Голосование за ходы

Моррин пожала плечами.
- Вот представь. Ты боишься за свою жизнь. И потому решаешь бросить своего брата, не идти в жуткое место, откуда мало кто возвращается. В итоге умирает твой брат - зато ты живешь. Жажда жизни убивает близкого. Но ты оказалась сильнее. Твоя сила оказалась выше страха смерти - и ты тут. Хотя и прекрасно понимаешь, что можешь не вернуться. Это один из видов принятия смерти: жить с ней, но дейстовать так, как хочешь.

Девушка заглянула за угол, покачала голвоой, и продолжила идти по прямой: проход выглядел не слишком приветливым. Даже для Моррин.
- Что до силы - то да. Всё это, что ты перечислила, тоже сила. И слабость может быть силой.

У знахарки были еще мысли на эту тему - но она решила не слишком докучать Норт.
Та явно пока была неготова к такого сорта разговорам.
Возможно, ей стоило оказаться поближе к смерти несколько раз. На шаг от нее. И согласиться прыгнуть в её объятья.

***

Когда ответи Моррин о ценах её услуг поставил Норт в тупик, девушка немного рассмеялась.
- А что ты ожидала? Душу? Руку? Самое сокровенное? Или, может быть, деньги? Власть? - Моррин расставила руки в сторону и разок крутанулась вокруг своей оси. - Зачем мне здесь деньги? Что здесь сделает власть? Нет, моя цена невероятно мала. Потому что мне нравится изучать, смотреть. А его семя и остальное - это так, приятное дополнение.

***

После вопросов Норт Моррин подняла брови и посмотрела на Варка. Она сама как-то не слишком задавалась вопросами обо всём этом, но почему бы и не услышать ответы?..

Впрочем, надо было следить за дорогой: в этих местах водилось не только то, с чем Моррин любовно общается.

Руки в цепях, ноги в цепях.
Мысли свободны.

Аыым размышлял, не обращая внимания на боль во всём его естестве.
Размышлял о тех временах, когда он был Аыымом-Леопардом.
О тех временах, когда он был свободен, когда он был дик, когда он был прекрасен и могуч.

Его поймали.
Его осудили, незаслуженно, мерзко, низко.
Его сломали.

По крайней мере, попытались.
Лишили его члена, свободы, светлого будущего.
Но создали и новое - в котором обагрится кровью семья его пленителя.

Аыым не собирался сдаваться.
Он больше не может брать женщин - но есть одна, что по праву уже принадлежит ему. И он заберет ее обратно.
Вырвет из лап властителя Аксума, коему, и всем его сыновьям, отрубит член, и затолкает глубоко в мерзкий зев, из которого вышел приказ обратить Аыыма в рабство.

И прочие услышат, и убоятся, и не станут впредь делать такое зло среди тебя; Да не пощадит его глаз твой: душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу.
Каждый вечер бормотал себе эти слова Аыым, не помня уже, когда успел их выучить.

Эти мысли, это предвкушение сладкой расплаты, держали Аыыма.
Никакие кнуты, никакие истязания, никакие крики, никакие цепи не смогут его сломать, пока впереди Леопард его души видит добычу, как бы далеко она ни была.

Но Аыым не был глуп, хоть и не был умён.
Он мог бы в любом момент броситься на своих пленителей, ублюдочных работорговцев. Он бы смог убить одного, или даже двух - но умер бы, не сделав более шагов.

Леопард умеет ждать.
Потому пока надо было мириться, терпеть. Ждать возможности.
И запоминать всех тех, кто заслуживает его мести.

***

Аыым смотрел на копта.
На его лживую мягкость, лживое сострадание.
В его глазах отражался не Аыым-Леопард, а мешок со звонкой монетой.
А, значит, и он для Аыыма не был человеком. И зверем не был, ибо зверь благороден и прямолинеен.

Перед Аыымом была грязь. Выгребная яма, из которой почему-то сочились слова.
Его лживый язык отбросов предлагал учить арабский.
Аыым готовил слова, которыми бы опустить его, дать понять, кто он есть на самом деле.

Но гыб понимал: этот ублюдок любит быть выше окружающих. Любит свою власть нас слабыми. Любит её показывать.
Любит наглядно показать, что будет с теми, кто ему перечит, дабы это было примером всем остальным.

Потому Аыым будет сильным.
И кивнет.

Моррин привыкла к таким реакциям.
Люди боялись принимать то, что казалось им чуждым, некрасивым, отторгающим.
Они боялись гноя, ран, болезней - словно это какие-то страшные сущности, желающие им зла, желающие их убить.

Но это не так: это лишь попытки новой, особенной жизни зародиться в теле другого.
Разве мы боимся хищников, поедающих животных?
Или траву, вырастающую из земли?
Или ребенка, растущего в утробе матери?

Но Моррин просто улыбнулась.
- Эшскар порождает многое. В том числе и меня, Норта. Не стоит бояться.

Когда девушка вышла на улицу, носилки уже были почти готовы.
- Спасибо, Варк. Так путь пройдет быстрее. - Моррин повернулась к Норт. - Огнемет мог бы пригодиться, но судьба наша в том, чтобы идти без него. К чему это приведет - неизвестно, но нам остается лишь принять это. Но о неотвратимом будущем можно поговорить и по пути, Норт. Или, может, хочешь рассказать нам, как судьба привела тебя сюда?

- Это мой друг. - Спокойно пояснила Моррин, увидев реакцию девушки. - И он, возможно, единственный, кто сможет помочь твоему брату остаться в этом мире чуть дольше.

Знахарка отложила в сторону инструменты и дата-слейт, немного потянулась, выдохнула.
- Заходи, Варк! - громко ответила она, - У меня больной, и нам, возможно, понадобятся твои знания.
После чего, продолжила уже тише, обращаясь к девушке.
- Его лихорадка - не причина скорой кончины. Лишь проявление. Проявление слабости его собственной крови, разрушенной воздухом и грязью этого мира. И ответ на его спасение кроется в тебе, - Моррин указала пальцем на Нору, и улыбнулась. Затем медленно опустила палец, чтобы тот указывал той чуть ниже живота. - В твоих костях хранится сок, дарующий крови её силу. Если взять его часть, и отдать ему, он может выжить. И я могу сделать это прямо тут, прямо сейчас.
Девушка покачала головой.
- Он слаб, а кровь твоих костей может быть грязна - её надо будет очистить. В этих местах есть заброшенный медблок, в нем могут быть нужные машины, и мой друг Варк может их вернуть из небытия. Если нам это удастся - шансов на выживание становится значительно больше.

Моррин села на одну из тумб, не заботясь о том, что плащ свалился набок, более не скрывая ее полностью обнаженных ног.
- Выбор за тобой. Ты ответственна за судьбу. Один правильный выбор ты уже сделала, придя сюда. Сделаешь ли ты еще один?

Тадэши, которого прикрывала Сузаку от последних устоявших деревенских, добрался до деда и взял того на руки.
Старейшина явно не понимал, что происходит - он пытался смотреть по сторонам, но его глаза были стеклянными.
Он что-то бормотал, но звуки не складывались в слова.

Двое быстро, но осторожно, несли старика к Тенгену и монументу.

Сам же Тигр встал, но с трудом, тяжестью… Только она его не остановила.
Он сделал один шаг… второй.. третий, четвертый - и бросился к монолиту.
Приложив весь свой вес к удару, Тенген с силой вонзил кулак в камень монумента.

Все вокруг на несколько секунд словно замедлилось.
Осколки, отлетающие от монолита.
Крики Сузаку и Тадэши.
Остекленевшие глаза старика.
Потусторонний, бессвязный ор где-то внутри голов всей троицы…

Но все закончилось.
Монолит разлетелся вдребезги - словно был не из камня, а из стекла - и разлетался он на миллионы и миллионы кусков, на лету превращавшихся в подобные черному пеплу лепестки.
Вскоре к монолиту присоединились и деревенские, начавшие превращаться в такой же пепел и рассыпаясь по ветру.
Затем и старик.
И всё бытие вокруг.
Последнее, что увидела троица перед темнотой - это висевший в небытие нож.

***

- Похоже, они очнулись!
Голос был знакомый, но какой-то очень далекий, словно пробивался из-за стены.
- Хм, и правда. Почти одновременно. Страннее и страннее всё…
Второй голос принадлежал Намгуну - это стало понятно, но не сразу.
Первый же, как подсказала медленно приходившая в себя память, был голосом Сон Бина.

Троица лежала на кроватях - теплых, удобных, мягких, в богато украшенной комнате.
За открытым окном виднелись какие-то дворцы, деревья, было слышно пение птиц. Светило яркое солнце.

Намгун куда-то выбежал, и почти сразу вернулся с леди Во Лан, которая сразу принялась щупать пульс троицы.
- С их ки все в порядке. Удивительно… - пробормотала она. - Еще час назад…

У троицы не было пока сил что-то ответить: когда прошла первая дезориентация и непонимание, Тенген, Сузаку и Тадэши поняли, что у них не было никаких сил, совсем. Даже говорить не получалось.
Заговорил Сон Бин, заметивший непонимание в глазах троицы.
- Вы по дороге к деревне потеряли сознание - и не приходили в себя. Мы привезли вас в нашу точку назначения, и пытались что-то сделать, но не могли. Словно вас не было внутри вас самих… Мы сами не совсем понимаем. Но…
Сон Бин не смог договорить.

Послышался мужской голос - приятный, обволакивающий, располагающий, убаюкивающий.
- Твои гости пришли в себя, сестрица.

На подоконнике, который еще мгновение назад пустовал, сидел красивый мужчина, и вежливо улыбался.
Вот только глаза говорили совершенно иное - это был опасный, крайне опасный охотник.

Леди Во Лан повернулась к нему, с плохо скрываемым беспокойством, и глубоко поклонилась.
- Молодой патриарх. - Ответила она. - Да, это мои гости. Если вы позволите, я бы хотела дать им возможность отдохнуть, прежде чем…
Одним небрежным взмахом руки мужчина остановил свою сестру.
В наступившей тишине он подошел к ближе к троице, улыбнулся.
- Добро пожаловать в дом клана Танг. Меня зовут Танг Пё Вол. Надеюсь, наше знакомство будет… плодотворным.
Он еще раз улыбнулся, легко кивнул своей сестре, и легко шагнул в окно, словно в дверь.

А вы все слышали про клан Танг: это один из самых могущественных кланов во всей стране.
В их распоряжении сотни солдат, огромные количества денег, и невероятное количество политической власти.
Но это всё не главное. Главное - клан Танг называют "Кланом Миллиона Смертей" за специализацию клана: яды и убийства.

Прежде, чем приниматься что-то нажимать или делать, стоило внимательно осмотреть помещение.

Выглядело оно чуждым, хотя и слой засохшей крови на земле напоминал - нет, люди не единственные, кто любит убивать других.
Если, конечно, сюда просто уже кто-то не забирался.

Начало боя осталось совсем не за троицей: видимо, непонимание, что же происходит, не давало раскрыться их силе.
В дополнение к этому, они не совсем хотели избивать ни в чем не повинных жителей деревни - если, конечно, они были ни в чем не повинны.

Меньше всего это останавливало Сузаку, которая, поборов первоначальный испуг, попыталась быстро восстановить дыхание, успокоться - и начала отбиваться от начинавших наседать жителей.
Первый подошедший деревенский был встречен выпадом и уколом в грудь - отчего тот молча, не произнося ни слова, рухнул на землю. На клинке, который только что воткнулся в человека почти не было крови.
Еще несколько ударов заставили нескольких еще рухнуть на землю: один остался без руки, пара с глубокими ранами на животе.
И всё так же: полная тишина, и почти никакой крови...

Тадэши в это время пытался кричать что-то старейшине: но тот лежал на земле и не шевелился.
Крики в сторону дома, где они спали, в надежде, что мастер Намгун придет на помощь, тоже не принесли плодов: не было никого из троих остальных видно.
За всем этим Тадэши совершенно забыл, для чего ему на самом деле нужна в руках флейта - и наседавшие на него деревенские оставались без сломанных костей.
Они буквально облепили Тадэши, пытаясь схватить его, подбирались руками к шее - явно с нехорошими намерениями.

У Тенгена дела шли лучше, но тоже не очень хорошо.
Деревенские сопротивлялись крайне слабо, потому бросаться одними в других было довольно просто.
Вот только Тигр немного заигрался, и не заметил, как один из бросаемых успел схватить его за руку - выкинуть его сразу не удалось
А пока Тенген избавлялся от него, к нему подползали и подходили все новые и новые деревенские.
Их становилось слишком много...

Все выглядело не очень хорошо, и в дополнение к этому по полю "боя" разносился голос:
- Вы не сможете победить. Сдавайтесь!.. - словно вторя этому голосу, порубленные, побитые и сломанные деревенские, которые ранее молча лежали и не шевелились, начали подниматься обратно. - Сдавайтесь и примите.

Бой был короткий - и, к великому удивлению Кеннета, он пару раз довольно метко угодил непривычным ледяным потоком в Шакли.
Это не могло не радовать, но халфлинг старался не слишком сильно улыбаться. А то еще подумают, что ему нравится бить людей.

В любом случае, после коротких переговоров, большая часть вещей Шакли досталась виккенцам - только шипилявый не хотел делиться.
Впрочем, у Кеннета была идея, как и его можно было убедить.

Он подошел к последнему.
- Хей. - Окликнул он Лэнгдона. - Слушай сюда. Если этим твоим братьям понадобится свежая, чистая вода - приходи. Один, без оружия. С подарками. А то вам там стража их приносит - нам тоже хочется. И другим можешь рассказать. Понял? А пока, давай затаскивать твоих на плот, чтобы не захлебнулись.
После этого, убедившись, что последний Шакли воспринял информацию, принялся помогать.

Впрочем, Кеннет не был бы Кеннетом, если бы не имел желание присвоить что-нибудь: в конце концов, было крайне несправедливо, что пострадавший меньше всех Шакли не лишился ничего.

===

Уже на плоту, раньше принадлежавшем Шакли, Кеннет поинтересовался у товарищей.
- Может, кто-то помыться хочет?
Халфлинг, чтобы продемонстрировать, что имеет в виду, отошел на краешек плота, и создал над собой чистой воды.
Она обрушилась на Кеннета, обливая его и смывая слой мерзкой жижи, накопившийся из-за путешествий по местному говноводью.
После этого халфлинг так же сосредоточился, и его одежда и волосы в момент высохли.
- Вот так.

Наутро никто не чувствовал себя выспавшимся, хотя спали, вроде, немало.
На небе были тучи, на улице серо и прохладно.
Впрочем, настроение могло немного улучшиться: вскоре после пробуждения, группу нашел старейшина.

Он попросил жителей принести вам небольшой котелок какого-то варева.
- Овощной в основном. Но пара кусков кролика быть должна. - Он пожал плечами, - Пока братец Рёши не вернется, больше мяса ждать не приходится.
Впрочем, само варево было неплохим: лучше, чем можно было ожидать: туда бы немного соли, и было бы даже вполне сносно.

Можно было бы подумать о походе в лес, но была плохая новость: леди Во Лан стало хуже.
Сон Бин вызвался за ней присмотреть, и Намгун был того же мнения:
- Не нравится мне тут. Странно. Носом чую - быть беде. Не хочу оставлять этих двоих одних. Сон Бин, конечно, возможно, самый сильный - но и самый слабый тут.

В общем, для похода в лес оставались вы трое.
Но прежде, чем вы смогли определиться, вы заметили, что все люди потихоньку движутся в одну сторону, почти не переговариваясь друг между другом.
Казалось, вся деревня уходила куда-то чуть в сторону, за пределы деревни.

В это мгновение троица неожиданно осознала: это же было вчерашнее утро.
Или не было?

Вот только в этот раз все было несколько иначе.
Во-первых, у Тадэши за пазухой обнаружился какой-то нож.
Совершенно обыкновенный, дешевый нож из плохого металла с неуклюжей деревянной ручкой. Впрочем, за ним явно хорошо следили: он был до сих пор довольно острым, да и рукоятку полировали неплохо.
К сожалению, именно по этой причине надпись, которая была вырезана на рукоятке, стала видна гораздо хуже, чем когда-то... Троица внимательно присмотрелась, и смогла разглядеть: "Дорогому брату".
Откуда он взялся сказать почему-то не получалось - память была словно в тумане.

Во-вторых, Сузаку чувствовала себя менее голодной, чем обычно. Словно она вчера (хотя вчера они только ехали в деревню?..) хорошо поела на ночь глядя.
Правда, она никак не могла вспомнить, что именно...

- Наконец-то... - пробормотал Хаск, когда вся эта "честная" компания отправилась за Дастом.

Вся эта совершенно не связанная с алкоголем и азартными играми движуха не вызывала никакого интереса - только мешала смотреть телевизор.
Там тоже не было ничего интересного, но был хотя бы шанс.
А шанс - дело такое. Иногда срабатывает.

Проблемой было только то, что сейчас на голову демона должна была свалиться целая группа каких-то там новых постояльцев.
И Хаск, как главный и чрезвычайно улыбчивый приниматель гостей, должен был что-то сделать с этим.

Он ругнулся, нащупал рукой бутылку виски, посмотрел на неё.
Пробормотал что-то, отставил обратно.
Ставки - это ставки. Их надо уважать.

- Ээ. Нифти. Эээ. У нас там, так. Надо номера подготовить. Почистить там, вот эта вся бесполезная ерунда. Ну ты умеешь. А. И протереть стул. Полукруглый.
В голове Хаска появился план.
Если уж ему нельзя пить целую вечность (еще 23 часа 44 минуты), надо, как минимум раздеть до нитки новых гостей.
На эту тему никаких запретов не было...

Найти охотника в незнакомом лесу - занятие тяжелое, но у троицы были свои идеи.

Тенген принялся орать, пытаясь найти охотника. Вдруг кто отзовется?
Но, к сожалению, никто не откликался.


Сузаку местная растительность показалась крайне неприятной и непонятной, и, в итоге, вместо поиска зверей, она больше пыталась не вляпаться во что-то.
Как-то лес старика Ё вспоминался с большим удовольствием, несмотря на все проблемы: он был нормальным.


Только у Тадэши была в голове четкая цель: он искал воду.
Любой знакомый с природой человек знает, что любой зверь ходит на водопой - и тут это вряд ли было исключением.
В итоге он уверенно вел группу в сторону, откуда пахло водой.

Группа отходила от деревни все дальше, и им становилось как-то полегче, когда стало ясно, что вода уже близко.
На очередной опушке открылся вид на довольно большое озерцо, в которое втекал небольшой водопад.
У озера была пара кроликов, которые, завидев троицу, грозно зашипели и бросились прочь.
Но внимание группы привлекло другое - за водопадом явно был в ход в пещеру.

Это было плохо видно в свете почти зашедшего солнца, но ночь в любом случае было бы удобнее пережидать внутри, а не на открытом воздухе.
Троица двинулась в сторону пещеры - но не успели дойти, как солнце зашло за горизонт, и окрестности накрыла непроглядная тьма.
Словно троица закрыла глаза...

***

Наутро никто не чувствовал себя выспавшимся, хотя спали, вроде, немало.
На небе были тучи, на улице серо и прохладно.
Впрочем, настроение могло немного улучшиться: вскоре после пробуждения, группу нашел старейшина.

Он попросил жителей принести вам небольшой котелок какого-то варева.
- Овощной. - Виновато улыбнулся он, и пожал плечами, - Пока охотник не вернется, мяса ждать не приходится. Уж простите!
Впрочем, само варево было неплохим: лучше, чем можно было ожидать: туда бы немного соли, и было бы даже вполне сносно.

Можно было бы подумать о походе в лес, но была плохая новость: леди Во Лан стало хуже.
Сон Бин вызвался за ней присмотреть, и Намгун был того же мнения:
- Не нравится мне тут. Странно. Носом чую - быть беде. Не хочу оставлять этих двоих одних. Сон Бин, конечно, возможно, самый сильный - но и самый слабый тут.

В общем, для похода в лес оставались вы трое.
Но прежде, чем вы смогли определиться, вы заметили, что все люди потихоньку движутся в одну сторону, почти не переговариваясь друг между другом.
Казалось, вся деревня уходила куда-то чуть в сторону, за пределы деревни.

В это мгновение троица неожиданно осознала: это же было вчерашнее утро.

Намгун засмеялся от всей души.
- Ну нет, потеряться в лесу по дороге к деревушке мы уж точно не сможем! - Он похлопал Тадэши по спине. - Там дорога прямая, хоть и не самая езженная. А Старик Ё да, тот еще шутник! Как мы в своё время двадцать дней подряд с утра и до вечера пытались друг другу морды набить - весело было!

Затем, когда все высказали своё мнение, Горный Мастер кивнул.
- Ну, давайте через деревню. Звучит безопаснее всяко остальных путей. Будет скучно - но дело есть дело.

===

Путь действительно проходил без каких-либо приключений.
В пути Сузаку удалось разговорить Сон Бина - по крайней мере, выудить из него немного интересного про учителя.
- Мой учитель... Великий мастер меча. У неё я научился тому удару, который показывал при луне. И всему пути. Она никогда не рассказывала мне что-то, не объясняла - просто требовала, чтобы я следил и записывал всё, что увижу и почувствую. - В голосе Сон Бина явно чувствовалось сожаление, ностальгия и какие-то еще чувства. - И, сам того не понимая, чему-то научился. А Мастер..
Он улыбнулся, посмотрел на небо, усмехнулся.
- Она сама так и не научилась Третьему Движению. Говорила, что не может понять, почувствовать, что делать дальше. И теперь я пытаюсь.

Сон Бин молчал какое-то время, после чего покачал головой.
- Но не советую учиться этому. Это дорога отказа от слишком многого.


===

Тадэши просто сочинял музыку.
На ходу это давалось не ему не слишком хорошо - но можно всегда было прикинуть что-нибудь, слова, мелодию, а уже на привалах проверить, насколько хорошо это работает.

Вообще, легкие, веселые песенки, которые наигрывал на флейте Козёл, придавали всем остановкам атмосферу почти праздничную.
Настроение явно улучшалось.

В те моменты, конечно, когда Тадэши и Сузаку не были заняты тренировками.

Намгун принялся за них со всем энтузиазмом - ему явно было приятно, что молодым нужна его помощь.
Потому гонял он их каждый вечер изо всех сил.

- Так, бить, значит, сильно. Ага. Ну, с огнём у меня все не очень хорошо - земля роднее. Но давай я тебе свой приём покажу. Научу. Может, потом сможешь под себя как-то это всё переделать. В общем, смотри.
Намгун осмотрелся по сторонам, и, наконец, найдя достаточно крупную скалу, подошел к ней.
Подтянул штаны, затянул шнур потуже, чтобы точно не упали, и встал в стойку перед скалой.
- Земля - она про устойчивость. Про непоколебимость. Обычно считают, что мастер Земли - лучшие в защите. Но это не совсем так! Что, если непоколебимость движется на тебя? Каждый щит - это меч. Каждый меч - это щит. Я видел мастера этого приёма - хромого бродягу, и он был страшен! Ужасный, мощнейший удар, словно в тебя врезается вся матушка Земля.
Намгун немного присел, и Сузаку почувствовала, как Ки собирается у того в ногах, проникает в землю и... неожиданно, Горный Мастер за мгновение пролетел несколько шагов вперед, врезаясь плечом в скалу. За ним остались две неглубокие колеи, словно его ноги проехались на пару сантиметров внутри земли.
Раздался дикий грохот, по скале пошли глубокие трещины, даже куски камня разлетелись в стороны.
Он отряхнулся, повернулся к Петуху.
- Не совсем то, о чем просила: но это основа. Сама понимаешь, сам принцип можно применить много где - это просто создание самой Силы.
Потом задумался.
- Только в скалу не надо. Расшибешься. Это я крепче скалы. А ты девочка милая и нежная, ты и поломаться можешь.

Затем наступала пора Тадэши.
- Ты, значит, хочешь, чтобы тебя били - а тебе не больно. А обычно просто не хотят, чтобы их били... мда.
Почесал голову.
- Тут, конечно, сложно с тобой. Ты у нас малыш водяной, так что своё прямо не смогу тебе показать. Но что до железа... - Он задумался, но потом продолжил. - Да, пойдет.

- Попробуй меня ударить изо всех сил! Не бойся, больно не будет. Мне.
Тадэши решил на всякий случай воспользоваться своей флейтой - и не прогадал.
Удар был не самый сильный, но флейта ударила по телу Намгуна, словно по странной смеси кожи и металла - с глухим звоном стукнулась об мастера, и отскочила, чуть ли не сильнее.
Намгун усмехнулся.
- Металл - это не про твердость. Металл - про гибкость, эластичность, но строгую, четкую форму при этом. Сейчас покажу, как правильно Ки направлять, а бить... попроси, вон, подругу свою в тебя влетать.

===

По мере приближения к деревне становилось странным образом прохладнее - хотя солнце светило всё так же.
Даже Намгун, обычно болтливый донельзя, почти не говорил.

- Здесь что-то недоброе. Плохое. - Отметил Сон Бин, сказав, что у всех было на уме. Не надо было чувствовать Ки, чтобы понять, что было что-то не так.

Листа была словно немного пожухлая, птиц слышно было мало, зверей вообще никаких не было видно.
Даже ветра особо не было, хотя иногда внезапно шелестели листья на деревьях - но недобро.

Наконец, впереди показалась и деревня.
Люди, завидев приближение группы, попрятались по домам, только парочка побежала вглубь - и они, чуть позже, привели какого-то невысокого старичка.
Он поклонился приезжим.
- Меня звать Хаимо Сотоги. Я туть старший. Вы де кто будете, гости, и что понадобилось вам тута?
Старик выглядел совсем немощным - даже стоять получалось с трудом.
Один из мужиков, которые за ним бегали, аккуратно его придерживал, чтобы проще тому было.

И, если старший пытался вежливо улыбаться (хотя с его морщинами удавалось не очень хорошо), то мужчины смотрели на путников с не очень-то скрываемым подозрением.

Кеннет с головой ушел в сбор плота (иногда, правда, были шансы уйти и во что-то еще, мерзкое и пахучее, но, благо обошлось).
С помощью своих односельчан халфлингу удалось собрать какой-никакой плот, что, в этих условиях, было довольно большим достижением.

А затем пришел рыжий из Шекли.
И говорил он так, что Кеннет, в целом, почти ни слова не понимал.
Разве что то, что тот хотел "позаимствовать" Айлинн.
Гнида рыжая.

Кеннет думал бы что-нибудь высказать, но в этом дрянном месте не было места, где можно было бы спрятаться: а испытывать на себе гнев четырех больших, мощный мужиков Шекли как-то не хотелось.
Халфлинг неуверенно осмотрел всех семерых молодых людей - и как-то не выглядело, что они могли тягаться с Шекли.

- Мне не нравится им отдавать что-то. Сначала они придут, им отдай. Потом еще кто - им тоже отдай? Да и узнают, что у нас и как - начнутся же вопросы, как мы мимо охраны протащили.
Кеннет осмотрелся по сторонам, вздохнул, отчего закашлялся от все еще не до конца привычной вони.
- Тьфу. Давайте сначала узнаем, кто здесь правда главный. А то эти что угодно могут сказать. И заодно это. Давайте я к халфлингу подойду. По росту сойдемся.

===

- Эй. - Кеннет негромко окликнул одинокого халфлинга, когда подобрался поближе. - Это. Кеннет я. Слушай, не мог не подойти к единственному другому халфлингу тут. Тебя тут как-то сторонятся вроде. Это так тут длинноногие к нам относятся?..

Хаск уныло взглянул на бомбу, на карты - потом посмотрел в спину уходящей Черри.
У него было не очень много уверенности в том, что она действительно что-то сделает с Дастом - но это было не главное.

Главное было в другом - нахрена Хаск, тупая его голова, предложил не пить целый день.
Демон захотел аж сплюнуть от досады за барную стойку, но стоящая рядом Чарли...
Тьфу блин, даже сплюнуть нельзя.

- Не думай, девочка, что я специально. Никто, кроме меня, выиграть был не должен. - Хмуро заметил Хаск, после чего продолжил хмуро хмыкать на любые слова владелицы отеля.
В качестве подтверждения, демон достал таймер и завел ровно на 24 часа.
Уф. Ну и нажрется он, когда таймер зазвонит!

В целом, хоть какое-то развлечение теперь было, уже не так ску...

Сраный радиодемон.

Хаск недовольно взглянул на Аластора, и еще раз захотел сплюнуть: тут уж не удержался, и сплюнул в доселе чистый стакан, и начал для вида его протирать.
- Я тебе не Хаскер, жопорот.
Но за виски все же потянулся - демон, все же, был барменом.
Правда, когда Аластор уточнил, что имел в виду кофе, только пожал плечами, взял стакан (свежеоплеванный), налил пол стакана виски, разогрел и бахнул туда три ложки кофе. После чего перемешал.
Именно стакан с такой мерзотной жижей Хаск толкнул в сторону Радиодемона.
- Кофе. Крепкий. С тебя "проваливай отсюда", а то уж больно рожа твоя раздражает.

Истина - в вине.
Ну или в виски, в данной ситуации.
В любом случае, сладострастный звук открывающейся бутылки наполнил помещение... и был жестоко и невежливо прерван Чарли.

Хаск что-то пробухтел себе под нос, и, на всякий случай, спрятал бутылку под стойку.
Нечего мелким вроде Чарли смотреть на алкоголь - а то еще, чего доброго, отберет.

- На кой хрен тебе сдался этот обдолбанный выродок? - недовольно начал Хаск. - Пусть куда шел, там и делает своё мерзейшее что бы они ни делал там.

Демон явно планировал продолжать нелестно высказываться о Дасте, но в этот момент в дверях появилась Черри.

- И правда, унылая дыра. - Согласился Хаск, после чего указал на Черри, - Как раз тебе пойдет.
После этого, побурчав еще под нос, демон таки достал ингредиенты для "коктейля". Подумав, достал два совершенно точно (не точно) протертых стакана, и начал мешать.
В свой стакан Хаск не задумываясь добавил хорошую долю водки, в то время как для Черри добавил так, для аромата.

- Держи. С тебя... сколько-то там.

А затем, на фоне диалога Чарли с Черри, Хаску пришла в голову прекрасная идея.
Он бы даже улыбнулся, если бы его физиономия была еще на это способна.

Демон достал из-за пазухи колоду карт, и шумно шлепнул ей об стол.
- Так. Мы играем. Самое простое - тянем карту, у кого больше, тот и победил. Ставки такие, - Хаск ткнул в Черри, - Если побеждаешь ты, я рассказываю всё, что знаю о том, где Даст. Ты берешь свой коктейль и радостно выметаешься отсюда. Я даже свой, - Демон указал на вторую порцию водки с вишневой колой, от которой когда-то успела остаться только половина. - Тоже отдам.
- Дальше. - Хаск посмотрел на Чарли. - Если побеждаешь ты - я не пью целую неде... кхм. Целый день не пью, а она, - мотнул головой в сторону Черри. - Убеждает своего укурка тусить в этом отеле для шизиков.
- А если же побеждаю я... - Демон почти усмехнулся. Почти. - Ты рассказываешь, во что ввязался Даст. По рукам?

Не дожидаясь ответа, Хаск начал тасовать карты. Это, конечно, было не тем уровнем азартных игр, который бы хотел демон, но... как говорится, на безрыбье и раком лоха. Или как-то так.

Если Хаск сегодня и протирал стойку бара или стаканы - то исключительно своим собственным лицом, которое последние несколько часов не покидало поверхности этой самой стойки.
Было чертовски, демонически скучно - а ведь он мог бы сейчас обыгрывать какого-нибудь тупого молокососа с большими надеждами на будущее в карты.

Хаск прихлебнул из бутылки какого-то дешевого пойла, которое, впрочем, по соотношению цена-качество было отличным.
По вкусу, правда, отвратительной мочой.
Не такой отвратительной мочой, как Аластор - но сравнимого качества.

Рыгнул как следует, сделал еще пару глотков, вздохнул и прислушался к телевизору.
- Хах. И какой дебил решит только работать... Ах. Вот срань.

С одной стороны, идея провести всю оставшуюся жизнь (или пока Аластору не надоест) в этом отеле для умалишенных было невероятно скучно.
С другой, что еще заслуживал кто-то вроде Хаска?

Но об этом можно было подумать потом, под еще одну бутылку.
А пока нужно было что-то предпринимать: ведь если Киллджой, эта истеричная стерва, заявится сюда...
В общем, надо было решительно что-то менять.
Хаск решил начать с позы и канала телевизора.

И, заодно, откупорить таки еще одну бутылку.
А то ведь когда - и если - эти таки с телевизора припрутся, Чарли и эта её шизанутая "подружка" заставят не пить.
Трезвым Хаск это был терпеть не готов.

- Я не боюсь брать на себя ответственность. - Спокойной пояснил Шизука. Возможно, стоило бы обидеться в этой ситуации - но было бы странно, ведь он сам предложил высказать недовольство. - Я просто не знаю, и не понимаю, где, ну. Рамки. Знаете, социальные. Вот я предложил - а это вообще нормально? Так делают люди? Я не знаю.
Мальчик вздохнул.
- Я ничего не знаю о том, как подростки должны себя вести.

Потом посмотрел на Леона.
- А тебя я просто не понимаю. Ты так много всего говоришь, и так сложно - даже в песнях проще как-то и прямолинейнее. И постоянно командуешь и злишься. Как будто тут кто-то твой подчиненный.

Следующей на очереди была Харуми.
- А ты дуешься на что-то - а я даже не знаю, на что. Ты ничего не говоришь. - Мотнул головой в сторону Кимико. - И ты тоже! Обе. Я, может, молнии там пускать могу - но не ваши мысли читать. Вот.

Шизука высказался, и залпом выпил чашку чая.
Скривился - слишком уж горько было, слишком долго заваривалось.

Потом посмотрел на браслеты.
Потом на Кимико.
Потом снова на браслеты.
И взял один.

Трюм производил гнетущее впечатление.
И дело было не в вони, грязной жиже под ногами или чем-то другом: дело было в сидящих тут заключенных.
Что ни группа - то либо явно мерзкие личности, либо сумасшедшие, либо совершенно потерявшие какую-либо волю в жизни.

Конечно, кое-кто выделялся. Например, человек-в-очках. Он выглядел настолько не к селу тут, насколько это возможно.
Да еще и явно заинтересовался новоприбывшими - и это не могло не заставлять задуматься.

Правда, и братья Шекли явно обратили внимание. Большие, волосатые.

Остальные пока не обратили особого внимания, но именно, что "пока".

===

- Здесь нет сухого места на на всех.
С этой фразы Кеннет начал рассказ по возвращении из своей "разведки".
Затем халфлинг кратко пересказал, что увидел, и продолжил.
- Особенно на нас поглядывали рыжие братья и мужик в очках.

Затем, осмотревшись по сторонам, ткнул пальцем в проплывающий мимо кусок дерева.
- Можно было бы сделать самим что-то такое, типа плота. Но, конечно, проще было бы стащить чье-нибудь и потом просто доделать немного.

Кеннет осмотрел лица своих "сокамерников".
- Но это кто-то вроде меня готов был бы сделать, а вы-то правильные. - Халфлинг вздохнул. - Если кто-то мне поможет, побыстрее, может, сделаем.

Шизука просто сидел и слушал.
Точнее, не просто - ему принесли три чайничка оригинальных сортов чая. Которые, впрочем, начинали тут заканчиваться.
От внимательного изучения запахов принесенного чая Шизуку неожиданно оторвала Кимико с вопросом.
Мальчик несколько секунд смотрел на неё, стараясь понять, что она имеет в виду.
Повертел в голове вопрос и так, и сяк - но имел он смысл он только с логическим ударением на "три чайника только".
Так что Шизука кивнул все же:
- Ну да. Больше трех чайничков многовато. Вкусы начинают смешиваться.
Удовлетворенным своими пояснениями, мальчик продолжил изучать чаи.

Оторвался только тогда, когда девочки закончили предлагать свои идеи.
- Может, просто в кабинет завуча в школе с той стороны зайти.
На этом, если честно, идеи у Шизуки кончались.

И начинались серьезные переживания.
Неопределенность их убила бы, если бы не Лорелай.
Директор школы тоже был недалеко от этого достижения, и там им помогла Жанетт.
И вообще, если Лорелай, которая много лет уже ходит в Изнанку, ничего не может сделать - то что говорить о четверых ребятах, которые буквально пару раз вообще там были.

- ...мы в Изнанке умрем... - Только и сказал Шизука, чуть слышно.
Он даже не обратил внимание, что сделал это вслух.

Хор молчал.

Впервые за всё то время, что существовал, он не знал, что говорить.
Он не знал, про что хохотать.
Он не знал, про что плакать.

Но мир ждал от него смеха.
Через силу натянув улыбку, которую никто не увидит под его маской, Хор двинулся вперед.

Позади лежала мертвая Молчунья.

===

- Ну что же, Брона, вот мы и одни!
Хор рассмеялся, и закружился в воздушном вальсе.
Только не было в его смехе той звонкости, что раньше.
Не было в его движениях той грации, той плавности.
- Все мертвы, все позади! Остались только мы, и.. и...
Хор замолк.
В голову не шли слова. Голоса все также наперебой кричали, предлагая десятки, сотни, миллионы вариантов.
Но Маг не мог выбрать.

Хор вздохнул.
Глубоко, нервно.
Повернулся к Простачке, потрепал ей волосы, и двинулся вперед.

Хор начал смеяться.
Поначалу тихо, через силу, неискренне.
Но с каждым шагом он начинал смеяться все громче, все громче, и громче.
Он смеялся над собственными попытками.
Он смеялся над смертями Героев.
Он смеялся над Поветрием.
Он смеялся над Смертью.
Ведь в мире нет ничего, над чем нельзя смеяться.

И как там говорят?
"Смех продлевает жизнь".

Люди любят тянуться к знаниям.
Они ищут ответы на вопросы, вопросы на эти ответы, и вновь, и вновь, и вновь…

Хор нашел их все.
В его голове были все ответы.
Кроме одного: какой из ответов был его собственным.
Или правильным, если уж на то пошло.

Хотя и на это ответ был, как ему подсказывала его часть: все они были правильными.
Любой ответ на любой вопрос был правильным - и неправильным.
Любая истина в мире была истиной и ложью.
Любая ложь в мире была истиной и ложью.

Например, “Герои всегда побеждают”.

Хор захихикал.

Перед ним человек, обычный человечек, коих в Хоре были миллиарды, передавал свою власть Герою. Стульчику. Столику?
Хор нахмурился.
Двери? Сторожевой собаке? Забору? Замку? Черепахе? Броненосцу? Стальной обшивке?
Ах! Латнику.
- Да-да! Латнику! - довольно провозгласил Хор. Его радовало, что он вспомнил свой ответ.

===

Когда знаешь все ответы - хочется ими делиться.

Хор подлетел к Стуже.
Облетел вокруг неё несколько раз, создавая за собой шлейф из разноцветных снежинок.
- Королева Льда, Королева Знаний. Ты и сейчас думаешь о том, что в Поветрии - смерть и знания. Знания и смерть. Забавно, правда? Льды тают. Знания - тоже. Знания тают под светом новых знаний, бесконечно, раз за разом. Стоят ли они хоть чего-то, если в конце концов все они неверны?
Хор облетел разок еще вокруг Стужи.
Рассмеялся. Улыбнулся.
Заплакал.
- Мне тут подсказали, - голос Хора внезапно был серьезен и нормален - словно из далекого прошлого. - Что ты была моей ученицей. Или уже не мой. Или уже не была.
Замолчал ненадолго.
И рассмеялся во все горло, улетая от нее.

Следующими были Латник и Меч.
Подождав, пока Латник проводит уползающих черв… а, простите. Это люди. Точно, люди! Две руки, две ноги, одна голова. И столько надежд.
Но не важно!
- Знаете, что будет, если Неостановимый Меч ударит Непреодолимого Латника? А я знаю!
Хор вновь расхохотался, в этот раз почему-то басом.
- И знаю, чего не будет. А у вас лишь один шанс узнать. Стоит ли умирать без ответа? На этот вопрос у вас ответа нет.
Шут перевернулся вниз головой.
- Всё в этом мире перевернулось с ног на голову! И только мы, только мы, видим его как он есть и как его больше нет!
Грустным голосом дальше он продолжил:
- Вас никто не ждет. И если умрут все - вас даже не останется в памяти. Никого не останется.
Последняя фраза была произнесена максимально серьезно.
После нее Хор, не переворачиваясь обратно, медленно удалился от Латника и Меча.


- Тихая!.. Хм. - Хор нахмурился, приземлился, сел на землю. В голове его проносились бесконечные версии. - Ах! Молчунья! Как тебя сложно найти… А если тебя нельзя найти, то есть ли ты на самом деле?
Маг залетел в часовенку к убийце, смеясь, как театральный злодей.
- Ах! Хах! Хах! Вот я тебя и нашел! Твой самый страшный страх!
Замолк резко.
Продолжил высоким, почти девичьим голосом:
- Я боюсь людей! Но я верна себе и своему Королю! Я буду убивать за него, я исчезну за него! Живу лишь для него!
Хор перешел на серьезный голос.
- Живешь ли ты? Кто ты? Где ты? Когда ты? Что ты? Человек? Герой? Мимолетное виденье, гений чистой пустоты? После тебя останется дорога смертей и пустота.
Рассмеялся.
- Но пустота никогда не остается пустотой. Пустота жаждет наполниться. А теперь молись - но тебе никто не ответит.

Голоса, перекрикивая друг друга, спорили, кто же будет следующим: первым кандидатом в итоге был выбран Охотник.
После дальнейшего обсуждения, единогласным голосом самого Хора было принято решение, что такого Героя сейчас нет.

Потому Хор направился к к Вестнице.
- О первая из равных! О равная из первых! О несущаяся на смерть героиня в сияющем доспехе! - начал маг возвышенно, но потом остановился, словно опомнившись, и продолжил уже обычным, даже разочарованным голосом. - А, ошибся. Это просто Вестница.
Хор рассмеялся - неприятным, действующим на нервы смехом.
- Всегда вперед. Никогда назад. А иногда весь просто надо сделать ма-а-аленький шажок назад - и картины рисуются! Крупнее, подробнее, полнее. Коням цепляют шоры, чтобы видеть лишь вперед. Но ты нацепляешь их себе сама. Зачем?
Маг словно серьезно задумался над вопросом, потирая подбородок своей маски.
- Ах! Чтобы видеть только то, что хочешь! Или нет. Секунду. Ты же и так видишь всё, сквозь любые преграды и границы. Кроме тех, что делаешь себе сама. А там, по ту сторону… интересно.
Хор рассмеялся.
- И страшно.

После чего полетел осматривать замок, ради интереса.
Игрушечный такой, слово из пряников!
Пряничный домик, для пряничных людей.
В котором они прячутся от пряничных врагов в пряничном мире.

Но почему-то во дворе была еще одна фигура.
Хор неуверенно подлетел к Простаку.
Облетел, внимательно осмотрел со всех сторон.
- А ты кто? Я не помню таких. А, он помнит, - Хор махнул рукой куда-то в сторону. - Оруженосец. Для Героев.
Задумался.
- Зачем? Героям не нужен оруженосец. Нам ничего не нужно. Нам не нужна ни слава, ни еда, ни сортир! - Остановился. - Ладно, мне тут подсказывают, что слава может быть кому-то нужна. И от еды бы они не отка… Так, хватит мне мешать!
Хор пару раз стукнул себя по голове, после чего прочистил горло.
- Кхм. Кхм. Вот. Но ты же - человечек. Маленький, слабенький. Маленькое ничтожество.
Подлетел поближе, приблизился своей маской прямо к лицу Броны.
- Удачи.
Только и сказал он, потрепал ее по голове заботливо, и улетел на стену - смотреть на приближающегося врага.

Последнее некоторое время Кеннет был чрезвычайно занят.

Дело в том, что он окончательно не понимал, что происходит.
Не со всем этим заключением, высвобождениями, городами и... Ладно, город пугал.
Это было нечто совершенно чуждое - чуждое и халфлингу, и природе. Неужели все города в мире - это вот такие издевательства над миром и монстроидальные конструкции?
Еще и вонючие до невозможности.

Но все же главная причина беспокойства Кеннета была всё еще на месте - у него не получалось ничего сделать.
В смысле, он пробовал пользоваться своим телекинезом - и ничего.
Он знал, что в лесу у него тоже не было телекинеза, но там было другое, к чему тоже пришлось поначалу привыкать.
Но и лесные трюки сейчас не работали.

В общем, халфлинг ожесточенно пытался понять, что же его способности могут в этой ситуации.
И только когда он оказался по щиколотку в вонючей жиже, называемой тут "вода", до него дошло: Кеннет мог управлять ей.
Заметил он это потому, что вонючая жидкость начала растекаться от халфлинга - видимо, он чисто на подсознательном уровне смог это сделать.
И действительно - при ближайшем рассмотрении оказалось, что он может управлять направлением.

Но дальнейшие эксперименты стоило оставить на потом.
- Лучше спрятаться. Пойдем сразу к рыжему - будет зело подозрительно. - Тихо сказал Кеннет. - Хотя бы задницу куда пристроить, сделать вид хотя бы, что мы тут надолго.

Хор сидел в поле белоснежных цветов и смеялся.

Стужа так хотела узнавать новое, наполнять себя ценными знаниями.
Она хотела докапываться до истины.

А оставила под себя одно из самых красивых зрелищ, которые только существуют в мире.
И, чтобы им насладиться, не нужно было знать ровным счетом ничего.

Хор смеялся смехом звонким, как льдинки.
А по его щекам струились слезы.

===

- О, Латник!
Хор, расхохотавшись, подлетел к Герою, к Защитнику.
- Ты спрашивал меня о том, с кем я буду говорить, когда вас всех не станет. Когда затихнет каждый голос в этом мире!
Маг закружился в воздухе, расставив руки в стороны, и вновь рассмеялся.
Затем замер и замолк.
Повернулся лицом к Латнику. И хрипло проговорил:
- Голосов и так слишком много. Иногда хочется тишины и одиночества.
Несколько секунд Хор молчал, после чего, вновь веселым голосом продолжил.
- Но этот миг уже скоро! День? Может, два? И всё. И тишина, благословенная тишина!
Хохоча, маг удалился.

Хор увидел Простачку.
Задумался глубоко.
- Ах да, и правда! - ответил он на одному Хору известный вопрос, и медленно двинулся в сторону обычного человечка.
- И ты вновь жива. Похвально! - начал маг. - Но твои доблестные друзья падают один за другим. Маленькая трагедия.
Расхохотался.
- Наслаждайтесь! Окунитесь в трагедию головой! Плачьте так, как только способны ваше сердца!
Хор перешел на низкий, суровый голос.
- Пока можете. Пока можете. Пока ваши сердца не остановились. И я не про смерть!
Маг вновь засмеялся, и отправился дальше.

- Молчунья, Молчунья. Потерянная душа, неспособная найти саму себя.
Хор захохотал.
- Нет в тебе ни храбрости Меча, чтобы прекратить убегать! Ни взора Вестницы, чтобы найти саму себя! Ни холодного расчета Стужи, чтобы осознать свою цель.
Задумался не надолго.
- Есть ли в тебе хоть что-то? Что ты скрываешь от себя? О чем ты так громко молчишь?
Расхохотался - неистово, буйно.
Долго хохотал, дергаясь из стороны в сторону в воздухе.
Наконец, замолчал.

Взглянул вперед.
Новый бой.
А по щекам все еще струились слёзы.

Хор наблюдал.
Смотрел, как один за другим Герои вступали в бой.
Герои, что раньше сокрушали всё на своем пути.
Герои, что раньше не знали страха, не знали усталости.
Не знали смерти.

Хор смеялся, во весь голос.
Золотое солнце его сил освещало поле боя, придавая сил живым мертвецам.

Хор смеялся, пока по его щекам потоками стекали слезы.
Пока в последней яркой вспышке пропадал один из голосов. Настоящих голосов, не таких, из которых состоял он, но…

Был ли Меч настоящим?
Когда-то он был настоящим. Со слабостями, с силами.
С живым, осязаемым голосом.
А что от него осталось?

Меч, воткнутый в камень.
Чем это отличалось от того, чем Меч был буквально на заре этого дня?

Хор вздохнул.

На сегодня бой был окончен.

===

Маг нашел Латника.
- Вспомни мои слова, - Хор захихикал. - Я не буду говорить, что “Я же говорил!”... Упс! Сказал!
Хор пожал плечами, и вновь рассмеялся, летая вокруг Латника.
- Последний шанс. Но ты меня не слушал. А знаешь, почему ты не слушал?
Маг резко остановился. Подлетел ближе к Крепости.
- Потому что твоя броня возведена не только вокруг твоего тела. Но и тут. - Хор ткнул пальцем в броню Латника, в районе сердца. - Если там, конечно, хоть что-то осталось.
Отлетел подальше, развел руки в сторону, сотворил десятки и десятки мечей из чистого света вокруг.
И расщепил их на мельчайшие кусочки.
- Это сегодня. А это… - Хор сотворил вновь хоровод светящихся вещей. В этот раз это были щиты. - Ты.
И, рассмеявшись, расщепил на куски и их.

Следующей была Вестница.
- О, смотрящая куда угодно, кроме тех мест, куда надо! - Вновь возвышенно начал Хор. - Ты видела. Ты видела судьбу Меча. И свою. И всех нас!
Перешел на нежный, заботливый голос.
- Но не хочешь принимать, малышка. Ведь если закрыть глаза и залезть под одеяло - чудище под кроватью и в шкафу всенепременно пропадет!
Замолчал, пару раз всхлипнул.
- Бедняжка.

В поисках следующего Героя Хор наткнулся на… кого?
Память вновь подводила.
Почему тут была какая-то девочка? Почему она была с оружием?
Ах да.
Ах да…
- Глупышка. Я же желал тебе удачи. А ты зачем-то живешь.
Хор вздохнул, покачал головой.
- На что ты надеешься? К чему ты стремишься? Почему ты исполняешь желания шесте… Ах да, - Хор рассмеялся. - Пятерки! Пятерки Героев?
Маг смеялся так долго, словно услышал самую смешную шутку в мире.
Затих, замер в воздухе, словно статуя.
- Ты умрешь. - Абсолютно серьезным тоном закончил он. Потом рассмеялся, - Или нет, откуда же мне, величайшему и всезнающему сумасшедшему, знать?

Хор дальше летел по крепости, словно бы бесцельно, случайно.
Он не мог найти Молчунью.
Рассмеялся, посреди пустоты.
- Ты меня слышишь. Ты пытаешься быть везде - и одновременно пытаешься убежать. Ты говоришь себе, что ты всегда не там, где тебе не хочется быть. Но ты и там тоже.
Хор перелетел на несколько метров в сторону.
- И тут.
Еще несколько метров…
- И тут. И тут. И тут…
Это продолжалось слишком долго - затянутая, дурацкая шутка, в которой не было ни капли смеха.
- Но ты бежишь не от меня. И когда поймешь, от кого бежишь - тогда и будет самый большой сюрприз!
Хор вновь мезренько захихикал.
- Подсказка: начинается на “М”.

Последним Героем в этот раз оказалась Стужа.
Почему-то Хору было неловко.
Почему, собственно?.. Ах. Да.
Я погубил ее учителя, погребя его в Хоре.
- Какой же я негодяй! - немного удивленно произнес маг, уже подлетая к Стуже. - Ты представляешь? И почему мне никто не сказал? - Хор повернулся к пустоте, отмахнулся от нее рукой. - Да-да, кроме вас всех.
Затем подлетел поближе к Стуже, на ходу покрывая себя платьем из кристально чистых синих снежинок. На голове его появилась диадема ослепительного льда.
Под ногами - небольшой пьедестал, словно сцена.
Хор поднял руки к небу.
- О небо! Прими мою жертву! Моё гений говорит, что Огонь зажегся смертью Меча - значит, и я должна прекратить жизнь свою, дабы воспылало Пламя, и было спасено человечество!
Неожиданно все созданные льдинки с неприятным хрустом рассеялись в пыль.
Хор повернулся к Стуже. Вновь прорезался голос из глубин Я Хора.
- Твоё проклятье - твоя влюбленность в знания. В логику. Не важно, умер Меч или нет. Важно лишь то, как он умер. Сияющим клинком. Сжигая последнюю частичку себя, обращая себя в Силу.
После этого расхохотался, и перешел на высокий, почти писклявый голосок:
- А что в тебе сжигать? Ледяная магия, ледяное сердце, ледяная кровь. Ты растаешь, а не сгоришь.

===

Хор взлетел над замком на рассвете.
Начинался новый бой.

Угу.
Понятно.
Таинственный наниматель просто планировал использовать подростков в качестве живой силы для собственного возвышения.
И общая суть их текущей ситуации была предельно ясной: Торнрейдж плохой, "наниматель" - тоже плохой, но иначе.
Как говорил ныне покойный (и слава Матери) отец Кеннета: "Те же яйца, только в профиль".

Но, по крайней мере, нанимателю не хотелось прямо сейчас их вешать.
Хотелось только по каким-то своим извращенным причинам обрить их.
- Надеюсь, на ногах оставят волосы.. - пробурчал Кеннет, пытаясь добраться до рюкзака с полезными вещами. Кандалы на ногах мешали, но недостаточно сильно.
Можно было бы и телекинезом, но халфлинг не очень хотел показывать свои способностями другим людям.

В рюкзаке, конечно же, был только один ножик адекватного размера - Кеннет забрал его, да заодно прихватил набор отмычек и прочего.
Все равно никто, кроме него, таким пользоваться не умел.

Ножик был интересный - халфлинг внимательно покрутил его со всех сторон, чтобы разобраться, как он работает.
И как бы сделать его поинтереснее, возможно.

Осмотрел еще эту "Нору", стражников их, палача, комнату.
Мало ли.
- Аммос Граст. Халфлинг. Оборотень. - Повторил Кеннет медленно и четко. - Всё так?

Не так себе Кеннет представлял переезд в другой город.

Он ожидал, что могут возникнуть трудности (хотя, ввиду своей неопытности, не совсем точно предполагал, какие именно), но...
Вот ежедневных избиений и допросов, каких-то экспериментов и сборов крови Кеннет точно не ждал.

Поначалу халфлинг пытался отвечать на допросах честно - но за это его избивали.
Затем он пытался не отвечать совсем - за это его точно так же избивали, просто раньше.
И любые другие способы приносили одни и те же плоды. Больные и совершенно не такие, какие бы хотелось

Даже злоба, за которую Кеннет уцепился еще в деревне, перестала помогать.
Она угасала и задвигалась куда-то на задний план - просто потому, что никак не могла найти выход.
И постепенно, помаленьку, на передний план выходило... ничего.

Кеннет перестал заботиться о том, что говорит. Это же было не важно - его все равно изобьют.
Перестал заботиться о том, где он и как он. Это же было тоже не важно - все равно отсюда нет выхода.

Потому, когда пришли с приговором - Кеннет выдохнул даже.
Это все ведь скоро закончится.

Неожиданное спасение... ли?

В словах Норы было много хорошего: мол, и свобода (относительная), и месть, и работа.
Но Кеннет не верил в это.
Точнее. Он верил, что в данную секунду этому "нанимателю", но когда они сделают, что надо?..

Нет, конечно. Этот наниматель в голове Кеннета был не меньшим куском дерьма, чем все эти красно-черные.
Но разница была: немедленно их убивать не планировали.

Искорки злобы немного разогрелись в душе Кеннета.
Это был хреновый шанс - но хоть какой-то.

- Я согласен. За остальных не скажу. - Ответил Кеннет. - Но что от нас нужно?

Панда покачала головой.
- Оттуда нельзя вернуться. Там живет жуткое. Мне страшно. Давайте не будем про эти ходы, пожалуйста?..
В последних словах Панды была жалостливая просьба: ей явно меньше всего в мире хотелось говорить про эти тоннели.

  Просвещенный правитель не беспокоится о том, что люди его не знают;
  Он беспокоится о том, что не знает людей
       Чжугэ Лян, "Путь Генерала"

Солнце только восходило над горизонтом.
Лян шел по каменистому берегу моря, вслушиваясь в столь родные звуки: шелест волн, пение ранних птиц, возгласы собирающихся на работу людей.
Это были его подданные.
Трудолюбивый народ, любящий красоту и формы и ее наполнения.

Лян улыбнулся.
Совсем еще мальчишка, лет восьми-девяти, надувшись словно рыба-ёж, тащил тяжелую, грубо сделанную рыболовецкую сеть своему отцу - чтобы тому не пришлось.
Его братья, немногим старше, заметив потуги младшего, бросились помогать.
Уже вместе они без проблем справились со своей задачей.
Отец потрепал их по голове, и отправил их помогать еще со всякими мелочами.
Стоящий рядом китаец легонько ткнул локтем в бок, мотнул голову в сторону убегающих детей, и что-то с улыбкой сказал.
Отец смутился, и кивнул. Бросил взгляд на склон горы, где стояла его хижина. Тепло улыбнулся.
Потом ответил что-то своему другу, рассмеялся, и уже вместе они принялись править сильно запутавшуюся сеть - дети детьми, а рыбу-то ловить надо.

Как правитель, Чжугэ Лян должен был следить в первую очередь за одним - чтобы такие картины он видел каждый день во время прогулок.
Счастья и процветания эти люди были в высшей степени достойны.

Бой потихоньку стихал.
Враг разбегался - а Кеннет все еще не до конца понимал, какого черта тут происходит.

Он метал во врагов что под руку попалось, и разок даже удалось неслабо залепить, но все остальное ушло мимо.
Когда адреналин немного схлынул, Кеннет обнаружил, что вокруг-то... трупы.
И Белла порубленная, и эти мужики в красно-черном, и вообще.

И остальные зачем-то собрались вокруг последнего, обезоруживать - как будто других проблем нет.
Халфлинг осмотрелся: никого другого видно не было.
А ему нужны было кровь из носу вытащить инструменты из дома, и механизмы, и всё остальное!
Это было всё, что у него было, последнее, за что он вообще мог цепляться тут.

Если оно сгорит - это же, ну. Правда придется идти, черти знает куда.
Без подготовки, что моральной, что материальной.

В общем, Кеннет юркнул в кусты - и двинулся в сторону своего дома. Вытаскивать сокровища.

Панда, когда ее окликнули, дернулась, вскочила на ноги и заозиралась по сторонам.
- Где?! - пробасила огромная панда, после чего заметила троицу.
Замерла, замолчала резко.
Затем аккуратно, но довольно неловко, перекатилась в сторону, и, не сводя взгляда с путников, начала нащупывать что-то своей гигантской лапой.
Найдя так побег бамбука (размером крупнее любого из троицы), панда неспешно вырвала его из земли, медленно поднесла ко рту и начала взгрызаться.

В общем, всем видом изображать, что это была совершенно обычная, невинная панда.
Получалось не очень хорошо.

Где-то после третьего укуса панда нахмурилась скривила лицо и откинула побег в сторону.
- Ыэ, горький еще...
После чего резко прикрыла лапой рот, и отвела глаза от троицы. Хотя и продолжила кидать в них короткие взгляды.

Так продолжалось еще какое-то время, после чего, видимо, убедившись в чем-то, панда вздохнула.
- Ээээх... раскусили меня. - Она медленно поднялась с земли, поплелась обратно к стулу, и грузно плюхнулась в него. Посмотрели на троицу, и грустно спросила, - Опять не получилось за обычную панду сойти, да? Что меня выдало?

За время боя (в котором Кеннет успешно ни разу ни по кому не попал) халфлинг уяснил одну вещь: адреналин помогает забыть о том, что ты планируешь кого-то убивать, но совершенно не помогает сосредоточиться и попасть в движущуюся цель.

Когда Кеннет в деревне находил укромный уголок, или искал полянку, чтобы на ней покидаться своими странными способностями, попадать получалось намного лучше.
Обычно в деревья, но иногда и в птиц сидячих, или, иногда, даже пролетающих.
А вот сейчас, в гоблинов...

Кеннет протер удивительно вспотевший лоб, и осмотрелся.
Да уж, если бы не Молчун и Оуэн... Эти явно знали, как махать своими острыми штуками.

Чтобы скрыть свое некоторое смятение и тот факт, что помочь, в общем-то, не удавалось, Кеннет чуть-чуть пробежал вперед, и пульнул еще одну волну острых игл и веток в направлении, куда уже давно убежали гоблины.
- И даже не думайте возвращаться! - проорал он в лес.
Потом упер руки в бока, словно сделал своё дело.
Кивнул.

И пошел осматривать лагерь гоблинов - вдруг там было что нужное. Или важное. Или, мало ли, ценное.

Кеннет хотел что-то ответить и Септу, но...
Парень-то был хороший. По-настоящему хороший.
Он наверняка совершенно искренне переживал за халфлинга и сочувствовал.

В общем, Кеннет махнул рукой на Оуэна и занялся своими делами.

***

По пути к гоблинам халфлинг шел хмурый, все еще пережевывая прошедший разговор.
Не совсем потому, что он его сильно волновал - скорее, чтобы отвлечься от мыслей о том, что уже скоро ему придется, вероятно, вступить в драку.
Настоящую, а не как раньше. Где кто-то может пострадать, или умереть.

В этот момент к нему подошла Айлинн, тоже постаравшаяся его успокоить.
На нее злиться было вообще просто без толку - слишком она уж позитивная для этого.
Да и сложно - больно красивая.

В общем, Кеннет просто кивнул:
- Верно.

***

А затем уже и лагерь гоблинов.
Честно говоря, Кеннет заметил, что у него дрожат руки и ноги - но это был не приятный мандраж, когда забираешься к кому-то в дом, чтобы стырить вяленного мяса: когда у тебя под ногами скрипит половица, когда слышишь голоса и шаги в соседней комнате.
А паршивый, как в темноте.

В общем, чтобы это скрыть, в том числе, Кеннет зашел чуть-чуть в заросли - чтобы и "свои" не видели.

- Странновато это всё. - Кеннет бродил по лагерю, осматриваясь. - Мы же в такой заднице живем... Кому нужно... черт, вы вообще знаете, сколько телескоп стоить может?! Он стоит больше, чем вся наша хероватая деревушка. Вместе со всеми людьми. И вы хотите сказать, что кто-то за нами наблюдает? Это как с... не знаю. С катапультой на кролика ходить.

Халфлинг не стал внимательно пытаться рассмотреть куски записки или найденный сверток - там уже было желающих.

- Блин, может пойдем, все-таки, гоблинов гонять? Потом вернемся, вы там кому хотите расскажете, и на этом закончим? А то мы тут до темноты болтаться будем еще. А ночью темно. И в лесу совсем страшно.

Минотавр, услышав звучи выстрелов, приложил палец к губам.
Ему нужно было прислушаться - может, удалось бы понять, что происходит, просто по звуку: у орудий зачастую характерный звук бывает, выдающий владельца.

Тунракар снял своей шлем, чтобы лучше слышать.
Впервые его товарищи увидели минотавра в таком виде - и он был.. необычен.
Во множестве мест его голова и лицо были покрыты металлическими пластинами, буквально приваренными к коже.
Их было настолько много, что это было похоже на еще один шлем под обычным доспехом.

Тунракар прислушался, прикрыв глаза, и простоял так несколько десятков секунд.
Потом водрузил шлем обратно, и заговорил.
- Там, - он указал в сторону Рокшира, - Идет сражение. Судя по всему, между кораблем пиратов Регны и эльфийскими элитными лучниками. И те и другие опасны, но, возможно, это наша возможность помочь одной из сторон. И я бы предпочел сторону эльфов. Эти места - их владения, и быть у них на хорошем счету было бы выгодно.

Кеннет стоял чуть в сторонке, не очень-то горя желанием вообще присутствовать.
Тут собрали всех "хороших" детей, и просто обычных - а халфлинг был несколько лишним.
В дополнение, настроение было испорчено жутковатым сном, который мальчик списал на проделки злой темноты.
Но где же взять денег-то, чтобы спать при свете?..

Впрочем, от всего этого его отвлекло упоминание пропадающих яблок и пристальный взгляд старика.
Это напомнило, что в кармане как раз было яблоко оттуда.
Кеннет фальшиво улыбнулся Грогу, запустил руку в карман и выудил оттуда яблоко.
Пару раз протерев его об одежду (скорее для проформы), Кеннет с удовольствием откусил знатный кусок, и принялся жевать, смотря прямо на Грога.
Все равно у них нет доказательств. И они им не нужны, чтобы во всех грехах винить халфлинга - даже в тех редких, в которых он не был виноват.

А вот вся тема с гоблинами была скорее интересной.
По рассказам, они были теми еще воровайками, так что у них наверняка можно было бы поживиться странными штуками.
По крайней мере, Кеннет на это искренне надеялся.

Затем, Нэйт принялся за рассказ... и Кеннет тяжело вздохнул.
- То есть это ты мне тоже своими, - халфлинг помахал рукой рядом с ухом. - Хуба-буба штуками головными мне в голову такую чушь запихнул? Тьфу блин.
Мальчик раздраженно сплюнул на землю.
Вроде, блин, нормальный паренек - но странный такой, со странными штуками.
Еще и сон нормальный попортил.

Но был еще более важный вопрос.
- Дядь, дай чо пожрать-то. Нам идти черти знает куда, а мы не жрамши. Ну. Я не жрамши. Яблоко не в счет, этим растущий организм не прокормить.

- Они не совсем самоубийцы. - Ответил Блайд Тайхо. - Они идиоты. Они не понимают, что делают - и сами не до конца, думаю, верят, что это к чему-то приведет. Тем более к тому, что может окончить им жизнь.

- Что до Венеции - нет, там вполне можно ходить по воздуху. Но вы будете в... гигаях? Верно? Они у вас так называются? В общем, с физическими телами.

На фразу Канны о том, что всё было ясно, Блайд кивнул.
А вот на вопрос по поводу грубиянки архиепископ вздохнул, покачал головой.
- Мне немного неловко это говорить. Но, в общем, у нас тут... приняты. Фанклубы. Некоторые более активные, чем другие. Думаю, что ты говоришь о ком-то из подобного. - Он почесал в затылке. - Думаю, вы с ними встретитесь еще. Или можете сами найти, я не очень вдавался в подробности.
- Я поговорю с ними, если нужно! - неожиданно подала голос Майред. Она была нахмурена - ей явно не нравилось то, о чем говорила Канна.

На вопрос Ячихо Блайд удивленно поднял бровь, потом пожал кивнул.
- Да, конечно. - И поднялся, чтобы сделать еще немного какао.
Пока архиепископ занимался какао, он решил уточнить.
- Вообще, если у вас какие-то проблемы с местным населением, или желание устроить какую-нибудь, э, "движуху", можете заходить ко мне. - Он подал Ячихо новую чашку горячего какао, и забрал предыдущую.

- В общем-то мы закончили. Но я, честно, удивлен, что у вас больше нет вопросов.
Блайд пожал плечами.
- Но, возможно, у вас так принято.

Кристоф решил оставить глупые разговоры соответствующим людям - и решил сам осмотреть труп.
Во-первых, надо было убедиться, что это был правда Фокс.
Во-вторых, осмотреть рану - как минимум тип снаряда. Или энергии. Или что вообще там было.

А в-третьих - ему была в какой-то мере интересна реакция Фишкейка.
В этом всем он казался довольно подозрительным.

Двадцать дней - это немало.
Но только если не знать, чем стоит и не стоит себя занимать.

День Кристофа начинался рано.
Первым делом - запустить скрипт, который собирает последние новости из омнинета и отправляет их в принтер, чтобы распечатать на бумажном носителе.
Второе - легкая разминка. Лансер был в том возрасте, когда делать что попало уже не работало, и надо было следить за своими физическими нагрузками и формой.
Затем - контрастный душ, чтобы сбросить с себя остатки усталости и сонливости, и подготовиться ко сну.
После этого можно переходить к завтраку. С оным на корабле все было сложнее, но за годы действий в различных условиях Кристоф привык есть то, что есть.
Пока переваривается еда - почитать газету. Познакомиться с самыми крупными заголовками. Сделать заметки.

Примерно в это время раньше просыпался его господин.

Еще двадцать-тридцать минут чтения газеты, и пора было переходить к тренировкам.
Общая физическая подготовка, бег.
Занятия с мечом и оружием.
Короткий душ. Отдых.
Затем - разбирать заметки в газете. Искать информацию по тому, что заинтересовало. Проверять, перепроверять.

Обед.
Еще разбор заметок, чтение газеты.

Тренировка с фреймами.

Затем свободное время: посидеть, выпить чаю, или поговорить с людьми.
Возможно, решить какие-то насущные проблемы, или просто прогуляться по тому, что доступно: в данный момент по кораблю.

Затем ужин, и любимая часть дня - это молчаливые раздумья под хорошую музыку.
Сон.

====

В один из дней послеобеденный разбор заметок прервала одна из девочек, которые почему-то были в его отряде.
Вообще, тот походил либо на детский сад, либо на банду маньяков-педофилов, которые решили похитить несовершеннолетних девочек.
Таким бы еще развлекаться и получать удовольствие от жизни, а не водить фреймы в компании старого пердуна вроде Кристофа.

В общем, эта самая девочка почему-то решила на свой баннер добавить... что угодно от остальных.
Зачем? Совершенно неясно.
Баннер должен отражать душу, стремления. Он должен вызывать гордость, желание защищать и идти вперед
Он должен отражать принадлежность к единому, общему, родному.
Если на нем пять человек напишут, что попало - ничего такого не выйдет. Выйдет грязное полотно.
Впрочем, откуда такой девочке знать что-то о знаменах, чести и всем таком?

Потому Кристоф решил ничего не говорить, просто пробурчал невнятно и недовольно что-то, после чего дальше уткнулся в газету.

====

- Миссия ясна. - Скупо ответил на вопрос Фокса лансер.
Ему не нравился тон Фокса. Эта панибратская манера общения, словно они были лучшими друзьями.
Коллеги? Да.
Друзья? Нет, такое надо заслужить.
Но у всех есть свои минусы. Так что...

И, в любом случае, другая вещь больше раздражала Кристофа сейчас.
"Показать, что ваши действия были эффективными."
Невероятное неуважение.
Доказывать кому-то что-то... Пусть доказывают что-то дети пубертатного периода.
Лансеры получают работу и делают, а не доказывают.

Впрочем, задание было предельно ясным и простым, так что вопросов никаких не оставалось.
Оставалось только желание изучить что-нибудь про работодателя, да и про планету. Мало ли, пригодится.

МакВард пару секунд смотрел на Валери, переваривая в голове сказанное ей.
Потом кивнул, понимающе.
- Действительно, если спрыгнуть в шахту - они невероятно удивятся. Учитывая, что они наверху.
Рори еще пару секунд сохранял серьезное выражение лица, но не выдержал и сдавленно захрюкал, не сдержав смех.

Становилось понятно, что ожидать от Валери взвешенных решений и разумного поведения не стоило - и это было немного грустно.
С другой стороны, это вносило некоторое количество хаоса, и поднимало настроение этой непреклонностью и стремлением к победе максимально простым способом.
Такие люди в команде всегда нужны.
Особенно когда остальные - это Джей, который стоит из тех, кто "стоит в черном плаще красивый", и Монта, от которой бойкости ожидать не стоило.

- Ладно, возвращаясь к теме...
МакВард: (общий канал ВКСК) «Помимо шахты есть сеть аварийных туннелей. Наверняка часть из них повреждена и завалена, но обойти легко обороняемую шахту поможет. Мы, конечно, могли бы пробиться в лобовую..»
МакВард: (личный канал Хром) «...и даже спрыгнуть в шахту...»
МакВард: (общий канал ВКСК) «Но мы не знаем, какое у них есть тяжелое вооружение. И наши ресурсы к починке и лечению пока сложно оценить, потому хотелось бы не получать лишних пуль в лицо. Чтобы две симпатичные мордашки не пострадали, как минимум. »

Шизука продолжал активно протирать стол, хотя на самом деле прислушивался к тому, что говорят другие, ожидая - и, одновременно, боясь того, что может услышать.

Но, к его удивлению, никто не говорил о том, о чем думал Шизука.
Они думали вперед. Что делать в будущем, как спасти всех.
И это было.. благородно? Похвально?
Шизука не мог подобрать правильное слово, но, наверно, так и стоило поступать.

Внезапно к Шизуке обратился Леон - и мальчик чуть не подпрыгнул снова на стуле.
Но вопрос был невинным. Просто интересовался, все ли в порядке.

Шизука думал, что ответить, и, наконец, остановившись протирать давно сухой стол, ответил:
- Я... чай разлил. Хотите чай? Я попробовал, но мне много будет.

Затем помялся еще немного, и все же решил, что лучше самому признаться.
В одной книжке он читал, что признавать свои ошибки - правильно, и так поступают зрелые люди.
- А еще. Я.. - Шизука помялся. - Я виноват. Мы могли бы найти темницу. Ну, под клубом. Если бы я не предложил сидеть. Ну, в комнате. Просто. Вот.. И чай, в общем. А там... может, сестра Жанетт была рядом.
Он сглотнул, чтобы промочить резко пересохшее горло.
- Давайте я. Ну. С Дьяволицей. Поговорю. Или охранником. И охранником.

Шизука решил доработать все же до конца, и не уходить пораньше.
Раз уж работа хорошо шла, было бы глупо уходить раньше времени.
Да и сам факт, что его кто-то за что-то похвалил, грел душу и заставлял поработать еще.

Впрочем, уже по дороге домой, когда появилось время пораздумывать, Шизука несколько приуныл.
Был у него какой-то кислый привкус от всего происходящего, и только сейчас он понял причину: Шизука не смог бы сделать это без чайника.
То есть, похвалу, на самом деле, заслужил не он сам.
Можно было, конечно, сказать, что чайник просто помог, но... какой смысл во всем, если сам мальчик на такое не способен?

Шизука читал много историй про разные зависимости: как физиологические, так и психологические.
Истории про допинг в спорте, алкоголь для борьбы с усталостью и печалью, про наркотики.
И вернувшись домой, Шизука переставил чайничек на полку.

Пусть он там стоит и никому не мешает.
И не пытается сам помочь Шизуке.

Лекарь внимательно слушал рассказ Сузаку, и только несколько раз комментировал.
- Хм, вы встретили Мелею. - Он еще раз посмотрел на вас и ваши раны. Поднял одну бровь, и незаметно пожал плечами.

- Значит, "пахнет медведем". Знаю, про что это.
Лекарь на несколько секунд замер. Затем, поднялся со стула, показал вам один палец, и вышел из комнаты.
Через некоторое время он вернулся, в руках у него была небольшая записка, малость запачканная кровью.

Мы решили остановиться у заброшенной шахты на севере.
Здесь есть, что надо, и до пары деревень недалеко.
Докумару

- Запах медведя - так пахнет одно снадобье. Опасное, но с интересными особенностями.

Вот теперь, на твердом асфальте Стрёмных улочек, Шизуке стало немного обидно.
В конце концов, он ведь остался в живых - а ему за это что-то обещали. И не выполнили.
Впрочем, глупо было бы удивляться. В конце концов, его хотя бы не проигнорировали - уже что-то.

Шизука вздохнул и поднялся на ноги.
Вокруг не было видно ничего опасного, а в руках мальчик почему-то держал... чайник?
Причем, судя по весу, полный чайник, наполненный хорошим, вкусным чаем.
Даже захотелось немного налить чашечку и посидеть еще, но все же было не время - тут точно в любом момент могут напасть Тени.

И правда: послышались шаги, опасность.
Шизука спрятал чайник за пазуху и начал всматриваться... и увидел двух людей.
Вроде, нормальных даже людей, из которых один был почему-то смутно знакомым, а вторая - красивой.
Оба были вооружены огнестрельным оружием, но стрелять в детей явно не собирались.
Даже помочь предложили.

На это предложение Шизука помотал головой, а затем, вспомнил.
В книгах писали, что в момент первого знакомства хорошо предлагать какой-нибудь небольшой подарок, чтобы улучшить впечатление о себе.
На секунду мальчик даже остановился и подумал, не потому ли его игнорируют, что он в первое попадание в Изнанку не подарил что-нибудь остальным троим?
Но нет, вроде, и они ничего не дарили...

В любом случае, когда-то надо было начинать.
Шизука подошел чуть ближе, на ходу доставая обратно чайничек (просто потому, что ничего другого у него сейчас не было интересного).
- Хотите чаю? Успокаивает. И вкусный.

Танцпол внезапно очистился, вышла это... эээ.
Скажем, очень свободно одетая рогатая женщина. Из окна школы Шизука, конечно, таких не видел - и это вызывало определенный интерес.
Потом она начала предъявлять условия, которые заставила Шизуку задуматься, показывать костюмы, которые заставили мальчика нахмуриться: это все было как-то неправильно.
В такую одежду надо одеваться не сразу же, а только после длительного времени.

Дальше заговорил Леон, и говорил он много. Очень много.
Настолько много, что Шизука потерял нить его слов очень быстро, пожал плечами и дальше в целом не слушал.
У мальчика были проблемы посерьезнее в этот момент, потому что Кимико, упорно не отпускавшая руку Шизуки, начала её куда-то вести.
Опять же, это было неправильно.
В такие места приглашают только после длительного времени!

Но решение надо было все же принимать.
В конце концов, правила есть правила - и то, что они были неправильными, ничего не меняло.

Шизука поднял свободную руку и указал пальцем на выбранную "пару".
- Мы не знакомы, так что все правильно. - Дьяволицу он видел впервые в жизни, так что все было по правилам.

На поляне наступила тишина.
Женщина грозным взглядом смотрела в глаза Петуха - и той становилось сильно не по себе.
В глазах читалась угроза и опасность, и угроза настоящая: под угрозу становилась жизнь.
А внутри - раздражение. Сильное раздражение из-за того, что она была вынуждена подчиниться.

Даже Тенген ощущал это давление, и не мог вымолвить ни слова.

А вот на Тадэши это все сказалось очень слабо - он просто растерялся сам по себе.
Дальше, видимо, сработали инстинкты - а их у Козла было два: либо спать, либо играть.
В этот раз он выхватил флейту, и начал играть.

Музыка наполнила своими звуками весь окружающий лес, заполняя пустоту, созданную приказом женщины.
Внимание местной хозяйки полностью переключилось на Тадэши, и, вместе с этим, все трое почувствовали, что оковы женщины пали - они вновь могли говорить.

Спустя пару десятков секунд музыку, женщина, расслабленно откинулась, и оперлась головой на руку.
Когда же мелодия закончилась, она заговорила.
- А ты не такой бесполезный, как могло показаться. Сказал бы раньше - приняла бы вместо закусок.
Женщина вновь посмотрела на Сузаку.
- А ты, если извинишься, может, уйдешь отсюда целой и невредимой.

У "Соломона" заканчивались трюки.
Второй выстрел основного орудия доставил немалые проблемы вражеской группе, но... на этом возможности боевой группы самого Немати были практически исчерпаны.
Можно было много думать о неоптимальности боевого оснащения кораблей - чем. позднее, Измаил занялся - но, нужно было что-то придумывать.

Нужно было ровно до того момента, как в бою нарисовалась третья сторона, и пираты начали спешно отступать.
Немати выдохнул.
- Лейтенант Фернандес, приступайте к триажу повреждений в технике и личном составе. Постараемся вернуть домой как можно больше.

===

Дебрифинг был... скомканным.
Вроде, адмирал Стоун был недоволен - но при этом понимал, что сам флот действовал исходя из обстановки и своих возможностей.
Можно было бы поговорить про уровень разведданных - но этим стоило заниматься не тут, не сейчас, и совершенно другим людям.

Конференц-зал Немати покидал молча, лишь кивнув на прощание лидерам остальных боевых групп.
Они выполнили свою работу в том виде, в котором могли.
Тот факт, что флот ни в какой мере не был подготовлен для работы вместе, был вне власти кого-либо из присутствующих: потому брать за него ответственность было бы глупо.

Впереди было еще полно возни с документами, планами, новыми людьми, кораблями...
Немати вздохнул.
Иногда уже хотелось на пенсию, но было рано.
Надо было еще вбить в голову Фернандесу, что запрыгивать в фрейм и нестись навстречу абордажной команде - не работа старшего офицерского состава.
Как бы ни хотелось это сделать.

Диего разобрался со всеми неприятностями в немедленных окрестностях - и было чуть-чуть времени подумать.
Точнее, не подумать - Чаппи немедленно принялся за дурацкую авантюру, которую просто необходимо было сделать заранее.
Сильно заранее.

Надо было сделать так, чтобы Джонни вынужденно хотел иметь троицу живыми.
А ключ к этому был в руках Чаппи - новый НЧП Джонни, которого сейчас надо будет поставить.

И всегда оставался второй вариант...
Лансер задумчиво посмотрел на груду аппаратуры культистов.

Ячихо не знала, насколько она была права в своих словах епископу.

Майред, кивнула в благодарность и физической, и моральной поддержке со стороны шинигами, и поднялась на ноги.
Сосредоточившись на своей винтовке, она вновь засияла, и тепло начало растекаться по ее союзникам.
Но в этот раз это оно было несколько иное - и согревало сильно лучше.

Ячихо, подкрепленная новыми силами, рванула в бой - но призраки в этот раз ее старательно избегали.
Они все равно умирали десятками, но далеко не с такой легкостью и в тех количествах, как хотелось бы.

Находившийся неподалеку Широ из последних сил пытался отвлекать призраков, и они в ответ предпочли... не подлетать.
Таинственным образом исчезнувшая опасность, которая была и пугала весь бой, заставила их остановиться, как вкопанных в ожидании подвоха.
А подвоха-то и не было.

Впрочем, это всё дало возможность оставшимся двум шинигами действовать совершенно без опаски.
Тайхо вновь смогла добраться клинком до беснующейся Невесты, и вновь рана была еле заметной - но для ее шикая этого было достаточно.
По духовному телу Невесты словно пробежала легкая рябь, и она продолжила неспешно словно растворяться.

Неожиданно, шинигами поняли, что Церковь вновь оказалась прямо рядом с ними, ее двери были открыты. За ними - такая же черная, гнетущая пустота.
И Невеста, не прекращая свой крик, оставляя за собой след черной духовной гнили, оказалась прямо перед дверьми.
Они начали закрываться...

Но Канна не собиралась давать врагу уйти.
Она бросилась вперед, и, наконец, обрушила на Невесту такой удар, какой она заслуживала.
Ударная волна на несколько секунд закрыла пеленой пыли и инея весь вид, и когда рассеялась - Невесты не было.
Была лишь лужа черной жижи на полу, и в отдалении стояла Церквь с рассеченной дверью.
Внутри виднелись обычные скамьи и алтарь.

У Ячихо все меркло перед глазами.
Если раньше она чувствовала боль, ярость, целенаправленность, то теперь - ничего.
Она потеряла сознание еще до того, как ее тело остановилось, разрезав мальчика на части.

Широ, который пытался ее остановить, просто не смог ничего сделать.
Шинигами проигнорировала появившегося перед ней жреца, и бросилась к единственному врагу.

Канна, стиснув зубы, сквозь боль, добралась до мальчика, но там уже было просто нечего атаковать - его тело было порублено на части и медленно исчезало.
Исчезало, как последние остатки реяцу из тела Ячихо.

Весь мир моргнул. Ваши чувства начали дрожать и теряться.
Потом еще раз, и еще. И внезапно стал абсолютно черным.
Но вместе с этой чернотой начали появляться и ваши чувства.

Вы лежали на довольно неудобных кушетках, на головах - какие-то странные шлемы, полностью закрывающие лицо.

Потихоньку мысли в голове приходили в норму.
Вы никогда не ходили в патруль.
Вы принимали участие в проверке нового оборудования.

Через стекло вашего помещения, в котором располагались только 4 кушетки, вы увидели вашего Капитана, и еще одного человека.
Это была невысокая девушка с золотыми волосами и сигаретой в руках, которая что-то активно обсуждала с Капитаном Уесуги.



Когда они заметили, что вы очнулись, они зашли в помещение, и продолжили общение.
- Тоши-кун, говорю тебе, - уверенным голосом говорила девушка, - Зря ты поставил семёрку. У них же могли психические травмы остаться.
- Да ты только посмотри на них! С ними все в порядке, Майред! Совсем все в порядке! Им будет хуже от твоего проклятого дыма, чем от всего вот этого.

У вас все не было в порядке, особенно у Ячихо и Тайхо.
Вы чувствовали себя так, словно вас пропустили через мясорубку. А затем еще раз, и еще - постоянные фантомные боли, затуманенный рассудок.
Хотелось выдать все содержимое желудка прямо тут. Очень хотелось.

Пока продолжалась песня, Шизука успел перевести дыхание и немного успокоиться.
Этому помогало и то, что его внимание переключилось на Леона и его благополучие.
К счастью - все остались целыми.

А дальше... а дальше из наушника, который мальчик заботливо вернул на место после арт-класса, зазвучала музыка*.
Поначалу было не совсем понятно, к чему это было - но появление Директора все расставило на свои места.

Как и полагается (вероятно) Директору в Изнанке - он был крайне слабо похож на директора - как минимум, он не был красивой женщиной.
Да и по всем остальным фронтам совпадений не обнаруживалось.

Решив отложить, впрочем, мысли на потом, Шизука решил помочь... не Леону.
Вокруг того внезапно начали появляться стальные пластины, которые внушали уважение.
Нет, помочь он решил Кимико:
- Crystallica Segmentata! - прошептал он, указав на девушку.

Бастин неопределенно пожал плечами на сожаления о бедном кучере.
Кучер, может, и был бедным - но для этого города так было правильно, и Охотник не планировал ломать принятые традиции. По крайней мере, не в первую же ночь.
Да и, если жалеть каждого беднягу на пути, никакого времени не хватит на настоящие дела.
Но и торопить Натали в его планы не входило: в конце концов, в сострадании в меру нет ничего вредного.

Погода была паршивой.
Как всегда.
Почему жуткие монстры не могут водиться в солнечных, теплых местах?

На вопрос про языки Бастин ответил, в очередной раз пожав плечами.
- Не припомню. Надо посидеть, почитать, - Охотник скривил лицо. - Я всё как-то не про хорошую память и энциклопедические знания. Ну и да. Сама же сказала - может, и человек. Мало ли, какие больные ублюдки тут могут водиться.
У Бастина не было иллюзий на тему людей в целом.
Ситуация, когда каким-нибудь диким монстром оказывался безумный мясник, или цирюльник, или местный поехавший барон - это же не было огромной редкостью. Впрочем, можно ли их было до сих пор называть людьми? Вопрос открытый.

Но в этот раз, похоже, здесь и правда были монстры - склизкая, быстрая тварь.
Выглядела, как хорошая разминка на новом месте.
Натали двинулась вперед первой - уверенной, грациозной походкой, да и дождь делал всё, что нужно...
Одернув себя немного, Бастин двинулся следом - хуже всего было бы оставить напарницу одну с этой тварью.

Бастин хотел поспать. И есть.

Путешествия в каретах никогда не были чем-то прекрасным и интересным - по крайней мере на тех, что были доступны простым Охотникам.
Это не ваши величественные позолоченные дворцы на колесах, с мягкими подушками, цветастыми занавесочками на окнах и вином по первому требованию.

Впрочем, в этот раз компания подобралась приятная.
Не как человек - хотя, возможно, и как человек тоже - но как услада для глаз.
Натали Бронте.

Конечно, Бастин её мельком видел и ранее, но как-то не обращал внимания.
Толку обращать внимания на Охотников, если на следующий день он может лежать порванный на лоскуты каким-нибудь нечестивым дерьмом?
Но в этот раз эта самая Натали стала его напарником. Значит, стоило бы познакомиться поближе.

Красива, конечно, чертовка.

Необычная, внимание привлекает. Явно не местных кровей.
И шрамы на лице. Кому-то, может, обидно было бы - мол, лицо прекрасное попортилось.
Но для Бастина это было хорошим знаком: значит, девочка успела получить своего. Такое обычно неусидчивых успокаивает.
А неусидчивые чаще всего оказываются слишком буквально как в присказке "Одна нога здесь, другая - там".

Да и шрамы еще дополнительную изюминку придавали.

А походка!
Сразу чувствовалось, что человек знает, как ходить.
Тихо, аккуратно, ловко - словно лиса. Или с кем там правильно было бы сравнить?..

В общем, Бастин был доволен.
Как минимум - партнер приятный. Как максимум - может, и не только рабочий партнер.
Как уж фишка ляжет.

===

"Огненная Птица" выглядела, как кусок дерьма.
Впрочем, как и подавляющее большинство других зданий вокруг.
В общем - как дома.

Даже без традиционного презрения к людям со стороны - белёсого кучера сразу попытались прогнать. Может, чтобы аппетит гостям не портил, может, потому что почему бы и нет.
В любом случае, Бастин вступаться ни за кого не собирался: еще не хватало знакомство с человеком, который жратву готовить будет, ссориться сразу.

Но вот выбор "ругательства" со стороны кучера Охотника удивил.
"Еретик".
Опасно такими словами кидаться в разные стороны. Особенно, если впустую.
Но что, если не впустую?..

Ответ на этот вопрос, впрочем, подождет.
- Что-нибудь горячее, и поплотнее. - В ответ на вопрос трактирщика сказал Бастин.
Он планировал сегодня же ночью прогуляться по округе - так, осмотреть район, реакцию людей.
Посмотреть, кто вообще в позднее время тут шляется по улицам.
Может, даже на какого-нибудь особо ушлого типа нарваться - которого не жалко взять за что поважнее и аккуратно, под страхом жестокого избиения, узнать что-нибудь интересное.

- Натали, вещи давай закинем, и поедим. Потом прогуляться неплохо было бы - еду растрясти.

Шизука с интересом наблюдал за происходящим, и, ради интереса, решил прислушаться, что же играло в его собственном наушнике.
Хихикнул немного, и вытащил наушник.

Хотелось повглядываться в лица находящихся тут "людей", но это было... затруднительно.
При этом, было видно, куда скорее всего надо идти, но не верилось в то, что это получится вот так просто.

В голову пришла идея. Странная, и категорически противоречащая всему естеству Шизуки, но казавшаяся такой... правильной.
Мальчик посмотрел на Харуми, вздрогнул немного.
Перевел взгляд на Кимико. Подумал пару секунд, протянул руку.
- Потанцуем? - Секунду еще подумал, и добавил. - До выхода. Того вон.

Пока Чаппи думал, как же разобраться с текущей ситуацией без необходимости стрелять - Блэк вступил в разговор.
Мелеть всякую чепуху он был мастером, и это было хорошо в данной ситуации.

А затем и Максим влез со своими законными требованиями, какими-то там пунктами каких-то законов...
Сраная бюрократия.

Но была одна вещь, которую Чаппи был просто обязан сделать.
Он включил запись видео.
- Мадамуазель, не хотите ли как-нибудь, будучи "на берегу", сходить пообедать вместе? Обсудить непростую судьбу лансеров?..

Записав видеосообщение, он отправил его Ирине - даже не только (и не столько) в надежде получить положительный ответ, и даже не для того, чтобы потроллить.
Чаппи решил, что лучше запомниться "похотливым долбоебом-наемником", чем опасным наемником.

Затем Чавалит ответил Есенину:
- У нас все в полном порядке почти. Через пару часов будем как новенькие - надо двигать. Не для того мы форсировали тут, чтобы откладывать выезд.

Бобби внимательно выслушал предложения Манфреда. Среди них были хорошие - были и те, с которыми сам Тайлор был не согласен.
- Не думаю, что стоит привлекать внимание именно к дварфийской валюте. Это выглядит так, будто мы со слишком большим почтением относимся к ним. И прямой подкуп мне не очень нравится. Лучше, на мой взгляд, создать ощущение не подлиз, которые сорят деньгами, а потенциальных торговых партнеров. Сразу быть с ними как минимум на равных. Такие люди вызывают больше уважения.

Уже после совещания, Тайлор выцепил Манфреда и, проследив, что кроме них никого нет, кратко сказал.
- Дорогой друг, присмотри, пожалуйста, за эльфийкой. Этим должен заниматься Хаммер, но ему я бы не доверил следить за молоком в кастрюле. Его слишком занимает возможность соития. Если эта мадам начнет делать что-то странное - можно лишать ее тех частей, которыми она это делает.

===

Вот и бастион.
Выглядела группа как минимум подозрительно, потому молчаливая реакция на пришедших была вполне понятной.
Ну что же, предстояло растопить этот лёд.

- Меня зовут Капитан Тайлор, я представляю группу людей, которая хотела бы вести торговые отношения с вами. - Бобби говорил на дварфийском - по его опыту, как правило разговор на родном языке всегда улучшал отношения. - У нас есть возможности для этого, и интересные предложения торгового и, возможно, военного формата.

Раскрывать свою принадлежность Бобби не собирался, как не собирался и точно рассказывать страже, на что они способны.
Главное было - заинтересовать и убедить пустить внутрь.
А дальнейшее было бы уже просто делом техники.

Несмотря на отвратительную актерскую игру (если ее таковой вообще можно было назвать) Тадэши, убийца все же удивленно повернулся в указанном направлении.
Там, конечно же, никого не было.
Фыркнув, он повернулся обратно к Тадэши и увидел летящий в него еще один стул.
Увернуться было несложно, ведь, на самом деле, стул сам по себе летел мимо.
Один ловкий шаг - и убийца споткнулся об торчащую половицу, и, с легким ругательством, грохнулся на пол.

В этот момент в помещение вбежал и еще один убийца, но, похоже, он пока не заметил Тадэши.

===

Тенген попытался рвануться на помощь Сузаку, отмахиваясь от врагов копьем, словно палкой.
Это у него не получилось: оставшиеся стоять солдаты крайне слаженно начали атаковать, одновременно с нескольких сторон, и смогли перекрыть полностью путь к окруженному Петуху.

Более того, несколько ударов некомфортно приблизились к тому, чтобы оставить раны - но ограничились царапинами. К сожалению, их командная работа только улучшалась..

В это время Сузаку на удивление успешно справлялась со своими врагами.
Точнее, успешно уходила от их атак и, улучив момент и сделав финт (во многом благодаря своим свободным и обманчивым одеждам), ловко прыгнула.
По пути дополнительно оттолкнувшись от плеча одного из удивленных солдат, и крутанувшись вокруг своей оси, нанося удар мечом по спине врагу.

Петух оказалась вне окружения - но это было ненадолго: врагов всё еще было слишком много.

Все время рассказа Романова Чаппи провел за размышлением об одном - какого же черта этот парень не починит себе ногу?
Впрочем, речь Максим ответила для лансера на многие вопросы, в том числе на этот.
Возможно, это был неправильный ответ, но на текущий момент другого не требовалось.

Звучал он просто: этот самый Максим Романов - глубоко идейный.
Было ли это хорошо?..
Боги, конечно же нет.
Именно такие люди в итоге своими действиями отправляют лучших друзей и ближайших помощников на смерть.
Хотелось сплюнуть - но в этом музейном зале и при заказчике делать это было ну совсем не кстати.

Есенин показался гораздо более адекватным человеком.
Скорее всего, именно он тут решал большую часть вещей, и вообще был мозгом.
Заодно, возможно, нянькой для дурачка-Максимки.

Последний же... Телохранитель? Карманный ассасин?
Скорее всего, и то и другое. В его работу входит смотрение на окружающих, как на говно.
И заодно думать, как именно он будет их убивать в случае чего.
Тоже, значит, нормальный мужик. Хоть и слегка пугающий.

Вопрос у Чаппи был.
- Если наш заказчик не может пилотировать фреймы - у кого он будет содержаться в расширенной кабине? Не будет же он пешком ходить. Это первое.
Лансер задумался.
- Второе тоже есть. Можете дать какие-то имена наиболее вероятных желающих нашего товарища Романова отправить на тот свет?

Шизука осмотрелся.
Он успел уже после мероприятия (в котором он сам, по сути, никакого участия не принял) воткнуть в уши музыку, но крики донеслись и до него.
Более того, к удивлению мальчика, по загадочному стечению обстоятельств, группа услышавших это всё состояло из его "товарищей" по Изнанке.
Совпадение?

В любом случае, Шизука глубоко вздохнул, и вытащил один из наушников. Наверняка к нему снова обратятся.
В комнате обнаружилась дверь - очевидно, которая не должна была существовать.
- Ого, я в такую ходил во сне однажды. - Удивив самого себя поделился Шизука.

В любом случае, мальчик не хотел идти - но понимал, что придется.
Он не очень умел бороться с давлением сверстников.

Удар. Вспышка.
Тишина.

Мужчина лежал на... земле?
На чем-то. Это что-то не имело запаха, твердости, мягкости. Он лежал на том, чего не было.
Лежал ли он вообще?..

Может, Индзя стоял?
Сказать было сложно, потому что не было ни пола, ни потолка. Ни земли, ни неба.
Ни верха, ни низа. Ни лева, ни права.
Ни цвета, ни запаха, ни звука.

Была лишь Пустота.

Мысли перетекали и превращались одна в другую медленно, словно через силу.
Всё было... неправильно.

Но через время, показавшееся бесконечностью, мужчина понял - он знает это место.
Это место - это он сам.

Только раньше... что здесь было раньше?
Картинки с трудом складывались в сознании, все норовя растечься, словно тающий под палящим солнцем лёд.

Но, наконец, мужчина вспомнил.
Здесь было шумно. Громко.
Здесь текла кровь - но не тела, а его собственной души.
Здесь шелестела трава - на бескрайних лугах его души.
Здесь шла вечная, поглощающая всё, война его собственной души с самой собой.

Но... оно всё пропало.
Пока.

Всё вернется. Всё всегда возвращается.
Постепенно. Медленно.
И надо быть готовым.

Слабый духом мог бы молиться, что не вернется темное, грязное, жуткое.
Что вернется только тепло, только улыбки, только счастье.

Но мужчина знал - этого не будет.
И это было правильно.

Душа без света есть извращение природы.
Душа без тьмы есть извращение природы.

Мужчина понял цель.
Она была одна.
Он уже пытался её достигнуть, но одержал поражение.
Но в этот раз... В этот раз всё будет иначе.

Он готов построить себя заново.
Каждое чувство, каждое воспоминание, каждая ошибка, каждый правильный выбор.
Всё это будет камнями.
Камнями, из которых он построит свой Мир.
Он наполнит его своими частями. Своими друзьями. Своими врагами.
Жизнью. Смертью.
Светом и Тьмой.

Вечностью.

В Темном Углу было... уютно?

Шизука удивился тому, что это было первое слово, которое пришло на ум.
Но все быстро встало на свои места - оно было очень, очень похоже. Похоже на то, что у себя в голове частенько представлял сам мальчик.

Он любил наблюдать за другими людьми, и, параллельно, пытался по их выражению лица, поведению, поступкам представлять, что у них происходит в голове.
И это место, казалось, занималось тем же самым.

Только оно знало настоящий ответ... или какую-то его искаженную форму.

Шизука вытащил из уха и второй наушник - тут ему хотелось слушать в оба уха.
И он совершенно не обращал внимания на то, о чем говорили его друзья, что там были за очки и прочее.
Он просто вслушивался в Эхо, пытаясь услышать и запомнить всё.

Только предложение двинуться искать дальше, в направлении страшных улиц, вывело из его некого ступора.
Шизука удивленно, и немного испуганно, посмотрел на Цудзи.
А затем начал бегать глазами от одного подростка к другому, пытаясь понять - они все собираются идти дальше, или, пожалуйста-пожалуйста, нет?

Ответы.
Ответов получилась масса.

И о том, что же они такое.
И о том, что же такое Башня - хотя об этом Слушатель уже догадывался.

Но не было ответа на то, откуда же взялась Тень.
Действительно ли она заслуживала уничтожения?

Во всем мире оставалось множество загадок, множество механизмов, множество вопросов и ответов, которые хотелось бы услышать.

А еще в этом мире мог быть ответ, как сделать новые батарейки для Башни.
Где-то мог быть Древний, владеющий знанием, который был превращен в каменное изваяние - а у шестерых был способ его вернуть.

Тысячи, миллионы других опций - и все снаружи.
Слушатель указал на выход. И своим хриплым голосом, который так редко было слышно, сказал.
- Снаружи возможности. Выходы, варианты. И я буду вслушиваться в мир, чтобы их найти. Башня ждала нас неведомое количество лет - подождет еще.

Шизука-кун?
"Волшебник" на всякий случай обернулся и посмотрел себе за спину, нет ли там какого-нибудь другого Шизуки-куна.
В конце концов, к нему сверстники, как правило, не обращались.
И уж тем более не спрашивали его мнения.

Но пока Шизука сомневался, на него (он уже был уверен, что на него) повысила голос Кимико.
Это совсем ввело бедного мальчика в ступор - это было слишком неожиданно.
Но целых две пары глаз смотрели на него, и надо было отвечать.
- Э. У меня всё в порядке, я пойду с вами.

Спустя несколько минут, Тадэши уже бежал в сторону дворца стражи.
Его шаги гулко разносились по пустынным ночным улицам - слишком гулко. Вокруг не было ни души, ни звука.
Крайне неуютно.

Но у Тадэши была цель, и он к ней бежал, с невероятной легкостью, словно в нем был неиссякаемый запас энергии.

Уже на подходе к дворцу стражи, он, наконец, услышал что-то, кроме свои шагов.
Это явно были звуки битвы, но видно никого живого не было.

Перед входом, впрочем, была пара десятков мертвых и близких к тому людей - часть из них пускала зеленоватую пену ртом.
В свете фонарей сцена выглядела крайне нервирующей.

Звуки боя доносились изнутри, но прежде, чем Тадэши успел зайти внутри, рядом с ним из окна второго этажа буквально рухнул Вако - не один.
В руках он держал пожилого, чрезвычайно худого и болезного вида человека.
Увидев кого-то рядом, он выхватил из-за спины нож, и занес его для удара - и только тогда в свете факелов увидел лицо Тадэши.
- Ты?... Что ты здесь делаешь?! Ааа, не важно, держи Мамоду и беги!
Вако аккуратно положил на землю, судя по всему, начальника стражи и повернулся ко входу вновь.
Из него через несколько секунд высыпало несколько человек, вооруженных мечами, и один - с кусаригамой.
Все они были с ног до головы замотаны в свободные одеяния, которые полностью скрывали и лица.

Вако сделал шаг в их сторону, и едва не оступился.
В этот момент Тадэши, наконец, обратил внимание на то, с Вако стремительно капала кровь.

=== ===

Петух, тем временем, гордо стояла на крыше, и смотрела по сторонам.
Где-то вдалеке, судя по направлению, виднелся дворец стражи, куда отправился Тадэши.
Немного в другом направлении - дворец Лорда.

Было тихо.
Пока по одной из улиц, ведущих от дворца, Сузаку не увидела несколько десятков людей, вооруженных копьями, и с факелами.
Они шли строем, абсолютно не скрываясь, и остановились перед воротами Цапли.
- По указу Лорда Токороки, все посетители и владелица таверны "Сон Цапли" Онба Гоань обвиняются в покушении на жизнь Лорда. Сдавайтесь, и будете казнены после честного суда!
Вышедший вперед человек обладал громогласным голосом, и прекрасно поставленной речью. Его слова было слышно в любой точке таверны.

=== ===

В это время Тенген, патрулирующий таверну, заметил двух человек - они выглядели, как все остальные беженцы, спрятавшиеся тут, но действовали они странно.
Тигр решил немного за ними проследить, и быстро понял, что у них были метательные ножи, которые они тщательно пытались скрыть.

И сейчас эти двое двигались в сторону ворот, вместе с еще несколькими люди, которые пытались понять, что происходит.
Вот только у остальных в глазах был страх, а у этих двоих - план.

На поле боя что-то происходило - и Реверс узнавал об этом только по датчикам.
В конце концов, с его позиции ничего не было видно, но в этом и был план: нельзя убить то, что даже не видишь.
А Мартин умирать не планировал.

Голос НЧП, тем временем, оповещал о самых "ярких" происшествиях.

 Танцор - сильные повреждения, горение, захват. 
 Корова - средние повреждения. 
 Змей - малые повреждения, корвормы. 
 Безымянный - сильные повреждения.  
 ... 
 Минтака - критическая температура. Сделает запрос о борьбе с малой гравитацией через восемь... семь... 

- Понял-понял, не торопи! - перебил НЧП Мартин, и, немного помельтешив в поисках нужных кнопок, вновь переключился на канал связи с товарищами. - Ри.. э. Рик, я сейчас отключу тебе это, эээ. Воздействие малой гравитации. Не удивляйтесь.

Лич за секунду после этого уже был у края обрыва, взирая на происходящий внизу бой.

Приготовления заняли еще пару дней, за которые троица успела как следует осмотреть таверну.
Все помещения были заняты людьми - стариками и старухами, детьми, хромыми и больными. Также весь двор был забит импровизированными навесами, под которыми сидело еще больше таких же людей.
Было понятно, почему они не ушли из города - они бы просто никуда не дошли. А даже если бы дошли, они там были никому не нужны. Кроме, конечно, детей, который какие-нибудь ушлые типы могли бы продать в рабство.
И никто из них не был в состоянии держать оружие в руках, хотя, как вы обратили внимание, все они держали где-то под рукой что попало: кухонные ножи, палки, что угодно. Они были готовы давать отпор, если придется.

Матушка, вместе с Фуно и вторым стражником, наконец, были готовы вызволять Мамоду.
И, когда ночь опустилась, на город, они отправились.
- Проследите, ради всего хорошего в этом мире, чтобы эти бедные люди пережили эту ночь. - С искренней заботой сказала Матушка Гоань на прощание. - Если все пойдет хорошо, скоро Вако принесет сюда Читоки. И за ним потом тоже проследите. Пожалуйста.
Наконец, обняв вас напоследок (от чего ваши ребра подозрительно затрещали) она, поразительно быстро для ее размеров, пропала в тьме улиц.

Наступила тишина. Оставалось только следить за подходами, чтобы под покровом ночи именно сегодня не пробрались очередные наемники.
Впрочем, до начала заварушки у здания стражи это было маловероятно - откуда им было знать про то, что сегодня тут никого не будет?

Тадэши в очередной раз проходил по наполненному тишиной залу.
Мало кто спал, все были на нервах - но нервничали все в тишине. У них не было моральных сил ни на что иное.

Вот только в зале, где когда-то, кажется, уже давным-давно, проходил убийственный ужин, Козёл заметил на столе бумагу. Она была прибита кинжалом к столу - прямо в центре.

На ней было написано, неаккуратно и явно в спешке, следующее:
“Это ловушка. Единственная причина того, что Мамода Читоки всё еще жив - это выманить Матушку. Сегодня ночью она умрёт. Они знают, что она придет.”

Никаких следов того, кто оставил это сообщение, Тадэши не видел.

Вечеринка… прошла.
Как именно - вопрос был значительно более сложный, чем хотелось бы. И значительно менее важным для многих на следующий день, чем вопрос “А как бы не повеситься от жуткой головной боли?”.

Впрочем, пользу это всё принесло.
Во-первых, получилось пообщаться с разными членами Готея-13. Обычно у минус первого не так много шансов пересечься со своими коллегами, но когда они выступали инициаторами такого веселья…
Во-вторых, познакомиться между собой тоже получилось получше. В конце концов, алкоголь и веселая обстановка общая развязывали языки лучше многого другого.
Например, вы узнали, что Майред крайне плохо переносит алкоголь. Ее веселье успело начать и закончиться до того, как вам алкоголь ударил в голову.
Но несколько фактов вы успели узнать до того, как Капитан временно покинул вечеринку, чтобы отнести полубессознательную девушку спать:
- У нее тоже есть ангельские крылья. Почему “тоже” - было не совсем ясно.
- Она жутко боится клоунов и потому с недоверием относится ко всему, у чего не видно носа.
- Её пра-пра-пра-прадед при жизни был Герцогом
- Она прекрасно умеет пить, и перепьет любого тут!
Быстро стало понятно, что не все факты были правдивы. Если хоть один из них был.

В целом, все прошло прекрасно, и на удивление мирно - из, наверно, сотни пришедших шинигами никто во время драк так и не активировал шикай.



====

Наконец, день настал.
Все прощания прошли, все дела сделаны, все вещи собраны.

Впереди - Врата.
Только не те, через которые вы обычно попадали в реальный мир.
Другие, поменьше, менее пафосные, с меньшим количеством людей.
“Ведут только в Чистилище”, пояснила Майред.

Проход оказался на удивление простым и комфортным - вам просто пришлось пройти минут пятнадцать по прямой, удобной дорожке.
И вот - выход, и Чистилище!...

Можно было представлять себе в голове это место как угодно: огромные католические храмы, бескрайние серые пустоши,
Но шинигами оказались в небольшой комнате, с современным ремонтом, в которой за столом сидел уставший офисный сотрудник в белой рубашке и брюках.
Он устало помахал рукой Майред.
- Привет. Вы даже раньше времени. - Он подвинул поближе к девушке большую, толстую книгу. Та что-то написалась, попрощалась с работником, и вывела вас из комнаты в коридор.
Такой же, с современным ремонтом, в котором туда-сюда сновали люди в таких же довольно формальных костюмах - никого, похожего на Майред, тут не было.
- Это был Джейк, наш оператор. С ним придется общаться, если захотите вернуться домой - но он сегодня очень спешит домой, на самом деле, так что я решила вас не знакомить пока.
Майред продолжала вести вас по коридорам.
- Всё это здание - Административное крыло. Здесь работают в основном наши бюрократы и маги. Первые - за всей волокитой бумажной следят - что очень помогает с нашей работой, и позволяет меньше с отчетами мучаться, вторые - следят за вратами, в основном, и за тем, чтобы здание функционировало правильно.
Через некоторое время вы таки покинули здание, и оказались на площади, в центре которой возвышался огромный фонтан.
В центре фонтана - огромная, метров пятидесяти - статуя какого-то мужчины в длинном балахоне.
- Это Фонтан Ватикана. И площадь Ватикана, соответственно. За нами - Административное крыло. Слева, - она указала на здание, больше всего напоминавшее гостиницу, - Жилое крыло. Туда мы и отправимся, в гостевых коридорах вам уже подготовлены комнаты. Вещи сбросить, привести себя в порядок. А дальше уже проведу экскурсию дальше, покажу важные и нужные места.
Внутри Жилого крыла была огромная, длиной, наверно, метров пятьдесят, стойка, за которой сейчас было совсем немного работников, да и людей тоже.
Все шинигами довольно быстро получили свои ключи - небольшие пластиковые карточки.
У одной из немногих дверей, которые вели из основного зала, Майред пояснила.
- Эта дверь, как и большинство других тут, ведут в разные коридоры, в зависимости от карточки. - Она показала на ключ. - У меня доступ во все коридоры, так что я пока с вами.
За дверью - короткий коридор, после которого еще одна дверь.
Но, что интересно, заходящих в первую дверь сразу переставали видеть идущие за ними.
За второй дверью - длинный коридор с явно дверями в комнаты, и в этом коридоре потерявшая друг друга из вида группа вновь встретилась.

===

Первым местом, куда после этого отвела вас Майред, было Тренировочное крыло.
- Сейчас мы пойдем в зал Измерений. Вот, собственно, и он.
Это был обычный спортивный зал, в котором в центре стояло некое устройство с белым, словно мраморным, шаром наверху.
- Это - Измеритель. Он меняет цвет, по цветам радуги, в зависимости от силы нанесенного удара. Нужно, в основном, чтобы вам выделили подходящий тренировочный зал, который вы случайно не сломаете. Так что, вы сейчас по очереди нанесете самую сильную атаку, на которую способны, чтобы… fuck. Не реагируйте, пожалуйста, что бы ни случилось.
Последняя фраза была сказана быстро и тихо, когда епископ заметила кого-то, подходящего к вам сзади.
- А, Майред! - сзади раздался слащавый, показательно доброжелательный женский голос, полный желчи, - Привела очередной выводок слабаков из паршивых мест? Бедняжка, как же тебе приходится с ними страдать…



- Моё почтение, Архиепископ Грасси, - Нарочито вежливо ответила Майред и низко поклонилась. - Нет, это наши гости из Общества Душ.
- Ну, как я и сказала… - пробормотала женщина, разглядывая шинигами. После чего подошла к Измерителю и без особых усилий ударила его посохом. Звук удара эхом разнесся по помещению, заставляя вас поморщиться.
Белый камень немедленно стал ярко-ярко желтым, ближе к рыжему.
После этого она подошла к Майред, наклонилась, и прошипела ей в лицо:
- Когда ты начнешь заниматься делом, а не всем этим дерьмом с паршивыми заграничными крысами? Хотя тебе с ними самое место.
Женщина резко разогнулась и зашагала прочь.

- Так. Судя по всему всё ушло не только в ... хм. - Уесуги сделал круговые движения вытянутыми вперед руками, - Но и в голове что-то задержалось. Этот ответ, плюс сами результаты в тренажере.. четверочка?
Капитан вопросительно посмотрел на Майред, на что та утвердительно кивнула.
- Четыре. Хотя, учитывая семерку... можно дать пять.
- Окей, как скажешь, тебе же потом мас.. - на этих словах Уесуги получил удар локтем под ребра, и быстро замолчал.

Дальше была очередь Широ.
- Угу. Ответ, в целом, тоже верный. Что же до тренажера... - Капитан вздохнул, упер руки в бока. - КПД... знаешь, что такое КПД? Хорошо. КПД твоих действий был очень близок ниже, чем к нулю. Твои стены привели к тому, что Тайхо пострадала настолько сильно. Так что, вместе с ответом... три?
- Два. - Жестко ответила эпископ. - Два. Не больше.
Уесуги посмотрел на Широ, развел руки в стороны и улыбнулся.

- Тайхо. Ага, ошибка в том, что подписались... Ну, за оригинальность я был дал балл, но Майред меня за это прибьет. Но от меня - объективная похвала. Попыталась найти источник реяцу, и вообще разобраться во всей ситуации. Это явно плюс балл. Что в итоге? Ничего за ответ, четыре за тренажер. Верно?
Тут Майред просто кивнула.

- Ячихо, да... - Уесуги какое-то время задумчиво наблюдал за тем, как девушка приводит себя в порядок. - Тебе досталось, конечно. Но не отвечать капитану... - Тошихико покачал головой и поцокал языком. - Нехорошо, нехорошо... Минус балл за это, три балла за тренажер. Итого... два?
- Давай все-таки три. Посмотри на нее, на ней лица нет. И всё из-за тебя. - С искренним состраданием в голосе возразила Майред.
- Ладно, три.

- Итого, мои верные подчиненные. Канна получает пятерку! Дальше Тайхо с четверкой, Ячихо с тройкой и Широ с двойкой. Не такой плохой результат для первого раза. Через несколько попыток, может, кто-то из вас сможем и на высший бал отработать!
- Нескольких попыток не хватит. Максимум в восемь верю. Наши месяцами на предыдущей модели занимались, и девятку не брали.
- Да? Но это ваши, а наши-то!.. Ну да ладно, не о том речь.

Капитан впервые сменил уставше-шутливое выражение лица на серьезное.
- А дело в том, что у нас, в Обществе Душ ничерта не происходит. У сильных ребят, вроде вас, просто физически не хватает опыта в реальных условиях. Когда вы в последний раз убивали Пустого, для которого нужен был шикай? До какого уровня вы можете подняться только на личных тренировках и спаррингах? Ни у кого из вас нет банкая! Что произойдет если кто-то действительно сильный решит атаковать? А у нас тут такие...
Тошихико грустно вздохнул.
- В общем, я решил устроить с нашими Над-Ватиканскими партнерами какую-нибудь движуху на эту тему. И тренажеры - это так, игрушки. В общем, моя чертовски стара... - удар локтем под ребра остановил и эту фразу. Капитан продолжил, чуть более аккуратно. - Епископ Майред любезно согласилась предоставить места под... мм. Работников по обмену. Так что у вас вперед командировки! Возрадуйтесь! А, да. Майред, может, ты все же представишься?
- А. Да. - Золотоволосая девушка вышла чуть вперед. - Меня зовут Майред Россер, епископ Католического Чистилища. Я люблю мангу, красных панд и майонез. Приятно познакомиться. Если у вас есть вопросы, я с радостью на них отвечу.

Всё закончилось.
Мохсен уже который день слонялся по станции без какой-либо цели, без единой улыбки на лице за всё это время.
Он не шутил, молча пил мед по возможности, и всё остальное по желанию.

Мохсен думал. Как следует думал.
Иногда он часами напролет сидел, прислонившись к своему Балору, и смотрел в пустоту.
Иногда он зависал в коридоре на несколько минут.

И вот, в один из вечеров, Мохсен в очередной раз сидел в баре и цедил алкоголь.
Смотрел на окружавших его молодых и не очень людей, у которых всё было впереди.
А что было впереди у самого старика Немати?

Наконец, впервые за несколько дней, он заговорил.
- Знаете, мужики. - Мохсен говорил куда-то в пустоту, без особого желания быть услышанным.
- Я вот вспоминаю последние дни. Крики в радиоэфире, мат, страх. Как я в некоторой панике, - Мохсен усмехнулся грустно, - Смотрел на целостность брони Балора. Смотрел на красные сигналы.
- Потом взрывы, паника в голосе Кардинала. Потом - Копье. Крутой мужик был. Хоть и отбитый начисто. Даже этот ебырь-террорист депрессивный, в целом, нормальный мужик был.

- А потом взрывы, и еще, и еще, и стрельба, кровь, пиздец.
Мохсен сделал пару глотков, чтобы смочить сухое горло.
- А ведь я накопил денег. Достаточно много. И место, для прожить спокойно есть до конца уже. Всё есть у меня, ко всему подготовился. И вопрос только один у меня.
Выдержав небольшую драматическую паузу, Мохсен продолжил.
- А нахуя это, собственно, всё? - В этот момент дед рассмеялся, надолго. Искренне так, по-доброму. - Нахуя это всё, если можно стрелять, взрывать, убивать - это же пиздец как весело! Ахах! Впизду спокойную жизнь! Я точно вам говорю - сдохну я только в бою, потому что люблю я это говно до боли!
Мохсен вновь рассмеялся - и пошел проверить Балора.
Этот парень ему еще пригодится.
Да и отправить контакты Союзу стоило.

Под конец вечера, сонный Бобби уже ловил себя на мысли, что сочувствует Джокеру.
Собственно, почему он изначально вызывал у него какое-то отторжение?
Может, от зависти, может еще от чего. Но сейчас как-то оказывалось, что Джокер и сам был в весьма дерьмовом положении.
Возможно, не стоило бы отказываться от возможности с ним, и в форме Скатах?...

На этих мыслях Капитан заснул.
Наверно, кто-нибудь бы мог подумать, что ему снились полуголые (и совсем голые) женщины, богатства и особняки?
Это было бы чрезвычайно наивно, и совершенно не учитывало глубокий внутренний мир бедного Бобби.
... но при этом было бы абсолютно верным предположением.

===

Выспался Бобби плохо - у него не было мягкой подушки в виде красивой женщины.

Капитан Тайлор внимательно осмотрел (старательно не прикасаясь) карту, после чего осмотрел присутствовавших.
- Мне тоже... эээ. Интересно, откуда вы нашли гоблинов и эльфийку, Госпожа.
В глазах Бобби отчетливо читалось: "Особенно эльфийку".
- Я считаю, что в первую очередь, надо убедить их пояснить, кому же принадлежат те или иные государства, поселения. Как и насколько часто происходит сообщение между ними, какими войсками они обладают, и в каком дипломатическом состоянии находятся. Нам же надо выбрать первую цель - такую, которую мы эффективно сможем заставить следовать Госпоже.

- Так это. Кто-то может их расспросить?

Мохсен был не сильно обеспокоен ситуацией на своем "фронте", да и помощь Самуила пришлась кстати - он дал возможность Балору немного отдохнуть и привести себя в порядок.

Лансер на боковом мониторе заметил вспышку напалма, и вновь рассмеялся, все так же не слезая с радиоволны пиратов:
- Ахахах! Знаете, чем отличается пират от бекона? У бекона ожог всего третьей степени!
Рассмеявшись над своей собственной шуткой, старик продолжил свое до невозможности благое дело - доставать пиратов стрельбой.

Первым делом он метнул свою ослепляющую гранату - Акуле стоило попридержать свою прыть.
А затем двинулся наверх, чтобы поддержать своих товарищей, не сводя свой пулемет с Акулы, и посматривая на противника Кардинала.

Минус Первый отряд.
Официально - "Отряд взаимодействия с иномирными существами и феноменами".
Очевидно, так никто его не называет.
Справедливости ради, его вообще обычно не называют - считается, что сюда отправляют проблемных шинигами, которых не хотят видеть в "цивилизованном" Готее 13.
На самом же деле - возможно, это правда так.

В любом случае, несмотря на длинное название, и количество иномирных существ и феноменов, работать чаще всего приходится в дальних районах Руконгая, и даже дальше, куда просто все остальные не хотят идти.
Так и сегодня - патруль довольно далеко за границами.
А почему? Потому что нормальной работы нет.

Вокруг - немногочисленные, давно заброшенные дома. Здесь никто не живет, сюда никто не ходит.
По крайней мере из тех, до кого кому-то есть дела.
То и дело встречаются местные души, влачащие довольно печальное существование.

На шинигами они смотрят с нескрываемой неприязнью - даже несмотря на то, что в ваши задачи входит охрана этих мест.

Разве что детям все равно - их тут немного, но ваш вид их не пугает.
Они лишь ненадолго отрываются от своих игр, чтобы поглазеть на идущих мимо шинигами с клинками.

Патруль подходит к концу.
Всё, как обычно, в порядке - здесь никогда ничего не происходит.
Вы достигли конца пути, и надо просто вернуться обратно.

Из дома неуверенно выходит ребенок - на вид лет десяти.
Он удивленно озирается по сторонам, заглядывает обратно в полуразрушенный дом, из которого вышел.
Смотрит на вас, еще раз по сторонам.
- Ребята?.. - окликает дома вокруг мальчик. - Вы где?..

Словно в ответ на его вопрос, из соседнего дома выбегает... совсем не ребенок.
Размером с крупного льва пустой на четырех ногах.
На звериной маске - кровь.
Он воет - и на этот вой еще три таких запрыгивают на окружающие шинигами крыши.

Левиафан не был проблемой.
Все тут - включая, конечно, Слушателя - были профессионалами своего дела.
Странник маневрировал своим истребителем, словно тот был продолжением его собственного тела.
Вершитель наводил орудия и стер Левиафана с лица планеты.
Танцор и Охотница ловко вырезали детей Левиафана на поверхности корабля.

А Слушатель лишь следил за тем, чтобы вся эта симфония битвы звучала правильно: чтобы истребитель не развалился, чтобы системы работали полную.

И закончилось всё шумом - оглушительным, наполняющим мозг. Взрывом.
Слушатель улыбнулся - бой был окончен, и лишь тяжелое дыхание товарищей вторгалось в размеренный звук истребителя.

И вот они уже перед Башней.
Но на входе - загадка?
Не загадка, но проверка. Проверка, чтобы никто лишний, посторонний не открыл секреты этого места.

Слушатель подошел, предложил зёву Башни одну из своих батарей, и сказал:
- Реликварий.

Пираты быстро свалили с частоты, на которой их поприветствовал Мохсен - и это его расстроило.
В конце концов, какой смысл рассказывать анекдот, если не слышишь на него реакцию?

По сравнению, конечно, с переживаниями защитников на другом конце станции, это было мелочью, но лансеру помимо этого заняться было категорически нечем.
Он выслушал предупреждение Кардинала, кинул короткое "Конечно, шеф" ему в ответ, и продолжил ждать, почесывая подбородок.

Однако, наступили вскоре и хорошие времена - странный суперсолдат все же взломал радиосеть пиратскую, и возможность открылась вновь.
- Вот что вы за пидорасы-то такие, с канала уходите, анекдот не дослушав? - Недовольно начал он, но потом, хохотнув, уже вновь добродушным голосом продолжил.
- Так вот. Попал пират в больницу. И знаете что? На второй день - спиздил судно у соседа!
Во второй раз Мохсен рассмеялся над шуткой ничуть не менее добродушно, чем раньше.
Ведь в этот раз пиратам не удастся уйти от них.

У Мохсена работы в эти два дня было мало - взрывчатки решили заложить не так много, как хотелось бы.
Причиной тому, возможно, было то, что взрывчатки было мало.
Конечно, можно было бы постараться и найти что-нибудь на станции - всегда есть опция самодельной взрывчатки... Но ладно, не надо лишний раз пугать местное население.

Свободное от работы время Немати посвящал двум вещам - пассивному наблюдению за жизнью станции, за тем, как, возможно в последний раз осознанно и с целью, туда-сюда носятся местные жители.
Хотя, если повезет, пиратов удастся выгнать отсюда без особых повреждений для станции.
Тогда в следующий раз, правда, они придут еще сильнее и злее - или просто другая кучка пиратов решит занять слот.
В любом случае, конечно, пока станция не научится защищать себя сама, так, чтобы на них было тупо дорого нападать, все эти приключения будут продолжаться.

Наконец, два довольно бесполезных дня закончились - и скоро должно было начинаться что-то более интересное.
Мохсен сидел в своем Балоре, ожидал начала представления.

И вот - услышал сообщения по радио. Пираты между собой переговаривались, и вскоре появились из лифтов - к сожалению, не тех, до которых адекватно мог добраться лансер.
Что же, оставалось только одно.

Когда уже началась стрельба, и стало ясно, что их обнаружили, Мохсен, на общей с пиратами частоте, начал говорить:
- Однажды, отправили пирата в больницу. С ранением серьезным. И что бы вы думали? На второй день он спиздил чужое судно!
И так, добродушно, рассмеялся.

Старик с удивлением посмотрел на Тенгена, которому все же удалось встать.
Внимательно всмотрелся в него, с некоторым даже уважением.
После чего улыбнулся.

Дальше для троицы начался сущий ад.

И дело было даже не столько в том, что они физически не могли что-либо сделать.
Дед намеренно делал всё тяжелее и сложнее.

Тенген должен был рубить деревья - но он еле мог дотащить своё невероятно тяжелое теперь тело до этих самых деревьев.
Его исступленные удары ребром ладони не приносили ровным счетом никакого эффекта - кора легко отбивала удары бессильного Тигра.
Это было невероятно унизительно - казалось, даже деревья насмехались над ним.
Вдобавок, старик Ё иногда, проходя мимо, хватал Тенгена и оттаскивал его на несколько десятков метров от дерева - и бросал на землю, оставляя его наедине с поиском сил, чтобы добраться обратно.

Тадэши тем временем должен был таскать срубленное ранее Тенгеном дерево к деревне и обратно - но как?!
У Козла не оставалось никаких сил просто после того, как он вставал с земли, после того, как он доходил до дерева.
Даже попытка ухватиться за ствол высасывала из него все силы.
Что не делало ситуацию лучше - иногда у Тадэши не хватало сил даже нормально справить нужду. Иногда это вынужденно случалось прямо там, у дерева.
В таких ситуациях появлялся тот же самый дед, и, поливая Козла презреньем, оттаскивал и выкидывал его в реку.

Над Сузаку издевался весь лес.
Животные словно быстро поняли, что страшная и опасная охотница… просто там отсутствовала. Вместо нее была Петух, которая не могла пройти и трех метров, не споткнувшись о какой-нибудь корень, не поскользнувшись на ровном месте и не ударившись чем-нибудь об камни.
Вдобавок, желудок Сузаку выл - еды она получала катастрофически мало. Хотелось есть почти всё - траву, грибы, кору, птиц, рыб, людей - что угодно.

Но из еды всем троим в итоге был доступен только рис - крохотные порции.
И то они доставались только в те дни, когда старик не слышал жалоб, нытья, и видел старание, попытки что-то все же сделать.
Это быстро приучило троицу выкладываться на все сто.

Ближе к началу третьего месяца, впрочем, ситуация начала меняться.

Тенген, в котором не было все еще ни капли силы, начал оставлять в деревьях зарубки. Он вспоминал ощущение, которое было ранее - чувство, что его мышцы и кости становятся сталью, острой и опасной.
Со временем он начал срубать дерево за день. Затем два. Три. Пять. И даже оставалось время на то, чтобы помедитировать и прислушаться к своим ощущениям.
Нарушал это всё только тот факт, что проклятый старик продолжал уносить Тенгена от деревьев - в этот раз зачастую ударами, которые откидывали Тигра невероятно далеко.

Тадэши тем временем медленно-медленно перекатывал первое дерево… пока в какой-то момент, со злости, не поднял срубленное дерево и за один присест не пронес его на несколько десятков метров.
После этого, правда, он валялся несколько часов, переводя дух - но сам факт его невероятно удивил. Козел не верил, что и без всего этого истощения и насилия со стороны старика, смог бы справиться с деревом.
Со временем перерывы становились реже, и реже, и реже - где-то всего по полчаса приходилось отдыхать, хотя и больше нескольких деревьев за день все равно не удавалось.
Тадэши приучился еще и отдыхать в воде, куда его стабильно выкидывал дед. Иногда даже хитростью провоцировал его так делать, чтобы набраться сил и поймать рыбку-другую.

Сузаку привыкала к своей проблеме иначе.
Теперь она всегда ожидала, что споткнется и рухнет - и начала привыкать двигаться с учетом этого. Постепенно она смогла, хоть и неуклюже, словно невероятно пьяная, ходить. Затем - неспешно бегать. Быстрее все же не получалось.
Поймать ничто живое у нее не получалось - а вот то, что не пыталось от нее сбежать, Петух съедала. Всё. Ягоды, грибы, кору. Лес начинал выглядеть так, словно там орудовала целая огромная стая всеядных животных.
Приходилось забираться всё дальше и дальше, идти во всё более и более жуткие и густые заросли - чтобы было, что есть..

И, одним утром, вы проснулись.
По привычке начали вставать своими выученными за месяцы способами - и с удивлением обнаружили, что к вам вернулись все ваши силы.

Недалеко стоял импровизированный стол - и он был заставлен блюдами с едой.
За столом сидел ненавистный дед.
- Ну что, лентяи и дармоеды, давайте, за стол. Завтракать. Отмечаем окончание вашей учебы. А я пока расскажу, что с вами случилось, и как этим пользоваться...

Тенген подошел к дереву, которое казалось ему подходящим.
И ударил по нему сложенными руками.

Ничего не произошло.

И еще раз.

Вновь ничего.

И еще раз...

===

Сузаку применила все доступные ей знания, чтобы найти кабана - не каждый додумался бы, не имея никакого опыта, не просто так блуждать по лесу, а направиться к реке, на водопой.
Конечно, пришлось немало пройти, но, наконец, Петух нашла кабана - крупного, упитанного, но недостаточно большого, чтобы опасаться за собственную жизнь.

Дело оставалось за малым - подкрасться незаметно, и пырнуть его мечом в район шеи.
Уверенная в своей ловкости Сузаку, впрочем, немного не рассчитала свои силы и, не дойдя буквально несколько метров до кабанчика, поскользнулась на мокром камне и шлепнулась на пятую точку.
Когда она пришла в себя от удивления, и поднялась на ноги, Петух обнаружила, что кабан с интересом наблюдает за ней, и медленно-медленно пятится.
Надо было брать дело в свои руки - и Сузаку ринулась вперед, намереваясь немедленно прекратить страдания кабана (и свои).

Но кабанчик в два ловких прыжка оказался по другую сторону речки.
Сузаку вновь подобралась ближе... но кабанчик все время отказывался быть ближе.

И еще раз. И еще. И еще...
В какой-то момент для Сузаку это превратилось в вопрос чести - она же, в конце концов, лучше кабанчика?!

В течение нескольких часов кабанчик демонстрировал чудеса акробатики, и втаптывал своими копытцами самомнение Петуха в грязь. Сузаку даже казалось, что маленький негодяй специально издевается над ней, насмехается, и всячески пытается показать свое превосходство.
Это зажигало где-то в животе Сузаку глубокую, животную ярость, которая питала ее организм. Казалось бы, такая девушка давно должна была бы выдохнуться, но она вновь и вновь находила в себе силы продолжать эту погоню.
И у Сузаку было странное ощущение, словно каждая минута открывала в ней все новые возможности, словно в топку ее организма подкидывали одно за другим бревна.

В какой-то момент кабанчику явно наскучило происходящее, и он явно начал уставать - потому решил оставить позади Сузаку и уйти по своим делам.
Но вот один мокрый камень... и жутко раздраженная, уставшая, злая, и чертовски, чертовски голодная Петух стояла на ним, занеся клинок над несколькими десятками кило живого бекона.

===

И еще раз ладони упали на дерево.
Тенген с удовольствием отметил, что многие месяцы тренировки рук спасали - иначе вместо них у него давно было бы кровавое месиво.

На дереве уже были заметны достаточные следы повреждений - но только коры. На самом стволе следов практически никаких не было.

Но Тенген вновь, и вновь, и вновь ударял по стволу. Словно что-то должно было поменяться.

И еще, и еще раз.

===

Тадэши чесал голову, стоя рядом с рекой.
Идея лезть туда с головой и ловить рыбу под водой казалось ему полным идиотизмом (коим, вероятно, она и была), да и это требовало большого количества усилий.

А вот идея соорудить простую ловушку показалась ему гораздо более простой.
Козел нашел камень побольше, чтобы штаны точно не всплыли сами по себе и не уплыли по реке.
Нашел место порыбнее, и приступил к своему плану.

Вода была чертовски холодной, но вскоре гениальная ловушка была готова.
Тадэши вылез на берег, чтобы согреться - и, к его удивлению, он обратил внимание, что какая-то рыбешка, и даже не одна, залезла в штаны.
Радостный, он нырнул за своими штанами, забрался в них и стал почти вслепую искать эту самую рыбу.

Ага! Вот она! Радостный Тадэши схватил рыбу, и принялся выбираться из штанов... и понял, что застрял.
Они каким-то непостижимым образом обвязались вокруг всего Тадэши в многих местах, оставив его в максимально некомфортной позиции на дне реки.
Тадэши попытался всплыть - но выбранный им камень оказался слишком тяжелым, чтобы преодолеть его вес в таком неудобном положении.

Козел начал паниковать. Он понимал, что воздух-то конечный, да и ледяная вода чувствовалась все сильнее и сильнее.
В его голове одна за другой метались мысли, что же делать. Нужно было срочно что-то делать.
За своими мыслями он отвлекся от происходящего, и даже не заметил, что почему-то ему постепенно становилось все более и более комфортно...

... И Тадэши, сам того не замечая, заснул. Под водой. Запутавшийся в штанах.

===

Удар. Еще удар. И еще.

Тенген давно перестал думать - он только механически совершал раз за разом одно и то же движение.

Удар. Удар. Удар.

Он сейчас уже даже не замечал, что он ударами ребра ладоней прошел треть пути.



===

Тадэши проснулся.
Он не сразу понял, что все еще находится под водой, да и вообще не понимал, что проспал какое-то время.
Но когда Козёл осознал, что происходит, его вновь накрыла волна паники - но в этот раз все было иначе.

Словно безграничная волна силы пришла ему в тело, и он с легкостью разорвал штаны, связавшие его, и немедленно выбрался на поверхность, подлетев почти на два метра над водой, создавая маленькое цунами в речке.

Рыба все еще была у него в руке.

===

Удар. Удар. Удар.

И, наконец, удар.
Дерево затрещало.

Тенген вышел из своего ментального ступора и с удивлением посмотрел на падающее дерево.
Затем на свои руки. Обычные, хоть и обильно покрытые кровью руки.

- Понятно. - Пробурчал старик. - От Онбы. Вот дармоедка малолетняя, сбагривает бедному писарю бездарей. Ничего, ничего, выбью я из них эту дурь.
Последние слова он сказал почти шепотом, но в тишине дома их было слышно.

- Ладно, на улицу все, будет смотреть, что у вас с ки. Есть ли чему учить вообще. Что встали, шевелитесь, я человек занятой!
Бурча и подгоняя троицу, старик выгнал всех на улицу и отвел на небольшую поляну неподалеку.

- Садитесь в позу лотоса. В позу лотоса, я сказал. Да какая же это поза лотоса, это позор какой-то!
- Закрывайте глаза и дышите. Да что вы дышите, словно пять тысяч шагов пробежали на руках! Спокойно дышите!
- Не настолько спокойно, осёл ты проклятый! - раздался громкий звук шлепка ладонью по спине Тадэши, - Спать удумал тут!
Через несколько минут попыток сесть в позу лотоса и начать нормально медитировать (чему активно мешали вскрики, жалобы и бухтение старика), поляна, наконец, затихла.

Старик по очереди подходил к каждому из троицы и прикладывал руки к спине.
Первым делом он подошел к Сузаку.

- Угу. - Прогундосил старик, и перешел к Тенгену.

Старик убрал руки от Тенгена и перешел к Тадэши.
- Ну, попробуе... Опять ты заснул, что за нелюдь! - еще один звук громкого шлепка по спине.
Затем руки старика легли на спину Тадэши, и воцарилась тишина.

Старик убрал руки от Тадэши.
Подумал с минуту, после чего сказал:
- Так, ну что. Работать есть с чем. В вас явно вбивали, что нужно в детстве. Понятно, что с вами делать. - Он посмотрел на Сузаку. - С тобой, правда, придется потрудиться. Тебе, конечно, не мне.
Он задумался о чем-то еще.
- Так. Ну что, ты, - он ткнул в Тадэши, - Иди лови рыбу в реку. С головой в реку. Пока не поймаешь рыбу - над водой не показывайся.
Старик ткнул в Тенгена.
- Ты иди дом строить, а то не спать же вам под открытым небом... долго. То есть сначала дрова рубить. Топоров тут нет, так что будешь руками рубить.

- А ты, девочка, иди охотиться. Тебе надо по кабану в день бы съедать.

- А я пойду обратно в дом, устал я. Надеюсь, у вас вопросов нет больше?

- Господин Томамура. - Индзя вышел немного вперед - в его руках не было оружия. - Вы не можете нас выпустить из замка - для вас долг и честь превыше всего. Но и мы не можем выполнить ваш приказ. Мы хотели бы избежать кровопролития. Я знаю, что вы отдадите жизнь во имя долга, но мы не хотим ее забирать. Мы не хотим забирать и жизни ваших подчиненных. Не вынуждайте нас.
Сюгендзя на секунду задумался - он решил говорить, но понял, что выхода из ситуации он не видит... кроме одного.
- Я предлагаю решить нашу проблему с помощью дуэли.

- Так, ну посмотрим.
Старик аккуратно взял лист, на котором писал Тенген, поднял его, чтобы посмотреть на свет.
- Судя по дыркам в бумаге, которые ты смог сделать крупной, мягкой кистью - силы тебе не занимать. Силы не занимать, а контроля никакого - как можно было такое уродство сделать? Ты уверен, что тебя учили писать? Дворовая собака лучше бы справилась. Но ладно. Надежда есть.

Следующим на очереди был иероглиф за авторством Сузаку.
Его дедок рассматривал несколько дольше, приглядываясь к краям штрихов, толщине линий и каким-то только ему ведомым вещам.
- Сойдет. - Наконец заключил он. - Много огрехов, но в целом не слишком плохо. Вижу, что не смогла определиться, хочется красиво или аккуратно - а надо было и так, и так. Есть с чем работать, есть! Может, даже человек из тебя выйдет однажды.

Последним он взял лист Тадэши. Он посмотрел на написанный иероглиф задумчиво, затем перевернул лист и проверил, что с другой стороны ничего другого нет.
- Это вообще что? - Он посмотрел на Козла, нахмурился и разразился криком. - Ты за каким чертом сюда приперся, дармоед проклятый? Я в тебя силы вкладывать тут собираюсь, а ты мне суешь?!
Старик со злобы стукнул своим иссохшим кулаком по крепкому деревянному столу, и тот с грохотом развалился на две части.
- Вот, ирод, из-за тебя еще и стол сломался! За что мне эти муки... - он вздохнул и с кряхтеньем опустился на груду книг.

Подышав немного, он вновь обратился с вопросом.
- Так кто вас сюда прислал, зачем, и почему вы думаете, что вам нужно учиться ки? А главное - зачем. Причина. Надеюсь вы, - он явно посмотрел на Тадэши, - Знаете, что такое "причина".

Трапеза подходила к концу, и Слушатель за всю беседу так и не услышал ничего, что его бы обеспокоило.
Шаис и его спутники были удивлены, но не испытывали неприязни. Открыты, дружелюбны.
Слушатель искренне надеялся, что это был не последний раз, когда они встретят кого-то, кто не пытается их убить.

А затем Слушателю пришла в голову идея, и он обратился к Искателю.
- Попроси их спеть песню. - Хриплым практически шепотом попросил он. - Самую... теплую.

Индзя с неподдельным интересом вслушивался в слова, которые говорила Касуми.
Даже несмотря на то, что сам сюгендзя не всегда понимал смысл слов и выражений, которые она использовала, Йоко был, тем не менее убежден. Что-то было в манере разговора женщины, что заставляло слушать.

Помощь оказалось немного не тем, чем ожидал сам Индзя, но смысл помощи был не в том, что она дает, а в том, что она есть.

Когда Йоко остался позади, Индзя обратился к Касуми.
- Ваше умение орудовать словами достойно восхищения, и вызывает желание приобщиться к нему. Надеюсь, после того, как мы освободим тех, кого должно, у меня будет возможность послушать ваши речи в спокойствии.

К сожалению, разговор был простой частью. Теперь предстояло выбраться из замка, и, даже несмотря на упомянутые Каге ходы, Индзя был не уверен в своих навыках. Обычно прятался не он.
Так или иначе, это было необходимо, и, обмотав колокольчик тканью, чтобы тот не звенел, сюгендзя отправился вслед за остальными.

Панель ничего скрывала.
Вроде.
Слушатель еще раз внимательно ее осмотрел, и пришел к неутешительному выводу - он понятия не имел, что же означало последнее слово. Было слишком много различных вариантов, и Храм не хотел рассказывать свои секреты.

Нахмурившись, Слушатель стоят и пристально смотрел на эту кнопку. В его голове один за другим перебирались варианты, и он вслушивался в собственные мысли, надеясь уловить знакомые звуки.

Но его мысли прервал голос Вершителя. Выдвигаться пора.
Слушатель нахмурился - оставлять загадку было нельзя. Нужно услышать ответ перед этим, ведь вернуться сюда, возможно, уже не выйдет.

Мужчина аккуратно стукнул своим посохом по полу, чтобы привлечь внимание, и показал один палец.

После чего, собравшись с духом, нажал на кнопку.
...ថនប
Надо было узнать, что же было здесь первой буквой.

- Да, давай. - Ответил на немой вопрос Бобби. - Почему бы и не выпить еще немного, раз пошло уже.

- То, что мы идиоты - это понятно. Вот просто задуматься, какого черта я вообще здесь забыл - и ответа не находится. И, кстати, в тему Темных Властелинов и вот этого всего. Вот ты говорил, мол, прирежь Скатах, стань сам, ну вот это вот вся дрянь. Так ты же сам прекрасно понимаешь, что меня на вторую ночь прирежут. Тут собрались всякие ребята, которые меня спросонья случайным взмахом руки по стенке размазать могут. Не, спасибо. Пусть кто-то другой будет. Сдохнет - заменят. А я дальше пойду важным, но совсем не самым важным. Теплое место, знаешь, но такое, чтобы не припекало слишком сильно.

Бобби о чем-то задумался. Сделал еще глоток, другой, ухмыльнулся.
- А вся эта тема со сменой формы - блин, удобно, если так подумать. В хозяйстве полезно. И много экспериментов сексуальной... эээ. Ебли можно устраивать. Да, удобно... Только вот вопрос у меня есть. Нет, не про еблю. Ты вообще в курсе, зачем ты тут? Ну типа, работа твоя какая? Мы-то понятно, тягловые лошади прогресса к непонятной хуйне для нашего Большого Шефа. А ты - вот я не улавливаю.

Последний ответ затих, и в зале вновь воцарилась тишина.

Длилась она недолго, хотя для сидящих перед Лордом молодых людей могла показаться вечностью.

- Любовь, дружба, сила и будущее. - Подвел итог Лорд, задумчиво потирая шею. - Во многом ожидаемые ответы. Сразу вас успокою - на этот ответ никогда не было, и никогда не будет правильного ответа. Может быть только личный. И он может измениться со временем.
Лорд помолчал еще немного.
- Ах, вероятно, вам интересно, зачем же на самом деле вы здесь сегодня. Явно не для того, чтобы отвечать на философские вопросы вашего Лорда, ведь так? - Окичиба улыбнулся. - Давайте я начну рассказ с фразы, которую никто, кроме меня, не посмеет сказать: мой отец был прекрасным человеком, но весьма посредственным Лордом. Я люблю его теплой любовью, но то состояние, в котором на самом деле находится Хокуби, нельзя назвать хорошим. Даже приемлемым называть не стоит.
Лорд вновь остановился, потом одним жестом правой руки легко махнул на Стратега.
Тот немедленно коротко поклонился Лорду, и сделал несколько шагов вперед.
- Последние месяцы, а особенно последние недели, мы были заняты структуризацией и обработкой всей информации, которая у нас есть. Мы пришли к неутешительным выводам о, - Вэй Цао указал на Лингци, - будущем. Вероятно, вы еще не обратили внимание, но мы беднеем с каждым днем, и это уже начало отражаться на беднейших слоях наших людей. Вскоре это предстоит ощутить и остальным. Мы подготовили значительное количество мер по борьбе с этим прогнозом, которые начнут вступать в силу со дня на день. Но есть одна проблема, которая не решается решениями внутри Хокуби. И эта проблема - люди. Я не говорю, впрочем, об обычных рабочих - найти строителей мы можем, или наемников для охраны и зачистки различных… недостойных людей. Речь идет о талантах. Выдающиеся воины, знахари, лекари, музыканты, архитекторы, поэты, торговцы и прочие и прочие. У нас катастрофически не хватает таких людей. И вот этим вы и займетесь.
Стратег вновь поклонился Лорду, и отступил на два шага назад.
Слово вновь взял Окичиба.
- Все верно сказал Стратег Вэй. Но он, со своей стороны, не упомянул еще один фактор - и это мораль. То, что Малые Дворцы, большая их часть, пустуют, давит на наших людей. Они, хоть и не понимают этого, чувствуют упадок. И этого допустить нельзя.
Еще одна короткая пауза, после которой Лорд заговорил гораздо более четким, сосредоточенным голосом.
- Через неделю вы отправитесь на юг, в Томомачи*. Оттуда - решите по тем знаниям, что вы найдете там. Отправитесь вы не как официальные представители Хокуби или ваших Дворцов, а как молодые люди, которые отправились посмотреть на мир. И ваша задача - найти людей или семьи, достойные наших Малых Дворцов, которым нет места на их собственной родине, и отправить их сюда. И я желаю вам удачи, от всего сердца.
Лорд Окичиба поднялся со своего трона, и отправился во внутренние помещения.
Проводив его глубокими поклонами, два оставшихся старика вновь посмотрели на вас, и заговорил Арада Умезава своим резким и скрипучим голосом.
- У вас есть вопросы. Задавайте.

Дворец зашумел,
Скрипы старых половиц.
Ветер в пустоте.
Неизвестный автор

Ароматный запах благовоний разносится по самому большому помещению во всем Хокуби.
По бокам от возвышающегося в конце зала трона стоят два уже пожилых человека. Один из них неспешно поглаживает свою длинную, седую бороду. Его брови нахмурены, а серые и холодные глаза смотрят словно куда-то вдаль, по одному ему ведомой причине.
У второго легкая усмешка на губах, но отнюдь не располагающая - скорее, заставляющая любого, на кого он обратит свой взор, немедленно выпрямиться и замолчать.
На самом троне - темноволосый мужчина чуть дальше своего расцвета сил. Его богатый наряд лишь подчеркивает величественность каждого его движения.
Он практически никогда не улыбается, но сейчас его лицо омрачено. Он не зол, он расстроен и задумчив.
На что же он смотрит?

Перед троном полукругом расположены двенадцать богато украшенных золотой вышивкой подушек.
Заняты из них всего четыре - с изображениями Козла, Тигра, Змеи и Петуха.
Остальные пусты.

Лорд Окичиба медленно переводит взгляд с одной пустующей подушки на другую, затем, наконец, нарушает царящую последние минуты тишину.
- Можете поднять голову. Нам надо поговорить.
Его голос раздается эхом по залу, заставляя четверых стоящих коленями на подушках людей.
- Знаю, у вас много вопросов. Еще вчера вы беззаботно занимались своими делами - а сегодня вас вызвал Я. И всему своё время, Стратег Цао, - он кивнул в сторону старика с серыми глазами, - Объяснит все в подробностях. Позднее. Сейчас Я хочу задать вам вопрос, и вы ответите, как следует подумав над ответом.
Он медленно обвел глазами сидящих, задержав на каждом взгляд на несколько секунд. Каждый почувствовал, что далее последует, возможно, самый важный вопрос в их жизни.
- Что главное в Хокуби? Что главное на любой территории? Ради чего можно пожертвовать самым дорогим, что у вас есть?
Когда эхо величественного голоса замолкло, наступила тяжелая, гнетущая тишина.
Нарушить ее должны вы.

Йохан задумался, припоминая в точности все, что услышал до этого. Потом сосредоточился, пошипел немного из-за варящегося мозга, и продолжил.
- Короче. Давным-давно люди, которые человеки, жили с людьми, которые альвы. Ну типа людьми, вроде, похожие типы. Как водится, махались, но однажды договорились. Но один мудак с сестринским комплексом возненавидел людей за то, что его сестра выбрала человека. Ну и стал этот мужик, которого Элморн зовут, сильно-сильно все ненавидеть, и стал охренеть сильным магом. Честно, не знаю, как это должно работать, но вот так. И в какой-то момент он решил выпилить людей, и человеков и альвов. Ну, они, как водится, объединились и напиздюхали этому Элморну. Но тут подвох: парень уже к тому моменту стал тупо слишком сильным, чтобы сдохнуть. Типа воплощением Силы как таковой, это как "Убить огонь". Хрен выйдет. Но запихали в тюрьму, и один хороший тип стал с помощниками за ним присматривать. Так вот на задании мы нашли только почти дохлого хорошего типа - а плохой свалимбо сделал. По донесениям от хорошего типа - этот Элморн не в полную силу пока работает, и есть некое Копье, которое может его окончательно выпилить. В идеале.

- А. Да, я вспомнил. Наш "Орден" никто блядь не основывал из всех вышеупомянутых. Хороший тип ваще без понятия, что за Орден.

- Д-да, конечно. - Кивнула после некоторой задержки миссис Абигейл. Она попыталась вернуть себе на лицо дежурную улыбку, но это, очевидно, давалось ей с большим трудом. - Давайте, я вас провожу. Она на втором этаже.

Пока хозяйка провожала детективов к комнате Джеймса, мистер Абигейл немного отстал, чтобы оказаться недалеко от Ремингтона.


Тем временем, миссис Абигейл проводила маленькую экскурсию - рассказывала, что за портреты (в основном классических британских писателей) висят на стенах, кто на фотографиях, показывала разные грамоты и свидетельства, которые, по большем части, сама и получила.
Честно говоря, это было несколько чрезмерно, особенно с учетом громкого, хорошо поставленного голоса миссис Абигейл. Настолько чрезмерно, что у Вирджинии, казалось, даже начала побаливать голова.

Наконец, экскурсия, которую миссис Абигейл использовала, чтобы вернуть себе хотя бы внешнее спокойствие, они добрались до комнаты Джеймса.
Внутри было достаточно чисто - судя по всему, здесь периодически протиралась пыль. Комната была небольшая, и по большей части состояла из огромного стола, посреди которого явно не хватало компьютера, кровати и шкафа - а всё остальное место занимали книжные полки.
Вообще, такое количество книг было удивительным для современного молодого человека - но, вероятно, не так удивительно для сына преподавателя английской литературы.

Уборщик неспешно развернулся, чтобы, на всякий случай, не испугать того, кто к ним обратился.
- А волшебное слово? - поворачиваясь, спросил Кин Джё.

- Ну, вроде один. Когда я смотрела, по крайней мере, один был. Я не то, чтобы прям постоянно.
С лампочкой все было в порядке - на первый взгляд, по крайней мере. Возможно, была какая-то проблема с цоколем, и ее коротило в какой-то момент. Ничего сверхъестественного в этом не было.
Когда с этим всем было покончено, детектив уже собирался покинуть квартиру мисс Чен, и обдумал то, что увидел и услышал, вывод был только один: студентка явно не так поняла вопросы про лампочку и просьбу оставить номер телефона.

Возможно, она смотрела слишком много порно.

=====================================

Пока один детектив сражался с непобедимой лампочкой, второй - с не менее непобедимой техникой.
Джефферсон настойчиво и методично раз за разом тыкался в нужные кнопки, чтобы, наконец, совершить маленький подвиг.
Это ему удалось, и в отдел ритуалистики отправился набросок, составленный детективом с куда меньшими трудностями.

Через несколько минут пришел ответ.
“Судя по всем показателям, это магический круг для подавления звука. При работе он, вероятно, способен заглушить даже выстрел из пистолета в пределах комнаты. Составлен опытным специалистом. Индивидуального почерка заклинателя не замечено.”

- Он когда-нибудь видела стримы этого человека?
- Что она о нем думает, был ли он хорошим человеком?
- Случалось ли недавно что-то из ряда вон? Безотносительно парня, а просто.
- Часто ли в доме видели совсем посторонних? Кого точно здесь не жило


Джефферсон занялся долгой, достаточно нудной задачей, которая требовала определенной точности движений и ментальной гибкости: не так-то просто составить рисунок, распределенный между несколькими шторами, которые еще и висят в довольно свободной форме.
Но пожилой детектив недаром напрягал свой разум год за годом - и, спустя некоторое время, у него был набросок, достаточно точный и подробный, чтобы понять: это рисунок ритуального характера. Что именно это всё должно делать сказать Джефферсон не смог, но смог узнать отдельные элементы, отвечающие за звук.

=====

Ли Чен согласилась проводить детектива в свою квартиру, хотя и немного помешкала: но, в целом, это было не слишком удивительно. Мало кто хочет видеть в своей квартире детектива, даже если скрывать нечего.

Так или иначе, спустя несколько минут, Ремингтон сидел за столом на скромной кухне в довольно скромной квартире. Это была квартира ровно над квартирой погибшего, и с точно таким же расположением.
Здесь всё было куда более аккуратно: книжные полки с учебными пособиями, большой и удобный стол, на котором аккуратными стопками уложены конспекты.
В кухонном углу никаких гор мусорных пакетов, и следы активного использования плиты и рисоварки.
- Мисс Чен, вы когда-нибудь видели стримы погибшего? - приступил Ремингтон к вопросам, когда с обязательными любезностями и стаканом воды было покончено.
- Мм, да. Я в свободное время смотрю стримы, у меня компа-то нормального для игр нет. И я услышала, что у нас в доме живет… м. Жил? Жил. Стример, вот, мне интересно стало.
- А что вы думаете о покойном? Он был хорошим человеком?
- Не знаю даже. Ну вы понимаете, на стримах он такой… эджи парень такой был. Ну как бы так… вые.. выпендривался много, ругался матом, кричал и вообще. Но вот лично я его не видела ни разу, так что не знаю. Ну знаете, стримеры они как бы на камеру другие часто, вроде.
- Случалось ли недавно что-то из ряда вон? Безотносительно погибшего, в целом.
- Из ряда вон?.. - девушка задумалась, и на лице читалось некоторое недоумение. - Ну, лол, разве что лампочка в ванной дважды за неделю лопнула. Ха! Ха..
Ли Чен явно пыталась пошутить. Получилось не очень.
- Часто ли вы в доме видели посторонних? Кого точно здесь не живет.
- Ой, нет. Сюда почти никто не заходит вообще. Ну разве что доставщики приезжают, но они не то, чтобы прямо посторонние.

Пока Ремингтон размышлял над ответами, он заметил, что девушка делает какие-то странные жесты. Лишь через несколько мгновений, до него дошел их смысл: похоже, девушка пыталась строить глазки.

Более жалких и неумелых попыток детектив не видел давно.

Всё выглядело… не слишком радужно.
Да, Наследник Гиацинта пытался поговорить с ними, достучаться до бедных мужиков, орущих от боли вокруг, но они его не слышали: невероятный ужас затмил их разум. Ни один из них раньше не был в бою, на настоящей войне - а тут было не менее страшно.
Тот мужик, к которому направился Рю, просто с широко открытыми глазами смотрел на юношу, пытаясь отползти назад, цепляясь торчащей из руки костью за лежащего рядом мертвого друга, и, видимо, совершенно не замечая боли.
Он полз и шептал, словно мантру, одно и то же:
- … дьявол. не убивай… дьявол, не убивай…. дьявол…

Было совершенно ясно, что никто из них сейчас не способен поговорить с Рю. Никто из них сейчас не был человеком - лишь испуганным животным.
И Кровавому Гиацинту это нравилось.

Джард удовлетворенно кивнул, когда Бьянку не смогли унести дальше - в конце концов, в этом и заключался его план. Возможно, стоило упомянуть, что это может быть больно - но приключенцы должны быть к этому готовы, ведь так?

А раз бард был в безопасности (условной, по крайней мере), надо было заниматься и Отаром. Оракул подумал, что можно было бы сделать тот же самый трюк с тенью, но потом решил, что веселее будет сделать кое-что другое.

Он засунул руку вглубь своего одеяния и вытащил абсолютно черную, пугающую бутылку. Когда крышка была откупорена, изнутри послышались странные шепотки - которые усилились, когда Джард перевернул ее и пару раз, для верности, шлепнул по донышку.
Из бутылки вылезла тень - почти осязаемая и довольно жуткая. Оракул показал пальцем на одну из маргулий, и тень немедленно сорвалась с места.

День был пасмурный.
Как говорили местные - лучше тут и не бывает.
Как говорил Джард - нет ничего лучше пасмурной погоды.
Его толстые, еле прозрачные очки покоились на лбу - глаза не сильно болели и без них в такую погоду.

Впрочем, нет. Глаза болели - от одного вида этих... прекрасных мест. Разрухи, собранных из какого-то мусора... конструкций. Зданиями это язык не поворачивался назвать.
А вокруг-то, вокруг! Бесконечные поля ничего!

Та еще задница.

Вопроса было только два: почему этот "Лагерь" не перенесли куда-нибудь в другое место, и есть ли здесь что-нибудь выпить.
К сожалению, на второй из этих вопросов предстояло ответить только после того, как великан с дубиной пропустит их внутрь.
Оригинальный мажордом, что тут скажешь.

- Это много? - задумался Ансао на вопрос Мичи. Немного посидел, глядя в потолок, затем ответил вновь. - Да, пожалуй, я многих знаю. Но это просто особенности моей памяти - запоминаю всё идеально. Но это не важно. Важно то, что нам, похоже, несут мясо!

И Ансао был прав - та же самая мелкая девчушка несла огромный поднос, на котором дымились тарелки с огромными, похоже просто поджаренными кусками мяса. Зрелище это было довольно удивительным, так как обычно мясо употребляли небольшими, тонкими дольками, а огромными кусками. Запах от него шел просто великолепный, и даже у Кина, который был не так голоден, как Мичи, непроизвольно потекли слюнки.
Помимо мяса на подносе были всевозможные овощи, соусы и чайник рисового чая.

- Давайте прервемся на еду - а потом и разговор продолжим.

=========

Давно вам не доводилось есть чего-то подобного - это было произведение кулинарного искусства. Мясо было сочным, насыщенным запахом и вкусом, который вы не смогли разобрать, не будучи особыми гурманами или поварами. Свежие овощи оттеняли вкус горячего мяса, охлаждая рот и проводя все приготовления к тому, чтобы следующая порция мяса вновь произвела маленький взрыв вкуса. Каждый из трех разных соусов добавлял дополнительные, интересные вкусы, потому каждый кусок мяса раскрывался по-разному.
Оторваться от этого было поистине невозможно - пытаться говорить было бы просто бесполезно.

Наконец, с едой было покончено. Тарелки и плошки, в которых она была еще недавно, были практически вылизаны - даже несмотря на то, что последние куски буквально приходилось запихивать в себя, так как еды было очень много.

Впервые за всё это время вы увидели, как Ансао Мегано улыбается довольно и искренне. Он налил себе чая, откинулся на стуле, глубоко выдохнул и, наконец, ответил и на вопрос Кина..
- Я много слышал о мастере Хацубаки, но лично мы не встречались, да и обо мне она знает только по слухам - в основном, от мастера Арены. Он, кстати, говорил, что если вам понадобится работа - чтобы я вам помог. Но, как я понимаю, вы сначала хотели бы посетить свою Академию.
- Что же касается путешествий - это интересно, но если человек действительно хочет многое узнать, он может это сделать не выходя из родного города. Например, вы слыша… А, наверняка нет. Вряд ли мастер Хацубаки отвлекала вас от тренировок последними новостями. Дело в том, что в Столице начались волнения - говорят, нашелся истинный наследник последнего Императора. В конце концов, многие недовольны работой Имперского совета - они имеют обыкновение слишком ценить богатых и важных людей, и недооценивать обычный люд. Но вот что из этого выйдет… Как бы не началась гражданская война.

Прошел целый год.
Всё это время, ежедневно, без перерывов или выходных, Кин и Мичи тренировались под руководством нового мастера. И тренировки были не из простых.
Первое время ни у одно из них ничего не получалось - техника сильно отличалась от того, что они тренировались делать до этого.
С другой стороны, по заверениям Хацубаки, первые успехи пришли вновь ученикам значительно быстрее, чем она ожидала.

Подходы, впрочем, у Кина и Мичи сильно отличались друг от друга.

Мичи внимательно, скрупулезно собирала информацию, пыталась понять принципы работы техники, и в итоге достигла определенного успеха.
Несмотря на то, что ее врожденного чувства энергии ки было недостаточно для использования, Мичи нашла визуально различимые последствия использования энергии - это и напрягающиеся мышцы, и определенное дыхание, и множество других, более мелких признаков. Она научилась различать это в других, но, что значительно более важно, через имитацию того, что делали Кин и Хацубаки, она смогла повторить результаты.

Кин, в свою очередь, обладал значительно более глубоким внутренним ощущением использования техник - и легко подхватывал новые применения. У него, к сожалению, возникли очень большие проблемы с тем, чтобы направить ки внутрь и выключить ее - слишком велика была его энергия.
Впрочем, после некоторых размышлений с мастером Хацубаки, они решили, что эту часть техники, ввиду большого количества энергии можно проигнорировать - но, вместе с этим, сделали больший упор на непосредственное боевое применение взрывной энергии данной техники.

Единственный, кто весь этот год ничего не делал и играл - это был тигр. Он, казалось, круглые сутки либо спал, либо играл с кем-то из детей.
Поначалу они опасались такого крупного зверя, но он оказался невероятно дружелюбным и ласковым, и один за другим ребята начали играть с этим тигром.

Мастер Хацубаки оказалась весьма оригинальным мастером, и использовала и этот факт. Она научила Ру играть в прятки с детьми - и Мичи. Тигр, обладая совершенно нечеловеческим восприятием, легко находил тех, кто недостаточно скрывал собственную энергию.

Кин во время таких игрищ уныло колотил тренировочное чучело, как правило, или улучал момент, чтобы просто отдохнуть.

======

- Ну что. Вам пора в дорогу. Не забывайте тренироваться - если совсем не пользоваться техникой, ваше тело забудет, как это вообще делать. И мне будет стыдно за остолопов, которые умудрились стать слабее со временем!
На прощание с Кином, Мичи и Ру собрались все дети. Кто-то даже, вроде бы, плакал, когда вы, собрав свои вещи, стояли у выхода.
- И еще. - Мастер Хацубаки показала на ворота. - Попробуйте выйти.

Великая Империя Тайо

Текущий Год - 224 год Эры Саиги.

Государство, в котором родились и учились Кин и Мичи.
Население насчитывает около миллиона человек, площадь - 340 тысяч квадратных километров.
На западе и юго-западе граничит с Республикой Юилянь, на востоке - с Королевством Чиил. К югу располагается Территория Му-ли - строго говоря не государство, состоящее из большого количества небольших, самостоятельных городов.
К северу Империя Тайо выходит к Голубому Океану.

Текущий правитель - совет представителей крупных и древних семейств “Первый совет”. Был создан 218 лет назад, после смерти последнего Императора*. С тех пор он управлял делами Империи.

Столица Империи Тайо - город Кююсенин. Крупный порт, торговый центр Империи Тайо.
Других сравнимо крупных городов в Империи нет.

Политическая обстановка
- Республика Юилянь является давним торговым партнером Империи Тайо. Последняя война между двумя государствами произошла уже более 4 веков назад, еще когда Юилянь был королевством. Поражение в той войне и привело к свержению правительства и установлению Республики. С тех пор отношения поддерживались на высоком уровне, и даже был подписан военный договор на случай вторжения в одно из государств.
- Королевство Чиил - замкнутое государство, неохотно пускающее к себе людей из-за границы. Впрочем, редко кто хочет отправляться туда - это достаточно бедное, перенаселенное королевство, в котором постоянно наблюдается нехваток еды. Оттуда часто границу с Империей Тайо пересекают беженцы и люди в поисках лучшей доли. Военной угрозы Королевство Чиил не представляет.
- Территория Му-Ли, будучи разрозненной, не имеет большой армии. Это ей и не нужно - будучи одним из крупнейших торговых “государств” из-за различных экономических политик разных городов, Территория Му-Ли является своеобразным “сыном полка”. Его одинаково защищают все соседи, так как экономическая выгода от наличия Территории в хорошем состоянии слишком велика.
На данный момент внешних врагов у Империи Тайо нет.

* -

На арене наступила полная тишина.
Ничто не двигалось.
Словно время замерло, давая людям возможность понять, что именно произошло.

Зрителей было немного, но они смотрели, разинув рты.

Новичок, который, казалось, должен был уже давно потерпеть поражение, стоял на коленях, крепко сжимая окровавленный клинок в руке.

А рядом медленно, и все еще по-змеиному изящно, на землю падало тело бойца по имени Карифа Хэби-Эй.
Вслед за его же головой, которая уже лежала на земле.

Что-то говорил судья - видимо, оглашал победу Кина. Но тот уже ничего не слышал: серая пелена спускалась на его глаза, а в ушах был лишь оглушительный звон.

==================================

Когда Кин очнулся, его раны уже были перевязаны.
За окном было темно - интересно, сколько он был без сознания?
С этой мыслью он погрузился обратно в беспамятство.

=================================

В следующий раз, когда он очнулся уже окончательно, рядом с ним был доктор, который немедленно позвал Мичи в помещение.
Пока она не пришла, врач внимательно осмотрел перевязь, бинты, узнал у Кина о самочувствии и, когда лучница пришла, поклонился и покинул комнату.

================================

Это было утро второго дня после боя на арене. До следующего боя оставался всего один день, и Мичи усердно готовилась и к нему. Но было и нечто более важное - это Кин и его здоровье.

Светлый день.
Ярко и громко щебечут птицы, которые давно облюбовали заброшенные здания Императорской Академии.

Впереди идет мастер Кёку. Медленно, с трудом - годы берут своё. Он был стар уже когда вы только впервые его увидели.
Тогда, впрочем, вам казалось, что он даст фору любому другому старику в этом мире. В его осанке была сила и крепость тела; в его движениях - грация и точность; в его словах была гордость и мудрость; в его глазах вы видели огонь и опыт.

Сейчас его спина напоминает спину обычного старика. Словно он так сильно устал за те годы, что учил вас, что силы совсем оставили его.
Конечно, вы также знаете, что даже сейчас он сильнее вас обоих. Ни разу за все годы в вас ни на секунду не закрались подозрения, что кто-то из вас способен его победить.
Но сейчас?.. Возможно?

Так или иначе, вы идете за ним по заросшей травой, кустами и иногда даже деревьями центральной дороге. Она ведет к самому крупному зданию Императорской Академии - туда, где многие десятки лет выдавали грамоты и говорили финальные слова выпускникам.

==================================

- Вам уже по десять лет. - С самым серьезным лицом, которое вы когда-либо видели на лице своего мастера, сказал Кёку. - И вы прошли первый этап своего обучения.
Он перевел взгляд на Мичи.
- Мичи. Твоя ловкость и меткость не знают границ. За все годы, что я провел в этих стенах, я не встречал ничего подобного. Когда я впервые дал тебе лук в руки, и сказал стрелять по монеткам, что я подбрасываю в воздух, в самых храбрых мечтах я не мог надеяться, что ты попадешь хотя бы в одну.
Мастер Кёку взял сверток, что лежал у него по левую руку и развернул его. Там был лук словно из золотого дерева. Длинный, стройный, и сверкающий в лучах солнца.
Двумя руками он протянул его тебе - и только когда ты взяла его, осознала, насколько теплым он кажется в твоих руках.
- Этот лук когда-то принадлежал моей подруге. Сейчас он ей уже не нужен, ибо ее душа переродилась в другом теле. Возможно, однажды колесо жизни приведет ее обратно к этому произведению оружейного искусства, но до тех пор - этот лук твой, Мичи. Его зовут Икаруганэ - Золотой Гнев. Я уверен, ты принесешь славу и честь этому луку.
==================================

Икаруганэ висит у тебя за спиной. Небольшой мешок со скарбом, что ты накопила за годы своего обучения, и одежда.
Вроде бы, это всё, что с тобой было, но, на самом деле, это было далеко не всё.

Опыт, навыки, умение.
Иногда тебе казалось мучением то, что тебя заставляли делать.
Стрелять по мишеням величиной с листик, пока мастер нападает на тебя с клинком? Не раз, не два, и не десять, ты оставалась с ранами после таких тренировок. Мало того, ты еще и получала наказание за каждый промах и каждую царапину.
Часами гоняться за кроликами, и ловить их голыми руками? В случае неудачи, ты оставалась без еды, лишь с дополнительным наказанием

Но с каждым годом всё получалось всё лучше. Стрелы летели в цель с любого расстояния, из любого положения, а твоя скорость оказалась так велика, что ничто в этих местах было не способно тебя обогнать.

================================

- Кин. Что же, тебе хвастать особо нечем. Одна надежда - что за еще десять лет ты все же сможешь овладеть ки, в дополнение к твоим физическим способностям.
Мастер Кёку вздохнул и нахмурился. Через несколько мгновений некоторой задумчивости, он поднял сверток по правую руку от него. Его содержимое никого не удивило - это был Широянаги - Белая Ива - меч, который недавно Кину принес его дядя в подарок.
- Ты достаточно вырос, чтобы я его тебе отдал. Знаю, что ты иногда пробирался и играл с ним, но теперь ты будешь с ним жить. Я буду тебя учить мастерству владения мечом - и обращению с другом, ибо твоё оружие в жестоком мире может быть твоим единственным другом, самым верным товарищем и тем, что спасет тебя из беды.

==============================

Широянаги приходится придерживать рукой, чтобы он не похлопывал по бедру при каждом шаге. Не то, чтобы это доставляло какое-то неудобство, но сейчас почему-то хотелось сохранить тишину процессии.

Кроме ножен, как и у Мичи, был только небольшой мешок и одежда.
И годы страданий.
В отличие от Мичи, которая была грациозна от природы, Кин был далеко не так талантлив.
В него приходилось вбивать умение, знание и силу.
Кин иногда просыпался в холодном поту, вспоминая то, через что он прошел.
Иногда он просто не мог заснуть из-за боли, казалось, в каждой клеточке его тела.
Иногда его заставляли тренироваться днями напролет, без сна, еды и отдыха.

Но сейчас он уже привык. Даже несмотря на свою лень, иногда он ловил себя на мысли, что вместо сна стоит и раз за разом делает взмахи мечом - просто за этим занятием ему стало комфортнее отдыхать, чем на кровати.

Но вот путь подошел к концу.
Огромное здание, больше похожее на странный храм древности, почти полностью утопающий в зелени.
Но сейчас выход был немного чище, чем обычно - по крайней мере, был ярко выраженный проход внутрь, а помещение, огромный зал, был очищен почти полностью - было видно пол, стены и старую, но всё еще величественную фреску на дальней стене. Она изображала спящего дракона, что обвил гору - символ Императорского Университета.

Внутри вы увидели тётушку Сейки, которая спешно серпом очищала дальний угол зала от травы.
Увидев вас, она вскочила, улыбнулась, кивнула и засеменила к выходу в своей забавной манере.

Вы сели перед небольшим возвышением, на котором разместился в позе лотоса мастер Кёку.
Он посмотрел на вас, немного выпрямился, прикрыл глаза… И неожиданно вы увидели вновь не того старика, что сейчас вас вёл наверх, а кого-то куда более молодого, сильного и яркого.
Он улыбнулся.

- Мои ученики. Вскоре я вручу вам грамоты, - он достал из-за пазухи два свертка. - И вы перестанете быть моими учениками. Вы станете последними выпускниками Великого Военного Императорского Университета Немуру-Рю. Как вы знаете, больше учеников нет, мастеров нет кроме меня, а я слишком стар, чтобы учить кого-то еще. Но давайте не будем о грустном.
Мастер Кёку поклонился вам глубоко, коснувшись лбом пола перед собой.
- Прежде всего - простите меня. Я знаю, что я был не лучшим мастером, и обучил вас хуже, чем вы заслуживаете. Я бы мог сказать, что раньше было мастеров было больше. Я бы мог сказать, что раньше мастера были более разнообразны, лучше меня в отдельных умениях. Но это было бы лишь жалким оправданием. Я просто прошу прощения. И я искренне надеюсь, что вы видите, что я старался изо всех своих сил, чтобы дать вам всё, на что я способен, и даже больше.
Мастер выпрямился.
- А теперь к награждению. - Он повернулся к Мичи. - Мичи. Ты - дочь этого Университета. И одна из самых способных учениц, что когда-либо были в этих стенах. Конечно, возможно, ты не так сильна сейчас, как была в твои годы Хагеши-раю*, но я уверен - твоя сила еще превзойдет её.
Мастер Кёку взял один из свертков. Вы уже знали, что там внутри - официальный документ, подтверждающий, что вы закончили успешно этот Университет. Но также вы знаете, что сейчас эта бумага - не более, чем интересная бумажка для тех, кто живет снаружи. Никто не воспринимает это место всерьез.
- Мичи. Я, мастер Кёку, старший мастер Великого Военного Императорского Университета Немуру-Рю, объявляю тебя воином Императора. Я передаю тебе этот диплом в знак того, что ты с с отличием закончила обучение. Пусть Великий Дракон, что дремлет в этой горе, будет смотреть за тобой на твоем пути к славе, величию и истинному мастерству. Пусть Император, что на Небесах, защитит тебя от злого умысла, неудачи и горя.
Мастер поклонился еще раз, и Мичи поклонилась в ответ, как было принято.
- Кин. - Кёку перевел взглядна второго выпускника. - Десять лет назад я говорил тебе, что в тебе нет таланта. Что же, я был не прав. В тебе есть один крайне сильный талант - и это лень. И тут я ошибся еще раз - я пытался ее в тебе искоренить. Смотря сейчас назад, я думаю, что правильнее было ее использовать. Но что же… По крайней мере, ты стал хорошим мечником, хоть и остался лентяем. Ты можешь подумать, что я невысокого о тебе мнения, особенно по сравнению с Мичи. В каком-то роде это действительно так. Но с другой стороны - я гораздо меньше волнуюсь по поводу того, как ты справишься с миром по ту сторону стен. Потому я попрошу тебя об одном - присмотри за Мичи.
Мастер Кёку взял второй свиток.
- Кин. Я, мастер Кёку, старший мастер Великого Военного Императорского Университета Немуру-Рю, объявляю тебя воином Императора. Я передаю тебе этот диплом в знак того, что ты с с отличием закончила обучение. Пусть Великий Дракон, что дремлет в этой горе, будет смотреть за тобой на твоем пути к славе, величию и истинному мастерству. Пусть Император, что на Небесах, защитит тебя от злого умысла, неудачи и горя.
Еще один поклон, и ответный от Кина.

После этого мастер Кёку поднялся на ноги..
- Ну что же. Вот и всё. - Он повернулся к фреске и глубоко поклонился. - Великий Спящий Дракон, я сделал свою последнюю работу. Я, мастер Кёку, старший мастер Великого Военного Императорского Университета Немуру-Рю, объявляю Университет закрытым.
Мастер посмотрел на вас, и искренне, расслабленно и радушно улыбнулся - как это делает обычно тётушка Сейки.
- Выпьем?

Blood.
It was everywhere. And some body parts, too.
The trunk of the body was still chained to the table in the middle, along with some candles and skulls, probably human skulls.
The whole room looked like a fucking butcher’s backyard.

The most horrifying thing was that there was a man sitting in the corner with a plate of some food, and he was eating it, while humming a somewhat cheerful song.

- Хм. Если скоро рванет - надо уходить. Джимми, ты наверняка знаешь убежище непода...
Маркус резко остановился, словно вспомнил что-то очень важное, поднял указательный палец.
- Одна минута. Вы пока можете закинуть трупы в огонь, я сейчас вернусь. Нужно спасти кое-кого.

С этими словами Маркус ринулся куда-то в сторону.

STEVEN

You did well. You knew it.

You did not only well, but the right thing, too - and that’s much more difficult.

You wanted to be chasing the Man with Two Guns, but… This town needed you.

Sadly, you died during the Great Defence of Ellinwood.
Not really great, not really a famous thing - but for your, and everyone in the town, it was more important than half the wars in the world.



JORDAN

Oh man… Such a bastard he is.
Such a fucking bastard.

You fell on the floor with eyes wide open.
You didn’t expect Ed to be so mad, so furious, so fucking silly and greedy.

Fuck.


BOTH

A coyote was howling in the darkness.
Only the moon was shining over the Saint Maria’s Cemetery not far from Ellinwood.

Rows of grave stones stood silent, but there were two fewer of them, than yesterday.
The graves were dug up. They were next to each other, and there were people in them.

One of them was a hero called Steven. He opened his eyes and looked up from his opened casket. He was alive - but he didn’t know why or how.

The other one was a dancer called Jordan. She was in a similarly opened casket, looking into the sky.

And there was no other man on the cemetery.

- Ребят. Меня тоже на этом углу. - Павел, который до этого молча слушал разговоры и охреневал, подал голос. Да и отпускать девочку одну ему не хотелось как-то - неправильно это. А эти... эти слишком легко все восприняли. Далеко планы делают. Как будто хотели, чтобы что-то такое случилось.

Ну их нахрен.

Девушка удивленно посмотрела на Отомэ.
- Вы меня неверно поняли. Я не хочу идти с вами - я хочу пойти куда-нибудь. Поняла, как мало я знаю о мире, и как глубоко могу заблуждаться. И еще раз извиниться. - Она поклонилась глубоко. - Спасибо, что отплатили матушке за всё. И удачи вам.

Айамэ повернулась, чтобы поискать помощи у спутника, но... там никого не было.
По крайней мере, так ей показалось поначалу. Чуть позже она заметила, что на земле с закрытыми руками глазами лежал человек. Одет он был в красный традиционный костюм, а рядом с ним лежал сямисэн.
Было не похоже, чтобы он спал - похоже, просто решил прилечь на землю.

Девочка выглянула из-за Айамэ, которая закрывала обзор, и удивленно оглядела человека в красном.
Она подняла руку, ткнула пальцем в сторону лежащего и сказала:
...

================

Больше странные люди не пытались окликнуть Акаи - вокруг вообще наступила блаженная тишина.
Но, спустя примерно минуту, до него донесся голос какой-то девочки, что говорившей про цветы и советы, а потом... на него посмотрели?

После чего он услышал голос маленькой девочки:
- Странный дядя! Странный дядя!

- Это исторический момент. - Тихо сказал Таар, медленно проходя и осматривая помещение. - Мог бы быть. Представьте - тысячи безумцев смотрели в небеса и думали, что там, за небесным сводом, на котором горят звезды, есть что-то совершенно иное. Другие безумцы говорили, что там, наверху, лишь Боги и райские сады - что, конечно же, глупость, ведь они могут сделать целый план. И вот - подтверждение того, что там, наверху, - Дварфа немного передернуло о мысли о высоте, - Живут совершенно иные существа. Другие. Может, они опасные? Может, они сильные? Но одно я знаю точно...

Таар осмотрел друзей и сделал драматическую паузу.
- Эти достаточно дохлые, чтобы их не сильно бояться.

Гиацинт задумчиво формулировал содержание своего прощального послания - и, в итоге, составил его так, чтобы удовлетворяло. Правда, идея выцарапать на камне за неимением ничего другого, накладывала некоторые ограничения. К тому же, одна из вещей была ему просто неизвестна, потому он оставил пустое место.

И отправился обратно - за Горо.

===

У Наследника Пиона откровенно не клеились дела.

- Замок? У Черных Вод? Дай-ка подумать… - Владелец лавки почесал в затылке, - Нет, не слышал. Но ты посмотри в картах, вдруг найдешь. Я тоже гляну.
Как-то так отвечали ему все встречные: видимо, найти замок по столь краткому описанию было невозможно.

И вот, когда он уже совсем отчаялся…

===

Дорога обратно заняла у Наследника Гиацинта совсем немного времени: мысли о странном месте полностью поглотили его, и Рю не заметил, как оказался в городе.

В поисках Горо он прошелся по городу, спрашивая у прохожих, не видели ли они такого гиганта - и, неудивительно, быстро нашел след Наследника Пиона.
Что было уже удивительно - по пути Наследник Гиацинта раздобыл в одной из лавок карту. Она была чертовски старой, но на ней был отмечен замок посреди озера под названием замок Кокуёсеки - замок Обсидиана. Что было куда более интересно, так это то, что на более новых картах такого места просто не существовало.

Выходя из лавки, Рю заметил знакомую фигуру, буквально через улицу.

===

… Наследник Пиона заметил на другой стороне улицы выходящего из лавки Наследника Гиацинта.

Наследник Мака попытался высвободить своего внутреннего монстра, но организм уже был на пределе - и просто отправился в бессознательное состояние спустя несколько секунд.

Последнее, что он увидел - это безумную полуулыбку Никоры.
Она пугала.

===

Мак пришел в себя.

В последнее время это случалось слишком часто, но в этот раз, в отличие от предыдущих,он был абсолютно спокоен.
В его голове был привычный туман, который создавало постоянное употребление опиатов, и в этот раз он был еще более уютным, чем обычно.
Даже то, что он был привязан кожаными ремешками к импровизированному столу в едущем танке его не заботил.

Отличное самочувствие.

===

Последние пару дней Никора работал с Акаи - шоковая терапия по заветам одного из его родственников.
Поначалу Наследник Мака сопротивлялся и был вообще не в восторге, но постепенно, очень быстро, он смирялся с ситуацией. Но, что больше всего удивляло Никору - Акаи, судя по зрачкам и поведению, наполнялся опиатами. Сам по себе, словно это была защитная реакция организма.

Готоки все эти дни вел себя спокойно - даже когда они оставили умирающего человека посреди пустыни. Впрочем, он вызвался для одного - пустить тому пулю, чтобы не мучался.
Вообще, бессердечное поведение Наследника Примулы сказывалось на парне. Тот все меньше и меньше говорил, и все спокойнее и спокойнее наблюдал за тем, как изобретатель раз за разом бил током прикованного Акаи.
Недаром говорят, что человек ко всему привыкает.

===

И вот, Акаи очнулся - как раз в тот момент, когда топливо в танке все-таки закончилось.
Впрочем, по прикидкам Никоры, до ближайшего поселения было всего несколько часов пути, и это было уже в соседнем государстве.


Получатели: Akai Keshi.

Вонь.

Джеймсу не нужно было видеть труп, чтобы понять, что здесь случилось нечто невероятно ужасное.
Запах говорил, что жертва не хотела умирать.
Запах говорил, что это сделал кто-то, чья душа черна, словно самая темная ночь.
Разум твердил - это был тот парень. Тот, что отвернулся. Не хотел, чтобы глаза выдали его. Ему стыдно. Ему страшно.

Джеймс улыбнулся: он нашел бедную, заблудшую душу.

В дверях, не заходя внутрь, достал телефон из кармана, включил экран...
- Черт возьми, уже так поздно! - воскликнул Джеймс, - Жена меня прибьет...
Быстрым шагом обратно к своему месту, схватить остатки бургера, глотнуть кофе - и на выход.

Дальнейший путь прошел без каких-либо проблем. Не попадались больше убийцы, бандиты или попрошайки - только редкие лесные звери, не особо боявшиеся Горо. Видимо, люди здесь ходили достаточно редко.

Это было и не очень-то удивительно. Лес Страданий был по-своему знаменит своими страшными проклятьями, монстрами и демонами, что по легендам тут ходили. В данный момент это было недалеко от истины - ведь внутрь заходил Горо.

На самом же деле, ничего более опасного, чем лесные животные тут просто не было - однако по неведомым причинам людям здесь часто мерещились различные ужасы. Кто-то даже сходил с ума от увиденного.

===

Наконец, после нескольких часов пути, Наследник Пиона вышел на большую поляну - это и было Царство Цветов.
Огромный луг, заросший тысячами и тысячами разных, пестрых цветов, по середине которого возвышался пятиметровый, огромный каменный столб, окруженный другими камнями.

Получатели: Горо Мори.

Таар долго думал (нет, не очень долго - ровно столько, чтобы в голове пролетела мыс... блин. Это уже не мысль была, а очередной метр башни. Поздно было думать. Шлеп-дзынь-бам.)...

Потом аккуратно встал, кряхтя и матерясь из-за побитых пятых и прочих точек.
Затем посмотрел наверх, посечал затылок, ткнул пальцем в одного из страшных призражуков и произнес несколько волшебных слов. Из его пальца вылетели волшебные стрелы и точнехонько влетели в проклятого... проклятого.

Хочешь уединения? Хочешь удовольствия? Хочешь расслабиться и отрешиться от проблем окружающего тебя мира?
Не во всём этом тебе поможет бордель, но главное, что это было место полной анонимности - именно то, что нужно было раненому Отомэ.

К счастью, именно одно из таких неприметных заведений оказалось на соседней улице, и Отомэ зашел внутрь.
В нос сразу ударил приятный аромат, в ушах зазвучала расслабляющая музыка… А перед ним, словно из воздуха, появилась ухоженная дама в годах. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это была Матрона.

Она не сказала ни слова - рана на плече Отомэ и его несколько испуганное выражение лица говорили сами за себя.
Один взмах рукой - и из-за ширмы выбежала еще совсем молоденькая, лет пятнадцати, девушка в цветастом платье. Она подбежала, схватила раненого под руку и буквально уволокла его в одну из комнаток в длинном коридоре.
Внутри была богато украшенная кровать, тазик с водой - и, собственно, всё.

Откуда-то девушка достала красную простынь и расстелила её на кровати.
- Ложись. Я сейчас. - И убежала куда-то за дверь. Спустя минуту она вернулась с небольшой сумкой с бинтами, иглой, нитью и какими-то странными склянками.

- Дааа! Всё так! - один раз другим воодушевленные возгласы раздавались в помещении, соединяясь в единый, радостный и весьма воинственный гул. Именно так на людей повлияли слова ныне находящегося без сознания Наследника Мака.
Проблема была одна - это воодушевление надо было направить куда-то, потому что слова Акаи были, может, и наполнены смыслом - но каким?.. Этого никто не понимал.

Получатели: Никора Хидэхоси.
К счастью, в помещении был еще один человек, который не боялся брать на себя ответственность в данной ситуации. Его не такая воодушевляющая речь была встречена, впрочем, не хуже - сейчас эти ребята были готовы идти за кем угодно, кто покажется главным.

- Мы - с дирижабля! - громко и четко начал ближайший, чуть ранее укушенный за ухо парень, - На нас напали, захватили судно - а всех повязали. Толпа народа в паровых доспехах, огромные гарпунные пушки - и вот мы тут. Связали, заткнули рот, раздели, завязали глаза, везли куда-то. И вот мы тут. А потом этот каннибал пришел в себя, треснулся головой об стену изо всех сил, потом заорал, пнул стену, порвал веревки, откусил кусок от жестяной кружки, которая в углу валялась, порвал на себе одежду и с ноги выбил решетку! Собственно, это всё, что мы про него знаем.
Откуда-то сзади раздался возглас:
- А еще он полпути не выпускал из рук подушку и отвертку!

Вот дура, хах! - эта мысль прямо-таки светилась на лице мальчугана. Как же легко этих расфуфыренных дамочек развести на эмоции. Ведь кто может удержаться и не пожалеть такого бедного, невинного мальчика, которого побили злые взрослые?

Окно спокойно и с тихим скрипом отъехало в сторону, открывая воришке путь на свободу - пока эта тупая девица заметит потерю и поймет, что произошло, его уже и след простынет.

Мальчик подтянулся, чтобы пролезть в окно… И понял, что внезапно повис воздухе.
Воротник натянулся и стал давить на шею, но через мгновение это закончилось - но воришка с глухим стуком влетел в стену. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы остались синяки.

Мальчишка повернулся и увидел её - ту самую девушку, которую он только что обокрал. Она спокойно надевала кольцо себе на палец. Когда она только успела его забрать?
На мгновение в его голове появилась мысль о том, как она успела так быстро сообразить, но затем… затем в его голове не осталось мыслей - только страх.

Она смотрела на него спокойно - но в глазах замерзало пламя ада. Этот взгляд приковывал к месту, сокрушал разум и заставлял подчиниться.

Воришка открыл рот, чтобы что сказать, но не мог издать ни звука.
Он попытался встать, подняться на ноги - но конечности его не слушались.

И на его глаза навернулись слезы - на этот раз настоящие.

Стоило отдать убийцам должное - они смогли напомнить Горо один урок. Впрочем, на этом их работа была однозначно окончена.

Горо успокоился и начал мыслить сосредоточенно и так, как подобает настоящему воину… и понял, что его противники сделали страшную ошибку: ошибку напасть на Наследника Пиона.

Одна рука каменной хваткой вцепилась в шаунгоу, не давая тому сдвинуться далее ни на миллиметр, вторая же, используя оружие врага, которое удивленный убийца не додумался выпустить из рук, запустила беднягу в полет.
Недолгий полет - в ближайшее дерево. Раздался хруст, и убийца упал на землю, оставив след в дереве.

В левой руке Горо остался шаунгоу, который он держал за крюк, но у этого оружия лезвие было и со стороны рукояти.
Удар наотмашь - и это короткое, но острое лезвие вспороло горло второму убийце - он умер почти мгновенно.

Первый же убийца встал, продолжая в руке сжимать шаунгоу - но он не планировал продолжать драться. Напротив - тот попытался убежать. Он сделал первый шаг, второй… и рухнул на землю, словно подкошенный - его правая нога была повреждена слишком сильно.

Цветет примула.
Озон наполнил воздух -
Гром и молнии.
Неизвестный автор

Мальчик сидел и ковырялся в металлической… штуковине, которую он делал уже добрую неделю. Дряная штука все никак не хотела собираться и работать - а ведь должна делать такую полезную вещь!
Но терпение оказалось на исходе - штуковина отправилась в полет, и со звонким грохотом покатилась по полу… и, о чудо!, заработала! Закрутились шестерни, зажужжал двигатель…

===

Родная лаборатория оставалась позади. В ней - десятки, сотни, если не тысячи изобретений, которые могли бы изменить всю жизнь общества! Но… будучи однажды изобретенным любой предмет теряет немалую долю своей привлекательности.
Наследник Примулы с большим удовольствием остался бы здесь - еще поработать, но… В конце концов, нужны же иногда и полевые испытания.

Давно не бывал Никора вне своей горной гряды, где находился дом его родного клана. Успел забыть, как же жарко в проклятой пустыне, особенно когда на тебе висит целая груда различных устройств и машин.
Впрочем, до ближайшего города было недалеко, а там должен найтись комфортный транспорт.

Вот только что-то было явно не так - улицы были пустынны, только изредка туда-сюда сновали отряды солдат. За границей города, вдалеке, виднелись танки - целые ряды танков. Интересные штуковины, но вот что-то… не должно быть их в мирное время на улицах.

А в военное время на улицах не должно быть крайне странно выглядящих одиноких путников - и Никора оказался за решеткой после того, как группа обходительных людей настойчиво пригласили его сюда: под дулами винтовок.

Впрочем, заключение длилось недолго: вдалеке послышался шум, какие-то крики, выстрелы… а через минут десять решетка отворилась - за ней собралась уже приличная толпа оборванцев в одинаковых робах.
Они, конечно, немного удивились, заметив, что один из пленников был одет в свою одежду, но… это было не так важно.

Снаружи Наследник Примулы заметил, что один из столов обступила группа людей и что-то активно обсуждала.
Любопытство заставило Никору подойти - а на столе лежал человек. По всем признакам, у того остановилось сердце. Бедняга. Судя по разговорам - своей свободе все тут были обязаны именно бедняге, лежащему на столе.

Никора растолкал группу людей и повнимательнее изучил лежащий на столе труп - тот еще недавно явно был живым - либо же его кто-то постоянно подогревал.
Наследник Примулы задумался, посмотрел себе на руку…

====

Рывок вперед, оттолкнуться от пола, бросая себя в стремительный полет.
Затем резко броситься в сторону, чтобы между стрелком и Акаи оказался второй стражник.
Удар - прямо в шею стражнику. Со сдавленным хрипом он падает на землю, держась за горло.

Второй все же выстрелил - но мимо, пуля лишь оцарапала плечо Наследника Мака.
Удар! Еще удар. Еще один, и еще, и еще…
Лицо стражника превращается в кровавое месиво. Узнать в этом человека уже невозможно.
Но удары становятся всё медленней, затем - невыносимая боль в груди и темнота…

====

Бедняга на столе открыл глаза - и сразу скорчился в муках. Боль пронзала его тело тысячами раскаленных игл, а мозг не мог даже осознать, что именно болело - и сходил с ума.

====

Люди уже вооружились тем, что смогли отобрать у стражников, и что было в расположенном неподалеку арсенальчике. Помимо этого - оделись и привели себя в порядок, после чего стали обсуждать планы того, как же выбраться из этой тюрьмы - ведь там, наверху, оказывается, была целая военная база. Сотни вооруженных солдат, танки - и слава богам никто еще не обнаружил, что тюрьма была “открыта” изнутри.

Акаи потихоньку приходил в себя, и боль понемногу отступала. Он был всё еще очень слаб, и на этот раз понимал, что он израсходовал абсолютно все резервы своего тела.

Стоящий рядом человек был одет странно, но еще более странны были вещи, которые на нем висели - Акаи никогда не видел ничего подобного.


Получатели: Akai Keshi.

Получатели: Никора Хидэхоси.

- Эй, ты в порядке? - к Акаи подошел один из тех, кто обсуждал варианты спасения из тюрьмы. Это был еще совсем молодой паренек, лет шестнадцати, но в его черных глазах горел огонь гнева и горячей ярости. - Нам нужно уходить! На улице сейчас вечер, и надо бы дождаться ночи - но мы не знаем, когда придут сменять стражу. Если не можешь идти - найди того, кто тебя понесет.

Наследник Гиацинта был доволен своей победой - возможно, не полностью принадлежавшей именно ему, но это было не так важно. Если перед этим он сразил толпу вооруженных крестьян, тот сейчас его противником оказался опытный, опасный воин.

И вот сейчас этот враг лежал, недвижимый, на полу вагона.

Рю направился к нему, чтобы привести в чувство и допросить, но не заметил, что тот всё еще немного шевелился - словно незаметно пытался сделать что-то. Что-то опасное.

Когда Наследник Гиацинта склонился, чтобы рассмотреть получше малорослого врага, тот неожиданно схватил его за голень, повернул лицо к нему и, безумно улыбнувшись, прошептал:
- Все умрут, Цветок!
В следующее мгновение он разорвал свое одеяние - под ним были странные, красные свертки в большом количестве, и у одного из них игриво и тихо шуршал огонек, скрываемый мерным стуком колес и скрежетом вагона.

Динамит. Глаза Рю расширились от страха, он попытался было броситься в сторону, но ужас словно сковал его по рукам и ногам...
За мгновение до взрыва Наследника Гиацинта накрыла огромная тень, но не полностью - схваченная безумцем нога так и осталась в руке коротышки.

===

Горо сидел рядом с кроватью пострадавшего парня в больнице - поезд с горем пополам добрался до своего пункта назначения, хоть и пришлось остановиться на некоторое время для разбирательств и починки состава.

Рю открыл глаза - впервые с момента взрыва.
Он не совсем понимал, что происходит - только невероятно болела правая нога, словно она была опущена в пылающую лаву. Эта боль затмевала сознание, заставляла стонать и шипеть от боли, Наследник Гиацинта попытался дотянуться до ноги, но понял, что к кровати он прикован.
А спустя некоторое время, когда боль самую малость утихла, Рю понял - болело пустое место. Не было у него ноги - она была отсечена по бедро. Ровно, словно по линейке, и укреплена современными металлическими швами. Это явно не результат взрыва - ампутация.

И Горо знал, почему ему ампутировали ногу - ведь она была в ужасном состоянии, никакому лечению не подлежала, и могла лишь вызвать тысячи и тысячи ужасных последствий для организма Наследника Гиацинта.
Сам Горо успел починить и залатать броню, которая была повреждена взрывом - в конце концов, именно Наследник Пиона оказался ближе всего к эпицентру, ведь успел прикрыть своим телом худощавого парня - и это было единственным, что спасло того от гибели.

Некоторое время в помещении была тишина, только бормотание одного из пленных, который явно пострадал от сильного удара по голове - никто, в общем, не был удивлен его поведением.

Так прошло несколько минут, а затем…
С диким грохотом решетчатая дверь камеры влетела в стену коридора напротив.
Из нее вышел… человек. В слегка порванной робе, на его руках - обрывки веревки, по голове стекает тонкой струйкой кровь - а в глазах никакого намека на разум.

Направо коридор уходил куда-то в темноту, и видны были только еще камеры, налево же недалеко была комната с источником света.
В ней стоят стол, за которым сидели два охранника и с широко раскрытыми глазами пялились на вышедшего из камеры Акаи.

За их спиной была еще одна решетка, закрывавшая лестницу, ведущую наверх, но пускать охранники туда никого не собирались. Один из них схватил стоящую рядом катану, второй - ружье.
- А ну стой! Или мы тебя убьем!

- Парень. - Шиничи обратился к сидящему рядом молчаливому мальчугану. - Беги.

Сам шиноби тоже последовал бы своему совету, но была одна проблема - Кин явно не собирался убегать. Его мозг зарос мышцами настолько, что инстинкт самосохранения превратился в инстинкт само... самоидиотической храбрости.
- Лысый, займи его. - С этими словами Шиничи выскочил в окно, которое было у него за спиной.

Рука Отомэ коснулась рукояти ножа, и тот словно бы сам удобно устроился в ладони нового хозяина. Что-то было в этом ноже… странное.
Я тебя выбрал. Докажи, что я не ошибся…

Это был не простой нож: на Отомэ нахлынул поток странных ощущений и переживаний. Перед его глазами проносились лица каких-то людей, пейзажи невиданных доселе мест - и цветы. Лепестки цветка, который молодой мечник безошибочно опознал: это были лепестки ночной царицы.

Когда видения окончились, Отомэ услышал голос:
- Эй, что с тобой? Ты там уже минуту стоишь!

Это был голос Кёске. Немного взволнованный, немного раздраженный…

Но это было неважно. Важно было то, что Отомэ чувствовал себя совершенно другим человеком, словно он в мгновение ока стал сильнее, быстрее и лучше, чем когда-либо был.
И он понял еще одно - в его руках был истинный клинок Ночной Царицы. Маленький, безобидный кухонный нож.

Получатели: Отомэ Игакурэ.

- При чем здесь меч? Я говорю про цветок, братишка. Но ты прав - негоже держать своего брата на улице, даже если он идиот. Заходи.
Спустя несколько минут они были в помещении перед низким столом, сидя перед ним на полу. На столе стояла бутыль с саке и две чаши - более ничего.
Чего нельзя сказать о самой комнате - она была заставлена всяческими интересными предметами: от ваз невероятной красоты и старины до странных кукол. Вообще, это было похоже на место, где хозяин-коллекционер хочет похвастать перед своими гостями.
Кёске налил себе из бутыли и немного отпил, как бы показывая, что саке не отравлено.
- Ты говорил, что один из нас не уйдет живым. Но это же не так - просто поступись своей идиотской гордостью и отдай цветок. Ты же знаешь, что тебе не победить.
И Отомэ был не дураком - он понимал, что ему будет очень сложно в такой обстановке: мало того, что Кёске, хоть и проигрывал все поединки, не был совсем бездарем - так еще и по углам комнаты сидели уже знакомые ему четыре бандита. Четвертый, судя по обмотанному бинтом лицу, отходил прочистить свою рану, но теперь вернулся.

Но была одна вещь в комнате, которая привлекла внимание Отомэ куда больше, чем все сокровища и редкие вещи в комнате: на стене, слева от входа из сада, были полки, и на одной из них лежал… кухонный нож. С замысловатой, черной рукоятью, и, что самое странное - та часть лезвия, что была в тени, имела немного розоватый оттенок, даже ярче, чем остальное лезвие. Это было абсолютно ненатурально.

Да. Меня. - это был нож. Никаких сомнений не было.

Историю Айамэ старик слушал с нескрываемым удовольствием - иногда даже подсказывал Наследнице Ириса маленькие детали этой легенды, которые он слышал. В конце концов, это была одна из тех историй, которые чудом доходили до людей в разных уголках страны. Где-то люди сочиняли песни, где-то деды рассказывали внукам такие чудесатые истории. И каждый раз было интересно услышать то, во что история превратилась для кого-то другого.

Тиба во время рассказа словно дремал с открытыми глазами. - он смотрел в одну и ту же точку, не обращая внимание на то, что происходит вокруг, и изредка поднося чашу с чаем к губам.

Получатели: Тиба Тейдзо.

===

Обед был закончен, разговор продолжал течь негромким ручейком.
Старик Эито собирал посуду, чтобы позже помыть… но миска упала из его рук, а затем и он сам рухнул на пол.

Последний житель деревни умер от старости - но не в одиночестве и с улыбкой на устах.
В другом мире его наверняка встретили улыбками - все его родные, вся его деревня.

===

Телега уезжала от одинокого дома, недалеко от которого теперь стоял могильный камень - если, конечно, самый большой валун в округе можно было таковым назвать. И на нем, не очень аккуратно, было высечено: “Старик Эито. Последний из деревни Куса”

Кенма молча вел повозку, а позади него сидели Наследник Ликориса и Наследница Ириса.

===

Уже в городе Кенма попрощался со своими попутчиками, подарив им на прощание немного овощей и приглашение заходить в гости, если будут в этих краях.

Мизомичи - так назывался этот городок. Он был невелик, но здесь располагалась местная ярмарка, куда привозили диковинные новинки: сюда иногда даже попадали современные пистолеты и винтовки (правда, устаревшие давно в остальном, промышленном мире).

Так или иначе, Наследникам нужен был корабль, который курсировал по реке, проходившей через город.
Другого способа сообщения здесь фактически не было - только идти пешком по жутким дебрям, что заняло бы безумное количество времени.
Удача была на стороне путников, и корабль ожидался позднее в тот же день, и он собирался тут стоять всю ночь. Чуть выше по течению было место, где было легко встать на мель, потому в темное время там не плавали.

И корабль прибыл.
Айамэ уже не раз видела этого дышащего паром монстра с огромными колесами - хотя и плавать на таком не доводилось, а вот для Тибы это было невиданным чудом. Последний раз, когда он видел корабль, это была деревянная посудина раз в десять меньше размером, идущая на веслах.

Посадка намечалась с утра - потому надо было где-то переночевать.
Поблизости оказалась гостиница, но комната была только одна, и хозяин гостиницы отправился готовить комнату к приему посетителей.

И тут в таверну забежал мальчуган, лет десяти: его лицо было окровавлено из-за рассеченной брови, несколько синяков на голых руках. Он не плакал, но был на грани.
Окинув взглядом помещение, мальчик рванул к Тибе и спрятался за ним, а через мгновение в гостиницу вбежали двое мужчин в не местной одежде. Увидев мальчугана, один из них закричал:
- Иди сюда, гаденыш! Мы еще не закончили!
Мальчуган был напуган и ничего не говорил.

Перед сном затрогав всех до полного нахождения пульса, Таар спокойно улегся спать.

Наутро настроение было подпорчено тем, что предстояло лезть наверх. И тем, что темно. И тем, что пещера. Блин, да вообще всем!
И тут внезапно Джек что-то такое вжух! и что-то странное произошло
Таар удивленно посмотрел на свои руки, внезапно покрывшиеся странными штуками.
И ноги, покрывшиеся странными штуками.
Потом понял, что это всего лишь его волосы, а магия работает совсем по-другому.

В общем, успокоившись, Таар начал подъем на ледник.
- Удобная магия. - сказал он Джеку. - Можно почувствовать себя обезьянкой.

Офицер выслушал ответный выпад Горо и готовился уже что-то сказать, но в этот момент в “беседу” включился Рю. Поначалу служители закона растерялись, но вскоре, видимо, ему в голову пришла идея.
- Вот ты, - сказал он Наследнику Гиацинта, - Погоди.
Стражник повернулся к одному из своих компаньонов, который выглядел наименее боеспособным. Они что-то обсудили, после чего офицер повернулся обратно к Наследникам Цветов.
- По донесениям, вы вошли в город через разные ворота и с разных направлений, значит, вряд ли вы заодно. Ты говоришь… - офицер неожиданно замолк и задумался, и повернулся к мальчишке. - А правда, как он тебя догнал бы?
Стражник сделал быстрое движение рукой, и ухо маленького лгуна оказалось схвачено.
- А ну-ка еще раз, в глаза смотри! Этот господин вас ограбил?
- Ай-ай-ай…. нет, нет, я пошутил, нет!
- Маленький засранец! - офицер схватил мальчика за голову и наклонил в сторону Горо, и сам глубоко поклонился.
- Прошу прощения за мои слова! Послушал этого мальчишку, и даже не задумался, что могут соврать. Это не оправдание, потому позвольте помочь, чем смогу, чтобы искупить вину. … и ты извинись, застранец, - шикнул офицер на мальчика. - а потом пойдем и всучим тебе палок, чтобы неповадно было.
Мальчик сквозь слезы пролепетал что-то невнятное, но это, кажется, были извинения.

- Сокровища! - воскликнул Таар. Потом задумался - негоже необдуманно поступать. - Пойдемте доставать сокровища, как только найдем нашего клиента! Ух, сокровища! Черт... сколько всего крут... полезного для общества можно купить на такие сокровища!

На пепелище, некогда бывшем городком, он не нашел ничего и никого: видимо, жители покинули это место еще до пожара. Если, конечно, там кто-то жил раньше - и что-то подсказывало, что это было не так. В пожаре уцелела часть домов, но в них было пусто, темно и… неуютно. Ни мебели, ни посуды - ничего.

===

Дорога Наследника Гиацинта до замка Хакуши заняла еще несколько дней. По пути он встретил несколько путников, один из которых с радостью угостил бедного Наследника Гиацикта - сбежавшая лошадь утащила и еду с собой.

На ночлег он устроился в конюшне, прямо на сеновале - это было единственное место, куда его приняли за те деньги, что были с собой. Было мокро из-за сочившейся сквозь крышу воды, холодно - но хоть не под дождем на улице.
Наутро голодный, не очень выспавшийся и находящийся не в лучшем состоянии духа Рю отправился на городскую площадь, где встал к стене начал играть на своей флейте. Несколько прохожих даже бросили ему по паре монет - этого хватит на то, чтобы нормально поесть и в следующий раз выспаться на чем-то более удобном. Но, конечно, о том, чтобы купить билет на поезд, и речи не шло.

Когда Наследник Гиацинта уже собрался идти заполнить подло урчащий желудок чем-нибудь, его внимание привлекла сцена, развернувшаяся буквально в двадцати шагах от него...

=============

Горо добрался до вокзала и узнал, что следующий поезд уходит из города на следующий день в полдень. Купив билет, он отправился искать ночлег и еду и, вскоре, устроился в одном из домов, куда его пустил хозяин по весьма выгодной цене - куда дешевле, чем в любой гостинице.

Утром, позавтракав, Наследник Пиона двинулся на вокзал. Путь лежал вновь через площадь, где к нему вчера подбегал попрошайка, но в этот раз его внимание привлек сначала кое-кто совершенно другой - на площади играл музыкант. На странной, металлической флейте, но играл хорошо. Сам он был одет прилично, изысканно. Черты лица, немного женственные, были красивы - но он был бледен, явно не в лучшем состоянии.

Получатели: Горо Мори.
Но прежде, чем Наследник Пиона успел что-то сделать, сзади он услышал детский крик:
- Это он! Он! Тот гад, который у нас отобрал еду и деньги!
Рю и Горо оба посмотрели на источник голоса, и Наследник Пиона узнал паренька - это был вчерашний попрошайка. А рядом с ним было шестеро стражников.
- А ну стоять, грабитель! - Крикнул один из стражников, доставая свой меч из ножен. - Немедленно положи своё оружие на землю и сдавайся!

Шиничи стоял спокойно, не шевеля ни единый мускулом, в ожидании ответа Айамэ - и в этом он мог дать фору многим из тех, кого знала Наследница Ириса, если не всем. Под взором его черных глаз становилось неуютно, и с каждой секундой давление возрастало.

Но, наконец, Айамэ дала свой ответ.
Первые пару секунд в глазах лучника читалось недоверие, но в глазах Ириса он прочитал искренность, и рассмеялся. Столь же искренне, беззаботно, словно ему только что рассказали невероятно смешную историю на праздничным столом.

- В таком случае, прекрасный Ирис, - сказал он, всё еще улыбаясь, - Несправедливо на тебя нападать сейчас - и слишком скучно. Я не хочу убивать Наследницу, которая не способна себя защитить, и, наверно, даже не слышала о Проклятии Цветов. Так что с ним, - он указал на мертвого возницу и тот… закашлял.
Удивленная Айамэ на мгновение перевела взгляд на своего попутчика: у него не было никакой стрелы в шее, а сам он сидел и кашлял, словно поперхнулся.

Наследница сразу же посмотрела обратно на Шиничи - но его не было на месте. Лишь странный, черный дымок, уходящий в лес, и слова, что словно образовались в ее голове:
Мы еще встретимся. Но в следующий раз, если ты будешь так же слаба - ты умрешь. И все, кто тебе дорог, тоже умрут. Все умрут, прекрасный Ирис….

- Ох, что-то в горло попало - но всё уже в порядке! Но! - он взмахнул поводьями, и лошади, как ни в чем не бывало, продолжили свой путь.

======

- Ох, я извиняюсь, - возничий остановил телегу. - Тут в пятнадцати минутах пути, воон туда, - мужчина указал немного в сторону от дороги, - Живет старик один, Эито. Нечасто тут езжу - хочу проведать его. Но если вы спешите, то я потом, по пути домой, ничего страшного!

В тот день по стране поползли слухи - о демоне возмездия, что уничтожает любого, кто поднимет руку на обычный люд. В нем было три метра роста, в руках его - два клинка из невероятного черного пламени, а его крик, что был подобен грому, валил деревья и разрывал на части ужасных извергов - его врагов.

Конечно, всё это было немного преувеличено… но не слишком сильно.
Горо был в чем-то действительно подобен демону, и его противники быстро поняли всю тщетность попыток борьбы с ним. Это было неудивительно - его самые первые атаки рассекли пополам троих бандитов. Следующий в панике спрятался за деревом в надежде, что Пион его не заметит. К сожалению, его надеждам было не суждено сбыться - его голова свалилась на землю, и вскоре за ней последовало и само дерево.

Некоторые бандиты пытались сражаться, кто-то почти сразу бросился наутек, но, так или иначе, спустя минуту всё было уже кончено.
В лесу появилась новая поляна - и полностью покрытая кровью, словно лепестками пиона.

Наследник Пиона поднял глаза и осмотрелся.
Врагов больше не было, как и других пассажиров - они в ужасе убежали.

Впрочем, вдалеке, там, куда убежала часть бандитов, были слышны крики:
- Надо сказать оябуну! Быстро, быстро, этот парень - монстр!
Помимо этого были слышны и другие крики, но они обычно звучали либо как нечленораздельные крики, либо называя Горо лестными словами, вроде бакемоно или они*.

Девушка пару минут смотрела в ответ на Наследника Мака. Пристально смотрела. Настолько, что тому стало не по себе, словно он сидел не на стуле, а на раскаленной сковороде.
Наконец, она снова посмотрела на потолок.
- несет чушь. странный. псих? вряд ли. слишком умно. косит под идиота? да. похоже. разбираюсь в идиотах. значит, идиот. или нет. хм. странно. не то. не идиот? вряд ли. не только? хм. похоже. наверно. что еще? извращенец? может быть. не знаю. вряд ли. не разбираюсь. черт. но если да? зачем? странно. все же идиот. имя. зачем имя? хочет общения. почему? не разбираюсь. черт. о. знаю. ответ! - тут она улыбнулась немного. - игнорировать. не надо разбираться. успех. так и надо.
Девушка вновь посмотрела на Акаи. И молчала - и это удавалось очень выразительно.

Девушка посмотрела на подошедшего к ней Наследника Мака. Медленно осмотрела лицо, затем одежду, затем еще раз посмотрела на лицо. После этого она откинулась на спинку стула, сложила руки на груди, уставилась в потолок и начала говорить - монотонно и словно в пустоту.
- странный. странно одет. красивый. вроде. наверно. не разбираюсь. черт. говорит странно. местный? не знаю. может быть. вряд ли. не видела таких. шпион? нет. не похож. хотя как выглядит шпион? не разбираюсь. черт. вряд ли. с островов? может быть. вряд ли. может быть. не знаю. зачем в городе? торговец? не похож. театральный актер? может быть. не знаю. не разбираюсь. черт. спросить? нет. не стоит. вдруг ошиблась. глупо будет. может, на цеппелин? вряд ли. не похож на путешественника. хотя не разбираюсь. черт. зачем подошел? похититель? вряд ли. не нужна. торговец? уже думала. черт. не похож. сумасшедший? хм. да. похоже. сходится.
Девушка перевела взгляд обратно на Наследника Мака.
- Простите, а вы - сумасшедший?

Первые несколько секунд главарь ничего не понимал. Он молча смотрел на Айамэ, словно пытаясь найти в ее глазах подсказку - но видел так лишь невинность, слабость и… свою смерть.
Он медленно перевел взгляд на свою грудь - и там, прямо в районе сердца, торчала черная спица. Главарь зашатался и начал падать на спину…

Мечники, стоявшие вокруг главаря, удивительно быстро оправились от удивления и, перехватит мечи получше, ринулись в сторону телеги.
И на их лицах не было вожделения или насмешки - лишь желание разорвать в клочья Айамэ. И это желание было настолько темным, чуждым и неестественным, что даже Наследнице Ириса стало не по себе.

И еще более не по себе стало девушке, когда она увидела: главарь не упал. Он выставил ногу и остановил падение, замер в таком положении на мгновение и поднял вновь глаза на Айамэ: и они были черными. Черными и блестящими.
- Шиничи. - Сквозь зубы прошипел он, поднимая свой лук.

Гиацинту все
Открыты мира пути.
Тяга к новому.

Неизвестный автор.



“Великая История Великих Мечников” - так называлась книга, которую пожилой продавец в книжной лавке посоветовал мальчику.
Раньше мальчик не любил читать - скучно же! Сидеть долго-долго, смотреть в буквы… Вот нет бы погонять мяч, или побегать с друзьями по лесу. Вот это жизнь!
Но книги? Нет. Пока он не встретил этого добродушного старичка, в глазах которого горит огонь, которому позавидует иной юноша.
Мальчик сам не понял, как прочитал раза четыре от корки до корки “Великую Историю”! Особенно ему понравился тот момент, когда….


======

Рю уставился на цветущий гиацинт. Ну нет, нет, такого просто быть не могло! Это же… Это же подтверждало все те тайны, в которые его посвятил отец. Возможно, не подтверждало, на самом деле, но ощущение было именно такое.

Собственный магазин - это чертовски интересно, но… Рю всегда хотел туда. Вперед, за новыми знаниями, впечатлениями, он всегда хотел чего-то большего…

И вот - наследник Гиацинта уже скачет на лошади в сторону Замок Хакуши - ближайший по-настоящему крупный город, из которого в нужную сторону ходили поезда. К сожалению, в сам Замок отсюда поезда не ходили, да и дорог нормальных не было - потому пришлось взять коня. Не то, чтобы Рю хорошо это умел, но… получалось, по крайней мере.

Впереди была еще пара дней дороги, и Рю планировал провести ночь в небольшом городке, который был по пути. До него оставалось уже совсем немного, когда сквозь лес юный Гиацинт увидел, что небеса потемнели над городом - а сам он полыхал. Не отдельные дома, а почти весь городок. Невероятных размеров пламя.

А немного левее, вдалеке, Рю увидел убегающих от него людей. Отсюда - лишь фигуры, но смог насчитать три или четыре десятка.

Злато омелы
Ствол весь покрыло дуба.
Запах добычи.

Неизвестный автор


Все вокруг знают - в этом лесу живет странный дедок, лесник, который никогда не расстается со своим странным луком. Говорят, он может с тысячи шагов попасть стрелой в ушко иглы - но… серьезно, кто поверит в такой вздор?
Впрочем, ни один браконьер или преступник в здравом уме сюда не ходит - потому что не возвращаются они оттуда иначе как в деревянном гробу и дырой от стрелы в районе сердца. Ну. Поговаривают.

=====

Хёда лениво держал руль своего парового автомобиля, пока ехал по прекрасной дороге от Горуденшицу до Фураито: два крупных города были соединены магистралью, по которой постоянно туда-сюда сновали паровые грузовики и автомобили. Проблема была только в том, что в Горуденшицу не было порта цеппелинов - но зато в Фураито он был.

Возможно, Хёда лучше бы отправился пешком - местные леса он знал как свои пять пальцев - но времени было не так много, да и, строго говоря, автомобиль - чертовски удобная штука. Да и в Фураито его можно было оставить в одном из филиалов Золотой Омелы, не боясь за сохранность.

Да уж… Наследник Омелы вспомнил, как переполошились его родственники, когда собирали в дорогу. Даже несмотря на то, что Хёда уже давно не маленький, отец все равно считал всех своих сыновей драгоценными младенцами. Но он был уже стар, и Хёда чувствовал - омела зацвела именно для него. Да и отец его тоже.

Отвлеченный размышлениями, Наследник Омелы только краем глаза заметил что-то, что заставило его затормозить: из леса, пошатываясь, шел мужчина, из груди которого торчала стрела. Было чудом, что он вообще был жив - может, это была судьба?

Проклятый пион
На пути искуплений
Сорвёт оковы.

Неизвестный автор.



Никто не трогал этого мужика и его жену. Немудрено - в нем было почти два метра в высоту и, наверное, столько же в ширину. Говорят, что он может согнуть лом пальцами одной руки. Врут, конечно, но… только ли это так далеко от правды?

А мужику… да старику уже, пожалуй, только и хорошо - никто не мешает. Живут свой жизнью спокойно, занимаются своими делами, никому не мешают.
Но вот только… поднял глаза старик на зеркало. И увидел там…

======

Наследник Пиона ехал на поезде в Замок Хакуши - там он планировал пересесть на другой поезд, который шел уже в нужном направлении.
Расцветший пион застал его в пути - и немало удивил. Его жизненный путь и так был вечным испытанием, но теперь это превратилось в нечто совершенно иное. Теперь было недостаточно найти то, что должен искать каждый наследник Пиона - отныне цель была важнее.
Но, может быть, это и была та цель, которую сотни лет искали наследники Пиона? В таком случае… Нет. Не стоило тешить себя фантазиями.

Поезд остановился. Другие пассажиры с интересом выглядывали в окна - до Хакуши было еще несколько часов пути, а здесь не было ровным счетом ничего.
Спустя несколько минут по трубам было объявлено, что двигатель перегрелся и чуть не взорвался из-за какого-то дефекта, поэтому было принято решение остановиться и привести его в порядок - на что потребуется не менее пары дней. Так что по предъявлении билета в Хакуши был обещан возврат денег, а тем, кто спешит, предложили проследовать пешком - благо, сейчас здесь получится не намного дольше - пути шли вокруг достаточно крупного озера, но по нему можно было перебраться на пароме и сэкономить несколько часов.

Кто-то уже похватал саквояжи и направился в направлении парома, кто-то остался сидеть - но, определенно, что-то нужно было решать.
В этот момент в дальнем конце вагона какое-то разгоряченное обсуждение начало перерастать в крики с угрозами:
Это всё ты виноват! Араки, ты, ублюдок, я тебе твою собственную тупую бошку засуну поглубже в зад!
Ми-мо, сам ты ублюдок! Да, я немного не рассчитал, но и хрен с ним - все почти по заказу вышло!
Спорили, если это можно было назвать спором, два довольно солидных по размеру мужчины, оба в рабочих одеждах - похожи на сотрудников самого поезда.
Пассажиры на них, конечно, поглядывали, но подходить опасались.

Дремлющий Ирис,
Дуновение ветра,
Свист стрелы и смерть.
Неизвестный автор.

Так, дети, начинается сказ о Наследнице Ириса по имени Айамэ.- Старуха не отрывала взгляда от пряжи и спиц, что были у нее в руках. Несмотря на старость, руки ее двигались с немыслимой быстротой, создавая причудливые узоры прямо на глазах у ребятишек, собравшихся вокруг нее. Никто не знал, как зовут эту старуху - она пришла в это село недавно, буквально из ниоткуда, но детям безумно нравились ее истории - было в них что-то Великое - то, о чем можно только мечтать в этом скучном мире. - Лошадиные копыта мерно цокали по земле, деревянные колеса старенькой, то крепкой телеги слегка поскрипывали, а прохладный весенний ветерок не давал перегреться на уже довольно жарко освещающем землю солнце…

====

Айамэ дремала - дорога была длинной, и даже тот факт, что всё это время она просидела в телеге, лишь с короткими перерывами, ситуацию улучшал не очень-то сильно. И, возможно, дело было в том, что наследница Ириса… боялась? Нет, наверное, это не то слово. Она не знала, что будет в будущем, потому волновалась.
Конечно, ранее она бывала за пределами родных земель, но никогда ранее она не отправлялась в путь за исполнением предначертанного роду Ириса сотни и сотни лет назад.
Сама Легенда об Ордене Цветов, с нежной аккуратностью передаваемая от матери к дочери дома Ириса, всегда казалась простой детской сказкой. Наверное, сама Айамэ в это тоже не верила бы, если не сам цветок - этот вечно не цветущий ирис создавал в душе странное тепло - и укреплял веру в Легенду об Ордене Цветов, словно говоря: “Да, это чистая правда”. И в тот день, когда он расцвел - что-то расцвело и в душе самой Айамэ. Она сама еще не понимала, что именно, но чувство это было невероятно теплое и согревающее.

Лошадиные копыта мерно цокали по земле, деревянные колеса старенькой, то крепкой телеги слегка поскрипывали, а прохладный весенний ветерок не давал перегреться на уже довольно жарко освещающем землю солнце, тихонько шелестела листва, раздался свист стрелы - и хрип захлебывающегося в собственной крови человека.

Айамэ немедленно проснулась и осмотрелась по сторонам.
Телегу окружили шестеро. Пятеро из них были с мечами - старыми, неухоженными, но все равно довольно опасными. Один из них бросился к лошадям, чтобы их успокоить и не дать понестись галопом из-за запаха крови и смерти.
Остальные стояли за лучником - видимо, главарем. В отличие от остальных, у главаря было превосходное оружие: его лук был сделан из какого-то черного дерева, и он словно блестел на солнце. От него чувствовалась аура смерти. Этот лук был оружием убийцы.
Охохо! Гляньте, парни! - главарь разглядел Айамэ получше, - Какая сочная добыча! Развлечемся сегодня! А ты чего пялишься? - На этот раз он обращался к самой наследнице Ириса, - Слезай, шевели булками. Разогрей их, так сказать, для господ!

Они? Продумали? Умереть?
Демоны говорили много интересного. В целом, с самого начала было ясно, что они что-то недоговаривают, но теперь демоны выдали себя с потрохами. Если они есть у них. Вообще, их нужно кормить? А то вдруг Гирру ест как толпа оголодавших волков? Тогда его содержание не окупится даже... да ничем не окупится.
Вот только был ли выбор? Цепочка явно была - зрение не обманывало (если это не продолжение галлюцинаций), да и на ощупь она еле-еле, но чувствовалась.

Интересно, а демоны могут попробовать отрубить ту руку, в которую воткнута цепочка?..

Когда Эреш поздоровалась, Танака вяло кивнул в знак приветствия. И заодно в знак того, что, в общем-то да, достаточно давно школьники слушали их разговор. Ну и немного в знак того, что Мамору все же идиот, но вряд ли кто-то это понял.

И только сейчас до Танаки дошло, что вся эта ерунда происходит уже в реальном мире. В самом настоящем - это чувствовалось уже хотя бы потому, что все чертовски болело.
Брови Ёвасы поползли куда-то вверх (видимо, проверять наличие поехавшей или не очень крыши), глаза расширились, а рот открылся в неподдельном удивлении.
Этот простой, казалось бы, факт менял многое: например, необходимо было получить как можно больше информации. Для собственной безопасности - единственной вещи, на которую Танака тратил силы достаточно неосмотрительно.
Потому Ёваса решил задать один вопрос:
- Ктовы?Чтовыделаетевреальноммире?Чтоэтозацепи?Чеговыхотите?Ктотамвылезвтоммире?Ктовасзаключилвтюрьму?Чтовысобираетесьделать?Какотвасизбавиться?Чтовыедитеисколько?Васвидимтолькомы?Гиррутыможешьгретьедуиквартиру?
Ну... как "один" вопрос. Технически, судя по паузам, это было даже одно слово. Фактически - Танака умудрился запихнуть максимальное количество интересующих его вопросов в минимальное количество времени.

Он все не кончался. И не кончался. И не кончался. И не кончался...
Наверно, так себя чувствуют преданные, но очень уставшие фанаты плохого сериала - продолжать смотреть приходится, но это так тяжело.

Наконец, Танака свалился вместе с одати на землю. Кто вообще додумался втыкать что-то настолько длинное и неповоротливое в демона? И что он делал всё то время, пока в него засовывали это чертовщину?
Так или иначе, работа была закончена: Гирру встал во весь рост и выдохнул, попутно покрыв все вокруг клубами черного дыма.
Впечатляющее зрелище. Большой, сильный, иметь такого дома - и можно не беспокоиться о перетаскивании мебели и счетам за электричество: свет и тепло такая штука произведет в необходимых количествах.

Но пока, судя по крикам другого демона(ицы) - пока надо было бежать. Быстро бежать.
Почему все должно быть так сложно?
Но был один простой способ.

Танака поднялся на ноги, поднял за собой одати и двинулся к Гирру.
И начал залезать ему на плечи.
- Ты понесешь.

Ёваса еле сдержал улыбку. "Я справлюсь сам" - это фраза, которую ему очень хотелось услышать. В конце концов, цепи выглядели чертовски тяжелыми, и пришлось бы приложить кучу усилий. А так - оставалось только достать клинок из демона.
- Танака. Надеюсь, мы сработаемся.
После краткого приветствия Ёваса схватился обеими руками за меч и потянул его всем своим весом. Со стороны могло показаться, что Танака просто повис на мече, чтобы тот вылез, и это, в целом, было недалеко от правды.

- Вперед. Не хочу с этим червякогранатом связываться больше. Вперед, на поиск приключений! - Таар побрел за Фреечкой дальше, прижимая правую руку поближе к сердцу. В конце концов, он именно ей трогал Фреечку за разные места.

Старик работал и думал, думал и работал.
В его голове один за другим возникали планы того, как выбраться из этого чертова города. И один за другим эти планы уходили на помойку - слишком опасно, глупо, неосуществимо.
Ни один план просто не был состоятелен хоть в какой-нибудь мере. Нихрена не выходило.

И в один из вечеров, сидя в своей хибаре, Джим осознал для себя одну простую вещь: он и не хочет никуда идти.
Недаром говорят, что было бы желание, а способ найдется. Желания-то и не было.

Старик устал. Просто устал. Он столько лет жил в состоянии постоянной неопределенности: будет ли завтра еда, будет ли завтра вода? Кто придет его бить, угрожать, какая тварь его сожрет.
А здесь? А здесь всё и так ясно. Здесь нет механика, кроме Джима. Он им нужен. О нем будут заботиться, следить за состоянием, кормить и поить, пока Джим будет полезен.
А потом... вряд ли его будут пытать или мучить. Однажды его просто убьют, когда руки и мозги старика перестанут шевелиться. Это будет еще ой как не скоро.

Что же касается Вики... Черт возьми, она даже не знает его.
Если она выжила - нахрена ей будет нужен старпер вроде Джима? Она его даже не узнает. У нее другое имя наверняка. Она совершенно незнакомый человек.
А если умерла... Наверняка умерла.

Все страхи и волнения надо просто оставить позади.
И дожить свою жизнь. В тишине и покое.

Песнь скорби...
Многие говорят, что музыка, песни и слова имеют силу, и любой, кто слышал нечто подобное, согласится с этим.
В голове один за другим возникали образы, пробуждавшие погребенную как можно глубже в бездне души скорбь.

Маний сел на один из камней, наблюдая за Бердиной.
Та была несколько худовата, словно бедный, вечно недоедающий подросток, но Аурус понимал, что, наверное, это нормально для русалок.
Пока Бердина была под водой, Маний сидел и смотрел вдаль, на бескрайнее, холодное озеро. Он пытался взглядом найти тот остров, куда вел выбор бывшего гвардейца. Туда, где, возможно, что-то все же изменится, где Маний сможет стать чем-то большим, чем очередной жалкий человек на площадке для игр Богов.

Но вот, тихий всплеск ознаменовал возвращение Бердины.
Воистину, зрелище было необычным. Все было чуждым, странным, непривычным - но, вместе с тем, пропала та некая неуклюжесть и нескладность, которая была у нее в человеческом обличье.
- Бьюсь об заклад, у тебя множество поклонников, Бердина. Даже я, своими человеческими глазами, вижу, что ты очень красива. - Маний улыбнулся и протянул руку в ответ. - Надеюсь, ты не планируешь меня искупать? Люди не так хорошо переносят холодную воду.

- Да, дед. Верно говорят - все беды от дураков. - Только и ответил Маний.
Сам он думал в это время о том, как бы поступил, если бы его любимую или ребенка заморили до смерти... И, наверно, он сделал бы что-то похожее. Нет, конечно, всю деревню вырезать он бы не стал, но отомстить - это первое, что приходило в голову.
Руки сами по себе нащупали висящий на шее амулет... И напомнили Манию, что нет, ничего он не сделает, когда у него кого-то отбирают. По крайней мере, раньше бы точно ничего не сделал.

А что изменилось сейчас? Наверное, практически ничего.
Только это неприятное чувство съедало изнутри: надо попасть на остров.

Ирония ситуации была в том, что только водяные и могут с этим помочь. Без их согласия не было и смысла думать о чем-то подобном, но... они сейчас были явно не в настроении помогать людям.
Побег, пожалуй, только бы усугубил ситуацию, так что немедленно выбираться не стоило - но вот приготовить план на случай беды стоило.

Пока водяные были заняты, Маний попытался подтащить к себе пару камней покрупнее, чтобы, если что, хоть какое-то оружие было.
Но пока в бывшем гвардейце все еще теплилась надежда на мирное разрешение ситуации.

/В это время на поверхности/

- Ребят, а ни у кого подзорной трубы и рупора случайно нет? - Таар посмотрел по сторонам в надежде, что хоть кто-то сможет помочь.

Тем вечером, когда Джим вернулся в свое жилище, он сел и крепко, очень крепко задумался.

С одной стороны, Тертый... ну, пару-тройку раз Джиму жизнь-то спас. А какая-никакая порядочность в старике еще теплилась, хотя и слабо.
Да и вытащить его, наверно, возможность была. Вот только...

Вот только с другой стороны именно он увез Джима на эту "легкую прогулку". Да и не будь ему нужен механик, бросил бы старика гнить в пустыне.
К тому же, рисковать своей шкурой, которая, как ни странно, нашла еду, воду и покой, ради почти не знакомого ублюдка, который, наверняка, святошей не был?..

Да и последний пункт оставался: Викки. Это было то, о чем Джим думать не хотел, потому что мысли теперь в голову лезли исключительно неприятные.
Но факт оставался фактом - если где кто и знал про нее, то именно в этой деревне.

Ну, и последнее... сбежать будет проще потом. Когда механика будут не так сильно пасти, когда ему будет проще достать еды и воды для путешествия, бензина для транспорта, да и оружие было бы неплохо.

В общем, решение было и не такое сложное.
"Не высовываться и искать возможности."

- Эй, Фанго. Хочешь механиком стать? А то я помру в какой-то момент, кто же будет этим заниматься? Так и себя защитишь. От... ну. Сам понимаешь.

Маний еще несколько секунд смотрел туда, где еще недавно была бродяжка.
- Зато этот выбор будет моим. - его голос звучал в пустоту, но Аурус был уверен, что те, кто должен был, услышали.

Гвардеец вернулся в казармы. Надо было собирать вещи - завтра предстоял далекий путь, очень далекий.
И, если честно, пока Маний добрался обратно, он успел трижды передумать, и сейчас был не слишком-то уверен в своем выборе.

Люций любит говорить, что не надо думать, и Боги сами подскажут дорогу.
Но вряд ли они сами указывают Манию дорогу к их смерти. А если и указывают - какая разница?
В конечном счете, нет никакой разницы между смертью в бою и смертью в попытке сделать то, что хочешь. Есть разница только в том, во втором случае при жизни удовольствия больше.

Маний взял бумагу и зажег свечу.

Я, Маний Аурус Катон, центурион Королевской гвардии, принял решение покинуть свой пост и уйти в отставку из Королевской Гвардии.
В свете событий последнего дня я считаю себя недостойным своей позиции. Мне не хватает опыта не только для того, чтобы вести за собой гвардейцев, но и для того, чтобы самому вступать в битву.
Если это решение будет сочтено трусостью - я готов принять звание труса. Это лучше, чем подвести своих товарищей и послужить причиной их смерти.

Маний Аурус Катон.


Бумага была сложена и запечатана.
Пора было отправляться спать. День был тяжелым.

Джим пристально смотрел на тарелку, пока в его голове шла война страшных мыслей.
Должна была бы идти.
Обязана.

Но не шла.
И это пугало старика - все, что он услышал от своего внутреннего голоса, звучало весьма обыденно: О. Это многое объясняет.
И действительно: становилось ясно, откуда в этом поселении есть свежая еда, почему тут вообще кто-то спокойно живет, рядом с Рэдом-то.
Это просто сраная деревня каннибалов. Делов-то.

- Давно не ел из свежего мяса ничего. Вкусно.
Чуть не хохотнул механик, когда в голову пришла шутка про отравление избыточным Свинцом. Но сдержался - мало ли, как отреагируют эти ребята.

- А инструкции понял. Сидеть в доме, не выходить, ждать, пока понадоблюсь. А там вы решите, что со мной делать.

Воняло жутко - а теперь уже и пугало воняло, даже четыре воняла.

Но это не помешало поднять дварфу руку вверх, прошептать пару слов и опустить на землю.
И все, кроме самого дварфа, почувствовали себя чуточку дварфами.

- Люди возвеличивают смерть, как и рождение, - Маний пожал плечами, - Чтобы в их жизни было хоть что-то важное. Потому что сами люди не важны - и этого мы боимся больше всего.
Задумчиво выслушал бродяжку, не отводя взгляда от огня, лишь изредка бросая на нее взгляды.
- Храм Ветров. Великая сила. Равновесие, свет и тьма... - Аурус пристально посмотрел прямо в глаза старухе. - Но я-то тут при чем? Великая сила? Я не могу защитить тех, кого я люблю. Я не могу вернуть тех, кто больше не со мной. Я не могу... да ничего не могу. Умею только держать копье в руках. А ты мне говоришь, что я должен убить богов. - Маний усмехнулся грустно и покачал головой.

Наступила тишина, даже обычного жужжания мошкары не было слышно. Будто и они опасались того разговора, который здесь проходил.

- Говорят, они все знают, все видят. Защищают нас. Но это не так. - Гвардеецы поднялся на ноги, подобрал копье и закинул его на плечо. - Верить в Богов глупо. Даже если они есть - им плевать на наши желания. А раз так - надо напомнить им, зачем они существуют. - Маний взглянул на бродяжку. Его глаза горели тусклым, но уверенным светом. - Где этот Храм Ветров?

- Угу. Лучше. - пробормотал Маний, потихоньку приходя в себя.
Что за чертовщина это была?!
Вроде, просто сидели, обсуждали предстоящую миссию, а потом - провал в памяти. И вот он уже сидит перед кружкой воды и несколькими взволнованными лицами товарищей.
Гвардеец схватил стакан и жадно допил его содержимое. Становилось лучше, но только отчасти - на душе до сих пор было очень странное ощущение.
- Нервы, усталость. Ну, сами знаете, - Маний вяло улыбнулся. Скорее всего, такого объяснения хватит всем, кто знает его не слишком хорошо. А те, кто знают хорошо - не будут задавать лишних вопросов.

Попрощавшись с другими гвардейцами и заверив их в успешном самостоятельном возвращении в казармы, Маний двинулся в путь.

Свежий, прохладный воздух снаружи вернул ему еще частичку жизни, и в целом самочувствие дошло до приемлемого уровня.
Солнце уже приближалось к горизонту, но на улице было достаточно светло, чтобы немного прогуляться. Ничто так не помогало привести мысли в порядок, как прогулка. Кроме, конечно, тренировок - но сейчас гвардеец был явно не в состоянии танцевать с копьями.

Мысли Мания занимала одна мысль: где, дьявол его подери, он должен сейчас быть?!
Это мерзкое, гнетущее чувство, что он был не там, сводило с ума. Трудно было даже выспаться нормально.
И если поначалу молодой Аурус был уверен, что это пройдет - сейчас он уже сомневался.

Когда совсем стемнело, Маний двинулся в казарму. Надо было выспаться, ведь завтра выступать на первую в его жизни войну.
А ведь надо было еще собрать вещи и все перепроверить, проследить за сотней, и в целом удостовериться, что все в порядке.
Ну, хоть прощаться ни с кем не надо было. Маний грустно усмехнулся и машинально нащупал амулет под рубахой.

Хотя нет, все же нужно было зайти в одно место.

Шейла стояла на бархане, побуревшем от крови за последние сотни лет кровопролитных войн.
Ее хитин был украшен причудливыми украшениями из меди и кости, а на поясе висел клинок. Настоящий клинок, повидавший уже не одну битву.

Ее взор был направлен на пылающий Миласуреи. Последний оплот Великого Союза, преданного друзьями и уничтоженного врагами. Единственной силы на всей Тее, которой, возможно, было по силам сдержать Ненасытного Дракона. Но - не в этот раз.

Шейла оглянулась на свой народ, стоявший позади. Они стояли, раскинув в сторону лапы и смотрели на солнце.
Жуки возносили последнюю молитву Фрачао, которую увидит небо. Наслаждались последним ветром, что дует на поверхности.

Выждав еще несколько минут, Шейла, наконец, произнесла:
- Нам пора. Аэмнгай настало время покинуть поверхность. Может, на сто лет, может, на тысячу. Может, до конца этого мира. Но я верю в то, что мы вернемся. Вернемся, и вновь вознесутся в небо шпили Канпокхонга! Вновь наш народ будет стоять на вершине Мира, открытой всем ветрам! Вновь имя Фрачао разнесется по поверхности! А сейчас. Сейчас мы уходим в глубины, туда, где мы родились.

В легенды этот день вошел, как Дорога Матери. А уж было ли, кому о нем рассказать... Покажет лишь время.

День, вроде, становился все лучше и лучше.
Тишина, прохлада, спокойствие, еда и вода: о таком старик давненько уже и мечтать не мог.

Но мешало только одно: сон не шел. Вместо него за закрытыми веками скрывались ужасы последних дней.
Части тел разодранных в клочья взрывом гранаты людей. Страшная тварь, вылезающая из песка, из пасти которой капает слюна.
Таинственное исчезновение Руби: не было образов, но было чувство... надвигающейся, незримой беды.

Джим не понял, когда он погрузился в эту кошмарную полудрему, но разбудило его именно чувство приближающейся угрозы.
И странные толчки под землей. Словно кто-то пробирался.

Механик сглотнул набежавшую слюну, стараясь сделать это как можно тише.
Его мысли лихорадочно метались от "заорать о помощи" до "попытаться выломать к чертям решетку".
Но он сделал то, что делал лучше всего последние годы: не существовал.

Он расслабился, и так и остался лежать, не двигая ни единой частью своего тела.
Словно труп. Старый, уставший труп.

.


Получатели:

Не может быть.
Не может, не может, не может!
НЕ МОЖЕТ, СТАРИК, ТЫ БРЕДИШЬ!

И старик верил голосу своего отчаяния, потому что этот голос давно заменил ему разум.
Верил. Сколько себя помнил - верил. Исполнял его приказы, следовал его воле, смотрел и слушал сквозь призму отчаяния.
И сейчас голос твердил ему, что этого просто не может быть.

Конечно, все просто! Он ведь правда бредит. Джим валяется где-то посреди пустыни, и его кишки жрут мелкие паразиты. А это - просто иллюзия, призванная защитить его разум.
Здесь есть вода, здесь темно и прохладно, здесь есть Ви...

Викки.

Нахуй, нахуй отчаяние! Просто нахуй! Даже если это бред, даже если это все привиделось - срать!

Старик, ты бредишь.

И что с того? Что, блядь, с того?!
Брежу - значит, сдохну скоро. И кто, кто проронит слезинку по поводу печальной кончины механика? Да никто. Никто, никто, НИКТО!

А что тогда останавливает? Ничто.

Механик подполз к решетке. Взялся за нее двумя руками, опустил на ее холодный металл свою голову. Вдохнул раз. Второй. Третий. Глубоко, глубже, еще глубже, раздуть легкие так, как никогда не делал.
И заорал.
- ВИИИИККИИИИИИИИ! ЭТО ЯЯЯЯЯ, ДЖИИИИИМ! - еще глубокий вдох. - ДЖЕЕЕЕЕМИССССОН, ТВОЙ ДЕЕЕЕДАААААА! - Еще вдох. Больше кричать не было сил. Вода из плошки успела дойти до глаз, из них полились слезы. - Помнишь, мы увидели этого зайца? Он был у соседа, откуда-то, хрен знает откуда, достал. Мне пришлось ему двигло чинить за этого зайца. А ты вцепилась в него и не выпускала, словно это было твое сокровище? И когда тебя забирали эти ублюдки, Викки, ты так держала этого чертового зайца, что порвала ему спину? И грязно-коричневая хрень изнутри падала в кровь, в мою кровь! Помнишь, ВИКККИИИИ!!

И старик стоял у решетки и повторял раз за разом это, словно мантру. Раз за разом. Он кричал всё то, что копилось в нем долгие, долгие годы.

Старик, тебя никто не услышит. Тебя никто не узнает. Ты сгниешь тут.

Может быть. Может, он и умрет. Но я же умираю последней. И сейчас, мне кажется, я самую малость воскресла.

Выбор.
Он есть у всех людей в каждый момент времени, и только ты ответственен за то, чтобы сделать правильный выбор.
У убийцы, который навел ствол на плачущего в углу ребенка, всегда есть вариант не нажимать на спусковой крючок.
У истекающего кровью бандита есть выбор просто сдохнуть, или выдернуть чеку из гранаты и унести с собой жизни еще нескольких грязных ублюдков.
У фермера, потерявшего всё, тоже должен быть выбор.

Но... на самом ли деле он есть?

- Джим, ты можешь броситься в сторону, чтобы избежать атаки!
- Джим, ты можешь ударить рукой наотмашь, пока враг не среагировал!
- Джим, ты можешь броситься к ребенку, вырвать его из рук матери, и сжать руки на его шее, угрожая расправой!

Но мог ли старик на самом деле сделать что-то из этого?
Ответ очень прост: нет, не мог.
Джим - просто старый механик из фермерского города. Не боец, не убийца, не монстр.

А механик просто поднимет руки, и медленно повернется.

Такахиро стало еще больше, чем раньше: в цивилизованной тоталитарной стране его бы уже начали разгонять, как несанкционированную демонстрацию.
Сам же, настоящий шинигами буквально испарился - он моментально стер свое реяцу из окружающего мира, да и из вида монстра он вполне пропал.

Этот маневр ввел Хильду в некоторый ступор - она не знала, как действует обычно Такахиро, потому просто потеряла его и вида.
Впрочем, она решила не сильно расстраиваться, и рванула на йотуна, явно намереваясь, по крайней мере, отвлечь того.

В этот момент йотун еще раз ударил по земле - и новая волна снега взлетела в воздух.
Вылетевший из пальца Кина импульс пробил дыру в этой временной снежной стене, а последовавший за ней ярко-синий луч проследовал прямо сквозь дыру.
Но йотуна там не было.

А был он у Кина за спиной.
Такахиро успел окрикнуть Кидо, и тот, недолго думая, резко переместился на почтительное расстояние.

Удар йотуна прошелся по пустоте, взмывая в воздух еще одну волну снега.
Впрочем, эта волна помешала только самому йотуну - из нее, откуда-то сверху, вылетела цепь и воткнулась клинком на своем конце прямо в центр маски.
Враг взревел, хватаясь руками за маску, и резко выдернул оружие Такахиро. Молния, которая уже шла по цепи, не нашла своей цели.

Казалось, этот раунд остался за шинигами и валькирией - но так казалось несколько мгновений.
Из щели в маске на все еще орущем йотуне показался красный свет - и спустя секунду вырвался огромным конусом разрушительной энергии.

Кин, почувствовавший всплеск энергии чуть раньше, успел спрятаться за крупный камень, так удобно оказавшийся поблизости.
Остальным не так повезло.
Такахиро, который был рядом, был унесен на сотни метров назад. Его одежда обуглилась практически полностью, а тело покрыли весьма неприятные ожоги.
Валькирия была дальше, и ее всего лишь отнесло на несколько метров. Она смогла собрать свою силу и противостоять потоку энергии, даже без потерь одежды (почти).

Воистину, четвертый век Эры Королей оказался полон открытий, неожиданностей и возможностей для народа аэмнгаев.

И событием, породившим более всего изменений, оказалась такая маленькая вещь, как вечер у костра.
В народе он получил название "Тонаэлнг Сахапхааб Фаи". Одноименная табличка заняла достойное место в Хонгсамуде:

Ветер дул над просторами степей, раздувая огонь новых друзей.
Разговор заскрежетал в вечерней тишине, находя отзыв и в хитина, и кожи душе.
И тот день я назвал: Тонаэлнг Сахапхааб Фаи.
Кхангто, аэмнгай, участник событий.

Сам факт того, что аэмнгаи были не одни в этом мире, был поворотным.
Они учились меняться и изучать других, стали готовиться к новым встречам.

Шейлы приказали идти исследовать земли - те, где еще не ступала нога аэмнгая, но, может быть, ступили чужие ноги.
Но не забыли шейлы и про знания, что были собраны за последние сотни лет - они выделили самых умных, самых любознательных аэмнгаев, и основали Витханиасад.
Подарен ученым был Хонгсамуд, а также построен Онхгхиан - школа для молодых аэмнгаев. Ведь пока неспособен ребенок трудиться - может получать знания.

==============================================

В Городе Единого Пантеона был возведен каменный храм Фрачао - причудливая, треугольная башня с большой, плоской крышей, на которой всегда дуют ветра.
Город сам по себе был чудом - но для аэмнгаев он был чудом вдвойне. Где еще можно было увидеть столько чудного, странного и интересного, как не тут?
Многие молодые аэмнгаи совершали своеобразное паломничество туда, в центр разного. И не только молодые - каждый уважающий себя представитель Витханиасада (Витхани) считал своим долгом добраться туда.


Полным чудес оказался этот век. Но что будет дальше?
О чем еще будут гласить таблички Хонгсамуда?
Это покажет ветер.

Разочарование.
Именно это чувство сейчас буквально сжигало изнутри Соджобо. Конечно, можно было убедить себя, что во всем виноваты враги - слишком уж они были беспринципные и лживые. Но... это не путь настоящего монаха.
Первый бой прошел практически без участия Страннокичи. Он провалился в паутины хитрости, предательства и лжи - и не смог выбраться, пока враг не выпустил его сам.
Запомнить, прочувствовать все самостоятельно. Раскрутить это чувство в душе - чтобы было больно, как можно больнее. Ибо боль запоминается и оставляет след - приятный след.
На привале нужно будет увековечить этот провал.

А пока - нужно было идти дальше.
Соджобо спрятал под своим потертым плащом щит и понуро двинулся за остальными.
Дойдя почти до ворот, он все же решил, что не стоит выходить наружу в таком моральном состоянии, потому Соджобо обратился к другим рейнджерам с маленькой просьбой:
- Врежьте мне, прошу вас! И посильнее!

Путешествие по пустыне - это то, что не хочется испытывать лишний раз.
Неоднократно в своей жизни Джим слышал истории про заблудившихся в пустоши людей, которых никто и никогда больше не видел.
И, честно говоря, механик уже поставил на выживших троих именно это клеймо.

Когда неожиданно из взору открылась деревня, первый порыв был - обрадоваться. Но, видимо, свечи зажигания в душе Джима не сильно-то спешили. И механик был с ними солидарен.
На первый взгляд не было видно ни зеленых лугов, ни вообще какой-либо растительности. Если уж на то пошло - то и людей видно не было.
О деревне никто не слышал... Так может, не о чем и слышать было? Мало ли тут мертвых деревень.

- Да вроде у нас нет выбора. - ответил Джим на вопрос Тертого. Воды уже не было, еда кончалась. В пустоши явно хрен найдешь, а тут - хоть какие-то шансы.

Медленно волоча ноги (но, при этом, совершенно не отставая от остальных), к месту встречи двигался и Страннокичи. Его мешковатый, видавший виды балахон волочился за ним по полу, ибо совершенно явным образом был ему не совсем по размеру, а седая борода развевалась на ветру, словно некий аналог лицевого плаща (странным образом, в нужные моменты в районе именно этой бороды дул ураганный ветер).

Он был серьезен, сосредоточен, и даже немного нахмурен, ибо страшные думы занимали его разум.
Чуть не столкнувшись с одним из рейнджеров, коим оказался Изя, Соджобо вскрикнул: "Шоколадные эклеры!", и только после этого, наконец, осмотрелся по сторонам.
Лицо его разгладилось, губы расплылись в улыбке, глаза засверкали, и жрец бросился здороваться со всеми подряд. Все те, кто был вокруг, были его друзьями!
Пожать руку одному, второму, третьему.... Страннокичи нерешительно остановился перед Кеем. В задумчивости простояв очень долго (секунды полторы. Обычно Соджобо столько не думал), он бросился к мальчику в платье и крепко-крепко того обнял.
- Наконец-то ты решил открыться и показать своего истинного себя! Я так рад за тебя, так рад!, - Совершенно искренние слезы наворачивались на глаза Страннокичи, - Это первый шаг на пути к Истине и Вере!
Шумно втянув вылезающие сопли и вытерев слезы рукавом, Соджобо отпустил Кея и, помахав рукой, отправился здороваться со всеми остальными.

Но со всеми поздороваться он не успел - рейнджеры двинулись внутрь.
Статуи смотрели на Соджобо - и они смотрели на него с одобрением. Жрец чувствовал это. Одна из статуй даже подмигнула ему - по крайней мере так показалось Страннокичи. Или нет?..
Соджобо притормозил чуть-чуть и внимательно, пристально следил за статуей секунд пять. Нет, показалось. Двинулся даль.... А-ХА! Резко повернулся к ней... Все же показалось.

Во время речи Зордона Страннокичи еле удержал себя, чтобы не вырваться вперед и не начать читать Спонтанную Проповедь Страннокичи. Но это было не место и не время.
Но боевой дух Соджобо пылал, словно... словно... словно эээ. Жрец задумался, какое же сравнение подобрать, но ничего в голову не приходило.
Дух Соджобо пылал!
И он снова собрался читать проповедь, но Широ задал вопрос. А перебивать нехорошо.

"Серьезно, блядь?!". Именно такая табличка, с веселыми голографическими буквами и неоновыми огнями всех цветов радуги, зажглась в голове детектива. Что же мелочиться-то, почему не стать чемпионом мира по метанию диска? Победить в заезде, в котором будут участвовать явно не последние идиоты, которые двадцать минут назад сели за руль.
Именно по причине этих мыслей Стивен прямо сказал боссу:
- Принято, шеф. Утром, в Пирамиде.
Собственно, других вариантов ответа не было. Это как в убогих интерактивных фильмах в Матрице с "инновационным сюжетом, на который влияете именно ВЫ": несколько выборов, но максимум различается формулировка ответа одного из актеров. И отношение шефа. И с последним шутки были, в общем-то плохи.

Стив вышел из офиса, добрался до стоянки транспорта и уселся в автобус. Дорога предстояла долгая, внутри было душно, да еще рядом уселся какой-то орк, от которого несло бухлом.
Большую часть дороги детектив пытался понять, откуда же всегда берутся такие элементы, и какого черта он забыл в аэропорту. Версии в голову приходили разные, но наиболее перспективной и вероятной в итоге оказалась самая первая. Звучала она как "Их просто везде дохера. И куда ни ткнись, хотя бы один найдется". Вообще, если так подумать, Стивен мог бы сам оказаться на этом месте, сложись все немного иначе.
Может, и не такой плохой вариант.

Добравшись почти до дома, направился прямиком в "подвал" - так он называл бар рядом со своим домом, где частенько зависал с целью ментального отдыха. Выпивка в подвале была неплохая, были игровые автоматы, даже древний бильярдный стол пылился в углу. Правда, кроме как предметом интерьера он никогда не был - половина шаров на полках отсутствовала, а оба кия были сломаны в хрен знает какие времена.
Стивен улыбкой и взмахом руки поприветствовал бармена, который ответил кивком и достал из-под прилавка бутылку.
- Сегодня один. - Коротко обозначил детектив, и через несколько секунд опустошил споро налитый барменом напиток. Стивен скривил лицо - как всегда, дерьмо. Но без стопки на ночь сон был полон идиотских мыслей и, иногда, даже кошмаров.
ОКемпи посидел еще минут двадцать за стойкой, разглядывая посетителей. В одном углу Мошенник Пит разводил очередного бедолагу на деньги, в другом - какие-то пацаны, возомнившие себя крутыми, вели себя как настоящие бандиты. Обычно такие бегут, обосрав штаны, при первой же выпущенной в воздух пуле.
В какой-то момент Стивен встретился взглядом с Питом и махнул тому рукой. Улыбка и взмах в ответ.
Казалось бы, мошенник и коп. Но кому какое дело?
Стив не на работе, да и кого волнует мелкий мошенник в духе Пита? Если сажать всех таких "джентельменов удачи", то и людей-то не останется. С кем общаться-то?

ОКемпи взглянул на часы - они показывали уже половину двенадцатого. Пора было и на боковую.
Забравшись в свою лачугу, он разделся кое-как и свернулся клубком: иного эта конура просто не позволяла.
Теперь можно было и вздремнуть. День был тяжелый.

Джейку был совершенно не интересен подвал, потому он сновал из комнаты в комнату, не находя себе дела.
С одной стороны, можно было полезть в Матрицу, но делать это в неизвестном доме, который еще никто не осмотрел - крайне плохая затея.

Когда вернулся Зверь, он вышел на него посмотреть, и невольно стал свидетелем разговора.
Затем он внимательно осмотрел и Зверя, и странную девушку, и детей, и..
- Ты не говорил, что у тебя есть жена и дети.

Отличный сон. Спокойствие, работа. Ничего лишнего.
Руки двигаются почти сами по себе, превращая какие-то куски металла, провода и шестерни в законченное произведение.
Протер тряпкой пот, оставляя масляные следы на лице.

Остаться бы здесь. Навсегда, навечно. Просто работать, работать, работать... пока не придет конец вечности.
И вот... даже прохладный ветерок.
Да, надо отдохнуть немного, остыть. Откинул мягкое одеяло, прохладное такое, на кровати посреди темной, холодной пустыни.
Лег, устроиться поудобней, закрыл глаза.
Тишина. Прохлада. Спокойствие. Заснуть - и не просыпаться вечность.

Но тихое потрескивание. Мешает спать, не дает расслабиться и уйти.
Вон оно, в этой огромной яме, на самом дне. Маленький, тусклый огонек. И так мерзко трещит!

Внизу жарко, чертовски жарко. Как в аду.
Шаг - хруст под ногой. Сломал мечту. Мертвую мечту. Еще шаг - еще одна мечта. Хруст. Хруст. Хруст.

Вот огонь. Перед ним фигура сидит, держит что-то в руках.
Сгорбленная, слабая, старая. Это Джим.
Он встал. Он почти умирает, но... он так силен. Горд. Возвышается. Живет!
А в руках у него кукла. Я же ее и делал в мастерской! Кукла, маленькая, живая. Еще более живая. Это Викки. Маленькая, механическая Викки. Она улыбается, и обнимает Джима. Того, другого.
Почему не меня?! Почему?

Сбоку зеркало. И я увидел себя. Я мертв. Я скелет. Посмотрел на ноги, на руки - кости. Голые кости. Ни кожи, ни мышц. Труп.
Развернуться, убежать. Убежать обратно, в холодную кровать. Вот она стоит. Но она - гроб. Гнилой, трухлявый гроб. В нем клубятся черви.

Споткнулся, падаю туда. В конец, конец. Конец всего.
Но замер. Кто-то держит за руку. За эти отвратительные, коричневые кости.
Викки. Маленькая игрушка. Она держит мою руку и я не падаю. И она улыбается и показывает на огонь. Который трещит. Так тепло, так приятно.

Протянул к нему руки. Они покрылись кожей. Грубой, морщинистой кожей. Но сильной. Родной.
Они собрали охапку обломков. Мечты, стремления, надежды. Все мертвые, безжизненные. И швырнул их в огонь. Маленький, но такой яркий, такой веселый.
Он на мгновение затих... и раздулся. Все больше и больше, ярче и горячее.
В нем стоит наковальня, на ней лежит два куска. Расколотая душа, мертвая.
В руках молот и клещи.
Взять. Удар. Удар. Удар.
Перехватить. Удар. Удар. Удар.

И вот она вновь одна. Еле живая. Но живая.

Улыбнулся.
В вечности нет ответа.
В прошлом нет ответа.
В мертвом нет ответа.
Ответ есть только в огне.
Пора просыпаться.

Джейк внимательно изучил лицо Георга.
Затем взял одну ладонь в другую, и загнул палец.
- Один. Агрессивный дварф со скверным характером. - Еще палец. - Два. Часами залипающий в стену маг. Три. Профессиональный убийца, которому дай только порвать кого-нибудь в клочья. Четыре. Многоликая актриса, и профессионал в своем деле. - Загнул последний палец. - Пять. Эльф-социопат, лучший друг которого - Матрица.

Джейк закончил, осмотрел сидящих рядом.
- Мне кажется, выбор достаточно очевиден.

На предложение занять покои Бернардо Лучано кивнул.
- Время еще раннее. К вечеру вы, конечно, успеете убрать покои, отнести туда мои вещи и разобрать их. Только аккуратнее с книгами и бумагами! Их не трогайте - займусь сам. Помимо этого, я хочу, чтобы к вечеру в моей комнате были собраны все документы, оставленные моими любимыми родственниками.

Затем взял слово Луиджи, и молодой Фаррадечи выслушал его внимательно и сосредоточенно. Почесал в затылке, поразмыслил.
- Да, определенно - с главой совета поговорить - идея хорошая. Отправьте ему весточку, что сегодня же вечером я нанесу ему визит. А пока я хотел бы прогуляться по городу и посетить пьесу.

Лучано распустил слуг заниматься своими делами, но ненадолго задержал Адидже.
- Синьор Больцани, я хотел бы узнать, нет ли у вас желания читать лекции студентам по медицине? У меня появилась идея провести несколько пробных занятий, со свободным посещением, для местных юнош, тянущихся к знаниям. Сам я хочу провести лекции по древнегреческой архитектуре - одна из моих любимых тем. Так что скажете, мой дорогой друг?

События разворачивались быстрей, чем в дешевом уличном представлении.
Еще несколько минут назад Лучано возвращался в родной дом, предвкушая радостную встречу, небольшой банкет персон на двадцать, короткую интрижку с какой-нибудь прекрасной местной девушкой и вечер воспоминаний.
А сейчас он оказался втянут в борьбу за графский титул.

Бальдассаре уже давно покинул комнату, а Лучано всё стоял посреди комнаты с открытым ртом, и непонимающим взглядом смотрел по сторонам.
Наконец, спустя несколько минут, он проморгался и похлопал себя по щекам, приходя обратно в нормальное состояние.

- Так. - вслух начал он. - Сначала - разместиться.

Лучано двинулся обратно в сторону своего транспорта, по пути стараясь найти какого-нибудь слугу.

На вторую игру не согласились.
Механик спокойно выдохнул: все. Теперь от него ничего не зависело. Теперь вообще, очень скоро, все успокоится. Навсегда.

Но, видимо, не суждено. На этот раз между смертью и Джимом встал Тэд. И граната. Уже без чеки.
Зачем он это делает? Для него все уже кончено. Оставить яркий и громкий след после себя? Да, наверно. Унести с собой побольше засранцев.
А еще он этим дает шансы старику. Жалкому, бесполезному старику, в котором лишь изредка мелькают искры жизни.
Вряд ли, опять же, по дружбе, хах. И надо бы, наверно, бежать... Оп-па.

Старик только сейчас осознал, что сорвался с места в тот же миг, когда увидел гранату. Инстинкты настойчиво требовали спасти свою шкуру - и тело подчинялось, пока вялый разум зачем-то думал о высоких материях.
Кого волнует, почему, кто и зачем делает?

Ведь на самом деле, все просто.
Есть граната - и есть место подальше от гранаты.

Каэяма уже некоторое время сидела в клубной комнате, расписывая какое-то очередное задание.
У внимательного наблюдателя возник бы вопрос, откуда она все время берет задания, ведь всем остальным хватает нескольких часов на полное выполнение. А ведь Рейки еще и делает все значительно быстрее.
Но это никому не интересно.

Даже жара, казалось, не так уж сильно влияла на работу.
А вот появление Президента заставило Каэяму оторваться от работы. Ведь надо внимательно смотреть, что говорит Президент! И как.
Как только Мидзухара услышала про камеру, она начала составлять план, который, по мере мнений других участников клуба постепенно менялся.

И окончательную форму он принял уже на ули...
Рейка с удивлением обратила внимание, что в какой-то момент успела оказаться на улице. Ну да не важно.

Так вот, окончательную форму план принял уже на улице.
Каэяма подошла к Мидзухаре с прекрасным планом, нарисованным в лучших традициях разведуправлений и прочих шпионских организаций: понятно и четко.

Ну. Или просто четко.
- У меня план, Президент! Ловля камеры на живца!

Путь в родной город занял, определенно, очень много времени.
Но все это время прошло с пользой - за перечитыванием лекций прекрасных преподавателей, написанием сочинений и публичных выступлений.
Когда карета проезжала по особенно безлюдным землям, Лучано выбирался к кучеру и тренировался в ораторстве.
Его любимый учитель любил говорить: "Если вы смогли заинтересовать овец и переманить их на свою сторону - то с людьми проблем не возникнет никогда."
Конечно, тут были не овцы - но, как справедливо рассудил Лучано, лошади были достаточно хорошей заменой.

Периодически молодой Фаррадечи вспоминал хорошие деньки в Сорбонне и свой отъезд.
Точнее, все четыре отъезда - один настоящий, а еще трижды надо было прощаться с Натали, Албертиной и Джустине. Эта часть была невыносимо слезлива и насыщена обещаниями вечной любви, а так же звезд, судьбы и моды. Почему-то даже во время прощания женщины не переставали обсуждать моду.
Лучшие друзья, которые за годы обучения стали практически братьями, молчаливый Теодор и Дидье, оставили куда большую дыру в сердце Лучано. Троица, которую прозвали "Effronté" - бесстыжими, побывали в таких передрягах, что многим и не снилось.
Лучано с улыбкой, полулежа в карете, вспоминал лучшие моменты. И каждый раз понимал, что лучше об этом будет никому не знать.

***

На горизонте показалась Пьяченца. Город детства. И, на вид, он ничем не изменился.

Но прежде чем любоваться городом и предаваться приятной ностальгии, стоило переодеться - походный наряд совсем не подходил к случаю.
И уже в городе Лучано предстал во всей красе: ярко-красный пурпуэн с декоративными рукавами и игривыми сними бубенчиками, желтые чулки и, под цвет пурпуэна, длинноносая обувь.
Такой наряд был определенно призван привлечь внимание, хотя и был, по личному мнению Лучано, излишне вычурным. Но Теодор, который прекрасно разбирался в моде, настоял именно на таком.
Жаль, что теперь придется полагаться на свой вкус.

Так или иначе, Лучано ехал по городу с широченной улыбкой на лице, не забывая одаривать встреченных дам улыбкой и, в случае прекрасного вида оной, пары комплиментов.
Но скоро эта игра была окончена - вот и особняк Фаррадечи.
Лучано зашел внутрь и глубоко вдохнул: у каждого особняка свой запах. И этот не изменился ни капли.

"Откуда он узнал?" - подумал Эдмунд, когда Создатель назвал его Жидмундом. "Плохо шифруюсь, видимо."

Отбросив лишние мысли, Эдмунд принялся внимательно изучать платформу - сначала исключительно эмпирически-визуально, а затем и эмпирически-тыкательно-палочкой-чтобы-аккуратно-посмотреть-как-оно-работает.
А потом - аккуратно деактивировать плиту.

- А местный хозяин питает слабость к огоньку. Этого тоже сожгло.

- Ага. Понятно. - Дядечка аккуратно осмотрел статую. А затем ткнул в нее пальцем.

- Тэк-тэк-тэээк... Это мне. Это тоже мне. Вы все равно не справитесь с святой магией такого уровня. А это... Слушай, вот ты. Да-да, ты, короткий. Финклинк который, ага. Откуда имя знаю?.. Так рядом с портретом написано же. Каким портретом? А хрен его знает. Не обращай внимания. В общем, посмотри. Тоже, вроде, священное, но что-то не читается. Поверти там.

Дядя с кряхтением встал на ноги обратно и двинулся к секретке... но остановился и вернулся к ящику. Осмотрел внимательно ящик, вытащил его, повертел, проверил внутренности. Вдруг там еще что-нибудь скрыто? Или двойное дно?

А уж потом можно и к секретке двигать.

Джим лихорадочно думал.
Когда его били - думал.
Когда раздевали и отбирали всё - думал.
Когда стоял на коленях и краем глаза наблюдал за тем, что будет с Соткой - думал.
И когда ублюдки предложили "поиграть" - тоже думал.

Казалось бы, о чем переживать старику, который практически сам хотел наконец сдохнуть? Были простые выходы, ведущие к такому результату.
Проблема была лишь в том, что желание умереть противоречит инстинктам. А когда ты крыса, загнанная в угол - работают инстинкты. И мозг лишь ищет пути следовать животной воле.

И выход, призрачный, но выход, был.
Джим открыл рот, чтобы начать говорить, но изо рта вырвался только глухой хрип.
Он перевел дыхание, облизал засохшие губы. И попробовал еще раз.
- Вы любите игры. - Тихо сказал механик. Еще раз облизал шершавые, иссохшие губы. - Я хочу сыграть в свою. Наша машина - она просто так не поедет. Моя ставка - эта машина. Я механик. Заставлю ее ехать - в обмен на жизнь. Вы ничего не теряете. Вы либо уезжаете обратно как есть. Либо с еще одной машиной - и механиком в придачу.
Джим пожал плечами.
- Ваше слово.

Эйден был на ногах уже достаточно давно: он всегда вставал с самым рассветом, или даже незадолго до него. Так у него было больше времени, которое можно было посвятить делам.

Первым делом, конечно, стоило разбудить организм, с чем удачно справлялось умывание.
Далее - утренние упражнения. Размять тело, поддерживая свою форму.
Затем заняться оружием - оно тоже должно быть в идеальном состоянии. Несмотря на то, что пользоваться им часто не приходится, но это не повод его запускать.

На завтрак Эйден пришел одним из первых. Поприветствовав остальных, он устроился на своем месте и молча принялся за трапезу. Разговоры во время еды его никогда не привлекали. Как и в целом пустые разговоры, если, конечно, их не требовали обстоятельства.
Так или иначе, он закончил завтрак и сидел, медленно потягивая свой чай, задумавшись о грядущем.

Новость о наступлении весны, несомненно, была хорошей. Но вот наличие второго письма, и выражение лица Лорда Мидлина были... беспокоящими.

Но вдоволь напереживаться времени не было: Эйдена окликнули.
Коротко извинившись и поклонившись сидящим за столом, он покинул столовую.

Сообщение, которое получил Эйден, не содержало ничего особенного, но внимания, определенно, заслуживало.
Планы на вечер были понятны: стоило пойти в город и понаблюдать за гостем лично. Ведь не так часто захаживают торговцы из Лиса.