Голосование пользователя

Ульвен-волк уже давно крутился вокруг взятого следа, и наконец дождавшись своих товарищей бросился в погоню.
Наполнявшие лес запахи для волчьего носа обретали цвет и плотность, сплетались объемными узорами и имели внутреннюю гармонию и симметрию. Сознание человека не способно вместить всю палитру красок, которую способен сообщить разуму черный влажный нос, бегущего по старому лесу волка.
И вот сейчас, когда лапы перебирали свой охотничий ритм, звериный инстинкт вел Ульвена по ярко пульсирующей в воздухе линии следа проходившего здесь гоблинойда.

– А над чем Тео работает сейчас? Вы присматриваете за ним? Слышали-ли Вы что-нибудь о конструктах?

– Насколько мне известно, просто практикуется. Я и сам пощировал для него пару раз, – пожал плечами Амадей. – Присматриваю?.. Можно и так сказать. Тео - мой брат, как-никак, а ведь долг любых братьев - присматривать друг за другом.

Заметив, что гости увлечённо осматривают руны, Альгарди оживленно пояснил:
– О, впечатляет, правда? Руны на инструменте помогают с плетением защитных чар. Очень удобно, и крайне надёжно. Мой маленький секрет, – аббат шутливо поднёс указательный палец к губам, словно требуя хранить тайну в молчании.

– Конструкты?.. Когда-то, безусловно, слышал, но практически ничего о них не знаю. К чему эти расспросы, если не секрет?

- Ну так как, пошлете за Орсо?!

– Здравствуй, Тенар. Орсо рассказывал о тебе, – Альгарди пытливо оглядел малышку.
– Повторю, Орсо нет в обители уже несколько дней. Я, конечно, могу отправить за ним кого-нибудь из братьев, но, мне кажется, его сестре виднее, где его искать. Не так ли, Тенар?

Вы говорили у вас есть что-то готовое? Какие цены? Как долго ждать, если понадобится что-то особенное?

– Да, четыре.. Нет, всё-таки пять оттисков известных служителей Келемвора; ещё одна работа подходит к завершению. Я готов представить их вам прямо сейчас, – Аббат указал укрытой длинным рукавом рукой в сторону мастерских.

– Работа моя личная, а помочь вашему делу - в моих интересах. Поэтому, – Альгарди слегка понизил тон, словно говорил не о золоте, а о чём-то непристойном, – поэтому цена будет символической, скажем, сто тридцать за одну.

На вашем месте не стал отмахиваться от слов этого молодого человека и тщательно бы всё проверил.

– Я живу здесь уже много лет, и любое магическое или потустороннее вмешательство ощутил бы лучше, чем приставленный к горлу нож. Впрочем, всем свойственно ошибаться...

Переведя взгляд на юнца, Амадей проговорил:
– Проведи почтенного гостя в башню, Мэттью. Посмотрим, что скажет он.

Впрочем, сейчас разговаривать о таких делах не время и не место. Если у Вас будет время, я прошу Вас уделить его нам для разговора на эту тему.

Лицо жреца помрачнело, точно как у Нилаи вчерашним утром. Похоже, для обоих речи друида оказались подтверждением давних опасений.

– Видит Келемвор, грядут непростые времена. Я давно ждал подобных вестей, хранитель, ждал и не желал. Мы непременно обсудим это, и чем скорее, тем лучше.

В городе мы слышали, что на таких статуях специализируетесь Вы и еще один мастер по имени Тео.

Альгарди несколько смутился.
– У Тео, безусловно, есть талант, но его творения.. Вряд ли подойдут для украшения храма. Сдельной работой он тоже не занимается.

– Орсо? Да, один из мастеров взял его в помощники пару недель назад. Пока рано судить о его талантах, но старания юноше не занимать.

Меньше минуты назад на этой поляне царила тишина, для кого-то тревожная, а для кого-то умиротворяющая. Но затем её нарушил сигнальный рог, а затем стёр последние остатки поднявшийся шум боя. Тревожные перекрикивания, грубые приказы, боевые кличи. Казалось, не сидели ещё мгновение назад на ближайших ветвях птицы.

Без остановки рубя кромсая, сжигая и протыкая нескончаемый поток зеленокожих уродцев, наёмники уже начали уставать. Руки становились всё тяжелее, с большим трудом поднимая оружие, а глаза видели только мешанину из клыков, грубых орочьих секир и кривых гоблинских клинков, в то время как уши утопали в какофонии гикающих голосов. Но вот, поле боя стало посвободнее, количество голосов, кажется, уменьшилось, и грозный рокот перестал доноситься из пещеры, которая уже, кажется, исторгла из себя всех скрывающихся в её тенях монстров. Под надёжным прикрытием Луизы и Тулдра, посылающих во вражескую кучу стрелы и заклинания, Мир и Ульвен сдерживали натиск зеленокожих громил орков, не поддаваясь усталости и ранам. В то время как восточный фронт божественных воителей принял на себя удар вражеского главнокомандующего и его приспешников. Увороты, уклонения, контратака, разящие удары, и всё это на безумных скоростях. Казалось, с прибытием вражеского подкрепления перевес и победа была на стороне зеленокожих, но грамотная командная работа, и помощь в виде отряда дворфов переломила ход битвы. Прибывшие лучники, уже натягивавшие свои стрелы, не успели сделать ни единого выстрела и пали под палящим магическим оружием. А уже втянутые в битву гоблины и медвежатники были отвлечены заклинанием Эйроны, давая Синим Маскам пару секунд на необходимую передышку. Капитан в отставке махом разрубил последнего орка, а Ульвен в облике гигантского паука сдавил своими жвалами второго. Над полем пронеслось лошадиное ржание. Это Михаэль на своём коне, вставшем на дыбы, сразил копьём ещё двух отродий. Ну и жрец Шариндлар, Йоктор Маланхайн ударил своего скакуна по бокам, бесстрашно направляясь в самое средоточие вражеского строя. Воздев к небесам символ своей богини, он бойко и твёрдо выпалил название своего клана, и призванные им духи синхронно повторили его, усилив звучание во много раз. Они, как прилив на скалы, бросились на врагов, поражая каждым своим ударом. В это время Йоктор взмолился, и один из солдат зала Морадина направился прямо к орогу, что намеревался отдать очередной приказ и перестроить солдат в удобную позицию. Заметив приближающегося духа, он взял свою тяжёлую секиру, и осторожно всмотрелся в силуэт света, готовясь к его атаке. Они одновременно бросились друг на друга, секира понеслась на молот. Орог намеревался скрестить оружие, и не дать себя ударить, но к его изумлению, секира прошла сквозь древко молота и сквозь дварфа. А вот оружие духа, миновав вражеское железо, со смачным чавкающим звуком врезалось в зелёную черепушку, раздробив голову врага как арбуз, всмятку.

Когда здоровая туша упала на землю, немногие оставшиеся в живых гоблиноиды замерли. Секунда осознания, переглядывания между собой, и вот враг показывает спину, удирая так быстро, что только пятки сверкают.

Ещё мгновение назад на поляне царил шум битвы. А сейчас в ушах стало непривычно тихо. Только биение собственного сердца, тяжёлая одышка коней, негромкое шуршание травы под сапогами отступавших врагов, и вновь появившееся щебетание птиц. Под ногами авантюристов, на земле распластались тела поверженных орков, гоблинов, медвежатников и хобгоблинов. Особенно выделялись поджаренные заклинанием тортла тела, чёрные, обугленные. И все эти бездыханные гоблиноиды источали тошнотворный запах, сливавшийся и под действием жары усиливавшийся в с ног сшибающий аромат. Битва была закончена.

Пора было признать, что план не сработал. Обычно это означало, что стоит отступить и перегруппироваться, хотя бы восстановить строй, чтобы сражаться единым порядком, а не отдельными группками. Но зелёная волна врагов это сильно усложнила. Как бы совсем не погребла товарищей под собой...

Впрочем, было в магическом арсенале Луизы кое-что способное дать товарищам передышку. Гипнотический узор.
Колдунья сделала несколько шагов вперёд, чтобы лучше видеть цель, сосредоточилась и сделала сложный жест своим луком.
В воздухе перед входом в пещеру на долю секунды вспыхнуло какое-то видение. По очевидным причинам Луиза никогда не вглядывалась в это видение сама, но ей оно казалось смутно похожим на гигантскую лягушку...

Итак, игра у меня не пошла. Основная причина - нет "обратной волны" вдохновения. Грубо говоря, мне самому неинтересно в это играть. В результате мастерпосты получаются плоскими, вам тоже неинтересно, ну и пошло-поехало по спирали смерти.

Думаю, вам интересно, что же было в планах?

Вся долина Корнуолла и Рассветного Камня страдает от проклятия, наложенного галльскими друидами. Их покровителем является Змея, а ресурсы поставляет де Пюс. Последний и правда хотел заключить торговую сделку, но только не на рыночных условиях. Он планировал усиливать гнет проклятия, чтобы все больше людей голодало, и провизия не родилась вовсе. Получая стройматериалы в обмен на продовольствие, де Пюс намеревался усилить свои владения, и не дать вам усилить приграничный замок.

Вольф, Берт и Амалия в самом деле были оборотнями, но стали ими не по своей воле, а по причине все того жк проклятия Змеи. Осознавая свою природу, они сторонятся людей, а инстинкт убийцы удовлетворяют на гоблинах, таким образом зарабатывая на жизнь. Когда Мериадок, влюбленный в Амалию, узнал правду, он решил во что бы то ни стало спасти девицу, однако понял, что все его попытки приводят лишь к тому, что он сам теряет человечность. Опасаясь ужасного, он отправился в монастырь Жеводан (и вы можете прикинуть, что там с ним стало).

Ветка со скипетром Ричарда изначально была выдана брату Луи, но он просто забил на нее болт. Я надеялся, что хотя бы новый персонаж, сэр Гийом, оживит движ - всего-то нужно было, что отправиться к месту, о котором брату Луи было откровение, и поучаствовать в приключении, долбая нежить и гоблу. Не сложилось.

Первая осада от де Пюса ожидалась к июню. К этому моменту, как я надеялся, подземный ход под рекой будет разведан и очищен от призраков жертв, замученных там в далеком прошлом графом Альмарком, основателем Корнуолла, чье кольцо хотели заполучить Менялы (преступная группа, к которой принадлежит Абу).

Такой вот фронт работ, но я не представляю, каким образом я запинал бы вас в эти квесты. Тем не менее, хочу сказать вам спасибо, особенно:

Деду Террамиру за стишки
Теодору за своеобразный целибат
сиру Ричарду за историчность и истинное благородство
Абу за колорит и мемы
Элизабет за пытошную

– Невыгодной? Ну ты и наглец, здоровяк. Славный настрой, – предвкушение удачной сделки привело торговца в доброе расположение духа. – Но и я свой товар ценю. Два орудия, и точка!

Получив от Берендира вычурный флакон, Дустом бережно припрятал его подальше от чужих глаз, и, не менее бережно, передал друиду свёртки с оружием. Завершает обмен, как и полагается, крепкое рукопожатие.

Между тем солнце, пусть и незримое за кисельной серостью облаков, поднималось в зенит. Холмы по-прежнему удручали своим однообразием, колёса по-прежнему скрипели, а карьер всё приближался. Вблизи он казался ещё больше, чем при взгляде с возвышенности; лёгкий туман, размывающий очертания дальних спусков, тому способствовал. Тракт, спускаясь с холма, огибал расщелину, словно каёмка на блюдце, и распадался на немногочисленные улочки города.

Через некоторое время телеги поравнялись с первыми зданиями. Они распололожились совсем недалеко от спуска в провал – тридцать-сорок домов, храм, постоялый двор...

У первого же поворота Дустом, крякнув, грузно соскочил с повозки, проворно закинул за спину свои тюки, и произнёс:

– Отсюда я своим ходом: дела. Желаю удачных дней, любезнейшие. Приятно было иметь дело!

Спустя десять минут допроса отчаявшегося синеносого, наёмники продолжили путь. Пленник неудобно расположился на коне жреца. Его, подобно туше убитого на охоте оленёнка, перекинули через лошадь, положив животом вниз. На протяжении последующего пути хобгоблин покачивал связанными ногами и руками, время от времени тихо постанывая от резких движений ездового животного.

Где-то через двадцать минут неспешного пути, Мир, шедший впереди, воздел кверху сжатый кулак, подавая знак остановиться.

- Пещера уже близко. - сказал он негромко, но чтобы все слышали - Проверьте снаряжение в последний раз.

Последовал небольшой шум шуршания кожи, лязга металла, свиста вытаскиваемых из ножен мечей, открываемых заклёпок и хлопанья сумок. В самом конце Добряк привлёк всеобщее внимание, прося подойти ближе, и начал читать заклинание.

Звучание глубокого голоса сосредоточенного друида увлекло всех слушавших за собой в глубины сознания. На пару секунд пение старика вытеснило все остальные мысли из голов окружающих, столь завораживающим было утробное звучание его слов, непонятных никому кроме него самого. Самые внимательные заметили, что пространство вокруг них словно потемнело, а помимо друида ничто другое не издавало звуков. Как будто шум стал обходить их стороной. Когда же, открыв глаза, Волк произнёс последние слоги и закончил чтение заклинания, воздух вокруг них словно сгустился. На уши давило, как когда поднимаешься высоко в гору. Не было слышно таких привычных звуков как собственное дыхание или биение сердца, хотя, звуки леса вокруг никак не изменились. Как будто только их небольшой круг был подвержен эффекту тишины. Эта тишина, как бы странно это ни было, оглушала.

- Всё. - сказал друид, но голос его раздавался словно издалека - Можем идти дальше.

В этой непривычной тишине группа продолжила путь. И, как и предсказывал Мир, совсем скоро среди деревьев стала проглядываться поляна. Капитан был уверен - это то самое место. Подав остальным знак остаться, Ли спешился и пошёл вперёд.

Подойдя к границе леса, он прильнул к стволу дерева, осторожно выглянул из-за него и кивнул своим мыслям. Как и говорил Герет, это была небольшая поляна, у восточной окраины которой земля поднималась вверх, ведя ко входу в пещеру. Подтвердилась и информация о гоблинах дозорных. На двух скромных деревянных вышках, расположенных ближе к центру свободного пространства, стояло два гоблина, по одному на вышку. Именно стояли, а не сидели или лежали, соответствуя своей халтурной природе. У каждого в руках было метательное копьё, которое, учитывая невысокий гоблинский рост, было как обычное копьё для человека. Мизуко, однако, так же привлекли сами вышки. Это не была обычная гоблинская кустарная работа, скрепленная соплями и слюнями, кои обычно стояли в лагерях зеленокожих. Все доски были прямые, крепкие, даже свежие, как будто недавно выструганные. Сама же конструкция была крепкая и надёжная, как у людей. Крайне нетипично для зеленокожих.

Помимо этого, было так же то, чего не упоминал капитан разведывательного отряда Высокого Рога: посреди поляны стоял небольшой костёр, возле которого на паре сваленных брёвен расположилось двое орков и багбир. Они, судя по запаху, что-то готовили в котелке, источающим пар.

Оставив орков, Мир обратил взор к возвышению, в котором зияло углубление. Вместо природной дыры, там была дверь, деревянная, качественная, и хорошо подогнанная под проход. Вместо двух гоблинов-стражей, как предупреждал Герет, там их было три. Но он точно не ошибся в том, что путь через верх будет быстрым и неожиданным. Дверь была всего в десяти футах от макушки холма. При должной сноровке можно было быстро спуститься. В видимой зоне не было пологих подъёмов наверх, но если обойти холм, то вполне можно было найти путь.

Кислое выражение на лице торговца сменилось сильным интересом. Он принял у Берендира флакон, повертел в руках, поднёс к уху, прислушиваясь к плеску невидимой жидкости. Откупорил бутылочку, слегка втянул ноздрями воздух.

– И в самом деле зелье невидимости! – удивлённо пробормотал дворф, возвращая флакон Берендиру. Задумчиво порасчесывал бороду, оглядел свои товары. В расчётливом уме Дустома сейчас определённо проходило собрание купеческих верхов Вотердипа, с неизменными жарким спорами, алчными огоньками в глазах, и фантомным звоном монет.

– Боюсь, что ты не прав, любезнейший. Сбыть подобное снадобье мне будет ещё сложнее, чем незатейлевые артефакты. За его настоящую цену, по крайней мере. Одна-а-ако, – дворф затянул последнее слово, словно не решаясь отбросить последний шанс вежливо отказаться, – Однако оно может оказаться полезным. Крайне полезным. Вот что, господа-хорошие. Хоть это и свинство с вашей стороны - пользоваться моей слабостью, но я готов принять предложение. Два оружия вам, зелье - мне. Выбирайте.

Стрелы, пущенные вдогонку, свалили еще четверых гоблинов. Четверым удалось уйти. Много это или мало? Для племени, пожалуй, мало. Для одинокого человека в лесу может быть и много.

Так или иначе, а Вичворт уже ковырялся в пожитках врага. Правда, шут не забывал, кто тут главный, и потому если и прикарманивал чего, то по мелочи, а остальное аккуратно складывал к центру гоблинского бивуака, на расстеленную на земле рогожу. Пока Джим ходил искать стрелы, а Мортон будил своего тезку (а может и брата), кучка трофеев росла.

В первую очередь здесь оказалась фигурка женщины с огромным задом и бюстом, вырезанная из березы. Гоблинский божок. Его неплохо бы сжечь, как Мортон сжег палатки. Кстати говоря, опасения насчет лесного пожара были напрасны - тенты вспыхнули легко, но там и гореть-то нечему было, лишь грубая ткань. Так что дождь, столь удачно пролившийся именно на очаги огня, быстро исправил ситуацию, и содержимое этих тентов теперь тоже лежало в общей кучке. Там были:
- куча серебряных и медных монет, собранных в глиняный горшок,
- такой же с виду горшочек, но только доверху набитый золотом. Не чеканным в виде монеты, а просто золотом, то есть - песком,
- горшок, затянутый плотной тряпицей, в которой зияло множество мелких дырок. В горшке было что-то, по консистенции похожее на мед, только темно-зеленое,
- пара духовых трубок, правда, без "стрелок" к ним. Видимо, боеприпасы каждый гоблин носил с собой. Впрочем, из доспехов Ричарда, куртки Джима и тела Максимуса можно было надергать достаточно снарядов.
- гвоздь длиною в две ладони, завернутый в тряпицу,
- три топора,
- пять удочек и снасти к ним
- набор сушеных трав и мазей в глиняных мисках. Похоже, мази были сделаны на основе животного жира.
- кристалл какого-то белого минерала, довольно мутный, но все же сквозь него видно цвета предметов, на которые смотришь.
- три свитка-манка. На кого - черт его знает, но один уж больно большой
- молот и клещи
- три неразложенных капкана
Последняя находка напоминала об осторожности - наверняка на входе и выходе из лагеря прикопаны такие же ловушки как та, в которую угодил Максимус, так что лучше ходить через лес.

Остальное не заслуживало того, чтобы считаться трофеем - тряпье и рогожи, которыми гоблины укрывались от холода и снега, обглоданные рыбьи и птичьи кости, и прочий бытовой мусор.

Вы не можете просматривать этот пост!

Тенар уснула, а герои разбрелись по лагерю кто куда. Неспящий, всем своим видом выказывая решимость оправдать своё прозвище, скрылся в тени повозок и с угрюмым видом погрузился в молитвы. Его бормотание и треск костра - вот и всё, что нарушало опустившуюся на округу тишь. Дождь, потеряв к отряду всякий интерес, сменился редкой моросью, и Форгрим, не опасаясь замочить бороду чем-то, кроме пенного (страшный позор, по мнению некоторых дворфов), взобрался на холм для несения дозора. Доверить безопасность кому-то ещё? Да не в жизнь.
Эгиль, закинув ногу на ногу, устало развалился на сухом месте возле костра. Его вниманием полностью завладел конфискованный амулет. Он то примерял его, прислушиваясь к ощущениям, то применял простейшую магию, наблюдая за реакцией серебра. Через некоторое время он, похоже, удовлетворённый результатами, последовал примеру девочки и отправился спать.
Берендир же с Ирайей взялись за переработку найденного сырья - стоило поспешить, пока ингредиенты ещё свежие. Друид возился со ступкой и свинцовым ножичком, а волшебница готовила сосуды, уже начиная клевать носом под мелодичные напевы Бурого.

Экстракт гифломы удаётся на славу: пойман нужный момент, и настой удалось избавить от характерного приторного привкуса. С целебными товаром, простейшим, казалось бы, в изготовлении, повезло гораздо меньше. Пузырёк лопается в руках друида, оставляя саднящие порезы.

Над лесом и лугами медленно проплывали в своём неумолимом ходе звёзды, наполняя бесконечную пустоту ночного неба своим волшебным светом. Двигались луны, двигались далёкие миры, где беспокойно и беспечно дремали демоны и боги. Постепенно, как и каждую ночь с самого сотворения этих порядков, светлеет небо, выпуская из-за горизонта неторопливо поднимающееся солнце...

...его мягкие лучи окрашивали новыми цветами зеленоватые крыши домов, заглядывали в окна, разгоняли ночной мрак. Кому-то ещё только предстояло проснуться, а у кого-то работа началась ещё затемно. Сегодня Жрицу Келемвора Нилаю Ярро нельзя было отнести ни к первым, ни ко вторым. Её пробудили среди глубокой ночи не грядущие дела, а настойчивые, воспаляющие мысли и разум кошмары. В холодном поту она сидит в своей комнатушке, пытаясь прийти в себя после увиденного во снах.

Ульвен не отрываясь смотрел на источавшего миролюбие тортла.
- Нет, Турдл. Ты прочел много книг, но ты слеп. Кем бы не был этот балван - сейчас он получает то что заслуживает. Он жертва не больше пойманного на краже воришки. И, нет. Нас послали и для убийства и это написано в документе с твоей подписью. Убийства по возможности, но мы то знаем...

- И еще, маг. Да, я буду и впредь прикрывать тебя, и если надо, мы оба знаем это - ценой своей шкуры. И да, я буду и впредь лечить тебя, если это потребуется. Но, Турдл... дружище... не смей мешать мне делать свое дело.

Карлан хлопнул в ладоши, услыхав одобрение Ричарда. Правда, про то, где ему жить и столоваться, сэр не сказал, но Вичворт думал, что эти мужчина и женщина прояснят ему все важное.

Каково же было его удивление, когда Вичворт вместо трапезной оказался в, скажем так, затрапезной. То есть, в комнате для получения дознания.

- Сказать я пытался "чудовищ нет на земле!",
но вдруг распластался с кляпом во рту на столе - мрачно изрек шут, косясь на все эти приспособления.

- Друзья, я вам и так готов
Поведать тысячу историй!
Без дыб, заточенных крюков,
И без пылающих жаровен!

- чинить всякое... Это простое заклинание, но на овладевание им мне еще понадобится много времени - грустно проговорила Ирайя.
Она понимала примерно половину словесного потока Эгиля, но даже это заставило её поморщится. С другой стороны, она видела, как сильно ему досталось от некротической статуи. Поэтому девушка поспешила помочь с перевязкой.
- тише, тише... Так только кровь разбередишь. Уважаемые, есть у кого чистый бинт?
И, пока Ирайя накладывала повязку, начала свой рассказ.
- этот медведь был создан мерзким ритуалом с привлечением алхимии и некромантии. Правда, сначала он пострадал отвзгляда василиска, а потом живой камень превратили в камнеклятого, вечно исполняющего волю своего создателя. Назад пути нет, и умереть он своей смертью не может. Единственная возможность закончить его нежизнь - разрушить сердце статуи, обсидиановый череп.

Нет чтобы ответить, как все нормальные люди, визитер запел песенку, да ещё и в такт ей приплясывал:

Слыхал я, что у Камня
Новый стал вожак,
Красив и благороден,
Любит он собак!
И вот, подумав, вдруг решил я
Стать его шутом,
и похмельным я,
Спросивши корчмаря,
Какой идти дорогой,
Вывалился в стог,
Все же бог помог,
Протрезвел я вскоре,
И на камень сел,
Все припасы съел,
Песни все допел
На годбринской дороге!
Уак-да фолли даа!

Недели не прошло,
Стою на краю леса
К замку я спешу
Не видно ни бельмеса,
Только слышу шум -
Оглянулся я,
Мамочка моя!
Гоблинские твари выкрали меня!
Промаявшись две ночи,
Вытерпев издёвки,
Все же я сбежал,
Подпилив верёвки,
Ногами молотил
Из последних сил
И вот я к вам прибыл
Стою я на пороге,
уак да фолли да!

Возможно, этот странный человек и способен изъясняться иначе, но предпочтение он отдавал более экстравагантным способам.

Почтальон взял письмо и положил в отдельный кармашек жилетки, и так же с благодарностью принял монету.

- Память у меня дырявая, но это я запомню. - с озорной, удивительно молодой улыбкой сказал он, после чего попрощался с другом-мельником, и пустил коней рысью по тракту на восток, к Арабелю.

Дело было закончено, и чтобы не терять времени, Мир, Ульвен и Герет последовали примеру старика и поспешили вернуться к своим обязанностям, направившись обратно к воротам. Дойдя до них, они спешились, и стали ждать другую часть группы. Командир разведчиков пояснил, что хочет лично выпроводить отряд "Масок" через эти ворота для большей уверенности в выполнении своего задания. В процессе ожидания вечно бдительный друид случайно обратил внимание на человеческий силуэт, мелькнувший где-то на периферии. Тёмная невысокая фигура мелькнула на секунду, затем скрылась за углом. Посчитав это несущественным, он остался у ворот, ожидая остальных вместе с двумя разведчиками.

Остальные наёмники в это время купили у Солтера, уже не столь обходительного с клиентами, плащ, и поспешили покинуть магазин. Стоявший на улице Михаэль открыл глаза, и наваждение бесследно пропало. Казалось, черты лица встретившейся женщины, что так напоминали Её, размылись. Теперь перед ним стояла обычная крестьянка, но всё же её взгляд был на удивление проникновенным. Заметив, что друзья паладина уходят, она вежливо попрощалась, и вернулась в магазин, а отряд двинулся дальше.

Вскоре, "Синие маски" воссоединились на оговорённом месте. Кормирский разведчик тщательно осмотрел каждого, попросил предъявить контракт, и перекинулся парой слов с ближайшими стражниками, сказав, чтобы запомнили лица авантюристов.

В суматохе последних приготовлений к Луизе Лаверри подошёл сухощавый ухоженный старик. Он был одет в опрятный костюм чёрно-белых тонов, а лицо испещрено большим количеством морщин. Мир, всегда внимательный к окружению, узнал старика, которого видел немногим ранее среди прохожих. С прямой осанкой, держа руки за спиной а голову высоко поднятой, он подошёл к колдунье.

- Кхм-кхм. Эйрона Лаверри. - вежливым тоном привлёк он её внимание и безупречно поклонился - Доброе утро. Моему господину стало известно, что представитель голубой крови, к тому же из-за рубежа, посетил Высокий Рог. Дом де Шатийон приглашает Вас на завтрак. - старик говорил предельно учтиво, и закончив фразу, протянул Эйроне письмо, после чего терпеливо стал ждать её реакции.

Вы никогда не задумывались, каким бы стал наш мир, обладай камень эмоциями? Сумей он почувствовать боль, обиду, разочарование?.. Нет? Вот и каменный медведь тоже никогда не задумывался. Ему было некогда.

В самом разгаре сражения до Берендира вдруг дошло, что клин вышибают клином, и что камень - сам по себе неплохое оружие. Замерев в позе атлета, готового метнуть диск, Бурый примерился. Приготовился. Отправил голову в полёт.

Он рассчитывал раздробить неупокоенное медвежьей тело, но с того лишь посыпалась мелкая крошка. А вот голове повезло куда меньше: предварительно ослабленная побоями барда, она, глухо ударившись о собственное же тело, с хрустом раскололась. Несколько крупных осколков, отлетев на мокрую глину, обнажили нечто необычное. Из-за толстого слоя цельного камня показалось что-то чёрное. Было непросто разглядеть в кутерьме и непогоде, но, кажется, это был.. Череп?

Очередной огненный сгусток Ирайи пропорхал мимо и ненадолго осветил находку. Да, это определённо был череп; чёрный материал, блестит, словно мрамор. Попадающие на него дождевые капли с тихим шипящим свистом испарялись, поднимаясь в воздух еле заметными полосками пара.

Обезглавленное тело, почувствовав явление общественности интимных особенностей своего строения, дёрнулось. Сделав несколько аккуратных шагов, корпус расположился как раз над черепом, стараясь защитить его от посягательств.

Так вот они какие, боевые раны. Открыто кровящие. Пульсирующие. Открывающие сознание. Сминающие дыхание. Распаляющие внутри что-то, давно, казалось бы, забытое. Ранее пробуждаемое лишь глубокими пением жрецов и боем барабанов. Развернувшись, орк мгновенно выхватывает клинок и пытается поразить существо снова. Озлобленно. Гневно.
Мимо.

Луиза посмотрела на паладина, который прямолинейно заявил, что готов платить золотом, на дворфа, который не менее прямолинейно перешёл на "ты" (что не все уважаемые люди воспринимают как должное). Посмотрела, вздохнула и удвоила напор обаяния.
- Да, давненько я не видела такой коллекции - а уж вне сокровищницы благородного дома - так и просто никогда. Похоже сама судьба привела нас к вам, мастер Солтер.

Колдунья с восторгом на лице ходила по комнате, брала (испросив разрешения) предметы в руки: целилась из арбалета в доспех, смотрела на всех сквозь камешек (дело без настройки бесполезное, но почему бы и нет?) и хвалила коллекцию и коллекционера.
В конце концов она остановилась на нескольких вещах, за которые имело смысл торговаться: камень зрения, плащ защиты, волшебная палочка страха.
- Мы не посягаем на истинные жемчужины вашей коллекции, но могли бы вы уступить нам эти предметы, мастер Солтер? За какую сумму?

Тулдру Луиза кивнула и добавила к потенциальным покупкам еще несколько свитков. На всё денег, конечно, не хватит, но когда будут озвучены цены - станет понятно, на что хватит.

***
(чуть раньше, на выходе из крепости)
Луиза притормозила товарищей, едва они отошли за пределы слышимости стражей:
- Чувствую, не всё так просто будет с этим заданием. Это гоблинами может помыкать любой. Чтобы заставить хобгоблинов, а тем более медвежатника ходить в скучные патрули - нужно быть значительно сильнее их. Уж как минимум - чертовски здоровым медвежатником. Плюс, все эти твари любят засады. Так что в самый неожиданный момент нам на головы свалится ещё пяток медвежатников.

***
(в лавке Солтера)
- Доброго вам утра, господин Солтер, - широко улыбнулась Луиза.
Даже если ты и правда самый богатый купец в регионе, зачем сообщать об этом первым встречным? Возможно, Солтер просто любит прихвастнуть - а такие люди обычно падки на лесть.
- Ваше чутьё безошибочно, смею предполагать, это сыграло свою роль в ваших торговых триумфах. Мы действительно представляем отряд авантюристов. Поэтому в первую очередь нас интересуют предметы магической природы, способные помочь в бою - или иначе облегчить жизнь авантюристов. Впрочем, если вы, с вашим опытом и чутьём, предложите нам что-то ещё - мы с большим интересом изучим...

В глубине души Луиза сомневалась, что здесь найдётся что-то действительно полезное, за что не будет запрошено втридорога. Разве что это лавка ещё и ломбард, и какой-то авантюрист погиб, не успев выкупить из залога свою экипировку. Возможно - погиб от отсутствия этой самой экипировки.

– Спасибо.
Вещества, которые для простого обывателя очень странно носить с собой, полуэльф разделил пополам. Из одной горсти песка две поменьше и приправить лепестком розы. И это все в разные карманы, так что б можно было взять любой рукой. Хорошо когда кто-то из родственников умеет работать с кожей и делать удобные и практичные вещи, в виде куртки с карманами, а товарищ готов поделиться компонентами для заклинаний.
Бард прошелся из стороны в сторону, ожидая когда же появится "гость", и разминая костяшки пальцев. Нет, бить голыми руками он не собирался, предпочитая держать оппонента на дистанции удара рапирой, но какая-то странная кровожадность требовала выхода. Хотя в глубине души он понимал что нервничает, впервые столкнувшись с неизвестными опасностями большой дороги. А может, это не опасность, просто у страха глаза велики?

- Как всегда ты слишком вычурно говоришь. Зло, свет, тьма. Ты паладин, ты назвал себя судьей в каком то роде, решаешь в ком тьма, то выбиваешь эту тьму из человека вместе с его мозгами.
Дантиох перекинул молот на другое плечо. Хоть наемнику и не нравились разговоры о вере, да что там, он их ненавидел, но недавно у него промелькнула мысль, "А вдруг из за этих разговоров этот паладин усомниться в своих идеалах". Это было интересно.
- Вот представь ситуацию. Ты, весь такой светлый и благородный, забредаешь в случайную деревушку. И там судят разбойника, который убил целую семью с детьми. И вот казалось бы, все здесь ясно, убил ради наживы и заслуживает симметричного ответа. Но выясняется, что дочь разбойника была изнасилована одним из членов погибшей семьи. И вот каков твой...
Договорить Дантиох не успел.

- Гляди-ка! А не с нашим ли бычком развлекается господин Альрик Де Лире?! Что же у них там такое происходит, лучи света им в задницу?! Бык, конечно не порождение темной магии, но если мы не вмешаемся, то, боюсь, нашего благородного дворянина насадят на рога самым неблагородным образом!

- А ведь ты прав, зануда верой стукнутая. - С улыбкой сказал наемник. - Если мы потеряем двоих высородных, то настолько плохую репутацию трудно будет восстановить.
С молотом в руках Дантиох последовал за Ганелоном и в случае чего готов был помочь усмирить быка

Куорил сперва с видом, который для знающих её свидетельствовал о крайней степени скуки, глядела в поставленное перед нею пиво, и даже как-то пропустила надуманную ссору Трикси и, хм, это существо называлось минотавром? Надо будет как-нибудь померяться с ним силою и искусством владения оружием.
Он выглядел достойным противником.
В отличии от полудюжины хамоватых представителей расы человечества, которые разом решили прервать диалог Саввы со служанкой, и этим закрыв ей дорогу к расположению графа, встречи с Солом, и в конечном счёте к обретению ей серебряного меча. Что могло бы испортить весь вечер.
– Послушайтье – обратилась он, вставая с барного стула, отпуская кружку с пивом, и принявшись с зрелищным хрустом суставов разминать мускулы рук – мы бы нье хотьели устраивать драку из-за пьерьеговоров, но раз вы проситье...
В то же время отпущенная гитьянкой кружка не упала на пол, но зависла, и, поднявшись на уровень её головы, принялась вращаться по короткой орбите.
– Сами вон выйдьете, или подмочь? – по лицу рыцаря распространилась широкая улыбка. Оружие, конечно, пока дремало в ножнах (не обнажай без нужды, не пролив крови не возвращай), но азарт от грядущей драки согревал всё её тело особенным теплом.

Трикси вскинула брови и выпучила глаза, глядя на пернатую бригаду, всем своим видом пытаясь им намекнуть. Однако, её попытки не увенчались успехом.
Девушка вздохнула.
"Надо будет ещё поработать над своей артистичностью..." - подумала она.
Затем Трикси перевела взгляд на трактирскую девицу, ожидая реакции на происходящее.
"Может, ещё не всё пропало?" - мысленно взмолилась Трикси.

Почти все... Значит что с ними еще кто-то должен быть, но у него нет надежной подруги, которая могла бы разбудить? На мгновение Эгиль почувствовал себя чуть более счастливым и удачливым чем остальные.
На вкус и цвет красота разная, так что полагаться на чье-то чувство прекрасного было странно, разве что полуэльф был немного доволен тем, что возможно его пока не особо полезное знание в обработке камня наконец может пригодиться. Ну, по крайней мере он на это надеялся. В любом случае, поставленная задача довольно сильно увлекла его, и пока он был в этом состоянии, он мог максимально много внимания и сил потратить именно на выполнения поручения жрицы.
Взяв оба кошеля, бард сбросил рюкзак и тот что поувесистей разместил возле спины, где-то в середине, среди свертков с походной едой. С мешочком поменьше почти сразу появились планы, так что он даже не стал привязывать его к поясу или совать в карман рюкзака.
– Доехать, отдать, забрать красивое-хорошее, прикатить обратно. Но на всякий случай возьмем целебных штучек. – Эгиль подбросил мешочек поменьше, и развернулся на каблуках, направляясь прочь, навстречу маленькому приключению, и выбирая дорогу, так чтоб пройти мимо нужной лавки, – Идем, пока солнце еще не сильно высоко. До свидания!
Прежде чем покинуть Заводи стоило бы задуматься о слухах. Не тех страшилках о нежити, которые рассказывал их бородатый спутник, а о том, что куда более реально – о разбойниках. Эти уродцы могут подставить под угрозу их поход, открытие храма, а самое главное – их жизни. Так что иметь возможность быстро вернуть в строй союзника была бы очень кстати. Хотя, настрой Эгиля был скорее таким, что это любому напавшему на них придется звать целителя или даже гробовщика, церемониться со всякими он не собирался. Кажется, именно в отсутствии необходимости заботиться о том, чтоб не убить противника и состоит отличие драки в таверне и драки на дороге?

Поход в лавку был коротким. Маленький флакон с красной жидкостью, он передал Ирайе, полагая что именно ей, будет проще сохранить столь ценное приобретение, хоть и хотелось бы чтоб оно не понадобилось. А кожаный чехол с набором мазей и перевязочного материала, который можно легко закрепить на поясе, полуэльф оставил на одной из телег. Если не найдется более опытного пользователя подобных штук, то, видимо придется повесить на себя. Хотя обычно раны обрабатывали ему, а не он.

Музыка - ссылка

Над опрятными улочками Красных Заводей неторопливо поднималось солнце. Его мягкие лучи окрашивали новыми цветами зеленоватые крыши домов, заглядывали в окна, разгоняли ночной мрак. Кому-то ещё только предстояло проснуться, а у кого-то работа началась ещё затемно. В числе последних была и Нилая Ярро, жрица местного храма Келемвора. Храм, по правде говоря, в городе появился совсем недавно: с момента окончания строительства прошло всего несколько дней. Прибыв в Заводи три года тому назад для расширения влияния последователей Келемвора, юная Ярро обнаружила, что ютиться ей предстоит в крохотной, полуразрушенной часовенке, расположившейся на дальнем конце заросшего кустами бузины и ежевики кладбища. Нилая, не теряя воодушевления, предприняла попытку заняться её восстановлением; но быстро поняла, что затея обречена на провал. В скором времени её силы были перенаправлены на решение вопроса строительства нового храма в черте города.

Дорогу осилит идущий – и вот, спустя пару лет, жрица уже активно готовится к торжественному открытию нового дома Бога усопших. С усталым видом она сидит на скамье, подперев голову руками, задумчиво разглядывая высеченные на мраморных колоннах узоры. Солнце, пробиваясь сквозь витражные окна, покрывает её черные волосы, а также пол и стены зала, разноцветными бликами – малиновыми, тёмно-синими, изумрудными. Храм получился небольшим, но оформленным изящно и достаточно богато. Уже установлены и скамьи чёрного дерева, и витиеватые бронзовые светильники, и массивный алтарь, украшенный высеченным в камне символом Келемвора – весами.

Но список дел, несмотря на достойную восхищения расторопность жрицы, едва ли становился короче, а время стремительно утекало. День открытия храма был назначен заранее, до него оставалось две недели. За этот срок предстояло провести с дюжину обрядов, дождаться изготовления и доставки ритуальных чаш, выкупить несколько скульптур у мастеров Блиссрока, отправиться в соседний город за благословлением отца-наставника, вернуться в срок… Прикинув, что к чему, Нилая поняла, что о самостоятельной поездке в Блиссрок не может быть и речи. Требовались помощники.

К счастью, и об этом жрица позаботилась заранее. Именно откликнувшихся на её просьбу знакомых она и дожидалась в этот ранний час, попутно пытаясь немного передохнуть перед началом нового, полного забот, осеннего дня.

Вот же дела. Хотя Дантиоха это не особо удивило, обычно самые напыщенные и важные погибают далеко не так как живут. Да и горевать наемник не собирался. Прежде нужно всё таки ликвидировать угрозу, а потом и не забыть про вещички Дардласа, чего добру пропадать.
- Я смотрю твоя вера так и превозносит тебя к небесам. - Ехидно усмехнулся Дантиох видя как жрец раскачивается на веревке.

- Ты кажется хотел посоревноваться во владении двуручным молотом. Кажется сейчас тебе представится такая возможность, мой светлый друг! У них есть лучники, поэтому давай-ка спрячемся за кустами, чтобы им было труднее в нас попасть! И я прикрою тебя щитом, мой друг. Да поможет нам Бог!

- Бог тут не при чем, а помощью будет тишина.
Дантиох опустил свой молот к земле, чтобы по готовности ринуться к врагу. Он пытался прислушаться к посторонним звукам или уловить движение в лесу.

Рядом с Криксом что-то вошло в дерево, издавая звук, подобный имени варвара. Странно, дерево что, зовет его по имени? Или это не дерево? Кажется, под правой рукой что-то есть! Что-то, чего тут раньше не было!

Бросок топора с правой руки вполне достиг цели, и Наиа показалось, что энт даже дернулся, будто почуял боль. А вот с левой не вышло. Топор улетел в даль далекую, силушки-то Наиа было не занимать. Вот только в дерево он и близко не попал. Вдали послышался только "чвяк", и всё.