|
-
Вітаннячко з першим і не останнім!
-
З початком і з першим постом! :)
-
Ну з почином, дівчинко-чарівнице :D
|
|
-
Она понимает человечий!
-
Грыгор, конечно, старый хохiль ) в остальном, наконец-то, можно выдохнуть)
-
Хто Грыгор того й Титуба
-
Тобаго — це Україна.
|
|
Судячи з усього, в розпорядників цього шоу було своєрідне відчуття гумору. Чому Варгус так вирішив? А тому, що новий меч...
... також приріс до руки!!! Тепер напіворк став вважайте що калікою, не маючи долонь ані на те, щоб вилити зілля зцілення до рота союзника, ані на те, щоб випити його самому, ані навіть на те, щоб попоїсти, посцяти чи посерти. Не слід також забувати й про чоловічі потреби, які, за відсутності можливості мати жінку, раніше вдовольнялись за рахунок наявності долонь. Але не зараз.
Чемпіон був у відчаї. Бо ж із цим ще можна було б якось миритись, якщо б воно давало переваги в битві. Наразі ж гладіатор відчував, що новий меч ревнує до старого, а, отже, при кожному ударі старим мечем, новий буде відволікати воїна, і той буде мазати. Старий же меч наказує за кожен промах, бо ж кровожерливе, стерво. Голосно матюкнувшись декілька разів, напіворк виказав все, що він думав про розпорядників цього місця - а думки його про них, до слова, були не дуже лесними, після чого пішов в сторону скель.
В тій стороні Юзвізі вже встигла улаштувати собі будиночок та усамітнитись. Розмова мала відбутись зараз, допоки напіворк не впав у пітьму депресії й безвиході. Тож Варґуз, підійшовши до сховку гномки, акуратно постукав по найближчій скелі своїм мечем, даючи зрозуміти Ю, що до неї гості.
- Гей, мала. До тебе можна? - запитав напіворк, і, не чекаючи, поки дівчина озвучить негативну відповідь, відкрив те, що було на місці дверей, та заглянув у кімнату, прикидаючи, чи зміг би він тут поміститись. - Треба поговорити, та й взгалі - хотів попросити в тебе допомоги з оцим. - і напіворк показав свої руки-мечі. - Не можу відкоркувати пляшку, тож... Сама розумієш. Навіть дістати не можу. Допоможеш?
Варгус знав, що не слід починати одразу з переконувань Ю взяти себе в руки. Навпаки, треба було створити невимушену атмосферу, можливо - припити трохи винця, й тільки тоді він збирався почати жалітися на свою долю, переконувати, що повільні темпи спрацьовування усіх них як бойової одиниці може бути не найбільшою проблемою, й що треба намагатися вижити. Усім ним. Але про це - не наразі. Зараз гладіатор - най яким великим і загрозливим він би не був - дійсно потребував допомоги. Маленької, тендітної, й такої милої в своєму гніві, гномки, наприклад.
|
-
Нащо нам ті дівки, самі впораємось!
-
Бляха. Що з аватаркою? Ти теж був намазюканим чорнилом темноельфом і вже готуєшся відмитись в баньці разом із Вал?))
-
Коли сподіваєшся, що з тобою в баню підуть дві ельфійки, а погоджується піти Бодя))
|
Як би не хотілось Ґвен пустити Сивого йти за возом, а самій витягнутися на мішках і подрімать, гріючись на сонечку, та дорогою вона їхала в сідлі, і навіть майже не базікала. Досвід потрапляння в засідку і полону був надто свіжим, і повторювати його паладинка не збиралась, а тому то обганяла воза і проїзжала вперед вдивляючись в кущі, то трохи відставала і дослухалась до шепоту вітру за спинами в їх невеличкого обозу, та все було спокійно, і, зрештою, паладинка пустила коня йди поруч з возом, біля возниці.
Фандалін, дарма, що прикордонне містечко, виявився більше схожим на село. Хоча у було помітно, що стоїть він на місці старого міста, та від булої величі залишились лише спогади. Ні мурів, ні частоколу, ні сторожі, Келагар, був правий. Гори ж Мечів були зовсім поруч, і гоблінський король десь недалеко в лісі, і орки зі сходу в любий лень могли прилізти. Фанталін міг знов закінчитись, не відновившись, як щось не вдіяти.
- Дякую, - пропозиція хмурого вояки відволікла Ґвен від невеселих думок, - пиво з мене в будь-якому випадку, але й гроші зайвими не будуть.
Коли Бодомар зупинив воза біля якоїсь крамниці, Ґвен і сама зіскочила з коня і пустила його перевіряти корито біля конов'язі, Вітра вона не прив'язувала ніколи. Сама напівкровка запримітила колодязь, і підійшла до нього, аби дістати води і собі і коневі.
- Я б зараз подвійну ціну заплатила за балію з гарячою водою, - всміхнулась вона, і додала мрійливо, - чи потрійну - за лазню і свіжу сорочку. Весь час відчуваю, як тхне гоблінами, і підозрюю, що то - від мене.
Щось підказувало Ґвеннет, що ні балії ні лазні їй не дістанеться в кращому випадку до вечора, тож вона налила коневі води, і сама прийнялась вмиватись з відра, доки Бодомар розгружав з возу їх здобич.
- Думаєш, тут будуть покупці на зброю і обладунки, окрів червонотаврованих? - з сумнівом спитала вона, і всміхнулась, - хоча... Хоча тоді в нас буде шанс продати їх вдруге. Я б сходила з тобою, як ти не проти, розпитала б про Ярно. І, подивилася б дорогою, де тут каплиця, може знайдеться там мені латандерів оберіг взамін того, що спаскудили гобліни. Сільдаре, ти як? Пройдешся з нами, чи спочатку в таверну?
-
Весь час відчуваю, як тхне гоблінами, і підозрюю, що то - від мене.
Кел аж подобу змінив щоб на нього не подумали)))
|
|
|
-
За цим паном треба слідкувати!
-
Хах, добрий хід чорним коником)
-
Але ж вредний!
-
Це ти після перечитки діалоги на ютубі вирішив не розділятись? Щоб сам факт наявності тебе в групі протектився наявністю в ній же ельфів та паладинів?)))
-
добре
|
-
В сумку, все в сумку! Хазяюшка)
-
З сумочкою прикольно вийшло)
-
А навіщо було згружати на воза те що в сумці? Волам (чи хто там їх тягне, забув уже) було б значно легше))
|
Перед тим, як всістися спочивать, Ґвен перебрала добро, що їй дісталося після розподілу, дещо склала в рюкзак, дещо причепила на себе. Загальну здобич теж треба було якось спакувати так, щоб зручно донести до воза, про якого вже кілька разів згадували. Тож було чим зайнятись паладинці перед тим, як всістися на сходах на вході у печеру і, притулившись спиною до стіни, дістати з рюкзака їжу і бурдюк з сильно розведеним вином. Жменькою горіхів і сушених яблук, як думалося паладинці, обмежитись не вийшло. Судячи з того, наскільки вона виявилась голодною, гобліни їх з Сільдаром протримали не менше доби, тож Ґвен і не зчулася як зжувала майже денну пайку під Сільдарові оповідки. Йому вона теж запропонувала і їжі і бурдючок, та й усім, хто був не проти долучитися.
- Ярно, чонявий такий? - перепитала вона в батькова побратима, коли мова зайшла про його справи Фандаліні, - Це той, що реготав як сова, коли татко дізнався про мої татуювання, і лаявся за них прямо на храмовому подвір'ї? Такого забудеш! Кілька років потім мене підначував. Та й батька теж.
Паладинка посміхнулась якимось своїм спогадам і ще хильнула з бурдюка: - Мені тоді чотирнадцять було, а йому років двадцять п'ять, - продовжила вона, посміюючись, - манерний такий, загравав до всіх черниць. Крім мене, а мені так хотілося, щоб і до мене теж! Тодішні його магічні фокуси справляли враження, тільки йому не кажи, - Ґвен підморгнула Сільдарові, - то давно було. Цікаво, який він зараз? Змінився? Сподіваюсь, з ним все гаразд, і він знайдеться, як завжди, десь у житі з якоюсь солодкою вдовицею. Та як ні - то клич. Своїх треба виручать. За Ярно я всім бандюкам голови повідриваю.
- Але ж... Це ж саме той, якого тобі подарував Тритон, за те, що ми врятували його з полону тих лусканців? - напівкровка здивовано, й одночасно засмучено, перевела погляд з тризуба на Сільдара. Їй не хотілось, щоб він віддавав ту пам'ятну зброю, та він вже запропонував нагороду шукачам пригод, тож давати задню було пізно.
- Ех, стільки спогадів, - зітхнула вона, - як віднайдемо Ґандріха з його мапою, і Ярно, то засядем на якийсь вечір в трактирі, щоб все те попригадувати. Не відкрутитесь, я частую.
По правді, Ґвен була б вже зараз не проти опинитись у корчмі, замовити гарячу вечерю, доброго пива, і, обов'язково, лазню, щоб відмитися після гоблінських печер, тож пропозицію рушати до возів вона зустріла радо. Підхопила свій рюкзак, з притороченим до нього обладунком, взяла, що могла внести, зі спільного, і була готова рушати.
На виході паладинка завмерла на кілька довгих секунд, мружачись і оглядаючись по сторонах. Після тісних і темних печер світ поверхні виглядав безмежним і прекрасним таким, що дух від нього захоплювало. - Красиво, - тільки й змогла вимовити вона, коли прийшла до тями. Всю дорогу Ґвен дивилась по сторонах, милувалась деревами, і травами, і, особливо - небом, аж кілька разів спіткнулась об коріння, бо дивилась куда завгодно, та не під ноги. І лише біля воза, скинувши на нього зайвий мотлох, паладинка подумки покликала свого друга. По-правді, вона боялась те зробити раніше. Їй не хотілося пересвідчитися в тому, що її бойовий кінь загинув від гоблінських списів. Так, вона будь коли могла б призвати його знову, але вмирати було надто боляче, щоб Ґвеннет не хвилювалась за свого Сивого Вітра.
Але, на щастя, цього разу відповіддю їй було далеке і ледь чутне іржання. А після того, як Ґвен сунула пальці до рота і видала залихватский свист - і гулкий перестук копит. Сивий кінь галопом вискочив з-за повороту дороги, і попрямував прямо до Ґвен, зупинившись лише перед нею, він спочатку невдоволенно фиркав, поки паладинка пошепки вибачалась, а потім почав тертися об неї мордякою, і покусювати ніжно ремінці рюкзака, а вона обняла його за шию.
- Це Сивий Вітер, - пояснила вона супутникам, ноли наобнімалася з конем, - мій бойвий товариш. Він дуже розумний, - пояснила вона, - але говорить тільки зі мною. А так, в башти бува й мене обігрує.
|
|
-
Болото. Помнит. Эту алкоголичку попробуй забудь ХД
-
хорошей дороги, врог, ты отлично послужил нам!
|
Расслабились герои, почувствовали близость безопасных врат. К ним вернулось привычное поведение, а вместе с ним агрессия, пренебрежительность, сарказм, ядовитость. Как будто и не было нескольких сражений бок о бок, где один защищал спину другому, пусть даже полчаса назад пришлось поссориться из-за очередной мелочи. Такова людская и не только природа, что уж поделать.
Для израненных героев даже три километра под высокими стенами казались ощутимым препятствием. И когда они, наконец, увидели врата, солнце уже краснело, стыдливо укатываясь за горизонт. Лоуган держался уже на одном упрямстве, еле-еле переставляя ноги и уже не стесняясь всем своим весом опираться на полуорка. Доблестных разведчиков встретили рота стражников и четверо молодых жрецов в рясах. Послушники были полны энтузиазма, увидев жуткие раны. Они еще пока не умели творить сильную магию, вырывающую человека из цепких лап смерти, но уже могли подлечить раны и остановить кровь.
— Сюда, давайте его сюда.
Двое из них сразу же занялись Лоуганом, правильно посчитав его как серьезно раненого. Сразу зазвучали магические кантаты, а сильно побледневший виконт, наконец, мог расслабиться, потому что боль постепенно уходила. Третий целитель, мешаясь, взялся осматривать Керли. В нем боролись чувство долга лекаря с обычным юношеским смущением. Совсем молодой, даже усы не начали как следует расти, он вряд ли часто видел девушек рядом. А уже осознание, что сейчас ему придется разрезать штанину и оголить стройную девичью ножку, чтобы залечить раны, нанесенные гоблинскими стрелами, и вовсе чуть было не лишило юнца рассудка. Сбиваясь и несколько раз начиная заклинания заново, он все же смог правильно воззвать в магии, и раны хоть и не затянулись, но стали чуть меньше и покрылись грубоватой коркой.
Из всей пятерки не ранен оказался только Сансниэль, который на предложение помощи лишь высокомерно мазнул головой. Мол, остальным нужнее. Полуорк же уступил честь Мелиссе. Последний лекарь был чуть старше, чем остальные, поэтому не смущался девушки. А даже наоборот, в его движениях проскакивал энтузиазм медика, который увидел необычный случай. Он сразу выцепил глазами большущий черный шрам, тянущийся от шеи и вниз, и воскликнул
— Ух ты. Это ожог или заразу какую за Стеной уцепили? Скверно выглядит. Ну ничего, сейчас я его...
Целитель явно со знанием дела поднес руки к шее девушки, решив начать именно с нее. Не касаясь кожи, он затянул протяжный катрен, ладони наполнились едва заметным голубоватым сиянием и... ничего. Отведя руки, он изумленно уставился на девушку.
— Даже так? Хм... А что если...
Зазвучали слова на каком-то старом языке, кожу Мелиссы стало ощутимо жечь, как будто она сейчас находилась на палящем солнце. Но прошло еще несколько секунд, и все прекратилось.
— Ничего не понимаю. Видно, проклятье какое-то. Но у меня сил не хватает его снять. Это вам к настоятелю нужно.
Целителю было неприятно признавать свое поражение. Но тут уж ничего не попишешь. Если уж самое мощное заклинание из доступных парню не дало абсолютно никакого эффекта, то пытаться что-то сделать дальше было бы не профессионально. Он извинился, по-быстрому залечил мелкие раны и царапины Мелиссы, после переключившись на Игурга.
Наконец, через полчаса все необходимые процедуры были окончены. Герои чувствовали себя определенно лучше, но виконта все же убедили отправиться в лечебницу. Такое количество ран и укусов гоблинских собак не прошло даром. У аристократа уже началась лихорадка и целителям было боязно оставлять его в таком состоянии без медицинского присмотра. Наскоро попрощавшись со всеми и выразив свою глубокую признательность в своей манере, Лоугана увели лечиться. А остальные же наслаждались безопасностью. Теперь можно было отдохнуть, не опасаясь нежити, гоблинов и излишне ретивых союзников. И, конечно, не помешало бы отправиться к Гару с докладом. Наверняка ему уже доложили о вернувшейся группе. И зная дварфа, он или сам на всех парах спешит к вратам, или запасся горячительными напитками и ждет на территории храма.
|
|
|
— Я вважаю, — Варбаргун наголосив на «я» і навіть привстав, наче власне згадування його до біса тішило, — що якщо від шмурдяка тобі хочеться виблювати свої внутрощі, значить це хороше пійло. А цю сечу я й так постійно п’ю, коли мене наймають патрулювати маєтки банд. Ось дивись, я вже видудлив... багацько, але все одно зможу тримати дробовик на витянутій руці, й вона не хитатиметься. — Дверг підійшов до входу, де знаходився його дробовик, але Тантанелла, серце бюро, випередила його. Нависла над бороданем й грізно зиркнула з-під широких брів на кустисту брову п’янички. — Ніякої зброї! В нас не вистачить грошей все тут лагодити після твоїх витівок. — Це була пронизлива відповідь. Варбаргун не раз шкодив бюро своєю веселою вдачею. То активуя випадково гранату, демонструючи навички жонглювання, то перед ним скляні двері не відкриються, й він просто винесе їх своєю сталевою ходою. Дверг не був тупим, він був простим і зрозумілим настільки, що технологічна реальність виявилась занадто складоню для нього. Навіть в своєму наручному комп’ютері він вмів хіба хтиві фото на сайтах шукати, й то часто вівся на дурну рекламу й опинявся в місцях, де залишався без копійки вже за пару хвилин. Тантанелла б ні за що не зробила б нічого такого. Вона-то, не дивлячись на свою підліткову експресивність, голову носила не просто так, не для краси. Справжня хазяйка.
***
— Невже я справді зможу побути одна хоч декілька днів. Ей... Гаррі, Джеймсе, ви ж залишите мені трішки кишенькових? Я хочу погуляти з Мей... — Ні, все ж, частково вона носила голову й для краси. Бо коли потрібно було: грала очима, зачаровувала своєю щирою, дивовижно привабливою посмішкою і ніжною мімікою. Завжди, коли випрошувала грошенят. Мей — її подруга, та ще забіяка з поганою справою. Так вже вийшло... «цілком випадково», що Соломон надибав на неї інформацію. Єльфка двічі ночувала в мавп’ятнику, а її колишній хлопець третій рік сидить за те, що продавав наркотики. Та чи можна звинувачувати Таню? Навіть попри те, що в неї є дім і цілих два татусі, дівчина була вуличною дитиною. Її колишня вихованка вела себе зліше гончих гробопсів*, та й на вулиці ставлення було не найкраще. Вона так і не призналась, чим їй доводилось займатися там. Але все ж, на вулиці у дівчини були друзі, і кожен розумів, що таке друг для вуличного створіння. Без всяких сумнівів, Тантанелла створить ще безліч проблем. Можливо навіть й серйозних. Але що ж робити з нею? — Ти б краще пішла зі мною на патрулювання. Навчив би тебе стріляти в поганців. Хочеш, га?! — Раптово встряв Варбагун. Істоти менш пацифістичної годі й шукати. Він не був нігілістом, та вбивав з такою простою, наче хрумав крекером з рупшовою посипкою**. Справжнє втілення філософії справжнього теперішнього світу. За сяйвом корпоративного неону виживали тварини. Епоха споживання в найяскравішому її розквіті. Звісно, було б брехнею стверджувати, наче на вулицях вночі кожен другий вбивав когось, та кожен двадцятий, можливо, дійсно робив це. — Справді можна? — Дівчина підскочила. — А чому ні. Татечки, їй ж можна?
***
Вино трішки зм’якшило напружений настрій дівчини. Вона взяла його з обережністю. Важке життя навчило, що хороша донечка не повинна вживати алкоголь до повноліття. Але без сумнівів, що вона вживала його так часто, що й не порахувала б ніколи. Тому, все що могла, це скорчити незадоволене обличчя й вихопити струнку скляну ніжку до своїх цупких лапок. Й відсьорбнути трішки п’янючого нектару. І навіть усміхнулася, хоча по-своєму, вишкіривши кривувати «кошачі» зуби. — Ага, я тут вам прибираю... а отримую якісь копійки. — Тепер вже сказала м’якше, і те лиш тому, що повинна була продовжувати грати роль. Справжня й незламна жінка в своїх підліткових принципах. — І не називай меня Танею! Дурне ім’я якесь... Коли Гаррі й Джеймс відійшли, Тантанелла й Варбаргун продовжували обговорювати щось. От з двергом вона відчувала себе просто чудово, бо багато в чому була схожа з ним, і останній, через особливості своєї роботи і свого характеру, розповідав про справжній світ з дитячою чистотою, не приховуючи нічого за брудною мораллю. Говорив, наче мед лив прямо на серце дівчини. Це все перебив раптовий стукіт вхідних дверей. За ними стояв кремезний чоловік. Віктонд, старий друг всіх офіційних власників бюро, і неофіційних його жителів. Здоровило виглядав добре покоцаним. Вм’ятини на тілі під світом вуличної лампи мали гарний, по-королівському пурпуровий колір. Автоматичне відкриття дверей було закрите, та чекати, коли підключать знову систему Віктонд не став. Нігті пропихнув в вузький проміжок між дверима й без особливої складності розкрив їх. Щось в механізмі заіскрилося, й почалась синалізація, та він без проблем відклчюив її, бо вже не вперше так вривався в Бюро. До біса сильний, чим не раз прокладав собі прямий шлях там, де необхідно було петляти довгим, він переводив дихання декілька довгих секунд, поки Варбаргун й Тантанелла не підійшли до нього. — Ти що, вирішив схуднути й почав бігати небезпечними районами? — Взревів від смігу дверг й з величезною силою метнув в здоров’яка пляшку з пивом. Та той був готовий до таких дій й легко перехопив її. Півлітровка в його долоні виглядала як дитяча пляшечека для молока. Він легко зтягнув кришку з горла й видудлив добру частину, чим змив набридливо хрипоту в горлянці, й відставив, щоб не зп’яніти. Й розказав, які ж, виявилось, проблеми у нього, а тепер і у всіх інших. Віктонд не раз запезпечував Бюро потрібну силу. Ну, наприклад, коли прийшлося обставляти стародавні двергські щити на вітрини, кожен з яких важив більше ста кілограм. Тому, він і сам вважався працівником. Пока ще неофіційним, тому що у Віктонда були проблеми з грошима, через «Співунів»***, які хотіли вибити з нього його власну квартиру, колись вдало куплену в районі, який став успішним завдяки цим «співунам». І та проблема з грошима, навіть коли він успішно її покривав, все одно збільшувалась. Поки, два дні тому, не переросла в справжню, велику проблему. Віктонд опинився геть не в тому місці, в неправильний час. Борг «співунам» залишився мізерний і все ось-ось повинно було б завершитися, та він помітив, як в провулку між залом й ресторанчиком була якась бійка. Коли він влетів туди. Один із трьох членів однієї сторони полоснув знайомого Віктонду орка перочинним ножиком. На жаль, цей орк був із «співунів». Та ще срана падлюка, яка любила всіх гамселити своїм «аристократичним» ціпком, за що й поплатився, видно, членами іншої банди, або ж навіть іншої сім’ї. Він не міг не спробувати допомогти йому. Та від втрати крові орк помер. І разом з ним Віктонда помітили інші члени «співунів». Відтоді, відбившись не без втрат своїми кулаками він і втік до Бюро, яке знаходилось неподалік. Можливо, це була помилка. Та що зроблено, те зроблено. Здається, проблеми переросли в новий рівень, і без друзів переконати банду, що Віктонда за життя не носив би з собою перочинний ножик, який в його руках був би радше зубочисткою — буде важко. Тому, він і стоїть: побитий, змучений від пробіжки з тяжким розумінням в голові, що легкого життя йому не світить.
-
Here we go
-
Чудові образи!
|
|
|
|
|
|
Речі і правда були їх з Сільдаром. Не далеко ж їх встигли потягти гобліни. Але чому кинули саме тут? У Ґвен не було часу на ці питання. Боги давали їй ще один шанс, і паладинка не планувала його змарнувати.
Перш за все вона за ремінь витягла з-під купи речей невеликий бурдюк, і зробила з нього кілька жадібних ковтків, перед тим як передати Сільдарові. Зараз проста вода була їй смачніша за найкращі південні вина, і лише втамувавши спрагу, Ґвен прийнялась розбирати і розкладати свої переплутані гоблінами обладунки. Робила вона то зосереджено і швидко, явно знаючи, в якому порядку і як їх зручніше одягать.
Десь в середині зваленої жужмом купи паладинка знайшла свої чоботи, обмотки та штані, і вдягла, намагаючись не думать, нащо гоблінам було їх відбирати. Тоді витягла свого рюкзака і дістала звідти свіжу сорочку. Надягати обладунки на ті закривавлені і заскорузлі лахміття в які перетворилась її камиза Ґвен не збиралась, тож просто відвернулась від решти шукачів пригод до сталактиту, до якого раніше притулила підсвіченого гоблінського щита, і зтягла рванину через голову, ненадовго показавши гру м'язів під світлою, вкритою майстерно виконаними татуюваннями шкірою. Хтось і колись набив паладинці вогняні напіврозкриті крила на всю спину, і зараз кінчики татуюваних пір'їн пірнали кудись під пояс її шароварів. Ґвент того ніяк не відкоментувала, як і купи ссадин, ран з нерівними краями, і кількох пурпурних синців що також вкривали її шкіру. Вона навіть не знала, чи дивиться хтось на неї, та й не переймалась тим питанням.
Обладунки Ґвеннет надягала швидко, без зайвих рухів, явно зі знанням тої справи. А з допомогою Сільдара та Валрел справа пішла ще швидше, і зовсім скоро Ґвен Ланіган вже стояла серед печери у добре підігнаному темно-зеленому бриганті, вкритому золотавими і рожевими візерунками з квітів і трав. Обладунок сидів на ній, як влитий, і жінка явно вміла його носити, і добре доглядала. А ще - почувала себе в ньому куди впевненіше.
Паладинка застібала останні ремені, на яких зручно і звично кріпились кошелі та піхви, коли щось привернула її увагу. Побачивши знайомі золотаві і червоні відблиски, Ґвен кинула все і нахилилась, аби за товстий ланцюжок витягти з-під мотлоху те, що колись було її медальоном. Скалічена і спаплюжена прикласа лягла у долоню. Не просто прикласа, подарунок батька, і символ її бога. Чим він завадив болотним ординцям? Звідки вони взагалі знали, що це? Просто нівечили все, що несло в собі красу?
- Які ж паскуди, - крізь зуби промовила паладинка, притискаючи розламану прикласу до грудей. Вона стояла закривши очі, і намагалась зтримати сьози, але не могла, і вони гарячими доріжками текли по брудних щоках. Рожеві, золотаві і червоні самоцвіти один за одним палаючими зірками скочувались з її долоні, разом з краплинами крові. Ґвен намагалась фізичним болем заглушити той, що вирував у неї в душі, та в неї не виходило.
- То що тепер робити? - глухо спитала вона сама себе, і відповіла словами з ранкової молитви, піднімаючи щит, і дістаючи меч з піхов, - Нести славу Світла, і перемагати темряву.
Від тепла, що розливалося від стиснувшої клинка долоні по тілу розливалось тепло і світло перед якими біль і втома відступали, а Левиний рик наче відізвався до її слів, і Ґвен різко розвернулася на нього. Вороги не змусили себе чекати, але зараз паладинка була тому лише рада.
-
Ясно, чому Ґвенн була в камизі, а не повністью оголена – гоблінці просто боялись ті татуювання :3
-
Що ж ти робиш)
-
Полегше, тут же діти
-
Шкода амулету, звичайно. Але з натхненням, упевнений, ця втрата вже не виглядає такою тяжкою)
|
|
|
|
-
Так его!
-
Классно. Не хватало эмоций!
-
-
Это так хорошо, что хочется рыдать. Спасибо за фансервис там, где его не ждали!
-
♂
-
на одном дыхании читается, круто!
-
Воу, нічого собі)
-
За отточенность описания!
-
Восхитительно!
Пост пропитан невероятной, бескомпромиссной гомосексуальной энергией. По-настоящему "взрослый" текст. Хавьер будто возвращается к мужской науке, данной старшим братом, вводя юношу на доселе неизвестную территорию, проливая свет на его суть и природу. Текст и описание сцены по-настоящему объемны: и прикосновения, и жар, слова и мысли. Картина словно оживает перед глазами. Это один из самых сексуальных и волнительных постов, что я здесь видел.
Отрадно видеть, что на ДМе всё ещё есть игроки и мастера, открытые всему новому и прогрессивному. Есть к чему стремиться.
-
Епізод нагадав мені ряд гомоеротичних оповідань Алістера Кровлі ("Флотські Нужди", наприклад - те оповідання, яке згадалось одразу). Плюсую)
-
Ох уж эта горячая южная кровь...
|
ПОЛІЦЕЙСЬКА ХВИЛЯ: "Дискойоб" Массаро, так його називають. Наче і непоганий хлоп, але дуже вже повернутий на диско. І на спідах, здається. І ще його мотокарета... звідки у нього на неї гроші? От у тебе мотокарети нема. І ніколи не буде. Хіба що ти виграєш мільйон реалів у лотерею.
- Ну, то може, варто купити лотерейного квитка? - ранок був не надто раннім, і Райлі була у досить доброму гуморі, щоб саркастично віджартовуватись, - Чи, дай вгадаю, замість виграшу там буде Дискойоб з недотрахом? Ні, дякую. Якщо вже не доводиться крутити баранку, то можна і про справу подумать, еге ж?
В приципі, а що ще було робити дорогою до готелю? Не краєвидами ж насолоджуватись. От Джа і перебирала в голові деталі наспіх переглянутих звітів з папки. Досвід детективки підказував, що деталі мають значення. От тільки деталей в звітах було не багато, а коронера взагалі хотілось придушить за недбалість.
- Ну, детектив Райлі, "Вдалого розслідування", давай подумаємо... - подумки жінка звикла звертатись сама до себе, треба ж іноді говорити і з розумною людиною, - Що проїбали тугодуми з 41го? Дві тіла у вбиральні, один застрелений, інший отруєний. Ціанідом. З чого застрелений - хуй зна. З крупнокаліберного чогось. Ні зброї, ні гільзи. Але ж, якщо його застрелили прямо там, то мізки мало розкидать по всіх стінах, і крові теж було б багатсько. Що там в репорті про це? Так можна і напрям пострілу встановити, і взагалі, чи саме там в нього стріляли? Треба буде глянуть на ту вбиральню, на експертів надії мало... Он, коронер - теж експерт. "Без ознак насильницької смерті".
Готель виявився десь таким, як Джа й очікувала. Дорогим, з історією, і спогадами про кращі дні. З дівкою на ресепшині, до якої Джанет одразу прониклась симпатією, як до тої, кого зайобують ще більше ніж її саму. І кожен норовить ще й козирнути перед нею своїм іскроментим гумором. Массаро точно старався. Тепер, мабуть, знає за колір білизни. Але не знає, чого Валері не чула постріл.
- Ти диви, - хмикнула Джанет на тиху ремарку Валері, і підмигнула їй, хоча за окулярами то було не дуже й видно, - судячи з його вигляду, то не часто буває. Маю скористатися нагодою.
Жінка відштовхнулась від стійки ресепшину, на яку спиралась, розвернулась, пройшла через хол, і зустріла колегу у дверях.
- Детектив Массаро? - перепитала вона, змірявши Ейса поглядом. І ще подумала, що день в цього детектива був не найкращий в житті.
|
Лейтенант Райлі вступає у гру.
Саме так годилося б почати цю історію, якби її опублікували в одному з тих "півреалових" романах у м`якій обкладинці, де нуарні детективи, курячи цигарки і потягуючи віскі, розслідуюсь вбивства, ганяються за маніяками по нічному місту і взагалі поводять себе як ідіоти.
В реальності робота полісмена (чи то пак полісвумен) - це на 90% перебирання папірців у пошуках аналогічних справ, витягів, протоколів, заповнення бланків і написання рапортів. Зате оті 10%, що лишаються... О, це дійсно може бути щось цікаве. Скажімо, подвійне вбивство в готелі "Рояль", на розслідування якого вже направили копа з 41-го відділку. І цей самий коп, здається, щось там налажав.
Того копа звали Ейс Массаро. Весь відділок Райлі про нього чув.
ПОЛІЦЕЙСЬКА ХВИЛЯ: "Дискойоб" Массаро, так його називають. Наче і непоганий хлоп, але дуже вже повернутий на диско. І на спідах, здається. І ще його мотокарета... звідки у нього на неї гроші? От у тебе мотокарети нема. І ніколи не буде. Хіба що ти виграєш мільйон реалів у лотерею.
І ось зараз на годиннику 12:05, а лейтенант Райлі стоїть біля стійки реєстрації готелю "Рояль". - Їдь у "Рояль" і поможи Дискойобу, - таке завдання отримала детектив. Заодно - невелику папку із деталями справи, рапортом коронера і запискою від когось із 41-го: "Вдалого розслідування". Чомусь Райлі здавалось, що ця записка над нею іронізує.
Дівчина за стійкою, Валері, судячи з бейджа, була дуже ввічлива, хоча і явно роздратована таким напливом поліцейських, розказала свою версію того, що відбулось. Заодно Джанет дізналась, що Массаро тут був, отримав повідомлення від "його йобаного начальства" (цього разу адміністратор повторила цю фразу із явним задоволенням) і кудись змився. Попередньо опитавши Валері щодо її білизни.
ПОЛІЦЕЙСЬКА ХВИЛЯ: Типовий коп, якого давно не трахали. Хіба що начальство. Але від сексу з начальством лише голова болить, а задоволення жодного. У холі окрім лейтенанта Райлі і Валері був здоровило-охоронець біля входу і поки поліцейська розмовляла із дівчиною, пару разів туди-сюди пробігали заклопотані і непогано вбрані люди.
ВІЗУАЛЬНИЙ АНАЛІЗ: Комерсанти. Недешеві костюми (але і не писк моди), портфелі із чогось, що комусь підсліпуватому може здатись натуральною шкірою, вічний поспіх і натягнута посмішка. ЛОГІКА: Цей готель непогано оздоблений. Навіть зовні. Явно не найдешевший. І абсолютно точно популярний серед бізнесменів і в цілому людей з грошима. Один із трупів - якраз комерсант, причому місцевий. Ховався тут із коханкою від жінки. Або провертав мутні справи. ЕНЦИКЛОПЕДІЯ: Колеги, дозволю собі доповнити: "Рояль" побудували років сімдесят тому, він знав кращі часи. Хоча й досі - один із дійсно хороших готелів міста. Колись тут зупинявся навіть Його Величність Фріссель І. ЛОГІКА: Припускаю, десь тут буде табличка з цією інформацією.
Не встигла Валері закінчити свою оповідь про детективні здібності і цілком логічні запитання лейтенанта Массаро, як він сам з`явився у дверях. Райлі помітила, що охоронець йому підморгнув, а от обличчя Валері перетворилось на маску: натягнута посмішка і незмигний погляд красивих очей. Наче змія, яка не може втікати, але й напасти не готова.
- Ваш колега, - кивнула дівчина, - Здається, навіть тверезий, - останню фразу вона сказала ледь чутно.
-
там десь точно висить та табличка)
-
Попередньо опитавши Валері щодо її білизни.
-
Радий, що Диско не зупиняється. Даєш більше активних україномовних ігор на форумі!!!)))
|
-
Тринадцать человек на одного юнца йо-хо-хо, и бутылка рома!
-
Вожу ради того, чтобы капитан вкладывал в руку юнги свой клинок ಥ‿ಥ
|
|
|
|
Что же, они умудрились выжить — это уже хорошо. Конечно, до врат ещё было какое-то расстояние, но в момент, когда перед их ногами врезается земля в ноги, Мэл кажется, будто проблемы и не было вовсе: гоблины остались далеко позади, вместе с печально-молчаливым божеством под горой, цветами-убийцами, графами-призраками и... она задирает голову вверх, перехватывая влетевшую в ноги стрелу, тут же убирая её в колчан. Тем, что её проблема осталась только её проблемой, которая ещё и усугубилась: она косится на отряд, а затем и вперёд, на не протоптанную дорогу, которую они прокладывали себе сами. Один шаг за ворота и они могут сдать её с потрохами, даже не подумав дважды. Кому захочется нарушать правила застенья, особенно, если можно ещё и получить из этого выгоду? Впрочем, если новоявленные товарищи не станут кидать её на съедение моментально, может у неё будет время встретиться с Ворчуном. Вряд ли ему понравится то, что он увидит, конечно, но... он выручал с советами прежде. Может что скажет и сейчас. — А потом что? — неожиданно вскидывая брови, она игнорирует фразу Дарксоула, — неужели тебе настолько понравилось, что готов сунуться за Стену ещё раз? — она хмыкает, попутно оглядываясь по сторонам. Всё это время Битрис не позволяла себе толком осматриваться, но теперь... свою мысль она, впрочем, продолжает: — Ладно до этого: зад не знал боли от твёрдого пола, а руки не держали в руках ничего тяжелее вилки да и ранили тебя небось только потому, что сам просил за закрытой дверью. Попахивает, конечно, мазохизмом. Ворон, Врог, Лоуган, — параллельно она поворачивает голову к остальным, привлекая внимание каждого по имени, — у вас-то какой план после? Выпьем может прежде, чем разойдёмся? Только по одному взгляду на лицо Битрис можно понять, что оставшуюся часть: «пока её величественная задница отдыхает в своём Титане» она решает не проговаривать вслух. И так всё очевидно.
-
Попахивает, конечно, мазохизмом. Мы тут потомки дроу, между прочим, это часть нашей культуры!
|
З їх невеличкої кімнати відпочинку лунали заклинання, коли два жреці співпрацювали над залізяками ржавими, що їх приніс гладіатор. Ремонт достатнє відомо заклинання, яке без особливих зусиль, дало змогу дуергару з кентавром перетворити мотлох у зброю – і вже гладіатор сидить задоволений з рапірою та бойовим молотом у руках! Тарас же взяв таки той жезл, який як вже стало тут в моді, виявився не без проблем. Але синій син гір сказав, що впорається з ним і ще швидше вбиватиме ворогів. Барілко вирішив повірити йому, раз вже вони домовились, що він побуде вершником в цій пригоді. Бар казав своєму колезі, що він надає йому велику честь, але кентаври не люблять, коли до них ставляться, як до транспортного засобу. Вони продовжили бесіду їх тактики і прийшли до висновку, що в такому наборі особистих навичок, вони напрочуд правильно зорієнутвались самостійно. Головною їх помилкою було те, що вони не знали, що буде робити інший в їх групі і взаємодії майже не було, окрім жреців. Навала скелетної орди їх розколола, але авангард так само на себе забрав Варґуз. Відомий гладіатор зміг на себе стягнути більшу частину скелетів. Хоч ця допомога йшла з досвіду індивідуального, і мала більш випадковий характер, але це дозволило решті стримувати меншу кількість ворогів. Та й напів-орк зайняв собі зручну "аренівську" позицію, що дозволило йому самому пережити нескінченну кількість білої нечисті. Барілко спробував зосередитись на тому, що вмів. Як би не тягнув його юнацький егоїзм наслідувати силу і самостійність більш старшого товариша Варґуза, який одночасно і бісив кентавра і був для нього натхненням і прикладом мійного воїна, Бар все ж скористався своїй інтуіції, яка в таких моментах пробуджується жагою до життя. Все ж у племені Бар в центарльній позиції, він скеровує загін та підтримує його стрій. Так і тут він скооперувався з Тарасом, і намагався триматися і допомагати чародію та далекобійній гномці. Головний промах, на думку білозадого, був в тому, що з вершником він не вмів у парі битися, через що синій дверг вилетів з сідла. Але ж не дарма у них два жреця у групі! Що стосується Сета та Ю, то перший отримав від Бара бойове ім'я Грім, бо крив фланги, а Юзівзі якраз зайняла найдальшу позицію, що вже є її перевагою. Тепер лишилось навчитись цій групі незнайомців в наступній битві скористуватись цим бойовим надбанням та навчитись кооперуватись. Зробивши висновки, під час відпочинку Бар вирішив згадати заклинання, що допоможуть зміцнити їх обговорену тактику. Він пару раз повправлявся магією, щоб у бою не довелось витрачати цінні секунди, і вони могли врятувати комусь життя. Зілля лікування що лежало біля жезлу, він дав гномці, оскільки вона має пркривати тил та обирати собі вигідну позицію дял бою, що може унеможливлювати швидку реакцію дял допомоги від команди жреців. А от невідоме зілля дали Варґузу, бо мабуть йому в принципі байдуже що споживати, він звик до всього.
|
-
Спочатку на поні катається, потім з жезлом грається. Ага.
-
Не чує баба!
-
Дяка за ремонт)
-
Якщо довго терти жезл, він стрельне. Статикою, а не те що тут подумали
-
Активніше три)
|
|
|
|
Гнів богині влучив в короля, власне як і за пару секунд до того влучив у одного із його підданих. Тим не менш, Барілко відчував, що вже слабне і його магія слідом гасне. Десь неподалік показав своє нове заклинання Тарас. І це виявилось кінцем боя — колега добив монарха, а з ним впали і рештки його армії. На втомленому обличі жреця племені вже не кочових кентаврів промйнула втомлена помилка. Ми змогли, ми подолали! На правах уявного лідера та жреця загону наступною думкою Бари було чимдуж бігти шукати Варґуза, який міг бути ледь живим та валятись серед купи кісток. Витерши рукою мокрого від втихлого дощу лоба та дякуючи своїй богині за її зброю, яка митью розвіялась, кентавр попрямував до залишків короля, як і решта частина групи, що ще стояла на ногах. Там вже їх чекав гладіатор напів-орк, що якраз вийшов з-за склепу. Сподіваюсь, усі цілі?! — Зараз я цим займусь, — відгукнувся Бар, який якраз допоміг спуститись із сідла Сетові. Він почав був розмахувати списом, на якому ще досі висів магічний ліхтар, тягнучи звідкілясь божественну енергію для ритуалу зцілення. Але зупинився та простягнув руку Варґузу: — Ти сильний, — щиро сказав Барілко. На шляху до склепу він бачив безліч кістяків звідти, звідки напів-орк вийшов. На думку кентавра, той вбив десь біля половини. Барілко прийшов сюди довести племені та собі, що він гарний воїн. І був певен, що пережити ці печери Смуту зможуть лише сильні істоти. Відомий гладіатор був саме таким. - Варгуз... Уф... Товариші, я боюся вас засмучувати, але мені здається, що ми зараз показали огидний результат. Якби ви не були чудовими бійцями - нас би зім'яли і зжерли. А з оцим жрець був повністью згоден. Поки напів-орк відтягнув на себе ту половину війська, він, Барілко, гарцював по кладовищу і там, і тут. За цей час він зробив певних висновків і щодо себе, і щодо його нових "товаришів". Їх досягнення в тому, що вони ще живі. Кентавр продовжив свій обряд лікування, це займало час. Дуже символічно, що заживлення ран та обговорення тактики проходило над рештками короля-ліча. Бар хмикнув, коли напів-орк спитав про витратники. Витратники?! Він так просто це називає, коли як зілля такого рівня коштує шалених грошів! Слабкі зілля зцілення недешеві, але їм плем'я, і якраз алхміки та травники серед жерців таке виготовляють. Тож ці зілля принаймні їм доступні. Але те, що врятували і підняло на ноги Тараса — таке вже було може у вождя лише! Дійсно, у гладіатора бої були дуже "дорогі" ,якщо він може так легко назвати такі речі "витратниками"! — Почнемо спочатку? Мене звать Барілко і за фахом я жрець. Моя позиція у племені це підтримка загону магією, керуванням строєм та слідкуванням за ходом битви. Але для цього дня я загортовував себе як боєць ближнього бою, — Бар стукнув тупим кінцем списа об землю і з зі світла на накінечнику нарешті розсіялась хвилями божествено-цілюща енергія, що стала затягувати рани присутніх.
-
Витратники - бо одноразові)
-
На правах уявного лідера Ось це правильно, це по нашому Витратники?! Ага, теж кольнуло
|
|
|
|
|
Чи міг цей день буди кращим? Тепле ясне сонечко, супроводжувало паладинку із самої вранішньої молитви, сивий коник весело цокотів підковами, хапав листочки з кущів обабіч дороги, і іноді вигравав, піднімаючи хмаринки куряви, а легкий вітерець обнімав її за плечі. Ґвен прямувала додому, до храму Латандера, де провела дитинство, а що може бути кращим за дорогу додому і радісне очікування зустрічі з рідними людьми і місцями? Тільки зустріч зі старими друзями надодачу. Чи Тимора їм посміхнуоась, чи Шондакул звів їх дороги, але на самісінькому виїзді з міста, куди Зима ніколи не заходила, Ґвеннет гукнув знайомий голос, а за мить вона вже обнімалася з "дядьком Сільдаром", батьковим другом, якого знала майже з самого дитинства і з яким прежила багато багато пригод, і знайомилася з його супутником.
Подорож у компанії проходила весело і цікаво, за балачками про новини, котрих за рік і у Ґвен і у Сільдара зібралося багатецько, і за згадуванням старих пригод. Десь між зупинкою на обід і розповіддю про те, як Сільдар і Райан з Ґвен та побратимами добували чарівні яблука з Саду Золотої Хазяйки, паладинка вирішила, що затриматись на пару днів і завернути у Фандалін з гномом та Грифонячим Верхником - то файна ідея. Тим більше, що Ґандріх явно затівав щось велике, і, можливо, йому могла б знадобитись допомога, а Ґвен нікуди не поспішала і була готова доєднатись до доброї справи. Тай й дорога від основного тракту до Фандалін слила не надто безпечною, тож зайвий меч в умілій руці її старому і новому друзям міг виявитись зовсім не зайвим.
І якось так воно і склалося, що меч виявивсям не зайвим, мабуть боги таки про щось думали, коли посилали їм на шляху цю зустріч. По обіді погода зіпсувалась, але настрою ситим подорожнім то не спортило, у них були теплі плащі, і вітер їх не дуже турбував. Вони планували до вечора бути в Фандаліні, де їх чекала тепла вечеря з гарячим вином, а коней - затишна стайня, овес і м'яка підстилка. Чи то погода, чи чергова захоплива історія про те як героям довелося приймати пологи в купчихи вночі у паламаному, застрягшому на гірськму перевали, возі, до якого з двох сторін підбиралися орки відволікли їх настільки, що засідку вони прогавили.
Одної миті вони ще говорили між собою і сміялися, а іншої їх коні вже встали дибки і почали кидатись із сторони в сторону, налякані градом стріл, і впавшими з гілок дерев сітками. Бій був короткий і, треба чесно визнати, ганебний. Сивий Вітер, коник Ґвеннет рвонув у сторону, когось лягнув, а когось, наче, і вкусити встиг, але саму її, заплутану в сітях, вирвало з сідла і жбурнуло об землю. Паладинка ще змогла підвестися, і навіть нанизати когось на меч, незважаючи на сітки, і отримати кілька відчутних ударів, коли наляканий і поранений гномів скакун відбив по ній задом з двох ніг і світ перед її очима поглинула темрява.
Темрява. Все ще темрява, до якої доєднались холод і біль, але все ж темрява вже не така й непроглядна. Не так Ґвеннет уявляла собі пробудження одного "доброго ранку". Грубі гортанні голоси шести стражей. Чи то радіють вони чомусь, чи сперечаються і не второпаєш. Сморід. Ох і бздить же тут від них. Ні, ранок точно не добрий, а, може, й не ранок. Скільки вона тут провалялась непритомна? І де воно є, те саме тут? І, найголовніше, де її супутники?
Ґвеннет обережно огледілась, і з полегшенням помітила Сільдара поруч, живого, хоч і так само зв'язаного, і, скоріш за все, пораненного. Гнома ж ніде не було видно, і залишалось лише сподіватись, що він все ще живий, і що вони з Сільдаром його віднайдуть і звільнять, коли зможуть звільнись самі.
Напівкровка повільно і глибоко вдихнула і видихнула, щоб заспокоїти думки і привести їх до ладу. Ребра відразу ж відізвались на теє різким болем, кілька з них скоріш за все були зламані завдяки стусанові від гномівського коника. Ґвеннет сжала зуби. Ворогам свого болю вона на збиралась показувати. Краще б їм взагалі не знати, що вона вже притомна. А от якось повідомити Сільдара, що в темряві бачив гірше за неї, що вона поруч, вартувало. От тільки кляп і мотузки заважали. І не прошепотіти, і рукою товариша не торкнутись, щоб втішити.
Паладинка сжала і розжала кулаки, долоні сильно занімили через те, що зап'ястя її були скручені за спиною, але поворохнути пальцями вона все ще могла. Обережно і повільно, не зводячи очей з сторожів, Ґвен спробувала пути на міцність. Порвати ланцюги врядчи були їй по силам, а от мотузка могла і піддатись. Ну хоч ослабнути. Одночасно паладинка спробувала позбутись кляпа, спочатку просто дотягнутись плечем до мотузки, що його утримував і зрушити її, потім - потершись щокою і потилицею о камінь, щоб ту мотузку піддіти.
|
— Ей, Джеймі-і, а ти не міг купити кращого пійла, ані ж ця жалюгідна дешева подоба нормального пива? Ти виглядаєш як той, хто п’є без пересиху, а в алкоголі все одно не розбираєшся. У нас ж свято! Пройшов уже цілий рік з пір відкриття вашого... бюро. Ага! — Товстий і занадто небезпечний на вигляд світловолосий дварф відригнув спиртовий напій і закинув тяжкі ноги на скляний кавовий столик, привезений із Селемптема* по ініціативі Гаррі. Це був Варбаргун, старий знайомий Гаррі й Кай Оли, близький друг Гаррі по роботі і один із товаришів Соломона. Майже як член сім’ї. Дварф, старший за всіх років на 10, та знаменитий своєю інфантильність в позаробочий час. Раніше працював механіком, та як тільки загострився конфлікт з наркокартелями на околицях полісів — взявся за зброю та став найманцем. Має рейтинг ред-6 в системі «СКУЛЛ»**. Характер веселий, галасливий, непокірливий. Має дружину в селищі десь на околицях ріки Лагос за Крешбангом. І чотирьох дітей. Здається, додому він повертатись боїться, та в бюро полюбля проводити час. Особливо в барі для персоналу, де йому наливають безплатно. За весь час існування бюро, дуже допомагав своїми вміннями й зв’язками. Та останнім часом в нього повно роботи. Частину він відклав для кругленької дати — Бюро виповнилось цілий рік. В середині багато облаштованого будиночку висіли паперові ліхтарі, були натягнуті мотузки с кольоровими трикутними прапорцями. По підлозі розсипані конфеті й кульки. Бюро, звісно, було зачинене. За дверима — глибока ніч. Хоч арендований другий поверх Корракс-білдінг мав жахливо невдалий вид на інші хмарочоси, які ніколи не темнішають. В середині знаходився лише Гаррі, Джеймс, Варбаргун і Тантанелла. Тантанелла — постійна, з недавніх пір, жителька Бюро. Кай знайшов її на вулиці. Батьків у дівчини не було. Якась злюча жінка, її вихованка, ставилася до дівчини жахливіше ніж до дворового кото-кроля. Джеймс, завдяки досвіду роботи з документами і законами, допоміг офіційно працевлаштуватися шістнадцятирічній дівчині, навіть при законі з необхідністю мати 18 років для постійної роботи. Правда, прийшлось взяти «тимчасове» опікунство, яке йому одобрили завдяки дружнім зв’язкам Гаррі, і тому, у Тантанелли було відразу два «татечки» Джеймс і Гаррі. На паперах звісно. Так-то, у дівки був жахливий характер... підлітковий. Вона постійно гарчала, тікала, і створювала до біса багацько проблем, не дивлячись на свої невеличкі розміри дівчинки-із-пустелі. На ній лежить обов’язок вітати клієнтів, давати їм інформацію, напої і прибирати Бюро, звісно. І так як жити малій немає де, в дальній кімнаті за складом постелили спальний мішок. І постійне світло сусідніх хмарочосів, це в першу чергу проблема для Тантанелли. Зараз, смуглявка сиділа на дивані нахмурена. Дві густі бровини як гусені з ворожих кланів зіткнулися в битві, од якої аж вена вспухла. Всі конфеті і кульки — її геморой. Кофейний столик, що тріщав під ногами дварфа був завалений стопками, а їй навіть спробувати спиртного не дали. Чи то знущалися, чи то піклувалися. Сам Кай не міг бути присутнім на важливому святові, бо ж мав... як то се називалось — «поклик шамана». Цілий тиждень мучився од безсоння, кричав і корчився в болях, говорив про переслідувачів і криваві коріння. А в якийсь момент зчез з дому. Його найшли через Третій світ далеко серед Акулячих гір. Він там займався пошуками трав для якогось важливого шаманського ритуалу. Власне, звинувачувати його було б занадто. Шамани є шамани. А Бюро опісля трьох місяців виявилось гиблою справою для хазяїв. Ні одного замовлення геть до річниці. Та Соломон до останнього вірив, що зможе піднайти щось вартісне. Для цього, йому прийшлось відправитись у Великий світ, щоб завести правильних зв’язків. І, здається, він знайшов. Гаррі з бокалом вина стояв біля панорманого вікна. Екран сусіднього хмарочосу демонстрував гігантскі зуби, начищені до блискучого білого кольору комп’ютерною графікою. Вечірка, чесно кажучи, була під стать нічному Аверісу — занадто блискучою, та недостатньо жвавою. Веселився лише Варбаргун. Джеймс докручував термінал, який захопили віруси через піратську музику Тантанелли, які спалили деякі контакти. Саме в цей час подзвонив Соломон. — Ей! — Його обличчя з’вилось на синьоватому магоекрані. — Вітаю нас зі святом! — По його червоному носу можна було з впевненістю сказати, що він розділяв настрій Варбаргуна, але в Рураші, на знатній вечері у відомого драматурга. — Слу-ухайте, я ще затримаюсь, ви ж знаєте. Але в мене для нас гарні новини. Смуга невдач була перемальована в білу пензлем великого мозку Соломона Кірхемана. То є я, ось. Що ви п’єте? А, власне, не важливо. Важливо інше, ага. Робота! Я знайшов її. До біса велике замовлення. І найкраще те, що вам, придуркам, не прийдеться мучитись з ним самими. Я буду в грі. Допомагатиму з інформацією. Вже дещо накопав. Зв’язався з Каєм. Чортяка рив собі могилу руками три дні, і готується пролежати там ще три, під товщею морозної землі. Вирішив відволікти його... бо в нашій компанії я придумую дурнуваті витівки. Він буде на зв’язку, щоб забезпечувати допомогу духів через Світ Духів. Казав, що може як в тому фільму — Позапланетні баталії, в вигляді привида-голограми з’являтись. Наче супер, наче гарно. Ось. Ну давайте тоді. — Він притулив тендітний бокальчик до камери, але раптом злетіла з дивану мала. — Ах ти п’яна мавпа! Та скажи вже, що за робота. Надіюсь, ці двоє нарешті дадуть мені спокійно посидіти в тиші та спокої. — Тантанелла часто гарчала, та всі знали, що вона була вдячна за новий дім. Вона просто не могла це признати. — Я не п’яний. Тут п’ють якийсь сік. — Сказав і гикнув по-п’яному. Посміхнувся, по нетверезому і клацнув зубами, як робив напідпитку. — Але добре, повторю ще раз. Завтра прийде містер Солт Механ. Він від містера Белдеора, відомого колекціонера із Крешбангу. І той послав цього, щоб цей приїхав до вас особисто і запропонував справу. Ось. Справа велика і складна. — Та скажи вже! — Перебила дівчина. — Кажу ж. Потрібно буде зібрати повний набір вбрання Святої Пелеї, а також її... рештки, і за них нам заплатять вісім мільйонів золотих мір. Ага, саме так. навіть не питайте як я вийшов на цих гномів. Я ще точно не дивився, бо маю дипломатичну роботу, але плащ святоші завтра буде в Аверисі. На щорічному аукціоні Семи Смарагдових Змій у Храмовому Театрі. Кажуть, що орієнтовна ціна там 400 тисяч золотих. Гаррі, ти чуєш? Ви повинні дістати її. За решту частин поговорите завтра з клієнтом. А я інформацію вивідаю згодом. — Він знову посміхнувся. Гоблін виглядав смішно в офіційному наряді. — Тантанелла, в тебе морщини як в моєї бабці. — Та пішов ти! — Тантанелла притисла губи, і нахмурилась ще сильніше. А потім піднялась і почала змітати конфетті. — Відключаюсь. — Гоблін клацнув і зник. — Що ж. Значить, робота? До біса хороша робота. Ну, за це потрібно випити. — Варбаргус потягнувся за ще однією чаркою і загнув її до роту. Він був правий. За стільки місяців, це була перша справа. Зато така, яка могла б забеспечити надійне майбутнє для Бюро. Не лише через гроші, а й через славу. Репутація зараз теж валюта. Магокоїни теж. Гаррі зрозумів, що для купівлі плаща прийдеться витратити майже всі накопичення. Та чи... потрібно її купляти? Аукціон відбудеться через п’ять днів — часу для плану було вдосталь. Джеймс закінчив з комп’ютером і підключив його. Нарешті, майже вся сім’я була в зборі. Можна було відпочити остаток ночі й приготуватися до продуктивного дня. Дві хороші новини за один день — якщо Соломон з п’яну не бреше, то справи в Бюро пішли на краще.
|
|
Казалось, смерть одного из своих собратьев никак не повлияла на собак - они все так же рвались вперед, чтобы рвать зубами и когтями приключенцев. Друид бросился наперерез ближайшему, чтобы оттеснить его от Мелиссы, которая пыталась уйти от ближнего боя, выстрелив почти в упор. Как ни странно, она попала. Стрела явно пропорола зверя и после этого ударила где-то в землю недалеко.
И вот, как только ближайший пес подбежал, Игург ударил. За секунду его рука отрастила внушительного размера когти, с легкостью пробившие шкуру твари, которая даже взвизгнула от неожиданности и резкой боли. А с другой стороны на пса насел Лоуган. Он с двух рук мутузил зверя, который просто не успевал отреагировать на все удары. Топоры раз за разом погружались в плоть собаки, выбрасывая фонтанчики крови каждый раз, когда виконт с силой вырывал их из ран.
— Н-на, с-сука!
В пылу боя Лоуган выражался абсолютно не по-аристократически. Не то чтобы в обычной жизни он блистал манерами, но сейчас воинское нутро перекрывало все. Он делал то, для чего был рожден, независимо от статусов и титулов. За несколько секунд пес превратился в кровавое месиво, а сам виконт был густо забрызган кровью. И когда пес уже упал, в агонии подергивая задними лапами, Шемфорт развернулся к остальным тварям и крикнул:
— По одному, бля!
Но псы не собирались его слушаться. Ближайшие псы напали вместе. Игург и Лоуган устояли на ногах от мощных ударов тварей, но те рвали и рвали, и даже плотная броня не защищала от их зубов и когтей. Совершенно точно, эти собаки были выведены специально, чтобы нападать и убивать. И если что-то с этим не сделать, то им это вполне себе удастся.
Тем временем, девушки увидели гоблинов, которые целились в них из своих луков. Двое из них укрылись за большим пнем, а третий засел в кустах, намереваясь остаться незамеченным. Вот только его было прекрасно видно, потому что волшебство Сансаниэля все-таки достигло своей цели. Кусты светились мягким золотым светом, делая преследователя слишком заметным.
Гоблины натянули свои луки и с криком "Гьо" выстрелили почти вместе. Неожиданно, их целью стала дальняя группа героев, а не Лоуган с Игургом, которые сейчас противостояли собакам. Неожиданно, небольшая стрела впилась Керли в бедро, а другая со свистом пролетела возле Сансаниэля. То ли магическая броня сработала как надо, то ли боги и так поберегли, но лорд остался невредим. Зато "золотой" гоблин так разнервничался от того, что его сейчас прекрасно видно, что его рука дрогнула, а стрела, которая должна была достать виконта, полетела прямо в круп союзной собаки.
Бой был жестоким. Гоблины действительно снарядили карательный отряд, который быстро передвигался, хорошо выслеживал врагов и имел колоссальную ударную силу. Но все ли это неприятные сюрпризы, которые подготовили героям? Кто знает.
|
|
|
-
А нова поява Сета супроводжувалася гучним "Бляяяяяяя!", X)
-
Це найхаотичніша сорка с усіх хаотичних сорок.
|
-
-
Синій, гримить та грохоче. Діти, скажіть, хто це? Сетрекхар!
-
Подяка за відкриті кидки)
|
Як мурав'ї вся ватага нежиті спрямувала в бік Баріловської групи. За роєм білих голів вже не видно було ні Варґуза, що бився десь за каплицею, ні Юзівзі, яка лишилась позаду них, тримаючи оборону містка. Лише Тарас та Сет стояли поруч і приймали бій від наступаючих сил ворога, що все звужував та звужував коло навколо них. Відвівши руки в різні боки, що тримали списа та щит, Бар відкрив цьому печерному світу свій талісман з профілем єдинорога, що висів на шиї. Вдихнувши повні груди, він звернувся молитвою до божественного початку своїх сил: — Шануйся господиня лісу, Майліка, — громовим голосом почав син племені, — та поділись, будь ласкава, силою своєю! Хай згине нечисть, що стане на твоєму шляху! Майліки! — завершив Бар, вдаривши списом перед собою в землю. Світло, що підтримувалось на гострому кінці, наповнювалось силою і удар звільнив цю енергію, розкинувши великою хвилею навколо, що поглинуло всіх найближчих скелетів. Якби в їх чорних зіницях можна було б щось розгледіти, то це був би страх. Бо враз частина з них розвернулась від кентавра, збираючиь навтьоки. Користуючись цією перевагою, даною йому роками вірного служіння своїй богині, Бар гукнув до Тараса: — Гей, колего жрець, сідай, — кентавр підігнув задні ноги, опустивши крупу, щоб дуергар міг залізти на нього, — треба допомогти Варґузу! Дочекавшись Тараса, що вліз в сідло, ухиляючись від атак скелетів, Барілко думав галопом ринутись в бік гладіатора, що вже приймав бій з своєю купкою мерців, але з того боку їх обступило багато мертв'яків, тому довелось бігти в бік Ю. На ходу він звернувся до божествених сил та попросив зброю "Гнів Майліки!", – вмить з'явилась копія списа, що тримав Бар, але в повітрі, примарний, і набагато вишуканіший. Взмахнувши своїм списом бігучий білий кентавр направив свою нову зброю в атаку на скелета, одного з тих, що до цього обступали дварфа з півдня.
-
Подяка за благос :-)
-
Баря імбує
|
-
З ящіркою прикольно
-
Що за чудасія? \о/
|
|
-
Цікаво, а в яких стосунках Барілко Білозадий зі сходами? Бо їх буде.
-
І правда, чого довго копирсатись
|
|
-
Welcome home!)
-
Мій прогноз незмінний.
|
|
|
— Нащо місцевому бути постояльцем готелю?
ЛОГІКА: Елементарно: коханка. Або інша зустріч, про яку не потрібно знати домашнім. ЕЛЕКТРОХІМІЯ: Звідки ця гомофобія? Може то був коханець. СУТІНКИ: Або двоє близнючок-карликів, як у 49-му. ЛОГІКА: ... ЕНЦИКЛОПЕДІЯ: ... ДРАМА: ... ПОЛІЦЕЙСЬКА ХВИЛЯ: Точно, Дюбуа розповідав про ту справу. Але вона закрита. Не зациклюйся на цьому.
Вбиральня виглядала абсолютно нормально як для місця, де днями вбили двох людей. Чисті (і трохи слизькі) кахлі, три кабінки, велике зеркало на стіні навпроти них, сліпучо-білий умивальник із бронзовими кранами. Запах миючого засобу і, зовсім трохи, чийогось гівна.
ПОЛІЦЕЙСЬКА ХВИЛЯ: Боюсь, партнере, зараз все це - твоє гівно. У переносному сенсі.
Мотокарета знайшлась біля входу до готелю. На лобовому склі майоріли два папірці зі штрафами за неправильну парковку. Ще один папірець хтось приклеїв до дверцят водія. "ЗАБИРИ СВАЮ ХУЙНЮ" значилось там неакуратним почерком.
З відділком з`єднали швидко і старий-добрий Жюль Під`є, диспетчер 41-го, пошуршав паперами в слухавку. - Отже, кхм, детективе, маю для вас наступну інформацію, - він відкашлявся. На фоні Массаро чув Честера Маклейна, свого колегу, який якраз в цей момент розповідав історію ("Ставлю я її раком, а у неї між ногами"...), - Отже, два тіла. Одне, за свідченням адміністрації готелю, належить Жан-Люку Роше, він місцевий підприємець, має пару магазинчиків у Джемроці і займається також перевезеннями. Йому вистрелили в потилицю з пістолета чи револьвера дуже великого калібру. Стріляли зблизька, майже впритул.
На фоні компанія колег Ейса зайшлась реготом. Він розчув "А я навіть не кінчив!" і новий вибух реготу. - Кхм, кхм. Друге тіло - Клайв Перскер, нам підтвердили його особу в профсоюзі докерів. Звичайний роботяга, жонатий, але без дітей, двадцять сім років. Ознак насильницької смерті нема. Коронер тут написав, ем...
ВНУТРІШНЯ ІМПЕРІЯ: Під`є скорчився над паперами. Намагається прочитати дрібний почерк коронера при тьмяному світлі єдиної слабкої лампочки, що висить над його робочим місцем і ще й мигає.
- Написав "Наче взяв і вмер". Параліч серця. О, почекайте, офіцере, тут ще примітка від помічника коронера, зараз прочитаю... Він пише: "Аномальна кількість цианіду в крові" і три знаки оклику. А нижче коронер дописав: "Впишу це пізніше". Поки це все, детективе.
Тепер на фоні Ейс почув початок нової історії: "А ви чули новеньке про того дискойоба Массаро? Зараз розкажу, подай пиво"... - на цих словах Під`є, певно, прикрив слухавку рукою, бо звуки зникли.
-
ЛОГІКА: Елементарно: коханка. Або інша зустріч, про яку не потрібно знати домашнім. ЕЛЕКТРОХІМІЯ: Звідки ця гомофобія? Може то був коханець. СУТІНКИ: Або двоє близнючок-карликів, як у 49-му. ЛОГІКА: ... ЕНЦИКЛОПЕДІЯ: ... ДРАМА: ...
|
— Без балды что ли? — если самостоятельно перестать думать о гнетущих мыслях о скорейшем возвращении с насущными проблемами ей удалось, то Дарксоул решил напомнить об этом не только своим присутствием, но и добрым словом. Впрочем, кроме брошенной между делом фразы, перебивать Сансаниэля она не стала до самого конца, несмотря на то, что молодой человек поставил всё в таком ключе, что виноватой оказывалась только она. Разумеется, ожидать чего-то другого, впрочем, она — не ожидала. — Пламя и сталь? Поверь мне, мой исход будет куда похуже твоего. Ты видел что сделала твоя магия? — она бросает на Санса взгляд, задерживая его чуть дольше необходимого, будто проверяя волшебника. В каком-то смысле этого ей и хотелось: она до сих пор не знала, что произошло, но откуда же ему знать? В конце концов, Мэл и прежде была достаточно проницательной, а информацию, которую держала в голове... в общем-то, не делилась со всеми, как общественным достоянием так уж открыто. — мне — кирдык. Увидят — сожгут и даже размышлять не будут. Она хмуриться, теперь уже больше на автомате поправляя волосы, что перекрывают сегодня шею и натягивая посильнее капюшон на свою голову. — Сомневаюсь, что твоей силы хватит, чтобы помочь мне, — она вздыхает без привычной усмешки, — не камень в твой огород, конечно, Дарксоул, но для такого ты ещё не дорос, — она выдерживает паузу, приостанавливается и замирает на нём пронзительно голубыми глазами. Энви молчит с секунду, но затем невзначай улыбается, будто бы возвращаясь в те секунды, когда голова её не была забита страхами за свою жизнь: — Но за предложение спасибо. Учитывая, какая ты заноза в заднице, даже если ты не имеешь это действительно ввиду, слышать такое из твоих уст довольно ценно, — она ускоряет шаг, проходя мимо, — Я постараюсь, чтобы хотя бы ты не сдох из нас двоих. У тебя ещё вся жизнь впереди. И дело здесь было далеко не возрасте, статусе или общем положении. Она вообще сомневалась, что кто-то, идущий сейчас вместе с ними имел хотя бы примерно схожую проблему, с какой встретилась по жизни Битрис. Было бы глупо желать смерти всему живому просто потому, что тебе не повезло. Тем более тем, кто успел несколько раз спасти и её жопу тоже, пусть и в своей неповторимой манере.
Её сердце едва бьётся, Мелисса затихает, двигаясь совсем тихо, стараясь не разговаривать, как только впереди начинает маячить вход. Женщина достаёт из-за спины свой короткий лук, перекладывая руку на тонкое оперение своих стрел. Было бы глупо терять бдительность сейчас, особенно со знанием, что гоблины — твари, наверняка, мстительные и глупые, а эти две вещи были чудовищным сочетанием между собой. Скорее всего, упрямые существа вряд ли оставят их так просто... и буду желать смерти до последнего сердцебиения всей компании. Только если зеленые головастики попадутся ей на пути, сдаваться без боя она точно не планировала. Как и нарушать их своеобразный строй. Полезть вперёд сейчас может оказаться опасностью для них всех; так что Мэл держалась, пусть одной и из первых в отряде, но тем не менее не отсвечивала, дожидаясь команды полуорка. Что он скажет о том, что ждёт их впереди?
|
|
|
|
Холодный каменный пол святилища был ничем не лучше, чем старая кухня графа, однако судя по тому, что глаза она открыла не от кинжала, воткнутого глаз — «ночь» удалась на славу. Впрочем, понятие времени теряется, учитывая отсутствие всякого источника света: фонарь Битрис за ночь тоже потух, никем не используемый и не заправляемый по новый. Её удача: женщина, всегда спящая спиной к стене и лицом к проходам или коридорам, наскоро утыкается лицом в край спальника, утирая его от лишней влажности. Сон нельзя было назвать схожим с реальностью, но ощущался именно таковым. Она хмурит брови: к чему оно всё? Неужели голова играет с ней злые шутки о будущем, которого никогда не станет или, наоборот, подсказывает ей о чём-то, что Мэл благодаря собственным страхам могла попросту позабыть? Спустя время она вздыхает и цокает языком, резко отталкивается рукой от земли и усаживается в позу лотоса, оглядываясь по сторонам. Затем цокает следом ещё раз и, повертевшись вокруг себя, повозившись с огнем, освещает помещение и пространство вокруг себя по новой. Зевок. — Это такое, с изумрудом? — вместо приветствия, заслышав диалог между двумя мужчинами, уточняет Энви с практически искренним любопытством в голосе, поднимаясь с места, — «любительница.» Звучит, будто я бы выиграла эту ставку, — и даже немного гордости звучит со стороны женщины. Стоит отдать должное полуорку — или его забота, или упрямство действительно дало им возможность уснуть крепким сном. Мелисса чувствовала себя прекрасно — если закрыть глаза на ощутимые рубцы, которые за ночь никуда не испарились и вряд ли пропадут так легко — и была готова двигаться дальше. Несмотря на оптимистичный боевой клич Сансаниеля с «утра» пораньше, у неё действительно были мысли о том, что у них есть шанс выбраться отсюда живыми. Осталось только понадеяться, что её интуиция Мелиссу не подведёт. Достав из рациона сухарей да вяленного мяса, Мэл на ходу жуёт и проходит мимо Игурга, на выход, пропадая из поле зрения на какое-то время: ловушку проверить да снять, чтобы воспользоваться ей в будущем где-нибудь ещё. Найдя последнюю нетронутой, Битрис только довольно кивает. Уж лучше так, чем отработанной. Оказываясь обратно возле своего спальника, Мэл кидает взгляд на святилище, а затем, пожав плечами, забирает от него молоток обратно себе в рюкзак: целее будет. В отличие от полуорка, который положил свой камешек или зубчик, ей пришлось повоевать с такой хреновщиной за этот молот, что если он не пригодился божеству, то Битрис будет вбивать им гвозди у себя дома долго и упорно, пока последний не отработает все пойманные в том месте неприятности. И не важно, что побороть страшный цветок удалось не с таким-то большим трудом. — Ну че, — когда вещи были сложены, она усаживается на них обратно, оглядывая всех вокруг, — какой план? Выходим и идём в надежде, что гоблины не сделали нам никакой засады, бросив затею искать нашей крови и шуруем как можно быстрее до Стены?
|
|
Каменные своды святилища были похожи на материнское лоно. Возможно, устроить здесь ночлег было не самой худшей идеей. Вот только приключенцы не знали, как божество отреагирует на это, не посчитает ли незванных гостей нарушителями божественного спокойствия, которые осмелились попрать многовековые устои и осквернить святое место.
Они не знали нрава Грумбара и даже не умели правильно сделать подношение на алтарный камень. Каждый из желающих положил что-то, что посчитал нужным и важым. Мелисса оставила молот, подумав, что если кто-то и оценит его, то почему не Грумбар. Игург оставил личный трофей, полученный давно, и хоть он имел куда большее значение для полуорка, богу земли вряд ли бы приглялулся. Зато Сансаниэль положил свой перстень с идумрудом, который отмечал его принадлежность к семье Дарксоулов. Щедрое подношение, которое он, видимо, хотел вернуть утром, как ни в чем не бывало.
И хоть сначала все чувствовали напряжение и ждали подвоха, но его не было. Герои благополучно уснули, и даже пыль не упала на их головы. Тишина убаюкивала и успокаивала, позволяя утомленным маршем и боями телам расслабиться и отдохнуть. Спалось всем хорошо и крепко. И не скажешь, что они ночевали на каменном полу, а не на мягких перинах какой-нибудь фешенебельной гостиницы для аристократов. А некоторым даже снились сны.
Один только Игург бдил. Взяв на себя ответственность за дозор, он наблюдал на мерно горящим огоньком факела, прислушивался ко входу и размышлял о своем. Правильно ли он сделал, что оставил свой народ на произвол и ушел в далекие земли, чтобы найти спасение для них? Он не знал. Но это было лучше, чем бездействовать и смотреть, как те, которых ты знаешь, умирают от миазмов проклятья, поразившего окрестности.
Игург не мог сказать, сколько времени находится на посту. Казалось, что много, но под землей секунды текли иначе. И могло оказаться, что полуорк сидит только час или два. Секунды превращались в минуты, минуты в часы, а все вместе это становилось текучим медом, медленно перетекающим сверху вниз. И как только первая капля меда упала на землю, на секунду Игургу показалось, что по святилищу пошла еле заметная рябь, а из недр раздался далекий, но низкий и гулкий звук, который как будто проходит насквозь и отдавал эхом в самые тайные уголки сознания. Друид вскочил на ноги, чтобы понять, что происходит, а за нем в неком недоумении поднялись остальные. От сна не осталось ни следа.
И один только Сансаниэль заметил, что камень в центре святилища стал испускать слабый синеватый свет, который шел как будто из самого центра валуна. Подойдя ближе, он заметил, что молоток и талисман, которые оставили здесь Мелисса и Игирг, лежали точно так же, как и раньше. Не хватало только одного - его собственного фамильного перстня с изумрудом, который одновременно являлся дорогой статусной вещью и реликвией, открывающей практически любые двери. Не буквально, конечно, но влияние Дарксоулов в королевстве было крайне значительным, и мало кто решался переходить дорогу представителю семьи даже в мелочах. И вот теперь молодой Лорд окончательно понял, что сон его оказался вещим. Грумбар принял его подношение, оценил его по достоинству и сделал ответный подарок. Нужный или нет - покажет время.
Нехитрую ловушку Мелиссы никто не потревожил, звуков погони или присутствия посторонних тоже не было слышно. Хотя если бы гоблины действительно искали их в пещерах, то уже явно бы нашли. Это не приуменьшало опасностей, с которыми еще предстоит встретиться, но хотя бы позволяло собраться и двинуть вперед с новыми силами. Хотя кто знает, может гоблины оказались умнее и прямо сейчас просто ждут, когда приключенцы выйдут из каменного мешка? Действительно, кто знает...
-
Добротно
-
Это не слезы, это дождь.
|
|
В печері була темрява. Ведмідь відчував псів все ближче і ближче. Але це були не ті вовки, про здогадку яких пустив Сібо в своїй голові, це було дещо гірше. Це був запах воргів. Принаймні в отих двох, що були найближчі. А це значило, що клан цей не з пустячкових. Коли Сібо жив з гоблінцями, то він чув, скільки мороки в них йде на приручення і догляд за цими істотами. Але в того клану воргів не було, оскільки він був заслабкий. Власне тому їх пізніше захопили вже орки, у яких була зграйка своїх воргів, от там йому вже пощастило з ними познайомитись. Ну як познайомитись. Познайомитись з прибиранням їх вольєру, бо його статус як полоненого "майже гоблінця" дозволяв лише чистити клітку та прибирати їх відходи. І той сморід Сібо босі добре запамятав, а нюх ведмедя не лише нагадав про це, а ще кратно підвищив всі нюанси цього запашного букету. Чоний ведмідь встряхнув своєю мордою в знак скривлення. Крім оцих от фактів друїд мало вже щось пам'ятав. Йому захотілось розглядіти їх. І хоча відраза до цих істот коливалас ьбіля смертельної огиди, все ж це були звірі. Тож вбивати йому їх теж не хотілось. А тому... На очах чорне хутро почало зникати, а тіло зменшуватись. На місці страшного лісового звіра постав безобородий гном. Сібо в своєму тілі одразу відчув шалену слабкість. Рани, що він отримав від чотирьох списів за рахунок друїдської рани затягнулись, але з'їлу шалену кількість сил його власного фізичного тіла. Болі стали проявлятись в тих місцях, де побували ці знаряддя для вбивства, гостро колячі на внутрішні органи та кістки. В руках за іронією долі гном тримав аткий же самий спис, але власноруч зроблений. Саме час не про воргів думати, а своїми чарами зцілити стомлене тіло. Гномські очі розсіяли туман темряви і малий Босі побачив цих гоблінських собак. Користаючись коротким збентеженням свого супроводження від перевтілення назад в гнома, Сібо звернувся до паладина: — Пане Бодомаре, тут декілька голодних звірів, які дуже хочуть скуштувати м'яса, — Сібо не встиг злякатись своєї наглості звернутись до цього чоловіка, бо в голові була дитяча аплікація із різноманітних думок, з яких він намагався скласти план дій, — не знайдеться у вас дкілька шматків для них? — люб'язно закінчив Сібо, а потім різко перейшов на гоблінську, додаючи в голос нотки і словечка, які Сібові не були властиві від слова в-з-а-г-а-л-і: — Shavki, anu pali nyc, — властно почав друїд, — ya vam novyh khozyaeb privel! — безбородий гномик вказав на парочку ельфів, що стояли поруч. Про себе ж гном сподівався, що його експромпт спрацює, бо він не був певен, що варги взагалі розуміють гоблінську, але знав, що ті розуміють мову сили. Сібо двічі кліпнув очима в бік Келагара та Валрел, які і надихнули малого соромязливця на таке подвійне превтілення: із ведмедя в гобліна-забіяку.
|
С большим сомнением Битрис отнеслась к желанию виконта взять что-то взаймы из копей, а стоило только осознать, к чему именно Мэл пришла в своей голове, то женщина не сдерживается о того, чтобы хмыкнуть саму на себя. Видимо, прежде она не чувствовала такое явное дыхание смерти, что желание поджать хвост и не трогать всё вокруг, оставляя как есть, брало над ней вверх. Как будто бы окажись перед ними сейчас сокровищница с горами золота, то ей она подумала бы дважды на счёт того, чтобы перехватить монету в пальцы: вдруг божество разозлиться и вовсе не выпустит их из под земли? На слова Сансанэля женщина тоже не отвечает, лишь окидывает его взглядом сверху до головы, задерживая на нём глаза на лишнюю долю секунды. Кто бы сомневался, что полуэльф не стоил выеденного яйца в моменте, который мог бы стать для них всех критичным. Так-то не страшно: справятся и без великолепных (не)знаний Дарксоула, хотя и с этим она оглянулась вокруг со своей долей скептицизма, погружаясь в потёмки собственного сознания, особо не подавая голоса до момента, пока впереди не начинает маячить заброшенное святилище. — Если у кого-то есть драгоценные или важные камни — самое время положить их в качестве подношения, — она кивает головой в сторону, предположительно, алтаря в виде куба, и самостоятельно делая несколько шагов, чтобы рассмотреть его поближе. Булыжник, конечно, как булыжник, но нужно отдать должное: не каждый сможет сделать из куска камня такую ровную штуку. Она задумывается: может ли она что-то предложить ему сама? Слышится глухой стук — это Мэл опускает сумку с плеч, чтобы тут же нагнуться к последней, перебирая мелочи в виде мешка со шлямбурами или пару выпавших из мешка мелков. Может быть... Следом за странноватым на вид черепом, Мэл кладёт у подножия кое-что потяжелее. Логика была проста: чем добывали камни? Ломики, кирки, может какие-то зубила, но если первым делиться не хотелось, а последующих вещей у Битрис попросту не было, ей было куда проще расстаться с молотком, который они нашли на самом первом, не просто пути, а событии, которое произошло с командой в их борьбе с огромным цветком-убийцей. Конечно это, наверное, было больше про кузнечное дело, но глядишь литьё не так далеко отойдёт от камней? Они, между прочим, тоже используются! Как же иначе выпендриться, если в твоей броне не вплавлено пару-тройку сверкающих камешков? Расставаться, конечно, с памятной вещью не хотелось, тем более, не изученной до конца... Но если это поможет пережить ей ночь — ей не жалко. Пусть и ломик забирает. — Так не пойдёт, — когда с подношениями было закончено — Мэл не говорила ничего вслух, но задержала свой взгляд на кубике, отдавая своеобразную дань уважения — и можно было заняться своими делами, женщина подала голос сразу же, как только Игург решил взять роль их защитника полностью на себя, — верю в то, что ты — тот ещё крепыш, но если не отдохнешь и ты, то будешь менее полезным тогда, когда это может нам пригодится. Как устанешь... пни кого-нибудь. Подежурим по очереди, тогда выспится каждый. Отставляя свой рюкзак к противоположному углу, Мэл перехватывает несколько вещей из него и подбирая с земли закрытый фонарь, молча пропадает за углом. Битрис не отходит слишком далеко, стараясь рассчитать расстояние таким образом, чтобы у них была возможность расслышать звук колокольчика, но при этом не ставить «ловушку» сразу же за углом. Им нужно будет время, чтобы прийти в себя, подготовиться когда... — Если, — бубнит она себе под нос, тут же исправляя саму себя, пригибаясь к полу. Может быть им свезёт и никакие гоблины не найдут их в копях. В конце концов, иначе ими же было бы натоптано и здесь. Подумать, что у них не было сюда необходимости спускаться, потому что некому было мстить — возможно, но в кои-то веки Энви хотелось оставаться более оптимистичной, чем прежде. Иначе можно было задуматься о том, чтобы самовыпилиться. Заканчивая со своей своеобразным методом предупреждения о ком-то рядом с ними, Битрис возвращается обратно и останавливаясь рядом с Игургом, добавляет достаточно громко, чтобы на её слова обратили внимание все присутствующие: — Заслышите звуки колокольчика и все присутствующие не выйдут внезапно пописать за угол, значит за нами пришли, — а затем кивает полуорку головой, как бы благодаря его за решение взять на себя первый — она надеялась, не единственный — дозор и отправляется в свой угол. Этот день был тяжелый. Оставалось только надеяться, что она сможет проснуться следующим днём без кинжала у горла. Или в горле.
|
|
|
-
Велкам ін зе гейм! Нам такого персонажа не вистачало! ,)
-
До цього поста єдиним хтивим в модулі була квента напіворка :D
-
З почином! Радий вітати у цій грі! В обговоренні - коментарі до чаркуша. Нумо пограймо! :-))) П.С. Атмосфера, бачу, формується більш ніж просто приємна ;-)
-
Bard's Tale ну дуже нагадує)
|
- Звісно, пане лейтенанте Массаро.
Дівчина зробила вигляд, що переглядає якісь папери під стійкою, а тоді глянула прямо в очі детективу. - Два трупи були знайдені вчора вночі у вбиральні готелю на першому поверсі. Ось там, - вона показала тоненькою рукою, - Один застрелений у потилицю, інший без ознак насильницької смерті. Ну,я чула, що ваші колеги, які прибули на місце відразу, говорили так. Той, кого застрелили - це наш постоялець, Жан-Люк Роше, здається, місцевий бізнесмен чи щось таке, я не лізу в ообисті справи постояльців. Другий - Клайв Перскер, якийсь роботяга. Немісцевий, судячи з акценту. Вбіг до готелю за годину до того як знайшли трупи, казав, що зараз штани обмочить, обригається чи щось таке. Ну, я його пустила до туалету. Ще здивувалась - чом це він там так довго? Але подумала, що у людини проблеми, не буду турбувати.
Валері випалила це все як з кулемета. Навіть не запнулась.
- Потім я все ж зайшла до вбиральні, щоб спитати, чи все нормально, це було десь 3:30 - 4:00. Побачила трупи, викликала ваших колег. Вони прибули швидко, глянули на тіла, сказали, викличуть досвідченого детектива і прислали вас о... - вона глянула кудись під стійку, - о 8.30 ранку вчора. Ви сказали, що справа заплутана і зняли люкс. Відтоді я вас не бачила. Моя зміна закінчилась вчора о 9-й ранку, власне, заступила я сюди сьогодні тієї ж години. І ні, випереджаючи ваше питання - я не вбивала тих людей, не знала їх і взагалі не бачила як це сталось. Навіть не знаю, чи заходив хтось до туалету - з мого місця цього не видно.
Дівчина поправила неслухняне пасмо волосся і дивилась тепер на Массаро широко відкритими (і дуже гарними) очима.
ПОЛІЦЕЙСЬКА ХВИЛЯ: Цю дівку вже допитували раніше. І, мабуть, не раз. І не з приводу якоїсь хєрні типу крадіжки. Ні, партнере, вона таки знає, як розмовляти з копом
Як мінімум щодо останнього Валері не збрехала - вхід до вбиральні, що розташовуався в дальному кінці готельного холу, з-за стійки реєстрації було видно, лише якщо цілеспрямовано дивитись у той бік.
ПОЛІЦЕЙСЬКА ХВИЛЯ: Партенер, вона навряд чи збрехала і про інше. Вона ж явно знає, що це все перевіряється одним телефонним дзвінком до дільниці.
|
В пошуках натхнення ельфійська бардесса на ймення Валрел Ластро блукала регіоном Берега Мечів. Регіон був насичений історичними місцями, а кожне з них, у свою чергу, мало на своїй території досить багато об'єктів, які були свідками значних подій сивочолої тисячолітньої давнини. В пошуках одного з таких місць ельфійська діва й втрапила на стежину, що вела до Фандалінна. Безпечно рухаючись нею, вона й не помітила чотирьох гоблінів (наразі вже мертвих), які вичікували на свою здобич. Глухий удар прийшовся якраз в голову дівчини: втративши свідомість, вона лише зараз прийшла до тями. За цей час гобліни встигли зв'язати її, зав'язати очі, вставити до рота кляпа, й віднести чатовим до входу в лігво їхнього племені, після чого повернулися назад, до стежини - готувати напад на інших випадкових перехожих. Як ми вже знаємо, усі четверо гоблінів знатно отримали на горихи, ставши реально хорошими - себто, мертвими, гоблінами. Двоє ж вартових, глянувши на ельфійку, вирішили не нести її одразу до свого вождя. Вони вирішили трохи потішитись її красою, і саме вирішували зпоміж собою, чим саме вони займуться з ельфійкою, хто буде спереду, а хто із заду. Можливо, саме ця дискусія й не дала їм вчасно помітити авантюристів. Які, власне, якраз покінчили із останнім гобліном.
Келагар, залишивши магію на майбутнє, витягнув холодну зброю й підскочив до свіженького гобліноїда. Всього один-єдиний удар, точний і сильний, обірвав вороже життя, відправивши зеленошкірого небрата в пекло. Або ж в небуття, хто знає? Так, чи інакше, але бити вже не було кого, й звуки бою вщухли. Залишилися лише звуки стогонів звідкілясь із того місця, де буквально хвилину назад стояли на чатах гобліни. Там, у смітті й багнюці, зпоміш якогось непотрібу, який полюбляли колекціонувати гобліни, лежала зв'язана по руках та ногах білявка-ельфійка, даючи про себе знати глухим мичанням через кляп.
|
План Игурга не отличался сложностью или изобретательностью. Сбить охотников со следа - что может быть проще для обитетеля леса? Приключенцы разделились и стали ходить кругами, оставляя как можно больше следов: сломанные ветки и примятая трава вкупе со специально оставленными приманками должны были убедить гоблинов, что жертвы мечутся в панике и не знают, куда направиться. Собственно, друид самозабвенно этим занимался. Вместе с виконтом они натопали как десяток людей, наматывали круги по подлеску, а полуорк даже нашел крохотный ручеек, куда и свел все следы воедино. Вряд ли можно было сделать лучше за то малое время, которое осталось, пока наступит ночь.
Сансаниэль тоже не мешкал и старался в меру своих сил и умений. Ему даже пришлось пожертвовать окровавленный платок, которым тот обрабатывал собственные раны. Аристократ понимал, что кровь - это первое, что учуят эти полуживотные. Квадратик ситцевой ткани остался висеть немного в стороне от горы на небольшом одиноко растущем кусте. Дарксоул оценил, что ели ветер будет дуть в ту же сторону, то запах крови как раз разнесет туда, откуда будут напирать гоблины. И хоть немного, но их получится обмануть. А что дальше? Что ж, это слишком сложный вопрос, чтобы не него ответить водночасье.
Керли тоже знала лес и примерно понимала, как будут действовать охотники, которые идут по следам. Так что с помощью своих пернатых друзей оставляла на кустах и деревьях как можно больше свежих запахов. Чтобы если не сбить с толку преследователей, то хотя бы запутать их. Птицы садились на деревья, гадили и терлись своими тельцами о ветки, роняя пух и перья, пугали мелких животных и других обитателей леса. Поднялся такой гвалт, как будто это пожар напугал лесную живность. Впрочем, закончился все это так же быстро, как и началось. Только одинокая сова продолжала недовольно ухать. Она была не рада незванным гостям, которые громко галдели и распугали ей ужин.
И только Мелисса бродила по ближним окрестностям пещеры, как быдто пыльным мешком ударенная. Она шла к кострищам, разбрасывала сгоревшие угольки и даже пристилала сгоревшую землю дерном, но на самом деле разум ее был далеко. Ведь она уже успела рассмотреть свои раны. И то, что она увидела, ей определенно не нравилось.
За каких-то полчаса герои знатно поломились по близлежавшему лесу, но далеко от пещеры не отходили. Места были и так опасные, а чем больше садилось солнце, тем сильнее в воздухе чувствовались эманации смерти. Даже без лишних слова всем было понятно, что в пещере оставаться явно безопаснее, чем бродить ночью по округе, рискуя стать легкой добычей если не гоблинов, то нежити.
Наконец, когда сумерки мягким покрывалом укутали лес, все снова стихло. Герои собрались в пещере, и у них было еще время, чтобы обсудить действия. Впрочем, не то чтобы у них ославались какие-то варианты. Пернатый друг, с которым познакомился Игург рассказал, что гоблинов по следу идет много. Целая стая. Кто его знает, сколько это по-вороньему счету, но явно больше, чем самих героев.
Если бы не недавнее сражение, они смогли бы показать достойный отпор. Но только не сейчас. Все, кроме Игурга, были ранены, а Сансаниэль и вовсе еле держался на ногах. Раны приключенцев уже не кровоточили, но все еще болели, а магических сил, кто был с ним способен, остались и вовсе крохи. Если друид еще был способен что-нибудь сотворить, то Сансаниэля хватило бы на самую простую магию, которой явно не хватит, чтобы разбросать боевой отряд гоблинов. И если бы только гоблинов. Ведь Гару говорил, что с приходом ночи здесь может появиться и вовсе такая дичь, что даже бывалого воина без труда сожрет целиком. И надеяться на то, что мертвые как-то отгонят зеленокожих или повредят им, не приходилось. Гоблины живут здесь, вряд ли нежить - это враг для них. Ведь и сами гоблины по преданиям - это всего лишь конструкт, который сотворил сам Некромант из плоти и крови поверженных врагов. И конструкт этот оказался настолько успешным, что смог даже рожать себе подобных. Впрочем, насколько много с этой легенде правды, так и не ясно.
Чуть ли единственной возможностью к спасению был уход глубже в пещеры. Старые копи явно тянулись далеко и глубоко, смешиваясь с естественными кавернами и ходами. Там можно было затеряться, укрыться или в крайнем случае грамотно построить оборону в узком пространстве, где численное превосходство врага уже не будет решающим фактором. Пока что Грумбар никак не показывал, что приключенцы потревожили его покой или как-либо помешали ему наслаждаться вечностью. Возможно, старый бог окажется милостив и примет группу в свой храм, дав защиту и благословение. Нужно было просто пережить ночь.
-
это что теперь посты писать?
-
С Возрождением игры)
-
По коням
-
Нє, ну це сильно - реснути гру щоб мені не було чим крити по темі селюків.
|
Music: ссылка Надев шляпу капитана, испанец повел своих моряков на опасное первое дело. Мальчишка раб и подозревать не мог, что привел матросов к потерянному кораблю не ради собственного спасения и украденного рома, а ради нерешенных вопросов Хавьера Франциско Мендеса. Месть. Пожалуй - это наследственная черта его семьи Франциско Мендеса. За много лет до этого, его брат, Иниго был одержим этим чувством, когда погиб отец. Позже он сам стал жертвой бесчестного предательства. Он погиб от рук своих подчиненных, на глазах у Хавьера. Своей преждевременной кончиной, он передал жажду мести своему младшему брату. Испанец был слишком горд и вспыльчив, чтобы отказаться от вызова. По праву рода он принял этот дар. Мысль, что этой ночью кто-то умрет, вызывала трепет. Либо он, либо Стеклянный глаз. Последний взгляд на безмолвного разрушенного монстра, прежде чем проникнуть в его чрево. Капитан знал, что разумнее послать вперед аккуратного и исполнительного азиата. Тот был человеком с ясным разумом и мастерски владел своим телом. С другой стороны у них в команде был итальянец, чьи зубы скрипели от нетерпенья так громко, что это слышала почти вся команда. Не было смысла его сдерживать. Пусть лучше он расчистит путь, чем какой-нибудь мальчик с кокосом. Капитан Франциско Мендес освободил путь Со Ли вместе с Люцием, и только потом последовал за ними вместе с остальным. Чуть ли не наперегонки двое окунулись во тьму скола, который вывел их на верхнюю батарейную палубу, находившуюся сразу под остатками носовой фигуры. За долгие годы было сложно понять, кого именно она изображала. Изнутри разрушенный корабль-призрак тоже пребывал в жалком состоянии. Он порос мхом и плющом, а из стен словно ребра мертвого зверя, торчали скалы. Пахло сыростью и старым гниющим деревом. Несмотря на разруху, было легко понять, что у корабля есть хозяева. На грудах бесполезного хлама и поваленных пушках были растекшиеся восковые следы от сгоревших свечей. Местами они все еще горели, даря едва ощутимый свет. Этого было достаточно, чтобы расширенные зрачки итальянца могли разглядеть все до малейших деталей. Некоторые могли бы подумать, что Люций просто падок на разного рода стимуляторы, но мало кто догадывался, что привычка имела аристократические корни. На бесконечных Венецианских балах, которые закономерно перетекали в оргии, по-другому было не выжить. Кто бы мог подумать, что в большинстве своем все эти распущенные и вероломные утехи спонсировал испано-итальянским род, подаривший римскому миру нескольких пап и с десяток кардиналов? В нынешние дни, сбежавший от виселицы потомок благородного рода, предпочитал использовать благовоние для других, более понятных целей. Обостренные чувства разгоняли кровь и помогали быстрее реагировать на изменения в окружении и замечать детали. В то же время Со ли, хоть и был родом из страны, которая весь мир снабжала наркотинами, никогда ими не интересовался и предпочитал работать от обратного. Продвигаясь по накрененной батарейной палубе, китаец тихо подбежал к разломанной лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Переступая через ступеньку, он осторожно выглянул наверх, а затем жестом показал товарищам не идти за ним. Сверху доносились ни о чем не подозревающие шаги, но они прервались как только Со пропал из виду. Послышался сдавленный хрип и кто-то с глухим стуком упал на доски. Китаец вернулся назад, словно ничего не произошло. По его спокойному лицу трудно было догадаться, что менее минуты назад он хладнокровно с кем-то расправился. Теперь им никто не мешал продвигаться дальше, к дну корабля. Спустившись на два уровня ниже, корсары оказались на жилой палубе. Сейчас грязное помещение напоминало большой склад. У стен были выставлены бочки. В отличие от окружавшей разрухи, они были целыми. Похоже, что раньше они здесь не хранились и принесли их недавно. По центру палубы была дыра. Сквозь обломанные доски было видно, что нижние уровни фрегата были затоплены черной водой. Это значило, что спускаться еще ниже не получится. С противоположной от лестницы стены была приоткрыта дверь в помещение, откуда доносились обрывки разговора и смех. Казалось, что их вторжение осталось незамеченным, но когда Олле вместе со стариком Акселем последними спустились на палубу, голоса резко стихли. Несложно было догадаться, что обитатели заподозрили неладное. Едва заметные тени зашевелились. Подкрасться незаметно морякам не удалось. — Хулио? — Хриплый обладатель голоса подошел к двери и распахнул. Вместо соратника перед ним оказались нежданные гости. Мужчина выглядел помято, кожа была скорее серой, словно он год не был на солнце, а глаза настолько тусклые, что походил он на незрячего. В то же время движения его были достаточно резкими, чтобы в этом усомниться. Обнажив шпагу, он отскочил от прохода. За ним последовали его напарники. Это был отличный момент для того, чтобы разбить чью-то голову о кокос. Карта:
|
|
|
7 листопада 52 року Ревашоль Готель "Рояль" 09:47 Єдиний мінус спідів у тому, що їхній ефект Я-ТУТ-БОС закінчується.
Єдиний мінус спідів неякісних у тому, що вони мають побічні дії.
ЕЛЕКТРОХІМІЯ: Це не мінус, чувак. Просто треба дістати ще спідів богу спідів!
Розбудив лейтенанта дзвінок телефону. Такий, курва, пронизливий, що хотілось накритись подушкою і закутатись у тепле покривало, забути цей сраний готель, минулу ніч, оту дівку, що відсмоктувала в мотокареті...
ЛОГІКА: Кхм... а ти впевнений, що була дівка?
Та і готель... номер, в якому прокинувся лейтенант Массаро виглядав як поле битви. Постіль - наче по ній всю ніч гайсала Франконегрійська кавалерія, бар випитий, пляшка "Червоного Командора" розбита, світло перекошеної люстри грає на краплях розлитого рубінового вина. Картина, що зображувала мирний пасторальний пейзаж, обписана лозунгами на кшталт "НІ ПОДАТКАМ!", "ЇБИ ДЕРЖАВУ" і "СВОБОДИ!" ЛОГІКА: Не знаю як з усім іншим, але картину обписав ти. Точно тобі кажу. ЕЛЕКТРОХІМІЯ: Або це був нереально крутий коп. ЛОГІКА: Гм, ні. Це точно був ти. Телефон перестав дзвонити.
Голова розколюється, в пересохлому роті - наче десяток котів наригали, страшенно хотілось курити, а пачка цигарок, що її коп знайшов у кишені, зім`ята і порожня. Здається, вчора дехто добряче закинувся спідами, щоб розслідувати... еее...
ПОЛІЦЕЙСЬКА ХВИЛЯ: Зберись, партнере. Розслідувати справу. Ну, ти ж пам`ятаєш про справу? Найгірше - детектив пам`ятав.
Вчора (вчора?) якийсь псих зателефонував у 41-й відділок РЦМ і повідомив про подвійне вбивство в готелі "Рояль". Здається, кокнули якогось мудака із профсоюзу докерів і ще когось з дивним ім`ям. Якось Пріск... Пирск... Коротше, не місцевого. А лейтенант Массаро якраз опинився під рукою у начальства і не мав інших нагальних справ, до того ж - не встиг придумати відмазку... отоді капітан і сказав: - Пиздуй туди і дізнайся, що там сталось.
Ейс Массаро завів мотокарету, врубив диско і попиздував.
Здається, прибув він вдень... а потім все як у тумані. Точно був мет, потім вино, потім знову мет і якесь вже невпізнаване бухло.
ЕЛЕКТРОХІМІЯ: То був джин, бро. За рахунок закладу, до речі.
А тепер зі страшенними відходняками, зі стояком в джинсах (побічна дія спідів - це детектив уже знав) і з повним нерозумінням, як він опинився в номері готелю, лейтенант 41-го участку РЦМ мав розслідувати справу.
Здається, день починався вдало.
У двері постукали. Ввічливо, неголосно: тук-тук-тук. Тук-тук.
- Лейтенанте? Ви там? - чоловічий голос, спокійний і впевнений. Чимось знайомий.
ВНУТРІШНЯ ІМПЕРІЯ: Не відчиняй. Там нічого хорошого, тільки біль і муки. Як завжди. ЕЛЕКТРОХІМІЯ: І жодного диско.
- Лейтенанте? У вас все добре? - голос за дверима вдавав занепокоєння. А може і не вдавав - у тому стані, що його лейтенант Массаро зараз переживав, було складно сказати.
|
Джеймс більше не хотів навчатися юридичному ділу, адже як виявилося, його справжньою пристрастю була механіка. Допомагати людям також було приємно, але залізяччя манило сильніше. Ті дитячі мрії про космічні кораблі, що летять в міжгалактичні експедиції, виявилися зовсім не мріями, а досить-таки непоганою життєвою ціллю. Правда, розбиратися у нутрощах електроніки було важко, а ще важче зрозуміти, як влаштовані магомобілі.
Але навіть не надто знаючись у всіх нюансах тисяч деталей, Джеймс досить тонко відчував механічну красу. Ця лялька під назвою Croco 200SW Queen була ідеальна. Не в салоні, ні - якраз там Джеймі вважав, що власника видає несмак. Ідеальною вона була зсередини. Та поки Сейкоф не протверезіє, нема можливості ставати за великий ремонт, тому Джеймі вбивав час, роблячи маленькі, але корисні лагодження. То там тросик підтягнув, то тумблер, який почав хитатися, закріпив. На оголений двигун тільки задивлювався. Нема чого без знання діла туди лізти, бо за кілька хвилин можна такого наробити, що хату прийдеться продавати. Нема дурних. А те, що авто коштувало мабуть більше за дім, де жив Джеймі, хлопець навіть не сумнівався.
Було вже досить пізно, але Джеймі ще досі був зайнятий черговою дрібною роботою, як почув що ворота майстерні скрипнули. Невже майстер протверезів і прийшов подивитися, чи не розібрав хлоп тачку на болтики? Але ні. То була пара бічів, які шукали, що б вкрасти, щоб вистачило на бухнути. І топовий спорткар був найкращим вибором для них. Вони навіть не думали, що за нього їх по шматочкам розберуть і з'їдять. У них горіли труби, їм було все одно.
Один з них почав говорити писклявим голосом:
— Опа-опа, шо такоє. Ля яка форнєта. Йоба скілька бабла за неї получим.
Тут показався Джеймс з монтачкою. Дрин для монтування коліс був універсальним інструментом. Ним можна було і болт затягнути, і черепушку проломити. Гопарі зразу ж побачили Джеймса, і той самий говірливий набичився і бовкнув:
— А ти шо за пасажир? Здрисни звідси нах, бо порішаю, суку!
В руках гопаря блиснуло лезо складаного ножа. Джеймсу стало лячно, бо такий дійсно порішає. Для представника соціального дна своє життя варте копійку, а чуже - ще менше. Проте хлопчина не рипнувся. Щось тримало. Навіть не страх, а відраза. Бо як тільки подумав, що за кермо тої ляльки сядуть два пропитих гопаря і будуть гасати нею по вулицях, поки не розіб'ють десь вщент, то аж зразу серце защеміло. І хай машина не його, але ж вона - це справжнє мистецтво...
Проте додумати думку не дали. Мовчазний біч двинувся в сторону Джеймса. Ножа в нього наче не було, але в руках той затискав чи то свинчатку, чи то просто запальничку. Джеймі сахнувся і вжарив монтачкою. Удар прийшовся ідеально в щелепу супротивника. Почувся дзвінкий хрускіт і нападник як мішок картоплі повалився на землю. З його рота вистрибнули кілька роздроблених шматочків зубів, потекла тонка цівочка крові. Він був у глибокому нокауті.
— У, сука! Нна!
А це вже гавкнув гопарь з ножем, побачивши, що його кореш трохи приунив і ліг поспати. Лезо блиснуло при світлі ламп, Джеймі інстиктивно закрився рукою і відчув гострий біль в передпліччі. Там був довгий поріз, який відразу став добре кровоточити.
— Ну шо сука, ссиш?
Від такого успіху гопарь осмілів і почав понтуватися, перекидуючи ніж з однієї руки в іншу. Джеймі крок за кроком відступав назад, до верстака. А потім одним махом згріб жменю металевих друзок і кинув їх в лице нападнику, який аж ніяк не чекав такої підстави. Гопарь прикрив обличчя рукою, щоб сміття не потрапило в очі, а Джеймс якраз махнув монтачкою вдруге, та й втяв по руці, що тримала ножа. Гопарь ойкнув, впустив зброю та й заточився, притиснувши поранену руку до тіла. Зробив кілька кроків назад. Впевненості у діях враз стало значно менше, але він все ще не міг повірити, що якийсь сопляк безвусий дав їм двом такого добрячого прочухана, що другий ще й може не висатати. З рота гопяра вирвалося:
— Ходи, оглядуйся, сука. Пизда тобі.
Джеймс рикнув і рванувся вперед, розмахуючи монтачкою. Такої наруги гопарь не витримав, по-дівчачому високо заверещав і кинувся навтьоки. Джеймс побіг за ним, але далеко гнатися не став. Зробивши кілька кроків за воротами майстерні, хлоп зупинився. Поранена рука нагадала про себе гострим болем, та й гопарь міг вийти з нокауту в будь-яку хвилину. Тому хлопчина не чекав. Відразу подзвонив копам та розказав про спробу пограбування, сгягнув руки побитому нападнику за спиною кількома міцними пластиковими стяжками, а потім сів бинтувати руку, бо стікати кров'ю не входило до його планів. І аж тільки в цей момент його почало тіпати. Несподівано, йому дійшло, що його і справді могли порізати і лишити помирати на підлозі майстерні. І коли через сім хвилин приїхали поліцейські, перед їхніми очима постав переляканий хлопчина, який незнамо як дав відсіч двом не надто сильним, але від цього не менш небезпечним нападникам.
Як виявилося надалі, рана хлопця була широка, але важливі судини та сухожилля залишилися неушкодженими. Лікарі зашили поріз гарно, і згодом лише тонкий шрам нагадував про нього. Нападники виявилися сиділими урками, один з яких тільки нещодавно звільнився з тюрми, тому його відбитки пальців за хвилину знайшли в базі, а вже за кілька день затримали й самого гопаря, коли він спробував звернутися в лікарню з розпухшою як бочка зламаною рукою.
Але справжня комедія трапилася потім, коли мама дізналася подробиці. А особливо те, що даврф-майстер просто нажерся в дим і покинув майстерню з дорогущою машиною на підлітка. Неочікувано, пані Шева увімкнула режим фурії та видерла Сейкофу мало не півбороди. Той вже не знав, куди діватися, але стійко витримав стусани, бо й сам відчував відповідальність на те, що трапилося. Нарешті, мама взяла в того обіцянку більше не пити і навчити, нарешті, сина нормально працювати з механікою, щоб не розбирав вдома прилади. Так і почалося справжнє навчання, яке дійсно подобалося хлопцеві.
|
Джеймс Шева
Новини в той день розлетілися по всьому полісу, і навіть за межі витекли, ставши головною здобиччю малих журналістських контор. Журналісти в цей час були найяснішим втіленням свого часу, а ти дав їм подію, яку любили всі — причини сумніватися у владі. На справді, це не сильно вплинуло на твою практичну роботу, і суд над власниками банку залишився за кулісами основного поля зору преси, та суд був виграний, і ти розумів, що приклав до цього руку — привід для гордості і для переконань друзів, що саме так це і було. Капітан поліції показно вибачився перед містом, заарештував поганців й наобіцяв всього, що аж в найскептичніших з’явилась довіра до славетної поліції Аверісу. Діти, в цьому випадку, мали хороший захист — чистота і наївність, а також надавання переваги мультикам і фільмам, ані ж новинам, та навіть так, в середині друзів тебе називали «нічним охоронцем Аверісу». На жаль, це не сильно вплинуло на твоє подальше навчання. Цілий день ти зубрив документи, потім зустрічався з друзями в гаражі свого дому й після цього крутив гайки своїм приладам зі збірного конструктору, деталей електроніки і речей, які б ще своє відпрацювали, якби твої руки не дотягнулись до них. Мама мала горе з тобою, але тато гордився. І саме тато запропонував тобі одразу після закінчення навчання спробувати себе в лагоджені двигунів магомобілів* та іншого транспорту. Ти погодився, все одно до закінчення навчання залишалось меньше півтора року. З очікуванням кращого майбутнього, цей час пролетів миттєво для тебе. Ти став вищим. Плечі ширшими і передпліччя міцнішими. Голос, врешті-решт, втратив набридливу дзвінкість. Вуха загострилися ще сильніше , а думки впорядкувалися в більш-менш міцний фундамент світосприйняття. Ти все ще не знав, чого хочеш в цілому, але батьки завжди допомагали тобі, і справлявся ти непогано. Ти влаштувався до одного гнома Сейкофа Баракузи, він тримав невеличку майстерню на околиці бідного району. Завдяки тому, що арендував приміщення на окружній дорозі — мав попит. Тим більше, що в бідних районах часто траплялись форс-мажори й інші неприємні поломки. Ти почав вчитися у нього механіці. З рання до вечора в мастилі, в мішкуватому одязі, пропахнутому болотним тютном**, в дірявою кепкою й перемотаними пальцями крутив величезні гайки — туди і назад. В якийсь момент бува подумав, що нічому це тебе не вчить, допоки Сейкоф не напився, і приказав тобі самому обслужити кралю клієнта. Краля була тією ще тендітною вишенкою: яскраво-червоний глянцевий корпус, в середині обшитий по стилю Ad-natura*** з кремовою лусковатою шкірою повсюди, і кріслами, оббитими грубими лаптями хутра гірських мавпо-баранів****; кермо як в літаку, панель управління з функцією голосових команд. Вітрові турбіни***** золотистого сяйва. В тендітному тілі Croco 200SW Queen було єдине слабке місце — серце, тобто двигун. В магічних двигунах пульсували прутні із царського скла****** під дією високочастотних вібрацій. Вони створювали електричну дугу, яка безперервно живила функції автомобіля. Двигун кралі мав занадто багато прутнів, і при низькому споживанні енергії накопичувалась лишня, яка поступово пошкоджувала навколишні кріплення й автомобіль в цілому. Королева була створена для швидкісної їзди, або ж творці продумали стратегію продажу автомобілів досконало. Роботи було безліч, і ти признав чесно, що зміг би справитись лише з базовим ремонтом, бо не розбирався в калібровці електричної дуги. Тому, автомобіль залишився в майстерні, власник зняв готель неподалік, а ти вирішив повивчати красуню якомога ближче, поки не проснеться пиятик Сейкоф і не порадить тобі щось цінного, бо ж в автомобілях не було гномів головатіших, аніж він. Все б добре, якби ти не забув де знаходився. Околиця бідного району — місце зосередження всіх нещасть міста. Красуню давно помітили на дорозі, і прослідкували її аж до майстерні Сейкофа. Ти тоді направляв з лінійкою турбіни трішки вверх, як вчив старий Баракуза, щоб зберігти автомобіль трішки довше, як до майстерні хтось проник. Двоє підлітків із місцевої банди здивувались, побачивши тебе не менше тебе. Не сама приємна ситуація. Ти помітив їх обличчя, а значить — поліція точно знайде їх. Здається, вони вирішили зробити все можливе, щоб прочистити тобі пам’ять. На щастя, ти навчився захищати себе і друзів, і коли вони підійшли, ти...
***
Гаррі Абеді Дюбуа
Твої слова вразили чоловіка. Це були змішані відчуття. Можливо, він не очікував побачити дитину; можливо, зіграв якийсь із глибинних родинних інстинктів, а можливо все і відразу. Скоріше за все так і було. Секунди вистачило, щоб вселити в нього сумнів. Та от на тій висоті, де він знаходився — сумнів це не найкращий стан. Нога послизнулася і чоловік залився криком. Ось де виявилось його приховане, але дуже щире бажання жити. Психологиня схопила його за руку, та якби ти не встиг, перестрибнувши через софу, схопити його за іншу — репутація цієї конторки була б знищена. Твої тренування в баскетболі пригодились навіть тут. Чоловіком виявився Ріберан Антетокоумпо — відомий у вузьких кругах тренер невеличкої команди з айроболу*******, він виявився дуже вдячним тобі. Аж занадто, навіть для твого проникливого до всього душевного розуму. Від вступу в команду ти відмовився —все ж, в айроболі не так сильно цінувалась атлетичність, як командна гра, та і твоя шкільна команда з баскетболу тебе повністю влаштовувала. Та Ріберан допоміг тобі із цим, прийшовши декілька раз до вас на гру, а потім, в захваті, профінансувавши команду, що дозволило вам вперше за всю історію молодіжної ліги вийти і трійко лідерів по цілому місту — велике досягнення... й велика відповідальність Ти не міг весь час приділяти баскетболу й визнав це занадто пізно. Турніри з’являлися в самий незручний момент і ти не справлявся з величезним тиском, як і більшість із команди. З нападаючого тебе зробили розігруючим-захисником, в цій ролі ти видався дуже непоганим гравцем для очей скаутів. Твої вміння аналізувати й контролювати поле в максимальній ширині, твої тактичні навички й майстерне вміння провокувати супротивників на помилки зробили тобі гарне ім’я й небезпечну репутацію. Якось, після перемоги над командою Багряних сонць, коли, за дві секунди матчу, у відриві від противників у два очки ти вчасно сфолив по гравцю ворожої команди, який вже показав себе найжахливішим кидачем в світі, він з друзями перестрів тебе по дорозі додому, коли ти розійшовся зі своїми. В темному провулку, з темними намірами. Четверо проти одного — навіть твій аналітичний мозок підказував, що шанси невеликі й переконати ворога не вдастся, як і не вдастся втекти. Тому, залишалось одне...
***
Кайола
Майстер сказав, що є декілька типів магічної аури, яка тісно пов’язана зі схильністю особистості до творчого процесу. Коли, опісля безлічі спроб, ти все ж навчився контрольовано використовувати власну ауру, й коли рештки шоколаду почали рухатись на дні горнята, це визначило і твій тип. Ти був маніпулятором. Маніпулятори не люблять прямо втручатись в творчий процес, вони підштовхують до творчості інших, що дуже уподібнювало тебе і Гаррі, якби, звісно ж, ти не був маніпулятором в магії і не мав схильність до маніпулювання матерією в тому числі. Це дозволило майстру скласти тобі індивідуальний план тренувань своєї «Мокші», яка базувалась на вивчанні схильності духів і підкоренні їх посередництвом використання кнута й пряника. Зі своїми першими духами, окрім, звісно ж Скелі, який вже став твоїм духом-хранителем, ти познайомився дуже скоро. Це були духи ораторів, воїнів, лісових духів, й ба навіть звичайних фермерів. Кожен із них — особистість. Складноструктурна особистість, яка ніколи не горіла бажанням допомагати комусь за просто так. Ти ж давав їм те, що вони хотіли — то зачаровував піснею тих, хто любив пісень, то приносив мармурові кульки для любителів блискучих цяцьок. Духи часто відмовляли, подекуди погрожували й навіть переслідували, але коли ти оволодів всіма техніками, то зміг з легкістю протистояти більшості із них, і все частіше ти призивав їх у свій світ, де спостерігав за справжніми чудесами. Духи були здатні розвіювати пари, очищати поверхні й навіть ламати речі. Звісно, майстер тебе знайомив лише з безпечними духами, але він не міг контролювати тебе у трансі, тому ти піддавався спокусі й затримувався у Світі Духів трішки довше за інших, заходив все далі в глибини цього світу й зустрічався з все більше впливовішими духами. Так, ти отримав свого Великого ворога й Великого друга — це була цікава історія. Врешті-решт, уже перед закінченням навчання ти довів до майстерності свої вміння й вивчив нові. «Айма» — дозволяла тобі переносити речі із світу речей до світу духів; «Бодхі» — дозволяла тобі миттєво покидати світ духів й повертатись до світу речей; «Темпо» — дозволяла тобі подовжувати перебування духів в світі речей, або ж твоє у світі духів й навіть надзвичайно складну техніку — «Вон», що дозволила тобі вивільняти частину своєї життєвої енергії, щоб з величезною силою відштовхувати духів від себе. І це було далеко не все. При своєму випуску ти розумів, що дізнався лише маленьку частину свого таланту. Світ Духів був відомий тобі так мало, що ти навіть не був впевнений, що можеш щось стверджувати про нього, і це надихало. Але, разом з надзвичайно привабливим Світом Духів був ще Світ Речей — наповнений суєтою, владою матерії і неправдивої інформації. Світ сірий і так, що викликав лише сум. Але саме він був місцем твого проживання. Після закінчення школи тебе взяли в детективне агентство, прикріпили до дивака, який розбирався зі «справами Х, що пов’язані з паранормальним» й ти понурився в практичне використання своїх вмінь для служби полісу. Робота була цікавою. Духи часто ставали в центрі бурхливих подій міста-держави. Шалені духи, які втратили контроль через перенасичення ізів й які захоплювали тіла хворих або слабких шаманів не рідко влаштовували самі справжні побоїща — але з ними справлялись швидко, цікавіше було зустрічатися зі справжніми злими геніями, які використовували не менш геніальних духів для своїх злодіянь. Ти згадав, як зі начальником знову заліз в каналізацію, щоб дослідити місце раптового спопеління бездомного гобліна. Начальник послав тебе за цибулевим пончиком і кавою, і коли ти йшов до виходу — освітлення раптово зникло, а драбина, яка повинна була знаходитись в десяти метрах за найближчим від місця подій поворотом кудись щезла. Ти хотів був повернутись, та втрапив в геть інші відділення каналізації. І перш ніж ти увійшов у транс, щось вийшло до тебе. Це був чоловік. Лезо ножа блиснуло в його руці, кривавою рукою він поправив окуляри й почав повільно підходити. Він шкутильгав на ліву ногу, але це не заважало йому абсолютно не боятися дитину. Судячи по дивному гиготінню, який він видавав — якийсь дух захопив його тіло, та було занадто пізно, щоб вирішувати справи так, як ти звик. І тазер був лише у твого начальника. Все йшло до небезпечної битви, тому ти згадав здобуті тренування і...
***
Соломон
Безліч грибів має свої отруйні аналоги. Ці міміки на диво точно повторювали їстівних одновидців, та уважний погляд дозволяв розрізнити найменші деталі. Так і дубовий томат насправді виявився псевдотоматним паразитом, наповненим дуже неприємним токсином, який буквально пропалював внутрішні органи з середини довгими роками. Та до нього була дуже проста протиотрута — для тебе проста, звісно. Ти зібрав три порції корня монахів, боровичних листків шість штук, багряного іловику, трішки хвої і з три кілограма серцевини листків алоє (тут тобі допомогли інші шахтери), а потім на основі воску й попелу зробив мазь, яка допомагала регулювати температуру тіла при прийманні дуже гарячої ванни. Гаряча ванна знищувала токсини. Так що, коли все вдалося, про тебе по всій Вугільній горі говорили як про «гобліна, який заставив шахтарів вперше помитись». Навіть в школі це оцінили й ти отримав доступ майже до всієї інформації, про яку тільки міг мріяти. Поглиблені практичні знання природи рослин, себто — травництво вважались архаїчною наукою, бо суперечили сучасній медицині та алхімії, проте ти знав, що в травництві є свої величезні плюси, якими не слід нехтувати, особливо тим, хто знаходився на значній відстані від великих полісних лікарень — а саме доступність матеріалів, велика різноманітність і довготривалисть позитивного, хоч і не дуже інтенсивного ефекту травницьких препаратів. Пізніше, завдяки тобі, рідний брат твоєї мами відкрив свою чайну, а ти, після закінчення школи, почав варити «гоблінські чаї», приваблюючи багатіїв, гінців за автентичністю, які готові були платити втричі більше за чашечку настою із печерного моху і мучнистого тіла гігантського гриба. Заробляв ти завдяки цьому надзвичайно добре, в якийсь момент навіть оплатив друзям поход на бої автоматону, коли вони відмовились проникнути туди в контейнерах з інвентарем. Та твоє надмірне поглиблення в знання мало й свої мінуси. Не раз ти зустрічався з тими, хто в своєму примітивному мисленні вважав, що більший за розмірами повинен знущатися над меншими. А гобліни, так вже вийшло, були невисокими й не дуже атлетичними. Не раз тобі припадало по різним причинам, а іноді, ти був певен — без причин взагалі. В якийсь момент це тобі набридло настільки, що ти з відчаю погодився на пропозицію дивного шостого брата свого хресного, який тримав свою школу бойових мистецтв. Та не пожалів про це, бо ж ці бойові мистецтва виявились дуже ефективними. І коли, опісля декількох місяців тренувань, тебе перестріли двійко ельфів за чайною дяді, ти...
-
Зразу лойс, однозначно
-
Те, що треба
|
|
Кажуть що добре все, що добре закінчується. Не те щоб Соломон був не згоден з такою думкою, він просто радше прихильник течії, у котрій добре те, що не загрожує твоєму життю, майну та й взагалі спокійному життю. Але, як воно часто буває, біду на свою голову накликав гоблін сам. Принаймні в цьому він собі не брехав, що винен хтось інший. Нібито хтось з друзів його підбивав на це все. Чи доля. Чи ще якась невідома срака-пердяка, через яку його світла голівонька ледве не залишилася навіки і підземній каналізації. Та якщо багато концентруватися на тому, що було раніше, можна проґавити той момент, коли майбутнє стало теперішнім і раптом виявиться, що ти своє майбутнє просрав. В прямому чи в переносному сенсах, в принципі, не так вже й важливо. Мабуть саме тому Соломон не задумувався особливо над минулим. Нема сенсу у рефлексії, якщо вона не приносить практичної користі. Зроблені висновки та здобутий досвід потрібно застосовувати у подальшому житті, а посипати голову попелом, думаючи про те, що сталося нема абсолютно жодного сенсу. Що було те загуло, як кажуть у народі.
Життя триває. Тому Кірхеман не зациклювався на чомусь одному, а продовжував робити те, що у нього виходило найкраще. Вчитися. Якось мама сказала, що руки у Соломона золоті, проте ростуть зі сраки. З цим було важко не погодитися. Тому що мало знати речі, потрібно ще практикуватися у тому, щоб втілювати в життя свої знання. А часу і терпіння на те, щоб син щось робив у Фаріди не було. Вона зазвичай одразу його відсторнювала зі словами «то ся не так робе, йди геть». Соломон особливо не пручався і йшов геть. Благо було що робити.
Вугільна гора була цікавим місцем. Цікавим промислом. Шахти, чомусь, завжди заворожували уяву Кірхемана. Те, як було опановано технології і можливість рити тунелі, добувати корисні копалини, підкоряти підземне царство. І те, як воно відповідало на втручання у свої володіння теж частково захоплювало. Цікавило. І от, нова подорож, нові цікавинки й все опиняється під загрозою через невідому хворобу. Всі бояться, всі евакуюються. Та ніхто не придає уваги дрібницям. Дрібницям, які дуже важливі у таких речах. Як колись, коли навчилися брати з собою пташок у шахту, бо ті швидше реагували на метан. Дрібниця? А рятувало життя цілої залоги! Тут же дрібницею виявилося те, що славнозвісний томат був якийсь не такий. Не схожий він був на той гриб, про який Соломон читав. Щось було не так. Що?
Добре що була енциклопедія. Все що треба було це спочатку знайти інформацію по дубовому томату, з ілюстраціями, а потім по опису того що їдять шахтарі спробувати знайти що ж за невідому хріновину вони споживають, замість звичного їдла.
-
Але, як воно часто буває, біду на свою голову накликав гоблін сам. Принаймні в цьому він собі не брехав, що винен хтось інший. Нібито хтось з друзів його підбивав на це все. Чи доля. Чи ще якась невідома срака-пердяка, через яку його світла голівонька ледве не залишилася навіки і підземній каналізації.
Ось отаке ось гоблінське Бусідо.
«то ся не так робе, йди геть»
Звідки ж його мама? Не виглядає як місцева, х)
-
якась невідома срака-пердяка То якраз воно
-
Будемо чекати на повернення Соломона
|
|
-
Гобліноїди. Гобліноїди усюди.
-
Ось тобі й на, в той час як Бодя переживає через дроу в нас світляк мародерить :D
|
|
Шло время, а с ним приходило много новых открытий. Одни из самых чудесных были слова, и Имя.
"Я - Атахиш!" было слышно, то тут и там. Не одной мамке не было скрыться от "атак" Атахиша, сообщающих миру Имя.
Шерстка у Атахиш была совершенно особенная. Белая в основание волоса и темнеющая на конце. Особенно она была красива в сумерках на ветру, шерсть будто ловила в себе волны света, играла им, пряча внутри себя.
В целом, более чем другое, Атахиш нравилось внимание к себе. Не обращают мамки внимания? Подойти к мягкой земле по ближе, и обратить. А затем уже вернуться шустренько, чтобы докучать с чем нибудь еще.
А еще рано Атахиш стало известно, что еда это сила! Кто управляет едой, тот управляет миром! Ведь нет ничего страшнее, когда её не дают! И это была еще одна сила мамок, наказывать недаванием еды.
Атахиш интересно было с этим играть. Можно была баловаться, и притвориться, что братик или сестра, переиграл в загрызки, и тогда противника лишали еды, в следующий раз он уже дрался бы слабее, поддаваясь, чтобы не влетело. И в тоже время, можно было поделиться кусочком мяса с голодающим, ведь мы семья! А мясо сила!
Семья это тоже была сила... Может даже большая, чем мясо(но в последнем у Атахиш были порой сомнения). Семья позволяла делать то, что без семьи было сделать невозможно. Например почесать спинку... О, даа!!! Или лизнуть в нос, по другому, как себя не лизнуть... Множество всего!
Самую большую силу давали, конечно, мамки. Например, молоко и мясо! А еще они были сильные! Сильнее всего мелкого вывыводка вместе взятого. Ломающий скалы(что такое скала для Атахиш осталось загадкой, наверное, это такой гриб) наверняка был огромным, как мамки возвышались над выводком, так Ломающий возвышался над всеми мамками... И давал им мясо и молоко, когда они хорошо вели себя.
Поведение Атахиш же нельзя было назвать хорошим, оно скорее было особым. Под каждую мамку и члена выводка.
Например, мучать нежную Ирамлех просьбой показать то место куда она убегает. То жалобным скулежом, то веселыми заигрываниями с потерушками, то разворотом хвостом, показывая всю обиду, что скопилась внутри Атахиш.
Разведать, что там за мягкой землей подбивались и братья. Пройди мягкую землю, выйди и получи от других сколоталей племенные имена. Станешь полноправным членом племени, а значит что? Еще больше молока и мяса!
Атахиш же хватило одного раза, когда мягкая земля чуть не засола в себя, но мамка вытащила. С тех пор перед оградой, поселился страх внутри, который нельзя было победить своими силами, но можно было чужими. Мамки уже побеждали мягкую землю! Это была сила семьи!
В Кашитаха Атахиш нравились рубцы на лице, они были другими, чем вся другая шкура... Нравилось на них смотреть и щупать. И глаза не было! Нравились и уроки по хвосту. Хвост вообще жил будто сам по себе! Интересно, а у него есть своё имя? Так или иначе, именно хвост рассказывал больше всего, о том что чувствует сейчас другой член семьи, а если обернуться, то можно было узнать и свои чувства. А если поднапрячься хвостом можно вилять, как хочешь, а не как хочет он. И, тогда... чувствовать одно, а говорить хвостом другое... Хвост, пожалуй, было самое могучие оружие Атахиш перед мамками. А еще ушки, и мордочка.
Уриалан же донималась просьбами рассказать истории. Ведь Уриалан всё равно не могла сбежать от Атахиш. Почему ломающий скалы получил такое имя? А есть ли ломающий грибы и деревья? А что находиться под мягкой землей?
Интереснее всего же были сказки и истории о чужих приключениях. Не было лучше способа заставить сидеть Атахиш смирно(не считая хвоста), чем рассказать интересную историю.
|
|
|
-
Так і винайшли емодзі
-
Ля який маніпулятор
|
|
|
|
|
-
Тепер Вукс не сумнівався, що то був він, бо і тоді користались магією.
Ось згоден. Бородата дупа відповість за все!
-
Дно завше було прихистком тих, хто жадав пізнати усі аспекти реальності)
-
Чомусь згадалась боязнь уколів
|
Інформація це найцінніше, що є у світі. Інформація дає можливість не лише розвиватися, але й керувати. Керувати оточенням, керувати баченням, керувати світом. Та проблема інформації у тому, що вона хоч і доступна усім, вона є одиницєю не самостійною. І кожен сам обирає інформацію, котру споживає. Інформацію, котрій довіряє. Інформацію, котру вважає за достовірну. І в цьому найбільша біда. Інформація, сама по собі нічого не варта. Уся суть у тому, хто і як нею користується. Сучасні технології дали доступ до мережі, до безмежних знань, до відвертого контенту, до усього спектру правди, якою б вона не була. Та сучасні технології, окрім того, дали ще й можливість створити собі свою власну бульбашку. Бульбашку, у котрій кожен окремий індивідуум живе, працює, існує і в сраці має реальність навколо.
Соломон неодноразово стикався з тим, що усі навколо, «чомусь», вважали гоблінів нижчою расою, котру лиш з доброї волі «долучили до цивілізації», бо так би і сиділи по своїх норах. І байдуже на тисячолітню історію і культуру, яка існувала задовго до того, як славнозвісні «цивілізанти» з'явилися на світ. Їм нічого абсолютно не заважає брати усі досягнення та розробки гоблінської раси та привласнювати собі, розповідаючи про те, що так воно було з покон-віків, та ніяк інакше. А Кірхеман і його родичі розмовляють видуманою мовою, мають видуману історію і взагалі їх не існує, вони все видумка якогось там ельзіманельского генштабу.
Проте так само, як швидко осягнув всю істину про інформацію і її особливості, так само швидко Соломон осягнув просту методику не сперечатися з ідіотами. Давно було засвоєно урок, що нема сенсу доводити тим же оркам, що гобліни інша раса, яка не має стосунку до орчих племен, що мова далека і не схожа (жоден клятий орк не розуміє гоблініша, але при тому це чомусь не заставляє його задуматися над тим, нащо казати, що гоблініш це наріччя орочої?). Бо для того, щоб сперечатися з дурнями, потрібно опускатися до їхнього рівня. А там, на тому рівні, вони просто роздавлять тебе досвідом. Нема абсолютного сенсу щось доводити тупоголовим. Тому Кірхеман скупчився на осяганні фаху, на осяганні своїх цілей. Часто так ставалося, що він вічно не в тему, вічно не формат, та ще не настав той час, коли треба міняти свій фах на автомат.
Усьому свій час.
Саме тому, коли є час вчитися, Соломон вчиться, а коли є час відпочивати, Соломон відпочиває. Чи проводить час з друзями. Так і цього разу, було вирішено відправитися на бої автоматонів. Останні були дуже цікавими гобліну. Одне з чудес сучасної техніки. Таке просте і складне водночас. От якби наладити кустарне і при тому массове виробництво, це не лише б полегшило соціально-економічну напругу, а й дало б масу нових, цілком очікуваних і неочікуваних можливостей. Та про це якось пізніш. А зараз потрібно було пробратися крізь каналізації до місця призначення. І як завжди інфорамція грала ключову роль. І як завжди, закон падлянки, не заставив себе чекати. Інформація виявлися не повною, через що бідака Кайола ледь на загинув. Добре, що у Соломона не одна звивина у мозку і усі вони працюють як треба. Саме тому фізика дозволила швидко зметикувати що й до чого. Перемкнути воду. Перекрити шлюзи. Дати тиску зломити те, що не розраховане на таке навантаження.
Серденько б'ється так, наче зараз вирветься геть з грудної клітки. Так і коні двинути не довго.
-
Інформація це найцінніше, що є у світі. Інформація дає можливість не лише розвиватися, але й керувати. Керувати оточенням, керувати баченням, керувати світом. Та проблема інформації у тому, що вона хоч і доступна усім, вона є одиницєю не самостійною. І кожен сам обирає інформацію, котру споживає. Інформацію, котрій довіряє. Інформацію, котру вважає за достовірну. І в цьому найбільша біда. Інформація, сама по собі нічого не варта. Уся суть у тому, хто і як нею користується. Сучасні технології дали доступ до мережі, до безмежних знань, до відвертого контенту, до усього спектру правди, якою б вона не була. Та сучасні технології, окрім того, дали ще й можливість створити собі свою власну бульбашку. Бульбашку, у котрій кожен окремий індивідуум живе, працює, існує і в сраці має реальність навколо.
Актуаліті. Хоча надіюсь в майбутньому дізнатися, як до цього всього буде відноситись дорослий Соломон)
-
Дякую за відсилки - вони порадували)
-
Най запізно, але таки зацінив.
|
|
Джеймс обожнював техніку. Уже в п'ять років найкращим заняттям для нього було копирсатися в іграшках та електроприладах, намагаючись зрозуміти, як там все влаштовано і чого воно працює. Орудувати викруткою малий навчився добряче, але він ще був занадто дрібним, щоб успішно складати розібрану техніку назад. Не раз й не два тато заставав задумливого синочка, який чухав голову і намагався зрозуміти, звідки в машинці на дистанційному управлінні так багато деталей і чому залишилася ціла купа зайвих.
Проте вершиною технічної досконалості, звичайно, був космічний корабель. Це було щось таке велике, недосяжне і неможливо прекрасне. Приблизно так само, як татів автомобіль, але навіть більше. Бо тато навіть одним оком не дозволяв подивитися, як в машині все працює, справедливо побоюючись, що нашестя варварів в особі улюбленого синочка авто може не пережити, а купляти кожного разу нове, то ніякої навіть найкращої зарплати не вистачить. Та достатньо було лише раз побачити, як на перший погляд неповороткий металевий слонопотам пронизує простір і зникає в небі ще до того, як ти встигаєш кліпнути, то хлопчина вже міцно знав, що хоче дізнатися, як працює всередині кожен гвинтик.
Джеймі задавав татові сотні питань, на які навіть досить добре технічно підкований програміст часто не мав відповіді. Сет мав лише дуже приблизне розуміння, як працюють варп-двигуни та чим вони відрізняються від гравітаційних, і навіть якщо б знав, то не зміг би це пояснити малечі зрозумілою їй мовою. Тому альтернативі розібраним іграшкам поки не було. Як мінімум до тих пір, поки хлопчина не навчиться читати технічну літературу. Відео на схожі теми цілком успішно заміняли йому мультики. Хоча ні, не заміняли. Мультики він також дивився у великих кількостях і дуже ображався, коли мама або тато ввечері гнали його спати, на даючи додивитися "ну ось зараз останню серію, і все".
***
Джеймі йшов по ярмарці з кількома купюрами в руках. От же пощастило бігти за смаколиками для всіх. Ну от точно Гаррі мухлював, коли ті палички розставляв. Правда, Джеймі не міг зрозуміти як, але точно мухлював. Проте небажання йти до нудних палаток з їжею та солодощами вмить зникло, залишився тільки захоплення тим, що відбувалося навкруги. Хлопчик так задивився на літаючих механічних драконів та інші дива, що й сам не помітив, як відійшов далеченько від яток і потрапив до звіринця, де тримали тварин, що виступали в цирку. Але якщо механічними чудовиськами Джеймі щиро захоплювався, то тварин йому було шкода.
І от хлопчик побачив справжню зворотню сторону цирку. Де тварин примушує виконувати різні штуки не дресура і любов, а канчук і лайка. Великий качковедмідь був сильнішим за дресирувальника, але все ж боявся його. Але ж Джеймі був всього лише маленьким хлопчиком, який боявся дресирувальника куди більше, аніж загнана в кут тварина. Проте й полишати її напризволяще не хотілося. Парубок був хоч малий, але вже петрав в техніці достатньо, щоб знати, де ручник і чому його не треба чіпати. Але страшно ж. А як хтось помітить? Ні, так не треба. Бо якщо розбити чужу машину, то тато таких прочуханів дасть, що на дупу місяь сісти не вийде. Джеймі почухав сідницю, яка ще пам'ятала зустріч з ременем. Ну хіба він винен, що йому конче потрібно було подивитися, як працює магнетрон у мікрохвильовці і чому тато не дозволяє гріти в ній ложки. Подивився, зрозумів, чому так. Іскрило красиво і бахнуло добре. І від покарання втекти не вийшло.
Так і тут. Вирішити ситуацію радикально хотілось, але отримувати на горіхи за це - ні. І тут прийшло рішення. Натовп трохи розступився і Джеймі помітив на початку ярмаркової вулиці поліцейського, який щось обговорював з хазяйкою сувенірної крамниці. Через кілька секунд Джеймі підбіг до нього і, захекавись, пролепетав:
— Дядя поліцейський, дядя поліцейський, там тваринку б'ють.
Полісмен подивився донизу на хлопака, який смикав його за рукав. І коли зрозумів, що саме той говорить, то вмить посерйознішав і промовив:
— Ну пішли, покажеш. А де твої батьки?
Поліцейський йшов швидко, але на думку Джеймі, недостатньо. Тому самому хлопчику прийшлося бігти підтюпцем:
— Всередині. А я вийшов купити смаколика і ось, побачив, як дядько батогом з вогню медведика б'є.
Про "б'є" малий трохи перебільшував. Бо дресирувальник тільки замахувався. Але за хвилину вони якраз встигли побачити, як роздратований непослухом тварини чоловік клацнув батогом і самим кінчиком огрів качкомедведя, який відразу ж тоненько заричав і кинувся назад, в глибину клітки. І секундою потому Джеймі почув гучний виклик:
— Проксімо!
Батіг, який дресирувальник вже вскинув, щоб вдарити вдруге, завмер і майже відразу розтав у повітрі. Чоловік обернувся і, побачивши досить сильно незадоволеного поліцейського, неначе відразу зменшився і навіть випустив ціпка, що тримав качковедмедя. Тварина цим негайно скористалася, сховавшись у глибини клітки. А полісмен і не думав зупинятися.
— Проксімо! Я тобі вже не вперше кажу за твої методи дресировки. І що я бачу? Як ти перед очима дітей б'єш тварину батогом? То вже переходить всілякі межі! Тобі нагадати, скільки матимеш за жорстоке поводження з тваринами чи сам пам'ятаєш?
Очі дресирувальника забігали. Мабуть, дійсно знав, що і скільки за це буває. Закони закривали очі багато на що, але бути досить гуманними і за жорстоке поводження з тваринами можна було отримати реальних проблем, вже не рахуючи суспільного розголосу. Бо ж захисників прав тварин і так набігає щодня хоч віником вимітай, а то й зовсім життя від них не буде.
— Ну що ви, пан Жером. Я ж тільки налякати, бо впирається тварина, не слухається. А без остраху її тримати ніяк не можна - хижак. Почує слабину, може напасти. Ви ж бачили, правда, нічого такого не було? Ну правда ж?
Тут дресирувальник зробив кілька дивних і незрозумілих рухів, які Джеймсу чомусь видалися одночасно смішними й дурнуватими. Спочатку той вилупив очі, пильно подивившись на поліцейського, а потім глянув кудись вниз і вбік. Хлопчина і сам подивився, але нічого крім старої скрині не побачив. А потім дресирувальник потер великим пальцем об інші - точно так робить мама, коли солить страви. І наостанок хитнув головою кудись в сторону шатра, не відводячи погляду від поліцейського. Реакція Жерома виявилася теж трохи дивною. Спочатку той чемно дивився в усі боки, куди показував Проксімо, але коли вже той хитав головою, поліцейський прикрикнув:
— Забудь! Ти вже мав від мене попередження. Після вистави їдеш зі мною. І не вздумай десь дітися чи фокуси якісь викинути.
Дресирувальник помітно принишк і похнюпився. І куди дівся той грізний дядько, який приборкував грізного звіра? Здувся, та й нема. Хотів бо було він подивитися на того дрібного, який привів Жерома у найбільш незручний момент, але хлопчини вже й слід пропав. Бо Джеймі, побачивши, що поліцейський дійсно допоміг, і тварині насправді нічого не загрожувало, чимдуж кинувся до яток з солодощами, бо вже й так витратив купу часу.
-
Born to create Drama!
Взагалі, не очікуванний вибір, але дуже в дусі вибраної раси, я сказав би.
-
— Проксімо!
Я спершу вирішив що поліцейський котрзакляття кастонув.
-
— Дядя поліцейський, дядя поліцейський, там тваринку б'ють. От же ябедник! :-)
|
-
— "Цей час настав" — сказав Тихон натовпу, що зібрався на площі, — "Я оголошую збір грошей на віверну!
Це краще. Просто краще.
-
Збір грошей? Хммм.... В мене є підозри щодо того, скільки саме буде зібрано ;-)
|
-
Дійсно, хто б його зна, що буде летіти така нечисть і вхопить не якогось хлопака, а дужого орка на даху кабака :D
-
Файно придумав, то навіть не то слово.
-
— Гм... Ем... Ну, тварюку ми забили, най вам безпечніше тут буде. Хто б його це знав, шо у вашій місцині так неспокійно, був би арбалет взяв. Але добре те, шо легко втовкли. Як хто хоче віддячити за то - будемо раді. А як хто хоче тушу вторгувати цілком чи по частинам, то звертайте. Казали мені, що з м'яса зі сраки оцьої летючої свині шашлики просто чарівні.
Який хороший хлопчик! І зі старшими ввічливий.
-
— Гм... Ем... Ну
І це наш переговорник. Ми просто приречені на успіх.
|
Сум’яття трішки збільшилось ближче до вечора. Там по палатах порозвозили нових мамусь, а татусі після робочого дня вирішили перевірити, як там їхні чада в свій перший день народження. Квіти — традиційний подарунок тим, хто скинув з себе дев’ятимісячний тягар, та саме ваші мами надавали перевагу подарункам більш практичним. Ось і родичі, які зібрались позиркати на крихких немовлят, принесли такі подарунки. Тут була і сушений сульпфо в кіріській присипці*, і знаменитий смарагдовий шоколад**, з добавлянням їстівної глини***, Сет дістав дорогого трояндового чаю із садів сім’ї Мельфера****, і хоч ритуал розпивання чаю був характерний для сім’ї Дюбуа, сім’я Шева славилась в колі друзів інтуїтивним відчуттям природи, коли та використовується для їжі. Врешті-решт прийшов й Амос, з декількома порціями спельцю***** із блакитного опилку. ЖІночки заслужили на велике свято після народження, бо ж у всіх то були перші діти, або ж, всі так говорили (в цей час сексуальна свобода за наслідки мала безліч небажаних вагітностей). Немовлята швидко росли і міцнішали. Мамине молоко в перервах заміняли вітамінні раціони. Східноприморська акушерія перетнула Темну добу****** медицини перша, і для організмів-що-розвиваються були виведені спеціальні суміші, які внормовували стихійний баланс, через що зменшували загальну статистику дитячих смертей, а також рівень тяжких хворіб на двохзначний відсоток. Життя батьків швидко увійшло в звичне русло, а от матері в декреті опановували нові для себе науки, як от наприклад виховання дітей. У вільний час, в будиночку Мері Шева на розі Трефових королів та вулиці Берроуз були збори за чашечкою чаю, де і обговорювалися мрії на щасливе майбутнє малюків, коли самі малюки під співи з аеробтруб******* копошилися в ковдрах маленького ліжечка Джеймса. Звісно, кожен хотів дитину, яка пішла б по стопах її батьків, і цей несвідомий вплив був визначним у перші роки життя, от тільки, в перші свідомі роки дітей, він виявлявся подекуди в крайніх формах.
***
Минуло шість років з тих щасливих днів. Дітки отримали більш чіткі форми, більш пружні м’язи і спритні кінцівки. Шість років — це вік, в якому діти йдуть в школу. Інститут освіти Аверісу не передбачав класичних шкіл імперського типу, де в основі знаходилось школярство — вивчення ряду обов’язкових предметів. Натомість, школа Аверісу — це гуртки по інтересах. Такі собі маленькі партії з вихованням вузькоспеціалізованих, конкурентноспроможних спеціалістів. Давно зникли вчителі, на їх місці з’явились вихователі. Вихователі — це почетні професіонали-педагоги, частіше за все орки із Рурашу, які знають, як виявити схильності дитини, і як сформувати із схильностей і слабкостей гарного громадянина. Майже вся робота вихователів — це споглядання, та крім цього, вони організовують зустрічі з відомими професіоналами в різних сферах, проводять екскурсії і практичні заняття. І коли ви опинилися вперше в такій дитячій групі, вам відразу сказали, що буде мало шансів, що група залишиться в такому ж складі, і майже всі розійдуться по різним групам через три роки. Ви, звісно ж, не вірили в це. За пережиті разом шість років (і дев’ять місяців) вам складно було представити навчання в різних місцях. Та до цього все йшло, коли почали проявлятися ваші схильності.
Джеймс. Ти пам’ятаєш як вперше помітив космічний корабель. Величезна махіна з маготехнічним двигуном якраз вздіймалася над поверхнею аероліфта. Свист стояв такий, що тріснули окуляри вітчима Гаррі, і тією ж хвилею з дерева змело старі гнильки — плоди синього яблока, які впали на голову Соломона. Металева конструкція відзеркалювала сонячне світло так інтенсивно, що ніхто сам корабель й не бачив — лише величезний блиск за склом ліфта, який повільно підіймався вгору. Та ти тоді був готовий і взяв з собою дерев’яні окуляри, які рятували від піску. Також, вони врятували від надмірного світла. Ти помітив як валив густий дим із циркулярного відсіку прямо до конденційних коробок аероліфта. Корабель розпустив синтетичні вітрильця, і трапилась та мить, яку більшість пропускає, жмурячись від яскравого світла. Ти не зажмурився і до різкого болю в очах очікував найважливішого моменту. І ти помітив його. Магічні повітряні потоки наповнили вітрильця, двигун космічного корабля прискорився, довівши писк до свого піку, і в ту ж саму мить, судно зникло. Воно з такою швидкістю вирвалось у простір, що проткнуло небеса за долю долі секунди. Лише мініатюрна смужка чорного диму і отвір в хмарині залишився від цього видовища. Ти отримав те, про що мріяв. Та, для тебе це було не лише видовище. Гарг Бордмід — твій вихователь дізнався про це, коли ти вибрав іграшковий космічний корабель серед інших іграшок. Тебе манив не стільки космос, скільки сам корабель і те, наскільки це величезний прорив у науці — побудувати машину, здатно перетнути видимі межі світу. Роковий момент настав трішки пізніше. Ви всією групою гуляли по цирковому містечку «Хвилехвіст» в Аверісі. Величезний дракон, наповнений паром і вогнем кружляв по небопростору. Жонглери й акробати запрошували на шоу до кольорових складних будиночків. На одній арені треновані тварини стрибали через вогонь й балансували на м’ячах. Коли всі зайшли в середину, ти побіг за снеками, так як витягнув найменшу тростину серед всіх. Магазинчиків навколо було безліч, але все навколо виглядало однаково, тому ти й почав блукати, поки не дійшов до місця, де стояли клітки з тваринами. Там ти помітив величезного качковедмедя. Дресувальних натягнув на шию бурого нашийник з шипами й намагався витягнути його з вантажівки. Тварина кричала й відмахувалась лапами, пручалась, допоки дресувальних помахом руки не створив батіг із чистого вогню. Для тварини немає страху більшого, аніж вогонь. Ти не зрозумів чому, але тобі стало жаль бідної тварини. Кабіна автомобіля була пустою, однак, ніяких проблем для себе ти теж не хотів і вирішив допомогти качковедмедю скритно. Для цього ти...
Гаррі. В дитинстві ти багато дивувався. Так вже вийшло, що світ для тебе здавався невизначеним навіть тоді, коли кожен дорослий находив в собі сміливість говорити про те, яким є світ і життя в цілому. Напевне, цього ти набрався у Вільяма. Він був науковцем і філософом, і ці дві області знань так чи інакше стосувалися людини в його дослідженнях. Він розумів людей і інших розумних видів так, як ніхто інший, як тобі здавалося. Ось чому він постійно дивувався, чому вони вели себе так чи інакше при різних ситуаціях, коли, здавалось, мали всі можливості діяти більш ефективно. І твоє власне здивування сформувало й твій світогляд. Культура безлічі народностей Аверісу проявлялась для тебе як штучна надбудова, яку ці громадяни собі придумали й по якій собі і жили, не бажаючи прокладати самостійний шлях. Для ніжного дитячого віку подібні питання давались тяжко, тому, твоє життя і не можна було назвати найщасливішим. Навіть будучи дитиною, ти часто мислив по-дорослому. Як от, наприклад, тоді — шістнадцятого серпня 632 року ПБР, коли ти вигулював Джина, свого пса портиком банку сімейства Фахіс в портовому районі Аверісу. Прикрашена золотом мармурова колонада розказувала про багату історії сім’ї півросликів, та тебе приваблювало зображення пласких людей на цих колонах. Ти йшов й дивився на них, поки твій погляд не перескочив на моряків, що розвантажували торгове судно, наповнене контейнерами, а там, коли ти вже пробрався провулками до житлових будинків району — ти став свідком неприємної ситуації. Трійко дітей обклеїли старого ельфа біля високого дуба з просьбами про милостиню. Крутились навколо нього як мухи, поки один із них не вихопив із кишені старого гаманець, що той аж не помітив. Діти помітили тебе, твій пес помітив їх. Джин був достатньо кремезним, щоб справитись зі всіма по твоїй команді, і шпана зрозуміла це. Тому й кинулась геть від тебе. І ти знову здивувався, що представ перед сумним вибором. Чи варто тобі покарати дітей і віддати гаманець старому? Чи ж здати їх місцевому шерифу, а може й взагалі залишити все це й піти собі геть? Або ж навіть заволодіти самому грошима, раз в тебе є для цього вірний помічник. І в цьому весь був ти — ніхто не ставив тебе перед вибором, але ти відчував необхідність прийняти рішення. Тому ти...
Кайола. На відміну від свого друга Гарі, ти не дивувався. З народження весь світ для тебе здавався... зрозумілим. На ранніх стадіях це сприймалось з острахом, бо ж діти зазвичай раді від всього нового, але для тебе радість була рідкістю. Та ти відчував дещо інше — спокій. Бо ж коли світ зрозумілий, всі відчуття приходять в норму й наступає спокій — або ж апатія, як воно часто називались серед твого народу, який залишився твоїм лише в історії твоїх батьків. І коли тобі сказали, що на основі твоїх вподобань буде вибране твоє навчальне коло — ти був готовий і знав, що пов’яжеш себе з магією. Власне, твої магічні здібності проявилися ще зрання. У кожного це відбувається по різному, і навіть ти в той момент був здивований. Це сталось вночі, коли ти з друзями пішов по ініціативі Соломона до фестивалю, що вібувався в центрі Аверсі, щоб подивитись на бої автоматонів. Грошей у вас, звісно, не було, але у хитрого гобліна як завжди був план, як попасти на фестиваль безплатно. Кожен раз такий план закінчувався чимось поганим для когось із групи, але з кожним разом Соломон був ще впевненішим, що новий план закінчиться добре. Він вмів переконувати. Ви полізли до каналізації. Магічні каналізації Аверісу були не такими, як в Пебо, і серед жителів тут були лише гігантські щури й викинуті черепашки, які під дією магічних викидів очищувальних машин перетворювались на страшних монстрів, що правда, занадто слабких, щоб прожити ще хоча б рік. Але вас не лякали магічні викиди й щурі, тому що від першого гоблін дістав серед товару батька шматочки еманізитного кристалу********, який нівелював негативний вплив. А проти іншого у вас була зброя: палиці і рогатки. Та коли ви блукали сморідними лабіринтами, сталось неочікуване, і ти, Кайола, опинився в самому епіцентрі неочікуваності. Включились механізми по фільтрації води і бокові шлюзи каналізаційного тунелю зі скрипом відкрились. Це значило, що зараз каналізацію заповнять потоки води, які понесуть всі нечистоти до центру переробки, і по великій іронії — ви опинились серед числа нечистот. — Хапайтесь будь за що! — Крикнув Соломон й під голосний шум машин поліз схопився за металевий стержень важеля, який колись вручну керував шлюзами, а тепер залишився як ржавий артефакт. Гаррі скинув плаща й ним перехопив опорну колону. Джеймс встромив в щілину між кам’яними плитами свій бойовий гаєчний ключ. А ти, Кайола, розгубився. В сяйві ліхтаря не було видно ніяких опор. І з собою у тебе нічого цінного не опинилось. — Хапай мене за ноги! — Ти почув знайомий голос Дюбуа, та він вже звучав для тебе примарно. Інстинкти повели тебе вперед, та було пізно. Свист механізмів на мить зупинився і в наступну повалив холодний вітер, який збив тебе з ніг, а після нього — величезна хвиля води з силою вдарила тебе об слизьку стіну каналізації, а потім завернула за поворот каналізаційного рукава й повела прямо до центру переробки, де сміття перетворювалось в акуратні брикетики. Повітря закінчувалось і в якийсь момент ти надіявся, що задихнешся раніше. А потім відчуття почали покидати тебе, аж допоки не з’явилось нове, яке ти ще не відчував раніше. Наче ще одна особистість прокинулась в середині тебе й взяла тіло під контроль. В стрімкому потоці хвилі ти...
Соломон. Клеймо виду відбилося на тобі найсильніше. Не так давно гобліни почали вважатися розумним видом, все через, як думали, слабкий розвиток функцій мозку. Та відкриття області мозку, яка відповідала за повторювальну пам’ять змінили все. Після нього, твій народ поневолювали й використовували в своїх цілях, та розвиток демократій і ліберальних прав, а також стрімкий розвиток економіки природнім шляхом подарували гоблінам право на незалежність, бо ж, виявилось набагато ефективніше мати самодостатніх геніїв, які працюють на цілу суспільну сферу, ніж на окремого рабовласника. І ти народився в кращі часи, коли вже й твої дідусі з бабусями були вільні, і про сумну історію ти дізнавався лише з книг, які твій батько обмінював не безліч різних речей свого магазинчику. І тоді ти наче відчув, що повинен заглибитись в історію свого народу. Так почалось твоє навчання, твоє стрімке формування як «доброчесного громадянина». Тридцяті роки сьомого століття називались епохою інформаційного суспільства. Все завдяки відкриття Третього світу, де інформація зберігалась вічно. Для гобліна — це ідеальне місце навчання. Вільного часу в тебе вистачало, і ти не гаяв його. І це врятувало тебе один раз, який ти дуже добре пам’ятав. Це був день, коли ти з друзями втік з дому, щоб попасти на фестиваль й подивитися на бої автоматонів. Ти все прорахував, як здавалось. Шлях по каналізації повинен був вивести тебе прямо на головну площу. Та все пішло не по плану, коли раптово включились машини по вичищенню каналізації. Величезна хвиля води повинна була віднести сміття до центру переробки й ви опинилися на її шляху. Ти приказав всім закріпитись, але перед зустріччю з самою стихією ти помітив, що твій друг Кайола не знайшов ніякої опори. Вода знесла його коридорами каналізації і провина повністю лежала на тобі. Та, перед тим як повністю віддатись відчаю, в тебе з’явився план, як можна було врятувати його. Потрібно було тільки зробити так, щоб хвиля зупинилася перед центром переробки. Машина знаходилась далеко звідси, але її частини наповнювали каналізацію як коріння грунт. Ти попросив Джеймса перекрити решітки шлюзів своїм гаєчним ключем. Гаррі координував дії, поки ти поліз в один із шлюзів, щоб спровокувати перепад тиску в трубі подачі й спричинити вибух водяної хвилі в середині неї. Це могло б розсіяти магію, та часу було обмаль. Лишайники й іржа в металевому тунелі за шлюзом більше не лякали тебе. Ти дістався до криниці, звідки подавалась вода, яка розходилась по шлюзах. Двохсотметрові резервуари були наповнені металевими балками, які підтримували в нормі тиск самого резервуару, коли запускалась хвиля величезної сили. Потрібно було якось знищити балку, щоб резервуар дав пробоїну. І, на щастя, ти знайшов відповідь. З допомогою...
-
То однозначно лайк
-
І знову - максимально файний постєцкій)))
-
Та шоб я ще раз в таку гру записався дайте дві
-
Добре жити в часи лібералізму.
|
Фаріда ніколи не любила лікарень. Адже на скільки б не було все організовано, навіть якщо ти заходив до лікарні здоровим, то вийти з неї здоровим уже не вийде. Тому що якщо не черга, то тупі обивателі обов'язково вимотають, як не сили, то хоча б нерви. Що вже говорити, якщо мова йде не просто про лікарню, а про цілий перанатальний центр. Вагітність, вона по своїй суті гірше будь-якої хвороби. Бо з одного боку, наче вивчена, наче прогнозована, а з іншого боку у будь-який момент усе може піти шкереберть.
Так воно, в принципі, і сталося у випадку цієї вагітності. Ще кілька днів тому все було нормально, можна було ще спокійно чекати, не перейматися про народження, а тут раптом погіршилося самопочуття, щось там не сподобалося чи то санітарці чи то лікарці, й от, Фаріда уже у палаті, з дитиною на руках. Спочатку все було як в тумані. Біль стискав все тіло так, наче це не тіло у породовій палаті, а якийсь батискаф на глибині Маріїнської впадини. Попри біль і постійну нудоту, вручили в руки дитину.
— Малюку потрібен тактильний контакт!, — якось так, з зарозумілими обличчями, заявляли у лице втомленій Фаріді. Чесно кажучи сил дивитися на малюка не було геть. А навіть коли дивилася, то чомусь не було того оспіваного материнського інстинкту, про який усі так говорять. Вглядалася пристально у зморшки дитячі (попутно дивуючись, якого милого воно таке мале, а вже зморшкувате?!), у ці повні щоки, у обм'яклі довгі вуха. Потім вони, звісно, випрямляться, будуть по іншому виглядати, та й лице зміниться... Та наразі у жінки був легкий шок.
Поглядом провела по палаті, подруг оглянула, та нічого не сказала. Не хотіла признаватися у своєму страхові. Страхові того, що народжене дитя не викликає тої знаменитої і оспіваної любові, що материнський інстинкт, таке враження, що вивітрився з тілом разом животом. Якось не так собі все уявляла. Ще й Амоса нема. А так добре б було, якби він був тут, поруч. Щоб роз'яснив усе. Щоб заспокоїв. Але Амос був би не Амос, якби не був по вуха в роботі. Слава богам, що він й так спакував все і приїхав сюди одразу як тільки сказали, що треба лягати на догляд.
|
-
Встиг вхопити))
-
Ля які ми грізні)
|
|
Мері Шева, у дівоцтві Макдональд, була звичайною ельфійкою, що жила в місті силу-силенну років. Але то так здавалося тільки їй одній, адже навіть за мірками ельфійської общини вона народжувала досить рано. Довгоочікуване і виплекане дитя було її первістком, тому навіть після болючих пологів, на яких вона кілька разів мало не встрачала свідомість, її переповнювали тільки найкращі емоції. Ба яке диво, оце маленьке створіння, що лежало зараз у маленькому лікарняному ліжечку, - то її синочок, її Джеймс. Її кровинка, що вони разом із Сетом створили.
Вона не мала ні найменшого поняття про безсонні ночі, які чекають на молоду маму, не знала про набряклі груди, від яких буде в захваті чоловік, а їй самій захочеться стрибнути з даху будинку від тягнучого болю, що переслідуватиме її мало не все вигодовування. Це у майбутньому вона зіштовхнеться з невгамовною шкідливістю, коли Джеймі в черговий раз розбиратиме до останнього болтика праску, радіо чи старий телевізор. То ще тільки будуть безсонні ночі через гульки хлопаки, який вже виріс і готується випорхнути з батьківського гнізда, перше кохання вкупі з розбитим серцем, накручені вуха і довжелезні лекції про шкоду паління після того, як батько зненацька зловив його з цигаркою за домом. І ще сотні й тисячі життєвих ситуацій, які їй доведеться пережити - це зараз було нереальним, чимось таким, що буде ще не скоро.
Натомість, дрібний хлоп мирно спав, підклавши дулю під голову. Ще втомлена після пологів мама лише слабко усміхнулася. Ба, яке мале, а вже дулю тикає. Дід би ним пишався. То був ще той шибайголова та дурко, навіть у вельми респектабельному віці. Шкода, що ні батько, ні мати Мері не дожили до цієї значущої події. Мама померла кілька років тому після тяжкої хвороби, а тато просто не зміг без неї, заслаб та згодом тихо відійшов уві сні. Проте навіть згадка про батьків не засмутила Мері. Навпаки, вона була впевнена, що десь там на небесах, вони разом дивляться вниз і тішаться своїм першим онуком.
А ще Мері вже кортіло показати синочка Сетові. Розказати тому, що у малого геть його очі і вушка. Та спить він так само, як батько, закинувши руки догори. Та ще...
— Добро ранку, жіночки-красуні...
Басовитий голос дварфа вивів молоду маму з краю мрій, повернувши на землю. Звістку про виписку Мері зустріла широкою усмішкою. Це ж треба, вже сьогодні додому! А коли дварф підійшов до Джеймса, той несподівато прокинувся, але не закричав, а потягнувся і тицьнув складену дулю прямо під носа. А вже секундою потому натхненні слова лікаря Дзонко змінили веселощі та примусили задуматися, і дівчина міцно-міцно пообіцяла собі, що стане найкращою мамою у світі.
Мері розуміла, що життя її щойно змінилося. Але все було добре. Вона була щаслива.
-
Дуля, думаю, не остання)
-
Співавторку чом не вказав, шахрай?
-
підклавши дулю під голову.
Хехв, на щастя!
-
Аватарка не завадила б ;-)
-
Милий початок!
|
Дванадцяте липня 626 року ПБР" назвали днем життя, завдяки зламаній ланці в дев’ятнадцять мільйонів триста тридцять п’ять тисяч вісімсот дев’яносто двох народжень в родильних домах Рурашу, Аверісу, Пебо й Крешбангу. Власне, новий рекорд перевершив минулий на тридцять дві тисячі шістнадцять дітей, які побачили світ вперше за панорамними вікнами своїх палат. Експерти вбачали причини багато в чому. Тут зіграли й природні фактори, як от наприклад тепла й суха зима, а також і культурні чинники, бо ж саме в цьому році анонсували шістдесять третій сезон легендерного серіала «Життя Бату»; врешті-решт, більшість свят перепадають на зиму, і саме це зблизило людей, ельфів, півросликів, дварфів, орків і гоблінів настільки, що зовсім скоро, в липні в родильних домах з’явилася проблема з недостачею місць. Третій світ** переповнився приємною новиною настільки, що став причиною приступів епілепсії у більш ніж трьох ста користувачів. Інформація буквально заполонила цифрові вулиці мережі й цілого світу в якийсь момент стало мало для тих одинаків, які не збиралися приєднуватись на нове свято життя. Серед одинаків була ж також і парочка, яка зустріла свято все ж там — в родильному дому. Четвірко жінок в тісній палаті з випуклими животами приковано дивились телевізор, очікуючи моменту, коли й їхні діти стануть причетні до такої визначної події. Гул в коридорах заважав їм спати й одна із них весь час звинувачувала, цей гамір в тому, що не може видавити із себе малу копію себе. Інші троє, чесно кажучи, були толерантні з подругою. Батьки майбутніх дітей ледве прорвались через натовп біля входу, який фотографував новонароджених, вбиваючи в їх маленькі голови страх до яскравих спалахів. Та лікарі сказали, що дітей сьогодні очікувати не варто. Сумна новина. Закінчилась вона наступного дня. П’ятниця тринадцятого липня шістсот двадцять шостого року стала днем народження нової купки людей. Окрім крику жінок й команд лікарів — тиша. Свято закінчилось так миттєво, що коли діти опинились на волі, то побачили лише місто, яке нагадувало руїни, через всі ці яскраві декорації, летючі листівки, за якими ганялись треновані сікфіни***, і груди попелу від спалених пахощів коло родильного дому. Населення Аверісу завжди було готове гульнути, і також навчилося повертатися до звичного ритму по хрускоту пальців Великого Леносса****. Але вам що? Ви — новонароджені намовлята, тільки недавно покинули тісну домівку, обмінявши її на великі апартаменти лікарської палати. Вашу радість тільки й міг передати той крик, який ви доносили з своїх звільнених легень. Велетенські долоні ще невідомих жінок зігрівали, і життя, наче, йшло не так вже й погано, хоч і судити вам було ні про що. Це був ваш перший день. Ваш лікар — старий нахмурений дварф з кущавими бровами і дзвінким іменем Дзонко мав припіднятий настрій. Він розкрив двері в палату сам, і перший увійшов до стерильного приміщення. Двоє лікарів плелись за ним з величезними планшетами в руках. — Добро ранку, жіночки-красуні. — Він завжди лестився. Мамуся Дюбуа в своїх пародіях на дварфа лестилась трішки краще. Та всі чотири жінки широко посміхнулись, бо ж день-то і справді краще нікуди. — Як самовідчуття? Як настрій? Ви вже поїли? О-бо-в’яз-ко-во поїжте, чуєте. — Почав він заливати зрання. — Діточок зареєстрували. Почекайте до опівдня й ваші чоловіки зможуть вас забрати додому. Ви ніколи не задумувались, чому деякі діти виростають талановитими музикантами, а деякі й два плюс два не можуть зв’язати? — Лікар підійшов до мами маленького Джеймса й поглянув немовляті прямо у вічі. — Подейкують, що це зорі визначають ким дитина стане, хоча, як лікар скажу, що ніякі зорі не впливають на життя більше, ніж ми це собі дозволяємо. Я хочу сказати, матусі, що сьогодні ви круто змінили своє життя і взяли на свої спини величезну відповідальність, і подумайте добре, як ви будете виховувати своїх діточок, бо ж ніякий дитячий садок чи то школа не впливають на дітей так сильно, як рідні батьки. І будьте готові до того, що природа кожного із них... часто буде брати верх в такому молодому організмі. — Це він, напевне, говорив про расу діточок. А й дійсно, хоч як би далеко Східне примор’я не пішло у своєму розвитку, щось йому зламати й не вдалося — обмеженість природи. Попри всю магію й науку, є речі сильніші за все це, навіть разом взяте. Як наприклад вплив раси на характер. Не дарма говорять, що жінок орків слід триматись осторонь в період місячних, бо їх природа вселяє в них лють, здатну стати причиною прикрих проблем. Ваші мами це врахували давно. Вони звикли жити в тісній дружбі учотирьох ще з навчання в Академії і точно знали, що у їх дітей (себто вас) буде вся необхідна увага. Так ви і з’явились, без найменшої підозри, в що цей початок приведе вас в майбутньому.
-
Цікавий початок. З почином!
-
З початком)
-
Динда мене до такого не готувала XD
-
Стартовий майстерпост просто топовий, як на мене. Максимальний респект цьому зеленошкірому хлопаку)))
-
Ну, за гарний початок.
-
Гарний початок!
|
|
|
-
Ігри з вогнем іноді можуть призвести до непердбачувальних наслідків ;-)
-
Цей день настав. Радік відписався.
-
Тому стоячі на землі він лише підкинув вогника у небесну вечірку Нарешті ХІфен доєднався до вечірки-модуля, хоча був від початку)
-
Мо хоч ти будеш адекватним і цій паті?
|
-
за погоду
-
не витримало не тільки тіло гобліна, але і його броня, разом із щитом та зброєю.
|
Орк їв швидко, бо був горою неконтрольованих м"язів, і навіть щелепні м"язи скорочувались з величезною швидкістю, перемолюючи під сильніми зубами-іклами все, і все перетворювало в їстівне, бо ж шлунки орків здатні перетравити кого завгодно. Ложкою він користуватись не вмів, але так як Вукс отримав інтелігентне призвісько, приходилось-се йому відповідати й відповідати тим культурним традиціям в середовищі, в якому він проживав й тримати її в руках. Мораль, на диву вибухового характеру дикуна, уступала в його душі лише тому, що називали моральністю — первісним установкам взаєможиття. Але, ложкою він користуватись не вмів, тому, швидко покінчивши з пампушкою в руці, звільненою рукою варвар схопився за край тарелі й доверху закинув її на край своєї пащеки, с жадібним чавканням десь біля борлака — яблука Вукса, як-то він називався науково (на думку Книги). Хукіру він підставив руку з ложкою. І навіть не відчув, коли щось всілось на нього. Але борщ закінчився, і голос-Хукіра-в-голові знову об"явився. Він говорив йому про світ, вказував туди, куди слід було дивитись, а куди не слід було — не вказував. Тому, Вукс спочатку подивився на корчмаря грізно. Він схопився за край столу й піднявся повільно, як припіднімається ведмідь, коли попереджає про насилля. В таких випадках він ще хапався за молот і починав як дзига вертітися з ним по колу, справжній вбивчий вихор, гроза стільців і стійок. Але знову почав лаятись Гару, це відволікло зеленошкірого "гобліна" й він от відчаю плюхнувся на землю, з розмаху вдаривши кулаками по підлозі, що аж дошки затріщали. — Гару-у-у злий? Вукс не хтів, не хтів!! — сприйняв все знову на себе орк й продовжив колотити по підлозі, влаштовуючи справжній цирк в мирному шинку. Такий-от його стан могло змінити лиш правильне налаштування хвилево-корпускулярного потоку в мозгку, завдяки руків"я кинджалу. Легенький удар по наверші знову увів здорову дитину в ступор, а коли вивів із нього, Книга мовчки вийшов на вулицю, перед цим низько поклонившись старому старості — геть чолом до підлоги торкнувся (але не своїм). Він був ввічливим зі старшими, бо вважав, що так і потрібно. Прохолода привела орка в більш припіднятий настрій. Його словниковий запас не виріс, та бажання говорити з"явилось. Говорив орк тільки про свої бажання. — Ворю Вукс-мо. — Попередив ввічливо, що почав говорити. —Мо, се, ну, е-е, мо лови звіра? До лісу айда! Вукс-мо лови лиса, чави очі, чави кістки, а Хукі тяни хутра, грош буде. Ой-ой, ні-і, мо цей-во, Гару, дай справ, щоб нам дали гроші, а Вукс і Зрад били злих. Чую лють... — Сказав він, як міг, що розізлило його щось, і пора б вже втілити його лють на добре діло. Вукс часто злився, коли друзі його сварилися. Він не любив сварки, не любив крики, не любив гарчання своїх друзів, через це у нього і випало все волосся, і тому він і запихав гарячий віск у вуха, щоб не чути постійні суперечки. А на ранок діставав звідти сірку. От такий от винахідник.
-
Буквально "чолом б'ю" :)
-
іхіхіхі
|
|
-
Гару точно буде фейспалмити частіше, ніж кліпати
-
Вуксііііі, у Хукі 5 інтелекту без пов'язки :D
-
Такі підвисання бувають і в житті, доречі)
-
та і звик пірат, що люди таких як він люблять, і готові кормити за безплатно
добрятина
|
|
-
З такою кухнею не бачу сенсу покидати шинок
-
от же ж аж їсти захтів
-
гарячий і густий червоний борщ із пампушками з часником, мисочка зі сметаною, варена бульба зі шкварочками, щедро всипана зеленою цибулькою, паляниця із полуницею і по келиху пива.
Плюс за чисто українське застілля) Ну і за україномовну гру, звісно!
-
Аж їстоньки від такого поста захтілось)
|
|
Завершивши посиденьки й вирішивши, що вже зібралися усі, хто треба, товариство вирішило нарешті відправлятись. Та й наймані працівники-вантажники вже подавали сигнали Підмогильному про те, що свою роботу вони ніби як вже закінчені, й два воли з возом позаду них готові до того, щоб вирушати.
- Сір Ґандріх просив передати, що на роздоріжжі на Трибор завтра вранці на вас ніби то буде чекати ще один пасажир. Напіврослик-музика на ймення Майло Добробочка, чи якось так. - доповів він, після чого відправився по своїх справах разом зі своїм побратимом-вантажником. Нічого дивного в цьому не було, адже головний тракт від Невервінтера на південь, до Лейлона, добре охоронявся, оскільки цей шлях займав дві доби пішки, й першу його половину охороняла верхова сторожа Невервінтера, а другу - Лейлонці. Роксікер виїхав три-чотири години тому, із самого ранку, й у них не було находи поговорити безпосередньо перед виїздом, примикання ж до Головного Тракту Триборської стежки було достатньо примітним місцем для зустрічі.
Шлях авантюристів повинен був скласти два дні з однією ночівлею на Головному Тракті, що ішов вздовж узбережжя Моря Мечів. Завтра вранці, після одноденного руху на південь, їм треба було завернути наліво, на схід, і, проїхавши по Триборській стежці ще з півдня, завернути знову на південь, направо. До вечора група повинна була дістатись до Фандаліну й отримати свою плату.
Неню наш - краснеє Сонце, наша мати – сирая Земля! Вгору пнеться колосся, сива Правда між людей пророста.
Ой, ти, гавране чорний, не затулиш крилами небес! Правда крила розгорне, твій не буде світ білий увесь!
Під завершувальні звуки пісні, що співав бард, колектив вийшов на двір та прийнявся готуватись до відправлення. Яків перевірив (не без допомоги Сібо) свого воза й, зайвий раз упевнившись, що все гаразд, друїди умостились на ньому. До них приєднався й Келгар, оскільки на дверґівському возі вже розмістились Бодомар з ельфом, - мало того, що ельфійська компанія була не до душі дроу, так там ще й місця вільного не виявилось. Роздумуючи про шлях, який їм усім доведеться пройти в найближчі два дні, Келгар прикидав ступінь небезпек, з якими вони могли зіткнутись. Ще в свою бутність серед Червонотаврованих Келгар пам'ятав, що банда співпрацювала із гоблінами, які грабували подорожніх на шляху між Головним Трактом та поворотом на Фандалін, а отже Триборська стежка не була безпечною. Хоча, за декілька років, що Келгара не було в тих місцях, щось і могло змінитись, дроу щиро сумнівався в цьому.
Бодмар буцнув свого воза, він, у свою чергу, якось дивно струснувся, і Дальдарин Зоряний Шлях вирішив його перевірити. І дійсно - під вагою речей, якими була навантажена конструкція, деякі металеві елементи прогнулись, а деякі дерев'яні - тріснули. Їхати віз міг нормально, але це могло створити додаткові ризики, й тому ельф відремонтував та укріпив конструкцію воза. Тепер, знаючи його будову більш глибоко, Дальдарин міг використати цю перевагу у разі непередбачуваної ситуації. Це, по суті, були останні приготування, й товариство відправилось уперед, назустріч пригодам, які, можливо, розтягнуться й більше, ніж на декілька днів!...
*** Друга частина дня пройшла спокійно. Попереду їхав віз Роксікерів із Бодмаром Хмурим у якості візниці та Дальдарином у якості механіка. Позаду - віз Підмогильного з напіворком, гномом та темним ельфом на ньому. Шлях був достатньо людним - кожну годину траплялись один чи декілька подорожніх. До повороту на Триборську стежку залишалось приблизно півтори години шляху в такому темпі, коли сонце торкнулось нижнім своїм краєм горизонту, що було знаком для досвідчених мандрівників про необхідність стати табором на ночівлю. Через півдюжини хвилин і місце знайшлося підходяще...
|
Воспользовавшись морским обычаем, джентльмены проголосовали. Выбор пал на бывшего офицера Испанской Армады, хотя если бы не слово старого моряка, то история могла бы пойти совсем иначе. Вполне вероятно, что датчанин вел свою игру, но залезть к нему в голову порой даже сам Аксель находил затруднительным. Торжественно приняв подзорную трубу, Франциско Мендесу следовало также принять ответственность за всю команду, потому что они, пускай и не все, проявили готовность довериться ему. От успехов капитана Хавьера зависело и то, как скоро они обретут богатство и славу или, наоборот, пойдут на дно. — Примите мои поздравления, капитан Мендес. — Ослабший, но ровный голос принадлежал вышедшему на верхнюю палубу барону фон Кетлеру. Мужчина был все еще бледен, но старался держаться с подобающей аристократии собранностью. Чистый запасной кафтан, расчесанные усы и приведенная в порядок шляпа (хоть и без страусиных перьев) вкупе с ровной осанкой сделали из жертвы людоедов того, кем он всегда являлся - гордым белым человеком. Фридрих пожал капитану руку. Хавьер заметил, что глаза немца улыбались. Барона вполне устраивало, что выборы обошлись без поножовщины. Покончив с формальностью и получив первые распоряжения, команда рассредоточилась по кораблю. Ее самый юный член демонстрировал образцовое усердие в обязанностях мастера парусов. Под его началом трисель вздохнул полной грудью и ускорили движение маленького брига по волнам. Тем временем алый флаг с черным крабом заползал на вершину грот-мачты. С таким сильным заявлением «Мориану» будет не скрыть от рыбаков Нуэво Пескадор, чьи интересы он представляет. С другой стороны… кто-то в этом откровенном захолустье способен знать, что такое Курляндский флот?! Заплыв в полумесяц бухты, якорь был сброшен. Команда всем составом погрузилась в лодки вместе с припасами. На корабле думать о зубах осталась лишь девочка по имени Титуба. В ее ассортименте не было подходящих слов, чтобы вдумчиво ответить юнге на его вопрос. Зато Олле успел понять, что ему следует «успокоиться трахаться!». Деревня располагалась возле пляжа с белым песком. Первое сооружение, которое увидела команда - это был дом на сваях, расположенный в тридцати ярдах от берега. Его крутая двухскатная крыша была сделана из сухого тростника. Со стороны суши к нему вел длинный деревянный помост и, огибая с обеих сторон, уходил еще дальше в море, образуя тем самым небольшой пирс. Хавьер сразу узнал «Приют Умирающего Солнца». Это был тот самый постоялый двор, с хозяином которого, прибалтийские дворяне намеревались встретиться по прибытию на Тобаго. За «Приютом» вдоль береговой располагались маленькие, но такие же аскетичные жилые дома на сваях. Их было от силы дюжины две. Высадившись на пирс, джентльмены пошли к постоялому двору. За их высадкой с любопытством наблюдал один зевака, которого они поначалу приняли за рыбака, но увидев, что мужик без удочки, а в ведре нет никакого улова, быстро отбросили эту мысль. Он занимался тем, что сжимал руками два камня, словно пытался их соединить воедино. Видать, совсем перегрелся на солнце. Фридрих, завидев блаженного, старался смотреть в противоположную сторону, а вот команда оказалась куда дружелюбней. Грыгор кинул ему медную монету и попросил присмотреть за лодками. На такую щедрость зевака расплылся в грустной, но искренней улыбке. — Тони обязательно присмотрит, добрый сеньор. — Рассчитываю на тебя. Но... чем ты тут занимаешься? — Грыгор был достаточно прямолинейным, чтобы указать на «слона в комнате». — А! Это я очень крепкий ром делаю, сеньор! Но пока не выходит. — Антонио был настолько убежден в успехе сего предприятия, что моряки поспешили не мешать ему в достижении этой цели. Постоялый двор был просторным, но по центру пола была сделана небольшая метровая дыра, огороженная бортиком. В нее были опущены сети. Кто-от был достаточно смекалист, чтобы ловить рыбу не отходя от рабочего места. Посетителей в это время было на удивление мало, а те, что присутствовали - спали, громко храпя. Хозяин заведения не торопился их выгонять. Вместо этого немолодой мужчина с длинной трубкой в зубах старательно натирал столешницу. Несмотря на наличие загара и длинной спутанной бороды, черты его были североевропейскими. — Кто там? — Хозяин, прищурившись, глянул на новых посетителей. Один из его глаз косил, но с ходу было сложно понять, в который из двух следовало бы смотреть. — А! Вы опоздали, рома больше нет. — Добавил он ворчливо, как только понял, что в «Приют» зашли не постоянные клиенты, а совсем новые лица. Судя по говору, это и был тот самый Оке Свенссон. Бывший моряк, получивший в награду за службу несколько черных рабов и участок земли под дом в Порт-Ройяле. Как выяснилось позже, британская колония была мировой столицей алкоголя. Там было так много питейных заведений, что на каждые десять жителей приходилось по одному кабаку. По словам Отто, Свенссон главным образом был известен не тем, что покинул рассадник цирроза печени, а тем, что варил очень душевный ром.
-
Уроки Люция не прошли даром)) Нормас вышло, атмосфэрно!
-
На корабле пока что оставляете только девушек. Не опасно ли? Если с тяночковой и корабликом что-то произойдет, местные бомжи узнаю что такое опасно )
-
-
у деда свой покер явно
|
-
Гарний дідько малюється. Продовжуй)
-
Це не допит або спеціальне вивчення, скоріш за все просто чутки серед криміналу, або те, що вдалося зібрати інформаторам. Хиитро)
|
Ця історія відбулася свого часу у світі Забутих Королівств - світі, наповненого чудесами, магією, добром та злом. У «Королівствах» лицарі вторгаються в склепи давно полеглих двергських королів царства Делзун в пошуках слави і скарбів, розбійники бродять по темних вулицях величезних міст, таких як Невервінтер і Брама Балдура, а жерці служать богам, орудуючи булавою та заклинаннями, і борючись із жахливими силами, що загрожують їхнім землям. Тут чарівники досліджують руїни полеглої Нетерільскої імперії, проникаючи в суть таємниць занадто темних для денного світла, а дракони, велетні, демони і неймовірно огидні почвари ховаються в підземеллях, печерах, зруйнованих містах, і великих диких територіях світу. По дорогах і річках Королівств подорожують менестрелі і торговці, купці та вартові, солдати, моряки й відважні шукачі пригод, які розповідають історії про дивні, чудові, далекі краї. Надійні карти та безпечний шлях можуть навіть недосвідчених молодиків привести до бажаної слави. Тисячі невгамовних претендентів на звання героїв з віддалених хуторів і сонних сіл щороку приїжджають в Невервінтер та інші великі міста в пошуках багатства й слави. Популярні дороги можуть бути заїжджені вздовж і впоперек, проте вони не завжди безпечні. Жахливе чаклунство, смертоносні чудовиська, жорстокі місцеві правителі, всі вони представляють небезпеки, з якими зіткнуться шукачі пригод, подорожуючи по Забутих Королівствах. Навіть ферми і земельні володіння, розташовані в межах дня ходьби від міста, можуть стати мішенями для монстрів, і жодне місце в світі не застраховане від раптового гніву дракона. Ця історія відбулася в межах крихітної частки цього величезного світу, в краю, званому Узбережжям Меча. Це край пригод, де відважні духом вивчають уламки древніх фортець і досліджують руїни давно зниклих культур. Розташоване між пустель, засніжених вершин, високогірних лісів, серед беззаконня і чудовиськ, Узбережжя вміщає найбільші бастіони цивілізації, в тому числі й прибережне місто Невервінтер... Яків Підмогильний сидів в одному з безіменних шинків, що були розташовані в Гніздів'ї Жебраків - найбіднішому районі міста, що знаходився на його околицях. Він як раз знаходився в місті Невервінтер, коли його товариш, Ґандріх Роксікер, звернувся до нього по допомогу. Він попросив Якова й інших шукачів пригод доставити навантажений провізією віз у поселення Фандалін, розташоване за кілька днів шляху на південний схід. Ґандріх був очевидно схвильований та скритний, не повідомляючи про ціль своєї подорожі, і сказавши лише, що він і його брати знайшли «щось грандіозне», і що він заплатить усім по п'ятдесят золотих монет кожному за доставку його припасів в цілісності до «Провізії Бартена», торгової крамниці у Фандаліні. Потім він рушив поперед інших на коні в супроводі бійця на ім’я Сільдар Холвінтер, попередивши, що повинен прибути на місце заздалегідь, аби «подбати про деякі справи». Очікування довго не тривало, й до столу Якова почали підсідати й інші авантюристи, які з тих чи інших причин погодилися на цю справу. Дверг винайняв як мінімум іще чотирьох найманців - людину, ельфа, гнома та дроу, а може й кого іншого, хто іще не підійшов до чесної компанії - щоб супроводити його візок до Фандаліна. Ґандріх вирушає вперед із бійцем Сільдаром, щоб налагодити деякі справи в місті, поки братія супроводжуватиме його припаси. Власник «Провізії Бартена» у Фандаліні виплатить по 50 золотих кожному, якщо вони доставлять візок цілим і неушкодженим в його крамницю. Наймані працівники знадвору все ще формували вміст візка, пакуючи та складаючи усе необхідне: до відправлення залишалось менш ніж година, яку можна було використати для знайомства з товариством, із яким доведеться разом подорожувати, а може й навіть битися.
|
|
Отряд расквартировали в крепости и дали относительную свободу. Время уютно устроилось в колее расписания, и дни новобранцев скоро побежали вперёд. Рокдар просыпался рано, час волка уже прошел, но солнце только обозначало своё будущее появление алой нитью вдоль горизонта. Было время сходить до ветру и умыться. После чего жрец находил место повыше и наблюдал, как солнечные мечи уничтожают армию ночи в долине. Полотно тьмы разваливалось на части, пряталось в овраги и каждый раз будто бы исчезало, но, в действительности, всего лишь затаивалось в тенях, чтобы вечером вернуться на своё законное место. Это время суток приносило Рокдару спокойствие и умиротворение - все шло своим чередом, мир крутился, и всегда был следующий день. С восходом солнца крепость оживала, наполнялась шумом и повседневными делами. Для новобранцев это означало обучение особенностям несения службы в Порубежной страже. Были в нём и незнакомые Рокдару моменты, в основном за счёт местных особенностей, но большинство принципов, понятий и приемов, которыми пользовались порубежники представляли собой проверенные временем основы. Эти основы дварф впитал давным давно и испробовал на поле боя уже много раз. Обучение было рутиной, а рутину Рокдар любил и уважал. Когда у новичков появлялось свободное время, все разбредались по своим интересам. Рокдар часто уделял время тренировкам с Бабахой и Артуром. Ребятишки были способные, особенно парень. Если не помрёт в ближайших боях после очередного безрассудного телепорта в гущу врагов, то из него выйдет толк. Волшебница тоже старалась, и основным её врагом была импульсивность. Дварф не считал себя превосходным бойцом, всё, что он умел, это держать удар, стоять на месте и жить за счёт щита и дарованных Джергалом способностей. Обычно этого хватало, чтобы соратники размотали врага. На тренировках он делал ровно то же: стоял, отбивал удары парочки и рассказывал им как надо. Сначала он просто насмехался над ними, чтобы разжечь злость, но оказалось, что нравоучения для этой цели служат лучше. А если их сочетать и приправить сверху воспоминаниями: -Малец, что ты так мечом трясешь, не в сортире, чай. Бей нормально! -Основная задача бабы, чтобы палка не падала. Бабаха, подними посох и давай ещё раз. -Помнится, нас наняли разведать кто барагозит по дальним деревням. Собрались мы, значит. Нас тогда пятеро было. Рваный за главного, я, Мокрый Хват, сэр Ричардсон. Ха! Знаешь почему он сэром был, Бабаха? Однажды… а вот это уже неплохо, малец, я даже почувствовал. Ну, а когда мы вернулись, то… Если к оскорблениям они привыкли довольно быстро, то путанные рассказы о прошлых похождениях действовали безотказно: парочка старалась как можно быстрее прикрыть фонтан бородача.
Рокдара сильно зацепил бой с шаманом аллерманов, и это вылилось в две вещи. Во-первых, в своё свободное время он искал знания про аллерманов. Что-то, совсем немного, про них он слышал раньше, что-то им рассказывали на подготовке. Но он искал бо́льших знаний и сосредоточился именно на магической составляющей их армии. У них только говорящие с духами или есть ещё какие-то маги или волшебные твари, как с ними бороться, куда бить, чего не делать. Жрец сначала пытался узнать у Сайруса, знает ли он что-то про эту сторону их противников или, может подскажет, кого поспрашивать. Во-вторых, жрец чувствовал что его силы возросли. То, что он сделал с возродившимся трупом, было для него в новинку. Закат - время, когда жрецы Джергала молятся своему божеству. На том же месте, где он утром встречал рассвет, Рокдар провожал день. Солнце уходило за горизонт, и прятавшаяся в тенях ночь забирала себе мир обратно. Жрец проводил последний кровавый отблеск солнца фразой "Одним днём ближе“ и отправлялся спать.
-
Дварф херни не скажет
-
Я бесстыже сворую у тебя пару метафор
-
-Основная задача бабы, чтобы палка не падала. Бабаха, подними посох и давай ещё раз Действительно 🤣🤣
|
|
Фолдер примерялся к новому оружию как говорил дед «У всего есть своя вибрация, к которой нужно привыкнуть». Рубить мечом было неудобно из-за короткого лезвия, но зато было удобнее колоть. Ну, наверное, это нормально, что каждое оружие ощущается по-разному к нему нужно просто попривыкнуть. Отрабатывать удары было интересно. В череде ударов был смысл, обычно Фолдер делал один сильный удар, которого хватало, чтобы победить противника, но таким маленьким мечом насести сильный удар, было сложно, так что стоило привыкнуть к особенностям меча. Страннее всего было то, что меч стал давать советы. От него шли вибрации, на которые способно только живое существо, причем гораздо умнее собаки. Странно это было, по правде говоря, здоровяка это не шибко волновало. Ну, говорит и говорит что с того? Фолдер видел вещи и страннее и страшнее настолько, что жизнь приходилось выгрызать зубами. Фолдер подвязал волчье ухо к рукоятке меча. Страх остался в прошлом впереди настоящее, и его парень встретит без страха. Меч был бывалым, но говорил он особенным образом. Стоило парню нанести неправильный удар, как он начинал чувствовать разочарованность самим собой. На хорошо поставленный удар меч передавал недовольство «Мол, мог бы и получше». Живой меч уже как минимум этой особенностью уступал кирке. Кирка гордая была. С ней еще попробуй добиться разговора, а меч просто не затыкался. Хлтя понятно, посиди пару лет в комнате, где дай Бог что-то интересное происходит раз в пять лет, волком от скуки взвоешь. А тот, кто в итоге взял это меч оказывается глуповатым здоровяком, до которого все доходит проблематично. Хотя на уровне эмоций это было делать легче. Амервулд отдал Фолдеру своего песика, что очень порадовало здоровяка. У него никогда не было собаки, так что здоровяка переполняла радость. В горах было мало даже диких животных, куда уж там до собак. Фолдер частенько заглядывал к эльфу за советом по воспитанию Рекса. Диковатому здоровяку было проблематично воспитывать собаку, но он старался воспитать пса, так же как воспитывали его самого. Жизнь была хороша. У Фолдера наконец была постоянная крыша над головой и товарищи на которых можно было положиться. Впервые за семь лет он почувствовал себя в полной безопасности. Фолдер чувствовал себя счастливо. Здесь всем было все равно на его внешность, и имели вес лишь его дела. Такой подход был близок Фолдеру. Сумеречный маяк можно было даже назвать домом. В свободное от тренировок и обучения пса время Фолдер отправлялся в город на других посмотреть и себя показать. Одну забаву парень находил всегда кулачный бой. Не нужно было долго искать место, где проводят такие бои ведь там всегда было шумно. Пару минут среди этой орущей толпы уже начинали злить Фолдера. Орут, как звери, но сами не сделали ни шага в сторону арены, хотя это понятно в бою не покричишь просто так. Если уж ты кричишь, то для этого должна быть причина. Вся эта толпа лишь подогревала боевое настроение Фолдера. Можно позабавиться и подзаработать. Для кулачного боя Фолдер одевался по-особенному: парень перематывал лицо чистыми бинтами, словно все его лицо размножено, но в бинтах у здоровяка был шире обзор для молниеносной контратаки. Фолдер пропусти первый бой наученный горьким опытом, парень хотел полностью убедиться в том, что бои будут проходить между людьми. Фолдер присматривался, подмечая интересные детали проведения боя. В центре поля была арена, огражденная круговой оградой. Вокруг толпились люди, некоторые завсегдатаи делала ставки на бойцов. Подметим среди этой толпы главного, Фолдер направился к нему, чтобы записаться. Невысокий мужичек что-то писал на листике. Сделав шаг навстречу ему, Фолдру кивнул в сторону круговой арены. Назвав свое имя, здоровяк стал ждать своей очереди. Фолдер ждал долго, так как был почти самым последним в списке. Фолдер крутил волчье ухо на рукоятке, настраиваясь к предстоящему бою. Давненько он так не нервничал. В бою все казалось проще, чем здесь ты либо выжил, либо проиграл. Меч, как всегда, подбадривал в своем стиле. Три боя прошли быстро. Оставалось только дождаться результатов, благо бои еще не закончились, и было на что посмотреть.
|
|
-
- Ты, парень, в курсе, сколько они нынче стоят?
— Ты не поверишь... но, кажется, вся предыдущая жизнь готовила меня исключительно к ответу на этот вопрос.
|
|
|
Курок был взведен, легкое нажатие на спусковой крючок, и прогремел выстрел. Искры полетели разные стороны, над головами поднялся столб белого дыма. Отдача не очень сильная, но окружающим заложило уши. Попал ли выстрел в цель — неясно. Здоровенный дикарь, истерзанный многочисленными порезами свалился ничком на землю. Он был последним, кто оказывал сопротивление команде брига «Мориан». Воцарилась тишина, ознаменовавшая горькую победу. Рука, державшая кремниевый пистолет опустилась на землю, выронив оружие на окрашенную кровью траву. Капитан Мальм умирал. Вены на его жилистых руках вздулись и почернели, а губы окрасились в пурпурный цвет. Яд успел полностью проникнуть в тело мужчины и слиться с ним воедино. Потеряв равновесие, Карл-Иоганн упал бы на землю, но желтолицый Со Ли вовремя метнулся в сторону капитана. Моряк понимал, что помочь человеку, которому он всецело доверял, уже нечем. Все, что он мог сделать - это аккуратно опустить корсара на землю. — Мы победили? Я вас не вижу. — Сила голоса Карла-Иоганна угасала. Он больше походил на тень себя прежнего, заставляя некоторых, отвернуться, а других задуматься о том, не стоит ли помочь закончить его мучения. — Черт побери! Какой печальный конец для человека моря. Олле, ты здесь? Слышишь меня? Забери это и верни Отто при встрече. Ибо я не смог. Капитан с трудом нащупал на груди под рубахой два небольших сосуда и сорвал их одним махом. На этом его силы закончились и белокурому юноше пришлось забрать вещицы самому. Это были побратимские амулеты из кактуса, запечатанные воском. Один принадлежал Карлу-Иоганну, а второй был с инициалами другого человека. Один из них был возвращен в качестве призыва о помощи. Мальчишке не требовалось вскрывать сосуды, чтобы понять, чем они наполнены. Они не походили на сокровище, о котором мечтал юнга, и даже не блестели, но в них была своя ценность. — Аксель, вот ведь старый пес! Всегда знал, что ты заключил пари со смертью и без труда переживешь каждого из нас. Ли, ты знаешь, я всегда завидовал тебе. — Отравленный капитан хотел усмехнуться, но из его легких вырвался кашель. Этим двоим дольше всех довелось работать под командованием предприимчивого шведа. Со Ли не сразу вспомнил, что был единственным в команде, кто в своем плавании обогнул Мыс Горн. Стоит ли этим гордиться? — Господа, забирайте мой компас и подзорную трубу. Ведь трупы не командуют кораблями… Настал час выбрать но-во-го... Китаец закрыл Мальму глаза. Влажный воздух в темных джунглях стал особенно тяжелым. Никто из команды не нашел нужных слов, дабы прервать молчание. Эту ношу на себя взял вызволенный из плена приятель нанимателя - Фридрих. Он был обезоружен, изможден, избит и, если бы не смекалка и житейские хитрости старика Акселя, то мог лишиться жизни до своего вызволения из заточения. — Примите мои соболезнования, а также благодарность за спасение. У вас, джентльмены, больше чести, чем у большинства моих подданных. — Мужчина с сильным германским акцентом и густыми усами сдержанно поблагодарил тех, кто способствовал его спасению. Радость не быть ритуально поглощенным людоедами была омрачена большим количеством смертей. Лицо Фридриха немного перекосило от противоречивых эмоций. Прожив всю жизнь в цивилизованном обществе, он совсем не ожидал, что его первая встреча с первозданными землями окажется столь негостеприимной, а пиратский рейд – подарком судьбы. Но не вся команда стояла, как вкопанная. Кому-то была чужда скорбь, а кто-то выражал свою ярость иначе. Бывшему испанскому офицеру очень быстро наскучило выслушивать прощальную речь. Хавьер Мендес волей-неволей стал осматривать, чем жили дикари, в надежде, что вскоре глаз зацепится за что-то интересное или ухо услышит то что можно использовать в своих интересах. А вот Люций так и не успел остыть после сражения. Перед его глазами стояла кровавая пелена. Жаль, что у дикарей одна жизнь, иначе он убил бы их дважды. К сожалению, это не вернет тех товарищей, что оставили здесь жизни. Обдумывая скоротечность пиратского века, мужчина начал обходить лагерь. Сейчас это место напоминало кровавую баню посреди джунглей. Проверяя острием рапиры, что каждый враг мертв, Люций остановился возле плетеной корзины. В таких могли хранить еду, но эта была перекошена и казалась пустой. Пнув ее сапогом, мужчина услышал сдавленный звук. Вот оно! Последняя возможность отыграться. В корзине прятался подросток. Вернее девка. Встретившись глазами с итальянцем, она злобно оскалилась. Ей было не больше пятнадцати на вид, но зубы уже были подпилены, как и у остальных членов племени. Прошипев тарабарщину она плюнула на Люция. Жест, который весьма редко истолковывался как уважительный.
-
Отличная открывающая сцена
-
отличное начало и сразу в гуще событий!
-
Хорошо) Ащщ)
-
Эпичное начало-конец! Хорошего пути нам всем!
-
Вот так, без объявления войны, в ночь с 3 на 4 убили капитана, ни с того ни с сего.
-
Якорь в бухту, ветра в парус
-
тоже люблю начинать с конца.
|
-
Прикольный концепт
-
🌬 🌬🌬 на духа
|
|
|
|
Меч Артура вновь испил крови. Набросившися на Рин разбойник не успел поднять щит повыше, и лезвие полоснуло открывшееся горло. Воин выронил топор, рефлекторно защимая рану, отступил на шаг, и резко дернулся, оседая когда стрела Рани вонзилась ему точно в глазную прореху шлема. Не успело еще тело упасть, как в него врезался огненный снаряд волшебницы, отбрасывая тело в сторону. В нос новобранцев ударил резкий запах опаенной плоти. Мимо Рин и Артура шурхнула еще одна стрела, и замахнувшийся со спины на Артура воин дернулся, зажимая древко, уткнувшееся ему в плечо. Зарычав от боли, разбойник обрушил топор в спину незащищенного Артура. Брызнула кровь, юноша пошатнулся и зашипел от боли. На другой стороне обоза разгорелась настоящея сеча. Дворф бесстрашно заслонил собой соратников, принимая на себя один удар за другим. Провокация Рокдара вполне удалась, и оба разбойника принялись наседать и как ни старался дварф сдерживать их натиск, топор одного из врагов нашел лазейку в защите и врезался в бедро Рокдара. Дварф взревел, отмахнулся, едва не упал, но выстоял, припав на раненую ногу, по которой струилась кровь. Замешательством дварфа тут же неприминул воспользоваться один из врагов - он уже занес топор целя дварфу в открывшуюся на миг шею, но тут же получил огненной вспышкой в лицо от Брэндона, и удар пришелся на щит дварфа снова едва не опрокинув тогона земь. Фолдер рубился со своим противником один на один. Соперники, казалось, не замечали общей свалки, криков, летящих стрел и бешеного ржания лошадей и вспышек магических взрывов. Фолдер улучив мгновение увернулся от размашистого, неумелого выпада врага и коротко размахнувшись, ткнул того киркой в стопу. Воин охнул, заорал, заливая кровью землю под ногами. Хромой тоже сцепился со своим противником насмерть, но в отличие от неумехи, которого одолевал Фолдер, этот разбойник оказался опытным и старый ветеран никак не мог взять верх. Соперники осторожничали, прощупывали друг друга ложными выпадами, но пока никому из них не удавалось подловить врага на ошибке, чтобы закончить бой одним точным ударом. Главарь разбойников наблюдая перелом в битве, решил лично вступить в бой. Ринувшись в сторону дварфа, громилла уже заносил топор для сокрушительного удара, как прямо ему под ноги не выпатился из под телеги эльф. Фейнарра битва застала с другой стороны обоза, и молчаливый эльф принял горячее участие в свалке вместе с командиром и остальными порубежниками, отбивая нападение с другой стороны склона. Ввязавшись в неравную схватку с несколькими противниками, раненыый Фейнарр, отбиваясь из последних сил был сбит с ног и не смог придумать ничего лучше, чем перекатиться по земле под фургоном на другую сторону. К несчастью для эльфа, выкатился он, израненный, выронивший клинок и обессиленный прямо под ноги главарю засады. Блеснуло лезвие и в голову эльфа со всего размаху вонзился огромный топор разбойника, мгновенно оборвав жизнь бедолаги. Главарь взревел, оскалился, с хрусотом вырывая топор и отпихивая ногой труп. Жером, все никак не мог прийти в себя. Бешеная кутерьма выпила его из колеи, мысли роились в голове, мешая движениям, и его копье никак ни могло найти цель. Жером пытался ткнуть в одного из воинов, что наседали на Рокдара, но разбойник легко уворачивался и отбивал щитом неумелые выпады юноши. Увидев убийство своего соратника, Жерома поразила жестокость главаря, и его наглый оскал вызвал в душе юноши бурю гнева. Прокричав что-то воинственное, с копьем наперевес, Жером ринулся прямо на главаря бандитов. ссылка
-
Максимально информативно, космически красиво, очень нравится, люто плусую
-
:D
-
Так вот как плюсы рубить надо!
-
Хороший пост и точка
|
-
Через Сайруса вышло норм обоснование.
-
Сайрус, метавший во врагов с высоты седла огненные шары оскалился, и вмиг поняв задумку новобранцев запустил несколько яростно ревущих огненных сгустков те деревья, что подожгли Рин и Брэндон. Округу разорвал треск и оба дерева уже подточенные пламенем не выдержав второго удара с шумом рухнули о земь. За профессионально открытую форточку
|
В кутерьме, пока не починят, облачиться в броню, приготовить оружие, снарядить луки.
Хромой, передав приказ Командира, быстро развеял ту атмосферу «пикничка», которую источал костёр и милая болтовня между новобранцами.
Это не пикник. Это не торговый караван. Они – не бродячие музыканты.
Свежая татуировка на плече зачесалась, напоминая о себе. Порубежная стража. И нет пути назад.
Рин встала.
— А мы сможем.
Голос юноши, Артура, был своеобразным сигналом. Знаком, что ознаменовал начало их службы.
Почему-то, ни татуировка, ни контракт, ни приказы старших на Рин не подействовали так, как подействовали слова простого парнишки. Она видела, что ему страшно. Рин тоже было страшно. Да к дьяволу, всем тут было страшно – и новобранцам, и старичкам. Просто страх этот был на разной глубине. У кого-то, как у Артура, он плавал на поверхности. У непрошибаемого на вид Амервулда или каменно-спокойного Рокдара, где-то глубже. Сильно глубже. Кто-то защищался, как Брэндон, сыплющий остротами, кто-то ещё не до конца его осознавал, как Жером.
А Рин?
Волшебница молчала. Перед глазами мелькнул образ клетки и других детей. Потом мать. Гарри…
Девушка поморщилась и отогнала эти мысли и воспоминания прочь. Глубину своего ужаса, ей ещё предстоит осознать, а подходящий щит – найти.
Рин прищёлкнула пальцами, выпустив сноп золотых искр. Её одежда и волосы колыхнулись, словно от порыва ветра. Книга закачалась на цепи.
— Вы это... если вдруг что, сзади лучше будьте. — На этом смелость у парнишки закончилась, и, всецело смутившись, он предпринял попытку ретироваться, и адресовал уже Жерому. — Ну что, пошли?
Рин улыбнулась. Артур делал гораздо больше, чем ему казалось.
- Спасибо, - коротко ответила волшебница, кивнув и присоединяясь к ожившему каравану.
***
- Готов поспорить, что среди деревьев у дороги мелькнуло что-то желтое. Чушь какая-то. Хромой лишь хмыкнул: - Пить меньше надо.
Рин тоже готова была поспорить, что спиртное тут абсолютно не при чём. Сайрус – опытный воин и причин не доверять его чуйки не было. Поэтому, волшебница вскарабкалась на обоз, приложила руку козырьком и тоже посмотрела туда, куда устремил свой взгляд один из ветеранов.
|
|
|
|
Разговор выходил неловким, Дутарр и сам это понимал, но ему нужно было некое формальное согласие, чтобы перейти к самой сути.
– Нам придётся спуститься в самую неприглядную часть цитадели, – предупредил командир стражи и с сомнением посмотрел на Арчибальда, которому предстояла новая порция испытаний.
После этого Дутарр в сопровождении наёмников спустился на самый нижний уровень, где располагались склады и тюремные камеры. Здесь было тесно, темно, сыро, воняло плесенью, а слух раздражали звуки тяжёлого кашля и лязг цепей. Здешняя стража с удивлением наблюдала за странной процессией, но не смена интересоваться у командира о целях визита. Пройдя через несколько запертых на ключ решётчатых дверей, наёмники с Дутарром оказались у одной из камер, закрытой массивной железной дверью и отделённой от остального тюремного блока. Двух охранников на входе командир отправил подышать воздухом, забрав ключи от двери.
– Всё, что вы сейчас услышите, не должно покинуть пределы комнаты, – строго предупредил Дутарр и открыл дверь.
Это был одноместный карцер, холодный и тёмный, с голыми стенами и полом, лишь немного присыпанным соломой. Не было даже кровати, её роль отводилась нагромождению вонючих тряпок. Зловонное ведро сам командир сразу же выставил за дверь, чтобы хоть как-то освежить запах. Света было мало, единственное крошечное окошко под самым потолком давало лишь небольшому лучу пробиться в это царство тьмы и уныния, но Дутарр взял из коридора факел и разогнал темноту, показав наёмникам грязного человека, сидящего на цепи в дальнем углу.
– Не приближайтесь к нему, – сделал ещё одно предупреждение командир стражи и следом обратился уже к узнику. – Я привёл людей, о которых говорил. У тебя есть возможность изложить им свою историю.
Заключённый зашевелился в углу, тяжело поднялся, вышел ближе к свету, натягивая цепь на ноге. Он был человеком немолодым, с лысиной, обрамлённой ещё не седыми волосами. Над ними и его бородой не было ухода уже давно, они изрядно отросли и спутались. Ростом он был когда-то высок, но сильно горбился, даже горбуном поначалу показался. Это вкупе с сильным истощением придавало ему вид болезненный, жалкий, как у уличных попрошаек, которым подают из-за их убогости. Тюремная роба узника порядком истрепалась, было в ней много дырок, под которыми просвечивалось серое от грязи тело. Не могло одеяние скрыть и другую внешнюю особенность этого человека – правая его рука была до самого локтя, а может и выше черна, будто её кто-то до исступления полировал углём.
– Ты честный человек, Дутарр, я это уважаю, – заговорил пленник, голос у него был на удивление сильный, даже властный, видно, он и вправду был когда-то судьёй. – Да мало толку от твоих гостей. Историю свою я рассказывал и прежде, да ни одна живая душа не вызвалась мне помочь.
– Попытайся ещё раз, – настоял Дутарр.
– Хорошо, с меня не убудет, – сказал пленник и плюхнулся задом на солому, выставив на обозрение свои босые грязные ступни. – Моё имя – Хайрос Аллумен, прежде я занимал пост настоятеля храма Тира и преподобного судьи в Вороновом Утёсе, а с кончиной Сирруса Меландора был избран заменить его в качестве настоятеля Серебряных Залов в Тантрасе. Если вы ничего не знаете о Вольных Городах, то я поясню, что власть в Тантрасе всецело принадлежит церквям Торма, Тира и Ильматера. Там нет королей и других светских правителей. А потому моя должность накладывала на меня и ряд государственных обязанностей.
Говорить Хайрос определённо умел, несмотря на заметный восточный акцент, речь его была правильная, хорошо поставленная, он легко завладевал вниманием слушателей. Тем страннее выглядел этот контраст между человеком у власти, докатившимся до жизни опустившегося заключённого из одиночной камеры.
– Я долгие годы верно служил жителям Вольных Городов, каждый знал, что меня невозможно подкупить или запугать. Меня порой называли жестоким судьёй, но я ни разу не отступил от законов Тира, каждый получал по заслугам. Я был предан своей работе, но не забывал о семье. Мы с женой мечтали иметь детей, и после многих лет попыток она родила сына, но сама не пережила родов. Я тщетно пытался воскресить её. Тогда я принял подобный размен, одна жизнь за другую. Звучало справедливо. В моём сыне, Михаиле, я души не чаял, окружал его любовью и заботой.
Бывший судья прервался, подойдя к той части рассказа, что вызывала в нём острые, болезненные эмоции. Стиснув зубы, он сумел их унять, но дальше голос его был не столь ровным и сильным.
– Мише едва исполнилось восемь лет, когда на наше поместье напали подонки. Они убили его няню и похитили моего сына. В тот же день мне пришло письмо с требованием выкупа. За жизнь моего сына от меня требовали всё, что было в храмовой сокровищнице. Я согласился, не задумываясь. В распоряжении Серебряных Залов было столько золота, что им можно было бы вымостить каждую улочку Арабеля, да ещё бы на позолоту для стен осталось. Всё это было погружено на множество повозок и отправлено на оговоренное место. Кто-то из храмовых служек проговорился посторонним о том, что богатства храма будут перевозить, из-за чего целая армия воров и грабителей пустилась по следу сокровищ… Впрочем, это не важно. Главное, что до похитителей сокровища в итоге доехали. Я один пришёл на встречу, как было оговорено, а что произошло дальше – то почти сплошной туман и обрывки воспоминаний. Похитители получили своё, передали мне сына, но после, похоже, решили не оставлять свидетелей, что видел их лица. Они напали, я отбивался как мог, но не смог уберечь сына. Когда Миша бежал к карете, один из ублюдков выпустил ему в спину стрелу.
Хайрос уже не мог сдерживать себя, воспоминания о произошедшем нахлынули на него. Было больно смотреть, как солидный властный мужчина плачет. Дутарр себе места не находил, будто переживал боль бывшего жреца и судьи как свою. У него ведь тоже была похожая история, закончившаяся стараниями наёмников куда более счастливо.
– Мне удалось вынести тело сына, – продолжал Хайрос. – Отнести его в храм, три недели я не отходил от него, пробуя воскресить. Никакие чары не могли вырвать его из объятий смерти. Вот тогда я сломался. Что толку от служения богу, если он не даёт тебе силы вернуть к жизни любимых? Я проклял имя Тира на своей последней службе, я кричал, я богохульствовал, я разгромил алтарь и поносил прихожан. Лишь пятерым храмовым стражникам удалось меня скрутить. Тир оставил меня, а может быть я его. Это уже не имело никакого значения. Ещё несколько месяцев я странствовал по храмам, пытаясь хоть где-нибудь добиться воскрешения Миши. Всё было безрезультатно. Тогда горе я решил заменить местью. Мне удалось найти того бандита, что принёс письмо о выкупе. Я скрутил его и пытал в подвале три дня, вызнавая всё о тех, с кем он работал. Увы, он страдал слабоумием и кроме пары очень нечетких описаний мне ничего не смог сказать. Главарём их был матёрый вор, южанин по имени Хирам, там были его то ли брат, то ли друг по имени Билл, громила со шрамом во всё лицо, дёрганный тип по имени Барт, и эльфийка-лучница. С такими вот наводками я продолжил поиски, пока случайно не наткнулся на того громилу. Он повторил слова посыльного, но знал побольше. Так вот лидером банды, которого слабоумный знал под именем Хирама, был некто Тайдус Хилл, личность в Вольных Городах известная. Он и его брат Уильям представали передо мной на суде за разбой, но бежали с каторги. Остальными были чародей Силмон, карманник Клайв, дёрганного типа звали Барт Биггс, а эльфийку – Ниверс по кличке Раз-и-в-Глаз.
– С этими сведениями нужно было идти к страже, к рыцарям храма, – вставил Дутарр.
– Времени не было, да и мои методы дознания оказались куда эффективнее того, чем я пользовался в качестве судьи, – возразил Хайрос. – Бандиты поняли, что кто-то вышел на их след, и подались в бега. Я нашёл их убежище в небольшом придорожном трактире, допросил полурослика, что им помогал обменять золото на магические предметы, чтобы было проще его перевозить. Затем нашёл капитана, который отвёз бандитов через море в Сембию, а после добрался до Клайва, который ещё не успел уехать. Тут-то меня впервые схватили мои бывшие соратники из церкви Торма. Им не понравился след из трупов, что я оставлял во время своих поисков. В тюрьме Тантраса я потерял два года, но смог сбежать, убив двоих стражников. Отправился в Сембию, но там меня настигло проклятие вероотступника. Тир решил, что я предал все его принципы, и стал стремительно отбирать моё здоровье. Рука моя чернела и почти перестала слушаться, сложно вершить месть, если ты уже не можешь держать оружие. Позже кара постигла и мои глаза, теперь я полностью слеп. Но пока я видел хоть что-то, отступать я не собирался. Мне всё же удалось добраться до одного из похитителей, он здесь, в Арабеле, тот самый дёрганный Барт, уже наверняка сменивший имя. Каждый вечер он проводит за картами в заведении «Лунное прикосновение», спуская золото, что получил с выкупа. Я следил за ним неделю, выискивая возможность его поймать, пока меня не арестовали. Возможно, он уже уехал из города.
– Нет, он всё ещё здесь, продолжает наведываться в «Прикосновение», – уверенно заявил Дутарр. – За ним пока что присматривают.
– Тем лучше, это реальная возможность до него добраться, а может и до остальных. Твои наёмники окажут всем большую услугу, если избавятся от этих подонков. Подобной несправедливости не должно существовать в этом мире, когда ни в чём не повинное дитя лежит в гробу, а его убийцы наслаждаются богатой счастливой жизнью.
– Я согласен, но, если бы ты всё сделал правильно, я бы мог арестовать этого человека, – отвечал Дутарр. – Сейчас я не могу предъявить ему обвинений, ссылаясь на слова приговорённого к смерти убийцы. Здесь, в Кормире, этот Барт, похоже, живёт честной жизнью. А потому закон бессилен.
– Твои наёмники могут немного обойти закон. Слышите? Тот человек похититель и убийца детей, и где-то поблизости прячутся такие же подонки как он. Все они уехали в Кормир, это я точно знаю. Пусть не ради Миши, меня или даже справедливости. Сделайте это за золото. Этим людям оно точно не принадлежит, вы можете оставить его себе или за награду вернуть в Тантрас. Сомневаюсь, что похитители успели потратить целое состояние. Наверняка, немало ещё осталось.
– Что думаете? – командир стражи обратился к наёмникам, на которых сейчас свалилась очень долгая и печальная история.
|
Казалось, что капитан стражи с удовольствием бы отделался от прилипалы, но что-то ему не дает. И он был рад, что очередную тираду дварфа прервала полурослица.
— Как удачно, что теперь в Арендале есть геройская гильдия, которая может помочь городским защитникам с таким важным делом! Расскажете поподробнее, в чём дело? Орки — это дело серьёзное, конечно...
Которой сразу стала вторить бардесса:
— А, простите, я видимо не так всё поняла! Да-да, позвольте представиться, Магиланика. Я, да и вообще мы, здесь для того, чтобы помогать таким как вы! Так поведайте нам ваши теории заговора, а мы с удовольствием все проверим и перепроверим и всё доложим! Мне как раз нужны новые материалы, для новых песен.
Дварфа плотно взяли в оборот и обложили со всех сторон прекрасные девушки. Впрочем, он не то чтобы сопротивлялся, а даже совсем наоборот. Увидев, что к его персоне проявили интерес, он стал объяснять уже им:
— Геройская гильдия? В Арендале и такое есть? Что ж, давайте я вам объясню. Пытаюсь объяснить господину капитану, что Арендалю грозит опасность, но у него, к сожалению, нет людей, чтобы убедиться в правдивости моих слов. Я ведь и карту привез...
Дварф тарахтел без остановки. Казалось, он даже не заметил, что стражник перестал обращать на него внимания, рассматривая дерзкую молодежь. И вот чего он не ожидал, что один из парней обратится к нему довольно в наглой форме:
–Да, давайте. Лучше уж мы займёмся. Ты, понятное дело, человек занятой, малéньких гвинтикiв, кого можно послать, у тебя не факт, что есть. А вот мы за скромное вознаграждение охотно всем этим займёмся!
Представитель закона мгновенно посерьезнел и нахмурился. А затем зычный глубокий голос, который привык командовать раскатился по окрестностям, да так, что мальчишки-посыльные споткнулись лишний раз, а парочка бюрократов высунулась из окон посмотреть, что за гвалт, а драки нет:
— Смирно! Сопляк, ты берега попутал?! Назови свое имя и чин, пока я не приказал тебя выпороть розгами сейчас же! И "ваше благородие" не забудь! Ты знаешь, что это значит?
Стражник показал на знаки отличия на собственной форме. Но Харлан об этом не имел ни малейшего представления. Ну стражник, ну вроде как не рядовой, потому что форма новая и эполеты есть. И до него стало постепенно доходить, что дерзить в такой наглой форме представителю закона явно не следовало.
|
|
-
От души!
-
Нравится как ты пишешь
|
Ратуша встретила приключенцев уже привычным гомоном и шумом. Сердце города билось без устали, атриум был снова наполнен разношерстной публикой, которая хаотично сновала туда-сюда. Здесь снова спорили купцы, разбегались по всему городу мальчишки-посыльные и с важным и высокомерным видом ходили маги, прорезая волны хаоса будто каравеллы.
Секретарь ратуши, дварф с бородой в зале налогов, посмотрел на группу молодых людей, без особых эмоций выслушал, что им нужно и достал из стопки на столе гербовую бумагу, в которой официально подтверждалось право гильдии осуществлять деятельность на территории Арендаля и близлежащих земель, ему подчиненным. Правда, названия еще не было, но уже через минуту дварф взял большую чернильницу и каллиграфичным почерком вписал туда "Гильдия Героев".
С официальщиной и бюрократией, наконец, было покончено. В следующий раз явиться в ратушу следовало для оплаты налога. Но это уже в следующем месяце, так что об этом можно было пока что забыть. Четверка героев высыпала на улицу, но не успели они опомниться от шума, как стали невольными свидетелями очень странного спора. Усатый дварф, но без бороды, что не слишком свойственно этому народу, размахивал руками перед человеком в униформе городской стражи - Харлан заметил, что далеко не рядовую. Приключенцы явно успели лишь на середину диалога, услышав:
— ... А я сейчас вам покажу, откуда на Арендаль готовится нападение. Нужно нанести превентивный удар по позициям орков. Четыре позиции, я сейчас покажу карту, привез... Тараторил дварф, яростно размахивая руками и потрясая кофром, в котором, видимо, и находилась карта. Вот только договорить ему не дали:
— Я еще раз говорю, нет у меня людей по лесам бегать, позиции твои проверять. Откуда тут орки? Тем более, армия целая?
— Так они атакуют наши войска, которые на учениях находятся! У меня совесть чиста.
Дварф не унимался, и видно было, что вояке тяжко общаться с ним. Тот закрыл глаза, потер их и устало продолжил:
— Какие войска, какие учения? Какая совесть? Ты о чем вообще?
— Вы не поняли? Так я сейчас покажу... Я ж говорю, карту привез...
Стон стражника хоть и не вылетел из его уст, но вполне явно ощущался в воздухе. Он отвел глаза от словоохотливого собеседника и посмотрел на Джилл, которая как раз спускалась по мраморным ступеням. И она мгновенно поняла, что прямо здесь, возле ратуши, можно обстряпать новое дело для Гильдии. Стражник, по всей видимости, и вправду не самое последнее лицо в городе, и подружиться с ним или хотя бы заявить о Гильдии с помощью успешно выполненного задания будет крайне полезно. Начался новый день. А вместе с ним и новые приключения.
|
Джек сидел с кружкой пива и скучал. За несколько дней в Арабеле он успел познакомиться с местной кухней и счел ее вполне сносной. Правда, важные личные дела на поверку оказались пшиком, на который наемник потратил от силы несколько часов собственного времени. И хорошо, что все равно нужно было ехать в город, иначе дело совершенно точно закончилось бы выбитыми зубами, ведь дорога сюда ой какая неблизкая.
Поэтому несколько свободных дней Джек отдал тренировкам. Хоть секира уже давно была продолжением его руки, наемнику никогда не надоедало оттачивать боевые движения до автоматизма. Взмах, пируэт, высокий удар, поворот, карусель и сечка. А затем все по новой. Мужчина все время вспоминал слова отца, когда тот учил его правилам боя: "Не бойся воина, который знает десять тысяч ударов. Бойся того, который повторил один удар десять тысяч раз". Джеку было сложно представить, сколько это: "десять тысяч" - до таких величин он еще никогда не считал, но он твердо знал, что очень много. Правда, в арсенале воина было куда больше одного удара, но об этом не стоило трепаться налево и направо.
Наемник сидел в полупустой таверне и думал, что для него было совершенно не свойственно. Все же он больше полагался на рефлексы и инстинкты, а планирование и размышление доверял другим. Но разменяв пятый десяток лет неожиданно даже для себя решился оставить наемничество и уйти на вольные хлеба. Не один, конечно, а с интересной и крайне разношерстной компанией, каждый человек в которой дополнял другого как пиво, жареные колбаски, сушеная рыба и соленые орешки. Впервые в жизни Джек не просто воевал за жалование, а доверял другим. Формально ничего не менялось. Джек будет воевать, а другие - думать. Но здесь впервые Джек будет за равного. Правда, сколько Джек не размышлял, он не смог придумать, что же это для него значит. Только голова разболелась.
А уж когда Джек увидел знакомые силуэты на входе в трактир, то заметно обрадовался. Встал, поставил недопитую кружку на стол и пошел встречать.
— Здорово! Как дошли?
Мужчины удостоились крепких рукопожатий, Мэй - несильного хлопка по плечу, а мелкая Вэй - подмигивания. И только с аристократкой Эвелиной наемник все еще не знал, как себя правильно вести, поэтому ограничился неглубоким кивком. Ну мало ли, снова нарушит какое-нибудь неписанное правило общения с аристократами, о котором никогда не знал. Хотя почему "мало ли" - непременно нарушит, да еще и с десяток раз. Об этом даже сомневаться не приходилось. И ладно, как будто впервые, что ли.
|
Намёк Арчибальда относительно важной улики в расследовании случившегося Малл встретил без всякого проявления эмоций, ответил лишь неоднозначным кивком. Несколько следующих минут он потратил, устроившись на ближайшем плоском камне, на написание рекомендательного письма Тевосу Тонтару, которое затем скрепил магической печатью и передал Арчибальду. Блезы в сопровождении Пурпурных драконов отправились дальше по дороге на север в сторону Тильвертона. Наёмники же, вернувшись к оставленным лошадям и карете, вскоре двинулись на юг через Гноллий перевал, превозмогая летний зной. До спасительной вечерней прохлады оставалось ещё немало часов, как и до ближайшего постоялого двора.
Дорога совершенно опустела. Во встречном направлении никто не двигался. Через несколько часов стало ясно, почему опустел обычно многолюдный торговый тракт. Наёмники встретили отряд из тридцати Пурпурных драконов во главе с рыцарем Бреном Таллсвордом, командиром гарнизона Замка Крэг. Отряд конных воинов в тяжёлых доспехах был усилен группой из восьми боевых магов и трёх боевых жрецов, в небе кружили два разведчика верхом на гиппогрифах, несколько отстали от передовой группы две повозки с баллистами. Оказывается, Малл успел перед выездом на схватку с вивернами передать южному гарнизону магическое послание с рассказом юноши о драконах на тракте, и рыцарь Таллсворд отважно выступил против чудовища с лучшими своими людьми. Новость о том, что масштабы угрозы сильно преувеличены, да и сама угроза уже ликвидирована, командира порадовала, однако же от личного осмотра места нападения он всё равно не отказался. К тому же требовалось что-нибудь сделать с жертвами виверн, а потому процессия уже в более приподнятом настроении продолжила путь.
Через несколько часов наёмники добрались до самого Замка Крэг, грозного укрепления у подножья горы, которое на протяжении нескольких веков защищало северные рубежи Кормира. Как и предупреждал Малл, у замка всех путешественников останавливали с целью проверки документов. Процедура была куда менее томительной, чем ожидание на границе, а потому очень скоро отряд продолжил путь. К вечеру, примерно за час до заката, наёмники въехали на постоялых двор «Орлиное гнездо», представлявший собой значительный комплекс из пяти построек: харчевни, гостиницы, конюшни, ремонтной мастерской для повозок и крошечной церквушки, посвящённой Шондакулу, малому божеству караванщиков и прочих путешественников. Эвелина бывала в этом месте много лет назад, и тогда оно выглядело совершенно по-другому. Кроме небольшого трактира тогда ничего ещё не построили.
На постоялом дворе было не протолкнуться от народу. Самыми разными повозками был заставлен весь двор и соседние луга, вокруг разбиты были палатки и шатры. Небольшой отряд солдат из Замка Крэг приставлен был следить за порядком. Все эти люди собирались на север, но известия о драконе на перевале вынудили их остановиться. Появление наёмников и привезённые ими новости были встречены с большим воодушевлением. Путешественники сворачивались и готовили повозки к отбытию, но прождали ещё около получаса, пока из замка не поступило донесение, что путь безопасен, и постоялый двор за какие-то минуты почти обезлюдел. От продолжения пути отказалась лишь небольшая группа дворфов из Хиллсфара, представителей торгово-ремесленной гильдии с охраной; некий изрядно уже пьяный аристократ в компании телохранителей и трёх куртизанок; пятеро странствующих жрецов, собирающих пожертвования на строительство первого в Кормире храма, посвящённого Госпоже Тайн¹; а также ничем непримечательных небольших групп путешественников или вовсе одиночек. Остальные же торопились из-за грядущего праздника Середины лета, большинство рассчитывало выгодно продать свои товары на городских ярмарках, традиционно проводимых в этот день.
Харчевня представляла собой старое деревянное здание с высокими стенами. Когда-то тут был второй этаж с жилыми комнатами, но теперь от них отказались, когда рядом появилась куда более вместительная гостиница. Стены были украшены не слишком-то гармонично подобранной, но выглядящей богато коллекцией картин и гобеленов. Имелась небольшая сцена для представлений заезжих артистов, ныне пустовавшая. Десяток круглых столов был выстроен так, чтобы со всех мест сцена хорошо наблюдалась. Впрочем, из-за недавнего обилия гостей в зале скопилось немало лишней мебели, уставленной поспешно оставленной посудой с остатками еды. Выбившиеся из сил две молоденькие официантки отдыхали у барной стойки, обмахиваясь фартуками и болтая с крупным мужчиной за стойкой. Из кухни-пристройки приятно пахло жаренным мясом с чесноком и ещё какими-то плохо идентифицируемыми приправами.
За одним из столов наёмники обнаружили хорошо знакомое покрытое шрамами лицо своего коллеги Джека, немолодого уже ветерана многих сражений и войн, с которым вместе последние годы делили все тяготы жизни наёмников. Джек вместе с остальными решил воспользоваться возможностью осесть в Арабеле и начать там своё дело, не работая больше на одну из больших компаний наёмников. В Кормир с севера он отправился на пару дней раньше с тем, чтобы уладить дела личного характера. Уже порядком заждавшись остальных, он от скуки решил двинуться им навстречу и, как и другие путешественники, застрял на постоялом дворе. Теперь после нескольких недель разлуки вся группа вновь оказалась в одном месте. За этот вечер и ночь они должны были наверстать упущенное и обсудить последние события, а уже завтра им предстояло наконец добраться до Арабеля и вступить во владение своим новым имуществом.
|
Фаэрн, Мина и Даверна находились не в лучшем расположении духа для высоких манер. Девушек трясло от напряжения, вызванного многочасовой схваткой со смертельной опасностью и неведением того, доживут ли они хотя бы до заката. Мужчина же испытывал тяжёлые последствия отравления и едва мог шевелиться, мутным взором он посмотрел на Эвелину, затем поискал глазами целительницу, о которой говорила аристократка, и, похоже, не смог её разглядеть. Ноги его подогнулись, но младший брат своевременно подставил плечо и помог Фаэрну сесть.
– Хвала Тайморе, – с видимым облегчением произнесла жена раненного. – Будьте уверены, мой муж не останется в долгу.
– Да, мы все перед вами в долгу, – поддержал Онадар Блез. – И, клянусь честью, я найду способ оплатить этот долг.
Эвелина в это время уже была на некотором отдалении и слышала благодарности лишь краем уха. Её занимал старший из братьев, отличавшийся немалой силой и огненным темпераментом. К счастью, бардесса нашла подход к этому человеку. Он не противился, когда она предложила помощь с его ранами, удивлённо посмотрел на аристократку, гнев его как-то сразу умерился. Когда раны Длотара затянулись, взгляд был уже полон восхищения. Определённо Эвелина показалась ему симпатична.
– Благодарю, моя госпожа, – оказывается, Длотар умел быть вежливым. – Вероятно, я погорячился и избрал объектом своего гнева не тех людей. Я прошу прощения за свою резкость и благодарю вас всех за помощь. Однако же, безопасность дорог Кормира – прямая обязанность Пурпурных драконов и боевых магов. Без последствий случившееся сегодня, уверяю вас, не останется. У моей семьи обширные связи в Сюзейле.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – тихо вставил Малл.
– В том, что это какие-то особые виверны, может быть и есть правда, – продолжал Длотар. – Но, как охотник с большим опытом, доложу, что встречались мне и такие хищники, что убивают не ради пропитания, а для забавы.
Пока Эвелина говорила со страшим из Блезов, она не могла отделаться от ощущения, что запах от него исходит какой-то необычный. Мужчина использовал довольно редкие духи с крепким ароматом южных специй, возможно, родом из Калимшана, а может и ещё южнее. Но было в этом букете запахов и что-то совершенно необычное и чужеродное, что пахло сходно с ядовитыми выделениями самой виверны. Причём рядом со спутниками Длотара бардесса ничего подобного не заметила, а следов ядовитой жижи на этом человеке или его копье не было видно.
– Эй, приятель, – обратился Длотар Блез к Ораверу, заметив, что тот приценивается к трофеям. – Уступи-ка мне голову этой здоровой твари. Редко таких чудищ встретишь.
|
-
А спонсор боевого настроя - бабушкины наставления :D
-
Хороший такой пост, добрый, солнечный, с бабулей и оладушками.
-
У всех рожи (у некоторых - личики)
|
-
+ Приключение продолжается.
-
Хорошо, когда игры возрождаются, и еще лучше, когда это сопровождается добротными постами.
-
Кстати да - чего это я не плюсанула такой камбэк?
|
-
5. Боевые гуси
Ночью Стефан, занимаясь своими личными и не относящимися к делу делами, оказался во дворе у своего соседа, где был атакован домашними птицами. Теперь Стефану мерещится что зловещие птицы его преследуют: по ночам он слышит их крики и хлопанье крыльев, а один раз ему показалось что особо дерзкий гусь наблюдает за ним в окно.
Задача: разобраться с птицами и нерадивым соседом, вырастившим этих монстров. Сложность: неизвестная. Награда: он будет всем рассказывать что вы герои.
|
-
семеро одного не ждут, явно и без Оливера можно рассказать, что за новости. я что шутка для тебя
-
делаю что-нибудь полезное
-
Ещё плюс
|
|
— Тьфу, — гундосит Барзокк расстроенно, — какое-т всё грустное, конечно, — бубня себе под нос оглядывая комнату за комнатой, он так и остаётся ни с чем ни в руках, ни в мыслях. Даже до книжки и то не притронулся: выглядела она сильно хуже, чем его, которая с картинками. Чего он, собственно, ожидал от тавернщика? По итогу Брут соглашается с собственной головой: лучше выглаженные рубашки, чем грязные трусы. Последние точно никому не были бы приятны. — Нам есть где поспать, — хоть это будет хорошей новостью и не только для самого Барзокка. Молодой полуорк уже запланировал себе занять хозяйскую комнату: там и кровать побольше и спать не придётся со всей толпой. Возможно, стоило задуматься о том, чтобы отдать ту Ладе... Но ей уж не привыкать путешествовать с ними всеми. Трогать её всё равно, судя по всему никто не планировал, — толпа вояк больше защищало девушку, чем провожало взглядом — а значит и переживать той ни за что не было нужно. Так что, как только он закончит таскать непонятную хрень, с которой никто не может полноценно справиться, кроме лесника, он отправиться спать. Или нет? Он громко, даже практически протяжно и недовольно вздыхает, посмотрев в сторону двери так, словно видел ту насквозь. Конечно, стоило догадаться, что если они смогли найти таверну прямо перед въездом в город, то и другие путешественники — подавно. Спасает это ситуацию? Едва ли. — Подожди, а почему мы... — неожиданно сорвавшийся с места Придумкин этой компании со своими идеями выбил Барза с толку. — Просто не можем сделать вид, что мы знать не знаем, где этот хер? Это ведь... — провожая спину молодого человека, уже готового сообщать всем и вся о том, что они тут занимаются очень даже полезным делом, Брут сдвигает брови на переносице: — Проще. С другой стороны, как показывала практика: если Корбетту влетало что-то в голову, выбить это оттуда уже было не так просто. Разве что на смерть, а, нужно быть честным даже с самим собой, Барзокку Маркус нравился. Он хоть дельный был, пусть и немного с бредом в голове. Отрывая от края шторы небольшого куска материал, он повторяет за товарищем, вставая за его спиной. Он хоть если не поможет во вранье, то запугает своим видом. А если не запугает... то побьёт. Может это будет лучшим объяснением, что эта лавочка на сегодня — закрыта?
|
|
-
Осовец, смерть, трупы, яд В атаку шел мёртвый отряд Они шли, чтоб победить Что мертво, то уже не убить!
-
Пинто ударил по ним рукой, а после раскрутил топор над головой на манер упавшей навзничь ветряной мельницы. Струны издавали тот звук, какой должны слышать грешники, когда перед ними отверзаются врата Ада. Петли, обильно смазанные кровью и оттого ржавые, тяжелые створки и кислотный туман... Все это рождает скрип, стон, хруст сминаемых костей, и чувство, что последний нерв, натянутый до предела, сейчас, наконец оборвется. Весь пост хорош, и с картинкой, и с песенкой, но этот момент лучший!
|
|
-
За флешбеки)
-
Отличный пост! 10/10
|
|
Своды каменоломни сомкнулись над головами героев, создав впечатление, что они находятся дома. Но не у себя, а в гостях у далекого знакомого. Было спокойно и необычно. Да так, что приключенцы решили немного отдохнут и расслабиться. Полуорк умостился медитировать, а охотница волшебным движением рук скрутила папиросу, плотно набитую ароматными травами. И уже секундой позже на весь главный зал раздался шибающий в нос запах. Лешмаль, как называли эту травку эльфы. Она хорошо дымилась и вызывала приятную расслабленность тела - то что нужно и почти ничего больше.
К Керли присоединилась Мелисса, и, неожиданно, Сансаниэль. В кругах аристократии подобное развлечение считалось несколько неприличным. Папиросам предпочитали трубки из дорогих пород дерева, но даже те были не слишком распространены и считались, скорее архаизмом. Дымить - не слишком подобающая высшему сословию слабость. Это привелегия крестьян. Курили многие. Но, конечно, далеко не все разбирались в эльфийских травах, поэтому растили обычный табак на заднем дворе.
Не прошло и пять минут, как папироски-самокрутки истлели, отдав свою силу. После них остался кисло-горький привкус - пергамент не очень подходил для самокруток, поэтому отдавал паленым деревом. Тела курящих охватила приятная нега, как будто довелось окунуться в теплую ванну с бокалом игристого. Не зря лешмаль использовали как отличный релаксант. Чаще из нее варили снадобья, но и ее дым отлично справлялся с задачей. Вот только ослабленному сильными ранами организму Мел даже такое средство оказалось слишком сильным. Сердце стучало как бешеное, пытаясь разогнать остатки крови, но не справлялось. И там, где другие просто расслабились, Мел вдруг открыла глаза и обнаружила себя посреди пустой комнаты, а возле нее по обе руки нее сидели Терон и Азура Орвилл. Их неестественно белая кожа отдавала синевой и в свете магических шариков казалась почти прозрачной. Их губы шевелились, они шептали что-то. Тихо-тихо, как шелест листьев на ветру, Мелисса слышала мантру, повторяемую раз за разов:
– Ты убила и умрешь, скоро-скоро ты сгниешь... – Ты убила и умрешь, скоро-скоро ты сгниешь... – Ты убила и умрешь, скоро-скоро ты сгниешь. — ТЫ УБИЛА И УМРЕШЬ! СКОРО-СКОРО ТЫ СГНИЕШЬ! — ТЫ УБИЛА И УМРЕШЬ! СКОРО-СКОРО ТЫ СГНИЕШЬ! — ТЫ УБИЛА И УМРЕШЬ! СКОРО-СКОРО ТЫ СГНИЕШЬ!
Звук за звуком, шепот стал превращаться в крик. Он звенел в ушах и набатом отдавал в самой душе. Казалось, что он отмеряет секунды до того, как предсказание давно умерших людей начнет сбываться. Каждое новое слово казалось стуком молотка, который забивает очередной гвоздь в крышку гроба. Бух! Бух! БУХ! БУХ! А мертвецы сидели и вторили раз за разом, раз за разом. Казалось, это продолжается уже вечность. Боги успели умереть, вместо них родились новые, а два покойника все еще повторяли одну и ту же фразу. Звезды зажигались и гасли, но время здесь застыло. И через несколько вечностей Мелиссе показалось, что чета стала ближе. Они не двигались, но при этом понемногу приближались, как будто пространство само сжималось и заставляло комнату становиться все меньше и меньше. Сама Мелисса застыла, как муха в янтаре, обреченная раз за разом переживать это. Липкий страх заползал под кожу и спутывал мысли. Почему? Зачем? И что будет дальше, когда мертвецы перестанут говорить и, наконец, коснутся ее?
-
О как, оказывается Санс близок к народу :D
-
За "Лешмаль". Я сперва не понял, но потом ка-а-ак понял...)
-
лойс ставлю просто нещадно
|
|
|
-
Очень атмосферно
-
Может, Грумбар еще не потерял своего влияния и сможет защитить путников, пришедших к нему за помощью? Мне кажется, это в принципе не в духе Груумбара. Если только у тебя он от канона не отличается. А за пост – грациас)
|
— Ну что же, — спустя время, которое она потратила на обход территории, перевернув несколько небольших валунов и старых ведёрок, явно проржавевших со времён существования здесь дварфов-камнедобывателей, она хлопает себя по бёдрам, оглядывая оставшихся. — Не вижу препятствий идти вовнутрь. Я думаю, что оставаться во дворе всё равно хуже, — она задирает голову к небу. Даже если на обе нет ни облака и, по словам друида, погода не изменится до завтрашнего дня, ей не очень хочется оставаться без крыши над головой. — По крайней мере, в копях мы будем в большей безопасности от непогоды, — и не нужно будет думать о дыме от костра. Ведь у них не будет даже желания его зажечь. — Думаешь, птица не лопнет? — оборачиваясь назад, куда ушли двое из компании, она хмыкает себе под нос. Если Керли оставит ей еды, то того уже должно схватить ей сполна. Они же не хотят, чтобы их новый друг лопнул прежде, чем выдать им информацию? — Да и лишний раз оставлять напоминания о себе... нам бы и следы нужно было скрыть по хорошему, — осматриваясь, она делает несколько шагов к большому камню, присаживаясь подле него, — но уже поздновато об этом думать. Она сбрасывает со своих плеч рюкзак, недолгое время копаясь в нём. Вытаскивает то одно, то другое, она недовольно цокает, кажется не найдя нужного. В следующий раз точно стоит подхватить набор для обработки ран. А до тех пор... понадеется, что ничего не занесёт в царапины. Хотя казалось бы, ей бояться уже было мало чего. Почёсывая загрязнённую после всех их путешествий кожу с высохшими каплями крови, она останавливает руку на своём животе, нащупав остаток деревяшки. Пока они ждут, можно и избавиться от острия, чтобы то не мешалось ей в копях. С этим решением, Битрис выуживает из ножен короткий ножик, при помощи которого оттягивает и прижимает край одежды, чтобы лучше разглядеть торчащий остаток стрелы. Раз. Два. На третий она дёргает ту так резко, сразу же прижимая ладонь, не сдерживаясь от того, чтобы напрячь живот и недовольно вскрикнув. Она делает глубокий вздох и тут же роется в поясной сумке, находя те самые ягоды, о которых говорила Керли ещё в начале их маленького побега. Мэл уж побеспокоилась, что те пропадут — всё же, магические, а хрен знает, как те работают, если Ворон успела наколдовать новые. Проглатывая одну с надеждой, что та остановит кровь, женщина задирает голову на Санса как раз в тот момент, когда маг произносит: — Вполне умело. Если хочешь, можешь и мою стрелу вытащить. — А после недолгой паузы ещё и добавляет: — Мне почему то кажется что это доставит тебе некоторое удовольствие. — Ох, аж с разрешением, — явно не без издёвки в голосе произносит Битрис, однако идти против правды — не идёт. Они оба понимают, что за время в пути Сансаниэль успел побывать занозой в заднице и было бы глупо отказываться от доступной возможности хотя бы немного отомстить. Впрочем, доставлять ему боль намеренно она не станет: Мэл ведь не садистка в конце концов. Не без тяжести она поднимается на ноги, хрипло затянув воздух на первом шагу, наконец, опуская руку от живота и подходя ближе к Дарксоулу, осматривает оставленный для неё приз. Вытирая остаточную кровь на лезвии своего ножа о рукав потрёпанной куртки, она подсовывает ту к его коже и надавливает, одновременно с своеобразным рычагом резко дёргая на себя обрубок. Что же, две стрелы в руках. Она уж готовится бросить их на земли, но останавливается, вкидывая их в свой колчан. Мусорить здесь — себе дороже. — Подорожник бы пришелся кстати, но что есть — то есть, — она пожимает плечами, явно не прося у него никаких слов благодарности. От Санса допросишься...
-
Лайк за реплики Санса - по моему это украшение всего поста. Браво! :3
|
Вход в старые копи был недалеко. Можно было разглядеть даже рабочие тележки, сваленные в кучу возле каменных стен. Ржавые, изъеденные временем, они нашли здесь последнее пристанище, ведь даже если когда-нибудь в каменное святилище вернется человек, их просто выбросят как ненужный хлам. Их время прошло.
Но герои были начеку. Они не спешили лезть в неизвестность, особенно после того, как их на их жизни уже покушались несколько раз. Керли решила, что вороны могут подсказать ей, что творится вокруг. Она ведь сама отчасти ворона. Понимая, что больше ни от кого никаких ответов не добьется, девушка сжала кулаки и покачала головой.
— Стойте, не идите! Дайте хоть узнаю у местных, что тут происходит. Авось видели ... После уже пойдем сами.
Большой черный ворон с седой макушкой, явно не из стаи, которая перепархивала с дерева на дерево, приблизился к Керли и призывно каркнул. Птица была точно не из пугливых - она не боялась людей, а лишь интересовалась новыми странными животными, которые вдруг появились среди леса.
Она неторопливо сокращала дистанцию с пернатым, который никогда не был членом ее стаи. Он не являлся лесным духом, а всего лишь был простым вороном. Сейчас этого было достаточно. Стая молча окружила свою хранительницу. Сотни черных глаз были направлены на Седую Макушку.
— Minu veri on esmasündinu veri, seetõttu võin sinu keelt rääkida. — Эльфийский слог всколыхнул в девушке кровь первородных, которую Керли когда-то испила. Пробудив силу древних, она начала понимать звериную мову.
— Теперь Ты понимаешь меня, а я - тебя. — Охотница, не сводя глаз с ворона, развела руки в стороны, позволяя некоторым из своих птиц сесть на предплечье. — Я – Хранитель Стаи. Мы - не местные и поэтому у меня есть вопрос к тебе. И не один.
Керли замолчала, ожидая реакции.
— Стаи? Стаи. Не стаи. К тебе? Вопрос!
Речь ворона казалась с одной стороны понятной, но при этом истинной тарабарщиной. Хотя пернатый вроде как не испугался двуногой хранительницы стаи и был не против пообщаться.
Ворон говорил странно. Но тут в голову Керли пришла одна неожиданная, но при этом гениальная мысль. Ведь птица использовала только те слова, которые сказала ей сама охотница. Те же падежи и даже интонации. Видимо, маленький умишко смог понять мысль, но выразить собственную не мог. И если очень широко интерпретировать его ответ, то можно было предположить, что сказал он что-то вроде: "Стаи? А, этой стаи. У меня нет стаи, я один. А вопрос задавай, да, я не против".
Женщина по привычке кивнула, в знак удовлетворения его реакцией, но после тут же поняла, что птица скорее всего не понимает этих жестов. Ворон кивнул в ответ, явно зеркаля двуногую. А затем повторил:
— Вопрос!
— Видишь то место? — Она повернулась в сторону, где у подножья горы располагались копи и были видны старинные сооружения, оставшиеся нетронутыми со времен деятельности шахты. Или почти нетронутыми. Одна из сорок полетела в сторону горы, указывая цель, о которой шло повествование. — Живет ли кто в тех пещерах или нет? Если, да, то это двуногие или они передвигаются на четырех ногах? — После короткой паузы, Керли добавила. — Или больше.
— Живет? - переспросил ворон. Затем птица задумалась, если можно так называть, когда он начал копошиться в своих собственных перьях. Затем, уложив несколько перышек, он, наконец, ответил:
— Видишь! Живет или нет! Не видишь. Не в тех пещерах видишь! Понимаешь?
— А сам Ты живешь в этом лесу? В нем опасно ночью или безопасно? По нему ходят опасные существа, которые убивают все живое? Ты видел мертвых, которые все еще ходят? — Керли поджала губы. Вороны - падальщики и уж точно должны знать, что есть смерть.
— Живешь! - с гордостью ответил ворон. А затем скукожился и продолжил:
---- Ходят! Опасно! Видел!
— Ходят большие, как я? Или поменьше и зеленые? Или гораздо больше?
— Зеленые! Большие, как я! Не кто в пещерах!
— Хм. Значит разные. Они только приходят или живут, то есть обитают, здесь тоже? — Птицы спорхнули с ее рук, когда девушка задумчиво скрестила их на груди.
— Хм. Приходят! Живут! Здесь тоже!
— Поняла. — Керли прикусила губу, думая, о чем бы еще спросить, но в голову так ничего и не пришло. Она обернулась назад, чтобы окликнуть кого-то из спутников, но не знала кого. Самыми осведомленным в вопросах, касавшихся дикой природы был Игург. Да вот говорит он также, как этот престарелый ворон. — Это тебе за ответы. Спасибо, что помог мне и моим товарищам. — Девушка вынула из бокового кармана небольшой мешочек с вяленой лосятиной и велела Глазу передать их Седой Макушке. — Я передам им все, что ты сказал. И тогда, возможно, мне придется спросить кое-что еще у тебя.
— Хм! Понимаешь! Есть!
Видимо, на вороньем это означало "спасибо". Птица с заметным удовольствием взяла угощение порхнула, на ветку и стала отщипывать кусочки мяса, урча как котенок.
Довольствующийся подачкой ворон уже вызывал мало интереса у охотницы, поэтому, не теряя времени, она вернулась ближе к товарищам по несчастью и как можно более кратко изложила суть беседы с птицей. — Возможно, имеет смысл что-то еще спросить, но мне в голову больше ничего не приходит и это не самая смышленая птица. Настораживает, что он никого не видел в руинах копий. — Ее голос все еще не утратил странного звона, словно ее речь произносилась в нескольких измерениях сразу.
Не без любопытства Мэл наблюдала за общением меж пернатым и охотницей. Её упрямство вовсе не раздражало: она ведь пытается сделать как лучше, нечего устраивать из их спора проверку, где по итогу победитель забирает смерть товарища. Впрочем, не понимая языка птицы, Битрис довольно быстро потеряла интерес и «очнулась» только тогда, когда Керли обратилась к компании: — Значит, копи чисты… — задумчиво произносит Мелисса, чувствуя какой-то подвох да только знает: получить все ответы на свои вопросы они точно не смогут. Так же вслух она не произносит и того, что птица лишь сбила их столку, чем помогла, — может, он просто не понял вопроса? — Мелисса пожимает плечами, — и что ты думаешь о том, чтобы пойти туда теперь?
— Не совсем. Внутри ворон не был, но снаружи или выходящих оттуда никогда не видел. — Керли задумчиво потёрла подбородок. — А ведь птица-то старая и, судя по всему, не один десяток лет живет.
— Я бы на ее месте тоже не полезла: толку, если вся еда для неё снаружи, — между делом произносит женщина, явно дожидаясь ответа на более важную вещь, нежели размышления о возрастах пернатых. Впрочем, кое-что она все же спрашивает в дополнение: — может, ее можно попросить пролететь над лесом и узнать, есть ли у нас преследователи?
— Попробовать можно, но времени у него будет мало. Моя магия не вечна и утратит свои силы меньше, чем через час. Велик шанс, что к моменту возвращения уже ничего не пойму из сказанного им, а мои силы иссякли. — Ворон ответила с небольшой досадой в голосе. Очень не хотелось признавать, что ее магия на сегодня истратила свой потенциал. — Но если в копях сравнительно безопасно, мы скорее всего можем встретить ящериц или летучих мышей, а то и сову вовсе.
— О, вижу ты уже более оптимистично настроена на дварфийские ходы после разговора с птичкой, — хмыкает Мэл. Женщина видела в этом определенно что-то забавное, раз зверь смог убедить напарницу быстрее, чем другие любые аргументы от «двуногих». — Это, пожалуй, единственное что меня беспокоит. В остальном… — она переводит взгляд на вход к руинам, которые стали ближе, — думаю, что справимся мы с остальным сами.
— Силы. Еще. Остались. У. Меня. — встревает в разговор Игург, — Нужно. Будет. Смогу. Поговорить. С. Животными. Тоже. Только. Решить. Надо. Сейчас.... Оставить. Силы. Или. Исцелить. Не-Вождя.
***
До входа в копи осталось всего-ничего. Весеннее солнце устало и уже понемногу клонилось к закату. Через пару часов Дикие земли накроет тьма и вместе с ней проснутся самые тайные ужасы этого места. Не только те, которые живут в головах, но и те, которые нашли свой покой здесь два века назад.
Мелисса правильно рассказала сопартийцам о побоище, которое было где-то здесь давным-давно. Если Гару оказался прав и нежить действительно оживает с наступлением темноты, то оказаться лицом к лицу среди темного леса с сотней-другой разъяренных мертвецов - удовольствие крайне сомнительное. И даже с быстрыми ногами и неуемным желанием жить был слишком большой шанс присоединиться к этой честной компании.
Священная гора была не самым плохим из выборов. Да и седоватый ворон это тоже подтверждал. Возможно, Грумбар еще не потерял своей силы здесь и даст защиту добрым путникам, если те уважат его святыню. Правда, кто знает, где легенда для красного словца, а где - реальность. Историй об этом месте и так не слишком много, да еще и за давностью лет уже никак не понять, что из них правда, а что досужие домыслы необразованной мужвы.
Вот только решить, что делать дальше, нужно было прямо сейчас. Или остаться под сенью Цатала, потеряв драгоценное время, или поставить свою жизнь на кон и попытаться прорваться к Стене сквозь темень и неизвестность. Выбор сложный. Но его придется сделать.
|
-
Я понимаю, что причиной тому стали особые обстоятельства, но все список женщин, внутри которых я бывал, пополнился
Ну все, теперь ты обязан на ней жениться ХD
|
|
|
-
Ахах, за отсылочку к Деревне
-
За отсылочки)))
-
Это настолько неожиданно, что прям иииииих)))
|
Сложно было стоять ровно и не корчиться от боли, пока Битрис, вместо того, чтобы сказать прямо - начала рассуждения о полезности волшебных лесных плодов. Неужели не ясно, что если о них спрашивают, то ягоды и правда нужны? Ворон, однако, из-за пробитого легкого, не была в состоянии много говорить, поэтому только слабо кивнула и выплюнула сгусток темной крови на траву под ногами.
Вновь подняв голову, она увидела старого знакомого: высокого, но при этом такого же субтильного как и Лорд Дарксоул. Вместо внятного ответа Игургу, недоверчивая девушка оскалила зубы, но чувствуя, что была загнана в тупик, с шумом выдохнула воздух и беззвучно ответила «Ладно!». По напряженной грудной клетке и скованным движениям, можно было понять, насколько ей опротивело это действие, но Ворон в очередной раз понимала, что реши она ударить волхва с кулака в челюсть за то, что он посмел её коснуться, они бы задержались еще на какое-то время, которым стремительно не располагали в данной, весьма проигрышной, ситуации.
— Всё. — После целительной силы земли, Керли выпрямила спину и, вздохнув полной грудью, попробовала размять плечи. Тупая боль еще присутствовала, но это уже не то увечье, что сковывало ее ранее. На этом Ворон повернула голову в сторону ученика академии, который чуть не наступил на стрелу лучницы, но Глаз опередила его ногу и, подобрав снаряд, подлетела к хранительнице, сев на ее предплечье.
— Теперь могу идти. — Она знала, что полудроу в целом все равно на ее ранения и интересовался он скорее из прагматичных соображений. Ничего удивительного.
— Игург быстрее сообразил, для чего мне ягоды. Так что эти уже не нужны, оставь себе да поторопись-ка избавиться от своей стрелы. Нам ни к чему оставлять гоблинам кровавый след. — Пока друид перевоплощался, Керли поравнялась с Мэл и смерила ее хмурым взглядом, прежде чем начать говорить. — Тебе ли не знать, что наша цель - оторваться от них.
****
После быстрой перегруппировки Керли договорилась с Битрис, что одна пойдет впереди, а вторая будет замыкать. Эта крупная, но ловкая женщина успела зарекомендовать себя опытным скаутом, поэтому Ворон с более-менее спокойным сердцем пошла в конце процессии. К сожалению, её внутренний покой не продлился долго. Они забрели в лес, который в определенный момент начал казаться слишком дремучим, и слишком враждебным, словно в его сердце жила ведьма, намеренно заговорившая рощу, всячески мешать посторонним пройти сквозь ее территорию. Даже рой, суетливо круживший вокруг охотницы, совершенно не помогал отбиться от веток, который цеплялись за одежду, ноги и волосы.
Растрепанная и злая, Керли была последней, кто вышел из рощи, чтобы посмотреть на погост. Как и виконт, она находила в этом напоминании о человеческой деятельности скорее угрозу, чем защиту. Зная, что за стеной есть не только нежить, но и шайки гоблинов, она бы не удивилась если кого-то из нынешних обитателей Диких земель, облюбовал старые копи.
— За последние сутки все строения хранили в себе опасность. Нет доверия у меня к этому месту. Слишком очевидное место для отдыха.
-
палец в рот ей не клади!
-
Лаааадно, засчитываем :)
|
Два мелких засранца сумели уйти живыми, когда увидели, что шансов победить у них нет. И герои очень правильно определили, что лучшая тактика сейчас - бежать как можно быстрее. Ведь уродцы явно расскажут своим соплеменникам о случившемся. И через некоторое время здесь будут все до единого гоблины, которые только могут держать оружие в руках. И явно не стоит испытывать удачу и благоволение богов. Немного времени на лечение и обработку самых серьезных ран - и вперед. То есть, назад. Разведчики явно разворошили гнездо шершней - и теперь план по быстрому захвату территории мог провалиться с треском. Насколько можно было узнать, военачальники рассчитывали на блицкриг - пройти длинным маршем и восстановить контроль над основными крепостями. Дадут боги, за 200 лет ничего с ними не случилось.А крепости станут отличными форпостами, чтобы расширить влияние и вернуть потерянные земли. Вот только кто его знает, сколько всего гоблинов расплодилось за два века и как сильно они будут сопротивляться завоеванию. Наверное, очень сильно, раз восьмерка недомерком чуть не убила пятерых не самых слабых героев. А если они будут избегать столкновений и использовать полностью партизанские методы, у регулярной армии и вовсе не будет ни единого шанса. *** На глазок определить путь к Стене было не так сложно. Идти на север - и будет тебе счастье. Чай, не маленький поселок, чтобы сильно промахнуться. И хотя пилить несколько часов до входа приятного мало, но это было лучше, чем давать огроменный крюк по уже знакомым и разведанным местам. Вот только приключенцам... категорически не везло. Путь пролегал сквозь густой лес, насквозь заросший какими-то колючими кустами. Они царапали открытые участки тела и норовили воткнуться в раны, чтобы сделать еще больнее. Из всех путей они, наверное, выбрали худший. Игургу, разве что, доставалось немного меньше. Волчья шкура была привычна к такому, но незащищенному носу и морде крепко досталось. Высокие вековые дубы не давали посмотреть на солнце и казалось, что герои уже несколько часов ходят по кругу. Но ничего больше не оставалось. Ведь они не знали, как близко гоблины успели их нагнать. По кровавым следам, которые они явно оставили на острых шипах растений, даже слепой пройдет без проблем. Кто знает, возможно, они уже дышат в затылок и именно в этот момент натягивают свои луки? За три часа непрерывного блуждания герои вымотались, их одежда стала больше похожа на рваные лохмотья. И тут неожиданно лес кончился. Вот только герои не обрадовались этому. Потому что они вышли аккурат к чертовой горе. Перед ними возвышался здоровенный каменный массив, который нависал над приключенцами, словно собирался тут же их проглотить. Но здесь была и хорошая новость, потому что впервые за время блуждания в лесу герои точно поняли, где находятся. В окрестностях могла быть только одна гора - Цаталь. Некогда священная гора, которая давала камень для королевских усыпальниц. Считалось, что ее создал сам Грумбар, бог земли и постоянства, в обмен на значительную услугу от династии еще в незапамятные времена. Еще тысячу лет здесь добывали гранит для гробниц королей и принцев. Затем его длинными путями везли в столицу, чтобы дополнить старые усыпальницы или сложить новые. Простому люду под страхом смерти не разрешалось брать камень из этой копальни - обрести последний покой под сенью божества были достойны только представители правящей семьи. Даже аристократы довольствовались другими материалами - какими угодно богатыми, но не божественными. И теперь приключенцы стояли перед ней, пребывая в легком недоумении. До Стены еще довольно много идти — до десятка часов, если не больше. А солнце уже клонилось к закату. Нет, оно еще хорошо освещало окрестности, но через каких-то пару часов лес укроет тьма и продвинуться куда-либо будет невозможно. Тем более, по холмам и буеракам, которые кольцом обрамляют гору. Но судьба вроде бы даже улыбнулась путникам. Не так далеко, всего в десяти минутах, они видели один из входов в копи, где добывали тот самый божественный гранит. Возможно, великий Цаталь примет их под свое крыло и защитит от подлых гоблинов? Может быть, но он молчал и только наблюдал с высоты на копошащимися муравьишками. Гора Цаталь, общее изображение: Вход в старые копи:
-
очень круто вроде как, что ура, укрытие, но... укрытие ли
-
Ой чую подвоху, ой какую подвоху чую от этой горы... Радуешь, короче)
-
Интересная ситуация
|
-
Мне почему-то постоянно кажется, что у Игурга отдышка, как у коренного обитателя опиумной курильни, когда реплики его читаю)
-
-
яматеее не смотрите
|
Шео неспешно посасывал баклагу пива. После плотного завтрака это было то, что доктор прописал. Как-то незаметно полуорк стал все больше времени проводить в компании этих странных приключенцев, с которыми несколькими днями ранее совершил парочку успешных походов вниз. Не то, чтобы прямо сильно успешных - денег хватало на постой, но при этом было катастрофически мало, если сравнивать с тутешними ценами. И компания была, честно говоря, странная. И если быть совершенно честным, Шео не обратил бы внимания на подобных чудиков, если бы завел знакомство с ними где-нибудь на большой земле.
Пиво неуклонно кончалось и Шеогорат уже подумывал, не взять ли еще одну. Но мысли перебил малец, который тыкнул что-то в руки Лысому Всея Лабиринта и упрыгал прочь. И по мере прочтения листовки лицо Сопрано то ли светлело, то ли бледнело. Хотя может это просто ночной дожор, который настойчиво просился наружу. Спереди или сзади - это уже несущественно.
Перси открыл рот и произнес странную по меркам Шео фразу:
—Джин, парни, как насчет поразвлечься? Все включено...
И вот тут в голову полуорка пришла очень любопытная догадка.
Лысый довольно прохладно относится в женщинам. Если честно, Шео так и не видел, чтобы тот к кому-то приставал или хотя бы с аппетитом смотрел на чью-то задницу, кроме своей в зеркале. Это раз. Он прямо отказал шлюхе, которая вроде как на него запала. А это, знамо что, отличный способ сэкономить - как говорится "полюбила и дала". Пусть не за бесплатно - ей же тоже что-то кушать нужно, но уж никак не тройную цену, которую она сдерет с клиента, если он ей не по душе. Это два. Еще полуорк замечал за губолшепом довольно странные особенности поведения. Иногда казалось, что бабского в нем куда больше, чем в той же Мэй. Это три. И вот малец этот, который в листовке обещал развлечения и "все включено". Это четыре.
Собрать все это вместе было просто. Либо Персиваль - убежденный ценитель омлета с сосисками, либо он мудень куда побольше и облизывается на омлетик с сосисочками. В первом случае ему можно в рожу плюнуть, а во втором - еще и волшебный пиздюль не помешает. Шлюхами становится немало нимфеток, которые идут продавать единственную собственность не от хорошей жизни. Двенадцать лет по человеческим меркам или даже меньше - на все есть свой покупатель. А в некоторых тавернах для особых ценителей есть и мальцы того же возраста. Если есть деньги, ты получишь хоть ребенка, хоть осла, хоть единорога с тройкой фей в комплекте. Хотя дороже в таком случае не товар, а молчание.
И вот если Лысый Мудь хочет всех подсадить на подобные развлечения, то стоило бы ему ногу в задницу засунуть, да так глубоко, чтобы пальцами пяткой можно было в носу почесать. Хотя при чем тут Джинни? Хотя мало ли, она ведь тоже мужикам знаки внимания не оказывала.
Вот же ж йопть! Шео, не скрывая подозрительного тона, спросил:
— Ну и кого и чем ты там развлекать собрался и нахрен там мы? Давай, не тяни кота за яйца, выкладывай все.
|
Проклятье! Энви уставляется на алтарь совсем другим взглядом, бегая по шероховатостям и неровностям. Им бы побольше времени, чтобы изучить и перепроверить, переписать увиденное, однако сегодня они вряд ли могли уповать на силы Тиморы: она и так оставила их в живых, не слишком ли много они просят? Битрис хочется задержаться, осмотреть умерших: мало ли у них есть ответы на вопросы? Женщину останавливает крепкая рука полуорка и прежде, чем она попытается отбрыкнуться, — она похожа на того, кто желал быть обмазанной дерьмом? — скидывая ладонь с плеча, Мелисса замирает. Ну конечно. Теперь ей становится яснее, откуда у неё появились силы и в моменте, когда мир поплыл перед глазами: Игург обладал возможностями просить помощи у природы? Разумеется, будь ситуация другой, а магия мужчины — не очевидной, она бы явно возмутилась от того, что тот решил убить её болячками запрятанными в земле. Может ещё остановится на этой мысли поконкретнее, но сейчас не время. Она щурится, опуская взгляд и наблюдая за попытками стеблей сделать своё дело и на удивление... победный звон падающего на землю металла следует за завершением его ритуала. Мэл дёрнула плечом, но от резкого телодвижения отозвался живот. Значит, один из наконечников всё ещё в ней — это даже разочаровывает; Мелисса стряхивает остатки грязи с вылеченного плеча, буркнув слова благодарности под нос. Молчаливо женщина кивает ему головой, тяжело вздыхая и двигаясь в сторону оставшейся компании: с той информацией, которая теперь у неё есть, лучше сосредоточиться на выживании, чтобы было кому её передавать. Ступать она старается пусть уверенно, но в её движениях чувствуется попытка облегчить собственную боль. Мэл задирает руку к голове, с желанием убрать намокшие от пота и крови волосы с лица, тут же хмурясь сильнее, нащупывав крупный рубец на затылке. Теперь, когда безумная схватка осталась позади, женщине намного проще смотреть на всю ситуацию со стороны. Или ей показалось, что вдарило в голову так, что из глаз посыпались звезды? — Ты жива! — Битрис, несмотря на ситуацию, звучит даже отчасти весело — это всё благодаря Керли, которая ещё и пытается драться. Правда, долго в лицо смотреть ей не удаётся: стрела, торчащая прямо из груди, пробив её броню, слишком уж выделяется при рассмотрении женщины. — Я смотрю, в задницу госпожой удачей у нас целованный только Игург? Выглядит... дерьмово вообще всё, — женщина хмыкает, говоря не только о Керли, но и о Сансе вместе с получившим заметные раны и Шемфортом, она оборачивается к месту, куда удрали гоблины. Даже не просчитать, сколько у них времени. Им хватит короткого: «в лесу нас отпиздили!» — и уже вся орава их друзей кинется на обидчиков. И что-то она сомневалась в том, что алтарь для жертвоприношений определенного клана будет стоять далеко от их деревни. — Ворона, тебе помочь? Сама знаешь, что по лесу с этим, — она кивает головой в стрелу, явно чувствуя себя живее охотницы, — не побегаешь. Валить нам обратно до Стены да побыстрее. Через лес до деревни, там может успеем заныкаться где-нибудь и переждать.
|
Стрела Керли покинула тетиву и скрылась в густой траве. До спины убегающего гоблина было далеко и будь девушка здорова, то сейчас бы одной мелкой тварью на земле было бы меньше. Но с пробитым легким было тяжело не то что стрелять - даже просто дышать. Воздух с хрипами и бульканьем вырывался из губ, а в груди бушевал пожар, как будто там сидела не стрела, а огнедышащий дракон, который постоянно вертелся и пытался обжечь своим дыханием внутренности.
Гоблины же не стали мешкать. Два случайно выживших охотника нырнули в спасительную чащу леса и через секунду только трупы напоминали о произошедшем. Хотя нет, не только. Свежие раны, страшные и не очень, украшали всех героев, кроме, разве что полуорка. Игургу повезло разминуться со всеми стрелами и клинками, но при этом внести существенный вклад в общую победу. Но этим он выбрал удачу всей группы, и остальные выглядели не в пример хуже. Еле стоящие на ногах, истекающие кровью с торчащими стрелами, которые некоторые уже успели обломать. Да, явно не того ожидали приклченцы, когда ввязывались в драку. А если учесть, что в скором времени здесь будут все гоблины, которые только могут держать оружие, то ситуация становилась еще хуже.
Гоблины явно знают лес как свои пять пальцев. Они охотятся здесь не первый раз и точно знают, как умертвить живое существо, чтобы не испортить шкурку и мясо. Даже несмотря на примитивное строение их луков и стрел, они били почти без промаха. И кто его знает, сколько времени займет двум мелким тварям добежать до своего племени и объяснить, что случилось. Одно дело, если бежать несколько часов. Но что-то подсказывало, что вряд ли судьба предоставит настолько щедрый подарок. Нужно было перевязать раны и бежать к Стене, и быстро. А не то приключенцы рисковали стать одними из первых смельчаков, которые рискнули перебраться за Стену, чтобы исследовать пустые земли, но не выдюжили и остались там навсегда. Возможно, их даже вспомнят.
Но как оказалось, не все приключенцы считали так. Некоторые решили потратить немного времени, чтобы осмотреть жертвенный алтарь. Мелисса бегло осмотрела шлифованный камень, который украшали потеки засохшей крови.
Тем временем Игург аккуратно, чтобы не напугать Мелиссу, направил свою магию к ней. И боль стала чуть меньше, а кровь теперь не стремилась вылиться наружу и залить все подряд. Но неожиданно, стрела так и осталась торчать. Магия всесильна только в руках всесильных. Хотя, признаться честно, полуорк умел куда больше, чем ярмарочные фокусы.
Наконец, все поняли, что гоблинов больше не осталось и никто не собирается всадить им новую стрелу в живот. И они побежали. Пока только собрать упавших, но еще не павших. А после - путь очевиден. Или нет?
|
|
|
|
-
Хорошо, а! Живо описана травма, веришь.
-
Етить Он у тебя дрессированный, за стрелами гонятся-то?)
-
Разошлась ты, мать, разошлась
|
|
После тяжёлого первого спуска в Лабиринт и небольшого празднества, устроенного приключенцами на следующий день по случаю успешного возвращения на поверхность, дела как-то немного поуспокоились. Учитывая, что всем неслабо досталось, а сами подземелья показали себя местом весьма разнообразным и щедрым на сюрпризы (стоит лишь вспомнить те заснеженные горы, куда их ни с того ни с сего забросило!), было принято решение не спешить и к следующему спуску подготовиться как следует. Пока же, оказавшиеся в незнакомом городе, герои принялись налаживать связи да изучать своё окружение. Как оказалось, у многих и своих личных забот хватало, что тоже требовало времени, а в некоторых случаях и денег. Да и в особняке работы было немало, так что лишняя пара незанятых рук пригодилась бы наверняка. Как и обещал Квалантри, через пару дней состоялась назначенная Джиневре встреча с местным прославленным целителем. Коренастый мужчина в годах, по внешнему виду которого сложно было сказать являлся ли он человеком или же высохшим со временем дварфом, был явно не в восторге от того, что его выдернули из дому ради какой-то консультации. Что не стесняясь демонстрировал своей собеседнице, и если бы не старания их общего знакомого аристократа, пытавшегося сгладить острые углы во время беседы, молодая женщина явно бы разругалась с врачевателем в пух и прах. К счастью, Ролан явно знал, как общаться со стариком. А вот сам специалист Мэй откровенно говоря не порадовал: конечно, выдать диагноз не имея на руках ни пациента, ни каких-либо реальных подтверждений болезни, было делом непростым, но, казалось бы, где, если не на Лэ’Гуан, искать подобных чудес? Многое из предположений целителя Джиневра уже знала и так, а кое-какие из способов лечения успели опробовать на материке его местные коллеги (разумеется, безрезультатно). Старик предположил, что секрет болячки, поразившей её отца, кроется не внутри его тела, но где-то вовне, допустив, что наиболее тривиальной причиной может быть банальное отравление с помощью различных токсинов, постоянно подмешиваемых в еду и питьё больного кем-то из его ближайшего окружения, а наименее вероятной – действие какого-то проклятья или духа, которого прогневало семейство девушки и его нынешний глава. Методов борьбы с подобным было немало, но все они упирались в тот факт, что подтвердить их эффективность, когда пациент и лечащий врач находятся столь далеко друг от друга, не представлялось возможным. Казалось невероятно глупым – покинуть Лэ’Гуан, положившись на слова пожилого медика, только лишь для того, чтобы по приезду домой убедиться в их бесполезности! А вот упоминание о видении, что посетило Мэй в Лабиринте – стоит заметить, что сам факт подобного происшествия лекаря нисколько не удивил, – дало куда большую надежду на успех, чем можно было ожидать. И хотя ворчливому собеседнику вновь пришлось полагаться лишь на словесное описание девушки, судя по его задумчивому виду и осторожным словам, увиденный Джиневрой цветок вполне мог оказаться одной из легендарных субстанций, что ложилась в основу "так называемого" Эликсира Бессмертия. Конечно, никакого бессмертия, по словам доктора, это зелье не давало, но было способно поднять на ноги любого человека, даже если тот был смертельно ранен или доживал свои последние годы в этом бренном мире. Самому ему не доводилось иметь дело со столь редким снадобьем, но, если "молодка" сумеет раздобыть цветок-другой где-то в недрах подземных хитросплетений, то он мог бы попытаться воспроизвести легендарное снадобье лично. Тем временем Золгрум, заручившийся поддержкой барда, оказался столь шокирован тем фактом, что им не удалось разыскать пёстрое исподнее, которым Персиваль успел покрасоваться перед всеми во время последнего спуска под землю, что с горя заперся в своей комнате в особняке, беспрестанно что-то бормоча себе под нос с видом впавшего в полное отчаяние безумца. Конечно, настоящей причиной подобного поведения стал вовсе не провал их совместного выхода в свет или отсутствие шикарных трусов в личном гардеробе, но настойчивый шёпот его Патрона, возвратившийся во время светского раута, и не прекращавшийся с тех самых пор. Но откуда несчастному Сопрано было об этом знать, раз уж сам дварф не спешил поделиться с ним своими секретами?.. Собственные изыскания блестящего творца тоже не увенчались успехами, и хотя на острове хватало как мест сбора представителей высшего света Лэ’Гуан (к которым их радушный хозяин относился лишь косвенно, не имея ни малейшего желания тратить своё время на подобные развлечения), так и различного рода магазинов и салонов, удовлетворявших всевозможные интересы и требования высокосветских персон, в большинстве таких мест были отнюдь не рады видеть лысого авантюриста, которого незнамо каким ветром сюда занесло. Разумеется, прославленное имя Персиваля Сопрано, одно лишь упоминание которого раньше не раз открывало для барда многие двери, не стоило на острове ни гроша, потому как о похождениях его здесь никто, естественно, не слышал. Те же заведения, откуда его не пытались выгнать грязными тряпками или выволочь за шкирку местные вышибалы, что сами наверняка были ушедшими на покой бывшими членами Цеха Исследователей, не удовлетворяли его тонкому вкусу и высоким требованиям. Особенно после того, как Персивалю лично довелось посмотреть, что же ещё мог предложить богатому клиенту Лэ’Гуан. Стоило ли после такого довольствоваться чем-то меньшим?! Хватало забот и у доктора Куариона, чьи планы день ото дня пополнялись всё новыми и новыми и новыми пунктами исследований: откопанная на заднем дворе поместья Ролана странная кость, испещрённая магическими письменами, несколько образцов, которые они успели раздобыть в Лабиринте, его собственные заметки и теории, которым также следовало уделить время… В общем, работы хватало! Начав с самого простого, эльфийский учёный решил поделиться частью своей добычи с представителями Цеха Исследователей, чем немало удивил последних. Видимо, нечасто кто-то из числа приключенцев заходил к ним, чтобы расстаться с добытыми потом и кровью трофеями. К сожалению, находки Лиадона оказались малозначительными: странный синий гриб, помимо того, что являлся натуральным пищевым красителем и базой для некоторых слабоалкогольных настоек, почти не имел полезных свойств – даже в качестве основы для зелий мало годился без кропотливой работы по фильтрации, что лишь приводила к лишней трате времени без особого эффекта. К счастью для колдуна, работники Цеха поделились с ним этой информацией абсолютно бесплатно. "К счастью" потому, что его собственные мысли уже успели ускакать в абсолютно ином направлении, и займись он исследованием свойств гриба лично, то у Куариона ушёл бы не один день на то, чтобы осознать свою ошибку. А вот с таинственной костью дела обстояли менее радужно. Первоначальный анализ не дал результатов, а распознать письмена и узоры так и не удалось – Док даже с алфавитом таким знаком не был! Опробовав несколько различных подходов, эльф докатился до того, что попытался грубо вмешаться в физическую структуру исследуемого объекта, отколов небольшой кусочек для изучения, прямо с того самого места, где проходил странный узор или орнамент. Как оказалось, кость не только не была защищена от внешних воздействий, но и была довольно хрупкой, что косвенно говорило о её потенциальном возрасте. Однако, это и были все сведения, которые учёному удалось получить таким образом: ни тебе молний и искр, ни резких выбросов силы, ни таинственных посланий. Исчерпав доступный ему арсенал и отложив более длительные способы изучения на потом, Куарион прибёг к последнему средству – обратился за помощью к Ангеле. И к удивлению колдуна, та отозвалась и, по всей видимости прибывая в хорошем расположении духа, поделилась с ним своими глубокими познаниями, которым можно было лишь позавидовать. Во-первых, это действительно была кость гуманоида, но что более важно – жертвенная кость, результат кровавого ритуала, оставившего на ней мрачный отпечаток, который собеседница Дока чувствовала даже на "той стороне". Во-вторых, тот рисунок-узор-орнамент, что покрывал поверхность кости, походил на символы древнего языка – искажённого демонического, если верить его таинственной покровительнице. Сходство было заметным, но весьма отдалённым, а сами символы не складывались ни в одно из известных Ангеле слов, которые она всё равно отказалась бы произносить вслух или попытаться как-то разъяснить даже в исключительно научных целях. И в-третьих, каким бы тёмным планам не служил этот предмет в прошлом, они уже свершились, а сила, что однажды таилась или проходил через эту кость, покинула её, оставив лишь тлетворный остаточный запах (фигурально выражаясь). – Если ты вздумаешь использовать эту… этот предмет для стабилизации линии связи, клянусь всей Святостью – я тебя испепелю, - излишне наигранно добавила женщина, прежде чем череда статических помех вновь наполнила эфир, отрезая Лиадона от его божественной покровительницы. И несмотря на непонятные ему искорки веселья в голосе Ангелы, колдун всем естеством ощутил реальность озвученной угрозы – с кем бы он только что не общался, это существо, эта сущность верила (и, вполне возможно, могла) осуществить обещанное. Что возвращало Дока к мыслям о том, что он так и не соорудил обещанный Ангеле "маяк"… И лишь Шеогорат, пока остальные решали вопросы личного характера или же предавались делам исключительно умозрительным, был занят настоящей "работой". Ну или, по крайней мере, сам полуорк так считал. Покуда добродушная Натра наставляла молоденькую (совсем подросток!) полурослицу, что недавно пополнила ряды работников поместья, бывший моряк в компании столь же грубого и прямолинейного мужичка с неухоженной курчавой бородой прикладывал немалые усилия к восстановлению поместья, которое, разумеется стараниями самого Шео, началось с его собственной комнаты и ближайшего коридора. И хотя грубоватые руки полуорка были привычны к более изощрённому резному инструменту, его знания пород и свойств древесины, пришлись весьма кстати, а потому совместный труд у них с Эди - так звали нового и, как оказалось, постоянного работника Ролана, - сразу же заладился. Но, в конце концов, он был воином, а не строителем, а потому, убедившись, что в "его углу" ничего не протекает и не грозит обрушится полуорку на голову, оставил остальную работу профессионалу, занявшись делами, более подходящими авантюристу вроде него. Уже на следующие сутки Шеогорату удалось выяснить и где находилась ближайшая кузня, куда можно по дешёвке сдать простую снарягу в ремонт, и в каком подвале собираются мужички перекинуться в картишки да покидать кости, и даже где ближайший бордель, девки в котором не оставят его не только неудовлетворённым, но и без гроша за душой! В общем, порешал самые важные дела. В той же самой мастерской кузнец-мастеровой, взглянув на протянутый полуорком надломленный клинок, напоминавший теперь скорее короткий кинжал, предложил заняться его ремонтом – и всего за 15 золотых! Правда, честно предупредил Шео, что коли в стали кроется какая волшба, то есть риск окончательно разрушить тонкое заклинательство в случае неудачи. …после такой длительной передышки, как следует отдохнувшие и даже немножко освоившиеся на острове новички решили вновь попробовать свои силы в Лабиринте, оговорив заранее, что не будут лишний раз рисковать, а отнесутся к этому как к "работе", чем по сути и являлись подобные спуски для львиной доли исследователей и приключенцев. Даже хмурый Золгрум, что так и просидел взаперти в своей комнате последние 4 дня, отказавшись даже от совместных трапез, решил составить им компанию. Действуя осторожно и лишний раз не рискуя, что во многом добавило стресса в первую очередь для Персиваля, которому приходилось подавлять позывы ринуться вперёд и продемонстрировать свой талант во всей его красе, их небольшой отряд сумел не только покинуть подземелья целым и практически невредимым, но даже разжиться небольшой суммой наличных денег, таким образом наглядно продемонстрировав, что подобный подход работает! Не золотые горы, конечно, но уже что-то! А главное – не пришлось тратиться на врачей… *** Время: 3е сентября, позднее утро Место: нижние улицы города-лабиринта Казалось бы, за неделю можно было и привыкнуть к тому, что Лэ’Гуан всегда есть чем удивить своих гостей, однако… в этот раз сюрприз неожиданно нагрянул из прошлого Персиваля. Прошлого, которое, как ему казалось, он уже давно оставил позади. Проявило же оно себя, как не странно, в виде измятого клочка бумаги, что с шлепком положил на стол небольшой закусочной, где бард отдыхал в компании своих друзей, приятного вида полурослик с изрядно повышенной лохматостью. – Сопрано, сэр? – парень или даже подросток подслеповато прищурился, явно пытаясь получше разглядеть адресата своей посылки, после чего извлёк из кармашка своей потрёпанной клетчатой куртки какую-то тряпицу… принюхался к ней, точно ищейка берущая след, после чего вновь уставился на Персиваля. – Вам письмо, - с улыбкой сообщил незнакомец и тут же попытался развеять возможные опасения в каком-либо надувательстве: – Не-е-е волнуйтесь, за всё уже уплачено! Ну... приятного денька? – откланявшись, малыш торопливо нырнул в ещё не шибко густой поток людей, на ходу поправляя кожаный ремень небольшой сумки, висевшей у него через плечо. Неожиданное послание так и осталось лежать на краю стола, маня скрывающимися в нём тайнами, и будь с ними Золгрум, то эксцентричный дварф уже давно бы стащил письмецо прямо из-под носа у Сопрано из чистого любопытства! К сожалению, колдуну последнюю неделю что-то нездоровилось, и заметить его вне стен отведённой ему Роланом комнаты можно было лишь изредка. Вот и сейчас белобородого крепыша с ними не оказалось, так что вскрывать завесу тайны довелось самому Персивалю. Письмо – просто сложенный вдвое лист желтоватой бумаги, – писал явно хоть и знакомый с грамотой человек, но не питавший к высокому слогу и подобающему в переписке этикету никакого почтения. Да и содержание было весьма прямолинейным: «Ах ты ж песец рыжеволосый! Ох и не думала я, что нам с тобой пересечься ещё придётся, но… слушок прошёл, а ты сам знаешь мои уши – от них ничего не ускользнёт. Короче, мне нужна твоя помощь, Сопрано. Да и дело как раз тебе под стать: конкурс талантов. Не боись, шпаги глотать не придётся. Да и участвовать, если на то пошло, тоже. Разве что сам захочешь… В общем, тут в «Золотой Лире» всякие дворяне да толстосумы собрались померяться у кого золотая шпага ярче сверкает да кастрат-фаворит звонче поёт. Обычное дело. Но хорошо платят. А деньги у меня особо долго не задерживаются. Ну, ты в курсе… Подрядилась я честь одного такого гения отстоять, чтоб он, значит, не ударил в грязь лицом перед другими дармоедами. Да только чую я – что-то здесь не ладно. А денежки уже взяла… Так что, мне б свой зад прикрыть, и твой для этого вполне подойдёт. Помниться, ты мне был должен? За Зойку… да и до этого тоже. Так вот! Считай, подвернулась возможность должок вернуть. А не то Старушка Нэйра на весь остров раструбит о том, как непочтительно великий Персиваль Сопрано относится к своим благодетелям, хе-хе. Без шуток. Ты мне нужен. Найдёшь в той же «Лире» - почтенный граф оплатил мой номер и проживание на время мероприятия. Всё включено!» Несмотря на то, что таинственная авторша письма назвалась лишь в самом конце, в блестящей головушке барда скрывался столь же блестящий ум, и на память пока ни тот, ни другой не жаловался: признать острый на словцо стиль музыкантки Нэйры удалось пусть и не сразу, но с каждой строкой её смуглый силуэт вырисовывалась в сознании Персиваля всё чётче и чётче. "Старушка" Нэйра Тингбольт, которой на момент их с ней знакомства едва перевалило за полсотни лет – что по меркам гномов, считай, сущий пустяк! – была одной из тех обитательниц цирка, с кем молодой ещё тогда фехтовальщик сразу же нашёл общий язык. Весёлая и бойкая любительница как подшутить самой, так и скрыть чужую шалость, маленькая темнокожая женщина со своей неуёмной копной кудряшек была одной из незаменимых составных частей этого странного механизма под названием цирк. Прекрасная исполнительница, каких мало, она частенько развлекала публику во время перерывов между выступлениями, отвлекала внимание посетителей, когда что-то в номере шло не так, или же помогала уладить дела с местными, когда очередной член труп засветился за чем-то весьма предосудительным или даже не очень законным. Конечно же, за годы знакомства, перепало таких одолжений и самому Сопрано. И хотя он уже давно успел расплатиться за многие из них, итоговый счёт был всё ещё не в его пользу – здесь мисс Тингбольт не соврала. А вот хватит ли этого, чтобы Персиваль подставил ради неё свою шкуру… что ж, это ещё лишь предстояло проверить.
|
-
Прихотью судьбы эта фраза может стать самым ироничным локальным мемом :)
-
–Мадам Мелисса, аккуратней! Эту фразу мы запомним)
-
ну зато он предупредил! Всегда можно сказать, что она сама виновата, что вовремя не отступила хехе
|
-
очень санспенсово!
-
Я перехожу на их сторону
-
Вот и реакция гоблинов на внезапное появление Игурга была очень странной. Сначала это был крик восхищения - охотники явно надеялись увидеть за зеленоватого полуорка, а кого-то иного. Может они на долю секунды посчитали, что это "божество", которому они приносили жертву, почтило их вниманием? Но скоро стало ясно, что гоблины обознались. И еще горше - что какой-то здоровяк неслышно подкрался практически к святилищу, чтобы осквернить его злой магией. Это, кстати, можно было бы неплохо разыграть)
|
|
|
– Виверны не любят ближнего боя, – отвечал Эвелине боевой маг Кормира. – Их скорость и манёвренность – оружие не менее опасное, чем ядовитое жало. Налететь, атаковать, отлететь, повторить. Вот их простая, но эффективная тактика. Драконы так не мельтешат, держатся величественно. И свой арсенал я не против виверн рассчитывал. Пожалуй, у меня только одно действенное заклинание, которым можно бы такую тварь сбросить на землю, где связать её боем, но в том, что оно сработает, у меня уверенности нет. Торвис Малл переложил часть свитков из карманов своего жилета в седельную сумку. Из оставшихся он отобрал два свитка и спокойным ровным голосом принялся зачитывать их содержимое. Магические чернила выгорали с бумаги, когда волшебник заканчивал чтение. Разноцветные потоки мистической энергии кружили вокруг него, подчиняясь замысловатым и тщательно выверенным жестам. Вокруг боевого мага сложилось нечто вроде многослойного кокона, сотканного из полупрозрачной субстанции, которая очень скоро растворилась в воздухе. – Очень хорошо, выдвигаемся, – скомандовал Малл, выслушав донесение Арчибальда по результатам его успешной разведки. – Первый приоритет – это устранить угрозу, исходящую от виверн, и спасти Блезов. С помощью раненным, боюсь, придётся обождать. Пока его большая часть его компаньонов готовилась к предстоящему сражению при помощи магии, Эдвард интересовался у кормирских солдат методами борьбы с вивернами. Даже ему, чужестранцу, известно было о обилии подобных существ в Лесном Королевстве и его окрестностях. Стало быть, пурпурным драконам должны быть хорошо известны повадки, опасности и слабые места этих крылатых хищников. – Шкура у них не шибко прочная, стрелой пробить можно, мечом можно, копьём в самый раз, – отвечал сержант Стоан, забираясь в седло. – В общем любое оружие сгодится, да и огонь с кислотой тоже. Другое дело – достать паскуду. Дико они шустрые, любят неожиданно навалиться с небес, из-за облаков или гор, так что жертва лишь в последний момент поймёт, что же её прикончило. Или вовсе не поймёт. Самое страшное у неё – это жало, полное яда. Если само ранит не сильно, то уж отрава по телу мигом растечется так, что собственными внутренностями блевать начнёшь. Зубы и когти – то тоже штука опасная, вон те бедолаги разодранные соврать не дадут. Мой совет – держать гадину на расстоянии, бежать за укрытие, когда она на тебя сверху кинется. А если спустится на землю, то бить по крыльям, не давать взлететь. Если не в небе, то не шибко-то она и шустрая. Быстро собравшись и погрузившись в седла (лишь Арчибальд продолжал парить в небесах) составной отряд из кормирских воинов и наёмников двинулся в сторону от дороги туда, откуда лорд Кастерли слышал характерный крик. Двигаться приходилось по склону горы, маневрируя среди неровностей рельефа, представлявших собой большую опасность, вроде провалов глубиною в сотню футов или торчащих из земли острых скал. Этим непростым путём отступали те, кто пережил первое нападение виверны. Увы, хищник сумел многих из них настигнуть и добить. Семь несчастных, встретивших страшную мучительную смерть от когтей и яда рептилии, было встречено на пути. Наверное, среди них был и тот, чьи предсмертные слова слышал Арчибальд, но ему уже было поздно помогать, ему, как и другим, суждено было предстать перед владыкой мёртвых. Один из солдат Стоана первым заметил опасность и предупредил остальных. Очень скоро все могли наблюдать крупное чешуйчатое тело размером с большую лошадь, которое за счёт массивных крыльев казалось несколько больше. Цвет у виверны был довольно редкий и действительно сильно походил на цвет кормирского знамени. На полноценного дракона виверна походила лишь своей формой, но никак не размерами. Видно, страх заставил юного слугу видеть вещи куда большими, чем они являлись на самом деле. Но даже не будучи драконом, виверна всё равно выглядела как крупный и чертовски опасный хищник, особенно после увиденных последствий её нападения. Виверна заранее почувствовала приближение людей, почуяв их запах за несколько сотен ярдов. До того рептилия цвета спелой сливы находилась на земле у крупного скалистого образования. Приближение большого отряда её нисколько не напугало. Вместо бегства виверна издала противный режущий уши крик и, расправив крылья, взмыла в небеса лишь затем, чтобы, сделав крутой разворот с набором высоты, ринуться в атаку на первую группу всадников. Кони заметно нервничали из-за присутствия столь грозного хищника, к тому же непростой рельеф местности затруднял бой верхом, а потому вся группа вскоре спешилась. – Глядите, ещё одна! – выкрикнул один из солдат Стоана, указывая на растущее в размерах зеленоватое пятно в небе. И действительно, со стороны гор стремительно приближалась ещё одна виверна, только имевшая более традиционный болотно-зелёный цвет и куда более впечатляющие габариты. Вот её уже можно было легко принять за небольшого зелёного дракона. – Мы займёмся, – крикнул Торвис Малл и направился вместе с несколькими солдатами на перехват этой новой угрозы. От остальной группы его очень скоро скрыли из виду высокие холмы. * * * Известия о том, что подмога вскоре прибудет, приободрило аристократов, которые уже почти смирились с мыслями о скорой смерти. Надежда озарила их измождённые лица. Даже тяжело раненный и страдающий от отравления молодой человек сумел улыбнуться и поцеловал руку ухаживающей за ним подруги. – Хвала Тайморе, – произнесла женщина. – Рано ещё богов благодарить, – рявкнул старший из мужчин. – Мои люди были славными вояками, получше всяких солдат, а всё равно с ними виверна разделалась. Подождём, как тварь отвлечётся на подмогу, и дадим дёру. – Фаэрн тяжело ранен и не сможет бежать, – возразила женщина подле раненного, на что старший лишь скривился и бесшумно выругался. Вскоре Мей наблюдала из своего укрытия, что виверна действительно отвлеклась от загнанных в ловушку дворян и взмыла в небо, чтобы встретить подмогу. Видела она и знакомые лица своих друзей, а также небольшую группу кормирских солдат, спешивших на помощь. Карта: ссылка
|
Если она думала, что первоначальный вопрос полуорка был странным, то так Мэл никогда не ошибалась: продолжение их необычного диалога – вот что заставило её приподнять брови. Он глупый или притворяется? Женщина тут же щурится, будто это поможет ей не только проглядеть дырку в Игурге, но и узнать правду, но быстро теряет любой запал. Тем более, что частично тот подтверждал своё происхождение и если не лес, то болото... а одно от другого не то, чтобы сильно далеко ушло. — Не бери в голову, — наконец, произносит она ожидавшему полуорку. Она замолкает, немного размышляя о том, как лучше преподнести это для человека, который видимо никогда не был в городе и понятия не имеет, зачем пользуются косметикой, поэтому размашисто добавляет: — считай, что это для устрашения. От громкого, причём далеко не громкостью голоса, слова, которое произносит Дарксоул, Мелисса не сдерживается и громко прыснув, отводит взгляд в сторону, чтобы никто не видел её закатанных глаз. Разумеется. Осталось сказать Игургу, что тот является тем самым Королем, который отправил их на это задание; краем глаза она смотрит на виконта, предполагая, что Лоуган был той самой причиной, почему Сансаниэль не позволял себе врать по чём зря. Это ей не принципиально: что они ей сделают? Отберут отсутствующий титул и лишат такого же несуществующего мешка с деньгами? В такие моменты она как никогда чувствовала то, насколько же свобода от высокого статуса позволяет ей дышать полной грудью. Коротко она смотрит на Керли, но решает не возвращаться к названной прошлой ночью фамилии в данный момент. Об этом она как-нибудь поговорит с Ворон в свободное время. — Ты его знаешь? — Провести цепочку между словами и реакцией полуорка не смог бы только дурак. Если девушка действительно была знакома с их господином Болото, это бы точно было не лишней монетой им в копилку. Наблюдая за полным отсутствием торопливости избежать их компании, продолжая болтать в лесу почём зря, Мелисса вздыхает. Если бы им хотелось уйти, они бы это сделали в тот момент, когда женщина оборонила в какую сторону двум бойцам стоит отправиться. А учитывая слова Игурга... Мэл останавливается, обернувшись на Дарксоула. Не то, чтобы она делала из своего имени тайну, – ведь изначальному отряду она представилась именно им – однако решением назвать Битрис по имени Санс продолжил ряд будущих издевательств, связанных с его недалёкостью. Тем более, если он думает, что она не расслышала его льстящее: «прелестная спутница» – то тоже крупно ошибается. Как стелил, аж зубы сводило с ума. — Нет, не можем, — чётко произносит женщина, смотря молодому человеку в глаза, — наличие гоблинов – полбеды. На том парне был трупный яд и если его судьба меня мало волнует, тот факт, что здесь водится что-то... способное превращать людей в зомби одним укусом, — она выдерживает паузу, — и оно заодно с маленькими гнидами, думаю, нам стоит выяснить, что это за херня. А лучше ещё от этого избавится; вслух Мелисса очевидного не произносит.
-
считай, что это для устрашения.
Если вам исполнилось 18 лет и вы готовы к просмотру контента, который может оказаться для вас неприемлемым, нажмите сюда.
-
В вашей группе, конечно, есть химия между бойцами. Токсичная такая химия, как в пачке zuko)
-
Ок, ты права. Молодец. Но не делай так больше (с) Санс
|
-
Однажды Эрнест Хемингуэй поспорил, что сможет написать самый короткий рассказ, способный расстроить любого. Он выиграл спор: "Топора нет." )
-
Ну где же ручки, Ну где же ваши ручки, Давай, поднимем ручки И будем танцевать!
|
|
Хорошее было решение сбавить шаг. Торопиться им, в глобальном понимании, было некуда: полдня для изучения деревни или получить себе кинжалом в затылок – выбор был здесь очевиден. Да и сама Битрис достаточно сильно увлеклась поиском неизведанного, подмечая то тут, то там мелкие детали. Ловила она и ещё одну интересную мысль в своей голове – из всех, с кем ей прежде приходилось шерстить местность, Ворон была отличным помощником в этом деле. В принципе, даже обременять её таким статусом было неловко, потому что не меньше самой темноволосой вкладывалась в процесс изучения местности. Не сказать, что без Керли Мелисса бы чувствовала себя более дезориентированной и не выбралась бы с лесу, начни они плутать из-за незнания троп, но ей нравилось чувство уверенности в каждом своём следующем шаги. Тот факт, что они сработались здесь ей о многом говорил. Да и Сансаниэль не слишком мешался под ногами; Мэл понадеялась, что дело в том, что он понимал, что на данный момент зависел от двух женщин. Другое дело, что признание в этом вслух ей не нужно. Она останавливается неожиданно, едва заметно махнув рукой, а затем и кивком указать в сторону неожиданного для такого тихого места шума. Не животные, не гоблины... люди? — Это шутка какая-то, — Мелисса щурит взгляд, слегка пригибаясь вперёд и изучающе рассматривает идущих по лесной глуши людей. Хотя «идущих» – это мягко сказано. Битрис прикусывает губу, быстро окинув взглядом пространство вокруг них. Несмотря на то, что им не встретились гоблины по пути, их явно может привлечь шум, который создавали эти двое. В представлении Мелиссы, будь за Стеной оставшиеся люди, выглядели бы они далеко не так... ну по крайней мере, один из них выглядел как полноценный представитель воинской профессии. Не хуже Хрома. А значит, они тоже посланные короной? — Почему их только двое? — Она шепчет себе под нос, осторожно задирая руку себе за спину и выуживая оттуда свой лук. Стрелять – это последнее желание, но вот остановить их от движения, по крайней мере, шумного, было нужно. Тем более, что приближались они по направлению к небольшому отряду и сворачивать, судя по всему, не планировали; ждать, пока всю тройку заметят было нелогично. Битрис делает один шаг, а затем и второй, дёрнувшись плечом товарищам в сторону, мол: «Я привлеку их внимание на себя, а вы стреляйте в голову, если что» — уж если проверять, кто здесь друг, а кто враг, то лучше на самой крепкой из них. Честно говоря, Сансаниэль или Керли выглядели... более хлипкими в глазах Мелиссы. Хотя первого она бы без зазрения совести выпихнула вперёд, не иди он позади женщин. Она начинает натягивать тетиву на своём луке, выставляя руки вперёд по направлению к двум мужчинам, оказываясь у них на пути да выпускает стрелу аккурат под ноги. Было видно, что она здесь не просто заблудившаяся: вооруженная не только луком, но и с заметными рукоятками кинжалов и меча на поясах, в кожаном доспехе и походном плаще да с рюкзаком за спиной, Мелисса Битрис была явно подготовлена к походу за Стену. — Здесь гоблины, — предупреждающе произносит Мэл довольно низким тоном, пытаясь сравнять его со звуками леса, заводя руку к колчану по новой. Она делает несколько шагов по направлению к двоим, понадеявшись, что тем самым Керли и Дарксоул потеряются на её фоне, тут же добавляя: — Кто вы такие?
|
|
С просьбой слушать внимательно, Битрис лишь негромко прыснула себе под нос, отворачивая голову прочь, но участия в беседе не потеряла. Видимо, ночное общение с Сириусом не прошло даром: женщина сомневалась, что такие знания Сансаниэль получил ранее. Другое дело, чего не сказал раньше? Зажал информацию, чтобы быть умнее? Она хмыкает себе под нос. — Что же, — недолго помолчав, взвешивая решение, она пожимает плечами, — замечательно, что мы столкнулись с Шоном и Дубином, а то глядишь о существовании «маленьких друзей» Некроманта я бы узнала... никогда, — коротким кивком на рюкзак молодого человека, Мэл негромко добавляет: — в бумажки не забудь записать. Мне от этого ни горячо, ни холодно, а вот наш, — как он там говорил? Её тон вновь становится более язвительный, чем прежде, — его Величество будет не рад, но доволен получить такие вести. В таком случае, отправлять сюда придётся куда больше воинов и священнослужителей, чем планировало государство. Поднимая взгляд к небу, пытаясь найти просвет между деревьями, Битрис складывает руки на груди параллельно своим мыслям прислушиваясь к Керли. С гоблинами их разведка становится куда опаснее. С их желанием взять на себя поиски тех, из кого можно вытрясти душу, всегда можно попасть впросак. С другой стороны, это их шанс повысить и свои ставки, окажись они в Нексале. Или если сделка не изменится, всегда можно утереть Сансу лицо чем-нибудь неприятным, доказывая, что их жизни не то, чтобы что-то очень важное и необходимое королевству, а его аристократичная задница ничем не лучше, чем их собственная. — Хорошо, так и сделаем, — просто соглашается Мэл на слова Керли, намеренно не продолжая ни тему допущенных ошибок, ни попыток Дарксоула ущипнуть покинувшего их отряд дварфа. Разве только смиряет взглядом Сансаниэля, борясь внутри себя с секундным желанием высказаться на счёт его усталости. Пожалуй, тому и так постоянно достаётся от того, что Битрис не может заткнуться в высказываниях в его сторону. От мысли, что она действительно не даёт тому расслабиться ей становится немного веселее, хотя улыбка ненадолго задерживается на её лице. Делая первый шаг по тропе, она всматривается в лесную чащу, прислушиваясь и лишь время от времени переговаривается или переглядывается с Ворон, ища общее решение по их направлению.
|
|
-
люблю керли, такая она милая конечно!
-
Едрить, так это с Сансом она еще ласковая была
-
Блин, у вас там все серьезно прям))
-
А хорошо
-
Предатель должен умереть!
-
Штурмуем главную страницу сайта)
-
Всё очен мрачЪно)
-
Какая женщина!
|
|
Трудно идти по дороге, когда чувствуешь дыхание смерти за спиной. Особенно, когда буквально одной ногой уже в могиле. И путница с косой обычно остается недовольна, если ей мешают забрать свою жатву. Так случилось и в этот раз. Целебные ягоды и магия способны остановить даже занесенную косу. Невидимое оружие лишь полоснуло камень, высекая сноп искр, но минуя человеческую душу.
Отданные в руки путникам, два подранка быстро передумали сейчас же умирать. Но их состояние было крайне тяжелым. Человек без ноги так и не пришел в себя, но хотя бы его дыхание стало немного ровнее. Дварф же пребывал в полузабытьи. Вроде бы моргал глазами, но никакой реакции на вопросы и манипуляции героев не было. Так бывает после сильнейших потрясений, когда человек просто не может вынести всех злоключений - и ему становится все равно. Отсюда до смерти лишь пару шагов. Но они еще не были сделаны.
Мелисса наметанным взглядом осмотрела раны мужчин. Выглядели они ужасно. Казалось, что ногу прямо по колено откусил какой-то здоровенный зверь. Кости были раздроблены, множество осколков воткнулись в мясо и жилы, причиняя сильные страдания. Но было и еще что-то. Мужчину заметно лихорадило. По белому как простыня лице скатывались крупные капли холодного пота, из открытого рта сочилась слюна, бесчувственное тело била мелкая дрожь, а штаны были испачканы испражнениями. Так бывает, когда на свежую ранку попадает трупный яд. Тогда смерть подходит чуть ближе, чем нужно. И если не остановить ее с помощью сильной магии или противоядия, человек просто сгнивает изнутри, превращаясь в живой труп с неимоверными страданиями. Даже если прямо сейчас отхватить ногу по самые яйца, это не поможет - зараза уже разнеслась вместе с кровью по всему телу. Через сутки он уже отправится на погост. А сейчас его еще можно спасти.
Рана дварфа была не смертельной, но все равно опасной. И она очень насторожила ее, потому что была нанесена зазубренным кривым клинком, которым пользовались некоторые дикие племена гоблинов. А раз здесь есть разумные или хотя бы мыслящие существа, то путешествие становится кратно опаснее. Ведь одно дело сражаться с тупым хищным растением, которое ничего не может противопоставить слаженным действиям, а совсем другое - нарваться на отряд гоблинов, которые судя по всему, умеют неплохо использовать оружие.
Бородатый воин тоже потерял много крови - рана оказалась очень подлой, о чем говорила слипшаяся борода и кровавые потеки аж до груди. Но характер у него оказался стальной. Пытаться спасти соратника, будучи сильно израненным самому, - это достойно баллады. Постепенно его взгляд обретал все больше осмысленности, он заозирался по сторонам и понял, что боги улыбнулись ему. И слезы градом покатились из единственного глаза, смывая кровь и боль.
— Там пиздец... Гоблины, с-сука, как черти из табакерки... Двое сразу куда-то провалились... А мы втроем с Шуном и Роном Рыжим стояли, как твари хреновину какую-то вывели, она Шуну ногу оторвала... Рыжий что-то проорал, и жахнуло... Сам помер, но мы выжили... Хром... Выручай, браток, не дойду я сам до Стены...
Почему-то Дубин обращался только к Хрому и, казалось, из всех героев видел и слышал только его одного.
— Бородатый ты хер, Дубин, сдохнуть тут вздумал. Мы еще с тобой и Шоном нажремся, и ты мне бочку медовухи выкатишь. Вы как хотите, но я назад, можете мою долю поделить, если дадут.
Последняя фраза была сказана Сансаниэлю и девушкам. Видимо, дварфов не зря называли самым сплоченным народом, ведь когда одному коротышке требовалась помощь, другой делал, что мог. Пройти мимо или проигнорировать беду другого дварфа для них было поступком настолько низким, что до него опускались только отъявленные мерзавцы. А уж спасти знакомого, с кем делил стакан пива - это и совсем дело чести, которое не оценить деньгами.
|
|
|
|
|
|
|
– И ведь действительно, я допустил непозволительную оплошность, – согласился боевой маг с замечанием Арчибальда. – Моё имя – Торвис Малл. Что же касается вашей квалификации тавматурга, то вынужден вам сообщить, коллега, что она накладывает в Кормире определённые обязательства. В библиотеке Придворного мага Вангердагаста на всех побывавших в Кормире волшебников, достаточно высокой квалификации, имеется картотека с указанием имён, личных сигилов, специализаций, мест проживания и ряда других сведений. Боюсь, мне придётся отнять у вас чуть больше времени, чем мне хотелось бы и зарегистрировать эти сведения. Кроме того, в случае смены места проживания вам надлежит уведомить об этом представителя боевых магов. Также вы должны быть готовы к тому, что вас призовут на заседание Коллегии волшебников. Впрочем, в случае с иностранцами это происходит довольно редко.
Малл закончил с расспросами, записал информацию об Арчибальде и выдал ему документ с печатью о том, что тот прошёл регистрацию. Пожелав компании наёмников дальнейших успехов в их нелёгком труде, боевой маг удалился на свой пост. Дальше следовало дождаться начальника пурпурных драконов, который завозился с очередной торговой повозкой. Ожидание затянулось ещё на полчаса. Солдаты уже отдали команду продвинуть карету лорда Кастерли вперёд, когда на дороге со стороны Гнолльего перевала возник всадник, мчавшийся так, будто спешит на пожар. Стражники на посту немедленно сориентировали и перекрыли дорогу, выстроившись в две шеренги и выставив вперёд копья.
Быстро стало понятно, что всадник не пытается проскочить заставу. У башни он остановился. С блестящей от пота и основательно перепачканной дорожной пылью лошади с трудом спешился молодой парнишка, лет пятнадцати, не больше. Одет он был просто: в рубашку, штаны да сапоги. Никаких доспехов, оружия или других вещей при юноше не было. Видно было, что дикая скачка по жаре его основательно измотала: весь мокрый от пота парнишка еле держался на ногах, никак не мог отдышаться, будто проделал этот путь не в седле, а под седлом, но явно пытался что-то сказать обступившим его стражникам и боевому магу.
– Д-д-р-р-а-а-кон! – вырвалось наконец из его уст.
– Как дракон? – удивлённо пробасил первый меч Стоан. У его солдат это слово вызвало куда более взволнованную реакцию, все стали всматриваться в небо, но ничего кроме облаков на нём не увидели.
– Принесите парню воды, – скомандовал Торвис Малл, казавшийся куда хладнокровнее остальных, а после обратился к наёмникам. – Среди вас имеется жрец или кто-то с целительными способностями? Этому юноше нужно восстановить силы. И, если поблизости правда дракон, то нужно готовиться к его появлению. Прятаться негде.
-
Почувствовал себя малолетним уголовником ХД
-
Вот значит, почему нам с Мей закрытой комнаты не выдавали)))
|
|
Джинерва многого ожидает от людей, но в спокойной обстановке, то сужается до непрошеного мнения или глупой шутки. Чего она не ждёт, так это попыток полуорка наверстать упущенное. Там, где ещё позавчера тот требовал обращаться к нему полным именем и явно не думал, что окружающая его компания не то, чтобы будет сидеть с ним за одним столом, но и вообще доберётся до конца, теперь пытается наладить контакт... крайне своеобразным способом. Мэй аж выпускает из рук свою кружку, которая опасно покачивается на деревянной столешнице, но по итогу находит вертикальное положение. Сгибаясь поближе к Шеогорату – больше из желания остаться живой! – женщина не скрывает удивления в своём голосе от неожиданных действий: — Смотрю, ты решил этого добиться другими методами, — впрочем, на всякий случай, дабы не задеть хрупкое – в чём она крайне сомневалась, но чем чёрт не шутит! – сердце зеленокоженого, она ехидно улыбается, заметно напрягая плечи, стараясь увидеть в его шаге дружелюбие, а не убийство новоиспечённой коллеги, — не время умирать, когда ещё так много нужно сделать. К тому же, вы не то, чтобы сильно оставляете выбора! Мэй редко позволяла себе комплименты, тем более, мужчинам. Ей казалось, те и без того получали лишнее доброе слово, когда никто не просил: самый сильный, самый выносливый, иной раз даже грацию и ту приходилось отдавать лысым бардам. Чего заслуживали женщины? Будь красивой и не болтай. Поэтому, стоит ей заслышать своеобразный комплимент от Шеогората, хочешь не хочешь, а горделиво дёрнешь носом. К тому же, не было похоже, что тот пытался льстить: тот такого слова-то вряд ли знает. — Пойдёшь с кочергой на людей, возьми меня с собой, — ей приходится постараться, чтобы не дёрнуться и выдохнуть от сильного удара по спине из-за которого даже её нога, задёрнутая на край стула, падает с глухим стуком на половицу. — Я успела немного изучить местный рынок, может, сможем договориться и без неё. Вторая хорошая новость сегодняшнего вечера была в следующем – команда не собиралась расставаться друг с другом. И ответ Персиваля, и Дока, что уж сказать об остальных, был явно положительным, так что спуску в Лабиринт быть. Мэй, пусть не показывала чересчур активно, но была этому рада и вместе с лысым фехтовальщиком задрала повыше свою кружку с силой дёрнув руку вперёд для пущего стука, раскатывающегося в полузвоне над их столом. В такой компании было легко отвлечься от забитой проблемами головой и вслед за остальными, Мэй с особым удовольствием доела свою заказанную рыбину, теперь лениво перебирала пальцами закуску к остатками эля. С заметным любопытством она наблюдает за попытками блудливой женщины подойти сначала к одному товарищу из компании, а затем, по велению Шео и к другому, но не находит удачи, чем только больше вызывает удивление на лице Джиневры: — Неужели! Я что, только что наблюдала за картиной, которую ещё не написал ни один художник? Это она такая страшная, — Мэй даже приподнимается со стула, уже начиная оглядываться на уходящую ни с чем даму, — или с вами что-то не так? Жизнь в тавернах никогда не была однообразной, как и сегодня. В драках, пусть и не здесь, а в родном городе она участвовала – а временами была и зачинщицей, особенно будучи помоложе! – и уж точно не сбегала, как крыса с корабля. Другое дело, что интуитивно Мэй потянулась за спину и не обнаружила главного: ни тебе портфеля, ни тебе копья. — Нашёл моё копьё в пещере, я была бы куда счастливее, — ехидно буркнула она достаточно громко, чтобы это услышал Персиваль: кого-то же нужно было обвинять в этом, а он был к тому месту ближе всех в последний раз. Рассказ Сопрано понравилась ей ещё в холодной тундре и она бы соврала, не дожидайся она продолжения от него. Может, не вслух, но это точно можно было понять по её взгляду! Джиневра стягивает цветную ленту на поясе да сжимает кулачки, приподнимаясь на них с места, оценивая обстановку вокруг и громко произнося: — Это что, нужно заткнуть всех вокруг, чтобы историю послушать? Чёрта с два они лишат меня такой возможности!
|
Обернувшись со вздохом к подруге и ее пиву, Эвелина, шептала слова заговора, пока фляжка не покрылась конденсатом:
- Держи, хитрюганка, этак все мои секреты сдашь под выпивку, - но даже сурово нахмуренные брови не могли спрятать теплоту во взгляде. Тут, впрочем, заиграла свирель, так что пришлось отвлечься от собирающейся компании выпивох ради дела куда более интересного.
Мелодия была не слишком знакомой - в том смысле, что Эвелина слышала подобные восточные ритмы, однако плясать под такое не доводилось. Однако лучшей танцовщице школы Граций и лучшей ученице великого маэстро Стрелолиста не пристало ударять в грязь лицом даже перед неведомыми звуками далекого Кара-Тура. Тем более что законы музыки универсальны и всеобщи.
Девушка на мгновение застыла, положив обе руки на кинжалы, как будто впитывая мелодию, согласуя с ней свое дыхание и биение сердца. На самом деле, в этот момент она шептала на селестиале слова стимулирующего заклинания - вполне позволительная хитрость, когда речь идет о таком серьезном деле как танец. Затем Эвелина широко расставила руки, сделав в нужный момент пару щелчков пальцами, из-под которых, будто из-под кремня, стали вылетать магические искры.
Кружась в ритме зажигательной сальтареллы (разумеется, пришлось импровизировать и адаптировать плясовую под чуждую музыку), она то приближалась к Мей, то отдалялась, впрочем, чувствуя, что чего-то для идеального выступления не хватает. Конечно! Не хватало центра, той самой оси, вокруг которой и положено перемещаться танцовщице. И этой осью, ясное дело, станет Мей. Не прерывая своих па, Гринтауэр мягко подтолкнула кара-турку из-под навеса на середину импровизированной танцевальной площадки, и тут началось самое жаркое. От сумасшедших вращений вокруг собственной оси непрерывно перемещающейся по спирали то к музыкантке, то от нее Эвелины голова могла закружиться даже у зрителей, но поймавшая кураж Ласточка и не думала останавливаться. Первое приближение на расстояние вытянутой руки - и кончики пальцев ненароком проходят по талии, от пупка до середины спины. Второе - и ладонь бывшей циркачки ложится всей плоскостью на аппетитную ягодицу Мей, впрочем, заметить это мало кто успевает, кроме самой дочери Востока: находящаяся в непрерывном движении Гринтауэр уже снова закружилась на почтительном отдалении от девы, под чью дудку вызвалась плясать. Еще одно движение - совсем невесомое объятие за плечи, чтобы, не дай Ллиира, не сбить музыкантку с ритма - и опять отступление по спирали. И, разумеется, магические искорки - из-под каблуков, из-под щелкающих периодически пальцев, из-под бьющих по лицу волос...
Приближение завершения аккомпанемента Эвелина больше почувствовала, чем осознала. И финал танца тоже пришел в импровизации: вновь приблизившись вплотную, на последнем выдохе Мей она застыла рядом с ней вплотную: левое бедро кара-турки - у ее правого бедра, рука на талии артистки, взгляд карих глаз сфокусирован на чуть раскрасневшемся от игры на свирели лице - впрочем, и у самой Гринтауэр кровь наверняка прилила к щекам. Негромким голосом, чуть запыхавшимся, баронесса шепчет:
- Да, вот теперь стало жарковато, признаю. Впрочем, погода тут явно ни при чем...
|
|
Полуорк поглощал пиво как верблюд, который только что закончил переход через пустыню. Несмотря на монструозного размера баклагу, стоявшую перед Шео, в которую без шуток влезало как меньшее полведра, хмельное исчезало угрожающе быстро. Еще чуть-чуть и воину придется заказывать еще, а это не входило в его планы. Зная, сколько стоит еда на острове, всего за один ужин можно было без проблем профукать весь заработок, полученный из похода вниз. Не менее быстро исчезала и каша. За время, проведенное в море, Шеогорат научился есть очень быстро - шторм может длиться долго, а когда море настойчиво хочет познакомиться поближе, обнимая и затаскивая в свое ложе как изголодавшаяся нимфоманка, то каждая пара рук на счету. На пожрать - не больше минуты. А на нужник - ни секунды. Кто посильнее - терпит, крепко подвязав пузо ремнем, а кто первый раз - с того потом очень долго ржут. — Нам бы изучить то, что мы подобрали внизу. И то, за сколько мы сможем это толкнуть. А главное, где. Шео облизал ложку, сделал еще один большой глоток и только потом ответил: — Ага. Барыги возле Гильдии вообще охренели. Чую, что обдирают нас как сусликов. Надо пройти по лавкам, на уши присесть, . Ну или кочергой в заднице пригрозить, если кинуть с ценой захотят. Это уже как пойдет. Кстати, вижу, из тебя пиво не вытекает. Маладца, уважаю. Я думал, что копыта откинешь. Шео закинул руку на плечо Джиневры и нежно приобнял. Во всяком случае, ему так показалось. А на деле это больше было похоже на попытку сломать девушке шею. Хотя для полуорка это и так было чуть ли не высшим проявлением приязни, которое он позволял себе крайне редко и исключительно в хорошем настроении. То есть, почти никогда. Завершил сеанс ласки и любви еще такой же нежный хлопок по спине. Вечер шел очень даже приятно. Нормальная еда, хорошая компания. Как раз посидеть-пошуметь можно. Шео уже расслабился и воспринимал присутствующих здесь не как лошков, а как в целом нормальных приключенцев. Не полностью, конечно, но в своем большинстве. Было даже настроение пошутить. Что высказывалось в не сильно мудреных анекдотах и историях из жизни: — Хе, слухай шутку. Перси шел по улице, наступил на шкурку от банана и поскользнулся. Упал на голову... и поскользнулся еще раз! Уа-ха-ха-ха! Непринужденная атмосфера и изрядное количество выпитого пива уже разнежили полуорка. Аж тут он почувствовал, что его кто-то тронул за плечо. Шео обернулся и увидел женщину с распущенными волосами, намалеванными губами и здоровенными сиськами, которые буквально выпадали из декольте. — Хочешь расслабиться, красавчик? Ну конечно, куда ж без них. Шлюхи всегда были там, где мужики тратили свои деньги. И в первую очередь - в тавернах. Ведь зачем тащиться отдельно в бордель, если за приемлемую цену бабочка снимет тебя сама и оприходует в комнатах выше. Некоторые особо ушлые трактирщики заводили собственных мамзелек и обеспечивали, так сказать, полный досуг. Вот только Шео сейчас был абсолютно не заинтересован в подобной разновидности отдыха. Полуорку и сейчас было хорошо, без необходимости тыкать своим хером в разные стремные отверстия. — Не, я уже расслабляюсь. Вон лысого можешь попробовать. И Шео великодушно махнул рукой, указывая на Перси. Черт его знает, нужна ли губошлепу проститутка или же он предпочтет сражаться с одиночеством врукопашную. Но остальным же предложение бабочки было без надобности. Во всяком случае, именно так думал вояка. Док вообще не от мира сего и Шео сильно сомневался, смотрит ли тот на баб вообще. Зол - тот еще хер в шляпе, но вроде бы не ценитель холодца с хреном. А Мэй - она ж баба, ей мужика надо. И судя по тому, что полуорк о ней узнал, то выбирать будет именно она, а не ее.
-
не знаю, что здесь прекраснее: шео, пытающийся (не) сломать мэй, анекдот про лысого или топовый в конец!
-
Хороший пост
-
Почувствовал себя немножко "быдлом", но с шутки полуорка проржал в голос. Причём даже не сразу дошло! ^_^"
|
-
Удачной игры!
-
Какая женщина!
-
Ля какая :D
|
Полукровки унаследовали свойство, которым были одарены их предки-долгожители: по ним было сложно определить возраст. И все же Сансаниэль умудрился себя косвенно выдать в желании оставить последнее слово за собой. Она обернулась и пронзительно глянула на него с выражением, будто проглотила лимон. Спустя несколько секунд Керли ответила: — Не могу сказать, что мне льстит Ваша заинтересованность моей персоной, но впредь рекомендую Вам сосредоточиться на более важных вещах.
Пока Битрис рассматривала золотой кулон, а Санс прятал загадочную находку в бутылке, менее претензионные из отряда молча поделили горстку серебряных монет. Керли без энтузиазма отметила, что этого едва хватит на ночлег в таверне. И ради этого стоило рисковать жизнью? Рассуждения синеволосой по дороге к следующему поселению Керли почти не слушала. Из раздумий ее вывел вопрос, напрямую обращенный к Ворон. Охотница с шумом выдохнула воздух и направила тяжелый взгляд на Мелиссу. Зачем она об этом спрашивает? Ставит под сомнение способности Норлинг управлять воронами? Они что, шутка для нее? У Керли было четкое ощущение, что вопрос задавался с подвохом, а потому следовало обернуть ловушку против того, кто ее поставил. По этой причине она не стала изменять своим принципам, которые звучали примерно следующим образом: «Напади на это первым, чтобы оно не напало на тебя.» — Мэл, присмотрись, это не почтовые голуби. — Нахмурив брови, ответила Ворон, вместо рассказа о том, что ее мрачные спутники - это не какие-то обычные пернатые создания, а духи леса, его санитары и стражи, с которыми у Керли существовал давний контракт. Никто не нуждался в этих оправданиях. Даже самим птицам было все равно. Они сидели на черных крючковатых ветвях, напоминавших руки сухопарой старухи и чистили перья, меланхолично поглядывая в сторону красного зарева.
Поняв, что она довольно резко оборвала разговор, Керли не придумала ничего иного, кроме как устремиться вперед, направив свое внимание на изучение местной фауны. Пока они двигались по давно заброшенному тракту на юг, она рассматривала практический каждый кустик, мимо которого проходила. Женщина не хотела верить в то, что за весь путь им повстречается один лишь бесполезный бурьян и поначалу ее попытки попытки найти что-то иное могли показаться отчаянными. Она часто сходила с дороги и руками раздвигала кустарники, выискивая хищным взглядом знакомые формы растительности. Об этом она поняла, когда даже Хром не выдержал и поинтересовался, чем это она занимается. — Леса враждебны для тех, кто привык жить в стенах города, но длятех, кто проявляет к нему уважение и внимательность, он способен даровать свои уникальные сокровища. — Не поднимая глаз на рыжего, она процитировала слова эльфа Мэрита, своего ментора. Керли не ожидала, что ее поймут и, как собака-ищейка, продолжила водить носом из стороны в сторону. Как ни странно, но характерный аромат растения она уловила до того, как обнаружила его острые лепестки, напоминающие цветок. — Uskumatu! Kanep! И так много. — Присев на корточки, она сжала стебель пальцами и сорвала растение. С такой находкой продолжение для обещало быть более жизнерадостным. Уголки губ женщины устремились наверх.
«Керли, до чего же ты злая.» — Наблюдая за подростком, молвил друид. «Это не я злая, это жизнь такая.» — Огрызалась юная девушка, пока загоняла мечи в тренировочное пугало. «Ладно, ладно. Ты знаешь, у меня есть план, как сделать тебя добрее и веселее.» «Ой отстань! Эти твои мухоморы тоже были "веселыми"!»
Вскоре, помимо травы для курения, она нашла и то, что можно было применить в изготовлении снадобий.
-
К алкоголизму прибавилась наркозависимость. Что же дальше?
-
Хах, вот так находка! Действительно должно помочь)))
|
Док, может, и был не из привередливых, но это место не любил. Более того: оно было одним из тех, в котором вообще лучше иной раз не останавливаться, и основным его преимуществом было то, что... ну, это не песчаный бархан в пустыне. Отдельным "Праздником" была местная кухня. В смысле, Вегетерианские котлеты "Плохой охотник"? Это было в высшей степени не справедливо! Почему когда медведь ест блюдо "Плохой охотник", он ест мясо, а когда посетители этого гадюшника едят одноимённое У-Блюдо – они едят проклятый спрессованный бурьян? В общем, вечер обещал быть хорошим. Хорошим для этой гостиницы. В лучшем случае кто-то умрёт, из-за чего прервётся его томительное ожидание следующего утра, да и шевеление какое-нибудь случится. Может, даже придётся копать могилу. Может, даже несколько. Лепота.
Вошёл в таверну Док без особого энтузиазма. Ситуацию как обычно спас Медь, уже распланировавший и реализовывавший очередную х... Шалость. Да, шалость. Как обычно, это не приведёт ни к чему хорошему, но по крайней мере Саймон уже нашёл их "Клиента" и подсел ему на уши. Д'Альвино собирался сделать то же самое, не вникая лишний раз в удручающее(А для Дока не удручающими были только вид кладбища и запах в лечебницах) убранство "Гарцующих Котлов". –Доброго вечера, господин Салем. Я – доктор Д'Алвьино.–Учтиво кивнул Шариф, подойдя к занятому проводником столу. Подошёл он, как и водится, без спросу, но во всём остальном старался сохранять дружелюбие, свойственное любому патологоанатому. То есть смотрел на живого собеседника пусть и без особого энтузиазма, но по крайней мере с облегчением из-за того, что вскрывать его пока не нужно.–Я прошу прощения за моего друга. По нему лоботомия плачет, но у меня инструментария нет, а топором было бы не рационально – иногда он бывает на удивление полезным... Кхм, извините. Насколько я понял, господин Медь уже начал посвящать Вас в наш вопрос? Доктор кивнул на нарисованную в неповторимой Саймонской манере карту, из-за чего пенсне чуть не свалилось с его носа и пришлось его поправить. Помнится, знавал Шариф одного табакси, который пока нёс сорванную с дерева листовку с объявлением о награде за голову дракона умудрился измять и изорвать её так, что сам лишь чудом не забыл, что на ней было написано. Так вот: этот кот наверняка покусал их пройдоху, иначе ничем заскоки парнишки объяснить было нельзя! Немного помявшись, док тоже выложил на стол карту. Она была куда более презентабельной, но нарисована была от руки, притом – пером и чернилами, успевшими даже немного растечься. –Увы, сэр Салем, это наиболее точная карта до нужного нам места.–Сказал Шариф, разглаживая карту на столе.–Рисовал её, к сожалению, не картограф, а заядлый посетитель опиумной курильни, так что в ней наверняка найдутся некоторые неточности. Без профессионала нам не обойтись, и в качестве оного нам посоветовали именно Вас. Раскрывать подробности о личности заказчика Док не планировал. Он и сам знал мало: так, некий беднеющий аристократишка средней руки, постепенно спускающий всё своё состояние на азартных играх и плотских утехах. Не ровен час, как он залезет в долги, но это мало волновало Д'Альвино: если наводка этого хмы... В смысле, "во истину, неприятного человека" окажется ложной, Шариф особо горевать не будет, когда тому придётся взять кредит ещё и для того, чтобы за услуги нанятых им приключенцев расплатиться.
-
Хороший пост, хороший персонаж!
-
А образ то яркий получается, мне нрав
|
Стоял погожий летний день, самый обыкновенный. С таких дней принято начинать добрые и лёгкие истории. Но эта история станет исключением, хотя поначалу будет притворяться одной из многих, безуспешно стараясь запутать заинтересованного читателя, случайно увидевшего эти строки.
Длинная дорога из города А в город Б. Не самая популярная, но и не заброшенная полностью. Есть и более короткий маршрут, насыщенный опасностями разного рода, как и требуют приличия подобного рода. Существует даже ещё одна дорога, средняя сестрица – не длинная и не короткая, почти без опасностей, но заплати несколько золотых, чтобы воспользоваться ею. Но вернёмся к нашей дороге. Где-то на ней уютно расположился двухэтажный постоялый двор «Гарцующие котлы», приветливо заманивающий путников мягкими кроватями и горячей едой по доступной цене. Правда еда в этом заведении может не всем показаться достойной. В основном тут подают веганские котлеты «Плохой охотник», суп из цветной капусты с кукурузой (или суп из желудей по выходным), рагу из лесных грибов, пироги с яйцами и луком и прочие радости друидов. Те, кто любит рисковать, могут заказать блюдо, отчаянно старающееся выдать себя за холодец. Говорят, что он очень питательный, а местные крысы умеют регенерировать себе хвосты, словно ящерицы. Зато местная выпивка, хоть и на любителя, но нареканий не вызывает. На выбор имеется вино из репы, облепиховое пиво и жимолостная медовуха.
Но что это мы всё о еде. Взгляните на прекрасную Ольгу – хозяйку этого замечательного места. Постояльцы, которые почти все караванщики, путешествующие этой дорогой туда-сюда, могут рассказать, что у этой женщины аж два супруга. Один из города А, другой из города Б. И, конечно же, они не знают друг о друге. Кроме неё сегодня есть две симпатичные служанки, которые не против пофлиртовать с немногочисленными гостями. Каждая из них в тайне желает встретить того самого, что увезёт непременно её в большой город и обеспечит роскошную жизнь. Из персонала есть ещё паренёк, работающий конюхом и вышибалой одновременно. С лошадьми он справляется отлично, но вряд ли он сможет хоть кого-то прогнать со двора, если возникнет такая необходимость.
Среди гостей сегодня немноголюдно, утром ушёл караван, освободив почти все комнаты. Во всём надо искать плюсы – можно занять любой понравившийся столик. Например, рядом с двумя огромными котлами, стоящие прямо посреди зала. Котлы давно исхудали и используются в качестве декора. На них можно заметить различные нацарапанные надписи, по типу «Нарцисс самый лучшиЙ», «здесь был Херемийя», «Селунэ рулит». Иногда вечером устраиваются шумные танцы, и котлы легонько подпрыгивают в такт общему веселью. Собственно в честь них и появилось название постоялого двора, а как его называли прежде уже никто и не помнит. Если же хочется более спокойного уголка, то один из углов традиционно занят мрачной фигурой в тёмном плаще, зато оставшиеся три угла свободны. Ещё один стол занят двумя кудрявыми халфлингами, обсуждающими свой последний поход за овощами в сады фермера Мэггота. И последним по перечислению, но явно не по вниманию, серой горой мышц возвышается минотавр с небольшим дефектом зубов.
|
Долго радоваться возможности не проверять остроту зубов медведя не пришлось: выбирая из двух вариантов, Мэл было проще потом перебинтовать руку, чем потратить ещё несколько часов на то, чтобы вытащить имущество графа. Того, глядишь, было бы проще расчленить бедное животное, чем ожидать, справиться ли фантомные пальцы Дарксоула с задачкой. Молчаливо отмахиваясь, она прикусывает край губы и засовывает свою руку самостоятельно. — Не обманул, — она говорит на выдохе; крика не последовало и с уже большим любопытством Мелисса подцепляет то, что нашлось в пасте медведя. Ей было приятно, что несмотря на скудный улов, – по крайней мере, на первый взгляд! – товарищи сдержали своё слово и не стали пытаться переиначить их договор. Битрис путешествовала с разными людьми и если в честности рыцарей, не имеющих возможности действовать против воли Божьей, она не сомневалась, то иногда попадались те, кто был готов отрезать тебе руку, лишь бы снять понравившееся кольцо с пальца. Отчасти, по этой же причине Битрис не носила броских украшений, разве только спрятанную под рубашку монету на шее. — На такой, — вытягивая перед собой амулет, она кивает головой, оборачиваясь на команду, — можно будет и пополнить запас воды на случай, если придётся возвращаться. — Битрис не задерживает его в своей ладони, особенно поняв, что нужно чуть больше времени для того, чтобы разобраться с внутренним механизмом, отчего ловко убирает в сумку-кошелек на поясе. Дожидаясь, пока остальная часть скудного улова разбредётся по рукам товарищей, она оглядывает помещение напоследок прежде, чем выбраться наружу с негромким: «ну что, пришло время костра?»
— Покойтесь с миром, граф, — подпинывая ногой мелкий камень в сторону горящего дома, она разворачивается к нему полностью спиной, более не оглядываясь на их самодеятельность. Жалко, конечно, что пришлось действительно избавиться от такого хорошего здания. В конце концов, может их решение не понравится священникам из города. К тому же, их действия могут привести к тому, что они притянут к заброшенной деревне лишние взгляды... Битрис морщит нос от собственных рассуждений, тут же покачивая головой: кого? Разве только мертвецов. — С другой стороны, — отвлекаясь на пролетающую мимо ворону, Мэл провожает ту взглядом прежде, чем оглядеть каждого компаньона, — если так пойдёт и дальше, вернёмся мы обратно куда быстрее, чем планировалось. Может, нам ещё и надбавку заплатят, — женщина задумывается на секунду только для того, чтобы хмыкнуть и тише добавить: — или хотя бы грамоту: «За то, что повезло не сдохнуть». Стоило им только оказаться ближе к опушке, как всунув ладошки в карманы, Мэл вернулась к тому же, с чего и начала свой путь сюда. Для исследования новой побрякушки ей явно потребуется время, а вот учитывая тот факт, что они углубились дальше от Стены, то поискать траву – дело заманчивое. Поэтому неспешно она оглядывалась вокруг себя в поисках чего-нибудь интересного, пока дело не дошло до необходимости остановиться. — Ты это, — припоминая, что видела в руках Дарксоула бумажки с пером в доме с эхинопсом, она кивает Сансу, — записи вести всю дорогу будешь? Ворон, твои птички на почтовых, случайно, не потянут? — Мелисса говорит это то ли в шутку, то ли серьёзно, но точно не избавляется от одной мысли: было бы удобно, если информация передавалась по ходу их передвижения, а не по итогу. Сколько бы раз она не подумала, что умирать здесь не собиралась... Мэл невольно тянется ладонью к плечу, потирая то после снятия тяжелого рюкзака. Кто знает, чем закончится их приключение на мертвой земле.
|
|
Магия решает многие проблемы. Но не все. Сансаниэль хотел и соломки подложить на случай возможного вероломства аристократа, и свое реноме в компании путников поднять. И все бы хорошо, но не сработало. Маг хоть и был искусен в телекинезе, но нужно видеть то, до чего хочешь дотянуться. Призрачная магическая рука не давала тактильных ощущений. Лорд, конечно, сделал хорошую мину при плохой игре, когда не удалось вытащить из пасти медведя абсолютно ничего, но Мелисса расставила все по своим местам, бесстрашно засунув руку сразу по локоть. И...
... не произошло ничего. То ли Бернулли действительно сдержал свое слово, то ли с самого начала пытался застращать приключенцев, но никаких ловушек не было. Ни отравленных игл, которые впиваются под шкуру, оставляя жертве лишь отсчитывать секунды к неминуемой смерти, ни капканов, разрывающих плоть и ломающих кости. Даже захудалого ведерка с нечистотами в качестве последней шутки - и того не было. Вместо этого рука девушки скользнула еще ниже и попала в небольшую деревянную коробку в пару ладоней шириной. На дне ее лежало несколько небольших предметов. Горло медведя не позволяло вытащить все вместе, поэтому пришлось повторить этот приятный процесс.
Первым на свет вылез полотняный мешочек, приятно звенящий внутри. Герои уже было обрадовались, но внутри было всего лишь три десятка серебряных монет старой чеканки. Следующим показался золотой амулет - и это уже было больше похоже на плату за помощь. При более детальном осмотре стало ясно, что подвеска имеет искусно сделанные створки, за которыми обычно хранят памятную вещь или яд. Вот только как приключенцы не искали, механизма, открывающего створки, они не обнаружили. Видимо, он был хитрее, чем незаметная кнопочка где-то в основании корпуса. Но даже в таком состоянии его можно было продать как меньшее за несколько десятков, а то и сотен золотых - вещица явно дорогая.
А последним показался стеклянная пробирка с указательный палец размером. А внутри оказался небольшой кусочек тончайшей рисовой бумаги, свернутый в трубочку. Он оказался чуть больше дух ладоней, почти невесомый, довольно хрупкий. Все же много лет в запечатанном стеклянном контейнере смогли уберечь его от разрушения, но от старости сохранить не смогли. Любое неосторожное движение грозило порвать клочок бумаги вхлам.
А еще пергамент был абсолютно пуст. Герои ожидали уведить там записку или какое-нибудь послание - возможно, с инструкцией, как открыть медальон, но обнаружить хоть одно слово не удалось. Это только добавляло загадочности находкам и добавляло вопросов.
***
Впрочем, слишком долго размышлять над находками приклюценцы не стали. Пусть утренняя заря уже давно отгорела за горизонтом, но новое зарево из воспоминаний былых лет поднялось, рукотворное, но все равно дикое и необузданное. Огонь медленно, словно нехотя пожирал некогда богатый дом, камень не хотел впускать жар и сопротивлялся ему, но стихия оказалась сильнее. Спустя полчаса вспыхнула крыша и жаркое лето стало еще чуть жарче. Уже уйдя на полсотни шагов от дома герои услышали громкий хруст и взрыв. Прогорев до самого конца, несущие деревянные балки обвалились, похоронив его секреты и историю раз в навсегда. Граф Бернулли получил достойный погребальный костер.
|
Со скучающим видом Мелисса, засунув руки в карманы тёмных брюк, всё это время рассматривающая кусты и низкие ветви деревьев, остановила свой взгляд на переговаривающихся между собой аристократом и Керли. Обычно, ей не слишком было интересно плести верёвки сплетен за спинами людей, но занимать себя в пути чем-то надо было? С Ворон, они, кажется нашли общий язык и самой Битрис ничего не стоило той об этом напоминать. К тому же, невооруженным взглядом было заметно: девушка явно могла и без любезных бесед с Сансом обойтись. Стоит Дарксоулу сделать шаг прочь, как Мэл, выждав пару лишних минут, нагоняет охотницу и оказываясь сбоку от неё даже не пытается начать издалека, прямолинейно спрашивает: — Выглядишь так, будто он на тебя ведро дерьма слил. Чего от тебя хрустальный башмачок хотел?
— Глазастая же ты... — Хмыкнула Ворон в ответ на вопрос подошедшей Мэл. Она была истощена после предыдущего разговора. Это отражалось в том, что на бледном лице девушки было мало эмойций, которые можно было считать. — Да, ведро, которое сама же ему и протянула, блин. Язык мой – враг мой. Битрис задирает голову к небу, насчитывая пару улетающих куда-то прочь ворон. Всеми ли руководила девушка, шедшая рядом или могла повелевать частью? Она косится на Керли, дергая уголками губ. Приятно, когда замечают твои сильные качества: — Чем-то надо занимать себя в пути, а не только траву собирать, — она кивает, тут же оглядываясь на бровку, будто именно в этот момент пропустит необходимый для ее сборника юного гербалиста цветок. — Не сомневаюсь, что ты в силах и сама за себя постоять, — она улыбается шире, на мгновение прикрывая глаз, явно намекая на предыдущую расправу над призраком, — но если это поможет сдержать тебя от простреливания стрелой его жопы, обращайся, я с радостью послушаю. А то до конца, — Мэл говорит негромко, чтобы не привлекать к себе особого внимания, отыскивая взглядом Дарксоула, — похода кто-нибудь может не добраться. Битрис, несмотря на явное предложение послужить ведерком для поноса, на деле старалась не давить своими словами на Керли. То было дело добровольное и ей будет понятно, если Ворон лишь примет к сведению, но решит её помощью не пользоваться. Хоть знать будет, что она здесь не одна. Мелисса слегка морщит нос: никогда не думала, что будет той, в чьих мыслях будет желание сплотить команду и начать с малого. Один за другим. Керли согласно кивнула, радуясь тому, что Энви благоразумно решила не продолжать давить на расспросах, правда это не остановило ее от комментария по поводу короткого терпения Ворон... Или же это был камень в огород Дарксоула и его способности довести людей до совершения преступления? В любом случае Норлинг хватило короткого знакомства с Мелиссой, чтобы сделать определенные выводы. Битрис не так уж и проста, а ее непринужденное ведение разговора вполне может усыпить бдительность любого собеседника. Иметь такоую во врагах крайне опасно. И тем не менее это почему-то не остановило Керли от желания узнать женщину получше. Она тихо, но не очень осторожно сменила тему: — Хах. Почему мне кажется, что ты не просто травница? — Подозрительно прищурившись, она смерила глазом женщину, но потом усмехнулась и помахала рукой, давая понять, что будет справедливо, если Мэл не станет комментировать. У каждого из членов отряда свои скелеты в шкафу и с какой стати кто-то должен раскрываться перед Ворон, если сама она оградила себя стеной получше той, что отделяла Дикие земли от цивилизованного мира? Санс краем глаза заметил как во время пути спелись две пташки. Это было и хорошо и плохо. С одной стороны сплоченность низов перекладывает часть хлопот с дворянства на них самих. С другой - любое сближение чревато раздором. Ведь компания из двух дам это уже серпантарий. Возможно, рассуждал аристократ, уже сейчас стоит внести в их отношения нотку недоверия, было избежать как чрезмерного сплетения, так и возникновения мощного лобби, с мнением которого Дарксоулу придется считаться. Пусть пока с ними особых проблем и не возникало, но это не давало никаких гарантий на будущее. Тем более что если воронья леди казалась покладистой фигурой, то синевласка вполне могла скрывать в себе и игрока. Тем временем дворф периодически смотрел на товарищей и слегка опухал с того, как они умудряются в безлюдном месте во время похода шушукаться друг с другом. Не то что ему не было все равно, уж на разговоры девок точно - тем только дай пошушукаться, никакая вороновость или синеволосость не помеха. Впрочем... Хром криво ухмыльнулся. Ушастый то далеко ушел , что ли? У них там при дворе все на всех ножи точат , а при разговоре чуть ли не облизывают друг друга. Мэл поворачивает голову к рыжеволосой, приподняв брови: такой смены темы она не ожидала. Их отряд был достаточно удивительным, ведь зная даже базовые вещи, – Ворон с луком и жила в лесу, наверное, она следопыт? – не означало, что этих деталей хватило бы для построения стратегий в будущем. В конце концов, знай она, что тот же дварф умеет зажигать пламя на своём топорике, может быть и не стала бы тратить лишний раз стрелу ещё вчера. С другой стороны, ей хватало того, что каждый умел драться и был совсем не против показать это. Она кривится, негромко хмыкает и оборачиваясь обратно на дорогу, кивает головой: — Потому что тебе не кажется, —высовывая руку из кармана, перекладывая ту на свой ремень, замечает женщина, — говорила же: взломы – это не мой основной профиль, только хобби. Честно говоря, большое упущение, что драться нам приходится с покойниками, на которых ничего толком и не действует. Другое дело, — она чуть склоняет голову в бок, с любопытством прищурив взгляд. Мелиссе не было прока скрывать то, чем она занимается: все равно узнают, даже не смотря на то, что восставшим мертвым не было никакого дела до ядов и отравлений. Она заметно веселеет и тут же продолжает: — сразу видно, что религиозного интереса в тебе, в отличие от духовных друзей, никакого да и веры в одного своего бога хватает. Озадачившись, Ворон сперва подняла брови и затем резко нахмурилась. Битрис, в подтверждение суждениями Керли, как бы невзначай задала нелегкую задачку. Из уст синевласой женщины казалось, будто ее решение - это плевое дело. Сбитая с толку, охотница все же понимала, что где-то в нехитрых словах лже-травницы скрывался намек на истину, но только где и на что? Она вздохнула, обнимая себя руками. Скорее всего тема религии отнюдь не ключевая, а наводящая на что-то другое. Вот только что? —Эм-м... ну не жрица же? — Керли закусила губу, понимая, что проигрывает. Хотя после Гару она бы такому раскладу не удивилась. Широко Мэл раскрывает глаза, стоит услышать первое предположение Ворон. Она смотрит на неё всего секунду со смешком на губах, а в следующую – громкий смех синеволосой женщины расходится по лесной чаще. Ей даже приходится приложить тыльную сторону ладони ко рту, чтобы звучать потише. Вторую руку она кладёт на плечо Ворон, похлопывая ту несколько раз и качая головой из стороны в сторону: — Интересная ты, Ворон, раз делаешь такие выводы из моих слов! — Битрис по-доброму шутит, оглядываясь вокруг себя, понимая, что её резкая реакция наверняка привлечет внимание товарищей по команде, всё это время идущих молчаливо и размышляя о своём. Она улыбается, и пусть в её словах нет ни капли стыда, чуть громче разговора, который женщина вела всё это время с Керли, произносит: — беру вину на себя, если на нас сейчас выпрыгнет какая-нибудь тварь. Разворачиваясь же обратно и посмотрев на их следопыта, она усмехается: — Хотя, если подумать, то Мать Чумы имеет под своим боком и лекарей тоже. Тут как посмотреть: может, не так уж ты была далека от истины. — Энви делает паузу, а затем уверено кивает, — так или иначе, всё равно узнаешь, — в конце концов, одного взгляда на набор, всё это время хранившийся в сумке у Мелиссы и только дурак не поймёт, для чего нужны ступка, химикаты или мензурки. Мелисса вновь сбавляет уровень громкости своего голоса, чуть наклоняясь в сторону Ворон, произнося: — Если найдётся человек, который сильно тебе досаждает и тебе понадобится отравить его, — она пожимает плечами, тут же выпрямляясь, — теперь ты знаешь к кому обратиться. Хотя, — Мэл вновь негромко посмеивается, ловя на себе взгляд полуэльфа, говоря уже немного громче, будто даже надеясь, что он услышит конец фразы: — и если не только досаждает. И что же может послужить яблоком раздора для двух женщин? Так, чтобы запустить в это яблочко червячка, и не переборщить с результатом. Сансаниэль решил что тривиальный вариант с соревнованием по внешности не подойдет: простолюдки не казались достаточно замороченными по этому поводу. И пусть обе были весьма миловидны даже по меркам высшей аристократии, но у одной был явно сломан нос, а вторая и вовсе приближается к довольно зрелому возрасту... И вот это подойдет...
Размышления Дарскоула прервал смех Мелиссы. Полуэльф даже озадаченно остановился, переключив на парочку свое внимание. И не зря. Фраза синевласки звучала достаточно однозначно и иным трактовкам не подлежала. — В высоких кулуарах поговаривают что в крови Дарксоулов столько яда, что даже кобра укусив представителя наше рода грозит мучительная смерть. Впрочем, проверять это на практике дело не самое благодарное, даже для тех кому первое изучение моей крови божьей милостью сошло с рук. — Раздался встречный смешок. — И хоть со стороны эта материнская забота выглядит безгранично милой. — Вместе с этими словами Санс мягко перевел взгляд с одной девушки на другую, так, чтобы не осталось вопросов кто именно из них мать, а кто - дочь, но чтобы и прицепиться к этому было нельзя. — Давайте попытаемся передвигаться дальше без лишнего шума. Птицы порой создания пугливые и, стоит зверю громко рыкнуть, как они разлетаются прочь. Так и Керли, вполне закономерно переполошилась, не вполне ожидая столь громкой реакции Мэл. Рыжая охотница резко дернулась, почувствовав касание чересчур компанейской напарницы, инстинктивно попытавшись отстраниться. — Бля! Ой! — Внезапно вырвалось из уст, прежде чем она успела понять, что вызвало у Мэл приступ смеха. Нервно улыбнувшись, она недоверчиво осмотрелась по сторонам. Птицы покинули свой пост на ветвях и теперь кружили над путниками. Как нелепо! Прислушавшись к лесу, девушка чуть более спокойно выдохнула и поправила капюшон. К счастью Энви не стала больше томить и объяснения пришли достаточно быстро. Керли внимательно выслушала, то, с чем была готова поделиться последовательница Матери Чумы. В голове Норлинг начали всплывать обрывки воспоминаний с позапрошлого вечера. Мэл ведь упоминала о своеобразном погребении. Ну конечно! Травки она собирает! В светлых глазах блеснул холодный огонек, а губы скривились в злой улыбке. Охотница даже не сразу обратила внимание на полуэльфа, мнение которого было очень важным в этот момент. Керли, не оборачиваясь, подняла руку ладонью вперед в сторону Дарксоула, чтобы тот обождал и не отвлекал дам от разговора. — Так, а сколько стоят твои услуги? — Вопрос был задан тихо, чтобы только напарница его и услышала. — Красивая ручка, а вот движение неважное. Пусть мама обьяснит почему так делать не стоит. — Усмехнулся чародей, подмигнув Меллисе, и, не дожидаясь какой-либо реакции, двинулся дальше, предоставив его змейкам возможность переварить и осмыслить наживку. Для этого нужно время, да и ему было над чем поразмыслить. Озвученную вслух угрозу уже и угрозой то особо не назовешь: подобное исполняют только глупцы. А синевласку Дарксоул такой не считал: необразованность и глупость он разделял весьма неплохо. Но какой-то посыл в ее словах все-же был. Возможно предложение для Керли было лишь предлогом, ведь желай того травительница оно бы так и не каснулось острых ушей дворянина. И целью посыла был он сам. Весьма интересно. Только вот по эту сторону стены врагов, достойных подобной участи, у него не имелось. Да, черт побери, его дом и все контакты вообще далеко на севере! Тогда что еще? Задеть Битрис было делом трудным, а если брать в учёт аристократа, ещё и глупым. Где же его хвалённое благородство, где образ того самого, из сказок и рассказов, героя и спасителя? Она без какой-либо учтивости слушала его слова о крови, о везении, – разумеется, сами Боги спасли его, а не отсутствие желание Мелиссы пробить дырку в его пальце, чтобы полуэльф потом ныл всю дорогу – но не ушёл от её один интересный момент. Женшина приподняла бровь, намеренно удержала на молодом человеке взгляд дольше необходимого, а затем навеселе произнесла: — Боишься? — Не хватало только приложить ладони к рёбрам и изобразить зов курицы, но Мэл продолжила, как ни в чём не бывало, явно задаваясь риторическим вопросом. Не могла ведь она усомниться в всесильных магических способностях, верно? — Я надеюсь, слухи из коридоров не лгут. Тогда, когда у нас не будет возможности отбиваться от врагов своими силами, всегда можно воспользоваться секретным оружием. Мелисса не переходит на личности, как и не пытается угрожать. Честно говоря, не вслушивайся в её слова, по тону и голосу можно подумать, что Битрис и вовсе рассуждала на счёт погоды и о том, что им бы неплохо идти в тени деревьев, дабы не промокнуть. Лицо её приветливое, с губ не спадает доброжелательная улыбка и даже всматриваясь в глаза, можно подумать: «точно не врут!» Женщина улыбается только шире на подмигивание Дарксоула, провожая его взглядом, а только затем усмехается себе под нос, посмотрев в сторону Керли. — Всё зависит, — возвращаясь к их диалогу, тихо говорит она, продолжая, — за саму работу я беру немного, так, чтобы окупилось потраченное время да оплата рисков, то может быть сотня-другая, — Мелисса, несмотря на то, что на девушку прямо не смотрит, всё равно наблюдает за её реакцией боковым зрением, — но вот что именно ты хочешь – это уже другой вопрос. Между простыми издевательствами и убийствами большая разница: от сотен до тысяч. Со своими ингредиентами, конечно, дешевле, — на последних словах она улыбается уголком рта. Кто там хвастался своей ядовитой кровью? Не сделав и пару шагов Дарксоул вынужден был остановиться. — А стоит? — С ухмылкой парировал полуэльф риторическим вопросом в ответ на вопрос не менее риторический. Сансаниэль отказывался даже рассматривать любые попытки приписать ему подобную слабость. За стеной настоящих трусов нет. Впрочем, сильно смелые здесь так-же надолго не задержатся. По крайней мере живыми. Но весь страх, который, в той или иной степени тревожил сердце аристократа, был обречен там и остаться. Не то, чтобы и до этого выкрутасы полуэльфа были значимыми, но сейчас для Керли они полностью потеряли смысл. Вероятно, это ей аукнется позже. Все же дворянин казался тем самым типом, которого больше задевает игнорирование, нежели ответные словесные выпады. К сожалению, для Санса, ее внимание было полностью приковано к вопросу о жизни и смерти. Одержимая жаждой мести, Ворон сжимала и разжимая кулаки, пока с жадностью слушала каждое слово Битрис. — Понятно. — Цены. конечно «нормальные», но кто сказал, что подобное будет дешевым? Норлинг прекрасно понимала, что была на незавидной мели. — Если получится разжиться на этом задании, то можешь записать меня к числу своих клиентов. А убивать... убивать и не надо. — Охотница никогда бы не пожелала быстрой смерти своему обидчику. Он ее не заслуживал. Ворон же хотела, чтобы Деррин страдал, корчился в агонии, надрывая горло и исходя пеной. Она будет смотреть на это и насмехаться, когда ее птицы станут выклевывать его жалкий хер. Это было бы идеально. Керли понимающе кивнула Мелиссе, но не стала предлагать свою помощь в поиске необходимых ингредиентов за стеной. Будь она на месте Битрис, то не решилась бы делиться подобным знанием с едва знакомым человеком.
|
|
|
-
Тот момент, когда мы не потеряли дух авантюризма)
-
Что-то это не похоже на язвительного плохиша что был вначале)
-
Хах, я – ёрт, судя по всему)
|
«В стране слепых и кривой — король».
Так написал Герберт Уэллс. Так и случилось. Балансируя между зверем и человеком, совершаешь разные поступки. Например, оговоришь того, в чьей вине не уверен. Подставишь удобную мишень. Убедишь в собственной полезности. Продашь себя. Продашь других. Купишь успех. Для кого-то это шрам на душе, а для кого-то — прошлая суббота.
Человек за рулём угнанного фургона с наспех нарисованной на дверях эмблемой «Билинги» молчал очень долго. Всё это время мигал огонёк беспроводной гарнитуры. В полумиле от него один из новеньких охранников принца старался стоять так, чтобы правый карман с микрофоном внутри был обращён в сторону говорящих. И когда переговоры закончились, человек в фургоне получил свой приказ. «Отбой», — сказал он со слабым арабским акцентом. И фургон, который подставил шерифа Уолтера Баркера так же, как до этого была подставлена Маргарет Дей, растворился в ночи.
Когда «Корветт», несущий Доктора и Брауна, достиг особняка принца, он нашёл внутри только охрану. Предусмотрительный Джонни позаботился о том, чтобы им не мешали. И теперь, когда тройка неонатов вошла в свой первый фавор, Джонни мог не бояться наказания за стрельбу на Элизиуме. Шериф не успел охладить горячие головы. А принц… а принц ничего не забыл.
* * *
— Ты угрожаешь мне, Уолтер? — спросил его Рик Деворо на аудиенции следующей ночью. — Я вас только предупреждаю. — Предупреждаешь? Как благородно. Скажи-ка, Уолтер, чем я заслужил такое отношение к себе? — поинтересовался принц, постукивая туфлей по ковру. — Разве я требую вставать на колени, как делал мой отец? — Нет, но… — Требую читать Библию, молиться перед трапезой? Учу тебя жить? Разве я дурной принц для тебя, Уолтер? — Я не… — Разве я так плох, что меня нужно предупреждать о смысле моих поступков? — в интонациях Деворо уже не пряталось издевательство. — Рича… мистер Деворо, — Баркер формально кашлянул. — Я не считаю вас плохим принцем. Но вы ещё молоды по меркам местных. Для вас может стать неожиданностью положение дел в Домене. И поэтому… — Хочешь я расскажу тебе, Уолтер, что такое неожиданность? — перебил его Деворо, рывком поднимаясь. Улыбка на его толстых губах смотрелась как разрез в папье-маше. — Будьте так добры, — шериф демонстративно замолчал. — Неожиданность, Уолтер, это когда ты просыпаешься ночью во Франции. Щебечут птицы. Шелестит ветер. Маленькие изящные домики вызывают агорафобию. Но ты просыпаешься, Уолтер, и узнаёшь, что твой Отец, уважаемый принц, владыка полнокровного домена… убит в бою одну ночь назад. Ты представляешь? Убит. В бою. А потом ты узнаёшь, что его верный шериф, который прошёл с твоим Отцом половину жизни, который должен был сражаться с ним бок о бок и умереть за него… его верный шериф не только жив и здравствует…
Глаза Баркера неприязненно сощурились, но Деворо было уже не остановить.
— … не только жив и здравствует, Уолтер, но ещё стоит столбом и предупреждает тебя, как всё плохо!!! — заорал Принц так, что фигурные канделябры и часы на каминной полке звякнули. — Предупреждает, понимаешь?! Вместо того, чтобы рыть землю в поисках убийцы и наводчика, которых я уже арестовал, ты стоишь здесь, Уолтер, и подвергаешь сомнению действия тех, кто пришёл хер знает откуда, но тут же сделал хотя бы что-то!!! — Мы смогли найти убийцу в кратча… — Ты ничего не нашёл, Уолтер! Мой скудоумный братец, крашеный пидорас и баба, лижущая зад Вентру! Вот кто сделал всю твою работу! Но ты и их, видимо, умудрился предупредить, как важно скрывать от меня ход расследования?!! Поэтому они пытались отнять у меня Дойла?!!
Принц прекратил орать, ударив кулаками в столешницу и оставшись так, нависая над ней. Губы Шерифа сжались в тонкую линию.
— Мистер Деворо… если вы подвергаете сомнению мою преданность Принцу Соломону, то… — Подвергаю, Уолтер.
Доктор Баркер запнулся. По-видимому, он ждал чего угодно, но не того, что его оборвут в самом благородном порыве. Он пытался сказать что-то ещё, но бешенство перекрывало слова в горле. Шериф как будто стоял в шаге от того, чтобы броситься на Ричарда Деворо как дворовый бандит.
— Такой шериф мне не нужен, — голос Деворо вдруг стал мягким и понимающим. — Ты опытный и умный парень, Уолтер, но ты не сделал ничего, кроме своих предупреждений. Прости, но факты говорят против тебя. Маргарет Дей не будет казнена на рассвете, а её сосунка я помилую. Но я не забуду, что не ты принёс мне эти вести. Совсем не ты. — И кого же оставите рядом? — просипел Уолтер, глядя мимо принца и прочих присутствующих. — А ты не оставил мне выбора, мой дорогой шериф. Мой брат напал на моих посланников. Моя будущая Примоген погубила моего отца, хоть и невольно. Верить Тремерам — это как верить в Бога. А мой шериф… — взглянув на лицо Баркера, Деворо всё же удержался от едкого комментария, — … одним словом, всё против меня. Остаются самые мерзкие из возможных союзников, не так ли? Гнойный лорд Эшвуд, последний из прошлого Примогена, соберёт новый совет Старейшин. Ида Келли, поймавшая убийцу-Дея руками моего брата, станет новым Шерифом. А мои гости… — Деворо повернулся к троице, — оплатили свой долг и показали себя верными соратниками. Я нарекаю их гончими Принца, покуда порядок в этом городе не будет восстановлен. А он будет, Уолтер. Вот тебе слово Бруха.
— Благодарю, — сдержанно поклонился шериф, повернулся на каблуках и зашагал к дверям. — Отзови свою стаю, Уолтер! — крикнул Деворо ему вслед. — Ты думал, я не замечу, кто стережёт мой дом снаружи?!
Уолтер Баркер не сказал принцу, что расставил людей в окрестных садах и участках, чтобы защитить его жизнь от возможного покушения. Уолтер Баркер вообще ничего не сказал. Шериф вышел на улицу, прошёл по ландшафтному парку, сел в старенький «Корвет» и уехал прочь. Как можно дальше от переставшей быть гостеприимной резиденции, где правил когда-то его старый друг.
* * *
Леди Викторию, посланницу Тремер, больше не приглашали в Элизиумы. В ночь, когда котерия посетила принца Деворо, леди Виктория явилась туда же в поисках нового союзника взамен погибшего. Она действительно поладила с Соломоном Каслом. Религиозный старый негр питал странный трепет перед оккультными практиками герметистов, напоминавшими ему традиции луизианского вуду. Обаятельная и уверенная в себе Тремер стала приятным разнообразием в его скучном досуге. В конце концов, даже старейшины иногда любят просто поговорить. Но история учит, что звездочётов привечают при дворе лишь до тех пор, пока звёзды благоволят властителям. Новый хозяин особняка по совету Джонни перестал замечать леди Викторию, лишив себя последней из своих защит.
* * *
В белом лимузине, чей салон мерцал неоном во тьме, Идалин Келли наполнила бокалы перед Арлин и Джонни. Её повадки постепенно менялись. Она всё реже говорила в вопросительном ключе и всё чаще сообщала. Улыбка на симпозиуме в честь восшествия на трон Рика Деворо казалась карнавальной маской. Но здесь, в белой безопасности «Майбаха», который ехал вникуда по неоновым улицам, Ида Келли пока ещё имела роскошь и право быть собой.
— Старые дегенераты, — с восторгом сказала она, смеясь и не отводя глаз от лица Арлин. — Какие же старые дегенераты. Давайте, друзья, выпьем и будем держаться вместе. Мир должен принадлежать молодым!
Отведя лацкан пиджака, она показала крохотный значок, приколотый к изнанке: перевёрнутую букву «А.» Обещание, что в один день мир, горящий синем пламенем; мир, ебущийся конём, действительно унаследуют молодые. Ведь Анархия — это мать порядка.
* * *
Маргарет Дей не простили. Но, как обещал шерифу принц Деворо, она не была казнена. Убеждения Арлин и Шанса всё же достигли ушей принца если не с гуманной, то хотя бы с прагматичной стороны. Длительные допросы в присутствии седовласого лорда Уинстона показали, что Маргарет действительно привела в свой дом охотника Мартина, пытаясь спасти последнего представителя человеческой ветви своего рода. Но Маргарет не могла объяснить откуда взялось письмо и как Мартин выяснил, где она живёт. Эти вопросы были погребены в неизвестности. Она с позором уехала из города. Говорили, что она переехала в дикий Портленд: ко двору скандального адмирала Гарибальди, собиравшего вокруг себя ходячие сенсации и купавшегося в сплетнях подобно парижскому маркизу де Саду. Там уже разгоралась другая интрига, на кону стоял Лос-Анджелес, поэтому вряд ли кто-то скучал по Маргарет Дей. Разве что Джейкоб долгими и одинокими вечерами иногда смотрел на пустую постель, в которой они занимались любовью в ту последнюю злополучную ночь. Он всё равно чувствовал себя сыном убийцы.
* * *
Вилена Мармелл, статная и проницательная женщина, стала примогеном клана Тореадор в совете старейшин. Бдительная, осторожная, наученная многими столетиями закулисных интриг, обладающая голосом эдемского змея и мышлением шахматиста, она продолжала поддерживать шаткий баланс, оставшийся после карточного домика Соломона Касла. Пиковая дама, которая сулила беду, носила не её имя.
* * *
Но баланс сместился бесповоротно. Чёрные «Кадиллаки», подозрительно похожие на те, что приезжали к дому Марка и вынудили Джонни с Арлин отступить к автомобилю Келли, окружили дом принца. Охранники в чёрных плащах всюду следовали за Деворо. Власть старого лорда Уинстона разрасталась. Его протеже стала шерифом. Его армия заменила гвардию доктора Баркера. Но если бы кто-то вчитался в список имён, выбитый в мраморе пентхауса, если бы проследил странные хитросплетения этих нитей, то обнаружил бы там погибшего в Луизиане грандсира вечно злорадного лорда Уинстона. Если бы кто-то дознался до правды, которую прятал Кастор, то узнал бы о половине странного архива, который прятал Дюк Уотерс, погибший отдельно от всех слуга Соломона Касла. Охотник Мартин не убивал Уотерса, об этом мог бы рассказать шериф, заслужи кто-либо его доверие. Уотерса убил другой человек. Молчаливый, бесшумный… сидевший несколькими ночами позже за рулём бутафорского фургона. Убийца-Ассамит, нанятый истинным дирижёром этой трагедии.
* * *
Маленький Носферату Скотти, которого Кид дразнил обидными прозвищами, ютился за составленными в ряд тележками из супермаркета, набросив поверх кишащие клопами одеяла. От Скотти и одеял воняло, а закуток у спуска в метрополитен был завален окурками, пустыми бутылками и голубиным помётом. Но, выкопав из глубины ватника кнопочный «Блэкберри» с раздвижной антенной, Скотти начал неловко набирать текст заскорузлыми руками. Он писал юстициарию Эдварду Грею, сообщая, что созывать Красную Охоту больше не надо.
* * *
Пришла зима. Джонни бросал карты в грохочущем как водопад зале «Садов Семирамиды». Наперебой трещали «однорукие бандиты». Толпа, среди которой попадались первые люди в медицинских масках, кружилась в проходах. Вспышки люстр освещали клетчатые столы и подковы «баккарата». Дилеры шелестели вскрываемыми на лету колодами, а крупье с деланным безразличием бросали шарик в прожорливую пасть рулетки. Ночное казино, главный Элизиум Неонового Города, с удовольствием приняло шулера. Небрежно держа под пальцами малый стрит, Джонни скользил глазами по напряжённым лицам за столом. Азарт достигал отметки, когда хочется выпустить когти и царапнуть зелёное сукно.
* * *
Бонни резко пригнулась, почти скользя в лужах пива на полу. Её кулак промял жёсткий кожаный жилет — и прежде, чем вонючая горилла перед ней успела рыгнуть от боли, девушка подскочила ближе и с размаху смазала локтем по виску. Посыпались бокалы, разбиваясь о неровно уложенный линолеум. Туша байкера обрушилась на табуреты у стойки, снесла их, толстые пальцы зацепили чью-то сумочку.
— Кто ещё?! Кто ещё, суки! — звонко заорала Бонни, отшвыривая кожаный плащ на бильярдный стол. — Ну!
В помещении клубился сигаретный дым. Хрипела музыка из старого магнитофона, пятна ярких вывесок на стенах складывались в декорации гладиаторской арены двадцать первого века. Губа Арлин была разбита, на полуголой груди, видной за порванной майкой, остался синяк от поперечного удара стулом. Но Арлин смеялась, а четверо здоровенных амбалов из байкерской банды мычали на полу. Рядом валялись мотоциклетная цепь, перешибленный пополам кий и клочья седой бороды. Под ботинком хрустнул чей-то выбитый зуб. В углу кабака длинноволосый юный дрыщ в кожаной куртке и пятнадцатилетняя девочка рядом с ним задумчиво смотрели на драку, потягивая молочный коктейль, один на двоих. Было весело.
* * *
— Ну… — сказал в ледяную пустоту Кид. — Мы все однажды упадём.
Он болтал ногами над снежной метелью, которая врывалась в недостроенные этажи нового небоскрёба. Рельса башенного крана, на которой он уселся, была такой же холодной, как он сам. Покачав над пропастью бутылкой в бумажном пакете, Кид протянул её невидимому собеседнику. Он пил в одиночестве, и бутылка могла бы навечно остаться в его руке… пока чьи-то пальцы вдруг не схватили её. Пальцы с чёрным лаком на ногтях.
— Ты зачем, кретин, затащил нас на такую высоту? — прошипела Бонни, держась за поперечные конструкции крана и стараясь не смотреть вниз. — Боишься? — ехидно спросил Джонни позади. Шулер в блейзере с иголочки ловко перескакивал с одной балки на другую, пропуская между туфель завывания вьюги и вспышки дежурных огней на пустой стройке. — Закрой хлебало!
Трое вампиров сидели над Неоновым Городом — и не падали.
-
Восхитительное завершение восхитительной игры! То, что нужно в знойный летний понедельник :) Спасибо всем мастерам за игру! История классная и запутанная! Записываясь, я не ожидала, что будет настолько сложно. Ето комплимент, если что)
Пол года пролетело незаметно и я знаю, что буду с теплотой вспоминать историю о ночных хищниках еще долгое время.
-
Неожиданное завершение игры) впрочем, послевкусие всё равно приятное, и концовка - одно из лучших, что вообще могло быть! Спасибо, что подхватил игру и довел её до развязки ^______^
-
Атмосферно
|
|
Ночной город светил путникам в глаза яркими огнями, и никому не было до них дела. Дальние огни, приветсующие морских волков, сейчас перестали существовать, остались только манящие мнимой близостью и светящие существам приземленным. Но героям не нужны были и они. Во всяком случае, Шеогорат, покрытый потом, кровью, слизью и еще непонятно чем, явно думал не о красоте укрощенного огня, а том, как помыться, перевязаться и отдохнуть, не опасаясь, что через минуту тобой захочет перекусить какой-нибудь хрен-с-норы.
Полуорк полной грудью вдохнул воздух неспящего города. Дуло свежестью и приятной прохладой, но все равно пахло дерьмом. Шео оглянулся - ну мало ли, лошадка яблок поддала где-то рядом, но вдруг понял, что это несет от них самих. Да и в целом не странно, Видок, конечно, был аховый. Но ничего не поделаешь, купален ли бани рядом нет, а если и есть, то ну их нахер за такие деньги. Карман приятно грели кристаллы, а за плечами была куча барахла, которую нужно было сначала оценить, потом спихнуть - желательно, не за медяки.
Шео хотелось бахнуть холодного пива, только что принесенного из погреба, поесть нормальной горячей и жирной пищи, вымыть и подшить раны. И хоть в лабиринтах подземелий они были не так давно, но время там, казалось, идет день за три. Воин банально соскучился по обычным человеческим радостям. Кстати, это одна из тех причин, почему вместо служить плотником на торговом корабле или проводить редкие набеги на такие торговые судна он захотел попробовать крепость своих яиц именно в Лабиринте. После горячки боя всегда острее ощущается жизнь, приходит понимание даже тех вопросов, на которые ты не хотел узнавать ответы, удается заглянуть в души другим и самому себе. Вот поэтому Шеогорат хотел чувствовать эту остроту. А если за нее еще и денег можно срубить , ну то сами боги велели.
Наконец, Шео решился сломать волшебство момента, когда каждый был погружен в свои мысли и наслаждался жизнью, побывав на волосок от смерти.
— Ну че, братцы-инвалиды, идем мыться, лататься и бухать? Вы как хотите, но я завтра должен всосать как меньшее полведра пива. А лучше - ведро. Эй, Мэй, новая дырка тебе не будет мешать? Док, Лысый, а вы как? Не, мы с Золом и вдвоем сможем нахряпаться, но че бы и нет?
Шео хотел веселья. И завтра можно его устроить. Или послезавтра. А сейчас самое время помыться и выспаться.
***
Шео сказал - Шео сделал. Захотел выпить - пошел в кабак. Все просто. Разве что спросил у Ролана, где тут можно прибухнуть не за все деньги мира и чтобы пиво ослиной мочой не разбавляли. Ну вот тот и посоветовал. Вот только сейчас полуорк стоял возле шумного заведения под названием "Гадкий койот" и уже сомневался, стоит ли туда вообще идти. Потому что такое название могли придумать только три категории людей: чумилы-экспериментаторы, которые в самогон добавляют бодягу, от которой потом блевотина пахнет апельсинами, которые вообще не запариваются и срать хотели на посетителей. И третья категория, самая опасная - владельцы, которые херовы фанатики бухача и праздника, и у них все настолько офигительно, что просто не уйдешь, пока не оставишь там последний медяк.
— Ну посмотрим, что это за Койот, шпангоут ему в рот.
Полуорк вошел в таверну первым. Внутри было шумно, пахло пивом и мясом. Везде слушался гомон приключенцев Что ж, это было неплохо. Народу было много, но свободные столы имелись. Привычным жестом подозвал разносчицу и, оглядев остальных, заказал:
— Так, пять пива. Баняк каши со смальцем. Штоф хреновухи. А вы чего будете?
Недвусмысленным образом полуорк дал понять, что все заказанное ранее он собирается сожрать и выпить в одну харю. На безудержное веселье воину было начхать, а остальное сейчас как раз будет возможность заценить. И судя по обилию сисястых барышень, заценить действительно будет чего.
-
Норм расписал
-
достооойно, очень достойно!
-
Спасибо, что ведёшь учёт! Ну и Шео, как всегда, хорош :)
|
-
Чтобы Санса спасали птицы? Никогда! ХД
-
каждый раз смешно, что с рядом с мэл цветут цветочки, а остальным она готова показать средний палец
|
|
— Ну, там, можно сказать, все сразу. — И все-таки после вопроса Битрис она ухмыльнулась. Эта женщина была весьма проницательной, что было одновременно радовало и настораживало. Но по карйней мере сейчас это было очень кстати: не нужно долго ходить вокруг да около. — Собственно, этот Сириус и без наших ремарок заметил, что кое-что отсутствовало на его теле, в связи с чем наш общий друг немного расстроился ... Как-будто он не видел этого вечером. — Почесав ногтем у виска, рыжая отвела взгляд в сторону и состороила гримасу, но скептически причмокнув губами, добавила: — М-да. В общем, Санс чота расстроился, будто это у него куклу отобрали. — Керли вновь посмотрела на Битрис, но без осуждения. Скорее всего, если бы драгоценности не забрала Мэл, то это сделала бы она или, может, даже Хром. Одним словом тот, кто не сильно печется о чести и понимает, что рисковать жизнью ради каких-то пятидесяти золотых будет маловато. Раз уж решились пойти за Стену, то нужно хвататься за любую возможность увеличить прибыль с этого предприятия. Ну разумеется он заметил. Битрис незатейливо крутанула головой, будто это помогло бы ей почувствовать нахождение призрака где-то поблизости. Наверняка подслушивал, пока его никто не видел и уж точно видел, как они снимали, а сама Мэл забирала имущество с его тела. Удивительно, что это не разозлило его… неужели двухста лет хватило для понимания, что жадность – это плохое чувство? Мэл не сдерживается от того, чтобы громко хмыкнуть: — И почему я не удивлена? — Мелисса задается риторическим вопросом вслух, чуть склонив голову в бок, — ладно. Спасибо, что предупредила: если меня встретят с задницей на лице, то мне будут понятны причины. Битрис, впрочем, понимает, какие мысли могли бы быть и у Ворон. Не похоже, что та давила женщине на совесть, но несмотря на это Энви захотелось дать понять Керли, что воровством она занимается явно не из-за любви к мародерству. Как она сказала ей прежде, даже взломы домов – больше профиль, нежели прихоть. — Король и армия отсылает исследователей за Стену без какой-либо помощи, и если бы не твой рыжий друг, мы бы остались с голой жопой, — явно имея ввиду информацию, которую разбазарил дварф, Мэл продолжает, — пожалуй, если есть что-то, что мы найдём и оно оплатит затраченное для выживания здесь… украшения или, тем более, артефакты умершим уже не нужны, а аристократы на севере никогда не сунуться сюда в попытке найти приданное своей семьи. Кишка тонка. Мне кажется, ты понимаешь лучше других, о чём я. — Да не за что, — ответила Керли, старательно делая вид, что ей в целом плевать на признательность женщины, но взгляд ее был направлен в окно. Из всей компании к Мелиссе она испытывала бОльшую симпатию, чем к другим во многом из-за того, что та была тоже отважной женщиной, которая, скорее всего не из-за хорошей жизни отправилась за стену. К тому же часть вины в том, что на Битрис может потечь говно с утра пораньше, лежало и на Керли. Именно она перед сном попросила осмотреть эти проклятые тапки. — Да, с Гару нам, определенно повезло. — Согласно куинула Ворон и сразу же усмехнулась в ответ на комментарий Мэл о природе аристократов. Знала бы она! — О, я крайне хорошо понимаю, о чем ты... Ладно, за ночь мы кое-что еще выяснили о хозяине этого дома. Поскольку мы все еще относимся к Миру Живых, он кое-что хочет от нас и, полагаю, что награда за оказанную ему услугу будет заманчивой. Но об этом лучше расскажет Дарксоул, как более осведомленный в оккультных делах. Мэл морщит нос. — Не нравится мне это, — в конце концов, её знаний про призраков хватает, чтобы не связываться с ними и там, где женщина смогла избежать этого посредством сна, кажется у Керли и Санса получилось слабо. Что же, из-за отсутствия какой-либо информации Мэл продолжала оставаться скептичной, но согласно кивнула головой, — не его ли ботинки? — Битрис хмыкает, — хотя ты говоришь, что он уже заметил пропажу. Значит, есть что-то в этом доме ещё? Она вновь ведёт взглядом по комнате, только прежде в поисках призрака, теперь – мест, что могли бы стать закладками мертвого аристократа. Ладно, что она говорила о жадности? Сириус не промах, раз успел спрятать имущество от глаз тех, кто позарится на его имущество уже после смерти. — Кстати, о них, — женщина отталкивается от пола ладонью и встаёт во весь рост, еле слышно хрустнув коленками. Она поправляет чуть съехавшую на теле рубаху: — ты была права. Они действительно необычные. Пойдём, я покажу. Битрис надевает недостающее и отложенное прочь в ночи, и подхватывая свой спальник, кивает головой в сторону гостиной, дабы уже продолжать разговаривать там: — Предполагаю, все очнулись? — Мэл переступает порог гостиной с приветливой улыбкой, находя взглядом дварфа, а там уже и Сансаниэля: — Утра и вам.
-
Лойс за отличный отыгрыш
-
Очень уютно поболтали! Это был красивый бондинг момент)
-
... и я в этом почти уверен :)
-
ияпс
-
Иногда я жалею о том, что забросил D&D
-
+
|
|
-
1:1 2:1 3:1 4:2 5:4 6:1 7:1 8:4
-
1. ответ 1 2. ответ 1 3. ответ 3 (расширенное пояснение: в приведённом примере за четвёртое, шестое, седьмое и восьмое слова считаю что наказывать не нужно) 4. ответ 2 5. ответ 2 6. ответ 3 (расширенное пояснение: в приведённом примере считаю что наказывать нужно лишь за последний пример, так как именно в нём прослеживается искажение слитного написания фразы "с корабля", за счёт замены выделяя слово "скоро" и соответствующее окончание, за первые два примера считаю что наказывать не нужно, и должен быть список запрещённых вуалирований подобного рода который - возможно - будет пополняемым) 7. ответ 1
Если вам исполнилось 18 лет и вы готовы к просмотру контента, который может оказаться для вас неприемлемым, нажмите сюда.
(расширенное пояснение: да, в случае если это именно частичное цензурирование. При полном цензурировании считаю что наказывать не нужно. Пример: "Кайола просто *** какой-то") 8. ответ 2 (расширенное пояснение: в таких случаях в случае выставление балов результаты голосования модераторов должны отражаться в правилах - то есть в примеры должно быть дописано слово для которого были добавлены баллы, если такового там ещё нет. Если результаты голосования оправдали пользователя, слово должно заносится в список "узаконенных" слов доступный только модераторам (возможно - отдельная тема) дабы вопрос более не оспаривался)
-
1) 1 2) 1 3) 1 4) 3 5) 4 6) 3 7) 1 8) 2
-
1. Ответ 1 2. Ответ 1 3. Ответ 1 4. Ответ 3 5. Ответ 4 6. Ответ 1 7. Ответ 1 8. Ответ 2
-
1. ответ 1 2. ответ 1 3. ответ 2 4. ответ 2 5. ответ 2 6. ответ 2 7. ответ 1 8. ответ 4
-
1) 1 2) 1 3) 3 4) 2 5) 2 6) 2 7) 3 8) 3
-
1. 4. 2. 2. 3. 1. 4. 1. 5. 2. 6. 1. 7. 1. 8. 1.
-
1 Ответ 2
-
1 вопрос: 2.
На дальнейшие не отвечаю, ибо так написано в самом вопросе.
-
2
-
1. Важно ли вам то, какие на ДМе установлены правила касательно мата на форумах, в чате и в блогах? Ответ 3: Не важно, так как эти правила в любом случае не помешают моему общению.
-
1. Ответ 1 2. Ответ 1 3. Ответ 1 4. Ответ 2 5. Ответ 2 6. Ответ 3 7. Ответ 1 8. Ответ 1
-
1. 4 2. 2 3. 2 4. 2 5. 2 6. 2 7. 2. 8. 4
Наказывать за мат – само по себе странно, а если ради этого ещё и консилиум собирать... Маразмом попахивает, если честно. Чай – не в комсомоле.
-
1-2 2-2 3-2 4-2 5-2 6-2 7-2 8-4
-
1. ответ 3
-
1. ответ 1 2. ответ 2 (лучше добавить алерт о контенте 18+. Сейчас это едва ли кого отпугнет, тем более на форуме) 3. ответ 1 (нет искажениям, даешь грамматически правильный, русский, великий и могучий. Но иногда смотрится в тему) 4. ответ 1 (хочешь сказать как есть - говори как есть) 5. ответ 2 (иногда очень лень писать литературно, если это слово не является ключевым в фразе) 6. ответ 2 (если это остроумно в данном контексте) 7. ответ 1 (хочешь сказать как есть - говори как есть) 8. ответ 4 (спорных ситуаций быть не должно. Если модератор считает что бан заслужен - он его выдает. Обжалование через специальную форму)
P.S. При всей своей корректности и "правильности", считаю, что цензурирование мата или его запрет на форуме - дело не только спорное, но и не нужное. Это лишняя работа модераторов, ограничение свободного общения взрослых людей. Едва ли кого сейчас остановит предупреждение о том, что "ресурс 18+, возможно наличие ненормативной лексики". Возможно, каких-то глубинных причин цензуры я не понимаю, но мысли мои именно такие. Кроме того, считаю, что есть другие, более болезненные способы оскорбить чувства человека, кроме как применение в речи мата (не применительно к личности). И да, к первому вопросу. Это важно.
-
1) 3 2) 1 3) 2 4)) 2 5) 2 6) 2 7) 2 8) 3
-
1. 1 2. 1 3. 1 4. 3 5. 3 6. 3 7. 1 8. 2
|
Когда граф покинул гостей Санс какое-то время выдержал паузу, надеясь что призрак окажется вне зоны слышимости. Много было сказано, много недосказано, а часть являла собой откровенную ложь. В принципе, все прошло неплохо, не считая одного момента.
— "Вещи, которые вы уже посмели взять"... Тебе об этом что-то известно? — Голос аристократа казался довольно недовольным, с нотками претензий, а от учтивости не осталось и следа.
Керли прищурившись, посматривала на начинавшего меркнуть в предрассветном освещении призрака. Было похоже, что компания живых ему успела наскучить также сильно, как и он им. По крайней мере Ворон, выяснив все, что можно было, потом сидела со скучающим видом и разглядывала сухие кончики своих золотистых волос вплоть до исчезновения хозяина дома.
— М? А, вы не заметили... — Девушка тихо хмыкнула, потом перевела усталый взгляд в сторону вещей Мелиссы и обратно на Санса. Она говорила с ним на эльфийском.
— Я задал непонятный вопрос? — Санс и сам не заметил как перешел на эльфийский.
Керли отпустила прядь волос и положила руки на подлокотники. Стоило только решить, что этот полукровка умеет вести себя нормально, как он поспешил напомнить ей о своей двуличности. К счастью, она прекрасно понимала, что тягаться с ним нет смысла и нервы у нее далеко не закаленная дварфами сталь. Воровато оглянувшись по сторонам, она подалась в кресле вперед и пальцем поманила Дарксоула к себе.
Полудроу на мгновение замер, и казлось что уже слегка двинулся вперед, но резким рывком откинулся на спинку кресла:
— Кольцо?
Она кивнула. — Не издевайтесь, при вас же рассматривали вещи. Думаете, что они были честно возвращены назад? Мародерство - это неотъемлемая часть подобной работы. А среди нас тут не все состоятельные аристократы. — Шепотом заговорила женщина, пристально глядя на собеседника. Замолчав, она немного поежилась и отстранилась от полуэльфа. — В любом случае кольцо - далеко не та вещь, которая вызвала интерес.
— Без издевательств. Я просто пытаюсь понять в насколько неудобное положение мы попали. "И как это можно использовать" — Подумал Сансаниэль, но не озвучил.
— Ладно. В любом случае, как только он явился, стало ясно, что мы в пизде, раз трогали его вещи. Но кто же знал, что будет так? — Керли пожала плечами. Не ясно еще, насколько ценна была для призрака книга на прикроватном столике, а ее, на минуточку, "уничтожил" сам Дарксоул.
— И у кого они сейчас? — Спросил чародей, отрицая сам себе что надеется услышать конкретное имя.
— Ох. Ну, как насчет дождаться, когда все проснутся и тогда уже обсудить детали. Болтать за спинами - такое себе. — Керли прищурилась. Небось дворянин уже начал в уме выстраивать очередь на костер. К тому же, она была причастна как минимум к одной из авантюр. Женщина откинулась на спинку кресла и достала из-за пазухи флягу.
— И еще. Буду крайне благодарна, если по фамилии не будете меня называть. Шнапс? — Судя по всплеску, в сосуде было достаточно выпивки.
— А вот вашу фамилию мы обязательно обсудим, леди Ворон. Но позже. — От шнапса полуэльф отказался, небрежно махнув рукой, и показательно перевел взгляд на потухшие угли камина. Говорить с ней аристократу было больше не о чем.
Ну и славно. Делиться не придется. Она сделала небольшой глоток, недовольно наморщила нос и убрала фляжку.
***
Утро настало неожиданно. Заблудившиеся лучики солнца, случайно попавшие сквозь грязные окна, щекотали нос и театрально подчеркивали пыльные вихри, танцующие вальсы в комнате. Приключенцы уже давно проснулись и собрали свои нехитрые пожитки. Но призрак как-то не спешил навстречу окончательной смерти. Прошел час, второй, и герои уже успели засомневаться в том, что граф Бернулли все же решил покинуть этот бренный мир. Ведь человек - существо, полностью осознающее неотвратимость смерти, но при этом пытающееся ее отсрочить любыми способами. Богов лучше любить на расстоянии, находясь в собственной постели и желательно вкусно пообедав. Для этого не обязательно отправляться и в их собственные чертоги.
И вот когда герои уже серьезно стали думать о том, чтобы честь знать, хозяин все же появился. Он не выказывал волнения или страха, но воздух как-то сразу стал немного холоднее.
— Приветствую вас, лорд, леди... и остальные. Надеюсь, вас не мучили кошмары.
Что ж, с официальной церемонной частью было покончено очень быстро. Призрак графа не собирался слишком сильно расшаркиваться. Если Санс и Керли удостоились небольшого поклона, который по канонам этикета можно было бы интерпретировать как вполне себе уважительное приветствие обладателя более высокого титула - к аристократу помельче, то Хром и Энви получили только жесткий взгляд, от которого хотелось поежиться. Хватка политика чувствовалась даже через многие годы после его смерти. И было совершенно ясно, что тот не привык уважать собеседников, которые были никем по происхождению. Это претило его природе. И если быть совершенно честными, то подобное отношение два века назад было совершенно нормальным. Аристократия была куда сильнее выделена, было гораздо больше древних семей, которые составляли серьезную политическую и административную силу, на которую опиралась корона. Сейчас же среди верных слуг короны было довольно много простолюдинов, которых держава привечала не хуже аристократии. Времена изменились, но откуда это знать человеку, умершему двести лет назад?
— Что ж, лорд, если наше соглашение все еще актуально, я бы хотел приступить к ритуалу. Смею предположить, что вы захотите использовать ритуальную комнату наверху.
Впрочем, Бернулли прекрасно понимал те "абсолютно прозрачные" намеки Сансаниэля, которые от прямого требования денег отличались только витиеватостью форм. А по смыслу они были абсолютно идентичны требованию портового грабителя, который душным перегаром пополам с протухшей рыбой вещал: "Сышь, гони рыжуху, а то кишки выпущу". Вот только аристократу было обещано ровно противоположное: вместо жизни - смерть. Вместо бычьего здоровья и каменной потенции - забытие и освобождение. Нет, ходили, конечно, слухи о великих магах, которые умели возвращать к жизни скоропостижно умерших и даже давно истлевших достойных. Вот только не было таких - и сколько ждать еще, теряя последние крохи разума, было неведомо.
Возвращаясь к мысли об оплате, Бернулли продолжил:
— Скажу честно, я не сторонник платить за услугу наперед, но если мероприятие увенчается успехом, как мы того все ожидаем, то с оплатой могут возникнуть некоторые... сложности. К счастью, у меня есть вариант, который удовлетворит нас всех. Ценности, которыми я еще располагаю, находятся в медведе.
Граф сделал театральную паузу, чтобы остальные прочувствовали момент. И продолжил:
— Само собой, в чучеле медведя, которая стоит в этой же комнате. Но чтобы вас не терзали сомнения и соблазны получить то, что вам не причитается, считаю нужным предупредить: у меня еще сохранилась какая-никакая власть над домом, поэтому, будьте добры, не пытайтесь засунуть руку в пасть зверю, пока я все еще стою перед вами... Лорд, вы готовы начать?
Призраку все же не терпелось расстаться с жизнью. Или ее подобием, в котором тот был вынужден провести слишком много лет. И даже сквозь показную аристократическую холодность пробивались нотки нетерпения. Граф ждал ответа.
|
|
Гаррет и зелёный змий. В долгу Баркер быть не любил. Он, в конце концов, следопыт – на месте ему сидеть не положено. Никогда не знаешь, когда нелёгкая может заставить тебя закинуть в дальние края, и уж тем более не предсказать, когда тебе суждено будет вернуться. А вернуться туда, где тебя не ждут мóлодцы с дубинками, гордо величающие себя "коллекторами" и на звание "Разбойников" обижающиеся в грубой форме, всегда хочется куда меньше, чем просто в тёплую таверну с холодным элем. –Ладной, Линса.–Недоверчиво и хмуро ответил Баркер, принимая змею от предтавительницы Альянса.–Давай сюда эту склизкую мерзкую очаровательную дрянь. Надеюсь, она не кусается? А то яж тебя уверяю: я больнее кусаюсь. И как звать-то её? И что делать с ней после разговора? На пути в Гримшекл. –Так, ребятки: у змеи длинные уши, по этому когда она тут – думайте, что следует говорить.–Предупредил группу Гаррет, вернувшись к группе. Не хватало ещё, чтобы из-за недомолвок Следопыта чей-то секрет ушёл в третьи руки. В карете Тириуса Гаррет первым делом озаботился тем, чтобы ничего, над дизайном чего природа особо не заморачивалась, не ползало по дочиста вылизанному салону и не раздражало своим присутствием досточтимых гостей. Благо, у полуэльфа предусмотрительно нашёлся сундучок для пожертвований, что пользуется спросом у священников. А покуда так, то змее там побыть будет не плохо. Уж чему-чему, а змеям немного благословения со стороны богини красоты Суне пошло бы лишь на пользу. Убрав змею в сундук, сундук – в освобождённую от лишнего хлама походную сумку, а сумку чуть было не выбросив в окно кареты, Гаррет обратился к помощи магии. – Тебе там нормально?–Спросил он, обращаясь к змее.– Дышать есть, чем? Конечно, Баркер был бы вовсе не против, если бы змея там задохнулась к чертям. Но это в прекрасной альтернативной реальности. В нашей же на неё были планы, притом – уже не только у Линсы. Для начала – неплохо бы избавиться от "Долга", чтобы у ней не было рычагов давления на него. Убедившись, что "Жучок" чувствует себя в мелкой коробчонке настолько комфортно, насколько возможно, Баркер решил обретённый с помощью магии дар разговора с животными потратить на диалог с котом. Во-первых потому, что это весело, во-вторых... Ну, возможно, от кота в будущем потребуется некоторая помощь. – Как дела, мохнатый?.. И даже когда пропала возможность разговаривать с животными Гаррет не остался без дела: положил сумку со змеёй на колени, поверх сумки положил книгу. Из неё он достал лист бумаги, аккуратно сложил в четыре части и аккуратно порвал по сгибу. И тут же принялся писать записки. На первую записку он потратил совсем немного времени. Тут же он сложил её в две части, аккуратно примял по сгибу днищем фляжки и передал "Дельте". "Змея – прослушка. Есть идеи? Записку уничтожь." – написал он углём. Настолько аккуратно, насколько мог. Гаррет знал, что Элис уже всё и без него поняла, она была девкой сообразительной. Так же он знал, что скорее всего она сможет разобраться, что им в этой ситуации делать.
На вторую записку Баркер потратил чуть больше времени. Сложив её в две части и тут же по новой примяв её фляжкой, он протянул её Тириусу. "Эдвард из твоей гильдии. Приглядывай за ним по возможности. С ним могут быть проблемы. Записку уничтожь или верни. P.S. Лютню одолжишь?" – Буквы вышли довольно жирными из-за того, что их пришлось умещать в больших количествах на довольно маленьком пространстве. Меж тем, Гаррет приложил все усилия, чтобы разобрать текст было возможно. Третья записка была написана после недолгих раздумий, подтачивания уголька лезвием небольшого ножичка из своего кожевенного набора, и пары глотков из фляги. Отняла она примерно столько же времени, сколько и предыдущая, и предназначалась Соколу. "200 зм с меня, пара услуг с тебя. Присмотри за Эдвардом, но тихо. Записку уничтожь или верни, и не говори о ней никому" - - эта записка была написана довольно жирными, но более-менее чистыми буквами. Видимо, предыдущая и вправду была больше – по этому Гаррет и смог уместить текст на бумажку достаточно компактно Четвёртая записка, в отличие от первых трёх, была написана чернилами, и куда более аккуратно, чем предыдущие. "Меня "слушают". Названия мест и другую конкретную информацию пунктов лучше потом на бумажке напиши, в слух не произноси. Если планируешь сказать что-то особо важное – дай знак, попытаюсь заглушить звук. Потом объясню". Эту записку особо не прятал – лишь убрал от чужих глаз на сидение, придавил за уголок пальцем и дождался, пока чернила высохнут. Уже потом он убрал бумажку в латную рукавицу, и вновь приложился к фляге. Ехать ещё предстояло долго. Разговор с Глэвитом Вооружившись одной из лютен Тириуса и закинув сумку со змеёй на плечи, Баркер направился в тюрьму, на разговор с Глэвитом. Карманник явно хотел наработать себе репутацию, и это уже само по себе вызывало подозрение. Хочет сменить амплуа? Похвально. Хочет заработать репутацию героя, чтобы легче было облапошивать пришлых? Ну тогда по морде получит. Или же он с культом борется из принципа "Флан – моя корова, и я её дою"? Ну похвально, конечно, но по роже всё равно получит. Так или иначе, пока он помогает – у Гаррета к нему минимум претензий. Не всё коту масленица, иногда нужно и что-то полезное сделать! Я рад, что вы пришли. Я уж боялся, что Сопротивление не возьмется за мое дело. –Да-да, здравствуй.–Коротко ответил Гаррет, протягивая Глевиту записку и жестом давая понять прочесть её тихо. Убедившись, что просьба выполнена и записка прочитана, Гаррет прошёл к ближайшему стулу, поставил рядом с ним сумку и закинул на колено лютню – готовый заглушить всё, что Глевит посчитает "Важным", струнными рифами - Ходят слухи, что Ворганшаракс не удовлетворился контролем только над Фланом, у него есть замыслы на всё Лунное Море. - молвил он, чуть понизив голос и дождавшись, когда уйдёт "тюремщик". - В своём желании получить ещё больше власти, он начал сотрудничать с Красными Волшебниками, которые советовали собрать любую возможную магию для их исследований. Несколько дней назад по всему Культу Дракона прошёл слух, что Ворганшаракс ищет группу, которая должна будет выехать за пределы Флана в поисках какого-то мощного источника магии. В некоторых местах Гаррет как смог перебил Глэвита игрой на лютне, как смог. Играть он не умел, но в прошлой жизни ему показывали пару аккордов, которые он, как смог, исполнял по ходу дела. –Ищет группу? Типа, в одной из захваченных и не сожжёных к чертям собачьим таверн повесил вывеску "Разыскиваются отважные, но дико тупые приключенцы, готовые помочь добрым ребятам, поклоняющихся дракону?" Или на их стороне уже есть несколько толковых авантюристов-предателей? Хотя не удивлюсь, если они просто из числа рядовых культистов сейчас отбирают более-менее способных...–Съязвил в пустоту Гаррет, давая собеседнику фору обдумать, что он будет говорить, когда следует предупредить о том, что он будет говорить что-то важное, и что из этого лучше вообще не говорить, а на бумажку написать и позже Гаррету передать. Главное – чтобы бывший воришка, пусть и высоко поставленный, не начал Гаррету читать морали о том, что мол "Тот поступает не красиво". Гаррет, чёрт побери, поступил ровно так красиво, как мог – чтобы и овцы остались целы, и волки сыты, и змею ещё при этом не трогать лишний раз.
-
Интриги, скандалы, расследования... О-о-о, как это прекрасно! Приваты, длиннопосты, наратив... Короче говоря, ОПЛАЧЕН(казалось бы. Потому что ты хренов заговорщик: тебе помогли, а ты значится сопротивляешься. Ну да ладно))) В любом случае жирный плюсище, как всегда)))
-
норм конспирация
-
Конспиратор блин:)
|
-
За видеоряд
-
Годнота
-
Жжешь!
|
|
|
Словесное пикирование, казалось, не особо доставляло удовольствия призраку. Скорее, он делал это по привычке, которая закрепилась еще с незапамятных времен. Граф не выдавал никаких эмоций и, казалось, двухсотлетнее заключение в собственном пустом доме повлияло на него не лучшим образом. Впрочем, это не повлияло на его острый язык. Видимо, при жизни он доставлял много проблем аристократам и своему окружению, если не стеснялся выражать свое недовольство.
— О, милорд, наша встреча становится, кхм, честью для меня. Ведь когда еще получится узнать от современника моего великого предка действительно ли Черный Змей временами был слишком безжалостен по отношению к тем, кто занимал более низкое положение?
— Черный змей? В кулуарах его называли не иначе как Ублюдок, ведь он был жесток не только с противниками, но и союзниками. Уверен, вы не хотите этого знать, лорд.
Сансаниэль не ожидал, что призрак снизойдет практически до прямых оскорблений. Но у хозяина дома есть множество привилегий. В том числе и выказывать свое недовольство. Пусть даже оно направлено на уже исторического персонажа. Впрочем, удивление лорда быстро прошло и он ответил не менее остро:
— Отчего же, вполне занимательная деталь . Ведь мы оба понимаем что не имеет значения как тебя называют за спиной, пока вынуждены трепетать перед взором.
Вот только аристократ, видимо, совсем не собирался конфликтовать с нежданными гостями, а всего лишь выражал свою точку зрения. Сансаниэлю и Керли показалось, что у призрака не было вообще никаких эмоций. Он казался похожим на механическую куклу, которая днями стоит на полке и говорит только в том случае, когда рука посетителя соизволит повернуть ключик в замочной скважине. Но даже в давно умершем аристократе чувствовалась сила мысли и гордость:
— Лорд, историю пишут победители. Ваш предок - победитель. Но я был знаком с ним лично и разделяю мнение маркизов и герцогов. Подумайте об этом на досуге.
Тем временем Мелисса тихо улизнула подальше от аристократического сборища, а Хром снова уснул возле камина. Богатырский сон дварфа могу разбудить разве что удар по кумполу или запах свежих булочек. Вот только в теперешней ситуации первого ждать приходилось намного вероятнее, чем второго.
Разговор аристократов стал менее накаленным. Пикирование сменилось обычной вежливостью, пусть и не слишком искренней. Собеседники попробовали друг друга на зуб, признали достойными внимания и немного расслабились. Со стороны это выглядело как попытки аристократов побольнее уязвить другого, но Керли понимала, зачем это нужно. Этикет был попран уже с самого начала. Ну не ожидали приключенцы, что среди мрачных покинутых домов останется хотя бы один, в котором будет хотя бы подобие жизни. И, конечно, по стечению обстоятельств, они решили остановиться именно в нем. А ведь визит в дом аристократа без приглашения и предупреждения - это неуважение к нему. Особенно, если он выше по статусу. В любой другой ситуации граф мог вышвырнуть непрошеных гостей из дома и его никто бы за это не осудил - даже напротив. Но это не совсем обычная ситуация. Потому что просто не существует норм и правил, которые регулируют общение с умерим аристократом. Не такое частое это явление, чтобы с ним считаться.
— Надеюсь, вы найдете время удостоить меня, и, возможно, леди Норлинг, легкой беседой? Если, конечно, миледи будут интересны мужские разговоры. По крайней мере это было бы очень любезно с вашей стороны, граф.
— Что ж, я не против составить вам компанию. Учитывая мое положение, здесь бывает скучновато.
Наконец, Керли решилась и сама принять участие в разговоре. Ведь несколько невежливо безучастно слушать диалог других.
— Вероятно, мы не сможем компенсировать эти долгие два века одиночества, но непременно постараемся составить вам хорошую компанию, милорд. — Теперь Керли обратилась к призраку. Все-таки не зря она бахнула немного алкоголя перед дозором. На полностью трезвую голову очень сложно изображать из себя общительного человека. — Есть ли что-то, что вы хотели бы узнать, граф Бернулли? Быть может, мы сможем утолить ваше любопытство. — На слове "мы", Керли многозначительно посмотрела в сторону Санса, мол говорить будешь ты.
А сама девушка попыталась вспомнить что-нибудь о самом Бернулли. Хоть прошло двести лет, но фамилия все же была довольно известной. Бернулли были крепкой политической семьей, одной из тех, кто боролся за власть возле короны. Вот только ее "сковырнули", если можно так выразиться. Семья разза разом попадала в опалу, а последнюю точку поставили подозрения в государственной измене. Семья лишилась влияния и власти, а самого Бернулли выслали в "мягкую ссылку". Доказательств было слишком мало, но кого это волновало? Формально граф получил небольшой земельный надел, ренту и селян, но фактически не имел теперь абсолютно никакого влияния ни на государство, ни на политику в целом. Сейчас род Бернулли считался погибшим - одним из тех, кто нашел свой конец из-за нашествия нежити.
Сансаниэль правильно понял жест девушки и тут же перехватил нить разговора:
— Хотел бы я сказать что понимаю вас, но, к сожалению, не могу. Благо у нас еще достаточно времени чтобы немного исправить досадную ситуацию.
Чародей многозначительно посмотрел на стоящее рядом кресло, и перевел взгляд на Сириуса. С намеком. Он был истолкован совершенно верно, и призрак не замедлил ответить. Сначала Керли, а затем и Сансу:
— — Благодарю, леди. Но мое любопытство умерло еще две сотни лет назад. Впрочем, у меня есть деловое предложение к вам лорд, леди. Давайте присядем. В ногах правды нет.
Бернулли покосился на дварфа, который вроде как спал в углу, но не сказал ничего. Лишь на долю секунды граф замешкался - потому что кресел было всего два, но их самих было трое. Хозяин дома должен садиться первым, но тогда он выкажет неуважение к гостям. Правда, вышел граф из этого положения по-настоящему изящно. Он просто сел на воздух, как будто под ним было кресло. Выглядело это несколько странно, но призрака это не смущало. Он жестом пригласил остальных присесть, что они и сделали.
— Все-же леди права, есть вещи, которые знаем мы, и которые могут быть полезны вам, граф. И я уверен что это взаимно. Но тем не менее вы меня заинтриговали, я само внимание.
Хотя в разговоре и звучали колкости на грани открытых оскорблений, но они по своему сближали. По крайней мере Дарксоул ощущал к призраку некоторое подобие причастности, все-таки они одного поля ягоды. Разного времени и поколений, но общего у них было больше. Если не учитывать физическое состояние. У графа оно было отвратительным. Признак тяжело вздохнул и сказал кое-что, что изменило отношение к нему:
— Дело в том, что мне в тягость бдение в форме призрака. Как оказалось, я привязан в месту собственной смерти, что несколько неудобно. Я бы хотел, чтобы вы лорд, леди, упокоили мое тело и избавили мой дух от подобного подобия жизни.
Граф всего лишь хотел умереть. По-настоящему. Не остаться подобием жизни, которая бессильно взирает на проходящие года, каждый из которых уносит с собой частичку рассудка, а упокоиться и отправиться на встречу со своими богами, которые и так сильно заждались заблудшую душу.
Язвить и играть в словесные игры перехотелось от слова совсем. Сансаниэль подозревал о подобных изьянах в существовании призрака, и намеревался подвести разговор к возможности обезопасить дух графа от неминуемого обряда экзорцизма милостью королевских жрецов. Но, как стало понятно из слов призрака, плата за посмертие оказалась слишком высокой. Лишая себя угроз бренного мира он обрек себя на муки посерьезные. Ведь Сириус даже не имел возможности покончить собой. Санс тяжело кивнул, после чего выдержал небольшую паузу.
— Мы исполним вашу просьбу. — Но даже здесь полуэльфу приходилось говорить полуоткрыто, оставляя Бернулли самому озвучить вторую сторону сделки. — Нужен какой-то особый ритуал, или достаточно традиционного обряда?
Керли задалась тем же вопросом. Упокоить призрака - особенно, когда он сам того желает - не должно быть слишком сложным. Но все зависит от того, как именно он стал тенью. Понятнее всего, если у призрака есть незаконченное дело. В таком случае нужно "всего лишь" помочь ему его выполнить. Но ведь призрак мог стать таким и по своему желанию. К примеру, не слишком сильный маг, который боялся посмертия, но у которого недоставало сил, чтобы превратиться в полноценного лича. Но сложнее всего с проклятыми. Ведь пока живо проклятье, то будет жить и призрак. Его можно изгнать, то он все равно будет возвращаться. До тех пор, пока проклятье не потеряет свою силу. И ждать этого можно очень долго.
— Наверху есть ритуальный зал. Вы могли бы похоронить тело или провести обряд изгнания, но я чувствую, что этого будет недостаточно. Мои познания в магии слишком фрагментарны, но я вижу два способа. Буду говорить откровенно. Первый - силой привязать мой дух к истлевшим костям и... поднять скелет, затем уничтожив. Второй - куда более сложный. Ритуал уничтожения души. Я согласен даже на него. Но здесь нужен опытный маг, иначе все может обернуться катастрофой. Я надеюсь, что у вас есть освященное оружие или хотя бы святая вода? Возможно, есть еще способы, но, как я уже сказал, мои познания в магии очень отрывчаты. Я не маг, а политик.
***
— Если вы не против, могу ли я задать вам несколько вопросов? Как вы верно подметили, двести лет - немалый срок. Что же здесь в действительности произошло? Конечно, нам известно, исходя из исторических справочниках, но как много в них правды?
— Правда у каждого своя, и ее пишут победители. Не знаю, что написано в летописях, но здесь все происходило до банального просто. Орда безобразных существ, похожих на гоблинов, опустошала окрестности. Многие бежали на север, но среди моего окружения нашлись люди... которые не хотели, чтобы я остался в живых. Многие не верили в опасность Некроманта и поплатились за это. Поселения падали одни за другим, гарнизоны не могли ничего противоставить мертвой армии. Лишь ценой чудовищных потерь удалось замедлить продвижение нашествия. Чуть дальше к югу, в дне пути, было огромное побоище. Не знаю, как зовете его вы, но деревенщина назвала его Кладбищем магов. Полсотни волшебников нашли там покой, разбив огромное войско нежити. Но раз вы сидите здесь, то это значит, что сердце государства все же устояло, как и сама династия. Отрадно это знать.
И действительно, в летописях было много рассказано про битву магов, вот только информации было мало - ни один из ушедших на нее не выжил. И назывли ее не иначе как Побоище. Огромное поле было полность выжжено мощнейшей магией, земля была усеяна тысячами трупов. Маги отдали свои жизни ради государства, чтобы выиграть чуть больше времени. Основные силы Некроманта были разбиты, а чтобы создать новые, нужно было время. Много времени. Восстание перешло в тихую фазу, в которой армия короля пыталась сдерживать нежить, но сил было слишком мало, чтобы пытаться отвоевать свое. Что и закончилось возведением Стены - последнего оплота безопасности перед ордами тьмы.
|
Призрак наблюдал за незванными гостями пусть и напоказ расслабленно, но некая опасность от него все же чувствовалась даже сильно далеким от магии. Возможно, она была связана с самой природой нежити, возможно - нет. Но расслабляться явно не стоило.
Потуги дварфа изобразить что-то похожее на поклон сидя призрачный хозяин заметил, но явно не одобрил. Его нос еле заметно дернулся, как будто почуял что-то неприятное. Но его вниманием завладела девушка. И хоть реакцию призрака было сложно определить, но видимой агрессии он пока что не выявлял.
— Справедливости ради, мы зафиксировали хозяина сего прекрасного дома немножко мертвым... уже лет двести как. Для нас, жителей по ту часть Стены, говорящие призраки - это, мягко говоря, редкость. Впрочем, опустим все титулы. Зовут меня Керли Норлинг.
— Хм, леди Норлинг. Не было счастья быть знакомым с вашим родом, но наслышан, наслышан. Отрадно слышать, что старые семьи здравствуют, ravi de vous rencontrer. Но, enfer, двести лет? Это чуть больше, чем я ожидал.
Небольшой церемонный поклон свидетельствовал, что действительно приятно, но не более, чем того требует дань вежливости.
— Стоит признать что и ваше присутствие оказалось для нас несколько неожиданным. По крайней мере в таком виде. Но согласен, мсье, начать стоит со знакомства. Я Сансаниэль из дома Дарксоул. Что до остальных спутников, о, благо, они как-раз проснулись, то их зовут Энви и Хром. И мы весьма признательны за невольно проявленное вами гостеприимство.
Вот в этот раз призрак удивился куда сильнее. Но лишь на долю секунды - затем на лицо вернулось нейтрально-скучающее выражение, стандартное для аристократов.
— Дарксоул? Хм, любопытно... Рейвзениэль Дарксоул, случайно, не ваш предок? Редкий, кгм, политик был. Имел, кгм, честь знавать его лично. Впрочем, не суть. Я граф Сириус Бернулли. Раз уж так сложились обстоятельства, то рад принимать вас в своем поместье. Во всяком случае, в том, что от него осталось. К сожалению, у меня не осталось ни людей, ни припасов, поэтому ваши слуги могут воспользоваться кухней.
Если перевести высказывание графа с дипломатичного на человеческий, то означало оно примерно следующее: "Знавал я вашего предка. Мудак был редкостный. Лучше бы не встречал его никогда". Облаченные в золотые одежды слова не меняли своих смыслов, но не оставляли шанса оскорбиться и потребовать сатисфакции. А если попробовать, то аристократия не поймет. Подобной словесной акробатике просто так не научишься - здесь нужен талант. Или годы практики. Хоть по внешнему виду не было понятно, сколько лет было Бернулли на момент смерти, но чувствовался опыт прений в высшей политике. Потому что накормить словесным дерьмом, оставив во рту привкус шоколада, могу только они.
— Не сочтите за грубость, но как давно вы здесь?
Призрак посмотрел на Мелиссу как на пустое место, а затем повернулся с Сансаниэлю и произнес:
— Лорд, ваши слуги дурно воспитаны. Надеюсь, вы объясните им, почему не стоит вмешиваться в разговор благородных господ и леди.
Показалось, как будто температура в комнате понизилась на несколько градусов. Даже в призрачном облике аристократ не был слишком вежлив с простолюдинами, которых в добавок еще и считал слугами лорда и леди. Впрочем, пока что разговор не переходил за грань аристократичных колкостей. Для благородных. А с чувствами и желаниями холопов и считаться нечего. Во всяком случае, если это аристократ старой закалки, то подобные убеждения были в порядке вещей. За 200 лет многое поменялось в головах людей.
|
Вдоволь повозившись с ботинками, Мелисса довольно расплылась в улыбке от осознания, что находится перед ней. Права была Ворон, достойная вещь и хорошо, что они не оставили её умершему. Стоит задуматься о том, чтобы стащить их с собой да продать; моральный компас внутри Битрис, возможно, и был не так уж сильно сбит, но с такой вылазкой можно явно заметно подняться и прикупить пару полезных вещей для последующих путешествий. А может и вовсе они пригодятся кому-то из их команды. Жалко, что не самой Мелиссе да и вряд ли Керли... женщина покосилась на спальник Дарксоула, в котором покоилась и его ножка принцессы, незаметно качнув головой. Пожалуй, разве что Хромграду. Дварфы, благо, от полуросликов не то, чтобы сильно отличались.
Битрис просыпается практически сразу, как только чувствует касание к своему плечу. Так и знала, что после крепкого сна в таверне, такие сладкие ночи явно будут роскошью в её жизни в ближайшие пару недель. Мелисса морщится, ища какой-либо источник света, оставленный сопартийцами, но вместо этого натыкается на полупрозрачное голубое свечение и не нужно носить монокль на своей переносице, чтобы понять, что это за штука. Женщина подсовывает свою руку под свернутую «подушкой» верхнюю одежду, нащупав рукоятку кинжала. Не похоже, чтобы на них нападали сию минуту, с другой стороны, если это произойдет... дело дрянь. Мало того, что призраки в принципе были бестелесными существами и хрен их ударишь остриём оружия, так ещё и синеволосая лежала практически беззащитной, учитывая аккуратно сложенную рядом броню. Положение, однако, не казалось каким-то нестабильным и даже если она не слышала разговора, то теперь навострила уши. Видя, как в темноте Ворон поднимается на ноги, она внимательно следит и за поведением товарищей, в надежде, что те заметят неспящих и дадут им сигнал в случае необходимости. Сама же она задумывается: неужто хозяин дома объявился? Может, за то, что они составят ему компанию, тот не будет делать ничего критичного? Единственное, что вынуждает Битрис нахмурить брови, осторожно поворачивая голову, чтобы прядь волос перестала падать на глаза – вряд ли ему понравится факт украденных вещей.
-
Половина парней ДМа мечтает чтобы их персонажей принцессами называли, но удосужился этого мой :D
-
Принцесса, лол Санс получает по кличке в час Скоро у него будет титулов больше, чем у Александра Невского
-
Это было прелестно :-))
|
|
|
Исцеляющая магия подействовала исправно, но, видимо, и у неё были свои пределы, потому что силёнок у Шео, несмотря на затянувшиеся тут и там порезы и разом обратившуюся в шрам страшную рану на горле, отнюдь не прибавилось – чувствовал себя полуорк скверно. Джиневра же, в чьё продырявленное тело "прокрался" лечащий протуберанец Персиваля, могла похвастаться тем, что прохладный воздух пещеры более не холодил её нутро. В прямом смысле слова. Через дыру в животе. И всё же рана заросла не полностью и девушке то и дело мерещился то негромкий свист, то лёгкий сквознячок во время движения. Даже стыдно как-то!..
Впрочем, с горем пополам, но выжившие приключенцы, отогнав от себя и своих товарищей призрак нависшей над ними Смерти, взялись за дела приземлённые: вещички, что тут да там побросали, собрать, тела монстров освежевать, караульных расставить. То и дело кривясь от боли, Мэй приспособила изрядно пострадавшие в бою тушки бестий под "держатели" для факелов, покуда Золгрум с Персивалем сбегали в сталагмитовый лесок за оставленной там ношей. У Шео же, даже с поддержкой эльфа, дело сразу не заладилось. С трудом справившись с крепкой и толстой шкурой, для чего её пришлось рвать едва ли не на мелкие клочки, бывший моряк добрался до мягкой, как он надеялся плоти. Но то ли опыта у клыкастого в разделки рыбы было меньше, чем следовало, то ли тварь, подтверждая те незабываемые крепкие объятья, целиком состояла из плотных и жёстких мышц – прогресс у полуорка был такой себе. Потыкавшись тут да там в поисках уже знакомого ему твёрдого пучка или уплотнения, означавшего наличие кристалла Шеогорат обзавёлся лишь парой футов жёсткого и наверняка дрянного на вкус мяса. Под конец же сколький от крови и жира нож и вовсе едва не соскользнул по руке утомлённого вояки. Остекленевшие глаза убитого чудовища, чьё тело он столь неаккуратно разделал, глядели на предводителя отряда с неодобрением.
Заинтересовавшие же бравую компашку из дварфа и барда каменные пики, напоминавшие зубастые пасти тех самых бестий, что их окружали, оказались ими же и облюбованы. Стоило лишь слегка углубиться в хитросплетение этих узких коридорчиков, как на них со всех проходов "уставились" эти мерзкие якоре-подобные мордахи, лишённые глаз. Шипение и клёкот, сперва негромкий, усиливались, вынуждая чужаков постоянно оглядываться в поисках напарника – монстры хоть и не спешили нападать, но и отходить далеко не торопились то же. Парочка злобных матюков Золгрума заставили нескольких из них с визгом скрыться во тьме, но место ушедших тут же занимали всё новые твари. Если Сопрано не ошибся в подсчётах – что было бы немудрено, учитывая, что все бестии походили друг на друга, – то их здесь было не меньше дюжины! Похожим образом дело обстояло и в субъективном "центре" пещеры, где обустроился Шеогорат, Куарион и Мэй. Небольшой периметр из горящих огней отпугивал монстров лишь несколько минут, прежде чем самые смелые (или самые голодные!) ринулись к тушам, с жадностью вцепившись в трупы сородичей. Пинок-другой, подкреплённые пропитанным магией ругательством успевшего вернуться из своего короткого рейда Золгрума, - и стая вновь разбежалась, поджав свои шипастые хвосты! Но прихватив при этом ещё парочку своих убиенных. Да и круг, шипящий, потрескивающий и стрекочущий круг, вокруг отряд стал как-то поуже. Кольцо постепенно сжималось, хоть враги и не спешили бросаться в очередную атаку на израненных исследователей Лабиринта. Но все понимали, что это лишь вопрос времени…
|
-
Вот он, геройский герой!
-
браво
|
|
|
|
Кроваво-красный закат заглядывал в окна давно забытого дома, спокойствие которого потревожили герои этой истории. Редкие лучи света пробивались сквозь серые стекла, раскрашивая пыльную взвесь и оставляя золотые следы в пропахшем древностью воздухе. Солнце уже скоро отправится на покой, чтобы ознаменовать новый день и новые заботы.
Герои неспешно исследовали старый дом. И находки были из разряда приятных. Не было ни следа нежити и другой чертовщины. Пыль была меньшим из зол - она по крайней мере не пыталась съесть, а только щекотала нос и заставляла чихать.
В гостиной, куда пал геройский взор, обнаружился большой деревянный стол и шесть стульев. Стены обрамляли охотничьи трофеи, которые из-за времени казались настолько ветхими, что только чихни - и они превратятся в прах. Но даже среди них нетрудно было разобрать оленей с ветвистыми рогами и кабанов со здоровенными клыками. В углу комнаты притаился низенький круглый столик с парой очень удобных на вид кресел, а сразу за ними стоял медведь. Таксидермист постарался на славу - даже спустя многие годы медведь выглядел как живой. Лишь немного выцвела шкура, но дух хищника все равно остался здесь. Даже от одного взгляда на него пробуждался древний инстинкт, из-за которого хотелось убежать подальше от зверя.
Половину стены гостиной занимал здоровенный камин. Хороший, каменный, настоящее украшение любого жилища, даже вполне себе аристократического. Наверняка еще и здесь была хитрая система воздуховодов, по которой горячий воздух обогревал большую часть дома. А над камином висел щит, явно с гербом, но из-за беспощадного времени краски выцвели, растрескались, и теперь можно было только угадать общие очертания гербового знака, но уж никак ни разглядеть детали.
Напротив гостиной была столовая. Которая оказалась... обычной столовой. Пусть отдельную комнату под прием пищи было и не принято выделять в домах простолюдинов, но ведь уже совершенно ясно было, что проживал здесь не холоп, а вполне себе персона аристократичная, привыкшая к определенному укладу жизни. А посуде из фарфора было и вовсе плевать, сколько лет прошло. Чашки, блюдца и тарелки стояли в шкафу точно как новые - можно смыть с них пыль и грязь и устроить почти королевскую трапезу. Из вяленого мяса, сухарей и орехов - но зато из фарфоровых тарелок. В дальнем конце за неприметной дверью была кухня с глиняной печкой и кухонной утварью. А еще дальше - каморка со съестными запасами. Вот только продукты уже давно сгнили и от них осталась лишь куча пыли на полках. Имелся даже ледник, который притаился в погребе под полом. Но, естественно, лед не может лежать там вечно и хранившееся мясо, рыба и колбасы тоже начисто сгнили. Казалось, что сам камень за долгие годы пропитался этим сладковатым ароматом разложения. Впрочем, стоило закрыть ледник, как от него не осталось и следа - пыль времен отвоевывала свое очень быстро.
Рассохшиеся ступеньки с противным скрипом привели героев на второй этаж. Он оказался небольшим - всего две скромных по аристократическим меркам комнаты. Это для простолюдинов они были каждая как целая хата, но что такое десять шагов для человека, который, по всей видимости, привык жить в огромном поместье? Тьфу и растереть.
Одна из комнат была пуста. Только толстый слой пыли на полу и канделябры на стенах. А вторая явно когда-то служила как спальня. И что сразу привлекло внимание приключенцев: на кровати с балдахином, которая занимала большую часть комнаты, лежал иссохший скелет, буравя пустыми зеницами потолок. И кости были разбросаны по постели так, как будто умирал человек тяжело и беспокойно. Вокруг костей на остатках постели чернело большое пятно - оно говорило о том, что несчастный умер именно здесь, на этой кровати, одинокий и забытый всеми. Его тело не досталось даже вечно голодному воронью - его по капельке съела гниль, не тронув только волосы и кожаные домашние туфли на ногах скелета. Дубленая выделанная кожа не гнила и все еще выглядела вполне прилично. Туфли вполне можно было продать за десяток-другой золотых. Если продавца не смутил бы факт, что последние двести лет их носил покойник. Ах да, вокруг шеи скелета закрутила свои звенья золотая цепочка, которая была продета в приличное кольцо. Естественно, тоже золотое. Довольно простое как для аристократа, но все равно непозволительная роскошь для большинства обычных крестьян.
На прикроватной тумбочке лежала книга в толстой кожаной обложке без подписи. И талмуд этот явно весил много. В качестве легкого чтения перед сном он не подходил - такие изучают на аналоях, в соответствующей обстановке и настроении. Вот только бумага выглядела крайне ветхой даже по одному срезу. Аура смерти, которая исходила от мертвого тела, не могла не повлиять на тонкие листы. Откроешь - и мудрость, записанная там, сгинет в веках, оставляя только пыльный след в воздухе. Хотя вполне возможно, что книга уже давно сгнила изнутри, оставив только оболочку, обманчиво обещающую мудрость веков, но разбивающую надежды.
Дом открыл свои пыльные секреты. А что делать с ними - зависело от намерений приключенцев. Они могли бы помародерствовать, украв фарфор, столовое серебро и цепочку с шеи скелета. А могли и проявить уважение, бережно воспользовавшись гостеприимством забытого дома. Что было у них на уме?
|
-
— Дом милый дом, — задирая бровь, Битрис заходит следом за компаньонами, — уютненько.
Потаскала тебя жизнь, мать...
|
-
Коил, спасибо за игру! Первая более-менее завершенная игра на ДМ'е) Обязательно пойду в следующую главу. Удачи, хороших игр и соигроков!
-
Большой эпилог! Круто, что смогли дойти до конца главы, поздравляю)
-
левел-ап мастеру
-
Тайна забытого рудника Фанделвера осталась нетронутой. Она и поныне ждёт своего исследователя в тишине серебряных залов…
Да и норм
-
Качественный эпилог. Ты умница!
-
С окончанием первой главы. Надеюсь, игра всем понравилась.
-
Не хватает только бегущих титров и жизнеутверждающей музыки на фоне!
-
За то, что довела игру до конца
-
+
-
Потому что мастер умничка)
-
Зачетный модуль получился👍
-
Спасибо за игру! :)
-
Койл молодец) Койл сделать хороший опыт новичкам - законченная игра))
-
очень загадочная и хорошая концовка главы, яявно требующая продолжения! ты умница!
-
<3
|
|
— Ничего со стороны фасада, — констатирует Битрис, задерживая внимание на окнах, двери и крыше. Что-что, а ей точно не хотелось подойдя ближе получить чем-нибудь бестолковым по голове, однако теперь она уже более уверено делает шаг вперёд, первой оказываясь возле двери. С мнением Сансаниэля она соглашается без каких-либо проблем: рисковать их жизнями ради того, чтобы сэкономить час у неё точно не было в планах да и дом, оказавшийся очень кстати вполне пригодным для жилья, действительно мог бы послужить службу не только будущим жрецам, готовым очистить эти земли, но и пришедшей по душу деревни компании. — Может, там и не закрыто, — замечает Мелисса прежде, чем кто-нибудь из них начнёт искать другие методы по открытию двери: разбивать молотом или пытаться выковырять дверной замок при помощи вороньих клювов. Правда, к успеху она не приходит: потянув ручку двери на себя, а затем и от, Мэл цокает языком себе под нос, — или всё же заперто. Стягивая одну из лямок рюкзака, она выворачивается для того, чтобы вытянуть из его глубин аккуратно сложенный комплект. Можно было бы подумать, что Битрис сошла с ума: так обычно выглядели медицинские наборы, с подорожниками да бинтами, но вместо этого, присев над уровнем замка, Мелисса развязывает тонкий жгут и выуживает несколько отмычек, примеряясь к скважине. — Если не получится, — она поворачивает голову к Сансу в пол-оборота, — тогда выжжем кислотой. Всяко лучше, чем толпиться снаружи. С одной стороны, в своих силах она не сомневалась: не первый раз оказывалась перед такой задачей, но с другой... кто знает, может сооружение выглядит достойным только снаружи, а внутри – это давно прогнившая насквозь хибара, видавшая свои счастливые годы уж слишком давно. Более не говоря ни слова, увлечённая процессом, она отвлекается только в момент, когда чувствует, как что-то касается её плеча и инстинктивно одёргивается в противоположную сторону. На секунду Битрис застывает и даже приоткрывает рот в попытке что-то сказать, но теряя всякую подозрительность от действий полуэльфа, неуверенно кивает тому головой. Возвращаясь к своему занятию, она сначала с любопытством заглядывает в замочную скважину, но не веря детской наивности увидеть то, что скрывает за собой дверь, приступает к старому-доброму взлому. Она уже толком и не помнит, сколько полезных инструментов успела попортить, возясь с замками, только-только заполучив заветный набор. Ей кажется, что самым первым ей поддался совсем детский замок – такими пользовались её сёстры, которые не хотели, чтобы в их расписанные цветами и бабочками сундуки залезали чьи-то маленькие руки. Что же, не вышло? Разумеется, уже во взрослом возрасте такая тонкая работа не могла сравниться с детскими воспоминаниями. Тем более, сейчас женщине везло: ничто не взрывалось, мешало взору и не вынуждало засунуть отмычку в глаз особо наглым и надоедающим прежде, чем сунуть её в скважину. Мэл усмехается себе под нос: а негромкие крики воронов перемешивающиеся со звуком скрежета об металл вместе с падающим ближе к горизонту небу даже придают этому месту своеобразную романтику. Жалко, что шансов о более долгой перспективе остаться с такими мыслями в голове крайне немного.
|
Двуручник Шеогората не столько разрубил, сколько переломил крыло порхающей возле него твари точно тонкую веточку, а подоспевшая откуда-то из-за спины Джиневра вонзила острие копья прямо в шею уже падающего наземь летуна. Полный боли визг ударил по ушам ближайших исследователей, теперь отчётливо различимый, поскольку кишевший повсюду в пещере бой поспешно угасал. Однако… к невообразимому удивлению обоих бойцов, маленький монстрик, которого они посчитали уже павшим (что, честно говоря, не было удивительным, ведь он скорее походил на живой труп, ещё не успевший осознать, что жизнь его уже покинула), всё ещё цеплялся за свою жизнь. С перебитым крылом, кровоточащей шей этот недобиток умудрился отчаянным движением воткнуть острый шип на кончике своего хвоста в мягкую плоть полуорка чуть повыше колена и таким образом избежать падения на пол, которое его вероятно бы и добило. Слабо подёргивающаяся тушка из последних сил вцепилась в ногу Шео. И хотя сама рана не была слишком серьёзной, если позволить беснующемуся монстру продолжить терзать его плоть, то так недолго и калекой заделаться!
И пока за спинами выстроившегося перед лицом новой угрозы товарищей ликовал, празднуя триумф за триумфом белобородый дварф, Персиваль спешил присоединится к остальным в славной стычке с этим новым чудовищем. Стыдно признать, но единственными, кто лицезрел его феноменальные способности и технику в бою, пока что оставались лишь трупы убитых самим Сопрано чудовищ! Решив подсветить сцену будущего финального поединка, бард высвободил Плетение лёгким росчерком своей рапиры, позволив товарищам получше разглядеть нового претендента на их жизни. Или всё же… Чемпиона? В свете зеленоватых и синих огоньков, что точно пушинки под лёгким дуновением ветра спускались откуда-то сверху, подсвечивая окрестности, наконец-то удалось уличить несколько деталей, которые избегали внимания публики, в основном, из-за скоропалительности самого боя и маленьких размеров самих противников. Во-первых, теперь можно было чётко разглядеть, что у нападавших было всего две полноценные конечности, подвижные и многосуставчатые, точно у насекомых. За третью можно было принять массивный и чрезмерно накачанный хвост, издали походивший на третью ногу. А мельтешащие крылья, используемые скорее для балансировки, чем для полёта, вкупе с крестообразной мордой лишь усиливали иллюзию "многолапости". Во-вторых, выбравшаяся из тьмы образина, хоть и была в разы крупнее остальных, но при этом казалась ещё более угловатой, худой и тонкой. Она буквально состояла целиком из костей и суставов, и… зубов – черепушка её казалось ещё больше по отношению к остальной части гибкого тела. И в-третьих… их новый враг уже сталкивался в своей жизни с Исследователями Подземелья. И вышел из этой стычки победителем! Свидетельством тому был огромный ростовой щит, в котором застряли когти правой лапы вожака безглазых летунов. Именно он скребся о каменный пол пещеры с каждым шагом этого создания, точно массивный трофей – память о прошлых победах. И явная угроза для всех, кто будет угрожать ему в будущем!
Небольшие группки предающихся каннибализму монстров всё ещё суетились где-то вокруг, пируя на телах павших сородичей, щёлкая зубами и негромко перекрикиваясь. Золгрум, разделавшись с одной из таких вот трусливых бестий (и тем самым спас пожитки одного забывчивого музыканта), ещё не успел стать плечом к плечу с приятелем, замедленный немалым числом трупов, устлавших пол пещеры. А финальный босс уже устремился в атаку! Сгруппировавшись так, что спереди всё его массивное тело стало подобно стреле, гигант рванул вперёд, на ходу отмахнувшись "зажатым" в лапе щитом от назойливых светящихся пёрышек-огоньков, что так и норовили прилипнуть к его чёрной, блестящей коже. Творения магии во множестве своём налипли на искорёженный прямоугольник из цельного куска стали, мигом превратив его в некое подобие фонаря, не столько помогавшего попасть по чудовищу, сколько отвлекавшего внимание от его почти матово-чёрной туши. Таким вот хитрым образом избежав приветственной ловушки Сопрано, чудовище стремительно налетело на уставшего полуорка и торопившегося ему на выручку дварфа. Зубастая морда, что запросто могла бы перекусить ногу любому из них, очень быстро оказалось очень близко от вышеупомянутых ног, однако!.. Вместо взмаха когтей и мощного щелчка острых зубов все услышали тупой удар и… сдавленный присвист где-то позади твари… Присвист, с которым выходил воздух из насквозь пробитой груди Джиневры Мэй… Пока внимание мужчин было сосредоточено на угрожающей морде твари, её хвост одним стремительным выпадом пронзило тело бедняжки насквозь! И хотя жизнь и сознание ещё теплились в её широко раскрытых, удивлённых глазах, а руки продолжали сжимать древко копья, нанесённый ущерб был просто катастрофическим. Более того! Точно издеваясь над товарищами Мэй, чудовище ощерилось в мерзкой улыбке, слегка наклонилось вперёд, приподнимая хвост в воздух и с видимой лёгкостью отрывая пронзённую исследовательницу от земли. – СКВИ-И-И-И-и-и-а-а-а! – раздался высокий и громкий визг монстра, водрузившего Джиневру над собой точно живое (пока ещё!) знамя победы. Волна мерзкого запаха вкупе с кровавыми остатками неудачливого летуна, которого вожак перехватил по пути к своей главной трапезе на сегодня, с силой ударили прямо в лица Золгруму и Шеогорату из широко раззявленной пасти.
-
ЪУЪ ЧТО ТВОРИИИИИТ
-
Эпично!
|
Путь к основной части селения занял минут тридцать. И уже на подходе к нему стало ясно, что оно разорено уже долгие десятилетия. Дорожки поросли высокой травой, кустарниками и даже вполне себе полноценными деревьями, поэтому приходилось буквально пробиваться сквозь чащу. Деревянные домики, которые когда-то стояли на околице села, уже давно сгнили. И лишь остатки глиняного фундамента выдавали места, где когда-то жили крестьяне.
Ближе к центру села попадались более богатые строения, которые даже несмотря на вековую пустоту, еще сохранили свою сущность. Да, их крыши завалились, а внутри вместо людей поселились мелкие животные, которые растащили крам по норам. Они стояли одинокие и ветхие, как последние зубы у старика. Уже испорченные и с прорехами, но еще крепко цепляющиеся корнями. Но они все еще не сдавались и надеялись, что когда-то человек снова придет на эти места, подлатает крыши, сколотит новую мебель и все станет на круги своя.
А в самом центре деревни, видимо, проживали самые зажиточные люди. Домики были сделаны не из дерева и глины, а из камня и жженого кирпича. Кое-где даже сохранились росписи на подмуровке, уже выцветшие, но еще различимые птицы, орнаменты и мотивы, которых сегодня уже-то и не найдешь. Стоило пройти чуть дальше - и приключенцы неожиданно вышли на широкую и почти круглую площадь, щедро выложенную камнем. Какое еще село могло похвастать таким? А во ее главе стоял вполне целый домик. Разве что за годы он совсем чуточку покосился, а мох отвоевал неплохую часть фасада, привнеся веселенького болотно-зеленого цвета в композицию.
Усадьба явно принадлежала или крупному землевладельцу из здешних, или аристократу, которого направили сюда в ссылку. Для простого сельского головы был как-то перебор. Не по сану, как могли бы сказать священники. Полностью каменный дом могли позволить себе далеко не все. Да и, честно говоря, даже простой каменный фундамент здесь обходился довольно дорого. Тем более, в местности, где лес рядом, бери - не хочу, а камень - где-то далеко, за добрых пару десятков верст. А на этот дом ушло его - прорва.
Близился вечер. До темноты было еще несколько часов, но солнце уже стало идти на убыль, намереваясь как всегда неожиданно укатиться за горизонт. Суетились птицы, перекликиваясь и выводя мелодичные трели. Зоркие глаза Керли даже уловили на дереве мелькнувший на долю секунды рыжий хвост белки. Оказалось, что забытая деревня забыта только людьми, но жизнь здесь продолжается. Пейзаж казался мирным, но не стоило покупаться на внешний вид, Показное спокойствие полчаса чуть не стало опасным для жизни героев, если бы не их зоркие глаза и подозрительность, доведенная до абсолюта. Кто знает, что ждать дальше.
|
Удар раздосадованного Золгрума пришёлся не совсем так, как он планировал – топор, вместо того, чтобы рассечь мелкую тварь надвое, прошёл чуть мимо, преградив ей путь. Безглазое создание на полном ходу врезалось в покрытое кровью её сородичей лезвие, раз переломав, казалось, все хрупкие кости в своём теле. Жалкая подёргивающаяся на земле масса уже не представляла ни для кого угрозы. Разве что для эстетических вкусов Сопрано… К сожалению, подобное решение дварфа вновь открыло его для атаки со спины, однако… напарница покойной отвлеклась на пробегавшую мимо неё Джиневру, потратив драгоценные секунды боя на безуспешные попытки цапнуть ту за голень – девушка беспрепятственно прорвалась сквозь этот хлипкий заслон, разом очутившись в самой гуще битвы.
И как раз вовремя! Могучие взмахи Эльзой становились всё медленнее и отчаяннее, а твари продолжали избегать их с раздражающей полуорка грацией. Кровавая бойня, что учинил для этих чудищ, вот-вот должна была обернуться против него… Если бы не помощь Мэй! Бестии настолько помешались на статном вояке, что и не заметили приближения новой угрозы. А если и заметили, то явно не успели на неё среагировать. Выпад! И первая из гадких тварей оказывается нанизана на копьё чужеземки. Крик, больше похожий, на предсмертный всхлип, заставляет стаю на миг замереть от неожиданности, и вот уже первой бедняжке вторит вторая, чья тушка столь неудачно оказывается между полом пещеры и обеими ступнями Джиневры, совершившей довольно рискованный прыжок. Она буквально растаптывает костлявого монстра под своими ногами. Обступивших Шео и Мэй существ охватывает замешательство, хотя численное преимущество по-прежнему за ними.
И тут мрачную пещеру заполняет колокольный звон, разносящийся во все стороны от скрещённых шпаг Персиваля. Громкий, неуместный здесь звук, вынуждает каждую тварей зайтись в иступлённом, надрывном крике. Не гнев, не ярость, но боль, наполняет их глотки, в то время как доставлявшая барду столько неприятностей парочка, оказывается отброшена волной звука в груду ближайших камней. Нет смысла даже проверять! Хоть Сопрано и не слышал треска их костей, не остаётся сомнений в том, что обе уродины мертвы и больше его не потревожат. Переломный момент! Слепые существа, будучи отчасти оглушёнными выбросом магических энергий, центром которых стал лысый дуэлянт, явно сбиты столку и растеряны. Будь у них глаза, те явно были бы полны в тот момент страха. И судя по числу павших товарок, для этого страха у них были все причины! Отчаянный выпад хвостовым шипом проносится мимо уха Шео, в то время как сама тварь, поднявшись в воздух, пытается отступить обратно во тьму. Двое её соратниц, пугливо перекрикиваясь, тоже устремляются прочь от приключенцев, позабыв о своей первоначальной цели. Но если дурь и всякое желание драться у них и удалось отбить, то вот животные инстинкты и голод всё ещё берут своё, а потому отступающие монстры по пути впиваются зубами и когтями в тела погибших сородичей, кто пытаясь откусить ломоть плоти побольше, а кто и вовсе утащить с собой всю тушу целиком!
…и именно под этот воцарившийся на поле сражения хаос где-то невдалеке, под покровом темноты раздаётся гулкий звук удара о землю… и некий металлический скрежет… медленно приближающийся к потрёпанным героям.
|
-
Эта херня хуже, чем месячные! Просто Отвратительно! Эта пять
-
Эта херня хуже, чем месячные! Просто Отвратительно! Сравнила так сравнила
-
я хлопаю стоя
-
Дворфийская вертуха такая) Вот как надо перед девочками выпендриваться
-
Хмм, интересное сравнение)))) Ну и крит, конечно, вышел внезапный - иногда "везет" так везет.
-
Сравнение с месячными!
|
|
|
|
|
|
Он так и стоял: с бутылкой пойла и горящим поленом в своих руках, так и не получив своей возможности для минуты славы. Более того, у него даже не оказалось возможности хоть как-то протянуть руку Милошу: Лада, несмотря на косой взгляд и чересчур смягчённое хождение, уже оказалась рядом, как настоящий знахарь начиная что-то бубнить над парнем, попутно стараясь поднять его на ноги за счет какой-то жидкости. Брут недовольно цокнул языком, наконец, роняя руки вниз. — Собаки конечно, — стараясь подобрать слова к лаконичному: «жаль их», Барзокк смотрит на лежащих псов, вздохнув, — явно чересчур преданные. Если подумать, не только они. Сколько времени прошло прежде, чем каждый из стоявших – или лежащих – здесь стал хвататься за руку друг другу, спасая и подставляя своё плечо? Брут мог сколько угодно воротить нос от каждого из них, бурча о том, что одному ему было лучше, но даже сейчас, окажись он в полном одиночестве в этой тёмной и покрытой мраком таверне, разве не чувствовал бы тревожность? Потому что ощущать её, стоя среди знакомых лиц, которые прошли с ним путь от самых Яблонь, можно было с трудом. Больше беспокойство за то, чтобы каждый из них не откинулся раньше времени, а это... он хмыкает на очнувшегося Борща, – кажется было делом не из самых простых. — Ну что, покемарил? — Барзокк отбрасывает полено на безопасную и не загорающуюся поверхность, подходя ближе к Милошу и протягивая тому руку, — давай, хватит валяться. Если на шум не пришел никакой его друг, это не значит, что его тут нет. Второй рукой он хлопнул Ладу неловко по плечу: — Без тебя бы точно сдох. — И даже если бы нет, даже, если бы сам полуорк успел сделать с хлюпким телом друида хоть что-то, учитывая пару склянок в запасе собственного рюкзака, ему казалось... не зазорным сказать девушке, которая вечно находится где-то позади мужских плечей, что она справлялась и справляется со своими задачами, на которые её никто не назначал. Огромный, нахрен, оборотень. Выпрямляясь в полный рост, он упирается руками в свои бока, оглядывая помещение таверны, погрузившееся в общую тишину, и только голоса самих ребят или еле слышный треск дров в камине, нарушал её. Ни лая, ни этого рычащего голоса. Он не знает, смог бы завалить такую тварь любой мимо проходящий – скорее нет, чем да? – и его действительно брала гордость за то, что они сделали... вместе. Хотя, он так и не смог толком ни ударить, но зато смог кто-то другой: — Ты! — Барзокк указывает пальцем на Оливера, стоявшего довольно далеко от него, но тем не менее, видного даже с такого расстояния, — подпалил же ты ему задницу, а? — Брут громко усмехается, — разошелся ты, сегодня, парень. — Не стоило думать о чересчур большой доли разговорчивости, выпавшей каждому: винный привкус до сих пор был на губах у полуорка, и алкоголь вряд ли выветрится из его крови аж до самого утра. Может, поэтому ему было не так страшно стоять напротив огромной волосатой дылды? С другой стороны, прежде он и медведя пытался захватить голыми руками. Собака от бурого отличается мало чем, даже если такая... злая и большая. Наконец, делая глоток из предложенной Маркусом бутылки, он кивнул тому головой: — Тогда пойдём: ночь только началась, а мы не при параде. Заодно и осла проверим, сожрали ли его там собаки или нет... — отставив бутылку в сторону, он кивает и Гарму, — пошли, Трутень. Твоя помощь тоже понадобится, нечего прохлаждаться со всеми. Разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, он доходит до печки, около которой лежал его топор, и подняв его в руки, цепляет к своему ремню. Барзокк первый выходит на улицу со входа, который до этого выбил собой Борщ, и задирает голову к небу. Найти в небе огромную луну не составило ему труда: вот, видимо, что вызывало и позволяло хозяину таверны превратиться без какой-либо сложности. Ну что же, не слишком-то она его спасла. Он хмыкнул, громко прокашлялся, покачал головой. Если они выживут и доберутся в поход туда-обратно... ему будет что рассказать Барбариске. Это уж точно.
-
ждать она будет, ага, знаю я тебя, занятая дама
-
Точно, про осла забыли!) Спасибо за игру)
-
Как это слово называется, когда брутал снаружи, но милаха внутри? Вот Барз этим самым словом и называется)
|
Маркус бросил глефу на стойку и сплюнул рядом с трупом Вольфганга, принимающего более характерный для человека – пусть и отметеленного по самые томаты – черты. Плечи чудища уменьшились, обретая свою обыкновенную тщедушную форму, а сам хозяин таверны, обретя свой настоящий рост, перестал и отдалённо напоминать что-то угрожающее. Однако шерсть бывшего волка, скрывшаяся под его залитой кровью и бледнеющей пуще прежнего кожей волосы и вовсе дали повод забыть, а то и пожалеть несчастного проклятого старика. Ну, в смысле, повод-то они дали, но Маркус его не взял – пнул Вольфгана по ноге, заставив там что-то даже хрустнуть. Смачно так. "Хррясь" –Мудила. Я даже не удивлюсь, если выяснится, что эта мразь стала оборотнем только для того, чтобы на свою плешь хоть иногда волосни нагонять. Взгляд Маркуса пробежался по стойке в поисках не залитой кровью и, по возможности, не откупоренной бутылки портвейна. Её он открыл, ударом об угол одной из полок вогнав крышку вовнутрь, после чего сел задницей на стойку и отпил немного. –Не, Гарм. Пока жечь рано. По хорошему, я бы тут на пару дней задержался: обыщем тут всё хорошенько. Может, найдём кого-нибудь, кого эта падла откармливала в каком-нибудь подвале, "До праздников". Может, просто награбленное найдём – оно нам пригодится. За и запасы местные пополним хорошенько.
Мысли о том, что неплохо бы себе эту таверну оставить, безусловно, посетили Маркуса. Только вот во-первых на неё наверняка есть документы или наследники, во-вторых приключения Корбетта и его земляков ещё далеко не кончены. Они, чёрт побери, только-только руку начали набивать – а им ещё конфликт между богами нужно будет разрешить, спасти не одну сотню мирных жителей и загнать жить под землю не один десяток разбойников. Да и сам Маркус Корбетт только-только вошёл во вкус. Всё таки, лихо у него получилось несчастную животину порубать. Трясця ей, как говорил Пахай. Как скажет Пахай, когда охотник сотоварищи будет ему об их злоключениях рассказывать, когда мир спасён будет, а герои вернутся в родные земли.. Маркус уже представлял себе рожу Стефана, когда выяснится, чем тот поход в город с яблоками обернулся для ребятни. Для Маркуса. Да для всего континента, чёрт побери. И пущай он только попробует потом пожаловаться, что Маркус, дескать, "Забор не так поставил". Или что персики съел. Да чёрт, он сам потом героев будет персиками угощать. По очереди и Милоша, и Барзокка, и Гарма, и Оливера, и Ладу, и Маркуса будет каждое утро обходить, компотом угощать! Но это позже. Сейчас дел ещё невпроворот. Остановочка нужна будет. Недолгая, как Маркус надеялся. –Принесём сюда воды из колодца на всякий случай, запрем все двери и задержимся на пару дней,–Сказал он, делая ещё один глоток из бутылки и протягивая её кому-то, кто стоял ближе всех.–Завтра будем разбираться, обыскивать, мыть тут всё и готовить этого ублюдка к погребению. Утро вечера мудренее.
|
-
Спасибище за игру, буду ждать продолжение с нетерпением)
-
отличный момент с медведем!
-
<3
-
норм так инициация, индеец)
|
-
Спасибо за игру, бум ждать продолжения)
-
– Пей Милош, иди на голос...
|
|
-
их не встречали фанфарами и ковровыми дорожками Какая бестактность, я возмущен!
-
Спасибо за за встречу с Гару! Неплохо сыграли на ностальгии. Будь у нас в запасе больше времени, могли бы и комедию начать ломать. Но вышло, как вышло. Вполне вероятно, что это не последняя наша встреча, матерный ты дварф!
|
Кажется, зря она «разочаровалась» в пиве дварфов Нексаля: стоило только подняться на ноги, после долгого сидения на одном месте, и она сразу почувствовала, как повело её руку. Мелисса не хотела наносить рану Дарксоулу, однако и переживать о том, что задела его палец не стала. Мизинец-то остался при нём. Правда, чего она не ожидала, так что ей никто не даст сесть на место просто так. Раз в её сердце не было никакого злого умысла, то женщина позволила себе отвлечься, тут то и потеряла кинжал из руки из-за действий Гару. Она приподняла бровь, но лишь хмыкнула: почувствуй себя девочкой, руку которой отбивают, словно она сама попыталась стащить из тарелки чью-то картошку. — Договорились, — отвечает она не то Сансаниэлю, не то самому Гару. Она поднимается с места, намеренно не прося никого о помощи в поднятии кинжала: сама сможет, не сломается. — Значит, — вернувшись на место, лёгким движением руки засовывая кинжал обратно за пояс, она усаживается обратно, стараясь не задевать лишний раз Керли. Что он там говорил про золото? Она смотрит на молодого человека, рана с руки которого исчезла. Не обманул: не только на фокусы горазд. — Из богатой семьи. Оно заметно. Правда, я ничего не слышала о Дарксоулах, хотя и много путешествовала, — повернув голову к полуэльфу, она кивает головой. А затем оборачивается к Хрому, — впрочем, как и про род Рун. Возможно, она перестаралась? Не нужно долго всматриваться в лица людей, чтобы осознать, что произошедшая ситуация несколько напрягла окружающих. Битрис негромко усмехнулась: вроде бы, разобрались? Поэтому на подскочившую сбоку Керли, Мелисса лишь обернулась, произнося: — Эй, Ворона, подожди, — птицы преследовали её и если в первое мгновение можно было подумать о совпадении, но сейчас... Мэл опускает плечо на ладонь девушки, но не задерживает т подолгу, вовсе не планируя вторгаться в чужое пространство слишком надолго. — Я и сама, честно говоря, всё ещё заинтересована в святой воде, а на порог в ночи меня вряд ли кто пустит, но дай хоть хлеб доесть. Не оставлять же, верно? — С этими словами она вновь смотрит на Дарксоула. Судя по одеянию, манерам, желанию остаться в дорогой гостинице и способностям, тот мог купить им каждому по тарелке и даже не поморщиться. — Но говоря о таверне, — Битрис снова смотрит на Керли, — «Седьмой сын» мне никогда не нравился, я останавливаюсь всегда в «Сером лисе», недалеко за городом. Это таверна, — она выдерживает паузу, словно подбирая слово, но затем кивает, — можно сказать, моих друзей.
|
Слово за слово, хреном по столу… и вот Керли, которая под конец их важного разговора сидела достаточно расслабленно, облокотившись локтями о столешницу, встрепенулась. С улицы донеслось громкое и недовольное карканье птиц. Женщина подскочила, а рука моментально схватилась за эфесы мечей, но до их применения дело не дошло, хотя эльфийская кровь все равно была пролита. Сложив причинно-следственную связь, наследница дома Норлинг наморщила нос и, хмыкнув, покачала головой, снова усаживаясь на стул.
— Весьма… своеобразная проверка на реакцию. — Комментируя инцидент, от ее глаз не укрылось то, что рука дворянина осталась цела, хотя кровь, в которую даже Керли успела вляпаться ладонью, все еще на столе. Сансаниэлю следовало отдать должное, лицо, вопреки ее ожиданиям, он не потерял. Даже проявил снисходительное благородство по отношению к Битрис. Умный ход, который вполне может разозлить эту женщину еще больше. А как бы поступила она на месте Дарксоула? Совсем не за горами тот день, когда гнойный Войд сдохнет от ее руки. А пока этого не произошло, можно присмотреться, как ведут себя в обществе представители “голубой крови”. Как же все-таки занятно, что на деле их кровушка такая же алая, как у заурядного деревенщины. Охотница меланхолично потерла красные капли на своей руке пока кровь окончательно не смешалась с оттенком ее белой кожи.
— Чай засиделись. Пожалуй, стоит кончать с этим. — Женщина хлопнула ладонями по столу и отодвинула скрипящий стул. — Завтра на рассвете можем встретиться у ворот в Дикие земли. Если планируешь искать ночлег тоже в "Седьмом сыне", то можно скооперироваться. — Сказала она, обращаясь сперва ко всем, а потом наклонила голову к Мелиссе, убирая прилипшую к щеке прядь волос. Керли не пугало, что женщина чуть не лишила мага пальца. Что-то ей подсказывало, что намеренно Битрис не будет избавляться от новых напарников прямо перед походом к умертвиям.
Набрасывая на плечи дорожный плащ, она посмотрела в сторону Гару, пытаясь вспомнить, что же еще она хотела спросить. Что-то было, но совершенно вылетело из головы из-за маленького происшествия с мизинчиком.
— Слушай, раз уж дичь за стеной навряд ли водится, то, хочешь сказать и растения там все тоже с гнильцой? — Кажется, время еще было, чтобы пройтись по аптечным лавкам или, на край посмотреть, что полезного растет у обочины.
|
|
|
Все, с кем они сталкивались до этого, были не сильно сильнее самой компании. Да, у них не было той самой страшной магической силы, но оружия, броня и умение сражаться вполне работали на людей, не позволяя расслабляться. И всё же, они падали перед топором Барзокка или цепью Маркуса. Брут резко поворачивает голову – это Оливер очнулся. Полуорк успевает кивнуть тому головой, мол, продолжай в том же духе, но только и представить себе не мог, что оборотню будет хоть бы хны. Что там эта подгоревшая шерсть, если на нём практически ни единой царапины? — Какого, — он даже проматериться не успел, как его явно отпихивают куда-то в сторону, отчего только сильнее насупил свои плечи да сдвинул брови к переносице. Одновременно в Барзокке боролось два чувства: «Да он, да как! Да как он смеет!» и осознание, что лучше бы им усмирить этого оборотня, чем попытаться подраться с ним. Да, возможно, начни он месить того топором, и раны на плечах и шее так быстро затянуться не смогут, с другой стороны, для проверки... он-то был крайне близко, наблюдая, как собака в щепки сожрала дверь да только металлические петли оставила. Брут топора не опускает, но и заметно, как разогнавшийся за секунду, полуорк начинает отходить от внезапно подошедшей к лицу крови. Проклят? Разве только тем, что родился в большой семье, но кажется, Борщ-то имел ввиду одинаковость оборотня и самого пастуха? Барзокк аж не сдерживается, громко хохотнув: — Никакая сила луны не превратит его в собаку! И все же, оставаться на месте после короткого высказывания – как ему кажется, очень даже логичного! Учитывая, что Пахай когда-то рассказывал сказки о полнолунии, то чем чёрт не шутит? – он не остаётся. Барзокк делает шаг, ещё полшага назад, продолжая идти до момента спиной, пока не оказывается на кухне, наблюдать за своими товарищами с небольшого расстояния. А сам оглядывается: есть тут чего, что легко воспламеняется? Да и горящая свечка или лампа будет очень кстати. В конце концов, всегда можно свалить оборотня на землю, стукнув его об ту самую бочку, что была зацеплена на барной стойке. Алкоголь как польётся, а они р-раз! Оливер способен зажечь огонь на любой заднице, но на всякий случай...
|
После лесных массивов, равнин да холмов, ландшафт сменился городом. Керли сразу ощутила внутреннее напряжение, словно натянутую тетиву. Шум, много людей, запахи нечистот, все сливалось в какую-то непривычную, хаотичную какофонию, заставляя странницу обострить свои чувства до предела и все равно вздрагивать, когда очередная толпа детей пробегала по дороге, подгоняя палкой старое колесо от повозки. Каждый раз по возвращению в населенный пункт, у нее наступал долгий период адаптации, который, как правило, не успевал завершиться, ведь женщина вновь уходила в леса. В ином случае она, продав шкуры зверей да выполнив задание на поимку медведя-людоеда, получила бы деньги и вновь ушла обратно. В далекую в хижину, что все еще держалась на тонких сваях, которые с каждым годом все сильнее и сильнее утопали в болоте. Но сейчас к наставнику эльфу не имело смысла возвращаться. Он устал от компании человека, а она в свою очередь стала достаточно сильной и самостоятельной, чтобы продолжить свой путь без вмешательства посторонней помощи. Ну, почти без вмешательства.
Женщина посмотрела на тонкие не примечательные деревья, что склонялись в поклоне перед пыльной дорогой. С их ветвей, стыдливо прикрываемых молодой листвой, на Керли глядели десятки пар черных глаз. Во́роны, грачи, галки и прочие представители семейства вороновых. Порой женщине казалось, что эти птицы, призванные помогать ей, на самом деле заключили с ней темную сделку и только ждут, когда же она совершит ошибку, чтобы впоследствии полакомиться ее останками.
“Чертовы падальщики”, — Керли опустила взгляд и, вплоть до храма Келемвора, старалась не обращать внимание на присутствие собственных птиц.
Чем ближе она приближалась к монументальному зданию, тем четче складывалась картина в голове. Следовало сразу догадаться или как минимум, рассмотреть подобный вариант. Поглядев на приближающегося жреца, она сперва даже понадеялась, что обозналась, но красный ирокез, как пламя свечи в кромешной тьме, нельзя было спутать ни с чем. Ворон скривила гримасу и, опустив голову, чтобы капюшон почти полностью скрыл ее лицо, отвернулась в сторону.
Вдруг если не смотреть на него, то он уйдет или не узнает? Может еще есть время развернуться молча уйти? Нет, она не зассала от предстоящей работенки, но вот перспектива находиться в подчинении у этого волосатого безобразия совершенно не входило в планы женщины. Одно дело - пререкаться и ругаться по любому поводу и без с напарником, а совсем другое - с нанимателем. Это было бы непрофессионально. Керли не любила быть непрофессиональной.
Впрочем, тщательные планы побега разбились в тот момент, когда дварф выкрикнул её имя, а затем начал тормошить девушку. Вздрогнув от неожиданности, Керли на момент окаменела, ошарашенно уставившись на бородача сверху вниз. Рука сжалась в кулак, от инстинктивного желания врезать ему в ухо за то, что распускает руки. Ее лицо поочередно то бледнело, то розовело, то снова становилось белым, как мел. Рыжая пребывала в смятении как реагировать на встречу. Вроде как Гару и свой в доску, а вроде что-то не то.
— Опять ты! — Керли перебрала в уме тысячи вариантов “пары ласковых” слов в ответ дворфу, но по итогу остановилась на максимально нейтральном. Промычав ему в ответ обвинение вместо приветствия, Керли отступила на пару шагов в сторону и угрюмо поглядела на свидетелей сценки, а затем снова на жреца могилы. Только через какое-то время она нехотя распознала в своих словах жилу одобрения.
— Кхем-кхем. Да, меня зовут Керли. Во́рон. — Прочистив горло и снова расправив плечи, женщина тоже представилась, хотя до этого наниматель успел озвучить ее имя. Выслушав каждого, она сперва скупо кивнула знакомому Гару. Что ж, женщина уже была научена общаться с бородачами: прямолинейны и упрямы, но дело свое знают. На чопорном полуэльфе Керли остановила взгляд чуть дольше. Фамилия показалась какой-то знакомой, но в придачу к этому, появилось неприятное ощущение того, что некоторые старые воспоминания лучше не вскрывать. Лучше даже наоборот, накрыть ящик, в котором они лежат, чем-то тяжелым. И, наконец, лучница с облегчением отметила, что будет не единственной бабой за стеной. Возможно, это поможет в коммуникации с остальными... в отряде.
— Какого Баатора*?! — Керли снова напряглась, опустив снежно-белые глаза на красный ирокез. Видимо, старого знакомого изрядно веселило осознание того, что в этот раз Керли придется десять раз подумать, прежде чем выкинуть что-то недовольное в адрес нанимателя. Один из воронов перелетел в ветви, на черепицу здания и громко, но разочарованно каркнул. — Твою ж… Хорош лапать! — Чуть не повторила ругань дварфа, но вовремя осеклась. — Ай, хрен с тобой! Мне понадобится что-то покрепче пива. Пошли уже.
|
Примерно раз в год она, вместе со своими братьями и сёстрами, отправлялась в поход из города. Этакое семейное времяпровождение без родителей, к тому же, у Битрисов всегда бытовало мнение, что где бы они не оказались – матушка из под земли их достанет, учитывая, как хорошо она ориентировалась на природе. Их дорога всегда вела к одному и тому же пику, там, где высокие скалы сходились с беспощадными волнами в вечном соревновании и силе. Мелисса всегда замыкала их змейку, но практически первой бежала к самому краю уступа, зная, что её ждёт. Иногда Стену видно не было: погодные условия не позволяли. Ещё выходя из дома, задирая голову к небу, дети Битрисов хмыкали себе под нос, бурча: сегодня удача вряд ли будет на их стороне, учитывая мелкий дождь, что грозился превратиться в ливень с сильным ветром, как только они добредут до пика. Однако не сдавались. Рассказывая легенды и страшные истории, малышка Мэл с детства знала о силе, запрятанной за высокой оградой, спасающей материк и ближайшие острова от большой беды. Было ли ей страшно? Только когда Генри подставлял своё лицо к костру, у которого они усаживались на ночлег, отчего на его лице появлялись неприятные тени – кожа мертвеца, как он её называл. Мелисса задирает голову, засунув руки в карманы свободных на бёдрах штанин, пытаясь найти самую высокую точку Стены. Для девочки с небольшого острова та была символом мощи и спасения, поводом для семейного похода, чтобы попытать счастья увидеть крошечную часть великого барьера от всего тайного и страшного. Сейчас? Женщина цокнула языком, поворачиваясь к Стене спиной, начиная неспешно шагать в сторону храма бога мёртвых на встречу с новоиспечённым отрядом для отправки за преграду от всего нечистого. Она морщится, неосознанно потянувшись ладонью к плечу, но стоит ей коснуться верхней части лопаточной кости, как тут же опускает руки, возвращая их в карманы. Нексаль во многом открыл ей глаза, и в первую очередь, на Стену, смывая с неё облик нерушимой и легендарной. С другой стороны, стоит отметить: маленькая Мэл никогда не могла бы подумать, что окажется одной из первых, кому выпадет «честь» оказаться по ту сторону барьера. Определить, кто является оставшимися «счастливчиками» для путешествия в один конец было не так уж трудно: время ранее да и следопыты вместе со скаутами слишком сильно отличались от обычных священнослужителей или прихожан. Другое дело, людей она этих не знала и не имела ни малейшего понятия, на что они способны. Оставалось только надеятся на то, что капитан Нексаля будет достаточно благоразумным, чтобы собрать отряд не ссыкух. Мелисса хмыкает, успевая краем глаза заметить идущего с другой стороны площади бледнокожего эльфа. С остальными можно более-менее найти общий язык. Громкий голос местного жреца с волосами и бородой цвета огня привлекает её внимание. Картинка вполне сходится: Маврикий сказал ей искать дварфа перед входом, на площади, и несмотря на общую информацию, сложить два плюс два Мэл не составило никакого труда. К нему же она и направилась. Дварф недолго мучал – разве что такую же рыжеволосую, как и он, молодую девушку, отчего сразу закрадывается пара вопросов об их возможном родстве – своим неозвученным именем, представившись. Речь его была простой и грубоватой, но к такому, за время путешествий и работы в коллективе, сама женщина давно привыкла. С мгновение она рассуждает о том, каким лучше именем представиться, но предполагает, что начальство Нексаля плевать хотело на «кодовые имена», поэтому коротко произносит: — Мелисса, — обозначив для удобства имя перед остальными, вместо рукопожатий, – аргументируя это для себя занятостью дварфа – темноволосая кивает головой каждому, кто успевает представиться и произнести своё. Дарксоул звучал фамилией знакомой, но учитывая, сколько земель она успела обтоптать – неудивительно. — Сколько отрядов помимо нашего, — она оглядывает присутствующих, охватывая и оставшуюся часть площади на наличие других исследователей, — отправиться за Стену? Я так понимаю, так или иначе, мы будем сами по себе. И как долго будут ждать нашего возвращения? — Битрис только усмехается, наблюдая за тем, что вопрос Гару, скорее всего, и вовсе был риторическим. Пиво так пиво – кто знает, может оно будет последним? Женщина с любопытством мотнула головой в попытке угадать направление, в сторону которого они пойдут. Будут ли ждать вообще, а главное, отправят ли кого-то за ними следом на спасение: об этом спрашивать она даже не знала, просто потому, что и без того знала ответ.
-
С остальными можно более-менее найти общий язык. Почалася дискримінація дроу. Ну що ви за люди такі?
-
Пиво так пиво – кто знает, может оно будет последним? Я по такому принципу 5 лет подряд каждый день по бутылке колы выпивал в своё время)
|
|
Две сотни лет Стена стояла незыблемо, охраняя мирных жителей от ужасов Диких земель. Целых два века нога человека не ступала туда. Но король Ульрик решил избавиться от этой язвы на теле королевства и вернуть территорию в родное лоно. Огромная часть могучей армии государства постепенно приводилась в боевую готовность, капитаны особо рьяно муштровали солдат, чтобы те согнали свои пивные животы, которые успели получить от мирной жизни, и вернули себе навыки обращения с оружием. Острием этого лезвия был выбран Нексаль. Оно и не странно. Крупнейший город близ Диких земель, обладающий одним из самых больших гарнизонов, в нем бушевала жизнь. За столько лет люди уже забыли, что значит жить в страхе и Стена воспринималась как что-то естественное. И хоть сама мысль перебраться на другую сторону все еще оставалась кощунственной, воля монарха свята. Дикие земли будут захвачены, но перед этим нужно узнать, что там творится сейчас. Для этого и нужны разведчики, которые не побоятся рискнуть жизнью. Стена была построена из-за волн нежити, которые разоряли поселения после Большого катаклизма. И кто знает, что сейчас с ней стало. Может, эти жуткие существа уже сгнили и теперь удобряют деревья, оставив конкистадорам непаханую целину полей и девственные леса, полные дичи? Или, может, они уже уничтожили все живое, и заполонили каждый уголок земли, а попытка открыть ворота Стены окажется началом конца? Недаром некромантия была под жестоким запретом. Практикующих некромантов извели еще в первые пятьдесят лет, а книги о некромантии заключили под замок Церкви и Академии магов. Но даже сейчас можно лишиться головы за один-единственный свиток с заклинанием. Возможно, так не должно было быть. Ведь чтобы бороться с порождениями тьмы, о них нужно как минимум знать. Ведь нельзя победить врага, который скрыт в тени. Лишь в фольклоре остались воспоминания о жутких костяных гончих и темной расе шудров, которых Некромант создал из мертвой плоти и крови гоблинов. Непослушных детей пугали пьющими кровь катаканами, а среди воинов еще ходили легенды о ниргалах - несокрушимых и закованных в непробиваемые панцири големах из плоти и стали, которые когда-то были людьми - идеальных солдат, которые не умеют бояться и сожалеть, а всего лишь выполняют приказы. Истинно, Дикие земли обеспечили простых людей страхом на долгие века и никогда не утихнет он. У многих людей Дикие земли вызывали благоговейный страх, как будто дух некроманта Дагворт все еще правит там. Но только не у четверки, которая пришла к храму Келемвора. Колокола неподалеку начали отбивать начало нового часа, как из боковой двери показался дварф в одеяниях жреца. Рыжий, с длинной бородой, кустистыми бровями и плечами, об которые можно переложить и оглоблю. Даже ребенку было ясно, что это не какой-то там послушник, а настоящий боевой жрец. Такие божественные воины стояли в первых рядах, принимая на себя волны нежити и уничтожая их сотнями. И сейчас жрецы упокоения были одними из немногих, кто знал о нежити чуть больше, чем ничего. Да, им не давались знания о том, как создавать конструктов из мертвой плоти, но они хорошо знали, как их уничтожать. Конечно, этот дварф не выглядел настолько старым, чтобы мог лично принимать участие в событиях двухсотлетней давности, но было видно, что судьба его успела помотать. Жрец заозирался по сторонам и, наконец, увидел двух людей, полукровку и дварфа. Кивнул и сразу двинулся навстречу, сверкая широкой улыбкой. Но чем ближе дварф подходил, тем более удивленным становилось его лицо. И когда к честной компании осталось пяток шагов, дварф растерял всю свою серьезность и погнался чуть ли не бегом, крича: — Ебушки-воробушки, Керли, мать твою, это ты?! Херассе встреча! Керли не успела даже пикнуть, как лапищи дварфа сомкнулись за ее спиной и тот по-свойски крепко обнял ее, щекоча своей причудливой прической нос. Немного приподняв девушку, насколько позволял рост, жрец, еще сильнее ее притиснул, и спустя долгие несколько секунд, показавшиеся девушке вечностью, наконец, вернул ее на место и воодушевленно продолжил: — О-хо-хо, етить вот это неожиданно. Я ж тебя кучу лет не видел! Ты че, за Стену хошь? Дело хорошее, надо оттуда всю погань выжечь к херам. Я тебя введу в курс дела. Щас сядем, да как... О, здорово, Хром. И тут вдруг дварф вспомнил одну вещь. Он вроде как должен ввести в курс дела не одну только Керли, но всех четверых, которых капитан распределил в один отряд. Поэтому, вернув себе маску серьезности, жрец немного иным тоном и уже ко всем сразу произнес: — Для тех, кто со мной еще не знаком, меня зовут Гару. Я жрец Келемвора и с недавних пор участник боевого отряда, который пойдет за стену шкварить всю ту хрень, которую не вышкварили двести лет назад. Короче, введу вас в курс дела, чтобы вы понимали, что может оттуда повылазить, как эту пиздосю завалить и при этом не отбросить копыта самим. Щас переместимся куда-нибудь, где потише, возьмем пивка и начнем. Вопросы есть? И не дожидаясь первых вопросов еще раз хапнул Керли за талию, на этот раз уже одной рукой, снова бесцеремонно прижал ее к себе и сказал: — Как же я рад тебя видеть, твою ж налево.
-
со стартом!! какая харизма, ккаакая душевность!
-
Что мы говорим Келемвору? - Не сегодня!
-
Дворф дюже аутентичный получился)
|
-
— Эй, собака! — Брут повышает голос, склонив голову к двери, — три комнаты по две койки-места и ужин, че те ещё от нас надо? Не порть настроение! Если у него все клиенты такие, я могу понять, почему он стал оборотнем)
-
— Ты мог просто башку свою помыть? Нет, конечно, мы ж герои!
-
— Ты мог просто башку свою помыть?
Если долго не мыть волосы, в них могут завестись вервольфы))
|
Куарион
Изрядно запачканный кровью, как своей, так и чужой, Док с некоторой печалью осмотрел поле боя, усеянное трупами напавших на отряд созданий, некоторые из которых всё ещё конвульсивно подёргивались. – Это... весьма неудобно, – слегка заторможено произнёс эльф, переступая одну из тушек и отступая на несколько шагов, на пока что безопасный участок. Впрочем, ретироваться колдун не спешил - лишь покинул передовую, оказавшись в относительной безопасности за спинами более привычных к рубке Шео и Золгрума. – Сэр Шеогорат! Прошу, не подпускайте их ко мне, – слабо окликнул он моряка и, спустя миг, негромко добавил. – Похоже, им не нравится яркий свет, а потому да прибудет он с вами! Как же там было... Фосфор... нет-нет! Натрий? М-м-м, тоже не то... нитрат! Да, нитрат, аргентум и капелька магнии... – торопливо произнёс Лиадон, прищёлкнув пальцами, и в следующий миг яркое сияние буквально "набросилось" на ближайшего к полуорку монстра...
***
Магический свет подействовал на свою жертву не хуже самой опасной кислоты, из тех с какими доводилось встречаться Куариону: плоть разъедалась в мгновение ока, кожа лопалась и покрывалась волдырями, а тварь визжала так, что у стоявшего поблизости полуорка на краткий миг заложило уши. Извиваясь в конвульсиях, чудовище отступило во тьму, оставляя позади себя кровь и плоть, расплавившуюся точно свечной воск. Несмотря на это, зубастику хватило сил поднять свою израненную тушу в воздух и отлететь куда-то в сторону, почти исчезнув из поля зрения авантюристов – у того же Шеогората хватало иных, более живых и агрессивных «проблем».
Тем не менее, общая ситуация если и улучшилась, то незначительно. Под визг и подвывания как умиравших бестий, так и ещё живых, из темноты выныривали всё новые и новые создания, окружая исследователей Лабиринта. Всё ещё лежавший на холодном полу пещеры, Персиваль увидел зубастый оскал за ближайшим камнем – дрянь подкрадывалась к барду с весьма недвусмысленными намерениями. К доктору Куариону, который только-только избежал участи быть съеденным сразу несколькими тварями, уже бежал новый противник, подлым образом обогнув вносившего опустошение в ряды врагов полуорка. Золгрум же вновь оказался зажат в тиски с обеих сторон, и кружившие подле дварфа монстры под странный стрёкот и перекрикивания разом набросились на него. Мешанина из клыков, когтей и невероятно острых хвостов, рассекавших воздух подобно плети, и на сей раз не достигла плоти подземного воителя, но сколько ещё так будет продолжаться? Пока что ответа на этот вопрос не было – маленьким, но безумно агрессивным тварям просто не было конца!
|
-
няяяя)
-
неет это ТЫ умничка!
|
Заступничество со стороны Маркуса не прошло мимо острых ушей могильщика. Не ожидая никакой поддержки, Оливер даже удивился тому, что Корбетт встал на сторону полуэльфа, пытаясь усмирить междоусобицу между жертвой и обидчиком. Однако была маленькая загвоздка, так же, как и Барзокк, Кристманн не готов был решать конфликт пустыми разговорами. Те годы, которые сын знахарки провел в бегстве, прячась от озлобленного дикаря, который только и делал, что превращал жизнь полукровки в настоящий ад – чудодей был закончить этот цикл. Уверенно закатав правый рукав, Кристманн не был готов принять поражения без боя. Прекрасно осознавая атлетическое преимущество своего оппонента, худой подросток понимал, что коль они решат протянуть это удовольствие, силы пропадут быстрее, нежели если вся «мощь» будет направлена в тот же момент, когда всё это начнется. Схватив руку Барзокка, Оливер с пламенем в глазах смотрел на противника. Без лишних слов, говорящий с мертвецами начал отсчет. — Раз, два…ТРИ! В эту же секунду, слабак сфокусировал всю накопившуюся злость, обиду и терпение, которые не покидали его годами в этот поединок. Чувствуя, как «несуществующие» мышцы начинали ныть от боли, вены распухать, а пот стекать со лба, Оливер зарычал как освирепевший волк. Единственное, чего бедолага хотел – это равного обращение. И коль такую награду можно заслужить, только показав свою силу – пусть вся магия пропадет, но чудодей не сдастся. Зажмурив глаза, чувствуя, что уже силы были на исходе, Оливка сделал последний «рывок» в сторону победы и… Прозвучал звон посуды. Тяжело дыша, Кристманн неуверенно начал открывать свои очи. Видение было мутным, но сделав пару вдохов и выдохов, зрение начало фокусироваться обратно, и то что увидел полуэльф, поразило его. Светловолосый подросток победил? Он одолел своего врага детства? Не веря тому, что произошло, Оливка с удивлением посмотрел на Барзокка, после на руки, и под конец снова на Брута. — Я что… победил?! Я смог доказать тебе, что я уже не тот сопляк, которым был?! — восклицательным голосом заговорил парень, смотря на других, пытаясь собрать паззл.
|
|
Похлопав ослика по голове, когда тот нашёл своё место в конюшне, Барзокк подхватил пару особо ценных, но не громоздких тюков из тележки, задерживая свой взгляд на лошади. Псы, благо, были воспитанные, а то, что защищали своего «друга» было даже логично. Брут только и буркнул себе что-то под нос, что пустил бы на шапки, если те кинулись, но никого не тронул, возвращаясь обратно в зал, где его товарищи уже подтянулись к длинному столу, медленно заполняющегося едой. Барз довольно оглянулся, похлопывая себя по животу в предвкушении запомнить желудок до самых краёв, чтобы аж спать было плохо. — Выглядит добротно, — похвалил он хозяина таверны, заметно меняясь в лице. В отличие от компании, взывающая Вольфганга пить вместе с ними по каким-то скрытым мотивам, – ребята что, дураки, раз решили, что он за выпитую воду вычтет денег? – внутренней чуйки у Барзокка не было; да и толку от неё? Проблемы нужно решать по мере их поступления, а до тех пор, ему только и остаётся, что ухватиться за тарелку, вываливая себе порцию мяса. — Эй, не жадничай, — поведя подбородок в сторону кувшина с вином и Маркуса, уже налившего и делавшего первый глоток, Брут тоже бодро наливает себе напиток в кружку, параллельно вслушиваясь в рассказы. Теперь они стали сильно аккуратнее: ни имён членов компании, ни названий деревень или людей, которые им повстречались по пути. И правильно. Казалось, после того, на что они напоролись за несколько недель путешествий, не будь. с ними странной силы, данной Келеком, всё равно бы проще было называть пятерых из них Боббом. Он нахмурил брови, а потом легко пожал плечами: и Ладу тоже. Итого шесть. — Хорошие у вас собаки, — подаёт он голос, одним крепким движением накалывая на вилку и свинины, и овощей, запихивая всё это в рот, и продолжая говорить, — я к лошади не подходил, а посмотрел только, а они уже зарычали, видно, защищают. Всегда хотел себе пса. Торговцы древисиной, говорите? А откуда и куда они направляются обычно? — может показаться, что Брута и вовсе не интересуют взгляды волчком на тавернщика, и будут правы: полуорк, наконец-то, расслабился. Не снимал он, конечно, своих топоров с поясов, научившись сидеть с ними, но стянул с плеч и рюкзак, и отставил принесённую котомку с осла, более не горя желанием ходить туда-сюда, пока остальные уничтожают принесённое. Барзокк ест, он пьёт, и знает, что рухнет до самого утра, и только пусть какой-нибудь петух – настоящий или названный – попробует растолкать его раньше времени. — Действительно, — хмыкнув, он разрывает кусок хлеба, взглянув на подавшего голос Оливера. Парень практически перестал скрывать свои ладони, как делал это по началу, отходя от Яблонь, что не было ни хорошо, ни плохо; просто выглядели его черепки по-дурацки, учитывая, какой хлипкий и дохлый мальчишка был по телосложению сам. — давно у нас не было крыши над головой да кровати под задницей! — Брут громко смеётся, оглядывая остальных.
|
– Нет, я работаю один. А сбором шалфея, который обильно растет в округе, занимаются молодые люди из города. –Ну, тогда за их здравие.–Сказал Маркус, забирая себе кувшин с вином. Да, он хотел изначально распить его с Барззоком, но сейчас, на правах самого старшего, решил перестраховать группу и выпить первым. Особого недоверия, впрочем, к напитку не было. Видать, либо просто привыкший к алкоголю, либо к цветам в целом уже принюхавшийся, Корбетт не разобрал ничего особо лишнего в принесённых яствах. Даже вино наливал себе как-то особенно уверенно, пусть и не с каким-то ярым вожделением – в конце концов, выпивохой он не слыл. В общем, всем своим видом он давал понять, что можно потихоньку к ужину приступать. Без особого энтузиазму, конечно, приступать, но и нос не воротя.
– Надеюсь теперь с прелюдией покончено? Вы так и не удостоили меня ответом на предыдущие вопросы. Корбетт наложил себе немного свинины и, как выяснилось, не очень свежих овощей на тарелку. Право слово: овощи хороши всегда. Даже зимой, из погреба вытащенные. –Значит, что до нас – так путешественники мы. Начинающие, так сказать, искатели приключений. Собстна, по этому и говорить не будем, откуда мы родом: авось, где оплошаем по неопытности – а расплачиваться родне нашей придётся.–Маркус решил сохранить анонимность, прямо огласив её причины. Пусть и не все. А ещё Маркус решил выпить, наконец, вина, прежде чем начать наяривать ужин.–Что до новостей: в одной деревушке ситуация случилась: староста наёмников нанял, чтобы они каких-то там тварей выгнали. Они, собстна, работу выполнили, но только платить им этот хрыч отказался. В результате пострадало несколько невинных человек, притом – не самым приятным образом. Охотник решил лишний раз не поднимать вопрос о "попорченных" девках. Даже в их отсутствии не стоило лишний раз этот неприятный момент упоминать. Не хватало ещё молвы пустить нехорошей. –Ну и пришлось и наёмников выпроводить куда подальше, некоторым другим негодяям настроение на пару годков вперёд испоганить. Опять таки, Корбетт решил особо не распространяться относительно того, как именно был решён вопрос с наёмниками. В конце концов, фигляр перед ними стоит не лыком шитый, и история про восьмерых опытных наймитов, погибших от руки шестерых малолеток неизбежно вызвала бы некоторые вопросы. Не очень удобные, надо признать. –В общем, гуляем мы, милсдарь. Гуляем, мир смотрим, руку набиваем. Где можем – помогаем людя́м, и кто может – нам за помощь платит.
|
|
Им бы лошадей или телегу побольше, чем ту, которую тащил осёл. Расстраиваться здесь никто не расстраивался, но получая одно, а деревня явно сдержала своё слово, отдав им Инцитата, всегда хотелось чего-то большего. Теперь можно было мечтать о коне, верном спутнике, который сможет преодолевать расстояния быстрее, чем ноги путников. Да, жрать кобыла будет не меньше самого Барзокка, – он гордо усмехается себе под нос, пропуская засаленные пряди волос сквозь крепкие пальцы – но и пользы от неё будет столько же. Молодой человек хмурится: ладно, нет. Он точно лучше лошади. Если ещё неделю назад к компании из Яблонь он присматривался и мысленно плевался о: «с кем послали?» Спустя ещё небольшой промежуток времени Брут начинал смиряться. Иной раз он, конечно, залезал наглым образом Оливеру в тарелку, забирая у того последний рыбий хвост или не рассчитав силы прихлопывал кого по плечу так, что можно было сделать несколько лишних шагов вперёд от удара, с другой стороны, полуорк вёл в компании себя достойно. Особенно, когда есть с чем сравнивать. Ему трудно было назвать их громким «друзья», но это было и не обязательно. Учитывая, как он бросался в бой вместе со всеми, подумать, что он мог бросить товарищей в беде было сложно. Повонять до или после – это всегда пожалуйста, дайте два, но не поднять топор над головой, чтобы враг не убил кого-то из «своих»? К тому же, и они его шкуру прикрывали. Ему, конечно, не надо было – сам справится, но факт фактом, и тот был приятен. — Если там не будет бочки с водой, обещаю, я сколочу её сам из кроватей, — буркнул под нос Барзокк, следуя за остальными, тряся головой. Ночевать они здесь так и так будут, судя по всеобщему настроению: лес лесом даже с палатками, пусть и полусломанными, под которыми они укрывались, ничего не может заменить сухую постель не под открытым небом. Он ещё никогда так не скучал по крыше над головой. — Я видел, конюшня тут есть? Можно нам осла нашего привязать, чтобы не грустил? — сначала кивнув головой хозяину таверни, а затем уже задавая свой вопрос, Брут не торопиться следовать за остальными, зная, что и вещи в телеге оставлять на ночь – плохая затея. Даже если это место находится на каком-то отшибе, а вокруг – ни души, судя по призракам посетителей, кто-то да околачивается поблизости. Не хватало бы, чтобы чей-то любопытный нос заглянул туда, куда его не просили. — Сколько за ночлег будет? На слова Маркуса он довольно кивнул головой. Поесть будет совсем уж кстати, а против чего-то хорошо прожаренного и хмельного он уж точно не будет против. На фразу про молоко полуорк только захохотал. — Давай, Лада, занимай нам стол побольше, — слегка толкнув девушку в плечо, он машет рукой в сторону освободившегося стола. Не то, чтобы кто-то стремился занять его сейчас же, но девушка наверняка продолжала чувствовать себя. не до конца уютно в компании твердолобых. Они ведь даже не понимали, нужно ли ей внимание или, наоборот, обращаться так, словно молодая девушка была своя в доску.
-
Барз прагматик
-
— Я видел, конюшня тут есть? Можно нам осла нашего привязать, чтобы не грустил? Я вообще думал его к столу пригласить)
-
нужно ли ей внимание или, наоборот
Спалилась! :D
-
Смотри чтобы твой хвост не оторвали
|
|
|
-
Про девок удачно вспомнил, кстати.
-
ууу, я вспоминаю, каким милош был, а тут пара недель и фьють – все плохие, одни мы красавчики
-
Эрнесто или Иосиф?
|
Переться в деревню ему не хочется абсолютно по нескольким причинам. Во-первых, и без того тьма тьмущая, а староста кажется напуган достаточно, чтобы не подумать о том, чтобы сделать шаг влево или вправо. К тому же, кто-кто, а он им точно не пригодится в качестве переговорщика; Барзокк смотрит с прищуром в спину уходящим товарищам, заостряя своё внимание на Гарме и Милоше. Удивительным образом эти двое иной раз кажутся ему более агрессивными и злыми, чем он сам. Не то, чтобы это сильно беспокоило молодого полуорка: тем проще, ведь выслушивать нудение о том, кого жалко, а кого нет можно будет в меньших количествах. — Давайте только резче, — успевает только кинуть им в спину Брут, засовывая руки в карманы потёртых со времён начала их путешествия штанов, пнув лежащей в траве камень, — мы и так потратили много времени на этих олухов, — добавляет он уже тише, но наверняка привыкшие к его голосу и тембру, могли расслышать слова зеленокожего. Во-вторых, судя по всему, одного слова этого старосты хватит для того, чтобы любопытные селяне пошли обратно через брод. Они, конечно, неплохо постарались здесь прибрать: смыты были и следы крови, вскопанная земля была перемешана с перерытой травой, а от людей здесь вообще ни осталось ни следа. Но вещи? Оглядывая взглядом оставленные в нескольких кучах предметы, Барзокк покачал головой из стороны в сторону. Не хватало бы, чтобы вместо своих полей они остановились здесь да разобрали всё по своим домам. Если у Ольриха было желание переплавить всё, а тканевое – перешить, вряд ли люди в его деревни задались бы другими целями. В-третьих, это была возможность, наконец-то, остаться наедине с собой. За эти несколько недель он не мог отвязаться – не то, чтобы они преследовали его, конечно, но тем не менее! – от компании, отходя дальше импровизированных сортиров, оставленных в лесах после их пребывания в собранных на коленке лагерях. В конце концов, даже если речь шла о получасе, а то и меньше – это было лучше, чем ничего. Чего он правда не ожидал, так что сидеть на заднице ровно дольше пяти минут было занятием не самым увлекательным; недолго шурша предметами, задумываясь, Брут тащит на себя сложенный в несколько раз рыболовный комплект со всем необходимым да удочку. Барзокк пытается вспомнить, рыбачил он в своей жизни или нет, но тут же хмыкая себе под нос, бубнит: — Да что там сложного, закинул и ждешь, — и с этими мыслями начал подготовку. Полуорк неловко взялся за сбор удочки: та была разбита на несколько более тонких кусков, собирающихся в длинный и гибкий хлыст. Следом прилепился и крючок с поплавком, – тот он проверил заострённый кончик подушечкой пальца – а сам Барзокк двинулся в сторону речки, заглядывая в глубину. Что же, больше никаких плавающих мужиков, даже если улов с них может быть куда лучше, чем пара рыбешек. Полуорк хлопает себя по лбу: на что ловить-то? Бурча себе под нос от того, насколько охота на животных кажется более простой по сравнению с рыбалкой без необходимости подготавливаться так долго, он откапывает себе рукояткой в более-менее мягкой земле, которую они вчера расковыряли, и вытаскивает себе на ладонь несколько жирнющих червей. Барзокк и сам рад, насколько ловко у него получилось их найти и не дать уйти далеко! Наконец, полуорк уселся на краю речки, расставляя пошире ноги для удобства и нанизывая червя на крючок, выдерживает небольшую паузу прежде, чем неуверенно закинуть руку с рукояткой удочки в своей ладони за спину, делая взмах. Бульк. Полуорк нагибается вперёд, стоит поплавку появиться над поверхностью воды, упираясь локтём свободной руки в коленку, подставляя кулак под свою щёку. Теперь осталось только ждать.
|
Как и следовало ожидать, окружавшие Джиневру монстры не собирались давать девушке передышки. Покуда она укорачивалась от недобитка, сзади налетела очередная бестия, попытавшись вырвать из рук Мэй ярко горящий факел. Отсутствие глаз и, по всей видимости, зрения давало о себе знать, потому что дрянь промахнулась едва ли не на целый фут, с шумом шлёпнувшись наземь позади бойкой воительницы. Джиневре всё же пришлось рефлекторно убрать руку с факелом в сторону, из-за чего тот начал светить прямо в морду второму чудищу и, несмотря на то, что тварь таким образом она не задела, послышался отчётливый, отвратный запах подгоревшей плоти и полный боли и ярости предсмертный стон – уцелевший после удара ногой монстр упал наземь, продолжая биться в конвульсиях. На коже его были заметны чудовищных размеров волдыри, точно от сильного ожога… Спешившего же на помощь Мэй барда внезапно оглушил треск камня и аккомпанирующий ему животный визг нового когтистого бойца, каким-то образом сумевшего оказаться у Персиваля за спиной. Злобна скаля зубастую пасть, существо готовилось к атаке…
Острые ледяные колючки если и отпугнули атаковавших эльфа тварей, то особого виду они не подали. Разве что сменили стратегию, переключившись с мягкой плоти на почему-то светившуюся деревяшку в его руках. Однако, даже раненный после их подлого нападения, Куарион оказался слишком ловкой добычей и все попытки чудищ дотянуться до волшебной палочки заканчивались неудачей. Но, похоже, Док лишь отложил свою кончину, а вовсе не избежал её. Точно так же, как в каменном саду неподалёку, на помощь их противникам уже спешили новые бестии, с шумом и шипением устремляясь в гущу сражения. Кто-то стремительно вылетал из тьмы, лишь немного замедляясь, оказавшись в кругу света. Кто-то пикировал откуда-то сверху, вероятно спрыгивая с каменных переходов у них над головами. Возбуждённые твари тут же принялись перекрикиваться, зловеще стучать игольно-острыми зубами и кружить вокруг закованной в сталь добычи. И если Золгруму ещё как-то удалось отогнать от себя очередного монстра, решившего попробовать на вкус дварфийской плоти, то вот полуорку в этот раз повезло куда меньше. Его взяли в клещи сразу трое низкорослых гадов, и хотя у них было мало общего с благородными волками, простая и эффективная тактика санитаров леса работала и здесь. Покуда один нападал, отвлекая на себя внимание Шеогората, двое других заходили с тыла, безвозбранно атакуя бывшего моряк. И если аналогию с мохнатым зверем тот, возможно, и не понял, то вот образ акул, кружащих вокруг беспомощной жертвы, всплыл в его голове очень некстати. Два не смертельных, но болезненных ранения, пришлись на бедро и плечи полуорка, а сам Шео узнал, что хоть монстры и не вышли ростом, но отлично умели прыгать, отталкиваясь от земли не только всеми четырьмя конечностями сразу, но и ловко используя для этого свои хвосты. Однако, как и та бестия, что атаковала Мэй чуть поодаль, эти существа, похоже, тоже были не в ладах с ярким светом, что принесли с собой незваные гости. Уже у нескольких из них появились на коже ожоги, подобные тем, что успела заметить у своего противника Джиневра.
|
-
Но я буду милосердным и буду лечить твое тело каждый раз, когда ты, сидя на пике, будешь терять сознание от боли. Моё неадекватное сердечко сделало доки-доки. Какой плохой мальчик, УХХХХХХХХХХ
-
В свое время колдаун помешал влепить плюсец, но записи не горят.
|
|
«Кто же будет по ним тосковать.» Барзокк щурится, вспоминая слова наёмников о каком-то поступлении, хмурится, стоит вспомнить забранный в карманы Борща детский рисунок и окидывает старосту взглядом. Собственно, для них ещё вчера они могли быть самыми отпетыми мошенниками и разбойниками, но даже у таких есть свои семьи и люди, которым они небезразличны. Староста, тот же, наверняка имеет в своём доме жену, а может и мелких обормотов, встречающих отца с улыбкой получше, чем если бы знали правду о его настоящей сущности. Однако это дело старца. Им, «молодежи», не понять. Брут так часто слышал эту фразу от своего отца, от взрослых из Яблонь, которые только и могли, что смотреть на младшее поколение, качая головой, словно забывая: они сами были такими же, а то и хуже. Что, впрочем, теперь сказать было сложно: «такими же» точно не были или магически-божественную силу раздавали всем, кому не лень шевельнуть своим пальцем — Что ты сказал, старый хрен? — Брут широко раскрывает глаза, вскинув брови, не сразу осознав, о чём конкретно начал затирать им Ольрих. Нет, не был он против того, чтобы провести время с какой-нибудь девушкой на сеновале да прекрасно понимал, что с властью – это было не новостью, особенно, когда денег не было. С другой стороны, главе деревни не слишком повезло наткнуться на того, кто однажды уже не защитил младшенькую от тех, кому бы с радостью размозжил голову своим топором. А старик предлагает встать ему на их место? Стоявший всё это время на месте, лениво ожидая развязки происходящего, Барзокк грозно начинает двигаться вперёд, шаг за шагом приближаясь к Биггенсу и двум селянам. Те беспокоили его мало: засунули языки себе в задницу и даже, если сделали это не по своему желанию, а чтобы подтвердить статус Ольриха. Брут поднимает руки на ходу только для того, чтобы с силой ухватить мужчину за рубашку, настойчиво начиная тянуть его вверх: — Эй, Олух, — Барзокк слегка наклоняется вперёд, — не нужны нам твои женщины и более того, могу сказать – не тебе ими расплачиваться. Знаешь что? — Брут задирает его ещё выше, — если бы тебя можно было убить силой мысли – ты бы уже умер, и я могу тебе точно сказать, что не только благодаря мне. Хочешь жить? Оглядывая двух мужчин по соседству, прищурившись, он кивает каким-то своим мыслям в голове, продолжая: — Тащите телегу, мы её забираем – вы, судя по всему, можете себе новую сколотить или найти других придурков, которые сделают это за вас. Осёл у вас есть? Или животина какая-то или придётся тебя брать с собой, а? С радостью заберём вместо ваших барышень. — Барзокк лишь на мгновение оборачивается на Ладу, поднимая на неё бровь: достаточно спокойно и без повторения ненужных ошибок, которые они допустили? Она должна понимать, что только чудо сдерживает его от того, чтобы переместить ладони с его груди и рубахи к шее, сворачивая ту одним движением рук. Учитывая, что она была сама молода и именно о таких говорил староста: её «подружек» тот и сдавал направо и налево, при этом, возвращая оных обратно, когда было нужно. Староста продолжал ей нравится? Ещё не время было переходить на тёмную сторону? — Вы недостойны этих вещей да и честно говоря, — он морщит нос, наконец, отталкивая мужчину от себя, — и нашего с вами диалога тоже. Хоть ещё раз попытаешься тронуть девок в деревне – я тебя найду, честное слово, из под земли вырою и насажу на такой пик, что ты молиться будешь, как бы это закончилось и пробило тебя насквозь побыстрей.
|
-
А может, мы тебя тут возьмём, "Попользовать"? И тут седой дед поседел еще разочек XD
-
С Маркусом ссориться ну очень не хочется!
|
|
Первые лучи солнца не успели еще осенить землю, а Милош уже брел к реке, освежить мысли и отогнать остатки сна. Привиделось одновременно жуткое и странное. Сладковатый привкус сырого мяса остался на языке, как будто парень на самом деле только что лакомился им. И даже прополоскав рот речной водой, пастух не смог избавиться от привкуса.
Что-то происходило с им самим. Сидя у потухшего костра, Милош думал, что все это означает. Вероятно, дух убитого медведя как-то повлиял на парня. Но как это возможно? Хотя, он сам своими руками перерезал зверю горло, снял шкуру, помог ее выделять и сшить накидку, а теперь с гордым и несколлько потерянным видом сидел на коряге в этой же шкуре. Мысли были трудные. Как вообще дальше ходить по земле с грузом убитых людей, как отличить зло от добра, если его грань так тонка, что практически невидима, как наказать лжеца, чтобы неповадно было...
Кстати, о лжецах. Милош услышал довольный говор старосты еще задолго, как его бородатая рожа показалась на тропке. Ровно минута потребовалась на то, чтобы растолкать крепко уснувших товарищей - ведь знамо, что утренний сон сладше меда будет. Но парень посчитал, что остальным тоже захочется что-то сказать этому... словарного запаса Милоша не хватало, чтобы обозвать его. Но "мудак", которым окрестил его Маркус, казалось очень подходящим.
Когда делегация подходила к бивуаку, "герои" были уже во всеоружии. Но когда Милош все же узрел довольную харю старосты, гнев просто захлестнул его с головой. Мрачнее тучи он выдвинулся навстречу. И, казалось, постарел разом на лет десять. Хотелось разом взять и вонзить когти в печень этого хмыря и посмотреть на его агонию. Парень не обратил внимания, что уже который раз думает о себе, как о существу с когтями, ведь Ольрик уже начал говорить. И с каждым словом лицо Милоша ставало все хмурнее. Этот ублюдок уже считал вещи наемников своими, а с самими "спасителями" хотел рассчитаться поклоном. Ценность-то какая, а! И чем больше Милош смотрел на это шутовство, тем больше убеждался, что бумага была подлинной. Такой на все мог пойти, чтобы сберечь полсотни золотых.
— Стой, Грегор.
Голос Милоша был низким и гулким, больше похожий на утробное рычание. Но Грегору, который уже хотел было бежать, досталась только толика внимания друида, остальное же получил Ольрик. Милош немигающим взглядом уставился на бородатого старосту:
— Дарма ты наложил лапу на шкуру неубитого медведя. С тебя спрашиваю, Ольрик. ТЫ. МНЕ! СОЛГАЛ!
С последним словом кончик посоха с силой опустился на землю. Удар раскрошил небольшой камешек, но селяне не обратили на это внимания. Ведь небольшой прозрачный кристалл в навершии посоха стал наливаться краснотой будто кровью. И через несколько секунд из бесцветного стал багровым. А тем временем Милош обуздал свой гнев и продолжил уже негромким голосом, в котором все же угадывалась звериные нотки:
— Наемникам ты, пес, сулил полсотни золотых, чтобы они избавили вас от гноллов. Так ты исполнил свое обещание?! Подослал пришлых дурачков разобраться с разбойниками? А кого ты хотел натравить на нас, чтобы не отдавать долг нам?! Или ты посчитал, что пришлые скудоумные убьют восьмерых за чашку воды? Подумай хорошо, Ольрик. От твоего ответа зависит судьба всей твоей деревни. Если он нам не понравится, будешь собирать урожай среди пепла.
-
уууу, милош злиттся, милош гневается!
-
Эт уже вам не свинопас, эт чет страшное)
|
-
Ля какая суровая
-
сурьезность и собранность лады не знает границ!
-
Ой, а что это за блеск стали в характере промелькнул? :3 Закаляется девочка.
|
Как только последнее бездыханное тело пало и звуки сражения сошли на нет, рисунок из которого могильщик черпал ужасающие силы утих. Тишина… Лишь только тяжелое дыхание товарищей и звуки природы сопровождали приобретенную паузу после кровавой битвы. Открыв в чернилах на коже новое заклятие, Оливер уже не верил, что его силы будут приносить какую-то пользу, ведь на данный момент только одно заклинание известное гробокопателя было способно исцелить раны. Сжав ладонь в кулак, полуэльф направился в сторону «героев», которые уже собрались среди «трофеев». Не проронив ни слова, молодой человек обошел каждый труп мысленно высчитывая сколько всего потребуется могил, прежде чем он сможет отправиться дальше со всеми в путь. Работы немало, но Маркус подкинул хорошую идею в виде сожжения. Осмотрев взглядом местность, чудотворец не сомневался, что нужное количество дров авантюристы смогут собрать, дабы пустить трупы в расход. Вид для многих будет не из приятных, это ведь не гоблин, а настоящие люди, да дракон, но только так приключенцы смогут быстрее поскорее двинуться с места. Не следя и не вникая за тем, какая бумажка и в чьих руках она уже находилась, Оливер лишь молча перенаправил усталый взгляд на рычащего пастуха. Честно признаться, полукровка впервые видел Милоша в таком состоянии. Если бы жертва полуорка не был с ним знаком, то подумал бы что он и вправду озверел. Тем не менее, чудодей надеялся, что юнец окончательно не сломается под давлением содеянного, кто знает, что тогда будет с Ладой… Наблюдая издалека за парочкой, Оли прекрасно видел, как дева вечно стояла за спиной Борща, прям как за щитом. Тяжело вздохнув, Кристманн раскрыл свой рот и начал неприятный монолог, который сопровождались холодным тоном и взглядом. — За других отвечать я не рискну, ведь понятия не имею, кого и что заботит, но ты должен понимать, что мы сами приняли решение сражаться, так как на дипломатию все дружно фыркнули носом. Да, ситуация мягко говоря не из лучших, но что мы теперь можем поделать? Я не хочу быть тем, кто возможно сейчас разрушит шаблон того, какого быть героем, но… Но, я надеюсь вы ведь не верите и прекрасно понимаете то, что герои в легендах на самом деле сами скорее всего убивали невинных простолюдинов в своих путешествиях, сами того не зная? Об этом просто скорее всего барды и летописцы не упоминали, вот мы и верим этим «добрым» сказкам. — пожав плечами, могильщик неуверенно сделал шаг вперед и протянул свою руку в сторону ран Борща, но прежде чем прикоснуться к ним, добавил. — Я представить не могу, что сейчас творится в твоей душе, так как я уже привык к мертвым душам и к тому, что в этом мире нет просто черного и белого. Однако, если хочешь кричать, кричи, хочешь кого-то побить чтобы успокоиться, можешь побить меня, мне сейчас важно, чтобы мы остались в одной лодке, пока мы на это еще способны. Если не ради нас, то ради себя хотя бы, да и Лады тоже. Прикасаясь к увечьям, чернила на рисунке засияли холодными оттенками серого. Проводя пальцами по ранениям, которые пережил товарищ в бою, сын знахарки медленно начал их закрывать. В этот конечно вышло менее эффективно, чем на Барзокке, но хотя бы Милош будет здоровее выглядеть. Услышав вопрос полуорка, Оливер кратко взглянул на трупы. — Прежде чем ответить на твой вопрос, я просто поставлю вас перед фактом, что я собираюсь захоронить каждого, кто пал здесь и сейчас. Лопата одна, а по поводу огня трудно сказать. Те, кто еще в трезвом уме, могут пойти добыть дров, пока другие чтобы ускорить процесс расчленят трупы. Пока это все будет происходить, могу заняться ямами. Если есть другие варианты как ускорить процесс, милости прошу. — вернув взгляд к Милошу, тот закончил использовать магию, после чего неловко похлопал по плечу. — Как-то вот так, в следующий раз постараюсь исцелить эффективнее.
-
Ору чаечкой
-
ТАК-ТАК-ТАК, ПОЧЕМУ МЕНЯ НЕ ЛЕЧИШЬ
-
С попаданием в топ модулей!
-
Расчленить. Сжечь. Закопать... Потому что М - значит Могильщик.
|
Выталкивая из воды сначала труп разбойника, с силой подпихивая его руками на громком рычащем выдохе, затем и подхваченный, успевший отплыть не слишком далеко длинный лук. Барзокк и сам подтягивается следом, оперевшись руками о берег, отталкиваясь ногами и одним полупрыжком оказываясь на изрядно промокших башмаках. Пожалуй, вот что он не сделал: выкинуть рюкзак и топор смог, а раздеваться уже было слишком рискованно, если он не хотел упустить свой «улов». Молодой человек опускает голову на мертвеца, осматривая его и вздохнув, наклоняется для одного быстрого, но точного рывка за древко небольшого топорика на себя. Полуорк морщит нос от очередного потока крови, потёкшего тонкой струйкой из раны. Такого ожидал от них Келек? Не пожалел бы, услышь о приключениях деревенщин, что вместе со своей Богиней наделил их силой, явно выходящей за пределы дозволенного, а главное – трудноконтролируемые? С одним, они, конечно справлялись на ура: до сих пор не подохли, а эти товарищи – Барзокк, наскоро возвращая оба топорика на пояс, подхватывая за руку и тело с вещами, начиная тащить его по земле к остальной группе – были не простыми ребятами, судя по их оружию и тому, как они держали строй. Ну, не додержали. — Эй, че там? Все живы? Ну, кроме этих... — Появляясь из-за поломанных палаток, выкидывая на землю имущество и отпуская руку изрядно испачканного кровью, тиной и грязью молодого мужчину, Брут оглядывает скиданное в центр имущество, негромко присвистнув. Взгляд его, впрочем, привлекло не только поблескивающие от лунного света и неяркого, ещё не потухшего костра, но и бумажка, переходящая от товарища к товарищу; как-то полуорку не нравилась реакция, которая ей вызывалась. Он и сам сделал шаг, всматриваясь в текст, а там и параллельно выслушивая полукрик Маркуса, как и остальных. Ну и наворотили они, конечно, дерьма. Барз цокает языком, усаживаясь прямо здесь, на землю, стягивая с себя ботинки и рубаху, несколько раз свернув их рогаликом обоими руками, а затем и повторяя процесс с верхней частью одежды, выжимая хотя бы малую часть воды. Удивительно, что эти товарищи ничего не сделали. Он и сам может предположить, что напади на них кто-нибудь сейчас со спины, разбираться какого хрена – никто не будет. Однако это они, а наёмники могли бы хотя бы попытаться выкрикнуть: «Переговоры!» — Бережье... — оглянувшись к речке, полуорк поджимает губы, — ну да, похоже на правду. И всё равно как-то много нестыковок. Задерживая взгляд на Гарме, он нахмурил брови. Честно говоря, рвение Трутня обмазать любого своими кулаками не то, чтобы сильно удивляло полуорка, но вызывало пару вопросов. Иной раз ему начинало казаться, что сам Брут был... добрее что ли или просто не планировал начищать морду каждому встречному, тем более, если тот казался в глазах уродом. Мало ли их на свете? Да и чем сам Барзокк был лучше? И ладно, пасечник. Борща, вроде как, медведь не кусал, а единственное, о чём он можешь переживать – это о... вранье? Ну и о том, что они убили восьмерых. Но в приоритете то что? Качнув из стороны в сторону головой, Брут из сидячего положения несколько раз проводит ладонью по одному из чистых участков травы. Хотя, учитывая, что здесь практически на каждом месте потоптались да кто-нибудь успел откинуться... — Ну что же ты нас за зубочисток принимаешь, — нахмурив брови и взглянув на Милоша, подаёт голос Барзокк, криво усмехнувшись. Дыхание его после борьбы и плавания, наконец, выравнилось и только сейчас он понимает, что то самое ощущение озлобленности на весь мир смылось с чистой и прозрачной водой реки. Скорее, теперь усталость накатывала на него волнами и желание отдохнуть. Молодой человек вновь оглядывает площадку. Повезёт, если они смогут поспать хотя бы пару часов. — Эй, борцы со справедливостью, голову не забивайте бесполезным. Решать проблемы будем по мере поступления, и кто кого обманул... — он прямолинейно смотрит на Трутня, наконец, опираясь на руку для того, чтобы подняться с места со своего места. Переведя взгляд на Милоша, он продолжает, — либо солгал. Дерьма наворотили, нам же и разгребать. Маркус прав. Территорию надо прибрать, а там до утра закопаться, чтобы глаз нас не видел. Ему и самому не нравилась перспектива смерти простых людей, хотя, наверное, чувствовал он себя попроще, чем Борщ. Он хмыкает себе под нос: вот где обманул, видимо, всё же душой он ковырялка в зубах? — Оливер, слышь, — оборачиваясь к белобрысому, Барзокк кивает ему, в первые за долгое время обратившись без каких-то издевательств. Пожалуй, шутка мира поблагодарить судьбу за то, что с ними был настоящий могильщик да и ещё и, судя по виду, цельный и здоровый. Что это значит? Правильно. Работать сможет дольше. Кивнув своим мыслям, Барзокк делает пару шагов к костру, накидывая поближе свою рубашку да распрямив ту пальцами на поверхности пенька. Авось подсохнет. — Скок дров нужно на эту кучу и каким образом будет лучше сжечь их, чтобы не устроить кострище на всю Ягодницу? У тебя лопата одна только? — Прыснув под нос, ещё раз поверхностно оглядев набранную кучу имущества, он недовольно добавляет, — оружия – как говна, топоры-то где? Они че, зубами себе костёр добывали?
|
|
Они выжили. Все. Пусть и получили раны, но выжили. Шкура значительно смягчила мощный тычок глефой, но чувствовал себя Милош все равно неважно. Да и не только физически. Только что на его глазах с жизнью расстались восемь человек. Не самых лучших, но они своими руками взяли и оборвали ниточки их жизни. И парня страшила мысль, что несколькими минутами ранее он ждал этой битвы как самый настоящий медведь, обуянный жаждой охоты и ощущающий загнанного зверя. Кто он теперь? Убийца, вот и все. Пусть за правое дело, но убийца.
Милош смотрел, как его товарищи деловито обшаривают карманы покойников. Даже и сам зашил в палатки и посмотрел, что там есть эдакого. Но происходило это как в тумане. Развеялся он только тогда, когда из-за пазухи одного из врагов вытащили явно детский рисунок. А ведь до этого момента будущему друиду даже в голову не могло прийти, что у разбойников могут быть семьи и даже дети, что они выходят на тракт совсем не от хорошей жизни. И здесь уверенность Милоша в правом деле получила первую трещину. Ведь кого на самом деле стоит жалеть? Крестьян, которые умеют только возделывать пахоту и выращивать пшеницу, или военных, которые не умеют ничего, кроме как воевать? Ведь война - дело непостоянное, а кушать хочется всегда. Особенно, если голодных ртов в твоем доме больше одного.
Когда Милош пас овец в коз, подобные вопросы никогда не возникали в его голове. А вот теперь, когда он получил кроху божественных сил, стали. Хорошо это или плохо? И как вообще справляться с гнетом ответственности за свои поступки?
Но он даже не подозревал, что через несколько минут ему придется столкнуться с вопросами еще более сложными и болезненными. И еще нескоро он поймет, что грань добра и зла размыта настолько сильно, но ее не могут постичь даже мудрейшие из мудрецов. Все изменил один листок бумаги, испещренный нестройными и кривоватыми буквами.
Милош взял в руки лист в глубоком непонимании прочитал два раза. И только потом до него дошло, что здесь написано. А потом водночасье навалилась тяжесть ошибки, которую уже не исправить никогда.
Они убили не разбойников, а обычных наемников, которые зарабатывали свой хлеб истреблением всякой погани. И уж точно не виновных в тех грехах, которые приписал им староста. Ими воспользовались. Как старыми галошами, в которых впору идти в сарай и вычищать навоз из-под свиней. Их руками убили наемников, которые могли бы потребовать свою оплату - и получили бы ее в любом случае.
Глаза Милоша засветились красным, и он даже сам не заметил, как из горла вырвался низкий и гулкий медвежий рык ненависти. Больше всего ему сейчас захотелось порвать горло деревенскому старосте и располосовать когтями его нутро, разорвать печень и погрузить свои клыки в еще живое мясо. Но наваждение прошло, а ненависть осталась. А самое главное - она не воспринималась чем-то чуждым. Казалось, что так и нужно - ненавидеть тех, кто хотел сделать тебе больно. И еще одним неприятным открытием для Милоша оказалось, как говорят о произошедшем товарищи. Как будто поросенку горло перерезали, а не восьмерым людям. Милош слушал, что говорил Маркус и удивлялся.
Наконец, каким-то чуждым голосом, больше похожим на рычание, произнес:
—Ольрик... Старосту зовут Ольрик....
А затем юношу прорвало:
— Неужели только меня заботит то, что мы только что убили восьмерых невиновных, которые просто сделали работу и хотели получить за нее деньги? Что нам жестоко солгали и нашими руками просто убили тех, кто им помог? Это не разбойники, это наемники! Староста лгал мне в глаза, и он за это отплатит!
Куда делся тот добрячок Милош, который стремился помочь каждой живой душе? Его больше не существовало. Одно предательство случайного встречного и одна роковая ошибка разбили грезы наивного дурачка и оставили его на пепелище собственных мечтаний. И на пожарище возник новый человек. А возможно даже, что не совсем человек. Его звериное начало алкало справедливости. И он был готов взять ее своими руками.
А дальше... он подошел к каждому убитому и просил прощения. Долго, тихо, но от этого не менее искренне. Пытался влить в каждого из них хотя бы толику той магии, которая исцелила Васятку, но она как будто ушла из пальцев вон. Да и вряд ли она бы помогла, ведь мертвых не оживить. Хоть и очень хотелось.
-
Тащусь от развития внутреннего мира героев, а тут так сочно. Слов нет, только плюсики)
-
прогрессия развития раскрыта
-
очень мощна и чувственно!
-
Хочется накрыть пледом, дать горячего чая и усадить куда-то в тихое место, подальше от этого ужаса
-
С попаданием в топ!)
|
|
|
|
|
|
– Пиво и эль всем, понятно, но я бы советовала им, – кивок в сторону столика, занятого тремя женщинами, – вина. – на последних словах рыжая чуть наклонилась к Риону. – Хорошо, – на этом коротком слове эльф добавил сверху ещё один золотой. – И пусть сегодня все будут радостными. – Я, пожалуй, начну с охраны. – выпрямившись констатировала Китри и упорхнула в сторону кухни. Хозяйка верно поняла опасения Риона. Видимо отсутствие стойки с выпивкой всё-таки дало Бродяге верное представление о положении дел. – Вот к примеру, возьмём нашу хозяйку. Для нас она – источник пищи и пива, но для кого-то – она источник жизни. А для некоторых – причина смерти. Так кто же она? Добро – подарившее нам уют и сытость? Или Зло – забравшее не один десяток жизней? Эльф вернулся к беседе. – О! Старая добрая диалектика, помогающая через разрешение конфликта пододвинуться к Истине ближе! – Я думаю, что это зависит от того, цена Зла, которое она причиняла перевешивает ли цену Добра, которое она приносит. Например, я совсем не знаю, заслуживали ли люди смерти от её рук? Иного убийцу осуждают на повешение за убийство десяти человек, в то время как палача награждают за регулярные казни. Или, например, солдату за убийство тысячи врагов так и вовсе медаль выдают. Так что тут от системы ценностей зависит. Осуждать ли эту леди или восхищаться – это от деталей зависит, иначе мы попадаем в ловушку суждения о том, чего мы не знаем. Ведь как говорил мудрец: Много лет размышлял я над жизнью земной. Непонятного нет для меня под луной. Мне известно, что мне ничего не известно! Вот последняя правда, открытая мной. – Эльфы. Они вспоминают прошлые жизни, и всё равно не считают это одной жизнью. Почему так?... Бродяга задумался, а потом начал отвечать: – Я полагаю, что и для других разумных рас принято считать себя живым, пока живо тело. Таким образом, жизнь ассоциируется с жизнью тела, а не души... Далее, после перерождения значительно меняется характер и события прошлых жизней порой воспринимаются как события, происходящие с кем-то другим... Например, если бы я себя ассоциировал с тем рабом-дроу, – Рион передёрнулся. –... Или когда я был госпожой-дроу... Эльф закрыл лицо руками и тяжело задышал. Когда он успокоился, то снова опустил руки и продолжил: – Нет, слишком радикальные примеры. Вот, например, в прошлой жизни я был учёным по прозвищу Док. Чуть ли не полжизни провёл в библиотеках или за различными измерениями. Сейчас мне дико даже представить себя в мантии учёного, да чтобы я ещё знал кучу умных слов из науки о Плетении... Вот объясни, зачем мне, Риону-бродяге, помнить кучу бесполезных фактов? Бесполезных для бессмертия моей души я имею в виду. А если бы я ещё помнил все свои жизни одновременно – у меня бы тело от такого количества знаний скукожилось бы, а между тем, там знания, определившие личности, не только содержимое энциклопедий. И если бы меня ассоциировали с теми дроу, которыми я был, я бы тут не сидел, ибо меня бы зарезали ещё при рождении, как скотину какую-нибудь.
|
-
Пиааастры, пиааастры!
-
За себя и того парня)
|
Требовательный крик Шеогората канул во мрак над их головами, оставшись не отвеченным. И теперь уже каждый, кто ещё следил за происходящим вокруг, мог услышать шелест… и шорох… и потрескивание камней. Тьма вокруг них была отнюдь не безжизненной и не пустой. Там кто-то был, в Ней что-то было… И это что-то уже успело их заметить. Но пускай чудовище во мраке не осталось ими незамеченным, оно (или они!) не спешило принимать брошенный полуорком вызов. Спустя несколько мгновений тишина вновь заполнила пещеры, только теперь она была полна тревоги и притаившейся где-то там угрозы! Но кем бы ни были эти таинственные противники, им явно не доставало человеческого интеллекта и рассудительности, потому как они не спешили воспользоваться представившимся шансом: весь отряд героев один за другим стянулся к найденной Золгрумом диковинке – странному зеркалу, без какого-либо намёка на рамку или границу. Оно просто сливалось с окружающим его неровным контуром крупной расщелины в стене пещеры, куда немудрено было бы и провалиться, обопрись на неё кто-нибудь неосторожный. Авантюристы слетались к этой находке словно мотыльки на свет костра, обращая свой взор на зеркальное полотно – настолько чистое, что казалось его и нет вовсе. Их отражения взирали на них с той стороны, прилежно дублируя все их жесты и кривляния, пока… В какой-то момент, точно по волшебству, взгляд оригинала и его зеркального двойника не притягивался друг к другу, после чего видение в отражении резко и разительно менялось... Золгрум Дварф уже не слышал высказанной Шеогоратом вслух претензии. Он вновь стоял один во тьме. Не этой – другой Тьме. Но он по-прежнему хорошо её помнил. Помнил это ощущение, помнил тот миг, когда открыл глаза на дне пещеры, в которую упал в молодости. Вот и сейчас он снова был там. Или же только его отражение? Он-то видел всё происходящее как бы со стороны! Его более молодая копия, чья борода ещё не успела отрости и побелеть от старости, стояла посреди круга из каких-то подземных грибов или растений. Фигура, в которую они складывались, была одновременно идеальной и абсолютно неправильной. Точно само пространство вокруг неё искажалось, стоило только кому-то попытаться всмотреться более пристально. Дварф Золгрум стоял у одной из границ этого круга, а напротив него… Сложно описать создание, что он видел. Это было нелегко сделать тогда и оставалось таковым теперь, спустя многие годы. Задача не становилась ни капельки легче. Хтоническое чудище стояло-возлежало-сидело перед ним, опираясь своими многочисленными конечностями о пол пещеры, в которой он когда-то очутился по собственной же глупости. Или же ему судьбой было уготовлено там оказаться? Так или иначе, но этот старинный монстр – один из наиболее крупных, если память не подводила колдуна, – находился сейчас перед ним. И подле него, прямо под двумя массивными отростками-конечностями, лежали два предмета. Под правым щупальцем находился развёрнутый свиток – длинный, локоть или даже все два. Символы на нём пылали внутренним огнём, точно то были не чёрточки, но прорези, через которые просачивался яркий пламень действующего кузнечного горна. Под левой же ложноножкой лежал на боку сосуд из толстого стекла, в котором пузырилась зеленоватая жидкость. От того места, где она соприкасалась с пробкой, исходила тонкая струйка чёрного, дурнопахнущего дыма, вполне прозрачно намекая на кислотную природу содержимого. Отражение Золгрума – вновь состарившееся и принявшее тот облик, с которым были более знакомы его товарищи по приключению, – преклонило колено перед чудовищем, протягивая руки в сторону лежащих на земле предметов, точно это были его дары или подношения. Но стоило дварфу моргнуть, лишь на секундочку оторвать свой взор от них, как очертание его подарков поплыло, изменилось, хоть никто из актёров на сцене и не обратил внимания на подмену реквизита. Теперь вместо пылающего рунами свитка был короткий клинок, одна сторона лезвия которого была раскалённой докрасна, точно его только что вытащили из-под кузнечного молота и ещё не успели окунуть в холодную воду. Место флакона же теперь занял арбалетный болт, чей наконечник мрачно освещал округу болезненно-зелёным свечением. Удивлённый переменой, бородатый колдун моргнул вновь – и снова предметы под лапищами монстра изменили внешний вид, обратившись ярко-красным рубином, вокруг которого волнами расходился жар хорошего такого, добротного костра, и короткой палочкой-жезлом, на которой был выгравирован ряд рун, а с одного из концов сочилась капля за каплей зеленоватая жижа, разъедая каменный пол под собой. Всякий раз, стоило Золгруму только моргнуть, как предметы "плавились" и "перетекали", принимая новую форму. Лишь одно оставалось неизменным: красное и зелёное, жар пламени и шипение кислоты, накал и расплавление… И довольное урчание монстра перед ним, наложившего лапы на свою добычу… Шеогорат Сам Шеогорат тоже, если и помнил о заданном им вопросе, то совсем недолго. Жадность полуорка – не важно, была ли она врождённой или чем-то, к чему он пришёл сам за время своей недолгой и непростой жизни, – направила взгляд бывшего моряка в сторону обманчивого отражения и тому, что скрывалось по другую его сторону… Внезапно, он увидел себя, с факелом в правой руке и верной Эльзой, зажатой в левой. Зеркальный Шеогорат неторопливо брёл сквозь каменные коридоры Лабиринта, казавшиеся ему столь знакомыми, но в то же время чем-то разительно отличавшимися от тех, что они с товарищами только что оставили позади. Очередная развилка и… оба Шеогората – и тот, что бродил сейчас в Зазеркалье, и наблюдавший за ним снаружи, – заметили странный металлический блеск в туннеле по левую руку. Сделав всего несколько шагов в том направлении, полуорки обнаружили необычную дверь, казалось целиком сделанную из куска стали и криво вмонтированную в скалу каким-то пьяным работником-троллем. Несмотря на заметную деформацию и кривизну, а также облезшую поверхность, на которой когда-то явно были нанесены какие-то надписи на незнакомом языке, у Шео ( настоящего Шео) создалось впечатление того, что они с двойником могли бы хоть до скончания веков биться головой и кулаками об эти створки и не проделать в них даже маленькой вмятины. «Надёжность!» - вот первое слово, которое всплывало в его голове, глядя на эту преграду. Однако его собрат в зеркале лишь обернулся к нему, подмигнул и просто махнул рукой в сторону двери. Не прошло и секунды как та, словно по волшебству, отворилась перед авантюристом. Со скрипом и скрежетом... Но какие бы механизмы не скрывались за дверью, какими бы криволапыми не были устанавливавшие её работники, всё отработало как и должно было. Проигнорировав символы на двери, чьего значения Шеогорат хоть и не знал, но ясно почувствовал исходящую от них опасность – вернее, предупреждение об опасности, – зеркальный двойник шагнул внутрь, широко улыбаясь. Помещение было довольно маленьким… По крайней мере, оно казалось таким в неровном свете факела и… целого озерца лавы в дальнем правом от входа углу. Моряку показалось, что он даже здесь, по ту сторону зеркала, ощутил жар, исходящий от его поверхности. …однако, каким бы горячим не был воздух в комнате, какой бы опасной не казалась эта жижа, ни один из полуорков не мог даже моргнуть, не говоря уже о том, чтобы отвести взгляда от густых жёлтых островков, плававших тут и там среди красно-чёрных "вод". Шео где угодно узнал бы этот знакомый его сердцу блеск. Там, посреди обжигающей и смертоносной массы было столько расплавленного золота, что ему бы хватило на целый галеон! С довольным урчанием, его копия метнулась к самому краю обжигающей лужи, уронив по пути клинок. Припав на колени, здоровяк в отражении (к вящему ужасу своего оригинала!) принялся погружать руки в раскалённую лаву, зачерпывая, наверняка, не менее горячее жидкое золото и пытаясь набить им свои карманы и рюкзак. В считанные мгновения кожа и плоть на его руках превратились в медленно стекающий на пол воск, покуда оба предплечья лже-Шеогората не превратились в покрытые позолотой кости. А он всё продолжал и продолжал зачерпывать раскалённые добела богатства, не в силах их удержать, полностью поглощённый своей жаждой наживы… Джиневра У Джиневры, пытавшейся взглянуть на зеркало из-за плеча здоровенного полуорка, ушло какое-то время, чтобы отыскать точку, с которой она сама могла бы без проблем видеть собственное отражение и при этом не мешала бы остальным участникам похода. Внезапно, глядевшая на неё с той стороны девушка широко улыбнулась, подалась вперёд и, прежде чем Мэй успела что-либо предпринять, ухватила её за руку, увлекая за собой куда-то в темноту зазеркалья! …когда она вновь открыла глаза, то её рука всё ещё пребывала в крепкой, но отнюдь не болезненной хватке двойника. Другая Мэй улыбнулась ей и, приложив палец к губам, повела её точно ребёнка за руку куда-то в чащу… Лишь сейчас Джиневра осознала, что они более не находятся посреди пещеры, но очутились в каком-то лесу или вернее редколесье. Деревьев было много, но они не спешили сливаться в единую, непреодолимую стену, оставляя достаточно зазоров, через которые можно было разглядеть… туман. Куда не глянь, повсюду футах в 30-40 от них начинался клубиться белёсый туман. Но её сестра-близнец ступала быстро и уверенно, явно зная, куда следует идти, хотя сама чужеземка едва ли смогла бы отличить здесь одно дерево от другого. Ей показалось, что идут они уже минут десять, если не дольше, когда впереди послышался плеск воды. Ещё до того, как увидеть заболоченную поверхность озера, Мэй ощутила, что уже по колено стоит в этой жиже. Не то, чтобы от неё слишком дурно пахло или один лишь вид вызывал какое-то отвращение, оторопь, но такой водоём ни за что не спутаешь с чистой водой, какую и пить-то не страшно даже без кипячения. Застоявшаяся вода и камыши вдоль берега, кувшинки – на удивление большие и идеально ровные, точно на картинах какого-нибудь живописца, лилии там и тут, и… Где-то посредине озера на огромной, поистине царственной кувшинке раскинулся массивный цветок. На самом деле довольно обычный такой цветок... Пускай внешний вид его был девушке и незнаком, но она бы не очень удивилась, заприметив такой среди джунглей в регионах к Югу от её родного города. Вот только большие лепестки конкретно этого были снежно белыми настолько, что отражённый от них свет начинал резал глаза. Проводница Джиневры вскинула голову кверху в беззвучном приступе смеха и, отпустив её ладонь, без малейших сомнений... и каких-либо проблем побежала вперёд прямо по поверхности воды, пока не достигла ослепительно белого цветка. Присев возле него на корточки, зеркальная Мэй резко погрузила свою ладонь в самую гущу лепестков и тут же скривилась, точно от боли. Сложно было сказать наверняка, что именно там произошло, но вскоре белоснежный бутон стал медленно окрашиваться в красный цвет. И как только идеальная белизна цветка была нарушена, он тут же принялся раскрываться, точно с каждым окрашенным в багрянец лепестком проходила целая уйма времени, приближая момент его цветения. В тот миг, когда бутон полностью раскрылся, лицо двойника Джиневры было уже мертвенно-бледным. Медленно подняв голову, она слабо улыбнулась своему оригиналу и извлекла из цветка на удивление твёрдую, похожую на кристалл сердцевину-плод. Красные капли её крови, сочившейся из многочисленных порезов на ладони девушки, стекали по прекрасным, острым граням кристалла, падая в воду вокруг. И с каждой каплей точно невидимая волна проходила по озёрной глади, делая её мутную поверхность всё чище… и чище… и чище… К тому моменту, как обессилившее отражение Мэй выронило драгоценную добычу из своих рук и принялось – как ему и следовало бы! – погружаться в воды озера, стоявшая у самой кромки берега наблюдательница наконец-то различила десятки, если не сотни, скелетов, лежащих на дне водоёма и в немой мольбе тянущих руки к поверхности! Осознание того, что они, по всей видимости, прибыли сюда ради того же, что и сама Джиневра, заставило чужеземку вздрогнуть. Теперь к этому складу лишённых плоти и крови костей суждено было присоединится и телу её двойника… Куарион Сознание Лиадона, более других его спутников открытое ко всему новому, погрузилось в видение даже прежде, чем вопрос успел до конца сформироваться в его сознании. Тьма лишь на миг застлала его взор, отзываясь колющей болью в висках, а затем… Док увидел себя. Сидящим на полу посреди Ничто в тусклом круге света, который кажется сжимался вокруг него с каждой секундой. Перед ним, у самых его ног лежала диковинная мозаика, состоящая из тысяч… миллионов крохотных фрагментов. Взгляд лже-Куариона был прикован к ней и только к ней. Кусочки – некоторые опасно острые, а другие, наоборот, скруглённые, сточенные водой и ветрами. Одни – белоснежные, будто снег, который им всем недавно довелось лицезреть, иные - пожелтевшие со временем. А вокруг лишь темнота, клубящаяся, точно туман, подступающая всё ближе и ближе. Внезапно сквозь эту туманную завесу к эльфу протягивается рука, худая и болезненно-бледная. Но ослабшие пальцы её всё ещё угрожающе сжимают рукоять меча! Чей-то отчаянный выпад в пустоту... Но и рука, и клинок спустя лишь краткий миг рассыпаются в труху, бессильно осыпающуюся на пол. И среди всей этой пыли с оглушительным звуком падает один-единственный кусочек косточки - фрагмент той самой кисти, - и, отскакивая несколько раз, наконец-то присоединяясь к странной мозаике, лежащей перед Доком. Тонкого слуха эльфа достигает усталый, но полный чувства выполненного долга вздох, а облака тьмы на мгновение застывают и, кажется, даже чуть-чуть откатываются назад. Двойник Куариона поднимает перо, чтобы записать увиденное в свой блокнот... и внезапно и он, и оригинал замечают, что уже и его собственная рука, даже перо в ней - стремительно бледнеют, лишаясь цвета и жизни. Не нужно быть гением, чтобы понять, что последует за этим! Ещё лишь один удар сердца, быть может, два - и уже его тело рассыплется пеплом по полу! Покуда зеркало продолжает показывать, Лиадон видит себя, остервенело выводящего свои последний записи пером на страницах дневника, покуда его тело обращается в прах. В конце концов, жалкая горстка, бывшая некогда учёным эльфом, осыпается на пол, а к огромному пазлу в окружении клубящейся тьмы присоединяется ещё одна косточка. Где-то далеко, за пределами этого интригующего и ужасающего видения, раздаётся болезненный крик, и у Дока уходит несколько долгих мгновений, чтобы понять, что слышит он свой собственный голос… Персиваль Уж если у остальных и был реальный повод ужасаться или удивляться, впервые увидев в зеркале своё отражение, то вот Сопрано прекрасно осознавал всю прелесть собственного Я. Он даже подмигнул своему двойнику, тот подмигнул ему в ответ… затем отсалютовал сверкающим клинком… и развернувшись, зашагал куда-то вглубь, в темноту Лабиринта, увлекая Персиваля за собой. Бард вновь увидел себя, но уже в схватке со свирепым монстром. Тварь ревела и рычала, швырялась в него камнями и пыталась насадить ловкого мечника на внушительных размеров рог, но, как и следовало ожидать, чудовище ждал лишь один конец. Идеальный выпад, и остриё клинка, пройдя между пластинами брони, погрузилось точнёхонько в сердце твари. И вот оно - тот самый миг триумфа! Голова чудовища (размером с его собственный торс) в руках Сопрано. Идеальный трофей, но… она распадается. Опять! Снова. Как и всегда… Он поднимает из трухи, оставшейся от тела монстра крупный магический кристалл, и тот на глазах превращается в изящный волшебный клинок, присоединяющийся к многочисленной коллекции на поясе фехтовальщика. Но Персиваль по-прежнему недоволен. Он снова спускается в Лабиринт. Продолжает сражаться вновь и вновь, но так и не в силах заполучить желаемое: ценный трофей, подтверждение своего превосходства. И пока Сопрано сражается на его руках и теле, лице и даже блестящей лысине, аккумулируются шрамы, ожоги, участки отмершей кожи и прочие отметины. Он видит как годы, в той же мере, что и многочисленные схватки с невероятными противниками, постепенно, по кусочку, стачивают его прекрасный облик! Нос Персиваля сломан и уже не раз, а глазницы черепа заметно деформированы от многочисленных травм, идеальные зубы местами заменены протезами из драгоценных металлов, но… в глазах продолжает пылать живой, алчный, всепоглощающий огонь. Он изрядно постарел, но по-прежнему противостоит монстрам с клинком в руке. Но цель барда по-прежнему ускользает от него… Видение Сопрано начинает меркнуть. Теперь он смотрит в лицо этой изуродованной версии себя, впитывая каждый изъян, каждый шрам, каждую мелкую травму, оставившую свой след на его шкуре. Благородного фехтовальщика давно уже нет! Перед ним «зверь», хищный и голодный. Но что-то подсказывает Персивалю, что его зеркальному двойнику никогда не утолить свой вечный голод! Все Для многих это показалось знакомым чувством: как будто ты погружаешься с головой в воду, а через несколько мгновений выныриваешь из пучины, становясь в полный рост и ощущая, как прохладная жидкость стекает вниз по волосам, скулам, плечам и животу. Вот только в этот раз впечатление было такое, как будто вынырнуть удалось не всем. Или, вернее, не целиком... Будто какая-то частичка героев осталась там, под гнётом воды. Или по ту сторону Зеркала? ...кстати, а где оно?!
-
Лайк неглядя
-
снимаю шляпу! читала каждый кусочек с мыслями: «а дальше? что дальше?!»
-
Это что-то настолько мощное, что признаться в голове не помещается... Дух, очень жду от тебя книгу, точно будет бестселлером! Такая тонкая работа со словом и погружение в атмосферу!
-
Оч круто, респект
|
|
|
Вакула был не против. Ему были интересны наблюдения и выводы, которые можно было из них сделать. Некоторые выводы он уже успел сделать. Во-первых, он понял, что ледяной кристалл мог быть проявлением гармоничности варвара: на каждом из них пропечатались символы гармоничностей, и если Вакуле в его осознанном сновидении проявился план Огня, что соответствовало чёткому символу на тыльной стороне его ладони, то у варвара, предположительно могла возникнуть гармоничность воды. Что, в свою очередь, говорило о том, что лишь он своим сознанием может избавится от призванного элементаля, отправив его домой. В том, что это был именно элементаль, Вакула не сомневался, ведь его изменённое состояние восприятия чётко указывало на то, что Льдинка была живым существом. На что ещё указывало его изменённое состояние восприятия, так это на то, что, предположительно, среди них ни у кого не было гармоничности Эфира, ведь, согласно представлением Вакулы, это должно было бы отразится на Эфирном плане.
Это было "во-вторых" и "в третьих". Что понял Вакула "в четвёртых", так это то, что структура не могла впитать окружающую вокруг него стихийную энергию - ведь иначе она бы "выпила" Жази. Вместо этого она впитала энергию заклинания, среагировав на него. При чём на Вакулу она не среагировало, ведь его заклинание могло изменить лишь его собственное восприятие, и ничьё больше. Льдинка не могла стать его целью, в отличии от "малого восстановления" - второе как раз таки позволяло восстанавливать не только себя, но и других. Естественно, все эти четыре пункта были лишь предположениями, но от них, хотя бы, можно было отталкиваться.
- Не стоит атаковать этого стихийного духа - я Вижу, что он - такое же живое существо, как и мы с вами. Это не просто проявление Сопряжения в точке соприкасновения слоёв Мироздания - оно обладает Сознанием. Кто знает - возможно, оно впитывает не только Стихийную энергию заклинаний, целью которых является, но и кинетической и потенциальной энергий физических ударов. Это будет заставлять его только расти, а первопричиной появления Льдинки здесь я считаю гармоничность Арауна. Попробуй поговорить с ней, Араун Саэр, но не языком и голосом, а своим Сознанием и мыслями. Говори медленно, концентрируйся на призванном тобою случайно элементале. Возможно, он станет твоим другом и помощником. Тебе повезло - такие шансы выпадают нечасто. А если же нет, так просто попробуй своим же сознанием обратить лёд обратно в воду или пар. Вот только я бы рекоммендовал тебе всё-таки попытаться с ним подружиться...
|
|
|
Шеогорат уже был в состоянии полной боевой готовности. Руки нетерпеливо сжимали меч, готовясь пустить его в дело за долю секунды, а глаза выискивали среди полутьмы пещеры хоть намек на что-то опасное. Но даже полуорк с его зрением не мог ничего толком разглядеть.
Но вдруг пещера разразилась шумом, который отбивался от стен и сбивал с толку. Показалось, что он раздается сразу со всех сторон. Шеогорат молниеносно занес меч над головой, готовясь отбивать нападение откуда угодно. Но его не было. С грохотом в нескольких метрах от Шео упал здоровый кусок скалы. Ага, так полуорк и поверил, что он вдруг по счастливой случайности откололся прямо тогда, когда они пришли. Да-да, щас. Воин задрал голову вверх, пытаясь уловить хоть какое-то движение и зычным голосом крикнул.
— Э-э-э, мля! Там, наверху! Живой кто идет или это какая-то херня барагозит?! Подай голос, если не гандон!
Шеогорат еще не понял, как работает Лабиринт. Если на входе и в ближайших "комнатах" народу было много, то стоило отойти чуть дальше, как шансы найти кого-то, кто не являлся бы тварью, уменьшались с каждым шагом. И хер его знает, что здесь. Вроде бы ориентир рядом - довольно известный, если его рекомендуют в Гильдии. Но по факту лучше быть готовым ко всему. Да, даже если кто живой будет - это не повод расслабиться. Вполне себе наоборот - это причина напрячь жопу, потому что черт его знает, что эти бледные придумают, когда нет никого. Иногда проще будет просто завалить до того, как человек начнет быковать. Меньше нервов потреплет.
- Ух ты! Смотрите-ка, может там есть ориентир?
Голос дварфа прозвучал где-то не слишком близко. Мля, этот бородатый хер умудрился отделиться от группы и уйти в тень. Шеогорат понимал одно: на свой корабль он его не возьмет. Тут два варианта. Или он просто тупой, а такие в море не нужны. Или же его яйца настолько тяжелые, что потопят судно к ебеням. А это хоть почетно, но тоже нахрен надо.
Шео махнул остальным, чтобы шли возле него. И когда подобрался ближе к дварфу, произнес:
— Зол, ты оху...
Впрочем, фраза хоть и была кристально понятной, но осталась висеть в воздухе незаконченной. Потому что было чему удивляться. В пещере стояло зеркало. И было совершенно ясно, что Зол таки оху, но не от того, что рискнул отделиться от остальных, а от того, что увидел в зеркале. И почему-то Шео был уверен, что он глазел не на свою небритую харю с мешками под глазами, а на что-то более интересное. Потому что на свою рожу с таким энтузиазмом умеют смотреть только бабы. Хотя не, не бабы - только молодые девушки. Бабы смотрят либо с ностальгией, либо с отвращением. Хотя вдруг там вообще голых баб показывают? В этом чертовом лабиринте все может быть.
— На че ты там пялишься, борода?
Шео нежно отпихнул дварфа и оху теперь сам.
-
отличная штука с «оху» :)
-
Подай голос, если не гандон!
Работа профи :D
-
..Или же его яйца настолько тяжелые, что потопят судно к ебеням. Шео: – На корабле может быть лишь одна пара стальных яиц, и свои я за бортом оставлять не собираюсь!
|
Ksenos aka ШорохСвойство: Ленивый котЕсли кот проспит после продолжительного отдыха дополнительно хотя бы 1 час, то он получает преимущество на все действия, основанные на ловкости в свой первый ход первого боя до следующего продолжительного отдыха. Вот сейчас быстренько их убьём и ещё полежим, погееемся ...--------------------------------------------------------------- Bloodhound aka Нэйл `Бутч` О`ДоннелСвойство: Повар экспериментаторОдин раз за продолжительный отдых, вместо дежурства, может попытаться изобрести новый рецепт (поэкспериментировать с имеющимися продуктами). Новое блюдо будет обладать следующими свойствами (определяется бросками Мастером, узнать эффекты получившегося блюда можно либо попробовав его, либо определив заклинанием Опознание (Identify)): d4: 1 - Это же отрава! (урон ядом 1к4 съевшему) 2 - О, тепленькое! (съевший восстанавливает 1 хп) 3 - Ммм, а что это у нас тут ползает (нет эффекта) 4 - Вкусняяятина (съевший получает временные хиты, равные вашему удвоенному бонусу мастерства) d8: 1 - Чёта живот скрутило! (съевший получает понижение ловкости на 2 единицы до следующего короткого или длинного отдыха. Может быть снята как любая болезнь) 2 - Серенько как-то (нет эффекта) 3 - Где тебя учили готовить? (съевший получает понижение максимума ХП на 1к4 единицы до следующего короткого или длинного отдыха. Может быть снята как любая болезнь) 4 - А глаз там зачем плавает? (Съевший его получает тёмное зрение 30 фт на 10 минут) 5 - ДОБАВКИ НЕ НАДО!!! (очень сытная еда, следующие 24 часа съевший не испытывает чувства голода) 6 - Что-то я располнел (съевший получает повышение максимума ХП на 1к4 единицы до следующего короткого или длинного отдыха.) 7 - Жжёёёт, куда столько перца?? (съевший получает сопротивление огню на 1 минуту) 8 - Ммм, мороженка (съевший получает сопротивление холоду на 1 минуту) Для приготовления ранее изобретённого блюда требуется час. Срок годности каждого приготовленного блюда = (1к10 + БМ) * 10 минут. Эффекты от ОДИНАКОВЫХ рецептов (блюд) не складываются. Никак. Таак, что если ... ага, а теперь добавим вот этого... а если доба ОЙ, .... опять взорвалось а должен был получиться суп--------------------------------------------------------------- kvon aka Куарион `Рион` МалендонСвойство: Способность наслаждаться плотскими наслаждениямиЕсли эльф вкусно и изысканно поел во время длительного отдыха, то полученные временные ХП (из любого источника) увеличиваются на его БМ. Срабатывает дважды до следующего длинного отдыха. После вкусного обеда и жить легче и жить веселей! --------------------------------------------------------------- Restart aka ЛилияСвойство: Ведьмин азартВыиграв в азартную (с денежной ставкой) игру - получает +1 максимальный ХП до следующего продолжительного отдыха. Между продолжительными отдыхами можно проводить до трёх игр. Преимущество от каждой из игр можно получить один раз между продолжительными отдыхами. Варианты игр: Покер (столкновение Вашего Харизмы(Обмана) против Мудрости(Проницательности) оппонента) Шахматы (столкновение вашего Интеллекта (Анализ) против Интеллекта(Анализ) оппонента) Гвинт (столкновение вашей Мудрости (Проницательности) против Харизмы (Выступление) оппонента) Подкидной дурак (столкновение удачи - ваш d20 против d20 оппонента) Метание кинжалов (столкновение вашей Ловкости (Ловкость рук) против Ловкости (Ловкость рук) оппонента) Ложь или правда (столкновение вашей Харизмы (Выступление) против Мудрости (Внимательности) оппонента) Что наша жизнь? Игра ... --------------------------------------------------------------- MrCloudberry aka Григор НикколóСвойство: Добрая шуткаДействием может пошутить (по доброму и "любя") над кем-то. Цель должна быть в пределах 30 футов от вас, в сознании, и способна вас слышать и понимать. Цель вашей шутки восстанавливает 1d6 + ваш модификатор харизмы хитов. Не может это сделать повторно, пока не закончит продолжительный отдых. Теряет это свойство, если убъёт существо не злого мировоззрения. --------------------------------------------------------------- PrototypeMan aka Джонни ЛаркСвойство: Истина где-то рядомДжонни Ларк может наложить заклинание "Область истины (Zone of truth)" ( ссылка ) на себя (сложность спасброска от этого заклинания рассчитывается от Интеллекта, дистанция - на себя) без траты ячеек заклинания. Не может это сделать повторно, пока не закончит продолжительный отдых. Если когда-либо умышленно соврёт - теряет это свойство. Единожды солгавший, кто тебе поверит?--------------------------------------------------------------- DSmith aka СанторСвойство: Стойкость нежити Если во время продолжительного отдыха Сантор не восстанавливал ХП, то когда в первый раз урон уменьшает его хиты до 0, он совершает спасбросок Телосложения со Сл 5 + полученный урон, если только это не был урон излучением или урон от критического попадания. При успехе хиты Сантора опускаются всего лишь до 1. Врёшь, меня так просто не возьмёшь! --------------------------------------------------------------- Главрыба aka Никта Свойство: РитуалистНикта может проводить специфические ритуалы, непонятные для подавляющего большинства окружающих. Проведя ритуал перед продолжительным отдыхом, который она проводит в одиночестве, накладывает на все двери и окна в помещении заклинание "Сигнал тревоги" ссылка без траты ячеек и материальных компонентов. Если Никта проводит ритуал после продолжительного отдыха то её магия позволяет предвидеть одно событие, которое случится с ней в ближайшем будущем. Бросьте 1к20 и запишите результат. До следующего продолжительного отдыха вы можете объявить, что это число является результатом любого вашего броска атаки, спасброска или проверки навыка или любого броска атаки, направленной только на вас. Вы должны сделать это до совершения этого броска. Ритуалы можно проводить не чаще одного раза в сутки. Забыв прошлое, мы начинаем видеть будущее
|
Барзокк уверенно закивал водой: жажда, голод, сон, всё что угодно, если это будет забесплатно. Вот и пошёл следом за остальными, косо то и дело поглядывая на Ладу. Однажды её уже попытались забрать силой, и пусть, он надеялся, – не то, чтобы сильно верил, – что теперь у неё было больше сил постоять за себя, уж лучше ей было не подставлять шею лишний раз незнакомцам для очередной цветной побрякушки. Брут уже был готов загордиться, носом вздёрнуть: героями называют, приятно слышать нынче такие прозвища, но по реакции остальных понял, что рано радоваться. Да и логично: вон, Келек упомянул, что меньше будут вылезать из травы, особенно в такой близости к их собственной деревне, тем лучше будет всем вокруг. Барзокк негромко кашлянул, поёрзав на широкой скамье. — Тьфу, — поняв, какую проблему не удаётся решить деревне всё это время, полуорк недовольно хмыкнул, — у вас мужиков – гора и дополнительная тележка, а вы боитесь восьмерых? — Сам-то Брут знал, что смог бы выйти один против толпы и, наверняка, одолеть каждого, кто решил бы, что тому под силу побороть крупного орка. Вон он как, в Яблонях-то лица об стол разбивал, и ничего! Только если здесь были совсем необычные бандиты. Он хмурит брови: стоит ли теперь в каждом, раз они «особенные», подозревать какую-то дополнительную силу? Не разгоняя мысль, Брут отмахивается, ковырнув отросший за время путешествия ноготь. Глупости всё это. — Что делать, что делать. Тут всё просто, берём и идём наказывать. Переговоров не устраивать, а то, что найдём – вернуть бедным деревенщинам, — или забрать себе, зависит от того, будет ли им расплачиваться чем-то с компанией или нет, — так или иначе, я со стратегиями вам не помогу. Сами знаете. Есть только одна тактика, и я могу придерживаться только её. — Барзокк обнажил кривоватые орчьи зубы, усмехаясь и похлопав ладонью по своему топору, висящему за спиной; металл негромко и совсем коротко зазвенел, но звук его тут же угас под шум говорящих.
|
-
-
чем он хуже Борща с его цыганской семьей
|
|
|
|
-
— Твоя киска, — внезапно спросила Стефания у лесного эльфа, — она волшебная? Можно ее погладить? Ты же понимаешь, что этот вопрос нужно задавать коту, ибо именно он тут главный?)
-
мур
|
Туша медведя не пропала даром. Хоть Милош и считал, что четыре золотых - это сильно меньше, чем стоит туша на самом деле. Даже если взять одно только мясо, без учета костей, требухи и печени, то там можно накормить человек тридцать, а то и больше. Ну да ладно. Сами бы они его точно не приготовили - тут сноровка нужна, а лучше уж получить немного денег и сытый желудок, чем тухлую горю мяса под боком.
Парень все еще не мог привыкнуть, что он вроде как решил добывать славу и честь вместе со своими знакомыми и спал не на тахте в сенях, а в отдельной кровати в таверне. Воспринимать это было настолько непривычно, что от тишины Милош даже несколько раз ночью просыпался. Никто не шебуршал и не топал ночью в туалет, не хлопал дверьми. Разве что парни сопели - но такой мелочи Милош, привыкший спать и выпыпаться в большой семье, даже не слышал.
Утро встретило приятной прохладой. Милош умылся, немного понежился под лучами еще мягкого и совсем не жаркого солнца, наблюдая, как с самого утра собираются в путь торговцы. А увидев вместе с ними Васятку, пастух вспомнил слова старосты, что деду не придется идти домой самому, а его проводят торговцы, которые как раз идут в ту сторону. Парень не долго думая подошел к деду, который сегодня выглядел значительно лучше, чем вчера:
— Здравствуйте, деда. Нам тут староста говорил, что вам попутчиков в дорогу нашел. Как вы вообще? А то напоили человека, и не узнали, что у него за душой.
— А, здравствуй, здравствуй, Милош. Уже лучше. Да вот добры люди место в телеге выделили, скоро домой попаду, коль Лин милостива будет.
— Вы точно в порядке? Если надо, мы можем и проводить. Мало ли что в дороге может случиться.
— Да ну как тут в порядке будешь. Живой и хорошо. Вам и так спасибо сердешное, что вызволили, а дальше я уж как нибудь справлюсь. — Васятка откровенно смутился.
— Ну, будьте здоровы тогда. Легкой дороги.
Милош протянул руку и состоялось крепкое друидское рукопожатие. Вот только один был друидом бывшим, а второй - только еще будущим, который еще не успел осознать всю свою силу и научиться ее использовать.
***
А затем долгое время Милош занимался новым для себя делом - помогал Маркусу в выделке шкуры и созданию доспеха из нее. Пастух слабо понимал в том, как из сырого куска шкуры создать что-то даже отдаленно похожее на накидку или броню, но несмотря на это с энтузиазмом помогал старшему товарищу, который вроде как очень неплохо управлялся со всеми инструментами. Выделка шкуры и попыткы превратить ее в доспех занимали все внимание молодых людей. Дело так увлекло, что они погрузились в него с головой, но отсутствие опыта не позволяло сделать его быстро. Приходилось по десятку раз отмерять нужное, чтобы не запороть все.
Результаты были удивительными. Не то чтобы Милош не верил в умение Маркуса, но ему казалось, что они скорее испортят шкуру, превратив ее в кучу мелких меховых полосок, чем сделают из нее что путное. Но время шло, шкура оставалась целехонькой, а из нее рождалось что-то, действительно похожее на доспех. Подбитое изнутри, но с мехом снаружи. В такой шкуре и зимой, видать, тепло будет.
А то, что Маркус решил отдать ее Милошу, и вовсе привело пастуха в восторг:
— Ух, вещь получилась. Спасибо, Маркус.
А когда надел шкуру на себя, обнаружил себя как будто на месте того хищника, которого сам же и убил ударом топора. Гордый и сильный, привыкший, чтобы его все боялись, настоящий лесной король, был вынужден пресмыкаться перед жалким и мелким существом, которого смог бы перешибить одним несильным ударом лапы. Вот только не мог. Ошейник сковывал разум и заставлял делать то, что хотел враг. О, как медведь хотел вонзить зубы в плоть этого мелкого, вкусить кровь и почувствовать свое превосходство. Но не мог. Он изводил себя злой яростью, но не мог контролировать собственное тело. Из-за чего сатанел все больше. И вот, в тот счастливейший миг, когда магия гоблина спала, он почувствовал снова силу в своих членах и принялся доказывать, но именно он единоличный лесной король и его сила незыблема. Жалкие человеки падали под ударами его лап - он уже чувствовал триумф зверя над врагом и знал, что на самом деле люди не опасны и будут его бояться.
Милош очнулся он внезапного видения. Как будто он на самом деле был в шкуре медведя - не буквально, как сейчас, а прочувствовал последние минуты его жизни. И пастух понимал, что сделал все правильно. Если бы медведя оставили в живых, он бы принялся мстить людям за свои злоключения. А ведь именно дети больше всего похожи на мерзкого гоблина ростом - и зверь, прекрасно помнящий страдания, точно успел бы задереть несколько ушедших по ягоды или грибы детишек.
Все было сделано правильно. И осознание этого грело Милошу сердце, как шкура сохраняла тепло его тела. Зная зверя, можно научиться думать как зверь. Так будет проще понять, что ему нужно и что от него ожидать. Так будет правильно.
-
Потом с Милошем откроем лавку, будем броню клепать – заглядение!
-
Прикольно описано становление друида, люблю такое
|
-
мне нравятся его простые желания: выпить кооооофе, поплавать в джакууузи
-
сиськи не мять ну вот, а нормально же общались
-
— Идем кучно. Смотрим по сторонам. Херню какую увидели - сразу говорить, сиськи не мять. Лучше перебздеть, чем обосраться. - Так точно, товарищ прапорщик! xD
|
…и несмотря на то, что отдых приключенцев начался с конфуза, едва не обернувшегося грызнёй среди соратников, им успешно удалось избежать наихудшего и восстановить свои силы. Никак хоть в чём-то местные морозы помогли, охладив пламя зарождавшегося конфликта! Умудрившись кое-как отогреть конечности, не надышаться дымом от костра и приготовится к дальнейшему пути, что должен был вывести небольшой отряд в места более комфортные, герои покинули безопасность Ориентира, предварительно отметив в своей памяти его обновлённый стараниями Персиваля внешний вид. Шансы, конечно, не велики, но кто знает – вдруг им ещё когда-нибудь захочется вернуться в этот ледяной ад? Уже не понаслышке зная о некоторых опасностях белоснежной равнины под ногами, на этот раз исследователи двигались более осмотрительно. Знания об опасности добавляли уверенности в том, что при необходимости они с ней справятся… ну и верёвки каждый, у кого таковая была, держали поблизости – мало ли что? Шеогорат, точно тягловая лошадь, грудью пробивавший колею в снегу для остальных, уверенно вёл своих спутников к уже маячившим в отдалении чёрным скалам, которые ранее походили просто на тёмный горизонт ночного неба. Периодически полуорк останавливался, чтобы бросить настороженный взгляд на Сопрано – не учудил ли шароголовый очередную дурость, – но новых поводов бард давать не спешил, следуя взаимному уговору дотянуть с этим конфликтом хотя бы до выхода на поверхность. Золгрум же, замыкавший цепь, то и дело крутил головой, прислушиваясь к чему-то – что-то беспокоило дварфа, но он всё никак не мог уловить источника этого странного чувства. Авось и вовсе померещилось! Несколько раз путникам начинало казаться, что кто-то или что-то их преследует, но сколько они не вглядывались в окружающие их путь снега, сколько не пытались прислушаться, ничего тревожного обнаружить не удавалось. То ли тварь, что за ними увязалась, была столь хороша в выслеживании «добычи», то ли это воображение и нервы играли дурную шутку с настороженными приключенцами. И хотя они вновь воспользовались помощью простеньких чар да и морально были готовы встретиться с морозом, столь частые остановки изрядно задержали группу на пути к выходу, что возымели свои последствия: уже выбравшись на свободное от снежной крупы пространство, каждый, включая потрудившуюся над своей экипировкой во время привала Джиневру, чувствовал себя озябшим и едва заметно подрагивал. Ничего существенного, но… не хватало ещё подхватить банальную простуду посреди спуска в опасные подземелья! Оглядываясь назад (фигурально выражаясь), Шео осознал, что вероятно пару раз едва заметно сбился с пути из-за дурацкого чувства невидимого преследователя. Но, учитывая, что никто на них так и не напал, а треклятые сугробы остались позади, на такие мелочи можно было махнуть рукой. Тем более что куда полезнее сейчас было продолжить движение – и тело разогреет, и над недавними ошибками не будет времени голову ломать. Не давая остальным расслабиться, бывший моряк обтрусил налипший на доспехи да сапоги снег и махнул рукой, увлекая всех очередной туннель. Кровавый Камень, хоть никто из них никогда и не видел прежде этого Ориентира, представить оказалось не сложно. И хотя картинка в голове у каждого из исследователей весьма заметно отличалась друг от друга, но общий посыл оставался чётким и ясным. Достаточно ясным, чтобы какая бы Сила не стояла за этим странным способом путешествия по Лабиринту, она вывела отряд куда надо. На сей раз поход через туннели не принёс очередных неожиданностей или встреч с подземными диковинами. Разок они наткнулись на чьи-то следы, если это можно было так назвать: случайные зарубки на стенах, уже остывшие, но всё ещё заметные следы пригари да какие-то сколы – но даже понять, были ли это следы недавней битвы или непонятные никому кроме автора навигационные отметины, не представлялось возможным. Когда же стены туннеля, по которому они шли, внезапно расширились, раздались в стороны, исчезая из виду, каждый наконец-то мог вздохнуть спокойно – Лабиринт наконец-то вывел их к цели. Нет, приключенцы не увидели перед собой огромный, истекающий кровью, красный валун. Вместо этого перед ними открылась вполне себе обычная многоуровневая пещера, большая часть пейзажа которой вновь была скрыта во мраке лишённого источников света подземелья. Однако чёткая, размеренная пульсация, периодически озарявшая окрестности багряным освещением (источник которого явно был где-то далеко) служила отличным ориентиром на пути к Кровавому Камню. Несмотря на свой угрожающий оттенок, свет был мягким и не бил по глазам. Слишком нестабильный, чтобы помочь разглядеть что-либо, он всё ещё внушал уверенность в том, что даже без факела люди вроде Персиваля и Джиневры, не способные видеть в темноте, не заблудятся в этих пещерах, рано или поздно добравшись до Ориентира. Прямо перед отрядом расстилался, по всей видимости, самый нижний «этаж», исчезая в темноте после шагов тридцати: огромное пространство впереди, роскошная «грядка» оплывших сталагмитов по левую руку, между которыми, кажется, проходила какая-то узкая тропа, и уходивший вправо и вверх отнорок, в котором, на самом пределе своего зрения, Шеогорат и Куарион разглядели… «что-то», что вполне походило на широкие и плоские ступени. Здесь было темно и сыро, воздух казался затхлым, а на коже не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка – типичная пещера… И это было всё равно в разы лучше белой пустыни, что осталась у них за спиной. А это о чем-то да говорит!
-
я жду свой триллер!
-
Сами вы шароголовые :(
|
Барзокк присвистнул, когда вместе с товарищами оказался напротив дома старосты, запрокинув голову так, словно перед ним была изба не в два этажа, а целых десять. Хотя, если честно, такое большое количество он и представить не мог: какой дурак вообще будет строить такой высоты дома, учитывая нестабильность? Да, кое-что он знал о дереве: то может выдержать большие высоты, но... Брут даже потоптался на месте. Наверное, всё дело было в неприятном ощущении, когда он сам оказывался на слишком большом уровне над землей. Лезть на дерево – одно, но вот жить на дереве хорошей затеей не звучало. Усаживаясь молча на лавочку, после того, как пускать вовнутрь их никто не собрался, он так и просидел сложив руки на груди, недовольно осматриваясь вокруг. Дед, без сомнения, с заднего входа не выйдет и под землю не провалиться, но он так и не понял, зачем заставлять их ждать, если можно всё выяснить сразу и вместе. Хозяин – барин, что с него возьмёшь и поэтому с места он поднимается только тогда, когда их зовут в дом. А там! Пиво! Или что-то другое? Коротко кивнув старосте деревни не представляясь, пока его не спросят, Барзокк более бодрым шагом, чем прежде двинулся в сторону стола, на котором был скромный, но достойный стол; раз предлагают, как же тут откажешься, верно? Под бодрый и не до конца правдивый монолог Борща Брут широкой рукой ухватился за кружку и налил себе настойки, дёрнув в сторону жидкости носом: — Эт че будет? — Переведя взгляд на распорядителя, оценив его взглядом – совсем хмельной! – полуорк особо даже не дожидается ответа, пробуя жидкость на вкус, попутно доливая себе больше и закидывая следом в рот первое, что попалось на глаза. В конце концов, несмотря на то, что пошли они сюда все вместе, он считал себя не лучшим балабольщиком. В их же интересах, чтобы парень стоял подальше и особо не отсвечивал, верно? Вот и он так думает, по крайней мере, до тех пор, пока разговор горячее не пойдёт, и там уж к помощи полуорка прибергнуть придётся.
|
|
Милош вошел в зал, где сидел староста. Здоровенная изба могла говорить о двух вещах: либо староста добрый хозяин, который даже кучку навоза может превратить в золотую гору, или он мздоимец, который на пошлинах поднялся. Думать, что староста умелый распорядитель и хозяин было приятнее. Всяко лучше, если ты от человека доброго слова ждешь и не подозреваешь его в делах лихих, если на то нет причины.
Подождав немного, Милош и остальные пошли в большой зал. Пастух неглубоко поклонился, выражая почтение к статусу и произнес:
— Здравы будьте, староста. Простите, что так поздно.
- Так-то, с рассказа Васятки все понятно. Не понятно только что было после того как вы его по башке огрели. Как вы со зверьем управились? Он, хоть прямо и не признается, но не верит что вы сами всю ту свору перебили. Да и мне, уж простите, не особо в то верится.
Милош начал говорить первым. Он помнил, что говорил Келек. Нельзя показывать свою силу другим. Тем более, что это соседняя деревня и они знают, откуда молодые люди родом. Если прознают и лихие волшебники, то это можно ведь на родителей и сестренок и братьями беду накликать. Поэтому торопливо стал выражать свою версию:
— Так повезло там сильно. Гоблин на всех зверей и на дедушку ошейники рабские надел, которые заставляли делать то, что он хочет. Когда я с перепугу дал дедушке по голове посохом, звери хотели на нас кинуться. Но гоблин неосторожно выдал себя. Где ж это видано, чтобы обычный черный кот матюгами крыл? Оливер у нас стреляет метко, он в кота выстрелил, а тот издох и в гоблина перекинулся. Тут магия, видимо, спала. Потому что все звери разбежались: ворон улетел, а волк с кабаном в разные стороны бросились. Медведь стал рычать и хотел на нас кинуться, но тут Барз с Маркусом его стали охаживать топором и цепью. И видно, Барз, ему шею вторым ударом шею перебил, ведь мишка сразу замертво упал. Отделались только синяками. Рассказать - никто не поверит, что такое приключилось.
Да, рассказ не слишком соответствовал действительности. Ведь Милош не вспомнил ни о магии, которая наполнила руки не только самого пастуха, но и его товарищей, ни о магии гоблина, которая заставила всех уснуть. Это была более причесанная версия событий.
В этом он, будучи мальцом, был настоящий докой. Один раз, когда Милошу было десять, его отец очень хотел узнать, почему вытоптан клевер и что за рытвины в земле. Грешил на дикого кабана, который неведомо как оказался близко к селу. И Милош действительно поддакивал, говорил, что видел черного кабана. Не большого, но с клыками. Хотя в этот день чуть раньше просто случайно выпустил свинью из хлева и добрых полчаса катался на ее спине, пытаясь загнать ее обратно. Хорошо хоть никто не увидел. А если увидел, то отцу не рассказал, потому что тот правды до сих пор не знает.
Так что версия с невероятным ведением получилась стройная и хорошая. Главное, чтобы остальные не выдали хитрости Милоша. Пастух очень сильно надеялся, но они все же помнят об опасности, которая грозит их родным.
-
Ох жеж врушка
-
Тебе бы в политику...
|
|
|
- Завтра к вам в "бараки" придет мой человек, и все расскажет по текущим вопросам. Город покажет и прочее. Пока, раз вы тут неместные, я объясню как пройти, - Ратус коротко описал два пути с ориентирами, один к бывшему складу, что теперь служил "бараками" для их групп, второй - в таверну "Три Полных Кружки". Надо сказать, что оба этих места оказались недалеко друг от друга, буквально в одном квартале, видимо, подбирали специально.
Алер чуть нахмурил седые брови. Ему явно не понравилось, что Вакула решил на него давить, и он сухо ответил: - Не знаю, чем вам могут помочь книги "на вынос". Это ценные экземпляры, каждый - довольно тяжелый, и читать их следует за столом. Да и неужто вы решили, что, встретив монстра, у вас будет время выискивать его среди томов описаний?.. Если уж вы так уверены, что эти сведения вам необходимы, лучше наполнить ими память!.. - Картус Феммел кашлянул, и ученый спохватился и уже более нейтрально закончил, чуть поразмыслив, - Я могу выделить вам писаря из студентов. По вашей указке он сможет переписать выбранные вами страницы из книг. Это все.
Глава Городской Стражи вывел их из кабинета. - Не советую вам обижать старика, - уже закрыв дверь, обронил он, - Так-то именно он всю эту катавасию с Элементарной Стражей затеял. И выбрал вас тоже он по каким-то своим соображениям. Я б может кое-кого бы и не взял, - мужчина хмыкнул, - Девчонку вон ту или вон посетителя борделей. И не думайте, Стража вам препоны чинить не будет. Но и распоясываться не даст. Так что, как говориться, давайте жить дружно, а бюджета на всех хватит.
Все вышли на улицу из здания городской администрации. Летнее солнышко еще неплохо припекало, несмотря на то, что дело шло к вечеру. Ратус, еще раз объяснив дорогу и указав направление, скрылся обратно в здании. Решив пока не разбегаться по своим делам, а хотя бы узнать место дислокации, разношерстная компания двинулась по улице. Кто-то был здесь впервые, так что с удовольствием вертел головой, оглядывая высокие здания, что были далеко не в каждом городе. А уж в поселениях поменьше и вовсе не сыщешь. Большинство имело три и более этажей! Некоторые, самые старые дома нависали над улицами, создавая тень, но большинство все же оставляло широкие улицы свободными. Верия явно пыталась балансировать между вместительностью и красотой. Народу на улицах было весьма прилично, много явно зажиточных людей, господа в шикарных камзолах и бархатных брюках, дамы в ярких платьях и изящных платьев. Много улыбающегося люда. Какая-то веселая цветочница даже, со смешком, вручила Жони и Ифре по оранжевой георгине с терпким запахом. Мужчин же больше заинтересовали торговцы уличной еды: уж больно вкусно от их лавчонок несло жареным мясом и свежей выпечкой. Впрочем, впереди их ждала таверна, в которой все должно быть бесплатно. Так что все дружно решили, что еще чуток потерпят, но завывания в желудках заставили ускориться.
Вот и нужный район. Как и ожидалось, он был поплоше центра, но совсем уж трущобами не назвать. Так, булыжная мостовая чуть поплоше, да магазинов поменьше. Зато в домах, чуть ли не на каждом балконе выставлены прямоугольные кадки с цветами, да каждая из хозяек явно с другими соревнуется в пышности и яркости цветения растений. Дорогу к таверне все же пришлось спросить. Любопытный мальчуган, ничуть не убоявшийся бряцающих оружием тяжело груженных мужчин, охотно показал дорогу, бегом пробежав пару кварталов и нетерпеливо ожидая, пока путешественники за ним поспеют. Посовещавшись, все дружно решили, что сперва заглянут в таверну, закажут чего-то на ужин, глянут что да как, а уж потом смотаются в "бараки", закинут вещи, пока их заказ готовится. Ну, может, перехватят чего на один зуб быстренько, уж больно запахи по дороге аппетит раздразнили.
Таверна оказалась крепким зданием в два этажа. Большая вывеска, изображавшая три кружки, наполненные пивом так, что аж пена выплескивалась, явно показывала, что они не ошиблись. Саймон, ринувшись вперед, первым влетел в прохладное помещение. Тут было безлюдно, чисто выскобленные столы с лавками были пусты, за стойкой тоже никого не было, но чуткое ухо ферротца услышало какое-то шебуршание сбоку от стойки. Подойдя чуть ближе, парень заглянул туда и с удовольствием увидел весьма интересный вид: аппетитный задок, видимо, служанки, обтянутый хлопковой юбкой, торчал из-за стойки. Похоже, та что-то искала на нижних полках. Мысленно улыбнувшись, парень уже было потянулся, чтоб ущипнуть за столь беззащитно выставленный зад, как девушка, похоже, услышала разговоры входящих в таверну и поднялась.
Оторопевший Саймон поднял глаза на возвышающуюся над ним где-то на голову де... эээ... женщину и нервно сглотнул. Если бы не два, существенно выдающиеся вперед холма спереди, он бы в жизни не принял ЭТО за женщину. Жиденькие волосики собраны в хвост, зато вот брови кустятся над маленькими глазками. Да еще и над верхней губой явные усы!.. Хорошо хоть бороды нет, хотя квадратный подбородок это вполне "компенсировал". Ну и Саймон бы не поставил против того, что там, под подбородком не найдется кадыка!.. В общем, жуть!
"Жуть" обозрела зал таверны и выдала низким голосом, вполне соответствовавшим внешности. - О, посетители пожаловали! Добро, добро!.. Чего застыл, красавчик? Засмотрелся? Ты это, если уж чего с серьезными намерениями, то заходи после закрытия!.. Хахаха! - гулко рассмеявшись собственной шутке, "красавица" принялась сноровисто выставлять из-за стойки литровые деревянные кружки, уменьшенные копии тех, что на вывеске. - Ну здрасьте, здрасьте, гости нашего города и наши будущие... кхм... спасители. Чего заказывать-то будете? Я - Сара Божерар, но все зовут меня Сарочка, так что и вы лучше так, привычнее выйдет. Пива у нас вдосталь, светлое, темное, ореховое, пряное, медовое, все свежее из лучшей пивоварни под городом, ага, у меня там свояк работает, так что всегда лучшее. На ужин могу предложить: рыбу жареную, цыплят запеченных с картошечкой, шею свиную в меду, пирожки с печенью, правда, пекли утром, но в печь сунем - будут как свежие, салатов, понятно, нарубаем, при необходимости. Заказывайте в общем!.. - Сарочка вполне компенсировала голосом и энтузиазмом пустующий зал таверны.
|
— Ты в порядке, спрашиваю? — При повторе предложения явно полуоглохшему после боя эльфу чувствовалось небольшое раздражение: ему и так не хотелось толком спрашивать и без того очевидные вопросы, а тут ещё кто-то засунул яблоко в своё длинное ухо. Однако без ответа надолго его не оставляют, и подходи ближе, провожая взглядом уместившегося на наружней лавочке Гарма, отбывающего в сон в тот же момент, как только голова опускается на твердую поверхность. — Нда, — толком не церемонясь, Барзокк и сам опускается по стенке деревянного домика, усаживаясь поблизости, — с медведями я ещё не дрался. А ведь думал, что сможет побороть его один! Рвался, уже готовился схватить огромного зверя, одновременно и зная и даже не догадываясь, на что тот был способен. Брут глухо хмыкает себе под нос на слова Оливера. Новый день начинает казаться чем-то нереальным, учитывая, как казалось бы, за совсем простую работу они успели влипнуть в какие-то неприятности. — Чего? — Барз не сразу понимает, о чём именно вещал Кристманн. Парня разговорчивым – не нудящим, а именно болтающим – найти было довольно сложно, но, наверное, новые способности на то подталкивали. Что логично; с кем, если не с теми, кто знает твой секрет, который нельзя рассказывать никому в округе? И, конечно, Брут казался самым хреновым вариантом, учитывая их отношения, за неимением таковых… и полуорк сойдёт. Как только Оливер выставляет на него руку, а зеленокожий уже видел, на какую ерундовину тот был способен при помощи странной татуировки, Барзокк сильнее хмуриться, неосознанно сжимая руки в кулаки, будто сделай Кристманн что-то плохое – тот вмажет ему и даже не подумает извиняться. Однако вместо этого происходит совсем обратное: раны его начинают затягиваться, и несмотря на заметную потерю крови, Брут всё равно чувствует себя… лучше. Он настолько сосредотачивается на происходящем, задрав и руку, и дотронувшись пальцами до шеи, где ещё недавно был медвежий укус, что не успевает спросить у мелькающего перед глазами и обходящего по периметру дом Маркуса, какого хрена он делает. — Какая-то ебала, конечно, — замечает негромко полуорк, когда действие волшебства заканчивается. Он собственной реакции он сначала хмыкает, а потом негромко посмеивается, наскоро замахнувшись и несильно – а Оливер явно знает разницу – стукнул парня по плечу в знак благодарности. Вслух он этого произносить, конечно, не будет, но по нему и без того было понятно: живее он, живее остальные. Теперь они, кажется, все в одной лодке.
|
|
|
Ничто во внешности Вакулы не выдавало в нём того, кто может выходить на контакт со стихийными планами бытия, а также с духами, что в них обитают. Ни во время своих путешествий по Этерии, ни сейчас. Он выглядел как обычный мужик рабочего класса, судя по молоту - кузнец, а судя по мечам - кузнец, который может мигом превратится в дружинника, встав вместе с отрядом, состоящим из представителей своей гильдии, на защиту родного поселения от внешних угроз. Лишь отметина на левой груди - на данный момент скрыта ворохом одежды - могла намекнуть на более интересное прошлое выходца из Мадейры, о котором, к сожалению, Вакула не сможет рассказать. Обычно эта загадочность открывала перед "кузнецом" многие двери, вызывая необъяснимое доверие и сопереживание людей. Вот и сейчас, прибыв в Верию вместе со жрецом по имени Антонио, встретившимся на пути, их обоих без особых проверок приняли в отряд.
У Вакулы было много вопросов, но, не успев их сформулировать, эти вопросы были заданы другими членами отряда. Вернее, большинство вопросов. Но не все. Кстати, о членах отряда: среди них был уже упомянутый выше Антонио Ну-Триштан, с которым Вакула провёл несколько недель в пути, и уже успел более-менее узнать, также было трое наёмников, лица которых показались Вакуле знакомым - кажется, он видел Морти Хартикуса, Жони Жокату и Ифру Аль Жази в бытность свою стражником-гвардейцем в Осто - конечно, лично он их не знал, да и имена узнал собственно только что, но в то время внимательность к лицам была обязательным условием его работы. Остальные будущие коллеги, а именно - Саймон и Эрик - были ему незнакомы.
- Есть ещё несколько вопросов. Первый касается того, кому из вас непосредственно мы будем отчитываться. - взял слово Вакула. Он, будучи гвардейцем, привык, что у каждого отряда есть некто, стоящий выше по званию и если не отдающий приказы, то хотя бы принимающий отчёты о выполненной работе и выдающий вознаграждение. О размере вознаграждения уже спросили, так что дублировать вопрос "кузнец" не стал.
- Второй вопрос касается правителя этих земель. Если я знаю правильно, сейчас он живёт и здравствует, будучи абсолютно гармоничным. Принимает ли он непосредственно участие в подготовке к грядущим событиям, и будет ли у нас возможность беседы с ним?
Предположение, что их группу могут допустить на аудиенцию к правителю Этерии, не вызвало у Вакулы внутреннего конфликта: он много раз общался со старостами деревень, непосредственно контактировал с начальником стражи города Осто, а сейчас беседовал с правительственной верхушкой Верии. Так почему бы не пообщаться с королём? Кстати, немного о впечатлениях от города: стоит упомянуть, что для Вакулы столица центрального государства была чем-то невообразимым: скорость и ритм жизни в ней, разнообразность деятельностей, людей и событий поражала (как и местная мода, архитектура и искусство), а кабинет и атмосфера, в которой он находился прямо сейчас, было гораздо выше по социальному статусу, нежели то, к чему он привык.
- Сразить монстров? Каких?.... - вначале не поняв вопроса, Триштана, ответил "кузнец", но потом, поняв, что тот имеет в виду скорей всего созданий элементарных планов, ответил:
- Не думаю, что среди них есть те, кто достоин уничтожения. Как говорил небезызвестный Кот Донхи, "Кроме смерти, все на свете поправимо". Я иногда выхожу на контакт с духами - большинство из них сложно назвать монстрами, но их контакт с нашим миром действительно может иногда приводить к неприятным последствиям. Я бы предпочёл попытаться приручить этих самых монстров в случае, ежели они нам встретятся, нежели сразить их...
|
Вся эта ситуация выглядела, как малая капля фарса в океане паранойи и предрассудков седовласых ополоумевших мудрецов. В смысле, когда даже в стане нанимателей имеются сомневающиеся в том, что услуги людей по типу Эрика вообще нужны, это не может не вызывать беспокойства. Обычно подобные и аналогичные случаи – по типу совместного спуска археологов с наёмниками в древние катакомбы – заканчивались довольно бесплодно: весь труд наёмников заключался в том, чтобы таскать тяжести, да коситься с недоверием на трясущегося от каждого шороха и окружённого факелами задохлика, перед походом испугавшегося всяких сказок про восставших мертвецов, а по его завершению отказывающегося платить полную сумму, мол "Так всё же без происшествий!". Впрочем, как бы эта ситуация не выглядела и каким бы душком от неё не разило, Свэнсон особо не возмущался. Им платят не за музыкальный слух и не за прозорливость. Нет, навострённые ушки, высоко на маковке расположенные, ценились – спору нет. Но когда возникали лишние вопросы(Например, о вменяемости нанимателя), их следовало попридержать. А ни то гонорара не видать, и кушать да полироль для брони покупать придётся на эти самые лишние вопросы – пока другой, более "Устраивающий" наниматель не подвернётся. Что же до мнения Свэнсона по таким субчикам, то оно просто: его обучали сражаться, а не биологии и магии. Он банально не компетентен в том, чтобы ставить чьи-то слова под сомнение. Факт, каким бы печальным он ни был, состоял в том, что для какого бы мероприятия их не наняли, какие бы меры им не поручили предпринять, следовало задаваться вопросом "А как это сделать?", заместо "А нужно ли это делать в принципе?". В этом подход "Металлических рукавиц" и подход Эрика и отличались от подхода их коллег по цеху. Впрочем, некоторые вопросы задать-таки стоило. Они и раздались, отражаясь от стен, уставшим, отягощённым несильным акцентом вкупе с достаточно привычным солдатским басом голосом наёмника. –Так... Ну а действительно: что про сущностей известно-то?–Спросил "Вендетта" твёрдым голосом, уточняя вопрос бардессы. Ранее, возможно, ему пришлось бы смочить горло чем-то горячительным, прежде чем вступать в диалог. Но сейчас-то он был уже не едва удерживающим в руках меч юнцом, а достаточно опытным солдатом, и более-менее представлял, какие вопросы следует задать.–Их, например, оружие возьмёт? Или мой меч для них будет что кортик для какого-нибудь медведя? Насколько я понимаю, подобные "Сопряжения" уже имели место. Сохранилась ли информация о них и о тогдашних монстрах? Она, конечно, вполне может быть устаревшей – тут, всё таки, магия, но это всяко лучше, чем ничего. Слово "Магия" он произнёс с каким-то недоверием. Нет, он, конечно, в неё верил, да и практикующих магов шарлатанами не считал. Просто с его стороны она выглядела, как что-то хаотичное. Будто бы просто происходят разные случайные вещи, причиной которых являются другие абсолютно разные случайные вещи, и следствием – тоже, собственно, разные случайные вещи. И как их не систематизируй, особого доверия к ним питать не стоит. Можно ими пользоваться, но... В общем, достаточно простым умишком Свэнсона это всё воспринималось с избыточной долей недоверия. –Далее: какие меры следует предпринять и чего ожидать? Стоит ли готовиться к осаде города этими "Существами", или в лучшем случае – на пару единичных атак толп вражья? Может, следует организовать баррикады на улицах города, или твари их... Ну, допустим, перелетят их, или перешагнут – и тогда баррикады только трафик "Наших" затруднят? Закончив с основными вопросами, Эрик скрестил руки на груди и подытожил: –В общем, если есть какое-то... Как это говорят? Какие-то "Прогнозы"? Да и справочная информация не помешала бы. Только не слишком "Научно" – я в этом, как вы понимаете, не силён.
-
Неплохо-неплохо! Посмотрим, как будет развиваться этот персонаж.
-
Отличный пост, как будто Маркус вырос)
-
Как говориться, приступим по молясь! Удачных свершений!
-
И тебе удачной игры! :-)
|
Огромный кабинет в перенаселеной Верии был предметом роскоши, но губернатор города явно мог его себе позволить. Большое окно, прикрытое ажурными занавесями пропускало достаточно света, чтобы в кабинете, несмотря на размеры, было уютно. Обстановка в кабинете была не нарочито роскошной, но вся мебель качественная, из дорогих пород дерева. Посетители сидели на удобных лавках, покрытых кожей. Хозяин же кабинета, смешной толстячок, который, тем не менее, был бессменным губернатором уже добрых два десятка лет, ловко обходя всех конкурентов, ходил перед своим столом туда-сюда, потирая руки.
Картус Феммел, нахмурившись, вытер пот со лба. Оглянулся на своих советников, вздохнул. Суетливо потер руки уже в который раз. - Значит, решено. Вы будете входить в новообразованную Элементарную Стражу, да... Если вдруг что-то случится, вас туда будут направлять, да... А вы, значицца разбираться, да... Может быть опасно, а может и не очень. Может магия быть или эти... да... в общем, сущности из... эээ... элементарных миров. Сидящий в уютном кресле, прикрытый клетчатым пледом весьма старый, но ухоженный мужчина едва заметно поморщился. Нарочито хмыкнул. Губернатор Феммел спохватился и зачастил: - Да-да, но, в общем-то вы специалисты... каждый в своем роде, да... разберетесь. Разумеется, у вас будут помощники. И снабжение... и да... Господин Ратус, может, лучше вы?.. - и толстячок-губернатор плюхнулся в свое кресло, достал платок и принялся вытирать пот со лба уже им.
Стоящий у стены справный мужчина шагнул вперед, звякнув пластинчатой кольчугой, сурово оглядел присутствующих. Откашлялся и начал: - Согласно сведениям уважаемых ученых, - легкий кивок в сторону укутанного в плед старика, - В ближайшие дни должно произойти явление, именуемое Сопряжением. Подробности сего действа желающие могут позже уточнить у господина Алера, - старик улыбнулся бледными губами, - Для нас же важно только одно: в мир будут проникать некие сущности, обладающие неизвестными способностями, что могут быть опасны. Для предотвращения и решения возможных, - Глава Городской Стражи, Ратус, выделил это слово, а на его лице, до сих пор невозмутимом, мелькнула скептическая гримаса, - проблем Городским управлением Верии было принято решение о заблаговременном создании Элементарной Стражи. Вы - члены этой Стражи. И хотя я считаю, что Городская Стража справилась бы и сама!.. - Ратус оглянулся на Феммела и Алера и, мотнув голосой, оборвал мысль. И продолжил говорить, чеканя каждое слово уже с каменным лицом. - Городская Стража будет оказывать вам необходимую поддержку. Учитывая, что свободных казарм для вашей расквартировки у нас нет, под них был оборудован и оснащен старый склад. Желающие могут получить там койку. Также Городским управлением Верии была проведена договоренность с таверной "Три Полных Кружки" на предмет обеспечения питания с существенной скидкой. Обеспечения снаряжением, боеприпасами и прочим не предусмотрено, но вам был выдан аванс на все необходимое. Замечу, что хоть вы и находитесь на службе города, вы не имеете полномочий Городских Стражников, и соответствующие значки вам выданы не будут. В случае необходимости воспользоваться подобными полномочиями - обратитесь к Городской Страже. У меня все!..
- Многоуважаемый господин Ратус не слишком верит в вашу необходимость, - голос у старика был тихим, но, весомым, заставляющим вслушиваться в себя, - Я же... напротив. Считаю, что вы стоите любых денег, вложенных в вас. Сопряжение грядет, со дня на день. А с ним и проблемы. Я проверял свои расчеты множество раз, и именно я инициировал создание... кхм... Элементарной Стражи. Посему можете обращаться ко мне в любое время с любыми вопросами, помогу, чем смогу. Старик по-доброму улыбнулся.
- Есть ли у вас какие-то вопросы? - с явным облегчением, что не начался очередной спор, спросил Картус Феммел, вскакивая со своего кресла.
-
Залпом прочитал, отлично вышло. Ну, по коням?)
-
Хорошее начало, интересные неписи. Удачной игры!
-
Со стартом!
-
Хорошее начало
-
Ну-ссс, с почином!)) /не совсем ясно, правда, было, что наши персонажи находятся в комнате, но видимо это я не выспался сегодня :-) /
-
Nice
|
Милош выслушал Гарма и с каждой его фразой все больше мрачнел. Под конец этого монолога он как будто постарел на лет двадцать. Он мрачно взглянут на пасечника и ответил:
— Э, как ты заговорил. Добрый волк и злой. Быть мудаками. Ты, видно, не знаешь, что нет добрых и злых волков. Если животное сможет, оно с одинаковым удовольствием задерет и ягненка, и ребенка. Вот только волк человека боится. А медведь - нет. И десяток километров для медведя - не проблема. Еще и имя ему дал. А ты сможешь жить, если из-за тебя медведь разорит село или поохотится в лесу на детей, которые собирают ягоды? Ты лицемер, Гарм! Или живешь в своем собственном мире фантазий, где у медведя есть разум. Так разбуди, поговори с ним! Думаешь, мне легко и я прямо мечтаю убить беззащитное животное?! Мудак здесь ты, Гарм. Ты. Строишь из себя святошу, а козу кто убил? Или считаешь, что она опаснее медведя? А?
Милош был очень близок, чтобы влепить Гарму в челюсть. Слишком сильно задели его обидные слова пасечника. Ведь Гарм явно сам не знал, о чем говорил. Животные не умеют думать, они покоряются инстинктам. А сами медведи, на самом деле, довольно тупые создания, которые занимают вершину пищевой цепочки исключительно из-за своей силы. Гарм явно не знал, как охотники могут забить медведя с помощью его тупости. Способ, на самом деле, довольно простой. На дерево с диким ульем мужики привязывали бревно, утыканное гвоздями и шипами. А в землю под деревом вбивались заостренные колья. Молодой медведь лезет на дерево за медом, пытается оттолкнуть колоду с пути, но она раскачивается и бьет его в бок. Медведь свирепеет и бьет колоду сильнее, что только усиливает урон от шипов. Кончается все тем, что медведь лупит по бревну со всей силы, а после срывается с дерева, падая на колья. А мужики уже завершают охоту, добивая полумертвого зверя дубинами. Или же просто оставляют его, чтобы сдох сам от полученных ран.
И Милош очень сомневался, что зверь, которого можно поймать таким путем, вообще умеет расценивать мир как-то иначе, чем в разрезе врагов и еды. И медведь, который перестал считать человека и селения угрозой будет десятикрат опаснее. Но нет, Гарм упорно пытался доказать, что они сейчас поступают очень плохо, и нужно сохранить медведю жизнь. Зачем? Ответа на этот вопрос у Милоша не было.
***
С тяжелой душой и прескверным настроением Милош пошел к хижине и его взгляд упал на друида. Друид! А вдруг Милош и его убил? Ведь занервничав, парень крепко приложил старика по голове. Осознав это, Милош в одно мгновение подскочил к друиду и наклонился, ощупывая шею. Сердце пастуха пропустило несколько ударов, когда он судорожно перебирал пальцами, пытаясь нащупать бьющуюся жилку и переживая, что все-таки ее не найдет. И когда под тресящимися руками отчетливо застучала слабая нитка сердечных ударов, Милош облегченно выдохнул. Это были самые длинные несколько секунд в его жизни. Потому что убивать хищников ему приходилось. И хоть он испытывал глубокие сожаления насчет этого, но убить человека - это было за гранью восприятия Милоша.
Парень подхватил деда на руки и пыхтя от натуги внес в дом, выискивая глазами, куда бы его положить. И когда бессознательное тело друида умостилось на низенькой тахте, Милош непроизвольно стал разглядывать убранство жилища друида.
-
очень хорошо написаны внутренние переживания и аргументация милоша самим с собой. такому и топор давать не жалко!
-
Как и говорил, пост отличнейший)
|
|
-
"Ты хочешь убить меня, но делаешь это без уважения" (с) Дон Потапыч А Милош вызывает сопереживание, эт круто.
-
Ведь даже к опасному животному стоит отнестись с уважением. Надо тогда приговор зачитать, чтоб вообще совсем звэра уважить)
|
|
Слова, сказанные аравийцем Блэр обдумывала, пока работала с больными, готовила лекарства, пускала им кровь, мыла их чресла. Насколько она помнила, ближайшее представительство ее ордена находилось почти на расстоянии сотен, а то и тысячи миль отсюда. В своей миссионерской работе она забрела слишком далеко. Ее слово и статус тут значения не имеют. Блэр Лойд чужестранка. Даже если она объединится с Энн и Абдулвахидом, то их же все равно не пропустят через эти земли. А время не торопилось останавливаться. Ей, как никому другому было хорошо известно, что она не могла рисковать им. Нужно было как можно правильнее распорядиться отведенным временем. Может, пойти в Вечнолесье к своим кровным предкам? Но как бы ей не хотелось, это будет значить, что ее пути с южанами разойдутся.
К концу пребывания в монастыре Блэр была истощена. Она вновь мало спала, а если и спала, то быстро просыпалась с мыслями о новых формулах для сывороток, зажигала в спальне свет, на цыпочках прокрадывалась к письменному столу, чтобы не дай бог разбудить Коди, и записывала на пергамент все важные мысли, не дававшие ей спокойно видеть сны.
***
— Я знаю, это сложно, но не расстраивайся. Твой путь только начинается и в дальнейшем он тоже будет тернист. Но я верю, что ты преодолеешь его с высоко задранной мордочкой и все те, чьи презренные взгляды ты выстоишь, в дальнейшем будут оборачиваться на тебя с благоговением. И когда это случится, ты станешь самым великим кобольдом, что ходил под лучами единого солнца. — Нет, она не говорила эти слова, чтобы успокоить себя, она искренне верила, что это важно для Коди. Он хороший! И он станет великим. Его ждет тяжелая жизнь, но она будет того стоить. Девушка склонилась на одно колено перед своим помощником, чтобы оказаться с ним на одном уровне и смотреть прямо в глаза. — Ты не должен был жить так, как ты живешь. И в этом вина моих предков, что они поступили так с тобой. Но как раз в этом и есть твое преимущество! Я смогла приоткрыть тебе дверь в новую жизнь, и твой выбор ею воспользоваться. Ты и только Ты станешь единственным и неповторимым! Когда-нибудь меня не будет подле тебя, но это не должно тебя останавливать, слышишь? — Лойд развела руки в стороны, впустив ящерёнка в свои объятия. Она погладила его по спине, чувствуя под плащем ребристые чешуйки. — Прости, что нагружаю тебя. Я много думаю о времени, отведенном мне на земле и пока я это делаю, оно подобно воде, утекает без возврата. Я лелеяла надежду, что найдя короля, я смогу исцелиться сама, но этой надежде не суждено сбыться.
***
— Ну вот и наступил тот день, когда наш совместный путь наконец-то подходит к концу, мой дорогой друг. За это короткое время вы с Энн мне стали как родные. Я рада, что наши судьбы переплелись. Вы и ваша госпожа прекрасные люди. — Блэр сжала губы, отводя уставший взгляд в сторону. На уме было много всего и было сложно держать лицо, не поддавшись эмоциям. — Я это знала всегда, но вы вновь послужили доказательством тому, что не имеет значения откуда вы родом, каким богам вы молитесь и каким традициям подчиняетесь, если вы человек с чистым сердцем, то это не имеет никакого значения. Знайте, глава с вашим участием будет вышита золотыми нитями на небольшом полотне моей жизни. — Волшебница вновь всмотрелась в лицо смуглолицего человека, пытаясь запомнить каждую деталь и сохранить в своей памяти. — То, что я сейчас скажу, вам, быть может, не понравится. Но я не прощу себе, если не сделаю этого. Помните тот день, когда мы слышали дивные песни? Мы с Коди говорили с ними, они нам поведали кое-что важное! По словам эладримов, которые, как никто другой чувствуют магию этого мира, меч, которым владеет Рональд фон Мюнценкампф, не тот самый. — Глаза девушки заблестели от скопившейся в них влаги. Ей было больно думать, что после этих слов толмач и воительница могут от нее отвернуться.
— Однако, правдивость их слов я не могу подтвердить. Но, пожалуйста, не думайте, что я пытаюсь что-то саботировать. Мне самой это не дает покоя. Раз такова истина вещей, то мне нет смысла отправляться с вами. Я должна своими силами бороться с чумой, я должна продолжаться бороться с болезнью, что поедает меня изнутри, не рассчитывая на какое-то чудо. Мне отведено мало дней, я скоро умру и лучше я это сделаю, в поисках лекарства если не для себя, то для остальных. — Блэр уже плохо видела перед собой аравийца и что-либо еще. Слезы полились из глаз полуэльфийки, но на губах застыла наигранная улыбка. — Я думала, что свыклась с этой мыслью, но на самом деле я боюсь умирать. Я буду пытаться найти выход своими силами и знанием. Прощайте, дорогой Абдул.
-
Сильно, мне нра!
-
очень красивый и проникновенный пост *_*
-
Трогательно и печально. Жаль, что "on this sad note...", но персонаж остаётся верен себе - это очень похвально. Хорошая игра, coil!
-
ты что твог‘ишь, блэг‘, это не с-слёзы, это пг‘ос-сто дождь
-
Ты еще найдешь себя в другом мире, отважная леди. Каждый конец - лишь новое начало.
-
so sweet :3
-
TTwTT
-
Красиво
|
|
|
Картошку можно было бы одним сжатием в ладони преврарить в то, что вполне вкусно было бы съесть с хлебом. А если ещё и поджарить на костре? Барз усмехнулся своей находчивости, даже был готов предложить на обратном пути спросить, не хочет ли кто-нибудь сброситься на мешок такой, а то и спросить у старика про качество сдешних овощей. Конечно, от своей родной деревни они ушли не так уж далеко, чтобы думать о разной земле, но где один крестьянин вспахивал поле своим методом, другой делал противоположные ему вещи. Мешки, наконец, были опущены на землю, благо друид не долго молчал, и Брут со скучающим видом пнув землю, оглянулся по сторонам, задерживая взгляд на каждом из зверей, выбрав себе наиболее большого и сильного. Он уж делает несколько шагов в его сторону, рассматривая издали его мех да крупные лапы, как с негромким: — Э? — оборачивается на неожиданно громких товарищей по команде, — вы какого, — пытаясь подсобрать в одно единое всё сказаное Трутнем, Маркусом да Милошем, – Лада бубнила и шептала себе под нос многим тише парней, что уже давно не удивляло полуорка, – зеленокожий хмуриться. Это как выходит. Они к старцу с добрыми намерениями, вещи донести, а этот огрызок их при помощи волшебства какого-то пытается обдурить? Нет уж. Они теперь и сами, это, магические! Могут дать отпор каждому, кто решит поставить себя на ступеньку выше этой, правда, странноватой лестницы. Не нужно быть шибко тактическим, чтобы просчитать: на одного старика и волка людей вокруг столпилось достаточно, а вот остальные... Барзокк снова оборачивается к медведю. Что там охотник сказал? Какие ошейники? Инстинктивно взгляд Брута упирается взглядом в мощную шею Бурого. — Эт че, получается, — неосознанно он сводит плечи поближе, становясь пусть немного ниже, но кажется, что крепче: явно готовится к тому, чтобы если что – присоединится к всеобщему веселью. Драки он любил, будет странно не воспользоваться такой возможность, верно? Другое дело, что усталась брала своё и могла бы быть очень некстати. Брут, однако, мысль свою продолжил, пусть не слишком надеясь на ответ: — Животные – люди? Забираю свои слова обратно: твои козы, Милош, теперь кажутся лучше. Медведь, эй! Моргни дважды, если тебя удерживают насильно! — Барзокк, несмотря на желание воспользоваться своим новым другом, всё же руки к топору не тянет, понадеявшись, что справиться с животным и так. Тем более, если ошейник и правда есть... всё, что надо сделать – это его снять, верно?
|
|
|
|
Давно вместо ночного сна он не выбирал бродить по округе да ещё и с мыслью, чтобы заглянуть в соседнюю деревню! И без того идя весь день без особого отдыха и привалов, неудивительно, что ближе к раннему утру, когда перед глазами начали расти крыши домов ближайшей деревни, полуорку ничего не оставалось, как то и дело подавлять зёв. Да и, честно говоря, справлялся с этой задачей он из вон рук плохо, то и дело открывая клыкастую пасть пошире, не прикрывая ту ладонью. Пожалуй, не в тяжести лукошка было дело. Спать ночью надо, а не херней страдать. С другой стороны, отряд дошёл до цели без приключений, и частично Барз думал, что это его заслуга. Да, хлопцам за спиной он помочь освещением или своим зрением тот не мог, с другой стороны, лишний раз предупреждал о каком пеньке или, наоборот, яме по пути. Правда, дело было совсем не в жалости к сапортийцам: внимательнее бы смотрели под ноги, глаза-то всё равно привыкли да и под светом луны видно хоть чего, но вот тратить время на сборы потерянных яблок, выпавших на землю, ему совсем не хотелось. Рад он был и тому, что все понимали: меньше яблок – меньше денег. Вот и жевали каждый своё, что было припрятано за пазухой. — Отоспаться бы, — получив и свою долю, Брут словно повеселел, без привычной остроты отвечая Маркусу. Да и на самом деле, тот был самым старшим из них – не значит, что мудрым, но – и, в отличие от остальных, выглядел как человек, знающий, чего он хочет в жизни. Нередко тот встречался Барзокку в лесной чаще, когда один из них уходил на охоту, а другой – занимался сбором древесины. Таких людей полуорк пусть не совсем открыто, но уважал, отчего и ссориться не хотел. Поэтому коротко кивнув головой, двинулся следом. Говорить с людьми полуорк особо не боялся, но и не стремился, предоставляя эту возможность более разговорчивым. Он уж подумал, что стоит пропихнуть Ладу на поиски работы для них, но Милош первым устремился на разговор с каким-то торгашом. Ну, так тому и быть. Особо не отходя далеко, Брут с любопытством наблюдал за жизнью на площади, коротко провожая взглядом убегающего в сторону мальчишку. Пожалуй, когда твоя жизнь крутится вокруг одного, – он даже поправил ремень, топор на котором звякнул, – не стоит удивляться, что разговоры об этом тебя заинтересуют больше всего. Тем более, всё равно ждут, а так хоть точно не свалится прежде, чем они найдут какой сеновал и отоспятся. — А по чём древесину в Милосе берут и тут? И кто это такой цены загибает? — Брут слегка нахмурился, вспоминая – всё равно ведь туда направятся, хочешь или нет. Он ещё в лесу думал, что если бы не треклятая корзинка, смог бы нарубить веток да поленьев, чтобы хоть что-то сбыть можно было. Взгляд его привлёк один топор на входе, – и чёрт бы с ним, не важно какой, но те были всяко лучше того, что был у полуорка – но что-то Барзокку показалось странным. Будто знать он стал больше, чем раньше. Как там говорят? Во. Интуиция заработала на такого рода вещи! А пользоваться ей надо, пока пашет.
|
|
Подобрав небольшой, но весьма увесистый булыжник, полуорк без особого почтения к пасторальной картине этого места зашвырнул его в озеро, с хорошо знакомым Куариону выражением "учёного", мужа науки, исследователя в конце концов, наблюдая за результатом своего эксперимента. Несмотря на справедливые опасения, брошенный камень погрузился в жидкость с той же лёгкостью, что и на поверхности, и постепенно пошёл ко дну. Чистота местной воды и мощный луч света от зажённого Персивалем фонаря помогли ещё долгое время отслеживать слегка искажённую поверхностью воды форму снаряда, постепенно опускавшегося ко дну. И лишь опытный в морских делах Шеогорат заприметил, что булыжник-то потихоньку сносило. Причём, не столько в сторону устья, но ближе к центру озера. Течение здесь было не слишком сильным, что само по себе было довольно странно, учитывая обрыв неподалёку и потенциальный водопад, и вряд ли грозило стать проблемой для кого-то из приключенцев, но мало ли? Кто предупреждён, тот вооружён!.. К сожалению, даже в свете фонаря разглядеть сужавшееся конусом к центру озера дно не представлялось возможным. Контуры крутых склонов в какой-то момент терялись из виду, превращаясь в тонкую чёрную линию на глубине. Даже здесь, около устья, водоём достигал, как минимум, футов 30 в глубину. Для опытного пловца такое испытанием не назовёшь, но пловцы обычно не носят доспехов при погружениях, так что стоило быть осмотрительнее… Найденное Шео и Доком неподалёку бревно вполне могло послужить в качестве переправы на другую сторону, если авантюристы были готовы на небольшой риск: по длине оно было примерно нужных размеров, а частично погружённая в воду поверхность старого дерева поросла мелкой растительностью, делавшей и без того скользкое бревно сомнительной опорой под ногами. С другой стороны, ручей в этом месте был весьма узок, а почва достаточно твёрдой, и по прикидке моряка он вполне себе мог бы его просто перепрыгнуть, разбежавшись как следует. Возможно, у остальных и возникли бы с этим определённые проблемы, но… Это казалось даже более надёжным вариантом, чем попытка перейти поток по поваленному стволу дерева.
И пока эльф с полуорком размышляли над способами переправы и дальнейшим направлением их путешествия, а предприимчивая Джиневра воспользовалась небольшой паузой чтобы пополнить запасы воды, двое нашедших друг друга хулиганов дружно преступили к осквернению чистоты сего места весьма простым и естественным путём. Удерживая взгляд выше уровня пояса (исходя исключительно из джентельменских соображений и мужской солидарности) и поддерживая "напор" на приемлемом уровне Золгрум и его сообщник добавили красок в этот преимущественно синюшный пейзаж, разом обнаружив то, что и их более культурная спутница неподалёку: вода в озере вела себя несколько странно. Нет, она не выпрыгнула на берег, приняв форму гуманоида и не набросилась с кулаками на своих обидчиков. Вместо этого жидкость просто "сопротивлялась" вторжению естественного красителя куда больше, чем ей полагалось бы законами природы. Жёлтые струи, погружаясь в воду, собирались в небольшие облачка и капли, не спеша растворяться среди остальной жидкости. Какое-то время удивлённые товарищи даже могли наблюдать как мазки их кистей, приняв форму картины какого-нибудь абстракциониста (или безумца), медленно погружаются в озеро, пока на глубине футов 10-15 природа всё же не взяла своё, поглотив и интегрировав жёлтых вторженцев в состав воды. Увы, к тому моменту у обоих мужчин попросту закончились "краски", так что провести повторный эксперимент им было уже просто нечем.
А вот Мэй, чей разум оказался не замутнён чарующей картиной борьбы человека с природой, довелось узнать и кое-что более полезное. Конечно, она тоже заметила необычное поведение жидкости, когда попыталась набрать ту в бурдюк, и хотя прикосновение к воде вызвало весьма привычные ощущения – не отличить от обычной озёрной! – сложно было не заметить, что та была более… плотной? Вязкой? Тяжёлой? Наверное, Лиадон сумел бы подобрать подходящий термин, но Джиневре было достаточно и того, что она видела собственными глазами: зачерпнутая ладонью вода не спешила разливаться и просачиваться сквозь её пальцы, вместо этого принимая и какое-то время поддерживая овальную форму гальки или окатыша. Недолго, всего несколько мгновений, прежде, чем этот странный пузырик лопался, во всём уподобляясь обычной воде, но это всё же было весьма необычно. Возможно, другого, более осторожного исследователя Лабиринта, подобное и отвадило бы от близких контактов со странной жидкостью, но уроженица далёких земель, повинуясь какому-то наитию, всё же решила рискнуть и испробовать местной водицы (благо, сделала она это до того, как Персиваль и его новый приятель приступили к своим урокам «живописи на воде»). Та оказалось довольно… водянистой. Не спешила прожечь горло Мэй насквозь, превратить её в какую-то неведомую зверюшку или же как-то иначе навредить девушке. Вместо всего этого Джиневра почувствовала себя освежённой и полной энергии, точь-в-точь как после целительного травяного настоя своей тётушки или же чашки хорошего, по-настоящему хорошего зелёного чая. Ей почему-то вспомнились рассказы одного торговца, перевозившего на своём судне… «воду». Особую воду из особых источников, что, по его словам, пользовалась особой популярностью среди придворных и целителей за свои особые свойства. Мэй тоже довелось пригубить его товара, и хотя она могла ощутить разницу с простой колодезной водой, ничего такого уж сверх "особенного" она в тот раз не почувствовала. По крайней мере, ничего такого, за что стоило бы переплачивать несколько дюжин золотых монет. Однако здесь, на Лэ’Гуан, та тогдашняя её беседа уже не казалась столь странной. Магия острова, которую она буквально ощущала всей кожей, хоть никогда и не обучалась чарам или ведовству, помогала поверить в то, что здесь возможные и не такие чудеса как «волшебная вода»!
|
Да уж, такое не каждый день встретишь, когда местный дикарь полуорк соглашается со своей жертвой в чем-то, причем в слух! Будь с Оливером записная книжонка, точно бы отметил сегодняшний день, дабы не забыть, что такое и вовсе произошло. Однако если до этого Оливер думал и дальше дерзить в сторону незнакомца, то после превращения Гарма в козла, полукровка дважды подумает теперь прежде, чем раскрыть свой недовольный рот.
Лекцию полуэльф слушал внимательно, стараясь найти подводные камни, за которые можно было бы ухватиться, дабы сделать контраргументы Келеку. В наших сердца таиться частичка верховного? Сила, которая превышают человеческие способности? В подростках, которые жили в границах собственной деревни, особо ничем не отличаясь от других? Как ни крути, выглядит как чушь собачья, нет чтобы отыскать героев, которые точно справятся с этим важным заданием. Но тем не менее, мужчина звучал довольно убедительно.
— Уж очень сколькое предложение вы нам делаете, господин Келек — вслух подумал Оли, после чего посмотрел на своих товарищей, которые уже начали давать свои согласия. С приподнятой бровью Кристманн саркастично посмотрел в сторону девушки, которая была бесполезна во время битвы против койотов.
— Лада Бэйкер, согласна поиграть в войну? Вы только не подумайте, что я намереваюсь дерзить, но это довольно-таки интересное заявление. Неужели на это задание нужен «герой», который во время смертельной опасности закрывает глаза, пока её товарищи пытаются выжить? В дополнение еще включен и пастух, из-за которого мы и оказались в этой заварухе. Не знаю как остальным, но мне кажется это «приключение» уже обречено на провал. — сделав пару шагов в сторону незнакомца, Оливер устало выдохнул.
— Прошу прощения, за предыдущие комментарии. Если я имею право у вас уточнить, но мы единственные в ком таится эта необыкновенная сила, или есть и другие, о которых возможно даже вы не знаете? К тому же, даже если мы все согласимся и пойдем выполнять ваши указания, что вы собираетесь делать, если вдруг это путешествие пойдет на дно. Если мы не справимся, что тогда, помимо того, что скорее всего всему наступит конец, произойдет? — сделав последний шаг вперед, Оливер пожал плечами, заинтересовавшись, был ли его предок таким же дотошным и ядовитым на язык или нет. Видимо да, ведь ушастого еще не превратили в шипящую змею.
— В деревне я уже и так повидал все что можно, думаю можно и прогуляться, и изучить, что таится в этом мире. По крайней мере посмотрю со стороны, какого это геройствовать. Я согласен.
-
Сколько же желчи в этом остроухом провокаторе)
-
пора дарить календарик, чтобы ты обводил розовым дни, когда брут сделал что-то не как прежде
|
|
|
— А это что за бобуйня, — он ещё больше выпячивает острые клыки, и без того виднеющиеся из-за губов, с опаской оглядываясь по сторонам и неосознанно сжимая топорик в руках посильнее. Не успевает Лада отойти от него, направляясь по своим делам и освобождая перед полуорком путь для разворачивая верёвки со своего рюкзака, как дышать стало тяжелее, листья кривее, а самому Бруту показалось, словно кто-то затычки засунул в уши. Он вроде бы не пил сегодня, так какого хера ощущение, будто приложился к нескольким галонам яблочного сидра? Разве что без ощущения головной боли. И на том спасибо. — Эй, куда! — Барзокк аж ногу попытался поставить на угасающего и пропадающего из виду койота. С собственным движением он увидел и раны, затягивающиеся на его руке вместе с таким же свечением. На секунду его дыхание даже участилось, от мысли, что сейчас он пропадёт из виду вместе с таяющими тварями, однако ничего такого не произошло. Полуорк пошатнулся, отступая на полшага назад, насупившись и забеспокоившись, что кто-нибудь мог увидеть его расстерянность. Несколько раз он даже постучал себя по уху ладонью, будто пытаясь выбить и отсутствие звуков, и расплытость мира. Тщетно. Светлые и храбрые лица, по крайней мере, в лице конкретно зеленокожего, таковым назвать было трудно. Мало того, что какой-то расфувыринный хер вышел из-за леса и из-за гор, так ещё и козёл, за которого они изначально попёрлись в глубь чащи, оказался светловолосой мадам, то ли приложившейся об дерево головой, пока никто не видел, то ли просто была больной с самого начала. Разве не это объяснялось тем, что она несла какую-то чушь? Другое дело, что чем больше она говорила, тем слышнее громыхало в голове – да это же нечесть какая-то! От таких ему советовали держаться подальше; как, в таком случае, угораздило оказаться в самой гуще событий? — А жаль, — кажется, ни койотов, ни денег за трупы животных, она не получит. Сложно было верить в чистоту души, когда орк был готов встать бок о бок с Маркусом, перечя новым знакомым, требуя возвращение на землю их добычи. С другой стороны, нахрен им с лесными духами возиться. Барзокк недоверчиво оглянулся вокруг себя, ища взглядом то птичку, то белку. Эти тож что ли, неместные теперь, а из... откуда-то там непонятно откуда вылезли? Животных-то им оставили нормальных? — Эй, если твой мужик куда-то пропал, то мы-то тут причём? — Заслышав последние слова девушки, Брут, наконец, за неименем опасности – эти точно не выглядели так, будто хотели драки – убирает своё оружие обратно за пояс. Делать ему было нечего, кроме как наделяться чьей-то силой. У него своя есть, спасибо! — Ты что-то знаешь о ней, Лад? — Барзокк смотрит на деревенскую сверху вниз, пытаясь вытянуть хоть какие-то ниточки на поверхность. Возможно, Пахай что-то и говорил об этом, как и о магии, Падших и бла-бла-бла, но честное слово, сон был временами важнее, чем слушать истории старика. Ему бы почувствовать стыл, но Брут даж пальцем не ударил о дерево ради этого ощущения. — Оливка дело говорит, — редко соглашаюшийся с эльфом полуорк кивает, сверля взглядом представившегося им Келека, — раз койоты были вовсе не койоты, а наше дело ещё не закончено... Силы тьмы или о чём там шла речь – у нас и своих дел по горло. Сказки всё это да небылицы. — Заканчивая, он, впрочем, говорит довольно неуверенно, смотря на место, на котором только мгновение назад стояла светловолосая девушка. Может, эт всё абрикосы? Он слышал вроде о таких грибах, вызывающих странные ощущения. Мож и эти были, ну, того?
|
|
Надо было вщемить топором с самого начала. И какого хрена он вообще подумал, что у Милоша действительно хватит и сил, и ума на то, чтобы успокоить целую стаю койотов? В момент, когда два шакала оказываются поблизости, он готовится сгруппироваться и ухватить хотя бы одного из них в руки – удаётся! – тут же пытаясь защититься от клыков. — Ах... ты... сукин сын! — Вырывается из него кряхтением в попытке побороть изворотливое животное, так и норовящее откусить ему руку. И ведь кусает! Да так больно, что от неожиданности дровосек разжимает кулак, роняя топор со слегка позвякивающим от твёрдой земли звуком. Он уже готовится к тому, чтобы одним движением свернуть тому шею: благо, в захват койота взять удалось, но неожиданно тело его ослабевает, и ему не нужно долго искать причин. Очередная стрела словно дожидалась того, чтобы у зверя не было шансов пошевелиться в руках Барзокка. Он бурчит себе под нос что-то невнятное, явно не похожее на благодарность. Был у него ещё один шанс показать мужество да силу, но Маркус оказывается тут как тут, убирая с поля ещё одного рвущегося сожрать кого-нибудь койота. Барзокк грузно вздыхает. — Эй ты, овцевод! — Брут разворачивается лицом к Милошу, как раз в моменте стукающего по голове последнего хищника да ещё итак изящно, что можно подумать, будто разбирался он с ними каждый день. Точно ли водил хороводы вокруг пастбищ? Что там говорил Пахай? В лесах эти твари не водятся, больше выбирая степи. Да и сам Барзокк не видел таковых не то, чтобы в последнее время – никогда. А он, между прочим, иной раз по несколько походов делал в течение дня, когда нужно было большое количество дерева набрать. — Ты совсем охренел? Убить нас всех решил? А ну иди сюда, я тебе... — полуорк делает сплёвывает и нагибается, чтобы подхватить потерянное, тут же делает несколько шагов в сторону Борща. Везение или нет, но появляющаяся перед ним Лада вынуждает его остановиться. — Чего тебе? — Барзокк хмурит брови, опуская взгляд на покусанную койотом руку. Болит, собака. Таких ран в деревне он ещё не получал: не от кого было, кроме бати, а тот не слишком любил пользоваться острыми предметами; хотя однажды тот по глупости стукнул об стену редкую для их дома стеклянную тарелку, – ту ещё бабка притащила, – чтобы напугать сына. В итоге, оба были покалечены. — Ты лучше на Борща внимание обрати, — он уже успевает закатать неповрежденный рукав рубахи, — потому что я ему так вщемлю, мало не покажется! Козёл его сраный тащить будет, раз он так хорош в общении со зверьем! — Барзокк не менее активно пытается сделать ещё один шаг, но девушка оказывается не такой запуганной – как хотелось бы? – как кажется. Девушек он никогда не трогал, и дело было далеко не в том, что те не могли дать сдачи. В таком случае, иначе ни Оливер, ни кто-либо другой не попадался под горячую руку, верно? Вот оно, где проступает воспитание, которое по Барзокку было не так часто заметно. Из первого правила его старухи следовало, что тех надо было оберегать: без того вечные проблемы с ними. То умирают непроизвольно каждые месяцы, при этом, отвары какие-то непонятные варят, чтобы легче было, не говоря уже о криках, окутывающих всю деревню, а потом бац! – и ребёнок откуда-то взялся. Короче, связываться с ними Бруту не очень хотелось да и видел он, что девочки они... другие. Взять хотя бы его сеструху. Ту в обиду он не давал, так сложно было думать о том, что и новенькую от себя бы со злостью оттолкнул. — Ладно! Хотел белку, — он поворачивает голову к Маркусу, — вот тебе целых шесть. Может, с них чего ещё в деревне получим, редкая штука в наших лесах. У меня верёвка есть, можем перевязать да с собой забрать. А у тебя, — Брут, тем временем, обращается к Ладе, — есть время собрать свои цветочки. Вон, Оливку бери, — недобро сверкнув взглядом в сторону сына могильщика, – запомнил Барзокк, что тот даже с места не сдвинулся, чтобы на выручку полуорку прийти – он добавляет, — у него мать – знахарь. Должен шарить, да и под ногами путаться не будет. Или ты хочешь помочь тут, олух? — зеленокожий выпрямляется во весь свой рост, говоря громче, чтобы его было слышно даже самым далёким. Наверное, надо будет сказать Гарму «спасибо.» От собственных мыслей полуорк кривит лицом. Вот уж нет. За что? За то сделал необходимое? Барзокк бы и сам справился – они это знают. Так что, задирая подбородок повыше, он оглядывает толпу среди трупов хищников. Зато козу сраную спасли – вот оно, дело.
|
-
спросил про себя полукровка, дабы не показать остальным, что он и вправду волновался. ля какой :3
-
Заметив, что у Барзокка были трудности с койотами, Кристманн уже готов был замахнуться кинжалом, дабы помочь зеленому обидчику в трудный час, несмотря на старые разногласия. Вот это я считаю сильное раскрытие! Вот за это можно даже плюс поставить.
-
блин, люблю оливку, он крутой! хотела сказать ДРУГ НАЗЫВАЕТСЯ, но потом сделала а... точно.
|
|
Они всегда нападали по трое. И в северной части деревни, и в южной, и в западной, и в восточной, да даже в центе Новых Яблонь находилась тройка. Нравилось этим любителям кинуть жёлтый снег в лицо зимой ходить минимум по трое. В итоге щуплому Гарму гулять в деревне было особо негде. Вот и сбегал он в лес сначала. В самую глубь, чтоб очередная троица не достала. И уговоры о разумном добром и вечном не помогали, это только становилось поводом для смеха и побоев. Но всё изменила встреча с голодной троицей волков. Первое время был ступор, но вот их вожак зарычал - и что-то в Гарме в тот момент сломалось, надлмилось и стало уже не так страшно. Просто бежать было некуда и разговоры... какие могли быть разговоры со зверем неразумным? Один удар кинжалом по вожаку стал первым словом в разговоре. Оставшиеся два волка убежали.
Когда Гарм вернулся в деревню, он уже не видел особой разницы между тройкой диких волков и тройкой задир. И от тех и от этих бежать некуда. И с теми, и с этими разговоры бесполезны. Один удар кинжала по вожаку, но на этот раз так, чтобы не убить. Дед Пахай, разумеется, после этого случая стал отчитывать Гарма. "Зачем же ты полез на них, отрок?" - "Потому что достали, Деда, и иначе с ними было уже никак."
Задиры из западной части Новых Яблонь попытались потом преследовать Гарма в лесу. Они попали в волчью яму. Задиры из центральной части были покусаны пчёлами. Всегда нападение было сначала на "вожака". Из южной части и из восточной уже троицы не нападали.
Потом отец взял в поездку на базар поторговать мёдом, воском, пергой, пыльцой, маточным молочком и другими продуктами с пасеки. Мимо прилавка проходили двое. Задира опытный учил задиру начинающего: – Никогда не нападай на лоха в одиночку. И не показывай страха, смело бери на понт. – А как понять, лох или нет? – Да это по ним видно. – А вот этот? Он лох или нет? – начинающий задира показывает на Гарма за прилавком. Рука потянулась под прилавок схватить... что угодно. – Не, у этого взгляд бешеный. Хрен его занет, что ожидать. Лучше другого найди. К тому же видишь, рука под прилавок потянулась? Фиг знает, что он там вытащит. Но больше взгляд пугает, он хоть и щуплый, и мы его сильнее, но он вломит. И это пугает. Он нас не боиться. Лучше свалим, пока он сам первым не вломил.
Хорошо, что рядом с Гармом был отец, лес, пчёлы и чай с ромашкой. Они помогли Гарму, чтобы это "бешенство" его не поглотило. *** А ведь когда-то Гарм был на месте этого козлёнка. Даже немного удивляло, почему полуорк на него не наехал по дороге. Но не это сейчас было главным. Главным было то, что недалеко было шесть койотов и бежать или разговаривать с этими дикими зверьми не рассматривалось как вариант успешного поведения. Да, койотов было шесть. Да, дикие звери. Ну и в чём проблема? Взгляд стал становиться бешеным. Тетива стала натягиваться, вот-вот стрела ужалит в задницу вожака... Но тут в самую гущу волков выскочил Пастырь (Или как его там? Надо будет разговориться на привале всё-таки, а то с охотой и пасекой как-то не особо разговоры клеились с людьми, особенно после тех трёх случаев.). У Пастыря явно был план, но если что-то случиться - тетива уже натянута. Пусть эти звери только попробуют напасть, Гарм им глотки перережет! Лучник был готов стрелять. Взгляд у него был бешеный.
-
"Он парень лютый, он - ебанутый" ХД
-
крутецки отписано. трутень, а ты хорош!
|
|
Хочешь не хочешь, но видя цикличность жизни, будешь относиться к смерти с более простым настроением, нежели являясь только что переставшим ходить под стол мальцом. Да и чего? Его отец, вон, однажды притащил ему пару дохлых птиц с соседского участка, – в отличие от Брута младшего, выкупив их, а не забрав силой – сказав, что как приготовит их, такими и будет есть. Суп вышел быстрее перьевой, чем мясной, но с того момента переживать за увиденную кровь, а то и внутренности полуорк как-то перестал. Белкой, конечно, не наешься, – нужно постараться с количеством на такую команду – но и смолчать он здесь не мог: — Наловишь пару, и можно сделать шапку, — в хозяйстве пригодится! А из лап местных птиц вполне можно было бы сделать амулеты на шею, – полуорк снова смотрит исподтишка на Ладу, предположив, что и серёжки реальны в таком варианте. На восклицание Милоша тот лишь отмахнулся рукой: — Одной белкой больше, одной меньше. Что тебе, орехов не принесут на всю твою семью? — Брут аж сам хмыкнул от своей шутки, перенеся вес корзинки в другую руку впервые за всё время пути. В отличие от остальных, особых стараний полуорк не прикладывал, как и не чувствовал никакого стыда за то, что не предложил никому помощь: тому же Оливеру, наверняка, пригодилась рука сильного Барзокка, да только какое ж в его случае выйдет наказание, которую на них всех повесил Стефан? Так, прогулочка. — Эй. Эй! — Не мешаясь стрелкам, Брут останавливается, повышая голос и пытаясь привлечь внимание овцевода, — ты что, дурак? Куда ты попё... — Милош не был похож на того, кто кричал «волк» по поводу и без, что предположить наличие стаи за кустом было невозможно, а речь, судя шла именно о количестве больше одного. Нужно было что-то делать. Даже если Борща сожрут, а они смогут не привлечь внимание к себе дальше, корзинку его тащить придётся. Ко всему прочему, у полуорка была другая причина не проникнуться симпатией, – хрен там был, ту на дороге так легко было не найти – но осознанием, что если уж этот бестолковый умрёт, то за ним поляжет и весь его табор цыган в деревне. Стоило только представить, что случилось бы с его собственной сестрой в таком случае, Барзокк с силой ставит лукошко посреди дороги, что аж хрустнули прутья и недовольно топает за пастухом, оттягивая тут же летящие в лицо ветви в сторону: — Олух, подохнешь же! Не улепётывай! — Брут, в свою очередь, выуживает из-за пояса свой топор. Хороши были бы легенды: поборол стаю волков голыми руками, но учитывая, что под руку будет лезть каждый, кому не лень, уж лучше прирезать их раньше. А в этом случае поможет только одно и оно уже было в его руках.
|
|
|
На удивление тот, кого проще всего было обвинить в дурном расположении духа, ступал довольно бодрым шагом дороге лесной чащи. Барзокк не сильно оглядывался на остальных, – видел эти морды, что в них дырки мозолить, – сильной рукой покрепче перехватив свою яблочную корзинку, лишь время от время поглядывая в неё, будто решаясь, заметит ли кто во время продажи отсутствие одного... десятка яблок или нет. Признавать свою вину он как не хотел, так и не умел – слишком много чести. Как и все, он непонимающе смотрел на старосту, но взгляда не отводил, отчего уже можно было понять, что к делу Брут замешан посильнее каждого присутствующего. Честно говоря, подтвердить тот факт могут и припрятанные дома абрикосы и сестра, которой было наказано съесть все до единого. На удивление, вот с кем найти общий язык не было трудно и Барзокк был уверен – язык она будет держать за зубами и надутыми, от сладкого плода, щеками. Кстати о них. — Ну, раз никто не будет, — полуорк хмыкнул, и идущий чуть впереди остальных, приостановился, чтобы сравняться с пчеловодом, резво выхватывая у того три персика, не слишком считая, кого именно он обделил, хрипло произнеся под нос: — Давай сюда. Продолжив свой путь без особых слов благодарности в сторону Гарма, – довольный полуорк: спокойный полуорк, пусть запомнит – по лесу раздался звук раздавливающегося под клыками Брута абрикоса. Остальные он свалил в свою корзину, хотя наверняка большой размер руки позволял бы и нести, и есть одновременно. Может, хорошо, что он отвлёкся? Дышит свежим воздухом, находясь в местах, которые давно стали родными по долгу службы. Потому что даже сейчас, на короткое время вновь осмотрев компанию, и, как ему показалось, заметив косой взгляд со стороны Оливера, полуорк выпрямляет спину, становясь выше и прищуривается: — Че зыришь, — в полувопросе, полуутверждении гаркает Брут, уже в развороте к дороге добавляя, покрепче перехватив крепкую ручку корзины: — глаза пузыришь. Сдуйся со своим возмущением и неси свою плетёнку, тащишься, как будто на прогулку вышел. С другой стороны, хотя бы нёс – уже хорошо. Косо посмотрев на Ладу, он снова нахмурился: вот кто, на самом деле, мог быстро устать и начать ныть, и тут уж её травушки-муравушки никому не помогут сделать свои руки и ноги посильнее, а то и добраться до деревни за более короткий срок.
|
|
|
|
-
Погнали)
-
Боевой пастух, боевой пасечник, зеленый дровосек, Клинт Иствуд с цепями и парниша с лопатой. Походу они уже жалеюсь что связались с этой компанией)
-
описание бесполезности абрикосов как вся моя жизнь просто
|
|
Она не отвлекалась до самого верха, сосредоточенно выбирая ветку одну за другой, крепко сжимая древесину прежде, чем оттолкнуться ногами от нижних слоев. Это было совсем несравнимо с простодушными воспоминаниями игры возле дерева и просьб поднять кого-то из взрослых маленькое тельце, рвано достающее только до нижних листьев, срывая их цепкими пальцами. Хотя, стоит отменить, что как тогда, так и сейчас у неё была поддержка: Персиваль достаточно чётко дал понять, что был готов ловить её и, честно говоря, трудно было ему не поверить. Казалось бы, почему? Верить на слово – действие, не самое частое в жизни Джиневры Мэй. Однако тот факт, что они оказались здесь, среди монстров и неизвестных коридоров, неожиданно превращающихся в леса, подтверждал, что даже без большой любви к протянутой руки помощи, делать это всё равно придётся. Иначе они здесь надолго не задержатся... живыми. — Я наверху! — Мэй находит, наконец, положение на самой верхушке, в котором чувствует себя безопасно и опускает голову вниз, коротко оповещая о достаточно удачном подъеме. Несмотря на то, что воздух был очевидно одинаковый с разницей в паре десятков фунтов, женщина всё равно делает глубокий вздох, словно это что-то должно было поменять. А затем начинает говорить обо всём, что видит вокруг: — Вижу откуда мы пришли. Впереди нас озеро вместе с рекой, совсем близко. Никаких собак на горизонте, — про себя же она невесело думает: «пока что», и вновь опустив голову вниз, чтобы не кричать на всю округу, продолжает вещать, — говоря о гнезде. Ты когда-нибудь видел икру размером со свой кулак? Неожиданно. В этом лесу было много чего удивительного, – в этом сомневаться точно не стоило! – но Джиневра всё равно не удерживается от приподнятой брови, наблюдая за красноватыми шариками. Она наклоняется вперёд и даже принюхивается, – всё ещё пахнет рыбой – добавляя уже скорее себе под нос: — На хлеб её, конечно, не положишь... В любом случае, нужно было что-то делать, а не прохлаждаться на вершине дерева вечность. Находя для себя опору между ветками, оглядываясь последний раз в попытках увидеть на такой высоте и, возможно, других обитателей таких высот, как и их гнёзд, женщина отвлекается лишь в момент, когда слышит голос Персиваля. — Ты хочешь, чтобы я прыгнула вниз? — Джиневра опешив аж не сдерживается от того, чтобы уточнить сей момент. Конечно, ей и раньше предлагали разные возможности самоубийства, вроде как, без реального осуществления второй части слова, однако вряд ли любая обстановка была похожа на то, в какой она оказалась сейчас. И всё же, Персиваль призывал к доверительным отношениям, и Мэй... поверила. Со скрипом на душе! Между тем, Джин, действительно, принимается за сбор «трофеев». Придерживая себя одной рукой, второй она вновь стягивает с себя ту самую накидку, начиная вкладывать в самый центр, одну за другой, икринки, которые на её взгляд были пригодными к использованию. После этого одежду не то, чтобы придётся заменить, – об этом она задумалась уже на стадии появлении множества дыр – но Мэй даже была не уверена, что приятно будет накинуть ту на плечи сейчас... поэтому со вздохом, наблюдает как мягкий материал кое-где пропитывается поверхностной слизью. Когда дело было сделано, а импровизированный свёрток завязан так, чтобы не растерять собранное имущество по пути обратно, Джиневра покрепче прижимает его к себе, последний раз взглянув на значительно опустевшее гнездо. Оставалась надежда на то, что сейчас за ней не прилетит рыба-птица, которая унесёт её вместе с её детьми куда-то в озеро? — Ещё раз спрашиваю: ты уверен? — Джиневру сопровождала лишь негромкая игра на свирели вместо ответа, и цокнув языком, оттянув руку и посмотрев вниз, — если я умру, только попробуй не дотащить мой труп до поверхности, слышишь меня? — Мэй шутит и прежде, чем оттянет мгновение ещё на секунду, потеряв уверенность и найдя внутри себя неприятное ощущение страха, делает не просто шаг, но оттолкнувшись от коры дерева, прыгает вниз, как ей кажется, в наиболее безопасное место. Неудивительно, что в первый миг она думает совсем не о том, что сделала всё правильно.
|
|
— Твоё пламя здорово помогло нам, — она ещё с момента спуска в Лабиринт заметила слегка бесноватый характер дварфа, торопящегося и говорящего со скоростью несколько десятков слов в секунду. Вроде и не полноценный маг, но с задатками? Честно говоря, она встречала многих на своём пути, но чтобы импровизированные искры да о которых ты сам не подозреваешь... Главное, чтобы те направлялись в нужную цель, а не в своих же товарищей. Не хватало ещё, чтобы Золгрум поджог шелковистую рубаху и сделал это ненамеренно. Как и было очевидно, не только им троим удалось побороть собаку. Джиневра, стараясь принять как можно более удобную позу для обработки ран, задумчиво цокнула языком. Что же, не удивительно, – взгляд её скользнул по длинному мечу полуорка, что тот называл женским именем – учитывая и опыт, и силу Шеогората. Конечно, от в бою от них были скрыты возможности Дока, но что-то ей подсказывало о явном отсутствии шанса встать и ничего не делать. Она хмурится всего на секунду, – вдвоём одолели! – но вовремя отвлекается на слова Персиваля. — Нисколько, — она прыснула себе под нос, задирая голову на высокое дерево, к которому они с бардом двигались изначально, стараясь разглядеть самую верхушку, — со мной будет проще. Не думай, ловкости тебе не занимать, учитывая, что мне уже удалось увидеть, но в худшем случае... — оказавшись на свободе, Мэй делает паузу между словами лишь для того, чтобы заправить обратно майку в брюки да накидывая на плечи накидку с поясом, чуть веселее добавляет: — Не сделай я шаг в сторону при падении, и ты вполне сможешь меня раздавить, но вряд ли наоборот. Стараясь игнорировать заметно стянутое бинтами тело, она неспешно двигается в сторону дерева, попутно наблюдая за полуорком, ловко расправляющимся с одним из трупов не без помощи дварфа. Возможно, кому-то авантюра мастера со шпагами и Джиневры могла показаться не самой удачной и полезной, в силу происходящего, но она бы настаивала на своём: и для осмотра важно, и если на самом дереве можно найти чего полезного, можно прихватить с собой. К тому же, в голове её довольно сильно засела одна простая мысль: нельзя было уступать Персивалю и показывать собственную слабость. Да, она ранена и целесообразности в её действиях было не то, чтобы много... но как оказалось, отмахнуться от раздражающих мыслей у неё получалось так же хорошо, как и пробивать голыми ногами и руками тело лесных травянистых волков. — Ну что же, — решаясь не закреплять копьё, она лишь с силой втыкает то в землю, косо взглянув на рюкзак, оставленный около дерева с закреплённой сверху верёвкой. Отсюда, снизу, та была не помощником, но кто знает, что придётся спускать оттуда: Мэй закрепляет моток на себе. Наконец, Джиневра поднимает взгляд к первой ветке, прикидывая что-то в голове с несколько секунд и задирает ногу, вдавливая стопу в кору дерева, посильнее отталкиваясь противоположной от земли.
|
— Хорошо, — коротко кивнув Персивалю, Джиневра не спорит и перехватывая фляжку другой рукой, пристраивает ту на своём поясе заместо старой. По хорошему, прежнюю бы тоже стоило найти. Она оборачивается в сторону кустов, где ещё недавно волк пытался потушить себя от одного из первых ударов топора Золгрума, будто это поможет выхватить искомое сразу же, но на время бросает это занятие, пусть и успевая сделать несколько шагов в сторону веток. — Два? — Мэй вскинула от удивления брови. Конечно же, первая мысль, которая приходит в голову, что на них напала не одна собака, а целых две, отчего Джиневра и произносит вслух то, что крутится на языке, позабыв о первоначально увиденном в кустах и причинах, по которым они разделились, — На вас напало двое? Золгрум в порядке, — переведя взгляд на дварфа, она ищет взглядом что-то, на что можно было бы присесть, менее уверенно добавив: — кажется. Она уже открывает рот, чтобы ответить и на последующий вопрос Куариона, но слова тонут в восклике полуорка о необходимости потушить зверя. Тот не был похож на цель, за которой спустилась в Лабиринт Джиневра, с другой стороны, женщина понимала, по какой причине остатки волка могли бы им пригодиться, учитывая, какие ценники были в городской среде. Мэй, как раз стоящая рядом с кустом, срезает остриём копья несколько прутьев, собирая из них подобие веника и за несколько шагов оказываясь подле Шеогората, сбивает остаточные языки пламени, к моменту стараний мужчины, больше похожие только на его зачатки. — Вам удалось добыть что-то в прошлые разы? — Джиневра обращается к Шео, краем глаза захватив и Зола, наверняка готового тоже ответить на этот вопрос, раз вернулся вместе с полуорком... живым, — надеюсь, что это не были отбившиеся от стаи, которая, на самом деле, на-амного больше. От активного движения, Мэй дёрнулась, освободив руки и снова прижала ладонь к своему боку, нахмурившись. Вот о чём она забыла – наборе, в котором будет что-то полезнее, чем мыло и верёвка. С другой стороны, были в этом небольшом отряде люди более подготовленные, чем женщина, и стоит только на глазах появиться целительному комплекту в руках Персиваля, она, несмотря на отсутствие привычки принимать чужую помощь, произносит: — Я могу сама, но если тебе не трудно, — повреждений было достаточно, а оглядывая собравшихся, пусть и без Дока пока что, больше, чем у большинства. Джиневра вздыхает, стараясь не слишком обращать на сей факт внимание, и первым делом отсёгивает вытянутый за время боя пояс, отчего края запахнутого халата падают вдоль бёдер, а после и роняет тот с плеч на ближайший камень, открывая взгляду простую майку в кровавых подтёках. — Чёрт, — не церемонясь, она задирает край пропитанной ткани вверх, хмуро смотря на длинный рубец, оставленный то ли клыками, то ли когтями существа, мирясь с желанием ткнуть его пальцем. Бояться такого она уже давно перестала – чего стоит шрам на её лице! – и всё равно без особого удовольствия понимала, что очередное «украшение» будет заживать какое-то время и приносить одни неудобства. — Видимо, начать придётся с этого, — поднимая глаза на Персиваля, негромко замечает Джиневра и, придерживая майку подмышкой, отцепляет свободной рукой бурдюк со своего пояса, добавляя: — я помню, что слышала звуки воды недалеко. Думаю, можно будет после восполнить запасы, а сейчас промыть раны и этой. Но я в этом не то, чтобы много чего понимала. Судя по всему, Персиваль не просто листок «целебный» ко лбу приклеит – уже хорошо.
|
|
|
|
|
Видели ли вы когда-нибудь огнедышащего дварфа? Бьюсь об заклад, что не видели. А зря. Очень занимательное зрелище. Он похож на чрезмерно волосатого бронзового дракона-коротышку, которому на хвост упала наковальня. Правда, хвостов у дварфов не водится, но зато выдыхают огонь они явно умеючи. Брахт, наш знакомый трактирщик из "Свеющейся девы", явно бы рассмеялся, видя такое представление и предположил бы, что в перцовку нужно класть меньше острого перца, а то даже дварфы огнем пышут.
Правда, как бы комично не выглядел огнедышащий дварф, идея Игана оказалась очень даже хорошей. Крысы, занятые отвратительной трапезой, даже не обратили внимания на новое существо, которое быстренько к ним приближалось. И грызуны были явно не готовы к тому, что изо рта Фреда вырвется поток пламени, сжигающий крыс заживо. Воздух мгновенно наполнился запахом жженой шерсти и паленого мяса, а по ушам приключенцев ударил страшный писк нескольких десятков существ. Факел Игана давал не так много света, по сравнению с этим огненным потоком, но больше и не нужно было - крысы метались в панике, обезумев от боли, опаленная шкура мгновенно покрывалась струпьями, пол усеяли обугленные трупы мелких крыс, по которым бежали более удачливые собратья. Одна крупная крыса сделала рывок вперед, но тут же упала. Опаленная морда и вытекшие от жара глаза причиняли адскую боль, крыса упала на бок и только судорожно подергивала лапами.
Крысы поняли, что их убивают. Запах крови и плоти своих собратьев мгновенно пробудил инстинкты. И стая крыс не хотела разбегаться - она хотела убивать. Их оторвали от трапезы, пожгли огнем. И когда шок от огненного дождя утих, теперь они видели врагов.
Грандр тем временем подбежал с другой стороны и ударил пикой в другую крупную крысу. Острие пробило твари живот, но крыса и не думала помирать так быстро. Она дернулась в сторону полуорка... и огненный шар из рук Игана просто уничтожил ее голову, окропя мелких крыс кровью и мозговой жидкостью. Запах крови просто сводил грызунов с ума, в коллекторах стоял такой визг, что впору было закладывать уши.
Не сговариваясь, герои решили сначала убить крупных крыс. Поэтому Стив выстрелил в крысу, которая стояла почти в самом центре стаи. Вожак? Может быть, ведь он одним из первых отщипывал куски от мертвого животного. Выстрел получился хорошим, но не идеальным. Стрела пропорола шкуру вдоль позвоночника, обнажив красное мясо, и ударилась о камень. Понятно было, что с такой серьезной раной крыса долго не проживет, но убить ее наповал не получилось.
Валамарах в свою очередь, рваться в бой не спешил, а для начала позаботился о своей безопасности. Слова заклинания были брошены во всеобщем хаосе, и тело колдуна окутала прозрачная дымка, от которой ощутимо веяло холодом.
Но крысы и не думали просто метаться и визжать, пока их просто убивают. Они видели врага, чуяли запах крови, который просто сводил их с ума. И вся эта огромная масса тварей рванула на героев. Они хотели только рвать и кусать, пустить еще больше крови и искупаться в ней. Они хотел убить врагов, которые растревожили трапезу и уже убили кучу собратьев. Они хотели мести, хоть маленькие крысиные мозги и не понимали этого. Так или иначе, приключенцам сейчас явно приходилось очень непросто. Основной удар на себя приняли Фред и Грандр. Бойцам было не привыкать воевать и получать удары, но как реагировать, если на тебя накатывает волна крыс, каждая из которых норовит отщипнуть кусок, укусить, поцарапать. А на место убитой сразу приходят еще две.
Фреда и Грандра буквально накрыли волны обезумевших крыс. Они копошились у ног, вгрызались в сапоги, кусали за ноги и норовили забраться под одежду. Но если на Фреда нападали обожженные и полуслепые твари, которых вела боль, то Грандра терзали вполне себе здоровые крысы. Их было настолько много, что штаны полуорка мгновенно окрасились кровью - на этот раз, его собственной. Пока воин отбивался от двух крыс покрупнее, мелкие рвали штаны и кожу, больно вгрызались в плоть. Было впечатление, будто это не крысы, а настоящие пираньи. Буквально за пару секунд колени и бедра Грандра пекли огнем, а крысы продолжали терзать раны, только усугубляя боль. Фреду хоть и было немного легче с мелкими крысами - обожженные твари не могли высоко прыгать, но оставшаяся крупная крыса бросалась на монаха из последних сил. И ей все же удалось несколько раз грызануть предплечье, оставив глубокие рваные раны. Дварф не носил доспехов и наручей, поэтому борьба с таким многочисленным противником давалась тяжело.
Крыс было слишком много. Да, герои действовали слаженно, но даже такие мелкие противники могли серьезно потрепать бойцов. Они не собирались разбегаться - животный раж тварей достиг того уровня, что они будут биться до последнего живого сородича.
Герои с честью выстояли ответный удар тварей. Не без ран и ссадин, но положение оставалось хорошим. И бой продолжился.
|
|
|
Родовое Поместье Квалантри – Я всего лишь говорю, что вижу, - хмыкнув, развёл руками Ролан. – Это действительно мог быть трофей из коллекции отца. Украсить кость узорами немногим отличается от того, чтобы натянуть шкуру животного на каркас и сделать чучело. Но это действительно лишь предположения… Если вам удастся подтвердить свои опасения, то, я надеюсь, что вы незамедлительно поделитесь ими со мной, доктор. Если этот предмет и впрямь так опасен, как вы предполагаете, то его причастность к бедам моей семьи может быть столь же реальна. Допивая свой бокал и наблюдая за тем, как его гости медленно собираются в опасный путь, Квалантри даже печально улыбнулся – быть может, мысленно готовясь к тому, что в следующий раз за этим столом соберутся не все, а может просто переживая, что все приключения теперь выпадут на их, а не его долю, - но, как он и говорил ранее, у самого аристократа тоже было не мало дел здесь, на поверхности. Формально попрощавшись со всеми присутствующими и поручив Гарольду удовлетворить все запросы почтенных гостей (в разумных пределах, разумеется), полуэльф поспешил покинуть залу и, судя по слабому стуку за хлопнувшейся двери, поместье вообще. Недолгие сборы, и вот уже насытившиеся и облегчившие свою ношу герои тоже последовали его примеру, оставив свой новый «дом» позади и направившись к центру этого живого муравейника, города-лабиринта Лэ’Гуан. *** Форпост Гильдии Имлира у входа в Лабиринт Несмотря на то, что для некоторых это было уже не первое посещения Лабиринта, вся пятёрка подсознательно так сконцентрировалась на спуске, что пёстрые улицы города, к полудню наполнившиеся шумом и гамом снующих туда-сюда жителей, приключенцев и работников Гильдии, смешались в настоящую мешанину образов, на фоне которой лишь высокая башня, скрывавшая под собой спуск в самые недра острова, казалась единственным реальным объектом. Как и в первый раз, лишь на подходах к этому циклопическому сооружению можно было понять весь размах постройки. Даже Золгрум, будучи дварфом, должен был признать, что никогда на своём веку не видел столь величественных и масштабных зданий. Впрочем, и век его был не так велик, а знакомство с исконно-дварфийской архитектурой – весьма ограничено… Но разве ж кто станет обращать внимание на такие детали?! Переступив порог общего зала в компании множества и множества других авантюристов, намеревавшихся испытать свои силы в Лабиринте, ваш разношёрстный отряд, не теряя времени, отправился к хорошо защищённым воротам во внутреннюю залу, где находился столь же массивный, как и само здание, – не мене сотни футов в диаметре, - спуск вниз. Цилиндрический колодец, внутренние стены которого бы испещрены многочисленными лестницами и подъёмниками всех мастей, возрастов и размеров, кишел «муравьями-исследователями», двигающимися в обоих направлениях. Были тут и усталые, израненные, но довольные собой и своей добычей герои. И измождённые, подпирающие друг дружку бойцы с едва живыми взглядами, чей поход явно не увенчался успехом. Хватало и тех, кто шёл им навстречу – каждый со своим подходом, со своим грузом на душе и ношей за плечами: улыбающиеся, собранные, паникующие, ищущие, алчущие – сотни, если не тысячи, различных разумных существ, некоторых из которых не грех было перепутать в полумраке с чудищем или же существом из сказок и легенд. Но Лэ’Гуан открывал свою ненасытную пасть перед всеми, готовый с равным аппетитом прожевать или выплюнуть любого из этих смельчаков. Лабиринт и его обитатели были неумолимы, а трофеи, на которые рассчитывала каждая группа приключенцев, приходилось вырывать из их цепких объятий лишь собственными силой и навыками. Теперь и вам пришла пора испытать свои собственные! *** Время: около трёх часов пополудни. Место: Первый Этаж Лабиринта, Ориентир - неизвестен. Оставив позади группу дварфов и гномов, зачем-то приволокших вниз несколько запряжённых мулами повозок, доверху набитых железяками, трубами, огромными листами металла и какими-то странными механизмами (все коротыши при этом неугомонно галдели, переругивались и всё требовали друг от друга осторожности), свежесобранный отряд, наугад выбрав направление, устремился вперёд, во мрак огромных туннелей. Памятуя об опыте предыдущей попытки, оказавшийся во главе колонны Шео старался выбирать на развилках те проходы, откуда не доносилось голосов иных исследователей или не видно было отсветов ламп и факелов на стенах. Кому ж захочется бродить по многолюдным коридорам, где все грызутся за редкую в виду малочисленности добычу? Впрочем, подземелье не зря считалось бесконечным, ведь даже на первом этаже у них ушло всего минут двадцать или около того, чтобы вдруг очутиться в гордом одиночестве посреди очередной извивающейся змеёй каменной «кишки». Как-то сами собой затихли негромкие беседы, перестали разглагольствовать о кузнечном мастерстве своих сородичей Золгрум и даже постоянно и весьма недружелюбно огрызавшийся на остальных полуорк притих и положил лапищу на рукоять своего верного двуручника, готовый в любой миг пустить его в ход. Новички сразу же прониклись атмосферой, настороженно озираясь вокруг на грубые каменные стены и своды, явно никогда не знавшие прикосновения инструмента иного, нежели вода и ветер. Хотя, кто знает? Может быть, конкретно эти туннели были прогрызены каким-нибудь монстром… размером с дом. Учитывая, где они все сейчас находились, подобная страшилка переставала быть лишь плодом чьей-то больной фантазии… То ли у Шеогората и впрямь был хорошо намётан глаз, то ли бывшему моряку сегодня везло, но он несколько раз на практике доказал остальным, что не зря занимает своё место во главе их построения. Покуда закованный в доспехи дварф разглядывал острые и несомненно убийственно-опасные сталактиты на потолке, его приятель резко ухватил его за плечо, остановив в паре шагов от расселины, выхваченной из тени укатившимся вперёд светящимся шариком, что время от времени забрасывал в туннель доктор Куарион. Дурное предчувствие полуорка оправдалось спустя пару мгновений, когда вырвавшийся из-под земли поток зеленоватого пламени заставил их всех зажмуриться и отступить подальше. Буйство огня продолжалось недолго, но не приходилось сомневаться, что любой, кто оказался бы недостаточно осторожен, не отделался бы парочкой-другой ожогов да подпалин. И хотя сам запах оказался Лиадону незнаком, ему не составило труда сопоставить факты и пояснить своим менее просвещённым спутникам, что они, похоже, натолкнулись на карман подземного газа или нечто в этом роде, а вовсе не на огнедышащего монстра, притаившегося под поверхностью. Можно было лишь предполагать, от чего именно воспламенилась субстанция – от взаимодействия с воздухом, давления или даже колдовских энергий (того же заколдованного источать свет металлического шарика, например) – но если не приближаться к трещине слишком близко, то никакой опасности данное явление из себя не представляет. Слегка замедлившись после столкновения с природной ловушкой, отряд ещё какое-то время старательно выискивал и обходил стороной все крупные расщелины на своём пути, и отчасти потому едва не вляпался в очередную неприятность. Но и здесь тандем матёрого полуорк и полуэльфа-эрудита не подкачал! Куарион, приметивший на пористой стене, вдоль которой двигалась Мэй, на удивление ровный и гладкий нарост, поинтересовался у негласного лидера их экспедиции, что бы это могло быть. Шеогорату же подобная находка пришлась не по вкусу, и он тут же решил опробовать на ней свой клинок, призвав остальных «отступить, нахер, подальше». Лёгкого тычка – он же не хотел повредить свою любимую Эльзу! – хватило, чтобы замаскировавшееся нечто мгновенно позеленело и лопнуло, точно здоровенная бородавка, разбросав вокруг себя множество странных светящихся шариков-спор, что принялись медленно оседать на стены и пол. Резким движением смахнув парочки таких со своего клинка, вояка с отвращением заметил, как все они стали медленно плавить поверхность, образуя на неё новые «поры». Заинтригованный процессом Док хотел было собрать немного образцов для исследований, но к разочарованию своему обнаружил, что сами споры растворились без следа, а их источник на стене на глаз «старел», превращаясь в гнилую труху. На попытки эльфа прихватит с собой эту гадость, весь отряд ответил дружным негодованием. В конце концов, не за этим они сюда спускались! Чувствуя немалое давление ещё даже до встречи с первым монстром, герои продвигались всё дальше вглубь туннелей, надеясь, что их ожидание не затянется слишком уж долго. В отличие от скоротечных схваток, подобное напряжение сказывалась на разумных существах в разы хуже. Впрочем, никто ведь и не обещал им лёгкой прогулки? «Зашёл, вышел, продал хабар», - о таком оставалось только лишь мечтать. Впрочем, о том, что они увидели за следующим поворотом, наверняка, тоже кто-то мечтал. Как и в прошлый раз, стены туннеля перед исследователями расходились в стороны, пропадая из вида, и открывая их взорам гигантскую каверну, целиком покрытую… растительностью: деревьями, кустами, густым подлеском. Зелёный рай, повсюду, насколько достигает взгляд. Стены и потолок, к которым за почти полный час в пути уже успели привыкнуть, неожиданно исчезают, точно вы и не под землёй вовсе, а на поверхности, под лучами… солнца? Взгляд поравнявшегося у входа в пещеру (если это всё же была она) соратников сам собой немедленно устремляется вверх, к небу… потому что как иначе назвать клубящееся над головами «нечто», напоминающее дождевые облака и преграждающее или само источающее тусклый бледно-голубой свет? Прямо у ваших ног начинается голый, но постепенно покрывающийся низкой травой и лишайником склон, уводящий куда-то вперёд и вниз, под густые ветви деревьев. Какие-то из них даже кажутся вам знакомыми, другие же – напротив, напоминают застывших в причудливой позе чудовищ, и если страх не играет с вами злых шуток, то вы даже можете различить растянувшиеся в немом крике лица на стволах некоторых из них. Перед вами раскинулся огромный подземный (ли?) лес, непохожий на известные вам лишь странной мешаниной деревьев, будто какой-то гигант просто выдрал по кусочку из разных мест, различных климатов и экосистем, да так и оставил в своей сумке, покуда они все не срослись, не объединились в единое целое, превратившись в этот зелёный оазис посреди безжизненных камней. Оставалось лишь гадать, насколько он велик?.. Где-то впереди тонкие эльфийские уши Куариона уловили клёкот лесных птиц, а в самом лесу, возможно, водится и иная живность, столь же необычная, как и вся эта экосистема. Шеогорату показалось - лишь на мгновение, но всё же! – что он слышит столь привычный сердцу плеск воды. Возможно, река или подземный источник? Это бы объяснило откуда под землёй столько растений, верно ведь? А раз здесь есть вся эта зелень, то, наверняка, должна быть и иная жизнь! Всякие косули, зайцы, белки или кто там на суше обитает – откуда ж морскому волку про то знать? Вот только и в его ушах, и в сознании Дока крутятся одни и те же слова, что не раз повторяли лекторы в Аудиториуме: «Не воспринимайте то, что увидите в Лабиринте, за чистую монету. Внизу вы встретите лишь монстров, не зверей. Какое бы обличье они не приняли – не теряйте бдительности, не то потеряете жизни!»
|
Поле боя оказалось больше и опаснее чем могло показаться вначале. Пока Магента и Апофис собирали шипы, как будто выросшие из травы, Горгутц догнал первого лучника, проткнув того алебардой. Озабодас, не видя более врагов справа от повозки, решил ретироваться туда, попутно выдав еще порцию огня, но уже кому-то из-обидчиков. Впрочем, в этот раз он не был столь успешен.
Гоблины, увидев здоровенного орка убившего коварного лучника, моментально побежали вперед - вдруг что-то из трофеев им достанется. Кажется, они вели свою собственную борьбу, и раз никто им не давал указаний решили сразу перейти к дележке добычи. Один из них решил оббежать вокруг дерева, надеясь оказаться у добычи первым. Но заползая в кусты, он внезапно наткнулся на здорового людоящера. А тот только этого и ждал, и вонзил огромный топор в тельце мелкого гоблина. Горгутц, Грахт и оставшиеся в живых гоблины наблюдали как в кустах поднимается огромная фигура в плаще из листьев. Он лишь немного уступал в росте Фенриру и Горгутцу, но был явно массивнее каждого из них. Подойдя к Горгутцу он взмахнул своей секирой, но, кажется в этот момент оступился и топор проскользнул в полуфуте от плеча орка.
Ворг, привыкший к тому, что не все погонщики знают гоблинский и примерно понимая значение слов "за мной", бросился за освободившим его Краском. Его радовала возможность побегать и поохотиться, тем более, что "его полуорк" сразу сказал про "МЯСО". Оббежав дерево, рядом с которым встал его двуногий "кореш", хищник почувствовал добычу. С яростью в глазах он метнулся к врагу, но добежав до куста наткнулся на спрятавшийся корм в виде очередного людоящера. Он был с щитом и попытался сразу врезать дубиной. Но у него это не вышло. Моментально рядом возник еще один людоящер и выругался на того, что только что промазал по воргу. Неразборчиво.. Сам же схватил копье и метнул в Краска. Внезапно справа от него, но дальше раздалось еще одно шуршание и еще одно копье полетело, но уже в Апофиса, а лучники уже вновь обстреливали повозку. одна из стрел нашла возвышающегося над повозкой Гормакона, одна вонзилась в Озабодаса, очевидно найдя прореху. В груди гитьянки теперь торчало оперение. Рядом выматерился Крук - в него полетело две стрелы, но от одной он уклонился, а другая сильно поранила руку. Хаос на поле боя нужно было урегулировать как можно скорее. Но оказалось, что все это только начало. Прошуршав по кустам на всеобщее обозрение вышел еще один людоящер. Под плащём из листьев было видно перья и знаки отличия. Они напоминали отметки орочьих шаманов. Вскрикнув что-то и подняв в воздух руки он закрыл глаза. В то же мгновение трава, что ранее казалась жухлой и в основном просто лежала на земле воспряла, резко вырастая. Казалось, что каждый дюйм земли в подлеске стал непроходимыми зарослями. Травы было чуть не по пояс. А густоте могла позавидовать борода дварфов. - А ну, взялись за луки да арбалеты, мать вашу! - Кричал лейтенант Крук взводя тетеву на своем "болтомете". Увы болт отправился в ствол дерева за спиной одного из лучников.
|
«Декокт козы», — прочитала Люси на этикетке и крепко задумалась. Интересно, что пришлось сделать с бедной козой, чтобы добыть из нее серебрящуюся в скляночке субстанцию? А может, коза — это не коза, а Коза — написанная с маленькой буквы фамилия какого-нибудь алхимика-светоча, который нашел хитроумный способ превратить козлиные рожки в чистое серебро, чтобы затем растереть их в порошок и... и... добавить в суп секретным ингредиентом?.. На этом мысль застопорились. Ее сменила картинка: алхимик по фамилии Коза тащит в лабораторию упирающуюся козу с отполированными до зеркального блеска серебряными рогами. Коза крутит упрямой головой и отчаянно блеет.
Оставалось только гадать, что произойдет дальше. По счастью, у Люси было достаточно времени, чтобы подумать об этом. По ее прикидкам, Сесар потратил не менее четырех часов на свои алхимические священнодействия. Все это время она провела, путаясь у друзей под ногами, помогая — а вернее, активно мешая — им, травя анекдоты из жизни алхимиков и их коз и изредка делая что-то полезное — например, замолкая и отходя в сторонку.
Больше всех от ее помощи досталось Фреду. Заметив, что дворф повесил нос, она решила поднять ему настроение, и, вручив ему подержать какой-то катализатор, или ингибитор, или фермент, или еще что-то столь же загадочное и нужное в хозяйстве, битый час развлекала дворфа всевозможными небылицами о происхождении небесных светил. По ее словам выходило, будто Луна — это вовсе и не Луна, а серебряный козлиный рожок, висящий в вышине, на котором живет маленький лунный кролик. Это не простой, а волшебный кролик, который по ночам является к грустным дворфам и щекочет их до тех пор, пока они не перестанут грустить. Именно это она и собиралась сделать с бережно обнимающим скляночку Фредом, пользуясь тем, что у него заняты руки. Даже уже лукаво усмехнулась и потянула к нему шаловливые пальчики, как тут в лабораторию влетел взмыленный Грандр.
— У меня отвратительная новость! — радостно прокричал полуорк, всполошив всех вокруг. — У меня к вам отвратительная новость!
Оказалось, что Александр Борха Первый отравил их ядом василиска. Жаль только, Грандр не помнил, кто такой василиск.
— Люси, у тебя в детстве, кажется, был богатый домашний либрарий? — прорычал он, чуть не плача от досады на свою изменчивую память. — Либра-а-а-а... — протянула художница, усевшись на стул рядом с Иганом и изо всех сил наморщив переносицу. — А, ну да, был. Ну конечно же, был! Большой такой и красивый... как ты сказал? Вот это самое! Был и есть! Сохранился как новенький. Я его берегу как зеницу ока, регулярно сдуваю с него пылинки, обмахиваю пуховкой и все такое.
Полутьма очень кстати скрывала лицо девушки, выражение которого выдавало, что она не имеет ни малейшего понятия о значении слова «либрарий».
— Фанни, ты ничего не помнишь про «василиска» или «базилиска»? — задумчиво улыбнулся ей чародей. — Что-то вертится в голове, но я никак не могу вспомнить... — Как же не помнить? Помню! И ты тоже помнишь. Ты же сам мне о них и рассказывал! Тебе о них поведали... Духи леса. Да-да, духи леса, где ты обрел свою силу, — ответила она таким уверенным тоном, будто в ее словах не было ни грамма блефа. — Точно! — просиял парень и быстренько чмокнул ее в щеку. — Я вспомнил, спасибо тебе, Фанни! Слушайте, я вспомнил про василисков... — Правда, что ли? — искренне удивилась плутовка, прижав ладонь к поцелую и польщено зардевшись.
Озаренный ярким воспоминанием, Иган тотчас же в красках описал им свое знакомство с корманторскими феями, их рассказы о василисках и самих василисков: уродливых ящеров, обращающих людей в камень. Одним взглядом. А потом дробящих их в пыль своими мощными зубищами. При мысли, что Крысам придется добыть из этого чудища антидот, Люси невольно содрогнулась. Впрочем, она настолько устала от лабораторной рутины, что тут же подумала: «Уж лучше гоняться за василиском, чем торчать в этом мрачном подвале весь остаток дня». И Фред, судя по реакции, был того же мнения.
— Едрена мать, а шоб остальные узнать сперва зубы этой твари нужно притащить? — оживился рыжий дворф, разминая затекшие ноги. — Борха, где тут у тебя есть здоровенное зеркало? Мы его с собой возьмем. — Маленькие карманные зеркальца тоже пригодятся, — энергично закивала в ответ Люси. — Такие, которыми удобно пускать солнечных зайчиков. Можно приделать к ним завязки и надеть на голову, как обруч. Только василиск метнет в тебя взгляд, как тут же увидит свое отражение в зеркальце, закрепленным у тебя на лбу, и — пшшш! — был василиск — и нет василиска. Кстати! Я же тоже кое-что о них слышала! Не далее как сегодняшним утром, от подружек своей маменьки — между нами, тех еще сплетниц. Эти дамочки знают все о обо всех в Сюзейле. Но о чем же они судачили?...
Желая быть полезной друзьям, она принялась вспоминать слухи о василиске, который завелся в коллекторе. Между тем полуорк сгреб всех Крыс в тесный кружок и тихонечко, по секрету от Сесара, предложил: — Есть у меня один друг... Может нас сразу на эту тварь сориентировать. А может быть, даже знает, где взять сразу яд этого ящера. Но такие услуги могут потребовать оплаты. Брать будем? — Ты имеешь в виду того... подземщика? — уточнила Люси, смущаясь. — Ничего не имею против. А во сколько он обычно оценивает свои услуги? Надеюсь, не слишком уж дорого. Только перед этим хорошо бы договориться с клиентом, чтобы компенсировал нам расходы, — недоверчиво покосилась она на Борха.
|
|
Она цепляется слухом за фразу Ролана, пристально посмотрев на полуорка и дварфа. Доверять людям по первой фразе Мэй не была готова, однако, тот факт, что некая команда, оперирующая в Лабиринте, не выжила, а эти уцелели? Что-то она сомневалась, что Лэ'гуан щадил везучих. — Верно, — кивком женщина подтверждает его слова, негромко цокнув языком и поняв, что Ролан смыслит в этом не больше её самой. Если бы речь шла о чём-то простом, она уверена, что и монахи справились с болезнью Джиана. Именно поэтому ей показалось, что обычные средства: мази, настойки, любые ритуалы вряд ли помогут её отцу выздороветь. Джиневра делает короткую паузу, чтобы добавить, — а ваш врач? Кажется, ваши с ним связи пригодятся мне быстрее, чем я думала. Если у вас получится договориться о встрече, я бы хотела увидеть его. Возможно, он сможет ответить на мой вопрос, — если уж и он не поможет, тогда стоит последовать совету полуэльфа и отправиться на поиски других лекарей. Конечно, по хорошему, узнать о том, что она ищет лучше до того, как она спустится вниз, но у неё было смутное ощущение, что на это может уйти до нескольких дней. За спиной вновь подаёт голос очнувшийся Куарион. От его слов, она даже опешила, обернувшись на него. Его предложение не звучало указом, и всё-таки, Джиневре ничего не оставалось, как дёрнуть носом выше: вот уж, за кем следовать бы так просто она не стала, так за эльфом, существовавшем на своей волне и не принёсшем в этот диалог никакого вклада. Чего не скажешь о Золгруме и Шеогорате. Она громко хмыкает, когда воин – а по-другому у неё язык бы не повернулся назвать мужчину, – решает не усугубляться в подробности. Мэй сдерживается от того, чтобы закатить глаза: действительно, какой смысл предупреждать о неочевидных ловушках заранее, чтобы не попасть впросак? С большим интересом она поворачивает голову к дварфу, который охотнее делился информацией, рассказывая про монстрообразных червей и веточные ловушки. Замкнутых пространств Мэй никогда не боялась, что уже было большим плюсом. — Ясно, — вслушиваясь краем уха в короткий диалог Персиваля и то, как представлялся «для не друзей» полуорк, женщина усмехается. Видимо, короткое путешествие вниз, да заметная харизма, позволила Золгруму стать к Шеогорату ближе? По крайней мере, что-то ей не казалось, что сейчас дварфа поднимут в воздух за шкирку, сказав, что он совсем не является кому-то другом. Вслух она, однако, продолжает говорить другое, как раз разворачиваясь корпусом к говорящим, начиная с обратившегося к ней Персиваля: — Да, я пойду с вами. Джиневра Мэй, — с коротким кивком представляется монах, — и раз уж мы почти все, — не оглядываясь позади себя, но намекая на торопящегося спуститься в Лабиринт полуэльфа, — решили остаться на обед, думаю, я бы послушала о том, как решались проблемы с ловушками да червями-переростками более подробно. Что может быть лучше, чем ложка горячего супа и рассуждения о разбитых головах, — Мэй коротко улыбается. Желая выспаться, она пропустила утренний перекус, отчего почувствовала неприятное ощущение в районе желудка. Отправляться сейчас в Лабиринт означало, что пришлось бы перебиваться сухим пайком, а если честно, ими она объелась ещё в пути на остров. Если была возможность отобедать как человек – грех от неё отказываться. — Я принимаю ваше предложение, господин Квалантри, — протягивая Ролану свою ладонь, не забывая про хозяина поместья, чётко произносит Мэй. Смягчившись в лице, она добавляет, — правда, предлагаю сойтись до чего-то более простого в общении. Ничего не имею против высокого общества, но, — она пожимает плечами, — умрёшь быстрее, чем выговоришь. Так что зовите меня Джиневрой, — женщина останавливается взглядом и на остальных, давая понять, что это касается и их всех. Пожалуй, учитывая, что совсем они скоро отправятся на весьма опасное приключение, она не удивится, если их имена сократятся до лаконичного «Эй».
|
-
— Я Шеогорат. Друзья зовут меня Шео, а ты зови Шеогорат. Просто в копилку великих цитат
-
господи, я аж вслух вскрикнула от его представления!
-
Чертовски харизматичный засранец
-
"Меня зовут Шеогорат. А для вас - мистер Шеогорат" :8
-
Малый здраво мыслит. Ему бы в политику...
|
Наверное, каждому мечтательному человеку знакомо это странное состояние — состояние сна наяву, сна среди бела дня. Ты просто читаешь книгу, или цедишь вино за неторопливой беседой с другом, или, скажем, скользишь рассеянным взглядом по витым вензелькам узора, украшающего старинный декантер, — и вдруг случайная фраза, слово, красочный образ или даже обрывок образа захватывает все твое воображение. Еще секунду назад ты был здесь, в ощущаемом мире, среди его предметов, звуков и запахов — и вот тебя нет, твоя телесная оболочка осталась в кресле — застывшая, отрешенная, с невидящим взором, — а разум, окутанный облаком грез, унесся прочь — в другую эпоху, в другое место, в иную вселенную, где события идут вспять или разворачиваются со скоростью падения метеора. Фантомы окружили тебя плотным кольцом, заслоняя своими маревыми фигурами реальность — размытое крошево черных букв на белом поле, тающие черты собеседника или изогнутое горлышко декантера, что постепенно расплывается в сиянии собственного хрусталя. На какую-то долю времени ты оказываешься целиком во власти фантазии — ты ею пленен, отрезан от остального мира. И, пока этот морок длится, вымысел становится для тебя явственней любой яви. Вот что переживала художница четверть часа назад. Вот на что походило явление Александра Борха в шлейфе терпкого винного дыма. Он был игрой воображения, иллюзией, галлюцинацией. Но эту галлюцинацию создали столь натуральной и внедрили в мозг Люси столь искусно, что девушка, неожиданно обнаружив себя на открытой террасе, залитой теплым светом заката, ни на миг не усомнилась в реальности происходящего. Она не испугалась перемен обстановки, не спросила себя, куда исчезли ее друзья вместе с пылким Сесаром и всем его добротно меблированным кабинетом с пыльными полками и сейфом, таящимся за картиной. Захваченная головокружительным ощущением присутствия, она подставляла лицо сладкой вечерней прохладе, подносила ко рту бокал муската, наслаждаясь пряным вкусом вина и чувствуя губами плотность тонкой стеклянной кромки, а после, когда перед ней появился величественный старик с благородной физиономией, украшенной крупным носом, слушала его речь затаив дыхание. Какой-то частью сознания она понимала, что грезит и видит перед собой не живого родоначальника семьи Борха, а навеянный образ. И все-таки безропотно принимала правила этой странной игры. Странной? Или жутковатой?.. — А теперь настало время финального испытания... — промолвил старик шелестящим голосом. Голосом, от которого по спине девушки пробежал холодок, словно ее затылка коснулось дыхание смерти. Закатный фон не померк, но в его густых золотистых красках появилось нечто зловещее. Люси собралась задать вопрос старику, однако — вот так так! — не смогла вымолвить ни слова. Она шевелила губами, чувствовала движения своих связок и языка, но, немая, точно аквариумная рыба, производила звуки только в своем уме. Помертвевшая от испуга, она потянулась залпом допить вино и в ужасе обнаружила, что пальцы тоже ее не слушаются. Ей захотелось вмешаться в происходящее, прервать винодела, запустить в него чем-нибудь и разрушить эту иллюзию, обернувшуюся кошмаром, но она так и сидела не шелохнувшись, не в силах оторвать взгляд от морщинистого лица. — Теперь у тебя есть 36 часов, чтобы разложить яд на составляющие и создать антидот, — сообщил Александр Борха Первый. — Докажи, что ты достоин таинства Талоны, и пусть она обратит свой взор на тебя... «Таинства Талоны?..» — пронеслось в мыслях девушки. Почему-то ей вспомнился загадочный символ на малахитовый четках. Послышался звон бокала, выкатившегося из ее непослушных пальцев, затем — тихая ругань Сесара: «Твою ж ма-а-а-ать...» А потом иллюзия развеялась. И Люси, испытав неописуемое облегчение, вновь очутилась в уютной духоте старого кабинета. В нем всё было по-прежнему, за исключением одной незначительной детали, тем не менее сразу приковавшей к себе ее внимание: на столе рядом с посланием Сесарова отца появились зеленые четки — точно такие же, как на картине. Решив, что винодел просто так неудачно над ними подшутил, художница успокоилась. Однако бескровные лица друзей, их расширенные зрачки заставили ее переполошиться и заново перебрать в памяти все увиденное. Осознание, что она действительно отравлена, что все это происходит взаправду, сорвалось на нее ножом гильотины. — Боже, — проронила Люси, тотчас же зажав ладонью рот, чтобы не вскрикнуть. Первые минуты после этого чудовищного открытия она могла лишь безучастно переводить растерянный взгляд с одного товарища на другого и слушать их голоса, доносящиеся до нее приглушенной зыбью, будто из-под метровой толщи воды. До тех пор, пока решительный жест Фреда, швырнувшего стул в окно, и последовавший за ним грохот не вывели ее из ступора. — Мне еще рано умирать, тем более таким вульгарным способом, как отравление! — в отчаянии возмутился Стив. — Д-да, но ведь мы не умрем, разве не так? — тихонько пробормотала художница, подумав буквально теми же словами, как ей не хочется расставаться с жизнью в расцвете ее молодости. Немного собравшись с мыслями, она вновь поглядела на четки. Теперь они со стола переместились в ладони Виза, медленно перебиравшего одну бусину за другой. Встав за плечом друга, девушка тоже принялась рассматривать малахитовые горошины, надеясь найти на них тот же символ, что на картине. Наконец, закончив осмотр, она подошла близко к Сесару и, тревожно нахмурившись, заглянула прямо ему в глаза, прямо в черные жерла его зениц, словно пытаясь прочесть его душу: — Как они могли тут появиться? Кто мог подкинуть их в эту комнату, пока мы были объяты видениями? Прошу вас, подумайте и скажите: кто имеет доступ к кабинету, кроме вас?.. Ах да, — прибавила она после недолгой паузы. — И что, по-вашему, может означать этот знак: три точки, вписанные в равнобедренный треугольник?
|
Сесар хмурился. Подобное общественное обсуждение ему не слишком нравилось. И чем больше приключенцы давали возможных вариантов, тем больше он нервничал. Даже не будучи физиогномистом, на его лице можно было прочитать, что прямо сейчас они все теряют время, вместо того, чтобы что-то делать. Но он понимал, что зацепок на самом деле нет, так что приходилось отвечать на все, даже на самые глупые вопросы людей, далеких от виноделия.
— ...Думаю, что не сама виноградная лоза, а бочки с вином. Скажи, были у вас нынешней осенью новые? Если верить строкам и не искать шифр, то получается, что это осеннее вино - сладкое, но скисшее. Что думаете?
— Нынешней осенью? Если вы имеете в виду, на эту осень, то да, я сам недавно обжигал новые бочки для кагора. - Далее Сесар как-то тяжело вздохнул и продолжил. - Но еще раз повторяю, что отец никогда не назвал бы кислое или скисшее вино идеальным. Забудьте об этом.
Неожиданно Сесар получил поддержку от полуорка, который хоть и вел себя безцеремонно, но говорил чуть больше по делу. Он тоже понимал, что кислое вино - это ложная ниточка, которую тянуть не следовало, чтобы не запутаться. Ведь если Александр дал подобную подсказку, то она должна быть хоть и запутанной, но понятной.
— Заказчик, а ты при какой температуре дистиллируешь? Мне так, для опытов. Не винных, но спиртовых.
— Винный спирт не дистиллируют, а ректифицируют. Исходник нужно медленно поднять выше семидесяти восьми и грамотно отсечь головы с хвостами, чтобы древесные спирты отделить. Процесс не столько сложный, сколько муторный, потому что требует постоянного контроля. А для каких опытов, если не секрет? В алхимии у меня тоже есть познания.
Было видно, что Сесару приятно показывать знания, пусть даже подобной публике. Даже к полуорку тот немного смягчился. Но пока тот бубнел себе под нос и размышлял, вниманием Сесара завладела Люси, которая в ту секунду деловито рассматривала портрет. После комплиментов, которые винодел пропустил сквозь уши, последовал вопрос:
— Кстати, Сесар, скажите, ваш почтенный предок, случаем, не имел стремлений получить церковный сан?
— Что? Вы про Александр Первого? Не знаю, вроде нет. О его жизни вообще мало чего известно было. Только слухи, но никаких фактов.
Собственно Люси смущали именно четки с непонятным знаками на них. Кракелюры не давали рассмотреть диковину подробнее. Знаки на четках и так были еле заметными, а через сотню с лишним лет послед написания и вовсе стали почти призрачными. Но девушка была права. Скорее всего, это были именно религиозные четки. Более того, четки из дорогих материалов обычно носили высокопоставленные сановники. По одежде первого винодела сложно было представить, что он служил в храме. Что-то не сходилось. Знаний Люси не хватало, чтобы сделать какие-либо выводы или хотя бы разгадать, какому божеству предназначались четки. Она была уверена, что видела их раньше, но как и где - память никак не хотела это доставать из закромов.
Своими размышлениями Люси натолкнула Игана на догадку с уксусом, но Сесар признал негодной и ее. Во-первых, винный уксус не бывает сладким. А во-вторых, единственная бочка уксуса хранится именно в погребе. Это побочный товар, который продается на большие кухни. Проверить, конечно, можно, но лучше обдумать более вероятные варианты.
Стив же крутил цилиндры замка и понимал, что он сделан просто ювелирно. При движении цилиндра даже самое чуткое ухо не улавливало щелчков, которые могли бы говорить о том, что металлический кружочек занял правильное положение. Этот сейф мог бы вскрыть, разве что, только мастер-вор. Для остальных куда проще было бы вынести кусок стены вместе с ним. Хотя не факт, что на подобный случай здесь не предусмотрено какого-нибудь хитрого механизма уничтожения. Во многих сейфах с секретными документами есть колба с уксусом. Если сейф хотели взломать силой, колба трескалась и уксус выливался на документы, безбожно искажая неписанное чернилами. В итоге злоумышленник даже если и открывал сейф, то получал в лучшем случае гору мокрой бумаги, насквозь покрытую кляксами. Так что лучше возле подобного сейфа не стучать.
- Сесар, скажите, у вас наверняка есть бочка или бутылка вина, которая считается самой дорогой или самой вкусной?
— Самой дорогим нашим вином считалось каберне-совиньон урожая 1307 года, года рождения великого Азуна IV. Выдержанное 28 лет оно было специально разлито в год коронации правителя. Почти всю партию выкупила императорская семья, но несколько бутылок было продано на аукционе. Не знаю, правда или нет, но отец рассказывал, что цена дошла до трех тысяч золотых за бутылку. К сожалению, ни одной из них, насколько я знаю, уже не осталось. Тем более, у нас. Иначе она стояла бы воистину баснословных денег.
Подсказки и правда не могли быть слишком эфемерными. Потому что отец явно писал записку, чтобы Сесар ее разгадал. Он ведь не мог специально запутывать своего сына, чтобы тот как можно позже бросился искать, верно? Эта мысль щекотала сознание винодела, но сформировать ее он не мог. Это просто бы означало, что отец сам обрек себя на смерть, но при этом сделал все, чтобы сын не бросился по его стопам. Но Сесар отбрасывал подобную возможность и продожал думать над загадкой.
- ...А может быть и виноград. Виноград же может быть кисло-сладким, да? Шоб как в письме. А форма числами может быть и у виноградника. Сесар, есть у вас такой сорт?
Сначала Сесару показалась, что это очередная глупая мысль, которую на этот раз для разнообразия озвучил дварф. Но через несколлько секунд, когда он на самом деле понял, что тот сказал, лицо парня прояснело:
— Виноград... Виноград... Постойте, что вы сказали? Сорт? Черт возьми, это оно! "Дар осени" - это "рислинг" на языке полуросликов, один из самых распространенных сортов. А два ключевых параметра любого сорта винограда - это сладость и кислотность. "Идеально сладкий и идеально кислый". Думаю, что это идеальные значения именно для сорта рислинг! Двадцать сладости и десять кислоты.
Парень вскочил с кресла и подбежал к сейфу, начав судорожно крутить колесики сейфа. После того, как цифры заняли свое положение, Сесар подумал и набрал на первом букву R, от слова рислинг. Затем дрожащими руками вставил подходящий по размеру ключ и повернул его. В тишине кабинета щелкнувший механизм замка показался настоящим громом. Парень был в шоке. Дверца отворилась, и Сесар засунул руку вглубь сейфа, чтобы достать содержимое.
В сейфе оказался один-единственный декантер - низкий и пузатый графин с узким горлышком для разливания вина. Такая форма нужна, чтобы вино насытилось кислородом и полностью раскрыло свой аромат. Нижняя часть графина была искусно украшена серебряной виноградной лозой. И даже для абсолютного профана было ясно, что декантер очень старый. Серебро помутнело и стало почти черным, а хрусталь потускнел и покрылся сероватым налетом. Но интереснее всего была жидкость, которая плескалась внутри. Даже не жидкость, а что-то туманоподобное. Бордовое, оно плескалось внутри как густое вино, но протуберанцы дымки при этом поднимались вверх, касаясь пробки и опадая назад на дно. Когда Сесар поставил его на стол, все внутри кипело, бурлило и даже не думало останавливаться. Наконец, Сесар осторожным движением вынул пробку и комната мгновенно наполнилась терпким ароматом, как будто железо вместе с медью растворили в старом вине и превратили все это в чистый запах.
И через секунду свет для всех присутствующих померк...
Каждый из них обнаружил себя сидящим за небольшим столом на открытой террасе с великолепным видом на вечерние горы. Закат плавил льды заснеженных вершин, растворяясь в бокалах белого муската. Рядом - ни души. Но не успели вы как следует обдумать мысль, куда исчезли остальные, как тьма в углу террасы шевельнулась, и оттуда вышла фигура, окутанная плащом. Человек, скрывавшийся под плащом, был не чужд драматизму. Он дал собеседнику почувствовать всю тонкость ситуации, а затем без лишних слов снял капюшон.
Неожиданно, но под ним оказался мужчина, которого вы только что имели возможность как следует рассмотреть. Правда, не в живую, а на портрете. Перед вами стоял тот самый Александр Борха Первый, родоначальник и основатель винокурни Борха, пра-пра-пра и еще несколько раз прадед Сесара. Он выглядел здорово постаревшим - если на портрете ему было около пятидесяти, то здесь ему было явно под восемьдесят. Глубокие морщины бороздами пропахали его лицо, но это не делало его менее привлекательным. В нем была видна мудрость и невероятная сила, ничуть не меньше, чем у властителей государств.
— Здравствуй, наследник.
Голос первого из Борха оказался тихим, как шелест листвы, но он проникал в само естество и отпечатывался прямо в голове.
— Пусть тебя не удивляет способ, которым ты получаешь мою волю. Уж прости за толику театральности, но так нужно. Позволь представиться, Александр Борха, мастер зелий, почетный обер-шенк корлевского двора, а также тайный советник и левая рука императора Палагарда II.
Старик замолчал на долю секунды и продолжил монолог:
— Это, конечно, официальные титулы. В очень узких кругах меня называют избавителем, несущим смерть и мастером ядов. Избавлению от многих врагов корона обязана именно мне. Я передам тебе свои знания, хочешь ты этого или нет. Я связан клятвой с императором, но власть имущие не считают зазорным предать любую клятву. Мой род должен процветать. Это главное. Ты верно, знаешь, что девиз нашего рода "In vino veritas". Но истинный девиз звучит малость иначе - "In veneno veritas". Запомни, для Борха есть только собственные интересы и нет бесчестных способов их достижения. Наш род должен быть превыше всего. На свету или в тени, под сенью Талоны правитель - ты.
Кричащая тишина ударила по ушам сразу как только Александр закончил говорить. Драматическая пауза была взята безупречно - она продлилась как раз столько времени, чтобы собеседник проникся моментом, но при этом не успел осознать все сразу. Алексаднр же поднял руку, чтобы снова привлечь внимание, и тем же тихим голосом сказал еще одну фразу, от которой бросало в пот:
— А теперь настало время финального испытания, о котором тебе должен был рассказать отец. Тот чудный декантер, который ты открыл, чтобы познакомиться со мной - это истинное произведение искусства. Вернее, то, что находится в нем. Там великолепный слепок памяти, созданный искусным менталистом, в который я поместил очень летучий составной яд. И без сомнений, ты его только что вдохнул. Теперь у тебя есть 36 часов, чтобы разложить яд на составляющие и создать антидот. Докажи, что ты достоин таинства Талоны, и пусть она обратит свой взор на тебя и снизошлет благословение. Время пошло.
Марево растворилось в воздухе и приключенцы синхронно открыли глаза. Ошалевший взгляд Сесара говорил о том, что только что он тоже видел своего предка - точно так же, как и все остальные. Сесар очнулся первым, резво закрыв пробкой декантет. Взгляд его упал на стол, и парень заметил, что там появилось что-то такое, чего раньше там не было. Этим "чем-то" оказались зеленые малахитовые четки, точно такие же как в руках Александра первого на портрете. Впрочем, молчание шокированных героев продлилось недолго, его разрушил хозяин винодельни, который громким шепотом, будто подражая своего предка, произнес:
— Твою ж ма-а-а-ать...
|
|
Время: Конец августа, примерно десять часов утра Место: внутри родового поместья Квалантри Нужно было отдать хозяину этой ветхой усадьбы должное. Заманенные сюда кто обещаниями денег и славы, кто – неизведанных тайн, только и ждущих, чтобы их раскрыли, а кто-то – так просто бутылкой хорошей выпивки да откровенным разговором по душам, но все трое недавно прибывших на остров героев обнаружили себя бесцельно снующими по массивному и - чего греха таить! - весьма запущенному поместью некоего молодого полуэльфа, представившегося при личной встрече Роланом. Дом его, пускай и пребывал в плачевном состоянии, обещал кров и защиту… в основном, от невероятно кусачих цен местных таверн да гостиниц, которые, точно многочисленные пиявки, раскинулись по всем районам города-лабиринта, паразитируя на приключенцах, ежедневно рисковавших своими жизнями в недрах Лэ’Гуан. Все трое, хоть признавать этого и не хотелось, прибыли на остров в гордом одиночестве и с тех самых пор так и не успели обзавестись верными соратниками, с кем не страшно рискнуть жизнью в опасном Подземелье. В виду чего оплата того самого жилья… если ещё и не стала вопросом критической важности, то уже неуклонно двигалась в этом направлении, так как немногочисленные сбережения и заработанные в пути к желанной цели крохи денег таяли в карманах авантюристов с каждым проведённым на острове днём. *** Но, по словам Ролана, вскоре всё должно было пойти на лад! Да оно и уже пошло, если считать таковым улучшением возможность безвозмездно проживать на территории поместья, где, помимо самого хозяина, обустроились лишь парочка оставшихся при нём верных слуг. Ну а если кого не устраивало текущее состояние предоставляемой им жилплощади, так молодой хозяин был готов щедро поделиться со своими постояльцами многочисленными инструментами для ремонта и… уже не столь многочисленными материалами, требовавшимися для приведения особняка в надлежащее состояние. Каждый волен был начать с собственной комнаты или выбранного им уголка и таким образом внести свою лепту в восстановление здания. А вот причина столь печального состояния на самом деле весьма и весьма впечатляющего строения, находившегося, правда, далековато от городского центра, оставалась тайной для всех… В прямом смысле для всех: даже сам Квалантри не был в курсе произошедшего в родовом поместье, так как вынужден был вернуться на остров лишь несколько недель назад, поспешно приняв на себя обязанности главы… и последнего выжившего представителя своего семейства. И, по сути, именно это было одной из тех тайн, которыми полуэльф сумел привлечь внимание своего чистокровного собрата, блуждавшего в то время по торговым районам Лэ’Гуан уже не первый день. Хотя в карманах Куариона не осталось почти ни гроша, он всё никак не мог оторвать взгляда от многочисленных магазинчиков и торговых лавок, где на прилавках красовалось куда больше магических артефактов и диковинок, чем эльфу удалось повидать за всю свою жизнь! И хотя секреты, что наверняка таились в поместье Ролана, скрывая от молодого дворянина причину случившегося несчастья, постигшего его мать (и некоторых её гостей), были весьма и весьма заманчивы, сам “Док”, задумчиво глядевший сейчас на разбитые и пустые полки в гостиной на втором этаже, размышлял совсем-совсем о другом… *** И пока статный эльф в соседнем помещении, всем своим видом излучавший ауру «книжного червя», что-то негромко бормотал себе под нос, изучая опалённые следы, оставшиеся на ныне пустых книжных полках, гладко выбритый Персиваль в своём лучшем парадном костюме - и, ведают Боги, он и сам знал, что ему прежде доводилось носить одежды куда более достойные его имени и славы! - в компании с нагловато выглядевшей девицей, подпиравшей собой одну из стен коридора, нетерпеливо глазел на по-прежнему закрытую дверь перед собой, за которой скрывался их гостеприимный хозяин со своим верным слугой. *** Препятствие, стоявшее на пути Персиваля и Джиневры, на удивление тихо, без единого скрипа, отворилось, а удивлённо глазеющий на столь непохожих друг на друга гостей дворецкий сухо прокашлялся и отступил в сторону. - Молодой господин закончили с утренней почтой и готовы вас принять, - с профессиональной гордостью и торжественностью, точно они находились в королевском замке, а не многострадальном поместье, больше походившим на здание покинутое и заброшенное, нежели жилое, громко обратился к присутствующим мужчина средних лет с короткой, седеющей бородкой, уже наметившейся на макушке лысиной и обрамлявшими его округлое лицо бакенбардами. В руках он сжимал пачку писем – видимо, официальные ответы, которые успел составить Ролан, пока они его дожидались. Коротко поклонившись, дворецкий сделал шаг назад, почтительно придерживая перед посетителями дверь и неодобрительно поглядывая на пляшущую тень на полу, отбрасываемую фигурой Куариона, по-прежнему задумчиво бродившему по пустынной гостиной. - Ах, господа, - приподнимаясь из-за стола, поспешил поприветствовать вошедших Ролан. – Благодарю за ожидание… Увы, как вы могли убедиться, в данный момент мне катастрофически не хватает рабочих рук, чтобы управиться и уследить за всем происходящим. Но я, тем не менее, рад, что вы приняли моё приглашение. Надеюсь, вам удалось выспаться? Знаю, выглядит поместье весьма… странно, но уверен, что у этого здания «крепкий костяк». Как и у моей семьи. Что же касается моего предложения, уверен, у вас обоих... эм, простите, а где доктор Лиадон? Кхе-кхе, в любом случае, я уверен, что у вас есть вопросы, - он приглашающе развёл руки, демонстрируя готовность выслушать ответные речи своих гостей. *** Время: Тот же день, конец августа, половина одиннадцатого утра Место: улица снаружи родового поместья Квалантри Совершенно иной дуэт персонажей, которые в другом месте и в другое время скорее стали бы заклятыми врагами, чем братьями по оружию, в добром настроении (и столь же добром здравии) целеустремлённо направлялся к небольшой ухоженной ограде, отделявшей владения семейства Квалантри от довольно захудалого района снаружи. Пожалуй, это был первый раз за всё их время пребывания на острове, когда Золгрум и Шеогорат видели «запустение». До этого – куда не кинь взгляд, всюду царили шум, оживление и такое невероятное разнообразие лиц, форм и красок, какое не увидишь в большом городе даже во время фестиваля! Здесь же… это напоминало нищие кварталы портовых городов. За тем лишь исключением, что нищими здесь скорее выглядели двое приключенцев, чем местные обитатели. Красивые, надёжные двери и крыльца, окна, застеклённые все как одно, двускатные крыши, покрытые толстой, яркой черепицей. Даже из печных труб шёл дым, несмотря на отнюдь не раннее утро. Немногочисленные прохожие, проводившие дварфа с полуорком недружелюбными, подозрительными взглядами, одеждами и манерами походили скорее на мелких дворян, чем на простых мещан, и всё же… Всё это "тонуло" на фоне той удручающей, давящей атмосферы, что казалось высасывала сами краски жизни из окружения. Или же это так действовало на парочку явно с излишком выпитое накануне спиртное? Да нет, ерунда всё это! …так или иначе, а день этих двоих начался примерно также печально, как выглядел весь этот квартал. Разочарованные отсутствием утреннего завтрака "в постель" (особенно за те деньги, что были ими уплачены), Шео с бородатым приятелем покинули «Сады Марфея», решив перехватить чего-нибудь по пути – всяко проще, чем добиваться каких-либо ответов от молчаливого как скала полурослика на входе. К тому времени эффект от вчерашних возлияний, напомнивших о себе по утру в виде лёгкого похмелья, окончательно выветрился из их организмов, и даже воспоминания о неудачном визите в ту дрянную таверну не могли испортить полуорку настроения. Настроения, которое было с лёгкостью приподнято, когда он в очередной раз пересчитал вчерашнюю выручку – просто так, на всякий случай. Убедиться, что какой-нибудь ловкач не воспользовался его недавней слабостью и не запустил свою вороватую ручонку в карман бывшего моряка. Но всё до последней монеты оказалось на месте, и Шеогорат теперь не мог избавиться от дурной ухмылки, чувствуя приятную тяжесть кошеля на поясе. Но со вчерашнего дня у них с Золгрумом всё же оставалось ещё одно незавершённое дельце. Тот хитрец-полуэльф, которому удалось выбраться живым бок о бок с ними из спуска в Лабиринт, задолжал им с приятелем немного деньжат. Тех самых, что обещал им Дорим в награду за своё спасение! Надо отдать Ролану должное – здесь он опередил прожжённого в таких вопросах Шео, первым договорившись с дварфом о времени и месте, куда следует доставить обещанное. Но ничего! Судя по тому, что следопыт не свалил с этим своим знанием в закат, честно оповестив своих недавних товарищей (пускай и постфактум), в его планах не было присвоения всех деньжат себе. А если и были, так близкое знакомство с верной Эльзой, наверняка, заставит его быстро переменить своё мнение. Главное, чтобы карта, что Квалантри собственноручно составил для полуорка, не завела их в какое-нибудь гиблое место… Особняк, открывшийся их с Золгрумом взору, именно таким местом на первый взгляд и казался. Массивное, трёхэтажное здание с небольшой башенкой, торчащей из-за крыши, точно направленное из-за надёжного щита прямо в небеса копье. Вот только в «щите» зияли видимые даже с этого расстояния дыры, а «копье» совсем не дымилось, заставляя заподозрить неладное. Конечно, сложно было в такое поверить, но, возможно, здание перед ними и не было жилым? Не даром на самом отшибе стоит! Вон и стены выглядят… облезлыми, какими-то искорёженными, точно их неслабо так огнём облизали… Да и вообще весь райончик какой-то зловещий. Проклято тут всё что ли? Или призраки какие округу донимают? Мало ли какая дрянь на острове, вроде Лэ'Гуан, водится! Тем более, если не по наслышке знать, что притаилось под землёй… Однако, сомнения колоритной парочки довольно скоро развеял громкий женский оклик – живой и скорее даже дружелюбный, нежели устрашающий или угрожающей: - Хэй! Хто эт там ходют? Здоров будь, мужички! – приподнявшись из высокой, хоть и болезненно выглядевшей травы, которой заросло всё подворье, произнесла дородная низкорослая женщина с крепкими, работящими руками и румяным лицом, зажимая под мышкой недовольно квохчущую куру. – Ой, чаво ж стоять да глядеть – подойдить поближе, коль надобно чаво! Эт не про вас ли, часом, Гарольд намедни балакал, а? Вы нашего Роланчика-то из треклятого Лабиринту живым вывели?! Коль так, то низкий вам поклон. У меня б и сердце не выдержало, коль вслед за старшими и молодого господина в землю класть пришлося…
-
Основательно. И едрить-колотить, почти месяц прошел, и модуль воскрес! Аве Дух!
-
Определенно да)
-
чудесная, наполненная множеством деталей, вводная!! <3
|
Умы приключенцев заняла загадка, оставленная отцом Сесара. Разгадать ее с лету не получилось. Да и не странно, ведь в загадке шла речь про вещи, о которых должен догадаться только Сесар, а уж никак не посторонние и чужие виноделу люди. Правда, самому парню сейчас было не до этого. Он только что осознал, что отца его нет в живых. Пусть в письме и было "скорее всего", но парень понимал, что если отец и пропал, то вряд ли он еще жив. Парень поник и уже не проявлял никакого интереса к поискам - даже не следил за тем, чтобы приключенцы не трогали полные бочки с вином.
Иган заметил, что парень совсем скис, поэтому решил его поддержать.
- Не вешай нос раньше времени, не хорони отца, Сесар. Может быть он и жив - в записке ведь сказано "скорее всего", а не точно. Да даже если бы и так - твой отец человек, и не мог знать свою судьбу наперед - только Боги ведают всё! Держись, Сесар - мы найдем Александра, чего бы нам это не стоило! Кстати, ты можешь нам помочь в этом, поскорее выяснить жив ли отец - скажи, что он имел в виду под "тёзкой"? Кто или что еще в хранилище вин или может быть в доме носит имя Александра? Может быть ваш знакомый? Бюст? Любимая книга отца?
И как ни странно, парень немного ожил. Как будто понял, что если еще есть шанс найти отца живым, то его нужно использовать сейчас.
— Ты прав. Не нужно расстраиваться раньше времени. И если честно, я не знаю, что отец имел в виду в этом письме. Александров у нас в семье больше нет. Доспехов и щитов тоже нет - военным белом у нас никто не занимался. - Последняя фраза уже была сказана в ответ дварфу. - Разве что портрет основателя рода у отца в кабинете. Он тоже был Александром. Думаете, там может быть тайник?
Тем временем Люси крутила в руках связку ключей, которая была в бочке вместе с запиской. Ключей было много - дюжина или около того. И все они были разные: от крохотного ключишка меньше чем полмизинца до массивных ключищ длинной в ладонь.
— Сесар, Вы видели раньше эти ключи? Вы знаете, что они отпирают?
— Да, конечно. Это связка отца. Он всегда носил ее при себе. Здесь должны быть все ключи от дома, погребов и сундуков.
Сесар взял из рук Люси связку и покрутил ее в руках.
— Да, это точно она. Правда, я не уверен, все ли ключи на месте. Но это явно связка отца.
Тем временем Стив тоже сказал несколько слов в поддержку парня, но решил не наседать на Сесара, которого и так обложили Люси, Фред и Иган. Вместо этого он неспешно ходил по погребу, вдыхая аромат винной сырости. Пусть он был еще далек от готового вина, разлитого в бокал, но в нем тоже было что-то притягательное. От этих запахов Стив вошел в некое подобие медитации, которая обострила его чувства в десятки и даже сотни раз. Сюзейл немножко приоткрыл свои тайны. И они оказались крайне любопытными. Потому что среди ароматов города Стив почуял гнилостно-сладкий запах нежити, переменчивый аромат элементалей, сладко-карамельный оттенок фей и даже примеси серы, которыми обычно воняют исчадия. Открытие немного ударило в голову франту, да так, что на долю секунды потемнело в глазах. Видно, город не хотел так просто раскрывать свои секреты и был зол на того наглеца, который решил подсмотреть их через замочную скважину.
А пока Стив ходил по погребу, полуорк бормотал на своем языке. Орочьего больше никто не знал, поэтому это был хороший способ поразмышлять вслух, но при этом чтобы никто ничего не понял.
— Эй, заказчик! Стена не несущая, по идее. Не против, если разберем по быстрому? Или вину вреден сквозняк от только что предположенных мной тайных проходов?
Полуорк явно не ожидал, какая реакция последует за этой фразой. По логике Грандра было ясно, что если какая-нибудь тайна есть, ее нужно разгадать любыми методами. Вот только предложенные методы оказались слишком резкими для теперешнего владельца винокурни. Он вскочил в тихой ярости, шипя будто змея. Было видно, что он все еще побаивается полуорка, но ради своего винного подвала он готов его порвать голыми руками.
— Эта кладка простояла здесь полторы сотни лет. Я не позволю ее разбирать недоучкам, которые винный подвал увидели впервые! Подите вон, я не хочу вас здесь видеть!
Сжатые губы, блестящие гневом глаза - Сесара можно было назвать воплощением сейчас воинствующей аристократии. Пусть обедневшей, но гордой и с собственными строгими принципами. Он указал полуорку на дверь из погреба и больше не проронил ни слова. Видимо, к нему пришла мысль, что ему не помогут залетные "специалисты", которые ведут свое дело в замызганной комнатушке на задворках города. Раз они проявляют такой вопиющий непрофессионализм и предлагать подобное, то вряд ли они их стоит впускать в дом и раскрывать его секреты, не предназначенные для чужих глаз. Ишь ты, разобрать подвал, который строили еще восемь поколений Борха назад! Лучше уж сразу выгнать подобных "специалистов". Хоть Иган и Люси не вызывали негативных эмоций, но отношение Сесара ко всей группе мгновенно похолодело. И с этим нужно было что-то делать, если "Крысы" действительно хотели взяться за работу.
|
|
|
Стив немного удивился, что их дорогой гость отказался от яблока. Впрочем, обижаться долго он не любил, так что внимательно и сопереживающе слушал рассказ. Не вмешиваясь, и в большей степени отпуская глубокомысленные замечания не к месту. То есть сам Стив, конечно, считал, что все комментарии были очень важны, но как Люси и говорила, были скорее предположениями. - Ну не все предположения стоит сразу отметать! Самые хитрые истории, обычно, начинаются самым невообразимым образом. И сколько ни бери след и не крути фактами, никогда не догадаешься откуда растут ноги. Только посмотрев шире на ситуацию, приняв во внимание изменчивость нашего мира, непостижимые повороты судеб... А уж если речь заходит о женщинах, то тут можно ожидать абсолютно любого расклада! Многие, очень многие истории вращаются вокруг прекрасных девушек, даже, казалось бы те, что далеки от них!.. Вот в вашем случае, например, точно ли нигде не фигурировала девушка? Или несколько? Может ваш отец не просто так вернулся с "плантации" недовольным? Стив с легкостью игнорировал отсутствие фактов и больше полагался на настроения и чувственную сторону вопроса. Потому, даже прибыв на место, он в первую очередь принюхался к ароматам. - Оооо! Этот неповторимый аромат погребов с вином! Так, а это что за чудный запах? - Стив прикрыл глаза и пошел в направлении заинтересовавшего его аромата, в сторону... - Ой, Люси, точно, ты же сегодня источаешь просто волшебный аромат! Духи? Последнюю фразу он произнес уже подойдя к девушке сзади. Несмотря на исключительно дружеские отношения и глубокое уважение к художнице, пройдоха никогда не упускал возможность сделать ей комплимент. "Девушки без комплиментов что цветы без воды"! - припоминал он про себя давнюю свою присказку. Сейчас же он скользил мимо рядов бочек, старательно пытаясь не задеть ничего. Нет, не то что бы он боялся что-то повредить, но вот пачкаться сильно не хотелось. Пусть костюм на нем был сейчас и дорожный, но не значит же это, что его нужно сразу марать чем попало! Молодой человек принюхивался, стараясь учуять запахи, которые были не свойственны этому помещению. Это не только было интересно, но еще снижало вероятность того, что придется рассматривать какие-то запыленные вещи. Впрочем, посматривать он тоже не забывал вокруг, мало-ли на какой-то из бочек кто-то стер участок пыли?
|
Громкое обсуждение явно пугало Сесара. Тот уже явно пожалел, что рассказал первому встречному про свою беду, и стал посматривать на выход. Это не укрылось от Игана, и пока остальные продолжали спорить, чародей решил немного снизить накал с помощью карточных фокусов. Сесара заинтересовался, и уже через несколько секунд стыдливо засмеялся. Фокус у Игана не получился - во время хитрой тасовки он сделал одно неточное движение и карты просто рассыпались по столу. Несколько карт карт упали на пол и скрылись в щелях между досками. Вот фокус так фокус! Но зато винодел немного расслабился. Он уже не воспринимал компанию приключенцев как что-то опасное. Конечно, страхи оставались, но он был готов принять помощь.
Тут на помощь чародею пришла Люси, которая решила присоединиться к разговору:
— Секреты мастерства — это не искусство, а технология. Знание, которое ты постигаешь за четыре, за пять, пусть за шесть лет прилежного ученичества. Остальное зависит только от тебя самого, от твоего трудолюбия и упорства. Думаете, я не знаю, о чем говорю? Глядите...
Девушка показала свой блокнот с набросками, но Сесар не него почти не посмотрел. Было видно, что он крайне не согласен с Люси:
— Шедевры не создаются по книгам. Я знаю технологии виноделия, но отец еще не успел передать мне все тонкости искусства. Перед пропажей отца я узнал, что бочки для кагора нужно опаливать только дубовой или ясеневой щепой. Но ни в коем случае не еловой или же простым факелом. Ошибку в написании картины можно исправить за час или день - уж не знаю, насколько быстро. А цена неточности в виноделии - годы. Только через два-три года ты узнаешь, правильно ты сделал или нет, хорошее вино получилось или ослиная моча.
— Вы просто боитесь не справиться в одиночку, я права? Конечно, права. Вы любите свою винокурню? Так возьмите же себя в руки и вместо того, чтобы раскисать, подумайте, что можете сделать вы, лично вы, чтобы возродить былую славу Борха!
От волнения Сесар даже вскочил со стула.
— Конечно, я боюсь, что не справлюсь в одиночку! Что обо мне подумают предки, когда узнают, что из-за меня разорилась винодельня Борха?! Сейчас я в отчаянии. Но я не собираюсь бросать дело, даже если отец...
Сесар не договорил, но всем было понятно, что он имел в виду. Впрочем, парень силой воли постарался не зацикливаться на этой мысли и продолжил:
— Давайте пойдем в винокурню? Может, вы увидите что-то, что пропустили Драконы.
***
До винокурни было каких-то десять минут спешного шага. Она еще хранила остатки былого величия, но было видно, что упадок рядом. Двор был большим - там могло поместиться десяток повозок, но он почти полностью зарос травой. Было видно, что винокурня переживает далеко не лучшие времена и ей явно не хватало крепкой руки, которая сможет не просто удержать, но и вывести дело на былые высоты. Дом тоже хоть и был большим, внешне казался старым и немного обшарпанным. Белая краска, которой были выкрашены стены снаружи, уже почти осыпалась, обнажая сосновые доски.
Сесар повел компанию приключенцев сразу в погреб. За дубовой двустворчатой дверью скрывался довольно узкий проход и мелкие ступеньки, ведущие вниз. И уже внутри герои поняли, что они попали в совершенно другой мир. Потолки были настолько низкими, что зазевавшиеся посетители хоть и могли не согнувшись идти дальше, но рисковали поймать лбом поперечную балку и обзавестись неплохой шишкой. На потолке росла благородная винная плесень, которая появляется только в винных погребах, которые проверены временем. Многие виноделы гордятся, что у них растет такая живность, ведь чтобы она смогла жить, нужно поддерживать идеальные условия на протяжении многих лет - и именно такие условия нужны, чтобы выдерживать вино.
Рядом со стенами стояли крупные бочонки по полсотни литров. Некоторые выглядели совсем новыми, другие же уже покрылись пылью. Погреб был довольно большим, и было понятно, что он тянется почти под всем двором и, возможно, даже немного дальше.
Из главного зала, где хранились молодые вина, шло еще несколько отростков. Сесар повел героев к правому, который сразу после входа загибался вправо и уходил куда-то в темноту. Жечь факелы в погребе было строжайше запрещено, чтобы не погубить вино, поэтому Сесар взял из углубления в стене шар с магическим огнем и указал на массивную деревянную дверь, которая раздела основную часть погреба с той, где хранятся вина, возраст некоторых доходил до семидесяти лет. Ведь именно она была открыта, когда Александр Борха последний раз заходил сюда. Она была закрыта, но не заперта, так что Сесар просто толкнул ее, из темноты в лицо приключенцев дыхнул аромат старины. Но не пылью и хламом, а старым благородным вином, которым были пропитаны сами стены погреба. За последние несколько дней этот аромат вдохнуло больше людей, чем за последние пятьдесят лет. Но Сесар сейчас не так беспокоился за покой вина, как за судьбу своего отца. Прохода между бочками хватало, чтобы развернуться двум худеньким людям или же пройти одному не слишком широкому, так что полуорку приходилось идти бочком, чтобы вдруг не свалить что-нибудь. А то было такое чувство, что Сесар голыми руками удавит любого, кто позарится на вино, заложенное еще его дедом задолго до рождения самого парня.
Именно здесь произошло что-то, вследствие чего Александр Борха пропал. И именно это взялись расследовать "КРЫСы". Вот только было решительно непонятно, из чего начинать. Поэтому решили начать сначала.
|
Утро выдалось пасмурное, угрюмое; большая вихрастая туча нависла над крышами города, как свинцовое одеяло, и ветер, пахнущий морской солью, гнал ее со стороны порта все дальше и дальше в глубь Сюзейла. Район сомнительной репутации, в котором друзья снимали помещение под контору, казался в такую погоду вылинявшим, бесцветным, словно бы нарисованным грязным углем на мятом темно-сером куске картона. Люси была в приподнятом настроении и всю дорогу без умолку щебетала о красках, о разнице между синим пигментом ван Дорфена и Торелли. На Игана же погода подействовала угнетающе. Он слушал подругу вполуха, погруженный в воспоминания, изредка вполголоса бормотал односложные фразы себе под нос — что-то там о пожаре на чердаке, о деньгах, о старце и мукомольне. По-видимому, вновь мучил себя раздумьями о том неприятном случае, когда его магический дар чуть было не вышел из-под контроля. Перед дверью конторы художница наконец умолкла, достала блокнот и сангину, собираясь наскоро набросать фигуру девицы с живописно всклокоченными волосами, курящую самокрутку под окнами расположенного напротив трактира. Томно привалившись к стене и выставив из-под юбки белое наливное колено, красотка с суровым хищническим вниманием разглядывала каждого проходящего мимо мало-мальски приличного мужика. — Псст, Иган, обрати-ка внимание на дамочку за тобой. Только резко не оборачивайся. Какова, а? Тимора милостивая, что за взгляд! Так и прожигает насквозь! — художница усмехалась, поглядывая то на женщину, то на остро очиненный стерженек мела, порхающий над блокнотом. Твердо поставленная рука в несколько быстрых штрихов изобразила на бумаге сосредоточенный взгляд блудницы. — А какая потрясающая лепка скул! Взять бы ее в натурщицы... Обожаю этот район... Жаль только, освещение здесь — полная дрянь. — Да, знаю я, знаю, Люси, — горестно вздохнул Иган, — тебе чертовски надоела эта дыра, но что я могу поделать? — Дай-ка подумать, — состроила озадаченную гримасу Люси. — Как насчет сжечь этот ветхий сарай, когда мы разбогатеем? Сжечь его с самыми шикарными магическими эффектами, которые только сможешь придумать? Так, чтобы зарево от пожара видно было даже на том берегу Драгонмира? Она убрала зарисовку в кошель, входя вместе с другом в дверцу под тусклой фанерной вывеской с истертыми и выгоревшими буквами. И сразу, с порога нахлынул густой и крепко настоянный полумрак — зловещий и неприветливый, пропитанный запахом мокрой пыли и крыс. — Ну извини, — скорбно поморщился Иган, — извини, что тебе приходится сюда таскаться ради меня. — Думаешь, я таскаюсь сюда ради тебя? — уклончиво ответила девушка. Она невесомо впорхнула в контору, с привычной, отточенной легкостью перепрыгивая через все попадавшиеся на пути скрипучие половицы. — Ради тебя? Не ради уникальной возможности окунуться в гущу народной жизни? Изведать, как принято говорить, простых человеческих радостей?.. И эта корявая лестница, — продолжила она строить планы, — и этот обшарпанный коридор в извечных потеках сырости, и утлые стулья, и стол, и кровать, проеденная клопами, — пусть всё горит синим пламенем! С потрескиваньем и взрывами! А я буду любоваться пожаром. Добавим немного красок в нашу сумрачную обыденность? Или, ладно уж, так и быть, оставим пока полумрак для пущей интимности?.. Доброе утро, Фред! О, Грандр, и ты уже здесь! Кэль плезир, сегодня у нас даже интимнее, чем обычно. Темное, безрадостное помещение, в котором они оказались, глядело на мир двумя подслеповато прищуренными оконцами, посаженными прямо под потолком. Тусклый утренний свет, льющийся через узкие прищуры, придавал всему чахоточный сероватый оттенок, прекрасно сочетавшийся с толстым слоем пыли, которая покрывала мебель и пол. В комнате были трое. За столом сидел рыжий Фред — дворф, взявший все самое лучшее от своей расы: бугристые мускулы, окладистую бороду, железные кулаки. На кровати, уткнувшись в книгу, разместился клыкастый Грандр — полуорк с могучим телом богатыря и тонкой душой непризнанного поэта. Третий же, Зарунар — откормленный ворон с лоснящимся оперением — устроился со всеми удобствами непосредственно в шевелюре хозяина-полуорка. — А я говорю, нормальное место, — угрюмо пробасил Фред. — Надо только раскрутиться. — Раскрутимся, — пообещала Люси, грациозно присаживаясь на край стола. — Заведем себе секретеры или письменные бюро, поставим в углу куранты с кукушкой, наймем расторопного мальчика на посылках, справим ему дублет для солидности. Бархатный, с белой манишкой. Подвесим светильник куда-нибудь во-о-он туда. Позолоченный, как во дворце. Даже два. Можно, конечно, без люстр, но... не будет того эффекту! А что это у тебя в руках? Кости? В кости я не играю... Но буду болеть за тебя, — шепнула она на ухо Фреду, видя, что Иган садится напротив дворфа и встряхивает стакан. — Пока это место начнет хотя бы окупаться, — прорычал, не отрываясь от книги, Грандр, — мои правнуки успеют умереть от старости. — Нет, брат, с таким настроем ты слона не продашь, — процитировала известную притчу Люси. — Учись мыслить стратегически. Знаешь, как говорят: сегодня шиш — завтра куш? Сегодня мы сидим без гроша, а завтра, будем надеяться, прикончат в «Деве» какого-нибудь барона, который, увы, не успел составить вовремя завещание, и тогда его безутешная вдовушка кинется к нам. Прямиком в наши участливые объятия. Ибо кто как не мы — лучшие сыщики Сюзейла — способны со всей убедительностью доказать, что усопший систематически блудодействовал? Пренебрегал, свин такой, клятвой супружеской верности. А потому его вдова имеет право на все его движимое и недвижимое имущество, десятую долю которого мы получим в... в... Тут девушка прервалась, поскольку в контору вошел Валмарах Алдори — бледнокожий колдун-полуэльф с демоническим обаянием. В руках у него была тяжелая храмовая жаровня. Из колосниковой решетки торчали обломки досок. Колдун заперся с этим добром в кладовой и принялся оттуда бормотать заклинания на эльфийском. — Ну ладно, — кашлянула Люси, не пытаясь понять, что у Алдори на уме — по опыту знала, что дело это бессмысленное. Тем более что следом за колдуном появился Стив Клайд — неотразимый Стив Клайд, одетый с иголочки щеголь, который тотчас же завладел всем ее вниманием. Злые языки называли его бабником и пройдохой. Это было недалеко от истины. В любви к женщинам Стив проявлял себя как артист, в каждое слово флирта вкладывающий самый искренний жар души. Его увлекало не столько коллекционирование разбитых женских сердец, сколько сама прелестная игра в обольщение — искусство соблазна ради искусства соблазна. И Люси, которая шла на риск из подобных же побуждений, симпатизировала ему, чувствуя в нем родственную натуру. — Ну как? — Стив продемонстрировал свое новое украшение — веточку падуба, вставленную в петлицу, сопроводив это действие красивым и величественным жестом. — Продавец сказал, что это украшение подчеркнет мои зелёные глаза! — Манифик! — оценила художница. — И впрямь походит к твоим глазам. Но где ты достал эту прелесть? Ах, я просто обязана написать с тебя аллегорию сладострастия! Или бога возлияний и праздности? Жаль только, освещение здесь ни к черту. И негде поставить мольберт. Вот когда мы разбогатеем... Ух, скорей бы уже кто-нибудь да скончался!
-
Это просто прекрасно)
-
Люблю твои посты)
-
И вкусно, и много
|
|
|
|
Ротмистр оценивающе посмотрел на сброд, что остался с ним. - Ну пошли. - проговорил он, смотря на удаляющегося лейтенанта. Несмотря на суровый нрав, он был не жестоким с подчиненными. Выдав каждому зеленую повязку с символами, видимо означавшие роту и взвод, он еще раз глянул на цирк уродов его окружавший. Заодно разузнал кого как зовут. - Ну что, тунэйацы? Кто хочет поработать? - Сказал он наконец. По нему было видно, что он знает общий, но не все слова он мог произнести правильно. - Погрузку угля... отправим доходягу, если тот не сдохнет. Там в кузнице он хотяб не простудится. - Он снова перевел глаза на удаляющуюся группу. Видимо имел ввиду Сехшана. Затем продолжал уже быстрее. - Ты, брат, выглядишь крепким воином. Будешь наставлять молодежь, нам нужны еще будут бойцы. Да и сам камни потягаешь. - произнес Сертан, встав рядом с Горгутцем. - Ты, как там тебя... Краск, воняешь как Ворг, вот и пойдешь к ним на обед... Да шучу я. Или нет. Как повезет. Будешь за ними ухаживать нормально, авось не съедят. А то гоблинов надолго не хватает. - Кто у нас там следующий...Куда намылился, это моя бабёнка! - Прорычал Сертан не очень воинственно, но угрожающе, когда Краск намылился рвануть в сторону проходившей мимо людской женщины. - Эту - не трогать, она теперь моя. Была раньше в пользовании Гуга, но теперь... Хах! Фенрир его уделал! Я на нем еще и бабла срублю! Запомните, такие как он на арене всегда выигрывают. Никто из тех, кого вместе с ним забрали против него и минуты не выстоит! Так, о чем я Ротмистр явно сбился с мысли... - Грахт! На тебя у меня другие планы. Позже расскажу. Так... Магента. Ну и куда этакую воинственную бабину направлять, чтоб не попала в пользование? За больными ухаживать умеешь? Не важно, нучим, в Лазерет тебя определим. По тому как все обставлено вокруг, складывалось ощущение, что оркам старались насадить какие-то названия, значения которых они не понимали. Возможно капитан пытался хоть какую-то иллюзию порядка организовать... А может и вождь. По возвращению бойцов с арены, Сертан негодовал. - Как он мог проиграть! - орал на весь лагерь ротмистр, - Ты лжешь, шаманская харя! Скажи что это не так, драко... Но тут он посмотрел на не выказывающего никакого негодования по поводу "навета" Фенрира и понял, что шаман не врет. - Эх плакали мои денежки... за это будешь разбираться в этом гадюшнике с хобгоблинским отребьем. Совсем не могут за себя постоять, как колдовать устанут. Их лейтенант хочет научить их драться. Да вот не задача, орки в плане наставников их не устраивают. Завтра приступаешь. - Сертан явно хотел видеть ротмистром крепкого бойца, потому был разочарован. - Так, а ты чего лыбишься? Капралом захотел быть? Отрядом управлять? Хрен тебе!... - Тут ротмистр понял, что немного вошел в раж. - Хотя. Так, тебе задание, капрал Рейвзен. Завтра тебе приведут пяток гоблинов, будешь для начала командовать ими. Они у нас ремонтируют крыши и все прочее, что сломается. Утром отведу тебя к посту, там тебе расскажут что делать. Вернувшийся с арены уже капралом Сехшан, сильно удивил Сертана. - Так стало быть ты не так прост. Хотя ты все равно доходяга. Завтра пойдешь на кузню. Нужно контролировать качество изготовления и заточки топоров. Как должен выглядеть топор знаешь? Там будет образец. Смотри, чтоб гоблины на заточке не куралесили. Взглянув на Гормакона, который умудрился проиграть такому слабаку, Ротмистр даже не решился поиздеваться над незадачливым хобгоблином. Его бой против Гуга он тоже видел. - Иди, тренируйся. Нам воины нужны. Кто будет защищать наш полк во время похода? - Апофис и Озабодас долго не возвращались. И ротмистр решил распорядится их занятостью завтра. Уж не сбежали ли они от капитана? По прошествии пяти дней все должны были прелстать перед вождем. За пять дней произошло многое. От Краска реально начало вонять воргами, Апофис притащил какую-то струнную херню, на которой упражнялся играть. Гормакон зачем-то организовал 3 дополнительные кровати, на которых теперь похрюкивая спали гоблины. Они конечно молодцы: законопатили стены и крышу, перестелили пол, отчего он теперь всегда сухой и теплый. Но такое соседство могли оценить лишь немногие. Правда, чтоб устраивать диспуты на тему таких факторов у всех едва ли было время: Все были чем-то заняты. И возвращались в барак обессиленными. Присяга была не такая величественная, как могли бы думать Фенрир, Сехшан, Озабодас и Магента - они видели как это было у людей. Для остальных же это было феерией. Вождь весь в шрамах, с повязкой на одном глазу, Это был полуорк в блестящих латах, с огромным топором и щитом во весь рост. Силища в нем была непомерная. Все высокопоставленные орки вокруг так стремительно и синхронно опустились на одно колено, что было непонятно - то ли они так сильно боялись Эндера, то ли так сильно уважали и, может ли такое быть, любили. Капитан, стоявший рядом с десяткой новобранцев приказал "повторять за мной!" - Я посвящаю себя и свою жизнь битве за вождя. Мой вождь Эндер, да будет славен он вовек, будет вести меня в бой и направлять своей волей. Клянусь служить с честью, не признавать другого вождя над собой и с доблестью сражаться во имя его целей. Слово вождя Эндера отныне для меня - закон. После того, как присяга была принята, группа пошла вслед за капитаном в уже знакомую комнату. Там их уже ждал лейтенант Крук и ротмистр Сертан. Саймон Брукс торжественно заулыбался. - Ну что, поздравляю, солдаты, теперь вы часть легиона! вот кстати и ваш заработок за эти пять дней. Решил его выдать вам сейчас, вдруг вы заглянете в какой городок, хоть шлюху снимите. Одну на всех. Хах - капитан явно считал что он остряк и сказал замечательную шутку. - Шучу, шучу, конечно... Вы ее и так возьмете. А монетка вам будет напоминать, что вы здесь можете найти. Она красивая. Он продемонстрировал золотую монетку. - Итак! У нас, как вы уже догадались два кандидата на пост капрала. Сехшан и Рейвзен. Сообщаю вам, что вы оба капралы. Держите ваши повязки! - И с этими словами он протянул две повязки заклинателям. Ротмистр недовольно хмыкнул, но больше ничего говорить не стал. Капитан же продолжил. - Завтра вы выдвигаетесь на задание. О нем чуть позже. Пока же капралов прошу выбрать себе бойцов. Первым выбирает... - Капитан бросил монетку - Рейвзен - орел, Сехшан - решка! Последнюю фразу он уже кричал. Когда монетка упала ему в руку, он показал капралам результат.
-
Когда ожидание оправдано замечательным постом)
-
За веселое начало армейских будней 8)
-
Большой и основательный пост.
|
|
Фенрир смотрел на сброд, который был рядом с ним самим. Он не знал этих существ, но некоторые из них казались обычными, некоторые странные, а некоторые уже сразу вызывали острую неприязнь. Орк и полуорки были... обычными, что ли. По крайней мере, для своего народа.
Зато остальные были настолько разными, что собрать всех в одну кучу было бы странно. Сразу Фенрир выделил сопляка, который захотел стать капралом. Как только он выжил в борьбе с Гугом? Наверное повезло. И как он вышел вперед, Фенрир аж засмеялся. Мда, сопляк Фенриром командовать не будет, и точка. Если вдруг случится чудо и выберут его, нужно будет указать тому свое место.
Но другие тоже борзые попались. Эльф-из-глубин начал магичить и дракон инстинктивно принял боевую позу и схватился за топор. Магов он не уважал, хоть и принимал, что они во многом бывают полезны. Но вот так начать магичить - это сразу показать себя опасным. Или, во всяком случае, притворится опасным. Кто-то из великих воинов сказал: "Если сильный - притворяйся слабым. Если слабый - притворяйся сильным". Но спину такому позеру открывать не стоит.
Дерзкий хоб откровенно бесил. Дракон знал, что за подобными длинными речами кроется сотня ловушек. И даже не тот, кто хотел власти, а тот, кто хотел, чтобы остальные думали так, как хочет он. А уж когда тот прямо затронул дракона, тот не стал молчать.
— А вы, дружище, не внушаете доверия, как от рождения слуга Тиамат
— Слыш ты, мне чхать на то, доверяешь ты мне или нет. Но если ты рискнешь назвать имя великой Тиамат еще раз, я тебе все зубы выбью. Кончай языком молоть, задолбал. Это тебе не базар.
Хе, а демоница остра на язык, ее колкий ответ повеселил дракона. Юмор Фенрир уважал. А еще неожиданно она выразилась в поддержку дракона.
-Хотя, конечно, если командовать должен просто "Самый Сильный", то у нас автоматически побеждает Фенрир, даже не смотря на свою негоблиноидскую кровь. Не забывайте, чемпионом-то у нас был орк.
Фенрир не привык к одобрению. Даже наоборот, задохлик, у которого есть яйца, всегда пытался оспорить силу Фенрира. Поэтому спор как сейчас был обыденностью. А вот признание заслуг было нечасто. И это было приятно.
|
|
|
|
|
|
|
-
Красивое начало)
-
Карты.. мне она уже нравится.
-
Когда в первом же посте предлагают выпить — это хорошая примета. В добрый путь!
-
Что же нам поведает фигура в маске?
-
Вот хороший наниматель) тут тебе и винишко, и поесть)
-
В добрый путь)
|
|
- Как тебя зовут, парень? Потому как, когда уважаемый Хасан Шасс спросит нас, почему сведения о выполнении его личного поручения достигли его так поздно, я уж точно не своё имя буду ему называть в качестве причины этой задержки! Мы здоровы, страж. Здоровы и очень спешим. И если ты сам не собираешься пропускать нас в город, то позови того, кто ещё ценит свою жизнь и звание. Быстро! — Ладно-ладно!
Стражник был явно не рад таким гостям. Его внешний вид так и говорил: "Вот понаезжает господ, которые чхать хотели на правила города, а отдуваться кому? Конечно же стражникам". Да, мастер Хасан действительно предупреждал о наемниках, о прибытии которых нужно было немедленно предупредить его. Но он не говорил, что они такие. Стражник повернулся в сторону, где крутился оголец лет десяти и упрашивал второго стражника дать алебарду подержать. Привратник не давал, но было видно, что ему нравится общаться с бойким парнем.
— Эй, малой! Поди сюда!
Паренек в мгновение ока оказался возле стражника.
— Сбегай к мастеру Хасану в храм Тира. Скажи ему, что к Северным воротам найманцы вернулись. Не спутай!
— Э, дядька стражник! А серебруху? Мне что, за так ноги бить?
— А ну цыц! Делай, что говорю, а то не будешь тут больше ошиваться! А коли смелости хватит, скажи Хасану про деньги.
Малой скривился, но рванул внутрь города, только пыль за лаптями закурилась. Стражник же тем делом повернулся назад к героям и с некоторой опаской произнес:
— Пустить не могу. В городе карантин. Как мастер Шасс выйдет и скажет, что все в порядке, так и пройдете.
***
Прошло где-то полчаса или немного более. Солнце жарило нестерпимо, а укусы муравьев чесались еще сильнее. Наконец, приключенцы увидели в конце улицы знакомого мага, возле которого крутился тот самый оголец. И по мимике тот что-то очень активно спрашивал Хасана. Маг отвечал, но как-то неохотно. И чем ближе они подходили к воротам, тем было яснее, что Хасан почему-то нервничает.
Малец этого, казалось, не замечал и сыпал вопросами:
— Мастер Хасан, а сложно научиться огненные шары кидать? А как вообще можно магом стать? А зачем волшебники носят балахоны, а не доспехи? А почему...? А что...?
Сложно было представить, сколько вопросов успел задать малец за это время, пока Хасан шел через весь город. И можно было только удивляться активности пацана, который с одинаковым рвением интересовался как работой стражника, так и магическими искусствами. Если жизнь его не сломает, то он имеет шанс вырасти в сильного человека.
И как только будущий сильный человек подошел поближе к воротам, он без особого страха и пиетета сказал героям:
— Господа хорошие, ссудите монетку за услугу.
А сам хитро-хитро смотрел на Тамайю, как будто запомнил, что именно она так дерзко общалась со стражником, а тот даже и не пикнул в ответ. Значит, как подумал оголец, это либо очень важные люди, за которыми сам Шасс выходит к воротам, либо тут творится что-нибудь интересное. И грех не попросить в такой ситуации монетку. Шасс тем временем прошептал слова заклятья и кивнул стражнику:
— Они здоровы. Я забираю их.
Стражник поклонился и ответил:
— Конечно, мастер Хасан.
Услышав слова мага, толпа, которая стояла на карантине, недовольно загудела. Конечно, они тут днями стоят, чтобы в город пройти, а тут появляется группа непонятных оборванцев, за которыми пришел сам Хасан Шасс! Это тебе ни хухры-мухры, а сам настоятель храма Тира! Но обратиться к нему не рискнул никто - видимо, были наслышаны о его не слишком добром характере. Впрочем, маг услышал отголоски недовольства и бросил стражнику:
— Там тоже больных нет, можешь пропустить.
Стражник кивнул, а среди стоявших послышались возгласы настоящего ликования: "Спасибо, мастер Шасс!", "Здоровья вам!", "Благодарствуем зело!". Маг не обратил на них внимания, а только махнул рукой приключенцам, чтобы шли за ним.
— Что случилось? Артефакт сработал, но сразу же перед этим я ощутил выброс божественной силы на болотах. Там был ритуал? Вы не успели его сорвать? Был бой?
Маг скользнул глазами по довольно помятому виду приключенцев и перемотанной руке Эрскина. Сейчас маг сильно напоминал того паренька, который несколькими минутами ранее засыпал вопросами самого мага. Разве что Хасан делал это с более жестким нетерпением, ожидая немедленного ответа. Видимо, Хасан посчитал, что вы нашли место ритуала, но по каким-то причинам он был проведен раньше. Собственно, именно поэтому он начал расспрашивать вас почти сразу же, как вы отошли от ворот.
|
|
|
|
-
Ляпота какая :3
-
Описания боёв на высоте!
|
|
|
Тамайа аккуратно подходила к странному человеку. И чем ближе она подходила, тем тревожнее становилось. Из чаши поднималась густая дымка, которая стелилась по земле и обволакивала болото, из-за чего казалось, что ближайшие окрестности укрывает туман.
- Хей, сэр... вы не видели здесь неподалеку подраненной косули? Бедняжка ускакала в топи прежде, чем мы с приятелем успели избавить ее от мучений... Оу, простите, не думала что вы... с друзьями тут... э-э-э, так "заняты"? Тамайа решила привлечь внимание мужчины - да, именно мужчина суетился возле алтаря, но тот только кинул на паладиншу полный безумия взгляд и продолжил свое занятие.
Но чем ближе приключенцы подходили, тем лучше понимали - здесь творится что-то невообразимое. Смрад становился просто невыносимым. Внутренности героев просто выворачивало и было очень трудно удержаться, чтобы не сблевать. Ядреный запах тухлых яиц смешивался с пробойным ароматом дерьма и сладковатым запахом разложения. И было довольно просто понять, откуда шел запах гнилья. Один из лежащих оказался трупом, умершим довольно давно - месяц, а то даже и больше.
На животе женщины была огромная дыра, в которой копошились опарыши, проникая сквозь плоть и выедая внутренности. Сотни и тысячи личинок. Тело бедняжки давно распухло и потеряло форму, волосы свалялись и сбились в один большой колтун, как будто насмехаясь над тем, что когда-то ее можно было считать привлекательной. Лоскуты кожи, которые еще не успели сгнить или быть съедеными личинками, были серыми, а напитавшаяся влагой плоть была больше похожа на губку. Личинкам, впрочем, было все равно - они продолжали свой отвратительный пир. А когда одна из них выползла из ноздри трупа, чтобы выбрать самый лакомый кусочек, то желудки героев синхронно сделали кульбит.
Еще два тела по видимости тоже были мертвы. Но как-то посвежее, чем изъеденная личинками женщина.
Но, казалось, что мужчина не замечает того, что творилось вокруг него. Наконец, Ксенос смотрел на него и с каждой секундой видел плескавшееся в нем безумие. Мужчина был волосат и бородат, одет в какое-то полусгнившее рубище, а его руки были грязными до такой степени, что казалось, что он не мыл их десяток лет. Странный незнакомец все еще не обращал внимания на героев, только радостно подпрыгивал возле чаши, бросая туда какие-то травы и бесформенные куски чего-то сильно напоминающего плоть.
Сквозь притоптывание было слышно, как он бубнит себе под нос:
...Раз, два, воронья голова, Три, четыре, держи клюв шире Пять, шесть, мясо не есть Семь, восемь, что под носом Девять, десять, душу взвесить...
Бродяга говорил и говорил, не обращая внимания на тех, кто подходил в нему ближе.
— Зельице-зельице, булькает и пенится. Кто возьмет его в рот, тот не будет урод. А кто не возьмет, тот целиком сгниет.
Бродяга зачерпнул из чаши полную пригоршню смердящей жидкости и вылил ее себе в рот. Но даже бровью не повел и продолжил дальше плясать возле алтаря. Все это выглядело бы гротескно, если бы не было таким мерзким.
А безумный все продолжал:
— Кто кричал "урод", тот первый умрет. Кто бил и пинал, тот детей закопал. Кто свистал и смеялся, тот в муках скончался...
|
|
Повалившаяся на Эда Тама разом выдавила из легких полуэльфа весь воздух. Тем не менее, это неприятное ощущение было мимолетным, кроме того, упругость тела Эладринки, которую Эд почувствовал в этот момент, пробудила в нем некоторые эмоции, что он активно старался гнать. Хотя, а может стоит этим эмоциям поддаться? Какое дело, что в прошлый момент его слабости он был обманут и отправлен в камеру Алишера? Эд закусил губу от воспоминаний о переодевающейся Таме, и сразу же помомрщился, изображая, что не очень удачно упал. Тем временем Касл уже успел заковать Таму в кандалы, и Эд уже было решил тоже выкинуть что-то, чтоб его поместили с ней в одну камеру, но тут события приобрели более крутой поворот. Выходя их храма Тира, Эд всерьез задумался о своем положении. С одной стороны, увлекаемая под руки Тама была угрозой безопасности и от нее нужно избавиться или ему, Эду, пора продолжить одинокие странствия. С другой - не было решительно никакой возможности перестать думать о ней. Пожалуй, к плотскому влечению, добавлялось еще и крайнее восхищение той непосредственности и азарту, что сопровождали Таму везде. И раз за разом, Эладринка выпутывалась из всех, созданных ею же передряг. Чтож, пожалуй сбежать, в случае осложнений, Эд всегда успеет. А пока их ждало задание, от которого прям таки веяло тайнами. Эд припомнил об откровении Маска, о том, что судьба Чумы касается и его, Эда, действий. Отчего тирада Хасана и его тонкие отношения с Тиром привели Эда в полное недоумение. - Тихо. - выпалил Эд в конце разборки Эрскина и Тамы. - Мы все хороши. Тама, я тебя очень прошу, на будущее, прими за истину, что не все что говорят люди, есть их истинные мысли. И как бы не дерзко вели себя Хасан и Касл - у них есть реальные полномочия, которыми они пользуются. И вместо гордого отстаивания нашей невиновности, подумай, а не является ли этот путь опаснее, чем путь компромисов? В конце концов, если задуматься, у нас с ними одна цель - не дать чуме уничтожить мир. И не является ли грубо навязанное задание Хасана тем, что ищем и мы? Меня отнюдь не радует его тон, но больше меня заботит выживание. И я устал бояться чумы. И я готов терпеть и дурной тон, и несправедливость - мир в конце концов не справедлив! Сколько детских жизней унесла чума? Сколько отцов, матерей, мужей, жен лишились самого дорогого? И я готов во имя прекращения этого ужаса, простить и Хасана, и Касла. И терпеть их надменность. В конце концов - даже после соглашения на это задание мы могли бы смело свалить из города или прятаться пару месяцев. Согласиться и просто свалить было проще. Важнее то, что уже мое желание выполнить это задание нужно было скрыть, постаравшись выторговать у этих бюрократов более выгодные условия. Но твоя, Тама, непокорность поставила под удар и это. Хорошо, что все хорошо закончилось. Но на будущее, в подобных ситуациях, позволь мне вести переговоры? - уже почти ласково закончил Эд. Бравада про спасение мира и избавление от чумы были для Эда возможностью с одной стороны, направить мысли Тамы на более важные цели, с другой - явно в ее глазах должны были выставить его в лучшем свете. По факту - Эд все больше и больше желал остаться в компании Тамайи и добиться этого на данном этапе рассчитывал именно таким образом. - Все согласны, что во имя спасения от Чумы мы хотим выполнить это поручение? - Спросил Эд у спутников. Нужно же было как-то подытожить эту воодушевляющую речь лидера?
-
Наконец у Эда появились реальные цели, ради которых все это то. Пока они были абстрактными - персонаж не ощущался таким целостным.
-
Эд уже было решил тоже выкинуть что-то, чтоб его поместили с ней в одну камеруAwww :3 Это было неожиданно...)
|
- Остановитесь! - воскликнул Эд. - Одумайтесь! Полуэльф схватил паладиншу за руку и направил открытую ладонь в направлении капитана, призывая остановиться. Эд почти искренне был испуган и недоволен. Хотя напускного в его поведении было значительно больше. - Мы находимся под крышей храма Тира! Разве Он не покровительствует справедливости? Или, может, чума всех разума лишила? В этих словах Эд выразил яростную отповедь, как если бы был жрецом. - Тамайа, ты совсем ударилась в фатализм? Ты что несешь? Зачем ты обижаешь стражей порядка и почтенного мага? Не стыдно? Быстро проси прощения! - такой отповеди Эд сам не ожидал. Но решил, что нужно до конца разыграть эту карту, ибо деваться некуда. - А вы, господа хорошие, это ли истинная справедливость? Путники, что были запуганы жестоким Алишером, что сражались с кобольдами в окрестностях города, в которых царит беззаконие, пришли в ваш город, да нарушив, но по незнанию, а не по злому умыслу, закон, искали правды и защиты. А получили лишь очередные запугивания, притеснения, недоверие. Вы, желающие спасти город и мир от чумы, задумайтесь, а какой город и мир вы хотите увидеть после спасения? Полный недоверия, боли, злости, презрения, ненависти? Нужно оставаться людьми, что верят справедливость, эльфами, что чтут свободу, дварфами, что мужественно призывают к сплочению. Мы все части мира, который мы строим. А вы пытаетесь, может из-за страха, может от недоверия или обиды, заключить в тюрьму, заставить выполнять миссию, платить деньги - все из-за чумы? Думаете после победы над хворью что-то изменится? Все останется таким, каким вы это делаете. Эта молодая жительница страны фей, по сути еще ребенок, конечно дерзкая, заносчивая, но по сути она просто заложница ситуации. И она первее нас всех желает спасти мир от Чумы, а вы хотите ее в кандалы. Алишер и ему подобные уже повлияли на нее, заставив стать циничнее и подозрительные. А вы хотите убить в ней веру в справедливость вовсе! - Эд с жаром произносил эти слова. Теперь перешёл к более спокойному тону. - Мы здоровы, достопочтенный Хасан это подтвердил, мы хотим помочь в деле борьбы с чумой и согласны на миссию, что маг нам предложил. Это опасное задание и вызвало массу споров капитан. Примите мои извинения вновь и позвольте нам покинуть город, выполнить миссию, а потом решим, что будем делать. - и глянув на паладиншу произнес, -Тама, замолкни, позже поговорим. И потянул Эладрийку к выходу, рассчитывая, что хоть кто-то здесь еще сохранил, хоть каплю благоразумия. Хотя опасения, что их остановят были, вера в силу его слов пересиливала страх, в конце концов, на что еще оставалось рассчитывать.
-
А вы пытаетесь, может из-за страха, может от недоверия или обиды, заключить в тюрьму, заставить выполнять миссию, платить деньгиА как Тама их в этом обвиняет, так они удивляются! :)
-
В очередной раз Эд спасает партию с помощью дипломатии)
-
В который раз Эд переворачивает социалку)
-
Вот Эд точно почтенный маг (арканист). Он хорошо вычленяет суть вещей. В городе Чума, но нет, властьимущие чешут эго. Пропадет Ершалаим Невервинтер - великий город, словно и никогда не было его на свете.
|
— Надеюсь тебе сделают удобный гроб.
Тихий голос из кольца раздался в голове Тамайи. Видимо, бард, несмотря на свой вечный оптимизм, сейчас был настроен не очень оптимистично.
Хасан наблюдал за концертом паладинши, а когда она применила магию, ощутимо напрягся и немного изменил стойку. Властная поза как-то незаметно перетекла в позу боевого мага, который готов ударить. И когда та протянула руку маг заговорил сам и в голосе звучала сталь: — Ты видно забыла, с кем говоришь. Что ж, напомню. Я без малого второй человек в Невервинтере. И жизненный опыт научил меня не убивать своих собеседников... Во всяком случае, без должной причины. А ты сейчас находишься в ситуации, в которой могу требовать только я!
Голос постепенно становился громче, и вокруг мага стали появляться искорки, а воздух становился теплее, как будто под дуновением самума или сирокко.
— Ты. Здесь. Никто. Фея из рода фей. Ты слишком переоценила свою нужность для меня! А главное. Мне. Не нравится. Когда. Меня. Считают. За. Идиота.
Хасан говорит, а в помещении становилось все ярче. Искорки прыгали по одежде мага, рассыпаясь по полу и запутываясь в бороде. Приключенцы слышали негромкий треск, как будто дрова лопались пополам от жаркого пламени. И вдруг огонь вырвалось на свободу. Ревущее пламя окутало мага с ног до головы, который раскинул руки и теперь больше походил на огненного элементаля, чем на человека.
Маг окутался ревущим огнем как плащом, но было видно, что тот не опаляет его, а лишь бередит волосы и разбрасывает полы мантии. Но самыми страшными были глаза. Потому что их, черт побери, не было! Вместо них в глазницах плескалась расплавленная лава из самых недр земли. Это было одновременно страшно и прекрасно. Хотя чего уж скрывать, люди со слабыми нервами могли бы обделаться, увидев такую мощь. И никто бы им и слова не сказал за это. Потому что это истинная магия, а не те фокусы, которыми балуются обыватели. Дамьен, который стоял под дверью и ожидал новых приказов своего мастера, заглянул внутрь, чтобы узнать, что там творится, а затем испуганно крякнув, скрылся в проеме. Видимо, с этой стороны он Хасана еще не видел.
— Ну, ты еще хочешь заключить со мной сделку?! А-ха-ха-ха!
Голос звучал все ниже и его тембр вплотную приблизился к границе восприятия. Так поют горы во время землетрясений, так рокочет земля под ногами несметного войска, но человек так говорить не умеет. Голос звучал глухо, но в то же время громко, отражаясь от стен кабинета и перемешиваясь с ревом пламени.
Наконец, Хасан перестал смеяться и резко хлопнул ладонями. Огонь пропал, как будто его и не было, а глаза мага снова стали нормальными. Настолько, насколько вообще могут быть нормальными глаза одного из самых могущественных магов современности. Из-под сжатых ладоней лишь вылетело несколько искорок, одна из которых больно кольнула Таму прямо в шею.
Голос Хасана снова возвратился к властному тону, но без потусторонних ноток. Теперь это был точно тот же маг, что и минутой ранее. Но можео ли его было воспринимать так же? Едва ли.
— Дамьен!
Голова перепутанного юноши появилась в проходе.
— Найди капитана, и поживей. Скажи ему, что не все здесь согласны на мое предложение.
— Да, мессир.
И хоть было видно, что Дамьен до усрачки испугался, но все же нашел в себе силы кивнуть головой и пойти шагом, а не бежать в панике. Впрочем, доподлинно неизвестно, все ли герои нашли ли подобные силы у себя.
|
По пути к храму Тамайа не то, чтобы довольно улыбалась, но все же явно пребывала в приподнятом настроении. Была ли то удача, хитрый план самого Хассана или же банальное стечение обстоятельств, но им удалось превратить проблему в возможность, а это многого стоило! И лишь слова Рику слегка затуманили ее лучезарное настроение: - А мог и не щелкнуть, Тростинка. Мог просто пройти мимо… или силой принудить нас сознаться во всем, что сделали и не сделали, - насмешливо отозвалась эладринка на вопрос древо-девы. – Мне кажется, ты его переоцениваешь. Если бы такому человеку действительно ничего не стоило обратить другое живое существо в пыль, то он бы не пытался остановить Чуму. Скрылся бы где-нибудь в высокой башне за барьерами да оберегами и ждал, пока все мы не обратимся в пыль… без его в этом участия. Нет, Рику. Это была всего лишь «Игра». Большая, важная, но Игра… И что, по-твоему, мы могли в ней потерять? Жизнь? Как я уже сказала – вряд ли. Свободу? Так мы ее и так бы потеряли, не вмешайся этот маг? Но он вмешался… А мы всего лишь «выиграли в Игре», - девушка с печальной улыбкой посмотрела на свою попутчицу. – Тебе стоит легче относится к жизни, Тростинка… Не знаю, как долго живут тебе подобные, но если доведется пережить хоть одно поколение смертных, то подобный навык тебе явно пригодится.
Аристократка взяла небольшую паузу, пытаясь изгнать из головы образ аватара Ловиатара и безжизненного лица Персиваля, что вновь предстал перед внутренним взором девы при упоминании сильвой Богов, и лишь спустя пару минут продолжила, обращаясь к Рику уже куда более холодным, даже немножко угрожающим тоном: - И запомни, малыш, - для Ветерка, что сама еще считалась едва ли не подростком по меркам собственной расы, подобное обращение показалось на удивление приятным. Не даром седые старики из числа эльфов так любят поучать молодежь! И все же, голос ее по-прежнему оставался суров: - Я готова оскорбить или обидеть нашего нового знакомого сотню раз к ряду, рискуя нарваться на его гнев, но… не стоит шутить с Богами. Разве что с моим, да и то – не советую, ведь последним смеяться все равно будет Он! Каким бы сильным ни был этот маг, ему никогда не стоять рядом даже с Младшими из Богов. А нам с тобой – никогда не представить те ужасы, что способны наслать наидобрейшие из Них! «Хочешь, спроси у Забинни», - едва не сорвалось с уст эльфийки, но она лишь скривилась и умолкла, сама не уверенная поступила ли так, чтобы просто поиздеваться над Рику, или же и впрямь желала предупредить наивную спутницу.
***
Не самый приятный разговор в пути изрядно подпортил Тамайе настроение, так что оказавшись в комнате, куда их привел старик, она с шумом шлепнулась на стул, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, в нетерпении сверля Шасса взглядом. Впрочем, уже первый обмен реплика превратили ее раздражение в настоящее негодование – Ветерок разве что зубами не скрипела, вслушиваясь в слова могущественного чародея, что привел их сюда. Пожалуй, впервые в своей жизни она была настолько зла, что речь в буквальном смысле покинула ее! К добру или к худу, но девушка буквально всю беседу с Хассаном просидела молча, пытаясь переварить клокочущий внутри гнев и страх, чувствуя как скрипит кожа доспеха под ногтями, как сжимаются ее мышцы, не в силах найти выхода той энергии, что переполняла сейчас ее тело. Хотелось крушить и все равно, что или кого! Подеста, стражников, служителей храма или даже черепушку этого, казалось бы, всесильного мага, что все равно, несмотря на всю свою мощь, допустил подобное. Индульгенция? За то, что превратил жизни десятков, возможно, сотен людей в кошмар наяву? Тама до крови закусила губу, в последний момент заметив проступившую на ней каплю и жадно ее слизнув.
…у нее ушло несколько минут на то, чтобы подчинить обуревавшую ее ярость. Благо, ее товарищи по несчастью заняли Шасса разговором, а появившийся как нельзя вовремя прислужник, дал ей отвести душу, погрузившись в изучение доставленных доспехов. Переворошив всю доставленную сюда груду, эладринка все же остановилась на обитой кожаной прокладкой кольчуге, прикрывавшей лишь торс и бедра – им все же предстояло вернуться в треклятые болота и более добротный, но тяжелый вариант мог стать обузой в пути. К тому же, воительница, как и многие ее сородичи, предпочитала использовать в бою собственную подвижность и ловкость, а не полагаться на крепкие пластины цельнометаллической брони. - О, можете не рассказывать нам про кобольдов, - насмешливо отозвалась Ветерок, постучав по трофейному щиту, ранее принадлежавшему одному из них. – Итак… мы выполним это «поручение» и поможем вам остановить катастрофу, оставшись лишь безымянными марионетками, – не сводя взгляда с доспехов и всерьез рассуждая не принарядиться ли ей в него прямо здесь и сейчас, уточнила Тамайа, даже не отдавая себе отчета насколько сурово и глухо звучит в данный момент ее мелодичный голосок. – Ни славы, ни почестей, ни народного призвания, но!.. Мы ничего не будем должны ни Вам, ни подесту, ни балбесам-стражникам? Получим свой свободный доступ в город, забудем про глупые обвинения и штраф?
- … - воительница вернулась к своему стулу, перекинув кольчужку через плечо, и теперь старательно набивала полупустой рюкзак съестными припасами, что доставил сюда слуга Хассана. – Это, конечно, не лекарство от Чумы изобрести, но все же… мне одной кажется, что в этом договоре мы вытянули короткую соломинку? По вашим словам, у нас всего два дня. Мы – готовы выступить немедленно. Вы же – не хотите или не можете идти к градоначальнику за помощью. Искать других желающих у вас нет времени. Поэтому вы и решили использовать нас, так удачно подвернувшихся под руку! И знаете что? - чувствуя, как от гнева у нее сводит скулы, Тамайа умолкла, сделав глубокий вдох. – Мне. Не. Нравится. Когда. Меня. Пытаются. Использовать. Не меньше чем вам, когда простые смертные дерзают говорить с вами подобным образом. Но я не смертная… Говорите, что у нас нет выбора? А он есть… что значат несколько лет в заточении перед теми муками совести, что испытаете Вы, зная, что могли предотвратить трагедию, но не сделали этого, - она резко развернулась, уставившись взглядом прямо в глаза пожилому магу. Идея не самая гениальная, но в очах Ветерка сейчас было достаточно гнева и силы, чтобы убедить хотя бы саму себя в том, что ей по силам диктовать условия. Зрачки девушки вспыхнули серебристым пламенем, а нечёсаные спросонья волосы распушились, точно по волшебству! – Я не люблю, когда меня используют, уважаемый Хассан… но в моих жилах течет кровь фей, а феи, как вы, несомненно, знаете, любят заключать Сделки. Так давайте заключим одну? – Тама медленно приблизилась к старику, не сводя с него взгляда. – Мы выполним ваше задание, как вы и хотели. Вы – даруете нам то, о чем уже говорили, и… Одну. Маленькую. «Услугу»... Сверх того. Небольшое одолжение. Ничего такого, что могло бы поставить вас в затруднительное положение, - девица, довольно хрупкая и нежная даже по сравнению с самим Хассаном, уверенно протянула ему свою руку… ладонью вниз, как и подобает настоящей леди. Конечно, вряд ли могущественный колдун снизошел до того, чтобы поцеловать ее, но и рукопожатие Ветерка вполне бы устроило. Все-таки сделки должны подтверждаться формально...
|
|
|
- Ха-а? Невервинтера? Кто вообще сказал, что я принадлежу к местному дворянству? – эльфийка вскинула бровь и, скрестив руки на груди, исподлобья взглянула на Касла, не зная поражаться ли его невежеству или воспользоваться этой возможность, чтобы просветить его о том, насколько действительно велик этот мир! – Или же в вашем потрясающем городе ни в грош не ставят титулы тех, кто родился за его стенами? Право слово, когда я только отправилась в путь, все, кто упоминал Невервинтер, отзывались о нем столь чудесно, но посмотрите на вас сейчас?! Не прошло и дня, а нам уже угрожает расправой местная стража! – Тамайа, прикрыв глаза, разочаровано покачала головой, всем своим видом демонстрируя, как низко пал в ее глазах этот прекрасный город. - Меня зовут Тамайа из рода Мова… - паладин уже готовилась к напыщенной речи, которая явно должна была произвести впечатление на присутствующих стражей и донести до их скудных умов, сколь большой чести они удостоились. Да вот только ее неожиданно прервал новый властный мужской голос.
«Сперва законник, а теперь очередной колдун?!» - Ветерок недовольно нахмурилась, оглядывая с ног до головы поднявшегося по лестнице старика. Она все еще была расслаблена и спокойна, когда к ней обратился неслышимый другими голос почившего барда. И хотя ее ответное негромкое шиканье в попытке заткнуть не на шутку разошедшегося Персиваля потонуло в словах столь удачно заговорившего монаха, ежели призрак в кольце и ожидал произвести на нее своими предупреждениями какой-то эффект, то расчет его не оправдался. Конечно, Тама насторожилась, услышав о его былых заслугах (хотя слухи могли быть всего лишь слухами), и даже руки ее теперь не были скрещены на груди, а лежали в опасной близости от рукояти клинка на поясе девы – мало ли, вдруг околдовать попробует? – но на самого Хасан она взирала столь же гордо и уверенно, как и прежде, во время беседы со стражниками.
- А я Тамайа, фея из Страны Фей, маг круга магов. Приятно познакомиться, - с улыбкой представилась эладринка, передразнивая Шасса, хотя голос ее был ледяным и недружелюбным. Наследнице рода Мовар приходилось сталкиваться с по-настоящему надменными лордами и леди из числа ее сородичей, и саму себя она не без оснований считала вполне дружелюбной девушкой, которая даже будучи дворянкой по праву рождения не кичится своим статусом. Но вот эти люди! Сначала Алишер, теперь вот этот бородатый… ух! У нее от одного вида этих напыщенных негодяев пробуждалось желание поучить их должным манерам! «Да хоть две крепости разрушь! Человеком-то быть надо, а не мышцами, пускай и магическими, поигрывать», - Ветерок поджала губы, вновь заговорив с волшебником: - И кого же Вы представляете, раз способны что-то обещать и требовать? Правителя этого города? Или же городской совет? Или… дела в Невервинтере настолько плохи, что тут и стража, и каждый встречный маг могут делать все, что им заблагорассудится? И не думайте, что я ставлю под сомнения ваши… «способности» - даже на нашем Плане имя Хасана Шасса известно! – но я… - Тамайа, до этого полностью проигнорировав и многозначительный взгляд Сильвера, и просьбу Рику, на миг остановилась и только сейчас взглянула на остальных своих спутников. - Мы все тоже вправе требовать некоторых гарантий, раз речь идет о нашей дальнейшей судьбе. Разве не так ведут дела цивилизованные люди? – улыбка девушки, все это время не сходившая с ее лица, стала чуть естественнее и теплее, а ледяной тон голоса обернулся слегка ироничным, но вполне деловым. Может быть две стороны и не могли выступать в этих переговорах на равных, но сдаваться и передавать свою судьбу в чужие руки Тамайа вовсе не собиралась. В конце концов, не так давно она предстала перед существом куда могущественнее этого мага и до сих пор была жива (чего не сказать о несчастном Забинни)! Была ли то удача, или же ее «избранность», но девушка свято верила, что каким бы ни был конец ее истории – это будет не сейчас.
|
|
|
|
Эд, не очень довольный выходками и откровениями Тамы за барной стойкой, спокойно расплатился с трактирщиком, даже не торгуясь. Потому надеялся, что спать они будут спокойно. Но видимо расчет не оправдался. Пробуждение было не таким приятным, как хотелось бы. Во всем конечно же виноват он сам, Нужно было заставить Таму подчиняться. Ну да ладно. Разбор полетов провести он еще успеет, а вот с текущей ситуацией нужно разбираться сейчас. Эд с полной безмятежностью встал с кровати ничем не выдавая беспокойства. Демонстративно оставаясь в исподнем. - Господа, прошу прощения, но вы сейчас ставите благородную даму в номере напротив в крайне непристойное положение. Позвольте, дамам одеться и закройте дверь. Готов отвечать головой, что они не убегут. - С этими словами он выжидательно посмотрел на капитана Касла. Дойдя до окна, он налил себе воды из кувшина в стакан и сделав пару глотков продолжил. - Капитан, прошу меня простить, тут имеет место некоторое недопонимание. Спешу вас заверить, что несмотря на веские для вас причины не доверять нам, зла мы никак не желали этому городу. Наоборот, сэр, мы искали возможность быть полезными. Видите ли, пришли мы к городу поздно, после долгого пути уставшие, тем более, что напастей на нашем пути было много. Сделав многозначительную паузу, Эд сделал еще пару глотков осмотрел внимательнее стражников. Наслушавшись о том как жестоко расправляются с подозреваемыми в чуме личностями в деревнях, Эд резонно предположил, что эти господа тоже шутить не станут. Эд продолжил. - Видите ли, мы знать не знали, какие указы действуют в городе и просто прошли в ворота, которые открыл стражник. Чем он руководствовался и почему мне неизвестно. Может он решил что мы не представляем опасности. Так или иначе узнав, как в городе серьезно подходят к вопросу карантина, я был восхищен и моим первым намерением было проследовать к основным воротам, мы уважаем ваши законы. Однако, как я говорил, мы чрезвычайно устали с дороги и так как время было позднее, решили отложить визит на утро. Кроме того, у нас было дело к вам. Оно касается деятельности одного жестокого человека, который похищает и убивает совершенно бесчеловечным образом пытаясь найти лекарство от чумы. А согласно слухам, лекарство уже было найдено в вашем прекрасном городе. Учитывая что бесчинства эти происходят вблизи Невервинтера, думаю, это дело должно быть расследовано здесь. Эд допил стакан воды. - Если вы, капитан, считаете, что мы виновны в чем-то, то я склонен вас понять. Учитывая, что такое недоразумение ставит нас в некрасивое положение, мы даже согласны покинуть город, дабы всем было спокойно. Хоть это было бы в обычные времена невежливо, сейчас не то время, чтоб попрекать ваш город в отсутствии гостеприимства. Впрочем, остаться у нас тоже есть некоторое желание, давно мы не ощущали такого спокойствия. Если вы видите какие-то возможности для нас остаться здесь, прошу, расскажите, мы увы не знаем достоверно, что для этого требуется. Эд говорил спокойно и уверенно. Будучи манипулятором, он знал, что в общении с властями лучше придерживаться уважительного и официального тона. И не пытаться оправдаться во что бы то ни стало. Лучше принять, что стража имеет право их задержать и выразить готовность повиноваться, одновременно отстаивая и свое право быть выслушанным и объясниться. Ситуация же имела слишком много неизвестных. Например не было совершенно никакого сомнения, что они прошли через неосновные ворота. Это установить легко. Скорее всего, это даже достоверно известно. А значит лавировать стоит в тех зонах, где точно сказать ничего нельзя. Например, Эд действительно не знал как их пропустили. Также он не сомневался, что Алишера нужно сдать властям. И в мыслях его было это сделать. Покинуть город он, конечно, совершенно не хотел, но лучше уж так, чем сгнить в тюрьме. Почему бы не предложить такой вариант развития событий? Вернуться они впоследствии смогут если что. -И прошу прощения за мой внешний вид, с вашего позволения я оденусь? - добавил он.
-
Неплохо-неплохо... Посмотри, конечно, что стражник скажет, но попытка, как минимум, достойная :)
-
Пост и Эд шикарны)
|
-
Мой пепуг самый лучший
-
Думаю, в будущем будет полезно открыть программу культурного обмена между людоящерами и папугами :)
-
старина Билли-Боб разбирался в таких вещах!
-
Это вам не какое-то там чириканье!
-
Зачетно
-
Я и забыл насколько это офигенно)
|
|
|
|
Как бы иные люди не превозносили эльфов за их искусное умение обращаться с луками и непревзойденную меткость, те – к сожалению собственного Бога, - оставались существами из плоти и крови, а потому поддерживать натяжение тетивы для любого долгоживущего занятие столь же утомительное, как и для младших народов. У Тамы же вдобавок была и иная причина, почему костяшки ее пальцев, крепко сжимавших древко излюбленного оружия ее народа, побелели – она была взбешена. Мало того, что этот напущенный индюк-волшебник продолжал молоть языком, как второсортный злодей из какой-нибудь дешевой пьесы, так еще и ее спутники, ни много ни мало, а всерьез рассматривали возможность встать на его сторону. Вдобавок начисто перегородили паладину обзор, мешая как следует прицелиться. Закусив губу, эладринка уже всерьез раздумывала над тем, не подстрелить ли ей этих балбесов, да только если они и упадут после ее выстрела наземь, то лишь усугубят ситуацию. Эх…
- Если бы он делал это во благо других, то не похищал бы людей, не называл бы своих жертв «материалом» и не угрожал бы сейчас нас убить, дуреха! – тихонько огрызнулась из-под кровати Ветерок, все еще пытаясь выцепить взглядом силуэт этого дрянного мага среди мельтешения ног незадачливых товарищей по побегу. – Ради себя! Ради себя он все это делает, и не жди, что я стану перед ним пресмыкаться, подобно вам… Смирившись с тем, что подстрелить негодяя из такого положения будет практически невозможно, Тамайа ловко перекатилась, выбираясь на открытое пространство и поспешно поднимаясь на ноги, чтобы не оказаться застигнутой врасплох Алишером… или же одним из предателей-перебежчиков! И именно в тот момент, когда ее изящная фигурка совершала круговые движения по полу, собираясь с того всю грязь и пыль, коих наверняка хватало в жилище этого подонка, в ее вращающуюся голову пришла весьма мудреная идея.
«Постойте-ка! А что это он там говорил про ритуалы да исследования? Занимают все время, говоришь? Значит, их было много… Значит, ты наверняка вел записи, не так ли?..» - перехватив стрелу и лук одной рукой, Ветерок с ехидной улыбкой принялась шерудить в рюкзаке, в считанные мгновения извлекая на свет нечто наверняка имевшее для колдуна куда большую ценность, чем ее, Тамы, собственная жизнь (или смерть). - Ингредиенты, расходный материал… и лаборатория, верно? – обратилась девушка к Алишеру, гордо выпрямляясь и опуская оружие. – Это не та ли самая лаборатория, где мы успели похозяйничать?.. А я, знаешь ли, еще почитать на досуге люблю – вот и прихватила оттуда кое-что, - эльфийка продемонстрировала хозяину замка небольшой дневник, что успела умыкнуть ранее из его стола. – Иоланта, да? Уверена, тебе бы не захотелось, чтобы «это» сгорело в огне твоего собственного заклинания. Кто знает, сколько месяцев или даже лет упорного труда в таком случае обратятся в пепел и развеются по ветру, - Тамайа притворно вздохнула и принялась обмахиваться кожаным дневником, точно это был дамский веер. И хоть девушка и пыталась выглядеть предельно расслаблено, она не была до конца уверена, что правильно разыграла эту карту, а потому периодически постреливала в Алишера взглядом, пытаясь по его лицу прочесть в какую сторону склоняется чаша весов.
-
Коллективное: "дух молодец, отличная идея и ход!"
-
За хорошее решение сложной ситуации!
-
Отличное взаимодействие с окружением
|
|
Эд вышел из комнаты и его лёгкие сжал кашель. Оглянувшись он заметил взгляд Тамайи и безмолвно взмолился одним своим взглядом. Страх. То что читалось в его глазах, и то что Эд давно не испытывал по-настоящему. Вот сейчас как решат что он угроза так и забьют чтоб не заразил их. По лицу Тамайи сложно было определить что она думает... - Ты в порядке? Худо выглядишь…– сухо повторила девушка, приближаясь к Эду с оружием в руках, на котором все еще были видны кровавые потеки. Впрочем, пускать его в ход или угрожать им собеседнику эладринка не спешила. Вместо этого, она зажала прихваченную со стола чернильницу под мышкой и, таким образом освободив руку, прикоснулась ко лбу Сильвера своими холодными пальцами, проверяя нет ли у того жара. - Как давно у тебя этот кашель? -Не припомню чтоб когда-то кашлял... - ответил Эд, матерясь про себя. Он уже прикидывал момент чтоб смыться побыстрее. - Крепкое здоровье? Это похвально... - сдержанно произнесла Тамайа, вглядываясь в глаза колдуна, будто старалась в них что-то прочесть. Опустив ладонь, которой ранее касалась лба Эда, она негромко добавила: - Но тебе не стоило входить в то помещение. Я видела, как Чума косила и тех, кто выглядел куда крепче тебя, Сильвер. - Я виноват, но я не знал. - ответил Эд. Они то вошли и вроде не кашляли. - А теперь знаешь? Я могу попытаться помочь, если ты только скажешь... с чем? - Тама выглядела божественно прекрасно. Эд как мог гнал эмоции прочь, привязанности он себе позволить не мог. - Ты великая принцесса, хранительница тайн и великих знаний. Быть может ты знаешь как исцелить меня от этой дряни? - выдавил он. Нельзя, чтоб она чувствовала его ужас и его восхищение. - Так значит ты все же заразился... - то ли спросила, то ли констатировала факт для самой себя Тамайа. Бросив короткий взгляд в сторону лестницы, уводившей наверх, она вздохнула и, повернувшись к Эду лицом, произнесла: - Давай вернемся в комнату, где нашли стражника? Думаю, я смогу помочь... или хотя бы замедлить течение болезни, но мне бы не хотелось заниматься этим в коридоре. Эд не поверил своим ушам. Ошарашенный, смущенный и напуганный он практически потерял над собой власть. - Видимо заразился. - констатировал Эд. Может в последствии он и подумает, что просто поперхнулся чем-то и заткнет рвущиеся эмоции обратно, но сейчас - он готов был на все. - Да, прошу тебя. Давай вернёмся. - Эд не верил в чудеса, но он верил в магию. Сложив свою добычу на стол, за которым еще недавно сидел их надсмотрщик, эльфийка отстегнула с пояса флягу и как следует промыла руки. Пускай она не касалась зараженных, стоило проявить предусмотрительность. - Предупреждаю - мне еще не удавалось излечить по-настоящему больных Чумой. Тем двоим я, скорее всего, ничем бы не смогла помочь, но если твои симптомы лишь только проявились, то... шанс есть, - с надеждой произнесла Тамайа, положив все еще влажные ладони на плечи Эду. - Постарайся расслабиться! Через секунду Эд почувствовал учащение биения сердца. Затем жжение в груди. Это было как вдох горячего воздуха пожарища, но без смрада дыма как такового. Эд чувствовал нежные руки эльфийки и понял, что уже не сможет быть бесчувственным абсолютно. Вместе с зародышами чумы разрушались и барьеры в его сердце. Барьеры что он строил сам. - Спасибо. - выдохнул он словами. Но в глазах его читалось большее. Признательность и радость.
-
По просьбам нерадивых трудящих из сферы искусства
-
За Кооперацию! ...и партийного барда, а то он еще не докачался до Вдохновляющих Плюсиков :)
-
Докачался (посмертно) :D
|
-
Казалось бы, как можно нарисовать пять настолько разных артов на одну и ту же тему...
-
Взгляды, руки - все хорошо передает дух героинь. Ну и попк хороша)
-
Чёт я забыл зачем на форум заходил
-
Какой-то культ попы личности Ивани)
-
Найс
|
|