| |
Появление человека, которого Асуран прежде ещё не видел, заставило его немного насторожиться и даже на секунду и вовсе позабыть, что на его руках раненная девушка.
«Но это не магия Пространства-Времени, Диего совершает прыжки иначе!» - проскользнула мысль, что, в общем-то, была весьма очевидна, как и следующая за ней, которая навела на воспоминание о том, как именно они с Магистром добрались до порта. Следом за этим к горлу вновь подкатил тошнотворный комок, а голова немного пошла кругом. Перемещения вампиров, их порталы и ещё неизвестно что - всё это слишком негативно сказывались на юноше, хотя и у этого была своя причина…
Когда же Наставники приблизились к нему, следить одновременно за движениями обоих стало невозможно, так как они оказались сразу по обе стороны от молодого Волка. Впрочем, Диего лишь прикрыл красавицу плащом, сделав это чертовски вовремя, как раз перед тем, как до немного загруженного собственными проблемами сознания Асурана дошло, что помимо волос на Волчице не было и нет иной одежды. Его руки сквозь мягкую кожу перчаток могли ощущать тепло тела девушки. А её запах, так похожий на тот, что юноша всеми силами пытался забыть и вновь вспомнить, щекотал ему ноздри. Запах елей с их тяжелыми заснеженными лапами-ветками - хвои, встречающейся повсеместно в лесах Остмарка, и шерсть других волчат, словно глоток собственного прошлого. Такой нежный, точно поцелуй девы, но рассекающий сердце и душу больнее любого оружия…
Возможно, именно из-за этого Асуран не сразу обратил внимания на слова появившегося перед ним человека, впрочем, это был не обычный человек, точнее, он и человеком-то, по сути, не был, во всяком случае… так гласило современное учение Волков, о котором парень был явно не очень высокого мнения. Мало того, что юноша и сам не особо-то и любил остальных представителей своего вида, так ещё и Аррибан приложил к его восприятию мира свою руку. Наверное, Магистра за одно это можно было бы назвать пауком, но, стоило признать, сети Древний сплёл шикарно. Неспешно он приручал не только Асуру, но и дикого зверя внутри него, а самое смешное, что молодой Волк этого даже не осознавал…
Перестав уделять внимание своему Наставнику, юноша всецело переключился на другого Учителя, с которым Диего, судя по всему, уже был знаком, и для которого раненая Волчица была чем-то вроде диковинного зверька, предназначенного для опытов, раненного зверька, стоит отметить, но не более того. Холодный, безразличный ко всему, что его окружало, а может, и к миру в целом. Он имел крайне своеобразный запах – странную смесь из чего-то медновато-прогорклого.
«Так не бывает», - всплыла в сознании мысль и погасла следом за вопросом, что задал этот человек.
- Что? – непроизвольно переспросил Асуран, заворожено наблюдая за лечением. Он не знал, какая из дисциплин, преподаваемых в Академии, сейчас нашла своё применение на нежной ножке Волчицы, изуродованной рваной раной от капкана, но прекрасно отдавал отчёт тому, что перед ним – вампир. И то, что представившись, неведомый до того момента целитель оказался одним из Древних, о котором молодой Волк только слышал, но никогда не видел прежде, окончательно развеяло все сомнения. Парню оставалось только вздохнуть…
«Так вот какой ты, - взгляд юноши вновь прошёлся по Яго, но теперь он был несколько иным, задумчивым, что-то взвешивающим. Асуран пытался понять, кто перед ним: чудовище или всё же немного ушедший в себя врач. - Яго Севатарион, погружённый в собственные мысли и исследования вампир и … часть семьи Магистра. Кто же ты внутри под этой фальшивой скорлупой и маской безразличия? Или это и есть твоя истинная сущность?»
Уши Волка дёрнулись несколько раз и застыли, лишь едва заметно подрагивая, впрочем, хвост оставался спокойным, и, как раз в этот момент, девушка, чьё присутствие понемногу начинало отдаваться приятным ноющим чувством в руках, зашевелилась. Но вместо вполне ожидаемых криков о наглости и отторжения почему-то прижалась к Асуре, словно это он был её спасителем и единственной защитой от всего этого дикого мира вокруг.
«Мордигаэль? – мысленно, по слогам, пробовал юноша новое имя на вкус. – Так назвал тебя Диего, но это довольно странный выбор для Волка. Равно как и то, что она не умеет ходить. Не может нормально говорить. Что это была за попытка провыть по-волчьи, она что не осознаёт, что сменила форму?. Откуда ты такая… такая дикая? Как вообще попала сюда?»
Взглянув на близняшек, что, несмотря на свой явно юный возраст, совсем недавно пытались помыкать наставником да вертели перед ним хвостами, Асуран улыбнулся. Тепло. По-доброму.
Коготки Волчицы царапнули ткань одежды, словно требуя ответа.
- Не знаю, но если это тот, о ком я думаю и кто прибыл не с вами, то сейчас с ним всё в порядке, так сказал Магистр, а значит… так и есть. – Прошептал юноша над самым ухом прижавшейся к нему девушки и почти тут же был вынужден сделать шаг в сторону, пропуская близняшек…
Мысли медленно вернулись чуть назад, к именам, что произнёс его Учитель…
«Стоп, что? Лин и Грин? Ты серьёзно, Диего?» - как он хотел спросить это, ведь воспоминания никуда не делись. Холод прошлого, то, что Асуран никак не мог заставить принять себя полностью, вновь ужалил подобно толстому шмелю.
О, да, молодой Волк улыбнулся Лин в ответ, вот только в глазах его, несмотря на тёплую улыбку, осталась грусть от осколков прошлого, что девочки привезли вместе с собой…
Тряхнув головой, Асура повернулся к вампиру.
- Примите наши извинения, Мастер Яго, что отвлекли Вас от Ваших исследований. Впрочем, возможность увидеть Вас тем, кто никогда не сможет ни изучить, ни понять Ваш предмет, явно того стоила, – произнёс юноша, отвешивая учтивый поклон, стараясь при этом не дать плащу Диего сползти с обнажённого тела юной красавицы, что молодой Волк всё ещё держал на своих руках. – Должно быть, всё дело в том, что Древние вампиры создали нас с таким большим количеством изъянов, не так ли, Мастер Яго?
Яго лишь удостоил Асуру взглядом, прежде чем вернулся к анализу женщины на его руках.
- Я ей займусь, Диего. Ее состояние требует более глубокой диагностики, - и, не теряя времени, облегчив ношу юноши, направился немного в сторону от корабля. Концентрация на одном ему знакомом месте - и воздух уплотнился, поглощая две фигуры в своеобразном пузыре.
Асуран только вздохнул, помогая вампиру забрать девушку, что почему-то так сильно не хотела уходить. Это казалось странным и, более того, неправильным. Проводив взглядом Яго, молодой Волк повернулся к своему Наставнику.
- Знакомься, - промурлыкал юноша, махая вслед удаляющимся близняшкам, - та из них, что тёмненькая - Лин Гармарна, моя несостоявшаяся жена. Между прочим, её выбрала Кейтлин! – это было скорее похоже на фырчанье, чем на настоящую досаду.
- Но папочка всё испортил. Так что знакомьтесь, Учитель, перед вами смазливый, точно девчонка, дрищ! Хотя… они правы, как человек я и впрямь бесполезен, – Асура улыбнулся. – Ну что же, Диего, тебе мешок, а мне принцесса!
Улыбка стала ещё шире, когда парень кивнул в сторону сидящей на мачте Ячиру, к которой и направился, собираясь выяснить, из-за чего вечно весёлая и жизнерадостная «Искорка» сейчас сидит со столь задумчивым и погружённым куда-то вглубь себя взглядом…
-
Заслужил плюс, что сказать)
-
Почти-семейные терки, как это мило.
-
Я сделалъ.
|
|
-
ох эти махосёдзё!
-
Ахахах. Просто. Ахахах.
|
Квоут одарила Оливию широкой, яркой улыбкой, но ничего не ответила и руку от ласк аристократки не убрала - напротив, накрыла своей свободной рукой. Да и зачем убирать?..
Но все еще хранивший следы смущения взгляд она все же отвела - не потому, что стеснялась - просто в это же время преподаватели начали представляться. Тиа Такема, Нему, Святогор и Эмилия. Какие имена-то необычные. Наверное, их собрали здесь с совершенно разных точек мира! Квоут сделала себя маленькую заметку по допросу преподавателей и горничных насчет их мест рождения; это было достойной интереса целью. Один в одежде, которая выглядела как-то странно. Как будто кто-то взял в общем-то обычные вещи и всласть над ними поиздевался. Высокие деревянные тапки на высокой платформе, носки с пальцами, разделенными посередине, штаны для человека весом выше на порядок, что-то, что было рождено в результате жаркой ночи жилета и рубахи, и глаза - красные, как у Оливии, но... его кожа имела нормальный цвет. Квоут вновь посмотрела на Оливию, провела взглядом по белоснежной коже к прелестному личику, заглянула в глаза и опять отвернулась на прибывших, не придав в конце концов значения этому факту. И второй, парень... с волчьими ушами и хвостом? И наряд какой-то необычный, какой-то неподходящий для ситуации - осенние тона для тропического острова. Но выглядел он как-то иначе. Просто не создавал впечатление, которое создавали повидавшие жизнь педагоги Академии.
И вот Магистр начал говорить. Но ЧТО он начал говорить! "Яреяре"! Что это должно обозначать вообще? "Аррибан, Магистр Академии"! Упс. Стоит затолкать эти мысли поглубже, пока они не выразились в вербальной форме.
Мысленный поток девушки опять ушел в сторону, когда Аррибан сказал о расселении - не одиночном, как оказалось. Ворон окинула взглядом окружающих ее людей. Она сама была бы просто ужасным соседом для кого бы то ни было. Вечный беспорядок в ее комнате дома, который убирали все, кроме нее самой... наводил на определенную мысль: придется обвыкаться с самостоятельной уборкой. Ну, ладно, она справится. Все парни отметались сразу же, кроме одного единственного, который в данный момент отсутствовал. Хотя... этот вариант так же был отметен как попросту неприличный.
Точка внимания Квоут опять опустилась на Оливию. А зачем вообще выбирать?.. И девушки вновь встретились глазами. И вновь нильфийка не удержалась от того, чтобы пройтись взглядом по личику дворянки - настоящему произведению искусства без единого изъяна, но с этими чарующими, алыми глазами... И, похоже, обладательница этих глаз пришла к тому же заключению.
– Конечно... Олли, – ответила Квоут, чуть склонив голову вбок и заинтересованно улыбнувшись. Как она отреагирует на сокращение имени?
Твой друг жив. Ее друг жив? Ее друг жив! Нильфийке вдруг захотелось пробежаться кругом, попрыгать на месте, обнять кого-нибудь, в конце-концов! Что она и сделала, заключив Оливию в объятия. Рэас жив и где-то здесь! Она знала, знала!
– Да! Где он?, – восторженно поинтересовалась девушка.
– Я не знаю, спроси у Магистра, – виновато улыбнулся странный парень, пожав плечами.
Но из пелены радости, не замутненной незнанием, Квоут вырвал женский крик. Ворон обернулась к кораблю, но сделала это слишком медленно, не успев увидеть совершенно ничего.
– Кто?, – просто спросила она, не очень-то надеясь получить, однако, ответ.
-
Пассаж по поводу одежды был особенно хорош.
-
"Яреяре"! Что это должно обозначать вообще?
Хоть кто-то заметил)
А вообще, пост очень вкусный, да ^_^
|
Хэнсин не на мгновение не сводил цепкого взгляда с Тиберия, лишь порой отводя глаза куда-то в сторону и вопросительно поглядывая на одинокую фигуру в плаще в стороне, а потом, будто получая, немой, висящий в воздухе ответ, поворачивался обратно к собеседнику, продолжая беззвучно следить за словами псионика. Пару раз юноша будто хотел что-то сказать, исправить, уточнить, но его выучка не позволяла прервать собеседника. Тем более, дававшего столь точный полный и честный ответ. Тиберий, по всей видимости, решил выложить все скопившиеся у него мысли о дуэли, пускай чуть более эмоционально и резко, чем хотел Син, но это не резало слух юноши, а лишь делало рассказ и измышления Упрямца многогранней, показывали, что он всё это время взвешивал себя, принятые решения, окружающих. На цепкий взгляд нильфа, остмарктец отвечал таким же горящим взором. На каждое слово, он хмурил брови, облизывал пересохшие губы, причмокивал и улыбался, будто смакуя сказанное. В конечном итоге он не сдержался, и спросил:
- Стоп, но ведь и тот парень атаковал, а если ты поддерживал...- он прервал сказанное, поняв, что за паузой следовало пояснение,- Прости, прервал. Продолжай,- он дал отмашку. На лице парнишки живописно отразилось облегчение и лёгкая радость. «Зачем ломать голову, если твои патроны готовы всё выложить и так?»- лукаво блестели чуть желтые зубы парня, раскрывшиеся в широкой довольной ухмылке. Наконец, когда объяснения продолжились, Хэнсин встал в широкую стойку, погрузившись в свои мысли. Но тут, же очнувшись, стоило Тиберию закончить свою повесть,- Твой рассказ оказался куда содержательней, чем другие. Спасибо. На первый вопрос я пока не могу ответить, мало исходных данных. А вот на второй – всегда пожалуйста. А теперь, если ты не против, я буду думать в слух и упаду,- сказав это, парень принял вольготную позу, качнулся пару раз. Сделал резкий шаг вперёд на подгибающихся коленях, будто был не в себе или сильно пьян. Его остекленевшие глаза блуждали вокруг, наконец, замерли и он с грохотом рухнул навзничь, устремив безжизненный взгляд в небо. Как ни в чём не бывало, рыжий заговорил, добавив менторские нотки в свой низкий голос,- Примерно так лежал он на палубе, когда рухнул. Чуть выше правого лёгкого, примерно выше сердца и ниже плеча, была острая рана. От шпаги, или даги, или чего-то такого, оружие настоящих дворян, мать его. Глаза посеревшие, зрачок был у него расширен, белок нездоровый, как и бледная кожа. Проблемы с печенью? Вряд ли. Почему он упал на спину, если заваливался вперёд, по направлению к клинку, о чём свидетельствует глубина раны? Это было не осознанное действие, не уклонение. Далее, смерть почти мгновенная, явно безболезненная, безмятежность. Мышцы после смерти всё время были напряжены, он не испражнился, по крайней мере, следов на палубе, на Ячиру или где бы то ни было, ещё не было. Думаем. Что случилось. Мой ответ можно раскрыть теорией Ржевского, это врач с моей родины, он был прекрасным воином, и любимчиком женщин, по этой причине, особенно из-за последнего, он много изучал строение тела людей и нелюдей, заболевания и причинно-следственные связи. Строим теорию по его правилу, и, получается: парнишка был всё это время, пока его тащила Ячиру в состоянии гибернации из-за сильного шока, что пережил его организм, по той причине, что, вложив слишком много магии в иллюзию, ты, товарищ, сделал её осязаемой, организм поверил в иллюзию, и из-за сильнейшего перенапряжения и фактора внушения тело восприняло повреждения, нанесённые фантомным ударом за реальные, произошло внутренне повреждение, вызванное образованием тромбов, один из клапанов сердца закупорился, по крайней мере, не перегонял кровь долгое время. Этим объясняется два факта: бледность кожи из-за ухудшившегося кровообращения и падение дворянчика на спину, из-за недостатка кислорода в крови, следовательно, головокружения и заваливанию в направлении противоположному тому, в котором он до этого наклонился,- он поморщился от количества сложных слов. Хэнсин решил помочь товарищу с этакой заковыристой формулировкой,- А то есть, если формулировка была моя слишком сложной, уж прости, твой противник пытался сохранить равновесие в последние секунды битвы, он откашлялся, помахивая руками, и смотря с земли на небо. Кажется, парню нравилось вот так вот лежать и трепаться,- Но продолжим. Дальше, сердечный клапан справляется и резко прогоняет кровь, появляется разность в давлении и сильное воздействие на кровеносную систему, венозная кровь ударяет в сердце и случается экстремальная остановка. Глаза расширяются от панических сигналов, посылаемых мозгом и всё ещё действующих на умирающего Магнуса магии. Конец, он умирает на пару секунд, чтобы потом случилось одно из двух событий: он либо остаётся мертвым и его выпивают, в чём я лично сильно сомневаюсь, либо же, он впадает в состояние гибернации, и его убивает Ячиру, неосознанно. Как-то так. Если первое, ты не при делах, так как это смерть была по случайности, если второе… наш принц вернётся со дна морского к началу обучения,- усмехнулся Хэнсин,- Вопросы? Критика? Предложения?- встал с земли замарашка, начав резко и энергично отрясать свою одежду, при том, весело хихикая над тем, какой же он грязный.
|
|
|
|
После представления Квоут, окинув взглядом преподавателей, ушла в сторону на несколько шагов и стала смотреть куда-то вперед, вдаль, туда, где располагался пятибашенный замок - Академия или лишь ее часть? Маловато для такого загадочного места, как Самшитовый Остров... Вероятно, только некоторые предметы из тех, которые перечислял Рэасаэль, преподавались внутри. Если здесь всегда такая хорошая погода, занятия можно было бы проводить и на улице.
Дальше, дальше...
Две башни. Маленькая и большая. Синие конусы крыш. Квоут поставила себе мысленную отметку "Посетить".
Она повернула голову обратно к замку, но смотрела уже не на него, а за него, где наконечниками стрел росли скалистые, с острыми краями, горы. Но не сами они интересовали девушку, а, в основном, та, что была вишенкой на торте этой природной экспозиции, самая высокая из них, курящаяся дымом всех оттенков зла и что-то в себе таящая, словно живая.
Необычно мечтательный взгляд Квоут не видел ничего, кроме того, что она изучала в каждый отдельный промежуток времени. Пока леди Велиар, исполнив реверанс, не направилась... к ней? Со своей вечной улыбочкой Ворон перевела свои голубые глазки с непрошедшим следом задумчивости на приближающуюся аристократку. Но, как она поняла мгновением спустя, Оливия шла мимо нее, и Квоут потеряла интерес, начав рассматривать поведение следующего приближающегося. Вот идет рыжеволосый карлик Хэнсин - так он представился? Его низкий рост нисколько не делал его вид не...
"Вам он подходит больше, чем мне, мисс Ворон", – от неожиданности девушка чуть дернулась, когда плащ, только что лежавший на плечах дворянки, переместился на ее плечи, а на ее личике (и в частности - улыбке) по порядку прошли несколько эмоций, начиная с удивления от подобных действий со стороны столь отстраненной внешне Оливии, продолжая вспышкой возмущения (могла бы и просто подать, в конце-концов!) и оканчиваясь смирением и искренним недоумением. Квоут тихо стояла и наблюдала, как белоснежные ручки аристократки, переживавшей свой странный для нильфийки заскок, перемещаются по накинутому на нее её же руками плащу и делают из веревочек, служащих для крепления, красивые и аккуратные узлы.
– Леди Велиар?.. – негромко озадаченным голосом позвала Ворон.
- Он намного тяжелее, чем кажется, - произнесла девушка, заканчивая завязывать пахнущие полынью, как и весь этот плащ целиком, тонкие, словно бы декоративные веревочки. Вероятно, они и были здесь просто для красоты. Достижению же практичных целей служили цепкие крючки, блестящие на солнце своими серебряными гранями – именно на них, как это поняла Оливия, держался плащ Стражей Ночи. И судя по конструкции этих приспособлений, держался крайне крепко. Иначе он просто не смог бы служить одеждой охотникам на вампиров - обычный плащ очень легко сорвать, таким образом, лишив человека, носящего его, пытавшегося защититься от когтей проклятых созданий при помощи серебряных украшений, во множестве усеивающих эту дорогую, прекрасную ткань, по-настоящему бесценного преимущества. – Материя очень плотная и защитит вас даже от удара кинжала, пожалуй, если он будет скользящим. Он очень красив и выделит ваши лучшие черты, скрыв то, на что людям не стоит обращать своё внимание.
Взявшись за крючки, Велиар немного привстала на носочки, чтобы лучше видеть то, что она делает. На мгновение девушка стрельнула глазами в сторону нильфийки, похоже, совершенно сбитой с толку из-за предпринятых ею действий.
- Я – не ваша соперница, мисс Ворон, - вежливо продолжила дворянка, отводя взгляд в сторону и принявшись быстро застегивать крепления. Её руки ловко скользили по тёмной ткани, успевая не только разбираться с крючками, но и расправлять одежду в нужных местах, заставляя её сидеть на девушке как нельзя лучше. – И мне было бы крайне неприятно, если бы я и в самом деле оставила себе эту вещь. Я так же думаю, что понимаю, как дорог вам тот человек, которого мы оба знаем и хочу лишь сделать то, что уже давно должна была.
На несколько секунд она замолчала, вдохнув приятный, слегка медовый аромат от волос Квоут. Так пахнет мимоза - нежный и необычный цветок, столь похожий на множество маленьких, невероятно ярких солнц.
Думаю, Рэасаэль хотел бы, чтобы именно вы носили его подарок, - закончила Велиар, в то же время отстраняясь на пару сантиметров назад. – У вас есть пояс? Он прекрасно подчеркнет вашу тонкую талию, хотя, разумеется, все и без того смотрится довольно неплохо.
Квоут промолчала в ответ на замечание Оливии. Ей это уже было известно за пару месяцев совместного пути, когда Рэасаэль был ранен. Несмотря на плотность материала, из которого изготовлен плащ, и его обработку, он был ранен. Был. Ранен. В этом плаще. Она хорошо помнила тот день, день ее провала. Но сейчас Ворон была поставлена в слишком уж необычное положение, чтобы в очередной раз погружаться в неприятное воспоминание.
"Я – не ваша соперница, мисс Ворон". Этого хватило, чтобы устыдить нильфийку. Она уже и сама понимала, что повела себя тогда необоснованно резко, напав на аристократку просто за то, что она выглядит лучше, чем Квоут. Теперь же она об этом сожалела. Да, они обе повели себя холодно - но разве в этом не виноваты достаточно тяжелые обстоятельства и этот туман, создающий страшные иллюзии?
– Почему вы так сильно озабочены тем, как я выгляжу, леди Велиар? – полюбопытствовала она, опуская собственный багаж на землю.
Квоут бросила краткий взгляд на свой новый вынужденный наряд. Оливия действительно постаралась - несмотря на разницу размеров и роста владельца и нильфийки, плащ на ней выглядел хорошо, словно ей и принадлежал.
– Пояс? Да, конечно... Подождите. Подарок? Мне это показалось простым джентльменским поступком... Это он так сказал? – Ворон явно не на шутку разволновалась, но наступать в те же грабли не собиралась и не могла. Пояс она, однако, чуть пошуршав где-то под плащом, вытащила на белый свет. Это была почти обычная полоса выкрашенной в осветленный индиго очень мягкой кожи, бывшая бы совсем обычной, если бы не еле видный выжженный геометрический узор на ней.
Оливия и сама точно не знала, почему она делает именно то, что делает. Ей было бы достаточно просто передать нильфийке плащ, не утруждая себя попытками заставить выглядеть эту уличную девушку немного лучше, но отчего-то Лив захотелось ей помочь. Она довольно часто делала подобное для своих подруг, помогая им подготавливаться к балам, впрочем, болтливые аристократки из богатых домов обязательно отвечали ей взаимностью, с радостью выкладывая на стол все свои самые сокровенные тайны, а расчетливая дворянка никогда не отказывалась от чужих секретов, которые могли бы пригодиться ей в будущем. Во многом именно благодаря этому Оливии удавалось так долго ходить по лезвию ножа, усиленно делая вид, что все те кавалеры, которых родители подбирали ей, отказались от прекрасной девушки исключительно по своему собственному желанию.
Хотела ли она узнать нечто про отношения Квоут и Рэасаэля? Этот вопрос, заданный самой себе, поставил девушку в тупик. Рассматривая своё поведение со стороны, она не могла найти иных причин для того, чтобы помогать Ворон столь деликатным образом.
В душе Велиар поднялась волна праведного негодования, когда подобная мысль укрепилась достаточно для того, чтобы она могла её полностью осознать. Девушку абсолютно не интересовал лорд Де`Лакруа. Ей были не интересны ни подробности его личной жизни, ни описания того, как и главное когда они с Квоут познакомились. Ведь не нужно обладать ученой степенью, чтобы понять – мисс Ворон никаким образом не могла входить в окружение молодого наследника герцога Эмиля. Значит, и познакомились они, вероятнее всего, просто в дороге, на пути к Веорским Горам, успев сильно сблизиться за столь короткое время.
И хотя всё это не приближало Лив к ответу на вопрос юной нильфийки, она всё же нашла красивый предлог для того, чтобы обойти подобную тему стороной.
- Прошу вас, можно просто Оливия, - тихо произнесла дворянка, каким-то осторожным, нежным движением позволив их пальцам соприкоснуться на томительно-долгое мгновение, после чего, бережно взяв из рук Квоут её пояс, вновь придвинулась к девушке. Словно бы примеряясь, руки Велиар на секунду коснулись бёдер нильфийки, после чего она начала крайне медленно, неспешно завязывать этот пояс на ней, вознамерившись сделать невероятно прочный и красивый узел, который ни за что не испортит внешнего вида красавицы. – Безусловно, изначально это был просто знак вежливости, но отчего-то мне кажется, что теперь, когда прошло так много времени, Рэасаэль не станет принимать свой плащ обратно. Что же касается другого вашего вопроса…
Длинные, белоснежные локоны дворянки, окончательно выбившись из прически, развевались на ветру, очень мягко и немного щекочуще касаясь кожи её «подруги». Девушка вновь вдохнула приятный, сладкий аромат волос Квоут и, повернув голову, заглянула в её, казавшиеся такими глубокими, пронзительные голубые глаза.
- Просто отдать вам его было бы неправильно. К тому же, мне бы хотелось загладить свою вину перед вами за тот случай в пещере. Я должна была подождать вас, а не просто выбрать нужную дверь и идти вперёд, даже не посоветовавшись… хорошо, что, в конце концов, мы обе прошли наши испытания, - Оливия легонько улыбнулась. – Кроме того, мне просто приятно помогать красивому человеку выглядеть лишь ещё привлекательнее.
Чем дальше шел процесс одевания, тем более неловко Квоут себя чувствовала. Она всегда одевалась сама с тех самых пор, как стала способна это делать, не позволяя никому ее касаться лишний раз. А тут этим занялась совершенно незнакомая девушка из высшего социального слоя, да еще и у всех на виду! Одевают, как если бы она не была способна одеться сама! Ворон чуть покраснела, но не остановила Оливию и взгляд не опустила. Странно и как-то нелепо. Но оскорблять дворянку она не хотела. Тем не менее, она пообещала самой себе, что никогда больше никому себя одевать не даст, пока будет способна на это сама.
Хотя твердость обещаний Квоут самой себе стремилась к нулю. Она стыдливо улыбнулась, вспомнив об этом простом факте, отражающем большую часть сути Квоут как личности.
– Квоут. Или Ворон. Как больше вам нравится? – так же тихо спросила девушка, чуть повернув голову и испытующе посмотрев на Оливию. Квоут немного напряглась, но тут же расслабилась, когда руки аристократки легли ей на бедра - это случалось не так часто, чтобы на это не реагировать.
Что-то начало легко скользить по открытой шее нильфийки, раздражая кожу. Подняв руку и коснувшись неприятности, она поняла, что это такое, и аккуратным движением убрала с себя, оставив шальной локон свободно развеваться на ветру и дальше.
И тут ее глаза встретились с чарующими, яркими алыми глазами Оливии. И она покраснела чуть сильнее от комплимента, казавшегося сейчас таким неуместным, ненужным.
– Я не виню вас, Оливия. Это я должна извиняться за свое резкое поведение при нашей первой встрече, – в голове черноволосой бестии мелькнула мысль, – Ваша превосходящая красота заставила мою зависть взять надо мной верх.
|
ВсемДиего, стоя у мачты, сложив руки на груди, наблюдал за разворачивающейся сценой, чуть усмехнувшись в бороду, когда к нему обратилась Лин. - Он же не обижается, что твоя сестра назвала его "червяком"? Однако, да собаками Волков называть не стоит. - чуть повысил на последних словах голос Волк, чтоб и Малькон слышал. - И нет, за борт я кидать никого не буду. В этой буре обитают весьма опасные существа, не говоря уже об отвратной погоде. - К тому же, ты всё равно уже собрала с него волос для небольшой пакости, верно? - Тем более, что мы выходим из зоны шторма. - послышалось со стороны штурвала и мгновением позже Демиург уже стоял рядом с конфликтующими, поправляя угольно-чёрную перчатку из кожи, плотно облекающей руку, создавая иллюзию естественного покрова, разрушаемую лишь небольшими складками, когда прямые узкие пальцы чуть согнулись, едва мышцы кисти расслабились, сам Демиург разгладил образовавшуюся складку на рукаве - И мне бы не хотелось, что бы своим поведением вы бы произвели неблагоприятное впечатление на оставшийся преподавательский состав и Магистра Аррибана с Мастером Конрадом. Поэтому прошу вас, мисс Дейдре из Норски, вернуться на палубу, прежде чем вы покинете барьер, отделяющий нас и корабль от шторма. На этих словах хвост Демиурга, слегка качнулся из стороны в сторону, вместе со слегка задрожавшим воздухом вокруг шипов на конце. Демиург был доволен своему возвращению, но постепенно происходящее всё больше начинало действовать на нервы, а это было последним, чего он хотел - чтобы всё вокруг действительно скатилось до балагана.. А Артис, тем временем будучи единственным, кто наблюдал за люком, как раз застал момент, как вылезшая из него Ячиру заработала лёгкий подзатыльник от практически незаметно сместившейся к люку Циан, и, под осуждающим взглядом последней, горничная покорно заняла место у штурвала, склонив голову и строя несправедливо обиженную невинность, опустив руки, и приподняв плечи, сдвинув их чуть вперёд, так что со стороны её фигурка вдруг стала казаться меньше и непроизвольно вызывать чувство жалости. Однако, очередной, хоть и чуть менее строгий взгляд от Циан вместе с парой негромких фраз, из которых до Артиса с расстояния лишь смог уловить что-то похожее на "...ётся Аррибан...", вновь превратили Ячиру в прежнее полувесёлое состояние, хоть и не такое возбуждённое, как и раньше. Тем временем, облака впереди разошлись, и, словно пройдя некий незримый барьер, вышел на ровную водную гладь, приятно сверкающей синевой отражения небесной лазури, по которой бегали мимолётные облака, играющие своим отражением с маленькими волнами, набегающими на песчаный берег острова, огибая опоры причала с ожидающими там пока нечёткими фигурами, ожидающими корабль. А позади виднелся небольшой городок, размером лишь немногим больше крупной деревни, с высящимися посреди него замком из пяти башен с красными конусообразными крышами, сами же башни были словно опутаны какой-то гирляндой древесного цвета, змеившейся меду башнями, словно удав, расположившийся на нагретой солнцем каменной кладке, переваривая добычу. Слева от городка начинался лес, охватывающий всё доступное взгляду пространство с той стороны, и лишь за ним виднелась пара башен с синей крышей, одна из которых была чуть толще и выше своей соседки, но при этом её "сестра" от чего-то казалась внушительней, и словно хранящей какую-то тайну. Справа же, едва пустив между собой и городком ровный зелёный участок, начинались, на сколько хватало глазу следить за поворачивающим к ним изогнутым берегом острова, всё выше и выше понимались холмы, перекрываемые едва заметными каменными дорожками и оградами, вместе с высившимся на одном из холмов широком доме, от которого к небу поднимался тонкий столб серого дыма. А позади городка постепенно набирая высоту начинались скалы, гораздо ниже Веорских гор, но не менее грозных, острых, среди которых возвышалась одна, словно лежбище дракона, покрытая красноватыми трещинами и постоянно извергающимся дымом, мерцающим оттенками красного, коричневого и чёрного цветов, плотным ореолом скрывая верхушку горы от глаз посторонних. - Это Самшитовый остров, месторасположение Академии. - пояснил Демиург, едва заметно кивнув Ячиру, на что та, выпустив штурвал, уступив место Циан, быстро взлетела по вантам к парусам, вместе с новыми клубами из её маски, принявшими облик четырёх мужских фигур в плотной чёрной одежде, не стесняющей движения, но и не позволяя определить их комплекцию, вместе с сетчатыми масками, скрывающими лицо и волосы, быстро и бесшумно распределившимся вдоль поперечной мачты и начиная убирать паруса вместе с девушкой. - Вас уже ожидают, так что прошу вас привести себя в порядок, продолжил он, поправив очки, поймав ими блики солнца, на мгновение скрывшими его антрацитовые глаза. У вас есть полторы минуты. ... Через полторы минуты корабль мягко остановился ровно у причала, у начала которого новоприбывших учеников ожидало несколько человек - черноволосая женщина с длинной косой, опускающейся чуть ниже поясницы, мягкими, приятными чертами лица и лёгком синем платье, постепенно меняющим свой цвет на нежно-сиреневый, с коротким, едва подходящим под своё название меховым воротником, идущего вдоль декольте. Чуть позади неё стояла девушка с так же заплетённой чёрной косой, одетая в короткое, едва доходящее до середины бедра чёрное кимоно, повязанное белоснежным оби с тонкой фиолетовой нитью посредине. Ноги же были обуты в чёрные зори поверх гармонирующих с поясом белых таби. Рядом с ними, что-то обсуждая с первой, стоял рослый мускулистый мужчина с длинными расчёсанными и с заплетёнными в стиле северных народов косички волосам, густой и кучерявой тёмной бородой, одетый, дополняя образ выходца северных стран в простую, выполненную из кожи жилетку с длинными полами, разделяющимися на поясе по ногам до колена, из-под которой выходила простая серая льняная рубашка. Ноги же были обуты в высокие кожаные ботинки и широкие, не стесняющие движения штаны из шкур животных. Рядом же с ними, спиной к кораблю, на скамейке сидела девушка в нежно розовом платье и очень длинными, водопадом рассыпающимися вниз волосами цвета спелой пшеницы. Тем временем Демиург отодвинул, словно садовую калитку, кажущийся цельным кусок борта в сторону, а из-под палубы на пирс с мягким стуком опустился причал. - Ну, чего стоите? Спускайтесь и идите, представьтесь, ученики. - командным тоном объявила Циан, подавая пример и уже по причалу направившись к ожидающим. Диего же присел на край люка, и, чуть наклонившись к нему, позвал: - Эй, трюмоисследователи, мы прибыли в Академию!
-
Хороший, сочный пост.
-
Вкусно.
-
Спасибо Мастеру за чудесный пост)
-
Оно того стоило. Отличный вкусный, сочный пост!
Но бэз Рэаса ((( жаль.
|
|
|
|
Осознание накрывает лавиной после боя, во время боец отмечает лишь самое необходимое.
Через орущее "я победил", а настоящий боец всегда знает, нанес укол или нет, это нельзя не знать, как нельзя не знать, какие раны получил сам, опора на точное знание есть необходимая ступень к победе, в бою нет места кокетству, истина дуэли -- квинтэссенция всех откровенностей. Накатывает волной воспоминание о первых мгновениях. Как этот Аврор ухитрился одновременно и разорвать иллюзию, святая ярость, ведь вкладывался же в ее живучесть, чем же аристократ ее долбанул?! Но это не штука, мало ли чем, а штука, что он одновременно смог и рапиру из рук настоящего Тиберия вырвать, и все это до того, как Упрямец успел сотворить свое первое заклинание, а он вроде не мешкал. Похоже, потомственный псайкер чертовски хорош, в Искре не один мастер повторял "бойтесь последствий налезающих друг на друга заклинаний, с эфиром шутки плохи". А это не испугался.
После боя колотит крупная дрожь, и Тиберий ищет, к чему бы привалиться спиной, рисуясь, что мол ему две дуэли подряд ни по чем, хотя глоток воды сейчас кажется желаннее внеочередной аудиенции при дворе. Но слишком много глаз сейчас должны смотреть на него, в том числе и девичьих. Все звезды ночи, это его победа, черт возьми, есть право порисоваться у только что выигравшего дуэль или нет? Хотя, вроде что-то неправильно, но что -- не разобрать. И снова накатывает воспоминание. Когда противник, как-то умудрившись разделаться и с иллюзией, и вырвать рапиру... Он все же получил удар страхом, увесистый, Упрямец был уверен, что сработал на славу. Как этот Магнус вообще колдовал под таким, должен был бы искать подо что спрятаться. Но нет, Чамоном успел поразвлекаться. Ох уж и не прост этот аристократ. А в сиюсекундности что-то неуловимо неправильно. И бесит волчий вой, неуместный вроде сейчас, с чего бы. И досточтимый, наверняка мастер, хотя еще не представлялся, как-то неправильно смотрит и задает на удивление неправильный вопрос. Неужто похоже, что это первая дуэль до первой крови? Новички так не умеют.
Лечение недавних дуэлянтов, необходимость и традиция в одном букете, торжественный момент, возможность перекинуться парой фраз, традиционное: пожать друг-другу руки, что-нибудь дежурное в духе "а ты весьма неплох", или "для меня честь сойтись с таким оппонентом", и прочее бла-бла-бла. А жаль, Ячиру решила зачем-то унести Магнуса, вот уж чего не ждешь от на вид тонкой девушки: закинула на плечо и понесла. Впрочем, это же легендарная Магическая Академия, этому ли удивляться. И течение воспоминаний снова тянет под воду. Угроза шпаги противника, движимой наверняка Чамоном, момент, когда Тиберий заслужил свою победу. Вот уж когда показал действительно все, ради чего стоило учиться: и фехтовальный уклон, инструктор может гордиться таким учеником, и главное, когда на мгновение встретился взглядом с противником, поддерживая Страх, тут действительно выложился на полную, иной адепт бы позавидовал. И этот момент, он же -- кинжальный удар в грудь. Все же отлично, заслуженная победа, что же тут может быть не так?
Еще в прошлый раз заинтересовавший карлик, интересно, чем это он тогда поднял на ноги Алисандера, казалось, что тогда рыцарю досталось более чем серьезно. Тиберий сделал то что не успел тогда -- попытался призвать Чамон, чтоб разобрать, чем так быстро сращивают настолько серьезные травмы, не коллега ли псайкер этот исцелитель? Тоже отчасти возможность порисоваться, что можешь себе позволить после такой дуэли еще и анализировать заклинания вокруг. На этот раз Тирс не стал прятать творимую магию, одновременно с поклоном отвечая неуместно-мрачному преподавателю:
-- Конечно нет, мастер. Дуэли до первой крови -- само собой, обязательная часть занятий.
И все равно ,что-то здесь не так... И вдруг, с внезапностью рассыпающегося карточного домика:
-- Что, почему?! Почему она сказала ,что унесет с палубы ТЕЛО?!
|
|
Ирис акуратно раздвинул жемчужный мех, закрывающий вид на акуратную ложбинку принцессы. Воздух уже был полон гормонов, а принцесса от ожидания закусилу губки.
- Итадакимас!
Принцесса не смогла сдержать невольный страсный стон и еще сильнее прикусила губу. Язык Ириса, подобно анаконде скользящей в Амазонии, продвигался глубже и глубже, постепенно он начал удлиняться из-за своего кибернизированного основания. Вот язык доходит до конца тунеля и, неожиданно, начинает еще более интенсивное удлинение, доставляя партнеру незабываемое наслаждение и заставляя вскрикнуть от неожиданных ощущений.
Тем временем, руки Ириса стали поглажывать тело аликорна и дошли до особой, эрогенной зоны под крыльями. Легкое почесывание заставило Молестию выгнуться дугой от невероятных ощущений, в ее глазах горел неуемный огонь. Там разгоралось плямя опаснейших грехов, похоти и ненасытности.
Но Ирис отрешился от столь сладких утех. Молестия не поняла и уже хотела наказать наглеца за столь наглое своеволие, но не успела. В этот момент "солдат" парня проник во "вражескую территорию". От столь резких изменений, Молестия уже не смогла сдержать сладостный стон наслаждения.
Ирис повернул голову принессы к себе и впился в ее сахарные губы, продвигая в них свой язык и встречаясь там же с вражеским солдатом. Но в этом бою победил Ирис, так как он был готов к этому сражению и спокойно хозяйничал на территории врага, заставляя аликорна наслаждаться положением рабыни в ЕГО руках. В руках того, кого назвали "Король Гарема".
Когда Молестии начало казаться будто лучше быть уже не может, парень немного вильнул своим "солдатом", активируя еще один особенный инплант, который увеличил бойца в несколько раз, а также открыл вид на второго война. Армия из двух неунывающих витязей заняли свои места и начали расширять окопы. Движение не останавливалось ни на секунду, а через мгновение стало набирать темп.
Ирис перевернул партнершу на себя и стал осторожно посасывать ее грудь, массируя вторую левой и вставив "соску" в виде пальца в рот Молестии. Садо-мазо стало нравится молестии и с ее рога потекла жидко-кристалическая мана, один из признаков невозможности магического воздействия у различных магических существ во время полового акта.
Ирис слизал серебрянную жидкость, которую изредка называли "кровь единорога", заставив на секунду смутиться аликорна. У молестии не было подобных ухажеров уже очень давно и Ирис стал спусковым ключом к тому замку, который защищал дверь с надписью "любовь". Да, он был несовершенным смертным-инвалидом, части тела которого заменяли инпланты, но его действия заставляли принцессу трепетать. Проблемы? Какие, если она нашла себе еще одного любовника, который САМ возжелал возлечь на ее постель. Если это не любовь с первого взгляда, то пусть я буду разорван на тысячи атомов и скормлен ктулху.
Тем временем действо плдходило к... Очередной трансформацией Ириса, на этот раз из него вылезло пять дополнительных солдатов, которые сжали в своих тисках конечности принцессы и подняли ее над парнем. Подойдя к ней, киборг провел рукой по красной, от длительного акта, ложбинки. На руке осталась так называемая "кровь единорога".
- Я думал, что древние и могущественные создания способны остановить меня, но даже вы не смогли выдержать "третьего хвоста".
Молестия оскалилась и каким-то заклинанием привела свой внешний вед в первоначальный.
- Оу, так вы готовы ко второму акту? Не будем терять время.
Отростки поднесли тело принцессы к основе и тот жадно впился своим поцелуем в губы аликорна. Тем временем в ложбинку начали направляться все семь "хвостов", готовые подарить незабываемые ощущения этой паре.
-
Имплант, а не инплант, Duh!
-
Поздравляю. Ты отобрал у меня титул самого упоротого игрока на ДМе.
-
Так ужасно, вульгарно и непрофессионально, что я поставлю плюс.
-
*Подтирает кровь из носа*
- Семпай, где Прода!?
-
Ну и ну, чем дальше в треш, тем толще аликорны. Плюс одын за продолжение упоротых райсоманских традиций и чистое, кристаллизованное число "Пи" со стыдливым хвостиком, о содержании которого не трудно догадаться, в придачу.
-
это войдёт в историю...
|
|
Море смеётся, голые ноги лижет, играть зовёт. "Да разве у вас, людей горести?" - смеётся море. - "Миг и пройдёт всё, забудется. И печали пройдут, и радость. И жизнь пройдёт. Надоест ей с вами стоять, скучно станет, она и пройдёт. Пошли лучше играть. Посмотри, какие барашки. Лови. Оп, и нету больше! За ногу схвачу, убегай. Весёлая игра, проиграть в ней нельзя. Не то что у вас, людей." Улыбается Дейдре смущённо. Морю кивает. Право море. Большое какое, берега не видно. Дна не сыскать. Зимой как? Неужто замёрзнет от края до края, льдом, будто коростой, покроется? Или нет здесь зимы вовсе?
- А я вот моря никогда не видел, - Алисандер на мысли отвечает. А смотрит не на воду. На Дейдре смотрит. Тихо подошёл. Не заметила. Оторвала горлинка от волн глаза, на Алисандера взглянула. Сильный он. Телом сильный и духом. Боль вынес без жалоб, без стонов. Сильный, а добрый. Редко так бывает. Забыла Дейдре, о чём горевала. Миг - и забыла. Академия, испытание. Пустяки какие. Право море. Улыбается Алисандеру. Руку подняла, волос его коснулась. Прядь поправить. Будто бы. Не утерпела. Смотрит на Дейдре Алисандер. Незнакомое что-то во взгляде. Не понятное. И сердце прыгает, как птенец из гнезда. Крыльями машет, в полёт рвётся. Ввысь желает и разбиться страшно.
- И я, - почти шепчет, - не видела никогда. А только... - замялась, сложное слово припоминая, так южные люди называют, когда с книгами-следами разговаривают, - читала, что солёное оно. Представляешь? Столько воды, а пить нельзя. - Тут до слуха слова госпожи Циан долетели, совсем хорошо стало. Всех берут. И Дейдре с собой возьмут. Учиться Дейдре будет, всему учиться. - А ещё читала, что по нему лодки плавают. И мы в такой поплывём, - уже совсем радостно говорит, вовсю улыбается.
На ноги вскочила, скорей плыть хочет, учиться скорей. Не прогоняют её. И Алисандер рядом. За руку Алисандера тянет. К остальным спешит. От радости осмелела совсем. Учиться будет. Прямо сейчас, чего ждать?
- Госпожа Циан, а оно, - на море рукой машет, - зимой не замёрзнет?
А море чуть усмехается, лижет полосу прибрежную, на людей ласково глядит, с сожалением. Пройдут эти люди и другие пройдут, останется берег и камни. Шершавым языком горячие камни год за годом вылизывать останется. Пока гладкие не станут.
|
Тьма медленно расступилась, как и серая пелена, блокирующая слух юноши. Издалека до него донёсся запас солёной воды и успокаивающий шелест моря. По бледным шубам пробежала усмешка, когда парнишка, до этого распластавшийся на пригретой солнцем земле, резко перевернулся на живот, а позже резко выпрямился, подогнув под себя ноги, и сел. Сел он с громким раскатистым хлюпом, от чего поморщился, и опустил глаза ниже, на одежду. Чего и следовало ожидать – он промок до нитки! Вода стекала с прочной добротной куртки струями, с волос перезвоном стекала капель, и с лёгким шипением впитывалась в песок под ногами, а в ботинки и штаны парнишки кто-то бережно залил как минимум озеро, а может и все воды Северного океана, судя по тому, как подмораживало ему одно место. Наклон головы в одну сторону – хлопок по уху, и небольшая струйка воды стекает по куртке, наклон головы в другую сторону – хлопок по другому уху, и процесс повторяется. Резко выбросив из под себя ноги, Син рывком встал, и опять услышал мерзкий «хлюп», с которым его ботинки соприкоснулись с уже превратившимся в грязное месиво песком. Теперь и его обувь, не самая дешёвая, кстати, была вся в грязи. Как и его одежда. Хэнсин помрачнел, глаза его сузились, как и рот, превратив губы в одну тонкую линию. Лёгкая искра, и вот уже вокруг мага завихрился горячий ветер, срыв его в порывистом водовороте.
Секунда. Вторая. Третья. Ветер утих, оставив после себя лишь полностью высохшего и довольного собой парня. Не смущали его, ни тлеющие кое-где края дорой рубахи, ни засохший в мгновение песок, кое-где оплавившийся и ставший стеклом. Пара резких движений ногой – и вот засохшая на ботинках грязь откололась, и превратилась на лёгком ветерке в пыль. Пара широких шагов – и вот уже Хэнсин, сдержано радостный, стоит перед окружающими. Он проговорил:
- День добрый,- кивнул он всем присутствующим,- Я - Хэнсин, только-только прибыл с Ултуана и… подскажите мне, ради Бога, как далеко я сейчас нахожусь от Академии, и кто придумывает вступительные испытания? Даже не так, вы мне скажите другое – кто в академии занимается или преподаёт псионику, если знаете уж?- обратился он к девушкам, которые, по всей видимости, тут были за старших, среди этого сборища прошедших испытание студентов. Как он понял, что и остальные прошли своё испытание? Ну… во-первых, потому что и сам Син прошёл своё испытание, во-вторых, потому что рядом видел Ричарда, с которым не так давно успел пообщаться, и решил повторить опыт,- Хой, хельк Ричард, так ты тоже прошёл испытание? Ивы все тут, как я пониманию, тоже прошли испытание?- весло подытожил рыжий,- Ещё раз представлюсь, меня зовут Хэнсин, я из Остмарка, мне восемнадцать, поступаю на дисциплины псионики и ещё на что-нибудь,- он задумался, что ещё такого можно о себе сказать, чтобы окружающие скорее поняли, какой он и из какого теста слеплен. Хэнсин решил проявить максимум дружелюбия, но потом, ему в голову пришла другая идея,- Я рад,- широко улыбаясь, сказал он,- Что так много людей пережило вступительный тур! Поздравляю вас от всего сердца!
-
Я рад,- широко улыбаясь, сказал он,- Что так много людей пережило вступительный тур! Поздравляю вас от всего сердца!
Вот это дружилюбие, нечего сказать. ))
|
|
-
Наглость - второе счастье. Ну, и картинка грозного волка с цветочками в косичках, улыбнула.
-
Лин решила превзойти свою сестру в нахальности?))
|
-
Ладно дым, ладно посягательства на Госпажу... Но, блинчики-то, блинчики-то за что, вандалы!
|
|
|
|
|
|
|
Близняшки, Ариана, Вуури
Дедовская мудрость - самая верная. В этом не раз убеждались и сами деды, будучи молодыми и внимая словам старших, и их потомки, перенося те же самые слова сквозь декады лет, дабы будущие поколения не потеряли тот самый драгоценный опыт, бережливо накапливаемый. И в данном случае этот самый опыт советовал как следует пнуть столб, на проверку оказавшимся стальным. И деды не подвели - столб "включился", начав погружаться в платформу, а одновременно с ним по её углам начали подниматься схожие с центральным узкие ребристые колонны, слегка светящиеся желтоватым светом, идущим откуда-то из глубины материала.
С негромким щелчком поверхность столба в центре сравнялась с платформой, и колонны замерли. На несколько секунд время словно застыло, подчиняясь гипнотизирующему мерцанию колонн... А затем, с негромким свистом, словно рыбак забрасывает удочку, между колоннами протянулась серебристая нить, опоясывая платформу по периметру. Затем ещё одна, другая, третья... И вскоре свист уже не прекращался, а нитей становилось всё больше и больше, вконец загораживая девочек от мира, за исключением отсутствующего потолка. Наконец, с финальной нотой всё закончилось, оставив барышень пойманными в границах портала.
Неизвестно, сколько бы они там проторчали, если бы Ариана, ища ключи, случайно не встала лицом к центру, стоя спиной к одной из колонн. Тот час же в голове прозвучал тихий безликий голос:
- Путники, займите фик... - фраза оборвалась, кода фея оторвала взгляд от центра. Но стоило вернуть взгляд, голос продолжил:
- ...сированные места и обозначьте цель перемещения. Ближайшие - Гнёзда, Основной Портал, Остров, Закрытые Залы.
Квоут, Мордигаэль
Зубы Мордигаэля клацнули о хитин твари, заставив её недовольно дёрнуться и двинуть волку в бок хвостом, от которого волка ощутимо сдвинуло на пару метров от твари, но этого хватило, чтобы Квоут подобралась поближе и попыталась пронзить кинжалом место предполагаемых глаз - неизвестно, были ли задеты глаза, но удар успешно входит в щель между пластинами и пронзает мягкое тело, укрытое под хитином. Тварь яростно дёргается - и его длинные жвалы вспарывают ткань на штанах, оставив неглубокий кровоточащий порез на бедре едва успевшей увернуться Квоут. Ещё чуть-чуть, и, похоже, пришлось бы прощаться с ногой.
Удивительно, но поднявшийся шум не привлёк ни одно из других существ, продолжающих шебуршать где-то в этой тьме и тёмно-синей мгле. Возможно, виной этому как раз была она? Поднимаясь после удара, волчица вдохнула немного этого воздуха и сразу почувствовала, как мышцы непроизвольно начали расслабляться, а голову заполнило ощущение дремоты и желания поспать... Однако, следующий глоток уже чистого воздуха развеял эти ощущения, осавив неприятный осадок в виде чутка ноющих от внезапного расслабления и полной активации следом, мышц.
Ко и йети - жду Феникса(Артиса)
|
Распахнув дверь и больше не оглядываясь на свою спутницу, девушка смело шагнула вперёд, навстречу белому смогу, послушно принявшему её в свои объятия. Тотчас же, открытый проход - этот спасительный выход, ведущий обратно к тёмной и вполне знакомой пещере, исчез, отрезая дорогу назад, оставляя её наедине с самой собой и тенями, что вновь наблюдали за ней, скрытые плотной завесой тумана, обволакивающей её со всех сторон. Оливия помнила это ощущение, помнила, как оказалась там – в призрачном городе, которого более не существовало. Но она уже ничего не боялась! И даже свечение нефрита, столь сильно разгоревшегося, буквально заполыхавшего ярким зелёным огнём, вызвало лишь горячее предвкушение нового испытания.
Тонкое, изящное запястье дворянки сдавило, стиснуло в стальных тисках браслета, ужавшегося столь сильно, что это мгновенно вызвало онемение, холодной волной прокатившееся вдоль кончиков пальцев.
- Продолжай, магия, - прошептала Велиар, низко наклонив голову вниз, так, что стороннему наблюдателю были видны лишь прекрасные белоснежные локоны, выбивающиеся из-под её тёмного капюшона. Губы красавицы кривились в улыбке; в её алых глазах искрилось удовольствие, перемешанное с азартом и жадностью в чудовищной, пугающей пропорции, заставлявшей отбросить прочь, отринуть все прочие мысли и сомнения, сбросив их с себя, точно шелуху! Она ведь так давно мечтала о магии, столь долгое время желала её, поэтому даже если провидение забросит её в самую бездну, она примет это решение с гордо поднятой головой. – Веди меня. Веди меня вперёд!
Как только последнее слово слетело с её губ, последовал резкий толчок – уже второй по счёту, а после… она обнаружила себя лежащей на ветви широкого, раскидистого дерева, застывшего прямо на краю обрыва. Хрупкая, изящная девушка-альбинос весила не много, но даже её присутствия оказалось достаточно, чтобы немного прогнившая кора её невольного прибежища громко треснула, почти в ту же самую секунду начав разваливаться напополам. Резко дёрнувшись назад, Оливия врезалась спиной в ствол дерева и замерла, пользуясь моментом для того, чтобы хотя бы немного восстановить сбившееся дыхание. Сердце её отбивало барабанную дробь, пока девушка проводила взглядом ветвь, в водовороте парящих, сорванных ветром листьев стремительно рухнувшую вниз, навстречу густому белому смогу, поглотившему её с равнодушием спокойной, безмолвной стихии. Коротко выдохнув, Велиар заставила себя успокоиться, после чего быстро огляделась по сторонам, решив тщательно изучить то место, в котором столь внезапно оказалась.
Ровная, совершенно открытая площадка, опоясанная пиками скал, уходящими высоко вверх. Казалось, что отсюда нет иных путей, кроме, разумеется, связанных с воздухом, всегда готовым принять в свои объятия её второе обличье, столь хорошо служившее ей прежде. Оливия уже готовилась вновь обратиться ястребом, как вдруг невероятно яркое, словно бы появившееся из пустоты и разорвавшее собой ткань окружающего пространства, недалеко от скал возникло синеватое марево портала, привлекшее её внимательный взгляд. Впрочем, когда магический проход закрылся, дворянка почти тотчас же прикрыла глаза, усилием воли приказывая собственным костям плавиться, заставляя своё тело меняться, поддаваясь дьявольскому огню, текущему по её жилам и преображаясь в совершенно иную, не человеческую форму. Этот процесс всегда занимал ровно десять секунд, как и у многих других людей, овладевших своей звероформой на уровне достаточным для того, чтобы обращаться в иное существо по собственному желанию.
И именно в этот момент к ней направился один из этих людей, разгоревшийся желанием снять «невинную жертву» с коварного дерева, будто она была какой-то кошкой, а не человеком, вполне способным спуститься вниз самостоятельно! Это невоспитанное, неприятное поведение вызвало у юной леди холодное раздражение, напомнившее ей, как много в этом мире людей, не вызывавших у Оливии никакого желания находиться с ними рядом даже минуту своего времени. Рот её уже обращался в клюв, поэтому всё, что смогла сделать девушка, это лишь злобно сверкнуть глазами, пока её тело окончательно не изменилось, приняв столь хорошо знакомую форму ястреба-тетеревятника, тотчас же издавшего грозный клёкот и рванувшегося ввысь, распахнув свои широкие крылья.
Сделав круг, хищник внимательно оглядел окружающие скалы, рассматривая их и выискивая возможные следы Академии, после чего молнией рухнул обратно вниз, к самой земле.
Когтистые лапы птицы коснулись ровной поверхности площадки. Оглядев незнакомцев пристальным взором, ястреб вновь изменился, перетекая, преображаясь, увеличиваясь в размерах. Вскоре стала ясно заметна изящная фигура девушки, закутанной в чёрный плащ, на котором поблескивали, отражая неяркий солнечный свет, множество серебряных украшений, от которых, помимо всего прочего, при каждом движении леди Велиар исходил мягкий перезвон. Необычные, алые глаза Оливии внимательно изучили Тиберия. Дворянка выглядела холодной, точно прекрасная, ледяная скульптура, и слова её, наполненные изысканным ядом, лишь сильнее дополняли этот образ.
- А ты, я вижу, очень культурный человек, – отстранённо заметила она. – Ни единого слова приветствия, а уже делаешь выводы о том, в состоянии ли я спуститься самостоятельно или же нет. Ставить пари и спорить за моей спиной о том, кто я - да это просто венец образованности и знания этикета!
Фыркнув, девушка бросила взгляд в сторону остальных незнакомцев.
- И, да, чтоб вы знали, я - леди Оливия Велиар.
-
Как ты смел, холоп, предположить, что мне нужна помошь! И далее по тексту. Ультрафеминистки рыдают слезами умиления. В три ручья.
|
|
|
Ad libitum.* настроение ссылкаПутникам уж стало тесно на берегу — столько их сюда заявилось. Но почти никому не было никакого дела до другого. Робкие попытки заговорить казались больше данью вежливости, чем искренним интересом. Много дней они путешествовали в одиночестве, ища дорогу сюда, однако человеческое общество вовсе не манило. Нет, гораздо более желанная цель была рядом, казалось — руку протяни. Не обращая внимания ни на соседей, ни на красу лесных цветов, нежных и печальных, как всякое волшебство перед увяданием, ни на манящий аромат спелых ягод, они принялись выкрикивать вслух или шептать про себя самое заветное, потаённое. И ждать ответа. От кого? Шли минуты, часы, ничто не нарушало покой долины, кроме горстки людей, смотревшихся здесь столь же уместными, как пышные розы среди луговых цветов или же напротив побеги дикого вьюна в королевском саду. Закрадывались горькие мысли, а не обман ли всё это? Глупые бабушкины сказки. И что теперь делать, возвращаться назад? А есть ли куда возвращаться? Сумерки спустились на долину, только что светило солнце и вот уже едва-едва различимы очертания гор и высоких деревьев в сгустившейся тьме. Сладко пахнет травами, от воды веет прохладой и клонит в сон. Тишина вокруг, даже птицы примолкли, не слышно ни шороха, ни голосов цикад, да и случайных спутников не слышно. Полно, были ли они вообще? Берег абсолютно пустынен, лишь озёрная гладь блестит пуще прежнего, как блюдо из тонкого фарфора, завораживает, притягивает взгляд. И наяву или во сне, кто ж разберёт, поднимается из самых озёрных глубин, где горячие ключи перемежаются с ледяными, хрустальный шар, кажется парит над водой в центре озера, а от него к берегу четырьмя лучами разбегаются дороги, словно приглашая: желтая, как осенняя листва, багровая, как закат, зелёная, как стебли последних цветков и голубая, будто водная гладь. Персиваль.Ты не просто ждёшь чуда, активно ищешь знаний, даже сейчас готов прежде всего изучать и анализировать. Берёшь пробу воды и проводишь эксперимент. Но, похоже, он провалился. Озеро ничего не отвечает, лишь несколько листьев сорвались с деревьев от твоего крика и плюхнулись в воду. Ты молча ждёшь, на что-то надеясь, ничего не происходит, зато удаётся согреться. Время бежит незаметно, и в сгустившейся тьме ты видишь сон наяву. Четырьмя лучами тянутся к берегу дороги. Ты слышишь голос, странный, лишённый интонаций, скорее принадлежащий гомункулу, чем человеческому существу. И такими же странными, бессмысленными кажутся слова: - Путник, ваш заказ обработан. Спасибо, что посетили наш портал. Для перемещения выберите один из туннелей. Для отмены заказа нажмите крест, для изменения — нажмите звёздочку, для особых пожеланий нажмите решётку и дождитесь ответа оператора. Фридрика.Тебя ведёт чувство справедливости. Или месть? Впрочем, разве это не одно и то же? Неуловимый убийца, ускользнувший от королевской стражи, заслужил возмездия. И ты жаждешь его совершить. Мысленно взываешь к озеру, последней надежде, но оно безмолвствует, надежда тает с каждым часом. Не хочется думать, что же дальше. Аромат мягкой высокой травы убаюкивает, сидеть на ней приятно, но прилечь ещё соблазнительней. Тёмное, беззвёздное небо пугает, ты смотришь на воду. И видишь, как поднимается из глубины хрустальный шар, раскинув к берегу четыре луча. - Путник, ваш заказ поставлен в очередь. Время ожидания одна секунда... ноль секунд. Путник, ваш заказ обработан. Спасибо, что посетили наш портал. Для перемещения... Ты не понимаешь почти ничего из странных слов, что идут, кажется, ото всюду, но догадываешься - тебе надо туда, к светящемуся шару по одной из разноцветных дорог. Надо ли? А может ещё не поздно передумать, переиграть? - грызёт червячок сомнения. Отто.Ты неприятно удивлён, встретив здесь других людей. В последнее время от людей ты не ждёшь ничего хорошего. Но поняв, что агрессии они не проявляют, тут же успокаиваешься и забываешь о них. Пьёшь вкусную, свежую озёрную воду и думаешь о своём потерянном королевстве. Озеро никак не откликается на желание его вернуть, зато ты замечательно утолил жажду. Размышляешь, что предпринять дальше, ситуация выходить довольно глупой. Впрочем, пока можно просто отдохнуть пару часов. Кажется ты сидишь у воды гораздо дольше, темнеет, ты проваливаешься в сон. Ну в самом деле, не наяву же все это? Разноцветные дороги от центра озера и странный голос, похожий на звук трубы королевского герольда. - Путник, ваш заказ поставлен в очередь. Время ожидания две секунды... одна секунда... ноль секунд... Приснится же такое. Голос говорит о каких-то звездах и решётках, неужели сулит тюрьму? Но во сне ты понимаешь только, что тебе предлагают выбрать одну из дорог или отказаться от своего права. Отказаться от королевства? В самом деле? Тоби.Разуму шиноби полагается быть острым, словно бритва, а ты позволил себе размечтаться, и вот результат. Свалился прямо на траву, хорошо хоть ещё не в озеро. Купаться, пожалуй, всё же холодно. Ты не удивлен, увидев, что тебя опередили, но на автомате сканируешь присутствующих, проверяя, стоит ли ждать от них угрозы. Успокаиваешься на этот счет и приступаешь к делу, за которым пришел. Шепчешь озеру, что хочешь попасть в мир, где живы твои друзья и учитель. И окунаешь в воду ноги, после дороги прикосновение холодной воды приятно, может все-таки стоило искупаться? Ничего не происходит, но истинный шиноби умеет ждать. Ты ждёшь, пока сумерки не спускаются на долину и странный сон не завладевает тобой. - Путник, ваш заказ поставлен в очередь... Ты догадываешься — с тобой говорит демон, но тебе все равно. Главное, правильно разгадать его загадку и выбрать дорогу, что приведет к Нири, Бато, учителю. Самер.Тебе крепко досталось от людей, но ты не отчаиваешься. Боишься повторения, но веришь в лучшее. Вежливости никто не отменял, сперва ты здороваешься со всеми, а после приступаешь к трапезе. Если суждено желанию сбыться, кто сказал, что это должно произойти на голодный желудок? Изучаешь присутствующих, хрустишь сухарем, никуда не спешишь, смакую то, что должно произойти. Ведь должно же? Не может такого быть, чтобы ничего не получилось. Не мог ты так обмануться, да и все эти люди тоже. Увлекшись размышлениями, ты не замечаешь, как темнеет, да и спутники куда-то деваются. В ушах отдается голос, обладатель которого явно испытал на себе воздействие не одного мутагена: - Путник, спасибо, что посетили наш портал. Сформулируйте свой заказ. Беньямин.Это выглядело довольно уныло. Ты попытался развеселить народ, а заодно и озеро, но публика собралась неблагодарная. Ну озеро может обиделось на то, что ты туда плюнул, а остальные-то чего такие кислые? Пока ты размышлял, что бы еще этакого предпринять, стемнело. Без удивления глядишь на возникшую иллюминацию. При дворе и не такие штуки откалывали, подумаешь какой-то там хрустальный шар. Голос же вообще был способен заставить постричься в монахи своей заунывностью. - Путник, спасибо, что посетили наш портал. Сформулируйте свой заказ, - все нудел и нудел он. Лой.Ты отчего-то решил, что озеро умеет читать. Впрочем, кто-то когда-нибудь слышал обратное? Нет, не слышал. Так почему бы не попробовать, прошения в письменной форме всегда имеют больше веса. Утопив петицию, ты стал ждать, в душе все более и более убеждаясь, что это откровенное надувательство. Одно радует, не ты один попался на подобную удочку. Пока разглядывал товарищей по несчастью, тьма незаметно подкралась, погружая тебя в сон. Странный сон, в котором блестели на поверхности озера разноцветные дороги-лучи и слышался голос, судя по тембру и механистичности принадлежащий поднятому в полнолуние трупу. Труп читал маловразумительные заклинания. - Линия перегружена. Приносим извинения за временные неудобства... Путник, ваш заказ обработан. Спасибо, что посетили наш портал. Для перемещения выберите один из туннелей. Для отмены заказа нажмите крест, для изменения — нажмите звёздочку, для особых пожеланий нажмите решётку и дождитесь ответа оператора.
|
Академия:В Академии был замок. Хотя, замком его можно было назвать с трудом и только имея большую фантазию - со стороны он выглядел как нагромождение пяти-шести высоких каменных башен, от каждой из которых отходили по меньшей мере ещё три маленькие башенки. Соединялось всё это между собой кучей мостиков, канатов, лесенок и прочих приспособлений для перемещения между башнями, так что при ближайшем рассмотрении это выглядело, как однотонные ёлочные гирлянды, развешанные на сосне. Сейчас внутри него никого не было - он не был жилым, но зато на крыше одной из самых высоких башен кто-то сидел. В красном плаще с рукавами, красных же брюках и чёрной жилетке, под которой видна была белая смокинговая рубашка, повязанная непомерно крупным красным галстуком. Он сидел, свесив ноги и смотря куда-то вдаль, проворачивая в руках, одетых в белые перчатки, широкополую красную шляпу, и улыбаясь. Шляпа на мгновение замерла в руках, а затем вернулась на голову.
- Слышишь? Новенькие идут.
Спросил он, не поворачивая головы.
- Ага... Остальные знают?
Ему ответила девушка, на вид не старше двадцати, одетая в том же стиле, что и мужчина, только во всём белом, да галстук был нормального размера.
- Есстессно! За кого ты меня держишь?
- Мне весь список огласить? Или "безалаберного лентяя" хватит?
Оба рассмеялись.
- Ладно уж... Пошли готовиться.
--------------------------------------
В уединенной келье вновь раздался судорожный вздох пробуждения. Внутреннее убранство было погружено во мрак, благо до момента хозяин не нуждался в свете. Но вот возник небольшой мерцающий огонек, похожий на маленькое солнце, открывая взору сваленные в управляемом хаосе вещи, а также лицо хозяина комнаты. Тень ночных кошмаров все еще оставалась на лике пробужденного, заставляя длинные волосы липнуть к потным вискам и лбу, а карие глаза лихорадочно блестеть.
Смахнув с лица прилипшие локоны, Яго на несколько секунд откинулся назад, на подушку. В ушах все еще звенел крик его брата, раздираемого невидимыми когтями."И снова он умирает... Я должен рассказать ему. И почему все звенит?..." Спустя мгновение мысль пронесла озарение: настал час Призыва. Новые ученики, старая рутина. Лишь одна мысль давала отраду - прибудет его брат. А значит, пора заняться делами. Встав с кровати, Яго направился к умывальнику, вглядываясь в свое отражение. Этот ритуал проводился каждый день. Безэмоциональное лицо, скрытая жестокость в глазах - маска защиты, скрывающая глубокую депрессию и грусть."Сегодня будет насыщенный день..."
--------------------
- Шах и мат!
Вскочив из-за стола, женщина, на вид не старше тридцати, весело закружилась на месте, подмигнув своему оппоненту - светло-русому мужчине с бородкой и усами, одетого в довольно свободную синюю рубаху и тёмные штаны. На спинке кресла висел сероватый плащ.
- Обыграешь тебя...
Недовольно, но беззлобно проворчал он, вынимая откуда-то пузатую бутылку с тёмно-бордовой жидкостью внутри и убирая доску со стола.
- Жалко пойла? Хочешь, отыграй.
Девушка рассмеялась и чмокнула его в щеку, забирая бутылку. Улыбнувшись ей, мужчина поднялся, накидывая плащ и вытаскивая из-за кресла ещё одну бутыль, только вскрытую. Шутливо двинув его кулаком в бок("Жулик! Нельзя ставку такую прятать!"), она проводила его до дверей.
- Чья очередь встречать, не помнишь? - уже уходя, поинтересовался он.
- Моя с Демиургом. Не посоветуешь, что надеть? - она снова ему подмигнула.
- Хм... Оденься под обстановку. - он подмигнул в ответ, направившись вдоль по улице.
- Значит, как хочу. - дверь едва слышно прикрыли.
--------------------
-Все готово, мой лорд.-
Голос эхом разнесся по залу медитации, отскакивая от серых каменных стен и неприглядных окон. И лишь одно из них давало свет, создавая солнечный круг в центре помещения. Личность, восседающая на холодном полу в позе лотоса отличалась невероятно высоким ростом и широкими плечами. Лицо было сокрыто под капюшоном просторной серо-зеленой робы, подвязанной алым кушаком. Другие четыре фигуры стояли в тени, ожидая, пока их владыка закончит. Ждали они недолго.
Фигура
--------------------
Низина Паланкар:Много дней прошло с тех пор, как путники покинули свои дома, попрощались с родичами и отправились в поиск легенды. Кто-то знал о факте ее существования, кто-то - о ее основателях, но большинство же имели о цели свой туманные представление. Замок ли, величественный атолл, или же иное архитектурное сооружение, что потрясет их разумы. Как бы то ни было, путь каждого из них должен был пройти через Паланкарскую Низину... Низина, как ни странно, была открыта тюдорским первопроходцем Паланкаром, искавшим так необходимый тюдорской армии выход железных жил. Каково же было его изумление, когда он обнаружил среди замерзших скал и пустынных плато цветущую низину, чьей аортой являлось продолжение реки Альбы. И хотя открытие это не помогло захватить Остмарк, а Паланкар скончался от дизентерии через два дня после нанесения низины на карту, нельзя не оценить значимость его открытия. Низина Паланкар была самой дальней открытой точкой на карте Веорских гор, самым теплым местом среди гор - и весьма плодородным для тех же гор. Возможно, причиной этому служили Ветра, возможно - теплые подземные источники. Нельзя исключать и тех причин, о которых люди и не догадываются. Важен сам факт того, что среди снежных гор скрыт оазис. Для путников же долина предстала скрытой туманом, что не пребавляло красоты местности, погруженную в тень надвигающихся туч. Земля, подобно воздуху, пропиталась влагой, чавкающей под шагами спускающихся фигур. И вот, вскоре все скрылись под покровом тумана. Но не от взоров тех, кто следил со скал.
-
С началом!
-
Ни пуха, ни пера.)))
|
|
|
-
О боже, Райс, ты еще скажи, что "Темный мир темный, потому что там темно".
- Сейчас вы находитесь в мире Мрак. Это своеобразная изнанка миров. Тут есть все, что есть в других мирах. Но мы отправимся в другой мир, сразу после знакомства.
- Для начала, я обследую вас чтобы узнать предел развития и то, что вы сможете развивать.
Четыре случая "масла масляного" на четыре предложения, Райс!
|
-
Эпичный пост. Возможно, местами немножко сумбурный, но Кэра слишком колоритная злодейка, чтобы ее, чертовку, вот так взять и не разу не отплюсовать.
|
|
|
|
|
|
|
-
Годно. Очень годно. ^^
-
Прорабоооооооотка)))
-
Это да, за такой мир стыдно плюсов не накидать!
-
Спохватилась применить плюсомет по назначению. И впрямь ведь годнота.
|
|
Джен охватила нервная, лихорадочная даже деловитость. Твари из Щели ожидали их – буквально за углом. Могли заметить, могли напасть. Но, пока все шло хорошо - солдаты поднимались на крыши, занимали позиции, следуя приказам Сигберта... Сам «паладин» казалось не испытывал сомнений и вселял уверенность одним своим видом.
Джен отошла к стене, встала рядом с Сигером. Ей бы тоже не помешала уверенность. С учетом того, что она собиралась сделать. Но больше тянуть не следовало, бой мог начаться в любую минуту.
Она примерно представляла, как это должно подействовать, и что для этого нужно делать. Закрыв, глаза она начала шептать, непонятно для других, пугающе, шипяще, взывая к своей странной силе.
Вскоре ее сознание начало уплывать, нет она летела куда-то в пустоту… Нет, уже не пустоту, а в край бескрайних ледяных шапок, где стегает ледяной платью вечная вьюга, где ледники, что наступают быстрее, чем бежит человек. Она зачерпнула немого льда из глубины, взяла ненадолго, лишь на время, всего горсть – ничто рядом со льдами всей Кании!
Между тем тело Джен продолжало шептать на непонятном, шипящем языке, потом проговаривать в полный голос, затем выкрикивать… Явственно стуча при этом зубами, дрожа и приплясывая на месте – это не было каким-то дьявольским танцем, скорее она просто хотела согреться… Все поверхности вокруг нее покрыл иней, а затем появился снег – он оседал у нее в волосах, и на ресницах, и кружился вихрем вокруг нее… А затем появились пластины изо льда. И чьи-то останки.
Над Джен возвышался костяк какой-то крылатой твари, – вернее часть костяка, на котором еще осталось ссохнувшееся черное мясо, какое бывает у мумий. Он вмерз в защитный купол из темного льда – что закрыл Джен сверху, по сторонам же ее окружил смерч из снега и прозрачных ледяных пластин. В некоторых, особо крупных, можно было различить еще чьи-то останки – вот прекрасное лицо, какое могло принадлежать ангелу, искаженное ужасом, вот щупальце какой-то твари, а вот змеиная башка, наполовину высунувшаяся изо льда... А еще все это – живое ли, или мертвое, все что имело рот, и не было погружено в лед целиком – все это вопило, голосило – от ужаса, от восторга, от злорадства, и просто хохотало.
Тварь с вершины купола нагнулась (шея у него оказалась довольно длинная) и проорала в лицо Джен:
- Давай просыпайся! Время для веселья! – и расхохоталась, когда очнувшаяся от транса Джен с ужасом уставилась на нее.
А потом начался бой.
***
От заклинания Джен объял холод, словно чьи-то ледяные руки потянулись за ней из Стигии, или даже самой Кании, чтобы ее обнять. Она успела только с ужасом осознать, что за ней потянулся не только лед и холод, и вот эта жуткая харя – часть призванного ею щита. А потом вокруг воцарился хаос.
С трудом, словно сквозь туман к Джен пробился голос Сигберта, кажется, командующий идти в атаку. И где-то сверху рявкнули: «Чего стоишь, как примороженная! Шевелись – на бой опаздываешь!». И Джен стала шевелиться. Она кинулась вслед за рыцарем за угол, вперед по переулку и вырвалась на пустырь.
Она увидела толпу чумных – несколько уже были убиты – лежали на земле, утыканные стрелами. А еще она увидела своих товарищей, безуспешно рубящих одноглазую тварь. Решение пришло мгновенно: Джен выкрикнула фразу на все том же шипящем языке. То была наичернейшая брань из известной Баатезу, откуда-то Джен знала это. Сверху грянул одобрительный гогот и вопль: «Покажи им кузькину мать!».
Колдунью ощутимо тряхнуло, метку обожгло огнем - это натянулись невидимые нити между Джен и жизненными силами Нотика. А затем она вскинула руку с жезлом. С него сорвался сгусток едкой, серной тьмы – а затем чистый заряд непостижимой колдовской силы поразил Нотика! Тварь рухнула на землю, суча кривыми ножками – его предсмертный крик потонул в одобрительном вое тварей с «Ледяного щита». Джен дернулась как от удара: ее жизненная сила, украденная у Нотика, наполнила ее тело, снимая боль и унимая грызущий кости холод. Это не могло быть надолго. Это должно было развеется совсем скоро. Ну, а пока Джен вновь вскинула жезл, а Костяк прокричал:
- Низшие! Ваши трупы сожрут черви или развеет по ветру пеплом! Мы об этом позаботимся!!!
|
Развернув протянутый Сигбертом сверток и обнаружив там эльфийские дорожные хлебцы, Одри принялась по одному отщипывать маленькие кусочки, бросая их в рот на манер семечек. Они отлично сочетались с идиллическим диалогом между рыцарем и Джен, одно удовольствие наблюдать... пока в их беседу не вмешался третий.
И как вмешался! Мда, дипломатии его учили явно еще меньше, чем Эрика -- тот хоть и пытался с упорством, достойным лучшего применения, настаивать на том, что женщинам не место в сражении, потому что отвлекают, видите ли, от процесса -- но таких выходок себе все же не позволял. Интересно, у него вообще с головой все в порядке? И как он собирается с такими гм, принципами, обзаводиться семьей?
А потом Джен сперва дико засмеялась, вызывая некоторое подозрение, что может она больна Смеющейся Смертью -- редкой и очень неприятной болезнью, по счастью легко излечимой (менестрель, который рассказывал о ней, с улыбкой заявил что его вылечили при помощи куска обыкновенного мыла). Убрав хлебец, Одри полезла было в сумку поискать свое, земляничное, и применить лекарство по назначению (кусок предполагалось поднести к распахнутому в неконтролируемом хохоте рту больного и резко скомандовать "Кусай!", после чего тот впивался в него зубами и шок от неожиданного вкуса ароматной "еды" запросто обрывал приступ). Но смех перешел в рыдания, и стало понятно, что это просто истерика. Настоящая или демонстративная, не понятно, но что-нибудь сделать все равно стоило.
-- Ну вообще, от тебя, Свейн, тоже отнюдь не розами пахнет. И это даже я могу почувствовать, шагов с пяти.
Подойдя к рыдающей девушке, Одри приобняла ту за плечи, успокаивающе бормоча, что все хорошо, ничего страшного.
-- Это ты поэтому согласилась, да? Чтоб Жасмин вылечила? Бедняжечка. Не переживай так, у меня куча знакомых этим болела, это лечится. Вот увидишь, будешь как новенькая -- но с мерзавцем, от которого подхватила, не водись больше!
-
Кусок мыла предполагалось поднести к распахнутому в неконтролируемом хохоте рту больного и резко скомандовать "Кусай!", после чего тот впивался в него зубами и шок от неожиданного вкуса ароматной "еды" запросто обрывал приступ
Лечение приступов неконтролируемого смеха методом мыла без веревки! Это и пять!
-
"А потом пришел Лори и все опошлил" ©.
|
Молестия не сводила голодного взгляда с Асдрубаеля Векта. Он же осматривал комнату, что явилась по зову Раиса. Помещение было средних размеров, без окон и дверей, ибо она была слишком опасен, а он непредсказуем. Зато стены были увешаны всевозможными орудиями боли и наслаждения: по углам стояли жаровни и бочки с соленой водой, на столах лежали механизмы, чей удел был лишь один- терзать плоть счастливых жертв, заставляя их истекать любовным соком и потом. На стенах же висели различные инструменты: острые, с крючками, вибрирующие, электрические, дурманящие - их было великое множество. Но его внимание привлекали различные столы, на которых лежали различные ампулы, эликсиры и травы, а в котелках что-то аппетитно булькало. Дальше медлить было нельзя.
Асдрубаель рывком снял с себя одежду, вызвав стон у Молестии, и направился к алхимическому столу. Многие не узнали бы ингредиентов, ибо они были созданы гемункулами - творцами плоти. Взяв пучки различных трав и несколько колб, Вект кинул их в жаровню. Дым, что исходил из нее, мог свести с ума тело и разум простых и неподготовленных смертных и бессмертных. Для заключенных в комнате он только обострил чувства и восприятия до столь сладостного предела, что уже просто стоять вызывало бурную жажду, необузданную похоть.- Иди ко мне, моя королева! Давай же насладимся этим радостным мигом любви! Я испробую твое тело! Ты будешь моей вечность!- Его голос сорвался на крик, когда они соединились в длинном и страстном поцелуе. Он чувствовал, что она немного изменила строение своего тела, став чем-то средним между человеком и пони. Рывком, опрокинув ее на пол, Вект схватил изогнутый нож со стены. Ее слюна висела нитями на его подбородке, а ее взгляд светился от невероятной жажды, что так была знакома его черному сердцу. Накинувшись на нее, он рассек свою кожу, обливая Молестию своей кровью. Рывком ножа проделав тоже самое и с ней, он накинулся на нее, терзая ее мягкую и податливую плоть. Ее стоны эхом отражались от стен, а наркотический дым усиливал слух, доводя их до экстаза.
Он давил на нее и сверху и снизу, и спереди и сзади, но оба понимали, что это лишь прелюдия к настоящим удовольствиям. Лишь спустя 40 минут она отпустила его. 40 бесконечных минут шепота и обещаний. И вот, наконец, он помог ей встать, подводя ее к небольшому возвышению в середине комнаты. На возвышении находился стол, чьи цепи были созданы из костей неизвестной расы. Приковав ее к столу, в воздух разнеслись инструменты, требованные для дальнейшей работы. Клики рассекали ее кожу, различные иглы и стержни впивались в нервные узлы и мозг. Нормальное существо уже бы скончалось от болевого шока, но только не она. Ей нравилось происходящее, но даже этого ей было мало. Она требовала все больше и больше, не замечая улыбки Векта. Все шло по плану, ибо ножи высекали на ее костях глифы, обеспечивая архонта темной энергией. Его тело потеряло всякие очертания, но он продолжал истязать ее. Теперь в воздухе висел ее позвоночник, подхваченный его псайкерскими силами. Можно было заметить тоненькие нервы, что тянулись от тела - ни один не порвался. Теперь взметнулись эссенции, заливающие мозг Молестии страданиями тех, кого Вект поглотил за шесть тысячелетий тирании Вечного города. Молестию охватил экстаз. Дальше медлить было нельзя. Схватив пилу, Вект рассек свою грудь, извлекая небольшой предмет, что он хранил все время в себе. Повинуясь воле хозяина, тот завис над корчащимся телом, впитывая энергию боли. Органы жертвы завибрировали от концентрации невероятно огромного количества энергии. Стены пошли трещинами, из которых стала литься кровь. Помещение стало быстро заполнятся живительной жидкостью. И тут предмет запульсировал. Время словно остановилось. Энергия, некогда бывшая Вектом, аккуратно, словно это было яичко зефириды, взял его, приложив немного выше середины к себе. На столе перед ним лежал конвульсивно дергающийся кусок расчлененного мяса, бывшего некогда Молестией. Ее сладостные вопли стихли, поскольку трахея была вынута одним концом. Глифы на ее костях сияли подобно умирающим звездам. Наклонившись к ее черепу, Асдрубаель Вект положил на него свои руки. И тут мир сошел с ума.
Кровь мгновенно затопила помещение. Энергия боли вырвалась из комнаты, подобно выстрелу «Копья Пустоты», пробив потолок тренировочного зала, и развеявшись в верхних слоях атмосферы. В тот же миг эхо возрождения разошлось на многие километры вокруг, чтобы мгновением после вернуться в зал. И тут все взорвалось! Кровь хлынула нескончаемым потоком, заполняя огромный зал, ее брызги окрасили все помещение в артериальные тона. В эпицентре беспорядка стояла фигура, которая лишь на расстоянии напоминала человека. Вблизи же было видно золотистую кожу, угловатую с широким подбородком, а также заостренные уши. Фигура была обнажена, хотя в кровавых брызгах это не особо бросалось в глаза. Ее голова была чуть запрокинута вверх, руки были вытянуты, словно он принял благословение некоего божества. В центре груди находилась сфера, немногим больше глаза. От нее исходило мерное фиолетовое свечение. От самой фигуры исходила невероятно сильная аура власти, заставляющая делать все, лишь бы угодить ему. Фигура открыла глаза, сияющие подобно изумрудам. Посмотрев на Раиса, Асдрубаель Вект произнес:- Прекрасная картина, не правда ли?- Его голос был мелодичный, с стальными нотками - голос, привыкший управлять и повелевать, голос, способный успокоить кого угодно. Лишь глаза не соответствовали ему- от них исходил ужас несчетных душ, невероятный голод. Эти глаза заставляли смертных всех сортов заканчивать жизнь самоубийством, лишь бы не стать его добычей. Миг- и взгляд сменился на дружелюбный. А на остатках стола лежал череп Молестии, исписанный аккуратными строчками древнего языка. Его глазницы буравили Раиса.
-
Я его нашёл! Так давно хотел плюсик воткнуть!
-
Давно хотела это сделать, еще с тех времен, когда освоилась на сайте и узнала что такое плюсомет, но все никак не могла собраться. Это просто... это просто Тот Самый Пост, остальные комментарии излишни.
|