Голосование за ходы

В химически ассистируемый ядерный реактор парень не лазил. Вон... пока только на крышку заправки лазил.

Разглашаемым сведеньям о размерах просратого в масштабах отряда, Анклава, Штатов и мира в такт подвывали местные псы. У них наверняка тоже все мысли были о том, чтобы наложить пасти на беглых заключенных, и в славной традиции пустоши, всё просрать.

Кивнул на слова Джо. Иметь возможность посрать и чем, становилось жизненно важным приоритетом любой группировки мира снаружи убежищ, переводя эту потребность из физического плана в политический.

Однако, озвучивать эту череду мыслей не стал. С этим прекрасно справлялся сам инженер.

Декапитус

Встаешь в ряд, слушать речь-побудку трибуна. В глазах после вчерашний прощальной попойки до сих пор всё плывет, физиономии многих товарищей по отряду смазываются.

- Аве Конь Лютеции, - начинаешь приветствовать членов отряда.
- Аве Феррус, - выделяя достойных.
- Аве Кривоносый, - и остальных.

Есть для тебя и те кто вне отряда, а так... отрядный багаж. Про варварскую рожу и вспоминать не стоит. Заградительный щит и диковинный питомец легиона. А вот девицам, как полагаешь, только три места в империи должно быть уведено. Следить за хозяйством дома, снимать напряжение тела мужам в борделе и быть усладой тонким чувствам и уму в роли гетеры.

По слухам Лютеция попадает во вторую стезю. А вот жеребец её выглядит достойным. Конь триария не может выглядеть не достойно, иначе это не Конь триария!

Вспоминаешь дозорный легион, который возглавил Гусь, после Того Самого Случая. И ведь орет по хлеще местного трибуна.

Прерывает напутственные речи легат. Выдергивает вас на встречу с Цезарем.

Сильверфилд. Будто сценка перед тобой разыгрывается. Все на своих местах. Смотришь завороженно на актеров. Имперца следующему ритуалу освобождения кишков от тесноты стенок тела. Бобра фиксирующему результат, не верящему, что перо в брюхе способно остановить жизнь невидимки.

Врывается впущенный образ из памяти прошлого, накладывается на настоящие размываясь в нем как образ мужчины, и острия клинка. Два таких разных детства борются за твою жизнь.

Главное точность и скорость, вторит эхом прошлое... Сейчас ты бы поспорил со вторым аргументом и уточнил первый. Главное своевременность. Нужное действие в нужный момент в нужном месте. Кому нужном? Ответ здесь только один.

Загорается огненным богом имперец. В их культуре множество богов, нашлось место и еще одному. Визжит Фарида, просыпаешься. Она подхватывает тебя под локоток, а ты подхватываешь её. Закрываешь со стороны огня и угрозы, пока двигаетесь к укрытию. Да и там, в укрытие, готов прижать к груди, укрывая от ужаса окружающего мира, холода что бушует снаружи, огня что разгорается внутри.

Шкворчит мертвец под крики убегающих и топот ваших ног.

Рванет ли принявший смерть? Вспоминаешь связку гранат на его разгрузке. Это не вопрос, это ответ. Только об одном жалеешь, пока прижимаешь перепуганную девушку к себе...

— Само сбежалось, — прокомментировал вопрос, не развивая темы бытия в тепле, уюте и заключение, — Винтокрыл упал.

— Далеко. Давно, — заранее ответил на возможной вопрос о мародерстве.

Яблочко ушло куда и следует. В рот самой Со Вой, когда служанка отвлеклась на указание дороги.

А дальше было... Ухх... Лежала бы и лежала, нюхая приятные запахи... размокая, наблюдая за волшебную трубой берущей откуда-то горячую воду...

Тело и лицо чем-то обтерли, от чего кожа становилась мягче на ощупь. Потрогала ладошки, даже мозоли на руках смягчились... И как после этого работать, руки же все раздерет?

А дальше сердце Со Вой ухнуло в шоке, новая одежда оказалась невиданной красоты. А ткань такой... Как её вообще смогли создать? Для ткачихи оставалось загадкой. А от прекрасной вышивки стало совсем грустно. Вспомнила мысль о том, что хотела подарить свои поделки, и стало стыдно... Только смешить господ.

Как во всём этом отдыхать, Со Вой не представляла. Сейчас главной её задачей было не помять прическу и одежду.

Попросила чаю.

Выходило так, что много от неё не ждут. Но оставался главный не решенный вопрос. Если не сморкаться в рукав, то куда? На пол?

Сильверфилд. Отвлекает тебя от рассматривания потолка голос над лифтом. Здоровается незнакомец, демонстрируя, что если не телепат, так точно невидимка.

Говорить начинает, спускается. Тяжело разобрать, но понятно, что предлагает мир, дружбу и любовь. Или их имперский аналог, максимально подходящий вашей общей ситуации.

Стреляет хиспанец... Зря, конечно, новый знакомец не начал беседу на родном для картельщика языке. Возможно, сейчас бы уже обнимались по-братски и предавались мечтам, где напиться после. Вот что делает разница культур...

Пока думаешь о своеобразии традиций и привычек народов, а также особенностей профессиональных деформаций, Кастор лишает бывшего невидимки трехмерной подвижности и оружия в комплекте с рукой, и готовится следом забрать и жизнь.

Опускаешь оружие. Тебя вопрошают.

Киваешь утвердительно на вопрос принимающего смерть. Хорошее место, красивое... Выглядит так, что твой новый краткий собеседник ждал положительного ответа. Ты его даешь. Тебе не жалко. Может даже стихотворение джапанирец успеет перед смертью прочитать, если Бобер не будет слишком спешить? Только всё равно, не красиво получилось...

— Эспера, Кастор, — тормозишь горячего стрелка, придерживая за руку.

Вытаскиваешь меч, бросаешь штамповку однорукому. Не ручная работа, конечно, но всяко ближе к истокам, чем хайтек новодел на поясе корпоративного бойца. Щедрый ты? Ага, ничего не жалко, особенно когда не твоё, а чужое.

Ты бы и автопилот из серверной отдал, как обещал. Но ведь это обещал ты, а не хиспанец?

Зато теперь у имперца есть время и на стихотворение...

Отшатнулась, оглядывая ногу.

Действительно всё будто поменялось, но осталось тоже. Также демон не управлял глазами жертвы, и те говорили истинные чувства заточенного в собственном теле.

Взглянула на мускулистое тело Тайны. Хотелось оказаться в его объятиях, потереться щечкой о грудь, поиграть в волосах. Вспомнила о Сае, о том как жалась к нему в клубе, о том, потом как отдельно в костюмерной хранившей взрыв анархии в форме одежды для байкеров, разглядывала его через выбивающиеся из стиля очки, как во время танца терлась попой о его пах, и была рада ответному отклику, что уперся ей между ягодиц, радо тому, что не только она мокрая. По-своему, красиво было и тело Юмито, некой утонченностью стати.

Сегодня Зенако отчетливо поняла, что ей нравятся мужчины, как некая форма произведения искусства. Нравиться их гладить и ласкать, но... как показал новый опыт, когда демон владеющий Юмито поцеловал её, обрывая песню, и засунул руку в трусики нежно проникая в неё пальцами, Зенако поняла, что ей нравиться и получать ответные ласки.

Это был её первый поцелуй... Из всех возможных вариантов... Зенако не была против, что отдала его брату. Огорчало, что всё же это был не он, а Исфир нарядивший его тело на себя.

Но телесное удовольствие для девушки было не главное. Если бы стоял выбор, между тем освободить брата и отказаться в жизни от любовной близости, то она бы выбрала этот вариант. В мужчинах она искала единение душ, возможность раствориться в друг друге, это был её идеальный тип отношений, не достижимый в действительности. Но... амулет это исправил, подарив возможность.

Девушке хотелось быть опорой своей половинке, ей нравились сильные души. Труд над которым сейчас работал и горел Сай была ростком чего-то большего. Огорчало, что он всё больше и больше отказывался от своих внутренних чаяний, и подстраивался под аудиторию. Зенако приложила сегодня все силы, чтобы дать возможность Саю раскрыть свой потенциал, и шагнуть в завтра с новыми силами, а не утонуть в очередном кризисе, что он творил своими руками, потихоньку разрушая литературный клуб.

Костюм позволил заглянуть за рамки привычного. Он позволял делать не дозволенное, но в рамках дозволенного. Девушка была смущена, но кажется ей нравились многие мужчины, она не могла себя прибить только к одному... Но это было о теле, если говорить о душе, её родстве.

Сбилась с шага, сердце пропустило удар... В груди разлилась теплота, а в теле почувствовала странную легкость и воздушность. Внезапно Зенако поняла, что нашла свою идеальную половинку. Зен был целеустремленным, желающим менять мир своими руками, и дарить подобную силу другим. Девушке хотелось помогать ему, стать опорой. Дарить ласку, заботу, и помогать в его деле. Что до других девушек учитывая его предпочтения... то она была готова принять их как сестер по любви, а не соперниц... Она поняла, что влюбилась... В брата... Но не в того, что здесь, а того что там. Но так ли было велико было между ними различие? Юмико, наверняка, занимался Муко-Гавой в рамках фестиваля, искал способ помочь всему городу справиться с тем, что сейчас творилось. И почему не попросил о помощи?! Она бы не отказала...

Но всё же... какая же она дура... влюбиться в брата... Глядя на свою жизнь с двух позиций, Зенако видела, что посещение храма помогает ей не думать о мальчиках. Практики там очищали мысли. А сами барабаны помогали укреплять дух, подготавливая к тому моменту, когда она найдет свою половинку, быть сильной и стать опорой.

Но даже так. Она любила тискать брата, жаться грудью к его руке, забегать утром в комнату и усаживаться попой на него, будя. Всё это было в рамках того, что социально дозволено. А ведь они провели внутри матери девять месяцев прижавшись к друг другу, больше, чем какие-либо любовники, что есть в мире.

Её любовь к мужским телам, была социально не приемлема. Пространство, созданное отцом помогало преодолеть многие стереотипы, но всё же...

Зен был во многом похож на неё, но в какой-то мере ему было проще. Мальчикам подобное спускали куда легче, но даже для него отношение с сестрой стало бы границей, которую не возможно преодолеть. Как бы она хотела жить в мире, где их любовь возможна... Накатила лютая тоска, а за ней надежда. Зен который был её частью пообещал создать подобный мир для неё, если она поможет ему в этом. Вот такого мужчину она и искала...

По щекам девушки покатились слезы. Он там в прошлом, она здесь. Даже если он может сокрушить все преграды, то там... Взглянула на Юмико... а действительно ли так желаемое далеко. Амулет единения мог дать ответ, когда Исфет покинет её брата. Он мог позволить полностью оголить душу, оставить обнаженной перед партнером, не прикрытой ничем. Для Сая это было слишком, но для Зенако это был желанный тип отношений. Был ли он подобным и для Юмико она узнает только раскрывшись, и узнав его ответ. Зену же предстояло открыться в чувствах перед сестрой там...

— Начинает доходить... — утерла слезы, улыбнулась соколам, — Но вы уверены в своем выборе? Я не идеальна, подобно богу наследия которого храню. Я не чиста в мыслях, как подобает быть истинной жрице. Я даже не хотела уничтожать этого Исфета, а желала заключить его в рабское подчинение в отдельном теле, чтобы брать у него уроки любви, чтобы стать в ласках лучше.

Это был очень странный момент в мыслях. Учиться у одного мужчины, чтобы сделать приятное другое. Но, прислушиваюсь к Зену, Зенако ощущало согласие. Правда, с нотками ревности, он хотел тоже присутствовать в процессе уроков, и контролировать границы, чтобы это не обратилось в манию. Она не была против... И, конкретно, Тайна был вообще, как бы её частью... То есть, это как с самой собой. Но даже так, Зенако еще не играла со своим телом раньше, т.к. было в этом что-то неправильное. Будто огрызок от целого, настоящего.

— Всё это неприемлемые мысли и поведение. Не чистые. Кормящие Исфет... — опустила плечи.

В храме учили самоограничению, и вере в свои силы. Нет порочных мыслей, нету и дороге демону. И Зенако старалась следовать этому до сегодняшнего дня, что закрутил всё. Но вот Юми смог овладеть тамошний Исфет... хоть она вела подобный чистый образ жизни.
С другой стороны, Зеном не смог, хоть он шел своей дорогой. Не смог и её, Зенако. Картина мира девушки рушилась...

— Три дара... Амулет единения, костюм проникновения, и мост души между мирами? Они все от вас? — спросила соколов.

Каждый дар по-своему подводил девушку к её мечте. Что там... она наконец нашла свою родную душу, и истинную любовь. Правда... в прошлом. Мечта в какой-то мере исполнилась. Была ли счастлива Зенако? Нет, их разделяло общество и даже собственные миры. Была ли она рада произошедшему. Да...

Зен был прав, что мир твориться не предсказаниями, а своими руками. Пока были силы, всё можно изменить. Как же хочется быть в его объятиях, почувствовать себя слабой, но обрести силу с ним...

Почувствовала, как Тайна сзади приобнял её, и погладил по голове. Это давало сил. Тверже оперлась.
— Как пробуждение связи с предком позволит нам проще общаться? — наконец, сфокусировала мысли на главном для себя.

Ей хотелось коснуться Зена там… Но и Юмико бросить она не могла…

Стоило поблагодарить Небеса вновь, за то, какие у неё хорошие родители. Сын мельника, был хорошей партией не смотря на кривую вспухшую рожу и пузо как у жабы. С таким с голоду точно не умрешь, а если околеет главный наследник мельника, что часто хворал, так их семья унаследует главенство над мельницей.

Однако мысли о сытном будущем не доставляли девушке радости. Она целый день не находила себе места, не лезло и крошки в рот. Всё что скопила едой, и чем угощали, раздала местным псам.

В голову лезли странные мысли о самодвижущихся тележках из неведомо далеких больших городов. Какого интересно размером город? Столько их деревень, сколько пальцев на руках? А может даже и на ногах?!

А на что похожи тележки? Вот ерунда же... но вот на мельнице есть колесо каменное, будет хозяйкой, можно задом на него усесться, круги наворачивать, а если на бок поставить может и выйдет тележка? Рассмеялась такой несуразице в голове, представив тележку с мельницей сверху.

В итоге, в очередь к шару Со Вой попала последней. Не очень хотелось позориться, первой выбыть, чтобы языками мололи да с другими её сравнивали. А будет последней, и трепу будет не много для сплетниц. Все провалили Испытание, и Со Вой провалила, о чем тут речь.

А шар тем временем приближался, так ни разу ни на кого не отреагировав...

А он вообще работающий? Чего такой мутный?! Может его протереть надо?!! Или по новей какой достать? Он хоть раз за сто лет отреагировал на кого-то?

Хоть Со Вой скрестила руки на груди, и давила уверенную лыбу, разжевывая травинку между зубов. Ладошки были потные, хоть выжимай.

Пришел и её черед.

"Дух Благородного Пса, молю помоги этой недостойной Со Вой с Испытанием! Клянусь уважать всех псов до конца дней, и выполнить любое твоё желание, коли эта ничтожная будет нужна тебе в деле!"

Взмолилась внутри себя духу, что жил в каждой собаке от дворняги до самой благородной, одаривая своими качествами в соответствии с достоинством породы.

Пошла к шару на едва гнущихся ногах. Перед глазами всё мутилось. Шар белый, и господин Бэй белый, это же на удачу?

Кажется Со Вой тоже побелела, медленно переходя к зеленому оттенку, когда, наконец, положила влажные ладошки на шар. Хорошо, хоть за ней никого нет, позор мокрых рук не обнаружат.

Главное, с её тройной белой удачей не упасть в обморок!

Если до этого о них может быть еще и не знали, то теперь об этом было точно известно всем в здании.

Пинки завороженно смотрела за ниспадающим потоком крови, и ощущала, как её уносит следом за ним вниз.

Протяжный рык пробрал до костей, выводя из соанбулы вместо с вспышкой амулета. Это такая защита?

Появившая махина гипнотизировала чудовищностью своей формы, даже для такой любительницы уродства как Пинки наступил некоторый потолок восприятия мерзкого. А от отрыжки зверя тянуло проблеваться следом. Сценический эффект был превосходен.

— Браво!!! — девушка не выдержала и зааплодировала появлению монстра и его подручных, выражая то, что весь воплощенный в нем ужас, успешно добрался до её спинного мозга.

Как такого приручить? Ей было не ведомо, а значит пришло время для игры.

Напрягла пальчики в сапожках, безжалостно прорезая подошву коготками, но уже не на руках, а ступнях.

— Distráelo*, — бросила Грону, и расхохоталась.

Что бы не случилась, улыбайся. А если уж совсем туго, смейся.

Бросилась вперед, прыгая на плиты залитые алой жидкостью, и скользя по нем на коготках, как балерина по льду. Хвостатая балерина, что активно махала пятой точкой, чтобы не шлепнуться вниз.

Ближе к демону... Какое у него самое нежное место? Повела кнутом, и попробовала в броске ухватить за язык, наклоняя ниже, чтобы поставить гиганта на колени перед собой.

Запустил музыку с колонок. Это было, конечно, не то, что в исполнение музыкантов, но для тренировок вполне годилась.

— Вы великолепны, леди Сасами. Позвольте пригласить Вас на танец, — поцеловал девушке ручку, приглашая на танец.

Поцелуй получился на удивление чувственным, будто и не перчатки касался. Как и дальнейшие касания, когда они заняли танцевальную позицию. Музыка запустила ритм, и Зен повел девушку в его канве, не задерживаясь на моменте собственного смущения, и не понимания ситуации.

С ним опять приключилось что-то странное... Какой уже раз за сегодняшний день? Дело было в ярком костюме?

Мысли бросались вскачь, в отличие от плавного движения танца. Провел по спинке девушки в очередном витке танца, ощущая приятную гладкость и теплоту кожи, фактуру игры мышц под ней. Вдохнул запах девушки. Голова кружилась, а мужское естество снова напомнило о себе стоячим напряжением в паху.

Ускорился под движение музыки, в одном из поворотов, прижал Сасами спиною к своей груди, придерживая за животик, ведя танец в параллельную линию, ощущая через штаны прижатые ягодицы девушки к своему достоинству.

Было в этой ситуации что-то парадоксальное. Они были одеты, но будто раздеты. Будто соблюдали все нормы приличия для окружающих, и будто нарушили только для себя. Хотяситуацию нельзя было назвать равной. Зен ощущал Сасами обнажённой, она же его в одежде. Будто танцевала обнаженной перед ним, и с ним.

Зен уже знал, что смущение девушки не означает отказа, а лишь реакцию на новую и не привычную ситуацию.

Разорвал близкий контакт, вернувшись в обычную канву закручивая и закручивая девушку в танце, доводя до приятной усталости их обоих.

Завершил танец, как и прошлый, тем же движением, мягко прижимая девушку к своей груди, ощущая биение её сердца и своего, пахом через штаны чувствуя низ лобка девушки.

Зафиксировал объятия, не прижимая к себе силой, а скорее не давая Сасами отстраниться, попробуй она это. В такой позе, ожидая пока их дыхание и удары сердец уймутся.

Девушка боялась(и по всей видимости одновременно хотела) быть изнасилованной. Этого он ей дать не мог и не хотел. Зато мог показать, что можно находиться в безопасности рядом с возбужденным её телом мужчиной, даже чувствуя себя полностью обнаженной.

Когда беспокойство Сасами унялось, освободил из объятий, поблагодарив за танец.

Зен кружил девушку, и давал ей выговориться, вылить все те чувства, страхи и надежды, что скопились. И, наслаждался, женской красотой, в радости, в печали, в заинтересованности, Сасасегава была прекрасна в своем многообразии.

Танец подошел к концу. Они оба учащенно дышали. Зен ощущал горячие дыхание девушки на своей шеи.

Погладил по голове, Юми это просто обожала, и тащилась как кошка. Встретился взглядом с девушкой, сохраняя контакт рук. Обычно волшебство совместности длилось пока, сохранялся хотя бы малейший контакт тел, стоило возникнуть пустоте между, как нечто объединяющие истончалось. Эта бала единственная мистика, существование которой Зен признавал явно, и не пытался ей найти объяснение, принимая такой какая она есть.

— Я буду помогать матери украшать наше семейное кафе. Скоро его посетит глава префектуры и много других значимых людей. Как и ты, она отдает все силы, чтобы сделать его самым прекрасным местом, что есть в мире. Как и ты, переживает, что может произойти провал, что нечто другое могут предпочесть её творению. Но она этим занимается, не ради первого места и всеобщего уважения. Ей просто нравиться творить, и делиться этим ощущением с другими, с близкими и тем, кому откликается. Нравится приглашать нас с сестрой в помощь, даже если мы по незнанию может сделать хуже, чем если бы всем занималась только сама.

Отстранился, разрывая контакт тел, но держась за ладони девушки.

— Сасасегава-сан, ты сияешь. Сейчас твоё тепло греет подобно нежному солнцу. Но я не могу позволить себе похитить тебя у других. Оглянись, твой свет нужен не только мне. Но и другим здесь, и другим не здесь, тем кто придет увидеть твой спектакль. Не выставить тебе оценки, а насладится твоим творением. Твоим, и тех кто рядом с тобой. Вашим. Ты очень сильная. Ты можешь много, но оглянись. Ты не одна. Вокруг друзья, которые готовы вынести огромные лишения и боль, только продолжать идти рядом с тобой. Позволь им больше. Позволь им тоже сиять. Взять часть нагрузки на себя, играть так, как им кажется вернее всего в тот момент, когда они в роли. Позволь себе стать для них потоком, а не ярмом.

Улыбнулся девушке. Разжал ладони. Моргнул выходя из наваждения. Будто отпустило что-то, в теле прокатилась приятная усталость.

— А пришел к вам, кстати, за другим, но не знаю к месту ли теперь говорить об этом...

Спектакль совсем не вписывался в движ, который затеял Зен. Но было ли это действительно так нужно? Пытаться пристроить всех-всех, лишь бы были?

Жесткая судорога служит пробудкой, чтобы воткнувшись тысячей игл оставить лежать с гудящей головой. В лоб упирается пол.

— Охх... башка... — вырывается фраза, будто родная для таких ситуаций.

Но что-то явно не так... Ткань оказывается не одеялом, а узнается скафандром. Интуиция уверено заявляет, что так тело ломить не должно, и шансы, что он просто прилег отдохнуть после веселой костюмированной вечеринки стремятся к нулю, как и то, что рука отнялась совсем не от веса женщины устроившейся рядом за компанию.

Пока мысли пытаются построиться в стройный ряд, с удивлением разглядывая друг друга и вопрошая, а как они вообще попали в эту черепушку, свободная рука по привычке пытается протянуться к нагрудному карману, чтобы нащупать лекарство от всех бед, особенно утренних. Замер. Какой еще нагрудный карман, он же в скафандре?

Капля сознания рассеивает окружающую тьму. Лучше бы она этого не делала... Тяжело вздыхает, пробует опереться о пол свободной рукой, подтянуть под себя колени, как не очень гордая, но еще живая гусеница, чтобы приподняться и оценить ситуацию с рукой. Липкий страх змейкой извивается в груди. Потерять кисть страшно... Она очень важна для него... Впрочем, как и все остальные части.

— Есть, предупреждать, — смешливо отдала честь восходящей звезде.

С чего их убивать, Пинки, было не понятно, но да ладно. Точнее, не понятно, с чего больше, чем без всяких выступлений.

— А теперь значит, после яркого концерта и знакомства с местной аудитории, мы идем в компании не известных людей, не известно куда и не известно зачем? Всё, верно? — в голосе розоволой, обращенной к подозрительному здоровяку, что только пережил, как он утверждал, опыт близкий к смерти, сквозила очень толстая ирония.

— Можете о таком не предупреждать, Соломон, — беззаботно махнула ручкой.

А дальше... были низкие потолки. Когда ты путешествуешь на плече трехметрового ящера, твоя макушка внезапно оказывается на высоте четырех метров. И похоже под такую аудиторию, бар уже не был рассчитан. Переехала, в персональное ладонь креслице, с функцией массажа. Оставалась только выдохнуть, и наслаждаться ситуацией.

Самой удивительной новостью было подтверждение обладание мистическими силами. Следователь описал бросок пламенем. Весьма знакомый Пинки приём. Заклинателей огня, она поведала в достатке, керасин им в помощь. Но здесь топливом было нечто иное.

А затем, неизвестный парень показал фокус с созданием пачки сигарет из ничего. Похлопала в ладоши, выдав «браво» за представление.

— А вы можете также и с моим цилиндром? — спросила у него, снимая шляпу.

— Раньше он был забит золотом, драгоценными каменьями и жемчугом.

В её сне.

— Но теперь, о увы, он пуст, — грустно повела плечами, поведав самую печальную историю в мире о пустом цилиндре.

У Пинки, конечно, была надежда на щелчок и обзаведение богатствами, но и к новости о том, что чудеса закончились на сигаретах, она бы отнеслась стоически.

Впереди их ждала удивительная летающая машина. Снаружи напоминающая парящий контейнер из стали, без просветов. Окошки из стекла здесь были не в моде.

Свесилась с ладони ящера, разглядывая пустое пространство под машиной. Хорошо иметь легенду девушки из деревни, не нужно строить умный вид перед вещами, которые никогда не видела в жизни.

Внутри летающего авто, заняв местечко на своем уже любимом кожаном диванчике, стала слушать хозяев места, прислушиваясь и к ощущениям в теле от полета, и разглядывая пейзажи в окнах, которые не мешали видеть бронелисты снаружи.

И вот, наконец, пришло время вопросов.

— Вы знаете, Хелл? Ей удалось приручить дикого демона. Как она это сделала? — спросила то, что интересовало её более всего.

И то, что к теме беседы имело совсем мало отношения. Вопросы про всяких разрушителей, ранги, пустоту и прочую важную ерунду, про которую ничего не понятно, наверняка зададут другие.

— Я хочу создать место, — стала подбирать слова, — обитания фантастических тварей, где можно вовлечься в красочные приключения вместе с ними. Не бойцовскую яму, и не бордель, — поморщила носик, — хоть не исключаю зрелищных драк и... сцен любви, если такие включены в историю гостей. Развлечение для ценителей тонких удовольствий. Не бывалое доселе, ради которого можно рискнуть посетить даже такое место, как Гетто.

Пинки уже понимала, что планируемое ею мероприятие несколько отходит от формата цирка. То, всё же было направлено на обычный люд, здесь же целью было зацепить верхушку общества, дав не виданное более нигде зрелище, и участие в нем.

— Возможно, вы слышали что-нибудь о какой-нибудь восходящей звезде устроения зрелищ для высшего света, но уставшего от старых средств выражения себя, ищущего нового?

Сама Пинки хоть могла режиссировать и писать сценарии для выступлений, но были эти навыки на уровне затыкания дыр, если со специалистам плохо. Знаменитый режиссер, что сейчас был в периоде застоя, мог бы стать лифтом её мероприятия на самый вверх.

— Буду рада такому знакомства. А еще приглашаю Инагава-кай быть партнерами в сей затеи. Поделиться знанием, влиянием и силой, — широко улыбнулась, — Разрушители быстро растут, если им дать возможность, — повторила слова мужчины с интересными глазами, — и еще быстрее, если поддержку.

Ответ Пинки примерно представляла. Ты сначала демона приручи, а мы подумаем. Но это уже было кое-что.

— Мы, кстати, лично не представлены. Как вы, наверное, слышали ранее, я Пинки. А Вы?

Протянула ручку для поцелуя Годжо, явно главному в паре костюмов, что пока никак не показал, что брезгует их обществом. Надо заметить, до этого, ручку оттерли влажными салфетками из аптечки.

Сильверфилд. Стучишься по дну памяти, а оно отвечает. Затейник капитан, любитель кровавых фейерверков, и вылетающих подобно пробке от шаманского шлемов бронескафов.

Суть обмена становится ясна, чтобы после драматического расставания, смог скрыться дальше ближайшего поворота.

Матон... Шлет тебе шифровку, не хуже сетевика, боец картеля. Чует другого наемника? Но не из своих? Неужто твоя паранойя заразна, или что куда более неприятно, реальна?

— Кастор, я должен тебе признаться, — нарушаешь напряженною атмосферу клинка, повисшего на волоске, томным началом, — Мой скаф заминирован. Остановится сердце, или подам команду, комнату выжжет так, что только тонкий слой пепла останется от всех.

Делаешь шокирующее признание. Включаешь фантазию, представляя взрыв, который заливает здесь всё жидким пламенем. Красиво.

— Спасибо, что спас меня тогда.

Подумав, добавляешь.

— И в тот раз тоже, — перечисляешь все случаи, когда мог умереть рядом с хиспанцем.

Тянешь плечи, чуть расслабляясь в позе, сбрасывая паутину напряжения, что налипла, пока вы жались спина к спине.

Прокручиваешь свои бои в голове. Ты, конечно, великий стрелок из пистолета-пулемета по стенам, но стоит признаться честно, со спуском бомб, находясь в дали от противника, что может ударить в ответ, получается лучше.

— Кстати, нам ведь в серверной нужен только автопилот, — переходишь к тому, ради чего затеял всё, — а их там несколько. Если бы с нами вдруг оказался кто-то кому тоже нужен автопилот или какая-то информация из серверной, я бы поделился, — фантазируешь о щедрости, ведь легко дарить то, чего у тебя нет.

А вдруг в твоих словах распознают ложь? Так ведь это и не ложь. Это вероятность. Капитан заминировал шлем для устранения, мог и рюкзак для боевого применения. И кто знает триггеры для срабатывания? Не ты. У тебя, вообще, амнезия. Удобно. По-своему. А если серьезно, у вас такая дружная компания собралась, что каждый мог свою закладку к товарищу просунуть в одежду, включая и твою знакомую по переписке. Надо быть психом, чтобы дальше этот скаф таскать... Зато тебе в нем тепло и сухо.

— Особенно, если этот кто-то невидимый и у нас над головой, — медленно поднимаешь взгляд к потолку.

Видимо хуже не будет... Мариша стоически отнеслась к поджогу в гостиной, который сама и инициировала. Хоть какое-то тепло действительно было необходима. Убедилась, что сажа не попадет в библиотеку, и на этом успокоилась.

— Это же алхимия... — удивилась Цепиш, — Алхимия! — удивилась громче, — Кто же ей занимается на виду?

Но стоило согласиться с Домиником, что вряд ли это комнатка работала сутки на пролет. Оглядела мужчину, и пока он не ушел, всучила ему экстракт Сумеречноцвета, один из трех. На всякий случай. Береженого охотника и Свет бережет.

Как она это узнала? Вопрос о природе знака сбил Цепиш с толку.

— Это был знак. Предзнаменование, — подняла палец вверх, чтобы было более понятно, — Его природа происхождения не ясна, но думаю именно их видел Генрих описываемый в дневнике, когда упоминал о знамениях возвращения 'их', — выделила интонацией последние слово, и покачала головой, мол не нужно спрашивать "Что за их? И кто это?"

— Что же до спокойного времени... — вспомнила один из первых вопросов, — то, пожалуй, оно было около года назад, именно тогда впервые появился туман в городе.

Поделилась тем не многим, что узнала беглому просмотру записей в библиотеке.

— Ситуация со знамениями совсем не смешная, как вам может показаться. Как и ремонт башни, шаг более серьезный, чем видится. Охотники за нечестивыми — это символ королевской власти и силы в вопросах борьбы с неясным. А башня символ Охотников в городе. И, как это не грустно, но туману старая смена проиграла. А значит, показала всему Лосмору, — остановилась и задумалась, — всему выжившему Лосмору, — добавила важное уточнение, — слабость королевской власти, — перешла на громкий шепот, оглядевшись.

— А когда слаба власть Короля, это повод слепо отдаться другой, умоляя о спасение, — прошлась взглядом по обложке книги, что листал спутник, — старым богам, или другой нечисти, в том числе которая уже могла сгинуть на яву, но не в умах людей.

— Об этом тоже поспрашивайте... О силе, которой взывают горожане о спасение, кроме Света, либо выделяя кого-то из святых Света более-других. Может даже больше самого Света, — закончила задумчиво.

Моргнула, возвращаясь в реальность.

— Записей учета умерших, а тем более безумцев действительно может не быть. Но вот записи о поступлении средств от королевской казны, и выдачи из них жалования охотникам, быть обязаны. Это ваше поле боя с драконом, ознакомьтесь с ними обязательно, — дала последний совет.

Возможно последний... Мариша явно проявляла способность увеличивать число дел, чем дольше Доминик оставался рядом с ней.

Пробуждение походило на аллюзию посещения газовой камеры, используемой нацистами, и собравшей на своих стенах эхо криков обреченных. Дополнял безликий отряд, что мерял людей на тузов и десяток, в раскалывающую действительность головную боль, вносила толику любопытства повившая женщина, чьи уши явно не были гримом, и не так давно считались бы уродством, по современным же меркам, подчеркивали уникальность красоты.

Под звуки пущенного газа, Пинки лишь рассмеялась, прежде чем потерять сознание вновь.

Второе пробуждение своим видом из окна оживляло воспоминание посещения Гонконга, когда их труппе не нашлось места в парке для шатра, и всех расселили в трущобах, где доживали свой век одни из самых первых бетонных многоэтажек.

Огляделась. Нужно отметить, еще по по-божески расселили, в прошлый раз их было десять в комнате. Людей и животных.

— Мы в Аду? — озвучил вопрос до скучного смазливый мальчик.

Для Ада это место слишком было походило на Землю. В чём тогда смысл такой загробной жизни? Вспомнила свои последнии мгновения перед... этим. Ответов на вопрос это не дало.

Кроме пацана с тонкой философской натурой, в их компании была явно запустившая себя женщина, от которой можно было учуять соответствующие, людям в большой радости или большой печали, амбре. Последним, а может и первым, выделялся здоровяк, в котором в равной степени узнавался как уставший от жизни служитель закона, так и не менее уставший, член мафиозной семьи. Порой люди этих обоих полисов были весьма похожи друг на друга.

— Ваши усики похожи на двух червячков, ползущих поцеловаться друг с другом, — прокомментировала, задерживаясь на лице мужчины, больше чем на других, — Настоящая мерзость, — улыбнулась, — Мне нравится.

Возможное начало светской беседы прервал новый гость. Без оружия и маски скрывающей лицо. Мужчина выглядел так, будто вобрал в себя вместе взятую усталость от жизни копа и пьянчушки без мужика. Выглядел он обшарпано, гармонично дополняя своей мордой лица пейзаж за окном.

Его речь, своими создателями, скорее всего задумывалась для объяснения всего происходящего, но со своими обязанностями справлялась так же плохо, как их инспектор. Но кое-что Пинки всё же уяснила.

На кровати, Пинки с удивлением обнаружила и свой цилиндр, и свой кнут. Пристроила один на голове, другой на поясе. Поднялась вслед за красавчиком, пристраиваясь у окна. У отражения поправила примятый помпон, прическу. Сокрушено покачала головой, покрутившись.

— Именно выбить? — переспросила, закончив со своими делами, — Думаю нам помешают эти... чипы. Не знаю, что это такое, но по описанию похожи на ошейники со взрывчаткой, которые вешают на готовых к кровавому бунту зверей в цирке.

И порой людей...

— Ах, да... Простите за грубость, — улыбнулось шире, — я не представилась.

Шагнула в центр комнаты, так чтобы бы быть видной всем.

— С вами Великолепная Пинки из всемирного известного Цирка Странностей Природы дядюшки Карла! — продекламировала на всю комнату, и поклонилась, сделав сложный пируэт снятым цилиндром, закончив водружением его назад на розовую копну волос.

— Через три дня у нас как раз выступление в Каире. Сможете вернутся из... ,— огляделась, теряя запал, — ммм... из не нашего мира, Гетто, обязательно посетите. Упомяните моё имя, и скидка в пятьдесят процентов на билет вам обеспечена, — закончила куда бодрее.

— Хотела бы сказать, что более удивительных вещей, чем в нашем цирке вам не увидеть, но сейчас не уверена за честность своих слов.

Потерла шею, вспоминая встречу с... демоном? Которого она убила? Это было ужасно. Во многих смыслах, но в главном, что она упустила такой интересный экземпляр из-за глупого испуга.

Подошла к столу.

— Вы поможете мне разобраться с этим... КПК? — обратилась к красавчику, как выглядящему уже принявшим ситуацию и достаточно в теме вопроса, — Я не очень хороша во всех этих новых технологиях.

Первую половину пути пешком Мариша провела в крайне дурном расположение духа.

Каков же наглец?! Практически пообещал ей явиться к утру. Всё же, уклончивый ответ девушка восприняла как "скорее да", чем "скорее нет".

Благо хорошая прогулка способна творить чудеса, да и вид самой башни весьма вдохновил Цепиш. Само строение было добротным и основательным, что не сказать о конюшне. А вот внутренний упадок принес разочарование...

Встреченную гниль и пыль дворянка рассматривала, морща носик и пристально щуря глаза, будто перед ней предстал кровный враг.

Пока девушка не дошла до библиотеки.

— Доминик, вы только посмотрите на это сокровище среди кучи хлама! Это книги и во множестве! - раздался восторженный голос девушки, увидевшей место в новом свете, — Пожалуй если навести порядок...

Прошла внутрь, обратив первую очередь внимание на лист прижатый книгами. Ознакомилась.

— Судя по отсутствию слоя пыли, мы пришлю сюда не первыми, но... — приподняла лист рассматривая и хмурясь, — Что за дурной тон использовать библиотечные тексты для записок и...

Взяла дневник, пролистала.

— Это кошмар! Катастрофа! Кто-то выдрал страницу из книги...

Хотя это был дневник… и только это прощало святотатца.

— И что за почерк? Я понимаю, страх наведенный мороком, горе от утраты товарищей и безумие, но даже это не повод доводить почерк до такого ужасного состояния. Глазам больно!

В целом, на этом Мариша решила умерить количество праведного гнева, да и настроение её значительно поднялось. Тем более, кроме библиотеки её ждало маленькое приключение, и кропотливая работа.

Грехом было не попробовать найти казну старых охотников. В тайне девушка надеялась, что начертанные символы охотников, повернутые острием меча, образуют дорожку из указателей для того, кто знает, что искать. Либо другой не менее захватывающий способ ведет к тайной комнате, подобной той, что открывалась в её родовом замке, если повиснуть на подсвечнике и вдавить камень. Скрип древнего механизма грел уши. Попроще, но тоже приятно, были тайные ниши между стенами, находясь в которых, можно было подглядывать через глаза картин. Правда, необходимость таскать табурет утомляла. Да и члены семьи и прислуга, не то чтобы начинали когда её не видно заниматься чем-то новым.

Более скучным вариантом было углядеть не естественную потертость каменной плитки или доски. Самое печальным же, пожалуй, было бы, если все накопленные богатства прошлой смены заканчивались их жалованием. Прям как у текущей.

За всеми этими поисками стоило составить смету работ, если не по стоимости, то хотя бы по требуемым материалам и зонам работы. Девушка сняла клинок с ножнами, став использовать как палку, проверяя доски на крепость, исследуя каждый уголок башни. И да...

— Доминик! Пожалуйста, растопите камин в гостиной. Я здесь надолго.

После оценки имущества в целом и поиска средств на восстановление хозяйства можно было приступить непосредственно к работе с текстами. Её было в достатке.

Мариша молча слушала рассуждения Делароза, его мысли о завтрашнем дне, и разглядывала Луну.

— Возможно, туман это просто водная взвесь в воздухе, — начала говорить, — Возможно, за городом подтопленная низина в которой местные алхимики выращивают травы для дурманящих зелий, и в ночь, ветер оттуда гонит ядовитую взвесь в город. Возможно, наша соседка испугалась своего отражения в луже. Возможно, сегодня служители церкви запустили воздушного змея, которого унесло в небо. Возможно...

Остановилась. Замолчала.

— Доминик, Вы ужасны! — подвела итог своей речи, — Вы убийца романтики и чуда. Вас нельзя подпускать к девушкам.

Выдала приговор, вновь дав тишины пространству.

— Наставники упоминали Вашего отца, — тишину, но не на долго, — он был охотником... Странно, что он вам не рассказал... Вы действительно никогда не сталкивались с не ведомым, силой за гранью человеческого мира? — взглянула ему в глаза.

В прочем, не требуя ответов. Отвернулась.

— Мэр, человек знающий о городе более других... Не самая лучшая должность для сохранения здравого рассудка. Особенно должность мэра Лосмора. Но, как вы точно отметили, он может быть самым вменяемым из тех кто остался.

А ночь тем временем шла своей чередой.

— Обход?! — Мариша споткнулась на ровном месте.

Стала внимательно рассматривать Доминика через щель шлема, а затем громко расхохоталась на всю ночную улицу.

— А вы куда отчаяние, чем выглядите. Никаких обходов сегодня, — повела пальчиком из стороны в сторону у него перед лицом, — Туман уже идет к нам, зачем же бегать за ним?

Бодро направилась к родной двери.

— Сделаем всё здесь, у двери, рядом с очагом. Веревка нужна чтобы привязать одного из нас, того кто подойдет ближе к туману. Он может мутить рассудок. И будет обидно потерять партнера в первую ночь, даже если он потом найдется под окном, напевающим интересные песенки под нос.

— Огонь и порох... хочу посмотреть, как реагирует на свет, ровный, и резкую вспышку.

— И... вода... Пока не могу поймать мысль, но… Вы видели фигуру над церковью? Ааа... вижу, что видели. Значит сегодня не день моего сумасшествия. Отрадно. А еще совпадение удара колокола и очень быстрой смены погоды. Я еще не уверенна в полной мере, но такое ощущение, что этот туман боится дождя. Или, скорее, дождь защищает город от дымки. А еще этот звон... — побарабанила по тыльной стороне ладошки пальцами размышляя, — жду не дождусь завтрашнего похода по местным достопримечательностям, — подвела итог своим мыслям.

— Кстати, а какие планы на завтрашний день у Вас? — уточнила их совместный распорядок.

А дальше действительно стоило подготовиться для странных действий рядом с домом.

Произошло более лучшее начало. Ломать дверь не пришлось. Открыли. Для Мариши обы исхода были одинаково интересны, чужим сломанным дверям она бы не огорчилась.

Внутри их ждала не обитель сил тьмы и нечисти, а дом, как дом. И простой мужик, как мужик.

Только тени в его лампе играли в охоту. Цепиш приставила к свое лампе ладошку, высвечивая за спину провожатого контур собачки сложенной из пальцев. Теперь уже казалось, что не тени готовятся наброситься, а бросаются прочь от новоявленного сторожа. Шлем скрыл промелькнувшую тень озорства на лице девушки.

В комнате их встретил и ответ на вопрос, а кто стоит за угрозой. И вид ответа был достаточно полный, одного взгляда на седую девушку было достаточно, чтобы увидеть потерянную душу.

Начала светский разговор, озвучив хозяевам пожелания здоровья, и вечера доброго. Затем перешла к сути вопроса.

Судя по словам мужчины, работы на их районе было в достатке. Вопрос скорее был, с какого бока ко всей кучи подступиться. Старый охотник решил перерубить корень древа зла одним ударом, им же еще предстояло рассмотреть листики и попробовать на вкус его плоды.

Отметила для себя главное. А оклад на Чарльза еще приходит? Сей вопрос, как и задолженности мунипалитета по не востребованным выплатам Гильдии стоило уточнить. Добавила еще один пункт к списку дел.

Нечистой же загадкой становился в первую очередь туман, с природой которой стоило ознакомиться в архивах тех, кто их вёл. Пока её завтрашний маршрут уверенно включал в себя три цели. Башню. Муниципалитет. И местное духовенство, что вероятно знало самые последние слухи и факты, рассказанные жителями района.

— Благодарю за ответы, Бэзил, — проговорила девушка.

В целом, она узнала что хотела, но... Вернула фонарь назад Деларозу. Сняла шлем.

— Позвольте попробовать помочь Малине? — задала вопрос, звучавший скорее, как утверждение, а то и приказ, — Раз служители Света уже испытали свои силы. У меня есть некоторый опыт соприкосновения с... — оглядела поющую, — с подобным.

На этом, выпустила из внимания мужчин, сосредотачиваясь на девушке и звуках её голоса.

Стала постукивать по шлему, в такт ударам табуретки о пол, затем подхватила мелодию заунывного мотива.

— Уу... ууу, ууу.

Подстраиваясь голосом и включаясь, чтобы как только совпасть и пройти совместно не долгий путь, попробовать начать менять ритм на более... веселый и боевой.

- Сквозь туман я вижу свет...

А вместе с новой мелодией, Мариша стала накладывать на неё и слова.

— Он ведет меня к себе
— Голос мне маяк во тьме,
— Взгляд мне путь назад
— Возвращаюсь я к теплу,
— И к тому, кого люблю...

Отслеживая реакцию девушки.

— Возвращаюсь...

Шло время, а с ним приходило много новых открытий. Одни из самых чудесных были слова, и Имя.

"Я - Атахиш!" было слышно, то тут и там. Не одной мамке не было скрыться от "атак" Атахиша, сообщающих миру Имя.

Шерстка у Атахиш была совершенно особенная. Белая в основание волоса и темнеющая на конце. Особенно она была красива в сумерках на ветру, шерсть будто ловила в себе волны света, играла им, пряча внутри себя.

В целом, более чем другое, Атахиш нравилось внимание к себе. Не обращают мамки внимания? Подойти к мягкой земле по ближе, и обратить. А затем уже вернуться шустренько, чтобы докучать с чем нибудь еще.

А еще рано Атахиш стало известно, что еда это сила! Кто управляет едой, тот управляет миром! Ведь нет ничего страшнее, когда её не дают! И это была еще одна сила мамок, наказывать недаванием еды.

Атахиш интересно было с этим играть. Можно была баловаться, и притвориться, что братик или сестра, переиграл в загрызки, и тогда противника лишали еды, в следующий раз он уже дрался бы слабее, поддаваясь, чтобы не влетело. И в тоже время, можно было поделиться кусочком мяса с голодающим, ведь мы семья! А мясо сила!

Семья это тоже была сила... Может даже большая, чем мясо(но в последнем у Атахиш были порой сомнения). Семья позволяла делать то, что без семьи было сделать невозможно. Например почесать спинку... О, даа!!! Или лизнуть в нос, по другому, как себя не лизнуть... Множество всего!

Самую большую силу давали, конечно, мамки. Например, молоко и мясо! А еще они были сильные! Сильнее всего мелкого вывыводка вместе взятого. Ломающий скалы(что такое скала для Атахиш осталось загадкой, наверное, это такой гриб) наверняка был огромным, как мамки возвышались над выводком, так Ломающий возвышался над всеми мамками... И давал им мясо и молоко, когда они хорошо вели себя.

Поведение Атахиш же нельзя было назвать хорошим, оно скорее было особым. Под каждую мамку и члена выводка.

Например, мучать нежную Ирамлех просьбой показать то место куда она убегает. То жалобным скулежом, то веселыми заигрываниями с потерушками, то разворотом хвостом, показывая всю обиду, что скопилась внутри Атахиш.

Разведать, что там за мягкой землей подбивались и братья. Пройди мягкую землю, выйди и получи от других сколоталей племенные имена. Станешь полноправным членом племени, а значит что? Еще больше молока и мяса!

Атахиш же хватило одного раза, когда мягкая земля чуть не засола в себя, но мамка вытащила. С тех пор перед оградой, поселился страх внутри, который нельзя было победить своими силами, но можно было чужими. Мамки уже побеждали мягкую землю! Это была сила семьи!

В Кашитаха Атахиш нравились рубцы на лице, они были другими, чем вся другая шкура... Нравилось на них смотреть и щупать. И глаза не было! Нравились и уроки по хвосту. Хвост вообще жил будто сам по себе! Интересно, а у него есть своё имя? Так или иначе, именно хвост рассказывал больше всего, о том что чувствует сейчас другой член семьи, а если обернуться, то можно было узнать и свои чувства. А если поднапрячься хвостом можно вилять, как хочешь, а не как хочет он. И, тогда... чувствовать одно, а говорить хвостом другое... Хвост, пожалуй, было самое могучие оружие Атахиш перед мамками. А еще ушки, и мордочка.

Уриалан же донималась просьбами рассказать истории. Ведь Уриалан всё равно не могла сбежать от Атахиш. Почему ломающий скалы получил такое имя? А есть ли ломающий грибы и деревья? А что находиться под мягкой землей?

Интереснее всего же были сказки и истории о чужих приключениях. Не было лучше способа заставить сидеть Атахиш смирно(не считая хвоста), чем рассказать интересную историю.

Мерный скрип колес экипажа тонул в тумане, вместе с ним всё сильнее на девушку находило чувство расставания с детством.

Как ни странно, но смена родового замка на стены пансионата, не сильно изменила жизнь Мариши в целом. Как в отчем доме её учили отвечать за хозяйство, так тем же она занялась и на новом месте, помогая воспитателям и наставникам в организации внутренней жизни учебно-воспитательного заведения.

На новом месте ждала свобода, когда над головой не стоял никто, ни чтобы ни контролировать, ни чтобы прикрыть. Фраза "в связи со смертью нашего последнего защитника", в переданном письме вызывала у девушки легкую улыбку, описывающую всю прелесть ситуации как её, так и жизни Охотников, в целом.

Шлем девушки покоился сбоку, открывая вид спутнику на лицо. Сама Цепиш разговоров не заводила, вылавливая сцены пейзажа из вечернего тумана, так ностальгически напоминавшем о родине. Порой переводила взгляд на задумчивое лицо Доминика, в те моменты, когда он отвлекался от мира внешнего погружаясь во внутренний и разглядывала, разглядывала и разглядывала. По опыту пересеченья в учебе и общим разговором Делароз знал, что такой пристальный взгляд не признак увлеченности девушки, а скорее черта характера нарушать такт приличий.

— Меня поражает форма ваших очков и сама идея механизма наложения линз друг на друга.

Да... порой случалось и такое. Фраза подвешенная воздух, за которой ни шло ничего более. Мариша вновь отворачивалась в сторону окна, предаваясь своим размышлениям.

Пустынный город соответствовал слухам бродившим о нем. Приветствовал их только туман и тени бросавшиеся прочь, словно от света. Всё в нем будто спало, проникнувшись благословением местной святой так сильно, что уже и не мечтало о пробуждение.

Их путь закончился. Экипаж остановился. Цепиш потянулась кошкой, разминая тело. Застегнула плащ, подобрала волосы черной лентой, одела шлем. Размеренность сего действа походила на ритуал.

Втянулись в новое жилище. Мариша привычно в уме отмечала, где следует прибраться, сколько человек гостями сможет разместить жилище, случись такое и насколько удобно устроен внутренний интерьер.

Обернулась, вслушиваясь в "приветствие" от соседа.

— Сегодня в Вас нужды более нет, — ответила кучеру, расплачиваясь, — Завтра с утра, я хотела бы посетить Охотничью башню, или то, что от неё осталось.

Задержала перед носом кучера монетку предоплаты уже за новую поездку.

Когда вопрос того, идти ей или ехать был решен, вернула внимание партнеру.

— Доминик, как вы относитесь к тому, чтобы вместе прогуляться познакомиться с соседом, пока дом будет протапливаться?

Теплые воды реки вечности и безвременья отступали, забирая благую безмятежность и даруя вместо них мир, разбитый на осколки ощущений, что вместе собирались в Целое, в само существование отличное от Мира.

С болью света пришел и он, Выбор. Последний осколок Вечности, и первый шаг в Переменах. Но как нельзя ощущать тело и одновременно быть в реке, так и нельзя было выбрать одно, не оставив другое. Или... всё же можно?

Существо запомнило свой Выбор, и направило целое по пути, что вело тело.

— Вот и познакомились...

Дверь. Прижала за кисть, словно любопытствующий коллекционер подцепил булавкой бабочку за крылышко. Что тут произошло? Похоже он шел, шел и упал... А следом упала и дверь. В следующий раз, внезапно падать стоит как-то более удобно расположившись. Сделал себе отметку.

— Возможно стоит начать истошным голосом звать на помощь? — спросил себя и темное пространство вокруг.

Внутри чувствовалось сопротивление. Сам справится. Еще кого-то о чем-то просить? Гордость не позволяла. Ну-ну...

В целом, не считая руки и боли в затылке, чувствовал он себя весьма бодро. Стоило попробовать выйти на бой человеку гордо носящему скаф и гравитации в лице автоматической двери. Попробовал поддеть левой рукой дверь снизу и слега приподнять с опорой на колени, дабы вытащить правую. Но без фанатизма, в попытке вырвать конечность любой ценой. Лежала же она до этого тут? Есть и пить не просила.

Так... А глазки у него на полшишечки чё-то видят, но так, едва-едва. Но лучше лысика.

— Типа-того, — про игрушку отвечаю.

Слушаю базар мальца. Тачилу он вмиг считал, по ходу, глазастенький.

— А чё у Тороко хотел спросить? И чё выпало? — это я просто так, пространство базаром заполняю, пока думку гоняю.

Только нихуя не догоняю, чё там было. Хотя, пизжу, чего там. Я бежала. Спортсмен бежал. Малец бежал. Мамка его бежала, но как-то херово... Или тачила только по тем, кому пивас не продают?.. Если машинка из нихуя может появляться, и в нихуя исчезать, здесь на районе трупаков подавленных горы должны быть.

— Кубком значит?.. — жопу со стола снимаю, — Зачетно. Дай пятюню, красава.

Кулачок для удара в ответ подставляю.

— А из чего кубок у тебя сделан?

Встаю.

— А базаром, это нормальные пацаны, речь, типа называют. Типа, как на рынке, отвечаешь за то что продал, так и настоящий пацан, отвечает, за то что сказал, — объясняю, эта думка мне вооще щас пришла, ни хуя я умная бываю.

Лыбу давлю. Глянула по углам. Ручку с бумажкой у поцака взяла. Черканула.

— Во, адрес и сайтец. Здесь учат уличному бегу. Можно вооще даром, только за отработку. Туда-сюда сбегать, — даю наводку на школу по паркуру, — у тебя явно к этой теме талант, пацан. Коли свалил от этой черной хуеты.

— А меня, гляди, — бедро разгваздеванное показываю, — Эта тачила зацепила чутка. У неё когти отрасли вааще с лапищами, — показываю, руки развожу, это я понтуюсь, конечно. Перед тем кто в теме.

Оглянулась, ища место, где тут разбег легкий взять. Нужно будет на стенку упереться. На подошвы глянула. А ну похуй.

— Она за мной. И базарит, что раскатает, а я на крыше, и на сетку. Вот так, — бегу, показываю как, флип через себя делаю.

— Тока шустрее бежала и выше, и мокро там вооще, что как балерина скользишь, — или кто там на льду катается? — А тачила, тю-тю, с крыши, — закончила, — Сетку в хлам снесла.

Оглядела свой потенциальный след, от мамки его закрыла.

— Ты красава. А я к своим друзьяшам лысым потопала, посмотрю чего и как идет. А на сайтец зайди, там видосы куда круче твоих мультов. И зуб даю, сам так сможешь.

Помахала лапкой и на выход.

— И да... — последнее, чуть не забыла, — с наркотой никогда не связывайся. Вот это реально пахнет плохо, — махнула бумажкой.
А теперь последняя разведка. Бумажкой потыкать в комнате. В кубок, в дорожку, и вооще, всё подозрительное. А я чё? А я за солью.

Сильверфилд. Ни что не убивает романтические моменты лучше, чем практичность. Защелкиваешь назад трубочку питьевую.

— Пришло время ключей? — вопрошаешь хиспанца, что ждет угрозы из...

Пространство пустое оглядываешь. Чего боится старый наемник? Невидимку или эмпата-телепата какого, что отвел глаза и сейчас строит рожи прямо здесь, попутно полируя клинок?

Встаешь куда поставили. Что бы ты сделал, будь невидимым телепатом-импатом с любовью отрубать головы, находясь перед закрытой дверью, которою кто-то хочет открыть? Подождал, пока попробует, а вдруг выйдет? Уже хорошо. Подождал, пока то что-то внутри не попробует их прикончить. Уже не так хорошо... А дальше... по ситуации, но бил бы со слепой зоны... Свесился бы сверху, чтобы две за раз, в этом есть своя красота… Останавливаешься от того, чтобы начать разглядывать потолок. Пока до открытий прохода, есть время расслабиться и подумать о жизни, с девушкой сообщениями поперекидываться. Уже другой. Популярен ты становишься всё больше, чем дольше живешь.

Встал прикрывать спину Бобру, паранойю его успокаивать.

Меч, значит? Почему на связь вышла она, а не командир группы или наниматель? Повесили на нонкомбата функции секретаря? Или что-то пошло не так?.. Верно и то, что могло пойти на столько, что через её шлем говорит кто-то другой. Но кому ты нужен, когда здесь и так от вторженцев не протолкнуться. Куда ни плюнь, зачищай этаж за этажом, не ошибешься. Без игр в шпионы.

И что за вопрос такой? Жив ли ты?.. Видимо, актуальный. Но что хотят от тебя? Пригласить на спасательную капсулу, как одного из боевых товарищей? Сомненьями душа полна, всех вспомнив в лицах... Учитывая, что автор сообщения, та самая особа, которая заварила всю эту кашу с освобождение мутантов и машин от гнета их хозяев, то тебя может ожидать крайне опасная вещь. Превращение твоего приключения в пугающей неизвестности в строго расписанный по пунктам план. Ничего личного, Тревор, лишь профессиональная деформация.

Но и не отвечать на зов девушки, по крайней мере не красиво, а еще само наличие канала говорит, что уведомление о получение им сообщения она получила. Да и если хакеру перестаёт хватать беспрекословно послушных машин для своих задумок, то всё должно быть совсем плохо?

"Жив. А Морда с Патроном как? Не хворают?" — шлешь ответ, набирая взглядом.

Не ответишь, так эта особа может и канал взломать. Начать подглядывать за движением твоих глазных яблок через камеры. Кто знает её фетиши?

— Эээ...

Рохан слушает... Бля, чё у них там?

— Чё хотела сказать?..

Туплю пиздец. Будто одна извилина между ушей, и та застряла, не провернется. Они чё, там, поцов оставшихся жмут? И без меня?!

— Это, типа, я... Как там, блять? — глазками хлопаю, горизонт рассматриваю, — Ёба, Ямогучи Шизо! Да! — отпустило, — на связи, — лыбу давлю.

— Тут такая херня, старик. Странное, ёба. Амулет того, сгорел. Когда херне его в рожу сунула. Такая тачила, блять, черная, вся в мазуте, с пастью, с руками-граблями, материться всё время, еба. По стенам ползает...

Глаза защипало, бля. Чё-то...

— И, я, бля, тоже по стенам ползаю...

Мозги крутит, по щекам течет. Что за бля? Ладонью глаза жму.

— Чё я пизжу-то?.. Ааа... С крыши эта хуйня сиганула. Солнце её жарит.

Бля, йокай меня за ногу, нос щиплет, шмыгаю.

— А я ни хуя, не сиганула. И этой тачилы не видно, ни хуя больше. Одни тюлени вокруг. Чё делать? Назад, к вам пердалить, этажи зырить?

Глотаю ком в горле. Жму зырки крепко-крепко. Дыхло в горле стрянет. Чё за хуйня-то со мной?

— Это вооще чё было? Ааа, старик?

Тупой вопрос задаю. Ведь знаю чего. Рохан уже базарил. Потекло ручьем... С глаз, с носу, заливает всю толстовку. Бля...

Дыхач не могу держать, вырывается. Тело всё тресет, звуки херовые издаю... Чёткие девчонки, так не звучат. Не по-пацански это.

На шлеме не было и царапины, лишь в свете солнца поблескивали знаки рун нанесенные советом магов, для усиления королевских доспехов.

— Просто я хорошая девочка и всегда делаю домашние задание, Выше Величество. Такое, например, как изучение карт с дорогами соседних регионов, — отмазалась девушка будто оправдываясь, однако в последний момент хитро улыбнулась

— А если быть чуточку серьезнее, — надула губки, — то одно дело въезжать сюда обывателем, а другое лордом. Теперь это место не узнать с высоты того места, куда я забралась, — закончила без игр в голосе.

Кэри дала тебе подхватить её историю дальше, рассказывая о переменнах, что настигли юного короля. Внимательно тебя слушала и, кажется, даже не ерничала, как обычно, пуская искорки усмешки в уголках глаз.

Правда на "защитниках от чудовищ" губы девушки предательски дрогнули на пол мгновения будто собираясь в улыбку, или это только показалось... если вглядываться в её собранное лицо.

Вы двинулись по дороге из красного камня, девушка внимательно слушала твой рассказ. За поворотом повстречали крестьянина с тачкой, что собирал разнотравье. Рожа кирпичом, мускл не шевельнуться, будто только и думает, как вскрыть вам глотки. Бандиты на деревьях в петлях и то, выглядели более дружелюбными ребятами. Алый Рыцарь подняла ладонь в приветствие. Крестьянин поклонился вам.

Перекинулась парой слов цепляясь за темы. Урожай, бандиты, праздник. Рассмеялась звонко над каким-то словом. Кирпич треснул, на нем появилась трещинка, в форме робкой улыбки, мужик поскреб макушку. Спросила, из какой тот деревни, обещалась заехать, так и не раскрыв своего статуса.

— А вы хорошо знаете свой народ, Ваше Величество, — сказала леди, когда вы отъехали, от вернувшегося к работе человека.

Цокот копыт по камню давал ей время для размышления.

— А теперь, когда судьба повернулась так, что меч избрал Вас, какой вызов вы видите первым для себя? Что требуется для защиты подданых в первую очередь сейчас?

Темы конфликта за трон Артура с дядей, девушка осторожно не касалась.

Сильверфилд. Напился, и мир сразу стал светлее. Или это эффект от фонаря?

— Не беда, — отвечаешь девушке, — научу. Только не танцу живота, — поправляешься, усмехаешься представляя себе эту картину, — Ему точно не первым.

Осматриваешься. Замечаешь результат чьей-то умелой разделки. Потеря головы нынче в моде.

— А вот от мяса бы отдохнул. С месяц точно, — строишь по нынешней ситуации планы в бесконечность, — Кастор тоже хорошо готовит. В основном с помощью зажигательных гранат. Несколькими этажами выше оставил пропекшееся блюдо, — вспоминаешь запах горелой плоти, — на всех хватит.

Двигаешься следом за Бобром. Кто здесь был и как это проделал не знаешь. Но когда не знание мешало тебе в чем-либо?

— Кто-то с таким же клинком, только с функцией подогрева, — хлопаешь по клинку, сбивая наваждение ужаса неизвестности, которым пропитана комната.

Опять жизнь предлагает тебе пополнить припасы. У техника точно карманы были не пусты, а у этих прямо ломятся. Но ты в достатке. Куда уж больше? Глядишь на репликантов, вспоминаешь Малыша. Ага, того что поджарил Кастор, того что скрутил мутант над дверью.

— Что важнее, чем кто, это когда и где сейчас. Ждет ли нас в серверной, или забрал что нужно себе, и оставил что нужно нам, покинув это место, — размышляешь об отвлеченном, ну как отвлеченном, пока не встретился с этим в лоб.

Осматриваешь тела и тропинки от дверей к серверной.

— Фарида, пить хочешь?

Бля, и чё теперь делать? Думала жопень мне полная на улицах Токио в одиночку-то, а неа... сосните хуйца.

Нашла в зачетном районе пустую хату с не доделенным ремонтом, но подведенными светом и водой. Засквотила её. Рядом молл. Оградку прыг-скок. И на тебе фрифудкорт, ёба! Куча классной жрачки, у которой срок годности вот-вот тю-тю. Хватай и беги, то есть бери. И охрана там хорошая, бичар гоняет знатно, годноты завались остается в баках. В другом районе, прожучила про фримаркет, там одну никому не нужную херь меняют на другую никому не нужную херь. Всякой фуагры и тухлого сыра туда снесла. Теперь есть спальник(не просанный даже), толстовочка с капюшоном, чтобы рожицу мою шкерить, и плащ-накидка от этих ебучих дождей, что вымораживают до костей. Прям, королевна, Шизохиме-ёба! Зови народ, тусой до утра. А во не-а, хера им!

Суки и мрази они. Не все, конечно... Начала та с одного зачетного поца, что помог мне в движ войти. Сейчас свою треножорку держит, перекентоваться у него, как нехер делать. Это обычно. А тогда, не успела жопу обмылить в душе, а он мне стучит: "Сдали тебя, Шизо, тикай и не ногой сюда назад."

В перемешку нормальные пацаны ходят, и гондоны, пушеры. А последние гниды под якудзами. Спасает только, что кланов этих в городе, больше, чем прыщей на рожах моих однокашек. Пока территорию грызут между собой, проход свободный, но меня урыть и одного хватит.

И вот головняк себе кручу, а нахера мне школа, работа, и вообще вся эта взрослая хуета для долбоебов, если можно жить по кайфу и так? Только бабок нет... А без бабок, бандосы яйца бати не отпустят. Капиталисты херовы, чтоб все сдохли!

Вот такая вся на нерве и прибыла на райончик. Послухала по местным поцам, что к чему. Вот же они труханы оказались. Лыба с них, да и только. Проклятья, кончалы, трупаки строители. Этот хер, Маватари, явно фишку сечет, лохов разводить, раз в такое место полез. Поуспокоилась, даже слегка, что меня там на запчасти разберут, или куда еще перепродать попытаются. А вот лохушкой оставить, это на раз-два, вот тут надо быть на чеку.

Жрачки особо не стала брать с собой. От пуза нахабалась еще на хате, йогурты и творожки спасая от смерти. А вот с халявным хавчиком нужно востро держаться, может там чего будет. Если не траванут, так глюкоты сунут, чтобы слюни пускала и во всю хуету, что скажут, верила.


Гляжу на эту многоэтажку на Цугошики, и чёта очканула интуиция. У местных заразилась, наверное. Не беда, заскочила в сортир, в жральне рядышком. Просралась, как родила. Легкая, как птичка, хоть между крышами высоток прыгай. Такой меня хер возьмёшь.

Во всю эту херь с призраками и проклятьями, я конечно, не верю. Но через плечо, левое, три разика сплюнула, будде помолилась(в него тоже, конечно, не верю), кусочек шоколадки на алтарь у дерева положила(и в духов не верю, конечно). Всё на мази, короче.

Пошла по лестницам, чё и как по этажам шуткуя. Зачетная многоэтажечка, сквоть её не хочу. Райончик только слабоват, беднота здесь одна, не где хавки по бырому взять. Здесь только нарикам и ныкаться.

Мужика приметила сразу, такого прогляди. Дыхло себе коптил. Голос узнала.

— Здрасти, дядя, — поздоровалась с мутным типом.

Он прямой, а я чё, не хуже. Стою вся такая типа на раслаблоне, но если чё, грабли потянет, отскочу. Да только он как оладушек, медузкой растекается, хоть дылда.

— Зачетный шрам, — респект ему кидаю.

А он алкушку жрет. Морщусь. Бесит меня такое.

— Давай-те так, дядя, с ходу порешаем на берегу. Повторюсь еще раз, лады? С дурью не работаю, дыркой не торгую, на чернуху не пойду. Вы там своих лохов разводите, базара нет. Те сами себе засрали мозги, сами отосрали. Только хочу сразу усечь, скока бабосов ждать, и отчего зависит размер моей доли. Бабки то идут с клиента, а вы дядя сам в нулях? Верно секу?

Ни хуя он не выглядит при бабках. Не с чего ему мне башлять.

Сильверфилд. Расслабляешься, говоришь.

- Сейчас и узнаем, - отвечаешь на вопрос девушки, - Выходи Фарида.

Отжимаешься от угла шкафа, опускаешь ствол ПП, а вот фонарь налобный включаешь, добавляя больше света.

- И тебе к лицу твоё имя, - в голосе нотки иронии и теплоты, - С удовольствием бы посмотрел на танец живота в твоём исполнение, - в очередной раз не понятно по тону, шутишь или серьезен.

Уже запрашиваешь перерыв в приключениях? Оазис среди песков, сладкие фрукты, сладкие напитки и сладкие девушки, извивающиеся в танце обнажая одно и оставляя сокрытым другое, окруженные перезвоном сверкающих на свете украшений, и ты там шейх и хан в белых одеждах…

Интересно, однако… скафандр способен всасывать кислород из воздуха, а воду?

На словах о похожести, глазки девушки сузились полумесяцами, внимательно тебя изучая.

— Смотрю вы частый гость в этих местах... — усмехнулась алоглазка, — А может я подобно ланнан-ши, видна лишь своим жертвам, и до этого момента, не собиралась устраивать охоты на вас? — хищно оскалилась, облизнув губки.

Прошлась по краю с откровенностью, приоткрывая себя. По спине аж мурашки пробежали от её тона, живая суть почувствовала неявную угрозу себе.

— Ха!

И рванула вскачь. Озорно вскрикнув, и встав в стременах, совсем не по рыцарски отпячивая задницу, открывая тебе хороший вид.

***

На автомате надеть протянутый пажом шлем оказалось хорошей идей. Дороги, вменяемой от озера до земель Алого Замка, не оказалось, и в погоне за девицей, ветками по голове настучало знатно. В скачках участвовал скорее твой конь, чем ты. На что хватало телесных навыков, так это не особо мешать ему. Кэри явно игралась с тобой, поддерживая дистанцию, то давая почти её нагнать, поравняться вровень, то рвалась вперед, оставляя пыль перед глазами.

Закончилась погоня у границ домена Алого Рыцаря. Девушка ждала тебя у дуба, на котором весели личности крайне разбойничьего вида, а к самому дереву была прибита доска с надписью "Не шалите".

Вглубь земель Алого Рыцаря вела багровая дорога, мощенная камнем добытым из местной каменоломни. О состояниях дорог Мордред заботился справно, как и о порядке внутри уже бывших владениях.

— Если бы не доспехи, Ваше Величество, результат мог быть совсем другой, — утешила тебя довольная леди Рэйвенвуд, словно виляя хвостиком.

— Вы расскажите мне больше об этих землях и нравах местных жителей? Честно я теряюсь от одной мысли о том, чтобы принять на себя подобную ответственность, — робко призналась девушка, вдруг становясь похожей на беззащитную маленькую девочку, которую хотелось окружить защитой, — Надеюсь на вашу заботу и опеку, Ваше Величество.

Посмотрела на тебя из-под бровей, скромно-скромно, словно с другим человеком говоришь, а не той озорницей задницу которой ты разглядывала всю дорогу.

Сильверфилд. Кивает валийка, ей снова всё понятно. Да и тебе, впрочем, тоже.

Вложения в репутацию сделанные в начале теперь возвращаются. Идет вперед старый наемник, своей шкурой рискует, дорогу к нужному тебе(и ему) месту прокладывает. Стратегия, где выигрывают все стороны, твоя любимая, правда ведь? Особенно, когда именно тебе, практически делать ничего не нужно. Здесь главное не заскучать.

Но, вот Нолан уже вне игры, и не грустит. Вышел из неё старший техник. С помощью или без. Если фантазировать, что здесь еще можно было подложить. Так какой-нибудь хитро вирус реагирующий на живых, или зверюшку внутрь человека запихать, готовую капканом выпрыгнуть на зеваку инсталляции суицида. Но всё это из категорий появляющихся из ниоткуда невидимых телепатов. Проще расслабиться и отдаться потоку, чем бдеть сходя с ума. Но ты видь всё равно бдишь?

Тем более... Как в таком тумане кого-то прикрыть? Не шмалять в дымку, лучшая твоя помощь. Хорошо бы хиспанца не пришибло. Противников девица перечислила в избытке.

Проверяешь хорошо ли перестроилась девушка за генератором, да и сам ствол перекладываешь так, чтобы одно дуло из-за угла торчало.

На официально-деловой тон в твоем исполнение, Гавейн аж замер изумленно глядя.

— До сих пор дуешься, да? — тихо прошептал, отмирая.

Но длилось его оторопь не долго.

— Озерная фея, — подумал вслух про себя, что-то решая, затем выпрямился, стукнув по груди.

— Всегда готов, Ваше Величество, к великому делу. Нельзя допустить ходу нечисти во владения прекрасных фей. Жизнь положу, но узнаю всю правду, — выдал на пафосе, будто десятерых драконов собрался убивать.

Поклонился, подмигнул, так чтобы видела только ты.

— За одно и возможность оценить Феи Меча мой клинок будет, — сообщил с пахабной улыбочкой.

Взглянув на Кэри, вздохнул печально, и насвистывая веселую мелодию отправился к коню.


— Бугул-нозы… — поскреб подбородок Серый, — по здоровее... по больше... Сильное племя.

Кивнул своим мыслям.

— Будут. Знатная битва выйдет.

Развернулся и пошел.

Два из трех дел было улажено. Последний бастион тоже пал без боя перед властью Короля.

— Буду благодарна за заботу, Ваше Величество, — ответила леди Рэйвенвуд, — Для меня самой всё происходящие столь ново и внезапно, что опора на крепкое плечо рядом придает сил, — промурлыкала что-то девушка. Когда она говорила смысл слов будто отделялся и шел где-то фоном.

К вам подвели лошадей. Пажи привстали на коленях, давая опору ладонями для восхождения. Леди взлетела ласточкой, размещая свою пятую точку в седле. Атлетам, покоряющим спортивные снаряды, оставалось только завидовать её грации.

Что до тебя? Стоило расслабиться и дать телу идти будто по рельсам, как бах, и уже в седле. Здесь работала правило, чем меньше думаешь, как оно работает, тем лучше получается.

— Вы всё верно отметили, Выше Величество. Ваш ум и проницательность поражают. Рада буду услышать вашу догадку о том, кто я и откуда, — перевесила на тебя часть вопросов, — Но дам подсказку..., — облизнула губки,— Вы не первый, кто повстречал призрака в этих местах, чужих для него. Моя дорогая воспитательница поручила выследить угрозу, что беспокоила её земли. А увидеть ланнан-ши могут не только жертвы, но и охотники, — показала феничку на руке, - подготовившиеся заранее.

Льет в уши мед как дышит, и вроде даже, совсем прям ни солгала нигде.

— На перегонки? — приподняла игриво бровь, предлагая "размяться" в дороге, явно зная куда нужно двигаться.

А что там впереди? Не убьешься на кочках? Где тут ремень пристегнуть?

И снова в путь, а вокруг...

Неясное прошлое, неопределенное будущие, смертельное настоящие, катастрофа надвигающуюся на мир рядом и собственно ты, могущий так мало, будто практически ничего, а еще в добавок, телепаты-импаты, считывающие мысли и внедряющие яркие образы, бродят вокруг. Перестраиваешь ход мыслей, чувств, ощущений, пряча их в тень, даже не подсознания, а скорее... вдольсознания, подстраивая под частоту, что не покидает тебя с тех пор, как очнулся.

Сильверфилд. Так тебя зовут.

А Снежинка тем временем растаяла в твоих руках. Стала мягче, и голосом, и движениями. Помогаешь сам, что не движение, то поглаживание. На жесты благодарности, ответные: принятия, замечания. Не только ты сейчас в безумной ситуации? А у женщин, самой природой создана привычка искать опоры в мужчине рядом, когда вокруг распахивает свой зев бездна. Пользуешься, входишь в поток, соответствуешь тому, на кого можно положиться, и даже нырнуть в пропасть, доверяя лишь тонкой спасительной линии, что связывает двоих. Слова лгут, но ведь не действия. Ведь так?

Туман вновь лишает тебя чувств, делая слепым, а мир опасней. Зовет девушка. Пытается показать, где она, или ищет тебя самого?

- Я здесь, - отвечаешь успокаивающим эхом.

Застываешь, увидев висельника. Картина мира на миг ломается, тело парализует мыслью, как так можно? Забрать свою же жизнь. Хиспанец возвращает тебя в мир шуткой.

- Сам отгадай, стоит торчком, подначивает и к бою готов, но не пито? - вторишь в ответ Бобру, повторяя его веселые нотки.

Таковы люди, прячут самое страшное, на что не смеют взглянуть, за улыбкой. Действие, которое никто не ждет, которое никто не ожидает. Что стоит тебе потратить еще два патрона и остаться здесь, в этом тумане, совсем одному? Столько же, как и сотруднику корпорации?

Но есть взятые обязательства, надежды на будущие, и конечно, системы наблюдения, делающие действие частью общественного знания.

- Есть вариант... - голос подобный туману, глухой, - вопрос лишь в том, что было раньше? Сервиторы разучились распознавать своих или люди в комплексе, забыли и вспомнили?

Задал свою загадку.

- Если первое, то вешаться ему бы не пришлось, умереть от душевных мук помогли бы два молодца рядом. А если, второе...

Не запутал ли ты сам себя в подозрениях ко всем?

- Снежик, а ты сознание теряла, не так давно? - спросил свою молчащую спутницу.

На этом этаже всё на редкость рабочее.

- В любом случае, снимать твою отгадку не стал бы, - закончил, - вешай я, оставил бы подарок в лампе спасителям.

Отшатнулся на инстинкте на мгновение. Выровнялся. Вжал курок, выплевывая тройку патронов в высунувшийся купол. Хиспанец тоже не просто бока отлеживает.

— Знатно рвануло, — соглашается ровным тоном, — Хоть барбекю из них делай.

А тем временем Бобер довзрывает палочника, державшего тоннель. И вот это уже похоже на настоящую взрывчатку. А вот поделка от техника, скорее хорошо слепила сажей сенсоры, да пугала огненными вихрями.

Постукивает носком в такт песне. Джапаниец, что-то усилено втирает, затем сам с собой спорит, и сам себе сдается, сокрушается, и вновь продолжает по кругу с новой силой. Скорее всего песня о девушках, и о любви. О чём еще петь?

Отмечает странный выбор репертуара для шумового подавления. Не проходит он корпоративные стандарты строгости СБ. Чья та вольная причуда поставила сюда этот трэк.

— Вставай, красавица, — помогает девушке подняться, — время для экзотичного лазанья по лестницам.

Подвести. Взглянуть. Проверить, что там под Кастором. Есть ли смысл прикрывать, или он на линии огня. А дальше спустить девушку, когда хиспанец доберется до дна, чтобы ловит было удобнее, коли сорвется.

Самому же держать вниманием дверь, а затем следом.

Сегодня на душе было не спокойно, волнительное предчувствие не давало спать и даже мысли для новых работ не лезли. Пошла погулять. В городской парк. Темный, подозрительный и по-своему опасный. Хотя, если быть честной, ничего вон выходящего, что бы там произошло припомнить не могла.

Приключения не заставили себя ждать. Поднялся туман, становившийся всё гуще и гуще, обволакивающий тело, прячущий звуки, превращающий все вокруг в полутемные кружева, и даже будто лишающий ощущения самого тела, самого факта существования.

Муть чувств прорезал лучик света сверху, что расширялся и расширялся, захватывая пространство. Звуки, ощущения, и картина перед тобой стали проясняться, туман уходить. Лес превратился в поляну у озера. Кроны деревьев образовывали естественный купол. Луч света, падающий не по времени дня яркий, осветил приклонившую у твоих ног колено девушку, с черными как сама ночь волосами. Волнение узнавания пробежало мурашками по спине, когда она подняла голову и ваши взгляды пересеклись. Карие глаза с оттенком темной крови смотрели будто прямо в душу.

— Клянусь в верности Вашему Величеству. Обещаю отдать жизнь за Вас в случае необходимости, и служить интересам Нового Камелота, как рыцарь Круглого Стола, до своего последнего вздоха.

Ее речь из звуков сложилась в слова вассальной присяги, которую ты сама придумывала. Да и сама поляна, рядом с озером Феи Меча, была до жути похожа на твою фантазию из книги. В тенях, по кругу поляны, стояли фигуры, скрытые под плащами. Другие рыцари кругло стола.

Тело ощущалась по-другому. И больше, и центр тяжести другой, и если взглянуть ниже, становилось ясно, что другое всё.

Девушка обнажила свой клинок, и протянула тебе, удерживая в раскрытых ладонях над головой, вновь склонилась пряча взгляд в землю.

А ты её окончательно вспомнила. И себя, в отражение клинка.

Не стал геройствовать, раненым посидеть тоже хорошо.

— А у тебя руки откуда надо растут, Кастор,— принимает ножны, крепит к поясу, укладывает клинок, вынимает замечая нюансы, снова убирает.

Благодарит. Садиться вновь отдыхать. С валлийкой отвлекшейся в гляделки играет. Слушает. Власть?

— Конечно, тест. Вся жизнь это он, — улыбается глазами, пряча в них легкую подколку, — Изменить, то что неправильно..., — смещает акцент внимания с "что?" на "зачем?".

— А с виду и не скажешь, что в тебе до сих пор сидит четырнадцатилетняя девчонка, — улыбается ответу.

Логику девушки уловил. И хоть этот ответ наверняка общий для всего культурного слоя корпоратов, зачемность у топ-менеджеров явно другая. Хорошее и плохое, правильное и нет, так мыслят те, кто видел мало разного и вполне работающего у себя на местах. Ну и кто еще ни разу, не попробовал сделать "правильно" по крупному. Вот, после такой попытки на практике и становиться всё на места, запутывая разум, что ищет один ответ на все вопросы, окончательный.

Пробрало старика от почти случайной догадки, на чувства вывело. Словно в туман вперед головой сунулся. Поиграл в телепата называется... Но жив, а значит всё прошло успешно. Не серветор здесь головы отсекает, а человек. А с людьми всегда можно договориться.

Помолчал, обдумывая услышанное, ожидая пока хиспанца отпустит.

— Не буду, — ответил серьезно, — Может только если чуть-чуть, — улыбнулся грустно.

— Безопасность, достаток и...— остановился размышляя, —... и свобода, как в юности, это в идеале, — улыбнулся шире, — без чоррады вокруг, только.

Кивнул. Услышал.

— А мне нравиться твой выбор, Кастор.

А есть ли здесь выбор или только грезы? Картели... способ управления, что существовал и на самой Терре. Империя со своими кланами отчасти была похожа, только порядка в них больше. Потому что время сложило традиции, на опыте тех, кто хлебнул дерьма и накушался. Только Империя перетерет культуру Ренго на свою. Мягко, без спешки, но уверенно. Превратив местных в не местных, в граждан третьего сорта. Кровь та разная, не имперская...

А вот, если такую старую гвардию, нахлебавшуюся разгульной свободы и патронажа корпоратов, да поднять наверх внутри своих кланов. Гурам, не мешать съехать, но без выключения света, биоармагедоном, на последок. А красных попросить повисеть на орбите, стимулируя новых(старых) глав картелей пошустрее договориться принять власть сообща, перед альтернативой поделиться с союзом без остатка. А затем, спустить сверху вниз повестку об уменьшение, так сказать, "чоррады" в своих рядах, и использование бетонных башмаков на ноги, для тех, кто медленно соображает. Для кланов, тактика разрешения своих проблем на местах работает весьма хорошо. Да и не обижаются они друг на друга сильно, когда внутри семьи такое делается. Традиции…

И теперь главный вопрос, кто достаточно авторитетен, чтобы Союзары не спешили высаживаться, а корпораты проявили аккуратность в упаковки вещей, не забывая вирусы?

Посмотрел вниз. Хозяева одного ракетного крейсера, пожалуй.

Корпората спросил. Местного спросил. Осталось техносингулярца спросить. Да нету его что-то под рукой. Вот пока у себя поспрашивает. Побудет заместителем, это у него получается хорошо.

Как не занятно, окно возможности собраться вместе, в случае если вирус не применят, у глав картелей может случиться вполне естественно, пока будет проводиться расследование специалистами Терры в округе, по вопросу знания общественности о кораблике под ним. Но сделав свои дела, систему и оставят...

Корпораты всегда используют всё по максиму... Вспомнил мантру современного общества. И что может использовать он? Что здесь можно продать техносингулярам? Свои же древние технологические примочки вряд ли интересуют терранцев, не разучились же они вирусы выращивать?

Припомнил, что не смотря на всю продвинутость, автомобилями сверхлюди пользуются образца окаменевшей древности. Они что себе автоматизированные фабрики по производству этого добра наклепать не могут? Зачем его покупать на стороне?

Ответ приходил вместе с плакатом против эксплуатации труда рабочего. Ручной труд. Не экономическая необходимость, а фетиш на то, что сделано руками. Вот ключ к поставкам добра из дальних миров в центральные, и тупик для его поисков. Отвлекся на реальность.

— Постоянные взрывы, сервиторы, репликанты, мутанты. А здесь бы получился отличный парк аттракционов, — кивнул на указания Кастора, ¬— Еще и фото на память делают, как понимаю? — огляделся.

Вынул перчатку лаборанта. Сложил в нее ключ от серверной, подумав, сунул ключи техника с мишкой. Бросил Бобру. Пусть теперь он у панелей скачет, дорогу проверяет, раз вызвался.

— Ты только не подорвись там, — попросил с нотками заботы и волнения в голосе, — а то ключи попортишь.

Занял позицию за шкафом. Проследил, что Кастор встанет у люка так, чтобы не мешать обстрелу, если кто вылезет на него. Вскинул ПП. Перепроверил "назад", кивнул хиспану. Начинай.

А ведь терранцам можно загнать их же собственный корабль целиком... Подумалось. И, наверное, ни ему одному к этому времени. Учитывая, что о его вербовке, перевербовщики знали весьма заранее. Если вспомнить, что гуры не однородны. То скажем, свалить все на того, кто отвечал за это место, а другого топ-менеджера выставить героем. Хранителем раритетов, что только узнал о не уважительном отношении к реликту прошлого, и так сразу всё и рассказал (поторговавшись, конечно). Соответственно, козел отпущения наказан для хозяев корабля будет, но внутри корпорации, а не снаружи, она вся целиком. Вот власть внутренняя, и переподелит портфели. А кто выступил продажником корабля, вполне может попроситься в... какой-нибудь терранский совет попечителей охраны древнего барахла разбросанного по космосу. Так сказать, бдеть от лица корпорации, а заодно наводить новые связи. Вот и власть внешняя. Осталось найти исторический памятник в округе, аля Терра Два, и попросить союзаров не топтаться, во имя сохранения исторического достояния. Как у него всё просто, однако получается...

Осталось только найти всех нужных личностей(топов гуров, теранских и союзарных адмиралов флотов, и конечно, глав картелей(этим еще сказать, что пора в отставку в пользу умеренных)) и объяснить свой незамысловатый план, есть еще конечно несколько нюансов(список которых слишком длинный, чтобы перечислять) . Хмыкнул. Останавливая поток мыслей. Вот не зарубит его сервитор, так сразу этим и займется.

А Хершел что? Свидятся, слюбятся. Благо, хоть отстаивать права альтернативно мыслящих(и питающихся) мутантов не подвязался.

— Заинтересовала, малыш... — ухватить за ладонь, подтянуть к себе ближе, переводя общение из формата мисс и мистер в менее формальный.

Какой еще может быть ответ женщине на вопрос "Интересна ли она?", особенно после секса, коли не хочешь заиметь кровного врага на всю жизнь?

— Но...

Но, всегда есть "но".

— Убивают за правду те, о ком ты сейчас так жарко рассказывала, — сам избегает слов "корпораты", "гуры", — А Мы... тогда за неё боролись и умирали.

Ага, его хоть сейчас на плакаты вешай с этим лозунгом. Мисс И, обрубочек без ног и рук, когда-то спокойно могла лежать на улице и реветь среди сотен подобных, не добитых за правду, пока имперцы показывали ему экспозицию "чудеса бомбардировок".

— Расскажи подробнее, — еще ближе притянуть, — может и выдумаем способ, как помочь, тем кто за правду, без убийств за неё, — Попробовал перевербовать вербовщицу, — Вместе помочь.

Но перед этим проверка. Чудачка без денег — это одно дело, а с ними совсем другое.

— Да и на миллион в живую взглянуть интересно, — заткнул рот поцелуем лишая воздуха и полотенца.

Жарко. Душно. И снова беспорядок...

Постучал по стеклу шлема. Климат-контроль, что ли сбоит?

Техник извивалась за работой. Связанная женщина.
Рассеивались воспоминания о шрамах журналистики. Расчленённая женщина.
Вспомнил последний взгляд медика. Обезглавленная женщина.

Что же за херь в голову лезет во время стояка?

Присел отдохнуть, называется. Ходил с амнезией, всё было прекрасно не считая некоторых(список слишком длин) нюансов, а тут взяла и навалилась ответственность за жизни миллиардов. Судьба которых зависала от его действий или бездействия. Как-то внутри приободрился даже, приосанился перед вызовом. Поскреб расправившуюся грудь через скаф. Жизнь становилась интереснее, жизнь становилась веселее.

Правда, если всмотреться в себя, и задаться вопросом, а что он почувствует, если всю планету сожрет вирус, то ответ был до нельзя скучным. Ничего. Безразличие.

В такую ситуацию люди загнали себя сами. Встраиваясь в систему Корпорации, становясь её винтиками, борясь за свое выживание по ее правилам, невольно усиливали её и затягивали петлю на шее туже. Быть использованными так или иначе, это не катастрофа, это закономерный итог.

Все же их личные попытки самоорганизации не смогли вылиться в ничто большее, чем картели и банды. Синдикаты, что точили и ослабляли друг друга, а главное среду своего обитания.

Интерес Хершел к "опыту" можно было понять. Мутанты были весьма психоактивны в отличие людей, заразись вся планета и в сочетание с ее психополем, эффект "эволюции" мог быть весьма занятен. О сорока поколениях речь здесь не шла.

Любовь Союза к реакторам была объяснима. Изменение культуры, вычищение всякой инаковой мысли, что отклоняется от нормы. Правда полный эффект должен был проявиться, только при смене поколений. Да и еще бы внедрить регулярное переселение с мест истоков старой культуры, если уж всё делать правильно.

Про имперцев с их "мягкой силой" убеждения, когда цель сама делает то, что им нужно, можно было особо и не думать.

Наличие своей устойчивой культуры, идентичности, вот что держало живыми такие сложные системы как Союз, Империя, Корпорация, и как это было не забавно, даже рейдеров.

Что меньше всего он понимал во всём этом, так это себя. Сидел сиднем на своем рудокопстве, пока цветастая кихайка неопределённо юного возраста не шлепнулась пятой точкой на него с неба, призывая спасти мир. Прям типичный сюжет для имперской анимации. Ему бы сбросить лет двадцать, мобильную броню в руки, и гарем боевых девиц разного цвета волос и телосложения в придачу, был бы полный комплект.

Но вместо гарема был Бобер и Снежинка, и с этим нужно было жить дальше.

Огляделся, ища чем подвязать меч на пояс, по подобию имперских офицеров. Держать его в руках постоянно, уже задолбало. А выкинуть, вспоминая сонмы жгутов, было жалко.

Память решила отдохнуть, не показав, чем закончилась его беседа. Был ли он послан куда-подальше с его пацифизмом правды, или что из этого вышло? То что деньги лицом, мисс И смогла ему предъявить было ясно, как и то, что он отказался от заказного убийства(Правда, за интервью бы точно попробовал вытрясти обещанную плату). Это воспоминание было одним из самых ярких... вовлеченных. Чувства, мысли, ощущения. Он был точно внутри, а не снаружи, отстранено, как было с некоторыми другими вспышками воспоминаний. Видимо свежесть давала о себе знать.


Саманта Хершел(симпатичная, нужно отметить, девица), гений... безумный ученый, альтернативно мыслящий индивид, если политкорректно. Кроме вероятной охраны, сама её профессия напрашивала засунуть в себя кучу подозрительно опасной хуйни, биоаугументации. Как бы она одним чихом не убивала. Ходячие биологическое оружие. Перепроверил датчики герметичности скафа.

Что могло остановить Корпоратов, владетелей всея продающегося, затыкателей ртов могильной землей, от геноцида населения потерянного Мира, или принудительной эволюции(если политкорректно), кроме устранения инструмента?

Вероятно, деньги. Либо риски крупных потерь, либо как не занятно, шанс крупного дохода, который бы локальный биоармагедон сорвал бы. Но что может быть дороже оружия, и кто вообще потенциальный клиент покупки вируса? На вопрос о потерях отвечали хозяева судна под ними, и кажется ответ о доходах крутился где-то там же... Что может быть дороже денег, для тех кто не знает в них не достатка?

Воспоминания рудокопа были здесь плохим советчиком. Миллион — ничто для гуров, и заоблачная сумма для него. Мысли о деньгах из воспоминаний не грели, но травила мысль о бедности. Вот что было по-настоящему душно.

— Снежинка, если бы начальство выдало тебе безлимитный денежный кредит, чтобы ты захотела дальше, имея всё, что можно купить за деньги? — отвлек техника от изготовления бомбы.

Хочешь знать, что нужно корпорату, спроси у корпората. У него самого был первой мыслью переезд. Смыться из спасаемого места куда подальше. Смена культурносоциального фона. А о чем мечтает верхушка Гура? Что это за место, куда даже им нельзя, но очень хочется?

— Кастор, какой тебе Ренго больше по вкусу? — вот кто уж походил на местного сторожила больше других, — Фауну, которого бы пополнили зверьки, подобные тому, что мы "видели"? Или с открытыми для посещения биоректорами Союза? Может с возвратом достопочтенных традиций Империи? А может такой какой есть, со старой-доброй свободой слова в рамках корпоративной этики, и бережной заботой картелей на районах о нуждах населения? Где бы хотел прогуливаться приодетый в оро в компании внуков? — подумал, разглядывая внимательно, — точнее внучки.

Само поведение хиспанца, когда он оставался сам с собой, местами игривое, намекало на опыт общения с детьми. Но с мальчиками себя так не ведут, да и кольцо, скорее "сувенир" для девочки, чем просто чистая привычка медвежатника.

Если ренголезцы сами за себя не возьмутся, смена хозяина им никак не поможет. А есть ли у них своя культура, своя индификация, что не уступит соседям?

Кроме Гуров, оставался еще Союз... Что может остановить Силу подкрепленную Намерением? Тут всё было просто. Только другая Сила. Большая.

Поскреб скаф на месте раны. А он явно мастер простых решений... Ему точно нужен аргумент. Может у Хершел он и найдется, коли их пути пересекутся.

Кстати, а что может изменить разум ученой завороженной мыслью об уникальном эксперименте? И тут всё просто. Предложение еще более значимого эксперимента.

Хмыкает на слова хиспанца.

— Сюда бы мискаль, гитару и... — сбился, пропустив "женщин" взглянув на велийку, — ...и обсудили бы все горести мира.

Широко улыбнулся, представляя эту картину и прибывший отряд СБ. С вежливым стуком и просьбой экстракции.

А Снежинка тем временем переворачивает картину мира. Не виновата она, а всё их сетевик. Специалист широкого профиля оборачивать оружие против своего хозяина, и тех, кто подвернется рядом под руку.

— У вас в комплексе все сервиторы с мечами бегают? — постукивает пальцем по клинку.

Не доверяет словам девушки. Уж больно дрон был укомплектован под задачу из того, что было. А было странное, хоть и вполне рабочее. Да и умел шашками махать богомол…

Прикладывает к лицу ладонь, следя за потугами девушки сделать бомбу прямо здесь. Бобра не смущает, что девушка вооружается в подрывника-смертника на их глазах. Хочет было снова помочь, освободить руки, но... махнул рукой и присел на контейнер. Послушав о списке противников, энтузиазму лезть в люк поубавилось. Да и что может быть лучше, чем наблюдать за чужой рабой?

Три режима подсветки. Вроде удобно, а вроде и не особо нужно. Но камера, с какой-никакой начинкой внутри скафа есть, иначе бы все режимы умных подсветок просто не работали. Оставляет как есть.

Отмечает по воспоминаниям, как спокойно теперь относиться к псионическим способностям. Возможно всё...

Тело щиплется, раны зализывает. В память лезет журналистка, пиво, сплетни... Гончар?

Копнул ямку, попал в туннель. Но фоне феномена ксеноэволюции и тех же милых незеридцев, мутировавший охранник выглядел... нормально.

Проверил ПП. Он не помнит, а вот тело помнит. Хиспанец подначивает, как обычно. Валийка, ожила, будто не техник, а продажник нахваливающий товар. Любит она вещи, которые рядом с ней.

Знания о псионике планет буквально кричит, что шарики почвы в космосе разумны, и переделывают жизнь под свой вкус, адаптируют... Интересно, а у космоса есть такое поле? Может и они сами далеко ушли от внешнего вида тех, кто покинул Терру. Видимо, от того сингулярцы туда так стремятся. Пожить, поэволюционировать в предков обратно, потихоньку.

Розетка? В его скафе была розетка... То, что дело в батареях было понятно еще по разредившемуся пистолету, но вот так просто... Ладно, и отдать мультитул было совсем не сложное дело.

— Тепло. Будто мама обняла, — оценил потепление, — и пеленки заодно сменила, — хмыкнул, отметив восстановившийся баланс микроклимата.

Скаф радовал системой авторемента, что было логично для боевой системы. Нахватай дырок в безвоздушной среде и что дальше?

— Везде обман, подделок царство, — ответил Снежинке о замечание про Божественную Длань, — Но разве важно это, коль ложь сладка? — закончил риторическим вопросом, давая хиспанцу ожидаемых диверсьон`ов.

Закрыл забрало.

— Раз-раз, — проверил работу системы вещания внутри скафа, ломая многовение только созданной атмосферы между ним и девушкой. Драть глотку криками внутри банки, было еще то удовольствие.

Сфокусировался на меню. Вспоминая в общих чертах, что скрыто за обозначениями. Передатчик намекал на связь с командой, и связанных с этим возможностями и проблемами. А еще там должен был быть желанный Кастором Черепушка. Турбина и магнит в целом объясняли за себя. Но были ли еще какие модули встроены в скаф. Тот же тепловизор, или даже электромагнитовизор(размечтался, ага) интегрированные с экраном светофильтра могли помочь с выглядыванием всяких роботов-трубочников и другой живности.

Вот и всё. Девушка ждет, пока её свяжут. Не удержался, улыбнулся наблюдая эту сцену. Поднял руку, крутанул указательным пальцем, призывая повернуться к пространству передом, а к нему задом. И завести руки за спину, конечно. Подобрал тряпочку, по чище, не в крови. Обернул запястье, чтобы руки стяжка не пережимала до боли, и стянул. Жестко, но чтобы ладошки были свободны, их еще прикладывать.

— Благодарю за скаф, милая Снежинка.

Развернул к себе лицом. Глянул на Кастора, пространство вокруг. Словно на сцене.

— А теперь, пленная сотрудница комплекса, полностью отказавшая в помощи, нам вторженцам, не смотря на угрозы жестокой расправы,— продекламировал, не без иронии, — пошли к люку. Что там кстати, ниже? Тебе первой соваться. Не прибьет?

А за делом и кучей мыслей, раскручивались и другие. Вспоминались слова Мадлен, о монстре что слушал её мысли, его витаниях в иллюзорных пространствах. На фоне планеты не спеша мутирующий тело(и возможно разум) своих новых жильцов, слизень телепат уже не казался таким уж не возможным явлением. А образ ребенка наводил на мысль о том, что у местных ученых, возможно, весьма гибкие понятия о врачебной этике.

Эхх... а ведь всё можно было списать на родное и близкое личное сумасшествие. Оказаться в трезвом уме и (почти) памяти, перед лицом неизведанного, было куда... серьезнее что-ли.

Покачал головой на жест рукой хиспанца. Мол, суетится излишне много.

Стоило в руки попасть оружию, сразу последовали советы. Был бы у Кастора еще комплект рук, наверняка бы ухватил ПП. А так... откинул приклад оружия. Упер меч лезвием в пол, огнестрел на рукоять фиксируя, пере заменил магазин на старый, направил в стену от людей, цель выбирая от которой неотрекошетит, перевел отсечку на три. Что там Бобер бормочет? Вот и проверим оружие. Свыкнемся.

Зажал гашетку, две тройки выпуская, с доводом, совета ветерана стрелкового оружия слушая.

Поигрался и хватит. Закрепил и это оружие, чтобы быстро можно было достать. А Снежинка, валийка... уже условия свои ставит. Обвыклась значит, безопасность почувствовала. Хорошо.

— Что не встречу, все такие, — ухмыляется, — Где же та тихая молчунья, что спокойно посидит дома, занимаясь хозяйством и детьми?

Задает риторический вопрос пространству. Да и... сам он явно не домосед.

— Держи, — засовывает мультитул назад в карман девушке, не освобождая ей рук однако, — боялся, что мишку затребуешь назад, вот этого бы точно не пережил.

— Руки себе сама освободишь, коли инструмент под рукой, — сообщил с иронией, внимательно наблюдая "А сможет?".

Тряхнуло. Придержал аккуратно девушку за плечо, чтобы не упала. Да ей вроде и не куда дальше...

— Ангар курочат на верху, — заявил авторитетно, — похоже кто-то добрался до корабля, да взлететь "бортами не касаясь" не смог.

Язык чесался, других причин "мудростью" делиться не было. Не говоря о том, что поводов для встряски комплекса было при достаточно.

И отчего эта велийка, не велийка так его проняла? Отпустил плечо девушки, давая ей свободу для действий. Макияж, клинок(взглянул на их отражение), Империя, антиимперский терроризм. С такой раскраской девушка явно искала приключений себе на одно место, будь она в том же Ренго. Но здесь, не там.

И кто такие перерожденцы?

— А ты заставляешь акробатикой заниматься инвалида, заслуженного ветерана битв с мутантами и роботами, — кряхтя отрывается от техника, приподнимается и берет оружие, перезаряжает запасной обоймой, проверяет остаток в изъятой.

Осматривает себя. Пистолет, ножи, меч, теперь еще и автомат. Качает головой, думая как пристроить всё это богатство.

— Рассказывай о своих планах, а я подумаю о своих, — улыбается стрелку, напоминая, что командует собой он сам.

Упаковывает ключи в кармашек, включая изъятые у девушки. Подумав, засовывает в другой шило и мультитул.

— Раз ты техник, то подскажи, Снежинка. Есть тут батарейка для моего скафа, а то старая решила отдохнуть? — повесил задачу на "не сотрудничающую" девушку.

Постучал ПП по черному терминалу на руке. Пистолет требовал нового заряда, может и с его скафом что такое?

А еще удивился с какой легкостью думал об искусственном позвоночнике. Если можно менять кости близ нервов, интерфейсами связи обкладывая, то что поменять нельзя? Там только нервная система и осталась, да и то, не кажется такой уж не приступной теперь. Сингулярность, так её.

— Великолепно, — отвечает любителю шляп, — Оро и противогаз, еще бы цветастую рубашку сверху накинуть и можно выпускать на подиум мод. Все девочки твои.

Прибирает в кармашек новую пачку лекарств, не забыв озорно оттянуть резинку трусиков, отпуская для звучного шлепка. Прям-рефлекс какой-то... Не нужно ему туда руки совать излишне.

— За десять действительно не управлюсь. Не скорострел, — тихо отмечает.

Пересекается взглядом с ожившей девушкой.

— Мастер-ключ, — показывает ключ с надписью "СЕРВЕР2", — карточка? — достает следом перчатку оттопыривая палец с чипом.

Убирает.

— Отказать принуждению под давлением страха достойно, но только не по причине большего страха, — делиться личной позицией о выборе между двух зол.

Ищет тряпочку рядом, обтереть подбородок девушки от крови.

— В чем заключается биометрия? Глаз, палец? — вопрошает о первом ключе, нежно касаясь скулы, едва оттягивая веко вниз и рассматривая выкидное нож-шило, — Не люблю насилие и принуждение. Твое личное присутствие при вскрытии не обязательно, — предлагает пугливой девушке компромисс.

Переводит внимание на хиспанца.

— Кстати, Кастор. Что ты предлагал Хансенну? От чего, он позабыв о существование безопасников радостно поскакал к серверной? Ему уже не нужно, а Снежинке может понравиться больше варианта поделиться биометрическим ключом. А если сможет из серверной по системам наблюдения, — если те еще работают, — найти тебе Черепушку, вот радость то будет, только хефе зад для поцелуев и подставляй. Верно говорю?

Вернул внимание девушке.

— Хефе у Кастора еще тот озорник, — прокомментировал свои слова, улыбаясь лишь одними губами, — Кстати, а с руками у тебя что? Стоит ли нам волноваться?

Наблюдает краем глаза за сверкнувшем золотом в руках своего певучего амиго. Что ему нравилось в Бобре, так вечная надежда на лучшее. Залез в смертельную жопу, а о будущем благосостояние продолжает заботиться. Хотя, это скорее профессиональная привычка.

А вот мысль "И что дальше?", если он такой красивый выберется из этого места, с амнезией и связкой "друзей", имеющих вопросы к незваным гостям этого славного места, особенно тем, что ходят с открытыми лицами и забрызгивают своей кровью пространство, оставалась. Ему явно требовался аргумент для переговоров.

Шесть инъекторов... Стал доставать один за другим и вводить в "раневой канал", постукивая в такт мелодии хиспанца корпус инъектора, избегая плавности хода, и улыбаясь краешками глаз Снежинке. Две сквозные дыры в груди, это по две затычки спереди и сзади, по одной в ладонях, полный комплект. Придётся девицу покрутить. Аккуратно, чтобы по меньше извазюкать её в собственной же крови.

Заодно ощупать другие карманчики, выкладывая найденное из них добро, а еще уплотнения в одежде, и потенциальное наличие протезов, превышающих по своему функционалу органические аналоги. Учитывая, что здесь попадаются типы таскающие виброклинки в запястье и Ритан знает что еще, содержание пленного уровня выше разнорабочий становилось явно задачкой с подвохом.

— Нам нужна коробка с автопилотом. Из серверной, — обозначил их зону интереса, — Мой приятель уже утомился расстреливать на слух и зачищать гранатами особо бойких обитателей помещений, что нам встретились по пути сюда, в походе за не такой уж и кому нужной вещицей.

Стал доносить суть в ироничной манере, оказывая медицинскую помощь и некоторые сопутствующие неудобства девушке. В этот раз нежность он отмерял скупо.

— Как понимаю, ты нацелилась на то, чтобы не быть съеденной слизнем-мутантом, а также избежать проверки мимо проходящего рейдера на наличие в теле имплантатов из редких металлов, и вместо всего этого тихо-мирно попасть в руки СБ хозяев комплекса, дабы быть ликвидированной после допроса? Верно понимаю? — риторично уточнил планы девушки, попутно выдвигая гипотезу её дальнейшей участи при самом благоприятном для неё исходе дел, — это можно обеспечить.

Задумался...

— О чем я?.. Нам нужно в серверную. По возможности, не взорвав её и её обитателей. Поможешь?

Что будет если откажет? Нуу... тогда и будет думать.

Пураменте, так пураменте... Отошел, к стеночке прижимаясь, прислонил перчатку. Жахнуло звуком поршня, светом полыхнуло, отшатнулся, клинок опуская, перчатку сбрасывая, и вновь лезвие поднимая для удара по тому, что высунется.

Не высунулось. Не успело. Шустер Бобер, плывет против течения из пуль, прогрызает себе дорогу винтовкой не глядя. Хорош. Кивнул себе. А там уже и закончилось, зазывает.

К краю прохода шагнул оглядываясь, врагов ища. А нет уже. Из плоти и крови противница лежит, чертит алые линии на полу. Это она стояла за ловушкой с дройдом? Убийца Мадлен, и практически его. Должен ли он испытать гнев и ненависть глядя в эти холодные глаза? Возможно. Но их нет. Только усталость внутри.

Поднял ключ-перчатку, убирая. Попробовал закрыть за ними дверь, команду перевозбуждённого боем амиго выполняя.

А оружие? Лежит себе и лежит, успеется. Люк тоже не убежит от них.

— Всё пураменте, Кастор, — хмыкнул, кровавые разводы на полу обходя, к девушке направляясь, — Тут всё пураменте, — отпнул кусок баррикады в сторону, мешавшийся.

Наклонился, чтобы взглядом встретиться.

— Жить хочешь, Снежинка?

Спросил. Клинок, на который оперся, лезвием развернул, чтобы свое отражение в нем увидела.

— Кивни, если да.

Нет средства более эффективного для отвлечения девушки от забот внешних и привлечения к внутренним, чем помахать перед носом штукой способной отражать её мордашку.

В целом, реакции только одной здесь ожидал. Диалог устанавливающей, вид отношений на новый лад перекраивающей.

— Аптечка своя есть? — спросил, дождавшись реакции, — Дырки заделать.

А дальше осмотреть, что можно сделать, Кастора не грабя напрасно.

Рыбы не моргают. Рыбы не плачут. Коснулся пальцем губ, коснулся лба девушки. Хватит ли этой искорки любви для Ритана, чтобы упокоить душу? Хотя, кого он обманывает? Хиспанка и в райских кущах не усидела бы на своей пятой точке.

Нарушает тишину Бобер. По его уходу, по его приходу. А он молчит. Глазами только пересекается с хиспанцем. Не пляж, но народу уже прилегло отдохнуть в достатке. Не оторвешь без лома.

Конец коридора. Хозяин места ушел в анонимы. Глянул на Кастора? Жать или не жать? Вот в чем вопрос. Одну активную ловушку местный техник уже им соорудил.

Достал перчатку. На клинок надел. Поводил у панели пальцем магнитным, отступив от потенциальных мест подлянок. Эхх, его статус сорви головы явно сейчас просядет в глазах хиспанца.

Что такое Красота?

Может она заключается в простоте? Перекрутка струн, игра на которых приводит в движение танец куклы смерти. Богатство движения, уничтожаемое одним ударом, если знать куда бить.

Может она прячется в моменте? Бобер, обходящий место, ставшее особенным, закручивая над ним тем самым еще больше туманной взвеси. Останавливает жестом, призывая внимать происходящему здесь и сейчас.

Может она заключается в движение жизни? Силе внутреннего огня, что разжигают между собой двое. В игре борьбы противоположного, итог которой стать целым, оставшись разным.

Мертвая бледность говорит о том, что он опоздал, для того чтобы продолжить эту игру. Может будь быстрее, приставь эту буйную головку к телу, и воспользуйся волшебным средством хиспанца, и сломанное бы ожило. Как заработал бы механизм, подобный кукле-убийце, найдись рядом рукастый техник.

В её, Мадлен, игре со смертью, с их первой встречи было своё очарование. Она пошла к проходу, где был монстр. И спаслась. Попалась в щупальца, и судьба, позволила ей выбраться явив помощника.

Не от того ли его так очаровывают женщины, идущие на риск, от того отпускает их в свободное безрассудство, что он жаждет найти ту, которая покорит саму судьбу? Мадлен не смогла. Третьей жизни у этой кошки не оказалось.

Опустился на одно колено, у головы. Уложил рядом клинок, чтобы не мешался.

Нету больше той жгучей красоты жизни и пламени страсти, осталось застывшая краса смерти. Можно горевать, а можно насладиться моментом исчезновения угасающей искры. Прощанием.

Что дальше? А дальше завершить начатую случайность, что не случайна. Есть ли удача, или существует только красота судьбы?

Точно фанат имперских боевиков со стены снял... Оглядел серийную штамповку, которой проткнули его скаф наемника, выглядящим куда более престижным изделием, чем клинок. Вот видимо, как ощущает себя техносингулярец-теранец, новенький пикап которого поцарапали ржавым гвоздем. Крякнул. На сквозь поцарапали.

Зато опора хорошая.

— Кастор, порезаться боишься? Там лента в шкафу. Обмотай клинок. Почувствуй себя в безопасности, — хмыкнул на последней фразе, кровь сплюнул.

В коридоре ждал пораскинувшийся каброно. Потыкал дройда клинком, проверяя на твердость материалы, а заодно присматриваясь к строению. Куда таких красавцев бить, чтобы наверняка? Ни сердца, ни нервной системы, но свои, дройдные аналоги тоже должны быть. Главное, чтобы "мозгов" и "сердец" не было больше одной штуки на тело. Что может быть хуже для стратегии бить по слабой точке, когда от количества этих точек не продохнуть? И все недостаточно слабые.

Доковылял до шлема, что так не долго носила упрямая гордячка. Ползти на четвереньках гордыня ей позволяла, а пустить его вперед нет. До роковой встречи, мелькала даже мысль сунуть вперед шлем от её скафа, может кто пальнул бы... Кто же знал, что пристроятся в упор? Все умны задними мыслями.

Осмотрел низко стелящуюся взвесь. Удобное место, чтобы паукообразным амиго залечь с мечами, вжавшись в пол, и как ножницами укорачивать уже не головы, а ноги любителей пошастать. Повернул шлем клинком, чтобы лучше катился по кровавой дорожке, катнул острием от себя. Вот его дрон разведчик, на толкучей тяге. Главное, чтобы вбок не укатился.

— Идти?

Убрал пистолет в кобуру. Приподнялся, опираясь о стену.

— Нет. Только ползти вдоль стеночки, — отшутился.

Двинулся к хиспанцу. Тот отвечает связно, по имени называет, кожа не обвисает. Если и андроид-убийца, то весьма толковый.

Чуть остановился. Тяжело выдохнул, продолжил движение, демонстрируя, что сейчас совсем не боец. Благо симулировать особо не нужно было. Хватит с него передовой. На монстра с щупальцами бросался, с дроидом многоруким фехтовал. Репутацию бесстрашного сорви головы уже должен был заработать. Теперь можно и в тылу побыть.

— Закрепимся, так закрепимся.

Поднять меч у стеночки. Да и опереться на него, как на трость, подобно хиспанцу ранее.

А что дальше? Выйти закрепляться в проход. Осмотреться. Запчасти от дройда поискать. Тоже убедится. Да и голову Мадлен, коли от неё что-то осталось после взрыва.

А хиспанец не отъехал... Взгляд из угла на ботинок, на пальцы, с разыгрывающейся фантазией, как хитрый богомол подставляет ботинок и манипулятор одетый в перчатку, с включенной симуляцией голоса хиспанца, созданной из короткого записи речи во время боя. Вот что чудесное протыкание мечами делает, сразу заставляя параноить на каждом шагу.

— Отъехал? Хорошо... Едим дальше? — выдал своё положение голосом.

Пистолет достал, но на вход направлять не стал. Всё же версия того, что с той стороны просто обозначили своё присутствие, чтобы раненный человек со стволом не начал палить во все стороны, выглядела куда... кхм, вероятней.

— Подкрепление от службы безопасности не ждем? — усмехнулся.

Странно… Он вероятно должен был очень рад "смерти" обидчика? Но внутри была лишь пустота безразличия. Смерть не умеет возвращать к жизни.

Сконцентрировал внимание на входящем. Мысли о мире внешнем, боевой подруге в эту срань мира заманенной, и устройстве дройдов подождут.

Взрыв, взрыв, взрыв... А ведь древнему гиганту под ними так и так конец. Либо помогут пришлые, либо свои добьют лабораторию, как вывезут самое ценное.

Сведенья об этом месте растеклись как песок меж пальцев. Боевики знают состав его отряда. Он сам, по воспоминанием тоже оставил якорей на той стороне. Все разболтали обо всех.

Когда пожалует представитель изначальных владельцев погребенного крейсера, пожалуй лишь вопрос времени.

Проводил хиспанца взглядом, ничего ему не ответив. А дроид, который их вздрукнул("их", однако, звучит не так обидно, как "его") смешной ведь же. Если задуматься, совсем не похож на боевую машинку. Скорее универсал, что дашь в манипуляторы, тем и машет. Больше похоже, будто техник заперся в серверной, снял со стены красивые сувенирные мечи, всучил дроиду вместо швабры. Закатал программку для боев между машинками и послал держать коридор от всех.

Взглянул на пистолет. И что, ему теперь во всё что движется стрелять? Убрал в кобуру.

Не спеша, аккуратно привыкая к новым дыркам в теле, стал подниматься, дабы добраться до пустого скафа Мадлен. Запаковать назад. Коли не хватает ему формы, внутрь тех же баллонов с пеной сунуть выравнивая конечности, нахлобучить шлем и положить на своё кровавое место. А самому пристроиться в уголке, в тумане, наблюдая за куклой, оставаясь как можно скрытным от двух входов. Ему в принципе и здесь хорошо, чтобы куда-то там бегать.

А большую пташку не поднять... Её еще для верности присыпали песочком. Хмм... взрыв, взрыв. Интересно насколько подрыв боезапаса крейсера способен превратить холодного метанового гиганта в горячего?

Итак, что он имел? Смелость или глупость отказаться от предложения покатать лихих амиго на транспорте, что они добудут. Подружку, некогда горячую, а теперь приближающуюся к комнатной температуре. Пистолет? Обратил внимание на действия Бобра. От его боевой наркоты окружающий мир стал сразу как-то добрее. Вся боль, по крайней мере, физическая, ушла.

Бдеть? Бдеть, так бдеть. Попробовал слегка поерзать, отлипая от того, что натекло, позу поудобнее принимая. Здоровой руки проверил в ход. Без спешки. В сторону люка над головой, в сторону двери. Вежливо в Бобра его же пушкой не тыкая.

Скашливает кровь, как только дышать становиться легче. Не мешает ни в чем "не медику" волшебные лекарства в себя втыкать. Болью и зудом в колокол жизни бьющими в набат.

— Кастор, ты прямо как мама, — хрипит, сплевывает кровь, — внимательный и заботливый, — скалиться кровавой усмешкой.

А Пата всё. По нулям. В потолок глядит. Отдыхает. Как-то бестолково всё вышло. И с ней, и с ним. Богомол оказался совсем ни ровней ни подросткам из трущоб, ни имперцам в возрасте из забегаловок. Пожалуй, перед следующим геройством, стоит подождать воспоминания, где он десяток врагов раскидывает. Для верности подождать, прежде чем сунется еще дальше в самую глупь жопы приключений.

А в груди жжётся и болит. Странно, не в заднице ведь же? Не имёться ему. Одна пощечина от чертовки Судьбы, не повод, чтобы не попытаться ущипнуть её еще раз за ягодицу.

Отдыхать? Назовет это так. От боли отвлекся, вспоминая, образам дорогу сужая в нужную ему точку. Сетевик. Брифинг. Добытая информация. Большой Ракетный Крейсер. Разбит или нет? Точнее. Найден ли путь в пункт управления гуровцами? Указатели наклеили? Есть ли возможность провернуть ключ зажигания в ракеткой малышке под ними?

Во всём этом месте, только одно вызывает в нем большее возбуждение, чем красивая женщина. Это диковинный корабль. Одну любовь потерял, теперь нужна другая. Ведь жизнь без любимой тоска.

Пусто внутри. Будто сквозняк в сердце прошелся, края вымораживая, изморозью покрывая. Вот и поиграли в дикую кошечку. Нашелся на неё охотник, да не он.

— Граната! — а тело действует.

Нужно было послушать Бобра, и бросить зажигалку(или хотя бы попугать туман ею). Не послушал тогда, не послушал и сейчас, совета криком, уйти не мешаться. Выжал переключать фонаря, в лицо тени бросая, одновременно нож выхватывая, сливая с движением тела, подшагивая к имперцу, клинком клинок ловя, чтобы спуститься по лезвию дорожки, противоборство клинков момент равновесия ловя. Освободившейся левой рукой, фиксируясь на клинке, живот для удара коленом открывая, чтобы сцепившись, в кручение на себя отрубка протезированного уронить, грудь и голову подставляя под очередь зубоскала.

Осталось крикнуть "Огонь!", если мираж в голове обратиться в реальность.

Свободу дай. Пусть женщина творит, что хочет. Пусть в ней живет порыв шальной. Живет игра и шалость над логикой мужской.

Но, боги, он всего лишь человек, и даже в нем, границе место есть. Поднял ладони к небу и потряс, за задом женским наблюдая, вопрошая: "До коли?"

Прикрыл глаза ладонью, тумана мало здесь ему. Шлепка б ей по точке провокаций.

Вздохнул. Рядом наклонился. Хиспанке, кошечке горбатой, прижал плечо, нос любопытный, наружу сунуть не давая.

Во-первых, указал на чемодан. Взмахнул ладонью, мол: "Прочь припас атлета".

А во-вторых, помочь подняться, и в полуприсяд усадить, уча движенью ног спецназа.

А что? Даже получше дышать чем имитацией воздуха в закрытом скафе. Доверился первым ощущениям, суету отбросил, да так как есть и остался с открытым скафом. Цвет для тумана выбрали бы поживей, люди бы не пугались по чем зря. Эту мысль он еще переобдумает чуть попозже, если ничего не отвалится.

Бобер всякую инициативу поддерживает. Сигнализирует. Громко-святящуюся Мадлен из тыла группы, вперед, к проходу приглашает.

Выставил ладонь перед хиспанкой. Останавливая, если вдруг решит грудью дымную взвесь рассекать. Указал на трубочку, рукой поманил. Мол, "отдай".

Коли отдала. То, кинул так как есть, либо свернул трубочку в шарик, узлом связав, для большей "кидаемости" и бросил в коридор. В сторону, противоположной той куда им надо. Т.е. к лифту. К дальней от них стенки.

План, как и всё гениальное в его голове, был прост. Если никто и ничто на светлячка не броситься, то держась вдоль ближайшей к ним стеночки, отправится в сторону центра "ротора".

А если броситься... То это будет подходящий момент для придумывания нового и гениально-простого плана.

— Это они хорошо с ланфайямасом придумали, — кивает хиспанцу, — Да и с гранатами, тоже хороша идея.

Согласился во всём с Бобровской мудростью.

— Только нету у нас огнемета, да и гранат... маловато, закидывать всех не глядя. А так я бы с радостью. Еще бы тебя вперед Кастор пустил. Опыта набраться, как научные комплексы выжигать. Да так, чтобы то, за чем пришли, не попортить.

На пластик двери глянул обтроганный. Значит здесь тепло, а там еще теплее? Только без мескаля... Нуу, это еще струю не пустили. Может и мескаль есть.

Замок вскрыл. Дверь с Кастором приподнял. Уселся исследовать... Повалило...

Глянул на хиспанца, что минуту назад душу изливал в пространство, а теперь сама тишина. Махнул ладошкой себе в лицо клубистые пары подгоняя, чуть-чуть дыма вдыхая. Чем порадует память? Дышать или прятаться под шлем, на остатках в баках тянуть и снова галлюцинации ловить.

Убрал аккуратно зеркальце в один из кармашков. Выключил фонарь. Сбоку от двери встал и вверх потянул дверь. Нужно было проверить плотность дыма сверху.

Не хорошо получается. Пустой коридор плохо, а полный тем, чего не должно быть, еще хуже. Авария, мутант-дымовушник, СБ со спец. средствами работы в зоне низкой видимости, всё крайне неприятные варианты. Оставалась еще надежда на последний положительный. Что он всё же на весьма экзотической костюмированной вечеринке, и они, наконец, добрались до тусовки местных растаманов. Мир, мескаль, дым и любовь. Что еще надо для счастья?

Наслаждение. Красота живая, подвижная, объемная, совсем ни чета, запечатлённой на плоской карточке. Поставил на паузу свои дела, любуясь переодеванием Мадлен. Её тело было подобно книге. Вот там о первой любви, здесь о борьбе, и о поражение переходящим в отчаяние, а вокруг отчаяния взращивание новой себя, уже далеко не столь нежного, игривого цветочка, с которого всё начиналось.

И как там обстоят дела у неоританцев с местью? Вероятно, как у любой религии, что строится на любви к ближнему, замечательно. Как подобные крайности уживаются вместе в одном человеке? Похоже так же, как и в любом другом. Сочетать в себе не сочетаемое, суть рода людского. Кому уж как ни ему это знать? Правда ведь?

Застыл на мгновение взглядом на запястье шрамом перетянутым. Еще один удивительный факт. Нету человека более близкого к могуществу, чем отринувшего любые привязанности к этому миру, любые навязанные ограничения, готовому шагнуть за его пределы. Но чтобы обрести это могущество, нужно остановиться перед силой затягивающей бездны не бытья и зажечь свою звезду, не уступающей силой всему миру. Такой ли человек Мадлен? Или была спасена чудом, теперь храня в сердце вечный страх перед ледяной хваткой смерти? А каков он? Взглянул на кисть, которой нет. Жизнь покажет. Она это умеет.

Вернулся к делу. К разработке "высокотехнологического оборудования" для осуществления штурма коридоров. Идея в целом бредовая в самом своем факте. Нужно быть быстрее потенциально наставленного в твою сторону оружия. Только на внезапности и спец. оборудование можно выкобениваться. Вскрывает ящик за ящиком. Пена разная, дроиды летучие, изолента универсальная… Теперь осталось из всего этого сварганить самодвижущиеся оружие, или хитро-ловушки, затем утереть после трудового подвига лицо, грязной пятерней, полоски черные вырисовывая. Будет классический сюжет для еще одного трэшового боевика. Да только такие штуки только в кино хорошо делаются, а в жизни лучше придерживаться другой тактики. Вместо того, чтобы бороться с падающим сверху дерьмом, отойти в сторону и встать туда, куда оно не падает.

Вспоминает пром зону. Противогаз повсеместный. Вот похоже, где падало знатно, куда не встать, а засрат по уши. Когда же его ностальгия подкинет горячий пляж и не менее горячих цыпочек рядом?

Дела за размышлениями, тем временем подошли к концу. На роль зеркала, как это ни удивительно, лучше всего подходило зеркало. Взял телескопическое смотровое зеркальце, приноравливаясь. Взял и новый фонарь, на работоспособность пробуя, если нужно батарею заменив. А у Мадлен тем временем всё заработало. Ну и барахло же их РукоСвятные скафы. У охраны работает, у техников работает, у одних вторженцев всё заранее продумавших не работает. Видимо, кто-то продумал этот момент заранее.

Направился к двери. Пора штурмовать коридор. Со всей нежностью.

Возбуждение. Спешка. Новая мысль за мыслью. Больше и точнее растекается желаемое в конкретную форму.

— Под водой обычно земля, ил и камень, — замечает мальчишка к букве слова придираясь, — Горит в воде, — поправляет, — а внутри живых существ, людей например, горит? — распаляет жадность.

— И как работает этот твой пирокинез? Это не издевка, — жмурит глазки по лисьи, — существует очень много способ воспринимать и влиять на пространство. Попробуй поджечь печеньку. Как представишь действие этой силы, так и будет.

Второй хвост

— А как твой человеческий образ выглядит? Любой по желанию, твое старое тело или есть новое любимое?

Странная штука произошла. Тебя две. Попой чуешь. В прямом смысле. Мистика прям какая-то, как и хотела. Одна ты сейчас об огне беседуешь, вторая вон девушек воображает. Параллельно, словно в двух мирах, перед двумя ехидными Читами по-разному ноги скрестившими. И тела будто теперь разные, особенно хвостами отличаются. В одном теле и мире один хвост ощущается "главным", а во-втором теле и мире другой хвост.

Третий хвост

— Как видишь, думать за себя приходиться самой. Хоть кое в чем, в плане обучения, ты теперь превосходишь многих. Не переживай, такое состояние только в первую тысячу лет не привычно, потом обвыкнешься, — уверил в безопасности происходящего.

А между прочем, это уже третий Чит. Попой чуешь.

— Духи... Между прочим, ты тоже дух, кицуне Кага-чан. Сейчас мудрой наставницы лисы нет рядом, расскажи, а что духи и шикигами представляют из себя? Тут как и с эсперами, в разных мирах по своему. Как в твоём?

Ммм... странно ощущается. Вроде ты еще не успела рассказать о своем следующем желание, о жене/подруге/наставнице, а мальчик уже это обсуждает. Голова кружиться слегка от одновременно происходящих событий, но если сконцентрироваться на хвосте, то легко "якоришься" в своем мире. А в паузах, можно бегать подсматривать, а что там другие Кага-лисички делают. Сейчас как нажелают, а тебе разбирайся за всех. Но меж тем, теперь нужно думать о духах, выковыривать свои мистические знания и объяснять богу азы мироустройства.

Четвертый хвост

— Вот печеньки, вот шахматные фигуры. Зачаруй их, покажи, как работает по твоему мнению магия творения, — подвинул вазу ближе к тебе, а на столе и так фигуры по всюду валяются, — правда одну из них, прозрачную башню слона Чит прибрал, зажав в руке, зато остальные все доступны.

Можно сходить к третей, поглядеть что она о духах там надумала, может и с зачарованнием печенек станет яснее.

Пятый хвост

— С волей пока спешить не буду. А то в нашем общение могут возникнуть сложности. Ты очень мило тявкаешь, Кага-чан, но боюсь нам придется придумывать новый язык, чтобы понять друг друга. И хоть это может оказаться забавно, но сейчас не самое главное. Да и твоя связь душ с наставницей не очень сочетается с этой способностью. Возможно следует переформулировать? Что для тебя твоя воля? Как ты понимаешь, что твои мысли — это твои мысли, а не надиктованы кем-то третьим, для кого ты всего лишь игрушка? — задал смущающий ум вопрос.

Что же такое воля?

Шестой хвост

— И как ты видишь проявление власти Нурарехёна, моя пушистая любительница защиты воли от чужого воздействия? Опиши тех, кого называешь ёкаями. Тех над кем у тебя есть Право. По рождению, видимо. Как понимаю, в желаемом тобой мире, кроме лисиц и мужчин людей, есть много кто еще.

— Если спросят, Кастор. Если спросят... — обозначил главную проблему в общении с владельцами этого места.

Осмотрел обойму, подмечая тип боеприпаса. Пристроил удобно. Как и кобуру закрепил, чтобы выхватить пистолет можно было в одно движение, но при этом, он не выпал. На левую фонарик закрепил, темляк используя.

Закрепил. Руки освободил. Перепроверил. Всё, можно рыться в ящике. Со светом. Практически терранином с техсингулярностью себя почувствовал.

Пустые вешалки на фоне книг и плаката, резко входили в контраст с ранее встреченными голыми стенами. Будто раз, и это место оказалось когда-то живым, а не на спех сооруженной декорацией с монстром внутри.

Всё же люди странные существа. Плакат передающий напряжение работапредоставляющего класса, явно показывал отношение владельца шкафчика к своим нанимателям. Зачем себе напоминать каждый рабочий день, что занимаешься ненавистным делом? Да и не нравиться корпы, нашел бы себе другое занятие. Чем тут еще занимаются? Огляделся. Ааа... Если уж не работаешь на корпов, то значит грабишь корпов. Мир подернутый дымкой амнезии не радовал количеством вариантов. С другой стороны, новых планет в его памяти становилось всё больше и больше. Сколько их всего? Кажется даже больше десяти. Выбирай любую, главная чтобы фауна и флора не сожрала.

Лекарство скорее всего относились к группе стимуляторов, чтобы работать больше, либо снимающих напряжение и убаюкивающее в грезах. Легальная наркота. А может и то и другое. Идеальное средство, чтобы зависнуть в цикле самоиронии и безнадежности.

Ренго... Значит, не так и далеко он от этого места. Ярко мерцающая визитка уходит в карман. Чтобы не отсвечивала. И ничего такого, лишь эстетическое наслаждение красотой. Глянул на Мадлен краем глаза, насколько она занята шкафчиками. Создавалось ощущение, что еще чуть-чуть и это место обживать начнет. Гнездышко вить. Придвинулся к ней ближе, фонарем высвечивая содержимое открытых ящиков.

Насколько это снаряжение рабочее? Вопрос, вопрос. А нужен ли ему сейчас ответ? Нет(хоть отвертка и соблазняла, один раз пригодилась). А вот что нужно, на хиспанца у двери глянул, так приспособа, чтобы в коридор не выпрыгивать головой вперед. Зеркальце. Еще раз провел фонарем по вещам, свойства нужные выявляя. Если совсем плохо, можно и остывшиеся пару ящиков вскрыть.

Взглянул на протянутый пистолет, радости ни выражая.

— Бобер, видишь девушку рядом с собой? Пять минут назад у неё в руках и пистолет был и рация. И где теперь всё? Ага...

Обозначил проблему, полутьму открывшуюся разглядывая.

— Давай тогда уж кобуру, патроны и... — оглядел,— запасной фонарь есть? — улыбнулся, — Не бойся, в серверной, как получишь свою коробку, всё верну.

Если дал, чтобы удобно таскать всё, то можно и взять. А так, из хиспанца пока получалась вполне удобная оружейная стойка. Свободные руки(и ноги) до сих пор пригождались куда больше, чем ствол в руках.

А снизу их ждал... низ. Люки в полу закончились, видимо первый(или нулевой) этаж был достигнут. Учитывая потепление, в голову приходила очевидная вещь.

— Сюда наверняка все мутанты сбежались, чтобы зады сверху не морозить, — подтвердил обеспокоенность Бобра, сам особо не выдавая волнения.

Подошел к ящику 01 проверяя содержимое. Теоретически в них было снаряжение для эвакуации через лазы, нужно отметить сделанных под весьма хрупкие фигуры, не страдающие излишним весом. Либо, побег из комплекса предполагался только вверх, и тут оборудование для сервисных техников. Зачем столько тогда? На каждую дырку, затычка. Вот и узнает.

— Готовь две, — улыбается, вторит любителю повышать ставки.

Слушает, вспоминает. Ага... Крейсер... Большой... А учитывая размеры исследовательской станции гурров, сравниваемой с гвоздем в гробу, действительно Большой, с заглавной буквы. И почему самое интересное из памяти выпало, а шустро кивающие головой кехайцы остались?

Скафандры группе видимо нужны, как раз, чтобы смело бродить через "ни хуя" туда-сюда и не дать дубу. Хиспанца же с компанией выгружали через утепленный коридорчик.

Мадлен режет прямым вопросом, а дедушка Кастор умывает руки уходя от ответственности за свои решения.

— Хорошо тебе живется, Бобер. С легкой головой по пути, — подытоживает речь боевика, тоже не улыбается и не хмыкает,— А вот хефе твоему не позавидуешь. Самому думать, и с кем свадьбы играть, и кого на партию в ахедрез звать.

Проверил, что никто не стоит на люке. Отжал педаль.

— Зови Хан. Это такой мальтидос, с зубами, — оскалился, клыки обнажая,— который сам за себя решения принимает. Сабес?

Женщины, женщины… ветер в головах, всё забыла, что он говорил. А может и не слушала вовсе?

— Не нужно, — ответил спокойно и тихо на шепот, — А дедушка сам с собой.

Если не всё ясно о хиспанце, то многое. Скользкая гнида(со всем уважением), что ни гнушается брать заложников для своих целей, легко использует людей как разменную монету, но при этом горой за товарищей в бою. Как он пришел к жизни такой, уже другой вопрос. Пока говорили, Мадлен так и слова ни сказала о полетных способностях кэпа, а хиспанец копать глубже не стал. Значит нужен ему летчик здесь и сейчас, а не где-то там. Скорее всего ящик в серверной это полетный компьютер. Автопилот... В челноках на стоит таких по умолчанию? Дела… Сложившая ситуация стала вырисовываться яснее. Хиспанец послал лаборанта за коробом, пока сам искал человека с черепом(или еще чем маялся), но не дождался результата и пошел за автопилотом сам. По пути, когда он уже был близок, они и вышли на связь.

Можно было, конечно, воскликнуть: "А вот и я, припомнил, было что-то полетное. Пошли искать нашего лучшего общего друга с черепушкой на черепушке.". Но... это означало и улететь вместе с человеком в маске. А дальше, или стать малышом на подхвате у дедушки Хосэ, либо отправиться в ящик, поболее размером вероятно, чем тот, что нужно достать. Без каких-либо обид, просто, таковы традиции людей в масках, что горой за товарищей, и полностью безразличны к судьбе тех, кто вне этого круга. Да и интуиция подсказывала, что путь для всех, это путь не для него.

— Сабес. Но для ротора четыре лепестка маловато как-то, — прокомментировал структуру Цветника.

Этот пример рождал ещё много вопрос о планировке этого места, впрочем, совсем не важных.

— Кстати, с тебя сотня, Старик, — подловил, улыбнувшись, — так ты с долгами никогда не расплатишься.

Направился к люку, Мадлен потихоньку отпуская для самостоятельного плавания. Действительно, горяча кровь. Сам он лежал, пока в дверь ломиться не стали.

— Бегать мы собрались в беличьем колесе, как понимаю? — уточнил у любителя механических метафор, — Да только ведь все знают, сколько не беги, а с места не сдвинуться, — закольцевал образ ловушки без выхода.

—А что дальше серверной, что под нулевым этажом? — задал главный для себя вопрос праздным тоном.

А там средство уничтожить весь комплекс. Мысль о котором привела к потери сознания, с отбитием желания копаться в прошлом. Но всё же... Холод вокруг и притяжение. Они в шахтах древний вирус откапывают? Отвлекся, подставляя спину, учитывая, что расстрел отложен как минимум до встречи с автопилотом. Стоило последовать совету, что он дал своему Малышу, и нессать. Но давать советы, во все времена было гораздо легче, чем им следовать.

Оживает хиспанка, еще не соображает вполне, а уже дровишек в костер отношений накидывает. Разогревает помещение.

Не поделили, значит?.. Ага, значит помнит что-то, чего не помнит он. Как этот кэп-то выглядит-то? И какой повод для конфликта с руководством, а также итог его разрешения. Сказал "я с тобою не дружу, поиграть один схожу"? Результатом стала стрельба в спину и любовь всей его жизни, с испорченной системой жизнеобеспечения, уложенная отдыхать, поставленным ударом по затылку.

— Любовь моя, твоя интуиция, как всегда зрит в корень, — какой вопрос, таков и ответ, улыбнулся смуглянке, — Но уверен, он всё понял, принял и конечно, простил, — обозначил главный источник оптимизма в человеческих отношениях на районе.

В итоге Маска вместо боевой команды мечты, попал в комедию отношений. Что не отменяло факта следить за его движениями, а не предаваться воспоминаниям о командире. Сейчас его здесь не было, а хиспанский боевик был.

Щелчки предохранителя слушает. Не пахнет здесь больше Амиго. Разбежались друзья.

— Всё просто, Маск, — ответил спиною, — Достаточно лишь договориться о взаимной выгоде, проявив толику умеренности. Все сложности только в голове, — раз его по картинке на шлеме обзывают, будет крыть тем же.

Отступил от открытого дверного проёма на шаг. Развернулся лицом к хиспанцу. Мужик на серьезный разговор настроился. Оружие к груди жмёт, мастер-класс показывая в транслирование сообщения "я пришёл на стрелку, как выжму гашетку, как крутанусь, так вы все вокруг тррр и в дырах". Взглядом скользнул по ножу, и зафиксировал его на лице человека в маске давая насладиться фантазией "в горло метают мой же нож".

— Первый момент. Хансенн, — замолчал, всякие намеки на хахотушки с лица убирая,— Вроде ты уже спрашивал, а я отвечал? Он был в той комнате, куда ты так ловко метнул зажигалку. Не навещал его значит, пока я дремал рядом с Жилейкой?

Отметил и эту реакцию по морщинкам вокруг глаз. Кто ему тот сотрудник? Инструмент на раз, еще один друг с долгом или действительно кто-то важный?

— Нашли с дырявым пузом, в луже крови. Ранение, от оружия похожего на то, чем ты развлекаешься. Хватило его только на рацию. Дальше сами разбирались, — и не соврал ведь практически, — пока наш дружок не постучался, а дальше ты видел.

Ни про труп, ни уж тем более про шизофренические откровения направляющие в нужную сторону рассказывать не хотелось.

— Второе. Пилот, — замолчал.

Ну вот совсем, вся ситуацию не была похожа на добровольное сотрудничество, а скорее, кто-то кому-то был должен. Маске, конечно, спасибо за помощь. Но будем считать это актом безвозмездной благотворительности. Памяти легче. Правда, совсем она у него легкая уж.

— Рядом с командиром группы был, а может сам командир и пилотировал.

Воспоминание, кто из группы экстракции есть кто, не спешило ворваться на сцену, да и не очень его интересовало.

— Не помню точно, доступа к управлению полетом у меня не было, — не соврал про командирский корабль.

Взглянул на хиспанку.

— Дорогая, может ты помнишь, как у нашего заводилы со способностью к полетам? — улыбнулся, — И где он сейчас?

Передав эстафету вопросов, идти к люку не спешил. Наблюдая за новым товарищем. Вдруг у него возникнет третий пункт поболтать.

Бледна... Смертельно бледна... Медленно выдохнул волнение успокаивая. Переживаниями ей никак не помочь, а вот твердой верой, что вытянет себя хиспанка к жизни, можно. На это и опирается. Делает свое дело и ждет, когда она подтянется.

Тем временем дело делается, а хиспанец о житейских проблемах делится.

— Всех долгов перед смертью не раздать, — широко улыбается своему херманосу.

Четыре и четыре. Восемь должно быть Свято Руков. Двое здесь. Шесть еще где-то. Астро? Звезда? Барахлит его хиспанский переводчик. Калавера? Хмм... череп? Миленько.

— Такого как я мужика, только в зеркале видал. А вот с калаверой не припомню. Но могу тебя обрадовать, мой боевой товарищ, — взглянул в улыбающиеся глаза серьезнее, — либо он мертв, либо забыл и о тебе, и о долге. А забытый долг, он как прощенный, — выдал идеологию слабой памяти, и заодно себе индульгенцию на все взятые ранее обязательства.

Видимо, про этого хиспанца, про код в рации, и про всякие делишки за спиной группы знали многие. Как минимум двое. Он и Череп. Вот и ответ, а как они встретили друг друга. И никаких долгов и ранее взятых обязательств. Прям, как секс-друзья, только вместо секса отстрел мутантов.

А вот и его горячая подруга заморгала, задышала, телу атрофировшемуся, не важно чьего имени, движение давая. Взгляд поймал, кивнул, едва улыбнулся. Мол всё в порядке. Не теребит, дает полежать, отдышаться, а может снова улететь в мир грезы, если не удержится здесь. А он что? А он верит, ждет, и делает свое дело.

Поторопился. И с оценкой сознания по глазам. И с шуточками, прибауточками, после объятий щупалец. Да и его шизофрения прошла, как будто съехав к Мадлен на квартиру под крышей черепной коробки. Вот и поделили ребеночка на двоих. Быстро их отношения развиваются.

Не мешает, хиспанцу. За ножичек благодарственно кивнул. Дорогую, в чужих руках оставил, вставая. Похоже, сейчас ее только на руках носить, как цветочек. Или... овощ, что ближе к действительности, и куда менее романтично.

— Пиздопрогнозия кортико-спинального тракта и частичная атрофия тела Несселя, — вынес свой вариант случившегося с серьезной миной лица, в контрпару химическому отравлению, — Здесь такое часто случается.

Зафигачило по мозгам, глюком, вот и летает сейчас. Весь диагноз. Ситуация требовала расставлять приоритеты. Проследил за едва заметным облачком из носа девушки. И текущий, двигаться.

— Дышит, и хорошо, — поставил окончательный вердикт.

В целом, всё что в их силах они видимо сделали. Снять шлем, уложить в безопасном месте, возможно поднять ноги, и ждать... Ага, пока она на холоде даст дуба. Он в прошлый раз, пришел в себя довольно быстро. Скорее всего…

— Раз нам на "может первый", то двигаем, — присел, поднимая створку двери и заглядывая внутрь, — подсвети, Амиго.

Теперь у него был новый друг с фонариком.

Звенит до сих пор в ушах, сердце молотит в барабан ребер. Картинки перед глазами пытаются сойтись в одну, а дыхание выйти к спокойному ритму. Монстр дал деру. Хочется смеяться, и не сдерживаясь он ржет во весь голос. Сам этот бой... Он ощущал, что они будто победили чудовище не яростью и напором, а банальным чувством смущения и стыда за чужие действия. На него такого большого и ужасного накинулись с таким крохотными пистолетиком и ножичком, с пукающим автоматиком, что вместе щекотали кожу и царапали волосики, торчащие из носу. Словно маленькие детишки, атаковали щиколотку взрослого, а тот растерялся в не знание как ему быть. Всё это было очень смешно, а ты еще ссал Малыш? Смерти боялся.

— Как ты, Мад? Понравилась встреча на этой стороне, милая? — взглядом ловит ее глаза, в которых вернулась ясность, — Меня всегда очаровывает любезность этой реальности, после возвращения из мира грез, — помогает подняться, давая девушке опору о стену и себя.

Отбил женщину. Свою. Не отдал. Так и нужно действовать, Малыш. Беседует со своим юным альтерэго, что нуждается в наставлениях крепости воли. Что, по сути, жизнь? Потянуло в философию... сейчас бы выпить чего. Это Вера. Твори что хочешь и зачем хочешь. И тут вопрос, и что делать, если можно всё? Вот влюбился он в Мадлен. Да так, будто всегда это и было. Из этой Веры и сила жизни сейчас растет. А бросишь ее? И себя бросишь. Не жизнь, а говно останется, и сам говном станешь, что думает лишь о том, как существовать, но не как жить. Не сам определяешь курс, а несешься куда тянет течение. Охх... не нужно такое детишкам говорить. Девчонок спасать круто. Они мило попискивают и жмутся к груди. Это бодрит! А вот так правильно. Почувствуй, Малыш, то ощущение борьбы и силы, что было, и то ощущение беспомощного липкого страха, когда монстр заявил своё. Кем ты хочешь быть? Это то, как ты живешь. А Жизнь, это и есть Выбор.

Как помыслил то, сам взбодрился. Будто и не было тех морально опускающих воспоминаний давящей безысходности обречённого мира. А шутки, шутками про стрельбу, а вот зажигалка это серьезно. Только...

— Красиво первая граната ушла, — оценил, — но с таким шумом, все знают, что мы здесь, — обрадовал коллегу по способу открытия дверей, перчатка ключ в его руках делала их обоих гостями в столь радушном месте, — За этой желейкой может быть еще один красавчик топтаться. Да и не удивлюсь, что после прожарки оно само себя сожрет изнутри, и снова будет в порядке, слегка растеряв в объёме.

Была не ясна скорость мутации. Если это Малыш-Юнит, то она ужасна быстра. Около пяти минут, и сотворяется жопа в пизде. Да прибудет с ним сюрреалистичный способ подачи картины мысли от Мадлен. Если юнита сожрал монстр у двери, и раздобрел после этого, уварив если не в массу, то в объем, это еще куда не шло. Может даже помер, и за зря он тут всех пугает.

Отпустил девушку. Она сильная, независимая, пусть постоит стенку подержит, отдышится, главное, чтобы ее исследовать коридор не потянуло. Остатки монстра рассмотреть, пальчиком потыкать. Огляделся. Убегая, было намерение подопнуть выброшенный пистолет. Против монстра оружие смешное, но всё же дарящие веру в себя. Если рядом, можно и подобрать, а затем и... Взглянул на проход. Что он там мыслил про течения, и тех кто плывет по ним?

Стряхнул с лезвия слизь, прибрал в боковой кармашек, вместо отвертки, удобное пристраивая. Пистолет, коли нашелся, владельце протянул рукоятью вперед. Знак доверия ( и чтобы о ножике мыслями отвлекся). Всё же отвыкли люди холодного оружия бояться, на фоне огнестрела, отношение как к рабочему инструменту, вроде отвертки. Вступил в проход, Мадлен если нужно придерживая, и мягко стимулируя, коли она еще отдыхала, двигать симпатичными спортивными ножками в комнату. Тем временем достал из кармашка карту с бумажкой "СЕРВЕР2" приделанной.

— Шпиль. Серверная. Первый этаж? — уточнил их маршрут указав на пол, — А твой челнок случайно не там остался, Амиго? — глазами на вверх показал, — Где бахнуло.

Вопросы, вопросами, а дело делом. Мистер Желейка хорошо так простимулировал шустро двигаться и вскрывать очередной проход, коли ничего не мешало, а не стоять беседовать о смысле бытия или по крайней мере совмещать благородное дело чесания языка и трудовых обязанностей тела по унесению себя из точки опасности.

И, конечно, оставался еще он... Малыш, где Рука? Не спеши. Успокойся. Действуй без паники, резких движений, мягко. Учись управлять собой. Начни со смены запаха. Измени запах смерти на аромат тех чернильных конфет. Свобода воли начинается с обретением контроля над самим собой.

Нужно было учиться ломать ассоциативные клубки связей. Истерия, приказной тон и тошнотворная вонь наверняка завязаны друг на друге. Сменить один запах на другой, тогда может выйдет и сменить модель взаимодействия на более... сознательную. Вспомнил запах конфеты, фиксируя внутри ощущения добродушного спокойствия. Сфокусировал внимание на лице хиспанки, ощущение заботы, желание добра, возможности ей существовать как она захочет, пока это не вредит ему, принятие такой какая есть, давая пример для копирования связки чувств и мыслей Малышу. Сходить с ума, всегда нужно по уму. Тонкое это дело.

Понятно, что без этой руки не жить вне этого места. Но суть в том, что и с нею не выжить. Хотя... наличие образца это аргумент. А с аргументом уже можно вести диалог, а не плыть в течение внешних сил.

Основное его беспокойство было в том, насколько актуальны знания его маленького эго о том, что происходит сейчас. Получается с хиспанцем они были прямо или косвенно заодно с самого начала?

Суют в руки ствол. Сжимает крепко, предохранитель отщелкивая.

— И нож, — улыбнуться хиспанцу широко, вытянуть холодное железо из ножен левой.

Развернуться к Мадлен, в щупальца ее обхватившиеся нацеливаясь, что натянуты сильнее всего первой целью выбирая, зафиксировать левой пистолет, превращая в экзотический пистолето-нож, и вперед:

— Вамос, — кивнул словам вторя, способность монстра передразнивая, в полный вамос углубляясь.

Огонь. Идти так, чтобы не мешать поддержки стрелять по чудовищу.

—Стреляй! Не бойся ее зацепить! — напарнику крикнул об осторожности позабыть.

Огонь. Ногу к ноге, в шаге перетекать, задницей не виляя, центр тяжести на одной линии удерживая, дабы ствол из стороны в сторону не ходил, в момент выстрела замирая, на мгновение фиксируя себя.

Много у него сейчас оружия в руках. Хоть с хиспанкой делись, свои игрушки растерявшей, подарочек от соотечественника передав. Но лучше огнестрел сунуть в хватало монстрячье, чем женщине в панической истерике доверить. Безопаснее. Разжал ладонь, опуская ствол, на пол роняя, нож удобнее в правую перехватил. К ногам Мадлен рванул щупальца разрезать, совмещая с акробатикой, уберегающей от прямых и хлестких ударов плетями из плоти.

Главное, чтобы хиспанец не подумал, что слова об излишней аккуратности, относились и к нему тоже. Вот чего хотелось сейчас меньше всего, так еще очереди в спину. А хиспанка? Она вытерпит. Всё стерпит. Женщины они такие.

Пустота в руках! Опять! Только не сейчас! Ужас ситуации сдувает горячий воздух.

Как назвать то, что на него навалилось? Беспомощность. А как то, что твориться вокруг? Молитва. Аллигатор не бросает надежды, хоть его потуги отбиться и вытащить товарища выглядят смешно. Так и надо жить... Смешно, но смело.

Рефлекс на тени. Предупредить. Брызги крови в лицо. Совсем не смешно. Своё терять он ненавидит.

И снова крик, и собственный всхрип. Но уже наполненный живой волей, а не тенью прошлого. Пустота в руках...

Боль будит. Расслабиться и напрячься. Движение тела определяя и продолжая, сливая в одно движение опору руками и ногами о пол, внешнюю силу рывка о рюкзак, и Спасителя как опору, для продолжения движения назад с ним, как целого. Той части целого, что не мешает стрелять.

Короткий взгляд в сторону многоголосой пасти. Двоих Спасителю точно было не утащить. А затем и на нового напарника. С чем пришел, кроме того, что гремит в руках? Возможно, пришла пора закончить время пустых рук.

— Двенадцать! Хансенн там! — ответил на всё.

Нужен Хансенн? Забирай.

Всё смешалось. Свет фонаря в спину. Жилейка щупастая. И хиспанка строптивая, которую впору нести на руках. Но нежность сейчас ни к месту.

— Хватало. Перестрели! — отдал приказ Фонарю.

Упор. Напрячь всё что есть. Превратиться в опору. Выпрямиться, перетирая щупальце о косяк. А ведь он не ревнивый, и не жадный. Да и сама Мадлен явно не прочь попробовать экзотики. Можно было и на троих сообразить. Но нельзя быть таким грубым с девушками, Жилейка, нельзя.

Громко захохотал сквозь крепко сжатые зубы. Какая ерунда только не лезет в голову? Но ведь действительно. Сейчас ему очень весело. Уперся крепче, зарычав, выкручивая себя всего, только бы не отдать. Её.

Огненный цветок расцветает за твоей спиной обдувая спину, прикрытую темной крепко сбитой курточкой. Ревет под тобой внедорожный байк, подпрыгивая на очередной кочке грунтовой дороги. Бьешь по газам. Адреналина. Байка. Всего!

Трещит сбоку, вздымаясь сбоку пылевым столбом. Это, мать ее, молния! Посреди ясного неба! Жахнуло со спины дракона. Волосы под шлемом закручиваются спиральками. А ты по газам! Взлетаешь в высь на очередном холме. Зеро, Орла, хоть что-нибудь летающее! Призываешь!

Рассыпается туманом под тобой мотоцикл. Летишь... Как дура. Коленки сжаты, руки вытянуты, держишь отсутствующий руль и новую карточку документа в кончиках пальца. Клубиться тьмой бумажка.

Заполняет вокруг тебя всё. Руки действуют на автомате в темноте. Щелкнуть тумблер зажигания, выкрутить тягу, пропустив этап разогрева двигателей. Аяй-аяй, как грубо, ругается внутренний профи. Идешь вниз, к земле. Врубить форсаж.

Вминает в спинку кресла. Земля, драконы, дорога, всё позади. Перед глазами прыгают красные котики от перегрузки. Нянко орёт благим матом. А ты... летишь. Уже не как дура, а как пилот Су-27! Охота блевануть.

Ответом на призыв девице, была сунутая в ладонь рукоять ножа. А дальше понеслось. Толчок с опорой на стойку, на метр ввысь, на завись японской сборной по прыжкам. Шелест тесака под тобой. Удар ногой, что как булавка мушку прибивает кисть с оружием к земле.

На этом ваш бой и должен был закончиться. Удар коленом в челюсть, кулаком в висок, а дальше добить, в той форме, что захочется. В прошлом, достойных соперников, что решали проблемы на кулаках и ножах в открытом бою, а не в спину, стволом, найти было не просто, отчего на их фоне, уровень противника казался на удивление высоким. Но это было не главной проблемой...

Удар хвостом под ребра, выбивая дыхание из легких, откинул тебя с верткого ящера, что продолжил движение разворота торса по инерции. Как бревном огрели. Тот тем временем поднялся, перехватив оружие в правую, в левой, в помятой кисте он уже точно ничего держать не мог.

Теперь уже стойка магазина была за его спиной, а за тобой толпа людей, с возможными дружками чешуйчатого. Ящер шипел, бил хвостом из стороны в сторону и раскачивался, отчего предугадать его следующий шаг становилось всё сложнее. Только теперь старый боевой опыт сказал тебе четко и ясно. Твой противник не человек, и наработанный стиль боя нужно адаптировать под него.

А приземлился ты тем временем, в не знакомую стойку ногами. Хорошо встал, крепко, да и земля на удивление надежно удержала от протаскивания на инерции от полученного удара. Ножичек в руке, видимо для резки фруктов оказался, длинной лезвием в сантиметров десять. Левая рука легла поверх правой, фиксируя запястье, будто клинок метровый держишь, а не зубочистку. Это заметил ящер, захихикал, зашипел, язык тебе длинный показал, скалясь. Заржали и люди вокруг.

Опять накатило это двойственное ощущение, от хвата, от стойки. Вроде как, бывало, когда освоил коробку-автомат, но садишься и по привычке ищешь третью педаль. Твой привычный ножевой стиль боя, конфликтовал вот с... с этим всеобщим посмешищем. Логика и старый опыт упрямо твердили, что нихера у тебя не выйдет. Длины оружия не хватит дотянуться. Тут нужно по старинке, подныривать и танцевать рыбкой в ближнем бою.

"У меня между прочим имя есть!" — возмутилась Алая на мысль о выдачи ей прозвища, явно подслушивая всё что твориться у тебя в голове, — "Но тебе не скажу! Не заслужил." — ушла в анонимы, с обиженным тоном.

Может теперь и разговаривать с тобой не будет?

"Хорошо, что тебе понравилось. Я старалась."

Или будет. Продолжила старую тему.

— Куда еще подробнее?! — рассмеялся Гигант распугивая прохожих с дороги, оплывавших вашу пару по кругу.

— Башня самый страшный вызов мастерству носильщика. Или сдохнешь, или поднимешься на такую высоту, что хоть в саму Святую Столицу выдвигайся. Нобелям служить. И детишек пристроить, тоже. Опыт носильщика передавать. У меня больше десяти поколений предков носильщики,— ударил себя в грудь, — не я, так мои потомки достигнут Святого ранга. А зачем жить, если только не для совершенства?! — рассмеялся громом, и хлопнул тебя по плечу. Второй раз, удар Борни было выдержать еще проще, приноровился, что-ли, хоть с шагу и сбился.

А вот в плане работы ногами, нужно было поспешать, шагал Борни за двоих, с его ростом. Улицы в основном состояли из домов от одного до трех этажей сложенных из камня. Выделялась из всего пейзажа более всего Она. Казалось даже каким-то артефактом, творящимся со зрением. Матово- черная игла уходила из земли в небо, растворяясь в голубом небе, где-то в вышине. Чистое небо, и яркое солнце создавали ощущение, что ты просто завернул в незнакомый проулок родного города, и увидел новый район.

— А вот и она. Наш оплот, наша Цитадель, второе здание по величию после Башни. Гильдия Носильщиков, — остановился перед потертым трех этажным зданием. Покосившиеся вывеска над дверью "Гильдия Носильщиков" с картинкой рюкзака, подтверждала его слова.

— Кхех, — Борни приподнял вывеску и хлопнул по ней, фиксируя горизонтально. Здание содрогнулась.

— Кья!!! — раздался девичий взвизг сверху.

Поднял голову. Слепило солнце. А к тебе летело нечто алое, шелестя одеждами. Твердое коснулась твоего лба. Отклонился, будто убегая от последнего мига столкновения. Выкинул руки вперед фиксируя... груз. Левая легла на что-то мягкое, а правая зафиксировалась за что-то очень мягкое.

Дунул ветер. С глаз убрало алые волосы. На тебя, в глаза в глаза, наливаясь багрянцем подобно помидору, смотрела девушка. Левой рукой ты фиксировал ее за плечо, а правой... за грудь, сохраняя почти вертикальном положение, ножками вверх.

— Кроха, хватит тут акробатикой выделываться перед новенькими, — ухватив за шиворот, Борни снял с тебя девчонку, разрушая вашу композицию.

Правая рука ощутила грустную пустоту.

— Кстати, новичок, знакомься. Твой куратор и старший напарник, Кроха, — опустив на ноги Алую номер два, Гигант снова хлопнул тебя по плечу.

Землю тряхнуло, вывеска гильдии скриптов вновь покосилась, но уже на другую сторону.

— Боооорррррни! Хватит создавать землетрясения! — очнулась мелкая твоя кураторша, — Я окна даже протереть не могу!

— Цитадель не сокрушима! — ответил мужчина заходя внутрь.

— Рррр! — уперла в бедра руки бросая глазами молнии, взглянула тебя, — Пошли! — отправилась следом заходя, но обернулась, — Как тебя зовут? — уточнила спокойней и как-то более робко, - Я Кроха, да, — улыбнулась, — спасибо, что поймал, — добавила практически шепотом.

На каком мы сейчас? Точно ниже, чем были. А нужно еще ниже... Говорит чутьё, еще бы логики к нему в придачу. Молчит, вместо рассуждений, без слов помогает встать.

Эти двери уже не так хороши, как выше. Прибрал перчатку в кармашек. Держит, инеем любуясь, обернулся полюбоваться горячей женщиной. Опало всё как-то разом...

В гости стучаться. Знакомец старый. Опять.

Мадлен постамнезийный приход прихватил. Он что, такой же во время видений?..

Завоняло... Не ссы, Малыш. Только убегая, взрослым не стать. В одно движение, клинок вновь обретенный, кнопку выжимая, в щель вогнать под листом, под руку правую. А там что будет... Можно уже и побегать.

Шагает вперед, с щупальцами чудовища соревнуясь, схватить, рвануть к себе, выскочить за дверь и, конечно... не забыть попробовать прихватить дырокол, коли воткнулась отвертка...

Кенгоу Риччермен

— Пфф, — выдала голубоглазая стрельнув холодным взглядом, вместо того, чтобы вступить в полемику, где ей безусловно пришлось бы принять твои аргументы.

Блуждающий взгляд остановился высоко над головами присутствующих. Брызги воды в небесах расслабляли ментальное тело. Память услужливо выплюнула каталог произведений, вычленяя искомый томик. "Меня случайно убил Бог Разрушения и Хаоса, и теперь мне нужно не устроить конец света" было его полное название. Желание тощего и забитого судьбой школяра было вести самую обычную жизнь и возродиться парнем без особых способностей. Вот он и возродился Обычным Богом Разрушения и Хаоса, попутно запустив пророчество наступления конца света, став главной целью сил добра в лице красоток разных рас и специализаций. Прям альманах повседневной жизни темного бога.


Такао Амацуки

— Систему развития Темного Владыки? Ты хочешь участвовать в Великой Гонке Темных? — уточнила холодная дева морозным тоном.

При упоминании кошки, явно замялась. Глянула во тьму огней. Один, что тёрся о речной барьер, стал немножко ярче.

— Передает тебе привет.

В голове мяукнуло. Знакомо так, по Нянко-мски с хитрецой и подлизыванием, с затаенной просьбой.

— Для живых время течет по другому, чем мертвых, — уточнила.


Маджима Горо

— Кимано. Меч-огнемет. Личный поезд, — тонким голосом обозначила одуванчик не меняясь в лице.

— Шутка, — улыбнулась.

— Самурай четырех стихий, — уже обозначила точнее и серьезнее.

Белое свечение вокруг девчушки начало медленно нарастать.

— Самураи, это те ребята, что живот себе вспарывают, если совершают недостойный поступок? — уточнил Темный у Золотой, на что та лишь поджала губы, — Достойное желание, сильное, — кивнул якудзе, поддерживая его выбор.

Если и стоило срочно махать руками, внося поправки про кодекс самураев, то, пожалуй, время было самое подходящие.


Хилд Такегума

— Бабум-бух, — ответила о судьбе людей в библиотеке Зеленая девочка разведя широко руками. Обгрызенная книжка осталась висеть у нее перед грудью, — Тыдыщь!

— Остальные живы, — ответил Темный.

— К счастью, мы успели вмешаться и предотвратить дальнейший ущерб для здоровья людей. К сожалению, в ядро чуда другого бога так просто не влезть, поэтому вы здесь, — пояснила куда развёрнутей Золотая.

— Мозно! Лецю и воскесать! — радостно воскликнула мелкая, от которой вверх ударил столб зеленого света.

Круг в центре острова загорелся зеленым и тебя потянуло внутрь.

— Тише, милая. Надорвёшься, — Темный опустил ладонь на макушку мелкой, в раз погасив все спец. эффекты и начатые движения, — Тащить ее на себе.


Кетсу Аоки

— Баффер?.. — Алая фигуристая дева подперла свои буфера и подбородок склонив голову, размышляя о значение услышанного слова.

Но, к счастью, ты с легкостью развеял её думы.

— Ааа! Поддержка! — высоко вздернула руки, подпрыгивая "всем" вверх, радостно улыбаясь.


Всем.

Алый луч пошёл от неё ввысь. Круг, словно залило переливающейся рубиновой жидкостью, из которой вылетел щюп впиваясь в Аоки. Миг. Пару втянуло в центр. Миг. Алая вспышка и их уже нет.

Темный тяжело вздохнул:

— Поспешила. Нагрузила на плечи... такое.

— Грудь уменьшит, полегчает, — отозвалась Голубая.

Брюнет поднял ладонь, останавливая очередную волну галдежа.

— Желание — это проявление Воли души. Божественная сила, обличенная в Слово. Его не просят. Его берут и принимают, — пояснил оставшимся.

— Чем вы яснее выражаете, что это ваше собственное желание и чем сильнее в него вкладываетесь, тем нам проще проводить силу для него, — уточнила Голубая, — и чем оно лаконичнее, тем могущественней. Меньше слов, больше силы.


Кугуруми Сайка

— Интересно, — кивнула блондинка, — И можно. Но… пожелай по-настоящему, сильно. Как… внеочередное повышение сразу на две позиции вверх, — широко улыбнулась, — а то и три.

"Твой Рок, Малыш, что руки у тебя не из того места растут. Но не переживай, со мной, всё у тебя наладиться!" — звенел в голове знакомый женский голос.

Алый свет перед глазами рассеивался. Мир наполнялся звуками, запахами и размытым образом мутного молочного белого камня на столе.

— Следующий! — заорало перед тобой.

— Парень не тормози! — толкнули в спину, — И откуда только вылез... — добавили уже тише, бурча под нос.

Оперся о камень, чтобы не упасть. Внутри него заклубилось, а потом зажглось красным. Снизу зашипело. На жестяной табличке вырисовывалось слово. Н... О... С... И...

НОСИЛЬЩИК.

Выжглось и остановилось.

— Борни! Твой кандидат, забирай мула! — заорало знакомым голосом за камнем.

— Держи и вали! — сунули жетон в руку и за спиной, кто-то через чур гиперактивный толкнул в бок от стола.

Шагнул по инерции пару шагов, и наконец, огляделся, приходя в себя. Во-первых, ты точно не парил, стоял на ногах как влитой. Во-вторых, пещера сменилась шумной просторной залой с несколькими очередями из разномастного народа в кожанках, балахонах, обтягивающих тело обмотках, что были вооружены разного рода холодным оружием и просто разукрашенными палками. Нужно отметить, сам ты остался во всё той же одежде, что и при смерти. А в третьих... над тобой нависла живая гора, возвещающая на пару голов. Лысый усач, со шрамом через всю физиономию, в потрепанном, но крепком на вид комбинезоне. Хлопнул по плечу. Звук хлопка разошелся по всей зале. Пол под тобой прогнулся с гулом и вернулся на месте. Любопытные зеваки, явно разочарованные, отвернулись.

— А ты хорош! — заорало по ушам.

Похоже, здесь у всех местных была подобная манера общаться.

— Выглядишь как хлюпик, а спину держишь, как профи. Пошли, — развернулся.

Нужно отметить, плечи действительно удавалось держать на удивление прямо, а не опущено, как обычно. И даже пол под тобой не треснул. Может действительно Рок ослаб...

- Гильдия переносчиков, самая востребованная у Покорителей Башни Испытаний.

Или нет... За спиной стоял галд. Кому-то написало рыцарь и теперь ему на перебой предлагали место представители разных кланов.

— Рад наверняка, что фермером не определило? Аха-ха! — громыхал гигант, куда-то прокладывая дорогу через людей, — Лучшие перспективы роста и развития, это у нас. Прокачаешь свой навык до небес! — поднял кулак ввысь.

"Люблю, когда самые страстные мечты исполняются! Ты же рад?! Рад?! Скажи, что да!" - вновь появился восторженный женский голосок в голове.

Тем временем, крепко сжатая пластинка в руке немного потеплела и перед глазами появилось.

Аоки Кэтсу
Класс: Носильщик
Титулы: [Незванный Герой](скрыто)
Навыки:
[Поддержка: Ранг божественный](скрыто)
Умение поднимать, опускать, удерживать и переносить грузы.

Кетсу Аоки

Скворчит масло на сковороде. Звенит рисоварка требуя опустошить себя. Ползет по столу вибрирующий телефон. Не берешь, но знаешь — это клиент. Ждет еды. Очень-очень ждет. До ругани, с брызжущей слюной в лицо. День как день, похожий в точь-в-точь на предыдущий. А что завтра?

Лепишь что получилось в Блюдо Дня. Садишься на верный мопед. Летишь. На небе не облачка. Солнце слепит. Треск под тобой. Снова треск. Дым пошел. Скрежет. Поминая дерево выскочившие на дорогу перед тобой в прошлый раз, тормозишь. Ты цел, а вот мопед нет. Будто дожидаясь последнего момента, остановки, колеса отваливаются. Вот так... оба сразу. В кармане вибрирует телефон. Клиент ждет. До него еще очень и очень далеко. Солнце печет макушку, в памяти всплывает просроченный счет за аренду. Что еще может пойти не так сегодня?..

— Кьяя!!! — пронзительный визг сверху, задираешь голову, просыпаясь от летнего сна. Что-то алое приближается, ткань развивается на ветру, солнце слепит.

Мгновение. Солнце перекрывается тьмой. Второе. Что-то мягкое касается тебя. Третье, и мир снова дает вскачь. Мягкость переходит в тяжесть, что не особо останавливаясь вминает голову в плечи, продолжая свое движение, пока тебя не роняет об асфальт, прижимая сверху. Хруст. Хрустит шея, хрустят ребра, их легких выбивает воздух. Хрустит и нос, внезапно повстречавшийся с землей, пока грудь обращена к небу. Снизу твердо, сверху мягко.

— Ой! Прости, — раздается сверху.

Шуршит ткань по лицу, освобождая обзор. Алая, как твоя кровь на асфальте. Тяжесть и обволакивающая мягкость сверху уходит. В глазах муть, но кажется, над тобой склонилась девушка в красном платье, низ которого она оправляет.

На фоне ее пристального внимания, руки и ноги смешно отплясывают на земле, дрыгаясь во все стороны. Не вдохнуть, не выдохнуть от боли. Темнеет перед глазами, спасая новым забытьем от летнего кошмара.

Маджима Горо

Стена. В ней вмятина. До боли знакомая. Сутками ее разглядываешь. Именно сюда тебя приложил рожей Казуя, когда зашел в "гости" в первый раз. Затем и ты его приложил, туда же. Чтобы знал, кто здесь хозяин. Вон старое пятно. Так и не почистил. Место, где ваша кровь смешалась в первый раз, но не в последний. Что-то было в этом ритуале двоих, мудохать друг друга до кровавой каши, а потом напиваться до потери сознания, что-то братское, а может и за пределом этого. От чего ты не присел, следом за ним? Подставиться было шансов вагон, да судьба берегла. Почему не рискнул всем, чтобы вытащить из клетки? Ни мамочка, жопу ему подтирать, да и братаны из клана не поймут, а может и он сам помощи не примет. Всё же, вы друг другу больше, чем друзья, вы Враги. Такие, которые, Соперники до конца. А если нету этого конца? Только бесконечная бытовуха...

Чик. Моргнул. Прислушиваясь. Сигарета зашипела, прогорая до основания, жаля губы. Не шелохнешься. Не один в комнате. Чик. Чик. Будто фотик работает. Просрал подставу, пока залипал на блятском высире дерьма на стене. Чтобы еще раз эту дурь вкуривать.

— Старый алконавт разлагается, — слышишь тонкий девичий голосок, — Кадр седьмой. Безнадежность, — добивает комментатор.

Седьмой... Словно в голове трещит что-то, стеклом осыпаясь в памяти. Осознаешь. Ты не один здесь, как минимум долбанный час! Медленно поворачиваешься. Глюк-девчонка. Волосы, белый одуван, в простыню завернута. Через окошко старой зеркалки на тебе смотрит. Тянешься к ней. Чик. Вспышка бьет по глазам. Девка к двери. Следом, на инстинктах.

Скачешь по коридору. Она меж людей рыбкой скользит. Ты стены считаешь плечами, раскидывая прохожих. Орут на тебя, на мелюзгу ноль внимания. Как такую лялю, да в углу до сих пор не поприжали, голосок пробуя на слух, не ебешь. Район здесь знатный. Осыпается лестничный проход, путь ей вниз блокируя, не держит трущобная халупа ваших игрищ. В тупик ее загоняешь. Тянешь руки к одуванчику, чтобы зафиксировать на месте, да и помацать одновременно, отработанный прием годами против девчонок. Летит в рожу ладошка. И это привычно. Принял. Ждал привычного шлепка по щеке и бессилия следом. Идет ладонь дальше, шею тянет... Не поспевает тяжелое тело за головой. Плоть хрустит, трещит, а дальше легко стало. Выше пошел, о потолок макушкой ударяясь. И снова вниз, о пол. Жопу свою разглядываешь, размокая под алым дождем, что бьет из шеи накаченного тела. Всё мажет собой кровь, но не одна капля не смеет пристать к белоснежной девочке-одуванчику, что наводит на тебя объектив старой зеркалки.

— Кадр девятый. Безмятежность.

Чик. Вспышка и тьма.

Ручка гнется... Детский визг... Скребет панель уже не человеческая рука. А ведь он только сейчас заметил... Сколько в Малыше желания жить. Дикого, первобытного, настойчивого, не знающего компромиссов. Усмехнулся. Аж, завидно. Уважает.

Тряхнуло. Сверху. Мысль не успел оформить, как исчез его внутренний проводник. И это хорошо. Есть ситуации, когда можно слушать чужие истерики, но есть в которые нужно действовать. Но, к счастью, эта не одна из них.

Засунул батарею назад. Подал девушке руку, помогая подняться. От него хотели "Руку". Не беда. Ни одну, а две принесет, а еще две ноги, и одну задницу, главное еще голову не забыть. Шутки, шутками, а видимо "рукой" был изначально зараженный образец, "папа и мама" тех чудных созданий, которые расползались в разные стороны по комплексу. Такую штуку он бы лучше оставил здесь. И взорвал всё... Мда. Видать крепко кого-то боится, там на задворках памяти, раз трясется за заразу так рьяно.

— Сверху бахнуло. Там купол и корабли, на которых можно отсюда убраться. Первая точка, что возьмут под контроль в комплексе, — пояснил ситуацию потерявшей опору хиспанке, — но нам не туда, — успокоил.

Указала дулом пистолета вниз.

— В другую сторону, от той, куда рвутся все здесь.

Закончив помогать вставать. Вложил в руку пистолет, не отбирая рацию. Пусть обе руки займет девица, для своего же спокойствия. От простого взрыва, связь не должна накрываться. Прихватило их друга с челноком за одно место бабахом.

Вспышка. И вместо стакана с мескалем, в протянутой руке оказывается рация. Рядом жмется Мадлен, дико рассматривающая пистолет. Всё эта женщина делает дико.

В мыслях до сих ощущается привкус разочарования... Скорее от своего действия, чем девушки из прошлого. Втянул малышку Рику в очередную авантюру, а сам и забыл о ней. Наверняка, не в первый раз провернул такой трюк. С другой стороны, наивно полагать, что он обладает какой-то властью влиять на людей, вкладывая им в головы свои мысли вместо их собственных. Девушка сама вписалась. Это ее выбор. Мучать себя за чужие решения, только бабской фигней страдать.

Отмучался с совестью. Благо со своей всегда можно найти общий язык. Теперь его радовал аноним с другой стороны канала. Просчитался значит. Не так и сильно нужен другой стороне этот Хансенн и завершение того дела, которое взял на себя покойный.

— Несу, что есть. Ты хоть понимаешь, что произошло? В целом, а не только у тебя там? — убрал из голоса всю теплоту, возвращая лед.

И, отчего ему кажется, что на той стороне вообще не человек? А кто тогда? Матерящийся ИИ? Эхх... вот до чего прогресс дошел. Эмоциональные роботы и глаза трубочки.

— Милая, объясни человеку ситуацию. Верю, у тебя это замечательно выйдет, — отдал Мадлен рацию, — Когда говоришь, жать сюда, — указал на тангетку, — а с батарей давай справлюсь сам, — мягко стал забирать пистолет.

Даст или не даст батарея искру было совершено неважно. Разводить костер они здесь точно не будут. А вот руки занять можно. Встал. Вдохнул, выдохнул. Дыхание задержал.

"Малыш, куда дальше идти? Пальчиком тыкни." — отдал команду своему альтерэго, морально готовясь к новой волне вони.

Вариантов было не так и много. Вниз по шахте или в коридор и куда-то в бок.

Топор... Нет, вот ей он точно не нужен.

— Пистолет. В нем батарея. Потряси ее или потри о метал. Может иску даст.

Или не даст... Зато гиперактивной хиспанке развлечение на время.

Мда... Даст или не даст. Что не женщина, то все этот вопрос извечного продолжения человеческого бытия возникает. Тангетку зажал.

— Успокойся. И по прошу следить за выражениями. Здесь дама, — отчитал собеседника.

— Только очнулся. Амнезия, — порадовал человека на том конце связи, — Напомни, что нужно в нулевом сделать? Кратко и по делу, — сразу перешел к сути.

Тангетку отжал. Пока дама не высказалась о выражениях сама.

Можно сколь угодно долго бегать от образов прошлого, но лучше дать бой сразу, покуда есть силы и возможность. Ключ... дымка воспоминания инструмента с привкусом разочарования в ожиданиях. Оперся, по крепче фиксируя тело о трех точках опоры. Дыхание. Впустить, но себя не потерять в настоящем. Этот навык ему еще пригодится.

Присел на рюкзак. Теперь тот при деле. Трясет кистью. Рацию заряжает. Моторная память отрабатывает на ура. Остается надеяться, что благодаря богатому опыту делать коктейли, а не другим активностям.

Мигает надпись. Кинетическая зарядка. Идет процесс. Хорошо придумали. Такую бы в рюкзаки и все были бы довольны. И хиспанку бы потряс, и себя. Согрелись бы и зарядили системы. Включилась рация. Губы плотно сжал, прищурился, пространство перед собой взглядом колит. Слушает. Не реагирует, статуей оставаясь. Истерика, это всегда спектакль для одного зрителя. И, ладно, его женщина крендели выделывает. А тут этот... Понятно, что дорога каждая секунда. Бездействие, и их настигнет смерть. Вся тяжесть текущей ситуации закрыта от него сейчас, но не от подсознания. Все он это прекрасно понимает. Но... Малыш, жизнь в страхе перед смертью и не жизнь вовсе. Дает урок своему альтерэго. Воспитывать правильно нужно с детства. Особенно себя.

Ждет. Пока вонь уйдет, пока стихнет истерический голосок. Тишина. Ждет. Пока все уйдет, но ощущение совместного присутствия останется. Да. Он понимает. Промедление — это смерть. Но смерть не повод для паники и тем более, истерики. Дает осознать своему юному собеседнику. Прочувствовать вместе с ним. Разделить совместно не страх, не боль и не отчаяние, а уверенность. А логика? Уверенность в себе и вера в мир к логике отношения не имеют. В этом он уверен точно.

Вбивает подсказанный канал. Выжимает вызов. Как рация откликается шумом помех или голосом, чеканит в микрофон:

— Две-над-цать, — его голос морозит сильнее, чем воздух снаружи.

Выдыхает, расслабляясь. Все же это как-то по-детски, обижаться на детскую истерику. Даже свою собственную. Уделяет внимание действительно важному.

— У тебя шикарная задница, милая. Давно хотел сказать, — обращается к Мадлен, уже куда теплее.

Каждый из них на своей волне. Хиспанка. Он. И... Хмм, снова вернулся вниманием к рации.

[ссылка]

Черные мутные блюдца глаз. Отражение пляски иллюзии зеленого пламени. Пятерня размером с сидушку стула. Ее тонкая ладонь. Стук монет о дно автомата. Еще. Еще. Еще. Огромный палец тычет в стекло. Этот, этот и этот. Шелестит обертка. Сладости обнажаются от упаковки. Укладывает на другую ладонь, словно жертв на алтарь. Дергают за рукав. Слова смешиваются с шумом ветра. Отталкивает плечом не замечая.

Пасть. Огромная. Проглатывает всех. Расползается в улыбке. Занимает собой весь видимый горизонт. Просьба. Собственный голос звучит чужим, словно в записи. Ощущает себя пушинкой в чужих руках. Мягкость обволакивает. Будто в удобном кресле сидит. Позади стучит. Спину холодит. Блузка липнет к телу, мокрая от пота. Отрубленная голова с силой прижата к груди. Ладонь закрывает ей рот. Кивает словам. Соглашается со всем. На экране камеры монстр и девочка изображающая монстра. Как она и задумывала...

Провожает взглядом махину. Дергают за рукав. Смотрит. Черные глаза. Зеленый огонь танцует в них. Ямато-сан, повторяет и повторяет. Это. Не. Маска.

Будто треснувший лед, мерцает золото вокруг, впуская багровое. Шум праздника заполняет всё. Вдыхает шумно, смеется громко и звонко. Хлопает женщину по плечу.

— Мы не в аниме, Ямато-сан. Это просто очень хороший костюм. Рокшер-сан сам сказал, что у него много таких, но этот самый первый. С прошлого праздника. Но, как он управляет так лицом, ума не приложу, — Ко-тян продолжает смеяться над детской верой женщины.

Опускает взгляд вниз. Руку не чувствует. Селфи палка сжата так, что ладонь побелела. Экран опущен к полу. Ее будто засасывает во тьму этажей выше. Ужас застыл в глазах. Щелчок. Еще один снимок уходит фанатам на суд.

— Ямато-сан, пойдемте покушаем. Я немного устала от селфи, — переводит тему разговора, — Ума не приложу, зачем здесь автомат, если кормят рядом. Вот самая страшная тайна этого места, — звонко смеётся.

Маска мешает есть. Но не пить. Через трубочку. Попить и пописать. Попить и пописать. Вот что ей сейчас нужно, чтобы все напряжение ушло.

Праздник еще не начался, а она уже без сил. Вот досада. От планов заарканить псаглавого отказалась. Нужно отдыхать. И что означает "переживешь"? Ее английский явно хромает. Если найдешь мои контакты после этой ночи, то скинешь мне фото. Наверное, вот что было сказано. Макабра. Видимо, так называется направление сверхреалистичных ориджин косплеров, создающих свои наряды с целью внушить ужас. Они хороши. Нужно будет завести связи с этой тусовкой. Отметила.

Объявление. Оборачивается в сторону выхода. Медлит в нерешительности и развернувшись идет в главную залу. Пора начать веселиться.

Ты его знаешь?.. Приходят новые воспоминания и вопрос окрашивается в новые цвета. Мертвец, которого никто не помнит, мертвец, чьей фотографии никто не ставит подношений и не пьет перед ней, отдавая честь былому. Мертвец... такой мертвец, мертв окончательно. Вот такой смерти, стать забытым всеми, исчезнуть без следа, бояться даже хиспанцы. Взглянул на Мадлен. Забавная мысль, нужно отметить. Они ведь и себя не помнят. Но все это пустяк. Жизнь прошлым — это жизнь под давлением груза, который нужно переть. Прямо почувствовал, как сейчас стал чуть тяжелее под весом новых старых воспоминаний. Встряхнулся, вдохнув холода. Есть только сейчас, а жить оковами былого путь глупцов и зануд!

Выдохнул. Раздухарился как-то... Опять память говорит, что людского в нем капля. Остается надеяться, что между ног, свое родное, а не какой-нибудь воздушный шарик, с автоматической подкачкой при виде женщин.

Покрутил рацию. Завоняло. Зашуршало. К горлу подкатило. Все в голове перемешалось. Лезут покойнички. Дети, женщины, старики... Кого еще ему показывали? Все те, кого он убил. Чувствует, хоть за мир во всем мире он, а погубил людей больше, чем весь их отряд вместе взятый. Бомбы весьма удобное оружие. Удобнее них, разве что вирусы всякие.

Делай. Делай. Делай. Делает! Будто не с альтерэго своим разговаривает, а с женой на кухне обустроившейся, приказы раздающей. Быт убивает любую романтику. Не дави, Малыш, так дела не делаются.

Подобрал отвертку. И что теперь... Вытащить батарею. Обтереть, постучать по ней отверткой, корпус слегка погнув, химию внутри оживляя, засунуть. А потом... присмотрелся к рюкзаку хиспанки спиной к нему вставшей... можно еще чего-нибудь придумать.

Задышалось. Сразу себя приземление почувствовал, без вылетов в невесомость иллюзий. Толи воздух морозный хороший, толи якорем за землю зацепился. После сладкой хиспанки кровь бурлит. Правда, новый знакомец ее холодит. Его умиротворение, страсти вокруг творящиеся, нарушить не способны.

Летят предметы в кучку общую. Отвертка, мысли веселые лезут, подождут проверки. Конфетки-ягодки с улыбающимися щупальцами... и эта мысль подождет. Забавно, что глушилка вывела из строя дорогую военную электронику, но не тронула дешевку, что приводила в движение рекламный баннер. Кстати, занятно, если в публичной рекламе кого-то поливают грязью, это значит только одно. Мир готов взорваться и у того, кто его "контролирует" сил сдержать это нет. Задвинул еще одну умную мыслишку подальше.

Рация... Его ребеночек тут как тут. Не нужно гадать. Пальчиком тычет. Вдох. Выдох. А вот теперь можно чуть-чуть подумать. Единственный ответ, что приходит в голову. Он уже знал, что мужчина ранен и спрятался в этой комнате, на этом уровне. Например, в камере увидел. А подсознание достало знания в обход амнезии. Удобно. Спасибо... Малыш. Но давай в следующий раз лучше пальчиком тыкай, а не об пол с высоты бросай. Так право же удобнее общаться. Или рисуночки делай, бросил взгляд на надпись с маркером. Давая своему застенчивому альтерэго разрешение на еще один инструмент общения. Взял одну конфетку из пачки и засунул покойнику под мышку, откуда ручка вылезла. Подкормил. Прям древность с ее ритуалами, когда люди своему незнанию давали имя, чтобы общаться с миром и явлениями, суть которых они не понимали от слова совсем. Правда, ничего в целом не изменилось с тех пор.

Вот и поговорил с Малышом. Мда... выдумывать имена он не мастак. Двенадцать, по всей видимости нужный канал для связи с... С кем? Осталось проверить работает ли рация. Шокер работал. Попробовал включить.

Ага... Труп. Сразу захотелось еще на этаж другой ниже спуститься. Но не в таком состояние и не с таким подарочком сверху, готовым свалиться в любой момент. Ладно, выбор сделан, а покойник по поверхностной оценки, стал жертвой людей, а не монстров. А с людьми всегда можно договориться, впрочем… с монстрами тоже.

Обернулся, подстраховать подругу. И обомлел от увиденного.

— Ты что творишь дуррр... — пробило на ярость, когда увидел, что Мадлен сунулась на мороз, аж зарычало у него внутри всё от ее глупости! Час и труп! А то и быстрее.

Выдохнул медленно, успокаиваясь. Вспомнил собственный завет. Ее выбор — это ее выбор. Даже, если это убьет ее.

— Дурашечка, — ласково продолжил, — Холодно ведь.

Вот что хотела ему показать? Лицо. Отвлекся на зов детский, повернулся краем взгляда за указанием ручки следуя, еще не до конца соображая. А теперь, сообразил.

Его внутренний ребенок в доктора играет. Подсказки раздает. Осталось выдать Мадлен чепчик медсестры и будет идиллия. Дрянь твориться. Одно дело сходить с ума осознано, подстраиваясь под ситуацию. Например, когда один в человеке одетого в смокинг видит короля, а другой официанта, это нормально. Это управляемо. Но когда, один видит детей, там, где другой видит пустое место. Это глюки... И это совсем, совсем не нормально. Потому что не управляемо.

Видимо в экстремальной ситуации подсознание обрело какуе-то проявленную форму. Значит, этот этаж не случайный? И по каким признакам он его выбрал? Интересная задачка. Но всё по порядку. Что ребенок сделал первым делом? Сломал ему стекло и намекнул, лучше слушать.

Вновь взглянул на Мадлен, что пускала ледяные облачка.

— Ты права. От красоты твоих глаз, у меня исцеляться любые раны и сойдет на нет гниль с души.

Снял блокировку на шлеме. Откинул защитное стекло, встречая мороз. Может галлюцинации из-за проблем с количеством оставшегося воздуха? И, пусть свежего, последний шанс? А может он сходит с ума на пару с Мадлен, что стукнуло в голову, в живую проверить температуру воздуха? Прижал к себе ближе девушку, уложив ладони ей на затылок и поясницу. Склонился к ее губам.

— Пистолет. Сломан, — сообщил новость, и поцеловал.

По крайней мере, попробовал. Долго, долго. А куда спешить? Стоит насладиться каждым вдохом.

Сбился на такт в движение, услышав о мутантах телепатах. Такая дикость, даже ему в голову не шла. Его размышления на эту тему были банальны и скучны. Монстр их находит, потому что они орут как не в себе.

— Что в тебе более всего люблю, так это непредсказуемость мысли, — отметил, усмехнувшись над Мадлен, включившей режим радиошума, забивая всю частоту своим излюбленным словцом.

А дальше был пиздец. Накрыло так, что не до мыслей. Одни ощущения и бесполезные попытки обрести опору, ухватить белесую ручку за запястье, отодрать от уха шепчущего тухлого вонючку, все правила приличия о личной зоне позабывшего.

Перевернулся на живот ноги под себя подгибая, тело к выходу направляя. Не стал глядеть, какой панацеей на этот раз соблазняет его Мадлен. Всё, нагляделся. И отлазился. В таком состояние гимнастикой заниматься, только шею ломать.

— Прелесть, милая, прелесть... — тяжело выдохнул, затылком оценивая все предлагаемые красоты, — В комнату. Мы прибыли. Нижний люк, если сможешь, оставь за нами открытым.

— Другая рука и должна быть сделана наоборот, — заметила Мари, — одна левая, а другая правая, — продемонстрировала свою высокую компетенцию в вопросе.

— И, только сегодня, учитывая наличие собственного ремонтного материала. Скидка семьдесят процентов! — обрадовала клиентку, недовольно зыркнув на конкурента, тыкающего во всех руками.

Как машина работает. Двигается отмерено плану. Ступенька. Панель нажимная. Схлестка рук, схлестка тел... Тут у машины уголки губ приподнялись задорно. И вниз, тяжесть подруги прочувствовав всем телом. Закрыть панель. Первый цикл упражнения закончен.

Замер на мгновение, от давления звука сверху и ощущения тяжести к ним тянущейся.

— У тебя прекрасный голос, — отметил мимоходом.

Снова упражнение начал. Ступенька. Панель на люке. Вниз. Закрыть.

— Интересно, когда он догадается не люк вырывать, а на кнопочку тыкать? — задал вопрос риторический, работы не останавливая, искрой задора, спокойный тон разбавив.

Сердце успокаивало свой ход. Смертельно опасное внезапное приключение, медленно, но верно, превращалось в смертельно опасную рутину.

Скрежет. Рев метала вокруг. Системы глючат. Может и конец?

Мари, забралась в первый подходящий корпус, полый внутри, что сможет уцелеть под прессом или ударом. Набила вокруг побольше требухи смешанной из клубков проводов и поролона. И ждала...

Пол, под ее маленькой спасательной капсулой разошелся и ухнула вниз. Сквозь защиту дырявых "стен" наблюдала за очередной свалкой в ее жизни и кораблем-утюгом.

Удар... Тряхнуло снизу. Кувыркнуло. Тряхнуло сверху. Настучало по потолку хламом и успокоилось.

— С мягкой посадкой тебя, Мари, — заговорила с единственной доступной собеседницей.

Закопошилась. Вылезла из своей коробочки, как новый подарочек для этого места. Огляделась. Сперва нужно найти лом. Тяжелая железная палка, как уже смогла убедиться Мари на своем опыте. Лучший друг андроида, что не спешит быть утилизированным первым встречным дроидом.

Сердце стучит как безумное. Мгновение назад всё смешалось. Живые плети, бег, бросок, суета движений. Хмм... а кажется он ожил. Чуть-чуть.

Стук снаружи... выбивает из ударов в груди один, заставляя всё в теле замереть.

Не до вопросов, кто там. И так понятно. Оперся споро поднимаясь. Всё рядом, все под боком и рукой.

Пора было избавиться от пола. Быстро.

И что с ней делать? Вместо того, чтобы убегать или просто не мешаться своим делом занявшись, за ним поперлась, будто убивать собралась, но поза совсем не атакующая, скорее, как у борца.

Крутанувшись, поднялся, поправил планы слегка, попятился в угол женщину жмущеюся к нему подальше от двери заманивая, рукой махнуть будто нож в ней. Появиться или нет, не важно, а лицо прикрыть от угрозы это рефлекс. А дальше... а дальше новый цикл их совместной жизни, которая никого-ничему не учит. Да, снова стена и опять удар по затылку. И, конечно, со всей нежностью.

— Да, да, войдите, — отвлекся на стук, от видения закручивающего все перед глазами в неконтролируемый штопор уходя, голову к двери повернув.

Видимо ошибся он, решив, что зараженные стены решат утеплять, да затаившись, друг к дружке прижмутся, обогреваясь. Уходить отсюда нужно. Быстро. Моргнул. Дверь ожила. Очень быстро. Фокус сознания. Только здесь держать, в настоящем, а не там, в прошлом, средь безвольных кукол болтаясь.

— К люку! Вниз! — крикнул, женщине отвечая, куда ей выбираться, сам же ноги подтянув, руками и ногами рывок вбок делая, закрутил тело в противоположную месту побега сторону, с дверью сближаясь.

Как там во сне? По мановению руки, волшебным образом, к нему нож-копьё в ладонь прыгал. Стоило попробовать повторить этот фокус. Иначе Малыша вновь придется развлекать только ужимками и потоками словес бесконечных, а чуйка говорила за другой радостью он здесь, более живот полнящей.

Ага, Тревор, значит?.. Еще и вредить пытался? Рассмеялся громко, с силой, в шлем, о всяких призывах к тишине позабыв, на женщину снизу-вверх любуясь.

— Пиздопрогнозия? — в противовес серьезному тону напарницы переспросил голосом полным задора, мутить его продолжало знатно, — Ты в своем духе, дорогая.

— Вспомнила, значит. По крайней мере, слой внедренных воспоминаний стал возвращаться, — выбросил свою карту против "атрофии тела Несселя".

В эту игру можно было резаться и вдвоем.

— Давай. Расскажу, — голосом уверенным продолжил, — Штаны только больше не пытайся стянуть, — подколол девушку за свою веселую позу, — Холодно здесь больно. Всё равно ничего не выйдет. Договорились, милая?

Открыл глаза. Странный сон, странный гермошлем и весьма странная поза. Воспоминания о первом пробуждение перемешались бурным коктейлем с тем, что имперский бармен подлил ему после приступа головной боли. Тревор… Сильвер... остановил усилием воли раскрутку мысленного маятника. Голова была категорически против любой попытки думать связно и уж тем более пытаться что-то вспомнить. Повернулся, знакомая женщина была видна в полумраке комнаты, а он... Шел, шел и упал. Опять. И на том же самом месте... Какое-то не хорошее оно, дурное прям. По ощущениям острых болей не было, все цело на этот раз. Видимо, его положили в более удобную позу для прихода в сознание. Позаботились...

Из воспоминаний лезло желание встать, приосаниться, принять волевое выражение лица, и сверлить пространство твердым взглядом, от которого средняя частота кивков имперцев увеличивается в двое, а если словит резонанс, то и в трое. У него был нож. Прям какой-то волшебный, сам прыгающий в руку, хороший, приятный, дающий ощущение силы… Нуу... был и был. Потихоньку в голову вернулся его второй образ, за которым он спрятался от девушки в скафе, образ что уже не казался таким разумным, от той причины, что его чистый лист памяти все меньше и меньше становился таковым. Ладно, хватит мысли жонглировать. Просто полежит к верху ногами. Не очень мужественная поза, зато суетиться не надо. Вон за дверью, уже тоже не суетятся. Стены утепляют видимо. Готовятся пережить местную зиму, дольше чем час. Подогнул руки под голову, продолжая наблюдать за девушкой, дыханием успокаивая всю ту муть, что играла в нем. Сколько он уже так отдыхал здесь?

Время идет, меняются лица, случаются события о которых вещают, как о начале новой эпохи, а Рэйвенвуд всё остается прежним, котлом где сцепились с друг другом разные твари. В Департаменте уже сменилась эпоха. Одна власть ушла, другая пришла, а теперь поднималась третья волна, лидер которой сидел перед Хомой. Улыбнулся. Странно было бы впадать в уныние, после стольких данных советов другим, отказавшись применить их к себе.

— От тайзера откажусь. На мне плащ, под который можно запихнуть пулемет. Если кто-то в Рэйвенвуде бросается на человека в плаще и еще жив, скорее всего он тот, против кого такая игрушка не поможет.

Либо совсем новичок в городе, и встреча с таким маловероятно, ведь новичкам есть с кем встречаться кроме Хомы. Оттянул ворот.


— Того парнишку, что упомянули, жалко. Комплексы его погубили. Подождал бы пару лет, отрос бы не меньше. Вся та ситуация сложилась по чьей-то халатности, либо здравому расчету… дать всем кандидатам на освобождение перебить друг друга.

А еще бумаги на них пестрили пробелами и не точностями. Стоило запросить уточнение по делам, а не идти лично узнавать, а с кем он имеет дело сегодня. Учтет. Оттянул ворот.


— Скажу честно, приятно удивлен Вами, Шестисотый. К Вам обращаться так, верно? Меньше всего я ожидал при поступление в этот отдел, что мне скажут самому указать, а чем хочу заняться. Больше привык, что обычно спускают сверху конкретную цель и набор инструкций, а в лучшем случае, папку с заданием, с указанием сделать как хочешь, но вот чтобы была полная свобода... Это ново.

Даже бороться не с чем, изменять или подстраиваться.

— Кто-то неосведомленный может даже сказать, что Вы не знаете чем занять вверенных Вам сотрудников и просто маетесь от безделья, но я вижу в этом новый способ управления. Способ, что дает проявить свои самые сильные стороны тем, кто на Вашей стороне. Спасибо за информацию по моим направлениям. Пожалуй, присоединюсь к Розовому. Правда, не как внедренец. Герой из меня никудышный, как Вы уже заметили. И, пожалуйста, в следующих наших беседах используйте выражение "новые герои Рэйвенвуда", а не фрики, либо просто герои. Настраивайтесь на победу, шэф, — улыбнулся еще шире.

— А по вопросам... — покрутил дрона в руках, за которого расписался и включил запуская, — расскажите, как видите этот город в будущем? Представьте, что я отсыпал Вам своей дури, и теперь, чтобы сбылось любое Ваше желание, достаточно сделать так, — щелкнул пальцами, — и, пожалуйста, постарайтесь не поубивать всех вокруг своими желаниями. Это уже моё пожелание.

Усаги внимательно разглядывал Шестисотого. Это был еще один элемент пазла в картинке Рэйвенвуда, от которого ему предстояло помочь отстроить новый цельный кусочек.

— Мне важно понять, что Вы хотите, чтобы согласовывать свои действия с Вашими целями, какими бы они не были. И ах да, буду благодарен, если подскажите какое сладкое угощение предпочитает Любимая Тетя. Хочу задать ей те же вопросы, за чашечкой чая или кофе. Всё же, сейчас мы все в одной команде.

Пространство заискрилось и выпустило из себя грузное тело гостя из будущего. Поезд готовый рухнуть о землю, мягко притормозил зависнув над твердью.

— Ага! Он летит! Он летит! А никто не верил! А я говорил! — высунулся из кабины седой ученый муж.

И не теряя энтузиазма покинул древнюю машину, обретшую "крылья". Спустился по выдвинутому трапу.

— Друзья, все на выход! Нас ждет самое важное в мире исследование! — начал усилено втюхивать каждому выходящему планшет с ручкой, — Времени мало, а обойти нужно много мест, и сделать множество записей и выводов.

В этом месте, чудном, неведомом и при этом близком, каждого из вас словно тянуло в особую его точку. Сердце подсказывало дорожку туда, где ему мило.

А их звукоизолировали... Удивлен. Он тут прячется от страшного монстра, а страшный монстр прячется там от него. Стало очень смешно. Опять. Скорее всего наплевал какой-нибудь слизью на дверь создавая слой термо и шумо изоляции. Ведь живому и теплокровному в этом месте осталось жить один час, а может и меньше... Воспоминания, крохи, словно раскаленные иглы стали впиваться в плоть. Шпиль... Воткнулась вся громада комплекса в затылок и расцветала ядерным цветком прокатываясь по телу выбивая весь воздух из груди. Только и успел, что собраться, будто в перегрузку вновь входя.

Когда человек мнит себя тем, кто способен взлететь к небесам и пронзить их, небеса напоминают о том, каков человек на самом деле, вминая его в землю. Мир привычно потемнел.

Убивать их?.. Значит она из второй группы, что должна была забрать его и остальных. И значит, не договорились... Вспомнил погоню, выстрелы в спину... возможно он поспешил с выводами, что его конвоировали, и что он нужен живым...

Романтика ушла. Словно его такого красиво и нарядного, стоящего с букетом роз, облили помоями из окна. Опять эти воспоминания... У него в жизни, бывало, что-то хорошее, когда людей не превращали в отбивные, или не пытались промыть мозги? Ах, да... детство... хотя мозги они спасали там сами.

Если тому, ему прошлому, действия имперцев казались чем-то нелогичным, то сейчас, пустому как лист бумаги человеку, всё было очевидно. Они просто писали, то были их чернила и ручки. Выбери Империю! Выбери Империю! Выбери Империю! Скрывалось за каждым лозунгом, что вырывался из уст наставника правописания. А что будет, коли выберешь можно было услышать за оградой. Слово Империи твоя Воля, коли ты с Империей! Так пели ломаным хрустом кости дезертира членам Системы вокруг.

Но с очевидностью, приходил и смех. Ну право, если могут писать другие на тебе, то почему не делать тоже самое самому? Одно дело, быть человеком, которого избивают рисы. Боль, страдание и безнадежность. А другое, превратиться в мяч. Право же, мячом быть смешно, ведь они даже как следует ударить не могут, чтобы ты покатился. И хоть тебе всё так же больно, но мячи не особо страдают от ударов, такая уж их природа, быть битыми.

Игра разума уже обсасывала старый новый опыт решая забавную задачку. Написать такую речь во славу Империи, чтобы "наставнику" захотелось пустить ее по громкоговорителю лагеря примером прославления перевоспитавшимся пленным Империи. Так, чтобы в одном и том же тексте имперцы слышали восхваления, а пленные призыв уничтожить всё вокруг. Это очень занятная игра... А ведь так можно общаться разрозненным звеньями внутри лагеря и согласовать совместный старт к действиям. Хмм…

Игру ума прервала рука девушки, что оттолкнула его ладонь помощи. Поперла на него. Не пустил... вот так сразу. Задумался, разглядывая скаф. Интересно, а ведь он действительно ее любит... Готов закрыть от угрозы рискуя жизнью, но при этом, спокойно даст умереть, если она решит довериться собственной глупости. Не смея лишить ее шанса жить ошибаясь... и шанса умереть, ошибившись.

Поднял левую руку, постучал по голубому светлячку, намекая ей воспользоваться своим. Повернулся к панели, открывая вновь дверь и выбираясь первым. Прикрыл свой свет, и двинулся к стене, что рядом с дверью в коридор. Послушать "Радио: Жизнь в Цветнике".

Отчего-то, отчего-то память убегала от любой его попытки вспомнить, как действительно уйти отсюда. Тогда... доверился тому зуду в сознание, что тихо терзал его с самой смерти Малыша, требуя ответа. Как же ему уничтожить это место? В пыль.

Ахх, хиспанки... горячие хиспанки горячи во всём. Улыбнулся. Разжал ладонь, оружие отдав. И снова обозначил знак храненья тишины.

Прижался ближе, стеклом стекла касаясь, приличья разрывая брешь, что б звук меж ними жил лишь.

— Любимая, очнулась? Рад я, — признался девушке прекрасной, на памяти его (пустой), красотке первой в мире.

На дверь, что закрыта стала, указал.

— За дверью, дверь. А за второю, смерть, — тон его веселый, вступил со страшным смыслом слов в конфликт.

— Вирус боевой. Живого обращает в машину для убийств, что вырвет эти двери словно нет их. При мне, один такой, скрутил охранника в рулет, — поведал, внутри себя смеясь.

Вдвоем, вся ситуация на грани жизни, смерти, куда смешней была, чем в одиночку.

— А ты... Упала, — сменил он тему, взгляд подняв на верхний люк, — сознание потеряла и скаф пошибла знатно.

Помолчал мгновенье, давая ей себя увидеть лучше. За люками снаружи, без воздуха, скорей всего ждет смерть. Зачем иначе скафандры эти? Всех разрушений цель, закрыть ее в пространстве этом, отрезав от других.

— Испугался за тебя, — продолжил, — Как много помнишь, любовь моя? — задался главным из вопросов. Как много времени еще, до той поры, когда побьют в отместку вспомнив всё?

Горячие хиспанки горячи… но коли любят, всё простят… и может даже, простив, не покалечат.

Ага... Сознание вновь событий ход прошедших обновляет. Не так и врал он. Пришел отсюда. Да и пистолет чужой, там должен быть, где гладит девушка себя. Похоже вместе шли. Она с оружием, он без. Конвой... С чего он взял, что убежать придумал только? И от чего считал, что нет второй четверки? Должной нужное забирать, а не нужное оставить... Зачем же нужен он, пилот? Затем, что нет теперь тех сопл, что вывезти должны их были. А купол с кораблями есть, а может, есть и что еще...

Как возможно было дело? Весь ход движенья намекал, залезли сверху, сюда спустились. Он первым. За ним высокая девица. И уличив момент, он вероятно, о стенку, о скоб ступеньки, ударил головой ее, сознания лишая. Уверен, бил он нежно, о хрупкости девичей памятуя, страдая в сердцем больше, чем головой она.

Затем, взять пистолет чужой и к выходу рвануть. Стремясь, за тем же самым, за чем шли оба. А там... он встретил Малыша, а дальше, тьма и боль, приключенья пробужденья, и вот опять, они вдвоем.

Поднял он левую ладонь к лицу. Как будто губы, скрытые стеклом, сомкнуть собрался пальцем, как символ разделенья им беззвучия холодного пространства.

Развернулся. Закрыть панель. Еще одна стена меж ним, и монстром. А вот теперь... настало время пообщаться со старую подругой.

К ней развернулся. Шагнул и рядом сел. Что за сумбур твориться в голове ее? Коль ищет что помять в руках, то на, держи. Игрушка попугать глупца, сейчас не больше. За ствол оружие перехватил, и рукоятью протянул. А левой рукой меж тем, холодным синим светом освятил ее, любуясь формой тела и вспоминая нити связи между ними.

На миг задумался, приметил... А он в душе поэт, была бы муза рядом.

Хлопнул по бедру... Замер.

— Ага...

Оружие, дарившие спокойствие одним только своим присутствием растворилось словно было сделано из воздуха. Воздуха, что утекал из его ранца отсчитывая время до того момента, когда механика остановиться. Хлопнул еще раз. А вдруг появилось? Ответ не изменился. А пока мысли застыли в немом ужасе, левая уже выбивала ритм на своем бедре. Хлопок, хлопок, ботинком цок по рифленому полу, развести руки в стороны под мерцание синего.

— Вот и потанцевали...

Вообще, если бы резервное освещение на скафандре делал он, то выбрал бы нежно персиковый цвет. Синий, уж сильно отдавал мертвецким спокойствием, что ужасно давило на нервы под звуки едва слышного гудения ранца. В целом, если рассуждать( и благо, это у него еще получалось) все было не так страшно. Возможно... Вентиляционные шахты здесь были, и возможно он сейчас был окружен прекрасным, но застоялым воздухом, а резервная система почем зря переводила на него кислород.

Однако, его предположение, что он мирно шел, шел и упал дало сбой. Дверь перед ним явно пытались закрыть, и закрыть с этой стороны. Мягко приложил кулак к вмятине в панели. Вряд ли целью удара было вывести из строя механизм, ведь подобный должен был быть и с другой стороны, скорее кто-то очень перенервничал и не рассчитал сил. Затем этот кто-то шагнул на его место. Вернулся на стартовую позицию. Вытянул правую руку упирая в дверь. И... либо стрелял из фантомного оружия, которое сейчас мирно лежало за этой авто-дверью, выпав из рук при падение, либо показывал неприличные жесты... Самое неприятное в этих рассуждениях было, что за этой дверью могли вместе с оружием лежать и типы, удостоенные неприличных жестов. Вероятно, тоже без памяти, но от этого было не легче. А ведь, электроглушилка могла быть и оружием последнего шанса у защитников. Сожжём всё, а врагу не отдадим, да и подкрепление подоспеет… Что из этого всего следовало? Ммм... сохранять спокойствие, экономить воздух и делать отсюда ноги. В целом, его план не изменился. Хорошо иметь простой и надежный план.

Пошел вдоль стен в поисках плана эвакуации освещая мертвенно-голубым стены.

Вбок от двери отошел. Лоб горящий привычно к стене прижал, остужая голову от мыслей рвущихся. Тишина... Здесь. Вокруг. Но не там... Внутри.

Из зеленки безликой, последний выбор за ним, какое место самое лучшее, чтобы людей принимать. Из двух проходов, выбор за ним, куда человека посылать. Не может он в том зомби куклу видеть, не хочет. А ведь приходиться... Понятно, теперь почему он хотел охранника в коридоре оставить. Приманка, что отвлечет от него самого. И зачем куда-то выбирался? Сидел бы себе здесь и спокойно вспоминал не дергаясь. От стены отпрянул. Не сидится.

Пошел, пистолет поднять. Опять с ним встретились. О бедро потереть оружием, чтобы мозг наконец понял. Нет кобуры. Нету!

А затем, к шовчику заветному. Вскрывать будет. Что там за панелью? Только бы не еще один монстр, в банку упакованный. Хотя... голова мыслит все четче и яснее... ведь ему повстречался еще один охранник, что заразился местным вирусом и раздулся в образину. Что сейчас с Малышом? Толи мертв, толи тоже мутирует. Уже совсем в куклу, с парой извилин на все действия. Может скоро напротив выхода из комнаты стоять будет. Механически, по слогам выдавая своему командиру указание уходить, а может, о том, что он что-то потерял... Глючит порой этих парней знатно... Легче стало. Чуть отодвинул от себя нового знакомца. Простился.

Вот тебе и бешенные обезьянки... Такого монстра одной левой не нагнуть. Стоило только оторопи отпустить тело, развернулся и рванул со всех ног от твари, и... от Малыша.

В груди жгло, жгло от животного страха перед неведомым, но куда больше от стыда. Не уберег... Да, он подставлял напарника под турель, и вообще, использовал как щит, и тот ему враг... но такого исхода он не хотел. Да и кто сказал, что человек должен мыслить рационально?!

Ноги несли в единственное знакомое место, пока голова вжималась в плечи, только бы не слышать голос у двери, что призывает спастись самому... Голос, в механических интонациях которого, он слышит зов о помощи. И голос, вторящий ему, будто раздающийся с той стороны, где уже нет живых, говорящий: "Беги, беги... не убежишь и не убережешь".

— Взрыв, — кивает, слова подтверждая, мол будто тут каждые пять минут что-то взрывается.

Взрыв?! Не только стреляют, но уже чего-то взрывают. Совсем тут беспредел твориться, благо где-то далеко.

— Генератор наверняка накрылся, — вынул из пустоты сознания очередное объяснение всему,— Всё в порядке, — успокоил, всех.

Направления для движения осталось только два. Во всякие места, куда ходят только вооруженными толпами в гермоскафах не тянуло от слова совсем, а ведь он из такого вылез... хмм...

— Малыш, как тебе погодка местная? Не мерзнешь? Как дышится? — задал давно свербящий голову вопрос.

Ему то в скафе было вполне тепло, а вот иней вокруг кричал, что наружу лучше не лезть. Воздух здесь видимо тоже был, но сейчас спешно остывал, заодно перестав качаться системой вентилирования.

Впереди была камера с лифтом. Обесточенным. И что дальше? Разжимают двери и там либо коробка лифта, либо прыгай на тросы и дальше дикой обезьянкой на этаж выше(или ниже). Он же не дурак, чтобы в обесточенном комплексе по шахте лифта лазить? Для таких случаев, существуют лестницы! Конечно, это совсем не по-диверсантски, пользоваться лестничной клеткой, а не каким-нибудь сверх не удобным и пыльным лазом, но… вот уж он такой, любитель комфорта и приключений. Как четыре года на рудниках провозился и не умер со скуки? Еще тот вопрос. Наверняка, заказчик буквально вынул его из петли, поманив демократическим патриотизмом и горстью монет. Наблюдая за своими мыслями, он все более и более уверялся, что нанять его могли только с одной целью. Отмыть денег на бюджете миссии, в ведомости написав одно, а на руки, по окончанию, отдав совсем другую сумму. Само собой, согласился бы он не из-за патриотизма(хоть денег и попробовал выбить побольше), а из-за банальной скуки в жизни. Конечно, скажи ему сейчас, что он потеряет память и оружие внутри вражеского объекта, то сразу отказался. Но вот скажи, что… возможно потеряет. Тут уже повод крепко подумать, а почему бы и не рискнуть? Ведь, возможно и не потеряет…

Лестничной клетки рядом с лифтом не наблюдалась, а значит... Крутанул пальцем показывая своему бойцу, что они меняют направление движения. Прям зависть брала от фонарика Малыша, химическая светилка на перчатке ни шла ни в какое сравнение.

— Этот сектор практически осмотрели. Давай дальше. Я тут кое-что еще проверю, а ты Малыш, пока разблокируй ту дверь. Значит так...— передал инструкцию вскрытия короба компетентным сотрудником.

— Потом, вместе ее поднимем, — завершил наставления, направившись к дверям лаборатории напротив той, из которой вылез.

Уже было хотел замахнуться, чтобы постучать громко. Но остановился. А вдруг кто ответит? Спасай его еще... А потому просто прижался, прислушиваясь к звукам за стеной.

Перерыв дал время подумать и помолчать. Как он заметил, или связно говоришь без единой серьезной мысли, либо молчишь и связно мыслишь. Оба процесса сразу ему не давались.

Что получалось? Он в комплексе занимающимся исследованием либо химического(тех же ядовитых газов), либо биологического оружия. При этом, у испытуемых от этой прелести сносит крышу, повышая агрессивность, что они могут бросаться на ученый состав. Вероятно, всё же, распространение оружия не воздушное, а через более прямой контракт. В его лаборатории всего одна дверь, без шлюза очистки входящих и выходящих. Она не предназначена для содержания таких типов угроз.

Так же, из кучи лабораторий он выбрал именно эту, пустую. Возможно, они все сейчас свободны, а может ему ее намерено указали. Ведь, если он убегал от угрозы, то разумнее было забежать в первую попавшуюся, а это рядом с одним из входов сюда, а не примерно в центре коридора. Малыш же, вздумай его преследовать, был бы уже мертв. Прямой коридор не лучшее место для боя адепта черепокола и владельца пистолета на батарейках. Видимо он привел Малыша в это место и хотел оставить за дверью(иначе бы завел внутрь, когда вдавливал кнопку). Зачем запираться в тупиковой комнате? Видимо, за той панелью было скрыто что-то особо интересное, либо это была точка рандеву с группой суровых ребят, которые бы пришли за ним, брутально открыли дверь снаружи и увели к светлому настоящему.

Но даже существуй такие ребята, сейчас они, наверное, заняты вспоминанием своих имен и до пилота им совсем нет дела. Как и точек рандеву. Тем более намеренное отключение "света" и памяти полностью противоречит этому плану. А значит, что-то пошло не по плану.

Вести Малыша, долбить панель в комнате не позволяла совесть вешателя лапши на уши. Ведь спасатель только оттуда вылез, а там тупик? Так откуда он вылез? Ага... Что интересно, сам охранник рядом с ним, внутрь лабораторий доступа не имел. Одежда не соответствовала требованиям.

Пока парад мыслей маршировал в голове, а тело прижалось к двери напротив, вроде как вслушиваясь, сам он готовился рвануть в сторону комнаты откуда вылез, если вдруг турели высунуться. А Малыш...

"Я в тебя верю", — показал парню большой палец, мол, все хорошо.

Отщелкнул предохранитель, возвращая в старое положение.

— Отстрелялась пукалка, — прокомментировал статус оружия, — мусор.

Швырнул ствол в глубь комнаты, за дверь. Вот же как знал, что милосердие — это его путь. Ничего так сильнее не располагает к миру во всем мире, как отсутствие орудия насилия.

— Текущий статус: Выполнение протокола эвакуации персонала объекта. Юнит два-три, цель сопровождение и выполнение указаний командира, ответственного за руководство эвакуацией, — Отчеканил, на зомби-язык переходя, — Командир, это я, если что, — тыкнул себя в грудь, напоминая.

Вот хорошо Малышу. Только дай имя, цель и текущие положение дел, и больше ничего не надо. Эдакий психологический пакет-минимум счастливой и беззаботной жизни.
Так... нужно было что-то придумать насчет того, если Малыш вспомнит какую хитрую инструкцию и захочет проломить черепушку самому главному спасателю этого не пойми какого места.

— Дополнить статус юнита два-три. Повреждение памяти, возможны ложные и поврежденные воспоминая. В случаи возникновения противоречий между инструкциями в памяти и указаниями командира, выполнять указания командира, либо обратиться к командиру за разъяснением возникшего противоречия. Командир — это я, — снова напомнил, на всякий случай.

А он хорош. Почувствовал себя крутым нейрохакером. Как паренька-то окучивает. Как... как... если головешку не проломят, то хорошо. Вот и узнает скоро.

— Юнит два-три, приказ, теперь отзываться и на позывной Малыш.

А че? Прикольно ведь. Кажется, он начинал входить во вкус всей происходящей ситуации. Будет время, можно будет научить Малыша в присядку танцевать. Не дави на психику ощущение того, что важна каждая секунда (и не гуди расходуемый воздух в ранце) он бы явно нашел время, для установления более прочного контакта.

Двинулся в коридор на право, путь освещая.

— Двигаем. Раз, два, лево... Кхм... — сбился на Малыша глянув.

Показалось…

— Левой, правой, раз, два, — продолжил, как маленького инструктировать.

А вот будь света побольше, было бы получше.

— Малыш, твоя волшебная палочка в руке, только искры высекает или там и про фонарик не забыли? Можешь дать стабильный поток света вперед?

— Да... — протянул осторожно, — Сопровождение.

У этого паренька в голове явно все переломалось, и теперь он собирал из того что было, понятные себе инструкции. И когда его переглючет вновь?

Покрутил в руке ствол. Занятная игрушка. Его, родная. Правда, в голове всё стучит зов от кобуры. От чего-то ее потеря воспринимается куда глубже, чем радость от нахождения оружия в руках.

Отступил от бойца. Во тьму за его спиной вгляделся. У самого воспоминания начали возвращаться через несколько минут после пробуждения. Если этот зомби вспомнит команду о том, что нужно атаковать, или какую инструкцию о запрете на действия на определенной территории или правила проверки разрешения доступа, то быть беде.

— Статус? — с ноткой грусти в голосе переспросил, на себя злясь.

Черепокол у охранника работал. Вероятно, отказали только батареи, что были под напряжением. А ведь игрушка в его руках, тоже кажется от батарейки работает…

— Всё охуено...

Чего сомнениями мучиться? Ведь знает, какое решение принял в самом начале. Вскинул ствол, привычно с предохранителя скидывая. Вжал гашетку огня.

— Охх... видать хорошо тебя по головушке приложило, — сочувственно прокоментировал состояние охранника, сбавляя напор.

Он словно разговаривал в баре с подвыпившей милашкой, чей язык заплетался. Но если там, со статусом и куда они сейчас пойдут все кристально ясно. Здесь ситуация была противоположна. Кажется, он встретил живого робота. Человека с настолько промытыми мозгами и аугументированым телом, что человеком его язык не поворачивался назвать. Сейчас перед ним будто был растерявшийся малыш, что вот-вот разревется. Ага, малыш с черепоколом. И где он оказался, что здесь такие красавцы гуляют?

— Отставить господ, боец. Называй, командиром. Все верно сказал, — ввернул отцовской тон.

От всей этой иерархии и вбитого в подкорку подлизывания выворачивало. И что его в армию потянуло? Девчонок, наверное, хотел впечатлить, да демократию налево и направо сеять. Что ни говори, с воздуха это куда удобнее, чем так рожей к роже. Уже оценил.

— Связи и не должно быть. Все сгорело, нахер. Но есть я! Я лучше связи, — вещал со всей уверенностью, похлеще имперской пропаганды, льющейся из громкоговорителей фильтрационного лагеря.

— Ладно, пойдешь со мной, — попробовал вернуть уверенность начинающему паникеру в завтрашнем дне.

И, действительно, если он встретит еще запертые двери, без заботливо подсунутых под них ладошек, с открытием могут возникнуть проблемы, без волшебного магнитика в перчатке, особенно, если "нахер", таки сгорело не все. Вероятно, у охранника перчатка с ключом была. Вопрос был в том, а нужен ли он ему целиком, или хватит одного пальца?

— Что тебя так к этой пуколке притянуло, боец? — старательно избегал произносить "имя"(мало ли, вспомнит чего) , — Ладно, дай гляну, кажется, видел уже твою нештатную единицу, — подшагнул ближе, потянул руку к стволу, ладонью вверх, позывно подманивая орудие пальцами. Правда, насильно не вырывая.

Застыл. Хорошо его бомбануло. Не так хорошо, как тот город... но все же. Статичный мир, где ты всего лишь букашка, клоп не способный на что-либо повлиять... С таким мировоззрением только спиться или в петлю залезть. В этом плане символика Пресвятой Ладошки была куда приятней. Бегай, мир меняй, строй новое будущие, живи полной жизнью, в общем. Правда, как это связано с наемничеством в голове не укладывалось. Собачья это работа, за косточку. Совсем не для паладинов светлого будущего. По всей видимости, прошлый он, не любил ни имперцев, ни наемников, ни рейдеров, ни демократов, ни рисов(а за что любить тех, кто морду бьет?) и еще много кого. Версия о том, что он миллиардер, решивший посетить свой заводик, после отдыха на солнечном пляже в окружение полуголых девиц, да вот так внезапно потерявший память и теперь бродящий по своим владениям туда-сюда стала куда призрачней, чем ранее. Эти нахлынувшие холодные воспоминания лишили его счастливого детства(предполагаемого).

Пилот. В отставке. Не из самых лучших. Лучших не сбивают. Правда, на эту мысль пришли замечания. Что бомбардировщики не относятся к классу самолетов, что легко уходят от противоздушной обороны. А лучшие, от того становятся лучшими и продолжают ими быть, что сверху есть приказ, прикрывать этих "лучших". Вот и живут, разменивая жизни "посредственностей" на свою.

А еще пилот без своего аппарата. Иначе чего он в салки с пушками играет, а не сидит на попе ровно в кабине? Диверсант. Враг этому месту. Но что хуже всего, враг разоблаченный, которого хорошенько прихватили за задницу и загнали в капкан.

За шовчиком в панели могло быть что угодно. Самая великая тайна этого места, либо выход к зоне с летательными аппаратами и короткий путь на свободу, но более всего он склонялся к версии турели в спину открывающему дверь без ключа (какой психопат от безопасности ставит турель в тупиковой комнате с одним выходом?!), либо мониторчик, при наличие электричества вещающий, что на этом складу номер какой-то абсолютно пусто.

И как он попал сюда? У людей, что его наняли, явно были проблемы с кадрами, а у него с головой от рутины шахт. Но сейчас он здоров, бодр, весел... прислушался к звукам снаружи, и ах да, загнан безоружным в мышеловку.

Ебанутый он или нет? Вот сейчас и узнаем. Синий свет уже выдал его присутствие, через тонкую щель в приподнятой автодвери. Похоже его Божья Длань(правая) помешала сработать механизму блокировки в положение закрытия, делая манипуляции с разблокировкой излишними. В наличие у себя соответствующего ключа, он сильно сомневался. Видимо, он вообще дал деру от преследователей не разбирая дороги.

Подшагнул к двери, сунул носок ботинка в щель, чтобы она не осела от его следующих действий. И сжав длань в кулак, с силой ударил несколько раз в дверь привлекая к себе любимому внимание.

— Боец, доложить обстановку! — со всей глотки заорал на дверь, явно подражая кому-то.

Самому от этого командного тона стала тошно. Приказывать он не любил, правда, как и подчиняться кому-либо. Присел, подцепил руками дверцу снизу и привычно стал ту поднимать, без спешки.

— И, блять, помоги поднять эту ебанутую дверь! — добавил команду своему возможному убийце.

Слова ругательств резали слух и явно были его собственной добавкой, к командному голосу, понижая говорящего с офицерского звания до сержантского. Но, ситуации соответствовали.

Ничего так не сближает людей, как совместный труд. А еще работа может отвлечь от всяких мыслей, вроде, почему этот тип за дверью раздает приказы. А может и не отвлечь... Дверь была одна и ее все равно нужно было поднять.

Совсем без одежды?.. И кто в этом виноват?! Ох, щедрая душа. С одной стороны Полина обвиняла Яну за неразумную помощь, которой она навредила себе, с другой восхищалась поступком, на который у нее самой не хватило духа. Благо, девочка решила не спорить, и спрятаться под теплое одеяло.

— Даже если откроем двери. Из той комнаты, никто никуда не денется, — выдохнула, — и они тоже, — тихо уточнила о крысах. Не ей одной пришла эта мерзкая идея в голову, но выбора у них практически не было.

— Так же у нас осталось много одеял, чем не одежда? — улыбнулась, — если укутаться лучше. А еще, сверху могут быть запасы еды и одежды, — улыбнулась шире, — а еще мы потом можем дойти до аптеки, — расположение которой белобрысая не знала, — а там найдет и других выживших, что наверняка организовали лагерь и все будет хорошо, — подвела итог.

Ведь или всё будет хорошо, или просто ничего не будет. Слепая девушка давила в себе страх излучая оптимизм и энергию.

— А теперь полезай в тепло. Свое мнение ты высказала. Молчи. Тебе вредно говорить.

Полина сноровисто развернула хрупкую брюнетку к котлу и вместе с ней запихнулась в теплый шатер одеял вокруг котла жизни. Уже находясь в укрытие расстегнула куртку и прижала к своей груди Яну спиной. Левую руку высунула из рукава, а второй запаковала их пару под защиту уличной одежды. Крупная грудь мешала упираясь в худую спину Яны, но то было даже хорошо. Как знала Полина грудь имела свой размер из-за жира, вот когда она станет плоской как у Яны, вот это действительно будет плохо.
Палка осталась снаружи, а тем временем девушка, левой растирала тело укутанной астматички, правой же набрала в консервную банку-кружку кипяточка(что был не так и горяч, как хотелось бы) из котла и стала поить жертву материнской заботы.

— А теперь медленными глоточками, и вдыхай пар через нос. Увлажнение дыхательные пути помогут тебе лучше дышать и не говори, Яна. Не напрягайся, — взяла под плотную опеку девушка, пока остальные не выскажутся по ситуации.

То самое ощущение, когда ладонь скользит по прекрасному женскому телу, достигая груди столь совершенной, будто созданной под ладошку и тут сжав ее, понимаешь. Не настоящая... Еще больший конфуз данной ситуации добавляло, что это была его ненастоящая... эмм... ненастоящий сустав. Протез скрывался под теплотой плоти. Руки сами выполняли свою работу, туда, потом сюда, потянуть и... с щелчком все стало на свои места. Будто раньше он только тем и занимался, что выбивал искусственные суставы и вставлял назад. Вот тебе и игрушка. Пошевелил пальцами.

— Так лучше, милая?

Слова любви, и принятия руки какой она есть. Да, теперь легче. Всем.

И тут, он ощутил себя чиновником, что вывел из своего кабинета прелестную красотку заполучив обещание на свидание вечером, а за дверью натолкнулся на стаю журналистов и жаждущих приема посетителей, что с шумом и гамом заполнили все помещение и будто даже стучали в окна.

Полезли вопросы. Кто он? Откуда пришел? И куда идет? И менее философские, но от того не менее нуждающиеся в ответе. Почему на нем скафандр? Что с качеством воздуха вокруг? От него есть угроза? И откуда он поступает для дыхания? Если из внутренних запасов, а не фильтра, то сколько его там осталось?

Под градом мыслей, ведущая рука бегала по скафу, пока не попробовал включить, а затем видимо перезапустить управляющую панель. Она не отвечала, а интуиция уверено заявляла "что-то пошло не так". А он будто и не догадался до этого...

Отключенная электроника в помещение, сбой систем в скафе, его внезапная потеря сознания, с "острым" и пустым пробуждением, а ведь мозги и нервная система тоже на электричестве... тут мысль застопорилась на суставе, намекая что может даже еще больше на электричестве, чем он полагает. Боль в затылке будто кивала в такт всем этим рассуждениям. Все походило на то, что на объект, на котором он находиться, применили оружие массового поражения выводящие из строя всю электронику. Зачем такое? Нуу... если бы это делал он, то для выноса особо ценных и хрупких предметов или захвата места целиком. Выдохнул грустно. А может он в здание, которое часть большого города? И просто началась какая-нибудь мировая война? От этой мысли было легче, когда воют против всех, а не против тебя конкретно.

Но стоило успокоить этот балаган в голове и двигаться дальше. Нужен свет, чтобы осмотреться. Ощупать скаф на наличие кнопок или предметов, на которые тело не сформировало привычки, а затем в случае провала, можно будет и за оружие взяться. Вдруг там фонарик?

Поднажал, хрустит в дверных механизмах, в прижатой руке тоже отдается, надавил и вот она, свобода! Можно гордо(но осторожно, чтобы не удариться головой о что-нибудь в темноте) встать с колен!

— А я могуч... — в голосе проскакивают нотки радости, когда дверь сдается.

Как мало нужно для счастья. Всего лишь нырнуть с головой в дерьмо, и чуть вынырнуть из него, глотнув воздуха посвежее.

— Иди ко мне, моя прелесть. Ну как ты, настрадалась? — со всей нежностью придвинул к себе жертву гравитации.

В руке ухает кровь, что вновь бежит по сосудам, ухают болью и косточки в запястье восстановившие работу нервной системы и теперь отчаянно телеграфирующие о том, как им плохо. Как бы руку не раздуло, да и не помашешь ей.

Осторожно стал ощупывать, пробуя пальцами через скаф оценить состояние кисти, и что можно с ней сделать. Как бы не пришлось все свои проблемы решать одной левой.

Правду говорят, что у низушников всякие чудеса творятся сплошь и рядом. Слышал, Гизакис, что после боев на аренах, даже второй хуй отрастает. В общем, изначально любопытство его и привело в низины, поглядеть что выдумали, а что правда. Сейчас же у него "отросли" новые копыта, с клеймом намекающим о источнике. С живыми старыми не сравнить, тяжелые и не удобные. Пришлось испинать не мало добровольцев в подворотнях, прежде чем более-менее освоился на них. Теперь же он нашел Тесака прямо за торговлей.

— Эще одын бой, — уставился тому в алые буркалы не мигая.

Нужно отметить, жизнь в подворотнях ароматы вокруг сатира не улучшила.

— Уррр. Кот, — представился Кот, осторожно понюхов дымок химер.
  Он возлежал на подушечке, а подушечка возлежала на стульчике, а стульчик был у столика. Кот, как появился, так сразу и устроился. Конечно, на самом теплом и мягком месте, что тут было.
— И вам-м, рыбки, — протянул низким, урчащим басом.
  Целый мир желать... это, пожалуй, было слишком много. Всю рыбу мира ни одному коту за раз не проглотить, а если и сможет, то другим будет обидно.

[ссылка]
  Но сейчас, потчевался Кот не рыбкой, а чаем. Ведь он был в сказке, а здесь можно было позволить угоститься тем, чем обычно коты не угощались.
  В золотой гладе, глиняной чашки, что он держал в лапах, отражались его глаза, под стать напитку. Дунул, сгоняя дымок горячего пара, что поднимался от напитка. Запахло луговыми цветами, будто над столом на мгновение взвилась стайка трудолюбивых пчелок, что совместными усилиями добывали пыльцу, для пропитания улья, пока трутни ее кушают и помогают появиться следующему поколению, теряя в любовной схватке свои жизни.
  Кот был счастлив, что он - кот, а не пчела. Котов хватало больше, чем на одну даму. А еще он был рад, что он не домашний кот. Ведь у них есть Хозяйка, что часто из кота делает не кота. И больше, в марте не звучит его голос, не участвует он в драках за территорию, а трусливо смотрит на мир под защитой подоконника, изредка осмеливаясь добежать до края забора, мне себя Героем, чтобы при первом шорохе сразу дать деру под защиту дома. То был парадокс любви Хозяек. Они желали получить только их кота, но коты ходят сами по себе, и Хозяйки оставались с мягкими, пушистыми, но не котами.
  Кот, отхлебнул. Промурлыкал. Хороший, теплый чай, самое то для утра. Ах, да… нужно что-то сказать? И почему, они не умеют, как коты читать мысли? Это было бы куда удобней.
— Этот чай теплый и сладкий, как я. Но узнать об этом-м, моожно только впустив его в себя. А до этого, все что остается, жить в страхе обжечься, боясь попробовать. Муур…
  Ммм… чего-то не хватало?
— Урр? Угостить? — обвел всех своими золотыми глазами, постучав коготками по твердой глине посуды.
  Кот был в сказке, а значит здесь, теплого, сладкого медового чая, даже всего из одной чашки, хватит на всех, кто решиться рискнуть попробовать.

— Пусто, — сам ответил на свой вопрос, о наличие вещей в шкафчиках.
  Ввернул внимание еще одному мертвецу, а точнее живым вокруг него. Люди менялись на глазах. Девушка, в которой чувствовалась изломанная кукла, теперь приобрела осанку. Подвижный парень, представившейся членом экипажа, словно оказался стянут плотной лентой по рукам и ногам, потеряв часть той свободы, с которой он скакал недавно.
К ним возвращается память? Проследил взглядом за новой походкой девушки, за открывшейся дверью. Люди будто одевались в одежды, за которыми их переставало быть видно.

  Подавил порыв, чтобы наброситься с вопросами на того, кто хоть что-то помнил. Команда, корабль... космос. Когда придет время, ответы будут получены. Сейчас же они были бесполезны. Просто звук посреди комнаты полной алого.
  Подошел к лежащему мужчине. Пощупал пульс.
— Пульса нет, — сообщил служащему корабля, что уже взялся за тело.
  Пошел следом за девушкой, остановился на пороге каюты, не пересекая границы.

  Принял журнал, что она отдала вместе со своей историей. Мельком взглянул на ее фотографию. Похоже, нечто когда-то важное, сейчас обратилось в пустяк.
— Лучше укрыть простыней того, кому холодно, чем рвать. Можно? — протянул руку к простыне, что была куда важнее журнала.
— А если есть чем резать, то взяться за обшивку дивана. Ее материал крепче, и лучше подойдет для защиты ног.

— Шёл, шёл, упал, — прозвучал сухой ответ на вопрос "доктора".
— Пульса нет, зрачки на свет не реагируют, внешнего кровотечения не вижу, — добавил уже более конструктивно.
— Дыхание не ощущается, — отстранился от мужчины, давая место новому лицу ощупать лоб.
  По всем внешним признакам этот человек был мертв...

  И что он может сделать прямо сейчас? Проследил за попыткой открыть вешалкой замок... После которой специалисту по взлому тоже стало хуже, дальше по коридору уселась девушка у стенки.
— Он мертв, — подвел итог всем попыткам, — Избегайте нагрузок на тело. Если тяжело дышать и думать, останавливайтесь, отдыхайте, дышите медленно и..., — скулы свело, выдохнул, расслабляя челюсть, — сохраняйте спокойствие.
  Присел и закрыл глаза покойнику. Стоило сдаться. С ним. Сейчас. Чтобы действовать дальше, для тех, кто жив.

  Можно было попытаться помочь этому человек... Но, скорее бы помощники просто угробили бы себя, переживая и перенапрягаясь, а также тратя время.
  Встал и двинулся дальше, к месту откуда пришли вешалки. По ходу осматривая осевшую девушку. Слишком живое и подвижное лицо для покойницы. Хорошо. Пошел дальше. Кто-то уже осваивал лифт, собираясь их покинуть. А еще один потенциальный покойник лежал лицом к полу, заливая пол кровью. Вокруг него уже было в достатке людей. Глянул краем глаза на журналы и открытые каюты, что были практически пусты, и закрытую, в которую пытались попасть все по очереди. А еще тут был холодильник... с пивом.
— Шкафчики уже проверили? — спросил у пространства, сам открывая их.

  Что он мог сделать для людей рядом? Ничего. Пока, ничего.

  Надпись под рукой меняет цвет и значение. Опять смеется над ним. Смотрит на человека внутри, что ничего не помнит и страстно хочет выбраться наружу. Он его понимает.
  Попробовать позвать того кто знает как работает это устройство? Напрячь память и может что-нибудь вспомнит сам?
  Понимает. Всё это отговорки, чтобы уйти от взятия на себя отвесности за жизнь человека прямо сейчас.

  Рука зависает над панелью буквально секунду, чтобы затем опуститься на один из пунктов.

  Волосы вились как змеи пытаясь собраться в простой узор, но стоило надавить волей чуть сильнее, как управляемый локон будто растворялся в ощущениях, словно теряясь. Будто волосы обладали общим разумом, и пока этот разум думал над одной задачей, у него получалась действовать хорошо, но стоило отделить один локон ото всех, как он "глупел" пропорционально своему объему.
  Теперь стало понятно, почему он не особо хорош в волосяных драках. Обидный крик про отбой отвлек внимание на прибывших гостей... Щелчок рядом вредного старика, разрушил иллюзию. Заморгал, поморщившись и недовольно глянув на алхимика. Теперь, прочувствовав это лично на себе, Илюха понимал, почему Болду не нужно было попадать в радиус видимости девушек, а точнее, даже им попадаться ему на глаза. Просто залипаешь...
  Шумно выдохнул, возвращая внимания старику, захват за ухо этому способствовал. Ели удержался, чтобы не стукнуть по сухой ладошке.
  Так и что он ему говорил? Этот вопрос несколько сбил гневливость, а заодно воспользовавшись моментом Илюха вытянул из захвата свое длинное ухище, наградив Алхимика недовольным взглядом. Ну и перед девчонками, как-то выпрямился, грудь колесом и земли касается буквально едва-едва кончиками сандалий, словно парит над ней, еще волосами натянул себя по бокам, словно крылышки у него за спиной. Ангел ушастый во плоти, эдакий.
  И так... что старику надо?.. В принципе, закрыть свою проблемность добрым делом, Илюха не был против, даже за. Медленно кивал словам старика, показывая, что понимает, но интуиция кричала о подвохе. Ну, мальчик на посылках, нормальный жизненный старт для ребенка, хотя... в памяти пришла генерация.
— Это получается мне надо будет дойти до племени этих... тварей, через леса кишащие нежитью, водяными, гоблинами и еще не пойми кем? Одному?.. Нуу... — потянул в размышлениях, близкий к согласию.
  Наверное, это было даже не сложно. Ведь эльфы короли леса?.. Так?.. Тут в голове щелкнуло догадкой.
— Эй! Забрать пока на веселе?! Украсть то есть?! Да за кого вы меня принимаете?! — мальчик возмущено надулся, скрестив руки на груди.
  В какое время его тугодумство отработало более-менее быстро. Работает быстродумство, работает!
— И ничего я у Вас не воровал! — продолжил давить свою линию, чесанув татушки, — А проверял, как эти редкие фрукты на эльфов действуют! Мало ли чего... Хотел бы своровать, нагрузил бы на себя и убежал, а не лопал здесь!
  Сразу выдал план, на одну градацию умнее, чем ужраться на месте, а потом тикать с полным пузом. А заодно, раз разрешили, показал как ловко можно напихать ближайших фруктов в подол, задрав юбку вверх и подвязав у груди ее волосами. Показывать шортики, это же не стриптиз у них?
— Вот этот например воспоминания о прошлой жизни возвращает, —показал на недогрызок(не прекращая, однако, набивать юбку трофеями) — Я тоже лысый был когда-то там в прошлом, вот к вам видимо и ходил по чаще, а не к другим в сады. Понравились вы мне, как эльф, хоть полукровка. А вы за ухи дерете, — покачал головой осуждающе.
  Поделился их духовной близостью с Алхимиком, краем глаз наблюдая на лицах за реакцией о информации разоблачавшей прошлую жизнь, ну или просто на девчонок полуголых глазея... После того, как глаза остановились на них, мысли соображались как у тонкого волоска, а не толстой пряди.
  Кстати... а ведь обрезанные волосы, вроде, знак веры в этого Эм'Роя или как-то так? Он что в деревне эльфов староверов родился? Закопался пятерней в волосах, чтобы по привычке потереть лысину.

Мало кому, кто теплый и мягкий понравится поглаживание керамитовой ладонью. Но совсем другое дело, когда она нарисована желтым. Все знают, что желтый самый теплый свет из всех, а значит и очень мягкий.
Девочка встрепенулась всеми линиями, когда ее погладили. Взглянула на рыцаря. Он был совсем рыцарь, практически паладин, так много брони.
"Точно не принц, у принцев не такие доспехи" - отвлеклась слегка.
- Какая же это иллюзия? Ведь когда больно, тебе больно,- тихо возразила.
Похоже этот рыцарь редко стукался о ножку стула, когда резко вскакивал, иначе бы у него было другое мнение о боли. А тем временем, разговоры о сути боли, плавно увели ее от переживаний и пережевываний своих страданий.
Заговорил хозяин таверны.
"Охх... он тоже паладин?"
Похоже в этой таверне собралась очень много паладинов.
Кивнула. Мир без страданий и горя, где все защищены. Улыбнулась. Это хороший мир.

Ей говорили и говорили.
"Охх... Что бы ты не сделала это хорошо? Пока делаешь?" - всплывали вопросы скорее к самой себе, чем другим.
Проводила взглядом золотого рыцаря в белом плаще. А она раньше и не заметила этой детали в нем...
- Мечты превращаются в реальность? - уставилась на хозяина таверны вновь хлопая широко раскрытыми глазами, - Охх.. охх... поняла... нужно по чуть-чуть воплощать мечту и она по чуть-чуть воплотиться в реальности!
Поделилась открытием. Ну... не то что бы она этого не знала, но простые вещи порой бывают самыми сложными.
- Охх... нужно съесть эти шарики? - с сомнением приподняла бровь разглядывая синий и алый шар.
Ее уже чем-то непонятным напоили, а теперь решили и накормить видимо.

Заметила подпись под фреймом.
- Охх... сейчас чуть-чуть подождите.
Достала из-под берета рыжий карандаш. А где его еще хранить? Наклонилась из рамки кадра, начала что-то писать, от старания слегка высунув кончик языка.
- Историю... придумать... персонажей... интересно играть... чуть-чуть, - рука девушки скользила где-то за пределами этой реальности, выводя прыгающим подчерком слово за словом.
- Охх... готова,- закончила и вернула внимание трактирщику.

  Кислая сладость во рту, полусонная слабость в теле, ощущение лениво работающей челюсти и тяжесть в животе. Он словно отравился и его мутило, такое было состояние от потока ощущений, что будто слились в одно мгновение и походили на дурной сон, когда не можешь осознать себя. Инициализация...
  Взгляд сфокусировался на... манго, или чем-то вроде. Проследил основание дуги, что держала его, а затем отметил и других "змей", что жили своей жизнью охотясь за фруктами, лишь бы напихать их в эту тушку.
  Тушку... Опустил голову ниже... Дыхание на миг сбилось от страха. Высота! А затем вошло в норму. Ааа... высота. Всего-лишь. Старое и новое знание схлестнулись, и мертвый опыт уступил живому. Так он всегда перерождался в нового человека, изо дня в день, изо дня в день, пока... Не переродился в эльфа...
  Жилистый, крепкий, но без рельефа мышц под кожей. Ну, прям как девочка, после фитнес клуба, или... просто ребенок... Глаза впились в татухи на теле. Губы сжались, сладкий и липкий сок потек с уголков губ. Тату - это серьезно. В прошлой жизни, у него не было ни одной. Не дозрел, чтобы сделать такое, не на том уровне себя считал. Тату — это высеченный физический образ идеи, огромной силы знак, что управляет и настраивает на свой лад. Для того, кто каждый день старается родиться заново, это тормоз в развитие, якорь. Но... от дел своей новой, бессознательной жизни он не отказывался, это было малодушно и не по-взрослому.
  Хмыкнул... Две недели от роду, а уже уголовник. Мелкий, во всех смыслах этого слова. И от этого клейма не отмыться, с этой кармой жить дальше. Новая жизнь... не простое, ох, не простое имя было у его нового дома. От чего он так себя вел? Зачем лез к этому алхимику в сад, раз за разом? Просто пожрать и обосраться от жадности? Интуиция говорила Илюхе, что это не так. Флокси... Глаза уперлись на еще одно тату... Об этом Илья не подумал, когда делал выбор. Он был не таким как все, инаковым... и, конечно, ребенок хотел привлечь к себе внимание взрослых, и выбрал путь разрушения, дабы крикнуть о том, что он существует и пусть его заметят. Кстати, а кто он? Начал вспоминать свое имя, но ему напомнили, в раз сгоняя сонливость и ленцу.
  Лысый эльф, в котором воспоминания узнавали Алхимика, и следом несли шлейф воспоминаний о его гареме, который...
  Илюха хмыкнул, зажимая во рту надкусанный манго и рванул от старика в сторону, куда звала интуиция шалопая. Он проникал, он воровал обжираясь, и каждый раз получал по заслугам, попадая в руки гончих старика, либо проигрывая своей жадности и слабому желудку. Раньше, этот круг повторялся на инстинктах, но сейчас Илья собирался пройти его осознано. Ему предстояло быть битым семнадцатый раз, встреча с Алхимиком была не избежна, но сперва им придется постараться его поймать вновь.
  Засмеялся во все горло, фрукт во рту мешал смехну, но это были детали. Сейчас нужно было следить за телом, чтобы понять, а чего Болд на одних инстинктах освоил за две недели. И... экзотическое оружие... эти волосы сами были, что ни есть экзотическим оружием.

— Антон? Ты тоже из России?! — заулыбалась парню, — еще и чинить предметы можешь? Просто прикоснувшись?..
— Это же, это же...— грудь переполнял нахлынувший восторг, — Вообще, круто! Прошелся по рядам хлама ладонью и все что сломали работает. Даже не представляю как такое возможно! У тебя потрясающая способность Антон!
  Выдала залп энтузиазма. Может в плане физической формы Антон и не чувствовался на уровне эльфийских наставников, но зато его способность поддержки была простой, понятной и полезной, не то что ее глазки сенсоры.
— А может у Вас есть какие-нибудь древние сломанные супер могучие артефакты? — обратилась к "головам" взрослых спрятавшихся в слаймах и герцогине.
— Дать их Антону и он будет, ухх!!! — выпалила, а затем подумав добавила, — И может уже всем раздать назад целые артефакты, которые пригодятся другим.


  Поток восторга прервал коварный вопрос от Зига, от которого мысли сбились, а кровь прилила к голове от стыда. Ну не знала она что ей делать особо с этими гранатами и что делать начни все происходить! Она вообще по ситуации всегда действовала обычно!
— Ну... ну... — начала формировать мысли в хоть что-то, — я могу, как бы "вспотеть" и выскользнуть из веревок и даже одежды, — заалела от мысли как прозвучали ее слова, - и кости сделать гибче и пот такой что бы клей не лип... — на последних словах мозги стало клинить.
  Все тут думают наверняка, что она какой-нибудь цирковой уродец и вообще, может девушка такого нрава, которой нравиться выскакивать из одежды при любом случае! А это не так!
  Тут дошел смысл собственных слов окончательно.


— Ой! Они тоже получается так же могут?! Что тогда нам делать, Зиг?! — посмотрела на Зига растеряно, мол ты придумал такое спрашивать, ты придумывай как исправлять.
  Но все же попробовала хоть как-то добавить весу своей полезности.
— Я еще могу через стены видеть, ну... живых. Вот хотела находить, ставить ловушки и убегать... Но могу показывать арбалетам твоим на цели... А кто из них стрелять будет? Я не умею... И гранаты бросать тоже, — добавила тише последнюю фразу. Мины ставить она не умела так же и надеялась, что те сами как-то справятся с этим делом, волшебным образом.

  Моргнула. Попробовала по крайней мере. Но видение не хотело уходить. Вот началась тренировка, вот подошли и попросили ударить. Вот... ее рука смотрит на нее под таким не естественным углом, под которым еще Нине видеть руки не доводилось. Особенно свои. А затем до нее дошли наконец и ощущения.


  И она закричала. И разум, и чувства, и тело. Все подсказывали, что это самое правильное поведение сейчас.

  Она не думала, что после краткого курса по магии жизни, где отметили ее высокую чувствительность к эссенции жизни, будет такое. Да... она просила учесть сильные стороны, да... потренировать максимально близко к тому, что ее ждет, но...

  Место для "но" не осталось. Эльфийская тренировочная машина втянула ее в свои жернова. И ведь она понимала, что если отступит сейчас, то какой из нее Герой тогда? Правильно, никакой. Справиться с солдатами она не могла, точнее даже с одним не могла. Действительность была такова, что они не нуждались в защите и спасение. В ее помощи в этом так точно. И она старалась стать полезной как могла. Использовала магию, чтобы лечить свои раны, а тренировки становились только страшнее и жестче. При родах тоже больно, так говорят по крайней мере... Нужно было терпеть, если не за себя, то ради других.


— Эмм... возьмите пожалуйста это, — протянула своему тренеру ниточку с десятью узелками на равном расстояние, — Я думала, и вот придумала, символ героев. Нуу... нас. Смотрите, вот эти десять узелков, это десять призванных героев. Они будто держатся за руки, чтобы сохранить мир, который защищают. А вот это... — показала, что нужно сложить ниточку в кольцо, — Затяните, да. Чтобы появился новый узелок. А вот это одиннадцатый Герой. Это Вы. Нуу... тот, кто помогает нам и всему миру. Ведь каждый может стать Героем, стоит только постараться... — закончила объяснение замявшись, — Да, знаю. Героев может быть одиннадцать призвали. Ну... тогда, я буду этим узелком тоже, как и Вы. И никто не обидится,— показала такое-же колечко из веревочки на безымянном пальце,- Ммм.... спасибо, что помогаете стать сильнее, - поклонилась инструктору.

  Сегодняшнюю ночь она проплакала в подушку. Так было тяжело и страшно продолжать, так больно возвращаться к тренировкам. Говорят, человек может ко всему привыкнуть, но это было не то, к чему она хотела привыкать. И ведь понимала, столь жестокими тренировками ее мучают не со зла, а чтобы помочь. В жизни будет все еще тяжелее, ведь жизнь не сказка. Но ведь ее не просто так сюда призвали? Она здесь нужна. Этим людям, этому миру. Чтобы сохранить его от захватчиков. Она прочитала про Зло, и поняла, с кем придется столкнуться. С эгоистами, которые думают только о себе. Наверняка они очень сильны, но при этом и очень одиноки, не в силах доверять больше никому. Если и сражаться против такого противника, то всем вместе. Нуу... толпой на одного звучит не очень по-геройски, зато практично и имеет шанс на успех. Завертелась, думая, что будет здорово, когда все герои соберутся. Они может даже встанут в круг, как рыцари круглого стола. И тогда ей пришло в голову вот это. Символ всех героев. Хранители мира, как команда героев из кино. Правда, символ не только призванных героев, но каждого, кто захочет им помочь. Ведь десять или даже одиннадцать героев — это мало на самом деле. Да и как она прочитала в магии, есть способ, чтобы люди помогли им в сражение. Сделали сильнее одним своим желанием. Магия Власти. Она звучала противно на первый взгляд, но если над кем и хотела обрести власть Нина, то только над собой. Добро же, с другой стороны, было каким-то странным. Как можно дать что-то другим, когда у самой ничего нет? Это глупо. Тут следовало разобраться лучше.
  Окрыленная идеей, на следующей день она сделала феничку на палец и показала другим знакомым эльфам, как делать такую же, попутно объяснив смысл. И даже инструктору подарила. А потом ей проткнули сердце и отрубили голову. И это оказалось даже не смертельно...


  Обернулась. Позади никого. Потыкала в зеркальце пальчиком. Да, это действительно зеркало, а не волшебное окошко с эльфийкой за ним... Потянула ушки в сторону... Большие... Посмотрела на грудь... Она даже пупук перекрывала, если голову сильно вперед не тянуть... А платье какое шикарное... и все так и выпирает вверх, что становится не уютно от неприличности своего вида.
  Попробовала новую мысль на вкус…. У нее была грудь и попа... Точнее они и раньше были, но теперь прощупывались... Да еще как... И лицо... Нуу... не будь оно ее, она бы даже сказала, что перед ней какая-то аристократка, настолько правильные черты. Себя было очень тяжело узнать...
  Поварила, поварила компот чувств и завизжала на всю комнату, радостно расплакавшись. Ее мучения оказались не напрасны! Это будто какая-то пластическая операция. Она, конечно, в тайне мечтала стать симпатичней, услышав описание магии, но право же... Все предыдущие дни, мысли о красоте ушли в сторону, под давлением одной, но крайне простой. Прекратить постоянный поток боли, уходя из под атак ловушек и тренеров.

  Это тело было шикарно, только вот... Обернулась, нету ли кого, прикрывая ладонями ушки. Заалела от стыда. Может быть это и было нормально ходить с такими лопухами здесь, но как она такая страшная назад в Москву вернется?
  Ухи она чувствовала хорошо, каждую клетку буквально, как какой-нибудь супер-пупер йог наверное. Это и был ее аспект Героя, как она поняла. Попробовала втянуть их до нормального человеческого размера. Обычно, такие штуки особенно хорошо получались, когда в нее втыкалось чего-нибудь, чего совсем не хотелось видеть в себе. Главное, чтобы грудь и попа не усохли следом, это было бы очень обидно.
  Посмотрела на свои шикарные волосы. Они достигали копчика. И когда так отросли? Вспомнила, как ухватили за волосы и впечатали в каменный пол лицом... Вздрогнула. Звуки ломающегося носа и крошащихся зубов до сих пор легко всплывали в памяти. В том, что память стала лучше, были и проблемы. Тяжело вздохнув, срезала красоту по плечи. Здесь она была скорее солдатом, и такие длинные волосы только мешались.

  Глаза налились от гнева кровью. Тяжела задышала. Нет, не из-за красотули эльфиской. Из-за толпы мужиков, что из-за бабы синерожей глотки тут дерут. Здесь она, Грыха, перед ними! А они красоты ее не видят!
  От гневным мыслей отвлек топот, дрожь земли, и падающая голова. Ну... ничего, и так ничего выглядит огр, размышляла в полете.
  А как приземлилась вместе с толпой уруков, что будто мухи налипли, так взревела на них всех.
— Гррррррыыыыыыхррааа! — представилась окружающим.
  Вот какаю им нужно бабу, а не эту. Уже хотела морду ей смазливую расквасить, да остановила булаву прямо перед рожей в последний момент, лишь будто стая уток пролетела. Умением похвасталась, сноровкой. Мол, а ты так можешь или только мужиков натравливать?
  Еще парочку трюков показал по земле бухнув не хуже топающего огра. После чего гривой мохнула, мол, ладно, вдвоем на него пошли. Поделим. Мужик он все таки большой...

А куда глядят глаза?
Всматривалась в морду очередного волка, что завис на ее руке, пытаясь прогрызться до кости. Не те глаза. Чужие. Хлопнула ладошкой. Смахнула кровавую кашу на землю, будто комарика нарушавшегося. Пальчиком кожу прижала заживать. И дальше пошла. Много таких комариков уже подавила, подавит и еще.

Булыжник с Царь-Юрту размером толкали, в яму веревку бросали, Вождя размораживали, камни жрали с голоду... Вот о такой жизни и слышала она истории о Карателях. Вспомнила, как называются, или уже не так? Слишком быстро меняются названия. А орки остаются орками.

Встретили на узкой дорожке орков. Берсерка и Шильд-Урука. Присмотрелась, а не орки это. Мелкие, с бородой и не зеленые. Она в орках разбирается, от других легко отличит. Вон те что орут, оружием машут, вот это орки. Ну… кроме этого, мелкого на комарике верхом, ножкой подвинула, чтобы не мешался.

На плечо товарищу впереди руку положила, к земле прижала. Будто говорит: "Друг, не мешайся". Булаву к одному потянула и постучала. Интересно...

— Кышь с коняхами от котла, — отогнала Вождя от посудины, — Бухло делать буду.
  А там уже драка. Опять!

  Побежала поглазеть. Главное развлечение в лагере.
— Мочи гоблинов, осел старый! — поддержала рыком кого-то. То ли демона, название которых она от баб слышала уже, толи старика одноглазого.
  Радуется, веселье. И драка потешная, только за живот держись.

  Раздав ценные указания и выдав материалы, Грыха уже было хотела уходить, но мужик ее обругал, да еще в зубы дать угрожал. Конечно, по меркам орков, ну вообще ничего не произошло. Обычные слова. Но сама Грыха давно ни на кого не орала, а вот тебе и повод. И развернулась.
– В зубы дашь? – заговорила не своим языком, а бабским, а он на всех орчих один. Острый и ядовитый.
– Беззубый волк, только тявкать может, – заржала во все горло, повторив где-то услышанную фразу.
– Руку не поднимешь даже, – продолжала зубоскалить, – Вся Степь про тебя говорит, от жены убег, чтобы ноги не вытирала.
– У орка у которого на бабу рука не поднимается, ничего на баб не поднимается! – продолжила зубоскалить поговорками орчих. Че значило не понимала, но мужиков эти слова бесили знатно.
  Поиздевавшись над Чынхызом довольная своим остроумием Грыха пошла дальше по делам.

  Отработала на реакции, дав по загребущей руке, что под юбку ей лезла. Правда, рожу увидав знакомую чуть удар смягчила, не сломав, но отсушив вторженца. А заметив подарочки, совсем подобрела. Шевелюрой в рожу Шаграту махнула. Мол, подарки хороши, но хочешь сувать ручонки дальше, еще тащи. Тот и ушел... искать наверное.

  Вернулась к свинарнику, после все забот дневных.
– Хорошо построил, – кивнула ему, – Одобряю работу, – приняла труд желтомордового работника с востока.
  А тут Шаграт Чынхыза в вожди предлагает. Заржала.
- -Хороший вождь будет, – зубки обнажила, – Послушный, что сказала, то и сделал. Грыха поддерживает.
  Заржала басом на весь лагерь.

Раскрывает объятия нежные, а волки подлюки такие меж рук проскакивает в горло мужиков впиваются, бока им рвут, кишки грызут, а ее игнорируют! Сволочи они все! Рычит Грыха на племя мужское, негодует.

Воздух шумно вдыхает, звуки в ночи ловит, не уйдет от нее серый зверь. Словит она своего Пушистика в кучи этой...

Вот этот могуч... Череп раскроили... Вот этот быстр... Горит... Вот этот... Стоит и трясется тощая задница...

Сплюнула, схватила шавку и сжала в могучих объятиях. Побрыкайся, силу покажи как другие, тогда выберет тебя Грыха в ее Пушистики.

  Если что могло заставить Лин начать чувствовать свое тело, так это тумаки. С визгом, будучи перекинутой через тебя, она поднималась, чтобы начать вновь. Ты специально учила ее на уровне чуть выше, чем она могла сейчас, давая ей иллюзию, что она вот-вот догонит маму. Лин хотела быть похожа на тебя. Она пыталась кушать солнце и потеряла сознание от солнечного удара, ничего ни ела и однажды не смогла встать, даже попыталась ни какать и это закончилось серьезным запором, благо слабительное помогло.
  Как и раньше, на ночь она льнула к тебе вешаясь на тело. Прогресс шел медленно, и ты стала чаще использовать 'единение'. Учить ее чувствовать тело. Память девушки становилось крепче, как и тело, а во время этого... будто какая-та граница между вами стиралась, давая ощутить мир как единое существо. В этом Свет было подобен Тени, но не дробил восприятие, а объединял.
Лин выросла красивой девушкой, которая расцвела. Одежду правда носить она так и не полюбила.

– Спасибо тебе змейка за шкурку. И за мясо, оно очень жирненькое и будет пальчики оближешь после жарки, особенно с солью, – сообщила радостно трупу змеи.
  Она не убивала без нужды, ее не интересовали накопления, она жила свободным человеком, во многом диким. Она слушала то что ты ей рассказывала о женщинах и удивлялась. Поймала ее за мастурбированием. Она и не скрывала, просто испытывало тело, что то может из новых ощущений. Она не понимала тебя. Зачем бояться того, что она даже не чувствовала? Она знала про болезни. Больные звери воняли смертью. Она понимала боль, стукнувшись, но... остальное... было загадкой. И такой, она вошла в мир людей.

  На месте древнего города был новый. Он привлек к себе все тем же, что и старый. Водой и землей, она снова здесь была жива. Старое удобное место, сделало это место торговым центром. И первое, что било в глаза. Живой товар. Нагие женщины, молодые и старые. Нет, здесь не победило мужское общество. Были и свободные женщины. Автомат Калашникова отделял человека, что был свободен, от того, кто свою свободу удержать не мог.
– Держи воровку! – жирдяй ловил Лин, а та сосала... медовый леденец, ловко уворачиваясь от толстых потных ладошек.

–Но, мам, у него их столько, что даже на стол не влазят. Да и в него, такого толстого, тоже. Они же испортятся, если их не кушать!
  Убеждала тебя, после того как ты разрешила конфликт. Девушка подпрыгивала при ходьбе и зрачки ее были расширены. Даже простая сладость для нее была наркотиком. Но... она это замечала.
– А что? Мне нравиться этот поток ощущений! Он бух и бьет по голове и разливается во всем теле.
  Радостно поведала, а потом спряталась за тобой, поморщив нос. Нищий и больной человек, который был покрыт язвами и гнил. Нет, она не испытывала к нему призрения. Как и ты, Лин принимала этого человека, каким он был. Просто...
– Воняет, – поморщилась, зажимая нос.
  Ей было тяжело в городе, что пах тысячью запахов, часть из них манила ее тело, а другая выворачивала.
  Сегодня, когда вы ночевали в комнате, она уткнулась носом тебе между ног.
– Ты так тут хорошо пахнешь, мама. Я только сейчас поняла.
  Она тоже пахла... Хорошо. Слишком хорошо. Она копировала тебя во многом, скопировала и утаенный от всех аромат. Ее возраст был такой, что она звала. Хотела или нет, она искала партнера. Ее цветок расцвел и благоухал.

  На следующий день она уже щебетала с молодым и красивым парнем. Глазки, движение языка по губам, бедра, глубокие вдохи и касания краями плеч друг друга. Она играла с ним, а он играл с ней.
– А что?.. Да... Чувствую... но это так... Мне нравиться, когда с ним, меня будто уносит поток.
  Ты стояла твердо на ногах, а Лин же болтало в чувствах. А еще... это место давило. Вышка связи на крыше у главы города, она вибрировала эхом Тени.

  А дальше... был новый бой. За юный цветок, что ты бросила в эту корзину со змеями. Работорговцы, военные и те, кто скрыты в тени, ищущие новой плоти для своей хозяйки.
  И снова ты спасла новую жизнь. Правда, она уже носила под сердцем другую.
– Мама, теперь мы будем жить втроем?
  Ее мужчина погиб, ей было плохо... но в твоих руках она всегда обретала покой.

  Шло время. Ее дочь росла, вы путешествовали, она находила новых мужчин и однажды ты пошла дальше одна. Остановить угрозу, что неслась к этому месту и не вернуться сюда. Ты выполнила то, что задумала. Лин познала жизнь. Она стала хорошим человеком, а твой путь продолжался. И везде, ты встречала их. Таившихся в тени, строивших заговоры и пытавшихся стать тайными правителями человечества. Останавливая там, где они перешли рубеж.
  Ведь в каждом таком месте ты встречала ту юную жизнь, что тянула к тебе свои слабые руки. В каждой из них ты видела образы Милен, Лин и других. Одни и те же глаза за разными лицами. Будто она тебя искала и находила, чтобы после расставания вы вновь шли дальше вместе и она вновь могла прижаться к твоей груди, и обхватить руками шею.

  Мир возрождался и умирал в новых войнах, а эхо когда-то оставленное Тенью не затухало, но и не разгоралась, ведь ты была Ее тюрьмой.
  Однажды ты не удержала ту, что шла рядом. Тело твой спутницы, было уже не хуже твоего. Она могла лечить себя, лечить других. Она, наконец, за столько жизней, смогла подшагнуть к тебе. Твоя вечная подруга. И это соблазнило ту, которая пряталась в тени Тени все это время. Ту с кем ты разминулась в Гималаях, решив дождаться нужного часа.

  Существо в капсуле с питательной жидкостью было жалко. Остатки копья царя царей в черепной коробке, осколки камня с алтаря, парящие вокруг нее. Это все, что та девушка, отдавшая халат, смогла сделать, дабы приблизиться к Тени.
  Ты ее переоценила тогда, она не смогла сделать никаких копий сознания в инфосферу, до сих пор цепляясь за свое тело, используя рыжих клонов как медиумов в банке, и пожирая клетки младенцев, чтобы хоть как-то убежать от гнили заполнившей ее.
– Воняешь. Даже через стекло воняешь, что ужас, - твоя спутница была все та же на прямое слово, разве только сейчас ты заметила... любовь, даже к этому существу за стеклом.
  Тень Тени хотела плоти Милен, но... когда ты вошла в окружение своих клонов. Все это время страдающая в муках жизнь, мнящая себя правительницей мира, но заточенная в персональном аду, осознала, всю пустоту своих чаяний. Ее желания, были противоположны ее природе.

  Гора рухнула за вами, погребая внутри останки той, кто прекратила свои страдания. Перед вашей же парой, снова была открыта дорога. Но в этот раз она не отпустила тебя, оставшись с тобой. Ты стерегла Тень, а она отныне оберегала Тебя.

[ссылка]

  Эротический (и секретный) канал с Крондом сработал на ура. Против своих воевать было нельзя, но вот защищать семью, и в особенности беременную самку очень как можно. И вот опять... залет, но уже запланированный. Надо отменить у него был большой. Нет, не так, а очень-очень большой. Благо ты уже рожала и штуки примерного такого диаметра через тебя проходили. А еще у тебя снова живот, ну вот так сразу. Слил в тебя столько, что аж надулась будто девятый месяц уже. Оказывается, мужчины гроганов вносят более активный вклад в рост ребенка, чем у людей. Мужское семя грогана служит основой для формирования тела, что позволяет плоду дозревать куда быстрее.

  Взрыв Зурии, да еще с выходом на орбиту материнской планеты дал результат. Не успела ты закончить свое обращение, как планета зашевелилась, на ее поверхности открыла зеньки гигантская рожа грогана и в Анастасию полетели ближайшие притянутые луны расщепленные в астероидный дождь. Благо рефлексы отработали на ура и ты сделала ноги, лавируя среди бушующего моря астероидов. И даже пузо не помешало.

  Неожиданно твоя свадьба с Крондом дала странный эффект. Среди нейтральных орков и людей стали активно возникать семьи. Даже во флоте Кинхена(Там та куча мужиков, а баб нету! Вот и зеленые им сошли). Твой авторитет как варлорда и психопатки бросившей вызов прагрогану поднял вес человеческой расы, как подходящей для случки, у гроганов до высот.

  Именно это подкрепление от семейных, помогло продержаться две недели под наступлением планеты и флота. Собравшись в кучу, гроганы стали действовать куда лучше. А может дело было в рождаемости...
  Юная Мэри-Грыг Амстронг появилась на свет по завершению второй недели от зачатия, чуть не разорвав тебя на по палам. Девочка была здоровенькая (20 кило), красивенькая(крохотные клычки и зеленая кожа) и умная("жрать хочу" выговорила сразу, видимо у гроганов была какая-та генетическая память). Молоко надо отметить сосать не стала, сразу взявшись за сухпайки космодесантников. Через три месяца она уже достаточно соображала, чтобы слать ее на инициацию, которую она успешно прошла, обсудив там все с планетой.
  Вскрылось неожиданное. Оказывается, раса гроганов как и эта планета была создано искусственно. Предтечами, синтетической расой по подобию которых промеанцы создали ройдов. Оказывается давным-давно была раса, среди которых был герой и пробравшись к центру ИИ предтеч он перепрограммировал их служить своей расе. В ходе множества приключений в итоге он попросил помочь сделать свою расу сильнее, т.к. она стала деградировать из за помощи предтеч. Те создали гроганов, быстро плодящую расу, у которых в геном коде записано нападать на другие расы, безрассудно и не обдумано, давая время обучиться сражаться с ними, а если временем не пользуются, снижать популяцию до воспроизводимого минимума, как это произошло с промеанцами, когда выжила одна Ул`айт.
  В общем, что в итоге? А в итоге, малышка Мэри-Грыг бросила камень войны в планету прагрогонов и объявила войну своей новой расы, челогрынов и гроганов, но сначала им нужно наплодиться, а потому пусть старик обождет. И... планета развернулась вместе с флотом и улетела ждать пока таких как Мэри-Грыг станет больше. Люди же... были признаны предком гроганов на ближайшие десять лет как "ничего, сойдет". Ветеранов эти полтора года принесли человечеству множество, правда и погибла треть населения(в основном мужчины...).
  Остался трибунал, дикие мэрисьюшницы желающие мужской крови и власти, а также Кинхен. Тут положение спасла, как не странно Лизи-Лотта, применив свое ораторское(хотя скорее оральное) искусство отправившись на приватные переговоры с Главнокомандующим, а выйдя из его покоев супругой взбалмошного старика. А дальше было объединение полов и долгожданный мир(ну почти). Аир смогла победить в выборах на пост нового президента объединенного человечевства, позиция жены главнокомандующего, а также на фоне появившихся в сети фоточек вашего с ней тесного прощания. Сам Кинхен сдал обороты и активность, вероятно этому способствовали по сплетням исходящим от слуг дома Аир, не утихающие всю ночь стоны госпожи президента.


[ссылка]

  Но отдыхать времени не было, освободившиеся гроганы с планеты тюрьмы терроризовали системы других рас и ты была отправлена им на помощь. Там с тобой случилось множество приключений(попробуй их всех перелови, шелупонь эту...). Порой посещала и мать. Твоего брата, что был ровесником Мэри Джилл, назвали Марти Стьюардом в честь отца.
  Отношения с подрастающей Джилл не строились от слова совсем, правда ты особо и не старалась. Тебя девочка избегала. На все обращения реагировала насупившись фразами: "Есть, мэм." и "Да, мэм.". Изучать боевые искусства и оружие отказалась на совсем, устраивая истерики. Из школы тебе прислали вырезку из ее ответа, на вопрос, кем она мечтает стать в будущем "Кем угодно, только не вонючем солдафоном!" Гласило ее послание.
  А вот с остальной твоей частью семьи, как и семейством Айр она ладила. Кинхен к этому времени уже почил, однажды ночью не выдержало сердце, а Лизе-Лотта при встречах поглядывала на тебя с затаенной тоской и голодом. А Джилл более всех дружила с Шинелем младшим, став родной частью семьи президента, а учитывая что ее родной отец все еще был в психушке, то она и была Лизе-Лотте родной, со стороны изначального источника денег, так точно.
  А парень тем временем рос, мужал и в вскоре(время-то летит...) уже было не отличить от отца. Ну... ты всегда была свободных нравов, и по старинке преподала ему урок сексуального воспитания, как молодому отцу, хотя бы чтобы с той же Джилл знал, что делать. Девочка была гением от компьютеров и всякой такой ботаники, хоть в этом что-то взяв от тебя. Тут то вас она и застукала, устроила истерику(оказывается с блондином у нее уже что-то было и девочка уже была не девочка, а ты у парня не первая... упс, но ничего серьезного не случилось). А после истерики, фамильный особняк Армстронгов превратился в руины, Джилл сбежала, а ты ели спасла Шинеля, помог появившийся в нужный момент младший брат, что тоже пошел в военные. Мэри Джилл оказалась психиком... Может от того от нее у тебя голова и болела? А может от того она и стала такой, что у тебя от нее голова болела...
  В общем, плюнув на капризную девочку(убежала и убежала, ну домом больше и меньше) ты занялась делами. Появился новый враг. Не явный, трусливый, бьющий в спину. Группа хакеров террористов-пацифистов, взламывающих военные суда и уничтожающие их один за другим(и это в преддверие войны с гроганами!). За ними стоял гений виртуоз, опережающий тебя на один шаг. Разбираясь с хакерами одним за другим, ты наконец вышла на лидера. Но это была ловушка, устроенная на слете элитных сил флота человечества. Биологическое оружие, бомба с вирусом, заразившая всех... пацифизмом!!!
  Когда ты схватила за горло главного злодея и сорвала маску, это оказалась Джилл! Ну... в общем, это все объясняло... Например, откуда у хакера коды к правительственным верфям. Девушка создала вирус мутирующий днк человечества, добавляющий в него последовательность от промеанцов, делая людей не способных на насилие даже в мыслях. Но тебя какому-то вирусу не сломить! А вот отряду предтеч, которых психичка нашла и как-то переманила на свою сторону вполне. Воспользовавшись пришествием подмоги, Мэри Джилл отступила.
  Зараженная пацифизмом, что прогрессировал со огромной скоростью, ты больше не могла сражаться и отправилась ко второй дочери в гости. Там тебя уже ждали Марти Стьард и Шинель младший, вместе с Мэри-Грыг они решили остановить обезумившую Мэри-Джилл и вставшую на ее сторону армию предтеч. Но... это была уже не твоя история. Пришло новое поколение героев, которому ты могла помочь только наставлением и планом, как добраться до сердца врага, пока все человечество не будет уничтожено из-за своего пацифизма новой волной гроганов.

  И ты продолжил сражаться. Терпение было твоей сильной стороной. Шли дни, недели и месяцы. Этой же сильной стороной обладал и Сомас, но его клинок был куда ненадежней твоей косы. С громким лязгом, он, наконец, разлетелся на куски. И ты с пинка, отправил ошарашенного Героя назад на землю.
  Прошло уже больше года. За вашим боем наблюдали тени умерших, собравшихся вокруг тебя плотным кольцом. Они говорили. Говорили и живые. А ты был готов... Ты стал богом, или сошел с ума...
  Оглядел Косу, ей тоже досталось, лезвие покрылось множеством трещин, но если не сдерживать силы, должно хватить. Ты открыл проход в чертоги богов.

  В твоих руках был обломок Косы Жнеца. Оружие превратилось в прах. Ты был в месте, что когда-то цвело жизнью, покрытое цветами и деревьями, наполненое пением птиц, а сейчас превратилось в выжженную пустыню покрытую кратерами. Общее увядание места усиливала темная аура расходящаяся от тебя, убивая все к чему прикасалось. Ты знал, что в этом месте должны жить боги. Но... ты был единственным существующем богом, что-то не сходилось...

  Это знали и люди. И сейчас сходили с ума, понимая, что могут молить только о смерти и не о чем другом. Ты слышал вопли, что кричали о грядущем конце света. Что-то в их мировосприятие кардинально сломалось. Все проклятья и мольбы, теперь шли только тебе, как единственному богу.

  Как воспринял твое заявление Кинхен?.. Это было неожиданно, но поддержал. А за ним поддержал и весь седьмой флот, и многие бойцы других подразделений. Теперь за тебя в дуэль был готов впрячься не только Шинель, но целая куча матерых бойцов. Правда... желающих бросать вам вызов было ровно ноль.

  Ты оказалась у блондина первой... Пришлось поумерить страсть, не спешить и аккуратно забирать его девственность, попутно на практике объясняя как обращаться с женщиной лучше. Стоило Айру сбросить оковы стеснения, как оказалось, что Шинель очень чувственный любовник, сочетавший в себе внимательность женщины и силу мужчины. А еще его было так приятно тискать, что и словами не передать. Возможно, он действительно был тем, с кем можно было прошагать вместе под руку эту жизнь...
  А затем ты сообщила ему о дуэли. По лицу было видно, что вся эта затея ему не по нраву. При упоминании о другом мужчине, крылышки носа парня раздувались. В нем явно кипел сдерживаемый гнев и ревность, но он тебя любил, обожал... и потому согласился. Да и рядом с тобой, такой умелой, нежно гладящей и льнущей к телу, соображать нормально было не возможно. Иначе, он как и полагается мужчине, скорее всего бы, включил логику во всем этом творящемся безумие.
– Я не подведу тебя, - с трудом выдал на последок Айр, кивнув.

  Бродвей с Родни ждала тебя в специально снятых апартаментах. Элитного места, что гарантировало секретность приватной жизни своих гостей. Блондинка прямо пожирала глазами твоего парня, облизываясь и строя ему глазки. От нее шел такой поток соблазнительности и похоти, что просто ощущался физически. Но "дуэль", есть дуэль.
  Вы устроились парами на шикарной огромной постели, наблюдая друг за дружкой. Родни... парень, что не смог вынести марш смерти. Он... боялся тебя, ты это явно ощущала физически. Не урод, не красавиц, хорошо сложен, между ног, конечно, поменьше чем у Шинеля, но вполне достойно для мужчины.
  Пора была начинать... Айр не особо спешил приступать к Лиззи-Лотте, зато девушка взяла все в свои руки, направляя его движения, целуя в засос и заставляя работать руками лаская ее тело.
  А ты тем временем занялась реанимацией Родни, он так оробел перед тобой, что его боец не поднялся. Чувствовалось, что Бродвей промыла ему мозги куда по хлеще, чем ты Шинелю, дабы заманить сюда.
  Пока дружок Родни вставал в объятиях твоих умелых губ, ты ощущала взгляд, тяжелый, тяжелый. Шинель наблюдал за тобой, и ощущалось, что внутри него что-то нарастает. Он стал брать инициативу над ублажавшей его блондинкой, завернул ей руку, схватил волосы и довольно грубо вошел, на что получил стон полный удовольствия. Ваша дуэль продолжалась…

– Еще! Еще! ДА! Заполни меня всю! Да! - Бродвей визжала как не в себе, пока Шинель ее крыл, как бешенный, входя отбойным молотком. Он уже отымел ее во все дырки, заполнив собой и пошел по новому кругу в очередной раз. По условию, сражались вы "по-взрослому", без всяких защит.
  Ты же скакала на Родни, выжимая из парня все что в нем было. Визг Лизи заводил, и раздражал, заставляя подстраиваться под их пару и не отставать. Дуэль не ведомым образом изменила главных участников. Ты уже сражалась не с Лизи-Лоттой, залившей своими соками и потом все под собой, и практически не соображающей от оргазмов, что накатывали на нее один за другим, а с Шинелем, в которого будто демон вселился, когда он наблюдал за твоей изменой.   Его мягкость скрылась за скорлупой жесткости. Но ты явно побеждала Лизи... Родни включился в процесс и ввелся за твоими бешенными ласками.
  Под тобой хрустнуло... Вопль мужчины под тобой огласил комнату. Ты сломала ему тазобедренную кость. Увлеклась из-за Шинеля.

  Скорая увозила Родни. На лице мужчины была смесь блаженства и страдания. Адекватно говорить он не мог. Лизи-Лотта уходила, шагая на раскорячку, держась за стену и даже так не переставая подмахивать задницей, ловя взгляд Шинеля, и строя ему глазки.
– Техническая ничья, повторим еще раз, чтобы точно выявить победителя, - заявила блондика покидая комнату, жадно облизнувшись напоследок на блондина.
  Кажется такая дуэль ей пришлась по вкусу. Она вообще помнит, а зачем сражается? А ты?
  Шинель Лизи-Лотту практически игнорировал, смотрел вдаль сквозь нее, сохраняя каменное выражение лица. Он выглядел опустошенным, хотя, учитывая сколько раз он кончил в ненасытную блондику...
– Давай сделаем небольшой перерыв. Мне нужно подумать, - сказал он тебе, когда ты его коснулась, привлекая внимание.

  Оттаял.
– Ты лучше, - развеял твои сомнения, - Самая лучшая, - поцеловал.
– Я люблю тебя, но не понимаю себя, - дал последнее объяснение.

  А через две недели он сказал, что вам придется расстаться. Он жениться на Лизе-Лотте. Оказалась, что она забеременела во время дуэли от него, а он как настоящий мужчина, не может оставить ее одну. Со своим мужем Родни она "развелась", взяв его под опеку. Он совсем стал головой плох, после этой дуэли, и жил сейчас в люкс больнице, не зная нужды и внешних стрессов.
  От всего происходящего блевать хотелось, и ты блевала. Тесты показали... залет. Мечта Мэри-Джэйн исполнилась. Анализ показал, что отец не Шинель, с которым ты была аккуратна, а Родни... кознями Лизи-Лотты вошедшего в тебя без защиты, а точнее учитывая его пассивность, запиханный тобой самолично.
  Беды сыпались на тебя словно ком, одна за другой. Шинель ушел адьютантом к Кинхену, после победы над варлордом, тот видел в нем образ идеального воина и мужчины, того кому можно доверить свое дело. Тебя же... списали на Землю, пока не разродишься. Кинхен ввел активную политику вымывания женщин из армии. Их переводили на штабную работу с большим окладом, щедро давали длинные отпуска по беременности, попутно закрывая глаза на отношения во флоте и поощряя не безопасные в этом плане контакты, социальными гарантиями устройства жизни.
  А Бродвей тем временем, добавляя соли на раны. Слала тебе видео с записями своих любовных приключений. В порнографических лентах она чуть ли не вылизывала Шинеля, льнула к парню всем телом. Тот же сохранял каменное лицо как статуя, после чего драл блондинку как не в себе, пока та просто не теряла сознание от очередного накатившего оргазма.

  А затем началась война. Кинхен подвел новый флот к границам гроганов заняв территорию ройдов, те подвели свой заняв другую половину, и выстроив корабли линей фронта.
  Говорят, спровоцировало начало бойни маленькая фраза. Один из варлордов в обращение назвал людей "мелкозубыми", на что Кинхен назвал гроганов "крупнозубыми". А ты знала, зубы для гроганов это святое, нету страшнее оскорбления, чем сказать что-то не так они. Само собой, сами они себя считали "нормальнозубыми".
  Не одна сторона не могла взять вверх. Тесня друг друга на территории ройдов, то в одну сторону, то в другую. Новые корабли строились пачками, а мужчины забирались во флот плотным потоком, отправляясь на убой.
  Из разговоров сослуживцев на флоте, ты знала, что Шинель начал крепко пить. И то, что жена ему предлагала покинуть флот, уйти на гражданку в тыл, но он отказал ей, отправившись на самый острый участок линии фронта. Кстати, теперь она была Лизи-Лотта Айр. Не взяв фамилии предыдущего мужа, она приняла ее от нового.

  А затем Шинель умер... Тебя пригласили на похороны, как близкого знакомого, бывшего командира и сослуживца. Айр погиб как герой, в одиночку, на своем мехе, сдерживая силы врага, помогая своим отступить, перегруппироваться и не дать прорваться гроганам к коренным системам человечества. Говорят, он был не уязвим. Его машина порхала как бабочка и не один враг не мог коснуться его. Но... у всего есть предел.
  После битвы, исследовавшие его машину эксперты, сказали, что подвела одна мелкая деталь в конструкции. Слишком долго этому меху никто не оказывал ТО. Все техники были заняты, да и уровень сложности его устройства был запредельным. На флоте гениев такого уровня можно пересчитать по пальцам одной руки.
  Когда ты прибыла на похороны, Лизи-Лотта была уже там. Она рыдала над цинковым гробом, укрывавшим изуродованное тело Айра. Билась в истерике, не в силах подняться с колен, скребла по крышке пальцами стирая их в кровь. Никто не осмеливался к ней подойти. Кроме тебя...
  Стоило ей увидеть тебя. И ее будто разорвало от ярости, такая кипучая ненависть была в глазах к тебе. Она попробовала наброситься на тебя с кулаками. Но ее схватили, да и тебя на всякий случай тоже, не давая двум беременным женщинам устроить кошачью свару. В тебя летели проклятия, оскорбления, пока Лизи-Лотта не обвисла на руках мужчин без сил...
– Все из-за того, что он продолжал тебя любить. Если бы не ты, он бы жил... - были ее последние слова, сказанные в землю, где лежал новый герой войны, сменивший тебя в этом деле.

  Его победа и смерть оттянула развязку. Человечество собралось с силами и отбросило гроганов к границе систем ройдов. Шинель стал примером мужчины и воина, на призывных листовках. Число мужчин в тылу стремительно сокращалось, и уже на девять половозрелых женщин приходился только один. Остальные были на флоте, или сгинули в космосе. Кинхен, продавил новую политику о стимуляции рождаемости. Женщинам нужно было помогать человечеству на воине, но по-своему, рожая новых мужчин для нее.

  В какой-то момент, ситуация с традициями отношения полов изменилась. Теперь нормально было, что это женщины подходили и клеили мужчин. На то что у одного мужчины много женщин, тоже стали закрывать глаза.
  А Лизи-Лотта тем временем собралась с силами. Она была крепче, чем можно было подумать. Новый смысл жизни она нашла в еще не родившимся ребенке и помощи материнству женщин, помогая политике Кинхена, и став как это не забавно, его главным союзником в тылу. Теперь она была министром культуры объеденного человечества. Для самой богатой женщины человечества, жены героя и образца моральности, не состояло труда занять этот пост.
  Мужчин становилось все меньше, а нравы становились куда свободнее. Теперь стало нормально, если женщина подходит к мужчине и просит его сделать ей ребенка. Даже специальные кабинки поставили. А по телевизору объясняли, как этим ты помогаешь человечеству. От каждой женщины по мальчику, гласила новая программа. Это было патриотично, а вот отказывать мужчине женщине, нет.
  А дальше уже были и кабинки не нужны, сексом стали заниматься в офисах, на улицах и в общественных местах. Никого этого не смущало, лишь в очередь подстраивались.
  Мужской возраст сексуального согласия понизили до минимального, как только появляется возможность, то ты уже мужчина. И теперь юные мальчики, которых не брали в армию по возрасту, были на расхват. Отрываясь по полной, прежде чем отправиться умирать на космическую бойню.
  Само собой в этом контексте свободы, не хватки мужчин, и ужаса идущей где-то там войны, пары среди женщин стали нормой. Трогать друг дружку за грудь, массировать промежность, целоваться в засос, так же нормально, как раньше улыбнуться и помахать ручкой.

  А ты?.. Ты жила с мамой, а точнее она жила с тобой. Ограждая тебя от глупостей и охраняя, чадо в тебе.
  Правда, недавно между вами состоялся занятный разговор. Мэри-Джэйн алела, отводила взгляд и сбивалась со слов, отчитываясь перед тобой как девочка. У нее в гостях был ее бывший ученик, сейчас военный врач... и... она не удержалась и попросила, ведь ты же опять что-то учудишь и что ей тогда делать? Да и сейчас долг женщины такой... В общем, у твоей сорока восьмилетней мамы будет мальчик. А еще... она призналась, что стала охотницей, так называли группу женщин, что выслеживала интересных парней, ну и... злоупотребляла патриотизмом. Надо отметить, женщина буквально помолодела на глазах, теперь ей можно было дать слегка за тридцать, ты и то выглядела хуже, после всех злоключений, упавших на голову.

  А затем у тебя родилась девочка. И тебя не пустили на флот. Нужен мальчик, сказали тебе. Даже самой Армстронг.

  Ты гуляла по парку с дочкой, когда к тебе подошла она. Лизи-Лотта, в ее коляске был прекрасный голубоглазый малыш, с прядью светлых волос.
– Я назвала его Шинель, - мягко улыбнулась она тебе. Она выглядела... повзрослевшей.
  Все прошлые обиды, ссоры и прочие сейчас казались такой глупостью, после того как вы обе потеряли самое дорогое. Она любила Шинеля. Как бы это не было чуждо представить, но даже внутри этой стервы жил человек. Вы говорили и говорили, вспоминали прошлое, как строили козни друг другу, как ты побеждала, она проигрывала, и как было наоборот, но ты просто не знала, т.к. это творилось у тебя за спиной. Сейчас это было не важно.
  Наступил вечер, вы вместе возвращались домой, Айр предложила подвезти тебя с дочкой, но машина завернула не к тебе, а в космопорт, остановившись у одного из причалов. Вы вышли, и ты увидела ее.
– Принцесса Анастасия! - объявила Айр, - Полностью снаряженная и улучшенная последними достижениями человечества. Она одна стоит теперь, как несколько адмиральских флотов.
  Ты узнавала судьбу корабля раньше, не известные лица выкупили его у армейского флота, теперь они были известны.

  Она развернулась к тебе, по щекам женщины текли слезы.
– Прошу, Мэри-Сьюзан Армстронг, спаси человечество! Останови эту бессмысленную бойню! - она склонила перед тобой голову, в ее руках был маленький Шинель, что смотрел на мир своими голубыми глазами и не понимал, что происходит.
– Только тебе это под силу.

  На корабле тебя ждала твоя старая и проверенная команда. Лизи-Лотта собрала всех твоих бывших соратников.
Перед отлетом, пока на корабль доставлялись последние припасы, она заскочила к тебе в каюту попрощаться. Была ночь, и вы говорили в темноте, устроившись рядом в кровати. Она снова зарыдала, вспомнив Шинеля. Ты ее погладила.   Насмотревшись присланных видео, ты знала все ее слабые места. Блондика замолкла, а потом... Ее страстность никуда не делась. Она осталась все той же безумной в постели, что и была.

  Прощались вы целуясь в засос, и разминая свои мягкие места. По нынешним меркам, обычное дружеское расставание.
  О твоей дочери она пообещала позаботиться, вместе с Мэри-Джэйн.

  Из новостей ты знала, что у гроганов произошел переворот. Варлорда Кронда сместили в результате заговора, и посадили в тюрьму. Хотя учитывая прямые традиции гроганов. Они скорее всего просто встретили его большой толпой молодняка, после поражения в турнире, и все вместе наваляли. У гроганов интриги не блистали сложностью.
  Оставалось решить, что тебе делать, Мэри-Сьюзан? Ты хотела приключений, и ты их получила. Мир снова нуждался в тебе. Как и твоя оставшаяся на Земле дочка, теперь нуждалась в матери.

Мысли путались в комок паутины. Одна ошибка следовала за другой. Платье Ви было давно унесено ветром куда-то в центр Парижа и одеть она разве что могла мужскую одежду. Приказ смерти отдан и будет выполнен.
Тебя провожает взгляд отчаяния, взгляд мольбы. Короткий миг близости, и она уже не могла жить без тебя. Нет, не Тени, тебя человека, сейчас ты вырвала из нее буквально огромный кусок плоти. Так люди ощущали потерю чего-то дорого, что есть часть их самих. Милена кричит, умоляет, угрожает, но ты идешь к лифту. Она дико смеется вслед тебе во все горло и рыдает, полосуя себя вилкой по щеке, боку, и бедру. Все твои дары она выкидывает, пытаясь избавиться и от тебя в себе, но не может.
Смерть через час. Возможно, ты думала для нее это будет казнью, но во взрыве башни далеко за спиной, с угасанием ее искры жизни, ты ощущаешь освобождение. Существовать этот час без тебя, вот что было ее личным Адом. Таковы люди... такая теперь и ты. Слезы льются по щекам. Найдешь другую, людей много.

Пути мудрецов порой могут быть опасны, ведь их дороги не ведомы. Ты в Тибете, в сакральном месте далеком от мира, в котором катиться эхо ядерных взрывов. И снова, все идет не так. Что такое уничтожение заводов и станций? Человечество их построило за пятьдесят лет, восстановит быстрее. Что такое наполненные радиацией облака, что прольют дождь смерти на плодородную землю? Это медленная смерть потомкам... А что такое ядерная зима?.. Это смерть тому миру, который мы знали. Через несколько дней наступили холода и тебе пришлось укрыться в пещере у подножья долины. Дерево, у корней которого несколько тысяч лет назад сидел мудрец погибло. Но ты была жива.
Ты могла питаться солнечным светом, но как питаться тем, чего нет? Над головой были лишь плотные облака бесконечного ядовитого снега. Пришлось собрать все силы, управляя процессами в теле. Подчинить его, как ты и хотела изначально. Но... клетки, что должны были быть эффективны, уже начали разлагаться от рака. Такого не было во время тестирования, тогда почему, когда в него вошла такая совершенная Ты, оно началось?
Мысли влияли на тело людей, тело людей влияло на их мысли. Человек был словно змеем кусающим собственный хвост, в постоянном процессе изменения. Идея подозрения, не доверия, Ты, проросла в собственном теле. А вместе с тем прорастала и в клетках, что вместо того, чтобы делать свое дело, подозревали другие, и чтобы выжить самим, обманывали их, убивали, пожирали и разрастались плодя себе подобных. Такие клетки наука называла раковыми. Ты была раковой опухолью на лице человечества, и стала такой же, в своем теле.
Но была и другая сила, Сила что жила в каждом человеке, другая Идея, изначально воплощенная в нем. Было она и в тебе. Желание жить, существовать. И если Ты была Тенью, она была Светом.
Стоило начать себя контролировать в одном месте, как революцию устраивало другое и чем ты сильнее закручивала гайки в своем теле, тем ближе оно было к концу. Пока наконец не последовав совету мудреца, ты сдалась и начала просто наблюдать. Дав жить телу как оно хочет само, без твоего вмешательства. Твое тело было очень сильно, и оно очень хотело жить. Но жизнь, это смерть. Чтобы новая клетка родилась, старая должна умереть, освободив ей ресурсы и место. Умереть добровольно и радостно... Тогда дар будет здоровым, если же она лопнет от собственной жадности, вокруг нее будет только отрава. Ты наблюдала. Тело становилось суше. Клетки, что ели слишком много, жертвовали собой, чтобы все тело могло существовать. Их не контролировали, им не приказывали... они это делали сами... Ты вспоминала мир людей и их действия казались абсурдными, но затем ты поняла, что абсурдной была Ты сама, и все те люди, кто думал Тебя. Ты упивалась своей властью, силой над людьми, но ирония была в том, что ты была слаба, и эту слабость тебе показала Ви. Ее мысли заманили тебя в Париж, ее страсть охватила твое новое тело, ее страсть к смерти вылилась в то, что ты убила ее. Ты, никогда, за всю историю своего существования не приняла своего собственного решения. Каждый раз это была чужая мысль, создававшая иллюзию твоей собственной.
Ты наблюдала за мыслями, чувствами, ощущениями. Наблюдала и позволяла им просто быть, просто существовать. И они это делали идеально, согласовано, совершенно. Все что нужно было жизни, чтобы существовать, не мешать ей быть собой, такова ее Идея. Это и называлось Светом, что заполнил твое тело, поместив твою слабую Тень будто в клетку без стен. Как попытки управлять страстями казались глупостью, позволяя им появляться и исчезать в тот же миг, так и попытка обратиться в инфосферу, дабы повлиять на нее, казалась такой же глупостью. Словно добровольно окунаться в прорубь с дерьмом. Все человечество, не отличалось в этом плане от твоего тела. Микро и макро космос соединился.
Так было, пока не подул теплый ветерок, что разбудил тебя. Мыслей не было. Они были не нужны. Ты шла и ощущала. Жизнь осталась, остались и люди. Пока Тень спала, заточенная в твоем теле, они продолжали жить, любить и ненавидеть. Ты даже ощутила несколько знакомых всполохов, кто-то из твоих пешек до сих пор был жив, но от них тянуло таким дерьмом, таким эхом Тени, что было тошно в это соваться добровольно без особой нужды.
Ты шла и природа тебя встречала. Было зелено и солнечно. Тело впервые за долгие годы, начало есть, впитывать энергию от солнца, ловить капельки воды из воздуха каждой порой. Ты шла к людям, это было естественно. Это желание можно было бы отпустить и тогда бы остановилась, но зачем?
Ноги вывели к полю, на котором стоя по колени в воде, крестьяне убирали рис, чуть другой, чем ты привыкла, но растения узнавались. Шум и гам остановился. Тебя заметили, наступила тишина, но особенная. Твой покой, твой мир передался и этим людям. Ви была подобно зеркалу, как и ты тогда. Но, правда была в том, что каждый человек был зеркалом другого, такова была их природа. Сильный отражался в слабых. Тебе не нужно было проникать в их головы, играться с умами, хватало быть здесь и оставаться собой, чтобы они внезапно осознали, что тоже здесь, и тоже являются собой. Этот миг встречи с тобой был для них озарением! Это было видно по ним, чувствовалось, без всякой телепатии. Все эти игрушки, сверхсилы... все было пустое и не нужное. Каждый человек был богом, но забыл об этом.
- Глязная Тетя! - об твою ногу шлепнулась чумазая девочка лет пяти. Не смотря на грязь на лице, ее улыбка светилась словно маленькое солнышко. Она просто прижалась к тебе, и обнимала. Чистое чувство без всякой фальши и скрытых мотивов. Ей было хорошо с тобой, и она показывала это всем своим естеством. Дети были ближе всего к свету, что был в тебе, но потом теряли его в окружающих тенях взрослея. Ты словно встретила в этой малышке крохотную Милену, еще до того, как ее родители погибли, еще до того, как она заставила тебя убить ее, чтобы убежать от жизни без любви. В мире действительно много людей... даже сейчас.
Миг, будто остановившегося времени, нарушил звук выстрела. С холма спускалась цепочка людей в тяжелой броне, с пулеметами на поясе, из которых они заливали поле горячим свинцом. Их головы были пусты... нет, не так. Полны, и полны Тобою, Тенью. Ты ощущала, что в голове каждого установлен чип, что диктует им действия словно машинам, диктует и диктует без умолка так, что и слова не вставить. Таким знакомым голосом... голосом той юной девушки-ученого, чьим халатом ты воспользовалась, явив перед ней саму Тень. Это были не люди, а зомби с пушками. И, разве могли быть лучшими кандидаты на новые центры развития, что-то кроме твоих укрытых лабораторий? Бункеры защитили их от ракет и зимы.
Крохотные ручки сползли с твоей ноги. В стеклянных глазах девочки отражалось голубое небо, а из пробитой груди била тонкой струйкой кровь, в воде разливалось алое пятно. В мире много людей, ты всегда найдешь другую...

В голову опять лезли чужие мысли, которые ты раньше принимала за свои. Паника, отчаяние, ужас и опять обвинения в своих бедах других. Раньше ты могла надавить на мысль человека, сделав ее сильнее, и посчитав своей. Это могла Ты и сейчас, Тень.

Музыка ссылка

Найти героя было не сложно...
- Боги выбрали принцессу Эмилию избранным Героем! - пробегающий мальчик сунул тебе бумажку с приглашением на торжественную церемонию в храме трех богов.
И ты пошел к герою. Шел ты, шел весь город. Эмилия Справедливая, Эмилия Защитница, Эмилия Добрая каких эпитетов ты только не услышал о ней. Это принцесса была известна как защитница интересов простого народа, помогающая тем, кто находился в наибольшей нужде, что финансово, что военными силами. Люди любили ее.
Ты познал суть нового плана богов и шел к своей судьбе. Поток людей разделяли на входе, направляя на зрительские места. Храм был словно трибуна. Принцесса была у алтаря трех богов, стояла к тебе спиной, приклонив перед ним колено. Ты пошел навстречу к ней, гулкие шаги расходились по мраморному полу, ни один стражник не попытался остановить тебя.
Девушка поднялась и развернулась к тебе лицом, она опиралась на клинок. Ее черты напоминали тех трех принцесс, будто они снова явились в мир живых встретиться с тобой. Но во взгляде не было любви к тебе, только непреклонная решимость.
На этой сцене были только вы двое, весь город собрался на трибунах и недоумевал, что происходит.
- Я знаю кто ты и зачем пришел! - голос принцессы пронесся по зале. Сильный и решительный, голос человека, который привык принимать ответственность на себя.
Она сжала эфес клинка, и от него пошел свет, зажигая магическую печать под вами. Питаемый силой от алтаря, он создал барьер, что не давал тебе отступить, и ей тоже... Магия богов словно искала тебя, подбираясь к доспеху, поднялась золотой пыльцой, что налилась алым. Она боялась прикасаться к твоим доспехам образуя вокруг них алый шлейф, твою фигуру в золотых доспехах искажало, делало огромней и уродливей. Это была всего лишь иллюзия для тех, кто был снаружи круга, он же глушил всю речь.
- Ромар, Герой Прошлой Эпохи! Убийца богов.
Она действительно знала кто ты и зачем здесь. Боги применили против тебя оружие куда более страшное чем ложь и обман, они использовали правду.
- Плодородие этих земель питает благословение богов! - заговорила девушка, - Скоро сила алтаря иссякнет и Золотое Королевство превратиться в пустыню. Мой народ умрет, - она смотрела на тебя преисполненная решимости, - Богам нужна голова героя на алтаре, тогда он снова будет полон силой!
Она подняла клинок, золотой свет печати стал сливаться к ней, наполняя ее силой. И она рванула вперед на тебя, в атаке. Стремительно, растворяясь в воздухе будто росчерк. Эмилия, для своего возраста, безусловно была гением, ее движения были идеальны и высчитаны, но даже с благословением богов на остатках последних сил в алтаре, она двигалась слишком медленно. Может она превосходила тебя в умение владеть оружием, но уступала в чистой силе. Тебе даже не пришлось вынимать клинок. Одной рукой ты отбил клинок, лезвие которого раскололось отлетев, другую выставил чтобы остановить девушку, но... она налетела на нее. Окованная золотом перчатка прошла грудь принцессы словно раскаленный нож масло. Ее меч был хорошим, но обычным, ее доспех был лучшим в королевстве, но это был просто металл. Боги не одарили ее ничем, чем она уже не обладала. Следующий герой получит то, что причиталось двоим.
- Кха... я знала, поняла, как увидела тебя. Так будет, - по уголкам ее рта стекали ручейки крови. Она слабо улыбалась тебе, через боль, стремительно бледная. Ее ладонь легла на твою.
- Прошу, отруби мне голову и положи на алтарь, - она смотрела тебе в глаза тухнущим взором, - иначе... все было зря...
Ты видел свою ладонь запятнанную ее кровью, что выходила из спины девушки. Под тобой растекалась лужей алое пятно. Кровь липла к доспеху, она словно ползла по нему, оставляя ржавые разводы, сливаясь с ним. Коснулась белых крыльев, впитываясь и наполняя их кровавым цветом, словно они пили жизнь из героини.

Голова Эмилии бессильно опала. Она умерла.
Сдерживающая печать погасла. Алтарь богов лишился своих сил, как и эти земли. На трибунах храма царила тишина, никто не мог поверить увиденному. Алая пыль бесновалась вокруг тебя и рычала диким зверем. Единственный дар, что получила герой Эмилия, дешовую одноразовую иллюзию, что должна была скоро развеяться.

Ты встретил Героя. Ты убил Героя. Ты стал Легендой. Ты стал Злом. Интуиция тебя не подвела.

Тремя месяцами позже...
С варлордом Крондом удалось пересечься на футбольном матче, надо отменить адаптированным под национальный колорит такими деталями как клинки, тяжелая железная броня и хардвульфы, огромные псо-образные животные размером с корову. Спрашивается зачем это в век бронескафов, плазмоклинков и гиробайков? У гроганов началось повальное увлечение фолк культурой своих предков, быть современным стало не модно, а учитывая, что взрослого грогана и плазмоклином не так легко убить, футбол считался видом спорта с крайне низкой травмоопасностью. Современная медицина легко пришивала назад отрубленную голову, а раздробить черепушку грогана в кашу могла разве только сама Мэри Сью, да такие горы мышц как Крондом. На этом они и спускали пар. Ройды были признаны "не живым" врагом, от того не дающим чести победы над собой. Это считалось, как сражаться с камнем, хорошо для совсем маленьких(крепость черепа тренирует), но совсем глупо для грогана постарше. Люди же... за врагов особо и не считались не разу, не считая самой Мэри.
В какой-то мере, адмирал Кинхен, был подобен грогану в своем упрямстве. Он уступил, но уступил по-своему. Возможно, она могла быть счастлива, но он публично признал, что если какую женщину из сотен миллиардов и можно назвать мужчиной, то это Мэри Сьюзан Армстронг. Но, исключение из правил, по его словам, только подтверждало правило. Так что он продолжал настаивать на своей политике отстранение женщин от "мужской специфичной работы". Военной службы в том числе. Само собой, для самой Мэри было сделано исключение, так как она тру-мужик.
Что до промеанцев, какую угрозу и могли представлять карапузы Ул`айт, так это зацеловать тебя до потери сознания, а точнее таких милах самой было не грех почмокать. Сама концепция мести была не доступна для этой расы на генетическом уровне. Просто, ройды созданные для защиты(а не месте обидчикам гроганам) слишком оптимизировали свои алгоритмы и приказы, оставшись без прямого контроля сверху.
Лиза-Лотта Бродвей, была на текущий момент в чине капитана, но не корабля, а административного корпуса. За войну до капитана не дослужился только идиот и покойник, блондинка благополучно отсидев в тылу, перекладывая бумажки, поднялась в чине. Найти ее оказалась удивительно просто... Вы пересеклись в столовой, где Бродвей поняв, что ты на нее смотришь не отрываясь, вежливо подворовывалась, отдав все положенные твою положению знаки уважения. Формально, сейчас ты была ее командиром. Заведовала та помощью в организации конференций и других проводимых мероприятий, и просочилась сюда среди кучи принятого персонала, когда конференции превратились для тебя в рутину и многие типовые бумажки ты подмахивала в пол глаза. Не смотря на должность, по активному заигрыванию блондинки с офицерами твоего корабля, стало очевидно, что она просто ищет выгодной партии. Кстати, самых симпатичных офицеров найти было просто, все они крутились вокруг Лизи, точнее она их крутила вокруг себя. За довольное короткое время 7й флот превратился из сборища высококлассных специалистов, в центральное тусовочное место золотой молодежи. Твоих бойцов просто сманивали выгодной работой на посещенных планетах и привлекательными браками, а их место занимали дети влиятельных персон галактики. Ведь любой кто стоял рядом с Мэри Сью Армстронг уже был героем, настолько твоя слава была велика.
Друзья отписывались, что в галактике все спокойно, многие оседали на планетах других рас, устраивая там "постоянные" базы людей, а по факту эмигрируя. Все говорило о том, что в галактике наступила эпоха мира и спокойствия, и видимо весьма на долго.

Но чутью Армстронг никогда не подводило, так случилось и сейчас. Угроза исходила от ройдов, вновь. Но она была подобна той проблеме, что тебя так волновала, затишье и спокойствие. Нейронная сеть рассчитала, что если текущие положение дел не измениться, то уже твоя внучка(родись такая) из навыков легендарной бабушки унаследует только умение носить платье. Человечество просто выродиться умственно и характерно. Ройды брали на себя решение самых сложных и трудоемких вопросом, а людям оставалось лишь... отдыхать. Следующие поколение прожившие полностью в мире исполненных желаний, должно было породить беспомощных перед миром амеб. Ройды, как обычно, оптимизировали любую установку до предела. Что уничтожать источник насилия, что помогать людям.
А мама тем временем налила тебе чаю. Твой корабль был на Земле и не зайти в гости было бы просто оскорблением. За весь час проведенный вместе, она не проронила ни слова, лишь переодически листая альбом с твоими детскими фотографиями, и поглядывая на тебя прямым твердым взглядом.

Гроганы после воины были на редкость спокойны, вместо тотальных войн на уничтожение у них в моде теперь был земной футбол. Ройды охраняли покой человечества так хорошо, что уже стал подниматься вопрос о сокращение расходов на армию, на космический флот в том числе. И даже у прометеанцев было все хорошо, последняя представительница расы разродилась кладкой и теперь популяция миролюбивых инопланетян стремительно восстанавливала свою численность для комфортной жизни в гармонии с биомом родной планеты. Само собой, такие трудно произносимое имена для пришельцев, как Мэри и Сью стали там самыми популярными.
Военных заданий не было, обычное патрулирование, хотя... и не сказать, что ты сидела без дела. Маршрут флота чудесным образом пролегал через административные центы людей и на каждой планете приходилось задерживаться на торжественном приеме в честь Спасительницы Галактики. В почте лежала уйма запросов на посещение дружеского футболоборья с гроганами(в качестве почетного судьи, конечно, а не участницы), конференции проводимой ИИ ройдов по человеко ройдовому взаимоотношениям, приглашенным экспертом в этой области.
И даже с субординацией было все в порядке... Адмиралу в его флоте, никто не смел и слова сказать, что ты не делай.
Это накладывала отпечаток на личные отношения. Их не было. Никому из мужиков просто не приходило в голову, что можно подкатить к самой Мэри Сью Армстронг. Как ты не одевайся, что в вечернее платье, что в бронескаф, слюни текут, в штанах топорщится, а честь отдают только козырянием руки.
Мама написала опять... остепениться с армией, взяться за ум и наделать маленьких Мэри и Сьюзан, взяв пример с подружки прометеанки.
И что теперь делать со всем этим и собой?

Акуратненькая ручка легла к потному стеклу кабины пилота, демонстрирую средний палец противнику. В упор.

Получатели:

В груди защемило от грустной улыбки синеволосой женщины. Встрепенулась в желание встать, подойти и приобнять. Но.. просто не знала как это сделать и можно ли вообще вот так, они ведь и знакомы всего пару минут?
Леди Иллария походила на ту, кому было не все равно на то, что происходит. Ту кто пытается, что-то изменить, скрывая свои заслуги и порывы за витиеватыми словами.
Шумно вдохнула. Да что она Герой или Не Герой?! Не может помочь той кто рядом! Решительно встала и аккуратно обошла столик, и ладошками приобняла волшебницу за плечи. Попыталась поделиться своим теплом и чувствами. Она не одна!
- Вы теперь не отшельница. Мы ведь с Вами. Нуу...
Охх... как тяжело было говорить это слово в отношение себя.
- Герои, что помогут. Вы ведь призвали никого попало, а нужных людей, - смотрела в глаза волшебницы источая веру в нее, в ее силы.
- А есть способ, чтобы ммм... эти пришельцы потеряли свои Фрагменты, как ваш народ когда-то и вернулись назад к себе домой, на свою планету?
Оставалось надеяться, что потеря Фрагмента не связана с убийством его носителя. Нина все-таки желала более-мирного разрешения вопроса. Возможно, можно было найти какой-то компромисс... Отдать-то, что не принципиально важно. Может они там голодают на своей планете? Вот и способы всякие ищут выжить? Раз на другой стороне было Зло что жило в поступках других разумных, ей хотелось верить, чтобы оно было скорее вынужденное, по необходимости. Сама она была очень неприхотлива, разве и другие не могут быть такими-же?

Слаймов не было, сколько им не аплодируй. За статуей визжала от радости жрица. Деньги, и ее ум помрачнел. А рядом был Сорока... кажется в его ухаживаниях вокруг, да около намечался новый веток. Возможно он и был щедр, но только в барах. А девушки любили, когда перед ними сорят блестящими побрякушками.
Подошел к статуе, что будто хотела вручить книгу. На губах заиграла улыбка. Шелест клинка доставаемого из ножен и проверка на ловушки. Что тома, что щедрой статуи.
Отец уважал только один тип книг. С картинками, остальные он говорил дерьмо. Настоящий опыт можно передать только в живую, а книги мозг засоряют, но с картинками ничего... можно. Это его чуйка говорит, будто он был мастером этих книг, в том мире.
Если бы, книга не попробовала его сожрать(за что ее рубанули бы), то Хиро взял бы и полистал. А если слов не много, даже сосредоточил внимание чтобы прочесть. Как обычно, не спеша, вдумчиво, указывая пальцем, дабы случайно не перескочить на другое слово(те норовили постоянно прыгать с места на место) и, конечно, вслух. Потому что только озвученное слово можно воспринять, остальное пустые мысли. Наставления отца вновь пронеслись эхом. У Хиро их было много, когда тебя стегают по заднице прутом, память чудесным образом запоминает каждый момент, каждое слово, вместе с той болью, что входит в тело. Можно было даже сказать, что вся его самурайская мудрость была в попе.
А будь книжка дурная, с буквами кривыми. Окликнул жрицу, да кинул в нее книгой. Пусть прочтет всем, может тут что о хозяине подземелья есть. Подсказка.

Но слова о мире не были слышны. Пальнул в ответ крикуну.

До того дня осталось несколько месяцев


- Ваша заявка принята, Иори-сан.
Требовательный девичий голос стучался в мир воспоминаний, грубо вырывая назад в реальность. За столом, перед тобой сидела девушка с высветленными волосами и глазами цвета неба, что прятались за стеклом роговых очков. Особо выделялась одетая на ней спортивная форма, весьма открытая на фоне обычной и больше напоминающую униформу для пляжного волейбола. Но твое внимание привлекала не она, а надкушенный такояки на столе. Не то что хотелось есть, но все эти воспоминания нахлынули от него, пока ты сидела рядом, ожидая окончания оформления своей заявки.
- Теперь ты часть нашего волейбольного клуба, Йори-тян,- девушка поймала твой взгляд и в этот раз заговорила куда мягче. Сбросив с себя формально-возвышенный вид, улыбнулась тебе. Видимо решив, что ты банально оробела.
Уши наполняли звуки школьной жизни. За дверью сновали члены спортивных кружков и желающие вступить в оные. Да и в этом помещение, рядом со спортивным залом, что являлось клубной комнатой, и одновременно напоминало склад спорт инвентаря. Два парня, только что подхватили сетку с кучей мячей и уволокли за дверь.

Это был твой первый учебный день в этой школе. Теперь ты старшеклассница. Знакомство с классом закончилось, и все занимались своими делами. Т.е. шлялись по школе, записывались в клубы, или банально пошли домой. Но ты еще не отошла от того, что было в коридоре перед классом пол часа назад...


- Йаа! - со звонким криком, твоя новая знакомая поскользнулась буквально на ровном месте, на лужице от чьего-то пролитого сока.
Для тебя, обернувшейся на крик, время буквально остановилось. Ноги девушки оторвались от земли и ее ждал неминуемый жесткий удар. Ты просто не успевала отреагировать, слишком далеко оторвалась вперед болтая с Айкой. На представление в классе, ты узнала, что как и вы, Канадзава Шидзука хочет пойти в волейбольную секцию, вот и сгруппировались втроем, чтобы вместе записаться.
- Хья! - пискнула Шидзука, прекратив падение, но ее приземление оказалось куда мягче, чем она ожидала,- Ааа?


- С тобой все в порядке? - спросил ее твой одноклассник,- Канадзава-сан, кажется?
Танака Акира как раз шел рядом с ней, и буквально за долю секунду подшагнул к падающей девушке, встал на колено, и поймал ее на руки прямо у пола. А сейчас медленно выпрямлялся держа на руках, прямо как жених невесту... И откуда у тебя такие мысли?
- Ууу,- медленно закивала алая как помидор девушка, прижимая руки к груди, и неотрывно глядя тому в глаза.
К груди, затаив дыхания, прижимали руки, и все случайные зрительницы этого события. Если у футболиста, что выглядел куда старше своего возраста, была куча фанаток уже после представления в классе, то теперь он покорил всех.
- Сейчас, поставлю на землю,- предупредил ту,- приготовься.
И мягко опустил ту на ноги, придерживая, пока находящаяся в прострации Канадзава не обрела опору.
- Все хорошо? - уточнил еще раз, на что девушка закивала, - Тогда я пойду. Обязательно приноси в класс своих кукол, посмотрим,- улыбнулся ей и пошел по своим делам, видимо регистрироваться в футбольном клубе.
- Спасибо!- очнувшаяся Ши-чан поклонилась в спину парня,- Обязательно принесу...
Кроме волейбола, она еще хотела записаться в кружок игрушек. Как хобби, она занималась изготовлением забавных плющевых зверюшек, о чем и сказала на представление.
Дальше вы уже продолжили путь к клубу, придерживая Ши-чан с Айкой с двух сторон, не то что она не могла идти. Но стоило ее перестать направлять, как та улыбаясь начинала смотреть в пространство теряя связь с реальностью.

- Йори-тян,- вновь раздался голос Юсагу-семпай вырывая из очередной волны грез, что сегодня просто затопили тебя,- не нужно так волноваться. Мы уже изучили твой профиль и заранее приняли, учитывая твои успехи в средней школе.
Девушка накрыла ладонью твою, для поддержки.
- И даже больше. Тебя одобрила сама Хогава-сан,- это "сан" она произнесла совсем по другому чем с чужими именами, словно "о-сама"* какое-то ,- основную команду. Мы будем играть вместе. В этом году кубок всех школ точно будет наш! - произнесла с энтузиазмом.


- Не гони лошадей, четырехглазая,- за спиной громыхнуло,- Нет здесь основных команд. Стоит отойти носик припудрить, а ты уже крадешь членов нашей команды.
Тебе на плечо навалилось нечто мягкое, а за другое приобняли.
- Химико, и ее подруги в нашей с Хикари команде,- изумруды блондинки, разместившей на твоем плече свою грудь уставились на тебя. Мысли было попытались скользнуть к пончикам(и почему?), как ручка Цубаки до этого успокаивающе поглаживающая, крепко ухватила тебя, - Так ведь?
- Гасай, забирай кого хочешь, но не ее и вали отсюда,- ответила регистратор резко в тон, теряя всю вежливость,- Ее выбрала сама Хогава-сан!
Конфликт за тебя нарастал. А меж тем, твои подруги, о которых вроде тоже шла речь, были не совсем здесь. Айка, так вообще дойдя до входа убежала смотреть другие клубы, мол вы пока заполняйте бумаги. Шидзуку, как Гасай поставила у стэнда с фотографиями и наградами клуба, так и стояла пялилась сквозь них, улыбалась и на происходящие вокруг вообще внимание не обращала. И собственно сама Гасай Момоко...
Она словно хищник выплыла из тенька коридора, когда вы подходили к клубной комнате. Создавалась ощущение, что вас хотят втянуть во что-то незаконное или толкнуть наркоту, прямо как в сериалах. Но нет... она искала членов в их волейбольную команду. Суть в том, что эта секция была очень развита в школе так, что команд было несколько. Настолько много, что был внутренний школьный чемпионат, определяющий какие команды(от мальчиков и девочек) будут представлять школу в межшкольных играх. И вот она соблазняла вас присоединиться к ним, пообещав сводить после, в чудесное место с отличными пирожными, а также показать секретные места, где можно по дешевке зашопиться отпадными шмотками. Айка уже была во власти харизмы Гасай. А Шидзука... с ней все было понятно и так, происходящее для нее до сих пор было как сон. Правда, мимолетная фраза Гасай о секретеки, чтобы мальчики смотрели только на тебя, купила и ее. А ты... а ты пыталась вырваться из плена этих изумрудов, что так напоминали о том такояке из прошлого. Кстати, а как сложилась судьба пакетика подарка Макото? Он был выброшен, как пережиток детства или ждет своего часа до сих пор?
- Йори-тян, ты же хочешь быть чемпионом? - обеспокоенный голос Цубаки, снова тянул тебя в реальность, как и ее руки тянули твою, дабы ты не убежала со стула куда по дальше. Кажется она боялась напора твоего семпая. Хотя куда тебе бежать, прижатой сверху Гасай-сенпай(можно и просто Момоко, и Момо-чан и... чего она только тебе не разрешила),- Это возможно только с нашей командой. С лучшими.

Эта зараза умело работала не только верхними губками, но и нижними, в этот парень убедился когда она шевеля попкой подняла его зверя.
Привалил ту к стеклу, и начал медленно и нежно ее любить. Но ненасытная ведьма сама подмахивала бедрами засасывая его ствол в свою хлюпающую воронку, при этом ускоряя и ускоряя темп, подобно животному высунув язычок.
Парень зарычал, страсть вновь стала пожирать его изнутри. Видимо не зря он пошел в Груул, как первый факультет. Что-то первобытное и дикое тянуло его. Схватил огненные космы накручивая на кулак, выгнул голову Кэрол, чтобы ухватить губами высунутый язычок и поцеловать, когда насладился оторвал ее ротик от себя, показывая что здесь все для удовлетворения его нужд, а не ее. Пламя жгло чресла и грудь, сила будто струилась по мышцам, вместе с памятью. Тысячи образов накладывались на этот момент, когда он владел ею и ни как не мог насытиться. Будто сейчас он брал разом бесчисленный сонм диких девок. Эта жгучая сила, заставляла быть грубым. От инициативы девушки, он перешел к своей, став долбить ее будто отбойным молотком, как будто старался этой ведьмой вышибить стекло, вместе с дверцей автомобиля. Благо, сиськи девушки глушили грубые удары, но даже так... чтобы быть с ним сейчас нужно было быть крепкой и выносливой девицей не боящийся боли.
Хоуми навалился на девушку, отрывая ту от ручек у двери, и вдавливая повернутую на бок голову Кэрол в сидушку, опираясь на ту и играя большим пальцем с ее язычком. Парень прогибал девицу в спинке так, что попка девушки оказалась практически вертикально по отношению к сиденью. И все это время не переставал долбить ее, наращивая силу и темп, сопровождая каждое движение утробным рыком, пока наконец его не захлестнуло новым потоком, который он влил в стонущий ком страсти под собой.
Тяжело дыша, весь мокрый от поты, отлип от спины девушки. Ухватил ту за волосы, наматывая их на кулак и грубо приподнял за голову. Отвесил легкую пощечину приводя в себя.
- Родишь мне сына,- это звучало как приказ, без намеков на просьбы, после чего вновь поцеловал, прижимая ее к себе всем телом.

Девушка проводила рассеяном взглядом гоблина, что шмыгнул у нее между ног и был таков. Опустила ножку.
- Охх, мою невинность чуть не похитили,- облегченно выдохнула, хлопая ресницами, - благо обошлось лишь денежками, которые тю-тю,- обвела насмешливым взглядом всех тех кто делал ставки и остановилась на Хойте, подошла к парню виляя бедрами(не то что специально, просто она всегда так ходила).
- Сэр Рыцарь, приятно встретить в этой дыре, того кто готов материально поддержать летучих маржей и всяких проходимцев. Не займете ли место по лучше для вашей принцессы у столика? - кивнула на стол для бильярда, прижимаясь к парню, обхватывая его шею и подтягивая ножки по выше, по факту повиснув на нем так, чтобы ее было удобно держать на руках.
Если бы маневр Феерии по обзаведению подвижным ложа оказался успешным, то на ручках Хойта она провела бы всю игру, устроившись поудобней. А иначе... нашла бы другое место где прилечь.

Колдунья недовольно цыкнула, наблюдая что светлые рыцари бегут и без участия ее милого розыгрыша с голосами. Отменила этот хлам, а стоило защитникам правопорядка скрыться за углом, как со звонким "пумс" огненный шар лопнул как мыльный пузырь, открывая стоящую как на сцене Феерию будто ожидающую оваций. Драконья голова меж тем рассеялась обыкновенной дымкой. А после, вокруг девушки разразился поток рукоплесканий и криков "Браво!". Явно не соответствующий количеству людей рядом. Как говориться, если хочешь чтобы тебе похлопали, займись этим сам.
Раскланявшись во все стороны, пустив слезу и сообщив пространству вокруг "Что тоже всех их любит" девушка отправилась в таверну. Ей нужно было слегка перевести дух, после пыханья пламенем. А там уже новое представление и самое главное выпивка на халяву и не важно за чей счет. Тут же рядом суетился гоблин, вешая лапшу на уши о птицах маржах, какому-то парню, что видимо отстал от Боросов, правда видом чутка более потрепанном чем полагается защитнику справедливости, с другой стороны они такие и убегали.
- Юси-пуси какое страшилище, аж блевать захотелось,- Фира подошла к гоблину, и уперев руки в коленки наклонилась пониже, чтобы луче разглядеть Равиксиса. Не смотря на смысл слов, говорила она с такой интонацией будто разглядывает милого щеночка.
- Где же ты был милый? Этим циркачам, как раз не хватало уродливого карлика для полного состава,- задала вопрос, но скорее риторического характера, т.к. ответа ждать не стала.
Глянула на пару девушек и выпрямилась.
- Ставлю свою невинность на крошку Мэри!- объявила свою ставку на весь зал,- По ее трудовым ладоням сразу видно, что она натерла не один кий, а вот малышка Джу с ее разработанным горлом скорее специалист по другим играм с большим и длинным, - выдала экспертное заключение о происходящем.
После чего, приподняла ножку с явной целью залезть в мешок гоблина, видима пытаясь пропихнуть туда не только свою "невинность", но и все что шло в комплекте к ней. И хоть мешок был большой... но...

От смешков принца Лилу смутилась, хоть и постаралась не подать виду, натянув вежливую улыбочку. На свое письмо, она все же рассчитывала более романтично-возвышенную реакцию, а не будто принцу досталась страница из какой-то комедии.
- Пойдемте вместе, сир,- пристроилась сбоку, давая подхватить свой локоток.
- Я, конечно, пыталась Вас прятать как могла, но не нужно недооценивать болтливость слуг. Моей матушке, наверняка, уже известно, что я провожу очень много времени с неизвестным кавалером. Не будем томить ее любопытство.
Очевидно, что прямо маме никто не доложил, боясь попасть между двух огней. Проболтайся кто, Лилу его сурово накажет. Но всякие кривые слухи, до ее матери, уже должны были дойти.

По ходу движения она его посветила в короткий план. Получил письмо, прибыл, нашел ее гуляющей по парку (и в родовом саде его не было!). Она его сразу, конечно, узнала. Но, вот сообщил, что должен уплывать и был бы рад ее компании. Остальное сделает и скажет уже она. Ему в нужный момент, только необходимо пообещать защищать ее. Самому, без просьб и уговаривания.
Хоть она и не сказала это вслух, но просить защиты ей лично, будет выглядеть жалко. Зато если все инициативы по близости и совместного путешествия будут идти от принца, эти жалкие фрейлины и другие завистницы, удавятся.
Стоило найти родителей в месте достаточно людном, чтобы клятва принца была услышана, и достаточно приватном, чтобы можно было шепнуть подробнее о месте назначения. В целом, главный приемный зал, где проходил основной прием гостей, вполне подходил. И, конечно... представление. Стоило войти с принцем через главный вход, чтобы герольд объявил его как полагается со всеми титулами.
Раз уж табу о разлуке пары до брака нарушено, делать это нужно было красиво.
Ну и родители... тут уж ей нужно было слать намеки в беседе, что ее задача присоединиться, как представителя их ветви в исследование такого жирного куска, как ведущей Академии прошлого, а не то что она влюбленная дурочка, хвостиком пристроившаяся к своей любви. Повод быть вместе, с учетом письма, совсем подходящий, хоть и пришлось бы сознаться в силе чувств публично.

Камор... Лилу ковырялось в памяти пытаясь выцепить что-то об этом месте. Исследовать университет было бы весьма занятно, там могли сохраниться упоминания о том, как можно ускорить свое обращение в Фэйри, и без всяких родительских отнекиваний "Приходи после двухсот, поговорим."
Поковыряла память и на тему драконьих логов.
- Как что, мой дорогой принц? - подняла взгляд усаживаясь за свой письменный стол, подготовив бумагу и принадлежности, достала из секретера образец с текстом, что ей подготовили,- Буду писать вам любовной письмо.
Вдохнула, выдохнула, сосредотачиваясь. Письмо, это было натуральное искусство, почти как картину рисовать. Каждая завитушка несла свой смысл поверх слов, но нескольких лет у нее нет, а память была довольно хороша, а потому она поставленной рукой быстро начала выдавать фигуристые крендельки копируя прошлое послание и лишь в конце добавила строки куда медление и старательнее, не забывая сохранять общий стиль.
"Сгораю в страсти от мысли, что мы не сможем встретиться. Боюсь болезнь любви убьем меня раньше, чем должный срок соединит наши руки."
Шумно выдохнула. Ухх... соединит руки... Ей хоть эротические романы пиши. Хороша. Надо отметить, что о существование данных романов она только слышала и упоминание о руках уже было весьма горячим, поцелуи же находились в категории извержения вулкана.
Вернулась мыслями к делу. Ну вот... при более буквальном прочтение, тут практически прямое приглашение. Нельзя же дать невесте умереть?
"Навеки Ваша, Лиларуэль." - поставила подпись и дату задним числом, и кинув короткий взгляд на принца, приложила к губам уголочек письма. Заалела.
Задумалась. Последний штрих... какие же она использовала? Ай не важно, кое-что можно делать не идеально, для большего природного совершенства. Пусть будет "Весенняя свежесть". Открыла шкафчик, и взяла духи, пшыкнула пару раз.
Передала письмо "с приглашением" принцу.

Пока же девушка работала, принц мог наблюдать шкаф книг с магией, правом, историей государства, и немного теорией фехтования и стрельбы. Всю стену занимал минимум, с которым девушка работала прямо сейчас. Основная библиотека семейства была куда больше, служа источников новых книг для Лилу, и хранилищем для тех, что отслужили свое.
В углу стоял манекен, наряженный в ее тренировочный костюм. Хотя против принца она пожалуй одела бы что-нибудь серьезнее. Шкафчик с платьями и туфельками был прикрыт, и обманчиво узок, уходя в глубь комнаты и представляя из себя в развернутом состояние настоящую карусель из светской одежды.
Стены комнаты украшали пейзажи природы, животные. Из царства природы, выделялась разве семейная картина с маленькой Лилу в возрасте лет двадцати, и отдельный портрет фейри, основателя ветви Айдхоне, в те далекие времена еще правящей.

От разглядывания своей новой мордахи Хоуми отвлек голос. Слишком близкий голос. Резко повернулся. Ухх... девушка, изображавшая из себя до этого мебель, оказалась шикарной красоткой. Нет, даже не это главное... Кроме внешности, от нее веяло чем таким... Ммм... Породой. Как от элитного арабского скакуна, хотя в данном случае кобылки. И это внутренние, привлекало куда сильнее внешнего.
Глянул на реакцию Годрика, на то что их оказывается уже можно продать, а его... и нету. Вот это реально шокировало Эди. Он даже подумал, что зеленоглазка может его загипнотизировала какой-нибудь очередной магией, и он сейчас пускает слюни в вагоне. Но нет, она пояснила судьбу напарников.
Крестьянским плейбой?.. Мда... на комплемент это тянуло слабо. Хмыкнул, отменяя смену внешности. Искали, в основном Химе, а они так... два парня в форме. Да и вся эта история, не смотря на увещевания и предостережения, ну очень походила на фарс. Он так до конца и не смог поверить в реальность страхов угрозы последствий от ложного вызова. Что-то в их системе правопорядка явно было не так, если использовать ее, себе дороже.
- Не нужно обижаться на Годрика, миледи,- выдал со свойственной улыбочкой девушке,- он чувствительный парень, который смущается красавиц,- оглядел ее оценивающим взором, - а тут есть чему смущаться. В избытке.
Слегка наклонился, подхватил ладошку девушку и поднес к губам для поцелуя, перед этим обдув горячим дыханием. Все это время неотрывно смотря в эти зеленые глаза.
Если бы, после этого не последовало какой-нибудь телепортации, или очередного проваливания через пол, то как и полагается кавалеру подставил локоток для дамской ручки, чтобы выгуливать девушку как полагается. Правда, куда ее вести в поезде, было еще тем вопросом. Разве что на выход.

Создавалась ощущение, что парень из тени пытался усилено что-нибудь ей втюхать.
- У меня есть телефон, а в нем есть фонарик,- хмыкнула вновь Шерли и хвастливо добавила на автомате,- Айфон последней модели.
Знала бы что сюда попадет... постаралась не попадать. Что брать в такую ситуацию девушка не представляла. И уж точно, больше света, чтобы разглядеть все тут подробней ей не требовалось. Она вообще, лучше бы зажмурилась.
Стоило парню дать ей понять, что ее здесь не держат, у Шерли будто груз с плечей упал, она сразу расслабилась.
- Боюсь не получиться,- ответила на просьбу о паре оборотов,- Наверху меня ждут друзья,- прервалась, осмысливая свои слова "друзей" и "ждут",- Надеюсь ждут,- добавила,- и мы сразу уплывем отсюда. К тому же, на этаже выше, у статуи засели два сердцееда, и я им не понравилась. Воняю, не удовлетворена и вообще мимо проходила,- развела руками,- Да и клетки они, наверное, будут все вскрывать на подходе.
Холмс поняла, что лифт похоже представлял собой конвейер по доставке вниз заключенных, а парень из тени, похоже хотел накидать еще дровишек в свой кровавый костер. Хотя нет... было не совсем так... За всем этим стояли пришедшие культисты в молочных плащах. Зачем им нужна была это бойня она представляла. Их "логика" была слишком далека от нее.
- Взрыв сердца из-за отсутствия блинчика?! Да это не болезнь, а... а...- осознала вдруг,- какое-то проклятие.
И тут она поняла, что десятеро человеко-монстров спят здесь, и сразу перешла на шепот, скукожившись и опасливо оглядевшись.
- Это магия, такое не заразно... Наверное... Так просто нельзя подхватить проклятие... наверное,- добавила не уверено, пытаясь успокоить парня из тени,- но вот,-тыкнула пальцем на кончик гвоздя,- этот металл должен помочь. Не действовало же на них проклятие блинчиков, пока они были в ошейниках? Этот метал магию отключает,- поделилась вероятно очевидным для парня из тени,- И вообще, здесь магии столько нагнано, что не продохнешь,- пожаловалась на атмосферу киселя, от которой глаза косели,- благо золото магов (решила дать название металлу) помогало, служа пугалом.
Видимо, эти сердцееды как-то сами себя проклинали, чтобы получить больше сил. Жить с мыслью, что тебя убьет от нехватки блинчиков в крови, наверное, очень эмоционально стимулирует. А магия работает на эмоциях. Сама Шерли уже на сегодня столько настимулировалась, что такой жизни точно не пожелала бы.
Подошла к перезарядившемуся рычагу.
- Ну все, я поехала,- сообщила тени, положив руку на рычаг, правда все еще не выжимая его.
Признание тени в миролюбие, как-то изменило ее отношение к лучшему к этому парню, хоть и выглядел он как какой-то стих, да и жил в тени, что тоже подозрительно. Но по внешности судить дело поспешное. Хотя... кажется он специально провоцировал здесь бойню еще сильнее, чем задумывалась организаторами, даже новых людей запрашивал. Но ведь они сами это устраивали с друг дружкой?.. Безумцы...
- Я тоже не люблю убивать,- сказала так, будто уже кого-то убивала,- И вообще, за мир во всем мире.
Весь боевой настрой девочки совсем сдулся, и она опустила копье. А ведь раньше, может даже бы и тыкнула кого, выскачи на нее.
- Послушай,- вновь шустро огляделась,- возможно ты не знаешь. Но армия пустот идет сплошной линией, зачищая всю территорию от людей. Наверное, и сюда скоро доберутся. Все эвакуируются к поезду, ну и мы с друзьями тоже, в общем. Королева Титания, бронепоезд класса Левиафан,-объявила гордо, будто это ее поезд,- экспресс принадлежит Терновнику и завтра прибывает в... в...
Мда... а куда прибывает-то Титания? Все так часто говорили о поезде и Терновнике, что кажется она пропустила мимо ушей название города порта.
- ... в город дальше по берегу. В общем, все кто на него попадут, могут проходить экзамен на поступление в академию, ну и сам он туда едет. Вот... - завершила свой рассказ, рассматривая реакцию парню,- А Тебек уже в руинах и забит пустотами...- завершила свой рассказ, постукивая пальцами по рукояти рычага.
Слова, словами, но стоило чему-то зашевелиться среди трупов, или ухнуть сверху, девушка, не дожидаясь результата, выжила бы рычаг снова.
Самым забавным было, что кажется эти психи поклонялись Йусуну против его воли, особо не спрашивая, а надо ли ему такое внимание. Что это за религия такая? Убивай всех подряд? Бессмертие Шерли воспринималось тяжко. Что скрывалось под этим словом? Она уже видела чудо регенерацию, видимо у этого Йесуна был вариант еще более крутой.
- Конечно, хорошо быть бросающим всем вызов верзилой, когда все раны зарастают на глазах,- пробубнила под нос, но бросив очередной взгляд на кучу трупов, можно было понять, что не все так просто и не такие они не убиваемые. Блинчики значит…

Внутри цветка она нашла спасение. Он словно оберегал ее от чужих мыслей, но не спасал от своего прошлого тыкая в него носом, словно нашкодившего котенка. Но это было куда проще принять, и даже плохое переживалось по новому, с какой-то особой теплотой. Хотя...
стояла по утру разглядывая влажный кружок на кровати, и замоченную пижаму. За некоторые вещи ей было стыдно до сих пор. А тут Бритни, радостно улыбаясь, со всеми выносит ей тортик с десятью свечами. Шерли совсем забыла, в какой момент сестра превратилась в злюку.
А тут мама рассказывает, что не послушных детей похищают эльфы, и ей нужно срочно иди в свою кровать, выталкивая из родительской спальни. Тогда она заснула, спрятавшись под одеялом в обнимку с банкой соли.
Подружка хвастается своим парнем. Обнимает, поздравляет, а в груди щемит от зависти. А тут уже обнимает, утешая. Бросил. Да, да... та еще сволочь. И голову заполняют мысли, что так она и знала, и легкая злорадная радость за моськой грусти. Шер стыдно за ту себя... Но это было, а она забыла все. Или не забыла...
Калейдоскоп собственных воспоминаний уходит под более чуткими, чужими. Что напирают на нее, сжимая снаружи, или это будто она растет. Со страхом сдается новому видению. Но все не так, как раньше. Здесь уродство в радость, а не тягость. Свобода в теле и душе. А тут забота. Такой милаха, с надутой мордашкой. И нужно наставить, а с другой стороны, не ограничивать, а затем такие теплые объятия.
Ощущение рукояти в руках, взмах и крик. Решение. Сбросить ношу с плеч, что она несла и несла, просто опустить, дабы ощутить легкость.
Напряжение всех сил, боль в теле. Но она не одна, она с друзьями занята одним делом, и наконец... свобода и успех. Вертолет! Чувство восторга заполняет грудь, а вино льется по горлу.
Этот калейдоскоп видений давал силы. Будто поддерживая, говоря Шерли, что она не одна. Образы помощники закончились, оставляя ее наедине с прошлым, а ее мир расшатывался готовый треснуть под ее весом. Но, теперь, еще на один бой, у нее были силы. Появилась надежда. Мир не безнадежен, и люди в нем тоже. Но на смену борьбы с образами, пришла борьба со своим телом. Она задыхалась, пока не прошибла ограду своего тела, вновь оказавшись снаружи. Ее телу было плохо, Шерли видела, как страдала и билась в конвульсиях ее оставленная оболочка. Ей было стыдно за свой поступок, ведь она обещала в самом начале не убегать, но спряталась от боли...
Родин и Касим помогали ей, пока этот приступ не окончился, и тогда ее стало затягивать назад. Моргнула, в этот раз глядя на мир своими глазами. Тело било ознобом, она была мокрая от пота.
- Прости...- тихо выдавила из себя, поглаживая дрожащие плечи.
Она бросила себя, отказалась и спряталась. Но все что могла сделать, это просить прощения за свою трусость. Спасибо той смелой девушке, что научила ее этому. Руки и ноги были на месте. Она медленно ощупывала пальцы убеждаясь в этом. Где-то в глубине был страх, что и это перед ней сейчас лишь видение, и оно уйдет с новой волной, впуская за собой следующую. Обрывки чужих жизней, и мыслей, такие реалистичные, что и не отличить от своих. Она понимала, что ее смущает в своих объятиях. Она не чувствовала дочерей... Это видение сильно въелось в нее. Она не знала, как бы поступила и что делала на месте той женщины. А ведь в этом мире можно воскрешать других за чужой счет. Каких монстров может родить это? Эта темная надежда, вернуть прошлое. Вздохнула. Она не знала, что делать всем этим людям, что страдали и причиняли страдания другим. Это ноша ей была не по плечу, но к счастью, она была не ее. Ей нужно позаботиться о маме. Не нужно было брать на себя больше, чем она способна нести.

Сил не было. Хотелось лечь, закрыть глаза и погрузиться в пучину бессмыслия сна. Чтобы все эмоции и чувства ушли в черную дыру, подобную тем что она видела. Цапнула себя за руку, чтобы вновь почувствовать боль. Боль — это не всегда плохо, вспомнила мысли девочки, тянущей вертолет. Мама была далеко, не известно где. Ей было тяжело, сейчас ей был необходим тот, кто бы обнял ее.
Моргнула, сбрасывая поток слез с глаз. Взгляд остановился на Родине. Он тоже через все это прошел? Вспомнила золотой, что был словно крепость...
- Вы по этому такой...
Она приподнялась и обняла мужчину зарыдав. Не за себя, за него. Потянула руку вверх, чтобы погладить этого рогатого большого ребенка.
Она не стала говорить ни "дурачок", ни более точно "эмоционально однобокий". Похоже, он как и она, закрылся внутри своей крепости от всего что шло снаружи, да так и остался в ней до сих пор. От того больше и не чувствовал других людей, их чувств, живя в собственном мире. Может, это и было причиной маленького запаса сил. Он черпает их только из себя, отвернувшись от других. К счастью, у ее крепости ворота всегда открыты. Такова видимо судьба тех, у кого не достает решимости сделать что-то до конца.

Шерли морально готовилась к боли. Ее дыхание стало чаще и глубже, и сейчас она тихонечко пыхтела, пока Рафу держал ее за руку. Ей хотелось отвернуться и зажмуриться, но делать этого было нельзя. Нужно было учиться...
И тут... Рафу ее отпустил. Девушку будто окатило тяжелой волной, настолько поменялась атмосфера, исходящая от парня. Что? Не будет... Устал?.. Растеряно захлопала глазами. Эээ... Холмс? Разве она говорила свое имя. На руках парня проявились, а затем исчезли какие-то узоры, но в прочем это было не важно. Шерли явно ощущала обиду... Она и забыла... Касим и его сын могли читать мысли других людей, похоже Рафу тоже мог, но видимо при касание. Учитывая, что и ауры монстров он "ощущал", проявление его сил, скорее всего было тактильным.
Поджала губы. Парень отошел от нее продолжая говорить, и развернулся спиной.
Ее предсказание сбылось... Не прошло и дня, как она забыла о самом важном уроке, что получила. Сейчас она воняла во все стороны своим страданиями, забрызгивая ими окружающих людей, заботясь лишь о себе. Рафу прочитал на свою попытку помочь, лишь усилившиеся недоверие и обиду. Его можно было понять, не приятно, когда хочешь сделать доброе дело, а тебе плюют в лицо в благодарность. Хорошо говорить другому, поверь в себя, взбодрись, будь веселее и воспринимая мир оптимистичней, но это практически невозможно сделать, пребывая в своих личных переживаниях, думая лишь о себе.
- Прости, Рафу,- она подошла со спины к парню,- Моя голова... там сейчас такая глубокая помойка, что самой тошно. Я не хотела...
Чего? Обидеть? Запараноить? Обвинить его в своих бедах и крахе надежд?
-...всего этого. Просто, научиться магии именно самой, для меня очень важно.
Она не знала, насколько он сильно нырнул во все это, но ничего приятного точно там не нашел.
- Прости,- Шерли коснулась пальчиками плечей парня, а затем прижалась щечкой к его спине. Сейчас она сосредоточилась только на сожаление о сделанном, и о попытке просить прощения, отбросив все остальное в сторону. Если бы он хотел, мог почувствовать, наверное. Более ничего, что было в ее силах, сделать она не могла. Только просить прощения за содеянное.
Отпрянула, разрывая контакт.
- Ты прав. Но не про учителя варвара, а про другой метод. Твой не годиться, по крайней мере сейчас. Возможно, для магии люди и сосуды без дна, но не для боли. Я точно. Во мне ее так много, что вливать уже не куда. Лопну. Я поспешила, согласившись. Это моя ошибка.
Она испытывала искрение облегчение, от того что ее не будут мучать. Как ребенок, что узнал об отмене похода к стоматологу. У нее не было моральных сил на это. Сейчас. Ей нужно было отдохнуть. Переварить, то что на нее свалилось. И тогда бы она нашла новые силы.
- Там у Касима, я думала, если бы все люди были искренни и честны перед друг другом, в мире не осталось мест для войн и раздоров. Но вижу, что ошибалась... Нельзя быть честным с другими по-настоящему, пока лжешь себе. А во мне еще очень много лжи...
Тяжело выдохнула. От этой исповеди стало чуть легче. Ей было тяжело стать веселой и спокойной, по щелчку пальцев, вот так для себя. Но... если это касалась чего-то, что превосходило ее, было куда огромнее и чище, то удивительным образом это придавало Шерли сил. Сил взглянуть на свои беды со стороны. С высоты.
Откуда в ней все эти страхи, как не от груды лжи, которой она пытается обмануть саму себя? Если бы все люди были искренни сами с собой? Но... если ты что-то хотел от других, то начинать стоило с себя. Она знала, как устроен этот мир, как устроена магия, и ей не хотелось быть источником отравы для окружающих. С другими Шерли ничего не могла поделать, но могла с собой. По крайней мере надеялась на это. И эта кислота, что разливалась от ее мыслей на окружающих, не было тем, что она желала. Стоило попробовать начать с доверия... людям, что рядом и помогли. Не пытаться придумать им эгоистичных мотивов, о том, что она для них только балласт, или удобная для чего-то вещь, подобранная в спешке. К миру... что был жесток, но... был таким каким он есть со всеми, храня свою честность. И, ведь она сама искала эту жестокость, и сама находила. Стоило попробовать увидеть его мягкую сторону...
Шерли сняла мокасины, и прилегла как и Юми, на той же лавочки вдоль борта. Коснулась кончиками пальцев ног, ее ступней. Это успокаивало. И море успокаивало. Она просто лежала и слушала плеск волн, под фон голоса Рафу, вещающего словно какое-то радио, что забыли выключить в поездке. Так, пока они не приплыли.

Склад контрабандистов... Был старым домиком. Но только на первый взгляд. Вскоре, перед ними открылся тайный проход. Рыжая с любопытством вытянула шею вглядываясь в него, а оказавшись внутри, среди бочек, впервые заулыбалась, оглядываясь.
Шерли дала войти в себя духу приключений. Как в кино, как в сказке, попробовала впустить чудо первооткрывателя. Почувствовать себя ребенком... не бояться этого, по крайней мере.
Рафу пошел по делам, оставив их вдвоем с Юми. Холмс подошла к бочкам и стала постукивать то по одной, то по другой, ладошкой. Проверяя полноту бочек и пытаясь набить какой-нибудь ритм.
- Наверное у этого места богатая история,- в ее голосе появилась энергичность и капелька озорства, что отсутствовали до этого.
- Может даже раньше, в Тебеке было что-то вроде сухого закона и в этом месте организовали подпольный цех по производству алкоголя,- голос стал наиграно загадочным.
Остановилась с настукиванием.
- Хотя, это вряд ли... Какой смысл вводить сухой закон в стране победившего опиума? Разве, чтобы выдавить конкуренцию,- хмыкнула.
Придумывать историю к месту было весело. Нагнулась и отщипнула кусочек святящегося гриба, растерла в пальцах и принюхалась.

Девушка утешала и журила ее, все равно называя красивой. Будто как с каким-то ребенком обращалась, но сейчас Шерли было плевать на гордость. Она сказала, что здесь безопасно. Шер хлюпнула носом и прижалась плотнее.
Прислушиваясь и приглядываясь к округе до Холмс медленно дошло, что монстрам негде спрятаться на лодке... она слишком маленькая и все открыто. Тут неоткуда вылезти... разве из воды. Отодвинулась от края лодки чуть подальше.
Она слушала Юми. Видимо они плыли на встречу с друзьями, или не очень друзьями, а тут это... Но, самое главное назад возвращаться они не собирались. Отлипнуть от них она не могла, а пробираться через город монстров еще раз к оставшимся там людям ее психика бы не выдержала.
Что-то стукнуло ее по ногам, и по борту! Вздрогнула, в миг прекратив рыдать, обратив все внимание на угрозу, готовая прыгнуть от нее в сторону. Это был... хвост... проследила источник, уходил за спину Юми, взглянула то за спину. Это действительно был ее хвост... Она или была из мира хвостатых людей-обезьян, либо такая странная мутация. Поморгала. Ну, ничего... хвост и хвост, главное рядом с ней спокойнее.
Рафу сел. Шерли тоже попробовала. Сейчас она буквально висела на Юми, сил стоять в ногах не было. Но если бы девушка не потянулась за ней в сидячие положение, предпочла бы сидению в одиночестве, стояние вдвоем. На постукивание себя замечаний не делала, мало ли. Никого сердить сейчас она не хотела.
- Или перемена,- протянул Рафу, отвечая о ней Юми, так словно она какая-та зараза.
- Я не перемена! Я не плохая, - выкрикнула Шерли, резко сорвавшимся голосом, что поднялся слишком высоко и резанул по ушам.
Она не хотела, чтобы ее снова где-нибудь высадили, оставив одну, увидев в ней угрозу. Пожалуй, это было причиной срыва, а не сравнение с переменами, о которых она по сути ничего не знала.
- Ты – можешь видеть ауры, да? Ну, вот прям взаправду видеть, как хади Касим, да? - Рафу уже обратился к ней, припечатывая взглядом, в отличие от Касима его глаза были открыты.
Покачала головой.
- Как он не могу. Он...- по ее телу прошла еще одна волна судороги,- видит воспоминания в магии, видит бабочек из света, потоки и волны магии и симург над головой...- ее глаза смотрели в пространство вспоминая, вернулась назад вниманием,- Я же только вижу свет от аур. И не долго. Глаза болят от этого. У меня слабое тело, магия убивает меня.
При последней фразе сжалась. Парень явно хотел, чтобы от нее была польза. Вместо тех спутников, что не пошли. А это была плохая реклама.
- Но я могу включать зрение и смотреть куда и когда вы скажите,- быстро протараторила, показывая что не совсем бесполезна,- и вперед тоже.
- Я вижу где поезд сейчас,- попробовала добавить в копилку, почему Шерли им может быть нужна,- Направление.
Полог Тишины? Видимо заклинание с большой буквы, а не те выхлопы зачарования, что вылетают из нее периодически.

- Есть ещё что-то важное, что ты хочешь нам сказать? - Рафу продолжал допрашивать ее.
Он так походил на Касима и это давило на нее. Взглянула на Юми будто спрашивая разрешения и прося защиты.
Ее до сих пор трясло. Будто она замерзла, хотя в отличие от полугой парочки была плотно запакована в зелень. На плечах короткий плащ до локтей с капюшоном, что сейчас был сброшен открывая на обозрение рыжею копну. Матерчатые перчатки с открытыми пальцами на ладонях, зеленое платье, под которым, у шеи, была видна белая рубаха, а под задравшийся до колена полой джинсы и мокасины старого покроя, будто у индейца. На талии болталась завязанная в узел руковами зеленая толстовка ей не по размеру. Через шею у нее была перекинута лямка с небольшой прямоугольной тряпичной сумкой с твердыми боковушками, что распухла до не могу от набитого в нее барахла. Сейчас сумка задралась ей за поясницу, покоясь на заднице, а лямка впивалась в грудь. Довершало все что-то вроде кожаного кошеля на поясе с очень длинным ремешком, что отвисал у нее между ног, как какой-то поводок. Ну и конечно, вишенкой на торте была перепачконость сажей и грязью, что налипла на нее во время городского спринта.
Вот в кошель на поясе, дрожащей рукой она и потянулась, ослабляя завязки и доставая мобильник, что теперь подпрыгивал в ее руке. Включила видео, показывая паре.
- Я очнулась только пару часов назад у храма спящей богини,- шмыгнула носом с силой втягивая соплю,- Меня там просто бросили,- это она говорила будто задыхаясь, потому что хотелось сказать не бросили, нет... выкинули!
Съемка начиналась с панорамы на лес, где виднелась огромная фигура колосса, возвышающего над лесом, что нес чашу с зиггуратом. За его спиной были неявные тени схожего размера.
- Основанная армия еще не пришла, они только идут,- говорила, выстукивая зубами дробь,- их не видно, но кроме гигантов, за деревьями скрыто очень много других. Все в огнях.
Камера приблизилась к чаше, и на ее краю можно было заметить двигающуюся туда-сюда фигурку, что была буквально тонкой линий из пикселей.
Фоном слышались фразы, произнесенные знакомым голоском: "Я умру?", "Меня съедят?" и глухие удары барабанов с гулом горнов.
От монстра камера метнулась к городу, открывалась панорама сверху на горящий, затопленный Колизей и пустой, будто после бомбардировки город, когда-то похожий на Венецию.
- Это в первый раз, когда я увидела Тебек,- проронила девушка.
Камера с зумом металась по пустым улицам, пока не остановилась около выхода из него, перед которым, из разнообразного камня были сложены кучи образуя круг.
- Люди, точнее огни, были только там. Двенадцать. И Парус, то есть какой-то маг перемены, был соединен щупальцами ауры с тем огромным монстром.
Камера побежала от кучи мусора назад в город и зафиксировалась на входящей в бухту лодку.
- Тогда и увидела вас,- хлюпнула носом рыжая.
Выключила видео, убирая девайс назад в кошель на поясе.

- Я думала у ворот его последние защитники, но это было не так,-продолжила отвечать на другие вопросы Рафу.
- Почти все ушли из города вечером, затем Кирданцы, и последней его покинула Бон. Мне все это рассказал Талон,- протерла кулачком по носу и добавила зачем-то,- он хочет захватить мир.
- Еще там были,- напрягла память,- Кендук, Роза, Прайс и Дри. Остальных мне не представили, они были в плащах. Он упомянул, что Паук и его люди с ними. А еще убегая к вам, по пути, видела огромного человека с шестью руками. Это был он?
Перевела дыхание, собираясь с мыслями.
- Я не знаю кто такой Гелет. Талон упоминал АПП, но он не знает где он и что тот делает.
Похоже этот робот был очень известен.
- Про другие группы тоже не знаю, никогда о них не слышала. Это был в первый раз, когда я пришла сюда. Я только недавно... сюда. Из круга... попала.
На нее опять накатывало.
- Ты видела мужчину, похожего на меня или на Касима, но в возрасте лет 40 где-то? Он опирается на трость,- задал парень вопрос, кажется очень важный для него.
Посмотрела на него, стараясь не разреветься.
- Ты о Гасте? - спросила выжидательно, похоже у мужчин в их роду были очень сильные гены, от чего они наследовали внешность друг друга.
- Я никогда не видела его в живую, и о его судьбе не знаю.
Закончила.
- Только... -
Или нет...
- Хади Касим упоминал кого-то... возможно своего старого ученика... этот кто-то был на поезде, но сошел на прошлой станции... рядом с... Кардофом... кажется. Хади Касим хотел встретиться с ним со своими марионетками, но не мог.
Замолчала. Она оказалась им полезной? Лицо Рафу давило, оно было как у Касима и напоминало о всей той боли, что старик причинил ей. Хоть, каждый раз он ее предупреждал и спрашивал согласия, но... это было все равно больно.
- Куда вы дальше? - она не спрашивала о контрабандистах,- Вы же меня...- ее губы задрожали,- не бросите?
Лицо Касима... нет Рафу, жгло.
- Снова.
Отвернулась от него к Юми. Она же была достаточно полезной? Ей было страшно остаться одной. Куда угодно, к поезду или в другое место, но только не одной. Она не выдержала и снова разревелась во все горло. Похоже эта рыжая девочка могла плакать просто бесконечно.

"...Мамой клянусь!" - гудел гулким эхом рев Мохнача в голове притаившейся девушки.
"Больше в театральных постановках он не участвует." - отметила про себя.
По уверенному голосу командира отряда и стройному шагу рядом, было понятно, что дело провалились. Даже в ящере из металла признали Асура, чтобы это не было (а были это выходцы из ямы). Лежать под ним смысла не было, скоро его превратят в кусок хлама, изничтожив лежащего. Да и Мохнача нужно было уводить с подиума. Крякнув от натуги, вынырнула из-под своего убежища и в одно движение взобралась на ящера.
- Ты молодец, Мохнач. А теперь ступай к остальным,- отослала бугая в тыл, к остальным метальщикам камней. Нечего ему на верхотуре стоять, камень в лоб ловить.
Набрала воздуху в грудь. Командир вражеского отряда отсчитывал.
- А какой справедливости ты говоришь, зубастик? Если ваш пресловутый Йама сам асура, вылезший из пламени снизу! Ааа?! Что на это скажете?! Не знали?! - прокаркала в своем стиле и рассмеялась как ворона. Могла бы и более приятным голосочком, но горло пересохло и пить хотелось жуть как.
Смеялась то, смеялась. А деру бы дала за Мохначом при первом признаке атаки.
Из ямы выползали давно и уверено, и очевидно, что власть в этой дыре захватил один из ублюдков, что вылез из нее. И кого он боялся более всего? Таких же ублюдков как он, что лезли и лезли из ямы. Все тираны одинаковы.

- Так мне что, все письма заново писать?!
Новость о разрыве помолвки была для Лилу настоящим шоком. Родители могли бы хоть ее мягко подготовить, не спеша подводя к этой мысли. Лет пять хотя бы. И, конечно, главной бедой было то, что придется корпеть над новыми любовными признаниями. Начинать все с начало, со старым кавалером они уже давно вошли в стабильную колею "отношений" не требующих от нее почти никаких усилий. Но, как и подобает настоящей аристократке Лиларуэль, стоически приняла известие, позволив себе лишь легкую истерику.
Портрета нового жениха она еще не получила, но было отправлено письмо о том, что была до этого объята пламенем любви к нему, которое приходилось прятать, ибо таков долг аристократка следовать воле родителя, но вот... ее мольбы были услышаны и они могут быть вместе и т.п. Последние слова страсти приходилось писать, преодолевая порыв зевоты.

***

- Словно небо померкло над нами. Весь свет обратился во тьму,- вещала она под оханья девушек, и восхищенные взгляды юношей. Кое-что в ее геройстве ей нравилось, хотя... Это был уже сотый пересказ и начинало слегка подташнивать. Благо история каждый раз приобретала новые краски и подробности.
За спиной девушки была огромная картина, где она в сияющих латах, крепко сжимая родовой кинжал стоит перед огромным Суллитом среди руин Каэр Лоира. Лицо Лилу полно решимости и отваги. За ее спиной в панике жмутся к друг дружке отпрыски высоких родов (Этот кусок картины так нравился Лилу, что она чуть не хрюкала от удовольствия). Из юных эльфов позади выделяется разве что Дасх Кадур из правящей ветви, стоически закрывающий собой эльфов и сохраняющий волевое лицо, но явно неготовый встать плечом к плечу с юной эльфийкой. Ухх... сколько же правящая ветвь вложила средств, чтобы Дасх вышел сухим из воды из этой переделки. Сухим, хмыкнула, не считая штанов, конечно. (Про свои испорченные портки она, однако, предпочитала не вспоминать.)
- Сжимая родовой кинжал, я ощущала, как все предки моего славного рода Айдхойне, стоят у меня за спиной помогая в этом бою. Мои предки сражались с тьмой еще с начала времени, вставая на защиту рода эльфийского. Кто, если не я? Только эта мысль жгла мне разум, когда я поняла, что тварь перебила всех воинов, и дети (других участников она называла так) остались без защиты.
Надо отметить, что происходящие тогда для Лилу было как в тумане. Но одно она знала точно, не смотря на страх, она не сбежала и не отступила. Ее честь и честь рода не были покрыты грязью.
Оглядела картину зацепившись взглядом за подпись "Лиларуэль Айдхойне, Светоч Элдриэля, сокрушает ужас Каэр Лоира". Подписи автора не было. Писал ее один из рабов, потому что быстро. И не только писал, а переписывал. Глянула. Один из высоких гостей переговаривался с родителями указывая глазами на кусочек картины с перепуганной мордашкой своего отпрыска. Родители кивали и улыбались. Это означало, что к следующему приему, этот кусочек картины будет переписан. Лагерь трусов потеряет бойца, а рядом с волевым Дасхом, плечом к плечу, станет еще одно волевое лицо. Что за это выторгуют родители оставалось только гадать, но они явно не продешевят. Конечно, картину отражающие события той битвы, также рисовал и эльфийский мастер. Но маэстро Пикаэль сообщил, что на первый результат можно взглянуть не раньше, чем через пятьдесят лет. Это понятно, настоящие шедевры требуют глубокой работы. (И попробуй его заставь, что на картине поправь! Старый эльф, скорее себе язык отгрызет, чем согласиться.) Но, к тому моменту, когда он закончит свой шедевр, все забудут уже об этом случае, а она превратиться в какую-то почти двухсотлетнею старуху... без крылышек.
Вошел новый высокий гость, и все бросились к нему отдать дань уважения, приветствуя. Лилу же, смылась нырнув в закуток для слуг, уходя служебными коридорами от навязчивого внимания, не забывая пошикивать на встречных слуг, что трактовалось однозначно. Будешь болтать, пожалеешь.
Ноги сами несли в привычное и родное место. Она хотела новизны и перемен, но все происходило как-то слишком быстро и не в том направление, куда она желала. Лилу мечтала о сродстве с праной, чтобы у нее выросли крылья фейри. Она бы стала уважаемой в своем роде и даже родители стали бы к ней прислушиваться, а не просто указывать что и как делать. Ну, ладно, она просто хотела крылышки... а остальное так... в довесок.
Вся окружающая обстановка давила на нее, но хуже того было нарастающие предчувствие, что грядет что-то не известное, ужасное... и она ничего не может с этим сделать, подхваченная будто листок бурным потоком.
Ушей коснулся тихий шелест листвы Мелорнов. Величественные деревья в которых нашли пристанище души ее предков. К сожалению, она родилась с родством к жизни, а не свету. Иначе бы они ей помогали с ростом родства, а так... А так ей просто нужно постараться самой. Лилу никогда не сдавалась какому-то там унынию. Вот, когда она станет Мелорном, то точно будет помогать родству с праной жизни, и все равно, что Мелорны так не делают! А она будет! Она подошла к такому возрасту, когда начинался активный бунт против традиций, хотя, учитывая ее крайние уважение к ним. Этот бунт порой принимал очень странные формы.
Потянула завязки, скидывая платье, украшенное вышивкой из цветов. На траву отправился и корсет, мешающий дышать полной грудью. Она осталась в одной легкой сорочке, панталонах и чулках.
Прикоснулась щечкой к дереву, уже хотела обнять, прижавшись всем телом, как вдруг... Голос! Дернула ушком, резко разворачиваясь и вперив взгляд в наглую смазливую морду.
Брови Лилу взметнулись вверх, она начала вдыхать раз за разом сильнее, пребывая в возмущение, будто пытаясь надуться как шарик, а по факту искала слова. На эльфе не было видно знаков его рода, да и одежда была довольно простая. Это точно не был ее родственник. Их она знала всех.
- Пади ниц, наглец! И моли о пощаде и нисхождение! Тогда, может выберу для тебя не столь жесткое наказание, которое ты заслуживаешь!
Девушка вышла из-за дерева, встала, уперла одну руку в бок, а другой, указала на него перстом. Своего тела она не стеснялась, считая себя самым совершенным существом рождавшимся в мире(а кто не согласен, тот идиот!). На груди, под тонкой сорочкой, легко угадывалась пара холмиков небольших сосков. По тонкой шейке стелились белокурые волосы, а из-под сорочки выглядывали ножки в чулочках. Девушка, было словно ожившей куколкой. Очень грозно хмурящей брови, куколкой.
Этот парень ее бесил. Он вторгся в священное место их рода, да еще и выше ее ростом(!), и смеет насмехаться над ней с высока. Хотелось уязвить наглеца.
- Вижу, мало тебя по лицу хлестали! - отметила шрам, насмешливо хмыкнув,- Недотепа.
Настоящий эльф-воин не позволит вражескому клинку коснуться себя. Только всякие дилетанты, что сражаются кинжалами, да легкими мечами получают раны. Истинные мастера глефы, двуручного меча и лука не уязвимы (ну... почти) для врага!
- Сейчас еще добавлю,- поперла на него, замахиваясь ладошкой, чтобы дать по наглой роже.

Все внимание Шерли было отдано телу, она следила за теми ощущениями, которые сопровождаются выделением ауры. Это было не просто. Пожалуй даже сложно. Словно осваиваться с новой конечностью. Наверное, так оно и было. Перед глазами медленно тек день склоняясь к вечеру. Это умиротворяло ее где-то внутри. Примеряя с миром и с собой. Время лечило, она ощущала там, за серым экраном, подходит к концу, то что и должно подойти. Проплыл корабль... Или ей показалось?
Никто ее не беспокоил, никому до нее не было дела. А беспокоилась ли она сама о себе? Беспокоилась... Иначе бы всего этого не было. С ней случилось, что и было должно. Этот зеленый болотный дым-огонь выглядел больным. Стухшим. Она помнила, что магия это эмоции и воспоминания. А сейчас... она медленно, но верно исторгала из себя все, что записала магия о ней за прошедший день. Всю ту боль, всю невозможность что-либо изменить, что обрушилась на нее. Как она очистила свое тело от пота водой, как очистила желудок от еды, так и магические вены очищала от этой гнилой крови. Было ли это так на самом деле или только в ее воображение, она не знала. Но ей становилось легче.
Магия старалась причинить ей вред, но не переходила того порога, что сама Шерли ей позволяла.
Наконец, это закончилось. Она была пуста, насколько можно было, чтобы не начать калечить себя. Тело наконец ощутило ту самую искомую ей усталость. Хотя виной возможно была не магия, а неподвижное стояние несколько часов подряд столбиком. Это слегка походило на сеанс йоги, там тоже нужно было замирать, созерцая происходящие в тебе и вокруг. Правда, таким Шерли не увлекалась, попадая на проводимые мастер классы от случая к случаю. Скорее за компанию с подругами, чем по своему желанию.
В ее комнате спал мальчик-кролик. Отчего становилось понятно, что это и не ее комната. А просто гостевая. Прошла мимо, не беспокоя. У него был сегодня серьезный день. Он горит желанием попасть на поезд, от того и рвет все жилы. С ней было так же... Было... По щеке потекла одинокая слеза. Она сдалась.
Сняв платье и обувь уложила рядом. Отметила, что нужно отдать ответный подарок матушке Нод, с этими мыслями она и провалилась в сон, поджав ноги и укрывшись одеялом с головой, прячась от этого мира, подобно маленькому ребенку.

Из объятия рваных снов ее вырвало чувство холода. Сжалась в комочек, растирая ноги и руки. Огляделась. Это походило на сон... Когда, кто-то попадает в волшебное место стукнувшись головой или упав в яму, а потом, после кучи приключений приходит в себя там же. Никого рядом не было. Совсем никого...
Слезы стали капать по щекам, одна за другой. Хлюпнула носом и разрыдалась. То что с ней было вчера... Она действительно признала свое бессилие. Дрожащей рукой достала блокнот и открыла рисунок ее мамы на берегу сделанный Халифом.
- Прости...- это все что она могла сказать.
Она не была способна помочь ни маме, ни себе. Ей не место на этом поезде. Не с тем уровнем магии, что у нее был сейчас. Она не готова, как и сказал Касим при их первой встрече. Остается надеяться, что мама сможет помочь себе сама. Когда она появиться здесь, рядом с ней будут не только твари, но и тот кто протянет руку помощи.
Прильнула к стоку с водой, потихоньку утолила жажду прохладной водой. Ее вкус был великолепен и вызывал чувство ностальгии по этому месту. Блекло улыбнулась. Ее защитный кокон, наконец, пал. Ей стоило продолжить ее путь маленьких шагов. Шерли была не готова ни сильно рисковать, ни ввязывать в безумные авантюры предлагая свое тело в качестве платы в погоне за иллюзиями.
Попытка слегка "пощупать" магию отдалась дискомфортом в теле. Оно вновь устало от магии, как после инициации, но не в такой сильной форме. Сегодня стоило воздержаться от волшебства и подождать, пока тело высвободит накопленную за вчера "энергию сопротивления".
Все вещи были при ней, как и "подарки". Правда нести их было не в чем. Одела под юбку джинсы, а кроссовки запихала в сумочку, утрамбовав ее до предела, толстовку повязала на пояс. Хоть это не стоило много, но должно было стоить хоть что-то.
Надо было идти в город, искать свое новое место там, ожидая следующей возможности покинуть это место. То что хади ходил туда, говорило об относительной безопасности этого места. Но сперва... взглянула на пещеру, что сторожила богиня. Ей было просто любопытно пойти посмотреть на святыню.
Оглядела место вокруг, зафиксировав взгляд на колодце. Возможно стоит приходить сюда время от времени поддерживая это место в порядке, а заодно пытаясь пройтись по воде, чтобы пройти это неведомое испытание хади на мага. Ведь у нее так и не получилось пересечь колодец самой. Даже тогда.

В последний раз она ела вчера, до полудня. В теле ощущалась приятная легкость, как бывает порой, когда основной приступ голода прошел и все ощущения, слух, обоняние, вкус и внимание обострялись. Голод не довил.

Касим продолжал...
Шерли недавно увидела как хорошие, так плохое и что-что, а из колеи ее это выбило так, что она не могла теперь в нее вернуться. Но разве это плохо? Разве в этот и не была суть, выйти за грань привычного мирка и увидеть как оно есть. Правда... новой колеи у нее не было. И в остальном она разделяла мнение Касима. Была не только боль, но и не только хорошее. Наверное можно было превратиться в какого-нибудь наркомана разглядывая приятные моменты жизни других людей, забыв о своей собственной. Это тоже был путь в никуда.
Стать фейри... Она вспомнила историю о том, что они научились практически переселяться в симург... Но это скорее был побег от жизни здесь в то непонятное нечто... Да и звучало, слишком сказочно.
Поджала губы на признание Касима. Переживать такое каждый день? И похоже эта чувствительность наследственное... Знать, что и твоим детям может достаться такое... Это тяжело. Взваливать свою ношу, на того, кто даже не пришел в этот мир.
Истина Касима была в том, что абсолютное принятие не возможно, и то что люди должны меняться, не игнорируя того, что им не по нраву. Но он сказал... меняться самому, а не менять других. Шерли задумалась размышляя над этим.
А после вынул из ящика потрепанные штаны и рубашку. Эээ?.. А при чем тут это?

Вздрогнула. Прижимая сверток карты к груди и беспокойно озираясь. От стены шел гул ударов. Кто-то долбился там. Него?.. Коротко глянула Касима? Кого него?
Ответ пришел с грохотом разрушаемой стены и появлениям алого монстра. Шерли пискнув отпрыгнула от него подальше, судорожно сжимая свою карту.
И этот монстр приближался! С каждым его шагом к ним, она потихоньку отступала за старика, лишь спокойствие Касима давало какую-то уверенность, чтобы с визгом не рвануть отсюда.
- WRYYY-Y-Y-Y! - по ушам ударил истошный вопль, отчего Шер совсем сжалась в комочек, выпучив глаза на творящуюся вакханалию алой силы.
Челюсть сжалась сильнее, наблюдая желтые буркалы монстра. Это же не пустота-людоед?!
-…Хотелось…покричать… - услышала пояснение от монстра...
Моргнула. Еще раз. Наваждение спало. Это был просто парень и... Хотел покричать?.. Так он все это специально сделал?!! Ее прямо стало распирать от возмущения происходящим.
- Вообще-то существуют двери! - грозно выдала Холмс, нахохлившись и вновь выпрямившись, но все равно закрываясь от парня свернутой в рулон картой.
Касим тем временем поставил диагноз. Этот парень выбился из сил. Отметила красивую фигуру и тело, бронзовую кожу, осветленные волосы и хищное лицо. Тут она поняла, что он смотрит прямо на нее. И как-то вновь сдулась... Столько ярости было в его глазах. Поерзала. Нужно было приложить льда к его лицу, одна сторона была совсем плоха, но кажется, не по мнению Касима.
На слова Касима, парень обнажил зубы, с нарочито крупными брекетами. Такие носили всякие хулиганистые парни, которые особенно нравились Бритни. Может он торговал наркотиками или покупал, или даже... рэпер?! Правда, как последний пункт попал в ее список преступных черт, Шер не очень поняла.
Вдохнула, выдохнула, пытаясь успокоиться. Да он просто позер!!! Вздрогнула, когда парень ударил старика. Точнее попробовал. Эти нити можно использовать и для защиты вот так? Отметила, удивляясь.
А парень подкосился. Может ему нужна помощь? Чуть вытянула шею вперед, однако не приближаясь. Его одежда походила на школьную форму, и при том хорошей такой частной гимназии.
Пока Шерли приходила в себя. Касим ушел... Так просто... И оставил ее одну... С ним!!!
- А ты что тут делаешь… падди? - подал голос любитель купаться в одежде.
Падди?! Словно тупой назвал!
- Маму ищу!- выстрелила ответом Шер,- Буду искать...
Голос у парня был издевучий, и похоже местных он не любил, а может и не только местных, учитывая словечки. И тут до нее дошло, он говорил точь-в-точь как достающий всех кролик из старого мультфильма. Весь контраст происходящего показался настолько смешных, что она глядя прямо на него хрюкнула, а затем разразилась смехом. Правда, затем быстро прихлопнула рот сдерживаясь. Не хватало ей еще проблем с неадекватом. А одет ведь хорошо... Может он отобрал у кого-то эту одежду?
- Они завтра утром все уходят отсюда...- сказала вместо ответа о глупых магах.
Угу. И бросают ее. Ну, не так, конечно, но все же так...

Эээ... он же мокрый?.. И переодеваться будет?..
- Ты можешь переодеться здесь. Я отвернусь.
Повернулась к нему боком, закрывая лицо рулоном карты. Правда, нет-нет, но бросая быстрые взгляды, не попробует ли он учудить чего.

Опустила камень. Осмотрелась. Взгляд зацепился за новичков.
- Ещё один голем... - проборматала глядя на махину.
Кажется не агрессивный, впрочем как и предыдущий. Задержала взгляд на хвостатой твари. А не демон ли? Или очередной плод воображения химерологов?

Осмотрела оставшихся, останавливая взгляд на них!
Набрала в грудь воздуха.
- Ну, как?! Ублюдки! Понравилось чужие души жрать? ! Ещё хотите? Ааа?!
Крикнула им.
- Сожрите всех, твари! Пока не останется среди вас один, что разобьёт себе голову о камни на потеху местному кукловоду! Этого хотите?! Ради этого от всего отказались?! Ааа?! Падальщики!
Сказала как думала.

Из Шерли только и вырвался сдавленный писк, когда из небольшой такой с виду сумки стали доставаться вещи. Особенно впечатлял полный рыцарский доспех... как он вообще пролез... Снова ее представление о мире рухнуло. Она, конечно, уже видела телепортацию и слышала о порталах, но... все эти манипуляции с пространством все равно были далеки от нее. Хотелось отбросить всю логику и смотреть на происходящие как маленький ребенок, воспринимая все как есть, не подвергая критики и анализу, но ситуация явно была не подходящая. Не в сказку попала... вспомнила видение о войне.
Закончив выбирать и одевшись в свое зеленое, она услышала от хади Нод просьбу не злиться и увидела пирог появившийся из воздуха. Шерли какое-то время просто тупо смотрела на сладость, потом принюхалась, а потом сглотнула слюну. Фруктами одними она не наелась.
Шер чувствовала себя не ловко. Все здесь к ней были добры, заботливы и приветливы. Это все так не сходилось с тем злым миром снаружи что рисовало воображение по рассказу Касима и теми видениям что она пережила. Улыбнулась старушке.
- Что вы, ха... кхм... матушка Нод,- называть так еще недавно чужую женщину было не привычно, слишком это сокровенное слово, неуловимым образом сближающие,- я не злюсь. Это чудесные вещи и мне очень нравиться это платье. Оно красивое.
Доспехи ей тоже понравились. Обязательно бы примерила, если бы не вся эта ситуация с давлением по времени. И кто сделал броню размером под девочку подростка? Их владелица явно была человеком не простым. В средневековье, хороший доспех был роскошью, и никто не стал бы утруждать себя ради ребенка, чье тело еще росло. Или девушки. Все-таки они не сражались... Вспомнила о Жанне Д'Арк, как ярком исключение, но вроде эта дева была весьма и весьма крепко сложена.
Запах пирога вернул к земным мыслям. Потянулась, но услышала звон колокольчиков. Хрумкать здоровенный пирог в одну физиономию было не красиво (да и не по силам ей).
- Халиф, тут пирог,- позвала ребенка, подумала,- хади Родин, пирог!- и второго ребенка тоже.
Ну а теперь можно было и покушать. Подумала, что забавно было бы нарядить Халифа под Мики Мауса, у него уши все равно здоровые, ему не привыкать. Прыснула легким смехом от этой фантазии.
Шопинг и еда помогли голове проясниться после пережитого и как-то уложить то что она узнала. Больше всего ее сейчас беспокоило предсказание Халифа о матери и слова Музыки, что может она еще и не прибыла. Пространство было загадкой, но время было загадкой не меньшей.
- Матушка Нод, а все эти вещи... то есть, вы сами встречали их владельцев? Многие из них выглядят как принадлежащие очень старому времени, несколько сотен, а то и десятков сотен лет назад по нашей истории,- провела ладонью по своему платью.
- Насколько перемещение сюда скитальцев по времени соотноситься с тем, как их выдрало из родного мира?
Хади Нод, если следовать аналогии было около семидесятков, как и другому старшему поколению магов.
- И может ли тот, кто отправился раньше, прибыть сюда позже?
Ее беспокоило не только что мама могла прибыть потом, но и что она могла быть уже весьма давно здесь. Словно между мирами существовал отстойник, буфер, где застревали перемещающие. Если это так, то значит человек тысячу лет назад выдранный из родного мира и прибывший сюда только сейчас, полностью потерял все что он знал раньше. Время превратило его прошлое в труху. Ведь вернись сейчас та рыцарь назад на Землю. И что ее ждет? А что ждет Шер, сумей она вернуться?
Но, если в плане возращения она сталкивалась с тем, что возможно возвращаться некуда, т.к. дома могли пройти сотни лет, то в плане того, что мама была уже здесь, она сомневалась. Ключевой момент был ответ, о том, а ее ли это мать. "Не могу сказать". С воображением у Шерли, что не говори было туго. Гораздо лучше получалось оперировать фактами и тем что знакомо, оттого здесь ей было так плохо, старый мир сыпался, и она не успевала создавать новый. Способность Музыки, очень была похожа на способность героя из фильма "Траса 60", что никак не мог сам за себя принять решение, оттого получил шарик дающий ответ "Да" или "Нет", или ту самую неуверенность о том, что будет, когда в конце фильма было не определено, а кто убийца и герою пришлось сделать выбор лично. Ведь была и волшебная посылка, что могла оказаться чем угодно, вскрой ты ее нарушив договор. Так и здесь, Шерли грызло чувство, что возможно там со спины была изображена не ее мать, но чем больше она пыталась ее найти, тем больше увеличивала шанс, что именно она там и будет. Подобно тем пророчествам из сказок, от которых бежали, прятались, закрывались на все ставни, но они все равно настигали своей цели любым путем.
Вздохнула. Если бы Халиф не нарисовал этот рисунок, как бы ей было проще... но ничего не делать, она не могла.

Мальчики, на то и мальчики. Особо на ее обновки никто внимание не обратил, ведь перед ними же пирог! Уточнив у Нод о том, как связано время и перемещение между мирами, Шер двинулась за Родином в главный зал. Она все больше понимала, что дом Касима весьма большой, тем страннее звучало, что он сделал все тут руками. Хотя, пещеры скорее всего были естественные, только проходы слегка украсили.
Замигала от ударившего в глаза света. Он шел сверху, через траву на решетке и с боковых окошек. Она словно попала в командный пункт. Внимание сразу привлекла огромная карта континента на стене, но глазки скользнули к расположенной рядом карте мира. Вот какой он у них тут значит...
Затем пригляделась к Касиму, он как раз стоял рядом с интересующей ее картой. Из пометок больше всего привлекали точки обозначающую какую-то активность на континенте, что прокладывала свой путь из его центра наружу... или наоборот...
А другой была "волшебная" живая точка.
- Это поезд? - просто спросила, глядя на сиреневую точку.
Вопрос был из рода риторических и скорее повод начать разговор. Поезд сейчас ее особо не интересовал, взгляд сам приковался к "водовороту", что был конечной остановкой. Он пугал.
- Когда было то... подключение, я видела воронки черного. Они были словно не от этого мира, и пожирали его,- продолжала глядеть задумчиво на водоворот.
- Вам пришлось тоже наблюдать и ощущать все эти воспоминания тогда... - развернула лицо к старику.
Она помнила, что он мог "отключать" эмоции, но если ему тоже пришлось пройти через это с ней. Это было ужасно, хоть она и была благодарна.
- Хади Касим... а вы бывали в местах, где время течет быстрее чем здесь?
Это был вопрос о многом. О маме в том числе, но ее еще кое-что беспокоило. Не сходилось. Слова Касима и Музыки. Получалось Касим был одним из самых молодых хади в группе, но также учителем Родина, а также тем, кто жаловался на то что его мутации продлевают жизнь. Касим не выглядел внешне моложе своих лет, хоть двигался надо отдать как живчик. Правда, вспоминая всякие пляски на столе, если он занимался ими регулярно, то мог быть просто в очень хорошей форме. Что-то не сходилось в его словах о возрасте, т.к. ну... он был обычный. Конечно, Родин мог быть бестолковым учеником и двоечником, оттого Касим перегнал его настолько, что стал учителем, но... эта версия была слишком натянутой. Она вспомнила о встречи Касима с феями, а еще сказках о том, что время в их царствах текло отлично от нашего, хотя то выдуманные феи из ее мира, и к этим могли иметь отношение весьма слабое. Но проживи она здесь хоть сто лет и вернись домой в тот же день, что отбыла, ведь по документам ей будет все те же шестнадцать лет. Вспомнилась Нарния, где принцы и принцессы жили до старости и вернулись назад снова детьми.

Разобравшись с вопросами, что были не особо важны, она перешла к делу. Правда, тут были трудности.
- А у вас есть такая карта, но не на стене, а отдельно? - указала на карту береговой линии материка.
Ее план был простым и бесхитростным. Попробовать искать место с помощью вождения камнем на нитке над картой, как это делали во всех фильмах про экстрасенсов, ведьм и других волшебников. Само собой, карты там лежали на столе или полу, т.к. поисковый камень и так двигался как ели живой.
С другой стороны, еще предстояло решить вопрос, а произошло ли уже это перемещение или нет. Если мамы еще не было здесь, пытаться собрать поисковую группу было бессмысленно. Впрочем, оба эти вопроса девушка хотела попробовать решить одним способом, или провалиться при попытке.

Вопрос о возрасте Родина сбил Шерли с мысли. Ну сколько... тридцать пять, хотя, наверное, ближе к сорока, а то и пятидесяти. К чему этот вопрос? Уже поздно что-либо пробовать изменить?
Шерли хотела ответить, но кажется она задела Музыку своим вопросом. Он все продолжал ее засыпать вопросами об этом, очень медленно раскрывая свою мысль.
Сила не сработала в полной мере. Она увидела лишь слабый огонек света в музыке... Теперь ей стало понятно, что скорее всего Касим особенный, нежели этот мир слеп и глух.
Покрутила в руках этот странный гранат. Она сейчас хотела кушать, а не бороться со сложным фруктом измазываясь брызжущим во все стороны соком. Положила назад в вазу и взяла что попроще.
Сколько лет Касиму... Наверное под шестьдесят... но он упоминал о мутации, тогда наверное девяносто или сто... Шерли ощущала что ее эвристика хромает на обе ноги. Возраст на глаз она определяла не очень.
Эээ... прожить 100 лет и постареть на один год?! Ну... это, наверное, совсем мутировавшие...
Музыка напомнил ей о том, что сейчас речь об его учителе... Мда... вышло все очень грубо... А ответ она так и не получила...
Хади продолжил говорить и плавно перешел к поезду и ее маме. Они пробуют менять людей местами? С его слов звучало так, что они не только ищут более удобное место, но у них даже это получается периодически. Пришельцы есть и в их мире? Но зачем... от магии на Земле толку нет. Наверное...
Но что более она осознала, что Халиф возможно видел будущие... и мамы еще нет в этом мире... Такое очень тяжело укладывалось в голове Шерли, вызывая очередной приступ мигрени...
Потерла виски.
- Вы правы, хади Музыка, небо до сих пор голубое, а солнце огромное и оранжевое. В месте откуда я родом, небо не такое чистое от облаков, а солнце куда нежнее и меньше в размере.
Шерли не знала зачем ей задали эти вопросы и рассказали о том, что видение Халифа могло быть миражом не случившегося.
- Я не знаю, что буду делать и отправлюсь ли на поезд,- сказала, как есть.
Мир менялся быстрее, чем она успевала строить планы.
- Я обычный скиталец... а не какая-то там особенная и жить буду столько же, как и другие люди. Мне сейчас не сто лет, а шест... почти семнадцать.
Охх... страшно хотелось накинуть возрасту для веса.
- Думаю Вам около тридцати, хотя Вы выглядите немногим старше меня.
Манера речи... молодые парни так не говорят. Музыка был слишком... выжатым что ли. С другой стороны, что на хочет от калеки, которой вместо нормально мира видит все в форме разноцветного света магии?
- Хади Родину около сорока, сорока пяти.
Его борода подернулась сединой, но Шерли не была уверена результат это времени или пережитого.
- Хади Нод шесть десятков.
Энергия в этой старушке била ключом, ей бы так в таком возрасте.
- Хади Касиму около девяноста.
Так бы она бы дала ему десятков шесть, как и Нод, но накинула за мутации. Касим был весьма юрким и в физической форме не уступал ей(и кажется превосходил...). И никакой магии при этом искрами из него не сыпалось, а значит, скорее всего обходился без нее.
- Знаете вы всех троих с детства, раньше, чем были посвящены в маги. Но близко начали общаться только после посвящения, и конечно в основном с вашим хади. А совсем собрались в один отряд... в период, когда началась война.
Шерли говорила ровно и размерено, отталкиваясь от того, что они простые люди, просто владеющие магией. Тебек, а точнее стиль общения людей что она встретила, создавал ощущение маленькой деревней. А по-настоящему близкими отношения могли стать только в тяжелой ситуации. Самая тяжелая это, конечно, война. Итого, сколько времени их можно считать друзьями? Наверное, период пока длилась война. Мда… не самое лучше время для того чтобы сказать тому кто рядом, что он слишком оптимистичный, радостный и не страдает от того что ближнему плохо, принимая это за данность жизни. Но сейчас же война закончилась? Тяжело вздохнула.
- Простите за этот вопрос. Не ученику делать замечание учителю.
Ей показалось, что укол получился слишком личный. Будто она спросила, почему именно Музыка не сказал Родину? Тут скорее должен был говорить Касим или Нод. Точнее даже сам Касим и очень давно. Она не знала, насколько по местным правилам прилично лезть в чужую жизнь.
- Мне нужно идти.
Она направилась назад в подвал искать Касима.
Нужно было попросить карту побережья и... какое-нибудь нижние белье. На балконе хорошо так поддувало теплым утренним ветерком под рубаху.

Шерли внимательно слушала Родина. Что такое симург, она примерно поняла... ну почти. Часть про воспоминания была более-менее простая, все что ты делаешь, где-то записывается, это и есть симург. А вот про то что он попадает внутрь и покидает тело... Скорее больше подходило другое слово. Душа.
На словах о смерти родителя Шерли вздрогнула. Этим умирающим родителем была ее мама. Никаких симургов Шерли не видела до сих пор, ни в себе, ни в других. Слова Родина походили скорее на какое-то придание, а не реальный факт. Слияние душ... это скорее походило на проклятие, будто она "ест" душу матери. Такого Шер не хотела...
Вдруг на краю сознания мелькнул ответ Музыки на вопрос Касима. Ее будто током ударило от догадки. По позвонку прошел разряд, и девушка подскочила с места, заскрипев зубами от боли.
Это тоже был один из возможных вариантов "встречи" с мамой. На коже выступил вонючий холодный пот. Медленно уселась назад, бросив короткий взгляд на тарелку Касима.
- Спасибо за ответ, хади Родин,- тихо прохрипела, горло будто за мгновение стало сухим.
Пальцы сами собой мяли салфетку на коленях, пока она в напряжение ожидала конца обеда. Пытаться отвлечь внимание группы от Касима пропало вовсе.

Или не зашевелилось. Клубящийся вокруг нее туман мутил сознание и путал.
- Предложи варианты для имени Элизабет,- обратилась к Системе.

Подбор вариантов на основе имени Элизабет:
Элли
Лизи
Лизь

"Что еще за Лизь?" - феечка возмущено фыркнула.
"А Лизи, вообще не имя, а издевательство какое-то!" - подумала Лизи.
Элли напоминало ей о героине истории из книжки. Читала она не много, и то в детстве, из того что брала в школьной библиотеке. До школы было ехать на автобусе часа два из ее дыры. Тот объезжал все деревеньки в округе, собирая детишек в районную школу. Трясти задницу в нем было еще той мукой.
В детстве Наташе очень нравилась эта история и героиня. Волшебная страна, волшебные друзья, ну... точнее слуги Элли, которые выполняли ее приказы и обожали девочку. А еще туфельки дающие огромные силы. Какая же Элли была дура! Наташа бы сразу догадалась, как их нужно использовать (Ну, как прочла книгу, так сразу и догадалась). Она бы, конечно, использовала туфельки, чтобы стать королевой волшебной страны. Всеми любимой, а кто не доволен, тому домик на голову или растворить в лужу! А эта дура, Элли, вернулась в Канзас, в свою деревню и башмаки профукала.
Элизабет бы не вернулась, а точнее вернулась бы и с туфельками, и с подмогой из волшебной страны. Она будет более умной версией Элли, и в Канзас, реальный мир, придет во все оружие, что соберет в этой игрушке.
- Элли. Выбрать это имя.
Система поздравила ее с новым именем. Пространство вокруг заискрилось золотым под звон колокольчиков. А затем... посыпались сообщения системы.

Генерация персонажа завершена.
Обновление социального индекса.
Начало генерации уникального стартового квеста...
Внимание, Ваш социальный индекс меньше нуля. Ваш индекс значимости в Системе понижен. Идет процесс уменьшения расчетных мощностей для генерации вашего приключения.
Замена квеста на предгенерированую заготовку по предыстории в целях экономии ресурсов. Адаптация квеста...

"Что за фигня твориться?" - подумала, уже Элли, когда увидела, что ее положение становиться все хуже и хуже, но поток мыслей сбили новые сообщения.

Внимание! Система контроля граждан обнаружила, что вы вошли в категорию социально опасных граждан. Пожалуйста, ожидайте прибытия полицейского патруля для сопровождения вас в место изоляции.
Маленькая феечка издала писк, будто сдувшийся шарик.

Зафиксирована добровольная сдача. Выбранное виртуальное пространство признано подходящим для пожизненной изоляции. Пожалуйста, воздержитесь от попыток вредоносного влияния на сознательных граждан. Средства коммуникации отключены. Благодарим за сотрудничество.

Получено достижение Ответственный Гражданин(1/100).
Получите еще 99 подобных достижений, для увеличения социального индекса на единицу.

Если бы Лизи сейчас не болталась в воздухе, то точно бы шлепнулась на землю.

Генерация квеста завершена.
Уважаемый игрок, поздравляем с началом первого приключения и добро пожаловать в "Систему морально-этического перевоспитания социально не благополучных граждан".
Девушка еще пыталась переварить название, столь прочно ассоциируемое у нее с местами не столь отдаленными, как в голове будто ударил колокол, а перед глазами все повело.
"Элизабет, Истинным Именем призываю тебя исполнить свой долг. Явись перед своей Королевой!" - звенел в голове женский голос.

Разговор Касима с гостями продолжался на повышенных тонах. Шерли оставалась надеяться, что речь идет не о ней, и помощи Касима. Хотя, не смотря на предупреждения о местных от хади, та же Ход сделала пирог Халифу, а значит была вполне добродушной женщиной. Вероятно, если и были проблемы во взаимоотношение, виной тому была боль от войны.

Мальчик говорил, споря с ней и отчасти соглашаясь. Все было как он и говорил, но было и не так.
Похоже ее слова о командной работе попали в цель. Эльфенок подвис, вновь начав собирать кубик-рубик, но уже в воображение. Видимо, для него, он делал тоже самое, что и кулон для Шер.
А дальше была... карта? Карта береговой линии, как поняла Холмс. С разметкой зон для "прыжков" полета. Восемь значит... и войти в сам город. А затем пошла эльфийская математика вероятностей. По четыре варианта на шаг? Не так и плохо, на самом деле. 3 минуты... это очень оптимистичный вариант. Девушка взбодрилась. О каком вообще расстояние шла речь? Ее скорость два, максимум пять километров в час, сутки на дорогу. Километров тридцать-сорок, это ее предел, если она будет идти, идти и идти, почти без перерывов. А если вспомнить горячие солнце, все становилось куда сложнее.
Мертв... Шерли с грустью смотрела на мальчика, очевидно, что мало кому понравиться заниматься расчетами способов своей смерти. Ей и от одного варианта становилось плохо, а от множества с ума сойти можно.
Эээ...что? Воскрешение? Брови девушки поползли вверх. Что за чудеса есть в этом мире еще? Но, понимая, кто перед ней, наверняка, все было не так просто.
Ну вот... уселся и обиделся на весь мир. Девушка лишь улыбнулась на эту картину.
Подсела к мальчику со спины, прижавшись и обхватила бедрами, чтобы не убег, хотя захоти, ничего бы она не сделала. Стала массировать его макорошки и виски, чтобы унять мигрень ребенку.
- Я действительно, пока ничего не делаю. Ты прав. Я была в этом мире всего пару часов, а затем потеряла сознание и очнулась уже здесь. Ты посчитал много вариантов, ты молодец. Но на самом деле, нам не нужны миллион тысяч планов. Нужен всего один.
Ее кирданская счетная машинка устроила забастовку и теперь нужно было налаживать вновь отношения. Шерли продолжала гладить мальчика и массировать ему голову. Ей было тяжело понять, что же твориться в голове у эльфа. Она вряд ли рассчитала бы больше трех-четырех подходящих вариантов пути.
- Ты считаешь, что не можешь учить. Это не так, такое под силу каждому. Но, само собой, то что никогда не делал, то тяжело. Ты прав и о том, что учиться тяжело и долго. А потому, очень важно выбирать, а чему нужно учиться. Так, например, благодаря тому, что ты сейчас сказал, понятно, что уметь летать это одно из самых главных заклинаний, чтобы быстро добраться до места.
Будто это и так не было ясно до этого.
- Так же понятно, что держаться в воздухе нужно уметь в среднем секунд тридцать, чтобы долететь по самому лучшему варианту. И тут, мы уже знаем, что спросить у хади, или что искать в его комнате. Ведь не обязательно уметь делать это так хорошо, как ты, нужно уметь делать это на достаточном уровне.
- Если тебе не нравиться считать... то,-хихикнула,- не считай.
- Всего все равно не предусмотреть, например...
Она наклонилась к ключице мальчика, где кожа не пряталась под рубашкой, и прикоснувшись губами с силой подула. Получился звук, как будто кто-то очень старательно и громко пердит. Конечно, этот ультимативный, противобратский прием лучше было проделывать на пупке и попутно щекотать бока жертве, но такое ей явно было не под силу сейчас, да и ответной реакции Халифа она побаивалась.
- В хоть одном из твоих планов было подобное? - хихикнула, оторвавшись.
- Не хочешь считать и не надо. Я, например, не пробую просчитать других, а пробую их понять. Всеми движет какой-нибудь мотив и желание. Так, например, почему те, кто идет с нами по пути, попробует атаковать? Они испугаются тебя? Тогда нужно подумать, как быть не страшным или нести какой-нибудь видный знак мира. Или, почему кто-то попробует бросить вызов?
Похоже, она натолкнулась на какую-то особенность местного менталитета.
- Захочет помереться силой? Тогда нужно выгладить слабым, и не интересным. А если ты сможешь понять другого, ты сможешь с ним и подружиться. Крепко и по-настоящему. Друзья, часто считают себя одним целом, а не зная другого как самого себя, это невозможно.
Попробовала вновь заинтересовать мальчика расчетами, но уже под другим углом.
- А что по счету, чтобы меньше считать, нужно объединять вещи в группы. Так есть монстры каннибалы, которыми двигают инстинкты. Здесь нужен опыт и знание повадок. Думаю, у них много общего. Ты упоминал воскрешение. Наверное, это не так просто, как звучит, иначе бы здесь не было такого запустения, какое есть. И людям, что потеряли себя, превратившись в монстров. В идеале было бы, вернуть им разум и тело. С каждым таким возвращенным, на одного монстра становилось бы меньше, а на одного человека больше. Но, если бы это было так просто, это бы уже сделали. Хотя, это не значит, что нужно сдаваться вот так и сразу. Людьми движут желания и мотивы. И если с монстрами и животными особо не договориться, а только подстраиваться под их инстинкты, то с людьми можно, если их понять. Например, подумай, а что движет мной? Что я за человек?
Шерли продолжала поглаживать мальчика и мерно, не спеша говорить, стараясь, чтобы голос был теплый.
- Помнишь, я говорила о команде. То, что ты сейчас сделал, это первый шаг. Ведь мы сейчас тоже команда. Маленькая, из двух человек. Чтобы делать, что-то вместе, нужна общая основа и твои расчеты являются ими. Теперь, нам есть, что вместе обсуждать и возможность понять друг друга, а также составить совместный план действий. Расскажи подробнее о самом хорошем варианте, давай отталкиваться от него, а не того, где все умирают. Так, я смогу понять больше и тоже помочь.

Было ли ей приятно уязвить мужчину и увидеть его боль? Нет. Будто как зеркало, его переживания отразились на ней, вызывая в теле новую волну боли, не физического происхождения. Шерли никогда не нравилось видеть, как другие страдают. Логика помогала отстраниться от этой эмпатии, но в последние время все вокруг было нацелено, чтобы расшатать ее разум. Она выслушала извинения и откровение старика.
- Хади, это я у Вас спросила, чего мне не хватает. Вы ответили, как считаете верным. Честно. Вам действительно не за что извиняться. Просто, мне тяжело принять в себя решимость такого рода. Это не значит, что я лучше, просто вот такая.
Вопрос мужчины крутился в ее голове. Что в ядре ее решения вернуться? Это было явно опасно, и кажется, становилось все опаснее. Хотелось найти какой-нибудь высокий смысл, достойный эпитетов хади, но то что находилось было банально и просто.
Халиф ответил, он согласился и не согласился. Принимать ответственность... но по факту он слушал во всём старика. Могла ли она быть достаточно быстрой, для тех, кто прыгал по скалам? Ответ был очевиден.
Мальчик вышел, а ее устройство, подкуп мальчишки, вернулось к ней. Отключала питание, экономя заряд.
И снова вопрос о ядре ее решимости.
- Мне просто нужно основание, чтобы не упасть. Этот мир, как ваш столик, ходит ходуном пытаясь сбросить меня в бездну. Я практически ничего не понимаю, из того что происходит вокруг и почему. Эта цель, всего лишь точка на горизонте, за которую можно держаться взглядом, чтобы сохранить равновесие в своем разуме... Вы можете видеть на 750 дней вперед. Мне же сложно представить, что будет сегодня вечером.
Вернуться такой какая она есть, и продолжить жить как прежде? Или вернуться в новом качестве?
- Боюсь, если вернусь домой, мне невозможно жить по-старому... после всего, что увидела.
Шер не знала, что будет делать дома. Но старый мир казался сном, когда тут происходило такое. Что будет и что делать?.. Она примет решение, когда будет на его пороге. Сейчас... она просто пыталась пересечь какие-то джунгли из фильма ужасов и сесть на какой-то магический гигантский поезд. Куда загадывать дальше, когда не видно не зги сейчас?

Старик продолжил говорить у окна. Внутри Шер скребли кошки. Она понимала, что собирается использовать силу мальчика. Но старик похоже проецировал свой опыт на нее. Шанс выжить... Что это за критерий успеха вообще?! Но если с Халифом случиться что-то из-за нее?.. Этого она тоже не хотела. Если ее используют как заложника?.. Все это было очень тяжело.
- Хади Касим, я ели стою! А скоро нужно куда-то быстро идти через джунгли! Мой дух уже столько раз дал слабину, что устала считать!
Не выдержала, выдав легкую истерику, благо Халифа не было рядом.
- Простите. Я... это тяжелый разговор. Я... постараюсь, чтобы Халиф следовал вашей идеологии.
Перевела дух.
- Скажите... зачем нужен этот "естественный отбор"? Почему на эту гору нужно бежать, ломая ноги, а не поднимаясь по ступенькам? Одной за другой?
Вся его идеология была пропитана конкуренцией и выживанием. Отсюда росла эта звериная логика личной силы. Шерли понимала заложенную идею в этих испытаниях на грани предела и за ним. Но разве не было другого пути? Она тут день, а от нее уже хотели безумного подвига, в одиночку пойти не известно куда, чтобы испытать свой шанс на выживание. Да это безумная логика!

Шерли дышала свежим воздухом успокаиваясь, слушая, как мальчик приближается. Когда он пришел, она уже встретила его с беззаботной улыбкой(более-менее).
- Халиф, я подумала, тебе действительно нужно быть ответственным и самому принимать решения. Как и говорит хади. Я хожу со скоростью пять километров час, примерно, по джунглям, наверное, едва будет два. Быстро это или нет, на самом деле не важно. А важно... успеем ли мы вместе вовремя. И тут тебе нужно сделать выбор. Прийти одному туда, или взять меня повышая свой риск опоздать.
Шерли достала блокнот и открыла на новой чистой странице.
- А для принятия таких решений, нужно отделять то что важно, от того что не важно.
Сняла часы с руки и положила около блокнота.
- Смотри, это часы. Это стрелка отмеряет шестьдесят секунд, эта шестьдесят минут, а эта двенадцать часов. У тебя есть сила и скорость, а также время на дорогу. Доступное время на дорогу зависит от того, как рано ты выйдешь и когда уходит поезд со своей стоянки. Точно это определить нельзя, но примерно можно. Из него нужно вычесть время, которое потратиться на дорогу. Оставшееся время будет твоим запасом. И вот от этого запаса, зависит, а можешь ли ты кого-либо взять с собой или нет. Потому что, на самом деле, тебе нужно добраться до поезда не быстро, а вовремя. Это немного разные вещи, и второе часто цениться выше первого. Потому что, если ты экономишь силы на одном, у тебя остаются силы для другого.
Шерли бодро вещала мальчику.
- Итак... нужно посчитать сначала сколько займет дорога у тебя одного. А для этого нужна карта,- расположилась над листом,- Хади, Вы можете мне помочь наметить маршрут для Халифа от этого места до стоянки поезда?
Позвала старика, кажется он не был против… Обрезать пути… Ее разум бунтовал, против этой стратегии бросания щенят в воду, дабы учились плавать.
- Второе, что нужно сделать, это рассчитать дорогу со мной. Хади, предполагает, что это займет около суток, т.е. двух оборотов этой стрелки. Но лучше более точное понимание. И тогда, зная новое время, ты уже можешь решить, а стоит ли оно твоих рисков. Если ты поможешь мне, то я буду с тобой в дороге в поезде, и мы сможем еще поболтать и заняться кучей интересных штук. А если нет... то, наверное, буду искать помощи у других, и возможно не дойду, погибнув...
Сглотнула, о своей смерти говорить было тяжело, голос задрожал.
- Съест монстр, или попаду в ловушку или встречу бандитов или банально заблужусь...- девушка почувствовала, что начинает накручивать себя и сейчас разреветься,- или что нибудь еще,- улыбнулась мальчику, ее тело дернула легкая судорога.
- Вот...- вздохнула, собираясь,- Халиф, чтобы принять ответственность, ты должен понимать, а что у тебя есть и сколько из этого можешь отдать, за то что ты решил отвечать. А также, что для тебя по-настоящему важно, среди прочего. Ты решил, что самое важное это твоя жизнь и здоровье, а также вовремя пребыть на поезд. Так?
Посмотрела в бездонные глаза мальчика.
- Меня не только нужно сопровождать, но еще и защищать. Это куда сложнее, чем идти одному. И сколько бы мы не строили планов на бумаге, может получиться так, что мы отстанет от графика.
Показала на часы.
- И тогда, чтобы успеть вовремя, тебе нужно будет бросить меня на середине пути. Это тоже ответственность, и моя тоже. Я соглашаюсь на это, уважая то что для тебя более главное, чем моя жизнь, потому что…-сглотнула,- у меня нет выбора.
Перевела взгляд на Касима. Именно такого разговора он хотел? Сейчас, в безопасной комнате, легко было согласиться остаться одной, но сможет ли она повторить это среди джунглей? Шерли сомневалась. У нее были еще пути, но речь прыгала вокруг шансов и рисков. Если в одном месте тебе дают фунт, в другом десять, а в третьем сто, здесь выбора нет. Так и с помощью от Халифа, было так же. Он мог отказаться, а она ничего не могла с этим сделать. Как много в этом разрушенном месте следуют этой логике выживания себя самого? Из того, что она поняла. Очень многие.

Подвязав волосы грубой лентой, девушка была готова к работе. Касим ходил вокруг станка примеряясь, но в конце концов просто подсел позади нее, плотно прижавшись. Шерли, сразу вспомнила байки Бритни, что парочки ходят на свидания в подобные мастерские, чтобы так вот посидеть и вместе полепить. Но, все-таки, Касим был дедушкой и в этом плане был полностью безопасен, так что вернула внимание вновь к глине.
А дальше она следовала инструкциям, ну... пыталась. Сжала кулак, отщипнула глины по размеру, вылупилась на нее и... отшлепала. Затем вспохватилась и помяла. Чем больше она боролась с глинной, тем более податливой та становилась. А дальше началась магия созидания, под ее пальцами крутился и рос кувшин, хотя в начале по нему так и не скажешь.
Чем больше Холмс включалась в процесс, тем меньше ощущала окружающие пространство, вскоре весь мир сузился до глины, педали которая упиралась в ступню в своем ритме и рук, которые периодически направляли. Ощущение в теле же практически исчезли, она перестала на них обращать внимание.
Периодически в реальность ее возвращали замечания Касима и правки работы. Но в какой-то момент все закончилось, и ей сказали остановиться, а дальше хади срезал вытянутый кувшин со станка. Это было удивительно. Прошлась ершиком по внутренностям кувшина, подготавливая его к сушке.
- Спасибо, хади,- улыбнулась на похвалу девушка, тыльной стороны ладони стерев пот со лба.
Кувшин был не идеален, но... наверное, действительно хорошо. Вот бы показать маме... Выдохнула, а рядом уже ждал эльфенок со своим рисунком.
Привела себя в порядок, сполоснув руки и подошла. Похлопала глазами пытаясь понять, что это. Это была ее "фотография" только в инвертированном цвете... Эльфы так видят мир?
- Халиф, ты молодец, получилось очень...- стала подбирать слово, красивым язык не поворачивался это назвать,- точно. Я бы так не смогла, даже если бы всю жизнь тренировалась,- погладила мальчика по голове.
И это было правда. Нарисовать так точно с первого раза попытки рисунка было чем-то нереальным. Отчасти Шерли испытывала к пареньку зависть, а отчасти сочувствие. В своем буквальном виденье мира, ребенок терял глубину познания его нюансов.
- А почему ты решил передать свет через тень? - спросила у него.
- Хади, у эльфов другое световосприятие чем у нас? - спросила у старика.

Получив свои ответы, она сходила за своими вещами. Взяла ножичек, для заточки карандаша, салфетку и мобильник. Вернувшись, включила мобильный телефон. Создавалось ощущение, что он заряжается в выключенном состояние... она точно помнила, что после просмотров фоточек с хади, тот хорошо просел, а сейчас был в лучшем состояние. Может опять эффект никсов, магии или чего такого?
- Смотри, если ты хочешь тонировать, т.е. все закрашивать не обязательно пользоваться штрихованием. Она заточила истертый карандаш и нарисовала кружок, и овал под ним. А затем соскребла графита ножичком и растерла его салфеткой создавая плавный переход светотени превращая круг и овал в сферу отбрасывающую тень. Интересно, как это видит Халиф? И видит ли вообще?
- Халиф, раз у тебя так получается точно передавать увиденное, можно переходить на следующую ступень мастерства.
Хотя по мнению Шерли она была предыдущей, просто, ну... академический рисунок мальчик уже мог создавать без проблем, для Холмс это оставалась не покоренная вершина.
- Смотри,- достала мобильный телефон и сфоткала себя, Халифа и Касима.
- Этот аппарат тоже может передавать что видит один в один.
Показала мальчику фотографии, какой же он все-таки милаха на них.
- Может даже делать простые эффекты, - инвертировала цвета на фоточке Халифа, похоже его к такому тянуло.
- Но не может главного, извлекать из увиденного нами идею. Суть. Тонкую сущность... ммм... воспринимаемого.
Поняла бы она себя в одиннадцать лет? Наверное, нет...
- Проще показать.
Изобразила буквально несколькими линиями фигуры людей, что сидели и стояли в разных позах, выражавших различные чувства и моменты.
- Печаль, гордость, радость... - задумалась и улыбнулась.
Нарисовала одной линией стоящую фигуру, а второй выглядывающую из-за нее вторую фигуру с вытянутой шеей. Очень упрощено.
- а также робость и любопытство. И все это не замерло на месте, оно живо и двигается, хоть и всего лишь линии на бумаге.
Рисунок людей Шер будто состоял из потока воды, плавные линии перетекали из одной в другую закручиваясь в своем изящном танце незавершенности, но отражая главную суть.
- Или просто танец...
Крутанулась перед мальчиком, а затем нарисовала легкий эскиз. Ее фигуры было не угадать, но движения узнавались.
- Ммм... Халиф, ты можешь увидеть танец в этом рисунке?
Шерли не была уверена, насколько мальчик буквально воспринимает мир. Может для него, это все были обычные кривые линии, что не могли сложиться в нечто живое и осмысленное.
Самое главное, чтобы он не спросил, а почему они все голые… Это был главный вопрос детей, когда она показывала им наброски. Ну, что поделать, что одежду рисовать очень тяжело, да и подобных рисунках ее можно только обозначить и она все равно будет как прозрачная.

Получатели:

Уши отмечали шелест воды, трущейся о стенки колодца. Никсы, словно птички на проводах, скакали по ее мышцам и связкам давая ощутить тело через боль. Будь боль в одном месте, пожалуй, это было нестерпимо. Но болело везде, потихоньку отпуская. Как не удивительно, но это приносило удовольствие. Сделай очень больно, а потом верни как было и все довольны. Рассмеялась вспомнив один из приемов для контроля масс политиками.
Касим был довольно высок, возвышаясь над ней минимум на пол головы. Удивительно широкий в плечах. Похоже, он был из тех, кто все свое немногое носил с собой. В нее упирались детали груженого пояса, но на все это Шер сейчас не обращала особого внимания. Ей вообще, было очень тяжело его переключать. Сознание будто плыло в потоке.
Не спешить. И она послушно замедлила свои манипуляции с платформой. Зрение, после вспышки боли прояснилось. Она видела без очков... Засмеялась в очередной раз. Мокрой одежды Холмс не замечала, жар тела скрадывал ощущение влаги льнущей к телу.
Шерли ощущала себя ведомой в руках мужчины. Отдала не сопротивляясь сумку и послушно стояла, пока на нее одевали назад очки. Моргнула, выбрасывая капли слез из глаз, делая взгляд чище. Закрыв глаза, старик возвышался над ней.
- У вас красивое лицо,- искренне улыбнулась ему.
Сейчас дла Шерли все было красивым. И Касим тоже. Хотя его красоту она ощущало по другому. Ни как сексуально привлекательного мужчины, а как поток жизни, что вылепил этого человека, и теперь раскрылся перед ней рассказывая о годах. О чем-то тяжелом кругами под глазами и россыпью родинок, о легком нраве смешливыми морщинкам у глаз, о ушедшей былой силе юности седыми волосами, о приобретенной мудрости серебристыми бровями крыльями. Сколько она придумала, а сколько было правдой, было не важно для нее сейчас.
Ее подняли словно ребенка на ручки. Оперлась освободившейся левой о его спину. Звонко рассмеялась. Шерли ощущала себя ребенком, как в те времена, когда отец катал ее на руках и спине, на зависть старшим сестрам. Все таки, от того, чтобы быть младшей, есть и свои преимущества. Для родителей ты самый-самый из всех ребенок, малютка нуждающейся в наибольшей опеке. Это стоит донашивания старых вещей за сестрами.
Горящий огонек в правой, напоминал ей о чуде Рождества. Будто бенгальский, не хватало только сыплющихся в стороны искр.
Магия упорно не слушалась, отказываясь оплести их в что-то чудесное. Правда, вместе с поглаживанием по спине дикая смешливая истерия сменилась чем-то более спокойным и теплым.
Вода заблестела под смех хади, под стать его серебристым бровям. А под ними расцвело новое рыжие солнце, освещая все вокруг. Шерли залилась смехом в унисон и повела левой рукой перед собой, будто пытаясь поймать лучи света руками. Ее сознание плыло под напором происходящих событий. Отпустить логику и разум, сейчас было легче всего, оставаясь в детском принятие действительности. Когда все чудо, когда всему веришь и не возникает вопросов, а почему оно так? Ты просто принимаешь все, как оно есть.
Когда зрение стало лучше, Шер поняла, что тут два оттенка огней зеленого. Ее собственное было прекрасного чистого изумрудного оттенка. Провела ладошкой ловя огонь в нее. Это было чудесное состояние полного бесстрашия и доверия миру.
Пламя Касима проникло внутрь нее, помогая творить кокон воды из своего огня. Она полностью расслабилась впуская внутрь себя огонь мужчины, и позволяя быть ему ведущим в их паре. Но где-то внутри нее, зрело беспокойство при виде его огня. Не к нему... беспокойство к себе. Изумруд и болото смешились вместе, рождая причудливые образы на задворках ее сознания. Сама не замечая, Шер стала тихо подпевать жрецу, уходя глубже в себя. Она перестала мигать, смотря на все широко раскрытыми глазами.
Ей сказали дышать ровно и она дышала. А они тонули, погружаясь через свет во тьму, как и должно было быть. Холмс, уже потеряла причину того, а почему так должно быть, того, что этот пусть всего лишь порожден ее ошибочной теорией. Из сознания ускользнуло и то, а почему Касим подыграл ей, помогая опуститься вниз.
- Я не дерево, я умница,- повторила заворожено слова мужчины, прерываясь вместе с ним в пение, чтобы затем вернуться снова к нему. Она будто медленно теряла свое я, превращаясь в поток восприятия. Ей было очень тяжело принимать самой решения и она отдалась потоку, что шел снаружи. Уставшие тело, на руках жреца расслабилось, и она будто стала чуть легче и едва парила, как будто каждый ее кусочек тянулся вверх. По крайней мере, так ощущалось.
Яйцо словно было продолжением ее тела, и чем ниже они опускались, тем сильнее ее сдавливало водой. А Шер дышала. Уступая давлению на выдохе, и отвоевывая свое на вдохе. Ее тело, ее яйцо билось в такт бликам, что били от водорослей на стенках по немигающим глазам.
Касим говорил о Морозной утробе. Но Шер заворожил пар от его дыхания. Она рассмеялась и нырнула носом в него мотая головой в попытке разогнать в сторону. Дунула сама. Волнистые седые волосы казались облаками, а под ее дыханием преобразились в стадо барашков, что послились на облаках.
Касим говорил дальше, но смысл слов терялся не желая застревать в ее сознание. Само слово "пол часа" потеряло значение, вместе с растворившимся ощущением времени. Шер не ощущала его вообще. Прошлое и будущие будто исчезли, оставляя только текущий момент, который был вечностью и мгновением одновременно.
- Барашки,- глупо прокомментировала его слова о достижение чего-то там и подъеме, погладила Касима по голове свободной рукой, играясь с волосами пальцами.
Рассмеялась, бегу воображаемых овец в ее дыхание. Сейчас все было смешно, но смех заглох в ее горле, когда она увидела во тьме фигуру женщины. Той, что была сверху, у Шерли сейчас не было сомнений в этом. Женщина светилась алым... и почему-то этот свет казался не цветом насилия, а цветом тепла. Он был теплым в ее ощущениях.
В этот раз Шер не перебивала Касима ни смешками, не внезапными похрюкиваниями сдерживаемого смеха, что сопровождали ее в этом странном состояние, а просто слушала, не отрывая взгляда от женщины что свернулась в позе эмбриона. Смысл его слов доходил с трудом, но хорошо доходили чувства, что стояли за ними. В голосе Касима была грусть, была надежда и было сопереживание.
Две капельки слез скатились по щекам на застывшем лице Шерли. Левая рука легла на живот, правая все также сжимала огонек, что пришел в эту тьму. Она дышала. Ровно и глубоко, вдыхая взвесь. Никсов, что еще не насытились чувствами, и спали в голодной спячке, подобно тому как спал этот ребенок. Что-то в голове Шерли щелкнуло снова под словами Касима и образом ребенка, ждущего своего рождения в утробе матери.
Болотный цвет ее пугал, как и в тайне пугали слова матери о проклятье, и даже вновь обретенная чудесная сила пугала Шер, где-то глубоко на задворках сознания. Она помнила легенды о злых ведьмах, что прятались на болотах и похищали маленьких детей, чтобы высосать из них жизнь и продлить свое долголетие. Не удивительно, учитывая традиции кельтов, что англичане изображали ведьм рыжими зеленоглазыми красавицами в расцвете сил, и безобразными седыми старухами в закате. Помнила она и слова Касима о зазнавшихся магах. Шерли боялась, что эта сила, эти паразиты в ней, поглотят ее, превратив в монстра, желающего только наполнить свою утробу и ничего больше. Она боялась быть и стать ведьмой.
И эта женщина, богиня для старика... Такая огромная на фоне их пары, сейчас казалась ей маленькой и беззащитной. Крохой, что спряталась от ужаса творившегося снаружи когда-то, забравшего жизни подобным ей. Вспомнила череп гиганта, на фоне которого, великанша была не такой уж и большой. Шерли будто смотрела на всех них сейчас откуда-то со стороны. Зеленную жемчужину, яйцо... и спящую девушку.
Затаенные мысли об избранности и о том, что она не просто так оказалась здесь, вновь всплыли. Раньше была логика, чтобы отсеяла эту наивную попытку и не дала ей развития дальше, но сейчас Шер была беззащитна перед миром и открыта ему.
Вдыхая новых Никс, Шерли ввела их к животику укрытому от холода ладонью. На ее губах появилась легкая, задумчивая улыбка.
Мир будто рассыпался на кусочки в ее сознание пребывая одновременно в различных состояниях, но при этом оставаясь единым целым. Яйцо, символ рождения мира, символ яйцеклетки, сейчас заключавшей мужское и женское начало. То из чего родилась жизнь. Эмбрион, то во что он разовьется. И где-то еще там, выход из утробы в новую жизнь, там где ребенку предстоит столкнуться с испытаниями мира, к которым будут помогать его родители.
Из всех слов Касима осели в сознание только "наполнит жизнью" задав новый вектор движения. Вряд ли, самой Шер пришло в голову что-то подобное в ее текущем состояние, и тем более в обычном. Ей было не жалко отдать "чуть-чуть" жизни. Она была не ведьмой. Выносить ребенка было большим трудом за который женщина расплачивалась здоровьем. Мама говорила, что правильно восстановиться после родов очень важно, и даже с таким здоровьем как у нее, на это не нужно закрывать глаза. Обычно после этих слов, в Шерли пытались запихнуть что-нибудь высококалорийное, дабы нагулять жирка в нужных местах. И без слов матери, и сама девушка знала, что рожавшие меньше женщины, по статистике жили дольше своих многодетных подруг. Но сейчас... сейчас ей было хорошо и она радовалась этому мгновению. Ей было грустно, от того что печалиться Касим, и от того что это девочка рядом с ними, не может разделить радости Шерли. И ей было не жалко поделиться капелькой своей жизни, только чтобы подарить "малышке" мгновения счастья. Год чтобы выносить, год чтобы увидеть первые шаги и услышать первое слово. Улыбка на лице девушки стала шире и теплее. Что такое пару лет жизни за радость на лице ребенка? Сейчас, когда все время мира было у ее ног, ей не было жалко и это безумная мысль воспринималась как сама собой разумеющеюся.
Но нельзя было просто отдать то что она насобирала сейчас. Злость, гнев, боль, печаль, безумная и беспричинная радость. Это то чем она кормила своих никсов, и чтобы никогда не дала своему ребенку. Мама говорила, что малыша нужно ждать. Встречать в этом мире с любовью, просто за сам факт того, что он появился на свет и быть благодарным ему за это. Ребенок, уже в животике все слышит, все видит, и уже тут, ты должна дать ему заботу и любовь.
Хотела ли Шерли ребенка? Она бы, конечно, убежала от этого вопроса, задай кто его. Ответив, что она еще школьница, образования нет, работы нет, парня и того нет, откуда и зачем? Ей еще жить, веселиться и взрослеть. Но правда была в том, что... да. Хотела. Может тому были постоянные намеки от мамы, что была беременна Анной в семнадцать, а может что-то свое, внутри. Она не знала, и конечно, сейчас не отдавала себе отчета во всем этом, но...
В ту энергию, что она направляла в живот, девушка вкладывала любовь, и чувство ожидания маленького чуда... то самое, что бывает после новогодней ночи, когда проснувшись бежишь к елки, чтобы заглянуть под нее и увидеть, а что же принес тебе Санта-Клаус. Ребенка в этом мире нужно ждать и желать. И Шерли искренне ждала и желала дать этой девочке жизнь. Может короткую, на миг, что хватит ее капли сил, но хорошую.
Почему-то в этой части сознание, гигантская женщина перед ней не воспринималась взрослой и просто заснувшей, а была ребенком в утробе ждущей рождения и мамы.
Возможно эти эмоции были не такие жгучие и сытные, как гнев, ярость и злоба, но зато правильные, именно те, которые Шер хотела подарить.
Набрав в животе достаточно этого живого огня, подкидывая в него никсов снаружи себя, что не успели заразиться ее дикими эмоциями, Шерли попыталась направить через пупок щуп к животу женщины. Пуповина, что соединяет мать и ребенка. И в этом действие, сейчас, Шерли была ребенком, что искала встречи с матерью, и одновременно матерью, что соединялась с ребенком в одно целое. Этот сумбур, дикий с наружи, казался ей логичным, понятным и естественным сейчас, будто по другому и быть не может.
Именно так, женщина должна наполнять жизнью, посчитала она. Отдавать часть себя, не прося ничего взамен. Она человек, а не ведьма или монстр.
"Интересно... а это считается за первую девочку?" - скользнула очередная мысль в размытом разуме Шер, которая уже смирилась с тем, что мальчика ей видать только после семи.

Ее признание устроило Касима. Своего слова девушка держалась крепко, а потому лишний раз давать не любила.
Насупила носик, когда упомянули каких-то выходцев из Коу. В уме сразу возникли какие-нибудь цыгане, который обуют и не дорого возьмут. Но в целом, возразить на подколку было нечего. Ну... любит.
Баем... видимо здесь называлась что-то вроде клятвы себе. Но это было не так. Ничего такого она себе не обещала. Элиза называла это психологической установкой, как и Касим утверждая, что она помогает Шерли быть собой и не нужно об этом особо заморачиваться.
Со слов хади получалось, что вознесение не очень популярно и требует специального типа тренировок. Казалось, что все, кто его практиковали, успешно переместились и не вернулись... Оставляя голую теорию и забирая практиков, т.е. себя.
А дальше пошла местная космология. Нихельгарден (название этой планеты?) был чем-то вроде перекрестка миров, который видимо переживал не лучшее время, после какого-то катаклизма или войны, в одном из государств мира, что разрушило всю их инфраструктуру. Заодно "обрадовал", что вознесение относиться к порицаемым в обществе практикам, по историческим причинам. Ладно... ей нужно три года тренировок и готово... и прощай местное общественное мнение. Хотя, пока она видела только джунгли и руины.
Телефон оказал магическое воздействие на старика. Носик Шерли сразу поднялся на десяток градусов, будто это она сама такие штуки собирает. Касим опять вспомнил молодость. Терновник видимо был каким-то учебным учреждением смешанного типа, а не только для жрецов его религии. Правда приставка "некро" в механике весьма смущала девушку. Но, возможно, это были трудности автоперевода.
Похвала интернетам вновь обрадовала Шер. Все-таки приятно быть из нации вот таких продвинутых людей. Был у них и свой аналог интернета, и она как раз общалась с помощью него. Удобно... что тут сказать. Ни каких тебе специальных устройств, и все само подключается. Раньше, похоже оно могло больше. Этот мир, явно, был не в эпоху своего расцвета. Но тяжелые времена, как она поняла закончились, и сейчас был период медленного восстановления.
- Это Бигбен. Это центральная площадь, а это... - покраснела,- ночной клуб...- перелистнула шустрее,- Это дворец королевы, а это Лондонский глаз, колесо обозрение. Смотрите, это двухэтажные автобусы, символ Лондона.
Листала она достопримечательности, застопорилась на небольшом здание.
- А это музей Шерлока Холмса. Это знаменитый детектив, правда выдуманный. Хотя есть теории, что он существовал на самом деле, и его литературность фальсифицирована, чтобы скрыть...
Поперла на своей волне Шер.
- Ой, я отвлеклась. Мы с ним не родственники, у нас просто фамилии одинаковые.
- Вот я с друзьями в классе.
Поджала губы. Селфи фоточка, с девчонками и парнями в классе. Все кучкой устроились на партах, игнорируя стулья. Перелистнула дальше. Улыбнулась, грустно.
- А это я с семьей, когда мы весной собирались все вместе.
На фотографии, в зеленом парке, вокруг скамейки собралась большая группа рыжих.
- Это папа, он в любой ситуации не теряется...
В центре скамьи, с прямой спиной сидел поджарый мужчина за сорок в сером костюме. Будто какой-то шейх, окруженный толпой рыжих наложниц. Композиция фото была построена так, что как ни гляди, а казалось он смотрит прямо на тебя, с легкой ехидной усмешкой, будто-то что-то такое знает.
- Это мама, ее зовут Дарина. Это значит плодородная...- мать любила рассказывать о всяких таких мелких деталях.
Справа от мужчины, сидела пышная женщина лет сорока. Ее нельзя было назвать "толстой", фигура была по своему гармоничной, подчеркивая формами энергичную женственность. Все внимание Дарины было в муже, она буквально пожирала этот утес стойкости плотоядным взглядом наплыв на него сбоку.
- А это Анна, моя самая старшая сестра. Ей двадцать четыре и у нее своя пекарня-кафе здорового питания. У нее уже мальчик родился. Сразу,-почему-то уточнила девушка,- Два года, крепыш. В честь папы назвали Эдвардом.
Владельцем заведения здорового питания была натуральная пышка. Пожалуй, самая полная из всех девушек, похожая на маленький шарик, что не мешало быть ее лицу пожалуй одним из самых счастливых на фото. Она сидела рядом с Дариной, и поглаживала спину матери.
Палец Холмс скользнул дальше, остановившись на подтянутой девушке, что стояла слегка в стороне, цепким взглядом наблюдая за всей остальной гурьбой. Ее губы, едва подернулись улыбкой.
- Элизабет. Она учиться на психотерапевта, хочет помогать людям решать их проблемы. Ну... с головой.
С Элизой всегда было интересно поговорить, хотя как и Шер, она редко открывалась, скорее медленно открывая тебя самому себе. Ее голос будто обладал какой-то магией, медленно, но верно внушая доверие.
- Тереза,- указала на сухую девушку, в круглых тонких очках, что стояла за скамейкой, за спиной отца. Пожалуй, у нее было самое серьезное лицо, выражающие беспокойство о всем творящимся во время фотографирования беспорядке.
- Она учиться на мед. факе и просто помешана на здоровье, диетах и подобном. Ее интересно послушать, но иногда... ухх... она любит перегнуть палку со своими правилами и догмами,- поморщилась. - У нее очень смешной муж, его нужно видеть, чтобы оценить,-улыбнулась воспоминаниям, об этом сверх угодливом пухленьком мужчине. И как они сошлись только?
- А это Мария,-следующая рыжая спортивного телосложения девица, лежала в ногах у всех и держала двух играющих мальчиков лет семи-восьми, не давая им убежать и достать друг друга,- она тренируется в сборной по многоборью, может даже на олимпиаду попадет,- в голосе Шер скользнули нотки зависти,- очень редко бывает дома, все время в разъездах с мужем по соревнованиям. Он тренер. Мари говорит, сначала олимпиада, а затем семью будут обустраивать.
- А это...- глаза Шер сузились, улыбка сошла с лица,- эта суук... кхм... это Бритни, мы с ней не очень хорошо ладим.
Названная Бритни, была фигуристой блондинкой без излишков, с голубыми глазами. Единственной выделяющейся в компании зеленоглазых рыжих девиц, по шеи девушки скользила татушка прячась в топе, а в выставленном на всеобщие обозрение пупке блестело колечко. Рядом, с ней была и Шер. Точнее, скрученная сестрой, ее голова была зажата у той подмышкой, и были видны не очень удачные попытки очкастой выбраться. Лицо Холмс раскраснелось от усилий. Стояли они с краю, выпадая из общего зрения семейства, разве только Элизабет полностью видела все это.
- Она крашенная, и носит линзы,- прокомментировала инаковость блондинки, будто сплюнула, Шер.
Бритни любила ее поддастать, и почему? Та, не могла понять и не хотела. Выдохнула успокаиваясь. Сейчас на сестру она не сердилась. И все издевки казались малой шалостью на фоне всего, что произошло за этот час.
- А вот Сьюзи,- указала на девушку, скромно примостившуюся слева от отца. Она выделялась заметным животом.
- Сью сошлась с одноклассником, и вот... недавно сыграли свадьбу и скоро должен ребеночек родиться, но они специально не хотят узнавать пол заранее, чтобы позлить маму. Хотя та, говорит, что это только со мной такое будет.
Что именно это с ней будет, Шер не уточнила.
- А это Гарри,- тыкнула на одного мальчика,- и Джерри,- а затем на его копию,- настоящие бесята. Их только папа может вразумить, но он постоянно поручает это мне,- тяжело вздохнула, разглядывая сероглазых мальчуганов, что строили друг другу рожи.
Внимание всех женщин, не заметным образом было приковано к отцу семейства (даже взгляд краснолицей Шер, будто просил помощи в остановке расправы, а Бритни, не смотря на широкую лыбу, осторожно мониторила ситуацию) и только мальчуганы были вниманием в друг друге. Сам же мужчина сидел с видом полной невозмутимости, мол у него-то все под контролем.

- Это не удачное фото... мы потом собрались нормально. Но что-то в нем есть... потому и сохранила.
Выдохнула, перелистнула дальше, показывая чужих людей и сцены ее мира. Все? больше не надо? Кивнула, отключила мобильный телефон экономя питание. После этой встречи с семьей, стало легче.
- Это Лондон, у нас часто дожди, оттого и серое, а такого жаркого солнца никогда не бывает,- указала на местное светило.
Убрала вещи в сумочку. Выдохнула и стянула толстовку. Касим все равно старичок, и в этом плане не опасен. Оттянула футболку, чтобы не так все выделялось. От прохлады, соски подмерзли и отвердели. Еще то удовольствие.
Сняла кеды, подтянула джинсы, чтобы не мешались. Уселась куда сказали, скопировав позу быкоголовой богини. Дотянуться до плеч... хорошо. Перепроверила дистанцию коснувшись мужчины.
Как и ожидала Шер, магия — это похоже, как занятие йогой. Расслабилась слегка прикрывая веки. Плечи, спина, живот, привыкнуть к чужим рукам на своем теле. Довериться... это, пожалуй, было тяжелее всего. Дышать ровно. Заботы, потихоньку, вместе с дыханием стали уходить, а тепло чужого тела давать спокойствие и возможность переложить на другого свои проблемы в данный момент.
Послушно взяла палочку в руку, наблюдая за ней через полуопущенные веки. Вытянула руки. Закрыла глаза. Значит, представить, что огонь идет к верху? Кивнула, что готова.
И так...
- Что?! - взвизгнула девушка, дернувшись. Касим добавил новую подробность.
Что еще там взорвется?!
Холодная капелька пота пробежала по лбу. Он так шутит? Или нет? Вперлась взглядом за вуаль, но попробуй пойми этого хади.
Она еще посверлила его взглядом секунд тридцать, и только потом закрыла глаза. Сердце, к этому времени уже перестало стучать как сумасшедшее.
Начала вновь успокаиваться, теперь это сделать было куда сложнее. Но шаг за шагом она вытравила мысли о взрыве. Наконец, ей это удалось, и она подтвердила, что готова.
Огонь зажгли и Холмс ощутила его слабое тепло. Запомнила, где должен быть огонек. Раствориться в потоке, отбросить мысли о себе и теле. Тело начало медленно неметь, все мысли об огне, пламя выше, она пламя. Шер визуализировала образ пламени и телом буквально пыталась вжиться в него.
- СЕЙЧАС!
Резкий крик Касима вывел ее из состояния транса. Взвизгнула от боли, когда потянули за чувствительные соски. Глаза девушки широко открылись и округлись. Левая рука рванула, чтобы дать по лицу наглому шутнику. Но нахлынула волна новых ощущений и Шер банальна испугалась, что сейчас все взорвется.
- Все можешь открывать глаза,- прозвучала фраза, но слегка запоздало.
Лучина получила подсветку подозрительным болотным цветом. Касим, что-то еще говорил, а Холмс осторожно наблюдала за язычком пламени будто поддерживаемым газовой струи. В теле Шер, своей жизнью жило что-то странное и ощущающейся чужим. Продолжила ровно дышать, однако левой рукой прикрыла грудь, от потенциальных посягательств учителя.
- Это было очень больно,- стрельнула в Касима сощуренными глазками, но затем вернула внимание пламени и ощущениям.
Шерли старалась держать это непонятное ощущение на одном уровне, не делая его сильнее, или слабее.
- И мне теперь нужно дергать себя за соски три года подряд, чтобы возвыситься? - скептически спросила у старика.
Что-то в этой магии было странно... Слушала Касима дальше.
- Хмм... готовым к любой ситуации... т.е. не только соски, Вы будите щепаться и за другие места? - прогундела в нос.
Конечно, сейчас ее мышление несколько сузилось в одну точку, точнее в два бугорка. Вдохнула осторожно, не нужно было заводиться, а надо было перестать накручивать себя. Старик использовал свою проверенную(видимо) методику обучения.
- Это ощущение в моем теле... будто туда кто-то залез... это и есть магия? Я испытала много эмоций за этот час, но таких ощущений в теле не было. Да и вы не похожи на фонтан чувств, кади Касим.
Спросила у хихикающего учителя.

После феи, воплощающей свои фантазии в воздухе, взгляд Элизабет выцепил еще пару позиций в списке.
- Фея Крестная? - фыркнула.
Превращать тыквы в кареты, а дырявые шлепки в хрустальные туфельки для всяких деревенских дур? Ну уж нет! Не для такого она пролежала триста лет в холодильнике. Пусть лучше уж о ней кто-нибудь так позаботиться.
Другой вариант была некая "Повелительница". Элиза аж в стойку встала от этого названия. Звучало как раз по ней. Ну кто, если не она?
По факту это оказалась здоровенная, раза в полтора выше нее, фея с кожей фиолетово оттенка, тремя парами крылышек и маленькими розовыми рожками, пробивающими из-под волос. Взгляд феечки будто сочетал в себе черты характеров ангела гордыни и суккубы. Одной из ее сил был контроль разумных, а второй управление пространством. Как и для чаровницы, кандидатов в свиту не было. А пространство... примерила новую шкурку.
Стоило стать "Повелительницей" как мир вокруг пошел рябью, а пространство будто пронзили нити и пульсирующие жилы. Приложила руки к вискам успокаивая буйство красок. Яркий свет стал гаснуть, а она потянулась ладошкой к одному из концов неоновых нитей, ведших за пределы тумана.
Внимание! На время генерации использование способности манипуляции пространством заблокированы.
Нити исчезли, но и в голове стало по спокойней. Взмахнула крылышками вздымаясь на пол метра над землей. Повелительница... это рогатая форма придавала какой особой уверенности. Лизи нравилось быть особенной и получить уникальную специализацию, которой вообще ни у кого нет. Подлетела к постаменту с плитой, взгляд метнулся к дереву, где до сих пор остался отпечаток вошедшего на скорости тела. Поморщилась. Рыцарь была крепкой особой, а еще, Элиза прямо попой чувствовала, что облик рогатой бабочки несет кучу проблем. Сжала руку в кулак и со всей дури ударила по плите.
Стиснув зубы, девушка сдерживала крик... а нет, ну его. Заорала от боли. Фиолетовый кулачок при ударе о каменную плиту буквально смялся. Пальцы развело в разные стороны, и они перестали гнуться. Кожа на руке треснула, и оттуда сочилась густая полупрозрачная жидкость фиолетово оттенка. Что в этой ситуации делать, Элизабет уже знала. Быстро сменила облик на рыцарский.
Все снова было цело, а она усохла в размере. Стукнула по плите еще разик. Слегка. А ничего... Еще, но сильнее. И так, нормально. Вломила. От удара в воздухе ее закрутило отдачей вокруг своей оси, а по плите разбежалась сеть трещин, в месте где крохотный кулачок упрямо проверял себя на крепость. Тряхнула рукой, разминая кисть. Было больно, но терпимо. Крохотная ссадина, буквально на глазах закрылась.
Ничего. Она не гордая. Лучше быть крепкой мелкой дворянкой, чем хрупкой госпожой без подданных. А свое она еще возьмет.
- Я выбираю эту специализацию,- остановилась на рыцаре в сияющем брониливчике.
Подтвердила. Ее альтерэго исчезло, а туман заполнил все вокруг. Она буквально висела в пустом пространстве ни видя ничего кроме своего тела.

Внимание. Вы выбрали представителя семейства рас фей.
Ваш Ид гражданина "Элизабет" преобразован в Истинное Имя.
Любой, кто обладает соответствующими навыками, может найти и призвать Вас, либо обойти Ваш ментальный барьер используя это имя.

Выберите публичное имя, доступное другим для просмотра.

Похоже она наконец закончила эту генерацию. И сможет начать игру, и сразу выйти, чтобы разобраться с Димочкой и настройкой боли. Интересно, тут можно делать селфи? Ей хотелось похвастаться своей новой внешностью.

Вернула мысли к вопросу. Имя это очень важно. Оттого Наташа и сменила свое, когда оказалась в Британии. От него зависят, как тебя воспринимают. Она выбрала королевское, в царстве фей нужно было поступать так же.
- Титания! - громко произнесла имя королевы фей.
Это было имя, как раз под ее под стать.
Внимание. В соответствие с традицией пикси, ваше публичное имя не может быть длиннее ваших неполных прожитых столетий. Ваш возраст установлен равным 333 года. Доступная предельная длинна четыре символа.
Включен оптимизатор произношения.
Имя Титания оптимизировано. Новое имя Титя.
Вы согласны выбрать Титя, вашим новым именем?

- Нет! - взвизгнула Лизи.
Какая еще Титя?!
- Хоть не попи...- пробубнила под нос.
Что-то в системе зашевелилось...

Частная старшая школа Мудрого Сердца(Кокорочие) в Токио

В школе восемь потоков(от A,B,C,D,E,F,G,H), три года обучения. В среднем в классе около 25 человек, единовременно в школе учатся около 600 учеников.
Их обучают более 40 учителей. Это персонал школы не считая охраны. Уборщиков нет, за чистоту школы отвечают ученики.

Проход в школу
Не считая фестивалей свободное посещение школы разрешено только ученикам, родителям по приглашению учителя.
Так существует служебный вход, и главные ворота для учеников. Охранник проверяет учеников по форме. Для каждой школы она уникальна(так могут опознать какой школе принадлежит ученик, если увидят снаружи) в плане световой схемы.

Школьная парковка велосипедов

Обычно те кто живут на расстояние до часа езды на велосипеде от школы, пользуются ими.

Прихожая для обуви

У каждого ученика свой открытый ящичек для сменки. Секции закреплены за классами и годами обучения.


Униформа Кокорцев

Первую носят третье годки и второгодки(старая, серо юбочно/штанная). Дальше уже новая форма(с этого года) для первогодок и до выпуска. Сначала для спорта, в стекле зимняя, дальше летняя. Джемпер и галстук/бант для летней не обязательны для ношения. Также на форме присутствует(на воротнике) запонка показывающая год обучения(зеленый(1), красный(2), золотой(3)), чтобы кто сенпай, а кто кохай сразу было ясно.

Замечания о бантах, галстуках и юбках


Хитрости с юбками.
Длина юбок в школе строго контролируется, но это не мешает девочкам на выходе из школы натягивать их выше, визуально укорачивая.

Либо под рубашку

Если с крайним правым вариантом спалит учитель на улице, быть беде.

Примеры женских форм других школ


Закрытые купальники девочек для плавания

Парни в плавках. Шапочки есть у всех, но если волосы короткие можно не одевать.

Спорт форма для девочек, вместо(вмести) со спорт шортиками в некоторых видах спорта носят еще короткие юбки для середины бедра(там где не нужно бегать и падать).

Парни в шортах до колен или штанах


Кружки
Спортивные кружки
теннис, плавание, бейсбол, футбол, кендо, черлидеры, баскетбол, волейбол и другие
Зал кендо, используется и другими кружками боевых искусств

Другие кружки
Музыкальный( отдельно есть музыкальный класс с инструментами), рисования манги, литературы и кучи других.
Минимальное членство для существования кружка пять человек, можете делать заявки на нужные. Ученик может состоять в нескольких кружках, но больше трех физически сложно потянуть, т.к. каждый требует активности.

Спорт зал и зал выступлений совмещены

Основная масса учеников обычно сидит на полу выказывая уважение выступающим

Исключение учителя и другие уважаемые люди, члены студ. совета, они на стульях.

Малый крытый стадион на воздухе

Большой стадион на воздухе


Дисциплина и награды, менталитет
Индивидуальные успехи(в учебе и спорте), а также проступки(в учебе и дисциплине) складываются для всего класса. Как порицание, так и похвала идет на уровне всего класса, а также поощряется конкуренция между классами. Конкуренция и ссоры внутри класса строго не приветствуются, еще начиная с младших классов. Отчего, само собой получается, что всевозможных отщепенцев и маргиналов не идущих со всеми на одной волне, принято вытравливать и гнобить. Исключение, конечно, успешные личности которые повышают общий престиж класса, на их поведение могут закрыть глаза или даже сделать эталоном внутри класса. Так же плохо относятся к всевозможным оригиналам и новаторам. Если делается что-то новое, то лучше этому новому быть чем-то старым, то есть инициатор укажет на источник успешного проведения данной инициативы другими(и лучше в этой школе). Как сказано было выше, сильное отщепление от коллектива не приветствуется.

Организация учебы
Расписание
Пятидневка. Начало занятий в 8-45. Обычно шесть уроков по 50 минут с переменными по 10 минут. Обед с 12.35 по 13.20 в классе(отдельной столовой нету) тем что принес или купил на улице. Итого четыре занятия до обеда, два после обязательные. И еще одно дополнительное(не обязательное), для тех кто хочет узнать тему лучше. Значит учеба заканчивается в 15.10(6 занятий) или в 16.00(7 занятий), до 18 принято посвящать время клубам, а затем идти на дополнительные частные занятия вне школы.
Состоять в клубе не обязательно, но строго рекомендуется.
Суббота день, который можно посвятить школьным клубам(воскресенье тоже). Вход в школу для учеников свободный(на выходных и в каникулы тоже). Учителя довольно спокойно отзываются, на то чтобы придти и дополнительно бесплатно поработать в субботу, если от учеников исходит инициатива. В любом случаи, в субботу их можно застать в школе за проверкой домашних заданий и другой подобной работой.

Учебная программа
Программа в Японских школах стандартизирована вплоть до дней занятия определенным темам, так что перевод из одной в другую не представляет значительной сложности в плане адаптации к программе обучения в новой школе.

Школьная комната класса

За каждым классом закреплена своя комната, там они и сидят и ждут учителя, который ходит между классами.
Конкретно ваш класс 1С, находиться на втором этаже. Окна смотрят на спортивное поле.
На входе каждого класса есть доска со списком учеников, расписанием, а также инструкцией как правильно входить в класс во время урока, переменны и перед началом, также как приветствовать учителя.

Приветствие учителя
Когда учитель заходит в класс, встает староста, приказом поднимает остальных, затем приказывает кланяться. Исполнив этот ритуал, все садятся на свои места, и начинается урок. В случаи отсутствия старосты, все справляются своими силами.

Школьный коридор

Моется согласно расписанию очереди у классов.

Учительская

Представляет собой большой открытый Open Space. Рядом со многими столами учителей есть стулья для учеников, где они проводят беседы с подопечными. Не всегда приятные. А коллеги слушают их развесив уши.

Кабинет директора

Отдельный просторный кабинет с прихожей для ожидания

Разное
Комната для распечатки

Суда в основном имеют доступ учителя и ученики с их разрешения(старосты классов).

Класс домоводства


Компьютерный

Библиотека


Семпаи летом



Рядом со школой в минут 10-15 ходьбы находиться парк с озером

Крик "Чтоб тебя!" еще тонул в окружающем тумане, как надпись о первом личном достижение девушки в игре сменилась другой.
Выбрана раса "Самоцветный тролль".
Вы подтверждаете выбор?
Последующая смена расы не возможна.
Элизабет до этого мгновения крутящаяся от боли на траве замерла, прикусив губу, задавливая все вырывающиеся из себя звуки. Из глаз, от напряжения, потекли тонкие ручейки слез. Медленно выдохнула, и тихо произнесла, не моргая вперившись в надпись.
- Нет. Не подтверждаю. Отменить.
Табличка с выбором исчезла, оставляя девушку наедине с собой. Помолчала в своей неподвижности несколько секунд. Отмерла, поглаживая ногу и хлюпая носом.
- Уйди,- тихо рыкнула на троллью гору над собой, представляя самую безопасную из всех виденных до этого Элиз.
Крохотная лупоглазая феечка на треснувшем постаменте, в этот раз глядела на нее с... сочувствием.
Элиза отвернулась. Вот этого ей точно не нужно было. Она сама со всем справиться.
- Почему мне так больно?
Это же, черт побери, просто игра!
- Хочу снизить ощущения боли! - отдала приказ Системе.
Для настройки степени сенсорной синхронизации воспользуйтесь аппаратным меню вашего устройства погружения.

"Чего? Это она должна типа из вирт капсулы вылезти? Но как? Если она проклятущий искусственный интеллект или типа того?"
Стиснув зубы, выдернула клок травы. Димочка точно ответит ей за всю ерунду что здесь твориться. Как только разберется с этой генерацией, выйдет из игры и пойдет (куда-то...) уточнять что делать. Наверняка еще вопросы и проблемы наберутся.
В первые здесь, Элизе стало по-настоящему страшно. И страшно не от какой-то очередной хрени, выскакивающей перед глазами, а от грядущего будущего.
- В этой игре разрешено насилие по отношению к другим? И... изнасилование?
Все время до реальной боли, это был какой-то сон с гаммой ощущений, но теперь этот сон налился кровавым привкусом реальности. Солоноватый вкус распространялся от прокушенной губы.
Уважаемый, игрок, в Системе вас ждет полная свобода самовыражения. Вы можете делать все что вам угодно, в том числе совершать преступления, либо по вашему желанию, быть их жертвой.
Глаз дернулся на фразе "по вашему желанию". В фантазии представлялась толпа тощих озабоченных подростков со двора, нагенерировшихся брутальными варварами и пользующиеся вот такими гордыми эльфийками как хотят, потому что можно, и потому что могут. Не то что бы Элизабет себе не фантазировала чего-нибудь такого. Сильных мужчин с красивой фигурой она любила, но... общественной дыркой становиться совсем не собиралась. С другой стороны, это же будущие? Ну не может же у них быть тут все так... так... как и у них там в прошлом.
Элиза привыкла, что ее защищают законы страны, нормы морали, навязанные людям. Это позволяло тянуть одеяло на себя оставаясь в безопасности.
- Принять облик.
Вжих, и весь мир просто взорвался, увеличиваясь в размере. В лежачем положение она оказалась практическое скрытой травой. Не такой уже и маленькой. Боль в ноге прошла и можно было шевелить пальцами. В спине было странное ощущение новых конечностей.
Оглядела себя. Грудь и попа стали меньше, правда не пропав вовсе. Кожа была гладкая без волосков. Светлые волосы закручены не пойми во что. Уши, были побольше эльфийских, чуть короче ладони и торчали в стороны, и были остры на концах. Элиза мало знала о феях, но вроде они появлялись сами как-то собой. Пупка не было. А вот соски на груди, и обе дырочки были на месте. Правда половые губки на киске стали аккуратней, спрятавшись в лоне. Прощупала пальцем, девственной плевры не было, а вот в ее человеческом обличие таки была (тоже проверяла). Провела язычком по губам. Нахмурилась. Пошуровала активнее во рту, засунула туда пальцы. Зубы были странной формы, как у акулы, правда сходились хорошо, не создавая проблем в прикусе. Посмотрела на свое отражение в капельке росы на траве, выдавая широкую лыбу. Немного жутковато, но по-своему мило, если чуть привыкнуть.
Встала. Расправила крылья и... взлетела. Это было быстро. Просто пару взмахов и она уже на высоте своего старого роста рассыпая золотые искры. Аккуратно балансирует руками, но все получается само собой.
Рассмеялась. Голос стал тоньше и выше, и в него добавились звенящие нотки. Будто смеялся колокольчик. Навернув пару пробных кругов, приземлилась рядом со своим мелким, а теперь уже полноростным, альтерэго. Села, подтянув к себе коленки и обняла их.
Неизвестность пугала. Это маленькое тело было самым безопасным из всех. Самое плохое что с ней могли сделать, это раздавить как таракана. Быстрая смерть, лучше мучительной жизни. А потом она возродиться... вроде. Да и вообще, у нее еще была невидимость. Как она работала, правда было еще тем вопросом. Странно, но в этом теле, ей уже не так сильно хотелось зарядить со всей дури пинком Димочке меж ног, за полученную от тролля боль. А может, просто остыла.
- Выбираю эту расу.
Появилось предупреждение о невозможности изменить выбор, и она дала повторное согласие. Мир вокруг наполнился шелестом и шуршанием. Росли деревья и кустарники, их обвивали всевозможные вьюны, образуя мостики переходы между ними, а на ее полянке, теперь уже среди леса распустились цветы. Постамент изменился, усохнув под ней до полуметра (примерно, если судить по ее старому росту и текущему) и теперь будто был выложен из камней плотно подогнанных к друг другу.
Под парящей плитой с информацией зашевелился росток и поднявшись зацепился за нее обвив, притянул к земле.
Рядом все также стояла ее голое альтерэго.
- Вернуть одежду,- неуверенно выдала Элиза.
А феи вообще носят одежду?
Носили. На феечки появилась юбочка и топ из листьев, а на башке желудь... типа как шапочка. Попросила себе такое-же, желудь правда сразу выкинула. Обуви не было, нижнего белья тоже... под юбочкой спокойно гулял ветерок.
Взлетела и посмотрела на плиту с описанием. Сверху шло все тоже описание о феях, как расы. Где упоминалось что всем феям доступна сокрытие себя от не фей, что они не могут лгать, а только юлить (эээ... этого упоминания раньше не было?!), слабости к чистому железу, и то что они могут делиться своей природной магией с другими используя пыльцу с крыльев. А еще... у всех мелких фей класс "Бездельница" и других нет.
Ниже шли доступные специализации. Текущей была выделена некая "Хранительница леса"

Специализация: Хранительница леса.
Пикси порожденные магическим лесом и призваны хранить его. Им доступна магия природы специализирующая на создание и управление растениями. Так же именно у них лучший симбиоз с растениями из всех.

Что еще за симбиоз такой не объяснялось. Управление растениями...
- Ну расти,- пропищала Элиза, когда навела пальчиком на цветок рядом.
И тот действительно из поникшего выпрямился и окруженный зеленоватым сиянием расцвел.
- Встань и иди! - понесло ее.
И цветок вырвал корни и попер на нее, а надо отметить был он под пол метра, в два раза выше нее. Правда шел медленно.
- Ладно, хватит,- успокоилась и стерла выступивший пот со лба. И когда успела утомиться.
А цветок шлепнулся на бок. Быстро растолковала ему, что нужно воткнуться назад корнями в землю и он послушал ее, и кажется, даже, поблагодарил... что оставила в покое.
Практика разговора с растениями была странной... решила по-быстрому сменить специализацию.

Специализация: Хранительница зверей
Эти пикси порождаются, когда около магического источника долго обитают звери. Им доступны силы управления животными леса, с помощью которых они налаживают их отношения. Исцеляют раненых и больных зверей. Так же они могут принимать облик зверей, и обладают с ними наибольшей связью. Из миролюбивых пикси, это, пожалуй, одно из самых воинственных племен.

Эта Элиза уже была одета в меха... Мышиные что-ли? Лизи подозрительно вгляделась в болтающийся лысый хвостик за спиной феички, что не отделили от шкурки. Из доступного зверья рядом была разве божья коровка (здоровая! с кулак) и с новой силой она действительно послушно подлетела и поделилась тем, что здесь не вкусная травка. На этом Лизи эксперименты с животными решила закончить, а то мало-ли.

Специализация: Хладная ведьма.
Внимание: Бонусная специализация за предысторию. Вы провели во льду три сотни лет. Холод теперь ваш друг.
Рожденные в самых промерзлых местах мира, эти пикси сроднились со стихией холода. Крайне опасные противники для теплокровных искателей приключений. Отличаются от других пикси, своеобразным чувством юмора и красоты, превращая вторженцев на свои территории в ледяные статуи.

От модели повеяло холодом, и пока не дала дуба, Элиза сменила облик. Сразу стало легче. Ее "одежда" была сделана будто из кусочков льда. Совсем не холодного, но... все просвечивало. Розовая кожа приобрела голубой оттенок. Многострадальный цветок стал вновь жертвой экспериментов и покрылся изморозью. Подумала и тра-та-да... смогла его разморозить! После чего, без всякой помощи магии природы цветок вырвал корни из земли и спешно посеменил от нее подальше.
Эта особа была скорее монстром, чем разумной представительницей расы. В таком виде, к ней точно никакой парень со своим горячим дружком не сунется. Отморозит. Но и во остальном, это был не слишком общительный вариант. А вот следующая фейка была не обычной.

Специализация: Посвященный рыцарь
Внимание: Бонусная специализация за титул "Кавалерственной дамы" Великобритании. Вас в рыцари за великий подвиг посвятила сама Королева. Этот титул дает вам дворянское звание.
Не бывалое дело для пикси стать рыцарем самой Королевы фей. Рыцари одни из самых могущественных воинов королевства фей, освоившие в совершенстве владение природной энергии своего тела для усиления себя, излечения ран, изменения размеров.

Элизабет читала описание очередную ачивки и прифигивала. Откуда титул? Вроде он был не игровой, а вполне реальный... Но ей просто не верилось, что она как-то пропустила такое событие в своей жизни, как встреча с королевой Великобритании. Да и что за великий подвиг? Самое героическое в ее жизни, пожалуй, было хлопая глаза получить свинец в грудь... Хм... Компромат... Припомнила. Она сделала так, что, если с ней что-то случиться, чтобы все вышло наружу. И, конечно, предупредила, козла, тогда еще мужа, чтобы вот такого не было. Кажется, он не только темные делишки в России проворачивал, но и в Англии. Особо все нарытое она не читала. Много букв. Может посмертно за это наградили? Она не знала, а может это было как-то связано с ее службой на российскую разведку? Перебирала в голове, все то дерьмо, во что она при жизни смогла влезть.
Надо отметить, холод манекена не брал, ну вот так просто, если стоять рядом. Будто какая-та аура защищала ее. Феячка, одетая в юбочку и топ, собранные из колечек и пластин какого-то металла с голубым отливом, на ней кстати была обувь(!), сапожки, а также шлем, наручи и даже меч на боку.
Выбрала новый облик. Сразу почувствовала себя… спортивней что-ли. Как поняла Элиза из описания расы фей. Те, состояли из какой-то магической энергии и формировали с помощью нее тело. Отчего у них не было как таковых внутренних органов и крови, а скорее магическое желе разной степени твердости. Надавила медленно на пальчик, пока он не коснулся тыльной стороны ладони. Натяжение хоть и чувствовалось, но было не больно. Она будто была сделана из какой-то резины. Это было общее для всех фей, а не только этой специализации.
Усиление! Как обычно попробовала просто подумать, стать сильнее, быстрее и крепче. Ее окутало сияние. Разогналась с постамента и прыгнула, не используя крыльев. Ну и насколько у нее выйдет далеко? В ушах свист, перед глазами все размыло, а затем будто она врезалась с разгона в дерево. В голове гудело эхо. Крехтя и вызывая проклятучие усиление отодрала себя от чего-то, шлепнулась вниз. Подняла взгляд вверх отряхиваясь от щепы. Она реально допрыгну до дерева... на высоте пару метров, на стволе, был отчетливый отпечаток маленькой фигурки. Было больно... но тролля бить было больнее. Вспомнила главный пункт, за что зацепился взгляд. Попробовала вырасти.
Словно шарик надувала. Тело выскользнуло из доспеха, крылья почему-то втянулись в спину, и она за пару секунд надулась до своих старых размеров. Ухи все равно остались старыми острыми опахалами. Хихикнула. Колокольчик в интонациях еще был, но голос стал больше походить на ее. Став вновь большой, т.е. нормальной, все вокруг казалось странным. Попробовала сделать шаг и поняла, что пружинит. Она весила всего ничего, будто по Луне шла. Похоже вес остался не изменным. Подумала об этом и потяжелела, проминая траву под стопами.
Хмм... это открывало новые возможности в соблазнение, но стоило только отвлечься на посторонние мысли, как она сразу сдулась к старому размеру. Все способности рыцаря требовали хорошего внимания.

Следующие варианты были, пожалуй, самыми гибкими.
Специализация: Чаровница
Эти феи рождаются в местах обитания высших фей. Они пропитаны магией чувств и желаний, способны влиять на чужие ощущения вызывая восторг, страх, нагоняя сон и представляя видения. Они даже способны принимать иллюзорный облик, что будут чувствовать, как свое тело и приходить таким видением к другим разумным.
Так как всем пикси обычно тяжело удерживать четкие сознание, чаровницы известны как существа, дарящие не виданные доселе ощущения и образы.
Внимание: При выборе данной специлизации ваш социальный индекс понизится на 10.

Эта любительница копаться в мозгах была завернута в прозрачную розовую материю, будто длинное платье из шелка с вырезом на животике. Тут с экспериментами было совсем плохо. Вся живность разбежалась кто-куда. Даже растений во круге как-то стало меньше. Не самой же себя гипнотизировать? На всякие индексы она уже не обращала внимание.
"Интересно... с этой штукой можно получается поиграть в виртуальную любовь в вирте?" - ухмыльнулась своей шутке, подумав о том, что общаться полнотельно с другими можно и в форме глюка.

Специализация: Исказительница
Эти феи рождаются в лесах искажений, где свет и звуки обманывают смертных и даже многих фей. В отличие от чаровниц, что влияют на разум, иллюзионистки создают образы в мире через влияние на свет и звук, а особо умелые создают внешние тактильные ощущения. Говорят, достигшие вершин в этом, способны свои грезы воплотить в реальность. Но, так как феи не способны к долгой концентрации, большинство иллюзий приобретает самые разнообразные очертания, удивляющие даже их создательниц, от того и зовущимися исказительницами, а не иллюзионистками.

Это были феи фокусницв, дурачищие самих себя. В форме рыцаря, как это не удивительно, было проще всего собраться... А вот в остальных ее сознание плыло. Так задуманный сейчас куб, превратился в сферу, затем в птичку, а потом в грудь третьего размера... Мда... кое-что во всех феечках строго не нравилось Элизабет, но что поделать.

Скользнула взглядом по классу общего для всех фей. Что еще за бездельница? Около него маячила иконка уведомления.

Класс. Бездельница
Не смотря на то что обычно на пикси возложены обязанности на сохранение гармонии в природе. Они не заботятся специально их выполнять, а все свободное время играют, выполняя работу мимоходом, по прихоти, как часть какой-нибудь игры.
Внимание: Благодаря вашей предыстории, класс "Бездельница" продвинут до "Приживала". Вы способны не только беззаботно жить в безделье, но получать пользу от тех кто трудиться рядом с вами. Улучшен договор фамильяра. Добавлен пункт отказа от ответственности со стороны фамильяра.

Описание просто ее оскорбляло. Что еще за приживала за историю?! Она еще как трудилась! Фитнес, салон красоты, спа, массажи, солярии, постоянные тренировки, а сколько внимания на изучение того, что нравиться мужчине и подстройке под его характер, чтобы давить на слабости! Да она как ломовая лошадь пахала!
Фыркнула. Ей точно нужен был еще сеанс массажа. Нужно было заканчивать с выбором этого пункта.