Голосование пользователя

Важное о внешности персонажа

Поскольку все ваши персонажи без исключения - женского пола, а это располагает к нездоровому и, главное, нереалистичному фансервису, мы вводим специально для склонных к излишней сексуализации героинь товарищей специальный хоумрул:

В полевых условиях неподходящая к ним одежда дает существенные игромеханические дебаффы.

Конкретный пример - решили вы, допустим, создать чародейку (в данном модуле неразрешенный класс, но очень уж наглядный пример). Чародейки на картинках из пинтереста почему-то всегда одеты довольно странно для профессиональных авантюристок, лазающих по всяким неприветливым местам. Вот так, к примеру:



Что это означает в нашей ситуации? При входе в лес вас, скорее всего, так жестоко покусают комары, что вы будете неспособны держать концентрацию на заклинании, автоматически проваливая ее на каждом ходу.

А вот, например, еще более наглядный пример - амазонка в бронелифчике:



Нет, вы можете, разумеется, записать в инвентарь чешуйчатый доспех, а также поставить похожую картинку на аватарку. Однако в бою на каждом ходу одно обычное попадание будет превращаться в критическое, а один промах по вам будет превращаться в попадание - по очевидным причинам.

Правило это вводится потому, что я не собираюсь формально запрещать фансервис, однако очевидные последствия, быть может, заставят кого-то задуматься - вы-то сами как идете в поход в лес, например? Так, может, не нужно издеваться над своими персонажами, заставляя их топать по чаще в бронесапожках на двенадцатисантиметровой шпильке и в chaimail bikini?

Зал для брифингов фрегата класса Фаершторм “Отпущение Грехов”. Присутствуют полковник Андерам Химмельгейн и 2-ой взвод 1-ой роты.

Корабль вольного торговца перевозивший 501-ый полк к планете Мордрем-4 приятно удивил элизианцев неожиданно высоким комфортом. Похоже декадентный прожигатель жизни любил подрабатывать перевозкой пассажиров, а потому, вместо того чтобы закинуть живой груз в трюм — как это обычно бывало — солдат поселили чуть ли не в отдельные комнаты. Само по себе это не удивляло десантников — из-за своей специфики они редко когда ютились в насквозь промокших траншеях на передовой, но вот лететь в космосе с комфортом им ещё не доводилось. Удивительно чистый и свежий воздух без запаха ржавчины и машинного масла вместе с простым, но сытным и вкусным пайком, тоже были восприняты ими на ура.

Несмотря на это, настроения среди гвардейцев ходили тревожные и пессимистичные — события последних месяцев были до фрага необычными, даже по меркам элизианцев. Сначала им завезли целую гору специализированного оружия и высокотехнологичного снаряжения от количества которого хватались за сердце даже самые опытные интенданты: хоть Элизианскую Воздушную Гвардию и снабжали хорошо, лучше тех же кадианцев, которые считались эталоном Астра Милитарум в глазах Департаменто Муниторум, но такой фонтан изобилия редкого снаряжения был необычен даже для них. Затем были таинственные процедуры аугментации, о которой гвардейцам не было известно ровным счётом ничего, кроме того что это поможет им в будущих сражениях. Среди бойцов даже начали ходить нелепые байки о том, что шестерёнки попросту решили вживить в мозги гвардейцам когитатор который улучшит их точность стрельбы, скорость принятия решений и стойкость под огнём. Аргументом же послужило вживление солдатам в основание шеи импланта напоминающего разъём для инфо-кристалла — дескать через него слуги Омниссии будут загружать прямо в мозги гвардейцам нужные программы, как своим скитариям. К счастью эти россказни удалось пресечь достаточно быстро, но витающая вокруг всей этой процедуры завеса секретности серьёзно беспокоила элизианцев, причём как рядовых солдат, так и офицеров. Зато в чём все гвардейцы были уверены точно, так это в том, что их пошлют в самую глубокую задницу в галактике, которую командование только сможет отыскать — ничем иным объяснить такую щедрость было попросту невозможно.

Брифинг тоже оказался под стать недавним событиям — гвардейцы 2-го взвода не знали как он проходил у остальных, но им инструктаж перед заданием проводил сам полковник Андерам Химмельгейн.

- Итак, джентльмены, – в голосе полковника прозвучали привычные металлические нотки.

Несмотря на свой довольно молодой по меркам гвардии возраст, Химмельгейн обладал количеством аугментаций достаточным, чтобы посоперничать с некоторыми магосами Адептус Механикус — печальное последствие необходимости командовать с передовой. Руки, ноги, немалая часть внутренних органов и даже его голосовые связки были заменены на благословенный металл.

В полку ходила байка, что однажды на него выпрыгнул из засады ликтор, а Химмельгейн разорвал его на части голыми руками.

- Нашей первоочередной задачей на этой планете является разведка. На Мордрем-4 располагается важный исследовательский комплекс Адептус Механикус и какое-то время назад он перестал выходить на связь, – гвардейцам было немного непривычно слышать полковника без постоянного тяжелого шипения его искусственных лёгких, но похоже часть щедрот просыпавшихся на полк не минула и его.

- Если переданная мне информация верна, в этом комплексе шестерёнки изучали различные био-формы тиранидов. Я думаю можно догадаться к чему это привело, – полковник отпустил невесёлый смешок. – Но командованию нужна конкретика — лорд-коммандер Эбонгрейв очень хочет знать что именно произошло в этом комплексе, а потому мы не имеем права его подвести.

- В связи с этим, как я уже упоминал, операция предстоит сугубо разведывательная. Я не собираюсь рисковать полком, высаживая его вслепую на планету где может быть один Император знает сколько тиранидов, – добавил он, не став говорить очевидное, что в случае если на Мордреме всё полетит в Око Ужаса, то гибель одного взвода это куда лучше чем потеря доброй половины полка в боях с органическими ужасами.

- Теперь по самой операции, – полковник нажал на руну активации на
панели подлокотника своего кресла, активируя голограф встроенный в стол.

Несколько мгновений спустя над столом высветилась объёмная карта местности, удивительно чёткая и резкая — похоже торговец не скупился на услуги шестерёнок. От Андерама не потребовалось даже бить по столешнице кулаком.

- Исследовательский комплекс состоит из трёх корпусов находящихся достаточно далеко друг от друга. В таких обстоятельства в суб-орбитальном десантировании я не вижу необходимости — Валькирии смогут вас доставить сразу на заготовленные посадочные площадки. Коды доступа у нас есть, так что сюрпризов быть не должно, – пояснил полковник, поочерёдно указывая пальцем сначала на корпуса, а потом на места высадки.

- Для того чтобы исследовать весь комплекс сразу, я считаю нужным отправить по отделению в каждый из корпусов, а не обыскивать их по очереди. Чем дольше мы задержимся на Мордреме, тем больше шансов что что-то пойдёт не так, – он также не стал пояснять, что при таком подходе есть шанс что хотя бы одно из отделений сумеет выжить и доставить нужную информацию.

Убедившись что гвардейцы как следует ознакомились с картой зоны предстоящей операции, полковник выключил голопроектор.

- Что же до планов непосредственно комплекса, то к сожалению шестерёнки не сочли нужным нам их предоставить, так что на месте вам придётся полагаться на данные результатов орбитального сканирования, и на карты которые вам удасться отыскать внутри корпусов, – с лёгким сожалением в голосе бросил полковник. Новая аугментика действительно была хороша — раньше металлические нотки вокабулятора полностью скрадывали его эмоции и интонацию.

- Впрочем, я могу обрадовать вас тем, что авиаподдержка будет в полном объёме. Я уже переговорил с капитаном Морригеном и к нашему счастью он согласился вывести фрегат на низкую орбиту, так что Валькирии, Грифы, Тандерболты и Мстители будут находиться в воздухе на всё время операции. Не стесняйтесь вызывать летунов если жуки слишком уж сильно будут хотеть вас схарчить. В крайнем случае вы также можете запросить орбитальную бомбардировку — капитан Морриген отнёсся с определённым… энтузиазмом к перспективе опробовать главный калибр на тиранидах, – и это были действительно хорошие новости.

Обычно авиаподдержки приходилось дожидаться некоторое время и от запроса по воксу до непосредственно авиаудара проходило от десяти минут до получаса — в случае с тиранидами такая задержка была до преступного долгой. Конечно в закрытых помещениях от авиации толку не будет, но если гвардейцев прижмут в джунглях или на открытой местности, своевременный авиаудар может прийтись как нельзя кстати. Да и возможность орбитального обстрела из корабельных орудий по первому требованию тоже со счета списывать не стоило — один выстрел из лэнс-орудия оставлял выжженное пятно с километр в диаметре, где не могли выжить даже самые живучие био-формы улья.

- Так. На этом всё. Ганс, Эмиль, Аренд, Хартмут, Зильбер и Магрих — вас я попрошу остаться. Остальные — свободны, – приказал Химмельгейн.

Зал для брифингов фрегата класса Фаершторм “Отпущение Грехов”. Присутствуют полковник Андерам Химмельгейн, комиссар Ганс Ланда, лейтенант Эмиль Хауэр и сержанты 2-го взвода 1-ой роты.

Дождавшись пока гвардейцы выйдут, полковник вышел из-за стола и подойдя к небольшому холодильнику достал оттуда вычурную бутылку амасека и бокал.

- А вот теперь я могу сообщить по-настоящему дерьмовые новости, – произнес Химмельгейн, сев обратно на кресло. – Командование в своей бесконечной мудрости решило навязать нам одного из приписанных к штабу псайкеров. По их мнению это позволит нам более надёжно определять присутствие психоактивных био-форм тиранидов. К сожалению аргументы что десантирование и псайкеры сочетаются так же хорошо как бормотуха с Вольга и Кваддийское вино не возымели должного эффекта. Именно поэтому я счёл нужным усилить разведвзвод комиссаром Ландой, который с радостью согласился, – добавил он кивнув комиссару.

Налив полный бокал амасека, полковник продолжил.

- Думаю вы это поняли и без меня, но я всё же произнесу вслух: у меня очень дурное предчувствие — слишком уж несёт от этого дела. Сначала посыпавшееся на нас как из рога изобилия снаряжение высокой редкости и ценности, затем малопонятные аугментации, а теперь нам ещё и псайкера в нагрузку выдали, – покачал он головой, отхлебнув амасека из бокала.

- Поэтому я не просто настоятельно советую — я приказываю вам всем быть чрезвычайно осторожными и смотреть в оба, – продолжил Андерам, покачивая сосуд в руках, внимательно разглядывая янтарную жидкость через тонкое стекло. – Я не знаю кто наш таинственный благодетель, но помяните мои слова, до добра это нас не доведёт, – тяжело вздохнув, полковник залпом допил амасек и поставил бокал на стол, после чего нажал на какую-то руну на панели подлокотника его кресла.

От офицеров не ускользнуло, что на запотевшей стенке хрустального сосуда остался след в виде трижды перечёркнутой буквы “I”.

- Ах да, ну и самое главное, – Химмельгейн опустил тяжелый взгляд на Ганса. – Комиссар, если во взводе найдётся умник который захочет сделать свежую зарубку на приклад в виде инсигнии схоластики псайканы — пристрелите его, затем зачитайте обвинение и пристрелите ещё раз… или скормите тиранидам. Без исключений. Никаких поползновений в её сторону, вне зависимости от обстоятельств — надеюсь вы меня поняли, – на этих словах полковника в двери постучались.

- Войдите, – слегка повысив голос, приказал Андерам.

Дверь распахнулась, открывая офицерам вид на молодую стройную девушку в обтягивающем бронекомбинезоне. Гвардейцы сразу отметили, что снаряжение было новым и идеально подогнанным под её фигуру — ещё одна странность в копилочку к многочисленным мелочам и совпадениям, произошедшим с их полком за удивительно короткий срок. Обычно штабные в атаку не ходят, да и идиотов отправлять их в атаку с рядовыми тоже нет, а потому откуда ей досталось такое снаряжение было непонятно.

Впрочем, были у такой странности и положительные моменты — комбинезон с расстёгнутыми пуговицами на груди выгодно подчёркивал удивительно неплохую фигурку псайкерши. Редкость для их породы, особенно для тех кто служит в рядах доблестной Астра Милитарум — для них гвардейское прозвище “страшила” обычно было более чем оправданным.

Симпатичное и удивительно симметричное лицо, длинные светлые волосы, приятные глазу округлости и абсолютное отсутствие какой-либо аугметики, опять же, типичной для гвардейских псайкеров — приданная 501-му полку “страшила” прямо радовала глаз.

- Прошу любить и жаловать — Морна Амбер, приданный нашему полку псайкер, – представил её полковник. – Надеюсь вы не собираетесь устроить нам взрывное шоу в ближайшее время? – грубо поинтересовался Химмельгейн.

Морна в ответ округлила глаза и удивлённо посмотрела на полковника.

- Сэр, я прошла уже тридцать боевых операций из которых десять включали в себя десантирование с помощью гравишютов и моя голова всё ещё при мне, – ответила она отсалютовав. Офицеры не могли не отметить удивительно насыщенную карьеру у штабного-то псайкера.

Воинское приветствие, впрочем, она исполнило непривычное: не ладонью к виску, как принято у элизианцев, а двумя пальцами к брови. С кем бы она ни высаживалась — это явно были не хараконцы, мирийцы или концилианцы, с которыми бойцы 501-го иногда пересекались. Бойцы полков с этих миров салютовали точно так же как и сами элизианцы.

- Это меня конечно радует, – поморщился полковник. – Но пока вы не побываете в деле, прошу простить мне лёгкий скепсис. Также я считаю, что во избежание... недопонимания, гвардейцам будет полезно знать про ваши способности, – добавил он.

- Сэр, я являюсь псайкером-телепатом и немного предсказателем. Боюсь что метать огненные шары из рук и создавать психокинетические клинки я не способна, – виновато улыбнулась Морна. – Но я более чем хорошо умею улавливать присутствие тиранидов и защищать от давящего на разум воздействия Разума Улья, – добавила псайкера.

- То есть вы ходячий ауспекс, – кивнул Химмельгейн. – Радует что командование не выдало нам какой-нибудь балласт. Лейтенант Хауэр, – полковник повернулся к старшему офицеру. – Определите сами какому отделению будет лучше всего придать нашего псайкера. Операция начнётся через три часа, к этому времени взводу быть в полной готовности у второго ангара.

- Есть, – отозвался Эмиль, отсалютовав.

- Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда все свободны, – подвёл итог полковник.

Келья часовни. Присутствует капеллан Корнелий Квинкций.

Пока гвардейцы проходили брифинг и выслушивали резкие приказы Химмельгейна, в келье полкового капеллана царила тишина, нарушаемая лишь шуршанием пергамента.

Как бы Корнелию ни хотелось обратного, но похоже возраст понемногу начинал брать своё — с момента процедуры аугментации, которую он прошёл наряду со всеми остальными гвардейцами и вплоть до нынешнего момента его продолжала докучала сонливость и повышенная утомляемость. Священник уже не раз ловил себя на том, что засыпал за очередной увлекательной книгой в послеобеденное время… хотя возможно часть вины лежала и на удивительно удобном кресле в его часовне, в котором Корнелий взял за привычку читать.

К сожалению он не мог позволить себе расслабиться и отдохнуть, всерьёз опасаясь за душевное состояние гвардейцев и дело было даже не в удивительном комфорте, с которым летел через космос 501-й полк. Уж к самым разным условиям — от фешенебельных отелей до палаток на голой земле — элизианцы были привычны… Корнелия же скорее беспокоили его коллеги служащие под началом вольного торговца.

Нет, на первый взгляд всё было благопристойно — корабельный храм был богато обставлен, священники регулярно отбывали службы которые собирали немалую часть экипажа… но вот под внешним лоском напускной святости Корнелий заметил трещины. Священники были одеты в слишком уж дорогие и вычурные одеяния, их лица были слишком холёными и несли на себе следы омолаживающих процедур. Они говорили нужные слова, но без страсти и пыла, который ожидался от церковников их статуса. Иногда Корнелию даже казалось, что для них это всего лишь опостылевшая повинность, а не возможность нести свет Бога-Императора в души и сердца их паствы.

К сожалению поменять порядки на корабле он был не в силах и не в праве — у капеллана была своя паства, которую ему необходимо было оберегать и наставлять, а потому Корнелий не мог позволить себе грех праздности и буквально сбивался с ног, пытаясь и продолжить свои исследования и не дать гвардейцам сделать первый шаг по скользкому пути формализма.

И вот сегодня, отбыв небольшую службу и приняв несколько исповедей, Корнелий с чувством выполненного долга устроился на своё удобное — причём настолько что его впору было считать проклятым — кресло и приступил за чтение книги, где автор поднимал весьма интересный вопрос влияния веры в Бога-Императора на славные победы Империума. Он описывал чудеса и загадочные совпадения, которые играли на руку имперским войскам. В качестве доказательства своей теории автор приводил сложные математические вычисления, по которым многие победы были попросту недостижимы.

Пытаясь разобрать целые заборы из цифр и символов, Корнелий и не заметил как понемногу начал клевать носом. Веки священника становились всё тяжелее а текст формул предательски плыл перед его глазами.

Корнелий падал. Ощущение свободного падения было довольно привычным для него — специфика службы среди элизианцев обязывала его уметь десантироваться наравне с гвардейцами, а потому никакого страха священник не испытывал, даже несмотря на то что он падал куда-то вниз в кромешной тьме, а на нём не было гравишюта.

Приземление пришлось во что-то густое и вязкое словно кисель. Невидимая в непроглядной мгле жидкость обхватила священника и плавно замедлила его падение. Корнелий, инстинктивно зашевелил руками и ногами, пытаясь всплыть наружу но в этом пространстве отсутствовали такие понятия как верх и низ и сколько бы он не плыл, ему никак не удавалось добраться до поверхности. Лёгкие жгло всё сильнее и сильнее, до тех пор пока священник всё же не выдержал и не сделал вдох этой густой жидкости, на вкус и запах отдающую железом.

Но вместо того чтобы захлебнуться, Корнелий неожиданно сумел вдохнуть и его голова немного прояснилась — он наконец смог разобрать где верх и всплыть на поверхность, которая как назло оказалась где-то сбоку. Подняв голову на поверхность священник почти сразу закашлялся, выплёвывая из лёгких жидкость которой он наглотался.

К тому моменту как Корнелий осознал что стоит на твёрдой поверхности и его глаза приспособились к казалось бы непроглядной мгле он уже сумел продышаться и немного прийти в себя. Его глаза привыкли к непроглядной мгле и теперь он начал замечать в ней смутные очертания стен, окружающих его. Судя по всему — священник оказался в какой-то пещере.

Не задаваясь вопросом как он вообще умудрился упасть сюда, Корнелий осторожно пошёл вперёд, двигаясь чуть ли не на ощупь. В воздухе висел густой запах крови вперемешку с сыростью и лёгким привкусом озона. Что-то было очень неправильным в этом сочетании, но священник почему-то не мог понять что именно, хотя у него было ощущение что должен.

Чем дальше он шел, тем более удушающим становился запах, но теперь Корнелий начинал понимать почему он вообще начал двигаться в ту сторону — где-то вдалеке, буквально на грани восприятия, его глаза заметили источник света.

Несмотря на то что он, казалось, шёл уже несколько часов, свет не становился ярче… тем не менее, понемногу Корнелию удавалось различать всё больше и больше деталей вокруг. От священника не утаилось что тоннель был искусственного происхождения — слишком уж ровными были его стены и слишком прямо они шли. Прикоснувшись рукой к камню он ощутил его пористую структуру.

Тоннель закончился удивительно неожиданно и хотя Корнелий был готов поклясться на аквилле что каменная кишка должна была тянуться ещё на сотни метров, он оказался в довольно просторной каверне и источник света, который казалось был так далеко, стоял прямо перед ним.

Буквально в паре метров от священника возвышалась одна из био-форм тиранидов. На морде ксеноса, там где должна была находится пасть, росли щупальца свисающие до самой его груди. Из его плеч торчали две огромные конечности заканчивающиеся серповидными лезвиями, а из торса выходило две руки поменьше, уже с более привычными пальцами, отдалённо похожими на человеческие. И в одной из этих рук он как раз и держал сгусток неяркого пламени алого цвета.

Монстр выдохнул и священника обдало зловонным запахом гнилого мяса, а пламя в его лапе загорелось ярче, открывая вид на детали до того незаметные для Корнелия — вместо привычного хитина тело ксеноса прикрывали фиолетовые кристаллические пластины, неведомым образом и твёрдые и текучие одновременно. Лезвия на серповидных руках тоже были не из кости, а из бритвенно-острого монокристалла и множество кристаллических наростов торчало из его спины.

Монстр некоторое время внимательно смотрел на священника, но почему-то не спешил атаковать. Вместо этого он сделал шаг назад и наклонил голову. Корнелию стало не по себе от этого жеста — слишком уж он был нехарактерен для тиранидов, славящихся своей инстинктивным поведением и полным отсутствием ненужных движений.

А затем произошло что-то и вовсе из ряда вон выходящее тиранид — эта био-механическая полуразумная машина для убийства — заговорил! Причём говорил он на имперском готике, пусть и большую часть слов было невероятно сложно разобрать из-за его шепелявости. Но даже того что сумел понять Корнелий было достаточно чтобы у него похолодело внутри и предательски задрожали поджилки. Ужасная правда, слова о предательстве, тьме и конце этой эры были слишком правдоподобны чтобы в них не поверить.

Чтобы хоть как-то защитить себя от потока жестокой информации Корнелий сжал в кулаке небольшую золотую аквилу, висящую у него на цепочке под рясой… и с удивлением обнаружил что она не просто тёплая, а обжигающе-горячая. С благоговением достав священный символ из-под одеяния Корнелий едва не ослеп от яркого света что исходил от двуглавого орла.

Тиранид заверещал словно раненный зверь и попытался закрыться руками от света. Кристаллы, до того текучие и пластичные как воск, резко затвердели, а потом брызнули осколками как стеклянная витрина в которую бросили увесистый булыжник. Шипя проклятья и богохульства тиранид попытался было замахнуться серповидной рукой, но конечность просто вывалилась из его плеча — ксенос на глазах из живого превращался в каменное изваяние и как бы сильно он ни дёргался и с какой бы яркостью не разгоралось алое пламя в его руке, остановить этот процесс он оказался не в состоянии.

Резко втянув воздух сквозь зубы Корнелий проснулся чувствуя боль и жжение в районе груди. Судорожно отбросив бесценную книгу на столешницу он поспешно запустил руку под воротник и достал оттуда источник дискомфорта — ту самую золотую аквилу, которая была настолько горячей что Корнелий не мог удержать её в руке. Сняв цепочку со своей шеи, священник бросил взгляд на книгу, которую он читал до того как незаметно погрузился в сон. С пергамента на священника смотрел довольно правдоподобно изображенный ликтор — тот самый монстр, которого он увидел во сне.

Ещё раз прикоснувшись рукой к остывающей аквиле Корнелий закрыл глаза и устало помассировал виски. Он прекрасно понимал что этот кошмар он увидел неспроста и пусть он не мог вспомнить что именно ему говорил тот жуткий ликтор, он видел более чем достаточно, чтобы сделать правильный вывод.

Потрогав аквилу и убедившись что она остыла, священник поцеловал её и повесил обратно на шею. Тяжело вздохнув, он не без сожаления закрыл книгу и положил её обратно на полку — похоже в ближайшее время ему будет не до чтения. Радовало одно — долгая служба капелланом не смогла побороть в нём привычку всегда держать свои вещи в порядке и готовыми к сбору.

Связавшись с полковником через корабельный вокс и пояснив своё намерение, Корнелий получил разрешение Химмельгейна на участие в боевой операции. Несмотря на то, что изначально полковник отнёсся к просьбе священника без энтузиазма, пламенная риторика Корнелия в конце-концов подействовала на него.

Спустя каких-то пять минут сборов, капеллан был готов выдвигаться к казармам разведвзвода, только что прошедшего брифинг, но что-то всё же не давало ему покоя и не позволяло с чистой совестью присоединится к разведчикам. Глубоко вздохнув, капеллан наконец решился и вышел из своей кельи, решив сделать небольшой крюк и зайти в реликварий полка. Опасаясь что его пастве потребуется каждая унция мужества и вдохновения, Корнелий решил взять один артефакт, напрямую связанный с историей полка и даже его названием.

Казармы гвардейцев. Присутствует 2-ой взвод 1-ой роты, комиссар Ганс Ланда и капеллан Корнелий Квинкций.

К тому моменту как он взял нужную реликвию и направился к казармам, офицеры уже вернулись к своему взводу. Кислые физиономии сержантов, лейтенанта и комиссара весьма красноречиво говорили о том что обсуждалось за закрытыми дверьми, при этом разительно контрастируя с симпатичным личиком девушки проследовавшей за ними.

Гвардейцы оперативно спрятали извлечённые было игральные карты, фляжки с контрабандным спиртным и пачки с лхо-палочками подальше от глаз начальства. Простой солдатской истиной было то, что хоть в элизианских полках к досугу солдат относились куда мягче чем в типичных частях гвардии, в случае плохого настроения у командования под раздачу могли попасть все.

- Так, Аренд, – обратился к сержанту лейтенант Хауэр. – Мисс Амбер оставляю на тебя. Озаботься донесением до бойцов того что нам сказал полковник, – отдав приказ, лейтенант отпустил остальных младших офицеров и потопал к своему командному отделению.

Впрочем, сержант даже не успел открыть рот как двери в казарму разъехались в сторону, открывая вид на пожилого полкового священника в полной боевой выкладке. От такого вида дар речи на мгновение потеряли даже самые завзятые балагуры.

Молча выслушав доклады аколитов и не дождавшись каких-либо комментариев от Люциуса, Кирпич подчёркнуто-спокойно достал гильотинку из внутреннего кармана и с сухим щелчком механизма отрезал кончик сигары. Оставшуюся часть сигары он положил в коробочку, стоящую на столе.

Закончив свой ритуал, дознаватель поднял глаза на парию.

- Люциус. У тебя есть что сказать? – с лёгкой усмешкой в голосе поинтересовался Джозеф. Люциус лишь кисло посмотрел в ответ, понимая что сейчас дознаватель будет вешать всех собак на него, хоть сам мальфиец и был здесь совершенно не причём.

- Кроме того что я изначально был против брать этот балласт? – пария кивнул на мешок с телом кланстера. – В общем-то нет, – добавил он.

- Очень жаль, – недовольно скривился Кирпич. – Тогда, будь добр, завари мне чаю, – попросил Джозеф, кивнув головой на электрический чайник, предусмотрительно стоящий на столике.

- Тебе с сахаром? – поинтересовался пария отыскав взглядом шкафчик с сервизом и направившись к нему.

- Не надо, я и так сладкий, – фыркнул Джозеф, после чего перевёл взгляд обратно на аколитов. В помещении повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь вознёй парии и шумом дождя за окном.

- Итак, думаю что начну с очевидного, – наконец произнёс Сайрус. – Я, блядь, просто охуенно вами разочарован. Кому из вас непонятен Имперский Готик? Я же сказал “проявлять скрытность”, то есть — поясняю для тех, чей интеллект находится на уровне огрина — пленных не брать! И ладно бы вы ещё взяли кого-то интересного, кого-то владеющего важной информацией… – Джозеф внимательно посмотрел на кланстера закутанного с ног до головы в транспортировочный мешок.

- Но вам, уёбки, хватило мозгов подхватить обычное уличное мясо и притащить сюда! – Люциус молча поставил чашку чая перед Кирпичом. – Благодарю, – Джозеф кивнул парии. – И на каком основании? Что он, блядь, возможно имперский, мать его, святой, – Сайрус утомлённо потёр виски и отхлебнул чая.

- И ладно бы ещё выразили желание, но блядь, Люциус, ты каким местом думал? Я что, за вами всеми должен задницы теперь вытирать? – пария решил не отвечать на этот риторический вопрос, вместо этого встал у стены и закурил палочку лхо.

- Святой или нет — да будь он даже самой Селестиной — для вас на задании первый после Бога-Императора, это лорд-инквизитор Штернберг, а его Лордом Терры являюсь я. А теперь, Люциус, смотри как надо решать такие проблемы, – Джозеф резко выхватил из кобуры плазменный пистолет нестандартного паттерна — удивительно компактный и лёгкий на вид для оружия своего класса.

Аколиты, будучи уже привычными к… лёгкой эксцентричности своего начальства, резко раздались в стороны от пленника, чтобы ненароком не попасть под сгусток плазмы. Весьма здравая предосторожность, особенно если учесть что Кирпич стрелял на максимальном режиме.

Однако когда он нажал на спуск, вместо характерного взвизга магнитного поля и ярко-белого шара плазмы, пистолет пронзительно запищал и выплюнул из разгонной камеры поток белого дыма. Втянув воздух сквозь зубы, Кирпич выронил перегревшийся плазменный пистолет на стол.

- Блядь. Только живого святого нам тут ещё и не хватало, – выругался Сайрус.

- Так, короче. Соломон — от наказания один хер не отделаешься. Раз ты мечом находишь святых, значит на пару заданий тебе стоит воздержаться от его применения. Посмотрим как у тебя с нахождением оных будут обстоять дела с помощью пистолета и дубинки, – гадко усмехнувшись произнёс Кирпич. – Георг, уволоки этого человека божьего в камеры, позже я с ним побеседую уже в более интимной обстановке. Кассий, разберись что за дерьмо произошло с моим пистолетом — не хотелось бы чтобы он так взбрыкнул когда он мне реально понадобиться, – раздав указания, Сайрус обвёл аколитов взглядом.

- Ещё вопросы будут?

Лучшим словом которым можно было описать Синофию — было слово “дождь”. Поток воды льющей со свинцового неба добирался до тел оперативников даже сквозь лёгкие синтетические плащи, оседая на лицах, волосах и краях штанин, заставляя их с тоской вспомнить о сухости и уюте челнока, доставившего аколитов с фрегата Саберхагена на поверхность Синофии.

Оперативникам ещё повезло, что их высадили не в космопорту, откуда бы им пришлось ещё добрых полчаса добираться до городских границ, а на посадочную площадку располагающуюся на крыше здания, которое ваш контакт — Авель Леблан — арендовал под свои нужды. Учитывая что челнок приземлился на высокое сооружение располагавшееся в Центральном Районе Синофии Прима, можно было лишь догадываться как это ему удалось.

К счастью, сам сенешаль Саберхагенов уже дожидался аколитов на крыше, кутаясь в прорезиненный плащ, а потому, пребывание под проливным дождём оказалось милосердно-коротким — обменявшись рукопожатиями, Кирпич с оперативниками поспешил под защиту крыши здания.

Внутри было заметно, что сюда лишь недавно вернулись люди после былого запустения: местами отсутствовали обои, обнажая голый роккрит, некоторые окна были заделаны досками или заварены листами металла, а с ажурных арок и мраморных статуй свисала паутина.

На фоне общего запустения резко выделялись недавно отремонтированные участки и места над которыми корпели молчаливые сервиторы — Авель явно старался привести поместье в приличное состояние, однако работы были ещё далеки от завершения. Впрочем Леблан успокоил аколитов, заверив их что их “скромные гостевые комнаты” находятся в “адекватном состоянии”. Сенешаль оказался мастером преуменьшения — спальни были уставлены мебелью из деревянного массива, разве что чуть потемневшей от времени, а на роскошных кроватях могло бы поместиться по четыре человека. На этом же этаже также располагались столовая, зал совещаний и оружейная.

Как почти сразу стало ясно аколитам — поместье могло вместить в себя гораздо больше людей, чем в нём пребывало сейчас, из-за чего тишина, нарушаемая лишь шагами немногочисленных людей, вознёй ремонтных бригад да постоянно барабанящим в окна дождём, действовала угнетающе.

Как только бравые Агенты Трона перенесли в комнаты свои личные вещи и снаряжение, Кирпич вызвал их в зал совещаний и отпустив комментарий, что они такие очаровашки, что аж краска на стенах сворачивается, приказал аколитам отправляться на разведку. По его словам, чтобы не наломать дров при первой же операции, было бы очень желательно, чтобы оперативники обладали хотя бы минимальным пониманием окружающей их обстановки. Сам же Джозеф собирался заняться куда более тонкой работой, а именно — узнать у Леблана оперативную обстановку в Синофии Магна. То есть, говоря простым языком, выяснить кого нужно будет ликвидировать первым.

Разумеется делать это он собирался в тепле и сухости поместья.

Снаружи аколитов, ожидаемо, встретил дождь уже успевший, к облегчению мальфийцев, с проливного ливня сменится на мелкую, раздражающую морось. Похоже льющая с неба вода собиралась стать верным спутником оперативников на время их пребывания в этом, забытом Богом-Императором городе.

Сев в предоставленный Авелем спидер, аколиты направились к ближайшей точке интереса — центральной площади Первого Района. Это место было своего рода визитной карточкой Синофии, ведь именно здесь проживала местная знать, а потому они прикладывали все возможные усилия, чтобы поддерживать видимость благополучия и процветания, не желая видеть своими благородными глазами бедность и нищету, в которую погрузился остальной мир.

И действительно — стоило аколитам выбраться из транспорта и пройти через массивные ворота, отделяющие площадь от остального района, как к ним сразу же подошли инфорсеры в богато украшенной броне. Проверив когномены и, ожидаемо, не распознав подделки, они без каких либо проблем пропустили оперативников внутрь. Кассий при этом отметил что ворота также прикрывались несколькими замаскированными турелями. Оставалась загадкой причина размещения этой техники — если нежелательные элементы сумели прорваться внутрь первого района, то пара “тарантул” здесь погоды уже не сделает, однако, если верить заложенному в фактора обучению, в Империуме всегда стояла остро проблема знати у которой денег было больше чем здравого смысла.

Намётанный взгляд Люциуса почти сразу отыскал станцию сервиторов, которые за пару тронов обеспечивали защиту гостей от превратностей синофианской погоды. За жалкие полсотни каликсианских Тронов, аколитов принялась сопровождать пара сервочерепов с ультразвуковыми излучателями, образующими защитную сферу диаметром в шесть метров. Ещё одним положительным моментом было то, что дождевая рябь, возникающая из-за действия излучателей, мешала посторонним подслушать о чём говорят оперативники, и усложняла чтение по губам.

На самой площади десятки мелких лавочек продавали всевозможные сувениры, реплики известных артефактов и подделки реликвий неплохого качества. Большая часть товаров, ожидаемо, тем или иным образом относилась к Анжевинскому Крестовому Походу или Святому Друзу, напоминая что именно с Синофии пару тысяч лет назад началась кампания Голгенны.

Архитектура Первого района была традиционного готического стиля: со шпилями возвышающимися к затянутому тучами небу, с ажурными арками и величественными статуями Повелителя Человечества, его Примархов и, ожидаемо, капитана Терезы Синос, в честь которой и был назван этот мир.

Здесь располагались самые престижные заведения и самые дорогие отели — на цену одного лёгкого завтрака в первом районе простой работяга мог жить месяца три и ещё немного отложить про запас. Оперативники почти сразу отметили огромное число иномирян на главной площади — свободные капитаны и хартисты, члены их свит и старшие офицеры, все они с шиком проводили здесь своё свободное время, как прожигая деньги, так и обстряпывая дела с аристократами за плотным обедом... отсюда Синофия казалась почти что нормальным имперским миром.

Дорогой амасек успешно развязывал языки и без того не самых молчаливых флотских, а потому аколитам, благодаря вольному использованию направленных микрофонов, помимо всякого информационного шлака удалось добыть пару вызывающих интерес слухов. Некоторые хартисты выражали опасение, что возросшая в последнее время частота нападений “Пустых Людей” может снизить показатели промышленного производства Синофии, что в свою очередь повлечёт за собой уменьшение рентабельности бизнеса; тогда как другие считали это бредом, аргументируя что время от времени очередной кретин-мусорщик открывает отсек, который следовало бы оставить закрытым и выпускает на волю очередную волну механического ужаса.

“Пустые Люди” были омерзительным порождением техно-еретической секты Логистов, терроризирующих сектора Иксаниад и Каликсиаду со времён их основания. В своей попытке создать сверхчеловека используя запретные технологии и колдовство, еретики сотворили противоестественное слияние плоти и машины. Своего рода сервиторы-убийцы, поставленные на поток… и с каждым последующим поколением они становились всё умнее. От бездумных, бросающихся на ближайшую цель техно-зомби, до умных и инициативных противников, способных к применению тактики и использованию оружия. Лишь благодаря своевременному вмешательству Инквизиции Иксаниадского Конклава и ценой огромных потерь в составе Адептус Арбитрес, Логистов удалось остановить. Впрочем, ходила информация, что еретикам всё же удалось скрыться с результатами их исследований.

Вторым слухом было удивительное верное опасение, что Саберхаген собирается подмять под себя Синофию. Старшие офицеры нескольких свободных капитанов зашлись в активном споре так ли это на самом деле, и являются ли эти попытки чем-то хорошим или плохим. Кто-то считал что вольный торговец точно не упустит свою выгоду, и первым делом придушит всех конкурентов, благо в условиях отсутствия Хаарлоков у него хватало для этого возможностей, но также было распространено и мнение, что вести дела станет проще, ведь процент придётся платить лишь одному человеку, а не доброй сотне как сейчас.

Закончив рекогносцировку в Первом районе и увидев всё, что им было интересно, аколиты направились в Третий район, бывший главной коммерческой зоной Синофии. Сейчас там находились ещё ведущие дела торговые дома, банки и коммерческие организации, пусть общее запустение здесь уже становилось заметным. Хватало заброшенных строений с осыпающейся отделкой, а у дверей работающих заведений обычно стояла внушительная и хорошо экипированная охрана.

Здесь оперативникам не удалось узнать ничего нового — коммерсанты ожидаемо были довольно молчаливым народом, и рабочие вопросы в общественных местах старались не обсуждать. Поддерживая легенду свиты Саберхагена, аколиты обменяли крупную сумму каликсиадских Тронов на местную валюту в самом престижном банке и убедившись что сходу им ничего здесь больше не узнать, решили перед возвращением посетить ещё один район. Несмотря на то что Кирпич был, по его же собственным словам, “охуенной сволочью”, он ценил результаты и чем больше информации удастся добыть оперативникам, тем выше вероятность, что он не придумает какое-нибудь извращённое наказание.

Люциус ещё долго будет помнить как ему однажды пришлось в срочном порядке искать гроксовую ферму, после того как он сделал больше трупов чем следовало…

Выбор пал на Второй район или, как его называли здесь, Ржавый Двор. Здесь в основе своей проживал вымирающий рабочий класс Синофии: адепты низкого ранга, рабочие с ещё функционирующих мануфакторумов, обслуга ветшающей инфраструктуры, а также труженники многочисленных баров, игорных домов, борделей и прочих развлекательных заведений. В былое время этот район был довольно респектабельным и безопасным — ведь Цитадель Правосудия располагалась в соседнем квартале и арбитрские патрули были здесь частыми гостями. Сейчас же от Цитадели остались лишь почерневшие руины — в ходе инцидента с Пустыми Людьми, Логисты сумели инфильтрироваться в Адептус Арбитрес и их агенты вызвали детонацию плазменных реакторов Цитадели. По слухам — башня сгорела словно парафиновая свечка под газовой горелкой, забрав с собой жизни несколько тысяч арбитров и обслуживающего персонала.

К моменту как аколиты приехали в Второй район уже окончательно стемнело, и город освещали люмен-сферы фонарей, огни из окон многочисленных домов и режущие глаз яркостью и кислотными расцветками вывески. В отличие от Первого района, выполненного в традиционном имперском стиле, Второй был типичным нагромождением рокритовых коробок с узкими улочками, по которым было практически нереально проехать на чём-нибудь четырёхколёсном, а потому до центра пришлось добираться пешком под проливным дождём. Люди старательно кутались в прорезиненные плащи или синтетические накидки в тщетных попытках защититься от потока воды. Часть рабочего класса спешила скорее вернутся домой со своей смены, тогда как другие прятались от вездесущей влаги под навесами уличных забегаловок, уплетая за обе щёки нехитрую еду и обсуждая последние сплетни.

Здесь оперативникам было тяжело сойти за своих: их выдавали такие вещи, как слишком здоровый цвет кожи, сытые лица, отсутствие усталости в глазах и ухоженные волосы, а потому добыча информации легла в основном на плечи Кассия, которого Омниссия благословил специальной аугментацией как раз на такой случай. Изменив лицо, закутавшись посильнее в прорезиненный плащ и отделившись от остальной группы он легко смешался с толпой работяг. Задумчиво потягивая из бумажного стаканчика лапшу, на вкус немного отдающую деревом, он мог спокойно слушать сплетни и последние новости, сразу занося информацию на спрятанный в плаще инофпланшет при помощи нейроинтерфейса.

Люди в основном судачили о своих проблемах — как прожить до следующей получки, у кого можно занять немного Тронов, как сложно прокормить семерых детей, как надоел этот постоянный дождь, что недавно в башню Хаарлока с десяток раз ударили молнии и теперь арбитры особо лютуют, об очередных поборах “на защиту” и о подобной ерунде, но всё же Кассию повезло услышать кое-что интересное.

Кто-то говорил, что Синофию скоро вновь ожидает золотой век, приводя в аргументы то, что на его предприятии резко выросло количество заказов, но причины таких благожелательных перемен разнились от человека к человеку — кто-то считал что здешняя верхушка продалась Кринам и те сейчас старательно кредитуют знать, чтобы потом загнать жителей Синофии в рабство в качестве оплаты по долгам, другие же считали что их мир выбрал в качестве дальней базы флот сектора Каликсиада.

Благодаря направленному микрофону Кассию также удалось услышать о том, как два типа сомнительной наружности обсуждали возможность передела сфер влияния у Оборванных Королей — лидеров преступного мира Синофии — хотя каких-либо серьёзных доказательств фактору услышать не удалось. В качестве аргумента приводилось возросшее число нападений Пустых Людей и увеличившаяся активность инфорсеров.

Остальные же оперативники, не имея возможности как-то помочь Кассию, в основном осматривали местность, отметив невероятное количество красочных объявлений о наборе в колонисты. Переселенцам обещались райские условия на неизведанных мирах, дух приключений и возможность в будущем стать планетарной знатью, однако не было похоже чтобы хоть кто-то из местных жителей обращал внимания на вывески, буклеты и объявления звучавшие из динамиков парящих в воздухе сервочерепов.

Складывалось ощущение что все, кто мог убраться с Синофии уже сделали это, а все кто не мог, но хотел, копили средства. Или же, как цинично предположил Люциус, это были объявления местных работорговцев, которые таким способом добывали себе живой товар. Диего, несмотря на свою неприязнь к парии, даже оценил такой бизнес-ход, к некоторому неудовольствию Ионикии.

В общем и целом было видно, что жизнь на Синофии для всех, кто не относится к знати или к немногочисленным ещё живым финансовым структурам далеко не сахар, но даже такое существование ни шло ни в какое сравнение с тем что встретила вторая часть ячейки, прибывшая на две недели раньше.

Соломон Мир, Алард Эймон и Георг Доу прилетели на планету отдельно, под легендой опытных наёмников, готовых браться за дела любой сложности пока им за это платят. В отличие от группы прибывшей с Кирпичом, им пришлось добираться до Синофии Магна самостоятельно, и за время поездки в видавшем виды автомобиле аколиты вдоволь насмотрелись и на трущобы, и на рабочие районы и прочувствовали все прелести местной инфраструктуры — в особенности Георг, несколько раз стукнувшийся головой о крышу, когда машина попадала колесом в особенно глубокий ухаб.

Неудивительно что все, кто имели средства, предпочитали использовать спидеры.

Оперативники остановились в гостинице “Начиная Новое” — достойное заведение среднего класса, располагающегося на самой границе Третьего и Шестого районов. Достаточно комфортное, но при этом недостаточно роскошное чтобы пребывание там трёх до зубов вооруженных типов вызывало ненужные вопросы. Когда-то это заведение было куда более престижным и фешенебельным, здесь шли переговоры и заключались пакты на многие миллионы условных Тронов, однако эти времена давно прошли. Теперь в обеденных залах гостиницы сомнительные личности заключают не менее сомнительные сделки, ведя переговоры шепотом и обмениваясь инфокристаллами с асимметричными ключами шифрования вместо пергаментов с письменными договорами, характерных для цивилизованного общества.

Аколиты не стали утруждать себя разведкой более благополучных районов, вместо этого сразу направившись в самые трущобы Пятого и Тринадцатого. В конце концов именно отсюда, согласно предоставленным оперативникам данным, правили Оборванные Короли… и вероятность того, что именно здесь аколитам придётся провести львиную долю времени серьёзно отличалась от нуля.

Эти районы, известные на Синофии под презрительным названием “Стоки”, представляли собой ужасное место для проживания не доходя разве что до Вольга. Жизнь человека здесь стоила меньше хорошего обеда в коммерческом районе, ветхость и упадок были наихудшими во всем городе, а случавшиеся время от времени наводнения регулярно забирали сотни жизней.

Сцены насилия, грабежей и вымогательства были не просто распространёнными — здесь это была часть жизни, и местные, старательно отводя глаза в сторону, просто проходили мимо очередного неудачника, которого кланстеры запинывали ногами. Из подворотен то и дело раздавались звуки приглушенных ударов и треск ломаемых костей.

Несколько раз аколитов попытались ограбить не отличавшиеся здравым смыслом бандиты — филе с их изломанных тел наверняка вскоре оказалось на столах местных лавочек, продающих мясо сомнительного происхождения. Соломон хорошо знал, что в таких районах куда безопаснее есть крыс, чем нарезку — гораздо меньше шансов нарваться на человечину.

Разок Роскошному Джорджу даже пришлось размозжить головы паре инфорсеров решивших собрать поборы в свободное от работы время у трёх подозрительных типов. Увидев что произошло с их коллегами, двое оставшихся служителей сил правопорядка попытались удрать, но в спину одного из них ударила очередь из хэллгана, тогда как другой был вскрыт точным ударом невероятного острого меча Соломона.

Тем не менее, несмотря на эти досадные инциденты, аколитам удалось составить неплохие карты Пятого и Тринадцатого районов, насколько это было вообще возможно. Также им удалось собрать несколько интересных слухов — преступный мир серьёзно опасался начавшего поднимать голову генерала Сиабиуса Хана. Глава СПО, являвшихся по совместительству и силами поддержания правопорядка, постепенно усиливал давление на криминалитет, всё чаще проводя рейды на территории которые бандиты считали своими. Судя по слухам, кто-то считал что верхушке наконец удалось поставить во главе инфорсеров кого-то хоть сколько-нибудь компетентного, но другие заявляли что Хан хочет не уничтожить преступность, а лишь получить над ней контроль.

Наконец, спустя неделю с момента прибытия Кирпича на Синофию, боевое крыло ячейки получило сигнал по зашифрованному каналу о предстоящей встрече.

Всю эту неделю оперативники под командованием Джозефа носились по Синофии, собирая информацию, проводя переговоры или присутствуя на оных, дополняли имеющиеся карты своими записями и всячески готовясь к предстоящему делу. В конце концов это не было первое “родео” для аколитов, и они знали что рано или поздно им предстояло кого-то убить по воле их повелителя.

Оперативники собрались в одном из приватных залов “Начиная Новое”, где Кирпич, получив отчёт от боевого крыла ячейки, приступил к объяснению предстоящего задания.

- Эта информация будет очень кстати, – сказал он, кивнув боевикам. – Так как ваша цель находится как раз в тринадцатом секторе.

- Каллисто — один из лидеров преступного мира, так называемых “Оборванных Королей”. Его сфера — всё что связано с мясом, будь то крепкие ребята не задающие лишних вопросов, аугментированные бойцы для подпольных боёв без правил или банальные рабы — все кто нуждаются в человеческом ресурсе, рано или поздно обращаются к нему. На нём во многом держится организованная преступность — пусть он не самый богатый из Королей, но именно его люди выполняют всю грязную работу и без него все эти кровожадные ублюдки которых он держит в узде вцепятся друг другу в глотку. Именно благодаря ему поддерживается это государство в государстве, со своим населением и карательным аппаратом, что попросту недопустимо для цивилизованного мира — в Империуме есть лишь одна власть, и это Адептус Терра, а потому его существование есть оскорбление господу нашему Императору, и я, как слуга Священной Имперской Инквизиции, выношу Каллисто смертный приговор, – добавил он, после чего торжествующе улыбнулся.



- Во время этой операции должно будет проявить скрытность — врагам Империума не следует знать, что мы находимся на Синофии, – это был банальный приказ “не оставлять свидетелей”, о чём все были прекрасно осведомлены. – На месте убийства вам следует оставить следы ведущие к бравому генералу Сиабиусу Хану. Люциус — это твоя работа. Моё присутствие потребуется у Леблана, а потому и руководство операцией я также оставляю на тебя, – добавил он, после чего усмехнулся.

- Вы и так его не любите, так теперь хотя бы небезосновательно, – Джозеф довольно сощурился, пояснив своё решение. – Вся необходимая информация о местонахождении цели и возможном сопротивлении здесь, – Кирпич протянул Кассию инфокристалл. – Надеюсь глупых вопросов не будет?