Плозец - великолепный город. Один из тех, куда приезжают даже не во время ярмарок, а просто что бы отдохнуть вместе с семьёй, купить что-нибудь хорошее, а не только полезное, безделицу жене, красивый пояс мужу. Город не без проблем, но местный бурграф следит за порядком, и штрафует за выкидывание мусора на улице.
Семь Рынков - главная достопримечательность города. Семь широких площадей, что заставлены лотками, лавками, всегда пахнут выпечкой, людьми, жизнью, и навозом. Тут всегда есть чем заняться, и всегда что-то происходит - ярмарка, жонглёры, барды, показательные выступления известных мастеров меча. Посреди каждой площади установлена широкая сцена, где может выступить любой, не платя за право выйти на подмостки. Правда вот за право сойти с них придётся заплатить десятую часть того, что тебе кинули добросердечные люди. Но если ты не хочешь платить, то не надо! Сами заберём, оставив на память синяки, зубы (полные карманы зубов), и пожелание доброго пути.
А если слушать горлопанов, и жевать клецку (булка с тмином) не по тебе, то Плозец всегда найдёт чем развлечь. Если перейти через реку, что делит город на две неровные половинки, то можно попасть в Старый Район. Единственный Район, что уцелел во время страшного пожара 1186-го года. Его спас частокол, поставленный ещё при закладывании первых домов города, и ров тех же времён, что периодически обновляют. Так, на всякий случай. Предусмотрительность помогла спасти старейший бордель города, "Влажная Лилия", и дом, в котором испокон веков проводили подпольные бои на кулаках, и ножах. И оба здания до сих пор работают!
В Плозеце сильна орочья диаспора, а значит и пивоварение. Квартал Пивоваров (Пьяная Улица) распространяет вокруг себя убийственный аромат хмеля, и варящегося пива, а местные трактиры, и трактирчики, всегда готовы предоставить страждущему кружку-другую пива за умеренную цену,а так же накормить его одуряюще пахнущими жаренными свиными сосисками с чесноком, сырного супа со шкварками, и взбута (хлеб, запечённый со специями, и рубленным мясом).
А тем, кто предпочитает отдых души, но не тела - прямо дорога в местный Собор Святой Плоти и Крови, Собор св. Игнатия Благородного. Тут можно в спокойствии преклонить колени, помолиться, побыть наедине с собой, побродить тихими галереями, и нефами, пропитываясь благодатью, и деяниями святых, изучая фрески, повествующие о них. В праздничные дни чистые, высокие голоса колоколов растекаются по городу патокой, созывая верующих на мессу, и богослужение.
Что делать, если приезжего потянет на оголтелые приключения? Такому человеку одна дорога - в Ад. В небольшой райончик на севере, где живут (ну, в основном страдают, конечно) те, кто не смог удержаться в других частях Плозеца. Здесь можно легко найти стол для игральных (или настоящих) костей, и сыграть в "два-и-один", "shodelchiser", "кармой-в-глаз-или-в-драхму-раз". Можно поставить десяток пеняжей (другими деньгами сверкать не советуется) на петушиные бои между птицами, и петушиные бои между людьми. А девку даже не надо искать, они сами вешаются на плечи (предлагая сыграть в "угадай чем я сегодня заражусь"), и за гульден готовы на всё.
Плозец - великолепный город. Горящий город, город, истекающий кровью, со шрамами разрушений на когда-то благородном лице. Стены закопчены пожарами, на улицах в носу оседает горький дым, резкий запах пороха. Частокол Старого Района обновили, укрепили, и поселили под его защитой женщин, детей, и небольшой резерв. Люди уже давно не обращают внимания на стрельбу, и звон оружия. Заснуть всё равно не могут, сжимая то оружие, что получилось достать, но уже не вздрагивают при каждом выстреле.
На Пьяной Улице тихо, слышны только тихие разговоры, и скрип точильных камней о лезвия. В Районе работают всего два крупных трактира, где живут те несчастные, что не успели съехать до осады. А в остальных расквартированы наёмные бойцы, и защитники города. Тут они отдыхают после караулов, и скоротечных стычек, играя в кости, когда рядом нет офицеров. Недалеко от входа на Улицу висят те, кто отказался брать в руки оружие, и защищать родной город. И, что бы не было вопросов, на бледных телах висят таблички - дезертиры.
Дома вокруг соборной площади разобраны на баррикады, и для того, что бы очистить как можно больше места. Теперь к собору не подкрасться незаметно даже ночью - тёмные пятна от костров, что жгут патрульные, красноречиво об этом говорят. Дула гуфниц, и тарасниц, матово блестят с башен собора, когда солнце умудряется пробиться через жирные дыма, что реют над городом. За крепкими стенами собора укрылись те запасы пороха, что не поместились в арсенал, и легко раненные защитники. Они ещё не могут встать на стену, но способны защищаться, если штурмующие прорвут оборону. В глазах горит решительность, в руках блестят мечи.
Рынок Восточный - широкая площадь, очищенная от лотков, и столов, а работают только те лавки, которым хватило денег, что бы выкупить помещения - аптека, оружейник, и кожевенник. Рядом со входом на Рынок - небольшой помост, сколоченный на скорую руку, где распределяют еду между жителями. Раздача прошла несколько часов назад, но у помоста всё ещё крутиться пара человек, в надежде, что на земле завалялось что-то съедобное. Но большая часть людей сгрудилась тут не для пиши телесной, а для пиши душевной, для веселья, и смеха, что помогает в трудные времена. Они сгрудились вокруг сцены, что спешно переделана в эшафот. На деревянном помосте стоит бурграф (Янош фон Штольц), кровопускатель* (Гануш Гвизда), сторож-мейстер* (Карл Юнгерт), и главный разведчик (Гануш Трост). За их спинами пытаются стоять четверо, скользя по доскам кровавой мешаниной из плотик, крови, и костей. Единственное, что удерживает их в вертикальном положении - крепкие столбы, к которым они привязаны.
Бурграф, высокий, и крепкий усач, с копной чёрных волос, окидывает взглядом собравшуюся толпу. Его грудь прикрывает кираса, со следами копоти на стали, а шею - крепкий горжет. Забрало саледа поднято, открывая мощное лицо, с крупными скулами. Руки в стальных перчатках сжимают простую, как и у обычных солдат, рукоять меча. Бурграф успокаивает собравшихся, подняв руку, и говорит:
-Люди Плозеца! Я здесь, стою перед вами, что бы показать, обличить враньё повстанцев, которые пытались убедить вас, что я сбежал, прихватив казну! Я не сбежал, я тут, с вами! С вами буду убивать, и с вами, если надо будет, умру, но не встану на колени перед бесчестными убийцами, что пришли под наши стены! Как пришли, так и уйдут, потому что стены наши крепки, и я не пожалел денег, нанимая войска, и заказывая порох, оружие! - Бурграф пережидает подбадривающие крики (некоторые из них спровоцированы его собственными людьми, что скрываются в толпе), и продолжает: - Но не только деньгами я оберегаю город! Далеко не только деньгами. Но и действиями! Мои люди обнаружили эту четвёрку предателей, и теперь у наших врагов не получится взять нас подлостью, а придётся брать силой! А мы уже видели, на что они способны - умирать под нашими стенами!
Последние слова тонут в ликующих криках. Собравшиеся долго не могут успокоиться, но бурграф не приказывает утихомириться, а с отеческой любовью смотрит на подданных.
-А теперь - к приятному! Пригласите палачей.
На помост взбирается четвёрка мощных парней с объёмными, кожаными сумками в руках. Скоро привязанных будут пытать, а потом казнят. С них уже стянули мешки, давая возможность посмотреть на беснующуюся толпу, на кривящиеся лица, летящие в грудь, и лицо куски грязи, плевки. Два человека, орк, и эльф ждут скорой расправы, и даже за дело. Оказалось, что разведчик бурграфа, высокий, аскетичный человек, бреющий голову на лысо - не зря ест свой хлеб. Неизвестно как, но он обнаружил людей Генриха. Хорошо, что не всех. Вошка не любит складывать все яйца в одну корзину, и в Плозец послали две группы. Вторая сейчас - на Рынке, наблюдает за смертью коллег, и обдумывает, что же делать дальше. Они прибыли недавно, смешавшись с беженцами, и у шпионов нет даже коек, что бы переночевать. Но есть деньги, идейность, и наставления Генриха, полученные перед заданием.
Штурмующим можно помочь несколькими путями. Например - убить главного, показательно, и жестоко. Распространять слухи, и понижать мораль защитников, но с такими успехами на поле боя это будет сложно. Поджечь запасы пороха - тоже вариант. И последний - поджог, в нескольких местах. Загвоздка в том, что поджигать надо непосредственно во время штурма, а это значит - дождаться штурмующих вместе с защитниками. Так что без надёжного пути отхода, диверсанты обречены на смерть от рук своих же. В запале боя никто не обратит внимания на их крики. Хотя может это не всё? Может ещё есть возможности? Ищущий да обрящет!
И главное не забывать о советах разведчика. Если вас зажали в углу, то кричите, что вас эльфы отравили (при этих слова Генрих косится на Люция), подкупили, и подговорили. Народ в это охотно верит, и через несколько минут начнёт погром эльфийским кварталам. Можно симулировать бешенство, наевшись мылом, или чуму, харкнув кровью (кровь можно таскать с собой, главное - найти где), и вообще самое главное в работе шпиона - как можно меньше мелькать на глазах у честного народа. Как можно меньше отличаться от местных.