| |
-
"Я нарекаю тебя Дурдом!"
-
улыбнуло)
|
|
|
|
|
- Алкоголь. - пояснил Бродяга.
- Самое лучше средство, что бы утопить в нем свои проблемы, а так же сделать девушку сговорчивой. Правда знавал я одну дамочку, которую перепить было невозможно. Можешь пробовать, но я не знаю, как оно на тебя подействует.
Вообще, во многих мирах, в которых мне довелось побывать, существуют легенды о том, что вино человеку подарили Боги. Правда в разных мирах, разные Боги и с разными целями. В некоторых мирах считают, что вино было преподнесен людям добрыми Богами, как дар, что бы люди могли вкусить его вкус и отдохнуть от дел, наслаждаясь дивным напитком и ведя неспешные беседы о судьбах мира.
В других же мирах существует версия, что вино было дано людям злыми Богами, в качестве искушения и греховности, что бы люди, испившие его, впадали в безумство, совершали недостойные поступки и вообще предавались греху.
Был я в одном мире, где легенды утверждают, что все было совсем наоборот, мол люди сами научились делать вино и преподнесли его в дар Богам, которые в последствии благословили данный напиток.
Был еще один мир, там бытует мнение, что когда то давно, один хитрый человек, смог незамеченным пробраться в чертоги Великих Богов и украл там флягу с вином, а так же подслушал разговор Богов, которые обсуждали процесс производства вина.
Этот человек смог вернуться обратно и принес ту самую флягу, что бы его товарищи смогли оценить напиток, когда же вино закончилось, он предложил попробовать сделать свое собственное вино. Когда Боги узнали об этом, они рассердились и решили сделать из вина яд. Но тот самый человек, который украл флягу, внес некоторые изменения в рецепт и вино не стало настоящим ядом. При его умеренном потреблении оно благоприятно воздействует на человека, но если его перепить, то проявляются те самые ядовитые свойства и человеку становится плохо.
Бродяга наполнил свою кружку и снова сделал глоток.
- Ты, как я понимаю, в некотором роде, имеешь отношение к Богам, то вполне может быть, оно придется тебе по вкусу. Впрочем, данное вино может понравится далеко не всем.
|
-
за Хогвартс ))))
-
Гном он... это непередаваемо!
-
за волшебную страну))
-
Химкинский лес! :D ахах
-
Мастер, ты ведь знал, что на такое нельзя не умилиться и не порадоваться? =)
-
That's epic
-
Они бухали пол кружки десять минут? -_-
-
Ну калечно же рисуешь. Ужас какой-то. После игроков такое видеть это просто как кувалдой по башке.
|
Широкой походкой, размашистым шагом, Нуар двигался по делам, надеясь одного старинного приятеля этим утром повстречать. Чистый воздух солью моря насыщенный, лёгкая дорожка слегка под уклон устремляющаяся, мыслей плавное скольжение.
Куда же он направляется?
На базар конечно же!
Рынок «Всех заблудших», место опасное: жаркая, угретая солнцем площадь, пёстрой мозаикой выложенная, цветные палатки, разнообразный люд, обретающийся в толпе. Непередаваемый калейдоскоп лиц, речей иноземных и дурманящий голову, запахов экзотических плотный шлейф.
Выкрикивают пронзительно и мелодично, ярмарочные зазывала, приглашая поглядеть на очередную диковинку, - предлагают одежды шёлковые, мечи заклятые и мази, от всех болезней излечивающие вмиг, обезьянок, птиц говорящих, холодных змей, лентами пёстрым на шее торговцев извивающихся, насекомых даже и рыб шипастых засушенных. Темнокожие дикари, скалясь белыми зубами чуть заострёнными, зачёрпывают охапки жемчуга из шкатулок узорчатых, эбенового дерева дорогостоящего, перебирают радужные шарики меж пальцев толстых, укладывают горстями в широкую ладонь, предлагая купить, - обнажённый торс одного чужеземца такого, демонстрирует вальяжно перекатывающиеся упругие мускулы, татуировки разбойничьи и обереги, позвякивает золото в сухие пряди вплетенное и многочисленные косички тонкие, камнями драгоценными украшенные. Попробуй у такого дяденьки укради какую-нибудь безделушку случайную, вмиг глаза тёмные бешенством нальются, улыбка превратиться в пасть ряззявленную зверя хищного, а взмах кривого меча-ятагана, без сомнения и сожаления хоть какого-либо свистнет в воздухе, отрубая конечность неудачливому воришке.
Гадалки, жрицы Божеств позыбых неудавшиеся, предрекают катастрофы хриплым голосом, обещают в обмен на горсть монет сияющих, судьбы Богини Роковой пророчество, дату смерти открыть и духов защиту даровать. Краснощёкие торговцы пряностями, в живописном беспорядке своих корзин и пиал разноцветных, крошечными ложечками медными, отмеряют на весах щепоть шафрана жгуче оранжевого, имбиря, корицы растёртой в порошок, суют под нос лавровый лист и базилика стебли иссохшие, предлагая ароматами неземными насладиться.
Поют певцы сладкоголосые, играют на флейтах, арфах, бьют в барабаны тугие литавры и бубнами серебряными толпу актёры заманивают, демонстрируя фокусы разнообразные, как-то ходьбу по углям, мечей глотание и танцы девушек юных, полуобнажённых под солнца лучами жгучими.
Фрукты и овощи, мясо, мёд, драгоценности, животных, ткани, приправы, одежды, и даже людей случается, можно продать и приобрести на Рынке Всех заблудших. Нуар так же знал и второе название этого места , -Рынок Разбитых костей,- ибо с завидным постоянством случались здесь склоки, драки и понажовщина чёрная, истёртые камни многократно кровью удобрены были, падали на площадь зубы, потроха, а порой, и тела бездыханные, яркую мозаику своими внутренностями марая.
И всё же…
Улыбаясь себе под нос, стараясь за карманами собственными приглядывать, Нуар прокладывал дорогу среди пёстрой толпы, наслаждаясь духом этого удивительного места. Душой рынка, неповторимой, опасной и привлекательной одновременно. Ведь где ещё столько чудес можно увидеть, за одно лишь утро?
- Не желаете, ли ус чудо-юдо-рыбы огненной приобрести? Дарует силу мужскую и хворей женских излечение!
- Жар птица Господин, истинно из дворца нашего шаха солнцеликого Сулеймана...
- Аааапельсины, а кому аааапельсины, из страны жаркой Урш-Фазанн...
- Только сегодня благородный шья! Серги и бусы, для гошшпошы твоей прекрасной, тсцена всего лишь…
- Ай, смерть тебя ждёт в капкане, дорогой! Сотня крыс пожрёт заживо, глаза выцарапает нос отъест, милок, будешь в темнице мрачной томиться, кончину напрасно призывая, на свою голову. Сниму однако страшное проклятье, за семь монеточек лишь…
Нуар кивал головой. Нуар отказывал, Нуар уверял. Нуар притворно печалился. Дарил улыбки и вздохи огорчённые, двигаясь себе вперёд, к палатке старого приятеля.
Ладьёй остроносой, скользил в этом море обманчивом, вкушая атмосферу шумного праздника ежедневного. Прекрасная утренняя прогулка, пока день ещё не успел жарким пеклом обернуться, в объятиях утра прозрачного под освежающими струями ветерка соленого, дарует бодрость и заряд энергии на целый день.
|
|
|
-
Колоритный персонаж, отлично))
-
Да смотри, ежели кто обижать будет, ты ему сразу чем тяжелым в лоб, как я тебя давеча учила. Ну а если обижать не будут, что поделать - бей первой.
- просто потрясающе )))
|
Близко ли, далёко… Низко ли высоко… а стояли посредь Стольного царские палаты, изукрашенные златом да серебром. И страдал посредь них государь Грознославич.
Развалясь на резном троне, кормил он наливными финиками заморского зверя – monkey, одетого в парчовый кафтан, и чудился царю в морде звериной светлый лик его ненаглядной доченьки.
- Шалунья-то какая, капризушка… - бормотал царь. – А молода-то ведь, молода-то… А ну свёл кто со двора, да надругался… До-о-очка… - Грознославич не выдержал и уткнувшись в расписной рукав своего кафтана, зарыдал. Задрожали плечи широкие, затряслась голова кудрявая.
Царь-то он был славный, грозный, да храбрый. И не стар вовсе, хоть ещё раз под венец собирайся. Да подкосила печаль проклятая – Василисушка, отрада единственная, уж две недели как пропала. Выслали за ней славного богатыря Бородыню, да от него ни весточки. То ли с наградой прогадали (выдать за богатыря Василисушку), то ли беда какая приключилася. Впрочем, быстро такие дела не делаются, да царь сдал шибко: осунулся весь, тени под глазами залегли – мается осиротевший отец.
Забеспокоились бояре, стали советовать царю, чтобы кто за молодильным яблочком для него смотался. Грознославичу-то уже всё равно, да больно надоели все с советами, ну и вызвал он к себе славную богатыршу Федору.
Ранним утром, пока бледный месяц ещё висит в светлеющем небе, у ворот Федору встретил царский дурак в длиннющих рукавах и шапке с бубенцами.
- Здравствуй, девица, к нам ли в светлицу? Царь занемог – не хочет пирог, не просит борщей, не ест калачей. Ему бы подняться, в дорогу собраться, да где там – страдает, дочь видеть желает! – Шут всплеснул руками. – За царскою дочкой, за синим цветочком, ушёл Бородыня – не видно поныне, - вещал шут, ведя богатыршу по палатам. – С тебя нам нужно другое – спелое, наливное, румяное, багряное… Что такое? – клоун подмигнул Федоре и пинком распахнул двери, за которыми рыдал Грознославич.
- Туру-туру-туру-ру, просыпайся поутру! К царю идёт, радость несёт Федора Солнцевна, - отчествовал богатыршу клоун и, взмахнув рукавами, уселся на пол у царских ног.
Грознославич поднял замутнённые горем очи на девицу.
|
Демон и орк сидели на крыше кабака. Суета и гомон по ту сторону черепицы входили в резонанс с крутившимися в обоих головах мыслями: слишком много невероятных событий за короткое время. А хотелось наоборот – остыть. Поэтому они были здесь, над только что всплакнувшей и вытершей слёзы небесной далью…
Было хорошо… Оставалось надеяться, что на их макушки, в довесок ко всему, не свалится метеоритный или голубиный дождь…
- Слушай, а что ты там говорил про другую историю? – Демон, отвлёкшись от медитации, повернулся к орку. Тот сидел, подобрав ноги под себя, с закрытыми глазами и прямо-таки подвешенной к ушам улыбкой. Загляденье! – Ты ж вон как умно изъяснялся там, в кабаке, – хоть сейчас в ИШМИ без экзаменов!.. Чего ж ты здесь мордоворотом работаешь? Ещё и пьёшь… до назойливых чёртиков…
…Орк достал из торбочки у пояса маленький… кристалл!.. Поднял его к солнцу… Кончики большого, указательного и среднего пальцев стали для камня временной оправой. Камень играл лучами: свет проплывал сквозь его кристаллическую суть и рассеивался в пространстве неповторимой аурой цветов и бликов.
- Красота, правда?.. – восхищался орк. – Это камень из кольца моей девочки. Она мне его подарила… Я даже в пьяном угаре его не смел пропить… – Не переставая улыбаться, он предался безмолвным воспоминаниям…
…Которые вскоре потекли словами:
- Когда-то я учился в ИШМИ, да… Мальчишка был. Влюблённый по уши в дочку друга нашей семьи. Она тоже там училась, на теологии… А я был сыном ремесленника – должен был унаследовать дело отца и не думал даже о вышке. Пока её не встретил, конечно… Не буду рассказывать, как раздобыл литературу по теологии и прочему, как втихомолку готовился… Когда я изъявил желание поступать в ИШМИ, родители снисходительно посмеялись, но против не были, мол, чем бы дитё не тешилось, лишь бы от работы в отцовской мастерской не отлынивало… А когда я взял и поступил, они смотрели на меня как на чудо природы и ничего не сказали даже. По-моему, даже не поверили сначала и пошли проверять сведения лично… Я учил теологию в одном здании с моей ненаглядной, советовался с ней. Она была на курс старше… А я ещё тогда был тощим, как червяк, и неуклюжим. Даже в уличные драки сверстников никогда не ввязывался… Стоило в сердце поселиться девушке – и это сердце стало беспощадным к телу. Я начал рьяно поднимать тяжести, бегать в грозу вокруг города, фехтовать на мечах и копьях, подрался первый раз в жизни… Короче, превратился в крепыша и ловкача... Столько ещё светлого было тогда: стихи, исписанные магией стены, разбитые носы и новые друзья… чтение при свечах… вместе с ней…
Орк затих. Ему нужна была передышка. Демон не стал встревать, зная, что продолжение неизбежно…
И продолжение зазвучало:
- Моя красавица полюбила другого. Через полгода дом сгорел вместе с родителями… Поскольку я не был должного происхождения, Школа моё обучение не оплачивала. Не стало семьи, не стало денег, не стало учёбы… Руки у меня тогда опустились. Лавку отца я продал за крохотную сумму, на которую и спился с горя… Я тогда должен был сгинуть… Но спасли друзья с улицы, с которыми кулаки точил. Мы вместе подались в наёмники. Привыкшее к нагрузкам и усталостям тело зарабатывало на жизнь своему хозяину. Меч и магия выручали в боях… Кроме того, я не утратил пристрастие к чтению – я познавал мир, открывал для себя новые идеи, по-разному смотрел на вещи. Иногда книги подсказывали ответы на мучившие меня вопросы, наводили на правильный путь... Не жалею ни мгновения, потраченного на чтение… Пить, правда, так и не смог бросить. Сейчас вот более мирную работёнку нашёл, немолодой уже… Были у меня в жизни и другие женщины, и влюблялся ещё не раз… И любовь настоящая была, но…
Орк посмотрел на демона.
- Знаешь, чёрт… Тогда, в юности, это была не любовь – влюблённость. Любовь, она… тёплая и мудрая, а влюблённость – горячая и слепая… Она порой опасна и полна страданий. Я два раза хотел заколоть себя кинжалом, и один раз чуть не утопился, когда понимал всё яснее и яснее, что моя девочка видела во мне лишь друга – не более… Но благодаря этой влюблённости я выжил. Я стал просвещённым. Я стал сильным, я обрёл верных друзей… Она заставила слабого юнца превратиться в орка!.. И знаешь, что ещё здорово?
Он снова перевёл взгляд на прекрасный кристалл.
- Когда влюблённость остывает, затвердевает в памяти… в ней не остаётся плохих воспоминаний!.. Да, было хорошее и плохое в этой истории, но… Когда ты пропускаешь через застывшую влюблённость поток мыслей, она излучает только самые хорошие воспоминания, не отбрасывая теней минувших тягот… Красота, правда?
Кристалл в руке орка сиял на солнце, пропуская сквозь свои грани свет и разбрызгивая его на множество разноцветных капель. Это действительно было прекрасно!
«Интересно, – подумал демон, – из чего появляется такой дивный камешек?.. Наверное, горит диким пламенем в жерле какого-нибудь вулкана…»
|
Демон и третий орк, что раньше валялся на улице, а теперь протрезвел, стояли над мёртвым телом.
- Можно влюбиться как в иллюзию, так и в реальность.
- Но нельзя влюбиться в уродство. Только в красоту. И он влюбился. Но в чью красоту?
- В красоту её души.
- А как красота её души обрела красоту плоти?
- Он создал её из красоты души.
- Значит, красота её плоти – иллюзия?
- Да.
- Тогда что же реально?
- Красота души.
- Значит, он влюбился в реальность?
- Да.
- Красивая дамочка, – заметил Кри, развалившись на подоконнике.
Девушка, укрытая платьем, умиротворённо спала на диване.
- Да, согласен, – покивал «бывалый». Закинув ноги на стол и прислонившись к стене, он качал в руке деревянный стакан с вином и постукивал трубкой по полочке, что висела рядом. На ней выстроились в шеренгу чёрные горстки скуренного табака.
Молодой вышел на задний двор, отлить и подышать свежим воздухом. «Что-то… нехорошо мне», – пожаловался он им до этого.
- Жаль только, что она оборотень, – вздохнул демон.
Качение стакана прекратилось…
- Что? – спросил «бывалый», будто ослышался.
- Да обормот она! – с ноткой раздражения повторил бес. – Я что, по-твоему, их не различаю? Я сам обормот со стажем... В прошлом. Я что, по-твоему, зря в ИШМИ у Илма Карнарга учился, у главного обормота Империи?!.. А, ну да, я ж не рассказывал, эта история та ещё. Началось всё…
- Что ты про оборотня сейчас сказал? – перебил «бывалый».
Кри беспечно усмехнулся и встал.
- Она оборотень.
- Волк?.. – помедлив, предположил орк. – Лисица?
- Эльфийка, – спокойно сказал демонёнок.
«Бывалый» вопросительно посмотрел на него.
- Эльфийка, обратившаяся в человека, – уточнил Кри. – Слушай, что у вас за дубовые представления об этом искусстве?! Если оборотень – обязательно волк!.. Да чтобы человека, к примеру, волком заделать, знаешь сколько работы надо, какая формула мудрёная?! Это ж и скелет, и мышцы, и органы перестроить, и шерсть отрастить, и мозг изменить… Да человека в эльфа, орка… да хоть в самого Императора – плюнуть да размазать! Вся структура одна и та же, штрихи сверху только поменять…
«Да, видно, Илм и правда в эту башку свою родную стихию залил, когда меня в это тело запихивал», – от души повеселился Кри.
- Ты платье приподними, – подсказал он «бывалому».
Орк подошёл к спящей и убрал её с лица краешек ткани…
Ушко девушки уже начало заостряться; на нём проступала крестообразная родинка…
- Это не естественное обращение. Скорее всего, зелье – временный эффект. Дорогущая игрушка, не везде ещё достанешь… – Кри блистал познаниями.
«Бывалый» ничего не мог выговорить – взгляд его упал на это тёмное пятнышко и не в силах был подняться. Только пальцы его вцепились в одно из множества имён-татуировок – «Талиэль».
Девушка, укрытая платьем, умиротворённо спала на диване. Вечным сном.
«Бывалый» лежал рядом, на полу, сжимая её руку, и умирал. На теле распустились язвы. Кровь текла изо рта орка с каждым его словом:
- Не важно, как мы узнали друг о друге… Но мы переписывались с ней голубиной почтой… По три письма на неделе для каждого… Я был очень молод тогда… Я бы прочёл тебе её строки, чёрт… при иных обсто… Кхе-кхеее… Мы изучали друг друга, мы восхищались, мы… строили на пергаменте свой мир… Она была соткана из этих слов и… Год… Год мы были счастливы, открывая друг другу наши души, но… оба мы жаждали встречи… И оба догадывались, что это рассыплет прахом половину из того, что мы писали… Мы встретились… Не могли не сделать этого… А я уже тогда был гуляка страшный, но трепетный и ранимый в глубине, чёрт её души, души… Повидал много красоток, а она… не была… И это меня угнетало, я себя возненавидел за это, но… В общем, я получил от неё то, что мог получить от любой девушки, и просто сбежал… Я скотина, чёрт, знай это…
- Она отравила своё тело смертельной магией, приняла зелье, стала красавицей на пару часов и… Да, она знала, где тебя искать и чем приманить. – Кри стоял на краешке дивана, предусмотрительно не касаясь ни покойницы, ни без пяти минут покойничка.
- Скотина получает по заслугам, – засмеялся «бывалый». – Её… не надо винить за… эту месть. Она ведь понесла от меня… Я сломал ей жизнь!.. Она успела послать мне одно письмо, прежде чем я уехал из прежнего дома… Я его не порвал после прочтения, я сохранил!..
Последнюю фразу орк произнёс с гордостью, отчаянно требующей заслуг...
«Тот, молодой, уже не вернётся, – понял Кри, когда «бывалый» обмяк. – Красота, как говорится, страшная сила».
К моменту смерти эльфийка по имени Талиэль обрела свой естественный облик.
«А её отсутствие, порой, бывает ещё сильнее и страшнее».
Демон и третий орк, что раньше валялся на улице, а теперь протрезвел, стояли над мёртвым телом.
- Что убило его? Красота её плоти?
- Уродство её души.
- Но её душа не была уродливой всегда: он показывал мне её письма. Что же изуродовало её душу?
- Уродство его души.
- Но его душа не была уродливой всегда: он показывал мне свои письма. Что же изуродовало его душу?
- Уродство её плоти.
- А как возникло уродство плоти?
- Он создал его из красоты её бесчисленных соперниц.
- Значит, уродство её плоти – иллюзия?
- Да.
- Тогда что же реально?
- Красота её души.
- Значит, его убила иллюзия?
- Да.
|
|
|
Комнатка плавала в сером табачном тумане и невидимых мыслях о красоте разврата. Пьяный галдёж толпы, похожий чем-то на пространный плеск морских волн, коим, как известно, можно наслаждаться вечно, а также крепкие запахи курева, вина и плотской любви, – всё это приятно подогревало кровь, пробуждало какое-то слепое вдохновение и, в конце концов, смешавшись, оседало в душу светлой грустью.
Кри лежал на крохотном (по орочьим меркам) столе, заложив под голову руки, которые успел высвободить, и полусонно смотрел в потолок. Связывать опять его не стали, да и бежать он не собирался. Прям природное взаимопонимание, иначе не назовёшь… Думать мешали остатки похмелья…
- Парни, у вас от головной боли ничего не найдётся? – лениво и от «лишь бы язык почесать» спросил Кри, не отрывая взгляд от переплетений запылившейся паутины. – Топор не предлагать.
Молодой орк слева, у противоположной стены, был слишком занят, чтобы отвечать. Его ремень с дубиной, сапоги и штаны валялись на полу в одной куче с надорванным платьем. На пятнистом диванчике, плюнув на кожаный панцирь и меч за спиной, до которых руки не дошли, юнец мял в своих объятиях пьяненькую девушку человеческой принадлежности – ту самую, что второй орк, постарше, «спас» от домогательств посетителей. Старичок диван ритмично скрипел, проклиная бессовестную молодёжь… Девушка что-то невнятно мычала, хрюкала, мило капризничала, надувая губки, и смеялась, будто от щекотки. Вела себя как дитё, с которым уже битый час играют в одну и ту же игру…
- Смысл жизни, – ответил бесу другой орк, только что застегнувший пряжку на поясе, обсыхающий. Он на десяток лет опережал юного соплеменника, и демон уже успел назвать его про себя «бывалым».
- Что? – не понял Кри.
- Подумай о смысле жизни, – посоветовал орк, жуя дымящуюся трубку. Перед ним, на краешке стола, стояла баночка с тушью и крышечка с кисточкой. Руки «бывалого» были сплошь в чёрных полосках. Приглядевшись, можно было распознать в них наколки: больше сотни женских имён. Риза, Талиэль, Арлейринн, Багроира… Нет, всех не перечесть. Вот и сейчас орк тыкал локоть иглой, оставляя себе имя той особы, которую не без удовольствия развлекал сейчас подопечный.
- И что, помогает? – полюбопытствовал Кри насчёт смысла.
- Нет, отвлекает, – уточнил «бывалый».
Демон вздохнул, стащил с ног и хвоста верёвки и повернулся набок, к окну, подперев щёку кулачком. Возле качавшегося маятника часов висел календарь, где тускнели ажурные цифры «23» и надпись под ними: «День Защитника Империи».
На улице, прямо на дороге, вяло барахтался в грязи третий вышибала, никакой в стельку.
Тоскливо капал дождик.
«Империя может спать спокойно», – подумал Кри.
-
О как давно я мечтала это сделать! *___*
Каждый твой пост заслуживает десятка плюсов!
Но коли так часто голосовать здесь не получится, отомщу одним (пока) за все!
-
Еще один на редкость актуальный пост xDDD
|
|
|
Наконец, одежда была старательно развешена на ветвях ближайшего дерева. Кингсли критично ее осмотрел: пятна крови не отстирались, только стали бледнее, зато грязь и пыль отлично смылись, да и мухи больше не интересовались рубахой и штанами.
Радостно с разбегу залетев в воду, Эдвин вымылся и сам, распугав при этом в речке всю рыбу, кояски которой можно было заметить под водой. Потом, дрожа от кажущегося холодным ветра, разлегся на траве и постарался подставить солнцу как можно большую поверхность своего тела, а когда стало немного теплее блаженная дрёма овладела парнем.
Внезапно, из ближайших кустов с диким криком выбежал Мериол:
- Эд, уходим! Быстрее! Они не умерли!
Вслед за магом с невероятной быстротой выскочили на берег трое разбойников. Один из них был объят огнем, череп второго был проломлен и глаз его висел на тонкой ниточке, болтаясь у подбородка. Третий, и вовсе обезглавленный,разбрызгивал на траву кровь, которая мощными струями вырывалась из шеи. Испуганный маг, не раздумывая, сиганул в реку и за ним туда отправился горящий разбойник, который неприятно зашипел соприкоснувшись с водой. "Идиот, по реке от них не уйдешь, они же из воды сделаны" - подумал Эдвин и что было сил рванул вдоль берега, преследуемый двумя живыми мертвецами.
Сердце сжималось от страха, а за спиной его словно догоняла смерть. Хриплое дыхание и звуки льющейся ручьем крови приводили в ужас и Кингсли бежал все быстрее. Даже когда трава под ногами кончилась, он продирался сквозь высокие кусты в отчаянной борьбе за жизнь, пока не споткнулся и полетел кубарем, с треском ломая ветки окружающих кустов. Однако падение закончилось и Эдвин обнаружил, что над рекой сгустилась ночь и разглядеть что-либо было практически невозможно. Пытаясь услышать, откуда к нему приближаются преследователи, парень стал осторожно пробираться сквозь ветки.
Как вдруг его остановила чья-то рука. Мягкая и теплая ладонь коснулась его обнаженной груди, а затем женский голос прошептал:
- А я тебя здесь уже давно жду...
Не смотря на то, что темнота вокруг была хоть глаз выколи, Кингсли разглядел перед собой Амаранте. Она была одета все в ту же насквозь мокрую одежду, а длинные волосы лежали за спиной, не скрывая на этот раз ни единой детали ее фигуры.
- Я покажу тебе, что предлагаю со мной сделать, - продолжила девушка и довольно бесцеремонно повалила Эдвина на спину, взобравшись на парня верхом.
- А тебя родители не заругают? - зачем-то спросил Эдвин и стал изучать руками прелестные женские формы.
Амаранте только отрицательно покачала головой и совсем осмелевший Эдвин предался соблазну целиком и полностью, лаская грудь девушки и поглаживая ее бедра. Затем поднял руки к шее юной жрицы, чтобы привлечь ее к себе.
Однако, ладони почему-то вместо того, чтобы подчиниться воле их хозяина, усилили хватку, стали душить бедную девушку. Амаранте удивленно раскрыла глаза, попыталась разжать пальцы, но Кингсли был сильнее. Он смотрел как налилось кровью красивое лицо, как стало синеть и чернеть, хотел, очень хотел разжать руки, но они не слушались и только давили сильнее и сильнее. Девушка билась в его руках, отчаянно пытаясь вырваться и чем-то напоминала Эдвину рыбу, попавшуюся в сеть...
Эд закричал. Закричал от страха, боли и бессилия.
Кингсли проснулся в холодном поту и понял, что кричал во сне. Страшная картина, как настоящая, все еще стояла перед глазами. Парень быстро оглянулся, чтобы убедиться, что из кустов на него никто не собирается нападать. Спокойно. Спокойно.
|
-
Оооо! Полный восторг! У меня даже слов не хватает, честно. Мастер дала мне правильного попутчика, то, что надо)
|
|
Арлейринн дернулась так, что больно ударилась о стену головой, рукой, ногой и некоторыми другими частями тела.
- КТО... - она практически закричала, но сразу же подумала о том, что не стоит беспокоить охрану раньше времени. - ..ты..?!
В камере был призрак, и Арлейринн вся затряслась от ужаса, вспоминая, какие страшные истории рассказывали маленькой Арли когда она еще не сбежала из дома...
- Ну давай, расскажи еще что-нибудь! - тихо прошептал мальчик старшему брату, поудобнее усаживаясь в уютной постельке. Рядом стояла еще одна детская кроватка и в ней, внимательно прислушиваясь к рассказу братца, сидела маленькая девочка. Она молчала.
- Ну нет, спать пора уже, - строго произнес старший.
- Ну Фооой, ну пожаааалуйстаааа, - затянул мальчишка.
- Ну ладно, но это последняя. В общем, всё было так. В этом замке когда-то давно, лет пятьсот назад жила семья, ну, наверное, такая же, как у нас. Детей много, родители постоянно заняты чем-то, балы, праздники, приемы... И однажды в замок приехала гостья. Баронесса. Её, естественно, разместили в отдельной комнате, с ней все общались, узнавали кто она такая. Она вела с отцом семьи какие-то дела. Потом неожиданно исчезла. Её искали, но её и дух пропал. А через тридцать лет она вернулась. Когда дети уже выросли, и снова поселилась в замке. Старый отец, с которым она вела деловые беседы, уже и не узнал её и забыл об одной сделке, которую он с ней заключил. Когда он умер, его похоронили в фамильном склепе, но через несколько дней, когда туда вошла его жена, его тело пропало, гроб был раскрыт. Женщина та тоже пропала, как сквозь землю провалилась. Их двоих снова искали, но не нашли. И однажды на балу старая жена того пропавшего отца увидела своего мужа, танцующего с той самой баронессой, но он и она были молоды, и он словно не слышал свою жену, когда та звала его. После того бала старая хозяйка дома пошла в комнату молодых гостей, той самой влюбленной пары, чтобы убедиться в том, что на балу был её помолодевший муж, но в кровати она увидела ГНИЮЩИЙ ТРУП! Своего мужа! По его разлагающемуся смердящему телу ползали черви, А ОН ГЛУБОКО ВЗДЫХАЛ ВО СНЕ!!
Дети, широко раскрыв глаза и боясь произнести хоть слово, заползли поглубже под одеяла.
- Ну а дальше-то что? - шепотом спросила девочка.
- А где была та тетка, ну, баронесса? - спросил мальчишка.
- А она пропала... - завораживающим шепотом продолжал Фой. - Её в комнате не было, а на следующее утро и муж пропал. Его старуха-жена после увиденного сошла с ума и часами твердила своим детям об оживших трупах в её доме, о призраках, но дети не верили. Говорят, что старуху упекли в психушку, а там к ней пришла та самая баронесса. И вскоре после той встречи старуха скончалась от неизвестной болезни. Её также похоронили в семейном склепе. И она тоже ПРОПАЛА! Дети её, уже будучи взрослыми, не пытались разобраться в этом. И прошло тридцать лет, они устроили бал в честь своих уже подрастающих потомков. К ним приехала молодая баронесса с мужем, они танцевали, и у них была пожилая служанка. И вот в той служанке дети - ну они тогда уже были не дети - узнали свою мать, а мужем баронессы был их отец. Ночью они пробрались в комнату баронессы, и там был только полуразложившийся труп! А в комнате служанки посреди комнаты валялся стул, а над ним висела разлагающаяся женщина, во внешности которой еще сохранились черты матери. Все начинали сходить с ума от увиденного. И продолжалось это во многих поколениях, пока однажды потомки той семьи в этом замке не решились заглянуть в кабинет. Когда-то давно еще, после первой смерти, было запрещено входить туда, но они пошли. В столе первого владельца дома, того самого мужа баронессы они нашли подписанный им контракт, в котором говорилось, что баронесса может... А, ЧТО МАМ?! Ладно спите давайте, меня мама зовет.
...
|
-
За песню моей любимой группы))
-
на его месте должен был быть ********!
-
Нравится. + + +
-
Черт, побольше бы такого отыгрыша!
-
Песня времён моей школьной юности (и, главное, как ко двору-то пришлась!). ) Похоже, ностальгия не толко у Аластэла, но и у его создательницы. )
|
|
Кри думал о случае, о том, как часто и когда именно судьба его подбрасывает, каким образом распределяет удачу… Наверное, сама толком не знает, дура, и кидает кости.
Он сидел на краю крыши, подобрав под себя ноги, положив ладони на колени и чуть опустив веки. Неподвижный, как статуэтка какого-нибудь божества. Зато хвост это спокойствие компенсировал – вертелся стрекозой вокруг хозяина и тёрся зазубренным острием о кожу: тело начало зудеть от солнечного света, долго он так не прочешется. Нужно было начинать подумывать об укрытии.
Внизу, тем временем, развивалась любопытная сценка. Двое пьяных в дрова мужчин – человек типа «оборванец», в широкой серой шляпе и разодранных остатках плаща того же цвета, и орк в бурых кожаных доспехах, с коротким, но массивным мечом за спиной и деревянной дубиной у пояса – обнявшись по-братски, стояли на коленях и, пригнувшись, что-то серьёзно обсуждали…
- Нет, т-ты… пслушй ссснач-чал… – Человек потряс в воздухе указательным пальцем. – Я долго и глуб-ик!.. глубоко иссссссссс….ледвал… этот вопрос!.. Вот ссстри…
Он начертил на земле сердечко.
- Видишь? Сердешко… Красное… – Он «закрасил» его, разворошив песок внутри него. – Древний символ любви… Вроде б как похож на сердце, да?.. Но скажи мне, дружище орк, выррррвавший… не одно сердце на поле битвы… – При этих словах огромные челюсти его собрата по кружке гордо выпятились, а подбородок поднялся, мол, да, ты прррррррав, человек. – Скажи же мне, разве п-похоже вот это… на сердце, клокочущее, сосудистое, со множеством округлостей, ммм? – Человек даже перестал заикаться, видимо, заговорив на волнующую его тему, а орк со всей силой отрицания мотнул головой, чуть не свернув шею себе и не снеся башку собутыльнику. – Неееет, правильно, мой зеленокожий друг, не похоже… Так что же это, красное из двух половинок? Смотри! – От надутых боков сердечка он опустил вниз две длинные параллельные линии, отчего оно стало похожим на…
«Да, парень может смело садиться за диссертацию. – Кри почесал хвостом затылок. – Дорога в ИШМИ ему открыта, прям сразу в аспиранты…»
- Вот тебе и символ любви, самый конкрррэтный! – похлопав орка по плечу, подытожил кандидат в преподавательский состав Императорской Школы Магических Искусств. – Спорю, это дамочки такое придумали!
Кри думал о случае, о том, как часто и когда именно судьба его подбрасывает.
Кроме укрытия, ему не терпелось с кем-нибудь поговорить. Но кто в здравом уме захочет разговаривать с бесом? Либо перепугаются, либо прихлопнут, а то и продадут за грош.
Но выпал случай: напротив Кри, под крышей, висела вывеска с изображением пузатой пивной кружки. Кабак, самый настоящий. Как раз там люди и нелюди ежедневно сражаются с полчищами чертей, вторгающихся в мир после второй-третьей бутылки. Так что одинокий чёрт, как нечто из ряда вон, там даже внимания не удостоится… А вот поболтают с ним охотно… Наверняка, даже нальют.
|
|
- Гренг, а это Нонна, моя.... эм... троюродная? - Нуар вопросительно посмотрел на женщину, но та лишь пожала плечами, - Короче, внучка сестры моего деда! Не знаю как это называется....
Наверное этот богатый дом принадлежит влиятельному человеку? Я не прав? А правда что трущобы для нищих настолько ужасны, что туда опасно ходить? Мне Нуар рассказывал, эти жуткие вещи... и сцены... жизни портового города...
Женщина изумленно посмотрела на Гренга.
- Это дом господ Ронора. Я здесь работаю кухаркой, живу в комнатушке рядом с кухней. А да... трущобы место опасное... Вон, Нуарчик поэтому сынку своего у меня держит, там же детей-то крадут, да и в рабство заморское! И даже если не крадут, сами родители продают! Жуть то какая! Что ж вы стоите, проходите, проходите... Мелкий! Ну к подь сюды, смотри кто пришел!
Бодрое шлепанье босых ног по дощедчатому полу, и навстречу вошедшим выбежал меленький мальчонка года 3-4х. Без штанишек, с голыми ножками, в одной только рубашонке.
- Пааааа! - ребенок кинулся к Нуару, и вор отбросив мешок с едой, встал на одно колено и расставил руки. Маленькое чудо тут же повисло на его шеи, и издало радостный смех, заглушаемый смехом самого вора.
- Ты какой большууущий! Прямо пару дюймов прибавил!
- Дурак! Ты ж его вчера видел! - фыркнула Нонна, и затем повернулась к гостю, чтобы пожаловаться, - Три года дитю, а имя еще не придумал! Вот ведь! Таки и зовем "Мелкий" "Малыш" "Сына"...
- Да зачем ему имя?.. Нету имени и духи злые не найдут... да, Мелкий?
- Дя! - улыбаясь сказал ребенок.
От переполняющей нежности, Нуар прижал его к себе плотнее, и поцеловал в лоб.
- Глянь, Гренг весь в меня! - гордо сказал вор, уставившись на приятеля. Его несколько не смущало, что у сидящего на его руках ребенка были белокурые кудряшки, и ясно голубые глаза. В то время как у самого Нуара они были карие, да и волосы черны как уголь. И даже не было ни единой схожей черты. Нонна услышав такое заявление лишь расмеялась.
- Дите то, поди в мать! Вот ведь, наверно, женщина красавицей была, ты глянь! И как с таким балбесом связалась!
Нуар изобразил невозможную гримасу Гренгу, прикрываясь ребенком, чтобы сестра не видела. Не зная, что сказать, он лишь изобразил печаль в голосе и пробормотал:
- Давай не будем о ней... дай нам поесть чего...
- Ох, ведь точно! - Нонна засуетилась и убежала в кладовую за молоком. Стоило ей выйти, как Нуар тут же расслабился и "снял" грусть с лица.
- Ты ей только не говори, но эт не мой ребенок... длинная история... а дома у меня нет, и она единственная, кого я знаю... женщина такая знаешь... все для семьи, а к чужим... если бы не сказал, что он мой сын, она наверно бы и отказалась его приютить... сам видешь, не богато живем... - оправдывался Нуар, и поставил ребенка на пол. Тот тут же обнял вора за ногу, и крикнул:
- Ы! Пааа!
Нуар улыбнулся, и потрепал его по макушке.
|
|
Иларну повезло - у купца оказалась крытая повозка... Да и вообще всё это сборище шло одним караваном. Меньше чужих глаз наблюдало за ним... Иларн не очень то хотел наткнуться случайно на тех, кто был в таверне... А такая вероятность была.
Полчаса прошли в относительном спокойствии. Арестантка всё так же смотрела злыми глазами, но вроде бы поменьше стала брыкаться, что было хорошо. *Эх, сдам её Брату Жерину и... А дальше что? Снова отправят меня на задание... Эх...*
Через полчаса повозки резко остановились.
- Что случи... - впрочем, выглянув, вопрос отпал сам собой. Стража осматривала повозки...
Когда один из стражников сунулся в повозку, в которой сидел Иларн, тот сунул ему под нос свой перстень.
- Быссстро пропустить всех...
- Да, господин, будет исполнено, господин! - с ноткой испуга сказал стражник и кинулся к своим коллегам.
Вскоре после этого обоз двинулся дальше...
Высадил их обоз в центре города, прямо под обрывом горы Карнутиана. Невдалеке виднелась величественная башня Братства...
Однако Иларн отправился не к ней. Он направился к одному из неприметных домов Нижнего города неподалёку. Постучав особым образом, Брату открыл заспанный мужичок и быстро впустил внутрь.
- Чего это вы вдруг, милостливый господин? Этим ходом уже давно не пользуются... Аааа! Понятно! - понятливо он закивал, глядя на арестантку. - проходите, проходите...
Проведя гостей в туалет (в котором они вдвоём едва поместились) он их там оставил, закрыв за собой дверь.
Иларн же пошарил рукой по стене, наконец нашёл некое углубление. Он вновь достал своё кольцо и вставил чётко в это углубление... Камень на нём неожиданно вспыхнул малиновым светом, и часть стены отъехала, открывая потайной проход и лестницу вниз... Оттуда пахло сыростью. Иларн втолкнул туда арестантку, после чего сам зашёл. Затем, нащупав что-то на стене, он нажал на выступ, и проход закрылся.
Пройдя около пятидесяти метров в кромешной темноте, наконец они наткнулись на ещё одну стену. Вновь слабая вспышка малинового света, и проход открылся. На этот раз открывшаяся комната была хорошо освещена четырьмя факелами, а длинная винтовая лестница уходила вверх и вниз.
Комната была не пуста.
- Иларн, ты?
- Да, Керейик. Как служба?
Из-за стола встал Брат в таком же балахоне, как и Иларн, разве что комплекция была у него покрупнее. Как Брат определил имя, так и остаётся до сих пор неизвестным несведующим...
- Слава Каравэлу, отлично. Давно ли курлыкала мурлышка?
- Она курлычет лишь завтра утром.
- Пароль верен. Можешь проходить. А это то кто? - Керейик кивнул на девушку.
- Арестантка. Мне с ней ещё предстоит разбираться... К Жерину веду.
- А... - Собеседник будто бы прекратил интересоваться абсолютно происходящим. - Ну удачи.
Винтовая лестница была весьма длинной, с достаточно частыми "площадками", похожими на те, где сидел Брат Керейик. С каждым "охранником" подобной площадки Иларн здоровался и называл некий пароль, звучащий полной белибердой.
Наконец, подземелье закончилось - Иларн с арестанткой выбрались в Башню. Башня была светлой, рядом с потолком можно было заметить большие светлые окна, в которые щедро лился свет. Да и народу здесь было явно больше. В полу этой комнаты можно было увидеть несколько начинающихся винтовых лестниц на подобие той, из которой только что выбрался Иларн. В другом конце комнаты была видна большая мраморная лестница, видимо, ведущая внутрь башни. Туда то Иларн и направился.
Пройдя по ней, а затем по нескольким круговым коридорам и лестницам (расположенным, как казалось, абсолютно бессистемно), он наконец добрался до некой двери, в которую учтиво постучал.За спиной было окно - если в него посмотреть, то у особо слабонервных могла и голова закружиться!
Дверь открыл высокий мужчина в балахоне, но откинутом капюшоне. Как ни странно, его лицо не было покрыто шрамами, как лицо Иларна, и вообще он выглядел красавчиком.
- О, Иларн! Явился наконец - жизнерадостно воскликнул он. - А кого это ты ко мне привёл?
- Брат Жерин, эту арестантку я захватил в таверне "Магия Сидра", что рядом с Иреноем.
- Опять ты отправился в эту забегаловку... И чего тебя туда так тянет? И чем же тебе не понравилась эта красавица? - он лучезарно улыбнулся арестантке.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Впервые Реоран-Кри задумался о своё… нет, о прошлом того, кем был когда-то. И его позабавил тот факт, что он «теперешний» почти ничего не помнил о своём угрюмом приятеле по имени Реоран. Да, то, что он был угрюмым, он помнил. Ещё знал, что тот был человеком, учился в ИШМИ у Илма Карнарга (самые чёткие воспоминания!), что стал оборотнем из-за какой-то девушки… ах, да – Итта!.. которая не ответила на его любовь взаимностью… потом крайне смутный период: что-то связано с природой – очень много картинок с… деревьями, скалами, речками, снегом… волком он явился в эту таверну и погиб здесь… по своей воле, да, но… причину выбрал столь бредовую, что выловить её из памяти не представлялось возможным… Мда… Собственно, вот это Реоран-Кри сохранил в своей душонке – и только. Весьма скупые сведения.
Одно ясно: судьба у того паренька была не сахар.
И кое-что всплывало навязчивым подозрением… Почему-то казалось, что этот… Реоран… сам себе яму вырыл. Причём исключительно силой мысли, то бишь думал непозволительно много и не о том.
«Нет, я – Реоран-Кри, и мне это больше нравится, если честно!»
Он открыл глаза и в могильной тишине совершил глу-у-убоооокий вдох… и резкий выдох. Как будто выгнал из себя все мусорные предрассудки, извечные вопросы и прочую хилософию. Он с лёгкостью плюнул на своё трагическое прошлое и туманное будущее. Он – новое существо, демон! И как всякий демон, адепт плоти, он хотел жить – жить сейчас! Смеяться, дурачиться, скакать как укушенный, совать свои уши и рога куда не следует, купаться в кружке с вином, лазить по крышам и горам, спасать от смерти, убивать без причины… Да какая разница! Главное – веселиться по любому поводу!
«Спасибо Атноку и Илму, хрычи вы старые!» - Плечи демонёнка затряслись. Его вдруг переполнила такая сумасшедшая радость, что усидеть было невозможно! Да и ненужно!
«Да здравствуют катушки, на которых съезжает голова! Устроим покойному Реорану достойные поминки!»
Он вскочил с места, приземлился на четвереньки в центр крысиного логова, бешено закрутился волчком на одной ноге, рассекая хвостом свистящий воздух, – черты его тельца походили на маленький огненный смерч…
Вдруг замер в осанистой позе и скрещенными на груди ручками и изрёк с низкой хрипотцой:
- БЕС – это звушит страстно! ЧеРРРРРРРРРРтовски страССССно!!!... Реоран-Кри, «Размышления Сердцееда».
«Точно! – взял на заметку демон. – Надо будет оставить цитатку для Википе..эээ…ой!.. Ну да, для Википериуса Тоха, нашего философа из ИШМИ… Ух ты, как я здорово помню эти годы! Да уж, Илм постарался, чтобы моя душенька запомнила самые тёплые воспоминания – курс лекций всего преподавательского состава, в особенности – его собственные! Хы! Помнится, в конце первого семестра он хотел меня завалить…»
Внезапно стена перед Реораном-Кри прогнулась и поросла жирными трещинами. Они кровоточили слабым пыльно-коричневым светом… недолго. Затем – ба-БАХ! – из земли выперли грязные каменные плиты и обрушились прямо перед демонёнком, рассыпавшись на куски. Тот брезгливо поднял ногу и переступил один из осколков.
«Похоже, он и сейчас этого хочет – уже в прямом смысле. Какой профессиональный фанатизм!.. А в этой прогнившей забегаловке, кажется, ещё Анток с Кибаном в своё «земное» время чесали друг друга кулаками с перепоя!» – Чёрт хихикнул.
В стене же образовалась дыра величиной с… пышноволосую голову, женскую грудь третьего размера и стройную талию… ниже стена уцелела, к сожалению. Девица смотрела на него округлёнными от… то ли испуга, то ли недоумения глазами.
«Оу, какая лэээди!» - Бесёнок пригладил несуществующие волосы.
И взлетел на её плечо. Та инстинктивно дёрнулась, но это не могло сбросить ловкого демона. Ему хватило мига, чтобы оценить обстановку и присутствующих; остальные же в его глазах, наоборот, соображали и двигались слишком медленно. Им никогда не угнаться за проворным Реораном-Кри!.. Длинноватое имечко.
- Не скушай, крошка! – Чертёнок чмокнул ошалевшую красотку в щёчку и молнией выстрелил в свободное пространство под потолком. Понеслась невообразимая карусель! Он начал прыгать с головы на голову, метаться упругим воздушным сгустком из одного угла в другой, ронять со столов и полок всякое барахло, нырять куда-то вниз и вихрем возноситься в дощатые небеса (иногда впечатываясь в них «лепёшкой» - намеренно! И не больно!.. А один раз запутался в балахоне какого-то монахообразного чучела…). Руки, ноги и хвост творили чудеса акробатики! Таверна кутила, праздновала день рождения весёлого существа, гремела обувью и битой посудой…
- КРИИИИИ!!! – вопил, захлёбываясь от восторга, маленький рогатый проказник.
А вот это отличное имя!
Кри!
-
Браво!!!
-
Шикарно, просто шикарно))) Кросавчег демон )))
-
Надо будет оставить цитатку для Википе..эээ…ой!.. Ну да, для Википериуса Тоха
xDDD
Веселый пост, довольно таки)))
|
|
|
|
-
падать... Падать... Падать...
Ахахаха! определенно, надо 18+ ставить)))
-
Ахахахаааа)))) Ну у нас как всегда xDDD
|
- Не стоит сопротивляться.
Одной фразы хватило. Арлейринн остолбенела. Сейчас этот дед в платье сделает из неё пюре. Одним ударом смахнул Нуара как мошку, а потом еще и ей руку за голову заломил.
- Только не трожь мое... мою домашнюю курицу! Она яйца несет! - закричала Арлейринн, дернув рукой, в которой был демон, который как-то странно удивленно-обиженно уркнул в ответ на её фразу.
"Ну, прости, я..." - не успела она подумать, как вдруг раздался странный треск... что-то лопнуло и разлилось...
По шее в этот миг что-то больно полоснуло, а Нуар, бросившийся защищать её, упал на пол, ударившись лбом. Она ошарашенно посмотрела на него, ожидая увидеть худшее: мозг, растекающийся кровавой лужицей по полу таверны. В следующее мгновение она уже искала глазами тавернщика.
"Сбежал", - подумала она. - "Наверное, сожжет проклятую таверну и принесет в жертву какую-нибудь девственницу, чтобы боги сделали так, чтобы разрушительница Арлейринн и ко никогда не появлялись больше в его жизни!"
Но нет, Нуар встал и тут Арлейринн поняла, что произошло...
На удивление всем зрителям эффектного шоу, волшебная рогатая-клыкастая курица снесла яйцо, которое, упав на пол, разбилось.
"Голодная смерть мне не грозит", - подумала Арли, подумав о вкусной яишнице...
Яишница!
Девушка ловко развернулась к монаху, сначала чуть подавшись от него вперед, чтобы не зарезать саму себя об его нож. Маленькая изящная ручка выскользнула из крепкой хватки этого чудища. Рейвен одной рукой чуть дернула сзади веревочки корсета, правда она слегка переборщила. Тяжелая артиллерия, которую она всегда припасала для таких ситуаций, на этот раз оказалась чересчур тяжелой: корсет сползал и девушке пришлось отклониться назад, чтобы он остановился.
- Э-ээ... - она нервно улыбнулась монаху. - Простите, минутку, вот... - она потянула за веревки сзади.
Снова слишком сильно, корсет затянулся так, что, хоть и пышная грудь была предельно сжата, и выглядело это очень обольстительно, но о кислороде можно было забыть.
Раскрасневшаяся Арлейринн придвинулась к монаху, схватила его за руку с кинжалом, прильнула к нему, прошептав на ухо (и стараясь смотреть куда-нибудь, только не на лицо...):
- Что, любишь жесткие игры?.. - страстный голос, эротичное придыхание между каждым словом...
|
|
|
|
|
|
|
-
Няшный пост))
-
Какая харизма!...)))
-
Это шикарно! =D
|
|