Голосование пользователя

Джерикус с нарастающими непониманием и раздражением наблюдал за происходящим. Наконец дойдя до точки он залил за маску полный стакан амасека и с силой опустив его на стол обвёл взглядом своих "товарищей".
-Позвольте поинтересоваться, кто из вас, Омниссия храни, вообще поинтересовался что ему нужно будет делать взойдя на борт корабля? Или вы ожидали весёлой авантюры с песнями, плясками и стрельбой по бегающим с метками на лбу еретикам? Я прекрасно понимаю зачем нам пушки, но я начинаю сомневаться что у вас есть что-то кроме них! А теперь позвольте показать что бывает когда спинной мозг не работает в одиночку.
Механикус залил еще полстакана и откинул назад капюшон. Под ним скрывалась голова покрытая вместо волос проводами уходящими вниз вдоль спины. Сделав глубокий вздох, больше по старой привычке, он начал говорить, сопровождая речь поясняющими жестами:
-Три человека взошли на корабль. К ним присоединился четвёртый местный. Трое ассимилировались, вероятно не без помощи четвёртого. Всё это было частью работы. Работы на организацию имеющую связи среди Адептус Арбитес , Адептус Механикус и тех через кого они нашли остальных из нас. Причем работа была достаточно важная, чтобы их настоящие имена были сохранены в тайне даже от тех кто будет их искать. От нас, если кто-то не понял. И уж точно нам никто не скажет настоящую цель их пребывания на корабле. Если мы вообще встретим того кто её знает и физически способен что-то говорить. Наша задача предельно проста в формулировке и может оказаться столь же сложна по исполнению: пойти по их стопам. Возможно даже внедриться в касты, стать частью команды. Но это не приоритет. Сперва нужно прочесать по поверхности. В том числе выяснить куда попала "молодая барышня". И теперь лично у меня три вопроса. Первые два: все ли поняли то что я сказал и если да то какие есть комментарии? Второй: есть ли примерные даты их прибытия/пропажи чтобы я мог найти и пикт-снимки и "имена" и всё остальное что еще можно вырвать из баз данных этого филиала имматериума в реальном пространстве? - Второй вопрос, по крайней мере первой частью, был адресован уже информатору, который успел стать целью вербальной агрессии со стороны "коллег".

Человек рождается в муках. А когда человек меняется - он рождается заново. Но рождение может занять дни, а изменение растягивается подчас на годы. Говорят, измениться за несколько дней невозможно. Ложь, наглая и циничная ложь. Тот, кто это сказал, никогда небыл на передовой. И неважно, на фронте эта передовая или в инквизиционном расследовании. Она была живым примером тому, как неполная неделя ломает, калечит и меняет человека. Меняет ее. Прежняя Элеонора умерла. Сгорела там, на выходе из катакомб. И сейчас по ступеням давно покинутой часовни идет совсем другая девушка.
Ступень.
Амелия, светлый и просторный парк. Радостная и беззаботная девочка смотрит на выступление циркачей.
Ступень.
Почти с головой скрытая документами, девушка склонилась над бумагами, сосредоточенно грызя ручку и пытаясь вникнуть, разобраться в хитросплетениях оборотов в письмах ее Патрону.
Ступень.
Дворец пылает. Черные тени, освещенные багровыми всполохами, сходятся в битве насмерть. Перепуганная девушка невидит этого, запершись в каморке рядом с библиотекой.
Ступень.
Милорд инквизитор, примите эту адепту в вашу свиту, как дар от благодарного населения Эниции! Девушка пошатнулась, расширившимися от удивления глазами смотря на так запросто продавшего ее, свободную женщину, дворянку, помощницу, наконец, Патрона.
Ступень.
Мужчины молчат, занятые своими делами, а девушка, не обращая внимания на нарастающее раздражение, все болтает, болтает без умолку, без остановки.
Ступень.
Сейчас проверим, что у нас в шкафчике! Перед ней оказывается клеймо Той, что Жаждет. Ужас, страх, опустошение. Морально нестойкая, девушка падает в обморок.
Ступень.
Бой с мутантом. Она впервые чувствует, что кроме страха у нее просыпается азарт схватки.
Ступень.
Собраться с духом. Работа, только работа. Напряженная и сосредоточенная, женщина осмативает покойника.
Ступень.
Страх сковывает члены, на тысячу голосов ужас бьется в мозгу, но азарт и кураж гонят вперед. Дрожжащая девушка стреляет из почти бесполезного пистолета по космодесантнику Хаоса.
Ступень.
Она чувствует, как в пламени лопается кожа, чувствует запах паленых волос. Своих волос.
Ступень.
Есть долг. Даже не перед милором Верусом - перед всем этим миром, незнающим о повисшей над ним угрозе. Долг перед Империумом и людьми. Долг перед Ним.
Ступени позади, а перед ними - колдовской ритуал и инквизитор-отступник. Последний бой, последние минуты. Склоненная голова Элеоноры поднимается, сквозь визоры глаза амелийки пристально смотрят на отступника. В них аколиты нет ни гнева, ни ненависти, ни любопытства. Прошли те дни, когда она попыталась бы уговорить колдуна сдаться, когда она попыталась бы переубедить его.
Ментальный удар заставил Дессино пошатнуться и отступить, но благословенная технология псай-оккулюма отогнала от души адепты щупальца нечестивого колдовства. Сейчас оставалось только одно: исполнить свой долг или умереть. Им ненужна слава, им ненужна популярность, им нужно только одно - помешать ритуалу. И с именем Его на устах они сделают это. Любой ценой.
Зажатый в руке болт-пистолет взлетел вверх. Потратив несколько секунд на прицеливание, девушка выпустила патрон в голову того, кто пытался отдать целый мир во власть Темных Богов, того, кто отверг свет Бога-Императора.
Стреляч, девушка грустно улыбалась, понимая, что это могут быть последние секунды ее жизни. Почему-то вспомнились казалось бы давно позабытые строки:

Тугая земля ноздревата,
Шевелятся корни в грязи,
И черен саперной лопаты
Во влажных ладонях скользит.

А воротом стертую шею
Тревожит полуденный пот…
До первой глубокой траншеи
Курсантская удаль живет.

И скоро уже, даже слишком, 
Как солнце закатиться прочь,
Расколет тяжелая вспышка
Зеленую южную ночь.

И горькие дыма наплывы
Над синим распадком польют…
До первого гулкого взрыва
Мы верим, что нас не убьют.*

(* стихи Светланы Самченко)

Свернув в боковой коридорчик и пройдя через дверной проем с вырванной с петель гермодверью, адепта оказалась в маленькой тупиковой комнате. Увиденная жертва ритуала уже не произвела на усталую девушку никакого впечатления - тому, кто три раза за сутки столкнулся с демонами, уже страшно небыло. Пропустив за собой всю оставшуюся команду, Элеонора подошла к телу, забрала инфопланшет, и, присев на колени, принялась деловито осматривать следы ритуала, одновременно обратившись к команде:
- Ребята, не приближайтесь и не мешайте. Я хочу понять, какой конкретно ритуал здесь проведен, что бы знать, с чем мы можем столкнуться. Схема довольно типичная, но есть некоторые нюансы. Зиги, ты наш командир, поэтому попытайся сейчас связаться с Декстером и рассказать ему обо всем происшедшем, и о том, что мы отрезаны от города. Васил - достань из моего рюкзака письменные принадлежности и приготовь их. Потом посмотри, не нужна ли помощь отцу Тиберию. Святой отец - отдыхайте. Вам приходиться тяжелее всех нас.
Конечно, было очень мерзко и противно рассматривать тело несчастного и нанесенные вокруг императоропротивные знаки, но адепта понимала, что от осознания того, что произошло, может зависить ее жизнь.
Пока мозг анализировал все известные данные, Элеонора попутно размышляла о произшедшем за последние десять минут. Как же не вовремя погиб их проводник! Ведь он не только смог бы вывести их отсюда, но и наверняка смог бы многое рассказать о мисс Сандерс и ее прошлом! И еще: девушка искренно сомневалась, что происшедший обвал был случайностью. Ведь вполне вероятно, что призвавшие демонов могли специально ослабить потолок, чтобы он упал на сражающихся. Но главная проблема была в другом: во время поспешного бегства она запросто могла пропустить пару-тройку боковых ответвлений, и теперь точно не знала, где они могут находиться. Свои опасения девушка тут же озвучила:
- Господа, кто нибудь за время нашего бегства мы могли оказаться где угодно. Я боюсь, что я могла какой-то поворот пропустить, и теперь не уверена, где мы находимся. Кто-нибудь помнит наш маршрут и сколько поворотов мы пробежали?
И только сейчас к душе Элеоноры постепенно, медленно, почти незаметно, шаг за шагом начало подбираться осознание того, что они могут затеряться в этих бескрайних тоннелях. Тонкие щупальца страха ласково и нежно, прикосновением мягкой кошачьей лапки дотронулись до висков, крепкой рукой сильного мужчины сжали в объятьях сомнений и летящей походкой танцора на горизонте возник ужас затерянности, словно пославший ей легчайший воздушный поцелуй безумия.
Казалось, сами стены начали сжиматься, словно хотели раздавить аколитов, а несчастный залитый кровью покойник словно улыбнулся в радости от осознания того, что не только его жизнь прервется в этих смрадных тоннелях, наполненных, как оказалось, не только миазмами городской клоаки, но и искаверканным дыханием того, что даже произнести вслух страшно - Хаосом.
Нельзя, нельзя предаваться страху и унынию! До крови закусив губу и чуть не разрыдавшись, Элеонора стянула с себя противогаз и откинула его куда-то за спину. Затхлый и спертый воздух канализации с едва уловимым ароматом свернувшейся крови и начавшегося разложения ударил в ноздри, заставляя забыть обо всем ужасе в попытке удержать поздний ужин.
Она никогда не считала себя стойким, волевым человеком, но сейчас падать в услужливо растянутые сети страха и безумия было нельзя. Усилием воли Элеонора заставила себя вспоминать все лучшее и светлое, что было в ее жизни. И, о путеводный свет Астрономикона, о, золотистое сияние Трона! Нехотя, с трудом, но страх и ужас отхлынули. Не исчезли, нет: лишь затаились на краю сознания, готовые вернуться в любой момент. Но теперь они уже не мешали работе. Смахнув внезапно выступивший пот, адепта продолжила внимательно изучать проведенный кровавый ритуал.