Они наступают. Синхронно. Быстро. Стремительно.
Горят ядовитой зеленью глаза в лазурном полумраке пламени инквизиции – мелькают, оставляя в воздухе на секунду разводы, изумрудные когти.
Происходящее больше всего походит на безумие, на какой-то неистовый танец со смертью. Ты скользишь, мысленно вырисовывая сложные схемы из окружностей и сходящихся линий. Играешь с ними, используя слабые места всей системы и отчаянно проскальзывая в каких-то дюймах от лезвий. С первых же секунд боя ты заставляешь их отступать – пятиться, порождая в глазах убийц едва уловимую тень изумления.
Синее пламя меча архонта бьёт тебе в спину, заставляя ваши фигуры отбрасывать на пол глубокие тени. Противники рассредоточиваются полукругом – пытаются использовать преимущество, вынуждая тебя изворачиваться, не позволяя кому-то из них зайти себе за спину. Ты выжимаешь абсолютный максимум из своего положения, но этого всё равно оказывается отнюдь недостаточно.
Пока широким шагом в схватку не входит архонт.
В том же гнетущем молчании, в котором парни из ордена делают, кажется, практически всё, он наступает со своим исполинским горящим мечом. Двое правых вынуждены отвлечься и заняться новой угрозой, а ты получаешь столь необходимую короткую передышку.
И переходишь в контрнаступление, продолжая виртуозно играть на едва заметных слабостях оппонентов.
Неистово мечутся тени по стенам часовой башни.
Подлавливаешь одного из противников, вынуждая его буквально напороться на остриё твоей рапиры. Проткнутый насквозь убийца на мгновение повисает неподъёмной тяжестью на клинке, а после - развеивается. Глаза тебе застилает ненадолго знакомый уже тёмный дым – и когтистый товарищ павшего оппонента решает этим воспользоваться.
Ты принимаешь ядовито-зелёные когти на шпагу и вгоняешь ему в глазницу кинжал. На пол падает с лязгом ещё одна железная маска.
Оборачиваешься достаточно своевременно, чтобы увидеть завершение непродолжительной схватки архонта – размашистые удары верховного инквизитора страшны, но в бою с таким противником слишком медлительны. Холодный огонь на лезвии выиграл Вергилию немного времени, но очень скоро убийцы освоились и перешли в победоносное наступление.
Ты видишь, как один из них играючи обходит неуклюжую защиту архонта и, поднырнув под клинок, вгоняет в грудь две пары когтей. Видишь, как замирает поражённый произошедшим Вергилий. Как выпадает из ослабевших пальцев по-прежнему объятый огнём двуручник. Как моментально вспыхивают, загораясь от этого огня, трухлявые деревянные перекрытия.
Видишь и то, как вспыхивают зеленью в глубине капюшона вполне обычные прежде глаза инквизитора. Можешь поклясться, что различаешь теперь металлические отблески невесть откуда взявшейся маски.
Надменный хохот Шеата раздаётся теперь из Вергилия:
- Ты хороша, Цинис, чертовски хороша, прямо скажем, - что-то в его голосе изменилось. – Но меня тебе одолеть не удастся. Ты – охотница. Вот только всего лишь одна!
И они вновь наступают. На сей раз – втроём.