| |
|
|
|
|
|
Миряне и служители монастыря, как им было и положено по природе своего нахождения в аббатстве, продолжали заниматься своими делами. В то время, как служители креста принимались за свои обязанности по уходу за хозяйством и самим аббатством, прихожане потихоньку расходились по домам, не забывая при этом заглядывать в мастерские и обмениваться последними сплетнями. А сплетни в свою очередь были все сплошь около одной новости, и все не «слава Богу».
Кейра протянула руку и остановила проходящего мимо нее человека с осликом.
- Случилось что-то, милчеловек
Пузатый мужчина резко остановился, услышав подобное обращение к себе, тем самым одёрнув поводья ослика, на что Веслоухий недовольно мотнул большой серой головой. Некоторое время мужчина просто смотрел на Кейру не понимая зачем она с ним заговорила, и что от него хотят. По всему его виду было понятно, что он не из тех, кто привык что к нему обращаются подобные Нуар дамы.
- Я... – немного потупил мужчина – Я… - Повторил он еще раз нерешительным голосом. Затем он открыл рот будто пытался что-то сказать, да только слова были очень липкими, и выплюнуть их ну никак не удавалось. Мужчина набрал воздуху в грудь.
- Ты тварь то злющая какая! – Раздался женский крик вперемешку со злобным лаем. Собеседник Кейры в туже секунду обернулся на звук, впрочем, как и большинство стоящих вокруг. В конце улицы собачились две дворняги. А весьма тучная женщина, вооружившись палкой, пыталась отогнать рыжего ободранного оскалившегося пса. Окромя палки в ход шли отборные крепкие слова и истошный бабий вой. Подобное событие, как знатная грызня псов, не могло не привлечь всё внимание немногочисленной публики. А крики женщины привлекли даже детей и монахов с заднего двора.
- Всё хорошо. – Спокойно произнёс мужчина и опустив глаза попытался продолжить путь. В этой короткой фразе буквально слышался внутренний крик о невозможности что-либо исправить в той напасти, которая грызла мужчину.
В это же время в храме
Жак склонился перед алтарём с иконами. Помолившись наёмник принялся рассматривать святые изображения. Аббатство явно не было зажиточным, но и захолустным монастырём это явно нельзя было считать. В общей сложности наёмник насчитал девять икон, это если не считать многочисленной местной росписи по дереву. По всей видимости кто-то из местных служителей неплохо набил руку и сейчас иногда принимался за простые канонические изображения. А что? Кто разве осудит? Один из местных монахов неделями трудился над очередной небольшой фреской, а после, эта дощечка выставлялась подле действительно знатных икон. И потом эта «местная» икона скорее всего презентовалась очередному щедрому гостю аббатства. И символы истинной церкви среди народа расходятся, и люди делом заняты, и деньги из дощечки делаются – красота.
Что касаемо тех девяти икон, что были явно руки канонических опытных иконописцев, стояли они на специальном молитвенном алтаре. Обрамлённые резными украшенными драгоценным металлом рамы икон с лёгкостью могли бы послужить наживой для язычников. Но подобное богохульство не осталось бы без наказания. А накликать на себя гнев целой округи из-за пары пусть и дорогих икон, которые кстати продать еще надо умудриться, это по крайней мере глупо. Шесть из них были каноническим изображением лика Божьей Матери и нескольких святых. А вот оставшиеся три иконы были самыми занятными. Они были дополнением друг друга, и являли собой центр всей святой экспозиции. Каждая икона отдельно указывала на определённый миг в жизни человека. Вот на первой иконе малое дитя крестят в купели, а пара белокрылых ангелов тайком присматривают за происходящим. На центральной иконе изображён человек в церковном одеяние, наливающий из кувшина воду, страждущим. А эти белокрылые, всё так же оценивающе смотрят за всем. И как логическое завершение, на третьей иконе пожилого мужчину омывают перед последним прощанием, а его душа рука об руку уходит с ангелами на небеса.
Пока Пейре лицезрел местные иконы, краем глаза он увидел Дамьена, неподалёку заговорившего с беременной девушкой.
- Возможно слова мои будут выглядеть для вас очередной попыткой утешения, но поскольку мне известно о беде, постигшей семьи Георнии, то смею выразить надежду что молитвы ваши будут услышаны и дитя увидит свет живым и здоровым. Хоть я и прибыл сюда как лекарь, а не священник.
Девушка обернулась и поднявшись с колен выпрямилась перед дворянином. Глаза девушки были красными и изрядно заплаканными. Её левая рука инстинктивно и неосознанно поглаживала живот с еще не рождённым, но уже любимым ребёнком.
- Вы очередной спаситель, приехавший помочь нам всем и попутно выжать из нас как можно больше золота?! – Едко и очень резко проговорила девушка, смотря на схоласта.
|
|
|
|
-Я тоже рад знакомству с вами, ваша светлость, - Дамьен спокойно принял бумагу и спрятал за пазуху, хотя при таком ливне это было лишь временной мерой, - пусть и хтелось бы, чтобы произошло оно при более приятных обстоятельствах.
Пока что он избегал окончательно говорить "нет" или "да" в ответ на столь щедрое и сомнительное предложение служить короне, но надо было и здесь поставить жирную точку. Правда сделать это Лорейд решил уже у себя дома, потому отделился от колонны, направляясь по улочкам столицы и подрагивая от пробравшегося под одежду липкого холода. Ангела подобная погода также в восторг не приводила и конь уныло переставлял ноги, явно мечтая о сухом и теплом стойле. Потому когда в конце-концов оба достигли калитки, то Ангел всхрапнул с явным облегчением, когда его хозяин слез наконец с седла.
Самому Дамьену было только в радость наконец оказаться в собственном жилище, потому он наконец-то получил возможность нормально помыться, отогреться и поесть. Франк и Люсия, немолодая чета слуг, проживавшая месте с ним, немедленно занялись привычной домашней суетой и вскоре чистый Ангел уже отдыхал и вкушал заслуженный овес под крышей, а сам Лорейд выслушивал, что в его отсутствие ничего примечательного не произошло, только пара-тройка человек крутилась неподалеку от дома. Узнав заодно от Люсии кучу последних новостей, слухов и сплетен, Дамьен предупредил что после трапезы будет наверху в библиотеке.
Сам двухэтажный особнячок с погребком, чердаком и даже парой-тройкой деревьев и кустов перед забором аристократу достался практически за смешную цену, ибо располагался отнюдь не там, где обычно предпочитала селиться знать. Раньше в нем обитала семья средней руки купца, сын которого оказался чрезмерным любителем костей и карт. Спустив изрядную сумму злачных местах и понаделав долгов, он довел своего престарелого отца до удара, а после того, как кредиторы принялись ему угрожать, попросту продал родовое гнездо и перебрался в места попроще и победнее. Дамьен не стал ничего особенно там переделывать, лишь дополнив и обустроив его для некоторых своих нужд, вроде лаборатории на чердаке и тайника в погребе. В библиотеке аристократ спокойно изучил переданную ему герцогом бумагу, припоминая примерно, где могло быть помянутое там здание.
В сущности вопрос служения короне для Лорейда был весьма двойственным - с одной стороны это могло принести существенную пользу как королевству, так ему самому и его трудам, к тому же давало надежду, что все им созданное не сгинет безвозвратно после его собственной смерти, а перейдет тем, кто способен будет оценить и продолжить; с другой же стороны это ставило его под удар, а все прежние попытки наблюдения покажутся просто детскими забавами на фоне того колпака, который устроят каждому, кто согласиться на службу в этом новом отряде. Ну и конечно никто не отменял пронырливых ретроградов, лезущих туда, где их вовсе не звали. Припомнив о подробнейших анатомических этюдах, спрятанных до поры в его тайнике и о некоторых запретных томах оттуда же, Дамьен вздохнул. Он понимал, что его жизнь на отшибе кончилась и если уж он сам так долго избегал политики и прочей суеты, то теперь все это пришло само. Произошедшее в Кранце не давало покоя аристократу и что-то подсказывало, что тот кошмар - всего лишь начало. А чего стоит знание, если его не использовать? Чего стоит он сам, обладающий знанием, могущее помочь делу, за которое так или иначе стоял и его собственный род? Потому он собирался сделать, возможно, величайшую глупость в жизни, а именно присоединится к тому самому отряду. "Кровавые волки", как было указано. Будто кличка банды горлорезов. Впрочем глупо судить, не увидев толком ничего. Вот завтра явится он на указанное место к полудню и видно будет.
|
Пробуждение не было резким или же, наоборот, долгим и мутным… Просто безвкусным, словно ты лишь на секунду закрываешь глаза для того чтобы открыть их вновь. Сон был лишь способом сохранить трезвый рассудок и Леандра прекрасно понимала, что может обойтись и без него, однако, возможность таким способом убить время, была весьма милосердно ей оставлена. Терзающие угасшее сознание кошмары давно ушли, прихватив с собой и отвратительную неестественность происходящего уже наяву. Пять лет вполне достаточно чтобы смириться с любым существованием и стать достаточно черствой и равнодушной в первую очередь по отношению к самой себе.
Тихо выдохнув, Леандра перевернулась на другой бок, отведя взгляд от обшарпанной стены – намертво прикрученная к полу простая деревянная койка, несмотря на малый вес истощенного тела все равно жалобно скрипнула, но тихий шелест простого соломенного матраса немного заглушил этот довольно неприятный звук. Назвать это комнату тюрьмой было вполне возможно, но вот на грязный каземат она походила мало – здесь было светло, а воздух, хоть и нес в себе сырость, но был свеж и приятен, щекоча обоняние легким привкусом озона от накатывающей грозы за запотевшим окном. Покосившийся стул, не столько от старости, сколько от руки наверняка пьяного столяра, такой же, но кажущийся монолитным деревянный стол, уже упомянутая плаксивая койка и тактично огороженное грязной от пыли шторой отхожее место, вот собственно и все убранство «комнаты» как не менее тактично Леандра называла свою тюрьму. «Спать» она предпочитала нагой – в одежде лежать было просто не комфортно. Порядком натиравшие кожу увесистые цепи причиняли куда меньше беспокойства, нежели острые спицы, что за исключением дюжины зарубцевавшихся шрамов еще иногда портили одежду, а в данном конкретном случае, впивались заточенными до блеска острыми концами в кожу. Если бы приличия не требовались, она с удовольствием бы вообще забыла про только еще более сковывающие движения тряпки. Проследив взглядом полет очередной капли, что окончился весьма характерным звуком, девушка медленно села на постели, сбросив на пол ноги – сегодня дерево было холодным, а на уровне стоп гулял холодный сквозняк, что, собственно, было совсем неудивительно при такой погоде.
Ела Леандра много и часто, но за прошедшие полгода не набрала и грамма, с учетом даже того, что церковники потворствовали и этому – хлеб был частым гостем на её тарелке. Настоящий, белый, таящий во рту, с запахом бескрайних пшеничных полей, умелых рук пекаря и раскаленной печи. Сдернув со спинки стула свое грязно-зеленое одеяние, девушка, набросив его на плечи, села за стол, чтобы, наконец, постукивая по металлу деревянной ложкой прикончить огромную тарелку вчерашней каши из довольно безвкусной, но неплохо наполнявшей желудок крупы. Монотонно работая челюстью, в мыслях же, Равен была далеко-далеко отсюда.
Свое первое убийство она помнила весьма отчетливо, словно это было вчера – Иная которую она преследовала, оставив своих «погонщиков» на весьма приличном расстоянии позади, была еще очень молода, но кинжалы метать научилась отлично. Во рту до сих пор чувствовался острый металлический привкус крови – острая полоса металла, выпущенная ловкой рукой почти с десяти метров, пробила горло церковнику насквозь. Старое поместье не располагало к побегу от того, кто умеет резать стены словно нож рисовую бумагу. Брыкалась Иная так же неплохо, но перехватить её поудобнее, избавить от одной ноги и разбить голову о пол не доставило особых проблем, кроме как интерьеру – буроватые ошметки из головы ранее симпатичной девушки отнюдь его не приукрасили. Потом безразличие и довольно таки пошлый интерес сменялись отвращением и брезгливостью – уступая место Противнику теряешь не только свое тело, но и всякое подобие человечности. С ненавистью к себе легко справляться. С отвращением гораздо хуже, гораздо тяжелее, так как надо чем-то платить, и этих пропорций, этого количества эмоций и чувств она была совсем уже не в состоянии создать.
Напоследок лизнув краешек тарелки и хорошенько обсосав ложку, Леандра послушно составила посуду на поднос и отнесла к двери, так же, расположившись на полу перед ней: ждать девушка умела, пожалуй, лучше всего на свете. Следовало лишь занять мысли и время проходило совсем незаметно, однако, окружающие находили это пугающим – не каждый сможет просидеть несколько часов в одной позе, направив взгляд в одну точку.
На мгновение задержав его на столе, она вспомнила о паре книг заботливо завернутых в сухую ткань после прочтения. К церковникам ненависти Равен не испытывала, только отвращение и некое подобие жалости, собственно, как и подобает к тем, кто предал свои идеалы.
Она – чудовище которое принудили стать этим самым чудовищем.
|
Мирча невольно вздрогнула, выслушав епископа, и испуганно перекрестилась. Подобные слова из уст святого отца... "Я не убийца", - чуть было не выкрикнула она. "Да неужели?" - глумливо поинтересовался кто-то внутри. "А кто собирался вызвать графа на суд? А кто столько лет не показывается в родной деревне, чтобы только не узнать, скольких человек лишил жизни, не подскажешь?" Монахиня низко опустила голову и не стала больше спрашивать, почему она. Наверное, других отец Клавдий счел слишком чистыми для этой миссии, а ей... ей не привыкать. Настало время заплатить за всё. Или она надеялась откупиться, утирая слёзы детишкам? Мирча не слишком-то запомнила, как попрощалась с епископом и вышла на улицу. За то время, что монашка провела внутри, всё тут разительно переменилось. Летнее, весёлое солнышко скрыла сплошная стена дождя. Словно небо оплакивало чью-то судьбу и бестолковую долю. Она немедля вымокла до нитки, а лошадка недовольно фырчала, идя в поводу. "Я же не смогу. Я давно так не умею. И слава богу", - думала Мирча, всё прокручивая в уме разговор. Письмо женщина сунула под одежду, чтобы не вымокло.
Добравшись до монастыря, Хортица сказала матери-настоятельнице, что отец Клавдий снова посылает её в дорогу, на этот раз надолго. Обманывать добрую женщину было невыносимо стыдно, но правды говорить она не могла. А сколько ей еще придется врать и кривить душой на этом пути? Получив от настоятельницы сумму "на путевые расходы", Мирча окончательно сникла. Надо бы сходить на рынок, купить самое необходимое, ведь отправиться в отряд короля не то же самое, что путешествовать по деревням. Но она не двинулась с места, запершись в своей тесной келье, взывала к Господу. Молитва не помогала. Чёрные мысли коршунами кружили над головой, давно похороненные воспоминания терзали душу, не давали покоя. Чтобы хоть чем-то заняться, Хортица отправилась в конюшню. Скребла и чистила Рыжуху, да других лошадок, потом чавкая сапогами по грязи и повязав платок пониже, заглянула в вольер к щенкам. Работа немного отвлекла, спать Мирча отправилась уже совсем затемно и заснула под несмолкающий перестук дождевых капель. А утром солнце не показалось. Мирча сходила таки на рынок. Она снова сменила свое монашеское одеяние, но и дорожные кожаные штаны с рубахой уложила в седельную сумку. Непривычное светское длинное платье и жакет, приобретенные на рынке, делали Хортицу похожей на обычную мещанку, волосы она убрала под купленную там же шляпу, служащую хоть какой-то защитой от дождя.
|
21 июня 1372года. Раннее утро.
Утро явно не задалось. Еще со вчерашнего вечера над столицей сгрудились свинцовые тучи. Но нет, не были эти тучи предвестником глобальных событий или чьей-то страшной карой. Это были обычные для здешних мест проливные летние дожди, после пары недель жаркой погоды. На исходе дня природа разродилась добротным дождём, который сперва будто единым нескончаемым потоком воды омыл всё и вся. А затем, слегка успокоившись, принялся методично заливать улицы и всякого прохожего. Из-за начавшейся непогоды вечерние улицы очень быстро опустели, и лишь редкие повозки да кареты нарушали покой города. Всю ночь по черепичным крышам не прекращался монотонный стук крупных капель. Просыпаясь по утру, люди обнаруживали, что дождь и не думал утихать, а весь горизонт застлан мрачным серым покрывалом дождевых облаков.
Кейра Нуар
Кейра стояла около окна, выходящего на проходную улицу. Уже как неделю она живёт в долг в этой гостинице, а гонцов от знатного нанимателя всё не было. Хозяин заведения уже стал изрядно нервничать, когда каждый вечер ему приносят известие о том, что их Гостья пока еще не расплатилась. Хотя, переживания управляющего гостиницей не особо волновали наёмницу. Наёмница спокойно наблюдала за холодной и мокрой картиной улицы. Лавки и торговые дома уже были открыты, но посетителей из-за разгулявшейся непогоды было не много. Внимание вампирессы привлёк одинокий путник, укутанный в длинный плащ. Мужчина, казалось, хотел спрятать от непогоды всё своё тело, и даже лицо было прикрыто поднятым высоким воротником. Перейдя улицу, мужчина направился ко входу в гостиницу, и, как могла судить Кейра по звуку скрипнувшей входной двери, зашёл внутрь. Со вчерашнего вечера подобных путников прибывало не мало. И вновь неприглядная однородная мокрая картина. Однако примерно через десять минут Нуар услышала уже знакомый скрип половиц в коридоре, и последовавший за ним стук в дверь.
Дамьен фон Лорейд (полдень того же дня)
Тринадцатое утро подряд Дамьен встретил вместе с отрядом герцога. За прошедшие дни ничего кардинально важного не происходило. Отряд Вельхронца не спеша, но целенаправленно двигался к столице. Из всех интересных произошедших событий лишь пара драк в ряду личного состава, да одна кобыла, сломавшая ногу и уже вечером послужившая всем славным ужином, вот, пожалуй, и всё. Обычный дорожный быт… За эти две недели отряд несколько раз останавливался в придорожных постоялых дворах и набирался сил. Однако последний был пропущен стороной. Причиной этого было принятое решение ехать всю ночь, и уже с рассветом въехать в Илларан. Какого же было негодование герцога, когда спустя каких-то пол дня дороги, над головами путников разверзлись небеса, и лило так, будто стихия пыталась смыть с дороги и людей, и лошадей. Скорость пришлось изрядно снизить, дабы кони не поломали в грязи ноги, а о том, чтобы разбить лагерь, не могло быть и мысли. Вот и пришлось путникам со скоростью улитки медленно двигаться в пелене капающей сверху воды. В город вся колонна мерно вползала лишь к полудню. Оказавшись за массивными крепостными стенами, пусть промокшие и продрогшие, но всё же живые, все почувствовали некое облегчение.
- Герцог желает с вами говорить. – Отрапортовал подъехавший к Дамьену солдат.
Подъехав к карете лорда, Дамьен вновь поприветствовал уставшего и простывшего, но всё же держащего себя достойно благородного Карла де Вельхронц.
- Я рад нашему знакомству – за время путешествия схоласт несколько раз был удостоен компании герцога. Впечатление от этих бесед было двойственное, но всё же более положительное. – Если вы, юноша, еще не передумали принять моё предложение. То я буду ждать вас по этому адресу завтра к полудню. Мы и без того задержались в пути!
С этими словами Карл протянул Дамьену свёрнутый лист бумаги, который очень быстро стал скапливать на себе пойманные капли холодного дождя.
Мирча Хортица (вечер предыдущего дня)
После непродолжительно беседы в библиотеке епископа. Клавдий и Мирча распрощались с Святой отецом Юлисом. Тот, как он выразился, «отбыл подготовить еще одну заблудшую душу». Проводив паладина до ворот резиденции, и посадив оного в карету, епископ с облегчением выдохнул.
- Пройдём, дочь моя. Устал я от этой беседы. – Клавдий подал Мирче руку и направился обратно в резиденцию. Гость, что был как кость в горле уехал, и разговор с множеством недомолвок был окончен.
- Я не разделяю методы его ордена, но они нам нужны. Ибо они длань господня, крушащая врагов святой церкви. – Проговорил святой отец, поднимаясь по ступеням. – Теперь что касаемо твоей миссии… Как я уже сказал, ты будешь состоять в тайном отряде на услужение короля. Тебе придётся принимать все правила игры и следовать им. Я и сам не знаю многого. Но есть кое-что, что тебе следует знать.
Епископ и церковница шли по полупустым коридорам резиденции.
- Я думаю ты наслышана о святом отце Поле из церкви Святого Стефана. – Получив от Мирчи одобрительный кивок, Клавдий продолжил. – Он нашёл для отряда еще одного кандидата. Мне пока не ведомо, кто это. Но зная самого святого отца, не думаю, что это будет покорный раб Божий. Я попрошу тебя приглядеть за ним, кем бы он ни был. Хотя, тебе стоит аккуратно присмотреться ко всем. Но особенно – епископ замолчал и слегка покривился лицом – Но особенно тебе придётся приглядывать за той, кого приведёт паладин. Так уж вышло, что в руки его ордена попала девушка в теле которой заперта бесовская сущность. Не отходи от неё, еже ли тебе покажется, что она теряет контроль над тварью, сидящей внутри неё, покончи с обоими! Да не дрогнет твоя рука. Не дай адовому отродью чинить богохульства! Но пока её силы будут нам полезны, то мы, слуг святой церкви, просто обязаны незримо идти рядом.
Епископ остановился около дверей в свою опочивальню. Около дверей епископа ждало несколько священнослужителей. Клавдий достал из небольшого поясного кошелька свёрнутый конверт.
- Здесь указано время и место. Будь там безотлагательно. Да прибудет с тобой Бог.
Жак Пейре (двумя днями ранее)
«Непотопляемый» вошёл в гавань Илларана. Путь корабля был весьма непрост. Едва корабль пришвартовался, а на мостовую причала были спущены трапы, вся команда, что смогла выжить в безумие Кранце и пережить путь по воде, с радостью и ликованием повалила на сушу. Городская стража и служители порта, что были обязаны досмотреть прибывшее судно и его команду, ожидали чего-то подобного, ибо слухи о падение Кранца уже долетели и до столичных стен.
Уверенным шагом на трап взошёл и Жак Пейре, авантюрист и наёмник, чьи поступки за последние дни на корабле нельзя недооценить.
Четверо суток назад Жак, благодаря своему чутью или просто удаче, вывел на чистую воду обезумевшего святого отца. После детального допроса и разбирательства, удалось восстановить всю картину произошедшего на корабле: Антонио, прежде верному сыну креста, попала в руки одна очень весомая еретическая реликвия, книга которую совсем недавно демонстрировали на казне ведьмы в Кранце. Поддавшись еретическому учению, Антонио совсем лишился разума. Заперся в комнате и принял попытки расшифровать писания книги. Как бы ни был безумен святой отец на тот момент, толика рассудка всегда при нём присутствовала. Ибо он никому не рассказывал о своём увлечение, и выходил из каюты лишь по ночам, да и то лишь справить нужду. О том, чем занимается святой отец знали лишь двое: младший Роуз, и паренёк Фергюс, приносивший ему еду. И вот, в одну злополучную ночь, Фергюс промолвился о том, что Натан Роуз на палубе что-то обещает двум морякам. Взявшая верх паранойя святого отца толкнула его на быстрый и необдуманный удар ножом, а после святоша задушил еще и мальца, который мог указать на Антонио. И всё бы было хорошо, если бы в дело не вмешался Жак.
После всплывших подробностей, Тота освободили, и дали компенсацию серебром за изрядно попорченный фейс. Немного монет выделили и Пейре. Разумеется, наёмник был несколько недоволен понятием «немного». Но извините, денег не у кого нет. Однако, после того как со словами «Прими это в знак моей благодарности» Стефан Роуз снял с пальца солидный перстень, с играющим на солнце зеленым камушком, и отдал его наёмнику, осадок недовольства быстро улетучился. Потом был очень скорый суд над Антонио, после которого его отправили за борт с выпущенными потрохами.
За оставшиеся дни путешествия не происходило ничего особенного. Правда уважение к Жаку среди всех членов команды изрядно возросло. Особенно его удивил Александр, который пообещал солидную работу, от которой отказываться было глупо.
- Остановись в одной из здешних гостиниц, приведи себя в порядок и умойся. Я найду тебя через пару дней. – Сказал подошедший со спины лысый мечник.
Леандра Равен (Утро того же дня)
Леандра проснулась от назойливого звука капающей воды. Ночь непрекращающегося дождя сделала своё дело, крыша её комнаты дала аккуратную еле заметную течь в углу комнаты. Вода скапливалась на потолке и потом тяжёлой увесистой каплей падала на пол. Девушка находилась в небольшой комнате с крохотным оконцем. Судя по виду из которого можно было судить, что девушку держат в одном из больших особняков на самой окраине Илларана. В чём её вина? А если вина и есть, то перед кем? И как её искупить? Ответы на эти вопросы девушка не знала. Догадывалась, но однозначного ответа дать не получалось.
Вот уже как полгода Леандра находится на службе ордена «Холодного рассвета». Хотя службу эту правильнее и честнее назвать – пленом. Но в любом случае, могли убить на месте, не убили… А если не убили эти фанатики, значит всё-таки есть цена её жизни.
Находится здесь, и каждый день видеть эти стены было уже невыносимо. Уже как пол месяца девушка просто находится взаперти. Её охраняют, практически не разговаривают, хорошо, что хоть кормят и поят исправно. Но сегодня будет легче, сегодня его смена!
Лука Кальвани (Утро того же дня)
Верно в народе поговаривают: «И на старуху бывает проруха». Как Лука оказался в том положение, в котором был сейчас, он еще сам не осознал до конца. Но как ни крути его, одного из серых кардиналов тёмного мира столицы, сейчас везли в карете для работы на корону. Скажи ему кто-нибудь это год назад, и Кальвани поднял бы безумца на смех. Но пара неосторожных поступков, нечистая работа, интриги и вот уже перед владельцем притона стоит выбор. С одной чаши весов виселица, с другой работа на корону, хорошо хоть что тайная. Былые неприятности как-то сами собой утихли, а некоторые особо рьяные недруги вовсе исчезли. Но Лука не обманывал себя, он знал, за всё в этом мире приходится платить. А ему счёт к оплате приложат очень и очень солидный.
- Приехали. – Раздался голос кучера. Как пить дать, бедняга уже весь промок под этим нескончаемым дождём. Но поручение он выполнил исправно, за что и получил серебряник.
Кальвани вышел из кареты. Он стоял перед большим, добротным, пусть и относительно обветшалым зданием. На котором болталась еще совсем свежая табличка: «Кровавые волки»
|
|
|
-
Дневник!
-
Красочная зарисовка )
|
Мирча медленно ехала по деревенской улочке, разглядывая притулившиеся с обеих сторон домишки. Ламарп ничем не выделялся среди прочих рыбацких поселений, что попадались страннице на пути. Разве что выглядел запущеннее и беднее иных, видимо дела у местных шли не лучшим образом. Старые, местами скособоченные домики утопали в зарослях травы, дорогу уродовали рытвины, а неубранные острые камешки норовили подвернуться лошади под копыто. Солнце уже поднялось высоко, зовя весь не праздный люд приступить к работе, но людей видно не было, Ламарп встречал Хортицу пыльной, ленивой тишиной. Кое-где брехали собаки, на перевернутой, рассохшейся лодчонке дремал толстый, полосатый мышелов, да в зарослях репетировали цикады. Острый, резкий рыбий запах витал в воздухе, едва уловимый, но вездесущий, давая безошибочно понять любому путнику, куда привела дорога. Мирча спешилась и, ведя Рыжуху в поводу, спустилась по тропинке вниз к реке.
Вся жизнь деревеньки, как она и предполагала, сосредоточилась у воды. Рыбаки, должно быть, с раннего утра уплыли вниз и вверх по течению, расставляя сети и проверяя ловушки. Ламарп галдел в ожидании, сгрудившись у берега, где в воду уходили ветхие деревянные мостки, словно зрители у сцены. Малыши возились в песке, дети постарше собирали ракушки, мастеря из них бусы, какой-то селянин конопатил перевернутую вверх дном лодку, женщины чинили растянутые тут же сети, кто-то перебирал улов, награждая снующих вокруг кошек ароматной требухой. Запах, едва заметный наверху, на берегу буквально сшибал с ног. В отдалении, за изгибом реки угадывалось мельничье колесо, но Мирче пока туда не надо было.
Она выглядела усталой, утомившись не дорогой, а бесплодными поисками. Куртку Мирча сняла, когда начало жарить солнце, оставшись в одной рубахе. Потрепанные штаны, запыленные сапоги и круги под глазами делали ее похожей на охотничью собаку, которая долго и безуспешно пытается взять след. Однако, стоило Мирче тронуть рукой крест под рубахой, в черных глазах блеснула надежда, а лицо, казалось бы, помолодело, и вот уже она с приязненным любопытством окидывает толпу взглядом, поглаживая густую гриву Рыжухи.
- Мир вам, добрые люди. Найдется ли у вас приют для коня и одинокой путницы? - поздоровалась Хортица, подводя кобылу к воде и освобождая от нехитрой поклажи. Говоря это, она втянула воздух, вдыхая глубже аромат рыбьей требухи и пытаясь почувствовать "запах" магии. Конечно, на самом деле магия не пахла никак, но объяснить, что именно она ощущает в присутствии чужой силы, женщина бы не смогла. Среди такой прорвы народа определить кого-то, поцелованного Богом, было невозможно, но вот понять, имеются ли здесь вообще такие и стоит ли задержаться, чтобы тщательно поискать, или Ламарп окажется такой же пустышкой, как и семь его предшественников, посланница могла. Следы магии, если она присутствовала, подобно въевшемуся запаху, указывали направление, как в детской игре в "горячо-холодно". Увы, магия была гораздо большей редкостью, чем полагают несведущие люди, а если ещё учесть, что, подобно капризному цветку, она легко погибала без ухода, то встретить чародея или видящего было настоящей удачей, которая за эту поездку Мирче пока не улыбнулась ни разу.
|
Конец игры.
Проклятие с поместья снято, все чудовища убиты, нужные книги спасены, крестьяне обрели разум, и в целом, стараниями героев всё сложилось как никогда лучше. Из компании погиб лишь один инквизитор, но вряд ли по нему кто-то будет скучать. Крестьяне кое-как уговаривают девушку наверху спуститься вниз, Иоганн подбирает мешок с книгами, Вилсент долгое время копается в лаборатории, с целью найти чертежи производства снарядов для луче-пушки. В дальнейшем это чудесное оружие положит начало огромной коллекции ружей и пистолетов, которую Вилсент будет пополнять до конца жизни. Довольные герои отмечают свою победу на кухне под Иогановское вино, после чего всей компанией отправляются в путь. Времени уже под вечер, погода окончательно испортилась и заморосил мелкий дождик. Тем не менее, это не портит настроения ни героям, ни крестьянам. Реджи рассказал своим новым подопечным, что такое облигации и чем они отличаются от нормальных денег, а так же о своём намерении помочь им устроиться в жизни, после того, как будут улажены все дела с Рихардом и поместьем. Плавно тёк разговор, кто хотел, тот поведал куда потратит заработанные деньги, ну и наконец на горизонте показалась усадьба помещика. Ворота оказались закрыты, и компания долго кричала и молотила по забору, чтобы привлечь внимание кого-нибудь из поместья. На крики вышел раздражённый дворецкий, но быстро смягчился, узнав кем оказались незваные гости. Крестьян пустили в конюшни, а героев усадили за стол в гостиной. Через несколько минут появился и сам помещик.
-О, вижу вы даже не с пустыми руками. - Рихард коротко хохотнул и скрестил руки на пузе. - Рассказывайте. Всё с самого начала.
И герои рассказали. В основном говорил Реджи, начав, конечно, издалека. Про то как Эрнан баловался с тёмной магией, как лишил разума селение крестьян, как заключил договор с демоном, как породил десятки чудовищ, но в тоже время написал множество научных трудов и собрал богатую коллекцию редких книг. Иоганн подкреплял его слова, выкладывая из мешка на стол те самые книги, за исключением трактатов по медицине, которые он решил оставить себе. Герои без прикрас поведали о пройденных ими испытаниях, о горах трупов, украшающих теперь интерьер поместья, о крестьянах, спасённых ими от страшной участи и многом другом. Герои сильно рисковали, выкладывая всё вот так, начистоту, но Реджи умело избегал наиболее невероятные факты и в итоге свёл всё к целостной и удобоваримой истории.
Помещик долго молчал, смотря из-под бровей на героев и изучая каждого персонажа на предмет, не собираются ли эти наёмники его разыграть. Лица каждого из героев были серьёзны и красноречиво говорили о правдивости всего сказанного. Наконец помещик встал и неуверенно повёл рукой.
-Если всё, что вы мне говорите - правда... Я бы не мелочился и послал целую армию. Хотя в общем-то, вы и так справились неплохо, если, как вы говорите, успешно побороли всех чудовищ, что наплодил мой брат. Не знал, не знал, что Эрнан настолько погряз во тьме... Вы говорите, сожгли все его книги по магии? Правильно - туда им и дорога. Завтра я лично наведаюсь в его поместье, вместе с гвардией мэра, если там действительно будут горы трупов, как вы говорите, - я удвою ваше жалование, и мы разойдёмся на все четыре стороны. Только обещайте - ни про каких демонов, ни проклятий кроме меня больше никто не услышит, иначе проблем с инквизицией потом не оберёшься. - На этих словах Ульрих стыдливо наклонил голову, ибо осталось ещё одно дело, которое он намеревался сделать, и без инквизиции тут вряд ли обойдётся.
- Я дам вам сегодня ночлег в моём доме, а завтра мы во всём разберёмся, - продолжал Рихард. - Серж вас проводит по комнатам, через час подадут ужин. Всем спокойной ночи, господа.
Завтрашний день вышел для некоторых из героев довольно сумбурным. В конце дня, устаканив все дела с мэром, помещик, Реджи и Иоганн, в сопровождении научной общественности ближайших городов, по которым был пущен клич о походе в проклятые земли, и солдат, отправились в поместье Эрнана. Учёные умы долго охали и ахали, разглядывая останки сороконожки-чудовища, обглоданные скелеты крыс и трупы языкастых монстров в подвале. Рихард не глядя вручил Реджи и Иоганну 50 золотых сверху, высказав своё глубокое уважение их железной воле. Учёные по очереди заглядывали в дверь с Эрнановской дочкой, ну и в конечном итоге один из солдат, хорошенько выпив, вызволил бедняжку из плена. Общими усилиями были собраны все книги, аппаратура и ценности, после чего вывезены в усадьбу Рихарда, где в дальнейшем распроданы и переданы в библиотеки. Герои были отпущены из поместья, после чего каждый из них зажил своей жизнью.
Вилсент.
Вилсент на вырученные деньги купил небольшую мануфактуру в городе Видеране, где принялся налаживать производство тех самых луче-пушек, по сохранившимся у него чертежам и единственному экземпляру. Налаживание производства шло долго, и стрелок уже начал влезать в долги, как его планами заинтересовался, ни кто иной, а сам генерал королевской армии. Под его покровительством была выпущена первая партия смертоносного оружия, успешно прошедшая испытания, а Вилсент был щедро осыпан золотом. Дело шло на лад, и по всему королевству стало появляться всё больше мануфактур, делающих королевские заказы. Стрелок получил титул герцога лично от короля, ему были пожалованы земли и люди, он присутствовал на самых крупных балах и по всему королевству о нем шли слухи - о талантливом изобретателе, создавшим оружие нового поколения. Вилсент вынужден был начитаться множества умных книг, чтобы как-то соответствовать званию учёного, он стал спонсором многих университетов и учёных-самоучек, в результате чего поднял с колен науку и промышленность королевства. Отец Вилсента, переживший восстание своих рабов на плантации, лично явился на поклон к своему сыну, но был лишь вышвырнут за дверь. Вскоре у Вилсента и самого появилась семья, он обзавёлся красавицей-женой и кучей детишек. Что там касается его предприятий и луче-пушек? Король вооружил ими батальон элитных солдат, и не за горами то время, когда амбиции короля станут настолько велики, что позволят начать экспансию против соседних королевств и неверных. Но это уже совсем другая история.
Реджиральд.
Реджи долго возился с крестьянами, которых он взял себе на попечение. Мало где были рады не пойми откуда взявшемуся народу, да ещё с мутной историей. Наконец он пристроил их в деревне-новострое, придумав им легенду про пожар и жестокого помещика, который перед смертью совершил удивительный поступок - отпустил всех крестьян на волю. Во всяком случае так сказали какие-то мужики с мечами, на выходе из его дома. Отделавшись от потока благодарностей, лившихся на него рекой, Реджи отправился в странствие. Денег у него было более чем достаточно, он не скупясь раздавал милостыню, а всё свободное время тратил на придумывание идеальной баллады про приключения в Эрнановском поместье. В конечном итоге эта баллада и принесла ему известность. Выступив в известном трактире "Иллиаде" в столице королевства, и сорвав бурю аплодисментов, Реджи стал получать множество приглашений в другие, не менее известные трактиры. Он писал песни на заказ для влиятельных господ, давал показательные выступления вместе с другими известными бардами, и в конечном итоге нашёл себе покровителя. Покровительницу. Молодая дама, вдова, заинтересовалась Реджи и стала активно способствовать продвижению его имени, и в конечном итоге Реджи стал одним из самых известных музыкантов не только королевства, но и всего N-земья. В дальнейшем, вместе с молодой вдовой он зажил спокойной размеренной жизнью, изредка срываясь в турне по крупным городам всех известных королевств.
Иоганн.
Первым делом, после завершения всех хлопот, связанных с поместьем, Иоганн заперся в своём доме и занялся изучением всей Эрнановской литературы, которой он завладел. Надо отдать помещику должное, - Эрнан был великим учёным, он подробно изучил человеческое тело, описал в своих трудах природу множества болезней и даже написал примеры вакцин и лекарств, лечащих от них. Утерянные трактаты о травах и химии, что нашёл Иоганн, стоили десятки, если не сотни золотых. Всё что оставалось Иоганну - выступить со всем этим материалом перед учёным советом и организовать бурную деятельность по воплощению трудов Эрнана в жизнь. Так он и сделал. Лекции Иоганна в его родном институте произвели фурор в научных кругах, на свои деньги доктор собрал всех видных врачевателей, до которых смог дотянуться, и вместе они принялись над разработкой новейших методов лечения и лекарств. Их усилиями был создан препарат, названный ими "наркоз", позволяющий безболезненно проводить тяжёлые операции. Они написали и отправили в печать редакции трактатов о травах, магии и анатомии, множество мелких недугов было вылечено их стараниями, но всё же крупные болезни, такие как: чума, туберкулёз, чесотка и прочие оставались, для команды учёных недостижимы. В конечном итоге ими было принято решение - вместо того, чтобы заниматься бесплодными поисками, лучше начать вести профилактику заболеваний. Иоганн вместе с коллегами выступил перед королём и видными дворянами и убедил их начать народное просвещение, с целью научить народ гигиене и относительно здоровому образу жизни.
Прошли года. Времена, когда Иоганн сам делал грязную работу позади, теперь исследованиями занимаются другие люди, на работах Иоганна выросли поколения новых докторов. Знать, благодаря его усилиям, стала принимать ванны, а не душиться духами, в городах начали строиться канализации. В свободное время Иоганн греется у камина в новом доме, попивая дорогое вино, и ни о чём не жалеет.
Ранс.
После, возможно, самой успешной передряги в которую влезал Ранс, воин зажил своей прежней жизнью. Кутил налево и направо, помогал нуждающимся по мере сил и ни в чём себе не отказывал. Его слава, как об удалом герое, способном на всё, со временем начала расти, его стали окружать лучшие шлюхи, лучшие наниматели, лучшие товары и привлекательные жизненные перспективы. Ранс пережил множество удивительных приключений: спас уже настоящую принцессу из лап настоящего дракона (втихомолку украв, но в общем-то ведь всё равно спас), раскрыл заговор против известного помещика, защитил караван, идущий на восток, от пустынных разбойников. Последний из них сказал Рансу, почему они напали на караван, - в одном из фургонов находится ценнейшая лампа с джинном, способным даровать невиданное могущество. Ранс без зазрения совести её слямзил, как только караван вошёл в крупный город. Джинн исполнил два желания Ранса, (третье желание герой оставил на потом) и Ранс заимел свой собственный дворец в восточных княжествах, свой собственный гарем, свой собственный бизнес по тренировке и продаже секс-рабынь, приносивший тысячи золотых дохода ежегодно. Изысканные кушанья, искусное оружие и деньги, богатство и слава! Ранс был вполне доволен своей жизнью.
А потом он проснулся. В грязной луже, в изодранных лохмотьях и со смертельной раной. Да, после того приключения в поместье он действительно загадывал большие планы на жизнь, кутил и веселился, но деньги быстро кончились и Ранс стал никем. Разбойничал на дорогах, обдирал бедняков, и в конечном счёте кончил свою жизнь в грязной канаве. Ибо если человек быдло, достигнуть каких либо высот в жизни ему будет тяжело.
Ульрих.
Ульрих провёл много бессонных ночей, раздумывая над своей дальнейшей судьбой. Демон подарил ему бессмертие, но взамен потребовал его молчание о том портале, что находится за железной дверью. Для чего он ему нужен? Может быть демону просто понравился человеческий мир и он хочет временами сюда заходить, чтобы дышать свежим воздухом? Нет, это было бы слишком просто, он же демон. Демоны не бывают добрыми или простодушными, они хитрят и изворачиваются. Во всяким случае так учила Ульриха церковь. Но после пережитого, он не верил уже ни церквям, ни инквизиторам, никто из них ни разу не видел настоящего демона, они просто не понимают о чём говорят. В конечном итоге Ульрих приходит к выводу, что он обязан исправить свою возможную ошибку, согласившись на сделку с Гвидо, и решается отправиться в свой родной орден и сообщить инквизиторам о поместье Эрнана.
В ордене его встретили благодушно, как достойного воина и героя минувших битв. Рыцарь немедля направился к настоятелю. Тот выслушал его внимательно и не перебивая, рыцарь в своём рассказе избегал всего, что могло навлечь беду на Рихарда, его самого или земли вокруг. В сухом остатке он рассказал практически ничего, сократив историю до того, как герои немного погуляли по поместью Эрнана, повоевали с парой чудовищ, обнаружили еретические книги и ещё какой-то жуткий портал. Настоятель немедля распорядился отправить к поместью пять инквизиторов и пять лучших рыцарей. Запасшись взрывчаткой, Ульрих провёл карающую длань по тайным тропам, к самому поместью Эрнана. Рыцари и инквизиторы заглянули в дом, где увидели гниющую тушу чудовища и множество трупов. Братья забормотали молитвы и выстроились вслед за Ульрихом, отдавая ему дань уважения, как лично сражавшемуся со всей этой нечистью. Рыцарь провёл братьев в подвал. Как он и ожидал, Гвидо подремонтировал арку, и теперь портал стоял целёхонек и завораживал братьев бордово-красной воронкой. Рыцари и инквизиторы столпились вокруг портала.
-Ульрих, рассказывай, как его ломать.
Тут неожиданно заговорила безглазая статуя:
-В целях безопасности, настоятельно не рекомендуется причинять негативное воздействие в отношении портала. Вмешательство в стабильную работу порта...
БАХ! БАХ! БАХ БАХ!! БАХ! БАХБАХБАХ!! - Каскад выстрелов заглушил последние слова статуи. Инквизиторы разрядили все свои пистоли в бедного ангела, превратив его в решето.
-Брат Ульрих, кто это?! Демон?! - Рыцари ощетинились мечами, а инквизиторы повытаскивали клинки, и только Ульрих не предпринимал никаких действий. Рыцарь нервно осматривался, ожидая с минуты на минуту появления Гвидо. Изначально Ульрих планировал незаметно взорвать портал и быстро сбежать, но похоже его плану не суждено было сбыться.
Ульрих:
- Эта штука не демон, но близка к нему. Статуя говорит для чего нужен портал и как его закрыть. Мы должны пройти испытание в одной из четырёх комнат, после чего можно будет установить бомбы и поджечь...
Инквизиторы и рыцари непонимающе уставились на Ульриха.
-Испытания? Демонические испытания, ты хотел сказать?
Ульрих:
-Я говорю лишь то, что знаю. Мы можем попробовать взорвать его открытым, но я не стану брать на себя ответственность утверждать, что мы не сделаем только хуже.
Инквизиторы замолчали и принялись заряжать пистоли. Рыцари откинули забрала и задумчиво глянули на портал, и тут случилось то, чего Ульрих опасался больше всего.
-ДОБРЫЙ ВЕЧЕР, ГОСПОДА ИНКВИЗИТОРЫ! ПРОСТИТЕ, А ЧТО ЭТО ВАМ ПОНАДОБИЛОСЬ ВОЗЛЕ МОЕГО ПОРТАЛА?! - Гвидо, это был он. Мускулистая одноглазая фигура встала в проходе и загородила собой солнечный свет. Ульрих инстинктивно спрятался за стену чтобы не попасться демону на глаза.
БАХ! БАХ! БАХБАХ! БАХ!! - Инквизиторы мгновенно открыли огонь по незваному гостю, Гвидо же не поймал ни одной пули и спрятался за ближайшей дверью.
-ПРОКЛЯТЬЕ, ЗРЯ ВЫ СЮДА ЯВИЛИСЬ, МУЖИКИ. - На этих словах демон вышел из укрытия и взмахнул руками. Сверкающие жучки, бабочки и птички полетели к братьям ордена Чёрных Грифонов. Люди стали отходить к порталу, но от злой магии им было не спастись. Бабочки вгрызались в одежду инквизиторов и влезали под кожу, птички своими клювами рвали доспехи рыцарей, а жучки больно кусались. Ульрих стоял в стороне, не в силах ничего противопоставить гневу демона.
Гвидо наступал. Подойдя на близкое расстояние, он начал молотить и избивать инквизиторов, обезумевших от творившейся чертовщины. Ульрих ещё глубже вжался в стену, а демон продолжал подходить ближе к порталу, разбрасывая рыцарей с разодранными лицами и раздавая тумаки всем, кто попадётся под руку. Наконец Гвидо вошёл в портальное помещение и обратил свой взор на Ульриха.
-Я ПОМНЮ ЭТИ ДОСПЕХИ... ЭТОТ ГЕРБ... ОТКРОЙ ЗАБРАЛО МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК! - На Гвидо накинулся один из инквизиторов и воткнул ему кинжал в спину.
-ААХ! СУКА!! - Резкий поворот, взмах руки, и бедняга остаётся истекать кровью с разодранной шеей. Гвидо принимается добивать бьющихся в агонии и панике братьев, а Ульрих стоит, не в силах что либо предпринять.
"Сейчас или никогда! Я должен остановить демона сейчас!" - Думает про себя Ульрих, крепко держась за щит и меч, а в это время Гвидо добивает остатки карающей длани. Осталось меньше половины, но вдруг последние начали оказывать какое-то сопротивление.
-КАК ЖЕ ТАК, УЛЬРИХ!? Я ЗАКЛЮЧИЛ С ТОБОЙ ДОГОВОР! Я ДАРОВАЛ ТЕБЕ БЕССМЕРТИЕ! ТЫ ПОМОГ МНЕ ПРАКТИЧЕСКИ ОТ ЧИСТОГО СЕРДЦА! ТЫ НЕ ВЫДАЛ И МЕНЯ ДРУГИМ НАЁМНИКАМ И ПОМОГ СЛЕГКА ПОЛОМАТЬ ПОРТАЛ! А ТЕПЕРЬ ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО ТЫ МЕНЯ ПРЕДАЛ?! - Ревёт Гвидо, молотя одного из рыцарей, головой об стену. Один из инквизиторов, облепленный бабочками, с негодованием посмотрел на Ульриха.
-Я ЗАБЕРУ ТВОЮ РЕГЕНЕРАЦИЮ ОБРАТНО! ТЕПЕРЬ У МЕНЯ ЕСТЬ НА ЭТО ПОЛНОЕ ПРАВО! ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ О ТОМ, ЧТО ВСТАЛ У МЕНЯ НА ПУТИ! - Сквозь шум и крики, Ульрих медленно подкрадывается к Гвидо, занятому вышибанием последних крупиц жизни из инквизитора на полу.
-Я ЗАКОНЧУ С НИМИ! А ПОТОМ ЗАЙМУСЬ ТОБОЙ!! ТЫ СЛЫ... АААРХ!!! - Ульриху удаётся незаметно подойти к Гвидо и он встаёт у него за спиной, готовясь нанести демону смертельный удар. В один момент Гвидо поворачивается и рыцарь вонзает меч прямо в глаз демону.
-НЕТ! НЕЕЕТ!! ТЫ ОСЛЕПИЛ МЕНЯ!! Я... - Ульрих испытывает невиданный душевный подъём и принимается колошматить Гвидо мечом, нанося ему всё больше ранений. Демон ползает на полу, защищая голову рукой, из ран его течёт ярко-алая кровь. В конечном итоге Ульрих наносит решающий удар и отрубает демону голову. Бабочки исчезают. Оставшиеся в живых рыцари и инквизиторы валятся на землю и тяжело дышат.
-Ульрих... Ты убил его. Слава Алиеру... Ульрих?
В голове у Ульриха мечутся множество мыслей. Демон сдал его. Его жизнь разрушена, братья не умолчат, они всё расскажут, Ульриха объявят в розыск, его сожгут на костре.
-Ульрих, стой, что ты делаешь?
Взгляд рыцаря холоден. Чёрная тень падает на истекающую кровью жертву. Взмах мечом - голова инквизитора падает на сырой пол.
Нельзя оставлять их в живых. Никто не должен узнать, что здесь случилось.
-ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, ПРЕДАТЕЛЬ!! - Иквизитор не успел встать. Ульрих оканчивает жизнь его и ещё двух рыцарей, ослабевших от полученных ран. Рыцарь расставляет взрывчатку и поджигает её, за его спиной раздаётся взрыв. Подвал завалило, больше никто не узнает его тайну. Ульрих вскакивает на коня и уезжает прочь.
Дальнейшая жизнь рыцаря сложилась не сказать, что хорошо, но и не сказать, что плохо. В ордене, хоть и с трудом, но поверили словам Ульриха, но всё же рыцарю пришлось уйти, ибо он считай загубил жизни десяти лучших его членов. В скитаниях Ульрих встретил незамужнюю дочку небогатого помещика, сыграли свадьбу. Шли годы, жена старела, дети вырастали, а Ульрих оставался всё таким же молодым и здоровым. О нём шептались люди, родственники подозрительно поглядывали на странного долгожителя. Ульрих рассказал свою тайну жене, и отправился в бега, в далекие земли, где о нём ничего не знали. Он тратил накопленные деньги, вовремя записался в один из крестовых походов, где заработал себе славу величайшего героя и непобедимого воина. Король пожертвовал ему земли, титул, Ульрих приютил свою старушку-жену, устроил детей на государственной службе. Шли годы, у Ульриха появилась новая жена, новые дети. Цикл повторился вновь. Среди знати и высших кругов, в которых вращался фон Монтень, начали распространяться слухи. Возле дома Ульриха крутились инквизиторы, за ним стали следить, подозревая его в связи с демонами или в чём похуже. Монтень снова вынужден был бежать, бросив семью, титулы и богатство. Никто больше не слышал об Ульрихе. Говорят он до сих пор где-то странствует и помогает случайным встречным, нуждающимся в беде, но это уже совсем другая история.
КОНЕЕЕЕЕЕЕЕЕЦ.
|
-
Интригующе )
-
Интригующе )
|
-
Плюс за законченую главу.
Итог, пусть даже временный, заслуживает того, чтобы его отметили.
-
Отличная глава, интересно играть! )
|
Вилсент.Вилсент молниеносно схватил шлем и нацепил его на голову. Очки немного съехали на бок, но после того, как стрелок их поправил, Вилсент смог видеть невидимое. Всё пространство библиотеки пронизывали разноцветные потоки энергии, которые как реки текли из окон и уплывали в другие помещения. К пистолету в руках стрелка тоже присоединились два небольших потока и оружие излучало зелёное свечение. Реки энергии текли вяло и плавно, но вот выпущенные демоном сущности носились как бешеные, по пути хватая предметы тонкими щупальцами. Сущность: Насмотревшись на чудной пейзаж, стрелок берёт у призрака пистолет и хватает ближайший стул. Первое время он только и делал, что отмахивался от толстых энциклопедий, стремящихся залететь прямо в лицо, и лишь когда стрелок прильнул к стене у края комнаты, обстрел несколько снизился. Не теряя времени, Вилсент принялся выцеливать сущности. Ранс и Реджи.Реджи надевает на, приходящего в себя от удара подсвечником, Ранса и мир предстаёт перед воителем в новом свете. Сосредоточившись, Ранс взмывает свой меч и берёт пистолет призрака. - Поддержи меня, если хочешь чтобы всё вышло гладко, а то ты не похож на бедную девочку, которую нужно спасать. - Говорит воитель, и Реджи встаёт у него за спиной, готовясь отражать нападения книг. Все.Музыка в тему, но я крайне не рекомендую её включать. Всё же мы в хоррор играем >_< ссылкаПистолеты при выстреле издают громкий гул и выпускают фиолетовый луч. Спустя некоторое время Вилсенту пришлось покинуть безопасную стену, так как его всего замазало сыплющейся штукатуркой. Побегав по библиотеке и стреляя не жалея спускового крючка, стрелку удаётся нейтрализовать 6 сущностей, Ранс же попал только в двух. Ураган книг и отломанных полок кружит по библиотеке, заставляя героев жаться к дверям и прятаться за столами и шкафами. Вилсент и Ранс успешно уворачиваются от любых помех, стрелку удалось занять выгодную позицию за опрокинувшимся столом, а Ранс ведёт огонь спрятавшись под подоконником. Выстрелы пистолетов пронизывают пространство библиотеки, смешивая энергетические потоки и при попадании в сущности - оставляя сноп оранжевых искр. Реджи сидит вместе с Рансом и пока до них долетают лишь мелкий мусор ил оторванные страницы. Иоганну повезло меньше всех. Засмотревшись на круговерть вещей и рвущиеся бесценные экземпляры книг, доктор не заметил как уткнулся спиной в шкаф. Шкаф за ним заскрипел и доктора осыпало градом книг. Какая-то толстая книга задела маску Иоганна и тот принялся лихорадочно её поправлять, но когда зрение нормализовалось он увидел, как на него падает этот же самый шкаф. Молниеносный рывок вправо и... Иоганн не успевает. С грохотом мебель падает прямо на доктора, придавив ноги и половину торса. Иоганна продолжает бомбардировать градом книг и доктор лежит, прикрывая голову каким-то романом. Иоганн слышит какие-то крики, шум и рычание, доносящееся из подвала. Секундой позже в библиотеку вбегает девушка из тех подвальных людей, с круглыми от страха глазами. Она закрывает рот рукой и завороженно смотрит на творящийся хаос. -Вам помочь, девушка? - Призрак подлетает к незнакомке и задаёт вежливый вопрос. Девушка падает в обморок. Ульрих и Грэг.Гордо войдя через широко распахнутые ворота, рыцарь остановился. На самом деле крыс было не слишком много, даже учитывая двух громил, будь здесь хотя бы два опытных рыцаря, расправиться с ними не составило бы труда. Но дело в том, что Ульрих был один, а крысы никогда не славились честными методами ведения боя. Успокоив возможную агрессию крыс извиняющимся жестом, Ульрих плавно отошел назад и спрятался за внешней стеной амбара, возле ворот. В здании послышалось какое-то шуршание. Крысы передвигались внутри, но видимо не стремились преследовать рыцаря и покидать насиженную территорию. Тут к Ульриху подбегает Грэг. Грэг, пройдя мимо распахнутых ворот амбара никого не увидел. Старые полупустые мешки с соломой, бочки, доски. В отдалении разве что находился какой-то стул или трон. А вот со знакомым Ульрихом явно было что-то не так. Стоял возле ворот, плашмя прижавшись к стене и всё время глядел на выход из амбара. Возможно тут что-то случилось, пока инквизитора не было. Только что?
|
|
|