Стефан следовал за Эмилио, улыбаясь собственным мыслям. Несмотря на самоуверенную наглость его наивного друга, по всей видимости, только де Боно среди присутствующих не понимал истинного положения дел. По-прежнему не догадывался, кто тут лидер, а кто послушная марионетка. Стефана более чем устраивало подобное положение дел – пусть до поры до времени Эмилио считает себя предводителем – он, Сальваторе, пока сыграет чуть менее почётную, но куда более значимую роль серого кардинала.
Мужчина продолжал идти за вооружённым двуручником болтливым гигантом, размышляя о своих планах в дальнейшем. Пусть сегодня днём свой удар нанесли кондотьеры, но завтра уже именно Стефан отплатит городу выверенным тщательно выпадом. План, формировавшийся в голове вот уже несколько дней, наконец выкристаллизовался в свою финальную версию, а сегодняшняя резня, как бы цинично это не прозвучало, сыграла даже на руку Сальваторе.
Завтра утром он вскроет все карты. Пока свежа в памяти бойня, пока не потеряли со временем силу несомненные аргументы. Но всё это будет завтра…
Сегодня нужно сосредоточиться на текущих проблемах.
Словно в ответ на его мысли из проулка вылетело несколько всадником-кондотьеров, явно не ожидавших встречи с настолько организованным и хорошо вооружённым отрядом.
Стефан не стал лично бросаться с боевым кличем вперёд, оставив воинскую славу неподражаемому полководцу Эмилио и его отважным солдатам. Вместо этого забрал у одного из своих людей арбалет и метко вогнал болт в неприкрытое горло какого-то конника.
Никакого риска, только холодный расчёт. Согласно распространённому в определённых кругах убеждению, арбалет – оружие трусов или убийц. Сальваторе любил арбалеты, несмотря на то, что ни тем, ни другим не являлся.
Он избегал опасности не столько из-за страха за свою драгоценную жизнь, сколько из-за осознания несоизмеримой глупости риска. Может выйти крайне нелепо, если многоходовые махинации Стефана оборвутся из-за того, что его голову проломит копыто взбесившейся лошади кондотьера.
Не прошло и пары минут, как всё было кончено.
- Отлично ты срезал того бородатого, - почти искренне похвалил Сальваторе Эмилио, возвращая солдату его арбалет.
Площадь и правда была совершенно пуста. Они прибыли слишком поздно – не осталось ничего, кроме луж свежепролитой и остывавших стремительно трупов.
Стефан окинул побоище долгим взглядом – сохраняя в памяти мельчайшие детали жуткой резни. Сколько невинных сегодня тут полегло? Сколько ценителей культуры пришли на театральное представление?
Чем больше, тем лучше для его планов. Остальное неважно.
Пора доказать этим оказавшимся у власти напыщенным идиотам, насколько сильно они ошибались.
- К ратуше! – решительно проговорил Стефан. – Отсюда недалеко.
Андре облегчённо вздохнул, оказавшись в безопасности за стенами особняка.
В груди юноши клокотал праведный гнев, вызванный бессмысленностью этой резни. Всё из-за власти, из-за денег и статуса. Люди убивают друг друга, топят в крови мирный город. Страдают невинные, умирают, сражённые предательскими болтами, верные семье Сальваторе солдаты.
Андре вдруг почувствовал, насколько сильно устал от этой скрытной войны. Он не слушал почти причитаний слуги, не обращал внимания на исковерканное сверх меры произношение своего имени.
- Капитан, разберитесь с этими кондотьерами, - на удивление властно распорядился Андре и ворвался в особняк, вернув оружие в ножны.
Он обнаружил невредимую Эстеллу на диване, в компании хозяйки поместья. В тепле, безопасности и клубах кальянного дыма.
Злость не спешила никуда уходить – её только подпитало удивлённое пренебрежение, промелькнувшее было в глазах сестры. Она не ставила Андре ни во что. Она сидела тут и мечтала, что скоро сюда ворвётся залитый кровью врагов отец и защитит драгоценную дочурку от любых неприятностей.
На этот раз, дорогая, ты просчиталась. Отец далеко, здесь только я. Нравится тебе это, или нет.
- Андре? – девушка очаровательно правдоподобно изображала радость, скрывая сквозящее в каждом слове разочарование. Не спеша, впрочем, подниматься с места и бросаться брату на шею.
- Эстелла, - холодно отозвался он, тоже не испытывая особенной радости встречи. – Синьора Дестефани.
Поприветствовал хозяйку поместья.
И вдруг понял, что не может больше сдерживаться.
- Вот он ваш нейтралитет, синьора Дестефани, - резко и зло бросил он, не обращая внимания на предостерегающе-изумлённое выражение в глубине глаз Эстеллы. – Вот что бывает, если пытаться держаться в стороне от проблем. Вам повезло, что здесь оказалось недостаточно больше количество кондотьеров. Знаете, что твориться снаружи? Хаос! Анархия! Знаете, сколько сегодня погибло невинных людей? А отец… О, отец с самого начала был прав. Мы уходим, Эстелла.
И требовательно протянул девушке руку.