Голосование пользователя

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Хозяин обратил на нее внимание совсем не так, как она на то рассчитывала. Обозвал курицей… к чему такая несправедливость?
Приоткрыв один пожелтевший глаз, Икси чихнула ядом, распространив вокруг себя парное облачко и медленно суча лапками, перевернулась на другой бок, демонстративно ударив хвостом по каменному полу. Она все еще была обижена, и вывести ее из этого состояния могла только нежность и ласка.
На гоблина драконица отреагировала лишь слабым подрагиванием крыльев, улыбнувшись в них. Вот этот точно не обделит ее! Погладит, приласкает и обязательно разрешит помурчать на ухо. Выжидательно изогнув спинку, кошка дернула ушами, готовая замурчать сразу же, как к ней прикоснется гоблинская рука.
И словами не описать то разочарование и обиду, что она испытала после этого. Жанк ушел! Не погладив ее! Пошел куда-то назад в пещеру, не выполнив свою прямую обязанность. От удивления Икси сначала даже голову подняла, смотря вслед гоблину, и приоткрывая пасть. А потом, поняв, что гладить ее никто не намерен, дракошка скривила мордочку, и хлопнула крыльями по полу, заворачиваясь в них, как в покрывало.

Все, дождались. Не погладили дракона? Теперь будет вам плохо. Вот накоплю силы и всем отомщу. Всех ррразорву! Старалась для них, старалась, а они… мне и тут было хорошо, между прочим. В темноте и прохладе. Так нет, вызвали костяка, отобрали Чудо, заставили булыжники тягать, так еще и не гладят! Гррр!

Зарычав уже вслух, Икси зажмурилась и начала активно копить силы, от напряжения виляя хвостом. Шерсть ее стала дыбом, коготки впились в камень. И может даже она лопнула бы от своей обиды, если бы не одно единственное существо, обратившее на нее должное внимание. Варвар, имя которого она припомнить не могла, не только подошел к ней, не только преподнес ей дары, так еще и погладил своей огромной рукой! А слова, которые он говорил, ложились медом на несчастное сердце драконицы, заставляя его оттаивать.
- Мррррр! Мяяяяф! Мурррьк! – Чуть ли не кричала кошка, ластясь к этому странному существу. Ее глаза тут же приняли привычный, лазуритовый оттенок, а шерсть улеглась и засияла. Да и сама мордочка дракошки сияла не меньше – от удовольствия и детского счастья.
Икси ткнула носом какой-то камушек, а потом уставилась на колечко. Красиво. Алый камень очень сочетался с ее шерсткой. Мяфи! Улыбнувшись, она неуклюже попыталась натянуть колечко себе на коготок. А тряпочка, состоящая из каких-то вычурно-причудливых переплетов, поглотила ее внимание окончательно. Хрюкнув от удовольствия, драконица попробовала залезть в трусы, впихивая в них крылья и хвост. Слегка запутавшись, она пикнула от возмущения, но все же продолжила свою схватку с этой непонятной для нее вещью.

Тепло, уютно, сухо. Кончик хвоста дергается по камням и подметает кисточкой серебристую пыль. Лапки цокают коготками по полу, а затем обнимают Чудо, прижимают к мягкому, пушистому пузу. Пузо, кстати, отвечает ворчанием – оно голодно, оно хочет еды.
Зажмурив глазки, Икси легла на швабру (которой дала имя «Чудо») и обвила ее хвостом. Склонила голову вбок, так, что один из рожек уперся в каменный пол, и вцепилась мелкими зубками в свою добычу, похрустывая от удовольствия.
- Мрррр, – сказала она важно Чуду, от которого пыталась оторвать хотя бы кусочек… Ну хоть маленькую щепочку.. ну хоть капельку этой вкуснотени. Впрочем, «вкуснотень» в виде швабры явно поддаваться была не намерена, и зубы дракошки трещали и скрежетали, обладая слишком маленькой силой для того, чтобы разгрызть желанную пищу.
Издав хнычущий, жалостливый звук, драконица открыла глаза, сверкнувшие двумя лазуритами. Порыскала ими по толпе человеков, собравшихся около какой-то не особо приятной штуки, выделила один, самый знакомый и родной запах. Удовлетворенно хрюкнула, а затем попробовала оттащить швабру поближе к каменной куче, чтобы спрятать ее в обломках. Но, увы, сила ее была слишком мала для этого, и несколько раз прорычав, Икси поняла, что эту штуковину ей так просто не утащить. Встав с нее, дракошка мяукнула, и начала загребать камень, в какой-то глупой уверенности, что он может сыпаться. Камень все же оказался камнем, и сыпаться не хотел, так что засыпать свою находку у несчастной тоже не получилось.
Усевшись на хвост, Ваэри в отчаянии посмотрела на Чудо и всплакнула кристально-чистыми, почти светящимися серебром слезками. Растерла их по мордашке лапкой, отчего шерсть на щеках стала мокрой. Но Иксенваэри сильная, она повелительница пламени, а значит, не должна так глупо чахнуть над своей находкой.
Наклонившись к швабре, драконица высунула синий язык и медленно облизнула рукоять, с удовольствием причавкивая. После этого она нехотя отошла от нее и растворилась в тени. Во всяком случае, она так думала, что растворилась. На самом деле ее алую, яркую шерсть мог заметить любой, кто бы посмотрел в сторону крадущейся хищницы. Но, к счастью, все были слишком заняты той второй, не особо вкусной палкой. И это дало Икси шанс подойти к Хозяину почти вплотную.
Расположившись рядом с его ногами, она вновь склонила голову набок и прижалась к земле. Вильнула пару раз длинным хвостом, закрутив его в спиральку. Исподлобья взглянула на спину своего кормильца и улыбнулась саблезубой, хитрой ухмылкой.
А в следующий момент уже оказалась на плечах мага, подставляя под его подбородок свою мягкую голову. Замурчав, Икси потерлась о щеку Хозяина и вцепилась коготками в его шею, стремительно пытаясь развернуть его голову в сторону швабры. Она явно что-то хотела.

Из таверны выбежал маг, толкнув Эдвина, который так и не успел войти внутрь. Казавшийся потерявшим сознание демон вновь ожил и теперь летал около таверны, угрожая всем собравшимся. "Наверное, надо снова где-то спрятаться" - подумал парень, но, заметив насколько решительно посетители таверны сорбались бороться с этим исчадием ада, он, превозмогая собственный страх, схватил камень поувесистее и приготовился запустить им в рогатого при первой же возможности.

Раннее, холодное утро. Солнце еще не поднялось из-за горизонта, и лишь легкое зарево отражалось в лужицах, оставшихся от ночного дождя. Несколько стай птиц, словно встревоженных неведомой угрозой, отделившись от черноты леса взмыли в небо и пронеслись над Железнодорожной станцией.

Станция была небольшой. Здесь не было привычного для городских вокзалов здания, где располагаются залы ожидания или небольшие гостиницы. Поезда приходили и убывали редко, поэтому она находилась в непосредственной близости от главных ворот Академии. Огромное здание администрации, похожее на дворец, вполне удовлетворяло всем нуждам прибывающих и отбывающих гостей. Что до студентов и сотрудников – им не рекомендовалось покидать территорию академии во время учебного года без особой надобности. Подавляющее большинство обслуживающего и преподавательского состава проживали со своими семьями прямо на огромной территории Академии, в небольшом, удаленном от муниципальных строений городке. Да и кто отказался бы от столь редкой в современном мире возможности жить на природе, недалеко от лесов и гор, под чистым, не закопченным заводами и паровыми двигателями небом? Однако сегодня черным клубам угольного дыма все же суждено было подняться в небо над здешними лесами.

Неумолимо нарастал низкий рёв и тяжелое дыхание первого локомотива, летящего по рельсам, проложенным через леса, которые являются живым экологическим щитом между цветущим раем, принадлежащим Академии, и бесконечным железобетонным монстром Мегаполиса. Это была не одна из сотен тысяч паровых машин, что рассекают улицы среднего или нижнего городов, - нет. Это был легендарный, элитный, скоростной локомотив, чей пародвигатель, под завязку начиненный самым дорогим и чистым генезием, развивал мощь и скорость, которые не снились простому гражданину.

Редкое зрелище – увидеть два таких локомотива в одном месте, но сегодня они прибывали один за другим, затягивая предрассветные небеса облаками черного дыма.

Горстки людей, покидающих многочисленные пассажирские вагоны, стекались в единый поток, устремившийся к воротам. Среди них было мало мужчин, больше женщин, но безусловное и подавляющее большинство составляли юные девушки. Одежды различных видов и фасонов пестрили в этой многоликой толпе. В общей сложности несколько сот человек прошли по каменному мосту через небольшой водоканал, ведущему к воротам, после которых поток вновь разделился. Слева от ворот находился невероятных размеров великолепный дворец администрации, здесь же встречали впервые поступивших студенток. Справа – здание директората, куда направились лишь единицы. Основная же масса растянулась по дороге, уводящей вперед, к небольшому вокзалу, откуда отправлялись шустрые энергобусы.

Около сотни 16летних девочек собралось во дворе здания администрации. Сюда же неторопливо вкатились несколько паромобилей различных марок. Они принадлежали самым состоятельным из студенток. Некоторые из счастливых богачек сами находились за рулем, к другим были приставлены шоферы (непременно женщины, как того требовали правила Академии). Не заставив долго себя ждать, на крыльце появился некий импозантный господин во фраке, пригласивший будущих студенток следовать за ним.

По коридорам, где изредка встречались на пути господа и дамы делового и крайне галантного вида, девушек провели в большую, светлую и красивую залу, и пригласили рассаживаться по стульям. Двери аккуратно затворили.

На первом ряду оказались десять девушек, семь из которых будут предметом нашего пристального внимания в течении длительного времени. Кто они, какова их история? О, терпение, друзья мои. Это нам предстоит узнать позже. А сейчас мы рассмотрим лишь малую часть их жизни, начиная с предрассветных часов и до этой минуты.