Голосование за ходы

Космические путешествия всегда вызывали у человека мысли о приключениях. Наверное, тому виной слово путешествие, словно искра разжигающее в воображении людей мысли о бластерах, красотках из неизведанных миров и победах над вселенским злом. К укреплению этой стереотипной мысли приложили руку многочисленные поколения второсортных фантастов, попсовых режиссеров, великих фантазеров и прочих не обделенных свободным временем людей. Это же стереотип так привлекал и манил людей в космос. Каждый (нет, буквально КАЖДЫЙ) думал, что вот-вот сможет отправиться в туманность Андромеды или поближе к Бетельгейзе, откуда через пару недель вернется единственным и неповторимым Героем с самой что ни на есть Заглавной Буквы. Проблема в том, что реальность не только была не осведомлена о эпичных планах Героев, но еще имела свои мысли на этот счет. К примеру, человечеству все еще не удалось создать двигатель способный перемещать массу со скоростями выше скорости света. А это значило, что из туманности Андромеда вернется не сам герой, а его далекий предок. И то в лучшем случае. Да и сам бравый космонавт никогда не увидит других миров - его попросту не станет.

Частичным решением этой проблемы стали успехи в области криогеники, позволившие наконец разработать способы замораживать человека на неопределенный срок с последующей безвредной для него разморозкой. Космические дали стали заметно ближе и человечество сделало очередной робкий шаг к звездам. Таким шагом стала космическая станция Алый буревестник. Тут же вокруг станции разгорелся нешуточный ажиотаж. Многие правдами и неправдами стремились попасть туда. кого-то привлекли высокие зарплаты, кто-то почувствовал себя космическим завоевателем, а кто-то решил найти на этой станции себя. Многие так и остались на земле - стать часть команды было отнюдь не просто. Кого-то отпугивала перспектива вернуться и застать всех кого знаешь на смертном одре, кого-то не пропускали многочисленные комиссии, а кто-то даже отказывался сам. Но речь пойдет не о тех, кто остался, а о тех, кто оставил свое прошлое на земле и отправился в путь.

Именно такие люди ждали своей разморозки в криогенном отсеке грузового корабля "Патриция", регулярно совершавшие рейсы Земля - Алый буревестник. На этот раз в грузовом отсеке корабля стояло девять капсул. Все они, за исключением одной, перевозили будущих резидентов космической станции. Девятая предназначалась пилоту Патриции. Двадцать лет эти коконы из стекла и алюминия простояли без движения. Скоро все должно будет измениться. Первым проснется пилот. Это произойдет автоматически, когда до станции останется лететь около шести часов. За это время пилот сможет скорректировать курс и обеспечить траекторию безопасного сближения со станцией. Он же будет отвечать за стыковку со станцией и разморозку пассажиров.

Только в это раз что-то пошло не так. Нутро корабля содрогнулось, ожили фонари аварийного освещения и по отсекам волной прокатилась визгливая сирена. Тут же корабль очнулся ото сна: на стенах зажглись жидкокристаллические панели с малоинформативным текстом, по периметру коридоров и переборок объявили о своем существовании маленькие оранжевые лампы, а все девять криокамер инициировали процедуру ускоренного восстановления субъектов. "Внимание! Нарушение целостности обшивки!"- констатировал безучастный механический голос под протяжный вой корабля и сильную тряску. - "Снижение атмосферного давления в: грузовой отсек. Персоналу рекоме..." Голос не успел договорить - стены корабля взвыли еще раз, перенося на себе напряжение в тысячи раз больше расчетного, и поддались натиску внешних сил. Казавшийся нерушимым металл разошелся в разные стороны, открывая вид на нещадно палящий шар плазмы, который жители земли ласково называют Солнцем. Но если с Земли он казался маленьким и теплым пятнышком в небе, то здесь он, казалось, грозился обратить в пепел половину космоса своим безжалостным излучением.

"Процесс восстановления завершен на 78%".

Разлом в переборках корабля продолжал увеличиваться с каждым новым сотрясением, проходившем через металл по всей длине космического судна. Причиной тому были маленькие и большие бесформенные обломки, в которые кораблю не повезло попасть. Столкновения с ними были настолько частыми и настолько сильными, что вскоре грузовой отсек разделился на две хорошо различимые половины, соединенные тонкой полоской металла. Чудо было, что ни один обломок еще не встретил на своем пути криокапсулу, но и этому чуду скоро суждено было закончиться - несколько керамических пластин встретили на своем пути один из "металлических гробов", превращая саму камеру и ее содержимое в винегрет.

"Процесс восстановления завершен."

Капсулы криосна открылись, выпуская их пленников наружу. К счастью для людей, подобная ситуация была продумана каким-то въедливым инженером и вместо пожирающей пустоты космоса они увидели перед собой небольшое помещение размером примерно с капсулу. Сбоку в стене был органично вписан скафандр. Перед ними был толстый люк с небольшим мутным окошком примерно на уровне глаз. Именно через этот люк им предстоит выйти из криокасулы. Но сейчас люк был заблокирован, а над ним горела аварийная лампа. Рядом с лампой светилась надпись: "Оденьте скафандр".

Никто не ответил девушке. Вообще никто. Решив не испытывать судьбу, девушка потянула за рычаги аварийного открывания. Такими рычагами оснащалось большинство дверей на станции и нужны они были для открытия оных в экстремальной ситуации. В текущей ситуации, правда, Джин была совсем не рада их наличию. Стоило ей начать их тянуть, как механизм тут же начал скрипеть - причем куда громче чем хотелось бы человеку, оказавшемуся в комнате с кем-то неизвестным. Что совсем нехорошо, обязательно было повернуть оба рычага, ведь одного из них было достаточно, чтобы держать металлические пластины закрытыми. Как можно быстрее Джин повернула оба рычага и между пластинами люка с громких щелчком образовалась щель в которую можно было просунуть палец. Только вот, Джин не стала совать меж пластинами руки, а ухватилась за специально сделанные для этого выемки и с усилием раздвинула створки в стороны.

Едва перед ней появился проход, она нырнула внутрь. Люк привел ее в узкий коридор с низким потолком. На стенах коридора висели толстые связки проводов, и нагромождения труб. Освещался коридор скудно - рядом тусклых ламп накаливания, защищенных металлической сеткой. Свет ламп окрашивал технический тоннель всеми оттенками желтого. Под ногами Джин был еще один люк. Он, без сомнения вел в лифтовую шахту. Но не он привлек внимание Джил, а человеческое тело, лежащее чуть дальше по коридору. Это был усатый мужчина средних лет. Он был одет в рабочий комбинезон. Умер он не своей смерью - тело бедняги было изрублено, а из раскроенной головы торчал топорик.

Получатели: Джесси Свансон, Гильермо Диас, Эрнест Эмингхей, Рональд Уайт, Маркус Харкер, Арсений Марков, Дуглас Атерсон, Зигфрид Ругге.

Мясник не обращал внимания на попытки Яры освободить сестру. Получив желаемое (или то, что так сильно на желаемое походило), он словно отгородился от всего мира и сейчас самозабвенно шел вперед, не обращая внимания ни на ножевые уколы в руке, ни на крики за своей спиной.

Идиллия для лесного чудища окончилась когда двери в казармы синхронно открылись и коридор заполнился солдатами из гарнизона крепости. Их было так много, что яблоку было негде упасть. Солдаты кольцом окружили мясника, не давая тому идти дальше. Лесное чудище не оценило такого поворота событий. Казалось, тупая злоба, проступившая на его лице, сочилась из каждого шва на его лоскутном теле. Коротенькая ручонка напряглась, покрепче сжимая тесак и пошла вверх, занося грозное орудие над солдатами.

Только гарнизон был не лыком шит. Тесак мясника не начал еще пускаться, как несколько храбрецов кинулись на чудище, мечами прорубая себе дорогу через гнилую плоть. Мясник издал протяжный рев, бывший лишь тенью того грозного рычания, что дети слышали в лесу; бросив Раю, он освободившейся рукой словно путник от мошкары принялся отмахиваться от окруживших его врагов. Тщетно. Гарнизон крепости состоял из сильных ловких и отлично натренированных солдат. С кошачьей ловкостью они уходили от неуклюжих замахов урода; крепче камня были их щиты, когда принимали на себя удары ржавого тесака.

Эту битву лесному уроду не выиграть - это понимал даже сам мясник. Поэтому он предпочел затянувшейся схватке бегство и, проявив недюжинную для гнилой туши ловкость, бросился к окну, словно надеялся что его жирный зад пролезет в узенькое отверстие даже не зацепив рамы. Тем не менее, побег ему удался: массивное тело мясника просто проломило стену казарм и неуклюже вывалилось во внутренний дворик форта. Насколько возможно быстро при его комплекции, мясник поднялся на ноги и дал деру к обещавшим защиту каменным стенам. Должно быть, уродец думал лишь о том, как проскочить через главные врата, чтобы вновь оказаться в своей стихии. Вот только лучники были уже готовы к этому. Выстроившись в ряды у казарм, они как один натянули тугую тетиву подожженными стрелами и по команде Лестата Эйбийского пустили стелы во вражину.

Одна из стрела пронзила тушу в районе сердца, однако чудище не остановилось, не пало на месте. Когда вторая стрела пробила ему голову, что перезрелую тыкву, мясник даже не замедлил ход. Зато когда одна из стрел с хрустом вонзилась ему колено, монстр упал на землю. Но урод был все еще жив, все еще трепыхался, цепляясь за оставшиеся в нем крохи жизни.

Солдаты Джонни окружили чудище, намереваясь исполнить приказ командира. Сейчас, покалеченное и не способное стоять, оно не представляло угрозы для тренированного бойца. А потому те безбоязненно погружали мечи и копья в противную плоть мясника. По кусочку отрезали они от подыхающего гада, чтобы не дать ему вернуться в этот мир. И когда кусочков осталось слишком мало, чудище исторгло из себя вопль, полный боли:
- Неет!? Не забирайте!!!! Не забирайте!!! Я собирал! Долго! Как я без этого вернусь?!...

Договорить чудище не успело - кто-то из солдат ударом секиры окончил его страдания.

- Транспорт это дело хорошее. - Виктор с размаху сел за стол, да так, что стул под ним недовольно скрипнул. - Я не отказался бы от доброго коня. С ним и путешествие веселее - компания как-никак. И коль дороги не найдется, конь сподручнее будет.

Принюхавшись к запахам, Виктор сощурился. Кухня определенно была тем полем боя, на котором Кимберли преуспевал. Запах пищи стоял такой, что слюнки текли водопадом, а скулы сводило от желания что-нибудь съесть.

- Тебе бы жениться, старый хрыч. - Поддел собрата Виктор, выплевывая изо рта полотенце, которое он уже начал было жевать. - А то все у плиты как кухарка. Развел тут запахов - аж глаза слезятся и дышать нечем! Кухня - это тебе не мечом махать.

Вот что-то, а привычку Кимберли готовить себе самому Виктор ненавидел. И вроде не было тому объективных причин, а все равно что-то кололо у охотника в животе, когда видел он старика, со счастливым лицом помешивающего шипящие на сковороде овощи или вынимающего из духовки пирог. Что-то кричало в нем, что это не правильно, так нельзя. Что не должно быть на лице охотника улыбки, когда он длинной вилкой тычет в окорок, чтобы понять степень его готовности. Охотник должен быть другим. Быть беспощадным, быть сильным. Улыбаться он будет лишь перед самой смертью, когда вынет свой меч и ринется на армаду врагов. Так писали в книгах. Так говорили наставники. Но вот старый охотник, что и сильнее, и прозорливее Виктора. Гроза всего несвятого, демон в человечьем обличье. Тот, кто на Люцифера пойдет напевая легкомысленный мотив, подслушанный у борделя. И вот, он радуется как ребенок, играя с кухонными ножами, разрезая не врагов, но индейку, запекая картофель до румяного золота.

Привычку Кимберли готовить себе самому Виктор ненавидел. А старику завидовал, хоть никогда и не признается в том.

В лесу было темно - хоть глаз выколи. Сквозь кроны деревьев и днем едва-едва пробивался солнечный луч. Чего уж говорить о бледном лунном свете? Точно так же в лес не проникали звуки извне. Шум и суета мира внешнего тонули в мягком лишайнике и слоях вековой пыли. Лес был тих, неподвижен. Единственным источником жизни в его утробе был мальчишка, Януш, прокладывавший себе путь меж вывороченных из земли уродливых кореньев, ям и колючих кустов. Януш не мог сказать, куда он идет и где окажется. Его глаза едва различали жирную почву, хлюпающую под ногами - куда уж им различать дорогу. Он вполне мог сейчас ходить кругами; быть может, даже вокруг одного дерева. Но он не собирался останавливаться. Все время его преследовало неприятное чувство, как что-то грандиозное наблюдает за его путешествием. И стоило остановиться, как его присутствие становилось невыносимым.

Прошло не так много времени, прежде чем молчание леса было нарушено. Протяжный вой пронесся меж деревьев, сотрясая вековые стволы. Вой был настолько громким и ужасным, что даже тот, кто наблюдал за парнем все это время, отвел на мгновение взгляд и дал его нервам короткую передышку. Вслед за воем до Януша донесся смех, - ледяной, нечеловеческий, - и голоса. Сомнений не было: эти голоса принадлежали людям. Мысли о компании и спасении из лесного плена заполнили голову парня и он припустил что было сил туда, откуда ему почудились люди. Лес резко расступился с обеих сторон, обнажая тропу, залитую лунным светом и четверых детей, волею судеб оказавшихся на этой тропе...

***

- ...Защити от напастей, от глаза дурного укрой. - Яростно шептал Джонни, сжимая побелевшими пальцами рукоять меча. Он не отрывал взгляда от серебрящегося карапуза, но тот не исчез, не отшатнулся от парня. Быть может молитву читать нужно ближе, в самое ухо маленькому паршивцу. Быть может, в самом логове зла и не было места чудесному спасению. Тогда надеяться на красивые слова не стоило.

Ветви дубов хлестнули воздух, где только что стояла Яра. Столетние дубы разочаровано крякнули и, словно уставшие от игр старики, с громким ворчанием подняли свои ветви обратно к небу. Но не стоит их недооценивать - схватят, едва зазеваешься.

Чудовище, что до этого оглашало лес своим воем, замолчало. Тут же лес заполнился ехидным хихиканьем из-за деревьев, камней и травинок. От хохота становилось не по себе. Вонь на поляне стала невыносимой, аж у девчонок глаза заслезились.

Протяжный утробный вой раздался в лесу, начисто отбив желание у детей искать в лесной чаще хворост. Вой не походил ни на звериный, ни на человечий. Низкий, полный горечи и злобы, он сотрясал древние дубы и заставлял мелкие камешки подпрыгивать на месте. И пусть рев был громкий, но не понять было откуда он доносится. Можно лишь было уверенно сказать, что тот, кто рычал медленно, - шаг за шагом, - приближается.

К счастью или к несчастью, Джонни вдруг вспомнил, что видел однажды подобное звездное небо. Был он тогда совсем еще карапузом, когда звезды заняли весь небосвод от горизонта до горизонта и он выходил в поле любоваться. Помнил тогда, как бежала к нему взволнованная бабушка. Еще вспомнил что-то из старых баек ее: мол, в такой день нечистая сила дозволяет себе разгул и тащит кого ни попадя в темный лес. Стараясь соображать как можно быстрее, Джонни попытался выудить из глубин памяти еще бабкиных историй о зачарованном лесу. Да только воспоминания словно песчинки просыпались сквозь его сознания, не оставляя там ни слов, ни образов. Разве что, Джонни вспомнил, что тьма, - настоящая, а не ту, что на картинках рисуют, - с людьми в лесу играет. Унесенных тени в лесу бросают и там играют. И что сгинет всяк в лес попавший. Не лучшее из воспоминаний. Да и узнать как "играют" отчего-то не хочется.

Лес разразился высоким жидким скрипучим хохотом, словно празднуя победу. Из темной чащи послышались вопли, стоны и крики - все полные торжества, радости и наслаждения. Серые пни ощерились, со скрипом вырывая корни из влажной земли. Тени выползли из-под камней, чтобы получше разглядеть угощение. Столетние дубы, еще сильнее сгорбившись, потянули узловатые ветви к Яре. Трава кровожадно зашелестела. Острые травинки указали на Лагота. "Его! Его!" - требовали они, тщетно пытаясь дотянуться до рубахи мальчишки. Вой заглушил все их стенания. Оно близко. Рядом. Быть может, оно прячется за тем деревом. Или тот камень - не камень вовсе. Оно смердит. Хуже конюшен и сортиров. От него идет тяжелый маслянистый запах от которого выворачивает внутренности. Что-то хлюпает. Какая-то каша.

Когда вой наконец угомонился, до ушей детей донесся тоненький голосок:
- Сюда... Скорее... Сюда!

Голос был настолько тихим, что с легкостью мог потонуть в легком ветерке. И все же, дети отчетливо могли различить его во всей какофонии лесных звуков. Обернувшись на голос, они увидели мальчишку, лет пяти. Стоял он ничуть не ближе ста ярдов, одет был в простую холщовую рубаху и простые же штаны. На лице были едва различимы следы выгоревших веснушек. Какого цвета его волосы было уже не различить - фигура мальчика казалась серебряной под луной, а кожа так хорошо отражала его, что казалось будто она светится. Мальчик стоял на месте, обеими руками подзывая детей. Монотонно, ритмично, неестественно плавно. Его широко отрытые глаза не отрываясь смотрели на лесных потеряшек, а рот продолжал петь свою мантру.

Мягким саваном опустилась ночь и полная луна явила свой лик. На небосводе робко зажглись первые звезды. Поначалу их свет был едва различим за лунным сиянием, но ночь набирала силу и чем сильнее она становилась, тем больше маленьких искр вспыхивало на небесном полотне. В какой-то момент их стало так много, что вальяжная луна, доселе единолично властвовавшая небосводом, стала казаться лишь маленькой частью узора, нарисованного над облаками.

Такое увидишь не часто. Быть может раз или два в жизни. А может и совсем не застанешь на своем веку. И будут блаженны те, кто не застанут, ибо это зловещее предзнаменование. Во всех городах и селах ходит байка о том, как что-то темное и древнее просыпается в эту ночь. И что рыщет это темное и древнее по селам и городам в поисках добычи. А добычу потом тащит в старый лес, откуда оно будет родом. И пропадет, затеряется человек в темном лесу...

Лес затих в предвкушении. Замолчал ветер-свистун, мгновение назад трясший ветви дряхлых дубов и сосен. Затихли крикливые птицы и затаилось зверье. Лысые кряжистые дубы сгорбились над извилистой лесной тропой, отгородили теряющуюся в траве и камнях дорожку от лесных собратьев своими трухлявыми телами. Лесные тени прекратили шептаться. Их внимание приковали к себе четыре детские фигуры, недвижно лежавшие на земле около тропы.

Первым глаза открыл бойкий мальчуган по кличке Штаны, а в миру - Джонни Смит. Толи тяга к приключениям сделала свое, толи покрепче остальных он был, но Джонни немедля вскочил на ноги и начал крутить головой, пытаясь понять где он оказался. Своих спутников он поначалу не заметил. Страх, в котором он никогда и никому не признается, скрутил его внутренности и выбил из головы всякую разумность. Джонни хотелось сорваться с места, чтобы бежать, бежать и бежать. Выбежать из проклятого леса, добежать до деревни, найти шутника что сделал это и выбить ему все мозги рубанком, чтобы больше так не делал. Да только куда бежать? Тропа уходит в две стороны, где теряется в траве. Отсюда и не видно какой из концов дороги приведет в деревню, а какой заманит глубже в лесную чащу.

Попытки рассуждать сделали свое дело - нервы Джонни успокоил. Теперь то он мог поразмыслить над своей ситуацией. Мог бы, но в тот момент проснулись близняшки Рая и Яра. Джонни подскочил, хватаясь за меч (думал это зверь какой) но вовремя спохватился и убрал грозное оружие. Вслед за близняшками еще то-то засопел и стал прорываться сквозь высокую придорожную траву. Правда, Джонни был готов на этот раз и не стал встречать Лагота сталью.

Желание найти ключ оказалось практически маниакальным. Тут явно не обошлось без обыкновенной суеты, свойственной переездам. Уборка, распаковка, наведение порядка и обживание жилища - это немногие из аспектов той суеты, что любой нормальный человек захочет обойти стороной. И эта вот суета словно кнутом подстегивала Алиссию в ее немного бессмысленном стремлении удовлетворить любопытство.

Но так легко ключ не находился. Минуты одна за другой исчезали в бездне прошлого, весь чердак был перевернут несколько раз, а ключа к шкатулке так и не нашлось. Зато находились старые игрушки, вязальные спицы, даже редкие нынче карты таро. Какие-то жалкие пятнадцать минут поиска убедили Алиссию, что судьба смеясь подкидывает ей что угодно, кроме того, что ей надо. Вместе с уверенностью росло нетерпение, нетерпение тащило за собой раздражение, а раздражение потихоньку закипало, готовое вот-вот взорваться.

К тому времени, когда чаша терпения девушки переполнилась и она готова была бросить эту затею ради чего-нибудь менее интересного, но более продуктивного (clean the house, you lazy bum!), ей на глаза попалась маленькая цепочка, свисающая с балки у потолка. Цепочка эта была очень высоко, а потому Алиссия не то чтобы дотянуться, заметить ее в суматохе не смогла. Гонимая радостным предчувствием, девушка спешно спустилась на первый этаж. Вбежав в гостиную, она схватила первый попавшийся стул и, обнимая его словно дорогого друга, побежала наверх.

Подставив стул под балку, Алиссия вскарабкалась на него. Стул оказался очень шатким и то и дело сварливо скрипел под ногами девушки, словно желая сбросить ее. Не слушая жалобы четырехногого брюзги, девушка вытянула руку руку вверх. Ее пальцы коснулись холодного металла цепочки. Не веря своему счастью, девушка схватила цепочку. Тут стул заскрипел, словно ругаясь на забывшую его хозяйку. Одна из его ножек хрустнула и стул пошатнулся. Сбросив хозяйку на пол, деревянный гаденыш довольно крякнул и сам повалился на пол. Стул: 1. Алиссия: 0.

Правда, девушка на время позабыла о стуле. Выбравшись из вековой пыли толщиной с хороший матрац, девушка поспешила к ларцу. С замиранием сердца она вставила ключ в его замок и повернула. Что-то внутри шкатулки щелкнуло. Девушка попробовала приподнять крышку - та легко пошла наверх.

Содержимое сундучка оказалось не таким захватывающим, как процесс поиска ключа к нему. Внутри Алиссия нашла небольшую кисть и шесть жестяных тюбиков, плотно завинченных пластиковыми пробками. Отложив тюбики, Алиссия надула щеки и уставилась на кисть. Перед ее глазами промелькнула картина ее детства, в которой она использовала такие кисти, чтобы ровным слоем наносить клей на поделку из бумаги. Память уже не могла ответить, что за поделку клеила Алиссия, но легко возвращала терпкий химический запах и неприятный вид липкой гущи.

Неужели в тюбиках клей? Чтобы подтвердить теорию, девушка повертела один из тюбиков в руке. Вопреки ее ожиданиям, на тюбике не было указано ни имени производителя, ни страны-изготовителя. На нем вообще была только одна надпись, выведенная строгими белыми буквами: Алый. Торговая марка? Может, тип клея? Для чего тогда, интересно, используется "алый" клей? И зачем его хозяину столько клея? Да еще и тип клея разный - вон, на каждом тюбике что-то свое написано. Внезапно пришедшая в голову догадка о том, что бывший хозяин, возможно, занимался тестированием клея, заставила девушку улыбнуться.

Так или иначе, Алиссии хотелось самой увидеть что это за алый клей такой. Приложив немалое усилие, она открутила пробку и принялась ногтями ковырять пломбу - тюбик явно до этого не использовали. И вот, наконец, пломба поддалась. Девушка замерла, уставившись на горлышко тюбика. По ее спине пробежали мурашки. Она бросила жестянку, словно из той вдруг полезли пауки, тараканы и прочие малоприятные гады. Она отшатнулась, в ее голове помутилось. Внутри был явно не клей. Что-то другое, схожее по консистенции, но отличное во многих смыслах, было видно через маленькую горловину тюбика. Это что-то казалось теплым, живым, хоть оно не двигалось и не дышало. Девушка хотела кричать и не могла. Хотела убежать, но странное, почти искусственное нетерпение приковало ее лодыжки к полу. Внутри нее вырос и лопнул, словно мыльный пузырь, импульс. И когда он лопнул девушка больше не могла устоять. Она кинулась к другом тюбикам, сжигаемая любопытством. Она открывала их один за другим и бросала на пол едва посмотрев. Янтарный, изумрудный, фиолетовый, лазурный, белый - оставшиеся пять тюбиков присоединились к своему собрату на полу.

Девушка тяжело дышала, словно пробежала марафон. Ее взгляд застыл на шести тюбиках, руки тряслись. Потребовалось удивительное усилие воли, чтобы отвести вот них взор и сосредоточиться на содержимом шкатулки. Дрожащими руками девушка потянулась к ней, подняла и перевернула. Из ларчика выпал прямоугольный лист бумаги, на котором печатным шрифтом был выведен следующий текст: "Набор красок, индивидуальный заказ. Семь цветов: алый, янтарный, изумрудный, лазурный, фиолетовый, золотой, белоснежный. Вся краска наивысшего качества, отличается наилучшей передачей цвета. Консистенция краски позволяет наносить ее практически на любую поверхность. Время высыхания: 1,5 - 2 часа. Продукт не токсичен."

Выйдя из театра, Алиссия шумно вздохнула, пытаясь прогнать остатки стресса. Тут же удушливый запах технических масел, приправленный непередаваемой горчинкой угарного газа окутал девушку. Здесь, в чреве города, он был ее постоянным спутником. Ему не удивлялись - каждый год иссиня-черное масло, выжимаемое ветрами из угольно-серых туч, проливалось с дождем на улицы города. Удушливый аромат масла не проникал дальше центральных улиц: серые облака стекались к городскому центру, словно тот находился на дне гигантской чаши. Но вечный запах масла и городской гари не мешал городу выглядеть опрятно. Улочки часто убирались и на каждой улице были клумбы с живыми цветами. На улицах покрупнее можно было увидеть даже чахлые деревца, тщательно остригаемые невозмутимыми садовниками.

Засмотревшись на улицы, Алиссия и не заметила, как прошла мимо своей остановки. Ее мысли все еще кружили вокруг предложения Доминика и совсем не желали сосредотачиваться на дневной рутине. Опомнилась она лишь тогда, когда забрела в самую чащу каменных джунглей. Был ли причиной ее пробуждения пронзительный сигнал одной из застрявшей в пробке машин, или же бесцеремонный марш толпы прохожих в которой девушка оказалась? Очнувшись от своих раздумий, Алиссия заторопилась вернуться к остановке, да только людской поток неумолимо нес ее вперед, не давая вырваться. Приложив немалые усилия, девушка все-таки смогла высвободиться из хватки порожденного стадным разумом чудовища.

В поисках убежища от суетливых толп, девушка забрела на территорию городского парка. Парк был небольшим, но уютным местом, отделенным от города стеной из живой изгороди. В центре парка стоял огромный (относительно самого парка) мраморный монумент. Вокруг монумента гуляли редкие парочки, играли дети. На камень мало кто обращал внимание. Жители города просто обходили его стороной.

Однако, внимание Алиссии камень зацепил. Хотя, скорее не сам камень, а изображение на его "парадной" стороне. Изможденная солнцем и ветром, гигантская картина на камне позволяла прохожему насладиться видом на просторное побережье. Тихая морская вода, обагренная горячим тропическим солнцем уходящим в закат, желто-серый песок - все было передано с такой тщательностью, с таким стремлением, что от одного взгляда на изображение казалось, будто в лицо дует морской бриз. А главное, картина была выполнена в цвете! Только иссохшая и потрескавшаяся краска не захватывала сердца люде, никогда цвета не видевших.

- Извините... - Голос молодой женщины заставил Алиссию оторваться от созерцания картины. - Вы не видели тут мальчика пяти лет? Он в шортах-комбинезоне и полосатой футболке.

Дорога привела охотника к небольшому трехэтажному домишке, стоявшему особняком на углу улицы св. Павла. Этот домик, который и имением было стыдно назвать, как раз был владением старика Кимберли. Насколько знал Виктор, большего Кимберли себе позволить просто не мог - происхождение не то, сбережения малы, да еще и сам Кимберли был совсем "не тот". С такими данными это - больше что мог бы себе позволить старик. Но уважали его не за деньги. Был у Кимберли прозорливый ум, честное сердце, а стрела его била демона в глаз с пятисот ярдов. За годы боев и скитаний он накопил огромное количество знаний, многие из которых считаются запретными. Только старик достаточно умен, чтобы не давать инквизиции повода для визита.

Пройдя мимо низкой металлической ограды, приветствующей проходящих мимо путников облупленной краской, Виктор пересек крохотный придомовой дворик. В дворике не было ни травы, ни цветов - только едкая, жирная грязь. В прошлом году здесь росли магнолии. Неизвестно что старик нашел в их неказистых цветах. Но он упорно продолжал ухаживать за ними, ожидая цветения. Его уход был даже более чем излишен, но старик, казалось наслаждался процессом. И вот, прежде чем они зацвели, он вырвал их из земли с корнем.

Прогнав лишние мысли, Виктор остановился у двери. Не церемонясь, он постучал в дверь кулаком.

- Если несколько участников окончат раунд с одинаковыми баллами, то судьи будут решать их судьбу в частном порядке. Иногда им всем дозволяют пройти дальше, иногда заставляют проходить дополнительное испытание. Иногда исключают одного из конкурсантов, - подал голос Крис, не поднимаясь с пола. - Это довольно редкая ситуация. Судьи стараются давать очки так, чтобы участники ни в коем разе не были в равных услови...

Крис замолк. Его челюсть отвисла, а глаза выкатились на самый лоб. Маленькая комната из камня, полная народу, опустела в мгновение. Не было ни звука, ни следа. Крис остался один на один с самим собой.

- А меня?! Вы забыли меня!!! - Истошно закричал он, вскакивая на ноги.

Увы, но Крису никто не ответил. В панике он побежал к стене и начал руками ощупывать все ее неровности, ища выход из этой маленькой тесной тюрьмы. Но... (и он уже чуял это нутром) выхода не было.

Огромный ветхий дом грозно нависал над Алиссией. Темные провалы его окон походили на пустые глазницы, облицовочное дерево перекосилось от частых дождей и едва согревающего солнца, кое-где была разбита черепица. По сравнению современными домами, обнявшими старичка с обеих сторон, дом казался разбитым в хлам. Казалось, трехэтажный гигант из древних времен все никак не может найти в себе силы испустить дух и потому так и будет стоять тут, позабытый временем и людьми.

Конечно, это не то что приходит в голову, когда говорят "шикарный трехэтажный коттедж". У Алисии-то точно были совсем другие ассоциации. С другой стороны, пусть слово шикарный и было несколько поспешной оценкой жилплощади, дом оставался домом. Это все еще был трехэтажный коттедж. Разве что, смущала цена, за которую, по словам родителей (они помогали с выбором жилплощади; им же и попался этот дом; они же и взяли на себя поспешную смелость его купить не советуясь с дочерью), дом уступил риэлтор. За такие деньги ждешь что дом развалится в момент, когда нога коснется порога.

Но дом не развалился. Старые доски заскрипели, словно приветствуя новую хозяйку, но не посмели даже прогнуться. Сжимая в руках ремень от спортивной сумки на ее плече, девушка ступила прошла внутрь. С легким благоговением она шагала по пыльным коридорам, заглядывала в комнаты, поднималась и спускалась по лестнице. Дом был очень старым, а значит знал много историй прошлого, большую часть которых он удостоился чести лицезреть лично. Маленькие и едва заметные отпечатки этих историй. Потускневшая медь подсвечников, обшарпанные портреты, сверкающие буквами корешки книг (а дом шел в комплекте "как есть" - с фурнитурой) - все несло в себе частичку давно утерянного времени. Вскоре ознакомительная экскурсия превратилась в веселое приключение.

Алиссия потеряла счет времени. Когда прогулка по дому ей наскучила, старые часы в гостиной пробили семь. Наверное, она расстроилась, что потеряла так много времени впустую, если бы у нее были неотложные дела. Но дел запланировано не было и даже распаковка ее вещей могла обождать, - по правде говоря, не так и много вещей у нее было, чтобы назвать это распаковкой. К тому-же, просто ходить по дому было весло. И пусть не брюзжат люди без фантазии - практическая польза от таких прогулок тоже была. По крайней мере, теперь Алиссия хорошо представляла собственницей чего она являлась.

Три этажа и подвал. Первый этаж включает в себя парадное, кухню, гостиную и три небольшие комнаты, чье назначение Алисия не смогла определить - они были пусты. (Возможно, в этих комнатах раньше жили кухарки?)

Посреди кухни стоял пузатый котелок высотой в половину человеческого роста, удивительным образом похожий на ведьмин котел для зелий и прочего неаппетитного варева. В углу кухни находилась глиняная печь. Печь морщилась шелушащейся побелкой и едва не чихала от пепла и паутины, скопившихся внутри. Да, питалась печь дровами, а значит поготовить на ней уже не удастся. Ну, зато как полочка для котла она сгодится. Неподалеку от старой печи стояла газовая, на четыре конфорки. Ну, с этим уже проблем меньше. Оставалось надеяться, что баллон с газом в порядке. Еще на кухне было несколько пустых шкафов (наглая ложь - в одном из них была посуда), мойка и стол для готовки.

В гостиной было куда уютнее. И дело не только в гардинах, украшающих окна. Эффект гостеприимства поддерживали и толстый ковер на полу, и массивный дубовый стол на нем, и старинные часы с кукушкой, и серванты, забитые декоративной посудой. Телевизора не было. Досада.

Из парадного можно по лестнице подняться на второй этаж. Лестница была крепкая и выглядела на удивление новой. Хотя и тут не без огрехов: ступени были достаточно узкими, отчего соскользнуть с них было делом простым и совсем не забавным.

На втором этаже оказались две жилые комнаты и ванная. В жилых комнатах было не особо интересно. Там ее встретили огромные деревянные кровати, наспех застеленные мятыми простынями. Больше ничего интересного девушке не встретилось.

Ванная напротив впечатлила. И, пожалуй не потому, что кроме самой ванны тут был небольшой бассейн. Сама ванна, - огромная медная и старая, - впечатляла воображение. Она была родом из тех времен, когда о водопроводе ничего не слышали, а потому наполнять ее предлагалось вручную. На счастье Алиссии, кто-то до нее догадался, что это муторное занятие и слегка ванную модифицировал парой краников. Из любопытства Алиссия повернула оба. Холодная. И там, и там. Оставалось надеяться, что это коммунальщики пошутили, а не неизвестный сантехнический гений придумал.

Последний этаж и не этаж был вовсе. Это был чердак, на котром зачем-то сделали комнаты с тонкими фанерными стенами. С тех пор чердак использовали как склад. Там было много забавных и интересных вещей из прошлого века о назначении которых девушка могла только догадываться, но ее особенно заняла стопка из чистых тряпичных холстов, натянутых на деревянную раму. Зачем, интересно так люди делали? Сушили ткань? Но чердак был сырым и пах плесенью. Тут ткань скорее сгниет (по правде говоря, холсты были уже гнилые и рвались от любого напряжения). К тому-же, возле рам обнаружился странный сундучок. Сундук был закрыт на замок, а значит там было что-то ценное. К тому-же, он явно каким-то образом относился к загадке с рамами и холстами на них.

Снизу раздался бой часов. Семь.

Виктор постарался сохранить каменное выражение лица. Руки его дрогнули, но продолжили зажигать свечи.

Свечи были зажжены и выставлены в ряд. Поднявшись с колен, Виктор взял огрызок мела, принесенный судомойкой и принялся чертить им знак на почерневшем от времени полу. Вокруг ерзающего ребенка он начертил огромный семиугольник. Фигура получилась излишне большой и далекой от идеала: один из углов семиугольника заметно дальше отстоял от его центра, нежели остальные. На практике по экзорцизму Виктор бы уже стоял на горохе за такие художества, да только тут не было строгого учителя, да и демон не выглядел ни сильным, ни умным. Сойдет. Затем Виктор описал вокруг семиугольника окружность и поставил свечи на каждый из углов фигуры. Сдерживающая печать завершена.

К тому времени бес заметно поутих. Неужто в маленькой глоточке воздух закончился? Или понял, что проклятиями ничего не добьется?

- Заткнулся наконец? Отлично.

Отвернувшись к своему чемодану, Виктор быстро расстегнул защелки и раскрыл его. Ворох наспех упакованных сорочек немедленно выпал наружу, но охотник не стал их поднимать. Вместо этого он разрыл одежды и извлек из-под них длинный кинжал, вложенный в кожаные ножны.

Вернувшись к демону, Виктор положил кинжал за пределами круга. Удостоверившись, что мальчишка видит его, он ухмыльнулся.

- Да... Как же давно я не имел дело с детьми. Понимаешь, бес, дети спасены от рождения. Они не запятнаны грехами. Будет ужасный нагоняй от начальства, если я не попытаюсь хотя бы спасти его. С другой стороны, попытка, пусть неудачная, обернется для меня значительными поблажками. Глядишь, я за твою шкуру поместье расширю.

Виктор оскалился от уха до уха, стараясь как можно натуральнее изобразить эстетствующего извращенца, ищущего радостей в чужих страданиях. Худые бледные пальцы охотника потянулись к кинжалу и вынули его из ножен. Рунические заклинания блеснули в неверном пламени свечи.

- Но перед тем как ты отчалишь, я буду тебя изгонять. Долго. Муторно. Это тело не выдержит таких долгих изгнаний, но не волнуйся. У меня есть туз в рукаве, который не даст ребенку умереть. - Медленно Виктор поднял кинжал и опустил его лезвие в трепещущий огонек свечи. - Слышал байки о многодневных пытках в подвалах инквизиции? Половина из них правдивы. Хотя ты, бес, не выдержишь и дня, я боюсь.

Увидев, как мальчонка опасливо ерзает, Виктор заставил себя раскатисто рассмеяться.

- Неужто ты думаешь, что ты такое великое зло, что тебе все нипочем? Ты? Зло? Нет, бес, ты даже на мелкую пакость сойдешь с трудом. Я расскажу тебе, кто зло. Это не демоны. И то не ангелы. Истинное зло - люди. Что? Не так это, хочешь сказать? Ха. Мы нарушаем заповеди Отца нашего в храмах его и в этих же храмах мы лицемерно вымаливаем прощение. Мы не добры. Мы не злы. Мы бесчестны. Для нас нет зла и добра. Словно змеи мы расползаемся по всюду и отравляем нашим ядом замысел творца. Это наши тела и души вы желаете, чтобы обрести силы. Ибо мы, люди, не поведя бровью топим в крови и демонов, и ангелов и подобных себе! И мы, дабы убить демонов, создали чудовищ из самих себя. Чудовищ куда более страшных, нежели все лики Люцифера.

Виктор понял, что его слегка занесло. Кабы не порушилась вся игра от этого. Поэтому, он спешно (быть может, слишком спешно) отнял кинжал от огня и приблизился к мальчишке.

- Сделай одолжение: кричи погромче. - Хихикнул он.

Чтобы убить чудовище, надо им стать.

Мальчишка... В практике Виктора детей было мало. Все больше старые обрюзгшие демонопоклонники, еретики и просто идиоты, попавшие по своей глупости не туда. С ними у Виктора разговор был коротким, а методы испытанными. Дети же... С детьми он поступал так же. То больше не дети были. Монстры.

Но может ли он позволить себе сейчас забрать еще одну жизнь? Здесь, на глазах у той женщины, которая, возможно, является его матерью? Не думал охотник никогда, что оборвать чье-то существование будет так сложно. С одной стороны это просто и без оружия. Взяться обеими руками за хрупкую шейку и слегка надавать. Давить и давить, пока не хрустнут позвонки, не остановится сердечко... Левая рука охотника непроизвольно дернулась от этой мысли. Во что же превратился он? Наверное, ему лучше уйти. Уйти и забыть. Не вспоминать этого больше никогда. Откланяться и посоветовать найти священника.

"Вы, право, ошиблись. Я исследователь, но не экзорцист." - Слова отказа застыли в его горле, когда он, повернувшись к женщине увидел ее полный надежды взгляд. Он не смог вымолвить ни слова из того, что хотел. В горле у него пересохло.

- Свечи. Пять... нет, семь. И мел. - Сумел промолвить он. - Закройте окна и двери так плотно, чтоб и мышь не проскочила. После этого выйдите вон. В комнате не должно быть никого окромя меня и его. - Виктор кивнул на одержимого.

Не дожидаясь, пока хозяйка разыщет необходимое, охотник выудил из внутреннего кармана плаща книжицу, раскрыл ее примерно посередине. Затем, опустившись на колени, он принялся читать:

"Sub tuum praesidium confugimus,
sancta Dei Genetrix:
nostras deprecationes ne despicias in necessitatibus:
sed a periculis cunctis libera nos semper, Virgo gloriosa et benedicta.
Domina nostra, mediatrix nostra, advocata nostra;
tuo Filio nos reconsilia,
tuo Filio nos commenda, tuo
Filio nos repraesenta."

Виктор хотел было пропустить одобрения местных завсегдатаев мимо себя, но спохватился, вспомнив что играет глупого пьяницу при деньгах. Дабы соответствовать образу, охотник провел взглядом по залу, поднял кружку, словно хотел поднять тост. Тост... а ведь неплохая идея!

Девушки уже поспешно разносили горячительное и Виктор, конечно же, был тем, кто первый свою порцию жидкого забвения, бережно схороненного человеком в грубой деревянной кружке. А потому охотник поднялся и, привлекая всеобщее внимание, прокашлялся. И хоть достаточное количество забулдыг тут интересовал скорее продукт, нежели способ его подачи, да и суетящиеся девушки отводили на себя достаточное количество косых взглядов, домонолог заполучил достаточное количество внимания.

- Друзья мои! - Начал он торжественно; его голос зазвенел под самым потолком таверны, соединяясь со звоном в головах некоторых перебравших личностей.

Взгляды тех, что еще могли видеть этот мир из-за пелены счастливых снов, были обращены к охотнику.
- Сегодня у меня великолепный день!
"И потому я потрачу весь вечер в засаленном кабаке." - Подумал он, сделав небольшую паузу в речи.
- В моих начинаниях мне улыбнулась удача. - Еще одна пауза. Не следует нагружать распаренные мозги. Да и тот, кто говорит много, рискует выдать нечто важное. А Охотнику было что скрывать. - Свою удачу я желаю отметить здесь, выпив вместе с вами, дорогие друзья.
"Только ни одного из этих так называемых друзей я не знаю." - Виктор оскалился. - "Но жаловаться на это не буду. Отбросы, собравшиеся тут, не стоят потраченного на знакомство с ними времени."

Охотник обвел зал взглядом. Медленно, вдумчиво. Не то, чтобы он хотел разглядывать местный сброд. Наоборот, на таких людей Виктор предпочитал бы не смотреть. Люди, способные лишь ползать, его не привлекали и факт их существования он старался держать от себя подальше. Однако, теперь он мог задержать свой взгляд на носатом ровно настолько, насколько задерживал его на остальных. И вполне возможно, что этот супчик даже и не заметит, что его сверлят взглядом. Главное, не просверлить совсем, а то ведь очень сложно оторвать взгляд вовремя.

- За удачу! - Поднял он наконец кружку и осушил ее не глядя до дна.

Голову его заполнили неконтролируемые мысли. Они были похожи на стадо маленьких назойливых мошек. Ели одна тихо жужжала себе в углу, то все вместе они угрожали спокойствию рычащим гулом своих крыльев. Виктор совершенно не мог выловить ни единой мысли из этого роя, пока мысли не успокоились и не перестали жужжать. Похоже, алкоголь тут абсолютная дрянь.

"Кажется, я просто хотел напиться." - Вдруг с сожалением подумал Виктор, тяжело опускаясь на стул.

- Нет. - Отвечал охотник. - Не нужна мне удача больше, коль пса своего лишился. Вернусь я в город.

Улыбнувшись, охотник сгреб остатки пепла и поднялся на ноги.

- Хорошо у вас, путники, да идти я должен. Другие охотники потеряли меня уже, наверное. Пойду, встречу их, да скажу, что лисица сбежала. А потом в город. И вам советую туда пойти. Городишко маленький, неспокойный, но подобен острову, а океаном ему лес будет. Там и покой и женщины, - тут охотник мечтательно закатил глаза, - и пища - всего вдоволь. По дороге пойдешь - не пропустишь!

И охотник исчез в лесной чаще.

Что может быть прекраснее первых дней весны? Ручьи уже освободились от зимнего холода и птицы возвращаются в свои гнезда, чтобы своим пением возвестить пришествие ласковой богини-хозяйки этих земель. Богиня непременно вырядится в нарядное платье и пройдет по своим владениями от востока до запада, возвращая бумажной земле прежнее ее убранство.

Много лет назад в честь богини-хозяйки жители маленькой деревушки посадили сакуру на берегу реки, наказав ей цвести каждую весну в честь госпожи. Много лет прошло с тех времен, а так ничего и не изменилось. Сакура до сих пор цветет на берегу той реки каждую весну, а деревушка все еще такая маленькая, что даже ее жители не знают как она называется.

Не знал названия деревушки и самурай, отдыхавший в этот чудный день под раскидистыми ветвями дерева. Разглядывая набухшие и вот-вот готовые зацвести почки, он размышлял о скором пришествии богини-хозяйки, пока громкий крик не прервал его мысли.

- Дураки! Ищите этого нахлебника! Я покажу ему как отлынивать!

Голос принадлежал господину Муро Ишики. Ишики-сама был стар и лыс. И если старость свою он считал очевидным достоинством, то лысину, очевидно, пытался компенсировать бородой, длинной настолько, что та мягко шуршала в его ногах, когда он шел. Несмотря на древний возраст, Ишики-сама обладал чудным голосом и божественным красноречием. Именно благодаря этим двум своим качествам он с легкостью умудрялся совмещать пост деревенского старейшины с работой храмового жреца. Про это даже поговорка была: "Ишики-сама и с богами и с людьми договорится".

С самураем старейшина, правда, договориться не сумел. Ну ни в какую не хотел ронин выдвигаться на поля и работать вместе со всеми. Каждую весну со своего прихода он сбегал куда-нибудь, вынуждая старика бегать по деревне и зычно выкрикивать проклятия, смущая ими детей и юных дев. Иногда он находил нахлебника, иногда нет. Самураю хотелось верить, что сегодня ему удастся сокрыться. Догадаться наверняка не было возможности. Порой ронин и не прятался совсем, а старик не замечал его под самым носом. Иногда же, старик отыскивал его в таких щелях, куда и богиня-хозяйка не догадалась бы заглянуть.

Возможно старый хрыч был не тем, кем казался. Подумав об этом, самурай против воли сконцентрировался, пытаясь скрыть свою ки. И надо же, сработало! Голос старика, бормочущего проклятья, стал затихать, пока не перестал быть слышен совсем. Ронин улыбнулся. Сегодня замечательный день.

Он вспомнил, как появился в этой деревне три годна назад. (Или не три, а все-таки шесть?) Голодный и измученный дорогой, он просто плелся вперед, пока перед его глазами не возник чудесный вид цветущей на берегу сакуры. Чуть поодаль от нее он увидел и деревушку. Хотел переночевать, а остался навсегда. Жители деревни были приветливыми, аккуратно сложенными и добрыми людьми. И их дома, - скромные, но чистые, - полностью отражали их сущность.

Приют ему дала Мики Кобаяши - древняя уже старушка, тем не менее молодая душой. Бог не дал ей собственного ребенка и старушка приняла самурая как своего собственного. Самурай же ответил на ее заботу и стал относиться к старушке как ко второй матери. Вскоре самурай понял, что его новая семья не ограничивается одной лишь старушкой. Вся деревня была одной огромной семьей. И вечно веселый торговец овощами, и милая девушка в доме через дорогу, и ворчливый, но добрый староста деревни - все стали самураю родными. После этого мысли о том, чтобы покинуть деревню, окончательно исчезли.

***

Самурай открыл глаза. Он и не заметил, как уснул. Должно быть, духи этого места опять напели ему сладких колыбельных и убаюкали до самого вечера. Закатное солнце уже обагрило синее небо - значит и работы в поле окончены. Можно и возвращаться. Поднявшись на ноги, самурай бросил взгляд на деревню. Бумажное сердце его дрогнуло: вместо праздничных огней фестиваля ханами, он увидел вздымающиеся к небесам языки алого пламени. Не теряя не секунды, самурай помчался в деревню.

В деревне он нашел лишь пепел, да изрезанные тела ее жителей. И вечно веселый торговец овощами, и милая девушка из дому напротив, и ворчливый деревенский староста и даже старушка, что заменила ему мать - все были здесь. Изрезанные и измятые, они лежали на земле бездушными куклами, пока огонь доедал бумажные дома. Было ужасающе тихо. Никто не кричал, никто не звал на помощь. Теперь в этом месте заправляли боги смерти.

- Такэдо Мусаси, - услышал самурай и немедленно повернул голову. Подле себя он увидел печальную деву, наряженную в яркую зеленую юкату. Самурай сразу узнал ее, хоть и видел в первый раз. То сама богиня-хозяйка предстала перед ним в человечьем обличье.

- Твой дом сгорел. Твои любимые мертвы. Что будешь делать? - Спросила она самурая.

Типы бумаги
В бумажном мире есть разнообразные типы бумаги, которые в свою очередь имеют свои уникальные свойства. Эти свойства в свою очередь передаются тому, что сделано из этой бумаги.

(魂) Белая -> Белая бумага - основа всему. Она легко режется и легко мнется. Но самым прелестным ее свойством является способность содержать в себе душу. Оттого то все люди и нелюди бумажного континента сложены из белой бумаги. Вместе с тем, белая бумага отзывчива к письму. Все потому, что всякий смысл, выраженный в буквах или рисунках, резонирует с заключенной в бумаге душой, превращая надпись в заклинание или оберег.
А еще на белой бумаге можно рисовать, раскрашивая персонажа разными красками.

(植物) Зеленая -> Зеленая бумага произошла тогда, когда понадобилось разнообразить континент растениями. Трава и листва были сложены из зеленой бумаги. Эта бумага легко режется и легко мнется.

(暮らし) Коричневая -> Коричневая бумага сотворяет все живое. Из нее сложены стволы толстых деревьев и тела животных. Однако, одной коричневой бумагой завершенное создание не сделать и это должен знать каждый, кто изучал Линии Сгиба.

(鉄) Красная -> Красная бумага порождает железо, из которого складывают мечи. Никем, окромя мастеров, красная бумага не используется.

(石) Черная -> Из черной бумаги сложены камни. Черная бумага самая тяжелая и прочная из всех. В отличие от прочих видов бумаги, черная не горит.

Смесь -> Смесью бумажных обрезков покрыта большая часть бумажного континента. До тех пор, пока в ней нет преобладающего цвета, она в целом бесполезна и не имеет свойств за исключением собственной негорючести.

Жидкости.
В игре есть несколько видов жидкости, каждая со своими свойствами.
Вода - при длительном контакте размачивает бумагу, уменьшая ее сопротивляемость урону. Сбивает пламя.
Масло - не размачивает бумагу, однако легко пристает к ней и сложно очищается. Не горит. (Для очистки какой-либо зоны от масла требуется полный ход.)

Ты быстро спустилась по лестнице на каменную дорожку садика. Совершенно не стесняясь, ты пересекла клумбу и наклонилась за саквояжем. Ты подняла его с ложа из сломанных тюльпанов и быстро осмотрела содержимое. На твое счастье, ампулы остались целыми - должно быть, цветы смягчили приземление.

Больше тебе делать было здесь нечего. Убрав одеяло, ты крепко сжала ручку своего саквояжа и поспешила к калитке. Дернув защелку, ты легонько толкнула ее. Калитка легко распахнулась, не издав ни единого звука, способного разорвать священную тишину умирающего города. Ты готова была уже выйти, но перед этим, ты зачем-то оглянулась назад.

Сквозь окуляры маски, ты увидела смятые тобой клумбы. По сломанным тюльпанам можно было догадаться, где именно приземлился твой чемоданчик. Ты бросила еще один пристальный взгляд на дом. Там, за окном второго этажа, сейчас обедал пес. Ему хватит этого надолго и, быть может, он доживет до еще одной охоты. Ты подняла голову и посмотрела чуть выше - на окно третьего этажа, с которого можно был выбраться на пожарную лестницу. И на мгновение тебе показалось, что ты видела худое изможденное лицо.

Но это только наваждение. Правда лежит перед тобой, за этой калиткой. И правда в том, что весь мир медленно умирает. И ты не сможешь это остановить. Взамен ты можешь попытаться продлить собственную жизнь, чтобы потом, когда не останется почти никого, почтить мертвое своими воспоминаниями. Так ты и сделала - нашла безопасное убежище в другом доме, переночевала, и отправилась дальше. Твое паломничество по миру смерти не скоро еще завершится, ведь птичья маска на твоем лице еще долго будет защищать тебя от посмертного спасения.

Но есть еще кое-что, чего ты никогда уже не узнаешь. То, что связано с тем домом. Старик прятался там на третьем этаже. Он жил не один. Вместе с собой он прятал свою семью. Но вскоре болезнь добралась до них. Быть может, это была плата за удачу старика, - он выходил наружу множество раз и возвращался невредимым и с припасами, - а может, простая неосторожность. Так или иначе, вскоре болели все кроме самого старика. Первой умерла его жена. Семьдесят лет - иммунная система была не готова сражаться со смертельно опасным врагом. Потом умер его сын и его жена. Осталась только тяжелобольная внучка.

Скрепив сердце, старик решил совершить последнюю вылазку за медикаментами.

Остальное ты знаешь, моя дорогая самозванка. Счастливого тебе пути.

- Марк, у меня строкий приступ Дежавю, - ухмыльнулся Джимми, сидя на генераторе. Щас вот приснился сон, будто мы с тобой аки два инопланетянина работали вместе и зохавали целую базу полярников.

Блядь! Мысленное ругательство прозвучало так громко, что я подумал было, что произнес его вслух. Пристально посмотрев на Джил, я попытался найти на ее лице тому подтверждение. Но нет, Джил продолжала выжидательно сверлить меня своими глазками.

Пронесло так пронесло. Хотя ничерта не пронесло. У меня была тысяча и одна причина, по которой я должен был сейчас ей отказать. Начать хотя бы с того, что совершенно не имею желания возиться с ее малолеткой.

- Ты же меня едва знаешь... - начал было я. Моя отговорка была не ахти и то было видно по ее взгляду. Знаете, бывает такой у людей взгляд - вроде и смотрит на тебя, а кажется что по морде бьет. Вот Джил сейчас посмотрела на меня именно так. В ее глазах отчетливо читалось, что пойти просить ей больше не к кому, так что от моего ответа зависит сохранность мира и ее благополучие в частности. Чем не удар?

Ха! Она недооценила Лаки, если думает, что я поддамся. Чего-чего, а помогать ей, болтушке, чьи россказни у меня уже в печенке сидят, я не стану. Ведь просьбы сменяют одна другую как даты на календаре - дай только всему этому начаться. И тогда все - конец спокойной жизни.

Я набрал побольше воздуха и негромко, но отчетливо произнес:

- Согласен.

Неожиданно, правда? Особенно после моего заявления о тысяче причин отказаться. Ну, надо было такому случиться, что в последний момент мне в голову пришла одна-единственная мысль, которая затмила прочие. Ведь мне выпал уникальный шанс познакомиться с той самой ненавистной мне дочкой Джил и отомстить ее матери буквально за каждый вечер ее словесного потопа. Да мне даже делать ничего не придется! Немного халатности и Джил больше никогда не пригласит меня в гости.

Что-то в этот момент в груди сжалось, потянуло за ниточки и на моем лице растянулась кривоватая улыбка. Такая же, как у Джил.

Карта:
Альфаверсия, ~1,9МБ. Будет дополняться и обновляться.
Легенда:
Серые дороги находятся под открытым небом.
Зеленые дороги - тоннели (дороги, над которыми срослись верхние этажи зданий, образовав таким образом "потолок").
Рынки обозначены пиктограммой с 3 монетками.
Церкви в городе обозначены крестами. "Ваша" церковь отмечена оранжевым кружком.
Если требуется, могу отметить положение Лоуренса и Бальтазара на карте. :3
ссылка

В крови Ронни вскипела кровь далеких (очень далеких) африканских предков. Гангста вспомнил древние охотничьи инстинкты, которые никогда не забывал - их у него попросту не было. Гордо поднявшись в полный рост, он поднял свое оружие и прокричал боевой клич племени, состоящий из неразборчивых звуков высокой тональности. А затем, выпрямившись, словно сжатая пружина, он сорвался с места и побежал. Прочь от монстра.

Ты сразу же решила проследовать вглубь дома. Только перед этим зачем-то осмотрела себя: поправила маску и шляпу, поплотнее закуталась в плащ, проверила брюки и перчатки на разрывы. К твоему облегчению, все элементы твоей одежды были в приличном состоянии. Стоило только один раз посмотреть на тебя и не оставалось сомнений, что ты, моя дорогая самозванка, настоящий чумной врач в полном "боевом" облачении.

Окончив проверку своей одежды, ты широкими шагами пересекла коридор и добралась до лестницы. О, лестница. Ворчливая и скрипучая, словно древняя старуха! Стоило тебе ступить на нее, как она разразилась жалобами и причитаниями. Не дослушав ее до конца, ты быстро сошла с нее на покрытый пылью коврик, устилавший коридор второго этажа.

На втором этаже было относительно тихо. Точно так же, как и на первом, тут были двери в апартаменты жителей. Точно так же, как и на первом, все двери были закрыты. И точно так же нельзя было понять, закрыты ли они на ключ. Вздохнув, ты бросила быстрый взгляд по лестнице вверх, на третий этаж. Ну надо же! Лестницу на третий этаж перегородила баррикада из шкафов и пожранных молью диванов - не пройти.

Паршиво настроение? Мягко сказано! Два часа прогулок по топям из-за одного дурака, возомнившего себя хозяином преисподней, пол часа поисков этой идиотской хижины и десять минут пятьдесят одна секунда на подготовку и оценку ситуации. Такое не плохим настроением называется, а плохо сдерживаемым гневом.

Вдохнув и выдохнув, охотник постарался унять себя. Желание ввалиться в эту хижину прямо сейчас и подвесить колдуна-недоучку под потолком в целом справедливо, но никоим образом не поможет, если у человека все-таки что-то получится. Куда лучше обождать окончания его ритуалов и тихо прирезать, когда он, разочарованный пойдет домой. Потом можно свалить все на разбойную шайку и получать удовольствие от метаний полиции.
Именно по такой причине охотник и не спешил. Он расположился прямиком под маленьким окошком хижины. Оно было ни коем образом не застеклено и потому можно было в деталях разобрать что шепчет колдунишка. Виктор с трудом сдерживался, чтоб не смеяться, когда слышал эти строфы - больно они ему напоминали детские дразнилки.

А вот чего Виктор действительно не ожидал, так это результата. Поэтому, когда он наконец осмелился приподняться над окном (чтобы, конечно же, донести до культиста-самоучки просвещающую способность стали), он едва не упал. Спохватившись, он нырнул обратно за укрытие.

Так и не дождавшись ничего от горбуна, отец Бальтазар выскочил на улицу и спешно пошел вперед. Более всего сейчас желал он убежать от настойчивой Лилы, дабы не отвечать на потоком хлещущие из ее уст требования отказом. Быстрым шагом добрался священник до перекрестка и там спешно свернул за угол, ища укрытия за стеной из ржавого выщербленного кирпича. Надо же было тому случиться, что именно тогда увидел он своими глазами молодую деву. Дева та была не дурна собой и носила чистые одежды, что говорило о ее каком-никаком, а заработке. Ее жемчужная кожа была слишком уж безупречна для простой девки, а темно-зеленое платье было совсем уж скромным для куртизанки. Отцу Бальтазару оставалось только догадываться кто же ему на пути повстречался. Дева эта ни много, ни мало, сидела посреди улицы прямо на грязных камнях и утирала слезы. Надобно заметить, делала она это не кулаком, как поступили бы многие доблестные служанки, а простым платком из грубой ткани.

Отец Бальтазар, конечно, с удовольствием остановился бы и расспросил деву о причинах ее горя. Только вот, сейчас его ум занимали куда более насущные дела. В первую очередь, надлежало пройтись по рынку - купить пищу. Такое обычно отец Бальтазар поручал своим подручным, покуда сам предавался молитвам. Но сегодня плакальщица Лила вновь просит у отца деньги, которые он не стремится отдавать ей.

Мальчишка в потасканной одежде никогда не привлекал особенного внимания в этом городе. Раннее воскресное утро не было исключением. Лоуренс крался по тихим подворотням около рынка и не заслуживал ни йоты внимания от случайных прохожих. Разве что стражник мог бросить на него строгий взгляд, пока его рука тянется к дубине. Но этих пьяных свиней поутру не дождешься. Если и будет кто, то им бы поскорее обход завершить и в теплую казарму. Или к бабе в кровать.

Холодно поутру. Утром, особливо ранним, бриз тянет с собой холод с самого морского дна. И холод этот долгое еще время не выветривается из города. Камень прогревается только к полудню. А вот человеческие сердца порой остывают навсегда. И холодные, они бьются там, в груди. Поначалу человек и не замечает ничего. Вроде слабость нагрянула, спать охота. А потом замерзает человек и ходит, словно покойник неприкаянный. Лоуренс таких не видел, конечно. Но история слишком живая и холодит его душу каждый раз, когда он ее слышит.

А вот и рынок. Любопытная физиономия мальчонки показалась из мрачного тоннеля меж двумя сросшимися домами. Когда-то это и не тоннель был, а улочка обыкновенная. Но вскорости верхние этажи домов разрослись словно шляпки у грибов и, встретившись, образовали над улочкой потолок. Таких вот тоннелей по городу много. Их детишки любят. Там ведь и тайник устроить можно, и базу для игр. Дети их ценят и любят. Часто объявляются группки, которые тот или иной тоннель кулаками захватывают и другим играть запрещают.
Для попрошайки тоннели другое значение имеют. Для него они убежище. Запрыгнешь с одной стороны, а вылезешь с другой. Ты то знаешь как там бежать, а стража все ноги себе по брошенным ящикам и ребячьим базам переломает пока догонит.

Кажется, пора. Попрошайка выскользнул из тоннеля и присоединился к зевающим служанкам, вышедшим пораньше, чтобы миновать очередь. Звучит смешно, ибо эти же самые служанки эту очередь и создают. Но Лоуренсу на руку это. Пока они стоят так, ему и кошелек стиснуть можно. Как раз на глаза ему попалась удачная жертва: спит на ходу, корзинку едва-едва держит. Только вот, как стиснуть то? За прилавком стоит продавец, булками торгует. Уж он то Лоуренса не проглядит и погонит сразу.

Странная по меркам местных обывателей парочка медленно шла по стремительно пустеющим улицам поднебесного города. Ангелы спешили поскорее убраться с дороги новоиспеченного воплощения истинного зла. Никто не смел воспрепятствовать сему шествию - зрелище на городской площади подстегивало прочих забыть о сопротивлении. Аластэл медленно шел вперед, опасаясь спугнуть неясное ощущение, манящее за собой. Каким-то непостижимым для обыкновенного смертного способом он знал что на верном пути. Там, куда он придет, будет его сестра.

Дорога привела падшего и его спутницу к массивному форту, возведенному прямиком на облаках. Один бог знает почему эта безумная вещь не упала со своего гнездовища. Падший же не стал занимать свою голову подобным. Он подошел к толстой каменной двери и постучал. Надобно сказать, что стук его можно было услышать издалека. Каменные врата сорвало с петель и они разлетелись в крошку, освобождая Аластэлу дорогу...

Форт не был ему препятствием. Падший просто шел вперед, переступая через тела глупцов и обходя тех что поумнее. И вот, он перед последней дверью. Шумно вдохнув, он коснулся грубого дерева и приказал двери исчезнуть.

Она была там. Скованная тысячей цепей, она ждала его, погрузившись в глубокий как сама смерть сон. Такова была ее кара за доброту и сострадание. Она уже заплатила свою цену и Аластэл пришел чтобы забрать девушку из плена. Он протянул руки к звеньям. Бледные пальцы сжались, костяшки побледнели еще сильнее. Испустив из груди звериный рык, падший рванул цепи. И звенья подались...

Михаил позеленел. Ну не любят посланники добра, когда их пафосные излияния с радугой и единорогами столь грубо прерывают! Так мало того, что речь посланника Добра и Справедливости была прервана, сделал это не какой-то нахальный Аластэл, а женщина! Человеческая женщина! Да, женщина того народа, что должен задирать головы вверх и открывать рты едва завидев величие небесной десницы.

Михаил подавился своими словами. В его голове уже бурлил самый настоящий вулкан, в котором в равной степени шипели и пузырились злоба, раздражение и гордыня. Нахмурившись, ангел поднял левую руку вверх, в то время как правой потянулся к мечу.

- Ежели не желаете внимать словам моим, может быть внемлете вы огню праведному, - пробухтел он, отводя ногу чуть назад и занимая боевую стойку.

- Как смеешь ты, сын непокорный, приходить сюда и требовать то, что не может быть твоим по праву?!..

Голос Михаила прогремел так громко, что Аластэл не то что услышал его - через землю почувствовал. Впрочем, эффект все равно был погублен полнейшим безразличием престарелого воеводы к, собственно, вопросу их встречи. Он словно читал свои реплики с невидимого сценария, написанного взмыленным писакой за чашку кофе и свежий сэндвич. Не важно, пришел сюда падший за сестрой, или за конфетами в честь хэллоуина. В любом случае, он получил бы тот же самый ответ.

- ...Ты, песий сын! Иуда! Лизоблюд! Худший из грехов, прикинувшийся добродетелью! Возвращайся к своему хозяину в ад и скажи, что полиция с террористами переговоры не ведет* наше славное воинство с Люцифером и его прихвостнями переговоров не ведет!

Стороннему странным бы показалось, что Михаил не упомнил Аластэлу тот хаос, что падший учинил в подлунном мире. А вот падшему причина такового была ясна как никогда. Им просто не было дела. Впрочем, и падшему плевать было на мирские страсти. Хотя и зла он тем, внизу не желал. Просто неудачно сошлись звезды, обрушилась лавина обстоятельств... Да и какой смысл быть плохим, если даже ангелы не пытаются быть хорошими?

Девушка быстро подобрала осколки маски и вернулась к Аластэлу. Тот подхватил ее на руки и вышел на улицу, предварительно выбив входную дверь добрым пинком. Город встретил его ласкающими взгляд картинами разрухи, запахом гари, криками и двумя десятками ангелов, кружащих в небе. Несомненно, ищут они источник этой силы. Но, увы не найдут, ибо его более нет.

Крылатые рыскали по небесным просторам туда-сюда, но стоило Аластэлу оказаться на улице они все, - кто раньше, кто позже, - устремились к нему, хоть доселе и не знали куда им направить свои стопы. Причину падший узрел в осколках маски. Те, оказавшись под небесным простором, озарились неестественным светом. И тут же Аластэл почувствовал непреодолимое желание надеть маску, слиться с божеством, стать единым с ним и всемогущим. Видимо, и Мелисса поняла это стремление. Осколок в ее руке приблизился к лицу падшего. Неестественно-горячая латунь коснулась кожи.

В небо взметнувшись огненной стрелой, падший во мгновение обратил врагов своих в пеплы. Теперь он бы один, посреди затянутого тяжелыми облаками небесного моря. Ну, не совсем один. При нем была Мелисса. На ее лице теперь также красовался осколок маски из холодной латуни. Но в этот раз все было по другому. Себя и свои силы она отлично контролировала. Не было и следа той ноши, что доселе она ощутила, став единым с божеством. И верно, все-таки ношу эту с ней разделил Аластэл.

Падший с Мелиссой на руках уже поднялся выше облаков, но не сбавлял скорости. Сердце его трепетало от одной мысли о том, что сегодня и сейчас он сможет сделать то, что желал сделать уже долгое время. Спасти сестру.

***

Ангельское воинство не на шутку стушевалось, когда глашатай громко объявил известие о пропаже наземных войск. И ведь пропала не пара слишком любопытных дозорных - исчезли все агенты, сосланные вниз для контроля отступника. Значит, худшее из возможного сбылось.

В скором времени были собраны войска. Все воины, - сплошь молодые девы и юноши, достаточно взрослые чтоб держать мечи, но не достаточно, чтоб успеть познать радости порока, - были собраны на огромной площади перед небольшим мраморным помостом. На помосте уже стоял престарелый ангел в полном боевом облачении и с огромным мечом (вероятно стыренным из какого-то аниме) в руках. Его зычный голос разносился над рядами блестящих шлемов и с легкостью достигал ушей самых отдаленных от говорившего.

- Слушайте меня, братья и сестры! Наступили темные века! Грядет новый священных поход! Отступник...

Воевода был так поглощен речью, что не заметил, как в его армии появилось пополнение в виде длинноволосого ангела в кожаной куртке с человеческой девушкой по правую руку. Да и не смог бы он заметить - появились они без дыма и шума, присущего склонным к эпотажу жителям инферно, да еще и местом для появления выбрали задние ряды его многотысячной армии.

Ангел задумчиво вертел в руках кусок латуни и поглядывал налево-направо в поисках знакомых лиц. Эх, эти детишки, наверное, всего на пяток годков моложе него. А видели несравненно меньше (потому и детишки). Быть может, где-то тут стоят и те кого он когда-то знал, да забыл. Вздохнув, Ангел стал протискиваться сквозь толпу, игнорируя возмущенные возгласы легионеров.

Он был на полпути к помосту, когда военачальник заметил его. Тут же бородатый старикан поспешил поперхнуться и замолк на какое-то время, позволяя падшему добраться до помоста. Когда ему стало легче, ангел уже стоял перед ним и, паскудно скалясь, не мигая глядел на него.

- Зачем явился, Аластэл? На суд, али расправу? - Спросил военачальник, сжимая рукоять меча.

Воины в свою очередь зароптали и тоже похватались за мечи. Падший продолжал стоять.

- Нет, Аластэл! - попытался предупредить падре, но было поздно. Тело Мелиссы ударило падшего разрядом тока и его отбросило назад. Перелетев через стойку, он оказался подле священника, невозмутимо закрывающего голову руками.

- Ее нельзя касаться. Силы бога так же разрушительны для тебя, как и для нее. - Предупредил он. - Все, что мы можем, это отделить ее от бога. Конечно, это связано с небольшими проблемами, но так ты хотя бы избавишь ее от мучений.

Священник пожал плечами, когда стан Мелиссы изогнулся в очередном спазме, выпуская очередной смертельный разряд в пространство вокруг нее. Прелестный голос певицы, искаженный болью, резанул по барабанным перепонкам.

- Священник врет. - Люций успел когда-то выбраться из-под обломков рояля и теперь сидел по другую сторону Аластэла, копируя позу падре. - Есть способ. Только он не выгоден этому интригану. Потому как шанс половина на половину. Стоит ли говорить, что этот способ выгоден уже мне?

Люцифер оскалился.

- Если хочешь спасти любимую, сделай то, что сделал ковбой. Обрети силу, Аластэл. Пойди к ней и сорви с ее лица маску. Если тебя не сожжет и не убьет ее, ты получишь эту силу. Тогда ты сможешь вернуть любимую хоть из преисподней, хоть из небытия.

- Аластэл. - Священник показал головой, глядя падшему прямо в глаза. - Это убьет ее.
- Как же. - Оскалился Люций.

- Он нам такой для допроса. - Прохрипел Марк не поднимаясь. - Хочу знать где сидит фазан, а заодно не против услышать о паре-тройке интересных мест на базе.

Встав на ноги, Марк подошел к заложнику и безжалостно пнул его в живот.

- Честь надо знать, сука. - Прошипел он, вытирая разбитый нос. - А теперь слушай сюда, выродок. Я делаю тебе малюхонький надрез на твоей морде, а ты говоришь мне сколько вас и где Марков. Будешь сладко петь - больно побью. Не будешь - изломаю так, что твой сир даже по запаху дерьма в твоих штанах тебя не узнает. Надеюсь, мы поняли друг-друга.

Гулевич потянулся за ручкой-скальпелем. Наведя лезвие туда где должна быть щека, он погрузил его в плоть и сделал надрез в дюйм длиной.

- Говори. - Приказал он.

Когда все вернулось в норму, Аластэл и Мелисса оказались в центре огромного механизма. То, что это был механизм сомнений не было: реле, шестерни, пружины - всего этого тут было навалом, все это двигалось, щелкало. Механизм жил своей жизнью. А вот о назначении механизма догадаться было сложно. С точки зрения Аластэла все эти трубки, дышащие паром, все эти латунные шестерни, все эти рычаги и кнопки просто не имели смысла. Мало того, они были случайным образом раскиданы по окружающему пространству, словно кто-то очень сильный свалил все детали в кучу, а потом скреплял по одной не озаботившись достаточным креплением. Но воля и сила сего создателя, должно быть, были велики ибо слились детали без швов в единое целое.

Под ногами пары петляла тропа, составленная из цельной медной пластины уложенной на отполированный мрамор. Вокруг было достаточно темно, чтобы уходящие вдаль механизмы утопали во мраке, где растворялись совсем буквально через пару футов. Дальше была видна одна лишь чернота. Была не была, похоже требовалось идти по дороге.

Путь оказался недолгим. Меньше чем через пару секунд из океана тьмы вынырнул огромный каменный трон высотой этак с сотню взрослых мужчин. А на нем недвижно восседало существо, чье тело было искусным часовым механизмом, элегантно сплетенным с механизмами вокруг него. Существо выдыхало пар из-под огромной маски.

- Превосходная работа, не так ли?

Низкий голос с легкой хрипотцой нарушил измышления падшего. Он слышал этот голос впервые, но манеру узнал немедленно. Люций.

Владыка стоял у самого основания трона в новом своем обличии. На этот раз маской ему служило изрубленное шрамами лицо воина, частично сокрытое под спутанными пропитавшимися кровью волосами. На теле он носил пробитый в трех местах панцирь поверх дорожной одежды прошедших веков, но другой брони на нем не было.

- Твой друг священник создал это. Даже не представляю как ты прознал об этом творении. Но это упрощает мою работу. Ведь я желаю его творение всем сердцем. - Покачиваясь на каждом шагу, Люция стал приближаться к паре. - Я даже вижу как он создавал его. Нить за нитью. В первый день он наделил его разумом. Во второй дал разуму голову. В третий создал тело. На четвертый день он тело совместил с головой. На пятый он обучил его дышать и говорить. Но на шестой не смог он завершить задуманное, ибо не имел последнего компонента. У священника не было души, коей он мог бы наделить божество. И тут появляешься ты, Аластэл! Удивительное совпадение. Позволь я избавлюсь от твоей подружки, чтобы никто нам не мешал.

Аластэл слишком поздно понял, что Люций подкрался достаточно близко и уже занес руку (без оружия!?) для удара.

Добраться до памятных глифов - та еще задачка. И не только потому, что нужно каким-то образом прорваться в ад, но и потому, что придется приблизиться к одному из самых охраняемых sacramento в мире демонов. Неудивительно, что неоконченный deus ex machina хранился именно там. Прямо сейчас Аластэлу никак было не добраться до этого места: не имел он отныне права создавать врата в прежние свои владения, а способных эму в этом помочь он уничтожил собственными руками.

Из измышлений о возможных союзниках имеющих вход на просторы инферно, Аластэла вырвал громкий выстрел. То надрывался хрипящий динамик старого черно-белого телевизора. Какой чудак мог оставить видавший виды телевизор в темном переулке, да еще и на пути? Если бы Аластэл успел шагнуть еще раз вперед, этому чуду древней техники пришлось бы стать футбольным мячом.

Приглядевшись, падший заметил, на махоньком экране парня в ковбойской шляпе. Герой фильма широко улыбался и целился из револьвера.

- Стало быть, ты - старый владыка?

Аластэл обернулся на звуки булькающего хрипящего голоса за его спиной и увидел грязную мумию, составленную из бездомной старухи и огромного количества тряпья. Тряпки были очень старыми и их было так много, что саму старуху падший видеть не мог - мог только догадываться о ее наличии в этом клубке.

Лекция слегка затянулась. То, что говорила девушка дракон не разбирал, да и разобрать не мог. Судя по всему, какой-то европейский язык из романо-германской языковой группы. Но вот разобрать ни слова из ее беглого щебетания он не мог. Но вот когда из ее прелестного рта вырвалось "Не смей сквернословить при мне на языке моих отцов!" на чистом английском, Сорин поднял голову. Конечно же, это не осталось без внимания.

И леди и ее рыцарь замерли. Их взгляды, полные скорее любопытства нежели ужаса, уставились на хозяина небес. Девушка что-то спросила у своего благодетеля, а благодетель коротко ответил. Перевод их реплик представить уже было не сложно:
"- Он, что, понимает нас?"
"- Не знаю."

Тогда девушка попробовала на языке отцов:
- Я Лита, дочь Роймаха третьего, хозяина того замка, что ты разорил, о зверь. Этот недостойный муж носит имя Каспар. И он - мой нареченный. Коль понимаешь меня, ответь зачем принес ты нас сюда?

Приглядевшись, Сорин заметил, что девушка носит платье отнюдь не ранга служанки, а Каспар ряжен в торжественные лосины, какие обыкновенно только важные шишки осмеливались на себя напяливать.

Раздраженно фыркнув, Марк наклонился за своей авторучкой. Пошарив по земле, он сумел отыскать ее пальцами в темноте. И, хоть света было мало, цимисх придирчиво осмотрел лезвие.

- Вернемся к нашему барану. - Отчетливо пробормотал он.

Остановившись подле катающегося по земле охранника, Марк влепил еще несколько пинков ему под ребра, после чего (когда тот притих) сел сверху и, одной рукой зафиксировав его голову, другой аккуратно направил скальпель к носу заложника. Лезвие оставило на нем небольшой надрез там, где должна было быть ноздря. Отверстие зашипело, пропуская через себя воздух.

- Значит так, - Марк хотел казаться собранным и спокойным, но вечерние встряски сделали свое дело, заставив голос и руки каинита мелко подрагивать, - Я твою морду как разрезал, так и заклеить обратно могу.

Слишком длинная для такого момента пауза. Сделав глубокий вдох, Марк продолжил:

- Сейчас я сделаю еще один надрез в области рта. Пискнешь - заклею все обратно и скажу, что так и было. Вместо этого ты расскажешь мне сколько вас пасется на вашем складе. Кто и где. И, быть может, захочешь меня проинформировать еще о чем-нибудь из того, что я хочу знать. Понял меня?

Не дожидаясь ответа, Марк резко провел скальпелем по коже, высекая на лицевой маске маленький рот.

Сковорода, бесхитростно провернувшись в воздухе, угодила первому демону, - чешуйчатому гиганту в поварском колпаке, - прямо между глаз и оставила душевную травму, сопоставимую с размерами синяка на физиогномии. Еще бы - никто до падшего не умудрялся использовать этот предмет кухонной утвари с такой ужасающей смертоносностью.

Второй демон в сей момент не мог помочь своему ныне павшему товарищу - засвистевшие в воздухе пули сильно сковывали его передвижения. Танцевать демон (кажется, этот был одним из Бегемотова легиона - больно бледный и худой) умел недурно - скорость, с которой он отбивал чечетку поразила бы искуснейших из мастеров. На лице его отразилось выражение невероятной ненависти к Владыке. Но воплотить свои чувство в атаку он не мог, покуда танец не закончился.
Элизабет выступления не оценила. Она бессознательно потянулась рукой к голове и заткнула пальцем свое ухо. На лице ее отразилось блаженство и она опять провалилась в царство снов.

Покуда падший стрелял, он не заметил, как позади него возникла фигура его военачальника Азазеля. До него донесся лишь крик, но было уже поздно. Холодное лезвие пронзило его насквозь, и вкруг стали плоть загорелась огнем. Аластэл ощутил себя так, словно его разрывают на части. Его щит лопнул, словно мыльный пузырь.

- Прощай, Владыка, - криво ухмыльнулся Азазель.
- Нет. - Раздался голос Люция. - Я не желаю его смерти здесь.
Меч покинул плоть Аластэла, позволив падшему без сил свалиться на пол. Оттуда он не видел говоривших, но каждой клеткой своего тела чувствовал их. Люций, Азазель, Бегемот. Эти трое стояли теперь над его медленно погибающим телом, лишенным всяческих сил.
- Лиши его Власти. - Приказал Люций. - Выпей его мощь. Оставь в нем лишь то, что было изначально. И выбрось в мир людей. Бедный, жалкий, беспомощный. Он будет добычей для тех, кого ранее уничтожал не глядя.
- Что с его союзниками? - Бегемот облизнулся.
- Их... Женщину, что он выбрал, выбрось вместе с ним. Она будет достаточной ему обузой. А вот прочих оставь. У меня к ним личный разговор.

Аластэл слышал, как Люций подходит ближе к его телу. Затем почувствовал, как его переворачивают носком ботинка. И затем увидел самого Люция.
- Тебе не стать владыкой. Тебе не победить меня моей силой. - Улыбнулся Люций. - Будь добр, сдохни в канаве как собака. Так у тебя будет время вспомнить все пробелы твоей жизни. Заодно, может раскаешься.
Настала очередь Люция выдать паскудную улыбку.

Мир канул во тьму.

Рыцарь не ответил. Он был поглощен созерцанием обращенного в прах города. Города, водвигнутого по воле Ее величества. И воля эта была обернута в прах в едином порыве, всего за один день. Дракон воистину был ужасающим противником, достойным рыцарской норовки и силы.

Сознания трехсотого достиг сигнал из Сети. Он привлек его внимание, поскольку до этого рыцарь не ощущал подобных. Ибо значил он прекратить миссию.
В первый раз на своей службе Суровый рыцарь получал подобный указ. Его непонимание, сильное и необузданное, смешалось с праведным гневом и проникло в Сеть. Там оно не могло долгое время оставаться незамеченным; в конце-концов, Сеть и Ее величество есть единое целое. Нежный, словно напевы ангелов, рыцарю пришел ответ: "Помоги выжившим."

Рыцарь подстегнул коня и медленно поехал к руинам, оставив старика позди. Диоген лишь вздохнул ему вослед и махнул рукой - у древнего старца были свои заботы и гулять с рыцарем по руинам ненавистного города он не собирался. Развернувшись, он бесследно растворился в лесной глуши.

- Твоя помощь будет очень кстати. - Ответил Кримсон не раздумывая. - Мисс Кромвель свойственно теряться и всякий раз ее представляет собой нетривиальную задачу. Я уже осмотрел северное и южное крыло замка. Мои предположения о том, что она пользуется купальнями, либо отдыхает в одной из гостевых комнат, не подтвердились.

Кримсон вздохнул, как бывает вздыхают порой слишком заботливые родители когда их дитя проявляет первые признаки самостоятельности.

- Западная часть замка, насколько мне известно, сопряжена с бараками и используется исключительно демонами легионов. Восточная же содержит в себе помещения для прислуги - как жилые, так и рабочие. Даже и не знаю куда бежать вперед. Давай так... Я проверю бараки, а ты - прислугу. Все-таки, с рядовыми демонами у меня лучше выйдет договориться. А прислуга к тебе уже привычна и сцен устраивать не станет.

Лицо демона просветлело, словно в голову его пришла какая-то великолепная мысль и тот со словами "Решено, так и сделаем!" вылетел из покоев, как пуля из винтовки. Только Мелисса его и видела. Ну, делать нечего - уговор есть уговор.

***

Калиостро предстал перед владыкой не в обыкновенном своем поварском колпаке, а в сером дорожном плаще с капюшоном. Куда бы он ни собрался, путешествовать он предпочитал налегке. Должно быть, появление здесь было для него шоком. Должно быть, он убрался достаточно далеко, чтобы считать себя свободным от сил господина и потому оказаться сейчас в пятнадцати шагах от трона для него было чем-то сродни кошмару.

Лицо Калиостро скривилось от раздиравшего его внутри ужаса. Вестники Апокалипсиса сделали невольный шаг назад. Напряжение в комнате чувствовалось почти физически. И повар этому напряжению явно сдавал. Рука его дернулась, выхватывая из-за пояса кинжал. Крепко стиснув губы, он покачнулся и бросился к Аластэлу, замахиваясь для удара.

Азазель оказался подле Калиостро в мгновение ока. Падший краем глаза заметил в его руке длинный щедро украенный камнями и орнаментом меч. В следующее же мгновение этот меч словно горячий нож сквозь масло прошел чрез тело повара, отсекая ему руки, ноги и голову. Убрав меч в ножны, он поклонился своему господину.
- Мой долг - ваша безопасность, Владыка.

***

Обход восточного крыла цитадели оказался куда более муторным, чем себе это представляла Мелисса. Проблема была в том, что действия совершались однообразные, а это изнашивало терпение куда сильнее долгой работы. Пройдя по всем комнатам, Мелисса смогла опросить практически всех служанок в доме (которые оказались отнюдь не суккубами, а обыкновенными демонессами, обделенными родом). Последним вариантом было заглянуть на кухню к Калиостро.

Кухонные помещения состояли из десятка больших комнат с огромными котлами, где варилась похлебка для основной части замка. Обычно вокруг суетились повара, но сегодня у них, должно быть, был выходной день. Или, может быть, они собрались в той комнате, где готовилась пища для господ.

Второе, как оказалось, отчасти было правдой - из комнаты доносились голоса. Мелисса хотела уже войти, но в момент когда она протянула руку, с другой стороны послышалось громкое сопение и рычащий голос спросил:
- А с теми что делать?
- Скажем так, - ответил второй, - Женщины из замка исчезнут и не найдутся. А вот эта подойдет для шантажа.
- Шантаж? Кого мы будем шантажировать? - Третий голос принадлежал Элизабет и своем не подходил двум предыдущим ни по интонациям.
- Заткни ее. Она может и тупая, но шумная. Нас могут услышать. Красавчику в костюме все равно будет - лишь бы жива была.
- Красавчику в костюме? Так вы о моем дворецком? - Радостно спросила Элизабет. - Нет, он совсем не красавчик. Даже наоборот. Он может быть страшен. Когда забываешь о конспирации... Или сжигаешь дом... Или...

Размышления Кромвель были прерваны глухим ударом.
- Эй, я только вырубить ее говорил. - С опаской проговорил первый.
- Не волнуйся, жива она. - Ответил второй.

- Нету города боле. - Просто отвечал старик. - На месте его теперь пепелище, да стены каменные, призраками сожженных населенные.

Старик удивительно энергично пошел вперед по дороге. Оказавшись подле путеводного камня, он сгорбился пред камнем, чтобы прочесть написанное.
- "Руины Кастелли, три мили. Направо" - зачитал он и посторонился уазывая рыцарю на камень.

300 глазам своим поверить не мог. Изменились надписи на камне совершенно. Вместо грубых насечек были теперь аккуратно вырезанные буквы с ноготь величиной. Буквы эти, поначалу хаотично разбросанные по камню, медленно сползались в слова. На поверхности камня выстроились в ряд еще два указания о направлении, после чего движение на его поверхности остановилось. Теперь можно было узнать, что рукав дороги, уходивший влево, не просто утопал в бесконечных полях, но оканчивался где-то подле усадьбы семьи Оргейл.

- Идем со мной, служивый, - поманил старик, - Я тебя к граду проведу, да рассчкажу чегой я там вчерась видал.

Кнехт неожиданно энергично для его возраста двинулся вперед. Правда, было в его движениях нечто достаточно неестественное, чтобы рыцарь приметил это. Порой даже казалось, что старик не движет своими членами сам, а что-то извне толкает его вперед. Вот это-то извне и извлекает ту самую чудовищную молодецкую энергичной, которой так и пылал старик.

- Ты на камни-то не смотри, служивый. Эти камни еще долго неверные письмена показывать будут. Просто лик Империи меняется не часто, вот и долгий оклик всех путеводителей не проблема. Ну а как случится чего, так людям все равно знать не положено. Рыцарей то забота. Твоя, то бишь.

Конь 300 неспешно последовал за удаляющимся в лесную чащу стариком.

- А камни теперь все такие. Уж не знаю, видел ты теперь, иль нет. И травинки, и деревья. И, говорят, даже птицы в небе. - Продолжал старик, идя по дороге. - В чужих землях не знаю каково оно, а в наших все заботой Сети рождено, ей же построено и ей управляется. А потому все что вокруг тебя живое. С чем хочешь говорить можешь. Коль правильно спросишь, так тебе ответят.

Небо постепенно скрылось за куполом из ветвей и листвы, образованным над дорогой срошшимися ветвями. Сквозь кров из листвы не пробивался не единый лучик солнца, а оттого он казался почти черным. Деревья, росшие по обе стороны дороги, поддерживали сей купол что колонны. Эти угрюмые исполины с серой корой в три обхавата молча проважали всякого, ступившего на тропу своим внимательым взглядом. Следили, чтоб не рушил он лесного покоя.

- Я тут давно уже живу, служивый. Слушать и говорить с ними научился тоже. Да и путеводные камни меня слушают. Здесь привольно. А в городе не пускают. - Босой прохрипел проклятье. - Клятые горожане, собакам их на корм. Но нужно будет им чего от тебя - бегут звать старого Диогена!

Старик распалялся быстрее и быстрее. Все более вспоминая о граде, в котором он желал жить, но отчего-то не мог, Диоген приносил в этот мир все более и более вычурные проклятия. Его забавное негодование тут-же бурно осмеивали деревья и кусты, осыпая путников и дорогу зеленой листвой. Рыцарь нагнулся, дабы избежать встречи с ветвью, подозрительно низко нависшей над дорогой.

- Но вчера эти пересмешники получили свое. Прилетел стальной дракон и пожег им их удобные домишки! - Гордо, словно был тем самым драконом, заявил Диоген. - Своими глазами видел, как спустился он прямо с облака и стал кружить туды-сюды, пламенем выдыхая! Как его тогда люди то боялись. И ведь даже снаряд словил, а не упал! Потом гад летучий на тонкую башенку озлился, сломил ее как соломку, да во дворе замка что-то ухватил. После чего скрылся. Думаю я, после этого он нажрется и в спячку заляжет - раны зализывать.

Деревья впереди начали расступаться, впуская в мрачный лесной коридор все более и более света. Незаметно поредел, а затем и совсем истаял зеленый купол над головой, позволяя желтому солнцу оставлять огненные пятна на плавных перегибах рыцарского доспеха. Под копытами коня защелкал гравий, когда рыцарь выбрался на опушку. Где-то там впереди был Кастелли.
В мыльные визоры шлема 300 мог разглядеть лишь силуэт города, но даже он ему не понравился. Огромный столб смога, поднявшийся над градом, говорил о нехорошем. Тут и там вспыхивающие цветы багрового пламени говорили о продолжающихся пожарах.

- Мародеры, - процедил старик, узрев с такой дали что-то такое, что не мог видеть рыцарь в своем шлеме, - Город еще не мертв, а они уже растаскивают его без жалости и сострадания.

Лошадь трехсотого быстро удалялась от оставшихся на распутье рыцарей. Для Сурового рыцаря не было других забот кроме тех, что прямо вверила ему Сеть. Скоро дорога свернула вправо, проходя точно у самых первых деревьев, выбивающихся из общего лесного строя. И вот, оставленные обозы уже и скрылись из виду. Рыцарь остался один на один с дорогой и тонкой стрелой, проецируемой ему в сознание из сети. Стрела эта указывала рыцарю направление.

Долго ли, коротко ли скакал рыцарь, да солнце медленно склонилось к горизонту. Тени от деревьев, прежде жиденькие, вытянулись вдаль словно руки. Руки эти оканчивались точно у ног коня и рыцарю казалось порой, что они пытаются его схватить. Порой ему даже казалось, что они действительно движутся за конем, тянутся к нему. Ах, нет - просто оптическая иллюзия.

Вскорости перед рыцарем предстала развилка, увенчанная камнем. Это дорога подобно реке уткнулась в скалу и, не сумев ее сокрушить, разделилась на два рукава. Один из них очень скоро уползал в поля, где терялся в густой траве. Другой же вел прямиком в чащу. Рыцарь быстро сверился с Сетью, дабы определить направление, однако к своему удивлению не получил ответа.

Не имея возможности иным способм определить направление, рыцарь стал вертеть головой, ища ориентиры. Ориентиры были. Точнее был. Он был высечен прямиком на камне кривоватым, но читаемым почерком. Заставив коня замереть, рыцарь пригляделся и принялся читать:

"Прямо пойдешь - в камень упрешься. Налево пойдешь - в поле попадешь. Направо пойдешь - в лесу заплутаешь."
Конечно, именно такую информацию и должен содержать путеводный камень.

Вечерний бриз всколыхнул полевые травы. С громким криком сорвалась с ветки птица и, стоило ей замолчать, из лесу до рыцаря донеслась человечья речь. Тихая оттого, что воин был достаточно далеко от говорившего, но отличимая от прочего шума.

- Неужели это та самая женщина, о которой весь подземный мир трубит последние три дня? Весьма наслышана и рада знакомству.

Клокочущий голос усатого стрелка, обращающегося к себе в женском роде, вызывал улыбку. Аластэл бы точно не удержался и засмеялся, кабы тот не опомнился.

- Берите девку, да вяжите к лошади. Хоть какая-то добыча.

Двое всадников спешились и потащили тело Ребекки/Мелиссы к лошади. Долгое время они спорили как сделать это лучше. Робкие попытки девушки отбиться забавляли их и они то и дело дружно ржали. После чего смех и дружба превращались обратно в раздор.

Аластэл не присматривался к ним. Его таинственный друг по переписке внолвь вернул себе контроль над телом стрелка.
- Пожалуй, самое время рассказать кое-что, Владыка. Клаус был о вас достойного мнения и, чтобы его усилия не пропали даром, я помогу вам, хоть и не могу принять ваших методов. Ежели вы собрались выступать против Люция, вам нельзя полагаться на его силу. Пока он играет вам на руку, притворяется покорным и немощным. Но иллюзия падет и тогда берегитесь.
Вы не добудете искомой силы сами, как не старайтесь. Однако, вы все еще можете ее отнять. У меня есть информация о бездомном боге. Он должен быть вам по силам и его потенциала хватит, чтобы развить ваши таланты. Этот бог - искусственный и все еще не закончен. Это единственная причина, по которой вы можете его найти. Ищите его в далеких песках и жгучих долинах у глифов, исписанных нерушимым словом. Больше я говорить не могу. Прощайте, Владыка.

***

Прошло уже несколько часов с момента, когда всадники на конях скрылись в песчаной вуали, а воспоминание не спешило завершаться. Нога Аластэла онемела и потеряла чувствительность. Медленно но верно, онемение ползло выше. Падший пытался перевязать рану, но что уж тут - руки двигаться уже не желают.

В момент, когда он было подумал, что разговор с таинственной писательницей был его пьяным бредом, а надежда стала покидать измученную душу, до не самого уж и чуткого человеческого слуха достучались чьи-то шаги. Чрез минуту человек попал в поле зрения падшего.
Он был одет в обыкновенный твидовый костюм-тройку, потертый временем и песками. Его короткие чуть рыжеватые волосы нелепо торчали на голове, взлохмаченные порывам ветра, а карие глаза щурились с усмешкой. На губах этой усмешки, впрочем, не было.

- Какая нелепая ситуация. - Вздохнул человек, садясь на песок. - Ты хотел обдурить своих дружков и сбежать с деньгами и сестрой, а в результате не только потерял всех сообщников, но и сам потерпел неудачу. Госпожа справедливость должна гордиться своей работой!
- Иди к черту. - Рыкнул Клаус. - Кто ты вообще такой, чтобы судить?
- Я то кто? Ну... - Здесь рыжий замялся. - Некоторые в страхе кличут Владыкой. Другие с презрением нарекают дьяволом. Важно то, что в полной мере не правы ни те, ни другие.
- Дьявол? Ну и топай в ад, дьявол. - Пробормотал Клаус.
- Какой ты грозный. А не по силе грозишься. Кабы по силе - не делили бы те ребята сейчас кто первый будет наслаждаться твоей сестрой.

Аластэл почувствовал чужой ком в горле. Пальцы Клауса в бессилии сжались. Возможно, в последний раз.

- Я был лучшим стрелком в городе. Дай мне пару револьверов и я перестреляю их как куропаток.
- А что если я дам тебе оружие? - Голос Люция стал угрожающе низким. - Что если я могу вернуть тебе утраченные силы? Конечно, не задаром.

Надежда вспыхнула алым огнем в груди Клауса. Теряя последние силы, он твердо произнес:
- Цена теперь уже не имеет значения.
- Прекрасно!

Теплая убаюкивающая тьма окутала Аластэла. Крепко стиснув на мгновение, она отпустила его. И вот, он обнаружил себя на ногах, посреди пустыни в новехонькой куртке и шляпе. На ногах его сверкали кожаные сапоги со шпорами. Раны более нигде не было. В ладонях покоились тяжелые рукояти серебряных револьверов.

- Доволен? Отныне тебе не придется перезаряжать оружие, ибо в барабане настоящего демона всегда есть патрон. Теперь тебе нет преград и даже ангелы будут валиться наземь по твоей воле. Взамен ты будешь служить мне, покуда я буду достойным владыкой своего мира. Так что, назови свое имя, слуга.
- Зови меня ковбоем. - Отвечал демон.
- Отчего не скажешь свое имя?
- Знаешь, недавно видел кино. Там ковбои отправились через пустыню на поиски клада. Ни имен, ни слов - только серые лица под грязными шляпами. В конце концов, их ждала печальная участь. Один потерялся в пустыне, другой упал с лошади и его сожрали койоты. Третьего пристрелили бандиты. В конце концов, двое оставшихся не выдержали лишений и один убил другого.
- И что же было с последним?
- Он отдал душу дьяволу. - Ковбой ухмыльнулся и Аластэл почувствовал весь холод этой улыбки. - А теперь, Владыка, подвинься. У меня есть дела, требующие неотложного вмешательства. Я присоединюсь к тебе, как только покончу с ними...

***

Пламя маленького костерка металось из стороны в сторону, играя теням на каменных стенах расселины. Трое всадников молча сидели у костра. Изредка один из них бросал ветвь в костер, после чего троица вновь погружалась в оцепенение. Неподалеку на земле, скрученная веревками, лежала Мелисса. Ей было неудобно, не более. Боль, причиняемая путами, уже прошла, оставив после себя легкое покалывание.
Четвертый всадник справлял нужду на засохший куст в некотором отдалении от основной троицы. Закончив, он вернулся к костру, но не просидел и минуты в тишине:

- Джимми, какого черта мы должны тащить ее с собой, если я ее даже оприходовать не могу? - Плюнул он на землю, указывая на Мелиссу.
- Потому, Мэтт, что ты угробишь девку за две минуты. А так, глядишь, денежки за ее голову покроют наши расходы. - Пробурчал усатый стрелок. - Или ты не согласен с мои решением?

Оставшиеся двое покивали. Мэтт, оставшийся в меньшинстве, вынужден был согласиться. Вновь воцарилась ночная тишина.

Крякнув и довольно кивнув со слов 717-го, кучер дернул поводья своей староватой, но все еще норовистой кобылы. Лошадь выровнялась по дороге и продолжила путь подле коня стального всадника.

- Историй я за свою жизнь слыхивал достаточно. Вот, к примеру, едем мы небольшим своим торговым скопом в славный град Кастелли. Вскорости там ярмарку будут заводить. И нам в радость, и народу всласть. Свезут туда товару всякого, а потом гулять люди будут всю ночь как. А тем временем, в Кастеллийском замке, у окна нет-нет, да и возникнет бледное прозрачное личико девичье. Вона как.
Говорят, господин рыцарь, в замке том привидение младой дивы обитает. Токмо я это сам не проверял - мы люди малые, нас в замок не пускают. А так говорят, диву эту на на свежесть и благодать не выпускали отродяся. Вот и смотрела она, глупехонька, на пляски через окно. А едва ей прозвенело четырнадцать годков, так она и сбежала из стен крепостных, на людей смотреть. Всю ночь дива веселилась с людом простым: пила, плясала, мужей своей статью привлекала. Да и не заметила сама, как провела ночь не в кровати свей королевской, а в объятьях мужчины простого.

Мужик прервался на минуту и сощурился, желая реакцию 717го подсмотреть. Наглядевшись, кнехт продолжил:

- Наутро она, конечно, с повинной отцу явилась. Да поздно было - осерчал отец. Извлек он тогда из ножен свой меч и зарубил дщерь с плеча без жалости и сострадания. Вослед головы многочисленных услужников ее полетели - не углядели они за неразумной. А опосля и призрак явился. Так теперь и говорят, что призрак этот всякую Пьяную ночь в окно таращится на гуляющий люд. Еще говорят, что мужам в эту ночь особливо осторожными быть надо. Коль встретят они в эту ночь диву юную, хмелем разморенную, на тихой улочке, так мимо пусть пройдут, ибо то призрак на улицы спустился. А коли не пройдут, так после ночи сладкой дива заберет их с собой и в стенах замка душу вечно метаться заставит, услужником своим обратит.

Улыбнувшись своей истории, он вопрошал:
- Ну как, по нраву ли тебе мое сказание, славный рыцарь? Позволь тогда и у тебя спросить историю в отместку. Расскажи о рыцарских своих скитаниях.

***

- Чего ты так птицу добру хулишь? - Возопил кнехт, мигом обращаясь в базарную падаль, готовую изо рта последнее вырвать. - Гляди какая жирная!

Он быстро затряс тушкой перед носом Саймона, выдавливая из утки предсмертные хрипы, покуда животина била крыльями и лапами, пытаясь освободиться. Саймон вновь качнул головой. Босяк махнул рукой в ответ и вернул птицу в самодельную клетку из тонких веточек, перетянутых резиновыми жгутами для пущей прочности. Не больше мили неудавшийся торговец ехал молча. Потом таки вновь разявил рот:

- А чегой-то ты... такой? - Помахал он он руками, не зная как описать ключевое отличие Саймона от его спутников. - Твои попутчики-то бум-бум - блестящие! А ты - нет. Неужто на тебя чугуна не хватило?

И кнехт заржал собственной шутке.

***

- Да мы и защищаемся, как могем. - Донеслось 481му в ответ с телеги, плетущейся в самом хвосте. - Токмо, землепашец не воин. И помирать не спешит. Нам еще семьи кормить, детей ростить. А с вами, господами, безопасно. Какой глупый разбойник нападать захочет? А коль сами поедем - могут и напасть. А там уже баш на баш - как получится. Как и мы отбиться можем, так и они нас разбить способны. А землепашцам такой расклад не люб. Нам помирать в неблагом бою не угодно.

***

- У меня тут на экране какой-то седой придурок, - пожаловался Марк, - и еще тут все зеленое.

Постучав пальцами по кнопкам клавиатуры (как будто от это поможет обновить кодек), Марк закрыл проигрываель. Нет видео, так нет. А вот картинками можно было бы подосаждать Николаю. Открыв первое попавшееся изображение и заполонив им экран, Марк повернул ноутбук в руках экраном к носферату.

- Кто это?

Говорят, металл не может чувствовать боль. Сорин был бы рад этому поверить, да только две стрелы, угодившие в его глаз, говорили совершенно об обратном. Они не только надломили видимый драконом мир тонкой трещиной, но и вызвали сильный спазм, моментально раздувший пламя его гнева до небес. Ужасно было и то, что одна из стрел застряла в глазном пазу, вызывая болезненные ощущения при всякой попытке посмотреть куда-нибудь. Беззвучно взревев, дракон поднялся еще выше, а затем сложил крылья, обращая свой полет в падение. У самой стены он с хлопком раскрыл крылья и, повернувшись всем корпусом, ударил по крепостной стене.

Сложенные в стройные ряды камни фортификации стали вылетать из своего порядка один за другим. Они срывались вниз, утаскивая за собой один-два соседних, а те тащили своих соседей. Приличная доля верхней площадки оказалась разрушена. Объявилась брешь, достаточная уже для целого дракона. И тогда, взведенный собственным гневом, дракон испустил из пасти тугую струю огня, достаточную, чтобы потопить в зыках пламени всю верхнюю площадку.

Саймон был среди тех, кто успел ускользнуть от огненной струи. Языки пламени окончились у самых его ног, но ни одежды, ни волос не пожгли. Хотя просто оказаться рядом с языками драконьего пламени было достаточно опасно (лицо оруженосца обожгло волной горячего воздуха), ему повезло оказаться среди избежавших атаки счастливчиков.
Впрочем, не так весело было 333. Никогда ранее не тренировавший уклонение в доспехах рыцарь попал под раздачу. Огонь заплясал на его броне в попытке проесть ее насквозь, забрался в щели меж стыками бронепластин, обнял шлем. Не будь шлем закрыт в тот момент, рыцарю потребовались бы новые легкие и кожа для лица - он и в шлеме то едва не задохнулся, да и горячий шлем жег нещадно.

***

Тем временем, на задворках сражения двое рыцарей вытягивали третьего. Толстая проводка неохотно поддавалась натиску меча; металл скрипел, не желая отдавать своего узника. И все же, Суровый рыцарь был вызволен из плена вражьего тулова, хоть на это и ушло некоторое время. Оказавшись на свободе, он немедля привел себя в боевой порядок и малый отряд из трех боевых едниц тут же выдвинулся к главной военной опасности.

Путь обратно занял несколько меньшее время, чем занял бы, будь механический противник заинтересован в сражении. Но нет. Мехнизмы, должно быть, испугались стального чудища. Развернувшись к нему спиной, они убегали, не обращая внимания ни на рыцарей, ни на друг-друга. Быть может, это и к лучшему. Ежели они дадут отсрочку форту, у рыцарей будет возможность отстоять честь Ее величества в другом бою.

Надежды эту с хрутальным звоном разбились о скалу действительности, когда стальной ящер со всего маху пробил брешь в форте. С такой брешью укрепление не выстоит. Не успеют его залатать до следующего нападения и бросят. Неужто границы империи, недвижимые столько десятелетий, однажды дрогнут?

***

Сорин хотел было ударить еще раз, - больно лихо получилось у него, - но, обозрев стороны света, отложил идею до другого укрепления. К форту стягивались рыцари. Полностью позабыв о прежнем своем враге, они стремились сюда, защищать то, что им дорого. Защитить свой новый дом и свою честь. Ведь известно, что рыцари никогда не сдаются и не проигрывают, даже если они создания из холодного металла и горячей плоти. Дракон понимал их слишком хорошо.

И вместе с тем, он понимал что жизни ему тут не дадут. Едва он пустится пониже, отряды бравых смертников с голыми руками накинутся на него. А коли поднимется в небеса, так наведут на него луки. Нет, здесь дракону, пусть и стальному, не выжить. Надобно спева зализать раны. Должно быть, здесь лежит государство, а значит и то, что Сорин искал, достать будет легче. Единственным вопросом оставалась возможность передохнуть на вражьей территории. Но он что-нибудь придумает. Игра стоит свеч.

С этими мыслями он скрылся за облаками - отлетит подальше, чтоб не преследовали, да спустится.

***

Бой завершился так же внезапно, как и начался. Побитые рыцари возвращались в форт, сбирая с собой раненых и павших. И пусть победа была в их руках, никто не чувствовал себя победителем. Все были подавлены одной лишь мыслью, что в следующий раз форт может не сдержать натиска.

После краткого обеда (подавали что-то не имеющее вкуса и запаха, отличного от машинного масла), те немногие, что могли стоять, собались в главном зале. Церемония прощания началась. В течение церемонии офицер, представленный Корром, зацитывал долгий список номеров рыцарей, попутно награждая их именами. Такова традиция - мертвый рыцарь должен получить свое имя, чтобы не заблудиться в послесмертии. ам он будет жить согласно тому, какое имя получил. Оттого ни один павший рыцарь никогда не получит имени недостойного. Да и если подумать, может ли получить недостойное имя тот, кто достаточно храбр, чтобы испить чашу жизни в один глоток во имя королевы?

Неожиданным оказалось то, что 211ый, помагал офицеру в посмертных приготовлениях. Как позднее оказалось, он был одним из монахов, что из касты обученных. В свободное время он читал молитвы и писания, занимался переписью книг. Однако, был насильно обрацен в рыцари после смерти его наставника от рук самого монаха. В рядах рыцарей его тут же прозвали монахом и имя закрепилось.

Отряд Алая роза в большинстве своем уцелел. Погиб только рыцарь с розой. Поговаривают, его в общей суматохе сокрушил союзник. Увы, но точно указать кто возможности не было, а потому все подозрения пали н молчаливого 300, с легкой руки обрушившего жука на главы воинов отряда.

Специальный отряд, вызванный перед боем, исчез полностью. Им была поручена суицидальная миссия по слежке за механизмами с целью выяснить местоположене их базы. Однако, ни один не вернулся и связь с ними оказалась потеряла, несмотря на исправный ретранслятор, который они несли с собой.

Очень печальным оказалось и то, что усатый вевода не пережил этой схватки. Его коня вместе с ним затоптали в гуще боя, а затем его добило пламя дракона. Его и опознали лишь по ленте на шлеме (сделаной не без участия тонких исскуств).

Прощания закончились. Настала очередь живых испить из своей чаши. Корр, ставший теперь новым военачальником, развернул пергамент на котором проступили слова, начертанные аккуратным каллиграфическим почерком (доступным в свободной базе шрифтов).
- Засим, церемонию прощания окончим. Увы, но времени нет, чтобы прощаться с мертвыми по-достоинству. - Сделав вид, что не заметил свирепый взгяд монаха, Корр откашлялся и продолжил. - Многие рыцари сегодня сумели проявить себя. И следующие получили свое имя...

Новый воевода принялся зацитывать длинный список имен вместе с номерами получивших имя рыцарей.

- 481 получает имя Неповержимого.
- 333 отныне будет зваться Соколом.
- 717 получил имя Спасительный.

- Имя это ваша гордость. Носите его с честью и не пятнайте грехом. В нем ваша сила и ваши деяния. В нем ваша судьба.
Закончив с церемонией Корр убрал свиток.

- И последнее. Недавнее явление крытатого гада огорчило Ее величество. Велика вероятность, что хитрый змий задумает резвиться в городах нашей славной империи. Посему поступил приказ выделить четверку рыцарей для поимки и усмирения чудовища. Запрос включает в себя следующих: 300, 333, 481, 717. Сии рыцари обязаны окончить службу здесь до усмирения дракона. Способ перемещения не означен, необходимость двигаться в группе не означена. Сведения о перемещениях чудища будете получать из Сети. Также эти рыцари получают статус высшего приоритета, вследствие чего поддержание их похода становится важнейшим делом из имеющихся. Остальные после каткого отдыха вернутся к службе в форте. Первым делом нам потрбно залатать эту брешь хоть чем-нибудь до прибытия каменных дел мастеров.

- Вопросы?! Вольно!

Оставив монаха хлопотать над мертвыми, Корр скрылся за штабными дверьми. Но прежде чем он ушел, до воинов донеслось тихое но явное ругательство.

Троица всадников явилась пред Аластэлом и все трое опустились на колено. Первым говорить начал Вельзевул:
- Владыка, вели говорить. - Дождавшись разрешения, повелитель мух проджолжил речь. - Мои воины приведены в боевой порядок. Доспехи чищены, мечи точены, зубы оскалены. Мы готовы выступать хоть сейчас, повелитель.

Вслед за Вельзевулом слово взял Бегемот:
- Голод гложет, Владыка. Мы готовы выступать.

И последним отозвался Астарот:
- Мои суккубы могут пойти за тобой в любой момент, ежели потребуется тебе усладить свой пыл в походе.

Демон-дворецкий как всегда объявился у трона. Остановившись в почтенном отдалении, он молча слушал, дожидаясь своей очереди говорить. И вот, когда его очередь настала, он откашлялся, привлекая к себе внимание.

- Владыка, вам срочное сообщение, присланное анонимно. - И правда, в руках его был конверт из тонкой бумаги с простецкой печатью. Ничего на самом конверте не было, однако на свет сквозь него просвечивал лист бумаги. - Ежели изволите, я могу его зачитать вам прямо сейчас. Однако, с другой стороны, я поостерегся бы открывать конверты с такой невыразительной и простой печатью. Видите? Тут изображены два квадрата, один в другом. Этот символ не принадлежит ни одному из домов, а используется для анонимной переписки. Также, мне стало известно, что передал его подозрительного вида оборванец, наказав при этом открывать лишь в вашем присутствии. Вполне возможно, что в конверте вас ждет очень злая шутка.

Темы для разговоров иссякли скоро, а приказы еще не объявились. Рыцари, почуяв скуку, обыкновенную для простаивающих гарнизонов, стали потихоньку расходиться; кто направил свои стопы во внутренний дворик, где оттачивал исскусто владения мечом; кто направился на бесцельную прогулку по форту; а кто направился в казармы, справедливо подозревая скорый недостаток сна.

Рыцарь номер 300 был в числе последних: разговоры и прогулки абсолютно одинаково отталквали его, да и в крепости своего меча он был уверен. Ступая по скрипучему дереву, рыцарь прошел мимо рядов абсолютно одинаковых зарядных станций, единственных сохранилищ покоя для рыцаря. Каждая станция имела свой номер, коий совпадал с номерным знаком рыцаря. Но найти свой саркофаг оказалось сложнее, чем казалоь - номера станциям присвоили не по порядку. И все же искомое было найдено.

Воин желал было отойти ко сну, когда его окликнул мальчишечьий голос. Повернув голову на звук (в шлеме было не так уж и хорошо видно), рыцарь увидел веснушчатого парнишку с выразительно глупым выражением лица. Одетый в рвань, мальчишка сжимал в руках гаечный ключ.

- Эй, это ты тот самый... с именем? Меня зовут Грэмс. Я тут механик вроде как.

Видимо, родительская глупость успела затронуть только внешность мальчугана, не тронув ум и оставив ему шансы стать полезным обществу.

- Я тут это... зашел на минутку, хотел поспрашивать тебя о том, о сем... Ты же практически легенда! На пять лет исчез, обрушил один из клыков Пасти и ничего потом никому не сказал! Ты практически мой кумир, рыцарь!

Восторгу в голосе ребенка не было предела. Он бы, возможно долгое еще время восторгался, если бы из его бесформенной рванины, которую он носил вместо обыкновенной одежды, свозь треск и шипение не раздался недовольный стариковский голос:
- Грэмс, мать твоя курва, где тебя носит, сатаненыш проклятый?! Ты мне колено починять собрался, или нет?!

- Ой, а мне пора... - Разочарованно протянул мальчуган, днлая несколько неохотных шагов прочь от рыцаря. - Ну... это. Я пойду. Выживи, пожалуйста. а? Я столько хочу расспросить.

И мальчуган сорвался с места, спеша в свою каморку. Суровый рыцарь хотел было пожать плечами, но вспомнил, что те в силу обосенностей конструкции его тела, недвижимы боле, и бросил идею. Опустившись в саркофаг, он подождал, пока захлопнется крышка и возникнет подтверждение безопасности. А затем сомкнул глаза, чтобы провалиться в мир без снов.

***

Пропустив светские беседы мимо ушей, 333 решил немного размять ноги. И пусть сами ноги не нуждались в упражнениях, так разум стенал по свежим впечатлениям. Немного подумав, рыцарь неспешно пошел в сторону дверей во внутренний дворик. Не успел он сделать и пары шагов, мимо него прошмыгло серуе сущетво, напомнившее ему крысу сверым цветом своей шкуры и длинным хвостом, тянувшимся за ним. Единственное, существо это было ростом в пол человека. Но, приглядевшись, рыцарь понял, что ошибся. Не крыса это, ребенок. Одетый в грязные лохмотья, хвостом волокущиеся за ним по полу, он и правда походил порой на крысу. Решив не забивать себе голову, рыцарь продолжил путь.

Во внутреннем дворике, как раз в его центре, рос кедр. Дерево было старым и дряхлым; большая часть его веток уже почернела и легко ломалась даже под весом севших на нее птиц; на коре собралось несчетное количество оспин, прожранных червями; часто корней оборвалась и дерево опасно накренилось, готовое рухнуть в любой момент. И все же оно жило. Под деревом на необычайно зеленой и густой траве сидел оруженосец Саймон. Задрав нос к небу, он лениво считал проплывающие туши облаков, гадая будет ли дождь. Великим преимуществом слуги над рыцарем была возможность заниматься чем хочешь, пока господина твоего строят и гоняют по полям - ведь ты лишь рыцаря вассал. И Саймон пользовался этим на полную катушку.

Заметив своего сюзерена, оруженосец поднялся и отвесил приветственный поклон. Рыцарь в ответ кивнул. Вместе они продолжили неторопливую погулку. Поднявшись на стны и пройдя мимо дозорных, денно и нощно зреющих вдаль, они поднялись по лестнице на башню. С башни открывался великолепный вид на окружающие форт поля. Стоило посмотреть вдаль, на восток и можно было краем глаза зацепить гладкую голубую поверхность моря. Это море было на всех картах Империи, но ни на одной не было того, что пролегало за водной гладью. Так и жили, считая что мир малый и плоский.

***

Спор так и не закончился ничем. Да и стоило ли ему заканчиваться, коль скоро ни один из оппонентов не желал ничего доказать, предпочитая результату процесс? Когда же и процесс потерял смысл, рыцари разошлись. Веселая компания растянулась кто куда, оставив 481го бродить по форту в одиночестве. Гуляя по внутренним его помещеним, он то и дело заглядывал во встречные ему помещения, ища таких же как он изнывающих от безделья воинов. Не повезло. Нигде ни собеседника, ни просто хорошей компании. Желание же остаться подольше на ногах мешало прямо сейчас запереться в зарядном саркофаге.

В одной из комнат он обнаружил 411го. Тот, склонившись над рваным пергаментом, скурпулезно писал что-то на нем гусиным пером. Стола у него не было; вместо него служили поставленные друг на друга пологие ящики. Подойдя поближе, 481 разобрал в написанном письмо. Кому оно было адресовано он не знал - его собрат, заметив сторонних наблюдателей, скатал бумагу. Делиться тайной этих писмен он не желал. 481 не стал настаивать расспросами и, развернушись вышел.

Случай вывел его во внутренний дворик. Отметив мерзкую погоду, рыцарь двинулся к кедру, но остановился на середине пути. До слуха его долетели обрывки торжественного молитвенного пения. Пение казалось чуждым и непривычным, ибо вместо тонких девичьих голосов, отдавших жизнь монашеским услужениям, кружева мелодии выводил густой мужской бас. Однако же, певец справлялся, отчего пение по-своему притягивало и завораживало.

"Слуга твой покорный,
Властью карать наделенный.
Сердцем не станет мягок.
К страстям не будет падок.
Белое знамя поднимет;
В пучине бесследно сгинет.,
Но кровью знамя окрасит
И пламя свое погасит.

Славь королеву, славь меч и щит."

481 стал аккуратно пробираться к дереву, чтобы глазами своими узреть певца. И вот, рыцарь перед его глазами. С удивлением он узнал в рыцаре своего собрата, 211го. Тот, стоя на одном колене, упирал правый кулак в грудную пластину: именно там у когда-то было сердце. Закончив песнь, 211 поднялся с колена. Его совершенно не удивил 481ый. Кивнув собрату, певец размеренным шагом удалился.

******

Подъем на рассвете с предвещающим сражение горном не оставит равнодушным никого. Вот и рыцарей равнодушными он не оставил. Разминая совершенно не затекшии конечности, они трусцой бежали в главный зал на сбор.

Там, в составе армии всего форта, они с минуту выслушивали обнадеживающие наставления генералов, пизванные поднять их боевой дух. Но, увы, желание сражаться было забыто с прошедшим днем. Теперь ряды бойцов состояли совсем не из героев, гоовых голыми зубами грызть сабли врагу, но скорее из сборища бойцов запаса, способных поддержать армию своим отсутствием в первых рядах. Еще бы: пришла реальная битва и рыцари задались вопросом с кем они, собственно будут воевать. Удивительно, но никто из вновь прибывших не знал, а бывалые воины не спешили делиться. Это нагоняло одну волну страха за другой.

Но вот, построение. Сотни блестящих лат выстроились в ряды, готовые отражать нападение любого врага. Теперь, когда бойцы были поделены по когортам, под правлением капитанов, страх начал стремительно отступать. Удивительно, но вскоре ни один из рыцарей не чувствовал ничего ,кроме сухого раздражения, вызванного бездействием. Хотелось рубить, колошматить, ломать!

***

481му досталось место в самом центе. Согласно плану командования, его когорта примет на себя основной удар, сдержит врага и оттеснит, коли сумеет. Приказ был ценой своей жизни, ценой жизни своих друзей, но не дать прорваться врагу. И вины были преисполнены желания выполнить волю командования.
Их когорту возглавлял сам воевода. Сидел он на своем коне, молодецки размахивая шашкой, а к шлему его была прикреплена синяя лента с геральдикой отряда. По левую руку от 481го стоял 329ый. В руках его уже блестел меч, готовый впиться в плоть врага. По правую расслаблено, словно на чаепитии, возвышался 356ой. Позади, кажется, сопел 411. И только 211 кудато запропастился.

Далеко на горизонте стли собираться черные тучи. Идут. Тучи эти - враг, собравший силы в единый кулак. Будет битва.

***

333 занял свое место на крепостной стене. Суетящиеся вкруг него рыцари вели последние приготовления к бою - таскали бочки со снарядами, провеяли катапульты и баллисты. РВоин не образал внимания. Он и его оруженосец вглядывались сейчас вдаль, где у самой полосы моря росло нечто огромное, собираясь из малых своих долей. Но вот, закончив увеличиваться в размерах, оно двинулось в сторону форта. Когда войско приблизилось достаточно, чтобы можно было разглядеть отдельных воинов, кто-то из рыцарей, пораженный увиденным, выдохнул:

- Они носят кожу...

***

Отряд Алая Роза располагался на левом фланге, надежно прикрытый тяжелой конницей. Их задача не принимать атаку на себя, но уничтожить иных силачей, что не смогут уничтожить другие рыцари. Запертый в плотную коробку боевого строя, рыцарь только и мог, что выжидать. Войско супостато, неумолимо приближающееся, поразило его: механические тела, обернутые проводами и наскоро прикрытые металлическими пластинами, они словно одежду носили на себе человеческую кожу. Нехитрая их одежда тут и там подгнивала, разлагалась, засоряя механизмы, рвалась при неосторожных движениях. Так зачем же механизмам такие изощрения?

По удивленным воскликом солдат из своего отряда, Суровый понял что и от них ответа не дождаться. Вместо этого он принялся вглядываться во вражьий строй, ища там противника своего размера. А вот и они. Идуть чуть подальше мелочевки. Выглядят они как богоолы в два человеческих роста. Судя по всему, когти их смертельны для рыцаря, а брюхо хорошо бронировано. На каждом сидит всадник, такой же, обтянутый человеческой кожей.

****

- Щиты поднять! - Над полем брани пронислось крепкое словцо воеводы. - Братья, готовьтесь к битве!

- Што им, медом сюда намашано? - Прошепелявил дозорный, возвращая дорожную грамоту очередному путнику. - Лешут шюда и лешут.
Лицевых пластин на его шлеме не было - ушли в пазы, позволяя встречным видеть его искалеченное шрамами и ожогами лицо. В улыбке дозорного недоставало зубов, что, впрочем не мешало ему скалиться на каждого встречного. Нет, не от большой доброты и даже не из вежливости - просто солнце сегодня сияло ярче обычного и слепило рыцарю глаза.
- Неужто до тебя слухи не дошли? - Второй дозорный, куда менее шепелявый и куда более скрытный (лицевые пластины его шлема находились в боевом положении), махнул рукой кому-то внутри укрепления. - Говорят, мы поведем наступление.
- Наштупление, - усмехнулся первый, - Да мы наштупаем ш шамого жарошдения империи. Только граниша отшего-то не двигаетша.

В единой классификации объектов форт Белуга числился за номером 58 и имел скромное название "Фортификация раннего периода эпохи завоеваний №58". Белугой же его прозвали сами рыцари, которым повезло побывать в этом месте. Ходит слух (и новоприбывшие обязательно узнают его в первые три дня), что в своем время форт получил свое название из-за огромной рыбины, свалившейся на поле брани с небес. Рыбина эта, должно быть, была пущена меткой и удачливой рукой, поскольку угодиля прямиком в стройные ряды противника, разбив таким образом их атаку на голову. Что с рыбиной стало потом поверье умалчивает, но огромное белужье чучело, висящее на стене в главном зале, блестяще завершает эту историю.
В действительности, все было куда проще. Чучело заказал в незапямятные времена один из начальников форта. Зачем - одной сети известно. Тем не менее, факт остается фактом: поминая падших героев, рыцари нет-нет, да упомнят рыбину.

Построившиеся в главном зале рыцари, коих насчитывалось несколько десятков штук, хоть и прибыли недавно, а уже косили на чучело глазами, нервно посмеиваясь. Военачальник еще не ришел, а офицеры смотрели на мелкие нарушения дисциплины сквозь пальцы.
И хоть белуга была в центре внимания свежей крови, а в главном зале еще было на что посмотреть. Начинки зала хватало на небольшой музей. Тут и там стояли статуи в полный рост, изображающие отличившихся посмертно воинов; стены покрывали фрески и мозаики, каждая изображает свой подвиг; чуть ниже на стойках было выставлено оружие.
Главный зал был большим помещением. Тут можно было выстроить роту и без особых проблем отправить ее на парадный марш вокруг поддерживающих потолок колонн. Для этого даже статуи не пришлось бы двигать. Именно поэтому чаще всего именно в этой зале воевода принимал новичков в командование. Именно тут сбирали воинов перед атакой, именно тут проводились праздники и поминались усопшие. Кроме всего прочего, зал был хорошо защищен прилегающими постройками и мог послужить пригодным убежищем для раненых. Ну а если враг пытался прорваться внутрь, то достаточно было засеть именно в этом зале и сдерживать его попытки посягнуть на целостность дверей.

Из главного зала можно было попасть прямиком в казармы. Вход этот популярностью обычно не пользовался - куда проще из внутреннего дворика было добраться, чем протискиваться по темному узкому коридору. Тем не менее он был.
Еще из залы можно было попасть прямиком в столовую. В столовой постоянно пахло маслом и еще какой-то мерзостью, но за пару недель жизни в форте желудок приучался призывно урчать именно на эти запахи. Что поделаешь, дефицит на границе, дефицит. Да и сама пища не была дурна собой: запах возникал из-за огромного промасленного старыми пищевыми жирами. Жиры эти никто соскребать не хотел, ибо были они снаружи, а не внутри. Вот и благоухало всякий раз, когда котел чуть-чуть нагревался.

Последним местом, куда можно было из главного зала попасть, были штабные помещения. Именно там наиболее живучие, а потому более успешные на карьерном фронте, рыцари решали вопросы тактики и стратегии. И именно там по причинам неведомым и почти мистическим обосновался Грэмс. Грэмс не был рыцарем. Говорят, этого мальчишку привез сюда пару лет назад какой-то дворянин в качестве личного механика. Был у Грэмса талант к этому делу и его даже в касту обученных из услужников пустили. Только вместо того чтоб всю свою жизнь оттачиват тонкое искусство, Грэмс выбрал таскаться по миру с бывшим хозяином. Дотаскался. Рыцаря убили, а мальчуган так и осталя в форте. Впрочем, он не тужит, сидит себе в своей каморке, заваленной хламом, да рыцарей починяет. Его, правда, из новоприбывших никто не видел, ибо не любит он на люди показываться. Но то и хорошо. Раз он всегда у себя, то и найти его проще будет, ежели что понадобится.

Раздавшийся со стороны двери в штаб лязг заставил новобранцев принять положение смирно. Не прогадали. Заметно хромая на правую ногу (сервопривод стонал и искрил при попытке согнуть колено), перед рыцарями прошагал старый воевода. Лицевые пластины его шлема были убраны, дозволяя юнцам насладиться пышными кавалерийскими усами своего генерала, гордо торчащими в разные стороны.
- У, етить твою растудыть! - Ругнулся генерал, прохаживаясь перед воинами. - Клянусь сетью, никогда бы ни подумал, что нам пришлют такое большое подкрепление. Почти сотня рыцарей! Ну, с таким штатом пируем. Кстати, где они?

Взгляд воеводы рассеяно пробежался по новеньким блестящим доспехам подкрепления. Пауза затянулась. Один из офицеров поспешил подойти и шепнуть что-то на ухо командиру.
- Что?! - Взревел тот. - Я что, похож на гувернантку?
С этими словами воевода подошел поближе к рядам и прищурился, словно пытался найти в них то, что могло усколькнуть от его взора. Должно быть, этого он не нашел, потому как с досадой плюнув на пол, воевода развернулся и похромал обратно в штаб.

- Корр Победоносный, проинструктируй из без меня. Мне глаза сияние их брони слепит. Меня искать будешь у мальчишки - колено починяю.

Тот офицер, что ранее подошел к воеводе, Корром и оказался. Встав перед новобранцами, он зычно гаркнул:
- Слушать меня, собачьи дети! С этого дня веселье заканчивается и начинается тяжелый и неблагодарный труд во имя империи. Пока вы здесь, вы починяетесь офицерам и воеводе лично. Вас поделят между батальонами, после чего выделят из вас отряды и назначат командира. Далее; здесь нет полезных или бесполезных, слабых или сильных. Здесь есть живые и мертвые. И я хочу, чтобы вы сражались так, что мертвым не было за вас стыдно. Любого, кто попытается бежать, я лично разберу по винтикам на месте. Любого, кто повернется к врагу спиной, с позором разжалуют и демонтируют. Любой, кто попытается затевать здесь свары или прочие ссоры, будет болтаться на позорном столбе под стенами крепости. И его сраное счастье, если он останется в живых после очередного нападения. Ясно?! Сейчас я назову номера тех, кто будет в специальной группе. Эти после разбивания по отрядам, останутся тут и я проведу с ними дополнительный инструктаж.

Сделав паузу, чтобы дать другим усвоить его слова, Корр продолжил.
- В специальную группу войдут: 351, 352, 334, 480, 483, 399, 350, 415, 400, 342.

Следуя командам второго офицера, названные воины тут-же отделились от общего строя и заняли мето в сторонке. Корр тем временем продолжал называть номера рыцарей.




- Вопросы?! - Гаркнул Корр.
Вопросов не было.
- В таком случае вольно. На данный момент никаких приказов нет, поэтому время объявляю свободным.

С этими словами Корр увлек второго офицера в штаб. Дверь еще не закрылась, а между ними развернулся оживленный разговор.

- Я здесь для того, чтобы изъявить просьбу, - по голосу Аластэл определил, что говорила женщина, - Князь, не будешь ли ты столь любезен подохнуть, как и подобает собаке вроде тебя?

В воздухе сверкнули метательные ножи. Аластэл даже уклоняться от них не стал - брошены они были заведомо не в него и, как он и предполагал, вонзились с глухим стуком в "морду" поезда слева и справа от него. Такие обманки бросают для того, чтобы вслед за ними свершить настоящую атаку, слепо надеясь на неспособность среагировать противника во второй раз. В таких случаях следует пропустить первую атаку и ждать второй. Только сейчас что-то не так. Противница даже не шелохнулась - образовавшейся тишине тоннеля можно было даже на слух определить ее перемещения.
А настоящий удар действительно последовал вслед за обманкой. Только вот, пришел он не оттуда, откуда его ждал падший.

Неведомой силой его сбило с ног и впечатало в нос поезда. Сила эта оказалась так велика, что падший не мог и пальцем пошевелить. Тем не менее, эта сила сковывала лишь доспех - внутри него Аластэл имел некую свободу действий.

Женщина засмеялась. Ей было настолько весело, что она даже повалилась с ног и, захлебываясь в волнах веселья, принялась кататься по полу.
- Сестра, что происходит тут. Неужели ты?..

В тоннеле появился еще один источник света - переносной фонарик. Того, кто его нес, князь не видел, но зато луч света пал на его собеседницу, приоткрывая тайну ее внешности. Отчего-то, увидев охотницу из ордена, он не удивился. Эта охотница, правда, выглядела не совсем так, как выглядели его обычные противники из числа ордена. Тем не менее, и с такими он уже встречался.
На ней не было того просторного серого плаща, под которым так удобно прятать оружие и точно так же, как не было на ней и черного плаща с воротников, выдаваемым в ордене по праву рождения. Был на ней удобный обтягивающий комбинезон, поверх которого, как игрушки на новогодней елке, висели ножны и подсумки. Из первых торчали металлические рукояти, бережливо обмотанные тканью. Во вторых Аластэл усмотрел гранаты. Охотница не стала пренебрегать основным атрибутом своих соплеменников - капюшоном, однако усмотрела возможность дополнить его железной маской, придающую ей сходства с призраком оперы.

- Убери свет, - зашипела охотница.
- Прости сестра, - фонарик тут же погас, - Неужели ты поймала Князя Тьмы знаком?
- Я бы убила тебя за две ошибки на охоте подряд, но не буду - он сам это сделает вскоре. - Не нужно и гадать, чтобы понять что речь об Аластэле. - Слово создателей сильно, но в одиночку не сможет долго его удерживать, коль скоро произнесено лишь мной. Что на поверхности?
- Демон оказался прытким - едва его взяли. Но прежде он сумел ранить троих и убить одного из братьев. Ангелы потерь не наблюдают.
- Это хорошо. Веди их сюда.

Тем временем, Аластэл попытался телепортироваться. Но, как бы он не старался, его силы не действовали.

- Это нормально. - В первый раз голос Люция было не так противно слышать в своей голове. - Мои силы чуть-чуть не достают до таковых у обретшего истинное бессмертие. Так что его слово, - Знак, - будет иметь свое воздействие даже на меня. И, как следствие, на тебя. А это слово составлено чертовски хорошо. Оно практически идеально. И смысл у него соответственный. Твоя противница весьма искусна в этом. Мне даже интересно кто она... Ну, к делу. Я желаю все-таки увидеть как ты с ней сражаешься, так что помогу чуть-чуть.

Один из кинжалов мелко задрожал и вышел из пробитого им отверстия. Сила знака исчезла.

- Наслаждайся! - С улыбкой в голосе пропел Люций, угасая в разуме падшего.

Выбежав из зала мимо швейцара, пребывающего в томительной неге, я бегом добрался до королевской ложи. Двери в нее были распахнуты настежь и свет пламени в зале плясал на полу предо мной. Пару секунд я стоял в нерешительности, опасаясь войти и вновь увидеть людей, беззаботно ожидающих окончания своих жизней. Наконец, вдохнув поглубже, я ступил внутрь.

Король был там, где ему и должно было быть. Лицо его приобрело донельзя глупое выражение, губы расплылись в улыбке. Музыка захватила его разум настолько, что он даже внимания на меня не обратил, когда я, с трудом прорываясь через окружавших его министров и телохранителей, за мантию выволок его в коридор. Усадив его на пол у стены (король был сейчас безвольной куклой в моих руках), я вытер со лба пот.

- Тяжело? - услышал я знакомый голос.

Обернувшись, я увидел пред собой давнего моего знакомого трубочиста. Как и в ночь нашего знакомства, он был перемазан сажей с головы до ног.

- Нет, нет. Я не для того, чтобы тебе помогать. Это ты решил взвалить на себя тяжесть королевского долга. - Кивнул он в сторону короля. - Я здесь для другого.

По какой-то причине, я уже тогда понял что должно произойти: трубочист обернется тем самым духом, что поделился со мной даром и напомнит об условиях сделки. И потому я совершенно не удивился, когда это произошло.

- Помнишь ли ты условия нашего договора? - спросил дух.

Как и я, он также знал наперед что должно случиться и потому ни разу не удивился, когда я кивнул. Да, я помню.

- В таком случае, позволь предупредить тебя. По пятам за тобой идет зверь - чудовище, рожденное самой тьмой, что таится в человеческих сердцах. Его невозможно уничтожить, хотя можно прогнать до поры до времени. Но даже с твоим даром в момент, когда он придет, у тебя не будет шансов на спасение... - Повисла пауза. - Но ты ведь будешь сражаться, несмотря ни на что? Тогда у меня есть последний дар, которым я поделюсь с тобой.

Дух исчез, ничего более не сказав. Но там, где он ранее стоял, я заметил дневник, мой журнал, подле которого я нашел это перо. Предоставив короля самому себе, я потянулся к журналу и распахнул его на последней страницы. Я не поверил своим глазам: там были записаны все события до этого момента, как если бы я уже писал это. Нет сомнения, это написано моей рукой! Даже вот эти строки! Это написано моей рукой, хоть я никогда и не клал эти слова на бумагу!

Я прочел эти строки. Теперь я знаю, что написав вот так, я обращу выдумку в реальность. Но нужно быть осторожным. Как эти буквы выгорают на бумаге, так и каждое изменение выгорает на моей душе. И если буду использовать свою силу слишком часто, сойду с ума.

Власть моя конечна. Даже если сильно пожелаю, буквы не смогут изменить прошлое. Лишь настоящее или будущее. Но даже настоящее меняется не полностью согласно моей воле, но по велению написанного. И даже так я не смогу приказать изменить зверя, ибо зверь сам имеет силу подобную моей.

Последнее правило касается самого зверя. Зверь боится света. Свет тот может быть, как результатом сияния светила, так и взглядом ментально здорового человека. Посему зверь охотится только ночью. Попав же под свет, зверь будет вынужден изменить мир. Коли в тот момент я буду бесстрашен, а разум мой не будет замутнен сомнениями, зверь исчезнет для следующей ночи и я смогу отдохнуть. Но ежели мое сознание будет сломлено и я хоть на секунду признаю его существование, зверь сможет без последствий являться предо мной. А коли я сойду с ума, он немедля заберет меня.

Эти буквы... сверху. Я разглядываю их сейчас, пока под ними спешно записываю свои мысли. Все так, как и написано: они выжжены на бумаге, но бумага цела и с другой стороны нет никаких следов. Странно...

Король все еще позади меня, ждет. Зал горит.

- Да, госпожа. - Кримсон кивнул и подхватил Элизабет на руки.

Ани отчего-то нахмурилась. Мелисса сразу это заметила. Но попытку со стороны девушки узнать, что же вызвало ее недовольство, проигнорировала.

Демон пошел первым. Ани и Мелисса шли чуть позади, на случай если в тоннелях все же не так спокойно, как обрисовал Кримсон. Когда они добрались до станции и демон свернул за угол, Ани придержала мелиссу за рукав.

- Кримсон сегодня какой-то странный, - шепотом предостерегла она и тут же пошла дальше, делая вид что ничего не было.

***

Поезда ждать не пришлось - едва только группа из людей и демонов спустилась на перрон, из тоннеля показался металлический змей. После остановки поезда с шипением раскрылись его двери, позволяя пассажирам попасть внутрь.

В вагоне было не так много народу. В хвосте вагона сидели парень и девушка. Девушка положила голову на плечо парня и, кажется, спала. Парень же, закрыв уши огромными наушниками, давно уже ускользнул в мир музыки. В голове вагона, заняв сразу два соседних места, спал бездомный. Весь в грязном тряпье, он, похоже, и не замечал что творится вокруг него. Счастливец.

Группа заняла места ровно в центре. В основном потому, что там усадил трясущуюся Элизабет Редберри, встав напротив. Двери поезда с легким шипением вернулись на место, отрезая вагон от внешнего мира. Поезд тронулся. Кримсон, похоже, предпочитал проводить время в молчании. Ани и паникующая Элизабет тоже были плохими собеседниками. Так что девушке ничего не оставадось, кроме как смотреть по сторонам, да читать рекламные объявления, щедро развешанные транспортной компанией. Пересадка волос, компьютеры, банковские услуги - все это составляло одну огромную информационную кашу, коей вагон был напичкан под завязку. Пожалуй, эта кашая являет собой лучшее средство, чтобы расслабиться и перестать думать вновь и вновь о словах демонессочки.

Краем глаза девушка заметила, что бездомный с кряхтением поднялся со "своей" скамьи и нетвердым шагом направился к их компании. Бормоча что-то нечленораздельное, мужик остановился прямо позади демона. Так он и стоял, что-то бормоча и раскачиваясь на носках.

- Поделись... на пропитание, - прокряхтел наконец он, собрав мысли воедино.
- Проваливай. - Холодно ответил демон поворачиваясь лицом к попрошайке.

Едва Редберри договорил, как бездомный сделал выпад вперед (чертовски хороший выпад!), отбросивший демона в задний конец вагона. (Ни парень, ни девушка не отреагировали на приземлившееся рядом с ними тело.) Тогда Мелисса и увидела в его руке трость.

- Хочешь расскажу тебе первое правило всякого лицемера? - Спросил бездомный в то время как его голос молодел, а грязные тряпки обращались черным фраком. - Правильно надевай чужие лица.
- Вот об этом я и говорила. - Вздохнула Ани. - Кримсон никогда не назовет Элизабет госпожой.

Лже-Кримсон поднялся на ноги. Судя по всему, досталось ему не так сильно, как хотелось бы того его оппоненту. Ухмыльнувшись, подделка извлек из кармана авторучку.

- Какой позор. Я думал ты мертв. - Прохрипел подделка. - Но, это уже не мое дело. Прощай!

Резким движением очертив при помощи ручки круг на полу, подделка вдруг ухнул вниз и исчез из виду, оставив после себя окружность на полу. Редберри не поленился пересечь вагон, чтобы осмотреть это чудо.

- Странно. Пол на месте. Как же работает его оружие? - Закончив разглядывать пол, он бросил краткий взгляд и на парня с девушкой. - Куклы...

И правда, теперь Мелисса отчетливо смогла разглядеть лицо парня выточенное из светлой древесины.

- На следующей станции придется сойти. Нужно срочно поменять маршрут.

Словно услышав слова Кримсона, поезд начал стремительно сбрасывать скорость. Взвизгнули тормоза. В следующее же мгновение вагон тряхнуло, и скорость поезда стала уменьшаться ее быстрее. Передние вагоны начали врезаться друг в друга, поскольку те, что позади, не успевали остановиться.

Элизабет словно ожила. Вскочив с сиденья с криком "Мы все тут умрем!", она метнулась к двери, но была вовремя остановлена не потерявшим самообладание и равновесие демоном.

Поезд остановился.

- Ну, будут желающие проверить что случилось? - Как-то недобро Кримсон глянул на Ани и Мелиссу. Ой, недобро.

Попытка вырвать демоническое дитя из лап истинного демона провалилась. Более того, Мелисса сама оказалась в смертельных объятиях. Попытки вырваться к успеху не привели. Сильнее дергалась Мелисса - сильнее ее обвивала рука девушки. Та, похоже, настолько ушла в собственный мир, что и не замечала вполне ясную опасность для двух живых существ в ее руках.

Ковбой помочь не спешил. Вместо этого, он запихнул мизинец в ухо и ковырялся там, демонстративно не замечая разворачивающуюся перед ним сцену. Подле него заметно побледневший Кримсон также не спешил действовать. Или же он всегда был таким бледным? И почему его сюртук стал из черного алым? Всегда ли его зубы были в несколько рядов? И что он говорит? Похоже, удушье наконец-таки привело Мелиссу к могиле - мир уже замолчал и теперь медленно погружался во тьму. Она теряла сознание. Но, прежде чем ее глаза закрылись, она успела увидеть в конце коридора человека в белоснежных доспехах. У него были крылья.

Очнулась Мелисса резко и без раскачки: глаза открылись сами собой, словно веки распирала пружина. В единый момент вернулись звук, свет и вкус крови на языке. Мир вокруг стремительно кувыркнулся, а потом окно гостиничного номера стало быстро от нее убегать куда-то вверх. Или это она падает? Пронзительный визг над ухом разорвал ясность и замылил четкое ощущение реальности. Знакомый голос. Элизабет.

Повернув голову, Мелисса увидела падающих вместе с ней Ани и Элизабет. Ровно в тот же момент она осознала, что падает вниз, на холодный припорошенный снегом асфальт. Захотелось кричать. Но крик, сдавленный комом в горле, так и не вырвался из груди. Яркую луну закрыли темные перепончатые крылья. Существо, закованное в хитиновую броню, подхватило прекрасное трио.

- Кримсон! - Радостно крикнула Элизабет.
- Молчи. - Донеслось из-под хитина. - Это пришли за тобой.
- А где педофил в шляпе? - Мрачно поинтересовалась Ани.
- Сказал, что выиграет для нас пару минут. Серьезно, как этот придурок собрался сражаться с когортой ангельских воинов? Их не меньше сотни там!

Словно подтверждая неизбежное, из окна гостиницы вырвался столб пламени. Огонь тут же перекинулся на фасад, принялся с остервенением есть камень. Не прошло и мгновения, а все здание было объято пламенем. Вот и крылья демона подхватили этот карающий свет, вынудив его приземлиться на улицу. Отпустив девушек, демон тут же хватился за основания крыльев и вырвал.

- Должно быть, в здании какой газ распылили - вы втроем потеряли сознание. Нам же, демонам, оно не повредило. Этому придурку в шляпе пришло в голову выбросить вас из окна. Что же, разумный ход - нас окружили, рассчитывая на то, что мы не умеем летать. Эх... Я теперь не скоро сам полететь то смогу.

Падший и шага сделать не успел, а его дух уже всецело погрузился в океан человеческой похоти, грязной и низменной, греховной и желанной. Аромат нежной плоти, туго стянутой кожей костюмов, приглушенные кляпами стоны, редкие щелчки плети и легкий аромат ароматической свечи - все играло на руку звериному инстинкту. Кровь падшего вскипела. Этот мир уже тянул его за собой и у Владыки не было причин сопротивляться.

Сейчас он оказался в главном зале - относительно приличном помещении, оформленном в стиле модерн. Дизайнер, должно быть, не одну неделю не спал, пока размышлял над проектом. Но результат стоил и месяца бессонницы: просто находясь в комнате, падший чувствовал себя запертым в огромной клетке. В центре "клетки" было небольшое возвышение, - подиум, - на котором на коленях стояли две абсолютно нагие девушки. Обездвиженные веревками и обезмолвленные кляпами, они лишь прерывисто дышали, да делали робкие попытки пошевелиться. Каждое их движение сопровождалось стоном.

Дабы развлечь себя, Владыка подошел поближе. Внимательно разглядывая узлы, он пришел к любопытному выводу: одну из девушек "стреножил" мастер своего дела, а другую - ученик. Руки первой были вывернуты за спиной и закреплены веревкой. Веревка эта была обмотана вокруг шеи и легко затягивалась от одного неверного движения.
Завидев взгляд Аластэла, бесцеремонно гуляющий по ее телу, девушка смутилась, на ее лице проступил румянец. Она попыталась вдохнуть поглубже и не смогла - стягивающие грудь веревки позволили ей лишь едва-едва зачерпнуть воздуха. Веревки на груди потянули другие, что тянулись к талии и ниже. Краем глаза падший приметил небольшой узел, трущийся точно о девичьи губки. Движение узла привело девушку в экстаз. Уставшее от долгого бездвижья, тело поддалось посылу пут и выгнулось, содрогаясь от экстатических конвульсий.

Аластэл усмехнулся. Кажется, он только что стал причиной неконтролируемой цепной реакции. Девушку, вон, уже душат ее путы, стягивают все сильнее и сильнее с каждым движением, а она уже не способна остановиться сама. И в тот момент, когда искорка ее сознания начнет угасать, придушенная веревкой, подоспеют работники клуба и освободят пленницу. Но пока их не видно - нельзя ведь нарушать видимость покинутости и безысходности.

Что же вторая девушка? Спеленали ее тем же образом, да только не вложили в это умения и старания. Узлы поползли, веревки уже едва держались на нагом теле. Вместо того, чтобы вытачивать из плоти идеальную форму, путы сами требовали поддержки. Действительно, ученик работал. Причем бездарь.

Перенести двух демонов и человека в другой мир? Со стороны кажется будто это проще, чем в давней человеческой поговорке про пальцы. На деле вышло не совсем так. Это для путешественников перенос произошел незримо. Аластэл же заплатил за него часом концентрации, в ходе которой он не имел права отвлечься ни на мгновение: его ошибка могла стоить им жизни. К счастью, обошлось.

Открыв глаза, Аластэл обнаружил себя в полу километре над городской улицей. Спешно расправив черные крылья, брутальный вокалист поймал ветер. Пешком было бы дольше. Внизу он приметил трио: Мелисса-Ковбой-Ани. Они уже определились с направлением. Похоже, пронырливый демон знает куда идти. Падший же своего пути не знал. Единственная зацепка, клуб "Пурпурные Шипы", в свое время падшего миновала.

Взмахнув крыльями, ангел поднялся выше. Ледяной ветер тут же встретил его, стараясь сбросить, снежинки так и норовили залепить глаза. Казалось, что уже сам город сопротивляется его бытию. Холод стремится растерзать захватчика, а ветер старается сбросить его с вышины на землю, чтобы там снег скрыл его тело с глаз.

Падший лишь чуть улыбнулся. Не пристало так думать Владыке. Убрав с глаз волосы, растрепавшиеся в порывах взбесившегося ветра, падший холодным взглядом окинул город. Есть. В определенный момент сердце его сжимается, а в висках начинает стучать кровь. Ему туда. На крыльях тьмы падший поспешил вперед.

Это ничего, что сейчас он несется над улицами города, нисколько не скрываясь. Эпоха интриг закончена. Да и на улицах ни человека. В безмолвии город ждет своего конца. А вот клуб, похоже, от остального мира был отделен прочной прослойкой из кожи, мягко стягивающей сердце всякого вошедшего.
Падший это сразу ощутил, когда вошел внутрь. Еще только проходная, а уже милая сердцу атрибутика хищно блестит со стен и манекенов. Экспонаты.
Первым делом падшему преградила вход широкая горилла с лысым человеческим лицом и бритым черепом. Понятно. Сюда только по приглашениям. Только свои.

- Ваше имя есть в списке? - Не очень вежливо спросил он.

И так был заключен союз. Послы поспешили покинуть Аластэла немедленно, дабы донеси до правителей благую весть. А слуга дома Скорби был отослан хозяйкой.

- Неплохие дары. - Ани пробежалась глазами по подношениям. - Хотя крик, конечно, пустышка. Вряд ли он будет тебе полезен. Крышку сорвешь и вырвется он на свободу. А обратно и не поймаешь. Воздух в банке. Кинжальчик, быть может и пригодится. Коли им убили жертву, он несет в себе силу и может быть использован в ритуалах. К примеру, можно его использовать для ритуала создания и сделать себе новое оружие. Только оружейника подыщи. Яблоко куда ценнее. Ибо это яблоко с древа познания. Насколько я помню, люди многое постигли, отведав этого яблока. Из него Адам и Ева познали стыд...

Над ухом Аластэла что-то смачно хрустнуло. Он и Ани синхронно повернули головы на звук. Демон-Ковбой был тут как тут и с аппетитом догрызал вышеупомянутый фрукт. Заметив направленные на него взгляды, он на секунду остановился:

- Кисловатое, - пояснил он и быстро отправил остатки в рот.
- О лучшем применении нельзя было и мечтать, - прошипела Ани, - Кому-кому, а тебе о стыде узнать предстоит многое.

Сделав вид, что не заметил последней фразы, Ковбой уселся на стол и растянул губы в улыбку. Именно растянул, а не улыбнулся - в глазах улыбки как не было, так и не появилось.

- Владыка, мои кости ноют от бездействия. Ты обещал мне работенку, но не назвал час. И потому я изнываю от нетерпения. Когда?

21 апреля

...Выступаю на сцене я не в первый раз, но все равно волнуюсь как ребенок. Вон, даже руки трясутся. Мысли все время убегают, сменяют друг-друга, как в калейдоскопе стекла. Вот я и решил немного расслабиться и описать события, которые меня окружают в этой маленькой записной книжке. Письмо всегда приводит меня в норму: возвращаются уверенность, легкость. Заодно я могу легко оценить произошедшее со мной с точки зрения читателя и впоследствии вынести из этого какую-нибудь пользу. Что не говори, а бумага и перо - сильный инструмент для управления окружающим миром.

Итак, почему же я нервничаю? Наверное потому, что сам король будет смотреть мое выступление мы репетируем новую пьесу?. Ладно, просто ощущение такое. Кажется, что сегодняшний вечер, как и тот перевернет мою жизнь вверх тормашками, откроет окно и прогонит прочь из комнаты моей жизни застоявшийся воздух. Ворвется ли в мою комнату зимняя стужа, или же это будет летний зной? Не знаю. Знаю только, что случится.
Но, кажется, меня зовут. Сейчас я надену свой парик и проверю грим. Не потекла ли тушь? Кажется, все в порядке.

<...>
*Почерк рваный, рука ощутимо трясется. Буквы скачут.*
Разгром, ужасный разгром! Эта пьеса погубила меня! Завтра уже никто не скажет "Освальд Златогласый"! В лучшем случае прокричат, что я крикливая глотка, а в худшем, что я убийца.

*Рука все еще трясется, но строки уже ровные.*
Итак, обо всем по порядку. Какое-то чувство во мне кричит, что я должен это записать, пока картина сегодняшнего вечера не стерлась из моей памяти.

Выступление сразу не задалось. Я заметил это, еще за кулисами, когда поссорились Ханс и Грета. Они были не разлей вода, а тут отчего-то разругались. Затем в лампах потухли свечи и на сцене стало темно, что беззвездной ночью. И потом еще этот сумасшедший старикан, которого я встретил утром... Нет-нет, старик к делу отношения не имеет.

Итак, играли мы более-менее сносно. Да и не ради игры собирали полный зал. Все в зале: от мала до велика - мечтали лишь услышать мою партию. А потому мое явление на сцене встретили рукоплесканьем.
Я даже не помню как оказался посреди сцены. Не помню, что пел и куда смотрел. Все, что помню, это две сотни улыбок, двести пар глаз и оглушающий взрыв аплодисментов. Опомнился я тогда, когда тело мое обласкал жар. И не какой-нибудь эфирный жар, наподобие того, коим ученые умы потчуют пациента для скорого выздоровления, а самый настоящий.
Театр горел! Горел, словно сухая щепка в костре. Стены и потолок покрылись черными волдырями, краска весело вспыхивала там и тут. И все двести человек, что недавно рукоплескали мне, с умиротворением ожидали кончины. Вот что больше всего меня поразило - никто не бежал, никто не прятался. Все молча сидели и улыбались. Обернувшись, я увидел и труппу. С лицами блаженных они обступали меня, бормоча под нос свою однобокую молитву: "Пой, пой, пой..."

Церемонию приема пищи прервать ни один посол не смел - традиции есть традиции. К тому же, вождь познается в еде, как у демонов поговаривали. В случае Аластэла, все было понятно сразу - тот абсолютно без страха принялся освобождать дракона от мяса. Что уж говорить - за таким лихим и отчаянным любой пойдет, буде он выживет. Пренебрежение мерами безопасности бесследно не прошло: падший тут же почуял, как огонь потек по его глотке, провалился в желудок и принялся бесноваться во внутренностях. Так то, драконами питаться.

- Держитесь молодцом. - Манфред склонился, чтобы долить падшему вина, хоть стакан и не нуждался в наполнении. - Не всякий правитель будет так с размаху пробовать дракона. Отведайте вина, но степенно. Незачем гостям наблюдать ваше беспокойство.

Справившись с желанием опорожнить бутыль из горла, Аластэл потянулся к бокалу и аккуратно пригубил его. Как он заметил сам, рука его чуть заметно подрагивала. Эх, сильна драконья магия!
<..>
Когда тарелки опустели, подали десерт. Напоминал он собой желе с глазами. Мелисса от такого отказалась, а вот Аластэл ничего лучше, кроме как поиграть с зеленой дрянью в гляделки, не придумал. Увы, но такую штуку есть он был не обучен. Послы, впрочем, тоже уже не особо притрагивались к еде - лишь один забавлялся, гоняя жижу по тарелке ложкой. Желе испуганно дрожало и пыталось уползти, судорожно вращая глазами.

И вот настал час Х. Выйдя из-за стола, послы процессией двинулись к падшему. Аластэл заметил, что их четверо и всякий носил ярко расшитую накидку. Герб - никаких сомнений.

Все четверо упали пред падшим на колено. Первый, со змеей и яблоком на накидке, поднял голову и заговорил:

- Я посланец дома Искушений. Прими наши поздравления, новый владыка. Долгих лет тебе. Да будет тебе известно, что наш дом принимает тебя как повелителя и выражает желание поскорее встать под твои знамена. Прими от нас в дар это яблоко. - Откуда-то тени приволокли поднос с кроваво-красным яблоком и оставили его на столе. - Живи всласть.

- Я посланец дома Смерти. - Прогудел второй, с черной накидкой, на которой золотом была вышит череп. - Наш дом жаждет встать под твои знамена, дабы познать горький вкус небытия. Прими в дар предсмертный крик, что мы поймали специально для тебя. - На столе рядом с Аластэлом появилась плотно закатанная пустая трехлитровая банка. - Да не будет твоя смерть последней.

- Я посланец дома Крови. - Заговорил третий, в белых одеяниях, на которых там и тут расцветали розами алые пятна. - Мы рады твоей крови, Владыка, и готовы влить и нашу в общий котел. Прими в подарок этот ритуальный кинжал. - И вот, Аластэл стискивает рукоять серебряного прямого кинжала примерно десятка дюймов в длину. Кровь на лезвии все еще теплая. - Желаю тебе удачной охоты, Владыка.

Накидка последнего посла также была черной, но не имела ни вышивки, ни какого другого отличительного на ней знака. Вместо того, она была сильно потрепана временем и дорожной пылью. Словно посол шел к Владыке пешком чрез пустыню.
- Я посланец дома Скорби. - Начал было посол.
- Стой. - Этот голос Аластэл узнал. Еще бы, как не узнать голос своей прелестной узницы Ани? - Зачем нужен посол, коль сама я здесь?

Девочка быстро пересекла зал, добралась до своего посла и опустилась на колено рядом. Прочие послы сморщились. Должно быть, Ани сейчас ломала вековые традиции.

- Я, владычица дома Скорби. Мы желаем встать под твои знамена. Прими меня и мои таланты в качестве дара.

У послов синхронно открылись рты от удивления, но ни один не посмел повернуть голову в сторону дерзкой девчонки.

- Одного шанса более, чем достаточно. - Ответил Винс.

Порыскав по улице, он выудил откуда-то синий мелок с палец длиной. Странно. Кто мог забыть его здесь? Обычно такими играют дети, рисуя на асфальте те фантазии, что не поместились на альбомный лист. Здесь же ни одного рисунка, ни одной черты не было.

Получатели: Винс.
Незаметно для девочки Винс выудил из кармана пригубленный кулон и вновь коснулся его языком. На этот раз он старался взять ровно столько, сколько потребуется - различные побочные эффекты тут ни к чему.

Подойдя к стене здания, Винс начал быстро-быстро чертить на нем линии мелком. Былой опыт сказался благоприятно: на стене вырисовывалась довольно реалистичная синяя дверь, которая, будь нарисована другим мелом, могла бы сойти за настоящую. Наверное, свою роль играли разнообразные мелкие детали, вроде трещинок и потертостей. Каждую из таких деталей Винсент любовно совершенствовал, тратя на это слишком много времени. Вот дверь уже и закончена, а он все еще занимается мелочами.

Последней была нарисована ручка. Обычная круглая кнопка, которую нужно повернуть, чтобы дверь открылась. Оторвавшись от работы, он кинул взгляд в сторону хозяйки.

- Voila! Что скажешь?

И с этими словами он взялся за нарисованную ручку, повернул ее и потянул дверь на себя.

- Я видела тебя, видела твои черные крылья, заслонившие солнце над Лос Анджелесом. И на следующий день ты воспарил в небеса этого города, чтобы принести несчастье его жителям. Перед тем, как ты пришел ко мне с дружеским визитом, я видела твое отражение в куполе мечети... Иерусалим, не так ли? Ведь оттуда сегодня вернулись свои воины? А сегодня я видела и тот город. Видела тебя там.

В миг дитя растратило свое милое обаяние. Сейчас Ани более всего напоминала ту самую, что говорила ему снять шлем. Лицо бледное, глаза широко раскрыты, смотрят не мигая на Владыку. А в зрачках пустота. И эту пустота затягивает в себя как трясина, пока спокойный, но полный силы и власти голос продолжает звучать в ушах. Ты уже и не слушаешь, не хочешь слушать, а голос все равно проникает в твою голову, шрамами остается в памяти.
Ани отвела взгляд.

- Там... двое. Они отвержены как и я мирами, что их вскормили. Она все еще юна и доверчива, а он не сможет позволить себе спустить с нее глаз. Если ты... если ты явишься туда, то они погибнут.

Окончив, Аластэл взвалил маленькую хозяйку и на глазах возмущенного дворецкого вышел с ней и Мелиссой вон. Стоило двери захлопнуться, как на троне, совсем недавно занимаемым демонессочкой, явился Люций.

- Как все обернулось. - Промурлыкал Владыка бросая взгляд на побледневшего слугу. - Я послал Аластэла уничтожить своего врага, а вместо этого он объединился с ней. Да и ковбой этот не прост... Пролез в мой телепатический сон и даже смог свободно отвечать. Что думаешь?

На адресованный ему взгляд слуга не ответил. Вместо этого он поклонился, стараясь не глядеть Владыке в глаза и проследовал к двери за троном, что вела в башенные покои.

- Ушел. Так и поговорить не с кем. Зато у меня есть время подумать. Решить.... Кто знает, быть может я найду способ себя развлечь.
- Мучает хандра? Люцифер, вы и правда стремитесь быть человеком.

Ковбой появился из-за трона, словно всегда там стоял. Шпоры его сапог звякнули по полу, когда он остановился, поправляя шляпу, по левую руку от Владыки.

- Какая встреча. Я честно надеялся насладиться тишиной. Но, коли ты тут, может расскажешь секрет своих внезапных появлений?
- О, я просто паренек, который умеет ловить быка за рога. Да и везет мне, как висельнику на закате. Вы сами сделали меня частью вашего мысленного общения. Я только подыграл.
- Молодец! - Владыка вяло поаплодировал. - Такой как ты пригодился бы двору. Каково твое имя, храбрец?
- Я от него отказался, когда покинул Ваши владения, Люцифер.
- И зачем же ты это сделал?
- Как и ваше сиятельство, я грешен. Мой грех - скука, которую не сможет развеять жесткий ветер нашей пустыни. И потому я решил попытать счастья там, где садится солнце.
"Красиво заплетает", - подумал вдруг Люций, - "И чем дальше врет, тем меньше о нем узнаю."
- А вы, ваша светлость?.. По какой причине дозволили падшему часть вашей силы и усадили его на трон?
- Стало вдруг интересно. К чему приведет его власть? Сумеет ли он сохранить то, чем дорожит, или разрушит.
- Не может быть! - Ковбой притворно изумился. - Как? Вы, и страдаете скукой?
- Может, очень даже может. - Пробормотал Люций поднимаясь. - Все мы стремимся к совершенству наших смертных создателей...
Владыка исчез, как исчезают от яркого света тени.
- Вот так дела... - Протянул Ковбой, оборачиваясь тенью.

С победой и маленьким, но сварливым призом Аластэл умудрился вернуться в свой замок. У врат его замка уже собрались две шеренги воинов. Клинки их синхронно взметнулись в воздух в приветственном жесте. Вельзевул...

Впрочем, совсем не встречающую бригаду Аластэл увидел в первую очередь. Первое, что попалось ему на глаза, имело форму и размеры (и даже дергалось аналогично) его повара. Оно (сразу называть его поваром падший побоялся) смешно болталось на шпиле одной из его башен и истошно вопило. Как выяснилось позже, виноватой была Гелла. По какой то причине она "не в духе с самого ухода Его сиятельства". Кажется, Мелисса прыснула, услышав этот доклад, но Аластэл виду не подал.

Добравшись до тронного зала, Аластэл наконец соизволил развязать пленницу. Та одарила его холодным взглядом и гордо проследовала за слугами в свои новые покои. Падший и девушка остались наедине.

***

Покоями Ани стала довольно большая комната, посреди которой стояла тяжелая кровать с балдахином. Войдя в нее, демонессочка поежилась.

- Углы, везде углы... Так и с ума сойти недолго.

Поборов отвращение, малышка села на краешек кровати. Быстрый осмотр комнаты и вот в руках малышки столовый нож и вилка. Направив оба прибора себе в сердце, она со всей доступной ей силы вонзила их в плоть.

- Будет он.. мне указывать... - прошипела она.

На пол упал первый осколок, оставленный у ее сердца Аластэлом. За ним второй, третий...

- А ты весьма и весьма умела, коль способна на такое. И ведь даже хозяин этих штучек не заметил!

Быстро подняв взгляд, демонессочка наткнулась на Ковбоя. Демон стоял у двери, улыбаясь. Ани побледнела. Потом покраснела. И то же мгновение на пол упал последний осколок. Бросив вилку и нож, девочка отскочила назад и сжалась возле подушек.

- А в теле твоем эти... отверстия куда денешь? Сомневаюсь, что он не заметит.

Ани затравленно следила за тем, как ее надсмотрщик идет к брошенным осколкам и подбирает их. Спрятав находку в карман, ковбой присел на краешек кровати.

- Я сохраню это в секрете. Но с одним условием...

Ковбой сделал паузу. Демонессочка же в этот момент и слова вымолвить не могла. Фантазия ее выдавала картины сомнительной приличности, в которых ее надзиратель взымает плату за свое молчание. Наконец, нервы ее не выдержали.

- Хорошо, - чуть не плача крикнула она, - я сделаю все, что ты захочешь, проклятый извращенец! Я буду хорошей девочкой. Только не говори ему!!
- Вообще я хотел попросить тебя подыграть падшему с его захватом всея мира.. Но ход твоей мысли мне нравится!
Ковбой кинул Ани (уже в истерике срывающей с себя платье) насмешливый взгляд.

В бессилии ты всю квартирку перерыл. Руки твои как заводные перекапывали небогатый скарб наркоманки в поисках хоть чего-нибудь, что докажет твою невиновность; желание искупить вину заставляло исступленно носиться по комнатам. А ведь вина твоя не перед законом и не перед обществом - какие к черту законы и общество в городе-призраке? Ты вину перед собой загладить пытаешься. Любое подтверждение, что ты не виноват ищешь!

Но чем дальше, тем хуже получается. Чем меньше просмотренного остается, тем больше и больше нервишки пошаливают, а мысли нет-нет, да и вернутся на кухню, к столовым ножам. Это только подкрепляет панику.

В поисках подсказки, ты даже в ванную вернулся. С трудом сдерживая отвращение, вновь открыл злополучный кран, надеясь что хоть он что-нибудь выплюнет. Он и выплюнул. Только вот не записку, а очередную порцию зловония в виде непонятной жижи.

Вновь вернувшись на кухню, ты стал и там методично выворачивать полки, являя свету их содержимое. Столовые ножи, вилки, ложки... Все, как в обычной кухне, только абсолютно все приборы потемнели и покрылись оранжевой коркой, похожей на ржавчину. С таких ты бы есть точно не стал. В холодильнике тоже пусто оказалось. Буквально. Внутренности холодильника напоминали промерзшие покинутого внутренности ледокола, застрявшего где-то у одного из полюсов.

Внезапно ты услышал нечто такое, отчего по твоей спине цепочкой падающих домино пробежали мурашки. Шаги. Кто-то шел по коридору, стараясь шуметь как можно меньше. Его выдавало лишь легкое хлюпанье подошв его ботинок.
Биение твоего сердца показалось тебе невыносимо громким. Да ведь Он найдет тебя только по этому частому стуку готовой вырваться из груди мышцы. Скрипнула дверь в ванной. Он не знает где ты. Ищет, но не знает. И боится спугнуть. Дрожащими руками ты стал шарить по столу, пока в пальцах не зажал тупой столовый нож. Невесть какое оружие, но сойдет. Тут же скрипнула кухонная половица.

Со всей доступной тебе скоростью, ты развернулся, тараща глаза вперед, словно пытаясь напугать этим убийцу. Рука с ножом сорвалась с места, вытянулась вперед, словно показывая твое намерение защищаться. Но... тут же твоя храбрость испарилась, как капля влаги, попавшая на мотор, разогретый длительным пробегом. Кроме тебя на кухне никого, казалось бы не было. По крайней мере, ты никого не видел. Но, стоило тебе чуть-чуть опустить взгляд, как ты тут же наткнулся на цепочку алых следов, оставленных ботинками предположительно сорок второго размера. Более всего это походило на ту сцену из давно позабытого фильма, где убийца наступил в краску и, уходя, оставил на полу отпечатки ног. Только вот, в твоей истории были только отпечатки, обрывающиеся на пороге кухни.
С глубоким сдавленным вздохом ты нехотя попятился назад и спиной налетел на кухонную стойку. Шаря по ней рукой, словно смог бы сейчас найти куда более грозное оружие, чем кухонный нож, ты продолжал неотрывно следить за следами от ботинок на полу. Новых не появлялось, да и шагов более слышно не было.

В тот момент пальцы поймали нечто, отличающееся от обыкновенной кухонной утвари. В руке у тебя оказалась маленькая записка. Ты, все еще не отрывая взгляда от следов на полу развернул ее...
Слова в записке были выписаны кривым рваным почерком. Писавший ее, должно быть недовольный получавшимися буквами, помногу раз обводил одни и те же линии, не особо стараясь повторить предыдущий контур. Буквы у него скакали и пригибались ,никак не желая попадать в строку. И, коли писал бы он не печатными, ты вообще бы ничего не разобрал бы. А так, тебе удалось с трудом прочесть три слова, накарябанные на мятом листке бумаги: "DEAD DON'T VANISH*"
Стоило тебе оторвать взгляд от следов, как ты услышал два тихих, но вкрадчивых шага. Бросив лист бумаги на пол, ты у ужасом уставился на цепочку следов, протянувшуюся ровно на два шага дальше, чем та была до чтения послания. Так что теперь до тебя следам всего два шага осталось.

Бот помогла Губерту подняться на ноги. К собственному удивлению Эппери на ногах стоял вполне твердо и даже не кренился на поворотах. Единственной проблемой была головная боль, исподтишка точившая сознание, но ожидать абсолютно хорошего самочувствия после попытки вскрытия твоего черепа было бы верхом идиотизма. В общем, все было приемлемо.

Неприемлемым был разве что недостаток одежды на его теле - проклятые вивисекторы потрудились ее снять, оставив на нем лишь нижнее белье. "Побрезговали?" - с легким раздражением подумал Эппери, снимая халат почище с одного из трупов. Остальное снимать не стал. Не стоило тратить времени на то, чтобы с усилием втиснуться в чужие штаны. Лучше приодеться так, чтоб не опознали при первом знакомстве. Все равно обритая голова, да стежки на лбу его выдадут.
А вот по карманам этих самых брюк Губерт пройтись не отказался. Надежда найти личный пластиковый идентификатор грела его душу. Увы, но тут ему не повезло. Махнув на это, он стянул со второго тела халат и накинул на Кэтрин. Хотя ее окровавленные ладони и ступни уже ничто не замаскирует.

Уходить предстояло быстро и по возможности незаметно. Это внутрь бот попала на волне всеобщего изумления. Сейчас противник, буде он не совсем идиот, наверняка готовится к теплой встрече. Скорее всего даже летальное оружие применят. Боту то может и наплевать, а вот Эппери не хотелось видеть в своей шкуре лишних дырок. Не решето он.
Кстати, странно что не надрывается сирена. Обычно она надрывается сразу же после вторжения, а тут тишина гробовая.

Не успел вояка закончить мысль, как протяжный стон прищемившего яйца дверью слона разнесся по зданию. Сглазил, черт побери! Схватив глупо улыбающуюся Кэтрин за запястье, он побежал к выходу из этой весьма и весьма тесной операционной. Проскочив в дверной проем, бывший рамой для ныне вывороченной с корнями двери, Губерт босыми ногами зашлепал по коридору. Подмечать каждую деталь, прислушиваться к малейшим шумам. Как на поле боя... Хотя почему как?
- А ты знаешь куда идешь? - Голос Кэтрин с засевшей в нем смешинкой обрушил все попытки Губерта сконцентрироваться и обратить себя боевой машиной.
Конечно он знал куда идет. На каждом повороте висит голографическая табличка-указатель. И тут Эппери остановился, пораженный догадкой. Его бот не видит голограммы. Следовательно, ее сенсоры способны воспринимать, или же всегда воспринимают излучение отличное от светового! Может быть, у нее имеется тепловизор? Нет. Голограммы тепловой след имеют. Там, куда она проецируется, стабильно наблюдается тепловое пятно, вызванное принудительной структуризацией молекул газа.
Мысль вновь оказалась прерванной. И вновь виновницей стала Кэтрин. Толкнув Губерта к стене, она вновь впилась в него холодным, как лед поцелуем. От касания этих холодных губ Эппери не по себе становилось, мурашки по спине бежали. Словно труп целуешь.

Прекратив свою маленькую экзекуцию, бот сорвалась с места и побежала вперед по коридору до развязки. Надо отдать должное ее конструкторам - перемещалась она крайне быстро. Только не спасло это.
Кэт всего пару десятков метров коридора успела пробежать, как ритм шлепающих босых ног нарушил краткий механический писк, после чего струя пламени и осколков пожрала ее. Губерт не успел сказать и слова. Мины. И мины мощные. Один взрыв перекрыл ему дорогу - стена пламени бесновалась, пожирая пластик стен и подогревая металлический пол. Разглядеть что творилось с другой стороны тоже было нельзя. Оставалось только попробовать вернуться к последней развязке и взять там другое направление.

Быстро двигаясь вдоль стены, да аккуратно всматриваясь вперед на предмет мин, Губерт добрался до развязки и всмотрелся в голограмму указатель.
"Прозекторская". Оттуда он пришел и туда он не вернется.
"Лобби". А этот путь только что перекрыла стена пламени.
Оставались лишь "прачечная" и "крематорий".

Сразу за шлюзом обнаружилась машина. Да, машина. Для бедной части Gene - вещь весьма редкая. Большая часть населения передвигалась пешком или посредством монорельсовых поездов. Впрочем, поездами тоже пользовались редко. Расположены они были неудобно, отчего порой самостоятельно передвигаться по колонии выходило быстрее. Лишь в паре редких случаев использование общественного транспорта было оправдано.

Правда, киборг не шибко об этом задумывался. Если точнее, он об этом совсем не думал. В Gene он был всего-ничего, рассмотрел не многое, а потому в местных реалиях разбираться попросту не мог. Восприняв машину как должное, он забросил девушку на переднее пассажирское кресло и аккуратно зафиксировал ее тело в нем ремнем безопасности. Эластичная лента мягко обняла ее грудь.

Небрежно счистив кусок мяса, некогда бывший ухажером Эйби, с соседнего кресла, Мао занял его место. В буквальном смысле. Смотреть на девушку сейчас не хотелось, да только что поделать, когда глаза под шлемом видят все и вся вокруг. Вот и приходится видеть ее заплаканные глаза полные ужаса, ее бледное лицо, трясущиеся руки. Видно как она беззвучно всхлипывает. Истерика. Демон-процесс, запущенный на фоне, быстро составил психологический портрет и подвел результат своей работы сознанию киборга. Ничего такого, что Мао бы не понимал. Да и чего тут понимать, если девушка, услышав о кончине любимого через две минуты видит его голову, равномерно размазанную по приборной панели, что паштет по хлебу. А тело ее бойфренда словно мясорубкой обработали. И правда, чего тут непонятного?

Хоть Мао и понимал головой, но сердце его пониманием не откликнулось. Было ли тому причиной то, что вместо сердца у него в груди пыхтел металлический насос, а вместо крови, способной закипеть в нужный момент, по пластиковым трубкам у него бежала питательная смесь? А вот нет. Не в крови и не в сердце дело. Сам Мао не видел смысла переживать. И потому он совершенно не желал менять машину на собственные ноги. Слезы слезами, а на этой штучке можно быстро оторваться от возможного преследования.

А эмоции вновь отключились. Ибо в критической ситуации расчет бесспорно выгоднее порыва.

Даже не подумав о своем нынешнем состоянии, киборг завел двигатель. Электронный замок на машине сперва потребовал идентификации, но, пообщавшись с демоном-взломщиком, быстро отступил. Двигатель довольно уркнул и стих - современные машины обладают безумно хорошей шумоизоляцией.

Пожалуй, о самой машине стоит сказать пару слов. В качестве средства передвижения кавалером Эйби был выбран двухместное спортивное авто марки "Форд". Ничего особенного среди спорткаров машинка не представляла. Дорогая игрушка для раздолбая, которую он по неопытности влепит в столб на первом повороте.
Профи эту колымагу не возьмут. Скажут, что тяжела на повороте, своенравна, чувствительно когда не надо. Они еще долго будут упрекать систему автоматической коррекции движения, которая сама кого хочешь угробит. Плеваться будут ядом и на неудобную баранку и тугую педаль тормоза.

А для Мао все эти недостатки чушь. Его собственные автоматы способны регулировать силу нажатия на педать, руки способны подстроиться под любую баранку, а демон-взломщик заткнет любую железку, лучше него "знающую" как и куда ему ехать. К тому же, он об этих недостатках попросту не знал - база не резиновая.

Единственный повод беспокоиться - вишневый корпус машины. Внимание привлекает. Но тут уж ничего не поделаешь - интуиция подсказывала, что машина совсем без корпуса будет цеплять взгляд не меньше. Поэтому отъехать подальше и бросить. Вот и весь план.

Отъехав от шлюза, киборг вывел машину на дорогу и помчал что было мочи. Со стороны это, должно быть, выглядело как дорогое вычурное самоубийство. Несется по узким кривым улочкам спорткар, не разбирая дороги, иногда даже протискивается меж блоками, обдирая краску с боков. Как водитель умудряется увернуть от всевозможных препятствий в лице пешеходов и натыканных посреди дороги дополнительных опор - не известно. А как он повороты проходит, так все невольные зрители штаны пачкают. Еще бы. Когда водитель-псих, пытающийся преодолеть звуковой барьер в очень тесном пространстве, не считает тебя за препятствие его навязчивой идее, о чистоте и гигиене думаешь в последнюю очередь.

Остановка. Решив, что убрался от логова бандитов достаточно, Мао вжал педаль тормоза в пол. Завизжав, машина нехотя остановилась посреди улицы. Бросив взгляд на длинные черный шлейфы, оставленные колесами на уличном покрытии, Мао выбрался из машины. Обойдя ее он и девушку вытащил.
Первым делом девушка, зайдясь в судорогах, исторгла содержимое желудка на землю. А вот о ней киборг и не подумал, когда планировал это. Вновь взяв Эйби на руки, он побрел в сторону первой увиденной лестницы. Первым делом, стоило подняться на пару уровней выше - все еще свежа была память о том, как запутанная планировка колонии помогала ему скрыться.

Кажется, он немного увлекся подъемом. Вроде, всего ничего прошел, а уже стоит на крыше одного из блоков, видит однотипные квадраты блоков во все стороны до самой стены, подпирающей небеса, любуется далекими, но красивыми зданиями административного района. Клик! Мир обрел краски. Похоже, компьютер решил, что опасность миновала.

Крышка ноутбука клацнула защелкой, закрываясь. Подхватив портативный компьютер, Марк плавным движением поднялся и пошел аккурат за небритым. Взгляд его рассеяно бегал по интерьеру, а в голове в тот момент крутились мысли о нежданных спутниках.

Всегда интересно встречать новых нелюдей. Они, словно исковерканные маски, подобны своим прежним лицам. Но подобие их гротескное, вызывает отторжение у человека. И, между прочим, такого отторжения среди них самих нет. Значит, это состояние не девиация, а норма. С другой стороны, нынешнее их поведение может кардинально измениться после первых мук Жажды и Голода. В тихом человеке пробуждается Зверь, способный свернуть само устройство мира ради удовлетворения простого инстинкта. Зверь этот зачастую является продолжением демонов человека, преследовавших того до второго рождения. А некоторых, к примеру Малкавианов, он ломает и крючит до тех пор, пока не превращает в нечто трогательно-безумное.

Исходя из этих простых фактов, назвать то проклятье, что обернулось даром - кощунство. Это нечто большее. Вирус, который меняет психику согласно тому, как человек жил при жизни? Вполне возможно, что за десятилетия каждый клан сумел культивировать свой штамм с ярко выраженными характерными особенностями. Однако, это многого не может объяснить. К примеру, почему у разных представителей клана так разнятся способности? Или, почему Марк не может даже вспомнить когда ел в последний раз, а ничего кроме крови не хочет. Ведь ясно же, что с такой диетой при регулярной кормежке "литр в неделю" он должен был давным-давно истощиться. Не фотосинтез же, в самом деле, его поддерживает!

Все эти вопросы требовали анализа и тщательного ответа. Именно поэтому каждый каинит для Гулевича был на вес золота. Чем больше он наблюдал за ними, чем больше рассматривал, тем больше понимал, что сможет, разгадав тайну вампирской крови, разгадать еще одну роковую загадку в его жизни.

Идя за Олегом, Марк смотрел куда угодно, но не на него. И все равно наблюдал за ним. стараясь подмечать и запоминать малейшие детали. Потом, в тишине квартиры, он запишет их в блокнотик, чтобы не потерять в дебрях памяти. А сейчас наблюдать. За остальными тоже пристальное наблюдение. Малейшие проявления "Я" могут повлиять. Привычки, неосознанные действия - все. Все запомнить и классифицировать.

Уф. Кажется, одержимость экспериментами дала слабину. Вырвавшись из ее объятий, Гулевич ускорился и поравнялся с Олегом.

Никогда Стоун не думал, что ему так сложно будет переходить дорогу. Дело пяти минут ему вдруг показалось путешествием длиною в жизнь. Он даже уже чувствовал обжигающие пески пустыни в своих легких, а глаза его слезились от слои воображаемого моря. Яркие искры то и дело норовили попрыгать перед носом. Помотав головой, Сэм сумел разогнать их.

Поглубже вдохнув, Сэмюэль Стоун продолжил движение вперед. Где-то впереди пролетело огромное размытое пятно. Кажется, оно тоже пыталось попасть в здание с червем. Порадовавшись возможной компании, Сэм еще подналег на скорость движения.

Парадокс, но чем больше усилий он вкладывал, тем медленней двигались его ноги. Они словно издевались над хозяином. Хотя, возможно, дело и не в ногах было, а в кровопотере, которая так или иначе сопутствует ранениям навылет. Только, задумывать о тонкостях полевой медицины бывшему бойцу, в общем-то, времени не хватало. Тут бы через улицу перейти, а то с такой скорость и жизни на это не хватит. Любой дурак ведь знает, что жизнь короткая, как ум у "юной модницы".

Вслед за огромным пятном перед Стоуном проскользнуло и маленькое яркое пятнышко. Не утруждая себя его разглядыванием, Сэм поспешил вперед. Скорее. Всего пол улицы осталось!

Мила едва успела добежать до дверей, как внутри ее кафе застрекотал автомат. Вслед за этим чайный сервиз звякнул свое последнее слово, стул крякнул пару ругательств относительно обращения с ним и все стихло. С некоторым трепетом Куроки приоткрыла дверь. Тишина - хуже всего. Она олицетворяет неизвестность, а неизвестность может по-настоящему испугать. Сейчас был именно тот случай, когда маска незнания придавала угрожающий вид знакомому помещению.

Позабыв о мужчине на улице, девушка шагнула внутрь. Напрасно она вслушивалась - ее сердце трепетало в груди так громко, что запросто смогло бы заглушить взрыв ящика с динамитом. Проходя мимо столиков, она с опаской оглядывала весь зал, но при этом видела лишь картины смерти друзей, зажженные искорками изображения.

В самом кафе не было никого. Выглядело оно именно так, как ми должно было выглядеть кафе. Не было следов драки или пулевых отверстий. На секунду Куроки даже подумала, что дверью ошиблась. Возня этажом выше подсказала, что не ошиблась. А еще она означала, что там есть кто-то живой. Со всех ног Мила бросилась к лестнице. В сердце ее засветилась надежда. Мертвые не шумят.

Позабыв о том, что в живых мог остаться совсем не Ричард, она взлетела вверх по ступенькам. Движимая одним только желанием увидеть знакомые лица, она ворвалась в зал для встреч, что был прямо над кафе. Первое, что попалось ей на глаза - спецназовец. Тело его смятое, словно фантик от конфеты, валялось недалеко от входа. Чуть дальше на полу сидел и тот, кто его смял. Неестественно сгорбившись, он нежно, словно редкий цветок, прижимал к себе плачущую Аниту. Он мягко поглаживал ее волосы и улыбался, а под ним медленно но верно собиралась лужица крови. Заметив хозяйку кафе, он улыбнулся глядя ей в глаза.
- Не волнуйся, рана не серьезная. Чуть перебинтовать и буду как новый.

Все же ранение затянули потуже. Потом, конечно, еще и пулю достать пригодится и рану зашить. Но сейчас не до этого.
Спустившись на первый этаж, Мила добралась до двери и выглянула наружу. Мужчина, что переходил дорогу со стариком на спине, упал перед самой ее дверью. Воспользовавшись помощью Шо, Мила умела втащить обоих внутрь. Затем с его же помощью забаррикадировала дверь столами и стульями из кафе. Невесть что, но на большее нет времени.

Шо все это время прихрамывал на больную ногу - ранение пришлось на левое бедро. Пожалуй, единственное, что беспокоило Мику - кровотечение у парня. Вроде и сочится тонкой струйкой, а ведь надолго не хватит естественного запаса. Та же проблема у гостей обнаружилась. Точнее, у одного гостя. Старик, несмотря на то, что похож был на решето, кровью не истекал и вообще, похоже каким-то чудом стабилизировался. Даже в сознании был. Только ослаб сильно. Ни руками, ни ногами двигать оказался не способен. А вот его перевозчику хуже пришлось. Пуля прошла его тело насквозь в районе левого легкого и сам факт его нынешнего существования был родом скорее из чудес, чем из пыльного кабинета статиста. Правда, чудо вскоре угаснет, если быстро не помочь.

Сотня с лишним одаренных Его милостью явилась о воле Аластэла во внутреннем дворе готического замка, построенного из темного гладкого камня. Похоже, процессию уже ждали - небольшой эскорт в парадных мундирах под командованием трех пар служанок уже стоял возле входа во внутренние помещения замка. Гостей здесь были готовы встретить. Аластэл ни слова никому не сказав, повел свиту мимо встречающей делегации в полутемные помещения, изящную ловушку для Владыки.
В том, что это будет именно ловушка, он не сомневался. Люций не осмелился идти за ним, даже в виде назойливого голоса в голове. Это падший сразу же почувствовал, как только перешагнул порог. Тут же чувство опасности разбушевалось, пытаясь вывести его из равновесия. Нежели, тут так много скрытых ловушек, что его интуиция ни на секунду не замолкает?


Мелисса едва закончила собираться, а перед ней уже из тени вырос старый знакомый. Поправив шляпу, он кивнул ей.
- Давай за мной.

Подбежав к окну, он подпрыгнул и в воздухе ударил ногой раму. Стекло немедленно рассыпалось с мелодичным звоном, а деревянная рама, застонав, выскочила и ухнула куда-то вниз. Заметив непонимающий взгляд Мелиссы, ковбой вздохнул, подскочил к ней и одной рукой закинул на плечо.

- А ту думаешь, тебя из твоей клеточки по-другому выпустят? Да и вообще, дай старой мочалке порадоваться!

Ковбой хотел было сорваться к окну, но в этот момент в его поле зрения попала Гелла, так неудачно вошедшая в тот момент в покои Мелиссы. Такое изумление нельзя подделать. Челюсть суккубы отвисла от удивления, уродуя хорошенькое личико, глаз ритмично задергался.
Не сбрасывая девушку, демон подскочил к ней и впился жестким сухим поцелуем. Наверное, Гелла еще даже понять не сумело происходящего - иначе было бы ковбою на орехи. Да и он сам это сознавал прекрасно, а потому быстро отпрянул. Опытная искусительница немедленно словно весь свой опыт растеряла - от нее мужчины так быстро еще не сбегали. Вдобавок к этому, она еще и держать равновесие забыла - то ведь ее ковбой рукой поддерживал. Плюхнувшись на пол, Гелла, часто моргая, посмотрела на демона взглядом неопытной девочки, которую только что наглейшим образом использовали во всех позах, а потом выбросили по истечении срока годности.

- Я тебе позвоню, - давясь смешком, но отлично выдержанным голосом типичного мачо-ловеласа прогудел демон..

И тут же он был таков. Развернувшись, с Мелиссой на плечах он выскочил в окно, подметки его жестко ударились в черепицу княжеского замка и демон побежал вперед.

- Эх, хороша мочалка! - Услышала мимоходом его комментарий.


Процессия во главе с падшим добралась до тронного зала маленькой правительницы. Зал тот, надо сказать, весьма и весьма отличался от того зала, коим обладал сам падший.

Во-первых потому, что тут было куда светлее. Сам зал находился не в нижних, а в верхних помещениях замка. Если Аластэл правильно понял, то был он точно под северо-восточной башней. Возможно, даже вел в нее. Только вот, другой двери, кроме той, чрез которую вошел Аластэл, не было.
Высокие окна повсюду давали отличный обзор и позволяли правителю любоваться рассветами и закатами. Правда, в случае военных действий, помещение станет настоящей мишенью - всякий захочет попробовать сбить вражеского начальника.

Вторым отличием были размеры зала - тут едва поместилась треть свиты падшего. Остальных пришлось оставить охранять вход. Ну, чтож, не велика проблема, тем более, что стражи в тронном зале не было.

И третьим отличием был трон. Он был куда приземистей и шире того, на котором восседал Аластэл. На этот королевский стул падший запросто мог бы усесться дважды! Впрочем, правительница сего замка явно пользовалась габаритами этого чудеснейшего символа власти по-полной. Сейчас она лежала на своем троне, что на кровати, подобрав ножки. Голова ее мирно покоилась на левом подлокотнике, а тело прикрывало тонкое одеяльце. Глаза были закрыты.

Дворецкий поспешил к ней, дабы разбудить к приходу гостей. Растормошив дитя, он сделал шаг назад.

Теперь Аластэл был абсолютно уверен: он уже эту девочку видел. Черное платьице, вышитое серебряной нитью, черные волосы, на которых солнечный свет становится цвета морской волны - все вызывало сильнейшее deja vu. Падший лишь не мог вспомнить, когда и где он видел ее.

Тем временем, девочка протерла глаза и уставилась на гостей. Вопреки ожиданиям, она даже не поежилась. Вместо этого, она села прямо и окинула собравшуюся группу поддержки таким взглядом, что ее участники тут же почувствовали себя ниже ее на несколько дюймов.
- Зачем ты пришел ко мне, новый владыка? - с достоинством спросила она.


Тем временем, где то на стене замка карабкался вверх ковбой. Не обращая внимания на орущую в его адрес проклятия Мелиссу; на порывы ветра, то и дело норовящие унести его в далекие земли, он напевал веселую песенку к которой не знал слов и тянул руку к очередному выступу.
Не так много времени прошло, прежде чем добрался он до окна, чрез которое было видно Аластэла и его группу поддержки. Благо возле этого окна обнаружилась небольшая площадка, на которой можно было стоять. Установив на эту площадку Мелиссу, он лицом прижался к стеклу, словно надеялся проскользнуть сквозь него.
- Ну, насмотрелась на благоверного? - С легкой насмешкой пробубнил он. - Теперь спускаемся. Эти окна все равно запечатаны так, что их только со стеной открыть можно. Даже голоса не слышу.

И ведь по интонации видно же, что знал о защите!

Услышав, как замолчал автомат, Эппери выскочил из укрытия, стараясь опередить второго стрелка и вскинул винтовку. Прицелившись точно в голову соперника, он по возможности плавно потянул спуск, стараясь дышать как можно меньше - вряд ли у него будет второй шанс в случае промаха.

Голова механического врага, встретив пулю, конвульсивно дернулась. Тело киборга же замерло на месте, обращая механизм в металлическую статую. Губерт даже оскалился от удовольствия - такие точные и красивые попадания обычно только в учебке, да в фильмах бывают. В реальной жизни, да еще и под ураганным огнем, не успеваешь как следует увидеть противника и чаще стреляешь куда придется.

Мысль об ураганном огне поддержал второй стрелок. На этот раз он целился куда точнее. Несколько снарядов мелькнули совсем рядом. Один даже возле самого уха, отчего в ухе остался неприятный писк. Быстро сообразив что к чему, Губерт сорвался в сторону, уходя из зоны поражения. Еще пары дополнительных отверстий в теле ему не хватало.

Воплотив план "тактическое убегание" в жизнь, Губерт огляделся. Он и не заметил, как березки сменились пушистыми елками, а ноги провалились в густой туман. Туман... Такую дымку он уже видел в прошлый раз. Разве что сейчас белое покрывало было ему максимум по колено, а кое-где и вовсе по щиколотку. Только расслабляться не приходится: если враг не тупой, то обязательно, сюда добравшись, в эту дымку полезет.
Продвигаясь с этими мыслями вперед, Губерт наступил на какую-то ветку. Хворост громко и обиженно хрустнул под ногой и Губерт едва не выругался. Для него этот, в общем-то, не шибко громкий звук прогремел что торжественные фанфары по поводу открытия новой киностудии.
Ведро, которому надлежало снести маковку, тоже наверняка глухотой не страдало. Более того, творения рук человеческих уже давно обходили по возможностям природные аналоги.

Продолжая вслушиваться и нервно оглядываться, Губерт старался выловить мельчайшие движения среди деревьев. Имплант глаза уже даже стал медленно нагреваться от нагрузки и жечь глазницу. Еще бы - не меньше тысячи анализов поступающего изображения в секунду делали свое дело. В дополнение к нему имплант-регулятор прокачивал через организм колоссальную дозу гормонов, от которой, как в народе говорится, и лошадь сдохнет. Но сейчас Эппери не думал об этом - преимущество в реакции стоит потенциального вреда здоровью.

И вот, цель. Что-то мелькнуло меж деревьев и Губерт облегченно вздохнул. Обычно, такое затишье оканчивалось противником точно за спиной у солдата. Но в этот раз, похоже...

Глухой удар по затылку не дал ему окончить эту мысль.

Неужели он спекся? Потерял хватку? Проиграл механическому солдату? Он, Эппери? Тот Эппери, что всегда оказывался в роли ангела-хранителя с пушкой калибра 7.62? Неужели его ангел хранитель сам был куда менее способен чем Губерт?.. Да и может ли быть у него ангел хранитель?

Медленно открыв глаза, Губерт увидел пред собой яркий слепящий свет. Но возникшие было мысли о темном тоннеле и вратах райских пришлось отложить - свет заслонил человек в тряпичной маске с циркулярной пилой в руках. Чуть приглядевшись, Губерт опознал в нем хирурга.

- ...Пациент проснулся...
- ...Черт подери... ...адреналин... ...успокоительное не действует...
Их голоса доносились издалека и то и дело тонули в глухом стуке сердечного ритма Эппери.
- ...Продолжать?...

Переведя уставшие и вот-вот готовые захлопнуться глаза в сторону, солдат увидел тело одной из машин, что он уничтожал так недавно. Спинной мозг тут же взял контроль на себя и предложил телу Губерта оказаться как можно дальше от этого механического чуда. Сам Эппери не сорвался с места только потому, что его мышцы были накачаны наркотиками до состояния онемения.
Но, чуть приглядевшись, Эппери заметил одно важное отличие этой машины от тех, что уже встречал. У нее не было брони на голове, что позволяло разглядеть небольшую камеру, куда можно было поместить мозг.

Хирург включил пилу и навис над Эппери, аккуратно примеряя режущий диск к черепу. Он уже готовился начать пилить кости черепа, когда что-то грохнуло и свет погас. Темно было не больше минуты. Но за эту минуту случилось многое. Чей-то крик пополам с предсмертным хрипом огласил операционную, что-то хрустнуло, на пол пролили нечто противно хлюпающее. Закончили аудиодраму два выстрела, после чего лампы моргнули и вновь зажглись.

Если бы не седативы, то Губерт как минимум удивился бы: весь зал залит кровью; на полу аккуратной кучкой лежат внутренности подле их хозяина, все еще лелеющего надежду собрать их обратно в распоротое брюхо; сломленная пополам медсестра валяется тут же в неестественной позе, а посреди всего этого хаоса с улыбкой на лице и все еще трепыхающимся хирургом в руке стоит Кэтрин. К сожалению, удивиться Эппери все-же не мог. Поэтому, он просто сухо и безучастно порадовался, что купил секс бота и продолжил лежать на кушетке.

- Почини. - Бот встряхнула хирурга и указала а Губерта. - Почини его сейчас же!

Врач послушно закивал головой. Получив свободу, он немедленно схватил иголку с ниткой и принялся аккуратными стежками зашивать кожу на голове Эппери. Все это время Губерт безучастно наблюдал за его действиями. И только на последних стежках, где-то за левым ухом, почувствовал укол.

Тело, похоже, только этого и ждало. Правая рука сорвалась с места, пальцы приобняли шею октора и дружески ее сжали.
- Наркоз кончился, - прохрипел он, - Отпустите... последний стежок!

Глаза врача стали такими же большими, как у щенка лабрадора, выпрашивающего лакомство.

Удовлетворенный ответом Владыки, демон кивнул.

- Великолепно! Тогда я, пожалуй, тебе расскажу что тебе надо знать о тот юной зарвавшейся особе, к который ты так рвешься в гости. Во-первых, не стоит недооценивать ее. Малышка, может, и не велика ростом, но остра умом. Это ты и сам понял бы, чуть узнай о ней. Правда, тогда было бы уже поздно что-либо предпринимать. А потому позволь тебе рассказать о ней, чтобы ты мог представить, чего от нее ждать.
Демонессочке не более сотни лет, а значит она сейчас выглядит максимум лет на десять-двенадцать по человеческим меркам. Уж извини, но сам ее не видел. Все потому, что среди всех домов ее считается нон грата. Поэтому она не покидает фамильной крепости. Все началось с ее отца. Правда, подробности мне не известны. Может, у нее спросишь? - Ковбой подмигнул и продолжил. - В общем, это не так важно. Куда важнее то, что отец ее понес наказание от самого Владыки. Довольно редкое явление, а потому позорное...

Протянув последнюю фразу демон замер, уставившись куда-то под своды залы. Несколько минут он стоял так не двигаясь. Словно бы испытывал терпение Аластэла.

- Ну, а потом затишье. Сдается мне, девчушка специально силы копила, чтобы свергнуть Люция. Поэтому ты, так удобно под руку подвернувшийся, можешь оказаться легкой мишенью для нее. А значит, тебе надо быть втройне осторожней. На силу и регенерацию не надейся. На бессмертие - тоже. Даже бессмертные умирают лишь дважды. Также, не думаю что из нее получится союзник. До этого она никоим образом не пыталась оспорить твою власть. Ее действия вообще кажутся поспешными и спонтанными. Как думаешь, может, сделал ты чего лично ей?

Ковбой вновь замер, только на этот раз его пронзительный взгляд остановился на самом Аластэле. Увы, но просверлить падшего не удалось и демон поспешил сменить тему.

- В общем, пока не важно. Дружеский визит в чужой бастион отменять не имеет смысла. Главное не нападать первым - тогда любые твои действия будут оценены как самозащита. А девчонку тут ненавидят поболе тебя, так что и в глазах знати поднимешься.

Договорив, ковбой громко топнул ногой, высекая искры, и исчез...

...Музыка стихла, вынуждая Мелиссу остановиться. Отдавшись танцу, она потеряла чувство времени, и оттого для нее в ритмах музыки пролетели дни, месяцы, годы. И все это время оставило после себя незабываемое ощущение легкости.

- Развлекаешься?

Знакомый чуть нагловатый голос прогнал всю легкость быстрее, чем аспирин снимает головную боль. Обернувшись, девушка уставилась на демона-ковбоя, с интересом подпирающего рукой дверь.

- Вот позволь спросить, а чем же ты тут занимаешься? Твой благоверный воевать собрался со всем мировым злом и добром, сам себя разве что за задницу не тяпнет, а ты тут танцы развела. Я бы на его месте дважды подумал, прежде чем на блюдечке с ало-голубой каемочкой подносить тебе твои желания. Но... То он, а то я. Он будет стучаться даже в закрытые двери. Поэтому, не забудь оправдать его ожидания. Стань для него последней стеной его бастиона - большего от тебя и не требуется. Просто тому, кто своими руками разрушает мир, защита вскоре понадобится. И в первую очередь от себя самого. Да, кстати. Сейчас новый владыка отправится в гости к одной очень вредной особе... Если хочешь его завтра увидеть, пойдешь со мной. Сдается мне, не так там все просто, как кажется с первого взгляда.

Услышав слова "спущу" и "шкуры" в одном предложении, произнесенном Владыкой, Манфред в единый миг побледнел настолько, что сквозь него можно было книги читать. Низко кланяясь, дворецкий попятился к выходу из тронного зала. Теперь-то можно не сомневаться, что приказы будут выполнены идеально.

Вслед да дворецким удалилась и суккуба. Правда, она предпочла повернуться к владыке спиной. Соблазнительно покачивая бедрами, она степенно пересекла зал, остановившись у самой двери только для того, чтобы бросить полный похоти взгляд повелителю.

Аластэл остался в тронном зале один. Вслушиваясь в тишину, тоской опутавшую весь зал, он предался воспоминаниям, хаотично проскакивающим в его голове. Хоровод ярки, как новогодняя гирлянда, образов закружился перед его глазами. И, конечно-же, вспомнилось ему лицо его сестры.

- Грустишь, владыка?

Хамоватый голос грубо разорвал иллюзии и царавнул по раскрывшейся было душе. Аластэл подскочил с трона, сжимая в руке меч. Глаза его стали настороженно рыскать по тронному залу, ведь голос принадлежал тому самому ковбою, что давно уже просил приключений на свою пятую точку.

- Зря ищешь меня. - Выйдя прямо из-за трона, демон поспешил отскочить от меча падшего. Шляпа его слетела с головы и приземлилась точно между ним и Аластэлом. - Не спеши махать руками. Поспешность вообще плохая черта для властелина.

Мерзкая дразнящая улыбочка расползлась по лицу ковбоя.

- Можем мы просто поговорить?

Сперва девушка даже не среагировала. Как лежала, так и лежит. Лишь чрез некоторое время на твое присутствие она обратила внимание. Взгляд у нее сухой, песок в пустыне. И такой же мертвый. Кажется, будто она не слышит слов. Говоришь, говоришь, а она только мимику замечает, да не улавливает смысл. Наконец, в ее голове зажглась одна мысль. Одна мысль, хоть как-то связанная с реальностью, а не с внутренней стороной ее черепа. Сухие потрескавшиеся губы с трудом приоткрылись, выговаривая слова, на которые уже просто нет сил.

"Воды".

Не слыша голоса ее, по губам можешь прочесть желание, возможно последнее, наркоманки. И тут же ты кинулся его выполнять.
В комнате, куда тебя через окно занесло, даже намека на воду не было. Тут вообще не было ничего, кроме кровати и полумертвого тела на ней. А потому ты поспешил к двери, что была в углу комнаты. Распахнув ее, тут же попал в небольшой коридорчик, в котором кроме той, что в комнату веда, еще три двери было. Первая вела в туалет. К слову, туалет оказался неожиданно чистым и ухоженным. Словно в другом здании располагался.

Ты то ожидал, что грязи тут будет по колено, что на полу шприцы использованные валяться будут. И потому вид чистенькой ванной подле чистенького фаянсового трона обескуражил. Да еще и на девственно-белой раковине совсем свежий тюбик зубной пасты замечаешь - совсем не кроется с образом. Возле тюбика - стакан. Должно быть, для полоскания рта во время водных процедур. Не задумываясь, схватил ты стакан и сунул под кран. Другой рукой в ручку вцепился и резко крутанул.

Ожидания вновь не оправдались. Вместо задорной струи из крана выстрелило коричневой жижей, по густоте напоминающей полузасохший клей. Мерзкая субстанция на пальцы попала и противно по ним вниз потекла, заставляя желудок конвульсивно сокращаться. Мерзость. И запах соответствующий. Такое ощущение, что в носу сейчас все мыслимые и немыслимые животные оставили после себя по огромной куче того самого, а после кто-то украсил это сладкой до боли в зубах кремовой помадкой.

Выстрадав свой скудный завтрак в раковину, ты небрежно вытер руки подвернувшимся банным полотенцем. Вот это дрянь... Не скоро еще забудется такое. Небрежный взгляд в стакан для полоскания заставил тебя отбросить идею его использовать - жижа заполнила его до половины и, конечно же, уже пронзила насквозь своим запахом. Сомнений в том, что даже обессилевшая от многодневной голодовки и нестерпимой жажды наркоманка не станет из нее пить, не было.

Оставив стакан там, где его в первый раз увидел, ты вернулся в коридорчик. Следующая дверь, которую ты открыл, оказалась входной. И тебя поразило не столько то, что входная дверь от межкомнатной не отличается ничем, сколько ровная кирпичная кладка прямо за ней. И, надо сказать, хорошая кладка - все ровно, никаких изъянов. А на каждом кирпичике выцарапано пожелание: "сдохни, сука!"

Хватило одной мысли о том, что кто-то царапал послание на кирпиче; потом проверял, чтоб послание оказалось к читающему правильной стороной; а потом закладывал дверь, покуда девушка тут переживала свои наркотические путешествия. Развернувшись, идешь быстро к последней двери. Открываешь. Кухня.

Кухня в отличие от туалета явно уже повидала лучшие дни. Пятна на газовой плите, немытая посуда в раковине, покрывшиеся плесенью не идентифицируемые останки пищи - все говорило о глобальном запустении. Маленький белый холодильник, что трещал в углу, был открыт, а его внутренности выворочены настежь. Под ним уже давно успела высохнуть та лужа, что образовалась от таяния накопившегося в нем снега. И теперь этот агрегат только и делал, что пытался охладить воздух в кухне. И, в принципе, с работой он справлялся.

Поежившись, ты первым делом пробежался по шкафам. Найдя более-менее чистую кружку среди тех, чей вид не привел бы в обморок среднестатистическую хозяйку, быстро подскочил к крану и замер. Прежний опыт подсказал сперва спустить воду, а уже потом кружку пихать.

Мысленно вернувшись в туалет с надеждой на второе полотенце, пальцы кладешь на рычаг. Нос уже готов зажмуриться, дабы спасти тебя от зловония. Быстрым движением руки поворачиваешь рукоятку и отскакиваешь. Радости твоей нет предела. Раковина, полная грязной посуды, теперь заполняется еще и чистой водой.

Пока воду набираешь, не без удовольствия вслушиваясь в шипение струи, что-то меняется. Все твое естество кричит об этом. Немедленно обернувшись, рыскать начинаешь в поисках странного или нового. Но... нет. И тут понимаешь, что в тихом, как могила доме, слышится возня.
Позабыв о воде, со всех ног ринулся ты в комнату, откуда звуки доносились. В комнату, где была Дженнифер. Дверь оказалась закрытой. Пнув ее, боль ощутил. На замок, мать его. А с другой стороны мычание, борьба, всхлипы... Разбежавшись, ты в дверь плечом врезался, надеясь вынести деревяшку из рамы. Потирая ушибленное место отступил и попробовал снова.

С пятого раза дверь хрустнула и подалась. К тому времени шум в комнате совсем затих. Ввалившись через открывшийся проход, успел лишь заметить фигуру темную, сиганувшую в окно. Не желая верить в происходящее, перевел взгляд на тело на кровати.

Девушка изменилась мало. Все те же ввалившиеся глаза, все та же поза. Разве что вывалившийся изо рта язык, да тонкий алый шнурок на шее.

А над кроватью краской размашисто намалевано обвинение: "Убийца!" И слова эти в подкорку вгрызаются, заставляя тебя вину ощутить.

- Нам удалось выяснить кто стоит за всем этим. У нас есть и глаза и уши в их замке... Точнее были, пока им не наваляли и заставили передать их хозяину пожелание "прогнить насквозь". Не судите строго. То была воля совсем молодой демонессочки. Она совсем ребенок еще. И сотни лет не прожила. Должно быть, слуги у нее сильные - вот и вычислили шпиона. Она совсем не ровня Вам!

Начал фразу Манфред подле Аластэла и тоном, в котором проблескивала гордость. Под конец же ее его голос доносился откуда-то снизу и в каждом слове его отчетливо слышалось "пожалуйста, не мучайте пред смертью!".

Но от моментального испепеления его спасла Гелла. Шагнув вперед, она не терпящим возражений тоном заявила:
- Приструните своих друзей! Вчера один проник в купальню и творил всякие мерзости с суккубами! Более того, в купальню он зашел в сапогах, джинсах и шляпе! Этим он оскорбил наших предков! Вам то все равно, а мы, демоны, очень уважаем тех, кто вел нас века и века назад! После этого приказал принести еды, а сам не явился ее отведать! Это верх наглости! Я десять минут пыталась повара заставить готовить! Ну и мелочи: вашу пассию он тоже смущал. И заметьте, Владыка, - Гелла придвинулась к Аластэлу с яростью глядя ему в глаза, - Ваши друзья - ваше дело. Но не до тех пор, когда это касается и нас, демонов. И, ежели вы не разберетесь с этим... нахалом, то ваше вчерашнее приключение сможете повторить только с вашей рукой!

Вежливо поклонившись, словно и не было сейчас никаких угроз с ее стороны, Гелла отошла на шаг назад и улыбнулась Владыке. Где-то на задворках сознания Аластэла раскатисто заржал Люций. Вот как раз его то падший слышать не хотел. Чертова телепатия.

И вот, новый владыка вновь на троне, готовый отдать новый приказ. Рядом уже стоят Гелла и Манфред. Дворецкий почтительно склонил голову и ждет, пока его господин отведает напитка, им приготовленного. По лицу его градом струится пот, кожа, обыкновенно имеющая красноватый оттенок, побледнела до состояния бумаги, но хороший слуга не посмел позу сменить или как-то действием выдать беспокойство, пока Аластэл не изволил отведать чай с коньяком, призванный подготовить его к последующим сражениям.
Поставив на небольшой столик чашку, падший порадовался было тому, какие у него вышколенные слуги, как ровно в тот же момент услышал тихий вздох облегчения. Похвала сама собой застряла в горле и Аластэл едва ей не поперхнулся. Одновременно с этим забегали и глазки дворецкого. Ну, хотя бы не отключается посреди разговора.

Наконец, священный обряд испития чая закончился, и Манфред сделал шаг вперед.
- Владыка, я выполнил ваш приказ по усилению патрулей внутри инферно. На данный момент не обнаружено никаких подозрительных перемещений больших групп демонов. Однако, соседний замок, принадлежащий одному из четырех древних родов, начал рекрутировать воинов и наращивать армию. По их версии, они готовятся отражать нападение охотников, кои прибудут в инферно отомстить за город в подлунном ми...

Договорить демон не успел. Массивные парадные врата тронного зала распахнулись и с силой ударились о стены. С потолка посыпалась штукатурка. Аластэл немедленно перевел взгляд в сторону открывшихся врат. Его заинтересовало, что же за огр вздумал постучать к нему в многотонную дверь. Такого определенно нужно встречать надменным взглядом с черного трона.

К сожалению или счастью, вместо нахального противника на пороге стоял Вельзевул. Как обычно, он был облачен в доспех, что уже успело заронить падшему в душу чувство, будто броня попросту не снимается. И вот, повелитель мух сделал торжественный шаг вперед, напоролся на взгляд своего господина и, уверившись что тот его ни за что не упустит из виду, высоко поднял свой меч над головой.

- Во славу Владыки! - громогласно проорал он, потрясая оружием в руках.

А затем, развернувшись, Всадник Апокалипсиса ушел, оставив остальных в недоумении потирать уши в бесплотных попытках прогнать навязчивый звон.
Манфред, заметив недоумение Аластэла, тут же поспешил объяснить:
- Владыка, ваши вчерашние действия уверили демонов в возможности вашей победы. Легион Вельзевула пополнен на двадцать тысяч бойцов. Сам Вельзевул, как видите, неимоверно счастлив. Даже парадную броню нацепил... Ээээ~ на ней ленточка с внутренней стороны.

- Конечно, мистер Эппери. Мы можем направить часть вашего финансирования для оплаты частной охраны и установки систем пассивной защиты вроде блокировки дверей и окон. Охранников я могу выслать прямо сейчас. Они прибудут через пятнадцать минут. Монтирование систем произведем завтра.

- Отлично.

- Хорошо. Тогда дождитесь людей компании. Ваш контракт будет у них.

Не прошло и десяти минут, а в интеркоме Губерта уже красовались однотипные лица бойцов USS. Чего-чего Эппери подумать не мог, так того, что ему выдадут вместо охраны личный отряд. Эти разодетые в бронежилеты ребята больше годились для спецопераций, нежели для охраны частной собственности. Но грех жаловаться. Мимо таких и мышь не проскочит.

Отряд из трех человек быстро превратил квартиру бывшего вояки в военно-полевой штаб. В центре комнаты выросла коротковолновая радиостанция, у окна задергивал шторы снайпер. Еще один лениво переминался у двери с ноги на ногу, готовый начинить брюхо любого отменной дробью из своего полуавтоматического дробовика.
Командовал парадом высоченный негр в берете со штурмовой винтовкой наперевес. Сразу, как вошел он направился к Эппери и вручил ему в руки контракт. Хитрая бумажка сочетала в себе сразу два договора: договор о найме охраны и обычный договор, подобный которому Губерт уже имел счастье подписывать. Пропустив часть про секретность, он размашисто подписался внизу.

Проблем с отрядом особого назначения быть не должно. Эппери с ними сразу же нашел общий язык и быстро объяснил суть их работы. Бойцы, конечно, не шибко оказались рады такому повороту дел, но не стали протестовать. В конце концов, они и так по большей части охраной занимались.

Наконец, Губерт покинул дом, готовый к очередному рабочему дню. Если вообще можно назвать это рабочим днем.
Добирался Эппери не так уж и долго - система транспортировки в Gene была на уровне. По крайней мере, таковой она была в административной зоне.
...

И вот, он вновь стоит перед открывающимся в тестовую камеру шлюзом. Краем уха он слышал, что на этот раз погодные условия будут сильно отличаться, а ландшафт сгенерирован заранее, чтобы Губерт не имел о нем представления.
Шлюз ушел в сторону. Губерт немедленно сорвался вперед, к уже блестевшему впереди шкафчику с оружием. И тут же оказался ослеплен ярким солнцем. Обливаясь слезами, он добежал до оружейной и быстро залез в бронежилет, рассовал пять магазинов по карманам, схватил в руки винтовку со штык-ножом...
В этот раз не было гранат. Похоже, вот одна из причин по которой увеличили плату. К тому же, в этот раз вместо удобного на средних дистанциях автомата дали винтовку. Правда, это была не обычная винтовка. Это был импульсный разрядник, создающий в пределах трехсот метров точечную магнитную воронку. Говорят, рвет бронь в 10 миллиметров, как бумагу.

Оружейный шкаф уже ушел в землю, а значит сражение началось. Губерт затравленно огляделся. На этот раз местность была холмистой, а из укрытий были только деревья. Да, самые настоящие деревья. Липы, березы, дубы и даже ели. Как не крути, а подбор растений странный и слишком пестрый для настоящего леса. Но тут это сделано, видимо, для разнообразия укрытий, а не для создания атмосферы.

Теперь осталось выбрать направление. Слева заметно доминируют хвойные и почва идет под уклон. Похоже, там какой-то котлован. Справа березы, причем их там столько, что в глазах рябит. Ну а прямо дикий коктейль из всех возможных деревьев.

Из ладоней падшего в разные стороны вырвались два аккуратных шара из чистого пламени. Немедленно они устремились к двум охотникам, окружающим Аластэла. Тот Виктор, что обходил падшего слева, не успел среагировать. Пламя охватило его, превращая в гигантский факел. Второй же в ответ бросил склянку. Коснувшись огня, склянка лопнула и огненный шар во мгновение разросся в несколько раз, злобно полыхая в разные стороны и взорвался, ослепив падшего.

- Мой спирт! - Раздался полный боли крик демона.

Когда зрение вернулось в норму, Аластэл первым делом попытался отыскать взглядом противника. И нашел. Обернувшись, он увидел Виктора. Руки его были покрыты знаками, начертанными собственной кровью. Коготь Демона исчез. Должно быть, охотник его отозвал.

- Аластэл, я честно ничего не понял из твоих объяснений. - Произнес он, поднимая правую руку.

Знак на руке охотника засветился и падшего отбросило и пригвоздило к стене.

- Вот мне интересно, падший, что будет, если этим знаком я вырву твое сердце?.. - Виктор поднял вторую руку. - Забавно, да? Сквозь любую броню берет. Зачем вообще ордену оружие?

Немедленно новый владыка ощутил, как в груди его сжимается тугой узел.

***

"Немного покушать" оказалось чем-то вроде шведского стола. Только вот, меню было довольно странным для человека. В основном потому, что все продукты были взяты в инферно. Казалось бы, какие продукты в могут быть в этой жаркой пустыне? Оказалось, таковые все же имеются. Правда, все они были животного происхождения. Более того, некоторые из них были убитыми не до конца и все еще шевелили лапками.

Внимание Мелиссы привлекла огромная креветка, активно лапающая усиками пространство вокруг себя и то и дело норовящая сожрать блюда поблизости. Видимо, задачей повара было проследить за тем, чтобы блюда не передрались и не сожрали друг-друга. Но готовить их... Хотя, кто знает.

- Чего желаете? - Немедленно спросил повар, заметив Мелиссу.

К слову, стоит сказать, что поваром был полный демон с толстой шкурой, имеющей розовый оттенок. Когда демон улыбался, обнажая четыре ряда зубов, он странным образом вызывал у Мелиссы ассоциации с престарелым педофилом, "сошедшим" с дистанции всего несколько дней назад.

- Как насчет креветки? Не желаете насладиться с ней борьбой, или мне начать ее готовить? - Слово "готовить" повар добавил с сожалением в голосе и явно лишь потому, что увидел комплекцию девушки воочию.
- А я говорила тебе, - тихо зашипела на него Гейла.

Было почти поздно. Толстый шлюз, ведущий в административный район, стал медленно уходить в сторону. Часовые на посту проверили оружие. Люди на площади замерли, словно не понимая слов Стоуна. В их головах, похоже, маленький часовой механизм заработал, который оттягивал секунду за секундой, вместо того, чтобы дать им правильные мысли. Было почти поздно. Но лишь почти.

Кречмер соскочил со ступенек и едва не упал - стариковские ноги для упражнений не годятся. Со всей ему доступной дури он помчался вперед в толпу. Просто спасти детей. Разве много он просит? Разве нет в его короткой и, в общем-то обычной, жизни места маленькому подвигу? С этими мыслями Кречмер оттолкнул от себя высокого патлатого парня, протиснулся между женщинами бальзаковского возраста...

Найдя ребят в толпе, он немедленно потащил их прочь, не давая никаких объяснений. Томми и Тимми сперва упирались, но потом послушно зашагали вслед за Герхардом. Возможно, решили что новую игрушку получат. Чтож, так лучше.

Старик вырвался из толпы людей и Стоун отчетливо это видел. Только теперь "почти", данное старику иссякло. Тяжелая стальная дверь полностью открылась, пропуская вперед два вооруженных до зубов отряда бойцов USS. Плохо дело. Щелкнули предохранители, зароняя зерна паники в сердца собравшихся.
Вслед за этим зазвучала частая барабанная дробь выстрелов. Пули аккомпанировали им звоном, ударяясь в металл и бетон чудо-города. Нестройный хор панических криков, смешанных с оттеняющими их, стонами раненых прокатился сольной партией по улице города будущего. Тела валились тут и там на улице, а бодрый стрекот не прекращался. Неизвестно как, он старик успел убраться из этого ада. Шальная пуля перебила ему левую ногу, а он, хоть и скрипел что ржавая колымага, шел. Он уже почти добрался до одного из ответвлений улицы, где находилась одна из лестниц на самый нижний из уровней - оттуда можно было прямиком направиться в сердце Неотокио. Но, похоже, запас удачи старика иссяк - один из солдат заметил его и поспешил одарить свинцом.

Стоун успел заметить, как старик повалился вперед и исчез в проулке.
Дальше не медлить. Сэмюэля уже заметили бывшие сослуживцы. Плюнув на все с высокой башни, он со всех ног побежал вниз. Да, он был на уровень выше, но если бы продолжил подниматься то стал бы легкой мишенью. Он, конечно, мог свернуть меж зданиями, но этот район, Неотокио, был построен с соблюдением всех традиций. А это значит, что по отличным от наземного уровням далеко не уйдешь.
Черт подери! То есть получается, что один из немногих выходов с этой площади - та самая лестница, куда пули свалили старика!!!

Мысленно выплевывая ругательства, ибо на голос не хватало дыхания, Стоун пронесся под автоматным огнем, аккуратно увиливая от обезумевшей толпы. Им не спастись. Они все бегут по главной дороге. Для бойцов USS это как тир. В подворотни они и не догадываются заглянуть...

Но вот и Стоун стоит у входа в этот маленький переход. Уже отсюда он видит маленькую металлическую площадку, куда ведет лестница. Кажется, площадку использовали для починки сети в этом районе. На это указывает обилие щитков возле нее. А на площадке в луже крови лежит старик, сжимая ручонки двух маленьких тел.
Сэм не стал дожидаться, пока и его так подстрелят. Перескакивая через две ступеньки, он достиг площадки и коснулся пальцами шеи его. Пульс. Все же, дед куда удачливей, чем те, кого он хотел спасти. У одного череп напополам пулей снесло. У второго пацана грудная клетка для процеживания макаронин годится. А старик отделался ранением в ногу. Впрочем, долго не проживет так - кровотечение добьет.

С сомнением Стоун поглядел на вторую лестницу с площадки. Вверх идти нужно. Самому по ней куда проще будет.

Взмахнул падший крыльями и еще выше в небеса вспорхнул. Оглядывая свое войско, Аластэл мысленно потирал руки. Все шло, как задумано. Даже лучше. Люди наконец потеряли надежду. Волна самоубийств, цепью прокатившаяся по городу, приятным покалыванием прошла по спине падшего. Люди боялись. Они из шкуры были готовы выпрыгнуть. И все сделал он один. Он один!

Последние крики попавших в жернова войны стихли на закате. Город был вычищен от людей до тла, а руины тут же облюбовали демоны. Но, не долго им довелось посидеть на останках города. Владыка скомандовал построиться и возвращаться. И тут же каждый воин войска поднялся на ноги и маршем двинулся к порталу.

Портал вернул падшего как раз туда, откуда он повел свою армию - на плац пред темной цитаделью. Увидев фигуру своего господина, бредущую к огромным вратам крепости с трофеем, стражники вытянулись по стойке смирно и отдали честь. Больше они ни на что годны не были - бойцы из них не самые лучше.
Огромные черные двери, облицованные черным камнем медленно распахнулись пред хозяином. Цепи, свисавшие с дверей, на которые предполагалась подвешивать истерзанные останки посмевших пойти против владыки, негромко зазвенели, словно напоминая о себе. Тяжело шагая, новый Владыка вошел в парадный зал.

Парадный зал, построенный лишь для того, чтобы ошеломить гостей богатством хозяина, уже был лишен этих маленьких звенящих прелестей. Вместо этого он был украшен двумя фонтанами, изображающими девушек, льющих воду. Конечно, девушки были из демонического роду - тут и там во рту сверкали клыки, а некоторые имели даже небольшие рожки. Но, черт подери, скульптор постарался на славу, отчего взгляд любого мужчины готов был часами пожирать их аппетитные фигурки, которым явно недоставало одежды.
Аластэл не стал останавливаться у них. Вместо этого, он ступил на красную ковровую дорожку и пошел прямо. Туда, где находился тронный зал. Его тронный зал как всегда был величествен. Только вот, на троне сидел кто-то другой, не Аластэл.

Фигура в черных одеждах развалилась на троне, перекинув ноги через одну из ручек и упершись спиной во вторую. Человек наверняка заметил то, как в зал вошел Аластэл, только вот, не обратил внимания. Вместо этого он посвятил себя изучению лезвия катаны, что он держал в руке.
А вот и дворецкий. Пытается прогнать незваного и наглого гостя. Но, тот лишь не глядя отмахивается оружием. Наконец, дворецкий увидел и Аластэла. В миг вообразив, что будет с ним за такой вот надзор за владениями господина, старый демон схватился за рога, словно пытаясь их оторвать и упал на землю без сознания. На побледневшего Манфреда было больно смотреть.
И вот, гость пожелал заметить Аластела. Поднявшись с трона, он отряхнул длинный черный плащ. В тот же момент Мелисса узнала его, хоть и видела меньше мгновения его черную тень, проскочившую перед ее автомобилем в ту роковую ночь.

Девушка бегала из стороны в сторону, пакуя вещи, ее отец пытался ей в этом помочь, а демон стоял на месте, наблюдал за происходящим и хихикал. В тот момент, когда Мелисса собралась было выскочить отцом в парадное, демон поймал ее за руку.

- Стой. Разве не понимаешь? Внутри безопаснее!

Не успел он договорить, как пол мелко затрясся. Сорвавшись с места, демон в два прыжка подбежал к окну. Увидев, как здания в соседнем квартале падают, что карточные домики, он во все горло завопил:

- Я передумал! Беги, беги!

Только вот, Мелиссы с ее отцом уже и след простыл. Вздохнув, ковбой пробурчал что-то нелестное в адрес девушки и сам бегом пустился по лестницам. На лестнице Мелиссы тоже не было. Оставалось надеяться, что она не прыгнула по привычке в лифт, а догадалась бежать по лестницам. Иначе достать ее из этой коробки смерти будет проблематично.
Вылетев через парадную дверь из здания, ковбой на секунду замер. Прямо перед ним суккуба доставляла последние ласки своей жертве. Сладостные стоны жертвы пополам с хлюпальнем так и норовили перебить все остальные звуки. Убедившись, что не знает жертву, ковбой не церемонясь перешагнул через демонессу, даже не обратившую на него внимания.

- Мелисса! - крикнул он, - Мелисса!
...
Мелисса дослушивать демона не стала. Схватив отца, она побежала вниз по лестнице. Верно, что для демона масленица, для нее - масляный котел. А в котле она побывать в последнюю очередь хотела.
Вылетев из дома, она увидела, как непонятное рогатое существо с хвостом, смутно напоминающее своими формами женщину, самым непристойнейшим образом совокупляется с мужчиной в деловом костюме, если можно было назвать костюмом ту тряпку, которую чудовище рвало когтями во время ласк. Аккуратно обойдя монстра, Мелисса побежала к стоянке. Пока не поздно, взять машину и бежать! Но... Стоило ей за угол завернуть, чтобы по прямой к парковке рвануть, как она нос к носу уперлась с чем-то гориллоподобным. Только вот, это гориллоподобное было лысым, кожа у него была серая и шершавая, а челюсть раза в два превосходила мозг, торчащий из полуснесенного черепа.
Обнажив ряд острых, как кухонные ножи зубов, оно понюхало застывшую в шоке Мелиссу и разинуло пасть, готовое сожрать. В следующую секунду оно бросилось на нее, но отец девушки, откинул дочь. Жаль только, сам попал в пасть монстра. Не в силах отвести взгляд, девушка смотрела, как ее отца перемалывает огромная пасть. Больше нет спасения. Сейчас и ее сметет этот хаос, пожрет эта тварь...

- ...Мелисса!... - знакомый голос. Ковбой.

Только вот, сил нет кричать. А значит, демон ее не найдет. Неужели конец?
Огромная вонючая пасть закончила с ее отцом и придвинулась к девушке. Похоже, существо раздумывало, стоит ли съесть добычу сейчас, или оставить на черный день. Жаль, только, не успело оно додумать. Демон явился из под земли. Прям из асфальта вырос. В руках держал он серебряные револьверы. На серую тварь навел он их и курок спустил. Два выстрела, а монстра продырявило насквозь. И чудище упало.
Оружие ковбоя исчезло, обратившись в прах. Быстрыми шагами он сократил расстояние до девушки и, резким движением ее подняв, рукой ударил ее по щеке.

- Думать надо, когда что-то делаешь! - сорвался он - А если бы этот недородок тебя сожрал, как бы ты выполняла свою часть нашего контракта?

Пока демон кричал, он и не замечал, как на улицу входят сплошным потоком худые бледные человеческие фигуры, одинаково женственные и мужественные. Окидывая улицу голодным взглядом, фигуры замечали ковбоя и Мелиссу и медленно шли к ним. Взяв пару в кольцо, они раскрыли рты, издав вздох облегчения.

Вот тогда то демон и приметил их.

- Вот дерьмо. Вечно голодный легион Бегемота... - прошептал он - Эй, Мелисса, отставить панику. Тебя все таки сожрут.

Это утро в городе ангелов было таким же скучным как и всегда. Не предвещал ничего теплый бриз с морского побережья; не догадывались о грядущем замкнутые прохожие в шумном Даунтауне; солнце светила так же ярко, как и всегда. Возможно о том будущем, которое для всех задумал Аластэл, догадывались только 120 человек с камерами, да трясущийся в экстатическом предвкушении режиссер, собравшиеся вокруг холма Роллинг Хиллс. Только вот, этого предзнаменования никто не понял. А когда догадались, было уже поздно.

Самая верхушка холма разверзлась. Огромная трещина с характерным утробным треском расколола его напополам. Из трещины медленно поднялись столбы пламени. Испепелив в единый миг всю растительность на холме, пламя погасло, оставив после себя два десятка человек, пятнадцать тысяч и три демона и одного падшего ангела.
Должно быть, камеры остались довольны спецэффектом - сотни объективов в раз нацелились на Аластэла, а дикторы принялись скороговоркой зачитывать свой текст. Информационная машина заработала. Каждый американец, включивший в тот день телевизор, имел счастье наблюдать начало вторжения.

Должно быть, попытки остановить трансляцию не предпринимались. Стоило первым кадрам просочиться на экраны, и охотники отбросили попытки остановить информацию - они уже проиграли. И проигрыш на этом поле был не в последнюю очередь обусловлен вездесущими агентами Аластэла, державшими каждый канал в городе под контролем. Одни защищали операторов, прибывших на место действия, а другие в этот момент нежно давили на темечко директорам каналов, выбивая своему повелителю ценное эфирное время.

Однако, хоть информационный бой Орденом был проигран, война отнюдь не закончилась. Холм уже окружали машины, полные бойцов спецназа и национальной гвардии. Несколько полицейских машин также встало в строй. Началась полномасштабная высадка, за которой падший наблюдая с трудом сдерживая смех: будь у него нстроение чуть похуже, и его суккубы уже размазали бы противника. Должно быть, нормальные военные силы мобилизовать старая добрая Америка не успела - враг ведь в прямом смысле из воздуха показался.
Силы противника медленно смыкали кольцо вокруг армии Аластэла, аккуратно оттесняя кинокамеры к задним рядам. Тем лучше для репортеров - не помрут с первой стычки и, может быть, успеют донести до остальных силу падшего. Покуда он созерцал передвижения противника, Вельзевул подошел к своему господину поближе и негромко пробасил:

- Среди противников замечены охотники. Они находятся подле командующих и наверняка говорят, как вести войну. Но сами, скорей всего, в бой не пойдут - их мало слишком.

Тем временем, от общей копошащейся массы противника отделился делегат с мегафоном в руках. Поднеся его к губам, делегат нажал кнопку и по холму прокатился душераздирающий механический визг. Дождавшись, пока непослушная техника не замолчит, делегат прокашлялся спросил в мегафон:

- Могу ли я поговорить с вашим лидером? Мы хотели бы знать ваши цели, чтобы, по возможности, мирно урегулировать конфликт.

- Мой легион, - Азазель широко улыбнулся, - Весь в твоем распоряжении. Все пять тысяч развратных суккубок - твои. Но знай, господин, что они не только хороши в постели, но и любого смертного мужа способны превратить в бесформенное нечто. Да и женщинами они не брезгуют.

- Мой легион, - Бегемот выступил вперед, - Преклоняет пред тобой колено. Все десять тысяч прожорливых, как саранча воинов, готовых превратить мир в один большой огрызок, ждут команды начать при под твоими флагами!

- Мой легион, - Вельзевул горделиво отставил в сторону меч, как делают это порой военачальники, гордые за свое хорошо вышколенное воинство. Не было сомнения, что он не раз с высока поглядывал из-под своего шлема на парочку Всадников рядом с собой. - Весь разбежался...

Азазель расплылся в блаженной улыбке, Бегемот подавил смешок. Манфред прочистил горло и, быстро завершив приготовление напитка отступил назад, то и дело поглядывая на своего нынешнего повелителя.

- Позвольте заметить, - поспешил сгладить обстановку рогатый дворецкий, - Легион Бегемота может выступить в любой момент и равных ему не будет в схватке. Все бойцы готовы к схватке. Ну а боеспособность легиона Азазеля Вы и сами могли созерцать с Вашего трона при пробуждении.

Кружка с кофе, стоявшая возле Аластела предательски треснула. Дворецкий попятился еще дальше.

- Да и Вельзевул один стоит не меньше сотни инфернальных бойцов!

Всадник Апокалипсиса молча кивнул.

- Но, вернемся к вопросу о текущих потерях. Проблема в том, что информация до нас практически не доходит из-за этого радиомолчания. Вот кабы мы смогли нарушить его, мы могли б очень быстро выявить всех противников и их цели и СМИ стали бы нашим оружием. Но сейчас под заглушкой выяснить ничего не удастся. Все, что мы знаем, это то, что один из наших агентов, пропавший где-то в районе Лос-Анджелеса, пытался передать нам важную информацию о противнике, но был уничтожен. Однако, это дало нам зацепку. Должно быть, там находится нечто важное и агент это нашел.

Танто и сюрикены никто не отбирал. У Куроки вообще сложилось впечатление, что обыск был скорее делом формальным, чем реально необходимым. Вооружившись, девушка метнулась к будке. Только вот, в этот момент охранник набрал что-то на терминале и размашистым движением подтвердил ввод команды. Немедленно по ушам ударила сирена, зажглись красные аварийные лампы. И это лишь пол беды - руки Мики словно током прошило. Пальцы сами собой разжались, да так и остались, не желая воле девушки подчиняться. Танто и сюрикены выпали на пол.

EM пульсар пустил электромагнитную волну по коридору и та, все импланты в округи закоротив, лишила Куроки ее рук. Более того, изображение перед глазами помутилось, отчего видеть она смогла только размытые образы, а в голове проснулся маленький, но острый шурупчик, который придумал медленно ввинчиваться в ее мозг. Потеряв равновесие, девушка упала. Перед глазами завертелись яркие светлячки, а в ушах запели цикады.
Все просто. Сейчас ее схватят и уведут обратно в камеру. Или же, за попытку побега подвергнут разборке, что еще уже. Как прост этот мир!

Не знала Куроки сколько времени прошло, пока она в таком состоянии пролежала. Может, минуту, а может и пару секунд. Для нее это время протянулось не меньше, но и не больше одной вечности, полной агонии. Но вот, пульсар отключили. Девушка приподняла голову, ожидая увидеть вокруг себя охрану или солдат с оружием. Но вместо этого наткнулась на улыбку Шо.
Все же, чудеса случаются.

За спину ему посмотрев, она увидела охранника, буквально размазанного по стене собственной будки. Бросив вопросительный взгляд на Шо, она увидела, как нервно подергиваются у того все мускулы. Должно быть, досталось ему все-таки.

Тьма.

Аластэл плавал в непроглядной тьме, откуда нет выхода и куда нет входа. В эту тьму попасть можно, лишь создав ее вокруг себя. Падший хорошо знал эту тьму: такая тьма преследовала его всякий раз, стоило остаться ему в одиночестве с тех пор, как он встретил Люция. То была Тьма небытия. Живая, непокорная и злая - она преследовала уже много лет, то и дело пробегая липкими холодными мурашками по его спине.
С Тьмой нужно бороться, иначе заграбастает и утащит к себе. Останется тогда от тебя пустая оболочка, неспособная даже нос почесать. Приложив нечеловеческие усилия, Аластэл попытался подвигаться - коль скоро почувствует тело, сможет и вернуться в него. На его удивление тело хоть и нехотя, но отозвалось сразу. Рука чуть дернулась в сторону и пальцы пробежали по чему-то соблазнительно нежному. Желание увидеть что же такое нащупали его пальцы заставило падшего побороть Тьму, нагнанную зеленым змием, и разлепить тяжелые веки.

То, что он увидел, немедленно заставило его почувствовать себя главным героем фильма, снятого в жанре "эротический апокалипсис". Как оказалось, сидел он в огромном зале, какие были в свое время у королей в их холодных каменных замках. Как и полагается, в центре зала был трон, на коем себя Аластэл и обнаружил. Вокруг же трона сплошным ковром лежали, услаждая взор, юные нагие тела девушек. Лежали они как попало, где рядом, а где друг на друге. Все девушки мирно спали, кроме парочки, что еще лобызалась в паре шагов от трона. Почуяв на себе взгляд Аластэла, любовницы принялись за ласки с двойной силой, то и дело кидая взгляд на падшего - не хмурится ли. Но тот уже не замечал их. Скосив глаза на руку, коей он нащупал нечто нежное и мягкое, Аластэл изволил наблюдать еще одну нимфу, прикорнувшую на ручке его кресла. Пальцы падшего как раз угодили в копну ее волос. Удрав руку с головы нимфы, дабы не тревожить ее сон, падший огляделся еще раз.

В поле зрения попал некто похожий на дворецкого. Одет он был во фрак, держал осанку и был титанически невозмутим. Образ портили только пара рогов, торчащая из седых волос. решив, что это именно тот, кому стоит задавать вопросы, Аластэл поднялся с трона. Стряхнув с ног пару нимф, обнявших его лодыжки, словно плюшевых мишек, падший, аккуратно переступая через груды тел, направился именно к слуге во фраге.

- Доброе утро, господин, - склонился тот, стоило Аластелу подойти поближе, - Чего изволите?

Чудовище и человек в одном лице, под одной маской скрывающие свой лик. Что ты? Птица или человек? Или же новый мир и тебя затронул, извратил, себе подобным сделал? И теперь ты не птица и не человек, а не дремлющий страж этого места?

Как бы то ни было, девочка попятилась. Медленно но верно, шаг за шагам она отходила от встреченного ей существа, одинаково разумного и одновременно опасного. Ей было страшно. Страшно было еще тогда, когда оружие смотрело ей в лицо, но вдвойне страшнее стало, когда чудесный незнакомец сменил гнев на милость. Ведь ласковое слово сильнее пули. Оно не ранит тело, но бьет в сердце.

- Кори? Кори? - жалобно позвала девочка на помощь. Нельзя, нельзя верить в то, что ее брат сейчас придет на помощь и прогонит эту страшную птицу. Но пустыня-злодейка не знает слова справедливость. Кому от нее больше достанется, а кому меньше. И кто разберет для кого это хуже.

Боясь спиной повернуться к человеку с ружьем, девочка шаг за шагом медленно, словно боясь неосторожным движением разозлить стража этих земель, девочка крошечными шажками назад продвигалась.

"Ты ж кусок дерьма!" - мысленно ругнулся Марк, в прострации наблюдая за куском пластика, вверенным ему минутой ранее.
Маленькая оплошность вроде этой способна была загубить самую грандиозную кампанию, составленную гениями тактики и стратегии.
"А все тому, що в кузні не було цвяха" - пробормотал Марк. Делать нечего. Пальцами пошевелив, как хирург перед операцией, дабы проверить хорошо ли перчатки сидят, Гулевич схватил портфельчик, горсть камешков меж шпал загреб, внутрь его погрузил и со всей силы швырнул портфель подальше от себя. Очень надеялся он, что бесполезный теперь кусок материи перелетит через перрон и приземлится где-то на другой его стороне. Тогда наверняка камни негромко звякнут и внимание ребят с фонарями отвлекут. Потому что в любом случае внимание ему сейчас ой как не нужно.

И, не успел портфель пройти и половину своего пути, а Гулевич уже лез под поезд. Кости его что металл накаленный добела гнулись, придавая телу необычайную гибкость. А руки тянулись к заветному куску пластика.

Увидев ствол, точно на нее направленный, Клара опешила сперва. Мускулы схватило ледяное оцепенение, а разум онемел. Девочка прекрасно знала какими злыми могут быть взрослые, как безжалостно готовы они уничтожать друг-друга, одержимые припадками, вызываемые потаенными безумиями. Знала она это не потому, что видела много раз. Скорее просто знала, как знает птица свою трель. Ее никто не учил выживать, а если и учил, этих уроков она не помнит. И потому странно было то, что с братом они все еще были живы.

Но странности странностями, а ружье перед лицом - проблема вполне реальная. И решать ее надо немедленно. Только язык немеет, а мысли спутались в грязный клубок из воспоминаний, порывов и стремлений. Тело само содрогнулось под натиском стресса.
Открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег, Клара широко открытыми глазами сверлила черный зев оружия.

Мила очнулась в маленькой комнатке, напоминающей каморку. Маленькое окошко, нарисованное голографическим проектором, издевательски подмигнуло ей ярким пейзажем. Тюремщики называли это терапией. Мол, смотрит заключенный на голограмму, вспоминает дом и не так ему грустно и одиноко в камере. Но ведь это чушь, в которую только столичные бюрократы верить и могут. В действительности оконце дразнило, манило, обманывало. Сама мысль о том, что ты навсегда потерял для себя такой вот яркий и радостный мир, угнетала и человек медленно сходил с ума. Закусив губу, Куроки старалась не думать о том, что будет дальше - незачем радовать тюремщиков, патрулирующих ее закуток с голограммой окна на одной стене и дверью в стене напротив.
Прикрыв глаза, девушка постаралась впасть в забытье.

Не вышло. Истошный крик, вырвавшийся из глотки какого-то отчаянного парня, разнесся по коридорам тюрьмы. Голос лишь часть силы воли парня нес, но это не помешало ему с легкостью преодолеть толстые стальные двери и достигнуть ушей Мики. Пусть едва, но она услышала его, услышала этот бессловесный призыв. И узнала.
- Шо... - слипшиеся губы не хотели слушаться. - Шо...
Повторяя это имя, словно магическую поговорку, способную защитить ее от невзгод, девушка медленно поднялась с пора, на котором сидела с самого момента, когда ее бросили сюда.
- Шо...
С каждым новым разом голос Куроки крепчал. Обреченность, испугавшись огонька надежды вспыхнувшего на пустом месте и моментально разогнавшего все тени, забиться попыталась в самые дальние уголки души. Но конец ее уже был близок. Ланкастер Мила поднялась и, полную грудь воздуха набрав, закричала:
- Шо!!!!

Но ответом ей было лишь молчание.

Мечась словно дикий зверь по клетке, девушка искала способа выбраться. На дверь бросившись, она ее попыталась растерзать, но потерпела неудачу. Оглядев царапины в искусственной коже оставшиеся, с досадой еще один раз в дверь кулаком ударила. Пустое это. Так дверь не обойти. Но тут же в голову идея пришла голограмму осмотреть. Всю стену осмотрев, сумела она найти микроотверстия для голографа, из которых то и дело выглядывали усики-антенны проектора, ионизирующие определенные участки воздуха. За одно уцепившись, с силой его потянула и вырвала.
Теперь уже совсем просто. К двери подойдя, Куроки принялась осматривать каждый ее миллиметр. Надежды ее оправдались. Маленькая панель оказалась достаточно хорошо спрятанной, но не полностью невидимой. Проведя антенной по тонко линии стыка, Куроки приподняла панель и подцепила ее ногтями. Пластика металла упала на пол, обнажая плату ремонтного интерфейса. Где-то здесь должны быть и интерфейсы аварийного открытия. Симулировать только экстренную ситуацию...
Замкнув два провода все той же антеннкой, Мика услышала как внутри заворочался вал отпирающего механизма. Еще чуть чуть и дверь уползла в стену, открывая перед взором девушки серый коридор, утыканный такими же, как и ее ходами в камеры-подсобки.

Камера девушки была в самом конце коридора. По левую руку от Куроки была дверь, ведущая, видимо, в другие секции тюрьмы. А по правую руку коридор оканчивался хорошо защищенной будкой с охранником внутри. Тот побег уже заметил и, криво ухмыляясь, что-то набирал на виртуальном терминале, видимом только ему.
Дверь в том конце коридора рядом с его будкой была куда массивнее и прочнее, чем те, что держали пленников в их камерах. То была толстая конструкция из нескольких слоев металла, плотно подогнанных друг к другу. Но это был выход, через который ее сюда привели. Не так уж и много Мила видела через маленькое оконце своей капсулы, в которой ее сюда доставили, но то, что то была именно эта дверь, она не сомневалась.

Девочка шла чуть позади своего брата, что нагоняя, то отставая от вперед бредущего паренька. Все потому, что не поспевала за ним, а порой подолгу засматривалась на пса абиссинского, чуть вдали бредущего за ними. Не скрывался зверь грациозный. Рога его мелькали то тут, то там, привлекая внимание. И девочка, посмотрев назад, шла дальше.

Этой девочкой была я. Я когда-то смотрела этими голубыми невинными глазами, в которых еще отражался неповторимый блеск надежды. Веры в мечту, накатывающей на душу ощущением, что вот-вот сейчас сказка оживет и заберет тебя из серой пустыни, дышащей пылью на путников, посмевших ее пересечь. Ожила ли сказка? Всему время свое, каждому слову свое место в истории.

Девчушка в белом платьице, запачкавшемся так что от серых камней не отличишь, подбежала к брату, замявшемуся у знака. Робко руку протянув, она старшего за край плаща ухватила и на себя потянула, внимание привлекая. Когда голову паренек повернул, в глаза ему посмотрела и головой качнула два раза.

От слепня отшатнувшись и даже не пытаясь прогнать его, Клара смотрела на ворона, пятном черным на серой земле распластавшимся. Страх в груди ее холодным склизким клубком свернулся и, поуютней устроившись в груди, захрапел, сердце сжимая.
Земля под ногами затряслась. Словно зверь, пытающийся сбросить наездника, дергалась и стонала почва, прогоняя непрошеных гостей. А Клара продолжала смотреть на черные перья вестника смерти, хозяйкой своей пожранного, когда совсем уж есть нечего стало. Не хотелось вот так вот...

Брат, горячей ладонью руку Клары сжав, привел ее в чувство куда лучше ведра ледяной воды. В единый миг она осознала, что земля под ее ногами волю обрела и теперь ворчит, как древняя старуха и мелко трясется. Страх приподнял свою голову и откликнулся на голос земли. Похоже, ответ он свой получил, ибо немедленно захотел бежать куда глаза глядят. Желание его и девочке передалось. Да только радость страха для нее настоящей паникой обернулась: слезы на глаза навернулись, руки задрожали. Из горла вырвался тихий всхлип.
Еще раз, словно прощаясь, поглядела она на черный погребальный наряд ворона, в коем всю жизнь свою он проходил. А затем изо всех сил, которые только были в ее хрупком тельце, с места сорвалась. Трепыхаясь, что бабочка в сачке, тянула она брата в заросли стального терновника.

- Стой. Еще одно.
В голову Марку взбрела просто потрясающая идея, которую он тут же вознамерился реализовать. Вцепившись в плечо проводника, он не дал тому немедленно сбежать и, пользуясь моментом, почти шепотом произнес:
- Эта тварь не единственная на планете. Есть еще... Они прячутся за маской из человечьей плоти, они остаются за спинами человечества, в то время как умело его ведут туда, куда им нужно. Присмотрись. Быть может, одна такая прикидывается твоим соседом. Может женой. А может, это старушка у которой ты по праздникам цветы покупаешь? Как знать, может быть, я один из них? - Гулевич криво ухмыльнулся, мельком показывая клыки. Глаза недобро прищурив, заглянул зеркало души проводника и продолжил свою маленькую шалость. - Знаешь, эти... существа не любят, когда о них говорят. Они несомненно постараются заткнуть твой рот в той же манере, что и тем двоим, что были с тобой. Как их звали?.. Назар и Володя? Как знать, может твое имя увенчает список жертв? Так что, не обессудь, если через недельку к тебе придут клыкастые тени.

Оттолкнув проводника в сторону, Марк неспеша пошел в сторону поезда, то и дела украдкой наблюдая за реакцией человека. Надо зайти через недельку... проведать, да узнать насколько поседел. Быть может, потом в личную кунсткамеру забрать.

Почти бегом Губерт добрался до стены, отделяющей администрацию от жителей колонии. Предъявив озадаченным охранникам пропуск, экс. военный четким и хорошо поставленным шагом пересек темный туннель в свою новую жизнь. Где-то там, впереди, уже открывался внутренний шлюз и Эппери даже видел бледный неоновый свет.

Административный район и в самом деле нечто. Выйдя с другой стороны Губерт с непрвычки поднял голоу наверх и уставился в небо, на котором проклюнулись первые звезды. От того что над головой потолком не нависают подмостки следующего уровня кажется, что можешь упасть сделав лишь одно неловкое движение. Все тело словно наполняет гелий, который даже тяжелую механическую руку превращает в веселый воздушный шарик, рвущийся вверх. Неужто это и есть вкус свободы?

А через несколько минут Эппери уже шел по полутемным улицам района, выполненным в стиле Хайтек Нью-Йорка - восстановленной после нескольких взрывов части города вокруг центрального парка. После реставрации готический стиль старых зданий смешался с хищными треугольниками зеркал, обрамляющих любую мало-мальски неровную поверхность. Черные горгульи свешивались с толстых опор для подвесных дорог, призванных уменьшить пробки, недобро оглядывая путника. О, и в Gene такие, оказывается есть! Вон одна косится на Губерта.

Губерт вздохнул. Вместе с воспоминаниями о красотах отреставрированного города пришло еще одно: центральный парк снесли, зданий на его месте настроив. Лишь только одно деревце там, где ранее центр парка был, напоминает о самом большом парке в мире. И то Губерт краем уха слышал, что спилить этот старый клен хотят, чтоб место под телефонную будку освободить.
...
Автоматическая регистрация прошла успешно. Все же, технологии удивительны. Всего пятнадцать минут назад он бродил по округе, а теперь, вот, воспользовался услугами авторегистратора и тот, мало того, что нашел квартирку по сходной цене, так еще и контракт на аренду жилья оформил.
Новым домом Губерта оказался чердак. Хотя, если быть верным, это был пентхаус. Но размеры его были таковы, что Эппери без лишних раздумий обозвал его чердаком. Маловато будет. Для однокомнатной бюджетки в самый раз. А вот пентхаус... Нет, пентхаусы куда шикарней и куда просторней. И балкон на них больше. Раза в четыре.
Но грех жаловаться, если эта штука тебе почти задаром досталась.

Недолго думая, Губерт заказал на дом алкоголь и девочек. Сегодня он хотел забыться, окунуться в удовольствия, которых тело просило уже очень давно.

Проснулся Губер в своей белоснежной ванной и с жуткой болью в голове. Пальцы его намертво сомкнулись на бутылке дешевого джинна, которую он заказал будучи пьяным, как, впрочем и те бутылки, которые полностью скрывали его тело, наполняя ванну почти до отказа.
Проклиная себя, Губерт попытался вылезти, но при первом же движении с его головы упали черные кружевные трусики. Явно не из его гардероба. Кружева на белье привлекли его внимание. Долго и вдумчиво их изучая, Губерт даже позабыл о своем намерении подняться. Когда же мысль наконец вернулась в его голову, он неуклюже вылез и босыми ногами пошлепал к холодильнику, который он вчера видел где-то на кухне.
Проходя мимо единственного дивана, Эппери увидел, что одна из ночных фей все еще лежит на кровати лицом вниз. Спит. Тихо подойдя к ней, Губерт коснулся ее гладкой кожи. Фея немедленно поднялась и с кошачьей грацией выпрямила спинку. От одного этого движения у Губерта мурашки по коже пошли. Правда, это было совсем не то чувство, которое испытываешь, увидев на улице красотку. Скорее благоговение.
Девушка повернула голову и посмотрела Эппери прямо в глаза. Взгляд пустой и в зрачках вспышки в фейерверк играют. Скринсейвер это.
Машина. Сексбот. Губерт поперхнулся.

То, что случилось никак не радовало Губерта. Да, он заставил киборга оторвать себе руку и лишить себя весьма важной конечности. Так же он заставил противника выказать свое оружие. Но то, что рука, которая по всей видимости тут использовалась как граната только наводило на ужасные мысли. Что было мочи, Эппери устремился прочь от пикающей конечности.
Заслышав негромкие писки, Эппери со всех ног ринулся вдоль стены хибарки, за которой имел счастье прятаться. В голове стучало "Не успею! Не успею!", ноги поскальзывались на грязи, а сам он, ругаясь через зубы пытался обогнать само время. С этими мыслями он ворвался в туманный покров, оставляя позади хибарку и злосчастную руку.

В себя его привел взрыв, раздавшийся за спиной. Рефлекторно упав в жидкую земляную кашу и закрыв голову руками, солдат прождал с пару секунд после падения и неуверенно поднялся, оглядываясь по сторонам. Как назло, из-за накуренного работодателями тумана видимость была практически нулевой. Эппери даже ног своих не видел, равно как не видел и ориентиров, за которые мог бы зацепиться глаз. Ни тебе зданий, ни тебе столбиков во дворе. Потерялся?
Сейчас он представлял собой легкую мишень: один среди поля, не представляет куда идти и где прятаться. Шанс быть застигнутым врасплох возрастал неимоверно. Остается только надеяться, что машина не оснащена чем-то, что способно видеть сквозь эту дымку, как через стекло.
Дело было хреново. Хреновей некуда. Оказавшись в тумане, сквозь который нифига практически не видно, Губерт ощутил прилив страха, наверное. Что застнут в расплох. Все время оборачиваясь и целясь своим автоматом вникуда, пехотинец нача отходить в сторону. Пока не упрется в одно из зданий. Или не попадет на врага. Делать все равно нечего.
Бесцельно бредя в тумане, Эппери то и дело поглядывал по сторонам, шарахался от каждого шума. При этом он старался идти как можно тише, чтобы не привлекать лишнего внимания, но грязь все равно громко чавкала под ногами. Успокаивало то, что если противник будет к нему приближаться, то Губер обязательно услышит. Другое дело, что в тот момент может быть уже поздно.

Какое-то время солдат еще шел в тумане, поглаживая автомад для собственного успокоения, пока перед носом его из белой, как сгущеное молоко, дымки не вынырнула стена из пеноблока. Одноэтажное здание. Судя по всему, это та самая "кишка". Чуть правее гостеприимно зиял серым пятном проход внутрь.
Оказавшись у здания, в которое изначально направлялся противник, Губерт наконец то улыбнулся. Но лишь на миг. Потом он лишь еще больше сосредоточился. Крепче сжал автомат в руках. Казалось что бельгийская пушка даже немного затрещала. Глянул. Нет, это от перчаток. Бывает иногда. Глянул на дверь. Впереди неизвестность. Шаг на встречу. Заглянуть. Оценить. Но только вместе с оружием смотрящим вперед Эпперри. Потихоньку. Оценивая ситуацию. Пока военный был целым. Противник наоброт же. Так что последний, скорей всего затаился. Найти. Найти и уничтожить.
За раскрытым зевом прохода обнаружилась комнатка без какого-либо намека на обстановку. Размерами она напоминала ту, что на первом этаже в двухэтажном сарае была. Дверной проем, только, смещен был от центра в сторону, так что следующую комнату Эпеери увидеть не мог. Лишь только окно в стене попадало в его поле зрения.
То, что открылось взору немного удивило. Таки лабиринт. Проверить потолок, а то вдруг оно сидит на нем. Помнится прошлый раз вполне себе нормально висело на нем. А потом окно. после этого медленно, прижимаясь к стенке, пытаясь не издавать шума подойти к проему. В следующую комнату. И так, пока не найдется ублюдок.
Винтовка взметнулась вверх. Тщательно изучив трещинки на потолке через мушку прицела, Эппери остался доволен результатом. Чисто. Шагнув внутрь, он с облегчением расстался с чавкающим звуком под ногами. Тихо шагая по твердому полу, Губерт потными руками стискивал автомат, приближаясь к следующему дверному проему. Заглянул за него. Опять та же картина и вновь не видно следующей комнаты из-за смещенного дверного проема.

Повторяя эти действия в каждой новой комнате, Губерт все яростней закусывал губу: чем больше онг проверял, тем ближе оказывался к противнику, против которого в скорости преимуществ никаких ровно не имеет. Хорошо, если взрыв его достаточно покалечил и тот теперь на каждое движение теряет по паре сотне винтиков из жизненно-важных механимов. А если нет? Что, если все ограничилось для этой штуки потерей руки? Тогда в ближнем бою он наверняка пропал.
Последняя комната. Прильнув к стене, Губерт отточенным движением высунулся из-за косяка и... немедленно получил под дых железным кулаком. Роботу пришла в голову идея прильнуть к стене с той стороны, откуда будет выскакивать Эпеери, а затем ударить его, пока тот все еще не ждал атаки.
Солдат согнулся, дыхание сбилось. Робот времени терять не стал. Чувствительным пинком по ребрам он сбил солдата с ног и резво приблизился к нему, намереваясь добить.
Дела были хреново. Хреновей некуда. Но тут сработало то, что решил приберечь Эппери ранее. Заработали маленькие наноимпалнтанты-регулировщики, и тут же пошла волна адреналина. Не стоит терять времени. Левая-рука имплант, тоже была активирована, и равно с тем, как ощутил себя, получше сам Губерт, как боль отошла на второй план, он попытался что было прыти вскочить, и еще при этом что было силы дать этому роботу сдачи, своей, не менее металическое нежели у противника рукой.

В одно мгновение оказавшись на ногах, Губерт, подгоняемый инстинктом самосохранения, со всей дури залепил консервной банке кулаком в то место, где у человека была нижняя челюсть. Он и не подумал, что в отличие от живого, механический противник не отреагирует на такого рода атаку должным образом. Когда эта простая истина искрой проскочила в голове Эппери было уже поздно что-либо менять: имитатор кожного покрова на его костяшках уже срезался остатками бронированного "шлема" на голове противника.
Но произошло нечто странное. Его противник, приняв удар не себя, пошатнулся, стараясь вернуть былое равновесие. Движение его на краткий миг стали куда более хаотичными. В них не чувствовалась та машинная пластика, что притягивала глаз к механическому чуду доселе. Робот пытался удержать равновесие и делал это весьма неуклюже.
А это значило одно: внутри головы этой штуковины есть прибор, чувствительный к резким колебаниям.

Заметив такую перемену в поведении, внутреннее я Губерта возликовало. У этой железки есть слабые места, да как оказывается не одно. Решив не терять возможностей, пехотинец схватив винтовку открыл огонь по врагу. В плотную. В голову, в которой находился предполагаемый центр координации.

Теперь не мешкать. Губер совсем не собирался ждать, пока противник восстановит равновесие и присоберет сил отвесить ему в ответ. Вскинув винтовку, он одним отточенным движением навел ее на голову противника. Вторая рука рванула обратно, стремясь подхватить ствол винтовки и облегчить стрельбу, ведь потяни он за спуск сейчас, и винтовка, ведомая отдачей, подскочит, словно необъезданая лошадь и попытается вырваться из рук стрелка. Шансы, что на черепушку робота придется достаточное количество свинца были в этом случае весьма и весьма малы - это же робот, ему одного точного попадания может и не хватить.
И в тот момент противник восстановил равновесие. Ждать больше нельзя. Губерт резко рванул спуск пальцем, игнорируя все техники стрельбы. Его не волновало, что так он может просто промахнуться. Быстре, быстрее! Не дать ему уйти! В затяжном бое он проиграет машине, ибо выдохнется раньше, чем аккумуляторы этой хреновины.
Бельгийская красавица дернулась под действием отдачи, пытась вырваться из пальцев бойца. Ствол пошел вверх.
Но это было не важно. Робот был мертв. Одна пуля, попавшая в его голову уничтожила какой-то важный механизм и металлическое тело пустой скорлупой упало на пол, стоило кибернетическому призраку, иначе исскуственному интеллекту, покинуть его механизмы.

"Испытание окончено."

Губерт выдохнул и повалился на пол. Сев рядом с поверженным врагом, он постарался унять трясущиеся руки. Потом, вспомнив об адреналиновом инмпланте отключил его. Через пару минут, когда концентрация гормона в крови сильно уменьшилась, на Эппери накатила слабость.
Туман к тому времени откачали, дождь перестал накрапывать с потолка, а искусственную грязь убрали миниатюрные боты-уборщики. Полигон вновь засиял холодным блеском металла.
Поднявшись на ноги, Эппери побрел к шлюзу. Там его ждал выползший из пола шкафчик с аммуницией. Поборов лень и стащив с себя экипировку, Эппери небрежно бросил ее в нутро шкафа и со злостью его захлопнул. Ни в чем не повинный кусок металла с дверцами пополз в пол.
А Эппери уже шел в сторону отползающей переборки.

- Великолепно! Вы лучший из всех наших испытателей! - тот менеджер, что предложил Губерту эту работу, тряс ему руку, пытаясь выказать свою радость за киборга. Лицо его имело слащаво-довольное выражение, которым он, видимо, встречал всех, с кем приходилось работать. Лицемер. Он боялся. Боялся этого солдата, расколовшего их боевую машину как орешек. Эппери чувствовал это по поту на его ладони, чувствовал это в каждом заискивающем движении офисной планктонины. Ничего, кроме раздражения, плохо прикрытое лицемерие не вызывало. Но надо перетерпеть, ибо уже сегодня он будет спать в комфортабельной постели размером с морской авианосец на сотом этаже небоскреба в центре города. Все маленькие прелести жизни, которые он позабыл в этой колонии, вновь ему доступны. А главное, у него карман отяжелен на целых пятьдесят штук.
Деньги выплатили наличными - как бы ни были современны и удобны банковские карты, а человек уже привык к этим потным мятым бумажкам и, черт подери, не променяет их ни на какие блестящие карточки, даже если будет знать, что сумма на ней эквивалентна той же, что занимает половину его стола. Вот так привычки убивают прогресс.
Деньги были аккуратно упакованы в дорогой черный кейс, который и вручили Эппери после небольшой бюрократической шумихи вокруг его внезапного переезда в центр: нужно было заполнить полсотни бумаг, да поставить пару подписей. Но утрясли это быстро, так что через пятнадцать минут Эппери уже вышел из здания, сжимая в руке кейс с пятьюдесятью штуками и разрешением на переезд внутри.
Кажется ветер, гоняющийся сам с собой по переходам этого невозможного города, стал теплее...

Сердце билось в безумном ритме, прокачивая по телу литры адреналина в крови, когда Арчер сорвался с места. Он еще даже не замахнулся, а картина провала, то и дело в деталях возникающая перед глазами, уже не единожды привела его в ужас. Тело казалось ватным, но меж тем двигалось необычайно легко и свободно, подчиняясь малейшему желанию его разума.

Удар.
Костяшки пальцев мягко коснулись шеи паренька, а потом с хрустом, который Дерек даже не услышал - почувствовал, смяли позвоночник наемника. От этого сердце застучало еще сильнее. Он победит, он справится! В голове образовался туман, вроде того, который устилает сознание после солидной дозы алкоголя. Краем глаза Арчер заметил здоровяка, бросившего Джимми, как тряпичную куклу и уже несущегося на всех парах к Дереку. Партнер Дерека еще не коснулся пола, а пальцы его уже лихорадочно рыскали в поисках пистолета. Комнату сотрясают редкие прыжки гориллы в костюме.
Мир давно уже поставлен на замедленную съемку. Дерек видит и слышит все в тысячу раз быстрее обычного человека. Удары сердца такие редкие, и такие глухие. Кажется, что стучит не в груди а в голове. В висках. Медленно нарастает боль. Болит голова. Мозг не готов к такому потоку информации, не готов работать так быстро. Он отчаянно кричит о перетруженности. Но Арчер не слышит. Не слушает. Сейчас он не может позволитьо себе расслабиться. Сейчас он должен собраться...
Проблема в том, что как бы быстро ни работал мозг, мышцы у Арчера не такие сильные, чтобы он смог позволить себе перемещаться с такой скоростью. Вот в том и ирония: он рвет собственные связки, но все равно остается наблюдателем. И, если его план не сработает, то он умрет. Здесь и сейчас.

Удар.
На этот раз бьют его. Чугунный кулак громилы легко опускается ему на грудь, вышибая из Арчера дух. Следующий удар в челюсть. Кажется, пара зубов сломана. Третьего удара не последовало. Громила замер перед Дереком на секунду - безумно долгую для Арчера, и невероятно короткую для SE-шника. А затем пальцы гориллы в костюме сомкнулись на глотке парня. Перед собой Дерек видел его лицо - искаженную яростью гримасу, придающую ему сходство с разозленным буйволом. Как жаль, что нельзя ответить ему - слабеющие руки только и могут, что висеть культями, едва пола касаясь.
И в этот момент пальцев коснулось что-то холодное и жесткое. Окрыленный своей догадкой, Арчер бесшумно рассмеялся прямо в тисках своего врага, выдавливая остатки воздуха из легких. А затем, прошептав губами "Это ваше?", немеющими пальцами стиснул пистолет и направил его в пузо здоровяку.
Трижды нажав на курок, Арчер почувствовал, как хватка ослабла. Судорожно глотнув воздуха, он повалился на пол рядом с телами SEшников. Выстрелов он не услышал. Он уже давно не слышал ничего кроме назойливого писка в ушах. Да еще и голова болит.

Но он жив.

- Боюсь, что это невозможно! - радостно ответила служанка - Приказ хозяина я оспорить не могу, особенно когда он произносит его с таким выражением лица.
На лице демонессы промелькнули мечтательные нотки.
- Так и сказал: помочь с купанием, ни на мгновенье не отлучаться, иначе каждое из этих мгновений он превратит в вечность пыток. - Весело поглядев на Виолетту, демонесса принялась увлажнять губку вытащенными из потайного паза в камнях благовониями. Как только аромат губки ее устроил, служанка ловким движением руки припрятала благовония и, склонившись до пола, протянула губку Виолетте.
- Ваше желание для меня закон. - Муркнула она. - Но желания господина Люция для меня подобны стихийному бедствию: их нельзя игнорировать.

Быстро дрожь в коленях уняв, хватаешь буклетик с картой города. Их тут на столе целая стопка по десять центов за штуку. Не убудет. Быстро идешь, почти бежишь к выходу. Ноги тебя не слушаются, подошвы ботинок скользят по кафельному полу. Нервничаешь.
Карту разворачиваешь на ходу. Пальцы не слушаются, но силой воли их заставляешь двигаться. Затылком ощущаешь холодок, словно сейчас кто со спины набросится, да вонзит нож меж ребер с диким криком. А он не вонзает. И только тревожней тебе становится оттого, что не вонзает. Неизвестности боишься еще сильнее.

Пальцы развернули карту ровно в тот момент, когда локтем толкнув дверь, ты вылетел на улицу. После полумрака вокзала солнечный свет на улице для глаз твоих острым скальпелем показался. Зажмурившись, прогнал слезы из уголков глаз. Наконец, глаза разлепив, стал различать мир вокруг себя.
Ноги твои на площадь тебя привели. В центре площади из мостовой, мощеной грубым булыжником, в небо прорывается фонтан. Фонтан явно давно не работает - на дне уже во всю мох растет, медленно отвоевывая пространство у редких лужиц, в которых еще видны потускневшие монетки. Кольцо темных зданий, никак стилем не соответствующих двадцать первому веку, окружает площадь. Дома, от которых веет мрачной готикой пятнадцатого века, давят со всех сторон, даже если ты на фонтан залезешь. Мрачные темные окна пустыми глазницами таращатся со всех сторон, забранные решетками в виде шипастого плюща. Здания кажутся серыми, но ты знаешь откуда-то, что они должны быть непременно черными. Настолько черными, чтоб их очертания можно было различить в самой темной тьме, ибо они будут чернее. Или это твое воображение играет?
На фонтан еще раз взглянул. Два уродских купидончка. У одного время изуродовало лицо настолько, что он кажется ожившим трупом, но никак не посланцем любви. Поежился ты от такого. Ноги сами вприпрыжку пустились, унося тебя из этого мрачного места. Как здесь только жить можно?
В поисках Оранж стрит, побежал в первую попавшуюся на глазах улочку. Пока по улице бежал, дома арками смыкались над головой, а гостеприимно открытые зевы подъездов так и норовили поглотить, выскакивая из-за угла. Улочка тебе узкая досталась и с огромным количеством лестниц. На такой не то, что на машине - на велосипеде не проедешь. Бежать тяжело было, но идти - еще тяжелее. Хотелось вырваться из этого ада. Казалось даже, что воздух сгустился.

Когда впереди забрезжил свет, ты так поднажал, что, казалось, идешь на мировой рекорд. Только тебе не до шуток. Тебе охота поскорее вырваться на свободу, потому как кажется, что вечно тебе теперь по этой улочке бежать.
Свобода. Арки и здания остались позади. На аллею выбежав, остановился отдышаться. С радостью, словно домой вернулся, уставился на асфальт, который после мостовой стал милее внепланового выходного. С ненавистью взглянув на дома, что остались позади, вздохнул. По другую сторону Аллеи высились такие-же мрачные и по-своему прекрасные строения, только эти были раза в два выше. Интересно, а что-же в центре? Улицы, составленные из досок, положенных на сходящиеся меж собой балконы?
Повертев головой, прогнал неприятные приступы клаустрафобии и тут же заметил небольшое деревце, растущее прямо посреди аллеи. Найдя в нем спасителя своего, почти вприпрыжку к нему подбежал и плюхнулся на клумбу, вокруг дерева организованную. А деревце тонехонькое - не толще твоей руки. Да и в высоту с ним поспорить сможешь. Но только это настоящий рай для тебя сейчас.
А напротив клумбы, у тротуара припаркован новенький бентли серебристого окраса.

Но тебе не до бентли. В карту уставившись, ковыряешься в ней, в поиске Оранж стрит. Ничего не понятно. Карту явно рисовали давно - нигде не найдешь аллеи своей. Наконец, вновь бентли заинтересовавшись, нечаянно на вывеску над машиной загляделся. Сперва просто смотрел. А потом, текст осознал.
"Бар. Оранж стрит 35".
Ни секунды не сомневаясь, поднялся и, мимо машины пройдя, вошел внутрь.

Внутри было не так мрачно как снаружи.
Десяток столов из темного дерева, да по четыре стула на стол. Плюс справа заметил барную стойку, перед которой семь высоких сидений к полу приколочено было. На стойке стояли полные алкоголя стопки. На стуле перед одной из стопок видишь висящий пиджак. Синий. По маленькому черно-белому телевизору какая-то дрянь идет наподобие Санта-барбары.
Глаз скользит по пустому бару и упирается в дверь в дальней стене. Туалет, наверное.

Идя по тихим в этот час улицам, Эмергель тщательно обозревал окрестности на предмет транспорта. Скоро утро. Темное городское небо медленно светлеет. Неизвестно только, то ли демон такой неудачливый, то ли автомобилисты, почуяв его приближение предпочти объезжать его за два поворота - ни одной машины на дорогах. Медленно идя по асфальту, Эмергель вздохнул не везет ему. Может, стоит сбегать в более густонаселенную часть этого необъятного города? Стоило ему подумать об этом, как в конце улицы послышался визг шин и пара фар ответила асфальт под ногами демона. Тень не думал дважды. Сейчас. Положив девушку посреди улицы, он сделал шаг вперед, еще шаг.
Через секунду он уже мчался навстречу железному дракону. Водитель, должно быть, был пьян. Эмергеля он заметил в самый последний момент и лишь когда тот тенью скользнул в салон по капоту. Ну, а когда же демон вернулся в мир материальный, было уже поздно.
Не церемонясь особо, Эмергель надавил на педаль тормоза и, когда машина достаточно замедлилась, открыл водительскую дверь и легонько вытолкнул бывшего хозяина из транспорта. Заняв его место в одно движение, он чуть ускорился, подъезжая к месту, где оставил Рин. Остановившись напротив нее, тот, что звал себя Кало, вышел и, подняв девушку усадил ее на переднее пассажирское сиденье. Пристегнув ее ремень и откинув спинку сиденья, Норд вернулся в водительское кресло и вцепился в баранку.

Машина, доставшаяся Эмергелю, оказалась "самая обычная" audi r8. Что "самый обычный" суперкар делал на улицах в этот час, да еще и в этом районе - не понятно. Но, тепеь уже все равно, коль скоро он оказался в руках зубастого выходца из ада.
Вдавив педаль в пол, демон насладился пронзительным визгом шин, когда машина резко сорвалась с места.

Правильно говорят, что все дороги ведут в Рим. Правда, сегодня Рим был в центре Лос Анджелеса, а вместо патриций и плебеев по освещенным холодным неоновым светом улицам бродили нередкие в больших городах полуночники, считающие, что ночью куда веселей, чем днем.
Среди этой идиллии выделялся один человек, не заметить которого было бы просто невозможно. Невысокий парень в легкой серой кофте не по сезону, шортах и цветастых поношенных кедах. Взгляд какой-то отсутствующий, а волосы немного растрепаны. Альбинос. Ни кожа, ни волосы пигментации не имеют совсем. На носу пластырь. А во взгляде Искра. Демон сразу приметил ее, когда паренек пронзил их с Рин машину взглядом. Паренек подошел к обочине, не обращая внимания на людей, что спешили перейти улицу, пока горит зеленый, толкая его перед. Над зеброй вспыхнул красный человечек и авто вновь был разрешен проезд.
Паренек уставился на ауди и вытянул вперед руку с поднятым пальцем вверх. Голосует.

Отчаянные попытки Мики дозвониться до клиники не увенчались успехом. Вместо дежурной владелицу кафе вновь поприветствовал автоответчик. Сбросив Мика повернулась к Шо. Парень покачал головой. Вновь попытки дозвониться...

Долгожданный ответ пришел через четыре часа, когда Мила уже опустила руки. В ее поле зрения неспешно вполз прямоугольник окна видеосвязи. С той стороны у телефона оказалась миленькая, но ничего не понимающая в медицине дурочка, в обязанности которой входило зазывать клиентов, да аккуратным почерком заполнять бланки под диктовку. Куроки даже не сразу удалось объяснить ей ситуацию. Но, как говорят, терпение возвращается в стократном размере. Услышав, что медики "уже выезжают", девушка вздохнула. Теперь оставалось только ждать.

Со скорой прибыл и отряд местной полиции. Только вот, вместо обычного патруля SDF в кафе ворвался отряд агентов USS. Хорошо хоть, в пиджаках, а не в бронежилетах. Они отогнали медиков, собравшихся было положить тело в криокапсулу, которую прикатили с собой, и принялись досконально обнюхивать заведение. Несколько криминалистов немедленно включили ультрафиолетовые лампы, вооружились портативными сканерами отпечатков, да разбежались кто куда, проверяя по пути каждую пылинку, попадающуюся им на глаза.
Возле тела собралась группка экспертов с мутными грустными глазами. Они принялись наперебой выдвигать теории о том, как умер пострадавший. Мику эти теории в дрожь в гоняли: одна хлеще другой. Некоторые их предположения вызывали желание спрятаться в маленький черный ящик и закрыть уши руками, предварительно проткнув барабанные перепонки спицей. Другие просто заставляли кулаки Шо, находившегося все это время подле работодательницы, сжиматься.
Среди всех этих "экспертов", неумело играющих роли в этом фарсе, более всех выделялся высокий блондин с голубыми глазами в сером пиджаке с медной брошью, выполненной в виде орла, в петлице. Выдав очередную порцию идиотских предположений, он развернулся и уверенным шагом направился к Миле.
- Здравствуйте, мисс Ланкастер. - Галантно поприветствовал он Мику.
Немедленно передающее устройство в голове девушки получило открытый ключ и визитку. Быстрее, чем показать значок. И куда надежней.
Итак, агент Смит. Имя, возможно, не настоящее, но сейчас это никого не волнует. импланты в головки Милы загудели, пытаясь отыскать в базе информацию на этого человека. Ан нет. На этого человека досье не найдешь - больно важная шишка.
- Давайте отбросим длинные приветствия. - Смит немедленно пресек попытку Мики поздороваться и продолжил. - Смерть в вашем кафе - трагичная случайность. Особенно она трагична оттого, что умер человек из администрации. Мне хотелось бы узнать, почему вы не вызвали скорую.
Мика открыла было рот, чтобы возразить, но в руках агента уже был планшет со статистико звонков на экране с телефонов кафе, включая личные телефоны сотрудников. Глаза девушки расширились от удивления: ни одного звонка в DNA. Вообще ни одного звонка за последние 12 часов.
- Более того, мне интересно почему вы не заключили обязательный медицинский договор с сетью клиник DNA? Вы в курсе, что это делает Ваш бизнес, мягко говоря, незаконным?
Мягкий, но настойчивый голос Смита эхом отдавался в ушах Милы, потерявшей дар речи. Девушка замерла, чувствуя как тело ее немеет, а не шее затягивается неприятная петля. Со стороны могло даже показаться, что Смит голодный змей, а Мила - загнанный в угол добыча.
Ибо смерть человека из администрации от рук рядового киборга каралась разборкой всех имплантов, что было изощренной и мучительной формой смертной казни, совмещенной с бесхитростной, но болезненной пыткой.

- Мисс Ланкастер, думаю, вам стоит пройти с нами. - Смит грубо схватил Милу за локоть и почти поволок ее к выходу, где ее ожидала криокапсула, предназначенная для перевозки преступников.
У дверей Смит остановился и крикнул через плечо:
- И этого захватите! - палец его ткнул в Шо.

Джастин вытащил девушку из провала и покрепче сжал ангельский меч. Внимательно уставившись на неподвижные кольца змей, он какое-то время пялился на живой кокон, пока глаза его не заметили движение. Немедленно свободной рукой прижав к себе заложницу и стал насколько возможно быстро перемещаться в сторону Руди.
Началось. Кокон стал раздуваться, словно его чем-то накачивали изнутри. Он становился все больше и больше, пока плоть змей с тошнотворным треском не разорвалась, освобождая из кокона Редберри, из спины которого росли самые настоящие крылья, покрытые шипами. Тут же крылья Редберри сложил и они немедленно легли на него, обратившись в хитиновый доспех. Чуть погодя взору открылась и Никола. Джастин приметил, что во рту у нее одни из рук демона, обросшая шипами настолько, что демонесса не может зубами клацнуть без риска для своей головы.

Чуть повернувшись в сторону бессмертных, но недостаточно чтобы видеть их (мешал шлем), Кримсон утробно прорычал:
- Отойдите от девчонки. В противном случае я отделю ваши головы и закопаю где-нибудь в отдаленном от тела месте.

Вместе с этим демон отставил от тела руку с тростью и раскрутил эту маленькую деталь своего имиджа пальцами.

Во время поездки Марк прильнул лицом к холодному боковому стеклу. Его взгляд ни на чем не задерживался, бесстрастно отвергая как созерцание прохожих, так и яркие огни ночного города. Идущие по своим делам люди, места для отдыха и развлечений, вывески магазинов кислотных цветов казались ему донельзя знакомыми, словно видел он уже все это когда-то, шел с этими людьми, заворачивал в тот тихий ресторанчик, откуда потом его выволакивали четверо через задний вход и били до переломов вместе с тем беднягой. Видел он эти магазины, даже захаживал в них, никогда ничего не покупая потому, что не было денег. Даже захаживал в "квартал красных фонарей", где с ним всегда были добры и ласковы. Казалось, Марк излазил город вдоль и поперек, хоть и видел то его по сути мельком.
Как же похожи современные города. Нет, не архитектурой или жителями. Своим устройством. Все, абсолютно все города распухают на одних дрожжах. Вот и зазывают они гостей одинаковыми вывесками, по улицам идут одинаковые серые пешеходы, а в подворотнях сидят одинаковые бездомные. Есть в каждом что-то свое, чего уж спорить, но общие принципы всегда одни и те же. Почему, интересно?

Машина легонько качнулась, остановившись у вокзала и Гулевич краем уха услышал разговор по телефону. Это привело его в чувство. Вдохнув поглубже, он оторвался от созерцания улиц и вслушался в слова. Слова не говорили ни о чем, но вот интонации голоса каинита... Марк вспомнил старую поговорку: "С таким в разведку не пойдешь." Вроде бы, даже правильно вспомнил.

- Ну чего сидишь? Выходи. Будем встречать гостя из Москвы.
Грех не воспользоваться приглашением. Марк открыл дверь и в одно движение выпрыгнул из нее, словно пружина. Замерев возле автомобиля на секунду каинит потянулся к двери и захлопнул ее.
Стиснув зубы, он приготовился следовать за "провожатым" куда угодно. Спрашивать ничего не стал. Шестое чувство подсказывало, что внешний вид скажет куда больше слов Александра.

Со всей доступной тени скоростью Вашта летел по запутанному клубку коридоров в свою скромную обитель. Тень проносилась по потолку, взбиралась по стенам, проскальзывала меж другими тенями, рожденными неверным светом свечей, зеленый огонь которых никогда не угасал. Последняя лестница на его пути, ведущая в подвалы, была винтовой. Вашта не отказал себе в удовольствии пройтись по ней пешком, тем более, что его уже никто не мог здесь заметить - к этому месту старались не приближаться, зная привычку тени затаскивать все живое внутрь для экспериментов.

Вырвавшись из потолка и с трудом вырвав из тени Эна, Вашта степенно ступил на холодный камень, из которого была вытесана простая, но изящная лестница. Холод, идущий из глубин этого места, добрался до кожи демона и приятно ее коснулся. Втянув в легкие затхлый воздух пыточной, Вашта стал медленно спускаться, все еще держа щупальцами Эна, похоже, смирившегося со своей судьбой.

Внизу демона ждал сюрприз. Два чугунных ящика, крышки которых были намертво приварены к основанию. Недолго думая, демон призвал свой меч и легким движением срезал швы на металле. Быстро сорвав крышки, он злорадно ухмыльнулся. В ящиках оказались ангелы. Нет, не те взрослые и опасные. Новые лабораторные мыши Вашты были пойманы в нежном возрасте. Две девочки. Близняшки.
У обоих девочек белоснежная кожа, хорошие зубы, короткие светлые, почти белые, волосы - все говорило о превосходном их физическом здоровье. Как раз то, что нужно. Крылья у девочек были маленькие - на таких не полетаешь. У одной перья были черные, а у другой - белые.
Как будто мало было заваренных вглухую ящиков, так к ноге каждой цепью был пристегнут тяжелый металлический шар.
Маленькие ангелочки спали. Должно быть, провалились в кому, когда воздуха в контейнерах почти не осталось. Вообще чудо, что они сейчас дышат. Какой идиот руководил доставкой?
Одежды на объектах не было, что дало Ваште момент для изучения их тел. Хилые. Над такими долго не поработаешь. Хорошо хоть, их две. Если одна загнется, можно вторую взять. Этого будет достаточно.

Внезапно до ноздрей демона долетел знакомый аппетитный запах. Медленно следуя за ним, Вашта остановился около огромной металлической двери. Странно, он не помнил, чтобы тут она была. Со странным чувством сомнения ее открыв, демон замер. Перед тенью простирался огромный морозильник. И в морозильнике, связанные по рукам и ногам, висели девушки и женщины, несущие в себе плод. У Тени перехватило дух. Даже беглый осмотр говорил о том, что дев тут более сотни.

Зажатый в пальцах непримечательный с первого взгляда карандаш коснулся стены и ловкие пальцы Деменца вывели на ней неказистого человечка, руки и ноги которого представляли собой небрежно накаляканные палочки. Как только последний штрих был завершен, человечек ожил, подчиняясь воле Тони и, выслушав приказ, который тот шепнул ему одними губами, побежал к человеку, ведущему Элизабет.

Забравшись по ботинку, стикмен исчез под одеждой незнакомца. Проследив за этим, Димиоур со всех ног бросился к сестре.

- Стойте, отпустите! Куда вы меня ведете?
Лиззи упиралась без видимого результата. Незнакомец тащил ее так легко, словно она была пушинкой. Пальцы его больно стискивали ее локоть и было еще больнее, когда человеку приходилось прикладывать больше усилий, чтобы вести девушку. Синяки наверняка останутся.

В тот момент к незнакомцу подскочил Деменс. Наглым и настойчивым движением он попытался пройти как раз между девушкой и мужчиной. И ему это удалось. На секунду человек отвлекся и чуть ослабил хватку. Локоть девушки выскользнул у него из пальцев. Тони же, рукой откинув девушку в сторону, встал точно между ней и ним.

- Тогда идем. - Виктор махнул рукой. - У нас не так много времени, чтобы его терять.

Виктор быстро направился двери на улицу и резким движением распахнул ее. Но вместо поля, заросшего кустарником, расквашенной дождями грунтовой дороги, да шоссе, тонкой нитью стелющегося под самым горизонтом, за дверью оказались ларьки, украшенные разноцветными гирляндами.
Виктор шагнул за порог, сделав остальным знак подождать. Остановившись посреди освещенной разноцветными лампами улицы, он внимательно огляделся, развернулся, оглядел церковь и усмехнулся. После этого, подал знак еще раз.

Алиэр первым сорвался с места. Остановив Хэйли, попытавшуюся было последовать за ним, он что-то шепнул ей на ухо и уже мгновение спустя вылетел из помещения на улицу, оставив девушку позади.
Вслед за Алиэром пошли Теин, Аластел и Морт. Лишь только Эмергель остался. Выждав с минуту, он ринулся к двери, куда священник унес в свое время Рин. Плечом выбив ее, спустился по лестнице открыл вторую дверь и оказался в комнатке с двумя кроватями и письменным столом. На одной из кроватей лежала Рин. Девушка была без сознания, лицо ее было белее мела, а по лбу крупными каплями стекал пот.

- Собрался забрать ее? - Священник вырос за спиной демона. - Забирай. Хуже ей уже не станет. Но, если не найдешь ей место для отдыха, то и лучше тоже не будет. Я знаю, что бесполезно идти против тебя. И, коль я попытаюсь остановить тебя, скорее расшибешь голову о мою ладонь, чем откажешься от своей бессмысленной затеи. Поэтому я тебя останавливать не буду. Но и помогать не стану...

Тем временем, демоны, падшие и охотники покинули церковь. Стоя полукругом, они любовались на небольшую трансформаторную будку, из которой они все только что вышли. Должно быть, сюрреалистично со стороны выглядело: открывается дверца трансформатора и оттуда гуськом выходит отважная шестерка бравых героев. Но, к счастью, в парке, несмотря на открытый парковый сезон, было пусто. Ни одного человека.
- Запомните эту дверь. Нам через нее еще возвращаться. - Бросил Виктор.
Бросив прощальный взгляд на трансформатор, охотник развернулся и бодрым шагом направился по дорожке. Его демон, хмыкнув, поспешил за ним.

Довольно страшно выглядит работающий парк ночью, когда в нем совсем нет людей. Посыпанные гравием дорожки изрезаны неровными тенями, растущими как грибы после дождя от неверного света маломощных гирлянд. Где-то вдалеке слышны монотонные завывания карусели под однообразную мелодию, призванную захватить внимание посетителей. Все палатки и кассы открыты, но нет ни одного человека. Почему-то ожидаешь, что в следующую секунду на тебя набросится клоун с ножом. Да вот только клоуна все нет и ожидание нападения выматывает сильнее марафона. Только вот, капли пота на спине холодные, как лед.
Слух цепляет грохот пролетающего по рельсам американских горок поезда. Сознание привычно добавляет к этому шуму визг довольных посетителей. Становится дважды не по себе, когда понимаешь, что визг этот тебе не послышался.
А тут еще и Виктор пропал. Скрылся за поворотом и ни слуху, ни духу.

- Насчет художника не прав бы. - Меланхолично заметил предсказатель. - Рисует он и по сей день. Да ли понравится тебе картина та, что им задумана была? И коль мог бы, он б Кастоса закрасил. Но пока не может. А коли Кастос мальцы разожмет, то пропадет с картины... И, может быть, увидит и художника. А может не увидит. В любом случае, кисть и холст тогда получит он и сможет сам нарисовать желаемое, коль проявит рвение. А не проявит... что-же, и таких среди них много. Но на холст вернуться он уже не сможет.
Предсказатель поглядел в глаза Тони и у парня по спине мурашки прошли. Казалось, что в этих глазах таится бездна, подобная той, куда должен был сгинуть малыш Кастос.

- Теперь же... Ты, мой друг! - Весело крикнул сказитель, оборачиваясь к Руфусу. Кости вновь закружили свой хоровод на столе. Посетители бара собрались еще плотнее вокруг стола, напряженно вглядываясь во вращающиеся с огромной скоростью многогранники с цифрами. В руке сказителя появилась карта, которой он предсказывал будущее Витвику. - Моя история на этот раз о демоне, что хорошо умел играть. Играл в любые игры он со всеми. И побеждал всегда. Он говорил, что не того противника, который сможет дать ему отпор. Шли годы; демон побеждал в любой игре, в которую играл. И не было ему достойного противника. Вот только и ему наскучила игра такая. Забрав с собою карт колоду, в дорогу он отправился по землям дальним.

В руке предсказателя из воздуха явилась колода, из которой он немедля отсчитал двенадцать карт и с видимым удовольствием разложил их перед Руфусом.

- Со многими играл он. Побеждал. Победы множились, что скорбь после войны. И вот, к нему за стол подсел другой игрок. "Игра проста" - сказал он, ухмыляясь - "Ты победишь, несомненно!"

Прищурившись, предсказатель перевернул первую карту, лежащую перед человеком. На карте был изображен статный дворянин, в походный плащ одетый. В руке держал он шлем, хоть латы и не надел. На поясе у него висела шпага. Валет треф.

- Когда же демон согласился, его представили его противнику. Но тот противник был куда хитрее, чем наш демон ожидал! - Предсказатель быстро перевернул карту.

На этот раз король червовой масти. Только вот неизвестный художник, вместо царственной особы, изобразил божество, что легко угадывалось из наличия у него трона, стоящего верхом на облаке. Божество, правда, выглядело довольно странно: вместо привычных белых одежд его облачили в джинсы и куртку с капюшоном. Сидя на своем троне, бог смотрел куда-то вниз и улыбался, подперев голову рукой.

- А дальше начинают о грядущем домыслы! - Собеседник подмигнул Руфусу. - Вот, гляди! Четверка выпала! Так значит в скором времени Валет с Пиковой дамой в одних окажутся с тем демоном в одной колоде? Но дама-то Пиковая среди карт масти треф забыла что? Как необычно!

Еще одна карта оказалась перевернутой. Пиковая дама. На обратной стороне карты была изображена молодая девушка в черном. Она сидела на шатком стуле и смотрела куда-то в сторону. В груди ее торчал меч. Бедняжка, на спинку стула откинувшись, уж сил найти, чтоб вынуть меч из раны не могла. И смерть шептала свои речи ей на ухо. А кровь струилась по ее одежде и с карты каплями падала на стол. Прорицатель положил карту на стол и Руфус с удивлением отметил, что картинка изменилась: девушка умерла.

- Понятно... - Задумчиво произнес сказитель. - Так значит, сила дамы, вольту нужна, чтоб короля побить. Недурно, недурно. Вот только сможет ли? Король в своей колоде вольтов пикового и бубнового имеет...

Перевернули он еще две карты. На первой, масти пик, изображен был юноша, на даму пик похожий чем-то. Терзало его нечто, о чем он говорить не смел. Иль не желал. А позади того юноши был кровью путь его начертан.
Валет бубновый другим оказался. В том юноше видны и страсть, и рвение; желание, амбиции и сила. Вот только ошибся художник очень грубо. Забыл добавить цвет своей картинке. И оттого тот юноша был словно лишний.

- Те карты демону не помешают. Но окончание игры от них зависит. Коль выпадут они в момент удачный, так демон наш, игру закончив, выигрыш заберет и путь продолжит свой. Но может быть иначе...

Предсказатель вскрыл еще три карты. Те три карты, что он вскрыл, оказались пустыми, словно художник пропустил их, когда рисовал иллюстрации. То были двойка, десятка и туз. Все масти треф.

- Но вот вопрос: кем в колоде сам демон стать захочет? - Рассказчик захохотал, только вот никто не понял причины. Должно быть, чуть смеха его была ясна лишь тем, кто видит грядущее, как и он. - Ой, как велик будет соблазн забраться на вершину! Да только... В игру ведь может вступить джокер! Неужели, неужели следующей картой будет наш веселый друг?!

Кости, доселе вращавшиеся на столе, замерли. Предсказатель дрожащей рукой потянулся к следующей карте. Когда он ее перевернул, на лице его отразилось разочарование. В сей же миг кости продолжили вращаться. Туз. Черви. На этот раз изобразил художник на карте девушку, бредущую, должно быть, по темной улице. Иначе чего бы она так озиралась по сторонам? Вот только, на ладони у девушки был символ странный нарисован. Жаль, не разобрать.

- О, кажется я знаю кто она. - С солидной долей разочарования в голосе произнес сказитель. - Но, странно что она в игру эту играет. Впрочем... Коль будут ей разыгрывать против демона партию, ему придется бить чем есть, иначе проиграет. Еще одну? О, об этой я немного знаю...

Семерка червей. На карте была изображена маленькая девочка, играющая в куклы. Идиллия, если не замечать, что это куклы - вуду.

- Пожалуй, от нее немного проку. В игре она не разбирается. Но все-же... без нее скучнее.

Пальцами потянулся предсказатель к предпоследней карте. Перевернул. И губы его застыли в улыбке. Джокер. Шут в колпаке и сине-красном костюме. На лице его фарфоровая маска. Маска разбита наполовину. Чтоб лица шута никто не видел, рукой он прорехи в маске закрывает.

- Последнюю же откроешь сам. Но не сейчас. Не время. Когда придет - поймешь. Возьми ее с собой.

Пальцем предсказатель пододвинул карту к Витвику.

// В кафе под золотым драконом

Дракон выбрал для своего гнездовья довольно-таки приличный район колонии: выходя из него, посетитель мог краем глаза заметить возвышающуюся над крышами самых высоких домов угрюмую металлическую стену, отделяющую здания администрации от тех, что были предназначены простым гражданам. Престижней было бы только если стена была прямо напротив, но Куроки не хотела портить вид из окна серой глыбой. Кто-то, возможно, посчитал бы это решение абсурдным, но только не Мика: ей нравился этот район. Когда по вечерам зажигались вывески соседних зданий, через окна кафе можно было наблюдать великолепнейшее светопредставление, которое вкупе с движущимися платформами, установленными хозяевами заведений вместо обычных металлических мостов на уровнях начиная с третьего от земли, рисовали картину далекого будущего, наступившего уже сегодня. "Маленькое Неотокио" - любила говаривать про него Юки.
Неотокио было дорогим удовольствием. В нем не то, что жить - ходить по нему было весьма и весьма дорого. Тут и там, стояли автоматические купюроприемники, активирующие тот или иной переход за двадцатку наличных. Умные люди, подсчитав количество таких приемников на своем пути в любимое заведение, немедленно задумаются о пользе крыльев. Потому большинство заведений имело обязательный доступ с первого уровня, а те что не имели, быстро закрывались от нехватки посетителей.
Вторым отличием Неотокио от остальной колонии был стиль. Ни разу в этом районе не увидишь пластик. Здания были похожи на огромные стеклянные кубы, заключенные в строгую оправу из чеhного металла, вся проводка была аккуратно заправлена в специально отведенные для этого пазы, а меж зданиями не было уродского железа, не считая монорельсов для платформ, так что прzмо с земли можно было любоваться небом.
Вечером в кафе было не так много посетителей - немногие могли похвастаться близостью к Неотокио, позволяющей им засиживаться допоздна. Сегодня таких смельчаков, считающих, что до их дома можно добраться за пятнадцать минут, было всего трое. Один, одетый в серый костюм, лениво листал пожелтевшие страницы антикварной книги между скупыми глотками из чашки с кофе. Два других же о чем-то оживленно разговаривали. Понять о чем они говорят постороннему было невероятно сложно. В основном потому, что они старались не уточнять ничего конкретно, предпочитая задавать друг-другу вопросы, ответы к которым вытекали из контекста следующих вопросов. Оба собеседника были еще очень молодыми - им на вид и двадцати не дашь. Жаль, если они связались с чем-то криминальным.
На улице раздался оглушительный залп - запускали фейерверки. Все посетители немедленно повернули головы в сторону окна, разглядывая происходящее на улице. Никогда еще в Gene не было фейерверка. Кто же такой смельчак, что, наконец, запустил его в небо? Бирюзовые, янтарные, изумрудные змеи взмывали в небо, чтобы там разорваться на сотни маленьких искорок и на секунду окрасить всю улицу в другой цвет. Когда в небе вспыхнул очередной огненный одуванчик, шептуны синхронно расплатились и торопливо вышли из кафе. Еще какое-то время их можно было увидеть из окна. Видно было, как они спешат по улице, то и дело задирая голову вверх.

Из неприметного помещения в помещение юркнула Юки. В два движения собрав оставшуюся за гостями посуду на специально заготовленный для этого поднос, она быстро удалилась обратно, оставив последнего посетителя наедине с книгой.
Последний посетитель на фейерверк внимания не обратил. Должно быть, чтение доставляло ему куда больше удовольствия, нежели созерцание. Сделав очередной глоток, он перелистнул страницу и побелен. Схватившись за горло, он стал молча падать на пол. Лицо гостя посинело, словно что-то мешало ему дышать, а книга упала на пол.

// Где-то на улицах Gene_11

Очередное начало очередного дня. Выбравшись из квартиры, Сэм бодро затопал по улице, то и дело поглядывая по сторонам. Мимо проходили серые люди, чьих имен Сэм никогда не знал, чьи лица забудет, повернув за угол. Это обычная ситуация для большого города. Люди движутся сплошным потоком, но при этом каждый один, каждый в себе. Каждый ведет себя так, словно окружающие его всего лишь призраки, воспоминания былого. И потому каждый из них одинок даже в самой шумной и многочисленной компании. Это болезнь больших городов, которой страдает каждый, однажды втянутый в этот мир, заполненный людскими нечистотами. Настоящая чума ХХI века...
С этими мыслями Стоун поднялся на станцию. Встав недалеко от перрона, но в стороне от остальных пассажиров, он стал ждать поезда. Блестящий стальной червяк не заставил себя ждать. Ровно через двадцать секунд он остановился и раскрыл перед Стоуном свои двери. Сэмюэль шагнул внутрь.
Затем были две остановки, на которых выходили и входили люди. Они тоже куда-то спешили и у них были свои дела. Сэм молча наблюдал за ними из угла вагона, пока не настала его очередь влиться в людской поток. Сойдя на станции, Сэм поспешил к центру колонии. Туда, где уже маячила стена. Там, возле самой стены располагалась штаб-квартира USS. Петляя по запутанным подмосткам, установленным между зданий, Стоун добирался до работы одним известным ему путем. Так ему больше нравилось. Тише, чище. Одиноко. Но это одиночество отнюдь не избегало Сэма, как люди, которых он встречал по пути на работу. Оно принимало его с распростертыми объятьями и ласково нашептывало. Царство меланхолии. Тихие дворики, где нет людей, глухие переходы, где можно даже услышать эхо. Укромные уголки и тени. Это место словно втягивало в себя человека, желая наполниться его присутствием. Оно заманивало, привлекая иллюзорным чувством реальной свободы. Но Сэм спешил и потому не мог остаться.
Вот уже впереди видны толстые створки врат, ведущих в куда более цивилизованную часть Gene_11. Да, штаб квартира USS находилась за внутренней стеной этого городка. У врат его встретили два работника службы безопасности, долго не желавшие пропускать его. Лишь только после продолжительного обыска пропустили. Да, ему здесь не рады. United States Security относится к "чистым" организациям, которые стараются держаться от киборгов подальше. Тот факт, что Сэм работал на них, был сам по себе из ряда вон выходящим. Поэтому в офисе Стоун ощущал себя белой вороной. Косые взгляды начальства, ищущего повода его уволить, раздраженные хмыки коллег.. Разве что бойцы его отряда относились к нему благодушно: Сэмюэль был хорошим бойцом и мудрым тактиком, что не раз уже спасало задницы всего отряда.
На этот раз даже до "рубки", как называли центр управления всеми отделениями, Сэму добраться не удалось - его вызвали по интеркому прямо на входе. Судя по всему - дело серьезное. Стоун немедленно направился в раздевалку.

Навешав на себя полсотни килограмм кевлара и еще оружия по-мелочи, Стоун ощутил себя черепашкой. Такой-же неуклюжий он в этом. Его бойцы, уже ожидавшие своего командира, чувствовали себя примерно так-же. Окончив собираться, Сэм скомандовал семерке бесстрашных стрелков идти на выход, где их уже поджидал десантный вертолет.
Пока команда летела на место, полупрозрачная голограмма, развернутая прямо в вертолете, быстро объясняла ситуацию. Из всего сказанного выходило следующее: группа неизвестных террористов захватила обрабатывающий комплекс Joe's metals, расположенный в жилых секторах колонии. Все подмостки, ведущие к зданию, были подорваны зарядами малой мощности. Попытка перебраться пресекается снайперами противника и угрозами уничтожить заложников, коих на данный момент около двадцати. Единственное требование террористов - воздушный транспорт, способный перемещаться на большие дистанции без дозаправки.

Вертолет сбросил бойцов за несколько кварталов до захваченной фабрики и оставшуюся часть пути бойцы преодолели пешком. Надо сказать, они успели к карнавалу: SDF уже провели оцепление местности и теперь играли в игру "никого не впускать, никого не выпускать" между тщетными попытками уговорить террористов. Делали это SDF из рук вон плохо, так как не имели централизованного контролирующего органа, в народе называемого "боссом". Ну а чего еще ждать от сил самообороны?
Появление бойцов USS незамедлительно оставило на их лицах отпечаток надежды, что все очень скоро разрешится.
- Разрешите представиться. Патрик Донован. - К Сэму подошел усатый киборг и козырнул. - Я главный. Если вам требуется какая-то информация смело спрашивайте меня. Ведь наверняка в штабе не самая свежая информация.

// Тестовая камера №16 тестовой лаборатории System Integrity

- Прошу вас подойти к стенду. - Раздался механический голос откуда-то из-под потолка.
Эппери без энтузиазма подошел к металлическому стенду, вмонтированному в серый металлический пол. Внутри стенда, сокрытый пуленепробиваемым стеклом, лежал кусок белого пластика примерно с человеческую руку толщиной и длиной под кодовым названием DTX-11. Что эта штука делает Губерт еще не знал, но его работа как раз подразумевала незнание. Он - тестер. Один из сотни, что входят в пустую металлическую коробку со стендом, и запускают потенциально опасное оборудование в своих руках. Взорвется - похороны оплачены компанией, а если нет, то на ужин вместо здешней баланды, на вкус напоминающей дерьмо взбитое с хреном в блендере до "аппетитной пенки", Эппери будет есть бифштекс с лапшой, привезенный из такой далекой Цивилизованной Америки.
- Открытие стенда через 3... 2... 1...
Прозрачная стекляшка степенно отползла вниз, позволяя Губерту дотронуться до устройства. Только вот, он не спешил тянуть ручки к чуду техники - одному такому скороходу их уже оторвало. Вместо этого он сжался, как пружина, в готовности немедленно отпрыгнуть и хоть на стену залезть - лишь бы оказаться от этой штуки как можно дальше в рекордно короткий срок. Но штука не взорвалась и Эппери облегченно вздохнул.
- Испытуемый, возьмите прототип DTX-11 в руки.
Губерт осторожно протянул руки и кончиками пальцев коснулся холодной поверхности образца. Затем аккуратно взял в руки. Легкое. Полкило от силы.
- Активация прототипа. 3... 2... 1...
Немедленно устройство, ранее напоминавшее собой абсолютно белый тубус, чуть уплощилось, из той части, что была повернута к Губерту, выдвинулся приклад, а в руку назойливо втиснулась рукоять. С другой частью тубуса также произошли метаморфозы: торец стал мягким, словно желе и быстро изменил свою форму. В руках у Губерта оказалась самая обычная, если не считать цвета и веса, штурмовая винтовка. Только вот, не было у нее ни магазина, ли спускового крючка.
"Найдено новое устройство!" - Радостно заявил имплант, выдавая винтовку в список. - "Соединение установлено."
Теперь понятно, почему начальство так настаивало на обновлении прошивки в имплантах Эппери. Должно быть, вместе с ними были загружены драйвера для этой малышки. И не зря, надо сказать. Винтовка, синхронизировавшись с его компьютером, подсвечивала то, на что была наведена, лишая стрелка необходимости ласкать щекой оружие в попытке прицелиться. Тут же списком отобразились разнообразные счетчики, назначения которых Эппери попросту не знал. Счетчики можно было в любой момент приблизить, отдалить и скрыть одним лишь усилием воли - вот что значит нейроинтерфейс.
- Режим штурмовой винтовки. Проверка. 3... 2... 1...
Перед Губертом на стене высветились цели. Наведя оружие на одну из них, он мысленно потянул спусковой крючок и...
Взрыв. Адова хреновина взорвалась у него прямо в руках. Хорошо хоть не сильно, и Губерт лишь чуть-чуть обгорел, да ушибся при падении на жесткий пол. В кровь тут-же просочилась экстремальная доза адреналина, призванная поддержать организм в сознании и дееспособности. Сам киборг уже поднимался с пола, пальцами выковыривая застрявшие в коже кусочки пластика.
В комнату немедленно ввалилась дежурная медицинская команда. три медика в кепках с красным крестом и халатах с надписью "Life care" на спине. Один из них, поставив на пол чемоданчик-аптечку, быстро открыл его и торопливыми движениями вытащил оттуда нечто среднее между пылесосом и автоматической пилой с манипуляторами. Это устройство он приложил к первой ране и механические руки, под кожу забравшись, одним махом выудили из-под нее осколок. Обычно эту процедуру проводят под наркозом, но медик, похоже, забыл о нем. Вояка скривился. Довольно неприятно, но терпимо - на войне и похуже бывало. Тем более, что там эту же процедуру проводили трясущимися руками подслеповатые самоучки, в то время как тут машина делала все на совесть и по учебнику.
Когда очередной осколок выходил из раны, машинка проходила по ее краям, стягивая и склеивая их специальным составом для быстрого заживления ранений с рваными краями. На тюбике у такой штуки написано про какие-то заживляющие компоненты и дезинфицирующуую формулу... А вот Эппери всегда считал, что это обычный суперклей с приятным запахом вишни.
Когда все раны были обработаны, к нему подошла женщина в возрасте. Одета она была также в халат, а в руках держала планшет и ручку.
- Итак, Эппери, давайте составим протокол. Были ли какие-нибудь странные ощущения, когда вы взяли прототип в руки? Правильно ли инициализировался интерфейс? Опишите его...

После длительной процедуры составления протокола, занявшей куда больше, чем сам тест, Губерт был выпущен из цепких лап исследовательской команды, нашедней себе новую игрушку в виде результатов тестирования. Эппери чувствовал себя утомленным. И дело не только в том, что ему каждый день приходилось выполнять нудную работу по окончательной проверке прототипов. И не потому, что устройства не всегда "абсолютно безопасны и прошли все предварительные испытания". Просто он чувствовал себя не в своей тарелке. Не его это.
Выйдя из кабинета, где автоматические регистраторы записывали абсолютно все его реакции на стандартные вопросы персонала, Эппери натолкнулся на нервного вида менеджера.
- Как раз вас то я и искал! - торопливо начал говорить он - Эппери! Губерт Эппери?
Менеджер сверился с планшетом и Губерт подумал, что тяжело ему, бедняге, без имплантов.
- У меня два вас есть предложение. Начальство ищет нового человека для тестирования одного... очень серьезного проекта. Я порекомендовал вас, поскольку вы имеете необходимый опыт... Не хотите обсудить данное предложение?

Первые несколько демонов-поваров развернулись к Хьенне, как только она выскочила из ловушки. Так вот им не повезло оказаться недалеко от механизма по изготовлению стейков из человечины. А не повезло им потому, что они сразу же попали под действие небольшого знака изгнания на теле охотницы. Видимого вреда им это не принесло, но вот замедлило сильно. Потому они и не успели ничего сделать до того, как охотница применила знак и впечатала их в стену. Остальные повара же, увидев бесславный полет своих приятелей, быстро окружили Хьенну, держась на безопасном расстоянии. Таким образом вокруг охотницы образовалось кольцо метров пять в диаметре. Самое оно. Хьенна медленно пошла к столу с кухонными принадлежностями.
Повара такого позволить не могли. Немедленно один из них сорвался с места и атаковал первый демон, на ним второй, потом третий... Охотнице стало тяжело отбивать их натиск, как только они стали прибывать по двое. Идти к столу тоже нелегко было. Каждый шаг давался словно против течения бурной горной реки. Знак власти уже сильно обжигал, когда четкие движения охотницы высвобождали его силы. Во-вот выйдет. А до стола еще не так близко. Ее не убили пока только благодаря действию знака изгнания, притупляющего реакцию демонов.

Наконец, последняя пара шагов. На кухне уже кавардак. В разные стороны раскиданы кастрюли, поварешки, вилки, демоны. Специи и мука взвились в воздух и теперь оседали на предметы обстановки тонкой пылью. Ингредиенты тоже не в лучшем виде: одно из тел прямо сейчас коптилось над газовой плитой, другое валялось в углу в какой то безумной позе, остальные же, уже расчлененные, то тут, то там появлялись в поле зрения.
Хьенна попыталась сделать тот самый последний шаг и рукой уже потянулась к сковороде, на которой знак вышел бы куда больше, чем на ее теле, когда почувствовала, что ее схватили за ногу. Мешал идти ей один из тез демонов, что буквально секунду назад был брошен в сторону. Сейчас он лежал на полу и обеими когтистыми лапами сжимал лодыжку Хьенны. Синяк точно останется.
Применив последний заряд знака Власти, Хьенна освободила ногу из захвата. В тот самым момент, когда пальцы хрустнули от грациозного движения ее руки, девушка почувствовала, как знак вспыхивает. Все. Теперь точно конец. Отчаянно бросившись к столу с приборами, девушка схватила то, что попало первое под руку - сковороду. Замахнувшись, она ударила ей первого подскочившего к ней противника. Только вот знак нарисовать не успела - эффект оказался нулевой.
Оскалившись, демон ударил в ответ. Хьенна провалилась в пустоту собственного сознания...

Падший кинул последний взгляд на Эмергеля скребущего в метре от него ладонь. Ногу поставив на подоконник, начал было протискиваться наружу, как что-то сильно схватило его и со смачным хрустом впечатало в стену. Одно из ребер сломалось и пробило кожу, левая рука неестественно выгнулась, а легкие наполнила кровь. В глазах на секунду потемнело, а когда зрение вернулось, Нейт увидел Эмергеля, правую руку выставившего вперед. На ладони демона, принявшего человеческое обличье, он увидел Слово. Слово, означавшее когда-то властных и могучих. Знак.
Знак сию же секунду потерял свою силу. Вспыхнув огненным цветком, он исчез, оставив на руке демона ожоги, которые тут же стали затягиваться. Эмергель же принялся кровью своей рисовать на ладони новый. Но, не успел он и двух штрихов сделать, как падре оказался перед ним и, схватив его за горло, одним движением поднял над землей.
- Огонь.
И демон загорелся целиком. Бросив тушку на пол, священник тяжело отошел в сторону. Его шаги было слышно даже на фоне рычаний Эмергеля, пытающегося потушить огонь, что хватил все его тело. Безрезультатно. Что странно, горел только он. Языки пламени лизали пол церкви, но ни пылинки не сожгли. Зато тело демона запахло, как хороший стейк. Тогда священник щелкнул пальцами и Эмергель мигом потух. Его кожа вновь стала регенерировать.
К счастью для него, одежда демону не понадобилась, поскольку его собственная даже не обуглилась.
- Хватит на сегодня. - В голосе падре прозвучали стальные нотки, от которых даже Люцифер бы поежился, будь он тут. - Хватит плодить врагов в своих же рядах. Тем более, хватит сражаться тут, в моей обители. Если не желаете сражаться с общим врагом, предпочитая грызню, то уходите - я вас не держу. Иначе попридержите себя. Тебя это в первую очередь касается, Алиэр.
Демон нагло усмехнулся. В усмешке этой, нарочито бравурной, чувствовался вызов.
- Если хочешь дуэль, то я окажу тебе эту честь. Но не здесь и не сейчас. - Спокойно ответил Падре. - Сейчас же ответь на вопросы падшего.
Священник кивнул в сторону Аластела. Алиэр кивка не видел и потому на секунду растерялся. Но через секунду он уже догадался о ком идет речь.
- Вопросы, Аластел? Не знаю, могу ли я ответить на все из них. Нет, не потому, что не знаю. Просто потому, что тебя это не касается. Так это не ты знать должен, а твоя сестра. Жаль, что не могу рассказать ей лично. Придется рассказать тебе.
Демон прокашлялся, словно готовился выступить перед концертным залом.
- Твоя сестра, падший, была тронута бездной. Не знаю когда такое случилось, но скорее всего до ее рождения, ибо именно тогда любое существо устойчиво к несуществованию более всего. Вполне возможно, что твоя мать как-то связана с Вратами. Кто знает, что случилось... Но не это важно. Тебя тоже коснулась пустота. Но не так, как Виолетту. В отличие от нее, ты всего лишь стал чуть-чуть выносливей, чуть ловчее, чуть устойчивей к смерти... Но в Виолетте небытие оставило капельку себя. Капля росла, питаясь силами девушки, набухала... В конце концов, капля расцвела и выпустила силу. Виолетта получила в свои руки могущество. Только она сама об этом не знает. Так же, как не знала и на том балу в Париже. Ведь ты помнишь его? То время, что никогда не существовало? Тогда Владыка уже знал о ее возможностях. Зачем она ему? ...И первого возгордившегося, силы обретшего, разделили они на тринадцать частей, да заключили их в оружие... - процитировал демон.
- ...И оружие то, силу его приняло. Это "История о Первом демоне", сказка! - Подала голос Шио. - При чем здесь это?
- Сказки чуть более реальны, чем это кажется тем, кто их рассказывает, - кивнул головой падре.
- И коль Виолетта имеет силу подобную, то заключить ее силу в оружие было бы пределом мечтаний любого в меру амбициозного разума. Ведь она может убить любое существо в этом захолустном мире. Любое. Слышишь? Твоя сестра истинный Ангел Смерти. В меру смертный, в меру доверчивый. Сам Люций к ней подойти побаивался - посылал небольшие отряды. Их домены оказались весьма недурны на вкус... - Алиэр захохотал. - А потом, не поверишь, когда у него закончились шестерки, он попытался подослать меня! Меня! - Демона согнуло пополам от смеха. - Мне было очень сложно сражаться... с нежеланием выполнять задание. И я проиграл! Надо же, какая жалость! Дальше ты уже и сам знаешь!
Демон еще смеялся какое-то время, а потом взял себя в руки.
- Ну а сила, которую ты получил, это пламя от той искры, что горит в душе у любого, видевшего ничто. Но ты всего лишь головня. Через какое-то время ты обратишься в пепел от этого пламени, коль его не потушишь. Как скоро - зависит от тебя. Но, покуда можешь спокойно поджигать огнем, что ты получил в на время.

Марк всего на пол шага приотставал от ведущего его за собой по клубу Александра. Естественно, он чутко вглядывался в каждое движение нового знакомого, ухом ловил каждый звук, что тот издавал. И вопрос Александра мимо ушей пропущен не был. Странный, кстати, вопрос. Из разряда "сознайся инквизиции". Это значило только одно: нужно быть настороже.
Аккуратно лавируя меж посетителей клуба, Марк вырвался в служебный коридор. Это короткая заминка дала ему пару секунд на то, чтобы правильно продумать ответ и верно подать его.

- Шабаш это Шабаш. Ничего подобного ему нет и не будет. Шабаш дает Каинитам возможность быть собой, выпустить на свободу Истинных себя, забыв о лицемериях. В Шабаше нет ничего хорошего. В Шабаше нет ничего плохого. Как в воздухе. Он просто необходим. Камарилья же... Камарилья - сборище идиотов и лицемеров, играющих в плохо поставленном спектакле. Они не имеют гордости, уподобляясь людям. Они отрицают свою суть, потому что боятся свободы. А люди... Люди весьма интересный субстрат. На них держится весь наш мир: они пища, производитель и разрушитель. Они ценный материал, равно как и интересные собеседники... жаль что не все, но лишь некоторые. Без них Шабаш достигнет своей цели в полном освобождении Каинитов от оков лицемерия, но без них же Каиниты перестанут существовать. Они - источник порока и парадоксов, которые сами не замечают.

Марк оборвал свою речь, не поставив точку интонацией голоса. Со стороны казалось, словно он хотел добавить еще что-то, но оборвал себя на мысли. Но Марк сказал все, что хотел. И теперь он периферийным зрением наблюдал реакцию Александра, на такое внезапное окончание фразы.
Что этому... внезапно Марк понял, что не может обозначить своего спутника более-менее цензурным эпитетом ...здесь надо?

- Сперва мы должны удостовериться, что вы в порядке, - неуверенно ответил один из стражей.
Тени стали медленно уползать обратно через дверь. Стражи, заметившие это спохватились и поспешили убраться, бросив Тобивариуса, Безликого и Виолетту одних. Через пять минут в комнате остались лишь они втроем.

Через пару ударов сердца в дверях уже стояла очаровательная девушка - несомненно демонесса. Она своими повадками напоминала кошку. Вальяжные движения, сочетались с грацией, а на личике застыло хитрое выражение. Из под рыжей копны волос, кажется, даже пробивались ушки. Но с той же вероятностью ушки могли оказаться попросту самообманом, возникшем на почве такого картинного сходства. Однако, желтые зрачки и небольшой красный ошейник, отлично выделяющийся на фоне бронзового загара, удачно доказывали обратное. Кроме всего прочего демонесса была одета в белый купальник, отлично подчеркивающий фигуру.
- Мастьер приказал проводьить вас в купальнью, - мяукающим тоном произнесла она, улыбаясь от уха до уха.

"Ты не умрешь..."
Слова девушки заставили щелкнуть в голове Виктора маленький переключатель. С этим щелчком вернулось желание существовать и бороться за это существование. Вернулся триумфатор, желающий одолеть самого сильного врага. В сей же момент мышцы охотника словно прибавили в силе. Легкая забава, происходившаяв постели доселе, сменилась настоящим натиском со стороны Виктора. Сейчас, когда он желал жить, желал наслаждаться каждым мгновением жизни, он также желал насладиться и этими приятными минутами, желал до дна испить чашу греха, чтоб даже богам становилось стыдно при взгляде на свое творение. И потому он обрушился на девушку с непреклонностью и упорством морской стихии, желающей потопить кораблик, болтающийся на высоких, как горы, волнах.
"Ты не умрешь..."
Слова демонессы звучали у него в голове, заставляя сердце биться. Но так ли важны ему были эти слова? Скорее, он жаждал услышать их именно от нее.
- Тогда разбуди меня... - Шепнул демонолог. - Заставь кровь бежать по венам, пока я не исчез совсем. Спаси меня от небытия. Верни меня к жизни...

Эмергель подобрался слишком близко. Даже несмотря на небольшое препятствие в виде иллюзии Алиэра между охотницей и демоном, он мог атаковать ее в любой момент. Меч демона уже потянулся к тени охотницы. Заметив это, Морт резким движением выбросила из внутреннего кармана плаща небольшую колбу со святой водой.
Эмергель вовремя заметил это. Когтистая лапа демона потянулась к блеснувшему в луче лунного света стеклу, а когти сомкнулись, хватая ее. И ровно в тот момент, когда демон поймал главный козырь охотницы в этой короткой схватке, Анна что было силы сжала пальцы вытянутой вперед после броска руки в кулак. На секунду телом своим она ощутила мир. Ощутила каждую доску в этой церкви, ощутила всех людей и нелюдей, что были сейчас здесь. Но самое главное, она отчетливо ощутила колбу со святой водой. Стекло дало трещину, а потом сосуд словно взорвался изнутри, расплескивая в стороны анидемоническую жидкость. Вода попадала и на красную кожу Эмергеля и на плащ Морт, вода, словно едкая кислота, разъедала плоть.
Эмергелю было гораздо хуже, чем Анне: он держал колбочку в руках и потому большую часть опасных капель он словил на свою кожу.

Внезапное омовение заставило бойцов отступить друг от друга на шаг, чтобы через секунду вновь попытаться рвануть в бой. Да только не тут то было. Словно из ниоткуда вырос вокруг них круг, собой составивший знак. Ни Анна ни Эмергель и пикнуть не успели, как на них обрушилась сила знака, демонов изгоняющая, заключенная внутрь удерживающего.
Знак сей был свит плетью, что в руке своей держал Корвинус.
Блек аккуратно следил за тем, чтобы новые демоны не подключились к драке, но того, что произошло дальше он предотвратить не сумел.
Аластел, вышедший из себя, призвал свой Моргенштерн и что было силы влепил им по полу. Что-то треснуло, надломилось, а от места удара потянулась трещина. Даже не трещина - разлом. Только вот это был разлом не в материи, это был разлом в реальности. Стоило взглянуть в него, как взгляд затягивала пустота, стремясь наполнить себя хоть чем-нибудь, пусть это даже внимание созерцающих ее бедолаг.
Разлом быстро полз вперед в сторону Анны с Эмергелем, оказавшихся запертыми внутри знака Блэка. Через несколько секунд обоим придет конец.
А Аластел, тем временем, окинул церковь стеклянным взглядом и смело сделал шаг вперед. Пустота стала немедленно затягивать его внутрь, а падший, вместо того, чтобы сопротивляться, потянул руки в разлом, еще глубже уходя во тьму. Блэк попытался было вытянуть его знаком, но Power, вместо того, чтобы слушаться, током прошил все тело Корвинуса. Охотник упал рядом с разломом, плеть исчезла, а вместе с ней исчез знак, позволяя Эмергелю и Анне уползти от неминуемой встречи с "альфой и омегой".
Тем временем Алиэр, словно ничего и не происходило, с пути распространения разлома отошел, выждал когда тот пройдет мимо него. А затем демон, напевая, перескочил трещину и направился к Аластелу. Подойдя совсем близко, он остановился на самом краю и через плечо падшего заглянул внутрь.
- Нет. Она утянет тебя за собой. - Слова демона словно звучали в голове у каждого, кто их слышал. Лишь только то, что Алиэр открывал рот, когда говорил, удерживало от мыслей о телепатии.
Когти демона глубоко впились в плечо Аластела, пронзая плоть. А затем демон рванул на себя, вырывая из разлома падшего.
Оба отлетели назад и ударились о стену. Первым поднялся Аластел. К тому времени разлома уже не было: он исчез, стоило ему прервать контакт с падшим.
- Я, пожалуй, здесь полежу... - Раздалось снизу.
Падший опустил взгляд. Алиэр, полусидел у стены, облизывая когти от чьей-то крови. И тогда в плечо пришла боль. Боль дошла до самой кости. Падший скривился.
И ровно в тот же момент темная фигура проскочила в церковь сквозь разбитое окно. Отличить ее от тьмы можно было только по серебристым контурам застегнутого черного плаща, по которому во все стороны шли светившиеся от наполняющей их силы знаки. С запястий фигуры тихо капала кровь.
- Что случилось? - Спросила фигура голосом Виктора.
- Ты все пропустил! - Радостно резюмировал Алиэр из своего угла.
Виктор осмотрелся и, не найдя ничего подозрительного, смахнул знаки с плаща, а затем расстегнул его ворот и опустил его.
- Кто открывал Врата? - Тихо осведомился он.
Падре молча кивнул в сторону Аластела.

- Бессмертные? - Изумился демон. - Сегодняшний день сюрпризов полон. Вот уж не ожидал встретить вас именно здесь и сейчас. А что же, бессмертные уже знаются с приблудой Люция? Изумительно! Ширину мира понимаешь только тогда, когда встречаешь неизвестное! А сегодня я, пожалуй, оценил масштабы этого синего шарика по-полной!
В речи демона проскакивали ехидные смешки, которые он не очень-то трудился скрывать. Трость завертелась еще быстрее. Губы демона растянулись в улыбке.

- Так что, просто говорим, или танцуем, а потом говорим, если останется кому говорить?
- Без музыки? И без оркестра? Да за кого вы меня принимаете? - Изумился демон на грудных тонах. - Она, возможно, в тишине танцевать станет. А я нет!
Пальцы демона покрылись хитином, отчего создалось впечатление, что на руках создания инферно выросли когтистые перчатки. Указательный палец уткнулся в макушку Элизабет, все еще сидящую за столом. В тишине паузы, оставшейся от речи демона, отчетливо отпечатался всхлип.

- Ты, зубастый мой друг, хотел познакомиться, потому что с незнакомыми дядями не разговариваешь. Ну так вот, я Руди, он Джастин, а она Никола. Теперь когда мы все познакомились, рассказывай, как докатился до такой жизни, милейший, что в мэрии ошиваешься в обществе еще не совсем окрепшего духом и рассудком домена. А мы послушаем.
Не вставая демон слегка согнулся в приветственном поклоне. На тот момент пришлось ему перестать крутить тростью. Тогда же рука с ней ушла за спину.
- Если есть такое желание, то расскажу. Всегда ведь интересно послушать истории другого. - Демон заулыбался во все три ряда белоснежных клыков. - История у меня не очень длинная. Был я. Жил себе в Инферно, пока не пожелал увидеть этот мир. Была она. Не знаю как, но в этот мир своим желанием она меня призвала, тем самым мне хлопот убавив. Я предложил ей сделку: в обмен на силу девчонка будет мою волю исполнять, доколе я иного не пожелаю. И она согласилась. Потом уже узнал я, что девочка была из рода убийц, что промышляли нашим братом. Но, увы, в ней в отличие от отца ее, ни капельки таланта. Даже индейку жареную порезать правильно не может. А тут еще пришли отца друзья. Сказали - умер и девочка наследница. Да только им ее наследство нужно было. Нет, не богатство, не злато, накопленное во время крестовых походов. Им нужен был чин. Чин советницы Триннадцати, что правит ныне орденом. Поскольку девочка с мечом, как рыба, волной брошенная на берег, мы бежали. Позор для демона, но что поделаешь, - нечаянно или специально, Кримсон смахнул с костюма своего пылинки, - Так вот, теперь за девочкой присматриваю я. Ну а сюда пришли мы по простой причине: здесь это-вот гнездо осиное и обитает. Да только ожидали мы не вас. Хотя... Из вас никто, случайно, Люцифером не зовется? - В голосе Редберри прозвенела показная надежда. - Ну, я свою историю вам рассказал. Теперь, пожалуй, можно выслушать и вашу. Ну а потом за дело - в бой. Я не люблю, когда мою Хозяйку пугают. Ее беспокойство передается мне...

Пискнув, Элизабет на скорости, близкой к сверхзвуковой, отскочила от возникшей за ее спиной Николой. Наверное, если бы не препятствие в виде стола, возникшее на ее пути, она оказалась бы уже была в коридоре. Так же, она, налетев на этот незаменимый атрибут всякого офиса и едва его не опрокинув, успела только чуть-чуть увеличить расстояние между ней и демонессой. Медленно, словно выигрывая себе секунды жизни, девушка повернулась к Николе. Лицо ее в тот момент было такого цвета, что на фоне ее кожи снег показался бы серым. Вжимаясь в стол, Элизабет смотрела на новую знакомую словно кролик на удава.

Мужчина не сдвинулся с места. Вертя в пальцах трость, он изучал новую появившуюся на сцене фигуру.
- Кримсон Редберри, - Мужчина едва склонил голову в сторону Николы, - Могу я поинтересоваться, что такой редкий в наших краях цветок делает в таком месте и в такое время? За одно прошу прощения за мою подчиненную - она не привыкла иметь дело с подобным.

- По-моему, все и так понятно, как при игре крапленой колодой. - Невозмутимо ответил Деменсу собеседник. - Пират. На краю пропасти. На руке у него пятно. Ты сам это видел. Ну, а если хочешь, могу рассказать тебе маленькую историю.
Картежник махнул рукой, высыпав на стол пятнадцать игральных костей. Кости лишь на секунду остановились, чтобы затем начать плясать по столу, повинуясь движениям руки их хозяина. Сидевшие за соседними столиками посетители, невольно потянулись взглядами к маленькому шоу, что устроил предсказатель. Все желали узнать, где и когда нити событий сплетутся в тугой узел.

- Все очень интересно. - Задумчиво произнес предсказатель. - Итак, пират, о котором я поведу историю, волнами в детстве был прибит к берегу чужому; где люди совершенно незнакомые, о нем заботились, как о родном.

Деменс усмехнулся. Предсказатель сейчас напомнил ему о мультфильмах Уолта Диснея - манера речи у него была весьма похожей на манеры нарисованных героев, когда он свою историю рассказывал.

- И у него было сокровище, которое дублонами он не сумел измерить и вовек. - С диковатым прищуром продолжил сказитель, улыбаясь. - Сокровище пират берег. Но раз на тот пиратский остров, где жил пират с людьми, его растившими, пришли испанцы, со сталью в ножнах. Тогда они, выискивая что-то, пиратов в тот же день отправили на плаху. И лишь герой истории в живых остался. И с ним было его сокровище. Сокровище свое он не отдал. И по сей день его не отдает. Даже сейчас, и в штиль, и в бурю, бороздя просторы океана, он иногда плывет в родную гавань, чтобы проверить, цело ли сокровище.

Повисла пауза. Сказитель молчал, криво ухмыляясь, как когда-то ухмылялся Деменс. Безумие скользнуло в глазах сказителя. А кости всех сортов, цветов, размеров, свой пляс продолжили.

- Но по сей день историю ты знаешь. Так почему бы не взглянуть поглубже? Давай заглянем в эту пропасть, в которую пират нырнет без промедленья, как только час тому наступит. Взгляни вот на четверку. Четыре грани, все очень просто. Но только вот, зависит от него немало. О, остановился! Гляди, гляди!.. Тройка. Не лучший выбор для пирата. Должно быть, прежде чем в водовороте сгинуть, пират немало вынесет страданий. Но... Неужели? А вот шестерка ему пророчит помощь дьявола морского! Но только всяк пират обязан помнить, что дьявол за удачу просит душу. А это что? Десятка показала единицу! Похоже, потеряет свою шхуну пират. Возможно, рифы, а, может быть, и шторм. Какая разница? А что нам кости скажут остальные? Не может быть?! Сокровище пропало? Пардон, еще ведь не пропало, но скоро пропадет. Пирату стоит поспешить немедля туда, где он сокровище оставил. Иначе кто-нибудь другой, удачей наделенный, его отроет и продаст! И что-же вижу я в той пропасти, куда пирату суждено шагнуть?.. - Сказитель замолчал вновь. Медленно его улыбка сползла с лица, исчез румянец, губы дрогнули. - Там ничего... Слепая пустота... - Прошептал он одними губами, но Тони его отлично услышал.

- Я рад... - Тихо шепнул Виктор. - Что не умру в одиночестве.
Начал он медленно, словно бы разминаясь перед марафоном. Движения его были плавными и аккуратными, а Виктор внимательно следил за малейшими изменениями лица партнерши. Маленький разогрев, в ходе которого он узнал о ней больше, чем узнал бы из тысячи слов, завершился. "Разведав территорию", Виктор перешел к боевым действиям. Движения его были резкими и точными, словно бы были отработаны им так же, как и мастерство, с которым он владел кинжалами. Ласки его были сильными, импульсивными, чуть-чуть грубыми. Каждый раз, когда он входил в нее, мир девушки словно переворачивался. Воздух вокруг любовников словно раскалился.
Ритмичные выдохи Виктора обжигали кожу демонессы, когда убийца в очередной раз становился с ней единым целым. А Виктор продолжал. Все это время он смотрел ей в глаза. Взгляд его был холодным и беспристрастным, но губы подрагивали от сдерживаемой улыбки.

Покуда два охотника, один из которых, судя по перебранке, принадлежал ордену, метко выстреливали ругательствами друг в друга, Виктор отделился от общей группы пришедших и, подойдя к падре, шепотом, достаточно громким, чтобы парочка его услышала, произнес:
- А эти двое, случаем, не женаты?
- Зачем знать тебе, сын мой? - На лице у падре была улыбка, да только вот задницей чувствовалось, что улыбка эта отнюдь не доброжелательность означает.
- Просто, если не женаты, то надо разнимать. - Все тем же шепотом ответил Виктор, добавив туда заговорщические нотки. - А вот если женаты, то не смею вставать на пути у их семейного счастья.

Поднявшись, Аластел покачиваясь попытался выйти из комнаты, куда его положили. Оказалось это не так то просто. Ноги не слушались, мутило. Где ползком, а где на четвереньках он добрался до двери. Облокотившись на стену, он дотянулся до ручки. Глубоко в душе он чувствовал себя беспомощным инвалидом - ручку повернуть было ужасно тяжело. Падший не сдавался. Он был отнюдь не из тех, кто сдается на пол пути, когда есть цель. А цель была...
Наконец, пальцы смогли повернуть ручку и оттянуть дверь назад. За дверью оказался лестничный пролет. Ступенек двадцать - не больше. Однако для Аластела этот пролет показался бесконечным коридором, подобным тому, который видел он в одном фильме. Жаль только, что стены тут не ослепительно - белые...

От оплеухи падре и недобрых намерений задетых за живое Анны с Кало Виктора спас падший ангел, ввалившийся через дверь, куда его минуту назад, заботливо укутанного "ковром" унесли. Вид у него был такой, что при плохом освещении его легко было спутать с ожившей мумией, стерегущей сокровища фараона. Пожелтевшая кожа, натянувшаяся на лице кожа, словно бы, пересохшие слипшиеся губы...
- Хреново же тебе досталось, - вздохнул Виктор, помогая падшему сесть на одну из целых скамеек, - Эй, демон, тащи свое аморфное тело сюда! Помоги усадить его, а то он с плеча соскальзывает.
Выдав нечто среднее между "сейчас" и грубым посылом в далекие дали, Алиэр лениво двинулся к другому телу. Его опередила Шио. Тенью скользнув по полу к падшему, она быстро усадила его на скамью и села рядом.
- Сидеть, бояться! - Скомандовала она и хихикнула.

- Ладно, ладно. - Падре щелкнул пальцами, привлекая всеобщее внимание. - Мы собрались здесь чтобы...
- Услышать пренеприятнейшее известие. - Закончил Алиэр. - Это мы уже слышали. Не знаю как люди в этой комнате, а мы с Виктором раз восемнадцать - точно. Давай обезжиренную версию, а то мы тут еще неделю сидеть будем.
- Вот одного не пойму, - Пробубнил Виктор, - Как эта скотина умудрилась прожить три века и остаться глупее меня?
- Я все слышал, - ухмыльнулся демон.

Тем временем падре начала свою речь. Похоже, он внял совету демона, отчего в его речи стало куда меньше речевых оборотов, чем, видимо, изначально планировалось.
- Итак, ситуация следующая. Из того, что я слышал, мне удалось узнать о пленнице Люция. Да, Люций держит в плену Ангела. Судя по всему, он что-то задумал.
- Опять, - устало протянула Шио.
- Следовательно, мы должны расстроить его планы. Для этого необходимо похитить ангела. Мы можем отправиться хоть сейчас, но... у нас нет второй половинки врат. То есть, мы может попасть туда, но вернуться уже не сумеем. Сами понимаете, это только все погубит. Следовательно, нужно будет найти врата. Только вот, у меня даже ниточек, за которые тянуть следует, нет. Есть только мысли где эти ниточки искать. Поэтому, я надеюсь что все, кто здесь присутствуют сейчас, изъявят желание мне помочь в поисках.
- А можно вопрос? - На этот раз в разговор вмешалась Ани - девочка в платье цвета свежей крови. - Зачем на вообще останавливать Люция?
- Месть, дорогая! - Отозвался Алиэр. - Порушим его планы как карточный домик! - Пальцем демон толкнул невидимую карту. - И все БУМ!
- Не совсем. - Хмыкнул падре. - Люцифер свое бессмертие получил, научившись извлекать чужую жизнь. Но вместе с чужой жизнью, он был вынужден принять в себя чужую суть. Таким образом, каждый убийца Люцифера пополнял его коллекцию душ и тел собой. И так росло могущество Владыки. И Люцием сейчас правит безумие. Каждый из Них старается захватить власть, когда Он, последний и самый первый, ослаблен. Почему он ослаблен? Кто знает? Может, просто шагнул в пустоту, а ты вытянула из него все то, что является им? А может он кормит кого-то своей мощью? Или же?..
- Где тут кнопка "пропустить"? - Алиэр раздосадованно плюнул на пол.
- В общем, тот Люций, что был им всегда, что был самым первым и единственным, следует по пути мести. А этот путь сжигает в пламени не только того, кто следует ему, не только того, кто на пути этом встал, но и всех, кто рядом оказался. Так уж вышло, что Люцифер это катастрофа вселенских масштабов. Так что, оказавшийся поблизости мирок вроде этого будет запросто стерт "во имя высшего блага".

Над вершинами гор, покрытыми пушистыми шапками серого от пепла снега, поднималась заря очередного утра этого больного мира. Это было бы самым обычным утром, если бы в тот день не взорвался один из самых величественных памятников человеческой мысли. Фрейм. Его взрыв вызвал мощную сейсмическую активность, которая непременно повлияет на жизни существ, что будут населять эту планету. Люди ли это или механические драконы.

Был ли взрыв следствием трагических случайностей или результатом чьего-то злого умысла? Какая теперь разница для трех драконов, улетающих прочь в мальчишкой, плотно завернутым в какое-то тряпье, напоминающее парусину? Вполне возможно, что начиная с этого момента их судьба изменится и они смогут найти свое счастье в этом маленьком мертвом мире. Их фигуры плавно уменьшаются, покуда они летят в сторону горизонта, пока не превращаются в маленькие точки и исчезают.

Когда они исчезают, в котловане меж гор, сильно пострадавшем из-за близости с Фреймом, из под камней, снега и пепла выбрался еще один дракон. Часть его обшивки была срезана и из под нее торчал голый серебристый скелет. Тут и там были видны цветные проводки, реле, питавшие жизнью стальное тело.
Отряхнувшись, дракон когтями поскреб по оплавленой пасти. Попробовал зарычать, да только синтезатор не выдал даже хрипа. Рассердившись, дракон пустил тугую струю пламени, сжигая все вокруг себя. Повертев головой, он уставился вверх. Красные глаза замерли на несуществующей точке наверху. Взмахнув крыльями, он тяжело поднялся в воздух и помчался прочь.

На крыльях из стали.



Под ярким солнцем исчезают краски,
И полотно бледнеет на глазах.
Нет в этом мире больше ласки,
В пустыне растворился страх.

И вдаль несут меня стальные крылья
От жара солнцем выжженных равнин.
Прод брюхом пролетают мили,
Но я лечу. Один. Всегда один.

И этот мир пристанищем мне служит,
Хоть я его и создал из огня.
Пусть небо голову мне вскружит.
Пусть заберет меня.

...

Но в мире, где иллюзии - реальность,
Возможно волей сотворить мечту.
И лишь вопрос, во что поверить:
В утопию... иль смерти красоту.

- Вот почему ты везде и всюду ищешь себе врагов? - Вздохнул падре. - Видимо, это в твоем стиле - искать приключения себе на задницу. Вот поэтому я тебе и не отвечу на твой вопрос. Думай сам, почему я так сказал. Мне не нравится сравнение с зеленым морщинистым коротышкой. Но одно ты подметил верно: слова "общее" и "благо" всегда стояли по разные стороны баррикад. Потому что общее подразумевает равенство всех и вся. А когда все равны, блага, к сожалению, не хватает. Потому и происходят ситуации, подобные вот этой вот.

Священник подошел к неподвижно лежащей Рин и, подняв ее на руки, кряхтя побрел вниз по улице.

- Идем. Незачем тут стоять. Скоро прибудет полиция и будет задавать вопросы, на которые мы, к сожалению, знаем ответы. Расскажу все по дороге.

Странная компания пошла вперед за своим проводником. А проводник им попался не глупый: выбирая темные безлюдные улочки, он снижал до минимума риск быть замеченным. Такой расклад позволял говорить почти в полный голосов о том, что смертным слышать не полагается. И падре пользовался этим по-полной.

- Мир не всегда был таким жестоким. В свое время, помню, орден был куда деликатнее в вопросах свидетелей. Убийство их считалось событием из ряда вон выходящим. Было это каких-то жалких сорок лет назад. Тогда правильным считалось завершить все тихо, а случайных свидетелей либо вербовали, либо поили галлюциногенами до состояния, в котором они собственное имя не помнят. В результате все шло тихо-мирно. Все изменилось, когда один из охотников заключил контракт с демоном. Это вызвало хаос в рядах ордена, распад. Пользуясь внутренними разногласиями, пришли к власти семь советников. Они теперь решали, как поступать с людьми, как убивать демонов и их доменов. Новых советников эффективность интересовала куда больше незаметности. И тогда орден стал действовать куда жестче. Охотником было дозволено практически все. И те воспользовались такой возможностью. Шаг за шагом осваивали они эту свободу. Хелл, что ведет их, настоящий эталон такого охотника. Скованный собственной неуверенностью, связанный страхами, он не может позволить себе проиграть кому-либо или дать противнику возможность жить. Потому что он их лидер. Он ведет их. Ему плевать на то, что он лишь кукла, двигающаяся, когда тянут нити. Он многим пожертвовал, дабы играть эту роль. А все из-за того, что всю жизнь рос в тени другого человека. Все потому, что всю свою жизнь был лишь запасной деталью, на случай если этот человек сломается. И так случилось, что этот человек сломался. Да, это именно тот охотник заключил контракт. Теперь же Хелл чертит собственный путь кровью, чтобы доказать свое существование как человека, не как замены. - Падре ухмыльнулся, что, впрочем, никто не заметил, поскольку священник шел впереди.

- Я понимаю и уважаю его выбор, хоть и не согласен с методом достижения результата. Но это его личная свобода. Так вот, вернусь к советникам. Советники те не покладая рук трудились на благо ордена. Дело шло немного хуже чем обычно, ибо тот охотник, что заключил контракт, был убийцей от бога, а иметь дело с тем, кто добровольно якшается демонами они не желали. Тем не менее, в краткие сроки была составлена внушительная база на существующих ныне демонов, а в подвалах ордена закипели эксперименты по сращиванию сущности демона и человека. Дальше вы уже знаете. Орден начал действовать в-открытую.

Несколько улиц прошли в молчании. Слишком много людей было вокруг и падре не решался говорить. Он бесшумно скользил меж людей с девушкой на руках, что призрак. Общее сходство с призраком создавало то, что на священника совсем не обращали внимание, в отличие от компании из падшего и двух доменов, пытающихся поспеть за ним. Когда же, наконец, людные улицы вновь закончились, падре возобновил свою лекцию.

- Думаю, стоит рассказать вам еще и о других сторонах конфликта. Но не будем пока о падших и демонах - оставим их на закуску. Стало быть, сейчас я расскажу вам о бессмертных. Впрочем, рассказать много о самих бессмертных не смогу, если не стану рассказывать индивидуальные истории каждого. Бессмертные сущности индивидуальные в определенном смысле. Более всего они мне напоминают сенат, в котором каждый сенатор представляет свою партию, причем интересы партий не пересекаются. То есть, вроде бы живут себе в одном мире, решают судьбу его вместе, но вот любое предложение с их стороны будет, скорей всего, отклонено. Вои и уединяются они, проживая свои бесконечные годы в одиночестве и покое. Но то истинные. Те же, что не достигли того уровня силы, живут как обычные люди. Им не все равно. И у них есть чувства. Их я и набираю в свое сопротивление. Мы ставим себя в оппозицию ордену и пытаемся изменить мир. Как выйдет не знаю. Но точно уверен, что изменения, - даже в худшую сторону, - пойдут ему на пользу.

Чем дальше они шли, тем ниже были постройки. Наконец здания исчезли совсем. Их цепь оборвалась где-то за спиной и компания шла теперь по тропинке, протоптанной посреди поля. Странно, неужели они так быстро выбрались из города? По ощущениям ведь всего минут пятнадцать прошло!

- У и ангелов с идеологиями все куда проще. И там и там - феодальные общества с феодами, но без земли. Нет, земля у феодалов, конечно, есть, но ограничивается она, как правило, собственным домом. Просто им не нужны земли. Их кормилец - подлунный мир. И он же их создатель. Да, рай и ад создали люди, позволив им развиваться и существовать. Они же теперь очень сильно влияют на его существование. Именно поэтому обе реальности соответствуют нашим представлениям о них. И именно поэтому-же оба мира сражаются за власть в этом. Плюс для демонов ваши сущности, поглощаемые ими вместе с вашими же телами - корм. Ангелы в этом плане куда более рациональны. Они едят человеческую пищу. Но обогревает их мир не солнце, а чужая жизнь, достигающая их через веру. Подозреваю, что в раю сейчас слегка прохладно. - Священник мерзко хихикнул и едва не поскользнулся в неизвестно откуда взявшейся грязной луже.

- Пришли.
Компания стояла пред старой католической церквушкой с выбитыми витражами и обшарпанными стенами. Купола потускнели, а крест подозрительно завалился. Священник никого не стесняясь, толкнул плечом дверь и скрылся внутри.
В помещении было темно. Ни свечей, ни ламп. Единственным источником света были грязные окна, сквозь которые с трудом пробивался лунный свет. Скамьи валялись где попало, что наводило на мысли о жившем тут некогда слоне или носороге с очень дурным характером. Возле кабинки для исповедования была дверь. Сейчас она была приоткрыта и сквозь щель проникал тонкий лучик света. Священник немедленно направился туда, пинком распахнул дверь, открывая неплохой вид на лестничный пролет. Спустившись с девушкой на руках, он пропал из виду.

Через какое-то время он вернулся, но уже без бессмертной. Сев на чудом уцелевшую скамью, он прикрыл глаза.
- Вопросы ко мне какие есть?

Сорин стал кругами набирать высоту, стараясь держаться подальше от неестественно точно бьющих пулеметов. Ругательства один за другим всплывали в его голове, когда он в очередной раз едва-едва уходил от жужжащих свинцовых ос. Удивительно, как эта неповоротливая хреновина, раскачивающаяся от малейшего дуновения ветра и тем более болтающаяся незнамо как благодаря отдаче, могла контролировать воздушное пространство и заставлять величественного металлического ящера в страхе метаться влево-вправо, чтобы сохранить жизнь.
Впрочем, не все было так плохо. Даже несмотря на то, что Сорин был под огнем, он успевал набирать высоту и очень скоро вышел из зоны, простреливаемой пулеметом. А вот отсюда курящая коробка стала абсолютно беспомощной и теперь уже ее черед настал набирать высоту. Только вот в отличие от дракона она не могла запрокинуться и начать усиленно грести крыльями, чтобы взлететь. Ей приходилось медленно набирать высоту по спирали. Дракон мысленно ухмыльнулся. Теперь эта штука не победит. У нее уже нет шансов. В считанные секунды он добрался до медленно с натугой поднимающейся коробки с крыльями, завис точно над ней в паре-тройке километров и сложил крылья. Марков свечой пошел вниз. Сейчас он напоминал стелу, выпущенную сказочным великаном из-за облаков. Его механические сочленения блестели по луной холодным металлическим блеском.

Столкновение. Ощущение, небо и земля, в безумном хороводе кружась, меняются друг с другом местами. Секунду кажется даже, что теперь всегда облака будут снизу. Когти вонзаются в тонкие тубы, с которых тряпье свисает, прикрывая стрелка. Не уйдешь, стрелок, некуда тебе деваться теперь. Пальцы дракона сжимаются. Не выдерживает каркас, на части рассыпается. Грозный ящер, крылья хватает, рвет. Болты выходят из гнезд с характерным звуком. Мотор натужно запыхтел, силе дракона сопротивляясь. Только помогает крыло отрывать. Секундный блеск внутри - острый глаз замечает стволы пулемета. Отпустив крыло, дракон запустил руку внутрь короба. Хлябает, но держится, конструкция. Но это поправимо.
Схватил стрелка, сдавил, что было сил. Выбросил. Краем глаза заметил метал на теле его. Много метала. Некогда. Нужно рвать, кромсать врага! Стать зверем, коль выглядишь как зверь! Руку просунув чуть дальше, когтями вцепился в двигатель. Сжал. Заглох моторчик.

Отпустив "вундерваффе" в последний полет, Сорин спешно набрал высоту - сражаясь с коробом, он успел упасть довольно низко. Еще немного и он наверняка разбился бы вместе с этой штуковиной, которая, как оказалось, не имеет совершенно никаких приспособлений для эвакуации команды в случае крушения. Впрочем, если и имела, дракон не заметил использования таковых.
Когда со "штуковиной" было покончено, Сорин облетел округу, пытаясь найти своего компаньона. Безуспешно. Похоже, тот попросту сбежал, пока Марков сражался.
Не успев даже подумать плохо о Нидхегге, Марков выбросил поиск партнера из головы: среди снега на склоне, над которым сейчас выписывал круги дракон, заблестело что-то металлическое. Поддавшись любопытству, он приземлился рядом с этим неизвестным пока ему предметом. Надо сказать, он был удивлен: то, что он увидел было... роботом. Механическим гуманоидом. Более того, это продолжало пытаться двигаться, причем по характеру движений, все они были агрессивными по отношению к Маркову. Почему пытался? Его раздавленное тело попросту не хотело слушать команд процессора. Оно как то неестественно дергалось, искрило и попахивало паленым. Мда, судя по всему - это тот стрелок, которого Сорин так удачно вышвырнул из-за "станка".

Белоснежная Ауди неслась по улицам Лос-Анджелеса, убегая от места падения небоскреба. То, что случилось там, было оставлено позади. Беглецы же двигались вперед. Только вот, видимо, сегодня не счастливый день был для пассажиров машины. Через несколько кварталов в хвост им пристроилась патрульная машина. Коп, что вел ее, дважды включил сирену. Ауди свернула к обочине.
Краузе сидел на водительском месте, сжимая баранку до побеления костяшек. Чего-чего, а вот долгого экскурса в законодательный процесс Америки не хотелось, особенно в свете произошедших событий.
Тем временем, коп, пошатываясь, подошел к машине. Рудольф опустил стекло.
- Ваше водительское удостоверение?

Три фигуры выскочили из разрыва на горячий песок, кажущийся ослепительно-белым под оранжевым солнцем. Один из них, высокий мужчина во фраке, с прилизанными черными волосами и лицом, сочетающим в себе черты характерные итальянцам и арийцам, коснулся пальцами разрыва, склеивая разорванные половинки реальности.

- Отлично. - Мужчина помахал руками, присел пару раз. - Это тело еще не совсем привычно мне. Как звали того, кто присовокупил сей облик к сотне моих личин? Не помню...
Владыка постоял на месте с секунду, а потом повернулся к двум своим спутникам: молодому совсем брюнету, да к демону, что щупальцами, из спины растущими, тащил какую-то ношу.
- Кто-нибудь знает как отсюда добраться до Города? Я совершенно не в курсе где нас выбросило. - Раскинув руки, словно весь мир хотел обнять, Люций сделал глубокий вдох. - Идем...
Владыка зашагал вперед.

Прошло несколько часов, в течении которых Вашта и Сине шли за Владыкой под немилосердно палящим солнцем. Оба демона изнывали от жары и усталости, а вот их лорд, похоже, совсем не замечал трудностей пути. Наконец, на горизонте забрезжило нечто отличающееся от окружающего ландшафта. И, если Люций своих темпов не изменил, его подручные демоны перешли на рысь.
Это нечто выросло перед ними внезапно, словно до какого-то момента пряталось под песком, а потом выскочило из под него и предстало во всей красе. Это были огромные врата без стен, в которых им быть следовало. Каменные створки были наглухо закрыты. Что-то величественное было в этой картине. Демоны замерли перед вратами, разглядывая серый гладкий камень.
- Ах, Врата... - Владыка нагнал своих подручных. - Правда они прекрасны? Не знаю как они возникли, но они - прямой путь в никуда. По другую сторону забвенье, смерть, если угодно, небытие, ничто... Даже среди бессмертных не всякий может их открыть... Отсюда я уже знаю как идти.
Люций подошел Вратам и, руки положив на гладкий камень, закрыл глаза. С секунду ничего не происходило. А потом врата стали медленно открываться, являя всю суть гениального безумия несуществования.
- Я проложу нам путь, чтоб все дошли в целости и сохранности. - Величие исчезло из голоса Владыки. Теперь он казался простым человеком, словно в раз растерял те искры безумия, что мелькали в его глазах. И появился мост. Обычный деревянный мост, ведущий во тьму. И демоны пошли за вожаком.

Когда они достигли Тьмы, коснулись ее, Тьма отторгнула их, выплюнула. И они оказались в замке его величества.
- Вашта, верный мой слуга, отнеси пленницу в верхние комнаты. Ты, Лишенный маски, иди за ним. Я скоро буду.

Вашта оставил ангела в одной из комнат для важных его Величеству персон и уселся возле входа в комнату - сторожить и ждать господина. Хоста, поскольку демон ничего не требовал, уселся рядом, все еще переваривая увиденное. Путешествие сквозь врата было для него незабываемо. Он не смог бы найти слова, чтобы описать ощущения свои, даже если бы искал всю жизнь во всех языках мира. Потому что нет таких слов ни у одного народа, ведь по ту сторону Врат слова бледнеют, теряют свой вес. И остаешься лишь ты. Такой, какой есть. Смотришь на себя, что в зеркало, и боишься. Неужели это ты?...

- Вы послужили мне хорошо, демоны. Тем кто служит мне с честью и совестью, я не отказываю в их просьбах. - Вернулся владыка и демоны синхронно преклонили пред ним колени. - И потому, коль скоро будет у вас в чем нужда - скажите мне. Я посмотрю что можно сделать.
Люций распахнул двери в покои отданные Виолетте и, в сопровождении демонов, вошел. Ангел, казалось, потеряла сознание, но это не правда была. Она еще тут, еще слышит и, возможно, даже сможет ответить, коль соберется с силами. Владыка подошел к кровати, на которой она лежала без движения. Он сел в плетеное кресло, появившиеся прямо из воздуха под ним за мгновенье до того, как он должен был упасть. Переплетя пальцы рук, он смотрел на девушку, а потом произнес:
- Как поживает брат, ангел? Как его здоровье? Он помнит те моменты, когда я и он были в одном котле безумия? Наверняка помнит. А ты... ты помнишь его горе? Как думаешь, а как он будет страдать, когда поймет, что не уберег тебя. Ах, прости. Забыл. Он и не оберегал никогда никого. Это ты. Ты скрывала его от мира и мир от него. Ты берегла его от падений и взлетов. Берегла его хрупкую жизнь. А без тебя твой брат не годен ни на что. - Откинувшись на спинку кресла, Владыка с улыбкой следил за девушкой.

- Я человек, - усмехнулся Виктор, - В моей природе делать больно.
Тем не менее, ласки его все же стали нежнее.
- Я человек... - Повторил он, но без усмешки. Взгляд его ушел куда-то в сторону. Человек словно разглядывал что-то, а потом губы его растянулись в улыбке. - Слабое существо, цепляющееся за фальшивые идеалы. Существо, способное лишь причинять боль тем, кто меня окружает. Глупый, эгоистичный. Каждый мой шаг сопровождается страхом. Чем больше боюсь, тем больше смеюсь, чтобы обмануть... но кого? Себя? Даже ты сейчас даешь мне куда больше, чем я смог отдать в своей жизни. Ты. Та, кого зовут исчадием зла, кого боятся и ненавидят. Ты вызвала любовь, пусть короткую и не такую теплую, как настоящая, но любовь. Ты без кремния разожгла камень. По сравнению с чудесами нашего бога, в которого мы обязаны верить это как создание мира по сравнению с постройкой дома.
Виктор заглянул Ей в глаза. Улыбнулся.
- Верь или не верь, но ты большее чудо, чем те, что видел я до сих пор. И ты пришла к ложу умирающего, дабы дать насладиться ему последними минутами тепла пред поглощающим все холодом бездны. Спасибо. А я... Я лишь существую как умею. Связал тебя, потому что боюсь, что ты исчезнешь, как пыль, как года, что мелькали мимо меня, пока я учился забирать чужие жизни. Прошу, не исчезай.
Виктор потянулся к импровизированой веревке, коими были связаны руки Ее и одним отточенным движением ослабил узлы, позволяя девушке освободиться. Обхватив за талию ее одой рукой, он коснулся волос ее другой. В волосы Ее лицом зарывшись и, шумно втянув воздух, Виктор с секунду наслаждался ее запахом.
- Давай перевернем этот маленький мирок, - шепнул он на ушко суккубе.
Не дожидаясь ответа, Виктор вошел в нее.

Превозмогая боль, Аластел попытался отползти в сторону. Все тело болело, словно было разорвано пополам. Мир периодически замирал и тогда падший мог рассмотреть каждую пылинку, кружащуюся в воздухе. Любое движение тогда замедлялось, словно попав в прозрачный кисель. Тишина. Словно под воду попал. И только собственное сердце стучит где-то под горлом.

Хэйли, схватив катану, немедленно в пепел ее превратила и тут же призвала в другую руку. Рукой освободившейся она схватила щупальце Вашты и потянула на себя, пытаясь вырвать его из поверхности обратно в осязаемый мир. Демон оказался не так прост. Девушка боролась с щупальцем его какое-то время, пока боль не перерезала ее в районе поясницы. Но, опустив глаза, Хэйли не увидела раны. Просто потому, что другое щупальце Вашты пронзило тень ее. Руки ее непроизвольно разжались, и демон, воспользовавшись моментом, подхватил выпавшую из ладони Хэйли катану и стремительно потянул ее на себя.

Корвинус стоял перед Ваштой и Люцием, готовый к бою. Краем глаза заметив Хэйли, напавшую на Вашту. От тела его отделилась Уорна, держа в одной руке меч, а в другой ружье. Не успела она сделать и шаг, как в домена, оружие поднимающего, вонзилась стрела. Словно бы из тьмы состояла эта стрела. Но если охотник замешкался, то демонесса - нет. Подняв дробовик, она спустила курок, направив его в сторону Хосты. Дробь, с ревом вырвавшись из ствола, устремилась к Эвану, впилась в его тело, делая аккуратные в нем дырочки. Уорна же, даже не посмотрев в ту сторону, ринулась к Алиэру, на копьях повисшему. Но, стоило ей поравняться с Хэйли, как черная тень преградила ей дорогу. Люцифер. Левый кулак Владыки уперся демонессе в грудь, а правый метил в лицо. Уорна, инстинктивно защитившись от атаки в лицо, пропустила удар в грудь, отбросивший ее на пару метров назад. Демонесса упала.
- Я вижу, что ты хочешь сделать, - зашептал Люций сотней голосов, одновременно за горло хватая Хэйли и приподнимая над землей, - Не выйдет!
Вашта, воспользовавшись заминкой противников, потянулся к Аластелу, чтобы добить.
- Эй ты! - что-то горячее взорвалось рядом, обдавая жаром. Вашта поднял голову и увидел демонессу, что сестрой Алиэру приходилась. - Я первая на него взгляд положила!

И в тот момент это случилось. Знак, в стороне нарисованный Хьенной, сработал. Демоны ощутили его сразу. Щупальца Вашты немедленно потеряли свою силу, выпустили Виолетту. Тело падшей грохнулось на землю. Ангел не двигалась. Шио тоже не в силах была выдержать напор этой силы. Она упала на землю и закричала. Уорна потеряла сознание немедля, а Блек остался стоять. Он ощущал лишь чкасть боли демона и эту часть пока что вполне можно было терпеть. Его лишь пошатывало из стороны в сторону, да окружающие предметы нет-нет, да и теряли резкость. Эван чувствовал себя хуже всех из присутствующих: освященные пули жгли изнутри, а снаружи припекал знак.
Лишь Люций смог выдержать. Прорычав что-то нечленораздельное, он выпустил задыхающуюся от его хватки Хэйли и быстрым шагом подошел к Виолетте. Взвалив ее на плечо, он быстро чиркнул в воздухе рукой, разрывая пространство. Там, по другую сторону разрыва оказалась самая обыкновенная улочка средневекового городка.
Закинув сквозь разрыв Вашту, Люций выпустил Тьму. Тьма, медленно, словно змея, поползла к Хосте. Окутав его, она потащила его вслед за Владыкой. Стоило им оказаться с другой стороны, как разрыв сомкнулся.

- Достаточно. - Хьенна уставилась на девочку, на вид которой было лет пять, может семь. Темные волосы девочки были собраны в причудливую копну, удивительным образом гармонирующую серными футболкой и джинсами. - Уничтожь знак. Незачем калечить союзников.
Когда Хьенна повиновалась, больше из удивления - девочка вела себя как взрослая, из за угла вынырнула другая, одетая в платье цвета свежей крови и волосами цвета морской волны.
- Спасибо, Китти! - Хохотнула она. Надо же, какое жизнерадостное дитя.
- Говорила же, не называть так, - разозлилась первая, - Тем более, помогаю только потому, что Он попросил.
Та, что была в платье, подбежала к Алиэру, обильно охающему на копьях, все еще торчащих из земли.
- Ну и ктож тебя так? - Вопрос девочка задавала явно с подвохом.
- Юная леди, - рассердился Алиэр, - Вас сюда не брали. Можете объясниться!!!?
- Ну... Я прокралась и проскочила в последний момент! - Девочка играючи переломила пальцами одно из копий, словно эта была тростинка. Алиэр, чуть съехав вниз, принялся костерить гравитацию и все с ней связанное.

Тем временем, Кэтрин, как представилась Хьенне другая девочка, ходила по руинам, рассматривая раненых.
- Сегодня, значит, никто не умер? - проговорила она.

И никто не видел, как где-то по улицам убегает от места падения здания белый ауди с тремя пассажирами...

Ты медленно, руку придерживая, идешь к выходу. В вагоне не легкий сумрак, но ты не обращаешь на него внимания. Сейчас уже ничего тебе не хочется, словно бы выпотрошили твою душу, вывалив на по эмоции, да зашили обратно, воздухом накачав. Что получилось, пустили гулять по миру. Но, может, оно и к лучшему...

Дверь возле проводницкой вела наружу. Схватив обеими руками ручку, налегаешь на нее со всей силы и та со скрипом поворачивается. Когда дверь, наконец, открыть удалось, ты вываливаешься, руками хватаясь за дверь, словно за единственное спасение, виснешь на ней. Кожа чувствует прохладу, принесенную с ветерком, иногда забредающим под металлическую крышу над перроном. Несколько неловких движений и вот ты стоишь на перроне, оглядывая поезд что принес тебя сюда. Мир полон сюрпризов. Как оказалось, сюда тебя привез не новенький сверхзвуковой экспресс, а старый паровой монстр, прибывший сюда, кажется, из девятнадцатого века. Чудеса. Поежился.
Остальная картина более-менее соответствовала современной действительности. Если идти через переходной мост, то можно дойти до кассы и пройти мимо турникетов, над которыми висит плазменная панель. Сейчас она выключена. Глаза твои секунду смотрят в темный глянцевый экран, а потом взгляд соскальзывает дальше.

Каждые метров десять, словно пробивая платформу насквозь, торчит черный столб, на котором висят фонари и большие аналоговые часы. Часы все еще идут, но только время показывают неверное. На каждом столбе свое. Пересчитав столбы, ты останавливаешься на цифре двенадцать. Но есть что-то еще, что привлекает твое внимание. Приглядевшись, ты видишь, что часы идут в обратном направлении.
Поднимаешься на переходной мост. С моста ты видишь всю станцию как на ладони. Облокотившись на холодный как лед поручень, смотришь вниз. На часы, на платформы, на поезд, что привез тебя. Других поездов нет.
Удручает немного, что ты на самой последней платформе. Третьей по счету, если считать от касс. Значит, когда идти к выходу будешь, насладишься сполна сквознячками, которые туда-сюда под хлипкой крышей бродят, иногда вызывая звук, на гром похожий.
Чихнул.

Хорошенько разбежавшись, Терран, Кагемуш и Сефира что было сил подскочили вверх, крылья драконов раскрылись с громким хлопком, и они стали набирать высоту. Нужно было скорее, как можно скорее сбежать из этой тьмы. Слишком уязвимые мишени они тут. Электронный гид тоже незаметности не прибавляла. Своим мерцанием голограмма подсвечивала все три драконьи фигуры, одновременно ослепляя чувствительные их глазные сенсоры.

"Внимание, опасность!"

Громкий настойчивый голос ее к тому-же отвлекал на себя внимание, приглушал слух, оповещал всех, кто мог быть рядом, о вкусной металлической дичи. Моррисону захотелось выругаться, но он сдержался. Вот сейчас в глаза человеку, который настраивал эту программу посмотреть! Впрочем, на момент ее составления о таком и подумать было нельзя. Рассчитывали то ее явно для других случаев, которые как раз требовали громкой назойливой сигнализации.
Проглотив собственное недовольство, Кагемуш еще усерднее заработал крыльями. Сейчас за ним летят еще два дракона, за которых он в ответе, как единственный, кто видит карту. А раз так, значит он должен вывести их отсюда любой ценой.

"Внимание, опасность!"

Подъем вверх, пусть и был делом более сложным, чем спуск, но проходил в разы быстрее. Наверное, потому, что сейчас все трое четко видели цель и стремились ее достичь всем силами и как можно скорее. Цель становилась все ближе и ближе. Уже можно четко различить зазубрины на краях люка... Только вот почему-то Кагемуш не видел никаких зазубрин, когда влетал. Не помнит? Странно. Ричард привык доверять своей памяти. Зазубрины шевельнулись. У Кагемуша дыхание перехватило, хоть он и ни разу не дышал в этом теле. Того, что он увидел с лихвой хватило, чтобы фантазия его стала рисовать ужасное чудище, кольцом обвившиеся вокруг единственного их шанса на спасение.
Он не ошибся.

Терран и Сефира летели чуть позади Кагемуша, по мере сил стараясь следить за флангами и тылом. Многого увидеть не удавалось из-за назойливой голограммы, висящей прямо перед носом и бесконечно декларирующей опасность.

"Внимание, опасность!"

Вот, опять. Терран старался не обращать внимание на назойливую картинку, что удавалось ему с трудом. В результате лететь приходилось почти на ощупь, доверяя чутью ведущего. Иногда все-же удавалось дракону выхватить из темноты развороченные искрящие внутренности непонятных ему электронных механизмов, толстые прозрачные трубы, по которым медленно перемещалась флюоресцентная жидкость, да исковерканные металлические конструкции, узнать в которых бывшие вместилища человеческих тел можно было только по остаткам этих самых тел неподалеку. Где-то впереди, причем совсем близко громко зашумел какой-то механизм. Шум этот представлял собой жуткую какофонию из лязгов, глухих ударов и противного скрипа. Выход был уже совсем близко, - Терран даже различал сквозь сквозь голограмму очертания прохода и капсул соседнего уровня, - поэтому дракон всеми фибрами души надеялся на то, что шумит сейчас какой-нибудь механизм Фрейма.
Кагемуш отчего-то дернулся в сторону, нелепо замахав крыльями. Терран даже если бы хотел не смог бы повторить этот безумный маневр. Проследив за траекторией полета Кагемуша, он перевел взгляд туда, где было нечто, испугавшее его знакомого.
Из темноты на Террана пристально смотрела приплюснутая голова с огромной разинутой пастью. Большая часть головы была составлена не из единой металлической пластины, как у драконов, но из множества подвижных деталей вроде насосов, моторов и шестерней. Внутри пасти чудовища шевелились небольшие манипуляторы, пригодные для разборки металлического хлама. На глазах Террана они закинули в чрево чудища на дальнейшую обработку несколько технических ботов и раздавленную капсулу. Дракон заворожено следил за тем, как механические руки быстро разбирают на части поменьше все, до чего дотягиваются.
Чудище проглотило последние куски металла, а потом бросилось на Террана.

Увидев огромную голову, способную одним махом проглотить дракона, Сефира растерялась, совершенно не зная что делать с этим противником. До этого естественные враги дракона были небольшими и относительно неопасными. Стоило лишь на них взглянуть, как можно было понять их слабые точки или, хотя бы, способ от них убежать. Но сейчас... Как можно рвать когтями тушу, одна только шестеренка которой больше тебя в два раза?
Быстро пытаясь придумать способ победы над новым врагом, Сефиратия не сразу заметила, что Терран завис прямо перед этой мордой и никуда не улетает. А когда заметила, к ужасу для себя поняла, что чудище не мигая следит за Терраном. Неужели для него все кончено и сейчас он пойдет на закуску? Нет, нельзя этого допускать! Сефира взмахнула крыльями, сорвалась с места и устремилась к единственному дорогому ей в этом холодном и отравленном мире дракону. Краем глаза она заметила, что чудище сделало то-же самое. Он не успеет! Не успеет!
Взвизгнули плазменные лезвия на крыльях и Сефира слегка ускорилась. Этого едва хватило. Пасть лязгнула своими механизмами позади. Сефира, вцепившись в Террана крыльями всплеснула, стараясь поскорее сбежать. Не получилось. Полости на крыльях вновь спрятались под выдвижные пластины и собственной скорости драконии стало откровенно не хватать. Оглянувшись, Сефира увидела приближающуюся голову механического хищника.

"Внимание, опасность!"

Какая теперь опасность? Сейчас их разберут по косточкам, съедять, переварят и в лучшем случае выплюнут останки. В худшем и останков не будет - все пойдет на постройку новых конечностей этой штуковине.
Сефира мысленно уже была там, внутри, она представляла себе, как ее вновь и вновь разрезают, ломают, давят и рубят. По позвоночнику ее уже прошел ни один марш мурашек. Конечности предательски ослабли. Пасть чудовища раскрылась, готовая поглотить обоих. И, перед самым последним броском чудища, дракония ощутила чувствительный толчок в бок, что-то громыхнуло, стало непривычно светло.
- Выбирайтесь, быстрее!
Сфокусировав взгляд на монстре, Сефира увидела, что тот горит. Она идела, как плавятся детали из которых он был собран, видела какое неудовольствие ему приносят его потери. Чудище зарычало. Похоже, оно не было готово к такому повороту событий. Вокруг него летал дракон. Механический хищник норовил сцапать его, но дракон весьма ловко уворачивался, продолжая держать дистанцию. В какой то момент он неестественно изонулся и исторгнул из пасти пламя. Пламя осело на механизмы монстра, стало их плавить. Выплюнув все, что имел, дракон прокричал нечто нечленораздельное, пока пытался увернуться от атак противника. Но его и так поняли без слов: Терран, Сефира и Кагемуш изо всех сил рванули вверх, к перехожу на другой уровень.

На этот раз побег их был удачен. Гид растворилась в воздухе, что добавило немного хорошего в их недолгую драконью жизнь. Дракон внизу, плюнув огем еще раз, также поспешил наверх. Чудище, не желая терять свою добычу, пустилось в погоню. Не оглядываясь, драконы полетели вперед так быстро как могли.

Полет оказался долгим. Монстр из металла пытался их настичь, но неивестный спаситель их вовремя подключал к делу свой огнемет. Наконец, впереди замаячили столь желанные бронированные двери, защищавшие ядро Фрейма. Внутри они определенно будут в безопасности.
Стоило дракона приблизиться, как двери сами стали закрываться. Пришлось поднажать, чтобы в последний момент влететь внутрь. Толстая пластина из металла захлопнулась как раз после того, как неизвестный спаситель протиснулся внутрь. С другой стороны послышались остервенелые удары.
- Эта дверь выдержит, - выдохнул спаситель, оказавшийся драконом благородного золотого цвета, - Меня, кстати, зовут Алекс. Прият...
Алекс подошел к спасенной троице, сгрудившейся возле свернувшейся калачиком вокруг серверного столба Сандры. Дракония спала беспробудным сном.
Алекс повернул голову к ближайшему дракону, коим оказался Кагемуш.
- Ну хотя бы я уверен, что вы все живы, - Моррисон посмотрел на собеседника и заметил, что у того почти прожжены лицевые пластины.

Джастин вдавил педаль в пол, надеясь поскорее исчезнуть из этого ада. Колеса машины противно заскрипели по асфальту и... машина, дернувшись, заглохла. Бессмертный водитель даже выругаться не успел, как его транспорт взлетел в воздух на высоту трех метров, где и остался висеть, слегка покачиваясь. Виновника угадывать не пришлось: тонкие белесые ростки уже стучались во все стекла его машины, а об лобовое стекло уже терся черный цветок. У него явно не получалось заглотить машину целиком, поэтому он старался добраться до самого вкусного. А как добраться? Вскрыть раковину, и съесть начинку!

В море вырывающихся вверх белесых отростков раскрывались новые и новые черные цветы...

Аластел первым делом бросился на Нераду с кулаками. Демон, не ожидавший такого расклада, даже ответить, казалось, ничем не мог. Неожиданно для самого Аластела бить демона оказалось легко. Он почти не чувствовал ударов, в то время как демону то явно хорошо доставалось.
Только вот не стоило радоваться столь рано: противник не атаковал щупальцами и имел на то веские причины. Тень промелькнула по полу и в следующий же момент вырвавшееся из пола щупальце скрутило падшего и подняло повыше. Тут же второе щупальце пробежало по теням. Виктор упал на колено, хватаясь за раны, которых не было на его теле, но которые Вашта умудрился нанести его тени.
- Ах ты, мать твою! - ругнулся охотник, поднимаясь и бегом устремляясь к Ваште, во время бега разрисовывая себя знаками.
Алиэр отстранился от Хэйли и выдавил из себя смешок.
- Эй, вы! Мне тут наша птичка-в-черном напела, что на крыше безопасно. Идите туда, пока вас тут не съели.
Словно в подтверждение слов демона цветок, сформировавшийся в углу, резко дернулся в сторону Аластела, как раз оказавшегося поблизости. Падший инстинктивно отмахнулся от инфернальной флоры, что и спасло его от участи пищи. Моргенштерн зацепил один из лепестков и оторвал его начисто. Цветок дернулся и отскочил от падшего. Растение явно почуяло неладное и отступило, чтобы через пару секунд вернуться при поддержке троих своих собратьев.
Стоило трем пастям, составленным из лепестков появиться, Алиэр молча поднял Хэйли на руки, отозвав предварительно катану, и бегом, не обращая внимания ни на кого, ринулся к выходной двери. Виктор, что едва-едва добежал в тот момент до Вашты, также прекратил все атакующие действия и направился вслед за напарником. В дверях человек и демон встретились с Виолеттой, несущей на руках Хьенну. Как падшей удалось так быстро и незаметно выскользнуть из комнаты, увы, было не ясно. Впрочем, каждый был настолько занят своим делом, что мог запросто и парад, проходящий мимо, из виду упустить.

Здание пошатнулось и стало стремительно уходить в землю. Тем, кто был внутри, можно было только посочувствовать. Сидя внутри машины, Никола могла почуять, что творится в земле. Она почти телом ощущала, как огромная махина проваливается в разлом, как металл гнется, как камень дробится в пыль. Облака этой пыли растекались в стороны вокруг здания, скрывая цветы, здания и одинокую фигуру в черном, что суетилась во всем этом аду.

Первыми на крышу вырвались Алиэр с Хэйли и Виолетта с Хьенной на руках. Вслед за ними по лестнице взбежал падший, приправляя свои похождения крепкими словами. Его можно было понять: по пятам за ним следовали Вашта с Хостой, все время норовя напасть. Падший приумножил количество ругательств, стоило ему увидеть богомола плюющегося огнем посреди крыши, но нападать он все-же не стал - вовремя заметил, что остальные под защитой этого богомола чувствуют себя в относительной безопасности.
А потом пол резко ухнул вниз. Падшие первыми вспомнили о крыльях и взлетели. Тем же, кто летать не умел, ничего другого не оставалось, кроме как лететь в неизвестность с небоскребом. Посмотрев вниз, Аластел увидел и своих союзников и своих врагов: Вашта и Хоста как раз в этот момент выбрались на крышу.

И... взрыв. Там, где среди инфернальных джунглей плясала фигура в черном. В разные стороны устремились языки пламени, щебенка и большие камни. Пламя перекинулось на отростки, которые занялись, будто их кто напалмом облил. Тем не менее, не похоже было, что огонь наносил им серьезные повреждения. Зато вот небоскреб пошатнулся и стал падать прямо на чудовищное растение. Он падал на площадь, падал на Корвинуса, падал на Николу с Лоу. И никто ничего с эти уже не мог поделать.

Многотонный скелет здания попросту размазал растение по асфальту. Пыль еще не опустилась, но уже было понятно что это практически победа.
Постепенно приходили в себя Алиэр с Хэйли: взлететь они не успели, но Алиэр, крепко стиснув любимую в объятьях, принял на себя удар с поверхностью. Теперь под демоном медленно растекалось небольшое темно-красное море. Приходил себя Виктор. Охотник обнаружил себя под завалом с арматурой в животе. Вырвав ее, он мысленно поблагодарил Вашту, вынудившего его нарисовать знаки. В себя приходили Лоу с Николой. Бессмертному и демонессе повезло: их машина попала точно в окно здания, так что теперь они были внутри небольшой комнатки, служившей, видимо, кому-то офисом. Дверь в этот офис открылся и внутрь упала девушка в белом, вся бледная и трясущаяся, но несомненно живая.
Лишь куда-то исчез богомол, что был на крыше.

- Как захочу, значит? - охотник приподнялся на локте, покуда красавица обжигала поцелуями его холодное тело, - Тогда я буду звать тебя Еленой.
Девушка покрывала его тело поцелуями и Виктор не без удовольствия наблюдал за этим. Правой рукой он тем временем мягко водил по спине и плечу девушки. Ее мягкая кожа, теплое дыхание, мягкие движения без суеты - все возбуждало его, вознося с каждой секундой все выше и выше. Но охотник не спешил поддаваться наслаждению Женщина - как вино. Нельзя просто выпить бокал. Необходимо долго смаковать мельчайшие капли напитка во рту, чтобы понять всю сладость насыщения им.
В небытие отправились штаны. Его любовница весьма искусна в этом плане. Интересно, какие же еще науки она постигла в совершенстве? Впрочем, именно это он вскоре и узнает. Рука охотника мягко остановила Елену. Взглянув в ее черные бездонные очи, охотник шепнул:
- Моя очередь, сладкая.
Рукой заставив девушку лечь подле себя, Виктор губами одними коснулся уха девушки. А после, касания оставив незримый след, шепнул:
- Закрой глаза.
И тут же он своей рукой стал ходить по ее телу, изучая все его закоулки. Одними кончиками пальцев пробежав плечу, Виктор добрался до грудей любовницы. Легонько сжав сосок, охотник устремился дальше. Еще ведь много в теле женщины есть слабых мест, доступных для мужчины.
- Я буду задавать вопросы, - шептал на ухо, словно змий, Виктор, - А ты на них ответишь честно и без фальши.
Тем временем, рука его переместилась ниже и пальцы изредка лишь живота касались. Причем касались редко и внезапно, что словно электрический разряд заставляло девушку содрогаться. Потом же пальцы переместились ниже. Но, едва коснувшись, вновь вернулись.
- Ай, какая плохая девочка, - с нескрываемым удовольствием в голосе произнес Виктор, - Обожди, награда будет чуть попозже. Сперва ответь на мой вопрос: что любишь ты, а что ты ненавидишь? Боишься ли чего? Чего желаешь?
Тем временем Виктор продолжал свою маленькую пытку. Всего-то нужно - дать надежду, а затем, поддерживая страсти пыл, держать Ее на пределе. Тогда куда слаще ей покажется концовка этой маленькой игры, в которой нет ни победителя, ни проигравших.

Сталь меча нехорошо подмораживала печенку Кало. Он бы с удовольствием поделился бы своими наблюдениями с кем-нибудь, если бы не был связан боем. К счастью, он вовремя вытащил таксиста с водительского сиденья. Правда, тот так впечатлился навыками охотника, что даже не постеснялся пустить струю. Теперь же это чудо тихо поскуливало и тряслось на переднем пассажирском сиденье, пытаясь совершить самоубийство методом обезвоживания.
У Норда даже выругаться сил не хватило. Он попросту достал клинок и лезвием его уперся в гарду палаша, стараясь не дать противнику ввести оружие глубже в его тело, а при удачных обстоятельствах и вовсе отбросить его. Но, кажется, Александр и не старался налечь на оружие. Вместо этого он пальцем провел по рукояти, что-то щелкнуло и... теплая жидкость стала вливаться в рану по желобкам на клинке. Рана вспыхнула, стоило первым каплям коснуться плоти. Кало заорал, как не кричат луди. То был голос демона.
Выстрелы. Шарп'ай решил вмешаться. Навел пистолет, дабы добить врага, почти уже побежденного.
- Нет! Я сам уничтожу предателя! - рыкнул Хелл, перерубая пулю на лету свои палашом.
Секундная передышка для Норда. Рана все еще горит, адово горит. Из груди уже только хрипы доносятся, словно он при смерти. А руки... Руки в когти обратились.
Немедленно схватив пистолет, что с когтями было нелегко, Кало выстрелил. Потомственный охотник оказался ловчее. Стоило Норду поднять оружие, он тут же выбил его из не шибко подходящих для стрельбы когтей. Он приготовился было добить Норда, как вдруг словно из ниоткуда на него напали сгустки тьмы. Охотник принялся отбиваться, забыв на некоторое время о том, что хотел убить предателя. Не сразу он понял, что это все ложь, а когда все таки понял и развеял иллюзии Иешуа, его оглушил пронзительный крик охотницы. Иешуа, который, как оказалось, стоял поблизости, также получил свою долю заряда и свалился на землю, зажимая уши из которых пошла кровь. Охотник также оказался оглушен. Только вот он выстоял и даже, утеревшись, поднял на охотницу меч.
- Нечестивица пытается вершить дела, лишь нам дозволенные? - проорал он, - Нечестивица очень смелая, как погляжу!

Сверху на все это смотрел Теин. Незачем вмешиваться в драку, если не знаешь точно с какой стороны атаковать. Оглядев улицу, он поцокал языком: пригодных для использования зеркальных поверхностей не было. Если уж на то пошло, то их вообще не было в переулке. Лишь только глянцевые стекла бара, перед которым началось шоу, могли с грехом пополам зеркало заметить. Только отражения там, что в мутной воде.
Падший стоял не шелохнувшись, клылья убрал, руки скрестил на груди. На фоне неба он сейчас практически не выделялся. В отличие от силуэта на доме напротив, что также с интересом наблюдал за дракой - даже наклонился вперед, чтоб видеть лучше.

- Пора, - решил Люций, поднимаясь на ноги.
Владыка чуть наклонился вперед, чтобы видеть всю картину происходящего.
- Сегодня все покровы сорву я, сегодня разрушу я все во что вы так усердно верили. Добро пожаловать в мой мир, - криво ухмыльнулся он, разглядывая фигуру охотника, поднимающегося вверх на крыльях, ему не принадлежавших.

И Люций исчез. Исчез Он так-же тихо и незаметно, как появился. Хотя неверно говорить исчез - Он перестал быть "здесь", в конкретной точке и конкретном времени. Зато вместо Него пришло нечто похуже.
Все началось с маленькой трещинки с человеческую руку толщиной. Трещинка эта пошла от основания здания и стала расти. Асфальт трескался по кругу, центром которого был офис Ferno. Мощные толчки сотрясли землю, словно природа решила взять свое и разом сравнять все человеческие города землетрясением. Только вот, это было совсем не естественное явление. Заметно это стало как только сквозь трещины в асфальте стали выползать толстые белесые черви. Черви эти не ползли по земле. Вместо этого они поднимались вверх и, вытягиваясь на всю свою немалую длину, вцеплялись в офис Ferno. Их становилось все больше и больше с каждой секундой, они плотнее и плотнее опутывали небоскреб. Первые этажи давно уже сгинули внутри пульсирующей массы, а ненасытные черви стремились вверх и вверх. К тому моменту они покрыли собой всю площадь вокруг здания, окружили Лоу и Николу, но ближе пока не заходили. Отростки эти медленно шевелились.

На последнем этаже небоскреба нарастало нешуточное напряжение. Демоны, падшие, люди смотрел друг на друга с неприязнью и крепче стискивали свои оружия, готовые по малейшему поводу пустить их в дело. Напряжение разрядил один из белесых червей, тихонько заползший через разбитое окно в комнату.
- Чем Корвинус там занят? Громыхает так, словно он город с землей сравнивает, - пожаловался Алиэр.
- Вполне возможно, что так и есть, - выдохнул Виктор.
- Воняет.
- Что?
- Воняет. Падалью.
Демон ощетинился. Он смотрел сейчас точно на червя, конец которого стал медленно набухать, превращаясь в упругий черный шар. Никто кроме Вашты и Хосты не видел этого. Но Вашта молчал, потому что знал, что это его хозяина рук дело, а Хоста попросту был поражен тем, что происходило позади его противников. А тем временем по черному шару прошли светло-серые линии, разделившие его на пять равных лепестков. Бутон раскрылся. Черный цветок приподнялся над полом, слегка покачиваясь из стороны в сторону, что кобра перед броском. На внутренней стороне лепестков черного цветка были явно видны небольшие крючки, причем сами лепестки были ни много, ни мало, метр длиной. Это чудо медленно и притом бесшумно приближалась к готовым к схватке, но не с тем противником, бойцам. Еще немного...
Что-то хрустнуло, заставив Аластела с Виктором одновременно обернуться. Они оба заметили цветок, медленно приближающийся к компании.
- Как я и думал. - Хмыкнул Алиэр. - Падальщик. Большой и злой падальщик. Своими глазами ни одного не видел - только по рассказам знаю что это. О да, этот цветок достоин, чтобы его сорвали!
Азарт, ибо представился еще один случай сыграть со смертью. Нетерпение, ибо игра обещает быть интересной. И сбежать нельзя - белесые червеобразные отростки тут же оплели собой верхние этажи здания. И потянули всю колонну из бетона и стали вниз, к себе. Пол мелко затрясся.


Корвинусу удалось избежать отростков, что попытались схватить его. Сейчас он вел бой в воздухе. Уклоняясь то от одного, то от другого червеобразного чуда, он пытался нанести удары и одновременно не быть убитым. Оно сражалось отчаянно: единственный пропущенный удар Блек запомнит надолго: запомнит ребра, торчащие из грудной клетки, запомнит как легкие наполняются кровью, запомнит ощущение, когда позвонок выходит из позвоночного столба и впивается десятком осколков во внутренние органы. Повторять не хотелось. Он и так уже ходил по лезвию бритвы. Теперь же он еще и раскачивается на нем.
А там внизу, где были Лоу и Никола, созревали черные бутоны, что превращались потом в цветы. Один из таких цветков вцепился в пьяного бомжа, проходившего мимо. Непонятно почему пьянчуга оказался поблизости: то ли за галлюцинацию увиденное принял, то ли попросту не соображал что делает от выпитого. Цветок же, полностью поглотив его своими лепестками, вновь в кокон свернулся. По лепесткам с наружной стороны пробежала сеть капилляров, что наполнилась кровью. А потом бутон выплюнул свою жертву обратно в виде иссушенного куска мяса и принялся искать другую жертву. Что характерно, на Лоу и Николу еще ни один не напал. Но то, что вокруг них сразу пять бутонов зрело не внушало надежды.
Корвинус оглянулся вокруг. Безумие. Безумие. Прорыв инферно уже произошел. Сейчас должны появиться охотники. Наверняка появятся. Тогда они уничтожат это создание и вернут покой этому городу... Только не Корвинус ли вместе с Виктором уничтожал их совсем недавно? Могут ли они прийти? Есть ли у них бойцы, способные сражаться.

- Понял наконец? - голос Люцифера над ухом так удивил охотника, что тот едва не принял естественную форму, - У вас нет шансов.
Оглянулся. Нет никого. И голос затих.
Что делать?

Алиэр обнял Хэйли обеими руками, к груди прижал так сильно, что казалось, раздавит ее. Демон закрыл глаза.
- Да, я пришел, - прошептал он в ответ.
На лице демона читалось немногое. Как и многие демоны, он умело скрывал свои помыслы за маской безразличия.

Только вот выдавало его выражение лица Виктора, который попросту не успевал замечать тончайшие изменения в настроениях обыкновенно ко всему безразличного демона и гасить их проявления. И всего долю секунды, но лицо человека выражало радость. И радость эта, пусть отголосок того чувства, что бушевало сейчас внутри демона, преобразила лицо домена. Всего секунду, что он боролся с чужими чувствами, он перестал походить на убийцу. Ровно одну секунду, он был похож на человека, что ни разу не спускал курок, смеясь в глаза жертве. А потом же охотник подавил столь сильное чувство. Взгляд его стал пустым, морщинки на лице разгладились. Теперь он со своей бледной кожей стал напоминать манекен.

Тем временем демон отпустил свою избранницу и, широко улыбнувшись своей обыкновенной ничего не значащей улыбкой, произнес:
- Увы, но кажется я вновь не смог заставить свернуть судьбу. Как ее тогда назвал тот старый хрыч? Поездом без машиниста? Пожалуй, он был прав. И раз он был прав, и то, что должно было случиться, случилось, я хочу у тебя, Хэйли, спросить: будешь ли ты на моей стороне каждую секунду твоей мимолетной жизни, или же будешь искать свой путь?

Кало открыл огонь по своему нынешнему начальнику. Око за око, что-ж поделать?
Услышав выстрелы, Хелл незамедлительно сделал перекат. Правда, двигался он чуть медленней, чем пуля, отчего получил ранение в плечо. Кало-же оттолкнулся от земли и чудом сумел перепрыгнуть оба плазменных шара. Шары пролетели по улице и взорвались у стены дома, из подвала которого выбежали Иешуа и Ами.

- Огрызаться вздумал? - сквозь зубы процедил Александр, выдирая пальцами пулю из плеча.

Пока Хелл был занят самолечением, Кало на всех парах бежал к Рин. Подбежав к ней, он с первого взгляда определил, что положение плачевное. Натекло уже довольно много крови, а девушка, несмотря на то, что была бессмертной, не спешила вырвать из живота кинжал. Более того, кожа ее медленно бледнела, а руки теряли силу, словно бы она была человеком.
Выругавшись, Норд быстро стал чертить на девушке знак при помощи ее же крови. Когда Кало закончил, он поднял тело девушки. Да, с Рин на руках не попрыгаешь - сильно изменяется баланс тела, отчего при каждом неловком движении так и тянет на встречу с почвой или асфальтом. Эх, хорошо бы если бы не было на его пути охотника, как бы здорово было бы, если б он был все еще занят своим делом...
Старина Мерфи был прав. Если что-то нехорошее может случиться, оно обязательно случается, только в десять раз хуже, чем ты ожидал. Во-первых, Кало еще только поднимал Рин, а охотник уже стоял с оружием на изготовку. Во-вторых, на сцене объявился еще один охотник. Он попросту вывернул из-за угла в конце улицы и медленно направлялся сюда. В-третьих, Кало услышал мельком хлопанье крыльев. Очень больших крыльев. Если этим заинтересовались наверху, то ситуация становится совсем уж горячей. А еще там наверху еще и приказали вмешаться...
В общем, леди удача грациозно повернулась к Кало той стороной, что ассоциируется у людей с абсолютным проигрышем. Но охотники сдаваться то не умеют. Прокричав что-то пафосное и одновременно трогательное, Норд побежал прямо на Александра, который уже готовился разрезать подчиненного на десять тысяч аккуратных кусочков. Спасло Кало то, что из-за спины элитного охотника появились тонкие полупрозрачные нити. Отвлекшись на них, Хелл пропустил момент удара и позволил Норду проскользнуть мимо него в сторону такси. Не воспользоваться этим шансом и не забраться внутрь, покуда Хелл сражается с многочисленными студнями, порожденными Иешуа.
Уже внутри Норд вырубил водителя. Потянув его тело, Кало надеялся быстро сесть за руль и выбраться отсюда как можно скорее. Не успел он и с места сдвинуться, как лобовое стекло пробил меч, прошел через кабину и проткнул водителя такси вместе с сиденьем. Еще чуть-чуть и не поздоровилось бы Рин.
Хелл, стоя на капоте, держал рукоять оружия.

Покуда Вашта отпускал ехидные реплики в сторону демонов и крыльев у людей, Алиэр молча стоял в стороне. Понять о чем он думал было невозможно ровно до того момента, когда демон с четырьмя щупальцами не попытался ослепить Бога.
- Не пускай слюни на мою еду! - прорычал Алиэр, разворачиваясь всем телом и устремляясь к застывшей "добыче".
Вашта усмехнулся. Он то был готов к такому повороту событий. Сейчас демон падет. Одновременно с этим в сторону Вашты шагнул вперед Аластел, меч его засвистел в воздухе. Удар он направил в сторону бога, но Вашту, похоже, тоже собирался зацепить. А нельзя этого позволить. Это Вашта и никто другой должен убить бога, ибо ему приказали сделать это. От тени демона немедленно отделились две тени поменьше, формой напоминающие змей. Они приблизились к теням Аластела и Алиэра, чтобы напасть.
И в тот момент, когда тень уж было праздновал победу, его атаковал Виктор. На человека щупалец попросту не хватило! Нерада смотрел на то, как охотник приближается к нему, рука его лезет в плащ за оружием. Демон скрипнул зубами. Но двух остальных он просто обязан остановить. Одно из щупалец уже вгрызлось в тень противника, нанося не смертельные, но серьезные раны, дабы не дать противнику двигаться дальше. Сработало: Алиэр упал. А что со вторым?
Нерада почувствовал боль. Что это, черт подери? Взгляд переведя, он увидел, что то его щупальце отрублено мечом Джезебель, а падший даже на йоту не замедлился. Он уже совсем близко. Пять метров... Метр.

Удар пришел оттуда, откуда он не ждал. Бог. Бог, похоже, утомился в одной позе стоять. Тело свое сорвал он с капли, как пальто с вешалки. Сперва рука с мерзким хлипом разделилась с каркасом и что силы было ударила демона. Полностью выйдя из тени, Вашта отлетел к входной двери. Похоже, ему переломало шею. А ты не промах, бог.
Следующий удар пришелся Аластелу в живот. Даже несмотря на отчаянные попытки падшего нарезать бессмертного на куски, Бог не заметил нанесенных ран, даже несмотря на то, что те были довольно серьезными.
- А ты, стало быть, убил меня тогда? - бог наклонился над скорчившимся Алиэром, - Пожалуй, верну должок.
Получив чувствительный пинок в живот, демон закашлялся.
- Не я... ОН. - На лице адова создания появилась ухмылка.
И Бог обернулся. Ровно в этот момент Виктор достиг бессмертного, призвал Коготь демона и занес его для атаки.
- Домен, значит? - удивился Бог.

***

Корвинус продолжал свой бой. Сперва он разрядил винчестер по пернатым. Противники, правда, не голуби, но и в руках у него не рогатка. Впрочем, результат не самый лучший. Легкие раны, да царапинки. Продолжая сражение, он по кругу обходил машину. Винчестер в руках его сменила коса. Коса явно была не простой: охотнику даже подходить не нужно было, чтобы атаковать - он попросту махал ею перед противниками, а те падали, коли не успевали увернуться или заблокировать атаку. Все это время он обходил по кругу только что прибывшую машину, стараясь держать дистанцию.

Автоматной очереди охотник не очень-то обрадовался: противников было довольно мало и закрыться ими было не очень то легко. Поэтому Корвинус заблокировал телами врагов возможные зоны атаки и увернулся от тех пуль, которых мог. Оставшиеся пули он банально отбил косой.
Чуть больше пользы от автоматчика появилось когда он стал стрелять противникам по головам. Тогда у крылатых появилась еще одна забота, о которой нужно думать чуть больше, чем о Корвинусе. Это дало охотнику возможность чуть свободнее перемещаться в пространстве.

Никола, которая наблюдала за всем этим с крыши машины, тем временем перекладывала меч из руки в руку и вглядывалась при этом в грани клинка, надеясь там что-то увидеть. Судя по ее разочарованному лицу, она того, что хотела ну никак не видела.
Когда Никола закончила, она обратила внимание на то, что вокруг машины начертана довольно большая окружность, внутри которой и она и Лоу, но никак не охотник.


***

Виктор и Бог выматывали друг-друга дуэлью. Человек орудовал демоническим оружием, в то время как Бог отбивал все его атаки голыми руками. Но вот что странно: те редкие раны, что охотник успевал наносить противнику, не заживали на теле его в отличие от ран ранее нанесенных.
- Пес! Как смеешь ты! - кряхтел бессмертный, сражаясь с человеком, - Какого черта!?
- Я сам хотел бы это знать, - закаленный боями Виктор выглядел ничуть не лучше. Дыхание сбивчивое, легкое головокружение от постоянных кульбитов и атак, - Но ты, оказывается еще слабее, чем я думал.
В бой вновь включился Аластел. Бог заблокировал его Око Смерти, как звал падший свой моргенштерн, рукой и отбросил крылатого назад. Виктор, воспользовавшись секундной паузой, чтобы перевести дух, вновь напал. Коготь отчего-то руками блокировать бог не хотел. Потому и не мог никаких контратак провести.
Очередной уворот, очередное обманное движение. Только вот, в этот раз ошибка. Ошибся бог, бок подставляя под удар. В этот же момент как нельзя кстати в драку вернулся падший. Меч его с тихим хрустом вошел в тело Бога.
Бессмертный сразу обмяк, словно из него выпустили воздух.
- Думаешь, меня можно так убить? - прошипел Бог.
- Конечно, - Алиэр прихрамывая подходил к сраженному божеству. На лице его читался восторг ребенка, в свое распоряжение получившего конфетную лавку, - Эй, Виктор, а нельзя его помыть, а то его этот обслюнявил!
К слову, "этот" лежал в углу комнаты и сращивал кости. Бог вложил неприлично много силы в удар и каким-то образом переломал ему почти все кости. Это напомнило ему действие демонического оружия на людей. Похоже...

Тем временем демон подошел к богу вплотную и со словами "Ладно, и так сойдет" одним движением когтями богу распорол живот. Аластел и Виктор отошли, не желая видеть кровавой пиршество. Руку свою запустив в рану, Алиэр ухватился за внутренности и движеньем одним вырвал их. Второй рукой он уже сдавливал горло дичи. В определенный момент послышался хруст позвонков. Вырвав из тела невкусные части под аккомпанемент хрипов бога, который пытался в сей момент еще и напасть, Алиэр добрался до самого сочного. Сперва печень. Ее демон проглотил в один присест. Затем селезенка... Последним демон вырвал сердце. А затем, надкусив его, бросил на пол и растоптал.
- Бежал, - коротко бросил он, указывая на Бога.
- Не мог дольше потянуть тянуть?! - взвился Виктор.
Алиэр пожал плечами.
- Что вы на меня так смотрите? - Виктор обвел глазами присутствующих, - Вам хорошо, а у меня привкус угадайте чего во рту остается после каждой его трапезы!
Охотник никого не стесняясь сплюнул на пол.
- Неважно. Я поглотил достаточную его часть, чтобы воскресить Хэйли, - Алиэр ухмыльнулся.
Демон подошел к телу девушки и, шепнув что-то ей на ухо, когтем провел по своему горлу, предварительно задержав шею над лицом ее. Влив часть крови в хладные уста девушки, демон упал на пол.

- Как интересно, Алиэр, как интересно. А долго ли будешь про продолжать водить остальных за нос? - сидя на крыше здания корпорации Ферно и свесив ноги, Люций смотрел изредка вниз на сражающихся. Его это веселило.
- Давай, Алиэр, воскреси ее без бессмертия! Это невозможно! Не зря оставил я там свои глаза и уши!
Смех Владыки разнесся над Лос Анджелесом.

Боль, смерть, страх... Смерть похожа на поток. На бурный поток реки, в который ты падаешь. Ты тонешь в нем. Тебе не хватает воздуха, хоть ты и не можешь дышать. Каждая капля, что проносится мимо тебя, что-то произносит тебе на ухо. Кто-то из них истошно вопит, а кто-то едва слышно шепчет. Но каждая желает чтобы слушали именно ее, желает оставить след своего существования, который протянет хотя бы на мгновенье дольше ее. Ты тонешь... А потом что-то горячее течет по твоему горлу, руку твою крепко сжимает чья-то ладонь. Тебя вытягивают из потока и ты делаешь судорожный первый вдох.

Хэйли судорожно втянула в легкие воздух, которые немедленно отозвались боль от долгого бездействия. Все тело ощущалось разбитым, голова кружилось. По сознанию бежали мелкие трещинки, которые не скоро склеит обыденность. Тошнота напала на девушку.
- Ты как? - на передний план выплыло бледное лицо, половина которого была скрыта челкой. Глаза - спложные белки, а рот, кубы на котором никак не выделялись на фоне остальной кожи, бы усеян огромным количеством острых зубов. И это существо попыталось улыбнуться от уха до уха своей ужасающей улыбкой. Поверх всего этого великолепия шли кровавые пятна, которые добавляли колорита этому образу примерно как ушанка добавляет колориту медведю с пулеметом.

Иешуа выпустил в разные стороны из одежды своей очень и очень острые лезвия, что начали разрывать щупальца охотницы, способствуя приобретению Иешуа свободы. Только вот, Щупальца немедленно стали регенерировать, да к тому-же стали покрываться толстой чешуей, которая очень сильно застопорила процесс отделения плоти от плоти. В результате лезвия дрыгающегося Иешуа попросту не успевали разрезать щупальца прежде, чем его опутывали вновь отращенные.
В тот момент Кало ухитрился нарисовать знаки Flame на обоих руках одновременно - благо на тыльной стороне ладони места было достаточно. Руки охотника вспыхнули. Он вытащил из кобуры свой водяной пистолет, поджег одежду и нажал на спуск. Вместо воды из пистолета грустно вырвалась тугая паровая струя.
Охотница, видя все эти действия со стороны Кало, взмахнула косой. Пламя с рук Кало устремилось к лезвию. Демоническое оружие жадно впитывало огонь, не давая рукам охотника сгореть. Затем один взмах и лезвие перерубило обе ладони Кало. Пальцы охотника упали на пол. Посмотрев на обрубки своих конечностей, он собирался было возмутиться, но выпитый им алкоголь, как оказалось, был против. Охотник согнулся в три погибели и быстро выложил всю закуску, которой потчевала его Рин, на асфальт.
Бессмертная спутница охотника подошла к нему и участливо похлопала по спинке: мол, молодец, хорошо держался.
Когда позывы закончились, Кало поднялся и вновь попробовал напасть, но получил тыльной стороной косы в грудь. Удар, похоже был подкреплен знаком, поскольку Кало не только переломало все ребра, но и знатно отбросило в сторону. Но полет охотника очень быстро окончился, когда тело его на лету встретилось с телом Иешуа, отчего оба весьма больно столкнулись. Щупальца тут же разжались и Иешуа полетел к земле вслед за Кало. Правда, полетел - сильно сказано. Падать пятнадцать метров фатально для человека. А для демона, да к тому же использовавшего охотника в качестве смягчителя ощущения от падения, это ничто. Вот Кало - да, невесело на сломанные ребра ловить всяких доменов.
А затем от косы отделился огромный шар из плазмы, который немедленно устремился к лежащим телам. Людей к тому времени на улице не осталось совсем. Довольно странно, но охотница не успела придать этому значения. А зря. Тогда бы она заметила, что все они уходят в тот бар, откуда ранее со смехом вырвался охотник с бессмертной спутницей. А еще бы она заметила тогда, как из темного проема бара выскакивает нечто большое и настолько широкое в плечах, что кажется, будто это двойные двери слезли с петель и отрастили ноги. Это нечто, на проверку оказавшееся вышибалой из бара, ряженым в строгий темно-синий костюм в белую вертикальную полоску, подскочило к плазменному шару, когда тот добрался было до Иешуа с Кало, и остановило его рукой.
- Я бы порекомендовал вам убраться отсюда, - глухо ответил он, подбрасывая адово пламя на руке, что обычный футбольный мяч, - Нам не нужны проблемы с орденом, однако бар этот дорожит своей репутацией. Потому прошу вас покинуть это место и найти себе куда более тихое место для дуэли, иначе проблемы будут у вас. Кстати, посетители тоже жалуются. Это, если не ошибаюсь, ваше?
Охранник с плеча бросил огненный шар обратно в охотницу.

Блек, спрыгнув с крыши, достал своего товарища 22 калибра и сделал несколько выстрелов. Немедленно в другой его руке появился цеп, которым он мгновенно же воспользовался. Шар цепа, на скорости близкой к ультразвуковой, влетел в здание, пробив стеклянные раздвижные двери, что пуля бумагу. Внутри раздался взрыв, звуки битого стекла огласили округу. Шар цепа вернулся к Блеку. Однако, охотник не стал повторять атаку. Глядя как из парадного входа на него идет армия уцелевших ангелов, Корвинус морфировал цеп в саксофон.
"Не смогу в одиночку победить против этой толпы" - мысленно ухмыльнулся охотник.
"Ты не один" - шепнула Уорна на ухо охотнику.
Мерзко улыбнувшись по маской, Корвинус начал свой бой. Один против сотни.

Аластел и Виолетта набирали высоту, по спирали описывая круги вокруг небоскреба. На каждом новом витке они глазами искали хоть малейший намек на предводителя ангельской рати, которого им предстояло еще сразить. Чуть ниже Виктор старался не отставать от падших, которым было куда проще подниматься, нежели охотнику, которому приходилось отращивать на стене платформы-иллюзии, служившие ему точкой опоры.

Навалившиеся со всех сторон ангелы ничерта не радовали - Корвинус отбивался как мог, отрастил себе уже рук больше, чем у Шивы, а все равно не успевал все удары отбивать. Благо только то, что из-за количества ангелов, те мешали друг-другу атаковать и уклоняться. Этот один нюанс позволил Блеку слегка проредить их воинство. Однако, каждый выбитый из боя воин давал немного пространства для всех остальных, немного увеличивая их эффективность. Заметил охотник это не сразу, а когда все-же понял это, противников осталось двенадцать штук. На каждого по руке. Замечательно. Блек почуял, как его атаки захлебываются - не выдерживает он. Теперь противники атаковали его куда жестче. Руки поднесли саксафон к губам.
"Простите ребята, но вам оттуда падать придется, если вы на верхушки башни своей хоть ноту услышите."
Блек уже набрал воздух в легкие, когда из-за угла вылетел BMW x5 серебристого цвета. В каком-то безумном маневре он прочертил на асфальте шинами четыре дуги и боком влетел прямо в самую кучу боя. То есть, сбил абсолютно всех. Саксафон вылетел у Корвинуса из рук, а самого его отбросило на несколько метров назад.
Нет, Лоу никак не планировал такой экстравагантный способ появления. Просто к зданию попасть хотелось скорее, а улочки были довольно кривыми. Вот и приходилось каждый поворот проходить в управляемом заносе. В этот раз занос вышел куда круче.


Весь двухсотый этаж небоскреба, принадлежащего Ферно, занимал настоящий семнадцати комнатный дворец, выстроенный ради удовлетворения потребностей и желаний владельца своего. Правда, сейчас у "дворца" был новый хозяин, которому все заморочки с комнатами пока еще не пригодились. Сейчас же занято было всего четыре. В одной из комнат - самой большой, высотой в семь метров, а по площади сравнимой с детской игровой площадкой, в мягком кресле в центре комнаты (или же зала?) сидел Бог, разглядывая посылку от доброжелателя.
Посылка была донельзя интересной. Первая ее половина представляла из себя труп девушки с перерезанной глоткой. Что с ним делать Бог не определился. Пока не определился - курьер, демон в цветастом костюме, притащил ее буквально минуту назад. Вторая часть посылки представляла аккуратно связанную (видимо, чтоб не повредилась в пути) охотницу с кляпом во рту. Вот живой груз Бога интересовал чуть больше. Давненько не играл со смертными в игры. Возможность хоть сейчас приступить к карам и пыткам заставляла Бога нервно допивать свой нектар.
Наконец, выбрав желаемый способ отыграться на одном человечке за весь их род, Бог отшвырнул бокал и подошел к упакованной своей жертве. Но, не успел он даже дотронуться до Хьенны, как двери в залу распахнулись. В комнату вошел Эван, держа за шеи двух ангелов. Стоило ему разжать пальцы, как крылатые свалились на землю.
- Кто ты такой? Как смеешь ты прерывать мой досуг? - властным голосом произнес Бог.

Хоста не успел ответить, как позади Бога в окне на всю стену показался Аластел с сестрой. Ударом меча он сокрушил стекло и влетел внутрь. Сестра немедленно приземлилась рядом с ним.
- Спасибо за поедзку, - от Аластела отделилась тень и приобрела форму демонессы по имени Шио, - Покатаешь меня еще, красавчик?

Бог повернулся к Аластелу. Действо принимало принимало для него весьма скверный оборот, хоть он этого пока и не знал. Сделал несколько шагов к падшему. Удивительно, как Бог и Аластел были одновременно похожи и не похожи друг на друга. Бог имел тело аполлона - вполне вероятно, что создавал его сам, чтобы соответствовать моде. Лицо же его, хоть и было похоже на лик Аластела, все же отличалось. Выражение лица было мягче, что-ли? А еще он был блондин.
- Блудный сын, как сказали бы люди. Предатель, как говорю сейчас я. Что тебе надо здесь, ты, грязь под ногтями мироздания? - добротой тот взгляд, которым Бог оградил Аластела, не отличался.

Виктор лежал на мостовой не шевелясь. На тело свинцовым грузом навалилась усталость; не было сил, двигаться, не было сил стонать от боли. Даже дышать, и то через силу приходилось. Взгляд у охотника был почти мертвый, ибо немного в нем жизни после этого боя осталось. И потому он лежал и смотрел в небо, где скрылся его противник. Мимо бежали рыцари, громыхали снаряды, вырывая из асфальта куски, отгоняя адовы отродья обратно в им уготованное инферно. Совсем рядом с Виктором лежал такой же как он "удачливый" солдат. Простая пешка на доске схватки. И он тоже мертвым взглядом смотрел в одну точку, вспоминая, возможно, оставшуюся дома жену, детей, вспоминал друзей и проклятья, что сгоряча отсылал в адрес не слишком либерального начальства. Ему было что терять и он умирал с сожалением во взгляде.
Виктор же... Не терял ничего и никого. Из семьи свое остался лишь он - отец его умер такой-же бесславной смертью, а мать он не видел отродясь. Братьев и сестер не знал, даже если таковые были. Что держит его тут? Долг? Не смешите. Ради бога, в которого никогда не верил, горбатиться в три погибели? Смешно...

Виктор закрыл глаза. Его утомили вспышки и вид бегущих вперед рыцарей. Он устал от нескончаемых армий из ада. Все это можно оставить позади - закрой глаза и окажись в непроницаемой комнате, где можно отдохнуть. Жаль только что нельзя заставить снаряды потише взрываться - выбивают из забытья. А ведь так хочется...

От уголка глаза по скуле пробежала теплая капля. Виктор одними губами улыбнулся. Дождь идет...

К кипятильнику подойдя, стал оглядывать его. Перед тобой большая медная бадья с краником, самовар напоминающая с той лишь разницей, что нет у этого самовара топки, а вместо нее скрытая в корпусе нагревательная спираль. Судя по копоти снаружи, внутри вода - кипяток, что значит что кто-то недавно совсем включал его. Почему кто-то? Выключатель на нем ручной. Должно быть, чтоб не тратить электроэнергию просто так, выключался на ночь. И сейчас выключен был, так как на станцию прибыли. Но теряет то тепло он наверняка очень быстро - медь вообще проводник тепла хороший.
В любом случае, тебе это на руку. Порывшись среди запасов лапши, достал ты пачку, вскрыл. Внутри пластиковой коробки, что пойдет на замену тарелки, обнаружил брикет пакетики с соусами и... все. Вилки нету. Выругавшись, решил сперва заварить сие чудо китайской комплектации, а потом уже и чем есть искать. В конце концов, и другую вскрыть можно. Быстро на весу вскрыв пакетики, бросил готовый к заварке коробок на стол прямо под краник и потянулся к нему, открыть воду. Пока вода наливалась, глазами за стол зацепился.
На столе стоял еще один такой вот коробок. Только уже готовый к употреблению и, более того, частично употребленный. На бортике короба лежала вилка со следами губной помады на ней, а над коробком поднимался пар. Рядом лежала открытая книга. Кто-то, должно быть, читал ее. Потому что книги не оставляют открытыми, когда есть закладка. Не оставляют потому, что ветер может перелистнуть страницу. Вот как сейчас. Только... какой к черту ветер в закрытом вагоне?
Мысленно успокаиваешь себя, хоть на душе и кошки то скребут. Скребут потому, что зад твой опасность лучше тебя чует. Мурашки по телу прошли, но ты продолжаешь успокаивать себя, сперва мысленно потом вслух простой фразой: "Она просто вышла. Срочно потребовалась ее помощь. Она просто вышла." А потом твой взгляд падает на лежащий под столом флакончик с губной помадой. Открытый, между прочим. Глаза лихорадочно стали искать колпачок и нашли его возле книги.
Ни одна женщина не бросит свою помаду, будь это даже трижды безвкусная дурь кислотного цвета, на пол. И тем более, не оставит ее открытой. Это как с носками у мужчин: никогда два одного цвета в одно место не положат.
И так стоишь ты, на этот злосчастный тюбик пялясь, и понимаешь, что кипяток уже давно из берегов вышел и пора закрыть кран. Рукой тянешься к самовару, глаза все еще на тюбике держишь, обжигаешься. Смотришь на кран - не убежит тюбик и закрываешь его. С чувством облегчения возвращаешь взгляд под стол, но тюбика не находишь. Неужели запнул куда? Сам под стол лезешь, но ничего не находишь. Долго под столом сидеть стремно. Вылазишь.
Отшатываешься. Поперек страниц книги корявым почерком, словно ребенок или левша правой рукой, написано одно слово: "Убирайся". И тюбик рядом стоит. Закрытый колпачком.

- Заткнуть человека из рода Силентио... Аластел, ты не представляешь чего тебе будет это стоить. Я знаю его не так давно, - кивок в сторону Блека, - Но точно могу сказать, что он истинный отпрыск рода. У него рефлексы хищника, не овцы. И он подсознательно чует как убивать вас. Поэтому поаккуратней, Аластел. Тебе же, Корвинус, ой как не рекомендую махать руками в сторону того, кто запер в себе Люция. Что-то подсказывает мне, что это неспроста.

- Ты закончил, Виктор? - Падре прокашлялся. - У нас еще много работы. Сперва... Сперва нужно добраться до одного из бессмертных. Бог давно уже поддерживает Люция. Все потому, что тот разделил между ним и собой наш мир. Проблема, правда, в том, что ваш покровитель, выступи он вместе с Люцием, запросто уничтожит любую армию. Возможно, даже Истинные не остановят их.
- К чему об истинных ты завел речь? Разве им не все равно?
- Пока да. Но, если они вдруг поменяют свое мнение, нам придется туго. Человечество будет растерто меж жерновов их с Люцифером войны.
- Дерьмо, - прошипела Шио, - Так я не успею сделать в этом мире все, что задумала.
- А что ты задумала, сестра? Совратить человека? Всех людей? Устроить оргию, а потом съесть неудачников? - Алиэр усмехнулся лицом Виктора.
Шио не ответила. Только легкая улыбка показывала, что брат ее не так далек от реальности, как казалось вначале.

- Вернемся... к делу, - Падре вздохнул. Выглядел он рассеяно, - Сейчас бог находится в здании компании Ферно. Это компания ростовщик, занимающая крупные суммы разного рода предприятиям под бешеный процент.
- И принадлежит она Люцию, - радостно завершил Виктор, - Сукин сын совсем не умеет скрываться. Или делает это нам назло, тварь.
- Скорее второе, - вмешался Алиэр, - Это практически приглашение. In Ferno.
- Стало быть, собираемся. Выходим немедля. Времени нет. - Заключил Виктор.
Падре вздохнул и вышел.

***

- Ты ведешь себя странно.
Алиэр, один лишь Алиэр без Виктора, шел по полуразрушенному зданию церкви.
- Разве? - падре стоял возле алтаря и листал Библию с печальной улыбкой на губах, - Куда интересней ведешь себя ты, демон. Переживаешь за друзей, боишься, да к тому же еще не говоришь им, что уже воссоздал свой облик здесь и вернул свою силу, потраченную на переход.
- Оставь это, Дий. У меня свои причины так делать. Куда интересней, почему ты во время беседы сбивался, терял мысль. Ни разу не видел тебя таким. Что произошло? Что ты видишь? Скажи, покуда остальные там, внутри, коль им ты говорить не хочешь.
- Я вижу смерть. Две смерти. По крайней мере, это смерти с точки зрения смертного.
- Ясно... Что в книжке пишут? - демон усмехнулся, обнажая клыки.
- Ничего нового.
Демон подошел ближе. Не смотря Падре в глаза, он прошел мимо него и встал у него за спиной, разглядывая потолок.
- Так кто умрет?
С секунду священник стоял молча, а потом ответил:
- Падший, от рук сестры своей. И...
- И?
- Ты.
Демон улыбнулся так широко, как только мог.
- Позабавил ты меня. Ой как позабавил. Скажи ка, а как это возможно?
- Ты сам ударишь себя в грудь своим мечом. И исчезнешь.
Вновь секунда молчания. Затем демон обошел падре, и все-таки заглянул ему в глаза. Пустые белки уставились на священника. И священник заглянул в пустоту белков демона.
- Я слеп, старик, я слеп и потому слаб. Но я, черт возьми, слышу твой голос и потому знаю где глаза твои. И я сейчас смотрю прямо в них. Так и ты посмотри мне в глаза и прямо ответь: есть много причин, по которым я могу пожелать своей смерти. Но только одна и них заставит меня убить себя один раз и навечно. Так отвечай-же, та ли причина приведет меня к концу?
- Да.
- Она уже мертва?
- Да.
И вновь молчание. Наконец, демон насытился тишиной.
- Дьявол. А я то думал что все закончится хорошо для нее.
- Виток времени берет свое.
- Тогда прощай, Дий. Прощай.
Демон развернулся и пошел в сторону комнаты, где сидели остальные. На ходу силуэт его таял, рассыпался в белый пепел. С каждым шагом от него оставалось все меньше и меньше. Когда он был почти у стены, от него остался один скелет, но и тот рассыпался в прах. И ничего не осталось. Демон исчез.
- Он собирается спасти человека ценой своей сущности? - из полумрака вышла Ани, играясь с тонкой длинной нитью, натянутой меж ее пальцев. Нить образовывала сложную геометрическую фигуру, меняющую свою форму с каждым движением меленькой демонессочки, что фигуры в калейдоскопе, - Глупый, глупый брат....

***

Группа выдвинулась немедля. Падшие полетели впереди, над крышами домов. Охотники: Виктор и Корвинус, все еще пытающийся наладить контакт со своим демоном бежали по крышам - с демонической выносливостью и силой, вернувшейся к ним, это было проще простого. Где то позади тенью скользила Шио. А в самом уж конце колонны тихо и незаметно за всеми следовала Ани.
Они быстро, очень быстро добрались до здания компании Ферно. И, судя по улицам вокруг, они были не первыми. Если вкратце, то народу на улицах не было вообще. Только растерзанные трупы, среди которых попадались даже тела охотников.
- Я почти слышу крики ворон, - вздохнул Виктор, - Только они над городом пролетать почему-то боятся.
- Войдем через парадное? - голос демонессы больше подходил к ситуации покупки мыла, чем к затишью перед бурей.
Шио подошла к охотнику поближе слегка наклонилась вперед и прищурилась, глядя на стеклянные раздвижные двери, за которыми стояли десятка два ангелов. Демонесса словно рассматривала перспективу с точки зрения Виктора.
- Нет. Там внутри их черт знает сколько. Не выдержим. Не сейчас.

- Пулю в лоб? Мальчик, ты даже не видел настоящих пуль то...
Собеседница Кало не успела договорить: тугая струя из водяного пистолета попала ей точно в глаз, прошла по лицу, намочила одежду.
- Ах ты!... - от возмущения она не смогла даже слов подобрать, - Кретин! Мудак! Охрана!
Кало сперва подумал было, что все три слова являются ругательствами в его адрес, когда под ширму поднырнули два здоровенных детины с абсолютно идиотическими выражениями лиц. Тут уж к бабке не ходи: вот тот вот брюнет, стриженный под горшок, в пиджачке и галстучке - Кретин. Больно тупая рожа. А вот второй, одетый в мятую футболку и мятые-же джинсы (мятые настолько, что они топорщились), небритый и с перегаром - Мудак. Вопрос в том, откуда и когда появится третий детина с лаконичной надписью "Вышибала" на костяшках кулака.

Ты сидишь в тишине в своем купе, ожидая когда же откроется дверь. Мобильный телефон в руке - единственное оружие, которое смог найти. Сердце скачет в грудной клетке, как бешеное.
Но дверь не открывается и никто не заходит. Нервы твои натягиваются, словно гитарные струны рукой неумелого мастера. Когда же он войдет? Когда откроет дверь? Ты сидишь в этом тихом, как могила купе и понимаешь, что не боишься того, кто стоит с другой стороны двери; не боишься, что он войдет; не боишься, что он убьет. Ты боишься закрытой двери, которая не дает тебе его увидеть, ты боишься того момента, когда ручка плавно повернется и дверь бесшумно повернется на петлях. Так проходит несколько секунд. Ты сидишь, руки твои трясутся, пот льет в три ручья, а садист по другую сторону не спешит открывать дверь. Он просто стоит там, и тебе уже кажется, что ты слышишь его тяжелое дыхание, наполненное предвкушением убийства.
В купе невыносимо жарко, но ты не смеешь открыть окно - боишься, что он услышит и откроет дверь. Наконец нервы лопаются, что струны, издавая последний свой звук; тобой овладевает истерика. На твое счастье, это не простые стенания в углу. Тебе хочется драться, сражаться до последнего. Умереть, но открыть эту чертову дверь, а потом со всей силы дать в зубы этому шутнику. Крича ты с разбегу налегаешь плечом на ни в чем не повинный кусок пластика пополам с металлом. Дверь легко выходит из косяка и распахивается, пропуская тебя вперед. Ты уже не в силах остановиться и потому врезаешься лицом в стекло. Кулак с трубкой в руке на автомате бьет вперед. Больно.

Приходишь в себя и первым делом тянешься рукой к носу - из него течет кровь и он саднит. Сломал? Чет его разберет. Ты не врач и диагнозы тебе не ставить. Затем смотришь на свою правую руку. Костяшки тоже в крови - разбил о стекло. Телефон в кулаке тоже не выжил - ты его прямо в ладони и раздавил. Некоторые особо острые части вонзились в ладонь. Вынимаешь их с большим трудом и бросаешь трубку на пол. Злости не хватает. В первую очередь ее не хватает на толстый стеклопакет, о который ты нос расквасил, а ему хоть бы хны - только следы остались. Во вторую очередь - на себя дурака. Ну а в третью на того шутника, что открыл дверь и тихонечко свалил. Может, он ее и закрыл?
Думать некогда. Ушел страх - вернулись потребности. Пританцовывая бежишь налево - там, судя по всему "каюта" проводников и туалет. Он-то не закрыт? Туалет, к счастью, не закрыт. Пританцовывая, заваливаешься внутрь. Звук молнии на брюках кажется тебе хором ангелов...
Все, дела свои сделал, теперь можно и осмотреться. Проводника, как ты заметил, в поезде нет. Других пассажиров, кроме "шутника", - тоже. Выйдя в коридор прикинул расположение своей комнаты - пятая от купе проводников. Кстати о проводницкой, внутри ты обнаружил водонагреватель, который обыкновенно располагался напротив туалета в коридоре; чайные пакетики и коробку корейской лапши со вкусом курицы.

- Я... Ну, я просто здесь, и я просто есть. Мое имя знать необязательно, но если нужно как то называть, зови меня падре.
- Оставь свои шуточки, святой отец. - В комнате стало светло из за возникшего на пальцах Виктора пламени, создаваемого знаком Flame, начерченного на лезвии его кинжала. - У нас не так много времени, поэтому задавать свой извечный вопрос всем ты не сможешь.
Корвинус сразу же увидел перед собой средних лет священника, седина еще только тронула его волосы, а морщин на мягком и отечески-добром лице почти не было видно. На носу священника было небольшое пенсне, а дополняла портрет мелкая щетина на подбородке.
А еще охотник увидел церковь. Старое полуразвалившееся здание, с валяющимися то тут, то там скамьями, бумагами, свитками и иконами. Словно кто то встряхнул здание что было силы и все вещи в нем полетели в разные стороны.
- Верно, верно, Потерянный, - с усмешкой ответил падре, - Именно так. За мной.
Он повел охотников за алтарь, где в стене обнаружилась потайная дверь. Сразу за дверью была винтовая лестница, что вела вниз. Небольшая процессия начала спуск.
Сто, двести, триста витков. Судя по всему, они прошли уже прилично. Охотники слегка устали - не физически, морально. Падре же все еще вышагивал по ступенькам.
- Эй, когда я в последний раз был тут, лестница была слегка покороче. - Виктор не выдержал первым - Вы там что, до центра земли прокопались?
- Почти, почти...
На четырехсотом витке лестница закончилась. Просто оборвалась. Осталась только шахта, черная как ночь.
- Великолепно! - резюмировал Виктор, обновляя знак на кинжале, - Ты первый, Падре.
- Не думаю...
Рука священника провела захват и Виктор полетел вниз, громко ругая всех богов, что ему были известны. Блек успел лишь подумать о том, что сейчас, должно быть, его очередь и нужно что то предпринять, а уже летел вниз. А затем столкновение с землей. Боль. Смерть.

- А, здорово. - Виктор сидел как ни в чем ни бывало посреди ничего. - Добро пожаловать в Первичную пустоту. Мы, как ты догадался, только что умерли. И.. все, кранты. Эй, что это?..
Пустота стала изменяться. Посреди ничего стали появляться объекты, разных форм - от простейших примитивов, до неописуемых человеческим языком. А потом вокруг было пространство. То, чего ранее не было, появилось словно из ничего. Но оно зародилось не в момент, когда его увидели эти двое, оно существовало задолго до этого. И потому "было". Пространство, людьми именуемое Адом.

Охотники оказались прямо посреди какой то площади. Если точнее в фонтане, выплевывающем в чашу какую то коричневую жидкость. Вокруг площади стояли темные здания. Здания эти словно пытались аркой нависнуть над площадью: каждый новый этаж выдавался сильнее, чем предыдущий. Все это дополнялось засильем готического стиля.
По площади прогуливались демоны. Здесь они носили свои истинные формы, ибо некого им было бояться. И все же... истинные формы демонов не так уж и далеко уходили от человеческих. Однако, теперь тех адовых отродий и след простыл - появление двух охотников разогнало их в секунду. Зато стали стягиваться другие. Демоны-тени окружали фонтан. Тени их шевелились и старались дотянуться до теней охотников. Но... не судьба. Синее солнце на бордовом небосклоне находилось как раз там, где на Земле оно находится в полдень. Тени были короткими.
Все демоны, что окружали охотников были разными. Кто-то одет был как холоп века этак восемнадцатого, кто то имел при себе парадный мундир и демоническую шпагу. Но всех их объединяло одно: голодный взгляд в глазах.
- А вы что здесь делаете? - на площади появился персонаж, которого Виктор уж точно не ожидал увидеть: в толпе теней затесалась Шио, сестра Алиэра, - Ребят, вы бы там не стояли - тут канализацию прорвало как раз в фонтан.
На лице демонессы появилась ехидная ухмылочка. Корвинус краем глаза отметил, как перекосился Виктор.

- Нет, я таких не знаю, - Лжет. Знает. Еще как знает. Пока говорил, взгляд бармена метнулся в сторону одного из столиков в приватной зоне. Того, кто там сидит не видно было из-за плотного куска материи, ограничивающего столик и кресла вокруг него, но направление было понятно.
- Спасибо, - ухмыльнулся Кало и не скрываясь направился к приватной зоне.
Нужно было видеть в этот момент лицо бармена*. Но свою битву владыка горячительных напитков проиграл всухую, так что поделать уже ничего не мог.
За ширмой все было чинно: с обоих сторон столика кресла, на столике стоят напитки и стопка, а в одном из кресел сидит девушка. Кало ухмыльнулся и сел напротив нее. Взгляд его пробежался по ней, оценивая.
На вид - светская львица. Одета в броский, но не яркий топ, держащийся на ошейнике, туго затянутом на шее девушки, на руках огромное количество браслетов, представляющих собой кольца из толстой проволоки, на ногах что то вроде юбки до колен, только вот разрезанной по бедру так, что любое неловкое движение открывает великолепный вид на нижнее белье. Девушка курила длинные тонкие сигареты, дурно пахнущие даже на фоне всех запахов клуба: от дерьма, которое пьют за стойкой, до дерьма, которое блюют после. Собственно, такое же дерьмо и стояло, разлитое по бутылкам, перед ней.
Она не возражала, когда Кало оглядывал ее, не замечало, когда он начал раздевать ее глазами. Чего уж говорить о том, что он вломился сюда? Естественно, ей было все равно. Ох, где-то Кало видел это. Где-то совсем недавно. Только где?
- Зачем пришел? - Контральто. Весьма приятное нас слух.

Не иллюзия. Настоящее все. На ощупь - настоящее. Пахнет еще убедительней. Правда, после первого пакета, Хьенна новые распаковывать не стала. Незачем. И так дышать уже невозможно. Впрочем, открой она еще несколько пакетов, вряд ли бы разницу почуяла - хуже уже некуда. Хьенна подумала и прикрыла ящик крышкой. Пахнуть меньше не стало, но зато можно не смотреть на уродливо порубленные останки. Взгляд охотницы упал на девушку, безуспешно пытающуюся исторгнуть собственные внутренности, за неимением в них наполнения. Прикрыла глаза. У самой голова кружатся и руки дрожат от запаха. Мутит.

- Принято, - механический монстр слегка расслабился, - Тогда займись выполнением первого задания. Возьми с собой и этого, - кивок в сторону Нидхёга, - Второй модуль наверняка тебе пригодится. На северо-западе проходит горный массив. Этот массив окружает равнины, отрезая все подступы на севере и западе. Также он имеет достаточную протяженность, чтобы мои юниты не могли обойти его на пару дней. Как видишь, все, что нам сейчас удалось, это обогнуть горы и войти в долину с запада. Но тут появился ты. В связи с этим я не могу достичь гор так быстро, как намеревался. Мои расчеты подразумевают возможность существования там опасности для колонии. Если это так, необходимо в скором времени добраться туда и постараться ее устранить. Это может быть что угодно, у меня нет данных на это. Но ранняя разведка всегда полезна. Горы. Вот твоя цель.

Юнит отпустил Сорина с Нидхёггом. Черви указали им дорогу. И, хоть драконам и было немного некомфортно с такими провожатыми, они молча шли вперед по темным и узким тоннелям. Несколько минут плутания, бесконечные повороты под немыслимыми углами - все действовало на психику. Сорин собирался уже броситься на "охрану" и побежать куда глаза глядят, когда впереди забрезжил свет. Свет, всего лишь бледное отражение почти белой луны на темно-синем небе. Но для дракона он был спасеньем. Не думая ни о чем, он выскочил на Волю и с упоением втянул в легкие, которых у него не было, воздух. Второй дракон не постеснялся последовать его примеру - оставаться в этом улье мало кому бы захотелось.
Но нельзя оставлять дела - территория, свободная от червей, казалась слишком заманчивым пряником, от которого не хотелось отказываться. Две крылатые ящерицы взвились в воздух.

Путь до гор и для дракона оказался неблизким - чего уж о червях говорить. Почти все время летели они в облаках и потому не особенно обращали внимания на окрестности. И лишь иногда Сорин и Нидхегг спускались ниже, чтобы свериться с курсом. Тогда перед их глазами мелькали полуразрушенные фабрики, заводы, оставленные и разорванные временем машины, скелеты домов и свалки, свалки, свалки. Нигде на земле Сорин не видел доселе такого количества свалок. Отчего же сейчас все так замусорено? Вон те неорганические отходы, вон та кислота - кто оставил их тут? И чем ближе он к горам, тем больше таких вещей находил его взгляд. Значит, обоснованы были те опасения его нового союзника. И, стало быть, миссия не будет такой уж простой.
Острый глаз дракона разглядел вдалеке червя. Тот, похоже, копался в мусоре, ища полезное для своего муравейника. Не двигался. Видимо, это результат поломки управляющего столба, или как там он назывался? В любом случае, сейчас махина неподвижно стояла в небольшой запруде, наполненной чем-то, напоминающим кислоту. Так и есть - часть брони уже разъело. Сорин с удовольствием улыбнулся бы злорадно, если бы у него было лицо. А так пришлось ограничится кивком напарнику в сторону сего занимательного зрелища. Марков и не сомневался, что его спутник тоже почувствовал
это упоительное чувство.

Справа все время бушевала буря. Хоть грозовые облака были и далеко, шумело изрядно. Сорин думал, что на горных пиках эта электромагнитная тучка доставит хлопот, однако когда прибыл туда, с удивлением обнаружил, что гроза рассеялась. Определенно, это неплохое место для дракона, если его тут не могут взять грозы.
Драконы только-только обогнули первый пик, а уже попали в неприятность, о которой пока не догадывались: в их сторону направлялась большая коробка, обвешанная тряпьем, кабиной под всем этим и двумя драконьими крыльями. Это чудо так нелепо перемещалось в воздухе, что драконы от души рассмеялись, на секунду позабыв обо всем. Зря. Застрекотал пулемет. И как застрекотал. Если бы драконы чуть-чуть опоздали с принятием мер "спасайся кто может", их бы уже направили на переплавку. Если тут есть тот, кому может понадобиться переплавленная драконья туша.
К первому пулемету подключился второй и теперь разбежавшимся в разные стороны драконам пришлось еще веселей: стрелки теперь могли фокусировать огонь на одной цели, не обращая внимания на другую, чем они пользовались отменно. Пулеметы били почти в цель. Почти потому, что уже обученные летать Сорин с Нидхеггом успевали уворачиваться от этих атак. Тем не менее, каждый выстрел был таким, что в пору было каждую секунду стирать пот со лба. Единственным вариантом было разделиться. Драконы быстро разбежались в разные стороны и укрылись за скалами. Тепеь у них было несколько секунд передышки, прежде чем жутко шумящая и дымящая махина подлетит к одному из них, чтоб добить.

По экрану телефона побежали буквы, составляющие сообщение. Ты вгрызаешься в каждое слова, силясь найти хоть какую то подсказку к решению твой проблемы.

"Я уже практически достиг своей цели. Словно гончие псы их тени преследовали меня по грязным улочкам. В этом мире нет ни покоя, ни успокоения.
Почему люди исчезают? У меня не было ответа. Сегодня ты разговариваешь с полисменом на перекрестке, здороваешься со старым другом, засыпаешь в постели с любимой. Просыпаешься ты в холодной постели, без друзей и коллег - копов. Другие не замечают. Они ведут себя так, словно ничего не случилось. Даже несмотря на то, что вещи пропавших все еще лежат под их носами.
Я сломлен. У меня кружится голова. Асфальт вырывает из под ног. Да, я пьян. Я пьян, потому что не могу не видеть, как люди вокруг меня исчезают. Я пьян потому, что расследовав столько дел, столкнулся с тем, что не могу понять. Если завтра меня не станет, зайдите в бар на 35 Оранж стрит и пропустите за меня стаканчик."

Телефон пискнул и погас - батарейка исчерпала свой лимит и чудо техники попросту отключилось. Бросив бесполезный кусок пластика на пол, ты как можно сильнее налег плечом на дверь. Шуму ты произвел много, а вот выбить дверь не смог. Замок слишком крепкий должно быть. Отойдя на пару метров, ты вновь со всей тебе силой доступной ударил дверь плечом. Никакого результата. Третий раз собрался было попробовать, когда из коридора донеслись тихие шаги, словно пришедший желал скрыть факт своего присутствия. Он прошел рядом с дверью, остановился на секунду. Сердце твое в тот момент забилось, словно желая из груди выскочить.
В замке дважды повернулся ключ. И тишина.

Девушка медленно пробиралась в толпе за одной из групп ангелов, одетых в белое. На этих ребят косились, а вот тень оставалась незаметной для толпы, ибо избрала девушку как прикрытие. Что характерно, крылатые ходили слаженной группкой и ни один не отлучался от остальной группы на время, достаточное, чтобы его незаметно убить. Нет, можно было устроить бой прям в толпе, но тогда незаметно проникнуть в их логово, да и вообще проникнуть куда либо не удастся. Но, кажется, демону улыбнулась удача. Одна ангел отделилась от основной группы и пошла в кафе, мимо которого приспешники "создателя миров" проходили. Келли незамедлительно последовала за ней.
Кафе называлось "Чашка чая с Шекспиром" и полностью соответствовало тому, что среднестатистический американец представляет себе на данное сочетание слов. А именно: литературное кафе, оформленное в британском стиле. Народу было довольно много, однако все еще были свободные столики. Правда, все в дальней части зала, отделенной полками с книгами от остального пространства кафе, так, что читающих нельзя было увидеть не зайдя внутрь. Там, конечно, дерьмовая звукоизоляция, но Ваште было бы грех теперь жаловаться, тем более, что и так и так он провернет все тихо.
Ангел подошла к официантке за стойкой и потребовала целый список религиозной литературы, которой, конечно-же, в кафе не оказалось. Вашта тихо смеялся, пока смотрел, как лицо падшей краснеет от злости, покуда ей отказывают подать одну за другой книгу из тех, что она назвала. Наконец, номере этак на тридцать восьмом, ангел не выдержала и наградила сотрудницу кафе таким набором смачных эпитетов, что будь рядом лики святых, они бы немедленно сменили свои выражения на вполне себе неоднозначные. Вашта в этот момент едва не заржал во весь голос своим настоящим голосом и Келли едва сдержалась, чтобы не последовать его примеру.
Наконец, книга для ангела была найдена, был оплачен заказ и крылатая удалилась к своему столику, который находился именно за теми полками, что отгораживали целую треть зала. Келли подошла к стойке сразу же как только напыщенная приближенная богу удалилась. Дело нужно было делать быстро и она попросила первую книгу, что увидела. Заказ - чашка чая, будет доставлен через пять минут. Столик уже определен и он там, рядом с целью.
За книжными полками было порядка десятка столов, но заняты были только два. Кроме ангела в приватной зоне обнаружился немолодого вида человек с хищным выражением лица и блуждающими водянистыми глазками. Вашта решил не отвлекаться на такую маленькую проблему...

Стив Даймондс пришел в "Чашку чая" чтобы выпить чашку чая и, как ни банально, почитать Шекспира. Он перелистывал страницы знакомого ему чуть ли не наизусть "Гамлета", когда в приватную зону ввалилась девушка в белом плаще, напоминающем тунику. Она сразу чем то его внимание привлекла. Он присмотрелся... В руках ее была религиозная литература. Сам Стив такого бы не взял - не его профиль. Вслед за одной девушкой пришла другая. Даймондс подумал, что его покой нарушен - обычно в приватной зоне он был один и мог читать сколько захочет и как захочет. А теперь вот... Он был прав. Далее перед его глазами развернулось нечто, отчего он до сих пор просыпается ночью в поту.
Девушка, что вошла после первой, держала в руках сборник анекдотов. Только вот, она совсем не собиралась его читать. Она подошла к первой, что то спросила, а потом первая выхватила откуда-то кинжал длинною в руку Даймондза и воткнула его в пол. Та, что не в белом, отскочила назад и из ее спины вытянулось длинное гибкое щупальце, похожее на то, что рисуют фантасты на своих картинах у инопланетян. Щупальце это так быстро, как могло устремилось к любительнице религии. Щупальце обвилось вокруг ее шеи и стало медленно ее сдавливать. Но девушка не обращала внимание на это. Она схватилась за свои плечи, живот, руки... Словно что то разрывало ее на части. И тогда Даймондс имел неблагоразумие посмотреть на пол и увидеть тени. Тени щупалец, разрывающие тень девушки на части. А когда тело безжизненно обвисло, та, что вошла второй, повернулась к Стиву. Вместо ее лица там была уродливая морда и эта морда, приложив к кубам не менее уродливый коготь прошипела:
-Тссс....

Келли переоделась в плащ ангела. Тело она оставила лежать там же, совсем его не трогая. А зачем, если нет отпечатков? ТоТ, что был третьим в комнате, потерял сознание. Вашта чуял, что тот близок к смерти. Забавно, впервые он убивает не оружием, но страхом. Но, некогда забавляться. Сперва дело.
Келли, облаченная в одежды ангела, вышла на улицу. Лицо ее было сокрыто белым капюшоном, большая часть тела была сокрыта каплей. Она готова. А вот и та группа. Келли вклинилась в их ряды почти незаметно, но лидер все же удостоил ее вопросом:
- Соня, узнала ли ты, как люди ценят дары Владыки нашего?

Вечер выдался удивительно темным. И дело было не в том, что ни одна лампочка в сквере не горела, и не в том, что тени стали гуще, насыщенней, живее. Проблема была в том, что Хьенна вышла погулять. Легкая ссора с мужем вылилась в настоящую брань, что у них было впервые. А потому было тяжело. Чтобы как-то разрядить обстановку, Хьенна вышла на улицу, чтобы прогуляться. Странно... А ведь скандал разразился на пустом месте.
Бывшая охотница свернула в тихий скверик, где, закутавшись в тени, присела на скамейку и стала по старой привычке наблюдать за происходящим вокруг. Ее внимание привлекла девушка, появившаяся минутой позже. На вид - самая обычная девушка, коих в свете сотни, тысячи. Только вот выдает ее что-то. Нечто такое, что Хьенна видела уже пару раз. Глаза. В глазах блеск, огонь. Эти глаза смотрят на само существование сверху вниз. И также в них печаль. Обыватель не прочел бы такое во взгляде, но Хьенна поняла сразу: перед ней бессмертная или хотя бы раз воскрешенная. Воскрешенная подошла как раз к той скамье, где сидела Хьенна и присела на другой ее край, совершенно не замечая свою "соседку". Она сидела тут какое то время, а потом встрепенулась, пробормотала что то вроде "ой, а что я тут делаю?" и хотела уйти. Когда она встала, переулок наполнился демоническими отродьями.
Охотница потянулась за оружием, но вспомнила что все оставила дома. Руки стали спешно чертить знак.
Не успела. По голове прилетело чем-то тяжелым.

Пробуждение было болезненным - голова болела, в носу пахло кровью. В добавок еще и губа оказалась разбита. Судя по ощущениям, по всему телу были, в лучшем случае, синяки. Открыв глаза, Хьенна оглядела комнату: темное, очень темное помещение, освещаемое только лучиной, стоящей в центре на полу; повсюду в комнате стояли деревянные ящики разных размеров. Она и та девушка из сквера лежат на полу. Чуть повернув голову, Хьенна увидела дверь. Видимо, это единственный выход. Дверь, надо сказать, литая железная (скрипит поди, зараза), с небольшим смотровым окном.
Очень интересным оказалось то, что ни Хьенна, ни ее подруга по несчастью не были связаны. Это значило одно: те, кто их сюда привели твердо уверены, что девушки не сбегут. Оп, а вот и воскрешенная в себя приходит!

Тихие перешептывания Кагемуша с Тераном в ущелье услышать, там наверху, было невозможно и драконы почувствовали себя в безопасности, когда курильщики ровным строем развернулись и умчались куда то в сторону. Сражаться с ними было бы глупо - слишком большая огневая мощь. Кагемуш приготовился взлетать - оставаться на одном месте тоже довольно опасно. Его компаньоны также расправили крылья и напрягли конечности. Взгляды драконов устремились в оранжевое небо, полное опасностей. Моррисон на всякий случай повертел головой, чтобы удостовериться в отсутствии возможностей для Сандры сделать какую нибудь глупость. Одна проблема - Сандры нигде не было. Поэтому, когда в тот же момент горную тишину разорвал звук пулеметных очередей, дракон сорвался с места и быстро набрал высоту.
Набирал высоту он, ввинчиваясь в воздух по спирали, что шуруп в дерево. Получалось быстро и эффективно. Когда горные пики оказались ниже линии горизонта, позволяя дракону видеть на много миль вокруг, он стал активно искать отряд этих несуразных коробок, неизвестно на чем держащихся в воздухе. Нашел почти сразу. Невозможно было не найти. Слишком большие и шумные эти махины. И Сандру он нашел сразу же. Дракония юлой вертелась вокруг монстроуозных конструкций, разбивала их строй, мастерски обходила с флангов... Даже помогла одному из "Курильщиков" расстрелять товарища. Второго "нечаянно" задела хвостом, когда плазменный резак был включен...
И минуты не прошло, а металлические коробки, дымящие как паровоз, попадали вниз на острые пики гор. Сандра же кружила над тем местом, где вступила в бой, высматривая что то среди острых вершин. Заметив искомое, она сложила крылья и камнем пошла вниз. Кагемуш, все это время пытавшийся нагнать свою подопечную, приносящую одни хлопоты, не успел бы ее догнать в таком случае, даже если бы помахивал крыльями, пока сближался с землей. Как она умудряется действовать столь безрассудно? Перед самым столкновением с жестким камнем, дракония расправила крылья и, переведя всю энергию падения в горизонтальную скорость, быстро приземлилась.
Тогда Кагемуш заметил то, чего не успевал заметить доселе. Дракон. Еще один. Только этот, похоже, подбит. Иначе не лежал бы на земле.
Догнавшие Моррисона Теран с Сефиратией тоже заметили дракона и поспешили к нему.
Когда троица оказалась возле незнакомца, возле которого уже хлопотала Сефира (Непонятно зачем - корпус дракона был пробит в трех местах и из него вытекала какая то флюоресцентная жидкость. Дракон был уже мертв.), до слуха Террана долетел какой то до боли знакомый звук. Повинуясь своей догадке, бывший геймер быстрыми движениями откатил тело с места, где оно лежало. Не ошибся. Под металлическим телом ящера тихо стонал мальчик лет пятнадцати. От смерти под драконьей тушей его спасли только тюки, навешанные на дракона, который сперва можно было принять за камни - так хорошо они были набиты. Только вот, парню жить не долго осталось - в левой ноге застрял довольно толстый осколок. На лицо был открытый перелом бедра, сопровождающийся кровотечением. Без быстрого принятия мер пареньку жить минут двадцать осталось. Проблема была еще и в том, что на лице паренька был надет старый противогаз военного образца. Данный атрибут, необходимый для дыхания в отравленной атмосфере, мешал наблюдению за состоянием зрачков и лица парня в целом. Таким образом, драконы не могли даже узнать, в сознании ли паренек (болевой шок мог объяснить причину по которой он не двигался и не кричал) или же уже на пол пути к смерти.
Тем временем, Сандра безуспешно продолжала пытаться помочь дракону и заделать дыры в его брюхе. Безуспешно.

“No Future” – так называлось заведение, в котором сейчас пребывали Аластэл и Виолетта. Этот клуб служил площадкой для проведения разнообразных концертов – в основном, правда, групп, играющих Dark Electro, Harsh EBM и Industrial. Оформление интерьера было соответствующее. Видимо, дизайнер был большим поклонником творчества Гигера, и потому все предметы мебели, выполненные с большим количеством хромированного декора в виде тварей, очень похожих на Чужого и прочих не менее колоритных гигеровских персонажей. Кресла и сиденья стульев были обтянуты серебристой кожей, что придавало им сходство с металлическими поверхностями, и оттого ощущение, что вы находитесь если не на инопланетном космическом корабле, то точно на площадке съёмок голливудского фантастического боевика с внушительным бюджетом. Стены закрывали гофрированные трубы, провода, светящиеся зелёным неоном колбы со смутными контурами странных созданий – настолько реалистичных, что иной слабонервной персоне могло стать не по себе. Не менее внушительным элементом дизайна была скульптура – очередной привет незабвенному Гигеру…
Публика была под стать заведению – люди, одетые в основном как киберготы: латекс, винил, необычная обувь, гуглы, респираторы и противогазы всех мастей и фасонов, блеск хрома, лаковая кожа, потрясающие воображение сочетания чёрного цвета с цветами кислотно-яркими. Казалось, что помещение заполонили офицеры космического флота какой-то неземной расы – величавые, загадочные и в высшей степени необычные. Все эти яркие персонажи танцевали, слушали музыку, велибеседы у барной стойки или в вестибюле, дегустировали местные напитки – словом, хорошо и с пользой проводили время.



Музыкальное сопровождение было достойное – сначала отыграло несколько малоизвестных групп – и весьма недурственно, после коих на сцене объявились создатели великолепного Industrial Black Metal “Herrschaft”, коих, к слову, Аластэл, не особо интересовавшийся электронной музыкой, весьма уважал. Сразу после “Herrschaft” вышли “Psyclon Nine” – и клуб заполнили взрывные звуки Dark Electro.



Падший Аластел занял место возле бара и стал терпеливо выжидать. Взгляд его ходил по переполненному людьми помещению и что то не давало покоя. Словно бы он уже наступил ногой в капкан, который оттяпает ногу, стоит только неверно пошевелиться. И если это правда, то какая нога свободна? А вот этого он не знал.

- Встань, слуга.
Голос адского владыки достиг ушей демона, заставляя его встать. Перед Ваштой сидел Люцифер. Владыка изменчивого мира хаоса сегодня был в хорошем настроении, иначе бы не снял с себя все маски, оставшись в истинном своем обличье. Нет, не в том, которое часто приписывают ему люди. Никогда Люций не был подобен козлу, не был бородат или рогат. Невежды сделали его таким. Поговаривают, что когда владыка увидел изображения себя, долго смеялся, а затем предстал пред теми людьми в истинном своем облике. В облике безумия, отчаяния, в облике Первичной пустоты, чей частью он сам стал. Невозможно описать его истинное обличье ни одним из языков, ни демонам, ни людям доступным. Также, как слепому не дано понять что есть свет, зрячему не дано узнать что есть Люцифер. Безумие, хаос. Тело его тогда словно змей клубок. Свою форму постоянно меняя, этих змей он стравливает с самими собой и те пожирают друг друга. И настолько же, насколько каждая змея отдельна от другой, они все едины. Но то лишь мгновение. В следующее это хаос бури, уносящей за собой жизни бедняг, попавших в нее. И из этого хаоса на тебя смотрят глаза. Два глаза, несущие в себе всю боль и ужас, что можно испытать. А может, и немного больше.
Немногие смели смотреть прямо в глаза Люцию. Те, что осмеливались вскоре сходили с ума. Но Вашта был иным. Он смотрел, смотрел прямо в бездну. Это ему давалось с трудом, но все же, он мог выдержать пару десятков секунд этой пытки. И Владыка откровенно наслаждался этим. Ему нравилось испытывать этого демона, давая тому заглянуть туда, куда даже Истинным вход воспрещен.
- Начинается. Сегодня, мой слуга, сыграем мы отличную пьесу. Мир содрогнется. Сегодня все враги мои соберутся вместе. Я чую их. Судьбы клубок мне этот интересен. Чем все окончится? Не знаю. Но это замечательно. Тебе принять участие я повелеваю. Гостей позвал увидеть я триумф или паденье. Ты развлеки гостей. Иди в подлунный мир. Тебе врата открою. Убей, пожри - что хочешь делай. Но уничтожь их всех, коль захотят вмешаться в действо. И коли надо - прикинься другом. Иди, слуга. Работа ждет... Постой. Еще одно. Сперва убей ка бога, что в мир людей спустился. Ты знаешь где. Тебе покажут.
Сегодня князь был в отличнейшем настроении. Вашта вышел, не в силах более выносить присутствие истинной сущности князя рядом. Две минуты... Новый рекорд.

В людей попасть было делом не сложным - врата открылись, пропуская демона внутрь. Всего один шаг и Вашта стоит на одном из небоскребов города Лос-Анджелес. Ночь. Внизу по улицам яркими шмелями носились автомобили. А еще там были люди. Люди были отлично пищей и даже отсюда чувствовался их сладковатый запах. Нет. Прежде чем можно будет дать себе волю, необходимо выполнить задание. Тем более, что оно не такое уж и сложное. Всего лишь убить самопровозглашенного бессмертного, спустившегося на землю.
Но где он? Ему только показали район, но не сказали где тот, что зовет себя создателем. Как его искать? Кажется, игра начинается и Люцифер только что сделал первый ход. А теперь с интересом наблюдает за действиями своей фигурки на игровой доске. И, возможно, посмеивается.

- Думаю, твой повелитель просто боится, - слащавые нотки в голосе демона говорили о совсем не добрых намерениях. Меч запел в воздухе.
- Достаточно, - оборвал Виктор, - Прекрати, Алиэр. У нас есть дела поважнее и мы не хотим чтобы нам мешали. Тем более, нам столь великодушно предлагают помощь. - Теперь голос Виктора был полон слащавых ноток, что заставило демона приуныть. - Думаю, это честная сделка, тем более что мы и так и так собирались прикончить тут если не всех, то как минимум половину местных. Сам понимаешь, беготни в любом случае много. Так что у тебя за дельце то? Ты так и не сказал.

- Я чую знакомый запах, - Алиэр подергал Виктора за рукав, - Не угадаешь чей...
Однако, угадывать смысла не было. За спиной Вашты уже выросла фигура Аластела. Увидев его, Виктор красноречиво поднял правую бровь.
Лицо падшего, как охотнику показалось, было хмурым и донельзя болезненным. Пьян? Зол? Все эмоции его явно угадывались на лице вокалиста.
- Кстати о мертвецах... Привет, Аластел, - на лице Виктора проступила усмешка, свойственная только хотя бы раз воскрешенным - это их визитная карточка, по которой они друг друга узнают.

- А я его знаю, - при этих словах Виктора Алиэр почему то стал усиленно чесать нос, - Мне приходилось работать с ним. В принципе, неплохо, но порой он настолько занят самолюбованием, что делает элементарные ошибки. И в этом была его слабость, демон. Но иногда он творил такие вещи, что вся кавалерия ада стыдливо пряталась по закуткам. Можно ли назвать это слабостью? Они ведь все разные, демон. Нет универсальной. И некоторые только делают сильнее, если знаешь с какой стороны подступиться.
- Кстати, Алиэр, а разве демоны различают понятия смерти и жизни? Я думал для вас существует только бытие и небытие, - домен обратился к своему демону.
- Так то оно и есть, но демон, приходя в подлунный мир, получает шанс умереть дважды. Один раз тут. Второй, если повезет - в аду. Поэтому мы различаем эти понятия, когда приходим сюда. А кто не различает - наверняка нахватались у людей.

Аластел лежал на земле и смотре на небо. Мир медленно поглощала тьма, а он ничего не мог сделать. Гнев, его гнев, словно испарился. Стало все равно. Как будто смотришь на себя, на друзей, на родных, кривляющихся на экране в качестве героев новомодного боевика. Такова цена смерти. "Встать, помочь..." - последние мысли живого Аластела. Меч выпал из ослабшей ладони.
Виолетта не видела, как умирает брат. Ей предстояла битва. Ее, возможно, последняя битва. Крылья расправив и что было силы взмахнув ими, падшая немедленно заставила их исчезнуть, выхватила заготовленный заранее ПП и навела на Лоренса. Короткая очередь.
В тот момент Блек, закрытый телом Уорны, похожей на огромного таракана с сотней конечностей - лезвий, чертил знаки. Не доверяйте охотнику и никогда не выпускайте его из виду - они хитры и коварны, как и все люди. И вот это оказалось роковой ошибкой. Сработал знак, прибивая падших к полу, из под тела Уорны вырвался шар цепа и кругом обошел ее на приличном расстоянии, снося с ног при помощи цепи тех, кто не догадался или не смог подпрыгнуть.
Тогда же был закончен и второй знак: Хьенна активировала свой Descend и демоны вернулись в сладкие объятья агонии. Немногие смогли устоять. Из оставшихся были лишь Корвинус, благоразумно разделившийся с Уорной, Хьенна, да Люций. Еще подавал признаки жизни Виктор - похоже, желание заполучить то что хочешь было сильнее страха смерти.
- Молодцы, молодцы! - Люций аплодировал, но видно было что даже такой жест дается ему с трудом, - Вы слегка увеличили МОИ шансы!
Повелитель ада ринулся к Корвинусу. Добежал и обрушил на него свой удар. Руками бил, не оружием. Но даже со знаком он оставался сильнее человека, что охотник ощутил на себе немедля. Кости его захрустели.
Кхарн пропел мелодию в воздухе, и лезвие его устремилось к повелителю преисподней. Люций уклонился, а рука его крепко вцепилась в оружие.
- Миледи, не встревайте в то, где ваши шансы выжить почти равны нулю.
Рывок меча вверх и вниз пустил по звеньям волну. Энергия, вложенная в нее, выбила из рук охотницы рукоять и саму ее отбросила на пару шагов назад. Бросив оружие, Люций вернулся к Корвинусу.
- А теперь отдай.
В лицо повелитель получил склянку святой воды. Кожа его зашипела, потекла.
- Зря...
Сформировав когти, Люций аккуратно прицелился охотнику в глаза. Корвинус быстро сообразил что к чему. Нож тут же появился в руке и пронзил грудь Люция. Но тот словно и не заметил. Вонзив свои пальцы в глазницы его, он наслаждался криком пару десятков секунд, а потом бросил его на пол. На окровавленных когтях покачивался медальон.
- А теперь я покину вашу вечеринку.
Прыжок. Но такой силы прыжок, что башня покосилась, а платформа оторвалась от опоры и пошла вниз. Сегодня, когда назначено, один загадает желанье. И им будет Люцифер.
- Наконец-то, наконец-то я свободен! - прокричал он и голос его с раскатом грома прокатился над Парижем.
- Нет.
Люций опустил взгляд. За ногу его уцепившись, за ним следовал Виктор.
- Поздно охотник! Твоя судьба решена! Ты, тот кто выступил против меня, собрал армию! Я сотру из твоей жизни все, что было в ней с момента объединения твоего с этим несносным демоном! И все!
- Не решено, Люций, - усмехнулся охотник.
Немедля он попытался взобраться по Люциферу, чтобы достичь медальона, что был зажат в кулаке Короля. Завязалась борьба - никто не хотел уступать. Охотнику не хватала каких то сантиметров, чтобы достать до Драгоценности, зажатой в вытянутой руке Люция.
- ПОЗДНО - пророкотал Люций, - Я желаю, тебе, охотник, никогда не становиться тем, кто ты есть сейчас. Ты никогда не встречал этого демона, никогда не видел другой стороны той монеты, что зовется миром. Ты вечный раб своих иллюзий и вовсе им не хозяин!
Драгоценность засияла, выполняя желание, Люций рассмеялся. И в последний момент Виктор коснулся ее.
"...Ну и пусть. Но я желаю помнить..."


Особняк. Лос Анджелес.
Виктор соскочил с кровати. Было уже два ночи, но сон к нем у не шел. Все, видимо, потому, что стоило ему закрыть глаза, как пред взором его вставали видения до ужаса натуральные. Видения боя, где был он и были демоны. Ничего необычного в них не было бы, - он часто видел сны, где он убивает демонов и уже к ним привык, - но в этом видении он был на стороне демонов и, более того, сам был им.
Это не хорошо. Наставник всегда говорил, что такие сны к добру не ведут. Встряхнув головой еще раз, Виктор понял что ничего не добьется просто так, что лекарства, которые он принял час назад, не подействовали и что сон к нему еще долго не вернется. Быстро одевшись, он сел вышел на балкон. В голове засела настойчивая мысль вернуться в штаб квартиру ордена. Странно, почему он вышел на балкон, словно бы собирался выпрыгнуть и идти пешком, когда у него есть машина?

Час. Всего час заняла дорога до базы в центре. Вроде бы и не так много, но чувства настойчиво твердили о том, что можно было и гораздо быстрее добраться.
Парадная. Прикрытием для базы является филиал одного из крупнейших банков страны. Банк, к слову, тоже собственность ордена. К охотнику тут же подошли несколько человек из персонала и быстро и незаметно провели его в скрытые помещения. Скрытая дверь в главном хранилище... Да, тут есть вещи куда ценнее денег.
Вот Виктор и внутри. Обошел помещения в поисках наставника. Может, он подскажет что делать? Наставник ведь мудрый человек. Где то в дальних комнатах охотники помладше чертят знаки - слышны молитвы, которые новички разучивают, свято веря что от них есть хоть какой то прок.
Наконец, кто то из изредка снующих здесь людей подсказал, что наставник в тренировочной комнате. Странно. По ночам он не тренирует. Виктор поспешил туда.
Вот и дверь. Зал за ней. Пальцы охотника коснулись ручки.
Внутри был наставник и охотник. В черных одеждах. Когда Виктор вошел, оба повернули голову и посмотрели на него.
- Корвинус! - сжав кулаки неожиданно выпалил Виктор. Что то внутри проснулось. Что то новое, и тем не менее такое знакомое. Кровь. Смерть. Ненависть. Наслаждение болью. Демон.
- Виктор! - то же самое выражение лица - смесь удивления с едва сдерживаемой злобой.
- Как, вы знаете друг-друга? - взвизгнул наставник, - Что-ж, тогда у меня нет выбора. Деритесь. Единственный оставшейся будет лидером ордена.
Охотники, странно улыбаясь, посмотрели на наставника.
- Двое против одного, - довольно заметил Виктор...


- Не умирай, не умирай пожалуйста... - Виолетта спала и ей снился кошмар. По щека текли слезы безысходности.
- Эй, - Аластел положил ладонь ей на голову, - Я не умру, слышишь? Я тут, с тобой.
Они мчались в концертном трейлере по Шоссе 66, снаружи шумел дождь. А Аластел не спал. Ему приснилась его смерть. И то, как Виолетта, отрастив белоснежные крылья, словно ангел ринулась защищать его. В зубах его тлела сигарета - единственное курево, найденное им здесь. Тонкая нить дыма поднималась вверх, рисуя причудливые узоры.
Нервы. Тут уж любого заставят вредную привычку освоить...
Надо же, сон оказался настолько реальным, что Аластел до сих пор ощущал боль в груди. Сейчас она медленно утихала, и дышать становилось все легче и легче. Подойдя к окну, падший приоткрыл его и выбросил окурок в ночь. Лос Анджелес... Как давно он не был там? Кажется, с тех пор, когда его концерт там отменили из за обрушения крыши и стен стадиона, прошло около пяти лет. Отчего то его душу теребит ужасное чувство, будто что-то было забыто?
- Аластел...
Виолетта проснулась. Неужели он так громко ходил?
Джезэбэль увидела брата - живого, целого, не порабощенного Люцием. Свободного. Глаза ее наполнились слезами счастья.
- Сестра, я не умру, - ухмыльнулся падший, - По крайней мере, пока не уничтожу Люция...
Откуда это? Почему перед глазами его стоит Эйфелева башня? Почему его терзают сомнения? Почему видение настолько реально?
- Виолетта, - Аластел был абсолютно серьезен, - У тебя ведь есть крылья...


Лоренс стоял на сцене. В руках - саксофон. Слушатели - конгрессмены, политики, видные культурные деятели. Музыкант поднес инструмент к губам. Сегодня все они умрут. Умрут, потому что пошли против слова Его. Умрут, потому что не согласны с устоявшимся порядком. Умрут потому, что человечны. В мире, которым правят демоны ты, если хочешь быть на вершине, должен либо стать как они, либо приказам их подчиняться. Если же нет, то умри. Нет тебе места в этом мире.
Последние ноты сыграны и зал тихо отправляется на покой. Двери распахнулись и специально обученная команда уборщиков выносит тела. В этом зале Лоренс часто теперь дает концерты - достаточно еще идиотов, способных пойти против Него. Ну и ладно. Все больше и больше услышат божественную игру демона.
Человек и демон обменялись. Лик Лиркуса возник.
Спрыгнув со сцены, Лиркус открыл потайной люк и вытащил оттуда деревянный ящик в рост человека. Сняв крышку, он мягко улыбнулся: внутри лежал Зак. Рот ему не давала раскрыть металлическая скоба, идущая из глазниц в подбородок. (Что за сила вогнала ее туда?) Руки были связаны.
- Ах, Зак. Я так рад что ты мой постоянный слушатель, - промурлыкал демон, - Ну и как тебе сегодняшний концерт? Понравился? Жаль, что ты не можешь ответить. Но то, что ты бессмертен это просто находка. Ты можешь слушать мою музыку каждый день! Но меня удивляет вот что: даже при том, что Он настолько хитер и умен, чтобы наперед предсказывать твои действия, ты все равно пошел против него. А главное... Ты, человек, раздобыл бессмертие! Ты удивителен, Зак.
Тело задергалось, человек замычал. Лиркус же с размаху закрыл крышку и щелкнул замками. Нога его с размаху пнула по торцу ящика, отправляя его обратно под сцену. Люк вновь закрылся. Демон обернулся.
Завтра он даст еще один сольный концерт.


Легко ли быть охотником, поступающим по совести а не по кодексу? Легко ли отпускать демонов, зная что дальнейшие их деяния это твоя ответственность? Нет, не все те "чудовища" хотели смерти человечеству. Многие желали лишь существования здесь. Оберегали доменов, выжидали в тени. Орден, естественно, уничтожал всех, медленно превращаясь в то, с чем боролся сам.
И именно поэтому Хьенна сбежала вместе с демоническим оружием, которое всегда было с ней. Кхарн - ее верный соратник и единственный напарник. Она - судья, а он - палач. Идеальная пара для вершения судеб.
Ее очередной противник. Молодая девушка, апатичный вид.
"А ведь гулять вечером опасно."
Меч завизжал, когда охотница, выскочив из подворотни, провела широкий замах, надеясь застать демонессу врасплох. Она ведь убивала, да? Выглядит столь невинной вблизи... Но зло как раз имеет самый невинный вид. Охотница всмотрелась в глаза и что то в груди ёкнуло.
- Риама? - Хьенна не поверила своим ушам. Откуда она знает ее? Откуда она знает это имя? Почему? Почему она точно уверена, то в этот раз ее навели на неверный след?!
Меч замер в воздухе перед шеей демонессы.
В ответ Хьенна получила слабую улыбку. "Здравствуй".


Теин резко поднялся с постели. Он тяжело дышал. В голове его мысли ходили ходуном. Знаки, знаки, знаки. Перед глазами ходили какие то странные знаки, видения становились то четче, то мутней. Он порой мог видеть все ярко, словно бы смотрел со стороны на происходящее, а порой его видение превращалось в мутную дымку, в которой он сам задыхался. Люций, битва, Драгоценность, демоны... Все это: будущее-ли, прошлое-ли? Тяжело выдохнул и сполз с кровати - тело словно палками побили.
Тем не менее, захотелось пройтись, прогуляться, словно обрел что то, давно утерянное. Взгляд его побежал по кровати и задержался на женщине, мирно спящей рядом с ним. Видение вспышкой обожгло глаза и Теин упал на колени. По щекам его текли слезы.
- Я тебя никому не отдам, - прошептал он.
В голове роились мысли. Мысли о том, что было и о том, что стало. Сомнений не оставалось - кто то сильно изменил судьбу. Но к лучшему ли? Мир, которым правит жестокость, против мира, где нет его возлюбленной. Сейчас Теин отчетливо ощущал, как в нем сражаются двое: тот, что потерял и тот, новый он.
Падший тихо вышел на балкон, чтобы подышать закопченным городским воздухом.
Неужели его счастье и счастье других не совместимы?



"...Вернемся к происшествию в центральном банке. Несколько минут назад двое преступников в черных плащах скрылись с места преступления. Из достоверного источника нам стало известно, что выживших после нападения не осталось. Причем абсолютно все были убиты при помощи холодного оружия!.."
- Достаточно. - Хватило одной команды и прислуга немедленно исполнила приказ. Телевизор, - плазменная панель размером с небольшой внутренний дворик, - погас. - Итак. Их ход сделан. Стало быть, те изменения в желании все же вступили в силу...
И хоть лицо Его было спокойно, внутри его бушевал пожар.
- Как же меня бесят эти люди! Они коварнее иного демона бывают! Отлично. Убейте их. А о демонах я позабочусь сам...

Виолетта взмахнула крыльями и, приблизившись к платформе, что было силы ударила по металлу. Звон, сходный с во много раз усиленным звуком барабана, громом раскатился над Парижем. По платформе в местах начерченных знаков поползли трещины. Мощь их заметно ослабла, но все же достаточной, чтобы тяжесть небес возложить на их плечи. И как раз в этот момент в воздухе просвистел меч, состоящий из десятка звеньев. Плетью ударив по знаку, он раздробил его, разрушил. И в сей же миг агония исчезла. Демоны и падшие ощутили свободу.
Хьенна в это время уже быстрым шагом направлялась к Корвинусу. Она и заметить не успела, как действие знаков исчезло. Позади послышались чьи то шаги, а девушка уже провела отработанный когда то давно прием, чтобы уйти от предполагаемой атаки. Вовремя. Ее меч звякнул о длинный тонкий клинок с изящной резьбой на лезвии. Нельзя было сказать является ли оружие кинжалом или же это короткий меч - видно, что делали его не по стандартным лекалам, а на заказ. Обладателем был вполне зрелый мужчина в легком полуофициальном костюме. Каштановые волосы, аккуратно причесанные, высокий лоб, точность в каждой мелочи - все выдавало в нем аристократа. Но взгляд... взгляд голубых, как небо, глаз словно игла впивался под кожу, заставляя судорожно сжиматься грудную клетку. Взгляд безумца.

- Вы преуспели в попытке запереть меня, миледи, - знакомый голос, знакомая усмешка. Люций наконец показал лицо, - Думаю, вы неплохо будете смотреться в моей темнице.

Хьенна взглянула через плечо своего противника: там в десятке шагов на коленях стоял Аластел. В груди его зияла огромная дыра, словно бы Люций пробил ее изнутри и таким образом оказался снаружи. Пальцы падшего вцепились в плоть, надеясь сомкнуть ее, не дать теплу выйти из сердца чрез нее. Не тут то было. Края раны не хотели сходиться, плоть не желала регенерироваться и кровь, алая и теплая, продолжала течь, унося с собой жизнь падшего.

- А знаете что самое забавное, миледи? Ваше оружие... - Люций кивнул на Кхар. Скосив взгляд, Хьенна увидела что звенья ее меча переплелись со звеньями меча Теина. Похоже, он так перестраховался на случай атак со стороны охотницы, - Может, по доброму сдадитесь? Отдадите мне то, зачем я пришел? А? Я ведь не затем копил силы на воскрешение, чтобы просто так уйти. Вы ведь не думаете?

Теперь взгляд в сторону Лоренса, оказавшегося раньше всех возле Корвинуса. В сторону охотника уже глядело дуло винтовки. Однако, в этот момент боль от кинжала, который Лоренс так и не вытащил, судорогой пробежала по его телу и на секунду он потерял равновесие. Лучшего момента для охотника, чтобы отбиться и не придумаешь!
- Нет, Люций. Ты своего не получишь, - голос со стороны.
- Алиэр. Сколько лун! Ты так и не изменился с того раза! Все еще мнишь, что тебе все под силу. Лжец.
Алиэр и Виктор, объединенные в одно целое, шаг за шагом, с расстановкой, приближались к Королю порока. На лице демонов появилась улыбка.
- О да, я лжец среди лжецов, - усмехнулся Алиэр, - Да такой, что даже смерть верит мне.
В руке его появился Коготь демона.
- Какой непоседливый, наивный демон, - с наигранным удивлением продекламировал Люцифер, - Мне с тобой некогда играть в игры, малыш. Иди и убей себя, если не можешь принять поражение, - тут во мгновение ока повернувшись в сторону Хьенны он продолжил, - А теперь, миледи, позвольте мне начать наш маленький бой.

О мирных переговорах не могло быть и речи. Тут, на башне, собрались концентрированные боль и ненависть. Все ради одной призрачной цели, которая всех их приведет в ад - не важно победят они или проиграют.
И каждый знал это. Никто и не надеялся. Сейчас они лишь предавались пороку убийства. И это было хорошо.
Выстрел!
Лоренс меняет позицию, делает перекат, встает на колено и прицел на оружие демона. Где то наверху над ним пролетает Аластел. Падший уже ощутил на себе действие знаков. Теперь, когда письмена разрывали на части его демоническую и ангельскую сущности, он не мог так запросто метать огонь с руки. Более того, ему и летать не очень то удавалось. Падший упал на землю рядом с местом, где только что стоял Зак.
Выстрел!
Шио спускает тетиву и в этот момент несколько пуль сбивают прицел, заставляя болт разорваться в стене дома недалеко от башни. Жертвы точно имеются. В ответ от Хьенны приходит подарок: несколько звеньев цепе-меча. Они опутывают руку демонессы, охотница дергает рукоять на себя и рука Шио ломается в нескольких местах. Кость прорывает плоть и на белую как бумага кожу падают первые капли демонической крови. Слышится сдавленный крик.
Выстрел!
Риама падает на землю, ее подхватывает сестра. Смерть уже витает над ними обеими, заносит свой меч и злорадно улыбается. Имя ей - Теин. Знак подкашивает падшего. Всего на секунду он теряет равновесие, роняет меч, падает сам. В голове его мутно - по глазам видно. В пальцах он сжимает меч, когда через силу поднимается. По губам его течет кровь. Он уже ощутил привкус смерти. И ему понравилось.
Выстрел!
Аластел, пересиливая боль поднимается. Заходится кашлем. Сплевывает кровью. Его не сломить какому то знаку. Глаза ищут Блека. Куда упал этот проходимец?! Его тоже должно задеть!!! Вот он, медленно поднимается. Над ним стоит Зак. Меч Блека над головой его заносит.
Охотница и падший к Заку с Блеком медленно продвигаются. Аластелу и дышать тяжело, Хьенна же знает, что теперь от нее никто не убежит. Хорошо себя чувствовать хозяином положения. Мимо тел проходя, оружием своим калечит тех, кто под руку подвернется. С пальцев падшего срывается огонь. Пламя попадает в Зака и тот не успевает вынести приговор охотнику. Пламя окутывает его и после пару секунд криков ветер разносит пепел по округе.
Выстрел!
Виктор, на коленях стоя, в лицо вцепился когтями демона. Крик его тонет в крови, что изо рта течет. Острые как бритва когти приближаются к горлу. Остановился. Держится. Удержался. На ноги поднимается. Пошатывает его, взгляд замутнен. Секунда - стал демоном. Тело и душа другие, подменены. Кожа демона, знаков не выдержав, загорелась.
Смех.

Безумие смерти, радость убийства, ненависть жертвы - все смешалось воедино, в причудливый коктейль. Аластел сходил первый - испепелил Зака. Он уже на пределе... Что? Нет еще? Рукой пола коснулся... метал словно бы ножницами разрезали, а потом погнули. Однако, там, где порез коснулся знака, все повреждение тут же исчезло, словно и не действовали те законы в том месте.
Лоренс стоит в стороне. В руках винтовка. Тот кто должен прийти пришел. Ухмылка пробегает по лицу его.

Оборачиваться в воздухе - плохая идея. Сефира поняла это по тому, что противница, воспользовавшись моментом, нагнала ее и ударила крыльями, заставляя закрыться. Кагемуш и Терран уже были в пути, догоняли драконий, затеявших драку. Их стоило остановить до того, как они покалечат друг-друга. Сейчас силы нужны для другого боя. Не успели. Те, что парили над городом, заметили их и, издав пронзительные вопли, сложили крылья, стали падать вниз, приближаясь к драконам.
Сейчас их можно было рассмотреть. Худое короткое тело, на котором всего четыре конечности: два крыла и две короткие неуклюжие ноги. Головой и повадками механизмы напоминали летучую мышь. Драконы, завидев эту угрозу, спешно бросились врассыпную. Даже Сандра, обычно не чувствительная к увещеваниям, вовремя смогла определить приоритеты. Сделав сложную фигуру в воздухе, она миновала угрозу и тут же приметилась для новой атаки. Сейчас она выглядела как тогда во Фрейме. Кагемуш уже подумал было, не случилось бы беды, да в тот момент почуял удар в спину и отметил что быстро снижается. Все понятно. Удара он не избежал и теперь механическая животинка, что беснуется на его загривке, стараясь откусить голову, размажет его по асфальту, если он ничего не предпримет. Заманчивая перспектива. Краем глаза Кагемуш заметил как его новые знакомые гонятся за одной из этих тварей, в то время как Сандра отбивается сразу от трех. Пластины на ее хвосте ушли в пазы, открывая полости, где генерируется плазма. А она настроена серьезно.
Но вот одна проблема: не мог дракон сейчас позволить себе думать о других. Его положение сейчас отнюдь не самое лучшее, а перспектива быть маленькой металлической лепешкой радужной не представлялась. Моррисон принялся бить крыльями, стараясь сбросить механического монстра, или на крайний случай замедлить свое падение. Не тут то было: в спину вцепились крепко. Мышка явно не хотела слезать. Еще попытка и еще... Чертова зверюга держалась так, словно бы вросла в металл его обшивки!
Это никуда не годится. Если он сейчас не сделает чего-нибудь, то от него и лепешки то не останется! Дракон с грохотом пробил верхнюю автостраду. Падение его слегка замедлилось, но не остановилось. Скотинка сверху принялась отчаянно махать крыльями. Кагемушу на удивление и секунды не дали: тут же его мотнуло и датчики зафиксировали чувствительный удар о стену. Она попросту размахивала Моррисоном, стараясь задеть им как можно больше! Еще удар. Нет это надо прекратить. Собрав волю в кулак, дракон сделал несколько взмахов, стараясь пересилить хищника. Поздно; не успеет. Сто метров до поверхности.
Кагемуш закрыл глаза.

Сефира и Терран преследовали одну из мышей. Прошлый опыт подсказывал, что давать ей уйти никак нельзя. Мышь дернулась влево в сторону одного из небоскребов и прошла аккурат между двумя перекрытиями. Выскочив с другой стороны она заложила вираж.
"Потеряем!" - мелькнуло в голове Террана.
Эта мысль подстегнула его, словно вожжи, и дракон последовал вслед за механическим хищником. Но он куда как больше. Крылья сложил, но все равно услышал, как металл о камень трется. С другой стороны выскочив, он тут же высоту набирать стал. Крылья хлопали по ветру, когда он поднимался вверх за нарезающей вокруг небоскреба круги летучей мышью. Сефира, последовав примеру друга, также нырнула в здание. Промахнулась чуть-чуть. Сейчас врежется. Пазы на крыльях открылись сами собой и в них стала генерироваться плазма. Нет! Сейчас она врежется! Крыло мягко вошло в камень, разрезая его. Второе крыло попало в одну из несущих опор на этаже. Выскочив с другой стороны, Сефира опасливо покосилась на затрещавшее здание. Да оно на честном слове держится! Сейчас упадет!! Не мешкая более не секунды, Сефиратия полетела наверх, к любимому.
Терран добрался до самого последнего этажа и поднялся над крышей здания. От кругового подъема у него кружилась голова и поэтому движения его имели точность с которой пьяный в стельку человек идет по начерченной на полу прямой линией. Мышка, заметив что ее догнали, отчаянно пискнула и рванула вниз; должно быть, искала спасения в клубке автострад. Нет, Терран не позволит. За ней, за ней! Ага. Вот куда она движется! Все ясно. Помощи от тех трех, нападающих на излишне агрессивную спутницу нового знакомого. А ведь хорошо она отбивается!
Почти добравшись до подельников, мышка громко пискнула, призывая их к атаке, и в тот же момент получила хвостом от Сандры. Плазменный резак на ее хвосте впился в металл, плавя его с ужасающей скоростью. Всего секунда, а вниз уже летят две оплавленные половинки...
Терран даже замер. Неужели у Сефиры на крыльях установлена такая же штука? Выглядит, ведь, похоже. А где Сефира? Терран обернулся. Вон она. Летит за ним, что то кричит... Что? Не слышно из за грохота падающего на Террана небоскреба.

Мыши, увидев падающее на них здание, бросились в врассыпную, что не помешало Сандре зацепить хвостом еще одну, сократив таким образом их поголовье. Видимо, туман, застилавший ее сознание, рассеялся и теперь она вполне себе неплохо соображала. Впрочем, тот факт что первой ее мыслью было найти Кагемуша, а не спасаться от падающего здания, заставлял усомниться в этом. Совершенно не обращая внимания на небоскреб, который грозился придавить ее аки муху, она стала рыскать в надежде отыскать своего спутника. Ей повезло: почти сразу она заметила Кагемуша, приближающегося к земле с ужасающей скоростью благодаря крылатой пищащей твари на его спине. Грозно зарычав, Сандра устремилась туда.
Ей повезло перехватить Кагемуша у самой земли. Не тратя время на аккуратное уничтожение пищащего агрессора, она попросту врезалась в обоих, заставив две металлические тушки катиться по земле довольно большое расстояние. В процессе мышка попыталась улизнуть и отпустила Кагемуша. Не повезло - врезалась в стену и оказалась придавленной драконом. Судя по звукам, издаваемыми ей, животинка уже была на полпути к утилизации. Кагемуш поднялся, радуясь тому, то выжил. Хотел поблагодарить Сандру, приземлившуюся как раз туда, где должен был разбиться он сам, но слова застряли в его глотке: на глаза ему попался падающий вниз многотонный каркас небоскреба. Нет сомнений, еще пара секунд и этот кусок камня размажет Сандру, которой, похоже, попросту плевать на такие мелочи ее жизни.

Первым новые условия этой безумной игры принял Аластел. Падший всплеснул крыльями и помчался к Заку, которого приметил в то время как он карабкался по опоре. Пальцы металлиста вцепились в ворот кофты скалолаза и потянули того вверх. Подкинув Зака вверх, Аластел поймал момент, когда человек оказался с ним на одной высоте и, обеими руками сжимая эфес меча, вонзил холодную сталь в живот его. Хруст костей импульсом пробежал по кончикам пальцев заблудшего когда лезвие отделяло кости друг от друга. Движение кистью поворачивает меч в ране, а потом легкий взмах вверх, разделяющий плоть на две половины. Тело Зака безвольно полетело вниз, глухо шлепнулось на пол.
Лоренс тем временем поднял винтовку. Прицел проследил за падающим телом и Лоренс почти телом ощутил шлепок. Быстро. Прямо и не скажешь ничего. Секундное замешательство. И следующая мысль буквально пронзила Лоренса. Сделав перекат, он стал приближаться к центру башни, как к месту, где удобней всего укрываться от атак. Впереди лежало тело. Надо бы поосторожней...
Не зря осторожничал. Зак, даже будучи порубленным, оставался в мире живых. Он неуклюже поднялся, стараясь руками удержать себя в целом состоянии. Половинки уже начали срастаться. Лоренс незамедлительно вскинул оружие и почти не целясь выстрелил. Попал. В голове Зака образовалась большая дырка, что, впрочем не помешало ему тут же начать заращивать ее.

Получатели: Аластэл/ Люцифер, Виолетта Натан (Джезэбэль).

Корвинус поднялся на ноги и за спиной его выросли крылья. Он все решил еще когда Аластел нанес первый удар Заку. Сейчас он просто выполнял план, сухую последовательность действий, каждый шаг которой был прописан у него в голове. Ничего личного.
Тело охотника стало изменяться, кожа бледнеть. Менее чем за мгновение он принял личину слепого демона, Алиэра, тенью отбросил он два черных крыла. Взмах и вверх. В руках по мечу, рукояти греют ладони. Или это ладони такие холодные, что ледяной металл кажется горячим?
Когда меч Аластела вошел в тело его, Корвинус уже почти добрался, почти успел. Но почти не считается. Тело Зака полетело вниз. Раздражение. Раздражение. РАЗДРАЖЕНИЕ!!!

Зак поднялся на ноги, зарастил свои раны. Крик его разнесся над Парижем:
- Я познал бессмертие, демоны! Я более не человек! Неужели вы думаете, что сможе...
Трос сделал несколько витков вокруг его горла и потащил его наверх. Незачем орать.
Бессмертного подтащило к Корвинусу.
- Эй, не ответишь на пару вопросов? - голос Алиэра довольно прозвучал из-под маски, щедро сдобренный ехидством и глумливыми нотками.
Зак не успел ничего ответить.
- ДРАГОЦЕННОСТЬ У ДРУГОГО ОХОТНИКА, ИДИОТ! - прорычал Аластел голосом Люция и в тот же момент сорвался в сторону Блека.
- Оп, наш маленький блеф раскрыли, - усмехнулся Алиэр. Дуэт охотник-демон тут же выгребся из общей кучи и стал проворно карабкаться по стальным балкам башни.

Когда Алиэр почти добрался до сражающихся в воздухе Люция и Корвинуса (сильно сказано, Корвинус предпочитал уклонение прямому бою), Хьенна закончила начертание знака. Падших и демонов охватила агония.
Выстрел из арбалета Шио. Болт прошел в нескольких метрах от Хьенны и умчался в далекие дали. Демонесса прицелилась еще раз...

Взмах крыльев доставил драконов прямо к проходу на потолке; несколько скребков когтями и два металлических ящера уже движутся вверх по тесному и длинному проходу. Проход виляет из стороны в сторону, словно пьяный водитель по мокрой автостраде. Однако, это не мешает двум существам из металла двигаться по нему с ужасающей скоростью - их подгоняет желание забрать принадлежащую им свободу.
Время походило, а пейзаж не менялся - те же каменные стены, словно пищевод гигантского голема, та же темнота впереди и темнота позади, сквозь которую даже зоркий глаз дракона не способен увидеть грядущее. Проход становился то уже, заставляя драконов из последних сил протискиваться в него, то шире, так что они едва доставали до стен, в которые упирались спиной и конечностями. Идти вперед было тяжело. Психологически тяжело. Когда движешься вперед, а стены медленно сужаются, словно грозясь раздавить, разум тут же начинает панику, становится трудно дышать и ты судорожно хватаешь воздух, даже если у тебя нет легких. К тому же настораживало то, что столь длинный проход еще не окончился светлым пятном неба. Это также подогревало клаустрофобию и вызывало ряд диких фантазий, в которых Сорин и Нидхёгг лезут по кроличьей норе... Только вот приведет ли нора в Страну Чудес?
Сорин лез первым, он активно помогал себе хвостом и всеми лапами, которыми мог. Однородные стены, составленные в основном из камня отражали звук с которым скребли его когти, создавая великолепное эхо, которое действовало на нервы не хуже длины и ширины тоннеля, выбранного ими в качестве направления движения. Очередное движение, чтобы удовлетворить нетерпение и продвинуться вперед. Больше. Дальше. Коготь проскальзывает в очередной раз, выбивая из стены несколько камней. Камни летят вниз. Только вот низ оказывается не позади, а впереди. Все это время драконы спускались все глубже и глубже. Но повернуть нельзя - слишком тесно. Можно лишь спуститься на дно кроличьей норы и узнать куда она ведет.
И драконы с двойной силой стали протискиваться сквозь проход. Возможно скоро забрезжит свет. Не бывает тоннелей без света в конце. Нужно просто поискать.
Обещанный свет слегка запоздал с появлением на горизонте, однако ни Сорин ни Нидхёгг не остались разочарованными. Они стали протискиваться в два раза интенсивнее, приближая сладостный момент свободы. То, что свет искусственный они заметили только когда выбрались наружу. Выход из их тоннеля был на потолке огромного грота, поэтому драконы попросту вывалились из него, неспособные удержаться на гладком камне вверх ногами. Крылья помогли им спуститься вниз. Лапы с металлическим грохотом впечатались в пол, который имел под собой металлическую основу. Огляделись.
Занятное место. Нидхёгг сразу вспомнил свой разговор с пользователем №0 - та же круглая комната, гладкие стены. Наверное, там где то в стене находится выход. Единственное, что отличало эту комнату от той - естественный потолок, с которого свисали сталактиты. Иногда с них срывались небольшие капли, со звучным эхо разбиваясь о пол. В центре стоял столб, жужжащий приводами жестких дисков и скрипящий процессорами. Видимо, пытается переварить кто в гости ему пожаловал. Но столб отличен от того, что видел Нидхёгг. Из этого во все стороны торчат словно ложноножки у инфузории маленькие манипуляторы. Они непрерывно движутся. И глаза. Как у червей.

Проход, послуживший им входом показался драконам наиболее удобным выходом. Решение можно было бы назвать удачным, если бы кто то из них смог бы запомнить все хитросплетения коридоров, через которые их протаскивали червеобразные хищники. Проблема состояла в том, что ходов было столь много, что запомнить их вот так вот сразу, да еще и с весьма ограниченным полем зрения было проблематично. Но, драконы пока и не догадывались с чем им придется столкнуться. Они просто бежали вперед, по пока прямому как кишка коридору, не встречая никаких развилок. Червей они тоже пока не встречали, что можно было трактовать и как хороший знак (может, они все ушли?) и как абсолютно плохой (затишье перед бурей).
Сорин бежал чуть впереди, Нидхёгг за ним - след-в-след. Скорость они развили просто огромную и потому в момент, когда Сорин остановился, Нидхёгг не успел среагировать и смачно впечатался в ведущего. Почему он остановился? Червь? Обрыв? Проход блокирован?
Кое как приведя себя в вертикальное состояние, Нидхёгг осмотрелся: похоже, скорости на которой он влетел в Сорина оказалось достаточно, чтобы они кубарем пролетели метров двадцать и оказались внутри небольшого зала, представляющее собой банальное расширение туннеля. Причину такого увеличения жизненного пространства было легко угадать: напротив драконов вместо одного маленького туннеля смотрело три арки, ведущие соответственно налево, направо и прямо. Куда идти? Так легко заплутать. Может вернуться в комнату-инкубатор да попробовать другой путь? Сорину эта мысль, видимо пришла в голову чуть раньше и когда Нидхёгг разворачивался, тот уже смотрел ему за спину.
Три прохода. Еще три. Наверное не хватает только дырки ведущей наверх. Драконы синхронно задрали головы. Да, дырка была на месте, точно такая, какую они представляли.
Из одного боковых коридоров слева, если смотреть в направлении в котором шли драконы, послышался звук, который люди часто могут услышать в дешевых фильмах ужасов. Такой звук издает железный лом, когда соприкасается своим концом с бетоном или асфальтом. Слегка звенящий, металлический, назойливый. Становится громче с каждой секундой.

Упав на землю, Сорин почувствовал, как тело его опутывается новыми и новыми слоями этой липкой ленты. Повернув голову, он увидел как червь выплевывает эту смесь на него а затем ждет засыхания. Попытался дернуться - его новая смирительная рубашка крепко сидит, не давая ему и пальцем шевельнуть. Что задумал механический палач? Чего он хочет? Явно не съест его сразу - иначе уже приступил бы, а не пеленал два часа.
Наконец он выпустил последнюю каплю своего суперклея и, схватив за нити небольшими манипуляторами вокруг рта свою добычу, поволок его по земле куда то в сторону бури. Сорину ничего не оставалась, кроме как принять этот удар судьбы и, глядя прямо в пасть ползущему вслед за ним маленькому червячку, размышлять о смысле бытия, не забывая усердно молиться богу в которого он до сих пор не особо то верил.
Тащили его довольно долго - стемнело. Полная луна огромным шаром накатилась на серое небо и тени словно ожили, добавляя немного ужасного картине, которую Сорин лицезрел уже который час. Удивительно, как быстро страх обращается в скуку, когда не остается причины бояться.
Действительно, не мог он, ну не мог он сейчас сопротивляться, а мысль о том что сейчас его точно не съедят прямо таки выдавливала зевки из груди. Скучно. Скучно ждать своей судьбы, когда наперед знаешь все.
Вывернув голову, чтобы лучше видеть небо, Сорин рассуждал о природе бытия, когда его кольнуло какое то ощущение, напоминающее страх. Это и был страх. Разум вновь поддался звериным инстинктам и в нем возникла абсолютно нелогичная мысль о том, что он может вырваться на свободу. Дракон вновь конвульсивно забился в своем коконе, пытаясь вырваться, но червь и не заметил. Он продолжал ползти вперед.
Остановился. Почему остановился его тюремщик и палач Сорин увидеть не мог. Только услышал какой то глухой удар. Секундная заминка и рядом с ним болтается другой дракон.

Шин медленно приходил в себя. Первое что он увидел было серебристой драконьей мордой с горящими красными глазами. Это зрелище заставило его дернуться в попытке отшатнуться от "собрата". Тело не повиновалось. Что происходит? Где он? Что тащит его вперед?! Он ведь свернул над коконом, потом его что то ударило и он камнем полетел вниз...
Нидхёгг принялся ворочаться, чтобы освободиться, но все без толку. Обмазан липким клеем. Чуть чуть повернул голову и уставился прямо в пасть червя - это заставило его в ужасе съежиться в своем коконе и предаться тому же, чем был занять Сорин. Созерцать.
А посмотреть было на что. Огромный кокон, что Нидхёгг видел с высоты отсюда казался еще больше. Он огромной горой надвигался на них, грозясь раздавить. Мимо них сновали такие же существа, как и то, что тащило Нидхёгга с Сорином. Муравейник, только вместо муравьев эти уродливые создания.
Небо потихоньку удалялось, исчезая за потолком этой громадной структуры, созданной ульем таких вот чудовищ. Шаг за шагом, шаг за шагом... Свобода все дальше, а смерть все ближе.
Нидхёгг понимал, что вряд ли его тащат на чайную вечеринку и потому ничего хорошего не ждал.

Тьма переходов сменилась залом, едва освещаемым естественным светом, идущим сверху. Может быть, днем человек мог бы видеть здесь, но сейчас была ночь и потому света было недостаточно, чтобы человечески глаз мог адаптироваться. К счастью, глаз дракона отлично подходил для такой ситуации.
Многоярусное помещение, каждый ярус мал по площади ,но зал так высоко уходит вверх, что глаза устают смотреть и кружится голова. Сколько их тут, этих ярусов? На каждом ярусе можно было заметить прикрепленные липким клеем металлические яйца, подобные тому, что видел Сорин в той пещере. Не было сомнений кто вылупится из них. Рядом с яйцами замотанные в паутину висели механические существа. И их было столько видов, что и не сосчитать. Осьминогие, крылатые, змиеподобные - всяк был здесь. И все ждали своего часа.
Червь прикрепил Сорина с Нидхёггом возле одного из яиц и направился по своим делам, оставив их дожидаться своей участи. Стоило ему отползти подальше, как яйцо мелко задрожало - похоже, малыш просится наружу.

Нюха нет. Ощущение вдоха тоже эфемерное - Сорин заметил, что былинки на яйцах не двигаются, когда он "дышит". Стало быть, ему и кислород сейчас не нужен? Интересно, интересно. Чтож, вполне возможно, что он втягивает воздух где-нибудь в другой точке своего тела. Не понятно. Но вот чуять он не может. И сразу же Сорин ощутил, как ему будто пол тела отрезали. Терять что то, к чему привык настолько что не замечаешь, весьма болезненно.
Зато приблизив взгляд к яйцам, Сорин заметил, что те кроме того, что сделаны из металла, еще и слегка подрагивают, будто бы кто внутри, поддавшись нервному тику, изредка пинает стенку яйца. Сорин отошел на несколько шагов. Так, на всякий случай. И стал наблюдать.
Первым проклюнулось, выстрелив куском металла (толщина скорлупы яйца была несколько меньше, чем казалось снаружи), яйцо поменьше. Марков изо всех сил напрягал глаза, силясь увидеть что такое барахтается в обломках собственного вместилища. Наконец, оно выползло наружу. И Сорин не поверил своим глазам: небольшой робот, напоминающий собой птеродактиля. Скелет совсем без обшивки, маленькие манипуляторы и какой то черный шар в центре, по которому иногда ходили серые волны.
Робот тут же напал на металл и принялся обдирать крючьями - манипуляторами обшивку с автомобильной двери, так кстати оказавшуюся поблизости. Затем, содрав нужный кусок, он тщательно отполировал его клювом и принялся прилаживать на одно из своих "ребер".
"Так он соберет себя во взрослую особь" - догадался Сорин, наблюдая за роботом и совсем позабыв про второе яйцо, которое тоже стало проклевываться. Когда он заметил, что то открылось, он слегка удивился: из него, вместо точной копии первого "новорожденного" выполз какой то толстый червяк. Тело его, состоящее из пяти сегментов, было уродливо толстым. Спереди во всю ширь его туши у него располагался рот, обрамленный маленькими манипуляторами и черными глазами. Червь стал подползать к занятому своим делом птеродактилю и, подобравшись почти вплотную, одним резким движением накинулся, пытаясь затолкать его себе в пасть. Детеныш завизжал, отбиваясь, но червь был сильнее. Мощными рывковыми движениями он заталкивал в себя чудо робототехники, чтобы тут же смять его, сократив свое тело почти вдвое. Птеродактиль затих и тишину нарушал лиш только истеричный визг циркулярной пилы. Через некоторое время, Сорин заметил, что сегменты червя разделились и вместо них в конструкцию встроились детали собранные из частей птеродактиля. Червь стал чуть шире в размерах. Но ему, видимо, было мало. Развернувшись, он двинулся на Сорина.
Надо же было такому случиться, что в тот же момент гнездо накрыла чья то тень. И тень эта принадлежала хозяину гнезда. Протиснувшись в дыру, что сам вырыл, птеродактиль протяжно крикнул, зовя "птенца". Приглядевшись, Сорин заметил, что в основе взрослой особи все так же лежит ее маленькая копия, исключая тот момент, что обшивка и длина конечностей изменилась до размеров, примерно равных размерам Сорина. Соскочив вниз, птеродактиль вступил в бой с червем.
Червь оказался не промах. Одним движением уцепившись за робота, он принялся пилить его, пытаясь отгрызть хоть кусочек. Птеродактиль попытался стряхнуть его. Тщетно. Уцепившись за его тело какими то липкими нитями, червяк проворно добрался до грудины и, пропилив дыру, забрался внутрь. Тело крылатого монстра дернулось и он упал, а ползучий победитель выполз наружу, дабы полакомиться.
Сорин стоял в стороне и старался не отсвечивать - он то тут точно не при чем. Стал медленно отходит назад, прятаться и, мать его, зацепил какую то железку, которая прогрохотала по камню так, будто бы это не железка какая, а целый барабанный оркестр.

Реакцию демонтажников нужно было видеть. Их всех разом, словно молния, поразило удивление. Лица напряглись, выдавая напряженную работу мозговых извилин, а глаза стали сверлить Мэтта, что сверло. Первым спохватился бригадир:
- А мы - команда демонтажников. Занимаемся распиливанием червей на полезные запчасти. Вот, к примеру, эта стена построена и сварена из их корпусов, - бригадир кивнул в сторону стены, через которую Мэтт только что проделал свой трудный путь, - Обычно нас так и зовут - демонтажники, бригада коновалов, толпа мужиков-с-пилами или же эй-вы-кретины-какого-пилите-мою-собственность. Но коль тебе интересно, меня зовут Том. Моих подчиненных: Чак, Тайлер, Джо и Керли.
Демонтажники одновременно склонили головы, приветствуя дракона.
- И ты это нечто новое для нас. Ты можешь говорить и не пытаешься убить нас, в отличие от этих червей, тех огромных механических птиц и зверей. Но в одном ты на них похож: конструкция. Нигде, знаешь, не видел такого. Словно бы и не металл это вовсе, а плоть. Нужно созвать наших стариков. Авось они подскажут что делать.

Том и его бригада двинулись вглубь прохода, прорубленного в скале. Мэтт с секунду колебался стоит ли идти за ними, но Валери подтолкнула его, сказав что это важно. Дракон грузно забухал вслед за демонтажниками. Интересно, кто потащит запчасти?
Вновь петляния по коридорам. Словно бы в муравейнике. Свернешь не туда - считай потерялся. Дракон грузно топал через все эти ходы, большинство из которых, явно, не несло никаких функций. Кто их копал - эти люди или те черви - не ясно, однако размер хода почему то заставлял задуматься именно о червях. Вновь поворот, Мэтт с трудом протискивается в проход, задевая потолок, пыль и песок осыпаются на него. Отряхнувшись, Мэтт посмотрел вперед и... впервые почувствовал себя маленьким в этом несомненно большом драконьем теле.
Демонтажники привели его в зал, по размерам с которым тот амфитеатр, что копали боты, и рядом не стоял. Там он мог летать. Здесь с ним могли летать сотни драконов, не боясь задеть друг друга.
- Пришли, - хрюкнул Том из под противогаза, - Круто, правда? Не знаем кто тут понарыл, но тут единственное место, где мы можем жить - выше воздух не подходит, сильно загрязнен. Не стесняйся, нам к самому низу.
Поскольку местная пещера также была расположена амфитеатром, на гигантских ступенях которого росли дома от самого центра и к его краям (чем ближе к краю, тем выше, а у самой стены здания, высеченные в скале, уходили прямо в потолок), то не могло идти и речи о том, чтобы люди спускались с одной ступени на другую - слишком высокие. И "бригада коновалов" отправилась к металлическому мосту, по размеру равному среднестатической проезжей части. То есть, ширины его было достаточно для движения старых добрых Ролс-Ройсов по нему в два ряда. Не успел Том сделать шаг на мост, как из одного из боковых проходов донесся крик:
- Ээээээээээй1!
Обернувшись вместе с "бригадой" на звук, Мэтт затер как вкопанный. Из тоннеля на них полз червь. Мэтт уже готов был взлететь, у его ноги завизжала пила, готовясь к непростой битве с металлом, когда с червя спрыгнул мальчишка лет пятнадцати и размахивая руками заставил Тома выключить пилу. Все еще не понимая что случилось, Мэтт прислушался к разговору:
- Ах ты курвин сын, - не сдержался Том, - Доколе пугать будешь!!? Я уж было подумал эти хреновины сюда пробрались!
- Что я знал, что ты, батяня, пойдешь этой дорогой? - простодушно отвечал мальчуган, - Но зато испытание прошло успешно. УС-ПЕШ-НО! Слышишь!??
- Да что мне твои испытания?!! Ты чуть старика своего до инфаркта не довел!
- Ну виноват я что ли, что этот выглядит так же!
- Покрась его, коли иначе не можешь.
- А ведь это дело... - мальчуган задумался и секунды раздумий хватило, чтобы его внимание, распрощавшись с отцом и "испытаниями" ухватилось за новую игрушку - Мэтта, - Ух ты, отец!!!! Что это!?? Дракон!?? Могу я покопаться в его железках? Могу? Могу? А почему ты его не разобрал как других?
- Нет отрезал отец. Сперва с ним поговорят старейшины.
- Нуу, всегда ты так, - мальчуган подошел к стоящему неподвижно червю, без страха зацепился за неприметную скобу на боку и быстро взобрался наверх.
Проследив за ним, Мэтт заметил хитро сконструированное кресло и джойстик от игровой приставки, закрепленный на жесткой подставке. Взяв джойстик, мальчуган стал дергать за стик и червь, словно его дергали за ниточки, послушно пошел в сторону.
- На свалку его отгони, да там и оставь, паразит! - бросил вслед уползающей громадине отец паренька, - Ну что с ним делать? Я их разбираю, а он, будь они неладны, собирает. Так ведь как собирает! Работает ведь. Видел, что собрал?
Это явно к Мэтту вопрос. Но пока Мэтт раздумывал, требуется ли ответ, Том продолжил:
- На прошлое Рождество подколол: сделал этого червя, да кабину внутри пасти примостил - там, мол безопасней. Я как увидал - думал все, нету сына. Схватил пилу, да давай распиливать. А он через люк вылез и такой: "Бать, ты шуток что ли не понимаешь?". Ой я тогда его порол. Мозоли до сих пор от ремня. Теперь он только сверху ездит.
- Эт еще чего, - полушепотом произнес Чак, чтобы босс не слышал, - Вы бы видели ,что тут было, когда он тест-драйв по городу устроил.
Видимо, Том услышал:
- Ах, так, этот сатаненыш еще и по городу на своей адской машине ездил!? Да он завтра от ремня красный весь будет!

Но дело важнее всего и бригада продолжила спускаться. Мэтт последовал за ними, но стоило ему ступить на мостик, как Джо преградил дорогу:
- Э нет, мы то с шефом там пролезем, а вот для тебя проходы тесноваты будут. Ты лучше на крыльях в самый центр спустись. Там и встретимся. На червя не похож, так люди камнями бросать не станут.
И бригада скрылась в здании.
Мэтт расправил крылья.

Летел он не долго и, судя по тому, что Том и его бригада не объявилась, они таким способом перемещения не располагали. Усевшись на песчаный пол, Мэтт стал чертить узоры на песке. Люди. Здесь много людей. Но всякий раз когда он поворачивал голову, они прятались. Видимо, все же не доверяют ему, боятся.
Поглядев на дома, странные сооружения из камня и черного металла, напоминающего ему о червях, Мэтт попробовал сосчитать хотя бы примерно сколько здесь человек. Так. двадцать одна ступень, на каждой ступени примерно по три здания в ряд. Если предположить, что их в кольце порядка пятисот, то тут... около ста тысяч? Хм. Каждое здание варьирует свою высоту от одного, до семи этажей, не считая те, что в дальнем кругу и уходят в потолок. Будем считать что их пять. Пять этажей на сто тысяч - пятьсот тысяч. А на каждом этаже еще может жить и более одного человека... От цифр у Мэтта голова закружилась.
Впрочем, справедливости ради, стоит сказать, что население города было все таки близким к сотне тысяч, а большинство зданий, которые Мэтт принял за жилые таковыми не являлись. Примерно так же, как и офисные небоскребы они служили местом работы, а некоторые - складами.
От вычислений Мэтта отвлекло то что кто то дергал его за хвост. Повернув голову, он увидел талантливого сына Томаса, изучающего его хвостовые сочленения. Парень так увлекся этим делом, что подними Мэтт сейчас хвост - тот остался бы висеть на нем.

Сон. Во сне человек не притворяется. Там он в чем мать родила, предстает пред самим собой и из недр его сознание поднимается он сам. Разве это не прекрасно?
Сорин не задумывался об этом, когда его тело погружали в питательный раствор. Он думал, что наконец обрел свободу. В каком то смысле оно так и было: вечный сон, что он переживал вновь и вновь, заставил его распрощаться с тем образом, в котором, как в тесной комнате, он существовал доселе. Эта свобода, которую он получил во Фрейме опьяняла, хотелось сделать все и сразу. Но Марков не торопился - у него есть целая вечность на то, чтобы испытать все возможности машинных токов в его мозгу.
О деле он тоже не забывал. Религия, церковь... Как выяснилось у нее даже появились последователи, что странно учитывая банальный факт общей атеистичности самой идеи Фрейма. Но, похоже технорелигия оказалась по вкусу его обитателям.
И порой на проповеди стекались сотни.
И Сорин идет к своей трибуне, откуда будет несколько часов вещать людям о том, как прекрасен Фрейм, как необходимо его уважать и что впоследствии мир станет лучше и добрее. Люди хотели этого, люди нуждались. И Сорин пользовался этим. Привилегированный доступ, доброжелательность - он получал от людей все, что хотел, добывая пароли не только к их учетным записям, но и к их сердцам. Очень скоро он получит все вместе: бессмертие, власть над Фреймом, а может быть и над всем миром.
Ноги шагают к трибуне. Сейчас он начнет речь. Длинную речь для идиотов, верящих в чушь, что он говорит. Трибуна еще на шаг ближе...
Но что это? Пульс учащается, ноги подкашиваются. Проповедник падает, но за секунду до того как его голова коснется пола, мир подернется и растворится в серой дымке.

Темно вокруг и ничего не видно. Тесно, словно бы в клетке. Нет, это не клетка. Глаза Сорина, несмотря на темноту, прекрасно видят где он. Маленькое помещение, с черными стенами и люк впереди. Словно бы капсулу с его телом облили черной краской, а он сам распух раза в два. Тесно. Неудобно. Пошевелиться нельзя; голову повернуть нельзя. В голове просыпается первобытный страх. Клаустрофобия. Попытка вырваться. Неудача. Неужели он так и останется здесь? Где консервирующая жидкость? Почему его не вернуло в сеть? Сознание, мечущееся по телу, не может найти ответов.

И в этот момент створки люка расходятся в стороны, открывая Сорину небо. Серое небо с желтыми облаками, плывущими по нему. Сильный поток воздуха подхватывает его и что пробку из бутылки выталкивает в этот мир.
Сорин перевернулся в воздухе, его закрутило и он увидел землю. Выжженую землю из которой торчали редкие деревца. С деревьев облетела вся листва и Сорин был готов поспорить, что стукни он по нему кулаком - оно рассыпется в труху. Но что то не ты мысли посетили его на высоте двухсот метров над землей. И он начал падать. Все быстрее и быстрее, прямо на острые пики скрюченных в предсмертных муках ветвей тех самых деревьев. В голове промелькнуло "не хочу умирать".
Что то произошло. Над головой хлопнуло, когда он был над самыми макушками деревьев, словно бы раскрылся парашют. И Марков стал медленно планировать вниз.
Нет, на деревья он падать не собирался. Лес закончился, как только под брюхом промелькнула дорога. Она словно бы отрезала сплошной ковер из дерева, оставляя под Сорином одни лишь выжженные и растрескавшиеся равнины оранжевого песка. Впереди что то блеснуло. Река. И два деревца, скрюченные, как и остальные.
Там Сорин и приземлился. Не зная что делать, он подошел к реке, думая о том, чтобы умыться и остудить голову. Надо было думать что делать дальше. Подойдя к воде, он опустил взгляд на водную гладь, чтобы убедиться, что воду можно использовать с этой целью.
Взгляд его уткнулся в механическое чудовище серебристого цвета и с горящими красными глазами. Это был он.

Посмотрев вниз, в шахту, Мэтт стал разворачиваться, чтобы спускаться. Первым пошел хвост, за ним - туловище. И вот наконец весь дракон скрылся в трубе.
Упираясь спиной, хвостом и всеми доступными ему манипуляторами - конечностями в стенки трубы, Мэтт стал медленно спускаться вниз. Большую скорость он старался не развивать - кто его знает что там на дне? Враг? Камни? В одном Мэтт был уверен точно - вряд и там его ждет добрая старушка с пледом и какао. Все это значило что надо быть осторожным.
С жутким скрипом спускаясь вниз в те моменты, когда он слегка сбавлял нажим на стены, Мэтт выворачивал голову в отчаянных попытках разглядеть что там внизу. Тщетно. Уже давно сияющий диск входа в этот бесконечный тоннель потерялся где то вдалеке, а Мэтт так и не заметил конца трубы. Он спускался так долго, что в его воображении четко отпечаталась картина его героического путешествия через центр земли на другую ее сторону. В определенный момент он даже пойма себя на том, что думает так всерьез. Прогнав глупые мысли, он вновь воззрился в черноту тоннеля, куда спускался.

Выход обнаружился раньше, чем Мэтт ожидал этого: было так темно, что он попросту не заметил как труба оборвалась. Зато то, что его спина больше не имеет опоры, а когти беспомощно болтаются в воздухе он заметил очень быстро. Рефлекс сработал чуть раньше, чем мысли успели наполнить голову и Мэтт одним движением раскрыл крылья. Используя их как парашют, он приземлился на каменистый под, от которого гулко отдавалось всякое его движение.
Глаза постепенно привыкали к темноте и Мэтт стал различать что находится в огромном естественном подземном гроте, треть пространства которого занимало озеро. На слух озеро, к слову было не определить, ибо вода текла абсолютно бесшумно.
Труба по которой полз Мэтт обрывалась совсем не далеко от своего естественного конца: изначально она загибалась и выходила на каменистый пол, на котором было что то вроде... дороги? Не веря своим глазам, Мэтт подошел к покрытию и чиркнул по нему. Сомнений не оставалось - асфальт. Следы резины, черными полосами змеящиеся по асфальту, уползали куда то в темноту, в тот угол, разглядеть который Мэтт не мог.

Хвостом Кагемуш сорвал с ящиков уже подсохшую и оттого ломкую нить и опрокинул их. И вновь оружие. Но зачем ему оружие, которым он даже не сможет пользоваться?!
Паника охватила дракона и он стал вырываться из своих уз. Грызть их зубами, еще более застревающими в липкой субстанции, рвать когтями, уходящими в кокон, что ноги в болото. Хвост яростно бил по земле, цепляя маленькие нити, запутываясь в них.
Бесполезно. Каждое новое его движение все больше и больше запутывало его. Краем глаза Кагемуш увидел, как возвращается его палач, его смерть. Желания умирать не было и Кагемуш стал вдвойне яростно рвать свои путы.
Ближе и ближе поганый червь. Кагемуш уже различает пилы в приветственно открытой пасти. Нельзя. Сражаться. Выжить. Механические манипуляторы натужно скрипят, а червь подползает все ближе. Вот он уже подполз вплотную и нависает над Кагемушем. Черные усики вокруг рта убийцы драконов тянутся к нему, желая схватить и затолкнуть в пасть. Кагемуш замер, глядя в эту бездну, в которой ему предстоит умереть. Червь толкает что то и оно останавливается возле пасти дракона. Маленькое, с консервную банку. Скосив взгляд Кагемуш увидел зажигательную гранату. Не думая дважды, он со всей дури лупанул хвостом по ней, забыв даже зажмуриться.

Мертв ли он? Почему так темно? Ясно. Dragon slayer заглотил его и сейчас начнет переваривать. Ну, хотя бы не дадим ему повода торжествовать. Пусть подавится. С этой мыслью Кагемуш со всей возможной силой надавил на стенки своего узилища изнутри. Что то хрустнуло и дракон покатился куда то в сторону.
Сейчас, когда он не мог ничего увидеть, он с удивлением обнаружил, как хорошо устроены тактильные сенсоры на механической его оболочке. Ориентируясь только таким образом, он пополз куда то в сторону, натыкаясь, запинаясь, падая. Идти он не мог по одной простой причине - ходить в полный рост там, где куча таких червей он не осмелится.
Ползя в сторону, он наткнулся на что то липкое и в голову его пришла мысль, что это, возможно, сеть из нитей, натянутая между двумя домами. Тогда ему не туда. Выход в другой стороне. Потянул. Не пускает. Еще потянул. Крепкая. Потом словно жаром прошло. Кагемуш тогда навалился на сеть и та с хрустом прорвалась, пуская его.
Он все еще ничего не видел.
Встав на все четыре лапы, он побежал. Не так быстро, конечно, как бежал когда догонял Майка, но все же быстрее, чем мог ходить. Натыкаясь на стены зданий, какой то мусор, запинаясь и падая, Кагемуш бежал вперед, лишь для того, чтоб убежать от того места, куда он точно больше не вернется.

Он не знал сколько времени прошло. Привалив какую то железку к стене дома в узком переулке, где едва мог развернуться он сам и сделав себе таким образом укрытие, Кагемуш попросту выжидал, когда начавшее потихоньку восстанавливаться зрение не вернется в норму. Он слышал, как черви ползут по улицам и сжимался, когда видел что то отдаленно напоминающее их силуэт.
Наконец, он смог видеть тут внизу достаточно четко, чтобы двигаться быстро и без помех. Как раз то, что ему надо.
А теперь пора. Оставаться здесь опасно.

Спорить с парнем, тыкающим свой пушкой куда попало не входило в планы Шнайдера, тем более сейчас, когда к нему не снизошло его вдохновения, когда пером он словно кистью пишет красным по телу жертвы. Ну а это значит, что негру дается передышка в несколько минут. Шнайдер медленно развернулся и двинул к Рону, показавшемуся из арсенала. Судя по лицу напарника, входить туда особого смысла не было, но Шнайдер решил все же попытать счастья.

Тут же виртуальный мир, доселе спроецированный на вполне реальную картинку исчез, уступая место парящим платформам, выстроившимся в ряд, дабы позволить Шину пройти. Дракон не преминул воспользоваться ими - лететь в этом коридоре не представлялось никакой возможности: даже не развернутые на полную катушку крылья цеплялись за капсулы. В теории Шин мог, конечно, попробовать летать и так, но на практике, да и еще в свой первый раз он попросту побоялся портить тело дракона. К тому же, у него была отличная альтернатива. И Шин зашагал по собирающемуся прямо перед ним мосту из парящих платформ.
Все время, что он шагал, он поражался размерам конструкции: неважно как высоко или как низко уходила по ведомым одной ей причинам дорога: в любом случае Нельсон не видел ни дна, ни потолка ямы. Вокруг него сновали маленькие боты. Они то и дело деловито подлетали к одной из капсул. Одни подсоединялись к ней через какой то необычный интерфейс и подолгу висели напротив них, другие же быстрым движением разламывались пополам, являя миру сотни крошечных манипуляторов - каждый со своим устройством. Судя по тому, что видел Шин они занимались ремонтом капсул.
"Обновление и ремонт механизмов блока 7S"
Комментарий машины, заметившей направление его взгляда, заставил бы Шина поперхнуться, будь у него легкие, а так он просто резко развернулся и, не увидев ничего угрожающего расслабился. Похоже, механизм, неусыпно следил за всеми его действиями. Хорошо это или плохо - решать ему.
Наконец, мостик попросту закончился. Перестал выстраиваться парящими платформами, подгоняющимися друг к другу столь плотно, что казалось, будто под ногами дракона цельный кусок металла. Шин было понадеялся, что это конец и стал искать капсулу со своим телом, но гид тут же предупредила:
"Внимание! Ожидайте прибытия сверхскоростной платформы, для перемещения по внутреннему слою Фрейма. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах."
Вынужденный ждать, Шин стал смотреть по сторонам, стараясь хоть чем то занять беснующийся от столь долгой и однообразной прогулки разум. Внимание привлекли небольшие нити, состоящие, казалось из светящейся трубки. Что то вроде диода, но толщина такой трубки чуть больше, чем толщина нити, да к тому же она разветвляется. Приглядевшись, Шин заметил, что такая нить оплетает весь Фрейм изнутри, словно паутина - логово паука. Нить эта поначалу была незаметна, поскольку светилась едва ли ярче, чем черный пластик под лучами солнца. К тому же она имела бронзовый цвет, не шибко выделяющийся на серо-оранжевых поверхностях, доминирующих внутри Фрейма.
"Силовая нить. Соединительный материал, состоящий на 100% из энергии. Основу составляют движущиеся в силовом поле электроны. Во Фрейме несет сразу несколько функций. А. Снабжает капсулы и механизмы Фрейма, включая автономные обслуживающие манипуляторы энергией. В. Используется автономными обслуживающими манипуляторами в качестве навигационной сетки. С. Освещает внутренние помещения Фрейма для упрощения навигации."
Цифровая девушка ткнула пальцем и Шин увидел столбики, на равных расстояниях выступающие из стены. Похоже, они и генерировали то самое пресловутое магнитное поле, которое удерживало электроны на месте. Интересно, а что питало генераторы? Неужели та самая электронная нить? От мыслей Шина отвлек один из "автономных обслуживающих манипуляторов", промчавшийся по нити мимо дракона.
"Прибывает сверхскоростная платформа"
Шин развернулся и увидел эту самую платформу. Так вот, платформой ее назвать было сложно из за того, что над ней висел квадратный полупрозрачный купол, делавший похожей ее скорее на комнату. Но раз сказали платформа, значит - платформа. Она уже стояла пристыкованная к дорожке, по которой шел Шин и он удивился, как эта штука сумела прибыть столь бесшумно. Прочем, если подумать, другие платформы тоже шума не создавали. Стоило шину пройти сквозь купол, как тот стал абсолютно непрозрачным, закрывая внутренности Фрейма от его глаз.
"Начинаем движение"
Гид - голограмма исчезла и теперь за Нельсоном следовал лишь ее голос.
А вот по ощущениям Шин не мог сказать движется ли платформа или нет и понял, что все же движется лишь тогда, когда защитный купол на секунду моргнул. Скорость была просто сумасшедшей. И именно в эту секунду он ощутил перегрузки. Его отбросило назад и он слетел бы с платформы, если бы купол тут же не восстановился. Шин больно ударился о него. Боль? Странно. Он же механический дракон.
Эта поездка прошла довольно быстро. Вот, куб силового поля сделался полупрозрачным, а затем моргнув исчез. Возле Шина вновь появилась полупрозрачная девушка. Подойдя к одной из капсул она возвестила:
"Капсула №17422"
Шин пригляделся. С другой стороны был он.

Тело. Несомненно мертвое. Синее лицо, вывалившейся язык и механизм, мучающий плоть, пытающийся превратить мертвое в живое. Какие-то трубки, торчащие из вен.

Напряжение нарастало; обе стороны конфликта стояли в боевых позах, готовые убить врага одним ударом. Стоило упасть одному камешку и начнется бой. Не начался. Перед Корвинусом в землю ударила молния. Взгляды присутствующих немедленно взметнулись в небо.
Тучи закручивались огромной спиралью над Парижем, тут и там били молнии, но не было грома. Что то происходило.
В воздухе раздался свист крыльев и на развалины приземлилась темная фигура, подняв вокруг себя пыль. Фигура некоторое время отплевывалась от поднявшихся в воздух частичек а потом, подняла голову. Виктор. Но откуда у него крылья? А вот и ответ от него отделилась хрупкая фигурка Хэйли.
- Мы должны спешить! Зак уже загадывает желание! - крикнул он.
- А я то думаю, что в воздухе озоном запахло, - ухмыльнулся Алиэр и ухмылка переросла в демонический оскал, - Тогда начнем. Не зря же мы все собрались здесь? Вашу детскую драку я, кстати, предлагаю приостановить.
- Брат, что здесь творится? Почему ты на равных с охотником?
- Он мой домен.
На лице Шио прописался шок. Это была очень неожиданная для нее новость.
- Вперед! - крикнул Алиэр, - Пора забрать то, что не принадлежит этому червю!
Демон подошел к Виктору, сливаясь с ним воедино, Хэйли подхватила их и повлекла в воздух. Ее фигура была отлично заметна благодаря крыльям и потому не трудно было проследить направление ее движения. Она летела прямиком к Эйфелевой башне.
Демоны, не теряя времени, рванули за ними на своих двоих; падшие тут же расправили крылья. Возможно, где то внизу по Заку уже пел похоронный хор...

Зак стоял, облокотившись о поручни верхней смотровой площадки, когда двери лифта открылись, пропуская его палачей.
- Стойте, - спокойно приказал он, - Еще один шаг и я пожелаю чтобы вы никогда не появлялись на свет. Мне не хочется желать именно этого, поэтому предлагаю вам убраться. Игра проиграна.
В руке Зака был медальон, в который изредка била молния. Драгоценность.

- А ты не слышал этот анекдот?
"Стоят орки и вожак громко вещает:
- Мы разорим их деревни!
- Даааа!!!
- Мы убьем эльфийских мужчин!
- Даааа!!!
- Мы изнасилуем эльфийских женщин!
- Даааа!!!
- Смотрите не перепутайте как в прошлый раз..."
Бровь Кейла поползла вверх, словно бы хотела оглядеть округу с его макушки. Однако, поскольку ей было не суждено добиться этого, она замерла в крайнем верхнем своем положении где то по середине лба парня:
- При чем здесь это? - недоумение, позвучавшее в его голосе, говорило само за себя.
- При том что ты и при жизни отличался повышенной смазливостью, - ехидно прокомментировала Флокса. Кто бы мог подумать что она вообще на такое способна, но видимо друзья и стресс сильно повлияли на нее, - для полного комплекта не хватает груди... А так вылитая плоская девчонка...
- Знаешь, ты не лучший момент выбрала, чтобы хамить мне, - на этот раз голосом Кейла говорило раздражение. Ну а как еще можно реагировать, когда тебе, только что едва не получившему по голове дубиной весом более тебя самого, говорят таким наглым тоном подрбные вещи? А если вы страдаете манией величия? Вот то то же, - И вообще, что тебя вдруг заставило говорить подобное? Силу в руках ощутила?
- А давай найдем орка и спросим у него? - Воодушевленно предложила девушка и размяла пальцы словно собралась играть на пианино, - а если ответ не понравится объясним в чем он не прав...
- Орка? - Кейл уже порядком злился, - Ну давай найдем орка! Только я и цента не поставлю на то, что ты не убежишь тот час же!
-Нууу, - тут уж Флокса смутилась. Количество ее фобий явно превышало все нормы и это при том что в случае опасности она как то умудрялась о них забыть, - это удар ниже пояса...
Девушка насупилась и отвернулась.
- В твоем случае удар ниже пояса запрещенным не считается, - отрезал Кейл, давая понять всем свою божественную правоту.
- А в твоем случае стерва - комплимент, - не растерялась Фло и показала язык, намекая сразу и на схожесть с девушкой и на мерзость характера.
Кейл какое то время стоял с отрешенным видом, однако через какое то время взгляд его приобрел некую осмысленность и уперся в Флоксу, как, бывает, упирается в дверь лбом пьяный.
- Ты что то сказала? - спросил Кейл с ноткой задумчивости в голосе, - Извини, я тебя не слушал. Задумался о том, какой я все таки офигенный в этом наряде и с этими силами!
Флокса напрочь проигнорировала замечание Кейла. Привыкла уже, научилась. Она сплела пальцы и что то бормотала себе под нос. Спустя пару минут она улыбнулась и чирикнула что-то на эльфийском, так быстро что разобрать не было возможности. В тот же момент порыв ветра дунул снизу вверх по ногам американца.
Шикарный подол рясы взметнулся вверх, аки юбка известной американской звезды пятидесятых, обнажая стройные подтянутые ноги, обитые рыжим ворсом. Руки американца немедленно дернулись вниз, дабы удержать сие чудо на месте, однако не справились с почти ураганным ветром, в результате чего Кейл тут же стал похож на белую медузу с ногами.
- Ах ты! - проорала медуза, - Да я тебе!!! Я тебя!!! Я тебя лечит не стану!!!!
- Хорошо, тогда я не буду кастовать заклинания, когда орки спутают тебя с девкой! - Фло добавила еще перу слов и ряса завязалась узлом над головой незадачливого хила.
- Они и не перепутают! Merde! - зло рычала медуза, отплевываясь от собственного одеяния.
- Esel!
- Freaking bitch! - донеслось в ответ.
- Зато с такими ногами да... не перепутают, - Флокса задумчиво замолчала, обдумывая дальнейшие действия. А потом она радостно выдала, - точно я сделаю тебе эпиляцию! - И куда мрачнее добавила, - фаерболом...
- Попробуй только! - медуза угрожающе, если не комично, двинулась на звуки голоса Флоксы, - Я тебя в бублик скручу!
Грозный и страшный Кейл запнулся, едва не упал и стал прыгатьна одной ноге, ругая всех подряд и камни на его пути.
- Да ты сначала дойди до меня не упав! Schweinigel!
- Чего? - недоуменно спросил Кейл ровно перед тем, как потерять равновесие, запутавшись в собственных ногах, - Fuck! Fuck! Fuck! Fuckingly fucking fuck!!
- Коллега вы как никогда разнообразны в своих ругательствах!
- Помолчи! - прикрикнул Кейл, все еще путаясь в собственной мантии, - Убери лучше свой вентилятор, pervet!
- А волшебное слово? - голос Флоксы стал вкрадчивым.
- Интеграл! - съязвил Кейл, - Вырубай уже!
- Неа.
Глаза Американца налились кровью. Пожалуй, увидь его в этот момент орк, он бы точно не совершил роковой ошибки и не перепутал бы его с эльфийкой. Однако, никто не видел его лица и потому некому было ужасаться.
- Выключай!!! - прорычал Кейл голосом спартанца, визжавшего с экрана "это СПАРТААА!!!".
- Keil, say please, - как маленькому помогла Фло.
- Screw YOU! - рыкнул Кейл и стал, аки гусеница позти в сторону Флоксы.
- And your sister too! - рыкнул он вдогонку.
- Only after you, my sister...
- Тогда ужинать в аду будем вместе! - прохрипел Кейл.
- Кейл будь хорошим мальчиком... Хотя бы секунд пять... А то я уже всерьез задумываюсь не только об эпиляции. Кстати тебе с этим "начесом" не жарко?
- Выключай! - упрямо повторил Кейл.
- Нет, - Флокса бы уже и сама не против была остановить заклинание, но решила пойти на принцип.
- Тогда сама напросилась! - ответил Кейл. парень под полз к Флоксе почти вплотную. Из тела медузы высунулась рука и в мгновение ока схватила девушку за ногу.
- Попалась! - рыкнул Кейл.
Поляну огласил испуганный визг, а ногу тут же охватил огонь.
- Oh hell that I was BORN!!! - с нажимом на последнее слово проорал Кейл, тем не менее и не думая выпускать лодыжку из пальцев, - Fuck you, errogant woman! Your shitty fire will not hurt me, cause I'm the HEAL in this party!!! And heal always fucking rules!!!
Флокса уже поняла кто ее схватил и успокоилась. Сложив щепотью пальцы она сделала резкое движение вниз в руку хила, заклинанием повреждая связки.
Стоило пальцам одной руки разжаться, как ее сменила вторая рука, а Кейл продолжил ругаться, как его учила бабушка, чтобы быстрее заживали раны.
- А ну пусти! - Девушка резко наступила ногой на руку ее держащую да еще и усилила удар магически
- Ах! - рука, державшая до этого девушку исчезла в складках робы и Кейл вновь превратился в медузу с ногами.
- Свинья! - Флокса поспешила отойти подальше
- Где? - моментально оживился Кейл, - Ловите ее! Поджарим на огне этой беззастенчиво тупой девчонки!
- Ты свинья, - уточнила Фло и щелкнула пальцами. Голые ноги Клирика опутало Лианами
- Я человек, глупая женщина, - менторским тоном поправил Кейл.
- Ты homos Glupus.
- А ты предок австралопитека, - огрызнулись внутри медузы.
- Не поверишь, но ты тоже! - не менее рьяно огрызнулась девушка поправляя платье, - ты мне платье помял! Гад! Надо было тебя запаковать в ядовитый плющ!
- Топай к черту, то есть к прадедушке! - огрызнулась медуза, - Сперва обозвала невесть кем, потом обожгла руку, потом еще раз обозвала! Я тебе что, Биг Мак? Снизу булка, посреди котлета, сверху булка?!!! Так? Кстати, неплохо бы перекусить, - добавил он задумчиво.
- Извинись и я тебя отпущу... Может быть даже покормлю, жареным зайчиком...
- За что, извините, я должен извиниться?!! - проорал Кейл.
- За свое невыносимое хамство!
- Где?! - удивился Кейл, - Я невинен как младенец.
- Да ты что! Все равно пока не извинишься не отпущу, более того оставлю тут в таком виде... и без трусов...
- Ты еще скажи, что и в этом случае орки ошибиться могут! - почти рыча ответил Кейл.
- если повернуть на живот запросто...
- Ладно, ладно! - сдался Кейл, которого такое положение вещей просто утомило, - Извини, но я не могу сдержаться, когда вижу такую злюку.
- А теперь вырубай! - тон стал попросту требовательным.
- угу... если разберусь как я это сделала...
Если бы не было ужасного ветра, из за которого "платье" Кейла развевалось во все стороны, Флокса увидела бы как у него отвисла челюсть. А так, она просто посчитала что он промолчал.

Шин замер всего на секунду, а потом со всего маху нырнул в холодную морскую воду. Эх, если бы он знал, что после множественных обработок химическими отходами вода в море по ph балансу стала сродни мощной щелочи, он думал бы гораздо дольше и, может быть, не совершил бы этот прыжок, ознаменовавший первый шаг в его приключении.

Холодно, аж когти сводит. Вода обволакивает тело и медленно уводит Шина на дно. Новое тело слишком тяжелое, чтобы плыть. Когти касаются каменистого дна, хвост сбивает часть кораллового рифа. Шин аккуратно повел рукой - движется. Интересно. А на вид и не скажешь, что этот дракончик способен двигаться под водой. Даже наоборот - многочисленные щели намекали на то, что касание водной глади его убьет. Не убило. Шин сделал неуклюжий рывок и медленно, как и подобает телу, ощутившему на себе давление воды, стал перемещаться по дну. Риф ему был дорогой и он впивался когтями в него, стараясь двигаться как можно быстрее: древний страх, что электроника будет уничтожена водой, подгонял его, заставляя наплевать на аккуратность в пользу скорости. Не очень скоро, но Шину пришла в голову идея использовать хвост и крылья как двигатели и плавники. Тогда и дело пошло быстрее. Таинственный свет на дне моря теперь приближался со скоростью автомобиля конца двадцать первого века. То есть, очень быстро. Свет из точки вырос до полноценного пятна; казавшийся ранее зеленоватым из за толщи морской воды, он светил яркими апельсиновыми тонами, а прямо над ним, в толще воды висела мутная радуга.
Шин пригляделся и увидел то, что создавало это иллюминацию: сварочный аппарат в клешне робота ремонтника, которые только-только входили в моду в дни, когда был предложен проект постройки Фрейма.
Робот суетился вокруг пробоины в толстой металлической трубе, стараясь залатать ее подручными средствами. Впрочем, тщетно. Размер дыры в трубе был сопоставим с размерами нового тела Нельсона, а робот не располагал достаточным количеством материала, чтобы сделать заплатку. Бедняга суетился вокруг пробоины, разогревая то один то другой ее край сварочным аппаратом, заставляя воду вокруг сварочной петли и нагретого металла вскипать и устремляться вверх.
Дракон подплыл к пробоине почти вплотную; сейчас уже нельзя было узнать что послужило причиной такой дыры в металле. Более того, невозможно было выяснить пришло ли оно снаружи, или же вырвалось изнутри: ремонтник выровнял края в тщетной попытке заделать пробой. Надо отдать ему должное - размером не больше ладони Шина (нынешней, драконьей), он обладал производительностью целого цеха.
Решив, что снаружи ему делать нечего, дракон юркнул в трубу.
Направление выбирать не пришлось. Удаляться от Фрейма не входило в планы спортсмена и поэтому он тут же повернулся в трубе, дабы, по его прикидкам, смотреть в сторону Последнего Убежища Человечества. Несколько мощных гребков и Шин быстро поплыл вперед.
Проблемы начались тогда, когда труба, ввиду своего крена, поднялась выше уровня моря. Там Шин смог встать на ноги и продолжить путь более привычным для себя методом. И все было нормально до тех пор, пока ржавое железное щупальце не изогнулось почти под прямым углом, уходя куда то вверх. И все дело было в том, что в трубе не хватало места, дабы расправить крылья. Несколько попыток добраться до верха прыжками закончились тем, что Шин с грохотом, достойным консервной банки, упал вниз.
Наконец, тело механического дракона показалось в верхней точке изгиба трубы. Шин упирался конечностями и спиной в стенки трубы и таким образом медленно лез наверх. Таким образом он, собрав всю ржавчину с внутренней стороны трубы, оказался перед шлюзом во Фрейм. Перед шлюзом было достаточно пространства, чтобы сесть и Шин перебрался туда, где занял более удобное положение; два синих огонька не мигая уставились на металлическую преграду. Что ждет его за этим металлическим сфинктером? Кто знает. Внутреннее убранство этой цитадели видели только ее проектировщики, да роботы, без устали шныряющие там чтобы поддерживать порядок. Шлюз стал медленно открываться, в середине его появилось маленькое отверстие, непрерывно расширяющееся. Похоже, кто то совсем не против того, чтобы Нельсон прикоснулся к тайне.

Шаг вперед. Дракон в большой комнате, похожей на грузовое отделение космического корабля - всюду ящики, баллоны, контейнеры. С потолка льется яркий свет, но он нисколько не мешает Шину видеть внутреннее устройство отсека, разве что лишь самые темные углы стали еще темнее и теперь там совсем ничего не разглядеть. Шлюз сзади захлопнулся и скрежет металла напомнил Шину звук сдвигаемого надгробия на саркофаге. Нервы на пределе. Хочется убежать, но некуда; хочется драться, но не с кем. Хотите идеальную пытку? Вот она - ожидание. Наконец, шум. Так работают огромные механизмы, назначения которых не знает главный герой научно фантастического сериала. Они создают превосходный фон для напряженных и драматических сцен. Но что выпадет Шину? Нервы дракона натянулись еще туже, как струны гитары: еще чуть-чуть и лопнут, а тогда Шин за себя не отвечает.
"Синхронизация" - приятный механический голос с имитацией женских тембров разрезал тишину и Шин едва не подпрыгнул: от безумия его сейчас отделял тот маленький миг, который отделяет абсолютного неудачника от краха. Тем временем механизм продолжал:
"Сканирование завершено. Синхронизация выполнена. Проекция интерфейса для объекта №307210"
Легкое помутнение в глазах, а через секунду отсек превратился в поле, знакомое обладателям одной из самых популярных операционных систем позапрошлого столетия, как один из стандартных вариантов рисунка рабочего стола. Облака то бежали куда то вдаль, то надвигались прямо на Шина, вызывая неприятные ощущения; при этом скорость из была столь велика, что Нельсон почувствовал себя невольным созерцателем ускоренной раз в восемь съемки.
"Подбор оптимальной яркости"
Поле стало светлеть, пока не превратилось в одно нестерпимо яркое пятно, затем точно так же стало темнеть и чрез некоторое время потемнело настолько, что сквозь объекты виртуального изображения стали проступать силуэты пространства вполне реального. Затем изображение вновь начало светлеть...
"Подбор оптимальной прозрачности"
Теперь картинка становилась то цельной, то едва видимой, аки призрак или мираж. Наконец, механизм остановился на золотой середине. Эта "золотая середина" напоминала Шину то, как изображали голографы в фильмах двадцатого и двадцать первых веков: полупрозрачная картинка в воздухе, сквозь которую можно видеть, однако и картинка достаточно плотная, чтобы различать на ней детали и цвета.
Наконец, машина наигралась с ползунками и голос возвестил:
"Инициализация нового пользователя завершена. Добро пожаловать."
Изображение поля исчезло, стена напротив шлюза зашевелилась. Шин ожидал чего то подобного - не может же это комната вести в никуда. Кусок, как раз чуть больше, чем он сам, отошел в сторону, обнажая нечто, похожее на дверь. Шин уже было сделал шаг вперед, когда зашевелилась вся стена. Стена, что по высоте превосходит его в двадцать раз! По ширине, впрочем она была весьма скромной - всего в три раза шире, чем "рост" шина от пасти до хвоста. Но нет, упрямая многотоннная махина грузно поехала вверх, открывая глазам Нельсона невиданное доселе зрелище.
Капсулы, повсюду капсулы. Поднимаешь голову и видишь два ряда капсул, закрепленных на стене, уходящей куда то вверх. Так высоко, что потолка не видно. Смотришь вниз и сквозь стеклянный пол видишь все то же самое, а глаз не достает до дна.
"Наложение виртуального пространства"
Мир моргнул и перед глазами Шина появилась улица. Формы этой улицы и домов никак не совпадали с реальным расположением непрерывно движущихся на антигравитационных подушках мостков и платформ, на которых можно стоять. Но, похоже виртуальному миру и не нужно это. Подняв голову, Шин увидел небо, сквозь которое блекло просвечивала тьма неизвестности. Глянул вниз - мостовая. Поглядел по сторонам - увидел людей идущих по своим делам. Один вынырнул из стены (виртуальная улица проходила прям сквозь нее) и подошел поприветствовать друга, второй был занят какой то программой. Эти люди не обращали на дракона внимания, казалось, не видели его. И внезапно Шина прострелило одной единственной мыслью: это его родной Фрейм, как он привык его видеть будучи его гражданином.
"Приветствие, пользователь №307210. Я ваш персональный голосовой помощник."
Шин спешно подобрал челюсть и скосил взгляд вправо: рядом стояла милая девушка, сотканная из строчек кода; волосы ее запускали в воздух маленькие искорки, а платье развевалось от несуществующего ветра.

Некоторые хотят забыться вечным сном и виртуальность предлагает им такую возможность. Как тут устоять? Мэтт был одним из тех людей, что не мог выносить само знание того, что он - часть огромной машины, переваривающей людей в своих контейнерах всю их жизнь. И виртуальность заботливо подалась его желаниям. Все воспоминания были стерты ударными дозами медикаментов, мир перестроился так, чтобы не показывать своей подноготной человеку, и все его странности стали восприниматься Мэттом как должное. Мир стал таким, каким ему хотелось.
Виртуальность, казалось, приворожила его. Похожая на рождественскую гирлянду, яркая и с привкусом вечного праздника, она дарила ему все то, чего он хотел в этой жизни. Были, конечно, выбросы, которые механизм умело маскировал под кошмары, но в остальном все было просто отлично. Друзья, семья, работа. Все было у Мэтта причем было именно в той степени и тех пропорциях, что он желал. Надоели родственники? Неожиданно приходит купон и все уезжают на море, оставив Мэтта одного. Устал от работы? Увы, но начальник заболел и дал всем выходной. Трудоголики негодуют.
От такой жизни волей - неволей возникнут мысли "вот так было бы всегда". Но только мозг иногда протестует и происходит выброс.
И вот, в очередной раз Мэтта не покидала мысль, что все идет слишком гладко. События в его жизни происходят так, как ему хочется. Ну не может такого быть!
Реальность поплыла куда то в сторону и Мэтт слегка удивился - сегодня он не пил. Подергивание форм и цветов заставило память работать с удвоенной силой. В голове медленно всплыл образ сардины, покачивающейся в физрастворе внутри капсулы. Мир окончательно исчез.
...Мэтт обнаружил себя в узком помещении, напоминавшем трубопровод. Там было темно, но он мог легко различать стенки своей маленькой тюрьмы. Первое, что он ощутил - паника пополам с клаустрофобией. Животное желание вырваться из маленького помещения. Он стал биться о стенки, совершенно не отдавая себе ни в чем отчета. Он и не заметил, как люк на другой стороне мусоропровода открылся, пропуская лучи солнечного света.
Мощная воздушная струя выбросила Мэтта из мусоропровода, словно пушинку и глазам его предстал настоящий мир. Он видел оранжевое небо, по которому плыли облака, видел горные вершины. И он падал. Падал куда то вниз, летел между скал вниз. Неожиданно что то подхватило его и в душе появилось полузабытое ощущение полета. Откуда оно? Но Мэтт не стал удивляться. Если это - мир, созданный программой, чтобы отвлечь его от выброса, то самое простое - не удивляться и тогда он очень скоро вернется в свои иллюзии.
И Мэтт полетел вперед. Он летел довольно долго и скалы сменились выжженной равниной, равнина - сельскими постройками, а сельские постройки сменил город. Приземлившись в городской черте, но еще достаточно далеко от зданий, Мэтт принялся искать что угодно, что может послужить ему зеркалом. В голове уже появились кое - какие мыли и теперь он пытался их подтвердить или опровергнуть. Вот и оно! Толстый лист аллюминия, достаточно большой и блестящий, нашелся в груде бесформенных обломков. Вглядевшись в него, Мэтт понял, что его ожидания никак не назовешь смелыми.
Перед ним была рептилия, скованная из металла и пластика. Механизм, способный летать. Огромный механический дракон. И это - он.

Сперва, когда Рон схватил его за шкирку, Алекс подумал, что это сзади подкрался враг и его необходимо зарезать. В голове Шнайдера вспыхнул гнев и искорками забегал по нейронам мозга.
"Убить! Убить! УБИТЬ ТВАРЬ!" - стучало в висках.
Сам Алекс в этот момент ощутил, как сотни обозленных гномов в его голове схватили рычаги управления его телом и вершат правосудие над презренными. Рука Алекса тут же потянулась к шее Рона, нож нехорошо сверкнул, а глаза налились кровью. Видимо, в тот момент не миновать бы драки, но занесенный Перлманом гаечный ключ заставил проснуться инстинкты самосохранения, которые у Алекса явно развивались окольными путями, минуя мозг. Впрочем, сейчас это сыграло на руку: желание грабить, убивать и насиловать разного рода живых и не очень существ поутихли, отсрочив час своей концентрированной мести. Алекс ощутил, как ложатся спать озлобленные гномы, бурча проклятия... В общем, Алекс вновь стал человеком, способным пустить в дело язык раньше ножа.
-Делаем ноги! Нам со всеми не справится!!!
- ААААА! У меня же есть еще это! - сказал он, извлекая алкогольно-взрывоопасное изделие имени Молотова.
Поздно. Более сильный и закаленный драками напарник уже тащил его по улице.
- Куда мы?! Дай подожгу и взорву их всех!!! - громко возмущался Алекс, пока его, несильно то упирающегося тащили по улице.

Меч падшего просвистел по воздуху и на груди Блека, что стоял разошлась надвое одежда, предупреждая его о том, что не стоит делать поспешных действий. Автомат тоже говорил о том, что стоит придержать конец. Конец Когтя, упирающийся уже в шею Блека, угрожающе раскачивался из стороны в сторону. Напряжение росло, чего не скажешь о ситуации со вторым Блеком.
Пальцы свои окунул он в кровь и руки тут же стали чертить знак, но что то схватило их, не давая им двигаться. И в тот же момент в него полетел кинжал - быстро, но не достаточно быстро, чтобы охотник не уклонился. Когда метал просвистел мимо маски охотника, он слегка повернул голову в сторону второго себя, чтобы увидеть, как меч делает едва заметное движение в сторону горла Виолетты. В тот же момент раздался выстрел и одновременно с ним Теин бросил вперед веревку, коей тут же опутал Блека. Опутанный услышал, нет ощутил, как кто то зубами вгрызается в его медальон и тут же зубы и веревка рванули его в две разные стороны.
Меч, едва приблизился к горлу Виолетты, а Аластэл уже спустил курок. Пули заплясали в теле охотника. Пусть в них было не так то много толку: освященный металл действовал хуже святой воды, но они заставили охотника замешкаться. Меч его чуть отклонился и выпал из руки. Падая лезвием вниз на горло падшей, он все еще представлял реальную угрозу: ему было достаточно собственного веса, чтобы перерубить шею.
Цепочка медальона треснула и подалась. От медальона прошло нечто вроде ударной волны. Касаясь ее, вещи принимали свой истинный вид. И перед Блеком стоял теперь Лиркус в демонической своей форме, в зубах его зажат был медальон, сам Блек летел в сторону Теина, а тот уже заготавливал меч для удара. Волна ударила и во второго Блека изменив его до неузнаваемости, придав ему форму той девушки, что присягнула Люциферу. Волна коснулась и Алиэра с Ани, но только если первый изменился, прибавив в количестве волос и зубов, то Ани ничуть не поменялась, оставаясь такой же. Удар пришелся и по Аластелу, на миг принявшему облик безликого Светоносного, и тут же ставшего тем, кем он был всегда. Последние остатки этой силы коснулись Шио, на миг придав ей ее демонический вид, и тогда наблюдательный человек мог видеть до чего же она похожа на брата.
А Блек упал на землю, Уорна, проронив слезу, обернулась прахом, меч оборвал свое смертельное падение на шею Виолетты, остановленный рукой Алиэра за мгновение до непоправимого. В тот же момент охотника настиг брошенный Теином кинжал и вонзился в его грудь. Похоже, охотник был мертв. Но через секунду он неожиданно вскочил и схватился за горло, словно бы ему было нечем дышать.

Мир - игра. Победитель получает все.
Терран, как знали его компаньоны по игре, взмыл вверх и пустил тугую струю пламени, перекрывая рыцарям дорогу, его собраться единым порывом смели оборону замка и вскоре расселись на его руинах, пожирая остатки оборонявшихся там. Ничего нового. Очередной замок захвачен, его соклановцы получат премиальные очки, а сам Терран выучит пару - тройку новых умений. Не нужно и говорить что дает игра человеку: возможность воочию наблюдать весь путь от маленького драконьего яйца, до грозной твари, одно чье только имя завораживает и нагоняет стах в селян - дорогое ни с чем не сравнимое удовольствие. Дорогое не потому, что требует денег - во Фреймах их упразднили; но дорогое потому, что цена в такой игре - ты сам. Нет, никто не собирался убивать игроков. Просто в скором времени вместо человека, имевшего друзей, знакомых, любимых, окажется тот самый персонаж, что совсем недавно кривлялся по другую сторону экрана. И персонаж будет говорить устами своего игрока, смотреть его очами, думать будет за него. От человека останется один только атавистичный отросток, задача которого - вовремя нажать на клавишу по велению его цифрового господина.
Был ли Терран настоящим человеком? Или же он - всего лишь объект чьей то фантазии; семя, размещенное в благодатной почве и проросший прямиком в мозг его создателя? Террану было все равно. Сегодня был пир по случаю его победы и он не хотел портить себе аппетит и веселье. Быть драконом в виртуальности - круто. Раз уж тело не требует за собой ухода, а мозг подключен напрямую к ужасной махине, то можно жить, можно быть Им. Ты - тот кем ты хочешь быть. Не об этом ли мечтали фантасты и домохозяйки?
Тем не менее, случались и ошибки в "безупречной" системе. Тогда сказка нарушалась и Терран вновь видел мир глазами своего иссохшего тела, плавающего в мутноватой жидкости внутри матовой полупрозрачной колбы. Но, что то изменилось в этот раз. Вместо колбы - тьма, которую, впрочем не так и сложно надорвать - достаточно приглядеться.
Маленькая темная комната - недостаточно большая чтобы стоять. Только ползти. Камера стерильна, но напоминает отсек для выброса мусора: стенки круглые, ни что не зацепится за них, нигде не застрянет. С другой стороны комнаты - шлюз во всю стену. Терран попытался подползти поближе, чтобы разглядеть его, когда шлюз резко открылся и мощный поток воздуха выкинул его наружу.
Для Террана оказалось абсолютной неожиданностью то, что сразу за отсеком оказался пик, покрытый снегом. Снег был сероватый и как будто состоял из кукурузных хлопьев. Рефлексы взяли вверх над Терраном и, зажмурив один глаз, он раскинул крылья, как делал это всегда в любимой игре. И к его удивлению, крылья раскрылись, покрыв тенью площадку под шлюзом, заваленную мусором. Аккуратно обогнув пик, что, как оказалось, был гораздо выше, чем подумалось сперва, Терран вылетел в расщелину. Когда он глядел вниз, он видел лишь тьму, куда отказывался проникать свет, а глядя вверх он видел едва синее небо.
Скалы, образовывавшие расщелину, тянулись, казалось, до самого солнца, лениво висевшего на горизонте. Покрытые естественными неровностями (некоторые достаточно большие, чтобы Терран мог на них сесть) и темными ходами пещер, они рисовали в воображении совершенно фантастические картины о том, кто мог населять этот мир, куда они делись и где их искать. Словно бы безумный дизайнер, рисуя очередные горы на заказ для игрушки, позволил своей кисти гулять по холсту так, как захочет того рука, а не кошелек начальства. Это было красиво.
Терран понял, что попал туда, куда хотел. Почему то он не сомневался, что тело его - огромная механическая ящериц с крыльями, он не боялся. Душа его ликовала. Приземлившись на один из выступов на скале, он разинул пасть и издал громогласный рык.
Он нашел Его. Мир, где хотел бы остаться.

- Ах какого черта? - послышался усталый голос и из под завала выбралась Шио. Вид у нее был растрепанный.
- Мне показалось, кто то произнес мое имя.
несколько секунд она фокусировала взгляд на одной точке, пока не заметила Кэтрин с абсолюно ненормальной улыбкой, уставившуюся на голову Аластэла.
- Эй, ты не играй с головой Светоносного! У меня к нему еще должок завалялся!
Услышав такое заявление встрепенулся и задремавший было Алиэр:
- Что? Малявка, пасуй голову сюда! Я тоже хочу с ней поиграть! - улыбка на лице Алиэра точь в точь повторила улыбку на лице Кэтрин.
- Кто тебе малявка?!! - взревела Кэт, - Я МАЛЯВКА!!!?? Я ТЕБЯ В КЛОЧЬЯ ПОРВУ!!! Я В РАЗ В ШЕСТЬ СТАРШЕ ТЕБЯ!
- Что то не заметил, - нагло ответил демон и принялся ковыряться в клыках с видом полнейшего пренебрежения, - По голосу тебе лет пять, не больше!...
Договорить он не успел. Громогласное "Мне одна тысяча пятьсот лет!" вырвало из дремы весь Париж.
- ...И гроулишь ты дерьмово, - закончил Алиэр.
Голова Аластела незамедлительно была выбрана страшнейшим оружием и тут же полетела в Алиэра. Поймав ее на лету, он подкинул ее в руке и изумился:
- Это же на снаряд тянет! - вновь подкинул голову в руке, - Ну, кто еще хочет голову Аластэла в руках подержать?
- Брат, брось свое идиотство и растопчи! Если мы хотим вернуть долг, то нам нужен весь светоносный, а не его голова! - крикнула Шио.
- А если тебе так надо, то сама и приделывай на место! - ответил Алиэр и со всей дури швырнул голову ей.
Кое как поймав ее, Шио направилась к телу. Всех, кто пытался ее остановить тут же вразумлял арбалет, заряженный болтом нагретым до нескольких тысяч градусов, а Кэтрин, похоже, позабыла о своей цели и просто молча смотрела на все это. И вот, соединенная с телом, голова вновь получила возможность подвигать шеей. Аластел поднялся.
- А теперь, Люцифер, - Шио выдохнула, не решаясь собраться, - Мы вновь вызываем тебя на дуэль.
- А это может подождать? - спросил Алиэр, - Я тут вообще то игрой-с-судьбой связан!
Левый глаз Шио задергался в бешеном темпе.

-...И возможно еще убийца в толпе, - танец потребовал от Виолетты изящно наклониться назад, пока ее поддерживал Алиэр и в этот момент демон продолжил говорить, - Мы с тобой сыграем роль приманки, дорогуша, покуда наши компаньоны методично вырезают наших убийц. Согласна на маленькую игру с королем игры - демоном игроком?
Выждав секунду, он продолжил:

Но знай, я лжец, что живет в кошмарах.
Мне неведомы боль и страх.
Я гляжу меж строк мемуаров,
На людей, что в моих руках.

Ты готова поставить на кон
Свою жизнь? Я поставлю свою.
По дороге усыпанной маком
Я тебя до ворот проведу.

А у врат нам судьба расскажет
Кто из нас до утра доживет.
Честь, быть может, старуха окажет -
Победителя выбрать придет.

Демон вновь закружил девушку в танце.
- И.. прежде чем ты ответишь, хотел бы узнать ответ на мой нескромный вопрос, - Алиэр чуть помедлил, - Что у тебя с Эмергелем?

- Премного благодарен, - сжав ладонь девушки, он покорно пошел за ней, ведущей ее к пятачку, где танцевали пары.
Они лавировали между посетителями вечеринки, которых было просто неприлично много. В какой то момент Виолетта поняла, что не она ведет Алиэра, а он аккуратно и настойчиво разрезает перед ней толпу. Точными движениями он обходил гостей, официантов и таких же как он, вознамерившихся потанцевать. Они достигли точки назначения. Нисколько не смущаясь, Алиэр встал в самый центр площадки и, дождавшись конца композиции, сделал знак исполнителям. Вновь заиграла музыка.
- Левой рукой бери ладонь девушки, а правой обхвати ее талию, но нежно, - усмехнулся он, припоминая вслух уроки, - Ничего, если буду обращаться на "ты"? Это облегчает общение.
Переключался Алиэр внезапно и потому Виолетта не сразу нашлась что ответить, думая, что он все еще сам с собой в облаках витает. Быстро подхватив ритм музыки и неспешно кружась по залу, Алиэр продолжил:
- Давненько я не выбирался на вечеринки. Впрочем, это явно обусловлено моим образом жизни. Впрочем, я рад, что я здесь и ты со мной.

Услышав последние слова, Люций криво ухмыльнулся.
- Неужели ты думаешь, что есть знак, равный мне по силе, способный меня запечатать? Подумай, падший. Заключишь контракт сейчас и в глазах друзей своих предашь то, с чем боролся. Не удивлюсь, если ты и сам так думаешь. А все потому, что вы действуете до того как подумать. Никто, интересно, не пытался понять почему я делаю это? Мне не нужны земли - мой ад бесконечен, лишь только пожелай. Мне не нужны слуги или рабы - у меня достаточно соратников. Мне не нужна власть - я достиг ее апогея, став чем-то, что люди называют богом, - Люций поглядел падшему прямо в глаза, - Так скажи, почему я это делал?

Воистину, ничего не увидел сит такого, что не видел бы до этого. Корабль, приземлившийся в порту его ничем не заинтересовал, а хозяин успел смыться без своей дозы любви и обожания.
Внезапно Фенеру показалось, что за ним наблюдают. Он повернул голову куда то в сторону по наитию и произнес несколько бранных слов. Эх, кабы он знал, что в этот момент смотрит прямо в точку, откуда за ним наблюдал Джин, он не стал бы ругаться, ведь хоть Джин и не мог услышать его с такого расстояния, он все же смог прочесть по губам те непотребства, что произнес Фенер. А уж этот жест, так вообще из ряда вон!

Зиркаоф шел по разнесенной в хлам улице, разыскивая тело девушки - драгоценности, как тут же мимо него пролетел цеп, угодив стену дома - то Аластел в попытке перерубить цепь цепа не преуспел, но все же изменил курс шипастого шарика. В тот же момент Эмергель потянулся к тени охотника, надеясь его убить. Ощутил как виолетта подталкивает его к тени. Похоже, не он один желал его смерти... или это что то другое?
Но понять не успел - охотник закончил знаки.
- Мать твою, - прошептал Виктор, вылезая из руин.
По улице прошла взрывная волна боли и хаоса. Демоны, схватившись за глотки, глотали воздух, словно бы он был в дефиците здесь. Descend - знак выворачивающий на изнанку их сущность. Этот знак отчетливо мерцал на плаще охотника, которые точно также корчился, валяясь на засыпанном щебнем полу. Рядом был Корвинус, а чуть подалее Аластел ощущал как холодные руки небытия держали его за горло. Причем ему досталось вдвойне: к своему удивлению он отметил, что разрывает на части не только ту его половину, что называет себя Люций, но еще и его самого, падшего. Если бы в глазах его не было темно, а в ушах не раздавался писк, мешающий слышать даже собственное дыхание, то он увидел бы или услышал мучения сестры, Брейс и Серафима.
Второй знак на плаще охотника изгонял ангелов.

Никто не помнил, как они полумертвые уходили с улицы, никто не помнит, как они все, словно давно мертвые, шли за Виктором, который, кажется, лучше всех справился с натиском знаков, в отличие от Хэйли, чье бессознательное тело он тащил на руках. Никто не сможет рассказать почему и как они добрались до старого дома, где Виктор раздобыл квартиру.
Квартира была довольно просторной, хоть и производила впечатление скорее склепа, нежели помещения для жизни. Она состояла из пяти комнат, одна из которых была в спешке переоборудована в спортзал (потому что по соседству с душевой), вторая представляла собой спальню, причем на кровати хозяин, похоже только ел - повсюду крошки. А спать он предпочитал на полу, используя спальный мешок. Еще одна комната была гостиной, только тут не было ничего, кроме пары стульев. Собственно, наполнение гостиной обнаружилось в четвертой и пятых комнатах, заставленных вещами столь плотно, что там оставались лишь узенькие проходы между горами из предметов обстановки.
Виктор уложил Хэйли на кровать и вышел в гостиную, оставив Алиэра с ней. Охотник уставился в окно, не глядя на устраивающихся гостей.

Эмергель метнулся к Корвинусу, желая одного: его смерти. Меча в руке его уже не было. Когти были готовы, чтобы вырвать из врага всего его желания и засунуть куда подальше. Тень улыбнулась. Желаю вам никогда не видеть, как про тени ползет светлое пятно формируя оскал. Но так или иначе оно приближалась к Блеку, так удачно опустившемуся на землю. Тень его рядом... И в этот момент Блек поднялся на крыльях вверх и тень его слегка сдвинулась, пропуская Эмергеля мимо.
- Пролетел, - флегматично отметил Алиэр, меняя тело на тело Виктора и возвращая контроль домену.
Теперь он мог отнять руку от лица, что и сделал.
А за спиной Блека Гарри со всей дури бежал на Зиркаофа, уже приготовившегося отразить атаки цепом, когда неожиданно из подворотни на Гарри вылетел Терри, вооруженный Симбиотом. Человек замахнулся.
Раздались выстрелы - работа рук Аластела. Гарри, не ожидавший нападения еще и с этого фланга, тут же получил пулю в бедро, руку и едва не схлопотал оную головой. К счастью, ему удалось увернуться, однако и рука и нога (обе левые) не спешили заращивать раны, что делало его уязвимой целью. Он заметил Виолетту, которая, похоже, на пару с братцем неслась к нему чтобы прикончить. Но только к его удивлению в отличие от Аластела она не остановилась возле него, чтобы надавать люлей, а пролетела дальше и... выхватила из лап Зиркаофа Драгоценность!
- Кстати, о соображениях на троих, - подметил Виктор, разминая тело, - У нас новый держатель банка.
Демонолог вежливо кивнул в сторону Виолетты.
- И еще. Все хочу у тебя спросить, демон, - на лице охотника появилось хитрющее выражение, когда он обращался к тому, кто был в теле Корвинуса, - Ты уже ощутил превратности этого союза?
И в тот же миг Блека словно прострелило. Что то тяжелое навалилось на него сверху, прижав к земле, мир зашатался, чтобы улететь куда то вдаль.
- Ай ай, стоило напомнить, как домен стал рваться наружу? - с деланным сочувствием спросил Виктьор, хотя слова его до Блека доходили словно издалека.
Но ОН знал решение. Медленно выпрямился, усилием воли заставляя мир вернуться в исходное положение.
Получатели: Корвинус Блэк, Виктор, Хэйли, Лоренс\Лиркус, ξμεργετ/Терри Свит.
"Не знавший ни отца, ни мать,
Взращен чужими дабы убивать."

Подойдя к телу Кайла, Фенер остановился, включил меч и пронзил его прямо в грудь своим алым клинком. Затем произнес:
- Все всегда случается, как написано в тетради.

- Что... случилось? - Алекс в недоумении поднялся на одной руке и, почуяв боль в другой, стал торопливо разжимать пальцы. Несколько секунд и ему все таки удалась эта нехитрая процедура. Он стал торопливо разминать руку. Какого хрена эта девка... а девка ли? Живые не ходят с разодранными глотками и не пытаются сожрать своих убийц. Алекс тут же прогнал эти мысли. Он психопат что ли в зомби верить? Нет, пусть этим занимаются законченные ненормальные. Он то здоров. Так ведь? Скорее всего, большая часть ночных его блений привиделась ему в бреду. Так или иначе, пора закончить дело. Шнайдер встал, придирчиво осмотрел себя (куртка вся в крови), затем взял девушку за руку и потащил в подворотню. Вот сейчас он ее положит там, затем польет бензинчиком и подожжет. А потом надо идти домой, выстирать одежду, умыться. Алекс сплюнул, опасаясь, как бы кусочек грязной женщины не попал в рот.

Одной рукой Корвинус мочалил охотника о землю, смеясь как безумный, а вторая в этот момент выписывала знак. Стоило Корвинусу закончить, как он тут же втащил свою жертву в свой капкан, чтобы она там и осталась. Оказавшись в пределе действия знака, охотник попытался уничтожить его мечом и неожиданно для себя не обнаружил его в своей руке. Он валялся в том месте, где Блек приложил его о землю; возле него появился ослепительно яркий шарик. Тень охотника незамедлительно протянулась к Эмергелю, оказавшись в зоне досягаемости его когтей.
В то же время Аластел забавлялся со вторым охотником. Меч его столкнулся с дубиной, попутно отрубив пальцы охотнику. Дубинка бы, наверное выпала, если бы не шипы. а так она повисла на плоти хозяина, не желая с ним расставаться. Вторая же рука Аластела метнулась к лицу охотника. Безымянный и средний пальцы немедленно вонзились в глаза, указательный и мизинец стиснули скулы, а большой надавил на челюсть. Маленькое усилие и череп охотника ломается, словно перезрелый арбуз, встречаясь с хорошим пинком. Окрасив половину одежды падшего и его левую руку до локтя в своей крови, охотник безвольно повис на руке падшего.
Второй охотник, увидев смерть товарища, незамедлительно стал чертить на себе знаки.

- Только попробуй меня еще так назвать, малец, - в голосе Кэтрин появилась угроза, - И я твои яйца вокруг твоей шеи бантиком завяжу.
И, судя по тону, она была вполне серьезно, более того, воспринимать все то, что она говорила, явно следовало буквально.

Виктор тем временем бежал к укрытию, которое заприметил за БТРом. Крики умирающей толпы сливались в единую какофонию, кровь струилась рекой, по которой вот - вот должен был поплыть Харон на своей скорлупке. А он продолжал бежать, даже несмотря на то, что из за неожиданного для тела перевеса в виде бессознательного тела сбил дыхание и сейчас натурально задыхался, даже несмотря на то, что осколки очередного взрыва больно впивались в спину, даже несмотря на то, что ногу он подвернул и она теперь настойчиво требовала отдыха. Но нет, ноге не суждено отдохнуть, также как не суждено отдохнуть телу и искалеченной в боях с демонами душе, ищущей спасения в собственном безумии. Ибо нет покоя грешным.
Виктор на всех парах завернул за броневик под аккомпанемент очередного взрыва, едва не поскользнулся, остановился и положил девушку прямо на асфальт возле бронемашины. Затем проверил пульс. Удостоверившись в наличии оного, охотник не придумал ничего лучше. чем похлопать девушку по щекам и одновременно с этим заорать:
- Хэй, медика лишнего не найдется?
"Только не говорите, что придется еще и искусственным дыханием заниматься" - промелькнуло у него в голове.

Сапфир быстро захватил вертолет, однако, похоже, пилот не был разумным человеком. Он стал было стрелять по падшему, но тут же и распался в песок вместе с валькирией, которую пилотировал. Все ясно. Большая и красивая иллюзия. Дать даже очередь по демонам он не успел, а жаль.
- Я же просила тебя не драться! Или не просила? - на улице появился новый для Риамы и Сапфира персонаж. А вот Сиире с ней был знаком. Выглядела она как... да как лоли с претензиями в серой кофте и юбке, - Я просила тебя отправляться на склад, а ты тут междоусобицу устроил.
Она с презрением фыркнула.
К слову, сейчас она выглядела несколько иначе. Волосы, раньше ровные, были из разряда "падение с сеновала прямо под удар молнии", одежда вся изрезана, будто бы она попала в блендер и чудом выжила.

- Действительно, позволь решать тому, кто на это право имеет! - Аластел замер с мечом в одной руке, но вместо того чтобы завершить удар, направленный в Корвинуса, опустил оружие, - Я - свет несущий! И я приказываю тебе остановиться!
Попытка Корвинуса убежать закончилась крахом. Он упал и свернулся клубком, хватаясь обеими руками за сердце.
Улицу медленно покрыл незримый для смертного купол, закрывая пути для отступления.
- Не выйти вам отсюда, - прорычал Он, - А теперь начнем.
Тело Аластела потихоньку стало преобразовываться. Вместо обычного черного одеяния его оказался светлый фетровый костюм в полоску, под пиджаком оказалась белая рубаха, контрастирующая с черно - красным галстуком в полоску...
- Добро пожаловать, - широко улыбнулся Люций, - Сперва мне очень интересно, по какой причине вы забыли МЕНЯ включить во все дележки, раз уж дело зашло за использование меня в качестве аргумента спора? Почему обо мне все вспоминают лишь тогда, когда я нужен? Я Санта или Иисус?
Люций рассмеялся.
- Знаете, забавно и ваше поведение! Вы, демоны высшей касты, умудренные опытом и знаниями! Вы ведете себя как кучка мальчишек, не поделивших единственное ружье в вашей компании! Нет, я не против. Каждый честный бизнесмен уважает такой расклад, - злая улыбка, - Но при этом вы забыли о том, чему демонов учат с пеленок! Отчего, объясните мне, вы скачете по улице, да еще утром, когда народ выбирается из своих каменных клеток на волю?
- Не утруждай себя, Люций, - раздался голос со стороны, - Эти демоны знали, что мы придем, стоит им показать себя. Теперь вам всем, и тебе, Владыка ада, придет конец.
- Ах ты! - рыкнул Люций.
- Смерть предателям, смерть убийцам. Смерть злу.
Вокруг купола, поставленного Люцием стояло всего три охотника. Но говорили они так, будто это была армия. Судя по реакции Виктора, слова о смерти просто словами бы не остались.
- Черт, что происходит?! - Люций зашатался, будто бы теряя сознание, - Этот чертов падший рвется наружу! Черт! Если я исчезну, барьер спадет. Тогда у ВАС шансов не будет. Есть идеи как сказать тому, кто ничего не видит и не слышит сейчас о том, что ему лучше пока побыть в коме?

Песчинки ссыпаются вниз.
Последняя песчинка упадет,
Когда мир свой увидит конец.

- Прошу прощения, ваше святейшество, - тон охотника немедленно сменился, как того требовал устав и демонолог тут же поклонился, - Я и не думал оскорбить вашу светлость. Просто дурман очередной битвы затуманил мне голову. А битва вышла... жиденькая. На данный момент... - Виктор чуть приостановился. Он совершенно не знал что сказать: девушка не найдена, зло еще живет себе. Нет, может она уже и поймана, но вот до уточнения ее персоны среди того разнообразия, что выловил охотник сегодня утром, дело не дошло, что фактически значит провал. Дерьмо. Теперь же этот напыщенный индюк будет всюду мешать делать то дело, с которым Виктор справлялся лучше всего. Быстрый анализ показал, что демонолог лучше всего хамит начальству, что вызвало на его лице непроизвольную улыбку, которую он тут же жесточайшим образом подавил, - Так вот, что касается отчета по выполненной работе, то прямо сейчас могу сказать, что действия, необходимые в данного рода ситуациях, проведены и продолжают вестись до сих пор. Впрочем, на данный момент сии действия носят характер скорее профилактический, на случай разгула нечисти по поводу данного события. Следующий этап работы я подробно опишу в письменном отчете, который будет на вашем столе не позднее завтрашнего вечера. А теперь, если вы позволите, я должен завершить работу, начатую утром.
Виктор скосил глаза на карету, которую уже стопорили стражники. Упускать ее нельзя, но и послать начальника к дьяволу - тоже.
"А казнить ты меня не сможешь только потому, что тебе свою задницу от стула потом отрывать лень будет. когда рогатые повылезают" - мстительно подумал демонолог, продолжая подобострастно глядеть на "непосредственное начальство", появившиеся в первый раз за хрен знает сколько лет.

В руке Блека появился пистолет и Виктор машинально дернулся вправо, стараясь избежать контакта с пулями. В демоническую форму он перевел только руки, предпочитая пользоваться оболочкой товарища только если совсем уж прижмет. Но пули, видимо, были предназначены не ему: пистолет гаркнул, а лица охотника они так и не достигли. Одна из них направилось к Аластелу и падший с удивлением отметил, что может различать ее так же четко, как и движения меча. Три другие пули были направлены в Виолетту и сейчас уже были на полпути к ее лицу.
Свой "подарок" Аластел обошел, попросту уйдя с пути свинца. Падший приложил все силы, чтобы приблизиться к Лоренсу как можно быстрее.
Когда пули достигли Виолетты, то она попросту отмахнулась от них перчаткой, прогоняя словно назойливых мух. Пули срикошетили в трех разных направлениях и одна вернулась по сходному маршруту, увеличив количество дыр в Викторе. Тот хотел уже выругаться, но с ужасом обнаружил, что пуля пробила горло и вместо мата у него получается свист вперемешку с хрипом. Тем временем Виолетта начала нелегкий бой с Зиркаофом. Гадкий демон держал ее на расстоянии, все время нагло пользуясь возможностью осматривать мир на все 360 градусов относительно себя. Подлый демон просто успевал разглядеть ее движение и нанести его внезапно у Виолетты не получалось. Тем временем, демон аккуратно отходил к краю улицы, придерживая в руках Драгоценность, которую вновь успел захватить. Пытался сбежать? Не сбежит - атаки Виолетты быстро настигнут его. ...А теперь снизу... Искал защиты у стен? Он не тень. ...Сбоку наискось... Все просто. Схватил фонарный столб, выращенный в холодной почве асфальта людьми для собственного удобства (хотя Зиркаоф не сомневался, что этот столб был поставлен специально для него), демон потянул его вверх со всей силой ему доступной и вырвал с корнем. Затем он размахнулся и фонарь на короткий миг превратился в дубину с оригинальным дизайном. Виолетта попыталась уйти от этой атак, как уходила от многих атак демона, но эта, похоже, была не из того разряда, что можно было пропустить мимо себя - слишком уж большую силу и скорость вложил в нее демон. Тогда щит. Мгновенно вырастая на перчатке, он состоял из тонких нитей материи, людям неизвестной, и чем то напоминал паутину, но был гораздо прочнее, чем любая материя людей. Но вот импульс от ударов он не поглощал. И потому удар, пришедшийся по нему, вызвал в руке Джезэбель не самые приятные ощущения. Боль. В носу появился горьковатый запах крови, отдающий железом. Девушка отлетела на несколько шагов и замерла, лежа среди битвы на асфальте. Нет, сознание она не потеряла (хотя именно сейчас желала этого, ибо по руке словно катком прокатились), только вот боль в руке вызвала сильное головокружение. Из последних сил приподнявшись на здоровой руке, она увидела, как от тела Лоренса отделился Лиркус. В ушах звенело, но по губам его она прочла:
- Я сойду здесь, - вообще то Лиркус произнес эту фразу довольно громко, так что ее услышали все, кто был на этой злополучной улице в этот момент.
Надо же было именно в этот момент включиться шоковому устройству, соединенному с тросом ножа Блека. Лиркус тот ощутил всего лишь легкое покалывание, которое он не мог назвать приятным, а вот Лоренс. В общем, Лоренс сейчас в живую отыгрывал момент "два пальца в розетку". Одновременно с этим пистолет Блека просмотрел свои маленьким черным глазком прямиком в Виктора и начал его методично решетить, вырывая из его тела по кусочку, превращая бывшего охотника в дырявую тень того, чем он был за секунду до этого.
- Ах!.. Мать!... КХР!! Чтоб!!! - пытался ругаться Виктор только что зажившим горлом.
Надо сказать, что он в сей момент тоже делом был занят. Вторая его рука, с обращенными в когти пальцами, во всю молотила Корвинуса в грудную клетку, не обращая внимания на состояние ее хозяина. К тому моменту Аластел приблизился к Лоренсу и завершил его мучения одним ударом, разрубив трос. Из за этого тело Лоренса, наполненное горечью электростатических переживаний и сцепившиеся Виктор с Блеком пролетели друг над другом, чем не преминул воспользоваться Эмергель: сменил он курс и двинул к покатившимся по улице охотникам. Виктор воспринял это как атаку на свою персону и со всего маху вонзил Коготь Демона на пути движения тени третьей рукой, принадлежавшей демону (рука была в человеческой форме, ибо демоническую позаимствовал сам Виктор). Эмергелю волей - неволей пришлось остановиться. Это дало возможность ему передохнуть, кровавый туман рассеялся и...
- Эй, какого? - лицо охотника выражало полнейшее недоумение - половину маски Блека закрывала челка, по обыкновению закрывавшая половину лица Алиэра в его демонической форме, - Хэй, демон, ну только не говори, что ты меня предал...
- Нет, - коротко ответил он сам себе скучающим тоном и другим голосом.
Все это время Серафим отходил от убийственно красивой музыки Лиркуса. Все это время он тер глаза, щипал нос и все ради мига, когда мысли прояснятся. Да, он явно был не готов. И первое что он увидел - Зиркаоф, приобнявший драгоценность и возвышающийся над поверженной им Виолеттой. В руке его, однако был фонарный столб. Гнев заставил падре вспомнить было и поудобнее перехватить возникшую в руке мизерикордию.
Он, в общем то и не заметил, как Лиркус вновь достал свое оружие - саксофон и, пожелай демон сыграть, то вновь упал бы на землю, но Лиркус не стал играть для всех. У него был особый слушатель. Он ринулся к своему обидчику - Блеку. Секунда и сакс направлен точно в ухо охотнику. Буквально пара бессвязных нот - промыть мозги! Да только вот Блек словно бы не слышал этой музыки.

Удар Зиркаофа оказался слегка сильнее, чем он сам от себя ожидал: дом принялся шататься, стены одна за другой складываться, словно карты, из которых строят карточные домики. Падшему, правда, похоже было все равно на такой расклад: он и не попытался защищаться от блоков, падающих на него. Наоборот, проведя рукой по ежику своих волос, он быстро подбежал к демону и со всей дури дал ему пинка. Демон отлетел, ударился спиной о клетку и разворотил ее. Перед глазами Райна так и застыла картина, где падший с ключами наперевес застыл в позе бразильского футболиста, готовясь нанести удар.
- А теперь смерть тебе! - прокричал падший, поднимая ключи, как вдруг в этот самый момент по тени его промелькнуло что то и он схватился за горло, будто бы оно было разрезано ножом. И если бы кто увидел его тень, то он бы не поверил своим глазам: из шеи тени хлестала кровь.

Крик Джета не остановил Орфина. Демонический кинжал впился в плоть оставляя два идеально отрезанных куска мышц. Кость была на мечте, но без мышц, между которыми заклинила палка, Орфин мог допрыгнуть за пределы знака. Схватив палку рукой, Джет (на самом деле демон в его теле) с силой потянул ее вверх, откинул ее вместе с держащим ее охотником и таким образом высвободил ногу. Как только он почуял возможность уйти, он тут же с силой оттолкнулся другой ногой, чтобы всего в один прыжок выйти из оцепления. Не тут то было. Знак был уже завершен и оттого к удивлению своему демон натолкнулся на невидимы купол, появившийся у него прям перед носом. Сперва падение, перекат, потом вновь на ноги.
Теин в свою очередь чиркнул мечом по земле, оружие его прошло через барьер и уткнулось в песок, нарушая целостность знака. Барьер пал. Теин тут же с размаху рубанут того охотника что чертил знак. Проследил за тем, как голова его откатилась в сторону. Глаза все еще полны удивления.
- Слабак, - с насмешкой произнес другой охотник, вытаскивая оружие (длинный тонкий кинжал), - Позволить ему вытащить оружие...
Из под капюшона мелькнула улыбка.

Вы когда нибудь испытывали агонию? Нет? А теперь представьте, что вы умерли и после воскрешения, когда ощущения возвращаются, вновь и вновь переживаете то, что ощущали до смерти? Хорошо еще, если ваша смерть - яд. Но как быть со сгоревшими заживо?
Девушка заорала. Именно так. Это был не крик, а истеричный вопль той, что вновь ощутила обжигающее дыхание воздуха на лице, вспомнила жар крематория, в который превратилась собственная квартира, смерть... И покуда сознание не вернулось полностью, ее терзала агония смерти, страх, ненависть, ужас. Тело несчастной забилось в истерике и сознание, достигнув порога, выключилось, показав фак этой сраной вселенной. Но с ней будет все в порядке. Когда мир вновь предстанет перед ее глазами, она уже не будет вспоминать что случилось в ее доме неделю назад, она не будет задумываться почему это вышло... Она вообще не вспомнит что происходило до момента пробуждения. И, может быть, однажды рискнет выйти из тени, в которой будет прятаться от любого источника света. Но она точно никогда не будет курить.

Тери сидел в кафе, обмахивая себя рукой: хоть, в общем то, было и прохладно, он ощущал себя прям как в аду. Спасибо за это стоило сказать Эмергелю, примостившемуся в теневой форме как раз недалеко от обогревателя только чтобы помучить домена. И если демону, в общем то, было плевать - и жарче видали, то домен жутко мучился, поедая уже десятую порцию мороженного. А французское мороженное было ничего. Вкусы варьировались имели сотни оттенков, придававших каждому его сорту особенный шарм. Но вот телу Тери было не очень весело: ощущения ощущениями, а настоящее тело домена промерзло до ледяной корочки. И это не только из - за мороженного, но еще и из-за того, что утро выдалось не совсем теплым. Рядом стояла бутыль французкого вина, которую к вящему ужасу местных Тери (Эмергель) пригубил и загубил прямо из горла, нарушая все винные традиции, которые мог. Но, если не считать несколько нестандартных реакций на его действия, глупых традиций и еще пары мелочей, вроде этой вот выходки демона, Тери тут нравилось. Причем не только потому, что благодаря демону ему не пришлось учить язык, но еще и потому, что тут было просто интересно. Девушки, машины, дома... Этот город привык к роскоши. Поводив взглядом по кафе в поисках спутницы в мир порочных наслаждений, он к вящему удивлению обнаружил старую свою знакомую и по телу его побежали мурашки - демон вернулся в тело, оставив тепло обогревателя. Наама. Она спускалась по пожарной лестнице дома напротив. Зевнула. Спустившись на мостовую, свернула в переулок. Неужели она также как и Эмергель услышала Это (драгоценность) и со всех ног бросилась сюда, в его эпицентр?

Всю следующую неделю на Лос Анджелес не упало ни единой капли. Группа Fire Rain закончила свое турне и теперь отдыхала как и полагается самой настоящей группе - с пьянками, гулянками, блекджеком и шлюхами. Тот факт, что Аластел оказался преемником сатаны нисколько не повлиял на отношения в группе. Пожалуй, они стали чуть более крепкими.
- Ал, зажги свечку взглядом!
- Ал, давай ка заломимся в этот кабак...
По абсолютному согласию группа провела свой маленький отпуск там же где и закончила свое выступление - слишком много памятного произошло и оттого хотелось запереть это в сердце на дверь покрепче, чтобы потом вечерами предаваться воспоминаниям. Аластел, впрочем не был столь обрадован новыми силами: теперь он - часовая бомба с инфернальной активацией. Уйдет еще много времени, прежде чем он сможет полностью поглотить Люция и уничтожить все примеси его мыслей в своей голове... Он был благодарен сестре, которая вновь заняла место его незримого стража. Она помогала справляться ему с теми редкими припадками, когда Люций вырывался на свободу. И за память он был благодарен ей. Что до самой Виолетты... теперь ее домом была Земля и она перестала служить тем, чье око обозревало людей с небес. Но более всего она мечтала, что однажды Люций исчезнет из жизни брата...

Хруст костей. Ощущение такое, которое бывает когда меч вгоняешь в противника. Словно бы это не сталь, а рука разрывает сухожилия, проливается сквозь мышцы, ломает кости. Аластел ощутил смерть. Еще одну смерть на своих руках. Голова кружилась, мир плыл куда - то в бок. Мысли затормозили свой ход и лениво перешептывались друг с другом. Мир замер. Аластел мог свободно крутить головой, чтобы рассмотреть самую мельчайшую его деталь, мог даже шевелить губами. Но вот тело его словно закатали в бетон.
Мир словно поставили на паузу. Вот Виолетта поет, чтобы не дать Лоренсу применить свое оружие, вот Виктор и Алиэр устремились в бой, вот остальные демоны стоят в сторонке. И лица их направлены вверх.
- Необычно, верно? - глухо прозвучал над ухом знакомый голос. Аластел повернул голову и увидел падре, - Люций убит и убил его ты. И потому я пришел к тебе, чтобы предупредить. Так же, как приходил к многим до тебя. Бойся тех, что придут с небес. Они никогда не покидали своих насиженных гнезд для того, чтобы принести порядок. Бойся Люция, ибо теперь он твоя часть. Ты не похож на других, что пытались до тебя. Ты достоин нести на себе тяжкую ношу бессмертия...
И падре растворился в воздухе...
Мир вновь обрел прежнюю скорость и Аластел ощутил как клинок его разрезает тело Люция. Тело Люция упало на землю и загорелось. Вокруг Аластела закружилась знакомая многим огненная воронка.
Воронка вокруг Аластела распалась сотней песчинок, позволяя другим видеть скорчившиеся на земле тело падшего. Но кто был внутри не знал ни один. Да и некогда было думать на эту тему: десяток крылатых фигур стремительно приближался к земле а Алиэр напевал:
Смерть к нам спускается на крыльях ночи...
Хочешь умереть?
- Нет, - ответил Виктор.
Ну а я очень...

Мощный знак сотряс землю, высвобождая энергию в нем заключенную: сила эта прошла над головами фанатов металла и устремилась точно в того, кто был Сакрейтом и его подругу Нааму. Люцифер этого, конечно, не ждал. Удар в спину, в тот момент, когда он был занят другими делами... к примеру, приводил в порядок свою армию, от которой после знака Хьенны осталась лишь малая часть.
Спина князя тьмы вспыхнула, как будто на нее вылили ведро напалма. Он тут же погасил пламя силой воли, но вот Наама то этого сделать не могла. Она заметалась, пытаясь сбить инфернальные язычки пламени, как вдруг ладонь Люция взметнулась и огонь, ранее страстно лизавший ее тело, погас.
- С тобой играть буду Я, Наама. Ты ответишь мне за свое предательство...

- Люцифер! Я вызываю тебя на поединок! - Аластэл приземлился в нескольких шагах от Князя Тьмы. - Но перед этим... Я хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос...
Плохо быть князем тьмы - профессия, что называется, нарасхват. Медленно развернувшись и поднимая меч там, где его он сам же и обронил, Люций спросил:
- Так каков же твой вопрос, Аластел? Неужели тебе не хватает ответов пред твоими глазами?

...Воспользовавшись тем, что Люций отвернулся, Хэйли подбежала к Алиэру и быстро оттащила его. Демон сильно ослаб всего с нескольких звуков. Не очень хорошо иметь чуткий слух. Пробубнив что то вроде "я в порядке", демон принялся выслушивать стихотворные наставления на тему битв с князем тьмы. Судя по лицу Виктора, сидящего на травке рядом, наставления даром что были тихими, так еще и отличались редкостной забавностью...

- Ну? - вопрошал Люций, - Задавай, падший. Давай узнаем есть ли у меня нити из всех твоих клубков.

Крик Немесиды недородки даже не услышали, в своем бешеном танце на сцене вокруг Виолетты с Аластелом. Их было очень много и Хэйли уже не справлялась, так что Аластелу пришлось несколько раз бить своей гитарой тех, что были по наглее. Инструмент хрипел, рычал и выдавал невероятные рифы, встречаясь с головами монстров, что вкупе с общей техничностью приемов падшего давно уже заставило оценку крутости фанатов перевалить через заветную отметку в 9000. При этом падший успевал еще и гроулить, отчего походил на разъяренного берсерка с гитарой в гуще схватки. От всего этого фанаты были в экстазе. Их ожидания были превышены во много сот раз и потому они ощущали, что попали в мрачную сказку для металлиста.
Собственно поэтому они на много не обращали внимания. Они не видели, как Сакрейт выстрелил из руки веревками, которые тут же зацепились за натяжной потолок и подняли его, не видели то, как вокруг Немесиды появилась клеть из толстых прутьев. Тогда Сакрейт подтянулся на своих веревках к Немесиде и, прорезав будку насквозь, зацепил клетку и выкинул ее в верхние ряды зрительской ложи на другом конце стадиона. Кресла посыпались налево и направо. Немесида поднялась и тут же увидела Сакрейта рядом с собой, уже занесшего косу. Быстр этот демон!

- ВИКТОР!!! ОГРОМНЫЙ КЛУБНЫЙ ШАР НА СОТНЮ ДЫРОК ЖИВО!! НЕМЕДЛЕННО!!!
- Эй, а я на что? - негромко обиделся Алиэр.
- Сделай как он просит, - шепнул Виктор, потирая уши, оглушенные криком Эмергеля.
Над стадионом воспарил огромный шар, который можно увидеть под потолком дискозала 80-х.
- А ты старомоден, - поддел его Виктор, - Века твоей молодости?
- Скорее ностальгия по прошлому выходному, - гадко улыбнулся демон в ответ.
- Я чего - то не знаю? - лицо Виктора сейчас было как минимум ошарашенным.
Тень Эмергеля устремилась к шару и там, коснувшись его зеркал, размножилась, увеличив количество когтей своих и мечей своих. И тут началась мясорубка. Полетели первые недородки.
И кто бы знал, что в этот самый момент Хьенна нарисует знак изгнания и активирует его? Тень Эмергеля тут же съежилась, корчась в ногах у Тери, который сам чувствовал часть боли, что испытывал Эмергель. И судя по лицу Тери, ад на земле для демонов существовал. Он упал на колени. Наама не сразу поняла что случилось и оттого совершенно не была готова к подступающим боли и страху, накатывающих волнами. Она даже порадовалась, когда лысые твари разбежались... Как вдруг и ее свалило бессилие и дыхание смерти обожгло губы.
Виктор тоже ощутил муки своего демона. Но в отличие от остальных доменов в полной мере. Слишком тесная связь обоих сущностей делала их почти едиными. И в этот момент, когда он падал, раздирая когтями Алиэра свое горло, он увидел Хьенну. И это было для него настоящим сюрпризом.
"Так вот кто смог высвободить столько людских эмоций за раз и не сгореть" - подумал он.
- Выключи... Выключи... - захрипел он, корчась в агонии.
А Аластел продолжал играть. Теперь, правда, в округе не было недородков и потому Хэйли бросила свое занятие, устремившись к хозяину. Склонилась над ним, хотела было уже сорваться с места, но Алиэр что то прошептал ей и она осталась, недобро смотря на Хьенну. Вслед за метнувшейся вдаль фигурой в легком сарафане метнулись и глаза фанатов. И то, что они увидели на шоу уже было не списать. Девушка стоит в центре светящегося знака, а рядом валяются люди... или не люди?
Как бы то ни было, это уже не походило на красивую задумку.
- А так и задумано? - осведомился один из фанатов.
Волна недоумения и удивления прокатилась по толпе. И знак сменил цвет.

- Нет, конечно! Так не должно быть! - словно раскат грома знакомый голос раскатился по стадиону.
Земля разверзлась, заставляя людей рассредоточиться по стадиону. Началась паника, люди пробовали сбежать, но обнаружили отсутствие каких либо выходов со стадиона. Из разлома вышел Он. В черном плаще с кровавым подбоем, в доспехе, надетом скорее для эффекта, он создавал именно то впечатление, которое и должен был: властитель ада собственной персоной. Сейчас он был в своей демонической форме: многочисленные рога (Стараниями Наамы. О_о), готовые поспорить в остроте с шипами Эмергеля, кривой, словно разрезанный ножом рот, усеянный огромным количеством зубов и глаза. Такие глаза, посмотрев в которые можно утонуть в себе самом, исчезнуть под тяжестью наносной цивилизованности. И останется от тебя только лысая обезьяна, неспособная даже под себя ходить. Идеально для демона.
- Демоны, решившие что умнее меня. Демоны, решившие что сильнее меня! Вы корчитесь от одного знака, криво написанного на земле! Неужели вы надеетесь выжить? - в голосе Люция прозвучала издевка.
Все это говорил он очень громко и оттого никто не слышал, как он тихо буркнул "проклятая традиция", когда вынимал свое оружие - меч как две капли воды похожий на Симбиот Эмергеля - из ножен.

"Гарри стоял на песчаном бархане и щурил полуслепой взгляд в даль. Он знал что он ищет, но не знал где. И потому был в полной растерянности. Оглядев мир вокруг себя, он спустился по бархану. Солнце немилосердно палило, сжигая кожу почти до костей. Против этого не мог ничего противопоставить даже Гекат с его регенерацией. От непрерывной ходьбы болело все тело, но Гарри не мог остановиться: она звала его. Он слышал ее голос когда шумел ветер, видел ее образ, когда закрывал воспаленные веки. Он бредил наяву, ходил во сне, сбиваясь с пути и возвращаясь на то же место, откуда начинал свой путь утром. Но он не сдавался. Он вновь и вновь, с упорством, достойным восхваления в балладах, шел к ней. А когда наступал вечер, то он звал ее, скрипя пересохшей глоткой:
- Кесси, Кесси.
Но однажды утром пошел дождь. Пошел горячий, но дождь и Гарри смог напиться вдоволь из грязной лужи. А в косых полосах серого дождя он увидел ее и помчался к ней, вереща как ребенок, еще не зная что Эмергелю понадобилась свежая душа..."

I'm walking down
This dying land
Step by step
Walk for a walk
The Autumn rain
Rains all my life.
Drop for a drop.
Tear for tear...

Ранения Тери вдруг стали залечиваться с ужасающей скоростью. Гарри это не понравилось. И, видимо потому, что он ожидал атаки со стороны врага, он был готов к моменту, когда Тери превратился в тень и упал на остов машины, уже вбитой в землю полностью. И тем более был готов к тому, что когти Эмергеля уже тянулись к его тени. Он отпрыгнул, и в этот же момент вокруг него вырос тонкий металлический барьер, который увеличивал необходимую для атаки длину тени. Барьер тут же начал таять под попадавшими на него каплями дождя, но при этом его все еще было достаточно для защиты.

Лоренс быстро разжал зубы и заметил, как противник, словно в замедленной съемке сгибается, тянет к нему руку. Значит, все - так заметил тщетность своих действий. Но демон был готов к подобному. В его руке быстро сформировалась иллюзия - металлический баклер, коим он тут же прикрыл голову. Движения его он тоже наблюдал, как в замедленной съемке: сейчас скорость восприятия у них обоих была значительно выше, чем скорость, которую способны были развить их мышцы, пусть даже и с поддержкой демонов, что позволяло подумать. Наконец, баклер достиг точки, которую обязан защищать и Лоренс практически тактильным чутьем ощутил, как пальцы Гарри проскребли по щиту. Ого, он что, когтями там работает? Неважно. Послав импульс в конечности он стал наблюдать за тем, как тело его медленно отрывается от земли, дабы уйти из опасной зоны. Опасной зоны? Гарри вдруг понял маневр соперника, стоило его взгляду подняться вверх: толстая железобетонная плита с торчащей вниз арматурой каждые десять сантиметров. Урбанистический вариант железной девы, не иначе. Гарри опустил глаза: а вот и его подарок врагу: из асфальта вырос серебристо - черный волк. Стоило джазмену приблизиться на достаточное для укуса расстояние и он атаковал. Зубы впились в бедро музыканта и Гарри успел таки до падения плиты злорадно ухмыльнуться. Потом же Лоренс почуял, как собака оставляет в его теле последний подарок: длинное лезвие вонзилось в него и прошло вдоль кости с небольшим отклонением, в результате чего наконечник вылез где то в паху и Лоренс с удивлением узнал обыкновенную, но неестественно блестящую иглу. Похоже, что с ориентировкой иллюзий в чужих организмах у демонов явные проблемы - он ведь дергается, организм, да к тому же и демон вынужден всякую иллюзию направлять относительно своего положения, а не относительно положения частей тел жертвы. Так что банальное "доберись до сердца/печени/почек/селезенки" весьма затруднительно. Ну, разве что если противник неподвижен. Плита, рухнувшая на Гарри, на два сантиметра ушла шипами в бетон, изрядно попортив домену прическу, да и вообще одежду. Из под тела потянулись струи крови, и Лоренс оперативно сделал желоб, по которому они стекали в один из разломов, образовавшихся в асфальте. Обнаружив, что его хлыст исчез, как иллюзия, превысившая демонский предел, Лоренс скинул тающую иллюзию собаки и заглянул под свою конструкцию: Гарри все еще был жив, но явно это не надолго - сил у него оставалось не так уж много.
Наверху расклад был немного другим: здесь силы зла явно были не на лучшей стороне. По крайней мере Лютеру сейчас было пожарче, чем Лоренсу, чей пик боя прошел довольно давно. Впрочем, кто знает? Может, это как раз его противникам пришлось туго? Капли крови Лютера дернулись в сторону Аластела и падший с ужасом наблюдал, как то, что было внутри его врага несется к нему с ужасающей скоростью. И хоть он уже и спроыгнул с крыши, все же сила притяжения не достаточно возобладала прававми на его тело, чтобы притянуть к земле быстрее, чем движутся эти маленькие кровяные капельки. И ведь четко то как летят! Впрочем, противник не заботился о кучности, так что падший рокер лишь почувствовал обжигающую боль в крыле и понял, что его полет вниз медленно превращается в бесконтрольное падение. Из крыла сочилась тоненькая струйка крови и, похоже, была перебита кость.
Эмергель медленно приближался к Лютеру со спины. Эх, как хорошо, что демон не имеет реальной власти над доменом. Не, это, конечно плохо, но тот факт, что Лютер об этом знает, а его демонесса не может даже в морду ему дать было сейчас чуть более чем здорово. Замахнувшись на последних предложениях своей пафосной речи мечом, он ощутил резкую боль в запястье. Симбиот сошел с курса, но голодным демон не остался. Клинок с хрустом вошел в грудную клетку ангела, попытавшегося воспользоваться моментом и ударить обоих с опасной, но тем не менее выгодной для удара позиции. Прогадал. Симбиот уже начал пережевывать тело крылатого на фоне красивого заката. А когда солнце зашло наступил настоящий ад. Хэйли вышла из транса, в который попала, когда увидела крылатых и, не раздумывая, метнулась к одному из них, подрубая его ноги, затем разворачиваясь и пришивая врага к полу "Когтем" в районе грудной клетки. Вот оставшиеся из небесной охраны, увидев потери, начинают биться с удвоенной силой. Но их всего двое. Один меч на Хэйли, второй - на Эмергеля. На сбрендившего, по их меркам, Лютера никакого внимания.
- Надо убить их сейчас! - кричит Хэйли, ее голос прорывается сквозь звон двух оружий: небесного и демонического, - Иначе потом придется иметь с ними дело, только мы будем неспособны с ними сражаться!!!
Это слышал и Аластел. До Лоренса, впрочем, ему было не так уж и далеко и, хоть он и пытался маневрировать, но скорость упала не сильно. Доставая меч, падший нацелил его острие прямо в приподнявшегося с земли джазмена. Метал или джаз, бесконтрольная энергия гитары и ли спокойный вдумчивый ритм саксофона? Не угадали. Победила гравитация. Меч Аластела, разогнанный им самим до огромной скорости, вошел в тело домена Лиркуса словно нож в масло. Затем асфальт и гравий, на который асфальтовую смесь накладывали. Меч вошел почти полностью, пришпилив Лоренса очень и очень плотно к земле, выдавил из легких воздух, как зубную пасту, да так и остался. Но и падшему не повезло. Увы, но на такой скорости даше псевдомягкий противник под телом - не лучшая подушка безопасности. Падший не удержал мебя четко над мечом и это, пожалуй, спасло ему жизнь: так бы его череп размозжило бы рукоятью его же оружия. А так вышеупомянутая рукоять всего лишь вошла ему в живот по самый эфес. Кое как вытащив ее из тела (а точнее сняв тело с нее), Аластел с шумным выдохом отполз и облокотился на плиту, созданную Лоренсом.

Последним из могилы вырвался Виктор. В отличие от остальных он выглядел так, будто это для него будничная обстановка. Легко стряхнув с одежды грязь одним движением, он потянулся и сладко зевнул. Так, как будто только что сидел на траве и ел бутерброды, а не рыл влажную и холодную землю. Обведя взглядом собравшихся, он молча направился вместе с ними к городу, но уже на подступах свернул и затерялся в подворотнях. Его можно было понять: все они сейчас хотели затеряться, все хотели сбежать. Ибо смерть еще держала костлявые свои пальцы на их шеях. Правда в отличие от остальных он не искал рюмочную или дом плотских утех. Ему нужно было поговорить. Наедине. И наверное окажись там, где он был кто-нибудь из соратников Люция, он бы нимало почерпнул интересного.
- Надеюсь, ты не всерьез ему говорил про сотрудничество? - ехидно спросил Алиэр, хотя уже знал ответ.
- Нет, он не сможет выполнить обещание. Как и в прошлый раз, - Виктор остановился в темном углу какой-то подворотни и прижался спиной к стене, наслаждаясь ароматами помойки.
- Что теперь?
- Ну, если его армия, - на последнем слове он запнулся и пустился в хохот, который удалось унять Алиэру одним метким ударом кулаком. Странное это зрелище, когда человек сам себя бьет, - Если его... "армия" помешает, что не может не случиться, то тогда у нас станет на парочку врагов больше.
- Я думал нету числа больше, чем "все", - усмехнулся демон.
- Нет, пока они нам не враги, - задумчиво протянул домен, - Пока не мешают цели. Ладно. Пустое. Сегодня разделимся - я бы выпил.
- Ладно, - тон демона был слегка натянутым, - У меня тоже есть пара дел.
Тень, которую Виктор отбрасывал в переулок, поднялась с асфальта, оторвалась от его ног и через пару минут приняла облик Алиэра. Его человеческий облик. Тонкое лицо с аристократичными чертами, маленький нос, тонкие губы. Все портили только глаза, представлявшие собой два белка. Да, демон был слеп и без помощи домена не мог видеть, как бы того не желал.
Они посмотрели друг - другу в глаза, демон принюхался. А затем пошли в разных направлениях.
Сделав несколько шагов, Виктор окликнул демона и тихо, чтобы не слышали люди, но достаточно громко, чтобы слышал демон, произнес:
- Я знаю о чем ты думаешь. Его трон тебе не по зубам. Максимум сможешь уйти живым.
Демон не ответил, улыбнулся. Сейчас он думал о том, как же Виктор ошибается.
Но ведь он и не собирался сегодня захватывать власть. И они разошлись в разные стороны. Виктор - в бар, Алиэр - в ресторан.

- Ахахахаха!!! - рассмеялся противник прямо в лицо Гарри. Как тот так сумел, находясь столь далеко от противника, непонятно, - Ты первый идиот, который предложил мне такое! Валяй!!! Нет в этом мире боли сильнее, чем быть мной, придурок!!! Изекиль, я отпускаю тебя.
Ответил он сам себе уже другим голосом.
- Ох, ваше чертово братство не особо жалует демонов, так что я останусь и расскажу этому человеку все, что знаешь ты, кусок дерьма. И ты не можешь ничего сделать, потому что почти мертв, урод! Думал, я не знаю, что наше расставание убьет нас обоих? Получи, урод, с меня достаточно! Вы заключаете демонов в свои тела чтобы убивать демонов - же, а потом уничтожаете тех, кто уже не может сражаться, чтобы не дать демонам жить. Триста лет назад там были адекватные люди, но сейчас вы катитесь в дерьмо! А теперь я отвечу на твои вопросы, цель. Мой принудительный домен - член организации, устраняющей демонов по всему миру. Работа такая. Хотя устройство больше напоминает секту. Есть еще вопросы? Побыстрее, я, спешу на свидание со смертью.

Эмергель рванул на копию Аластела, но тот, вопреки его ожиданиям, не взмыло вверх, не вытащил пистолеты, но сменил оружие на кинжал, и ударил его, изящно ускорив себя взмахом крыльев. Эмергель уходил от быстрых и изощренных атак иллюзии, как вдруг увидел, что копия падшего подобрала меч, брошенный копией его самого. Вот уж задачка - то!!!
Тем временем, Аластел смотрел демону прямо в глаза и наблюдал за его действиями.

Симбиот пролетел между Денни и его демоном и, коротко просвистев в воздухе, вонзился в стену по самый эфес. Эмергель почувствовал легкую злобу, что не смог попасть по столь простой цели. Однако, ему было уже все равно. Эмергель запрыгнул в окно второго этажа и слился с тенями помещения. Никто его не видел, до тех пор, пока внезапно не выключился свет. Вообще во всем здании. Но, к счастью для Тери, помещния наполнили лучи дргугого, неестественного света. Впрочем, они жгли Эмергеля, мешали видеть, дезориентировали.
В этот же момент на улице, послышалось неистовлое визжание и несчетное количество лезвий с ревом выпилили зияющий портал в здание. которым Эф не замедлил воспользоваться. Похоже, что делать ему было нечего. Его же "коллеги", все еще окружавшие демона на лестнице, не шелохнулись, увидев сие действие. Впрочем, в их полку прибыло: из двери в концертный зал выскользнул Лоренс и .захлопнув дверь, уперся в не спиной, чтобы отдышаться - внезапно появившийся там свет чуть было не поставил его задумку по угрозу. Впрочем, его жизни уже кое - что угрожало.
Демон - же, что стоял на лестничной клетке зарычал и, затравленно озираясь принялся вертеться на месте. стараясь не упустить движения ни одного из них.
- Стало быть, это вы те, кто по Пророчеству выйдут против Нас, - хрюкнул он, - Ну чтож, милости просим!!! Будем играть по моим правилам!!!!
Широко размахнувшись, демон ударил когтями в землю, пронзив пол насквозь. И тут же, стоило его когтям коснуться пола, как весь район стал медленно уходить под землю. Демоны и падшие вдруг обнаружили, что движения их плавные, словно они были в киселе, даже при самых больших усилиях и что убежать отсюда они не могут.
Девушка с крыльями ангела смотрела на это с крыши и пела...

Место в котором они очутились более всего напоминало лабиринт. Да да, именно лабиринт. Большие каменные стены - проходы между ними были жутко длинные и узкие, так что вызывали клаустрофобию даже у здорового бесстрашного человека. Эти коридоры вели в огромные, почти не окидываемые единым взором залы, размер которых после узких коридоров вызывал жестокую агорафобию. С жуткой болью в голове, словно после похмелья стали просыпаться демоны и их домены.
Рядом стоял человек во всем черном и с практически нулевой пигментацией кожи лица. Волосы же его наоборот были иссиня - черные.
- Это иллюзия, - сказал он, - Сильная, но иллюзия. Он играет с нашими умами, заставляя верить в то, что он зовет адом... Мы здесь не случайно. Именно здесь есть шанс уничтожить демона изнутри. Ибо мы внутри его разума.

Черный посмотрел на негра и по виду того все понял. Похоже, что этот парень совсем плох. Ну, делать нечего, Сергей быстро и деловито воткнул Дипуотеру морфин, не обращая внимания на стоны последнего. Паренек, похоже, не скоро бегать сможет. Да и сейчас от него пользы было то... Впрочем, взгляд Билли стал менее мутным, теперь, похоже тот чувствовал себя чуть лучше. Билл громко икнул. Вспоминают, что ли? Затем он огляделся и до него вновь стал доходить смысл происходящего. Затем нигга уставился на Черного.

Вспомнив, что он здесь не для того, чтобы спать в углу, а голокрона ради, Джай вскочил одним движением, напоминающим движения Брейкданса. Проще говоря - резко повернул тазом, отчего придал вращательное движение всему туловищу. Затем, прокрутившись на спине, оказался в низкой стойке.
В ладони Джая тоже сверкнул меч.
- Ну а я предпочитаю таскать его в правой руке, - сит кровожадно ухмыльнулся, - Знаешь, твой меч неплох. Думаю, я его на стенку повешу.
В этот раз джай нажал не только кнопку активации. Вслед за ней он сразу же надавил на вторую - маленькую и неприметную, напоминающую бусину.
- Знаешь, а у моего меча есть пара скрытых функций, - Джай усмехнулся и сделал пробный замах.
Вторая кнопка на корпусе активировала гироскоп, встроенный в рукоять. Зачем? Да просто на мече Джая было два эмиттера. В результате меч был словно световой посох... только рукоять была недостаточно длинной для такого режима. В результате хозяину было не за что хвататьсься... Но вот если оставить активированным только одно лезвие и менять направление петли при помощи гироскопа, то можно менять направление клинка одним только выпадом.
Ну а третья кнопка меняла режим переключения.
Сейчас стоял режим обычного хвата - когда клинок переключался в сторону выпада.
Угадайте, какой второй?

Все были на месте, дирижер уже подготовил свою палочку, а музыканты были расставлены по местам. Оркестр под названием война заговорил. Первыми вступили басы, создав основную мелодию для будущей композиции: две ракеты, вылетевшие из гранатаметов LAW с интервалом в пять секунд превратили КПП нечто вроде подгоревшей яичницы. Ага, все - таки не стоило экономить и ставить на кпп деревянные дома, пусть и прикрытые пулеметами. (от кторых, кстати все стрелки разбежались ибо они были в зоне поражения ракет.) Следующими вступили снайпера - барабанщики. Быстрая и четкая - техно композиция успокоила ближайших противников на вышках.
Готово. Не успели догореть обломки, как Билл уже рванул в сторону багги. И все бы ничего, но похоже что на базе таки был командир, искушенный матерным вокалом. Его четкий армейский реп заставил противников подняться и вести более - менее слаженный огонь по нигеру. Петляя между камнями, усердно натыканными тут забавы ради природой, он добежал до багги и у самого транспорта почувствовал, как что - то острое и злое, словно шмель, вонзилось ему в задницу. Впрочем, это не помешало ему сесть за руль и, ойкая на каждой кочке, помчать к снайперам.
На смену же ему уже мчали Роджер, Ненси и Джонатан. Одуревшие от такой наглости папуасы принялись стрелять по багги. Впрочем, стреляли они точно так же, как стояли на посту. Пули прошли мимо и Роджер смог поставить багги так, чтобы по нему нельзя было вести огонь...
Тем временем, там, куда противник не смотрел вообще, ехал второй транспорт. На нем уместились Сергей, Билл и Марио. Они подъехали к самой тропинке и вышли из багги. Случайно задетый Рамиресом камень упал на тропинку и Рамирез бы не заметил этого. если бы через секунду там не взметнулся столб пыли с характерным звуком "быдыщ!". Мины, чтоб их! Однако, на фоне того, что сейчас происходило у парадного входа, это было как жужжание мухи в космосе.
А ведь у КПП и вправду было жарко! Постепенно туда стекались группки солдат противника и троица, катавшаяся все это время на багги перед постом и мерно постреливающая из автоматов, уже чувствовала себя стесненно. Картину довершал медленно ползущий по тесным улочкам БТР с пулеметом. Правда, пока от БТР до окопа было зашибись поворотов, так что пальбы можно было и не опасаться.

Тим еще быстрее бросился в парк. Воспоминания подстегивали его хлыстом и он не замечая деревьев, растущих то тут, то там на его пути, побежал вглубь парка. Он не заботился о своей безопасности. Он стремился вернуть то, что потерял, когда сел на свой "Харлей". Алтарь, Алтарь! Он признался Ей в любви именно там, у алтаря в парке. Он встал на колено и... Тим больше не разбирал дороги - давно не выплаканные слезы устилали его путь шипами роз. Боль, что он испытал. Разлука. Смерть. Она умерла за день до свадьбы!!! Черт возьми, он не смог выдержать и ушел. Ушел от всего, что знал и любил. Тим споткнулся и упал. Нет, не потому, что коряга преградила ему путь. Его путь оборвала цепь несбывшихся мечтаний. Цепь судьбы. Он не мог больше идти. Голоса в его голове нагоняли воспоминания и он просто бил в бессильной злобе руками по земле. Словно сумасшедший он раз за разом повторял ее имя, угрозы призракам, проклятья. Ненависть загорелась в нем ярким огнем.

В Нижнем городе было темно. Лишь редкие фонари, установленные над хитросплетениями труб, выхватывали из темноты куски реальности. Все остальное выглядело злой шуткой воображения - длинные, словно внутренности чудовища трубы, клыками свивающиеся с корпуса нового города опоры, балки, словно кости. Этот мир был похож на внутренности чудовища, построенного человеком. Джо. Именно он все начал тогда, тридцать лет назад. Именно он был тем, кто это все построил. И было не важно кем он был - простым человеком или механизмом. Теперь не важно, ведь по сути это были две разные формы существования одной дьявольской сущности.
Уже неделю купол нового города закрывал от солнца, ветра и счастья стариков и детей. Несогласных. Несогласных с ним, его правительством. Вдов и матерей тех, кого он раз за разом трансформировал и отправлял служить своей идее. Теперь это была зона анархии. Никаких законов, никакого контроля, исключая редкие посылки, состоящие из скупого набора медикаментов, пищи и... оружия. Джо, видимо, надеялся, что жители подземных копий сами себя уничтожат. Банда Алекса пыталась навести порядок, как могла, но это ей редко удавалось. Не правда ли это ирония, что те, кто первыми бунтовали против закона сами же стали его нести?
Люди внизу были разобщены и винить в этом стоило улыбающиеся голограммы Джо, смотревшие на узников собственных домов практически с каждой стены. Медленно, но верно жители нижнего города разделились на тех, кто поддерживали Джо, в надежде, что он выпустит их на поверхность (правильная агитация только разжигала их уверенность) и тех, кто хотел его смерти. К счастью, ни одна из противоборствующих групп пока не получала перевеса, так что об атаке и тем более войне никто не задумывался...

...Линда сидела на крыше одного из домов, что был разрушен так же, как и ее собственный. Ей было очень больно за тех, кто был так же как и она заперт. И тем не менее они были гораздо более свободными, чем она. Девушка на протяжении многих лет была заперта внутри собственного тела и ничего не могла с этим поделать. И в тот момент, когда, казалось, она получила свободу, ненавистный диктатор, любовник, убийца вновь лишил ее радости солнца и дождя. Теперь она сидела, подставляя лицо одному из редких лучиков, пробившихся сквозь грозовые тучи, мрак подворотен и вентиляционную решетку, наличие которой, спасало жителей этой клоаки от удушья.
Но она не ненавидела его. Скорее даже любила. Любила того Джо, что помог ей выжить, но не того, что скопировал свой разум на дискету, решив, что он сможет обмануть бога, ее бога, и даже смерть. Она любила его, как любила все в этом мире. Она не умела ненавидеть. Лишь смертная скука, которую приносила ей ее жизнь она не могла терпеть. Смерть. Так близко и так далеко. Девушка встала, подошла к краю крыши и посмотрела вниз.
Она не раз пыталась свести счеты с жизнью, но та не отпускала ее, выдавая за себя это суррогатное существование. Она не раз прыгала с этой крыши и вновь и вновь кости ее не ломались, а ткани затягивали лучшие ремонтники. Она устала от всего этого. И сделала шаг вниз. Точно так же, как и вчера...

Алекс, Гюнтер и Аугусто сидели в круглом зале, где раньше помещалась мэрия города. Перед ними выступал один из талантливых ученых, один из тех, кто отказался участвовать в проекте Люди Будущего.
-... Несмотря на то, что мы практически закончили Вавилонскую Башню, - он указал на сваленную кучу мусора, видневшуюся в окне. Башню было видно из всех концов города, потому что она не доставала до единственного выхода из старого города всего на семь метров, - Нам еще нужно взломать код от двери и разгадать функцию, по которой меняется контрольная сумма для отключения защитных турелей. И все равно мы получим доступ не более чем на сутки, так как каждые сутки пароль переписывается. Проще говоря - сможем переселить мы от силы 100 человек, при этом нет никаких гарантий, что их не перестреляет полиция. Вывод: нам НЕОБХОДИМО отправить вас троих, после чего вы втроем отключите защиту. Желательно если безвозвратно. И у вас на сборы не более трех часов - мы смогли отгадать пароли и функции отключения турелей. До изменения кода остается только 4 часа. Мы не сможем снова и снова отгадывать пароли - энергии тут нет вообще и, хоть мы и подключились к системе питания голограмм и фонарей, мы не получаем достаточно энергии.

- Скажем так, - ухмыльнулся Джошуа, - Не я.
Он атаковал первым. Сделав тройное сальто в воздухе, он стрелой устремился к Алексу. Видимо, он воспринимал его как главного, а войско без головы - не войско. Его ботинок завис в сантиметре от лица гангстера. Что - то изменилось. Джо продолжал лететь - он не остановился. Но теперь его движение можно было заметить только при тщательных замерах. Скорость его стала чуть больше миллиметра в час. Стазисное поле. Но кто?..

***
Теоретический фильм по стазисным полям.
"В углу вы видите прибор, очень похожий на холодильник. У каждого из вас дома стоит такой - же. Замечу, что в этом приборе так - же хранятся продукты. Разница лишь в том, что вот это вот яблоко *диктор открывает холодильник, достает яблоко и без страха откусывает* хранится тут уже год. Вы спросите: как, да еще и при комнатной температуре.
Вспомните теорию Энштейна: все в этом мире относительно, даже время. Нам удалось выделить из его теорий самое главное - время остановить нельзя, однако, его можно замедлить для других систем!
Что же это означает на практике? Все просто: все, что находится ВНУТРИ существует гораздо МЕДЛЕННЕЕ, чем то, что снаружи. Изменение скорости Δν в этом случае будет зависеть от количества затраченной энергии!
Давай те подумаем, чем же такое поле способно помочь человеку в жизни?
Уже сейчас вооруженный и полицейские силы используют поля для того, чтобы ловить преступника, просто удерживая его внутри поля с нужным коэффициентом, создания пулевых барьеров, силовых полей (для создания необходим коэффициент замедления не меньше 1000, после чего эта цифра определяет степень "мягкости" поля), антиравитационной подушки (поле компенсирует вектор свободного падения, но не полностью).
В жизни такие поля тоже нашли применение: очень часто пациентов выручали именно поля - машина мед. помощи успевала добраться даже до практически безнадежных; вторым применение полей считается ускорение личного времени по сравнению с временем остальных, в результате чего при должных мощностях неделя отпуска превращалась в годы забытия... Многие умирали так за секунды - они просто забыли о том, что их личное время тоже НЕ СТОИТ НА МЕСТЕ! Другие несчастные случаи связаны с людьми, пытавшимися засунуть или вытащить какую - либо часть тела из/в поле(я). Им просто отрывала руку разница во времени!
Чтож, стазис - поле вошло в нашу жизнь очень крепко и имеет сотни применений. А какое применение найдете ВЫ?
*конец фильма*
***
Пока один из Джо висел в воздухе, направив свой ботинок на лицо Алекса, из толпы вышел другой, посмотрел на первого и лицо его приобрело багровый оттенок.
- Стазис! Кто? Я не оснащал вас этим!!! КТО!!!??? - он словно тень навис над всей комнатой, даже одинокая лампочка под потолком испуганно замигала. Джо перевел взгляд на капсулу 03...
Капсула была открыта, из самой капсулы лилась какая - то жидкость. Экран рядом с ней истерично моргал на цифре 1:59. Под этими цифрами было что - то воде знака "биологическая опасность", однако никто из троицы не осмелился бы попробовать истолковать его правильно.
Линда на половину высунулась из капсулы и из ее открытой ладони исходил серебристый луч, который огибал Джо словно кольцом, но на самом деле он был повсюду вокруг него, даже внутри. На потерявшем механичность лице девушки отразилась мука. Она умирала, спасая их троих. И все же, несмотря на муку, потерю теперь уже полную радости жизни, она была счастлива - наконец - то она могла умереть. Умереть за то, за что боролся ее отец.
- А я хотел играть честно, - вздохнул диктатор и из его рук вырвались такие - же лучи. Они врезались в пол и мигом та часть, что была захвачена полем откололась от бетона, - Линда, ты полная дура. Ты живешь ради призрачной цели и умираешь ради нее! Я поставлю тебя у себя в кабинете. Хотя бы для того, чтобы видеть как ты счастлива...
На последнем предложении голос Джо приобрел горькие нотки.

Едва Вандар расплавил замок, как из-за поворота вышли трое НК-24. Первый из них тут же был убит магистром Киро, но остальные двое открыли подавляющий огонь, из-за которого джедаям пришлось уйти в защиту.

Шел дождь. Сотни капель барабанили по стеклу. В такой комнате довольно зябко, даже если термостат жарит на полную. И именно в этой комнате Джо решил свидеться со своими гостями. Он очень любил символы. Даже в Самом начале, он связывал течение своей жизни с символами, явлениями. Даже завел книжку, где записывал приметы.
К сожалению, точных данных о том, кто такой Джо нет - никто не может рассказать о его детстве или юношестве. Словно он и не существовал. Он появился как мессия из ниоткуда и подкупил сердца граждан. И стадо пошло за новым вожаком. Сорок лет люди шли за ним, терпя лишения войны и смерти. Сорок лет он вел их сквозь туман, а они надеялись на Светлое будущее. В общем то оно и было светлым, но только для самого Джо. Он мечтал о мире, в котором не будет страдания и боли, но методы его были жестокими.
Он понимал ,что пожертвовать сотней неверующих выгоднее, чем наставлять их. И он жертвовал. Пока не понял, что перевес сил не на его стороне. Вот так весь мир и оказался в его стальном кулаке.
А теперь он стоял перед последней ступенью в пути к миру. И он собирался ее преодолеть.
- Господа! - гаркнул он, - Да будет сей час началом конца!

Когда в кабинете президента раздался звонок, то тот поднял трубку не сразу - тайская массажистка делала великолепный... массаж. То, что она редкостная шлюха, мы пожалуй умолчим. Наконец, президент поднял трубку и нехотя произнес:
- Да?
Когда до него дошел смысл сказанного Андреем, он резко поднялся, от чего массажистка отскочила с громким криком. Джо натянул рубашку.
- Никаких действий. В одиночку ты не победишь двоих. Следуй за ними, подыгрывай и передавай все, что видишь.

Новый год оттрубил всего час назад, а президент Джо уже мчался на личном авто по заледенелым улицам. Он вел красную спортивную машину с откидным верхом. Несмотря на мороз, крыша была снята, а сам президент не надел даже куртку. Он был в праздничном свитере, украшенным конфетти, в следствие великой попойки его подчиненных.
На соседнем сиденье сидела Линда. Она была в летнем кружевном платьице, но не мерзла, несмотря на то, что на улице было -30. Ее рыжие волосы переливались неоновым блеском, а тело демонстрировало юную несовершеннолетнюю красоту. То, что этой девочке было около тридцати, никто не вспоминал. Она просто не старела и это была ее личная трагедия. Быть игрушкой в руках коварного монстра. Вечно...
Кабриолет сделал изящный поворот и свернул в лес. Голые деревья нависали над их головой и в пугающем очаровании этого места было что - то романтическое. Но Джо некогда было отвлекаться на красивую смерть природы. Он вел машину и пил вино, а лицо его изображало самую большую радость в мире. Он смеялся, а радио поддакивало ему ретро - хитами.
"Поворот, еще поворот. Когда же они закончатся? Что значат все эти дороги ,когда некуда идти?" - думала Линда, грустно склонив голову на бок. Ей хотелось смерти, но в следующем месяце ее мозг полностью заменят механическим аналогом и единственной смертью для нее будет сон, которого она тоже больше не увидит. Ей было тяжело видеть. как все обретают успокоение, и как она, словно призрак, все бродит по земле.
И вот кабриолет остановился. Президент Джо торжественными жестами открыл дверь, вышел сам и помог выбраться даме. В свои сорок лет он выглядел на двадцать - двадцать пять. В чем был его секрет - непонятно. Президент подал Линде руку и она равнодушно приняла эту помощь. Они стояли перед массивными железными воротами. Нигде не было видно ни охраны, ни камер. Когда пара подошла к двери, механический голос попросил представиться или уходить. Джо назвал имя громко, четки и радостно:
- Джошуа Корнуэлл Вилльсброкк!!
Ответа не последовало. Заработали механизмы и толстые листы стали пропустили их внутрь...

В исследовательском комплексе "Пилигрим" тоже праздновали. Не приход Нового Года, а скорее удачное открытие. Более десятка ученых стояли в большом зале в новогодних колпаках и уже разливали шампанское. Но тем не менее церемония проходила сдержано, как будто кого - то ждали. Одна из дверей отехала в сторону и вошел Джо, ведя под руку Линду.
- Почему не празднуем? - громко крикнул он, - Это ведь праздник для всех!
Немедленно заиграла музыка и президенту налили. После этого к нему подошел старичок. У него была длинная борода и одет он был не как остальные в халат, а носил нечто вроде мантии, совмещенной с одеянием хирурга.
- Я так понимаю, что вы посетили нас не только ради праздника? - многозначительно спросил он.
- Конечно, - с легкой усмешкой сказал Джо, - Я здесь чтобы выпить вина за здравие ее величества королевы Виктории.
Линда не слушала всю эту болтовню - она устала от бесконечных конференций, на которых она была вынуждена как дура улыбаться и говорить глупости ,которые так любит пресса. Она подошла к банкетному столу и ей тоже налили. Бокал вина. Еще лет десять назад, она получила бы удовольствие от него, с жадностью поглощая капли, но теперь ее тело просто не могло стать ватным, а в случае опьянения в мозг вводился адреналин, нивелирующий все последствия алкоголя. Ах жизнь, где ты? Почему для нее ты только слово?..
- ...И мы готовы закончить наш праздник небольшой презентацией! - громко закончил свою речь тот самый старичок, что беседовал с Джо.
В сей же миг в дальней стене открылась неприметная с первого взгляда дверь и все ученые прошли туда. Замыкал процессию Джо, а Линда шла рядом. Все знали, что эта презентация только для одного человека, что она затратна. Но разве можно перечить фактическому Императору всей планеты? Да - да. Джо использовал Линду в пятилетней войне, как главный аргумент для перемирия. Он заменял солдатам конечности на механические и вновь и вновь отправлял их в бой, пока от них не оставалось ничего. Он добился своего. С миллиардными потерями он захватил весь мир. Теперь же это была его соломинка, чтобы не утонуть в том море, которое он вылил сам...
Перед людьми возникли четыре металлические капсулы в рост человека. Старик подошел к пульту управления и нажал пару кнопок. Капсулы приподнялись и пододвинулись к президенту. В их передней части открылось небольшое оконце на уровне лица. Там были люди. Мертвые люди.
- Мы начали проект "Люди будущего почти семьдесят лет назад! И теперь мы можем пожинать первые плоды, создав отряд из супер солдат, боевых машин. Бессмертных, - торжественно начал старик, - Мы воссоздали тело человека из металла и плоти, доказав, что бог - никто по сравнению с нами. Теперь, мы закончим наши исследования и всего через год сможем поставить производство на поток! Позвольте...
- Стойте, - прервал Джо, - Они готовы? Они могут выполнять приказы?
- Н..нет, сер. Они сейчас как дети - последствия блокировки участков памяти. Они будут помнить только то, что мы им прикажем, - ответил старик, - Они сейчас в состоянии активного сна - воспринимают, подсознательно запоминают, но неспособны обработать эту информацию.
Джо щелкнул ногтем по одному из стекол и сухо спросил:
- Так когда они будут готовы?
- Всего месяц или два... Это время мы потратим на подготовку и проверочную операцию по захвату, - неуверенно проговорил старик, - Однако, хочу вас заверить, что эти киборги гораздо лучше тех, что создавались ранее.
Он махнул в сторону Линды и та почувствовала, что хочет заплакать. Но она не могла.
- Пойдем, - Джо зло схватил Линду за руку и потянул к выходу, - Я вернусь за своими результатами позже!

Старик тяжело выдохнул и вытер пот со лба.

Через месяц были проведены первые тесты по работоспособности нано - организмов. Они были идеальны. Полная имитация всех функций организма человека, широкие возможности по модернизации, новейшие вычислительные чипы. Новые солдаты проходили курс молодого бойца вместе с обычными курсантами в качестве эксперимента. Они удивляли их своей скоростью, силой, ловкостью, а также молчаливостью. Новые ребята понимали друг - друга без слов. Никто не знал, что им наладили беспроводную связь по Wi - fi протоколу, так что они могли передавать мысли на расстоянии нескольких сотен метров. В конце концов им настал день окончательной проверки - их забрасывали на полигон - холмистая местность, в середине которой находился особняк. В особняке проживала цель, которую нужно было уничтожить. В отличие от остальных бойцов новичков забрасывали без оружия и давали им укрепленный парашют - металлизированный скелет больше весил. После чего боец должен был добраться до одной из точек выброски и там взять то оружие, которое там выбросили. С его помощью уничтожить врага - рядового - согласившегося играть роль кубинского магната.
Новичков забрасывали на отдельном вертолете. Когда тот завис на точкой сброса, открылся люк и инструктор громко проорал:
- Вы - элита! Не забывайте это! Вы не такие как эти сопляки и можете провести операцию вдвое лучше. Вы можете стать невидимыми, поджарить врага из шокеров на пальцах, даже бегаете вы быстрее гепарда, а силы у вас как у слона. Поэтому не подведите тех кто вас сделал! Сейчас ко мне по одному, называем имя, получаем инструктаж и сбрасываемся!!!! Так, кто перый?!!

Лед взял рацию, повертел ее в руках и проговорил в динамик, подражая голосу продавца из телемагазина:
- Здраствуйте, вы хотите купить Супернадувную софу? У нас акция! Всего 499 за штуку!!! - а потом добавил посерьезнее, - Чего у вас там? Выспаться не даете!!!

Завершив дела на Дантуине - в частности, брифинг - команда отбыла на Корускант. Координаты посадочной площадки им были даны - так что можно было не опасаться встретить врагов прямо у трапа.
Площадка не была открытой - она располагалась на уровне между какими-то зданиями - здесь же стояла небольшая будка управления, в которой сидело несколько республиканцев-охранников и, видимо, начальник площадки.
Последний стоял у дверей, вертя в руках какой-то голодиск - предназначавшийся экипажу корабля, насколько можно судить.
Что ж, помимо этого голодиска никаких распоряжений не поступало - так что время освоиться, похоже, есть - магистр Киро обещал сам связаться с командой.
У трапа их встретил молодой офицер, который предложил провести их в их апартаменты: героям выделили квартиру в верхних, элитных ярусах города прямо напротив ночного клуба.

Дверь его камеры стала потихоньку открываться. Повинуясь какому - то скрытому чувству, Лютер глянул в дальний угол камеры. О нет! Камера!!! Демонесса говорила, что его не смогут увидеть только живые существа, для камеры он все еще существовал. Но может никто не видит его на мониторе? Что если это очередная ложь? Лютер подошел сзади к противнику, стараясь не шуметь.
- Он сзади!!! - заорала карманная рация санитара.
Тот резко обернулся, но Лютера не увидел, потому что тот предусмотрительно уставился в пол.
- Да перед тобой он!!!! - орал дежурный по связи.
Санитар принялся размахивать руками, но Лютер вновь увернулся.
- Что опять тебе помогать? - усмехнулся знакомый голос с другой стороны двери.
В сию секунду, Лютер увидел, как медленно превращается в тень. Он был, но был тенью самого себя. И он мог убивать. Знал это. Медленно подойдя к тени санитара, все еще корчащего рожи в камеру, он занес коготь над головой его тени...
- Постой, тебя не видно! - послышалось из рации, - у меня монитор барахлит, а ты там с психом играешься! Сейчас пришлю...
Последнюю фразу заглушил крик. И хоть тело было в порядке, но тень мед работника изливала кровь, стекавшую по стене и образовавшую скромную лужицу.