Голосование за ходы

Успел пожалеть Ашер о том, что отправился на прогулку в такую непогоду. Хотя, если посмотреть с другой стороны - ветер все усиливается, а не пойти Генри не мог. Слишком много вопросов скопилось, чтобы отступить в последний момент. Но, добравшись до места встречи, все же остановился детектив у дверей в нерешительности. Вот он - его Рубикон. Еще можно уйти и забыть все, как глупый розыгрыш. Вернуться к своему печальному существованию. Войти - значит поддаться все еще живой надежде, и неизвестно к чему приведет это.
Посетителей немного. Всего двое, что неудивительно - в такую погоду все предпочитают сидеть по домам.
Отбросив сомнения, вошел детектив в заведение. Свой выбор он сделал уже давно - когда решил приехать в этот городишко. А может и еще раньше. В любом случае - терять уже нечего.

Хотел было Бабай заикнуться о том, чтобы остаться с раненым, да так и не произнес ни слова. Какой смысл? Нужно вперед идти - задание само себя не выполнит, а с потерей каждого бойца падают возможности группы, уменьшая вероятность успешного исхода. Нельзя силы дробить сейчас. И оттого стало на душе Цыденова скверно и тяжело. Понимает умом, что нет иного выбора, но всей душою хочет помочь Прытковичу. И без того уже слишком многих потеряли.
Зубы сжав, кулаком в стену саданул от отчаяния. Потери - неотъемлемая часть службы в ГСМН. Однажды, Амгалана тоже участь печальная найдет. Но ни на йоту не легче от знания этого.
- Ты помирать не смей. Слышишь? - наклонившись к Владу молвил бурят - Не сдавайся. Живи. Рано еще отступать, не сделали мы всего, что сделать нужно. А без тебя шибко тяжело придется всем. Так что не смей жизнь отпускать. Цепляйся как можешь. И не геройствуй, лучше сил наберись. А мы вернемся. Я обещаю.
Не силен бурят в речах, но оставить товарища вот так - даже слова не сказав, не мог.

Странная вещь - память. Силишься вспомнить что-то и она лишь усмехается в ответ. И вот, ты уже и позабыл давно о том, что интерес представляло, как сама собою нужная мысль будто из темной пучины всплывает.
Не удалось Заблудшему вспомнить чего-то более-менее связного. Значит не пришло еще время.
Странная тварь огромных размеров не вызвала ни ошеломления, ни страха. Лишь интерес - что же это за создание? Но и интерес постепенно пропадать стал, по мере того как существо неведомое удалялось. А вот источник света привлек внимание больше.
Свет - это надежда. Но и гибель, вероятно. Нельзя слепо следовать на свет, во тьме появившийся, ибо участь мотыльков всегда печальна. Узнать, оценить, вывод сделать, решение принять и действовать - вот выбор разумного. Но всегда ли разум побеждает? В большинстве случаев - да, но есть и малая часть, когда безумие стократ лучше даже самого острого ума.
Присутствующие, появившиеся здесь вместе с Заблудшим, частью пропали куда-то, частью продолжают попытки понять происходящее и даже привлечь внимание исполина. Эмоции их видны как на ладони. Но не вызывают интереса.
Время действовать. Коль нет воспоминаний и опыта, на который опереться можно - отдайся случаю. Главное - не стой на месте, ибо застой - предвестник гибели.
Плечами передернув, пошел Заблудший туда, откуда вспышка яркая показалась на мгновение, словно корабль следующий за путеводным маяком.

Вокруг - ничто, посреди ничего, происходящее в никогда. Времени здесь нет, не было и не будет. Здесь чуждо само понятие пространства.
Каждый видит свое. Чувств спектр не замутнен пеленой ложного, лишь действительно важное.
Безумная пляска контрастов и образов ими порождаемых.
Одному покажется, что все здесь - скорбь и печаль. Покинуто место это давным-давно и нет ничего, кроме останков былого величия. Ведомые тяжкой памятью, зрят свинцово-серый туман, над темной водой. Зябко и тихо. Плесени и сырости аромат чувствуется. Безумцы призрачной памяти.
Второй зрит крови реки, ярость битвы. Звон мечей. Бой в самом разгаре. Неясные тени вида самого грозного сходятся в сражении бесконечном. Место это важно для них, за него не жалко и кровь лить, и жизнь отдать. Ведомые азартом войны, зрят как волны плещутся, увенчанные кровавой пеной. Ржавчиной и болью воздух пропитан. Безумцы призрачной храбрости.
Третий видит золота блеск, богатства лоск. Изысканнейшее место пред взором их, убранству которого вечно будут завидовать все правители из числа смертных. Ведомые жаждой наживы, желанием прибыли, зрят как под водной гладью сверкают и манят несметные сокровища и даже сама вода - золотой кажется. Безумцы призрачной алчности.
Редкий увидит все как есть. Тот, кто не приписывает этому месту ничего лишнего. Место, наполненное спокойным могуществом, что не знает сопротивления, ибо сопротивление мирозданию - тщетно и обречено. Ведомые мудростью зрят, как в водах рождается новый Порядок. Пленники знаний.
Этих и прочих. Всех. Разных, на друг друга непохожих совершенно, собрал Омут вокруг себя. Специально ли, или же так сложилось по воле обстоятельств - не важно. Омут готов говорить.

В успокоении нет удовлетворения. Спокойствие - лишь инструмент на пути. К чему?
Ситуация не кажется пугающей или незнакомой. Словно, что-то подобное уже испытывал ранее Заблудший. Знакома ситуация, но не она является нормой. Что же норма?
Странное чувство, словно прежде лучше было.
С закрытыми глазами стоит Заблудший, не обращая внимания на мелочную суету вокруг. Есть дела важнее. Все естество бунтует против того, чтобы просто на месте стоять. Нужно действовать, нужно двигаться. Нужно вернуть то, о чем сейчас лишь едва понятное чувство напоминает - время, когда все иначе было. Когда Заблудший был кем-то иным. Кем-то, кто мог бы дать ответы на все вопросы, что назойливо стараются пробиться в сознание.
Но для этого - вспомнить нужно. Хоть что-то вспомнить. Ориентир свой найти, уповая на то, что не окажется ложным этот маяк во тьме.

Тиха и темна ночь. Едва слышно шепчут о чем-то волны Шебахсу. Отстраненно смотрит перед собой. Может со стороны показаться, что задумался о чем-то воин, или в воспоминания погрузился. Но не верно ни первое, ни второе. Ни о чем не думает Добрый. Смотрит в одну точку не моргая. Чист его разум.
Шипение Раута возвращает Доброго к реальности. Зеленый говорит, что цель уже близко.
Улыбнувшись уголками губ едва заметно, продолжает грести Добрый. Нет в нем страха или волнения. Нет ярости или презрения к врагам. Есть только опьяняющее предвкушение битвы, от которого сердце бьется чаще, а рефлексы обостряются до предела.
Азарт. В битве может произойти все, что угодно. Сколь бы ты ни был искусен в ратном деле, всегда может найтись кто-то еще более искусный, или же в суматохе боя, когда не успеваешь следить за всем вокруг, желторотый юнец ткнет кинжалом в спину. Смерть всегда рядом, и каждая битва - не что иное, как танец с ней. И лучше бы оказаться хорошим ведущим, иначе...
Мотнув головой, отогнал Добрый лишние мысли. Время лирики наступит потом. Сейчас время работы.

Треск льда под ногами. Вода обжигающе-холодная. Плеск. Людей крики. В единый миг все случилось, смешалось в единую массу.
Страха нет, как и прежде - не испугать Бабая водой холодной и глубиной большой. Знает боец ГСМН, что делать нужно. Ухватившись за край пролома старается вытянуть себя из воды. Техник вцепившись в загривок орет благим матом. Крики иногда невнятное бульканье сменяет - не ровен час нахлебается Алексеев, да и ко дну пойдет.
Неизвестно, сколько еще времени выбирался бы Цыденов из воды, да только пришел ему на помощь Во. Удивительно силен оказался этот человек, для своих пропорция. Но и не такое видал бурят за время службы в ГСМН, а потому не сильно удивился. Другое его беспокоило больше - товарищи еще в воде остались.
К пролому во льду кинулся, руки могучие в воду ледяную погрузил, спасти утопающих желая.

Пихт

Неизвестные самолеты русских смущали, но добавляли азарта в тоже время. Когда противник знаком и знаешь все его уловки - становится скучно, даже если смерть всегда за плечом твоим. Но когда враг может выкинуть что-нибудь новенькое, начинается настоящая игра.
Адреналин в крови. Сердце трепещет.
Набираешь высоту.
Противник пикирует навстречу. Использует ту же самую тактику, которую избрал ты.
Огненные нити трассеров вспарывают ночную тьму. Лишь в самую последнюю секунду успеваешь увести свой самолет в сторону немного. Иначе распрощался бы с правым крылом. Камнем бы рухнул вниз. Повезло тебе.
Самолеты эскадры ответили плотным огнем. Но результатов ты не увидел - все происходило уже позади.
С ревом проносятся рядом с твоей машиной русские самолеты. Их очертания чудны - узкий силуэт, длинный нос, кабина пилота расположена практически у самого хвоста. Но тем не менее, они летают. И довольно неплохо при этом.
Но вот - ты над строем русских. Вернее, над "каруселью" в которой смешались как самолеты вашей эскадры, так и машины русских пилотов. Похоже, что комми навязали свою игру.
Трассеры разлетаются в ночи, обозначая направления стрельбы. Горит земля. Полыхает небо. Красиво. Завораживает картина подобная.
Несколько самолетов, объятых пламенем, на землю падают. Не получается в темноте разобрать свои это, или чужие.
Выбрав цель, толкнул штурвал от себя, заставляя самолет перейти в пикирование.
Выбрана цель. Мечется в прицеле.
Очередь. Еще одна, с поправкой.
Один за другим вылетают заряды из твоих орудий. Трассирующие, бронебойные, бронебойно-зажигательные.
Видишь, как силуэт, что мелькал в прицеле, охватывает пламя. Падает на землю сбитый самолет.
Разворачиваешься и набираешь высоту. Удача тебе сопутствует.

Ралль

Неотрывно следуешь за Малецки. Уверенность в своем превосходстве непоколебима. Даже шутки шутить успеваешь, глядя, как приближаются русские.
Они ударили первыми. Сегодня советам повезло и они были выше вас. Этот козырь был разыгран первым.
Ты не увидел, а скорее почувствовал, как более шести десятков самолетов пошли в атаку на вашу эскадру.
А потом ночь впереди взорвалась десятками вспышек и сотни трассеров-светляков полетели навстречу.
Азарт. Страх. Восхищение. Восторг.
Экстаз.
Непередаваемое ощущение. Все смешалось в тебе на секунду.
Но на секунду и только.
Работа превыше всего прочего.
В эфире слышны крики чьи-то. Похоже, что не всем повезло уйти от обстрела русских.
Рядом проносятся вражеские машины. Настолько близко, что кажется - протяни руку и коснешься. Даже показалось, что видел ты лицо русского пилота, в отсветах вспышек. Спокойное, уверенное лицо человека, который знает, что враг силен, но не отступит, ибо дело его правое.
Как-то пропала твоя бравада после этого. Ушла сама собой. Пришло вместо нее осознание, что в отличие от поляков и французов, эти парни будут сражаться до тех пор, пока могут дышать.
Вздрогнул.
Но вот - высота набрана. Самолеты закладывают вираж. Разбирают цели.
Пикируют на "карусель" внизу. И ты тоже пикируешь. Ты выбрал себе цель.
Длинную очередь дал. Но не смог поразить машину русского пилота.
Чертыхнувшись про себя, пошел на новый разворот.

Герберт

Сосредоточен как и всегда. Ничего лишнего. Все внимание на бой. Нет времени на глупые шутки. Каждый миг может стоить тебе жизни. Или твоему товарищу.
Новые самолеты русских заинтересовали тебя. Невиданные ранее машины. На что способны они? Предстоит узнать в бою их возможности. Вряд ли они превосходят ваши мессеры, но чем черт не шутит?
Неотступно следуя за Пихтом, ты видел, как ночь в единый миг взорвалась десятками вспышек.
Даже не успел ты понять в какой момент огненная дорожка трассеров соединила твое крыло и пушку русского самолета.
Машину тряхнуло сильно. В сторону повело.
С большим трудом удалось тебе вернуть управление.
Лоб испариной покрылся в одно мгновение.
Никак не ожидал ты подобного. Но полет продолжать можешь и это главное.
Вслед за Пихтом выполнив разворот, спикировал на свалку, в которой увязли истребители эскадры.
Выбрав цель дал по ней длинную очередь. В отсветах зенитных взрывов увидел ты, что лишился русский пилот части своего крыла и понесся к земле.
И уже мгновением позже, в луче прожектора - парашют.
Добивать не стал - нет времени.
Разворот сделав, пошел набирать высоту.

Гунштейн

Двигатель верного истребителя гудит ровно. Машины идут ровным строем.
Горит внизу земля.
Небо впереди освещают вспышки от разрывов зенитных снарядов.
Все это выглядит донельзя торжественно. Словно все здесь собрались на большой праздник.
Но ты уже не раз видел такую картину. Совсем не праздник. Нет торжества в душе.
Приказ получив моментально перешел к исполнению. Готов показать советам, кто в небе хозяин. Уверен в том, что станешь проблемой для русских пилотов, несмотря на наличие у них новой техники.
Набор высоты - решение верное и нужное.
Советы пикируют навстречу.
Ночь озаряется вспышками пулеметов и огненными нитями трассеров.
Четко видны тебе вражеские самолеты впереди. На такой скорости и при таком малом расстоянии вряд ли их атака нанесет существенный урон. Скорее жест отчаяния это. Менее двух секунд на то, чтобы прицелиться и поразить противника. Даже не стал боезапас расходовать. Практичен во всем ты.
Велико было удивление твое, когда тряхнуло машину от сильного удара. Так и не понял ты - был то осколок от зенитного снаряда, или же заряд из очереди вражеского истребителя. Но на секунду сбился двигатель. Чихнул. Затих. Мгновение показалось тебе вечностью. Но после вновь ожил движок и смог ты продолжить полет.
Набрал высоту необходимую и следуя приказу спикировал, выбрав цель.
Каждую секунду ожидая, что двигатель вот-вот снова заглохнет, волнуясь по этому поводу ужасно, ты все же поразил русский истребитель.
Все удачно закончилось на этот раз. Вновь высоту набираешь.

Малецки

Готов рискнуть. Но рано еще. Нужно сначала пощупать врага. Понять, на что он способен и на что готов. Потом уже можно вперед бросаться, зарабатывая награды.
Чувство азарта, твой постоянный спутник в жизни, и теперь с тобой. Словно не в бой идешь, а садишься за партию в карты с сослуживцами. Только ставки совсем иные в этой игре. Там ты деньги проигрываешь, здесь - жизнь.
Машина слушается тебя как нельзя лучше. Ночные вылеты тебе не в новинку. Знаешь, что ночной бой имеет свои плюсы и минусы. Знаешь, что придется попотеть сегодня. И все равно в предвкушении восторженном пребываешь.
Получен приказ, началась работа.
Ты знаешь, что нужно делать. Так и подмывает тебя нарушить указания и броситься в атаку немедленно, но держишь в узде свои желания.
Добавляешь двигателю оборотов. Ускоряется истребитель. Набирает высоту.
Навстречу пикируют русские самолеты.
Улыбаешься. Адреналин в крови. Сердце трепещет.
Трассеры совсем рядом проносятся. Не обращаешь внимания на них - совсем другим увлечен.
Сейчас настанет твой час.
Вот ты над русскими. Выбираешь цель.
Пикируешь.
Самолет врага в прицеле твоем отчетливо виден.
Только хотел выпустить очередь по нему, как вдруг - кто-то другой поджигает машину советскую. К земле уносится сбитый русский, а ты обиды чувство испытываешь и злобы немного, как если бы за карточным столом кто-то сжульничать посмел. Но здесь не карточный стол и ты практически сразу забываешь о досадной случайности. Выбираешь новую мишень. Даешь очередь, но все выпущенные заряды мимо проходят.
Больше нет времени пикировать. Выравниваешь машину.
Вновь набираешь высоту.
В следующий раз повезет больше. Уверен.

Гребель

Немного страшно тебе, но в то же самое время ты уверен в своей победе. Нет ничего, что сможет остановить тебя.
Легкий мандраж - нормально перед боем.
Десятки русских в небе - ком подкатывает к горлу. Кончились шутки. С таким количеством русских будет трудно справиться. Да еще и зенитки на земле.
Но гонишь прочь от себя мысли дурные.
Тянешь на себя штурвал. Высоту набираешь.
Русские мчатся навстречу. Самолет твоего ведущего дернулся, когда в него угодил заряд выпущенный одним из русских пилотов. Но, вроде бы, ничего страшного не случилось. Продолжает полет боевой товарищ. И ты следом за ним.
Высота набрана.
"Карусель" внизу. Жаркий бой, в котором маневренные русские самолеты становятся опасными противниками. Ни в коем случае нельзя ввязываться в свалку.
Выбрав цель, пикируешь.
Позади остался страх. Полностью сосредоточен ты на выбранном самолете врага. Длинную очередь выдаешь. Видишь отчетливо, как разваливается на части самолет советский. Ты сильнее. Нет больше страха в твоем сердце. Уверенность в победе все заполнила.
Сам собой прицел наводится на другой истребитель советов. Вновь очередь. И еще один русский сбит. Горящая машина падает, оставляя в небе дымный след.
А ты - разворачиваешься и набираешь высоту для нового захода.

Светло как днем почти, от огня, что охватил приют. Жар чувствуется за несколько метров от дома.
Не спасти уже строение, как и тех, кто мог там оставаться.
На несколько секунд замер Вернер, завороженный игрой света и тени - это так напоминало ему каминную комнату из каждодневных кошмаров, что невольно мальчик подумал, будто во сне все происходит.
Но нет. Совсем не сон это был. В чувство привел Гарри. Одернул резко, прокричал, мол, спасать приют нужно. Где ж ему понять, что все тщетно? А даже если и спасти вдову, каким-то чудом, то самих сирот все равно ждет участь печальная - разделят, разбросают по другим приютам или Работным Домам. Слыхал Вернер, что творится в таких заведениях и совсем не хотелось Мориарти побывать там.
В толпе детей приметил Вернер соперника своего давнего - Генри. Частенько свары были меж ними и сейчас Мориарти очень жалел, что братья Уилсоны смогли спастись из огненного пекла.
- Валим! - своим товарищам крикнул юный Мориарти - Валим, быстрее!
И тут же, специально для Гарри добавил:
- Не спасем мы ее, о себе сейчас думать нужно!
Каждому думать - о себе. А Вернеру думать - обо всех. Пусть и ребенок, но четко понимал он, что все эти дети доверяют ему и делать будут то, что он говорит. И потому он - Вернер Мориарти - должен позаботиться о них, потому что никто больше заботиться не станет.

Гребель

В первый раз удачно "причесав" русскую колонну, пошел на второй заход. На учениях множество раз отрабатывал маневр такой и сейчас успешно повторил его, вновь зайдя на удачную позицию. Огонь с земли не представлял для тебя особой угрозы, а цель была как на ладони. Проще и быть не может.
Заработали пулеметы, посылая в цель множество пуль, превращая машины в решето. Транспорт, который поджег Ралль, взорвался едва попав в прицел. Клубы черного дыма в небо поднялись, яркое пламя заиграло, а несколько солдат, что рядом стояли, упали на землю и не поднялись более.
Удачный заход.

Ралль

Следом за Гребелем маневр заложил, выбирая наиболее выгодную позицию для атаки повторной. Маловероятно, конечно, что стрелкам на земле вновь посчастливится попасть в твою машину, но осторожность никогда не помешает.
Удар был выполнен блестяще. Лучше, чем в первый раз. Еще две машины русских охватило пламя.
восторг и ликование охватили тебя. Почти опьянили. Но росчерки трассеров совсем рядом с твим самолетом моментально привели в чувство. Похоже, что русские все-таки сели на хвост и теперь стараются сбить изо всех сил. Плохо, что не выйдет оторваться в ближайшие несколько секунд - у пикирующих русских скорость ничем не уступает твоей.
Как-то вдруг стало не радостно, а вовсе даже грустно и страшно немного. Все ближе росчерки пуль вражеских. Петляешь, но не помогает это. Понимаешь, что ты сейчас как на ладони в советских пилотов и вот-вот тебя собьют.
Представил даже, как наводится пилот вражеский. Совмещает прицел свой с силуэтом твоего самолета. Зубы его крепко сжаты, взгляд суров. Уже нажимает на гашетку, чтобы послать очередь, которая решит твою судьбу. Окончит твой полет. Убьет.
Жмет.
Но вместо советской очереди - вой сбитого самолета позади и рокот пулеметов командира звена.

Пихт

Вниз рванул так резко, что в глазах потемнело от перегрузок, а уши словно ватой заложило. Испарина холодная на лбу выступила. Стук крови в висках стал подобен ударам тарана, крушащего крепостные стены. Но справился. Каким-то чудом в себя пришел и выправил самолет. Практически сразу поймал в прицел одного из русских пилотов, который обстреливал машину Ралля.
Голова раскалывалась, все тело словно в один миг стало ватным, но все же нашел в себе силы собраться для последнего решительного рывка. Длинной очередью сшиб русский истребитель. Пилот, правда, успел выпрыгнуть, но до этого уже не было дела. Выровнял свой самолет и пошел в отрыв.

Герберт

Маневр исполнив и высоту набрав, спикировал вслед за командиром, преследуя вражеские самолеты.
Ничего сложного не было в этом. Отчетливо видел ты, как сбил Пихт одного из русских. Видел, что горят машины на земле и в целом заход успешен.
Дал очередь по взятому на прицел И-16, но в последний момент ушел в сторону русский пилот. Вновь в прицел его взял, и вновь ушел противник из-под твоего огня.
Еще одну попытку сделав, добился лишь того, что советский ас в сторону ушел, бросив преследование.

Гунштейн

Снова пошел последним, страхуя товарищей и рискуя подсадить себе на хвост кого-нибудь.
Но все прошло хорошо. На хвост не сел никто, а ты сам сразу же приметил для себя цель. Один самолет сбил пихт, другой отпугнул Герберт, а тебе третий остался.
Прицелившись хорошенько, выпустил длинную очередь и даже разглядел, как полетели куски обшивки от советского истребителя. Машина вражеская задымилась и на снижение пошла быстро. Еще пару очередей вослед выпустив, выровнял истребитель свой и пошел на отрыв, нагоняя своих товарищей.

Общее

От русских оторвались практически сразу, а они и не стремились вас преследовать, понимая, что проигрывают в скорости.
Топлива до базы хватило практически впритык. Еще бы пара минут и пришлось бы совершать посадку на пустых баках.
В целом, можно заход удачным назвать.

Джордж Мартин убивает за деньги.

Уверен, что многие знакомы с циклом Джорджа Мартина «Песнь Льда и Пламени». Книги прочитали, посмотрели сериал, может быть, даже играли в настольную и/или компьютерную игру. Не так уж много осталось людей, которые если и не ознакомились с этим циклом произведений, то хотя бы не слышали о нем, особенно на том фоне, что на сегодня это довольно популярная серия.
И вот, как стало известно, автор «Песни Льда и Пламени» Джордж Мартин проводит конкурс — за «скромную» плату в 20000 долларов вы (да-да, именно Вы, дорогой читатель) можете оказаться одним из персонажей (Вы даже сможете выбрать кем будет ваш протагонист) в следующей книге популярного цикла, где и будете убиты любым угодным вам способом.
Мартин проводит этот конкурс в поддержку волчьего заповедника, на содержание которого и будут переданы все собранные средства.
Следует заметить, что места в книге удостоятся лишь двое счастливчиков, выбранных случайным образом, все же остальные получат в подарок головной убор как у самого Мартина, подробную карту Вестероса с подписью маэстро, а также возможность совершить прогулку по тому самому волчьему заповеднику в компании Джорджа Мартина, во время которой автор постарается ответить на все интересующие фанатов вопросы.
Так что, если у вас есть лишние 20000 долларов — дерзайте!

Общее

Мерное гудение двигателя постепенно перерастает в непрерывный рев, когда самолет уходит в пике. Скорость неуклонно растет и перегрузки вдавливают пилотов в кресла. Сердце начинает колотиться быстрее, против всякой воли. Кровь стучит в висках. Руки удерживают штурвал. Пятерка охотников заходит на цель.
Солнце встает. Небо ярко-голубое. Утренняя свежесть и роса на траве. Грохот очередей пулеметных высоко в небе. Война разрывает в клочья все умиротворение летнего утра.

Пихт

Первым идешь. Командир. Воет движок, вибрирует машина, преодолевая сопротивление воздушной массы. В прицеле дрожит силуэт советского тупоносого самолета. Стремительно сокращается расстояние до цели. Вражеский пилот обречен уже, но даже не подозревает об этом. Секунды растягиваются. Колотится сердце взволнованно, словно птица в клетке. Адреналин бурлит в крови. Чувство азарта захлестывает с головой.
Секунда, другая, третья. Вот уже советский самолет занимает почти половину прицела. Грохот пулеметов. Отлетают обломки от вражеской машины. Огненно-дымная дорожка в небе чертится, поперек И-16 проходит она. Качнулся самолет противника, задымился, на снижение пошел резко. Воспламенился. Доли секунды все заняло.
С ревом сквозь строй вражеский проносишься, вслед за сбитой машиной. С большим трудом рычаг на себя вытягиваешь, выводя свой самолет из пикирования в горку.
Начало положено.

Герберт

Вслед за командиром в пике ушел. Странное чувство испытываешь. Волнение, предвкушение боя, азарт. Смешивается все это, переполняя и оглушая.
Впереди командир, позади Гунштейн. Враг не подозревает о вашем ударе. Считанные секунды до атаки остались. Цель выбранная ровно и спокойно идет. Не составляет труда удерживать советский самолет в перекрестье прицела.
Командир атаку начал. Видишь, как подбитый им самолет падает, разбрасывая обломки и полыхая ярким пламенем. Твой черед настал.
Крайний правый И-16. Очередь длинная в небе след оставляет. Пробивает, разрывает, корежит машину вражескую. Пробует уйти советский пилот с линии огня, но тщетно - нет у него шансов. Падает самолет, лишившийся крыла.
Резко вправо забираешь, выходя из боя. Но... выходя ли?
Трассерный след рядом с твоей машиной. Оглядываешься - советский истребитель на хвосте висит, осыпая тебя свинцом. Мимо пока, но вот-вот пристреляется. Практически кожей чувствуешь ненавидящий взгляд вражеского пилота и тут же пропадает это неприятное ощущение - Гунштейн, шедший следом, сбивает противника.

Гунштейн

Держишься позади 2-1 и 2-2. Страхуешь на всякий случай.
За обстановкой следишь внимательно. Опыт подсказывает тебе, что следует осторожность проявить и не лезть на рожон.
Не зря соблюдал ты меры подобные. Командир, отстрелявшись успешно, из пике вышел ниже русских и высоту начал набирать успешно, а вот Герберт, цель свою поразив, вправо ушел. Советский пилот, успевший понять, что происходит, немедленно на хвост товарищу твоему сел.
Грохочет твой пулемет. Уносятся свинцовые предвестники гибели к вражеской машине. Бьешь прицельно и уверенно. Убираешь русского с хвоста Герберта. Рычаг управления резко на себя тянешь. Слишком резко, наверное. В глазах темнеет на секунду. В ушах звон противный. Но справляешься, набираешь высоту.

Гребель

Унеслись вниз три истребителя. Вслед за ними и вы с Раллем следуете, но на отдалении порядочном, дабы неожиданностей избежать.
Отстрелялись ваши товарищи, троих русских сбив. Остальные семеро немедленно увлеклись главной, как они считали, опасностью, предоставив вам возможность безнаказанно колонну атаковать. Шесть машин всего. Кузова брезентом накрыты. Странно это. Всего шесть машин, а сопровождение в десяток самолетов. Что-то важное, наверное, перевозят.
Машина все быстрее снижается, все сильнее перегрузки. С трудом большим удается вывести самолет из этого падения стремительного.
Параллельно дороге идешь, на бреющем полете. Видишь, как из кузовов выпрыгивает пехота. Винтовки вскидывают, стреляют. Но мимо все.
Очередью проходишься по всем машинам, от первой до последней, и высоту набираешь тут же.

Ралль

Вслед за Гребелем идешь. Точно так же уводишь в пике истребитель свой. И точно так же с большим трудом прерываешь падение. В глазах слегка потемнело, но справился в целом. Интеренсо, каково самому Гансу?
Выкидываешь лишние мысли из головы. Ведущий по машинам огонь открывает, над колонной проносится, подобно огромной хищной птице. И ты точно так же проносишься. Точно так же стреляешь. Загорается от твоих очередей один из грузовиков. Но, ты этого не замечаешь - слишком большая скорость.
Пуля, советским стрелком выпущенная, искры выбивает из правого крыла, дыру в нем оставляя. Но слишком несущественно это повреждение, чтобы ему значение придавать. Вслед за Гребелем высоту набираешь, для повторного захода.

Не погоня. Фарс. Забава дикая и странная. Азарт. Федор догоняет, эльфа дивная убегает.
Чувства времени и пространства на второй план ушли. Не знал морпех, сколько продолжается беготня и где именно в огромном поместье он находится. Да и не так уж важно это.
Остановился Звягинцев дыхание перевести. Странно, но совсем не чувствовал он дискомфорта, который должен испытывать человек заблудившийся в чужом особняке. Скорее, чувствовал он себя так, словно домой вернулся после длительного отсутствия. Вроде бы и уютно и приятно, нравится все, но не получается вспомнить точного расположения помещений.
В окно посмотрел, видом любуясь. Сразу же в глаза бросились люди в таких же костюмах как и сам Федор. Раненого несут. Хмыкнул морпех пренебрежительно. Так вот и бывает, когда впутываешься в грязные игры политиков - они выгоду получают, сидя в безопасности, а ты пули хватаешь.
Отошел от окна Федя - нет ему дела особого до тех людей. Гораздо интереснее за прекрасной эльфой пойти. Не погоня уже, а просто прогулка по длинным коридорам.
Вскоре дверь показалась. Большая, двустворчатая. За ней и исчезла девушка. Зато, понял Федя, что там собрание какое-то. Потому, наверное, и не заметили его, что почти все обитатели поместья сейчас трапезничают и беседуют.
Ну, пора бы и представиться официально. Не стоять же на пороге - не в том положении.
Фею подбодрил. Усмехнулся мыслям своим:
Ты устал воевать, за чужие идеи
Рисковать и стрелять, ничего не имея,
Но теперь у тебя есть иные задачи,
Ты решил записаться в солдаты удачи
Дверь открыл смело, шагнул в помещение незнакомое с видом уверенным, словно так и нужно.

«игру можно закрывать, мастер убит.
спасибо за дружественную братскую помощь».
Такое сообщение не так давно, а именно 26.05.14, появилось в обсуждении модуля «Боги как люди» и опечалило немалое количество игроков нашего ресурса.
Как выяснилось, достаточно известный игрок и мастер Savachika_Juja, проживающая на Украине, волею судьбы оказалась в тех местах, где и по сей день происходят драматические события.
Прежде чем писать эту статью, в редакции нашей газеты решено было прояснить все, что связано с этим трагическим событием. Увы, в сложившейся ситуации можно узнать не так уж и много, однако нам все же удалось выйти на связь с людьми по обе стороны конфликта, и из полученной информации мы смогли сделать вывод, что о смерти игрока говорить рано. В данный момент мы предполагаем, что Savachika_Juja либо пропала без вести, либо находится в плену у одной из сторон конфликта и попросту не имеет возможности сообщить о своем состоянии и местонахождении.
Как только у нас появится более точная информация по этому вопросу, мы ее опубликуем. До тех пор нам остается лишь надеяться на лучшее.

Гаррет из Асторы и Клаус Эридэ

Едва не потух факел, когда Гаррет перекат сделал, уклоняясь от стрел. Затрепетало пламя, но удержалось.
Бросились бежать рыцарь и воин, стараясь как можно скорее покинуть опасный участок.
Свист очередной стрелы. Звон пробитого доспеха. На долю секунды показалось, что упадет Гаррет, но нет - продолжил бежать асторский рыцарь, несмотря на то, что из груди его стрела теперь торчала. Ни на шаг не отставал от товарища своего Клаус, готовый подхватить как самого Гаррета, если тот упадет, так и факел, если выронит его рыцарь.
А в темноте все громче и все ближе слышались звуки разнообразные, ничего хорошего не предвещающие - идут по следу монстры разные и нежить местная. Преследуют. И великое множество их вокруг. Вновь стрела просвистела, над самой головой асторского рыцаря. Все опаснее становится ситуация.
Под наклоном идет тропа, все глубже в подземелья уводя людей. И вот, не слышно больше свиста стрел - позади лучник остался. Зато совсем близко уже погоня.

28 июня 1941 года. 5 часов 17 минут.
Воздушное пространство севернее Кишинева.
Свободная охота.
===================
===================

Двигателей гул ровный. В небе пятерка охотников. Солнце летнее, ласковое и свет его едва брезжит. Утро раннее. Небо чистое и красивое, голубизною своей успокаивает. Далеко внизу плывут холмы и деревья. Дорог линии. На юге виднеется серая громада Кишинева. Уже неделю идут бои за город. Но сейчас, в спокойном утреннем небе ничто не напоминает о том, что война идет. Тихо, мирно, спокойно.
Гул двигателей. Блеск солнца. Небо голубое. Картина донельзя мирная. Совсем чужды этой картине пять веретенообразных силуэтов немецких истребителей, словно вырваны из другого мира, полного огня и дыма. Вестники разрушений и смерти.
Полет уже пора заканчивать. Топлива осталось всего-то на сорок минут в лучшем случае. Разворот плавный. Что-то блеснуло неожиданно в лучах солнечных, где-то далеко.
Присмотревшись увидеть можно несколько самолетов. Тупоносые И-16 в небе выглядят нелепо и смешно, словно бочка научилась летать. Но всем известно, что обманчива внешность этих маневренных машин.
Внизу далеко, на дороге проселочной, с тревогой вглядываются в небо бойцы Красной армии. Почти беззащитна колонна машин, следующая к осажденному городу. Знают бойцы, что "ишаки" не будут им сегодня надежной защитой.

Рекомендуемое звуковое сопровождение: ссылка
==========
==========
Величественные шпили стремятся ввысь как и встарь. Солнечный свет падает их верхушки, отчего кажется, будто все они отлиты из чистейшего золота. Серебряные рыцари охраняют улицы города и дворец. Арки украшены чудесными узорами, сотворенными рукой неизвестного мастера. Но несмотря на все это - город мертв.
Анор Лондо - некогда великий и прекрасный город богов, сейчас лишь тень своего былого величия и красоты. Улицы его занесены пылью и мусором. Тишина царит всюду. Здесь больше почти нет людей. Лишь Полые. Ожившие мертвецы, которые бродят бесцельно, лишившись последних остатков разума.
Самые отдаленные и темные уголки стали охотничьими угодьями для различных тварей, которые прочно здесь обосновались много лет назад.
Конечно, можно тут встретить и тех, кто еще сохранил рассудок. Но много ли таких? Единицы, затерявшиеся на просторах огромного города.
Если присмотреться внимательнее, то становится заметно, что крыши многих строений обвалились, что заколочены двери многих домов, что нет стекол в оконных рамах.
Одиночество. Разруха. Запустение. Здесь не место для людей.
С тех пор как Гвин покинул Анор Лондо, город богов медленно начал превращаться в то, чем является сейчас - смертельно опасную ловушку, раскинувшуюся на тысячи квадратных метров городских кварталов.
Говорят, что во дворце по прежнему обитают дети Гвина. Но так ли это на самом деле? Сложно сказать наверняка. Точный ответ узнает лишь тот, кто сможет попасть во дворец, миновав серебряных рыцарей, крылатых демонов и стражей-гигантов.
Но, несмотря на свое нынешнее состояние, город по прежнему внушает благоговейный трепет.
Заходящее солнце, которое никогда не заходит. Облака, которые застыли в небе. Мрачный, но все еще прекрасный. Покинутый, но не забытый. Заброшенный, но по прежнему величественный. Город богов. Город скорби и тоски. Город, который помнит, каково было в старые времена и старается рассказать об этом каждому, кто приходит сюда. Иногда, можно даже услышать и увидеть эти отголоски былых времен. Немногое нужно для этого - умей слушать и умей видеть. И Анор Лондо откроет свои тайны. Или же погубит в тот самый момент, когда ты утратишь бдительность.


Ролланд
Северный квартал. Костер в лавке гончара.

Зачем ты пришел сюда? Пожалуй, ты и сам уже не помнишь ответ на этот вопрос. Может быть в поисках знаний, а может из любопытства. Хотя, важно ли это? Нет, разумеется. Важно другое. Всегда важно что-то другое.
Костер горит прямо перед тобой. Его свет согревает не тело даже, а саму твою душу. Напоминает о чем-то приятном. Давно забытом, потерянном, но все еще приятном. Странное чувство.
Вокруг стоят кувшины и горшки различных форм и размеров. От простых, до самых изысканных. От маленьких, до колоссальных. Ты не знаешь, кто сделал их - скорее всего, неизвестный мастер уже давно мертв - но эти изделия притягивают твой взор, заставляют задуматься. О чем? Что-то смутное. Что-то, что ты называл домом когда-то. Где он, твой дом? Сложный вопрос.
Через оконный проем тебе хорошо видна улица. Скрытая в тени от городской стены. Широкая. Мощеная крупными булыжниками. Укрытая толстым слоем пыли, который нарушает цепочка следов. Твоих следов? Нет. Вряд ли. Слишком большие, для того, чтобы принадлежать человеку.
Фляга с Эстусом уже давно наполнена. Светится мягким, желтым светом. Согревает тебя так же, как и костер. сама собой закралась в голову мысль, что это и не напиток вовсе, а свет пламени, собранный в сосуд.

В изумруде фляги отражается душа
Той, что Хранительницей звали.
И после смерти огню ты верна...

Вспомнилось вдруг. Отчего? Не знаешь. В последнее время слишком часто ты задаешься вопросами, на которые бессилен дать ответ. Возможно, что дальнейшее путешествие сможет разрешить некоторые загадки.

Элизабет из Асторы
Юго-восточная центральная улица.
Последний посещенный костер: Южный квартал. Площадь у фонтана.

Этот город нагоняет тоску. Определенно. Не знаешь, что конкретно искать здесь. Но все равно уверенно идешь по улице. Клубы пыли поднимаются с каждым шагом. Давно уже не обращаешь на это внимания. Тебя ведет цель. Сказание гласит, что избранный немертвый познает судьбу нежити, позвонит в два колокола. Известна ли тебе судьба нежити? Определенно нет. И никак не вспомнить, звонила ли ты в колокола. Возможно позже удастся вспомнить. Или же не удастся.
Нельзя сказать, что ты идешь бесцельно. Цель есть у каждого. Даже если ты о ней не догадываешься.
Но, все это не важно. Как всегда важно что-то другое.
Беспокойство преследует тебя. Ты не знаешь почему, но оно есть. Не отступает. Пропитывает воздух вокруг. Воздух.
Останавливаешься. Только сейчас заметила. Неуловимая вибрация. Напряжение. От воздуха передается к земле.
Неужели снова? Сколько раз это было уже? Трудно вспомнить.
В воздухе появляется смутный силуэт. Обретает очертания. Вот уже видна голова. Торс. Руки и ноги. Проявляются оружие и доспехи. Бесшумно, не оставляя следов касается он земли. Лицо скрыто за маской. Красный фантом. Убийца вторгающийся в чужие миры.

Рекомендованное звуковое сопровождение: ссылка
==========
==========

В темноте, под высокими сводами пещеры колоссальных размеров, раскинулся Новый Лондо. Город лишь самую малость уступавший размерами великому Анор Лондо и нисколько не уступавший ему великолепием и величием построек.
В давние времена многие тысячи людей жили здесь и правили городом Четыре Короля - достойнейшие из достойных, избранные Гвином Повелителем Тепла. И была им подарена частица души Повелителя. Но возжелали они большего могущества и попали во власть Бездны, подвергнув опасности весь остальной мир.
Три мага-хранителя затопили и запечатали Новый Лондо, дабы навсегда избавиться от Четырех Королей и остановить распространение Бездны. В одночасье было загублено бессчетное количество жизней невинных обитателей города, а его богатая культура утеряна навечно. Трудное решение. Необходимая жертва. Великая трагедия.
Ныне мало что напоминает о прежнем великолепии этого места. Величественные строения обрушились под воздействием вод, клубы тумана скрывают очертания города. Призраки людей, погибших во время затопления, скитаются среди руин, не зная покоя и всякий может слышать их голоса полные тоски и скорби. Невольно служат они и стражами погибшего города, отпугивая и нападая, одержимые накопившейся за века обидой и злобой, на всякого, кто осмелится прийти сюда.
А три хранителя, затопившие Новый Лондо, приняли решение держать город запечатанным во что бы то ни стало и нести вечный дозор во искупление своего великого греха, за ту жертву, что была принесена ими во благо мира. Имена лишь двух из них сохранились до нынешних дней. Юльва и Ингвард. А в живых остался только последний и по прежнему находится он где-то среди развалин некогда величественного города, соблюдая данную давным-давно клятву.
Никто не знает, что скрывают под своей толщей темные воды Нового Лондо. И стоит ли узнавать? Ведь есть тайны, которым лучше оставаться неразгаданными.
Но ежели какой-то смельчак, или же безумец, решится потревожить покой мертвого города, то для начала следует ему открыть плотину. Но кто знает, где находится ключ от нее?



Бессмертный рыцарь Йорпэйн
Костер в южной сторожевой башне

Сырость, черная плесень, мутные капли влаги скатываются по выщербленной стене из каменных блоков. Часть этой стены давно обвалилась и сквозь образовавшуюся дыру хорошо виден тебе весь город. Затопленные улицы, дома. Целые кварталы. Призраки, обреченные вечно скитаться по этим развалинам, во множестве бродят всюду.
Башня чуть покосившись стоит, а потому пол под наклоном. Все под наклоном, но ты уже давно не обращаешь на это внимания. Неуютно чувствуешь себя здесь. Что же могло тебя сюда привести? Не знаешь. Ни малейшего намека на хоть какую-то цель.
Взгляд возвращается к костру. Пламя яркое и веселое. Успокаивает. Хорошо вот так у костра сидеть. Что-то в этом есть близкое, давно забытое, но родное по-прежнему. Стараешься вспомнить, что же именно. Не получается - проклятие вытравливает из памяти одно воспоминание за другим. Медленно, но верно. Но, это не важно. Всегда важно что-то другое.
Вновь смотришь на город затопленный. Знаешь, что придется идти туда. Знаешь, что будет нелегко. Но идти нужно, иначе зачем ты забрался так далеко? Ведь все-таки есть у тебя какая-то цель, нужно лишь вспомнить какая именно. Или новую найти.

Кор Галом
Костер в часовне северного квартала

Потрескивает костерок. Согревает тебя. Радует своей пляской веселой. Улыбаешься даже, чувствуя, что-то родное и близкое в этом пламени.
Помещение, в котором сидишь ты на ящике старом, полуистлевшем, высоко над водой находится. Через окно видны тебе развалины раскинувшиеся внизу. Даже в таком состоянии очень красив этот город. Но, что ты тут забыл? Как здесь оказался? Попытка вспомнить ничего не дает. В последнее время часто подобное случается. Хочешь что-то вспомнить, но не выходит. Немного беспокоит это, но ничего поделать не можешь. Хотя, это не важно. Всегда важно что-то другое.
В запертую дверь, что в начале помещения, стучит кто-то с силой большой. В этот раз получается вспомнить - несколько Полых увязались за тобой, когда ты поднимался. Не стал на них время тратить. Теперь за дверью они. Чувствуют, что ты здесь. Хотят добраться до тебя.
Решать нужно, что дальше делать.

Рекомендуемое звуковое сопровождение: ссылка
=========
=========

Темно. Сыро. Пахнет плесенью и гнилью. Единственные источники освещения - редкие факелы, да фосфоресцирующий мох на стенах. Опасность на каждом шагу. Многочисленные враги и хитроумные ловушки. Все это - катакомбы. Гигантская подземная гробница, где погребены тысячи людей и гигантов. Были погребены до того момента, когда проклятие дало им новую жизнь. А подчас и не проклятие даже, а злая воля некромантов, кои во множестве обосновались тут. Немало водится в этих местах различных тварей, которые всю свою жизнь проводят под землею, избегая солнечного света и питаясь любой живностью, что забредает в их владения.
Здесь можно найти множество полезных вещей. Но стоят ли эти предметы того риска, которому подвергает себя каждый спустившийся сюда?
В царящей всюду темноте, когда едва можно увидеть ладонь вытянутой руки, очень легко оступиться на узких мостиках, или угодить в ловушку. Всюду можно услышать хорошо различимые шорохи и щелчки, хруст костей и скрип. Это бродит нежить. Пробужденные от своего многовекового сна, мертвецы движимы лишь злобой и будут нападать на всякого, кто посмеет приблизиться к ним.
Где-то на самых глубоких уровнях катакомб, по слухам, обосновался один из древних Повелителей - Нито. Но чтобы побеспокоить его нужно быть либо невиданным храбрецом, либо невероятным глупцом. И там же, где-то глубоко, сокрыта тайна ритуала возжигания костров, способная пролить свет на многие загадки и облегчить жизнь. Но, все это лишь слухи. Что скрывают катакомбы на самом деле сможет узнать лишь тот, кто пройдет их до самого конца. И неизвестно будут его ожидать там несметные сокровища или же он только гибель найдет в темноте подземелья.
Единственные безопасные места, в этом царстве тьмы и ужаса - редкие костры, которые можно найти на ярусах подземной гробницы. Во всех же прочих местах - отчаяние и смерть ждут неосторожного путника.



Гаррет из Асторы и Клаус Эридэ
Костер на втором подземном ярусе

Какие пути привели вас сюда? Зачем вы здесь? Звенящая пустота вместо ответа. Вместе пришли, вместе сражались. Давно ли? Вроде бы давно. Хотя, какая-то часть разума подсказывает, что может быть и совсем недавно. Время в этих местах течет совсем иначе. Даже само понятие времени здесь неуместно. Многое неуместно.
Почему вы пришли сюда вместе? Рыцарь благородных кровей и солдат простой. Может, последний - оруженосец благородного господина? Вряд ли. Нет ничего, что указывало бы на это. Значит, просто вместе держитесь, чтобы не сгинуть бесследно. Вместе ведь всегда проще. До поры определенной. Но, это не важно. Всегда важно что-то другое.
Костер горит, тьму разгоняя. Безопасный участок. Но знаете - стоит отойти от пламени, как словно из ниоткуда появятся орды противников, жаждущих забрать вашу душу. Костер согревает и успокаивает. Не хочется покидать его. Хочется остаться рядом с ним в безопасности. Но, знаете, что идти все равно придется, рано или поздно.
если в темноту вглядеться, то кажется, что видны глазницы, горящие тусклым бледно-серым светом. Всего лишь видение это, или же на самом деле нежить ждет - непонятно.

Посмотрел морпех на тех людей, которые в костюмы облачились. Вроде бы ничего особенного с ними не приключилось. Подумал, риски оценил. Пришел к выводу, что плюсы равны минусам, а потому пофигу.
Скинул одежку свою, мощный торс оголив. И все остальное тоже оголив за компанию.
Облачился в броню странную, больше на гимнастическое трико похожую. Странные чувства испытал во время надевания - как если бы одевал ОЗК на 6 размеров меньший, чем нужно. Но облачился все же.
Когда окончательно нацепил - ощутил как ужался костюм, малейшую прослойку воздуха устраняя, а затем почувствовал как присосалась ткань к телу, с покалыванием неприятным, синтетическим. Но на этом все неудобства и закончились. Сидит как кожа вторая. Не жмет, не натирает. Отметка об уровне заряда. 100% - хорошо значит.
Руками помахал, подвижность проверяя, наклоны сделал, кончиками пальцев пола касаясь. Удовлетворен остался качеством. Все в порядке полном. Если это трико еще и от пуль защищает - вообще прекрасно.
Далее, одел морпех свой камуфляж поверх костюма, чтоб не выглядеть как стриптизер какой-то. Берет на голове поправил, берцы зашнуровал потуже. Портупею с кобурой и ножнами затянул на поясе. И после манипуляций всех этих нехитрых, к выбору оружия вернулся, оставив без ответа слова рокера. Конечно, хотелось найти тех, кто стоит за всем этим дерьмом, но и кидаться грудью на пулеметы - глупо. Проблемы нужно решать по мере поступления, а не пытаться объять необъятное.
Винтовку футуристического вида, принцип работы которой Макс показал - на спину, благо, что крепление магнитное сквозь одежду работало хорошо. В дополнение к тому ножу, который уже в ножнах на портупее был, еще один взял и на бедро повесил. А вот пистолет брать не стал - свой имеется, куда более знакомый и простой Макарыч.
Все. На этом закончил подготовку к отправлению в новый неизведанный мир. Но выходить не торопился. На людей незнакомых посмотрел. Вспомнил Берга, который сгинул в реке. Нахмурился. Заговорил серьезно:
- Итак, товарищи. Я в душе не ебу, где мы и что нам предстоит. Так скажу, убивать кого-то там без разбору не будем. И помирать зазря тоже не будем. Еще скажу, что не нужно из себя строить тех, кем не являетесь. Не уверены, значит не делайте. Страшно, значит не высовывайтесь. А еще, рядом держитесь, и слушайте, что говорить буду. Коль все нормально будет, то все живы и здоровы останемся. А если кто-то рвется в Рэмбо поиграть, то это уже без меня, пожалуйста. Мне такие заморочки нахуй не сдались. Если еть вопросы, то задавайте сейчас. Если вопросов нет, то пошли уже, сидя на месте ничего не решим.

И начался пиздец какой-то. Не успел Федор понять что происходит, как чудищ стало двое. Печаль.
И стали они сражаться, внимания на морпеха не обращая.
Подумал Звягинцев, прикинул варианты, да и принял решение.
Раньше как-то старался не думать о том, что настанет момент такой, когда придется девку убить. А теперь вот и не девка она вовсе - щупалец шипастых ворох. Скоро, наверное, разума лишится, как бомж с мельницы. Нужно рубить. Рубить и только рубить. Потому как ежели не предпринимать ничего, то попросту сожрут Федю. Либо выродок, который из дерева появился, либо девка мутировавшая. Опечалился морпех от раскладов таких. Приуныл.
Ругнулся коротко вполголоса, неразборчиво. Что-то про чью-то там мать, и про зверей пушных.
Меч перехватил поудобнее и вновь в атаку пошел. Рубить и только рубить. Иначе не будет жизни. Вот монстр, который из дерева появился - уродливый и корой частично покрытый, а вот Ксения, от которой только туловище, да голова остались. Замах. Ясно, просто, понятно. Рубить. Хоть и тяжело это - кромсать тех, кто с тобой в ситуации тяжкой оказался и невзгоды разделил. Но нет выбора. Ведь нет выбора, правда?
Звук свистяще-шелестящий - рассекает воздух лезвие острое. Рубит. Смерть несет. Но не без разбору - только монстру древесному. Не Ксении. Почему? Потому что "Народ и Отечество".
"Я, Звягинцев Федор Сергеевич, торжественно присягаю на верность своему Отечеству - Российской Федерации. Клянусь свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество." Давно уже эти слова произнес Федор, но не потеряли они смысла своего за годы долгие. Не стали пустым звуком священные слова воинской присяги. Военный человек должен защищать народ, иначе не останется у народа никакой надежды перед лицом врага. А Ксения - тоже народ. Часть его неотъемлемая. Даже если и преобразилась в монстра с щупальцами - все равно народ, потому что это нечто большее, чем просто человеком быть. Потому и не причинит ей вреда Федор, потому будет рубить только врага. Потому что всегда выбор есть.

Хотел уже Федя изловить краба, да и приготовить из него чего-нибудь, как из воды херня какая-то поперла неведомая.
Крики послышались. Полный негодования крик байкера и азартный крик дядьки, который мечом разжился. Девка куда-то зашкерилась тем временем, по тихой воде.
Решив, что глупо сопротивляться набирающему обороты бреду, Звягинцев подобрал железяку какую-то подлиннее и решил предъявить странному многощупальцвому мудаку за краба, которого он увел совсем уж по скотски.
- Слыш, кальмар-хуемар, так дела не делаются. Краб наш был, так что теперь проблемы у тебя. Осьминог-хуеног, блять, армянский.
Но нападать первым не спешил морпех, ибо знал, что лучше дать сначала противнику сделать ход, а уж потом толпою его и замесить.

Никто не мог уже точно вспомнить, когда все началось. Одни говорили, что прошло всего несколько месяцев, по словам других - не менее года минуло уже. Но не важно это. Важно только то, что в той, прошлой жизни, вы все были кем-то. Кто-то возделывал землю, кто-то читал проповеди прихожанам, кто-то защищал слабых, а кто-то этих слабых грабил и убивал. Но все это в прошлом, в том самом прошлом, где жизнь еще играла красками и имела вкус. Где вы радовались, огорчались, смеялись, плакали - там, где вы жили. В прошлом, которое уже не вернуть. Осталось вам только настоящее. И в этом настоящем давно уже есть у вас только скорбь, боль и отчаяние.
Каждый из вас помнит, как все случилось. Как однажды на рассвете зашло не одно, а сразу два солнца - одно как всегда на востоке, и второе, стократ ярче первого, взошло на севере. Как после этого перестала родить земля. Как люди умирали от неведомых болезней. Как появились в лесах твари, о которых ранее и не слыхивал никто. Как однажды пришли в селения дворянские дружины и забрали все припасы, а потом люди одержимые голодом бросались друг на друга из-за корки плесневелого хлеба.
Старый мир умер, а мир новый стал слишком опасным местом и не прощал ошибок. На ранее безопасных трактах промышляли банды разбойников, которые некому было разогнать. Пустыми остались целые города, после того как поразили их страшные болезни. Дворяне, кто жив остался, закрылись в своих крепостях, а лучники стреляют со стен в любого, кто осмеливается подойти достаточно близко. Охота стала занятием опасным как никогда, и уходя в очередной раз в лес никто уже не мог точно сказать, кто сегодня будет добычей, а кто охотником.
С приходом зимы дела пошли еще хуже. Таких лютых холодов не мог припомнить никто. Снег сыпал с неба днем и ночью и сугробы все росли и росли. Казалось, что сами Боги прогневались за что-то на жалких смертных и теперь показывают степень своего недовольства.
Среди всего этого кошмара, однако, по прежнему оставались простые люди. Те, кого не забрали эпидемии, кто не стал жертвой разбойников и не попал в лапы жутким тварям. Эти люди бродили среди брошенных поселений, запертых замков, разграбленных храмов, встречали таких же бродяг как они сами, собирались в группы и продолжали идти. Идти на Юг, ведь там, говорят, все осталось так же как раньше. И совсем неважно, что никто не знает кто же именно говорит это. Неважно оттого, что всей душой хочется поверить в это. Потому что если не верить, то не останется ни малейшего повода для того, чтобы продолжать борьбу за свое существование.
Среди прочих шли и вы. Каждый из вас может поведать печальную историю своей жизни, которая делится на "до" и "после". Но никто не станет слушать, ибо все вокруг могут рассказать историю не менее печальную. Вместе с большой группой вы отправились в путь уже много дней назад, решив, что вместе с большим отрядом идти безопаснее. Но все вышло совершенно наоборот. Оголодавшая с начала зимы нечисть озлобившись и осмелев напала на ваш отряд. Пятьдесят с небольшим человек отправлялось в путь, а ныне вас всего девять. И больше сорока мертвецов позади.
Уверенные в своей безопасности, вы даже и подумать не могли, что стая голодных волколаков осмелится напасть. Но они осмелились. Вы спали, когда все началось. Разбуженные чьими-то криками, поначалу вы даже не смогли понять в чем дело, а когда поняли - было поздно что-либо делать. Огромные хищники, никак не менее полутора метров в холке, носились по лагерю, нападая на всех без разбора. Их было слишком много, чтобы попытаться отбиться и оттого вы бросились бежать.
Не разбирая дороги, по пояс в снегу, вы бежали через лес. А позади долго еще были слышны людские крики, конское ржание и довольное рычание десятков злобных тварей, дорвавшихся до еды.
Вы спаслись. Девятеро из более чем пятидесяти. Одни в холодном лесу, утопающем в снегах. И вы продолжаете свой путь на Юг. А стая волколаков продолжает свою охоту и с каждым часом все ближе слышен вой их вожака.

Те, кто в доме

Решено было, что наверх пойдут трое, Лакнер, Жак и Себастьян, а остальные внизу останутся. И правильно это было - лишняя толкотня ни к чему хорошему привести не может.
По едва скрипящим ступенькам, залитым кровью целительницы, отважная троица отправилась туда, откуда доносился гадкий смех. Страшно им было, но решимостью преисполнены были сердца.
На второй этаж поднявшись увидели, что настежь распахнута спальня хозяйская, которая ранее была заперта. Заглянули в комнату. Зрелище жуткое предстало пред героями: на кровати огромной, под навесом полупрозрачным, на испачканных кровью простынях, лежит безголовое тело Халлары. Одежда сорвана с него, ужасные раны глубокие всюду, кишки наружу вытянуты и раскиданы вокруг, во многих местах видны следы странные, как будто от укусов. В углу же, тварь страшная, роста огромного, лапы когтистые с сердцем жертвы играют так, словно это мячик какой-то. И на вас смотрит монстр глазами, что горят пламенем ярко-желтым. Пасть неровной линией багровой очерчена и полна зубов устрашающих. От вида чудища этого, словно из тьмы ночной сотканного, сердце в пятки уходит. Всего секунду смотрел на вас монстр, а после с криком пронзительным, от которого уши заложило, в атаку бросился.
Те, кто внизу остался, только этот крик страшный и слышали, и хотя не видели самого монстра, нельзя сказать, что не было им страшно. Тем более, что с улицы странные звуки донеслись, лай собачий, рык волколаков и крики людские.

Авл Брут, его зверек и бравые легионеры

И двинулись все в сторону усадьбы. Двадцать легионеров, десяток псов боевых, два декана и сам Брут. Поначалу волколаки не сообразили даже, в чем дело, когда же заметили приближение людей отреагировали сразу же. Три десятка тварей огромных, гораздо крупнее и сильнее волка обыкновенного, навстречу двинулись неспешно, как воины матерые.
Спустили собак легионеры. С лаем бросились в атаку псы. Конечно, они послабее монстров лесных были, но зато в броне особой. Связали атакой своей нескольких волколаков, а там уже и легионеры подоспели. Плотным строем, сбив щиты, наступали воины, те, кто во второй линии шел - пилумы бросали, те кто в третьей - стреляли из луков.
Несколько чудищ упали на снег, прежде, чем до ближнего боя дело дошло. Рубились легионеры лихо, за долгое время поднаторев в битве с подобными тварями. Яростнее прочих сражался Гай, который с каждым ударом своей огромной секиры уменьшал численность врага. Быстро в бегство обратились волколаки, понимая, что не смогут одолеть людей.
Победу одержали воины легиона, хотя и без потерь не обошлось.

Не то чтобы совсем без происшествий добрались, все же временами беспокойство доставляли разные непонятные твари, которые из кустов поглядывали, но потерь не было больше.
На дорогу нормальную вышли в конце концов, до Стражей, опять же, недалеко осталось. Даже люди появились. Только вот странного очень вида были люди эти. В мантиях черных, с капюшонами до самого подбородка натянутыми.
Конечно, можно было и потрясти этих товарищей на предмет денег или иных вещей полезных, да только вид их уж очень странным был. Может просто дураки, а может колдуны какие-нибудь, которые парой слов тихих сожгут нахрен.
Ну его в жопу. Лучше быть уверенным в том, что не будет проблем, чем рисковать шкурой своей. Мужики тоже как-то не особо желание проявляют. Видимо тоже чувствуют, что не стоит оно того.

ссылка
Рекомендую при прочтении поста, для создания определенного настроения, данное звуковое сопровождение.
------------------------------------------------------------------------------------
ЧАСТЬ I. Начало длинного пути
------------------------------------------------------------------------------------
Колеса повозки протяжно скрипят, чавкает под ними вязкая осенняя грязь, черная, липкая и холодная. Становящаяся еще более вязкой, от идущего уже второй час ливня. Лошади тянут повозку в гору, выбиваясь из сил. Кричит кучер, слышны щелчки хлыста. Повозка крытая, но драный тент не может защитить от дождя, все сидящие в повозке в той или иной степени уже промокли. Нещадно трясет, ибо под слоем грязи полно камней.
Говорят, что длительные дожди не редкость здесь в это время года. Провинция Васеналь, всегда по праву считалась одним из самых глухих и негостеприимных уголков королевства. И в то же время здесь находится тайная резеденция короля, замок "Щит Ворона", по слухам совершенно неприступный.
Повозка обогнала колонну солдат. На их лицах, словно печать, видны невероятная усталость, тоска и обреченность, многие ранены, идут едва переставляя ноги. Один из воинов, совсем обессилев, или просто подскользнувшись на грязи упал, выронив щит и меч, и уже не поднялся больше. Проходивший мимо офицер лишь пнул безжизненное уже тело, выругался, дал приказ остановиться на привал и снять с погибшего снаряжение. Судя по гербам на щитах - это отступающие солдаты графа Ренхеля. Отступают на перегруппировку. Измотанные непрерывными боями, когда из-за нехватки людей приходится сражаться сутками напролет, несущие каждый день тяжкие потери, они сражаются с ордами северных варваров, возглавляемые лично графом и его сыном, которые подают пример своим людям. В этой нескончаемой битве граф Тодеуш Ренхель уже потерял троих сыновей и дважды едва не погиб сам. Но как бы сильно они ни устали, как бы не были велики потери в их рядах, они не имеют права отступать, ибо на этом рубеже - они последняя надежда королевства, последняя линия обороны и им неоткуда ждать подкрепления, потому что ситуация в других местах по всей границе Лераля нисколько не лучше, а порой даже и хуже.
Всплывает в памяти замок, оставленный позади около трех часов назад. Над центральной башней родовое знамя - белый лебедь на лазурном фоне, и ниже девиз "Не отступать, не сдаваться, не предавать", а под знаменем грязно серая бесформенная тряпка - знак, что здесь свирепствует чума. Поднятый мост, запертые ворота. Ужасный смрад доносящийся из замка, стаи ворон кружащие над башнями, несколько тел, лежащих у крепостной стены, видать у некоторых не выдержали нервы и они просто бросились вниз, в надежде на легкую смерть. Чума святого Габриэля - едва ли не самая страшная болезнь на землях королевства. Невероятно заразная, почти неизлечимая и приносящая своим жертвам неописуемые страдания. Единственным человеком, который смог рассказать о том, что чувствует больной был тот самый святой Габриэль, унимавший боль своей Верой и молитвами, он рассказывал, что "кости, словно плавятся и крошатся во мне, ужасные видения преследуют во сне и наяву, а кожа непрестанно горит, будто ее прижигают каленым железом", внешне тело больного за пару дней полностью скрывалось под гнойниками. Эти же гнойники появлялись даже на внутренних органах и костях.
Разразившись в том замке, чума лишила королевство одного из самых преданных трону дворянских родов, осложнив и без того непростую ситуацию в северных землях.
Видели вы и деревню, крестьяне в которой были больше похожи на призраков. Бледные, исхудавшие, во взгляде нет ни капли осмысленности и все больше женщины, совсем малые дети и старики, не видно почти мужчин - все кто мог держать в руках оружие были срочно призваны под знамена королевских полков, на охрану границ Лераля. Окна и двери во многих домах заколочены, ибо никто больше не живет в них, случаи когда умирают целые семьи уже давно не редкость.
Видели и повешенных на придорожных деревьях людей со странными татуировками на коже и клеймом на лбу. Татуировку им делали, когда они присягали на верность Зверю, а клеймо выжигали королевские инквизиторы, перед тем как повесить. Отметина на лбу изображала волчью голову с раскрытой пастью - знак ереси, даже если кому-то посчастливится сбежать, то он недолго протянет с таким клеймом.
А прошлой ночью слышали вы жуткий, леденящий душу и кровь, вой, раздававшийся в глубине леса - стая волколаков вышла на охоту.
Вы видели, как в небольшом городке женщина продает своего полугодовалого ребенка, чтобы получить хоть немного денег и не умереть с голоду. Видели и слышали, как практически через два квартала кричит мать оба сына которой вернулись домой в осиновых гробах. Видели, как мальчик лет пяти ест пойманную им, еще живую, крысу. И как же контрастировал с этим замок одного из феодалов, неподалеку от столицы. Хоть его воины и отправились воевать, сам столичный барон остался в своем поместье, и ежедневно устраивал пиры, за счет подвластных ему крестьян, вытягивая из них последнее.
Война и годы правления безвольного короля превратили некогда процветающую страну в настоящий Ад на земле.
А меж тем, повозка со скрипом продолжала подниматься в гору. Буквально через час вашим взорам предстал "Щит Ворона" - небольшой, но удачно расположенный и хорошо укрепленный замок. Пожалуй, его и правда можно назвать неприступным. В случае осады противник не сможет использовать катапульты и баллисты, ибо их не затащить в гору, а даже если использовать для этой цели магию - осаждающие окажутся в невыгодном положении, по отношению к обороняющимся. Еды в замке хватит на пару лет, вода берется из подземного источника, а стены сможет удержать даже пара десятков хорошо подготовленных воинов. В том же случае, если замок будет взят, под ним, по слухам, есть система подземелий уводящая далеко на юг. Идеальное место для того, чтобы спрятать короля. После покушения на жизнь Его Величества в столице теперь заседает двойник, а самого Людвига I переправили сюда, вместе с его приближенными.
Массивные ворота отворились, пропуская повозку во внутренний двор, откуда вас проводили в зал для приемов.
Довольно просторное помещение освещалось десятком факелов, из-за чего здесь царил полумрак. Король восседал на троне. Даже при столь плохом освещении было видно, что жить ему осталось недолго. Очевидно маги хоть и задержали смерть от яда, не смогли полностью остановить его действие. Кожа правителя имела синюшный оттенок, ранее красивые и тонкие черты лица теперь стали нечеткими и оплывшими. По обе стороны от трона стоят приближенные - справа Первый Чародей Адальберт Стайн, высокий и худой мужчина, ничем не примечательный, но всякий, кто обладает колдовским даром, может почувствовать за ним настоящие океаны магической силы и Глава Тайной Службы Дариана Лоэл, невысокая девушка, с настолько непримечательной внешностью, что она забывается сразу, стоит вам отвести взгляд, хотя, казалось бы, невозможно забыть взгляд ее серых глаз, которые кажется видят вас насквозь, что создает определенный дискомфорт, слева самый богатый и влиятельный феодал - герцог Старлер Крафт, толстый и неопрятный мужчина с блестящей от испарины лысиной, маленькие, словно свиные, глазки которого буравят каждого, словно он задумал взглядом понаделать в вас дыр и архиепископ церкви Небесного Пути Викториан Сельт почтенный старец с моноклем, он весь источает высокомерие, каждое его движение, взгляд, вздох говорят о том, что к собеседнику он привык относиться не лучше, чем к назойливой мухе.
Все, за исключением короля и Первого Чародея, смотрят на вас, как на кучу собачьего дерьма, ясно видно, что им глубоко наплевать на вашу миссию, как и на то, что вы прошли не одно испытание, прежде чем попали в число тех, кому будет доверено столь важное задание. И если Глава Тайной Службы хоть как-то пыталась скрыть свои эмоции, то во взгляде архиепископа и герцога без труда читалось, что они сделали бы с вами при иных обстоятельствах и сдирание шкуры заживо было едва ли не самым милосердным в их фантазиях.
Король попытался было заговорить самостоятельно, но очевидно был слаб настолько, что пришлось прибегнуть к услугам герольда, с заранее записанным текстом обращения.
- Король Людвиг I, в милости своей, приветствует всех собравшихся здесь, достойных наемников на службе королевства - сделал паузу, давая возможность осмыслить текст - Завтра, на рассвете вы отправитесь в поход к южным границам, дабы отыскать и в безопасности доставить в столицу наследника трона, принца Генриха. За эту службу, в щедрости своей, король обещает вам почет, славу и золото в том количестве, которое вы сможете унести за десять подходов в руках, в мешке или же на телеге. Да будет так. Коль есть у вас вопросы задайте их сейчас или не задавайте уже никогда. Коль нет вопросов, то в пиршественной зале накрыт стол для вас, ешьте и пейте вволю, отдыхайте, ибо завтра вас ждет долгий и опасный путь.

Интересно рассказывал Эльрих. Мощь бахал. Про яйца свои, про молот алмазный, пламя драконье. Пожалел Гийом в какой-то момент нанимателя своего - жить можно и без яиц, но грустно.
Меж тем продолжал недомертвый маг разглагольствования свои, о том, что помимо яиц были у него при жизни мозг и сердце, которые его палачи отчего-то не удосужились уничтожить. Видать так праздновали сожжение причиндалов, что запамятовали. Из-за таких вот распиздяев древнее зло обычно и просыпается.
В это самое время закончил Эльрих описывать свои мозги и сердце, и заорал как оглашенный:
ПРИНЕСИТЕ МНЕ ИХ.
В этот момент малость обрадовался Ги тому, что яйца Эльриховы уничтожены давно. А то был бы эпичный "Посыл за хуем". Сомнительное удовольствие. А так нормально вроде все.
Не успел Гийом додумать, как объяло всех пламя зеленое.
Вечером только очухался. На клеймо новое посмотрел. Заебок. Утвержден, стало быть, в должности паладина. Конечно, не такое крутое клеймо, как у Шипа или Джека, например, но тоже неплохо. Так-то они парняги не особо опытные, им дополнительная опека нужнее будет.
Пожрал Ги, к могилке брата сходил, рассказал ему, чем днем занимался, да и спать пошел. С утра в поход за мозгами для начальства нового отправиться предстоит, сил набраться нужно.

Шел Галахад по дороге первым и потому раньше других заметил он проблему большую. Туман уже поджидал людей на выбранном пути. Скверно.
Спутники моментально сообразив в чем дело в лес бежать бросились. Не винил их рыцарь за это - сам бы побежал, да только в лесу не особо побегаешь будучи в латы облаченным. Даже по дороге бегать в броне затруднительно, что уж о чащобе говорить, где на каждом шагу можно о корни деревьев споткнуться?
Туман меж тем все ближе подбирался. И все же решился рыцарь в лес пойти. Как-никак, а обратно на поляну возвращаться еще хуже вариант - туман уже, должно быть, добрался и туда. Так что нет пути иного, кроме как в лес направить стопы свои.
И вот, матеря тихо богов Старых и Новых, побежал рыцарь по лесу.

В воду холодную нырнув, вытащил на берег байкера. Вроде живого даже. Ну и хорошо, что живой. На Берга оглянулся - тоже живой мужик. Совсем все хорошо. Замечательно прям.
И как всегда в моменты, когда все налаживается, кто-то должен обосрать всю малину. Девичий крик заставил голову поднять и посмотреть, как множество щупалец тонких, девчушку тащут в пасть к монстру прожорливому.
- Ну ееебаный по голове - измученно протянул морпех, поднимая меч, который девушка выронила. Железка по виду гораздо надежнее той, что изначально Федя нашел.
Поднял меч, значит, и направился прямиком к связке щупалец, которые девку тащили, бормоча озлобленно:
- Кальмар, блять, ты уже совсем охуел. Мало тебе краба нашего, так еще и бабу единственную забрать решил, мудак. Пиздец тебе.
Решительно настроен Федор, ибо нельзя быть наглым таким. Даже если ты кальмар здоровенный. Даже если голоден очень. Нужно ведь понимать, что русские туристы - это люди особого склада душевного. Не нужно им вот так вот хамить. Сам виноват осьминог, короче. Теперь его ни Гринпис, ни Совбез ООН не спасет.

Неспокоен был Амгалан с тех самых пор, как вернулся с патрулирования. Многие часы в медитациях провел, но так и не обрел душевного равновесия. Правда без эффекта особого. Стоит лишь вспомнить ведьмин вой, как мурашки по коже пробегают и вздрагивает непроизвольно, могучий бурят. Но не прекращает Амгалан попытки вернуть себе былое спокойствие, нараспев читая мантру Шакти, что должна душу исцелить и вернуть гармонию утраченную.
На допрос, разумеется, явился Цыденов, ибо когда раджабхата ищет гармонии для своей души, должен он встретиться с тем, что породило нарушение баланса. И победить.
Считается, что буддизм - миролюбивая религия. И это так. Не избежит для себя последствий ни один человек убивший живое существо, даже если он раджабхата или со-хэй, даже если сделано это во имя благой цели и для защиты прочих людей. Но в мире, где нет гармонии и правит жестокость, нужна защита. Так говорит Будда Гаутама о воинах:
"Воин - это тот, кто борется за мир внутри себя, ибо воин, как никто другой понимает, что такое боль, причиняемая ранами. Воин - это тот, кто видит все кровавые ужасы войны, смерти и страдания. Отсюда проистекает его желание обрести мир внутри и принести мир другим, закончив войну как можно скорее. Воин страдает не только на войне, но и после ее завершения."
Знал об этом Амгалан, когда на службу в ГСМН шел. Понимал, что не станет он Архатом долго еще, взяв на себя грехи множественные. Но сам Гаутама так же говорил, что раджабхата и со-хэй великого почета достойны, ибо жертвуют своим перерождением во имя того, чтобы другие не запятнали себя деяниями пусть и необходимыми, но не праведными. Например, причинением боли, во имя цели благой.
Собственно, боль и собирался причинять Амгалан, дабы сговорчивее стала нечисть нарушившая его душевный баланс.
Махнула рукой Самба, подав сигнал приступать к экзекуции. Приблизился бурят к полукровке, которая рядом с ним совсем крошечной казалась, и приступил к делу неблагодарному. Не требовались буряту для этого никакие инструменты хитроумные - своими силами обходился.
Первый удар в солнечное сплетение Амгалан направил, второй по печени. В "солнышко" сильно, по печени чуть слабее. После манипуляций этих, нехитрых, решил диалог завязать:
- Два варианта у тебя. Первый, все рассказываешь и если понравится нам рассказ, целой остаешься. Второй, молчишь и я лично запихиваю тебя в сансару, откуда ты выйдешь червем помойным. Попробуешь фокус какой провернуть, челюсть вырву. А теперь, начинай говорить.
Может и груб был Амгалан, но тварь сама виновата - уж слишком сильно обидела бурята.

Сидел Ги вместе со всеми, горбушку хлеба черствую жевал и размышлял о непостоянстве жизни. Как-то все запутанно получалось.
Вроде бы и хорошо все - сыт, одет, здоров. Пусть и временно, но хорошо же. Чин, опять же, звучный весьма и солидный несомненно - Паладин нового порядка. А недавно совсем был голоден, гол как сокол и титул поскромнее имел - быдлан наемный. Вроде окружали раньше рожи незнакомые, а теперь те же рожи, но уже знакомые и можно сказать при встрече "Как дела, Джек?", вместо "Как дела, Большой Лысый Мужик?"
Так что перемены были вроде бы к лучшему, но все равно как-то не по себе было. Может потому что Мора нет?
Братца Гийом первым делом похоронил. Потом в катакомбы сходил, собрал остатки фарша и снова похоронил. А Чун помогал в этом деле нелегком. Хорошо, кстати, что живым остался дядька этот - все ж успели вместе в передрягах побывать разных и потому доверия он заслуживал особого. Но на этом закончились его обязательства перед братом - Игнациус и Ледянка умерли, железная тварь тоже загнулась, фарш похоронен под деревцем. Так что перед братом не осталось долгов. Да и не до них было.
Работодатель новый появился когда труп старого остыть еще не успел. И хотя зарекался Ги дела с колдунами иметь - не отказался. Во-первых, потому что умел Эльрих убеждать, талант дипломата у него был великий. Остальные вот, тоже согласились. Во-вторых, хотя и любил Гийом брата, но на встречу не торопился. Встреча с родственниками дело тонкое - долгожданной должна быть, особенно если родственник на том свете. Ну и в-третьих, все маги с которыми имел дело Ги были живыми, а потом дохли. А Эльрих наоборот был дохлым, а стал живым. Хотя, все равно дохлым остался. Может с ним получше все будет? Как-никак, а дохложивой маг впервые встречался.
Хотя, чувствовал Ги, что не может все быть хорошо дольше чем неделю. Если хорошо дольше недели, значит грядет какой-то пиздец. Это как перед бурей затишье. Наверняка отправит их Эльрих мир завоевывать. Или еще какую хрень вершить во славу его. А со своим талантом дипломата сможет он убедить всех в необходимости выполнения любой сложной миссии. Понимал это Ги и потому, наверное, так голимо себя чувствовал. Вроде и хорошо устроился, а вроде и хрен его знает.

Чуток не успел. Секунды не хватило буквально, чтобы успешно избежать последствий взрыва, хотя, ничего страшного и не случилось в общем. Всего-то осколок по каске стукнул. Да и хрен с ним. Сейчас были проблемы поважнее - наступающие арабы, например.
- Нормально - коротко на вопрос Джона ответил - Сейчас верну должок.
Гранатомет вскинул, приготовившись встретить парой разрывных гостинцев толпу дикарей. Благо, что не одним придется отбивать атаку - те группы, что неподалеку справа и слева стояли, сейчас уже со всех ног должны нестись сюда. Но по сторонам не смотрел Дитер - выжидал момент, когда можно будет так гранаты в толпу положить, чтобы наибольшее количество пострадавших обеспечить. Ибо нехрен взрывать ограждение в его смену.

Шутки, болтовня праздная, арабов беснующихся крики. Обыденно все, в общем. Не в первый раз такое дежурство выпадает. Но что-то странное все же было в этот раз.
Сначала успокоились арабы. Казалось бы с чего это? Но сразу же прояснилась ситуация. Один из бунтарей, вроде как лидер, крикнул своим, чтоб убегали и швырнул в сторону стены весело искрящийся предмет. И сразу же суета началась.
Командир начал орать, хаотично приказы раздавая, вроде бы и верные, но уж слишком чувствуется беспокойство. Засуетился Тэм - на кой-то хер Картана потащил, будто тот слепой и сам опасности не видит, попутно еще и Дитера ткнул в плечо. Ей-богу, как монашки мужской хер увидавшие. Словно и не отрабатывали никогда действия в чрезвычайных ситуациях. Будто и не суровые полицейские, всякое повидавшие на своем веку, а курсанты вчерашние, которых только из училища забрали. Хорошо хоть остальные не подхватили эта суетную нотку.
Сам же Дитер, спокойно, без спешки особой, позицию занял позади Рэймонда. Левую руку Джону на плечо правое положил, правой рукой гранатомет держит к бою изготовленный. Забрало шлема опустив взрыва ждет, который вне всяких сомнений снесет противоударный барьер. Ждет и песенку напевает бодро.
- Our father lord, we are the demons of the wild.
When all we pray, stand the fight as one.
We tame the storm, we are the martyrs in the light.
Take your soul when you run! *

Если бы шлем не мешал - еще бы и головой в такт кивал.
Ну а чего суетиться? От суеты только проблемы лишние, а стадо арабов диких все равно сдерживать придется. Скажем "нет" панике и суете. Скажем бодрое "да" хладнокровию и дисциплине.

Общее

Волколаки воют снаружи, но за крепкими каменными стенами нет того страха, который этот вой вызывал в лесу. К тому же разожженный Лакнером костер, весело потрескивая, добавлял уверенности каждому.
Постепенно стих вой снаружи. Теплее стало в помещении. Из котелка с травами, который Лакнер над костром повесил, пар пошел ароматный, неожиданно напомнивший всем, что неплохо бы и перекусить - неизвестно, когда еще представится шанс поесть спокойно, и представится ли он вообще.
Жак и Ардио обследовали дом снизу доверху, не обнаружив ничего интересного, кроме пары запертых дверей на втором этаже, и погреба, так же запертого на замок массивный.
Едва вскипел отвар травяной, Халлара и Лакнер занялись оказанием помощи тем, кто нуждался в ней. К этому времени Себастьян и Иоганн закончили возведение баррикад и потому темплар оказался первым на очереди.
Рука могучего воина сильно распухла в запястье - вдвое, против обычной толщины. Синяк огромный образовался темно-лиловый. Сразу понятно стало - перелом, да еще и не простой. Трудно будет руку вылечить. Если бы колдун какой рядом был сейчас, то в миг бы решил вопрос, но колдунов давным-давно никто уже не видел и даже не слышал о них. Плохо в общем. Много дней будет заживать рука поврежденная.
Зато у остальных ничего серьезного не было. Только устали все очень, да изголодались.

Гильм, Лафариатт

Поместье обошли, тщательно осмотрев каждое помещение. Пару дверей запертых нашли, но ломать не стали - массивные двери, толстые. Такие не выбить так просто. А рубить не стали - долго, да и сил не так уж много после бега по лесу.

Все закончилось как-то слишком быстро. Вот были отродья адовы, а вот и нету их уже и в помине. Только толпа зевак стоит поодаль, наблюдая происходящее и снимая на мобильнички и камеры разнообразные.
Нехорошо получилось, в общем. Наследили изрядно. Придется теперь все это прибирать.
Оценивающим взглядом окинув Назию, пришел Амгалан к выводу, что хоть и потрепало ее, помощь не требуется неотложная. А значит нужно сейчас не дать самым прытким покинуть место происшествия, до приезда группы зачистки. А то будут потом по сетям гулять ролики забавные, миллионы просмотров собирая. Информационный век, чтоб его. Чихнешь в Москве - из Владивостока "Будь здоров" пришлют.
Размышляя о положительный и отрицательных сторонах прогресса, направился Амгалан к выходу из перехода. Встал там, никого не пропуская. Ежели спрашивает кто, почему такое дело, отвечает вежливо:
- Сейчас показания возьмем и отпустим. Всего пару минут это займет.
Ну а коли кто-то артачиться начинает, мол, незаконно людей удерживать, поясняет уже настойчивее, что приказ у него и потому никто не выйдет из перехода не дав показания. Ну, или выйдет, но придется для этого победителем выйти в схватке честной. Или нечестной.
В общем, или в переходе будь, или с огромным бурятом сражайся, такие вот дела.

Стоял Дитер и смотрел на толпу. Интересно это - стоять и смотреть вот так, как обезьяноподобный народец в бессильной ярости кидается на ограждение крепчайшее. И правильно это, что держат их в изоляции. Посмотришь иной раз и диву даешься, как люди могут быть дикими до такой степени.
Молотов вспыхнул, ударившись о барьер. Интересно, откуда у арабов горючка? Небось кто-то из городских сливает. Ну, оно и понятно, можно цену заломить дикую, даже за литр соляры. Не слабый навар получается, вот и повелся кто-то на легкие деньги. Надо будет потом пробить по базе, кто в последнее время наибольшее количество горючки разной скупал. Главное не забыть.
Зевнул Рихтгофен. Участок на котором стояла группа не был опасным. Не повод расслабляться, но и на боевой лад обстановка не настраивает. Не первый раз приходится наблюдать восстание планеты обезьян локального масштаба.
Гранатомет свой поправил. Провел любовно рукой по барабану - как-никак, а основная огневая мощь группы заключена в нем.
Меж тем арабы продолжали яростно орать, долбить барьер и заниматься прочим непотребством. Невольно пришла в голову мысль, что зря их вообще сохранили. Толку от этих дикарей нет никакого, а проблемы есть. Немало средств можно было сэкономить, если бы сдохли они. Может не слишком гуманная мысль, но Дитер не был гуманистом. Он был немцем, а значит был прагматиком. А прагматизм говорил, что не выгодно содержать диких арабов и тратить на это деньги честных налогоплательщиков.
Браун сказанул что-то, но Дитер не расслышал - музыка в ушах мешала. Пауэр-металл хоть как-то позволял скрасить ночное дежурство. Убавив громкость, Рихтгофен услышал ответ Тэма. Вклинился в разговор:
- Хорошее пиво, господа, варят только в Баварии. Темное баварское нельзя ни с чем сравнить, мягкое, бархатистое, насыщенное. Жаль только, что нет его тут. Так что придется опять заливаться тем пойлом, что подают в пабе. Но, скажу я вам, вы должны побывать в Баварии. Если доведется, то я лично поставлю каждому столько пива, сколько он сможет выпить.

Вместе с братом, капающим из мешка, Ги прошел мимо Ледянки, не удостоив колдуна даже взглядом. Еще посчитается он с этим напомаженным мудаком, но позже - сейчас Мора нужно похоронить. Да и нет смысла на колдуна бросаться, не имея ни оружия, ни преимущества малейшего - только смерть ждет в этом случае.
Потому и прошел Ги к выходу, с мешком на плече, из которого время от времени по капельке Мор вытекал.

Шел Амгалан по Арбату в форме патрульного и улыбался широко. Разумеется, по всем параметрам не самый лучший денек выпал, да и дежурство не самое богатое на события удивительные, но не переживал по этому поводу бурят. Скучен патруль, но гораздо лучше это, чем телом пули ловить. Ужасная духота царит, но лучше это, чем мороз под сороковник, ибо говорят в народе "Лучше вспотеть семь раз, чем единожды инеем покрыться". В общем, умел буддист найти во всем положительную сторону. Даже в скучнейшем дежурстве в самый жаркий день лета. Потому и улыбался широко и открыто.
Но от одного не спасало умение находить стороны положительные - слабая плоть мороженого возжелала. И словно дразня сотрудника ГСМН, неподалеку расположился яркий ларек, где за умеренную плату можно приобрести вожделенный пломбир. А может фисташковое есть. Или шоколадное, если повезет. Несколько секунд неотрывно смотрел Амгалан на ларек яркий, манящий, таящий в себе маленькие холодные радости. Представлял, как желаемое мороженое приобретает. Как с шелестом снимает упаковку и откусывает огромный кусок, приятно холодящий ротовую полость. Вкусный кусок мороженки со вкусом ванили. А может фисташек. Ну или шоколада, если повезет. Круто было бы.
И Цыденов, конечно, купил бы себе желаемое, если бы не одно обстоятельство - на службе он. И на службе нужно бдительным быть, а не хрень жрать всяческую. Пусть и холодную. Пусть и со вкусом ванили. Или фисташек. Все-таки лучше фисташек, чем шоколада.
Отвел глаза от ларька Амгалан. Подавил в себе желание сожрать мороженое. Не улыбается больше. Испорчено настроение.
От мыслей грустных Назия отвлекла. Пообещала банальность сказать и сказала тут же. А следом за банальностью вопрос задала, для проверки внимания, наверное.
Вполне естественно, что Амгалан больше обрадовался бы фразе в духе "Может по мороженке?" или, что еще лучше "Бойцы! Командир воды желает холодной! Ищем холодильник!", но нет - выпали вопросы. Ну и ладно. Пусть вопросы будут. Тоже дело полезное.
Секунду подумав, выдал ответ Амгалан:
- Докладываю голосом, босс. Мамаше кричу предупредительно, что коляска покатилась. Подружке ее, чтоб скорую старику вызвала срочно. Сам же, иду решать проблемы с кошаком. Ну, это ежели один я. Ну а коли втроем мы, как есть, то каждому дело найдется. Но кошак все равно мой, босс - еще пару секунд помолчал, подумал, и решился все же - Босс, а может водички купим холодной? Ну или мороженого? А то мозги на самом деле скоро расплавятся, без преувеличений.
Боссом называть Назию нравилось Амгалану. Кроме тех случаев, когда требовалось по уставу обратиться. В остальное же время забавно это выглядело - гигантский дядька хрупкую, миниатюрную Назию боссом зовет. На взгляд Цыденова забавно. Что об этом прочие думали - не догадывался бурят.

В какой-то момент подумал Ги, что не следовало ему возвращаться. Слишком уж большим испытанием стало для него то, что увидел он. Зубы сжав до боли, обе руки запустил в месиво кровавое, раньше Мором бывшее. Ладонями по полу скребет, не обращая внимания на боль от ожогов. Старается все ошметки и осколки костей вместе собрать. Понятно, конечно, что все унести не получится, но хоть сколько-нибудь взять с собою, чтоб похоронить по человечески. Чтоб можно было когда-нибудь потом прийти к брату на могилку, зная, что душа его покой обрела.
Стянув с себя то, что можно было с большой натяжкой назвать рубахой, сделал Ги мешка подобие. Не ахти какое подобие, но все лучше, чем голыми руками нести. Сделав - рядом с останками брата положил и в сторону отошел - отдохнуть, да осмотреться нужно. Первое, потому что только на словах просто кровавое месиво, бывшее еще час назад братом, в мешок пихать, а второе - потому что раз уж пришел, то следует посмотреть, нет ли чего полезного поблизости. Может быть там откуда монстр железный вылез есть что-то стоящее, или, например, жезл, которым Мор чуть себя не спалил, валяется неподалеку.

Общее

Сытно откушав, направились все в баньку. Не возникло даже проблем с тем, чтобы отдельно обеспечить помывку для мужчин и девушек - два входа в бане было и соответственно две половины, единственное различие которых в том было, что одна мужская, а другая женская. Не приняли участия в этом славном деле только Ред деМи и Эрик, решившие справедливо, что помыться они успеют всегда, а вот дела важные лучше сразу решить.
Меж тем, баня на самом деле хороша оказалась. К тому моменту, как подошли все к немалому строению из двух труб печных уже вовсю дым шел, давая понять, что все уже готово - заходи и парься. Вид этот прекрасный, наполнил сердца радостью, ибо что может быть лучше бани после того как много дней ты скитаешься по снежной пустоши, где ничего нет толком, кроме снега, льда и холода?
И вот, наконец, зашли все в баню, переступив через пороги высокие, что призваны помешать холодному воздуху проникнуть в теплое помещение. Одежду свою и оружие в предбаннике оставив (ну а кто моется в броне и с топором?), дальше прошли. И не к чему придраться было в этой бане. Очень хорошо построена. Бревна толстые друг к другу пригнаны хорошо, но между теми, что пол составляют оставлены щели небольшие, как и положено, чтобы вода стекала, веники березовые в большом количестве, дабы попариться можно было всласть, печь каменная, большая, за чугунной дверцей пламя потрескивает. На печи стоит бак с водой нагревающейся, поодаль еще один бак, в котором вода холодная отстаивается, и с ним рядом несколько ушат и черпаков. Еще в помещении пара лавок есть и стол, на котором кружки стоят глиняные, кувшин с квасом и поднос, на котором фрукты сушеный и мед в чаше.
В парилку прошли, веников с собою взяв, да ушат с водою холодной, чтоб плескать на камни раскаленные. Хорошо в парилке, хорошо баня натоплена. Пот стекает унося с собою грязь, усталость, хворь. Не даром ведь говорят в народе "В бане помыться - заново родиться." Вот и вы все почувствовали себя заново рожденными, до того легко было во всем теле. Меж тем все сильнее жар становится, пора бы выйти, намылиться хорошенько, да и смыть с себя всю грязь окончательно.
Но одна только проблема, с которой столкнулся первый решивший выйти из парилки - запертая дверь. И как-то сразу же потеряла баня все свое очарование и уют. Совсем не радостным местом она показалась в тот момент, когда различимы за дверью чьи-то голоса стали.

Ред ДеМи

Никто не стал возражать против того, чтобы ты последней в баню отправилась - не тащить же силой. Проводили тебя в лечебню местную. С некоторым удивлением посматривала на тебя служанка, которую отправили проводить, дабы дорогу ты не искала, но вопросов не задавала - велели проводить, она и провожает.
В лечебне встретил тебя преклонных лет мужчина, который несмотря на возраст держался бодро. Движения его были плавными и уверенными, улыбка на лице, доброй и приветливой, седины придавали ему вид человека мудрого, много повидавшего, а взгляд его был на удивление холодным и неприятным. Посмотрит он на тебя и мурашки по телу пробегают неясно отчего.
В углу лечебницы заметила ты облачение чумного доктора, такое же как и твое собственное практически. Сумка с инструментами медицинскими рядом лежит. В дальнем конце помещения стол стоит, на котором выставлено огромное количество колб различных. В одних жидкости разноцветные, в других порошки. Перегонный куб массивный имеется.
Окинув тебя своим взглядом холодным, спросил ласково:
- Чего желаете, голуба?

Эрик

- Вы заблудились? - спросила девушка, недоуменно уставившись на тебя.
Стражник, со служанками в помещении находившийся, встал из за стола молча. Здоровый детина - не сказать, чтоб высокий очень, пониже тебя будет, но вот в ширине плеч превосходит серьезно. Навстречу тебе шагнул, как бы невзначай руку на рукоять меча положив, что не укрылось от взора твоего внимательного. Качнулся разок с пяток на носки и обратно, вытянулся и молвил:
- Господин запутал? Если нужно, я могу проводить вас в общую залу или к гостевым покоям - секунду помолчав добавил - Коли желаете.

Бежать, бежать, бежать. Еще немного. Спасительный коридор близко. Успел. Мощный удар позади ознаменовал то, что обезьяна таки с размаху впечаталась в своды прохода.
- Успели, Мор... - сказал, оглядываясь в поисках брата. Не увидев Мора головой помотал вокруг осматриваясь. Мало ли, может брат за спиной стоит? Но нет Мора.
Да как же так? Почему?
Стоит Ги, как громом пораженный. Не в силах ни слово сказать, ни шаг сделать. Рот полуоткрыт, взгляд мечется из стороны в сторону, разум силится понять, что больше нет на этом свете никого родного.
Морщины словно глубже стали на лице. Будто в единый миг постарел Гийом лет эдак на тридцать.
А меж тем монстр, брата убивший, ужался в размерах и по коридору ползет медленно. Монстр ползет, а Ги стоит. Смотрит на тварь железную. И хочется голыми руками разорвать урода, но не движется с места Ги, потому как знает, что помрет, коль поступит опрометчиво. А помирать ему нельзя теперича. Не умрет он, пока эта хуйня железная шевелится, и пока Ледянка, колдун сраный, живым по земле ходит. Из-за Ледянки они попали сюда, а значит виноват маг в том, что нет больше Мора не меньше, чем эта херовина, его убившая.
Нельзя умирать, пока брат в этих гребаных катакомбах лежит, не погребенный как положено. А еще нельзя помирать, пока душа Мора покоя не обретет, а чтобы обрела она его, нужно найти и убить того Лоа, про которого варвар рассказывал.
Много дел у Ги впереди, многих убить нужно, дабы брат покоился с миром, а до тех пор нельзя о покое думать. Батя наказывал беречь брата, да только не справился Ги. Подвел. Но отомстить ему никто не помешает.
Зубы сжал и что-то то ли ворча, то ли просто рыча от ярости, подобрал Ги камень первый попавшийся, да изо всех сил метнул его в единственный оставшийся глаз железного монстра.

После бегства долгого, по снегу глубокому, очень приятно остановиться и дух перевести. Привал незапланированный, длился не то чтобы долго, но и не мало, ибо не быстрое это дело - на морозе, впотьмах, полный латный доспех натягивать, да закреплять. Но на все готовы люди, лишь бы спасти жизни свои, а воин в доспехах все же больше шансов против зверя имеет, чем если бы просто с мечем вышел.
Когда же продолжить путь наконец решились выяснилось тут же, что прежний темп уже никому не под силу. Сказывается усталость. Холод, напряжение, долгое бегство, страх - берут свое. Все тяжелее сквозь сугробы пробиваться. Все медленнее движется отряд, но не останавливается, ибо остановиться сейчас - на смерть себя обречь неминуемую.
Вновь послышался вой вожака стаи огромных тварей, что преследуют людей неустанно, стремясь утолить свой голод. И от воя этого вздрогнули все, ибо совсем уж близко он послышался. Ужас придал сил. Быстрее пошли люди, но все равно недостаточно быстро, чтобы оторваться от волколаков.
Бег. Тяжелое дыхание. Неизвестно откуда берутся силы, чтобы просто продолжать двигать ногами. Холод. Страх. Чувство времени теряется быстро. Может секунды прошли с тех пор, как выл вожак в последний раз, а может и часы минули. Нет лесу конца. Сердце колотится в груди. Огнем горят легкие. Болят натруженные мышцы. Слюна настолько тягучей стала, что больше напоминает какую-то слизь.
К реальности возвращает вновь раздавшийся вой. Теперь он еще ближе. И это уже не вожак - все волколаки преследующие беглецов оглашают ночь своим воем, от которого стынет в жилах кровь. Твари чувствуют, что добыча рядом. Чувствуют страх и усталость. Знают, что людей немного. Голод, жажда крови и охотничий азарт слышны в их вое.
Люди продолжают бежать еще какое-то время, хотя и становится понятно, что это уже бесполезно. Почуявшие близость своей добычи твари ускорили свой бег и вот уже мелькают средь деревьев в неверном свете луны огромные черные тени. Или это только кажется?
Еще несколько томительных, тяжелых минут бегства. Пытка неизвестностью. Новый вой слышен и вместе с ним развеиваются все сомнения. Со всех сторон окружены беглецы. Воют спереди волколаки, сзади воют. Справа и слева тоже.
Остановились люди на поляне небольшой, где наст мог выдержать их вес, а через несколько секунд, среди деревьев показались огромные твари, вышедшие из кошмарных снов. Похожие на волков, но намного превосходящие их размерами, скоростью, силой и умом. Рычат, щерятся злобно. Глаза сверкают в лунном свете, отчего еще страшнее вид становится.Но не нападают пока. Кружат. Выжидают. С минуту примерно длится ожидание, пока среди зверей не появляется вожак. Огромный, даже по сравнению со своими сородичами, белый волколак. Остановился на краю поляны. Смотрит на людей, словно думая о чем-то. Спустя несколько секунд отвернулся, рыкнул и будто по команде, остальные волколаки после рыка этого со своих мест сорвались, на людей кинувшись.

Замесила старика тварь здоровенная. И сразу понятно стало, почему нельзя различить два или три человека у входа лежат - в кашу просто соберет это нечто все трупы и уйдет спать обратно. Мор пальнул из жезла. Пламя металл плавить начало. Но Ги этого уже не видел - со всех ног несся он к коридору. Логика простая - тварь большая, коридор маленький. Не пролезет. Наверное.
Мор, который чуток впереди бежал, предложил развернуться. Темп прибавил тогда Ги. Чтоб поближе к брату быть и оттащить его, если и вправду остановится - мало ли, может бредит человек. Не мудрено - руку же потерял.
- Беги, Мор, беги. Остановишься, пиздюлей получишь - крикнул братцу, дабы к реальности вернуть его.

Леон вежливо улыбнулся в ответ на реплику Шута. Еще бы, от этого проныры вряд ли возможно скрыть что-либо. Что только подтверждает подозрения насчет того, что этот товарищ лишь прикидывается дурачком.
Услышав про то, что готовится покушение на принца, не удивился особенно - в целом чего-то такого и ожидал. Посмотрел на Чейда осуждающе:
- Милсдарь Чейд, вот говоришь ты вещи такие ужасные, а сам меня заставляешь по покоям нашего Короля-батюшки шататься и вещи со столика таскать. Не совестно тебе? Сказал бы раньше, время бы всем сэкономил. И ведь вроде опытный же человек, а такие вещи творишь, ой-вей... Но ладно, сразу к делу. Что известно о заговорщиках? Покушение ожидается только на Стривела, или же еще кто-то из королевской семьи под угрозой? Допустимая степень воздействия на злодея? Следует ли мне оставить... особое послание заговорщикам?
==============
==============
Когда получил Леон ответы на вопросы свои, то первым делом решил он навестить егеря королевского. Во-первых, это не привлекает внимания. Ну что с того, что один из советников к егерю направился? Может поохотиться человек желает или еще чего хочет. Кроме того, места там тихие, можно поговорить в спокойной обстановке, без лишних ушей, коими напичкан королевский замок в изобилии. Конечно, можно было и к Ниаре направиться, но не уверен был Уоррен, что у Шута нет своих соглядатаев где-то поблизости, а находиться на виду, пусть и у в каком-то смысле коллег, он не желал.
На коня вскочил и в лес поехал. Дорогу до жилища лесника знал Леон прекрасно, как знал и то, что зверек Сайгора почует прибытие гостя заранее. И оттого немало удивлен был, когда не обнаружил лесника дома.
Решив справедливо, что скорее всего чем-то занят коллега по ремеслу, привязал Леон коня и сам устроился на лавке у дверей входных, нисколько не скрываясь.
Полной грудью воздух лесной вдохнул, в котором смешались ароматы листвы, трав, коры древесной, смолы, свежесть ручья, что журчал где-то неподалеку. В кронах деревьев птицы весело щебетали. В очередной раз пожалел Леон, что дом его находится ближе к городу и нет рядом такой красоты.
Решив развлечь себя в ожидании Сайгора, Леон достал из-за пазухи пан-флейту, которую с собой носил постоянно. Давно уже он научился играть на этом инструменте нехитром, в котором сложного нет ничего и который любил Уоррен именно за простоту его. Ведь ничего нет сложного в том, чтобы из дерева выточить несколько трубочек разной длины, да соединить их вместе. Зато какой звук дают эти трубочки! Чистый, ровный, гармоничный. Он успокаивает. Играет на струнах души. Заставляет позабыть обо всем и обо всех. Не одна подобная флейта побывала в руках Леона - какие-то он терял, какие-то ломались, но простота изготовления позволяла не обращать внимания на такие мелочи.
Убийца ухмыльнулся, представив, как бы выглядел, если бы играл, например, на лютне или киафаре - неудобные и большие инструменты нельзя спрятать и они постоянно создают неудобства, да еще и весьма непросто сделать их. А флейта вот она, всегда под рукой. Еще раз вдохнул глубоко, поднес к губам инструмент музыкальный и заиграл. Скрываться тут было не от кого, а Сайгор итак узнает о присутствии гостя - зверек ему расскажет.

Никто не мог уже точно вспомнить, когда все началось. Одни говорили, что прошло всего несколько месяцев, по словам других - не менее года минуло уже. Но не важно это. Важно только то, что в той, прошлой жизни, вы все были кем-то. Кто-то возделывал землю, кто-то читал проповеди прихожанам, кто-то защищал слабых, а кто-то этих слабых грабил и убивал. Но все это в прошлом, в том самом прошлом, где жизнь еще играла красками и имела вкус. Где вы радовались, огорчались, смеялись, плакали - там, где вы жили. В прошлом, которое уже не вернуть. Осталось вам только настоящее. И в этом настоящем давно уже есть у вас только скорбь, боль и отчаяние.
Каждый из вас помнит, как все случилось. Как однажды на рассвете зашло не одно, а сразу два солнца - одно как всегда на востоке, и второе, стократ ярче первого, взошло на севере. Как после этого перестала родить земля. Как люди умирали от неведомых болезней. Как появились в лесах твари, о которых ранее и не слыхивал никто. Как однажды пришли в селения дворянские дружины и забрали все припасы, а потом люди одержимые голодом бросались друг на друга из-за корки плесневелого хлеба.
Старый мир умер, а мир новый стал слишком опасным местом и не прощал ошибок. На ранее безопасных трактах промышляли банды разбойников, которые некому было разогнать. Пустыми остались целые города, после того как поразили их страшные болезни. Дворяне, кто жив остался, закрылись в своих крепостях, а лучники стреляют со стен в любого, кто осмеливается подойти достаточно близко. Охота стала занятием опасным как никогда, и уходя в очередной раз в лес никто уже не мог точно сказать, кто сегодня будет добычей, а кто охотником.
С приходом зимы дела пошли еще хуже. Таких лютых холодов не мог припомнить никто. Снег сыпал с неба днем и ночью и сугробы все росли и росли. Казалось, что сами Боги прогневались за что-то на жалких смертных и теперь показывают степень своего недовольства.
Среди всего этого кошмара, однако, по прежнему оставались простые люди. Те, кого не забрали эпидемии, кто не стал жертвой разбойников и не попал в лапы жутким тварям. Эти люди бродили среди брошенных поселений, запертых замков, разграбленных храмов, встречали таких же бродяг как они сами, собирались в группы и продолжали идти. Идти на Юг, ведь там, говорят, все осталось так же как раньше. И совсем неважно, что никто не знает кто же именно говорит это. Неважно оттого, что всей душой хочется поверить в это. Потому что если не верить, то не останется ни малейшего повода для того, чтобы продолжать борьбу за свое существование.
Давно уже не видели вы других людей. Вернее видели, конечно, да только мертвы они все были. Идти решили вы старым трактом, что вел в былые времена из столицы Норскийского королевства прямо в сердце Империи. Отчего-то, судя по всему, только вы выбрали этот путь, потому как не было видно следов чьих бы то ни было. Единственное, что вселяло немного надежды в ваши сердца - огонек, что виднелся примерно в четверти лиги впереди.

Леон улыбнулся лишь в ответ, когда Чейд стену выставил в сознании своем. Старик еще крепок, что очень хорошо.
Выслушав куратора, немного помолчал Уоррен, сделал маленький глоток из своего бокала. Насладился вкусом вина, переходящим от пряного к терпкому и оставляющему прекрасное послевкусие, напоминающее свежий чернослив с медом. Это вино недешево обошлось Леону, но оно явно стоило отданных денег. К нему отлично подошло бы что-нибудь мясное, но, увы, ничего похожего под рукой не было. Хотя вино и без того было воистину великолепным.
Лишь когда с ответом затягивать стало уже неприлично, Уоррен молвил:
- Исходя из того, что все это идея короля, в чем я не сомневаюсь теперь, а так же из слов твоих, уважаемый Чейд, о том что затея эта шутка всего лишь, могу я сделать вывод, что не такая уж это и шутка - Леон усмехнулся - Мы слишком давно знакомы, уважаемый Чейд, чтобы я поверил в то, что за этим не кроется нечто более важное. Виданное ли дело, просить убийцу, с не самой приятной репутацией, принести безделушку с королевского столика. Ты сам-то понимаешь, как это звучит, уважаемый Чейд? Что-то другое послужило поводом для твоего появления в моем доме. Хм, проверка все это возможно? Хотя, нет. Дай-ка мне пару секунд, мой добрый Чейд.
Леон поднялся на ноги и широкими шагами стал ходить из угла в угол. Лицо его приобрело задумчивое выражение, а себе под нос он бормотал короткие рубленые фразы.
- Приближенный короля. Проверка? Да. Идея короля? Да. Доказано? Да. Магия работала. Король в курсе. Несомненно. Это его идея. Да. Шутка? Нет. Проверка? Да. Приближенный короля и король. Проверка? Да. Совместная проверка? Да. Проверка преданности? Вне сомнений. Проверка умения? Конечно. Пришел ночью. Избегал лишних глаз. Стеснялся шрамов? Возможно. Мог ли спрятать шрамы днем? Да. Что тогда? Сохранял тайну? Да. Вне сомнений. Игра-шутка? Нет. Не те люди. Раньше случалось такое? Нет. Игра? Теперь точно нет. Исключено. Приближенный короля. Пришел ночью. Скрывается от посторонних. Не хочет огласки. Сохраняет тайну. Большая осторожность. Просьба? Слишком мелочна. Значит что-то другое - резко развернувшись на пятках, Уоррен посмотрел прямо в глаза Чейду - Уважаемый Чейд, сложив воедино все факты и все, что сказал ты, пришел я к выводу весьма неутешительному. Совсем не королевский столик с его содержимым стали причиной твоего появления в моем доме посреди ночи. И отнюдь не из-за шрамов страшных выбрал ты столь поздний час, ведь и днем ты мог бы скрыть лицо свое под капюшоном и тем самым избежать внимания. Ты хотел, чтобы никто не прознал о твоем визите. И наводит это меня на мысли о том, что этим мелочным поручением ты и король желаете проверить две вещи сразу. Хотите вы знать предан ли я королю так же как и ранее, а еще желаете проверить умение мое. Я верен престолу и навыки мои всегда отточены и готов я по первому слову нашего короля пустить их в ход, но, хочу я, чтобы ты сказал мне истинную причину, по которой явился ко мне. Ведь прав я, добрый Чейд, совсем не шутка-игра стала причиной твоего визита?

Когда руку брата огонь внезапно охватил, Ги словно в ступор впал. Несколько секунд тупо стоял и смотрел, как огонь родственника на тот свет спровадить пытается. Но, благо отпустило быстро. Ломанулся на помощь брату с такими скоростью и рвением, какие редкий человек показать может. Каждый миг дорог. Пламя явно не простое, а значит простыми средствами тут не обойтись. У Тангрена один из кинжалов выхватил попутно. Не топор и не меч, конечно, но лучше ничего все равно нет. Понимал Ги, что скорее всего придется брату руку отрезать, иначе весь сгорит нахрен. Или от боли подохнет.
Сначала, конечно, потушить попробовать стоит. Как-нибудь сбить пламя. А если не выйдет, то тогда уже точно резать. Без руки остаться гораздо лучше, чем совсем сдохнуть. Блять, вот нахуй ему эта палка сдалась? Не лез бы и ничего бы не случилось, а теперь...

Угрюмая и злобная луна. Величественный и злобный Игнациус. Здоровенные и злобные помощники колдуна. Буквально все вокруг обещало мучительный и печальный конец. Особенно нож в руке колдуна. Этот обсидиановый уродец выглядел среди всего прочего самым мрачным и, вне всякого сомнения, самым злобным.
Кости вокруг. Связанные люди в грязных лохмотьях. Грустная картина. Печальней она может стать только в тот момент, когда Игнациус начнет свой ритуал.
Про себя Ги думал, что это, пожалуй, вторая самая плохая ночка в его жизни. Первая была, когда в покои одной весьма интересной дамы раньше времени муж вернулся. Здоровенный амбал, надо сказать. Едва ноги унес в тот раз от разгневанного супруга. А сейчас расклад такой же примерно - либо сваливать, либо подыхать на полянке. Одна разница - не особо разбегаешься перед колдуном мельнским, да поразит его понос. Да и одному убегать нельзя никак - братишку надо вытаскивать. Кстати о нем. Оглядевшись, заметил Гийом братца своего, чуть поодаль лежащего. Цел вроде. Ну и нормально - главное, что живой, а небольшая трепка этому быку, что укус комариный.
Пошевелился малость Ги, разминаясь и проверяя заодно, есть ли возможность от пут освободиться незаметно. Про себя же опять подумал, что с колдунами различными работать не будет больше. Вредно это для здоровья, в общем и целом. Ты к нему на работу нанимаешься, а он, ирод, тебя на алтарь кладет, без малейших угрызений совести. Гнилой народец, в общем, эти колдуны.
Дядька какой-то речь толкнуть решил. Ну, посмотрим, может и прокатит.

Порой, судьба выкидывает вещи настолько неожиданные, что хочется на пару минут остановить весь мир и спросить: "Погодите, какого черта вообще происходит?". Хотя, пожалуй, такой вопрос следовало задавать не безликому обществу и уж тем более не всему огромному миру, а одному единственному человеку - системному прокурору Ирвину Пилкинсу, сумевшему вознестись на гребне волны, поднявшейся после того, как был обнаружен DFS "Куарон".
Грамотно разыграв тот факт, что на борту транспортника могут по прежнему находиться несколько заключенных, ушлый прокурор выбил путевки, для Федерального Маршала Брауна и его команды, на пользующийся дурной славой транспортник.
Теперь Ирвин Пилкинс не просто какой-то там прокурор из богом забытых краев, а весьма известный человек, о котором трубят СМИ! А Вернер Браун и его команда теперь не просто Федеральный Маршал со свитой, а Федеральный Маршал со свитой отправившиеся в задницу!
Может, конечно, все не так уж и плохо. Может быть хорошо даже - как никак громкое и широко освещаемое дело, которое может принести немалую пользу и огромный плюс в послужной список, если все пройдет хорошо. Может быть.
Не отпускало только дерьмовое чувство - смесь волнения, тревоги и нервного напряжения. Такое бывало у всех - когда в детстве заходишь в абсолютно темное помещение, где раньше не был, внутри появляется то самое чувство - вот-вот что-то произойдет, говорит оно. Конечно, ничего не происходит и ты совершенно точно знаешь, что ничего и не может случиться, что все это только твое разыгравшееся воображение, но чувство никуда не уходит, оно прочно цепляется своими холодными пальцами в твои внутренности и с каждой секундой сжимает их все сильнее.
Обо всем этом Вернер думал по пути к "Куарону". Думал, курил сигареты одну за другой, небрежно стряхивая пепел и бросая окурки прямо на пол. Даже назойливая болтовня блондинки не могла помешать ходу мыслей. Ушедший в себя, Вернер мало на что обращал внимание. В очередной раз чиркнув зажигалкой, Браун закурил очередную сигарету. Набрал полные легкие дыма, подержал несколько секунд и с наслаждением выдохнул. Прокрутил, мысленно, все данные, которые прочитал о преступниках и команде корабля. Беда, в общем и целом.
Не трудно было догадаться, что маршал предпочел бы сейчас оказаться где угодно, лишь бы подальше от мрачного космического скитальца. Разумеется, Вернер любил свою работу и уважал свое начальство. Но в данном конкретном случае он бы с легким сердцем передал право быть "первопроходцами" армейскому спецназу. В самом деле, не смогут они что ли тех же самых преступников найти и передать в руки Министерства Юстиции? И все довольны - вояки получают свою игрушку, законники - своих заключенных. Но, к сожалению, когда-то давно на белый свет родился мальчик, названный Ирвином, получивший в дар от природы неуемные амбиции и баранье упрямство. И теперь, добропорядочный служащий Министерства Юстиции Вернер Браун, докурив пятую сигарету и выслушав сообщение пилота о том, что пора готовиться к высадке, захлопнул забрало на шлеме скафандра и тяжко вздохнув приготовился к неизбежному. Как ни крути, а ничего уже не попишешь - все решено на самом высоком уровне и остается только стиснуть зубы и делать свою работу. Как и всегда в общем.
- Ладно, господа, - негромко обратился Браун к своей команде - Довольно шуток. Я не знаю какого черта приключилось с этим кораблем и что там внутри, и на месте ли вообще наши пассажиры, но я думаю, что все со мной согласятся, когда я скажу, что неплохо бы избежать лишних проблем и разобраться с этим в кратчайшие сроки. Так что будьте внимательны и не уходите далеко в сторону. Все должны быть на виду. Остальное вы и сами знаете.

Мортенс, Гунштейн, фон Келлер, Малецки, Штольц

Неожиданное появление большого количества немецких истребителей и огромные потери, понесенные в мгновение ока, стали для советских пилотов полной неожиданностью. Однако отступать они не собирались, уверенные в том, что смогут выправить ситуацию за счет превосходства в маневренности и, надо сказать, было в этом зерно истины.
Мортенс лихо ушел из-под атаки двух советских истребителей. Хотя вернее сказать одного - так как ведущий этой пары даже не успел понять, что произошло, а его самолет, вспыхнув словно свечка, унесся к земле, объятый пламенем, благодаря стараниям фон Келлера, которому не преминул отомстить за погибшего товарища пилот второго "ишака", от души осыпав самолет Рихарда свинцом из всех стволов, после чего немецкий ас закрутился словно волчок, лишившись части левого крыла.
В то же время, Мортенс, уже приготовившийся атаковать троицу, севшую на хвост Гунштейна, почувствовал, что слишком поторопился с выполнением маневра. Раньше с ним такого никогда не случалось. Звон в ушах перекрыл все прочие звуки, "мушки" в глазах превратились в непроглядную черную пелену, а все мышцы неожиданно стали словно ватными.
К счастью для Гунштейна, не только Мортенс собирался оказать ему помощь. Малецки появился словно из ниоткуда, став неприятным сюрпризом для советских пилотов - огнем из всех стволов он превратил в решето один из самолетов врага и заставил отступить оставшуюся пару.
Сам же Марк, о благополучии которого пеклись товарищи, обменялся очередями с атакующим в лоб И-16, о чем незамедлительно пожалел. "Ишак", хоть и отправился к земле, оставляя за собой траурно-черный след, успел обрушить на немецкого аса всю мощь своих орудий. Как результат - винта нет, капот разворочен, и без труда можно увидеть, как хлещет во все стороны масло. Остекление кабины так же сильно повреждено - бронестекло не устояло перед 20-мм авиапушкой советского истребителя. Чудовищная боль пульсирует в правом плече, горячая, липкая кровь струится из раны, пропитывая летный комбинезон. Онемела правая рука. Одно утешение - советский ас мертв, Гунштейн - пока жив.
А несколько в стороне, у Штольца похоже иссяк запас удачи. Выпущенная очередь прошла мимо цели, а преследователи не отставали. Гюнтер ушел в пике, но если бы не помощь одного из немецких истребителей, то кто знает, что сделал бы "ишак" прочно севший на хвост.
Тем не менее, последние восемь советских истребителей не устояли и поспешили выйти из боя, желая спасти свои жизни.

Гёльдердин, Хоппе, Ф.Фалькенхайм, Э.Фалькенхайм

До этого дня немецкие асы никогда не сталкивались с советским МиГ-3 и потому не знали, чего можно ожидать от этой машины, что заметно осложняло бой поначалу. Однако, очень быстро выяснились основные недостатки нового советского истребителя. В отличие от И-16, МиГ был на удивление маломаневренным и слабо-вооруженным, что делало его легкой мишенью.
Первым в этом убедился Гёльдердин. Когда Клаус ушел в пике, два противника остались позади, не в силах потягаться с немецким самолетом, но вот потом начались проблемы. На выходе из пикирования сознание Гёльдердина помутилось. Перед глазами заплясали цветные круги, кровь пошла из носа. Похоже, что пилот все же переоценил свои возможности и теперь расплачивался собственным здоровьем.
В то же самое время схожие проблемы начались и у Хоппе. Эрих никак не ожидал, что легкое недомогание перерастет в такую проблему. Ком подкатил к горлу. Стало трудно дышать. Голова, казалось, вот-вот лопнет от жуткой боли. Слабость охватила все тело.
Только братья Фалькенхаймы остались в строю. Успешно избежав атак, они набрали высоту, оказавшись гораздо выше уровня основного сражения, где прочие немецкие пилоты успешно применяли излюбленную тактику - атака в пике с переходом в горку, без особых сложностей уничтожая один советский истребитель за другим.

Часть I. Операция Барбаросса.
========================
22 июня 1941 года. 3 часа 00 минут. Пятнадцать минут до начала вторжения.
Группа армий "Юг" при поддержке 4-й румынской армии.
Аэродром JG52.
========================

В утренних сумерках техники без какой-либо спешки, в последний раз перед вылетом, проверяли готовность самолетов. Время пришло. Уже через несколько часов вермахт будет железной поступью шагать по советской земле, сокрушая на своем пути любое сопротивление.
Самолеты заправлены и готовы к вылету. Все приготовления наконец завершены. И вот истребители 52-й эскадры выкатываются из ангаров к взлетной полосе. Пилотам предстоит сделать то, что они умеют лучше всего - завоевать господство в воздухе, сбить всех вражеских летчиков, которые осмелятся бросить вызов асам Люфтваффе.
Считанные минуты остаются до того момента, когда будет отдан приказ вылетать. Время тянется подобно резине, однако, не чувствуется напряжения или встревоженности - противник даже не поймет что произошло.
Накануне вечером зачитаны были боевые задачи. Первая цель - аэродромы, нужно уничтожить как можно больше вражеской техники еще на земле, лишить советские войска возможности оказать серьезное сопротивление, в то время как сухопутные части будут наступать на Кишинев. Уже вечером, максимум утром, город будет взят, а германская армия продолжит победоносное наступление. На Одессу, на Киев, на Севастополь... Но это потом.
- Внимание! На связи Гнездо. - чуть хриплый, искаженный динамиками голос диспетчера отрывает от размышлений - Приготовиться к вылету! Машины на полосу согласно очередности!
Вот и команда ко взлету. Все лишние мысли сами собой уходят на второй план. Самолеты, по одному, набирают разбег и отрываются от земли. Звук работающего двигателя. Вибрация взлетающего самолета. Легкое подрагивание рулей управления во время набора высоты. Все это так привычно, но в то же самое время немного волнительно. Земная твердь осталась внизу. Впереди - лишь небо и ветер. Погода обещает быть прекрасной и, конечно, хотелось бы просто полетать в свое удовольствие, но то что предстоит сделать важнее всех личных желаний. До начала вторжения в СССР оставалось десять минут.
Через несколько минут полета, когда самолеты уже перестроились в походную формацию, разбившись на звенья, вдали показались крупные силуэты бомбардировщиков. Машины 55-й бомбардировочной эскадры. Большие, тяжелые и неуклюжие, по сравнению с Bf.109, Хейнкели. Именно они нанесут основной удар, сбросив свой не малый груз на вражеские аэродромы.
А по рации на командный пункт уже отправлен был доклад о том, что бомбардировщики встречены в назначенном районе и теперь под прикрытием истребителей продолжают полет к советским аэродромам.
В это же самое время, на земле, танки и пехота вплотную подошли к границе СССР. Еще немного и продвижение на Восток будет не остановить.

========================
========================
22 июня 1941 года. 3 часа 27 минут.
Советский аэродром. Севернее Кишинева.
========================
========================

Десятки машин в воздухе. Рев сирен на земле. Маленькие фигурки людей бегают по взлетному полю. С воем падают тонны бомб. Взрывы, пламя, столбы дыма. Один из советских самолетов попробовал взлететь, но был уничтожен немецким истребителем еще до того, как оторвался от земли. Все идет даже лучше, чем можно было представить. Русские не ожидали налета и потому не смогли оказать никакого сопротивления, когда бомбы посыпались им на головы. Для истребителей не было никакой серьезной работы. На долю секунды даже показалось, что командование сильно переоценило силы противника, показалось, что все это больше похоже на какую-то детскую игру, показалось, что сегодня, пожалуй, самый простой боевой вылет за все время службы. Но это только показалось. Истребители продолжали кружить над разрушенным аэродромом, на бреющем полете расстреливая то немногое, что смогло уцелеть. Бомбардировщики уже сбросили весь свой запас и уже уходили обратно на свой аэродром, когда ожила рация.
- Внимание! Я Гриф первый! Русские! Русские! Несем потери! - в голосе командира бомберов не было и намека на тревогу, однако, последняя фраза неприятно резанула слух.
Взгляд на строй Не.111. На фоне ясного неба, в лучах восходящего солнца отчетливо виднелся дымный след от падающей машины.
Бомбардировщики сохраняя строй продолжали полет, а несколько советских истребителей делали очередной заход на цель. Им пытались помешать истребители сопровождения, но численный перевес был на стороне русских.
Сбитый хейнкель еще не достиг земли, а рация вновь оживает:
- Я Адлер! Русские! Запад! - это уже командир первого штаффеля истребителей. Но сообщений о потерях нет и душу немного отпускает противное щемящее чувство. Ненадолго впрочем. С секундной задержкой новое сообщение по рации. И еще один бомбардировщик устремляется к земной тверди, охваченный пламенем, оставляя за собой черный дым.
Пропало бесследно ощущение, что все происходящее детская игра. Радиоэфир наполнился отрывистыми командами и сообщениями. Множество советских истребителей в воздухе. На их стороне количество, на стороне асов Люфтваффе - боевой опыт и более совершенные машины.

Крепко пожалел Амгалан, что не пулемет у него в руках, а дробовик простой. Оружие, конечно, весьма полезное на ближних средних дистанциях, но вот с дальними - проблема. Однако, только поначалу это было. Отовсюду полезли вражины, так что только успевай отстреливаться. И Цыденов отстреливался, не щадя никого. Щедро раздавая заряды дроби культистам проклятым.
Рядом совсем еще два бойца с жизнями расстались. Совсем черно на душе стало. Не заслуживали они конца такого. И никто не заслуживал. Как могут бьются бойцы ГСМН, но видно, что силы уже на исходе. Видно, что ублюдочные культисты во много раз числом превосходят да за помощью к тварям различным нематериальным обращаются. Скверно дело и не предвидится просвета. Смирился Амгалан с тем, что скорее всего не вернется он с этого задания. Останется лежать на снегу, так же как и товарищи его боевые, о подвиге которых простые люди никогда не узнают.
Как будто надломилось что-то внутри. Трещина пошла и не остановить ее расширения. И с ростом трещины этой все больше крепла в буряте холодная решимость. Сегодня он может и умрет, но уродам всяческим еще даст прикурить. Если повезет, то удастся прожить еще немного и дать боевым товарищам прорваться, а ежели нет, то... Нужно рискнуть, как бы там ни было.
Дробовик свой взял поудобнее. Крикнул, звуки перестрелки заглушая:
- Огнем прикройте!
Из укрытия своего вышел и со всех ног ко входу в МИД бросился, на ходу стреляя по врагам. Благо дробь не требовала особенно прицеливаться.
- Сдохните, мрази! - всю ненависть свою вложил бурят в этот клич.
Только бы повезло, прожить еще немного. Дать товарищам прорваться и можно сказать, что не зря жил.

Быстро все случилось. Треск автоматной очереди и вот уже нет Пророка среди живых, отправился боевой товарищ в мир лучший, не знает он больше страданий. Знал Амгалан, что в хорошее место отправляется друг его, но от знания этого горечь потери не стала меньше. Пообещал себе, что дорого заплатят ироды за жизнь бойца ГСМН.
Предчувствия мрачные и мысли черные сбываться начали. Всем известно, что у Пророка в последнем пути будет славная компания сослуживцев.
События развивались с невероятной скоростью. Не успел Чернов подавить огневую точку врага, как раздалась короткая команда Суямова, а слух уловил характерный звук приближающейся реактивной гранаты.
Со всей возможной скоростью рванул Амгалан из своего укрытия, стараясь избежать преждевременной встречи со смертью.
Говорят, что средний срок жизни солдата в бою всего двадцать минут. Сегодня, похоже, даже двадцать минут будут казаться целой вечностью.

Вой сирен, общая суета, напряжение в воздухе. На памяти Амгалана такое случалось впервые. Словно в муравейник палкой ткнули. Полковник Кабанов проникновенную речь произнес перед собравшимися. И все бы хорошо, да только совсем нехорошее было предчувствие у бурята насчет всего происходящего. Будто что-то плохое сегодня случится, совсем скоро уже и никак этому не помешать. Головой мотнул, мысли дурные отгоняя, и вместе со всеми бодро и громко ответил:
- Есть исполнить долг любой ценой товарищ полковник!
Ничего плохого сегодня не случится. Слишком много всего поставлено на карту и потому просто нет права на ошибку. Многие, конечно, сегодня не вернутся, но не бывает войны без потерь и это та цена, которую ГСМН каждый день платит за спокойный сон простых граждан. Каждый сотрудник, неважно неофит или же кто из старших офицеров – все готовы расплатиться по счету. Все они знали на что идут и все дали свое согласие в тот день, когда перестали существовать для всего остального мира. Амгалан знал, что мать рыдала день и ночь, когда он бесследно пропал, знал так же, что отец поседел в тот день, когда было найдено тело Цыденова, объявленного мертвым. И хоть это было тяжело, Амгалан не отступился, потому что если каждый отступит, то не останется никого на пути различных тварей, и тогда всем будет стократ хуже. Цыденов знал, что все присутствующие в зале для брифинга принесли точно такую же жертву не просто так, а для того чтобы защитить простых людей: тех, кто был близок, и тех, кто совсем незнаком даже. Знают, осознают, сознательно выбор сделали. Не отступят.

Стрельба по коленкам не дала ничего особенного и вот чудовище размерами с молодого слона и разумом трехлетнего ребенка подобно... да хрен знает чему это подобно. Несется здоровенная тупая туша, трупами как дубинами размахивает, крови алчет и подыхать совершенно не собирается. Не урод ли?
Хотел было Цыденов посетовать на то, что с такой нервной работой ко всем чертям позабудутся моральные ценности буддизма, а попутно и гуманизм в любом проявлении лесом пойдет, но не было у бурята времени. Совсем не было, а тут еще и Сокол собрался при помощи гранатомета украсить помещение ошметками гомункула. Идея, конечно, крутая и стильная, но лучше уж смаковать ее гениальность где-нибудь в укрытии, подальше от во-первых гомункула, а во-вторых зоны грядущего взрыва.
- Ари нари тунари - кричал Цыденов слова мантры, во весь опор направляясь к хоть какому-нибудь укрытию - Анаро наби кунаби! *
Следовало, наверное, кричать что-то иное, или вообще не кричать, но отчего-то именно эти слова вертелись на языке у Амгалана. Видать не даром часами мантры распевал, раз вспомнил.

Память вернулась не сразу. Не сразу пришло и осознание того простого факта, что смерть не приняла тебя в свои холодные объятия. Все пошло наперекосяк. Простенькое задание обернулось настоящим кошмаром и именно в тот момент, когда разум смирился с неизбежным концом, все только началось. Самое страшное лежало впереди.
Аллейн Эндриксон всегда был храбрым алебардиром на службе Его Величества. Инквизиция шла по следам отряда, нужно было выиграть время. Ты остался, чтобы прикрыть отступление своих товарищей. Поступок беззаветно храбрый, отчаянный, самоотверженный и самоубийственный.
Ты встретил их посреди дороги, как и положено воину. Лицом к лицу вышел навстречу опасности сжимая в руках оружие. Алебарда была утрачена, но меч остался при своем хозяине. Ветерану многих битв, тебе было вполне привычно сражаться с противником, который превосходит числом.
Если было время подготовить засаду, то встреча прошла бы иначе, но судьба распорядилась так, что никакого преимущества не было на твоей стороне кроме осознания того, что именно сейчас все и решится - успех всей миссии зависел от того, насколько ты сумеешь задержать погоню.
Несколько секунд враги не решались двинуться с места, решив, что беглецы приготовили ловушку. Но вот первый всадник отделился от прочих и устремился к тебе по мере движения набирая скорость. Кавалерийская пика склонилась и ее острие смотрело в твою грудь. Сдавленно-удивленный вскрик всадника коснулся твоего слуха, когда пика, отведенная в сторону ударом меча уткнулась в землю и по инерции наездник вылетел из седла. Подбежать, добить. Красная, липкая кровь лужицей растекалась под мертвецом, а к тебе уже неслись новые противники. Во всем теле появилась необычайная легкость, голова кружилась, хотелось смеяться, радоваться, петь и плясать одновременно. Взмахни руками - взлетишь. Удивительное, ни с чем не сравнимое чувство казалось вот-вот разорвет тебя изнутри и унесется к небесам прекрасной птицей. Шаг навстречу всадникам. Бой станет твоим танцем, песню споет верный клинок. В этом бою ты шагнул за край своих возможностей. Тело двигалось ритмично и плавно, клинок рассекал воздух и в воздухе оставались росчерки из красных капель. Из многих ран на теле сочилась кровь, из плеча торчало древко стрелы, но ты не чувствовал ни боли, ни усталости. Только эйфорию, упоение боем. Ничего в мире больше не существовало для тебя. Подобно герою из баллад, то поют менестрели, ты сражал врагов одного за другим. Если бы кто-нибудь видел тебя сейчас, то об этой битве пели бы до скончания времен.
Когда прошло пьянящее чувство, подпитывавшее тебя во время сражения, ты обнаружил, что возвел настоящий курган из мертвых тел. Вокруг бродили лошади без всадников. Вокруг в беспорядке валялись сломанные копья, разбитые щиты, смятые части доспехов. Дрожащая рука сжимала багровый от крови врагов клинок. Усталость брала свое. Дышать становилось все тяжелее. Из многих ран понемногу вытекала кровь, а вместе с нею и жизнь.
Не в силах более стоять на ногах, ты повалился поверх тел поверженных врагов. Для отряда ты сделал всевозможное и пусть горит в преисподней тот, кто скажет, что это не так.
Во рту появился солоноватый привкус - верный признак того, что пробито легкое. Но это сейчас не так важно. Глаза закрылись. Тьма окутала тебя. Дыхание прервалось. Смерть раскрыла свои объятия, приглашая отдохнуть после ратных трудов.
- Достойная воина смерть - словно чей-то шепот в голове.
============
============
Ручей. Быстрый и веселый. Вода шумит, вспениваясь белыми барашками. Ноги в воде по колено, но нет чувства холода. Словно повинуясь чужому приказу правая ногу выдвигается вперед. Затем левая. Руки безвольно висят и болтаются. Поворачиваешь голову и понимаешь, что с ног до головы покрыт коркой из застывшей крови. Спотыкаешься. Вода рванулась навстречу, а в следующий миг уже сомкнулась над головой. Зубы встретились с камнем. Ни боли, ни холода. Даже нет желания вдохнуть. Медленно поднимаешься. Но против своей воли.
Память продолжает возвращаться. Ты не умер. Но больше и не жив. Маленькая мразь, что давно живет в твоем теле вместе с тобой. Бесенок. И что-то еще. От чего веет холодом и белизной снегов. Честь.
Две причины по которым ты все еще влачишь свое существование - порождение преисподней и клятва, данная королю. Живой мертвец. Противоестественная тварь. Нежить.
Наконец ты достиг берега. Кое-как ты вспомнил, почему оказался именно здесь - бесенок управлял твоим телом, пока ты был в отключке. Выбравшись на берег твое тело повалилось на землю и замерло без движения.

На первый взгляд все было гораздо лучше, чем представлялось Уилсону изначально - пусть у парня сломаны обе ноги, итак было понятно, что сам идти не сможет, зато его не надо выковыривать из какой-нибудь труднодоступной задницы.
Прослушав информацию о приближающихся талибах, Джерри обратился к пилоту.
- Молодец парень, теперь все будет хорошо, мы вытащим тебя отсюда. Отставить Хопкинс - это уже Лирою, попутно доставая из аптечки личной инъекцию обезболивающего и вкалывая в бедро пострадавшего - Мы тут не геройствовать собрались, у нас на руках раненый. А те обезьяны за тобой бежать не станут, скорее уж стрелять. А пуля явно быстрее тебя бегает.
Меж тем ситуация складывалась действительно хуже некуда. Перекинув автомат за спину, Джерри приготовился нести пилота на себе. Талибы это плохо. Значит, рядом еще группы есть, так что стрелять совсем не вариант. Нужно не только раненого спасти, но и группу без потерь домой вернуть, иначе - грош цена всей операции.
- Будем уходить потихоньку. Я понесу раненого, Лирой, ты сразу следом за мной. Попробуем уйти тихо, но на всякий случай следи за тылами - к пилоту обратился снова - Ну, парень, крепись, дом родной вспоминай, друзей, матушку, только не ори, как бы больно не было не ори, а то все тут полечь можем. С Богом. Мендрейк, Томас, мы выдвигаемся, огонь только в случае крайней необходимости.
Вдох, выдох. Пилота на плечо. Пошли.

Кресла больше не было. Плохо. Джером поднял на Тами взгляд своих синих глаз. Мальчишка с сигаретой в зубах представлял собой зрелище неприятное. Как комок грязи под ногами. Неожиданно и весь окружающий город преобразился, стал таким же грязным и неприятным. Говорят, что сны - это отражение внутреннего мира, если так, то похоже, что это чужой сон. Юджин, даже со всеми своими недостатками никак не тянул на такое. Сидя на холодном асфальте дороги и глядя на подростка с сигаретой, который только что заставил коляску исчезнуть, Джером неожиданно улыбнулся.
В его улыбке не было презрения или насмешки. Юджин улыбался снисходительно и смотрел на неожиданно повзрослевшего мальчика так, как мог бы смотреть ангел на грешника не ведающего, что своими поступками он выбивает себе билет в Ад - без раздражения и злобы, но с жалостью.
- Мистер Смоук, будьте добры - произнес Джером, протянув руку к своему дымному спутнику, в ответ на что последний поднял своего создателя на руки - Спасибо Тами, мы пойдем, нам действительно пора. Не кури много.
Мистер Смоук зашагал по направлению к городу, а Джером, размышлял над тем, что увидел. Его взгляду за короткое время открылось многое. Мальчишка с жестоким взглядом и сигаретой в зубах. Такой же инвалид как и сам Морроу. Только искалечен внутри, а не снаружи. Вне всякого сомнения стоит повидать Ворона, посмотреть на еще одного инвалида, больное порождение больного мира, способное нести в своих деяниях лишь страдание, жестокость и скорбь.
Подумав о Вороне в таком ключе, Морроу пришел к мысли, что и сам ничем не лучше. Жизнь затворника-отшельника - плохой выбор. За время, что пришлось провести взаперти в своем доме, Юджин так ни разу и не отправил в издательство ни единой своей книги, хотя они могли бы принести людям хоть что-то хорошее, ведь правильные тексты в них содержатся. Ни разу Джером не попробовал подняться по винтовой лестнице, что вела наверх. Похоже, что и в нем самом уже давно появилась гниль и если так, то самое время начать меняться.
Странный мир. Странные события. Странные умозаключения. Проще говоря - странный сон.

Ничего не сказал Амгалан непосредственному начальнику. Одной рукой удерживая Сайгу, а второй сжимая рукоять здоровенного Джанавар Катне, уверенно направился ко входу. Но не злом руководствовался бурят, а лишь благими намерениями, и шел не убивать, но прекращать мучения созданий, что вампирами называются, ибо верил, что жизнь тварей подобных есть не что иное как непрекращающийся кошмар.
- За Будду, бля!
Бурят не знал как иначе на русском языке передать всю многогранность обуявших его чувств.

- Лимонад, хм.
Джером задумчиво постучал пальцами по подлокотникам.
- Ну что ж, мистер Смоук. А почему бы нам и вправду не поехать в бар?
Закинув одну ногу на другую при помощи рук, Морроу поудобнее устроился в кресле. Чем же ещё заняться молодому неженатому джентльмену со своим дымным другом? Ах да. Молодому неженатому джентльмену, поднятому со дна реки, если говорить точнее. Как казалось Джерому, самое время выпить. Лимонаду ли или чего попузыристей.
Выпустив вверх клуб золотистого дыма, сложившегося в витиеватые карманные часы, Джером понял, что желание выпить настигло его крайне своевременно. Разогнав ладонью невесомый механизм, Морроу обратился к Тами:
- Спасибо тебе, Тами. Но нам с мистером Смоуком пора идти.
Как ему казалось, мальчишка становился навязчивым. Да и стоило навестить этого непонятного Ворона. Скорее всего, это окажется интереснее, чем потягивать через трубочку лимонад.

Усмехнувшись, Джером развернул свое кресло и поехал к выходу со свалки, уверенными движениями рук направляя колеса по дороге. Хорошо, что не все люди такие как эта странная женщина. Королева произвела на Юджина крайне отрицательное впечатление. Во-первых требует безоговорочно всего и сразу, во-вторых не умеет отказы принимать, сразу обидки начинаются, да намеки туманные, что "вот если бы взялся, то получил бы блага и сокровища несметные", а формулировка такая только затем и нужна, чтобы когда человек, польстившись на посулы, проявит интерес унизить его, заставив уже напрашиваться на работу. Не хорошая, в общем, женщина. Да и краситься не умеет совершенно, это в-третьих, кстати. Так и получилось, что эмоции от встречи были негативными, а от расставания - позитивными. Джером людей вообще недолюбливал, но вот такой типаж не любил особенно.
Колеса каталки слегка поскрипывали, как всегда бывало при поездках по неровным дорогам. Морроу ехал и размышлял о том, куда бы ему направиться. Может еще в реке поваляться? Или лучше по городу прокатиться?
Из кармана пачку сигарет достал. Уж очень хотелось закурить. Во сне гораздо проще достать подобные вещи - захотел, представил и остается только из кармана достать. Закурил. Из разноцветного дыма, что выдыхал Юджин, в воздухе появлялись корабли, несущиеся по волнам, замки старинные, над которыми знамена развевались, лица чьи-то, веселые и грустные. Красиво. В основном, все фигурки быстро исчезали. Но одна была не такой как прочие. Странный человечек, в котором сплелись практически все цвета радужного дыма не спешил покидать своего создателя. Вместо того, чтобы раствориться в воздухе, он протянул руку и выхватил сигарету у Джерома прямо изо рта.
- Курить вредно, рак будет - поучительно пояснил дымный человечек Юджину - Идем со мной.
- Куда? - не сразу нашелся Юджин.
- А важно ли? Ты же во сне, тут все дороги ведут туда, куда нужно - пожал плечами собеседник.
Подумав, Морроу согласился, что скорее всего это верно и покатился рядом с дымным человечком.
- А кто ты? Надо же мне тебя называть как-то.
- Я твой друг. Ты же меня сам выдохнул, разве не так? Зови меня мистер Смоук. Мистер Ирид Смоук - в какой-то момент, дымный человечек оказался позади инвалидной коляски Джерома и руки его, пусть и сотканные из дыма, но вполне осязаемые покатили кресло - Давай-ка я помогу. Друзья ведь нужны чтобы помогать, так ведь?
Кивнув своему новому другу Джером расслабился. В конце концов, друзья нужны всем, а какой может быть друг у человека, намеренно отказавшегося от людского общества? Пожалуй только такой как мистер Ирид Смоук.

Общее

Небольшой отряд собравшись вместе попробовал было уйти подальше от эпицентра, но стало совершенно не ясно где находился эпицентр и в каком направлении стоит идти. Все из-за проклятого дыма. Густые, удушливые, черные клубы застилали все вокруг и не давали осмотреться. Несколько раз на отряд с разных сторон нападали разнообразные твари одна другой страшнее, но ни одно нападение не при несло плодов. Воистину творилось что-то совершенно невообразимое. Что-то настолько необычное, что сами основы мироздания пошатнулись открыв дорогу в мир ордам демонических созданий.
Крики, хохот, голоса, скрежет клыков и когтей преследовали отряд всюду, куда бы они ни пошли. Идти становилось сложнее с каждым шагом. Благословение Арии стало лишь небольшим утешением, подобно капле пресной воды в соленом море.
Вскоре отряд остановился, чтобы хоть немного перевести дух. Только сейчас стало ясно, что не все в сборе. Не видно было Шаграта и брата Вольфрама. Похоже, что оба они исчезли сразу после взрыва.
Положение с каждой секундой становилось все серьезнее. Было трудно дышать. Нельзя было ничего разглядеть из-за проклятого дыма. Казалось, что демоны только и ждут, когда группа поддастся слабости, чтобы бесприпятственно разорвать всех сразу.
Постепенно звучащие вокруг голоса становились все громче, стараясь внушить каждому что-то свое. Соблазнить, совратить, натолкнуть жалких смертных друг на друга.

Вольфрам

Усталость усиливалась с каждым шагом, с каждой секундой. Брат, едва обретенный, вновь пропал. Отчаяние скользкой змеей, холодной и мерзкой, вило тугие кольца в душе. Несколько тварей попробовали тебя атаковать и все они ушли ни с чем.
Голос. Тихий и властный. Подобный грозовым раскатам доносящимся издалека зазвучал в твоей голове. Сначала неразборчиво, но с каждой секундой все отчетливее.
- Прими меня. Вольфрам. Великий воин. Рыцарь. Без страха. Без слабостей. Впусти меня в свою душу. Открой двери. Отринь тех смертный, что окружают тебя. Они не достойны быть твоими спутниками, не достойны следовать вместе с тобой. Лишь ты один достоин той силы, что я могу тебе дать. Впусти меня в свою душу. Стань моим другом, стань полководцем моей армии и я щедро награжу тебя. Возьми себе силы, возьми богатство какого нет ни у кого из правителей смертных! Возьми славу! Стань величайшим героем! Открой мне свою душу и я верну тебе семью! Родителей, братьев, сестер! Ты ведь помнишь их? Помнишь? Они погибли из-за тебя! Ты должен был их спасти! Ты был обязан! Но ты предпочел отлеживаться на постоялых дворах, а не спешить домой! Если бы ты поторопился тогда, то успел бы! Ты бы успел и спас их! Они были бы живы сейчас, они были бы вместе с тобой! Но ты их предал! Ты виноват! Они сейчас здесь, со мною. Открой свою душу. Прими Зверя! И я верну тебе твоих близких!
Голос этот сменился иным. Девичьим. Тонким. Голос твоей любимой сестры. Виолетты.
- Вольфрам! Вольфрам! Мне страшно! Брат! Забери меня отсюда, забери меня! Прошу тебя, пожалуйста, брат! Пожалуйста, Вольфрам, мне больно и страшно!
И вновь тихий и властный голос Зверя.
- Слышишь ее? Она тут, со мной. В твоих силах освободить ее. В твоих силах вернуть ей жизнь. Исправь свою ошибку. Прими мою сторону и я щедро тебя награжу.

Северус

Отступление скорее походило на бегство. Отряд отступал в неизвестном направлении и неясно было, что ждет впереди. Ничего не было видно. Из-за дыма было трудно дышать. Смерть ждала на каждом шагу. Монахиня сотворила заклинание из церковного арсенала, но сильно лучше не стало. Дым, страх, боль повсюду. Монстры, что таятся в клубах дыма так просто свою добычу не отпустят.
Татуировка на груди словно загорелась. Вспышка жуткой боли прошла так же внезапно как и появилась, оставив лишь голос в твоей голове.
- Здравствуй, мой вернейший последователь и приверженец. Ты верно служил мне. Лучше, чем кто-либо еще. Все прочие лишь жалкие шуты. Один только ты сохранил в себе истинную веру в мое могущество. Ты не отступился и теперь тебя ждет награда. Открой мне свою душу и я наделю тебе силой, равной которой нет в мире. Я сделаю тебя своим мессией в этом мире. Мы вместе выжжем его дотла и отправимся в иные миры. Ты узришь то, что не поддается описанию, то о чем мог только мечтать. Ты заслужил все это. Ты следовал моим заветам, прими же меня теперь. Стань полководцем моих армий. Стань величайшим из великих. Стань равным мне! Мы вместе будем вершить судьбы миров, вместе будем править всюду, куда направимся! Со мной тебя ждет великое будущее!

Ария

Кошмарный сон обернулся явью. Нельзя было сказать, что ждет отряд впереди. Все слишком сложно. Слишком трудно даже простейшие чары сотворить. Попытка магически придать отряду сил обернулась тем, что монахиня едва не упала в обморок от истощения. Дым, что окружал все вокруг, будто вытягивал магию из Арии, питался ею. Всюду, куда ни посмотри творилось что-то ужасное.
- Не бойся. Все будет хорошо - этот голос в голове, спокойный, уверенный, умиротворяющий. Такое чувство, что он был там всегда. Всегда шептал что-то себе под нос, а сейчас просто заговорил громче. Когда же он начал говорить? Ария не могла вспомнить - Успокойся. Я не враг тебе. Я твой друг. Прими меня. Открой душу. Вместе мы прекратим этот кошмар. Вместе мы положим начало новой эре. Мы все сможем исправить. Этот мир еще познает лучшие времена. Я не враг. Прими меня. Я не пытался сжечь тебя на костре, как собратья твои инквизиторы сжигают многих ежечасно. Я не подвергаю гонениям никого. Каждый, кто всходит на мой алтарь делает это по своей воле. Я не враг людям и не враг тебе. Прими меня. Не тот зол, кто следует за демоном, а тот, кто творит злые дела. Мы можем вместе принести добро в этот мир. Представь мир, где нет болезней. Мир, где нет страданий и боли. Мир, где все счастливы. Не об этом ли ты мечтаешь? Не этого ли ты хочешь? Отринь ложное учение церкви. Прими меня. Открой свою душу и мы все сможем вместе. Я дам тебе силы на любое свершение. Не будет никого равного тебе. Ты сможешь принести счастье всем людям этого мира и всех прочих миров. Открой душу. Сделай правильный выбор.

Ниташ

Непонятно в какой миг все разительно изменилось. Привычная обстановка сменилась адом на земле. Такого
Ниташу еще никогда прежде видеть не приходилось. Он даже не слышал ни о чем подобном.
Дым. Демоны. Уничтоженный город - все это произвело неизгладимое впечатление на него. Не сказав ни слова он отступал вместе со всеми. Отразил атаки пары тварей чисто механически. Больше по привычке.
- Очнись. Послушай меня - вкрадчивый голос в голове вернул Вескера к действительности - Тебе тут не место. Ты не должен находиться здесь. Посмотри на людей, что пришли с тобой. Разве достойны они быть твоими спутниками? Я думаю нет. Иди со мной. Я покажу тебе многое из того, о чем ты не смел даже мечтать. Со мной ты обретешь все, что только сможешь пожелать. Оставь этих смертных. Я подарю тебе бессмертие, власть, могущество, силу, славу. Все, чего только пожелаешь. Ты будешь равным богам. Сможешь отправиться в иные миры, увидеть и узнать все обо всем. Встань на мою сторону. Возглавь мои армии. Я предлагаю быть моим другом. Я не хочу воевать с тобою. Открой мне свою душу. Иди со мной и тебя ждет великая судьба!

Дамин

В царящем вокруг хаосе не было ни шанса верно определить направление. Не было ни единой возможности выбраться отсюда без потерь. Только чудо могло спасти отряд. Орды тварей проносились в дыму вокруг группы. Ария сотворила заклинание и чуть было не упала на землю от слабости. Воистину сегодня был черный день.
И тут появился в голове Заики этот голос. Странный, неземной. Уверенный и дающий спокойствие в окружающем аду.
- Отзовись на мой зов. Услышь меня и прими. Брось этот мир, где о тебе судят по внешности. Оставь людей, что идут с тобой. Жалок мир, где эльф не может носить бороду, а гном не может общаться с жителями леса и люди правят безраздельно устраивая гонения на тех, кто отличается внешностью. Оставь все это и прими меня. Я дам тебе силу. Я дам тебе власть. Ты сам построишь новый мир. Я дам тебе возможность изменить все к лучшему. Дам шанс, о котором все прочие могут только мечтать. Порывы твоей души прекрасны и потому я выбрал тебя. Открой для меня свою душу и вместе мы изменим все. Уберем из этого мира всю несправедливость. Уберем страдания, боль, ненависть. Построим все заново. Новый мир, где все будут равны, где никто не прогонит эльфа, потому что уши его длинны, и не посмеет ударить гнома за низкий рост и длинную бороду. Будь со мной. Иди со мной. Твори со мной, Дамин. Все в твоих руках.

После недолгого перехода, Леший начал менять мнение о Егере. Похоже проводник предпочитал использовать щуп, вместо детекторов. Ну, тут уж каждому свое.
Когда было решено остановиться на привал, Леший присел прямо на траву рядом с Егерем. Предложение умыться водой из ручья он проигнорировал.
В очередной раз группа удивила своего командира. Имея взможность слушать разговоры и наблюдать за действиями группы, сталкер решил еще раз присмотреться к каждому. Неожиданно выяснилось, что Идунн - научный сотрудник. На душе стало еще тяжелее. Остается надеяться, что хотя бы как медик она сгодится, не посылать же ее обратно прямо сейчас. Дальше больше - началось сравнение оружия и щенячьи восторги. Душа с ее специальным автоматом изрядно позабавила. Автомат, предназначенный для боя исключительно в городских условиях, с маломощным боеприпасом представлялся Лешему сомнительным оружием в условиях Зоны. Но еще более забавно выглядел Призрак, расхваливающий свою вундервафлю. Винтовка, без сомнения, хорошая, да только как неустанно повторяли инструктора по стрельбе - не оружие определяет победителя, а тот кто это оружие направляет. Без специальной подготовки даже с самым навороченным стволом можно отступить перед профессионалом вооруженным стареньким АКМ. Тем более, что когда по тебе стреляют калибром 5,45, не чувствуется особенной разницы по сравнению с 7,62 - и то, и то убивает с равным успехом. Разве что 5,45 летят более кучно, чем тяжелые 7,62.
В конце концов, Лешему это надоело. Хорошо, конечно, что общий язык нашли. Но если так пойдет дальше, то группа полностью поляжет не дойдя даже до Резонатора. Тяжко вздохнув, Леший встал со своего места и подошел к компании. Посмотрел на Бушмастер Призрака.
- Хороша штука, только даже при неполной разборке необходим инструмент, да и деталей просто уйма - обращаясь уже к Идунн, Леший посерьезнел - Вы хоть стрелять-то умеете?

4.45 утра. Солнце еще не встало. ПИ-ПИ-ПИ, ПИ-ПИ-ПИ, ПИ-ПИ-ПИ...
Мерзкий звук проклятого будильника разрывает утреннюю тишину. Бесит.
- Арррр, едрить тебя через колено!!! - под гневный рык просыпающегося Лешего несчастный будильник получает сокрушительный удар и отправляется в полет от прикроватной тумбочки к стене, где навсегда замолкает разлетевшись вдребезги от столкновения с бетонной преградой.
Ничуть не смутившийся сталкер, уже вставший с кровати, неспешно походит к большому шкафу, что стоит в противоположном от кровати конце комнаты. Открытая дверца дает возможность полюбоваться на то, что все пять полок этого шкафа буквально забиты однотипными будильниками. Десятки их там, если не сотни. Взяв новый будильник, Леший выставил его на 4.45 и поставил на место прежнего.
Уже через пять минут умывшийся, одевшийся сталкер завтракал и слушал утренний выпуск новостей. Трапеза весьма аскетичная - три сырых яйца, да стакан молока. Дешево, практично, питательно. Новости же вещали о том, что в мире все по прежнему хреново и просвета не намечается.
Дальше пробежка. Ровно час, бег в ускоренном темпе без остановок с преодолением преград. Благо дом Лешего находился на окраине города, и расположившийся прямо за ним лесок давал возможность вдоволь бегать по не пересеченной местности. Погода в этот день выдалась прекраснейшая. В чуть прохладном утреннем воздухе чувствовался аромат леса, солнце только всходило, а на небе не было ни облачка. И никто еще не мог сказать, насколько отвратным выйдет вечер. Но до вечера еще много времени, а пока Леший бежал по лесу. Намеренно выбирая самый сложный маршрут он то пригибался до самой земли, уклоняясь от веток, то перепрыгивал через нагромождения камней, то рисковал споткнуться о переплетения древесных корней, которые беспорядочно торчали из почвы.
После пробежки последовали силовые нагрузки. В спортзале, расположенном неподалеку от квартиры Лешего, сталкера знали под именем Алексея Ольхова, уважали его, как человека правильного и деятельного, а потому у сторожа всегда были ключи, чтобы открыть качалку для раннего посетителя. Подтягивание прямым и обратным хватом, приседания со штангой, пресс, плечевой мост, дельты, широчайшие, бицепсы, трицепсы, продольные - Леший уделял внимание всем группам мышц. Как неустанно повторяли инструкторы в учебном лагере при Центре Специальных Операций "Лучше лить сегодня пот, чем кровь завтра", или "Подготовленный боец живет дольше и стоит больше" и прочее в таком духе. И в этом им нельзя было отказать - ежедневные занятия физической подготовкой помогали поддерживать тело в форме, что не раз спасало жизнь.
После качалки сразу же в тир, что расположен в том же самом спортивном комплексе, в подвале. Стрельба из пистолетов, из винтовок, с трех положений, на разных дистанциях по ростовым и грудным мишеням. Здесь все просто и привычно. Поймать мишень в прицел, нажать на спусковой крючок, посылая в полет пулю. Когда-то, один знакомый, давным-давно, спросил его: "Скажи, что ты чувствуешь, когда стреляешь в людей?", Леший тогда ответил с ухмылкой "Отдачу в плечо." И не соврал, для него - снайпера - отправлять людей в мир иной одним нажатием на курок было делом привычным, не вызывающим никаких моральных терзаний и угрызений совести. Сталкер предпочитал не думать о том, что у тех, кого он убивает, возможно есть семьи, что их кто-то ждет дома. Его принцип был прост - если встал на пути, значит сам дурак, никто не заставлял же, а коль оплакивать каждого мертвого, то и рехнуться недолго.
К тому времени, как было покончено со стрельбой, подошли прочие посетители спортивного комплекса. А это значит, что настало время для спарринга, но сегодня никто не решился выйти с Лешим на ринг. Знали, что боец он хороший, а получать лишние синяки никто не хочет. Обидно, конечно, но ведь не заставлять же в самом деле.
Недостаток рукопашной был возмещен получасом позже, правда и нормальным спаррингом это назвать нельзя было, скорее дворовая драка. В одной из подворотен, по пути домой сталкер столкнулся с тремя гопниками, что решили прогуляться с утра пораньше. Спровоцировать их было делом двух минут. Дальше, собственно, разборка.
Спиной к стене встал. Три противника спереди. Один на двенадцать, один на два и один на десять часов. Чувствуют свое превосходство. Думают, что сейчас отделают дерзкого фраера так, что мама не узнает. Каждый из них думает "Он один, а нас трое. Сейчас ему мало не покажется". Все эти мысли без труда читались во взглядах, горящих жаждой крови и насилия. Чтож, будет и кровь, и насилие, только не так, как ребята себе это представляют.
Первым атаковал тот, что на десяти часах стоял. Самый здоровый и, как следствие, самый смелый. Выпад резкий, но неумелый. Прием на одних рефлексах проводится, за доли секунды обратить весь вес и энергию удара противника против него самого. Заставить его пожалеть о столь поспешном решении атаковать незнакомца. Перехват руки в районе запястья, отвод в сторону, сгиб руки в локте, завод за спину, переход на плечевой рычаг, резкий рывок... С легким щелчком, за которым последовал истошный вопль бедолаги, рука вылетела из сустава. Один готов. Все исполнено быстро и красиво, прямо как учил товарищ Кадочников. Именно его стиль рукопашного боя на сегодня выбрал Леший, как альтернативу боевому самбо, в котором он упражнялся вчера.
Товарищи пострадавшего набросились синхронно. Тот что стоял на двенадцати достал из кармана нож. Сам виноват, дурак. Нож держит обратным хватом. Решил вонзить ударом сверху-вниз. Жестко перехватить руку с ножом в тот момент, когда она уже дугу описывать начнет, а парень основной вес перенесет на ведущую ногу, и рвануть на себя, вниз и одновременно влево, заставляя противника по инерции продолжить движение. Только вот третьей ноги у него нет и потому не имея впереди опоры падает он на собственный нож. Печальный итог, но ведь ребятки сами желали насилия и крови. И первого, и второго они получили.
Недобро усмехнувшись последнему из гопников, Леший снова встал в изначальную позицию, словно приглашая нападать, но противник решил не рисковать, а просто развернулся и дал деру.
Пожав плечами сталкер спокойно пошел домой. Возможного внимания со стороны правоохранительных органов он не боялся - большинство ментов знал лично, с участковым так вообще, иногда вместе на рыбалку катались. Так что труп спишут как "висяк", а травмированный не считается, там необходимая самооборона была, без сомнений.
Быстро приняв душ, сталкер отправился в хорошо известный бар. Пора бы пообедать, да узнать, что нового в городе. Черный Volkswagen Touareg, довольно заурчав движком, понесся по улицам.
- Здорова, Парус! Добра тебе, как жизнь? - приветствовал Леший бармена, когда стрелки часов показывали полдень - Мне как всегда, поесть и новостей последних.
- И тебе добра, Леха - отвечал Парус подавая сталкеру блюдо в котором аппетитно исходил паром хорошо прожаренный стейк, вокруг которого была выложена вареная картошка, а с краю стояла соусница с аджикой, настолько острой, что глаза слезились от одного только запаха - Вот тебе новости последние...
Перед Лешим на стол лег конверт с необычным значком в качестве печати. Забавные делишки, однако. Впервые на практике Лешего заказчик связывался таким необычным способом.
Приступив к трапезе, сталкер изучал послание от неизвестного нанимателя. Первое, что приходило в голову - какой-то придурок перечитал шпионских романов и дешевых детективов в стиле Донцовой. Аж противно стало. Кто ж так делает? Конспирация на нуле. Сразу повесил бы рядом со своим домом огроменную неоновую вывеску "НУЖНЫ СТАЛКЕРЫ. ПЛАЧУ ДЕНЬГИ ЗА РАБОТУ". Ей-богу не так смешно бы выглядело. Но письмецо, Леший, не выбросил. Стиль работы нанимателя - его дело, а вот предложение интересное, хоть и попахивает говнецом.
Пообедав и расплатившись с барменом, Леший вернулся домой. До встречи было еще достаточно времени, а потому он приготовил свой парадно-выходной костюм и проверил пистолет. Проверил полна ли обойма, осмотрел каждую пулю на предмет дефектов. Все в полном порядке. Неизвестно как пойдет встреча с работодателем, поэтому страховка не помешает. Некоторое время ушло на то, чтобы собраться и вот, к назначенному времени, Леший предстал перед дворецким, который проводил его в комнату, где собралась группа. Как и следовало из текста письма - приглашение на встречу получил не он один.
Вопросительно посмотрев на того, кто судя по всему представлял тут нанимателя, Леший услышал:
- Знакомьтесь, ваша будущая команда.
Сказал это так легко и непринужденно, словно торгаш на рынке, предлагающий купить окорок пожирнее. От этого тона стало не по себе. Кто-кто, а сталкер знал такой тип людей. Ему абсолютно все равно кто собрался в этой комнате, он просто исполнитель чужой воли и для него все присутствующие - расходный материал. Дорогостоящий, качественный, умный, но смысл от этого не меняется - просто расходники для достижения определенной цели.
По одному этому тону и по форме построения фразы, Леший понял, что все роли уже расписаны, а ему в этом забавном предприятии отведена роль командира группы. Ладно, черт с ним. Посмотрим, что дальше будет.
Познакомившись с присутствующими, сталкер присел рядом с человеком, что назвался Студентом. После краткого знакомства последовал брифинг.
Аркан. Одиночка-вольник. Подрабатывал везде понемногу. Знаток электрических аномалий. В общем и целом - фигура не примечательная и особой известностью не пользующаяся. В хороших отношениях с "Долгом".
Дальше больше - сумма гонорара наводила на нехорошие мысли. Это чем же мог так обидеть своих нанимателей бедняга Аркан, что за его шкурку такие денежки выкладывают? И что это за информация такая, за которую не жаль больше чем полтора миллиона долларов? Теперь дело не то что попахивало, оно прямо-таки ощутимо воняло дерьмом. Что-то шевельнулось внутри. Противный, скользкий червяк сомнений показал свою уродливую голову, но вида Леший не подал. Все так же молча сидел и осматривал свою группу. Семеро. Из них две девушки. Полная лажа. Но отказываться поздно - когда предлагают такие деньги, то рассчитывают, что ты выполнишь любую прихоть, вплоть до того, что на гору из членов открытым ртом вперед полезешь, а не артачиться будешь.
Узнав обо всем, что интересовало, сталкер встал, взял свой чемоданчик с деньгами, и вышел.
По пути домой его терзали различные мысли. Все это дело ему не нравилось. За одного-единственного вольника Аркана платят такие деньги, словно по пути к нему придется перебить весь "Долг" и половину "Свободы", а на десерт сшить нанимателю пальтишко из шкуры Химеры.
Слышал Леший о таких заказах. Сначала тебе горы золотые обещают. Говорят, мол, жизнь новую начнешь. Обещают, что все по честному будет. А потом, как только задание будет выполнено, норовят цену сбить, обмануть, или того хуже - просто пристрелить.
Знавал Леший такие дела. Когда только из спецназа ушел, да жил еще в Матушке-России, был у него сосед. Толяном его звали. Как прознал соседушка, что Ольхов из вояк, так сразу подкатил с заманчивым предложением. Водкой поил, обещал "волыну чистую, тачку заграничную, девок смазливых". Да вот только путь это не в ту сторону. Потому и отказался тогда Леший, а сейчас уже не откажешься, не отвертишься.
После проведенного брифинга и знакомства с отрядом настроение было хуже некуда. Во-первых, много недоговаривают. Во-вторых, странная электрическая аномалия с неизвестными побочными свойствами. В-третьих, сталкер-одиночка, которого надо найти и которого хрен отыщешь, судя по описаниям. В-четвертых, бабы в группе. Не даром говорят - хочешь проблем, возьми в Зону бабу. А тут сразу две. И вид у обеих такой противный, слащаво-ванильный, до скрежета зубовного. Ей-богу, будут фортеля выкидывать - разговор коротким будет. Посыл в известном направлении, в качестве координат конечной точки - три буквы из русского алфавита. В Зоне либо дисциплина, либо смерть всей группе - третьего нет. Отчего-то сталкер был уверен, что из-за баб будут проблемы, странное такое, тревожное предчувствие на краю сознания. В-пятых, отказаться уже нельзя никак, слишком много знаешь, да и деньги взял.
"Пиздец" - подумал Леший.
"Ну здравствуй, Леший" - подумал Пиздец.
Когда-то давно, в прошлой жизни, тогда еще Алексей Ольхов, имел дело с подобными людьми, которые не боялись никого и ничего. Везде у них свои люди, везде подмазано, заплачено. От таких не уйти просто так, и не скрыться. Остается только стиснуть зубы и сделать работу, надеясь на то, что хотя бы просто отпустят, а не пулю в затылок вкатают. С таких станется.
Командиром группы его назначили. Всю ответственность за успех или провал операции, значит, он и понесет. Интересно это. Что им известно о нем? Что в той папке? Неужели нарыли что-то на отставного офицера? Хотя не удивительно вовсе. Там заплатить, здесь припугнуть и вот - полное досье на любого человека.
Вынул из кармана мобильный телефон.
- Марат, это Леха - на том конце никто не отвечал, но Леший знал, что невидимый собеседник его слышит - Мне моя снаряга нужна. Встретимся там же, где и всегда.
Спустя некоторое время и множество кругов сделанных по району, дабы вычислить наличие хвоста, когда стрелки часов показывали половину двенадцатого, Леший встретился со старым другом. На лесной опушке, метрах в пятистах от начала леса, что позади дома.
Марат принес все, что требовалось. Одно из правил, которых придерживался Леший - не хранить все яйца в одной корзине. Дома у него был только пистолет. А несколько идентичных комплектов амуниции хранились у Марата, в нычке на территории Зоны, и у еще одного человека, звонить которому надо было только в крайнем случае.
Забрав свое снаряжение, Леший передал товарищу координаты дома, в котором проходил брифинг и описал внешность Опекуна.
- Если не вернусь, позаботься о том, чтоб им тоже аукнулось.
- Все сделаем, брат, не сомневайся
Обмен рукопожатиями и все. Разошлись. Теперь, если наниматель решит "кинуть" Лешего, то ответная реакция не заставит себя ждать.
Вернувшись домой, Леший не спешил ложиться спать, а лишний раз все проверил. Предосторожность не помешает, как всегда.
Когда сталкер закончил стояла уже глубокая ночь. Четыре часа сна. Подъем. Снова разбитый будильник. Снова завтрак из трех яиц и стакана молока. Привычная пробежка по лесу. Душ. Все, пора.
Собравшись, Леший покинул квартиру, отправившись к месту встречи в уже знакомом баре.

Человек переглянулся со своими товарищами, и улыбнувшись, произнес, обращаясь к тебе:
- Хорошо. Мы дадим тебе работу, ты поедешь с нами...
Что еще сказал человек ты не услышал - что-то сильно ударило тебя в затылок, а пол рванулся навстречу. Потом была темнота. Чьи-то голоса откуда-то издалека. Странное чувство, как-будто лежишь в лодке подбрасываемой волнами. Запах чего-то горелого. Снова голоса. Смех.
Иногда этот бред смешивался с более понятными тебе картинами. Старый шаман-наставник. Дом. Родная деревня. Все это иногда представало перед твоим взором.
В какой-то момент воображаемую лодку, на которой ты лежал тряхнуло особенно сильно. Человеческие голоса сменились криками и каким-то грохотом. Стало тяжело дышать. А потом тьма нехотя отпустила тебя из своих объятий оставив напоследок лишь сильнейшую головную боль.
Не сразу ты понял, где находишься. Вокруг лежали какие-то вещи и припасы. Потолок был очень низко над головой, так то даже тебе, отнюдь не высокому гоблину, было не подняться. Каждое движение отдавало сильной болью в затылке. Соображалось вяло. Только спустя несколько минут ты понял, что лежишь под перевернувшейся телегой.
Выбравшись из-под нее ты увидел, что находишься не в городе, а в лесу. Где-то позади поднимался к небу столб дыма. Вокруг валялись тела твоих недавних знакомцев, все как один с выпущенными кишками. Очевидно тот, кто сделал это попросту не заметил тебя под повозкой, иначе неизвестно что ждало бы маленького гоблина.

Сон Вениамина был прерван ароматом свежепролитого пива и тихой руганью соседа, а еще тем, что поменялось нечто неуловимое в движении автобуса. Поначалу попробовал вернуть ускользающий сон, но не выходило. Поняв, что поспать больше не светит, дембель глубоко вдохнул, потянулся, резко выдохнул, обдав соседа перегаром и поправил съехавший набок берет.
Голова трещала. Видимо не надо было так много пить. А еще в сознании вертелась, как заевшая пластинка, песня
"...жизнь начнется без авралов,
Сундуков и генералов,
Де-мо-би-ли-за-ция!!!"
Не сразу внимание обратил, что в салоне темно как-то слишком. А когда все-таки это заметил автобус тряхануло и стало светлее. Вроде бы за окном ночь. Да и черт с ней, надо здоровье поправить, а то голова все сильнее болит!
Наклонившись вперед достал из сумки банку "семерки". Теплая. Дерьмово, но пить больше нечего.
Открыл, сделал несколько больших глотков, залпом осушив сразу половину емкости. Вот так-то лучше.
Нашел в себе силы к соседу обратиться наконец.
- Слыш, Вадос, ты че потрепаный такой? Че, на дембеля кто-то батон крошит? Пиво будешь?

Не привыкший к подобного рода происшествиям Вольф долго приходил в себя. Вокруг уже творилось какое-то движение, даже разговаривали. А он сидел оцепенев. В принципе он сразу понял, что к чему. Тут и вариантов-то немного в принципе. Но зачем прямо с трибуны-то вырвали? Только разошелся, только завел народ, а тут... Может сказанул лишнего? Да нет вроде бы. Тогда за что повязали? И кто все эти люди? И кто этот мужик в маске? И вообще, какого хрена он в маске? Все, хватит это терпеть!
Оцепенение стало понемногу спадать, когда политик в своей обычной манере перешел в наступление.
- Так, я не понял, что тут происходит?! - голос знакомый большей части жителей страны разнесся по вагону (вагону ли?) - Думаете выборы выиграли, так все можно? Ничего подобного! А ну снимай маску! Покажи свое лицо народу! Подонок!
Тут Вольф получил свой леденец.
- Это еще что?! - швырнул леденцом в фигуру в маске - Где нормальная еда? Негодяи!!!

Какой интересный человек. Этакий милый кусок дерьма. И ведь не только сам уверен, что он милый - всех вокруг убедить в этом старается. Мерзость.
- Оставьте вашу тавтологию и улыбочки для более удобного случая - отчеканил Джез, тоном не терпящим возражений. Так он обычно разговаривал с допрашиваемыми - Уверяю, что дело пойдет гораздо дальше формальностей и поводов для беспокойства у вас гораздо больше, чем вы вообще можете себе представить.
Да, капитан Фолксен в полной мере разделял фразу сказанную кардиналом Ришелье "Дайте мне шесть строк написанных рукой самого честного человека, и я найду, за что его можно повесить."
На вскидку, полицейский уже нашел минимум четыре статьи по которым местное руководство можно покарать различными мерами от простого штрафа с выговором, до нескольких лет тюрьмы.
Никаких иллюзий Джезерайя не питал, и сам их создавать в глазах местного руководства не собирался, все просто - он коп. Злой, вредный, сварливый, сующий свой нос везде где надо и не надо, докапывающийся до самого последнего скелета в шкафах обитателей этого городка, не берущий взятки, противный коп с поверхности, чтоб его черти забрали. А они - местная администрация, подданные Империи. Они должны подчиняться имперским законам, жить по имперским законам, и проверку принимать тоже по имперским законам, с полным докладом, как полагается, а не как гид на экскурсии "Здравствуйте детки, бла-бла-бла...". Даже торговать они должны по имперским законам. А значит и судить их надо тоже по тем самым имперским законам, чтоб они в Аду горели. Да здравствуют имперские законы и имперский суд - самый гуманный суд в мире!
Вся зародившаяся буря эмоций вызвала на лице полицейского весьма недвусмысленную улыбку, которая не предвещала ничего хорошего на самому Воллису, ни шерифу, ни тому Брожеку, кем бы он ни был.
- Так что мне не терпится поскорее встретиться с вашим начальством и в конце концов приступить к исполнению служебных обязанностей.
Тон стал чуть более мягким, но доброжелательности в нем не прибавилось. Великий негласный стандарт полицейских проверок - прихлопни проверяемого сразу, заткни ему рот и заставь нервничать, а потом смотри что будет.

- Доброе утро, Джез! Выспался?
- Доброе, Томми. Спалось хорошо, когда из постели выбирался твоя жена просила привет передать.
- Да иди ты - рассмеялся в ответ на шутку лейтенант Томас Кашинский - Лучше собирай вещички и пошли уже. Сегодня в Центральном Имперском Парке патрулируем, и лучше бы явиться туда вовремя. Майор рвет и мечет, в три ночи очередной труп нашли.
- Да ну?! - вяло удивился Фолксен, собирая свои вещи - И кто на этот раз?
- Дочка Ланселя Розетти. Безутешный папаша готов теперь любыми деньгами сорить, лишь бы отомстить убийце. Коль повезет обогатимся.
- Тоже мне, папаша. Как дочурку грохнули, так он деньгами рад сорить, а как нормальную охрану нанять в неспокойное время, так это не хватает мозгов, а нам работа лишняя. Труп уже в морге?
- Да. Потом посмотришь, там как всегда, тот же почерк, а сейчас пошли, опаздываем уже - Кашинский постучал пальцем по циферблату наручных часов.
- Да иду я, иду, дай только термосок с кофе возьму, всю ночь ведь шляться будем. Пончики у тебя?
- Ага, пошли.
- Ну пошли, пошли...
Центральный Имперский Парк и без того занимавший невероятно огромную площадь, в ночной темноте казался просто безграничным. А виной тому плохое освещение, которое с грехом пополам обеспечивали редко стоящие фонари. Прохожих было мало. Еще бы - за месяц своей деятельности маньяк успел поселить ужас в душах простых горожан. Тридцать дней прошло с момента как нашли первый труп. За эти тридцать дней произошло пятнадцать убийств. Все с одним и тем же почерком - ночью, в парке, без свидетелей. Поиски ничего пока не дали.
Офицеры проходили мимо огромной цветочной клумбы, засаженной ярко-красными розами, когда в ночной тиши раздался пугающий вопль. Недалеко. Метров сто всего.
Не сговариваясь полицейские кинулись на крик, но не успели. Как всегда - на примятой траве лежит тело, вроде бы девушка, но кто именно сказать невозможно. Нет головы. Опыт подсказывает, что она где-то рядом лежит в кустах, а вот внутренности лежат рядышком с телом.
С громким треском сухих ветвей, из кустарника появился другой патруль.
- Ищите голову и вызывайте подкрепление, пусть оцепят территорию! - крикнул вновь прибывшим Джез - Том, за мной!
Отдав распоряжения Фолксен во весь опор бросился в ту сторону, где, как ему показалось, мелькнул темный силуэт, который вполне мог принадлежать маньяку.
Наконец-то есть хоть малая, но возможность поймать преступника. Темный силуэт впереди уже совершенно очевидно не видение, а вполне реальный человек, и он убегает.
Позади слышно тяжелое дыхание Кашинского.
Сложно было сказать, сколько длится погоня, но в какой-то момент Джез поймал себя на мысли, что силуэт больше не убегает. Он не успел толком понять, что это значит, когда в отсвете фонаря, стоящего у дороги, в руке маньяка блеснул ствол пистолета...
- Эй, Джез, вставай, еще один бой пропустишь.
Фолксен открыл глаза. Сегодня его любимый кошмар прервали на самом интересном месте. И хотя он недосмотрел сон до конца, он итак знал, что будет дальше. Маньяк стрелял. Не сразу, удивленный Джез сбавил скорость, а вот Томас бежал дальше. Он-то и поймал первые три пули. И упал лицом на булыжники парковой мостовой. Другие три получил Джез. Его всего лишь ранили. А вот маньяку не повезло. Капитан Фолксен стрелял лучше и уложил своего противника одним точным выстрелом в сердце. Уже после, хромая на простреленную ногу, и придерживая пока еще свою руку он подошел к телу, чтобы взглянуть в лицо маньяку, что держал в страхе добрую половину жителей города. И нельзя передать словами его удивление, когда откинув капюшон он увидел не чудовище, не страшного и ужасного мужика, а хрупкую и милую девушку. Светловолосая, голубоглазая, тонкая словно тростинка, она лежала на мостовой раскинув руки в стороны. Если бы Джез не застрелил ее сам, то ни за что не поверил бы, что это милое создание может быть тем самым маньяком. Помнил он и еще кое-что, а именно глаза на выкате, словно затуманенные наркотиком и безумную улыбку, что застыла на мертвом лице, словно маска.
Присев на кровати, Джезерайя достал флягу с водой и налив немного на руку, плеснул себе в лицо. Утреннее умывание с поправкой на полевые условия. Умыв лицо, полицейский прополоскал рот. Сплюнул. на полу образовалась небольшая лужица, но вагон все равно необитаем, а к вечеру все высохнет, так что Фолксен не особо переживал по этому поводу.
Спрятав флягу, отрезал себе кусок сыра и заедая его сухарями ответил Николе:
- Не пропущу, уж поверь.
Настроение не задалось с самого утра. Еще бы - гребаный седьмой уровень больше похож на склеп, чем на место обитания людей, а веселые сны не располагали к тому чтобы прыгать от радости.
Но положение можно без проблем поправить, да и питаться в сухомятку не хорошо, а потому Джез достал другую флягу. Гораздо меньше фляги с водой, емкость на треть литра хранила в себе превосходный элитный коньяк и пара глотков этого чудесного напитка обычно помогали приветси мысли в порядок. Кроме того, как врач, Фолксен знал, что 30-50 грамм алкоголя с утра приносят ощутимую пользу здоровью.
Покончив с завтраком и собрав свою сумку, Джез собрался на выход.
- Пойдем, Ник, нам предстоит милая задушевная беседа с невероятно приветливым и интеллигентным местным населением. Надеюсь они возьмут с собой чай и плюшки, ну или тортик с кофе. Поможет разговор завязать, а то ведь нехорошо вышло. Паровоз шумел, колеса терлися, нас не ждали, а мы приперлися.
Мрачно усмехнувшись, полицейский пошел на выход из вагона. Походная жизнь в его понимании предполагала правило "все свое ношу с собой", поэтому свой рюкзак он по обыкновению закинул за спину, в очередной раз поблагодарив человека придумавшего плечевые лямки.

Вольфрам

Хмыкнув, стоящий перед тобою медленно расстегнул шейные ремешки и снял шлем. Мотнул головой откидывая назад волосы, цвета зимней ночи. Когда ты взглянул в лицо рыцаря, то на долю секунды подумал, что перед тобой собственный двойник. Но это ощущение пропало, когда ты присмотрелся получше. Нет, он все еще был невероятно на тебя похож, но лицо его было испорчено длинным шрамом, протянувшимся от правого виска к подбородку, пересекая линию губ, левый глаз скрывала повязка, чуть ниже подбородка еще один шрам, протянувшийся поперек горла. Но перед тобой несомненно один из семейства фон Кенигов. Снежно белая кожа, черные волосы, тонкие черты лица, фиалковый цвет единственного глаза.
- Я был в Спорных Землях, за морем. Не одного тебя отправили тянуть лямку. Отец решил, что если уж можно сплавить одного, то и других тоже, а старшего оставить единственным владельцем поместья. Можно сказать, что с тобой еще хорошо обошлись, отправили всего-то на границу, не так уж и далеко, а мне пришлось сильно постараться, чтобы выжить в отряде наемников, а потом еще и вернуться в королевство. Когда ты был на пепелище нашего дома, я поджаривался на палящем солнце кефферийских пустынь, когда ты слушал последние слова нашей сестры я внимал свисту стрел и звону стали, а когда, наконец, и я посетил пепелище, когда-то бывшее поместьем, оно уже поросло травой.

Ария

Упругий удар прокатился по выставленному зеркалу и ушел в сторону. То ли противник не ожидал такого, то ли не успел среагировать, но останавливать волну магии никто не стал. Удар ушел влево, но в лагерь не попал. Слишком сильно взяла в сторону, метрах в пятидесяти от лагеря противника на долю секунды показалась вспышка, ярче солнца, а потом, вместе с нарастающим рокотом дрогнула земля и все в том месте сначала вздыбилось, и покрывшись бледно-желтым свечением, сопровождаемым непрерывным рокотом, обратилось в прах. Нового удара, как ни странно, не последовало. Зато появился Ниташ, притащивший бородатого эльфа.

Ниташ

Три стрелы и три тела падают со стены, быстрая смерть. Дамин тяжелый в своей колючуге, почти неподъемный. Тащить его едва получается. Но понемногу удалось добраться до Арии, которая, похоже, сотворила какое-то особо сильное заклинание, судя по гроходу и дрожанию земли.

Северус

Фон Сарда не видно нигде, как и младшего Лока. То ли бьются с отступающими, то ли еще куда пропали.
Кстати об отступающих - на стенах их почти не осталось, отступают чтобы перегруппироваться. Жаль не удалось лестницы у стен сжечь, так бы они никуда не делись.

Молитвы, причитания. Невнятное бормотание Хаоды. Надо будет ему пару кубов галоперидола вколоть, в профилактических целях. А то еще совсем с катушек слетит. И командиру тоже вколоть. И сделать пометку в где-нибудь, что местные условия обитания крайне пагубно влияют на психику. Вон как бравых бойцов плющит. Только Денам, вроде бы, еще в порядке. Надо его поберечь.
Услышав заданный вопрос, Алан как-то рассеянно отозвался:
- А? Амулетик? Не, амулетика нету, но есть знания о трепанации черепа в полевых условиях, в принципе тоже может помочь. Ладно, посмотрим.
Подошел к капитану.
- Кэп, ауууу, кэп - рукой перед глазами поводил - Отзовись, надо укольчик сделать, так что подставляй свои мягкие мышечные ткани. Лечиться будем.

Сцена 1
============
Рекомендуемое звуковое сопровождение ссылка
============
Лето выдалось жарким и сухим, но трава в Долине Холмов, что в семи лигах от Келлирона, была сочна и имела изумрудно-зеленый цвет. Лучшие земли королевства. Красота и плодородие объединились здесь. Нет, пожалуй, во всем мире такой земли как здесь. Но на полях меж холмами, против обыкновения, росла именно трава, а не пшено или рожь. В прошлом году нечего было сеять. Да и некому по большей части. Война забрала у крестьян все. Королевская армия крайне нуждалась в продовольствии и солдатах. Но несмотря на тот факт, что и то и другое было взято с избытком, продвижение дружины князя Владилена не удалось остановить, лишь замедлить на несколько месяцев.
Теперь же воины молодого правителя Бельвира выстраиваются в боевые порядки меж холмами и на их вершинах. Опьяненные успехами, уверенные в своей победе, солдаты и наемники князя.
На противоположной стороне готовятся к сражению последние силы Кледана. Уставшие, голодные, порядком потрепанные, но даже не помышляющие о сдаче солдаты короля. Гордо реют над их головами знамена с королевским львом, золотом на алом фоне. Если они потерпят поражение судьба королевства будет решена, ибо ничто уже не помешает Владилену взять Келлирон.
Седовласый смуглокожий мужчина, с жесткими чертами лица, облаченный в массивные латы осматривал поле предстоящей битвы. Мастер над войсками, генерал Антон де Гретт. Срочно возвращенный из-за Штормового моря вместе со своим гвардейским корпусом "Мантикор", воины которого сейчас составляли костяк королевской армии.
Солнце клонилось к закату, заливая Долину Холмов багрово-красным светом. Потрясающее своей красотой зрелище -высокая трава, ходила волнами под легким ветерком и со стороны могло показаться, что между холмами плещется кровавое море.
Вечернюю тишину в клочья разорвал рев боевых рогов княжеской дружины. Трубили к атаке. Грохот сотен барабанов королевской армии стал ответом и приглашением к бою. Вместе бой барабанов и глубокое пение боевых рогов сплетались в страшную, но одновременно прекрасную и завораживающую музыку приближающейся битвы, к этой музыке примешивалось бряцанье оружия солдат, короткие команды, ржание коней, едва слышные напевы магов, готовящих свои заклинания.
Молодой князь решил лично вести в бой свою дружину. Мастер над войсками Антон де Гретт стоял в первой линии обороны, на вершине одного из холмов.
Сложно было сказать, в какой момент все началось, но сразу три клина тяжелой конницы устремились на позиции защитников Кледана. Владилен рассчитывал сломать сопротивление врага одним решительным ударом, но его планам не суждено было осуществиться.
- Лучники!!! - короткая команда. Одно слово. Тысячи стрел. Свистящая оперенная смерть длинной от двух до трех футов.
Пение отпущенных тетив, щелчки арбалетов, крики раненых, стоны умирающих. Два залпа успели сделать лучники Антона, прежде чем прозвучала вторая команда.
- Псы!
Впервые в королевской армии были применены специально выведенные и обученные животные. Мастифы. Огромные, ростом до полутора метров в холке, агрессивные, неуправляемые в бою, способные задрать даже льва. Всего несколько сотен псов, выпущенных из клеток обратили конницу Владилена в бегство. Лошади, обезумевшие от страха, сбрасывали всадников, которых ждала смерть от от клыков собак.
Паралельно с битвой на земле шла битва и на поле магии. Мастера магии разрушения, выпускники магической академии Келлирона не выпустили на одного огненного шара и ни единой молнии с начала сражения. Казалось, что на поле боя их и вовсе нет, но маги князя могли с уверенностью сказать - они есть. Эту уверенность им придавал тот факт, что всякая попытка сотворить мало-мальски полезное заклинание встречала на своем пути непробиваемый барьер.
Поняв, что решить дело одним ударом не получится, Владилен избрал другую тактику. Вперед пошла пехота. Несколько баллист метали через поле битвы свои снаряды, им отвечали королевские требушеты.
Дружинники и наемники князя сошлись в схватке с солдатами корпуса "Мантикор". Обе стороны были закалены в боях и никто не желал уступать. Звон стали разнесся над полем, к нему примешивались крики и стоны, команды и проклятия, ругань и мольбы. Через некоторое время стало ясно - солдаты де Гретта превосходят умением воинов князя. Владилен вновь бросился в атаку возглавив конницу. На этот раз все три клина достигли цели. Королевские порядки дрогнули, прогнулись и были уже близки к тому, чтобы окончательно сломаться. Воодушевленные воины Владилена ломились вперед не щадя собственных жизней. И не думая о последствиях.
Маги правителя Бельвира неожиданно ощутили облегчение, будто у них на шее болтался десятикилограммовый булыжник, а теперь кто-то снял его. И с возрастающим испугом ощутили они всплеск магической силы, но не успевали ничего сделать. Волна пламени, столь жаркого, что в нем доспехи и мечи плавились подобно свечному воску, прошлась по рядам княжеской дружины обращая в прах десятки воинов. Вместе с этим генерал Антон де Гретт вытащил из рукава очередной козырь - из-за дальних холмов показался отряд тяжелой рыцарской конницы. Опустив пики и выстроившись клином почти тысяча всадников, облаченных в сверкающие в лучах заходящего солнца латы, понеслась к месту сражения. Княжеская дружина к этому времени уже окончательно завязла с бою и не могла развернуться, чтобы отразить удар с тыла. Даже с такого расстояния было видно, что в бой идут не просто всадники, но личная гвардия самого короля. Удар их был страшен. Каждая пика находила свою цель, каждый удар обрывал чью-то жизнь. Большая часть наемников бросилась в бегство. Владилен и его дружина остались в меньшинстве. В бой вступил лично генерал де Гретт. Окруженный своими телохранителями он прорубал себе дорогу огромным двуручным клинком из морозной стали и путь его лежал непосредственно к князю.
Исход битвы бел предрешен. Солдаты корпуса "Мантикор" перестроились и теснили дружину Владилена. Маги использовали самые смертоносные из своих чар. Всадники наносили удар, отступали, перестраивались и снова наносили удар. В конце концов в бою встретились Антон де Гретт и Владилен Гордый. И когда князь без сознания повалился на землю дружина его наконец не выдержала и обратилась в бегство. Это было началом конца для княжества Бельвир.
В битве погибло без малого пятьдесят тысяч воинов с обеих сторон. Если перед боем казалось, что трава в долине покрыта кровью, то после боя это перестало быть просто иллюзией.
Князь был взят в плен и доставлен в Келлирон, где его приговорили к смерти. Пожалуй, сам суд над бывшим правителем занял времени меньше, чем выбор способа казни. Но в итоге решение было принято.
Владилену отрубили руки и ноги, затем выварили их в котле и насильно скормили князю, после чего беспомощного калеку на три дня выставили на главной площади Келлирона, где каждый желающий мог надругаться над ним любым угодным способом, и только после этого, все еще живого Владилена отдали на корм воронам. А то, что не доели вороны, облили кипящей смолой и подвесили над городскими воротами, на всеобщее обозрение.
Пылающий жаждой мести король издал указ, что всякий, кто сражался на стороне князя Владилена является врагом короны и должен быть предан смерти. На разрозненные группы из бывших дружинников и наемников сражавшихся за князя началась охота, словно на диких зверей, их преследовали и убивали где бы они ни находились. Дома их были разорены, города и деревни преданы огню, домочадцы проданы в рабство. Кледанцы жестоко мстили за годы поражений.
Теперь преимущество было на их стороне. А лишенные командования, сломленные духом, голодные, измученные, раненые и больные воины разгромленной дружины были обречены на смерть. Их отлавливали и если удавалось брать живыми устраивали из казни настоящее представление на потеху народу.
================
================
Сцена 2
================
С каждым днем сил все меньше, а проблем все больше. Благо, что сейчас лето, иначе пришлось бы совсем туго. Немногие пережили зиму, после битвы, в которой потерпел князь ваш отряд насчитывал больше сотни человек, сейчас менее двух десятков. Болезни, голод, королевские солдаты - три причины, по которым вас стало так мало.
Утром умер Гарри. Умер с улыбкой. В горячечном бреду парень видел дом и родных, звал кого-то по имени. Он умер от странной болезни. Раньше никто с таким не сталкивался. Даже Альера, никогда не слышала о таких симптомах. Не помогало ни одно известное лекарство, а магия приносила лишь временное облегчение.
Но Гарри еще повезло. Уже третьи сутки по пятам идет крупный отряд под предводительством графа Брентона. Вот уж кому лучше сдаваться мертвым. Кровожадный ублюдок просто обожает различные пытки.
Единственное, что дает надежду - без Гарри можно идти быстрее.
Солнце стояло в зените и от его палящих лучей спасала только зеленая листва над головой. В Локминский лес вы углубились пару дней назад - здесь конница графа бесполезна, и можно легко оторваться. К тому же добыть пропитание в лесу проще. Единственное, что настораживает, так это различная нечисть, за годы войны расплодившаяся просто в неприличных количествах, но с ней, худо-бедно, справиться можно.
На сегодняшний день вас осталось всего тринадцать человек, за долгое время было много возможностей узнать друг друга. Все-таки маленький отряд, это не многочисленная княжеская дружина. Самым именитым в этом отряде можно было назвать Эдерика Вильенского. Старый маг, во время войны, был настоящей занозой в заднице для королевских чародеев, но участия в последнем сражении не смог принять, ибо накануне князь отправил его с поручением в тыл. Самыми же примечательными были рыцарь-альбинос, орк и дварф. И если рыцарь еще мог скрывать свое лицо под капюшеном, то дварф не мог не бросаться в глаза всякому, кто видел его, примечательнее его выглядел только зеленокожий гигант То'орэк.
Да и в целом весь отряд представлял собою весьма странное сборище. Из-за чего часто бывали проблемы при попытке проникнуть в город.
Но сейчас не это главное, главное, что есть часок на передышку, и нужно снова отправляться в путь, иначе чертов граф догонит, и тогда шансов уйти без потерь будет слишком мало.

Вагончик вполне приличный попался, на взгляд Джеза. Ему-то приходилось бывать в местах куда менее пригодных для ночевки и ничего - пережил.
Пока Шашлык насчет спирта торговался, а затем Итон выспрашивал разную псевдополезную лабуду, и решался вопрос уборки в вагоне, Джезерайя облюбовал себе ближнюю к выходу полку. Кинул на нее свой тяжеленный походный рюкзак. Плечи размял. Хлопнул ладонью по карману брюк - коробок спичек отозвался характерным шорохом. Маленькие радости жизни.
К этому времени декорации на сцене сменились. Ник уже предлагал выпить - будто не знает, что Джез на работе не пьет. Ну если только самую малость. Тощий глупую шутку толкнул про мочу в бутылке. И помаленьку начал подкатывать к мисс Адлер, которая решительно отшила ухажера. Браво, Милочка. Хотя павлинчик вроде бы не сильно расстроился.
Шашлык завалился спать, а Кощей и мистер Райтс обсуждали поиски пылесоса.
Как же все это утомительно.
Прихватив с собой трость, Джез вышел из вагончика, бросив остающимся что-то неразборчивое, что можно было толковать как "Пойду подышу".
На седьмом уровне царила вечная темнота, которую лишь немного рассеивали редкие огоньки вроде прожектора смотрителя и чьего-то маленького фонарика в отдалении.
Мыслями Джез был далеко отсюда. В операционной палате. Сраной палате хирургического комплекса. В той гребаной палате. Кожа покрылась мурашками и Джез постарался убедить себя, что это от прохлады, царящей на уровне.
- ..Черным перьям - белый снег
Пьяной крови - русла рек...
Слишком сложно быть собою,
И так просто быть как все... - попробовал тихонько напевать полицейский. Он любил эту песню, хотя и не помнил ее дословно. Там, наверху, все слушают какую-то напыщенную дрянь, по недоразумению называемую классикой. Раньше Джез тоже ее слушал, но сейчас он не понимал, как это было возможно. Раньше слушал, потом перестал, когда понял, что его тошнит от самого себя в такие моменты. Ему пришлась по душе иная музыка, которую слушали еще до первой Катастрофы. Слушали не все, но многие. Грохот ударных установок. Переливы гитарных риффов. Ритм. Текст. Смысл. Но любителей "классики" выворачивало от подобной музыки и... мистер Фолксен находил в этом своеобразное удовольствие.
Палата. Вечный полумрак. Мерцающее освещение. Самая дрянная палата. В самом дальнем конце сраного комплекса! Все думали что он уже не жилец! Все так думали! Его навещал только майор, да и тот сомневался, что Джез выкарабкается. Но он выкарабкался. Выкарабкался назло всем. Навстречу дневному свету, новой жизни, ночным кошмарам и медленному сумасшествию.
Палата. Палата №2311, центрального хирургического комплекса. Мерцающий свет. Запах гниющей плоти. Запах разложения. Тупая боль. Одиночество.
Левая рука заметно дрожала, но он все-таки достал из кармана пачку сигарет, сунул одну в рот. Затем в темноте чиркнула спичка - сноп искр и пламя от воспламеняющейся серной головки. Прикурил. Дым наполняет легкие. Сосуды судорожно спешат сужаться. Горло стискивает спазм. Табак забористый.
Палата. Хирургический комплекс. Операционная. Он дал согласие. Терпеть больше нет сил. Будь что будет. Местная анестезия - он сам так просил. Визг циркулярной пилы и брызги крови вперемешку с гноем. Сознание затуманивается. Больно. Последняя мысль - "Будьте вы все прокляты".
Джез брел по темным просторам седьмого уровня, ориентируясь на прожектор смотрителя. Он курил. Тело била крупная дрожь. Нужно было с кем-то поговорить, не важно о чем. Просто поговорить. Выкурить по сигаретке. Поболтать. Сбросить напряжение.
- Поговори со мной, Джез! - голос позади.
Доктор Циршер. Иммельман Циршер. Проклятый мясник с чертовой пилой!
Но его тут нет. Это просто разыгравшееся воображение. Добро пожаловать в театр галлюцинаций! Билет в первый ряд, для мистера Фолксена, будьте добры! Свежий бред от больной фантазии озлобленного калеки, дамы и господа!
Прожектор смотрителя стал ближе, но идти все еще далеко. Да и сигарета уже выкурена.
Дымящийся мерцающий окурок летит в темноту, подобно багрово-оранжевой комете. Идти к смотрителю расхотелось. Кровь бурлит. В таком состоянии можно много лишнего наговорить. Да и ногу немудрено в такой темноте сломать. Лучше пойти спать.
- Черным перьям - белый снег,
Пьяной крови - русла рек...
Тихонько напевая Фолксен бред обратно к вагону. Место у выхода он не зря выбрал - если остальные уже спят, то он их не разбудит. И это хорошо. Незачем им смотреть на перекошенную злобой гримасу единственного квалифицированного медика в округе.

Глядя на происходящее, Джез решил на время позабыть о том, что Альфред не принес извинений и даже пропустил мимо ушей упоминание мисс Адлер об алкоголе, хотя уж кто бы говорил...
Ему неожиданно, чисто по человечески, стало жаль дедушку с ружьем. Вот вы представьте: живете вы на седьмом уровне, света солнечного не видите всю жизнь, работаете смотрителем станции на которую поезда раз в сто лет приходят и тут, прямо в вашу смену приезжает поезд из которого вываливается шумная компания, двое ссорятся, третий стреляет, потом все мирятся и стрелявший пробует с вами заговорить, паралельно с этим один из спорщиков спрашивает про кабак (!), далее вступает весьма лощеного вида человек с вопросом про патроны(!), и апофеозом действа является объяснение явно подвыпившей (судя по аромату до сих пор исходящему от Ирэн) девушки о подвыпивших мужчинах, единственное, что могло в этой ситуации добить бедного старикана - прекрасноликий Поло с игрушечным слоником.
Если дедулю прямо сейчас разобьет инсульт на почве превышения допустимой нормы наблюдаемого бреда, никто и не удивится.
Хотя на месте смотрителя Фолксен уже позвонил бы в местную психушку.
Ну, хуже не станет уже, судя по всему, так что можно тоже вставить свои пять пенсов. Глядишь деда на самом деле убьет удивлением.
- А ну ша всем! - прокатился под сводами громогласный призыв к тишине, дождавшись общего молчания, Джез подошел к смотрителю и показал удостоверение - Капитан полиции Джезерайя Фолксен, уберите оружие и доложите по форме! Кто такой? Имя и должность?!
Умасливание вряд ли проймет деда, а вот командный тон вкупе с удостоверением и командным же голосом может сработать.

А Шашлык-то оказался с гонором. Все-таки такой же павлин как и прочие, только чуть подгоревший. Да еще и агрессивный. Угроза не осталась незамеченной.
- Увы, я слишком увлечен этой поездкой, чтобы возвращаться назад. Но если ваша душевная организация так же тонка и нежна как у институтки на первом курсе духовной семинарии, советую немедленно собрать вещички и бежать обратно со всей поспешностью, на которую вы только способны, уверен, что в обществе игрушек ни одна из них не посмеет назвать вас Шашлыком. Однако, если вы намерены продолжить поездку, ответьте на вопрос.
Фолксен улыбался, искренне и ярко. Но вот рука его легла на рукоять трости. В случае, если у оппонента не выдержат нервы - одного движения хватит, чтобы сеть магазинов игрушек перешла к наследникам.

С Хаодой все в порядке, если не считать ушибов мелких, но это пустяки.
Все самое неприятное только впереди. Если уж откровенно говорить - неприятное, мерзкое, отвратительное, но необходимое.
Когда болезнь разрушает организм, доктор ищет ее источник и уничтожает его.
На глазах проступили слезы, от осознания того, что предстоит сделать. Вряд ли это добавит ему уважения, к тому же после столь долгого времени проведенного вместе будет чертовски сложно, но необходимо. Когда зараза распространяется, ее нужно исцелять, пусть и радикальными методами.
Примерно так сейчас убивал в себе жалость и сострадание Алан Келли. Жалость, сострадание, человеколюбие. Все это он вытравливал чувством врачебного долга. И чувством долга человеческого. Травил как кислотой. Как самым едким и смертоносным ядом. Напрочь. Чтобы не осталось ни тени сомнений, ни отзвука жалости, ни привкуса человеколюбия, ни призрака гуманности. Не до этого сейчас. Суровые обстоятельства требуют суровых мер, как жестокие времена порождают жестоких людей.
Тот, кто однажды принес клятву Гиппократа по доброй ли воле, или не желая того - становится врачом. Даже если не духом, то телом, или если не телом, то духом. Но чаще всего и тем и другим. Врачами не становятся просто для развлечения. Для того чтобы стать хорошим доктором нужно любить людей. Любить всем сердцем и душой. Быть готовым всегда прийти на помощь каждому. Фактически - отречься от себя и посвятить все свое естество другим. Но иногда бывают таке моменты как сейчас, когда от врача нужно то, что потом будет мучить его в ночных кошмарах, что останется на его совести до самой смерти, отчего он еще долго будет корить самого себя, за то, что не нашел другого решения. Тяжелый выбор. Выбор, предопределяющий человеческую судьбу.
Руки дрожат. Все тело трясется. Сможешь ли ты, Алан Келли? Хватит ли у тебя духу? Хватит ли решимости, для того, чтобы принять единственно верное решение? Хватит ли сил, чтобы исполнить задуманное?
Голова кружится, во рту сухо как в пустыне, но зато на лбу испарина выступила.
Святость и Грех. Жизнь и Смерть. Мораль и Безумие. Благородство и Бесчестье. Две стороны одной монеты. Но бывают случаи, когда подброшенная монета становится на ребро. Долг.
То, что превыше всего остального. Долг.
То, о чем говорится в клятве, которую дает каждый врач. Долг.
То, что придаст сил. Долг.
То, о чем думает Алан Келли. Долг.
Давным-давно, студент медицинского факультета Келли приносил клятву.
"Я направляю режим больных к их выгоде" - говорилось там, но что если врач Алан Келли должен направить режим во вред больному, но для блага окружающих?
"Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла" - говорилось там, но что если врач Алан Келли сам должен ввести больному смертельное средство, не предоставив другого пути?
Дрожь все еще била тело доктора, но он нашел в себе силы встать. Нашел силы пойти.
Он опустился на колени рядом с пациентом. Болезнь его неизлечима и опасна.
На глазах Алана проступили слезы, опять. Сейчас он должен нарушить собственную клятву, ради исполнения этой клятвы. Должен принести вред группе, для ее же блага. Должен.
Сильный солдат удерживает пациента. Движения отработанные тысячу раз - набрать лекарство в шприц. Снять часть брони, неважно откуда - лекарство все равно подействует. Ввести иглу в судорожно бьющееся тело, ввести лекарство. И то, чего не было раньше. Взглянув напоследок в глаза сказать "Прости". Долг превыше всего.
Когда болезнь разрушает организм, доктор ищет ее источник и уничтожает его. Больной может испытывать при этом боль, но это для его же выгоды. Но что если выгодой для больного может послужить только смерть? Что тогда? Желаете знать? Спросите об этом врача, усыпляющего безнадежно больного пациента. Спросите врача, намеренно губящего чью-то жизнь. Спросите того, кто вводит в организм больного смертельную дозу транквилизаторов, которая свалила бы даже быка. Спросите Алана Келли.

Машинка времени значит? Все очень уж напоминает сюжет одной весьма неплохой игры, в которую играл Ольхов. "Сингулярность", она называлась. Про путешествия в прошлое и спасение людей. Сюжет игры был закручен вокруг того, как в самом начале боец спецназа попав в прошлое спас ученого, а вернувшись в настоящее время не узнал собственный мир - планета захвачена Советским Союзом, вместо бюстов и статуй Сталина вкупе с Лениным - бюсты и статуи того самого ученого, который благодаря своим разработкам захватил весь мир и устроил в нем сущий коммунистический Ад.
После подобного сравнений путешествие в прошлое к товарищу Кеплеру не казалось такой уж прекрасной идеей. Уберешь одну личность - поломаешь весь ход истории.
И потом как в "Сингулярности" - снова путешествие в еще более раннее прошлое, чтобы остановить самого себя. В общем - бред и кошмар, но в свете последних событий вполне реальная перспектива.
Не лучше ли самого Бобра скрутить и властям сдать? Может быть помилуют.
- Птица вещь говорит. Не нравится мне эта затея с временными перемещениями и убийствами исторических личностей. От нее керосином за километр несет.
Азиат уже уходить собрался, вслед за Бобром, так что остались в помещении только Птица и сам Инквизитор.
- Не, я, конечно, понимаю, что риск дело благородное и бла-бла-бла - сказал он после краткого молчания - Может быть, даже в человека стрельну, если совсем уж припрет, но менять ход истории я категорически не согласен, уж слишком тонкая материя. И то, что войну начинает не человек, а народ верно только наполовину. Если войну тогда начал народ - Кеплер ее проиграл. С другим лидером, народ ее может выиграть и тогда еще неизвестно, что будет. Ты ведь тоже так считаешь?

Медленно. А может быстро, но не достаточно быстро? Или быстро, но кажется, что медленно? Или...
К черту. Все равно медленно.
Джез сидел нахмурившись, по своему обыкновению, и размышлял, что все не так уж и плохо. Сейчас приедут, проверку проведут, и обратно. Нужно только еще немного потерпеть общество этих павлинов, чтоб их наизнанку вывернуло всех! В первые дни совсем печально было. Павлины драные, что взять с них? Сами на комплименты напрашиваются чуть ли не ежесекундно.
Более-менее терпим из всех был только Шашлык - такое прозвище выбрал Фолксен для человека с обожженным лицом. Вообще он для всех подобрал прозвища, исходя как из внешности, так и из различных качеств проявлявшихся по ходу.
Шашлык - весьма подгоревший и черствый надо сказать, с изрядной коркой плесени. О такой и зубы поломать можно. Замкнутый в себе, малообщительный, обгоревший. Но умный, значит сердцевинка еще вкусная. Такой вот занятный Шашлычок. А зовут его, вроде бы, Никола. Майор на него что-то копал. То ли техник, то ли механик. Хрен его разберет.

Милочка - употреблять только с хорошо выраженным, подчеркнутым, жирным сарказмом, ибо назвать Милочкой Ирэн Адлер, самую незавидную невесту всей Империи язык не поворачивается при всем огромном желании. Внешне она еще ничего, но вот ее характер... Дьявол плакал, когда она родилась - у него появился достойный конкурент, что мисс Ирэн уже успела продемонстрировать за время спуска. Лучше бы она мужиком родилась! А что? Хороший был бы мужик, веселый, сильный, умеющий пить. И не пить тоже. А так - Милочка (с чудовищным сарказмом).

Дальше шли те, кто уже попадал под категорию павлинов.
Кощей - ага, именно так, как в сказке, худющий, бледнющий, упертый как баран и знающий столько об истории, словно сам присутствовал при событиях тысячелетней давности. Надо бы сказать, что это его старит. В остальном же тихий, мирный, ботан-пацифист. Кощей, одним словом. Так бы уже и представлялся окружающим, а он нет. Все что-то изображает. Итоном зовется.

Братец Кощея - такой же худой, бледный, но историю не любит и уперт не так сильно. Кстати, братец-то не родной, как майор незабвенный сообщил. Хотя сходство внешнее все равно какое-то есть. А еще одевается безвкусно, так словно нацепил на себя первое, что из гардероба выпало. Потому и получил почетное прозвище - Вешалка. Хотя, чуть позднее, это прозвище было признано самим Джезом неудобным и заменено на Тощий. Вот так, Кощей и брат его Тощий.

И самый главный павлин, чтоб его понос три года мучил!
Глист. Вроде и одет с иголочки, вроде и лощеный весь, и говорит красиво, и вежлив, и культурен, и бла-бла-бла. А поболтаешь с ним, и ощущение как-будто в дерьмо рукой влез. И весь его блеск и лоск уже не кажутся такими уж привлекательными. Скорее как блеск влажной кожицы глиста, когда он в туалете барахтается среди кучи дерьма.

Но из всех попутчиков, больше всего импонировал Джезу именно Шашлык. За умение говорить только по делу, коротко и понятно. А еще, как знал Джез, он владелец сети магазтинов игрушек, но не кичится своим состоянием. Можно даже зауважать. Хотя поет дерьмово.
От размышлений Фолксена оторвал Глист, предложил бридж. Джез не ответил, только головой помотал, мол, "Я пас"

- Чего хочу? - Лоу усмехнулся - Дай-ка подумать, может президентом стать? Хотя нет, не то.
Джастин хотел было еще что-то сказать, но тут Никола стала странно себя вести. Хотя странно это не то слово. Пророчить стала. Ну вот, теперь не удастся план до конца довести - времени нет.

"Голубая Стрела" без сигнальных огней,
Разбивает стекло - исчезает в окне,
Твой игрушечный поезд летит под откос,
Только это уже почему то всерьез.

Руди тоже ошеломлен предсказанием - умереть бессмертному? Ага, как же. Такая участь не по душе.
Недобро смотрит на демонессу. Не нравятся немцу ее слова. Но молчит, агрессии не проявляет открыто. И не проявит, пока Редберри здесь.

Оловянный солдатик на фланге стола,
Ты почти окружен - плохи ваши дела,
Перевяжет сестра рассеченную бровь,
Только это уже настоящая кровь.

Девушка в руках бессмертного мелкой дрожью бьется, боится. Клинок ангела к горлу прижимается, кровь все еще течет потихоньку. Интересно о чем сейчас она думает? И о чем думает Редберри? О чем Никола думает? Девушка скорее всего просто боится, ибо люди хрупкие создания. Демон думает как бы поскорее разорвать бессмертных в клочья. Все его посулы об исполнении указаний - не более чем отвлечение внимания, стоит отпустить девушку и он покажет свое лицо. А Никола... сложно сказать о чем думает она, хотя, судя по всему ни о чем. Просто в прострации пребывает.

Это те же картинки прочитанных книг,
Первозданная сила исходит от них,
Только в книгах от ран не осталось следа,
Там за Красной Горой есть живая вода.

И что значит "он уже здесь". Хотя, если подумать, то ожидали тут появления Люцифера-старой-перечницы. Значит, скорее всего, именно он сюда и направляется. Развалюха старая. Становится ясно, почему Руди предрекли гибель. И не ему одному. У Люцика найдется чем удивить всех собравшихся.

На пылающий лоб ляжет мамин платок,
А в руках у нее - апельсиновый сок,
Можно в синее небо с тоскою смотреть,
Только это уже настоящая смерть.

А встречу все-таки надо отложить. Не готовы еще к таким гостям. Да и делать тут нечего уже, все кто был нужен мертвы, а те кто нужен не нужны вдвойне. Резкое движение клинком и голова девушки падает на пол, белокурые волосы перепачканы кровью. Вместе с тем удивленно-испуганное лицо демона, которому менее секунды жить осталось.
А что смотришь? В Челябинске только так демонов и изгоняют, так что будь добр умереть и освободить пространство.

А по правую руку огни казино,
А по левую руку сгоревшая рожь,
Если прямо пойдешь, то что ищешь найдешь,
Только это уже настоящая ложь.

- Действуем быстро.
Руди в ответ кивнул. Трость Редберри подобрал - мало ли оружие какое, и в окно кинулся. Как гласит народная мудрость - выход короче через окно.
Джастин в это время взял демонессу за руку, и за собой потащил. Ну не бросать же ее тут. Девушка не в себе, а Старая Перечница вот-вот будет здесь.
Двери, коридоры, коридоры и двери. Бегом, вслед за Рудольфом. Пока еще есть время. А то невежливо как-то - Люцик при параде, а мы и не готовы.
В окно выпрыгнул вслед за немцем.

И выходит старик, из воды, из огня,
И выводит из леса гнедого коня,
Если хочешь - скачи, сколько можешь держись,
Только это и есть - настоящая жизнь.

Свежий воздух в лицо. Неужели успели?

Сон. Беспокойный, будоражащий сознание. Холодный, бросающий в дрожь. Жаркий, заставляющий потом покрываться. Кошмарные видения.
Коридор. Длинный, темный. Освещение тусклое. Шаги за спиной. Все ближе и ближе. Бежать. Бежать как можно быстрее. Дыхание сбивается. Грудь горит от недостатка кислорода, но нельзя остановиться, нельзя позволить, чтобы шаги за спиной настигли...
Все ближе и ближе. Легкие, тихие шаги. Как будто по гранитному полу что-то в бархатных тапочках бежит. Все ближе. Не убежать, не скрыться. Голова кругом. Тошнота. Кислорода не хватает. Страх ледяной, липкой ладонью с длинными костлявыми пальцами схватил за горло. Клубок осклизлых червей в животе шевелится. Нет. Нет! НЕТ!!! Бежать. Не останавливаться! Бежать!!!
Шаги совсем рядом. Ладонь чья-то на плечо ложится. Рывком разворачивает. Денам. Или не Денам? Лицо его, но... бледно-серое. Мертвое. Глаз нет - в пустых глазницах черви копошатся. Рот открыт в безмолвном крике, а из него змея с шипением высунула голову. Кровь течет из ран многочисленных. Смрад стоит невыносимый. Хочется кричать, но страх сковал горло. Лишь сжатый хрип вырвался. лицо мертвеца все ближе и ближе. Отойти. Оттолкнуть. Убежать. Рванулся. Еще раз. Толкнул Павела. Развернулся и бегом по коридору кинулся. Дверь из черного дерева.
Вспотевшей ладонью за металлическую ручку схватился, распахнул, вошел, запер за собой от жуткого видения оградившись.
Тихая музыка донеслась слуха коснувшись легонько. Церковный хорал. Комната ярко освещенная.
Шесть каталок медицинских. Тела на них лежат простынями прикрытые.
Музыка все громче. Вплетаются в нее посторонние звуки - крики, хрипы, стоны, скрипы... образуют жуткую, пугающую какофонию.
Назад пути нет. В коридор нельзя вернуться, да и дверь уже исчезла. Первую простынь откинул. В испуге отшатнулся - Роналд Этерсон. Глаза закрыты, из жуткой рваной раны на теле кишки цветными лентами выглядывают. Плоть разлагается уже. Нижняя челюсть вырвана с корнем, на верхней зубов нет.
Вторая каталка - Дубаев. Вернее то что им было. Фарш. Кровавое месиво с костяной крошкой. Только голова цела. Глаза открыты, смотрят с укором. Стоило простынь откинуть до конца, как месиво прогнило моментально, будто уже многие сутки тут лежит. Черви из него полезли. Едва не вырвало.
Третья каталка - Фрида. На лице улыбка застыла. Вторая улыбка, гораздо шире, на шее расположилась. От уха до уха горло вскрыто, рана так глубока, что голову с телом соединяет только позвоночный столб. Туловище вскрыто. Ребер нет - кто-то удалил их, из-за чего тело похоже на мешок с мясом. Ног ниже колена тоже нет. И рук нет. А еще, что более всего пугает - кожа содрана.
Четвертая каталка - Фредериксон. Этот цел почти. Нет только глаз, ушей, носа, да мозг из черепа извлечен, о чем красноречиво говорит отсутствие части черепной коробки, что открывает пугающий вид.
Пятая каталка - Крад. Картина не менее жуткая, но тут все дело в ином. Чести плоти просто нет. Следы укусов. Как-будто пытались сожрать его. На туловище, на ногах, на руках, на лице даже - откушены куски.
Последняя каталка. На ней должен лежать Денам. Страх еще сильнее сжал свои тиски. Неужели опять Денам? Но руки сами тянутся к простыни. Рывком ее убирают. Не Денам. Алан Келли.
Странно на себя со стороны смотреть. Тело вроде целое, но кровью покрыто с ног до головы. Но... не его кровь. Глаза открыл. Встал. Руки протягивает. Ухмыляется.
- Неплохо ты поработал Алан - голос как скрип не смазываемой металлической двери. Режет слух и нервы бритвой зазубренной.
- Нет. Нет... - собственный голос тихий, едва слышный, слабый - Это не я...
- Ты Алан. Помнишь как все они кричали? Ты помнишь? Как сладко было смотреть на их смерть, как сладко их пытать? Помнишь ли ты?
- Я не помню...
Смех, еще более противный, чем голос. Церковный хорал уже гремит так, что вот-вот перепонки лопнут, но смех двойника его перекрывает.
- Ты ведь знаешь что это ты.
Холодная боль, чуть выже поясницы, справа. Взгяд вниз. Скальпель, бритвенно острый, сжимает рука двойника. В печень всадил. Сука.
Сказать ничего не выходит. Только хрип. Сердце колотится от избытка адреналина. Хорал гремит. Двойник смеется глядя в лицо.
- Думай и вспоминай. Ты виноват, Алан!
На губах пенится кровь. Во рту ее вкус солоноватый. Перед глазами плывет все.
Крик. Подобный тому, который младенец новорожденный издает. Испуганный, неосознанный, очищающий. Пронзающий душу.
Рывком поднялся. Одежда к телу прилипла. Холодный пот ручьями стекает по лицу. Сердце бешено колотится. Страх все еще рядом. Взгляд полубезумный из стороны в сторону мечется. Трупов нет. Живы. Все живы.
"Пока живы" язвительно напомнило подсознание.
Губы что-то бессвязно бормочут. Звуки в слова складываются.
- Sáncta María, Máter Déi, óra pro nóbis peccatóribus, nunc et in hóra mórtis nóstrae. Sáncta María, Máter Déi, óra pro nóbis peccatóribus, nunc et in hóra mórtis nóstrae* - повторяется как на зацикленной записи.
Руки дрожат. Трясет всего.
Выпить бы чего покрепче, но нет сил даже слова сказать. Хорал жуткий все еще в ушах гремит. Голова кружится. Тошнит. В глазах то прояснится все, то темнеет, то "мурашки" пляшут.
Дыхание глубокое, резкое, неровное. Еще немного надавить - сорвется. Страшно. Плохо. Мерзко.
Мышцы все как ватные.
В себя пришел минут через пять только, и то не полностью. Дрожь мелкая осталась, но не в пример лучше самочувствие.
На руки свои посмотрел. Подумал. Решение принял. Сам себе кивнул. Сел на лавке. Спать больше не хочется.

Вокруг продолжает чертовщина твориться.
Девушка форм прекрасных показалась среди бури.
"Я помню чудное мгновенье,
Передо мной явилась ты..."
Но мгновенье совсем недолго длилось. Какой-то выродок прервал его. Да еще и отпинал не слабо. Сука.
Какую-то херню сказанул. За волосы схватил. Потащил. Бросил. Ебанутый точно.
Член стоит, словно копье. Буря, кажется, только сильнее становится. Неужели это Ад? А где же черти?
Стоило о чертях подумать, как в зоне видимости появилось огромное нечто в маске. Вспомни говно - вот и оно, как говорится. Но недолго черт прожил. Одолели его быстро вполне.
Да что же творится-то? Что за херня?
Смит не в силах был понять, и потому не знал, что дальше делать.
Беспокойство ледяной волной по телу растеклось. Не простое, а какое-то полубезумное. Захотелось срочно делать что-нибудь. Убить себя. Или кого-нибудь другого. В клочья порвать, горячей кровью заливаясь, вырвать сердце, в жесткие мышечные волокна зубами впиться. И не обязательно, чтобы в чужое сердце, свое тоже сойдет...
Головой мотнул. Нахрен такие мысли. До добра точно не доведут.
Собрался с силами, дальше пополз.

Наконец остановившись, Ольхов поставил Наталью на землю, обернулся, увидел бегущих Вика и Бет. На лице широкая улыбка, а из груди рвется смех. Неудержимый, чистый, искренний, звонкий смех, чуждый этим местам и каждому их обитателю. Восхитительное, пьянящее чувство неудержимой силы, недоступной простому человеку. Голову вскружило на раз.
За Виком и Бет несутся жрецы. Догоняют. Игра продолжается. Вика не жалко, а вот Бет надо спасти - как никак, а должен ей хотя бы так отплатить за доброту. Хотя, о чем волноваться? Все игра! Только ставка чуть выше, чем всегда.
Неясно, то ли сумасшествие совсем близко подобралось, то ли полученная сила настолько опьянила, открыв ранее недоступные возможности, то ли действительно все за игру стал считать, но повернувшись к Наталье, Алексей уже знал, что скажет.
- Не спи, замерзнешь! И меня дождись, я скоро - широкая, открытая улыбка, из кармана нож-бабочку достал, протянул - Возьми, если что, то на память останется.
Все-таки замечательно, что пришлось оказаться в этом месте! Ведь иначе никогда не смог бы получить подобных возможностей, и не сыграл бы в восхитительную игру. Пятнашки со смертью. Смерть... А помирать с музыкой надо!
Наушники одел. Гитарный перебор, слова знакомые и понятные:
"Легкий ветра вздох - Смерти нет!
Тот кто пламя сам - не сгорит в огне..."
Глубоко вздохнул, улыбнулся шире, обратно побежал. Игра продолжается.

Общее

Как ни странно, но вывели вас именно к гостевым покоям, сделаны они были весьма интересным образом - от основного коридора вправо уводил более узкий, в конце которого путь преграждала массивная дверь из мореного дуба, покрытая искусной резьбой, изображавшей некий пейзаж: лес, река, звери на берегу, солнце встает над горизонтом... За дверью находился большой круглый зал с огромным камином, в котором плясало пламя. Пол застелен мягкими коврами, дюжина удобных кресел расставлена по комнате, еще столько же стульев обитых бархатом. На стенах картины, шкуры зверей, оленьи и медвежьи головы. Над камином - герб рода Локов: на геральдическом щите изображен пылающий клинок, девиз под ним выведен "Смерть лучше позора". Несколько столов для игры в шахматы, кости, нарды, стол с разнообразными яствами. Широкий крытый балкон так же имеется. Из окон вид на реку и лес открывается такой, что дух захватывает. И еще дюжина дверей через равное расстояние друг от друга - ведут к индивидуальным спальням. И одна дверь, из красного дерева - в общую баню ведет.*
- Могу я вам чем-то услужить, Ваши Благородства? - в легком поклоне спросил слуга, проводивший вас сюда.

- Да вы издеваетесь! - измученно выдохнул Лоу, не привыкший за один день встречать такое количество демонов - Слушай, красавчик, ты пыл-то поубавь, а то мы и не таких обламывали. Я вот понять не могу, сегодня ангелам и демонам на этой грешной земле медом что-ли помазано, раз все сбегаются? Честным бессмертным уже прохода не дают! Гопники потусторонние!
Ухмыльнулся недобро. Что же за демоны пошли, без понятий совсем. Толком не познакомились даже, а уже нарывается, как бы не пришлось сегодня его вместе с хозяйкой хоронить.
В левой руке револьвер оказался, ствол направлен точно в голову "хозяйки" демона, палец на курке, тысячная доля секунды и в голове девушки появится аккуратное отверстие. В правой руке меч ангела, готов с тростью схлестнуться.
- Так что, просто говорим, или танцуем, а потом говорим, если останется кому говорить?

Воронин

В помещение влетел. Приземлился жестковато, но всяко лучше, чем если бы снаружи остался.
Склад огромный. Стеллажи высокие рядами стоят. Метров по пять в высоту. На них ящики разных размеров, канистры, бочки. Запах соляры в помещении устойчивый, резкий. На стенах, во множестве, сигареты перечеркнутые с подписью "Не курить. Огнеопасно."
Сторожей нет, вроде.
Все это буквально за пару секунд рассмотрел. В дверном проеме покзался американец накачанный. А потом гранаты в коридоре рванули, так что уши заложило. Несколько выстрелов услышал. Крики людей, не понимающих, что происходит. Команды короткие "Брать живыми!" и "Будут сопротивляться, подавлять!"

Браун

К дверному проему рванул с такими же желанием и энергией, с какими утопающий цепляется за обломок корабля. Сколько секунд? Две, три? Мало.
Сбил с ног кого-то. Даже не обернулся.
Едва в дверной проем влетел, успел заметить распластавшегося на полу водителя автобуса, когда позади сливаясь в один сразу несколько взрывов раздалось. В ушах звон появился. В глазах слегка потемнело, но отпустило. Слышно все хоть и плохо, как через толстый слой ваты, но терпимо. Несколько выстрелов прогремело. Люди вроде кричат. Короткие команды.

Ранн

Гранаты когда полетели из-за угла растерялся малость. Не успел должным образом среагировать. Завороженно следил за полетом металлических цилиндров, будто те гипнотической силой обладают. Один из цилиндров прямо под ногами приземлился. Посмотрел на него. А потом, внезапно, громкий хлопок. Вспышка нестерпимо яркая. И все. Тишина абсолютная и темнота полнейшая. Не видишь и не слышишь ничего. Что-то в грудь ударило. Больно нестерпимо. Кричишь, вроде, но даже крика своего собственного не слышно. Еще удар, не менее болезненный. А потом боль отпускать стала. Разжала объятия свои. Вместе с болью и другие чувства уходят. Рук не чувствуешь, ног. Вдохнуть не получается. Выдохнуть тоже. Внутри похолодело все. Хочется согреться. Хочется туда, где тепло. Последняя осознанная мысль. Дальше обрывки бессвязные.
========================
========================
Шуберт

- Да вы не переживайте! - воскликнул "доктор", сияя улыбкой - Укол совершенно безвреден, вам не о чем беспокоиться. Кроме того, прежде чем уколоть, мы проведем все необходимые тесты!
Стоявшие рядом белохалатники дружно закивали, мол, слушай, что тебе умный человек говорит. Нечего бояться - значит нечего. Тут заведение серьезное, дурью маяться не принято.

Фалалеева

Девушка приняла из твоих рук Олесю, рюкзак тоже взяла. Успокаивающе заговорила:
- Да вы не плачьте. Все будет хорошо. Вот увидите! С девочкой, вашей, не случится ничего. Я ее покормлю сейчас, а когда вы освободитесь вам и передам. Правда ведь, Борис Анатольевич?!
Мужчина, который вам открыл дверь и теперь рассказывал про укол быстро закивал:
- Конечно, конечно! Совершенно не стоит опасаться! Мы ведь не варвары какие, или дикари. Все будет в полном порядке, даже не сомневайтесь!

Краузе уже хотел было сам разобраться с копом, когда вмешалась Николя. Коп уехал.
- Старичок, тебе этот тип не показался странным.
- Есть немного. Ты поезжай, а то не ровен час еще кто-нибудь подкатит.
Немец кивнул и машина вновь поехала по дороге.
- Прошу меня извинить. Удалюсь ненадолго. Носик припудрить. Не скучайте.
Спустя секунду с заднего сидения раздалось тихое мурчание, сопровождаемое звуком раздираемой когтями обивки. Хотя, в зеркале заднего вида почему-то всё равно отражалась складная женская фигурка.
- Старичок, ты всегда умел выбирать барышень. Где ты ее подобрал?
- Как тебе сказать...
- Как есть.
- Пока я собирал свои кишки на полу кафешки, она угрохала виновника того, что я собирал свои кишки на полу кафешки.
Немец кивнул.
- Продолжай. Ты ведь еще должен мне рассказать, в какую кучу дерьма ты вляпался на этот раз.
- Ну, особо рассказывать нечего. Мы решили поболтать, поехали в другую кафешку. Увидели как на улице толпа охотников, (ну ты помнишь тех придурков, которые к тебе года два убийц подсылали?) гоняется за князем демонов, который, в свою очередь кромсал смертных.
- Хорошо, признаю, удивил. Что дальше?
- А дальше, Руди, началось совсем бешеное светопреставление. Над тем небоскребом, который ныне руинами лежит, началась какая-то канитель не здоровая. В общем прокатились мы туда, а у подножия куча "пернатых" с одержимым бьются. Кстати, я тут ангельский мечик прихватил, но не в том суть. Дальше больше. Только отъехать хотели, как какое-то дерьмо из самой преисподней поперло. Дом начал разваливаться. Нам повезло, не завалило сильно. Ну а потом ты приехал.
- Да, старичок, умеешь ты время проводить с пользой. Что делать будем? И что это вообще значит?
- Ангелы, демоны, охотники, Люцифер по улицам скачущий... тебе еще нужны пояснения? Как всегда, наблюдаем, выбираем, уничтожаем, живем дальше. Главное в этот раз не прогадать с дистанцией наблюдения. Ты все еще общаешься с мэром?
- Да, конечно.
- Прекрасно, нам может понадобиться его помощь, точнее не его а большинства смертных в этом городе. Количество тоже сила.
- Как скажешь.

- Да, Ваше Величество, Орден целиком и полностью поддерживает вас. Если вы того желаете, то я возглавлю вашу армию. Даю вам слово, что мы удержим Венгерберг, чего бы это ни стоило. Войска этого ублюдка, и он сам найдут здесь лишь смерть и страдания.
Защищать город. Не в первый раз уже.

...по улице пробежали остатки армии Калантэ, они были лишь смазкой для клинков нильфов, которым было хоть и далеко в обращении с оружием до рыцарей Розы, но достаточно для того чтобы одолевать регулярную армию. Сил Ордена явно недостаточно, чтобы защитить весь город - нильфы, просто-напросто, задавят числом. Но нужно держаться, возможно подоспеет подмога из Тигга, если кто-то догадается отправить туда сообщение с просьбой о помощи, а может и не подоспеет, тогда останется лишь два выхода, либо геройская смерть в бою, либо прорыв из города. А сейчас... Тяжелый удар тарана сотряс стены и ворота пошатнулись.
- Константин, сколько их?
-С-сотни. Тысячи. - ответил рыцарь слегка дрогнувшим голосом.
-Нам не выстоять, Зигфрид. Не продержаться до подкрепления. - голос Владилена, седого рыцаря неимоверной силы, успокаивал, несмотря на весьма неутешительное содержание его слов.
Двери сотрясались под ударами тарана. Крики снаружи нарастали, превращались в неистовый вой впавших в безумие убийц, грабителей, насильников и мародеров, в чьих жилах текла кровь эльфов.
-Кому-то нужно будет увести через задний ход настоятельницу, послушниц и больных - кто может ходить. - раздался третий голос, принадлежащий Юргену.
"Черт, дерьмо!" мысленно выругался Зигфрид, внешне оставаясь абсолютно спокойным, он понимал, что двери долго не выдержат, еще несколько ударов тарана и нильфы ворвутся внутрь, а потом перебьют защитников лечебницы. Нужно отступать, с черного хода противника нет, так что можно вывести людей и часть рыцарей, но кому-то придется и остаться, чтобы задержать врага.
- Юрген, Владилен и Милош, пойдете со мной, мы сопроводим настоятельницу Авиценну, послушниц Мелителе и больных до выхода из города. Остальным придется остаться, чтобы задержать врага. Простите мне мое решение братья, я виноват перед вами, простите, если сегодня вы умрете, то когда мы встретимся в загробном мире, сможете высказать мне все и назначить наказание, которое я приму, но сейчас, вы должны прикрыть наш отход. Простите еще раз.
-Все хорошо, Зигфрид. - успокаивающе пробасил Генрих - Мы понимаем.
Не дожидаясь долгих прощаний, он тут же принял командование остальными на себя:
-Эй, держите двери, да покрепче! Обманем псов, пусть думают, что мы кого-то охраняем!...*

Четырнадцать лет прошло с тех пор, как войска Нильфгаарда ворвались в Цинтру. Четырнадцать лет, а воспоминания такие яркие, словно это было вчера. И чувство вины, перед теми, кто остался защищать город, и кому Зигфрид не смог тогда помочь.
Вынырнув из секундного потока воспоминаний, рыцарь обнаружил, что внимание короля уже полностью переключилось на менестреля, который что-то лепетал в свое оправдание.

Сложно. Сильные противники. Иллюзию создал, световой вспышкой ослепив менталиста. И тут же почувствовал удар в правое плечо. Не рукой, не оружием, но потоком энергии ментальной. Развернуло, в стену впечатало. Но не сильно. Терпимо. Видать промахнулся ослепленный менталист. По правой руке тяжесть растекается, будто руку в чугун от плеча заковали.
Затея с капюшоном теперь не выйдет. Упущен момент. Хотя менталист не подходит. Не хочет рисковать. Силовик тоже. Глаза от перца оттер, прокашлялся. Позади своего товарища стоит, видимо не совсем еще готов в бой вступить. Так и замерли. Ты у стены, и у входа два ассасина. Тишина повисла. Хрупкое равновесие никто не нарушает. Обмен приветствиями прошел успешно. Первый акт завершен. Публика затаив дыхание ждет. Что дальше будет.

Зигфрид следовал за мажордомом, попутно осматривая убранство королевского дворца. На вкус рыцаря - слишком вычурно и слишком много показной роскоши. Хотя, наверное, для самого короля все это в порядке вещей, не иначе.
-Подождите здесь, король скоро вас примет, милсдарь Зигфрид.
После этой фразы мажордом быстро удалился, оставив рыцаря наедине с еще двумя людьми, первый перебирал струны на лютне, наигрывая недурственную мелодию, а второй - нильфгаардец.
Кулаки непроизвольно сжались. Сложно было удержаться от желания если не выпустить кишки, то хотя бы как следует врезать по наглой роже этого ублюдка. Но сдержался. Не здесь и не сейчас. Сложновато будет объяснить каким образом живой еще пару минут назад человек превратился в остывающий труп. Вернее объяснить-то просто, а вот разобраться с последствиями уже сложно.
-Маэно Роос, барон Гесо, эмиссар Его Величества в Аэдирне. А этот достопочтимый милсдарь, уже как час услаждающий мой слух своей дивной игрой на лютне, странствующий бард, мэтр Том Джонс. А вы..?
- Мое имя Зигфрид фон Ведель, рыцарь Ордена Пылающей Розы.
Все, больше ничего говорить не стоит. Нильфгаардец представился - назвал ему свое имя в ответ. А разводить беседы с этой мразью нет никакого желания.

Огонек светильника дрогнул, словно от легкого порыва ветра, ярко вспыхнул и затух. А вслед за ним затухли и все остальные огни в трактире.
Все помещение погрузилось в кромешную тьму. Вперемешку с отборной руганью было слышно, как потерявшие ориентацию люди сталкиваются друг с другом, опрокидывают мебель, бьют посуду. Для них сейчас темно. Для тебя - сумерки просто.
С гаденькой ухмылкой наблюдаешь из-под стула, как тот стражник, что шел к тебе, застыл на месте и тут же на него налетел кто-то из посетителей. Его товарищи, расталкивая завсегдатаев пытаются найти выход ,завсегдатаи, в свою очередь, отпихивают стражников и тоже пытаются пробиться к выходу. Трактирщик и прислуга - распихивают всех подряд, пытаясь найти и собрать уцелевшую посуду.
Оказывается человеки могут иногда быть забавными. Интересно, почему никто свет не додумается зажечь?
Зато теперь можно утолить свое любопытство и никто не помешает!

При прочтении поста рекомендуется к прослушиванию следующий трек ссылка
------------------------------
------------------------------

Что чувствует человек, когда страна, в которой он вырос, разваливается на глазах? Что он чувствует, когда родные ему земли разоряют враги? Что испытывает, когда его друзья возвращаются с войны в гробах? Когда зарвавшиеся феодалы тянут из народа последнее? Наверное, почти то же, что чувствует сын у постели больной матери. В такие моменты проясняется, что представляет из себя этот человек - любящего сына и патриота, или предателя, забывшего о своем родстве. Ведь война и разруха для страны - это то же самое, что тяжелая болезнь для обычного человека. Разница здесь лишь в том, что для первого случая лекарство обходится гораздо дороже и собирают на него все вместе.
С приходом к власти короля Людвига I тяжело заболело королевство Лераль. День ото дня государство все сильнее билось в жуткой лихорадке, и еще горестнее становилось, когда приходило осознание того, насколько безразлично король относится к своей стране.
Короля играет свита - сказал один мудрец и был прав. В свите Людвига было больше предателей, чем патриотов. Каждый второй стремился подмять под себя кусок побольше, каждый пятый продавал информацию врагам, каждый третий не особо скрываясь пускал государственную казну на собственные нужды, а некоторые и вовсе подумывали над тем, чтобы объявить свои владения независимыми от власти королевства.
Одинокие голоса считанных единиц, подобных Первому Чародею, что призывали сплотиться и дать отпор заразе, заглушались хором тех, кто в сложившейся ситуации искал выгоду прежде всего для себя.
На территории некогда процветающего государства, подобно гнойникам на теле больного, с каждым днем во все большем количестве появлялись обители культа Зверя. Подобно опухолям разрастались мятежи и восстания. Повсюду подняли головы разномастные колдуны, ведьмы, лже-прорицатели, и прочая нечисть, почувствовавшая, что власть слабеет. Всюду рыскали вражеские шпионы, чьей задачей было сеять смуту, сомнения, страх, провоцировать мятежи, и подкупать власть имущих. Войска, лишенные должного снабжения и уже не знающие где набирать пополнение, едва удерживали границы на фронтире, и мало что могли сделать для порядка внутри страны, даже проехать от одного города к другому, по ранее безопасному тракту, теперь было рискованной затеей.
Болезнь Лераля принимала все более запущенную форму, и недалек уже тот час, когда лечение станет бесполезно. А что сделает любящий сын, когда состояние больной матери все хуже, и сам он помочь более не в силах? Что предпримет, когда ни одно купленное лекарство уже не приносит облегчения? Когда чумные бубоны уже покрыли все тело? Он наймет самого лучшего врача, который пусть с кровью и болью, но вырежет острым скальпелем болезнь из слабеющего тела.
В Лерале таким врачом стала Королевская Тайная Служба, те кого презрительно называли "Псами у трона" и кто сам себя с гордостью именовал "Королевскими гончими". Гончими, которые неустанно идут по следу предателей, вражеских шпионов, лидеров восстаний, обнаглевших феодалов, и просто тех, кто может представлять угрозу для королевства, и когда эти гончие добираются до жертвы они без жалости и сожалений вырезают очередной гнойник с тела Лераля.
Люди, посвятившие себя этой организации, все как один - настоящие фанатики, готовые голыми руками уничтожить любого, кто осмелится выступить против короля или королевства. Но фанатики не безмозглые, а хитрые и расчетливые. Они и есть - любящие дети-патриоты и умелые врачи одновременно. Не отягощенные какими-либо моральными устоями, кроме верности своей стране и ее правителю, тягой к материальным благам или власти, отрекшиеся от своей прошлой жизни они олицетворяют собой острый нож, каленое железо и лечебную настойку в масштабах страны. У каждого из них свои методы - кто-то предпочитает магию, кто-то меч, кто-то яд, кто-то предпочитает устранять угрозу внутри страны, а кто-то за ее пределами. Каждый из них готов исполнить свой долг до конца, даже если для этого придется погибнуть.
Благодаря их усилиям и жертвам королевство еще можно спасти, но времени на это все меньше.
------------------------------------
------------------------------------
Четыре дня прошло с того момента, как ты вскрыл конверт оставленный для тебя в условленном месте. Внутри - стандартный инструктаж для задания.

"Имя - Франческо Блосс. Описание - высокий брюнет, молод, на левой щеке имеется большой шрам от ожога. Организация - ИСУД (Имперская Служба Уничтожения и Диверсий). Подданный Оствельдской Империи. Специализация - саботаж, разведка, вербовка. Местонахождение - Лераль, город Дервиг. Сведения получены от Лазаря.
Цель - вербовка. При невозможности завербовать - устранение. Послание уничтожить. Выдвигаться немедленно после прочтения.
Подпись: Глава Королевской Тайной Службы - Дариана Лоэл."

В тот же день ты выехал в Дервиг. Путь занял два дня. Еще день ушел на то, чтобы вычислить Франческо. А сегодня пришло время исполнить свой долг.
Поздно вечером Блосс, с отрядом телохранителей, возвращается к своему дому, что находится в ремесленном квартале. Самое удобное место для выполнения задания было определено еще вчера - глухой, узкий переулок.
И вот уже идет твоя цель, вместе с ним еще четыре человека, а ты ждешь, затаившись в тенях.
Специалист "старой школы" против горстки выскочек из Империи. Любящий сын и патриот, против стервятников слетевшихся к умирающему. Опытный врач, против болезни.

- Кони, обычно, от работы дохнут, а не от дороги - буркнул Джованни - Утром новых приведу.
Кажется связного понемногу начали утомлять ваши просьбы, в которых давняя легенда видела лишь проявление непрофессионализма. Не хватало только ворчания в стиле "а вот в мое время...". Однако, по долгу службы, он все же предоставит необходимое вам.

Общее

Егеря сновали вокруг. Маги пытались выяснить куда подевалось тело монстра.
Ваша компания расположилась в доме, куда Вольфрам отвел вас для разговора. К этому времени Северус успел понять ,что найденное оружие трансформируется в любую вещь, по желанию владельца, от швейной иглы, до крепостного тарана.
И вот все вы расселись на стульях и Вольфрам уже готов сказать вам, о чем же собственно собирался поговорить, когда...

Вольфрам

Пришел в себя. Лежишь на траве, в кустах, что меж деревьев расположились. Темно вокруг. Звезды на небе. Метрах в восьмистах от тебя - стена массивная в которой сделаны ворота, достаточно широкие, чтобы могли разъехаться три колесницы. У ворот стражники стоят.
Рядом лежат Северус, Лаэн и Нуар. Все ровно дышать и спят как будто.
В голове, словно из прошлого долетев, голос Первого Чародея эхом отозвался "Откину вас к Кливенталю поближе. Вы главное помните, что у тех, кто впервые сквозь портал проходит, могут начаться различные видения." И глаз снова видит.
Товарищей по щекам похлопал, в чувство привел. Все озираются озадаченно.

Лаэн, Северус, Нуар

В обширном кустарнике, меж деревьев, разбужены Вольфрамом, посреди ночи. И неясно то ли на самом деле с чудищем сражались, то ли приснилось все. Но отсутствие каких бы-то ни было травм, как и чудо-оружия, говорили в пользу сна, что только подтверждали слова чародея, некоторое время звучавшие в голове у каждого.
И если сложить все воедино, то стражники у ворот - это стражники на въезде в Кливенталь.

Рондаш нашелся быстро. Вскоре пришли несколько солдат, сказали, что сопроводят вас до Кливенталя по приказу командора, а то неспокойно стало нынче в лесах.
С тем и отправились в путь. По едва заметной лесной тропе, петляющей меж деревьев пошли.
Тихо все поначалу было, да только вот тишина в лесу - к беде. Так и вышло оно. Первым упал латник, что впереди шел. Из под шлема стрела торчит.
Следом за ним на тот свет орк отправился, сразу пяток арбалетных болтов в могучей груди засел. Латники, прикрывшись щитами назад пятиться стали, но и там засады была, в спину тоже стрелы полетели. Сирше упала, кровью захлебываясь, на тебя смотрит, руки протягивает...
- В чащу! - крикнул сержант. Оставшиеся в живых латники и ты вместе с ними в чащобу пробиваться стали, откуда стрелы не летели, но едва вы углубились как пошла в дело пехота простая - дезертиры на вас напали в поисках поживы. Началось сражение, но врагов гораздо больше, чем вас. Пришлось отступать, под свистящими стрелами и болтами ты и сержант в лес кинулись бегом.
Вроде оторвались, но сержанта нет уже с тобой - отстал или сам остаться решил, чтоб тебе дать шанс.
Около часа брел ты в одиночестве. В итоге на полянку вышел, увидел... других наемников? Да, они - людоящер, аристократишка и ведьма, и луки эльфийские нацелены на них. И на тебя тоже.

Общее

- Какой казни, дружок? Наемников отпустили после вашего ухода! Тебя не учили разве удостовериваться в смерти жертвы? Ты стал слишком самоуверен, Ян. Я не знаю ни о какой встрече, но советую вам не прохлаждаться тут. Насчет твоих денег, Фортис - на стол положил мешочек с монетками - Тут пятнадцать золотых. Я подумал, что это будет уместнее имперских марок. Следующий связной в Дервиге. Город в шестидесяти лигах на юг отсюда. По моим данным отряд направится именно туда. Крупных городов на пути более нет, только деревни, да замки феодальские. Так что поторапливайтесь. Я не думаю, что наемники короля пойдут в лес, ибо так и идти дольше, и опасностей больше. И аккуратнее действуйте. Больше профессионализма!!! Ох Владыка Сущего, вложи разум в их головы... Специально для тебя, Фортис, суть задания в том, чтобы проследовать вместе с королевскими наемниками до места где укрывают принца леральского и убрать всех скопом. Барон фон Сард ,по моим сведениям, один из немногих, кто ведает местонахождение принца, ну и наемники, само собой тоже знают. Главное не светитесь. Все, мне пора. Вопросы?

Трек для настроения ссылка
------------------------------
------------------------------
Общее

Погребальные костры соорудили лишь к вечеру. Не только для Ульфгарда. Рядом с его костром сложили еще один, но никто не говорил, для кого он предназначен, ибо простых солдат хоронили в земле.
Погода в горах переменчива. Под вечер стал капать мелкий дождь, словно сама природа скорбела о павших героях. Кричали птицы, и казалось, что так же кричат и души тех, кто сейчас переживает потерю боевых товарищей. Сквозь тучи пробивались ярко-красные лучи заходящего солнца, заливая все вокруг алым светом.
По направлению к погребальным кострам, от самого лазарета, через весь лагерь выстроились друг напротив друга две шеренги солдат, те из тринадцатого полка, кто пережил эту битву. На лицах у всех читалась скорбь. И вскоре стало ясно отчего это.
Наконец, полог палатки приоткрылся. Сначала вынесли тело Ульфгарда. Медики постарались - воин выглядел сейчас совсем как живой, только спящий. Но все понимали, что воин никогда уже не услышит пожелания доброго утра. Его сон никогда не прервется.
Не успели отнести носилки с Брейнордом даже на десяток шагов, как полог палатки приоткрылся вновь. Еще одни носилки. Точно такие же. И точно таким же сном, что и Ульфгард, на них спал Хельг Берсерк. Полковник наконец обрел покой. После десятилетий непрекращающихся сражений на благо королевства, командующий тринадцатым полком выспится вволю, ибо как сам он однажды сказал: "Не стоит бояться смерти. Это лишь отдых в непрерывном бою."
У погребальных костров скорбную процессию ожидали наемники и старшие офицеры. Никто не посмел проронить ни слова, молча выражая свое уважение к мертвым.
Наконец, тела положили на отведенные им места. Каждому вложили в руки оружие, коим воин владел при жизни - топор Ульфгарду и парные клинки Хельгу. Полковой священник погиб когда варвары проломили стену, поэтому молитву читал командир эскадрона всадников, что пришли вам на помощь. Когда слова срывались с его губ было ощущение, что сама природа затихала, выказывая уважение к павшим.
- О Небесный Отче, для которого все живет и тело наше не погибает, но продолжает жить в совершенном преображении, молим и просим Тебя: в сострадании и милосердии прости то, что взяли на себя души рабов Твоих Ульфгарда и Хельга, через обман Зверя и через собственную злобность и слабость, согрешив против воли Твоей, - прости и очисти их. Позволь святым Ангелам Твоим препроводить их в Царство Небесное, где нет ни боли, ни печали, ни плача, и где души верных Твоих ликуют в радости блаженной.
Вечный покой даруй им, Небесный Отче, и светом вечным озари их! Пусть почивают они в мире!
Благой Небесный Отче, даруй усопшим покой вечный, ради мучений, которые перенес Ты в час смертного страха Твоего во время казни, совершенной людьми неразумными, в заблуждение введенными Зверем-Предателем, смилуйся над душами в чистилище. Избавь их от их горьких мучений, призови их к Себе в небесах, любовно заключи их в объятия Твои.
Над живыми и мертвыми властвуешь Ты, Первоисточник Жизни. Так дай же от земли отвратившимся и к Тебе обратившимся приют в небесах и сиянии святом, Небесный Отче, и славы увенчание победителям Твоим.
О Слово, что некогда даровало мне существование, Первоисточник Жизни, который по милости великой вновь во красе воссоздал меня, дай рабам Твоим, уже почившим, по милости Твоей жить в вожделенном лоне Небесного Пути.
Ты, мой Спаситель, в целом мире Пресветлый, Любовь неутолимая. Пусть напьются усопшие из реки блаженства, из потока прощения и славят Тебя неустанно.
Молитва закончилась. Солдаты выстроились вокруг костров. Дана команда факельщикам. Ярким пламенем полыхнули погребальные костры. В глазах у многих солдат стояли слезы - Хельг был для них вторым отцом.
Когда догорели костры, всякий присутствующий взял горсть пепла и развеял по ветру. Но ни одна частичка не коснулась земли - подхваченный порывом ветра, пепел устремился к небесам, словно Небесный Отец принял в свои объятия души погибших героев.

Вы решили остаться на ночь - продолжать путь в темноте не стоит, да и нужно помянуть тех, кто отдал жизнь в бою.
Под открытым небом накрыли столы, сооруженные на скорую руку. Еды и алкоголя было не очень много, но ведь это поминки, а не праздник - тут много и не нужно, когда кусок в горло не лезет.

Общее

Некоторое время спустя, когда все полученные ранения были обработаны, а трупы убраны с дороги наемники снова тронулись в путь. Теперь их отряд уменьшился на одного человека и двух лошадей. Ария ехала вместе с Дамином. Была однако недежда на то, что барон будет ждать вас в указанном месте.
Оставленный в живых бандит взялся за дело, едва не поседевший от того, как его запугали, он точно не оставит этого дела, пока не закончит.
По пути вам попалась еще одна деревня, довольно крупная, но останавливаться там вы не стали и уже к вечеру достигли славного города Кливенталя.
Стража у ворот была на удивление многочисленной и очень подозрительно смотрела в вашу сторону.
Всем тут заправлял вояка в звании капрала. Подойдя к вам резко приказал:
- Всем спешиться. Вы арестованы по обвинению в предательстве королевства, убийстве мирных жителей, нападению на замок Щит Ворона, поклонению Зверю и проведении богопротивных обрядов!
А тем временем остальные стражники начали расходиться полукольцом.

Зайдя в кафе, Лоу представил себе, какую странную пару он и демонесса сейчас представляют собой: потрепаный парень в рваной, девушка с кошкой. Автоматически отметил взглядом парня в углу. Неожиданностей на сегодня уже предостаточно было, так что Джастин выбрал столик, из-за которого можно было видеть все действия парня с газетой.
Официантка не замедлила появиться, с неизменным блокнотиком. Надо заказать что-то. Но ни есть, ни пить решительно не хотелось.
- Два кофе, и что-нибудь на ваш выбор - попросил Лоу, когда официантка ушла, обратился к демонессе - Итак, кофе нам я заказал. С тебя рассказ, как ты оказалась в той кафешке и почему устранила второго демона.

Общее

Услышав о том, что с вами произошло, капрал не стал мешкать:
- Трогвар, Пьер, Лоренс! Доставить пострадавших к лекарю, живо! По возможности расспросить подробнее и докладывать капитану! - три стражника отделились от состава патруля и, как могли бережно повели вас в нужном направлении, а меж тем капрал продолжал отдавать приказы - Вик, Фабий, Норман! Предупредите стражу у ворот о преступниках, пусть будут наготове. Пока нет точного описания внешности пусть задерживают любую компанию более трех человек, особенно потрепанную, и вдвойне особенно если с ними нелюдь! И предупреди, что эти сволочи крайне опасны! Ноэль, бегом в штаб, доложи капитану о случившемся, а он пусть решение принимает.
Вскоре, в плотном людском потоке, вы уже не слышали капрала, но могли быть уверены - этот свое дело знает и наемникам очень не поздоровится.
- Вы не волнуйтесь, господа - произнес тот, кого звали Лоренсом - Мы этих бандитов мигом отловим, а там уже и на плаху отправим.
- Да, Лоренс верно говорит - поддержал Трогвар - Уже к вечеру их поймаем. Капитан наш не дурак, бывалый мужик, быстро разберется.
Под непрерывное подбадривание, стражники привели вас к полковому лазарету. Выбор объяснялся просто - во-первых, большинство лекарей берет плату за услуги, а тут бесплатно исцелят, во-вторых, вас надо еще расспросить по поводу внешности, точного количества, вооружения и прочих мелочей, качающихся нападавших, в-третьих, здесь безопасно.
Врач осмотрел ваши травмы, задумчиво поцокал языком, записал что-то в книгу учета, и наконец сказал:
- Раны довольно свежие, еще и пары часов не прошло, после того как их нанесли. Это хорошо. Особенно для дамы, ибо я так понимаю ее ранили фламбергом. А ранения такими мечами весьма скверны, так как волнистое лезвие по принципу пилы наносит рваные раны, да еще и нарезает плоть в ране лепестками, из-за чего она очень быстро начинает гноиться и раненый умирает от заражения крови. А уж что с ее внутренними органами... - тяжело вздохнул - Но, что-то я увлекся, пора обработать ваши раны и выдать лекарство.
В первую очередь лекарь занялся Чиэриной, объяснив это тем, что ей помощь нужна в большей степени. Затем принял и Януша.
- Все, моя работа закончена, сестра-сиделка проводит вас в палату и выдаст нужные лекарства - устало сказал врач, закончив с вами.
После этого вас проводили в небольшую двухместную палату. Обставлена она была весьма скромно - две кровати, два стула, стол, небольшой шкаф. На столе стоит кувшин с водой, два стакана, две тарелки с горячим обедом - рисовая каша с тушеным мясом, капустный салат и пара ржаных лепешек, столовые приборы (пара ложек) так же были здесь. Рядом с каждой тарелкой стояла небольшая бутыль из темного стекла - обещанное лекарство.
А кроме всего прочего, вас уже ждали "посетители" - те самые три стражника, что привели вас сюда.
- Вы можете ответить на наши вопросы сейчас? - спросил Пьер - Это нужно, чтобы отловить тех, кто на вас напал. Итак, сколько точно их было? Чем они вооружены? Сколько нелюдей среди них? Можете описать внешность хоть кого-то из нападавших?

Общее

Оскал еще раз на себя рванул нить, тот же результат - рыцарь лишь качнулся. А вот у самого Януша лопнул шов на ноге. Кровь начала пропитывать штанину. Тогда в дело Чиэрина вступила.
На сей раз заклинание творилось легче и молния, сорвавшись с рук понеслась к рыцарю. Тряхануло его неплохо, но все еще на ногах стоит. А магическая отдача забрала очередную порцию сил, которых и без того мало в измученном организме.
Барон взревел, подобно разъяренгому медведю. Рванулся. Нить со звоном натянулась словно струна, но выдержала. Сдаваться барон не спешит. Щитом прикрывается умело. Ударил мечем по нити. Острие фрамберга искры из каменного пола высекло, а нить жалобно тренькнув высколзнула из-под сапога Януша, но не лопнула.
Теперь барон мог двигаться свободнее и тяжело дыша продолжил отступление к выходу, прикрываясь щитом.
Если бы не стрела в плече, и не рана на ноге - Януш бы и один расправился с фон Сардом, даже не вспотев. Не говоря уже о том, чтобы сделать это вместе с Фортис. Но сейчас это было на самом деле сложной задачей. Конечно, можно убить барона. Это будет легко даже сейчас. Но это не даст ничего. Остальная часть группы терерь может сменить маршрут и напасть на их след будет тяжело, да и не факт, что они знают где принц. Значит Сард живым нужен, чтобы узнать у него все. А взять его живым сейчас, увы, сложнее, чем просто убить.

Оскал

Незамеченным остался. Видишь, как бандиты делают свое дело, отряд стрелами закидывают, но только мало толку, разве что алебардщику руку прострелили, но ведь поправить можно. Напарница выстрел из арбалета сделала, казалось бы ее профессионализм должен показать себя, но бородатый эльф, у которого, судя по повадкам и виду, в роду явно были гномы защитил Арию, в которую и был нацелен болт, щитом. От сильного удара сам с коня свалился, да и монахиня вместе с собой стащил, но живы оба. Да и весь отряд уже с коней слез, кроме двух человек, которые решили контратаковать верхом. Не растерялись, молодцы. Недаром они лучшие. В общем все не так пошло, как планировалось. Из-за поворота показались остальные члены банды Сивого, вооруженные короткими мечами и легкими щитами, числом около десятка.

Фортис

Выстрелила вроде хорошо, но болт был принят на щит бородатого эльфа. Сплюнула зло. Редко твои жертвы так просто уходили от смерти. Значит Бог Сущности на ее стороне оказался, не время ей умирать было.
А тем временем наемники сообразили, что к чему и решили ответный удар нанести. Два всадника направились в вашу строну, один прямо на скаку выпустил три стрелы, да так быстро ,что показалось будто одним единственным движением это было сделано. Второй же, проревев боевой клич выхватил черненый фламберг и прямо на тебя несется.

Ария, Дамин

Когда стрелы посыпались, эльф щитом монахиню прикрыл, гномья сталь прекрасно от стрел спасает. Неожиданно в щит ударило что-то весьма сильно, никак не стрела. Дамин с лошади повалился, а так как Арии в этот момент помогал, то и ее за собой утащил. Когда упал и увидели в грязи арбалетный болт.

Маркус, Аллейн

Беседу прервала неожиданная атака. Просвистели первые стрелы. Пират с коня слетел мгновенно, а в бедное животное сразу три стрелы влетело. Товарищу меньше повезло, хоть и проворен был но все равно в правом запястье стрела засела. Неприятно. Бежать в таком состоянии к вражеским лучникам - не лучшая идея, а потому просто за падшей лошадью Маркуса укрылись. Видите как из-за поворота появился десяток человек с короткими мечами и плохонькими щитами. Ниташ и барон в контратаку пошли. Странно, но Аллейн не почувствовал боли, словно и нету стрелы в запястье.

Ниташ

Не ты один с коня не слез. Фон Сард вместе с тобой понесся на врага боевой клич, подобно льву рыча.
Три стрелы сорвались с тетивы и три трупа с деревьев на землю упали. Еще одного противника конь сбил, пятого ты сам клинком заколол. А барон чуть в стороне держится, троих своим фламбергом к праотцам отправил и четвертого, вернее четвертую рубить собрался.

Сагот

С коня спрыгнул, стрел не поймал. Повезло. Теперь можно и отомстить. Вперед магу не резон лезть, есть для этого другие способы. Когда из-за поворота появился десяток бандитов с мечами, просто перевел в состояние не-смерти трех убитых Ниташем лучников. Поднявшись с земли, зомби направились к врагу. Сложно будет с живыми трупами совладать. А затем поднял еще пару из тех, что уже на холме погибли, чтобы и лучники вражеские не заскучали.

Ария

Кажется тот юноша был огорчен тем, что разговор не задался. Но, сейчас не это главное, важнее гораздо то, что нужно срочно найти рецепт настойки против чумы. В книге по этому поводу сказано следующее:
Единственный шанс излечить чуму святого Габриэля, сварить лечебное зелье, по рецепту алхимика Витольда Бледного. Для одной порции понадобятся:
- Корневища огнецвета снежного 2 шт.
- Сок одуванчика 2 наперстка
- Яд черной гадюки 1 наперсток
- Стебель теневки 1 шт.
- Кровь белого ящера 3 столовых ложки
Вполне закономерно возникает вопрос о том, где же найти эти ингридиенты. Но и на него есть ответ. Огнецвет снежный растет в гористой местности, в местах где толщина снежной шапки не превышает 20-30 сантиметров, отличить его можно по огненно красному цветку, с лепестками весьма похожими на языки пламени.
Черная гадюка обожает селиться на кладбищах, чаще всего эту змею, достигающую длинной двух метров и имеющую кожу цвета воронова крыла, с редкими красными и желтыми вкраплениями, можно найти в старых склепах, или же в пещерах находящихся неподалеку от болот. Следует помнить, что яд ее смертелен и от укуса человек гибнет за считанные минуты, если не дать ему противоядие.
Белый ящер - небольшая, с ладонь, рептилия, обитающая по соседству с человеком, часто можно встретить их возле выгребных ям.
Теневка растет в лесной глуши, особенно часто это растение можно встретить в еловом бору, куда практически не проникает солнечный свет. Темно-сиреневые цветы невероятной красоты с удивительным ароматом не дадут спутать это растение ни с одним другим.
Одуванчик же можно найти практически где угодно.
Далее описывается способ приготовления зелья. Ты уже собралась было перейти к нему, как к тебе подошли Дамин и Маркус

Аллейн

В глазах конюших отчетливо читалось, где и в каком виде они желали бы видеть и Его Королевское Величество, и его ветеранов заодно. Однако, сказали они другое:
- Коль хочешь выпить, так с тебя и выпивка, а коль выпивки нет, так и проваливай к чертям. Может ты конокрад какой. Всю живность, значит, угонишь сейчас, а спрос с нас будет.

Ниташ, Сагот

- Да какой там празник, дружище! Поминки скорее, какой-то ублюдок заезжий не дале как вчера вечером тут побоище учинил. И главно, в чем дело, никто никого не трогал, а этот как вскочит, здоровенный такой детина, и рожа страшная, что не приведи Господь! Да как заорет "Конец вам, черти!" меч такой огромный достал и давай на всех кидаться, пятерых людей положил, да еще и гнома изуродовал, проходимец хренов. И ведь вроде сначала спокойный такой был, но в тихом омуте сам знаешь... Давай-ка выпьем за упокой, так сказать. Хей! Пива моим друганам!!!
На столе перед вами появилось по объемистой пивной кружке с пенным напитком. Барона же видно не было, среди толпы, несмотря даже на немалый его рост и пропорции.

Дамин, Маркус

Вернувшись к главному входу в трактир увидели арию, сидящую в гордом одиночестве и листающую какую-то книгу. На присутствие всадника указывали только еще не до конца размытые следы конских копыт в грязи на дороге.

Вспорхнул на стол, легко и непринужденно, даже кружки не задел, мощным пинком отправил первого из нападающих в долгий полет через половину харчевни. Удар получился хорошим, если этот тип и не умер, то в себя он придет как минимум часа через три, затем настала очередь следующего. Тонкая металлическая нить, подобная струне на лютнях менестрелей, обвилась вокруг шеи противника, и когда ты спрыгнул на пол послышался неприятный хруст ломающихся шейных позвонков, еще одного можно вычеркнуть из списка врагов. еще один был свален на пол подножкой, а сразу после этого в твое лицо врезался здоровенный кулак одного из нападающих. Увернуться от этого удара не было никакой возможности, но вроде повезло - ничего не сломано, ну а фингал под глазом и сам пройдет.
Из всех кто посмел бросить тебе вызов на ногах сейчас стояли трое, ударом тебя откинуло за стол, что дало время подняться но теперь надо увернуться от удара ножом, который последовал от расторопного пьянчуги, успевшего подскочить к тебе, да еще и голова после удара звенит, воистину сейчас только чудо спасет.

Закончив бинтовать, связной закрыл дверь таверны на засов и сделал знак идти за ним. Он сопроводил тебя в большой погреб, отодвинул стеллаж с бутылями у дальней стены, за ним дверь оказалась. За дверью комнатка небольшая, с кроватью, парой стульев, столом и небольшим сундуком в углу.
- Вот бери - извлек из сундука небольшой пузырек - Это настойка. О наемниках мне удалось узнать следующее, все они весьма опытны, и среди них есть нелюди, в частности особо выделяются орк и людоящер, есть еще гномиха. Выделяется еще потомок рода фон Кенигов, здоровенный детина, склонен к депрессиям, мстителен, легко вывести из себя. Главное шепнуть ему что-нибудь о семейке, которую орки вырезали. Далее, есть там парень, ты должен помнить его, Винсент Уильямс, он жил в Империи какое-то время, постигал науки, брал уроки военного дела, вы с ним пересекались помоему. Кроме того, остерегайся женщины по имени Ишида, о ней много слухов ходит дурных, но ни единому нельзя верить полностью, однако, если хоть частично они правдивы, она опасный противник. Не знаю, по своей или нет воле, к группе монашка присоединилась, Ария, о ней мало что известно. Так, из колоритных личностей есть некто Северус, насколько я знаю, он библиотекарь, лицо скрыто маской всегда практически, и еще он каким-то боком с культом Зверя связан, но не понятно как именно. Приглашали их по простому принципу, огласили приказ, всех кто пришел к местам сбора занесли в регистры и в столицу на испытания. Те кто испытания прошел отправились на задание, кто не прошел тем дали понять, что их услуги не нужны. Подкатить к ним посему не выйдет, будет серьезная нестыковка. Группу поведет барон фон Сард. Оголтелый патриот и искусный воин, говорят, что этот мужик один может когорту панцирников положить, но я думаю слухи это просто. Слух пустить можно, я этим займусь если хочешь, местные поднимутся как один, чтоб денег заграбастать, но ведь не воины они, хотя количеством могут и взять. Что же до Клевенталя, ранее это был богатый город религии и торговли, как следствие там полно церквей, и огромный торговый квартал, он и сейчас не сильно бедствует, торговля идет даже во время войны и каждый старается на этом навариться. Если сравнивать, то он напоминает салат - все что попалось покрошили, замешали, приправили специями, добавили масла и готово - связной еще немного порылся в сундуке, достал небольшой сверток - Возьми вот это еще, не знаю пригодится или нет, это тебе от Магистра лично, применять только в случае крайней опасности для твоей жизни, штучка одноразовая, Магистр сказал, что ты поймешь по названию "Призрачная Сущность". Может тебе еще чем помочь?

Общее

Просвистели еще две стрелы выпущенные Нуаром, первая насквозь пробила одного из нападающих, вместе с доспехом, вторая же сразив одного отправила труп воина в полет, по завершении которого он, упав под ноги товарищам, свалил еще нескольких ,создавая проблему для наступления.
Вслед за стрелами Аксидия, полетели эльфийские стрелы, отправляя еще пару вражин в загробный мир.
Не успели упасть сраженные эльфийкой воины, как в толпе наступающих с легким хлопком разрослось бледно-серое облако. Несколько солдат упали, у многих замедлилась скорость передвижения, и вообще они стали вести себя словно сонные мухи.
Вольфрам, сражающий противников одного за другим, очевидно задумавшись о чем-то, очень быстро осознал ,что во время сражения надо меньше думать и больше делать. Его меч подарил смерть еще троим, но и сам он пропустил весьма серьезный удар латной перчаткой.
Упав на спину почувствовал как по лицу текет кровь из разбитого носа.

- Не дрейфь, старик, поверь в себя, поверь в меня, поверь в мою веру в тебя и все будет пучком! В смысле всех в одной каталке увезут! - Штаффер снова заржал, но через несколько секунд, успокоившись и посерьезнев добавил - А вообще, не гони сильно, шутки шутками, а мало ли.

Плеер упал на замлю и по экрану пошли трещины. Темнота вокруг с каждой секундой становилась все более густой, зловещей и непроницаемой.
На экране телефона часы показывали полночь. Ты уже хотел убрать трубку обратно в карман, как вдруг пришло входящее сообщение. В графе "отправитель" было написано "Идущий". Текст был коротким и наводил на еще большие подозрения, чем взбесившийся плеер.
"Игра началась. Я уже рядом. Беги или умри."
Словно в подтверждение слов неизвестного в темноте, позади тебя, послышались шаги и тяжелое дыхание.

- Рыцари!!! Бей мразей!!! Смерть нелюдям!!! Отомстим за Каина, и видят боги, мы не хотели сегодня смертей!!! - призывно крикнул Зигфрид, нелюди зашли слишком далеко: провокации, оскорбления чести рыцарей, нарушение правопорядка, в конце концов убийство человека. Эти паразиты сейчас за все ответят - Уничтожте их! А того рыжего возьмите живым!!! Он должен ответить по полной!
Рыцари перестали наносить щадящие удары, теперь они были злы и жаждали мести за погибшего товарища. Мечи рассекали воздух жаждая крови нелюдей. Сегодня смерть соберет свою жатву, никто не смеет оскорблять рыцарей Пылающей Розы, так же как никто не смеет проливать их кровь, безнаказанно.

"Что за херня?" пронеслось в голове Ольхова, представшая перед ним картина немного ошеломила бойца, за свою практику он видел многое, но вот чтобы кто-то средь бела дня жрал трупы у дороги... такое было впервые. Выслушав доклады товарищей Ольхов некоторое время молчал, подбирая слова, чтобы передать увиденное:
- Рядом с магазином вижу труп человека. Около трупа гражданский, мужчина. И, кажется, этот парень жрет труп.
Последняя фраза далась Ольхову с некоторым усилием. Алексею доводилось слышать о канибализме, но сталкиваться до этого с реальными случаями не приходилось. Где-то на задворках сознания шелохнулось смутное подозрение насчет причины, по которой в Санни-Хилл направили спецназ. Возможно этот парень в костюме заправщика не единственный канибал здесь. Но вот откуда в людях появились столь нездоровые наклонности было по прежнему не ясно.
- Считаю, что машину надо пока оставить в покое. Пока. Не следует привлекать внимания, до того как мы узнаем сколько в районе людей. Нельзя допустить, чтобы хоть один ушел.

Рыцари добрались до лечебницы вовремя, как раз чтобы успеть покончить со вторым отрядом захватчиков, с первым же расправились еще около рыбного рынка. Нильфы дрались хорошо, спору нет, но все же рыцари Пылающей Розы сражаются в десятки раз лучше. Стерев кровь с лезвия фламберга, Зигфрид пришел к выводу, что лечебница Мелителе должна стать занозой в заднице для противника, надо сделать так, чтобы наступающие обломали об нее зубы, и обломали их не раз и не два. Конечно вдевятером защищать здание будет непросто, но все же, лечебница была полностью отстроена из камня, а огромные двустворчатые двери из мореного дуба, если запереть их изнутри, можно открыть только тараном. Да и само здание лечебницы было не таким уж и большим, для сравнения, обитель Пылающей Розы, была больше.
Вспоминая уроки тактики, Зигфрид старался понять, как лучше распеределить немногочисленный состав защитников так, чтобы здание превратилось в неприступную крепость. Так как перед лечебницей было большое открытое пространство, то оставаться снаружи было глупо, ибо арбалетчики нильфов не даром едят свой хлеб, и нашпигуют болтами рыцарей даже не сходясь в ближнем бою, из всех защитников арбалеты были только у самого Зигфрида, да еще у Антона и Милоша. Значит пока придется запереться внутри лечебницы, а уж когда ублюдки подойдут ближе, вступить в бой.
- Всем внутрь, и запереть двери. Милош, Арчи, будьте с настоятельницей Авиценной, смотрите, чтобы с ней ничего не случилось. Генрих, насколько знаю, ты превосходно разбираешься в медицине, сходи посмотри, кто из больных, сможет в крайнем случае взять в руки оружие и вступить в бой, как закончишь осмотр доложи. Константин, зоркий ты наш, давай к окну, как только заметишь противника дай знать. Владилен, Юрген, вы со мной, останетесь у главных дверей. Монит и Антон, давайте к черному входу. И да помогут нам Боги.

В первый миг, когда Кира только поцеловала его, Виктор замер словно пораженный громом, время для него растянулось, мгновения превратились в часы, во всей вселенной не осталось ничего, кроме девушки, стоящей перед ним, ее чарующих глаз, цвета изумрудов, губ, сладких словно мед и нежных, будто лепестки розы, милого личика, невероятно прекрасного, по красоте сравнимого с лицами богинь, неповторимого, не сравнимого ни с чем, чудесного аромата ее кожи.
Когда время вернуло свой нормальный бег, Вейсманн ощутил внезапный жар во всем теле, а в окружающем мире так и не было ничего, кроме нее, единственной девушки, которая притягивала к себе все существо Виктора. Никогда раньше он не испытавал ничего подобного, ни одна девушка до этого, не вызывала таких чувств и ощущений. Теперь, в этот момент, он осознал, что значит "любить больше жизни".
В следующую секунду Виктор обнял Киру, и несильно прижимая к себе ответил на ее поцелуй, вкладывая в него всю страсть, нежность и любовь, которую так неожиданно нашел в себе. И не было на свете ничего, что могло бы заставить его сейчас отстраниться от этой девушки, которой он только что отдал свое сердце и которая, отныне, навсегда будет в его душе. В этот момент Вейсманна покинули все волнения, тревоги, печали, все это осталовь в прошлом, теперь он знал, что, несмотря ни на что, все будет хорошо, а как еще может быть? Ведь они с Кирой нашли друг друга, и это заставляло сердце Виктора трепетать словно птицу, как прекрасно это чувство, несравнимое ни с каким другим, абсолютно неповторимое, когда любишь ты и любят тебя.
Да, определенно, все будет хорошо.

Наступил вечер, весь экипаж собрался за ужином, царила напряженная атмосфера.
"Чтож, кажется пора начинать разборки" подумал Вейсманн и нарушил затянувшееся молчание:
- Итак, великие покорители неизвестных планет, предлагаю устроить маленький разбор полетов, иначе, судя по всему, открытого конфликта не избежать - Виктор сделал небольшую паузу и продолжил - Я понимаю, что многих, а похоже, что всех кроме меня, раздражает наш коллега Симеон, подтверждением чему, стал сегодняшний монолог Гардона, по этому просьба, не приказ, а именно просьба, постарайтесь относиться к Дендрису снисходительнее, он очень ответственный и исполнительный сотрудник, и я рад, что он с нами, к тому же мы последние остатки человечества, и у нас есть более важные дела, нежели критиковать друг друга, например озаботиться построикой нового человечества, на Новой Земле. Что же до тебя Гардон, завтра перед отправкой, пройди полный медицинский анализ у Софии, я подозреваю у тебя развивающийся синдром нервно-психологической дисфункции, так что лучше провериться и если все так как я думаю, заняться твоим лечением, и пожалуйста, Гардон, не срывайся на Софию, девушка импульсивна, энергична и очень эмоциональна, этого не исправить, не стоит делать ей замечания и читать нотации по каждому поводу, лучше просто давайте ей советы, или хотя бы спрашивай, какими мотивами она руководствуется, при том или ином действии, если это так уж раздражает, я понимаю, что тебе как высококлассному специалисту кажется, что все должно выполняться обдуманно и согласно принятому расписанию, но все же, пойми, иногда бывают ситуации, в которых лучше положиться на интуицию. Теперь ты, София, ты замечательный медик и биолог и я более чем уверен в твоей компетентности, но все же, если у тебя имеются какие-то вопросы, пожелания, предложения, просьбы, высказывай их сразу и не стесняясь, я понимаю, что для тебя здесь все невероятно интересно, а руки так и чешутся что-то исследовать, постарайся все же контролировать себя, и направлять твою вне всякого сомнения, огромную и полезную энергию в нужное русло - капитан прервался, отпил кофе из своей чашки, и продолжил - Так, теперь Симеон, как я уже говорил, я очень рад, что ты с нами Дендрис, ты очень полезный, квалифицированный специалист, однако, тебе не нужно спрашивать мое разрешение на все действия, иногда ты можешь действовать и самостоятельно, и если тебя попросят о чем-нибудь Кира, Гардон или София, не стоит спрашивать с них моего письменного разрешения на отдание приказов, так как просьба, и приказ, понятия совершенно различные, надеюсь ты понимаешь это, и еще, будь более... открытым что-ли, а то от тебя слово услышать - редкость великая, общайся, выдвигай свои предложения, высказывай свое мнение, и глядишь, даже Гардон перестанет критиковать тебя. Кира, пара слов о тебе, даже не знаю, как можно тебя раскритиковать, за прошедшее время, ты показала себя как хороший сотрудник, исполнительный, надежный, не вступаешь в конфликты, предпочитая обходить их стороной, имеешь здоровый интерес к своей работе, это все замечательно, продолжай в том же духе. Ну и наконец я, ваш капитан, даже не знаю, что именно вы обо мне думаете, но, если я кого-то, каким-либо образом, задел, оскорбил, обидел, проявил неуважение, или мои действия показались неразумными, то мне очень жаль, и я прошу прощения.

Фантом прислонился к стене, он был сыт до такой степени, что казалось, будто наелся до конца жизни, хотя он был недалек от истины, скоро бой, в котором он может погибнуть... нет, сейчас думать об этом не хотелось совершенно, хотелось просто спокойствия. Придурок обоссавший своих будущих сослуживцев, теперь тряс парня получившего от Каила, а стадо свиней, которых по ошибке назвали людьми и рекрутами, продолжало напиваться. Максимилиан заметил, что Призрак погрузился в ссебя и как-то слишком уж загрустил.
"О семье вспоминает наверное, не стоит его беспокоить" подумав о семье, Сорель вспомнил мать и сестру, затем неожиданно для самого себя, достал из внутреннего кармана куртки запаянную в пластик фотокарточку, на ней он обнимал улыбающихся маму и сестренку, в мозгу словно что-то щелкнуло и замелькали картинки воспоминаний:
Вот две недели до того происшествия: Максимилиан сидит дома, чистит свою винтовку, рядом лежат патроны калибра 12 мм, в комнате так же сидит сестра Анна Сорель, она радостно щебечет о том, что нашла новую работу, на которой будут платить больше, чем на старой, и что ей осталось накопить совсем немного денег, и возможно в следующем месяце она наконец осуществит свою мечту: поедет на море... Максимилиан продолжает чистить винтовку, на лице его играет улыбка, парень рад за сестру, из кухни доносится голос матери, Марии Сорель:
- Всем к столу...
А вот за неделю, до происшествия: Макси на приеме у своего босса, Диаз сегодня не в настроении, его план по захвату очередной части улицы провалился, он кричит бьет подчиненных, наконец успокаивается и говорит Сорелю:
- Парень, сегодня возьмешь винтовочку свою, пару парней понадежнее, и будешь ждать на перекрестке, там проедет сынок этого ублюдка Томаса, прикончи его, за работу получишь десять тысяч.
Фантом кивает и выходит на улицу, светит солнце, на встречу идет Анна, она просто светится от счастья:
- Макс, поздравь меня. я получила зарплату! Сегодня пойду покупать билеты!
Фантом подхватывает сестренку на руки, и радостно произносит:
- Ты молодец, я рад за тебя, пойдем, сообщим маме, пусть она тоже порадуется.
Несколькими часами спустя, Максимилиан оставил дома празднующих мать и сестру и пошел на задание, все прошло как по маслу, тяжелый патрон с сухим хлопком вылетел из ствола винтовки, пролетел по точно просчитанной траектории и оборвал жизнь сына криминального авторитета Томаса Ташеску. Снайпер собрал свои вещи и покинул место...
А вот, что было за день до происшествия:
- Макси, ты разве не поедешь с нами? - сестра расстроена, Фантом не поедет с ними на море, на завтра, как раз во время отправления рейса, у него назначено дело.
- Нет Ань, прости, обещаю, что поеду с тобой в следующий раз.
- Ну, до следующего раза еще неизвестно сколько ждать...
- Ничего, я дождусь.
- Ладно, я понимаю, у тебя работа, если конечно, то чем ты занимаешься можно назвать работой.
В комнату входит мать:
- Аня, пойдем собирать вещи, Макси, ты разве не поедешь с нами?
- Нет мам, прости, работа.
- Жаль, но я знаю, ты не можешь перечить Диазу, да и не стоит, он не любит тех, кто ему не подчиняется...
День происшествия:
Фантом возвращается домой, задание успешно выполнено, снайпер думает о том, что сестра и мать сейчас уже на пути к морю и солнечному пляжу, на котором так давно хотели побывать, у них впереди целая неделя на райском курорте...
Внезапно кто-то окликает Макса, это Анатолий, парень из их банды, догнав Сореля он запинаясь начинает лопотать что-то маловразумительное:
- Макс, там это.... ээээ.... твоя сестра, и мать, ну как бы, это.... того.... ну они.... вобщем...
- Да говори ты прямо!!!
- Вобщем убили их.
Время словно замедлилось, миг растянулся на часы, странная боль пронзила сердце, "убили", слово будто повисло в воздухе, став материальным, ноги становятся ватными, в глазах темнеет, что-то горячее текет по щекам, кажется слезы, руки слабеют, с клацаньем винтовка падает на землю, колени сгибаются, а из горла вырывается крик, дикий, ужасный, душераздирающий вопль, так не может кричать человек, так кричит зверь, у которого отняли все, так кричит душа, потерявшая смысл существования, так кричал Сорель, потерявший семью.
Он не помнил как добрался до места происшествия, там уже были какие-то люди, был там и Диаз, подойдя к своему снайперу, он тихо произнес:
- Крепись парень, зрелище не для слабых.
Потом отошел в сторону, предоставив Максу лицезреть картину: мать и сестра, лежат на земле, одежда разорвана, тела изуродованы, видны места ожогов, порезов, все залито кровью, кости переломаны, лица невозможно узнать...
Позже, Сорель узнал что случилось, когда мать и сестра шли к вокзалу, наних напали ублюдки из банды Ташеску, они сначала изнасиловали, а потом замучили и убили их.
Неделю после этого Максимилиан выслеживал тех мразей, которые сломали его жизнь, убили его семью. Когда же он находил их месть была страшной: сухой, как удар хлыста, звук выстрела, и крупнокалиберная пуля, пронзив расстояние, с отвратительным чавканьем, отрывает кисть левой руки, крик боли, затем вторая пуля, отрывает руку по локоть, третья и четвертая проделывают то же самое со второй рукой, потом пятая пуля в пах, и наконец, когда у жертвы больше нет сил кричать, шестая, в голову, разрывая ее, и оставляя осколки черепной коробки и ошметки мозга на окружающих предметах. Так были убиты все восемь уродов, напавших на Анну и Марию Сорель.
Потом очередь самого Томаса Ташеску, и остальных главарей банд района, смерти, ставшие откупными, для Диаза, не хотевшего отпускать своего снайпера, однако все же отпустившего, а потом, потом армия...
Фантом вынырнул из воспоминаний, фотокарточка все еще была в руках, так же забывшись сидел рядом Призрак, так же пили рекруты, а по лицу Максимилиана текли слезы...

- Я тоже самое думаю, растущий металл и крысы поедающие отвертки, располагают думать, что здесь еще и не такое возможно, Кира Булычева читал, хороший писатель - произнес Виктор, потом немного подумав ответил на вопрос - Я думаю, что надо собрать всех и основательно побеседовать, иначе у нас тут гражданская война начнется. Гардон настроен против Симеона, Симеон на это никак не реагирует, что еще больше сердит Киркхэма, который начинает переносить агрессию на Софию, которая в свою очередь так же мало реагирует на раздражитель, получается замкнутый круг, такими темпами Гардон скоро начнет кидаться на тебя и на меня. По поводу всей этой троицы, Гардона, Софии и Дендриса, могу сказать следующее: Симеон хороший и старательный парень, наверное даже слишком старательный, и в то же время Дендрис несколько замкнут и закрыт, боится что-либо сделать неправильно, и потому всегда ждет указаний, нужно просто отнестись к нему с пониманием, а не критиковать так, как это делает Гардон. Насчет последнего, я конечно могу ошибаться, но кажется у Киркхэма проявляются симптомы синдрома дисфункции нервно-психологической системы, говоря проще он становится слишком нервным, напряженным, агрессивным и раздражительным в следствие сильного эмоционального потрясения, могло быть вызвано известием о гибели остальной части человечества, или каких-либо душевных переживаний, если сейчас запустить это дело на самотек, то все может закончиться параноей и шизофренией, хотя я могу и ошибаться все же стоит проверить. София энергична и жизнерадостна, временами несдержанна, но сложно судить ее за это, здесь для нее уйма всего интересного и она просто не может усидеть на месте, надо быть помягче с ней, и давать пространство для работы, достаточное чтобы ее энегрия была направлена в нужное русло. Вот, что я думаю, наверное сегодня вечером, за ужином все это вместе и обсудим, надо решать как быть, иначе все передерутся, а этого допустить нельзя ни в коем случае.
Договорив, Виктор посмотрел на Киру и улыбнулся:
- Наверное тебе тоже кажется, что эксперты, проводившие набор в команду, что-то напутали с психологической совместимостью, или просто чего-то не учли?

- Вполне возможно Бенни, вполне возможно, но когда с седьмого класса убиваешь людей в подворотнях, сложно судить об адекватности - Фантом пожал плечами, как он ни обещал себе заводить друзей, один кандидат в оные похоже появился - Я ведь даже среднюю школу не закончил, жизнь в трущебах такая, суровая и страшная.... - Сорель замолчал ненадолго, потом протянул новому товарищу мозолистую ладонь - Чтож, Бенни, давай держаться вместе, авось и выберемся еще из всего этого дерьма.

"Девятнадцать охранников, вышки, сигнализация, псы из окрестностей башни Черного Мага, и цель в виде сыночка президента, за убийство которого нам грозит как минимум международный розыск и смертная казнь, с одной стороны, а с другой два миллиона, нет этого слишком мало, чтобы добровольно положить свою голову на плаху, хотя..." Ланштейн метался в сомнениях, опытный наемник он всем существом ощущал крупные неприятности, которые сулит эта сделка, но в то же время и неплохая прибыль, да что там, отличная прибыль, убивать Виктору не впервой, смущает только то что цель слишком уж большая шишка "Нет, похоже дело пахнет керосином, не стоит ввязываться, или ввязываться только при гарантиях получить деньги, и не два миллиона" техник вновь глянул на того, кто представился ученым, потом на предполагаемых коллег: девченка, скорее всего программист, сможет обработать сигнализацию и камеры слежения, неплохо, кто еще, Корви, старый товарищ, в нем Виктор уверен как в самом себе, ящер, огромная сильная и быстрая тварь, отличный рукопашник, к тому же наделен природными инстинктами, что может оказаться полезно, еще один человек, возможно маг, ибо невидно никакой техники при нем. Команда неплоха, но все же слишком уж все... нехорошо смотрится, учитывая то, что наниматель огласил их имена и через полчаса вся округа будет знать, что их нанял некто, а значит и дело повесят на них, все как-то пакостно.
- Отказ - произнес Ланштейн - Не устраивают условия. Нет гарантий, что мы получим деньги, нет гарантий, что на месте нас будет ждать именно цель и девятнадцать охранников, а не танковый корпус, нет гарантий, что мы можем вам доверять, черт, да нет вообще никаких гарантий с вашей стороны, к тому же я еще не созрел, чтобы за два миллиона попадать в международный розыск, меня конечно итак ищут во многих местах, но это по крайней мере терпимо. Успехов вам. Корви, а ты как? Со мной, или все же возьмешься?

Услышанное не произвело на Зигфрида особого впечатления, ну не вернулся патруль, но что здесь такого? Ночные патрули имеют обыкновение задерживаться, черт возьми, да все патрули имеют шанс задержаться. Так что рыцарь усмехнулся и сказал:
- Не бойтесь, парни. Патруль скоро вернется, давайте лучше позавтракаем. Кстати, что у нас сегодня на завтрак? - Зигфрид понимал, что патруль должен скоро вернуться, хотя... учитывая то что они направились в квартал нелюдей ночью, да еще и при том, что там видели кровососов, вполне могли и не вернуться, вот только молодняку об этом сейчас думать совершенно не нужно, их следует отвлеч, хотя бы завтраком, а потом тренировками, главное не давать им слишком много думать о том, что предыдущий патруль не вернулся с задания, иначе этих юнцов на улицу никакими силами не вытащишь после заката. Молодцом держался один только Вирдан, Зигфрид сразу, как только увидел этого парня впервые, понял, что из него выйдет толк, бывший наемник уже не раз видевший смерть, и блеск вражеской стали перед своим лицом, мог стать хорошим подспорьем сегодня ночью.
Усевшись за стол рыцарь осмотрел свой завтрак, ничего необычного, все как всегда, наверное небесное светило погаснет, чем повар решится сделать что-то новенькое. Принявшись за трапезу, Зигфрид поглядывал на своих подчиненных и думал о своем первом задании:
еще совсем юнцу, ему и еще нескольким, таким же "зеленым" парням как он сам, под руководством рыцаря по имени Витольд, поручили отправиться на городское кладбище, где, по слухам, расшалилась какая-то тварь, и устранить опасность. Тогда все думали что это гули жрут людей, но раны на телах, которые удавалось найти, говорили об обратном...
В тот день не вернулся отряд ушедший на ночной патруль, это вселило страх в сердца уходящих, что потом и погубило многих из них, и стало причиной гибели Витольда. Всего на кладбище отправилось семь человек, вместе с Зигфридом. С самого начала все пошло плохо: ныл, о том что ему страшно, Герберт, от чего все новички, и без того нервные, готовы были развернуться и строем отправиться в казармы. Да, даже в Ордене Пылающей Розы, иногда находится место трусости. Но они все равно шли...
Позже оказалось, что на кладбище шалили отнюдь не гули, а оборотень, привлеченный причитаниями Герберта, он напал на отряд, и несколькими ударами убил сразу троих, выжившие, во главе с Витольдом бросились на тварь, завязался бой... в какой-то момент, Зигфрид осознал, что в живых остались только он, да еще рыцарь. Вдвоем, против, пусть к тому времени и израненного, но все еще опасного монстра. Тогда Зигфрид поскользнулся и по случайности, своим собственным мечем рассек себе лицо, когда он опомнился над ним уже заносил лапу для смертельного удара оборотень, но именно в этот момент Витольд наконец убил тварь, чем и спас молодого Зигфрида. Когда юнец подошел, к лежащему на земле, обессилевшему рыцарю, тот сказал ему только одну фразу:
- Он меня укусил... ты знаешь что нужно сделать, это сложно, но ты должен добить меня, дабы не дать превратиться в такую же мерзость.
- Но ведь можно отвести вас к целителю... - попробовал высказаться Зигфрид.
- Нет - отрезал рыцарь - Слишком поздно... сделай то, что должен...
- Хорошо.
Зигфрид поднял свой меч и занес его над лежащим Витольдом....
В тот день он вернулся в казармы один, когда узнали, что на кладбище был оборотень, его превозносили как героя, в ответ на что он сказал только одно:
- Я не герой, герои те, кто не вернулись...

Выплыв из потока воспоминаний Зигфрид доел свой завтрак и отправился к Рудольфу, наверняка у настоятеля есть важная информация, которой он хочет поделиться.
- Доедайте свои завтраки и выходите в двор для тренировок, я подойду позже - сказал рыцарь выходя из столовой.

Боль... Кровь... Кажется кость сломана... но ничего страшного, эльфу досталось еще сильнее, меч из метеоритной стали продолжал тускло сиять магическим светом, тамный маг что-то делал, но Зигфрид не обращал на него внимания, кажется он насылал магический щит на своего товарища, который в это время пытался провести какой-то ритуал... чтож, рыцарю Алой Розы не привыкать к столкновениям с магами, монстрами и воинами различных мастей, так что он просто затянул молитву и вновь пошел на Уррийена, занося меч для удара:

- Жизнь свою отдаю Господу Богу Истинному.
Молюсь, дабы принял он ее.
Силу свою отдаю Господу Богу Истинному.
Молюсь, дабы ее не лишил меня Он.
Кровь свою отдаю Господу Богу Истинному.
Молюсь, дабы утолила она жажду Его.
Тело свое кладу на алтарь битвы.
Молюсь, дабы Он даровал мне благородную смерть.
Молю Его о защите, отдавая взамен все, что меня составляет.
Бог Истинный, всего на свете благого смотритель,
Тот, чье могущество неоспоримо,
Молю Тебя, спаси нас и сохрани,
От рук наших врагов,
Да одержим верх мы над ними.
Озари к победе нам путь,
Да одержим мы ее во славу
Твоего бессмертного имени.
Служение свое посвящаю Тебе, Бог Истинный и Единственный.
Требуй с меня, ибо вера моя абсолютна.
Не страшно мне зло, и смерть не страшна, ибо Бог мой придет за мной.
Могущественный Боже, ниспошли свой чудодейственный свет,
И да выведет меня он из тьмы.
Господи, даруй мне силы свершить то, что надо свершить.
Собрат мой, прости меня за то, что я должен свершить.
Все кончится скоро, и врата Вечности распахнутся перед тобой.
Ты исполнил свой долг, так позволь и мне исполнить свой.

С каждым словом Рыцарь становился на шаг ближе к эльфу, он молился о том чтобы Бог послал победу ему и Трикстеру, и если придется умирать, то подарил благородную гибель, с каждой строчкой взгляд его становился все сосредоточеннее, а движения все более наполнялись силой, скоростью и уверенностью... Рыцарь впал в фанатичное боевое безумие - амок, как его еще называют, ему больше не страшны, какое-то время раны и боль, сколь бы тяжелыми они ни были, за это придет расплата, но сейчас в глазах Зигфрида горело яростное пламя, какое можно встетить только во взгляде истинного фанатика...
Больше не было боли... больше не ощущалось кровотечение... и перелом был уже не страшен... была лишь ярость и желание покончить с демонопоклонником, сжечь его в огне истинной Веры, дабы душа его очистилась от скверны и обрела заслуженный покой.
Когда Зигфрид подошел на расстояние достаточное для удара, каждое его движение, сквозило мощью и легкостью, едва различимый взмах двуручника, движение отточенное до совершенства, за годы тренировок и лезвие, мерцая голубовато-призрачным сиянием с неимоверной скоростью несется в голову Уррийена...
Нет боли, нет крови, нет страха, нет страданий.... нет ничего, кроме цели, Веры Истинной, и грядущего возмездия, которое падет на голову эльфа...

- Нет, любовь моя, мы не убили принца. Успокойся и расслабься, тебе нельзя волноваться и постарайся не говорить... все будет хорошо - последние слова дались Юргену очень тяжело, он видел как умирает Алеата, но ничем не мог помочь ей, мог лишь поддержать ее в этот момент - Все будет хорошо, радость моя, обещаю тебе.
Он уже не плакал, не хотел, чтобы она видела его слез, но глаза все равно предательски щипало. Зентар смотрел на страдания любимой, и страдал сам от вида ее мучений. И тут в его голову, неожиданно, ворвалась картина:
Он солдат королевского корпуса, сидит на камне и выправляет лезвие меча... к нему подходит старшина, и присев рядом спрашивает:
- Не надоело воевать еще, а Юрген, все таки четыре года с корпусом таскаешься? Завел бы себе жену в конце концов, на тебя столько девушек засматривается, выбирай любую!
- Нет, Витольд, не надоело. А насчет жены могу сказать следующее: женюсь только на той, которую полюблю всем сердцем.
- Ты что же, тоже предание читал?
- Какое предание?
- Да то, в котором говорится, что истинная любовь сильнее всего, даже смерти.
- Хм... нет не читал, а расскажи, может пригодится.
- Хорошо, слушай, в нем сказано, что если двое любят друг друга, настолько сильно, что готовы спорить с самой Смертью, то в их груди, под сердцем, загорается особый огонь, огонь любви. И если, один из возлюбленных на грани гибели, то второй может спасти его, при помощи своего пламени. Нужно лишь разрезать грудь, чуть ниже сердца. Вот только если ты не уверен в своих чувствах, то не только не спасешь любимого человека, но и сам погибнешь в муках.
- А что должно произойти когда грудь будет разрезана?
- Не знаю, я никогда не видел чтобы кто-нибудь пользовался этим методом, да и тебе не советую, ведь это лишь предание.
- Спасибо Витольд - произнес тогда Юрген....
- Спасибо Витольд - произнес Юрген сейчас...
Теперь он знал, что делать, сняв доспех, воин достал нож, отличная сталь матово блеснула в неверном свете факелов...
"Пора" - отстраненно подумал Зентар, и на выдохе вонзил себе нож под сердце, по самую рукоять, а затем повел его вправо, расширяя рану... он не чувствовал боли, только странное ощущение какой-то внутренней теплоты, он уже терял сознание и не видел, как из страшной раны на груди, ручьем текла кровь, и вместе с кровью сочился странный, багряно-красный свет, который вскоре окутал и самого воина и его возлюбленную... вместо этого его взору предстали две фигуры, которые на подсознательном уровне, невольно, внушали страх и уважение, а еще желание повиноваться, одна фигура была закутана в черный балахон и держала в руках книгу и песочные часы, Юрген понял что это Смерть, другая была облачена в белые одежды, в одной руке этого человека, нет не человека, а Бога, была зажата хвойная ветвь, а в другой серебряный серп, и Юрген понял, что это Бог, которому поклоняются люди....
- Тебя накажут - сказала Смерть, голос был хриплым и низким
- Пусть.
- И ее тоже.
- Я не допущу этого!
- Ты понимаешь что делаешь? - спросил теперь Бог, и голос его казался пением целого хора.
- Да.
- И ты готов пережить все мучения ради нее? - спросили они хором.
- Да... - тихо ответил Юрген.
- Хорошо, тогда подпиши здесь - сказала Смерть и раскрыла книгу на странице, где была прописана жизнь Алеаты - Согласно договору, после своей гибели, ты будешь выполнять мою работу ровно 800 лет. Хорошо подумай, это долгий срок.
- Я согласен - произнес воин, рядом появились перо и чернильница, взяв перо, Юрген поставил свою подпись на странице, но... чернила исчезли!
К нему подошел Бог:
- Ты и правда любишь ее больше всего на свете, это прекрасно и мы даруем жизнь вам обоим. Береги ее Зентар...

Волынски усмехнулся, взял вместо привычной скрипки лютню, вышел на открывшуюся здесь же сцену, присел на стул стоящий посредине, и начал...
Струны лютни под его пальцами издавали приятную, неторопливую, и немного грустную мелодию, вскоре раздался и голос самого Франца:

- Страшна, неприступна стоит цитадель
И войско у стен ждёт команды на штурм
Вдруг к каменным стенам пришёл менестрель
И тихо коснулся серебряных струн.

В плаще, без доспехов с гитарой в руках
Безумец уйди, здесь война, страх и смерть
За поясом флейта на месте клинка
Не страшно ему. Он, вздохнув, начал петь.

Он пел о деревьях в зелёных лесах
О ветре, звенящем в высокой траве
О звёздах, что ночью горят в небесах
О быстрой реке и осенней листве.

О том, что должна миром править любовь
Что в мире сильнее, чем ужас войны
Что в битвах зазря проливается кровь
А жизнь на земле не имеет цены.

И песня струилась, звонка и светла
Безумный певец гладил струны рукой
Весенним ручьём из-под пальцев текла
Мелодия, вверх улетая легко.

И пел менестрель о зелёных холмах
О волнах, что бьются о берег морской
О том, как над морем восходит луна,
О снах, приносящих с собою покой.

И в душах у многих, стоявших у стен,
Откликнулась, песней задета струна
Во взгляде исчезла враждебности тень
И стало не ясно, зачем здесь война...

Когда Франц замолчал, раздался шквал аплодисментов, он сошел со сцены, на которую уже поднялись другие музыканты, и направился к Анне, подойдя он дождался начала музыки, поклонился и пригласил девушку на танец.

Эта картина навечно впечатается в сознание Юргена... его любимая на столе для пыток... над ней палачи, которые мучают ее...
- Подожди ка здесь, мой принц - тихо сказал Зентар опуская мальчика на пол, в его голосе слышался звон металла, в руки потянулись за клинком, а ноги уже перешли на бег, меч он доставал наискось, так чтобы был отчетливо слышен скрежет стали...
Он был в ярости, но это была особенная ярость, он превосходно осознавал что делает, а силы его возрастали с каждой секундой, издав боевой клич Юрген кинулся на палачей нанося рубящие удары мечем:
- Получите ублюдки!!! - закричал он на всеобщем.
За несколько мгновений он нанес четыре удара двуручником...

- Ты молодец, наверное не каждому такое под силу, но главное что твоя рана прошла - Генхир был рад услышать что его избранница способна на такое, ведь это чудесно когда человек может принять облик зверя и стать ближе с природой.

Анна: тебе снится сон, невероятно яркий и четкий, такое ощущение что все происходит наяву:
Ты стоишь одна на берегу реки, зима, хлопьями падает снег, вокруг тишина слышно лишь журчание реки... Потом раздаются чьи-то шаги, ты видишь что по снегу идет отряд солдат... Вглядевшись ты замечаешь лицо Тезия, рядом с ним идет Франц... вид резко меняется и вот ты за их спинами, позади тебя еще много людей в форме воинов Цитадели... Все идут в молчании, лишь снег скрипит под ногами, неожиданно раздается переливистая трель, будто несколько человек одновременно заиграли на флейтах... Из-за холма расположенного неподалеку появляются какие-то темные фигуры... Воины Цитадели и Франц, резко изменились в лицах, у всех сквозит одно и то же, отвращение и страх, ненависть и боль, ярость и волнение... Франц разворачивается и что-то говорит Максимусу, потом передает тебе какую-то бумажку, Тезий хватает тебя за руку и куда-то тащит, ты пытаешься вырваться но не можешь... Раздаются выстрелы, крики команд, звон стали, механики вступили в бой с неизвестным противником, а фигуры все появляются и появляются из-за холма. Ты видишь что отряд механиков бьется в окружении, и нет надежды на спасение, так как противник во много раз превосходит их числом... Тезий затаскивает тебя в какой-то кустарник покрытый снегом, оттуда ты видишь что бой уже заканчивается, последние несколько механиков сражаются спина к спине, но они изранены и слабеют с каждой секундой. Вскоре бой сражение окончено, все боевые механики погибли, но и противник понес тяжелые потери и теперь отступает, ты видишь тело Франца, он погиб последним, сражаясь как герой, что-то царапнуло твое сердце, ты посмотрела на клочок бумаги, который он тебе дал, развернула его и прочла всего четыре слова: "Я люблю вас, Анна."
Ты просыпаешься и резко садишься на кровати, что-то скребется на душе, тебе почему то вдруг стало страшно за Франца, вдруг сон окажется вещим?

Тезий: девушка посмотрела на тебя, улыбнулась и сказала:
- Всему свое время, я устала танцевать, не хотите ли прогуляться?

Стефан посмотрел на Кававана, сначала он тоже хотел было пропустить кружечку чего-нибудь покрепче, но желание внезапно пропало, маг вновь посмотрел в окно, там все еще шел снег...
В голове Леквуда набатом било резко, дерзко объявившееся там слово: ВОЙНА.
Война пришла в их город, в их страну. Мерзкие эльфы решили, что люди не смогут им противостоять. Зря, очень зря. У человеческой армии найдется множество клинков, сталь которых напьется эльфийской крови, сотни и тысячи магов и чародеев, которые обрушат свои заклинания на головы врага... и в конце концов эльфы будут уничтожены, все до единого, ибо никто не смеет угрожать людской расе не поплатившись за это.
Стефан стоял у окна, смотрел на падающий снег и думал обо всем этом, наконец он не выдержал и отойдя от окна сказал:
- Друзья, война уже началась и значит предотвратить ее мы уже не сможем, зато сможем помочь поскорее ее закончить. Предлагаю два варианта: пойти и записаться в армию в качестве добровольцев, маги на войне всегда в цене, или отправиться на фронт самим, так сказать своим ходом.

Генхир был в шоке от изменений.
- Но что... как?... - только и смог выдавить он из себя, до него постепенно доходило то что произошло на самом деле: девушка превратилась в волка, а он подстрелил ее приняв за настоящего зверя.
Воин был в растерянности, но состояние это длилось не более двух секунд, ибо нужно было что то делать, а именно как-то спасать девушку.
"Стрелу вынимать нельзя, иначе она может умереть от боли и потери крови, а вот древко обломать необходимо..." руки воина делали привычные движения, раз стрела зафиксирована, два древко сломано практически у самого плеча.
"А теперь отнести к лекарю, осторожно чтобы не растрясти, мало ли какие травмы я ей причинил, но и поторопиться стоит..." Генхир как только мог, со всей бережностью и нежностью на какие только был способен взял девушку на руки, и осторожно понес к лекарю.
Он проклинал себя за то что совершил, пусть даже и ненамеренно, пусть даже он и не знал что волк не настоящий... неважно, он ранил человека, ранил девушку, девушку из своего племени, и теперь должен был помочь ей, во что бы то ни стало, пусть он не пройдет посвящение, пусть его прогонят из племени, ему все равно, главное чтобы она выжила, ибо никто не заслуживает такой смерти, от руки соплеменника...

Скипий: старший ухмыльнулся:
- Зовите Дареном, товарищ командир - ответил офицер - Отряд!!! Марш!!!!
Солдаты в черно-синих одеждах боевых механиков начали печатать шаг с синхронностью и точностью, которой могли позавидовать лучшие когорты Первого легиона Империи.
Выйдя за ворота крепости, воины затянули песню, очень мрачный военный марш:

Чёрно-синий стяг над Нами!
Мы несёмся сквозь века
И железными ломами
Разрушаем города,
Избиваем свои души,
Полосуем в кровь тела,
И Нам мало бренной суши -
Лишь бы Смерть всех прибрала!
Наше воинство из стали,
А в сердцах пустая мгла.

Без сомнений и пощады
Мы несёмся разрушать,
Наши огненные взгляды
И коней не удержать!

И не прячьтесь за дарами,
Всё давно уж решено,
Чёрно-синий стяг над Нами,
И Нам просто всё равно!

Очевидно солдаты знали в каком направлении стоит двигаться, так как маршировали уверенно и не опасаясь сбиться с пути...

- Алеата, любовь моя! Где ты?! - Юрген был в растерянности, он видел множество Алеат, но настоящей была только одна.
Зентар закрыл глаза, он решил действовать с помощью своего сердца, что то подсказывало ему что оно точно найдет возлюбленную.
С закрытыми глазами воин пошел между танцующими парами, прислушиваясь к своим чувствам и тихо шепча:
- Алеата, любовь моя, иди ко мне...

"Темная звезда" вышла из гиперпространства в системе Ригель.
Виктор находился на капитанском мостике, за время полета в гиперпространстве он немного освоился с обязанностями капитана. Вейсманн подошел к своему Первому помощнику:
- В этой системе есть места где мы можем провести улучшение нашего корабля? - капитан не знал о новой реальности ничего, и то что карты соответствовали местоположениям планет, было поистине чудом.

Анахронизм взял кусок пиццы и принялся поглощать его.
- Ребят а какие предположения насчет того кто нам помогал?

Стефан вдруг понял что не может перестать целовать этого парня, и когда чернокнижник повалился в обморок, то Леквуд упал на него, не выпуская из объятий. Боевой маг продолжал целовать чернокнижника в губы, и громко говорить в перерывах между поцелуями:
- Как же я люблю тебя!!!!

- Я здесь родная - тихо сказал Юрген.
Хотя он этого и не показывал радости его не было предела, казалось что она вот-вот переполнит его и начнет выливаться наружу.
- Я больше никогда тебя не оставлю - прошептал Зентар - Мы всегда будем вместе.
Воин сидел даржа на руках свою любимую и какзалось его ничто не интересует, кроме нее, ее прекрасных длинных волос, глубоких глаз, чувственных губ... Юрген был счастлив рядом с ней, однако в его душе до сих пор поднимался ледяной ужас, сковывавший сердце, когда он вспоминал свою любимую в том ужасном колодце, воин поклялся себе, что с этого момента ничто не разлучит их, ничто и никогда.

Юрген провалился в сон едва коснувшись подушки головой, вопреки всему чему его учили Зентар не озаботился даже выставить часового, или самому остаться сторожить сон своих товарищей, на случай внезапного нападения на место их ночлега.
Зентару снилось что он находится в каких-то заснеженных горах, замерзая от неописуемого холода, то в безжизненной пустыне под убийственным солнцем, то еще в каких-то мместах, где никогда раньше не бывал... Потом он увидел родную деревню, дом в котором вырос, себя стоящего на пороге, это был тот день, когда его завербовали в воинский корпус... А вот он уже в военном походе, о чем-то разговаривает со своими сослужвцами, кажется им весело, тот поход и правда был удачным... А вот тот роковой день, когда превосходящие силы противника уничтожили корпус, Юрген и остальные воины сражались в окружении словно львы, каждый из них в бою стоил десяти солдат противника, но тогда это мало кому помогло... А вот Зентар в королевском дворце, слушает как король просит убить Бэйна, в тот день Юрген впервые увидел Алеату... Картинка резко меняется, и Зентар видит что сидит на траве, на какой-то поляне, рядом с ним сидит Алеата, вокруг умиростворяюще шумит лес, с неба, своим светом, заливает поляну Луна, мерцают звезды. Зентар поворачивается к эльфийке, лунный свет подчеркивает плавные изгибы ее фигуры, ветер играет в легком платьице, воин тихо шепчет ей на ухо:
- Я люблю тебя.
- И я люблю тебя - отвечает она.

Потом картинка снова меняется, Юрген один, в темноте, в окружающем мраке ничего невозможно разглядеть. В груди поднимается тоска по Алеате, и Зентар начинает негромко напеветь грустную песню, которую не раз слышал из уст своего старшины:

Опять меня зовет седая даль.
Опять я просыпаюсь до рассвета.
Там, где горит печальная звезда,
Я у судьбы своей прошу ответа.

Гнетет меня, что упустил свой шанс
И чувство неисполненного долга.
Но знаю, что попутный дилижанс
Осталось ждать уже совсем не долго.

И в час, когда ты будешь крепко спать,
Устроившись уютно на ладони,
Лишь я один сумею услыхать,
Как где-то ржут встревоженные кони.

Тогда тебя не стану я будить,
Лишь тихо постою у изголовья,
Чтоб в дальних странах мне не позабыть
Твои черты, согретые любовью.

Форейтор, перед тем как протрубить,
В полголоса мне скажет: «Не тяните».
Тут я пойму, что мне не разрубить
Связующие нас с тобою нити.

- «Пора, пора! Уж светится восток.
Наш экипаж всегда считался точным»
- «Езжайте! Значит, мой не вышел срок».
Любимая, ты знаешь – он бессрочный.

- Что? - до Юргена не сразу дошли слова Алеаты, но когда он понял что она от него хочет то не стал мешкать - Конечно - прошептал воин, она нравилась ему, это глупо скрывать, такая девушка вообще никого не может оставить равнодушным, он склонился над ней, Зентар хотел приподнять Алеату, но это могло повредить ей, тогда он просто склонился над ней, над ее лицом, он чувствовал ее дыхание кажей лица, он вдыхал сводящий с ума запах ее кожи - Я люблю вас - прошептал он и не давая эльфийке ответить, запечатал ее губы поцелуем...

Всем: экзекутор смотрит на вас как на полоумных:
- Вы реально только что все сознались в ереси, или мне показалось? Братья готовьте костры!!! И пыточный инструмент! Мы поможем заблудшим душам вернуться на путь истинный, которому учит святая наша Мать-Церковь, через телесные муки! Да сжалятся Дарр и Астен над их душами.
Андрэ удалился, в палатку вишли еще несколько воинов, вас без слов грубо выталкивают на улицу где уже раскладывали пыточные инструменты. А еще несколько воинов неподалеку сооружали костры.
К вам подошел монах с отвратительным лицом и произнес:
- Этому - указыват на Тезия - сто плетей.
- Этому - указывает на Макла - сначала отсеките пальцы, потом руку по локоть, затем по плечо! Процедуру провести с обеими руками!
- А эту - указывает на Анну - Заверните в колючую проволоку!
Сказав он уходит, а держащие вас инквизиторы принимаются за свое дело...

Тезий: двое здоровых монахов держат тебя так что невозможно вырваться, третий с плетью стоит за спиной и злорадно говорит:
- Что мразь еретическая, сейчас получишь у меня...
Свист плети рассекающей воздух. Удар. Боль. Крик... Чей крик? Твой? Да, какжется твой... по спине будто кто-то провел раскаленной добела проволокой...
Снова свист. Удар. Боль... кровь стекает по спине... мир в глазах начинает терять очертания
Свит. Удар. Боль. Снова удар. Боль. Еще удар. Боль.
Ты кричишь, инквизиторы хохочут...
Свист. Удар. Боль... мир гаснет... теряешь сознание....

Майкл: тебя отвели в сторону, откуда-то принесли полено, вся его поверхность бурая от впитавшейся крови. Твою левую кисть ложат на него. Трое инквизиторов держат тебя. Четрвертый замахивается топором... До тебя доносится крик Тезия. Монах с топором говорит:
- Ничего, ты перекричишь его, поверь я знаю.
Взмах. Противный звук разрубаемой кости. Нечеловеческая боль. Кричишь... ты даже не подозравел что можно так кричать.
Еще один взмах. Снова звуки разрубаемых костей. Взгляд скользит по руке... плечо цело, локоть цел, но ззапястье... из неровно обрубленного запястья торчат обломки костей, рекой течет кровь.
Кричишь.
Снова взмах. Удар по локтю... Снова твой крик... проваливаешься в темноту забытья...

Анна: без слов тебя грубо заталкивают в странное небольшое цилиндрическое сооружение, из колючей проволоки. Как только ты заходишь, стены начинают сжиматься, с жутким скрежетом, слышишь крики Тезия, и Майкла где-то в отдалении, неосторожно повернулась проволака оставила длинную рану на запястье. Стены все ближе, хочется закричать, но крик застрял в горле... Чувство безысходности пробирается в душу... Проволока уже касается твоего тела, пытаешься что-то колдовать, но от боли не можешь сосредоточиться... Кровь струится из сотен маленьких ранок, инстинктивно дергаешься, причиняя себе еще большие страдания... Твои крики заглушают даже крики Майкла. Боль невыносима, мучение кажется вечным. Боль не осталось ничего кроме нее. Боль.Боль. Жуткая боль во всем теле... Монахи стоящие рядом с цилиндром из колючей проволоки затягивают какую-то молитву, что-то об очищении души, с удивлением различаешь среди мужских голосов несколько женских... Но тебе становится все равно, когда от потери крови и невыносимой боли ты теряешь сознание...

Анна: экзекутор поморщился:
- Призвать демона? Ты на самом деле думаешь что мы позволим призвать демона-извращенца? Нет...
Тут к экзекутору подошел один из монахов и что-то прошептал ему, лицо инквизитора исказилось, но он все же сказал:
- Ладно, последнее желание следует выполнять, но так как вы призовете демона, то это будет одно желание на всех. Екарный бабай прийди!!!!!! - заорал Андрэ и рядом с ним появился бодрый старичек с азиатскими чертами лица, двухметрового роста, совершенно голый с таким... мужским достоинством, глаза его запылали от восхищения: дед увидел какое количество мужчин собрано здесь в его честь! На монахов словно столбняк напал...
Спустя мгновение дед схватил Андрэ и восхищенно цокая языком сорвал с него одежду, затем со сноровкой свидетельствующей о большом опыте развернул к себе спиной....
- Не надо! Отродье дьявола!!! - вопил экзекутор, однако бабай его не слушал.
Остальные монахи стыдливо отводили глаза от жуткого зрелища...
Никто не пытался убежать, очевидно каждый знал что этой участи не миновать...
Закончив с Андрэ, бабай перешел к следующему монаху, потом к следующему... и так далее пока через его... любовные усилия не прошли все монахи мужского пола, их оказалось двадцать два человека и отец Андрэ.
Как только демон выполнил свою миссию он растворился в воздухе.
Инквизиторы кое-как оделись, но стеснялись смотреть друг другу в глаза. семь монахинь неподалеку тихо хихикали.
- Все!!! Ваше желание было исполнено!!!! Готовьтесь к смерти!!!! Братья предайте огню этих еретиков!!! Сжигайте их по очереди! Чтобы они видели муки и смерть товарищей!!! - злобно прокричал экзекутор
Монахи с кувшинами масла сначала подошли к Северу, облив его с ног до головы, затем приблизились факельщики. Пламя вспыхнуло мгновенно... дикий крик Майкла длился недолго.
Следующим должен был стать Тезий, однако когда, монахи направились к нему, вы услышали негромкий хлопок и место казни окутало облако сизого дыма, голова наполнилась тяжестью глаза закрывались сами собой. Уже засыпая вы слышите звуки выстрелов и лязг мечей...

Майкл: после исчезновения демона инквизиторы подожгли тебя, пламя нещадно жгло твою плоть, кожа сходила пластами, волосы на голове горели меньше секунды, кровь закипала в буквальном смысле, глаза испарились... Очень скоро ты умер, а душа твоя отправилась в полет к небесным чертогам...

- Я воин, а не убийца! - возмущенно, громким и четким голосом сказал Юрген - Нельзя ли как-то смягчить участь мальчика? И я даже готов поддержать эту прекрасную эльфийку!
Зентара, почти физически заставляла содрогаться от отвращения мысль, что ему придется убить человека... нет он убивал и раньше, но убивал в сражении, когда вокруг с грохотом ломались щиты, разлетались осколки копья и противник так же мог взять его жизнь, как и Юрген брал его (противника) жизнь... но сейчас ему предложили именно убийство, грязное и подлое деяние, да еще над кем? Над ребенком!
"Нет это выше моих сил!" думал Юрген "Я воин, а не палач..."

- Чтож, как скажете - произнес Виктор - Будьте осторожны, капитан, мне не нравится этот человек. И если вы не будете против, я хотел бы сопровождать вас, чтобы в случае чего находиться неподалеку и оказать помощь в том случае если она понадобится. Так как, каково ваше решение?
Вейсманну очень не нравилось то как вел себя министр псионики, и это пробуждало в Викторе смутные подозрения и недоверие по отношению к нему (министру).
"Этот паразит-министр явно что-то задумал, знать бы только что... В любом случае одну я ее не отпущу! Я уже лишился однажды капитана из-за неосторожности, и не хочу вновь присутствовать на похоронах командира" - думал пилот.

Майкл: шахтеры испуганно оглядываются, а затем взяв кирки решают двигаться на источник звука, через некоторое время один из них находит тебя и говорит:
- Вах, дарагой, ты зачэм это тут лудэй пугаэш? Ми тут кющаэм, а ты пугаэш! Вах, нэхорошо, давай с нами садыс, да! Гостэм, дарагым будэш! Давай нэ обижай дядю Уахтанга!
С этими словами он делает жест который значит "проходи присаживаяся"...

Виктор смотрел на танцующих Айрис и министра, и зрелище ему очень не нравилось.
"Чего от нее хочет этот прощелыга в звании министра? Ведь ясно же, что он не просто так пригласил ее на танец, хотя может быть это всего лишь мои подозрения, их стоит проверить" подумал Вейсманн и твердой, уверенной походкой, чеканя каждый шаг, подошел к танцующей паре, вытянулся "по струнке", и щелкнув каблуками отдал честь Гейнсборо, после чего, положив правую ладонь на эфес сабли, сказал:
- Мой капитан! Мне очень неудобно прерывать ваш танец, но у меня к вам разговор, который не терпит отлагательств! - и повернувшись к министру, немного дерзко добавил - А так же посторонних личностей, господин министр!

Майкл: Грузины встревоженно переглянулись:
- А ти нэ знаэш кто разрушыл этат пост и яму аткапал? Ми тут нэ при чем ми шахтеры, руду дабываэм, да! - сказал Вахтанг, и добавил - А тэпэр давай выпьэм за тваэго мудраго друга!
Общество этих шахтеров нравится тебе, и ты не хочешь их обижать, поэтому позволяешь им напоить тебя до бесчуственного состояния...
Проснувшись ты очень пожалел что они тебя не убили, голова раскалывалась, даже не так она РАСКАЛЫВАЛАСЬ, мучаясь похмельем ты поднялся со своего спального мешка подробности вчерашней попойки тонули в тумане, шахтеров рядом уже не было зато была записка, кусок прожаренной баранины, вкуснее которой тебе ни разу не доводилось пробовать, и кувшин отличного красного вина. В записке было примерно следующее:
"Дарагой, иди по стрэлке, она выведэт тэбя на павэрхнаст, да!", ты очень удивился увидев что акцент проявляется даже при письме, но отложив бумагу в сторону увидел на стене стрелку по которой следовало идти.

- Это очень странно, как таракан смог так быстро прогрызть стену? Мне даже при помощи перфоратора времени больше нужно!!! - ошеломленно произнес Борис.
Затем он подошел к только что проделанной дыре и постарался заглянуть в нее, оставаясь в полной готовности быстро отскочить если это зубастое чудо природы захочет выпрыгнуть из своего убежища и сделать подобную дырку в нем(Борисе)... не то чтобы Железнов очень боялся насекомых, просто слова мента до сих пор не шли у него из головы...

"Ну вот и великая благодарность..." Вейсманн негодовал, как посмели эти ничего не смыслящие в происходящем члены экипажа предпринимать действия без команды капитана...
- Кхм... от имени экипажа крейсера, я пилот-навигатор Виктор Вейсманн прошу вас покинуть наш корабль, в противном случае я буду вынужден герметизировать все отсеки и направить корабль на ближайшую звезду, предварительно заблокировав управление, так что даже ИИ корабля не сможет вернуть его без моего на то согласия...
предупреждаю заранее все это я могу осуществить нажатием одной клавиши на панели управления...- пилот говорил громким, хорошо поставленным голосом, ему с самого начала не нравилась эта затея с так называемым "подавлением бунта", поэтому Виктор перестраховался загрузив программу, для выполнения выше означенных действий
- Я думаю вы поступите правильно... вам ведь хочется жить?- продолжал Вейсманн, одновремнно доставая пистолет.