Голосование за ходы

Твоё воображение —самая мощная видеокарта. — кто-то там © Все права сохранены.

ПРОЛОГ

Санкт-Петербург, 1904 год…

Тысячи тысяч молотов гремели, возвещая о рождении этого сына войны, несущего разрушение, сильнейшего бронепоезда в Российской Империи: — длиной пятнадцать вагонов, высотой в три человеческих роста, движущаяся крепость, молот Царя Николая, обладающий огневой мощью целого эскадрона бронепоездов меньшего размера.
Но еще слишком рано, слишком рано. Пока это была лишь оболочка, лишенная зубов и когтей; пустые порты зияли там, где должны быть пушки, ходовые части не возведены. В его котлах не было воды, в его печи — угля. Но ненадолго, ибо уже начиналась церемония.
Монотонный напев пяти десятков уст, поющих хором, становился громче и громче. Огромные цепи грохотали, с трудом вытягиваемые десятками людей, из-за жара раздетых до пояса, огонь топок отбрасывал отблески на их бритые черепа, высвечивая блатные татухи, выбитые на лбах. Команды рабочих тянули машину на огромной платформе по последним этапам производственной линии к кульминации процесса, длившегося целый год, в кузнице, занимавшей половину Петербурга. Сияющий красный свет вспыхивал на бронеплитах, когда сварщики пятого разряда вколачивали в них раскаленные заклепки. Скрежет, грохот и шипение матерящихся мастеров соперничали с пением церковного хора и криками трудившихся работяг.

Усатый начальник цеха смотрел на все это с высоты своего кабинета. Дрожащими от спиртяги губами он зачитывал инструкцию по сборке бронепоездов, держа перед собой, словно икону, методичку по технике безопасности. Бурный поток терминов, вперемешку с отборнейшим матом, выходили из его распухших уст.
- 250-миллиметровая гаубица! – крикнул он в мегафон.
Тяжелейшая башня с грохотом опустилась на головной вагон. Десятки сварщиков тут же пустились к работе.
- 146-миллиметровая пушка!
Один за другим, боевые орудия стыковались с последующими вагонами поезда. Сотни батюшек в золотистых рясах окропляли тело стальной машины брызгами святой воды, десятки капелланов махали обкуривали кадилами броню исполина.

Пушки вместе с башнями подвозили к поезду на вагонетках, поднимали подъёмными кранами и водружали на вагоны. Пулеметы крепили к пулемётным гнездам, которыми щедро были усеяны бронированные вагоны.

Бронепоезд вооружился и оброс бронёй. Святая вода застыла на нём.

Хор достиг крещендо. Загремели орудийные выстрелы, приветствуя нового боевого брата. Засверкали фейерверки. Шеренги солдат и офицеров завопили как один: «Боже Царя храни!» Вода закипела в недрах паровой машины, пришли в движение поршни двигателя. Бронепоезд взревел, оглашая на весь цех свою готовность служить Царю и отчизне.

Внутри ещё работали другие — приваривали, заклепывали, смазывали и молились, отлаживали механизмы. Но в кабине машиниста, на четырех прочных болтах уже закрепили блестящую медную табличку. Вскоре здесь будет выгравировано имя первого командира бронепоезда, первого машиниста и имена всех последующих...

Высокий мужчина в парадном мундире шагал среди шеренг солдат и офицеров. Тысячи воинов империи кланялись ему, пока он шёл. Орекстр приветствовал егоего музыкой. Мужчина поднялся по ступеням цеха, высоко над поездом, встал перед мегафоном и провозгласил:

- Родился новый воин Орды!

- Имя тебе — Стальная крепость!

Тысячи человек возликовали ему.

Имя это клеймом было выжжено над медной табличкой.

Грядёт война. И она принесёт как славу, так и страдания. Вперед, мистер Финдли. Свобода ждёт!

Черт, давно пора!

Прямо из сборочного цеха в горнило войны, бронепоезд был отправлен на дальний восток. Русско-японская война была в самом разгаре. Затем — вторая отечественная, первая мировая. Получив свои боевые раны, понеся первые потери, бронепоезд будет переправлен на западный фронт. Много лет пройдёт с тех пор, много воды утечёт. Много экипажей сменит бронепоезд, много командиров переживёт, много застанет событий. Событий, о которых говорить не стоит, событий, что отпечатаются в живых его стенах и превратятся в немые тайны. Тайны эти хранит в себе стальная машина и по сей день. Кто знает, что видел «он» в пылу войны и что потерял?

Спустя годы блудный сын возвращается домой, в Петербург. Отсюда и начинается наша история…

СТАЛЬНАЯ КРЕПОСТЬ

Петроград, 1917 год, наше время…

Утро Маши, мягко говоря, не задалось. Нет, не потому что у неё сегодня выпускной экзамен. Молодая девушка много лет упорно училась в высшем железнодорожном, чтобы в конце концов получить свои заветные права на поезд и начать карьеру машинистом – и вот тебе незадача! Всё дело в том, что её учитель, который должен был принимать экзамен, вместо того, чтобы протянуть билет, протянул к девушке лапищу решительно так задумав вкусить машиной плоти. Препод обратился в зомби прямо в кабине пассажирского паровоза, за руль которого посадили фауншу. Маше оставалось только бежать со всех ног. Четыре года бакалавриата и два года магистратуры коту под хвост! Какая тут пересдача, когда город горит…

А город действительно горел. Пока Маша бежала, она видела это в окнах вокзала. Видела, как полыхает ярким пламенем дома Петрограда. Как мужчины, женщины и дети, выйдя на улицы, тут же оказывались разорванными на части жаждущими мяса ходячими мертвецами. Маша слышала вопли ужаса и крики отчаяния, доносившиеся из каждого переулка. Улицы были залиты кровью, внутренностями, остатками конечностей. В какой-то момент на полному ходу взвизгнув покрышками прокатил «Путиловец» полностью облепленный зомбированными. Пулемет его строчил куда не попадя и Маше пришлось укрыться от шальной очереди за кирпичной стеной вокзала. Пули попали в окна, выбив стекло.

Маша видела в окно, как стреляет пушка прямо посреди перекрестка, метрах в пятистах от вокзала. Солдаты организовали импровизированный пункт обороны. Грохотали выстрелы орудия. Толпы оживших мертвецов разлетались в стороны. Но одна пушка не могла сдержать орду. Когда мертвые уже наступали, солдатам пришлось бросить орудие и бежать со своих позиций.

Учитель отстал. Видимо его омертвевшие ноги не в силах были угнаться за прыткой Машей или же ему снесло голову пулемётной очередью - одно из двух. В любом случае, одной проблемой меньше. Оставалось ещё две: куда бежать, и, собственно, что делать?

Таблички с надписями Путь 1. Направо. Путь 2. Налево. мелькали перед глазами несостоявшейся машинистки. Девушка знала, что там, на перронах, её поджидают толпы зомби. Поезда, пришедшие в депо были атакованы ордой мёртвых. Крики и визги стояли такие, что у Марии закладывало в ушах.

Впереди замаячила тяжёлая железная дверь закрытого ангара. Маша никогда раньше туда не заглядывала. Там был ремонтный цех. Какая удача, что дверь оказалась не запертой.

Затхлый воздух забился в лёгкие, но здесь, под арочным железным сводом ангара, хотя бы было относительно тихо. Крики боли и отчаяния и грохоты взрывов пусть и доходили сюда, но приглушённые. Правда это уже не волновало Машу...

В ангаре стоял бронепоезд. Настоящий военный бронепоезд. Маша насчитала 8 вагонов и пусть на нём не было ни пушечных башен и ни пулемётных гнёзд, его всё равно можно было считать военным. Хотя бы потому что на локомотиве был нарисован Корниловский череп, номер батальона и роты. Да уж, это не то что та задрипанная маршрутка за руль которой Машу хотели посадить.

Но где же экипаж? Где же все? И откуда он тут? В расписаниях рейс с таким поездом не значился.

Морда локомотива была похожа на клин, острый и сверкающий, забрызганный засохшей кровью. Это был не просто бронепоезд, это был зверь, спящий дракон, ждущий Машу. Стальной дракон. Стальная крепость...

Дракон был ранен. Иначе не оказался бы в ремонтном цеху. Отметины от попаданий, царапины, сколы - остались на его броне. Главное, чтобы был на ходу - а дальше Маша разберётся. Пусть она никогда в жизни не сидела за штурвалом подобной машины. Разберётся. Жить хочет - разберётся. Кажется за спиной послышались шаги. Мёртвые на подходе. А впереди. Там внизу, в поезда, уже собралась разношерстная компания...

Как любой уважающий себя бомж, Копеечка провела эту ночь на вокзале. Утром она проснулась от душераздирающих криков и воплей ужаса. Привычное для Питера дело: опять наверное алкашня подралась. Каково же было удивление девочки, когда она, открыв глаза, вместо привычных алкашей за бутылкой водки, увидела как посетители вокзала рвали друг друга на части. Кровью был залит пол, кишки разбросаны повсюду, люди в панике бежали, спотыкались, и тут же оказывались съеденными ходячими мертвяками. По истине разборки питерские. Какое же счастье, что неприметную Копеечку, прикорнувшую под лавочкой вокзала, так никто и не заметил.

В порыве кровавой бойни кто-то упал на лавку, под которой пряталась Копеечка, брызги крови окропили бедную девочку. Когда же не осталось никого в живых и все обитатели вокзала были превращены в зомби, обстановка слегка поутихла. Теперь были слышны лишь шаркающий топот, рычание и совсем тихое: мозгииии... Самое время для побега.

Девочка ловко вынырнула из под лавки и со всех ног побежала к выходу. Только куда бежать? На улице творился полный хаос. Люди сами не знали где прятаться, спасаясь от наводнивших город ходячих трупов. Бежать на улицу не вариант. Копеечке и раньше там были не рады, а уж теперь совсем. Малютка повернула обратно.


Повезло же так, что жила она на вокзале, знала как тут и что устроено. Она пробежала несколько перронов, заполоненных ходячими мертвецами, юрко перебегая от укрытия к укрытию. Ноги сами привели её к поезду, вокруг которого уже собрались другие выжившие...

Унтер-офицер Стрельцов обмывал свои новые звёздочки. Только недавно он заступил в почетное звание унтер-офицера. Унтер-офицер - это ведь как прапорщик. А прапору по уставу полагается употреблять сто грамм. Только вот сослуживцы Стрельцова, после рюмки, вместо того, чтобы закусить огурцом, решили вдруг закусить самим Стрельцовым.

Довольно быстро оказалось, что Стрельцовым не прочь закусить добрая половина города. Делать было нечего - оставалось только собирать пожитки и идти в увольнение с такой службы. Быть закусанным Стрельцов не желал.

Стрельцов бежал вдоль путей. Он видел как люди в панике разбредались кто-куда. Видел как на станцию на полном ходу въехал поезд, пассажиры которого уже полностью все были мертвы. Поезд сошёл с рельс и несколько раз перевернулся раздавив насмерть парочку зевак, так же как и Стрельцов спасавшихся от зомби.

С боем молодой гвардеец прорвался в железный ангар и к своему счастью обнаружил в нём живую компанию у которой ещё и целый бронепоезд в наличии имелся...

Принцессе Анастасии снился кошмар. Кошмар этот преследует её в последнее время раз за разом. Воспоминание из недавнего прошлого. Обезумевший отец хватает её за руку, девочке больно. Приглушённый красный свет падает из под окна. В руках отец держит позолоченный ключ на цепочке. Тот самый ключ, что принцесса носит отныне всегда у себя на шее. Бредовые глаза бегают по телу дочери.

- Возьми этот ключ, Настя. Чтобы спасти Микасу и Армина Россию ты должны попасть во Владивосток! Их знания помогут тебе!



Лицо отца становится совсем уж страшным. Жутко. Анастасию бросает в дрожь. Девочка резко просыпается и понимает - наяву тоже кошмар.

Во дворце грохот и шум. Испуганная девочка быстренько выглянула из свой комнаты и ужаснулась. Стены были залиты кровью, повсюду валялись мёртвые тела прислуги и солдат. Позеленевший дворецкий набросился на неё, разинул пасть, но в то же мгновение голова его была снесена с плеч точным ударом Корнея.

Взяв подопечную за руку, Корней мигом побежал прочь из дворца. Коридоры уже вовсю были наводнены мертвецами и агентами большевиков. Вместе пара собирались выбежать во двор, но путь им преградила толпа зомби. Несколько бравых ударов саблей и проход был расчищен.

Во дворе княжну и её телохранителя встретила Тамара. Служанку этот суровый день застал на кухне. Она как раз готовила завтрак для принцессы, не подозревая что сама скоро станет завтраком. Правда это не входило в планы женщины и она могла о себе позаботиться. Но ещё она должна была позаботиться о княжне.

Тамара знала тайный ход из дворца прямиком на вокзал, в закрытый ангар, куда заезжают поезда особого назначения.

Долго рыскали они средь каменных подземелий Петрограда. Мертвецы шли по их следам. Но зомби было невдомёк что троица находится под надзором Григория Распутина. Загадочный маг успокаивал мёртвых в туннелях склепа, возвращая их обратно в могилы силой своего колдунства. Когда волшебник присоединился к отряду, враги окружили их.

Через толпы оживших трупов вся компания прорвалась к бронепоезду. Кровь окропила мундир Корнея, плащ Григория и платья Анастасии с Тамарой.


Корви и Дину подняли ни свет, ни заря для какого-то особого поручения. Они итак работали 5/2, но как бы и по выходным тоже, и они даже не знали оплачиваются ли эти дни вдвойне и полагается ли за них отгула. Иначе бы они как минимум на три отпуска заработали. В ремонтный цех заехал бронепоезд, кажись прямо с линии фронта. В общем, Корви и Дине, как механикам, работы предстояло выше крыши. Кому же ещё работать, если не им? Все остальные ведь обратились в ходячих мертвецов. В общем, не видать им премии, ведь начальник цеха требует теперь от них только мозгов. А вот два толковых механика на борту отправляющегося бронепоезда очень даже сгодятся. Времени на ремонт не было, импровизированный экипаж загрузился в локомотив. Мертвые уже выламывали двери ангара. Пути назад нет. Петроград догорал в пламени революции. Над зимним дворцом водрузили красные флаги, по улицам маршировали толпы зомби. Бронепоезд взревел как в последний раз, тяжело приведённый в движение, и, пробив двери ангара, попутно раскатав в лепёшку дюжину зомбированных, отправился в путешествие.

Поезд давил всех подряд. Живых уже не осталось. На выезде из города, прямо по рельсам шагал в парадном мундире отец Анастасии, обращённый в зомби. Это был уже не царь Николай, ходячий мертвец. На его лице не было никаких эмоций. Это было тяжкое зрелище, когда острый как нож клин поезда прервал его печальное существование. Может быть, он хотел увидеть свою выжившую дочь в последний раз и мышечная память привела его разлагающийся труп прямо к ней? Может быть, он хотел что-то сказать своей дочери? Передать последние слова? Анастасия, высунувшись из люка локомотива, успела увидеть, как отца раздавило поездом, пусть Тамара и порывалась закрыть ей глаза от греха подальше.

Какая удача, что ключ княжны Анастасии, который достался ей от отца, подошёл и к дверям поезда и к зажиганию. Иначе бы даже Маша не сдвинула этого стального гиганта с места. Дествительно удачное стечение обстоятельств. Таким образом поезд отчалил. За бортом туманное утро, мелькают деревья и поля питерской губернии. Обреченный город остался позади. Выжившие собрались в кабине машиниста, в другие вагоны заглянуть они ещё не успели.

В кабине машиниста было тесно, но уютно. Стальные стены окружали героев, не было тут окон, лишь два окуляра, ведущие наверх к подзорной трубе вагона, располагались так, чтобы были под рукой у машиниста. Здесь были ещё и маленькие открывающиеся бойницы, но смотреть в них могли разве что помощники машиниста, за рулём поезда в них не заглянешь. Масляная лампа давала дребезжащий свет. Неровные тени гуляли по углам кабины. Лампочки в кабине и прожектора поезда не работали - электричества от чего-то не было. Маша сидела в кресле машиниста. Перед ней раскинулись сотни приборов и рычагов о которых она прежде слышала разве что на парах и то вскользь. Бронепоезд это точно не обычная маршрутка. Благо всё основное тоже в наличии имелось. Гудок, рычаг экстренного торможения по правую руку, система труб для связи с остальными вагонами по левую. В уголке у кресла машиниста прислоненная к стене стояла чёрно-белая фотография: солдат в военной форме стоит рядом с молодой девушкой в платье, они улыбаться, счастливые. Рядом с фотографией лежит крестик. Над креслом, на крючке были развешены разнообразные медали. Немецкие кайзеровские железные кресты и японские звезды - бряцали и звенели в такт движению поезда. Рядом же на крючке висел немецкий противогаз. В другом углу плакаты: агитплакат Корниловского ударного полка, потом что-то на японских иероглифах и календарь за 1916 год на французском языке с изображением полуобнаженной женщины и видами Парижа. Напротив: железнодорожная карта царской России.

Слева от кресла машиниста находился небольшой ящик, на нём две большие машинистские перчатки, а внутри сигнальная ракетница с тремя выстрелами: один красный, один зелёный и ещё одна ячейка была пуста, сама ракетница не заряжена.

Посередине кабины находилась лестница к люку, ведущему на крышу локомотива.

В самом тёмном углу кабины, куда практически не падал свет находилась медная табличка. Пятнадцать имён на ней было выбито, стертых временем, так что и не прочитаешь уже. Только самое свежее имя еще было читабельным: Карл Иванович Генда. А над табличкой надпись железным клеймом, такая же практически стертая, еле-еле видно - Стальная крепость.

Повсюду в кабине машиниста разбросаны листовки:

Сообщайте о необычном поведении, забаррикадируйтесь в домах, избегайте любых контактов с заражёнными, ждите официальных инструкций.

Настало время перевести дух, познакомиться, проверить машинное отделение, тендер, остальные вагоны. Есть ли запасы топлива? Да и у поезда назревали явные проблемы. Что-то мешало ему развить скорость, знания Маши подсказывали что с такой нагрузкой и с таким количеством вагонов бронепоезд должен ехать намного быстрее. Да и трясло его сильно каждые 10-15 метров. Не порядок...

Музыка: ссылка ссылка

   Атлессию окликнули, и она обернулась. И тут же тяжело вздохнула. Только она заговорила про испытания, как Йомедай тут же подкидывает ещё одно, тяжëлое. Атлессия не сильна в разговорах, а здесь ей предстояло сообщить бедной женщине, что, возможно, в толпе погиб её муж, да не просто погиб, а от руки самой Атлессии! Мда, паладинша только стукать по мордасам нормально умеет, да речи торжественные задвигать, а вот чесать языком праздно явно не её конëк. Хотя можно было конечно и как-то попробовать сменить тему, уберечь эту женщину и её ребëнка от страшной правды... Но нет! Атлессия не могла лукавить. Рыцарь Йомедай обязан ведать правду и только правду!

- Верно, -сказала Атлессия, уперев руки в бока, - Что там происходило? Ну... Понимаете... Ужас! Безумие! Смерть!

   Правда, какая она есть. Но правда пугающая. Поэтому Атлессия поспешила подбодрить людей. Она вдруг с грохотом опустилась на корточки и с улыбкой на лице (хоть из-за шлема этого было и не видно) потрепала мальчугана по макушке, испачкав его волосы кровью.

- Но вы не бойтесь. Я упокоила их грешные души! И я обязательно защищу вас! Всë будет хорошо!

   Ага, вот мы и узнали покровителя этого храма. Нефис. Интересно, что Атлессия знала об этом боге? Она напрягла память и попыталась вспомнить. Всë же много где побывала за годы странствий, много чего видела.

   Девушка поднялась, ещё раз улыбнулась (хотя этого никто не увидел) и подошла к спорящим. Нужно было срочно унять спор. Ах, как много уготовила Йомедай для Атлессии! Везде требовалось её присутствие. Паладинша подскочила к троице и с размаху влепила юнцу по спине ладонью, затем браво взяла того за шкирку и встала рядом.

- А ну прекратить! Нечего тут спорить! О людях лучше подумайте! А ты, жрец, давай договаривай своë видение, раз начал!

   В лодке Клаудия почувствовала себя неудобно. Она не любила воду, поэтому была рада сойти на берег, пусть даже на такой невзрачный и неприветливый. Она спустилась, приняв помощь Алонзо и Джонатана ради приличия, хотя могла бы спуститься и сама. Клаудия поёжилась, вспомнив, что заброшенные места ей вообще-то не нравятся, в отличии от того что она сказала Джонатану, но в силу своей работы сыщица научилась такие места терпеть. Главное не подавать виду.

   Клаудия достала блокнот и начала записывать туда имена туристов и гида, краткое описание обстановки, поставила сегодняшнюю дату. Девушке очень не нравилось, что нет связи. Созваниваться ей было не с кем, однако сам факт отсутствия связи удручал и вызывал всё большие подозрения. Клаудия хотела попросить номер Джонатана и Алонзо, так, на всякий случай, но, похоже, смысла в этом по большому счёту не было.

   Сыщица посмотрела на лодочника, на собак, на гида. Ага, старик значит - Харон, собаки - Цербер. Гид? Персефона? Может быть... Клаудия сама удивилась своим мыслям. Она всегда считала себя серьёзным человеком, не способным на такие фантазии. Наверное здешняя атмосфера на неё так влияет, и Джонатан прав, что у острова есть мистика.

   Включив фонарик, Клаудия поплелась за остальными, стараясь осмотреть всё как можно тщательней, и при этом не упускать из вида проводницу. Хватит разговоров. Экскурсия начинается... Нет, начинается моя работа, подумала Клаудия.

   Деметрия тоже думала, что ей будет трудно прервать паузу. Даже находиться рядом с чемпионом весьма волнительно, тем более разговаривать. Дядя не в счёт. Дядя - это дядя. С ним легче. А тут Деметрия даже почти растерялась, но как только Энви начал говорить, юная Бодевиг неожиданно для себя довольно быстро окрепла и у неё сразу же появились ответные мысли на слова блондина.

- Вступайте к нам в команду! - внезапно предложила девушка с энтузиазмом в голосе, - Вы ведь с дядей друзья. Для меня будет большой честью помогать двум чемпионам!

   Сказала это Деметрия ещё до выступления организатора.

   На последующие слова Энви Деметрия очень сильно нахмурилась, повернулась к нему лицом и посмотрела весьма серьёзным взглядом прямо в глаза.
- Это какие такие навыки турнир помогает оценить? Умение убивать?! Досадно, очень досадно... Досадно осознавать, что люди и по сей день считают алхимию средством разрушения, а подобные турниры только взращивают такое мнение в неокрепших умах! Но ведь алхимия совсем не про разрушение! Алхимия про созидание. И своими исследованиями я это докажу!

   Деметрия не на шутку разгорячилась, пока говорила, и даже сама испугалась своего напора. Можно сказать, что она разогналась точно так же как сам Энви, когда тот произносил свою речь. Поэтому она поспешила понизить тон речи, ибо говорить с излишней увлеченностью противоречило правилам этикета.

- К слову об убийствах... - продолжила Бодевиг, немного погодя, - Это больно? Умирать на турнире...

...


   Прослушав речь организатора, Деметрия сильно расстроилась. Видимо пригласить в команду Энви не получится. На секундочку девушка призадумалась, что ей будет неприятно встретить Энви на турнире по другую сторону баррикад, и что сражаться с ним ей совсем не хочется.

- Что ж, - раскисла девушка, - Похоже встретимся мы на турнире только как противники. Я точно остаюсь с дядей, так что... Я обещаю, что не причиню тебе вреда, потому что мне этого не хочется.

   Пустыня живёт своей жизнью. Жизненный цикл пустыни суров и жесток, но он продолжает свой бег, невзирая на неудачи своих почитателей. Пустыня даже и не заметит потери одной горделивой эльфийки. Боги продолжают спускаться в наш мир, оставляя свои дары и возносясь обратно на небо. Солнечный жук-скарабей Нараитар катит солнце по небесному своду, а где-то глубоко под землёй, затаив дыхание, выжидает своего часа Рогатый скорпионозмей, дабы поглотить весь мир в песчаной буре. Так было, и так будет всегда. Саванн знает это как никто другая.

   Сказания о "большой воде" хорошо известны даже пустынным кочевникам. Целые моря и океаны, непригодные для питья. Боги возжелали оградить народы друг от друга, и построили границы меж ними. Так говорили предки. Однако люди научились пересекать эти границы. Построили корабли. Именно люди, а не эльфы. Люди не ценят старания богов, и за это поплатятся когда-нибудь. Так думала Саванн, уже испытавшая на себе гнев Камуи. Наказание пустыни...

   И всё же, путешествие через "большую воду" оставляло сильное впечатление даже на бывалую эльфийку. Она уже видела море, издалека, когда племя кочевало через прибрежные части пустыни, но оказаться посреди моря воочию - это ни с чем не сравнится. Саванн стояла на корме корабля, свесив руки за край, смотрела на водную гладь, постепенно входя в состояние медитации. Девушка чувствовала лёгкое недомогание из-за резкой смены обстановки, лицо и руки изнывали болью, и она пыталась справиться с этим всем посредством уединения и погружения в собственные мысли. Так продолжалось до тех пор, пока кто-то не потревожил её, вдруг тронув за плечо.

   Этим кем-то оказался человеческий мужчина. Саванн тут же зашипела, резко вывернулась и отскочила от незнакомца, словно от огня, быстро хватаясь за ножны ножа, висевшего у неё на груди.

- Сделаешь так ещё раз — лишишься руки! - пригрозила эльфийка, нахмурив брови.

   Личное пространство священно не менее, чем сама природа. Любой кочевник знал это. Только вот с угрозами похоже придётся хорошенько так повременить. Едва в воде показалась сине-зелёная чешуя, и Саванн услышала крик, охотничьи рефлексы сработали моментально. Девушка разом забыла о существовании мужчины, который её потревожил и уже бежала вперёд, машинально выискивая место повыше, с которого бы хорошо просматривались окружавшие корабль воды. Она уже понимала с чем ей предстоит дело. Злой бог. Вен Камуи. А значит долг Саванн - истребить.

   Саванн мало знала о водных богах, но попыталась вспомнить хоть что-либо полезное из наставлений предков, на ходу перехватывая лук. Она отправлялась в странствия налегке, в кочевой стан так и не вернулась, многие вещи остались "дома". С собой взяла лишь то, что было с ней на охоте. А значит действовать придётся ограниченными средствами...

   Вполне ожидаемо, Анне не открыли. Прошла минута, две, десять, но дверь так и осталась неподвижной. Лишь осенний ветерок подвывал Анне в ответ, разнося по двору пожухлые листья. Как и во сне - замок казался мёртвым. Только вот сон всё больше походил на реальность, и мешок, покоившийся рядом с колодцем, тому подтверждение. И как у Анны только хватило мужества подняться сюда, на все эти ступени вверх, и постучать в дверь, не боясь при этом, что наружу выскочит тот страшный высокий мужчина, которого она видела во сне?

   Так или иначе, постояв немного у входа, Анна решает взять дело в свои руки и лишь из чистого любопытства потянуть дверь на себя. Девушка никогда бы и не подумала, что ей удастся отворить столь массивный кусок дерева, однако после нескольких усилий, дверь, к удивлению, всё же поддалась и с громким скрипом начала расходиться. Внутри, к ещё большему удивлению, не было больше никакого белёсого света. Просто темнота. Темнота и тишина. Анна попала в просторный зал с колоннами из булыжника, и прикреплёнными к ним держателями факелов, правда пустыми. Зал вёл к другой такой же массивной, обитой железом двери, которая, внезапно, оказалась открытой. По всей видимости - это прихожая. Анна прошла мимо, и оказалась в круглом помещении без окон, бывшем своего рода перекрёстком из коридоров. Несколько скамеек, тумбы между ними с подсвечниками, спиральная лестница, уходившая высоко вверх. Парочка картин на одной из которых была изображена молодая девушка в роскошном платье, странным образом похожая на саму Анну. Скорее всего хозяйка в молодости. На второй картине - мужчина в костюме, невероятным образом похожий на брата. Анна встрепенулась, достала из сумки лампу и зажгла её, почти сразу обнаружив под ногами какие-то лепестки и бумажки, вереница которых уходила в один из коридоров под изображением мужчины. Девушка подобрала одну и прочитала на обратной стороне машинописным текстом приглашение на свадьбу, адресованное ей. Недолго думая, Анна продолжила путь.

   Девушка шла долго. Один коридор смеялся другим, третьим. Иногда она выходила на террасу или сад, комнату или зал - всё выглядело так, будто неизвестное количество времени назад здесь было много народу, но сейчас будто все куда-то в спешке ушли. Везде оставались следы пребывания человека - брошенная одежда, недоеденная еда. Но людей не было. Везде Анна искала следы своего брата, однако ей это не удалось.

   Так Анна шла всё дальше, и с каждой комнатой, с каждым поворотом она чувствовала, как силы постепенно покидают её. Усталость обрушивалась на девушку. Ноги подкосились, глаза слипались. Хотелось прислониться к стенке и вздремнуть ненадолго...

   Послышалось пение петуха и назойливый жёлтый свет стал пробиваться в глаза. От этого-то Анна и проснулась. Она обнаружила себя лежащей в высокой кровати на ножках посередине богато обставленной комнаты с одним окном, выходившим куда-то во двор, но из-за солнечных лучей, улицу было не разглядеть. Анна лежала в ночной сорочке точно из прошлого, если не позапрошлого века, как вдруг в дверь сначала постучали, а затем, не дожидаясь ответа, вошли. Молодая девушка в одежде служанки с подносом из чего-то вкусно пахнущего. Незнакомка хотела проскочить мимо и положить ношу на столик перед зеркалом, но увидела, что Анна не спит и ахнула, покраснев.

- Госпожа Кайтер, вы уже проснулись? - на лице девушки можно было заметить крайнюю степень неудобства, - Простите мне моё беспокойство, но вы же помните ваше вчерашнее обещание?

   Где-то в Германии... Конец XIX века...

   Ты - семнадцатилетняя работница кофейни из обыкновенного провинциального городка на десять тысяч жителей. Ты разыскиваешь своего старшего брата, пропавшего несколько месяцев назад. Брат, историк-этнограф, отправился в экспедицию вместе со своими коллегами, но домой так и не вернулся. Звонки в полицию, равно как и самостоятельные поиски не увенчались успехом, и ты уже почти смирилась, когда как одним осенним утром странным образом не обнаружила прямо на пороге своего дома фотографию. На фотографии был изображён брат, в походной форме, счастливый, в окружении других студентов. Вся компания стояла на фоне какого-то старого замка. На обратной стороне от руки были записаны имена десяти студентов в числе которых оказалось имя твоего брата. Фотография эта и послужила главным ориентиром и единственной зацепкой продолжить поиски. Не медля ни секунды, ты собираешь все свои немногочисленные вещи и отправляешься в путь...

   Поиски брата заводят тебя в небольшую, затерянную в глубоких лесах деревню на севере страны. С самого первого взгляда деревня кажется тебе пустынной, невзрачной и серой, а жители деревни - мрачными и неприветливыми. На любые расспросы о замке они отмалчиваются, а через какое-то время начинают косо на тебя смотреть, затем — и вовсе открыто избегать. Ты почти теряешь надежду разузнать здесь хоть что либо путное о местных краях, не говоря уже о том, чтобы кто-то показал тебе дорогу к замку. В безуспешных попытках достучаться до местных, ты пробываешь в деревне до вечера, пока один из проезжавших мимо на телеге незнакомцев, коим оказывается видавший виды старик в соломенной шляпе, не сообщает, что готов взять тебя с собой в дорогу до замка, потребовав взамен все деньги, которые у тебя с собой были. Нехотя, ты соглашаешься.

   Вы подъезжаете к замку за полночь. Телега, скрипя на старых колёсах, тормозит и останавливается. Замок с ходу выглядит заброшенным. Ворота, ведущие во внутренний двор открыты настежь, но никто не спешит приветствовать гостей. Старика сей факт словно не интересует. Он молча забирает свою плату, бьёт кобылу вожжами и вскоре исчезает в темноте леса вместе со своей телегой...

   После того как старик бросает тебя одну, ты сразу подмечаешь что-то неладное. Фонарь в твоих руках едва пробивается сквозь гнетущую темноту и холодный ветер пробивает до дрожи. Ты делаешь несколько шагов вперёд и вскоре оказываешься во внутреннем дворе замка. Перед тобой предстаёт вымощенная булыжником площадка с колодцем в центре под одиноко стоявшим деревом. Справа и слева на тебя смотрели мутные безжизненные окна восточного и западного крыльев замка, а где-то впереди возвышалось массивное главное здание, на самой верхушке которого сияло странным синеватым свечением окно-роза. Ни звука, только непонятный шорох эхом разносится по территории...

   Вдруг за твоей спиной слышится грохот. Ты оборачиваешься и видишь, что ворота замка захлопнулись. Ты подбегаешь к воротам в попытке отворить их, но быстро понимаешь, что тебе просто-напросто не хватит сил сделать это. Таким образом ты окончательно останешься одна один на один с неизвестным...

   Алина кивнула головой в ответ на благодарность и спрятала зажигалку обратно в недрах сумки. Некоторое время она недоумевающе смотрела на Кирилла с самокруткой в руке. Раньше она к таким вещам относилась скорее негативно, но в общем и целом нейтрально. Сама, конечно же, ни разу не пробовала. Хотя какая уже сейчас разница? Говорят что они помогают снять напряжение... Давыдова пожала плечами.

Получатели: Кирилл Митрохин.
- Кмс, - отозвалась Алина с хрипотой в голосе, - У меня отец спортсмен, он сподвиг меня заниматься...
   После этих слов руки девушки вновь внезапно задрожали, и она плюнула скопившуюся слюну на пол кладовки, а затем тяжело сглотнула и уставилась в пол. Видимо напоминание о родных вновь сильно затронул её...

   Лицо Давыдовой медленно, но верно становилось из мертвецки бедного от страха, до красного и даже багрового от закипавшей в ней злости. Макушка головы буквально дымилась, правый глаз начался дёргаться от нервного тика, а зубы скрипели. Ну конечно, не покажет она!!! Алина почему-то так и знала, что так выйдет! Вот ведь Черепова, нашла время смущаться! Её жизнь висит на волоске, да какая кому нахрен разница что мы там у тебя увидим! Давыдовой в эту же секунду очень сильно захотелось вломить горе-старосте. Врезать как следует. Благо в дело вмешался Дмитрий, взяв удар на себя.

   Слова парня стали последней каплей в терпении Алины. Девушка зашипела от ярости, резко развернулась в сторону Димы, демонстрируя взгляд пары злобных глаз, и что есть силы схватила его за шиворот, потянув на себя. Рот Давыдовой открылся, студентка уже собиралась облажить парня трёхэтажным матом на весь университет, однако вовремя прикусила язык, услышав погром компьютеров в аудитории. Уже совсем близко.

   Так она и осталась стоять, вцепившись рукой в Димину одежду, и ожидая реакции парня.

   Алина внимательно выслушала новенького. С его слов и с того, что она сама увидела, происходящее вокруг действительно напоминало фильм про зомби с каким-нибудь Бредом Питтом в главной роли. Только вот осознание этого никак не укладывалось в голове. И метка, и параллельная вселенная, и попаданство, и аниме и прочее...
- Алина, - выдохнула девушка, прижимаясь к стенке, - Связи нет. Я пыталась дозвониться до родителей, но всё попусту...
   Давыдова вдруг обнаружила, как всё её тело охватила мелкая дрожь. Девушку трясло не то от страха, не то от злости. Самой Алине хотелось верить во второй вариант.
- Если мы хотим выбраться живыми, нам понадобится оружие и план.
- Я занимаюсь спортивной стрельбой. У меня лук лежит в моём шкафчике в раздевалке, - лицо Алины вновь приобрело грозный вид, - Нужно выбираться, а не сидеть здесь! Так ведь, Черепова?!

   Саворми отрицательно покачала головой, и, печально вздохнув, поднялась со своего места на кровати и встала на ноги. Показания Сеттини ей не нравились от слова совсем, и весь озорной настрой эльфийки куда-то улетучился. Да уж, на блондинку без слез не взглянешь, особенно учитывая в каком положении она оказалась. Воровка подошла к служанке, взглянула на неё сверху-вниз, а затем внезапно взяла ту рукой за подбородок, как бы призывая заглянуть эльфийке в глаза.
- За то что вы натворил, вас отправят на каторгу до конца ваших дней! - сказала она серьёзно сразу после этого, а затем, не дав Сеттини что-либо возразить, присела рядом с ней и стала заботливо поглаживать девушку по волосам, успокаивая.
- Но не переживайте, мы, чижы, можем и умолчать о вашем вкладе в побег принцессы. Тогда вам ничего не будет. Если вы, конечно, пойдёте на сотрудничество. Всё будет хорошо, не плачьте.

   Саворми вновь встала. Походила немного по комнате, хорошенько потянулась, и обратилась к товарищам. Серьёзная речь полилась из уст воровки:
- Что ж, служанку мы нашли, а значит — полдела сделано. Похоже что я немножко опоздала и не услышала всей истории из уст нашей дорогой Сеттини, и по моему скромному мнению могу судить, что принцесса не должна была уйти далеко. Пусть Сеттини поживёт на квартире у Ленни, пока ситуация не проясниться, оставлять её одну точно не в нашей ответственности. Только вот достопочтенная Мари всё ещё может считать это место своим домом, и вернуться сюда в любое время... Что же делать...

   Саворми ещё немного походила по комнате, а затем её вновь словно осенило и она обратилась к служанке:
- Бери листок бумаги и пиши о своём новом месте жительства. Оставь эту записку здесь, и если Мари вдруг вернётся сюда, она будет знать где тебя искать. То есть — у нас! А этот вещдок я забираю!

   Эльфийка твёрдой хваткой стащила лисий мех со служанки, а затем протянула к ней открытую ладонь.
- У вас ещё остались деньги? Полагаю они не ваши, а с царского двора. Прошу вернуть.
   Дальше она принялась шариться по номеру в поисках того, что ещё можно стащить.

   Саворми лежала верхом на Сеттини, переводя дух. Её грудь прижимала сверху грудь служанки и тяжело вздымалась от неровного дыхания, которым она одаривала блондинку, всё же такой спринт на короткие дистанции не в стиле эльфийки. Собравшись с силами, девушка приподняла голову, и, увидев лицо Сеттини всего в каких-то сантиметрах перед собой, Саворми стала красной как помидор, и тут же вскочила на четвереньки, пока что всё ещё сжимая руки горничной в локтях. Тогда воровка огляделась, осмотрела комнату, принюхалась к запахам, правда сразу после этого поморщившись. В общем проанализировала ситуацию. Где-то в этот момент до неё дошли слова Райвин, от которых эльфийка испуганно присела на кровать, к ногам блондинки.

- А?!

   Девушка некоторое время так и просидела, недоумевающе поглядывая на своих товарищей. Было видно, что на вечеринку она всё-таки опоздала. И всё же, призадумавшись над словами служанки, Саворми поняла, что ей ещё есть что сказать. Вновь нагнувшись к Сеттини и перехватив её руки в запястьях, воровка изобразила на своём лице наглую улыбку:
- То есть ты хочешь сказать, что развлекалась тут, пока твоя госпожа бродила по городу неизвестно где?! Ты хоть понимаешь, что за это время её уже могли обокрасть, подвергнуть насилию или сделать чего ещё похуже?! - эльфийка цокнула язычком и отрицательно покачала головой, - Не сносить тебе головы, если император узнает об этом... Возможно сей факт поможет тебе отрезветь и пойти на сотрудничество?

   Саворми подняла одну бровку к верху, и пока Фентиль говорил, лицо её становилось всё суровее и суровее, даже пушистые ушки слегка подрагивали, для пущего эффекта. Хотя многие знающие эльфийку лично могли с полной уверенностью сказать, что строгость воровки — всего-навсего притворство. Мысленно же Саворми от всё души восхищалась мальчиком, и даже то что он не поблагодарил её за подаренную монету, лишь ещё больше красило паренька в глазах воровки. Но показать сей факт она не могла. Не могла позволить ему вести себя так грубо. Маленький беспризорник должен знать своё место, всё-таки она старшая, плюс ко всему стоило показать свой авторитет, и если Фентиль на разговор не настроен, то и заставлять его эльфийка не собиралась. Тем не менее, у неё был план. Старый, как киты и проверенный временем план...
   - Что ж, Фентиль, Раз твоей сестрёнки это не касается... Не стану больше задерживать. Тебе итак повезло, что ты наткнулся именно на меня, а не на кого-то другого. Но думаю ты и без того знаешь, чем грозит быть пойманным за кражу на Баллене... Впрочем, читать нотации я не собираюсь, не переживай...

   Эльфийка глубоко вздохнула, картинно развела руками в стороны и начала подниматься, делая это нарочито медленно, наигранно, так, чтобы в процессе монеты в повязанном на груди кошельке громко звонкнули. Проделав сие манипуляции, Саворми развернулась и побрела за друзьями в гостиницу. Медленно. Очень медленно, и как бы невзначай всё время оборачиваясь, чтобы проследить за реакцией мальчишки. Как уже было сказано - настаивать на своём обществе Саворми не собиралась, если нужно пусть сам решит, если нет - то и ладно...

Если Фентиль не клюёт на уловку, двигаемся дальше. Если клюёт, то считайте следующую часть недействительной:
   Запрыгнув ко входу на постоялый двор и найдя там шаруна-консьержа, Саворми поинтересовалась у него об остальных чижах. Она видела, как Бурун только что проходил мимо, так что у воровки ещё оставались шансы не опоздать на вечеринку. Или же нет...

   Забравшись вверх по лестнице, воровка увидела невероятную для себя картину. Троица товарищей, открытая дверь и служанка! Служанка её величества Мари Фердинандовны! По крайней мере по описанию она подходила, а уж крайне впечатлительно эльфийское воображение просто дорисовало все прочие детали. Саворми ахнула на весь коридор, запрыгала на месте, так что половые доски нещадно заскрипели, и безжалостно показала указательным пальцем прямо на подозреваемую:
  - Это служанка! - крикнула девушка чижикам, - Это она! Скорее, хватайте её пока она не улизнула!

   А сама разбежалась, чтобы немедленно привести сказанное в исполнение.

Район Синистро Саворми ничем не удивил и даже не вызвал неприязни, скорее наоборот - воровка оказалась словно в родной стихии. Все эти сомнительного рода вывески, табачный дым и толпа не самого честного люда! Вот что по душе эльфийке! А потому, вопреки всем ожиданиям сейчас она заметно повеселела.

специальные заведения, где женщины могут... "приятно провести время" в компании... красивых мужчин. Не то чтобы я имела в виду, что Мари Фердинандовна может посещать одно из этих мест, но...
Саворми хихикнула себе в ладошку и ответила Райвин:
- Вот выполним задание, и будем говорить о подобных заведениях!

Воровка подмигнула чародейке и легонько толкнула её в плечо.

А сама призадумалась. Оп, не переставая удивлять своей прыткостью, уже сиганул в открытые двери гостиницы, Бурун же поспешил скрыться в кофейне... Нормально! План по не разделению работает исправно! Такая импровизация вполне обычное явление, когда работают чижи... Вот и Саворми, заслышав о "специальных заведениях", вспомнила о своём плане посетить такое же. Кажется Ленни говорил, что "Легкомысленная роза" как раз-таки находится в Синистро. Ничего же плохого не случится, если воровка одним глазком заглянет к сейвальцам, правда? А в отчёт это можно и не записывать... Поэтому девушка начала озираться по сторонам в поисках нужного борделя, вдруг он где-то неподалёку...

Хеллфайр состроила гримаску негодования - прищурила взгляд и надула губки. О каком это "мы" он говорит? И что ещё за "Хелли"? Парнишка явно либо очень смелый, либо очень глупый если вздумал дерзить и вот так просто заигрываться с другой женщиной прямо у драконницы на глазах! Правда Роман был уже на крючке, и девушке вовсе не хотелось его с этого крючка спускать. Так что пришлось идти на уступки.
- Так уж и быть. Пойдём, - процедила она сквозь зубы с явным недовольством.

Попав внутрь, Хеллфайр первым дело проверила помещение от и до на наличие каких либо признаков опасности, и только убедившись в отсутствии таковых, в особенности проверив все входы и выходы, включая окна, девушка позволила себе отвлечься на кое-что другое. И этим кое-чем стала, внезапно, Лора! Вампирше заметно поплохело, и вопреки всем ожиданиям Хеллфайр решила сместить свой фокус именно на неё. Роман-то точно никуда не убежит. Он уже крепко попал в сети, так что пусть пока сидит и помалкивает, пока взрослые мамоно решают вопросы!
- По всей видимости здесь нет ничего интересного, что будем делать дальше?
"Дальше? Сейчас я покажу тебе, что мы будем делать дальше! Разбираться!" - думала про себя драконша, приближаясь к бледной девице. Если потенциальная конкурентка слаба, то почему бы не воспользоваться ситуацией, и не сделать из этой самой конкурентки, например, верную служку? Да, Хеллфайр определённо любила власть, поэтому, пока есть возможность, надо утвердить свою доминацию и показать кровопийце кто здесь главный. Хорошенько натренировать, как собаку Павлова. Тогда госпожа Карнштайн сама с радостью примет свою участь, даже вне сводов божьего храма.

Чувствуя превосходство в силе, Хеллфайр подошла к Лоре в упор и с обеих сторон накрыла её собственными крыльями, так чтобы Роман ничего не увидел. Затем она мягко обхватила смазливое личико вампирши ладошкой, слегка подтянула к себе, взглянула в него ярко-золотыми глазами и одарила очередной хищной улыбкой, ставшей уже коронной фишечкой драконихи.
- Любому будет неуютно в темноте, когда он в одиночестве
- И ты решила скрасить своё одиночество в компании драконницы и человеческого самца? - Хеллфайр шептала, но шёпот её обжигал барабанные перепонки соперницы, - Мы обе прекрасно знаем, для чего ты сюда припёрлась, похотливая ты сучка! Может уже сама признаешься? Тогда, возможно, я разрешу тебе сделать то, на что ты рассчитываешь...

Хвостик Хеллфайр начал как бы невзначай тереться о бёдра Лоры, с каждый секундой становясь всё настойчивее и настойчивее, и стремительно приближаясь к промежности соперницы, дабы сразу настроить её на нужное "общение", и чтобы та наконец-то показала свои истинные намерения.

Хеллфайр сверкнула ярко-золотыми глазами. Хмм... Какая очаровательно-нерешительная мамоно. Редкий экземпляр, главное его не повредить. Молодая драконница хищно улыбнулась, демонстрируя вереницу маленьких острых клыков.

- Хорошо, побуду твоим зеркалом. У тебя такой огромный хвост - хоть сейчас в него людишек заворачивай! Неудивительно что эта блондинка тебя испугалась! - произнесла она, и сама удивилась столь странным мыслям в своей голове, - А по поводу того, что случилось? Не знаю. Самой бы разобраться...

К слову о странных мыслишках и странностях в целом. Чего это змейка так принюхивается? Любопытство Хеллфайр не заставило себя ждать, и девушка поспешно вдохнула ноздрями, сразу же подмечая - нюх у ламии что надо! Пахло действительно... Вызывающе.

Совсем вскоре пришлось проверять не только обоняние, но и слух. Раздавшийся из темноты шёпот не слабо резанул по ушам. Этот звук Хеллфайр ни с чем на свете не перепутает. Голос человеческого самца! И без того раздражённая посылом сказанных слов, драконница повернула голову на звук, с ходу одаряя мужчину, кем бы он ни был, гневным взором. Всё же Хеллфайр не прогадала с выбором эмоций. Один лишь взгляд на незнакомца вызвал у неё бурю такого отвращения, что даже запашки не помогут. Какие-то неестественные трёхмерные формы... Девушка тут же скривила лицо, спрятавшись за крыльями, а всякое желание отвечать отпало. С таким третьесортным материалом, как этот оборванец не стоило церемониться. Необходимо сразу показать ему его место!

Хеллфайр развернула крылья, и всё-таки почтила мужчину свои взглядом, в котором буквально читалось: "Ещё одно слово - и я сожру тебя! Нет, просто убью!"

На переправке из родного Ринтара в Баллену Саворми, откровенно говоря, заскучала. Да и вообще в последнее время она чувствовала себя неважно. А если быть точной - с тех пор, как она стала работать на императорскую семью. Нет, входить в состав чижиков это, безусловно, дело серьёзное, почётное и всё такое, но одно нелепое с точки зрения Саоврми правило напрочь убивало весь энтузиазм служения великому "к славе и миру!" — запрет на любое воровство, если оно, конечно же, не по царскому приказу. Оно было и не нужно, ведь Саворми получала весьма солидную зарплату, а также прочие льготы, но всё равно который год чувствовала себя не в своей тарелке. Правда ничего с эти поделать не могла, ибо была связана по рукам и ногам обязательствами - родители и брат рассчитывали на Саворми и только на неё одну, а потому юная воровка была безмерно благодарна судьбе за подаренный ею шанс выбиться в люди. Что ещё нужно низкородной эльфийке? Но самое главное - что ещё нужно императору, если не самый что ни на есть надёжный мотив на верность?



Как бы оно там ни было, но рейс, что должен был доставить группу ЧИЖ к своей цели, наконец достиг точки назначения, так что Саворми, зевая от лёгкой скуки, сошла на Баллену, и сразу же поморщилась, припоминая последнее своё появление на этом ките. Да, от вида Баллены на горизонте любой здравомыслящий человек (или эльф, а может даже и ёшик) испытывал плохое предчувствие, а уж оказавшись в данном месте воочию, нутро сразу начинало бить тревогу. Впрочем, Саворми всегда считала себя достаточно смелой, чтобы игнорировать это.

Выбравшись из кузова, воровка хорошенько потянулась и проследовала за компанией своих товарищей по службе. На выходе их уже встречал "информатор" от вида и речей которого Саворми не сдержалась и довольно громко фыркнула. Какой же шпион выдаёт своё настоящее имя, пусть и доверенным людям? Она конечно знала, что дела в Вальской империи настолько плохи, что воровку посылают за королевской дочкой, но чтоб настолько всё плохо, что государственные агенты не знают толком элементарных вещей!



Девушка подпрыгнула к "Ленни" и сильно хлопнула того по плечу.
- Саворми Ирридил, к вашим услугам, - представилась воровка, ей-то незачем было конспирироваться, - Лучшая воровка на всех обозримых китах.

Сказать, что Саворми любила бахвальства - ничего не сказать.

Дальше чижы отправились в путь. Саворми отвлечённо краем краешка пушистого уха слушала инструктаж, попутно посматривая по сторонам. Информация, которую выдавал Ленни несомненно была ценная, только вот молодая воровка никогда не славилась способностью к размышлениям. Пусть другие котелком варят. Вот если эльфийке прикажут что-то по её ремеслу - это другой разговор. Сделает всё в лучшем виде! А думать... Вон Райвин, например. Саворми всегда помнила её как женщину серьёзную.



К счастью, а может и к сожалению, долго томиться не пришлось. Едва бриллиант сверкнул перед глазами Саворми, воровка среагировала молниеностно, словно акула. Выхватила из рук бедного "Ленни" заветное кольцо. Профессиональные рефлексы давали о себе знать.

- Дай сюда! - только и выдала девушка.

А затем тут же принялась разглядывать находку со всех ракурсов, без всякого разрешения надев на палец и вытянув вперёд руку. Саворми отчаянно делала вид, что она всячески изучает и исследует "вещдок", а на самом деле просто любовалась его красотой, во много раз преумноженной своим положением на ладошке эльфийки.

- Чего смотришь? - кинула она информатору, - Мы забираем его. Это... В целях расследования!

Вдруг коляску остановили. А Саворми уже собиралась разочароваться в Баллене, но та, как и в былые времена, держала планку - подкинула неприятностей. Девушка вся прошипела от негодования. Стоило решить проблему рационально, ибо были дела поважнее, но, как говорится, жадность - не порок. Воровская жилка внутри Саворми подсказывала, что расставаться с деньгами таким наглым способом она не намерена. Крепко схватившись за свой денежный кошель, красующийся на груди, эльфийка произнесла:

- А это с каких пор на Баллене дороги-то чинят? Отродясь такого не было!

Всё-таки Саворми была бы не Саворми, если б не втянула своих друзей в очередное приключение на пятую точку.

Когда среди недружелюбно настроенных, как показалось Раде, незнакомцев показался мужчина с красной повязкой на плече, Рада слегка расслабилась. Она смекнула сразу - тот был здешним набольшим, либо же старостой. А всеобщая реакция на его появление только подтверждала догадку охотницы. Девушка облегчённо стряхнула пот со лба, ибо в своей плотной одежде уже порядком утомилась на солнце, и сейчас с удовольствием бы продолжила разъясняться где-нибудь в тени.

Однако отпускать охотницу, судя по всему, никто пока что не собирался. Расспросы продолжились, правда на этот раз куда плодотворнее, и Раде даже удалось уловить смысл одного слова. "Скажи"? И что-же она могла сказать, коли её всё равно не поймут. Девушка возвела очи горе и устало раскинула руки в стороны. Другой на месте странницы уже давно махнул бы рукой на это пустое дело, но Рада, будучи личностью до боли прямолинейной, о таком даже не задумалась. Она вспомнила одну охотничью присказку, которой часто баловались винландские дети.

Рада набрала в рот воздух и начала говорить, как её и попросили:

- Cherez gorod zayac bejal - ne perebejal. Zayac kak zayac - iz ego shkuri tulup vishel. Vishel iz togo goroda gde zayac bejal na kotoriy ten' ot orla upala i poshel kuda glaza glyadyat. Glaza togo tulupa kotoriy iz shkuri zayca vishel v gorode gde noch nastaet kogda nad nim ptenec proletaet verhom na chromoi blohe. Na chromoi blohe s togo berega morya kotoroe zaycu be pereletet' orlu ne perebejat' hot' more ne more a tak luja posredi goroda gde ten' ot blohi na zayca upala I nasmert' ubila a iz shkuri zayca tulup vishel I poshel kuda glaza glyadyat a tut zayac nasmert' ubitiy kaaak prygnet! Kak prygnet kuda glaza glyadyat - aj na tot bereg morya kotoroe ni pereletet' ni perebejat' iz kotorogo tulup vishel na kotoriy ten' ot blohi upala I zayca ubila hot' zayac ne zayac a orel!

Закончив свою речь, Рада перевела дыхание и внимательно посмотрела на лица слушавших, а затем добавила:

- Povtorit'?

Достойное представление.

Таллиа и Ваар стояли посреди поля, усеянного мёртвыми телами машин. Они уже сняли шлемы, ибо более не нуждались в них — битва давно завершилась. Экзархи стояли в полном молчании, и их тревожный взор внимательно осматривал окрестности. Это была уже далеко не первая их битва, и обе прекрасно знали - в такие минуты есть нечто куда значительнее слов.

Будто бы усомнившись в данном утверждении, их идиллию вдруг прервал внезапно раздавшийся смех. Девушки повернули головы, и увидели фигуру, идущую невдалеке. Высокая и грациозная, одетая в пестрящие разными цветами одежды фигура шла вперёд, заливаясь безудержным хохотом. Без сомнения, то была Васнаэ - лидер арлекинов.

- Правду говорят, что все они безумцы,- наконец прервала молчание младшая Таллиа.

- Тише, она может услышать, - ответила Ваар, чуть погодя. Для Таллии она была словно старшей сестрой.

- Как же!

Но фигура не услышала их. Или сделала вид, что не услышала. В любом случае, она продолжила своё шествие, чуть ускорив шаг и на сей раз вприпрыжку, при этом мотая головой из стороны в сторону, будто выискивала что-то. Фигура металась от одного поверженного врага к другому, и клинок её блистал, сверкая серией ударов. Звучал скрежет металла, гул и звон отрезаемых частей.

Фигура медленно остановилась, приложила клинок к своим губам и без задней мысли прошлась по нему языком, что не ушло от взгляда наблюдавших за этой сценой Таллии и Ваар. Словно заметив это, фигура одним движением вернула клинок в ножны и обернулась. Приняв явно наигранное удивление, она внимательно осмотрела двух девушек с ног до головы, широко улыбнулась, махнула им рукой и отправилась навстречу, на ходу произнеся, достаточно громко, чтобы те могли услышать:

- Иша не станет оплакивать их, так к чему же такие кислые мины на ваших лицах?

Вопрос так и повис в воздухе. Ваар и Таллия сошлись на мысли, что ни одна из них не счёт нужным на него отвечать. Однако же арлекин не отступилась:

- Достойное представление! - сказала она.

Таллиа недоумевающе повела бровью и хотела было уже что-то ответить, но Ваар опередила её, сразу поняв о чем говорит арлекин:

- В этой битве не было ничего достойного.

Сёстры казались непоколебимы. Кроме того, они были утомлены долгим сражением и сейчас желали лишь покоя. Наконец-то поняв это, арлекин всё же отступилась, но по-своему:

- Выше нос! - провозгласила она, разворачиваясь, - Нас ждёт ещё множество представлений! Куда более достойных!

С этими словами Васнаэ стала удаляться от Таллии и Ваар, продолжив свою тираду прямо на ходу.

- Мы убиваем вместе с Кхейном. Мы охотимся вместе с Курноусом. Мы мечтаем вместе с Лилеат. Мы плачем вместе с Ишей. И мы смеёмся, - Васнаэ вновь повернула голову в сторону дуэта экзархов и сделала настолько загадочное выражение лица, насколько вообще могла, - Но мы смеёмся сквозь слёзы.

Дальнейший остаток пути она продолжила молча, так что слышалось лишь завывание ветра и топот десятка шагов чуть в отдалении. Прошло какое-то время прежде чем арлекин окончательно скрылась из виду, но сёстры с места так и не сдвинулись. Они ещё долго стояли посреди поля, размышляя над сказанным и не смея нарушить вновь воцарившееся молчание.

Крик войны.

Вспышка. Вторая. Третья. Клинок погружается в зелёную, жилистую плоть, обагряясь кровью и исчезает. Затем снова и снова, пока последний враг не падёт замертво.

Во всю шла битва, не утихая ни на мгновение. Грохот снарядов, лязг стали, канонада взрывов - всё это уже давно смешалось в едином неистовом крике, которым кричал Кхейн и тысячи, тысячи эльдар готовы были подхватить его в эту минуту. Крик гудел, набирая силу, надрывался, местами переходя на стон, а местами, когда песнопение аспектных воинов достигало своего апогея, раздавался неистовым воплем гнева и отмщения всего народа аэльдари, так, что казалось, крик был слышен далеко за пределами планеты.

Только вот Инглар, похоже, была одной из немногих, кто не слышал его. Экзарх неслась вперёд, в след за остальными, к вершине, на которой зеленокожие устроили свою последнюю линию обороны, неся смерть и разрушение всему, что встречалось у неё на пути. Материальный мир лишь на мгновение возникал перед глазами Экзарха - затем очередная вспышка и уход в небытие. Скачки через варп даются непросто, но такова ноша варп-пауков.

Смертоносная гонка, которую устроили её сёстры настолько завлекла Инглар, что та даже не заметила, как достигла своей цели. Последний скачок вывел её к скале, как ей сперва показалось за те доли секунды что она летела, однако скала совсем вскоре обернулась ужасающих размеров орком, таким огромным, что экзарх на его фоне казалась песчинкой. Орк со всех ног нёсся навстречу, вскинув руку с гигантской невнятной клешней высоко вверх и Инглар с ужасом поняла, как её выносит прямо к ногам исполина. Она уже не могла остановить падение и приготовилась встретить свою участь...

Внезапно раздавшийся взрыв разнёс орочью клешню прямо у Инглар на глазах. Всё произошло настолько быстро, что девушка едва успела в это поверить. Получив удар, она на мгновение потерялась в урагане сражения, а когда очнулась, орк уже покоился на земле с воткнутым в мясистую шею клинком. Поняв, что лежит на спине, Инглар попыталась встать и подняла голову, сразу увидев перед собой две одновременно протянутые ладони. Без сомнения, то были Меон и Зерейн.

Когда Инглар поднялась и огляделась вокруг, огонь сражения уже догорал. Её доспех был весь красный от крови, и кровь же кипела и пульсировала в её жилах. Только сейчас она услышала крик. Тот самый крик, которым кричали её сёстры всю дорогу сюда. Кричал её народ. Он всё не утихал, и даже сейчас, когда последние очаги сопротивления были подавлены, он раздавался, словно у неё в голове. Инглар вдруг почувствовала будто сама стала частью этого крика, она почувствовала себя настолько живой и счастливой, будто до этого и не жила вовсе, будто возрождение древних дней оказалось ближе, чем когда либо.

Притаившаяся Виолетта слишком поздно приметила звук осечки, но даже так он прозвучал для неё, как призыв к действиям. Поняв, что другого шанса может и не быть, Виолетта приготовилась выскочить из комнаты и напасть на неприятеля, пока тот перезаряжает оружие, однако подбежав к выходу, молодая девушка тут же оторопела и замерла на месте. Похоже, что её опередили и противник уже был обезврежен. Не успела она опомниться, как из коридора вдруг послышались шаги и вскоре Виолетта увидела людей в форме. Без сомнения то были стражи порядка. В этот момент в глазах девочки загорелась надежда, ведь приход полиции мог стать для юной солдатки спасительной ниточкой, билетом, который вернёт её обратно в армию. Встретив глазами бородатого и одноглазого, как Виолетте показалось, самого главного, офицера, девочка незамедлительно исполнила воинское приветствие, приставив ладонь к виску и цокнув каблучками ботинок:
- Меня зовут Виолетта Всесадова, я служила в 112-ом полку у майора Германа Бугенова. Ваше благородие, я... - добавила девочка, предположив, что обращается не иначе как к младшему офицеру.



Виолетта не успела договорить, ощутив, как всё её тело сковала невидимая сила. Чары. Девочка ни чуть не удивилась - на войне такое было сплошь и рядом. Ничего не оставалось, как повиноваться, благо Виолетте то было не впервой.

На улице было холоднее чем внутри, и Виолетта от досады поёжилась. После того, как её погрузили в кабину, к девочке стали возвращаться её прежние мысли. Она тут же дёрнулась, вспомнив про медальон, моментально засунула руку под рубашку, и только вытащив на свет дорогой для неё, маленький кусочек бронзы, успокоилась и приложила его к щеке. Так она и сидела, дожидаясь своей участи.

Первый день в новом классе безусловно превзошёл все ожидания Иоко и ей точно было чем похвастаться перед своей старшей сестрой. Но вот не за горами был уже следующий день и начало учёбы. Пришла пора Иоко выложиться по полной! Взгрустнув от того, что очередное утро ей пришлось встречать одной, ведь Каору ещё засветло убежала на работу, Иоко всё же отбросила нехорошие мысли, собрала свои вещи и отправилась в школу…

Сочинение по литературе! Иоко определённо была к нему готова, ведь она привыкла добросовестно выполнять домашние задания, а потому уже успела ознакомиться с нужным произведением. Вот только прочитанное явно пришлось девочке не по душе. Тяжёлое и мрачное «Преступление и наказание», пропитанное атмосферой глубочайшего отчаяния, оставило неизгладимое впечатление на Иоко, любившей читать что-нибудь простое и однозначно доброе, вроде романтической сёдзе-манги, которую частенько можно было видеть в её руках.

Правда Иоко переживала не столько за себя, сколько за свою новую соседку. Юкарин-тян небось даже краткого содержания не прочитала, хоть девушка и надеялась, что та прислушается к её вчерашним словам про учёбу. Сама-то Иоко уж чего, да и напишет. А вот как помочь своей подруге? Списать не получится, это ведь сочинение — Минори-сенсей сразу поймёт, что к чему! Эх, ладно… Время приступать…



И вот довольная собой Иоко выводит на листе бумаги заключительный абзац:
«Глубинный смысл данного произведения заключается в том, что любое злодеяние влечёт за собой неминуемое наказание, на основе чего можно сделать вывод, что отсутствие злых деяний предотвратит любое наказание. Однако, что вообще есть злодеяние? Ведь система оценивания у каждого своя. Что неприемлемо для одного, может являться нормой для другого»

Сегодня Иоко проснулась с небольшой тревогой на душе, но в то же время и с радостью. И в этом не было совершенно ничего удивительно, ведь день обещал быть непростым. Как никак — первый день старшей школы. Не верится, как быстро летит время! Казалось, ещё только вчера Иоко примеряла на себя форму первоклассницы, а уже сегодня готовилась пойти с высоко поднятой головой в свой последний, выпускной класс. От этого-то на душе и становилось как-то радостно и при этом немного тревожно. Девушка ещё не могла понять причину такого смятения, но чувства, вызванные этим смятением, терзали её ровно с того момента как она встала с кровати сегодняшним утром.

Правда одно Иоко знала точно — пора её школьных дней стремительно подходила к концу. А ведь ещё столько всего нужно было успеть! Завести новых друзей, например. Конечно, старшая школа — это не лучшее место для такого занятия, но у Иоко выбора-то особо и не было. У её сверстниц сейчас, наверное, одни мальчики на уме. А ведь Иоко тоже могла бы познакомиться с мальчиком…

Нет! О чём она только думала?! Нужно полностью сконцентрироваться на учёбе! Представить только, осталось так мало времени - ещё каких-то пару лет и всё, в свободное плавание. А у Иоко даже планов на будущее нет! Хотя... Всё-таки есть! Девушка вдруг вспомнила о своей заветной мечте — поступить в престижный колледж. И пусть ни с этим самым колледжем, ни с выбором профессии она ещё не определилась, Иоко точно знала, что у неё ещё всё впереди. Вот в колледже-то она и наверстает упущенное по части друзей и... Мальчиков. А пока предстояло как следует потрудиться. Поэтому...

Громкий свист вывел девушку из рассуждений. Чайник! Иоко пулей вылетела из своей комнаты, со всех ног помчавшись на кухню. Если бы в эту секунду кто-то увидел Иоко в такой ситуации, то точно умер бы со смеху. В своей голубенькой пижамке и с кусочком тоста во рту, девушка выглядела крайне умилительно. Она только собиралась завтракать и тут такая напасть!

Фух! Успела! Дожевав свой хлеб и стряхнув крупные капли пота со лба, Иоко с облегчением отложила ещё дымившийся чайник на стол. Наверное, сестрёнка забыла его на плите, когда уходила на работу. По всей видимости она даже позавтракать толком не успела. Бедняжка. Занятия в университете начинались после полудня, поэтому Каору вставала ни свет, ни заря, дабы успеть на подработку. Мысли об этом придали маленькой Иоко ещё большей уверенности - в этом году она точно постарается изо всех сил. Ради сестрёнки! Ведь небо сегодня такое красивое!



Иоко очень обрадовалась, увидев в новом классе знакомые лица. Точнее лицо. Юкарин девушка знает с детства и, честно говоря, немного её побаивается, хоть и понимает, что она не такая плохая, как пытается всем показать на первый взгляд. Пусть они и не особо ладили раньше, всегда приятно, когда рядом есть кто-то, кого ты знаешь.

Погрузившаяся в свои мысли Иоко сделалась ещё уверенней, чем прежде. Она встала на середину класса, поправила лямки своего портфеля, и уже собиралась представиться, как вдруг перед ней пронёсся высокий парень в чёрных очках, разом вогнав бедную Иоко в краску. От одного невольного взгляда на него перехватывало дыхание, а от былой уверенности не осталось и следа. Баланс уверенности внутри девочки был явно нарушен. Так, что там Иоко говорила насчёт учёбы? Неважно…

— Я Иоко Шуруи… — широко улыбнулась девочка, пытаясь оторвать взгляд от Ясудо, — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне!
Выдохнув от напряжения и поправив уже растрепавшиеся волосы, Иоко всё же собралась с силами и прошла в класс. То была лишь мимолётная слабость, которая, всё же, никак не выходила из головы. Правда, стеснительная девочка совсем не знала куда себя девать. Иоко конечно обещала себе, что обязательно заведёт себе новых друзей, но не в первый же день! Дайте передохнуть немного.

Не придумав ничего лучше, Иоко решила подойти к её, хоть и с натяжкой, но знакомой Юкарин. Скромно улыбнувшись и помахав Юкарин рукой, Иоко тихонько произнесла:
— Можно присесть?