Голосование пользователя

Колдун посуровел, как только разговор за чары пошёл да клятвы. Взглянул на Забаву, на нож диковиный, достал свой нож, кольнул в палец и дождавшись пока на пальце выступила бусинка крови протянул руку.
- Коли вещь не верну, то за кровью уйду! - с этими словами Зар тряхнул рукой, скидыва свою кровь в землю. Капелька как то больно живо впиталась, так что и следа не осталось. Точно волшба клятвенная.
Убедившись, что обещание дано и не шутошное, Забава отдала нож. Зар принял и начал рассматривать со всех сторон. И так покрутит и так, даже принюхивался, разве что на язык не пробовал. Достал котомку, развязал и положил перед собой, а нож в руке все держит.
- Сидит дед на острове средь воды, два глаза на руках и три бороды, - парень еле слышно зашептал над ножом, - пусть следит, старый, пуще собаки, а я подарю ему три рубахи. - зачерпнул Зар земли и присыпал лезвие, а затем плюнул, - заклинаю землёй и водою, заклинаю колесом и кривою ногою, - колдун дунул на нож, завернул лезвие в три белых лоскута и кинул в костёр, приговаривая, - заговариваю и ветром и огнём, чтоб дед следил и по ночи, и днём. Ты следи-следи, дед не переставая, да все чары-колдовство раскрывая. Берегись, дед, козы трехрогой, коровы без вымени и быка слепого. Приходи дед тропою перевернутой, как узнаешь все об ноже завернутом!
Затем парень приложил палец к губам, мол - не говори. Достал из котомки травы сушоные и кинул в костёр так, вроде как тропка через него пролягла.

-"...Так как следовательно вена - орган с пользою служащий всему телу при распределении крови, то Природа устроила её тело полым наподобие трубки и..."

Голосу учительницы вторит негромкий скрип пера по бумаге, прерываемый только на то короткое время, которое нужно Джеральдине чтобы макнуть его в изящную маленькую чернильницу. Высокая фигура в черной мантии на миг замирает над плечом девушки, глядя на то что она написала, а в следующую секунду затянутая в черную перчатку рука с длинными тонкими пальцами опускатся на ладонь Джерри.
- Здесь ошибка - И не дожидаясь пока девочка исправит ошибку сама, черная перчатка отбирает у нее перо и зачеркнув слово, пишет его заново - Так правильно.
На прощанье ладонь учительницы с силой хлопает девочку по спине, заставляя выпрямиться.
- Осанка!

Сеньора Монга кажется никогда не снимает своих перчаток. Джеральдина не проверяла, но вполне может оказаться что она и спит в них. У нее вообще много странностей, помимо любви к этим черным перчаткам и любви изъясняться короткими рубленными фразами. Взять хотя бы эти странные четки, которые она постоянно носит с собой! Или то, что массивная книга, строчки из которой юная сеньора ди Гарибальди так старательно заносит на лист бумаги, обернута в переплет из самой настоящей человеческой кожи? Или то что один её глаз зеленый, а второй голубой? Впрочем все это будет казаться не столь уж удивительным, если учесть когда и при каких обстоятельствах она появилась в жизни Джерри.

Сеньора Монга оказалась во владениях семьи Гарибальди в тот самый день, когда Джерри решила что ей решительно надоели полчища докторов, пытающихся "исправить её" и она заперлась в своей комнате, чтобы вечером выйти из нее с шокирующим требованием. Сеньор Марио разумеется решил что девочке пришла в голову какая-то глупость - в конце-концов, что толку в неизличимо больном враче? Но как уже было сказанно, в тот день Бастион Гарибальди посетила высокая, короткостриженная и темноволосая женщина, чья внешность наотрез отказывалась говорить хоть что-нибудь о её возрасте - сеньора Монга. Да, просто сеньора Монга, без никаких "ди", названия места в котором она родилась или хотя бы зловещего прозвища.

- "...Впрочем вены, входящие в какой-либо внутренний орган или расходящиеся по телу мускула лишены этого рода оболочки и немало в ней не нуждаются..."

Неизвестно что именно сеньора Монга, сказала отцу Джеральдины, но факт остается фактом, на следующий день поток врачей и магов иссяк, у девочки появился новый учитель, а Марио ди Гарибальди кажется свыкся с мыслью что это похожее на демона существо - его плоть и кровь. "Заколдовала!" с ужасом думала Изабелла, но глядя на то, как изменившийся муж весело играет с дочерью приходила к выводу, что может быть такого рода колдовство именно то, что нужно было их семье. Старые легенды говорили о гномах, что крали человеческих детей подменяя их на своих собственных, под самым носом у родителей, заставляя их колдовством видеть в гномьих детенышах своих чад, но коль скоро такого рода магия используется для того чтобы донести до её глупого мужа простую истину о том что какой бы не была её дочь, она все равно остается его дочерью, Изабелла не имеет ничего против.

- "Альбино", а не "альпино", девочка. От староимперского albus что означает "белый". Советую выучить, именно так, таких как ты называют в ученом сообществе. Не слишком звучно, но все лучше чем "отродье Темного Отца", как принято у простонародья.

Ах да, проклятый староимперский язык. Занятия с сеньорой Монга оказались совсем не такими какими их представляла себе девочка. Сеньора Черная Перчатка, объявила что обучать Джерри она будет с самых азов, то есть начнет с умения читать и писать, а собственно к медицине приступит когда-нибудь потом в неопределенном будущем. Когда же девочка постаралась возразить, что читать и писать она уже давно умеет, то оказалось что мало того, что читает она медленно, а пишет неправильно, так еще что у врачей и ученых есть свой собственный язык, который они и используют, вместо того чтобы как все приличные люди называть вещи своими именами. Впрочем надо признать, что по поводу их занятий сеньора Монга все же несколько слукавила - на уроках Джеральжина знакомилась с содержанием книг посвященных медицине, анатомии и ботанике, пускай по словам учительницы и "давно и безнадежно устаревших, точно также как и косные ученые круги, нежелающие это признавать".

- Что если ты узнаешь что твоя болезнь неизлечима девочка? Ты ведь ради этого хочешь научиться искусству врачевания. Что если в конце пути, все что ты получишь - это полное подтверждение правоты тех, кто поставил на тебе крест?
Фраза прозвучала настолько неожиданно, что на мгновение Джерри даже показалось что сеньора Монга продолжает читать из книги. Но подняв голову девочка увидела что учительница закрыла книгу и внимательно смотрит на нее своими разноцветными глазами.

Мелодия сработала на удивление хорошо. Вот из пещеры полезли сначала мелкие крысы, потом крупные, потом просто гигантские... а за ними, медленно, сопротивляясь, но всё же безжалостно влекомые гипнотической мелодией, шагали несколько гуманоидных существ. Одно из них, увидев источник звука, начало медленно, словно во сне, поднимать руку с зажатым в ней арбалетом... Арбалетом! Оружием, требующим не просто разума, но каких-никаких технических знаний! А ведь они все одеты в доспехи и вооружены, причем у одного доспех вроде как получше чем у прочих, а у другого в руках щит... Значит, это разумные существа, просто не люди; как раз о таких ему рассказывала совсем недавно Кирра. И они вышли с оружием защищаться от злого колдуна, пытающегося поработить их разум, а его товарищи почему-то решили напасть!
- Нет! - Валентайн, прекратив играть, прыгнул в сторону, уклоняясь от стрелы. - Это всё недоразумение! Айвен, Кирра, назад! Мы не хотели вам зла!

Как только корабль был покинут, все тревоги куда то улетучились, их сменило восхищение местной неизвестной фауной. Все во круг было так превосходно и уникально, японке только и оставалось как в тайке по дороге собирать образчики растений. Она отключилась от внешнего мира и была увлечена своей работой. И вот наконец привал, сердце бешено колотилось от возможности проанализировать образцы, что Мидори и решила сделать, взяв первый образец мха и постив его в ППЛ-1. В окружающей обстановке девушку смутила лишь полная тишина.
- Как думаете, почему все так затихло? - как то неожиданно спросил один из солдат, который как и другие отдыхал сидя на колоде.
Странный вопрос задает солдатик.
- Это природа уважаемый....Причем инопланетная. Мы для нее воспринимаемся как агрессоры вторгшиеся в её владения. Потому она и "затаилась". Мне вообще кажется, что местные, если они и есть, уже достаточно давно за нами наблюдают, но просто не решаются вступить в контакт, т.к. мы их пугаем. Надеюсь их мышление не схоже с нашим людским, иначе нас как что-то новое сначала убьют, а потом будут разбираться что тут и как.
Мидори улыбнулась солдатику, и снова углубилась в свои исследования.

Испанцы – люди эмоциональные, и на этот раз нервы штурмана не выдержали оказанного на них давления.
- Чего?! – взорвался Анхель, глядя куда-то в потолок, в сторону переборок вентиляции, откуда в помещения должен был поступать воздух. – Это мы-то мертвы?! Это ты мертва, консерва польская! Я всегда знал, что в Восточной Европе редкостную дрянь производят, кося под качественные западные аналоги. Что значит: объект неопознан?! Какое я тебе постороннее лицо?! Сама ты постороннее лицо, туземцам задешево отдалась, шлюха виртуальная, ренегатка! Мне тебе еще продукты своей жизнедеятельности на анализы сдать, чтобы ты проверила на совпадение ДНК? Да с кем ты тогда разговариваешь, лоханка дырявая?! Отвечай! – каждая фраза перемежалась отрывистой бранью на испанском, который, Анхель всё же надеялся, был не знаком ни Ванессе, ни Лее. Это он еще мягко выражался, с трудом подбирая более спокойные выражения. Хотелось материться от души, «по-взрослому», чтобы сапожники завидовали, а Салах восторженно аплодировал стоя.

Доктор слушал Олега и время от времени понимающе кивал. Внутри всё пело - вот он, яркий случай космического психоза. В версию Леи Амир не очень-то поверил. Если бы пришельцы хотели пообщаться с землянами, они бы выбрали самого умного представителя экспедиции, а у самого умного изменённых состояний сознания и галлюцинаций пока не наблюдалось.
Внезапно доктор икнул и изящно прикрыл рот рукой. К чему бы это? Задержал дыхание, посмотрел на часы. Отпустило вроде.
- Всё ясно, коллега. Не волнуйтесь, я за Вами присмотрю одним глазом. А может и двумя. Кровь говорите? У Вас носом кровь не шла? Ничего не расцарапали?
Амир подошёл к археологу и осмотрел его руку. На всякий случай взял пробу крови, для очистки совести. Что-то подсказывало ему, что происхождение этой крови намного прозаичней, чем материализация из воздуха, но чья она и откуда взялась на Котофееве тоже нужно было выяснить.
Поставив образец возле анализатора, пока тот был занят инопланетными образцами, Салах принялся рыться в своих препаратах, наконец, обратив внимание на зашедших коллег.
- Доктор Квонг, Вы же *ик* знаете, что мисс Гольдберг обесточила большую часть лаборатории. Все претензии к ней - когда включатся терминалы, получим доступ ко всей *ик* ко всей ранее полученной информации.
Доктор Яблонски, в холодильнике лежит небольшой образец тканей, который мы отделили от Несси. Он в Вашем распоряжении. Мы все заинтересованы в Ваших *ик* экспертных выводах.
Вот чёртова икота. К чему бы это? Салах, наконец, нашёл нужные пузырьки и вернулся к Котофееву.
- Коллега, я Вам советую сейчас от.. *ик* отдохнуть. И скушайте таблеточку на всякий пожарный. Вот, возьмите одну.
Салах протянул археологу руки ладонями вверх. На одной лежала таблетка в зелёной оболочке, на другой - в красной. Восточные глаза лекаря загадочно мерцали.

Непогода только усиливалась. Даже сквозь толстый слой корпуса было отчетливо слышно завивание вихря на улице. Замигали, включаясь, лампочки дополнительного освещения. Загудели люминесцентные лампы в технических помещениях. Начали работать сервомоторы корабля, опуская тяжелые защитные экраны, да закрывая таким образом "уязвимые" части корабля, коими являлись иллюминаторы и прочие аналогии окна на космическом судне. Воля в короткий миг превратилась в нечто вроде черепахи спрятавшейся в своем маленьком непробиваемом домике. Черепахой эта была Агнежка и экипаж корабля. Все невзгоды и непогода остались там, далеко и сейчас мало касались обитателей крейсера. Было тихо и спокойно, если не брать шума за бортом.
Бортмеханик Волонов возился с аппаратурой в технических помещениях, периодически проклиная все что попадалось под руку или приходило в голову. Начиная от той отвертки, заканчивая светлыми умами в университетах и академиях, которые не додумались еще придумать чего-то более удобного и эффективного чем практически доисторические отвертка, ключ, молоток. Время от времени он советовался с Агнежкой, а так же извещал экипаж о том, как проходят ремонтные работы. Георгий любил этот крейсер и искренне считал что всем находящимся на нем интересно то, что перебои систем охлаждения это не более чем сбои на программном уровне, а проблемы с перегревом реактора для него загадка, так как он не может добраться до панелей перезагрузки. Вероятно не всем нравились его колкие замечания в сторону польских инженеров и рабочих, которые нагромоздили в технических помещения слишком много вспомогательных систем, закрыв необходимое, в данном случае, жизненноважные панели. Вероятно лишь один только Джек злобно ухмылялся тому, как нервно отзывался о польских коллегах бортмеханик.
Котофеев тем временем прошел санобработку и уже со спокойной душой шел к баракам, лишь на миг задержавшись у коридора ведущего к комнатам экипажа.
Ванесса спокойно лежала в своей каюте и читала журнал. Она слышала как закрываться защитные экраны, но не придала этому особого внимания. Обычная процедура при любых рисках. Правда пилот привыкла, что действо это обычно производиться в космосе, но что тут поделаешь?
Навигатор только закончил с душем и переоделся в более привычную и удобную форму. Всяко лучше, хоть и хорошо оборудованных, но не удобных костюмов "Покров". Все же они не предназначены для того, чтобы передвигаться по кораблю. В мыслях у Анхеля было вернуться к своему креслу и там отдохнуть.
Мидори тем временем, вместе с Зигфридом беседовали в комнате биолога.
Амир Салах же сейчас мирно наблюдал как системы одна за другой завершают свои работы и переходят в режим гибернации. Включенными остались только анализаторы, которые сейчас проводили тесты и сравнения, а так же холодильные камеры в которых находились упакованное тело, а так же емкость с частичкой плоти ранее отделенной от этого тела.
Начальник безопасности была в грузовом отсеке, как всегда раздавала указания, а так же пристально наблюдала ха тем, как ее ребята быстро складывают все разбросанные ветром кейсы и ящики. Еще не хватало чтобы тут был бардак.
Кварис же тихо сидел в своем углу и занимался считыванием и анализированием информации с дронов.

Еще до того, как Ванесса вышла из рубки, навигатор успел ей сообщить результаты своей проверки, не было ли у них «хвоста». И хотя однозначного ответа дать он не мог – всегда существовала вероятность допустить ошибку, в голосе испанца сквозило сомнение, сам он не верил в такую возможность. Да и кому это могло понадобиться? Нет, во всём происходящем на этой странной планете, по его мнению, следовало винить саму планету и некоторые ее особенности. Жаль, что Агнежка так и не смогла дать вразумительный ответ на его предположения о том, что приборы барахлят из-за сильных электромагнитных помех, вызванных начавшейся грозой. Но пока что Анхель придерживался именно этой версии. Ведь если допустить, что приборы выводят из строя местные жители, то они должны были достичь уже такого уровня технологий, что давно покинули бы свою планету и встреча с ними в космосе была бы неизбежной. Предварительное сканирование «Пандоры» показывало, что здесь нет жизни. И хотя это было не так, в чем они успели убедиться, но городов на планете точно не было... или же местные позаботились о том, чтобы земляне так думали.
В общем, навигатору в рубке пока что тоже делать было нечего, и, провожая Ванессу понимающим взглядом, сопровожденным дружеской улыбкой, он подумал, что тоже потом пойдет и переоденется. А еще сгоняет в душ, в этом костюме весь пропотел уже. Душ – хорошая штука, чтобы снять напряжение. Даже лучше кофе и сигар. Тем более, что первое Анхель не любил, а вторые употреблял достаточно редко. Некоторое время он еще посидел в кресле, собирая всю полученную информацию воедино, подготовил отчет по состоянию приборов и затем расслабленно откинулся в кресле.
Мысли невольно вернулись к пилоту, определенных усилий стоило переключить воображение с картинки переодевающейся Ванессы с ее чудесными рыжими кудрями, ласкающими нагие плечи, на что-нибудь более конструктивное и менее возбуждающее. Всё-таки месяц полета он провел практически наедине с симпатичной девушкой, и хотя до этого уже знал ее почти год, за последний месяц успел и полюбить, и возненавидеть. Больше, конечно, первое, так как характер у Несс был покладистый и ненавидеть ее было не за что. Ну, разве что за то, что она за всё это время ни разу не посмотрела на него как на мужчину, из-за чего Террагроса чувствовал некоторое раздражение. Воздержание хорошо там, где нет женщин. Не зря в старину женщина на корабле считалась плохой приметой. А на самом деле просто была раздражителем для экипажа. Гораздо легче не думать о женщинах, когда не видишь их перед собой...
Вздохнув, Анхель тяжело поднялся с кресла и покинул ненадолго рубку, чтобы снять так и не понадобившийся костюм, принять душ и переодеться в привычные футболку и брюки. После чего отправился не к себе, а обратно в рубку. Не хотелось пропустить что-нибудь важное, а отдохнуть он спокойно мог и в штурманском кресле.

- Гольдберг, вы вообще в своём уме?! - ученый взорвался. - В какой заднице? У нас кто-то погиб? Корабль вышел из строя? По кораблю ползают личинки инопланетян? Мы зачем сюда прилетели? Чтобы дрожать от страха и прятаться при любом шорохе? Если так, то врубайте двигатели и летите назад! - Зигфрид перевел дух.
- Офицер Саммерс - взрослый человек, и я уверен, что он знает, что делает. Нам нужно, черт побери, узнать, что случилось с зондом или нет? А еще МНЕ нужно нужно проанализировать мои образцы, на добычу которых я угробил кучу времени. А теперь я даже не могу зайти в лабораторию и должен выбрасывать свои камни за борт? К черту такую "научную" экспедицию. - химик сплюнул и, отвернувшись, отошел подальше от начальника безопасности.

Убедившись, что все системы «Воли» отвечают должным образом и хотя бы в их отношении беспокоиться не о чем, щит вскоре поставится, а корабль в любой момент будет готов к экстренной эвакуации с поверхности планеты, Анхель позволил себе немного расслабиться, откинувшись на спинку кресла и потянувшись до хруста в суставах. После чего стащил шлем с головы и выдохнул:
- Gracias, Madre de Dios...
Однако передышка была короткой. Вслед за тем навигатор углубился в изучение звездной карты, повторно просматривая уже подготовленный маршрут к ближайшей удобной планете. Ошибка могла дорогого стоить. Вряд ли он ее допустил, но... перепроверить никогда не лишне. Может, найдется что-то и поближе Мар'Тары, и более развитое.
- Ванесса, ты спрашивала о ближайшей населенной планете. Две с половиной недели напряженного полета до Мар'Тары. Та еще дыра, но связь с Землей имеется. Это у нас единственная альтернатива возвращению обратно.
Внимательно изучив показанный Леей ролик, Анхель тихо усмехнулся. Вот оно как, значит. Вот и доверяй после этого нашим приборам. Черт побери, на этой планетке есть жизнь, а судя по находке – разумная жизнь! Торрегроса никогда не гонялся за славой и почестями, но в этот момент и он испытал, подобно своей рыжей напарнице, приступ удушающего ликования. В глазах заплясало золото, а дыхание на миг перехватило от осознания всей значимости их открытия для современной науки. Что он будет делать с внезапно навалившейся на него славой, навигатор не представлял. Ну, работа ему теперь однозначно светит хорошая, а там, глядишь, и всеми прочими благами будет обеспечен. В конце концов, не всю жизнь ему летать, и о грядущем надо позаботиться, о своей будущей семье и чтобы ни в чем не нуждаться в старости. Так что, эта слава будет не лишней, если принесет ему копейку.
- Несси, значит, - хмыкнул он после краткого диалога Салаха с Ванессой, отключив общий канал и обращаясь непосредственно к пилоту. – Ну, ничего, если мы найдем того паразита, что убил Несси, назовем его Амиром в честь нашего доброго доктора, - хохотнул Анхель.
Несмотря на радужные перспективы, ситуация оставалась достаточно напряженной. Снова врубив общий канал, навигатор внимательно отслеживал все события, связанные со второй вылазкой СБшников и изучением трупа. Всё же молодец Гольдберг, хваткая женщина, не допускает оплошностей. Анхель мысленно похвалил ее за соблюдение всех необходимых мер предосторожности, стараясь не заострять внимание на досадном упущении, когда ее вояки притащили труп на корабль вопреки нормам безопасности и не согласовав этого с начбезом. Кому-то таки придется за это отвечать – и этому счастливчику невероятно повезло, что по его вине не пострадали люди.

Косить от исполнения своих обязанностей - наука тонкая. Даже не просто какая-то там наука, а почти конкретно уже - философия. Да какой там "философия"? Поэзия это!
И Ван Бастен всегда мнил себя поэтом.

"Тополь-...уеполь" моментально срифмовал он про себя с досадой. "Надо было с Краповичем на гипс договариваться! Доэкономился"...

Однако, одной из самых важных составляющих этой философии-поэзии, было умение почувствовать, когда косить уместно, а когда лучше и не пытаться. Сейчас был как раз второй случай. Даже невооруженным глазом было заметно, что товарищ лейтенант преисполнился боевого просветления и готов был броситься верхом на Борьке, со скальпелем наголо, скакать в самую гущу жукеров и ставить им клизмы. Отогнав наваждение и здраво рассудив, что, уж коли жукеры шастают по "Адмиралу", то с оружием в любом случае будет спокойней, мичман Ван Бастен отозвался вялым:

-Есть бегом! - и потрусил к оружейному шкафчику, стараясь особо не напрягаться по дороге.