Стефан исподлобья наблюдал за горсткой головорезов, которые, оставив в покое предыдущую жертву, переключили внимание на него. Наблюдал, ощущая, как где-то глубоко внутри зарождается бешенство. Будь на месте Стефана Сальваторе кто-то другой, менее хладнокровный и рассудительный, тот бы, быть может, и поддался порыву – спрыгнул на мостовую, выхватил шпагу. Мужчина мрачно ухмыльнулся, вспомнив ныне покойного клинка Пьяченцы. Сам он, конечно, не собирался так рисковать.
Стефан никогда не был трусом, фехтовал лучше многих, хоть никогда и не выставлял свои способности напоказ. Но подвергать жизнь опасности столь нелепо? Вот уж увольте.
К корчившемуся на земле человеку Сальваторе не испытывал даже тени сочувствия – изображать героя сегодня желания не было. Если бы он всё же спрыгнул на землю, если бы обнажил свою шпагу… То вовсе не из альтруистичных побуждений. Исключительно ради того, чтобы напомнить головорезам, с кем именно они решили связаться.
Поражало другое. Память тут же услужливо подкинула недавнюю сцену – ту сумасшедшую девку, что корчила из себя пророка на площади. А после – недавний спор с Эстакадо в особняке ближайшего сторонника покойного графа. Ну надо же. Совсем недавно Стефан убеждал старика в нелепости такого исхода событий, пытался дискредитировать позицию Данте. Доказывал, насколько глупым будет открытое кровопролитие в подпольной борьбе – и вот пожалуйста. На улицах Пьяченцы буйствуют убийцы и мародёры. И Сальваторе мог бы дать голову на отсечение, что действуют те отнюдь не по собственной инициативе.
В подобные совпадения поверить достаточно сложно.
Бросив прощальный, полный презрения, взгляд на идущих ему навстречу ублюдков, Стефан пришпорил лошадь и устремился в противоположную сторону. У него не было времени возиться с этими идиотами. Сальваторе ждали дела. На насмешливые возгласы кондотьеров он не обратил никакого внимания.
Стефан уже начал анализировать ситуацию, пытаясь сообразить, какую пользу для себя можно извлечь из сложившейся ситуации.
Итак, наш бравый начальник городской стражи всё-таки облажался. По улицам города струится потоками кровь, каждую минуту очередная невинная жертва прощается с жизнью, или, по меньшей мере, с девственностью. И тот факт, что Данте предполагал подобный исход, никак не сгладит в глазах общественности его абсолютный провал.
Сальваторе мчался по улицам города, не обращая внимания на крики и мольбы о помощи. Его нисколько не волновали страдания обычных людей – по крайней мере до тех пор, пока для него это было не особенно выгодно.
Настоящим ураганом Стефан ворвался в собственный особняк – он обещал в такой ситуации всеми силами способствовать устранению беспорядков, и не собирался отказываться от собственных слов.
Кому выгоден этот конфликт? Кто рискнул открыто выступить против официальных представителей власти. Стефан мог лишь гадать, но, в любом случае, он собирался извлечь из происходящего максимальную пользу.
Андре уже ждал на крыльце особняке – отметив неизменно опрятную укладку волос сына, Сальваторе поморщился. Тот заметно нервничал – дрожал и взирал на отца совершенно обескураженным взглядом.
- Собери солдат! – раздражённо рявкнул Стефан, скользнув скептическим взором по кучке бойцов, бесцельно сновавших по внутреннему двору поместья.
Андре коротко кивнул в скрылся в глубине дома.
- Где моя дочь? – тем же повелительным тоном крикнул Стефан, обращаясь к одному из охранников. Тот сперва обомлел – прежде не приходилось видеть старшего Сальваторе настолько выведенным из состояния равновесия, а после скороговоркой ответил:
- Синьор, вы же сами отправили её к…
Стефан нетерпеливо оборвал речь солдата характерным движением кисти.
Заложив руки за спину, он принялся лихорадочно мерить шагами внутренний дворик.
К тому моменту, когда Андре вернулся с остатками личной гвардии Сальваторе, тот уже успел успокоиться и выработать стратегию.
- Отец?
Стефан на мгновение закрыл глаза. Чёрт побери, ничего действительно важного нельзя поручить этому несчастному недомерку. Если на то пошло, то даже от Эстеллы пользы было бы больше.
По всему выходило, что старшему Сальваторе необходимо было оказаться одновременно сразу в двух местах. А то и в трёх. С одной стороны, Стефан рвался к дочери – он не мог позволить себе рисковать, сперва желая убедиться, что девочка в безопасности.
С другой… Таким образом он терял море драгоценного времени.
Проклятье. Оставалось только надеяться, что сынок в настоящем бою сможет обращаться с шпагой не хуже, чем во время всяких идиотских дуэлей.
Сальваторе отдал солдатам распоряжение – каждый из них должен был обвязать вокруг левой руки платок синего цвета. Благо в поместье таковых имелось достаточно. Сегодня его парни должны были совершить много хороших дел – нужно убедиться, что часть заслуг не припишут потом представителям городской стражи. Кроме того, была и официальная версия – дескать, так бойцам в пылу схватки будет проще узнавать своих и союзников.
- Капитан, - обратился он к Лацци. – Вы отвечаете за моего сына. Андре, с отрядом отправляешься к особняку Дестефани. Обеспечь безопасность Эстеллы, по дороге наведи порядок на улицах. Я забираю с собой половину людей… Нужно кое-что сделать.
Дав отмашку солдатам, Стефан первым двинулся к воротам, отделявшим от внешнего хаоса относительно спокойный внутренний двор.