Голосование пользователя

"Elen sila lumenn omentilmo*, сородич! Должна тебя поблагодарить за спасение из темноты и забвения. Если бы не ты, то мрак и безумие поглотили бы мой разум.

Когда ты передал себя в мои руки, naa curucuar**, я решила, что некрасиво будет не оказать столь милосердному ардаваши услугу. Твоя память была сломана, когда я коснулась твоего разума. Попытка раздвинуть этот туман не увенчалась успехом, но кое-что я сумела узреть, что нередко выплывало из пучины. Эта неоценимая услуга... путешествуя и вкушая жизнь через тебя, я обнаружила в граде, называемом людьми Глубоководьем, твоих врагов. Негодяя, что с отрядом разорил лесное поселение, предав его огню и чародея, создавшего из возлюбленных родителей безмозглых мертвецов.

Когда ты будешь готов, я расскажу тебе больше, а пока позволь мне погрузиться в Грезу. Путешествие в теле смертного утомительно для меня.

P.S. И еще одно. Спустя век, во мне проснулся голод, посему я совершенно позабыла, что время моего властвования над смертным телом ограниченно. К полудню прибудет пятнадцать "котиков". Выражу надежду, что ты не слишком огорчишься. Не расстраивай их. Они такие милые молодые люди.".

Череда решений (уход через потайную дверь, так что он не сумел найти комнату, где были сложенны его и орка вещи; разговор с самим собой, когда нужно было затаиться, чтоб оборотень и его ледяной хозяин прошли мимо, а потом сделка с кинжалом), привела Финголфина в покои богатого дома. Тканевые расписные обои, изящная лепнина, потрескивающая закрытая жаровня, огромные окна, выводящие на заснеженный балкон с видом на дивный зимний сад и высокий каменный забор чьей-то усадьбы. Одна резная дубовая дверь, в которую вошел рыжеволосый мужчина, свидетельствовала о немалом состоянии, пусть данную комнату и не украшали картины.

Парень слишком шокированные присутствием голого эльфа с кинжалом развернулся к выходу и замер. Лишь один известный ему момент заставил рыжего остановиться и вновь вернуться в комнату, где обнаженный Финголфин читал оставленную некой С.Э. Коробка конфет упала на мягкий ковер с высоким ворсом.
- Где она! - не спросил, а скорее потребовал мужчина, сжав зубы. Лицо его исказили черты гнева. - Что ты с ней сделал?! - повысив голос, напирал он на эльфа, сделав пару решительных шагов к охотнику. - Ты спал с ней? Да?! Убил?! Отвечай, мерзавец! - глаза рыжего полыхнули гневом. Рука до побелевших костяшек сжала горло бутылки.

Чего это начало? Когда встав пред преградой, должной защитить и уберечь, герой начинает говорить сам с собой или с несуществующими тенями, должными его выслушать? Конечно, стены слышат. Но куда как глупо и опасно поддаваться легкому безумию, чтоб обнаружить себя. И след от боевого топора, впившегося в древесину когда-то много лет назад лишь позволил случиться непоправимому. Порой кажется, что путь назад в никуда спасительнее. Тень заслонила щель. Мелькнул желтый глаз. Затем рядом оказался нос, жадно втягивая воздух и запах лесного сородича.

- Он сссздессссь! - послышался отвратительный голос, не то принадлежащий человеку, не то зверю. - Я нашел его.
- Брешшссс! Эльффф не глуп. Он бы давно ушшшшел наверххх.
- Я его чую. Я его вижу. Я его слышу, - зашептал зверь.
Зазвенела связка ключей на поясе твари.