Тиль отмахнулся от здоровяка Рикерта, нужно было сфокусировать зрение и одолеть таки незваную грамоту. Хоффман героически сосредоточился на чтении, даже не пытаясь вникнуть в суть, буквы и без того скакали хороводом в неровном свете головни.
- И - ик - менем короля, его высос... высече... Гримма, короче, об - ик - датель сего, курвамать, письма...
И дальше в том же духе, кое-как осилил писанину, сотнику с гордостью бумажку вручил. А тот как будто еще больше помрачнел. Это в такой то день!
- Эй, сотнику налейте, сукины дети! - вежливо обратился Тиль к размытым огням и голосам в ночи, приобнял панибратски Пфальца, в глаза ему пьяно заглянул:
- Юрген, а давай споем. А Фарц на дудке своей подыграет. А? Душа просит, ей-ей.
И не дожидаясь никого, затянул:
- Стрелки вслепую лупят, наотмашь сабли рубят,
И ворон большекрылый над битвою кружит,
А стрелы знают точно, кого они не любят,
Кого они не любят - в земле сырой лежит