Слушайте же эту песнь,
Каждое слово которой, подобно капле дождя,
Смывает прах веков и пыль домыслов
С древней легенды о битве драконов,
Легенды о том, как в дни юности мира,
Когда три луны поднимались над Кринном,
ВОздух дрожал, разрезаемый крыльями.
И о том, как во дни тьмы и ужаса, под черной луной
Свет бесстрашия возгорелся в Соламнии:
Явился истинный рыцарь.
Воззвав к богам, он выковал копье,
И пронзил им саму душу драконов тьмы,
Изгнав их тень с берегов Ансалона.
То был Хума, соламнийский рыцарь,
Прозванный носителем Света.
У подножия гор, в священно тиши храма
Собрал он кователей копий,
И объединил их мощь, сокрушая вечное зло,
Вгоняя его обратно в драконью глотку тьмы.
И Паладайн, великий бог Добра, сиял за его плечом.
Наполняя силой десницу.
Так Хума изгнал Владычицу тьмы и ее войско ужаса
Назад в бездну,
В бессолнечный мир,
В ничто.
Так, в громе и грохоте окончился век мечтаний,
Настал Век силы, и в пределах востока возвеличился Истар -
Царство света и правды,
Его бело-золотые минареты вознеслись к солнцу и славе.
Радуясь уходу зла, сиял он, словно праматерь добра,
Как звезда в небесах справедливости.
Но королю-жрецу все мерещились пятна на солнце,
Деревья в ночи виделись клыкастыми демонами,
Реки под луной текли густыми потоками крови.
Зависть к геройству Хумы не давала покоя,
И он хотел пройти по его стопам,
Воззвать к богам, чтобы навеки утвердить свою волю.
Святой была цель, но нечестивы помыслы,
И боги отвернулись от мира.
Настал час смерти и ужаса,
Огенная гора упала с небес
В самое сердце Истара.
Город взорвался, как череп в огне,
Плодородные долины вздыбились горами,
Моря хлынули в разрверстые могилы гор.
Сухими пустынями сделались ложа морей,
А дороги Кринна стали дорогами мертвых.
Таково было начало века Отчаяния,
Когда узлом завязались дороги,
Когда ветры завяли в костях пустых городов,
А людей приютили горы и пустоши.
Древние боги больше не слышат нас,
И зря мы тянем руки к пустому небу.
На нем нет новых богов.
И нет нам ответа.
Небу нет дела до нас.