Изабелла осадила коня с присущей ей во всем грацией – иногда Эмбер казалось, что эта девушка не только родилась, но и росла в седле. Одной рукой она натягивала поводья, длинные пальцы другой будто невзначай поглаживали эфес меча. Ее тонкие губы искривились в снисходительной и одновременно немного раздраженной усмешке – Белла небрежно откинула прядь волос, чтобы та более показательно-неряшливого обрамляла безупречный овал лица. Эмбер в очередной раз отметила, насколько Изабелла красива, почти вызывающе красива, и насколько отталкивающее впечатление производит, будто искажая черты лица, ее презрительно-высокомерная манера держать себя.
В отличии от Вильгельма, Изабелла безусловно была хороша – в том, как она двигалась, орудовала мечом, принимала непростые решения на лету без малейшей заминки, чувствовалось уверенность профессионала с несравнимо большим количеством опыта. Трансформация не столько сломала ее личность, сколько дополнила – Изабелла словно с самого рождения была прирожденной охотницей и долгие годы терпеливо ждала, пока возможности начнут стыковаться с амбициями.
Эмбер приходилось встречать подобный типаж – прирожденные хищники, слишком отчетливо осознававшие свое превосходство, чтобы признавать авторитеты и выслушивать лекции.
– Почему бы нам не спросить у Вильгельма? – холодно поинтересовалась Изабелла, облизывая темные склоны лесистых холмов жадным взглядом.
Вильгельма не пришлось просить дважды. Поправив очки, он на одном дыхании сбивчиво выдал скороговоркой:
– Выбрать подходящее место для лагеря, защищенное от чужих глаз, но с хорошим обзором. Оценить целесообразность разведения костра, разводить костер только в случае отсутствия признаков опасности. Стреножить лошадей, установить систему оповещения, распределить дозоры. Выбрать оптимальное место для размещения часового, – словно заучил на память одну из лекций.
Изабелла хмыкнула, спешиваясь. Она подвела лошадь ближе к кострищу, быстро осмотрелась и занялась привязью. Вильгельм, чрезвычайно довольный своим ответом, спрыгнул следом. Несколько минут спустя он, по итогам короткой перебранки, побрел за хворостом.
Сырые ветки занимались неохотно, нещадно чадя. Опустившаяся на корточки Белла щедро сыпала из мешочка щепки для розжига, пока ночь окончательно вступала в свои права. В конце концов костер занялся, и пламя, жадно облизав хворост, взметнуло в небо сноп ярких искр. Вильгельм вернулся с новой охапкой хвороста и со вздохом опустился на подтянутое бревно.
Кромешная тьма восторжествовала за гранью светового кольца. Тишина, теперь не прерываемая даже отрывистыми одиночными всплесками, наседала. Изабелла села на бревно рядом, отрешенно всматриваясь в огонь. Языки пламени танцевали, обдавая жаром лица охотников. Вильгельм вытащил из походной сумки небольшой котелок, следом появилась потрепанная старая фляга.
Эмбер не покидало странное ощущение уединности, которое словно пропитывало эту давно оставленную дорогу – как будто всего остального мира не существует, и привычная реальность окончательно и бесповоротно растворилась в мраке за пределами кольца света. Сложно было представить, что где-то там, в столичных предместьях, по-прежнему существуют окутанные фабричным смогом огромные города. Они казались сказочно иллюзорными здесь, на диких и почти не тронутых печатью цивилизации просторах бесконечного севера.
– Леди Эмберли, – серые глаза Изабеллы теперь излучали вежливый интерес. – Что может ожидать нас в Гримфолде?
Вильгельм нахмурился, гремя котелком.
– Отряд из восьми охотников, – продолжила Белла, растягивая слова с характерной ленцой. – Никогда не слышала о формировании настолько большого отряда.