Голосование пользователя

И вот, церемония начата. Сегодня в доме Кель'де'Ксиан воистину праздник: ведь младшей дочери матроны, Лаэле, исполняется ровно сто лет. На празднование этого знаменательного события Мать Миритэль собрала всех членов семьи, принадлежащих к правящему Дому, не делая исключений ни для кого: ни для племянников, ни для детей мужчин рода, ни для кого. Кроме того, конечно же, все жрицы Ллос, служащие четвертому Дому, тоже были здесь. Такая же честь была оказана и ряду мужчин, чьи заслуги перед семьей матриарх отметила подобным образом: оружейник и его сын, старший разведчик, картограф, а также ряд других дроу из старшего состава. Небыл забыт и новый фаворит матроны - Ссинвел, удостоенный почетной должности распорядителя пира, чье место было не за столом, а за правым плечом повелительницы.
В центре большой залы был расположен круглый стол, вкруг которого и разместились приглашенные. Но только в людских легендах круглый стол - признак равенства; в доме Кель'де'Ксиан наиболее почетными считались места, приближенные к трону Матери. По обе руки от Миритэль расположились ее дочери; следом - прочие женщины семьи; а сразу за ними сидели мужчины рода. Дальнейшие места заняли не входящие в семью жрицы, а напротив матроны расположились отмеченные приглашением мужчины.
Не смотря на то, что виновником торжества была Лаэле, на возвышении находился только трон матриарха. Как и многие Матери до нее, женщина переделала малый престол в соответствии с собственными вкусами, и теперь он представлял собой поднявшегося на задние лапы паука, чьи передние ножки нависали над головой женщины, а вторая пара служила подлокотниками. Основанием же, на котором сидела матрона, служили вырезанные из оникса демоны, на чьих спинах, скрестив ноги по-восточному, и расположилась глава дома.
Ради церемении Мать оставила свой ставший привычным всем обитателям поместья наряд, сменив его на длинное, в пол, платье из паучьего шелка, чьи нити стараниями демонолога казались переливающимися адским пламенем, создавая впечатление, что женщина заживо пылает. Голову правительницы венчала неизменная диадема, а в глубоком вырезе можно было заметить серебрянный пентакль, отделанный по лучам маленькими рубинами, зло вспыхивающими, когда кто-либо приближался к матриарху. На тонких длинных пальцах женщины пребывало только одно-единственное кольцо, в неверном свете отсвечивающее начищенной бронзой: оплетшая палец змея кусала себя за хвост. Более никаких украшений матрона не носила, но ее царственная осанка и исполненные величия жесты с успехом заменяли подобные статусные игрушки.
На столе были явства на самый изысканный вкус, также и алкоголь был представлен всеми видами, от добытых на Поверхности до лучших купажей местных производителей. Представленный асортимент мог удовлетворить самого взыскательного гурмана, и это тоже было показателем влияния и богатства семьи - некаждый дом мог позволить себе подобное.
Церемониал дроу сложен и запутан, и тому, кто не сталкивается с ним более-менее постоянно, непонятен. В нем от малейшего нюанса зависит завтрашнее положение конкретного эльфа, его статус и влияние. В меняющихся и изменяющихся ритуалах стабильными остаются только две вещи: первое дело - во имя Паучьей Королевы, первое слово - матриарху. И, хотя эти обычаи нигде не записаны, случаи отступления от них крайне редки, и даже уникальны. По крайней мере для тех, кто подносит требы к подножию трона Ллос.
Не собиралась отступать от церемониала и Мать Миритэль. Когда все гости заняли свои места, в залу один за другим вошли сотня воинов, ведущих каждый своего раба. По легкому жесту матриарха весь зал поднялся, вознося хвалу Богине. С каждым словом молящихся воины один за другим переререзали глотки жертвам, принося их в дар Ллос и во славу Дома Кель'де'Ксиан и имениницы Лаэле. Сто слов, сто лет, сто жертв - прими же, Темная Госпожа, сей дар, и будь благослонна к нам! К твоим ногам складываем сии жертвы, и не оставь милостью юную жрицу и род ее!
Воины покинули залу, а по стенам залы уже поползли первые паучки, спешащие к безжизненным телам. Сначала один, затем другой - и вскоре все тела были покрыты шуршащим черным хитиновым ковром. Спустя несколько минут, также внезапно, как пришли, маленькие посланцы покинули залу, не оставив после себя ничего: Паучья Королева приняла жертву.
Дав пирующим пару минут на обсуждение происшедшего, Мать Миритэль плавным движением поднялась на своем троне, держа в руке наполненный вином кубок. Дождавшись тишины и вознеся бокал вверх, матриарх обратилась к присутствующим высоким и чистым голосом:
- Достойные родичи и подданые мои! Сегодня мы собрались в этом зале, чтобы отпразновать столетие Лаэле, моей младшей дочери. Да будет к ней благосклона Темная Богиня, и да поможет она ей во всех свершениях! Взросление каждой жрицы - это благославение для Дома, ведь они приносят с собой силу и покровительство Ллос! И да неоставит она Лаэлэ и Дом Кель'де'Ксиан! За Паучью Королеву! За Дом!
После тоста матриарх не стала садиться, а продолжила:
- И я буду первой, кто на этой церемонии отдарит имениницу. Прошу!
С последними словами одна из дверей распахнулась, и несколько дюжих рабов вкатили в залу... катафалк. Лежащее на нем тело, несомненно, пр надлежало иллитиду, одетому в парадные дровские одежды. Иллитид, казалось, был мертвым - так неподвижно он лежал.
- Прими же в дар, дочь, раба-иллитида. Он - сильный псионик, но его умения и воля подавлены магическим ошейником. Сейчас он усыплен, но по твоему приказу в любой миг может вернуться из царства снов. Прими этого раба и используй его так, как тебе будет угодно. Со столетием тебя, дочь моя!
Все ожидали, что, согласно церемониалу, матрона опустится на трон, передав слово старшей дочери, но Миритэль, против обыкновения, осталась стоять, не притронувшись к кубку. Пристально глядя дочь, она продолжила:
- Кроме того, я тебе приподнесу еще один дар. Буду откровенна - досель я его не планировала, но обстоятельства сложились именно так, как сложились.
Тут матриарх сделала небольшую паузу, но отнюдь не для того, чтобы предать своим словам больше драматичной таинственности. За этот краткий миг в голове Матери пронеслось множество мыслей, и были они отнюдь не веселыми.
Власть... Власть требует суровых и жестоких мер, особенно в параноидальном обществе дроу. Самая малая поблажка, самое малое попустительство могут разрушить долгие века возводимый бастион авторитета, и подставить властолюбца под удар: ибо слабый правитель - ничто иное, как жертва. И ради сохраниения статуса приходится подчас жертвовать многим, как шахматист, чтобы спасти короля, сдает ладью.
Оправдана ли ради сохранения влияния жестокость, оправдана ли беспощадность? Многому можно найти объяснение, за многое провинившегося можно подвергнуть всего лишь физическому наказанию. За многое - но не за покушение на власть матроны.
Оружейник и фаворит. Фаворит и оружейник. Один из лучших клинков города и простой массажист. Если бы Леа'Лит избил Ссинвела в иное время, если бы он воздействовал на фаворита по-другому, можно было бы решить иначе. Но поднявший руку на несущего Слово Матери непросто угрожал одному дроу - он восмтавал против воли матроны, показывая, что не ставит ее слова и ее волю ни во что. И пощады бунтовщику, посмевшему помешать исполнению воли матриарха, небыло. И неважно, что потеря такого воина будет сильным ударом по Дому: авторитет и влияние важнее одного, пускай и полезного мужчины.
Несколько секунд, и Миритэль, наконец отпив вина, все также спокойно продолжила:
- Я дарую тебе еще одного раба, посмевшего восстать против меня, и посмевшего мешать реализации моей воли. - голос матриарха наполнился силой и властностью - Воины и жрицы! Схватите мятежного оружейника Леа'Лита, и бросьте его связанным к ногам моей дочери! Переломайте ему все кости рук, каждый палец, чтобы он впредь никогда несмог держать ничего тяжелее ложки! Вырвите ему его поганный язык, чтобы он впредь несмог злопыхательствовать! И помните мою милость: в честь празднества я сохраняю его никчемную жизнь!

Из-за жуткого акцента речи кошки принц не разобрал. Видимо она слишком долго находилась далеко от города. И давно не практиковалась. Он встал, вытянулся во фрунт. В глазах прыгали искорки. Принц поднял руку вверх подавая знак мертвому войску.

Послышались глухие удары. Мычание зомби. Дикая какофония звуков резала уши до неприятных ощущений в желудке. Огр взял булаву и начал лупить ей тех, кто сбивался с ритма или наоборот спешил. Дирижерская булава постепенно настроила оркестр, а так же дала втык хористам, дабы те меньше фальшивили.
Полились звуки. Это была музыка. Дерганая временами, но смутно знакомая. Эти мелодии можно встретить в тавернах или борделях, где предлагают услуги определенного типа.



Малагдаэ откинул с головы капюшон. На его лице расцвела улыбка. Он поклонился кошке. Пивафи, после едва заметного движения ладонью, медленно сползло с его тела, отрывая свету пещеры холодный блеск кольчуги.

Под звуки смутно знакомой мелодии. Принц начинает двигаться. Немного скованны его члены. Видимо их не отпустил страх. Он двигает бедрами попадая в ритм музыке, неспешна, расстёгивает по одной пуговицы на рубахе. Пальцы дрожат, но движения уже больше уверены. Ладонью стыдливо прикрывает грудь, а щеки пылают.

Он поворачивается к кошке задом. Рубаха стекает по коже вниз, обнажая его рельефную спину. А ладони берутся за ягодицы соблазнительно подчеркнутые облегающими кожаными штанами. Он вращает ими, стараясь поймать глухую нить ударных инструментов. Оборачивается к кошке. Идет шаг за шагом все ближе и ближе. Торс обнажен. Тепло струится по разогретой мускулатуре.

Малагдаэ простирает к кошке ладонь. Пальцами касается подбородка. Щекочет его остро заточенными по когти ногтями. Улыбается, не отрывая взора от огромных глаз кошки. Губы его шепчут заклинание. Школа иллюзий. Небольшое заклятие. Очаровать зверя.

Отскакивает прочь, будто его хотят лапой прибить. Бросается на колени дергается, соскакивает с волны музыки. Понимает, что теряет доверие кошки. Возможно совершает большую ошибку, которая грозит ему жизнью…
Часть зомби подходит к импровизированной сцене. Организовали принцу подтанцовку, на фоне которой, он весьма секси.

Пальцы теребят бляху на ремне, открывают ее. Пояс с клинками снят. Некромант поднимает пояс над головой, покачивает бедрами, и щелкает застежкой уже на животе. Повернувшись к кошке боком, освобождает себя от последнего предмета гардероба. Извивается как змея. Прикрывает всю срамоту стыдливо ладонью. Но в глазах господина стыда не капельки. И внизу живота багряные краски набухают.


-Если тебе надоело здесь. То иди со мною. Я Малагдаэ Елврик Кель ‘ Де ‘ Ксиан найду тебе достойных противников. Они нечета мне и жадны до драки. С ними ты познаешь радость схватки. С ними ты почувствуешь сладостный вкус победы – Говорит принц, встав на одно колено. В скучные обещания вкладывает магию. А в это время за его спиной зомби подтанцовка не получив иных команд, продолжает зажигательно танцевать. Как умеют это делать мертвецы…

Заряд из лонглаза пришёлся орку точно в рыло... но зелёная тварь даже не думала падать или хотя бы останавливаться.
- У-у-у, [сервитор] зелёный, чем же тебя пронять... - скорее озадаченно чем разозлённо вскрикнул вполголоса Дюваль. Он конечно знал по опыту живучесть орков, но всё-таки обычно у них хватало совести дохнуть от попадания в голову. Обычно, если они не слишком большие.
Мотоциклы орков были уже совсем близко.
- Рук, подъём, тут становится неуютно. - бросил Дюваль в сторону, одновременно поднимаясь с живота. "Похоже, скоро придётся не стрелять а бегать. Последний на дорожку..." Снайпер быстро вскинул лонглаз.

Сержант надел маску обратно, радуясь, что отвечать не ему. За противогазом также не было видно ухмылки:
да, мы там немножко взорвали...

Носферату. Идея спрашивать у Носферату Данко не нравилась. Не то, чтобы он когда-то пробовал, но Юрко, один из немногих вампиров, ни разу не даваший повода себе не доверять, рассказывал, что Носферату - это всегда баснословно дорого. Зачастую ублюдки будто знают, что тебе будет трудно отдать и просят именно это. И идти к ним за информацией стоило только если ты готов заплатить названную цену не торгуясь. Нет, потрговаться было можно, но, если верить Юрку, цена всегда оставалась изначальной. Просто получал ты ровно столько за сколько платил, и, поторговавшись, и сбросив цену в половину, ты мог быть уверенным, что получишь только то, за что заплатил, т.е. половину.
А сейчас Данко вообще не был уверен, что Носферату знает что им нужно, иначе, почему не воспользовался этой информацией сам до сих пор? Да и стоит ли ему знать, что именно они ищут? Кому он потом продаст информацию об этих поисках? В общем, в случае с Носферату Данко придерживался своего золотого правила "не бойся, не проси, не верь" вдвойне.

- Панове, - гуль свернул с основного проспекта на небольшую улочку, по которой было удобно проверить слежку, и глянул в зеркало заднего вида, - я совсем не спец по ископаемым, и совсем немного разбираюсь во всякой мистической срани, но, с позволения, я бы хотел сверить наши версии и привести их в консенсусу. А то выдет как обычно, чего пришли- не знаем, каждый думает о чем-то своем. Кто в лес, кто по дрова, в огороде бузина, а в Киеве дядько.

- Я правильно понял, что одно ископаемое по имени Свейда Дрантхар промыло мозги нашему слегка тоже просроченному Шерифу, и теперь контроллирует его. Благодаря ему этот честный влюбленный в Княжну служака связался с Шабашем, грохнул свою пассию, и пошел по беспределу? Самого этого Свейду он теперь ищет и нам надо найти раньше, чтобы угрохать непредставленного ровестника динозавров и все снова стало хорошо и пасторально? Где тут еще при чем-то Дуб с Левки, которому, судя по всему регулярно приносили кровавые жертвы, а теперь забыли, и он начал попрошайничать у всех, кто его понимает? Или жертвы приносили не дубу, а какому-то дрыхнущему под ним динозавру - кто знает. Что я упустил? Какого клана этот Свейда?

Мичман Гюнтар Аккерман служил на Благочестивом Триумфе с самого рождения. В свои неполные 25 стандартных лет он достиг некоторых успехов на своей службе. Ещё мальчишкой он бегал по этим коридорам, потом помогал родителям, а с 15 лет уже проходил службу в составе команды.
Молодой человек сегодня ночью был вахтенным. Обход, проверка механизмов, консультация с когитатором по поводу состояниях тех систем до которых он не мог добраться напрямую. Всё как всегда. Рутина. Гюнтар знал, что "утром" намечается отбытие солдат. Мичман был несказанно этому рад. Солдаты эти были головной болью.. то дрались, то тащили что плохо лежало, то устраивали шумные вечеринки. Так что лично для Аккермана это было облегчением. Конечно, он глубоко уважал этих людей за их самоотверженную службу на благо Империума и во имя Императора, но, по его мнению, это было не оправданием для разного рода выходок.
Вот и сегодня, в вахтенном журнале Гюнтар Аккерман, мичман корабельной команды 20-ой палубы военного транспортного корабля под названием Благочестивый Триумф, записал: В тупике H23/65, были обнаружены двое неодетых солдат разного пола. Предпринималась попытка задержать обоих, но нарушителям удалось скрыться разделившись. Найти их по горячим следам не удалось.

----------------------------------------------------------------------

Если для большинства гвардейцев эта ночь была временем отдыха (хоть и не для всех спокойного). То технопровидец Гудвин Рокнел трудился в поте (если можно так сказать) лица. Весь вечер к нему подходили члены взвода и просили то установить, то подкрутить, то починить. Так что едва ли не всю "ночь" в мастерской раздавались свисты и визги машин и инструментов.
Из принятого от солдат 10-ого отделения, Рокнел начал с установки одноразового огнеметного заряда в гарду цепного меча сержанта, а затем поставил универсальный разъем для штык-ножа на оружие штурмовика и на лазмат медикая Баумана. Всё прошло как надо, быстро и качественно. Далее техножрец принялся за калибровку рукояти сержантского оружия, используя простой отпечаток ладони на глине.
А вот дальше возникли проблемы. Маленькая иконка Себастьяна Тора сделанная на Виталии, которую Ритхад хотел иметь в память о своей родине, создала столько проблем, что технопровидец буквально погубил оружие. Цепь теперь заклинивало. Громкий треск и скрежет привлек внимание мастера Орбинтура. Пять минут продолжался только стрекот на технолингве, после чего Арго сначала заставил Рокнела снять огнеметное устройство, а затем лично повел нерадивого подчиненного на склад менять оружие и по дороге наказал сделать работу до конца, раз уж тот взялся.
- Я прослежу за вашими действиями, энжинсир, - сухо добавил он, встав за спиной.
- Логика, друг мой, логика. Вначале сделать доводки оборудования. Потом переходить к более обстоятельным ритуалам. Совершенные ошибки и называют "опытом", - твердил без конца прописные истины главный технопровидец. От всего этого даже у самого ярого поклонника Омниссии могло появиться желание заткнуть ему рот.
В корпении над мечом (уже новым), энжинсир начал, на этот раз, с пресловутой иконки. Выбрав более удачное место, он смог совершить ритуал приваривания. Дальше пришлось повозиться с рукояткой. Модель с которой дела слепок в прошлый раз у Гудвина ещё осталась, но при наращивании материала на рукояти на этот раз возникли проблемы. После своих действий анализ постоянно показывал миллиметровые погрешности. Это не устраивало ни наставника, ни ученика. В конце концов Орбинтур, после долгих наблюдений, указал протеже на возможность исправить ситуацию. Хватило двух слов.
Постепенно устававший (дело уже было ранним "утром") Гудвин бился с последним довеском к сержантскому мечу. С экстерминатором. Арго уже оставил его, так что теперь он мог рассчитывать на себя. И Хаддона. Но вот парадокс, именно помощь этого, вечно сбоящего, сервитора помогла техножрецу успешно закончить работу и пойти на заслуженный отдых..

- ...А также показать нам свои логистически неверные решения, презреть мнение техноадепта и выказать пренебрежение жизнью бойцов, верно? - продолжил за прапорщика Барбаросса.

"Что же ты, черт тебя возьми, такое?" - Данко еще раз смерил странного вампира взглядом, недобро прищурившись. Тварь ему не нравилась. Но устраивать драку в одиночку против упыря, да еще пары-тройки его вооруженных союзников - нет, самоубийцей Данко не был.

- Панна не показала подорожних, - спокойно, и довольно холодно, явно чувствуя себя хозяином положения сказал Корецкий в ответ. Было что-то в этой игре, что-то, что Богдану нравилось. В черных глазах гуля блеснули озорные азартные искорки. По какой-то причине большнство вампиров считало себя "господами" и по отношению к чужим гулям, и ждало услуживой покорности. Данко нравилось разочаровывать их ожидания при случае.

Затягивать, однако не стоило, в том что помощь подоспеет вовремя, случись драка здесь, Данко сомневался. Можно бы было, правда, сказать, что Здислава здесь нет, но это совсем уж ломало все планы и неизвестно куда выводило в результате.
Богдан посторонился, пропуская вампира к двери и даже приоткрыл ее для него, тут же зайдя следом.

- Омега, - отрекомендовал он, - неизвестного пола нифига не Тореадор без вверительных грамот.
Кажется, Здислав просил отвлечь внимание пришельца. Теперь Данко мог с гордостью сказать, что сделал все что мог, из дозволенного на Элизиуме, чтобы полностью этим самым вниманием завладеть. Оставалось только увернуться от последствий.

Жженый всю вторую половину дня ходил счастливый, тихонечко насвистывая: "тара-тара-та-та тара-тара-та". Очень-очень был он обрадован новому ножу, наконец-то долгие поиски закончились! Жженый готов был почувствовать себя снова полноценным. Разочарование пришло скоро. Ближе к вечеру, когда появилось чуть свободного времени, Лоуренс нашел возможность уединиться в гальюне на пустующей палубе с новым ножом, внимательно его изучил, проделал несколько движений и понял. Понял, что купился на барахло! Ох и зол же он был! Нож был ничем не лучше стандартного. Не то! Жженый сел на толчок и тихонечко заплакал.
Через какое-то время, довольно продолжительное, Жженый встал, посмотрел еще раз на нож, убрал его и направился в расположение роты. Прибыл как раз перед появлением комиссара, которому Лео тепло улыбнулся. Такая улыбка для него была большой редкостью. Комиссар начинал предвозвещать приятные моменты. Прошлое его появление было как раз перед весьма качественной пьянкой. Посмотрим, что будет на этот раз.

- Господин комиссар, разрешите обратится, - Казимир вышел из строя. – Я хотел у вас уточнить, а получили ли вы согласование вашего приказа у всей цепочки командования полка, а именно у командира нашего взвода, командира нашей роты, командира полка и лорда-комиссара? – Он зло посмотрел в глаза Барбароссе.

Тем временем мысли роились в его голове: «Ну и что теперь? Попытается меня наказать? Вряд ли… Пока нет у него оснований, а за самоуправство и расстрел бойцов без основания начальство может самому же Барбароссе выговор сделать. Попытается расстрелять потом, после высадки? В бою? Что ж, будем смотреть и крутится. Я здесь один управляюсь с лазпушкой и на подрыв боеспособности отделения из-за своих амбиций комиссар, если не дурак конечно, не пойдет».

К чему Дилан еще не привык после туманного Альбиона, так это к красивым женщинам. Если вы когда-то бывали в Англии и ее островных соседях, то знаете, что кроме разве что огненных бестий красивых женщин там маловато. Как-то спасают положение приезжие студентки, но не особо, быть может поэтому на островах так много гомосексуалистов. А что парням еще делать? У них-то с внешностью все в порядке, помешаны на спорте. Так что Плоцк уже в аэропорту встретил Дилана невероятной обаятельностью работниц паспортного и иных контролей, которым хотелось сознаться во всем.
И тут Софи. Сказать, что она привлекательна - ничего не сказать. Будь они в Уэльсе, на нее бы оборачивались все мужчины в округе, а в пабах даже делились бы впечатлением от встреч. Но они были в Польше, где подобная красота, хоть и не часто встречается, но вовсе не исключительна. И с этой мыслью Дилан пытался смириться изо всех сил.
- Ну что ты, Софи, к чему эта ревность? Я хочу быть полезным госпоже, чтобы подольше тут задержаться, а Марго быть может знает что-то полезное. Хорошо тебе, с твоим очарованием и шармом ты наверняка любимица госпожи, а мне путь туда длителен и сложен. Лучше помоги. А там и с орхидеями и розами вопрос не заставит себя долго ждать, - валлиец легонько коснулся руки Софи. Ревность - полезная вещь.

Не может быть, но они все живы. Чудо Господне, не иначе. Вот после таких моментов и начинаешь верить истово, что Он с тобой, потому что ты - с Человечеством. Прыгни Алаир тогда вслед за другими, и неизвестно, как бы вышло. Рассеяло бы может их всех ветром, и что дальше? Человек один не может. Вот все вокруг сейчас и пели, синхронно схожие чувства испытав и проявив. И так-то братья и сёстры по оружию, а теперь и ещё на шаг ближе стали друг другу. Добавилась ещё одна история к нередактируемому устному журналу славы искробоев Императора, тяжёлый Молот Его таскающих. Если даже совсем пессиместически к жизни в Гвардии относиться, то всё равно мысль о том, что на страницы эти попасть можешь - успокаивает как-то. Помнить тебя будут, слова твои пересказывать, поступки вновь и вновь описывать, из уст в уста передавая.

Если только весь полк целиком не сдохнет когда-нибудь.

Очухавшись после падения, плазмамётчик первым делом себя осмотрел и оружие. Слава Омниссии - в порядке плазменная установка, той же печатью надёжности отмечена, что и транспортник изрешеченный! Как только можно было подумать назвать верную слугу Бога Машины статуей?!

Пообещав себе как-то исправиться, Алаир, неумело и тихо подпевая и без того нестройному общему хору, прислушался и к переговорам сержанта с вышестоящим, но ныне вблизи отсутствующим командованием. Занят, значит, сэр-сержант. Ну, на то и дан опыт сей кровавый...

- Псст, Барри, и ты, "Рыжий", ээ, давайте-ка во внешнее наблюдение, метров 40-50 пока, и так видимость отвратная. Солар, а мы давай-ка болтером займёмся, не могло же его выдуть, найти надо, пошли.

Снаружи было чудно. Такого Вэнс в жизни ещё не видел. Крепкие, жилистые и бесцветные (хотя это может из-за стёкол-визоров шлема) стволы деревьев на вулканической планете! Причём не одно-два захудалых деревца, а целые рощи и леса эдаких немаленьких посадков... Ну точно Император вёл их - могли бы и в какой-нибудь особенно упёртый ствол врезаться.

А ещё завораживал пепел, конечно. По сути дела - отвлекал. Падает и падает сверху, будто жгут там души грешников, и каждой завещано приговором страшным десяти лет подобного мучения в наказания за преступления против Человечества. Так если думать - даже воздух в баллонах за спиной чище казаться начинает. И лучше уж так думать, а то и до мрачных мыслей недалеко совсем, а там уж какие только не попрут ассоциации. И про проклятья демонические, свят-свят, и проколдунства ксеносские, тьфу-тьфу-тьфу, и мало ли ещё про что! Хватит. Дело вперед! Скорей занять окружающих и себя полезным чем-нибудь.

Краем уха Алаир и слова Хорса услышал. Псайкер что-то совсем разошёлся, ну что за день такой! Сперва пророчества лютые, а теперь вот чего выдал.

- Господин-хороший, пси-советник кхм-кхм, ну как же орки могут святого служителя-то переделать! Где ж это слыхано? Т-т-Вы наверно перепутали - убить хотят тех-жреца смелого, замучить до смерти в плену орочьем, так же, ну да?

Всё-таки при остальных гвардейцах Вэнс своего странного полу-друга и полу-не-пойми-что-ну-не-собутыльника-же на "ты" назвать не мог, хотя именно сейчас очень хотел сказать что-то вроде:

"ну ты думай же, что говоришь, тех-жреца "переделать", ну побойся Бога же хоть раз, бунтарь окоянный!"

Инквизитор направил свой взгляд на Гирана. Для светлого мага сотворить заклинание помощи не составило труда. Энергетические потоки, собранные железной волей Хаоды, устремились к разуму цели. И...
- Что такое магия? - высокая женщина в красном, кожаном костюме завела руки за спину и уперла тяжелый взгляд в новобранцев.
Их, к слову сказать было немало: антуры, басры, димерийцы, даже пару куоков стояло на залитой солнцем площадке. Еще дети, мало кто пережил даже пяти зим. Площадка для тренировок вмещала немного людей, по углам стояли колоны, поддерживающие своды, а за ними сразу стены лабиринта.
- Магии не существует. Её нет и быть не может. - тренер развернулась на каблуках и улыбнулась солнцу. - Запомните это хорошенько. Запомните и никогда не забывайте. Иначе подохните.
После разговора как обычно следовала тренировка силы, затем тренировка воли и уже ближе к вечеру - тренировка веры. Но все было в тот день немного по другому. Все было немного мягче, что ли. Мар-А-Чар никогда не отличались добротой или сопереживанием. Но это ведь был последний день для учеников. Завтра утром, те кто выживет, станут Вашту. Своего рода прислуга Мар-А-Чар. В их понимании ни один мужчина не имеет права быть на ровне с ними. Но вашту они воспитывают с самого детства, потому позволяли этим мужчинам помогать им. Каждой Мар-А-Чар служит пару десятков вашту, которые входят в их квады. Редко когда сами жрицы выходят на охоту и горе тому магу, кто повстречается у них на пути. Сказывали, что самые-самые первые квады формировались исключительно их жриц Мар-А-Чар.
Прошло пять лет, прежде чем учени достигли нужного возраста и обрели воинское умение. Вечер неумолимо наступал и ученики томились в ожидании ночи. Что за испытание? Хоть и малые возрастом, но пережившие "учение" походили на нахохлившихся совят, которых выкинули из гнезда. Они сбились в кучу и пещеры и ждали.
- Гиран, что скажешь, давай вместе? - конопатый малый тронул за плечо друга. Мар-А-Чар не запрещали объединяться в двойки, тройки или сбиваться в ватаги, чтобы пройти последние испытание, но ученики все же не решались объединяться открыто.
- Да. Будем вместе Джут. - парень кивнул и положил руку на рукояти кривых ножиков. Хоть и были они тяжеловаты для него, но оружие дается раз и навсегда. Потому и носится с малых лет, чтобы привыкнуть.
Разговоры стихли - Мар-А-Чар вышла перед учениками и призвала к тишине.
- Пройдите через эту пещеру и выйдете по другую сторону скалы. - Она резко вскинула руку в направлении темного жерла пещеры, - Там! На той стороне! Вы станете Вашту. Вы получите свободу и силу! Идите или сдохните. - Она обнажила длинный тонкий меч и в нетерпении похлопала по высокому берцу сапога.
И они пошли. Пещера в начале показалась самой обыденной пещерой. Что говорить: камни, проходы, темные провалы и коридоры - каменный лабиринт. Куда идти, как? В темноте слышались то тут, то там тихий шепот. Группы расходились, но все еще следовали пока вместе. Началось все непонятно и быстро. Впереди, нестерпимо обжигая глаза, сверкнула огненная вспышка и пару ребят разорвало, обдав горячей кровью остальных. Магии не существует? Ха!
"Они" били, казалось, со всех сторон. Кривые зигзаги молний, шипящие, словно тысячи кобр разом "пели". Кипящий воздух, возгорался словно и не воздух это, а чистое масло, обретало формы шара и мчалось к цели, разрывая на куски все на своем пути. Земля и горы тоже были подвластны "им" - камни, словно пущенные баллистой, с "в-в-в-жиком" пробивали насквозь тельце любого ученика, оставляя рваную, хлещущую кровью.
Кто то сразу попытался идти в атаку. Умирали. Но учеников было много, а "их", видимо мало. Толпа сразу поредела на половину, группы, которые заранее формировались распались. Но Гирану повезло - напарник, вцепившись в огромный для малыша топор, неустанно следовал, постоянно выкрикивая откуда что "летит".
Кто то плакал, не в силах сделать и шаг. Их участь разрешалась быстро - маги не щадили своих убийц. Кто замешкался - тоже умирал быстро и без промедления. Были и те, кто рванул назад. Их встретил тонкий клинок Мар-А-Чар.
Это был ад. Добираясь до ненавистных магов, ученики в прямом смысле вгрызались в плоть. Рыдая от страха и злости, они как звери убивали, не было бы оружия - рвали бы руками. Урок преподан умело: все страхи и обиды слились в один стойкий кошмар, кошмар перед неминуемой и быстрой смертью. Хочешь жить - убей. Кто враг - маги. Говорят, что самые зверские убийства обычно совершаются подростками. И это правда, именно по этому, уже повзрослевшие телом Вашту, оставались детьми. Все теми же детьми из пещеры. А Мар-А-Чар и не позволяют им взрослеть разумом. Они заботятся, определяют что делать, куда идти, как есть, где спать. Жить или умереть.
Непроизвольно Гиран напрягся. Заклинание, только приблизившись к нему, было откинуто, словно попав в невидимую стену. Эфирные потоки отпрянули от Гирана.

Андрей про себя подумал, что с куда большим удовольствием положил бы Мию на обе лопатки не во время драки... но промолчал. Сейчас она неслась прямо на него. Разумееться, уклониться от такой прямолинейной атаки было бы несложно, но Косов не сомневался, что Мия так же легко изменит траекторию движения или даже прыгнет. Если это вообще - Мия, а не морок какой-нибудь. В идеале, нужно было не дать ей добежать. Но и бить женщину... Андрей попробовал сместить пространство так, чтобы демоница оказалась метров на десять дальше от него, чем была в начале своего пути, лежа на земле... на обеих лопатках. Если бы не получилось, он собирался использовать окружающее и скорость своей противницы, чтобы положить ее на лопатки более непосредственно. К счастью, его позиция в данный момент позоляла обнаружить атаку с почти любого направления, а стиль боя, которому его учили, не предполагал честности противников.

Толчка Олега хватило на то, чтобы флешка, сунулась не несколько сантиметров в сторону Александра. Кольцо, которое было скреплено с флешкой с помощью цепочки встало ребром и начало котится деревянным столом, издавая при этом характерные звуки перекачивания, отдающие эхом по всей комнате. И это при полной тишине. Для абсолютной зловещности не хватало только треска поленьев, облизываемых голодными языками пламени. Но этого не было, потому что хозяин дома пользовался современным освещением в лице знаменитой лампочки Иллича. Остановилось оно не само. Остановил его Каширцев. Подняв кольцо и присмотрелся. Очень тщательно. Потом уже глянул на Олега. Оценивающе.
- Значит дела обстоят худо. Как я и предполагал. Если ты тут с этим кольцом, значит мои ячейки уничтожены. Хорошая робота. И чего же ты хочешь? - спросил вампир встав, да начав идти вокруг стола, по направлению к Марку, после чего продолжил, - хотя это не важно. Мы можем предложить тебе семью. Настоящую семью. Из таких как ты. Таких как я. Таких как мы. Для этого мы тут собрались. Все находящиеся здесь, прибыли с одной целью - для вступления в Шабаш. Для шабаша нет слова невозможно. Подумай. Ты можешь стать одним из нас. Ты проявил себя. А потому я готов помочь тебе так же, как и этим ребятам в то, чтобы стать полноправным членом нашего социума, - с этими словами он положил флешку перед Гулевичом, который разглядывал фотографии из дел, что хранились на жестком диске этого ноутбука. Когда он услышал о полноправном членстве, его покоробило. То, о чем ему говорил сир. То, к чему стремится любой в его "ранге". - Ты можешь и отказаться. Тогда препятствовать тебе никто не будет, ты сможешь выйти из этого дома и пойти куда пожелаешь, при этом будучи уверенным в том, что мы тебя не тронем. Или, быть может, еще кто-то сомневается в своем желании войти в стройные ряды Шабаша? - громко спросил Каширцев, намереваясь получить ответ от сидящих в комнате.

- Отведите его к Ольведо, - сообщила рация, пошипев. - И сдайте с рук на руки. Вы мне за него отвечаете не головой, а яйцами. Что-нибудь случится со свидетелем, оторову прилюдно. \\

Полицейский возле Клемента поглядел на сидящего в машине. Тот, видимо слышал, поскольку пожал плечами и выбрался из авто.

- Пойдемте, сеньор, - хмуро сказал первый, и ткнул рукой в дальний угол стоянки, где Клемент увидел черный микроавтобус "Мерседес" с открытой боковой дверью. Внутри автобуса было светло, достаточно светло, чтобы Клемент разглядел стойку с четырьмя дисплеями и сидящего за ней человека. Человек находился спиной к нему.

"И пришел день, и пришел час конца. И воспели трубы о пришествии их. И спустились с небес ангелы апокалипсиса, ведомые десницей господа."

То что, увидел Призрак, только уже вблизи, не сквозь призму прицела, поражало. Огромное существо, сшитое из массы тел.

"И не будет силы, что бы могла остановить их. Ибо они и есть конец всего сущего."

Взгляд пал уже на тех, что бегали ниже. Собаки, или точней сказать те существа, что отдаленно похожи на них. Мурашки по коже идут, когда смотришь на эти клыки, на мертвую плоть и хищный взгляд холодных глаз.

"И явились демоны во главе с хозяином своим Зверем лютым, и началась эра зверя."

Слова капитана моментально были восприняты Хаодой. Прицел сразу же сел на лоб некроманту, если так можно было сказать. Термодатчики молчали. Могильный холод тела.

"И собрал Зверь армию невиданную и вышел против неба..."

Как убить то, что итак мертво? Опыт прошлой встречи с схожим "материалом" показал, что пуля в голову ничего не даст. Надеяться на исконное народное "Авось?"... Есть ли хотя бы какая-то маленькая вероятность того, что на Найре это Авось столько держит, как и на родине Дубаева?

"Смерть - страшнейшее, из ужасных событий, что могут произойти с нами, на самом деле ничто для нас. Когда мы живем, существуем - смерти нет. А когда она приходит, то нас уже нет."

Только вот сейчас вся теория, несомненно, гениального Эпикуруса, была опровергнута. Вот она смерть. Вот оно холодное и страшное присутствие мертвого бытия. Найра переворачивала весь внутренний мир Призрака. Верх дном. Выворачивала. Наизнанку.

Свободная рука автоматически потянулась к крестику, что был на шее.

"Господь - Пастырь мой,  я ни в чем не буду нуждаться:
Он покоит меня на злачных пажитях и воспитал меня на стези правды ради имени Своего.
Если я пойду и долиною мрачной смерти, не убоюсь зла, потому что Ты со мною;
Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня.
Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих, умастил елеем голову мою;
лучшая чаша Твоя наполняет меня. 
И Милость Твоя будет сопровождать меня во все дни жизни моей,
и  поселюсь я в доме Господнем на долгие дни."

До того момента, когда пришла её очередь принимать дежурство, Анжела казалось спокойно спала, но на самом деле лишь искусно прикидывалась спящей. На деле ни одна из составляющих её личности и не собиралась проваливаться в забытье... поскольку и Фрида и Анжела понимали, что одна из них возможно не проснется на следующий день.
Последнее время Фриду мучил один вопрос, на который она не могла найти ответ. Может ли маска испытывать чувства? Почему, из тысячи личин, которые носила Фрида Крейхэр, именно эта не желала послушно исчезнуть, уступая место истинной личности? Почему эта маска словно приросла к лицу, становясь второй кожей, врастая в плоть, срастаясь с нервными окончаниями, не давая возможности сорвать её и стремясь стать истинным лицом? И...
И была ли Фрида Крейхэр истинной личностью?

Рыжеволосая девушка сидела у дверей, держа в руках шлем "Варяга" и глядя на свое собственное отражение в забрале шлема. На Анжелу Дауф.

-Я помню как я убила её. Я помню как она кричала. Я помню как протянула руку и сорвала это лицо и увидела, то что было за ним. Я не могу быть ей. Не могу. Это не мои чувства, это не мои мысли, это не я, не я, не я, не я, НЕ Я!
- А ты помнишь, как выглядела Фрида Крейхэр?
- Я...
- Не помнишь верно?
- Н-нет, я...
- Тысячи, лиц, личин, масок...
- Хватит...
- Но среди них нет твоего собственного...
- Хватит!
- Ты не помнишь кто ты такая...
- Прекрати!
- Под этими масками пустота...
- Заткнись!
- Фриды Крейхэр никогда не существовало.
- ЗАТКНИСЬ!

Шлем выпал из рук девушки и покатился по полу. Обе руки, и левая механическая и правая из плоти и крови, вцепились в короткие рыжие волосы. Девушка тихо почти беззвучно заскулила, по прежнему глядя остекленевшими глазами в одну точку прямо перед собой.

- Мама и папа остались там! В машине! Пустите меня к ним! Пустите меня туда!

- Когда нам наконец удалось открыть переднюю дверь... это было ужасно. Месиво из крови и плоти. У нас не было ни шанса спасти их. Но девочка каким то чувством осталась жива и даже не пострадала. Во всяком случае физически.
- Физически?
- Нам не сразу удалось открыть дверь и вытащить её. Девочка на несколько часов оказалась заперта в автомобиле, с тем, что осталось от её родителей...

- Не трогай! Отпусти! Отдай! Отдай мне его! Я хочу стать красивой! Я хочу стать такой как мама! Отпусти меня к ней! Отпустиии!

- Как ей удалось достать нож?!
- Я... я понятия не имею доктор Грин! Мы пытались её остановить, но она впала в буйство. Прежде чем нам удалось отобрать у нее нож, она успела изуродовать собственное лицо. Несколько глубоких ран...

Они шепчутся. Они говорят у нее за спиной. Они думают, она не слышит. Они хотят запереть её, закрыть, запечатать! Не важно где, в стальном коробе автомобиля или в сером здании с людьми в белых халатах или на какой-то забытой всеми планете! Главное запереть! Так же как они сами заперли себя в тесных, душных клетках собственных тел, собственного разума, собственных представлений! Если она не такая как они, если она не похожа на них - её надо запереть, лишить свободы, закрыть в месте пропахшем кровью и безумием! Они даже выдумали всю эту ложь, про то, что они не могут уйти с планеты. Тогда куда же исчезла часть отряда? Почему они до сих пор боятся её? Почему считают её шпионом? Какое это имеет значение, если они все равно заперты на этой планете? Ложь, ложь, ложь, ложь! Они просто смеются над ней! Они все смеются над ней, они все ненавидят её! Все!

- Ты просто сошла с ума Фрида. Это все только в твоей голове.

Девушка вздрогнула. Шлем откатился в сторону и теперь не отражал ничего... но вместе с тем, отражение никуда не исчезло. Только изменилось. Теперь там была не Анжела Дауф, а какая-то другая, смутно знакомая Фриде девушка. Она словно... она словно...
Она словно была заперта внутри шлема.

Когда Анжела передавала дежурство капитану, она была непривычно тихой и неразговорчивой. Впрочем наверное просто хотела спать.

Находиться долгое время в воде оказалось делом неприятным. Конечно, холодная вода в купе с ночной прохладой не сильно сказывались на новом состоянии организма, но все же сказывались. Хотя больше всего девушку беспокоило чувство волнения, ведь время ожидания нагнетало на нее неприятное предвкушение того, что произойдет. Оно схоже с тем чувством, когда что-то чешется, но, увы, этого сделать никак не получается. А чесотка усиливается и усиливается, да так что в последствии ты не можешь думать ни о чем другом. Чем больше обдумываешь происходящее- тем хуже.
Поэтому Натали решила предпринять хоть какое-то решение, а дальше возможно и все остальные станут немного решительнее.
- Ну значит решено, нельзя долго медлить. Мы с Маркесом прикрываем, но не подбираемся слишком близко. Замки и наркотики тогда с вас,- она взглянула на журналиста и светловолосого паренька,- Фредди остается тут. Норрин, ты и еще кто-то в отвлекающий маневр. Ну или как-то так. Если видим, что что-то идет не так- помогаем друг другу. Тебя это тоже касается.
Последнюю фразу новообращенная адресовала Фредди, ни капельки на него не полагаясь. Это был не ночной кошмар с улицы Вязов, а головная боль из дет дома.
Больше девушка ничего не стала говорить, а начала действовать. Нырнув она поплыла в сторону песчаного берега чуть поодаль от пирса. Следовало расположиться немного сбоку от пирса, но в то же время не слишком далеко от него, чтобы их не было слишком заметно при обстреле. Как ни как примерно метра три разницы в высоте. Хотя вспышки в темноте их все равно выдадут так или иначе. Зато они смогут спокойно достать оружие на берегу- его же нельзя мочить. И есть еще одно преимущество, с берега должно быть удобно перебраться ближе к пирсу или даже на сам пирс, на случай если кто-то попробует убежать. Хотя последнее утверждение для Натали приравнивалось к сказочно оптимистичному. Наркотики подразумевают огромные деньги, а судя по всему дури очень много, учитывая количество машин. Ни один идиот не бросит такие деньги, их самих же за подобное свои же и перестреляют. Тем более как все будет выглядеть? Несколько идиотов в кожаных плащах, явно пересмотревшие на днях Блейда будут корчить из себя мстителей справедливости. В общем, недоумки.

Это было неожиданно.
-Значит, я тоже заслужил.
Роналд только сейчас разжал кулак, которым бил Денама.
Это все намного серьезнее. Этерсон все прекрасно понял.
А потому мельком глянул на Денама, на Анжелу и, отвернувшись, вернулся к кувшину.
Потер ладонью место удара. Вот оно как.
-Прости. - неохотно процедил он.
Это их дело.

Когда Денам подошел поближе, он увидел то, о чем и так можно было догадаться, две мокрые дорожки бегущие по щекам Анжелы. Девушка, всхлипнула, шмыгнула носом и явно собиралась что-то ответить, но в этот момент, Роналд поднялся к места и врезал Павелу по лицу. Реакция девушки была почти мгновенной. Вскочив со стула, Дауф правой рукой схватила Роналда за плечо, а левой, нанесла удар целя в лицо, точно так же, как он до того ударил Денама. Только у Роналда в отличие от Дауф обе конечности были органическими. И его, в отличие от девушки не переполняло желание вправить мозги наглому, эгоцентричному идиоту.

Уже собравшийся начать трапезу Денам вдруг получил вполне себе оплеуху от Роналда. Попребывав в ошарашенном состоянии секунды этак две, он пришел в себя и сделал успокаивающий жест всей аудитории.
- Все в порядке, господа, я заслужил. Молодец, Роналд.
После чего опять вернулся к трапезе.

Лицо мексиканца было маской из запекшейся крови. Латинос не стал предпринимать никаких попыток очистить его.
- Держитесь друг другаОн видел, как пацан освободил еврея, а “большерот” помогал плейбою и девчонке с выбритыми висками. Потом брюнетка спасала панка, который когда-то обещал свернуть ей шею. Парнишка вытаскивал негра, из которого только что пил кровь. Палмер тянул серфера. Его – Маркеса Сантану никто не спасал. И когда он остался один в темноте, прикованный к решетке наживкой для акул, никто не пришел ему на помощь. Что-то безнадежно поломалось в мозгу мексиканца. Сантана обвел глазами всех присутсвующих. Сладкая лживая улыбка появилась у него на губах.
-Здравствуйте, меня зовут Маркес, я – вампир…

Пош.
Хаммер несся на вампира. Тот в свою очередь выхватил меч из ножен, крепившихся за спиной. Лезвие угрожающе блеснуло в свете луны. Фурия стянул повязку со лба на шею. И начал движение на встречу несущейся на него машине. Во лбу зажглась красным точка. По мере приближения точка увеличивалась, и изумленной десантнице стало видно, что это третий глаз пылающий красным светом. Двигался вампир нечеловечески быстро и совершенно бесшумно. Когда до Хаммера оставалось метров пять, глава стаи взвился в воздух. Плащ развивался, он отвел клинок, целясь острием прямо в лобовое стекло. Удар. Меч пронзил стекло, перерезал ремень безопасности и вошел десантнице под сердце, пробив сидение и приколов её на месте как бабочку. Жуткая боль пронзила все тело. Руки бросили руль, она изогнулась в конвульсиях, вжимая педаль тормоза. Хаммер с визгом остановился.
Пош ничего не видела, только чувствовала непереносимую боль. Вампир спрыгнул с капота, оставив меч в жертве, вырвал дверь со стороны водителя.
- Ты устроила большой переполох, дитя. Мне будет жаль бросать тебя к акулам, но... будем надеяться, что ты выберешься, - голос у него был хриплый и тихий, последнее, что она услышала было:
- Челендж, отгони машину к костру. Собирайтесь уже все. Время настало.

Вмятина в стене до глубины души поразила Пош. Она посмотрела на свой кулак и отряхнула его, сдув пыль от штукатурки, словно задула дымок из дула револьвера.
- Groovy... - с удовольствием отметила она, но внутри шевельнулся червячок, назойливо напоминая, откуда взялась данная мощь и, пугая тем, что она не контролирует свою силу. Люди продолжали обсуждать вероятность поджога и диверсии на погрузчике. Летчица давно потеряла к этому интерес. У нее... была чертовски стремная задача и как ее выполнить, оставшись в живых, она плохо понимала. Вдобавок невидимый вампир мог быть где-то рядом. Только как он умудрялся столь быстро перемещаться. Из коридора в закрытый шкаф. Наверное, эта братия умеет проходить через стены. Она вся навострилась, ожидая подвоха.
- Мотор дизельный.
Френдс прислушалась к шуму. До нее не сразу дошло, что из этого выйдет, но она инстинктивно отошла к ведущей наверх лестнице. Шум. Удар. Стены вздрогнули. Их окатило клубом пыли. Мелкие осколки ударились об стену, отскакивая.
- Како!.. - выпалила она, закрыв лицо руками. Когда клуб серой пыли рассеялся, она увидела торчащий в стене красный Хаммер.
- Вашу мать! Это же Хаммер! Да кто гробит Хаммер об стену! Вы совсем охренели! Хаммер! - закончила она фразу, негодуя о зверском, лютом и отвратительном в своем корне обращении с клевой тачкой. Возмущению капрала не было пределов. Лихие ковбои удачно припарковались и теперь шли вздрючить их белые задницы. Уроды.
- Все наверх! - блондинка бросилась на второй этаж здания, плохо понимая, что она будет делать после тактического отступления, но... второй этаж... если повезет и правильно сгруппироваться, то можно спрыгнуть из окна на крышу Хаммера и угнать его. Она понадеялась, что в салоне никто не остался.

Проклятие
Все опять развивалось по худшему сценарию. И еще этот голос... голос, который смеется над ней. И Патрик, в олосе которого явно читалось неудовольствие. Местоимение 'твое' выдавало отношение, как к вещи. Уж не считает ли он ее шляхтой тимице?

Ламия рванула хвост их жертвы. Зубчики хвоста разодрали плоть и, очевидно, задели какие то артерии внутри шеи, потому что кода окровавленный кончик хвоста вышел изо рта несчастного, следом показались фонтанчики крови, сопровождаемые булькающими звуками.

Язык мой - враг мой

Серпента чуть подвинулась к фонтану, чтобы ее было лучше видно, чуть опустила голову, потупив взгляд, распушила змейки, чуть распахнула и отвела назад крылья и...

** Majesty

никто ведь не посмеет обидеть меня теперь после этого

Как бесят тупые дети, особенно когда они свои и уже ничего нельзя поделать. Как бесят родители, когда тебе 16 лет, а они допекают своей заботой. Как бесят глупцы, что дают себе право распоряжаться человеческими судьбами. Это можно только молча терпеть. Собака лает - караван идет. Вот Роналд и молча стоял, пока Анжела разражалась гневной тирадой.
Все. К черту. Это осталось там. За смертью. Я больше ничего не хочу. Больше никому не мешаю. Превращаюсь в исполнительного и послушного. В раба? В раба...
Этерсон никогда не хотел быть рабом. Рабом обстоятельств, рабом глупцов. Но... Сейчас это единственный шанс выжить. Он надеялся, это будет временно.
А потому он оделся в свой БК, что терпеливо ждал его в углу комнаты, прогнал тесты систем, взял в руки автомат и пошел исполнять волю командира.

Мне не хочется, чтобы незнакомый человек его получил раньше времени. Когда он тебе понадобится, тогда я его отдам хоть навсегда.
- Бакрам, раз ты щедро одарен мозгом, то включи его скорее. Это для меня гораздо важнее, чем пистолет. По твоим же собственным словам, я могу справиться голыми руками с парой спецназовцев. Отсюда вывод, что для нас с тобой абсолютно неважно, у кого пистолет - я все равно смогу тебя вырубить, если захочу. Но мне, как и любому из нас десятерых, сейчас не нужны лишние враги. Сейчас - лично для меня - ценны союзники, а для кого-то ценны не лезущие в их дела. Но враги точно никому не нужны. Поэтому тебе еще две минуты назад надо было определиться, сам ли ты по себе или хочешь быть членом команды. И начать действовать в полном соответствии со своим решением. А то получается так, что на словах ты командный игрок, а на деле - одиночка. Поэтому окончательно определяйся прямо сейчас и перестань изображать целку-десятиклассницу - "Я подумаю, я посмотрю на твое поведение, а вдруг ты меня обманешь...". Если хочешь быть сам по себе - вперед и с песней, не отвлекай разговорами. Если хочешь действовать вместе, то начинай доверять сразу же.
Во время этого разговора Сандро становилось все неприятней от засохшей и замерзшей на нем крови, блевотине и остатках кишок Одежда явно испорчена окончательно, но вот умыться стоило, чем он и занялся одновременно со словами. Простудиться уже невозможно, хоть какая-то радость. Набрал снега и стал тщательно оттирать руки, лицо и голову, продолжая говорить, на этот раз значительно громче:
- Говорю для всех. Четко, ясно, по пунктам. Запоминайте.
Первое. Я НИХУЯ не знаю, что происходит, но намерен выяснить.
Второе. Я не умею красиво говорить, изворачиваться, играть словами, создавать нужное настроение и всякую подобную поебень. Я говорю прямо. Кошку называю кошкой, а говно - говном. Не ищите скрытый смысл там, где его нет.
Третье. Я считаю, что командой выжить легче. Но насильно за собой никого тащить не собираюсь. Поэтому пусть каждый подумает и решит сам для себя, как ему лучше действовать.
Четвертое. Для тех кто подумывает пока присоединиться, но чисто так, посмотреть. Без обязательств. Идите нахуй сразу! Либо полноценное "да", либо полноценное "нет". В команде каждый будет заниматься делом, со всей отдачей и без халтуры.
Пятое. Для тех кто решит присоединиться. Мне нужно имя, в чем вы профи и в чем вы вообще не смыслите. Про себя могу сказать, что умею думать и выживать. Драться, стрелять, водить машину. Не умею врать, вести переговоры, тонкие беседы и прочее интрижное говноблядство.
Мысли работали четко, как никогда раньше. Похоже, что вампирство стимулирует мозги. Сандро выжидательно смотрел на Бакрама, ему первым было решать. Остальные пусть пока еще подумают.
Пять секунд, Бакрам.
Спустившийся вслед за ними ловкий парень с растрепанными волосами представился Эриком и говорил дельные вещи. Пожимая ему руку, Сандро продолжил:
- Да, Эрик, все верно. Но планы на долгий срок сейчас строить бессмысленно. Первое - допрос скрипача. И уже на основе его слов будем думать дальше, но в целом направление действий именно как ты сказал. И мы не в русскую рулетку играем или красивую цацку делим. Тут решается принципиальный вопрос доверия, без него совместные действия невозможны. Пушка мне нужна только на время разговора с паганини, так я могу гарантировать, что он не сбежит и не навредит кому-либо. А после этого я ее верну, у меня есть свои стволы, в машине.

Про себя улыбнувшись фразе Брыба о больном капитане, Хаода направился к выходу сразу за ним. Все время, которое он провел среди военных и ученых, начинало давить на голову. Тут, в импровизированном лазарете, нужно было включать мозги и думать. Думать над тем, о чем говорили все эти люди, осмыслить ответы, которые давали местные потомки поселенцев, и делать выводы о том, что вообще происходит и каким образом следует действовать. Но для Призрака думать... было лишним. Он давно уже научился, что лучший друг рядового ПСВ - подчинение приказам. Думать должен командир. А рядовой должен выполнять приказы командира. Хотя, в принципе это не отменяет, что даже у призрака могут быть свои мысли на сей счет.

А вот мысли, которые роились у рядового ПСВ, были совсем не радостные. Когда он смотрел на то, как говорят о всем этом люди из разных миров, как они спорят о вере и о эволюции, Хаода хотел просто "навалять" им. Дать пару раз в мастак тому что в очках, позиционирующего себя как светлый ум человечества последних веков, а так же тому всезнающему о своем мире, но тем не менее зазнайке, думающем о том, что он поел все умы Найры, и теперь ни один ум, будь он найранский, или инопланетный, не в состоянии отличить мифы от реальности, а веру от самообмана.

В голове всплыли образы прошлого. Три луны, зеленые луга Мар-Тоги. Разрушенный блокпост местного охранного отделения. Когда еще Хаода Дубаев был капитаном, а не призраком. Он сидел один, весь в крови своих сослуживцев, повстанцев, и своей. Его БК, изначально зеленый, стал красным. На руках у него лежала девушка, одетая в такой же БК, как и у него. Но на ней не было шлема. Её белые волосы так контрастировали со всем кровавым месивом и разрушением вокруг. Зеленые глаза, которые уже не излучали ту радость, тепло что и раньше, смотрели в небо. Небо в котором царило три луны. Капитан Дубаев сидел над этой зеленоглазой блондинкой, что была его подчиненной. Он корил себя за то, что не смог защитить её, и остальных своих подчиненных. И в тот вот момент, сидя над трупом, ему примерещился человек.

Тот сидел напротив. Весь в изодранной одежде. Больше похожий на какого бомжа, нежели кого из местных либо военных. Сидел он на одном из обломков, в одной руке держал бутылку с жидкостью, которая была водкой, как подозревал Хаода, а в другой руке у него был огурец. Этот человек пристально смотрел на Дубаева, буквально сверля его взглядом.
- Ты кто такой? - наконец задал вопрос военный.
Человек лишь тяжело вздохнул, поднес ко рту бутылку, выдохнул, и сделал два глотка из горла, после чего быстро закусил огурцом, который держал в другой руке.
- Ангел я. Хранитель твой. - буквально выдавил он из себя, пережевывая огурец, да отходя от горячительного напитка.
- Ты? - переспросил Хаода.
А ведь действительно, какой это может быть ангел? Во всяких верованиях ангелы, это всегда божьи существа, которые обладают аурой и крыльями. Что заботятся о человеке. А этот пил водку, и выглядел как бомж.
- Я. Какой человек такой и ангел - ответил этот бомж, вытаскивая из кармана сигарету-самокрутку. Закурив, он вновь посмотрел на Хаоду. - Или ты ожидал, что от того, что ты солдафон, занимаясь дедовщиной, да ведя такой образ жизни, да зарабатывая убийством и насилием, обнаружишь златовласого пидарасика за спиной, да? - возмущенно спросил этот ангел.
- Угу. - лишь одним звуком ответил Хаода.
- Не-а. Это. Я чего тут. Извинится хотел. Я должен был отвернуть тебя от назначения на Мар-Тогу. Но прошляпил, да. Ибо выпил немного, забил на тебя, то да се, да в клуб пошел. Вот. Но так как лоханулся я, да, то начальство решило, что жить ты таки должен. Потому ты сейчас вот тут, такой вот, да. - обилие "да", которое употреблял этот человек уже наверное вывело бы любого. На Хаода почти не обращал на это внимания. Он все так же сидел и смотрел на блондинку, кою держал на руках.
Заметив, что подопечный не особо слушает, ангел встал, смачно высморкался, вытерев руки с остатками соплей о свою "одежду", подошел к каптану.
- Я чего явился то, - продолжил он, положив руку на плече Хаоде - Он сказал показаться те, чтобы заверить что мы есть, да. - сказав это, ангел похлопал Дубаева по плечу, и отошел. - Ты это. Не глупи, ок? А то меня тоже ведь по голове не гладят за тебя, да. - добавил этот бомж и пошел своей дорогой.
Дубаев еще некоторое время так и сидел. Сложно сказать о чем думал. Он и сам не знал. Он просто смотрел на блондинку. Не выдержав её мертвого взгляда, медленным и мягким движением закрыл её глаза и обернулся. След от его ангела уже и простыл. Капитан поднялся, пошатнулся, но на ногах устоял. Оглянулся и подошел к тому месту, где вроде не так давно сидел этот "ангел". Рядом с этим обломком стояла бутылка, которую тот держал. Хаода взял её и сделал глоток. Это была отменная водка. Как дома. На земле.
- Есть. - коротко произнес Дубаев и осел на тот обломок.
Он ждал. Ждал пока кто-то его найдет, и что-то сделает. Он решил, что теперь не будет ничего делать. Будет лишь исполнять. И исправляться. Пытаться.

А еще понял. Понял, что все, все это не важно, все достижения человечества, знания и убеждения, это не больше чем простая самоуверенность. Излишние высокомерие. Человек должен уметь что-то. А не просто делать общество все сложнее, при этом деградируя до уровня животного образа жизни, спать, есть, к чему сводится деятельность 90% населения, защищаться и заниматься сексом. Последнее это вообще дух и самоцель современного общества, и все знают, что только человек занимается этим не только для продолжения рода. Иногда нужно просто верить. Не так важно во что именно. А просто верить. Чтобы оставаться человеком. Прежде всего человеком. Человеком, который способен любить, отдавать бескорыстно другим. Который умеет приносить счастье людям. На тончайших уровнях перевернуть миры других живых существ. Зарядить их настоящим чувством чистой радости.

Вот и Призрак верил. Верил в свою судьбу, в того бомжеватого ангела, в Бога, который несомненно следит за ними всем, и конечно же в людей. Особенно в людей. Потому что найране были другими. И Призраку казалось что в их случае не все утрачено. Потому когда он вышел из "лазарета", он улыбался. Себе самому.

Вот он - момент истины.

Бакрам чувствовал напряжение каждой клеточкой своего мозга. Черт побери, даже кусок гранита бы сорвался и запаниковал в такой обстановке! Но не Бакрам. Он знал, что ему нужно бояться, он чувствовал приближающуюся панику, бессознательную и идущую строго вразрез с разумом. Как овца чувствует, что сзади подкрадывается волк. Она его еще не видит - но многовековые инстинкты сотен поколений овец дают сигнал паниковать.

Скоро ты станешь волком. Бедная овечка Бакрам, продержись еще пять секунд в поле зрения хищника.

Одна секунда. Где-то сбоку в воздух взлетел толстый бармен. Кто его сумел так подбросить?

Две секунды. Бакрам вспомнил, как час назад травил бедного жирдяя в своем кабинете. Да, по отношению к растению даже овца - хищник.

Не вздумай шевелиться, Бакрам-зе-лэмб. Скоро грядет момент твоего возвышения.

Две с половиной секунды. Хладнокровная внешняя оболочка психолога начала трескаться, уступая место сидящему внутри Бакрама хищнику. Напряжение внутри не уступает напряжению снаружи.

Три секунды. Оболочка треснула. Внутри сидел хищник. Или нет?

Три с половиной секунды. Это не зверь. Это человек! Настоящий Бакрам крылся еще глубже, чем предполагалось. Под личиной психолога скрывалась якобы настоящая сердцевина - хищник. Но и хищник оказался лишь оболочкой. Всю свою жизнь психолог искал способ остаться человеком, надевая различные маски. Окружающий мир отчаянно старался сделать Бакрама скотом - настолько интенсивно, что он забыл, кто он есть на самом деле.

Я человек, мать вашу! На самом деле человек! И все эти животные, что столпились перед ямой, они тоже люди! Это чертов мир, чертово общество заставляет нас одеть на себя оболочку свиньи, а потом носить часы и ботинки, чтобы скрыть сей факт от самих себя.

Четыре секунды. Бакрам встал с колен и попытался обернуться.

Вам не убить во мне царя природы! Человек - венец творения, а вы лишь жалкие собаки, считающие себя хозяевами мира. Я был неправ! Оставьте меня в покое! Не хочу!

Пять секунд. Резкая боль в шее.

Ничего не может быть сильнее этой боли!

Пять секунд одна милисекунда. Растекающийся по венам идеальный наркотик.

Ничего не может быть приятнее этого наслаждения!

Ложные оболочки Бакрама пребывали в вечном блаженстве, обретая новую форму.

А настоящий Бакрам издал последний вопль отчаяния и умер в смертельной агонии.

- Ты знаешь имя свидетеля моего Ритуала создания - и он твой одноклановец.

Это было сказано даже с неким вызовом. Но потом Ламия потупила взгляд. Что делать, было непонятно. По идее надо лепетать извинения, но именно такое поведение вызывает презрение Игнаца, который требовал, чтобы все суицидально атаковали огонь... Ну и сколько теперь осталось? Праздник, тоже мне.

- Некие силы... некие силы видимо пытаются помешать новой линии крови занять подобающее место. И это говорит о важности нас. Это лишь доказательство... что мы новая надежда для всех каинитов

Она махнула рукой на угли

- И если ты свалишь все на меня, не разобравшись, то сыграешь врагам на руку.

незаметно для себя она перешла на ТЫ

- Я действительно не знаю, был это тот маг или нет, и почему все это произошло. Но скажи, ты действительно хочешь взвалить на меня всю ответственность или хочешь убедить в этом других? Если второе, то давай разыграем небольшой спектакль с моим наказанием. Если же ты хочешь на самом деле разобраться...

Она вдруг осеклась

- А куда делись те... я еще подумала, какая сильная воля...

Горисвет.

Парень с бессильной яростью смотрел на то, как погибает его первая и единственная любовь. Пять лет они были вместе, пять лет они жили душа в душу - окружающие радовались за них и завидовали их счастью.
Как же он проклинал себя сейчас за то, что три дня назад не запретил ей выходить из дома в позднее время.
Но эти слова горечи были ничем по сравнению с тем, как он проклинал монстра, который оборвал жизнь его любимой. Он клялся своей жизнью и свой душой, всей своей сутью - вырвать омерзительное подобие жизни из груди этого монстра, разорвать его, растоптать в пыль. В потоке черной ненависти он не ведал, что творил. Движимый болью потери, он произнес заветное слово, подслушанное у одной бабки в деревне - он не знал, что оно значило, но оно засело в его памяти и жгло его, как каленое железо, каждый раз, когда он вспоминал его.
Свершилось. Прозвучало заветное слово. Его разум вспыхнул и исчез во вспышке яростного пламени. А на его месте появилось что-то другое.
Горисвет взглянул на мир. Он чувствовал волны Гламура кошмаров, омывающие это место. Он чувствовал гнев и боль потери человека, чье тело он занял - чувствовал даже сквозь собственную пылающую ярость. И он видел перед собой существо, из-за которого этот человек испытывал подобную боль.
Его губы искривились в радостном оскале и зашептали:
Гори, сияй из темноты;
Скажи мне, звездочка, кто ты?
Его тон всё нарастал, постепенно переходя на крик:
Над миром ты струишь свой свет
Как драгоценный самоцвет.
В его устах старая боевая песня воинов пламени, переделанная людьми в колыбельную, звучала как клич, как гимн, как призыв.
Гори, сияй из темноты;
Скажи мне, звездочка, кто ты?
Его голос уже оглушал. Он вскинул свою правую руку высоко вверх. Миг, и в ней появился пылающий золотой факел. Сам же он окутался золотистым ореолом света, а его глаза запылали. Факел описал дугу и обрушился на голову мерзкого порождения тьмы, причинившего столько боли этому человеку.

Ноги как ватные. Все? Конец? Глупо как-то. Чтобы я сейчас сделал, будь это правдой, будь такое на самом деле? Конечно кинулся бы на чудовищ, умер бы как мужик от пули в грудь, а не от удара лапой в затылок.
Но тогда почему я послушно становлюсь на колени? Почему не повернусь, хотя бы и не плюну в эти хари? Почему смотрю в яму? Неужели мне страшно?
Глупости, это не на самом деле, только выжду момент, я думаю может обойдется, что умрут другие.

- Ну как же...
Эй было странно, что ктото не понимал вещей, очевидных ей
- Обмениваются воспоминаниями только Ламии. Значит, чтобы иметь воспоминания об Америке, надо чтобы ктото был оттуда. И именно из нас. А доставить туристов туда пара пустяков. Я помню в Москве ктото подошел ко мне... то есть не ко мне, очевидно доминатор, и я сама купила билет на свои и полетела в Новосибирск. И звонила родным... Какую то чушь говорила... Что нашла человека, русского миллионера, больше не вернусь, искать бесполезно... Что касается недели... Люди же спокойно самолетами летают, это всего лишь несколько часов. Так что это было проще простого.
Она испуганно зажала себе рот и замотала головой на предложение лишить ее голоса вновь
- Сейчас... столько вопросов. Остальные дисциплины на том же хорошем уровне. Хотите покажу форму мрака? Только неплохо бы подзаправиться у какого нибудь скота... Так что если какой нибудь пацан меня оборжет... то я его обоЖРу. Теперь об экспедиции...
Она задумалась, отделяя свои воспоминания.
- Это была совместная археологически-этнографическая экспедиция. Остроги Российской империи, гулаг, кое какие раскопки... Там были студенты разных кафедр... Мне кажется, что нас взяли случайно в отличие от других - видно, раз сами сунулись, то чтож не использовать. Видимо у Господа
Серпента подняла палец в верх
- Были особые планы на меня.

В голосе Эватанатос появилась насмешка:
- Ты пытаешься сделать то, что люди делают сами? Маленькое создание, своими делами ты ломаешь крылья ещё не оперившимся и подбрасываешь вверх тех, кто никогда не хотел лететь. Те, кто велик душой - откроют глаза и без твоей помощи, но те, кто не желают делать этого - и без искушения никогда не поднимутся вверх. Каждый из нас уже взвешен и оценен, и его число записано в скрижали. Ты же просто обманываешь себя иллюзией очищения. Мир способен устранить мешающее ему сам - и как ты можешь быть уверена в том, что ему нужна твоя помощь? Обратилась ли судьба к тебе так, как она выбрала меня давно в прошлом?