Левиафан | Партия

Возраст: 22 года.

Невысокого роста девушка, приблизительно 160 см, худощавого телосложения, от чего формами не блещет. Тоненькие ручки, маленькая аккуратная кисть и изящные пальцы, как у пианистки. Маленький размер ножки даже для ее росточка. Глаза выразительные, добрые и большие, с темно-серой радужкой, очерченной черным ободком, за счет чего ее взгляд становится удивительно любопытным и проницательным. Волосы цвета кофе, сильно разбавленного молоком, ухоженные, блестящие, волнистые и лежат локон к локону. Губки бантиком, чуть курносый носик. Кожа бархатистая, очень светлая, без изъянов вроде шрамов и родинок. Все это делает Шарлотту похожей на милую фарфоровую куколку, хрупкую, которую даже страшно взять в руки.

Скромница, которая, впрочем, может произвести совершенно разное, порою неоднозначное впечатление, ибо, как любой творческий человек, никогда не будет понята до конца. С самооценкой у нее все в порядке, не больше, не меньше, и в то же время ее вполне можно назвать ранимой. Критику воспринимает довольно болезненно, но людям такового старается не показывать, скрывая свою слабую сторону. Пытается выразить себя, свое настроение и восприятие мира во всем, что делает, будь то одежда, холст, или походка. Старается быть оптимисткой, потому как депрессии для художника хоть и не редкое явление, но очень даже губительное.

Любит выпить вина, причем в одиночестве, потому что под градусом ее поведение порою преподносит сюрпризы. Боится быть отвергнутой, поэтому предпочитает держать людей на расстоянии, от чего не может похвастаться огромным списком друзей и почитателей. А вообще ее как магнитом тянет в общество, словно в противовес ее стремлению к уединению. Проще говоря – натура противоречивая во многом, от чего в свои двадцать два года никак не может определиться с суженым.

Нет, мужчинами она не играет, хотя могла бы. Скорее отвергает сразу все ухаживания, даже не пытаясь рассмотреть потенциального жениха. Такое, разумеется, не всем по вкусу, и это частенько приносило Шарлотте проблемы. При всем своем должном воспитании порою способна ляпнуть колкость, или глупость сгоряча. Всему виной обостренное чувство справедливости, которое не всегда выходит держать под контролем. Да и чаша терпения у нее не столь глубока, как может показаться на первый взгляд.

…
- Тетушка Клер, а когда мама вернется? – спросила босоногая девчушка в ночной сорочке, едва покачиваясь из стороны в сторону.
      Пятилетняя малышка терзала в руках огромную для ее комплекции подушку и переминалась с пятки на пятку – холодно было стоять на каменистом полу, неуютно. Рядом, на диванчике, сидела молодая женщина и, не отрываясь от книги, отвечала девочке совершенно равнодушным голосом:
- Не думаю, Шери. Мама сейчас далеко.
- А мы отправим ей завтра письмо? Дирижабли ведь далеко летают, и в дальние дали наверное тоже! – размазав слезинку по щечке, с надеждой в глазах спрашивает ребенок снова.
- Но ты ведь даже не знаешь адреса. Письмо не дойдет, если его не написать. – все так же безучастно отговаривалась женщина.
- Почему?
- Почему, да почему! Слишком много вопросов, Шарлотта. Видишь, тетя Клер занята? – закатив глаза, впервые за весь разговор отрывая их от книги, процедила опекунша. – Марш в постель, юная леди!
- А папа? Он поправится? – не унимался ребенок.
- Не думаю. – вновь отключив всякие эмоции, выдавила из себя женщина, а после добавила, вытянув руку вперед, - Давай сюда письмо, которое мы после обеда с тобой написали. Рано утром я схожу в почтовое отделение и отправлю его.
      Шарлота, радостная и не подозревающая ни о чем, вручает слегка помятый конверт своей тете и вприпрыжку покидает гостиную, довольствуясь хоть одним положительным откликом. Через четверть часа, даже не удосужившись убедиться, не подглядывает ли сиротка, тетушка Клер мнет конверт и бросает его в камин, словно мусор, и снова упирается глазами в книгу. Увы, но Шарлотта не послушала тетю, и не пошла в свою спальню – подглядывая через щелочку, малышка увидела, как опекунша, любимая тетя Клер, единственная мамина сестрица, выбросила ее письмо в огонь. Что-то надломилось в ее душе в тот злосчастный миг. Последняя надежда вернуть прежние времена истлела в пламени. Она еще не знала, как круто перевернется ее жизнь, но в сердце уже с того самого вечернего разговора поселилась тревога, и не покидала ее ни на день.

      Нет, это не сказка о злой мачехе и сиротке, которая, повзрослев, выйдет замуж за принца, а заурядная история, которая может приключиться в каждой семье. Отец стар, и его уже подводит сердце, которое и вовсе треснуло, когда жена умирает от лихорадки. Он слег и не хочет, чтобы доченька видела его слабым, раскисшим, и отправляет единственного ребенка к сестре покойной супруги, надеясь оправиться со временем. Но он умирает, не пережив разлуки, стремясь вслед за любимой Элизабет. А дальше все, как черной тушью по бумаге, неказистым почерком пишется история Шарлотты.
      Тетушка дала ей все: образование, воспитание. Но одного дать не смогла – не сумела она полюбить племянницу, как родную дочку, от чего тепла в их отношениях было не больше, чем в забытой на столе чашке чая.
      Годы неслись, Клер пыталась лепить из упрямой Шарлотты успешную светскую даму, а девчонку все равно тянуло к холстам и глине... К ярким краскам, ведь только они наполняли ее жизнь смыслом, выписывая на льняном полотне давно забытые образы. Ее творчество было живым и каким-то проникновенным, и в то же время в нем ощущалась та драма, пережитая Шери в далеком детстве. В каждой картине, в каждой скульптуре жила душа, хрупкая и ранимая, чистая, как горный хрусталь.
      Но так продолжалось далеко не всегда. Стоило семье переехать в особняк побольше, в тот самый, где маленькая Шарлотта провела свои самые счастливые годы, девушку словно подменили. С головой она уходила в свои картины, которые время от времени становились грязными, темными и кричащими. Как бы не было удивительно, но даже такое творчество Шери пользовалось спросом у столичного бомонда. Спонсоры наперебой заваливали девушку предложениями, устраивали ей всевозможные выставки, пока Шарлотта писала свои экспрессивные холсты.
      Жить в комнате, где догорал отец, было тяжело морально, а спать в постели, где он и умер – просто невыносимо. Но то была спальня родителей, и Шери не могла от нее отказаться, будто чувствовала, что нет у нее иного права! Именно там она и творила часами, а то и сутками, подвергаясь не самым приятным эмоциям. А потом накал страстей схлынул, дав новый, менее агрессивный виток в ее творческом самовыражении.
      Клер безуспешно пыталась выдавать Шери замуж – о браке девушка даже слушать ничего не желала, видно не хотела испытать ту смертельную боль, которая добила отца. Сколько сердец ей пришлось отвергнуть, столько же негатива она получала в ответ. Не умели гордые бароны с графьями принимать достойно отказы, либо тетушка подбирала ей таких женихов, что противнее всех остальных. Последним в этом списке оказался барон Винсент Батори, после отказа которому Шарлотта попала в большую беду.
      Ранним утром, хотя девчонке казалось, что был еще вечер предыдущего дня, в мастерскую ворвался отряд вооруженных солдат и арестовал художницу, зачитав сильно размытые обвинения. Ей дали слишком мало времени, чтобы забрать с собою все, что было дорого сердцу. Изгнание… Ее ждет изгнание! В голове не укладывалась эта новость, похожая на злую шутку.

- игра на фортепиано и скрипке
- изобразительные (художественные) навыки (живопись, графика, скульптура)
- вязание крючком и на спицах
- шитье
- певучий голос, но довольно тихий
- чуткий сон
- легкая поступь
- придворные танцы

Не умеет плавать!

В большущей дорожной сумке:
- мамина голубая шерстяная шаль
- золотые отцовские запонки (в бархатном мешочке, подколотом булавкой на изнаночную сторону блузки)
- теплые носки
- сменные белье и одежда
- свитер
- простая рубашка
- ночная сорочка
- тапочки
- носовые платки
- кусок мыла
- зубной порошок в жестяной баночке + щетка
- расческа
- портсигар из серебра (в нем лежат кусочки художественного угля и сангины)
- акварельная палетка
- маленький тубус с кисточками
- толстый блокнот для зарисовок
- кресало
- пара восковых свечей
- перо для письма
- тушь для письма в баночке с крышкой
- мазь эвкалиптовая на барсучьем жиру (от простуд и мышечных болей)
- булочка с творожным кремом
-сахар, завернутый в носовой платочек

На себе:
- тонкая белая блузка с жабо воротничком, свободного покроя
- черная юбка в пол
- тяжелые, но добротные полусапоги на шнуровке на низеньком простом каблуке
- теплый черный плащ с капюшоном, не промокает
- велюровые черные перчатки до локтя
- золотые серьги с топазами
- золотая цепочка
- золотой перстень
- значок (подарок коменданта)

Деньги: 10 фунтов