Голосование за ходы

...

- И я так просто попался на уловку ентого сопляка! - горестно вздохнул Старый Эрн, супая слеза скатывалась из его единственного уцелевшего глаза. - Он просто воткнул мне свою железяку прямо в рожу! Упал я больше и не вставал!
- Погоди, Эрн, если он проткнул твое лицо, то как же ты сидишь здесь и болтаешь с нами? - спросил один из слушателей, похоже не завсегдатай. Эрн лишь сурово взглянул на него:
- Не перебивай старших, молокосос! Вот доживешь до моих лет, тогда и открывай свой жральник, а до тех пор молчи и слушай, ума набирайся! - заорал дед на любопытствующего.
- Но Эрн... - попытался ответить тот.
- ***эрн! - коротко и емко прервал слушателя Старый Эрн
- Послушай... - любознательный посетитель не оставлял попыток разобраться с заинтересовавшей его ситуацией
- ***шай! - старик и не думал терять контроля над ситуацией
- Может... - через некоторое время несмело открыл рот любопытствующий
- ***жет! - молниеносно среагировал Эрн. Больше с ним в этот вечер никто не пытался заговорить и старый калека молча надрался до беспамятства.

В таверне "Свинья и Барабан" все проходило, как обычно. Все та же переполненная прокуренная зала, все те же кривоватые столы, которые, похоже не мыли со времен короля Сигизмунда Великого, все те же усталые служанки, вымученно улыбающиеся посетителям, все тот же Старый Эрн. Старый Эрн был отцом владельцев заведения и, в прошлом, наемным рубакой. Прошлое у него было богатым на переживания и события, о чем свидетельствовало отсутствие у него обеих ног, левой руки, пары пальцев на правой, одного глаза, ушей, доброй половины зубов и еще кое-чего очень важного, а шрамов на лице было больше, чем клиентов у Красотки Кэти. Впрочем, Эрн не терял присутствия духа, бодро опрокидывая уцелевшей рукой в себя какое-то дешевое пойло и рассказывая всем желающим о своих приключениях. Никто не мог поручиться за правдивость рассказов - ведь Эрн в них периодически путал, какую именно конечность он где потерял и при каких обстоятельствах, путал что произошло раньше, а что позже (не говоря уже о том, что завсегдатаи насчитали уже с полдюжины баек, где ему отрубают ногу), кроме того, время от времени Эрн из рассказа умирал, после чего Эрн-рассказчик входил в состояние меланхолии и оставшуюся часть вечера мрачно напивался. Но все же эти истории, хоть обладали сомнительной достоверностью, но являлись развлечением, и сейчас, в этот дождливый вечер, за столом Эрна собралось несколько человек, внимательно слушая старика.
- Значицца, шел я опять на дело. А ливень был, как сейчас помню, такой, что сегодняшний дождик рядом с ним, это как барашек возле быка. Ну так вот, иду, говорю, на дело, Эмиль сказал мне, где этого типчика встретить можно...

Черный Эрн угрюмо ждал. Этот тип должно быть решил сегодня пойти другим путем из дома удовольствий. Эрн вздохнул, он с гораздо большим удовольствием провел бы сегодняшний вечер не здесь, в мокром, грязном и вонючем переулке, а в тепле, желательно под одеялом, желательно не один... Шум хлюпающих по лужам шагов вывел Эрна из задумчивости. Наемник направился навстречу шагам. Хм, по описанию, вроде, тот кто ему нужен. Головорез обнажил меч и поднял щит, давая по своему обыкновению своему противнику выбор: принять бой или попытаться убежать.

Дурные предчувствия не обманули бравого слугу механусов. Стоило Райли покинуть химеру, как на него начали обрушиваться настоящие Казни Протеусовские. И что-то подсказывало Райли, что падение с дерева - это только бодренькое начало. Затравка, чтобы хайвовец не заскучал в компании Защитников Человечества в лице отделения гвардейцев. Которая, впрочем оказала и благотворное влияние на механника-водителя, избавив того от Синдрома Блаженного, который тот подхватил после своего Чудесного Спасения от Фугаса.
- Сардам, гвардеец, вы как, живы? - поинтересовался водитель у товарищей по несчастью, пытаясь выпутаться из клубка в который они превратились за время падения. Вскоре подошел и медикай, который быстро разобрался, кто и где должен лежать. Впрочем, ДжейДжею показалось, что фразу "с вами все в порядке, вы целы" он произнес с какой-то непонятной грустью, после чего отошел и начал присматриваться к каким-то кустикам. А может, это Он? Тот самый Ушлый Гвардеец? Ну всякие там травки лечебные-оздоровительные, лекарства противострессионные... Ну и так далее. Хотя нет, не очень похож. С другой стороны, может он достаточно ушл, чтобы не выглядеть ушлым? Тут сверху раздался вопль о том цел ли ауспекс. Вот она, Гвардия, Гордость Императора! Спрашивает не "Мужики, вы как, ничего не сломали?", а "Парни, вы ауспекс хотя бы не разбили при падении?".
- Сэр, может все-таки по веревке, сэр? - обратился Райли к сержанту, приготовившись выслушать еще одну порцию криков и обвинений в его, ДжейДжея, адрес.

Ортега слегка сбавил скорость своего бега, увидев впереди кучу световых вспышек мультилазера. Впрочем, орочьи пулеметы пока молчали, так что, должно быть гвардия вела огонь на подавление, надеясь замедлить продвижение зеленокожих, а сами ксеносы еще не справились с завалом. Это давало шанс проскочить, ведь огонь будет вестись по пролому, который располагался все-таки несколько выше уровня земли. Придя к таким выводам, гвардеец вновь ускорился. Уже выбегая из переулка он с облегчением понял, что больше не слышит характерного "пиупиупиупиу" которое М41 издавал во время стрельбы. "Какое чудесное совпадение," подумал Ортега. И тут со стороны химеры раздалось "БАХБАХБАХ" тяжелого болтера. От неожиданности и испуга тело Лиама, на одних рефлексах, не запрашивая разрешения у сознания, попыталось притормозить и одновременно с этим оказаться как можно ниже и незаметнее, что выразилось в том, что бравый гвардеец просто рухнул на задницу, проехав по инерции пару метров.
- Вот фраг, - успел прошептать венерианец, беря низкий старт всеми четырьмя конечностями, впрочем, довольно быстро вновь вставая исключительно на ноги.

- Шлиман! К воротам! - крикнул Ортега. Лиам надеялся, что его незадачливый второй номер успел уклониться от пылающей смерти. Просто... Просто выбежал через другой вход башни и сейчас на соседнем участке стены также переводит дыхание, радуясь, что избежал гибели. Наверняка так оно и есть. А сейчас коренастый гвардеец рванул к воротной башне, где остался их с Навином мультилазер, пока что еще не сказавший своего слова. Зеленые задницы прорвались внутрь станции, но это еще не значит, что они победили в этой битве.

Николя шел легкой, пружинистой походкой, но когда проивника увидел обомлел. Сиськи святой Маргариты! Это что за... За.. За штука. И до чего ж уродлива. Челожаба? Людорыба? Да, не такого Николя ожидал, когда по совету того отшельника странного за помощью к богам древним обратился. Даже когда тот тип, Гермесом представившийся, сказал, что ему, Николя то есть, а не Гермесу, на турнире надо будет выступить на потеху древним богам и в трех схватках смертельных победить, латвериец полагал, что его с людьми стравливать будут. Но ничего, раз этого от него хотят, Джинкарди и с чудищем перепончатым справится. Нужно так потому что.
- Деву мне, мужика с косой ей, - ответил Николя на вопрос чернокожего.

- Да! Сражаться! - воскликнул и наемник, вскакивая-таки с тюфяка. - Подыхать, как скот! В месте, по сравнению с которым уборная укреплена как замок короля Бретония! Драться и подыхать, смотреть, как зверолюды убивать и жахать ваши женщины, дети и старики, из-за того, что вы слишком гордые, чтобы уйти под защита армия! Слишком тупые для того, чтобы осознать, что разрушенные дома можно перестроить, а мертвые, так и будут мертвые! Решать сами, что для вас дорожее - развалины дома или живые близкие.

Чучука, сразу забыв об остроухих, подошел к одной из гоблинских статуй, выгодно отличавшейся от тех, которые он находил раньше (гоблинов они изображали нечасто, а если представители доминирующей расы и встречались в предметах искусства Старой Империи, то, как правило в таком неприглядном виде что Чучуке не оставалось ничего кроме как со смесью гнева и сожаления разбивать грубые поделки). Здесь же... В этих величественных скульптурах Зеленокожий Народ представал во всей красоте и мощи. Каждое изваяние так и дышало величественностью и гордостью, недоступных мастерам унтерменшей. Какая изящность! Какой прогрессизм! Интересно, сильно ли осерчает Император, если скромный гоблин из простого народа слегка подправит эти статуи? Так сказать, взгляд снизу? Навряд ли погладит по головке, наконец решил воин. Это же Его зал. Настроение испортилось. Но внезапно пришедшая в голову гениальная мысль вновь вернула радость в сердце крепко сбитого гоблина. За унтерменшей со статуй уж точно никто не обидится. На то они и унтерменши. Взгляд Чучуки заметался по зале, надеясь найти ведро с краской или, на худой конец, ящик с помидорами. Что угодно, что красит.
- Интересно, а чем нас будут кормить? - рассеянно поинтересовался он вслух.

Витторио уже нажимал на спусковой крючок, когда козлоголовый проткнул наседавшего на него алебардиста. И лишился этого своеобразного живого щита, который своими взмахами и финтами мешал тилейцу пристрелить тварь. Арбалет слегка переместился, нацелившись на рогоносца. И в тот момент, когда тело ополченца упало на землю, отброшенное небрежным пинком зверолюда, палец Ариоцци нажал на пусковую скобу.

Халфэкшен - Aim в зверолюда.
Халфэкшен - Стрельба в него.

Витторио разлепил глаза в очередной раз. Тюфяк, на котором он спал был достаточно мягким, а шум дождя снаружи достаточно убаюкивающим, для того, чтобы просыпаться и вновь впадать в блаженную дрему. На этот раз на глаза ему попались две кашеварки. Желудок требовательно заурчал, и тилеец не очень-то изящно принял вертикальное положение и, почесывая голову, направился в сторону котелка, попутно осознавая, что ему критически необходим цирюльник.
- Сколько за писчу? - с сильным тилейским акцентом спросил он, не отрывая взгляда от сисек более симпатичной имперки.