Голосование за ходы

- Доктрина обороны. – Стальным голосом произнес Ферос своим десантникам. – Василиски, турели, используйте даже херовы камни, но превратите это место в бастион!

Это было хорошее место для опорного пункта. И хоть бой еще не закончился, исход был ясен. Лоялисты не должны быстро отреагировать. Вначале они, по прикидкам тирана, должны будут бросить силы на храм Императора, так что времени должно хватить. И чем дольше внимание лоялистов будет оттянуто, тем лучше. Цель Фероса оставалась неизменной, пробиться во владения механикус.

Сводка с тактического дисплея давала понять, что начинается обычная резня, где наибольший вклад вносили слуги Кхорна. К своему удивлению, а удивлялся Ферос редко… очень редко, среди них был замечен и Ингвар. То, что он перестал выполнять приказы, или просто не отвечал на запросы, намекало на повторения случая на Неустрашимом, но тогда корабль был в варпе, терминатор не думал, что такое произойдет в реальном мире. Сейчас было глупо даже пытаться догнать или перехватить Ингвара, уж точно не в терминаторской броне. Прежде нужно закончить эту резню, а после блядский волк должен успокоиться.

Стоило пыли на высоте чуть осесть, как Ферос тут же определили, где среди артиллеристов был связист. Одним движением он примагнитил болтер, вторым снял шлем. Элегантным движением руки он разбил, уже мертвому гвардейцу, голову и немного перекусил его мозгами.

Являлась ли ситуация с "приглашением" всей бригады странной? Да, определенно. Волновало ли это самого Бертрана? Нет, нисколько. Сказали всем, значит всем. Думают пусть другие, ему нужно лишь выполнять указания, да и будем честны, интриги, догадки и предположения были не его лучшими качествами. Как всегда, с невозмутимым видом, словно сегодня был самый обычный день, Бертран встал возле сеньоры Моретти в ожидании распоряжений.

-----
Староста лежит в глубоком нокауте. Лицо даже несильно разбито — Сэму хватило лишь поглаживаний. Ха. Гонору было больше, чем то, на что он на деле горазд. Итак. На столе все еще лежат абак и медные монеты. Раздается топот ополченцев снизу по лестнице.

- Это тебя что, под пивом так прет? - Поинтересовался Осмунд и встал в проход, встречая Мэрта.

- Хотел же по-хорошему,- встряхнул Сэм правой рукой,- твою мать...- выругавшись, Сэм наклонился убедиться, что Герберт жив.

- Че такое, э? - Мэрт показывается в проеме. С ним тот ополченец, с которым он кидал кости внизу.

- Поговорили...- ответил монах Мэрту, почувствовав себя немного не ловко, когда немного остыл.

- То что и ожидалось старый друг. Геб принял на себя недовольство людей. Ему бы помощь не помешала. А как придёт в себя, напомни ему, что нужно действовать.- Ответил ему Осмунд.

- Че? Тут жизнь хер пойми в чем теплится. И он на здорового амбала полез?

- Сам в ахере. Может он просрал уже все наше золото, а? Вот и кукуха того.

- Давай-ка ты, Ос, от обязанностей ополченца временно освободись, добро? Пока он в себя не придет и со своей стороны мне все не расскажет.
Осмунд чуть ли не застолбенел от слова Мэрта. Его, считай выгнали из ополчения.

- Он в норме. – Решил разрядить обстановку Сэм. - Все вышло спонтанно... Мы предложили решение проблем, он нас послал, я не хочу, чтобы мы подохли. Если он не хочет решать проблемы народа, а перспектива лизать жопу бандитам ему нравится, вот ща он и вышел на драку.

- Ты сам уже понимаешь, что он наплетет. Это твое решение МЭРТИС, толку от такого ополчения. – Осмунд вновь начал заводиться.

- А ты мне часом не плетешь ничего? Давай, ответь по разделениям. "Мы не провоцировали его никак и ничем, он сам на нас напрыгнул" – Мэрт чусвтвовал, что его пытаются надурить.

- Не буду... ты из меня шута с подобающим ему лицимерием не сделаешь? Я сказал то, что сказал. Я теперь не ополченец, так что иди ты... один хрен жалование уже пару месецев нет. Хочешь задержать, давай. Считай, что это я его избил. А если не задерживаясь, я пошел. - Осмунд делает движение на выход. - Только учти, кто кроме меня еще зимой будет дома лотать у наших, как каждый год делаю я?

- Нахуй ты виляешь, а? Был бы ты до конца честен — мы бы чот порешали. Тут охотников в уши мне нассать и без того все село. — Ополченец тем временем берет Гебьорта под плечи. — Да и хуй с ним, с доверием — мне пятый десяток, переживу. Вы добились-то чо по итогу? Думаешь, эта мелочь на столе — то самое Большое Золото, которое нам нужно? Это так... Под текущие расходы же. Щас он придет в себя, и хер нам оно обломится. А то он и вовсе с села раму смажет с нашей монетой. Или того хуже, сольет тебя бандитам, и все, сука. Чем думали-то, елы-палы?.. Если б я хотел ему ебало разбить — без вас, косорезов, разбил уже.

Осмунд вдруг остановился.

- Ты решил мне тут про доверие поговорить? Вспомни свою тираду в корчме пару дней назад. Ты пытался сделать так, чтобы наше село вылезло и дерьма. Ты делал то да сё, ты сам то хоть кого просил помочь, а? Что хрычь старый, Ос не заслуживал доверия, чтобы помочь. Забыл, что когда-то я сумел вместо тебя возглавить ополчение, когда ты с простреленным плечом отлеживался. А тут нет, решил делать все сам. Я к тебе как брату отношусь, я бы сделал все, чтобы ты не попросил. А тут на те, даже в известность не ставил. Я услышал достаточно, и походу я скоро вообще сдохну, когда пойду на бандосов и рядом со мной не будет Мэрта. – Осмунд, отталкивая в сторону, Мэрта уходит.

----

- Это ты ловко его оприходовол. – Слова были адресованы Сэму, когда они вышли с управы. – Надо будет с тобой потом кулачный бой устроить.

Хоть Осумунда и, скажем так, отстранили, он не потерял решимости поменять положения вещей. Но прежде всего, нужно прокормить себя. Как и каждый год, Осмунд ходил по селу и разговаривал кому нужна помощь в ремоте их халуп. У кого-то балка треснула, кому-то доски заменить, иногда, бывало, что нужно было более прочную ограду для курей сделать, в общем, все как обычно.
Вот только теперь Осмунд взял в помощь Сэма. И даже Кляче нашлась работа. Кто-то ведь должен был таскать поваленные деревья. Попутно с работой, двое товарищей так же и общались с людьми, узнавая настроения, какие слухи ходят. Вечерами они заходили в корчму, где на удивление Осмунда творил музыку Ричард-кузнец. Это, надо признать, возымело свой эффект. Иногда даже посетители сами начинали горланить песни. Если в корчме появлялся Мэрт, то Осмунд сразу уходил, он просто хотел исключить возможность общения с ним.

Уж кем Осмунд никогда не был, так это верующим человеком. Хотя нет, не совсем так, он верил в добро, честность, совесть… но все это было давно. Он молча слушал Энфрина и не понимал его убеждений. Возможно, клирик верил собственным словам, а может и нет. Не было никакой разницы в этом, ведь его мнение было ошибочным. Слепой искренне может говорить, что неба не существует, и оно черное, но ведь он не прав.
Осмунд не мог понять, как, живя уже столько лет на этой земле, Энфрин продолжает говорить об одном и том же.

"Цикличность… свет за тьмой… тьма за светом… бред. Раболепство и бесхребетность, вот его вера."

- Энфрин… брат Энфрин, ты знаешь меня много лет, и надеюсь ты выслушаешь меня внимательно. Ведь мы не просто созерцатели, как ты говоришь. Посмотри на наших детей, все они родились без тьмы внутри. Каждый появившийся ребенок невинен, он не несет ответственности за поступки родителей или тем более других людей. Но они вынуждены жить во тьме не по своей вине. На каждой своей проповеди ты говоришь об одном и том же, может разными словами, но все же. Ты прививаешь тем самым детям, что они ни на что не повлияют. Но они, и мы все, можем повлиять. Если я буду более тщательней ухаживать за полями, то урожай будет больше, и мы перестанем есть хлеб с подмешанными опилками. Сэм своим усердием может дать лучший урожай хмеля. Из-за всего этого в корчме у людей будет праздник. Искренние улыбки и танцы. Ответь мне, не это ли есть свет, когда человек хочет жить и делиться радостью этой жизни?

Хоть паника и заставляла Леона бежать от всего этого, он смог увидеть храбреца, мертвого храбреца, из рук которого выпала граната.

"Мне пизда." – Подвел итог он общей картины.

Если попытаться описать контузию от близкого взрыва, то наверно это схоже с моментом резкого пробуждения во время сна. Ты не осознаешь, что происходит, и как баран просто пялишься в пустоту. Боли нет, организм еще сам не осознал происходящее. Звон в ушах заменил собой все звуки в этом мире. Потом пришел вкус железа во рту и некоторая ясность ситуации.
Вернув кое какой контроль над своим телом, Леон взглянул под себя. Он стоял на четвереньках среди остатков тел. Так можно было бы сказать, но правда такова, что стоял он среди кусков тел, разворошённых внутренностей и дерьма.

"Почему?" – Первая мысль появилась у него в голове.

Херман никогда не отличался хорошей физподготовкой, скорее наоборот, он отличался в обратную сторону. От того его и удивил факт того, что он еще жив. Запах поджаренных тел ударил в нос с такой силой, что его моментально настиг рвотный позыв. И этот рефлекс будто подтолкнул весь организм к действию, неважно какому, лишь бы действовать. Адреналин штука такая, может дать тебе силы, которые были отложены как закрутка в подвале на голодный год.
Неуверенно поднявшись на ноги, он посмотрел на красные линзы штурмовиков. Из-за поднятого вокруг дыма, Леон не видел больше ничего, казалось свет от этих линз бьет не хуже болтеров. Приняв уже факт, что его путь окончен, Хермана охватила злоба. Злоба от беспомощности, ведь что сделаешь против такой мощи. Злоба от несправедливости, почему подыхать должен именно он. Подняв на мгновение взгляд в небо, он увидел, как какой-то самолет уносится вверх.

"Там должен был быть я."

Подстегнутый злобой он выхватил свой служебный глок с такой скоростью, что любой проверяющий сразу бы поставил зачет по нормативу. Херман не стал целиться, сейчас у него была одна задача, пустить в ход все патроны до последнего как можно быстрей.
- Суки! Твари! Чтоб вас всех… – Закричал он.

Осмунду нравилось выпивать в компании Мэрта. Оба были не молоды, оба судачили на тему раньше трава была зеленее, да и в ополчении они появились почти в одно время. Это, пожалуй, единственное занятие, при котором Осмунд мог позволить себе улыбку. Воспоминания о себе молодом, полным сил и надежды, хорошие были времена. Он уже давно понял, что лучше бы умер тогда, в рассвете сил, чем доживать свои дни, усыхая словно зерно в углу амбара. Но всё же есть у таких посиделок одна довольно неприятная особенность, они заканчиваются, и надо возвращаться к угрюмой реальности.

А сегодня были дела. Зима наступает, и надобно заделать конюшню. Запихать солому промеж стен. Отличный утеплитель для Клячи выйдет, да и сами стены нужно будет подлатать. За своей кобылой Осмунд ухаживал на совесть, как за верной подругой, на самом деле она и была для него настоящей боевой подругой. Сколько лет прошло, сколько всего пережито. Уж пусть хотя бы она сдохнет в нормальных условиях, дожив положенное ей.

"Надеюсь, Ричард уже сковал гвозди, зря что ли все деньги наперед заплатил. Странный малый этот Ричард..."

Тут в управу влетел пацан и рассказал о событии в таверне. Старшина ополчения потускнел, и Осмунд не мог винить его за это. Их всегда было много, и убить они могли любого не задумываясь. Защиты у их бедного села не было. Порой Осмунд задумывался, когда все пошло наперекосяк, ведь он помнит довольно спокойные времена, когда по селу был слышен смех, в корчме пелись песни, игрались свадьбы, а бабы только и успевали бегать на сеновал. Это все ушло. Не хватило здесь жесткой правящей руки… нет, не руки, кулака. Через боль и слезы заставить всех детей проходить подготовку в ополчение. Выбить из них всю дурь. Да, они пострадают, но они будут готовы встретить любую угрозу, как в свое время встретил Осмунд. А теперь… теперь все боятся дюжины разбойников, стыд и срам. Но это были проблемы молодого поколения, ему старому уже ничего не было нужно

- Ос, ты как? Допивать будешь или чо? – Сказал Мэрт и заставил Осмунда уйти от мыслей и вернуться к делам насущим.

"А оно мне надо… пусть творят что хотят. Гори они все огнем."

Выпив остатки пива, угрюмый ополченец уже было хотел отказаться, но… как всегда есть но. Мэрт был хорошим мужиком, да и корчмарь Трэнлон был не из робкого десятка. Он один из немногих, кто еще может высказать зарвавшимся. Ударив кулаком по столу, Осмунд встал.

- Как видишь, пиво я уже допил. Все как всегда, старый пердун, я прикрою тебя.

Молодой друид слушал всю песни кивая головой в такт.
- Ну право, чудесная песенка. - Сказал он соглашаясь с Теодором.
Тут же потеряв интерес к гостю, будто его и не было, Мортон обратился к хозяину здешних земель.
- Сир... я не здешний, но чувствую будто именно сюда вела меня судьба. Мой долг помочь наполнить эти земли жизнью... способствовать их расцвету. Имя мне дано было Мортон фон Дорн.
После этих слов он скинул свой рюкзак с плечь и принялся копаться в нем
- Я хочу поселиться где нибудь, лучше возле вашего, столь чудного, леса. - Говорил он это не отвлекаясь от поисков в рюкзаке. - Я не могу распоряжаться этим, да и не хочу... не люблю металл... Ага, нашел!
Достав в итоге из рюкзака обычную кастрюлю, он открыл ее. Глазам всем предстала гора золота, игриво отбрасывая свет.
- Вы позволите помочь вам?

Мортона нисколько не смутило столь дерзкий ответ. Он уже давно перестал принимать всё близко к сердцу.
- Ну что ты? - Не отстовал он от Максимуса. - Что то, да знаю. Допустим то, как четырнадцатилетний юноша впервые окончил жизнь другого... -
Сам Мортон не помнил этого, но отец постоянно хвастался поступком своего сына.
- Масленый нож... ну надо же. - После сказанного, друид решил больше не донимать потенциального брата, ведь как он считал, жизнь сама их свела вновь, и не стоит делать сверх необходимого
- Ох, что за чудесные ягоды! -Воскликнул он и отбежал в кусты, моментально забыв за Максимуса.
Добежав за кусты, он понял, что никаких ягод нет, но ведь он точно их видел.
- Ну же, - прошептал он кусту и стал гладить его ветви. - Не прячь свои плоды, я ведь слышу как ты хочешь поделиться?

Когда тот рыцарь сказал "Максимус фон Дорн", Мортон начал троить.
- Что? Да. Нет. Хм.
Мортон практически не помнил своего старшего брата, а ведь его именно так звали. Последний раз он слышал про него несколько лет назад, когда тот отправился в крестовый поход. Этот рыцарь был не похож на того, кого помнил молодой друид.
Мортон подошел к рыцарю, не обращая внимания на все проблемы этого мира, а после посмотрел на лицо (дерзко надо признать).
- И сколько у тебя младших братьев было светящийся жизнью Дорн?

- Как всегда ты слишком вычурно говоришь. Зло, свет, тьма. Ты паладин, ты назвал себя судьей в каком то роде, решаешь в ком тьма, то выбиваешь эту тьму из человека вместе с его мозгами.
Дантиох перекинул молот на другое плечо. Хоть наемнику и не нравились разговоры о вере, да что там, он их ненавидел, но недавно у него промелькнула мысль, "А вдруг из за этих разговоров этот паладин усомниться в своих идеалах". Это было интересно.
- Вот представь ситуацию. Ты, весь такой светлый и благородный, забредаешь в случайную деревушку. И там судят разбойника, который убил целую семью с детьми. И вот казалось бы, все здесь ясно, убил ради наживы и заслуживает симметричного ответа. Но выясняется, что дочь разбойника была изнасилована одним из членов погибшей семьи. И вот каков твой...
Договорить Дантиох не успел.

- Гляди-ка! А не с нашим ли бычком развлекается господин Альрик Де Лире?! Что же у них там такое происходит, лучи света им в задницу?! Бык, конечно не порождение темной магии, но если мы не вмешаемся, то, боюсь, нашего благородного дворянина насадят на рога самым неблагородным образом!

- А ведь ты прав, зануда верой стукнутая. - С улыбкой сказал наемник. - Если мы потеряем двоих высородных, то настолько плохую репутацию трудно будет восстановить.
С молотом в руках Дантиох последовал за Ганелоном и в случае чего готов был помочь усмирить быка

- Так, завязывай со своим церковно приходским языком. "Светлый друг", это где ты во мне свет увидел, а? - Как обычно начал брюзжать наемник.
Наемнику не нравилось манера общения жреца, этот лес, эта ситуация, тот хренов гвоздь. Проще было назвать то, что ему нравилось.


"Мда... неудачное начало похода. Потеряли одного, да еще и никого не прибили..."
Стоило ли говорить, что настроение Дантиоха, и без того вечно скверное, стало еще мрачнее.
- Надеюсь у остальных хоть проблем не возникло. Да и вообще, мне кажется не стоило так растягиваться, сомневаюсь, что какая-нибудь залетная банда захотела бы связываться с таким большим отрядом, будь мы вместе. А представь, что наши разбойники специально хотели отвлечь нас на себя. Ведь подумай, одна группа отвлекает нас, другая арьергард, и основной удар по фургону. Добра там хватит чтобы прокормить не один месяц лихий людей.
Озвученные мысли о возможных событиях заставили Дантиоха искренне посмеяться.
- Хороши владельцы форта, которых смогли обокрасть первые попавшиеся. Думаю нам стоит ускориться

Вот же дела. Хотя Дантиоха это не особо удивило, обычно самые напыщенные и важные погибают далеко не так как живут. Да и горевать наемник не собирался. Прежде нужно всё таки ликвидировать угрозу, а потом и не забыть про вещички Дардласа, чего добру пропадать.
- Я смотрю твоя вера так и превозносит тебя к небесам. - Ехидно усмехнулся Дантиох видя как жрец раскачивается на веревке.

- Ты кажется хотел посоревноваться во владении двуручным молотом. Кажется сейчас тебе представится такая возможность, мой светлый друг! У них есть лучники, поэтому давай-ка спрячемся за кустами, чтобы им было труднее в нас попасть! И я прикрою тебя щитом, мой друг. Да поможет нам Бог!

- Бог тут не при чем, а помощью будет тишина.
Дантиох опустил свой молот к земле, чтобы по готовности ринуться к врагу. Он пытался прислушаться к посторонним звукам или уловить движение в лесу.

В центре площади, словно статуя, стоял неподвижно псайкер, будто искусный ткач, манипулирующий самой тканью реальности. Другой мог бы восхититься таким мастерством, но только не железный жрец.
- Колдуны… - С нескрываемой злобой проговорил Ингвар уже находясь под защитой храма. – Абсолютно вся свистопляска в галактике из-за них. Скитья де варда! Брозе кампф!
Его нелюбовь к колдунам объяснялась, как думал Ферос, его родословной. Хотя, с другой стороны, создавалось ощущение, будто Ингвар ненавидит абсолютно все. Его даже не волновало, слышит ли его второй псайкер, который уже укрылся в храме. Недовольство техножреца прерывало огромное гниющие нечто, которая, как показалось, направлялось веселой походкой в храм.
Держись от меня подальше. – Выкрикнул он, резко уходя с пути.
По команде Ингвара все сервиторы отошли в противоположную сторону, а Домитар остался неподвижно стоять на входе.



Воздух наполнился запахом серы, настолько сильным, что даже фильтры доспеха не справлялись. Хотя больше фильтры сражались с отвратительным смрадом от нурглитов, ну как сражались, бессильно отбивались. Он подозвал Ингвара, чтобы составить дальнейший план действий
- Итак. Эта планетка оказалась крепким орешком, и хаоситкая тактика «бей, калечь» не принесла плоды. А потому нужно вернуться к основам, планировка, подготовка, удар. Что мы имеем здесь и сейчас. Псайкеры, Механикус, взвод альфы и… - Ферос на мгновение замолчал, посмотрев на разлагающихся. – мда…
Ферос активировал проектор в доспехе и перед ним предстала карта планеты. Он говорил в полный голос, не скрывая своих измышлений. Быть может кто-то из этой своры еще обладает нормально мыслящими мозгами
- Храм находиться здесь, и судя по последним сводкам разведки, мы являемся наиболее опасной группой в этой области. Пока в городе неразбериха, но проблема в том, что атаки лоялистов скоординированы, а значит руководство обороной вполне себе функционирует. Нашей целью станет именно оно – Штаб СПО. Как только мы сможем нейтрализовать оную, то сможем внести нужную нам сумятицу в ряды обороны. Так…
Терминатор сдвинул карту в сторону. В целом он не ждал, что его будут слушать, просто выяснял таким образом,с кем можно сотрудничать, а на кого не стоит обращать внимания
- Надо знать позиции противника, пункты управления, и любые сведения относительно идущей битвы в городе. Ингвар, что у нас по последним данным с "Неустрашимого"?
Ферос замолчал, то ли размышляя, то ли ожидая, что кто то присоединится.

Дантиох поперхнулся, услышав ответ Ганелона. Он недолюбливал жрецов всех богов и культов, слишком много было в них лицемерия и алчности.
- Я всего лишь обычный наемник, но живу честно, и отвечу я тебе так же. Ни в каких. Есть ли они? Думаю да, я не раз видел проявления их дел. Но каждый раз это несет лишь боль и страдания. Все они алчные и капризные существа. - Дантиох говорил с уже пустой кружкой. Ему стоило немалых усилий над собой, чтобы не перейти на повышенный тон. - Как ты можешь говорить так, будто ты являешься избранником, не является ли это лицемерием, ведь в бытность воином ты видел что этот мир несет только грязь, смрад и смерть. Я тебе расскажу о вере. Был у нас в отряде один парень, который уверовал в какого то очередного божка. Один раз перед боем он молился, а остальные проверяли свое снаряжение. Когда на нас налетела конница, его меч сломался от встречного удара, а его кишки решили покинуть тело. - Наемник начинал говорить все интенсивней. - Ты знаешь какая это рана, наверняка знаешь, смертельная, мучительная и долгая. Уже закончился бой, а он все не подыхал. И вот лежа на земле, он просил у своего бога о всепрощении, и бог услышал его... Когда он испустил дух, некоторые его кишки опорожнились в последний раз, сделав его тело совсем не презентабельным. Вот какое было дано ему откровение.
Дантиох слегка успокоился и налил еще пива.
- Поэтому говорю тебе спокойно и вежливо, как человеку, угостившему меня пивом. Не стоит говорить мне о вере, никогда.