Голосование пользователя

Не успели противники вступить на арену, как яркая вспышка света захлестнула её! Поднялся сильный ветер, и магия забурлила вокруг – сильная, мощная. Древняя, древнее той что владела Катерина. Магия, которая спала до поры до времени в каждой Героической Душе. Кастер сразу поняла – кто-то из врагов открыл перед ними Зеркало Души. И когда солнце засверкало на шлемах и lorica segmentata принципов, когда взметнулись вверх дротики велитов, а вдалеке донеслось ржание коней эквитов, стало понятно, чьё.

Марк Клавдий Марцелл, претор, консул Римской республики и Меч Италии пришёл на бой.

Поле преобразилось – не было больше утоптанного песка и неказистых деревянных перекрытий. Ровная зелёная трава поднималась от земли, и, на сколько хватало глаз, простиралась степь, по которой когда-то маршировали легионы Марцелла.

Даже взмывшему вверх Персею стало не по себе – он побеждал чудовищ, терроризировавших города, но целые армии? Но отступать было поздно – ведь он пришёл сюда побеждать! Завоевать для Рин победу, а для себя – новую мечту!

– Давай же покажем им силу ветра и как быстро может сверкать лезвие моего меча, Пегас! — прокричал полубог, и его белоснежный конь засиял ещё ярче, отзываясь на заветные слова. — И только не отговаривайся, что позабыл как сметать пред собой любого! – чуть рассмеявшись, похлопал фыркнувшего коня шее. – Я рад, что ты со мной на столь далеких землях...

Всплеск силы переполнил тело Персея, мана, выплеснувшись наружу, растаяла в свете солнца золотистыми каплями. Сверкнув ярким белым лучом, Пегас спикировал на легионы снизу вверх, как молния, пущенная самим Громовержцем! Сейчас он был уже не полу-человеком – в нём остался только бог.

От удара копыт о землю треснула земля, тряхнуло весь полигон, и Персей, сжимая в руках светящийся радугой алмазный серп помчался сквозь строй, сметая всё на своём пути! Ни один удар, ни единый пилум не могли достигнуть его! А он рубил, рубил словно люди под копытами Пегаса были не более чем сорняками. И даже когда сам Марк вырвался в первый ряд, видя, что никто из его солдат неспособен остановить отмеченного богами – даже его удар Персей играючи отвёл, оставив в память о себе Сэйберу глубокий порез от плеча до бедра на груди Марцелла. Сэйбера отшвырнуло прочь силой, и Персей забыл о нём, потому что никто из смертных был не способен пережить удар, решив разделаться с легионами окончательно... Райдер был страшен в своём неумолимом великолепии, разя направо и налево.

Но когда он наконец остановился, когда свечение Пегаса чуть притухло, потому что постепенно истончалась магия, взывавшая к его настоящей силе, Персей мог с удивлением увидеть, что Марк всё ещё стоит на ногах.

А пока бились римлянин и эллин, на другой стороне боя столкнулись Катерина и Сфено. В котором графиня Сфорца совершила один непростительный просчёт.

Она.

Недооценила.

ЯРОСТЬ!!!

С которой противница желала убить полубога, отнявшего жизнь её сестры. Которую, видимо, копила в себе всё это время. И два удара стилетом, которые юркая магичка успела нанести, разбились о нагрудник горгоны, которая их даже не заметила. Потому что Безумие, охватившее Сфено в следующий миг стало ей настоящими мечом и щитом. Катерина не успела уже отпрыгнуть – всё больше свирепевшая от возникшей у неё на пути преграды в виде Кастер, Берсерк мощным ударом руки впечатала женщину в землю, а затем, словно недовольная результатом, дважды опустила клинок на манер копья, пригвоздив Сфорца, причём ярость, с которой она выдергивала клинок каждый раз, заставляло тело Кастер подпрыгивать над землёй, на манер мячика.

И в этот раз уже не успела Катерина призвать всю свою силу, и как бы отчаянно она не вливала ману в глубокие раны, оставленные мечом Сфено – яд разъедал их быстрее. Эту битву львица Романьи, увы, проиграла. Печати на её теле вспыхнули – и погасли.

А ставшая свободной горгона подняла голову – и вся сотня змей разом зашипела, увидев вдалеке Персея. Берсерк, не раздумывая, рванула с места – и была ничуть не медленнее Пегаса, упавшего до этого с неба! Порыв ветра разметал в сторону тела легионеров, и змеевласая в одно мгновение оказалась рядом с полубогом!

— ПЕРСССЕЙ! — прошипела Сфено, сокращая дистанцию. — Сссудьба идёт за тобой!

Лишь благодаря Пегасу, вовремя почувствовавшему опасность, Персей успел развернуться, выставить перед собой алмазный серп – и Сфено со всей своей мощью рывка напоролась на него, так что оружие, пробив золотую пластину доспеха, по рукоять исчезло внутри! И прежде чем Берсерк опомнилась, Пегас лягнул её в живот, отбрасывая прочь от хозяина!

Но Берсерк тут же вскочила на ноги снова и пошла в яростную атаку, не обращая внимания на собственные раны. Засверкал вновь алмазный серп, бросая блики на поле битвы, отражая одну атаку за другой. Искусен был полубог, но всё было тщетно – горгона буквально прорубалась сквозь его атаки. Ещё удар, ещё! И встретивший атаку изогнутого меча ярящейся горгоны серп просто рассыпается на части, а клинок Сфено прорубает Персея от плеча до седла, а Сфено, напрягая мускулы, разрубает его вместе с Пегасом! Конь испаряется в яркой вспышке маны, и поверженный полубог ничком катится по земле, постепенно рассыпаясь в золотистый пепел.

Волею Судьбы, змеевласая всё-таки свершила свою месть.

Марцелл кивнул, он снова сменил современную ветровку на свой нагрудник только выходя на ристалище, но в этот раз в левой руке сэйбер держал шлем с красным гребнем. Судьба снова сводила его с дочерью Италии, словно посмеиваясь.
Марцелл с улыбкой кивнул Сфено, — Я справлюсь. — И пока дочь бурь бежала навстречу ведьме, квирит надел шлем и сам двинулся в сторону райдера, с интересом наблюдая, как тот поднимается выше и выше.

— Ты думаешь я не смогу тебя там достать? Я, консул Римской республики! Я бился со слонами Карфагена! Я не спасовал перед темными шаманами Испании! Я сражал галльских друидов и в боях одолевал величайших греческих волшебников! Я военачальник! Сражаешься со мной - сражаешься со всей Республикой и со всеми её легионами! С детьми Рима, потомками Волчицы! Мы - защитника отечества! И я - Меч Италии! Тот, кто ведет их в бой, побеждать и умирать во славу Рима и Италии, будь наш враг хоть за морями, среди гор или в небесной выси! Спускайся полубог, тебя ждет всего лишь смертный человек! — Сэйбер улыбнулся и вскинул меч вверх, в сторону всадника на крылатом коне. — И десять тысяч моих солдат.

Вы не можете просматривать этот пост!

Мокрая и влажная земля с серой словно пепел травой. Острый запах крови и дыма, смешивающийся и бьющий в голову словно креплёное вино, но самого отвратительного толка из-за чего всё вокруг словно расплывается. Однако фантомное ощущение уже пропавшей верёвки немного натёршей на руках и ногах позволяло отвлечься от этого, да и свисающий с шеи длинный обрывок, перерубленный на каком-то отрезке, отчётливо намекал что наверное уходить в себя будет не самой лучшей идеей...

Да и могли ли вы это сделать? Здоровенное дерево, подпирающее собой спину и узловатые корни, были просто отвратительным лежаком, а развалившиеся "соседи" от которых тоже тянулись обрывки импровизированной висельницы и чьи тела были довольно так вплотную, тоже не способствовали особым размышлениям.



— Ага... Значит вы всё ещё дышите, гнилушки-головёшки? Или нет? Не молчите иначе я прям так вас всех с удовольствием поджарю...

Резкий женский голос врывается в головы, вызывая небольшой приступ мигрени от которого перед глазами начинают идти красные пятна, а кровь стучит в висках, зрение становится гораздо чётче и позволяет разглядеть нежданную собеседницу. Низкий рост. Светлые волосы. Кроваво-красные чуть светящиеся глаза и одеяние, сочетающее в себе довольно недешёвое "дорожное" платье с алой накидкой и перешитым под гетероморфа капюшоном прикрывающим пару симпатичных волчьих ушей, чуть подёргивающихся от ветра. Перчатки на руках... И здоровенный "алхимический" самострел выдающий во владелице как минимум особу, обладающую определёнными магическими способностями, чтобы вообще пользоваться этой недешёвой игрушкой на смеси алхимии и чар, что как известно являлась весьма сложным инструментом, сродни зачарованному посоху мага, а потому применялась в основном профильными специалистами, вроде бывших членов Ордена Дикого Пламени изначально и создавшего эти штуки.

— Ну же, дровишки, не заставляйте Джилл ждать...

Махает толстым хвостом волчица, показательно постукивая по металлической трубе покрытой вязью оранжевых кристаллов своим тонким пальцем. Судя по равнодушно-настороженному взгляду, женщина не шутила когда, говорила, что собирается "поджарить" молчащих.

Айн

Не так, то и просто подвесить химеру каковой являлась Айн однако судя по тому что в себя девушка приходила лёжа "по-кошачьи" на лапах, кто-то смог справиться с этим и она всё же немного полетала с высоты лишь чудом ничего себе не сломав и не отбив серьёзно. А немного то что всё тело немного болит это мелочь даже не стоящая её внимания.

А вот то что в голове, кроме имени и каких-то обрывков старых воспоминаний, стало как-то слишком пусто, уже вызывало ощутимое беспокойство, ведь даже вспомнить по какой причине на её шее болтается верёвка выходило не слишком хорошо. Как и понять, что за Красная Волчица сейчас направила на неё дуло играющей оранжевыми отсветами и украшенной кристаллами трубки и почему та хотела её поджарить, ведь всем известно, что мясо химер в которых слишком много разного зверя, просто отвратительно на вкус.

Лишь одна ассоциация пришла в голову. Эта Красная.... Палач? Откуда-то Айн это чётко знала...

Стрела

Возможно женщине с чертами лошадки наиболее повезло после падения с дерева-висельницы, свалившись практически сразу после химеры, Стрела просто скатилась вниз, отчего "удар" вышел весьма смягчённым, не в последнюю очередь по той причине, что и плащ принял на себя часть урона, позволив лучнице провести последние несколько часов, (а именно столько по "заскорузлости" местами затёкшего тела, она провела в таком состоянии), в относительном комфорте, в том числе и отогревшись под тёплым боком "соседки" пульсирующая кровь внутри которой чувствовалась даже под этой симпатичной шкуркой.

Впрочем, воспоминаний о том, что именно произошло это всё ещё не давало. Лишь холодно глядящая на них волчица могла быть источником ответов, несмотря на то, что в голове Стрелы не проявлялось на её образ особых ассоциации. Или почти. Почему-то женщина испытывала некоторую толику уверенности, что ей будет явно жаль сжигать собеседника интересующегося "нормальной" охотой на немногое оставшееся немутированным зверьё.

Мария

Последний враг истребится. Смерть...

Невовремя пришедшие в голову слова старой священной книги. Ощущение чужого тепла и звериный запах бьющий в нос упавшему на некотором отдалении от девушки-химеры, рыцарю чья одежда промокла из-за росы, а взгляд устремлялся в начинающее рассветать небо на которое медленно выкатывалось солнце нового мира. Больное. Словно ставшее меньше и по-закатному ярко-красное даже в дневное время суток светило тихо восходило, добавляя синих красок в картину очень раннего утра. Возможно единственного оставшегося яркого цвета в этом мире, где всё вокруг было невероятно тусклым и невзрачным, словно крепостная стена в которую упирался взгляд Марии. Старая тюремная крепость...

С новыми обитателями бежавшими от ужаса новых лет, чьи имена девушка даже не могла вспомнить. Да и вообще ничего не могла. В том числе по какой причине её отволоки за саму крепость, к "Дереву Висельников" на котором казнили преступников проявляя тем самым последнее милосердие. Ведь обратится в чудовище, попав под один из Порченных дождей, когда мистическая энергия словно сочится с небес, зелёным огнём меняя живое и неживое, было гораздо хуже.

Так что и эту Волчицу наверное можно даже поблагодарить за возможную смерть? Так её тело хотя бы не поднимется и не исказится.... Станет пеплом.

Шифуку

Памяти нет. Есть жизнь. Есть отчаянно бьющееся в груди сердечко и тёплое пузо под которое Шифуку инстинктивно закатилась от холода. Лишённая одежды и всех прочих вещей, девушка мёрзла и мокла от выпавшей на серую траву росы, что неизбежно обтиралась об шоколадную кожу. Возможно стоило попробовать обвязаться верёвкой? Длинный кусок свисал достаточно, чтобы она могла в случае чего прикрыть ей руку. А может и грудь. Упираться мягкими округлостями в землю с мелкими камнями было не слишком то и приятно.

... Или может лучше всё же подать голос и обозначить что она жива перед волчицей? Может быть даже получится найти одежду! Наверное...

Итка

Солёный запах крови и сладковатое ощущение горящей в погребальном костре плоти... Пробуждение было резким. Пробуждение было болезненным. Пробуждение было холодным. Упав в кучу влажных листьев, Итка не могла похвастаться особым комфортом, в том числе и из-за обилия мелких насекомых неприятно щекочущих мелкими лапками открытые участки. Не опасно, но... Неприятно. Хотя верёвка на шее была ещё более удручающим предметом, как и отсутствие понимания "за что" невинная колдунья заслужила подобное наказание.

Но....

Кажется её всё-таки не казнили? Волчица с аналогом огненного посоха в руках что-то говорила и возможно если она станет следовать её словам, всё ещё обойдётся?

Регил

Рога упирались в дерево. Крылья ощутимо болели, а рёбра немного ныли, получив удар корнем..... Мда... Однако весьма своеобразное пробуждение. Не слишком оригинальное, но уж точно с петлёй на шее ему ещё не доводилось просыпаться. Да и обещание сжечь если не подаст голос, входило в число нового опыта который лучше не повторять.

Но в остальном... Он был жив! Немного подпорчен очевидно после падения, но ничего критичного не случилось и Регил мог продолжать двигаться дальше если конечно захочет.

... Разве что разобраться с тем кто и почему его подвесил быть довольно нелишне? Громада крепости всё ещё была относительно неподалёку, как и шум реки доносившийся до слуха учёного. А значит идея о том, что его мог кто-нибудь выкрасть, вроде тех же фанатиков Зикмаритов ненавидящих поражённых порчей и так оригинально попытаться казнить не выдерживала никакой критики, как и мысль о том, что Регила бросили сюда за преступления. В этом мире оставалось не так много безопасных мест и учёный совершенно точно не явлался идиотом который будет нарываться, так что...

Это явно что-то другое. Да ещё и в памяти ощутимая "дыра" что, как и любой владеющий ментальной самодисциплиной разумный, мужчина почти сразу заметил. Не естественное забывание, а грубо вырванный кусок сожравший собой вспоминания.

  Как водится, спустившимся к машине чинам Ассоциации синьору Сфорца пришлось подождать. Немного – с точки зрения самой Катерины, оскорбительно немного – всего-то минут десять. Правда, дело было не в том, что итальянка специально оттягивала срок своего появления: все было гораздо прозаичнее. Вернув себе физическую форму, волшебница планомерно приступила к изучению современного гардероба и, несомненно, остановилась бы на каком-нибудь вечернем платье, по крою не сильно отличающемся от привычных ей нарядов, если бы не Рин, которую она периодически беспокоила вопросами. Юная магичка объяснила, что мероприятие будет насквозь неофициальное, и посему одеваться можно так, как душе угодно.
  В итоге, перемерив не один десяток сотворенных магией нарядов, графиня остановилась на уже знакомом варианте, в котором присутствовала в начале турнира: для выбора чего-то более интересного катастрофически не было времени. Не было, к громкому негодованию девушки, ни куафёра, ни горничных – никого, кто мог бы позаботиться о ее внешности. Конечно, многие огрехи можно было решить магией, но это все-таки не то, верно?
  Дольше всего пришлось возиться с макияжем: открыв для себя эту сторону современной жизни, Катерина с детским восторгом принялась исследовать этот новый мир. Получилось неплохо – особенно с учетом затраченного времени, а, главное, неброско, но дополнительно оттеняя и глаза, и губы: самое то для ее наряда. В общем, макияж наравне с удобным и красивым нижним бельем был признан волшебницей неоспоримым достижением цивилизации.

  О самобеглых повозках, равно как и о том, что и тут, как и во всех прочих сферах, Италия впереди всех, магичка уже знала. Но все равно, одно дело – знать, а совершенно иное, видеть воочию и пользоваться. Однако ж все оказалось не столь радужно: запахи, теснота сильнее, чем в карете, невоспитанный извозчик, невысокая скорость – все это характеризовало автомобили с не лучшей стороны, о чем Катерина не преминула сообщить, добавив, что верхами они бы добрались куда быстрее, а в карете, паланкине или хотя бы портшезе – куда комфортнее. Так что идею пройтись пешком женщина поддержала: чай, она не француженка какая изнеженная, и не жирный клирик.
  Рассуждая о дорожной ситуации – Рим во времена Сфорцы был не менее полон народом, чем современный Лондон – она и не обратила внимания поначалу на окликнувшего их юношу, и прошла бы мимо, если бы не откликнувшаяся Рин. Поняв, кто еще присоединился к грядущей пьянке, Кастер, дождавшись представления, тепло обняла судью:
  - Buongiorno, Секундо! Без маски тебе больше идет: к тому же мы не на карнавал собираемся, верно? Так что ты все правильно сделал! А о каком опоздании ты говоришь? Anzi! Не знаю, как остальные, а вот красивые синьоры всегда приходят вовремя: это остальные спешат. Согласен? Meno male!
  Взяв Персея под руку, женщина делово проследовала к ресторации.

  Роскошное убранство ресторана большого впечатления на итальянку не произвело: в Ватикане и Флоренции, Милане и Венеции она видела и куда более пышные залы. Но для траттории было вполне неплохо. Тем более, что хозяева уже вежливо подготовили блюда и вина к столу – поняли, что их заведению оказали честь более, чем достойные персоны. Так что прислуга заслужила уважительный кивок и яркую улыбку.
  Не остались без внимания и синьоры оппоненты. Первым делом Катерина опустилась перед Лэнгтоном в изящном реверансе, признавая за юношей его статус. Такое же приветствие досталось судье - Приме. Следом пылкие объятия с жарким поцелуем в щеку достались Скатах и Сфено. Марку и Балину итальянка чопорно пожала запястье, как воительница воинам, хотя пляшущие в глазах волшебницы чертенята убивали всю серьезность на корню.

  Придирчиво осмотрев поданные блюда, графиня Сфорца, в полном соответствии с традициями своего времени, распорядилась пересмотреть состав «общих» блюд:
  - Милейший, это все унесите, кроме antipasti: мы что, потом будем питаться холодным? К первому будьте любезны добавить паштеты – из птицы, естественно, мы не простецы: фазан и лебедь или цапля, думаю, подойдут. Туда же, - прокрутила она пальцем круг, - салат из артишоков с сыром на ваше усмотрение. И добавьте сладких фруктов на стол: они возбуждают аппетит. Затем организуйте подачу супов: тыквенный и рыбный по-сицилийски, думаю, никого не оставят равнодушными.
  Убедившись, что ее слушают, Львица Романьи продолжила:
  - Когда мы перестанем им интересоваться – настанет пора lesso. Фаршированные домашние голуби, приготовленные в печи, вареную рыбу – не мне вас учить. Затем fritto: думаю, никто не откажется от фрикасе из зайчатины с пассированным луком и мятой, молочных ягнят с начинкой внутри, и павлинов на вертеле с трюфелями. А там можно перейти к десертам: видов пять, думаю, хватит - засахаренная груша с апельсином и ванилью, трюфеля с листьями салата, бланманже, посыпанное сахаром, глазированная мякоть цитрона… Думаю, вы примерно поняли направление наших желаний: дальше полагаюсь исключительно на ваши кулинарные таланты.

  Когда вопросы застолья были решены, Катарина попросила оказавшегося рядом Минамото плеснуть ей мальвазии, после чего, постучав десертной ложкой по бокалу и привлекши к себе внимание, высказалась:
  - Дорогие синьоры и синьорины! Предлагаю поднять бокалы за достойную Тосаку Рин и уважаемого Льва Лэнгтона: если бы не они – нас бы здесь не было. Evviva!

- Пока-пока-а-а! - Помахав вслед авантюристам, обе монстродевочки остались сидеть и доедать свои морковки - всё ещё частично измазанные клеем. Впрочем, не похоже чтобы это их сколько-нибудь беспокоило на данную секунду. Да и у группы были свои заботы, связанные с охотой на ягоды.
До нужной поляны добрались за несколько минут в меру быстрого марша - спешить и лишний раз заявлять о своём присутствии шумом было совершенно незачем, особенно учитывая необходимость поймать как можно большее число виносвинов. так-что где-то футов за сто группе пришлось остановиться - хотя-бы ради того, чтобы иметь относительно сносный обзор на цели, оставаясь от них укрытыми.
Виносвины рядом с дубами (деревья там росли несколько реже, что было в некотором смысле хорошо) были вполне подходящего возраста и размера. По оценкам Поччи - так точно, это был если не идеальный - то близкий к оному вариант. Не совсем ещё молодые, но не старые - самое то для хорошего вина. Проблемой же был "вожак" - раза в три больше чем обычные виносвины. Вот у кого ягоды можно было даже не трогать - да и мясо было... Своеобразного вкуса. Вымачивать его точно надо было слишком долго.
Итого, у группы пока-что было преимущество в виде фактора неожиданности. Но им следовало ещё и правильно распорядиться - учитывая что одной алхимической "клеевухи" Милены явно не хватит для накрытия всего стада. От силы трети - слишком уж они были рассеяны.

Проснулись девушки рано, от гула. Посреди покрытого тучами неба виднелся с десяток огромных горящих рыжих глаз, взирающих на город, а где-то там, за облаками, слышался низкий рёв, что-то среднее между сиреной и древним зверем.
Я ВИЖУ ВАТАГЕ
СЛЕДОВАТЕЛЬНО
ВАТАГЕ СУЩЕСТВУЕТ
В этот момент, казалось, дрожал каждый атом во вселенной, словно каждая мельчайшая молекула стремилась донести волю таинственных глаз в небе. Сами глаза же то и дело бегали взглядом по городу, словно выискивая кого-то.

И волки бросились в бой против Йоланды и Патрика. Разумеется, молодые боги были сильны, но волки не сдавались и вставали после самых страшных ран.
"Один готов" девушка отгрызла острыми зубами голову одного из зверей и бросила в сторону, но голова не прекратила рычать, а оставшееся тело подбежало, подхватило голову и та моментально приросла на место. "А вот это уже странно".

Костёр вознёсся вверх усиливаясь так резко, что Урх выронил кусок мяса и отбежал.
- Так. Один кусок мы потеряли, зато остальные приготовятся быстрее. - Он принялся надевать на толстые палки большие куски мяса. - Давай я буду насаживать, а ты жарить. - Предложил полуорк протягивая вертел Тагр.

- А зачем скрытно? Мы будем богами тайного культа ящеров? - Улыбнулась Йоланда. - И что они будут делать?

По повседневному виду Балина было видно - он пытался. И у него не получилось. Один из наиболее яростных и несдержанных рыцарей выбрал своей одеждой строгий черный костюм с белой рубашкой. Знания о нынешнем времени подсказывали ему, что такое одеяние свидетельствует о сдержанности и интеллекте. Но костюм как будто плохо сидел на нем, галстук был завязан криво, а главное - на нем не было носков. Сам Балин ощущал, что что-то в его образе не так, но в конечном итоге махнул рукой. Сойдет.

* * *

- А, так это ты... - хмыкнул он, когда Первая явила себя. - Я сначала подумал, у тебя под маской какой-нибудь шрам, - судя по тому, с каким неодобрением Балин относился к Первой, все еще, даже после дня турнира, можно было начать подозревать его в серьезном женоненавистничестве. - Вроде того, что я оставил на своем втором противнике. Оставил бы, - поправился он, помня, что теперь их раны лечатся иначе чем при жизни. - Когда мы вернемся к битвам, снова спрячешь лицо?
Вопрос был из праздного интереса. Если Первая собиралась показать свое лицо всем, то вряд ли уже была нужда скрывать его дальше.

* * *

Ресторан впечатлял, но в основном он выглядел странно потому, что во времена Балина обстановка на пирах была совершенно другая. Но он пришел сюда не ради обстановки, а ради пиршества, и тут рыцарь был уверен, хорошая еда должна была считаться хорошей едой тысячи лет.
- В углу? - переспросил он у Льва. - Нет, так не пойдет! Празднование должно вестись за лучшим столом! С лучшими яствами! Эх, если бы у нас был еще хоть день на подготовку, я бы сходил на охоту и добыл какую-нибудь крупную дичь!

От сожалений Балина избавило появление шеф-повара. Всегда и во всем этот конкретный рыцарь торопился, и потому сразу объявил:
- Самый лучший стол! И я не знаю, что закажут другие, но что у вас есть из дичи? Я желаю разделить с другим благородным человеком королевскую трапезу! Кабан был бы идеален, но если нет, подойдет что-нибудь крупнее, или даже мельче. Олень, или там фазан... И вина! - вновь оживился он, вспомнив про напитки. - Красного, как кровь!
Было совершенно ясно, что меньше всего Балин сейчас думал о финансах бедного (во многих смыслах) Льва.

Ни-че-го. Каждый раз, стоило применить чтение души, лицо Ран недовольно дергалось – но никаких эмоций не чувствовалась. На слова же девушка не реагировала вообще и, кажется, Аки действительно общался сам с собой в течении длительного времени. Так или иначе, но время прошло и, в очередной раз закрыв глаза, Ёсимура их больше уже не открыл...

...в мире Снов. Возвращение в реальность было почти моментальным, но, несмотря на это, Аки чувствовал себя отдохнувшим, как обычно. Все утро в доме было довольно тихо. Работал телевизор, но дядя выглядел немного грустными. Кузены же старательно отводили взгляд и явно чувствовали себя не в своей тарелке. Дядя не ругал их ни за что, но как-то... Была странная атмосфера в доме – ты вроде и ни в чем не виноват, но словно делаешь что-то неправильное. Кажется, ни Шоджи, ни Каору не особо много знали о своей тетке...

Поездка на машине выдалась тоже немного неуютной. Меланхолия дяди... Давила.

Приехав на кладбище, семья побрела меж белых надгробий, в которых был схоронен прах кремированных тел. Банальный прагматизм – отсутствие места для захоронений – перемешивался с синтоистскими верованиями – сожженное тело никакие злые духи не смогут поднять. Большинство надгробий имели огромные иероглифические ряды – почти во всех первые даты были сделаны в конце 19 века. Впрочем, надгробие, у которого остановился Тадао и кузены (чтобы положить на надгробный камень подарок и "пообщаться с тетей" про себя), имело всего с пяток иероглифических строчек. И если все выше именовались как "Ёсимуры", то последняя имела другую фамилию.

"Мураками Аризу".



Утро в доме ничем не отличалось от обычного выходного: бабушка точно также утром готовила с улыбкой, а отец лежал на диване и смотрел телевизор. Пара приношений... И бабушка с внуком на автобусе поехали на кладбище, что было расположено недалеко от храма. Оно было тут исторически – и спустя столетия не переменило своего местоположения, хотя, в общем-то, смысла в этом мало: все равно останки схороненных хранятся в урнах и их можно куда-нибудь перенести, с чем периодически выступают различные эксперты на местном ТВ, но мэрия и общественные активисты упорно сдерживают попытки перенести кладбище.

Как обычно, на кладбище почти не было людей. Конечно, во время Обона это состояние нарушается, но в остальное время... Не вполне в японской традиции вообще посещать могилы в любое другое время и отвлекать предков от их важных дел: хотя иногда хочется "пообщаться" с ними и получить у них "совет" или что-то вроде того, но, с течением времени, все больше японцов перестают в это верить, по крайней мере, на сознательном уровне. Харуки медленно шел за бабушкой, держа в руках подношения за себя и за неё. В общем-то, он впервые посещает мамину могилу и пути не знал. Бабушка, как всегда, улыбалась, но как-то очень медленно двигалась – словно не хотела приближаться и видеть имя своей снохи, выбитое на надгробии. Выйдя в один ряд, они увидели четырех человек. Бабушка остановилась и потопталась на месте.

А после все-таки двинулась к могиле с пятью иероглифическими строчками.



– Ёсимура-кун, – голос бабушки был немного подавленным и виноватым. Харуки знал этот тон – иногда бабушка так говорила о его отце, чувствуя ответственность за его состояние.

– А... Мураками... -сан... – неловко улыбнулся Тадао и потер шею.

Подростки же удивленно переводили взгляд с Харуки и его бабушки на дядю.



Когда Торако проснулась, Йому еще спала. Проснулась, она, впрочем, довольно скоро: и была явно чем-то раздраженной. Слишком резко открыла дверь своей комнаты и закрыла дверь ванны, топала и всяческим образом издавала громкие звуки. Даже её обычно меланхоличное лицо было искажено какой-то недовольной гримасой. Если сама Торако не спросила её, что происходит, то сама брюнетка бы пожаловалась за завтраком того, что вчера принесла Акаши.

– У меня половина вещей усохли, а другая в дырах. Я совсем забыла об этом... И теперь эта толстовка и шорты – все, что у меня осталось из целого! Кроме школьной формы... – Йому потянула свою бесформенную одежду. – Я ведь специально три штуки покупала... Они так быстро изнашиваются... Слушай, может сходим сегодня в торговый центр? Ненавижу ходить за одеждой, но надо...

— Так вот я значит отцу Роберту и говорю – извините, но я устал! Прямо так и сказал, да. Теперь немного стыдно, но я уже реально устал. Всё-таки, временами Церковь действует чересчур жестко. И в какой-то момент я уже не мог людям даже в глаза смотреть. Вот. Считайте это ребячеством, но по мне, все эти "цель оправдывает средства" – бред редкостный. Ну, может и не всегда, но иногда мне кажется даже Церковь злоупотребляет этим принципом... — по пути к ресторану Лев рассказывал свою историю, почему он ушёл из Инквизиторов. — Но когда узнал про Грааль, решил что – ну, видимо от судьбы не убежишь.



— Будто ты прям пытался, — послышался ехидный и уже знакомый вам голос. Возле невысокой дорожной ограды, скрестив руки на груди вас ждала женщина – острые аристократичные черты лица, длинные волосы – нездоровый цвет морских водорослей; нефритовые с фиолетовым отливом.



— Первая, — нахмурился Лев, тут же приняв оборонительную позицию. —Ты почему без одеяний и маски? Разве условия Турнира не предполагают анонимность Судей?

— Пфф, — отмахнулась Первая, закатив глаза и ухмыльнувшись. — Брось, сегодня можно. Тем более, уж ты-то меня знаешь. Да и не только ты.
Судья подмигнула Сфено.

— Тебя же увидит сторона Ассоциации, — возразил блондин.

— И что они сделают? Объявят на меня охоту? Ага, я бы на это посмотрела. Кончай ныть, у меня сегодня выходной и я не собираюсь его тратить на какие-то оправдания, тем более перед тобой. Ты ведёшь своих Слуг на прогулку? Ну, значит я иду с вами. И да, я уверена: Второй сделает то же самое. Ты хоть знаешь, как в этой маске с плащом паршиво себя чувствуешь?

Лэнгтон в ответ лишь издал полный вселенской усталости вздох, и развел руками, обращаясь к четверке – мол, ничего не поделать, раз она с нами, значит она с нами. Таким образом став четным числом, группа двинулась дальше по улице – к известному ресторану Rountable Hold.



"Круглым столом" оказалось двухэтажное винтажное здание – небольшие балкончики с мраморными перилами, украшенными резьбой на втором этаже, красный кирпич, и разбитый прямо под стенами цветник. В общем, классический викторианский дизайн (хотя, конечно, странно что не артурианский – но видимо, это было бы слишком помпезно): как будто сквозь время шагнули. Правда, для Слуг это было наверное даже менее удивительно, чем для Льва – потому как они сами в буквальном смысле сейчас путешествовали сквозь время.

— Здесь, кхм, достаточно дорого, а Церковь выделила мне не так уж много средств, если что, — сознался Лев, первым берясь за позолоченную ручку двери и открывая её внутрь. За дверью, их поджидал довольно скромный коридор, хоть и тоже со вкусом обставленный зеркалами и заканчивающийся гардеробом и очередной дверью – уже в залу, возле которой стоял швейцар. Как только дверь захлопнулась за гостями, послышались чьи-то быстрые шаги.

Зато внутри помпезности доставало с избытком: стройные ряды столов (круглых, конечно же!) накрытых белой скатертью, высокие потолки с хрустальными люстрами – шик, да и только: не хуже римских храмов, а то может быть и богаче. Для Балина и Скатах, привыкших к ещё более простым интерьерам, это и вовсе выглядело как какое-то буйство роскоши.

— Так, ну давайте устроимся где-нибудь в углу... — неуверенно предложил Лев, после того как немного пришёл в себя и осмотрелся. — Хм, Тосаки ещё нет?

Но не успел даже что-то предпринять, как перед ними оказался мужчина в колпаке шеф-повара, из-под которого выбивались светло-русые волосы.



— Добрый день, леди, джентльмены. Чем можем быть полезны? — в старомодном жесте приложив руку к груди, мужчина отвесил изящный колон. — Администратор и шеф-повар этого скромного заведения, Артур Шон.

Интересно, чего бы вдруг сам шеф-повар их вышел встречать? Но если немного абстрагироваться от знания, кто на самом деле сюда пришёл, и посмотреть со стороны: трое мужчин, двое из которых всем своим видом смахивают то ли на бизнесменов, то ли на элитных телохранителей, и три красавицы, про которых слова "модельная внешность" будут просто звенящей пошлостью. В общем, очевидно, что швейцар в холле, как только затворил вторую дверь, со всех ног понёсся сообщать о важных шишках, заглянувших в ресторан!

* * *



— Нет, ну как так можно-то?! Тут вообще таксисты водить умеют? — бухтела Рин, ведя свою четверку к "пункту назначения" – известному лондонскому ресторану, который был выбран в ходе сложных дипломатических переговоров (выбрали два варианта, кинули монетку). Маг нервничала, потому что из-за пробок и того что водитель никак не мог понять, куда ехать (чему частично способствовал акцент Рин), они немного запаздывали.

В итоге, девушку это досталj, она остановила поездку и приняла решение двигаться пешком.



— Хей-хей! Кое-кто позорит честь Ассоциации, запаздывая! — послышался весёлый и уже знакомый четверке голос. Только в этот раз он принадлежал не мужчине в белой куртке и маске, а какому-то подростку с черными волосами и длинным хвостом, ничем в общем не отличающемся от тысяч таких, гуляющих по Лондону – разве что красавчик тот ещё. — Давайте быстрее, я уже видел, как они зашли в ресторан!

Второй – а это вне всяких сомнений был он – отлип от стены, к которой облокотился во время ожидания и помахал пятерке.

— Эдвин?! — возмутилась Тосака. — Какого, блин... это же всё против правил!

— Пааадумаешь, — усмехнулся Второй. — Первая точно так же сделала. Так что баш на баш. А я задолбался в этой маске ходить, дышать нечем. Даже Первой не нравится, а она-то вообще дохлая!

— Прикуси язык, — вскинулась Рин. — Ляпнешь при ней такое – сам дохлый будешь. Эх, ладно, раз уж так, то познакомьтесь нормально. Кастер, Арча, Райдер, Ассасин, познакомьтесь – это Эдвин МакКинзи, маг Молнии и Времени, наш Судья и куратор. Ну что, пошли уже?

* * *



— Тосака! — радостно замахал Лэнгтон, когда Ассоциация показалась в ресторане. Хотя он и широко улыбался, в его выражении лица явственно читалось "СПАСИ". К этому моменту Церковь уже оккупировала самый крупный стол и на столе уже появились всевозможное жаркое с кунжутным, сливочным и винным соусом и чесноком; различные овощные салаты и фаршированные овощи; и пара бутылок вина, гораздо лучше того, что пил любой Слуга за своё короткое время нахождения в этом мире.

— Мы вообще-то враги, — буркнула брюнетка, присаживаясь за стол. — Чего ты такой радостный?

— Ты же сможешь, ну, заплатить если что? — заговорщически придвинулась к ней Лев. — Я не ожидал что будет... такой размах.

— А чего ты ждал?! Что они пару салатиков закажут и всё?! — всплеснула руками Рин. — А, ну да, ты же понятия не имеешь, как им нужно силы восстанавливать... ладно уж, у меня достаточно денег, чтобы выдержать обед на десять персон.

— Двенадцать, — хором напомнили о себе Первая и Второй.

Вы не можете просматривать этот пост!

Она же при вопросе Кацу наоборот чуть отодвинулась, поджала губы и нахмурилась:
- Не тебя меня судить. Сам говоришь, жизни не знаешь, я туда же. Я.. мой отец..

Она скривилась, закусила губу, резко выдохнула:
- Я замуж выхожу за Ли. Через пару недель. Нет, я не рада. Нет, это не твоё дело. Нет, ты ничем не поможешь. Обед закончился, нам пора.

Затем она быстро собрала свои вещи и кинув деньги за двоих, собралась уходить.
Ворон, перед тем как она с Кацу очки сняла быстрым движением, каркнул ему в ухо "Дуррак".

Вы не можете просматривать этот пост!

Местом встречи был особняк Родрика - того самого "информатора" Дуксуса. Видимо, отношения у них и правда очень доверительными, так как Дукс имел ключи от входа, и точно знал, куда идти. Со стороны это походило на кражу со взломом, если бы хозяин не был, видимо, рад встрече.

- Я знал, кому поручить это дело, приятель! - радостно встретил Дуксуса Родрик, человек лет сорока, в домашнем шелковом халате, однако с наружностью весьма суровой, совершенно не подходящей подобной одежде. Видимо, его жизнь была непроста, и лишь теперь он пожинает то, что терпеливо сеял в молодости.

Рядом с Родриком, сидя на полукруглой софе, мерно курил кальян чародей Лаэтил. Он строил из колечек дыма замысловатые фигуры под потолком, видимо, чисто для развлечения. Чародей был молод, черноволос, с тонкими чертами лица, и в целом весьма хорош собой, если вам нравятся южане.

- Что ж, герои! Расскажите, как прошло дело! Но учтите, без весомых доказательств я посчитаю вас шарлатанами, и велю вздернуть на дыбе! - добродушно пошутил маг. Впрочем, глядя в его карие глаза, сложно было поверить, что это была шутка.

- Думаю, Дуксус слишком хорош, чтобы попусту бахвалиться. И прекрасно знаком с обычаями Шамара. - Заявил Родрик. - В обычаях Шамара - делить свою награду с товарищами, да Дукс? Вот потому ты всех и привел. Уважаю тебя за честность!

Кажется, Родрик хотел сказать совсем обратное, но этикет не позволил.

  Кажется, Сфено не слышала, а точнее не понимала, что говорил ей Ассасин. Горгона злобно зашипела от обиды, когда какой-то камень помешал ей добраться до своего противника. И вместо того, чтобы снова накинуться на Айдана, Берсерк обрушила пару мощных атак когтями на тот самый камень. Камень развалился на мелкие куски, но даже этот результат не сразу удовлетворил горгону. Горгона продолжала яростно царапать землю, поднимая пыль и оставляя глубокие борозды.

  Когда Берсерк наконец-то подняла голову, ей потребовалось время, чтобы найти затуманенным взглядом расплывающуюся фигуру Ассасина и сфокусироваться на ней. Вокруг Сфено стала распространяться зловещая тёмно-зелёная аура. Теперь её собственный образ как будто двоился: на облик прекрасной женщины накладывалась тень грозного чудовища. Одна часть Берсерка оставалась сдержанной и молчаливой, когда другая – постоянно дёргалась, выла и шипела. Но похоже, что сама горгона этого не замечала. Сфено выгнулась вперёд, готовясь к новому прыжку на противника.

Должно быть, они пришли слишком рано. Парень пристально посмотрел на гоблина, раздумывая, стоит ли пытаться его разговорить, чтобы выведать, какими окольными путями тут можно достать две порции чего-нибудь съестного прямо сейчас. Гоблины – известные хитрецы и плуты, а этот выглядел тёртым калачом. Однако, в конце концов, Хэксон решил, что это потребует слишком больших усилий. Вероятно, ещё и каких-то затрат. И без гарантий положительного результата.

– Ладно, пошли, – согласился Блейк.

Идти молча было скучновато, поэтому парень решил немного поболтать с девушкой:

– Знаешь, что я понял про нашу Школу? Здесь нельзя быть простым слушателем и исполнителем. Учителя дают нам лишь чуть-чуть информации. А дальше мы должны задавать вопросы или всё узнавать самостоятельно. Взять, хотя бы, эту историю с поиском "благословлённой". Учителя ведь, судя по записям, знали, что искать надо именно Старейшину Города Кузнецов, которую посчитали големом. А нам ничего не сказали. Или вот вчера на занятии, не спроси я про душу у шабти, так и не узнал бы, как отличить человека от голема, не распиливая его. А ведь это сегодня спасло жизнь "благословлённой". Возможно, в чём-то такой подход даже оправдан. Мы же будущие Вершители, а значит, должны уметь находить выход из любой нестандартной ситуации, исходя из неполных, а порой и недостоверных сведений. Наше основное оружие – не воинское или магическое ремесло, а изобретательный ум и искусство импровизации. А для стандартных задач, требующих исполнительности, и големы сгодятся.

Когда Блейк дошёл до своей комнаты, он открыл перед Ловетт дверь и пропустил девушку вперёд.
– Прошу. Вот здесь я и живу. Вообще-то, комната на двоих, но сейчас второе место никем не занято. За эти неполные три дня тут успело побывать две девушки, но одну куда-то забрали и я её больше не видел, а другая просто куда-то исчезла с занятия. Вон та кукла на тумбочке – и есть шабти. Её зовут Белладонна. Но можно и просто Белл. Как видишь, у неё сломана рука, треснуто лицо и есть колотые раны по телу от ножа. Это после стрелки с пацанами из соседней деревни, в которой мы вместе участвовали. Виктория не стала возиться с починкой, сказав, что ей проще заказать на заводе новую партию шабти, чем отремонтировать эту. И просто подарила её мне, как ненужную вещь.

- Ну отсюда до столицы всё равно дойти придётся. Хотя, может ты будешь моей ездовой нагой? - Улыбнулась девушка. - Ноги покороче, станешь на четвереньки и нормально.
Йоланда подхватила девочку и под испуганными взглядами окружающих засунула себе в рот, а затем быстро вынула.
- Помещается. Ты был прав.

– Вы так уверены, что они нападут в обычной форме? Это же придется делать вам, – Йому убрала банку с головы Торако, как только та охладела. Когда Хитоцу сказала про Розовую, синеглазка хмыкнула. – Так значит, не все Кошмары злые?

– Не думаю, что я кого-то узнаю. Я не сильно в школе общаюсь, – пожала плечами Амакуса, но, тем не менее, не отказалась взглянуть на фото. Когда Аки протянул ей кольцо, она немного посмотрела на него. Вздохнула. Взяла кольцо и попыталась надеть кольцо на палец. И либо она так искусно имитировала напряжение, либо кольцо действительно не надевалось – оно застыло в нескольких миллиметрах от кожи и, как бы не давила брюнетка, надеть его не получалось. – Ну, это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. В РПГ вторичные герои дают дополнительные механики основной партии или какие-то бонусы, а не становятся дополнительными играбельными персонажами. Хотя странно, что вас трое – обычно там пять-восемь человек ходят толпой.

Пожав плечами, вернула кольцо владельцу.

  Боль от смертельного удара немного скрасило осознание того, что римлянин получил еще одну кровавую отметину. Недостаточную, конечно, чтобы серьезно ослабить Клаудио перед боем с убийцей, но… вода камень точит, не так ли? Катерина закрыла глаза, мирясь с поражением, а когда снова распахнула их – увидела все через призрачное марево. Перешедшая в форму духа, она больше не чувствовала боли от ран, но свинцово-тяжелая усталость никуда не делась, требовательно пытаясь согнуть спину и подкосить колени.
  Но пьеса требовала иного завершения, и волшебница заставила себя через силу улыбнуться победителю, воздев к небесам снова ставший чистым эток:
  - Мне достаточно одобрения такого guerriero, как ты, antenato. Спасибо за бой – я проиграла, но не могу сказать, что опечалена!

  Не опуская клинка, графиня присела в глубоком реверансе перед судьями:
  - Надеюсь, что бой был не только честным, но и интересным.
  Сочтя на этом прощальную часть исполненной, женщина отправилась, а. вернее, заскользила в своей бестелесной форме к трибунам, практически заставляя себя держать спину прямо. Зависнув перед Рин, она, подобрав подол платья, выглядящего даже в призрачном виде окровавленным и грязным, опустилась на одно колено:
  - Прости, что не оправдала ожиданий. Но, - по лицу скользнула слабая, отчаянная улыбка, - надеюсь, что это первый и последний раз.
  Склонив на несколько секунд голову, тень Львицы Романьи проследовала к своему креслу, в котором с ногами и устроилась. Рука женщины, не смотря на всю ее бестелесность, подняла бокал, отсалютовав поединщикам безмолвным пожеланием удачи, после чего вполне материальное вино скрылось где-то внутри духа.

  Подняв глаза на Сфено, волшебница насмешливо заявила:
  - На что только не пойдешь, чтобы не провалить пари, хах! Che danno, что и с тобой не вышло изучить друг друга поближе, на расстоянии клинка. Но, может, тогда вместо боя сделаем это за застольем?

  Не осталась без комментария и Скатах:
  - Это было magnificamente! Я думала, ты меня перетанцуешь без труда. Твоя скорость… Ahò! Я не представляла, что можно так быстро двигаться и нападать!

  Следующий воздетый бокал был данью уважения Персею:
  - Madonna mia, как все-таки ты держался! Думаю, против тебя, доведись нам оказаться по разные стороны, у меня не было бы ни шанса!

  — Поговорить! – отчего-то горгона задорно рассмеялась, задрав голову. В одно движение Сфено переместилась от ограды на землю и легла на бок, приподнявшись на локте, возле Персея, — Говоришь, что не скрывался в ожидании встречи. Но бежал из дома моего под покровом магии. Ждал, что я иль сестра моя найдем тебя? Чудовища, чьей смерти жаждали все безымянные герои, отравленные подвигом твоим? Царя, что восседает с армией в Микене за тысячи шагов? Ха!

  — Ты отнял у меня не только сестру. Ты превратил мою жизнь в кошмар, в бесконечное сражение, которого я не искала, – оперевшись на две руки перед собой, горгона вытянулась к Персею настолько близко, что полубог мог почувствовать дыхание Сфено на своем лице, — О, я шла за тобой. И путь мой был долог. Я мечтала вернуть тебе то, что ты заслуживаешь на самом деле, герой. И, поверь, одной с–с-смертью ты бы не отделалс-с-ся.

  Вдруг змеи, затаившиеся в волосах, выползли наружу. Их гигантские пасти раскрылись, готовые впиться в плоть полубога. Горгона потянулась когтистой рукой к щеке Персея. Её затуманенный взгляд был сосредоточен только на юноше. В последний момент Сфено одернула руку и резко встала, вызвав недовольное шипение своих питомцев. Развернувшись, она отправилась обратно к ограде.

  — Мало изменить мир. Люди в этой эпохе… Они не готовы к подобному. Твой Мастер эгоистично хочет навязать им своë видение. Ничего хорошего из этого выйдет, – так и не обернувшись вновь на Персея, добавила Сфено, в чей голос вернулось хладнокровие. Комментарий Балина горгона оставила без ответа. Она уже задумывалась об этом. И, пожалуй, нынешнее положение её вполне устраивало. Возможность не только исполнить своё желание, но и лишить такой же возможности Персея.

–Твою... Опять?
Скольких паладинов сгубили эти подлые твари. Бывали паладины, которые, в порыве собственной алчности, прыгали в море золотых монет, едва убив охранявшего их дракона, и ломали себе кости. Бывали те, кто катили подлого чудища в виде валуна в гору, чтобы скинуть его сверху, но не выдерживали по пути и сами оказывались ими раздавлены. Бывали паладины, что впотьмах в очередной таверне не замечали коварную тумбу и бились о неё мизинцем – обычно таверны после такого сгорали, И ПОДЕЛОМ! Кто-то проваливался в подвал под весом доспехов, на кого-то обрушался ветхий потолок, кто-то, дремля в тех же доспехах, проваливался в вероломно сломавшуюся кровать и не мог выбраться до самого прихода верных соратников. И это ещё не говоря о зубастых сундуках, которые всякий раз стремились сожрать... Ну, обычно плутов. Но то только потому, что на паладинов огрызаться боялися!
Но этот – этот злодей особливо подлым оказался! Заманил, хищно заманил прям в пасть сразу двух паладинов! Ну, точнее, одного очевидного паладина – Шеймус-то, еттиху мать, очевидный "воин добра", "блюститель порядка" и прочая хрень, которой паладины лоховитым толстосумам свои услуги впаривают. А вот новичок более на ворюгу смахивает. Но ведь если бы он был ворюгой, то его бы ящик сожрать захотел, логично? А если его жрёт цельная, мать его, избушка, то значит, что он – паладин!
–Эрик... В смысле, Дисмас! Выметаемся отседова!–Крикнул "Трость", с силой вырываясь из опутывающих его... Хреновин. Замахнувшись ломом, он, с плеча, вонзая свой инстрУмент в щель межу дверью и косяком, к которой та ржавыми петлями крепилась. Та хищно лязгнула о монтировку, но закрыться более не смогла – даже затрещала древесиной.–Так ты эту гадость не победишь! Уходим, у меня несколько фляг управы на них – на Газебов этих проклятых!!!

Таран вышиб дверь, впуская паладинов во влажную тень домика. Жужжание мошек, затхлый запах, хлюпающий под ногами мох - все это было так мерзко, так неестественно, так ужасно, что Дисмаса затошнило от царящего вокруг непотребства.
- Ема... - все планы на то, чтобы остаться трезвым, рухнули в одно мгновение. Бутыль виски молниеносно перекочевала из рюкзака в руку. Откупоренная бутылка вот-вот должна была опустошиться, как вдруг и до того мерзкий дом начал подавать признаки жизни.
- Да ну нахрен, - Дисмас попробовал отдернуть ногу, ещё раз, второй - чёртов дом не хотел отпускать бандита. Дрогнувшая рука разлила алкоголь на пол. - СРАНЬ! СЖЕЧЬ! СЖЕЧЬ ЕГО! ВСЮ ДЕРЕВНЮ! - на улицу, с которой все ещё проникал свет, вырвался громкий вопль отвращения. Короткий меч вылетел из ножен и принялся рубить корни - так просто разбойник свою жизнь не отдаст, тем более какой-то заплесневелой деревяшке.

Мико пришла в себя на кухне. Прямо сейчас, они завтракали - перед ней на столе стояла тарелка с какой-то дешёвой бурдой - не то кашей, не то супом. За одним столом с ней сидели Лилит и мама. Обе они выглядели подавленными и выжатым как лимон, а так же у них обеих были большие округлившиеся животы, проглядывавшиеся сквозь одежду.
А самое главное, что у всех сидящих за столом к шее было привязано что-то вроде поводка - это была петля из странной чёрной нити, не то из плоти, не то из какого-то очень странного растения. Другой её конец скрывался за приоткрытой дверью кухни.

Патрик оказался на поверхности похожей на огромный коралловый риф. При нём не было ни предметов, ни одежды, не считая жемчужины светящейся в груди парня. А вокруг кораллового рифа насколько хватало глаз было бесконечное море. И из этого моря одна за другой стали выныривать шестирукие наги и ползти к парню. У каждой виднелась светящаяся жемчужина между грудей.
- Что с прошлой жрицей? - Поинтересовалась одна из них растерянно.
- Она не защитила парагон. - Ответила вторая с разочарованием.
- И он достался ящеру, ещё и мужчине? - Третья презрительно толкнула Патрика.
- Но он был человеком. - Заметила четвёртая.
- Но не нагой и не девушкой! - Огрызнулась третья.
- Это можно исправить. - Предложила пятая. - Может она объединит наши народы. - Она взмахнула рукой и Патрик стал выше, у него вырос длинный толстый хвост похожий на хвосты наг, но и ноги остались, а рук стало на одну пару больше, бёдра увеличились, появилась грудь, да и в остальном он стал полноценной девушкой, чем-то между нагой и ящерицей.
- Может его подруга лучше подойдёт? - Поинтересовалась первая.
- Или спросим его мнение? - Четвёртая посмотрела на ставшего девушкой Патрика. - Что думаешь?

✨ ℨодиак И 𝓓икек 🦅
Впервые за годы одиночества, каменный дом встречал на своём убранстве любопытные взгляды и с позабытым упоением внимал живому сердцебиению. Словно старики, дождавшиеся наконец благодарного слушателя, обветшавшие стены и пыльная мебель забубнили путанные рассказы, повествуя о забытом свете давно минувших дней. Вы находили их истории в каждом запылённом футе и слышали их в каждом вздохе пожилой древесины. В скрипе старой, резной мебели слышались разномастные акценты, соответствующие нездешнему происхождению изделий. На морщинистом, посеревшем лике выцветшей скатерти всё ещё проглядывала тонкая вышивка, выполненная дорогими, качественными нитями. Брошенный посреди чаепития изящный сервиз даже спустя все эти годы умудрялся сохранять тонкую нотку пышного букета привозных, экзотических трав. Стоило вам прислушаться к пыльному шамканью оставленных вещей и гостиная заговорила с вами одним — чётким, скрипучим голосом. Этот голос говорил о семье. О трудолюбивой хозяйке, не позволявшей достатку и благородной крови вскружить себе голову и трудившейся на благо дома без устали. О маленькой, невинной душе, балованной родительской лаской. И, наконец, о строгом хозяине, прибывшем в эти места издалека ради мира и покоя, но не желавшем расставаться ради них со старыми вельможными привычками… Впрочем, остановимся пока на двух других жильцах. Тем паче что вторая комната, которую вы посетили, принадлежала именно им. Дверь подалась без особых усилий, служа не столько преградой, сколько предупреждением. Представшая перед вами картина в чём-то вторила гостиной. Посеревшие силуэты двух изящных стульев и уставленного материалами и инструментами ручного труда столика, освещаемые мутным оконным стеклом, шептали о трудолюбии хозяйки и спором обучении младшего домочадца. Из угла басовито вторил наполовину заполненный незавершенным гобеленом ткацкий станок. Детская кроватка ласково прижималась к материнской у противоположной стены, подпираясь с другого бока горбатым сундуком. Мать и дитя провели в этих стенах счастливые часы — часы игр, по которым тосковали теперь брошенные на кроватке куклы и игрушки; часы забот, о которых вздыхали запылившиеся инструменты; и даже последние часы. Вы нашли их не в центре комнаты. Это было бы слишком правильно для такого неправильного зрелища. Нет, они остались там, где были. Она сидела на кровати, а он сидел у неё на коленях. Она держала его, нежно обнимая, а он держал деревянную куклу и тоже обнимал. Такими вы их и нашли. Хотя, разумеется, они уже не могли смеяться. Плакать, впрочем, тоже. Ни гневаться, ни бояться. Но вот кричать… Они точно могли кричать. Глядя на на искажённые агонией лица, покрытые серой дымкой пыли, очерчивая взглядом неподвижно замершие в напряжении тела, вам казалось, что они всё ещё кричат. Вам захотелось, чтобы они кричали. По крайней мере это было бы лучше гнетущей тишины, в которой они пребывали на самом деле. Гротескное изваяние удерживала арматура из древесных побегов, проросших сквозь иссохшую плоть, как казалось, в считанные мгновения. Живой древесный взрыв, отнявший обе жизни, замер вместе с сердцами своих жертв, увековечив это трагическое мгновение, как будто ожидая дня, когда будет найден.

🍾 𝓓исмас И 𝕶ейн 🏑
Удар! Ещё удар! Третий! Четвёртый! Разбухшая дверь не желала поддаваться вашим с тараном усилиям, откликаясь на каждый новый приступ недовольным, чавкающим скрежетом. Сухая древесина не могла издавать таких звуков, зато вот живая, напоенная соками и всевозможной неприглядной мелкой жизнью — как раз так бы и откликалась. Впрочем, ваших алчных и любознательных амбиций подобные протесты не утихомирили. Седьмой удар внёс вас в нутро заброшенного домишки на крыльях рвения и инерции, заставив упёртую дверь повиснуть на собственных петлях. В этот момент, всё изменилось. Перешагнув порог вы как будто окунулись в другой мир, кардинально отличный от оставшегося по ту сторону двери. Серое молчание пустовавших улиц казалось неестественно безжизненным, замершим в одном безмолвном мгновении. Внутри же, словно в насмешку над неподвижным наружным образом, жизни оказалось в достатке. Более чем в достатке. В излишке. Первый же вдох наполнил лёгкие удушливым смрадом затхлости и разложения, в лицо бросились протяжно визжащие крылышками мошки. Свет, наивно влившийся вместе с вами сквозь выбитую дверь, стремительно утонул в шуршащем, копошащемся, похрустывающем и клацающем океане хитина, пророча вам схожую участь. Членистые лапки и раздутые тельца раскачивали длинный ворс укрывшего все поверхности мохового ковра, заполняя комнату зеленоватым туманом спор. Горбатые грибницы оккупировали углы и цеплялись за стены, ощетинившись тысячами остроконечных шляпок. В первое мгновение, вам показалось, что посреди комнаты стоит человек. Когда-то давно, это предположение было бы верно. Замерев на полушаге всего в каких-то пяти футах от порога, протянув ко двери руку в немом жесте мольбы, стоял труп. Огибая широкие плечи и змеясь вокруг ног, обвивая руки и заливаясь в уши, рот, нос, всю фигуру сковывали упругие древесные путы. Местами они вырывались из-под кожи, местами — обнимали фигуру снаружи, делая из гниющего тела чудовищную растительную статую. Древесина поднималась от стоп, проростая мертвеца насквозь, как с годами сквозь кладку неухоженной дороги проростает трава. Поверх истлевшей одежды поселился всё тот же вездесущий мох. Чёрные тушки насекомых копошились на всей протяжённости тошнотворной скульптуры, забегая в пустующие глазницы и выбегая из ноздрей. У дальней стены, замерев в попытке подскочить с гротескного, полуразложившегося кадавра кровати, протягивал руку второй проросший мертвец. Полы её длинного платья вросли в покрывавшую пол грибницу, пышная копна волос стала белёсым саваном — домом для разжиревших, пушистых пауков. Теперь уже невозможно было сказать, муж ли это и жена, сын ли с матерью или брат с сестрой. Люди умерли за считанные секунды, оборвав крики ужаса и боли не успев даже закрыть глаза, но жизнь вокруг них не прекратилась, даже напротив — обрела новую силу. Чудовищную силу. Вы не пробыли в домике ещё и полуминуты, а потревоженная вторжением природа уже потянулась к вам, предвкушающе щёлкая жвалами и оседая на одежде сероватыми пятнами спор. Странное ощущение позвало ваши взгляды вниз, к вашим же сапогам. Вырываясь из-под толстых моховых делянок и расталкивая копошащихся насекомых, из самих половиц на встречу вам потянулись, извиваясь, толстые древесные ростки, спеша обнять ваши стопы тугими силками. Тупой укол надавил на подошвы снизу, пытаясь пробиться к тёплой плоти. Позади, медленно отрезая единственный путь к свету, натужно заскрипела и зачавкала с таким трудом выбитая дверь, потянувшаяся обратно к косяку. Дом был рад вашему визиту. Вашему долгому, плодотворному визиту…

➕ 𝕸аранта ➕
Лес принял тебя флегматично. Деревья провожали тебя хмурым молчанием, грибы подозрительно поглядывали из-под шляпок. Это был старый лес, древний лес, сонный лес. Ему не было дела до твоей мимолётной жизни, если он вообще заметил её тусклый огонёк на кромке своих владений. Этот лес вообще не желал признавать человека как нечто значимое. Возможно, он был прав. Вопреки близости людского поселения, ты не встретила ни одного подрубленного пня, не приметила ни одной протоптанной тропинки, хотя в поисках животных и была вынуждена отойти от деревушки на добрых пару сотен футов. Лес был нетронут человеком, словно никакой деревни подле него никогда не было. Словно селяне боялись зайти под тень древних вязов и вековых дубов, тем более потревожить их. Ты шла по границе деревни и леса, выискивая жизнь, и жизнь находилась. Животные были по осенне сонными, сменившими под стать посеревшим деревьям яркие шкурки на тусклые, но были. То там то сям мелькала среди тёмных стволов буро-рыжим пятном пугливая белка. Раз или два среди опавшей листвы пробегал, шелестя пушистыми лапами, белёсый заяц. Откуда-то из укрытых плотным покрывалом теней глубин леса то и дело доносился глухой крик какой-то птицы. Жизнь была в этом лесу, да, но она не желала покидать своего тенистого жилища, как будто опасаясь заброшенного селения. В лесах бывают такие места, в которые не любит заходить зверь. Это нехорошие места. Про такие места говорят «проклятые». В этом лесу, таким местом была деревня. Эта мысль пришла тебе, когда ты вырывала на коре пожилой сосны очередную метку. Эта мысль позвала тебя оглянуться на безмолвствовавшие домики, словно чтобы убедиться, что они всё ещё на своих местах. Глупая мысль. Ведь не могла же целая деревня взять и отойти в сторонку. Не могла. Но обернувшись назад, прямо к ней, ты увидела лишь чёрную стену безмятежно поскрипывавших деревьев. Где-то совсем рядом засмеялась ворона. Ты была уже не на опушке.

  - Che peccato! – самоуверенно отмахнулась ото всех возражений волшебница, - Персей, если верить легендам о нем, не убоится никаких criminale, а я в годы молодые, не смотря на титул, бывала в злачных тратториях Эсквилина... да и в принципе жила в Риме! Maledizione, мы герои, чего на бояться каких-то бандитов и нищей обстановки? Свернем пару челюстей, - Катерина кивнула на Персея, уточняя, кому предназначает это занятие, - сунем кому-нибудь стилет под ребра, - приложенная к сердцу ладонь явно обозначала, что это дело графиня Форли оставляет за собой, - и все прочие сразу поймут, что с нами лучше не связываться.
  Львица Романьи сделала приглашающий жест рукой, недвусмысленно требуя согласия. А заодно, посмотрев, как меняют обличье остальные, и сама решилась. Воздетым вверх указательным пальцем попросив паузы, она запрокинула голову, резким движением руки вырвав все шпильки и стянув берет-ток, и позволила длинным волосам свободно рассыпаться по плечам. Несколько ударов сердца – и роскошный марлотт превратился в легкое платьице с большим бантом и свободный пуловер.

  Чкть расставив руки, итальянка прокрутилась вокруг своей оси и осталась удовлетворена нарядом. Коротко рассмеявшись и щелкнув пальца и, она продолжила агитировать:
  - Coraggio! Ты маг, младшая, маг в мире, где за волшебство не сжигают! Разве только тебе самой не хочется... Но тогда пошли слуг, пускай купят нам вина побольше, сыра и лепешек. Не знаю, как прочие, - взмахнула она рукой, - а я хочу возвращение в мир живых отметить. Или что нам остается, спать пойти, что ли, в ожидании турнира? Che palle! Я считаю, что эту ночь мы должны прокутить так, чтобы на завтра вспоминать каждый миг с блаженно улыбкой! – девушка довольно поцокала языком, - Ahò, ты согласна? А я тебе расскажу и покажу что-нибудь интересное... А заодно и Персею поведаем о том, какой он стал легендой, ecco?

  Появившийся судья ничуть не смутил графиню, одобрительно покивавшую на его слова:
  - Сеньор Секунд дело говорит! От настроя многое зависит – а его можно улучшить!
  Поддерживая слова Райдера, волшебница продолжила:
  - Да-да, Персей прав: каких там кондотьеров Святая Матерь наша Католическая Церковь пригнала нам на заклание? Я об их тактике, конечно, не расскажу, - хмыкнула она, - но любопытно же!

  На провокацию Судьи горгона горделиво вздёрнула подбородок вверх и сложила руки на груди. Пускай Сфено провела в новом мире мало времени, но, в том числе благодаря тем, кто её окружал, в ней успела поселиться уверенность, что тёмное прошлое осталось далеко позади. И даже несмотря на то, что слова Первой не были обвинением, они всё равно прозвучали как издёвка. Сфено едва заметно кивнула в знак благодарности Скатах, заступившейся за неё. На руках любого героя не меньше крови, чем на когтях чудовищ. Уж эту истину горгона хорошо усвоила. Оставлять Судью без ответа девушка не намеревалась, но, услышав ответ на свой вопрос, всё резко отошло на второй план.
  — Ты с-с-сказала Перс-с-сей? – зашипела горгона, подаваясь вперёд к Судье. Человеческое обличье вмиг растворилось словно мираж. Сфено грозно нависла над Первой, огромные змеи повылазили из-под волос и угрожающе потянулись к лицу, скрытому за шлемом. Ярость затуманила рассудок горгоны. Костяшки пальцев побелели, сжимая клинок. Лишь собственное, обезображенное злобой, отражение в шлеме Первой заставило Сфено отступить. Быстрым шагом она разорвала дистанцию с Судьёй. Та не могла не знать, что этот недогерой убил её сестру. Она сказала это специально, чтобы вывести горгону из себя. И у неё это получилось.
  — Значит, судьба решила преподнести мне подарок, – Сфено уселась на подлокотник кресла, возвращая себе самообладание. Она была величественна и спокойна, будто и не было никакой вспышкой гнева, — Давайте же поднимем кубки за это! За то, чтобы каждый смог получить то, что заслуживает!

  — Я искренне рада, что молва обо мне и сестрах сквозь время не стала просто ещё одной мрачной историей о том, как герой убивает чудовище, – продолжила Сфено, вспоминая слова Марка о дочерях бурного моря и северного ветра, — Когда-то мы действительно были прекрасны и могучи, что вызывало не только восхищение, но и зависть. И одна богиня прокляла мою младшую сестру, Медузу, превратив её в настоящее чудовище, – холодный взгляд горгоны на мгновенье задержался на Первой, — Мы ушли в добровольное изгнание, но даже этого оказалось мало. Нас не оставили в покое, и мы были вынуждены защищаться. И у этой истории нет счастливого конца. Этот Персей… Моя сестра ничего ему не сделала. Глупый юноша, который ради бахвальства пообещал принести голову монстра. В нём течёт сильная кровь, и всё же он не дрался с ней честно. Вместо этого Персей заручился поддержкой и дарами богов, и с их помощью не только убил мою сестру, но и смог скрыться от моего гнева.
  — А теперь мне выпал шанс отомстить. Но я надеюсь, что остальные призванные Граалем со стороны Ассоциации имеют больше чести и достоинства, чем Персей.

– Мхм... – промычала Йому и спустя несколько секунд не очень интенсивного тормошения очнулась и, посмотрев мутным взглядом вокруг (в смысле, еще более мутным, чем обычно), сосредоточилась на Торако. – Так значит... Мы действительно в гребанном аниме, хах?



– О, не беспокойтесь о других темных, мы договорились победить каждого из вас по одиночке, после чего вдвоем разобраться с мелкой Хитоцу. Мы тут совсем одни~ – последние слова она произнесла с какой-то странной интонацией, но юноши её не поняли. Химири грустно вздохнула. – Ну, ничего другого от личинок рефлекторов я и не ожидала.

– Придурок! Только попробуй их удалить! Перешли мне! Кстати, мой Лайн – *********, – крикнула Танао, умудряясь отбиваться от двойного натиска юношей. Её стиль боя был... Своеобразен. Если Харуки атаковал яростно и порывисто, не заботясь о защите, а Аки бил по максимально странным траекториям, четко и ритмично, то Танао, казалось, издевалась над ними, то подпрыгивая на одной ноге, то изгибаясь под невероятными углами – а один раз она даже поставила свои длинны пальцы на клинок Аки и оторвалась от земли, после чего на одной только мощи пальцев перепрыгнула Ёсимуру! Однако она не спешила атаковать. – Блин, почему вы такие слабые? Я и так поддаюсь!

Но, все-таки, защита волшебницы начала поддаваться и пару раз её порезал клинок Харуки и оставил синяки меч Аки. В какой-то момент от разорвала дистанцию с парочкой, тяжело дыша.

– Я еще вернусь! Трепещите, рефлекторы! – после чего с непонятными звуками убежала в школу, оставив уставших школьников наедине... А еще Харуки обнаружил, что у него осталась только одна фотка... Зато общая.

Мураками впал в ступор, но фотографии убирать не стал продолжая их разглядывать. В голове было абсолютно пусто, лишь мысли, вроде того что стоит все таки пойти в школу появлялись, но в тот же момент исчезали под давлением... Сторонних факторов.

Голос незнакомки разрушил волнительный созерцание, может и к лучшему, Мураками не знал через сколько зеркало души перестало бы действовать. Харуки уловил подозрительное понимание что находится под мантией. Объяснение могло быть только одно - на фото изображены она. Но кто из?

- Это твое? - Мураками пропустил мимо ушей угрозы, или не угрозы, ведьмы и прямо спросил повернув к ней фотографии и добавил немного дрожащим голосом, - Тебе очень идёт.

И град ударов неожиданно доходит до Лже-Йому – может первый удар она и заблокировала (скривившись от боли), то вот все последующие... Кошмар был очень нежным и весьма быстро она превратилась в оранжевый свет, собравшийся в фигурку сильно паникующей Йому того же цвета. Зеркало Души как-то само свернулось... И Торако начала падать, ведь один глаз накрыла тьма, на месте ноги появилось что-то другое, а живот резко защипала – почти до слез. Обернувшись на дом, она бы увидела, что стена в её доме так и не восстановилась... А позади Торако в асфальте появилась небольшая борозда. Кажется, благодаря тому, что каждая атака попадала точно в Торако, никто более не пострадал...



Бегая по школе, приходилось постоянно оглядываться назад – несколько раз Фадамото посылала в его сторону шары синего пламени. Конечно, на школе они оставляли лишь подпалины и в людей не попадали, но вряд ли Аки хотелось получить нечто такое в спину... Поэтому Ёсимура не увидел препятствие впереди и на полной скорости врезался в него, после чего упал на пол, почувствовав лишь некоторую... Мягкость. Подняв голову, он бы увидел, как на него смотрит колдунья, которая, кажется. была старшей среди темных. Её взгляд был совершенно холоден и жесток.

– Кажется, я просила не переносить бой в школу, – взгляд с Ёсимуры она перевела на Юми.

– Он сам сбежал, – также холодно ответила Юми.

– Ты могла преградить ему путь, – колдунья продолжила давить и Фадамото сдалась.

– Но это же так классно! Я...

– Фадамото-кун. Твое поведение мы обсудим позже. Разберись наконец с Ёсимура-куном... Или мне позвать кого-то из них? – на последних словах старшая волшебница обошла Аки и двинулась к выходу. Кажется, помощи от неё Аки может не ждать...



– Для тебя Ясаги-сан, – хмуро ответил Куо, после чего тряхнул головой и положил конверт внутрь пиджака... Который явно отличался от обычной школьной формой размером карманов (или это было какое-то его особое мастерство?). Точнее, хотел так сделать. Куо уже приоткрыл пиджак и поднял конверт, но Зеркало души накрыло его раньше. Аккуратно разжав пальцы, Харуки получил конверт. Открыв его, юноша увидел... ОЧЕНЬ волнующие фотографии. Лицо сразу покраснело.

На этих картинках были четверо – Мотизуки-сенсей, Фадамото и две незнакомые девушки, одна из которых имела темный загар. В... Разных позах. С одеждой... И без. В душе, в раздевалке, в спортзаде... И одна картинка, где темненькая очень тесно прижимает к Фадамото, которая явно этим недовольно, а стоящая рядом блондинка беспокойно на это смотрит. И... Надо сказать, белье Мотизуки-сенсей вызывало невероятно волнение – еще большее, чем её другая фотография, где она были изображена во всех подробностях. Надо сказать, ни одна фотография не выглядела новой, который были даже повреждены, а на одной было что-то странное – Харуки вряд ли бы рискнул её трогать, хотя никакого странного запаха не было. Жаль, солнце было слишком яркое и блики перекрывали самые интересные места...

– По-пал-ся~ – чей-то скучающий голос отвлек Харуки от созерцания. Это была... Очередная волшебница с кожей темного цвета и, почему-то, вызывала необыкновенное волнение. Словно он где-то её видел и знал, что у неё под мантией и платьем, но почему-то упорно не мог вспомнить что-то важное насчет неё. Одета она была... Необычно даже по меркам волшебниц. Плащ-пальто темно-синего цвета, короткое платье и под ним еще какая-то белая одежда. Пальцы были какими-то странными – неадекватно длинными, нечеловеческими. На голове – ведьминская шляпа, более богатая, чем у Фадамото. – И что же мне с тобой делать, Мураками-чан? Сломать колени, чтобы ты просил пощады? Или отрывать тебе пальцы, подвесив за ноги? Как думаешь, если оторвать палец с кольцом, ты останешься в форме рефлектора?

  Кто никогда не жил насыщенной, полной ярких событий, дурных и приятных, жизнью, когда вечная тарантелла со смертью представлялась чем-то нормальным, тому не понять тоскливого, глухого, невозможного стремления к покою. Покою, невозможному для той, кто со всей горячностью не желала оставаться одной из пестрого, но такого одинакового множества благородных дам Милана или даже самого великого Рима. Той, кто от рождения была наделена благословенным и проклятым даром волшебства, за который можно было отправиться на костер, и котороый до конца своих дней предстояло скрывать.
   Но тем, кто никогда не был погружен в туманное безмолвие у Трона Героев, кто никогда не ощущал давящего на плечи безволия, невозможности – и нежелания! – пошевелить хотя бы пальцем, тем не понять стремления вернуться к жизни со всеми ее красками, вдохнуть полной грудью ароматы, и не важно, цветов они или пепла, ощутить на губах привкус поцелуя или крови, коротким взмахом руки оставить след на холсте или оборвать чье-то существование… Когда сила магии - Плетения, досель костром горящая в груди, почти затухает, лишь изредка одинокой искрой освещая серое клубящееся Ничто, не остается ни боли, ни печали, ни радости – лишь изредка искра волшебства разгорается чуть ярче, даруя осознание своей бесконечной и бесполезной не-жизни и не-смерти.

  Но однажды звонкий и требовательный девичий голос разрывает эту постылую тишь, и в унисон с ним начинает биться каменно-неподвижное сердце, заставляя протянуть руки на зов в попытке ухватиться за него и, влекомой мощью наделенных Властью слов, вырваться из плена. Как подъем из черных глубин моря к лучику света, как лист, падающий к земле, душа тянется туда, где ее ждут, и пожарище бешенной эйфории уничтожает кажущиеся нерушимыми оковы мертвенной дремы.
  В кольце алых, как закатное солнце, молний Спящая возвращается в реальность, задыхаясь от нахлынувших воспоминаний о своем прошлом и чужом настоящем. Согнувшись на миг под тяжким гнетом памяти, она вспоминает все – имя и род, судьбу и предназначение, мужей и детей, звон клинков и песню чар, проигрыш и отсроченную на годы смерть. А еще – узнает, что появился шанс все исправить и отыграться хотя бы на тех, кто сломил ее заставил пламя жизни стать углями под золой.
  Запрокинув голову, купающаяся в ласке так и льнущих к ней языков магического огня девушка – такой она была в зените своей славы – заливисто смеется:
  - Я жива! Я мыслю! Я снова могу…

  С пылким восторгом в глазах она озирается, выхватывая отдельные элементы декора, с любопытством глядит на круг призыва и Рин, на судью и товарищей по служению. Расплывшись в довольной улыбке. Подбоченившаяся графиня Форли следует вместе с новоявленными соратниками к юной коллеге. Подойдя на шаг ближе остальных, волшебница – ведьма, как бы ее назвали склоняется в глубоком реверансе перед девушкой – так кланяются только королевским особам. Бросив короткий взгляд на назвавшегося Айданом, она поднимает взгляд на Хозяйку, понимая, что, наверное, впервые в жизни не испытывает никакого дискомфорта, ощущая над собой чью-то власть.
  - Катерина Сфорца, графина Форли и синьора Имола приветствует сестру по Плетению и за свое освобождение клянется ей в верности!

  Еще один шаг, и плавный жест, указывающий на круг призыва. В голосе магички сквозит неприкрытое любопытство:
  - Совмещение соломоновой печати с тримегистическими символами через еще одно кольцо – твоя разработка, Хозяйка и сестра? Достаточно интересный подход: как кажется, более надежный, чем классический, хотя тратящий избыточно много Силы. А если попробовать замкнуть его наполняемость через обратную вязь Гебера ибн Хайяна, как он предлагает в комментариях к своим «Зеркалам»?

В одном из домов, сохранивших ещё облик викторианского Лондона, были задернуты все шторы. Комнаты с винтажным интерьером – мебель из чистого дерева, украшенная резьбой, атласная обивка, бронзовые подсвечники, и даже действующий камин, — всё тонуло в полумраке. Было два часа ночи, но за окном нет-нет да проезжала машина, но в самом доме было тихо, и только мерное тиканье часов нарушало эту благословенную тишину.



— Так... ну в этот раз точно часы не спешат, — бормочет голубоглазая девушка в красной курточке, нервно поглядывая на часы. — Ну... можно начинать, наверное.

Она бросает мимолётный взгляд в угол гостиной – там, прислонившись к стене, стоит фигура в чёрных одеяниях. Не получив никакого ответа, Тосака поднимается из кресла и отодвигает стол в сторону, поднимая ковёр.

На полу уже аккуратно вычерчен её собственный знак призыва: таким пользовалось семейство Тосака с самого начала войны за Грааль. Но в этот раз всё будет иначе. Достав из кармана пригоршню драгоценных камней, Рин простирает руку над символами призыва.

— Основа серебра и железа. Твердь из камня, готов меня вести Эрцгерцог Контрактов, И мой предок, мой великий Мастер, Швайнорг. Врата всех четырёх сторон света закройтесь.

Магия плавит драгоценности, и они капельками маны капают на магический круг, растекаясь по аккуратно расчерченным линиям, напитывая его первыми крупицами силы.

— Сойдите с Трона вниз, на распутье дорог, ведущие в Царство. Наполни, наполни, наполни, наполни, наполни! — вместе с магическим заклинанием круг вспыхивает зелёным светом, а капельки маны разбегаются теперь по нему словно круги от брошенного в воду камня.

— Услышьте мои слова. Ваши тела будут подчиняться мне, а ваш меч будет определять мою судьбу. Услышьте зов Грааля, подчинитесь моей воле, и ответьте мне. — Чем сильнее круг напитывался силой, тем громче звучали слова Тосаки, а круг постепенно менял цвет из зелёного становясь красным. — Клянусь, я стану воплощением добра мира иного. Я стану крушителем зла мира иного! Пройдите через семь кругов Рая, выйди через три печати слов, спустись из круга запрета! И явитесь, стражи Врат Небесных!

Разряды красных молний ударили над девушкой, пронзая круг в четырёх местах. Хлопнул взрыв, и порывы ветра разметали почти всю мебель в комнате. Столпы алой пальцы, поднявшейся от круга окружили Тосаку, сверкая в свете пляшущих молний. Магия забурлила, взметнулась вверх гейзером, и окатила комнату фонтаном искр. Все магические преобразования уместились в магическом круге: но их мощь и плотность была такова, что реальность буквально затрещала по швам, и Судья, стоявшая в тени, с интересом подалась вперёд.

... Разлом Реальности донёс воззвание Рин до четырёх спящих подле Трона героев.

... Первым услышавшим сквозь вечный сон воззвание девушки был Минамото. Этот клич всколыхнул в его памяти множество пережитых битв, и напомнил могучему лучнику кто он есть и в чём заключался его путь. Который, похоже, ещё не закончился. Итак, как честь для него не пустой звук – Арчер должен был ответить на зов.

... Следом голос девушки достиг ушей... очень странной личности. Айдан Райз, таинственный убийца. Известный Ассасин – это в некотором роде оксюморон, ведь если о нём кто-то узнал, следовательно его таланты весьма посредственны. О Райзе же современному миру не было известно ничего. Тем не менее, сотканный из сотен историй об тайных убийствах, Райз оказался заточён в Троне вместе с более известными личностями. Следовательно, где-то были те, кто о нём помнил? Об этом, возможно, ему и удастся что-то узнать.

... Третьей на зов мага откликнулась Львица Романьи. Грозная Катерина Сфорца услышала призыв от своей младшей коллеги – разница в мощи волшебников прошлого и настоящего была просто колоссальной. Но те менее, не ответить на зов было нельзя – он сулил не только пробуждение от вечного сна, но и возможность исправить ошибки прошлого.

... И, наверняка по какой-то иронии – известной одному лишь Граалю, – но четвертым на зов Рин пришёл Персей. Возможно, древнегреческий герой, под стать своему нраву решил, что это будет славная потеха – сразиться в бою ещё раз, возможно что-то привлекло его в образе будущей Хозяйки, но как бы то ни было, известный Крушитель Чудищ, решил явиться на зов представителя Ассоциации.

И вот, в пламени магического огня, четверо Слуг вышли из круга, чеканя шаг как на параде. Возвышающийся под потолком Минамото, как миниатюрная копия Фудзи, двое мужчин среднего роста и женщина: в своём роскошном одеянии она идеально подходила убранству гостиной, но казалась совершенно чуждой остальной троице. Но так все присутствующие обладали магическими цепями, каждый понимал, что она здесь на своём месте, и не хотел бы оказаться у неё на пути.



— О! Арча, — Рин ещё не до конца избавилась от акцента и "глотала" некоторые окончания. — Кастер, Ассасин и Райдер, правильно?

Маг безошибочно определила четырёх попавших в её услужение Слуг.

— Надеюсь, мы с вами будем отличной командой! Не беспокойтесь, я уже сражалась за Грааль, и теперь всё будет гораааздо лучше, так что мы обязательно победим! — на лице брюнетки нарисовалась самодовольная ухмылка. Которая быстро стерлась, когда послышался голос наблюдающей Судьи.



— Третий, да? Это Церковь. Призыв прошёл по-честному, без подстав. Даже жаль, я надеялась перекусить лишним Слугой, если девчонка вздумает мухлевать. Впрочем... тут и так интересные экземплярчики попадаются, — из-за непроницаемой черной маски было непонятно, на кого в этот момент бросила свой взгляд Судья. — Но, в общем, мы принимаем их Призыв.



— Это Судья, которая будет следить за ходом Турнира, — помрачнев пояснила Рин. — Одна из. Их теперь трое, от Ассоциации и независимый. Так что Ассасин! Никаких тайных попыток убить Мастера Церкви, хорошо? Только честный бой. У меня достаточно сил, чтобы поддерживать твои навыки на уровне.

Пока Мико была в туалете, Лилит тихо стащила телефон с будильником и положила себе под подушку, закушавшись лицом в одеяло, чтобы своей хитрой улыбкой ничего не спалить.

Перед самым сном, Лилит повернулась на уже засыпающую Мико и тихо прошептала.
– Знаешь, чего я боюсь больше всего на свете? Проснуться и не увидеть тебя...
После чего, тоже обнимая ту, что была для нее буквально всем, чем только могут быть друг для друга два любящих человека, закрыла глаза.

Жидкость внутри вызвала у Лилит ещё один фонтан эмоций, и не только эмоций. Ито внутри неё пульсировала, продолжая лить поток семени. Наконец, Лилит оторвалась от губ Ито, переместив руки ей на груди и начав играть с нею.
– Не вынимай...

Слегка согнувшись, Лилит подняла увеличившуюся грудь Мико и опустила голову вниз. Язык коснулся светлого соска девушки, подстегивая его, пока она, снизу вверх, смотрела в глаза партнёрши. Затем она припала к груди кубами и начала посасывать, массируя вторую грудь и одну из ягодиц руками. Посасывния сменяли положение вдоль объема, иногда сменяясь поцелуями, лизанием и даже укусами.
– Хочу тебя, Мико... И только Мико... И плевать...
Лилит снова начала двигать бёдрами, но уже медленно, будто бы просто поглаживая Ито собой.
– И я не уйду... Ни за что...
Лилит слегка навалилась на Мико, прижимая её к бортику, придерживая над водой за попку и не позволяя выскользнуть. Было самую малость неудобно, но Лилит замкнула ноги, не позволяя вытащить из неё.
– Даже если ты захочешь быть с другими... Я не уйду...
Лилит продолжала тискать Ито, наслаждаясь каждой секундой беспомощности девушки, продолжая брать верх, будто бы все это было десертом после лучшего обеда в её жизни.

Интересное место этот Град, на самом деле. Отстроенный буквально за три года до весьма солидного состояния, он всё ещё продолжал расширяться, захватывая мелкие поселения, что имели несчастье (а может и счастье) находиться по соседству, собирая соседей под своё крыло и связывая силой, куда более могучей, нежели армия или религия. Силой денег и силой связей.

Самым первым было конечно-же представительство компании Амазуса - самых лучших в том ,что касалось бы строительства. Именно из под их трудолюбивых рук вышли первые проекты города, один из которых был наконец утверждён - и началась стройка, к которой компания привлекла не только все свои силы - но и нанимала людей со стороны. Как обычных - для черновой и не требующей специальных Навыков работы - так и необычных. Авантюристы охраняли караваны с материалами, вычищали окрестности и защищали строителей денно и нощно - словом, для всех находилось занятие.

Также одной из первых в Граде поселилась и открыла свою торговую лавку старуха Поморозь и её верная помощница - монстродева-кошка Тама. Конечно, поначалу на странную парочку поглядывали с опаской (особенно на помощницу) - но вскоре большая часть жителей закупалась в её постоянно расширяющем ассортимент магазине всем необходимым. Так-что, когда тем-же авантюристам надо было найти что-то не особо редкое, то они шли именно к Поморози - и лишь затем обращались к доставщикам из Амузон.

Также довольно споро появился и филиал Гильдии Кейта - известного в прошлом авантюриста, а сейчас - уважаемого бизнесмена и надёжного посредника, готового принять заказ на любую работу - и, что немаловажно. найти под заказ подходящих исполнителей. Именно через Кейта шли почти все взаимоотношения между теми кому нужна была работа - и теми, кто был готов эту работу предложить. И ни для кого не было неожиданностью, когда главный офис Гильдии переехал в Град - благо, Кейт ещё до того самолично руководил работой на местах.

Было много и других злачных и просто интересных мест. Бордели (самое важное для развивающегося города!), казино, мелкие торговые лавки, таверны и гостиницы росли - во многом стараниями всё тех-же Амазуса, бравшихся за любую работу с принципом "выбери два из трёх". Привлечённые взрывным ростом и возможностями, сюда стремились многие, надеясь урвать свой кусочек, который со временем лишь увеличится в размерах.

И над всем этим стояла та, кому принадлежала земля, и за чьи деньги всё начиналось. Мультимиллионер, бизнесмен да и просто предприимчивая девушка, основавшая Империю Копа и Торговую Компанию Дотт - Копандон Дотт. Известная в первую очередь своим именем и связями практически на всём континенте, она основала собственную страну и город, начав привлекать под своё крыло соседние, но пока-что считающиеся "независимыми" города.

Впрочем, это всё были дела сильных мира сего, до которых большей части людей не было дело. Как нет большого дела до того, будет ли завтра солнечно или дождливо. Ведь это никак не изменить, и можно лишь быть готовым встретить непогоду во всеоружии. Но в данный конкретный день стояла погожая летняя погода, с редкими перистыми облачками и пением птиц. Такие деньки стоило бы проводить где-нибудь на лоне природы, жаря мясо и наслаждаясь алкоголем. С другой стороны, в холле гильдии, где собралось несколько весьма отличающихся друг от друга человек, была комфортная прохлада и тишина, перемежаемая лишь мерным стуком настенных часов.


- Ага, вот все и в сборе... - Кивком поздоровавшись с последним подошедшим, девушка за стойкой регистрации удовлетворённо кивнула головой. Похоже, она даже могла начать вводный инструктаж чуть раньше - и в таком случае успеть к еженедельной утренней кулинарной программе. если, конечно, её не решат завалить вопросами.
- Господин Голд сейчас занят с другой командой, так-что попросил меня поработать с вашей группой. Во-первых, от имени Гильдии благодарю вас за охрану торгового каравана. Если бы не вы - то кто знает, что случилось бы с грузом. Но благодарности - это хорошо, а ещё лучше - это их оплата, - При последних словах девушка достала из под стола поднос с завязанными мешочками по числу присутствующих авантюристов, раздавая их новым владельцам. Сумма была не то чтобы внушительной - но всё-же позволяла довольно неплохо жить неделю, а то и две. Особенно учитывая то, что дело было буквально на день-другой. И довольно спокойный день, если не считать одного события, одновременно опасного и забавного.
Ханива. Керамические подобия людей: без ног, без нормальный рук - и уж точно без нормальных мозгов. В частности, группа из полутора десятков Ханни где-то прознала о том, что в Град перевозится партия линз, предназначенных для тех людей, которые имеют плохое зрение -но при этом не могут или не хотят носить очки. И всё бы ничего - но тот факт, что столь любимые подавляющим большинством Ханни девушки в очках могут предать эти самые очки и перейти на линзы заставил "глиняшек" выйти на тропу войны. Точнее, засады - сначала Ханни перегородили дорогу стволом, а пока группа убирала дерево - попытались напасть на торговца и уничтожить товары во имя "девушек в очках". К счастью, чего-то подобного все и ожидали (круглые отпечатки от перемещений Ханни были не замаскированы, да и крики "Ай~а" в кустах тоже не способствовали маскировке) - так-что Ханни были быстро покрошены на мелкие черепки. Но торговца это всё-же впечатлило.

- Для тех, с кем я ещё незнакома - Нуа Накобуне, бывший авантюрист топ-ранга. Жрица, - Девушка слегка поклонилась, - В общем-то, у города и его жителей есть несколько запросов, которые вполне подойдут для группы вашего опыта и числа. Кроме-того, это хороший способ познакомиться с горожанами и окружающими землями. Так-с... Вот. Два запроса, оба - охотничьи. Вам нужно будет добыть ингредиенты и доставить заказчику. Во-первых, мисс МакКарт нужны ягоды виносвинов для коктейлей в её баре. Обычно она приобретала ягоды у фермеров, но недавно домашние виносвины переболели гриппом, и их ягоды потеряли нужную консистенцию и вкус. Поэтому остаётся только охота на диких представителей. У них обычно и вкус куда более насыщенный, на самом деле. Главное - снимать гроздь с живого или только убитого животного. Корзины заберёте у МакКарт, она-же расскажет вам подробности и подскажет места, где можно поискать свинок, - Сделав паузу, Нуа взялась за вторую бумагу и быстро пробежавшись взглядом по содержимому, отложила обратно.
- Второе дело - это щупальца монстропарней Осьминогих. У вас есть шансы встретиться с ними во время охоты, так-что - просто отрезайте щупальца и тащите на городской холодный склад. Там их примут и оплатят зависимо от качества. Правда, советую сразу подумать о том, куда вы будете их заворачивать для переноски. Можете зайти в "Морозную ягоду" к Поморози - у стару... Кхм, у бабули наверняка будет что-то подходящее.

Вы не можете просматривать этот пост!

🏑 𝕶ейн 🏑
Первые глотки алого варева пролетели, миновав все возможные промежуточные инстанции, прямо в брюхо, толком даже не рассказав о себе по пути. Но уже с третьей порции живительной влаги, окончательно смывшей из твоей глотки назойливую магию и выбившей тошнотворную ауру из ноздрей, ты смог распробовать вкус. И будь ты проклят, это был хороший вкус! Горячий глинтвейн пролетел по языку пёстрой шутихой специй и фруктового сока, замешанной на мощном порохе выдержанного, благородного вина. Разумеется, останавливаться на достигнутом было бы глупо. Ну и что, что тебя уже перестало плющить и таращить? А-но как вдруг опять начнёт?! Нужно же принять не только в прямых медицинских целях, но ещё и в профилактических и в превентивных да и в целом неплохо бы, а раз на то пошло ещё и за здоровье собравшихся можно, и за покой всех погибших да и вообще, ты промёрз и вымотался на этой треклятой горе!

✨ ℨодиак ✨
Хоть ты вроде и бессовестный, а что-то всё-таки слегка внутри кольнуло, как-бы ласково толкая локтем в бок, когда голова твоей малышки замоталась туда-сюда, перекидывая полный бурлящего выбора взгляд то на тебя то на новую сестрёнку, то обратно то опять на неё то вновь к тебе… Казалось ещё чуть-чуть и сверкающие глазки окончательно перестанут поспевать за мечущейся хозяйкой и разъедутся в противоположные стороны да так и застынут — в нерешимости. Но, как и во все прошлые подобные случаи, когда вот-вот уже из оттопыренных ушек должен был повалить сизый дым а расчёсанные волосы встать дыбом от напряжения, дилемма наконец разрешилась.
– А я умею объяснять и отсюда! – С широкой улыбкой, Астра подскочила к тебе, занимая почётное место на коленках. Она действительно не соврала и честно поясняла все тонкости благородного этикета севшей рядом Бэлле, причём зачастую даже не переставая жевать. Та же, в свою очередь, отложив на время свои слёзы и тревоги, умилённо улыбалась энергичному журчанию этого нескончаемого ручейка чистосердечной мудрости, старательно следуя советам. Конечно, пища была шикарной, но никакая, даже лучшая на всём Фаеруне трапеза и близко не сравнится с пусть и бедной и простой, но проведённой среди родных.

➕ 𝕸аранта ➕
Впрочем, от отсутствия в помещении лично твоих родственников харчи ни чуть хуже не сделались. А вот лицо лицо Графа, от твоих слов о помощи после выплаты долга, сделалось — странней обычного удивлённым, будто ты вдруг перешла на незнакомый ему язык. Взгляд его пытливо прокатился по твоей фигуре, изучая с таким интересом, что впору было и самой перепроверить, не выросли ли у тебя за время беседы ветвистые рога или пара лишних ног.
– Любопытнейше. – Возвестил наконец Ди, почёсывая в затылке с видом до комичного растерянным.
– Неужто понравилось вам подобное мрачное ремесло? Учтите, пусть несчастный Назэркляйн должник не наиболее типичный, иные зачастую ничуть не более приятны к знакомству. Исполнив долг свой свободны вы и вольны, как уж говорил я господину Косте. Что же до «помощи» после того… – С секунду он колебался, что-то явно прикидывая. Губы Графа беззвучно прошелестели какую-то краткую, неразборчивую интонацию, одновременно похожую на вопрос и на ответ, прежде чем вернуться к связной речи.
– Нет, нет. Боюсь я не в праве нанимать помощников как предлагаете вы. Разумеется, вы в полном праве во моё благо трудиться, но чудес за то я вам, прошу простить, не сотворю. Ни повторного контракта ни иной «помощи», увы, я не могу принять. Один человек, один контракт, один долг, одно желание и его исполнение. Одно лишь есть из сего правила исключение, однако покуда вас оно не касается. Прошу простить. –

🦅 𝓓икек 🦅
Но если Маранта встретила скорее непонимание, то вот твои слова вызвали… Ну, пожалуй это можно было бы назвать истерикой. Стоило фразе о жестокости увлечений слететь с твоих уст, как графа словно прожёг приступ горячечного озноба. Голос его, ещё мгновение назад размеренный и спокойный, переломился на хриплый, ни капельки не весёлый смех, как порой ломается пополам река, встречая на пути скалы, и пока одна её часть с весёлым бормотанием убегает дальше, вторая с отчаянным рокотом низвергается к далёкому подножию водопада. Угасающим хвостами кометы последовав за безвольно повисшей на напрягшейся шее головой, на глазах посеревшие волосы упали прямыми вертикальными штрихами на сгустившем краски портрете, частично закрыв искривившееся, словно от нестерпимой горечи, лицо, почему-то вдруг морщинистое и усталое.
– Увлечение, говорите? Коллекция… – Взгляд сине-зелёных глаз помутился, словно от проступивших слёз, дыхание резко обозначилось в воздухе — не смотря на царившее вокруг сухое тепло, каждый выдох рыжебородого вельможи возникал перед глазами маленьким облачком холодного пара, резким и судорожным.
– Ну конечно… Хищник, ха? Да, хищник… Жестокий и… Бесчеловечный. Бесчеловечный. Бесчеловечный... – Всего причудливый припадок продлился около шести секунд. Постепенно цвет вернулся в шевелюру фея а румянец на щёки, морщины исчезли, растворившись в молодом сиянии прояснившихся зрачков. Пробормотав ещё несколько несвязных слов — скорее раздражённых, нежели печальных — Ди качнул головой и заглянул тебе в глаза, пронзительно, будто кольнув двумя иглами.
– Так значит вот как это со стороны выглядит… Ну что же, понимаю. Знайте впредь: я не коллекционер и уж тем более не могу быть «бесчеловечен», как и «человечен» впрочем, и не жесток я отнюдь. На меня не наговаривайте, а тем паче на себя, дорогой Дикек, прошу. Вы не слабы, и не глупы вовсе, даже по сравнению со мной. Да я бы даже назвал вас намного себя сильней, не будь мы скованы оба контрактами. Благодарю за ваше пожелание, однако, ни у кого более если не найдётся вопроса, я, с вашего позволения, удалюсь. Как готовы будете, обратитесь ко слугам, вернут вас они по домам… – Выждав секунду или две тот самый вопрос, который мог найтись, Граф мерно покачнулся на месте, поднялся и чуть поклонился, прежде чем решительным шагом выйти за дверь, оставив вас наедине с пиршеством и неподвижными изваяниями слуг в посеребрённых масках. И что ты, спрашивается, такого сказал?

– Ага, – рассеяно кивнула Каору и вернулась к своим делам.

Аки вернулся в комнату – Шоджи не было. Достать телефон, набрать номер, услышать гудки...

– Привет, Аки. Давно не звонил. Соскучился? – в спокойном мамином голосе послышалась усмешка. Впрочем, она почти сразу перешла к делу. – Запущенный случай в этой семейке. Ну, что хотел уточнить-то?



Прогулка милых юноши и девушки по парку под Луной – что может быть романтичнее?

Да, в общем-то, много что, особенно учитывая, что в парке множество монстров (которые не стесняются иногда издавать звуки и жрать друг друга), юноша носит откровенной странный и чуждый современному миру наряд, а девушка одета в какое-то девичье открытое платье – при том, что тело девушки покрыто шрамами. А они еще и в странной розоватой жиже. В общем, прогулка была откровенно странной... Как и то, что они нашли. Ведомый своим желанием "Найти подарок для розоволосой", он привел себя и Торако к странной летающей сфере... Рядом с которой было три Одиночества.



И действительно – стоило Харуки подумать, как билет вновь появился у него в руках.

– Ты идиот? Или слепой? – в голосе слышалось безмерное удивление. Голова Розовой отвалилась на спину. Некоторое время она рассматривала Мураками. После подняла левую руку и направила её в сторону. – Это Черная Библиотека. Единственная библиотека в Мире Снов.

Она указывала на огромную башню, что стояла в противоположной стороне от Замка-из-Мусора.

Когда Хидэко начали объяснять, она сначала возвела глаза к потолку, вспоминая биологию... А потом покраснела и начала хватать ртом воздух. Когда еще и Лилит начала объяснять, где непонятные слова девочка также поняла по контексту, её лицо стало совсем уже неспокойно красным.

– Это... ИЗВРАЩЕНКИ! Я с вами больше не общаюсь! – крикнула Хидэко и отвернулась к стене, бурча себе под нос что-то про неправильных волшебниц, краем уха слушая что-то про Дитя Аида, заключенную в телефоне волшебницу и споры ворон. Наконец, остыв, хотя и сохраняя румянец на щеках, Кагемори отвернулась от стенки и увидела странного ворона ("Я знала, что Карасуперсентай умеют собираться в Суперворона!") с напитками. – Сильнее... Хорошо.

Сделала несколько шагов, взяла стакан, принюхалась (не пахнет ли овощами?) и начала пить. Для решения проблемы и войны против разумных овощей нужны будут все возможности, какие только есть. "Вместе мы должны победить...", – внезапно Хидэко перемкнула мысль: что, если они проиграли потому, что они сражались вместе? "Какая глупость..."

Лилит через щель в правом глазу увидела спину той дуры, которая отрубила её от магии и, похоже, устроила эту вспышку магии, от которой чуть не сдохла Лилит и куча народу. Выбирая между тем, чтобы пнуть её ногой или кинуть очередной кусок бетона, Лилит поняла, что ни душевных, ни физических сил на это не осталось.
– Хидеко. Иди нахуй.

-ЗАПРЕТ НА ОБНИМАШКИ!!!!!!!

Завизжала Кей во всю мощь, затем, выдохнув, брату:
- Не когти и не рвись, сейчас полетишь.

и.. воспарила на десяток сантиметров от пола, меняя форму.

Затем, по возможности осторожно взяла брата ветром и сказала громко и отчётливо:
- Мегу-чан, путь эвакуации с моего места вниз, голосом.
Пусть голосовой помощник потрудится.

Затем сказала:
- Мы выживем и поедим.
Ей по крайней мере очень этого хотелось.

... – Я помогу отнести всё вниз, пока ты смотришь.

— Не заморачивайся, я разберусь с этим сама. Но посмотрю, если ты не против.

Качает головой Торако на слова Ёсимуры. Может она и не самая лучшая хозяйка, но наверное приличия стоило соблюдать? И если парень не был против, Хитоцу собиралась просто посмотреть получившийся рисунок перед тем как они расстанутся и тот покинет её дом.

* * *

.... — Ты же еще много сможешь, верно?

— ...

Неотрывно глядя на мать брюнетка молчит, подтягивая на себя обрезанную ногу, на которую так и не вернули деревянного протеза. Она также молча смещается к женщине и немного неуверенно протягивает руки, желая обнять и прижать Акаши поближе к себе, благо небольшой рост и компактность позволяли провернуть это без особых проблем. Лишь только уткнувшись в чужое плечо, Тору позволяет кипящим эмоциям найти выход, вздрогнув и часто задышав в попытке не расплакаться. Совладав с собой, девочка всё же даёт ответ немного осипшим голосом

— Я не знаю. — Хитоцу чуть тянет мать за собой, осознавая что разговор будет долгим и лучше будет улечься. Кроме того, калека всё ещё помнила как хорошо было рядом с родительницей в детстве и хотела вспомнить эти ощущения тепла и защиты. Слова Акаши смогли задеть нужные ноты и впервые за большой срок, Тору хотела поделиться с той накипевшим. — Чем дальше, тем меньше желания продолжать... И я очень устала, мам. Видеть каждый день эти шрамы и обрубок в который превратилась, осознавать свою бесполезность, убогость. Я просто не знаю чего я вообще могу добиться такой... Такой...

Всхлипнув, Хитоцу всё же не выдерживает, отчего глаза её быстро намокают. Калека на несколько секунд замолкает, собираясь с мыслями прежде чем продолжить.

— И мне стыдно из-за этого. А ещё страшно оттого что мы совсем отдалились... Ран сбежала в свой храм... Ты стала человеком которого я вижу только утром и вечером. Я совсем одна и это меня пугает. Словно меня просто выбросили как испорченную вещь, обычный мусор. — Торако жмурится, безуспешно пытаясь остановить слёзы. — Это эгоистично... Но мне так плохо без тебя. Я очень, очень тебя люблю. Ты самый дорогой мой человек и я всё сделаю, всё отдам только бы ты была счастлива... Но вся эта ситуация... Она просто убивает меня. День за днём. Месяц за месяцем. И я ничего не могу сделать...

Вновь прильнув к Акаши поплотнее и умолкнув, расчувствовавшаяся и пошедшая на откровенность, инвалидка вновь умолкает, задумавшись над своими словами. Сформулировав мысль, девочка грустно резюмирует.

— Потому что если я начну, то потеряю даже это... Я прекрасно понимаю сколь многим обязана тебе, сколько ты для меня делала и делаешь. И если грузить тебя моими проблемами это просто неправильно. Ты права, мамочка. Я не справлюсь со всем одна. Но так я смогу избежать... Последствий. Если те будут. Ты слишком дорога мне, чтобы рисковать.

Брюнетка молчит, позволяя матери переварить сказанное, а себе поразмыслить над некоторыми вещами. Стоило ли ей идти на откровенность до конца и упоминать о других вещах которые хотелось сохранить в тайне? Или нет? Мать могла как помочь ей с проблемой, так и сломать саму Торако окончательно.

— Но знаешь. Раз мы говорим откровенно... И... Ты можешь пообещать мне не делать поспешных выводов и решений? Я не справлюсь с этим сама, но и как сказать тебе не знала... — Получив свой положительный ответ и чуть ли не физически ощущая свою неуверенность, одноглазая на одном дыхании произнесёт. — В общем, я подсела на наркотики и не могу перебороть зависимость. — Шумный вздох. И сумбур в речи. — Я понимаю что это плохо и травит... Но не могу. Не получается. Ты же знаешь про мои проблемы с ощущениями? А эта дрянь её решает... Ненадолго обманывает мозг и я снова начинаю чувствовать... Нормально.

- Я не видел венца в руках жрецов, но поистине рука Сета вела вас с самого начала. Как ты знаешь, мы здесь потому, что один из чародеев заключил с нами сделку. Он задумал дело, угодное Сету, и мы готовы помочь! Но на вчерашней молитве наш старший жрец потребовал от всех верных найти именно то, о чем ты сказала, Видящая! Каким-то образом, быть может, в озарении, он узнал, что эта вещь попала не в те руки! Старший жрец сказал нам, что её получил кто-то из чародеев, но он - еретик, и пытается использовать эту вещь против воли Сета. Мы распространим весть о ней среди тех, кто приходит поклониться в наше святилище, и не позволим еретикам помешать грядущему ритуалу!

- Все музыканты играли на одном инструменте или на разных?- Да. - Ответила Вайт.
– Где сейчас остальные члены группы?- Какой группы?
И что такое "убили жестоким образом"? Криминалисты так в запросе и написали?- Там простые патрульные пока. Осмотрите труп и напишете заключение.
- Решили, что это мутант. На каком основании?- Хуй знает.
Может хоть фотки пришлют, пока едем разбираться что там и как?- Попроси их, может застримят на твиче.
Лейтенант удовлетворённо хлопнула в ладоши.
- Рада, что мы так быстро провели брифинг, адрес я вам скинула, там ещё минут пятнадцать ехать, если пробок не будет, так что, вперёд. - И Стефани направилась в свой кабинет. - А я пойду поизучаю что там известно и скину вам самое интересное.

Пропуск детективов дал им доступ в гараж, а стрелочки на стенах дружелюбно указали на большую машину готовую к поездке. У каждого отряда была своя служебная машина, которая также открывалась и заводилась пропусками детективов.

– Ах, нет-нет, я сама все сделаю, – немного встрепенулась женщина и долгим, задумчивым и очень тревожащим подростков взглядом провела Торако и Аки, после чего довольно поспешно двинулась на кухню.

Пока парочка общалась в ванной комнате, Хитоцу-старшая накрывала стол в гостиной. Ёсимару мог заметить, что дом по планировке не сильно отличался от дома дяди, разве что был немного меньше да интерьер давал совсем другое ощущение. Если дом Тадао казался большим, уютным и в какой степени "теплым", то в доме Хитоцу легко было почувствовать клаустрофобию и, несмотря на ухоженность, чувствовалось определенного рода запустение и одиночество. Это было... Не очень приятно на каком-то духовном уровне.

– Итадакимас, – уже без фартука, Акаши сидела во главе стола, а Торако и Аки были посажены напротив друг друга. На ужин был рис с панированными креветками, немного салата и разных овощей. Довольно вкусно. Впрочем, почти сразу после начала еды, мама начала ненавязчивый допрос. – Вы уже давно знакомы с Торако, Ёсимура-кун?

🏑 𝕶ейн 🏑
Воззвав к божественному, в первую очередь ты получил неожиданное подтверждение — девчонка, молившая вас пощадить чудовище и прижавшаяся теперь к Зодиаку отчётливо предстала перед тобой как нежить. Она была мертва и, кажется, даже не заметила этого. На костыле же ты нашёл… Что-то. Это не было доброй музыкой, которой боги помечали своих любимчиков, но и проделками демонов или некромантов это назвать было нельзя. Старую деревяшку обволакивал странный, невиданный тобой раньше эфирный запах, больше всего похожий на смесь корицы и базилика с резким спиртным духом и звоном механической музыкальной шкатулки, но одновременно напоминавший и ещё что-то, что ты при всём желании не смог бы описать. Неприятно было встречаться с таким вот необъяснимым пятном в мироощущении, но чуток поразмыслив ты пришёл к мысли, что это причудливое свойство может быть полезно. Даже посреди орды мертвецов или демонов, такой предмет тебе будет несложно обнаружить, и если все обещанные графу вещички, за которыми вам придётся отправляться, будут так же причудливо отдаваться в твоём чутье, это может упростить дальнейшие вылазки.

𝓓 ℬсе 𝓓
Как только все были на безопасном отдалении, магическое пламя начало своё омерзительное пиршество, по кускам испепеляя чудовищный труп. Смог валил густыми клочьями, ленивыми чёрными облаками расползаясь вокруг погребального костра и с неохотой развеиваясь на воющих ветрах. Последовавшая увещеванию Зодиака крестьянка вжалась в тело друида, тихо рыдая тому в одежду. Постепенно, чудовищный силуэт полностью истлел под жадными языками чародейского огня, оставив после себя лишь чёрное пятно горелого праха да зловонные чёрные разводы, кружившиеся на ветру. С Назэркляйном было покончено настолько, насколько то было возможно. Затем, вы исчезли с горы, оставив всех новых знакомцев, всю пролитую сегодня кровь и все причинённые смерти позади. Ветра продолжили выть, не заметив вашего отсутствия. Ещё долго будут в их песнях отдаваться крики сражения, последние слова умерших и гарь погребального костра. Гарпии вернулись к своей охоте, пересказывая друг-другу страшную историю о пятерых странных созданиях, убивших трёх их сестёр и щедро накормивших четвёртую. Со временем, точные детали будут перевраны, новые выдуманы, и в конце-концов эта история станет сказкой, которой матери будут пугать птенцов, чтобы те не летали дальше позволенного. Огры и дальше будут грозить стадам горных козлов и решившимся сэкономить на пограничной мзде странникам. В одном из уютных домиков Амна, на которые вы взирали с заоблачной высоты, пожилая дворфийка прольёт скупую слезу над официальном извещением, подпечатанным гербом пограничной стражи, а в душном подземном туннеле угрюмо отдаст честь, благодаря за повышение, новый капрал старой заставы. Последняя воля Литта Унглюклиха исполнится сполна — лёд скуёт его останки, сохранив их нетленными на долгие годы, а история о солдате, верном отчизне даже после смерти, станет, со временем, частью Амнианского фольклора, и ещё многие дрожащие перед первым боем юнцы вознесут, украдкой, молитву «Солдату Небес». Всё это случится в результате ваших решений и поступков, рано или поздно. Возможно, о чём-то из этого вы даже сможете узнать. Но всё то будет в будущем. Тогда же, только-только покинув пик, вас заботили совсем иные вопросы…
♪ ссылка ♪
Одно долгое мгновение — слишком долгое, чтобы называться комфортным, и ещё дольше того для некоторых из вас — вы не были нигде и никогда. В следующее, вы стояли посреди комнаты. От резкой смены давления голова шла кругом, щёки покраснели от мгновенного потепления. Тщательно вычищенный кирпичный камин наполнял просторное помещение уютным теплом и приветливым треском поленьев. Под ногами тихо шелестел разукрашенный сложными узорами ковёр из дорогой красной материи. За вашими спинами через массивные стеклянные окна ярко светило полуденное солнце, озаряя помещение ровным, мягким светом. Перед вами простирался длинный стол на резных дубовых ножках, укрытый плотной белой скатертью с затейливой голубой вышивкой. Три плетёных корзинки, расставленные по всей длине стола, ломились от душистого свежего хлеба. Три низкорослых, худощавых фигуры, наряженные в простые чёрно-белые фраки и резные посеребрённые маски держали каждая по небольшому котелку и черпаку — один котелок содержал густой картофельный суп покрытый плотным архипелагом грибов и мяса; второй благоухал вином и пряностями, а третий умиротворял ласковым ароматом молока с мёдом. Четвёртая фигура, ничем не отличимая от трёх других, стояла на большем отдалении от стола, неся глубокий медный тазик с тёплой, надушенной водой и пушистое полотенце. Перед шестью ясеневыми стульями, расставленными по оба конца стола, исходили ароматным паром фарфоровые миски со всё тем же горячим, густым супом. Седьмая миска стояла перед седьмым же стулом — единственным занятым, стоявшем во главе стола. Кейн, Джерри и Маранта уже бывали здесь раньше, в другое время и при других обстоятельствах. Когда заключали свои договора. Хлоп, хлоп, хлоп.
– Блистательно! – Смех графа всегда был странным образом заразителен. Рослый, рыжеволосый мужчина продолжил аплодировать вам затянутыми в тонкие белые перчатки ладонями, мягко улыбаясь.
– Блистательно, друзья мои! Со своим первым поручением вы прекрасно справились. Примите, прошу, моё скромное приглашение и отпразднуйте успех этот со мной! Без сомнений, устали все вы, замёрзли и проголодались. – Граф протянул одну руку к Маранте, всё так же мягко улыбаясь и без слов давая понять, чего ожидает.
– Тем более, здесь ждали кое-кого из вас. –

✨ ℨодиак ✨
Ты не смотрел на Ди. Ни на изящные узоры ковра, ни на причудливых слуг ни на манящее праздничное пиршество. Ты вообще ни на что больше смотреть не мог, кроме как на Неё.
– Папа! – С радостным визгом, твоя маленькая звёздочка спрыгнула с коленей графа, на которых сидела до вашего прибытия. Она была жива и здорова, и даже больше. Маленькое личико лучилось радостью, на маленьких щёчках снова играл здоровый румянец. Волосы были тщательно расчёсаны и уложены, порванное в ту проклятую ночь платьице сменило другое — намного более яркое и пышное, какие ты видал только на дочерях богатых купцов. Она подбежала к тебе и с разбегу крепко обняла, чуть не повалив.
– Папа-папа! Ты вернулся! Папочка! Прямо как дядя граф обещал! – Яркие глазки поднялись и заглянули прямо тебе в лицо, лучась ребяческой радостью. Она прижалась к тебе крепко, как только могла, но уже вскоре отступила назад, с любопытством переводя взгляд.
– Ой! Папа, а это кто? – Маленький пальчик указал на хрупкую, дрожащую несмотря на тепло помещения фигурку, прижимавшуюся к тебе. Бэлла, всё такая же заплаканная и растерянная ответила на любопытный взгляд твоей крошки собственным, прежде чем две пары девичьих глаз упёрли вопросительный взор в тебя.

Утром, Кэзуко проснулась. Проснулась, и чувствовала себя разбитой. Ей абсолютно не хотелось. Тем более, никаких новых уведомлений в телефоне не было. По крайней мере, никакие назойливые тараканы не будут ей мешать делать дела. Если она вообще будет их делать. Хотелось никогда больше не покидать свою кровать. Наверное, она не покинула её, даже если бы ей сказали, что она прямо сейчас летит в Антарктиду.

Йоланда смутилась о вопроса Патрика и присела на корточки, из-за чего её хвост вытянулся назад и задел стоящие в углу ящики, которые металлически зазвинели.
- Немного неуютно. Надо смотреть как бы ни на кого не наступить. - Даже на корточках девушка возвышалась над толпой школьников. - Я вроде неплохо плаваю. Можно и к нагам. А насчёт вчерашнего вопроса пока не думала. Тебе вроде и с камнем в обнимку спать удобно было. - Произнесла она обиженно.

- Думаю, и там и там что-то ковать будут. - Ответила Силка. - Я бы в крепость.
- Гномью крепость или крепость гномов? Она указала на разные порталы. - Заметила Фоси.

- Песок, жара. Что-то мне кажется, там нам станет плохо. - Ответила Купава на идею Тагр. - Может просто в людской город или деревню какую? Узнаем как люди живут.

На звон изданный задетыми коробками отреагировала преподавательница.
- Ах да, перед выходом обязательно найдите в коробке свой браслет. Это не сложно. - Она подошла и открыла коробку из которой выполз браслет в форме переплетённых роз и направился на руку Йоланды. - Ты тоже новенькая? Я никого похожего не принимала. Ты кто вообще? - Спросила преподавательница тем самым смутив Йоланду. А браслет у которого не получалось застегнуться на увеличившейся руке лишь добавил смущения.

Каждый раз, перед тем как выбрать следующее дерево или куст для метки, Бьянка поднимала перед собой руку вытянутую перед собой и с оттопыренным большим пальцем. Она зажимала то один глаз, то другой, чтобы прикинуть расстояние. Важно было, чтобы метки были на одинаковом расстоянии друг от друга. Так их не спутаешь никак!

Они с Майки шли неспешно, скользя под сенью деревьев. Солнце лишь слегка касалось кожи Бьянки. Девушка зажмурилась… пение птиц на грани слуха… шум ветра… шелест листьев… песнь моря… она так давно не была на отдыхе, да и на природе в целом, что уже и забыла, как же соскучилась по родной глубинке и родному лесу!

Её родные предгорья выглядели почти также. Разве что деревья слегка другие. Но в целом — очень похоже. Те же сосны. Те же звуки. То же ощущение спокойствия и единения с окружающим миром, так и хотелось присесть и помедитировать. Девушка сама этого не замечая плыла по лесной чащи, очнувшись лишь от вопроса:

— Я думаю, — девушка отмахнулась от ветки, нависающей у неё прямо над головой, ножом, — что мне нужна нормальная удобная обувь. И нормальная одежда. Тут субтропический климат судя по влажности воздуха и близости моря. Если бы меня предупредили об этом заранее, — она вздохнула, глядя в небеса, — я бы взяла тот свой костюмчик, что готовила для отпуска. Но… может быть, я сама в этом виновата? — Спросила уже саму себя девушка. Она смотрела перед собой опустошённым взглядом. — Может быть… не стоило говорить Иисусу в вечерних молитвах, что я люблю сюрпризы и куда чётче сформулировать, что я хочу на день рождения?.. Но кто мог знать?!

— Или ты спрашиваешь о ситуации в целом? — Отвлеклась она от всех этих размышлений, уловив, что Майки был настроен чуточку иначе ко всему этому. Она хитро ухмыльнулась. — А с чего такой интерес? — Приподняла бровь. — Я знаю не больше твоего об этом мире, и думаю не больше твоего же. Если тебе нужен план, то тебе лучше спросить у Либе. Он явно себе на уме, — хохотнула, — а если тебе нужен “план” — спроси у Соджу. Парень одухотворенный, и по его взгляду скажу тебе, — хихикнула, — план у него отменный и качественный. — Поправила одежду. — Если тебе интересно, что планирую в будущем: я планирую достать себе одежду… — По секрету призналась ему.

— О, — она посмотрела на просвет деревни меж стволов деревьев, — мы на месте. Давай осмотримся по сторонам и будем возвраща— Бьянка не закончила, — что это у тебя? — Спросила она Майки, не особо уверенно указывая наманикюренным пальчиком на цепочку, что торчала у него из груди. Посмотрела вниз. — …И у меня? Что?..

И тут, вместе с голосом ударившим ей по ушам, девушка внезапно вспомнила как во время уроков езды верхом её шнурок зацепился за стремя лошади и та, испуганная чем-то, поскакала вперёд. На то самое мгновение, её сердце остановилось. В руках инстинктивно возник нож, который она направила перед собой… и начала им махать.
Попытки перерубить цепь ножом выдали странный результат: нож тут же схлопнулся и ушёл на отдых, а Бьянка поймала лицом пару ветвей, заработав на руках царапины, как и на голых ляжках. Она больше не допустит такую ошибку! Далее девушка рубила лишь ветви.

— Ха… ха… тв… хы… мать! — У неё перехватило дыхание от страха.

Девушка поднялась на руках. Она утёрла линию крови с лицо. Не скрывая своей ярости и удивления подняла голову в небо, чтобы встретиться взглядом с шутником, стянувшим их. Но небеса были чисты и холодны. Лишь тучки плыли по ним. Ни богов, ни демонов.

ЛаБрава посмотрела на Либе, который рванул в сторону, и вместо того, чтобы бежать за ним или пытаться остановить его, она приняла руку Чжэ Сона. Бьянка была невредима. На удивление, её кожа почти не пострадала после столкновения со всеми этими зарослями.

— Спасибо, — сдержанно кивнула она доктору, — вставай, — она протянула руку в ответ Майки, если тому нужна была помощь, и кивнула доктору чтобы он тоже помог, — мне кажется, тут вышло недопонимание… кхм. — Она повернулась к рыбаку, кивая ему.

— Добрый день, — поджала губы, — мы не бежали друг к другу. Нас притянуло друг к другу… потому что мы отошли на большое расстояние друг от друга. — Сказала Бьянка. Она посмотрела на Либе. Потом обернулась к остальным и кивнула им, тяжко вздыхая:

— Когда Либе набегается, стоит сказать ему, что я оставлял на деревьях и кустах отметки, пока шла к деревне, и что мы можем по ним вычислить расстояние, на которое можем отходить друг от друга. Но не будем говорить сразу, — попросила их, — пусть спустит пар.

— Раз уж мы все здесь, — она отряхнулась, глядя на рыбака и ничего лучше не придумала, кроме как спросить, — добрый день, уважаемый. Вы кто?.. — Она запнулась на миг. Использовала на нём оценку, чтобы сверить с именем. И только если получила честный ответ, как имя над башкой у рыбачка, продолжила. — Меня зовут Бьянка ЛаБрава, а это, — посмотрела на горстку гостей из иного мира вокруг себя, — моя команда. Не подскажите, где мы конкретно находимся? — Спросила она. — Не название острова, а где мы в принципе находимся? Город… остров… страна или море… мир? — Стала перечислять она. Им ведь нечего скрывать, верно?..

𝓓 ℬсе 𝓓
Собрав последние силы, вы нанесли своему чудовищному врагу последний, решающий удар. Сияющее звездное пламя, тугие лезвия магических ветров и даже голодные духи теней обрушились на истерзанную тушу в едином, последнем порыве. Спутанная чёрная шкура горела, источая снопы тошнотворного смога, кровь лилась вязкими непрерывными ручьями и даже сама бессмертная душа была безжалостно вырвана из гротескного тела, оставляя лишь пустую оболочку. Последние крохи воли и накопленного разбега пронесли чудовищный кадавр ещё на несколько шагов вперёд, прежде чем массивные лапы подкосились под непомерной более ношей истерзанной плоти. Сломленный ужасающими ранами и словами Зодиака, что были, пожалуй, ещё больнее, Назэркляйн издал последний, протяжный крик, опадая на скальное ложе с тяжелым грохотом. В его предсмертном возгласе не слышалось ни ярости ни угрозы, да и былой мольбы в нём больше не было. Всё, что содержал последний, хриплый крик извращённого создания — было горькое, удушающее отчаяние. Так кричал бы в последнее мгновение жизни утопающий, умей вода разносить его крик. Так звучит последняя мысль самоубийцы, бросившегося со скалы. Так звучит принятие своей мрачной участи. Так звучит полное и окончательное поражение. Безобразная голова склонилась к груди, повиснув на более неспособной держать её шее, как будто в последнее мгновение жизни чудовище смогло устыдиться обличённых речью звездочета пороков. Янтарные глаза стали меркнуть, как меркнут в опустевшем доме забытые, прогорающие свечи. Ручьи кровавых слёз лились из под чёрных век ещё несколько секунд после того, как последние искры жизни покинули чудовищное создание. Левая передняя лапа, всё ещё вытянутая в направлении Зодиака, устало легла на ребро облачного бассейна, оставшись протянутой к друиду в беззвучной, отвергнутой мольбе даже после смерти своего владельца. Правая же, по прежнему сжимавшая в мёртвой хватке злосчастный костыль — немой и безликий виновник всего произошедшего — согнулась пополам, прижав деревяшку к израненной груди создания, будто ребёнок, прижимающий поближе любимую игрушку в поисках утешения. Единственное оставшееся крыло взмахнуло в последний раз, тяжелым чёрным саваном накрыв всю остальную тушу. Назэркляйн был мёртв. На несколько мгновений, на несколько странных мгновений, показавшихся более нереальными чем что либо из пережитого вами сегодня, на горном пике воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим воем ветров, эхо предсмертного крика и биением пяти сердец. Отброшенная Марантой девчонка, так и не сумевшая убедить вас пощадить её брата, медленно обернулась на затихающий отзвук его последнего возгласа. Она поднялась и словно в трансе побрела, покачиваясь, на негнущихся ногах обратно на вершину. Её глаза остекленели, взгляд блуждал, губы продолжали шевелиться но не произносили ни звука. Руки безвольно повисли по бокам. Где-то на пол пути её обогнал куда более решительный Унглюклих, подошедший к чудовищному трупу вплотную чтобы всадить в ослабевшую шею чудовища последний болт.
–Auf Wiedersehen, черношкурый ублюдок. – С угрюмым презрением он сплюнул в лужу крови, начинавшую растекаться от массивной туши. Помолчав, будто обдумывая случившееся, капрал повернулся к вам с ничего не выражающим лицом, выглядящим ещё более старым нежели раньше и отрывисто проговорил:
– Наш договор исполнен. Я удовлетворил ваши условия. Вы удовлетворили мои. Я сделал для вас что мог. Вы отомстили за моих братьев по оружию. Позвольте теперь мне воссоединиться с ними на том свете. – Бросив на остывающее тело и упавшую перед ним на колени девчонку усталый взгляд, Унглюклих неспешно покачал седовласой головой.
– У меня есть что им рассказать. –

Пробуждение Бьянки

Твоя воля достаточно сильна. Ты достойна быть моим чемпионом. Сокровище, о котором все говорят, но которое тебе не известно, оно существует. Направь свою волю и свою честь, найди его, и тогда твоя мечта исполнится. Путь к нему тернист, но ты справишься, если не сойдешь с пути. Мой клинок поможет тебе в пути, если твои цели будут праведны.

Голос звучал звоном стали и колоколом отдавал в голове девушки. Он пронзил разум девушки в тот момент, когда она вынырнула из воды, так что она пропустила тот момент, когда всё изменилось.

Пробуждение Либермана

А-ха-ха-ха-ха, достойная смерть настоящего морского волка! Ты мне нравишься, парень! Я тоже когда-то мечтал бороздить моря на самом лучшем судне, хотя и даже не думал, что способен буду создать его сам, всё же я не плотник! Но твои амбиции мне нравятся! Найди Ван Пис! Ты ещё не знаешь, что это, но будь уверен, на пути к нему твоя мечта будет исполнена! Шторм будет силой в твоих руках, что проведет тебя к Ван Пису! Да, в конце пути... Он будет ждать тебя там... А-ха-ха-ха-ха...

Либе всё ещё чувствовал вкус соленой воды во рту, но сейчас это чувство пронизывало саму суть инженера. Громогласный смех оглушил его, все чувства смешались и он неожиданно для себя нащупал ногами дно. Он потерял сознание и его прибило к берегу? Все вокруг было другим.

Пробуждение Сина

Найди его, мальчик, с̸о̴к̶р̸̷о̵в҉и҈щ̶̷е̴ т̴҈о̶г҈о̷̴ м̷а҉̴л҉ь҈̵ц̸а҉. Я помогу, не волнуйся. М̸о̴̶ж̸е̴̷ш̵҈ь̵ п҈ы҉̵т̵а̴т̶҉ь҉̸с̷я̵ с҉т̶҈о̸̴л̸ь̸к̶̵о̴,̷ с̶҈к̸̷о҉҈л҈̵ь҈к҉̸о̴ з҉̸а̶҈х҉о҉̴ч̷е̶҈ш̶̸ь̴...

Тело парня пронзила боль, а затем он почувствовал, что находится в воде. Сину могло показаться, что он упал в Темзу, но кругом простирался запах соли и песка. Да и погода сильно отличалась от того, что он помнил секунду назад. Солнце ощутимо пекло и не было ни капли дождя. Когда после той боли парень наконец смог сфокусировать взгляд, он понял, что всё вокруг поменялось.

Пробуждение Майки

Хмм... Твой кулак найдет цель.

Грубый голос раздался в голове умирающего парня, когда все кругом было залито кровью, его кровью... Погодите, кровь не может быть по пояс. Парень сфокусировал взгляд, это было проще, когда всё внимание не занимала пульсирующая боль в животе, и огляделся по сторонам. Всё выглядело иначе, чем он помнил.

      * * *

Группу разномастно одетых людей освещало палящее солнце. Они все стояли по пояс в воде, волны били им в спины, а перед глазами простирался вид на холмистый остров. Большую его часть занимали густые хвойные леса, начинающиеся сразу за полосой чистого песчаного пляжа. Вдалеке, из-за верхушек деревьев можно было заметить крыши явно средневековых или около того домов, над которыми возвышались башни крепости, на стенах которых можно было даже рассмотреть крошечные фигурки снующих туда-сюда людей. Судя по всему, это был какой-то город. Он определенно привлекал внимание, однако это было не единственное, что можно было заметить в том положении, в котором оказались герои. Несколько правее можно было заметить узкие столбы дыма, по интенсивности похожие скорее на обычный печной дым, чем на какой-то пожар или вроде того. Судя по всему, в том направлении тоже было какое-то поселение. В целом, вид был довольно скудным, но на длительное изучение времени им никто не дал, ведь прямо перед глазами возник полупрозрачный прямоугольник, где на понятном каждому языке проявились надписи:

Автоматический переводчик подключен.
...
Система подключена.
...
Добро пожаловать в мир Системы, Герой!
...
Что бы узнать свой статус, используйте голосовую или мысленную команду "Система"!
...
Приятного пользования!

    Он снова закрыл глаза и вошёл в состояние наблюдения за потоком мыслей. Символы октограммы переливались фигурами и смыслами. Один за другим, как марширующий парад армии Йоркшира. И сияние снова начало поглощать магические фигуры свитка, пока, всё не засветилось. И тогда случилось внезапное. Свиток начал покрываться коркой льда. И разбухать изнутри. Сначала медленно, с негромким треском, но потом случился взырв. Огромные ледяные кристаллы вырвались из клочка бумаги. Андре не успел даже уронить его, как толстая льдина должна была пригвоздить его к стене. Но как оказалось — за стеной был тайный проход и он попросту не выдержал напора стихии. Мийо прибило к стене в узком тайном коридорчике. И острый ледяной кристалл быстро приближался, чтобы окончить его страдания. Но в последний момент он успел выскользнуть и отпрыгнуть в сторону, куда стихия уже не приближалась.
    Это был кристалльно чистый лёд. Настолько, что лазер снайпера заломился об стенки и рассеивались вместе с желтоватым светом фонарика. Но оба эти источника были неподвижны. Это могло значить, что лёд добрался и до стрелков. Достал ли лёд Эль Хуракана? Нет, Андре услышал приглушённый хохот в соседней комнате. Ему удалось спастись от магического представления.
    То, что случилось — это не описывалось никакими теориями и концепциями. Бумага никак не могла содержать в себе столько льда. Однако, так и случилось. И бритвенно острый наконечник глыбы навис над головой блондина: холодный и медленно тающий при касании пальцами. И вокруг воздух стал значительно холоднее. Андре вышел в единственную дверь и оказался в клетке. Лёд был и там, за нею. К счастью, в этой клетке не было животных, которые могли внезапно напасть, но вот в некоторых соседних Андре заметил нескольких неизвестных зверей. Панцирных птиц и косматых рептилий. Те звери, которых не поглотил лёд, испуганно пытались вырваться из своих ловушек, но не могли. Место заполнил клёкот и шипение. Кажется, дверь клетки была открыта, но вот толстая стена льда за нею мешала выйти. Зато, он увидел как за толстыми бочками находилось двое мужчин: один с одной стороны комнаты, а другой — с противоположной. Света было недостаточно, но они выглядели крайне похожими. Лёд не убил их, ведь они даже умудрились частично растопить лёд и попытались вырваться из своей ловушки, задерживая дыхание.

Созерцание самой себя уже начинает надоедать тем более, когда добыча убегает. Кажется, отражение уже готово вылезти из меча и выцарапать глаза Маранты от злости. Внезапно на теле повисло что-то материальное и мольбы уже прямо под ухом. Неужели победа? Да оно боится на столько, что уже вешает на Маранту “живую” девочку лишь бы убежать. Большая ошибка слезами варвара не надломить и уж тем более не вынудить взглянуть на монстра. Маранта резко отбросила присосавшуюся пиявку к телу. Хорошая попытка залезть под кожу, но у этого не получиться отравить варварскую кровь. Маранта злобно посмотрела на Назэркляйновское наваждение.
– Мелкая дрянь! Эта тварь умрет ясно тебе? Или что ты думаешь, мы сюда пришли блинчики пегчти? Не люблю я блинчики!
Маранта наконец отлепила свои очи от себя самой и решила вывалить всю злобу на иллюзию даже если пищалку придётся разрубить на пять частей чтобы она наконец замолкла. Правда, на глаза попало кое-что еще помимо насланной иллюзии. Неподалеку лежало тело с рыжей копной волос, что очень разозлило Маранту.
– А да чтоб вас всех поразрывало, – Маранта от злости стала размахивать мечом вокруг себя при этом, не переставая орать. – Сраные блины! И ты жирный рыжий блин! – Маранта озлобленно приблизилась к Кейну. – Ты собрался сдохнуть? Сейчас? Терпи до завтра козьи твои потроха!
Маранта подняла голову Кена и подложила под нее свой рюкзак, стараясь привести его в чувство. Открыв бурдюк, Маранта стала промывать раны от отравленной крови или еще чего-то, что мог оставить монстр в теле.

    Рывок Андре оказался быстрым, но остальные участники дуэли ожидали это. Прогремел выстрел. Пуля вскользь прошла вдоль щеки, пробив мочку уха Мийо. И острый скальпель глубоко вонзился в правое бедро. Раненный, почти без сил, моряк всё же повалился в лифт. Аристократ попытался остановить его, но второй, спрятанный скальпел стоматолога полетел в него и он отступил. Лишь потом повалился вниз, стоматолог бросился в лифт следом. Он начал опускаться. Сверху бежал Сомо, но лифт исчез под землёй перед его носом. Андре не слышал, но парень выл от досады.
    Он летел какое-то время безмятежно вниз. Внезапно, по плавному углу гладкие каменные части лифта начали уходить в сторону. Он увидел свет спустя, возможно, пол минуты пути. А потом он увидел зал. Это была какая-то комната, выстроенная из огромных каменных блоков бледно-жёлтого цвета. На блоках были изображены резные фигуры, а небольшие настенные жаровни оказались заполнены горящими углями, которые давали достаточно времени, чтобы заметить охотников, которые вылетали из лифтов сверху стен прямо в глубокий водоём, который расположился по периметру комнаты. В центре самой комнаты уже стоял он...
    Это был экзаменатор. Невысокий, в матовом чёрном плаще и белой рогатой маской на лице, похожей на черепную пластину козла Кейко. Под длинными рукавами были видны руки в белых перчатках, а на ногах — кожаные сапоги с застёжками. Он молча стоял, руки выставил по швах, ноги смотрел ровно напротив единственнй двери, которая выводила из комнаты. Потенциальные охотники плюскались в воду, а следующие за ним сваливались сверху. Началась суета, разговоры. Причины понятны — приглашения были далеко не у всех. Однако, в центре комнаты стоял огромный и низкий каменный стол, сверху которого были разложены другие приглашения — уже синеватые.
    
    После падения Андре, вода вокруг стала багроветь. Он успел вылезти на берег прежде, чем другие придавили бы его. Скальпель он вытащил — от тонкого отверстия большого кровотечения не могло бы быть. Внезапно, из одного лифта с знакомым голосом показался Мембеле. Огромная дылда сложилась на корточках почти втрое, и на роликах он выехал из лифта и приземлился сразу в комнате, сделав эффектный разворот.
    — Удача! — Крикнул и поднял вверх своё приглашение. Некоторые из прибывших ещё продолжали драку. Но на Андре уже не нападали. Он впервые смог нормально рассмотреть его противников. Стоматолог выглядел бы нормально, если бы не огромные наружные зубные скобы и серебристые брекеты. Он был высоким и худым, но сложенным неплохо. Белый халат теперь был заляпан кровью. Аристократ имел всё те же приятные черты лица, но ещё он заметил перстни на его пальцах и розу в его волосах. Но, Андре искал своих друзей среди всех. Кроме Мембеле никто так и не прибыл. Чернокожий заметил Мейо и подъехал к нему.
    — Как это удачно! — Сказал он с гордостью. А потом помрачнел, как обычно делал, когда имел плохие новости. — Рейбельт... он, он был моим телохранителем и один из мафии сильно ранил его. Он в больнице, я оплатил его лечение. А... а где тот другой? Леоне? — Он осмотрелся. Леоне не было. — Хм-м... а ты выглядишь паршиво. Могу немного подлатать тебя, если согласишься быть моим телохранителем! — Он начал рыться в своём беговом рюкзаке и достал небольшую аптечку. А потом вопросительно посмотрел на Мийо. Он едва стоял на ногах. Казалось, ещё толчок и он умрёт.

    Мужчина даже не сдвинулся с места, когда Андре атаковал. Его движения были быстры, но недостаточно. Он даже не заметил, как мужчина ловким движением опутал руку Мийо с кинжалом гибкой трубкой,лёгким толчком нарушил его равновесие и опутал трубкой вокруг его шеи. В руках у мужчины находилось тонкое жужжащее сверло. Он направил его прямо к лицу Мийо. Беловолосый выставил руки, но его позиция была очень неустойчивой, а сдавливающая шею трубка сильно ухудшала дыхание. Внезапный удар чем-то острым ранил его в ногу, чем дал ещё больше преимущества мужчине. Он клацнул зубами с массивным стоматологическим протезом и садистически улыбнулся. Это был какой-то обезумевший стоматолог!
    — Яс-с-сно, — слюна брызгалась из его рта прямо на Андре, — нас-с-стоящий владелец приглаш-шения. Мальшишка! Ус-сри суботробяш-шую мош-шь Дантес-са! Клац! — Мышцы напряглись. Скалепль приблизился к переносице Андре. Нужно было что-то делать.

Странным образом присутствие Литта Унглюкли вселило в Дикека уверенность, что он и его соратники выйдут из этой сумеречной утробы в целости и сохранности. Осмелев и расслабившись птах цокая острыми как бритва когтями нагнал дворфа.
- Капрал ух. – Начал Трехпалый.
- Надеюсь вас не оскорбит ух мой вопрос. Поведайте ух как вы стали умертвим? И, как ваш отряд потерпел поражение в бою?

Когда птах наконец-то увидел свет, то чуть не вскрикнул от радости, но вовремя спохватился. Неизвестно, кто мог этот крик услышать. Однако не смог удержаться и взмыл в воздух как только его перья защекотал прохладный горный ветер, а глазам открылся такой долгожданный простор. На какие-то мгновение Дикек вновь оказался дома. Казалось, что стоит подняться выше, перелететь вон тот хребет и он увидит парящих в небе сородичей. А подними укрытое среди острых скал и отвесных обрывов родовое гнездо. Он громко и приветственно крикнет стражам, что парят на потоках воздуха. В ответ услышит такие же крики. В начале стражи будут настороженны, но затем распознав своего, радостно закружатся в небесном танце и Трехпалый будет танцевать с ними.
Вынырнув из очередного пируэта Трехпалый, приземлился рядом с бескрылыми:
- Уух-х! Какое же это удовольствие размять крылья ух после долгого прибывания на земле у. – Протянул он довольно.

– Я понимаю, что поздно менять договор, когда он вот-вот придёт в исполнение… Но всё же попрошу. – Капрал смотрел на раскинувшуюся под вами картину, не мигая и не отводя взгляд. Бело-зелёные глаза вновь затуманились призраками воспоминаний. – Когда всё будет кончено, с Назэркляйном и со мной самим. Прошу, оставьте моё тело здесь, повёрнутым в эту сторону лицом. Я хочу видеть мой Амн пока глаза мои не истлеют и сами глазницы моего черепа не обвалятся во внутрь. Как бы я хотел послужить ему ещё хоть немного… Но не так. Не таким.
- Литт Унглюкли ух, обещаю я исполню твою просьбу, если это будет ух в моих силах. И видят небеса ух, твоя судьба однозначно прочно вплетена в общее полотно места ух, что ты зовешь Амном. И я уверен ух мироздание еще даст тебе шанс ух вплести новы нити в его узор ух. – Птах расправил крылья в подтверждения своих слов.
Дальнейшие наставления дворфа касательно предстоящего боя Дикек слушал внимательно, периодически крутя головой. А затем очень удивился, когда Зодиак вдруг превратился в ящерку. Инстинкт немедленно предложил поймать ее и съесть, но птах однозначно решил воздержаться.
- Ух вы видели! - Произнес он удивлённо.
- Вупх и он стал таким маленьким. Невероятно ух.
Понаблюдав с интересом за убегающей друидоящеркой, Трехпалый произнес:
- Я буду чуть в стороне. Постараюсь затаиться и когда начнется бой нападу на Назэркляйна сзади или попробую лишить его посоха. Кажется мне он с ним куда опаснее чем без него.

Смерть за письменным столом, в момент кульминации истории, наверное так и должны умирать настоящие писатели, впрочем.. женщина не думала об этом, незаметно погружаясь в холодную мглу, что укрывала её подобно мягкому одеялу. В неё хотелось закутаться, в ней хотелось утонуть, и никогда больше не покидать этого места.

Сознание писательницы медленно растворялось в великом ничто, в океане что перерабатывал такие души как у неё миллионами тысяч, ни на секунду не останавливаясь. Вряд ли она могла ощутить все величие колодца душ, и когда её разум практически полностью слился со тьмой, внезапно она ощутила на себе чей-то проникающий, холодный взгляд, который словно изучал её, а затем почувствовала незримую чужую хватку на своем теле.

Она не успела даже моргнуть, как оказалась в просторном кабинете, с серыми стенами, стулом на котором она сидела, и столом прямо напротив, за которым восседала сущность, в строгом приталенном костюме, на лице у него словно была серебряная маска, если бы она ещё не двигалась, переливаясь внутри, так что девушка могла поклясться, что видела внутри неё бесконечное множество звезд. В руках перед собой, этот неизвестный держал небольшого размера прозрачный куб, в котором была заточена умирающая звезда, жар которой она казалось ощущала даже просто от того что смотрела на неё. И при этом, девушка не могла ни пошевелится, ни сказать хоть слово, её будто парализовало.

— Приветствую тебя, Чешуйка.. — раздался его голос, идущий такое ощущение, прямо в мозг девушки, минуя уши, и при этом было совершенно неясно чем он говорил. — .. должен сообщить, что ты умерла, и твоя душа была отобрана для участия в Игре. — слово "Игра" он произнес так, что становилось сразу ясно, что это не какая-нибудь игрушка, а именно Игра с большой буквы, одной интонацией сумев настроить свою собеседницу на серьезные мысли.

— Игра, создана чтобы Боги могли насладится интересным Шоу, делая ставки на души, выигрывая и проигрывая многое или малое. — тут же продолжил он, с интересом разглядывая куб с заточенной звездой, и такое ощущение что совсем не интересуясь девушкой, которая сидела перед ним. — Я, Войд, Распорядитель данной игры, и я ещё раз приветствую тебя в своих владениях, Чешуйка. — представился бог, откладывая куб на стол, заставив тот замереть в паре сантиметров от поверхности стола, сложив при этом пальцы перед собой в замок, уперев локти. — В отличии от некоторых, я не люблю устраивать шоу из появления новых Игроков, поэтому.. да, мы подождем пока пять богов не заплатят за твою душу взнос, пропуская тебя на игру. — Войд взмахнул пальцем, и в воздухе появились небольшие песочные часы, на дне которых лежала одна золотая монетка, на которую сверху сыпался песок. Вместе с песком, внутрь пару раз высыпались ещё монетки, каждый раз при этом, девушка ощущала легкое дуновение ветра, пробирающее до самых костей. Наконец, в часах оказалось пять монеток, до того как весь песок пересыпался вниз, и щелкнув пальцами, бог удалил часы с глаз, вновь сложив руки в замок.

— Замечательно, твое участие оплачено. Что ж, добро пожаловать в мой мир, мир Эффекта Пустоты, надеюсь ты станешь достойным Чемпионом и сможешь засиять, так ярко, как того заслуживаешь. — Войд помахал рукой Чешуйке на прощание, и в следующий момент она вместе со стулом провалилась вниз, падая в темноту на огромной скорости, вскоре полностью утопая в ней, растворяясь в бесконечной тьме, что наполняла все пространство в котором она очутилась.

***

Холод, жуткий холод, вот что было первым, о чем подумала девушка, очнувшись незнамо где. Она лежала на чем-то, чем-то похожем на песок, судя по ощущениям, что приходили ей от её рук, и спины, которой она могла прочувствовать его текстуру. Одежда, что была на ней, ощущалась несколько чужеродной, писательница которой она была в казалось бы уже таком далеком прошлом, никогда не носила ничего похожего, ей точно не доводилось одеваться в костюм, сделанной из отброшенной кожи дракона.

Правая рука, при этом, сжимала нечто металлическое, похожее на рукоять. Резко открыв глаза, и уставившись сначала в ясное ночное небо, она тут же скосила взгляд в сторону правой руки, узрев свой меч.. да, свой, ведь она была той самой девушкой, о которой писала, и которая в этот момент ощущалась более родной, словно она всегда была ею, а та жизнь писателя, была лишь странным сном, ненастоящей реальностью, и лишь это место, в которое её заслал Бог, расставило все по своим местам.

Холод не отступал, ночная пустыня, а это была именно она, поражала своей низкой температурой, заставляя Чешуйку поежиться, осматриваясь. Первым что она увидела, была огромная планета или спутник, находящаяся в ночном небе, и горящая даже отсюда, миллионами огней. Вот она, метрополия, подумалось ей.

Одновременно с этим, она увидела на горизонте, возвышающийся над песками комплекс, с такого расстояния похожий на какую-нибудь нефтедобывающую башню, из того мира в котором жила писательница. В ночи, было не сложно разглядеть, что там горели огни, и вполне возможно, там было теплое место, в котором она могла спрятаться от этого жуткого холода.

Почувствовала как что-то чешется за ухом, потянулась посмотреть и нащупала там разъем, на который можно было спокойно нажать пальцами, после чего, перед глазами выскочила табличка с текстом.

Вы желаете активировать системного помощника?

Гласила она, и девушке нужно было соответственно тыкнуть на появившиеся перед ней [Да]/[Нет]. Все было просто.

Галт, рванувший со всех ног в сторону дракона, внезапно исчез на полпути, как будто его исключили из реальности. Тем не менее, дракону не нужно было дополнительных поводов - механизм не был кровожаден, но незваные гости совершенно точно посягнули на неприкосновенность святая святых Ут-Закара, и потому заслуживали уничтожения на месте. Камень-сердце разгорелся сильнее, так что тени от колонн, поддерживающих потолок, стали еще более черными, а все открытое пространство озарилось белым сиянием, отображая истинные цвета благородных металлов, которыми дварфы украсили геометрические рельефы на колоннах и стенах тронного зала. Огненно-рыжая медь, зеленоватый сплав золота и мифрила, бледное серебро и солнечное золото засверкали повсюду. Мыш от такого обилия магии в воздухе совершенно потерялся, и теперь носился кругами над драконом, своим тонким писком отмечая для Эрхи средоточие эманаций. Спустя пару мгновений, свет вновь потух до прежнего тусклого сияния, сравнимого с лунным, и дракон выдохнул клубы горячего пара в сторону пришлых возмутителей спокойствия. Галт, предусмотрительно свернувший в сторону с линии атаки, почуял, что этот пар знакомо пахнет - дварфы, похоже, действительно любили спирт...

Тем не менее, Сильдару удалось прикрыть Тлалока и Эрху своим щитом. Большая часть ядовитых испарений (водка - яд, тем более дварфская!) была заблокирована, и волшебница с варваром оказались как бы в тени щита рыцаря. Вот только защищая других, Сильдар, как и подобает паладину, принял удар на себя. Мунин, стоявший рядом с Эрхой, тоже попал в облако горячих паров. Кожу обожгло так, будто все тело оказалось открытой раной, и ее присыпали солью. Сильдару было еще хуже, поскольку его доспех нагрелся, и теперь любое движение сопровождалось болью от ожога.

Тем не менее, рыцарь заставил себя не обращать внимания на боль. Сжав зубы, чтобы сосредоточиться на одной единственной цели, он побежал навстречу дракону, надеясь вонзить клинок между камнем Сердца и его державками. Мир сузился для рыцаря в одну сверкающую точку, куда он и должен был нанести удар...
... Клинок лязгнул по граням самоцвета, но острие было направлено не слишком точно. Меч рыцаря соскочил вбок, и не удержался в тонкой щели между камнем и поддерживающим его кронштейном. Творение кузнецов прошлого вряд ли возможно уничтожить с одного удара...

Вы не можете просматривать этот пост!

Вечером Фантом пытался вызвать пришлых на разговор, но командир Уграк не собирался оставлять их одних - и некромант решил, что пока не настало время. Уграк уже встал на скользкую дорогу, раз спелся с местными - а все местные так или иначе были для Некросса врагами. Значит, скоро он оступится не только формально, но и в глазах своих урук-хаев. Это и будет его концом.
Уграк понимал, что тянуть время некуда, но и торопить не мог - иначе можно было нарушить хрупкое доверие, которое, как казалось уруку, возникло между ними. Сильдар мрачнел больше Тлалока. Все шло к тому, что нужно либо предать доверие уруков, либо затеять бой - безнадежный и бессмысленный. Так что, когда Эрха, Мунин и Галт взяли дело в свои руки, рыцарь даже как-то успокоился. Да, все идет через одно место, но хотя бы не его усилиями. По крайней мере, рыцарь хотел так думать.

Утром Уграк взял дюжину бойцов, как и вчера, и отправился в Ут-Закар следом за отрядом путников. Галт, как условились, согласился не ходить в библиотеку дварфов - мол, уступит свое место командиру. Уграк внимательно смотрел за действиями Эрхи, запоминал слова и руны, и видно было, что хотя у командира нет ни листа бумаги, ни пера, его цепкие глаза и память сохранят увиденное до его смерти. Йорику и Мунину удалось отыскать планы воздуховодов и других инженерных штреков, которыми была пронизана гора. Толком разобраться в системе с наскоку, конечно, не получилось, но, как и следовало ожидать, к тронному залу подходило множество подобных каналов. Самым широким был тот, что питал воздухом огромный камин, расположенный позади стола для приемов. Похоже, по нему могли пройти два человека рядом.

Пока Уграк смотрел на книги, и пытался понять то, что Эрха говорила о путях магии и изготовлении големов, Галт занялся более неблагородным делом. Найти общий язык с местными големами оказалось довольно сложно, и все же вор, пользуясь обрывочными сведениями от Эрхи, вызнал, где тут склад водки. Объясниться с уруками оказалось проще, хотя они и побаивались нарушать приказы командира.

- Уграк сказал охранять нас?
- Да
- Ну вот и охраняйте. Тут не так далеко.

Водка, про которую спрашивал Галт, хранилась в огромных медных цилиндрах с полукруглыми донцами. Каждый бак был такого размера, что Галт мог бы и утонуть в нем. В каждом баке был врезан кран, как оказалось, ни капли не заржавевший за все время. Галт капнул пару капел на руку, слизнул, и чуть не прослезился - каменный страж привел его к бочкам с чистым спиртом. Уруки хоть и были охочи до выпивки, а все же Уграк их вышколил - потому они набрали полные фляги, но никто даже не притронулся к выпивке до завершения службы. Всякий знал, что стоит это сделать - и кара будет быстрой и безжалостной. А вот вечером... Да почему бы и нет!

Уграк хотел остаться в библиотеке на ночь. Как сказал командир урук-хаев, это место едва ли более опасно, чем его собственный шатер - если знать слова, которыми говорить с каменными стражами. Теперь он их знает - и предпочтет остаться. Уграк не говорил этого вслух, но было ясно, что он хочет подкараулить Фантома - наверняка ушлый маг наведывается сюда, пользуясь своими темными заклинаниями! Уграк хотел, чтобы гости тоже остались, но не стал уговаривать или приказывать. В конце концов, Эрха была права - в шатре спать куда лучше, чем на каменном полу рядом с ледяными истуканами. Так, наконец, пути разошлись - и осталось лишь отделаться от сопровождения гвардейцев-уруков, которых Уграк отослал вместе с гостями в лагерь. Все походило на почетный плен больше, чем на почетное гостеприимство. Впрочем, насчет этих урук-хаев Галт был спокоен - вряд ли они вечером будут достаточно трезвы. В общем, так оно и вышло, и как только появилась возможность, отряд ускользнул из-под не слишком бдительной охраны. Никто не заметил, как слишком резкий порыв ветра задул один из факелов у шатра Уграка. Через полчаса после захода солнца, в долгой тени горы, шесть человек вошли в темный проем ворот древнего города.

Карты, срисованные Мунином, и помощь от местных каменных стражей, довольно быстро привели отряд к главной анфиладе Ут-Закара - длинному тоннелю, по которому когда-то текла раскаленная лава. Теперь его зеркальные стены были украшены резьбой и зачарованными светильниками, в которых находились мерцающие самоцветные камни, сияющие собственным светом. Похоже, именно о них говорили книги в библиотеке - и здесь было множество подобных светильников. При ближайшем взгляде оказывалось, что сам камешек внутри - не больше светлячка, но хитрая система зеркал и линз усиливает его свет, так что весь тоннель был погружен в серый сумрак, как в безлунной ночи. Впереди свет усиливался, и из белого становился синим, со сполохами оранжевого. Пахнуло теплом, и воздух стал чуть более спёртым. Наконец, вы добрались до тронного зала.

Как наступила смерть Мясо даже не понял, он умирал долго, но не мог вспомнить точные детали и очертания своей смерти. Парень просто провалился в неё, как в глубокое озеро и начал падать вниз, за пределы мрака и звука, куда не проникало света и где не было сказано ни единого слова ни на одном из известных языков. Мясо погружался вниз, в бесконечном плотном потоке, ощущая как его сжимает всё сильнее и тело… нет, душа, теряет всякие очертания, как если бы её перемалывало давление на глубине. А затем — нечто кольнуло его, нечто горячее до холода, и колкое до того, что вся боль равномерно разливалось по всему ду и было непонятно, куда именно и что ранило Мясо. Боль захлестнула всё его сознание, но очень скоро, когда первая агония прошла, он понял, что резко перестал погружаться. Он… приподнялся? Да, поднялся. И вместе с исчезнувшим давлением его тело развернулось, приняв прошлую форму. Мясо ощущал, как над ним нависло что-то его удерживающее.

Во мраке не было слов, буквы не получались из звуков, а звуки не вырывались из глотки, ведь ни у кого здесь не было ртов.
Но Мясо всё равно слышал. Слышал намеренья. Слышал эмоцию. Чтобы над ним не зависло, оно было громадным — больше чем жизнь, и оно было удивлённым. Приятно удивлённым! Душа умершего мягко сместилась куда-то в сторону и рухнула на твёрдую поверхность. Он не мог двигаться, но ощущал изменения среды и изменение тьмы, как если бы он выплыл из одного течения в другое, очень тёплое.

Боль схлынула. Что бы его не удерживало, теперь оно исчезло, как и странное предчувствие, но сквозь тьму стало… что-то пробиваться. Вокруг что-то шуршало… звук был такой, как если что-то сухое и шершавое трётся о гладкую поверхность. Что-то сыпется. Что-то звенит… звенит? Да.. Мясо слышал музыку, прекрасную оркестровую и возвышенную, какая бывает только на концертах у каких-то богачей. А ещё он слышал… гром фанфар!

Тело Мясо потащила вверх какая-то неведомая сила и его вжало в землю, очень твёрдую, шершавую, металлическую… его тащило через плотную пелену воды, пока в какой-то момент не вырвало из неё на поверхность! Яркий свет ослепил мужчину на секунду, пока он не проморгался и не понял, что завис где-то. Он мог встать.

Бандит оказался в центре висящей на цепи гигантской клетки, чем-то напоминающей клетки для канареек или попугайчиков, но не совсем такой формы и с какими-то письменами, вырезанными на прутьях клетки. Клетка, как и ещё сотни таких висели посреди бесконечно огромной залы, такой большой, что её потолок и стены исчезали в желтоватых облачках или рваных хлопьях тумана.

Из тумана проступали только гигантские колонны, поднимающиеся из бурлящего чёрного моря, где-то в километре над которым, а может и больше висела клетка. Освещало всё это великолепие пара миниатюрных солнц, зависших между цепей на которых висели клетки и служивших светильниками для всего шоу. Почему “шоу”? Ну, кроме клеток в воздухе висело ещё и множество “островков”.

На некоторых из летающих тарелок стояли балдахины, на части из них помещались целые трибуны со зрителями, часть занимали троны. или подушки, или деревья, на которых тоже кто-то сидел. Каждый островок занимало от одного до нескольких сотен существ, самого разного внешнего вида. Именно от них исходила музыка и они смотрели на клетки с интересом. Мясоэто просто… чувствовал.

Прекрасная песнь латунных труб усилилась и песнь на совсем не известном мужчине языке стала громче. И одно из слов в этой песне обитатели островков стали скандировать, буквально заглушая его собственное сердцебиение хором разномастных голосов. Не сразу, но он начал понимать что они говорят. “Жатва”, — скандировали во всю глотку трибуны. И под конце композиции разом заорали.

— …А здесь у нас очередной улов Великого Удильщика — Мясо, гость с Лямбда-15066, до этого не попадавший под радар нашего отбора и не поставившего нам никаких чемпионов, кроме пары малоизвестных вас имён. Возможно, вы помните Бешенного Пса или Арктура… однако, ни одного известного участника, что прошли бы отбор, из этого мира не было, увы… — Мясо услышал рядом с собой грустный голос и вначале даже не понял, откуда тот исходит. Его было слышно как бы со всех сторон. Но затем он увидел что от одного из облачков тумана рядом с его клеткой отделилось белое пятнышко. И у пятнышка были усы, лапы, хвост и чёрные очки.

— Приветствую тебя, новый чемпион! — Сказал невероятно пушистый кот в чёрных очках ему. Он завис перед егоклеткой. — Меня зовут Рурк — глашатай всех богов, меценат, шоумен, кот, а также Бог Внезапной Смерти по совместительству! От лица всех богов, я хочу предложить тебе сыграть в игру… на кону стоит твоя новая жизнь, слава, богатство, власть и возможность исполнить одно любое желание в случае победы в новом раунде. Ты — мертвее всех трупаков, так что терять тебе нечего — советую очень подумать над предложением. А пока, выслушай условия… — И кот коротко объяснил реалии ситуации, условия и особенности этой игры.

После этого, когда Мясо дала ему своё согласие на участие, он объявил “сбор средств на возрождение нового игрока” и перед чашей с бандитом зависла чаша. Магическим в образом, в чашу упала одна небольшая белая монетка, выполненная то ли из кости, то ли из схожего по текстуре материала. За ней ещё одна. И ещё. И очень быстро в чаше накопилось ровным счётом пять момент, на что Рурк недовольно буркнул в сторону “так вот какой типаж нынче популярен у начинающих божков… профаны”, при этом в этот раз его голос не разносился по всей зале. Чаша, наполнившись, растворилась. А котофей хлопнул в лапки и громко продолжил:

— Чудесно! Шесть благодетелей набралось — шесть драхм упали в чашу судьбы, а значит… смерть пройдёт стороной нашего чемпиона! — Публика, особенно те трибуны на которых было больше маленьких, человекоподобных фигур, взорвались одобряющими криками и овациями. Рурк надменно хмыкнуд. — А сейчас… пришло время крутить колесо даров! — Кот хлопнул в лапки и перед мужчиной появилось колесо с десятью секторами на нём. — Это колесо определит какие дары ты получишь на старте игры! Участник может задать мне один вопрос по поводу эффекта какого-то из выпавшего ему даров, а так же три любых вопроса на связанные с игрой темы, на которые я отвечу честно…

— …А сейчас — крутим колесо! Не будем откладывать старт игры!.. — И колесо завертелось.

– Эй, ты что здесь делаешь!? – синхронно отвлеклись хулиганы, когда рядом оказался Мураками. Отличить их было просто – Куроджи был немного загорелым черноглазым брюнетом с пластырями на пальцах и без пиджака; у Конбо были каштановые волосы, залакированные в идиотскую трубу, а лицо было мясистым и пухлым. Тайнака также отвлеклась от бумаги и подозрительно глянула на хулиганов. Те каким-то пятым чувством почувствовали это и встали по стойке "смирно".
– И где же твой друг? – с хмыком спросила Рицу, после чего увидела на обложке несколько капель крови. Перевела взгляд на Куроджи и Конбо. – Эй, придурки! Что это?
– Кровь, Тайнака-сама!
– И почему она тут?
– Кинтоки-кун переборщил!
– Когда мы в следующий раз тут будем, чтобы я такого не видела! – после чего ударила каждого из них корешком по голове.
– Так точно, Тайнака-доно!
– Рицу, ты перебарщиваешь... – устало проговорила Акияма.
– Но они действительно неправильно делают! – возмущенно ответила Хирасава. Рицу лишь загадочно улыбнулась и поставила последний автограф.
– Держи, парень! – Мураками получил тетрадку, где на двух листах были проставлены подписи. Немного детская, круглая и даже визуально "пушистая" роспись Хирасавы, готический автограф Акиямы и скачущая, резкая надпись, выведенная рукой Тайнаки.

После получения подписи Харуки вернулся назад и как раз услышал звонок – время возвращаться на урок. Ни Кинтоки, ни Тоямы не было. Первый более не появился на уроках, а второго Мураками мог найти в медпункте, где он и просидел до конца уроков и сказал, что завтра найдет способ сбыть автографы, после чего сообщит об этом Мураками – сам брюнет, впрочем, тоже мог попытаться найти, кому продать "свой" лист, но, в отличии от Казу, связей с подпольным рынком Сакурагаоки он не имел, так что мероприятие это было рискованное. Вернувшись домой, Мураками встретил недовольного хмурого отца – трезвого, что характерно, – и хлопочащую по дому бабушку. Немного расспросов от неё, множество свободного времени и, наконец, сон...



Пробуждение оказалось внезапным. Вот вы вроде укладывались... А вот вы снова проснулись. Словно внезапно включили свет. И только вы вновь открыли глаза – как стало понятно, что вы где-то не там. Вы находились на том самом пыльном утесе, вроде утреннего, однако в этот раз он был более... Четким. Позади – храм с опадающим синим сиянием. Впереди – необычная фигура. С розовой кожей и розовыми волосами, однако между лопатками и поясницей не было ни плоти, ни мяса и виднелся лишь синий скелет. Из одежды на ней была темно-синяя футболка, чья нижняя половина была оборвана, а также пурпурная юбка, похожая почему-то на желе.

Хитоцу была одета в том самое платье, что видела утром... И чувствовала его необычную силу. Где-то внутри горело пламя и она понимала, на что теперь способна. Ёсимура держал в руках ту самую необычную катану длиной в одати и его разум переполняли мозголомные расчеты. Кажется, теперь он способен легко разрешить даже самую сложную математическую задачу или математически точно нарисовать совершенно симметричную картину. Мураками же вынужден был напрячь руки, чтобы держать свое оружие под контролем – оно словно дикий зверь дергалось, желая кромсать и убивать.

Вокруг утеса было озером из розовой жижи, подозрительно напоминающей сироп. За этим озером раскинулся пустой парк. В небе парила полная луна и, несмотря на то, что была ночь, все было прекрасно видно. Парк был окружен множеством зданий, почему-то напоминающих Токио. Было довольно тихо. В одной стороне виднелась не вписывающаяся в современный мегаполис шестигранная черная башня, мигающая огоньками на каждой грани через определенное расстояние. В противоположной – строение, напоминающие замок... Из строительного мусора. Бетонные блоки, нанизанные на арматуры, сливались в трехбашенное строение, которое словно пожирало город. Наконец, позади компашки возвышалась Фудзияма... Однако каждый из троицы видел Фудзияму иначе.

Для Торако это была совершенно черная гора, покрытая серым пеплом, угрюмая и низкая. Для Аки – темно-синяя, с ярко-блестящей вершиной и колоссальная, давящая своим величием. Для Мураками это была просто снежная гора, не вызывающая особых эмоций.

    — Пускай только попытаются меня догнать! — Шум девушки перерывал рёв двигателя. Она временами заливалась смехом. Выстрелы всё ещё звучали. — Не, пока не разберусь со своим «прошлым», в город мне нельзя. Но у меня есть знакомый, который тоже собирается попасть на экзамен. Я могу ему позвонить... — Звук двигателя стал чище, война прекратилась на некоторое время. — Чёрт. Засада! Ты скидывай, информацию, я всё передам. Напиши своё имя! — Крикнула она, после чего, видимо разогналась. Телефон даже не выключала, значит была серьёзно занята. Для Андре сложно было представить, что же за «прошлое» настигло Тейчин. Но мир охотников — это совершенно иной мир. Может, если известная в мире наёмников одиночка привяжется к Мийо, он узнает, какова её проблема. Проблемы здесь были у всех. Как минимум два приглашения Андре удалось сбыть. Не было сомнения, что Тейчин со своим справится...

***

    Мийо нашёл Беатрисс на портале любителей пчёл. Было не удивительно, что она примерная любительница этих насекомых. Девочка походила из знатной семьи Темнех. Номер был только в родовое поместье семьи, никаких личных контактных данных самой Беатрис. Это не было знакомо для Андре, но он знал, что в больших родат тесно пекутся о том, чтобы уберечь каждого члена семьи. Видимо, придётся звонить родственникам девочки, чтобы связаться с нею.
    Когда он набрал номер. Трубка подобрала ещё одна девушка. На фоне у неё жужжали насекомые и пели птицы. Голос был звонким, почти детским.
    — Здраствуйте, родовое поместье Темнех. Господин и госпожа сейчас в отъезде... на важных конференциях. Если у Вас дела к ним. — Девушка запнулась, когда упомнила конференций. Возможно, это была ложь. Но для чего? Впрочем, родители Беатрисс Андре не нужны были.

Теплые струйки воды смывали пот и останки сонливости, а нежная пахучая пенка наполняла ноздри мягким освежающим ароматом, унося сознание в зеленые альпийские склоны. Алиса представляла себя стоящей там посреди россыпи белоснежных цветов, щекочущих неприкрытую кожу бедер своими влажными от росы бутонами. Волосы развеивались на чуть прохладном ветру, а под ногами шелестела сочная травка. И ни души вокруг...
Она открыла глаза и вновь обнаружила себя в ванной.
Досадно хмыкнув, она закончила с душем, вытерлась, легонько побрызгала себя парфюмами и покинула ванную, продолжая растирать полотенцем волосы на ходу.
На часах 12:30. Для нормальных людей прошло уже пол дня, но для совы вроде Алисы это все еще было утром, пусть и поздним.
Проходя мимо аудиосистемы, она щелкнула кнопкой, на что маленький дисплей системы ожил и отобразил не до конца помещающийся на нем тайтл песни "Kessoku band - 14. Rockn' Roll, Morning Ligh...", а комнату залил звук легкого j-рока.
Алиса подобрала телефон с кровати и посмотрела свежее сообщение от Зайки.
- Хм-м... - протянула она задумчиво, все еще одной рукой потирая полотенцем голову, и села на край кровати.
Отложив полотенце она начала набирать ответ.
Йо. Так это типа бета игры или костюма? Или оно в комбе?
- Если для игры необходим костюм, то с этого ведь ничего не выйдет... - покачала она головой сама себе. У нее была привычка говорить с собой, когда рядом никого не было, это помогало стимулировать мозг.
- Кто ж будет делать нормальную игру для рынка, которого еще не существует? Будет как с теми ВР играми... Один лишь треш да техно-демки. По сути до выхода Халфлайф Алекс ничего толкового там не было. Хм!
А костюм этот они типа тебе на халяву дают? А что если ты его поцарапаешь? Сколько оно стоить то будет хоть?
- Да и что за игры с таким костюмом то можно сделать? Разве что сеансы в ВР-чате подперчить, ха-ха. Ха-ха-хаха!
Алиса сорвалась на смех, представляя как всякие одинокие парни и старики в этих костюмах будут сидеть в приватных комнатах ВР-чата и щупать друг друга за яйца, уверяя в том, что они 100% девушки ирл.
- Хотя там наверно зацензурят все так, что щупать можно будет только "безопасные" зоны, лол... Но... Умельцы вероятно потом модифицируют костюмчики - и вот тогда пойдет жара, хи-хи!
От всех этих мыслей и у нее самой засвербело немножко под животиком.
Отложив телефон, она нежно провела пальчиком по своей незащищенной щелочке, закусила губу и откинула голову от удовольствия. После чего распласталась на постели и уставилась в потолок.
Как же хорошо быть дома и нифига не делать.
- Спасибо, Акари... О! Действительно, может ее такое заинтересует, лол. Хотя вряд ли.
Алиса переслала своей подруге сообщение Зайки, добавив комментарий:
Ой! Акари-тян. Гляди ка что мне подкинули. Ты как раз там у них сейчас. Может они вам чего об этом своем хентай-костюме расскажут? Лол хд
Потом вернулась к беседе с Зайкой и написала ей:
Расскажешь потом о впечатлениях хд А я пожалуй пас. Мне лень заполнять там регистрацию, только что б мне отказали потом. Да и прототип вероятно будет фигней, на то ведь он и прототип. Но желаю незабываемых ощущений хд
- Поискать что ли хентайчика на имиджбордах? - спросила она саму себя, глядя вновь в потолок, и пощипывая отвердевшие соски.
- Костюм, который может тебя трахнуть... До чего техника дошла то, ха-ха-ха...
Может быть когда-то это будет ее работой - секс по интернету с использованием такого костюма. В этом есть потенциал.
Раздумья прервало урчание живота.
Ах да, она ведь не завтракала еще...
- Тск! Хентайчик откладывается.
Она нехотя поднялась и отправилась на кухню делать кушкать.

    — Б-благодарю. — Продавец поклонился низко. Почти мазохистический вид радости на лице Леоне воспринимался им с трудом. Манеры требовали сохранять спокойствие. — Я бы с радостью отдал Вам амулет и за бесплатно, — никакой радости на его лице не было. Торговец сцепил зубы и силой заставлял себя смотреть на окровавленного покупателя. — Но я не могу. Деревня очень нуждается в деньгах. Нам тяжело с едой и это единственное место, где её можно купить. Однако, позвольте... я помогу вам. Вы же хотите попасть на экзамен охотников, верно? Я был здесь когда прибыли охотники из ассоциации. И я знаю, в чём заключается суть первого этапа. Девушка, которая была главной, как-то назвала это «испытание наднаглости». У нас используют это слово, им называют подростков, которые вне очереди лезут в автобус. По всему городу, и даже за пределами находятся приглашения. Они могут быть везде: в чьей-то сумочке, либо в тайном сейфе, либо даже под любым камнем на дороге. Приглашений немного, на всех не хватит. И я точно знаю, где находится одно. У опасного человека. Его зовут Касим, он один из старших подчинённых мафии... — Продавец начал говорить уже тише. — он помогает своим людям попасть на экзамен для чего-то. И сам будет участвовать в нём. Он живёт в квартире на втором этаже вон того здания. Может, Вам удастся украсть приглашение. Но будьте осторожны, его прозвали «Костолом», потому что голыми руками он может поломать бедренную кость человека... — Торговец снова поклонился и осмотрелся, чтобы убедиться, что его никто не слышит. По улице иногда ходили люди в официальных костюмах, и сам Леоне был на удивление похож на них. На него порой смотрели и кивали, принимали за своего.

- В бокале был транквилизатор. И нет, он не хотел тебя изнасиловать. Или продать в рабство. Ничего плохого - по крайней мере, на его взгляд. Поймёшь, если увидишься с ним ещё раз. Ладно, запускай!
Комната вокруг Мико пропало, а пространство вокруг превратилось в приятную розоватую бездну. Одежда на Мико рассыпалась в прах, а её тело начало сверкать, словно ей под кожу закачали миллион блёсток. Вместе с этим, девушка чуяла невероятный экстаз - все её чувства в этот момент стали сильнее раз в пять, а каждая клеточка тела задышала полной грудью.
Её тело начало чуть вытягиваться, становится чуть более женственным, и между тем, всё лишнее сгорало. По её венам протекла магма, но не болезненно обжигающая, а скорее согревающая и дающая силы на новых свершений, и она текла не просто так, а побдиралась ближе к рукам и ногам, закаляя мышцы и делая их крепкими словно металл. Наконец, блёстки перестали сиять, а перед девушкой появилось зеркало, в котором она могла увидеть словно идеальную версию себя из паралельного мира - атлетичную и стройную, не теряющую женского шарма, без единого изъяна на коже, осанке и даже взгляде. На запястьях и щиколотках, словно напульсники, вращались цепочки из рун.
Затем, золотая пыль начала лететь на тело девушки, собираясь в силуэт её будущего наряда. Звяк - и её прекрасная магическая форма на ней - включая очки, похожие на что-то крутое и технологичное из 22-го века внешне. Наконец, девушка, словно инстинктивно топнув ногой... Подорвала всё вокруг к чертям, и вновь оказалась дома, в своём облике. Она была сильнее, быстрее, круче чем когда либо, а её удары, кажется, могли сминать металл.
- О, ты даже смогла выдержать превращение до конца. Поздравляю. А теперь держи имена тех, кто станет волшебницами. Прости, список неполный, так как время изменчивая штука, но на данный момент это Байонетта, Дэкиру Зен, Кагемори Хидеко, Фудзимото Кэзуко. Вроде в нашем списке пока никого другого нет, но это не значит, что мы не занесём их туда позже. Надеюсь, что ты знаешь каждого из них лично, иначе это довольно бесполезный кусок информации для тебя. Дал бы тебе телефон, но где ты видела, чтобы вороны пользовались телефонами?

4 июня



Ты открыл глаза и увидел голую сухую землю. Ты лежал на ней, лишь немного приподнявшись на руках и видел каждую трещину от беспощадного солнца. Гляну в небо, Аки бы увидел лишь рыжие пылевые облака, которые закрывали болезненно-желтое солнце. Позади стоял полуразрушенный черный храм непонятной архитектуры, выложенный из щербатых каменных блоков. Крыши не было, а сам храм был скорее западный, чем синтоистким, однако Аки был уверен, что ни к одной известной религии это здание не принадлежит.

Впереди же... Кажется, Аки лежал на каком-то горном выступе, который разделялся на три отдельных выступа, чем-то напоминая птичью лапу.

Слева землю устилали трупы каких-то средневековых рыцарей, чье число становилось все больше к самой крайней точке, превращаясь в настоящую гору. Разрезанные, с вывороченными кишками, истекающей гекатомбами крови... А на вершине "горы" была воткнута катана с нежно-фиолетовой рукоятью. Пойдя этим путем, Ёсимуре придется шагать осторожно, чтобы не подскользнуться на крови, стекающей с утеса в такой же алый океан, слушая дикие, агонизирующие крики. Кровавое, ужасающее зрелище...

...медленно перетекало в центр, где на вершине утеса стояла одинокая фигура. Могучая, сильная, с гордо выпрямленными плечами. Но – одинокая. Нельзя было ничего рассмотреть, кроме алого плаща, чьи полы оборваны, и невероятно знакомого символа – схематично нарисованного черного "пылающего" черепа без нижней челюсти с несуразными "острыми" очками. Пойдя вперед, Аки услышит мерный и могучий шаг легионов и почувствует дрожь земли от поступи армий снизу, которыми будто командует человек на утесе. От великолепного парада тянуло чем-то вдохновляющим, но "генерал" источал лишь пустое одиночество...

...которое полностью пропадало, стоило взглянуть направо. Этот утес отличался от остальных – пространство вокруг занимала непроглядная тьма, но откуда-то сверху падал яркий солнечный свет, словно от прожектора, освещавший белую античную подставку с такими знакомыми заостренными оранжевыми очками. Пойдя к ним, Аки придется тщательно выбирать, куда наступать, чтобы не сорваться с уступа. Он не будет видеть ничего, кроме постамента. Он не будет слышать ничего, кроме собственного сердца. И он не будет чувствовать ничего, кроме животного страха.

Коснувшись катаны – ты обратишься кровавым водопадом.

Коснувшись фигуры в плаще – и она растворится миражом.

Коснувшись очков – все затопит свет.

А затем – ты проснешься.

Посмотрев время, ты увидишь, что сейчас – восемь часов утра и три минуты. Сегодня уроки с первого – он начинается в восемь часов тридцать минут. Тебе до него две остановки... Или минут 20-30 быстрым шагом. Вы с кузеном жили в одной комнате – его кровать уже была заправлена. Шторы в комнате – открыты. Неужели Шоджи или хотя бы Каору даже не удосужился разбудить своего двоюродного брата? В любом случае, ты уже опаздывал и стоило подумать, чем рискнуть – либо максимально быстро собраться и пропустить утренние процедуры, а также завтрак (если со вчера вообще что-то осталось), либо опоздать на первый урок и подойти ко второму. Первым был урок истории и Ямамото-сенсей достаточно суров в обучении. Он опоздание без причин определенно запомнит...



Ты открыл глаза и увидел голую сухую землю. Ты лежал на ней, лишь немного приподнявшись на руках и видел каждую трещину от беспощадного солнца. Гляну в небо, Харуки бы увидел лишь рыжие пылевые облака, которые закрывали болезненно-желтое солнце. Позади стоял полуразрушенный черный храм непонятной архитектуры, выложенный из щербатых каменных блоков. Крыши не было, а сам храм был скорее западный, чем синтоистким, однако Харуки был уверен, что ни к одной известной религии это здание не принадлежит.

Впереди же... Кажется, Мураками лежал на каком-то горном выступе, который разделялся на три отдельных выступа, чем-то напоминая птичью лапу.

Слева утес медленно превращался в асфальтовую дорогу, в конце которой был небольшой домик в традиционном японском стиле. Это был определенно не синтоистский храм – однако похожий, разве что чуть более крупный, стоял в школьном парке. Несколько лет назад там был чайный клуб. Ходят слухи, что в последние его годы там была всего одна девочка, которая разговаривала сама с собой. Вокруг утеса медленно росли небоскребы какого-то города, а внизу ходили странные фигуры. Внутри домика в позе сэйза, спиной ко входу, сидел голый мужчина с развитой мускулатурой. Голова была отрезана, но как-то странно – она висела на полоске коже и словно покоилась на правом плече. Из поясницы выходил кончик меча. Обойдя его, можно было увидеть, что мужчина (чье лицо было скрытно непонятной тьмой) сделал сэппуку – живот был разрезан крест накрест. Зрелище было не из приятных, но при этом Мураками невольно проникался уважением...

...совершенно не похожим на уважение, которое он мог бы почувствовать, глянув на центр. Там был не утес – там была взлетная площадка, чьи границы очерчивали металлические поручни. Вкруг "утеса" был океан – тихий, спокойный и невероятно синий. Где-то в небе слышался крик чаек. На вершине утеса стоял какой-то необычный белый самолет с красным солнцем по бокам, больше похожий на ракету – Мураками мог бы легко забраться в кабину пилота и увидеть там незнакомого молодого улыбающегося японца, на лбу которого была повязана хатимаки – белая головная повязка с красным солнцем, а на шею повязан белый шарф. Ты узнал его...

...но прежде бросил взгляд направо. Этот утес уже напоминал какой-то металлический балкон, на котором стояли пятеро людей в офицерской военной форме этак семидесятилетней давности с катанами на поясе. Центральный из них что-то вещал на японском, но, как ни вслушивался Харуки, он не мог понять речь. Если бы он пошел туда, то увидел бы, что он вещает это безликой толпе солдат, что не шевелилась и, казалось, вовсе игнорировала явно пламенную и яростную речь. Подойдя к солдатам, ты мог заметить на их головах белые хатимаки без алого солнца, с явно нанесенными вручную кандзи "Семь жизней для страны", которые можно было прочитать и как "Даже если я перерожусь семь раз, я уничтожу врагов императора и верну милость стране". Ты мог чувствовать равнодушие – а мог чувствовать столь знакомое чувство адреналина и желание действовать.

Коснувшись катаны – ты увидишь улыбку, пробившуюся сквозь темную завесу вместо лица.

Коснувшись пилота – тебя поглотит взрыв.

Коснувшись офицера – ты разложишься на мириад белых частиц.

А затем ты проснешься.

Посмотрев время, ты увидишь, что сейчас – восемь часов утра и три минуты. Сегодня уроки с первого – он начинается в восемь часов тридцать минут. Ты довольно быстро вспомнил, почему тебя не разбудила бабушка – она каким-то чудом смогла заставить отца начать курс лечения от алкоголизма и теперь каждый месяц ровно в понедельник она поднимает отца и они вместе в 6 утра едут в клинику, надеясь, что Харуки сам сможет проснуться. Раньше получалось... Но сегодня нет. А до школы три остановки и быстрым шагом идти 30-40 минут... В любом случае, ты уже опаздывал и стоило подумать, чем рискнуть – либо максимально быстро собраться и пропустить утренние процедуры, а также завтрак (если со вчера вообще что-то осталось), либо опоздать на первый урок и подойти ко второму. Первым был урок истории и Ямамото-сенсей достаточно суров в обучении. Он опоздание без причин определенно запомнит...



Ты открыла глаза и увидела голую сухую землю. Ты лежала на ней, лишь немного приподнявшись на руках и видела каждую трещину от беспощадного солнца. Гляну в небо, Торако бы увидела лишь рыжие пылевые облака, которые закрывали болезненно-желтое солнце. Позади стоял полуразрушенный черный храм непонятной архитектуры, выложенный из щербатых каменных блоков. Крыши не было, а сам храм был скорее западный, чем синтоистким, однако Хитоцу была уверена, что ни к одной известной религии это здание не принадлежит.

Впереди же... Кажется, Торако лежала на каком-то горном выступе, который разделялся на три отдельных выступа, чем-то напоминая птичью лапу.

Слева утес по мере продвижения все больше покрывался снегом – и ветром. Могучим, опасным и диким – это было ясно еще до того, как Хитоцу туда вступила. Если бы она пошла дальше, то столкнулась бы и с промораживающей до костей холодом, и с острейшими снежинкам, которые хлестали кожу. Внизу была видна лишь бесконечная пропасть, а на горизонте возвышались снежные шапки гор. В конце своего пути она бы узрела странное копье, парящее над землей – с темно-зеленым "древком" (хотя очевидно, сделано оно не из дерева) и с бело-голубым лезвием, у которого была наточена лишь одна сторона, а половина металлической части была всажена в древко и выдавалась лишь с одной стороны. Кажется, им предполагалось в первую очередь рубить...

...но если взглянуть в центр, там можно было узреть и нечто иное. Это была... Корчма. Такое древнее деревянное здание, где можно было найти приют на ночь путнику. Идя к ней, Торако бы почувствовала дыхание летнего тепла, стрекот сверчков. Здесь царила ранняя летняя ночь. Приоткрыв дверцу корчму, Торацу бы увидела, что её встречает в позе сэйза мелкая девчушка с саму Хитоцу ростом, чье лицо было словно перечеркано белым маркером. Стоит Хитоцу подойти поближе – и неизвестная глубоко, почти до пола поклониться, после чего исчезнет, оставив лишь наряд...

...а справа, тем временем, была пожар. Пламенное кольцо окружало небольшой синтоистский храм. Под утесом текла река и когда-то с него открывался чудесный вид на зеленые холмы. Но теперь этот опустевший храм скоро пожрет огонь. Впрочем, проход в этом кольце пламени оставался – единственная тория сдерживала натиск стихии. Если ей хватит решимости пройти, то она сможет подобраться к храму через эти алые врата... И услышит дикий рев чего-то могучего, жестокого и опасного. Пройдя к храму и обойдя молитвенник, она увидит, что утес, на самом деле, дальше – и на самом его краю находится колокол, из-под которого видны чьи-то ноги. Сделав еще несколько шагов, она вновь услышит чей-то рев. И помимо ярости и звериной жестокости сможет, при желании, разобрать в нем отчаяние.

Коснувшись копья – из-под ног уйдет земля и начнется падение в бездну.

Коснувшись одеяния – услышишь треск костей и потеряешь сознание.

Коснувшись колокола – поглотит пламя, что сплавит с колоколом.

А затем ты проснешься.

Посмотрев время, ты увидишь, что сейчас – восемь часов утра и три минуты. Сегодня уроки с первого – он начинается в восемь часов тридцать минут. Тебя никто не будил – мама уехала на соревнования в пятницу и сегодня должна была вернуться, а сестра живет при храме, посменно с другой молодой мико – они меняются каждые две недели. Странная традиция, учитывая, что они обе все равно участвуют во всех ритуалах. На своем телефоне Хитоцу могла увидеть сообщение и пропущенный звонок от Йому – кажется, это все, на что её хватило. До школы пешком добираться долго... Это мало того, что еще чуть ли не другой конец города, так еще и сама Торако не шибко быстрая. Собственно, у неё два выбора – либо подойти на поздний автобус и опоздать немного, либо провести утренние процедуры, позавтракать и прийти ко второму уроку. Ямамото-сенсей, учитель истории, конечно, будет недоволен... Но какая разница?

Кей нервно дёрнула рукав и склонив голову, дёргано улыбнулась.

Надо улыбаться. Люди любят когда улыбаются. Но почему надо улы.. Нет, надо поговорить. В конце то концов, это просто парень, чего его боятся? Можно даже про аниме расспросить. Чего там нынче модное. Брату рассказать. А то она странное смотрит, ему такое не.. Нет, не рассказать, а понять, чего он.. Нет, не о том..

-нет, не о том..

Пробубнила она себе под нос, затем выпрямила голову и махнула рукой:
- Эй, Кэйда, да? Привет. Ты аниме-фанат? Мангакой хочешь стать? Чего сейчас все смотрят? Но не трогай меня, а то я знаю хентай и ай..

Кей прервалась и забормотала, склонив голову:
- ксо, нет, не хентай, а карате и айкидо. Нет, тхэквондо и айкидо
У неё иногда бывало, что она путалась не только в датах и больших числах - зачем они вообще сейчас, когда есть компьютеры? - но и в словах. Особенно когда волновалась. А с мальчиками говорить она волновалась всегда.

Снова посмотрела на парня, сказала увереннее:
- Да, дзюдо и айкидо! Ээмм.. так что там модное сейчас?

Коровкам, защитницам Уиллоугейта.

Показать содержимое

Рисунок: ссылка

Угольком и охрой, нарисовано девичьей рукой.

Солёный воздух проникал в нос, морские волны тихо бились по бортам корабля, медленно идущего по бирюзовой глади деревянный парусник "Белла" с белоснежными парусами, что развивались на тёплом ветру. Безоблачно. Вдали лёгким силуэтом виднелся остров. Он как зелёное пятно с некими серыми мазками зданий, что ели разглядывались на зелёной глади.
И ВНЕЗАПНО. К носу корабля подходит он. Вы его знаете, он зашёл на остановке час назад. Велсон, он должен быть вашим помощником, его описывают как "опытный детектив". В принципе это всё, что вы знаете об этом человеке в бежевой шляпе, костюме с чёрным галстуком и лёгким бежевым пальто. Он облокотился на борта и закурил бумажную сигарету. Он не доставал её из рта пока курил, а просто выдыхал, зажав её между зубов, его руки были заняты карманами, а глаза смотрели вдаль.

На корабле не было суеты, те кто должны работать уже отдыхали, те кто отдыхал, тоже отдыхают, а те что спят, уже проснулись. Близиться момент высадки, но каюта капитана всё так же пуста и открыта на распашку.

    Худшим решением из всех было прокладывание железной дороги через пустыню Гордо. Летом, из-за чрезвычайно высоких температур, металл рельс нагревался настолько, что стал причиной гибели многих животных, которые случайно переходили через железную дорогу и обжигались, порой умирая прямо там, на рельсах. В поезде говорили, что все толчки и тряска — это от того, что колёса локомотива наткнулись на очередное бедное животное. Также говорили, что некоторые преступники, которые убегали из шахт в городке Берн, прикладывали цепи наручников к рельсам и те расплавлялись. Но это уже точно была неправда. Как и, впрочем, всё, что говорили во время пути к городу Гордо.
    Поезд состоял из двадцати трёх вагонов, и сейчас все они были набиты битком, кроме, конечно же, купе. Для богатых делали все исключения.

***

    Андре сел на поезд в Йоркшире. Конечно же, он обо всём договорился заранее и по этому получил место-купе в центре третьего вагона. В центре было лучше всего: трясло не так сильно и мало кто шумел в коридоре. Он должен был разделять место с ещё одним путешественником, который садился двумя остановками позже. Не верилось, что теперь он оставил «Розовую ракушку» позади. Всматриваясь в мелькотящие пейзажи метрополиса, нахлынули воспоминания. Та сделка, которая должна была принести огромный доход, погубила половину команды, ещё половина той половины решила сойти с судна. Само судно едва смогло приплыть к ближайшему порту. Но, когда он убил того охотника, то этим спас не только часть семьи, но и товар. Йсуф потому и отдал Мийо «Удар милосердия», чтобы мальчик всегда шёл с твёрдыми намерениями, даже если они были глупыми и слишком рискованными. Кажется, он единственный не винил Андре. Свои деньги за привезённые на аукцион реликвии контрабантисты получили. Правда, в неполном размере, так как опоздали на 1 день. И почти все они ушли на оплату матросов и ремонт судна. Тогда, по совету Йсуфа, Андре и решил, что тебе пора повзрослеть и окрепнуть, и нет способа лучше, чем самому стать охотником. Он принял решение уйти. Попрощался с матерью и оставшейся командой. Тяжёлое было расставание, но только паруса «Розовой ракушки» поднялись, нахлынуло чувство облегчения. Мийо теперь был сам по себе, впервые. Азиз остался на берегу вместе с ним. Его звали какие-то личные дела. Перед прощанием он выглядел очень злым. Почти год до начала экзамена парень провёл в городе, отыскал некоторую информацию. Первый этап начинался где-то в окрестностях города Гордо. Поговаривали, что охотникам придётся найти найти разбросанные по городу приглашения, расшифровать их и прийти на место встречи для первого этапа. Его это не пугало.
    Сейчас он сидел, облокотившись об полочку возле окна и смотрел на лес за ним. Путь предстоял неблизкий, но это ничуть не пугало, а наоборот — будоражило. Третья остановка была в небольшом городке — Тальпо. Огромная толпа заполнила оставшиеся вагоны. Андре только мог гадать, кто из всех составит ему компанию в длинном пути.

***

    Перед тем как сесть на поезд в Тальпо, Леоне прошёлся по магазинах городка. После жизни в лесу и трущобах, мирные города без коррупции выглядели впечатляюще. Правда, ничего купить в Тальпо так и не удалось из-за ограниченного бюджета. Да и хорошего магазина игрушек там не было. А так хотелось пополнить коллекцию плюшевых зверей.
    Да, это было новый мир. Лучший мир, но Леоне скучал по прежнему. После того как он вырвался из сожжённого поместья, то понял, что своими решениями он больше мешает банде, нежели помогает им. Они были сильны и хотели спокойной жизни в лучшей стране. Леоне не мог им этого дать. Его путь был другим. «Король уличных псов» отделился от стаи, прощанье было весёлым и запоминающимся. Мэйо и Золтан обещали заботиться о маме Луссурии, а сам парень уже представлял, как станет успешным охотником и заработает состояние, чтобы излечить её, а также других родителей и вообще сделать свой родной город лучше. Он желал этого так сильно, что едва не пропустил собственный поезд. Когда завыли трубы локомотива, загрузившего будущих участников экзамена, Леоне сидел в кафе, в квартале от вокзала. Возможно, это впервые его внимательность подвела парня. Но повод был серьёзный. К тому же, он быстро нашёл место, где можно попасть на поезд, добрался туда на скутере и запрыгнул на крышу вагона. Как когда-то в прошлом, где он встретил белого охотника.
    Леоне попал внутрь и самостоятельно нашёл нужный вагон и купе. Когда он открыл дверь, то заметил ещё одного парня. Примерно такого же возраста. С белыми волосами и зелёными глазами. Оба переглянулись. Поезд прибудет в Гордо к утру.

Список вещей, про которые забыл Кётц, полнился: мало того, что он не взял себе новый кинжал(Куда делся старый – лучше не спрашивать), дык Шеймус ещё и лампу забыл себе взять. Масло для лампы взял, саму лампу – нет. А ещё мел или уголь бы не помешал, чтобы дорогу отмечать...
Впрочем, в жизни Шеймуса горючее всегда было первичным относительно всего остального, по этому продираясь сквозь гору он беспокоился не о темени, а о том, чтобы о камень бурдюки с элем не порвать.
И ладно бы "Порвать" – тут все шансы появились, что их прострелить могут! Это, конечно, не сильно хуже, зато знаешь, кого мутузить в случае, если это-таки произойдёт.
Впрочем, желательно было, чтоб до этого вообще не дошло. А для этого Кейну вновь придётся прибегнуть к своему обаянию. Благо, в душе он дворфов худо-бедно понимал, на языковом уровне тоже, да и нажраться в зюзю что ему, что им было только в радость.
–Ух едрёна кочерыжка–Выругался себе под нос паладин, после чего поднял тон так, чтоб собеседникам было его слышно..–Их бин... Ща-ща-ща... Wir sind, так сказать,Abenteurer, wir sind durch Magie in diese Gegend gekommen, dafür gibt es keine Dokumente. Wir schauen. „L. Naserklein, und er versteckt sich irgendwo an diesen... Как это на этом-то... О! Orten, auf dem Gipfel dieses herrlichen Berges. Wir wissen nicht, wie er aussieht, aber es besteht der Verdacht, dass dies jemand Unangenehmes, Geflügeltes ist, und er hat definitiv eine Krücke.,–На последних словах он показал свою трость дворфам. Конечно, вряд ли у Назеркляйна была именно трость, а не посох или костыль, как его обозначил граф Ди, но дворфы вполне могли понять, что имеет ввиду Шеймус.–Значит, Krücke... Ага. И что ещё... Und wenn Sie wirklich ein Problem mit diesem Charakter haben, sind wir bereit, es zu lösen. Es geht sogar mit Ihnen zusammen - auf jeden Fall! Aber wenn Sie nicht einem Schlag ausgesetzt werden wollen, dann lassen Sie uns wenigstens durch, und wir werden versuchen, es selbst zu tun, во!

Перевод для Маранты и Мастера:

- К тому, Ренди, что врагов больше, чем нас... А значит нужно поднять моральный дух - чтоб парни знали, что позади них их семьи, дети, старики и прочие - и это нихуя не весело. Но скулить нам тоже не впервой, да, малыш? - друид подманил к себе волка и погладил того по голове, - Переживем пару ночей, надерем одну костяную жопу, сломаем ноги великану... Кстати...
И хриплым от усталости голосом, Длиннозуб попробовал запеть, повышая громкость, но не до крика, а так, как эти столичные поют в своих застольях:
- Девки в озере купались, Обнаружили следы!
Так за ними из кустов, Наблюдали три ноги,
Пригляделись - испугались! Длиннозуба не нашли!"
Оглядевшись, и покивав самому себе, оценивая как минимум на "Вы великолепны!" свой талант, друид продолжил руководить копательными работами по плану, пытаясь что-то новое выдать, так же негромко:
Что ни день, так вой по лесу, вроде чудище идет:
То деревья поломает, то скалу в щепу снесет!
Лорды там гонца послали, мол, узнай ты, что за блядь -
Нам мешает по ночам спокойно спать!
Ток вернулся тот гонец,
Отдышался и кричит:
Так Карштайн в лесу сидит!
Над залупою кричит:
Девок смачных рядом нету, взялся трахать он скелет!
Так скелет - не человечий, как дешевка тот одет.
Дрался-дрался, старый некр, не на шутку занемог,
Кто же мог подумать - тоже некру не дает!
- Ну шо, Ренди, считай могу в столице на балу выступать - местных баб в обморок звуком отправлять, хех! О, еще че придумал!
- На горе сирень цветёт, того гляди и сломится!
А некромант коня ебет - хочет познакомиться!
Все герои как герои, только некроманты - дураки:
Сядут ссать - пизда отвиснет, сиськи набок и... Мда... Надо доработать.

Тлалок стоял перед троицей связанных гноллов и внимательно смотрел. Эти трое клялись, что помогут, подскажут, выведут... А в итоге сбежали как только представился шанс. Винить их? Нет, такими их родили, вырастили и воспитали, другой жизни они не ведают.
-К ночи вы попытаетесь перегрызть верëвки и сбежать.- Скучным голосом поведал троице варвар. -Мы, конечно, побежим за вами и одного-двух поймаем точно. Лучше б всех, но тут уж как Кром рассудит. И спасшийся будет до утра слышать, как воют от боли пойманные, потому что второй раз я щадить никого не буду. У нас в степи есть такой старый обычай - преступника разрывают на части дикие лошади. Предателей средь нас не водится, но что есть предательство, как не преступление перед собой и Богами? Мера та же. Коней я, конечно, тут не найду, извините, но привязать задние лапы к согнутым сосенкам, да отпустить - не сильно думаю будет отличаться. - Варвар бросил на гноллов оценивающий взгляд. -Я это к чему - хоть одного живым привести да надо, ему просто со спины сниму шкуру и посыплю соль, ну может кастрирую, под настроение. Вы заранее жребий бросьте, кого рвать, кого свежесть, а кому пробовать сбежать. - Юноша ласково огладил лезвие боевого топора, проверил заточку и мечтательно улыбнулся. -Ну или с утра пойдëте с нами, всё одно в ваш лагерь идëм. Скучно, конечно, но можно и так, целиком.- Варвар ещё раз провёл пальцем по лезвию, обрезался, брызнула кровь. Засунув повреждëнный палец в рот, Тлалок невнятно закончил. -Но если кто готов на кастрацию добровольно - шаг вперëд,у меня как раз кошелька нет под мелочи всякие - вычищу, высушу, Эрха бисером вышьет - ни у кого такого не будет!

Носферату часто передвигались по канализациям. Иэн также был тут далеко не первый раз. Но в этот раз он зашёл куда дальше обычного. На чужую территорию. Но это было сделано по просьбе сира. Одна из новообращённых жила в этом районе и перестала выходить на связь.
Иэн шёл всё дальше. Под ногами изредка пробегали крысы, пытаясь побыстрее скрыться. Понимали, что в случае нужды, вампиры не побрезгуют и ими. Но вот перед Критиком встала железная решётка.
- *помехи* что? *помехи* нибудь удалось? *помехи* - Раздался голос сира в гарнитуре, но помехи не дали ничего услышать. - *помехи* в любой момент. Будьте *помехи*. Вам всё ясно? Не *помехи*. Если что, то *помехи*. Не надо *помехи*.

Восточные окраины. Пять минут назад.
- Джэйн, копьё ровнее держи, поняла?
Кристиан Талбот, начальник восточного ополчения поправил оружие задыхавшейся от бега девчонке и, нахмурившись, глянул на Кота. Кэтрин Шайлан, она же Кот, тринадцатилетняя девчушка, что сидела на крыше, резко махнула копьём вниз и достала пращу.
Идёт.
- Идёт. - шепнул он Джэйн. "Идёт" передала она Джозефу. "Идёт" "Идёт""Идёт". Как сердце колотится. Это, блин, не отжиматься под бравую музыку Краснобая. Это - не обмывать окончание тренировки в Рыле. Это - жизнь. На Гоблинское побоище он так и не успел. В отличие от брата. Тот, чтоб его, успел. С вилами. Придурок, пусть из его праха ольха повыше вырастет...

А вот и крики. Женские. Детские. Мужские. Истошные, хоть уши затыкай. А за ними рёв. Ближе. Ближе. Ближе. Вот пробегают мимо люди, Джэйн рвётся вперёд, но Крис останавливает. Рано. А рёв ближе. Ближе. Бли..
- ЗА УИЛЛОУГЕЙТ И КРАСНОБАЯ!! - заорал Крис, рванув вперёд! И следом, нестройной толпой, его десяток!
- Грэхем, СО СПИНЫ СВОИХ!! - орал Крис, вставая прямо перед бегущим на него великаном. Гора мяса. Просто чудовищно много мяса. А дубина его с мужчину размером. А в сумке его каменюки с его голову. Но воспользоваться ими мы ему не дадим!
Удар дубинищей - принят на щит! Щит треснул, но выдержал, сам Крис отлетел на пару шагов в грязь. А сверху в великана летят камушки. Крохотные - но острые. И копья, копья со всех сторон. Тоненькие, но болезненные.

Правда, тут всё и кончилось. Потому что монстр стал отбиваться. Взмах - и перешибил хребет Пауло, удар сверху - и у Марио явные проблемы с головой - и жизнью. Буквально за полминуты он раскидал шесть человек. А Крис..он не мог пробиться вперёд! Там все эти бедолаги с копьями.. ЕГО БЕДОЛАГИ С КОПЬЯМИ.. умирали в муках.. Но вот Штефан корчится в пыли и орёт - и его очередь. Рванув вперёд, и подскользнувшись.. о Даурос.. на теле Лили.. он вонзил всё же меч в ногу титана! И небрежным взмахом дубины был отброшен со сломанными рёбрами умирать..

А небо такое красивое.. Птички.. Облачка.. чего умирать то.. не хочу..
"..чнись""Очнись, кому говорю!""Завалили мы его, командир!"
Джэйн, Джо, ещё кто-то. Грязные, усталые. Живые. А со всех сторон - крики людей, гортанный рев монстров и звук рушащихся ферм.
- Мы победили, командир. Помощь близка. Скоро придут. Ты только дождись, хорошо?
Крис кивнул. Конечно, дождётся. Куда ему умирать. Он ещё столько всего должен успеть, он..

А затем темнота

Несколько минут, впрочем, играть ему не дали. При первых звуках свирели Рональд надел шлем, толкнул рукой Ричарда, так что тот тоже свой шлем одел. А потом предводитель "святого отряда" достал рог и резко, пронзительно дунул в него, отчего люди, заслушавшиеся Краснобая, дернулись. Он дул с перерывами до тех пор, пока Краснобай не замолчал.

- Каторжник пал во тьму! Не слушайте его колдовских речей, вы ничего не должны ему, вы не рабы!
Быстро, громко и отчётливо произнёс Рональд.

- С нас денег содрал и на них купил. Дурак ты, Краснобай, и иди ты в жопу. - ответил Ричард невесело и глухо из под шлема.

- Сука ты продажная, Дон! - Крикнул внезапно мужичок какой-то с третьего ряда. - У меня трёх детей дракон твой сожрал, а ты, падаль, с ним на крыше сидел лясы точил по ихнему, а потом кореша своего на свадьбу позвал чтоб потом прогнать, да героем стать, да?! Ненавижу!

Да и в целом, по идее то, песня должна была сработать, несмотря на рог.. наверное. Но что-то никто каяться не спешил, разве что большинство(но не все, ох не все) взглядами буравить перестали, а где-то с десяток судорожно оружие сжали. Но не вытащили. Пока.

Дверь часовни распахнулась, на пороге стояла Крисания.
- Остановитесь! Не нужно смертей!

...Музыка под настроение:ссылка...




Все посадочные доки Кабары были забиты старыми дирижаблями.
Большие и маленькие. Новенькие “Бестии” и старые “Йорк-Кресты”. Громоздкие тягачи и юркие крейсерные классы. Воздушный док в столице всех контрабандистов, как часто называли Кабару, никогда не пустовал и не было ни единого дня простоя для его площадок и ангаров.
Кабара, как и многие подобные ей города, находились на границах Сектора Амплитуд — спорной территории между несколькими утопающими в гористой местности и фьордах государств, бедное на пешие и проездные дороги, да местное население, с суровым и капризным климатом, но невероятно богатые на ценные металлы.
В особенности — на магнетит и те ископаемые, что так что используют во всей современной технике и мощных проводниках для тех же самых дирижаблей — как в их двигателях, так и в системах навигации. Из-за этого, эти земли славятся ещё двумя вещами: воздушным флотом местных стран и обилием дирижаблей!

Эти два фактора, как и очень удобное расположение зоны между несколькими очень крупными государствами, не имеющих береговой линии, сделали Сектор Амплитуд меккой для людей не обделёных смелостью и предприимчивостью… и могилой для каждого, кто решит пересекать эту зону в моменты обострения военных конфликтов между местными державами. Дирижабли падают наземь от случайного выстрела местной артиллерии за несколько секунд. Корабли попадают в воздушные столкновения через день. А местная фауна — падальщики и магические звери, роящиеся в горах — только и рады притоку новой интересной дичи… и игрушек.

Сейчас настала как раз такая пора, когда два местных государства с плавающими границами — Княжество Берц и Единая Беркания — вновь объявили друг другу трёхнедельную войну и бомбят территории друг друга пушками, да сбрасывают корабли с небес — любые корабли, вошедшие в их территорию. И, видит Небо, никто в здравом уме не попёрся бы в эту зону в этот самый момент, да в это время года — к приближающимся заморозка, когда ветер станет ещё сильнее, а магнитные колебания — усилятся!.. Но, как на зло, именно в этой зоне, в нейтральном городке Горотто, через трое суток пройдёт Первый Этап 282 экзамена на охотника в этом году.

И трёх суток (скажу вам по большому секрету) недостаточно, чтобы добраться с любого из концов Сектора Амплитуд до Горотто по суше, просто из-за сложного ландшафта и войны — из очевидных препятствий. Но… трёх суток более чем достаточно для того, чтобы добраться по воздуху от Кабары до Горотто. Более того, каждый, кто собрался попасть на этот экзамен скорее всего приехал в Кабару ещё пару дней назад и в теории у них более чем достаточно времени, чтобы преодолеть путь! Проблема одна — никто не согласен лететь в Горотто. Потому что все знают, что там будет проходить экзамен на охотника. И потому что на пути их будут ждать.

И те из претендентов, что прибыли в город те самые пару дней назад, эти же несколько дней болтаются туда-сюда как деревяшка в проруби, отчаянно пытаясь найти себе судно. Богатые уже купили для себя джет-дирижабли. Удачливые проскользнули на последние грузовые корабли, отбывавшие в зону конфликта не так давно. А все остальные? Что же, им оставалось полагаться только на судьбу и на Фортуну: к таким относились и Онимару, и Шин, и Томи, и даже Майя, которой казалось бы на роду была прописана удача, ан нет!..

И к тому моменту, как времени оставалось всё меньше и меньше, а солнце клонилось к закату, каждый из них мог перебрать в голове кучу разных мыслей: начиная от того, что может быть им стоит пропустить экзамен в этом году, ведь это слишком опасно, и заканчивая тем, какими ещё путями они могут магическим образом за три дня добраться до Горотто?! Все эти мысли звучали до жути упаднически и не предвещали никому ничего хороше в будущем.

И таких как они в городе было пара сотен: авантюристы, которых сюда завлекли обещания о прохождении экзамена. И все они, как жуки в банке, маринуются в этом городе. Начинают друг друга понемногу грызть. Проверять на прочность своих новых конкурентов.

А потому, когда по части этой группы “охотничков” проходит вдруг какое волнение, вся остальная часть толпы, не спускавшая глаз с противников, это замечает. По городу прошёл слушок: кто-то всё же решил отправить в Горотто на дирижабле из шестого ангара!

До Томми, а затем до Онимару с Майей, а затем и до Шина эта новость долетает одними из первым и те сразу же рвуться со своих насестов в искомый ангар. По прибытию, перед ними открывается старый металлический бокс, едва вмещающий в себя дирижабль.

Искомый корабль — старый “Мул”, проржавевший и дышащий на ладан дирижабль прошлого поколения, перетянутый цепями и заплатками, используемый когда-то как погрузочное судно для перевозки всяких грузов и грубых руд между дальними городами.

Его погрузочная гондола, находящаяся прямо под шаром, была переделана в подобие пассажирского отделения на современных судах и могла вместить на глаз человек пятьдесят от силы, а может и того меньше, если внутрь кто-то загрузил ещё что-то по грузам.

И к большому сожалению четвёрки претендентов, почти что одновременно залетевших на склад, перед дирижаблем на эти пятьдесят возможных мест уже выстроилась толпа из ещё двух сотен человек, пришедших на место раньше их и скорее всего первыми узнавших про новость. Они ругались. Они толкали и давили друг друга. И каждый из них пытался первым попасть на корабль и пролезть по трапу в открытую дверь на корабль. Но каждый из них мешал другому, так что внутрь пролезли лишь единицы. Пока что драк не было, но напряжение росло и кто-то в толпе явно уже подумывал взяться за оружие или начать потасовку.

А двигатели корабля уже загудели и винты по бокам от шара стали раскручиваться… каждому из четверых стоило решить, как они будут пробираться на борт, если хотят успеть на последний экспресс на Горотто, и возможно, последний их билет на 282 экзамен для охотников. Впрочем… едва ли для них это будет сложностью.

➕ 𝕸аранта ➕
Покатилась по склону вслед за недавно брошенным козлом. Затрещала по швам одежда, местами не поспевая за тобой. А судя по резкой боли, на каменных зубьях ты оставила не только лоскуты балахона. Мир заплясал перед глазами безо всякой магии, манящая песня сменилась в ушах грохотом собственного падающего тела. Что-то из оружия попыталось воткнуться в спину, что-то недобро хрустнуло в плечах, но хуже всего - что-то подсказывало, что если ничего не предпринять, до остановки будет ещё очень далеко.
🏑 𝕶ейн 🏑
Услужливо подставленная под удар и как следует отоваренная дамзель с визгом отпрянула, теряя по дороге парочку зубов и осыпая тебя ливнем из выбитых перьев. Не успел ты дать ей прощального "поцелуя", как рогатая туша, считанные секунды назад находившаяся на заметном отдалении оказалась до неприятного близко, уже опуская криворогую башку для тарана. Краем глаза видя, до чего неосторожность с подобным рогоносцем довела ранее прикрывавшую тебя громилу, желание подпускать к себе эту тварь окончательно развеялось. Вот только успеешь ли, сумеешь приложить торопливую скотину так, чтобы самому не грохнуться? Не попробуешь не узнаешь!
✨ ℨодиак ✨
Ударом серпа прибавил к грязному белёсому цвету козлиного меха розово-красное пятно, лучом света пробил мышцы над левой передней лапой. В ответ окончательно обезумевшая от боли и страха тварь с булькающим воплем ломанулась на тебя, видимо намереваясь утащить с собой в бездну. Сквозь весь хаос сражения ты вдруг заметил, как жмётся к этому зверю другой, бежавший следом. Поменьше, с недооформившимися рогами. Сколь не иронично, похоже именно тебе посчастливилось из всего стада напороться на защищающего потомство родителя, готового на всё ради своего детёныша. Судьба, как всегда, горазда на шутку...
📖 𝓓жерри 📖
Столь удачно брошенная под удар пернатая получила заслуженное, но благодаря продолжающим нестись на всех порах зверям улизнула от добивающего удара. То, что за ними больше никто не гнался ни капельки не помогло козлам успокоиться - шерстяная волна продолжала накатывать, и стоило окружившим тебя рогачам ускакать дальше их место тут же занимали другие. Повезло ещё что ни одна из этих зверюг пока не попыталась тараном снести тебя с пути, впрочем сколько ещё это будет продолжаться угадать невозможно.
🔎 𝕸ордакхеш 🔍
Снова проклятые чары подчинили себе тело Мордакхеша. Пусть в этот раз всего на несколько мгновений, пусть за эти мгновения с ним ничего особого не случилось, это всё равно было ужасающе. Даже опасность быть сброшенным с тропинки на встречу верной гибели не казалась столь же пугающей, как перспектива снова стать чьим-то рабом. Но вот кабалящая мелодия вдруг смолкла, прервавшись воплем боли - это крылатый Мордакхешев напарник начал рвать чаровницу когтями, давая тому возможность освободиться вновь. Но благословенная тишина, какой грохот битвы казался после всепоглощающей серенады, не продлилась долго. Поняв, видимо, провальность честного боя, побитая тростью гарпия вновь заставила звучать зловещую песнь. Да, эта мелодия была другой - на месте высоких, протяжных тонов зазвучали разгневанно-маршевые низы альта - но от того ни чуть не менее... Манящей...
🦅𝓓икек 🦅
Твой первый удар заставил ноты застрять в глотке певицы, чуть не выдернув пресс наизнанку. Второй - содрал широкий клок кожи с мясо. Лишь когда твой клюв заставил её череп затрещать, самовлюблённая дура наконец сообразила, что на неё напали. С кашляющим визгом она забила крыльями, отдаляясь от тебя, пытаясь увернуться от следующего удара, не растеряв по дороге кишки. Глупая тварь заслушалась собственного голоса! Ещё какие-нибудь секунды и ты порвал бы её на части! Инстинкты твердили преследовать и добить дичь, но заслышав, как в твои уши заливается новая чарующая мелодия откуда-то сзади ты вспомнил, что в отличии от тебя - с ней была её стая...

🦅 𝓓икек 🦅
Мгновение назад ты был в Кормире, в своём жилище. Ты ожидал. Ты знал что этот день настанет, что в этот день ты отправишься в далёкие дали, и что в этот день ты можешь не вернуться. Он сам предупредил тебя об этом. Граф Ди. Кем или чем бы ни было это существо, в плетениях судьбы оно явно понимало больше твоего. Чего стоит ваша первая встреча, при которой он дословно процитировал тебе слова той самой записки, оставленной наставницей. Описал твой первый самостоятельный полёт так, будто наблюдал его из-за твоего плеча. Он не требовал платы, лишь учтиво просил, но отказать ты не посмел.
– За услугу услуга, ведь так? – Улыбнулся он тебе тогда. Вот на городских колоколах зазвенел назначенный час, и холодный горный воздух коснулся твоих перьев, а утренняя прохлада города сменилась высотным морозом. Ты снова был в горах.
✨ ℨодиак ✨
Мгновение назад ты баюкал на руках свою маленькую звёздочку. Кем... Чем бы ни был это Граф, он выполнил своё обещание сполна. Её дыхание выровнялось, сердце забилось как прежде. Раны затянулись не оставив и следа, и даже копоть и налипшую на нежную кожу кровь будто смыло проточной водицей. Твоя малышка была жива и здорова, и хоть тебе и придётся теперь расстаться с ней на какое-то время, ты сможешь за ней вернуться. Так он обещал, и будь он проклят лучше бы ему сдержать своё слово.
– Заботу о ней поверьте мне, пока отплачиваете долг свой. – Со всё той же мягкой улыбкой прошептал он, простирая к тебе тонкие ладони, ожидая пока ты передашь мерно сопящее на твоих руках тельце.
– Там куда отправиться вам придётся не место ребёнку. – Он бережно принял её из твоих рук и мир вокруг заходил ходуном.
📖 𝓓жерри 📖
Мгновение назад ты перечитывал Книгу, пытаясь высмотреть в списке того, на кого будешь охотиться сегодня. При твоём роде занятий быстро учишься выполнять два дела сразу, и раз уж именно на сегодня выпадает срок исполнения Графского заказа, почему бы не попробовать умилостивить заодно и Королеву. К сожалению пока нужного имени найти не удавалось, зато выявилось аж три "пополнения". Литт Унглюклих - задолжал четыре недели. Бэлла Назэркляйн, каким-то образом умудрившаяся задолжать аж целых три месяца, но вписанная только сегодня. Некто, помеченный просто как "Фай", смерть которого должна была случиться на прошлой неделе. Не сказать что тебе необходимо вычеркнуть сегодня пару имён, но чем скорее тем лучше, и если возникнет возможность... Одного-двух из них всё же стоит отправить куда следует. Ты захлопнул гримуар и мир вокруг пустился в пляс. Пора!
🏑 𝕶ейн 🏑
Мгновение назад ты залил в глотку последние капли эля, хотя в их "последнесть" верить ну никак не хотелось. И почему во всех тавернах, в какие тебе доводилось заходить ранним утром всегда такие маленькие, узкие кружечки? Только распробуешь и уже опять все кончилось! Хоть прям из бочонка хлещи... Ты бы, возможно, так бы и поступил, если бы не срочные, неотложные дела, делать которые тебе придётся вот прям сейчас. Как-никак ты честный, порядочный наёмный серийный убийца с нерушимым кодексом чести, всегда (ну, почти всегда) держащий данное слово. А, ну и ещё тебя никто спрашивать не собирается, "будешь-небудешь". Кем бы там ни был этот Граф, от его поручения тебе, похоже, уже никуда не деться, и не только из-за угрозы шантажа. Вот мир вокруг уже начало крутить и качать, и не так как это обычно бывает от выпивки. Хлоп, и ты уже опять в какой-то заднице! Ну, с этой хотя бы вид красивый.
🔎 𝕸ордакхеш 🔍
Мгновение назад Мордакхеш закончил Ритуал на сегодня. Сегодня важный день - день для важного дела. Не совершив необходимые таинства сейчас велик риск не получить возможности проделать это до самого завтра, а это чревато ослабеванием чар, чего Мордакхеш разумеется допустить не может. Именно на сегодня уговорен срок платы - платы за свободу. Свобода. Странное понятие - относительное. Мордакхеш свободен? Частично - более, чем был раньше, но всё ещё не полностью. И всё же свободен. В основном. Но не от уплаты Графу - от неё ещё предстоит осводиться. Сегодня. В основном.
➕ 𝕸аранта ➕
Мгновение назад ты вышла из селения, гордо неся на плечах медленно остывающую кожу побеждённого вождя. Когда-то он отобрал у тебя племя. Сегодня ты отобрала у него жизнь. Теперь ты отбирала у него даже последнее тепло. Быть сильной, отбирать у слабаков - это было приятно. Это правильно! Если вождю не хватило силы, чтобы не отдать свою собственную жизнь, было ли у него вообще право ей обладать? Вот у Чужеземца была сила. Чего стоит только полученная у него Сила! Если он даёт такие могучие дары, значит либо глупец каких поискать, либо сам крайне силён, и на глупца он совсем, совсем не похож... Пора! Ты уже чувствуешь как его колдовство обвивает тебя, уносит с родных заснеженных земель. Значит настал уговоренный час. Кое-кому пора помочь искупить свои ошибки кровью!

𝓓 ℬсе 𝓓
Стоило окружающему пространству прекратить вертеться, как вы обнаружили себя очень, очень далеко от земли. Недоумённый визг гарпий и рокот копыт по осыпающейся горной тропе усугубили вызванную телепортацией тупую боль в висках. Неуютно узкая тропинка уходила спиралью ввысь, а стадо черезвычайно испуганного рогатого скота неслось по ней вниз, то есть вам на встречу. Похоже вы прервали не то намечавшийся ранний завтрак, не то простое развлечение. В любом случае троица пернатых "охотниц" не была рада вашему внезапному появлению.
"Перемещу я вас так близко, как смогу", так он сказал когда вы заключали контракт. Ну что ж, судя по нависающей над головой громадине и виднеющейся далеко внизу земле вы где-то на пол пути.
– Вас будет шестеро, надеюсь сработаетесь вы как команда. На вершине горы ваша цель. В соответствии договору своему, Л. Назэркляйн, на пике том укрывающийся, отдать мне должен костыль свой дубовый. Предмет этот достаньте, методы применяя любые на усмотрение. Самого мистера Назэркляйн судьба мне не важна. Для связи, каждому из вас вверяю камень послания - через него мне доложите о требуемого предмета получении. Удачи. –

Банда Грехов разрасталась стремительно и хаотично. К двум десяткам крепких завсегдатаев бара присоединились двое бугаев из бывшей охраны Барыг, несколько дельцов контрабандистов и пара азиатов из числа владельцев местных магазинов. Последние не были любителями выпить или обсудить последние новости города - близость их собственности к Грехам была риском. В конце концов лучше дружить со злодеями, чем оказаться их жертвой. К счастью, дальнейшие дни тоже были полны сюрпризов.

-= Понедельник =-

Breaking News! По федеральным каналам пустили репортаж о поимки Лунга. Азиатский дракон, державший в страхе всех азиатов северного побережья, известный злодей с богатым послужным списком оказался за решеткой. Новые технологические разработки Оружейника в тяжелой битве позволили нейтрализовать злодея. По словам источника из PRT, Лунг находится в тяжелом состоянии, но его жизни ничего не угрожает. Ведущие позволили себе пару осторожных шуток в его адрес, а также поздравили Героев с успешным спасением Броктон Бэя от преступной группировки. Вопрос о вакууме власти преступных группировок остался открытым.

-= Вторник =-

Не всем были интересны деньги и способы их производства. Некоторые кейпы предпочитали нечто более приземлённое, например, саморазвитие и оттачивание навыков. К утру вторника в баре появились двое молодых докеров со словами, что всё готово. Этим "Всё" оказался старый, брошенный муниципалитетом, железнодорожный склад, куда доставили дизельный генератор и несколько светильников. После пары часов работы Гнева, неказистое снаружи здание стало отличным местом для хранения всего и вся. Чисто, просторно, и никаких лишних свидетелей, если что-то пойдёт не так. Было решено устроить там "Арену" и по пятницам проводить подпольные драки. Ну а пока шло время, Бэлла и Дакхел смогли привести в порядок свою физическую форму, и даже научить пару любителей держать стойку как надо, а не как получается.

-= Среда =-

Если искать неприятности, то они обязательно найдутся. Очень поздний вечер, переходящий в раннее утро, застали врасплох сразу нескольких персон.
  Блик пока ещё в гражданском облике, блуждал по аллее в поисках удобных точек подзарядить свои очки. Не то, чтобы 30% заряда - это мало, но забыть запасные аккумуляторы - частая ошибка для начинающих вигиланте. Собираясь встретить на патруле кого-нибудь из кейпов, он наткнулся на пролетавшую мимо Викторию Даллон, и пришлось спешно искать место, чтобы сменить прикид.
  Виктория Даллон спикировала на обманку Крипа и принялась лупить мясистого монстра на крыше здания. Монстр был резиновым и упругим, и всё никак не планировал сдаваться. Когда кое-кто на земле щёлкнул пальцем, монстр развалился на кучу отдельных лоскутов, попытался обернуться вокруг ГлориГёрл, чего последняя не ожидала вообще никак.
  Крип прятался в закусочной, из окна которой тянулась тонкая нитка из псевдоплоти прямо на крышу. Правильно расставленные органы восприятия покрывали всю верхнюю часть здания, предоставляя хорошее понимание драки наверху. Краем псевдоглаза Лукас заметил, как к переулку подбирается паренёк и начинает спешно нацеплять на себя шлем и части костюма. Драка на два фронта была не самой лучшей идеей, но в то же время, это было до безумия любопытно и круто.
  Пока псевдоплоть спешно компенсировала потери массы от хаотичных биений ГлориГёрл, кое-кто успел нацепить конечность со вспышкой и сделать снимок. Вся система псевдоплоти на две секунды приходила в себя после засветки, несколько ослабив хватку.
  Блику было не так уж хорошо видно происходящее, и пришлось использовать засветку. Небольшая вспышка света должна была отразиться от соседнего здания и дать визору чуть больше обзора, чем позволяла обыкновенная физика. Вспышка длилась буквально долю секунды, но её хватило чтобы зафиксировать: здание было заражено каким-то организмом, что тянулся по всему экстерьеру; тонкое щупальце цеплялось за открытые окна, в том числе внутрь работавшей закусочной; Викторию Даллон сейчас пыталась обвить биомасса с десятком весьма крепких и конечностей в стиле японской анимации.
  Выбешенная тем, что так легко вляпалась в обыкновенный капкан, ГлориГёрл поняла, что попала в объектив чьего-то фотоаппарата.

  Закончилась эта история весьма благополучно. Непотребные фотографии так и не попали в сеть. Крип сумел нарастить достаточно псевдомассы, чтобы образовать кокон вокруг ГлориГёрл и задержать на некоторое время. Блик сумел сбежать до того, как Виктория Даллон смогла выйти на его след. А вот от Крипа сбежать так и не сумел, что привело к поимке и сУрьёзному разговору с мясистым монстром, который почему-то предпочитал сленг, а не пафосные речи космических захватчиков. Разумеется, не обошлось без знакомства с Матерью Всея Грехов, но в итоге, Грехи пополнились ещё одним членом команды, который был готов идти на дело, если получится получить некоторую выгоду.

-=Четверг=-

  Мамби смогла выйти на след Прокси. Некая персона, которая по слухам, могла узнать то, чего нельзя, уверенно разбрасывала хлебные крошки по всему Броктон Бэю. Прокси прятался под несколькими именами. То была Мадам Персефона, менталист ЗнаюГде, и даже закрытый клуб спиритуалистов Новая Эра. Когда Мамби поняла, что ищет не то, не там, и вообще всё слишком примитивно для поисков, интернет вовсе перестал работать. Все страницы переводились на ошибку "Ой, что-то пошло не так". Все, кроме одной: google.com "Мне повезёт!"

-=Пятница =-

  Вечер пятницы выдался удачным. Подручным Банды удалось зазвать из местных пабов полсотни зевак и десяток парней, готовых выбить из людей дух за пару сотен баксов. Белла выступила на разогреве (не тратя лишние силы, но изучая местные стили драки, что было бы полезно в дальнейшем). Джонс вышел под конец. К удивлению Грехов, появление Джонса вызвало свист и общие оскорбления в его адрес, так что пришлось ограничиться лишь одним боем. Тем временем помощники Серши записывали имена всех, кто осмелился на такой жест. Не удивительно, что ими были белыми мужиками со схожими татуировками на теле в виде номеров 88, HH или их комбинаций. Знакомство с местными бандитами началось чуть раньше, чем планировалось

-=Суббота=-

  Субботняя молитва зашла на ура. Мало кто воспринял ключевую идею грехов всерьёз, но способ подачи и неожиданность экспрессии вызвали горячую поддержку со стороны паствы. "Станем самыми крутыми на своём округе!!!" - разошлась молва, и хотя общий смысл слегка исказился, но что взять с необразованной толпы? Быть может, каждый сделал свои выводы, но слова Серши всколыхнули всех присутствующих, кто-бы что ни говорил. Возможно, совсем скоро семена сомнений вырастут во что-то большее. Но для тех, кто знал Сершу всего лишь в роли хозяйки бара, появился ещё один повод наведываться сюда гораздо чаще.

-== Воскресение ==-

  Проблемы с сетью для Мамби закончились. Кинув несколько запросов наугад, Хлоя получила достаточно подробные ответы на совершенно рандомных страницах. Прокси определенно вышел на контакт, управляя девайсом девушки. Пару дней он переписывался о разных мелочах, приоткрывая завесу о своей осведомлённости в самых разных областях, после чего предложил простую сделку. Три вопроса о самом сокровенном и ценник в полмиллиона (плюс-минус) в зависимости от сложности вопроса. Будучи благожелательно настроенным к яркому характеру Хлои, Прокси предупредил, чтобы вопросы выбирались с умом. И будет очень неловко, если Мамби не сможет раздобыть хотя бы половину. К счастью, ещё одним жестом доброй воли стали координаты одной из точек в Броктон Бэйе. И после нескольких распросов уже своих новых знакомых, стало ясно, что там происходит. Старый пляж. Ночные огни. Место, где некогда собирались основные злодеи города для передела власти. Весьма своевременно, ведь Лунга так никто и не смог освободить.

- Приди вы поодиночке, я бы прогнал вас - начал Фалагар, - но сразу несколько, от разных племён... Здесь видна рука судьбы, а с ней опасно спорить. Что ж, раз вы здесь - будьте моими гостями.

- От вас я слышу, что захватчики с востока перешли горы, и первые отряды уже попытались обложить данью приграничные деревни. Тлалок, твое племя поступило мудро, откупившись малой мздой. Те, кто пришел сейчас, слабы, они как пальцы руки, шарящей в потьмах. Несложно срубить пальцы, но разве не почувствует боли тот, кто протянул руку?! Неизбежно то время, когда место передовых отрядов займут полчища Некросса, и это время предсказано. Мертвецы станут шагать по земле, и демоны восстанут из подгорных чертогов. В это время явится Воин Крома, верный сын своей земли. Кром, наш отец и бог, наш учитель и наставник, в древние времена был царем этой земли. Всюду, где его видели, появлялся он в теменном обруче с простым рубином, браслетах из кожи с серебряным тиснением, и прочных сапогах из драконьей шкуры. Кром не стеснялся собственного тела, и носил лишь шкуру горного волка на бедрах. Солнце и ветер сделали его подобным скале, и так же, как гора, он переносил все невзгоды своего избранного народа. Когда Кром понял, что люди готовы, он оставил их, передав наставления и законы - стальные скрижали, освятившие наши традиции. Это - единственный предмет, который Кром передал людям из своих рук. Прошли века, и неблагодарные потомки забыли святость скрижалей. Место, где они хранились, стало зваться Лонгортон, и вы могли слышать об этом городе, столице Великого Аркана. Учителя моих учителей происходят оттуда, и до поры то был город великой мудрости, однако сейчас мудрость ушла, оставив лишь знания. Лонгортон по-прежнему может похвастаться крупнейшей библиотекой, но нет святости в тех местах. В конце концов, и сами скрижали были перенесены из Храма в библиотеку, получив "почетный" первый номер. Так из святыни они стали обычной книгой, громоздкой и неудобной. В скрижалях сосредоточена великая мудрость, но нехитрое знание. Мудрость была отброшена магами Аркана. Но владыки Некросса лучше понимают, как устроен наш мир. Я не видел своими глазами разрушение Аркана, но оно было предсказано, и несомненно, раз вы здесь, оно случилось. Не власть над землями ведет короля-некроманта, но власть над душами, которую даруют скрижали. Однако лишь тот может извлечь из них силу, кто твердо стоит на земле, чей взор пронзает скалы, чья рука тверда и чиста.

Вот почему так важны вещи из наследия Крома. Тому, кто решится возвратить скрижали своему народу, вернуть справедливость правителю и мудрость советникам, надлежит пройти земной путь Крома, и начнется он с обретения реликвий. Мне известно лишь одно предание, об обруче-короне. Она была выкована дварфами в глубинах пещер. Легенды гласят, что возвращаясь в небесные чертоги, Кром вернул свои нехитрые богатства тем, кто их создал. Я не могу указать вам место, где лежит обруч, но назову, откуда начать поиски. Обретя его, вы сдвинете Колесо судьбы. Это неизбежный закон. Неизвестно, какой путь выберет Колесо, но этот путь приведет вас к другим реликвиям. Легенда гласит, что Воин Крома завершит свой путь на развилке - одна дорога приведет его к скрижалям божества, другая - к топору Крома, которым он прогнал Инеевых Великанов с земли наших предков. Никто не может быть равным богу, а потому предстоит выбор, а он всегда непрост. Но что бы ни избрал Воин Крома, закончив земной путь божества, он восстановит нарушенный порядок вещей. Наступит ли после Золотой Век, или же земля утонет в крови - о том нет ни одного пророчества, вот почему предстоящая эпоха зовется Темным Веком. И если вы пришли сюда - как знать, может быть кто-то из вас станет тем светочем, который озарит людям грядущую Тьму.

Фалагар устал от долгого разговора, и сделал глоток вина из фляги, закреплённой на поясе.

- Вы устали с дороги. У меня есть козий сыр, хлеб, грибы и яйца, и травяные отвары, и суп на щавеле и костях. Разделите со мной трапезу, отдохните, а после поговорим. Если вы желаете завтра же отправиться в путь, я благословлю вас, и помогу советом. Но, возможно, вам есть чему поучиться у меня? В таком случае оставайтесь, и я покажу вам все, что знаю сам, и что вы сможете воспринять.

1984 от DeX, 5 июня, 13:40; Сегунат Ямато, Осака, комплекс "Иводзима"

Обед уже давно кончился и улицы Осаки были почти пустыми: немногочисленные школьники, влюбленные парочки и временно-безработные прогуливались по мегаполису. На дорогах практически не было пробок – машин чрезвычайно мало, зато все парковки были заполнены до отказа. Образцовый город Сегуната, где практически каждый обеспечен работой и что-то делает... Утопия. Так могло показаться. На деле же – все ждали выхода на сцену восьмерки будущих чемпионов, а кроме того именно в этот момент собираются показать записи внутри- и межшкольных состязаний.

Каждый из участников прекрасно знал расписание – его вывозили из школы в 12:30 на ничем не выделяющейся машине, выбранной школой. Как правило, Легион, Рубашки, Путь, Котики и Мундиры предпочитали машины люкс-класса, Отряды Охраны и Казаки чаще всего выбирали что-нибудь большое и прямоугольное (фургоны или автобусы, как вариант), а Мандат умудрился выделиться тем, что всегда посылал самые бюджетные развалюхи, видимо, пытаясь так напомнить о месте своих "чемпионов" в школе.

Каждый чемпион, помимо молчаливого водителя, имел с собой одного-двух сопровождающих. Каждая школа преследовала разные цели, но все были абсолютно уверены, что в одиночку школьник не должен прибывать в Иводзиму. Поэтому каждому из участников было не избавиться от какого-нибудь интересного разговора с "компаньонами"...


Получатели: Блэйр `T92 HMC` Стаффорд.
Получатели: Канг `Baguadao` Жонгмин.
Получатели: Анни «Albacore» Мей.
Получатели: Лили `ПТРД` Грибен.
Получатели: Эдвард `Т28(95)` Белл.
Получатели: Виктор `Т-34` Карабедян.
Получатели: Изуна «Нагато» Хитогуи.Каждая из тонированных и совершенно "не подозрительных" машин прибыла в свой ангар, после чего их подняли на нужный уровень с помощью платформ. Выйдя из машин, каждый из участников увидел освещенный тоннель, который вывел их на небольшой балкон. От яркости ламп можно было ослепнуть. Снизу открывался вид на будущее поле боя. Дверь закрылась. А перед каждым из будущих чемпионов высветилась картинка, транслируемая малозаметным дроном и показывающая по очереди каждого из соперников.

– Добро пожаловать на региональные отборочные игры XX Молодежной Всемирной Военной Олимпиады! В Сегунате сегодня хорошая погода, над столицей светит ясное солнце, а наши юные спортсмены уже прибывают на Иводзиму, дабы выяснить, кто из них лучше! Каждый отстаивает честь своей школы – а победитель будет представлять нашу великую столицу на национальном уровне! Итак, кто же они, будущие чемпионы Осаки?

– Канг Жонгмин, представитель Восьми Знамен! Никто не сомневался, что Черный Мечник будет представлять свою школу!

– Анни Мей, представитель Черных Рубашек! Ну вы только подумайте, как у них рука поднялась отправить на войну такое чудо!

– Лили Грибен, представитель Отрядов Охраны! Это серая лошадка нашего конкурса... И, подождите, еще одна юная школьница?

– Эдвард Белл, представитель Иностранного Легиона! Мы все его знаем и мы все его ждали, верно?

– Бесс Браун, представитель Красных Мундиров! Чтобы стать Королевой, нужно всего лишь победить, да?

– Виктор Карабедян, представитель Казаков-разбойников! Пожалуйста, продержись как можно дольше – твои товарищи явно не будут отлипать от экранов до самого конца.

– Блэйр Стаффорд, представитель Морских Котиков! Король предпочел выставить своего Рыцаря? Удивительно.

– И, наконец, Изуна Хитогуи, представитель Благородного Пути! Загадочная, как и вся школа, но она наверняка покажет нам что-то интересное!

– Итак, быть может, кто-то хочет сказать свое слово? – как и всегда, ведущий предложил традиционно прочитать речь. Чаще всего их готовят еще в Школе и отнюдь не чемпионы (которым нужно просто её запомнить). Впрочем, есть и многочисленные исключения.

А пока остальные читают речь, необходимо вбить координаты трех секторов в пульт управления "балконом" (на самом деле еще и капсула для высадки на полставки), которые чемпион выберет для десантирования. Были у вас включены оповещения на телефоне или нет, но вы знали, что сейчас на него пришел инфопакет с тактической картой. Если бы вы взглянули наверх, то, сквозь яркий свет ламп и прожекторов, могли бы увидеть рубку в потолке, из которой идет управление всей ареной – как её секторов, так и управление связью. Они уже обрубили внешние контакты. Чемпионат практически начался.

Корчма "Двадцать первый позвонок". Когда-​то, это была респектабельная трехэтажная гостиница под названием "Мертвый некромант", которую после пожара, сжегшего верхние этажи переименовали в "Аутодафе". Затем, спустя полгода и ещё два пожара, свежепереименованный "Третий позвонок" вместо ремонта продали какому-​то пронырливому приключенцу. Учитывая, что весь первый этаж состоит из гранитной глыбы, поднятой умельцами из магического Ордена, то теперь ремонт первого этажа заключается, после каждого пожара, в замене испорченной мебели и навеске новых дверей. Ну и прибавлении ещё одного "позвонка" в название. Поэтому, есть на первом этаже по прежнему можно, а второй представляет собой пространство между перекрытиями и крышей, с парой десяткой лежаков и "правом спать".

Обеденная зала корчмы разделена незримой линией на две равные части. Слева от двери стоит три длинных прямоугольных стола, за которыми едят, пьют и веселятся. Справа же, столы круглые, на каждом из них в центре выжжена пиктограмма обозначающая город, а сам стол забит пометками самых разных обозначений. Угольные стержни, мел, чернила и просто ножевые царапины дают понять каждому кто сел за этот стол приблизительную обстановку в одном из районов пригорода или подземелья, а множество бумаг, пергаментов, и папирусов полную, но лишь тем, кто удосужиться их прочитать.

  Укус. Боль пронзила эльфа, когда черепашьи челюсти сдавили правую ногу. Сравнить это ощущение можно было разве-что с тем, как если бы конечность прижало огромным валуном в горном походе, или как, должно быть, чувствовал себя деревенский кузнец, когда на стопу тому упала съехавшая с прогнившей колоды чугунная наковальня. К счастью, черепаха была лишена клыков и целителю удалось быстро освободиться из её хватки, но в месте укуса жгло теперь так, словно голень обливали кипящим железом. На фоне этого, очередной удар, разорвавший еще в одном месте кожу амфибии, и крик, что должен был отпугнуть чудищ, но вместо этого лишь привлек новых, могли показаться недостойными упоминания мелочами. Показались ли? Об этом мог судить только сам Дориэль.

  А в это время зорким взором с высоты прибрежного утеса наблюдал события и Альдо: вдалеке в воду плюхнулись еще два больших зеленоватых силуэта. Крик эльфа привлекал к битве всё больше хищников и вот теперь, похоже, еще две черепахи устремились к залитому кровью берегу. Но это было не единственным, за что зацепился взгляд исследователя: на песке внизу, застряв в прибрежных камнях валялась часть мачты. Дерево изрядно потрепал шторм, но еще оставалась цела большая часть паруса, что могла бы стать навесом укрытия, реши выжившие строить жилище; и самое главное – канат, которым поднимались и спускались эти белые паруса: подняться и спуститься по нему можно было и по скале, если бы один конец удалось затащить наверх и привязать к какому-нибудь дереву.

  Шишими же не видела ни черепах, ни забытого паруса, но слышала эльфа, который, хоть и хотел, наверное, прокричать свои слова яростно, издал лишь крик, наполненный отчаяньем и страхом. Куда интереснее эльфа была еще одна находка, скрывавшаяся под сиявшими на солнце волнами: из коралловой щетки, целиком скрытое морем, торчало древко копья. Можно было принять это древко за что угодно другое, но даже сквозь волны и воду, что с каждым шагом по дну становилась всё более мутной, торговка видела серебристый блеск длинного и узкого стального острия-лезвия. Быть может, его принесло сюда с «Сирлин», а быть может, неподвластное ржавчине оружие ждало под водой внимательного путешественника долгие-долгие годы.

Как и в любой дороге, как и в любой другой день, Апачи предпочёл свести свой контакт с окружающими к минимуму. Он даже попал сюда честно, по билету, чтобы уменьшить телодвижения в дороге и перед началом экзамена. В поезде он искал самое незаполненное купе, в котором было бы меньше всего людей, с которыми нужно было бы вести разговор. И он даже нашёл такое купе и сразу же в него заселился!.. Это стало его главной стратегической ошибкой, как показало время, потому что за прошедшие часы в пути парень с каждой прошедшей минутой был всё более насторожен. Атмосфера в купе не предполагала ничего хороше. Напряжение росло.

И ещё бы ему не расти: они почти что были на месте назначения.
Очень скоро поезд остановиться и куча самых разных головорезов вывалятся из вагонов, став резко конкурентами друг другу, и если парочку человек вдруг зарежут в подворотнях Санта-Монтаны, а может даже за вокзалом — Апачи едва ли этому сильно удивиться.
И ещё меньше он бы удивился, если бы соседи по купе решили бы его прирезать. Просто как самую слабую и доступную цель — кто не захочет пнуть слепого? Об этом юноша думал, когда круглые часики в его нагрудном кармане отмерили ещё час. Они уже приближались.
Апачи был обычным худощавым юношей. Чёрные кеды на мягкой и высокой подошве. Тёмно-синие спортивные штаны. Мягенькая, океанически-синяя толстовка с капюшоном. Клетчатый платок на шее. Повязка на глаза с какой-то жёлтой национальной вышивкой, трость для слепых в руках и безразмерная спортивная сумка сбоку на сиденье.

— Кажется, там что-то сломалось. — Подал голос юноша: он звучал тихим баритоном. Апачи подтянул сумку поближе к себе, чтобы по ней так никто не стукну, в это же время всё также опираясь на трость и лишь немного повернул голову боком к Оливии. — Меня зовут Апачи. Я — ремесленник. — Представился коротко юноша, ослабив хват трости и перебирая по ней тонкими длинными пальцами.

Санта-Монтана — Городок на западе Идальго, небольшой страны у восточной границы Соединенных Штатов Сахерты. Идальго — страна с конституционной монархией, где формально правит дон Карлос Мария де лос Долорес Хуан Исидро Франсиско Кирино Антонио Мигель Габриэль Рафаэль де Бурбон-и-Аустрия-Эсте, но фактической властью обладает выборный парламент во главе с премьер-министром.

Где-то в его окрестностях Санта-Монтаны должен проходить 283 экзамен на вступление в Ассоциацию Охотников. И именно туда, минуя горные хребты востока СШС и дикие леса Идальго, направляется экспресс Полярная Звезда.



Этот особый скорый поезд, обычно не заполняющийся даже на две трети в связи с дороговизной и непопулярностью маршрута, в этот раз был заполнен настолько, что пришлось даже подцеплять дополнительные вагоны. Для большей компактности новые вагоны укомплектованы купе на шесть сидячих мест, вместо обычных четырех с возможностью сна. В одном из таких купе, крайнем в вагоне, несмотря на общую давку были заняты лишь четыре места. Любой желающий занять одно из свободных мест натыкался на три недружелюбных, колючих женских взгляда. Избежал этого лишь один молодой парень, и то, похоже, дело было в том, что он был слеп. Попросту не увидев недовольства, простукивая путь длинной тростью, он занял одно из свободных мест у двери. Впрочем, ему так никто и не высказал недовольства, просто смирившись с дополнительной компанией. Может быть, всем просто было неловко выгонять слепца, с таким трудом добравшегося до места по абсолютно необорудованному для них вагону. А может дело было и не в этом, кто знает.



Тем временем, наступил поздний вечер, закатное солнце практически скрылось за далекими горами. До окончания пути оставалось лишь несколько часов. За окном приграничные горные хребты сменились холмами с дремучими лесами. Это значило, что граница пройдена, а Полярная Звезда мчалась уже не по СШС, а по славному государству Идальго. В единственном соседнем купе, кажется, начиналась какая-то пьянка, сопровождающаяся шумом и криками, вперемешку со звоном стаканов и бутылок.

Напряжение же в полупустом купе, кажется уже можно было бы резать ножом. Две низкие девушки, занявшие ближайшие к окну места, нет-нет да поглядывали на клинки друг друга. Третья девушка, ещё одна блондинка, но чуть выше ростом, поглядывала то на одну, то на другую девушку, но так же не забывала следить и за слепым юношей. Сам же слепец выглядел непринужденнее всех, но наметанный взгляд мог заметить, что он как-то уж очень сильно сжимает рукой рукоять своей трости. Похоже, кому-то всё таки придется разрушить это натянутое молчание, пока ситуация не переросла в потасовку.

Шишими отряхнула плащ от налипшего песка и обвела глазами берег: «Куда теперь пойти?» Неподалёку эльф боролся с черепахами, по склону бродил минотавр, а в воде обосновалось неведомое чудище, которое едва обозначило свое присутствие. Куда ни ступи — всюду опасность.

— Отыскать бы убежище, где можно отдохнуть и подождать помощи. Должен же за нами приплыть другой корабль. Наверняка его уже снарядили, и нужно чуть-чуть подождать.

Она укуталась в плащ и крадучись двинулась на восток, переводя взгляд с берега на утёс в поисках норы-убежища и чего-нибудь ценного.

  С края утеса открывался прекрасный вид. Незнакомая лагуна сияла лазурью моря и отраженным светом солнца, метавшимся по невысоким волнам. Южный ветер дул Шишими в лицо и нес с собой нехарактерную для побережий северного континента свежесть: был в нем аромат цветов и недавней грозы, но не было запахов соли и рыбы, что угнетали обоняние на протяжении всего плаванья через океан. Ясное небо простиралось над головой и где-то вдали едва заметная черта горизонта отделяла небесную синеву от бескрайнего моря. Внизу, где до того слышался треск волшебных щитов эльфа-целителя, теперь звучали лишь звуки возни на песке. Где-то слева из-за подступавших к самому обрыву зарослей мелькнула спина низкорослика, направившегося в явно противоположную остроухому сторону. Он все еще был жив, а значит и его сапоги забрать все еще не представлялось возможным.

  Затем взгляд торговки привлекло нечто необычное, двигавшееся среди острых скал, выступавших из волн: живое облако. Странное явление, напоминавшее разве-что пар над котлом зимой или белый дым из печной трубы, не желавший подниматься ввысь: облако скользило по волнам, не следуя ни течениям, ни ветру, и казалось, медлило в тени далеких камней. Секунда – и странное явление вновь пропало из вида, то ли растворившись во все усиливавшемся ветре, то ли скрывшись вновь за скалой.

  А в это время Альдо продолжал идти на восток по краю обрыва. Неизвестный, но многообещающий кусок дерева остался позади, а из-за очередного скального выступа наконец показалась часть пляжа, которую до того так и не удалось осмотреть. Внизу больше не было черепах, но взгляд исследователя почти моментально зацепился за отбеленные до жемчужного блеска кости среди камней и колючек: определенно, «Сирлин» была не первым кораблем, чьих пассажиров вынесло на этот берег: скелет, наверное, пролежал на этом песке не один десяток лет. За кости все еще цеплялись лохмотья, бывшие когда-то одеждой, но большую часть их давно уже унесло ветром. Мертвец простерся ногами на восток и головой на запад, спиной привалившись к скальной стене.

  Поодаль удалось заметить кендеру и еще кое-что: заплечный мешок. То, что принадлежало когда-то зеленокожей торговке, прибило приливом к камням. Недалеко от мешка – еще одна куча обломков, среди которой без труда удалось бы найти пару острых щепок, пригодных в качестве хоть какого-то оружия, реши Альдо снова спуститься вниз.

  Вдруг, шорох в лесу заставил исследователя отвести взгляд от находок внизу на песке: что-то живое и хищное двигалось среди зарослей и стоило кендеру обернуться, из леса последовал рык. Серая шерсть мелькнула среди зеленых кустов и взгляд Альдо уперся в красные волчьи глаза. Хищник медленно переставил лапы, будто в нерешительности перед смертельным прыжком, и в этот самый момент беск металла сверкнул слева от кендера: луч солнца упал на застрявший в дереве старый нож, чье лезвие давно уже проржавело, но стальная ручка всё еще блестела отраженным небесным светом. Наверное, так всё и произошло: скелет внизу пытался вытащить нож из дерева, рука его скользнула по рукояти, он потерял равновесие и рухнул вниз, свернув себе шею. А быть может, он точно так же встретил волков, как теперь Альдо и понял, что нож ему уже не поможет.

  Внизу же, Дориэль продолжал бежать по песку на запад. Было во всем этом что-то унизительное. Да, черепах было много и челюсти их определенно могли бы без труда перекусить колено зазевавшегося целителя, но у эльфа была при себе доска с жутким гвоздем и попади он ей в голову черепахи, амфибии определенно не поздоровилось бы. Волшебством он мог защититься от ответных атак, а если бы даже чудища добрались до него, сила пламени все еще могла бы придти к нему на помощь и заживить раны. Вместо этого он бежал, и в бегстве этом не чувствовалось никакого изящества, никакой грации: почти как какой-нибудь человек с его короткой жизнью, волочащийся по песку в предсмертной агонии. Как быстро наверх взобрались гоблин и кендер, как безнадежно отстал от них он, Дориэль дэ'Виль, деревенский целитель.

Под аккомпанемент гудения металла, свиста ветра и шёпота демонов, что прятались в нём Лексс надел на руки что-то похожее на прорезиненные перчатки. В лаборатории было много различной химии, которую банда Жиллмана наверное собрала благодаря годам ммродёрства. Использовал её скорее всего кто-нибудь умелый, способный на уход за ней.

Но здесь был только псайкер, так что найти среди неё средства годящиеся против металла придётся аккуратным перебором. От вида которого этот умелец, скорее всего плевался бы. Но где он? Может уже мёртв.

Шишими с трудом взобралась наверх и уселась на край утеса, свесив ноги. «А ему все нипочем!» — тяжело выдохнула и проводила взглядом эльфа. «Я же осталась без ботинок, сумки и плаща! Хотя... — она лукаво прищурилась. —Сейчас длинноухой уведет черепах, и я спущусь за плащом!» Она взглянула на корень, торчащий у вершины утеса, радостно ему подмигнула и огляделась. «Лес… Где же низкорослик? Неужели погиб от копыт минотавра? Прихватить бы его башмачки».

Теодор задумчиво погладил бороду. Что же, кажется, его выводы подтверждались. Да и девушка нашлась на роль зловредной ведьмы, из-за которой сир Мериадок разума лишился (а как ещё назвать Феодала, буквально проедавшего собственный надел?). И вот это вот:
Кто видит имя, тот и суть за ним приметит!
Вольф. Брагги. Что же, оборотень-хвастун?
Амелия. Кажется, от древнегерманского amal, работа, труд? Хм..
Берт. То есть Альберт. Кажется, как "светлый" переводится..
Почесав шею, кастеллян пожал плечами. Всё же подобные загадки - не совсем его профиль. Но.

- Скажи мне Вичворт, добрый мой приятель.
Ты знаешь много, правды не таи.
Сей Вольф, родного края злопыхатель.
Опасен чем для нас? Хоть намекни.
И вправду ли он волк в йоменской шкуре?
Как справится тогда нам с сей бедой?
Амелия же - ведьма по натуре?
Иль просто дева с лёгкою.. - Теодор хотел было сказать вульгарное слово для очень важной и приятной части женского естества, однако решил заменить на другое. -..головой?
И наконец, сей Берт, приятель мрачный
Для страшных и кровавых тёмных дел?
Иль просто друг, свидетель безучастный
Что с Вольфом ходит, хоть и не хотел?

Теодор, улыбаясь самому себе, замолчал, пробормотав напоследок:
- Мы все строчили понемногу, чего-нибудь и как-нибудь.

- Ах, господа, как же нам выжить без полезных советов голоса на следующих этажах? - наигранно удивился Марк. - Наверное, так же, как и на предыдущих! Потому что полезных советов я от него не припомню. Бьюсь об заклад, обладатель голоса и сам знает не многим больше нашего... Не так ли, уважаемый?! - крикнул Марк невозмутимой пустоте.

Заметив, что начинает отставать, Марк рванулся исследовать пещеру вслед за Вильгельмом и устремился к узкому коридору.
- Милостивый государь, не будешь ли столь любезен посветить факелом? Тут темно, как в полночь в гузне ослином.

- Не отвлекайся на эту... Бесполезную и безобидную тварь! Беги к склону, я ее отвлеку. - Произнес Дориэль, взглянув на Шишими.
После чего эльф подбежал к черепахе и прыгнул на нее с криком:
-Эй будущий водосборник, не против если я побуду сверху?

* * *

Зима подошла неслышно и уныло, как, наверное, подходят древние старики к дверям храма, надеясь на подаяние. Сначала задули тихие ветра, становящиеся холоднее день ото дня. Затем ушли дожди. После и небо заволокло молочно-белым и тяжелым, и перестало показываться светило. Дни сменялись ночами словно бы без его света, сами по себе. А потом выпал первый снежок. Твердь поежилась, словно от озноба, и он стаял. Но ушедшая в землю вода потихоньку развезла колеи и тропки.

Кто, интересно, придумал, что после смерти для грешников одна лишь тьма без лучика света? Вот лучше бы это все для грешников. Вечное увядание мира. Когда второй ногой еще не в могиле, но уже вот-вот. Зима-не зима, осень-не осень. Жизнь-нежизнь.

Середина дня. Людей снаружи нет, хотя старожилы говорят, что два колена назад народу здесь было порядком. Ход вещей все поправил. Неурожаи, оброки, засуха, война, и вот теперь ни души. Село-то раньше Черноовражьем назвали, потому что на дне оврагов вокруг земля была самая жирная. Черная прямо, не пыль дорожная, как в городах. А сейчас Черноовражье если и зовут так, то лишь потому, что само это место — овраг черный. В здравом уме никто не полезет.

А кто влез, дорогу наверх не найдет.

Из людей важных и значимых осталось лишь трое. Староста Геберт ("Не Геберт, а Гебьорт, сколько можно путать?!"), старшина ополчения Мэртис ("Просто Мэрт") и местный клирик-держатель избы-молельни Энфрин ("Брат Энфрин, если не затруднит. Мне самому равнодушно, просто порядок нужен"). Все остальные — простые люди. Земля и скот. Пшено и рожь. Пиво и брага. Труд и молитва. Надежда и...

Простые люди, в общем. Как и вы сами.


Осмунд, ты сидишь в управе и бухаешь с Мэртом. Вернее, это даже не пьянка — в Черноовражье все пьют слабое пиво. Это, в общем-то, единственная безопасная вода. С местных водоемов можно подхватить невесть какую заразу, а вот вода в пиве — дистиллят. Так что пьете. В голову тебе сегодня бить особо не должно. Дела еще есть. Зима скоро, надо утеплить конюшню, а то Кляче несдобровать. Ты заказал гвоздей у Ричарда. А теперь просто ждешь, коротая время за разговорами с местными.

Управа — пожалуй, самая капитальная постройка во всем селе. Тесаный, дурно подогнанный камень в пару этажей высотой. На втором Геберт занят делами. На первом — на котором, собственно, и вы — общинный зал с очагом. В подвале каземат за чугунной решеткой. И везде пахнет прелой соломой и отсыревшими циновками. Других нет.

— Щас херня такая, не попишешь ничего, — Мэрт, коренной норитмилец, скребет заросшую бошку и шмыгает носом. После того, как Большак ему нос скособочил, насморк у Мэрта не проходит в принципе. — В ополчении или дети, или старики. Одни только вчера бидон мамкин сосали, а из-под вторых уже пески лопатами сыпятся. С такими даже драться не надо — пугаешь их до усрачки, да и все. Монеты у села нет, нанять в помощь никого не можем. А раз нанять не можем, то нас еще сильнее опускают. Такое вот колесо. Круглое, нигде не размыкается. Еще и молодняк работать не хочет, в банды весь уходит. Когда к нам местные бандиты приходят, наши сразу рот разевают — ого, цацки, золото. Можно-то, оказывается, сразу все иметь и не делать нихера.

Вы выпиваете еще по кружке.

— А мы тут как родились, так в пыль и уйдем, похоже.

Внезапно в управу вбегает отрок зим тринадцати. Низкий и крепенький. Гарли, сын Джойса. Мельника вашего.

— Дядь Мэрт, дядь Мэрт! Там в корчме драка!
— Кто? Давно?
— Да шестеро! Эти, как их, бишь? Каленый, Мешок, и...

Мэрт, уже оживившийся и готовый к работе, услышав эти имена, бессильно тускнеет. И пацан, закончив говорить, тоже, похоже, все понимает. Мнет свою смешную холщовую шапку в руках. Стоит в дверях, не решаясь пройти внутрь. Тупит взгляд. Иначе говоря, считывает подавленность и апатию. Гарли неловко и неловко не за себя. Нелегко видеть, как Мэрт, к которому когда-то всегда можно было обратиться за защитой, теперь всякий раз ищет способ провалиться сквозь землю, лишь заслышав знакомые погоняла.

Мэрт все еще примиряет мужей и жен, скручивает в бараний рог драчунов, гонит на работы бездельников, но... Должно быть, есть и те, с кем лишь крестьянской рукой делов не поделать.

— Ладно. Пойдем смотреть, — заключает он. Гарли, впрочем, никакого облегчения не испытывает. Ничего не поменяется. Ничего. Банда налетчиков — это не хулиганский сброд. — Ос, ты как? Допивать будешь или чо?


Ричард, гвоздь. Гвоздь. Гвоздь. Гвоздь. Гвоздь. Ты куешь гвозди. Куешь гвозди уже битый день напролет. Сейчас сезон. Холодает. Все утепляются и чинят в домах, складах, сараях и стойлах прорехи, на которые еще можно было плевать во времена потеплее. Спрос на гвозди огромный. Ты и рад — куешь себе и куешь. Человек рабочий: есть работа — будет хлеб. Да и кроме тебя заниматься этим некому. Подмастерья ты себе не взял. Да что там подмастерья — даже молотобойцев у тебя нет. А ну как ударят коряво, и потом все изделие на переплавку? Нет. Весь его путь от рождения до выпуска должен проводить именно ты. Только ты ударишь как надо, прожжешь как надо, закалишь как надо и отпустишь тоже тогда, когда надо.

Идеальным должно быть все. Даже гвозди.

Шум снаружи. Лязг железа. Шаги.

Смотришь в окно. Идут они — старые знакомцы. Большак, Вальщик, Треска и Щелкун. Двое последних — молодые — прут растянутый полог со сваленным оружием. Ты знаешь, что сейчас будет. То, что происходит из раза в раз. Немного унизительно, но ничего ужасного.

Большак вваливается внутрь. За ним входят остальные.

— Свет в помощь, мастер, — Вальщик кидает тебе серебряную монету. Большак бесцеремонно садится за твой точильный круг и начинает разгонять его. — Абразив нужен. Метнись пока нахуй отсюда, погуляй. В корчму вон сходи, угостись чем-нить.

За спиной Вальщика уже идет работа. "Топор дай...", "Не, не этот. Сначала вон тот...", "РУКОЯТЬЮ ВПЕРЕД ПОДАВАЙ, БАРАН ЕБАНЫЙ, ТЫ ЧЕ, БЛЯ?!"

Так всегда и происходило. Когда бандитам нужно наточить железки или произвести холодный ремонт, они накидывают тебе на карман монету и захватывают твою кузницу. Тебе не доверяют. Считают тебя в худшем случае вредителем, а в лучшем — просто селюком. Чей пожизненный удел — подковы, зубья для плугов и эти долбаные гвозди. К чести твоих пришлых будет сказано, они ничего у тебя не воруют. Но вряд ли это по доброте душевной. Они просто считают это место своим. И как могут, грубо заботятся о нем, накидывая его обслуге — то беж тебе — монету на карман.

Они считают твой дом и твою кузницу своими.

Ты не доверяешь их умению обращаться с инструментам. Они не доверяют твоим навыкам обращения с оружием. Вроде бы все поровну, баш на баш, но вот только их четверо, а ты один. И они могут запросто напихать тебе за щеку. А ты пока и без отбитых почек не слишком шикуешь.

Так или иначе, монета у тебя в руках. Как ты поступишь?


Дрого, первую половину дня ты встретил без добычи. То есть, как это обычно происходит — с вечера ты до темноты ставишь силки и сети, а утром после восхода идешь проверять. И если приманки целы, проверяешь снова и снова, раз за разом. Но сейчас, похоже, кто-то как будто подрезает твою добычу. Силки остаются ослабленными, а приманки нет. Это можно было списать на совпадение, на неудачу, на особо умного зверя (кто его знает, в конце концов?). Можно было. Окажись оно единичным случаем. Но ведь нет же — такое везде.

Твои печальные догадки подтвердились, когда ты дошел до своей главной ловушки. Ты расставил сеть капканом, стягивающимся мешком, когда в него должна попасться добыча. Так вот, ты нашел эту ловушку сработавшей. Свисающая с ветки сеть была пуста; спустив ее, ты увидел, что веревки почернели от крови. Их разрывы не были рваными, не были характерными для запутавшегося зверя, который заметался и смог разорвать сеть. Нет. Разрывы были резаными. Здесь была добыча, ее умертвили в сети, а затем вспороли сеть, чтобы забрать. Отсюда и кровь.

Сейчас ты сидишь дома и думаешь, кто это мог сделать, и как тебе поступить дальше.

Итак, веревки резали, значит, это все-таки был человек. Круг уже сужается. Но что за человек? Другие охотники-лоботрясы, которые решили бы поживиться твоим, хотя бы из уважения к тебе не стали портить снасть. Браконьеры забрали бы добычу со снастью вместе. Но кто мог захотеть именно испортить сеть? Или кто-то очень неосторожный и неосмотрительный, или кто-то слишком торопливый и неумелый, или...

Или тот, кто хочет дать понять, что не рад тебе в этом лесу. И терпеть тебя больше не намерен.


Сэм, корчма в твоем селе названия не имеет. Одна она в округе, так зачем ее как-то величать? Все равно ни с одной другой не спутаешь. Корчма и есть корчма. Крытая тесная кухонька, из которой жар не выпускают даже на ночь, склад, да небольшой навес от непогоды. Столы и стулья под открытым небом и... И все, никакого иного убранства. Ну разве что земля хорошенько притоптана и уплотнена.

Корчмарь — Трэнлон, Пицеров сын — умел и хваток. Хозяйственник, посланный самим Светом, хотя сколько ему всего-то навсего зим? Двадцать одна? Двадцать три? А вот гляди ж ты. Корчму держит, дочерям голодать не дает, и все это не в самые сытые времена. Пицер как время поспокойнее было, поехал в город по нужде — одежду да обувку подновить — и то ли в городе, то ли по дороге туда сгинул без следов. Хотя основание есть думать, что это его сгинули. С Низин он пришел. Корчму построил, поднял ее. Всем на селе нужен был и в каждую дверь входил. Вот зависть кого-то и подтолкнула. Зависть и нелюбовь к чужакам.

Ты уже не особо трезв и пребываешь в эдаком пограничном состоянии. Когда уже заплетаются члены и язык, но соображать вроде как горазд. Вообще, накидаться ты обычно можешь и вполне себе без повода. Но сейчас он... можно сказать, что есть. Есть мысли, от которых хочется отвлечься.

Трэнлон объявил тебе, что со следующего года закупать будет меньше. Объяснил он это тем, что... Да мог ничем не объяснять, достаточно вокруг посмотреть. Денег нет, людей нет, продавать некому. Значит, тебе надо или находить нового покупателя, или сеять меньше — но тогда лишний хмель, оставленный тобой под засев, пропадет. Да и в любом из раскладов заработаешь ты теперь тоже негусто. Потому что либо продашь меньше здесь, либо будешь вынужден платить кому-то за коня и телегу (чтобы ехать продавать в другое место) и пошлины на заставах и рынках (по ситуации). Так что приход к расходу так на так выйдет. И ради каких-то грошей рисковать собой на дорогах смысла тоже особо нет. Такая вот срань.

Но зато Трэнлон поступил с тобой честно. Так и сказал тебе: "Я нарочно тебе щас говорю, перед зимой. Чтобы ты за зиму придумать успел, что с излишками хмеля под засев делать будешь. Если б ты засеивать начал с мыслью и расчетом на меня, а я тебе сказал, что вот, купить не смогу, это ж... Это ж не по-людски было б, да?". Да, сказал ты. Не по-людски, сказал ты. Буду думать, тоже сказал ты. Но вместо того, чтобы думать, ты сидишь здесь. Высматриваешь дно у кружки.

С чего началась драка, ты не понял.

Бандиты обычно висят в корчме рыл по семь-восемь. Видимо, сменяются у себя там, в бандитских порядках. Одни работать ходят, а другие отдыхают вот тут. И пока они здесь, все прочие спешат с ними разминуться. Или быстро доедают и допивают, чтобы убраться побыстрее от греха. Остаются только слишком пьяные или крайне отчаянные.

Словом, под грабануть или грохнуть.

До того, как драка началась, ты узнал Стылого, Каленого, Мешка и Коня. Остальные бандиты — бритая под парня молодая женщина, мужчина со странным глазом, бородатый погорец и рыжий наглый отрок — тебе известны не были. Так или иначе, кроме них и тебя в корчме были также еще и трое забулдыг. Которым, видимо, случилось оказаться и пьяными, и отчаянными одновременно. И попытка спровоцировать бандитов ничем хорошим кончиться не могла.

Она и не кончилась.

— Слышь, Рыжий, — сказал погорец отроку. — Унизь-ка вот этого. Только без увечий, я тебя знаю нахуй.

Рыжий охотно, даже слишком охотно взялся. Видимо, пытался произвести впечатление — то ли на женщину, то ли на всех старших товарищей разом. Он раздал пьяницам оплеухи. И не по одной. От этих ударов у тебя, даже не очень трезвого, съеживалось нутро. Тыльной стороной ладони. Костяшками по челюсти. Наотмашь. С проносом руки, так что голова отлетает, болтаясь на шее, как у марионетки с оборванной нитью. Сбивал их с ног. Ставил обратно на ноги. А когда один из них, уже поняв, во что впутался, попытался уползти на четвереньках, получил носком сапога под копчик. И заорал во все горло. Ты ощутил дурноту, и отнюдь не от выпитого.

Но тут второй пьянчуга обрушил на голову погорцу табурет.

То, что началось после... В общем, устроенное Рыжим до этого было лишь легкой прогулкой. Бандиты встали — встали почти неслышно, словно в корчме нечто поглотило все звуки. Они даже не взялись за оружие. Но случившееся вряд ли хоть как-то попадало под определение кабацкой драки. О хребты пьяниц ломали стулья. Людей обрушивали на столы. Обессиливших, уже мычащих от боли и ужаса, втаптывали ногами в землю корчмы. Краем глаза ты увидел, как побежал куда-то отрочонок Гарли. Побежал в сторону ратуши.

* * *

— Прекратите!

Бандиты останавливаются. Останавливаются, впрочем, скорее удивленно. Дескать, кто там еще рот открывает? Рот, как оказалось, открывает Трэнлон:

— Вы переломали мне всю мебель! Она золота стоит! Кто мне за нее заплатит?

Взгляды бандитов обращаются к Стылому. И Стылый, еще тяжело дыша после драки, выходит к Трэнлону, раздвинув людей плечами:

— Ты сам все видел, хозяин. Это они на нас напрыгнули. Мы сидели и отдыхали.
— Он ударил твоего человека табуретом один раз, и то не сломал его. Мебель ломать начали вы.
— Ты борешься со следствием, а должен с причиной. Разбираться тебе следует не с тем, во что все вылилось, а с чего началось.
— Что ты мне предлагаешь, с них брать золото? Да они после этого всего месяц на ноги не встанут!
— А ты хочешь мое золото? — вкрадчиво спрашивает Стылый.

Трэнлон осекается.

— Мое золото? — его уже буравят взглядами, а выделенное интонацией "мое" вдавливает его в землю.

Но уже даже и вдавливать никуда не нужно. Это тупик. Полный.

— Ладно. Вот тебе расклад, — Стылый снимает с пояса мошну, ослабляет ее и показывает содержимое. — Здесь золото. Хватит, чтобы купить новую мебель, и еще останется. Но тогда этих уебков мы повесим перед твоей корчмой. Купишь своим девочкам хорошие платья, сладкие леденцы или что пожелаешь. А эти уроды останутся твоим посетителям живым напоминанием, как себя здесь вести нельзя. Или мы можем уйти и оставить их в живых. Но тогда свое золото требуй с них. Они ведь драку затеяли.

Он жестко прищуривается и протягивает Трэнлону мошну. Жест задает вопрос. Вопрос нуждается в ответе. Но Трэнлон, словно взятый мороком, не может и пошевелиться. На мошну он смотрит, как на пиал с ядом.