Голосование пользователя

Вы не можете просматривать этот пост!

Ламбри и Торстейдн. Общее.

В отчаянной попытке спасти Ламбри, Свирепый бросился назад. Он использовал заклинание, приводящее его в необыкновенную, хоть и управляемую, ярость. Торстейдн ворвался обратно в бой, яростно сокрушив одного из скелетов, но в какой-то момент понял, что спасать Франсуа уже слишком поздно.

Скелеты пронзили Ламбри живот и грудь, сломали ребра, и последний, сокрушающий удар пришелся точно в лицо. Костяная булава смяла лицевые кости, проломив их, и осколки добрались до мозга. Франсуа рухнул в воду, тут же скрывшись под темной поверхностью. Торстейдн понял, что всё кончено, и, кое-как взяв себя в руки, сбросил яростное наваждение и бросился прочь от места схватки. Он решил плыть к своим товарищам, назад.

Ему не хватило каких-то 30 метров. Он получил слишком много ранений, и кровь уходила слишком быстро. С каждым десятком метров он всё слабел и слабел. В конечном счете, он постоянно уходил под воду, борясь за жизнь из последних сил. Голова Свирепого едва возвышалась над водой, и за туманом его было совершенно не видно. С другой стороны, в последние моменты он успел увидеть товарищей по отряду. Некоторые из них были ранены, но всё же живы. Он почувствовал, что темная атмосфера Злых берегов оставила это место. Зло было побеждено. По крайней мере, на какое-то время. Угасающее сознание припомнило видение, кое пришло к нему несколько дней тому назад:
...кони неизбежно вязли в этой черной жиже, как и телега, которую они тащили. Из глубин черных вод проступили оскалившиеся черепа, которые тянули свои лишенные плоти руки к экипажу. Мертвое воинство росло с каждым мгновением. И люди, и нелюди, и совершенно невозможные костяные твари. Ты побежал к единственному спасенью - высоким горам, пропитанным болью и кровью. Мертвецы ринулись за тобой, а твои руки, как назло, вдруг стали тяжелыми, непослушными. И когда ожившие скелеты уже щекотали твои пятки, ты вдруг увидел пещеру, и забрался внутрь, побежав без оглядки.

Свирепый и в самом деле увидел тот самый свет в конце тоннеля, где-то внизу, в толще воды, и пошел туда. Хоть уже и не по своей воле.

***

Сколько ни ждали оставшиеся на берегу разведчиков, никто так и не вернулся. Сложно было сказать, что с ними случилось на самом деле. Не осталось ни следов, ни тел.

К прочтению не обязательно.

Императорский дворец, точно орел, восседал над городом, грозно вглядываясь не только в мелочевку, что запрудила улицы в полдень, но и в далекие дали.
Мощные контрфорсы, узкие бойницы, тщательно продуманная система переходов и галерей, прикрывающих друг друга башен...словом, дворец был утилитарен. Не слишком красив, прямо скажем. Но его хозяин был научен горьким опытом, и учел прежние ошибки.

Единственная слабость - огромное панорамное окно, от самого пола и до потолка. Снаружи стекло было точно водяная гладь, зеркало по сути. Но изнутри всё было прекрасно видно. Одна из самых высоких точек в городе. Разве что центральный шпиль штаб-квартиры Магического Надзора мог с ним поспорить.

Человек в железной маске, заложив руки за спиной, внимательно изучал город. Многочисленные строительные леса оплели его тут и там, словно паучьи сети. Строительные краны поднимали тяжеленные блоки, суетились рабочие под бдительными взглядами лучших инженеров, собранных здесь со всего света. Во многом Готтсбург родился заново благодаря могучей магии, но впереди еще было много работы. Бог во плоти, обремененный властью и тысячами тысяч последователей, каждому из которых требовалась Его помощь, был вынужден прибегать и ко вполне обычным методам реконструкции столицы. Пусть и самым передовым.

Воздух за его спиной вспучился, набух черным облаком, и с шелестом разошелся, выпуская из Пустоты частого гостя - Тень. Черные лоскуты "дыма" и были тем самым веществом, что заполняло Пустоту. В реальном мире оно, конечно, долго жить не могло: облако исчезло так же быстро, как и появилось.
- И как всё прошло? - приличия ради спросила Маска, уже зная ответ.
- Как видите, Повелитель, - Тень просунул руку в дырку со спины. Пальцы, сложенные в неприличном жесте, показались спереди, там, где у людей находилась печень. - Не очень. Ужасная вонь, вот мое первое впечатление. Второе - очень больно жжется. Очень, - он вынул из себя руку и похлопал по левому плечу, где вместо руки было ничего.
- С вашего позволения, я присяду.

Маска кивнула. Тень пропрыгал до письменного стола на правой ноге, волоча за собой раздробленную в труху левую. Весьма грациозно для калеки он приземлил свой зад на стол.
- Знаете, даже ваше зловоние не сравнится. Ромашки и выгребная яма - весьма уместное сравнение, мой Повелитель, - Тень принялся изучать свою искалеченную ногу, покачивая головой.

Человек в маске вздохнул, и сел в кресло. С неприятным хлюпающим звуком он снял маску с лица; вслед за ней потянулись ниточки гноя вперемешку с обрывками кожи и мазками крови. Тошнотворный запах разложения с новой силой заполонил кабинет, в котором и без того пахло так, что неподготовленный человек рисковал опорожнить свой желудок.
- Сомневаюсь, - человек без маски взял со стола маленькое зеркало и внимательно изучил свое лицо. Губы, нос и уши давно отвалились. Кожа почти полностью сошла со лба, обнажив кость. От волос на голове почти ничего не осталось - только мелкие островки растительности, которые вот-вот должны были сойти. Зрелище столь же ужасное, сколь и жалкое.

В кабинет вошел Бальдр. Единственный человек, которому разрешалось входить без стука и разрешения, и один из немногочисленных, кто вообще допускался сюда в последнее время.
- У нас мало времени, Бальдр, - гниющий заживо закашлялся, выплевывая какие-то ошметки. - Оболочка слишком слаба.
- Мы знали с самого начала, что эта плоть не выдержит такой нагрузки. Времени на выведение нужной линии просто не было, как и возможностей. Но иначе было просто нельзя. Но мы близки к прорыву. Прототип уже готов, и проходит тесты. Мы значительно доработали те схемы, что были получены из Библиотеки. Технологии Древних были просто не рассчитаны на такой высокий энергетический уровень,- заверил его Бальдр.
- Мне не хватает старого меня. Я испытываю странную ностальгию по тому мальчишке, - покачал головой человек.
- Ваша новая оболочка будет еще лучше. Намного лучше. Вы будете править вечно. Она будет неподвластна времени.
- Очень хочется тебе верить, Бальдр. Не подведи меня. От бедного Манахора почти ничего не осталось, - император скривил рот в жуткой гримасе. Но вообще это была улыбка.
- Что насчет Чумных Земель? Я послал туда Тень, - Манахор кивнул на своего искалеченного слугу. - Надо полагать, мы не ошиблись в расчетах?
- Да, - кивнул Бальдр. - Они сумели каким-то образом обойти Пустоту. Судя по всему, Они путешествуют по струнам. Пока что у научной команды слишком мало сведений, чтобы утверждать что-то конкретное. Но лично я уверен - точка выхода совпадает. Раньше мы сомневались в происхождении скверны, но теперь можно говорить точно. Это не может быть случайностью. Сначала авангард, а теперь прибыли и основные силы.

Помолчали какие-то время. Только Тень очень-очень тихо матерился, силясь как можно скорее восстановить утраченные части тела.
- И почему мы сделали их такими слабыми, Бальдр? Точнее, вы.
- Тем не менее, с их помощью вы покорили мир. Победили несогласных. Даже эндемики преклонили головы. Я убежден, что в тех условиях, в которых мы оказались, мы сделали всё и даже чуть больше. Превзошли себя, как я считаю, - Бальдр склонил голову, но взгляд его был тверд.
- И вы правда верили, что сможете вот так просто сбежать от Покровителей? Спрятаться, быть может? - голос Манахора был еще тверже в этот момент.
- Но...
- Знаешь, я пришел к определенным выводам, Бальдр, - продолжил император, перебив Глашатая. - Судя по тому, что происходит, и как работает Чума, мне кажется, ты забыл мне кое-что сказать. Например, что когда вы бежали от Покровителей, то кое-что...позаимствовали у них. Некую...основу, так скажем. То, из чего вы сделали Оружие, меня...людей, наконец. Позанимались, конечно, самодеятельностью в свое время. Что-то добавили от себя. Я прав? Что вы украли у них? Отвечай!

И Глашатай ответил.

- Что ж, это многое объясняет. И меняет. Твоя идея насчет отправки отряда уже не кажется такой бесполезной. Совсем наоборот. Интересно, что они сейчас делают? Ну-ка... - кабинет накрыла волна энергии, от которой стекло угрожающе завибрировало, рискуя взорваться в любую секунду.

Взгляд Манахора устремился далеко на восток. Где уже зашло солнце. Пробился сквозь чумной барьер. Добрался до Остэнде. Пробежал по улочкам, заглядывая в каждое заведение. Понаблюдал, как отряд отдыхает, употребляя алкоголь, наркотики, развлекаясь с продажными женщинами или просто предаваясь мордобою за деньги.
Неплохо так отдыхает, в общем.

- Бальдр, - позвал Глашатая Манахор, отвлекаясь от наблюдения. - А они вообще в курсе, что их туда отправили спасать мир?..
- Ну, это часть их работы, Повелитель, - развел он руками.

Коракс разговорился. Годфри внимательно его слушал, даже особо не заморачиваясь, чтобы имитировать дыхание, как его учил Рене. Информация была интересная и её было много. Обычно так с первыми попавшимися не говорят. Либо некромант действительно хотел им помочь - или давно носил это в себе и хотел поделиться хоть с кем-нибудь - либо же он был уверен, что по очевидным причинам они её никому не расскажут.

Когда некромант закончил, Годфри некоторое время изучал его взглядом, после чего заговорил сам:

- Я нахожу ваш недостаток веры в Империю... тревожным. Поверьте, даже с вашим образованием вы многое не знаете о возможностях Повелителя. Но даже если не затрагивать метафизические материи, способы найдутся: проект армии гомункулов-аватаров, способных выполнить любой приказ и самоуничтожиться или излюбленные генералом фон Герасимоффом требюше с алхимическим огнем. Способ найдется. Впрочем, как вы правы, пока это второстепенный вопрос.

Рыцарь откинулся на диванчике.

- Мы будем вам очень признательны за хотя бы приблизительные координаты этой Башни. Но есть вопрос, который меня также несколько беспокоит. Вы выглядите поразительно дружелюбным и готовым поделиться с нами любой, даже самой ценной информацией. Уж извините меня, мастер Коракс, вы мне не кажетесь альтруистом или фанатиком своей работы, для которого она представляет главную ценность в жизни. Будь оно так, вы бы не посещали это жуткое место, - он снова взмахнул руками в сторону стен клуба, - каждую ночь. Нет. Вы выглядите, уж извините меня, немного гедонистом. Само по себе это не преступление, но оно намекает мне, что, пока мы хотим что-то от вас, вы хотите что-то от нас. В чем подвох? Вам нужен билет до Готтсбурга? Или возможность завершить свои эксперименты, обрести славу победителя Чумы? Поделитесь со мной, не стесняйтесь. Все же свои.

Он радушно выставил руку вперед, как бы подбадривая Коракса.

Людольф.

В начале Морнау держался так же, как и при их встрече, однако чем ближе Людольф подходил к сути своей речи, тем значительнее архимаг менялся в лице. Стало ясно, что слова Бесноватого подтвердили некие подозрения, о которых Морнау старался не думать. Но теперь картина сложилась. Тем не менее, отреагировал он куда спокойнее, чем можно было ожидать:

- Если вы человек разумный, то должны рассказать мне всё, что знаете об этих людях и нелюдях, не говоря уже о том, что какое-либо сотрудничество с ними просто недопустимо, - жестко и категорично заявил архимаг.
- Любой, кто называет и считает себя сторонником Манахора, роет могилу себе и всему миру. Когда Отец-Предтеча погиб, и мир рушился... - с жаром принялся объяснять он, и тем самым потерял на какие-то мгновения необходимую бдительность. Незамедлительно прямо между ним и Людольфом вспыхнуло черное облако, из которого появились руки Тени, кои сграбастали обоих и утащили в свое зазеркалье.

Бесноватый почувствовал резкий рывок, а потом - ощущение стремительного падения, как бы сразу во все стороны. Тень крепко держал Людольфа за руку; они плыли в бесконечной темноте внутри некоего пузыря, переливающегося всеми цветами радуги. Морнау был за бортом этого своего образного ковчега. Примерно как смотреть на рыбку в аквариуме, только наоборот.
- Будь ты проклят! - крикнул архимаг непонятно кому, и ударил, грубо, вложив многие силы. Морнау отшвырнуло в сторону со страшной скоростью, понесло в толщу тьмы, но и пузырь лопнул. Тень и Людольф оказались в том же положении, что и архимаг - за бортом тонкой, но надежной защиты. От чего-то. Или кого-то.
- Упс, - прокомментировал Тень. Здесь, в Пустоте, лишиться защиты - подобно смерти. Людольф не знал этого, но очень быстро начал догадываться. К ним уже прорывалась некая бесформенная бестия, которая выглядела набором клыков, челюстей и когтей. Её намерения были очевидны. Дракон на её фоне казался милым щенком сенбернара.
- Мы сейчас с тобой сделаем кое-что очень глупое! - пообещал Тень. - Придется экстренно прыгать! Держись!

Будто у Людольфа был выбор. То есть, конечно, их было несколько, но любой из них никуда не годился.

Не выпуская руку Бесноватого, Тень вновь потащил его за собой - на этот раз, на белый свет. Реальный мир вырос перед Людольфом столь же стремительно, как совсем недавно исчез. Он с силой наступил ногами на твердую почву, да так, что резкая боль прошла по позвоночнику.

Кроме того, Людольф обнаружил себя посреди побоища. Беспорядочная свалка, где каждый сам за себя и сложно понять, где друг, а где враг. Лязг стали, глухие удары, крики и невнятная матершина - ошибиться было невозможно. В сотне-другой перед ним вырастали стены замка Хунсбергера. Из чего он сделал вывод, что находиться в самой гуще неприятельских сил. У него не было ни доспехов, ни оружия. При таком раскладе вероятность выжить в толчее падает далеко за ноль. С другой стороны, поблизости был и Тень, который тоже быстро понял, что к чему. Убийца принялся прорубать им путь в сторону замка, пуская в ход и клинки, и пистолеты. Здоровяку-солдату он сунул сталью под забрало левой рукой, толкнул вперед, пропустил под левую правую с пистолетом, срезая двумя хлопками угрозу с топором, что намеревалась расколоть Людольфу его бесноватую голову. Кнехту в шапеле ударил в челюсть, срывая шипованой перчаткой кожу с лица, ткнул стволом в кадык, следом добавил хлесткий удар лезвием.

Словом, под напором его техники ближнего боя с использованием пистолетов и акробатических элементов, солдаты феодалов валились на землю не хуже пшеницы во время жатвы.
Какая-то железяка, совсем недавно принадлежащая солдату феодалов, прыгнула Людольфу в руки, но пустить её в ход так и не пришлось. В неопределенный момент Бесноватый понял, что стоит под знаменем своего отряда. Знаменосец был всё тем же мужиком с паскудной ухмылкой. А вот Тень исчез на ровном месте - будто его и не было никогда.
Людольфа узнали, правда, не сразу. Но закрыли телами, щитами, и провели в арьергард. По ходу движения заметил, что в стене несколько пробоин, и одна здоровенная брешь. Всё уже было как в бреду: путешествие в Пустоте без защиты, в пространстве, которое в принципе не предназначено для людей, давало о себе знать. В нем словно надломилось что-то. Ноги Людольфа начали заплетаться, в глазах темнеть, и он отключился окончательно.


Эльвелег.

Чувство одобрения накрыло Гнилого. Манахор эфемерно кивнул ему:
- Теперь иди. Что-то из происходившего здесь забудется, как сон. Но многое и останется. Не подведи меня, Эльвелег, - подытожил Манахор.
Эльвелега сильно потащило куда-то назад, будто к нему привязали канат и пришпорили быстроногих коней. Странное место расплылось в бесконечной вспышке, и через длительное мгновение Эльвелег уже открыл глаза, обнаружив себя на кровати, в бинтах и с кучей баночек и плошек с непонятными лекарственными снадобьями. За окном было тихо, но сильно несло горелым.


***

Людольф, Эльвелег. Общее.

Что же, всё самое интересное прошло мимо них двоих. Как оказалось, вскоре после того как Людольф удалился в палатку для переговоров, она просто исчезла - на траве остались лишь валятся вещи Людольфа. Каждая из противоборствующих сторон решила, что неприятель проявил невиданную дерзость и нарушил правила ведения переговоров. Для защитников крепости Людольф был командиром, который без следа исчез. Возможно - навсегда. Для нападающих - пропал Морнау, на чьем личном участии и заинтересованности во многом строились планы феодалов на победу здесь и во всем королевстве в частности.

В общем, переговоры тут же завершились, и стороны перешли к боевым действиям. Феодалы начали тяжелый обстрел из всех осадных орудий при поддержке магов. Несмотря на то, что Галатэль предусмотрительно поставила защиту, у защитников было слишком мало магов соответствующего уровня. Морнау с собой привел не только более десятка волшебников самого высокого уровня из самого Союза, но и притащил с собой Батареи. У Галатэль и Ко был почти неисчерпаемый источник Энергии, но в определенной степени подкачала реализация, хоть и не катастрофически.
Невидимый купол над замком был прорван, и феодалы, воспользовавшись этим, начали забрасывать на территорию замка кувшины с некоей смесью, которая превращалась в плотный туман. У любого, кто попадал в него, немедленно начиналось обильное кровотечение - кровь выходила даже через поры. Смерть была настолько стремительной и настолько мучительной, что традиционные приемы медицины оказались бесполезны. В свою очередь, с этим могли помочь маги, но все они были заняты отражением фронтальных атак. В конце-концов, ввиду возможного вымирания гарнизона, пришлось разделить силы. Феодалы воспользовались и этим. Как результат - усиленные чародейством каменные ядра вырывали целые куски из стен. Несколько раз на помощь прилетал дракон, чей смертоносный налет позволял защитникам хотя бы немного перевести дыхание и восстановить защиту.

На пятый день осады атакующие достигли некоторого успеха - им удалось создать брешь достаточно размера, чтобы попытаться взять крепость штурмом. Защитники обстреливали подступающие войско, однако волшебники Морнау держали мощный невидимый щит. Они так бы и дошли до самой стены, невредимые. В итоге Танберт принял решение устранить магов, и Галатэль предприняла рискованный маневр, телепортировав практически всех эльфов и самых лучших бойцов-людей в тылы. Не только чтобы ликвидировать магов, но и срезать командование феодалов.

В этой опасной и потенциально самоубийственной атаке Лотис забрала жизнь у ле Флера, хоть и сама получила ранение. В этот самый момент, наконец-то, прибыло долгожданное подкрепление с архимагом королевы во главе. Баланс сил резко изменился, и два оставшихся феодала, вместе с волшебниками из союза и самым ближним окружением, телепортировались с поля боя.
Войско феодалов в хаосе битвы не сразу осознало, что случилось, и еще какое-то время сражение продолжалось по инерции. Именно в этот момент, как чертик из табакерки, объявился Людольф. Он был в чертовски хреновом состоянии, и все сочли чудом, что ему удалось пройти через самую гущу врагов. Его узнали, подхватили, и отправили отдыхать.

В этот же день, по стечению обстоятельств, "вернулся" и Эльвелег. Пока что самочувствие оставляло желать лучшего, и о былой уверенности в членах, на ближайшие несколько дней, стоило забыть. Но по крайней мере он не рисковал развалиться на кусочки или порвать швы от любого неосторожного движения. Эльвелег, безусловно, был эльфом - которые отличаются куда более крепким здоровьем и регенерацией, чем люди - но совсем недавно он существовал в виде набора костей.

Было тесно - собралось много причастных лиц, и комната для совещаний явно не была готова к такому наплыву. Присутствовали не только люди из "Боевых Свиней" и эльфы, но и офицеры королевской армии. Получилась очень пёстрая компания. Как Людольфу, так и Эльвелегу это могло напомнить былые времена, когда командиры разношерстных подразделений держали военный совет. Парадоксально, но хотя империя Манахора подразумевала под собой вполне конкретные территории и конкретный народ, на ней живший, её военачальники были родом практически со всех краев света, всевозможных наций и даже рас.

На правах представителя королевы, и фактически главнокомандующего, слово держал архимаг Магнус. Который для посвященных был более известен как Бальдр.
- Мы одержали не только психологически важную победу, но и сумели коренным образом изменить баланс сил. Здесь враг потерял существенную часть своего войска, несмотря на помощь колдунов из Союза. Теперь преимущество на нашей стороне, и мы должны окончательно разгромить противника. С востока наступает наш союзник, маркграф фон Штайнер, и он располагает более чем тысячью солдат, прекрасно обученных и великолепно снаряженных. Это позволит нам зажать противника с двух сторон, поставить его между молотом и наковальней. Кроме того, к нашему войску присоединились свободные люди Кальфеона, которые вооружились на собственные средства и решили внести свой вклад в победу над мятежниками. Это не просто и не только крестьяне, но и городские жители, в том числе видные предприниматели и просто богатые люди. Они называют себя "Ассоциацией помощи трону". Об их целях и задачах в глобальном смысле мы поговорим позже, поскольку это большая тема. Пока что лишь скажу, что они хотят недопущения подобных случаев и ратуют за большие и вместе с тем положительные изменения в политическом устройстве Кальфеона. Возможно, все вместе мы выстроим принципиально новую структуру социальных взаимоотношений в нашем обществе, да простят меня присутствующие за слишком ученые слова. Представители сей организации любезно предложили мне стать председателем Ассоциации с тем, чтобы общество слышало позицию королевы Мелианы, и наоборот. Поэтому нашу армию во многом можно назвать народной - люди Кальфеона против зарвавшихся феодалов. Это может привести к мятежам уже в стане самих лендлордов. Еще один козырь в нашей колоде, - подытожил он, а присутствующие поддержали аплодисментами.

Для посвященных стало ясно, что на деле речь идет о легализации Культа, его становлении в новом качестве. Вполне в духе тайных обществ, которые добивались власти и брали контроль в свои руки. Что характерно, в названии организации не указывалось, о помощи какому именно трону шла речь. Казалось бы, причем тут Манахор?..

***

Что было дальше.


Объединенная армия в виде королевской армии, бойцов Ассоциации, а так же отрядов "Боевые Свиньи" и "Серебряные Змеи" перешла в окончательное наступление. Все были в сборе, в том числе и Лето, который вернулся со своей новой эльфийской подружкой вместе с армией под предводительством Бальдра. Многие из слуг феодалов, потерпевших поражение во время сражения при крепости Хунсберга, добровольно перешли на сторону королевы, оценив перспективы.

В свою очередь, с востока шла армия маркграфа фон Штайнера, объединенная с войском Табарада. При совместных действиях им удалось разгромить и привести к покорности нескольких феодалов вблизи Предела, тем самым уменьшив силы противника еще больше. Табараду, а так же Армагону удалось не просто разобраться с бандитами, но даже договориться с разбойниками о совместных действиях. "Лесные братья" были исключительно полезны в партизанщине, кроме того, многие из них имели за плечами реальный боевой опыт - ведь многие из них некогда обороняли "Стигмату". Союз казался непрочным, но бандитам он был нужен. В конце-концов, поражение феодалов казалось неминуемым, и после этого с ними обязательно бы разобрались. Теперь же им представился шанс оправдаться перед законом, но за это пришлось бы заплатить кровью. Несогласных просто повесили, остальные же радовались, что избежали петли и могли рассчитывать на достойную плату за ратное дело. Лишь единицы становятся головорезами по собственному желанию, подавляющее большинство к этому вынуждает нищета.

Генеральное сражение, к которому многие подсознательно готовились, так и не случилось. Союз феодалов, построенный на общих интересах, но в то же время на личной заинтересованности, стал трещать по швам. Самые умные и трусливые, прихватив с собой нажитые богатства, при содействии волшебников Коллегии, убыли в Союз. Другие оказывали разрозненное сопротивление, но под натиском превосходящих сил лоялистов, у которых в качестве существенного аргумента был дракон, они сдавались один за другим. Простой камень замком был бессилен перед потоками пламени сверху и натиском боевой магии. Кто-то бежал, но лишь для того, чтобы обнаружить вторую армию. Лоялисты зажали остатки у безымянной речки, дабы добить. К этому моменту, им уже не раз предлагали добровольно сложить оружие. Просто иногда человек хватается за самую слабую надежду и до конца надеяться, что случится чудо. Чудо, понятное дело, не случилось.

***

Война закончилась, но впереди было еще много дел. Королеве предстояло восстановить страну и спасать людей - бежавшие феодалы использовали тактику выжженной земли, что могло привести к голоду и неминуемой смерти накануне зимы. Многие остались не только без еды, но и даже без крыши над головой.
В этом ей помогала Ассоциация. Разумеется, не за просто так. Были проведены реформы: так, "прощенные" феодалы из числа баронов, отныне становились вассалами королевы. Практически все бывшие земли феодалов - за исключением тех же ле Флёров, которые даже приумножили свои владения - перешли под контроль королевы, а управленцами на них были назначены люди из Ассоциации, каждый из которых, в свою очередь, был членом Культа.

Вопрос с лояльностью самой королевы был решен еще проще - ведь, по условиям помощи, она вступала в брак с маркграфом. В его распоряжении имелись большие деньги и контроль над горными богатствами Предела. При этом, сам маркграф был не простым человеком - это было понятно любому, кому довелось пообщаться с ним лично. Дело в том, что его люди обнаружили потерянный артефакт времен Манахора - штандарт бригады "Мертвых", полностью состоявшей из, как их называли, "истинно мертвых". Штандарт повлиял на его людей и самого маркграфа. Вскоре они преобразились, и Манахор начал им что-то нашептывать. Маркграф выяснил, что прародителем рода был безвестный конюх по имени Гирэ, у которого даже и фамилии-то не было. И если бы не прихоть судьбы, на которую повлиял сам Манахор на закате империи, фон Штайнер был бы совсем другим человеком. И даже не "фон", и не факт, что "Штайнер".

Ну и Винсент, конечно. Мальчишка ле Флёр, как и весь их род, приходились на настоящий момент очень дальними родственниками самого Манахора. Мать матери Манахора была сестрой главы рода ле Флёров, чья дочь - Элизабет - была предметом воздыхания Людольфа Бесноватого.

Когда все вернулись в столицу, праздновать победу и получать награды и благодарности от королевы, в тихих коридорах дворца Людольфа поймал Тень. Это была их первая встреча с тех пор, как убийца провел его через вражеское войско.
- Ты уж извини, что так вышло. Сам понимаешь, или так, или в пасть демону. Ну запоздали на сражение маленько, но твои люди прекрасно справились, не так ли?.. Я тебе вообще завидую. Награды, высокие приемы, фуршеты и бесплатная выпивка...жаль, этот праздник жизни пройдет мимо меня. Но у меня для тебя есть еще кое-что. Подарочек. Не материальный, но, думаю, он тебе понравится. Или нет...сам решишь. Я думаю, ты должен о кое-чем знать. Это должен был сказать Бальдр, но потом он решил, что это может отвлечь тебя от предстоящих дел. Чтобы голова не болела лишний раз, словом. Кхм-кхм. Помнишь, мистер Одноглазый забирал Винсента? Уху...ну, он его проверил. Магия крови и всё такое. Генетическая память. Воззвание к предкам. Чтобы этот юнец понял о своем происхождении, и кому служила его семья. Нет, обошлось без "промывки". Так воооот... - протянул Тень.
- Когда он "вспоминал" память своих предков, обнаружилось, что среди них есть один тип совсем неблагородного происхождения. Подумать только - сын портовой шл...женщины легкого поведения. И этого типа звали Людольф. Этот самый Людольф далеко пошел: стал командиром воинства Манахора, и имел дела с Элизабет ле Флёр. Весьма...конкретные дела. А она от него забеременела, и даже родила сына. Правда, об этом Людольф уже не узнал, поскольку он получил на войне больше стрел, чем мог пережить. Винсент и Милена, как и их покойный брат и отец - прямые потомки этого сына. Вот так вот, - Тень похлопал Людольфа по плечу.
- Живи теперь с этим, - и растворился.


***

У Эльвелега неминуемо состоялся разговор с Лето. Одна война закончилась, но теперь их ждала новая. На этот раз, уже на своей родине. Пришло время поговорить на чистоту. Присутствовала и Галатэль - она тоже всё знала, благодаря Лето. Она позаботилась о том, чтобы их разговор "никто не подслушал".
- М-да...хех, - Лето похлопал себя по бедрам, когда узнал, что Эльвелег знает.
- Послушай...я всё понимаю. Я с тобой заодно, потому что я разделяю твои идеи насчет борьбы с рабством. Вероятно, одним из самых отвратительных проявлений натуры разумных существ. И идеи твоего господина, - он ткнул пальцем в потолок. - Кажутся мне разумными и правильными. Не все, но некоторые. Точно. Но ты должен знать и еще кое-что. Что Манахор, что Бальдр, что Тень - да, мне известны все их имена - они не те, кем кажутся. Они не люди, причем не в переносном смысле. Это мидианы в человеческом обличье. Духи тех существ, с которыми у нас была кровопролитная война. Они не отсюда. Не из этого мира, я хочу сказать. Здесь жили мы, гномы, еще орки. Нам удавалось сосуществовать, и неплохо. Просто об этом мало кто помнит и знает, потому что это было тысячелетия назад. Потом пришли мидианы. Нам удалось их победить, но большой ценой. Ведь когда-то мы жили и здесь тоже! Мы поразили их болезнью, из-за которой они не смогли иметь потомство. Она отразилась и на нас тоже, вот почему нас так мало. Но мидианы не ушли просто так. Они оставили после себя наследие - в виде людей, которых они создали по образу и подобию своему, и мощную сущность божественного рода, созданную искусственно. Он всем известен под именем Отец-Предтеча. Предтеча должен был стать направляющей силой, которая бы направила человечество по стопам мидианов. Отомстить. Да только вот он оказался слишком самостоятельным, он пошел против своих создателей. Поэтому люди пошли по собственному пути. Но мидианы не были бы мидианами, если бы не позаботились о любом развитии событий. У них остался запасной план в виде Разрушителя - существа, имеющего ключ к уничтожению Предтечи. Откуда я всё это знаю? Я был тем, кто, не зная истинную природу и намерения Разрушителя, помог ему. Я думал, что уничтожив Предтечу, люди ослабнут, и нам станет легче. И когда уже все свершилось, я понял, что мидианы играли мной, как чертовой скрипкой! Они изменили остатки Предтечи, оживили его, превратив в кадавра, который завис между двух состояний. Теперь уже это "их" божество. И вот, мы имеем то, что имеем. Может быть, текущие планы Манахора нам играют на руку. Но у нас нет никаких гарантий, что так будет всегда. Мы все рискуем попасть под его влияние. И если он может оживлять своих сторонников, то и умерщвлять тоже. Это может случится не сейчас, а многие годы спустя. Для богов это пустяк, время для них менее существенно. Как бы то ни было, сейчас без помощи Манахора мы вряд ли обойдемся. Для победы нужны деньги, ресурсы, связи. Кроме того, его ставленники знают всё о нас. Кто мы, где мы, - он кивнул на Галатэль, которая выглядела очень напряженной.
- Только этот разговор сохранится в тайне. Не доверяй никому, особенно людям. Мидиан может заменить их сущность. Так случилось с Бальдром, так случилось с Тенью, - Лето встал с кушетки, и подошел практически в упор к Эльвелегу. Он был предельно серьезен - таким Гнилой его еще не видел. Он вздохнул:
- В любом случае, однажды настанет день, когда нам придется убрать Манахора. Но сейчас не время, - он посмотрел в окно, на парадную колонну гвардейцев королевы.
- Когда время придет, я сам всё сделаю. А ты займешь моё место.


***

Люди в Большом зале королевского дворца ликовали. Мелиана и Хорст, вместе удерживая меч, принимали присягу баронов и посвящали их в королевских вассалов. Королева казалась миниатюрной на фоне здоровяка-Штайнера, но, кажется, она была счастлива. Бальдр с полным удовлетворением взирал на происходящее, поглаживая колючий подбородок.
- Всё прошло по плану. Поздравляю, друзья! - сказал он собравшимся военачальникам.
- Теперь Культ, простите, Ассоциация продолжит свою деятельность, неся идеи в соседние земли и королевства. Нам нужно собирать силы, искать союзников - ведь вторжение Республики не за горами. Имеющимися силами мы никогда не удержим Адский Предел, и если легионы республиканцев выйдут на оперативный простор - нам конец. Людольф, Табарад, Армагон - ваш путь лежит в жаркие земли Самхафа. К слову, одна из слуг Манахора будет ожидать вас на месте. Там всегда были сильны традиции почитания нашего господина, но сейчас Самхаф погряз в междоусобице на религиозной почве. Этим может воспользоваться Союз Свободных Городов, чего мы никак не можем допустить. Вместе со своими людьми, вы отправитесь в Мидиену - неофициальную столицу Самхафа. Там правит султан Ашар Бассад, и он является членом Культа. Но ему нужна наша помощь. Ему противостоят еретики и последователи языческих богов, которые называют себя не иначе как Самхафское государство Мидиены и Каркоссы. Пока что они только претендуют на два этих города, контроль над которыми означает и контроль над всем Самхафом, северным и южным, но у них есть все шансы на это. Ассоциация покроет расходы на транспорт и обеспечит пополнение ваших отрядов, - Бальдр взглянул на Эльвелега:
- Насколько я понимаю, сам Господин пожелал, чтобы ты отправился в Великий Лес. Ты знаешь, что делать. Если ты добьешься успеха, у нас появится ценный союзник. Решение проблемы половинчиков естественным образом остановит поток рабов. А значит, будет проще запретить рабство вообще. Но пока что это непросто. Экономика практически всех королевств построена на рабовладении. Что и говорить, даже некоторые из членов Культа являются рабовладельцами. Мы должны это воспринимать как меньшее, необходимое зло. Однако Культ поспособствует выкупу и освобождению эльфов. Это означает огромные траты, но в конечном счете результат должен окупить все деньги.
- Если говорить в целом, - продолжил Бальдр. - У нас так много задач, что у меня уйдет несколько часов на перечисление и объяснение. Во время ваших походов Культ будет помогать вам, насколько это возможно, но не стоит расслабляться. Здесь, в Кальфеоне, вы отлично себя проявили. Полагаю, что вы справитесь и с остальными задачи. Пожелаем же себе удачи в наших делах, ибо по нашим заслугам нам воздастся стократно, - он снял бокал с подноса слуги и поднял его, провозглашая тост:
- Слава Богу вышнему! Мертвому и Живому! Живому и Мертвому!

За их спинами зал взорвался аплодисментами, хоть и совсем по другому поводу.


Конец.

Осознав, что охотиться придется, в том числе и на лейтенанта Хоффмана, чье позорное изгнание из десанта он все же предпочитал считать недоразумением, Крейг грязно выругался под нос и набычился даже сильнее обычного, окончательно превратившись в карикатуру на питекантропа. То есть воспринял новость о крушении одного из столпов своей жизни достойно, мужественно и без лишней рефлексии. В конце концов, служба под началом Дэвида вполне походила на то, что Клэр назвала бы правильным, и выброшенный командиром где-то среди оккупированных имперских миров нимб этого никак не отменял.

– Хоффман, Дэвид. Номер двадцать шесть, – проскрежетал в никуда Топор, удивляясь взявшейся неизвестно откуда хрипоте. – Мой командир из десантуры. Нормальный был мужик, но, видимо, что-то пошло не так. Во время Двухдневной заднего не сдал, гражданских в Великую резать не рвался, так что не думаю, что он из потенциальной “команды Харди”. Хотя черт его, конечно, знает.

– И, сэр, – продолжил бывший десантник буквально через секунду, на этот раз определенно обращаясь к Фэрбэнксу. – Если будет нужно, – я его без вопросов завалю.

Оставшуюся часть полета он провел, просматривая уже изученную техническую документацию по оказавшемуся вполне себе военным кораблем зэковозу, но, скорее, просто, чтобы как-то занять себя. Чтобы отгородиться от непривычного хаоса в голове. В своих словах и собственной лояльности Крейг не сомневался, но мысли от этого приятнее не становились, а все иные известные ему способы перестать думать были в данный момент недоступны. Не просить же Сашу завернуть в супермаркет за текилой.

…

Всю дорогу от посадочной площадки до скучно-казенного кабинета местной шишки, да и в самом кабинете тоже, Крейг молчал и старательно изображал человека, которого паралич лицевых мышц застал в момент милого приветствия, сделав исключение лишь дважды: когда увидел двойняшку Софии, и когда оказалось, что “Меридиан” взял на абордаж стелс-шатл. Стелс-шаттл, выследивший, вскрывший и взявший на абордаж падающий сквозь атмосферу военный транспорт, на котором перевозились преступники, которых там быть не должно. Красота. Даже красотища. Хотя, по чести говоря, загадка секретарши-близняшки занимала его сильнее. В конце концов, орбитальные пираты и их корабль-невидимка всего лишь пахли отлично поставленной и исполненной военной операцией. Эка невидаль.

+++


+++

Стандартное время и дата: 4:30, 3-е декабря 2897 г. Э.П.
Местное время время и дата: понедельник, 13:00, 12-ые сутки 3-его месяца, год 571.  
г. Гудвотер, Седьмая авеню, 240
Температура воздуха: 17° С

У постороннего, попавшего в Гудвотер в начале весны иногда может сложится впечатление что он попал в древний черно-белый фильм: серых тонов асфальт под ногами, серый бетон построек, такое же серое небо. Зима, сезон ураганов и дождей, уже позади - однако она не сдаёт свои позиции без боя. Всю прошлую неделю стояла тёплая и солнечная погода, а стрелки термометров почти не опускались ниже 20 градусов - но буквально позавчера на Гудвотерский Залив налетел невесть откуда взявшийся циклон, затянувший небо сплошной серой пеленой. Пару раз полил дождь. Сегодня всё утро то началась, то сразу стихала мелкая морось - тротуары и асфальт до сих пор лоснятся влагой на временами пробивающемся сквозь облака солнечном свете.

Впрочем, в конференц-зале на восемнадцатом этаже Главного управления Министерства Юстиции Догманской Федерации по федеральному судебному округу Аштабулы-3 вряд ли кто-то сейчас думал о погоде. Были проблемы серьёзнее.

Вчера, то есть в воскресенье, всю систему облетело сообщение - дерзкое нападение на орбите! Тюремный транспортный корабль DFS "Меридиан" был атакован неизвестными. Нападавшие взяли корабль на абордаж с челнока, забрали находящихся там заключённых и ушли прежде чем кто-либо что-то понял. Когда оставшиеся в живых члены экипажа корабля подали сигнал "SOS!" - корабль, получивший повреждения в ходе боя, уже входил в верхние слои атмосферы. Естественно никто не выжил. А челнока того и след простыл. По крайней мере так пишут. Сегодня СМИ продолжают сходить с ума по этому поводу - новость на главных страницах новостных лент, а по центральному телевидению только об этом и слышно. Собственно, в свете произошедшего тема срочного внепланового совещания, на которое федеральный окружной прокурор Лукас Крам созвал федерального маршала Девлина Фэрбэнкса и всю разношёрстную группу его "уполномоченных помощников", понятна и так. Хорошо ещё что в воскресенье не дёрнули.

"Экстренное совещание" было назначено на 12:30, однако уже 13:00, а Лукаса всё не видно. Что бы хоть как-то скрасить затянувшееся ожидание, секретарша Девлина - София Мейер, миловидная, но несколько туговатая девушка с длинными каштановыми волосами до колен - угощала всех присутствующих кофе и чаем. На стене конференц-зала также стоял головизор: сейчас там был четвертьфинал Кубка Содружества по догманскому футболу, "Гудвотерские Пантеры" схлестнулись с "Белыми Медведями" с Эллирии. И пока аштабульская команда лидирует.

– Извините что заставил вас ждать – серьёзные дела.

В дверном проёме показался прокурор Лукас Крам - худощавый и бледный мужик с жиденькими каштановыми волосами, слегка за семьдесят, при сером деловом костюме и белой рубашке. Лукас выглядел очень нездоровым - бледный, с мешками под глазами. Очевидно он практически не спал. Сев во главе стола, он небрежно плюхнул перед собой здоровую кипу бумаг. Следом за ним появляется первый помощник прокурора, мисс Эстер Ловлесс – ненадолго задержав взгляд на Девлине, она молча села справа от своего шефа. И третий тип - его имя мало кто знал, но его фамилия Тачбэйн и он из местной полиции, офицер по связям с федеральной прокуратурой. София предложила всем троим кофе - все, кроме самого прокурора, отказались. Последний щёлкнул в него таблетку сахарозаменителя и обратился к группе.

– Итак, леди и джентельмены. – Прокурор Крам разложил перед собой лаптоп. – Как вы уже наверняка догадались – у нас чертовски сложная ситуация.

Крам щёлкнул в своём лаптопе что-то, и голопроектор в центре стола стал изображать Аштабулу-3, пестрящую цветными отметками крупных городов, космических станций и кораблей на разных орбитах. Прокурор щёлкнул ещё раз - и один из космических кораблей вместе с его круговой орбитой выделился красным: DFS "Меридиан"

– Да, речь пойдёт про тот самый "Меридиан". Случай вопиющий. Нападение среди белого дня, на низкой орбите, тридцать четыре погибших, включая... – Лукас ненадолго замолчал. – Вашего, Дэв, коллегу – федерального маршала Майкла Кэмерона, осуществлявшего контроль за перевозкой заключённых. Сам корабль перевозил тридцать зэков - насколько помню, двадцать девять...
– Двадцать восемь человек и два Ха'Тширра. – Ответила за прокурора его помощница.
– Да, именно. – Крам одобрительно кивнул. – Двадцать восемь человек и два ксеноса. И все они теперь на свободе. И я должен сказать что речь идёт не о каких-нибудь домушниках или подпольных торговцах запрещённой кибернетикой – речь о бывших военнослужащих, людях осуждённых за особо тяжкие преступления. И сейчас все они на свободе – по крайне мере остатков никого из них среди обломков корабля мы не обнаружили. Но, кхм... Дело даже не в них.

Голографический проектор сменил изображение на трёхмерный бюст широкоплечего мужчины средних лет, с массивным подбородком, широкими и мощными скулами и популярной у догманских десантников стрижкой "площадкой".

– Среди заключённых, которых перевозили на корабле, был некий Джон Харди. Генерал Джон Харди. – Прокурор сделал особую интонацию на слове "генерал" и глянул в зал, наблюдая за реакцией. – На секундочку, Харди – наш с вами земляк, один из немногих комбатов Корпуса отказавшихся принимать участие в Двухдневной Войне, а в войну Великую он уже командовал всей 34-ой Дивизией ККД. Под его руководством дивизия брала Павуву и схлестнулась с имперцами на Исигаки. И, если вы помните, именно он несёт ответственность за применение термоядерного оружия против имперских городов на этой планете, в обход решения вышестоящего командования. А также в массовых казнях военнопленных. Собственно, за что он и был осуждён и приговорён к пожизненному заключению.

На скривившемся лице Крама читалось огромное "спасибо" в адрес либералов, под давлением которых в 96-ом году конгресс Догманской Федерации ввёл мораторий на смертную казнь.

– И вот здесь начинается интересное. Он действительно был приговорён к тюрьме, но не на Аштабуле. Его должны были доставить на Эллирию. Суды вообще никогда не приговаривают таких людей к заключению в тюрьмах на родных планетах. Как он оказался на борту - никто не знает. Но он там был. В полётном плане, который принимал маршал Кэмерон, его фамилия значится. Сегодня ночью я получил с Догмы копию.

Прокурор продемонстрировал бумажку, похожую на ксерокопию, с печатью и несколькими подписями. Молчавший до этого, угрюмый Тачбэйн решил что это его момент вставить свою реплику.

– Хм. Весь вечер вчерашний мои коллеги из полицейского департамента Гудвотера запросы слали в офис транспортной компании, организовавшей рейс. С требованием пояснить момент с чудесным появлением генерала Харди в полётном плане. Ответа нет. До сих пор. Хм. По закону у них есть трое стандартных суток на предоставление развёрнутого ответа. Но. Я не верю что там не нашлось кому ответить. Даже с учётом того что было воскресенье. Вчера. Нужен им просто пинок мощный. Наверно. Хм?

– Да. Именно. Эта контора... MTSC - работает по контрактам с Министерством Юстиции уже больше сотни лет, и к ней никогда не было никаких вопросов. А тут сразу столько всего. Ясно что всё это было спланировано заранее, и ради освобождения Харди. Никто ещё не взял на себя ответственность за нападение... но мы имеем серьёзные основания полагать что это дело рук местных сепаратистов. Кто знает, может эти ублюдки что-то... кхм...

Речь прокурора стала прерывистой и он в конце концов остановился, потянувшись в карман пиджака за ингалятором. Пока он приводил себя в чувство - речь подхватила мисс Ловлесс, поглядывая в свои бумаги.

– Тут нужно сказать пару слов о самом Харди. – Эстер перелистнула несколько страниц, – Человек очень интересный. В народе он довольно популярен, и не только на Аштабуле. Многие до сих пор считают что его осудили несправедливо, и все обвинения сфабрикованы высшим руководством МинОбороны, которому был нужен виновный в катастрофе на Исигаки для предоставления Галактическому Альянсу. Не исключено что какая-то из группировок сепаратистов планирует воспользоваться его образом "невинно осуждённого героя" для тех или иных целей. К тому же это опытный боевой офицер с многолетним стажем. У меня есть подробное досье, – Эстер обвела взглядом всю группу маршала, – могу разослать копию.

– Сейчас в городке Кохассит, неподалёку от места падения обломков тюремного корабля, – вдруг ожил прокурор, – создают оперативный штаб по поиску беглых заключённых. Подключены все – местная и федеральная прокуратура, полиция, БОБ*, маршал Вернер Браун из Нового Анкастера, и ещё толпа левого народу, даже военные.

– Короче, Девлин. – Прокурор Крам уставился прямо на Фэрбэнкса. – Дэв. Поимка беглых федеральных преступников – главная обязанность Службы Федеральных Маршалов испокон веков. Особенно когда бегство организует террористическая организация. Но тут есть ещё и наш с вами личный мотив. Майкл Кэмерон был высококлассным федеральным маршалом, специалистом своего дела и ценным товарищем по службе. Мы не можем оставить безнаказанным гибель одного из наших. Вам я поручаю задачу поймать ублюдка Харди, разобраться в истинных причинах произошедшего, найти виновных и представить их перед правосудием. Вам и вашим помощникам я доверяю больше чем группе этого Брауна.

Прокурор глотнул остывший кофе из предоставленного Мейер стаканчика.

– Спрашивайте свои вопросы.

Переговоров Людольф вести не собирался. Просто не было смысла. Требовать с барона выкуп - он-то может и дал бы, но условия контракта с Боде нарушаются, а он стоит дороже, чем все побрякушки Куппендорфа, и в плане наемнического деятельности, и в плане работы на Манахора. Требовать что-то для короны, типа отказа от поддержки мятежников, тоже смысла нет, сразу станет понятно, на кого он работает. Эффект будет такой же, как если бы крепость осадили королевские войска, все мятежники начнут собирать силы. Нет, весь план держался на анонимности и внезапности. Барон нужен был Бесноватому в кандалах или мертвый, его поместье - разграбленным, люди - мертвыми или разбежавшимися. Поэтому парламентерам, если таковые появятся, Людольф велел передать, что поместье осадил, собственно, Людольф, вольный клинок из Кальфеона, ищущий чести и славы, примет только полную капитуляцию. Которую, естественно, барон никогда не предложит, пока его стены стоят.

Сигнал о присутствии Тени от Бальдра он получил, но задействовать ассасина не собирался. Еще чего, уступить какому-то мокрушнику свою первую победу в новой жизни. Вообще, у Людольфа было глубоко укорененное подозрение, что Империя старая отчасти и погибла из-за всей этой братии. Побеждать надо на поле боя, вон, пока Империя верила в силу своих армий, и Багровую Стену брали, и что только не делали бойцы. А потом началась вся эта херотень: ассасины, архимаги, ритуалы, артефакты. И что-то вот нихрена из этого хорошего не вышло. Много таких архимагов и ассасинов по весне оттаяло. Даже сам-то подняться не смог. Так что пусть наслаждается зрелищем с галерки.

А зрелище будет захватывающим.

Армия построилась перед стенами баронова поместья. Пока катапульты готовились к бою, Людольф оставил на несколько минут армию в руках Танберта и Эханта и исчез в своей палатке. Вернулся он оттуда с древком, завернутым в чехол. Вышел перед войсками. Сорвав чехол, он развернул перед бойцами знамя. Гордая алая кабанья голова на черном фоне, окаймленном позолотой, зареяла с первыми порывами ветра.

- Мои бойцы. Мои братья. Я нанял вас, я снарядил вас, я привел вас сюда. Но только бой закалит нас, сплавит в единое цело. Пришло время отработать вашу плату, время заставить землю содрогнуться, время показать всем этим зажравшимся баронам и прочей швали, чего стоят настоящие мужчины со сталью в руках! Посмотрите на это знамя!

Людольф вскинул знамя.

- Это древний символ. Когда-то давно под ним сражались бесстрашные солдаты-по-найму, страх всех земель, предмет зависти любого правителями. Но слабость других подвела их и теперь они все лежат в сырой земле. Но земля помнит. Вы встанете под это знамя и займете их место, вы будете новыми легендами, королями наемного мира. Боевые Свиньи снова шагают по земле! Шагайте смело и несите смерть врагам.

Он стал указывать рукой на части своего воинства.

- Расчет катапульт, огонь по воротам, затем обстреливайте башни. Танберт! "Мясники" пойдут первыми на штурм. Я возглавлю наступление. Эхант! Когда мы займем пролом, вводи "Цыплят" в дело, пора им заслужить свои когти. Пусть заполняют крепость и берут стены, мы будем прорываться к центру за головой барона. Эльвилег.

Людольф свергающими словно огни глазами взглянул на эльфа.

- Делай что знаешь, старый друг. Неси смерть издалека или подкрадись для удара в спину. Можешь взять людей Эханта сколько потребуется для своих действий.

Выбрав самого рослого и здорового с виду "Мясника" Людольф подошел к к нему и вручил ему в руки штандарт.

- Поздравляю, боец, теперь ты знаменосец. Двойная плата. Не позволяй знамени коснуться земли.

Взяв в руки полэкс, Бесноватый встал в переднем ряду строящихся для штурма "Мясников".

- Все, братья. За нашу славу, за нашу гордость, за нашу добычу! ВПЕРЕД, В АТАКУ!!!

Пробуждение в храме запомнится надолго - всё таки не каждый день воскресаешь из мёртвых. Ужасная слабость, свернувшийся в клубок разум, пустота вместо памяти и слова, которые с трудом сходят с языка - и это только начало. Потом, когда сознание прояснилось достаточно чтобы отдельные мысли в голове эльфа могли выстраиваться в сложные конструкции, приходит и осознание того, ради чего их всех, собственно, воскресили: ничего не окончено, войну предстоит начать заново, вернуть Империи её земли и утраченное величие.

Слушая Глашатая и тихо размышляя, Эльвелег чувствовал, как внутри нарастает отвращение ко всему происходящему. Сколько же невежества и лицемерия нужно, что бы вернуть столько душ с заслуженного покоя и вновь выкинуть в этот уродливый мир, снова заставить их страдать в оковах плоти? Живое должно быть живым. Мёртвое должно быть мёртвым. Таков порядок, а история - в том числе их собственная, личная история - показала что события принимают катастрофических оборот, когда кто-то решает что у него достаточно силы что бы делать живое мёртвым, а мёртвое живым когда ему вздумается. И Манахор, судя по всему, собирается повторить свою ошибку. Что тут можно сказать? Хвалёная человеческая обучаемость иногда даёт сбой - некоторые даже на собственных ошибках не учатся. Даже бессмертные, накачанные магической энергией всесильные императоры.

На секунду Эльвелег даже подумал о том, чтобы озвучить все свои мысли Глашатаю и просто попросить нож - вскрыть вены. В конце концов его кости не лежали в земле, умоляя о воскрешении. Могли кого-нибудь другого найти, с характером попроще. Однако... не стал. Возможно, не хватило воли. Манахор и эти фанатично преданные ему безумцы подарили эльфу шанс на новую жизнь. И, хотя и ощущая противоестественность ситуации, Эльвелег был за этот шанс благодарен. Оставалось только распорядится этой жизнью правильно, в том числе - и что бы исправить ошибки прошлого.

Вскоре внутренняя борьба внутри эльфа стихла. Он пришёл к выводу, что разумно будет выполнять то, ради чего его пробудили от вечного сна. Война начнётся и без него. Вместо того чтобы стоять в стороне - лучше принять в неё участие, но предотвратить возможную катастрофу, массовые смерти людей (и эльфов), разруху и всеобщие страдания. Такую он перед собой поставил цель.

<...>

Дорога до Кальфеона выдалась спокойной и расслабляющей. Тело приходило в норму, спустя три сотни лет лежания в сырой земле шагать по тропе под тёплым летним солнцем было только в радость. К тому же он шёл не один - ещё в храме он встретил Бесноватого Людольфа, чьё лицо показалось хоть как-то знакомым. Конечно, он едва его помнил по прошлой жизни - они никогда не были тесно знакомы, от силы пару раз пересекались на военных советах. Но они сражались под одними знамёнами, этого уже было достаточно. А ещё оба были безродными выскочками, которые своего положения добились исключительно навыками и талантами. Так что вполне естественно что два похожих человека (вернее, человек и эльф) стали держаться вместе.

Эльф также вспоминал своих товарищей по "Серебрянным Змеям". Осознание того, что прошло почти три сотни людских лет, несколько... обескураживало. Естественно, все кто был в "Змеях" давно мертвы. Даже эльфы, которых в рядах было несколько десятков. Многие из них погибли вместе с Эльвелегом в той осаде, большинство же остальных скорее всего не пережило чисток, последующих за поражением Империи. Да и даже если кто-то выжил и скрылся... Изгнание за пределы Леса не просто так высшая мера наказания. В человеческом мире эльфы редко живут долго. А три сотни лет даже для эльфа серьёзный срок.

В общем, дорога так и прошла - за ненавязчивыми разговорами и воспоминаниями о давно минувшем.

<...>

Даже спустя десятилетия жизни в человеческом обществе людские города не переставали раздражать. Большинство тех, которые видел Эльвелег - напоминало перманентно разворошенный пчелиный улей. Жуткая вонь, шум толпы, грязь, мусор, извилистые узкие улочки, лишённые любой эстетики, уродливые постройки. Некоторые города, конечно, чем-то выделялись. Кальфеон, например, казался просторнее многих других, а огромные дома и поднимающиеся высоко вверх стены создавали ощущение собственной ничтожности. Была ли это целенаправленная задумка градостроителей, или так получилось случайно? Кто знает. Но тут нужно быть настороже. Особенно с деньгами.

Но беспокоится нужно было совсем не о деньгах.

Эльф пришёл в шок от рынка невольников. Толпы сородичей запертые в клетках, с этими позорными ошейниками, выставленные на всеобщее обозрение - будто они и не личности совсем, а просто товар. "Серебрянные Змеи" никогда не были в ладах с работорговцами, а идеология отряда - как места, где всем воздаётся по его заслугам вне зависимости от расы или происхождения - очевидно не слишком способствовала расовой сегрегации. Но они никогда не враждовали с ними целенаправленно. Триста лет назад, кажется, ситуация не была настолько запущенной. Но теперь, очевидно, был повод для вражды. Эльвелег мог видеть этот повод в каждой клетке.

Проходя мимо парно стоящих клеток с двумя эльфийками, Эльвелег ненадолго задержал на них взгляд. Воспоминание об Индис вдруг раскололо сознание, как молния. У неё было такое же лицо в тот день, когда он её спас. То же чувство в глазах. Безнадёжность. Некоторые вещи не меняются: хоть триста лет, хоть тысяча - всё равно. Он осторожно оглянулся на полуросликов, охраняющих рабынь, и сделал несколько шагов к клетке. Всё ещё вспоминая Индис в тот день, тихо сказал на родном эльфийском.

- Скоро, очень скоро, сестра. Не теряй надежды.

Эльвелег приложил палец к губам, мол, "только молчи об этом", и поспешил за ушедшим вперёд Людольфом, временами оглядываясь на полуросликов. Там, в храме он негодовал о пробуждении. Но сейчас у него чесались руки поскорее начать действовать. А ещё в голове не унимались воспоминания об Индис.

Тут как раз заговорил Людольф.

- Спасибо, Бесноватый. Предложение заманчивое. Но для начала я действительно попытаюсь поработать сам. Капитан разведки бесполезен без разведчиков.

- В любом случае, детали сотрудничества обсудим позже - сейчас лучше заняться вербовкой, и эффективнее будет заняться ей раздельно. Я, пожалуй, проедусь по окрестным деревням. В городе и так слишком много "наших". Да и вообще - в округе должно хватать сброда, который будет легко поманить на службу монеткой. За одно я разведаю обстановку, может выясню чего интересного. Предлагаю встретится здесь же, завтра, на закате. Обсудим результаты, спланируем дальнейшие действия. Идёт?

Дождавшись ответа и попрощавшись с Людольфом, верхом на новокупленном коне, Гнилой взял курс на городские ворота. Путь предстоял долгий.

Людольф с наслаждением втянул ноздрями воздух. Ароматы всех мастей от продаваемых на рынках специй и цветов до застарелого пота и содержимого канализации, щекотали обоняние. Запах жизни.

Дни в в Храме были как наваждение. Воспоминание о тяжелой болезни. Слабость, ломота, жидкая безвкусная пища, нависшие стены, завывания культистов. Бесноватый никогда их не любил, даже тогда. Его служба Манахору не была основана на вере. Это был честный и справедливый контракт: служение в обмен на награду. Какая же награда может быть дороже новой жизни? Поэтому Людольф терпеливо выслушал все проповеди и объяснения, принял деньги и одежду от культистов и оставил их вникать в теологические тонкости. Его вместе с Эльвелегом ждали другие дела и другая служба.

Он не был хорошо знаком с эльфом раньше, хотя, кажется, их подразделения сражались на одном фронте против врагов Империи. Возможно, они даже встречались. Воспоминания о конце войны до сих пор оставались размытыми. Но за короткое время знакомство у них с эльфом установились неплохие отношения. Оба были реликтами ушедшей эпохи, осколками могучей силы, зарытыми в земле на долгие годы. Теперь пришла пора восстать и вернуть её в мир. Два осколка хорошо подходили друг к другу.

Задание было понятным и очевидным: собрать армию. Когда Людольф только проснулся от долго сна, когда он понял, что произошло с его людьми, он зарыдал. Так он плакал только один раз в той жизни, на пологом холме у озера, глядя как цвет "Боевых Свиней" падает, выкошенный превосходящими силами врага. Но когда его тело и разум восстановились, он успокоился и понял, что такое оплакивание было неоправданным. Что есть люди, сами по себе? Глина. Они имеют ценность только в руках мастера. "Свиньи" были его творением. Теперь они все мертвы, их кости лежат в том забытом холме. Но гончар-то жив, и руки помнят, как обращаться с сырьем. Он создаст новый отряд, из всех отбросов этого города: нищих, дураков, беглых воров, дезертиров и таких же сынов шлюх как он сам. И они затмят славу старого. Империя воспрянет и имя Манахора снова загремит по земле. А тем, кто добился этого, будет даровано все обещанное.

Горечь обуяла его при этой мысли. Элизабет? Что случилось с ней. Триста лет не оставляли шанса на её жизнь. Она не была среди приближенных Манахора. Почти наверняка конец Империи погреб её под собой.

Бесноватый шумно выпустил воздух из ноздрей. Ну, что теперь. Еще одна жертва врагов Империи, вместе с его братьями. Еще больше причин отомстить.

Пока они шли по одной из темных Кальфеонских улочек, наемник склонился к эльфу.

- Ну что, Гнилой. Нужно собирать отряд. Естественно, языками чесать о нашей настоящей цели мы не будем, появление еще одной шайки здесь никого не удивит. Когда удастся собрать достаточно людей и завоевать достаточно славы, уверен, все эти бароны и прочие герцоги сами к нам приползут на брюхах. А дальше - дело простое, начнем работать на одного против другого, а потом предадим первого ради третьего с кошельком побольше, а потом третьему кинжал в спину - и все они посыпятся как костяшки. Конечно, тут потребуется информация, но тут, думаю, Бальдр и остальные Возрожденные нам помогут.

Людольф кивнул Эльвелегу

- Если хочешь, готов принять в свой отряд начальником разведки, но понимаю, если тебе такое не по нраву. Перед Манахором мы ровны, пока что. Если желаешь, можешь попытаться собрать свою группу - для охоты в тени, как привык. Так мы сможем разделиться, если потребуется, и сделать вид, что не работаем вместе. Даже разыграть старый добрый трюк с поддавками при работе на разные стороны. Подумай. Ну а пока пора приниматься за работу.

Позвенев кошельком, он отправился в сторону манящего рынка и торговой улицы с лавками и магазинами. А потом таверны и площади, по которым бродят безусые юнцы и опустившиеся неудачники, еще не знающие, что они - будущие завоеватели мира.

- Отставить продвижение, 4-2. Я сейчас получаю указания от командира роты, пока закрепитесь на позиции и ожидайте инструкций. Норманн - двигай на соединение с Аббасом и ожидай вместе с ним.
Ответ командира противотанкового отделения не заставил себя ждать.
- Поняла.

Мэнли, Девис и Хопкинс, а затем и подоспевший к ним на помощь сержант Аббас, словно студенты-ксеноархеологи на вылете в далёкую звёздную систему, занимаются раскопками. Только откапывают они не артефакты какой-нибудь исчезнувшей миллионы лет назад цивилизации или древние Ха'Тширрские звёздные карты, а Эдгара Райза. Раскопки проходят успешно - мебель, булыжники и всякий утиль уходят в сторону, а прижавшая Эдгара бетонная плита, совместными усилиями самого потерпевшего и его товарищей, приподнимается. Райз, шевеля всеми конечностями как таракан, вылезает из под завала живой и невредимый. Почти. Шлем его силовой брони сломан - это бросается в глаза прямо сразу, по треснувшим линзам и скрипящему звуку при поворотах головы. Райз чувствовал себя как будто с ведром на голове - звуки снаружи были приглушённые, видимость отвратительная. К тому же, у десантника ужасно болела голова и ныла шея. Особенно болел затылок - хотелось срочно приложить туда чего-нибудь холодное.

Сигизмунд, Ларрсон и Гаскойн двигались в сторону сержанта, конвоируя пленного ополченца-имперца. Имперец оказался немногословен - возможно из-за Ларссона, на которого тот смотрел как-то грустно, с недоумением. Только повторял без конца уже известную информацию, про "семь пехота, один танк", "чёрные хризантемы", "большие пушки" и "бомба дом". Хотя Сигизмунд кажется уловил один момент. Речь не просто о танке, ибо перед словом "танк" дед Такео каждый раз повторял ещё какое-то слово, что-то вроде "шота". Или "шотай". То же слово он употреблял, когда говорил о "тейсин сюдан" и "чёрных хризантемах". Похоже что речь идёт о танковом подразделении - наверно о взводе, или может даже роте. Впрочем, вдруг это артикль какой-нибудь. Вайнхоппер не был уверен. Всё таки в стандартном разговорнике Корпуса грамматика Имперского была сильно упрощена.

По дороге "Зик" умудрился толстыми пальцами силовой брони выковырять таки прилипшую к гранатомёту, покрытую просочившейся внутрь кровью гильзу от штурмовой винтовки.

Миколай Шаутов, напоследок вмазав хорошенько имперской "наводилке" и отправив её в небытие, двинулся к месту сбора отделения - к раскопкам Райза. Передал имперский наручный КПК Аббасу. Шарль мельком глянул на него - похоже что это простейший артиллерийский компьютер, но весь интерфейс и вся информация внутри была на иероглифах, в которых Шарль точно силён не был. Насколько можно понимать - в КПК вручную вводится собственное положение (поскольку спутниковой системы навигации нет), азимут и дальность до цели, после чего компьютер высчитывает координаты цели. Есть ещё несколько вкладок и менюшек, однако Аббас пока не может разобраться что к чему.

Тем временем. ПТ-отделение в неполном составе - всего 7 человек - показывается к северу от скал "Высоты 48", двигаясь к Аббасу в боевом порядке через место посадки. Впереди них шагала, гордо сверкая розовой надписью "SORRY, I'M ON MY PERIOD!" на левом наплечнике, сержант Кристина Норманн. Её отчего-то радостный голос проносится по округе.

- Хэй, Аббас! Шарль! Где ты там зашкерился, мразь.

Далеко на севере, на злосчастном пляже, события понемногу разворачивались в лучшую сторону. Несколько групп десантников уже штурмовало укрепления на Высоте 118 - в обращённых к морю бункерах раздавались взрывы, внутри других вспыхивал напалм. На склонах горы Мукай в нескольких километрах на север идут перестрелки. Пара штурмовиков заходит со стороны моря на гору, открывая по огонь из своих 30-мм гатлингов - и на её склонах и вершине расцветают десятки маленьких взрывов. Приглушённое расстоянием "Брррррт!" доходит лишь спустя несколько секунд. Отработав по горе, штурмовики разворачиваются на Юг и набирают высоту.

Отделение Аббаса вместе с "анти-танкистами" заняло оборону среди коттеджей. Вулович вместе со своими братишками тоже присоединились, сохраняя подавленное молчание. Имперцев не было ни слуху ни духу, как и их артиллерии - более того даже миномётный огонь по пляжу прекратился, единственные миномётные взрывы сейчас раздавались только на самой Высоте 118 - и это были миномётчики роты, накрывающие вырезанные в скалах огневые позиции имперцев.

В конце концов лейтенант Хекли заговорил на радиоканале взвода. На заднем плане у него раздавались миномётные выстрелы, а также команды: "заряжай!", "огонь!", и тому подобные. Будто поставленная на повтор запись.

- Значит так, десант. Оперативная обстановка... непростая. Как уже ясно, первая волна захлёбнулась, в некоторых секторах потери личного состава более пятидесяти процентов убитыми и раненными. Вторая волна, то есть мы, тоже понемногу захлёбываемся. Имперская атмосферная авиация совершает налёты на группировки нашего ВКФ, вошедшие в атмосферу. DFS "Красная Скала" получил тяжёлые повреждения, поэтому высадка танков в нашем секторе откладывается на неопределённый срок. Ещё два корабля уничтожено. Если ближайшая имперская контратака выбьет нас с Высоты 118 и горы Мукай - командование приказало уходить в горы и леса и вести партизанскую войну.

Пока лейтенант говорил, в воздухе нарастал звук приближающихся с севера самолётов. На заднем плане, к ведущим огонь миномётам и командам их расчётов, прибавились крики "Воздух, воздух!".


- Но этого не произойдёт.

Из-за горы Мукай со свистом выскакивает звено из дюжины истребителей. Похожие на крылатые молнии, тонкие и элегантные, с красными опознавательными знаками. Имперские истребители A22M "Ryusei". Задрав носы вверх и двигаясь курсом на перехват висящего почти неподвижно корвета DFS "Неоспоримый", один за другим они выплёвывают в него веера ракет "воздух-воздух". На "Неоспоримом" в ответ заработали плазменные и артиллерийские зенитные комплексы. Напоровшись на практически непреодолимую стену из плазменного и зенитного огня, ракеты взрываются одна за другой - ни одна так и не долетела до корабля.

- Третий взвод обосрался и не смог высадится в нужной точке, они высадились вместе с первой ротой в нескольких километрах южнее. Поэтому, блядь, эту ебучую Шима-как-её-там придётся брать только с одного направления - с Юга. Первый взвод займёт Гору Мукай и будет наступать на школу и фабрику к востоку от неё, второй взвод будет удерживать Высоту 118. На наш взвод ложится задача перекрыть северные подходы в город. Это наиболее очевидные пути подвода подкреплений обороняющимся.

Имперские истребители продолжают сближение, отплёвывая последние ракеты и открывая по кораблю огонь из авиационных пушек по мере приближения. Корпус корвета сверкает от многочисленных попаданий. "Неоспоримый" отвечает им всё тем же огнём зенитных орудий. Имперские самолёты пытаются маневрировать, уклонятся - но при колоссальной плотности огня, создаваемой корабельными орудиями, это практически бессмысленно. Один за другим они взрываются, раскалываются на части, вспыхивают и горящими обломками падают в океан. Но оставшиеся всё так же упорно двигаются к "Неоспоримому".

Мощный взрыв раздаётся высоко в небе. Один-единственный уцелевший имперский истребитель протаранил "Неоспоримый" с левого борта. Место попадания объято пламенем - на корвете начался пожар.

- Задача такая. Командир роты отметил на карте две точки, которые представляют повышенный интерес. Кодовые названия: "Спарта" и "Карфаген". Их нужно занять. Перекрыть любой дорожный траффик. Ничего не проходит, ничего не уходит. Так как это единственные подходы к городу с северо-востока, а вокруг них одни холмы - то именно здесь ожидается проход имперских подкреплений для обороняющихся в городе. Кроме того, если имперцы будут отступать - отступать они будут именно здесь. Вот такие дела. Аббас, действуете совместно с Норманн, назначаю вас старшим. Я и миномётчики расположимся на Высоте 118 и будем осуществлять вашу миномётную поддержку. Если огневой мощи не хватит - у меня есть коды авторизации для вызова огня орудий DFS "Неоспоримый" и штурмовиков с "Красной Скалы".

- Аббас, я спрашиваю у тебя лично, так как доверяю тебе больше Норманн. Вы сможете удерживать эти позиции? Штурм города может занять несколько часов, и я не знаю чего стоит ожидать от имперцев на этих направлениях.

Лейтенант Хекли, наконец, замолчал. Ждёт ответа.

Вводная.
Москва, офис Смирнова. 20 июня 2016 года, около 8 утра.

Серёга развалился в кресле за своим столом, и выглядел примерно так же, как и Аль Пачино в знаменитой сцене из "Лица со шрамом". Только не хватало кокаина. Решив, что вчера его было более чем достаточно, сегодня решили устроить пост. Обошлись водкой, по традиции финской.

Тойво, сидевший напротив, выглядел схожим образом. Погуляли вчера отлично, но с утра пришло время платить по долгам. По стечению обстоятельств, Смирнов решил отметить свой юбилей в тот же день и в том же месте, что и их приятель Гроссман. Как итог - локальный Содом и Гоморра в отдельно взятом московском клубе. Что там точно было, Рауту не запомнил. Но вроде бы он стоял на столе, размахивал пистолетом и вызывал роту спецназа ФСБ (с мобильника Сереги) для штурма офиса Андрея Григорьевича. Смирнов еле успокоил его, напомнив, что Андрей Григорьевич Яблонский (за глаза произносили, соответственно, как "Еблонский") вот уже как два года существует исключительно в виде радиоактивных осадков на африканском континенте.

В кабинет вошла Леночка, с подносом в руках. Леночка была девушкой особенной, по своим качествам затыкая за пояс любую Чудо-женщину. Являясь подчиненной Смирнова, она совмещала в себе сразу все возможные качества и умения, начиная от тантрического секса и заканчивая навыками экстремального вождения. Её босс был человеком с непростым прошлым и неординарным настоящим, так что Леночке периодически приходилось его спасать. Обыкновенно в этом появлялась надобность, когда на горизонте появлялся Рауту. Традиционно. Именно Леночка забрала два невнятно мычащих тела из клуба, привезла сюда, отмыла, привела в человеческий вид и уложила спать. Серега предусмотрительно оборудовал свой офис спальными местами, ванной и прочим, поскольку чаще всего обретался здесь, на Моховой. Да и до работы рукой подать - удобно. Впрочем, Госдума ушла на летние каникулы в прошлую пятницу. Но Смирнов так и не успел добраться до своего острова на Сейшелах - решил забухать здесь, в Москве.

Леночка процокала каблуками, немного посверкала роскошными длинными ногами, и расставила утреннюю трапезу.
- Уноси это нахуй, - отмахнулся Серега. - Вчера и так жрали эту черную икру ложками. Давай там огурчиков, соляночки, колбаски там какой-нибудь, селёдки, - Смирнов начал перечислять традиционную "похмельную" пищу. Леночка, вздохнув, повиновалась. Портрет Владимира Владимировича посмотрел на Смирнова как-то недовольно, свирепо и в то же время грустно и с недоумением. Пытался воззвать к его совести, значит. Серёга опомнился:
- Смотри что мне вчера Диман прислал, - усмехнулся Михалыч. Протянул телефон, с выведенной на экран СМСкой. Отправителем значился некто Д.А. Медведев:

- Я ему хотел наш коллаж с Каддафи отослать, но потом передумал. Вдруг не так поймет, обидку кинет...

Леночка вернулась молнией, с уже новым набором продуктов. Похоже, успела всё приготовить заранее.
- Вас даже вчерашний шторм не разбудил. Всю ночь гремело, сверкало, и молнии били прямо по Москве. Вроде бы даже убило кого-то, - секретарша ловко расставляла тарелки, сменила рюмки на свежие, поставила новую бутылку холодненькой.
- Я надеюсь, что она поджарила задницу Леса, - пожал плечами Серега, подхватывая кусочек колбасы. - Ну что, Тойво, я предлагаю сейчас подлечиться, а потом рвануть ко мне на Сейшелы. Или лучше к тебе? Ты где там остров-то купил, в итоге?

- Да, спасибо, - Клаус откупорил склянку и залпом влил в себя содержимое, поморщившись. - Ну и дерьмо. Почему их не делают, например, со вкусом клубники?.. - маг размял шею, и неуверенно поднялся на ноги. Тем не менее, ему явно полегчало. - Прикроем, - коротко кивнул, и отвернулся, принявшись собирать людей.

Бойцы роты встретили приказ Земмлера одобрительным гулом. Бывший экспедитор толком не успел познакомиться с отрядом, но знал: среди них местных нет. А это значительно облегчало задачу в моральном плане, да и в практическом тоже. Ведь любая солдатня суть выходцы из тех самых широких слоев населения, что сейчас почивали на площади. Пусть и враги, да, но убивать и добивать собственных соседей не всегда просто, особенно для порядочных людей. Но разве порядочные люди становятся наемниками?

- Н-не...н-не надо!.. - провопил кто-то в ночи из последних сил.
- Тихо, - экс-экспедитор услышал характерный звук чавкающей плоти. - Не шуми, - добавил кто-то из наемников после coup de grace. Здесь и сейчас было место милосердию. Ведь никто не собирался вытаскивать раненных. Ни сейчас, ни завтра. Ранним утром придут голодные собаки, которым всё равно, кого жрать - мертвецов или полумертвых. Земмлер вместе с бойцами мерно продвигался вперед, от одного к другому, поймав странный ритм в этой тихой бойне. Примерно через полчаса работа была выполнена, и отряд потянулся обратно в участок.

Нет, всё-таки убитым стоило сказать "спасибо": утром действительно явились псы.

***

- Этот Ардклиф не был моим, как вы выразились, "ёбырем", - фыркнула Ангелина. - А всего лишь посредником и осведомителем. Но в ту ночь наш разговор был прерван той страхолюдиной, что вылезла из канализации. Чертов выползень схарчил беднягу Ардклифа, и утащил меня вниз. Спасибо, ребята, что поджарили эту гадину, и этого ублюдка Профессора. Без вас я точно не смогла бы. Что же до Жирного...да, тут я постаралась, - Гроссхау пожала плечами. - Буквально, я убила его пиздой, - заключила девушка. У Тальгорна перекосилась рожа от такого заявления, а более простой Клаус заржал, не стесняясь.
- И давно ты работаешь на Сыскное Войско? - отсмеявшись, поинтересовался Клаус.
- Нет, не слишком. Скажем так - у ТСВ много глаз. И устраивать многоходовочки те еще мастера. К слову, пока я работаю на них, у меня есть полный иммунитет от Надзора. Это-то и стало поводом. К Воннингу было не просто подобраться, и поэтому они выбрали такой, я бы сказала, необычный ход, - Ангелина закатила глаза.
- И тем не менее, это сработала. Я надеюсь, ты уже, кхм, очистилась? - подал голос Фредерик.
- Да. А что, у тебя есть какие-то планы?
- Ну...

Этот разговор состоялся несколько дней спустя. Для Земмлера работа в Портовом не закончилась обороной участка. Стояли в оцеплении, подчищали территорию за Эскадронами и выполняли другую работу. Не самую чистую, но за неё платили. Занд ван Тойфель оказался хорошим работодателем. Хоть и жестким - из-за него погибла сомна человек. Но, похоже, для него такие потери были вполне допустимыми. Да и для города, в целом, тоже. В конце ван Тойфель посулил Земмлеру, что на этом их сотрудничеством не закончиться. Сложно сказать, хорошо это или плохо. Но всё-таки Курт сменил профессию именно по инициативе этого конторщика. Век свободы не видать...

Наконец, все подошли к внешней крепостной стене и воротам. Там, за ними, уже построилась рота. Это была прощальная прогулка - Тальгорн и Ангелина оставались в городе, а вот Земмлеру и Клаусу предстояло отправиться на восток. Где-то там их ждала работа. Ждала война.
- Слушайте, а ведь отряд надо как-то назвать, - спохватился Фредерик. - Надо придумать что-нибудь такое...крутое. Что за отряд наемников без хорошего названия?
- Вот и отличный повод для переписки. Ты обязательно пиши нам, мы ведь скучать будем, - Клаус театрально пошмыгал носом. - И мы будем слать тебе весточки тоже. Эх...всё-таки я буду скучать по этому гадюшнику. Вы уж держите его в целости и сохранности, пока нас не будет, - вздохнул Девант.
- Конечно. Вот прям каждый день будем поддерживать духовные и физические скрепы нашей благодатной столицы. А наш новый друг, ван Тойфель, этому точно поможет.
- Хотелось бы верить. Давайте прощаться, что ли?
- Ага. Вы там только не помрите на чужбине! Бордель будет вас ждать.
- А это уже хороший повод не сдохнуть. Ну, герр Земмлер, по коням?..

***

Интерлюдия.

- Я надеюсь, ты явился с хорошими новостями? - немолодой мужчина лениво почесал грудь, сплошь покрытую мистическими татуировками.
- Так точно, Ваша Светлость. Ван Тойфель сделал свою работу, как вы приказали...как он умеет. Теперь у нас достаточно средств для военной кампании. Штаб обещает осадить столицу Остмонта уже к этой зиме.
- Я это запомню. А что насчет того мужика? Бывшего экспедитора?
- Агент Бальдр сообщает, что он действительно может быть одним из тех, кого мы ищем. Но ему требуется больше времени для точных выводов. Он составил отчет для вас.
- Хорошо, занеси посмотреть. Пусть старина работает дальше, - немолодой позволил себе легкую улыбку.
- Так точно. И для вас послание. От Моргана. Лично в руки, - адъютант протянул тщательно запечатанное письмо.
- Хм... - нахмурившись, мужчина вскрыл письмо. Внутри оказалась крохотная записка, скупая по своему содержанию. "Сандал прибыл" - значилось там. Нахмурился еще сильнее.
- Похоже, теперь нашему мальчишке придется много учится.
- Вы хотите сказать, что...
- Да, да. И запомни - император ничего не должен узнать. Пристрой нового учителя должным образом, и как можно быстрее. Время на исходе.

Клаус с каменным выражением лица взял щипцы (кошмарный сон посетителя стоматолога) и сунул их в угли. И старательно начал дуть, дабы процесс пошел веселее. Карлик отчаянно переводил взгляд то на Земмлера, то на Клауса, и не знал, кого стоит боятся в первую очередь. Но прежде всего он был смущен, и стал красным, как свекла.
- Это...это не то что вы думаете! - выпалил Арно, а дозорный от такого заявления аж поперхнулся:
- Да ладно? А что это тогда? Целебный массаж простаты? Профилактическая тренировка сфинктера, чтобы геморроя не было?
- Нет, это...я...да я купил, и вот...решил попробовать...симпатичный такой...самой Ангелины!...в смысле, если бабы суют их себе в пизду, то почему я не могу запихнуть их себе в жопу?

Повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь гудением раскалившейся печи.

- Не спорю, мы все вольные горожане, конечно, - доверительно произнес Клаус. - Можем делать, что захотим. В смысле, Арно, если ты суешь себе в жопу здоровенный искусственный член, то почему я не могу запихнуть вот эти клещи тебе в задницу? - каминные щипцы уже недобро светились оранжевым, так что карлик мог во всех подробностях рассмотреть новое орудие анальной похоти. Вместо ответа карлик присел, завел руку под задницу и попытался извлечь дилдо.

То ли всё еще слишком боялся, то ли игрушка слишком большой оказалась для маленького человека, но совсем скоро стало ясно: дилдо намертво встрял в жопе и вылезать за свет Божий (да упокоится Он) не хотел. Клаус закатил глаза, посмотрел на экспедитора и покачал головой:
- Я бы и рад щипцами, но он видишь, из мягкого материала сделан. Повредим игрушку, и вся работа насмарку пойдет. Заклинанием тоже не вариант, магические интерференции вблизи объекта...короче, результат неточным получится. Резать его, что ли...
- Нет! Только не резать! Не убивайте! - заскулил карлик.

Профессор хмыкнул, и нажал на кнопку. Вспышка, и у Йозефа так ногу свело, что тот аж проснулся, с трудом сдержав стон.

-...да вроде бы Гвенвант. Или Гервант...не помню. А что ты у меня спрашиваешь? Иди да и спроси у него, - развел руками подмастерье.
- Он после ночной смены, не пойду же я к нему домой? Да и как-то лень ходить по участку, спрашивать. Но вот тех пончиков очень уж хочется. Горячие такие всегда, сочные, прямо ух! - пояснил второй.
- Да ты гурман, я смотрю. Может, тогда ошметки с Мрачного Густава уберешь?.. О, господин Мастер, проснулись? Ну вы и соня, простите премного, но вас даже вопли этого урода не разбудили, - заметив пробуждение Рыбули, оба подмастерья повернулись к нему.
- Будить не стали, с этой гнидой сами справились, - подмастерье кивнул на покрытое останками "подозреваемого" кресло. Йозеф понял, что отключился прямо за столом для ведения протокола допросов. Но, судя по заполненным бумагам, подмастерья и в самом деле потрудились на славу. Даром что совсем зеленые еще. Двух других зарезали два месяца тому назад. Надрались в стельку, стали выступать и хвастаться своей профессией. За что и получили по три фунта стали подкожно каждый.
- Минут через пятнадцать приведут еще одного. Важная шишка, вроде. Сам капитан спустил указ, мол, им должен заняться Мастер Палач лично. Может чайку-кофейку, господин Клее?

- Да с кем там сцепляться, - махнул рукой Жирный. - Те времена давно прошли...если б ты спросил меня об этом лет эдак десять-пятнадцать назад, то мне бы пришлось пару часов перечислять говно, с которым мне пришлось иметь дело. Теперь все состоятельные господа этого района решают свои проблемы и вопросы за столом, как и полагается разумным людям. А от войны одни убытки, как говорит Линг, "неоправданные потери финансовых и человеческих ресурсов", твою же ж мать. Еще и проблемы с властями ко всему прочему. Всё-таки раньше, при власти Церкви, было лучше. Всегда знаешь, к кому идти и как договариваться. Этот мелкий шкет, Император, совсем затяг устроил. Помяни моё слово, не долго ему сидеть на троне осталось, - Вонинг замолчал, и начал шумно дышать: получилась слишком длинная тирада для него.
- И действительно, в последнее время у нас не возникало проблем и прочих проявлений, кхм, "беспредела". Кроме вполне стандартных рабочих моментов, - с важным видом подтвердил управляющий, отложив трубку в сторону.

Перед Земмлером сидели двое, представлявших классическую поговорку "начали за здравие, закончили за упокой". У Курта были все основания согласится с этим, поскольку про Вонинга и Линга он был неплохо осведомлен. Жирный был членом так называемой "Троицы" - конгломерата самых влиятельных "предпринимателей" портового района. Именно они закончили ту самую Войну Трех Банд, путем ликвидации собственного начальства. И успешно заняли их места, в последствии окончательно разделив зоны влияния. Так, Вонинг держал за собой промышленность, склады и производство, Андреас Вальдетофт, по прозвищу Докер, контролировал все портовые операции, а значит - контрабанду и наркотики из Самхафа, нелегалов и беженцев, да и всё иное добро, заходившее в Готтсбург водным путем. И совершенно случайно несчастные черномазые из далекой пустыни вкалывали на мануфактурах Вонинга, товары и вещи - на его же складах. Бен Биммер заведовал игорной и кабацкой темой, и по совместительству имел очень хорошие завязки с главарями Черного Рынка, как и с крупными имперскими промышленниками. Рыгаловки Бена исправно снабжали местных и не очень дурью, выпивкой и жратвой. Через него нелегальные артефакты и вещички шли на Черный рынок, а продукция Жирного - дальше наверх, по торговой цепочке вплоть до конечного покупателя. Короче говоря, бизнес у Троицы получался совместным, и все они были завязаны друг на друге. Разумеется, под ними ходили банды и группировки помельче, иногда враждовавшие между собой - но только по молчаливому согласию Троицы. Шел процесс естественного отбора. Как поведут себя оставшиеся двое, если один из Троицы уедет в Тишайший, оставалось только догадываться. Но практически наверняка прольется кровь - очень много её.

Вонинг некогда начинал, как простой член банды, за что и был очень уважаем "простыми мужиками". Еще совсем пацаном попал в Имперскую армию в качестве маршевого барабанщика, и потому очень быстро привык к насилию и жестокости, "повидал виды". Через десять лет он вернулся в Готтсбург, но дома его никто не ждал - все умерли. Выбор криминала в качестве рода деятельности для таких, как он, был вполне очевиден. Вонинг упорно карабкался вверх по негласной лестнице преступной иерархии. Для этого у него были все задатки - он вышел ростом и силой, умел стрелять и драться, достаточно самоорганизован и жесток. В итоге он добился своего, пришел к успеху - но красивая по местным меркам жизнь превратила его в ту развалюху, которую сейчас наблюдал Земмлер.

Будучи старым и опытным бандитом, Вонинг знал, как следует вести дела с себе подобными. Однако полностью пасовал в экономических нюансах. Именно этот вопрос перешел на первый план. Как известно, любой крупный криминальный бизнес имеет те же проблемы и потребности, что и официальный. Тут-то ему и пригодился Линг. Но если Жирного, с определенной натяжкой, можно было назвать трагичной фигурой, то Христофер Линг был просто мразью и червяком. В отличии от своего босса, Линг получил прекрасное образование в Готтсбургском Императорском Университете. Тот редкий случай, когда человек из низов получает шанс стать действительно человеком. Ему еще и крупно повезло со временем - к тому моменту в университете обучали не только изящным искусствам и философии, но и серьезным, практическим наукам, вроде экономики. Именно ею и занялся Линг, и в последствии даже остался в университете, но уже в качестве преподавателя и ученого мужа. Но гниль готтсбургских трущоб не отмыли мраморные стены ГИУ. И если факт употребления наркотиков он еще смог скрыть, то вот на другом своем грешке был пойман с поличным. Отец одного знатного семейства обнаружил свою малолетнюю дочь в позе "раком" в кабинете Линга, именно в тот момент, когда уважаемый кандидат наук принимал экзамен при помощи своего полового отростка. Сам Линг утверждал, что выпрыгнул в окно и был таков. Но, по слухам, прежде чем Линг это сделал, барин всё-таки успел достать меч и существенно укоротить мужское достоинство ученого.

Само собой, после этого случая Лингу пришлось забыть про любую нормальную работу, во всяком случае, в благополучных городских районах. Так он осел в качестве складского счетовода, пока его не заприметил Вонинг. У Линга был нулевой авторитет в криминальной среде, но в финансах он разбирался отлично: свою пользу он доказывал возрастающими доходами Жирного. Кроме того, в отличии от своего босса, Линг умел говорить красиво и манерно, а главное - с умным видом. Но Земмлер видел его насквозь.

Устав от наблюдения уродов, экспедитор вернулся к более приятным видам. И чем дольше он пялился на длинные ножки Гроссхау, тем всё более убеждался, что уже где-то видел эти ноги. Мысленно ухватившись за них, как за ориентир, Земмлер начал думать, где же они сверкали наяву...бинго! Да, то был торжественный вечер в честь назначения нового Капитана Тринадцатого Участка Городской Стражи по Портовому району. На вечеринке присутствовали все тузы, включая и Земмлера. Но кроме непосредственно Стражников, приглашены были и иные причастные - Мастер Мертвых в том числе. Конечно, тогда Ангелина выглядела несколько иначе, но Земмлер был уверен: именно в её компании прибыл Фредерик Тальгорн. Дама в черном... Возможно, именно таким путем необщительный "король последнего приюта" решил развеять все тихие шуточки насчет личного гарема в морге. И ведь это было совсем недавно, меньше месяца тому назад.
Вообще, Тальгорна многие побаивались, потому что Фредерик был не просто колдуном, но некромантом. И поэтому он общался, в основном, с трупами. Как-то раз Земмлеру даже довелось присутствовать при допросе умершего. Зрелище было, скажем так, очень на любителя. Ведь поднятый зомби хочет, прежде всего, разорвать на части живых, а не отвечать на вопросы. Вся безопасность допроса висит на Мастере Мертвых, тут любая ошибка, и пиши пропало. Мертвяки не чувствуют боли, отличаются сверхъестественной силой и бесконечной выносливостью. И поднимались на допрос только свежие трупы, те, у которых еще не сгнили голосовые связки. То есть, самые опасные и сообразительные из когорты Нежити. По совету брата, Земмлер тогда прихватил массивный тесак. А родич Курта в вопросах нежити был эксперт, потому что оттоптал свое в Адском Пределе, вернувшись домой лишь чудом.

"Глубоководная Щель" всегда было знаковым заведением. По крайней мере, в Портовом Районе. Некогда грязная шлюшарня, обслуживающая докеров и матросню, сейчас "Щель" переживала второе рождение. Некая нейтральная территория, за порогом которой принято оставлять раздоры и вражду. Поэтому здесь зачастую собирались те, кто контролировал всю подноготную Портового района - маман Луиза гарантировала безопасность, для чего сменила человеческую охрану на орочью. Шлюхи, меж тем, остались всё те же.

Само собой, представителей Городской Стражи здесь не слишком жаловали. Особенно тех, кто выглядел как стражник, будь то выставленный на показ значок или просто слишком типичное лицо. Земмлер к таким типам не относился, и был вхож эти края. Что самое интересное, заходил он в "Щель" по собственной инициативе, когда требовалось узнать что-то. Но на этот раз его пригласили для беседы, и не кто-нибудь, а сам Антуан Вонинг по прозвищу Жирный.

Жирный был действительно тучным человеком с тройным подбородком, огромной жопой и распухшими стопами, отчего был вынужден передвигаться с помощью костыля, а чаще - в кресле. Насколько знал Курт, Вонинг даже обращался к чародеям насчет своей полноты, но те лишь разводили руками. Как бы то ни было, несмотря на свое плачевное состояние, Жирный владел рядом складов в Портовом районе, а так же скотобойнями и кожевенными артелями, которые благополучно сливали отходы в реку Вечную, на которой и стоял Готтсбург. Был он человеком очень состоятельным и мог позволить себе содержать даже маленькую армию, которая не только охраняла объекты, но и наносила визиты тем, кто пытался разрушить монополию Жирного. Конкуренты либо убивались, либо в добровольно-принудительном порядке переходили под крылышко Вонинга. Имперское Казначейство, одно время, сильно озаботилось проблемой монополий. Но потом дело как-то распалось само собой, очевидно, после порции существенных взяток.

Очевидно, Вонинг был слишком крупной рыбой для Земмлера. Поэтому, когда его пригласили для беседы, он просто не мог отказать. Точнее говоря, мог. Но это было бы весьма невежливо. Со всеми вытекающими.

Шелковый платок, натянутый по самый нос, смотрелся на Жирном глупо и смешно. Сам Вонинг больше молчал, только пыхтел и потел. За него говорил его подручный, господин Христофер Линг. В отличии от босса, Линг был очень тощим, и значился в качестве главного управляющего и казначея заодно.
- У нас есть небольшая проблемка, которая требует деликатного подхода, - склизкий Линг всё время массировал свои потные ладони.
- Дело в том, что в последнее время господину Вонингу нездоровится. К сожалению, его настигло некоторое заболевание, которое он получил после визита одной дамы, которая оказывает, кхм, эскорт-услуги. Естественно, господин Вонинг очень дорожит своим здоровьем, а потому оная дама была тщательно проверена. Тем не менее, даже средства безопасности не смогли...
- Понимаешь, после этой суки, у меня отвалился блядский нос и стало гнить ебало, блядь! - Жирный неожиданно взорвался и ударил кулаком по столу. - Мази, припарки, всё это говно, и ничего, ничего, сука, не помогло! Так, блядь, не бывает!
- Мы обратились к некоторым специалистам, сведущих в вопросах магии и алхимии. По их словам, господина Вонинга поразило нечто на стыке обычной болезни и проклятия, причем чрезвычайной силы. Испробованные методы не помогли, а состояние господина Вонинга стремительно ухудшается. Если случится самое ужасное, то я даже боюсь представить, что дальше произойдет. Поэтому, переходя к сути нашего разговора...
- Земмлер, слушай сюда, короче, - Жирный вновь перебил своего управляющего. - Я знаю, ты один из самых опытных экспедиторов. И я хочу, чтобы ты нашел эту блядскую суку, привел ко мне и заставил снять эту порчу, это говно, которое... - Вонинг зашелся тяжелым кашлем. - Ты понял. Я не хочу привлекать кого-то из своей среды, потому что эти твари только спят и видят, как бы я сдох. И уверен, что будут саботировать это всячески. А ты человек со стороны, но ты разбираешься в этом дерьме, как и что работает, куда ветер дует. Я уверен, меня кто-то заказал. Если разберешься, озолочу. По крупному! Только найди её. Что надо, спрашивай. Расскажу, как есть.

Гилад не ждал повода, чтобы пристрелить Укаба - тот их предоставил достаточно. Он ждал хоть одного аргумента, чтобы сохранить ему жизнь. И не получил.
Ни раскаяния, ни признания вины, одна упертость и ненужная гордость.
Безмозглые необучаемые уебаны.
Наверное, стоило сказать что-нибудь напоследок. Но Гилад устал. И его раны болели. Поэтому он просто поднял пистолет и выстрелил арабу в голову.

Фалленгейм.

Первичный осмотр консоли сразу же "обрадовал" - на капитана глазела целая туманность разнообразных сокращений, цветных отметок и числовых значений. Но это был вполне привычный технический шок, когда ты первый раз смотришь на что-то новое. Всё-таки разобраться в этом можно, хоть и не сразу. Ведь обслуживали реактор отнюдь не умные профессора в белых халатах, а простые мужики в рабочих комбинезонах. Кроме, разумеется, начальника - тому полагался стильный комбинезон ВКС и офицерские погоны. Наверное, чувствуешь себя очень важным, когда понимаешь - в твоем распоряжении "крошка", которая способна дать достаточно энергии, чтобы корабль сиганул на очень-очень далеко. Пожалуй, они могли бы даже в последствии свалить с этой планеты, если бы не одно "но" - посадочные двигатели использовали свой источник топлива, запас которого был строго ограничен, "во избежание". При этом, колонисты должны были очнуться уже после посадки. Это и было гарантом того, что бывшие ветераны вдруг не устроят угон. Правда, помимо этого, наверняка были и иные системы страховки.

Гилад методом внимательно изучения консоли добрался до меню непосредственного управления. Дело за малым - нажать правильно, так, чтобы случайно не испортить термоядерный реактор с номинальной мощностью в шесть целых и одну десятую тераватт.

Инжектор нейтральных атомов - отключен, готов к работе;
Ионно-циклотронный резонансный нагреватель - активен, мощность: 10%;
Топливная система: подача топлива в реактор отключена. Внимание. Низкое количество топлива в реакторе;
Вакуумная система: активна;
Система охлаждения: 40%, выбран автоматический режим.

Каждый из пунктов имел свой тумблер; где-то это было строгое "вкл" и "выкл", в других - имелся ползунок для выбора числового значения.

Евпатий почесал репу и встал из-за стола, вышел в центр зала, обратившись к людям в корчме:
- Я тут че подумал, мужики! Вот эта бабенка-то, и эти трое, мы их конечно наняли, но щас такая закавыка выходит, что они порубают милсдаря Пера, а потом егойный хозяин придет, да раком нашу деревню поставит! А этим чего, эти-то в леса сбегут, а нам что, я говорю?.. - зал одобрительно загудел.
- Так что, милсдарь Перо, вот вам четыре человечка, закаленные и крепкие. Вот вы их в шахты и забирайте. А мы-то с мужиками подсобим эту сучью кодлу повязать, только вы нас больше не трогайте-то. Ну, мужики, доставай дубье! А ты, Михайло, зови остальных, да с вилами, - юркий пацан, что разносил пиво и снедь, выбежал на улицу.

Подручные Пера поднялись. Встали и мужики, похватав нехитрое оружие, кто дубинку, кто нож, а кто глиняный кувшин.
- Правильно поступаешь, Евпатий. Нужно за своих думать, а не левых с краю, - Перо остался сидеть. - Мы с тобой сработаемся, я чую.

Дуайт уперся черенком лопаты в землю и стоял, тяжело выдыхая. С лопаты капали кровь, мозги, еще какие-то мерзкие жидкости. Пятеро ходячих лежали на земле, расплескав содержимое своих черепов. Никогда в жизни Вжик не задумывался, насколько трудно разбить человеку голову лопатой. Оказалось что не так уж сложно, если прижмет. Как в той странной русской книжке, которую он, от нечего делать, читал как-то в детстве, загремев в больничку. "Силы его тут как бы не было. Но как только он раз опустил топор, тут и родилась в нем сила." Только заменить топор на лопату. Тот пацан, правда, кончил-то все равно на зоне.

Подняв лопату, Дуайт медленно пошел к двери в магазино-бар, осторожно оглядывая тела, чтобы проверить, не дергается ли кто. В карманах у них ничего сверх ценного не было - бумажники, ключи, зажигалки. Все это может быть полезно, но не прямо сейчас. Сейчас нужно внутрь, проверить, есть ли еще кто. Искать жратву, воду, оружие, инструменты. Последнее наверняка есть в автосервисе, но туда заглянем потом. А когда зачистим территорию, можно уже и мертвецов обшмонать.

Уже подходя к двери, он задумался о том, что убитые ходячие могут привлечь внимание. Не других мертвецов, конечно, они своими не кормсятся. Если они не услышали звуки драки, то тела их не побеспокоят. А вот для живых это будет верный знак, что кто-то здесь прошел совсем недавно. А живые, в таких обстоятельствах, могут быть пострашнее ходячих мертвецов.

Каракка приближалась с каждым гребком. Матросы периодически оглядывались, передвинув мушкеты поближе - в бухте было как-то не по себе, внимательные взгляды шарили по берегу, не находя, за что зацепиться.
Норт, присматривающийся к потенциальному трофею, указал Риду на болтающийся у воды штормтрап, свисающий с правого борта судна. Кошка, судя по всему, была не нужна. Подогнав шлюпку поближе, матросы подняли мушкеты, продолжая следить за обстановкой, но все было тихо.

Первым, переглянувшись с капитаном, на борт взлетел Норт, через пару мгновений махнувший рукой остальным. В течение полуминуты в шлюпке остались только два матроса. Еще десяток секунд - и фалинь, выброшенный одним из них, был привязан к выступу планширя.
Бойцы медленно пошли по палубе, носившей все еще заметные следы разыгравшейся схватки - разодранные тряпки, прикрывавшие собой бесформенные от времени тела и поломанное оружие. Двери баковой надстройки были изрублены и выбиты чуть ли не тараном, слева и справа от них к стене были ногами вверх приколочены два скелета, так же без плоти и одежды. Лестницы, ведущие на бак, были завалены всяким хламом - видно кто-то тут "держал баррикады".
Быстро взобравшийся на бак Рид обнаружил основные следы пожара, собственно и приговорившего фок-мачту с бушпритом, не нашел более ничего нового и особенного, помог подняться вооруженному мушкетом матросу и оставил его там - наблюдать за берегом, сам же присоединился к остальным. Те, в свою очередь, уже стояли на кормовой надстройке, двери которой, тоже как будто высадили из пушки. А вот дверь капитанской каюты была не только цела, но еще и заколочена снаружи, только у комингса была, судя по всему, прожжена двадцатисантиметровая дыра, тоже забитая какими-то тряпками с сухой травой вперемешку.

Тем временем на Ла Худре царила атмосфера спешки и добра. Уже с почти сухим трюмом (не считать же за потоп лишние полтонны воды), бот медленно и печально отходил от берега, рискуя каждую минуту зацепиться килем за песок и остаться на месте до самого прилива.
Команда была сыта, негры тоже жадно схомячили приготовленную для них требуху и теперь закемарили на солнцепеке, привязанные к мачте. Но ненадолго - уже через пару минут недовольных взглядов тяжелый пинок боцманского сапога заставил ссыпаться в трюм сначала одного, а затем и второго.
Пушки были заряжены, парус слегка приподнят - лепота.

Медичи внимательно слушал, небрежно закинув ногу на ногу и потягивая амасек. Рядом поскрипывало, конспектируя все сказанное, автоперо, вмонтированное жрецами Бога-Машины в человеческий череп – причудливое устройство с свитком пергамента, закрепленным в разделенной надвое челюсти, выдвигающимися из ушных впадин манипуляторами с перьями и встроенными в глазницы сенсорами было связано с Альберто парой толстых (в палец толщиной) кабелей, уходящих куда-то за спину адепта, и явно подчинялось его негласным приказам, изредка делая пометки. Возможно, в Омниссию аристократ особо и не верил, но плодами технологии Жрецов Марса пользовался активно и, как казалось, с удовольствием.

Стоило отметить, что за прошедшее время он сменил элегантный деловой костюм, в котором (среди прочих) щеголял во время полета, флиртуя с женской частью офицерского контингента "Блавикена", и в котором присутствовал на предыдущем собрании на одежды вериспекса – один из признаков, как знали его коллеги, предельно серьезного отношения к текущему делу. И тому были причины – хотя инквизитор не утрудил себя четким целеполаганием, за шесть часов изучения и осмысления представленных Милостью Его Лордом-Инквизитором Феррусом Абатором материалов, настроение Альберто ухудшилось на несколько порядков. И причины эти предстояло сейчас изложить так, чтобы и прочие коллеги поняли ситуацию, в которой оказалась ячейка аколитов.

- Благодарю вас, Тридуан.

Медичи встал, элегантно кивнув Карнатоху, и начал говорить.

- Не могу с вами не согласиться, предоставленная нам информация достаточно скудна, чтобы сделать какие-то определенные выводы, а персонал, услугами которого пользовался наш Лорд-Инквизитор на планете, оставляет желать лучшего. Впрочем, определенную картину имеющиеся данные составить помогли. И, с вашего позволения, я начну перечислять элементы ее по мере возрастания существенности для нашей миссии.

Он сделал театральную паузу, медленно прошелся по комнате к гололиту и щелкнул переключателем. Из-за отсутствия первичной информации у него появилось некоторое количество свободного времени, которое он потратил на подготовку презентации. Сложно было найти подходящие фрагменты имеющихся записей… но бывший Вериспекс первого класса Альберто Медичи умел искать. Трехмерное изображение на секунду покрылось рябью, и, после пробежавшей по нему зеленоватой волны коррекции, показало планету.

- Лира Секундус. Имперский мир, население – около полутора миллиардов человек, градация уплаты десятины – Exactis Tretius, губернатор - Махар Сейдул. Не более чем через десять стандартных имперских лет этот мир обанкротится. Губернатор уже предпринимает отчаянные шаги, чтобы этого избежать, и уже совершает непоправимые ошибки. Дальше их будет больше. Он отвечает за десятину своей головой, и ценит эту голову больше миллионов чужих. Перенапряжение и изъятие ресурсов, необходимых для самой планеты, для уплаты десятины с высокой вероятностью, которую…

Он коротко поклонился в сторону Найлуса.

- …я не обладаю способностью оценить с точностью до процента, приведет к возникновению масштабных бунтов. Планета подвергнется ревизии Администратума и будет взята под прямое управление. Если ситуация будет развиваться по худшему сценарию, то будет введено военное положение и увеличен контингент Абиртров. Мы не можем этого изменить. Поэтому это несущественно.

Он еще раз щелкнул переключателем, и на гололите появилась диаграмма – двухмерная, поскольку программировать в объеме у адепта не было ни времени, ни возможностей. В воздухе повисло два круга с говорящими надписями над каждым: "ДО" – над первым, и "ПОСЛЕ" – над вторым.

- Губернатор, в мудрости своей великой, решил возникший по не имеющим к нашему заданию отношения обстоятельствам демографический кризис просто и непринужденно – завез жителей ближайшего мира-улья. На изображении показано примерное процентное соотношение мигрантов и коренного населения. Отдельно стоит отметить, что большая часть мигрантов происходит из Подулья. Что приводит нас ко второму пункту доклада.

Еще один щелчок. На экране появилась (опять же двухмерная) схема ключевых криминальных синдикатов. Пока – простая, ибо детальный анализ взаимоотношений между Ганглордами Лира Секундус адепт сделать не успел, да и сомневался, что без непосредственного доступа ко всей базе данных местных Арбитров и магистратума (как бы себя местные силы охраны правопорядка ни называли), у него это получится. Потому ограничился набросками.

- Криминальный мир Лиры Секундус, естественно, изменился. Причем довольно специфично – обычно эмигранты приносят свои преступные сообщества с собой, а также формируют новые для защиты интересов на новой территории. Естественно, новые игроки вступают в конфликт со старыми. Грубо обобщая, есть два основных варианта исхода этого конфликта – возникновение статус-кво или снижение влияния одной из сторон до несущественного. Внешне все происходит по первому сценарию, причем слишком быстро для естественного развития событий. Но внутри…

Медичи потер руки, улыбнувшись. Казалось, ему доставляет удовольствие сама мысль о том, какими должны быть интриги, приведшие к результату, о котором ему предстояло сейчас сказать.

-…идет война. Тайная, но беспощадная и бессмысленная для коренного преступного элемента. Старые Ганглорды вцепились друг другу в глотки из-за давно уже поделенных сфер влияния. При этом сами их синдикаты меняют профиль деятельности. На смену контрабанде приходит торговля людьми, на смену рэкету – "крышевание" целых организаций, на смену грабежам – наркоторговля… Подпольный мир Лиры Секундус приобретает цвета, очень напоминающие гниловатые оттенки Подулья. И эта смена цветов слишком быстро происходит и слишком масштабна, чтобы быть естественной.

Небольшая пауза, чтобы дать сказанному осесть в головах коллег. Они должны сами прийти к тому выводу, который озвучит Медичи. Оратор, если хочет захватить аудиторию, должен привести ее к определенному умозаключению, чтобы слушателям казалось, будто произносимые им слова только озвучивают их мысли. Альберто не считал нужным осознанно прибегать к подобным приемам в беседе с прочими аколитами, но отточенный до идеала навык имеет свойство превращаться в рефлекс.

- Каким-то образом представители эмигрантских криминальных структур проникли в местные синдикаты, и начали менять их изнутри. Менее чем за год. Пока не ясно, является ли это операцией единой группы, или все-таки представлены разные интересы, но феномен потрясающий. И настораживающий – такая скорость возможна лишь при высоком уровне профессиональной подготовки или участии в схеме колдунов или псайкеров.

Он вздохнул.

- К сожалению, обрушение этой системы и возобновление конфликта между "коренными" и "ульевыми" потребует значительного времени. Значительно большего, чем, согласно моим предположениям, у нас есть. Но об этом позже. Пункт третий. "Мясник". Появился около трех лет назад. Modus Operandi его примитивен, равно как и мотивы. Он расчленяет во имя справедливости. Как упомянул коллега Красс, показательно и жестоко. Хотя, описывая его преступления, я бы сделал упор на слове "бесследно". О нем ничего не известно, несмотря на то, что приписываемые ему преступления совершались по всей планете, а среди его жертв были местные политики, воротилы криминального бизнеса и даже представители Администратума, убийство которых должны были расследовать Арбитры. Это свидетельствует о высоком уровне подготовки или, опять же, наводит нас на колдовской след. Впервые он заявил о себе около трех лет назад, и можно предположить, что начало убийств как-то связано с местным переселением народов. Но, без доступа к первичным и, желательно, свежим уликам, любая гипотеза в отношении его останется гипотезой. В целом, это дело Адептус Арбитрес планеты, а не наше, и, с сожалением могу констатировать, что они не справляются…

Этот кусок речи оказался слишком длинным, и во рту пересохло. Взяв техническую паузу, Медичи подошел к столику возле кресла, у которого сидел, выпил амасеку, некоторое время задержав его во рту, чтобы рецепторы языка почувствовали вкус, а слизистая достаточно увлажнилась. И продолжил.

-…Причем не только с "Мясником". Есть еще одна интересная и неуловимая личность – отец Доминик, странствующий священник, способный простым разговором довести закоренелого грешника до раскаяния и последующего суицида. Человек, которого знают все, документальные свидетельства существования которого не смог добыть даже детектив, целенаправленно занимавшийся проработкой этой личности. Он не принадлежит ни к одному приходу, но по просьбе Экклезиархии его освобождают Арбитры.

Последнюю фразу адепт произнес с какой-то подавленной злобой, которую было сложно не заметить. Любое влияние Министорума на носителей Лекс Империалис он почитал за ересь. Чиновники от веры не имеют права вставать на пути исполнения закона, но почему-то это право им регулярно вручается. Подавив раздражение, вериспекс продолжил.

- "Дай трон беспризорнику, и он найдет тебя". "Проси и обрящешь". "Он появляется там, где нужен". Замечу, что единственный полезный факт, который удалось установить, это отсутствие упоминаний об отце Доминике до прилета иммигрантов. Характерно, да? Беседовать с этим человеком один на один рекомендую избегать – может оказаться фатально. Присутствовать при разговоре должны Меркруцио и Найлус. Ситуацию дополнительно осложнит его репутация святого – мы же не хотим народных волнений?

Еще один щелчок гололита. Символ и пересекающая его надпись – "Благая Жизнь"

- А вот они, возможно, хотят. Наша проблема номер два. Благотворительная организация "Благая Жизнь", появившаяся… угадайте, после чего? Правда, не сразу, а только год назад. Официально зарегистрированы, одобрены, цель существования – повторение жизненного пути известных имперских святых. Центральных фигур нет, деньги распределяются нотариальной конторой "Гринберг и Уинтер", замешаны в ряде сделок с преступными кланами. К сожалению, агенты не выяснили, какого характера были сделки, что приобреталось и что продавалось. Но меня настораживает даже не это – жизненный путь большинства имперских святых закончился трагически, и в лице своих приверженцев "Благая Жизнь" имеет людей, готовых пожертвовать жизнью в борьбе против того, что им назовут ересью. Тех, кто будет поднимать людей и вести их за собой. Центральные фигуры для беспорядков. Хотя это самый радикальный сценарий – чтобы подтвердить опасения, надо побеседовать с "идущими по стопам святых" и изучить список одобренных святых и их деяний.

Еще один слайд. Последний. И в очередной раз возможность сделать четкий вывод упиралась в недостаток первичных материалов. Приходилось опираться на логику и интуицию. И первое место принадлежало организации, про которую Медичи не мог сказать абсолютно ничего плохого (кроме стандартного набора претензий к имперским культам). Но интуиция буквально вопила, подпрыгивая и тыкая пальцем в…

- "Культ Архангела". Около двух столетий назад систему Лиры атаковали слуги Хаоса. У них был Титан класса "Пес Войны" – "Канис Диаболис", Астартес и Легио Титаникус не успевали прийти на помощь, ergo, система была обречена. Но во время сражения за столицу появился ангел, которого очевидцы описывали по-разному, сходясь лишь в наличии "пылающего клинка" и "сияющего неземным светом копья" пролетел через огонь и позиции хаоситов, вскрыл броню в несколько ударов, и подорвал плазменный реактор. Естественно, потом он исчез, а в системе возник культ – истово верящий, разумеется, что Архангел придет вновь и покарает грешников. Культ растет даже сейчас, несмотря на попытки местных властей снизить его влияние. Последний всплеск числа обращенных был после прибытия иммигрантов. А значительная часть приверженцев его – низшие и притесненные слои населения. Отдельно стоит упомянуть тот факт, что единого явного руководства у культа нет, но присутствует множество харизматичных проповедников…

Адепт выключил гололит. Помолчал некоторое время. Вздохнул. Закончив с экспозицией, пора было приступать к выводам. Неутешительным.

- У меня нет ни одного доказательства, свидетельства или даже веского обоснования считать культ Архангела нашей основной проблемой. В истории есть возникшие на сходных основания культы, до сих пор верой и правдой служащие Золотому Трону. Но есть и случаи, когда благие деяния и культ личности использовались еретиками – и последствия были ужасны, ибо искренняя вера есть могущественное оружие в умелых руках. И я думаю, что в нашем случае она и будет использована как оружие. Я хотел бы ошибаться, но все говорит о том, что на Лира Секундус сейчас назревает гнойник колоссальных масштабов. И у нас очень мало времени, чтобы разобраться в ситуации.

Последние слова Альберто говорил уже на пути к креслу. Сев и допив залпом оставшийся амасек, он добавил.

- День Архангела через неделю после нашего прилета. Что-то случится. И этому чему-то мы должны помешать…

-Бля, а на диск просто подрочить можно? А то дорого. - чешет репу и говорит это возмущенным тоном

Победа над зомби далась легко - наверное, мертвяки и сами уже были не рады, что ожили. Все бойцы наносили отточенные удары, и нежить падала окончательно дохлыми мешками, один за другим. Клаус и Райнер разломали черепа "своим" зомби, Вильгельм уложил арбалетный болт мертвяку точно промеж глаз. Вот только Джону попался какой-то шустрый: бывший бандит вильнул головой, и лезвие фальшиона пролетело в каких-то сантиметрах мимо. Впрочем, тут подоспел сэр Лонгард, насадив голову зомби на бастард, словно кусок шашлыка на шампур.

По совету рыцаря вы прошлись по трупам еще несколько раз; досталось даже тому, что зажарился на костре. В конечном счете, местечко у горного прохода стало напоминать кровавую баню - изувеченные, полуголые трупы, осколки черепов, вывернутые наизнанку животы, налипшие на скалы и камни комки давленных мозгов, кровь. Сэр Лонгард осенил себя знамением Отца-Предтечи и даже посвятил пару минут молитве. Перед сном он вновь тяпнул самогона, и забылся. Остальные, в порядке очереди, до утра продолжали дежурство.

Утром, с первым солнцем, встали и принялись собираться в дорогу. Перед тем как уйти, все трупы стащили в кучу и кое-как подожгли. Просто на всякий случай. На целый погребальный костер дров не хватило, но рыцарь настоял на этом.

***

День спустя, старый некромант вернулся вместе с подмастерьем в логово незадачливых грабителей. Вообще они надеялись не только на новую партию зомби, но и на новые жертвы. Их, конечно, ждало разочарование.
- Мастер, кажется, я забыл про вершинные балансиры. Ну там, когда чертил звезду... - промямлил паренек, после того как дед внимательно изучил останки неудавшихся слуг.
- Ремня тебе надо, а не балансиры, школяр ты ебаный, - некромансер прошамкал невнятной старческой матерщиной, отвесив подзатыльник.

Вы не можете просматривать этот пост!

Адский предел. Имперский форт "Стигмата". Промозглая осень. Три дня спустя поражения имперских войск в битве на Сангфугольской равнине.

Из разведывательного отряда барона Дреза в живых остался лишь сам барон. Раненная лошадь несла Дреза, поймавшего ремантийский дротик на грудь - страшное оружие. Из-за потери крови и крайнего утомления он плавал на грани потери сознания. Оставалось надеяться, что конь донесет всадника до крепости, даром что гнедой и сам плох. Еще бы милю протянуть...

Тем временем гарнизон Стигматы почти полностью засел на стенах. Шел мерзкий, мелкий дождь, а влажный ветер пробирал до самых костей. Единственным источником тепла были жаровни для лучников. Остальные кутались в свои тряпки.
Пехотинец по имени Шон, сын портовой шлюхи, травил свои небылицы, за что имел славу главного вруна. Те люди, что были небольшого ума, вновь слушали его с разинутыми ртами. Более мудрые изредка огрызались, чтоб тот заткнулся, но Шона было сложно остановить.
Столь разношерстное войско редко встретишь. Здесь собрались люди со всех земель Империи: низкорослые имперцы, что гордились своим стержневым значением, темноволосые ремминцы, бородачи-северяне, мрачные жители Монского нагорья, и прочие, прочие. Спешное отступление дало о себе знать. Те, кому повезло, отправились дальше, а всем прочим было приказано засесть в крепости и сдерживать войска республики.

-...за столом сидел я молча. Курил травку и думал о своем. Трактирщик начал мне рассказывать о том, что силы зла на них проклятье наложили, прислав посланца к ним с рогами, и хвостом. Жить нам стало худо, исчезла вся молодежь, мол, уезжай скорей отсюда, ты здесь лишь гибель найдешь! Не зря трактирщик распинался - он, гад, служил Меллингве*. Сзади тихо черт подкрался - и вцепился в волосы мне! Услышав чертов мерзкий голос, ему с размаха в ебало дал! Но, теряя каждый волос, год жизни я терял... - поэтически вешал Шон.
- Так че ж ты, мудень гнойный, не старик-то, а? - поинтересовался седовласый Ивон.
- А я его прикончил! И чары развеялись! - жизнерадостно соврал Шон.
- Шон, я мамашу твою долбил, я тебе уже говорил об этом? - лениво пробасил Пауль, почесывая брэ.
- Пошел ты... - окрысился рассказчик, но умолк. Пауль уже проверял крепость зубов Шона на прочность.
- Ну-ка тишину поймали там! - рявкнул на всякий случай десятник. На какое-то время это подействовало.

Где-то вдалеке показалась фигурка коня со всадником. А следом...следом шли легионеры республики.
- Никак сэр Дрез! - тыча пальцем, закричал барон Ванситарт.
- Да что ж ты стоишь, дубина?! Опустить мост! - дав затычину солдату, барон ускорил его пинком сабатона.
- Звиняюсь, сир!.. - жалобно прогудел здоровяк. Ванситарт был, в лучшем случае, по грудь ему. Однако детина боялся барона и других вельмож до усрачки.

Загнанная лошадь, выполнив дело, замертво рухнула прямо перед рвом. Дрез успел в последний момент соскочить, и даже приземлился на обе.
- Поднимайте! Поднимайте, лядь! Скорее! - заорал барон, размахивая руками. Мост послушно потянули, да так резко, что Дрезу пришлось ухватится за край руками. Подтянувшись, рыцарь перевалился на ту сторону и, скрежеща латами, съехал по наклонной вниз. Проклиная тупых свинопасов, Дрез поднялся, и сразу решил срубить пару крестьянских голов. Тем временем, к нему уже мчался гарнизонный лекарь и барон Ванситарт. Стариковские руки вложили в латные перчатки мелкую склянку с лечебным зельем. Лекарь замер, смотря на барона.
- Ты че встал? Съебался отсюда, - рыкнул Дрез, и старик моментально умчался. Дрезу было двадцать три года.

Он залпом опорожнил бутылочку, и кинул её в вязкое месево, когда-то бывшее твердой почвой. Алхимическое снадобье подействовало почти сразу, заглушив боль и приведя рассудок в порядок. Рыцарь развел руки и улыбнулся Ванситарту:
- Сколько лет, сколько зим, старина! - вельможи обнялись, похлопав друг друга по спинам. Будучи соседями, их земли лежали сразу после Адского предела, поэтому они были просто обязаны остановить продвижение республиканских войск. Перед лицом угрозы, все старые распри были забыты. А ведь когда-то их семьи устраивали побоища, силясь оттяпать кусочек земли соседа.
- Ну что там, Себастьян? - спросил Ванситарт после приветствия.
- Все плохо, Роберт. К нам идет Железная когорта, - рыцари направились в сторону центрального донжона.
- Орки? - Ванситарт присвистнул. Все знали, что республиканцы активно вербовали орков в свои Иностранные легионы. А орки из железной когорты были самыми большими и кровожадными. Среднестатистический ополченец Империи, завидев такого орка, обычно мог лишь беспомощно ронять кал.
- Отец спаси. Себастьян, а мы ведь неудержим их, - сухо заметил Ванситарт, остановившись.
- Да, неудержим. Но я должен вам поведать, сир, что судя по старым планам крепости, здесь есть секретный тоннель...и это шанс спасти наши задницы. - Дрез приобнял барона за плечо, и они пошли дальше.
- А что насчет солдат?
- Да хер с ними, - Дрез подмигнул товарищу. - Бабы еще нарожают!

Заржав, вельможи пошли дальше, обсуждая план своих действий.


***

- Триарии! - воскликнул центурион, проезжая перед строем воинов. Его воздетый меч глухо скользил по копьям легионеров. Белоснежный конь чуть ли не гарцевал, словно понимая торжественность момента.
- Триария!!! - гаркнули орки своими лужеными глотками. Марий был доволен - с такими бойцами он был готов идти до самого Готтсбурга. А судя по донесениям разведчиков, "Стигмата" будет лишь небольшим развлечением. Он даже немного расстроился, что ему выделили осадные орудия. Итого Марий имел шесть сотен превосходных воинов, машины с обслугой, а еще и конный отряд. Были бы у врага маги или паладины...да, может быть, это стало бы не самым простым заданием. Но пара сотен голодных и деморализованных солдат были несущественной проблемой.

Щитоносцы выдвинулись вперед, расчеты запрыгивали на тяжелые повозки, наводя метательные машины - скоро огненный дождь обрушится на стены форта. Командиры подняли мечи, подавая центуриону знак о готовности.

***

- Сюда, - сэр Лонгард, безземельный рыцарь, чуть ли не потащил Хоффмайстера за собой. В метре перед ними огромная стрела пробила насквозь Шона. Сила была такова, что человека просто скинуло со стены. Тот, визжа, полетел вниз, на грязную площадь крепости. Церковенка давно полыхала, её крыша провалилась внутрь, похоронив под собой священника.
- Уходите оттуда! - крикнул он группе бойцов, махнув рукой. На соседнем сегменте легионеры взяли стену, и теперь орки рубили в капусту защитников форта. Сил, чтобы остановить эту волну, уже не было. Бежать было некуда, разве что в донжон. Тамошние солдаты уже опускали решетку, и у воинов оставались считанные секунды, чтобы успеть заскочить внутрь. Лонгард вытолкнул Луку на лестницу вниз, а сам принял удар меча легионера на латный наруч, и ответным колющим ударом насадил орка на бастард.
- Шевелитесь! - упершись ногой в торс рычащего орка, который видимо еще не понял, что его убили, рыцарь выдрал меч и поспешил вслед за солдатом. Оставшиеся в живых имперцы бежали вниз, к донжону. Кто-то спотыкался и падал, один отталкивал другого - словом, полным ходом шло хаотичное отступление. Отряд легионеров, вооруженные ручным тараном, быстро пробежал по мостику, ведущего к верхней части донжона, и начали колотить массивные двери. Кажется, вопрос падения Стигматы был лишь вопросом времени, но оставаться на улице означало неминуемую смерть.

Вы не можете просматривать этот пост!

- Я таки вижу человека, котогый понимает толк в вечегней тогговле! - заявил незнакомец. - Пойдемте с мной, ггаждане, Изя пгиведет вас куда надо! Изя, если что, ето я, - пояснил он. - Фгипогт такой фгипогт. - Он повел товарищей по закоулкам Старого Города и минут через десять затормозил перед неприметной дверкой. - Тетя Сага, я таки пгивел вам клиентов! - заорал он на всю улочку. Дверь приоткрылась. - В шабат, шлемазл! - из двери высунулас могучая рука, покрытая жестким курчавым волосом и отвесила проводнику оплеуху. - На маце будешь сидеть до самой хануки, мерзавец. Дверь распахнулась и перед товарищами предстала тетя ростом метра в два с роскошными усами. - Все для дорогих клиентов, - расплылась она в улыбке, запахивая цветастый халат. - Чего таки изволите?

Фронвин вздохнул.

- Я бы поставил жизнь сенатора под риск осознанно, если бы повез её по любому маршруту. Вы хотели бы, чтобы я погнал её по дороге, где точно засекли силы противника и нет никакой гарантии, что там нет еще действующих групп? Единственный выход был оставить её торчать на в космопорте до утра, пока мы не прочешем город. Так что не надо вот этих штучек, мне еще предстоит головомойка от начальства. Честно говоря, как лица, отвечающие за безопасность сенатора Адаен, вы должны понимать, что сам по себе визит на Роамни - это уже риск для её здоровья. Обстановка на планете очень тяжелая, гибель члена Сената Республики - ровно то, что надо для подрывных элементов на планете и за её пределами, чтобы разжечь тут огонь по-серьезному. Это было первое нападение, но я уверен, что оно будем не последним. Так что готовьтесь. Мы сделаем все возможное, но работают явно профессионалы. У меня есть предчувствие, что это была просто проверка наших возможностей. По поводу поддержки вооруженных сил Республики...это сложный вопрос. С политической точки зрения. Я предлагаю его обсудить вам с моим руководством. Лично я не могу сказать, что абсолютно против. Но это будет...рискованный шаг.

Танау попытался найти в свом датападе какую-то информацию, касательно Фронвина. Он не был достаточно большой шишкой, чтобы для него собирали подробное досье. Данные, которые Гил нашел, скорее всего были взяты из какой-то роамнийской базы данных, вытащенной слайсерами СБР. Да, такой человек действительно работал в службе охраны Верховного Совета. Возраст, место рождения, обычные данные. 42 года. Послужной список неплохой. Служба охраны Верховного Совета - организация с весьма широкими интересами и возможностями. Официально её отдел расследований должен заниматься покушением на высокопоставленных лиц, но на деле может влезть почти во все, что угодно. К информации на Фронвина прилагалась пометка, что он входит в "малый круг", группу, которая занимается особо важными делами. Скорее неформальная группа. В прошлом эти ребята подозревались в преследовании политических оппозиционеров и, возможно, подтасовкой на последних выборах, когда Раум Гессель пришел к власти.

Спидер выехал на дорогу к мосту, ведущему к скале возвышающейся над зелеными волнами. На ней стояло сооружение - скорее башня, чем крепость. Круглая, на широком основании. Здание окружено стеной, вышки, ворота. При подъезде ближе стало видно, что мост выдвижной, и может быть сдвинуть, отрезав это место от суши.

Машина остановилась у ворот, Фронвин предъявил документы. Они проехали внутрь.

Двое агентов выгрузили ни'кто и заволокли внутрь.

Помещения для допроса располагались ниже уровня земли. Камеры - в башне. Никакого лифта не было, только лестницы. Верхняя часть башни отсекалась большим заслоном, отрезая камеры. Никаких окон не было, система вентиляции не позволяла большинству разумных видов пролезть наружу.

В конце концов, они оказались в тускло освещаемом помещении под землей. Ни'кто уложили на металлический стол. Парочка дроидов, хорошо знакомых Даззлу по лазаретам ВАР - ИМ-6 и ДД-13 с многозначительной кличкой "Галактик Чоппер" принялись обрабатывать бластерную рану и приводить его в чувство. Как только ни'кто стал подавать признаки жизни, его подхватили и усадили на металлический стул, сковав руки за спинкой наручниками. Чужак осмотрел своих захватчиков с презрением и явным оттенком грусти, он явно был не рад тому, что остался в живых.

Фронвин в это время раздобыл датапад с данными, которые удалось достать по личности ни'кто. Он подошел с ним к пленному поближе.

- Так. У нас тут сидит Гхарри "Грязный" Чел, охотник за головами, которого в последний раз засекли на Коррелии полтора года назад, где у него были серьезные проблемы с законом. А еще мы знаем, что наниматели нашего приятия Гхарри не поленились начинить взрывчаткой грузовик, который они выдали его группе, чтобы прикончить всех свидетелей, когда операция пошла насмарку. Поэтому сотрудничество с нами - единственный способ спасти твою рогатую задницу. И не притворяйся, что хочешь себя угрохать, потому что у тебя это религиозное. Мы знаем что у тебя был конфликт с культом М'двешуу. В соцопросе на Корусканте пять лет назад ты указал, что ты...кхм...агностик? Вообщем, свалить на фанатизм не прокатит. Ты кого-то боишься, настолько сильно, что готов поджарить себя термодетом. Так что колись, и, может, мы сможем тебя защитить.

Гхарри мрачно глянул на следователя, отвел голову в сторону.

- Нихрена ты не знаешь, слимо. Я уже труп, мне все равно. И баба твоя мягкокожая тоже труп. Можешь ей так и передать. Это все, что ты от меня добьешься.

Фронвин глянул на Танау и Даззла и кивнул головой на задержанного.

Расположившись рядом с Танау в спидере, Дэззл снова поставил DLT на пол, зажав ее коленями. Вряд ли после всего произошедшего террористы решат повторить атаку, но теперь уже никто не заставит его отложить винтовку дальше, чем на расстояние вытянутой руки. Просто на всякий случай.

Откинувшись на спинку сиденья, ARC позволил себе на секунду прикрыть глаза. Перед внутренним взором снова возникла картинка падающего на землю детонатора. Да уж, если бы не джедай... Вряд ли бы их с Амоном задело, но соскребать ни'кто с брони пришлось бы долго. А теперь его везут на допрос. Мысли Дэззла перекинулись на Фронвина. Явно большая шишка, несмотря на то, что лично ведет машину. А уж если вникать в то, что он говорит... Хотя Тридцать Шестой решил помалкивать. Танау и сам может неплохо поставить на место зарвавшихся местных безопасников. А если понадобится его, Дэззла, помощь, намекнет.

Когда же умбарианец упомянул, что силы СБР на Роамни ограниченны, Дэззл невольно усмехнулся. Работа становилась все интересней. Интересно, не испугается ли этот Фронвин того, что Тридцать Шестой сейчас предложит?
— Я и Альфа-43 можем оказать содействие в расследовании происшествия, — он поправил ствол винтовки. — Нас готовили к работе за линией фронта и у нас есть соответствующий опыт. Сложившаяся на Роамни 3 ситуация заставляет расценивать местных террористов как прямых союзников сепаратистов, что позволяет применять к ним весь спектр методов, санкционированных военной разведкой Республики. В случае необходимости, можно будет запросить помощи у штаба Шестнадцатой Секториальной Армии или напрямую у Бригады Специальных Операций. Я думаю, ни мофф Кинтаро, ни генерал Зей, не откажут нам в поддержке.

И тогда на вашу уютную планету прилетит достаточно ребят в белых доспехах, чтобы вымести отсюда всю грязь. Дэззл улыбнулся под шлемом. Это было бы... интересно.

Общее. Финал.

- Побить? - Реми подумал о давешней полянке и сатире на ней. - Это может оказаться не лишним. Что ж, пойдем вон хоть за кустики, - кивнул он. - Агхар, посторожи тут, если не сложно. А потом я, если захочешь. - Он облизнул губы и галантно пропустил даму вперед. - Кстати, а как они узнают, если мне нужна помощь? - Поинтересовался он на ходу. - И быстро, это как быстро?

- Ушел по английски, - констатировала горничная, вставая и оттирая себя от следов проигранной стычки. Ушки она снова спрятала в карман, и поближе переложила свой большой нож Боуи - в следующий раз она будет гораздо осторожнее.
Хотя, нельзя сказать, что ей это совсем не понравилась - работа горничной, особенно у такого Хозяина, как её, предполагала всякое. и это был не худший вариант. Но...
- Мог хотя бы поцеловать на прощание, - надула губы она.

Одернув платье, Асия, осторожно ступая, продолжила путешествие по лесу. Интересно, что ещё тут можно увидеть?

Фрегат «Alati Fatum»

Салво привык доверять своим чувствам. Он отточил их на тренировочных полигонах родной планеты, в утопающих в грязи траншеях Транча, в темных, пропахших грязью и нечистотами кварталах ульев, в которые заводила его охота. Нигде они его не подводили. Да и вряд ли бы могли — имплантированный аугур-массив, информационные каналы которого были подключены к зрительным и слуховым нервам, не мог ошибаться. В крайнем случае, если какой-то сбой все же вмешивался в работу сенсоров, Пес всегда мог положиться на интеркератические импланты. Там нечего обманывать — это измененная ткань его собственных глаз, обученная видеть в темноте. Но если и глаза говорят, что видели это...

Темнота. Он перестался ее бояться. Если раньше она пробуждала иррациональный ужас, запрятанный в каждом, в самых глубинах подсознания и выбирающийся наружу в такие моменты, то сейчас, слишком полагаясь на технологию и собственную силу, он перестал бояться темноты. Они все — хотя, Кольт бы не сумел сказать, кто эти «все» — перестали ее бояться. Что полумрака, который сгущается в узком корабельном коридоре в промежутках между горящими в пол накала лампами, что непроглядной черноты за многометровым армированным стеклом иллюминатора обзорной палубы фрегата. Темнота коридоров и подворотен стала укрытием и союзником, а безбрежный мрак Пустоты — обещанием будущих богатств и успеха. Какая, однако, интересная штука — жизнь. Двадцать лет назад Салво ни за что бы не поверил, расскажи ему кто-нибудь, кем он станет и чего добьется. И как только это получилось и его занесло сюда?

Именно что занесло. Несмотря на то, что он занимал свой пост уже некоторое время, старший офицерский состав корабля воспринимал его как выскочку, который сбросив грязный и не раз простреленный плащ охотника за головами, сразу накинул на плечи шинель арх-милитанта. В общем-то, они не были так уж не правы. Скосив глаза на эполет на правом плече, он усмехнулся и подмигнул вышитой на нем песьей голове. Блеснувший в лучах очередной лампы крошечный рубиновый глаз будто подмигнул ему в ответ. Усмешка Пса стала шире. К черту это все. Пусть говорят что угодно. Даже называют псом. Он сам принял это имя. Пусть говорят — втихаря и за спиной. А кто осмелится произнести вслух в лицо... Что ж, такой смельчак очень скоро узнает, что пуля из кхаер-аддинского «Судьбоносца» способна пробить толстый лоб благородного офицера Флота ничуть не хуже, чем луч дуэльного лазпистолета. Да, грязнее и не так элегантно, — вместо того, чтобы вскипеть, мозг выплеснется на переборку, что только добавит работы палубной команде — но что поделать, Салво не был ни отпрыском благородной фамилии, ни академий и схол не заканчивал, а свисту и треску лазерного оружия предпочитал грохот и полновесную отдачу оружия огнестрельного. Это было... реальнее, наверное. Пока ему не предоставлялось возможности уменьшить поголовье подчиненных Луны, но все когда-нибудь случается в первый раз. Может, это даже станет началом... отличной дружбы, хех.

Наконец, «Бар Корво» принял его в свое дымное полутемное нутро. Псу нравилась здешняя обстановка. Как и то, что тут его никто не узнавал. Тяжелая флак-шинель, кобуры на ремне, ножны с ножом — вероятно, его принимали за одного из младших офицеров абордажного наряда или палубного армсмэна. Честный корабельный работяга, пришедший пропустить стаканчик-другой после своей вахты — выглядящий на фоне других посетителей одновременно и достаточно незаметно, чтобы к нему относились как-то по-другому, и достаточно серьезно, чтобы никому не пришло в голову просить у него пару тронов на выпивку. Нет, Кольт, может быть и одолжил бы, но... В общем, никто не пытался провести такого эксперимента — и к лучшему. Салво уселся за свой любимый стол, расположенный так, чтобы можно было без проблем контролировать и входную дверь, и проем, ведущий во внутренние помещения заведения — привычка, въевшаяся с годами, ничего тут не поделаешь. Водрузил на потертую столешницу толстостенный граненый стакан, до половины наполненный янтарной жидкостью. Заведение действительно было неплохим по корабельным меркам, офицерам бармен наливал из отдельно стоящей бутылки и это действительно был, как гласила этикетка, амасек. Пусть и не многодесятилетней выдержки, но вполне приличный. Впрочем, будь он даже из переработанного конденсата огнесмеси инферно-пушек «Адских гончих», — такое ему тоже приходилось пить во время войны на Транче — бионическая система пищеварения Пса все равно бы не взбунтовалась. Но по традиции, перед первым за вечер глотком, он закуривал сигарету. Щелчок зажигалки, струйка дыма, утекающая к подволоку — и Салво замер, вглядываясь в медленно затухающий багровый огонек. Снова вспомнилась тень в коридоре. Интересно, почему? Может быть, из-за того, что в помещении бара хватало своих. Может еще по какой-то причине. Не важно. Вспомнилась история с последним варп-прорывом и плачущими стенами. Салво мысленно поежился и постарался выкинуть из головы эту мерзость. Как бы то ни было, будет лучше, если он расскажет об этом капитану и Мамертину. И... нет, не самому Штайнеру, зачем. Все равно, все услышанное исповедником и даже лордом Рапаксом, вскоре ляжет Максу на стол. Личный визит только оскорбит Штайнера, намекнув, что арх-милитант не верит в плотность его паутины и в расторопность паучков. Усмехнувшись, Салво еще раз глубоко затянулся и выдохнув облако сизого дыма, поднял стакан...

Поступь. Док-17

Салво шел по левую руку от капитана, приотстав на полшага. Комбинезон и шинель сменила иссиня-черная панцирная броня. Серебряная насечка на гранях причудливо изломанных бронtпластин тускло блестела в свете доковых ламп, а отдаленно напоминающий собачью голову шлем висел на поясе по соседству с револьверными кобурами и пиломечом. Можно сказать, дань уважения — в любом другом месте, кроме Поступи, шлем красовался бы на голове Пса, а гермопечати брони были бы закрыты. Он даже не взял с собой тяжелый стаббер, ограничившись висящим за плечами дробовиком. Заметив приближающуюся группу, он скосил глаза — нет, не на песью голову на отсутствующем вместе с шинелью эполете, а на своего капитана. Судя по реакции Флавия Рапакса, проблем тот не ждал. Во всяком случае таких, с которыми они бы не справились. Неплохо. Кольт не очень хотел начинать пальбу в первый же час пребывания на Поступи. Так что вместо того, чтобы достать револьверы, он решил просто получше разглядеть визитеров.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

От лица всех пролетариев и жертв политических репрессий на ДМе.

Rakot, вернись и наведи порядок! Скажем "НЕТ" произволу девочек! ДМ - для игр в модулях, а не для игр во власть!

Нам важен твой "+"!

815.М41. Система Фурибундус

Тьма и холод межзвездной пустоты. Незримые в ней осколки тысячелетия назад исчезнувших с лица вселенной планет, ведущие свой вечный танец вокруг яростной звезды. Плюющийся во все стороны сгустками огня багровый шар в центре системы, который, подобно мантии, усыпанной драгоценными камнями, окружает облако раскаленного газа и оплывших, светящихся от жара камней, обломков расколовшегося спутника звезды, что не выдержал постоянных ударов плазмы, которые на него обрушивал Фурибундус. Furibundus. Неистовый. Лишь человек, отчаянный человек или неизмеримо гордый человек, рискнет назвать подобное место своим домом. Лишь обладающий огромной властью и возможностями человек рискнет бросить вызов стихии, не ограничиться надменными словами и начать этот дом строить. И лишь очень терпеливый или жестокий человек доведет это дело до конца.

Парсимус Девайн был жестоким, гордым и могущественным человеком, и парящая вокруг Фурибундуса Поступь стала его отражением.

Пустота беззвучна – по четким, формализованным законам, которые собирают в великие архивы служители Бога Машины. Но вселенная может кричать от боли – что знает каждый, кто наделен даром (или проклятьем) чувствовать потоки Имматериума в достаточной мере. И каждый раз, когда корабль, скользящий по волнам демонических эмпирей в тонком коконе Поля Геллера прорывает ткань реальности, вселенная издает стон боли. Тьму разорвало пятно бурлящего всецветья, моментально превратившееся в будто бы пополам разрезанный ножом мыльный пузырь, из которого, доли секунды спустя, стрелой вырвался корабль. Пузырь лопнул, и мгновения еще просуществовавшие в реальности его остатки, истончаясь на глазах, протянулись за имперским фрегатом, напоминая щупальца ксено-хищника, не желающего упускать свою добычу.

Корабль снизил скорость и начал совершать широкий поворот, выходя на курс, ведущий к звезде. Изредка вспыхивали батареи, уничтожая небольшой, но имеющий небольшие шансы пробить защиту пустотных щитов метеорит, но чаще звездные камни просто сгорали в энергетическом поле, окружающем фрегат. Крупные же препятствия войд-мастер обходил на безопасном расстоянии, благо аугур-системы позволяли обнаружить их за десятки тысяч километров.

Это был хороший переход, и команда Alati Fatum имела все основания гордиться собой.

Эрин Джохет Ортелиус. Иглы, пронзающие плоть.

Корабль вырвался из Имматериума, и наконец-то, за долгие недели пути, Навигатор смог закрыть свой третий глаз. Это был тяжелый переход, и чтобы успеть к заданному Вольным Торговцем сроку, Ортелиусу пришлось прибегнуть к ритуалу Дома. Слуги в стерильно чистых белых одеждах устремились в помещение, спеша выполнить свой долг и оказать посильную помощь – на время полета доступ в зал Навигации был закрыт для всех, кроме самих Навигаторов. Все две недели пути сквозь Имматериум Джохет был один в этом просторном помещении, увешанном бордовыми стягами дома Ортелиусов. Заботу обо всех его примитивных биологических функциях брал на себя трон, к которому он был, фактически, прикован сотнями трубок, контактов и проводов, связывающих его разум и тело с Духом Машины "Alati Fatum". Искусственно подавалось даже пламя, следы которого проходили через всю изящную белую руку длинными пятнами, покрытыми ссохшейся багровой коркой, через трещины которой сочился гной.

И волнами по всему телу от руки разливалась боль. Организм был слишком истощен, чтобы сопротивляться ей, а сознание слишком утомлено, чтобы заблокировать единым волевым усилием. К счастью, медикусы дома знали свое дело, и сквозь общую пелену боли пробилась новая, обозначающая пронзающие кожу иглы с лекарственными, успокаивающими и наркотическими веществами. Одновременно лекари приступили к врачеванию ожогов, а посвященные в тайны Бога-Машины техножрецы осторожно отсоединяли от вживленных в позвоночник и череп имплантов провода трона.

Наркотическое забытье начинало настигать Навигатора, мерные литании, сопровождающие размыкание каждого контакта, доносились будто сквозь толщу воды, а короткие вспышки боли и жжение мазей, въедающихся в опаленную руку, становились все слабее и слабее. Последнее, что увидел Ортелиус перед тем, как потерять сознание, было обеспокоенное лицо племянницы.

А потом Навигатор заснул, и приснился ему сон, про то, что он весь – рука, которую пронзают острые медные иглы.

Лосен Утмеркет. Узкий Фарватер

Впервые за последние две недели мостик кипел жизнью. На время полета сквозь варп большая часть функций управления кораблем переходила к в Зал Навигатора. Вдвойне можно было это сказать о мостике "Alati Fatum" – два из трех его уровней были предназначены исключительно для полного контроля над судном в бою. В Имматериуме же идут другие сражения, в которых способные пробивать пустотные щиты и многометровую броню пушки бесполезны.

Но не сейчас. На экранах, выводящих собранные духом машины воедино данные аугур-систем, ярко синюю линию, отмечавшую их курс, пересекали сотни багровых линий – траекторий достаточно крупных и опасных метеоритов. Двигающиеся вдоль них символы, показывающие скорость, приблизительный объем и массу объектов, один за другим гасли при приближении на расстояние выстрела защитных батарей, но сильно меньше их не становилось. Чуть ниже от своего места рулевого Утмеркет видел толстую фигуру Ливингстона, к которому тянулись связки увешанных печатями чистоты проводов из трех или четырех когитаторов. В движениях своих Мастер-Артиллерист сейчас весьма походил на пианиста, но снабженное целыми ярусами усыпанных клавишами панелей было не органом, а пультом подачи сигналов готовности командам зенитных и орудийных установок. Из-за спины, с командного трона донесся глубокий, грудной голос.

- Мастер Утмеркет, полный вперед. Капитан Рапакс назначил точные сроки. И я не намерена подводить его. Избегайте лишь крупных астероидов, Мастер Ливингстон позаботится об остальных.

Доминик Луна, Старший Помощник "Alati Fatum", экс-Коммандор фрегата Имперского Флота "Avenging Fury". В отсутствие Флавия Хакста – главный человек на мостике и на корабле вообще. История о том, как она и ее офицеры покинули Флот, была окутана тайной, и вряд ли кто-то помимо самого Рапакса и человека, порекомендовавшего Доминик Вольному Торговцу, знали истину о том, как она оказалась без корабля и на Поступи.

И сейчас думать об этом не было времени – все внимание Мастер-Рулевого было сосредоточено на штурвале и поступающих по MIU-линку данных. Дорога к этой проклятой станции никогда не была легкой, а сейчас просто кишела крупными метеоритами. Скорее всего, на огонек Фурибундуса заглянула еще одна комета…

Марк Кассий Гней. Запись 19-А от 9045815.М41

Духи Бога-Машины, населяющие "Alati Fatum" были довольны. Все необходимые литании были прочитаны, церемонии исполнены, и инструкции соблюдены. Все работало, как хорошо отлаженный часовой механизм, и у Кассия было достаточно свободного времени, чтобы посвящать его хобби. Более того, казалось, будто бы в ответ на заботу фрегат сам дает ему все необходимое для увлечения генетора.

Последний из таких "подарков" извивался в метровом тубусе из армированного стекла, прилепившись покрытым ворсинками хоботком к внутренним стенкам и делая, судя по всему, всасывающие движения. Хитиновый хвост дергался из стороны в сторону, а воздушные мешочки, закрытые подвижными ребрами, лихорадочно раздувались, меняя цвет с мертвенно-синего на кроваво-красный с каждым движением. Образец представлял из себя значительную опасность, являясь паразитом, и команды дезинфекции уже отправились на зачистку. Хотя у "Вивисектора" уже были мысли о более элегантном решении – исходя из того, как проходил процесс спаривания паразитов. Но для этого нужны были реагенты, отсутствовавшие в лаборатории – разве что на Поступи удастся пополнить запас…

Интересные данные также давали наблюдения за экипажем и регулярные вскрытия. Процент микромутаций, как среди получающих постоянные дозы радиации работников в секциях, близких к плазменным реакторам и двигателям, так и обитателей территорий с пониженной гравитацией и неполадками системы жизнеобеспечения (которые до сих пор беспокоили корабль, несмотря на титанические усилия, вложенные магосом в их модификацию), оказались меньше среднестатистических данных по Имперскому Флоту. Но выборка, да и анализируемый период были относительно невелики, а, значит, недостоверны – в последний раз значительное количество объектов для вскрытия (579 штук) поступило, когда вторжение сущности из имматериума стоило кораблю трех секций шестой палубы, включая целых десять древних когитаторов и центр гравитационного контроля. Не говоря уже о сотнях обслуживающих сервиторов. Хуже того, трупы были загрязнены порчей варпа и в значительной части своей фрагментары, и вместо сервиторизации их пришлось сжечь. Некоторые, оказавшиеся слишком активными для мертвецов, даже до вскрытия.

Огорчало, пожалуй, одно. У ползучего картофеля, выращиваемого в лишенных гравитации оранжереях, начали проявляться каннибалистические наклонности, которые получили выражение в попытках захватить секции с ползучими же помидорами. Конечно, учитывая их близость по категории рода, можно было ожидать гибридизации, но пока все выглядело так, как будто картофель высасывает питательные вещества из помидоров…

Мамертин Лейтфрид Бертахар. Мраморный ангел.

Безумие. Проклятие. Одиночество. Смута. Сомнения. Страх. Защищать от них – долг корабельного исповедника, ибо в руках его находится забота о душах команды корабля, тысячах, нередко – десятках тысяч. Корабль – это город, летящий сквозь пространство к цели, которая неведома большинству его жителей. Впрочем, так ли это отличается от реальности обычного города где-нибудь на задворках Империума? Люди живут, работают и умирают, часто не зная, какую пользу принесло их существование и какой локальной цели оно служит. Но это им и не нужно. Единственное, в чем должен быть уверен каждый имперец – то, что его жизнь и повседневные действия направлены на службу Императору. И в том, чтобы донести эту простую истину, и состоит работа священника. Тяжелая работа.

"Alati Fatum" – относительно небольшое судно, и как создатели его, так и люди, занимавшиеся реконструкцией после событий, которые предшествовали переходу корабля в собственность Флавия Хакста Рапакса, не нашли места для того, чтобы установить настоящий храм. Бертахар помнил величественный зал боевого крейсера "Stormwind", украшенный мозаичными ликами святых, сквозь которых лился искусственный, а, когда броневые плиты опускались, настоящий свет звезд. И контраст с высвобожденными под нужды Имперского Культа техническими помещениями "Alati Fatum" удручал.

Самым близким к понятию храма стал склад X-1140, лишившийся во время реконструкции доступа к системе распределения груза. Помещение подчистили, покрасили, освятили, нанятые художники с благословения приступили к написанию настенных икон… В глубине алтаря даже хранился небольшой реликварий с обладавшими весьма высокой степенью аутентичности останками святых. Зал вмещал около тысячи человек, и служба шла практически непрерывно, а молитвы, читаемые священниками, транслировались по внутренним системам корабля именно отсюда.

В целом паства была спокойной. Среди них были воры, убийцы, грабители, насильники и прочие всевозможные подонки, захваченные вербовочными отрядами на разных мирах сектора Каликсис и Пространства Коронус. Были и профессионалы, солдаты, войдсмены и техники, которых нанимали за полновесные троны. Много было пилигримов, которые попали на Поступь, но не смогли продолжить свой путь или вернуться в Каликсис, потеряли на станции все свои деньги и чтобы выжить продали себя в кабальное рабство. Разные люди, объединенные единой верой. Крепкой – из всего экипажа за недели пути сквозь варп лишь пара сотен сошли с ума и были казнены, и всего две небольших (по пять-десять человек) еретических ячейки было выкорчевано корабельными искателями ведьм. Но это прекрасно вписывалось в обычную картину происходящего на кораблях, и по-настоящему огорчала миссионера совсем другая история.

Маркус Гней, монах-скульптор, которого миссионер Бертахар каким-то чудом нашел в бесчисленной толпе пилигримов, мог бы, наверное, стать великим. Его история, рассказанная на исповеди, была весьма проста – завистники его мастерству оклеветали мастера перед местным епископом, и не только работы Маркуса не были одобрены, но и сам он был наказан, и приговорен к покаятельному паломничеству. На Поступи же его ограбили, пленили и продали одной из вербовочных команд "Alati Fatum". И, не иначе как благодаря милости Императора глаз Лейтфрида упал на наброски картины, которую бедняга делал в перерывах между сменами.

Упускать такой талант, особенно в условиях нехватки искусных художников и средств, выделяемых на поддержание Культа Императора на корабле, было бы грешно, и Гнею дали возможность работать. Его статуи были великолепны, и даже часть алтаря "храма" была сработана именно им. Но последняя… Статуя Святого Друзуса, первого святого Каликсиса, которого чтили выше всех святых, кроме общеимперских, больше трети экипажа корабля, должна была стать истинным шедевром. Воскрешение святого, и ангел, склоняющийся над распростертым телом. Маркус утверждал, что ему было видение, в котором будто бы он сам присутствовал при этом чуде, и, насколько мог сказать исповедник, скульптор истово в это верил. И эта вера вдохновила его на настоящее чудо. Композиция, которую он создавал в мастерской, могла бы стоить тысячи, если не десятки тысяч тронов – детальность изображения поражала. Черты лица были, вне всякого сомнения, живыми – точнее, в них возвращалась ушедшая почти уже жизнь, волосы струились, глядя в полуприкрытые глаза нельзя было избавиться от ощущения, что они вот-вот откроются, когда менялось освещение, туника облегала анатомически подробнейшее тело, там, где ее прорвал клинок убийцы, казалась пропитанной кровью. Ангел, склонившийся над святым… ангел был божественен – иных слов просто не было. Подобную красоту Бертахар видел лишь несколько раз в жизни, и нетерпеливо ждал, пока скульптор закончит работу над лицом.

И, спустя недели, проведенные в строгом посте, молитвах и работе, Маркус закончил свое творение. Но когда миссионер заглянул под скрывающий скульптуру холст, не восхищение его охватило, а ужас. Черты лица ангела не были человеческими. Даже отдаленно. Над святым склонялось чудовище, прекрасное телом, но с отталкивающими, пугающими птичьими чертами. Скульптора, который, судя по всему, не понимал, в чем дело, изолировали, как и созданное им. Заняться ими прямо перед выходом из варпа Мамертин не мог – духовное состояние людей на борту многое значит в такой ответственный момент, и проповедь должен проводить самый искусный священник, способный зажигать сердца огнем, что отпугивает рвущихся к ускользающей добыче даемонов.

А тут еще эта история с тенью, о которой рассказал Салво Кольт…

Салво "Пес" Кольт. Прозрачные Тени.

Это случилось где-то неделю назад – на ставшим привычным за проведенное на корабле время маршруте из сенсориума в «Бар Корво», одно из самых приличных заведений этого типа на третьей палубе. Да и, возможно, вообще на фрегате. Разумеется, оставались еще элитарные учреждения для офицеров, перекочевавшие вместе с нанятыми экс-офицерами Флота, и имевшие все свойственные этому виду "закрытых клубов" недостатки. Одним из которых, возможно главным, было то, что арх-милитант, несмотря на его позицию на корабле и в личной свите Вольного Торговца, там не был "своим". Разумеется, не пустить бы его никто не посмел, но повода для того, чтобы продырявить одного-двух офицеришек долго бы ждать не пришлось – перешептывания за спиной, усмешки, издевательская вежливость к неотесанному чужаку и надменность офицеров Флота, пусть и бывших.

Разумеется, и на Alati Fatum были места, где можно было отравиться бузом, перегнанным разве что не из технического спирта, получить по морде в пьяной драке, испачкать одежду чьей-то еще не высохшей блевотиной, нарваться на местную банду и, как следствие, лишиться денег, ценностей (не приведи Император хранить свое состояние в золотых зубах) и иногда даже жизни. Причем все это было актуально даже для "Пса" - на нижних палубах не всегда знали в лицо или по описанию самого Вольного Торговца, не говоря уж о свите.

Всегда готовый выслушать бармен, приглушенный свет, разделенные столики, тихая, ненавязчивая музыка и старого вокс-проигрывателя, неторопливо разгоняющий скапливающийся под потолком сигаретный дым вентилятор. Держала его банда со странным названием Тексор, и клиентами были самые разные люди. Младшие офицеры, дослужившиеся до своего положения сами, охотники за головами, ловчие и трубари, инженеры и начальники групп рабочих, не слишком высокого чина священники и патриархи перекочевавших на "Alati Fatum" корабельных династий…

Залитый тусклым светом (стандартная процедура отключения части ламп для ослабления нагрузки на священные генераторы во время перехода через варп) тоннель был еще более пуст, чем обычно. Вообще говоря, учитывая, что он никогда и не был людным, "более чем обычно" значило, что Кольт в нем был один. Почти – хваткий взгляд приметил какое-то движение, тень, мелькнувшую на повороте. Однако, когда Салво сам добрался до места, где коридор менял направление, уходя вглубь корабля, никого видно не было. Впрочем, это ни о чем не говорило – вполне возможно, какой-нибудь трубарь или житель межпалубных секций скрылся через потайной ход, которыми корабль изобиловал. Техножрецы и инженеры "Вивисектора" до сих пор не смогли составить хоть сколько-нибудь полную карту технических тоннелей. Не раз и не два "Пес" задавался вопросом – как могли образоваться подобные "касты", если люди вернулись на "Alati Fatum" относительно недавно. Ответа не было. Отловленные и допрошенные либо говорили, что знают лишь те ходы, которыми постоянно пользуются, либо ссылались на инстинкты и "руководство Старших". Последнее особо беспокоило, но пока ни с одним из "Старших" побеседовать не удавалось.

Вряд ли бы арх-милитант придал этому какое-то значение, но спустя пару дней, когда он снова направлял стопы свои к «Бару Корво», он вновь увидел эту тень. Только на этот раз она оставалась неподвижной достаточно долго, чтобы Кольт успел пройти половину разделявшего их расстояния, и исчезла, растворившись во вспышке перегревшихся от внезапного скачка напряжения ламп. Но до этого Кольт успел довольно четко увидеть, что очертаниями тень напоминала сгорбившегося у стены человека. Только вот он был абсолютно уверен, что ни один из источников света не был расположен так, чтобы подобную тень что-то могло отбрасывать. Записи вживленных аугуров оказались пусты – но детально изучить их с помощью корабельных техножрецов Салво не успел. Единственное, на что хватило времени перед прибытием на Поступь – сообщить капитану и всем, кто мог как-то помочь разобраться в этой явно связанной с потусторонней чертовщиной загадке, и приставить к загадочному месту охрану с прикрепленным священником.

Но история, как говорило чутье "Пса", была далека от завершения.

Макс Штайнер. Шепчущий в ночи.

Очередная тень-призрак. На этот раз на пути к бару "У Корво". Слухи о подобных… аномалиях ходили давно, но агентам Штайнера не удавалось подтвердить их правдивость. Но с первым достоверным свидетельством настала пора действовать. Отметить все места, о которых говорилось в пьяных разговорах, в постелях проституток, в перерывах между сменами и в устных докладах лидерам корабельных банд. Поставить наблюдателей и ждать, пока тени снова проявятся. Слушающий Шепоты знал, чем может обернуться небрежение к знакам, которые подавал корабль. Та история с плачущими стенами обошлась Вольному Торговцу в сотни тысяч тронов и пятьсот семьдесят девять человек – и ни у кого не было желания, чтобы нечто подобное повторилось.

Но, хотя это донесение и было самым важным за последние несколько недель, на рабочем столе Штайнера лежали десятки других. Распечатки, вокс-записи, написанные от руки записки, всякий мусор с начертанными на нем кодовыми знаками… на этот стол стекалась информация со всего корабля, из самых разных источников, некоторые из которых и не подозревали, что служат шпионами для корабельного Мастера Шепотов. Или будут служить в самое ближайшее время…

Агент, внедренный в банду Рукорезов (милые ожерелья из полусгнивших пальцев и отрубленные руки на цепочках у "офицеров") сообщал, что намечается серьезный передел собственности на пятой палубе. Согласно его донесению каким-то образом Рукорезам удалось достать крупнокалиберное оружие, подозрительно напоминавшее стандартные дробовики патрульных команд.

Бармен одного из офицерских клубов сообщил, что младший лейтенант Крейд Гонован высказал недовольство Доминик Луна – ее толерантностью "со всяким отребьем, занимающим ключевые посты" и был бит по морде. В весьма литературно составленном доносе сквозило удовлетворение последним фактом.

Слуга, приставленный к астропатам, опасался, что его прикрытие под угрозой и жаловался на галлюцинации и постоянные головные боли.

Агент, внедренный в одну из команд дезинфекторов, сообщал об очередном виде паразитов. Неприятные твари, судя по описанию – прячутся в теплых технических коридорах под потолком, захватывают жертву длинным хвостом, душат и откладывают в труп яйца с относительно небольшим периодом инкубации. К счастью, ситуацией уже занялся "Вивисектор" – лично.

Координатор команды, наблюдающей за Навигаторами, с прискорбием констатировал, что еще одна попытка внедрения была пресечена. Определенно, оперативные агенты дома Ортеллиус обладали высочайшей классификацией в своем ремесле - хранить тайны дома. Одиннадцатая проваленная операция…

Вокс-запись, разговоров священников о том, что с новой статуей возникли какие-то проблемы, а скульптора бросили в карцер.

Толстая кипа донесений из сенсориума, добрая половина которых касается Флавия Хакста Рапакса, который стал злоупотреблять визитами в это заведение.

Чуть в стороне от бумаг лежит подарок банды Тексор за "покровительство" – изящная деревянная коробка с тремя наполненными ярко-оранжевой жидкостью металлическими шприцами и инструкцией, составленной на Высоком Готике. "Оборотень" – редчайший наркотик, позволяющий в буквальном смысле превращаться в кого угодно, пусть и на относительно недолгое время. Лицо, подчиняющееся мысли – достаточно просто посмотреть на изображение человека... Производитель неизвестен, поставщики предпочитают оставаться анонимными – некогда ими были малигрисианские техно-еретики, но после охоты, которую устроили на них силы Инквизиции и Адептус Механикус, этот канал стал практически недоступен. Откуда эта редкость у Тексор? Штайнер не знал.

Во всяком случае там, где "Alati Fatum" принял на борт последний груз, достать они "Оборотень" не могли. Сенешаль знал это абсолютно точно, поскольку сам выбирал поставщиков "барража", и весьма неплохо представлял себе их производственные возможности. Совершающий короткие прыжки между системами перерабатывающий комплекс, принадлежащий небольшому конгломерату наркоторговцев – после недавнего конфликта с какими-то пиратами они потеряли часть своих лабораторий и стационарную базу и вынуждены были скрываться. Хотя для того, чтобы выйти на них, пришлось хорошенько потрудиться, выгодность сделки окупила все затраты – как минимум в три раза. А если удастся найти подходящих покупателей, то раз в пять-шесть.

Такие на Поступи, куда направлялся фрегат Вольного Торговца, насколько знал Макс Штайнер, были. Он вообще чего много знал.

Флавий Хакст Рапакс. Известие

Вольный Торговец свободное время, которого в варпе оказалось неожиданно много, поделил между своим кабинетом и сенсориумом. В первом он преимущественно спал, удобно подложив под голову донесения подчиненных, а во втором пил дорогой амасек, принимал элитные наркотики и трахал дорогих проституток. Иногда выезжал на охоту за всякой дичью в тоннели "Alati Fatum" или произносил воодушевляющие речи по внутренним вокс-каналам. Все равно делать было практически нечего – ни с одной серьезной проблемой команда корабля за полет не столкнулась. Даже переговоры с поставщиком наркотиков были так скучны, что где-то на половине Вольны Торговец просто оставил это дело на Мастера Шепотов и Высшего Фактотума. И ни одного сражения…

А вот когда фрегат прибудет на место… это уже совсем другое дело. Потому как около месяца назад поступило астропатическое зашифрованное сообщение, валявшееся сейчас где-то в кипе неразобранных бумаг.

"Есть новости. Где обычно. А.Б."

Александр Белл, сын Рихарда Белла, бывшего самым преданным человеком отца Флавия. И, как и сам Рапакс, он горел желанием узнать, что случилось с его отцом. Вот только странствиям в поисках ответа он предпочел сбор информации в лабиринтах Поступи. И, судя по всему, что-то нашел.

815.М41. Поступь. Док-17

Долговременный контракт на ремонт и обслуживание "Alati Fatum" был заключен с Доком-17А, который контролировала банда, носящая говорящее название "Висельники". Тяжелые ботинки, штаны из прорезиненной ткани камуфляжного цвета, весь красный спектр оттенков у курток и непременный атрибут – петля удавки на шее, которую "Висельники" носили наподобие галстука. И чем выше ранг у бандита, тем более красочна эта петля – у главаря, Босса Чу, она вообще была сделана из золотых нитей и, судя по всему, доставляла значительные неудобства своим весом. Самые младшие члены банды носили обычную пеньку, вышибалы не брезговали костяными украшениями, а инженеры и ремонтники вплетали в удавку гайки и шестеренки. Вот и сейчас, на посадочной площадке, пока сдвигались толстые плиты воздушного шлюза, стояли ремонтники с толстыми удавками, увешанными поблескивающими в свете прожекторов винтами, повязанными поверх скафандра.

И дело свое они знали – давление быстро пришло в норму, как и состав воздушной смеси. И по отмеченному желтой разметкой коридору, через еще один шлюз, Вольный Торговец и сопровождающие его люди вышли в док.

Который, по крайней мере при виде из космоса, представлял из себя полукилометровую трубу диаметром в примерно пятьдесят метров. Изнутри же он гораздо больше напоминал какую-нибудь улицу Подулья – вдоль стен тянулись разные, но явно не запланированные архитектором строения, некоторые из которых внушали опасения одним своим видом. Разные опасения – "в эту дыру лучше не заходить опасение", "как эта конструкция еще не развалилась опасение", "знаю я этих портовых шлюх опасение". Значительная часть технических сооружений явно не первый десяток, а то и сотню лет использовалась не по назначению, и любому правоверному жрецу Бога-Машины было бы больно даже предположить, что стало с населявшими эти помещения духами…

"Alati Fatum" прибыл, по внутреннему времени Поступи, ночью, и людей на улице было относительно немного. Вдали, ближе к кольцевой трассе, правда, было какое-то столпотворение, но на таком расстоянии различить причину его было проблематично. Чуть поближе дремали извозчики (любой вид транспорта за ваши троны), вокруг которых прыгал мальчишка, пытаясь разбудить и указывая в сторону высадившейся Свиты Вольного Торговца. Пара наркоторговцев спешно сдергивала парусину с лавок и, яростно жестикулируя подгоняли сервиторов, таскающих стальные ящики с товаром из выглядящих подобно военным дотам домиков. Пара патрулей "Висельников" продолжала обход, не обращая на прибывших особого внимания, – забота о безопасности Вольного Торговца благоразумно была вычеркнута из условий контракта.

Внимания, пожалуй, заслуживала лишь одна группа людей, довольно быстро приближавшаяся к ведущим на посадочную площадку шлюзам дока. Настолько быстро, что спустя менее чем минуту стали различимы черты лиц. В центре семенил, перебирая ногами низенький человек в богатых, но аляповатых одеждах желто-черного цвета. Прическа его представляла собой забавное смешение пучков волос и торчащих во все стороны проводов и антенн, в которых легко можно было узнать подтип аугур-систем. Лицо, выделявшееся толстыми губами (верхняя была выкрашена в золотой цвет, а нижняя – в черный) и толстым рябым носом, в который вела ребристая трубка откуда-то из-за спины, лоснилось от пота. Глаза бегали. Руквуд Барн, Голос Наместника Поступи. Вокруг него в защитной формации шагали сжимающие в руках штурмовые лазганы "Неприкасаемые" в своих полосатых черно-желтых панцирных доспехах. Числом шесть. Лица, как обычно, были скрыты масками.

До того, как Тантус Моросс возвысился до своего нынешнего поста, его банду называли просто "Осами" за характерный рисунок на броне и цветовую гамму его. После захвата власти его техноварвары получили новое название и, так сказать, апгрейд. Заботясь о личной безопасности он отвалил кругленькую сумму еретехам, и сейчас "Неприкасаемые" были одними из самых серьезных бойцов на Поступи – во многом за счет того, что от людей в них оставалось очень и очень немного. Бионические руки, ноги, органы чувств, вживленная броня, внутренние инжекторы боевых наркотиков и подавители боли. Ходили слухи о вживленной взрывчатке, которая уничтожает "Неприкасаемых" при попытке допросить их.

Но сейчас вряд ли стоило опасаться конфликта. Если здесь был Голос, то значило это одно – либо сейчас Вольному Торговцу предложат вступить в весьма временные права Лорда Поступи, либо сообщат, что кто-то другой уже занял это место. И судя устрашающим контурам "Perpetuus Virtus" в доке 3А, шансы на первый вариант развития событий были ничтожно малы.

— Значит, кроме винтовки у тебя ничего нет? — спокойным голосом поинтересовался Хайнц. — Отлично.
Не меняя тона, он скомандовал остальным:
— Огонь.

С головой нырнув в рафинированную прохладу лимузина и опустившись на чуть слышно скрипнувшее мягкое кожаное сиденье, Венг с удовольствием вытянул ноги. При длительных перелетах и поездках, когда приходилось долго держать ноги согнутыми, левое колено, свернутое еще четыре года назад берновской алебардой, начинало нещадно ныть. А сейчас просто сказка. С таким комфортом он ездил впервые и это начинало ему нравиться. Постепенно из памяти стиралась суматошная, заваленная грязным снегом Москва, серое низкое небо, все проблемы почти уже закончившегося года... Чуть улыбнувшись, Максим снял кепку и натянул ее на колено. Теперь осталось только расслабляться. Благо в магазины ему было не нужно — сувениры могли погодить, шмотки уже лежали собранные в рюкзаке, спасибо фирме 5.11, а роуминг на телефоне по привычке оплачивался уже лет пять как без перебоев. Чисто на всякий случай, лучше перебдеть, чем потом перебздеть, как говаривал клинический пулеметчик Майки.
— Он сказал поехали и махнул рукой. — Усмехнулся Венг, поворачиваясь к окну и готовясь запоминать пейзажи незалежной южной африканщины.

Дорога прошла просто отлично. Ну хренли, кожаное кресло лимо это вам не самопальная турель за "люстрой" джипа "Урал-Патриот", а юарский асфальт и даже грунтовка — не целинное заснеженное поле под Калугой. Тогда от полета в снег при прыжке на очередном ухабе Макса спасла только привычка найтоваться карабинами ко всему торчащему и Яр, вовремя поймавший за эвакпетлю. А появившиеся вскоре в руках пиво так вообще сделало мир более чем уютным. А от вида затриксовой фермы Максим на пару секунд впал в самый настоящий, годный для палаты мер и весов, охуй.
— Ну ты, блин, Затря... рабовладелец. Себастьян Перейра, торговец черным деревом, мать твою. Надо было купить в магазине пробковый шлем или, на крайняк, соломенную шляпу. — Забросив рюкзак на плечо, Венг потопал к примеченному малому дому, намереваясь расположиться там, по здравому рассуждению решив, что чем меньше народа и чем дальше спальное место от бассейна, тем будет тише. Выбрал подходящую спальню, кое-как разобрал вещи, попутно сменив штаны на шорты, водрузил на стол ноут. Скребанув в затылке, не удержался, проверил ДМчик. Залицезрев на глагне очередной тучепост с +1488 и "зубами-в-асфальт", ухмыльнулся — приятно, что в этом мире, похожем на трепещущий под ветром лепесток сакуры, хоть что-то остается неизменным. Отписав родным-знакомым-подругам что все нормик, он добрался и переходит в готовность №1 к употреблению и от греха подальше закрыв ДМ-чатик, Макс вырубил ноут. Все, нахрен-нахрен, цивилизация. Только африка, только алкоголь и сочне мясо. "Вернем ненависть в хардкор!" — как говорил все тот же Майки. С этими мыслями Макс и отбыл в зону упарывания, то бишь к бассейну.

Упоролись на отличненько. Последний раз такое было если не на Закрытии, то где-то в "Бундоке". Начав достаточно мощно и выкушав разом граммов стописят виски и залакировав темным пивом, Венг ощутил, как живительное тепло Энергии Упарывания начало растекаться по телу. Усевшись на один из шезлонгов, он вгрызся зубами в сочный кусок баранины. Свинятина или коровятина, конечно, кошернее, но в таком варианте — с маринадом и специями — да бара-а-а-ашек зашел очень бодро. Отправившись за второй порцией, он заодно прихватил пару бутылок пива и облюбованный им вискарь. При грамотном подходе вечерок обещал стать на диво ебанутым в хорошем смысле. А ведь это еще разговоры не начались...

— ... Да бля, Фридя, ну вот хренли ты упертый как поляк? Я говорю, там уже ничего не исправишь, Господь, жги! — Активно жестикулируя пивной бутылкой, втолковывал непреложную истину Алексею. Тот понимал с трудом и желание вмазать ему по иичкам для ускорения когнитивного процесса было сильно. Но нет, с друзьями так не поступают. Даже если они упертые почище тех баранов, которых насаживают на вертела. — Ну давай я тебе еще раз по порядку объясню...

— ... Не, ну там фишка в чем. Она ж это, мо-о-одульная. Плюс рельсы. Сам понимаешь, какой из этой масады можно бластир собрать при желании-то... — Присевший на уши с ваффен-дрочем Сумасшедший Алексашка отвлек Венга от второго литра темного. Ну захотелось чулавеку поговорить за железяки, почему бы и нет. — Я бы вот себе взял гражданскую с std-стволом, только кто ж ее привезет в Ту Страну...

— ... Во бля. Каж... кажется, вечерок перестает быть томным. — Слегка запинаясь, пробормотал Макс, наблюдая как Мортец, чего-то не поделивший с Вылегом, начал прессовать последнего. — Эй, Морт, оставь ты его. Ну бля, солдат котенка не обидит, хули? Мужики, кто ваще понял, что тут стряслось?..

... И все в таком духе. С какого-то момента наступило затемнение, благоразумно отключив память. Проснулся Максим на то же шезлонге у бассейна, изрядно промокший и с шумящей головой.
— Эй, есть кто живой? — Негромко позвал Венг, тут же закашлявшись. Пошатнувшись, привел себя в вертикальное положение. Огляделся в поисках лекарства. Рюкзак с аптечкой остался в комнате.
— Значит лечиться будем подручными средствами. — пробормотал фошшыст, нацеливаясь на початую бутылку темного. Нужно было сделать зарядочку, разогнать вчерашний градус...

Лимузины синхронно развернулись и направились к выезду из аэропорта. Таможня весьма споро дала добро и выпустила всех на землю ЮАР. Крутанувшись на развязке хаммеры направились в сторону Паарля. А внутри продолжался треш и угар.

По дороге, по просьбам некоторых, сделали остановку в шоппинг центре N1 City, где те самые желающие смогли закупиться сувенирами и безделушками, а так же (те, кто забыл проплатить роуминг) местными симкартами. Что характерно, когда все погрузились обратно, не досчитались Немайн. Внезапно Затриксу пришла СМСка. "Нашла свою любовь, а вы все грубые мужланы. Спасибо за билет, всего хорошего. Ваша Немайн". Затрикс хмыкнул, озвучил СМС и открыл еще одну бутылку пива. - Все равно это бы добром не кончилось, - заметил он.

Через час после шоппинга лимузины, проехав через весьма небольшой городишко Веллингтон, свернули на грунтовку. Еще пять километров и они уже были на ферме. Затря коротко обрисовал расположение спален, сел на квадроцикл и упилил к своему дому, порекомендовав всем подойти к бассейну после заселения. - Да, пароль к вайфаю "Савачик!11" в английской раскладке, если что, - упомянул он. Хаммеры тоже развернулись и укатили.

У басейна уже стоял неслабый мангал, над которым на вертеле медленно крутился целый баран, и была накрыта поляна. Топилась сауна. От бассейна открывался великолепный вид на горы.

- Хлопцы? - усажившая Олега в нихуевых размеров кресло проводница вздохнула и прижалась грудью к его щеке. - Может я могу вам предложить, - розовый язычок призывно облизнул губы. - себя? Пока мы еще не пристегнули ремни? Но если вы настаиваете, я могу позвать капитана...

Мария посмотрела на руку. Неплохая маскировочка, ей такая очень понравилась. Она даже не прочь ее сохранить и на послезадания.

- Кир, смотри, - она восторженным шепотом сказала она подруге. - Как и не случалось ничего. И палец вроде работает. А ну-ка! - Взяла какую-то ленточку, и давай ее плести - просто, чтоб попробовать, проверить - не обман ли зрения. А если обман - тоже неплохо. Хоть выглядеть прилично будет, не придется руку прятать стыдливо.

Машка повертелась у кучи вещей, шмотку одну-другую туда-сюда переложила, прикинула к себе какое-то платьишко. Ну кого она будет изображать, чтоб не вызвать подозрений? Или сотрудницу, или шлюху. Ни на то, ни на другое Мария не тянула, она это чувствовала. А стек этот чертов, как заноза, запал в душу.

Форма, черная, с серебряными дубовыми листьями. Фуражка. Сорочка белоснежная строгая, накрахмаленная до хруста. Чулочки телесного цвета - шелк приятно скользнул по коже. Китель. Юбка - узкая, в талию, та, что называется "флиртует с коленом". Классика жанра. И туфли - классические, лодочкой, на "гвоздике". Парик белокурый завитой. Помада яркая, вамп. Нежно-персиковый тон для лица, брови в нитку. Линзы нежно-голубые. Украшения - долой. Узкий антрацитово-черный галстук. Точно, стека не хватает. Чертов Герман, загнал в шаблон.

Увлеклась незаметно для себя, даже лицо стало жестче и уверенней.

Может, сменить имидж? школьницу сделать, наивно-порочную, в скромном платьице? Нет, пусть так остается.

Геннадий. Водитель громко затянулся и сказал:
- Ебало завали, днище ебаное. Будешь вякать - печку включу. -
Едешь дальше.

Геверро. Кохельман. Скабар. Каждому. Послушал кнехт Джамала монолог. Кивнул. И ударил Кохельмана, следом заговорившего. Словно бы невзначай рукой махнул, кулаком стальным - в подбородок точно. Клацнули зубы, трухой алой разлетевшись, брызнула кровь. Вмял ботинком в песок тело, на спину опрокинувшееся. Ладонью широкой за затылок прихватил. Дернул, лбом – к груди прижал. Хрустнули, чавкнув надсадно, позвонки шейные. Лопнули, кожу мослами острыми продрав. Скабара, к луже ссыхающейся поползшего, за ногу схватил. Рявкнули надсадно сервоприводы доспеха. Сдернул латиноса с места. Рывок. Крутанул вокруг своей оси и, что есть силы, об борт фургона шмякнул. Так, что на рессорах броневик качнуло. Красные брызги. Кляксы. Труп. Подобрал пистолет, Арчибальду предназначавшийся. Клацнул предохранитель, под пальцем бронированным послушно сдвинувшись. Вспышка. Хлопок. Плеснулось в сторону багрянца тугим фонтаном левое колено репликанта. Вспышка. Хлопок. В плечо правое вторая пуля вгрызлась, разворотила сустав напрочь. Вспышка. Хлопок. В кишках третья увязла. Вспышка. Хлопок. Вспышка. Хлопок. В грудь. Слева. Справа. Метнулась земля навстречу лицу, в щеку песчинками горячими вгрызлась. Боль. Ватная патока боли. Растекается по телу. Тяжестью свинцовой сознание наливается. Свет. Собственного дыхания хлюпающий присвист. Гулкий голос: - Знаеш. Когхдда я был совсьем мальенким, мать скхазала мнье оддну вьещ. Эту вьещ я запхомньил навсьегдда. Схлушай и ты тьеперр (вспышка. Хлопок. В горле застряла искра раскаленная. Новая боли волна) Самая бхолшая гхлупхост – счьитат гхлупцом схвоего вррага (сел перед тобой, колено одно в землю уперев) Бой (удар. Сверху вниз. Рукоятью пистолетной – точно в лоб) Война (еще удар) Смеррт (еще) Это – вторрьичност. Я тебья убьил? (вмялась арматура пальцев в лицо) Ньет. Ты сам себья убьил

Молотов. Костяшки ударом проломил скорлупы шершавой броню, сковырнул осколки ногтем. Откусил, пожевал. Яйцо как яйцо. Прям, вот, если глаза закрыть, то что это, что корабельный сублимат, со вкусом "Яичница", что приготовленный "Холодильником" омлет из трофейных куриных хреней этих, на Ицхамаре-2 – один к одному. "+1" к рейтингу химической промышленности Федерации, "-1" к оценке кулинарных способностей Нортона. Нортон. Который Сет. Не друг он тебе, знакомый. А Василевский – тот вообще. Ну, мутный какой-то. Был мутным. Поначалу, прям, душа компании, бывалый боец и крутой перец. Такой, знаешь, "Всякому брат и каждому сват". Шуточки мощные, попытки завести беседы "за жизнь" на пятнадцатой минуте знакомства, постоянное упоминание о том, как хорошо было "Там и Тогда" и о том, как херово "Здесь и Сейчас". Понты безмерные. Алкоголик еще. Нет, конечно, выпить и ты можешь. Даже любишь, вероятней всего. Но – не систематически, с оглядкой на будущее и со здравой, ну, почти здравой оценкой возможных последствий. А этот – нажирался как тварь, "Багровым Сердцем", которое ему за ранения какие-то адские выдали, прикрываясь. "Гниды, я - ветеран!". Даже погонялово было: "Гяв". В пьяном угаре пацаненку, из вашего отделения, челюсть сломал. Потом – еще одному руку вывернул так, что связки полопались. Крушил и ломал, ага. Не всех, правда. Выборочно. На офицеров, вот, никогда не быковал. Или - на тебя, допустим. На Ромбу, из КП. На тех, кто большой. Или засадить может. Короче, песок ему пухом. Не жаль. ФНД-шка, на ладони райдерской. Туфта полная и пережиток давних времен, которую только в армаде еще и используют, а нормальные люди давно на нейроимплантах информацию хранят. Или еще как-нибудь, ага. Ни паролей, ни узоры разблокировки, ни тайных шифров к этой фигне ты не знаешь и знать не можешь, однозначно. Зато помнишь код на дверь в кают-компанию офицеров, которым ремонтники даже без ключ-карты замок вскрывают. Резервный пароль на активацию и перевод в режим ручного управления правобортной магнитно-рельсовой турели еще. Логин запуска бортовых систем всесредного челнока "Искра-06". Информация из разряда "Знаю потому, что знаю". Корабль. Большой и Десантный. Много палуб. Ярусы, сектора. Даже монорельс свой. Гондолы, в хорошем смысле этого слова. Свежие ребята – тоже с него. Не помнишь девчонку, но лицо знакомое. А, вот, "Колбасных дел мастер" – летчик, офицер. "Гермес", вроде бы. Стоп. Тэндри. Все умерли. А он – нет. Ну, на раз меньше, чем ты, получается. И она. Все там были. Древо Жизни. Смерти. Служба. Пришлось повоевать. Убить пару-тройку других ребят. Послушников. Двоих на гранате в Триумвират их отправил, беспосадочным перелетом, пару застрелил, еще одного – порезал из окна девятого этажа выкинул. В один день всё было, операция "Медный рассвет". Почему именно медный, не пояснили. Кинули с орбиты, в торпедах десантных. А потом, что потом? Сначала – ПВО и ковровые бомбардировки зоны высадки. Потом – болота, БОВ и агрессивные представители местной фауны. Странно, но не получается воедино все картины прошлого связать. Набор образов. Как джет-пак кнехта мертвого с Тим-Йонг разбирали, трубки пытаясь найти, которые к системе охлаждения брошенного турбоцикла шерифского могли бы подойти. Как "Призрака" хуйня, на помесь удава и аллигатора похожая, почти загрызла. Как Жрице "Матадор" башню из винтаря трофейного прострелил. Как прятались в развалинах от дронов этих ебучих. Писк. Гул. Потом - раз. И нет больше "Кисы". "Вервольфа" помнишь. Другой прыг-скок-команды командир. Руку кнехт ему отпилил посохом циркулярным. И Мафусаилов, белый как мел. Кинули, блять, медика, в составе роты десантной. "Вы в ответе за этих обезьян, товарищ капитан". Пиздецы. Потом КоПы прилетели, "Мулами" гудя. Потом - еще миды. И еще. И еще. Потом - новая волна десанта. А потом ты карабин свой в канаве нашел, среди отвалов грязи красной. Война. Амнезия. Нет тоски. Забыл о потрохах товарищей, по бетону горелому рассыпанным. Забыл лицо мальчишки, которое под дыхательной маской послушника нашел. Забыл "Ноль-Пять". "Матадора". "Призрака". Всех. Других. Мафусаилова помнишь. Тоже - не друг. Офицер. Ему нельзя. Статус, наверно. Здоровяк тот, который дикарей ломал. Геверро, ВПК. Нет. Не друг. Знакомый. Знакомые. Всюду они. А друзей, считай, и нет. Девчонки. Красивые до неприличия. Хотя. Нет. "Матадор" - друг. После всего, что было. Вроде бы, обычный латинос. Мелкий, молчаливый, по-своему "мутный". Но, друг. И пили вместе, и чик бахали, и мидов стреляли, и тюбик сублимата в окопе жрали, один на двоих. Странный он, если так-то. Сам с собой разговаривает, молится какой-то "Madre de Dios", уши дохлым имперцам отрезает. А жизнь спасал, пару раз. Кнехта еще убил. Ест, спит, убивает. С тобой дружит. Рассказывал про жену свою, которую звали странным именем "Ауркена". Бросила его, когда он во второй раз сел, за тяжкие телесные. Про сына, Диего. Как тот Диего, который "Паладин", из КП, только мелкий. Когда миды с Новой Каледонии атмосферу сдернули, они там были. Беженцы или что-то такое. Не успели их эвакуировать ВТО-шники, начали отгрузку тяжелого вооружения. И делов. Все виноваты, если так рассуждать. Они, мы. Вообще, правота - понятие субъективное и прав тот, чаще всего, кто победил. Да. Наверно. Андрей, между тем, перемежающуюся шепотом новых гостей и чавканьем Гаруна тишину нарушил: - И не говори. То пусто, то, блять, получи-распишись... (помолчал чуть) Ладно, солдат, хрен с ним... (флешку в карман убрал) Отдохни пока, с мыслями соберись. Буря стихнет - двинем к людям

-Капрал Эрдала? [Вздох] Хвала Императору. Я уж думал, вас там всех выкосило. Пришел срочный приказ из штаба экспедиционной группы. Наступление остановлено. Нам приказано перегруппироваться и занять оборонительные позиции. Какие у вас потери? Бери всех, кто остался и двигайтесь срочно на восток по проспекту генерала Борха до схолума имени святого Евстахия. По дороге вы должны встретить второе отделение. Только живей!

Техножрица окинула МакДагласа долгим, испепеляющим взглядом.
-Боюсь, сейчас времени нет. Но когда бой закончится, я потребую от ротного командира разбирательства по поводу того, что вы сотворили с этой бедной «Химерой». И если ваша вина будет доказана, я лично позабочусь о вашем наказании. Свободны!

Она направилась разбираться с обездвиженным танком. Из приехавшей «Химеры» выползло несколько гвардейцев, разглядывая поле битвы. Двое встали возле монстра, убитого МакДагласом. Один молодой, с пушком на губах, другой матерый, со шрамом через пол-лица, жевал какие-то листья.

-Охуеть, а? Что ж за дерьмо это такое-то. Это ж не повстанцы. Это ксеносы какие-то! Что тут за хрень-то творится!? - возмущался молодой.
-Гнкрд. Збс — отвечал неразборчиво из за жевания матерый.
-Чегооо?
-Трнд эт. Вдел на Бнте Пть. Плвзвда уебл у нс. Пзда нм всм. Збс.
Молодой испуганно замер и почесал подбородок.

Коди обошел «Демолишер» поискать трофеи с другой стороны. Он подобрал уже теперь Император знает чей лежаший на земле лазган с примкнутым штыком. Его придется немного почистить. Батерея пуста. Бур обшарил тело Уолта. Тот, судя по всему, не перезаряжал оружие с начала боя. Игрался с пистолетом и саблей. Четыре батареи полных. Снял жетон. Особо интересных вещей помимо стандартной снаряги и не было. Блокноты, карандаши. Коди это без толку. Колода карт. В рюкзаке нашел странную штуку. Книгу в толстой обложке. Страницы исписаны от руки. Возможно, дневник. И похоже, что не Альфреда. В него вложены под обложку газетные вырезки. С фотографиями. Толпы людей перед каким-то храмом что-то кричат. Важные чиновники в форме. Погребальная процессия несет чье-то тело, люди вокруг беснуются. Места, вроде, местные. Видать он в том доме подобрал эту штуку.

Над рекой воздух пронзил вопль, казалось, доходящий до самых небес. Вопль страдания, боли и горечи человека, у которого отняли самое святое, что драгоценное, что у него было на свете.

-Сууукиииии!!!

Макака осторожно, немеющими от страха руками попытался ощупать свой героически раненый жопень. Почувствовал, как хлыщет горячая кровь.

-Сраку...сраку-то за что?!

Забыл уже про блупер и все дела, он забился в укрытие и, испытывая мучение, ожидал, пока закончится бой. Тут еще Эдди показался.

-Мужик...мужик...они убили мою жопу! То есть...ранили...

Сикста и Беккет

Сержант врывается внутрь воздушного шлюза, и вбрасываются внутрь станции, готовый крушить, рвать и метать. Беккет - сразу за ним. Считанные секунды накачки воздуха, белая, напоминающая пар масса идущая сквозь решётки в стенах, яростное шипение. Незаметно возвращается гравитация. Зелёный сигнал. Готово. Дверь вовнутрь открывается.

Длинный коридор, упирающийся в закрытую дверь, и ответвления по бокам. Слышен шум вентиляции, гул кулеров компьютеров. И топот удаляющийся, может даже - снижающийся. Рядом где-то. Вместе с надрывающимся от испуга голосом паренька лет, эдак, восемнадцати. Беккет даже частично понимает. Знакомый язык ведь, русский, конечно-же.

- Fedya, fedya, kakogo huya ti dver ne zaper?!

Хант и Келли.

Шлюзовая камера закрывается, давление - выравнивается, гравитация - восстанавливается, и через несколько секунд двое "космонавтов по принуждению" оказываются внутри русской орбитальной станции.

Впереди - коридор, поворачивающий в обе стороны. Тёмно-зелёные стены, тёмно-зелёный потолок, стальная дверь прямо в самом конце. Где-то справа, кажется, гудит электроника. Пищит какой-то сигнал. Шумит вентиляция. И вроде бы, никого. Вроде бы. Странно даже.

Эриксен.

Возможно, это была не самая лучшая идея - но Эриксон, увидев как Борнелл отправился бороздить просторы галактики, решила закрыть входную створку, быстро прошла процедуру восстановления давления, и вошла внутрь. Коридор. Две развилки. Дверь. Тихо всё. Слышно как кто-то топает палубой ниже.

Рычаг. Вверх. Вниз. Рукой провел по лицу, качнулся весь, к стене прислонился плечом. Моргнул, веки сомкнулись, даря блаженную темноту. Как тогда. Горячий шквал размытых изображений, тактильных ощущений, теплых эмоций, вдохов, выдохов, движений. Силуэт. Шорохи простынь. Падающая бутылка, задетая неосторожным тычком ноги. Мокрое "бульк!", растягивающееся, расплывающееся пятно. Пряный вкус сухого Кортезе ди Гави такого-то года, на двенадцать лет старше самого Ильхама. Или синтезированный аромат его недорогой, но качественной реплики, заготовленной без применения концентратов на каком-нибудь Прайме полгода назад. Неважно. Это - всего лишь деталь. Кусочек огромной, цельной картины, созданной могучим воображением, подстегнутым дырявенькой памятью, чьи дыры Мафусаилов пытался латать прямо на месте, сейчас - тем, что было.
Даже сексом.
Не открывая глаз, копался и копался, восстанавливая длинную цепочку событий по маленьким звеньям, стараясь припомнить всё до мельчайших деталей - как прославленный и престарелый коллекционер-нумизмат рассматривает свою обширную коллекцию, притрагивается к бесценным монеткам разных размеров и форм, на ощупь воспринимает рисунок, вспоминает дату чеканки, материал изготовления, мастера, который превратил небольшой кусочек меди, или серебра или золота с примесями в самую ценную в его, коллекционера, жизни вещь. И ничего ему, казалось бы, и не надо больше - только притрагиваться и ощущать его драгоценности, вспоминать, как он их получил, у кого купил и за сколько, и когда это было. А весь остальной мир остается где-то там, за окном - пускай там пасмурно, пускай солнечно. Всё неважно.
Только это имеет смысл.

Котёнок покачал головой.

-Открой ворота, приятель. Я чувствую, что не для таких как я место это. Разойдемся сейчас, пока проблем лишних не возникло.

Губы облизал. Правильное решение. Поднять денег столько пахотой столь же вероятно, как в пустошах клад найти. Карту с крестиком. "Здесь семь кило золота". Ну или что-нибудь найти. Или кого-нибудь. Лучше уж попытать удачу на дорогах. По крайней мере, умрешь свободным. Револьвер - есть. Патронов девять - есть. Еда - есть. Воды нет. Это хуево. Но вряд ли тут её кто на халяву даст, вместе с флягой. Скорее всего, за день он или найдет источник. Или кони двинет. Тут с этим быстро весьма. Группа? Честно говоря, начал уставать от неё. Хомяк, вроде, мужик неплохой, только вот какой-то он. Хрен знает, и слова не подберешь. Не дурак, не зануда. Но сильно правильный что ли. Не то это. Стокс с Холодильником вместе трутся явно. Бонни и Клайд. Ну да и Бог с ними. Робштейн - молчун. Себе на уме. Вроде, тоже мужик неплохой. Но пассивный. В хорошем смысле. Идет, куда дорожка выведет, вместе со всеми. Ну про Цезаря и говорить нечего. Опять же, так-то он неплохой. Забавный. Но время и место не то сильно. За это и страдает. Дай ему Бог здоровья и удачи. Жалко, если умрет.

Долг? В пизду долг. Честно. Все равно это вопрос удачи. Повезет - хуякнешь джек-пот. Выживешь. Бывает такое, и в жизни. Очень редко, но бывает. Не повезет - умрешь, что там, что тут. В таких делах надо положиться на Провидение Божье. Леди Удачу. Кому что больше нравится. Надо просто постараться прожить оставшийся срок, чтобы не жалко было и умереть потом.

-Ладно, ребята, удачи всем. Может, свидимся.

Отошел к воротам. Под нос насвистывать начал.

Maybe you'll think of me when you are all alone
Maybe the one who is waiting for you
Will prove untrue, then what will you do?

Maybe you'll sit and sigh, wishing that I were near
Then maybe you'll ask me to come back again
And maybe I'll say "Maybe"

Вальтерз. 25. 49. 67. Каждому. Схватил оружие мужчина. В парня дула провалом ткнул. Щелчок сухой. В сторону девчонки дернул ствол. Еще щелчок. Нет патронов. Разряжен пистолет. Хлопнул в ладоши послушник. Тот, что с полоской красной на рукаве. Раз. Другой. Явно внимание привлекая общее. Глухо: - Солдаты Федерации. Посмотрите. Это - старший прапорщик. Военно-Космические Силы. Командир... (тем, что внутри) Из фургона выйдут трое. Или не выйдет никто. Минута

Не будет, значит, завтрака. Не заслужили. Человеческого в душе мало оказалось. Жрицу Йошимо выслушал как обычно безучастно, только в конце чуть усмехнулся. Мораль, гниль, звериная смерть для зверей — патетика сплошная. Как будто для того, чтобы пленного врага убить повод нужен. Как будто не режут мидмирцы и федераты друг друга в эту самую минуту под светом других звезд. Как будто то, что у них в душах что-то не так, должно сделать казнь беспомощных, потерявших память людей неким восстановлением справедливости.

Ему то долгая жизнь теперь точно не грозит. Какими бы мерками жрица не меряла эту самую «гниль», он Сайто Икенага — воин, убийца и бандит, и душа у него явно чернее, чем у большинства «подсудимых». Но это все не важно. Смерть рано или поздно настигнет каждого, и единственное, что может сделать мужчина, — это достойно ее встретить.

Люди вокруг каждый по-своему примиряются с возможной скорой кончиной, что-то вещает Марцинкези, пытаясь жизнь выторговать, а Йошимо смотрит на пляшущие в свете двух солнц песчинки и умиротворенно улыбается. Красиво. Рассвет. Первый рассвет в его жизни. И, по всей видимости, последний. Ну что, не так уж и плохо все было.

Стокс за ходом переговоров следила внимательно, почти уютно устроившись пузом в чавкающей влажной грязюке и поймав в прицел прорезь смотровой щели броневика. Ну хули... Понту ради. Типа, подстраховала, ага.
Раз вздрогнула — когда выстрелили под ноги Хомяку. Но тут же почти успокоилась. Предупреждают. Не валят сразу. Значит, не ебанаты какие-нибудь, не звери, как вчера приходили. Значит, разговаривать готовы, вроде. Вот и чудненько.
И, вроде, только порадовалась тихонько (пальца со спускового крючка, правда, не убирая), что вот, мол — встретились люди человеческие, как... Иметь коня в лицо!.. Цезарь заголосил. Такую шнягу несусветную понёс... Пуля лежала и всё решить не могла — то ли дальше в броневик пыриться, то ли забить уже сразу на всё и мордой в траву уткнуться. В отчаяньи и диком охуе. Мысленно почти что успела второй раз мужиков похоронить.
Но тут цезарев словесный понос довольно резко прервался — спасибо Кисе. И парни в броневичке свалили. Ну, можно понять, чего уж. Пуля бы и сама испугалась — мало ли, может, эта хуйня заразная.
Подождав, пока броневик отъедет на достаточное расстояние, Стокс поднялась на ноги и поставила карабин на предохранитель. Руки и коленки от пережитого испуга мелко подрагивали. Пару раз глубоко вдохнула-выдохнула, расслабиться попыталась. Херушки, не помогает. Тут по-иному надо — не симптомы, а причину...
Пуля резко сорвалась с места и в несколько размашистых шагов подошла к Цезарю с Котёнком, на ходу перехватывая карабин поудобнее... Момент — и приклад врезался в солнечное сплетение Торрадо.
— С-сукабля! Ты мозг последний на барже проебал, мудень?..
Хотела продолжить, удержалась. Опустила карабин, выдохнула с шумом. Вроде, немножко полегчало...
— С языком вариант, да, — совершенно серьёзно покивала она Котёнку, — Или это... У меня же пилюльки есть успокоительные. Может, скормить ему побольше — и заткнётся на время? Или связать нахуй, правда что.
Спохватилась, словно только сейчас вспомнив про рядом стоящего Хомяка.
— Ой, бль... Извините, товарищ сержант, не удержалась.
Опустила глаза, уставилась в землю и насупилась — почти виновато.

Когда Цезарь произнес слова "Слышь ты", Котёнок поморщился. Ну. Человек больной, судя по всему. За слова свои отвечать не может. Потом, может, вылечат его как-нибудь. Если доживет. Только вот умирать из-за него не хотелось.

Поэтому свободной правой рукой Котёнок решил врезать ему со всей силы под основание черепа. Чтобы отрубить разом. Не сотрясти бы там ему чего, или сломать. Ну ничего, в крайнем случае, всего лишь немного вырастет долг.

-Бля, тут человеку плохо! - громко и обеспокоенно вскрикнул он, чтобы заглушить дальнейшую речь Цезаря, и нанес удар.

«Циклоп» одно из тел поднял, капитан истерику включила, сержант, который «Винт», девушку мертвую за ноги взял. Остальные так и остались сидеть, стоять и лежать. Не совсем то, чего он ожидал от солдат, но пока и этого должно хватить.

Сложив тела у двери, Йошимо поднял глаза на шепчущего что-то про разлагающиеся тела и грядущий голод Говарда и успокаивающе покачал головой.

— Расслабься, боец. Будут нас кормить. Хотели бы в расход пустить — тупо расстреляли бы. А тела мы ко входу перемещаем не столько для порядка, сколько для того, чтобы команде реанимационной, если мидмирцы на нее все же расщедрятся, доступ к ним облег...

Договорить старлей не успел, потому что браслеты внезапно загудели, и в следующее мгновение стена врезалась в него с поистине чудовищной силой. Зубы клацнули друг о друга, чудом не отхватив кончикк языка, протестующе затрещали ребра, в голове будто сверхновая взорвалась, но даже сквозь красное марево боли Йошимо разглядел, как рядом с ним в стену впечатался труп безымянной. Да уж, сделали все аккуратно.

На мидмирца, вбежавшего, Сайто посмотрел с сомнением, мальчишка все же, но лучше уж внимание малолетнего караульного, чем никакого. Кричать что-то послушник начал, труп девичий осмотрел, заголосил, засуетился. Дурачок. Сначала тело бесчувственное по стене размазал, потом на пол его сбросил, а теперь вот дыхание искусственное делает и скулит. Ну да, женщину, существо высшего порядка своими же руками добил. Беда. Хоть и кровью вымазан, наверняка, с головы до пят, но все равно мальчишка. Детеныш, вместо молока материнского войной и смертью вскормленный. Второй уродец синеглазый вслед за первым вбежал. Постоял пару секунд, глаза выкатив, да и рванул куда-то. Хорошо, если за помощью, а не в сортир с ужином расставаться.

— Эй, мидмирец, — громко позвал Йошимо, пытаясь привлечь внимание первого караульного. — Помощь нужна. Врач. Доктор. Медик. Реанимация.

Увидев пистолет, Анджела буквально похолодела, лишь тело её продолжало отработанно двигаться под клиентом. Она даже не успела пискнуть, дёрнуться, с ужасом ожидая, что сейчас пули разнесут ей башку. Но - раз-два-три - одна за другой они ударились мимо. Нет, какая она дура, не мимо, точно в цель.

- Мэрде! - Она взвыла, выползая из-под рухнувшего на неё тела синьора Риккардо, помогая себе руками и ногами. Слава мадонне, синьор был не жирной свиньёй. - Чертов ублюдок, сука, я тебя урою! - Девушка свалилась с кровати и рванулась к окну, понимая, что у двери уже давно никого нет. Чёрта с два там что-то можно увидеть, уже темнеет. Но всё же...

- Сукин сын, лучше б он убил меня, - взвыла в отчаянии молодая женщина, хватаясь за голову. - Куда я теперь его дену, твою мать, начальника военной полиции?

Синьора Риккардо было жалко, но еще жальче было себя. Анджела пометалась по комнате в поисках телефона, лихорадочно пытаясь сообразить, что за хрень только что случилась. Кому она так перешла дорогу? Может её решили подмять конкурентки? Да фигня, работы в городе - хоть жопой жуй, станков не хватает. Да и нет у неё таких конкуренток, у которых бы хватило бабла на крутого киллера - СУКА! Он вскрыл её замки, как родные, зашел, как к себе домой, странно, что она вообще его заметила. Если бы не запах... Анджела нахмурила брови, соображая, чем же это пахло.

Нет, это охота не на неё, нет, к ней никто не обращался с угрозами или предложениями.

- Эх, синьор Риккардо, как же это вы так... - Она почти сочувственно покачала головой и накрыла клиента простыней. Смотреть на него - мёртвого, с растекающимся на спине кровавым пятном, было, мягко говоря, неприятно.

Так, надо думать. А что тут думать? У такого человека врагов, что дерьма на свиноферме. Но, чёрт возьми, что делать с телом? Это не сраный бомж-кариока, которого можно вышвырнуть в ближайшую канаву. Это, твою мать, коп из копов. А копы за своего задницу на британский флаг разорвут. Ну, допустим, я его выкину как-нибудь. Дальше что? Его будут искать, его точно будут искать и кто-то точно знает, где его надо искать. Хорошо, если сюда уже не едет весёлая машина с дискотекой.

Да, конечно, нормальный коп сразу поймёт, что она ни при чём - только последняя идиотка может убить у себя дома такого человека. Но это нормальный коп. Да, мне нужен нормальный коп. Без копа тут не обойтись, мало шансов вынести и заныкать труп так, чтоб его не нашли и не опознали. А там уже начнется - чешуйки кожи под ногтями, волосинка, прилипшая на каральо...

Но сначала нужно позвонить Андреа. Это без вариантов - он должен знать, даже, если не поможет ей. Она по памяти набрала номер Ласки, молясь, чтобы он её не отшил. Не должен бы по идее, но кто знает...

- Ола, минья керида, это я, - выдохнула Анджела в трубку, стараясь не сорваться. - У меня есть новости, прямо скажем бомба, а не новости. И эта бомба вот-вот взорвется в кровати золотого ангела. - Она не называла ни имён, ни событий, справедливо полагая, что бережёного бог бережёт, и вообще выражалась иносказательно. - Ко мне зашел один знакомый, он очень устал, так устал, что зажмурился и уснул. Как раз перед этим заскочил на секунду чужак, который и утомил знакомого. Нет, я не пьяна. Это очень хороший человек, надо бы его отвести отдыхать в более удобное место. Это, ты знаешь, Редкостный Идиотизм Когда Красивые Апельсиновые Растущие Деревья Осыпаются, - разумеется, девушка не могла сказать открытым текстом имя, но метод по буквам давно был у них с Андреа в ходу. - Или можно пригласить его правильных друзей, чтобы неправильные не изгадили всё на свете. Что скажешь, минья керида?

Хочешь сделать лучше — получается как всегда. И чувствуешь себя виноватой кошкой, которую носом тыкают. Нельзя так делать, нельзя. Лучше бы Реддс и вправду была кошкой. Не полезла бы тогда в люк. Не пришлось бы Альфарову ее спасать. Удивительно, что он люк за ней сразу не закрыл. Лучше было бы всем. Сосновская стрельбу не открыла бы. Был бы жив тогда младший лейтенант. И оборудование не разбилось бы. Если бы, если бы...

Очутившись в кабине, Реддс растерялась, маску медленно сняла. Обмякший на сиденье Кроули рукой за горло держался. Кровь фонтаном. Софья аптечку потрошит. Артерия пробита. На глазах бледнеет. Секунд 10 есть у Кометы, чтоб кровотечение остановить. Повезет если — жгут наложить и минут 15 еще протянет. Куда только протянет, хирургов нет. Бессмысленно все. Не спасти. Не вернуть. Знала бы, что так выйдет — ни за что бы в люк не полезла. Словно мозг отключился тогда. Ни разрешения не спросила, ни в известность никого не поставила. Самовольно. Раскаивается. Одно дело — убивать для спасения своей жизни, другое дело — по дурости своей угробить другого человека. Товарища. Командира.

Когда Софья ей пакет с физраствором в руки сунула, Эбби чуть не выронила его. Не хотелось на это смотреть. Быть здесь не хотелось. Да только бежать некуда.
Отчаяние. Словно в омут затягивает. На пол слезы падают, с кровью мешаются. А она все сказать пытается, чтоб простил ее.
Ей казались мгновения вечностью, молчаливою бесконечностью. До последнего верила в чудо. Предсказуемо кончилось. Умер.

- Умер, умер, умер... - И каждое слово отдавалось в груди биением сердца. Шок. Выронила пакет с физраствором. Гулко шмякнулся на пол. Старший сержант подобрал оружие. Попятилась назад, пока на второе сиденье не наткнулась.

Достала гаечный ключ из ремонтного набора. Придерживая у бедра, подошла к Софье со спины. Замахнулась, опустила руку с ключом со всей силы ей на голову. Мягко вошел в череп. Кровь брызнула. Мелкие крошки кости. Откинула ключ в сторону, схватила ее одной рукой за голову, другой за шею. Крепко. Не вывернуться. И головой об приборную панель била, пока тело не обмякло. Била, даже не била, а убивала, приговаривая: - Не надо. Было. Стрелять. Не надо! Было!

Сиденье мягко ткнулось под коленки. Привиделось. Померещилось. Воображение разыгралось. Чертовщина. Выдохнула. Стараясь не привлекать лишнего внимания, Эбби нашла в ремонтном наборе отвертку. Зажала в руке.

Каждому

Реддс. Каждому. Радиостанции коробка. Хлыст антенны вытянула ступенчатой. В потолок уперлась она. Включила аппарат. Откинула клавиатуры пластину. Нашла пункт "ШИРОКОПОЛОСНОЕ СКАНИРОВАНИЕ". Щелкнула "ВВОД"-ом. Затрещал динамик. Символы на дисплее. Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-01". Голос мужской. Прокуренный, хриплый: - ...удет с вами благословение Небес, братва! Или чего там еще... Короче, кто во что верит - с тем пусть то и пребудет! Бля. Короче, новости дня. Я их уже читал сегодня... (шелест бумаг) Вроде... А и хуй с ним, послушаете опять. Та-ак... Температура за бортом - сорок один по Цельцеру. В тени?.. Охуеть, я чё, на Жемчужину Сидониса попал? Курорт, детка... Сладкая конфетка... Ту-ру-рум... Бум-бум... Ёбаный курорт. Хм... Короче, с неба чё-то падает там. Метеориты, может? Пиздоастероиды. Самое время собирать, братья. Чем жить потом будем? Что жрать? Кого ебать? Да. Точно. Собирайте. Охуевайте. Йо! Йо! Хуё! Эй, не нравится мат в эфире? Петицию в ФСКМК напиши! Жи-ши, на хер мой не дыши! Я вымочил его в кефире, очко твое утопил в свинячьем жире! Блять... Так. Повторяю. Все охуенные, сочные, горячие чики. Вам - прямая дорога в Нью-Грем, сучечки. Мистер Пенетратор. Жесток. Но справедлив, мать твою! Пиздос. Ты против? Жуй волчий понос! Йоу, бля... Короче... Или не короче? Вообще, мне никогда не нравилось это слово. Короче. Есть в нем что-то упадническое. Что-то - от проигравших. Пидористическое. Длинее, ёба! Эй, сладкая киска, соси мой хуй как ириску! О, сука... (звон стекла) Точно... От же ж... Так. Всем реальным пацанам. Всем моим братанам. Всем тем, кто с нами. Всем, кого мы доим. Всем, кого мы ебём. Всем, за чей счет живем. Шакалы. Братва. Сегодня, в этот самый день, охуенный день, правильный день, ровно тридцать семь стандлет назад родился наш бригадир второго отряда - Кроха. Кроха, брат, с праздником тебя. Шмали пожестче, чик помягче, тачилу побыстрей, стволов подлинней. Живи долго. Умри за рулем. Всё охуенно, пацаны. Пока мы вместе - нам всё до пизды. Аминь! Чё там еще...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-02". Старик явно: - ...им образом, мы можем получить обычную поваренную соль, друзья мои. Да-да, такие опасные, токсичные элементы как натрий и хлор, взаимодействуя, образуют всем известную соль. Забавно, не правда ли? Кхм... Так... Продолжим наш урок. Таким образом, На-Хло - это молекула, состоящая из одного атома На, натрия, и Хло, хлора...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-03". Звенящий, с металлическими нотками, мужской голос. Рычит почти: - ...атор ресс демар!.. Цедар иром ат тун, маарден!.. Девос!.. Таар унн вард?!?.. Даммерхард семхар!.. (щелчок. Другой голос. Мужчина тоже. Дышит тяжело. Заикается почти. Тараторит. Словно оправдывается) Хадар-инхат!.. Зиммермар ут зайн ино таарвард мегрес!.. Нерро таар дресс заммер!.. Ино таарвард, Хадар-иром!.. Ино таарвард!.. (щелчок. Первый голос. Спокойней уже) Раар, маддрос... Раар...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-04". Девушка: - ...емар... Земар, слышишь?.. Кресты одних перехватили... Сейчас тут Твинкер потрещал... Типа... Еще видел... Короче... Собирай всех... Валите к Скале Зеленой... По Северному Тракту лучше... Там чисто сейчас... (щелчок. Мужской голос) Принято, сестра...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-05". Мужчина. Похоже, сквозь ткань говорит: - ...ны... Пацаны... Короче... Это Плотник... Тут уебалась хуйня... С неба... Короче... Если что... К Маяку подтягивайтесь...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-06". Сухой, явно эмулированный женский голос. Циклично: -...як... Борт "Искра-ноль-девять". ВКС Федерации... Аварийный маяк... Борт...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-07". Хор детских голосов: -...ую погоду, и в стужу, и в зной! Лишь Бог тебе поможет! Ведь Бог - он всегда с тобой! Верь! Ибо в вере - спасение! Грехов искупление! К жизни вечной путь! Помолиться перед сном, друг, не забудь!..;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-08". Хриплый, со свистами странными голос. Женщина. Может, девушка. Или девочка: -...гатор, это Доска... Заебок всё... Ты как, брат?.. (мужчина. Явно афрофедерат) Доска!.. Чё-как, сучка?.. Жива пока, хэй?.. Я - ничотак, охуенно всё... Вечером подтянетесь, чо?.. (женщина та же) А чё мутить думаешь вообще?.. (афрофедерат) Я думал взять грибов... К Химику новых каких-то кинули... Раскумаримся... Поебемся, чо... (женщина) Сука, ты умеешь уговаривать... (афрофедерат) Хэй!..;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-09". Мужчина. В противогазе, судя по всему: -...ать, Робертс, сука, в горах опять буран!.. Опять этот долбанный буран!.. Какого хуя этому песку не лежится на земле?.. Это пиздос, блять!.. (свист. Мужчина второй) Заебал пиздеть... Чего там?.. (мужчина-в-противогазе) Чего тут?.. Песок, Робби!.. (второй) Конкретней... (противогаз) Конкретней - накачало почти семьсот двадцать литров... Тягач нужен...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-10". Ритмичный писк кодированного сигнала;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-11". Девушка: -...у... Мне скучно!.. Всё!.. Еще!.. Сука!.. Скучно!.. (щелчок. Мужчина) Хорошо... Я медленно хуй вытаскиваю из штанов... Начинаю им по пизде твоей хлопать...;

Танк. Прихватила тебя девчонка за плечо. Шипит: - Гвелы, блять! Надеюсь, на снимках спутниковых видели тварей этих?.. У-у... С-сука... Где?.. (всматривается в пыльную дымку вокруг) Пиздос... Нашли... Надо когти рвать! (потянула тебя к спуску с утеса) Скорей!.. (явно заметила что-то) Сука-сука-сука! Всё! Так! Товарищ майор! Рация есть?!? Прикажите всем не боятся! Блять! Злитесь! (ткнула тебя в грудь кулаком ощутимо) Я серьезно! Нет страха! Какой там страх?!? Не люди это! Черви песочные! Вон вы здоровенный какой! Думайте! Мышцы ваши стальные, блять! (тряхнула за плечи) Вы - Бог Войны, блять! Я таких охуенно здоровых людей не видела тут еще! Да вы, блять, не просто гигант! Вы - машина, блять! Танк, блять! Думайте! Как ноги им выдергиваете! Шлюхам этим конченным! Как руками голыми башни им лысые ломаете! Вы один их сотню разорвете! Давайте! (трясет тебя) У вас винтовка в руках! Да она с сотни метров надвое разорвет одним выстрелом любого из них! Из пиздогрызов этих! А если ближе подойдут, так им же хуже! Хуле они вам?!? Раз кулаком всадить! И пизда любой этой залупе с ножками! Давай, сука! Гигант! Бог Войны! Танк! Ты убьешь их всех! Давай! Давай! (трясет снова) Да я год у тебя сосать буду, не вынимая! Я, блять, детей хочу от тебя уже! Ты, сука, монстр тестостероновый! Убийца, блять! (за руку прихватила) Это разве руки, блять?!? Это - кулаки?!? Это кувалды, сука! Ты - доминант! Ты понимаешь это?!? Нет тебе равных в этой пустыне конченной! Ты всех разъебешь! Всех выебешь! Знаешь, почему?!? Да потому, что ты самый сильный! Ты - самый, блять, быстрый! Самый злой! Самый лучший! Нет равных! Пох на всех! Кто против? Да и в рот их всех ебать! Ты - Альфа! Ты, блять, убьешь любого! Ты - лучший! Сука, лучший! Я уже тебя люблю! Понимаешь?!? Потому, что ты - мужик! Реальный мужик! Не соска чёрная, в тряпочки кутающаяся! А мужик, блять! Танк! Пизда рулю! Ломай всех! Убивай! Это твоя планета! Твой Мир! Твои правила! Хозяин! Танк!

Полумрак кабинета. Синева звезд в широких окнах, простирающихся во всю длину помещения. Массивный, дубовый стол, скромные канцелярские принадлежности, компьютер. За столом сидит человек, облаченный в тугой китель мышиного цвета, с редкой колодкой наград. Слева и справа, на стенах, висят портреты неизвестных людей - один с зализанными волосами и узкой скобой усов над верхней губой в простом костюме, другой с бородой и усами в древнем мундире, еще пара портретов схожей древности.

Короткий стук в массивную дверь напротив.
Крепкий, мускулистый человек средних лет, что сидел за столом, кивает и произносит короткое "Войдите".
Дверь незамедлительно открывается, и входят четверо с папками в руках - все в подобных серых мундирах, с золотыми погонами и петлицами, на груди которых в свете тусклых ламп мерцал имперский орел.
Далее следуют короткие кивки и поклоны.
- Император... - слышится тихое.
- Проходите! А, Рональд! И Александр! Проходите же!..

Люди поспешно зашли в комнату, и остановились напротив человека, что сидел за столом. Тот, что был назван Александром, подходит чуть ближе и уже было приоткрыл рот, чтобы сказать что-то, но сидящий человек, с уже седыми, несмотря на молодые годы, волосами, останавливает его легким взмахом руки, встает с места и подходит к небольшой тумбочке около стола: на ней покоился допотопный проигрыватель виниловых пластинок.
- Подождите немного...я как раз собирался послушать "Симфонию Ночи", а тут и вы. Не откажите мне в удовольствии. - с приказным тоном поясняет тот, что был назван Императором. Поставив пластинку и включив аппарат, он прислушался с красивой мелодии, в такт кивая головой, а затем немного убавил звук.
- Садитесь, садитесь. - он указал рукой на стулья, и четверо послушно сели.
Прошло еще некоторое время, прежде чем мелодия отыграло свое и, наконец, стихла.
- Ваше Величество, согласно вашему указанию... - начал было коренастый мужчина с красным лицом лет сорока, распахнув папку.
- Стоп. Конрад, запишите...
- Да, император?
- На агитку по всем войскам: "Един наш путь и цель, един мотив. Сплоченный волей и силой, един наш коллектив". Записал?
- Так точно! - бодро отрапортовал худощавый мужчина с темными волосами.
- Прекрасно. Рональд, продолжай.
- Итак. Согласно вашему приказанию, мы начали мобилизацию и на данный момент в войска призвано до сорока процентов потенциальных призывников в возрасте до двадцати одного года. Мы также увеличили пороговый уровень сложности общевойсковых финальных тестов и в данный момент развертываем новую пропагандистскую кампанию.
- А что насчет наших сверхсрочников? - проговорил Вильгельм, закуривая сигару.
- В их рядах уже работает система уведомления о важности предстоящей военной кампании, и в качестве наглядного средства мы повысили жалованье и увеличили пенсионные отчисления, ваше Величество.
- Насчет пропаганды среди срочников?..
- Молодые люди, герр. Ну, вы понимаете...мы заказали двадцать миллионов нарукавных лент с названием "материнских" планет дивизий и корпусов, таких, как например Земля и Марс...
- Хороший ход, Рональд. Наши бойцы должны нести с собой каплю родных земель. - перебил его кайзер.
- Ведь этим юнцам предстоит служить Миссии, которая, по моим подсчетам, должна продлится не менее тысячи лет. - продолжил он.
- Именно! В данный момент мы прилагаем все усилия для того, чтобы довести до перспективного фронтового состава основные идеологические ориентиры и их личную ответственность за успех в "возможной" войне за жизненное пространство.
- Здесь уже не до шуток. Господа, вы ведь прекрасно понимаете, что это наш последний шанс. Либо мы идем войной на американцев и европейцев, либо...я читал последние отсчеты. Крупп меня заверил, что у него больше нет качественной стали для производства бронетехники, то есть, мы вступим в войну без надежных тылов. Да и Меринг жаловался насчет топлива для его любимых птичек. Короче говоря...так, Александр. Проведите через пару недель парад в Берлине с участием "Великой". Общий срок - три месяца. Пришло время "бить бокалы". - все дружно кивнули.
- Подготовьте Первую Армию. Мы идем на Запад, - заключил кайзер.

В дядькиных рассказах об армии, давно еще, несколько раз проскользнула фраза: "Человек привыкает ко всему. И к подъему в 5:30 утра, и к ананасам в шампанском". Что такое ананасы и шампанское Макс что до армии, что после попадания в нее, представлял смутно, но вот что такое подъем в 5:30 утра после начала КМБ осознал на собственной шкуре. Это когда ты подлетаешь с койки со скоростью отрыва, делающей честь ударному вертолету, бьешься головой о "подволок" и не разлепляя глаз, начинаешь одеваться и заправлять кровать, а унтер в это время над ухом пересказывает свой очередной эротический сон с садомазохистским уклоном и групповым участием всех рекрутов родимого взвода. Перед глазами проносятся такие картины, что поневоле ускоряешься...

— ...Упали-отжались! Bistro, bljad! — падение на нагретый солнцем асфальт плаца. От него веет таким уютным теплом, что хочется растянуться и заснуть, и спать, спать... — Какого черта растянулся как на бабе, рекрут?! К отжиманиям при-и-иступил!
Чтобы оторваться от плаца нужно титаническое усилие, такое ощущение, будто собственное тело весит тонну. Руки дрожат и подгибаются, кажется, вот-вот сломаются. Nahui, как любит повторять Гробовски. Но боковым зрением Макс успел заметить, что кто-то рядом вообще не может отлипнуть от асфальта, растекшись по нему этакой плюхой коровьего дерьма. Разве что воняет мерзостнее. Свежий навоз он ведь душистый... Зрелище соседского бессилия, как ни странно, словно пробуждает второе дыхание и оттолкнуться удалось. Ну, поехали...
— И раз!..
Грохот крови в ушах. Сердце, кажется, отчаявшись выбраться из организма через глотку, сейчас выскочит из задницы. Пот заливает глаза прямо таки водопадом, а руки ходят ходуном так, что того и гляди, вырвутся из суставов.
— И-и-и ш-е-естьде-е-еся-а-ат че-е-еты-ы-ыре-е-е...
"Бац!" Звук падения тела на асфальт...

Стрельбище. StG-52 в руках кажется если не бревном, то чем-то очень похожим. Сучковатым и не струганым. Да вдобавок еще и отлитым из чугуна, руки оттягивает к земле так, что боишься что отвалятся. Не дай Бог на ногу уронить...
— Отделение!.. Приступить к выполнению упражнения!
Затыльник приклада вминается в плечо. Мушка скачет как наскипидареная, но наконец-то упирается в едва виднеющуюся где-то далеко ростовую мишень. Himmeldonnerwetter, они бы ее еще к горизонту утащили! Но делать нечего, надо стрелять. Задержка дыхания и палец плавно вжимает спусковой крючок. Да какой в этом плавном вжимании смысл, когда винтовка после выстрела из-за отдачи бьет в плечо как кувалда?!..

— ...Боковой бронеэлемент соединяется с грудным и спинным модулем кирасы специальными креплениями... Накловски, дебил, какого черта ты грудь со спиной перепутал?! Какой, naher, "сейчас переделаю"?! Так побежишь, bistro, bljad!
Тело со всех сторон сдавлено броней, словно Макса закупорили в консервную банку. Осталось только приклеить этикетку и выбить срок годности: "2 года без вскрытия тары". Шлем на голове — кастрюля кастрюлей, гарнитура рации и поилка фляги настырно лезут в рот, как будто вознамерились совершить с пищеводом рекрута Вебера противоестественный половой акт по самые гланды. Черт, кто же ее такую придумал, броню эту, что в ней чувствуешь себя как уже в гробу, а когда снимаешь, ощущение такое, что ветром сдует к чертям собачьим и полетишь как фанера над казармой?..

— Ну так что, согласен? — Кристиан, точнее, рекрут Вааль, подмигивает и хлопает Макса по плечу. Тот согласно кивает и одобрительно склабится в ответ на предложение посетить бордель, который Кристиан назвал "маленьким раем на этой гребаной земле", но внутри желудок противно вздрагивает. Нет, конечно перед отправкой они с Гретхен... Но это было давно, еще до начала КМБ... Поймав себя на этой мысли, Макс на секунду замер. Да как же давно, ну может месяца два назад, ну два с половиной. А ощущение такое, будто две жизни назад. Однако эти мысли смывает бурный поток других, куда более радужных. Грезятся рекруту Веберу обнаженные красотки на шелковых простынях, большие сиськи, тугие бедра. Какие-то, как говорит Кристиан, "эпилированные пелотки". И ананасы. В шампанском.

Прошло. Пролетело. Сгорело и пепел ветром унесло. Подготовка, в начале своем казавшаяся бесконечной, сейчас, в очереди к записывающему в журнале номера выдаваемого оружия Гробовски, кажется очень короткой. Снова винтовка в руках, только она больше не бревно. Легкая и довольно удобная, ухватистая. И приклад такой, одним даром челюсть можно ополовинить. А что отдача, так и патрон 7.9, что не у всякого вражеского пулемета. Даже труба гранатомета за плечами не доставляет неудобств. И броня больше не гнет к матушке-земле и батюшке-асфальту. Наоборот, появилось ощущение защищенности. Благодарности к ней даже. Ну а теперь и самое время проверить, что Гробовски удалось в него вбить. Заодно и избавить Рейх от необходимости содержать парочку уголовников.
— Боевые учения. Хм. И патроны тоже боевые? Мы, что, серьезно будем воевать.. со своими? — раздался где-то под боком голос Гарина.
— Со сво... с к-е-е-е-е-м? — если бы не надежное крепление линз забрала, глаза Макса бы сейчас точно вывалились ему под ноги. — С какими своими, mein Arsch? Это штрафники. Уголовники. Любой из них без зазрения совести тебя бы прирезал просто и все. Думаешь они в штрафбат попали за незлобивый характер и кроткий нрав? Вечно вы, русские, норовите всякой мрази ссыльной ангельские крылышки приделать...

Ну что ж, приступим.

Думаю, камраден, как вы заметили, характеристик у нас 9. И выдается на них на старте 50 очков. Но. Есть ограничение. Ниже 2 характеристика быть не может. Однако это не значит что характеристика начинается с 2-х. Начинается она с 0. И потратить ты должен в характеристику минимум 2 очка. Такие дела.

Далее. У доблестного рейхсвера есть свои требования к призывникам. Это минимальные значения в 5 очков в характеристиках Рефлексы, Телосложение и Хладнокровие. Призывники, имеющие в этих характеристиках меньше 5 очков могут попасть разве что на альтернативную службу, выносить горшки с говном в домах престарелых. Если не на принудительное лечение.

Однако, это не значит что можно радостно выкрутить Рефлексы или там Телосложение до заоблачных высот. Не забывайте, камрады, что вам, точнее вашим персонажам — от 18-ти до 20-ти лет. И что далеко не все могут вкусно есть, сладко спать, ходить в качалку и наслаждаться прочими радостями жизни. Кому это доступно, обычно имеют способы оказаться не в доблестной пехоте кайзеррайха, а в местах более приятных. Это значит, что как бы не хотелось, но на старте характеристики Рефлексы, Телосложение и Подвижность не могут быть выше 7. Да и то, 7 это уровень качка-спортсмена, звезды сборной колледжа по славным самцовым спортам типа рэгби и прочего. Уровень среднего человека — 5. В области мозгов, техники и прочего ограничений нет. Но не печальтесь. Ваши персонажи ведь для того и идут в армию, чтобы добрые вахмистры и фельдфебели с небесно-голубыми арийскими глазами сделали из них самцов-нагибаторов. Так что возможность качнуть мышцу и стать резким как понос и крутым как овраг еще будут.

Про характеристики вроде закончили разговор. Теперь поговорим про навыки. В системе каждому персонажу положено 40 очков на его "карьерные навыки". Но это относится к, хм, уже "состоявшимся" персонажам, достигшим на момент генережки потолка своих возможностей. Чего о наших пациентах явно сказать нельзя. Поэтому про эти 40 очков на момент генережки забудьте. Но персонажи не младенцы с девственно чистыми мозгами. Они учились в школе, может даже в институте, кто-то прошел "суровую школу улиц" ©

Поэтому "дополнительные очки навыков", количество которых определяется сложением значений характеристик Рефлексы + Интеллект вы можете тратить без зазрения совести. Прикидываете кем был ваш персонаж до армии и напрягаете мастера или, так уж и быть, меня, а мы выдаем вам список навыков, которыми мог люто овладеть персонаж. А вы распределяете в них очки. Единственное ограничение — навыки, относящиеся к обращению с оружием будут сложными, то есть для получения +1 в этом навыке нужно будет потратить 2 очка. Ну кроме разве что холодного оружия типа "нож кухонный, обыкновенный" или "ножка от табуретки, деревянная".

Вы не можете просматривать этот пост!

Дернуло. Плавненько так растягивая мышцы, заставляя воспарить на долю секунды над рекой. И поперло, и поперло... Взбитая в пену вода прямо таки ласкала гудящие после тяжелого барахла ноги. С пибера глухо, почти не слышно за шумом движка, вопил приемник, прокачивающий какой-то модный хитец. Еще бы пейзажик поменять, и вообще счастье - пляж, красота. Даже девочка на борту есть, симпатичная до ломоты в известном месте.
Где-то внутри искалеченных жизнью мозгов Майкла просыпалось древнее добро, подзуживаемое ароматным дымом, еще даже не начинавшим выветриваться из организма. Хотелось еще выпить, покурить и жестоко потрахаться, лязгая пряжкой ремня спущенных до колена штанов по ребристой палубе, с вожделением следя, как чьи-то темные волосы рассыпаются по избитому пулями щитку турели. Майк чуть не наебнулся, представив, как ладони сжимают высокую грудь, притягивая загорелую девичью спину к себе. Вовремя выправился, изящно вильнув и подняв веер радужных брызг.
Родж, с наслаждением затягиваясь ароматной травкой, чуть потрескивающей в самокрутке, неспешно поправлял маршрут катера. Рядом колотилась о борт рубки башка бессознательного солдатика, а позади восторженно кричал Кэффи. Мир становился цветнее, приятнее и красивее прямо на глазах.
Макака дунул. Модняво втянул густой туман в пасть, потом медленно выпустил под нос, втягивая его ноздрями. Не упустил даже самого маленького кусочка счастья. Теплая волна тут же побежала от затылка, насыщая перенервничавшего бойца удовольствием и уверенностью в завтрашнем дне. Накатил, чтобы вслед зеленому змию скользнуло грамм семьдесят синего.
Даниэла еще не представляла себе, что посреди "долбаного Нама" можно вот так вот спокойно и весело рассекать на водных лыжах, курить всякий гербалайф и бухать прямо на борту патруля. Это было всяко круче, чем нудные опросы рядового состава, интервью у жирных полковников. Это был один из самых ярких моментов в жизни. Можно будет с упоением вспоминать, рассказывая подругам о том, как после жестокого обстрела с берега, в компании бравых парней курила травку и загорала под жарким солнцем, не страшась ничего. Бесшабашность заражала. Хотелось смеяться от всей души и радоваться жизни.

Карл кивнул белому. Когда тот понесся вперед, прошептал себе под нос:
-Rest in pieces, бро.

Развернулся и побежал в противоположную сторону. Ну их нахуй. Ублюдков с самого начала было явно больше и заняли они выигрышную позицию. Пока дожевывают основную часть, можно отбежать подальше и попытаться прорваться до дороги за деревьями. Быстрый чувак, как раз, может, отвлечет.

-Ухожу в тень - не удержавшись, пробормотал Джонсон и поправил свой капюшон. Надо будет жопу помыть по возвращении. Не подвела.

Рауту.
9:20

Вы не можете просматривать этот пост!

Аделина:
Магистр лениво отвесил тебе оплеуху. Шлепок его лопатообразной ладони в латной перчатке швырнул тебя на землю. В ушах звенит. Из лопнувшей губы течет кровь.
Глухо, словно сквозь толщу воды, до тебя доносится его голос:
"Отставить хуйню пороть, истеричка трахнутая. Времени нет. Надо ударить в сердце тьмы, пока они не очухались.
Гидеон поднимает тебя за шиворот и швыряет в коридор. Машинально уклоняешься от рухнувшей с потолка ржавой секиры, арбалетный болт срезает прядь твоих волос.

Возвысив голос, магистр ревет:
ДУМАТЬ НЕ НУЖНО! ПОНИМАТЬ НЕ НУЖНО! СЛУЖИ СВЕТУ И УМРИ ЗА СВЕТ!
ВПЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕРЕЕЕД!!! БЕГОООООМ, БЛЯ ВСЕ! БЫЫЫСТРА.

И воодушевленные послушники, не дожидаясь пока их швырнут вслед за Аделиной, Заорали и храбро побежали на ловушки. А че им еще оставалось делать?

За разговорами время пролетело незаметно. Под тихий шелест то ли сыпавшихся из мешков песчинок, то ли утекающих в никуда секунд солнце наконец-то выкарабкалось из туманной кутерьмы и повисло над горизонтом — большой и яркий шар, взглянуть на который без темных очков скоро станет невозможно. Тени стали четче и медленно поползли по направлению к городу за спиной морпехов. Оттуда же, со стороны блокпоста раздался тихий звук шагов и секунд через пятнадцать к Винни и Студенту присоединился сержант Файвстоун, Файв, как его звали товарищи. Всегда улыбчивый лопоухий здоровяк в этот раз выглядел каким-то потерянным, словно его внутренний мир только что перевернулся — например, он увидел ганнери-сержанта Блэкворта с расстегнутым воротничком или в не начищенных ботинках. Присев рядом со Стивеном, Файвстоун вздохнул и непонимающе покосился на кипу каких-то бумажек, которые он судорожно стиснул в кулаке, словно бы впервые их увидел.
— Ни батареек, ни фильтров, ни фонариков, твою мать. — обращаясь к гранатному ящику, проговорил сержант, тупо уставившись в пустое пространство перед собой. Ящик с сорокамиллиметровыми оскочно-фугасными глубокомысленно промолчал, словно предлагая Файву продолжить исповедь, чем тот не преминул воспользоваться. - Даже скотча не прислали. Только шесть десятков писем от миленьких пятиклассниц с косичками. Мать твою...

Пожав плечами и покосившись на листки — теперь товарищам стало понятно что это, наверное, часть тех самых писем — сержант достал пачку сигарет и поджег зажигалкой одно из посланий. Веселый огонек начал пожирать неровные строчки и приколотую к письму фотографию светловолосой школьницы, а Файвстоун, прикурив от бумаги, жадно затянулся.
— В общем, ребята — неожиданно поднял он глаза на морпехов — вас лейтенант вызывает. Давайте, дуйте к нему, а я пока подежурю, Коул и Данбар придут на смену через три минуты.

И в этот момент часы показали 7:30. Черная точка беспилотника над головой на мгновение вспыхнула белесым тюльпаном и от нее, оставляя за собой размытый дымный след, быстро понеслась к Фаллудже крошечная иголочка «Maverick'a». Это словно послужило сигналом. Далеко, где-то севернее, словно бы всхрапнул, просыпаясь, и шумно выдохнул огромный Зверь — дивизион РСЗО M270 окутался облаками раскаленного пара и в небо с оглушающим свистом и шипением рванулись ракеты. Этого пробуждающемуся гиганту показалось мало и он взревел, сообщая всем в округе что Зверь голоден — батареи гаубиц М198, задрав длинные стволы в зенит, злобно отхаркались первой на сегодня смертью. И через пару секунд трое морских пехотинцев услышали заключительный аккорд этой симфонии. Издалека пришел, сотрясая почву, первый громоподобный удар сердца проснувшегося Левиафана — слитные оглушительные волны разрывов, принявшихся перемешивать городские кварталы с землей и небом. В провинции Аль-Анбар начинался еще один долгий день.

- Прикрываю, лейтенант! - Карл высунулся из за угла, готовый пристрелить любого, покусившегося на жизнь бегущего командира.
Когда Матти добрался до другой стороны улицы, Карл на мгновение спрятался за угол. Компьютер все это время продолжал докладывать, но Карл уже давно не слушал его.
- Отключить звуковые оповещения автодоктора - дал команду машине Лист, набирая разбег.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Лана лениво плюхнулась рядом с Александром, откинувшись на спинку и расслабляясь.
- Кто ещё кроме меня вас образумит... - проворчала девушка и прикрыла глаза.

Выслушав приказы Матти, Хард усмехнулся и легким движением вывел мощность на максимум. Выплюнув еще одно облако дыма, двигатель БМД буквально взвыл, словно изнывая от нетерпения бросить машину вперед и почувствовать как под ее гусеницами хрустят мягкие человеческие кости.
- Понял вас, лейтенант. Фрай, готовься. Ты все слышал, приготовиться к встрече с бронетехникой противника!
Тут в отлаженную игру оркестра боя ворвался гнусавый и мерзко шепелявящий голос федерала, призывавшего сдаться. Сморщившись так, будто в очередной кружке вместо доброго "Паулайнера" оказались помои, Герхард не удержался и врубил на полную мощность внешний динамик:
- Wilst du meine Eier lecken? Ich ficke dich in den Arsch, Bastard! Halt die Fresse, du verfluchte Hund!
Высказав все что он думал о "парламентере", Ульштейн отключил громкоговоритель, сейчас по полной оправдавший свое неофициальное прозвище и сам для себя скомандовал:
- Panzer, voran!

- Слушаюсь! - плюхнувшись в багажник, Хард поерзал и поудобнее пристроив мосластый зад на жестком дне багажника, гаркнул в сторону салона:
- Готово, Herr Sturmführer! Можно ехать!
Откинувшись назад, десантник упер короткий флагшток в пузо и довольно осклаблся - получилось хорошо, а уж когда на полной скорости завоет в ушах ветер - наступит тот самый кайф, ради которого и идут в десант. То есть когда страшно и весело одновременно, вокруг все ревет и свистит а ты куда то падаешь и ждешь раскроется парашют или нет. Хотя так они десантировались довольно редко, каждый прыжок запоминался "на все сто".
- Бавария - чемпион! - заорал Герхард. - Двинули!
"Блин, во я даю... Понесло так понесло, но зато как весело! Осталось только выяснить с кем мы сегодня воюем и вообще шикарно."