Жрец разочарованно хмыкнул, оценивая находки, потыкав острым концом пера по рисункам на теле гоблина, он наконец начал спрашивать:
- Такими штуками людишки пишут свои бумажки. Ты писун этих бумажек? И чейт людишки вдруг хотят быть друзьями орков. И какого ляда столь важный посол, если верить твоим словам, не имеет толкового сопровождения.
Раммаш задумался на некоторое время, а затем ощутимо, но вряд ли до крови ткнул гоблина его же ножом в бок:
- Я тебе пока не сильно верю, но можно спросить у Груумша об этом, для чего ты мне понадобишься. Впрочем, если остальная толпа тебе поверит, то так и быть, я не стану беспокоить Одноглазого. Давай, гоблин, напряги свой маленький мозг и расскажи подробнее о том, сколько врагов.
В боевом умении гоблина Раммаш сильно засомневался, по его мнению Гумли не справился бы даже с хромым слепым и одноруким дворфским ребенком, не говоря уже о рыбке поинтересней, и все же он надеялся что гоблин более-менее точно назовек количество противников. Хотя, если вспомнить о наличии эльфов, кустовых пидарасов по совместительству, то пытаться выяснить количество врагов - глупая затея.
Осознав это, жрец махнул рукой и отпустил гоблина. Вполне вероятно, что его кто-то подхватит, а если нет, то и не важно.
Желание что-то делать подсказывало проверить информацию, и, может быть, дать дворфам и ушастым бабомужикам по морде, а осторожность заставляла задуматься, отчего орк начинал понемногу злиться.