Действительно, портал - штука непостоянная, да и кобольды вполне могли подчистую вымести свою пещеру. Так что все, кто не был занят обустройством стоянки и навеса для Речного Ветра, отправились к подножию гор, в степи, на поиски лечебных трав. Хотя Золотая Луна достаточно верно описала растение, не так-то просто найти то, чего никогда в жизни не видел. Тень от горы уже полностью накрыла долину, а результата все не было. Из-за скалистого хребта показалась серебряная Солинари, и тут, будто в ответ ей, засверкали искорки в густом разнотравьи степи. Оказывается, ночью Лунный Цветок гораздо проще найти! Вот только дорога к лагерю овражников теперь стала значительно труднее, и только благодаря острому зрению Картана никто не свалился в расщелину и не покатился кубарем с опасной осыпи, не замеченной в темноте. Золотая Луна приготовила питье для Тьюука, и тот наконец смог уснуть. Лагерь погрузился в дрему, и только часовые с удивлением смотрели на посох Золотой Луны. Сквозь дерево будто просвечивала его внутренняя суть, словно искусный мастер вплел кусочки стекла в резьбу по дубу, а внутрь посоха поместил стаю светлячков. Чем выше поднималась Солинари, тем сильнее становилось свечение внутри посоха, а ближе к рассвету оно совсем угасло. Некоторые из овражников, встревоженные появлением "верзил", тоже не могли сомкнуть глаз, и таращились на странные чудеса в своем стойбище. Игра огней так заворожила их, что даже парочка "лекарей" с напильником забыла про свои намерения ночью "подрихтовать" минотавра.
Наутро выяснилось, что отвар и крепкий сон пошли на пользу Тьюуку - мертвенная бледность сошла с его лица, сменившись едва заметным румянцем. Он все еще был слаб, и едва мог поднять дрожащую руку, но по крайней мере теперь его тело накапливало силы. Золотая Луна промыла его правую культю, и крепко перевязала ее. Как бы не пришлось вовсе отсечь, но пока что сладковатый запах гнили не чувствовался. Хотя это было сложно утверждать наверняка, учитывая общее число запахов в этом месте. Если бы существовала какая-то магия, позволяющая нюхать глазами, а видеть носом, то стойбище овражников сияло бы ярче тысячи Солнц. Речной Ветер, заметно окрепший за ночь, заявил, что раз он пока не слишком хорош в бою, то займется лагерной жизнью. Из остатков кабана, добытого Эридией и Тьюуком, и каких-то запасов овражников (лучше не знать, где они лежали, но варвар хорошенько все прокипятил) вышла хорошая мясная похлебка - то, что надо, перед долгой дорогой. Пока отряд решал, каким путем идти, а Золотая Луна пыталась найти самого сообразительного овражника, чтобы препоручить ему заботу о Тьюуке, Картан наблюдал за горизонтом. И то, что он видел, не радовало эльфа.
Восходящее Солнце затмевала туча, столбом поднимающаяся из-за горизонта. Всюду, кроме восточного небосвода, небо было чистым, разве что редкие облачка нарушали его синеву. Туча, укрывшая светило, как будто приклеилась к одному месту, и была черней, чем грозовые облака. И тут эльф понял, что это не шквал или смерч. Это жирные клубы черного дыма, вызванного далеким степным пожаром, и чем выше поднималось солнце, тем шире становился дымный шлейф. Картану показалось, что над горизонтом мелькают черные точки - наверняка стервятники ищут тех, кто не смог укрыться от огня. Сухой и теплый день, весьма ласковый для осени, мог обернуться настоящим пеклом для всех, кто осмелится пересечь степи.