Слова Ясены заставляют Дину улыбнуться, и все-таки бардесса перешагивает порог под пристальным взглядом своей любовницы. Кажется, порог отделяет не только дом от улицы, но и является важным психологическим рубежом: переступив его, Ясена окажется совершенно свободной от обязательств перед лесорубкой, которой останется лишь надеяться на ее слово, и Дина это слишком хорошо понимает. Задерживаться и травить душу девушке явно не стоило, однако, когда нерадивая смотрительница музея уже ухватилась рукой за запор калитки - раздался оглушительный разбойничий свист, вслед за которым звонкий голос возвестил на всю улицу:
- Динкаааа! Собирай барахло, Мама артель созывает!
Вопившая это кудрявая девчонка с явной примесью текрурийской крови была одной из тех вчерашних подруг Дины, в компании которых Ясена и увидела лесорубку впервые. Коллега, очевидно.
- Лила, какого дэва, ты что, с ума сошла? - высунувшись по пояс в окно, спросила Дина. - Мы месяц в лесу втухали без передыха, они не имеют права нас вообще неделю трогать!
- А нас армия мобилизовала, - с неуместным весельем пояснила Лила. - Просеку в лесу рубить будем, для новой дороги, все выходные теперь отменяются!
- Да ети их под маточку! - выругалась Дина, только после этого сообразив, что бардесса еще не покинула ее двор. Исчезнув в окне, она торопливо покинула дом, выбралась на улицу, подошла к Ясене с опущенными глазами:
- Прости, кажется, с обедом у нас теперь нескоро получится, сама видишь - гребаные косматые со своей поганой войной... Но я тебя найду обязательно, когда освободимся наконец, ты ж в музее работаешь, верно? В первый же день отпуска обязательно забегу, хорошо?
- Встречаемся на дороге, короче, как всегда - вмешалась Лила. - Не тормози только, там сейчас все на нервяке, Мама сказала - лес пьяный будет, затрахаемся не по-хорошему...
***
К зданию Дворца Щитов Ясена добралась спустя десять минут, и музей являл собой островок стабильности посреди встревоженного Первопоселения, где, судя по обрывкам разговоров, всех куда-то мобилизовали или переводили по работе. По столичным улицам мчались в разные стороны верховые, кто-то с кем-то обнимался на прощание, устраивались импровизированные собрания на всех свободных площадках - словом, оживление было для рабочего дня весьма непривычное. Стоило ли, впрочем, этому удивляться? Времена после вчерашнего боя точно будут такие, каких никто, кроме ветхих старушек, и не помнит уже...
Музей же... а что ему станется? Он по-прежнему сиял широкими и дорогими окнами из прозрачного стекла (вопрос освещения являлся в данном случае критическим) а между окон по-прежнему висели те самые щиты, что дали ее месту работы свое название. Сейчас, наверное, после выволочки от Джемаймы, бардесса снова вернется к бесящей и напрягающей работе по полировке клинков, и к концу рабочего дня от этих однообразных движений думать забудет про любые исторические события...
Мысленно приготовившись к хорошей головомойке, Ясена вошла в здание, и сразу на пороге была встречена светловолосой рамониткой по имени Лейре - переписчицей музейного архива:
- Уфф, пришла наконец, ну где ты шляешься-то, Джемайма с минуты на минуту вернуться может, как нам тебя прикрывать? Девки-девки, чем вы думаете вообще?
- Известно, чем, - подошла рыженькая кудряшка Альба, смотрительница из зала доспехов. - Приветствуем новую королеву пьянчужек и блудодеек. В этот раз ты меня уделала с опозданием, признаю. Колись-ка: кто тебя могла настолько задержать? Неужели Жасмин, негодяйка похотливая? Или ты подцепила кого не из наших? Я вчера и не заметила, как ты улизнула. А с Джемаймой тебе повезло - наша Черная Дева с утра и не появлялась на работе.
- Ее вроде в Старую Крепость вызвали, - добавила Лейре. - Неужели наш музейный фонд теперь к войне приспособят?