Тяжёлые створки медленно разъезжаются – оперативники почти синхронно открывают огонь короткими рублеными очередями, которым вторят ослепительные в кровавом сумеречном свете белоснежные вспышки винтовок конфедератов. Грохот стрельбы запоздалым эхом проносится по коридорам научного комплекса – однако и он кажется праздничными хлопушками после того, как в дело вступают шесть стволов стационарного пулемёта дредноута. Стальная маска механического чудовища мрачно бликует и переливается в многочисленных вспышках – стволы вращаются с бешеной скоростью, отбрасывая в сторону десятками гильзы. Монолитный цельнометаллический лик войны боевого экзоскелета Конфердации внушает ужас и напоминает о смертности – вот только почти сразу чудовищное оружие, едва успев выплюнуть несколько первых зарядов в Лжеца, медленно и неумолимо поворачивается, обращая всю свою силу против союзников. Крупнокалиберные пули поворачивающегося орудия выбивают искры и крошку из стен, решетят, приводя в негодность, оборудование и компьютеры, разрывают на части союзных солдат, с ужасом взирающих на взбунтовавшийся экзоскелет.
Слишком много событий происходит одновременно – мир смазывается и плывёт, превращается в вереницу залитых карминовым светом кадров сражения. Вот очередь Мышки взрывает голову некстати высунувшегося из-за укрытия солдата противника, вот пули Души решетят тело второго.
Лжец открывает огонь по боевому дредноуту – с некоторым отчаянием наблюдает, как их с Мойрой пули, не нанося практически никакого урона, с визгом рикошетят от монолитной брони – оперативнику приходилось несколько раз сталкиваться с этими машинами в прошлом, и каждое пережитое столкновение с ними заставляло Лжеца снова и снова благодарить за шанс продолжить карьеру судьбу и удачу. За те прошлые встречи мужчина уяснил одну простую истину об уязвимых местах боевого экзоскелета – и эта истина заключалась, к несчастью, именно в том, что с этой моделью конфедераты поработали на самом деле на славу. По-настоящему уязвимых мест у механической машины войны просто не существует.
Увлечённый стрельбой, Лжец контролирует и направляет отдачу своего «Зевса» – адреналин разливается в крови бурным потоком, сердце бешено колотится: первую впившуюся в броню пулю мужчина просто не замечает, но вот несколько следующих вынуждают оперативника немного обеспокоиться. Он видит разгорающееся жерло огнемёта дредноута, видит матовые отблески выстрелов на монолитной броне, видит заглядывающие прямо в душу вытянутые стволы шестиствольного пулемёта. Первая пуля корёжит металл в непосредственной близости от головы Лжеца – вторая попадает в плечо, прошивая будто бумагу броню. Уже мысленно простившийся с жизнью оперативник видит, как чудовище отворачивается. Катастрофически запоздало отшатывается назад, тяжело дыша припадает к стене – медленно опускает голову, с удивлением рассматривая искрящий и порванный в клочья в нескольких местах сразу нагрудник костюма, на котором тут и там толчками проступает горячая кровь. Его, Лжеца, собственная драгоценная кровь. Ноги отказываются подчиняться – мужчина медленно сползает по стене вниз, оставляя алые разводы на сером металле.
На первый взгляд может показаться, что Аид никак не участвует в развернувшемся сражении – потеряв контроль над отступившими послушно к стене заложниками, он стоит посреди комнаты, закрыв глаза и едва заметно покачиваясь.
Он проникает в сознание заключённого в стальную машину смерти наёмника, вытягивает из бурлящего ярко-синего потока ледяной ярости отождествлённый с личностью псевдоним. Каким бы ироничным это не показалось, но его зовут Один.
На мгновение Аид становится им – чувствует собственные бугрящиеся мышцы под униформой, чувствует заключённую в стальном экзоскелете неимоверную мощь. В какой-то момент это не Один, но сам Аид давит гашетку, выплёвывая с бешеной скоростью пули в появившийся из-за укрытия контур Лжеца. И ему, Аиду, чертовски нравится это. Взять себя в руки удаётся мгновением позже – усилием воли псионик поворачивает пулемёт, обрушивая вихрь из свинца на чёрные фигурки засевших за консолями чёрных солдат.
Возвращаться в собственное тело после подобного всегда неприятно. Глаза нещадно слезятся, голова раскалывается, кровь хлещет из носа и оставляет ржавый привкус на языке. Трое из четверых гражданских послушно лежат лицами в пол – и лишь старик продолжает буравить Аиду тяжёлым взглядом с гордо поднятым подбородком. Впрочем, псионику сейчас не до этого – в его сознании эхом проносится предсмертная агония мёртвых конфедератов, пронзающая всё тело боль раненого Лжеца, недовольство действиями отряда Аякса.
Иволга обыскивает мёртвых солдат одного за другим – быстро, скупо и экономно, не позволяя себе такой роскоши, как трата драгоценного времени. Складывается впечатление, что эти типы собирались на прогулку, а не в бой – лишь у последнего обнаруживается несчастная плазменная граната, которую девушка тут же перенаправляет в соответствующее крепление «спектра». Лишь закончив обыск Иволга замечает, что в западном коридоре уже отнюдь не одна – в непосредственной близости от неё возникает прижавшийся к стене Эго, а следом – в результате короткой перебежки, и Мрак.
Эго успевает сменить позицию как раз вовремя для того, чтобы, обернувшись, подготовиться к появлению противника на лестничной клетке. Инфракрасный визор позволяет ему сквозь стену увидеть, как солдаты, явно спеша, бегом спускаются вниз по ступенькам, как первый из них вбегает в спектр действия датчика «клеймора» – и как мощный направленный взрыв разрывает на куски четверых из шести спешивших на помощь конфедератов. Оставшиеся двое, по всей видимости, дезориентированы и контужены – несколько заторможенно переступая разорванные тела павших товарищей, они занимают позиции у дверей.
Несколько пуль бьют в «спектр» сержанта, деформируя и сминая бронепластины, но оказываются не в силах сорвать задумку Аякса – ЭМИ-граната, по дуге преодолев короткое расстояние, детонирует у самого основания чудовищного дредноута. По визорам оперативников проходит лёгкая рябь, в то время как по корпусу экзоскелета пробегают волнами искры статики – ствол пулемёта печально опускается к полу, в то время как сам костюм инициирует процедуру перезагрузки.