Голосование пользователя

Обернувшись на звучание грубоватого голоса, Клэй отлип от Джулии и спокойно, можно даже сказать величаво отправился занимать вакантное место на корабле. По-хозяйски развалившись на кресле и закинув лодыжку одной на колено другой, мистер Морроу поднял глаза на космического пережравшего борова. Такие нынче пираты хозяйничают? Которые даже свой хер без зеркала увидеть неспособны?

- В тех краях откуда я родом, мистер, за такие слова привязывают за ноги к лошади и катают по прериям, пока с «настоящего мужика» вся кожа не слезает. – с неприкрытой угрозой в голосе вступил в беседу бывший бандит. – Постараюсь говорить попроще, чтобы даже до вас, жирных говноедов, дошло. Ваше рыбное место переходит к нашей банде. Через несколько минут сюда прибудут мои ребята и всем несогласным глаза на жопу натянут. – покачиваясь на кресле, Клэй начал вертеть в руке свой пистолет. - А вам, мистер, я лично яйца отрежу и в глотку запихаю, если не услышу действительно хорошую причину этого не делать.

В Техасе, откуда был родом закоренелый бандит, Клэй Морроу, такие фигуры вырисовывались постоянно:
- Брось свою пушку!
- Нет, ты брось!
- Я убью твою бабу!
- Среляй!
- Эй, если вы оба не бросите пушки, я - пилот этого корабля, брошу штурвал. Мы все разобьемся!
- Ладно! Но раз мне не жить в любом случае, я должна признаться, что на самом деле мужик! Это наркотики сделали меня таким!
- Что?! Дай я сам пристрелю эту суку!
Такое и тому подобное. Правда, сейчас одна единственная на борту пушка была у него, и Морроу чувствовал, будто выиграл в лотерею. Стоит только ему махнуть рукой, и все будет, как он сказал...

Тем временем Джулия принялась выполнять озвученное. Корабль плавно лавировал в астероидном поле (спешить было некуда, гипер-двигатель все равно еще заряжался) и наконец покинул его пределы.
- Корабль сканируется, - доложил ИИ.
Мгновением позже заработал на полную мощность бортовой сканер Валькирии. Увиденное, в какой-то степени стало для Джулии неожиданностью. А с другой стороны, беда редко приходит одна. Кораблей обнаружилось впереди сразу три. Один транспортник, каковым была Антилопа, и еще два неизвестных судна класса шлюп. Эта пара двигалась Валькирии навстречу. Антилопа же оставалась на орбите Ювекс'2. Но при этом черная, плывущая точка, которую Хант приняла за корабль, оказалась дальше и была... Орбитальной Станцией. Антилопа следовала за нею впритык. Скорее всего, она была пристыкована.

После очень плодотворного и занимательного всеобщего собрания, по итогу которого во главе поставили молоденькую неуверенную в себе девчонку, Клэй махнул на всё рукой и отправился ковырять модули. Как и любой уважающий себя техасец он люто ненавидел демократию и всё с ней связанное. В его бывшей банде главарь Блэк Джек держал всех своих подельников в ежовых рукавицах. Остальные могли, конечно, высказать свою точку зрения, но в тоже время должны были быть готовы к тому, что Джеки пошлёт всех советчиков в одно известное место. Золотой был мужик. Жаль, кончил плохо. Такие люди, как Джеки и Клэй всегда плохо кончают. Такова жизнь.

Прыжок в гиперпространство не вызвал каких-то особых эмоций у мистера Морроу. Для него это было так же привычно, как например плановый шмон в бараке. Для человека, проведшего половину осознанной жизни в космосе, передвигаться в невесомости было чуть ли не удобней, чем по земной тверди ноги переставлять. Поэтому попытки расковырять панели руками и подручными предметами протекали достаточно неплохо. Однако, к сожалению, довольно безуспешно. Впрочем, Клэй не унывал и с упрямством старого ишака продолжал ломать корабль, изображая из себя великого ремонтника.

Впрочем, сие увлекательное занятие пришлось оставить, когда корабль малость отклонился от курса и чуть не поцеловал с огромным космическим булыжником. Благо мисс Хант в очередной раз доказала, что блондинки не так безнадёжны, как о них все думают. С завидным мастерством Клэй поплыл к мостику. Остановился неподалёку от собравшихся, радуя их своей кислой физиономией. И слушал.

И чем больше он слышал, тем ярче загорались его глаза за широкими линзами. Дельце намечало действительно интересное. И шанс на получение прибыли был куда выше, чем клянченье денег у чиновников Тауруса. Да, определенно опасное, но чёрт возьми, опасность в этом мире на каждом шагу. Они только что чуть об астероид не разбились. Стоило рискнуть.

Вот только остальные так не считали. Поджали хвосты. Даже Джекилл, который усиленно строил из себя авантюриста. Клэй скривился. С такой командой и правда на военном корабле только народ развозить. Придётся немного надавить.

Дождавшись, когда бородач скроется из вида, мистер Морроу, памятуя о возможности пилота блокировать двери отсека, заплыл на мостик, достаточно бесцеремонно опустил руку на плечо пилота и с силой его сжал.
- Отменяйте прыжок, мисс Хант. – холодно прозвучал голос Клэя. – И следуйте к неопознанному объекту.

Вторую руку уголовник опустил на свое оружие и повернул голову к собравшимся. К Наяле и Джекиллу. Преимущественно к Джекиллу.
- Давайте без глупостей. Мне осточертела эта трусость и неуверенность в каждом шаге. Вы недавно всерьёз рассматривали возможность ограбления, мистер Джекилл. Куда же подевалась вся ваша бравада, когда наклюнулось действительно что-то стоящее? – с сарказмом вопросил Клэй.

Рука на плече Джулии сжалась ещё сильнее.
- Не заставляйте меня повторять дважды, мисс Хант.

Прыжок в гиперпространство всегда напоминал Джекиллу воплощающуюся в реальность сказку. Это было по-своему уникальное и волшебное зрелище, завораживающее и захватывающее, когда привычная чернота космоса впереди начинала искажаться, а звёзды сливались в полоски или волны, завихряющиеся в спираль. И потом эта спираль начинала бешено вращаться и утягивать в себя корабль вместе со всем экипажем. Или она не вращалась? В сознании всегда рисовался образ вращающейся спирали. В миг перемещения у Джекилла замирало сердце. Чтобы, остановившись, затем снова пойти, напоминая своим участившимся стуком, что жизнь продолжается, несмотря на полёт в безвременье. Это слово очень подходило гиперпространственному измерению, но на самом деле не отражало сути - время здесь тоже текло, хоть и очень медленно. Настолько, что космическая чернота заполнялась светом, который в прежние времена мог запросто привести к слепоте. Но с изобретением средств защиты эта опасность миновала, и теперь Джекилл мог без опаски, заворожённо смотреть в обзорные экраны, осознавая, что снова находится в белой сказке. Говорят, гиперспейс белей зимы. Спорное утверждение, но попробуй скажи обратное, когда находишься посреди поля чистого света.
Это была настоящая космическая романтика. То, ради чего такие, как Джекилл, предпочитают полёты от звезды к звезде прозябанию в обыденности одной-единственной скучной планетки вроде Эдны. Джек невольно покосился на Наялу. Интересно, о чём она думает сейчас? Как относится к гиперспейсу? Ей это тоже кажется волшебной сказкой? Чем-то таким по-особому романтичным? Может быть, даже чем-то, что сближает мужчину и женщину точно так же, как две противоположности, чёрное и белое, инь и ян, мужское и женское начала, сливаются в одно в миг перехода из пространства в подпространство... и затем обратно? Почему-то Джекиллу момент казался романтичным во всех смыслах.
Правда, спустя минут десять пребывания в гиперпространстве это ощущение смазалось, растворилось в белой пустоте и стало исчезать, напоминая о себе лишь далёким звенящим воспоминанием. Накатила скука, нужно было чем-то себя занять. Джекилл по своему опыту знал, что полёт в гипере продлится где-то около часа. Что ж... за это время он успел слетать, изображая космического мотылька, в каюты экипажа и забрать блокнот, присоединившийся в кармане к карандашу. Полетать немного по кораблю, изучая разные его закоулки и запоминая в памяти примерную схему. Украдкой полюбоваться на пилотессу, в прострации склонившуюся над инструкциями - всегда нравилось наблюдать за людьми, погружёнными с головой в свою любимую работу. А оставшееся время провести, пристегнувшись в кресле за столом, с прикрытыми веками, расслабившись и отдыхая в ожидании выхода из гиперспейса.

Но сам выход оказался незапланированным и аварийным. Предупреждение мисс Хант «Держитесь!» заставило мужчину покрепче вцепиться в подлокотники кресла, в котором он сидел. Выход из гипера не походил на волшебную сказку. Разве что на конец сказки про «Золушку» в пересказе братьев Гримм, где у принца с Золушкой всё чилли-вилли, а вот мачеху с сёстрами за жестокость заставили обуть железные туфли, предварительно раскалив их докрасна в огне. Такой себе чернушный хеппи-энд для немецких детишек, чтобы ночью спалось крепче, надо полагать. Вот и из гипера они сейчас вышли так же трешово. И завизжала Золушка при виде раскалённых туфелек своих сестёр...
Хотя не, это же Джулия кричит! Джекилл отстегнулся, чтобы лететь к ней. Сказка мигом превратилась в фильм-катастрофу, но он ещё об этом не знал. Узнал, только когда выглянул из-за плеча Наялы и увидел, что проделывает эта мисс Шумахер. Кто такой Шумахер, Джек был без понятия, наверное, какой-то известный в прошлом космический ас, но этим нарицательным именем называли таких вот лихачей, вроде мисс Хант. По виску мужчины медленно стекла капелька пота, когда он понял, во что они только что чуть не встряли.
- Хе... - тихо выдохнул он. - Мисс Хант... вы, должно быть, шутите... Да мы с вами по гроб жизни не расплатимся за столько спасений жизни каждого из нас. Если вы в качестве платы потребуете мою душу, берите её ко всем чертям. Мне она без надобности, а нужна будет, всегда ещё украду.
Джекилл издал нервный смешок.

Дальнейшие разговоры он слушал молча, чуть хмурясь и пытаясь сообразить, что им лучше всего предпринять. В конце концов, показал пальцем на Ника.
- Он дело говорит. Если гипер будет готов так скоро, нам лучше просто отсидеться.
И посторонился, пропуская бородача.

Нажатие кнопки и оповещение Хант было продублировано звуковым сигналом, что его команда могла услышать независимо от текущего расположения на корабле. Затем около секунды ничего не происходило. За это время Джулия начала нервничать, что прибор сломан, и прыжок отменяется со всеми вытекающими из этого последствиями, однако в действительности гипер-двигателю просто понадобилось немного времени для запуска. Прибору нужно было много энергии, этим и была обусловлена задержка. Однако теперь, он, как и положено, сработал. Прямо по курсу образовалась брешь в подпространстве, куда Джулия направила корабль.

Ученые говорят, вселенная состоит из противоположностей, и задействован этот принцип во всем. Антиматерия, антигравитация, и, наконец, самый простой и ненаучный пример - мужчина и женщина как эволюционный путь человека. Таким образом пытаются объяснить, почему в подпространстве так много света, однако в действительности никто не знает. Дескать, во вселенной темно и пусто, значит изнанка у нее должна быть светлая и насыщенная. И хотя серьезно такие заявления вряд ли стоит воспринимать, факт остается фактом. Кабину пилота заполнил свет: белый, ослепительно яркий и чистый... От такого воздействия можно ослепнуть, однако феномен был давно известен, и теперь подавляющее число кораблей было оснащено специальными затемнителями обзорных стекол, сквозь которые гипер-пространство все еще выглядело ярко-голубым и белым, но не настолько, чтобы травмировать пилоту сетчатку.

Переход к Таурусу начался...

На экипаже помимо Джулии гиперпространственный прыжок вообще никак не отразился. Не трясло, не тошнило. Люди чувствовали себя "прекрасными, парящими в невесомости ласточками", как когда-то выразился один профессор. На самом деле помещенная в невесомости ласточка представляла собой то еще любопытное зрелище, и от этого выражение стало нарицательным для тех, кто плохо переносил невесомость, а сам профессор прослыл остряком, но, слава Богу, к экипажу Валькирии это сравнение относилось только в хорошем смысле.

По расчетам Джулии переход к Таурусу должен был занять около часа. Ее расчеты были подкреплены системой, которая согласилась с этим выводом, подсветив на главном экране пилота время, оставшееся до выхода из гиперпространства: 54 минуты, 15 секунд. Однако незадолго до часа "Ч" прозвучало новое звуковое оповещение, которое оторвало экипаж Валькирии от... Дел.

"Замечена гравитационная аномалия" - гласила надпись на ее экране, а параллельно таймеру выхода из "гипера" незадолго до истечения срока загорелся новый обратный отсчет: 0 минут 59 секунд.

Обычно такие сообщения могли означать две вещи:

На пути следования через гиперпространство оказался неизвестный объект с достаточно большой массой, чтобы вызвать искажение проложенного маршрута, либо на другом конце корабль подкарауливали космические пираты. Можно было плюнуть и никак не реагировать, в результате чего с высокой долей вероятности ничего не случится, и Валькирия просто пройдет мимо этой аномалии в гипере, а можно было выйти из потока принудительно раньше времени и тем самым исключить, например, прямое попадание в звезду или в пиратскую засаду, но... В таком случае, повторный прыжок съест все энергоресурсы корабля.

Бородач нашёлся в кресле за оружейной установкой и, видимо, отдыхал - весь его вид говорил: «Отвалите, дайте поспать человеку». Джек не стал его беспокоить, лишь убедился, что у того всё в порядке, и отправился дальше.
Так как медотсеком ожидаемо заинтересовалась Наяла, осмотр корабля Джекилл начал со столовой. Много времени это не заняло - взгляд мужчины пробежался по закрытым шкафчикам, отнюдь не ломившимся от еды, в холодильнике тоже было шаром покати. Это в очень скором времени могло стать проблемой, и Джек отметил про себя, что одной из первых задач будет запастись провизией. Лучше всего прямо на Таурусе, поскольку кто знает, что там ждёт впереди, а умереть от голода в космосе после того, как чудом спаслись от рабства у этих наманикюренных хмырей, будет очень смешно.
Следующим пунктом осмотра стали каюты экипажа. Постеры с бабами на стенах ясно показывали, что в экипаже женщины напрочь отсутствовали. Джекилл как-то слыхал древнюю примету о том, что женщина на корабле - к беде, и хоть это относилось, кажется, к судам, плававшим по морям и океанам, но кое-где ещё встречались эти архаичные суеверия, не до конца выветрившиеся из голов далёких пасынков планеты под названием Грязь. Другие находки в основном говорили об увлечениях экипажа и были абсолютно бесполезны, ну, почти - карандашом можно не только писать, но и, умеючи, в глаз воткнуть, сойдёт за оружие. Хотя проще уж кухонный нож в столовой взять, всё проку больше.
Карандаш и экспроприированная банка кофе отправились в карман куртки. Карманы у Джекилла были бездонные, а вещей в них сейчас ощущалось маловато: документы, пачка ментоловой «Орбиты без сахара», аккуратно сложенный носовой платок и, пожалуй, самое ценное - потрёпанный жизнью, не раз латаный красный шейный платок, оставшийся ещё с времён Марлона. А вот оружия, твою ж мать, не было! Джекилл не хотел его брать на встречу с Наялой, да и не рассчитывал, что она продлится долго. И уж тем более не мог предвидеть нападение Авов. Как говорится: знал бы прикуп - жил бы на Адрии. Ну ничего, прорвёмся. Кофе вот есть, а значит, жизнь налаживается.
Не успел мужчина об этом подумать, как жизнь его стала очень лёгкой, буквально-таки невесомой. Он так и не успел добраться до медотсека, чтобы узнать у своей спутницы, как там у них с медикаментами, и вынужден был хвататься за поручни. Благо, что опыт плавания в отсутствие гравитации у Джекилла был, и немаленький. Его челнок, на котором он провёл много лет, первое время тоже не был оснащён модулем искусственной гравитации, пока Джек им не разжился как-то. Дело привычное, но неожиданное - тут могли бы и позаботиться. Так вот зачем столько поручней. Как же он сразу не понял...
Некоторое время поболтавшись между полом и потолком, Джек немного освоился и стал осторожно перемещаться в направлении медотсека. За этим занятием его и застал прозвучавший в динамиках голос того парня. Ах да, он же назвался - Ник.
- Ага, ага, плыву... - глухо пробормотал Джекилл, нимало не заботясь о том, что его никто не слышит, и наконец добрался до медотсека.

В дверь отсека осторожно просунулась рука мужчины, свисая откуда-то сверху, затем показалось его плечо и, наконец, появилась голова. Первый взгляд он бросил на Наялу и, убедившись, что с ней всё хорошо, Джек бегло обвёл взглядом весь отсек. И присвистнул, не удержавшись.
- Ничего себе, - удивлённо протянул он. - Да тут целый госпиталь. Я на аптечку хотя бы надеялся. А с лекарствами как? - отстранённо-холодный тон стал чуть теплее, когда Джекилл снова сосредоточил внимание на женщине. - Ты как, нормально? Помощь нужна?
Джек этого не заметил, но из кармана его куртки медленно выплывал длинный карандаш, не согласный со своей экспроприацией и собравшийся отправиться в вольное плавание по медотсеку.

С возвращением, мистер Хатчет!? Джулия чуть ни ахнула, когда система поддалась, приняв ее за мужика. Она мгновенно потянулась пригладить волосы, возможно распушившиеся от бега, и постаралась незаметно стереть капельку пота сползающую по лбу. Наверное она сейчас красная как рак, подумала Джул. Она не могла отдышаться и, казалось, сердце вот вот выпрыгнет из груди. Чертовы тридцать два градуса тепла, чертовы мохавийские зайчики. Это утро было окончательно испорчено.

Стараясь ни на кого не смотреть, Джул скорее вбежала на корабль. Холодный металлический воздух окутал ее нагретый комбинезон, а перила приятно обожгли ладони. Ей все же пришлось обернуться и попросить, чтобы кто-нибудь задраил входной люк и дернул вон тот рычаг блокировки. Справившись с узкой лестницей, она наконец вместилась в кресло пилота, отбросила мешающие пряди назад и быстренько пробежалась взглядом по приборам.

За спиной послышался голос бородача и Джул обернулась. Как ему удается в данной ситуации говорить так емко и по делу? Пилот выслушала предложенный план и конечно же согласилась. Лететь на таран было совершенно неразумно. Авы перегородили ее привычный маршрут до Тауруса, поэтому придется лететь новым непроверенным путем.

— Я постараюсь, спасибо! — какой душка, подумала Джул. На секунду ей и правда стало спокойнее.

Щелкнул замок ремня безопасности, прижав девушку глубже в кресло. А Валькирия была той еще стервой. Худой, сильной и властной. Джул надела наушники и аккуратно поднесла палец к стартеру. Сейчас мы тебя разбудим. Желтый свет приборной панели разгорелся ярче, все загудело и забурлило. Некоторые функции встрепенувшихся датчиков пилот уловила сразу, некоторые, точнее большинство, оставались не узнанными, а значит опасными пятнами на рабочей области. Какая она молодец – позвала больше людей, чтобы угробить.

Джул прочистила горло и включила громкую связь.
— Говорит пилот Джулия Хант. Прошу всех занять места и пристегнуться. Мы приступаем к взлету. Намеченная траектория полета – на минимальной высоте преодолеть купол, пролететь до окончания блокады и выйти на орбиту с противоположной стороны. Курс на ближайшую систему Таурус. Может потрясти.. Надеюсь, все получится. Удачи.
На фоне было слышно неуверенное клацанье кнопок, а затем связь выключилась.

Пилот запустила процесс расстыковки корабля. Совсем непривычным было действовать без контроля диспетчера, поэтому Джул проговаривала все шаги про себя, боясь что либо упустить. Ощущалось все как во сне. Это не с ней происходит. Почему она не пошла в стендап?

— Ох, к черту все! — Джул потянула за рычаг.

Казалось будто Марта оказалась в другом мире, в котором не было никого кроме ее и стремной фигуры.
Марта не могла пошевелиться, не могла даже отвести взгляд от проема, в котором скоро должно было появиться загадочное существо и показать каким оно есть на самом деле. Девушка увидела как на самую верхнюю ступень стала лапа. Ее было видно очень отчетливо потому, что как раз туда падал свет луны. Больше всего она напоминала лапу орла, только на ней было пять пальцев, а не четыре. Длинные когти отражали свет.
- Маартааа, - откуда-то снизу был слышен чей-то голос, очень "размытый" и невнятный. Сама Марта хотела было повернуть голову, только ее тело ее не слушалось. Она так и продолжила пялиться в проем.
На ту же верхнюю ступень стала вторая лапа, точно такая же.
- Мартаа, - опять произнес тот же голос, только его было слышно уже отчетливей, - Бежим отсюда, - Марта почувствовала как к ее руке кто-то прикоснулся. Девушка вновь обрела чувства и способность контролировать свое тело. Да и все вокруг ей через мгновенье стало казаться более ярким. Несколькими ступенями ниже стоял Джеймс. Он смотрел Марте в глаза и подергивал ее за руку этим самым говоря следовать за ним. Он развернулся и собрался бежать по летснице вниз.

Лодка начинала наклонятся на бок и тонуть. Когда Марта потянулась к скомканной рубашке и как только она взяла ее в руку, Джеймс кинул весла и прыгнул в воду. Марта почувствовала землю под ногами. Наконец-то они приплыли к тому самому островку! Рядом с каменистым побережьем, до которого Марте было несколько десятков шагов, стоял маленький маяк в десяток метров высотой и какое-то деревянное сооружение похожее на сарай. Дальше на островке росла полоса деревьев, сквозь которую пока ничего не было видно. Здесь наверно давно не было людей. Черепица на маяке была потресканная, под маяком лежала куча побитого стекла.
Облачко внезапно очень быстро полетело вверх. Сначала оно было маленькой серой точечкой, которая все уменьшалась, а через несколько секунд вовсе исчезло.

Он вошёл походкой ровной, не человек - хозяин времени, в ходьбе себе помогая тростью с янтарным набалдашником. Он не был богат, он был даже скорее беден, если речь вести об одежде, впрочем, не о ней стоило бы постороннему наблюдателю вести речь.
Он курил, вот что было главным! Стоило взглянуть на него, как сразу становилось ясно: он всегда курил. И возможно это умозаключение даже было ложным: он всё равно курил всегда. Он курил не от нервов, скорее от потребности в никотине. Он из тех людей, которые действительно имеют потребность в некоторой доле вещества, которое бы их медленно убивало.
Людей ли?

Мужчина, появившийся в квартире Марка, не церемонился особо: прошёл в сапогах с тающим снегом на носках сразу в зал, опрокинул монитор, потоптался в осколках вазы. После чего, через зубы, сжимающие сигарету, проворчал:
- Грязно. Очень грязно.- Замолчал. Осмотрелся. Он не "не знал, что сказать". И не выжидал. Он следовал моменту, прекрасно зная, в какую конкретную пространственно-временную секунду придёт время для его реплики. И время пришло. Он сказал.- Ты медлил, Марк. Зачем? Я не понимаю, зачем,- изображал он удивление, копаясь в карманах пальто,- зачем, зачем, дружище Марк, ты медлил, а?..- фыркнул сигаретой, изображая неуверенность.

Наконец. Это произошло очень быстро, потому повествование следует вести крайне медленно (ссылка).
Правая рука изъяла из правого кармана револьвер марки S&W, модель 627. Да, да, с восьмизарядным барабаном, прекрасно подходящим для зарядов калибра .357 magnum.
Левая рука изъяла из левого кармана коробку с зарядами калибра .357 magnum.
После чего произошёл обмен взглядами: мужчина посмотрел на Марка, а Марк посмотрел на мужчину и вдруг понял, что нет ничего в подобном построении фразы смешного, так как Марк всё-таки не был ещё мужчиной. Сама мысль эта столь сильно оскорбила его мужское самомнение, что Марк, неожиданно понявший, как сильно же он заблуждался в оценке самого себя, как-то поник и даже не испугался.
Пуля зашла в барабан, нужна была одна-единственная пуля. Пуля это была? Сигарета? Я не видел.
Барабан щёлкнул, курок взвёлся будто бы сам собой.

Правая рука поднимается вверх, до прямого угла, дуло неумолимо тянется к потолку, мужчина курит, сигарета тлеет, край рта ухмыляется, в окно стучится метель, осколки вазы трещат, зрачки расширяются в ужасе БАХ - зашумело всё вспышкой единой и взорвалось, разорвалось, будто выбили все стёкла, выбило окно, выбросили в него холодильник и монитор, и компьютер заодно.

Алина. Ну, давай! Глаза открывай. На лестнице шаги. Он только вышел, да?.. Только вышел. Тот, из-за которого был хлопок. Или нет? Сверху что-то рухнуло. Заорала в панике - тело обезглавленное. Орёшь, а двигаться не можешь. Шаги наверху ускорились. Что-то шумит. Ты знаешь, что не можешь знать, что это там шумит. Но при том прекрасно понимаешь, что шумит открываемый барабан револьвера и загоняемый в него второй патрон. Слышишь, как гильза летит сверху вниз в пропасть между лестницами и видишь, как гильза раскалённая падает ровно туда, где раньше была голова.
Мужчина показывается на первом этаже. Спешит по лестнице, руки в карманах, голова опущена. Сигарета во рту. Он поднимает взгляд, и вместе с головой поднимает руку с револьвером. Когда он уже выстрелил, в его глазах вдруг виднеется удивление. Он не остановился и не задумался. Он машинально прошёл мимо, технически закрыл дверь и быстрым шагом двинулся куда-то влево.
Только на ходу глаза его один-единственный раз удивлённо расширились и он позволил себе озабоченно спросить:
- Такая юная?..

Одинокий город на реке умирал, гасли один за одним глаза - оконные рамы...
И падал снег, и была ночь.
Холодно.

Общее. Хаят.

Рухнула промеж рельсов, прихватив волосы. По станции проносится сигнал знакомый. Протяжный зов до-ля-фа, чуть вибрирующий от дряхлого динамика на последней ноте. Пронесся, и затих, потерявшись в проходах, и растекшись по сводам. Поток затхлого воздуха из тоннеля рванулся. А затем и то, что выталкивало его. Характерный вой. Скрежет. Грохот. Оглушительный. Будто бы внутри головы. Всего тела. Разрывает уже не барабанные перепонки, а нервы. Свет в один момент перекрывает рванувшийся вперед металлический левиафан. Дрожит мир. Держишь волосы, вырываемые потоком воздуха. И сама вжимаешься в полотно, что есть силы - кажется, отрывает от него. Вверх пугающе тянет невидимыми руками. Проносится над тобой червь подземный, ритмично гремя колесами, все больше сбавляя ход. Не тормозит экстренно, а как обычно, вытягивает свое туловище из тоннеля вдоль перрона. Видишь, подняв глаза, что Микки стоит, как будто не при делах, на всех лапках. Остановился поезд. Замерло темное брюхо последнего вагона над тобой. Открыл двери, нестройно громыхнувшие расстрельной командой. И стало очень тихо. Звенящая тишина повисло. А может, это в ушах звон. Слышишь шаги негромкие, удаляющиеся. Будто кто-то из вагона вышел.
Строгие вибрации женского голоса. Избитая фраза. Непривычно слышать ее здесь, в таком положении. Кажется, будто ее произносит целый хор близнецов, разом заполняя мертвым звуком всю пустоту, что кругом. И нет, даже не близняшки это - абсолютно идентичные клоны.
- ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ! СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ - ДОБРЫНИНСКАЯ.
Так же нестройно звучит канонада захлопываемых дверей. Трогается с места поезд. Медленно стаскивает свою тень с тебя последний вагон. Все быстрее и быстрее удаляется, смотря на тебя пустым окошком. В конце концов, окончательно втягивается во мрак. Все это - на фоне гордо взирающего на все вокруг пекинеса.

Раньше в этой комнатушке на цокольном этаже, окна которой лишь узкими щелями-бойницами смотрели наружу, на солнечный свет да на ботинки проходящих мимо людей, повсюду можно было найти следы легкого помутнения рассудка. Помешательства одного индивидуума человеческой расы — другим.

«Ее глаза... Ее взгляд... Он смотрел на меня со всех стен. Со всех сторон. Маленькие фотографии, большие постеры, даже вылепленный из гипса барельеф — она никогда о них не знала. «Еще чего — в гости в твою каморку, где сидеть можно лишь на пыльных колонках!». Чтож, теперь она о них не узнает точно. Больше никогда не узнает. Да и нет их теперь тут — когда эту реп.точку обнаружат, все ее изображения уже давно прогорят на свалке за городом... Нет, я не псих, нет. Я давно готов. Очень давно....»

Брюки и рубашка. Что же нам понадобится сегодня? Может быть... Это? Шелковая лента, подозрительной длины — на пару обхватов человеческой шеи — осторожно сложена и вставлена в карман рубашки. Красный шелковый платок — со стороны смотрится именно так. И так оно и есть для все вокруг. Лишь для нее он будет значить кое-что другое. «Лишь для нее — для моей куколки...»

Кружка, вечно не мытая, с переведенным на наружную поверхность автографом Кирка Хэммета, залпом лишилась своего содержимого — горячего растворимого дешевого кофе (как его.. Тестер'c чойз, вроде. Димка уже точно не помнил, что в последний раз засыпал в старую стеклянную банку из под Максима). Молодой драммер поморщился от обжигающей верхнее небо жидкости, и шумно сглотнул...

Блестящий одноразовый шприц с каким-то прозрачным содержимым, с закрытой пластиковой крышечкой иглой, нырнул со стола в барсетку. «Если мне из нее улыбку не вытянуть и клещами, то у меня они — клещи — как раз есть. Как раз с собой. Как раз для нее — для моей милой игрушки...»

Рука, убрав шприц, задела маленький шуршащий пакетик. Достал и, улыбнувшись, вскрыл презерватив. Молодой человек натянул податливую резину на палец, а затем, смеясь, стал надувать из резинового изделия воздушный шарик. Закончив, затянул открытый кончик и повесил под потолок. «Нет, сегодня он мне не понадобиться. Зачем? И о ком заботиться? О ней? К концу дня Ей будет уже все равно. О себе? Мне будет уже не важно... Символично — его я купил сразу после того, как познакомился с ней. Сколько лет прошло — а он мне так ни разу и не пригодился. Чтож, я отпускаю тебя!», - Дмитрий схватил надутый презерватив и выставил того в окно, развязал узел, а затем разжал ладонь. Со свистом из кондома вырвался воздух, и бесцветный кусок резины взмыл вверх, уносясь куда-то к небу. А может, и просто на балкон этажом выше — это было уже не важно.

«Так.. а что еще? Да вроде все. Если что, я все равно сильнее. Последний день, до отъезда в Швейцарию — никто и искать ее не будет. Этот, очередной, как его...» Взгляд побродил по помещению, затем Дмитрий щелкнул мышкой, и в вечно не выключаемом компе открылся файл Excel... “Алексей. Можно подумать, ему до нее есть дело. Хотя... Мне тоже до нее нет никакого дела. Кроме одного. Которое я сегодня и сделаю. Ведь такой удачный день сегодня — как раз под мои планы... Правда, пупсик?»

Сотовый. Смс: «Встретимся? Я заеду.» Ctrl+A, Shift+Del. “Что еще я знаю о ней? Кажется, лишь то, что у меня в голове. Пока хоть она еще со мной...» Хлопок дверью. Сиденье старой короллы...

Хаят

Умиротворенное выражение лица Викентия на миг как-то похолодело. Или охладело. Но тут же вернулось в прежнее состояние, будто ничего и не было. Затянувшись без помощи рук, он продолжил неожиданно томным (и, о боже, эротичным) полушепотом:
- Дааа...некоторые бывают полезны. Люди... - горящий уголек сигареты уставился точно на тебя, - Одинаковы. Все определяет место, которое они занимают. Относительно меня. И некоторые бывают в нужном месте. Иногда даже вовремя. А кто не в том месте...
Полез рукой куда-то за пояс. В области солнечного сплетения нехорошо сжался какой-то комок, холодный и склизкий, принесший ощущение безысходности. И не зря - на свет (если можно так сказать про местный полумрак) показался пистолет. Похоже, тот, который брала в руки Лена. Показался. И, пользуясь твоим оцепенением, плавно поднялся, чтобы упереться тебе чуть ниже подбородка.
- ...тем Викентий Игоревич делает вот так, - анархист издал губами звук, призванный символизировать одиночный выстрел, - Чтобы так не сделали ему. Поэтому самое важное в мире - понять, где твое место. С какой стороны, в каком углу, на какой дороге. Ты хорошая...хорошая...

Хаят

Лена охотно приняла приглашение, и улеглась рядом. А Микки подыскивал наиболее удобное местоположение для себя между вами. Хм, как меч между рыцарем и прекрасной девой. Подопытная хотела было что-то сказать, но тут произошло странное. Императорский песик, что курсировал в небольшом "тоннеле", образовавшемся между двумя девичьими станами, вынырнул из-под "одеяла"...и повелительно положил правую лапку на голову Елены. И она тотчас же заснула. Просто прикрыла глаза, и тихо засопела, совсем как ребенок. А хитрый пекинес довольно оглянулся на лаборанта, с выражением морды в духе "видала, как я умею?". Хотя вроде доподлинно известно, что мимика морды лица у собак не очень-то разнообразна. Отметился и еще один странный факт - от него исходил слабый аромат благовоний. Как будто где-то не очень далеко, но и не особо близко, жгут ароматическую палочку. Довольно порисовавшись, чудотворный песик свернулся калачиком, и задремал, очень мило похрапывая.

Дата: 26.05.12
Время: 17:48
Местоположение: там же

Сладко-пресладко поспала. Отдохнула. Нехотя раскрыла глаза, и убедилась, что пекинес с подопытной тут, на месте, в целости и сохранности. Спят все так же мило, как маленькие. Как подобает маленьким, ведь большим Микки назвать никак не выходило, а что до Лены...дите же, хоть и великовозрастное. Значится, надо отправиться за некими "инструкциями" к Викентию Игоревичу. Только ТРЦ огромный...но камуфляжный анархист говорил, что обитает на третьем этаже, в павильоне с табачной лавкой, вроде как. Значит, решено.
Поднявшись по двум эскалаторам, даже в такое нелегкое для инфраструктуры время поглощавшие дармовую электроэнергию, и поблуждав несколько минут по третьему этажу, наконец нашла павильон "Табачный адмирал". Где-то играла музыка, но в искомом ли месте - непонятно. На витринах занавески, из-за них не пробивается никакого света. Все равно вошла - надо же убедиться. Отворила дверь, сделала несколько шагов внутрь. Сразу же по каналам чувств ударили несколько вещей - та самая музыка; теперь уже ничто не мешало ей бить по ушам. И дым. Несмотря на табачный характер этого павильона, курилось здесь явно не (только) пасленовое. И довольно темно - немного света проникает через занавески, и еще музыкальный центр подсвечивает огоньками. В центре павильона стоят два дивана, спинками друг к другу. Вроде даже чем-то застелены, рядом стоит прямоугольный столик. Один из диванов повернут к стене, другой - ко входу. И на нем в полумраке угадывается фигура Викентия. Сидит, поджав ноги, и обхватив себя руками. Подошла чуть поближе, чтобы рассмотреть. А он глядит в одну точку где-то на стене, и не обращает внимания. Но это продолжается недолго. Заморгав, он подхватывает пульт д/у со столика, и заметно приглушает музыку. Откидывается на спинку дивана. Под расстегнутой ветровкой в темноте белеет голое тело. Он достает из кармана пачку сигарет с зажигалкой, закуривает. Зажигалка с поддувом ничуть не разогнала мрака вокруг. Наконец, задумчиво затянувшись, анархист подал голос, негромко заговорив:
- Приветик. Хорошо, что пришла. Не обижал никто?

Дата: 26.05.12
Время: 10:22
Местоположение: ТРЦ "Европейский"

Общее

Паренек как-то сбивчиво пыхнул сигаретой, отправив к высокому потолку павильона неровное сизое облачко. Посмотрел на Лену. На Наилю. Достал что-то из кармана, и стал изучать взглядом. Это была весьма толстая и плотная трубочка, свернутая из зеленых тысячных купюр, и перехваченная обыкновенной резинкой. Поднял взгляд на вас, и глянул как-то даже обвиняюще, словно вы совершили тяжкий проступок перед общечеловеческими ценностями, пошли поперек категорического императива Канта, или сделали нечто еще более ужасное:
- Хули ттк мало?
Развернулся, и пошел к дверям. Однако, на пороге обернулся, и добавил конструктива:
- Вик сказал потом зайти к нему. Поодиночке. В шесть вечера. Инструктировать собрался. Сейчас только свою ту отинструктирует, и сразу за вас.
Нахмурился, будто забыл что-то. И вдруг бесцеремонно посмотрел Лене прямо между глаз. И резко кивнул, исполнившись какой-то внутренней агрессии.
- Как уебу, сука!
И вышел вон.

Общее

Вик вздрогнул, и как-то нервно икнул, когда Лена ткнула его стволом СВУ под бок. И даже малость вспылил. Немудрено, впрочем - у него даже краска с лица схлынула.
- Лять! Елена Батьковна, хули ты творишь, растряси тебя хуе...лихорадка! Ох, йобанэ сэло, напугала. Не вишь, чтоль, на нервах я! Ох, блять, сердце чуть изо рта не выпрыгнуло. Ну предупреждать же нужно, а... Короче, вы пока идите дальше по коридорчику этому, - и махнул рукой в даль блестящих витрин и полированного пола, - Дойдешь до конца - будет макдачную через стену видно - повернешь направо, и там будет лавочка такая, типа...ээ...ну, не пропустишь, в общем. В лавочке этой заправляет пэнсионэр один. Интереснейший человек. Винтовку ему сдай - так надо. И вот там и подождите нас. Кофию откушайте. Булочками похрустите, хехе. А то тут грязновато сейчас станет...
Занимательная картина - пока длинноволосый анархист вещал, могучий юноша подходил все ближе к "трем товарищам", держа пулемет наготове. Хотя в последнем не было никакой нужды - те явно не были готовы оказывать сопротивление. На темной коже афророссиянина нервный пот блестел особенно красноречиво, хотя...остальные тоже не отставали. Примечателен был еще один факт - на поясе юноши болталась резиновая дубинка. А если по науке - то "палка резиновая с дополнительной рукояткой". Палка о трех концах, в буквальном смысле. Такой обычно в фильмах мутузят всяких бандитов и антиглобалистов. Да и в жизни тоже. С каждым шагом юноша мрачнел. Как грозовая туча просто стал. Просветлел, правда, один раз, когда представиться решил лабораторным подружкам. Будто этикет решил соблюсти какой:
- Прывит. Меня Дэн звать.
И опять посуровел. Неожиданно, взял пулемет свой, и взвалил в руки ничего не подозревавшей девочке, так и не застегнувшей свою кожанку. Та только и успела, что руки подставить, и охнуть сдавленно. А Дэн взял дубье в руки, и стал грозно смотреть на троицу молодчиков, еще недавно с уверенностью заявлявших о себе. С позиции силы, притом, заявлявших. И Микки, до этого совершенно неподвижный, залаял, как ненормальный, и описал несколько кругов вприпрыжку, вокруг каждого из схваченных добряков. И...принялся факать ногу черного молодца. А тот ее даже отдернуть побоялся.
- Щиет...холи фак, лук эт зет!
- Хайло завали, гнида черножопая! - резким тычком автомата Вик сбил его на колени, едва не придавив Микки, - Я только твоего дружка-петушка прихлопнул в тот раз, а надо было и тебя! Как же вы у меня в печени уже засели, бля, уже слов не нахожу.
На лице анархиста заиграла какая-то совершенно новая, непередаваемо злая улыбка. От нее будто даже холодок по спине бежал.
- Вот тогда помню поставил его на колени так же, ствол в рот воткнул, и бахнул. И, блядь, зубы-мозги во все стороны, и хлопнулась его голова дерьмовая как только - я сразу радоваться, ведь ну ебать-копать, ну как же хорошо было. А все потому, что правильное дело сделал. Вас, парашников, еще на подходах гасить на...
- Ай донт андестенд! Айм фром Руэнда! - выдал вконец перетрухавший негр, каким-то срывающимся голосом.
- Щас блять, Руэнда-муэнда! Ты в РУДН учился, факультет гуманитарных и социальных наук, кафедра социологии! Попизди еще, блядин сын, давай! Наплети еще, что ты внебрачный сын Обамы! Везде так, еб твою мать: набирают по объявлениям здоровых, а нужны-то умные! Что в универах, что у нас. Думал, принес бабосов, шпалер - и все, будешь снова как в своей Чернозадии по пальмам лазать? Хуем тебе по губам! Щас ты, сука, будешь тут землю рыть! Щас ты бля кишки свои морским узлом будешь вязать! Щас...ох, кх-кх...
Закашлялся. Говорил с жаром, видно, что искренне. Даже дыхание сбил. Дышит Вик, тяжело несколько. И будто бы в себя приходит заодно - не только дыхание, но какой-то ментальный гомеостаз восстанавливает.
- Ой, еп...короче, вы, девочки, идите, а мы тут с мальчикам разберемся.
Смотрит на него девочка Лента. Как-то напуганно немного, но и с вопросом.
- Да, ты их веди, а мы тут управимся по-тихому. Ой, блять, понесло Остапа...
А Микки подбежал к лаборанту, и, встав на задние лапки, передними стал "когтить" брючину. На руки, наверное, хочет, или еще чего.

"Что я теперь? Вне времени, вне темноты... Кто я? Что истина?"

Вопросы зависли в пустом пространстве, словно дым и стали рассеиваться... Александр уже все знал... Он знал ответы на все вопросы, хотя и не мог ответить на каждый из них конкретно. Бог..? Теперь этот вопрос вызвал у него лишь улыбку, улыбку мудреца, знающего, но бессильного объяснить что-либо простым смертным...
"Он есть, и он любит меня, как люблю его я! Но, кроме меня, ... здесь есть кто-то еще. Человеческие очертания. Ох, я уже догадываюсь кто это... Алиса!"

Александр обрел плоть и увидел перед собой Алису, стоящую перед ним с искренней улыбкой. Пространство вокруг будто стерлось, потеряло значение, оно было даже не белым или пустым, его просто не было. Оно ничего не значило. Значила только Она...

"Мне опять семь лет... И я опять люблю тебя, Алиса... Но что я должен говорить? Почему я не знал этого тогда, в далеком прошлом, и почему сейчас я могу только со слезами благодарности смотреть на тебя в немом молчании?.."

- Алиса..., - прошептал Александр в первозданной пустоте обители ангелов, краснея перед любовью всей своей жизни, как маков цвет. Благоговенье, раскаяние, обреченность и надежда прозвучали в этом шепоте.

Отяжелевшее тело соскользнуло с тебя. Он лежал рядом с закрытыми глазами, словно уснувший любовник. В комнате, словно кто-то нажал выключатель, установилась тягучая тишина. Вспыхнул яркий свет и все, кто был рядом неуловимо отодвинулись, образовав вокруг тебя вакуум. Ты была свободна! Одежда на груди, шея и руки были покрыты кровью, характерный солоноватый тяжелый запах окутывал тебя, вызывая тошноту. Казалось, воздух в комнате сгустился, отказываясь проникать в стиснутое спазмом горло. И тишина, тишина, не прерываемая даже дыханием, и глаза, пустые глаза, глядящие на тебя со всех сторон.
- Бедный мальчик, он слишком поздно понял истину, что за удовольствие нужно платить. Ну что ж ты неплохо меня развлекла, Яра, - прозвучал какой-то потусторонний голос, с нотками удовлетворения разорвавший плотную, давящую тишину, от звука которого все остальные начали приходить в себя, с ужасом глядя на тебя, пытаясь что-то сказать, но не делая даже попытки двинуться в твою сторону. Лилит сладко потянулась, словно довольная кошка.

Время: 09:41

Северина

Вик коротко подмигнул. И тут же погнал своим обычным полуторжественным тоном:
- А то, еще как пришли. Вон там ребята наши сидят, - ткнул пальцем в небольшой придорожный скверик.
И правда, в ответ весело махнула чья-то рука. До этого и вида не было, что кто-то там есть.
- Сейчас время такое, что никто светиться не любит, так чтобы совсем и всегда - не на параде. Пипл старается засесть где-нибудь тихушно так, и маскировку не проебывать до последнего. А то сами понимаете. И из-за таких вот особенностей часто приколы бывают просто адские. Ну, я говорил уже, да и вы видели...хотя тут местечко наше. Вроде на виду, но и попробуй подлезь - жопу табаской смажем и туда клизму самогонную ыть-ыть-ыть...

Общее

Приближается здание центра. Видны тут и там группки людей - довольно разнообразные, более того - разношерстные. Но, в то же время, похожие чем-то. Вот какие-то панки с броскими прическами, вот несколько дядек в камуфляже, поодаль вообще девки какие-то. Два взрослых парня, сопровождаемые упитанным поциком школьного возраста с сигаретой в зубах, несут плотно набитые сумки. Малой громко возмущается:
- Хули тут так мало? Это наша точка блядь! Брать больше надо было! Устал - сядь на пенек, скушай твикс, передохни! Должен теперь косарь отдать!
Деловой, в общем, типчик. Не сразу доходит осознание странного факта - в умершем городе по-прежнему бьет фонтан, а вращающиеся двери приближающегося центра, как это ни странно, вращаются. Значит, коммуникации в порядке, по крайней мере, отчасти. Явно расслабившийся Вик, вышагивая вперед, повел группу в двери, под огромаднейший козырек. Такой козырек, что уже Козырь. Венец эпохи господства лужковской архитектуры, ну и легендарного московского мэра в общем.
- Надо бы еще этих гамадрилов найти, разъеби их якорем... - пробормотал будто бы под нос.
Внутри пустовато. Блеск и лоск выхолощенной сущности, присущий цитадели потребления, сохранился (или еще не исчез), но подрихтованные компьютерной графикой красотки с брендовых реклам куда-то пропали. Да и сами рекламы. Только вывески остались на павильончиках. А безукоризненные стены - расписаны чем-то где отдаленно, а где полноценно являющимся граффити. И даже на полу попадалось. Особо стоило отметить слово "ХУЙ", выписанное с церетелевским размахом на голом пятачке блестящих плиток перед входом, обращенное к прибывающим. Кондовым, консервативным черным цветом выписанное, как Конституция или Уголовный Кодекс. Рукописи, как известно, не горят, а уж фольклор - тем более неискореним.
Несколько групп людей, обособленно кучкующихся то тут то там. Некоторые ходят, несут что-то с деловым видом. Отдельная бражка, впрочем, сразу повернулась к вам. Три рыла. Широкие штаны, просторные майки, новомодного фасона кепарики. И один...негр. Да и другой какой-то явно нерусский. А Вик бредет куда-то, глядя в другую сторону. И те трое с места снялись. Заходят сбоку.

- Хах! этот Charlot (Чарлёт, оборванец) славный малый! С бородой Батлера, торсом Ахилла и бычьими глазами! Хах! Наверняка гнёт подковы голыми руками и вырывает с корнем деревья! Хах! - Внезапно голос Джерри похолодел. Он громко ударил по столу ладонями и встал, выдирая кинжал из досок. Облокотился спиной о столешницу и стал поигрывать лезвием, - однако клянусь задницей короля Филиппа, ты не на того поднял голос, charlot! Сии любезные дамы и господа видели, как ты нанёс мне оскорбление, поэтому я, капитан Джерри Уотер, имею полное право отрезать тебе уши и скормить их свиньям. Даю тебе единственную возможность принести извинения и убраться к морским чертям!

Выступление Смитта вызвало лёгкую и довольную улыбку на лице мужчины. Однако каким бы он был капитаном если бы на прямые оскорбления в присутствии большого скопления народа и (в особенности) своей женщины прятался бы за спину первого помошника? Можно было наступить на горло своей гордости руководствуясь значимостью для команды и своего дела, однако Джерри не стал. Не из того теста слеплен и не тем дерьмом напичкан.

Джерри сделал знак Моргану не мешать.

Мистер Морган был уже в каких то считанных шагах от своей цели. До укромного закутка было подать рукой, разносчица сама подталкивала его к выходу, стоило сделать всего шаг и можно будет скрыться в какой-нибудь кладовке, которых обычно не счесть на задних дворах подобных заведений. Но фортуна очевидно отвлеклась на нечто более интересное и повернулась спиной к горе любовнику.

- Эй, ты. Ещё раз так глянешь на меня, и я вырву твои гляделки. –какой-то дикого вида гамадрил опрокинув свой стул тыкал пальцем в сторону Уотера, имея при этом явно не самые лицеприятные намерения.

-А ведь счастье было так близко… - чуть слышно, самому себе прошептал Смитт.

-Подожди радость моя, я сейчас вернусь – с явным нежеланием он отстранил девушку, которая как и все посетители Хромой Чайки обратила своё внимание на разворачивающуюся картину.

Мистер Морган угрюмым силуэтом возник позади Уотера ,прежде чем тот даже успел снова взглянуть на громилу. К слову сказать, Капитан Я Один Буду Развлекаться На Корабле С Бабами, был падок до красивых жестов и потому не спешил сразу же зыркать в ответ говорившему.

-Послушай ты, сын макаки и осьминога! Еще раз обратишься в подобном тоне к Капитану, и я буду сушить белье на веревках из твоих кишок!

Таверна "Хромая Чайка"

Смитт
Девушка заёрзала, пытаясь освободится от хватки моряка. Хотя делала это явно для вида.
- Знаем мы вас, моряков. На словах вы все хвалитесь, а как до дела доходит, так и не сыщешь вашей бравады промеж ног. Пригласил бы потанцевать для начало, что ли? Я может и не дочка губернатора, но любой плод вкусить дабы, нужно на дерево залезть, сорвать, о рубаху обтереть, а потом уже в рот совать. - Схватив Моргана ладонью за ягодицу, барышня улыбнулась и подмигнула. - Ну, так, станцуем?

Уотер, Лаури
Улыбка стёрлась с лица Катрин. Она недовольно сгребла деньги со стойки, бросив их в карман фартука, и принялась выполнять заказ.
Джерри и Лаури, тем временем, уединились за столиком возле стены. Несколько косых взглядов упало на девушку капитана. Моряки - народ не такой простой, как казалось бы. Худышки, с упругими ягодицами и смазливыми личиками нравятся далеко не всем. Настоящий морской волк будет искать за что ухватится. Возможно это простая жадность, желание иметь всего побольше, а может и здравый смысл. Тонкую как соломинку Леди огрубевший от одиночества мужи и переломить может. Тут выносливость нужна. Хотя конечно, на вкус и цвет предпочтения у всех разные, и Лаури сумела поймать на себе несколько хищных взглядов неотёсанных мужланов. Хотя, в принципе особого внимания новоприбывшие к себе и не приковали.

40 миллионов лет назад здесь была система наподобие солнечной, только звезда была предположительно класса А, большая, белая, а не как солнце, желтая. Возможно на ближних орбитах вращались планеты, которые затем были поглощены своим переродившимся светилом. Далекие предки людей разумных, сидя на ветках деревьев, видели свет этой догорающей звезды. Теперь же потомки тех хвостатых диких животных кружатся в консервной банке, напичканной высокими технологиями, вокруг нее, уже умершей.

Станция летит в полной темноте, рядом нет ни одного источника света. Лишь далекие звезды видны в иллюминаторы, через которые дыру, естественно, не видно. Ее присутствие визуально наблюдается только по тому признаку, что некий массивный невидимой объект заслоняет окружающие звезды, или наоборот, открывает их для наблюдателя, по мере движения станции по своей орбите.

Связи с Землей нет. Как никак 500 с лишним световых лет от солнечной системы. Использовать телепортер для обмена информацией было бы слишком затратно на такие расстояния.

Работы много, не только научной, на каждый день, с редкими праздничными выходными. Приходится ухаживать за отсеками, чинить ломающиеся приборы, следить за чистотой и выполнять множество мелких процедур и операций, связанных с "корабельным" бытом. Расписание с ритмом в 24 часа простое: завтрак, физзарядки по 2 часа в день, разбитые по 30 минут, работа, обед, работа, ужин, развлечения.

Общее

Тронулись. А вокруг снова тишина - будто и не было никакой стрельбы и кровавых мальчиков в глазах.
- Ну, ээ. Что-то происходит. Вообще, такое впечатление, что в столице готовилась не революция. В смысле, не одна. И даже не две. Но кто-то обставил всех.
Вик потер подбородок, а потом разразился тирадой из разряда "ударный труд агитпропотдела комсомола", только на счет анархизма и адаптации его к сегодняшним реалиям. Со ссылками на научные труды Бакунина, Кропоткина, а так же зарубежных авторов (в частности, Прудона), но отдавая приоритет первым двум, и основываясь на русском менталитете, распространившемся на всех жителей Российской Федерации в той или иной мере, но стремительно деградирующего до менталитета российского. Довольно убедительно, надо сказать. Хотя недоставало статусного вида - какого-нибудь бородатого ученого мужа или президента в костюме, например. Да и как-то вообще странно было выслушивать от очкарика в камуфлете будто бы с чужого плеча, как должно функционировать общество. Тут уж все от настроения зависит. А дорога вела меж жилых домов, мимо школы, пялящей пустые окна на пустые же улицы, петляла и виляла. Завела меж двух лесков, подбитых по периметру кустиками, как шапка мехом.
- ...ну и поэтому я все же еще раз хочу сказать, что отторжение оголтелого индивидуализма - это истинный путь к спасению человека как биологического вида, и, что более важно, спасения человека в се...
В кустах что-то зашуршало, и оба "знаменца" тут же замерли. И Вик тут же наугад вскинул автомат. Но растерялся - ведь и вам не удалось точно понять, где же именно кто-то пошумел. Или что-то пошумело - неясно. И вот опять.
- Назовись и выходи, еб твою мать!
А шорох уже близко. Нервы, нервы где-то на пределе.
И тут из-под приземистого куста показывается круглая мордочка.
- Воф!
Неповторимый тембр лая с легкой хрипотцой и придыханием.
- Апхф!
И такой ведь тоже бывает. Вик выпустил из рук автомат, тотчас хлопнувший его по отсутствующему животу, и на лице его отразилось нечто детское - умиление, наверное.
- Ох ты какая лааааапоськаааааа!
Подбежал к нему. Потянул руки.
- Арр-апф-апф!
- Ну, ну, утититихо-тихонечко, ниааааааа!
И буквально выдернул песика из-под куста. Выдернул, и закружил вокруг себя на вытянутых руках. Развевающаяся шлейфом длинная шерсть. Развевающиеся шлейфом волосы анархиста. Прижимает к груди, держа мордочку на уровне подбородка. Это пекинес, сомнений быть не может. Настоящий, самый натуральнейший. Тонким язычком радостно лижет в лицо. А этот улыбается. У них двоих определенно есть что-то общее. Прическа, наверное.
- Ооох, хорошенький какой...
Девочка со смесью ужаса и непонимания смотрит на эту картину. А Вик прижимает пекинесика к себе, улыбается, и радуется, как ребенок. И этот человек пять минут назад хотел сжечь себе подобного живьем.

Перед Чедвиком открылся полутемный сырой коридор, примерно такой же, как уровнем ниже, в конце его зияла светлая дыра. Здесь пахло сыростью и свежим воздухом. Даниэль выбрался из капсулы и пошарил в карманах. Вытащив телефон, он с радостью обнаружил, что здесь ловит связь. Быстро набрав номер, он жадно вслушивался в гудки. Один, два, затем женский голос:
- Служба спасения 911 слушает.
- Мисс, ох, вызовите полицию и... и спасателей, мы, слушайте, мы где-то, эээ в пригороде Нью-Йорка, вы слышите? Нас похитили, здесь восемь... восемь человек, я выбрался, один, остальные остались внизу, в подвале! Вы должны срочно нас найти!
- Вы можете примерно сообщить ваше местонахождение?
- Нет, я... даже не знаю. Ну определите через звонок, как-нибудь вычислите! У вас же есть спутники, и всякая такая хрень!
- Хорошо, не беспокойтесь. Сколько по времени вы там находитесь?
- Ээ сутки, где-то так, если не ошибаюсь...
- Что вы видите в данный момент?
- Тоннель. Или какой-то длинный коридор, здесь плохо видно.
- Как вас зовут?
- Даниэль, Чедвик.
- Хорошо, Даниэль, оставайтесь на связи, мы определили где вы находитесь. Ожидайте помощи и не предпринимайте рискованных действий по самостоятельному спасению.
- Да, хорошо, спасибо, огромное спасибо!
Парень опустил телефон, глубоко вдохнул и выдохнул. Провел рукой по лицу. Постоял так с минуту, и поднес телефон к уху.
- Алло, вы здесь?
- Да, все в порядке?
- Да. Просто... я, кажется, могу выйти на улицу, - Даниэль посмотрел в конец коридора и медленно побрел к нему.
- Если вы находитесь в безопасном месте, то вам не следует покидать его.
- Нет, все нормально. Я вижу тут выход. Я сейчас попробую выйти наружу... Здесь мне не по себе как-то. Когда прибудет помощь?
- В течение тридцати минут.
- Окей, замечательно. Эм, у меня садится телефон, так что связь может прерваться...
Наполовину открытая ржавая, помятая дверь. На улице пасмурное осеннее утро. Даниэль поежился от холода. Свобода, столь желанная, что даже не верится в то, что это она. Он переступил порог. Увидел какие-то полуразваленные заброшенные постройки, голые поля. И услышал короткий "пик" прямо под ухом. "Ошейник" - вспыхнула мысль в сознании. "Неужели как в этих сраных фильмах..." - с мрачной иронией подумал Чедвик.

— Ах, Яра! Может быть, уже довольно притворяться? Ты меня разочаровываешь. Честно говоря, я ожидала от тебя большего. По крайней мере, мне показалось, что ты, на худой конец, умна. — Будто прочитав твои мысли пропела она. Потом она добавила, несколько смягчившись: — Прежде всего, тебя не приглашали в гости сегодня вечером, ведь так? Ты пришла сюда по собственному желанию, и спрашивается, зачем? Не иначе как тебе захотелось потрахаться.
Она пальцами руки коснулся твоей щеки. Ты с негодованием отпрянула, вздрогнув от неожиданности и отвращения и не скрывая этого. Однако находящиеся прямо перед тобой глаза Лилит яркой леденящей пустотой невольно притягивали взгляд, парализовывали и как бы отбирали у тебя силу.
— Хватит играть в глупые игры, куколка. Давай сократим до минимума бессмысленную болтовню, хотя бы для разнообразия. Слушай, а вдруг ты просто мазохистка и жаждешь, чтобы тебя изнасиловали? Так, возможно, тебя стоит для начала побить?
Она продолжала при этом говорить спокойно и как бы равнодушно, что еще более усиливало в твоей груди чувство нереальности происходящего.
Один из молодых людей прижался ртом к твоим губам. Он, внезапно выпустил твои руки из своих стальных объятий и, рванув за ворот одежды, одновременно толкнул тебя с силой назад. Ты стала падать на пол, и он, уловив это мгновение, разорвал и сорвал с тебя кофточку одним резким движением.
Она смеялась. Ее глаза отражали свет люстры, словно полированные камушки. А за блестящей черной роговицей — ничего! Ничего не выражающие, пустые, но загадочные глаза, обремененные особой тайной, известной лишь посвященным.

Хаят

Выслушивая, нахмурился, когда сказала про артерию. Задрал ветровку, и вытащил из-за пояса пистолет, довольно массивный, но под мешковатой одеждой незаметный. Щелкнул рычажком предохранителя, и сделал длинный шаг к тебе, нависнув. И так заметно превосходящий тебя по росту, казалось, стал еще выше.
- Простота, значит. И грех не надо брать.
Вскинул руку, кажется, направляя на тебя.
И свободно крутанул оружие, захватив в конечном итоге за ствол, и уставив рукоять с вогнанным в нее магазином в небо. Подает. И смотрит уже чуть расслабленно, будто улыбаясь глазами - ведь не убил же. И точно так же посмотрел на Лену.

- Кейли не пойдёт сегодня в школу... маленький засранец. Ему всегда нужно хорошенько дать по ушам, чтоб он пошёл в школу. Наверняка свяжется с очередным воришкой, который всучит ему краденое на сдачу в ломбард пообещав копейки. Он не понимает! Маленький дурачок ещё не понимает как это важно. Он не понимает почему я бросил выгодную тусовку гопоты на райончике и променял её на нервную работу и дешёвенький университет... для него если братишка приходит домой без денег и ничего не приносет, значит он не очень... А я приношу. Надежу на будущее! На его будущее, потому что не хочу, чтобы мой малый стал таким же кретином как и я сам! И как его тупой папашка, который кинул нас! - Ричард сел на пол и облокотился спиной о стену. По-прежнему смотрит на Алекса не отрываясь, будто разговаривает с ним и только с ним. Негромко беседует, иногда чуть повышая голос, - Видит Бог я хочу чтобы он вырос Человеком, а не конченым наркоманом или пьяницей. Я не хочу, чтобы он стоял на учёте или водился с нигерами из Гарлема. Но он ещё слишком мал чтоб думать настолько далеко вперёд. А я слишком никчёмен, чтобы ему это объяснить. А потом, когда братишка не вернётся домой, он спросит где я... Через пол года он забудет меня, но уже завтра поскачет к этому ублюдку Симонсу на свежим магнитофончиком или Super Smith'ами новейшей модели...

Дружеская компания, как по мановению волшебной палочки превратилась во враждебное тебе сборище похотливых самцов. Напряжение прямо таки витало в воздухе, мешая тебе дышать. Ты рванулась из кольца рук, но тут же попала в другое, чуть-чуть не дотянувшись до ухмылявшегося ненавистного лица. А она даже не пошевелилась, глядя на тебя, как энтомолог на интересный экземпляр бабочки, еще не наколотый на иголку, но уже под стеулянным колпаком.
Один из парней, не теряя времени, грубо облапал тебя и хладнокровно полез между ног, но тебе удалось резким движением вырваться из цепких рук, попав в другие, крепко прижавшие твои локти к бокам.
Девушка медленно встала и подойдя почти вплотную к тебе, проворковала,
- А девочка любит пожесче...- разглядывая твое лицо в упор своими непроницаемо черными глазами, в которых будто бушевало пламя преисподней. Так, глядя прямо тебе в глаза и, казалось, вымораживая душу лишенным всяких эмоций взглядом, она холодно сообщила :
— Сейчас самое время сбросить с себя одежду, милочка.
Голос ее ничуть при этом не дрогнул, будто она предлагала тебе стакан чаю или прогулку. Тебе показалось даже сначала, что ты ослышалась. Тем не менее смысл ее слов не оставлял никаких сомнений. Ты почувствовала, как страх уже который раз за вечер уступает место., гневу.

Общее

Довольно неуверенные шаги, и приближающийся пятачок. Не по себе - вдруг там все еще бдит стрелок? На свой страх и риск. Может быть, отсутствие какого-либо опыта в боевых действиях и помогло удержать себя в руках - так ребенок может погладить тигра, ничуть его не опасаясь, когда у взрослого от одного только вида большой и в общем-то дружелюбно настроенной кисы самопроизвольно опорожнится кишечник. И, к тому же, возглавляла процессию решительно настроенная, хоть и молчаливая, девочка. Хотя какая там девочка - девушка вполне себе. И тут грянул третий выстрел. Заставил вздрогнуть. Но ничего. Будто куда-то в другую сторону был направлен. Или просто так.
Вот она, лестница. И рядом - бездыханный мальчонка, под которым медленно расплывается лужа крови, довольно скромных размеров. Пропитывает ранец, светлые волосы. Из этого ракурса он выглядит совсем ребенком, просто совершенно. Из этого ракурса. Цинично как-то получается - оценивать по существу только после смерти. Но так уж в России заведено.
Громада дома уже высится, даже как-то угрожающе, прямо того гляди изогнется, как резиновая, и прихлопнет. Он неоднократно горел, и всякий раз с человеческими жертвами. Последний раз - лет шесть назад, на самом верхнем этаже. Люди в отчаянии выбрасывались из окон, и местная школота прорывались через оцепление огородами, чтобы заснять попадавшие тут и там, как гнилые яблоки, тела на камеры мобильных телефонов. А яблочко от яблони недалеко падает - около года назад школа, до которой от этого дома три минуты спокойной ходьбы, была посещена одним из ее выпускников, тихим человеком с грустными глазами, принесшим с собой в храм знаний обрез охотничьего ружья и три гранаты оборонительные Ф-1. Тихий микрорайон, и события под стать.
Подъем. Что-то мелькает в высоте. Хлопает дверь. Еще три шага. Девушка с причудливым поясом из патронов срывается с места, и буквально летит вперед. Вот оно что - на аккуратном газончике у самой стены дома лежит человек. Небольшого роста мужчина, с темными волосами, заплетенными на затылке в косичку, одетый в черное с ног до головы. Кстати, ноги. Одна его нога совершенно безвольна, согнута под каким-то противоестественным углом. От этого зрелища чуть не замутило. Куртка, или что это у него, намокает от крови в районе плеч и правой руки. Но человечек только шипит, как перепуганный кот, и пытается ползти в сторону, вырывая дерн кусок за куском левой рукой. Увидев девушку, он замер. Процедил сквозь сжатые зубы:
- Он накажет. Он покарает. Вы умрете, а я не сдамся.
А девочка просто наставляет на него пистолет. Да-да, на поясе снайпера (а это он, сомнений нет) располагается расстегнутая кобура, в которой что-то есть. Под правую руку. Неловкое молчание. И из-за угла дома вылетает Вик. В руках что-то серебристое, при рассмотрении - аккуратной компоновки винтовка при оптическом прицеле. Из которой застрелили мальчика. И топорик тоже при нем.
- Что, пидар, допрыгался? Снайпер ты как из говна пуля - сел хуй знает где, прикрытия не взял, позицию не меняешь. Думал наверное, возьму типа винтовку, всех порву, да? Ха-ха, ворошиловский стрелок, блядь, - опустив ствол на землю, взял топорик поудобнее, и стал неторопливо подходить к человечку, - Ты, урод, сейчас того, дуба врежешь. Но не сразу. Сначала ты врежешь осины, потом березы, потом липы, потом, блядь, пихту тебе в очко запихаю, и уже потом - дуба, как человек. Сука, Сёму убил. Урод, блядь, караулил типа, да? Выманивал? А? А?!
- Не забывайся, пес, - тихо, но отчетливо, и как-то страшно перебил его снайпер, - Грядет Суд, и грехи ваши увлекут души ваши в Преисподнюю. Остановись и покайся.
- Че-е-его бля? - анархист застыл в, похоже, неподдельном недоумении, - Ты что, поп что ли? Лев Толстой? Или хуй простой?
Нарастало предчувствие чего-то нехорошего. Не то, чтобы бури, или опасности. А скорее, что случится что-то нехорошее, противное человеческой природе.

- Хм, - девушка презрительно бросила на тебя взгляд и демонстративно отступила на шаг, заложив большие пальцы в карманы джинсов,
- Ребята, вы бы хоть предупредили, что шлюху вызвали... - спокойным ледяным тоном сказала она, глядя в основном на Вольфа. Ребята смешались, и что-то так же неразборчиво забубнили.

Общее

Вик, шедший чуть впереди, пыхнул сигареткой. Девочка, что все молчала, поежилась, чуть ссутулилась, и обхватила себя руками, скрипнув кожей куртки.
- Холодно что-то...
А малец повернулся к лестнице и как-то удивленно взглянул вверх. Жужжание. Вернее, едва слышный вжик. И в мигом позже его нога дернулась назад. Правая. Пуля выбила лиловую пыль чуть повыше колена. По окрестностям разнесся запоздалый, сухой и щелкнувший звук выстрела. Заплясал на стенах, пролетел через деревья, и понесся вдаль, утекая. В воздух из зарослей поднялась целая туча птиц, доселе не издавших ни звука, и хаотичное карканье, перекрывавшее, казалось, само себя, заполнило все вокруг. Вороны. Серые, с черными головками. Малой лежал на спине и неуклюже ворочался, не в силах сдвинуться с места сколь либо серьезно. И вот, он закричал:
- АААААА! АА-ААА-А-А-АААААААА!!!!
Рвущий барабанные перепонки, по-детски тонкий, исполненный отчаяния и боли крик. Не бессмысленный, не бесполезный. Ор. Сигнал, или даже требование - о помощи. И предупреждение. Старая, как человеческий род, система оповещения сородичей о саблезубых тиграх и прочих добряках. Теперь - со вкусом свинца. Сигарета выпала изо рта Вика, и лизнула красным кончиком его подбородок.
- Ахс-с-с-сука! Всем тихо, ни шагу! - злой громкий шепот.
Развернулся к вам. Глаза горят.
- Я слышал, откуда. Из того дома. Он там. Он выманивает. И тихо, тихо мне!
Стало как-то зябко. Холод поселился между лопаток. Угнездился на загривке. И прочно обосновался в глубине, сковывая нутро. Страх оказаться следующим силен, когда ты ничего не понимаешь. И вообще не ждал ничего подобного. И он не успокаивается при взгляде на зеленые кроны, надежно скрывающие от злых глаз. А камуфляжный анархист присел, скинув рюкзак. Расстегнул, и копается. Едва слышно приговаривает:
- Ну пидар...с-с-сука, желудком у меня обосрешься...задушу гадину, урою, зарою, глаз высосу...не на того напал, мать свою уеб, я тут все знаю, все...всех накроем...
Похоже, нашел что-то. Поднялся. И совсем неожиданно сдернул с себя автомат. Осторожно, держа за цевье, протянул Лене.
- На сохранение. А я пошел. Без глупостей!
Наклонился, и выудил из рюкзака...топорик. И припустил вдоль речки по тропинке, что огибала возвышенность со злосчастным домом. Развевалась грива длинных волос, и просторная ветровка стала что твой парус - ни дать ни взять фурия. Хотя не смешно как-то. Совсем не до смеха. Все произошло слишком быстро, и теперь судьба трех девок получается...лучше и не думать. Третья девка медленно расстегнула куртку. Открывая взору полоску бархатистого вида кожи. Чуть распахнула. А там не футболка, и не майка. Там грудь аккуратная, сочная. И заткнутый за пояс милитари-штанов пистолет, бросается в глаза вороненой сталью. Достала. И как-то выпрямилась. По-прежнему молчала. Молчало все вокруг. Только пацан продолжал бессильно кричать.

-Ох. В порядке я. Ты как? - Лена мигом подскочила к Наиле, позабыв о Вике и не обратив на офигевшее выражение лица последнего никакого внимания. Заботливо положив девушке на плечо руку, внимательно посмотрела в глаза, будто бы пытаясь разглядеть в них признак неисправности - неправильности, которая должна быть исправлена. Чаем с лимоном, таблетками или заботой.
-Это Вик. У них тут, эээ, клуб по интересам, так сказать. Про НИИ молчи, хорошо? Я постараюсь что-нибудь сделать, - Произнесла шёпотом Лена, наклонившись над ухом Наили, после чего повернулась к анархистам.
-Всё хорошо. Ну двинули?

Шикарное вы представляли зрелище. Впереди шла обалденная девушка, заставляющая оборачиваться и восторженно цокать всех молодых людей. Она мягко покачивала бедрами, отчего ваши взгляды буквально прикипели к нижней части ее спины и ногам.
А за ней шли вы - три совершенно разных и от этого еще более заметных молодых человека. Ты - афроамериканец с симпатичным личиком и прекрасной фигурой, Джони - голубоглазый и светловолосый молодой человек скандинавской внешности и Рик - классический индеец, чем-то напоминающий актера, игравшего оборотня в фильме "Сумерки".
Когда вы подошли к преподавательской, воображение и твое и остальных разыгралось уже не на шутку.
Лили зашла в кабинет и пригласила вас,
- Заходите, располагайтесь, - в преподавательской было жарко, похоже, сломался кондиционер, - Ужас, какая жара, - прокоментировала девушка, обмахиваясь рукой. Она налила себе воды и с наслаждением сделала глоток, капелька влаги, сорвавшись с края стакана, скользнула по подбородку, шее и прокатилась по груди, скрывшись в ложбинке, видной в вырез блузки. Лили глубоко вздохнула и верхняя пуговка сама собой растегнулась, открывая кружевной почти прозрачный бюсгалтер. Не заметив этого, она достала какие-то бумаги и села за стол напротив вас,
- Рик, будь добр, открой окно, а то мы задохнемся, и приступим.

Процедив сквозь зубы адрес и окинув тебя еще одним взглядом, девушка прошла на кухню, достала из сумочки сигариллы и закурила, приспособив под пепельницу стоящую на столе чашку. Сделав длинную затяжку, она вновь взглянула на тебя и тебе показалось, что тебя разглядывают, как червя или в лучшем случае жабу, обнаружившуюся посреди кухни. Только ты собралась возмутиться, как зазвонил телефон.
- Яра, деточка, - затараторил в трубке голос твоей квартирной хозяйки, - Прости пожалуйста, вчера забегалась и совсем забыла тебе сказать - продала я квартирку-то, покупательница сегодня придет, ключики ей отдай, и вещи собирай, я ей обещала, что квартира к вечеру свободна будет, еще раз извини, - и она положила трубку. Раскаяния или смущения в ее голосе ты не заметила, скорее едва сдерживаемую радость - видимо, сделка была очень удачной.
- Ну что, убедилась? - раздался сзади тебя язвительный голос. Ты обернулась и наткнулась на взгляд незнакомки, тебе, вдруг, стало трудно дышать - воздух сгустился до консистенции киселя, и накатила паника, но в следующую минуту все прошло - нервы, наверное! Она затянулась, положила ногу на ногу, - Хозяйка тебя не предупредила, - полувопросительно - полуутвердительно сказала она и взяла мобильник, - Алло, да, помощь нужна, вынести из квартиры вещи, да, жду.
Нажав отбой, она вновь посмотрела на тебя, почти сочувственно,
- Собирайся, даю тебе еще 2 часа, а вещи тебе вынести помогут.

Молли от неожиданности даже перестала кричать. Ее любимый Маленький Беленький Котенок, только вчера подаренный родителями, прыгнул к ее ногам. А ведь она даже не успела придумать ему имя. Тут еще и какая-то тетенька стала противно лепетать о том, что нужно котенка успокаивать. Какое она вообще имеет отношение к моему котенку?

Девочка взглянула на Селесту и, если бы в комнате не было так темно, вторая смола бы удивиться поразительному чистому и глубокому цвету по-детски голубых глазенок Молли Джейн. Но пока они просто блеснули слезами при свете мобильного телефона. Молли уже не хотелось плакать, но она привыкла, что стоит только громко закричать и тут же приходит мама. Поэтому девочка замолчала лишь на мгновение - чтобы схватить и прижать к груди котенка и прокричать:
- Это М-О-Й котенок! Ты кто? И где М-А-М-А-А-А-А!!!
Только ребенок может так профессионально владеть плачем. Он то умоляюще-пронзительный, то рычаще-требующий, то пищаще-непонимающий. А иногда все вместе и сразу. И как только дети сами это терпят?

Все ещё мокрый от дождя ветер, несущий в себе запах свежести, мокрого бетона и машинного масла обдувал лицо Кайта, оставляя свой отпечаток ароматов, и улетая куда-то в бесконечность голубой бездны. Влажные капли искрились, дрожали и исчезали одна за одной на чёрной, прогретой солнцем броне Обсидиана, таинственым образом наводя на мысли о давно забытом и приковывая к себе. Взор Кайта сконцентрировался на одной из них, его глубокие синие глаза необычайно живым взглядом наблюдали за радужными переливыами на гранях капли манящими к себе и затягивающими в глубины, казалось ещё секунда и пилот протянет руку что бы отправиться далеко далеко от забот этого мира, в сверкающий гранями иллюзиорный..... По ушам ударил выкрик зрителей, ломающий грань мечты и возвращающий в серую реальность. Прилетевший вместе с выкриком порыв ветра сорвал каплю дождя, ничем не отличимую от милиона таких же, но почему то кажущуюся такой родной и такой близкой, что бы унести её куда-то далеко, оставляя за собой лишь след воспоминаний, что-то неощутимое, но согревающее изнутри таинственым теплом....
Кайт проводил ветер грустным взглядом, словно прощаясь со старым другом и по вбитым в корпус скобам спустился на лётную площадку... в момент когда он отвернулся от бока дракона и направился в сторону 19 го пирса его лицо вновь несло на себе привычную восковую маску..

Сильные потоки воздуха от налетевших драконов растрепали волосы Ежика, и тот, наконец, пришел в себя. По крайней мере, внешне. Когда эльф поднялся, чтобы вернуться внутрь своего "питомца", ни единое его движение не выдавало недавно пережитого шока - в отличии от покрасневшего лица и нервно сжатых губ.

Табрис запрыгнул в кабину, и люк тотчас закрылся. Сахакиил пришел в движение. Дождавшись, пока драконы, находящиеся в воздухе, освободят пространство для маневра, он совершил прыжок и немедленно скрылся в тумане под платформой.

* * *

Если бы кто-то мог узнать, о чем думал эльф в этот момент, он был бы весьма удивлен и (совершенно напрасно) решил бы, что стал жертвой обмана. Не считая, что эти мысли будут представлять особый интерес для читателей, но в то же время полагая их весьма показательными в контексте недавних событий, мы берем на себя смелость привести их почти в полном объеме с сохранением оригинальной лексики:

"Выкинуть тушенку. И кофе. Нет, кофе оставить, тушенку нахуй. И поесть по-людски уже, раз в жизни. Стуфата хочу. Интересно, Танталь умеет готовить? И если да - сможет она приготовить стуфат? Что там на него надо... баранчик, мука, лучок, перчик, помидорки... И проволоки надо будет достать, чтоб пожарить можно было. Закончится дело - улечу в какие-нибудь ебеня, поставлю палатку, разведу костер, приготовлю стуфат... Черт, туда ж еще борщ надо подливать! Это ж еще борщ варить!.. Борщ, чтоб его, ладно. Тоже вкусно. И вина надо. Хорошего красного cухого вина... Каберне совиньон, ммм, нямка... Твою ж мать, это не меньше пятисот марок выходит, да на такие деньги месяц жить можно! Да, но зато не тушенка. Закончится дело - раздам тушенку страждущим. Если не откажутся. А в принципе ну его, борщ, можно и помидорками обойтись, только... Чеснок. Чеснок еще нужен. Бля, наготовлю какого-нибудь говна, кто его есть потом будет?.."

В это время Сахакиил вышел из пике и взмыл высоко в небо. Рассекая крыльями лохмотья то ли облаков, то ли плотного тумана - вблизи крупных островов они неразличимы - дракон вернулся на площадку, где отсутствовал не более десяти минут.

- Полковник Тай, я думаю, лучше всего будет, если вы это услышите. И все услышат, - человек, вышедший из толпы явно не был журналистом, но полковник понял это слишком поздно. Он уже включил радиопередатчик, и из него раздался знакомый многим бодрый голос Тома Зарека:
- Полковник. И вы, господа журналисты. Я рад, что могу снова побеседовать с вами. Сейчас я нахожусь на судне "Трантия" - для тех из вас, кто не в курсе, сообщу - это один из двух оставшихся во флоте танкеров с тилиумом. Тем самым тилиумом, который так нужен всему флоту. Я нахожусь рядом с теми рабочими, которые не покладая рук трудятся на заправке ваших кораблей. И знаете, что они хотят вам сказать? Что им НА-ДО-Е-ЛО! Надоело месяцами без выходных, в двенадцатичасовые смены работать на заправке и погрузке вашего топлива! Надоело рисковать сгореть при каждой искре! Надоело подыхать над парами тилиума, ведь вы в курсе, что он ядовит? Впрочем нет, - я думаю, большинство из вас считает, что тилиум появляется из воздуха!
И догадайтесь, согласился ли хоть кто-нибудь на то чтобы прислать им помощь? Хоть кто-нибудь из вас, холеных, белоруких каприканцев пришел сюда, на это старое корыто, и помог падающим от усталости рабочим?
Нет. Никому и дела нет до того, что происходит с ними. Ведь они - люди низшего сорта. Сагиттарионцы, на которых можно пахать сколько угодно.
И вы, военные. Солдафоны, думающие лишь о том, как уничтожить на одного рейдера больше. Я не забываю о ваших заслугах, но есть ли вам дело до кого-то еще? Что для вас люди, человечество, весь гражданский флот, который вы защищаете?
Обуза. Помеха в планах. Стадо баранов. Черные цифры на белом фоне.
Так вот послушайте меня, Томаса Зарека, - люди - не цифры! Эти люди, стоящие здесь, рядом со мной, имеют столько же прав на ваши победы, сколько и пилоты ваших вайперов, расправляющиеся с сайлонами! Но помнит ли кто-то о них? Вспомнит ли пилот, получающий двойной паек, медикаменты, стимуляторы - о тех, без кого его вайпер будет бесполезной жестянкой в воздухе? Вспомните ли вы, журналисты, о рабочих с замасленными руками, без которых ваши чудо-пилоты не смогли бы и чихнуть?
Нет. Журналистам нужны красивые статьи, им нужны герои. Военным нужны победы и обломки центурионов, им наплевать, что происходит за пределами Галактики, а если гражданские намереваются возразить - вы расстреляете неугодных, или подставите под орудия сайлонов, ведь снаряды нынче недешевы!
Я заставлю вас вспомнить. Я заставлю вас понять, что люди - это больше чем просто жующие животные в жестяных коробках. Если вы хотите, чтобы бой продолжался и дальше, чтобы ваши вайперы уничтожали корабли сайлонов, чтобы флот совершил наконец гиперпрыжок - услышьте нас. Дайте этим людям замену, выньте каприканских лентяев из их кресел и заставьте работать, удвойте пайки! И если вы не можете отвлечься от поля боя, отдайте власть тем, у кого есть силы и время навести порядок.
Если же нет - поверьте, полковник, поверьте, адмирал Агатон, поверьте вы, слышащие меня по радио, мы взорвем этот корабль. Потому что свобода оплачивается в том числе и кровью, а без свободы то светлое будущее, о котором постоянно говорят нам власть имущие, будет лишь рабством. И пусть лучше этот флот умрет стоя, чем сгниет на коленях.

Винегрет эмоций отхлынул, когда я вошла вслед за Наилей к кабинет профессора. Музыка, джаз, Фоллауты, мигом пронеслось у меня в сознании. Через секунду обратила внимание на человека, восседающего за немаленьким рабочим столом, заполненным всякой офисной дребеденью. Он был похож на мифологический образ идеального советского учёного, который сложился у меня в сознании за долгое время, что заметно контрастировало с музыкой. Впрочем джаз не является носителем идеологии, и я постаралась не придавать этому никакого значения. Но персонаж был мощным. Выглядел мощным. Я растерялась и глянула на Наилю, поделившись с помощью взгляда эмоциями. Оказалось, что бедная лаборант сама выглядела не лучше. Бедняжка совсем заработалась и теперь похоже боялась каждого вздоха начальства, который ей покажется эмоцией негодования. Ну, так мне показалось. Захотелось приласкать её, прильнуть своими губами к её губам, слышать её дыхание... Так, о чём это я? Пока я проводила своё время в эротических мечтаниях, профессор успел предложить сесть в кресла и кофе.
-Здсте, профессор... - Я кое-как выдавила из себя приветствие, проглатив половину букв и к ужасу своему осознала, что имя учёного вылетело из головы куда-то на задворки памяти. В этот раз я не стала молча просить помощи у Наили, а заставила себя подойти к креслу и сесть. Неловкие шаги выдали меня с поличным. Казалось старикан уже выудил из моего сознания все мои мысли на счёт Наили и всякое прочее интересное. Да ничо страшного, Лен, простой старый педрун, харе бояться. Да ладно тебе, ты же ничего никогда не боишься, а он тебе ничего не сделает. Включился механизм самозащиты. Всегда помогал и щаз помог, так как страх отступил. И правда, чего я боюсь? Я же тут предмет всеобщего интереса и всё такое.
-Здравствуйте, - Снова произнесла я, уже уверенно.

-Пусть. Кайт, если его разозлить, может чужого дракона голыми руками порвать. Ну то есть, одной шпагой. А о Фламмаре... - Ежик огляделся вокруг и увидел, что старый друг решил тоже размять мышцы своего дракона, и не слышит их разговора - Хорошо, что его нет сейчас. Он воин касты огня из Селесталии. Им даже оружие не выдают, такие они монстры. Но что я нахваливаю своих спутников? Пойдемте, сейчас Вы все сами увидите. Кстати, будем знакомы. Табрис де Констанца.

* * *

Очень скоро Ежик гордо восседал в капитанской каюте и заинтересованно разглядывал оружие на стене, попутно обкладывая свою служанку подушками. Похоже, у него было немного странное представление о роли прислуги в обществе. В ответ на осторожные расспросы капитана эльфенок согласно кивал:
-Я понимаю Ваше беспокойство, потому что дело действительно странное. Но, поверьте моему слову, Вашему дирижаблю ничего не угрожает. На этом драконе испытывался новый сильванодвигатель, который, к сожалению, отказал; дракон на полном ходу влетел в скалу, а пилот погиб мгновенно. Фабрика хочет изучить его останки, чтобы понять, что стало причиной неисправности. Так вот, в руках ректора нашей Академии появилась информация, что сильванодвигатель мог быть поврежден при падении, - слово "мог" было сказано как можно более иронично, - Что может спровоцировать протечку мю-поля кристалла и самопроизвольную реакцию продольной репликации обшивки... Взрыв, то есть. Поскольку у меня и моих спутников были дела в аэропорту, Ректор с разрешения Драмптона попросил нас заодно проинспектировать останки дракона на предмет признаков протечки. К сожалению, мы не смогли найти начальника охраны, который был проинструктирован допустить нас до останков, и направились прямиком к вам. Видимо, не зря. Предлагаю попить пива, посмотреть красивую схватку, осмотреть ящики (это дело получаса, уверяю Вас!) и неторопливо сопроводить Ваше судно до места назначения. Это у Вас берманские клинки?

Дата: 26.05.12
Время: 15:37
Местоположение: бизнес-центр "Наноарбатский", Композиторская ул., д. 17.

Воин! Знай, что если ты окажешься в окружении на ж.д. вокзале
или на высоте 776 под Улус-Кертом, тебя бросят.
А твой Министр обороны скажет сакральное:
"Мальчики умирали с улыбкой на устах."

Общее. Молотов.

Красивые горы. Величественные. Смотрят на всех издали и свысока. Отойдешь от дороги, и найдешь поросль - сочная, изумрудно-зеленая трава. Горные реки, шумно несущие свои воды вниз. По-девичьи скромные ручейки, чище (и куда честнее) девичьих же слез. Ясное небо. Хорошо заметные по ночам звезды. Больше, чем в родном городе. Ярче. И воздух. Такой бодрящий, что хочется просто дышать им, и не думать ни о чем. Лежать на траве, дышать им и смотреть вверх. Когда архангел трубит, люди все-таки смотрят вверх. И все же, как красиво. Как может такое место быть отданным на поругание войне? Вопрос точно не для тебя. Где по-кавказски покатое поле у аула, там тебя за сто верст видать. Где вьющаяся серпантином дорога - там идеальное место для ставших классическими засад. Классическими. Это же надо дать противнику до того много использовать один и тот же прием, чтобы оный не только утвердил свою эффективность, граничащую с безотказностью, но и стал классикой в столь краткий срок! Как так? И снова вопрос не для тебя. В тяжелой, как НСВ на станке, дреме, ты снова трясся в коробке. Вместе с пацанами. Молодыми. Многим и двадцати не было. Могли стать депутатами, космонавтами. Учителями. Отцами. Оказались в солдатах. Очень мало кто тогда вышел из Чечни, ставшей на время Ичкерией. И из тех, кто вышел, совсем немногие сумели как-то вернуться к мирной жизни, хотя бы частично. Военный билет выдается в один конец. Встряска. Все как в первый, тот самый, раз. Холодный пот.
Обнаруживаешь себя в кресле. Кожаное, добротное. Спинка откинута. Вольготно, вольготно расположился. Вот только чувствуешь себя хреново. Перед тобой стол, на нем - компьютер в окружении небольших мониторов. Не горят. Небольшая, в общем-то, комната. Охранка. Сам говорил, что и куда тут ставить, благо опыта достаточно. Херовато все-таки. Еле живой после чертова сна. Можно скрыться от воспоминаний в ворохе повседневных дел, но вот от снов - только в гробу. А еще давит на оба критически важных для человека клапана. Основательно так. Шевелиться даже не хочется, чтобы не тревожить. Но не пошевелишься - будет хуже.

Гном выразительно посмотрел на Кайта, одновременно исподлобья и поверх очков.
- Ну даже не знаю, мистер как-вас-там. По мне так если людям интересно, так пусть смотрят. Но... - тут он сдвинул треуголку на затылок, так что павлиньи перья коснулись земли - тут видите ли есть момент. Даже два. Даже три, нет четыре момента!
Первый это те ребята, которых приставили к грузу, без своего начальника они никого не пустят не то чтобы смотреть что там в ящиках, но даже косо смотреть на эти ящики.
Второй - это то что ящики запечатаны детели в них упакованны и ничем не напоминают разбившегося дракона, а я уж поверьте я их видел.
Третий - это то что мы вообще-то спешим, а значит времени на осмотры нет.
Ну и четвертый. Вы мне не нравитесь, потому что мне неплохо заплатили, чтобы мне ненравился никто. кроме ящиков, потому что до сих пор не услышал вашего имени и, наконец, потому что стоите на пути у грузчиков, которые скоро начнут тащить тут мое карго.

К концу террады гном принял весьма разозленный вид: борода встопорщилась, а лицо приняло оттенок родственный раскраске кафтана. Однако глаза горели озорным огоньком, не случайно, ой не случайно гном упомянул, что начальника охраны тут нету.

Ректор с понимающей улыбкой рассказал как пройти в ресторан при Академии. Потом выписал нужные бумаги, правда из-за расплывчатости формулировок и общей помпезности тона из них становилось понятно, только что предъявитель сего имеет какое-то отношение к Ректору, но совершенно не ясно какое. Самой же полезной оказалась вполне определенная бумага для администратора ресторана, в которой предписывалось выдать предъявителю сего документа все что потребуется в целях проведения сверхсекретной операции.
"Ресторан" оказался весьма скромненьким заведением, самой выдающейся достопримечательностью которого являлась вешалка. Огромная вешалка рядом со входом, высокая и старая настолько что возникало подозрение, что либо сами Ушедшие вешали на нее что-то, либо вешают здесь всех провинившившихся перед Ректором.
Администратор, увидев бумагу сразу изменился в лице, стал сантиметров на десять ниже и приобрел весьма занятное свойство одновременно говорить безумолку, что-то, очень быстро перемещаться по залу и подонять персонал.
В результате Амнезий обзавелся не только искомым сосудом со сближающей жидкостью, но и плотно пообедал.

Страх мгновенно улетучился. Пропал. Растворился, будто бы его и не было! Взгляд, направленный на Дашу, говорил о том, что она совершила ошибку. Большую ошибку. Отпустив её руку Саша попятился назад. Скулы свело от обиды... будто десять ягод тёрна в рот забросил, хорошенько разжевал и больше ртом шевелить не можешь, так свело язык. Взгляд, направленный на Дашу, говорил о том, что она его предала... Голова чуть закружилась, а земля начала отдаляться, как будто бы он начал быстро, невероятно быстро расти.
- Я... не... я... я могу вывести нас... - плевать на призраков и непонятные, зловещие "Карррр" над головой. Обида и злость пересилили всё. А ещё щемящее, непонятное и острое чувство зависти. Мир поплыл быстрее, потом сузился до одной лишь Даши, а потом вновь раздался в стороны, - Ты... я... д-да, я конечно всего лишь городской мальчик... ну и живи с ним, с Ильёй!

И что это такое нашло? Пожалуй, Саша не отказался бы проделать с Ильёй что-нибудь их того, первого сна.

Мародер долго изучал диковинную штуку, прикрепленную к винтовке робота-снайпера. Разумеется, ему так и не удалось понять, как ею пользоваться, но возможность поиграть с работающей электроникой сделала свое дело - настроение выправилось, а сомнения перестали терзать душу, чтобы вместо этого начать игриво ее покалывать.
Теперь ты работаешь с браками, дружище. Если подумать, в этом нет ничего особенного: ты и раньше оказывал мелкие услуги им подобным - в обмен на щедрое вознаграждение. Тут же - кто знает? Быть может, тебя найдет пуля, быть может - ты найдешь землю обетованную. Жаль, конечно, что в данном случае еврей - не ты; успокаивает лишь тот факт, что "особые скидки дядюшки Изи" действуют и для геров.
Надо бы, кстати, снести к нему Маруську и попросить сделать полный осмотр. Да, и патронов купить. И пару недель долга вернуть, если этого старикашку еще не одолел склероз. Боже, если ты есть, лиши его памяти!
-Давайте продумаем наши дальнейшие действия, - Бахчисарай взял со стола нож и вернулся к своему рюкзаку, откуда извлек прибор мертвеца и передал Хлое, - Думается, к погрузочному пункту пойду я один, потому что если за вами действительно охотятся, то те двое уже все всем рассказали, и к крепости вам лучше не приближаться. Вообще говоря, мне туда тоже лучше не идти, но часы в нашем мире на деревьях не растут. Что скажешь, воен? - состроив унылую мину, мародер уставился на Романа.

Робот застыл. На остатках лица проскочило какое-то сомнение. Или просто эмитация?
- Так ведь... - Опустил голову, пряча взгляд единственного уцелевшего глаза, потом тряхнул головой, - Хочешь знать почему? Да потомучто вы - уроды! Мерзость! Твари! Вы хуже браков... Вы! Ну чего вылупилась!? Стреляй! Пристрели меня сука! Все равно тебе не жить, ни тебе - никому из твоих дружков вас найдут и прикончат как бешенных собак!

Не прекращая идиотски улыбаться, Бахчисарай ответил Тимуру:
-Извини, дружище. Эта убивалка мне от мамы досталась, так что я от нее ни на шаг. Если надо, то и умрем вместе. Надеюсь, ты понимаешь, - мародер на всякий случай поднял руки чуть повыше, - Теперь к твоим претензиям. Тут, собственно, сказать особенно нечего - разве что, карта оказалась ловушкой. А еще - эти двое восторженных идиотов оставили нас тогда ночевать на золотой жиле.
Хихикнув, Бахчисарай переступил с ноги на ногу:
-Помнишь приборчик, что я мультиметром обозвал? Вот он был настоящим сокровищем. Дистанционный биоанализатор. Позволяет находить браков за несколько километров, даже в темноте. Установи его вместо прицела - и станешь настоящей мутантоперерабатывающей машиной. Я не представляю, кто и как его собрал, но это был настоящий гений. В Городе ему цены не будет. Предлагаю обмен: прибор за эти три шкуры, - он кивнул в сторону залегших людей и собаки.

Толстяк удивительно ловко щелкнул пальцами в ответ на просьбу Уэсли. Тут же рядом с ним материализовался слуга с бутылкой шерри и пятью фужерами на подносе. Вино мгновенно переместилось в них, и бокалы оказались в руках у гостей. Судя по скорости обслуживания, где-то в недрах слуги скрывалась бесшумная турбина.
Мужчина в кресле крепко приложился к бокалу, достал платочек и на этот раз вытер им рот. В воздухе опять повисла тишина.
- Кстати, господин Фокс, насчет этих самых раскопок, - толстяк приложился к бокалу еще раз, - Вы знаете, что делают египтяне с грабителями могил? Пренеприятнейшее зрелище, я вам скажу.
Допил вино, снова достал платочек, снова вытер лицо. Опять молчание. Секунд так на тридцать.
- Ну что ж, дамы и господа, перейдем к делу. Ваши имена мне известны, меня же зовут Нерон Вульф, и сейчас я представляю премьер-министра лорда Байрона. У лорда есть к вам одно весьма важное дельце... Не то чтобы очень важное, но все-таки. С вашего позволения, начну издалека. Как вы знаете, в Крымской Войне Россия терпит неудачи, однако до сих пор отказывается признать себя побежденной. В России, несмотря на ее технологическую отсталость от Англии, есть перспективные прожекты, на воплощение которых нужны деньги. И ради одних прожектов Россия готова продавать другие. Тут же встает вопрос, кому нужны русские изобретения, если английские опережают их лет эдак на двести? Они нужны тому, кто по каким-то причинам не может или не хочет покупать английские изобретения. - Толстяк говорил тоном учителя младших классов, объясняющего детишкам какую-то неимоверно простую тему. - А кто в цивилизованном мире не хочет покупать английские проекты, а точнее, кому их не продают? Их не продают германским княжествам, в частности, самым сильным из них - Баварии, Саксонии и Пруссии. Они до сих пор воюют методами восемнадцатого века, имея в лучшем случае пару-тройку артиллерийских орудий, кое-как собранных в какой-нибудь кузнице. И именно поэтому русские изобретения являются для них, несомненно, технологиями будущего. И именно поэтому три самых сильных княжества наскребли денег, чтобы заплатить русским. Аукцион состоится здесь, в Лондоне - по их мнению, это весьма остроумно. Но они не знают, что это нам на руку. Конечно, мы можем просто арестовать всех участников сделки, но какой в этом прок? Русские изобретения нам не нужны, если бы они были лучше наших, нас бы давно выгнали из Крыма. Нам также не нужна ненависть немцев, которые имеют особенность заключать союзы перед лицом общего врага. Вы скажете: "Ха, да что они могут сделать?", а я отвечу "Рим был разрушен варварами!". К тому же, мы мгновенно потеряем Ганновер, а это послужило бы лишним поводом огорчений для Королевы. Поэтому мы вместе с лордом Байроном, - Нерон явно подчеркивал то, что он знаком с премьер-министром, и в его голосе чувствовались горделивые нотки, - разработали куда более выгодный план. Представьте себе: княжество передает деньги, отнюдь немалые, но не получает чертежей. В этом случае Россия получает войну на два фронта, и мгновенно теряет Польшу и Прибалтику. Значит, задача британского народа как защитника всего мира от русской угрозы - заставить чертежи исчезнуть сразу после передачи денег.Тут же встает вопрос - кто будет представлять британский народ в этой операции? Нам нужны были люди, способные втереться в доверие к этим людям и при этом не вызвать подозрений. Как нельзя лучше в этом случае нам подходил лорд Игорь, румынский изобретатель, на которого у нас имеется достаточно материала, чтобы казнить в случае измены, и его спутница жизни Мисс Ксиао, весьма преуспевшая в промышленном шпионаже. К несчастью, ни Мисс Ксиао, ни сам изобретатель не умеют обращаться с вычислительными машинами, что может серьезно помешать успеху операции. Поэтому нам понадобился опытный клакер, на которого у нас также имеется компромат, то есть лорд Уэсли. Но мы не можем исключать возможность открытых столкновений с противником, и поэтому сюда был приглашен господин Фокс, которого мы можем упаковать и передать египетскому правительству. Мусульмане - дикий народ, они не судят таких преступников, как вы, Алекс. Хотя, ваша коллекция урн с прахом фараонов впечатляет - я видел ее в Британском Музее. К тому же, вы имеете некоторое влияние на ценителей искусства в Парламенте, что является приятным бонусом. Итак, господа, вам только что была сообщена секретная информация, и при ее разглашении вы подлежите смертной казни. Вам это понятно? Надеюсь, понятно. Итак, по поводу только что сообщенного вам вы можете что-нибудь сказать, или у вас имеются какие-либо вопросы?

Пустошь бесконечна...
Куда ни кинь взгляд - ничего живого. Только грязная желтизна, знойным маревом уходящая в раскаленное небо. И уже не ясно: небо ли это? Солнце? Или продолжение Пустоши? Слепящий желтый песок, редкие пучки чахлой травы. Облака? Или это ветер гонит пыль вдали...
Пустошь бесконечна...
Странная группа людей и огромный пес плывут сквозь бесконечность, нарушая ее покой. Точки в колеблющемся воздухе, на петляющей нитке дороги. Как бусинки одеты они на нить-дорогу, нить-судьбу, скользят по ней, и ни кто не знает, что ждет их там, за изгибом. И нет силы, способной изменить что-то в этом движении. Не разорвать нить, не изменить заданного движения. В бесконечность, сквозь бесконечность... к концу.

Я стояла не в силах понять, что произошло. Глаза застилала пелена отчаяния. От каждого слова этой девочки я вздрагивала, как от удара плетью по лицу. Дочь… Мой ребенок. Слезы, которые лишь недавно, казалось бы, прекратились, теперь начали свой поток по-новому. Чувство бесконечной вины поселилось внутри, холодя.

Зачем мне жить? Я причинила столько боли. Что же я за существо такое, если могу причинять самым близким людям только боль? Она права, я не достойна встретиться с Эриком. Я не достойна получить прощение. Я не достойна жить дальше.

Упав на колени, я покорно склонила голову. Больше не было сил сопротивляться тому водопаду ярости, что обрушивал на меня этот ребенок. Спрятав лицо в ладони, я всхлипнула.

«Помочь мне ты можешь только одним. Не умирай»

Резко открыв глаза, я отпрыгнула в сторону. На лице моем отражалась только мука.
- Ты права. Ты права, – тихо шептала я в лицо своей дочери. Дочери, внутри которой благодаря мне поселилась лишь ненависть. – Я заслуживаю смерти лишь от твоей руки. И твою ненависть я тоже заслужила. Она родилась, вместо тебя, лишив тебя возможности жить. Я убила тебя. Ведь так?
Протянув руки, я закрыла глаза и остановилась. Больше не время убегать. Больше нельзя убегать.
- И я умру. Несмотря на весь тот путь, что прошла. Я заслужила умереть. Но… решать тебе. Теперь. Один единственный раз и самый первый – решать тебе. Ты можешь сейчас разбить все то, что только лишь начало обрастать плотью. Ты можешь остаться в этой ненависти навсегда, которая будет пожирать тебя, лишая будущего. И ты будешь права. Но так же ты можешь осознать, насколько целительным бывает прощение. Когда раны, смертельные раны, нанесенные самым дорогим человеком, вдруг исцеляются. Решать тебе. Только тебе. Я больше не буду убегать. И если ты хочешь убить меня, значит, я это заслужила.

Открыв глаза, я посмотрела на это существо открыто и с искренней любовью.
- Я хотела бы показать тебе, как теплы и уютны материнские объятия. Я хотела бы научить тебя смеяться. Просто так. Я хотела бы, чтобы мы плакали вместе и делили все горечи пополам. Ты самое дорогое, что есть у меня, и что будет. Я не имею права прощения, но… но я хотела бы, чтобы ты избавилась от своей ненависти. Убей меня. Убей своей рукой.
Вновь закрыв глаза, я вздрогнула. Внутри поселился покой. Теперь я не боялась за себя, я хотела подарить прощение.
- Я прощаю тебя, – тихо шепнула я в осенний, ночной воздух.

Музей смотрел вслед путникам с горечью и осуждением. С горечью потому что знал - больше они сюда не вернутся, и могут пройки десятки лет прежде чем кто-либо еще заглянет в его стены. С осуждением, должно быть потому что жалел книги, оставленные возле окна. Возвращать их в шкафы не было времени, да и незачем - все равно разбиты защитные стекла, так какая разница где им теперь пылиться и умирать на полках, или на полу.
Жалел старый музей, помнящий звук шагов тысяч студентов об уходящих, или радовался их уходу, никто никогда не узнает. Величественное здание осталось навсегда в прошлом, в настоящем был только его пустой остов. И книги, тихо шелестящие страницами.
Снова детский сад с еще мокрыми от дождя качелями, подземный переход в котором какое-то животное нашло укрытие от дождя. Искатели услышали только торопливый топот ног, да заливистый лай Пса.
Серые кварталы, угрюмые дворы и подворотни. Тот самый подвал, где Роман спрятал электронику.
оттуда кратчайшим путем к шоссе на Город.
Назад. К черному дыму фабрик. К железобетонной крепости. К жалким латчугам. К нему. К Эдему.

Вы не можете просматривать этот пост!

- Идём, идём.... - Илья в задумчивости и нерешительности оглядывал землянку что-то прикидывая в уме. - нет, не идём, а остаёмся тут. Мне неохота мокнуть под дождём, да и ходьбы на сегодня вам хватит. Особенно тебе, Даша. А если честно и мне тоже. Давайте подумаем где ночевать: в, вызывающей у меня смутные подозрения, землянке или в непромокаемых палатках? Прошу господа - голосование началось.

Вот зачем? Зачем я это делаю? Ловить этого зверя, чуть без глаза не остался. Тащить. Дождь. Мокро. Куда? Может они ушли уже давно? Зачем? Любопытно? Да. И еще что-то. Не понятно.

Большая мокрая от дождя собака волоком тащила тушку двухголового теленка - брамина через площадь, к входу в серое здание, иногда останавливаясь, что бы отдышаться или поудобнее перехватить мокрую шкуру зубами.

Тащить. Они близко. Следы ведут в здание, но не обратно. Значит там. Не уходили. Буду ждать. Прогонят? У меня теперь много еды. Не прогонят. Двуногий с ружьем будет ворчать. Но не прогонит. Теперь знает - я полезный.

Поблекшая надпись "МУЗЕЙ" над колоннами, окружающими вход, осколки стекол, торчащие из проемов огромных окон, сколотая штукатурка, оголяющая кирпичную кладку стен. Это здание, как мертвый зверь, смотрело пустыми глазницами окон в серое вечернее небо, спрашивая, зачем? А небо молчало в ответ, впрочем, небо всегда молчит.

У входа в здание, перед лестницей, сидел пес. Перед псом лежала телячья туша. Кто бы глянул на морду пса, можно биться об заклад, сказал бы, что пес довольно лыбится.

Роман присмотрелся повнимательнее. Тварью поглощавшей их припасы оказалась здоровая бездомная псина и то что, она ела нормальную еду, а не Хлою поставило в сознании охотника небольшую галочку "Не убивать сию же секунду". Похоже собака безвредна и на вид мутации её не коснулись... НО! Как Хлоя могла позволить этой псине подойти так близко, как она могла забыть, что единственная ошибка здесь в Брошенном может стоить жизни не только тебе но и твоему товарищу, как она могла наплевать на маскировку и сидеть развлекаться с этой псиной когда в любой момент могли показаться Браки, преследователи или что похуже?!

Роман молча встал. Хлоя даже не пошевелилась, увлечённо продолжая гладить собаку. Охотник, двигаясь абсолютно бесшумно перетёк за спину девушки, и его тяжёлая ладонь медленно опустилась на хрупкое плечико, обращая внимание на себя. Вздрогнувшая от неожиданности Хлоя медленно обернулась, поднимая глаза на Романа...

Тяжёлый, холодный взгляд кажется пригвоздил её к земле, в карих глазах охотника читалось глубочайшее разочарование. Прошло несколько секунд которые наверно показались девушке часами, Роман развернувшись к Хлое спиной процедил -Собирайся, мы уходим-
скатал свой спальник, и пройдя мимо опешившей девушки наружу не оборачиваясь зашагал по дороге.

Когда прогремел выстрел, Тимур еле заметно дернулся и кинул напряженный взгляд на Бахчисарая. На мушке пистолета по прежнему маячил Максим.

- Похоже это заходит в тупик, - немного успокаиваясь произнес Рощин. - Хорошо. Бахчи, все что мне известно, это пара легенд. Якобы среди нас ходят машины. То есть они выглядят как люди, а внутри железо. Ни крови, ни пота. Не жрут ни черта, не спят. Что-то такое. Хрен знает что им надо, да и есть ли они на самом деле. В моем предыдущем походе встретился мне вот такой как он, - Тимур зло кивнул в сторону Максима, - как увидел сразу начал верещать: "Киборг, киборг!". А потом попал в переделку и отряд весь затянул. К бракам. И знаешь что самое веселое? Когда я его задницу спас и кинул вот его, родного, - Рощин указал взглядом на Глок, - дабы тот прикрывал. Знаешь что он сделал? В спину ударил. Теперь у меня три лишних дырки, одна в заднице, две в ноге. Я бы показал, но, пожалуй, вам придется поверить мне на слово.

- А по поводу тебя, "Вася", - вздохнув, бросил Тимур Максиму, - тебе я предлагаю еще один выход. Если у Бахчисарая есть нож, я порежу, - при этих словах Рощин слегка поморщился, - порежу себе руку, ну или ногу, что захочешь. Затем ты сделаешь то же самое. Отраву свою запихни себе в жопу, окей? Свои железки тоже можешь не предлагать, у меня к тебе доверия ноль.

- Ах да, и еще кое-что. Не дай Бог я увижу как ты, даже случайно направишь на кого-нибудь из нас оружие, даже разряженное... да хоть даже разобранное... Усек? - Тимур снова кинул напряженный взгляд на Бахчисарая и задал вопрос, который словно повис в воздухе, - Ну что Бахчи, есть у тебя что-нибудь в меру острое?

До вечера сидели, наслаждаясь стряпней Макса, рассказывая друг-другу байки о вылазках в Брошенный, шутя на счет браков и радуясь обильной добыче.
Стемнело незаметно, вроде только что было светло и вот уже ничего не видно за пустыми витринами, только отблески костра играют на осколках стекла. Так же как они, всего лишь отблески погибшей цивилизации на её осколках, мертвых, но все еще острых. Огонь на стекле.

Бахчисараю не спалось... Видимо его желудок не справился с шашлыками, зов природы требовал срочно отойти в сторонку. Когда мародер возвращался на встречу ему прошел все еще сонный Сергей, что-то бурча про растройство желудка и то почему не надо есть неизвестных тварей, да еще приготовленных наркоманами.
Бахчи уже собрался спать дальше, вроде Роман не будит, значит не его смена, но какое-то чувство неправильности заставило задержаться на этой стороне реальности.
Стоп. Роман. Где Роман, и где Хлоя?
Спи, Бахчи, просто отошли куда-то, спи, разбудят
Но самоуспокоение не помогло, поворочевшись не много он встал и пошел искать сладкую парочку. Почему? А почему он тогда пошел за Васей, ведь не пойди он в тот день, не нашли бы они старика, а Макс на утро решил бы что дед ему просто привиделся. Интуиция.
Романа и Хлои не было на улице, не было и на втором этаже, они не откликались на зов. Бахчи вернулся было к костру, думая разбудить напарника, чтобы хоть кто-то нес стражу, пока эти двое пропадают непонятно где...
И замер.
Как он раньше не заметил?
Как ОН раньше не заметил!?
Он ведь мародер! Такие вещи должны бросаться ему в глаза сразу!
Не хватало части добычи, ровно третьей части. Доли Хлои и доли Романа. Они ушли, и забрали свою часть. Как и обещали все по-ровну. Благородные блин!

- Дашка!!! - Саша широко открыл глаза и резко встал, врезавшись лбом в лоб девушки и сразу же опрокинувшись обратно. Кажется, в глазах мелькнула искорка, - ой... я, я не хотел!
Поднявшись на локтях, Саша привлёк себе девушку и пару раз поцеловал в макушку и лобик, а потом крепко-крепко обнял. После, глядя ей в глаза и всё ещё виновато улыбаясь выслушивал её сбивчатые объяснения по поводу сна, ворон и прочего. Потом гладил её длинные мягкие волосы, а потом во второй раз опрокинулся на спину, с силой прижимая Дашу к себе, будто она куда испариться могла. Тотчас перехватив инициативу, перекатился набок, оказываясь сверху и разметав ворох одеял и спальных мешков.
- А вообще... Илья тоже вариант, - смеясь произнёс и вновь поцеловал, на на сей целовал дольше. Вызывающе долго прижимал губы к её губам, нежно касаясь правой рукой её талии, а левой зарывшись в копну волос, - кто-кто-кто...
Передразнив вновь полез целоваться и наверняка бы продолжал более настойчиво, как...
С лёгким чувством досады и злости (совершенно не подумав о том, что Даша могла кричать взаправду) Алексардр опустил голову на грудь Даши и сокрушённо выдохнул, перекатываясь набок. СОбрался вставить какое-то иронично-шутливое замечание, но враз передумал, обратив внимание на неестественную серьёзность парня. В разговор не встревал да и после слова не сказал, заложив руки за голову и уставившись в потолок.

Оставшись, наконец, в одиночестве и не заметив никаких признаков опасности, Бахчисарай расслабился и начал прогулку по комплексу. Первым делом он занялся магазинами. Помимо собственно электроники (которую, по его прикидкам, на первых пяти этажах искать было бесполезно), Бахчисарай хотел разжиться здесь новыми очками и банданой, а также - чем черт не шутит? - патронами для своего оружия. В таких супермаркетах никогда не знаешь, что можно найти. Пусть даже ты и не первый, кто ищет. Попутно Бахчисарай присматривал себе место для тайника, куда в итоге свалит весь собранный хабар - наверняка ведь Хлоя и остальные попрутся искать клад по второй карте. И он, конечно, попрется за ними - все равно пропадать.
Прошагав приличное число лестничных пролетов по темной лестничной шахте, Бахчисарай осторожно вышел на свет на одном из верхних этажей здания. Помещения тут были огромные, почти во весь этаж - большинство ненесущих стен рассыпались от времени. Полы же, как ни странно, сохранились очень хорошо. Шагая между развалившимися столами, Бахчисарай, улыбаясь, представлял, как туда-сюда носятся люди. Как они, лениво нежась, дожидаются конца рабочего дня, после чего возвращаются домой к любимой семье. Почти как в Эдеме. Пыль лежала на всех вещах толстым слоем, свидетельствуя о том, что здесь давно не ступала нога мародера.
То и дело любуясь стальными скалами мусорного города, Бахчисарай закидывал в рюкзак всю дорогую (в новом мире) электронику - экраны от мониторов, печатные платы, электронные замки и камеры. Пластиковые корпуса ломал и выкидывал. Менее ценные вещи вроде вентиляторов, клавиатур или настенных динамиков, он не трогал. О проводке - даже не вспоминал. Похоже, до него здесь уже побывала пара сборщиков, но то ли они были так же ленивы, как Бахчисарай, то ли собирались вернуться за новой порцией мусора - добра на верхних этажах было навалом. Набрав полный рюкзак, Бахчисарай прекратил сбор вещей - в конце концов, он на отдыхе - и продолжил просто гулять по комплексу.
Нашел пластмассовый бумеранг - похоже, здесь работал какой-то разгильдяй. Выкинул в окно. Желто-зеленая кривая палка описала полукруг и залетела в окно соседнего здания пятью этажами ниже.
В другом месте нашел почти нетронутую временем маленькую библиотеку классики начала двадцать первого века. Жаль, что ничего отсюда нельзя унести - если бы Бахчисарай попытался просто прикоснуться к корешку какой-либо книги, тот бы разлетелся в мельчайшую пыль. Постоял, почитал названия.
Пообедал Бахчисарай на самом верхнем этаже здания, сидя на рюкзаке в метре от пропасти. Ему открылся красивейший вид города и его окрестностей, где между зданиями то и дело перебегали какие-то маленькие фигурки. На почти чистом небе висел желтовато-оранжевый диск солнца.
Внизу, выгрузив весь бесполезный в походе инвентарь в свой тайник и надежно его замаскировав, Бахчисарай вышел на улицу. Должно быть, несколько часов прошло с того момента, как он вошел в здание.

Закатные тени вцепились в двор длинными тонкими когтями. Остатки дневного света еще некоторой время пытались сопротивляться, зацепившись в самых неожиданных местах, но вскоре сдались и они. Последний раз сверкнув, посерела рогатая антенна на крыше дома напротив.
От антенны должен идти кабель, а на кабеле иногда бывает небольшая электронная коробочка усилителя, не говоря уже о том, что так далеко от окраин мог сохраниться и телевизор.
Привычно отметил про себя Тимур

Он еще раз омотрел Романа, вроде по-лучше, все-таки парню чертовски повезло. Дежурить решили по-двое. Сергей — Максим и Тимур — Бахчисарай. От освобожденными от караула по общему согласию считались Роман и Хлоя.

Усталость навалилась внезапно, будто медведь из засады, подмяла под себя, сломила волю подавила инстинкт самосохранения. Ворочался в темноте Роман — снова открылось кровотечение, надо поменять повязку, а сил нет. Застонал сквозь зубы Сергей, будто опять, как днем, тот же неведомый враг сдавил в голову невидимыми лапами. Не прошло и пяти минут как Бахчисарай спал, Рощин остался один....

-Вряд ли били по нам, - ответил всем Бахчисарай, уворачиваясь от падающей мебели, - И вряд ли мы переживем прямой удар. Это, кстати, и Романа касается. Если еще касается. Надо или прятаться, или уматывать.
Подняв винтовку, он подбежал к дверному проему и выглянул на улицу. Вроде бы пока все чисто.
-Давайте, взбирайтесь скорей.

Кто бы знал какой камень свалился с души Кирхема в этот момент. Нет, не так. Описание этого момента можно было бы начать следующимх образом: "Гардон был реалистом и наверное впервые в жизни... нет, впервые за карьеру военного..." Чушь и бред. Никак это не начинается. Это просто случилось и всё! Самый волнующий, самый лучший, самый-самый момент в его жизни...
Это лучше секса, лучше банки пива перед телеком, где показывают любимых "Даллас Маверикс", лучше песен "Quenn" и "Turtles" лучше чем увидеть солнце после грозы и молнии... Этот список можно продолжать и перебирать, но всё равно нет ничего лучше осознания этого момента. Прочувствовать и пережить то, что сейчас пережил Гардон дано не многим. И уж точно не каждому дано прочувствовать сердце, которое бьётся для тебя. Пусть это только жизненный момент (и как хотелось бы, чтобы это продолжилось и продолжалось), лучшие десять секунд секунд в жизни, но они остаются в памяти и в сердце навсегда.
Кстати, о сердце. Оно, родимое, буквально захлебнулось теми чувствами, что накатили как цунами. Не сейчас уж точно - возможно позже - Гардон обязательно попробует разобраться в них.

Сейчас же у него были эти десять секунд долгого поцелуя, учащённого пульса и сердцебиения и горящих глаз. Гардон со всей страстью впивался в губы Софьи. Время от времени покусывал верхнюю, прижимая девушку к себе настолько сильно, насколько мог позволить себе, чтобы не причинить ей боль. Иногда прикрывал глаза, но тотчас снова открывал, будто бы испугавшись, что она возьмёт да исчезнет. Или растает. Или уплывёт из его рук каких-то иным способом.
Наконец, тяжело дыша, он скользнул губами по щеке, поцеловал шейку и крепко обнял Софью. Десять секунд перерыва и снова крепкий поцелуй. Без слов. Кому они сейчас нужны?

- Я знаю, Виктор, спасибо, - Кира мягко высвободилась из кольца рук и бросив лукавый взгляд из под ресниц, повернулась к Ратусу, умильно умывавшему мордочку, - Ну, что, налопалось, создание? Тогда до завтра, - и проведя ладонью по предплечью капитана, вышла в коридор. Спать совершенно расхотелось и девушка просто шла по коридорам.

- Я могу точно сказать, чем займёшься ты. Для двоих здесь тесновато. Мне нужно пятнадцать минут и я присоединюсь к вам с Саймоном, - Гардон указал пальцем в ту сторону, где находился импровизированный выход. ("И мне так будет спокойнее, намного спокойнее. Десять минут назад я понял, что не хочу, чтобы подвергалась какому-либо риску, потому что..."). Ненужные мысли. Гардон встряхнул головой. прогоняя их, - и это не просьба, Софи. Оставь мне все световые палки.

Наступил вечер, весь экипаж собрался за ужином, царила напряженная атмосфера.
"Чтож, кажется пора начинать разборки" подумал Вейсманн и нарушил затянувшееся молчание:
- Итак, великие покорители неизвестных планет, предлагаю устроить маленький разбор полетов, иначе, судя по всему, открытого конфликта не избежать - Виктор сделал небольшую паузу и продолжил - Я понимаю, что многих, а похоже, что всех кроме меня, раздражает наш коллега Симеон, подтверждением чему, стал сегодняшний монолог Гардона, по этому просьба, не приказ, а именно просьба, постарайтесь относиться к Дендрису снисходительнее, он очень ответственный и исполнительный сотрудник, и я рад, что он с нами, к тому же мы последние остатки человечества, и у нас есть более важные дела, нежели критиковать друг друга, например озаботиться построикой нового человечества, на Новой Земле. Что же до тебя Гардон, завтра перед отправкой, пройди полный медицинский анализ у Софии, я подозреваю у тебя развивающийся синдром нервно-психологической дисфункции, так что лучше провериться и если все так как я думаю, заняться твоим лечением, и пожалуйста, Гардон, не срывайся на Софию, девушка импульсивна, энергична и очень эмоциональна, этого не исправить, не стоит делать ей замечания и читать нотации по каждому поводу, лучше просто давайте ей советы, или хотя бы спрашивай, какими мотивами она руководствуется, при том или ином действии, если это так уж раздражает, я понимаю, что тебе как высококлассному специалисту кажется, что все должно выполняться обдуманно и согласно принятому расписанию, но все же, пойми, иногда бывают ситуации, в которых лучше положиться на интуицию. Теперь ты, София, ты замечательный медик и биолог и я более чем уверен в твоей компетентности, но все же, если у тебя имеются какие-то вопросы, пожелания, предложения, просьбы, высказывай их сразу и не стесняясь, я понимаю, что для тебя здесь все невероятно интересно, а руки так и чешутся что-то исследовать, постарайся все же контролировать себя, и направлять твою вне всякого сомнения, огромную и полезную энергию в нужное русло - капитан прервался, отпил кофе из своей чашки, и продолжил - Так, теперь Симеон, как я уже говорил, я очень рад, что ты с нами Дендрис, ты очень полезный, квалифицированный специалист, однако, тебе не нужно спрашивать мое разрешение на все действия, иногда ты можешь действовать и самостоятельно, и если тебя попросят о чем-нибудь Кира, Гардон или София, не стоит спрашивать с них моего письменного разрешения на отдание приказов, так как просьба, и приказ, понятия совершенно различные, надеюсь ты понимаешь это, и еще, будь более... открытым что-ли, а то от тебя слово услышать - редкость великая, общайся, выдвигай свои предложения, высказывай свое мнение, и глядишь, даже Гардон перестанет критиковать тебя. Кира, пара слов о тебе, даже не знаю, как можно тебя раскритиковать, за прошедшее время, ты показала себя как хороший сотрудник, исполнительный, надежный, не вступаешь в конфликты, предпочитая обходить их стороной, имеешь здоровый интерес к своей работе, это все замечательно, продолжай в том же духе. Ну и наконец я, ваш капитан, даже не знаю, что именно вы обо мне думаете, но, если я кого-то, каким-либо образом, задел, оскорбил, обидел, проявил неуважение, или мои действия показались неразумными, то мне очень жаль, и я прошу прощения.

- Я тоже самое думаю, растущий металл и крысы поедающие отвертки, располагают думать, что здесь еще и не такое возможно, Кира Булычева читал, хороший писатель - произнес Виктор, потом немного подумав ответил на вопрос - Я думаю, что надо собрать всех и основательно побеседовать, иначе у нас тут гражданская война начнется. Гардон настроен против Симеона, Симеон на это никак не реагирует, что еще больше сердит Киркхэма, который начинает переносить агрессию на Софию, которая в свою очередь так же мало реагирует на раздражитель, получается замкнутый круг, такими темпами Гардон скоро начнет кидаться на тебя и на меня. По поводу всей этой троицы, Гардона, Софии и Дендриса, могу сказать следующее: Симеон хороший и старательный парень, наверное даже слишком старательный, и в то же время Дендрис несколько замкнут и закрыт, боится что-либо сделать неправильно, и потому всегда ждет указаний, нужно просто отнестись к нему с пониманием, а не критиковать так, как это делает Гардон. Насчет последнего, я конечно могу ошибаться, но кажется у Киркхэма проявляются симптомы синдрома дисфункции нервно-психологической системы, говоря проще он становится слишком нервным, напряженным, агрессивным и раздражительным в следствие сильного эмоционального потрясения, могло быть вызвано известием о гибели остальной части человечества, или каких-либо душевных переживаний, если сейчас запустить это дело на самотек, то все может закончиться параноей и шизофренией, хотя я могу и ошибаться все же стоит проверить. София энергична и жизнерадостна, временами несдержанна, но сложно судить ее за это, здесь для нее уйма всего интересного и она просто не может усидеть на месте, надо быть помягче с ней, и давать пространство для работы, достаточное чтобы ее энегрия была направлена в нужное русло. Вот, что я думаю, наверное сегодня вечером, за ужином все это вместе и обсудим, надо решать как быть, иначе все передерутся, а этого допустить нельзя ни в коем случае.
Договорив, Виктор посмотрел на Киру и улыбнулся:
- Наверное тебе тоже кажется, что эксперты, проводившие набор в команду, что-то напутали с психологической совместимостью, или просто чего-то не учли?

- Суётесь в пекло и меня с собой тащите. Я уже высказал солдафону всё, что о нём думаю. Капитан на очереди, - Гардон бросил мимолётный, оттрывистый взгляд на Софью через плечо, с каменным лицом выслушав её речь, затем деловито направился собирать мячи. Вернулся на исходную, положив три мяча у ног. Взял один из них и приготовился бросать.

- А ты считаешь стоит закрыть глаза на эту штуку? Просто оставить все как есть и дальше следовать плану? Хотя какое там "дальше" - по плану мы еще ни разу бы и на планету не ступили...

- Я считаю, что нельзя быть такими беспечными. Штуку, видити ли, нашли! Ну естественно нужно лезть туда без оглядки! - злость клокотала в Гардоне. Чайник закипел и вот-вот взорвётся. Бросок мяча. Снова мимо, - fuck!

- Да уж. Вообще-то ты прав. - Я чуть обошла мучжину и присела на подставку тренажера, зажав ладони между колен. - Я так уж точно черезчур беспечна. Но ведь мы предпримем все меры предосторожности! - резко распахнутые глаза, тело подалось вперед. - И не будем лезть внутрь. Просто установим камеру и - назад...

- Просто ничего не бывает и не будет. Только не здесь! God damn! - ещё один мяч не залетел в кольцо. Пнув оставшийся ногой, мужчина сжал руки в кулаки и прошёлся по комнате. Задержал взгляд на велотренажёре, раздумывая над вопросом пнуть его от души или нет. Решил, что не стоит. И с чего это он, и вправду, так разошёлся? "Саймон" - решение пришло мгновенно. Если вначале его раздражал, то теперь просто начала бесить эта тупоумная игрушка. Гр... Гардон задышал ровнее, заставляя себя успокоиться. И хотя голос его слегка подрагивал, он довольно спокойно спросил, не поворачиваясь к девушке, - это всё зачем ты пришла? Сказать, что мы будем очень осторожны?

Ох, Софи-Софи, ну какой черт дернул тебя сюда приходить? Да еще прямо сейчас? Если так уж язык чесался - стоило подождать пока он остынет... Так нет же, доводы разума нам уже не важны, видите-ли. Мы теперь слушаемся эмоциональных порывов. С каких это пор? Язвительно отчитывая саму себя, я отчаянно подбирала нужные слова. - Наверное. Я не хотела чтобы сегодняшний день закончился на такой ноте. Незнаю как объяснить... почему-то казалось, что мы поймем друг друга. - Ну да, теперь не хватало еще обидеться на его холодность. Ты сама затеяла это, дорогуша... - Скорее даже я хотела извиниться. Хотела спросить - что ты думаешь? И еще... - на секунду я даже затаила дыхание, словно перед прыжком в ледяную воду, - насчет Симеона... У него действительно своеобразный взгляд на жизнь, но раз его выбрали - значит они считали, что и такой человек нужен нашей команде. Понимаешь? А у него и так по тестам не самые позитивные показатели... - Ох, что-то сейчас будет, чувствую....

- У него есть взгляд!? Это у этого-то робота есть взгляд!? Ах да-а, у него есть взгляд. Сейчас взгляд Виктора Вейсмана, до криосна взгляд Барака Обамы, до Обамы какого-то грёбаного Криса Куперсона или Билли Бойда, командира какого-то грёбаного взвода! Или, ах да, какого-то не менее грёбаного Билла Гейтса! Или дяди Боба, дворника из моего детсткого... - Гардон резко оборвал себя. Первый вопрос, который возник у него в голове - какого чёрта я обсуждаю эту ерунду с Софьей. Второй - какого чёрта меня занесо аж в "счастливое" детство. И третий, он же самый-самый первый, какого чёрта она всё таки сюда пришла.
Подумав секунду, Гардон-таки пнул тренажёр. Психологические показатели - это конечно очень важно. Но все мы люди. Человеки.
Гардон медленно, очень медленно повернулся и смерил Софью теперь уже пылающим взглядом. Крепко сжал зубы - ажно на скулах заходили желваки.
- Об осторожноcти поговорили. Саймона обсудили. Что-то ещё?

Черт-черт-черт! Дура! Идиотка! Хотела как лучше - получилось как всегда.
Я порывисто встала. Замерла под яростью взгляда. Медленно подняла глаза - широко распахнутые, отчаянные, почти напуганные...
- Нет. Ничего. Не стоило мне приходить. Еще раз извини. - И, едва сдерживая готовый сорваться голос, направилась к двери. Мимо него. - До завтра.

Гардон проводил Софью долгим взглядом и ещё с минуту пялился на дверь после того как она ушла.
- God damn! - Киркхэм прошёлся по залу и пнул ещё пару мячей, попавшихся под ночи. Затем, чуть поостыв, собрал мячи и забросил их в сумку. Задвинул баскетобльную площадку обратно в стену и несильно стукнул кулаком по оной же. Одел майку, подхватил куртку и вышел из тренажёрки

Вы не можете просматривать этот пост!

- Мальчики не дураки! Да и вообще уже не мальчики, - отрезал отрезал Гардон, а про себя, подумав, добавил "надеюсь", - но если какая-то невидимая хреновина разгуливает по кораблю, но меры нужно принять не только креативные, но и защитные.

Гардон вновь стал наматывать круги по комнате перед закрытой дверью, время от времени поглядывая на девушек и останавливаясь возле плиты-кнопки.

Вы не можете просматривать этот пост!

- Софья - обратился Симеон к источнику беспокойства - будь так любезна не мешай мне проводить регламентные работы. Твоё мельтешение меня отвлекает.

- Хлебом не корми, дай только пробы взять... *смешок*Тест Люшера? О'кей сэр, - Гардон чуть пожал плечами и уселся за стол. Значит, жёлтый-синий... Во второй раз через минуту? А что должно измениться? *Гардон честно оторвал взгляд от цветных карточек на минуту или около того. Поглазел на Софью, затем в потолок, атем снова на Софью и вернулся к тесту* Жёлтый-синий...
Ну да, ну да... узы любви проехали, в одобрении не нуждаюсь, ля-ля-ля. Оп! Проявляет инициативу в преодолении преград и трудностей. Сойдёт-нормально. Хочет занять положение, чтобы управлять ходом событий? М. Умный мужик этот Люшер. *после секундной паузы* Был. Способен получать удовлетворение от сексуальной активности. *Гардон сделал паузу и круглыми глазами посмотрел на Софью, но ничего не сказал* Вторая выборка: хочет почувствовать себя вовлечённым и способен получать удовлетворение. Э... Мне уже не 17, если что. Стресс вызван непонятными ограничениями. Нет, мистер Люшер, вот этот пункт убираем. Ситуация не та... В общем, всё, да.. Разобрались.
Ещё могу нацедить пару кубиков крови,коснуться пальцем носа с закрытыми глазами и попрыгать на одной ноге.