Голосование за ходы

Вечер был пресным, и пресытил Манчини задолго до того, как начался. В свое время его пугали ремнем, приводом в полицию, разбитой головой, свинцом в груди, но никто не сказал Красавчику, насколько рутинной может стать его жизнь, если он свяжет ее с мафией. У капорежиме не было стальных нервов, и летящие, пока еще, мимо него пули по-прежнему холодили затылок, и дыхание учащалось, да только на одной из пересадочных станций он давно оставил способность жадно глотать виски после перестрелки. И не только виски, у Массимо пропал аппетит к вещам, которых он может больше не увидеть.

Красавчик редко проводил вечера в одиночестве, и речь шла не о женщинах, а о вооруженной охране. Временами, лишь шутки ради, капо бросал своим щенятам подачку с хозяйского стола, одну из тех пьяных накрашенных шлюх не по профессии, но по призванию, с которыми он безуспешно пытался забыться. Руби - другое дело, это даже не женщина, а красивая и дорогая вещь, с некоторых пор принадлежащая только Манчини. И даже не в его вкусе, но разве богатый коллекционер сам выбирает картины для своей галереи, если хочет поразить ими "знатоков искусства"? Руби придавала ему определенный статус - настоящего рвача, хищника, который хватает своими когтями все, до чего может дотянуться. Нельзя иначе, нельзя показывать пресыщенность, нельзя позволять хищникам помоложе забирать твою добычу, если это твои охотничьи угодья. Они решат, что ты сильно сдал в последнее время, что не хватаешь потому, что стал близоруким. Решат, что свои дела могут незаметно проворачивать прямо у тебя под носом.

Руби была его и только его, и Массимо не собирается делить ее даже с жадными взглядами охранников - ребят капо подбирал старательно, и не хотел выносить им мозги из-за пары слишком откровенных взглядов. От какого-нибудь "прыгнувшего с моста" второразрядного актеришки, перебросившегося с ней несколькими словами, с Красавчика не убудет, но хороших солдат он жалел. Словом, эта встреча наедине с минимальными предосторожностями была обычным ритуалом, не таким уж рискованным - и все же достаточно, чтобы добавить ему каплю уважения у ребят. Манчини видел немало расчетливых сухарей, все предусматривающих и никогда не выходящих на люди без десятка охранников, и где они теперь? Слишком часто показывали стае свой страх, да и были попросту скучны – плохое качество, если ведешь за собой молодых и нервных парней, одержимых жаждой красивой жизни и гордящихся привычкой убивать человека за одно резкое слово.

И вот она, совсем рядом, касается его плечом. Во всем своем блеске и совершенно нежеланная. Среди всех обвинений, которые выдвигали и выдвинут Манчини, было одно несомненно ложное – у Красавчика никогда не было “вкуса”. Особенно к женщинам. Перед мысленным взором капо проносилась родная сицилийская ферма, и девочки-смуглянки – простые, честные, без экивоков. Так мало людей в этом мире ценят их, если не считать многочисленного семейства, дни и ночи проводящего на страже их невинности. Не ценил и Массимо, когда его юность манило к сверкающим огням больших городов, чьи отблики пересекали океан и звали к себе молодых итальянцев. Капо еще мог бы найти себе такую, если бы не сделал выбор между любовью и собственностью.

Приход копов резко одернул Красавчика от размышлений. Конечно, эти придурки любят появиться на его территории только для того, чтобы показать кулак и пощекотать ему нервы – большинство из них просто брехливые собаки, не кусают, но облаивают всех вокруг, чтобы хозяева не лишали их костей за то, что они не сторожат дома. И все же не стоило расслабляться, среди них есть и бешеные псы.

- Спасибо, сладкая, ты нам очень помогла. Вставай, Манчини. Мы за тобой.

Просто прелесть…

- Галактика, слушай! Говорит первый военный трибун Чаршит’цской Южной Республики!..

- Привет вам, граждане будущего Всегалактического Народного Государства! Коммунары Северных Советов системы 0107 шлют вам весть: еще одна тирания свергнута!..

- Говорит Автократор Шиависса! Железной рукой кровавый бунт социалистов был подавлен!..

Бывшие системы протектората охватило пламя. Прах державы развеивался по ветру и оседал в земле, давая ростки новых государств – те вновь охватывал пожар, и казалось, цикл может повторяться бесконечно.

Радиосигналы, оповещения, триумф и бахвальство, политические программы, обещания, регалии и титулы, республики и империи, героические смерти и трусливые смерти целиком охватили местные волны эфира. Все они имели бы какое-то значение, если бы их столь часто не глушили выстрелы. Постепенно лидеры других государств разочаровались в настоящем Чаршит’цских планет, где политика и правители менялись как блики на воде, и начали больше интересоваться прошлым, приведшим к крушению протектората…

Одни державы губит война, другие революция, третьи экономическое рабство – союз тоэшиссаи и атх’цан погубила воцарившаяся в нем гармония. Караси слишком долго прожили в бассейне, чтобы помнить, кто такие щуки.

Пусть в жизни двух этих рас хватало и конфликтов, и обмана, но эти неприятности ни в какое сравнение не шли с тем, что каждый день переживали их соседи. Те постоянно сталкивались со войнами и смертью. Одни из них были зачинщиками, а другие даже научились торговать ей во всех смыслах этих слов. Практического разума атх’цан хватило для того, чтобы понять неизбежность войны. И, пока тоэшиссаи пытались в неторопливых раздумьях познать суть кровавой распри, их младшие братья стали готовиться к ней. Слишком торопливо, не давая себе времени на оценку последствий. Так много надо было успеть: построить флот, изобрести или же купить более мощные орудия, создать регулярную армию, обучить младших и старших офицеров, проштудировать сочинения по тактике сражений.

Древние тоэшиссаи давно уже не видели в братьях такой лихорадочности – с тех самых пор, как их с каждым световым годом уменьшавшийся флот наконец добрался до Шиависс. Атх’цан как никогда нужен был совет от умудренных столетиями жизни существ, но само слово “убийство” претило старшим. Те пытались принять его как необходимость, но терпели в этом неудачу. Внутренние запреты не могли позволить Вечному распоряжаться войной.

Должно быть, атх’цан слышали от инопланетчиков поговорку “Кто не хочет кормить свою армию, тот кормит чужую”, но или из-за трудностей перевода, или просто из-за своего чересчур материалистичного склада ума не уловили скрытого в ней смысла. Да это же просто отличная идея! Затраты внутренних ресурсов снижаются вдесятеро, а рабочих сил высвобождается столько, что их хватит на содержание и трех армий, лишь бы где-то такие найти. Атх’цан вскоре узнали об услугах наемников и о киростийских Частных Военных Компаниях, вербующих бывших солдат чуть ли не со всей галактики и создающих из них боеспособные части смешанных рас. Главными военспецами в них были Кир’Ости и беглые тролли, утратившие желание подчиняться Императрице, но не потерявшие желания убивать. К тому же в ЧВК хватало и аборигенов с недоразвитых планет, и почти полностью роботизированных отрядов. Все они едва ли были подконтрольны руководству Пирамиды: так уж повелось что не финансисты платили наемникам деньги – наоборот, взимали с тех мзду за возможность легально вести дела и давали возможность просаживать заработанные деньги в своих развлекательных заведениях. Это могло быть гарантом мирного сосуществования (до поры до времени), но никак не лояльности.

Протеторат был богат ресурсами, а значит, и валютой – заключить договоры с наемными армиями не составило труда. В кратчайшие сроки были сформированы несколько флотилий, и к ним даже были подобраны адмиралы, но на подробное изучение их трудовых биографий не хватало времени. Чаршит’цские системы наполнились запахом грядущей смерти.

Только смерть пришла гораздо раньше, чем ее ждали. Армии псов войны жаждали трофеев в наступательной войне с Империей Милосердия. Тоэшиссаи выступили резко против, настаивая на глухой обороне. Споры длились до тех пор, пока обе стороны не вынесли свое бескомпромиссное решение. Наемные адмиралы заявили, что будут наступать и точка – “Так, как вы хотите вести войну, ее поведет только круглый дурак!”. Тоэшиссаи и атх’цан решили распустить их флотилии. Рядовых бойцов еще могло бы устроить такое решение: и стрелять не пришлось, и тройные выплаты за разорванный контракт можно было запросить. Жадность командиров шла куда дальше: деньги заказчика – пшик, в Аномалии растают за месяц, а трофейного добра даже при неудачных действиях армий можно срубить на год безбедной жизни. Впрочем, нужно ли вообще отправляться к далеким границам Империи Милосердия, окованным сталью и ощерившимся дулами тысяч пушек?

Измена. Военный переворот. Тоэшиссаи были уничтожены – “Нет, ты видел, эти болтливые растения еще и взрываются, если подойти к ним слишком близко! В следующий раз бомбим их с орбиты!”. Атх’цан были низведены до положения рабов. Массовые волнения среди коренного населения, вооруженные восстания. Дележ добычи и власти меж адмиралами. Среди них не нашлось достаточно цепкого, хитрого и безжалостного, чтобы надолго удержать власть.

Но при любом режиме в этом кровавом хаосе оставалось место для кучи ребят, готовых за деньги стрелять в существ любого цвета кожи и униформы. Регулярные, ополченческие, вольные, повстанческие и наемные армии на чаршит’цских территориях не поддавались исчислению. Доходы Частных Военных Компаний взлетали ввысь, ресурсы выкачивались и продавались за бесценок однодневными правителями.
История Гармоничного Синдиката окончилась. Началась история Чаршит’цской войны, и конца ей пока не было видно.

Доклад магистра Ррахана по вопросу пси-потенциала разумных галактических рас:

Как гласила одна военная максима, показать слабость там, где ты силен - путь к победе. Что ж, Ляо Фэнг бы силен в наставничестве, а его противница считает его никуда не годным учителем - это что же, он побеждает? Несомненно, добытая кровью тысячи тысяч солдат максима не врет. Но надо еще с помощью логики понять, где на этом пути следующий поворот к победе. Менее пытливый ум счел бы, что победа уже в том, что Доржо великий логик обучит всему необходимому, тот во всем превзойдет Лацхе, и та, признав превосходство более почтительного ученика, проникнется к Ляо уважением. Но этот план плох уже тем, что его нельзя скорректировать! У логика есть другой. Настало время беспрерывного штурма, что заставляет даже самых храбрых и умелых защитников валиться с ног от усталости. Ну, а все, что происходило последний месяц, было лишь разведкой боем.

- В каменистую почву не бросают зерен. Камень берут, чтобы бросить в противника, - будничным тоном Ляо нес ученице выдумываемую на ходу чушь, - Кому какое дело, куда он упадет, если до того ударит точно в висок? Не преуспевая в простых делах, ты сразу же хочешь преуспеть в сложных, что есть признак безумия. Но безумцам в начале их пути нередко сопутствует небывалая удача, а мудрые после их скоропостижной смерти пожинают ее плоды. Старый Ляо будет учить того, кто имеет намерение прожить дольше полугода, для тебя же он будет находить битвы, в которых ты сумеешь проявить свои недюжинные дарования и снискать славу великой героини, однако не погибнешь раньше времени - мне все еще нужно, чтобы моя, кхм, ученица показала миру, кхм, мои успехи. Отныне можешь считать меня не наставником, а чем-то вроде агента – общая выгода и никакого взаимоуважения. Поверь, я приложу все усилия к тому, чтобы к следующей неделе для тебя появилось занятие, поскольку твоя привычка рушить все до чего дотягиваешься, в том числе и покой моей усадьбы, меня по меньшей мере настораживает.

Процесс поиска заданий Ляо решил поставить на широкую ногу, подсадив на это дело всех владеющих грамотой слуг, а не умеющих бегло читать и писать логик не терпел, полагая, что даже человек низкого звания должен отличаться благородной тягой к собственному просвещению, а также усадив за рассылку и чтение корреспонденцией Доржо.

- Все вопросы и объяснения позже, когда тут станет чуть спокойнее. А сейчас нашему бриллианту – это слово Ляо произнес с особым ядом, - Необходим выбор из широкого списка заданий.

Тактика была проста: писать запросы на поиски работы для настоящего героя, одним махом расправляющегося с полчищами чудищ, во все города и деревни, старостам, чиновникам, настоятелям мелких монастырей, военачальникам в дальних гарнизонах – словом, всем, кто не столь высокопоставлен и не славится столь крутым нравом, что за беспокойство попусту может предать суду и наказанию. Написанием, рассылкой и чтением писем должны заняться все достаточно грамотные слуги, без которых усадьба не рухнет и не прекратятся поставки продовольствия. Необходимо получить как можно больший список заданий куда более опасных, чем прошедшая встреча с зомби.

Памятуя об угрозе Лацхе доносами, Ляо также написал в школу Мурены несколько писем, в которых рассказывал о необходимых для должного воспитания строптивой ученицы хитростях, напоминая о доказанной великими полководцами прошлого принципа "если хочешь кого-то поймать, прежде отпусти его", и что почувствовав себя свободной она почувствует всю горечь и слабость своей независимости. Напоминал также о прецедентах использования подобного метода в шести ведущих Монастырях, когда для спасения ученика наставник от него "отрекался". "Я полагаю, что мои методы обучения согласуются с древними традициями, установленными *длинный список именитых настоятелей и их достижений в воспитании при помощи похожих методик - их логик знал наизусть*, но если у вас иное мнение по этому вопросу, я почту его главенствующим в этом вопросе".

Быть может, наставники школы Мурены такого подхода не поймут, и гневным градом осыплют Ляо. Что ж, всякое действие может привести к беде, и лишь умеющий извлекать из всякой беды пользу достигнет своей цели.

Халиганг. Ничего не значащее слово, автоматически сгенерированное установленной на борткомпьютере Звезды программой, чья задача – быстро создавать различающиеся фонетически названия для заселяемых территорий. Та был установлена на корабли Хозяев после ряда инцидентов, когда в совершенно разных частях покоряемой ими галактики колонисты давали одинаковые названия десяткам звезд, систем, планет, населенных пунктов и географических объектов. Вкупе с почти непробиваемой бюрократией и механизацией большей части юридических процессов один такой инцидент мог создать проволочек на месяцы. Можно было, конечно, и как-то поменять этот несомненно порочный метод управления, но Хозяева решили обойтись малой кровью, и установили генераторы названий. Предыдущий метод, а именно невозможность внести в базу данных уже существующее название, не сработал – слишком много времени экипажу приходилось тратить на перебор имен в поисках еще незанятого. Процесс автоматизировали.

И это ничего не значащее слово надолго врезалось в память шик. Исследование планеты дало неожиданные и пугающие результаты.

Одна из наземных групп погибла, были найдены их разорванные на кусочки останки. Другая понесла большие потери, и выжившие рассказали, с чем им пришлось столкнуться. Продвигаясь по джунглям, члены разведгруппы сначала почувствовали сильные толчки, будто бы идущие из под земли – похоже на сейсмическую активность, проще говоря, землетрясение. Затем услышали звуки множества падающих деревьев. Трудно было так сходу понять уровень исходящей опасности, поэтому срочный приказ об отступлении не был выдан ни главой отряда, ни вышестоящим начальством. Потом стало поздно, радиосвязь перестала работать. Огромные деревья падали все ближе и ближе, что-то неслось к шикам, а затем грохот и разрушения застыли – перед ними стоял гуманоид ростом чуть выше них, мешковатого телосложения, совсем голый. Кожа серая с зеленоватым налетом, бугристая и покрытая рубцами. На месте глаз были механические импланты, к тому же его тело было утыкано небольшими кусками металла, кажется, правильной формы. Больше ничего разглядеть не успели. Земля вновь задрожала, когда гуманоид побежал в сторону отряда. Он рвал на куски одним прикосновением, пули и иглы как будто ранили его, но потом ранение “размывалось” и исчезало. Если бы после бесследной пропажи первой наземной группы не был отдан приказ искать остальные через спутники и срочно эвакуировать, из второй не спасся бы никто. Странно, но гуманоид испугался космического корабля. Или не испугался, но очень быстро убежал.

На кораблях было с десяток скоростных исследовательских подлодок, отправившихся в глубины единого халигангского океана. Поиски “чего-то интересного” могли продолжаться вечность, но был пойман сигнал – не то шифрованный, не то неисправный, ничего нельзя было разобрать даже с лингвистическим дешифровщиком. Было найдено нечто вроде подводного бункера, при приближении подлодки открывшего стыковочный шлюз. Похоже на ловушку, но любопытство взяло свое. Бункер был совершенно пуст, если не считать заработавшего голографического проектора, показавшего неизвестное шикам существо. Оно заговорило на их языке, что удивительно, но все-таки можно объяснить какой-нибудь сверхразвитой техникой, анализирующей чужую речь. Ведь шики не молчали. Существо проговорило четыре цифры - “8092”, и проектор выключился. Шики пытались разобрать его и изучить, но материал оказался слишком прочным – под рукой просто не было инструментов, способных его прорезать.

Судя по полученным от обеих групп данным, существо в проекторе и существо на суше принадлежат к одному виду.

Отчет по выполнению других приказов:

- Планетарный комплекс по добыче Роприума создан, в ближайшие циклы скорость ваших флотилий увеличена, за цикл они проходят на одну систему больше.

- Несколько кораблей отправились на территорию Харррн, где их приняли со смесью радушия и подозрения. Всех шик поместили на небольшом островке со всем комфортом и возможностью гулять по окрестностям, но оттуда выпускали лишь под конвоем и лишь на заранее спланированные экскурсии по населенным пунктам. Впрочем, шики все равно узнали много интересного. Харррн показались им очень миролюбивой расой, настроенной только на оборону своих владений и своей древней культуры от инопланетчиков. Харррн очень развиты технологически, и почти весь физический труд за них выполняют роботы, сами же они более склонны к наукам и искусству.

- Отправившиеся в гости в Икразул шики в спешке вернулись обратно, им там явно не понравилось – мало того, что атмосфера их планет отравлена и в Убежищах царит антисанитария, так еще и толпы недоросликов лезут со всех сторон, стремясь облапать. Объяснять икразул правила этикета оказалось бесполезно, а даже и те, кто хоть что-то уясняли, быстро куда-то бесследно исчезали, и на их место приходили новые дикари. Постоянные (и зачастую летальные) несчастные случаи на производстве и картины грязной, короткой и безрадостной жизни на Икразуле сильно ударили по психическому состоянию добродушных шик. Возможно, будь у них какая-нибудь спасательная миссия или миссия по помощи страдающему населению, это помогло бы им справиться с неприятными чувствами и отдать миссии все силы. Но снова отправлять их в Икразул в качестве простых туристов – плохая идея.

- Если спросить у икразул про его культуру, он сам в ответ засыплет тебя градом вопросов: первый - а что такое культура, второй - где она лежит, третий - далеко ли до нее идти, четвертый - проводишь ли ты его до культуры в обмен на баллон питательной жижи, пятый - можно ли ее разобрать на металлические запчасти... Кажется, икразул не занимались искусством в привычном смысле этого слова, и не имели представлений об эстетике. Но, как и шики, они отличались страшной любознательностью, и кроме простейших материальных потребностей у них была только одна духовная - удовлетворять свое безграничное любопытство. Из-за слабого инстинкта самосохранения удовлетворение любопытства рано или поздно заканчивалось печально. Если икразул не гиб в лапах радиоактивного мутанта или задыхался в едком газе из-за неисправного противогаза, он находил более простой способ смерти - взяться за оголенный провод, ударить молотком по неразорвавшемуся снаряду или разобрать включенный гипердвигатель.

- У Кир’Ости оказалось попросту жутко, и, как это ни странно, виноваты в этом были не они сами. Кажется, галактические торговцы открыли границы своей державы для всех разумных рас, и больше всего к ним прибыло икразул и троллей. Первые умели создавать везде где пребывают помойку и хаос, вторые – организованные преступные группировки. Если бы не сопровождение пехотинцев-ветеранов, далеко не все шики вернулись бы живыми – на улицах кипела война. Бежавшие из Империи Милосердия тролли, по всей видимости, собирались построить здесь вторую, точно так же основанную на насилии. Прятавшие под полами модной кир’остийской одежды стиля “милитари” бластеры тролли грабили торговые центры и банки, стреляли в прохожих, взрывали офисы. Шики постарались как можно быстрее покинуть системы МРК.

- Сами кир'ости были прагматиками до мозга костей. Нацепив маски дружелюбия и во всем предлагая помощь, они, в отличие от шик, пальцем не двинут, пока им не заплатят за их услуги. Если кир помог вам просто так - значит, это была его работа, за которую он получает от начальства деньги. Тролли, в свою очередь, попросту любили причинять другим существам боль, хотя и были так же жадны до денег, как и киры. Вот только если кир рационален и взвешен, и готов годами работать ради будущего капитала, тролль хочет получить все и сразу, а на тяжелый труд способен разве что из под палки. Поэтому большинство переселившихся в МРК троллей стали преступниками.



- Всякое-разное накуплено, изучается и ковыряется. Пока не особо успешно – уже очень странные у всех технологии производства, о которых шики и так немного знают. Нерабочие запчасти валяются тут и там, разобрать легко, собрать обратно редко получается.

- Второй автономный флот будет достроен спустя один цикл!

- Благодаря усиленным мерам безопасности каждый из прибывших к вам из других государств туристов находится под надзором.

- Фигурка T1 Уилла WT-0243 “произведена”.

- Разработаны технологии T1 Мехов и T2 Малые космические аппараты – боеспособность вашей флотилии значительно выросла.

Чем лучше Ляо Фэнг узнавал своих новых учеников, тем сильнее его душу окутывали тучи. Видимо, этих двоих роднило только нежелание знать ни свои слабые стороны, ни слабые стороны противника – а это значит, что в тактике победы (победную стратегию Ляо брал целиком на себя) оба были полными профанами. Впрочем, общие недостатки скорее облегчали задачу наставника, а вот отсутствие общих достоинств усложняло ее во стократ. Одна хочет победить, но не желает учиться. Другой хочет учиться, но не желает побеждать. Отсутствие хотя бы одного из этих качеств лишает возможности одержать верх над противником иначе, кроме как по счастливому стечению обстоятельств. Одна жестока, другой умен – и то же самое, вместе эти качества хороши, а порознь приносят человеку лишь ворох бедствий. А самое парадоксальное, что один ученик готов слушать указания Ляо, но не готов их выполнять – а другой готов выполнять, но не готов слушать!

Обычно голова досточтимого Ляо не болела о трудных учениках, ведь он постоянно применял метод выбраковки. Хорошее зерно должно быть посажено в землю и дать ростки, плохое – продано задешево какому-нибудь олуху. Увы, в поставленных комиссией условиях этот метод просто не работал, и великий логик уже чувствовал звенящую в висках головную боль. Унять ее мог лишь лежащий в укромном месте пузырь молочной водки, выменянной у местных скотоводов на собранные слугами в огороде овощи, - но наставнику нельзя ни оставлять учеников одних до наступления темноты, ни компрометировать себя в их глазах. Пузырю придется подождать.

И все-таки Ляо не стал бы наставником, если бы не располагал множеством методов обучения на все случаи жизни. В его голове уже рождалась комбинация – но выигрышная ли? В любом случае он узнает нечто новое о своих учениках. Изучение муравьев должно начинаться с тыканья палкой в муравейник.

Методы великого логика не отличались гуманностью. У наставника было плохо с личным обаянием, он не умел располагать к себе людей и не умел выстраивать отношения ни на равных, ни тем более подобно морю ставить себя ниже реки. Глупцы почему-то считают, что отдающая свои воды река оказывается в проигрыше. Ничего подобного! Те, кому он передает свои знания, становятся зависимы от него. Ляо не смог бы подготовить героя, если бы школа Мурены не стала его должницей.

Не имеющему харизмы Ляо Фэнгу приходилось быть с учениками жестоким и хитрым тираном, берущим никак не напором и не ораторским даром, а лишь умением ставить на своих подопечных капканы, из которых те не выберутся без помощи доброго наставника. Сперва создай ученику проблему, потом дождись, пока он придет в отчаяние – и только тогда приди на помощь. Логик и рад был бы обходиться без этих глупостей, и заниматься одним священным делом передачи знания из наполненной головы в пустую – но ученики подобны диким зверям, скорее готовым рвать книги и мочиться на них, чем черпать из них мудрость. Зверей надо приручать с помощью палки и куска мяса.

Вообще если бы Ляо нужно было бы выразить свою методику обучения в виде короткой маскимы, он сказал бы так: “Укрощать учеников как диких зверей, низводить их и частенько валять дурака, чтобы выбить из них страсть к оспариванию его решений с позиции их скудного умишка – и только потом учить”.

“Метод стада” предполагал, что двумя управлять легче чем одним, тремя легче чем двумя и так далее, если ученики вместо выяснения отношений с учителем будут выяснять их друг с другом. Ляо выбирал из толпы самых слабых и осыпал их насмешками, а толпа улюлюкала и радостно вступала в его игру. В конечном счете эта дрессировка приводила к тому, что наставнику не было нужды осаждать выступавших против его авторитета – болваны делали все за него. Оспаривающий мнение досточтимого Ляо считался “умником” и “выпендрежником”, а таких нигде не любят, по себе знает. Но с этими оригиналами, которых всего-то двое, метод вряд ли сработает, если его не доработать. Он доработает.

“Метод пощечины” не столь прямолинеен, как можно подумать из названия. Оба ученика должны потерпеть поражение там, где мнят себя сильными – то есть на совсем разных фронтах. Причем наставник должен якобы не иметь к пощечине никакого отношения. Лацхе стоит отправить в несмертельный бой, в котором она не сможет победить. Трудная, очень трудная задача. Не в плане поражения, а в плане выживания этой маньячки, которая если не убьет врага, то сама расшибется в лепешку. Ляо еще подумает над этим. А вот для Доржо в его библиотеке уже есть парочка до того трухлявых манускриптов, что лишь наложенные чары удерживают их от рассыпания в прах. Позже он снимет эти чары и невзначай положит один из манускриптов в стопку книг, которые вручит ликующему ученику.

“Метод честного ростовщика” в том, что учитель якобы выкладывает подопечным всю правду о своих корыстных интересах, а затем открывает им, какие выгоды они получат сами – манит пряником. Ученикам покажется, что Ляо предлагает сделку, которую они вольны принять либо отказаться от нее. Но если они примут ее, то о каком принуждении и о какой тирании ученики могут вести речь, когда сами согласились на кабалу? А если не примут… что ж, логик придумает что-нибудь другое.

Поманив пряником, можно воспользоваться “методом самодура”: если в распоряжениях нельзя увидеть логику, их гораздо труднее оспорить. Главное, чтобы была хоть какая-то малейшая мотивация их выполнять. К тому же метод самодура иногда приводит учеников в состояние шока, заставляет растеряться, утратить почву под ногами. В таком состоянии тяжело отстаивать собственную позицию.

Для первого урока комбинация рисковая, но Ляо Фэнг уже сейчас висит на волоске от того, чтобы потерять власть над учениками – только решительные и опасные действия смогут спасти его от разгрома.

Наставник велел престарелому слуге привести к нему учеников (приходить к ним самому – значит сразу растерять всю значительность). Ожидая их, наставник подумал про себя: “Вот сейчас мы увидим, кто здесь мурена, а кому ей только предстоит стать”. Затем Ляо обратился к ним со следующей речью:

- Прежде всего – я буду говорить долго, а вы не станете меня перебивать, уж окажите такую милость. Вы, должно быть, рады вырваться из монастырских стен. Я, во всяком случае, чувствую, что свободы вам хочется гораздо больше, чем слушать мои указания. А еще вы оба чертовски молоды, и не понимаете, что никакой свободы этот мир вам не даст, пока вы сами не выгрызете ее. Пока вы своими силами не завоюете себе славу и имя в обществе, любой старый дурак сможет вами командовать просто потому, что кто-то недолго думая взял и поставил его над вами, не так ли?

- Вы хоть понимаете, что большинство людей, как я, тратит годы и десятилетия на то, чтобы получить хотя бы немного свободы? Я уже не говорю про то, что мало у кого это получается – большинство так и остается пешками в чужой игре. Вы этого не хотите, но скажите честно – кого волнует ваше мнение?

- Возьмем тебя, Лацхе. Твои прошлые наставники могли тебе все уши прожужжать про то, какая ты талантливая и бойкая. Хотя я видел твою технику и она меня не впечатлила. Ты слишком явно показываешь всем свое желание убивать, и к поединку с тобой не подготовится должным образом только круглый дурак. Судя по всему, большую часть наставлений, которые я давал учителям школы Мурены, они уже позабыли – хотя и устоявшегося в их мозгах хватило для того, чтобы вывести этот захудалый монастырь в первую шестерку. Очень жаль, что ты не видела, какое жалкое зрелище представляла из себя их техника, пока я за нее не взялся. Ты бы живот надорвала от хохота. А иначе с чего бы им давать мне в ученики лучшего, по их мнению, монаха школы? Впрочем, вернемся к твоим талантам. Сейчас, как и прежде, они только игрушка для удовлетворения амбиций тех, кто тобой командует – и я не исключение. Разочаруй своих покровителей, не сумей добиться аттестации в качестве героя – они выкинут эту игрушку и найдут себе новую!

- Перейдем к тебе, Доржо. Тебя может восхищать собранная мной библиотека, но на самом деле для людей за пределами моей усадьбы она не значит вообще ничего! Все эти люди очень хотят получить выгоду от моих исследований, да только сами не будут ни вдаваться в их подробности, ни пытаться сохранить это наследие после моей смерти. Мне интересно, врешь ли ты себе или говоришь правду о том, что тебя никто не уважает. Люди любят не ученых, а героев, потому что за героями стоит грубая сила. И пока ты в довесок к знаниям не обзаведешься грубой силой, с твоими исследованиями никто не будет считаться, и настоящей свободы ты не получишь.

- А теперь к сути. Вы вытянули счастливый билет: вам понадобится провести всего полгода под моим руководством и одолеть пятерых противников, чтобы получить статус героя. Справитесь – и вы свободны, в том числе и от моих наставлений. Не справитесь – вас выкинут на свалку, и выбираться оттуда придется долго и тяжело. Вам повезло еще и с тем, что вас двое. Это серьезное преимущество над вашими противниками, работающими в одиночку, что бы вы там не думали. Впрочем, есть еще одно препятствие. Старый Ляо Фэнг не уверен, что вы собираетесь его слушаться. Он полагает, что вам хватит глупости, чтобы без его помощи и помощи друг друга выйти против пяти учителей и пяти учеников. Если это так, советую сообщить об этом сразу – потому что старый Ляо не собирается ставить на хромую да вдобавок неподкованную лошадь, какой бы большой выигрыш ему не сулили. Если же вы действительно считаете, что в ваших монастырях вас научили не всему, что нужно вам для победы, и вам еще предстоит учиться – так и скажите. Ну?

Пара столь непохожих друг на друга учеников, ироничным образом сейчас сидели на полу в абсолютно одинаковых позах внимательного слушателя и судя по всему и не помышляли перебивать вещающего им свою мудрость наставника. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. В конце концов, оба они прошли в свое время монастырскую школу послушания, которая отличалась чем угодно, но не отсутствием жестокости и дисциплины.

- Мудрость в ваших глазах, о Наставник. – Ответила Лацхе, когда ей предоставили слово. К чести девченки, стоило признать, что ни единой черты гнева не проступило в ее лице или движениях, и только большой жизненный опыт помог Ляо уловить искорку негодования, промелькнувшую в ее глазах, когда он столь нелестно отозвался о ее школе, которой в свое время оказал несколько, будем честны, не столь уж больших как пытался это показать услуг. – Кто посмеет усомниться в правильности ваших слов. Если вы так говорите, значит так все и есть. – Шальная искорка вернулась в глаза, пройдясь по краю зрачка, прежде чем снова спрятаться в их глубине. – Я позабочусь о том, чтобы эти сокровища смысла достигли ушей моих прежних наставников, чтобы и они могли оценить заложенную в них истину.

- Мудрость в ваших глазах, о Наставник. – Вторил ей и Доржо, стандартной для таких случаев формулировкой. – Все мои знания пусты перед единым вашим словом. Если вы говорите, что мне нужна сила, значит так и есть. Если вы говорите, что мне нужна свобода, значит так и есть. Смею ли я в своем невежестве усомниться в этом? Никогда.

Тут Ляо с удивлением обнаружил, что за время своих затворнических изысканий совсем позабыл о монастырском укладе жизни. На словах ученик соглашается с любой околесицей, какую только не несет учитель, а на деле наставник попросту лишается обратной связи. Иногда это был самый предпочтительный вариант обучения - особенно когда не ждешь от своего подопечного ничего, кроме заучивания наизусть каких-нибудь текстов. Или боевых движений. Но от своего главного орудия Ляо Фэнг ждал совсем другой дисциплины. Повиновения не по форме, а по сути, следования не букве, а духу приказа. Внутри закипая, наставник с обычным для него безучастным выражением посмотрел на Лацхе.

- Либо я в первый раз вижу доносчика, который предупреждает жертву доноса о том, какие сведения и кому он собирается передать, либо же кого-то не научили блефовать иначе, кроме как кивая головой и соглашаясь с каждым словом. Ответь на простой вопрос: своему противнику ты тоже скажешь "Мудрость в ваших глазах" или постараешься выбрать более действенную тактику обмана?

- Что столь ничтожная и бесталанная ученица как я может знать о блефе. – Произнеся эту фразу без вопросительной интонации дала понять Ляо, что стоящая перед ним крепка и с наскоку ее проломить будет не так то просто девушка. – Я скажу своему противнику то, чему меня научит мой мудрый наставник. Мудрость в его глазах.

Доржо, который хотя и старательно делал вид, что не прислушивается к разговору, который его не касается, но владел своим лицом на порядок похуже молодой Мурены, непроизвольно дернул щекой.

"Хорошо, хорошо. Глупая девочка, каждым свои шагом ты даешь мне все больше знаний о тебе, вместо того чтобы запутывать меня, в этой битве твоего противника" - лихорадочно думал Ляо, хотя и чувствовал себя неуютно. Ладно, он выкатит последний пробный шар, и уж затем возьмется за осаду этой крепости всерьез.

- Раз вы такие покладистые и так любите суровую дисциплину, я отдаю вам следующие приказы. Поскольку вы двое должны научиться действовать как единое целое - с этой минуты вы будете связаны невидимой веревочкой. Я запрещаю вам отходить друг от друга дальше чем на тридцать шагов иначе, кроме как по малой и большой нужде. При этом я буду смотреть сквозь пальцы на любые конфликты, не ведущие к увечьям и смерти. Но если один ученик покалечит другого, его будет ждать очень долгое времяпровождение в уютном карцере, который я специально обустроил в своей усадьбе. Однако для еще большей прочности вашей двойки ей нужен ведущий. Я даю вам приказ выбрать, кто будет лидером, а кто подчиненным. Повторяю: мне неинтересно, как вы договоритесь, нужен лишь результат, и быстро - даю вам на это двадцать минут. Через двадцать минут вы должны без моего участия решить, кто станет ведущим!

Вслед за воззванием Улья мерно потек ежедневный эфир всегалактического севастократического радио "Голос клона".

- Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Вы слушаете "Голос клона". Начинаем передачу на общегалактическом языке из Рамигосы. По случаю неизвестного нам года утверждения Севастократии прошла церемония справедливого награждения недавно перешедшего в новое поколение безупречного севастоса Главриосо очередным Орденом Белого Знамени, поскольку предыдущий попал под воздействие Эсталька-Наноклинка, изготовленного героическим трудящимся на планете Уллумхаг системы Бракарак сектор номера галактики 0204 следуя древнему великому учению севастоса Главриосо, даровавшему секрет непобедимости клонической Севастократии, безупречной обороне и атаке, опирающейся на всеобщую единость стандартности великих справедливых клонов, по случаю чего севастосу Главриосо прислали поздравительное письмо героической клономолодежи, отправившейся после этого на испытание новой квазичугуниевой бомбы, ордена Почета вручены посмертно севастосом Главриосо всему героическому народу Севастократии...


Получатели: Тирания Улья.

Слова "Севастократия", "Главриосо", "героический", "справедливый", "народный" и прочие повторились еще около двухсот раз, а затем голос диктора (неизвестно было, тот же ли это диктор, что и вчера, или вчерашний уже отправился на испытательный полигон) объявил:

- А теперь легкая музыка. Клонический марш "Это я".

И хор тысяч голосов, в котором нельзя было бы разобрать ни слова, если бы они не пели в совершеннейший унисон, грянул:

Кто убит под Крогиллоном?
Мясо чье накормит клонов?
Кто в чугунных легионах
Мирно топчет земной шар?

Нас в системах триллионы!
Кто для роста обороны
Гибнет вмиг на полигоне
Встретив ядерный удар?

Это я, это я! Это вся моя семья!
Если мы построим дом – в нем хочу быть кирпичем!
Если завтра грянет бой – я умру вместе с тобой!
Прорасту я из земли, как посеем мы зерно,
Пусть не счесть наши полки - сердце все ж у нас одно!

Все мы рослые брюнеты,
Кто тачал стране ракеты?
Кто рабочие советы
В тридцать третьем расстрелял?

Мы - севастосов портреты,
Кто уничтожал планеты?
Кто чугунные паркеты
По баракам расстилал?

Это я, это я! Это вся моя семья!
Я с тобой шагаю в ногу, где пройдем – уже дорога!
Песню я твою пою – и с тобой в земле гнию!
Скоро все туда мы ляжем, но под тяжестью пластин
Еще бьется сердце маршем – его ритм у нас один!

Еще за месяц (а может, за неделю или за полгода, у клонов вообще не было системы летоисчисления, ведь им не было необходимости считать, на каком промежутке времени они вероятнее всего двинут кони) до поединка императоров на канале "Сарагивара" вышла новая передача - "Каезарус Инвиктус"*. Вышла под предупреждением:
"Севастократия не располагает знаниями о боевых техниках доросов и зинобианцев, и более того, имея такие знания, не успела бы в идеале обучить им тысячу поколений до начала поединка. Однако согласно выражению севастоса Аримоза "Не Путь определяет Меч, а Меч определяет Путь, и поэтому мы там, где мы есть", а данные об их оружии у нас, несомненно, есть. Скрестив это оружие с древнеэстальскими боевыми техниками, мы получим самые оптимальные варианты его использования. Таким образом мы сможем предсказать, кто одержит верх в сражении - доросский или зинобийский боец, буде оба они будут знать свое оружие так же хорошо, как знаем его мы. Если вы не доверяете нашим исследованиям и боевым тестам, и считаете себя настоящим знатоком боевого дела, вы для проверки можете повторить сражение у себя дома"
Поскольку севастосы здраво рассуждали, что никакое моделирование не может заменить настоящего смертельного боя, то "Инвиктус" был рассчитан ровно на тысячу выпусков. Каждый начинался с тестирования десятка видов вооружения - древнего, современного, ритуального, предположительного, идентичного, почти идентичного, с современным обвесом и без, в условиях различных видов местности и невесомости. Если бы клоны только умели бояться, они бы давно уже затряслись от страха, узнав, что выкопанная близ Рамигосы древняя доросская дубина бдамбдам, оставленная случайно перепутавшими колыбель эсталька с какой-то другой планетой космическими пиратами, без сопротивления ломает чугуниевый доспех, а чуть устаревший пистолет модели "Щачло", определенно состоявший на вооружении зимперских спецслужб, двумя точными выстрелами разносит лезвие наномолекулярного клинка. Но клоны бояться не умели, поэтому авторы передачи были завалены множеством писем, в которых их просили указать, где сегодня искать дороса с бдамбдамом, и не нужен ли им второй бдамбдам, "если нашей роты будет достаточно, чтобы отослать его вам".

В конце концов вышел тысячный выпуск передачи, и вывод для императора Суинни был неутешителен: дорос побил зинобианца в 786 боях, в 70 боях в условиях невесомости не сумел его догнать из-за большей массы и трудностей на поворотах от инерции, в 53 не выдержал позорных условий поединка и совершил эстальское тусугеки (- Может, доросы так и не делают, но севастос Лападило, слишком вжившись в роль Императора, захотел это сделать 53 раза), и только в 91 бою, проходившем в родных ящерикам болотах, зинобианец остался Инвиктусом, ритуально самоутопившись.

- В связи с несгибаемой твердостью духа обоих императоров, оба из которых, согласившись на поединок, проявили истинно эстальское отношение к смерти и присущим не-клоническим расам путаным и противоречащим всеобщей стандартизации понятиям о чести, мы вынесем на следующий сейм предложение о произведении обоих в Почетные Севастосы.

С принятием вассальной присяги неведомому доселе принцу Якову, о котором Эйкен по темноте своей до начала войны даже не слышал, но о котором на Севере вдруг заговорили все и вся, барон наконец узнал, что же такое на самом деле "армия". Такого выездного борделя ему еще не приходилось видеть. Дело было даже не в том, что путь, который конная банда Гьотинга проскачет за неделю, северное войско прошагает за месяц - от пехоты иного и ждать не приходится. Однако перед выступлением эта армия будет месяц ждать фуража и провианта, а потом еще один месяц, потому что не смогла вовремя отправиться в поход, и поставленная жратва сгнила. Честно сказать, Эйкен уже не верил, что они смогут выдвинуться раньше, чем горные перевалы окажутся завалены снегом, как и в то, что его озверевшие от скуки парни к этому времени не перережут ему глотку. Даже грешным делом один раз воздал молитву Митре, и о чудо - эта бестолковая громада взяла и двинулась. Будь Гьотинг характером помягче, он бы даже верующим стал.
А вот южане. Суки ошпаренные. Оказались расторопнее горцев, видимо, королевская казна куда весомее обещаний жирной добычи. Или они все же не весь свой бардак сюда притащили, и это только авангард, до которого остальной армии переть еще дня три? Дьявол их разберет, обзор как из йейловой щели. И никуда не денешься, вперед Робин или хрен знает кто, Брок взад, вот и пляши меж молотом и наковальней. Ребята нервные, надо поддать им пылу. Прорычал:
- Эй, сволота! Смекай: до первой деревни полтора дня пешкодралом, да добычи там с робинов хер, а до сучьего табора рукой подать. Берем обоз - сами на лошадей, орка на телегу, и поперед всех к деревенским девкам, золотишко при нас. Тамошние оборванки золотой монеты отроду не видели, нож к горлу не приставляй - за нее в шеренгу выстроятся и всех вас в очеред обслужат. А мужики на колени попадают и как пред долбленым Митрой молиться будут. Это если у вас еще хрен встанет после холеных обозных шлюх. Ну что, сволота, выбирай: к обозу первыми и к дьяволу на сковороду первыми, или из благоволения к нашим рыцарям их вперед пропустим? Да черт-та ли тут думать, делай как сказал атаман - айда резать южных сук!

Через некоторое время на популярном канале "Сарагивара"*, большую часть эфира которого занимали трансляции эстальских остросюжетных боевиков, привычные картины сменились срочным репортажем с Рамигосы. В отличие от дороссов, эсталька не любили интерьерных съемок, предпочитая живописный вид чуть затянутых заводским смогом городских парков, где цветет вечнозеленый пхаа и раздаются голоса гиппоргов, после каждого нового производственного скачка слегка меняющихся в лице и числе конечностей, однако с каждым таким скачком поющих и новую песнь о величии клонического народа. Репортаж проходил в самом крупном таком парке, вместившем в себя несколько десятков тысяч клонов в ослепительно белых доспехах. Они не несли транспаранты, не выкрикивали лозунги, но только молча стояли идеально ровными рядами, окружая единственную не-белую фигурку в этой толпе, чей доспех был желто-красным. Затем в кадре появился клон-репортер и нарушил общую тишину:
- Наконец случилось то, чего все мы так долго ждали - доросский Император объявил нам войну! Изначально мы хотели показать вам, с каким воодушевлением восприняли это известие рабочие завода №21059747, но затем севастос Митсашаду решил взять слово и дать достойный ответ нашему врагу.
Лицо клона пропало, и кадр приблизился. Воин в желто-красном стоял прямо, держа правую руку на рукояти наноклинка, а левую прижав к груди. Его отдающий сталью голос звучал с той монотонной яростью, с какой бушующие морские волны раз за разом разбиваются о берег:
- Доросский Император! Я, севастос Митсашаду, буду говорить с тобой как с равным. Хоть я и не единоличный правитель, но ты даже не отец народа, и пусть дороссы связаны с тобой узами твоей власти, но ты не связан с ними узами крови. Поэтому, а также согласно древнему эстальскому закону, по которому носящий меч равен сильнейшим мира сего, я буду с тобой говорить. Ты сказал "Я найду тебя", обращаясь в том числе и ко мне - но зачем меня искать? Разве я такой же трус как ты, прячущийся за спинами солдат? Я готов сразиться с тобой на мечах в любой день и при любой погоде, и то же ответит тебе всякий севастос. Обижаясь на нас, ты сказал "Нам не интересны ваши войны" - но древняя эстальская поговорка гласит "Кто не обращает взгляда на твой меч, заслуживает почувствовать его своим брюхом". А ты не обращал внимания на нашу военную силу, а значит, презирал ее. Ты - не севастос, ты близорукий носильщик грузов, наступивший севастосу на ногу, и ты скоро почувствуешь его клинок! Ты сказал, что я буду гореть, но я и мой народ - единое целое. Мой плевок в твою сторону не имеет никакого отношения к не связанному с тобой кровью народу дороссов, что бы ты там не думал. Но обещая севастосам сожжение, ты обещаешь его всем триллионам клонов, населяющим Севастократию!
Тысячи голосов рявкнули "Доросский Император обещал, что мы будем гореть!" и снова умолкли.
- Сейчас ты трус, угрожающий храбрецу. Потому что трус любит убивать, а храбрец любит смерть. Ты плюнул нам в лицо угрозу, а мы ее исполним. Мы будем гореть как подожженные гиппорги, принесшие пожар в стены Каригимозы, и заставившие город сдаться на милость наших войск. Мы будем гореть, и в нашем огне сгорит твоя нелепая Империя!
С этими словами Митсашада взял из рук подошедшего клона канистру с ракетным топливом и облил им себя с ног до головы. После этого он резко вытащил из ножен клинок, и вылетевшая при этом искра подожгла его.
Горящий севастос не издавал ни криков, ни стонов, только бешено вращал своим мечом над головой. Наконец из его глотки вырвался бешеный крик:
- ДА, МЫ БУДЕМ ГОРЕТЬ!
Потом он упал на землю, подергался и затих. Тогда тысячи голосов начали громко и в едином ритме скандировать:
- Да, мы будем гореть! Да, Доросская Империя сгорит в нашем огне! Да, мы будем гореть! Да! Да! Да!

Получатели: Сек-Ан.