Рейнарт, в свою очередь, зачитывать содержание распечатки совсем не спешил.
– Ты сильно меняешься, когда рисуешь, тебе говорили? – спросил с ухмылкой, словно нарочно наслаждаясь нетерпением Шери. – Такая строгая, сосредоточенная – одним словом, профессионал.
Комендант внимательно смотрел на не находящую себе места художницу поверх листа с какой-то потаённой грустью во взгляде.
– «Кэпитал Таймс» опубликовало заметку о разгорающемся скандале в Столице. Некий Джеймс Декарт вместе с группой единомышленников публично обличает действующую власть в коррумпированности, привлекая общественное внимание к многочисленным случаям превышения полномочий, – наконец-то начал вслух зачитывать Хэл. – Декарт называет преступной политику попирания конституционных законов, утверждает, что повсеместно имеют место случаи фальсификации и фабрикации доказательств, казни и ссылки в обход установленного судебно-исполнительного порядка.
Он задумчиво хмыкнул, продолжая читать:
– В частности, Джеймс Декарт обращает внимание столичной аристократии на исчезновение Шарлотты Уиллоу, достаточно широко известной в высшем свете художницы. «Я разговаривал с её тётей, Клер Уиллоу. Женщина утверждает, что королевские гвардейцы буквально ворвались в особняк ранним утром. Они громогласно заявляли об измене интересам короны, размахивали ордерами с печатями Его Величества и отказывались отвечать на любые вопросы. Они выволокли девушку под руки прямо из комнаты и, пригрозив тёте соучастием в совершенной измене, увезли её. Государственная измена, вы говорите? Многие из вас знают Шарлотту Уиллоу не хуже меня. Скажите, разве могла такая девушка, как Шери, представлять угрозу для действующего правительства?» – горячо вопрошает Декарт у редакции, – окончив чтение, Рейнарт замолчал.
По лицу коменданта было совершенно невозможно понять, какие выводы он сделал из всего этого и что на самом деле думает о прочитанном. Мужчина сидел в своём кожаном кресле, откинув в сторону распечатку и потягивая с видимым наслаждением сигарету. Там, за его спиной, по ту сторону занимавшего целую стену окна, бушевал и пенился взбиваемый косым ливнем тёмный залив. Мрачные тяжёлые тучи давили на землю, периодически разражаясь ломаными зигзагами молний, вслед за которыми, безнадёжно запаздывая, громыхали оглушительные раскаты. То, что начиналось как лёгкий утренний дождик, угрожало очень быстро перерасти в настоящий тропический шторм.
– Пока ты не начала прыгать от счастья, – слова коменданта оторвали от созерцания буйства местной природы. – Скажу, что этот твой Декарт затеял очень плохую игру. Вряд ли ему удастся хоть чем-то помочь тебе, а вот внимание к своей собственной персоне он привлёк стопроцентно. Пусть ему удалось пробить правительственную блокаду печатных изданий и добиться хотя бы одной статейки в «Кэпитал Таймс», но теперь у очень многих влиятельных людей мог появиться стимул как можно быстрее закрыть ему рот.
Комендант помолчал, задумчиво барабаня пальцами по столу.
– А теперь расскажи мне, девочка, почему твоя блузка в крови и откуда взялась на шее эта царапина? – сняв плащ, Шери выставила на обозрение Рейнарта не только удручающее состояние своего внешнего вида, но и последствия стычки с Хартиганом в «Левиафане».