Голосование пользователя

Избавившись от своих одежд, ты ощутил невероятное облегчение. Но вместе с тем и в полной мере почувствовал кожей исходящий от печи жар. Горячий воздух жадно облизывал открытые участки тела, забирался в лёгкие, давил на грудную клетку. Но тебе не привыкать к подобным изменениям температуры – и спустя всего несколько минут твой организм достаточно адаптировался под окружающую среду, чтобы не ощущать того дискомфорта, что почувствовали бы обычные люди, резко сменившие обстановку.
Присел на одну из скамеек, напротив Бруггена. Мог со спокойной совестью развалиться – как это делал сам барон. Могучее телосложение позволяло тебе занять львиную долю скамьи – вероятнее всего, это и многочисленные шрамы на мускулистом теле представляли тебя в наиболее выгодном свете. По-иному – внушительно. Вот и Бругген одобрительно хмыкнул. Как какой-нибудь коневод, присмотревший на покупку сильного жеребчика.
А стоило тебе начать говорить о деревне и впечатлении, какое она на тебя произвела, Яшмо мечтательно закатил глаза, почёсывая гладко выбритый подбородок.
- Благодарствую, ведьмак, благодарствую, - удовлетворённый ответом, произнёс барон. – Хоть твои слова и звучат как лесть, но их приятно слушать. Так, говоришь, краснолюдов повстречал? Не надоели в дороге эти дармоеды? – засмеялся. – А, впрочем, это я так, любя. Эти двое недоростков дюжину всех наших стоят, крепколобые ребята, если ты меня понимаешь.
Помолчал барон, задумался, как только ты о свадьбе заговорил. Помрачнел.
- Свадьба… - вздохнул. – Ох уж эта свадьба. Нервничаю я из-за неё, ведьмак, нервничаю. И из-за тебя я нервничал. Ведь свадьба уже завтра – откладывал её до твоего приезда, как мог…
Барон ненадолго замолчал, уставившись куда-то в одну точку.

С удовольствием раздевшись и опустившись на скамью, Роланд отметил про себя, что эта короткая передышка и возможность отдохнуть после долгой дороги - драгоценнее мешков с золотом. Выражение лица барона подсказывало Роланду, что возможно скоро, ведьмаку придется хорошенько поработать.
- Продолжай барон. Я здесь, свадьба еще не началась, а значит у нас есть время, - он помолчал, хотел было добавить, что у него нет ни малейшей идеи, зачем Яшмо понадобился ведьмак, но решил оставить это при себе, не раскрываясь перед незнакомым ему человеком.

Почти в ту же минуту в баню ввалилась краснощёкая Агнешка, стыдливо опускающая блестящие от любопытства глазки. Девица была юного возраста, как ты мог отметить, как раз к замужеству. Пышная, полногрудая. И небольшой бочонок пива спокойно удерживала в сильных руках, прижимая его к груди.
- А, вот и приветствие, как подобает! Веня, откупоривай и давай сюды вторую чарку!
Бочонок был заботливо поставлен на скамью руками девушки, заботливо открыт руками юноши. Первая – почти сразу убежала, бросив на тебя, а вернее на обнажённое тело, горячий взгляд. Второй же сделал, как велено, и вскоре в твоей руке оказалась наполненная до краёв чарка ривского хереса.
- Есть время, говоришь… А времени-де у нас уже и не осталось, - продекламировал барон, отхлебнув из своей. – Если бы я знал наверняка, какая пакость против моей доченьки затевается, я бы её задушил на корню. Но, понимаешь ведьмак, не всё так просто. Ты, видать, уже прослышал, как я в северной округе прославился благодаря своим заработкам. Тут и семи пядей во лбу быть не надо, чтобы понять, к чему моё предпринимательство могло привезти. Знаешь… - задумавшись, произнёс вдруг Яшмо тихим тоном. – Ведь у меня когда-то сын был. Прекрасный сын. Да не усмотрел я, не усмотрел…
Бругген ненадолго замолчал, уставившись куда-то в одну точку.
- И совершить такую же ошибку повторно не хочу. Не могу себе этого позволить. Не переживу… Поэтому – ты мне нужен, Роланд. От лица не просто барона, от лица отца единственного ребёнка, я прошу тебя помочь. Присутствовать на свадьбе. Охранить мою дочь от предполагаемых посягательств. И в случае чего – дозволяю использовать в этих стенах ведьмачью силу твою.

Роланд перевел взгляд от барона на ворвавшуюся девушку и только сейчас позволил себе оценить её. Добротная, но не в его вкусе.
Зато, уже когда оценивали Роланда, он неловко повернулся полубоком, стараясь также неловко прикрыться.
Ведьмак с удовольствием принял чарку и не перебивая хозяина, внимательно слушал его. Изредка отпивая добротного хереса.
Когда барон закончил, Роланд помолчал, обдумывая слова Бруггена.
- Барон. Я ведьмак, не наемник.
В сказанном читался скрытый вопрос, от которого зависело, уедет Роланд сегодня или будет заниматься здесь ведьмачьей, и никакой другой, работой.

Яшмо глубоко вздохнул, сделал паузу.
- Понимаю, Роланд. Ваш кодекс и иже с ним. Уважаю вас за это, вы чертовски любите держать слово! Но послушай… Я тебя не заставлять наёмничать сюды позвал. Для личной охраны моей девочки у меня есть собственные люди. Да и денег у меня хватает, хоть роту наёмников нанять, - Бругген скорчил кислую гримасу, словно ему не по нраву предмет разговора. – Но всё не так просто. Во-первых, ведьмак, у меня серьёзные причины полагать, что на дочурку могут навести колдунство. Я не собираюсь рассказывать тебе о прошлом, не хочу это вспоминать, но мой второй ребёнок погиб не обычной смертью. Именно тогда, когда я начал сватать его ближайшим соседям… Теперь я сватаю свою дочь. И я присмотрел ей м-м… подходящего кандидата, - слово «подходящий», как тебе небезосновательно показалось, можно было бы спокойно заменить словом «выгодный». – Я знаю наверняка, что некоторые мои соседи от выбора не в восторге, мягко говоря.
Яшмо ненадолго замолчал, смочив губы пивной пенкой.
- Во-вторых, селяне начали болтать, что в наших лесах что-то завелось. Сначала я не придавал этим разговорам большого значения – мало ли что эти лапотники выдумают, чтобы от лесорубки откосить? Но на днях пропали двое мужиков, а за ними и баба, ушедшие в лес. И всё это началось совсем недавно, как раз, когда начали мы с Эвелиттой к свадьбе подготавливаться…

- Барон, я очень тебе признателен, что ты не путаешь мою профессию с чей-то другой. Поверь, для меня это бесценно. И раз так, то я соглашаюсь помочь тебе и твоей дочери, - он протянул руку Бруггену.
- Давай сперва разберемся с невестой, ты мне все расскажешь, до мельчайших подробностей и скрывая ничего, я посмотрю, что можно сделать и потом уже будем говорить о вознаграждении. Проблемы будем решать по мере их поступления, поэтому, если нечто обитающее в лесу не связано со свадьбой, я займусь этим позже. А мне кажется, рано еще судить - случайное ли это обстоятельство или нет.
Роланд вытер пот с лица
- И все же, как бы тебе не хотелось рассказывать о прошлом - придется, потому что, если ты проклят кем-то, это может тянуться всю твою жизнь и затрагивать всю твою семью.

Твой собеседник растянул губы в довольной улыбке, и не успел ты договорить фразу о том, что согласен, как барон от восторга хлопнул себя по коленке и заревел, заставив служку вздрогнуть:
- Вот это по-нашенски! Я знал, что в тебе не разочаруюсь! Твоё здоровье, ведьмак.
С этими словами он ткнул указательным пальцем в твою сторону и допил чарку пива.
- Ну, коли хочешь знать поболе о моей дочке, то тебе лучше самому её увидеть. И ты поймёшь, почему я так за неё волнуюсь, ох, поймёшь. А боле того, что она мой единственный и любимый ребёнок, мне сказать нечего. На неё никаких порч не наводили, чёрных ниток в её комнате не находили. Но это не умаляет моих подозрений, Роланд! Ибо пару дней как слегла моя жена. Это не может быть случайностью, ведьмак, ох, не может. Ибо она более остальных занималась подготовкой к свадьбе.
Яшмо заметно помрачнел.
- Я не верю в случайности, ведьмак. Но хочу верить, что вовсе не колдунство служит причиной произошедшему. И то, что творится в лесу, - тоже не случайность. Я не глуп, чтобы не замечать этой очевидной связи.
Кажется, барон начал всё больше раздражаться.
- Хочешь знать прошлое? Хочешь знать, как погиб мой сын? – тон голоса начал повышаться. – А вот что я тебе скажу, ведьмак: околдовала его, как последнего оболтуса развела вокруг пальца, ведьма отыметая. Прямо накануне его женитьбы собирался сбежать с ней, паскудник. Только что-то в её колдунстве пошло не так… Тварь!
Яшмо со всей силы стукнул по скамье кулаком, а в покрасневших глазах загорелась ненависть.

Ведьмак заскрипел зажатыми зубами. Ведьма значит. А где ведьмы, там проблемы.
Роланду также закралось подозрение, которое он не стал скрывать, предварительно сложив пальцы знаком Аксий, чтобы успокоить собеседника:
- Яшмо, я уже сказал, проклятие, если оно имеет место быть, может лежать на тебе. Именно поэтому могут страдать твои близкие.
Он помолчал, предоставляя Бруггену обдумать услышанное.
- Та ведьма, - продолжил Роланд, - у тебя ведь были стычки с ней? Угрожал, чтобы она исчезла из жизни твоего сына? Это важно барон. Мне нужно знать малейшие детали, чтобы знать с чем мы столкнемся и как с этим бороться. Я понимаю, тебе может неприятно вспоминать прошлое, но нам с тобой нужно сделать все возможное, чтобы его не повторить.

Магия тут же подействовала, и возбуждённый хмелем и злобой барон заметно успокоился. Настолько, что, кажется, у твоего собеседника начали смежаться от усталости веки.
- Брехня, ведьмак, я здоров, как бык. И Эвелитта моя, до недавнего времени, была в полном порядке. И дочурка моя, типун тебе на язык. Ежели было б проклятье, уж кто-кто, а мы бы знали, - отмахнулся Бругген. Поскрёб чаркой по дну бочонка, выуживая последние капли хмельного ривского. – А ведьма, ведьмак… Ха-ха, как звучит… Обычная проклятая чародейка. А, может, и лесная тварь в обличие красивой бабёнки. Не знал я её толком, в дом не приглашал и гнал взашей, коли в моих Вешенках появится… Это всё, что я могу тебе сказать. Подробностей не жди.
Яшмо махнул рукой служке, мол, хорош топить, когда тот пытался закинуть ещё дровишек в печь.
- Хватит на сегодня разговоров, ведьмак. Завтра с моей дочкой познакомишься, завтра приедут гости и начнётся пир. Плачу полтыщи марок и только за моё спокойствие. Ежели что-то пойдёт не так и это предотвратишь – накину сотни три сверху. А сейчас – пора на боковую…
Яшмо поднялся с места, давая понять, что разговор окончен.

Толбат в ответ протянул руку, утвердительно кивнул, мол, ничего не имеем против.
- Теперь пришло моё время с вами прощаться, - заговорил до того молчавший Ларс.
Чернявый парень задумчиво смотрел куда-то вдаль. Но затем, словно опомнившись, обернулся к вам и растянул губы в улыбке. Что-то в ней было печальное и нездоровое.
- Спасибо за компанию, было интересно слушать ваши истории. Ведьмак, - кивнул тебе на прощание, - надеюсь, когда-нибудь свидимся. Прекрасная Янни, - девушка зарделась, - успехов в вашем благородном деле. Господа краснолюды. Бывайте.
Тронув лошадь, Ларс растаял в толпе. Вы же двинулись в противоположную сторону по другой дороге. Ни Толбат, ни Гой не спрашивали, что у тебя за дело к барону, тактично умолчав, но догадываясь, что дело непосредственно связанно с твоей профессией. Однако по лицу Янни было заметно, что ей больше всех любопытно.

Деревенские домики стояли близко друг к другу, и здесь, у самой площади, они выглядели вполне презентабельно. Не кособокие и заросшие мхом и паутиной, с соломой вместо крыши, но аккуратные, чистенькие, с резьбой на ставенках. В каждом горел свет, и за занавесями порой виднелись чьи-то фигуры, выглядывали любопытные детские лица.
Съехав с площади, ты понял, что основное оживление было именно на ней. На той дороге, где вы ехали, оказалось гораздо тише. Всё ещё слышался шум с перекрёстка, всё ещё ходили люди по улице, но было гораздо спокойнее. Ещё с половины пути осознал, что ориентиром вам служила небольшая трёхэтажная башенка, под боком которой пристроилась крыша длинного и громоздкого сооружения.
На повороте съехав с дороги, вы оказались в самом центре посёлка, где царственно, среди нескольких сосенок, возвышалось двухэтажное поместье из тёмного камня. Простенькая архитектура и отсутствие каких-либо изысков, а также пёстрые украшения на столбах и арке, выдавали полное отсутствие вкуса у его хозяина.

- Мелитэле родимая, неужели я увижу саму госпожу и господина Бруггена, а вдруг я не справлюсь… - тихонько приговаривала Янни, румянец и нервозность, с которой она комкала бардовое платье, выдавали её волнение.
Объехали парадный вход, остановились во внутреннем дворике.
- Эй, Василёк! Не спи, паршивец! – крикнул Гой, по примеру своего товарища слезая с козел.
Тут же из боковой пристройки выскочил молодой паренёк лет пятнадцати, рыженький и слегка упитанный. Судя по одёжке и тому, как от него пасло сеном и навозом – конюх.
Паренёк забрал под уздцы кобылу, остановился возле тебя, с любопытством оглядывая тебя и твоего коня. Пялился на рукояти двух мечей, торчащие из-за плеча.
- Чур меня, чур… - попятившись, прошептал конюх, и столкнулся с Таггзом.
- Ну, чего пялишься? Сопля мелкая… Бери коня ведьмака, он-де к хозяину твоему пожаловал.
Василёк, испугавшись гнева Гоя, всё-таки принял уздцы твоей лошади и увёл в конюшню вместе с кобылой и телегой. Янни, к тому моменту, уже из неё слезла и теперь во все глаза глядела на дом. Судя по восторженному выражению лица, эта безвкусная громада казалась ей красивой.

Зашли через чёрный ход, и тут увидали двух стражников, сидящих на скамье и играющих в карты.
- Э-ка, какая картина чудесная. Бариновых люлей вам обоим не хватает, сторожи, - проворчал Гой, заметив карты. – Ну и кто выигрывает, неумёхи вы длинноногие?
Мужчины оторвались от своего занятия. Заметили тебя, схватились было за оружие, но, заметив, что стоишь ты за краснолюдами, пыл поубавили.
- А этот что тут делает? – не слишком приветливо спросил один из них.
- Язык прикуси, Керан. У ведьмака дело к твоему господину. Где Бругген? – ответил Толбат.
Керан, подуспокоившись, снова развалился на скамье и скрестил руки на груди. По кислому лицу было особенно ясно истинное отношение стража к краснолюду. Но тому, кажется, было абсолютно плевать.
- В баньке парится, где же ещё. Если собираешься проводить этого к нему, - кивнул на тебя, - пусть снимет оружие для начала, - похлопал рядом с собой по скамье, требовательно глядя тебе в глаза.

Стрельбу было еле-еле слышно. Владимиров буквально впился глазами в панорамный прицел, пока наводчик так же бдительно смотрел в орудийный. Когда же вместо немцев в прицеле появился красноармеец, лейтенант с облегчением сделал вид, что откинулся на спинку сидения, насколько это позволяло внутреннее устройство башни. Потом откинул люк, вылез и спросил:
- Ну что там у вас?
- Мотоциклистов уничтожили. Лейтенант пехотный просит вашего водителя сходить посмотреть, там бензин слить, да по запчастям чего.
- Мотоциклы, говоришь? Ну ладно.
Саша опустился в люк, но уже через несколько секунд из другого выполз Нехайчик с автоматом в руках:
- Ну пошли, пехота, посмотрим, че вы там настреляли.

Осмотр ни к чему хорошему, в общем, не привел. Как только ефрейтор услышал про "слить бензин", он замахал руками и возражающе ответил:
- Да вы че, пехота! У нас вон двигатель даже бакинский бензин не жрет, движок выносит к чертям, а вы немецкий предлагаете. Еще бы соляру предложили залить, ей богу! - и еще вдобавок покрутил пальцем у виска. - Его теперь либо на запас, либо вон бутылки бодяжить, в танки кидать.
Потом Нехайчик с умным видом пошарил в двигателях, попинал колеса зачем-то, оценочно посидел за штурвалом. Снял два каких-то шланга и прибрал металлический ящик (раньше, судя по всему, бывший ящиком для патронов) с немногочисленными инструментами. И пошел спокойно обратно. По возвращению многозначительно махнул рукой, уложил все внутрь и уселся на своем рабочем месте.

Прошло где-то с полчаса. Снова все три головы торчали из машины, сосредоточенно вслушиваясь в сторону фронта. И наслушались. С той стороны шли явно не мотоциклы.
- Может, наши? - неуверенно спросил Владимиров.
- Не похоже, лейтенант. А если и наши - то явно не все. Вон ведь, даже еще броневик не вернулся.
- Внутрь все тогда. Если будет техника - открываем огонь сразу, как появится.
- Принял.
Все скрылись и закрыли люки. Про то, что был заряжен фугас, как-то успешно позабылось.

Ранний подъём. Привычный тебе порядок. Едва солнце рассвело – ты уже на ногах. Горсть снега в ладонях, снежинки, осевшие на волосах… Пару капелек пота на лбу, смешавшиеся с растаявшим снегом… Тугая вязь мышц... Меч – продолжение руки…
Ты проделывал это десятки, сотни раз. Ещё больше – не на еловых ветках, а на живых людях и тварях. Несмотря на твою комплекцию, широкую спину, покатые плечи – двигался ты не столь грузно и тяжеловесно, какое производил впечатление. Приученное к битвам тело крутилось на месте, перенося равновесие с одной ноги на другую. Сверкал в золотистых лучах стальной меч… Ты был в своей стихии. Был полностью поглощён боем с выдуманными противниками. И потому не замечал, не чувствовал на себе чужой взгляд, скрыв глаза под повязкой. Но там, у ствола сосны, пристроилась худая фигурка. Наблюдала за тобой краткое время, любясь точёными движениями. Но ушла до того, как повязку снял с глаз. Только натоптанные следы, что ты заметил на обратном пути, сказали тебе о чужом присутствии…

…Ротт пустил лошадь галопом и скрылся за поворотом. Стук копыт постепенно утихал.
Повозка краснолюдов скрипнула и тронулась, кобылка послушно тянула её вперёд. Янни, пристроившись в повозке, дремала. Гой и Толбат затянули разговор, что за весь последующий путь приобретал самые различные оттенки интонаций. То они спорили, то травили байки… Особенно тут отличился Таггз, рассказывая, правда, из-за жрицы – завуалированно, о своих любовных похождениях. Гой оказался не столь избирательным, как его собратья, и человеческих женщин и эльфок считал вполне симпатичными. Толбат старался утихомирить его фантазию, но Гоя было не так-то просто заткнуть.
Ближе к середине дня проснулась Янни. Толбат попросил её спеть, чтоб веселее в дороге было, и девушка не смогла отказать. Запела, чистым, красиво переливающимся голоском… Все замолчали, завороженные пением. Даже парень, плетущийся позади, слегка припустил лошадь, чтобы ехать поближе.

Текло время. Вечерело. Чем ближе становилась зима – тем скорее опускалась на землю темнота. Вот и сейчас солнце постепенно клонилось к закату, не столь уж долго пробыв на небосклоне. А вы – взобравшись на холм, уже могли наблюдать огни Вешенок издалека. Оставался час или чуть больше пути…
Янни замолчала, волшебное пение смолкло. В тишине слышался лишь скрип колёс да топот копыт…
Только тогда ты обратил на это внимание.
Лошади оставались спокойными – да и ты сам не чувствовал поблизости опасности. Но что-то в лесу было не так.
Тихо. Очень тихо.
Примолкли птицы. Шорох крыльев, скрип снега от лапок какого-нибудь лесного создания – твой слух не различал подобных звуков.
Но твои спутники, казалось, этого не замечали. Теперь запел Гой, и его бас раздавался в тихом лесу гулким эхом. Янни, повернув голову к тебе, улыбнулась. Встала на колени и свесилась с края повозки, пытаясь дотянуться рукой до головы твоего коня. Коснулась ушка, что тот дёрнул. Помотал гривой. Девушка рассмеялась. Спросила:
- Вы так и не рассказали ничего о себе, господин ведьмак. Простите мне моё любопытство… Вы всё не сворачиваете, очевидно, нам по пути... Надолго вы остановитесь в этих местах?

Всё больше ты отдалялся от юга. Всё дальше становились те места, где война отразилась наиболее остро, оставляя отпечаток на каждом поселении, в каждом лесу, в каждой долине, где происходили ранее баталии, где шастали шайки нелюдей, где проходили несчастные люди, покинувшие дом только ради того, чтобы найти пристанище.
Всё больше приближался к северу, и твой палец скользил по карте всё выше, находя ту местность, в которой ты изо дня в день оказывался. Всё ближе был Каэр Морхен – полуразрушенный замок ведьмаков, где тебя могли принять. Сии владения сейчас находились под присмотром Весемира – а ты слышал, что старик был весьма разумным и рассудительным. Вряд ли станет гнать тебя с порога, хоть ты и уроженец иных мест, но всегда оставался шанс иного исхода событий.
Впрочем, о другом варианте ты и не думал. Продолжал свой путь, оставляя позади и множество потенциальных заказов. Ведь юг сейчас невообразимо кишел тварями. И тварями не только потустороннего происхождения…

Похоже, и здесь, на тихом востоке Каэдвена, завелись свои твари.
Твоё чутьё тебя не обманывало. Слух улавливал резкость слов и криков, то и дело раздающихся вдали, среди чащи обступившего дорогу леса…
Ты пришпорил коня, и послушная животина рванула с места, разрыхляя слой снега под копытами и мчась вперёд. Ты не думал. Не думал о том, что там происходит и есть ли тебе до этого какое-то дело – но верно почувствовал отголосок совести, минуту назад стоя на месте и прислушиваясь, верно взыграл инстинкт защитника, вскормленный твоими наставниками в стенах медвежьей школы…
Девушка. В её голосе чувствовался неподдельный испуг.
Скорее, ведьмак. Скорее, пока не случилось нечто непоправимое…

И вот, сквозь ветви деревьев, меж стволами, промелькнул огонёк. И чем больше ты приближался, тем яснее тебе становилось, что свет исходит от костра. Заметил чьи-то тёмные фигуры, маячившие в поле зрения и изредка мелькающие перед костром, словно танцуя. Но это был отнюдь не танец. В привычном понимании этого слова.
Но фигуры явно передвигались. Передвигались на небольшом пространстве полянки. Вынуждены были. Потому что крик девушки и брань мужчин перешивались с волчьим рыком. Окончательно твои сомнения развеял вой: один из волков, вероятно вожак, пронзительно взвыл. То ли на луну, то ли – от ярости, в попытке добраться до очередного путника.
- Ну, иди сюда, сучий выродок! Пшёл, пшёл!! – хрипло орал кто-то небольшого роста, размахивая секирой.

Уже подъезжая к поляне, ты смог оценить обстановку.
Их было пятеро. Пятеро путников, спокойно сидящих у костра, когда на них напала стайка из пяти-шести волков, набравшись смелости – казалось невероятным, что волки кидаются на столь многочисленную и здоровую группу людей.
Их было пятеро.
Двое из них – краснолюды, орудовали двусторонними секирами, больше отгоняя волков, чем действительно по ним целясь. Но волки никак от них не отставали, отпрыгивая от смертоносного лезвия. Третья – девушка, в дорожном платье и плаще. Молоденькая, темноволосая. В отличии от краснолюдов, держала в руках не оружие, а горящую палку. Четвёртый мужчина, кажется, не уступал девушке в молодости. Вьющиеся длинные чёрные волосы ниспадали на плечи, а одежды были побогаче, чем у остальных. Не заметил у него какого бы то ни было оружия... Последним, пятым, тоже был мужчина. Не высокий, но и не низкий, не широкий и не щуплый, но вполне зрелый по летам и умудрённый сражениями. О чём говорили шрамы на выбритом лице и потрёпанный кожаный доспех. В его руках ты заметил короткий клинок, и в отличие от нелюдей, он им не размахивал, а бил прицельно. И ранил смертельно одного из волков.

Лесли поднялся и помог рыцарю удержать друга.
-ЭЭЭ...Лукас...Брось нюни распускать!...Траур устроим уже за стенами этого чёртового замка, - Бард поднял за подбородок голову опечаленного друга и стал пристально смотреть ему в глаза медленно и чётко проговаривая каждое слово.- Мы пришли сюда за тобой...За тобой и уйдём...Кончай распускать нюни и возвращайся к командованию вверенным тебе отрядом...Нам ещё Уитни искать!...Или ты хочешь, чтобы я подсрачниками и оплеухами вернул в эту тушу дух настоящего воина?...Отвечай! Ты с нами?...
Закончив говорить и не отводя своего взгляда, Лесли сильно ущипнул Лукаса за мочку уха, дабы вернуть тому ощущение реальности...

- О, сыну.. ты то мне и нужен, есть работёнка для специалиста по замкам.. - улыбнувшись сказал Анжий, обхватив Джереми со спины дружеским хватом из которого мог вырваться разве что медведь и то если бы очень постарался.

Немного удивившись тому, что Лесли ещё не готов, Айдан всё же встал и пошёл к сцене. По дороге он даже ни разу не споткнулся, не зацепил ничего и не упал. Похоже, именно поэтому все аплодировали. Айдан поднялся на сцену, поклонился почти до земли и заулыбался. Вытащив из-за пазухи небольшой листочек бумаги, он посмотрел в зал.
- Дамы и господа! Сейчас я совершу, пожалуй, один из наиболее важных и ответственных поступков в своей жизни. Стих, который я прочту, написан мною не так уж и давно, а потому прошу не перебивать меня во время выступления. О его литературной ценности я смогу поговорить с каждым желающим после выступления. Спасибо за понимание, господа. Итак...
Сэр Айдан Лонт выпрямился, как только мог, выставил руку с бумажкой перед собой, другую задрал кверху, задержав в артистической позе. Выглядел он, конечно, нелепо. Но никто не посмел смеятся. Всё было так, как и должно было быть. Если бы Айдан принял другую позу, вот это было бы уже неестественно. Паладин хотел уже было начать, но остановился.
- К сожалению, особы, которой посвящён стих, сейчас нет в зале, но это, возможно, даже к лучшему. Ей я всегда успею его прочитать потом, а для столь достойной публики будет лучше, если я прочту конкурсный стих без волнений и переживаний. Хотя, они никуда не делись... - последние слова Айдан произнёс сам к себе...
Он вновь встал в поэтическую, как ему казалось, позу и начал.

Пусть будут правдивы эти слова,
И никогда не возникнут сомненья,
Пусть даже седая твоя голова -
Запомнишь их все без зазренья.

Несу свои слова – о красоте извечной,
О движеньях, похожих на полёт,
О жизни нашей быстротечной,
О том, как иногда нам в ней везёт.

Я встретил Её, а солнце садилось,
Луна из-за гор ещё не взошла.
Я встретил Её – и всё изменилось,
Ведь сердцу Она бесконечно мила…

Перевесив все мысли, все чувства, сомненья,
Всей сутью моей завладев до конца,
Она доставляла мне массу волненья,
Всё с новым письмом присылая гонца.

Я жил, как во сне, я не верил в реальность,
И с каждым прошедшим в одиночестве днём,
Всё больше я видел в словах гениальность:
«Кто любит – тот счастлив. И благословён.»

И вот сейчас пред всеми вами
Решил я излить всю душу свою.
Простыми и доступными словами
Сказать лишь хочу: «Люблю!»

Люблю Её голос, колокольчика звон,
Люблю всё, что связано с Ней.
Не допуская и мыслей, гоня их все вон,
Что Она ведь не будет моей.

Каждого дня я был рядом с Ней,
Отдавал я Ей всё, что имел.
И любовь моя становилась сильней,
И всю свою жизнь я быть рядом хотел.

Сердце тотчас наполняется счастьем,
Как облик Её предо мной.
Не страшны для меня любые ненастья,
Останься же, милая, стой!

Будь со мною всегда, каждый мой день,
Украшай красотою весь мир.
Твой ангельский голос, как дивная трель,
Превратит нашу жизнь в сущий пир.

И чтоб итог задать всей речи этой длинной,
Хотел бы я вконец сказать,
Мисс Уитни Стоун, о Вас всё это.
Люблю я Вас, должны Вы знать!

Айдан громко выдохнул, опустил бумажку и осмотрел зал. Да, нелепо было прилюдно признаваться в любви той, которая этого не слышит. Но что ж...

-Резон говоришь! Не будем медлить!-Лесли рванул в сторону пруда оглядываясь по сторонам. Вот он заметил Уитни и подбежал к ней.
- Не правда ли жаркая погода леди? Не против, мы с Джереми составим Вам компанию? Вот только сытного обедаи весёлых песен обещать не могу. Вы не видели куда запропал мой братец? Кстати, у вас не найдётся при себе алебарды, двуручника или тесачка какого?
Лесли ободряюще подмигнул девушке и поудобнее перехватив дрын стал осматриваться вокруг.

Вы не можете просматривать этот пост!

Ступени. Ступени. Почему их так много. Просто бесконечная лестница. Казалось ей не было конца. Даниэль сбился со счёта. Потерялся во времени. Страх уже немного отступил. Он померк на фоне бесконечности. На фоне того, что не имеет конца. Того, чего нельзя измерить или объять. Перед глазами проплывали множество картин, пораждаемых воображением. На следующем этаже может быть что угодно. Возможно там продолжение этого ужаса. А возможно чудесное спасение. Возможно там тот самый лучик света. Тот, который в конце тоннеля. Тот, который выводит из тьмы и спасает от всех страхов. Но вот и последняя ступень...

Даниэль вбежал в коридор и выдохнул. И сразу же снова холодный пот пробежал по спине. Коснулся каждого позвонка. Задел каждый нерв. Ведь парень увидел то, что никак не ожидал увидеть. Он спрятал это глубоко в себе. Задвинул в самый дальний угол. Но оно вернулось. И снова охватило Даниэля. Поглотило полностью. Кошмар... Страшный сон, так похожий на реальность, стал... Стал реальностью Или нет? Быть может это снова сон. Может это лишь отражение мыслей и страхов Даниэля. Но кто та девушка в другом конце коридора? Как она попала в его сон? Младенцы атаковали её. Маленькие уродливые создания. Порождения тьмы и ужаса. И прекрасное невинное создание... Секундочку! Это же... Это же Мария! Сестра Катрин. Не может этого быть. Она не может быть в ЕГО сне. Это неправильно. Это не по правилам сна. Или не сна... Она кричит. Она пытаеться бежать. Она падает. Она плачет. Она истекает кровью. А Даниэль стоит. Стоит и смотрит, как завороженый. Как будто его тут нет. Как будто он далеко. Какой необычный сон.

Внезапно из круговорота мыслей Даниэля вырвало странное ощущение. Боль? Похоже на то. Но ведь во сне ничего не чувствуешь. Но боль была вполне реальна. Где-то внизу. Парень опустил взгляд. Он увидел младенцев. Тех самых младенцев. И... И они ели его. Даниэль увидел как маленькие зубы погрузились в его плоть. Он увидел, как по розовеньким личикам потекла кровь. Его кровь. Милые создания. Цветы жизни. Они ели его живьём. Даниэль оцепенел, не в силах совладать со всем, что происходило. Нет! Это неправда! Этого не может быть!!! Мозг Даниэля буквально кричал. Он отказывался это воспринимать. Ещё один укус вырвал сознание юноши из плена кошмарной иллюзии. Даниэль внезапно осознал, что его кусают. Кусают по-настоящему. И боль реальна. Глаза юноши сузились. Гнев. Злость. Ярость. Они пришли на замену страху и боли. Хотите получить меня?! Получите!!! Даниэль с размаху ударил скейтом одного из детей. Хотите моей крови?! Получите!!! Ещё один удар скейтом. Хотите моей плоти?! Получите!!! Ещё один удар. Маленькие и хрупкие черепа раскалывались с характерным хрустом подобно пустым яйцам. Кровь и мозги брызгами разлетались по коридору, оседая на полу и стенам. Глаза младенцев стекленели. Тела опадали, лишённые центра управения. Получите!!! И снова удар. И снова хруст. И снова кусочки мозга вперемешку с осколками черепа плавают в лужах крови...

Действие первое.
(Зажигается легкий свет на середине сцены. Там, на коленях стоит юноша)

Боль. Резкая боль! Кажется что она пронизывает все тело. ААА! Прекрати! Она пронзает мой мозг. Перестань! Каждый нерв, каждая клетка моего тела горит! Меня расщепляет на молекулы, атомы. Невыносимая боль. Хватит! Я больше не выдержу!
Он кричит и вскакивает на ноги. Не выдерживает и падает на колени, обхватив голову руками.
Боль резко пропадает. Он в горячке, быстро, всем телом поднимается. Ничего не понимая метается из стороны в сторону. Смотрит безумным взглядом. Постепенно успокаивается. Воспоминания о недавней боли проходит, проходит и безумие.
Комната. Черные, блестящие стены. Темнота. Тепло. В комнате тепло. Он окончательно успокаивается и садится на пол. Пустота, абсолютная пустота. Он в удивлении смотрит на свою ладонь.
Кто я?

(Легкий свет гаснет. Загарается прожектор освещающий левую часть сцены. Там стоит Мастер. Он медленно и в полной тишине подходит к стоящему перед ним красивому стулу, и ставит на него непонятную, угловатую фигуру. Свет гаснет. Мастер остается стоять на месте. Действие снова переходит на середину сцены. Юноша лежит на полу.)

Тишина. В комнате темно и тепло. Спокойствие и ощущение полной защищенности разливается по телу. Хорошо. Спокойно. Он лежит на полу. Удобно. Какая интересная комната. Кажется что она сделана из черного стекла. Да. Да, это стекло. Нет сомнений. И оно теплое.

Даниэль полностью погрузился в свои мысли. Туман. Странное и необычное явление. Природа всегда так... Так переменчива. И так своеобразна. Внезпная остановка толчком прервала ход его мыслей. Глянув вниз, Даниэль увидел бордюр тротуара. Подняв глаза, он заметил красный крест. Плотный туман, словно молоко, скрывал очертания здания. Лишь красный крест всё так же выделялся и привлекал внимание. Он словно что-то живое среди всего этого призрачного. Символ жизни и спасения. Даниэль взял скейт в руки и направился внутрь. С каждым шагом дверь становился всё чётче и ближе. Но почему-то она казалась такой далёкой. такой недосягаемой. И каждый шаг был всё труднее. Всё тяжелее. Внезапный ветерок пронзил насквозь. Казалось, что окунули в лёд. Но вот рука коснулась дверной ручки. Даниэль потянул... И в душе затрепеталась надежда. Надежда на то, что за дверью будет спасение. Спасение от холода, от страха, от тумана... Громкий скрип старых петель пронзал воздух и резал уши. В тишине больницы каждый шорох отдавался эхом и тысячей голосов блуждал по коридорам. Даниэль сделал пару шагов и замер, ошеломлённый увиденным. Дверь сама закрылась за его спиной, отрезая от внешнего мира. От пути к спасению. Хотя где было спасение, и было ли оно вообще... Ответа не было. Зато появлялись новые вопросы. Тишина. Гробовая тишина. Где все? Врачи. Пациенты. Где они? Никого. И только тишина в ответ. Язык торпливо облизал губы, стараясь хоть как-то их увлажнить. Но ничего из этого не вышло. Во рту всё пересохло. Даже слюна превратилась в какую-то вязкую и противную массу. Даниэль проглотил образовавшийся комок и сделал ещё пару шагов. Невольно он старался ступать как можно тише. Ведь каждый шаг был подобен раскату грома. И был какой-то странный, необъяснимый страх. Страх нарушить тишину больничных коридоров. Как будто кто-то услышит и накажет за такую дерзость. Кто-то выйдет из темноты, погрозит пальчиком и скажет:"Ай-ай-ай, смертный. Не смей тут шуметь." И после этого съест или растерзает. Но такого не может быть - пытался подбодрить себя Даниэль. Этого не бывает. Наверно это просто ... Другой мир? Что за бред. Наверно он слишком много смотрел так называемых мистических триллеров. Но это фильмы. А вокруг несчастного и слабого человека - реальность. Грубая, беспощадная и смертельно опасная реальность. Ведь скрипучий пол реален. Обшарпаные стены реальны. Даже странные знаки на этих стенах раельны. Но откуда они? Возможно подростки пошалили. И снова старх. Но на этот раз другой. Страх неизвестности. Ещё пару шагов. И снова скрип. Старые половицы. Почему-то больницы ремонтируют крайне редко. Неудивительно, что она в таком состоянии. Но где же отец? Ответа снова нет... И спросить не у кого. Только у тьмы. У пустынных коридоров. У липкого страха, который потным ручейком струился по спине. Ещё пару шагов. Даниэль оказался полностью во власти больницы. Он уже не понимал где выход и где его цель. Нужно просто идти. Идти и искать. А что искать? Нет ответа... Лестница. Возможно на втором этаже хоть кто-то есть. Ну хоть кто-то! Хоть человек, хоть призрак, хоть монстр, рождённый во тьме. Хоть кто-то. Внезапный звук заставил Даниэля сжаться в комочек и закрыть глаза. Пронзительный писк нарушил тишину. Нарушил покой неизвестности. Эхо сразу же подхватило резкий звук и радуясь понесло по коридорам и команатам, ударяя об стены, об пол. Даниэля не испугал сам писк. Его испугало то, что кто-то осмелился нарушить тишину. Прервать сон тьмы. Кто-то бросил вызов тому, кто прятался в этих стенах, в этих знаках. Кто-то, кто.... Внезапная мысль пронзила мозг юноши, как нож. Кто-то, кто нуждается в помощи. Даниэль с трудом открыл глаза. НАДО. Выпрямился на трясущихся ногах. ЕЙ. Поднял взгляд вверх по лестнице. ПОМОЧЬ. Первый шаг самый трудный. Казалось, что прошло несколько часов. Даниэль много чего успел подумать, много чего вспомнить. Он даже забыл о писке. Была лишь одна цель - сделать шаг. И вот кроссовок медленно и неуверено поднимается в воздух. Пусть и не на большую высоту, но этого достаточно, чтобы, перенеся вес, стать на следующую ступень. И сразу стало легче. И страх стал меньше. И лестница короче. И незнакомка ближе. А ведь ЕЙ НУЖНО ПОМОЧЬ... Даниэль стиснул зубы так, что свело скулы. Руки, держащие скейт, уже совсем вспотели и стали липкими и мокрыми. Доска постоянно норовила выскользнуть. Но нет. Даниэль лишь крепче сжал пальцы, прищурился и.. Сделал следующий шаг...

-Пингвинов, начиненных взрывчаткой. - улыбнулся Алекс - я всегда уважал некую linux'овость в своем деле.

Удара в лицо Ян никак не ожидал, больно не удобно было. Однако, он его получил, попытка поймать подлого колдуна, привела лишь к тому, что ничего не видящий бард потерял свое оружие, и упал поверх колдуна, а его руки оказались прижаты обеими тушами к кровати. Пока он отплевывался от пыли, Киха времени не терял и успел спихнуть друга на пол. Только певец намылился за подушкой, как та сама скользнула от него. Зато он почувствовал скользнувшие по бокам пятки и в следующий миг на мокрую спину, так что бард чуть не растекся по полу, опустились кости Кихи, а взгляд опять закрыла подушка. Обнаглевший от победы маг объявил друга конем и вознамерился прокатиться. Сначала Ян хотел было скинуть наглеца и набузкать ему по-дружески по почкам, но потом решив раз уж проиграл, заслужил наказание. Голый парень грязно выругался и закончив ругательство лошадиным ржанием, довольно резво поскакал по кругу на четвереньках. Сделав круг он не считаясь со мнением всадника, азартно пытающегося подшпорить пятками своего скакуна, остановился над своими шрамами. Разогнулся, хрустнув спиной и скинув мага на пол, встал и стал надевать штаны.
- И месть моя будет страшна!
Патетично возвестил он и двинулся на выход из комнаты, наконец, надеясь отыскать хозяина на предмет бани.
- Пойду про помыться узнаю и про завтрак. А то с пола всю грязь собрал пока ты меня там валял, да пока катал тебя.

Неожиданное падение короля современной музыки стало сюрпризом для обоих парней - как для Яна, не подозревавшего в противнике столько военной хитрости, так и для Кихи, чья невинная идея притвориться мертвым обрела такой успех. И вроде бы толчок был не слишком сильным...
- Слезь с меня! - возопил Киха, возмущенно пыхтя и пытаясь отпихнуть друга подальше. Наверное вконец ошалевший бард почти не оказал сопротивления и пал еще ниже; очутившись на полу он уже потянулся было к оброненной подушке, но тактический подкованный колдун в корне пресек всякие поползновения.
- Настоящим посвящаю тебя в боевые рыцари... Эээ, в боевые рыцарские кони, - довольно провозгласил он, опустив воображаемое забрало и плюхнув на голову "скакуну" воображаемое копье. - Вперед, мой верный Буцефал!

Мария чертыхнулась. Поднялась. Пошла дальше. Не обращая внимания на грязь и царапины на ладонях...
Больница притягивала взгляд, словно нечто... загадочное на фоне грязно-тусклых домов. Туман будто бы обнял это здание, отделяя его от остальных и лаская белые стены и пустые окна.
Скрипнув входной парадной дверью, девушка осмотрелась. Тревожно было на душе среди одиноких стен и старой мебели. Было странное ощущение, что эта больница брошенная, словно что-то произошло здесь такое, отчего люди ушли отсюда... Не хотелось верить в это. Поэтому Мария пошла дальше, по коридору. Что говорил Седрик по телефону? Номер палаты он не называл?.. Что за оплошность! Всегда он был таким остолопом и дурнем...
Пройдя к ресепшену, девушка посмотрела по сторонам, ожидая человека, который непременно должен был стоять на своём посту. Почему-то никого не было. Спросить не у кого. Что ж, самой искать палату?..
Мария шагнула навстречу неизвестности в дальний коридор, где должна быть лестница или лифт наверх, и её шаг в тонкой белой, не по погоде одетой балетке отдался гулким эхом по стенам больницы. Пугающий звук. Почему-то волосы стали дыбом, на душе было неприятное чувство, что в этот миг сотня невидимых глаз посмотрели на неё... посмотрели и усмехнулись. Чему-то своему, страшному, коварному.
Вздох. Выдох. Пар. Наверное, здесь уже давно не включали систему отопления.
Шаг. Эхо. Отразившись от стен, оно чуть не заложило уши.
Воображение рисовало страшные картины, почему отсюда ушли люди, но здравый смысл отчаянно спорил с ним. Тишина угнетала, заставляя думать невесть что...

- Ну что, братцы-кролики, никто не хочет свалить прямо сейчас? А то ведь хитрые планы о ненасилии посреди стычки никто слушать не будет. Ну, Мом, жги каленым железом по телячьей коже сейчас, потом поздно будет. Не будешь? Ну и зря, Руско голодная. Хе-хе. - Густав измывался над Майклом изо всех сил. - А теперь - о деле. Появился у меня тут хитрый план... Так как команда мы довольно неоднородная, я предлагаю разделиться. Вот для чего. Допустим, идет наш теленок по улице, и тут мимо его носа пролетает арбалетная стрела. Попадать не обязательно. Посол в панике, и тут бравая команда из тяжелобронированной пехоты говорит, что разделает этого убийцу как куренка и предотвратит все следующие убийства. Находим бродяжку, даем в руки арбалет и казним, как будто он шпион. Теленок в восторге, и мы становимся его охраной. Ну и дальше делаем говяжьи отбивные. Все поняли? - Хеймендорф был доволен, очень доволен. Аванс был рядом, "теленок" был слабым, а отряд - силен. К тому же, никто и не подумает на телохранителей. Да, Густав был определенно хитрым.
Но иногда - только на словах.
Настала пора проверить, исполнится ли хитрый план в этот раз.

Тим еще быстрее бросился в парк. Воспоминания подстегивали его хлыстом и он не замечая деревьев, растущих то тут, то там на его пути, побежал вглубь парка. Он не заботился о своей безопасности. Он стремился вернуть то, что потерял, когда сел на свой "Харлей". Алтарь, Алтарь! Он признался Ей в любви именно там, у алтаря в парке. Он встал на колено и... Тим больше не разбирал дороги - давно не выплаканные слезы устилали его путь шипами роз. Боль, что он испытал. Разлука. Смерть. Она умерла за день до свадьбы!!! Черт возьми, он не смог выдержать и ушел. Ушел от всего, что знал и любил. Тим споткнулся и упал. Нет, не потому, что коряга преградила ему путь. Его путь оборвала цепь несбывшихся мечтаний. Цепь судьбы. Он не мог больше идти. Голоса в его голове нагоняли воспоминания и он просто бил в бессильной злобе руками по земле. Словно сумасшедший он раз за разом повторял ее имя, угрозы призракам, проклятья. Ненависть загорелась в нем ярким огнем.

Даниель поёжился, поднимая воротник куртки. Туман. Огромное количество мельчаших водных пылинок. Для них не было секретов. Для них не было преград. Для них не было никого. Они спокойно пробирались сквозь плотную ткань одежды и касались тела. Прохлада. Почти холод. Он бегал по коже. Он охлаждал разум и тело. Дыхание стало порождать небольшой пар, который вырывался изо рта, сначала согревая губы. Но затем безпощадные капельки тумана снова их охлаждали. Руки сразу стали заметно белее. Только вены тонкими нитями переплетались, выделяясь своим тёмно-синим цветом. Ресницы уже стали тяжелее от тех самых частичек тумана. Даниель осмотрелся. Глаза отказывались сражатся с белёсым покрывалом города. Зрение гасло. Тухло под его напором. Поэтому видны были лишь силуэты. Белые тени. И те лишь в небольшом радиусе. Даниель поставил доску на землю. Колёсики отозвались привычным стуком. Он обозначал, что скейт вошёл в контакт с асфальтом. Теперь они вместе. А Даниель отдельно. Но вот одна нога становится на деревянную, упругую поверхность. Та податливо слегка прогнулась. Теперь всё изменилось. Теперь Даниель единое со скейтом. С асфальтом. С городом. С туманом. Вторая нога становится рядом с доской. Лёгкий плавный толчёк. Колёсики закрутились. Движение. Плавное движение тела в необъятном пространстве тумана. Ещё толчёк. Сердце начинает свой бег. Оно пытается добавить скорости. Бедное. Оно не знает, что от него тут ничего не зависит. Снова толчёк. Капли тумана врезаются в лицо, шею, руки. Забивается во все возможные отверстия одежды. Рукава. Воротник. Касаются тела. Разума. Души. Ещё толчёк. Движение в никуда. Во тьму. Белую тьму. Парадокс. Но туман не даёт выбора. Он навязывает свою волю. Свои желания. Остаётся лишь подчиниться ему. Толчёк. Человек мал и ничтожен перед ним. А он всемогущ. Он контролирует всё. Их только двое. Так хочет туман. Снова толчёк...

Ян подсунул подушку под задницу и спину, сидеть сразу стало гораздо уютнее.
Загорелые пальцы вновь коснулись струн извлекая простенькую мягкую мелодию. Некоторое время парень молча бренчал на лютне.
"Два старых друга лесною дорогой..."
начал было он, но сразу же оборвался и снова воцарилось молчание сдобренное лишь мягкими струнами лютни.
"Однажды...", "...Лес ночной..."
Ян мучительно подбирал первые слова, которые бы открыли замок песенки, но ему как то ничего не шло в голову.
"Два брата, в ночном лесу. Повстречали однажды лису..."
Ян закрыл глаза, не так-то это просто сложить на ходу песню.
Наконец, он успокоился, чуть ли не войдя в транс. Мелодия изменилась напоминая теперь бренчание кочевников акынов, с далекого юга. Наконец выбрав ритм и шаг он запел.
"Едут по лесу два брата, Ян Сладкоголосый, да Кихасит известный колдунишка. И вот в глухой ночи, на сумрачной поляне, лишь светом нимба Яна освещенной, они устраивались спать, когда из сумрака ночного к ним вышел древний старикашка. Приветствую я вас о юные герои, зачем вам спать под звездным небом, пожалуйте ко мне в прекрасные хоромы. И вот оставив свою лесную колыбель два юных отрока отправились в деревню, вслед за своим гостепреимцем. О! Боги за что ж вы покарали! Отняв дитя от матери груди! Взвопила незнакомка и с плачем рухнула у ног"
- Этого деда, - уже простыми словами вне песни пояснил Ян.
"И снова ночи тьма разверзлась, выпуская монстра, который с диким криком кинулся на тело белое жены. И воспылало праведное сердце "По что ты женщину обидеть хочешь уродливая тварь!" И вот герои приняли с чудовищем неравный бой. Звенела сталь и магия шипела. Но вот предательским ударом в спину пал младший брат. Взвопил тогда отчаянейшим гласом Ян и кинулся со всей своей оставшеющейся мочью, пылая в ночи будто Прометей на подлога врага, пожирателя детей. Но силы были не равны и длился бой. Но не оставил Вивекс своего"
- Барда, - деловой тон уточнения смотрелся странно контрастным по отношению к ... остальному творчеству.
"обрушив небо точнехонько на монстра. Повержен был вражина. Но брат опустошенный битвой упал у ног поверженого Кихи"
- Ну и бред...
Улыбнулся Ян и завершил мелодию сложным аккордом

Джеррард долго пытался, остановить струю ржавой воды.Наконец его силы иссякли и он решил вызвать сан - техников. Телефон, как ни странно, даже не пытался ловить связь. "Что происходит, в конце концов ?" Он оделся, не совсем осознавая, что дело пахнет чем то нехорошим и решил отправиться в контору мастера, чтобы тот наладил в доме водопровод.

[Федеративное Содружество, Планета Делаван, окраины города Комо. 27-е января 3069-го года. 6:37 утра по местному времени. 418-й день Джихада.]

Тяжелый жирный дым застилал небо. В городе давно не полыхали пожары — просто-напросто нечему уже было гореть. Но дым, мешаясь с утренним туманом, выползал из все еще тлеющих подвалов, клубился в проемах незрячих окон и медленно тянулся к тяжелым низким облакам. По местному времени наступило утро, просыпающееся солнце должно было уже показаться над горизонтом, но сейчас там виднелись только закогтившие небо толстые черные столбы — видимо, где-то на этой планете все еще оставалась пища для пламени.

В воздухе носились клочья пепла. Они мельтешили перед камерами кругового обзора, забивались в сочленения конечностей мехов, неаккуратными пятнами оседали на еще мокрых от росы бронеплитах. О том, чем раньше были эти белесо-серые хлопья, думать даже не хотелось. Странно что еще весь Делаван не превратился в одно огромное облако пепла, которое разнесет по Внутренней Сфере первый же порыв солнечного ветра.

"Maradeur" Кшиштофа наконец-то выбрался на открытую местность. Выгоревший лес, деревья в котором превратились в плохо кремированные трупы остался за спиной, сейчас на опушку выходили мехи его подразделения. А перед капитаном открывался вид на один из многих складских комплексов Dynamico Ltd., разбросанных по окраинам Комо. Щеголяющая дырами пласкритовая шестиметровая стена, опоясывающая большой забетонированный прямоугольник. Грузовым ангарам явно досталось — в стенах виднелось множество проломов, а прямо посреди разгрузочной площадки красовалась обгорелая туша шаттла ST-46. Его в течении всей этой недели обдирали "мародеры" обеих сторон — команды по сборке трофеев — и на территории складов случилось несколько перестрелок, еще больше "облагородивших" пейзаж. В боку одной из сразу бросавшихся в глаза гигантских цистерн зияла такая дыра, что в нее без проблем вошел бы "Atlas".

Пока над укутанными утренней дымкой постройками висела сонная тишина, лишь изредка нарушаемая лязгом брони и гулом сервомоторов гвардейских машин. Но приказ был предельно точен — выйти в район складского комплекса "Южный" и занять позиции для перехвата вражеского патруля, который появится там ровно в 7:00. Уничтожить патруль противника, как представляющий опасность для группировки "Ланселот", готовящейся в 7:30 начать штурм предместий Комо. Поддержать штурмовые подразделения огнем. Бортовые компьютеры сказали свое заветное "Reactor...online. Sensors...online. Weapons...online. All systems nominal" еще полтора часа назад. До появления противника — двадцать минут. Пора приниматься за дело.

Она вновь встряхнула головой, так что волосы рассыпались по плечам, упав на лицо и закрыв его полосками. Захотелось умыться холодной водой, чтобы прогнать эту сонливость - все равно сегодня спать долго было нельзя.
-Трикс. И если бы я кричала, меня бы услышал весь район..
Усмехнулась она, вспоминая занятия по вокалу в музыкальной школе, где она заставляла звенеть стекла своим визгом, правда совершенно ненужным, за что её очень ругали. Но все-таки это странно. Беллатрикс спросила уже несколько нервно, но все еще ровно и миролюбиво:
- Как вы вообще вошли?
Внимательно рассматривая Джеймса, она отмечала про себя его черты. Странно, такой молодой, а уже потерял дочь...и явно не отсюда, она редко пропускает похороны детей, а на подростка его дочь не тянула..если только это её отец не столь хорошо сохранился.

- Неееет!!

Даниель резко сел. Взгляд сразу метнулся на ноги. Но всё в порядке. Никого нет. Или это тоже сон? Чёрт подери, что происходит? Парень прислушался. Мерно тикают часы на столе. Шелестит дерево за окном. Но есть и ещё один звук. особенный. Самый громкий. Самый жуткий. Звук собственного сердца. Даниэль непроизвольно положил руку на грудь. Казалось, что несчастный орган сейчас прорвёт грудную клетку, вывернет рёбра и выскочит на постель. Мысои путались. Пот лился ручьём. Перед глазами была та жуткая картина из сна. Чёрт! Нужно отвлечься. Сколько время? Да какая разница. Даниэль медленно откинул одеяло и поставил трясущиеся ноги н пол. Холод пронзил ступни, пробежал по голеням, икрам, резанул по животу. Выше и выше. И наконец, охладив сердце, ударил в мозг. Нервные окончания среагировали все разом. Юноша поёжился и нащупал пальцами ног тапки. Обувшись, он встал. Ноги подкашивались. Даниэль явно ощущал укусы младенцев. Чёрт! Срань господня! Юноша мысленно выругался и заставил взять себя в руки. Он медленно поволочил ноги на кухню. Страх не позволял делать резких движений и быстрых шагов. Он же запретил включать свет. Даниэль неохотно зашёл в кухню Ему казалось, что за ним наблюдают. Быстрее. Быстрее. Юноша открыл холодильник и сразу зажмурился. Яркая лампочка болезенно взглянула на не спавшего. Свет резанул по радужной оболочке и зрачку. Прикрываясь рукой, Даниэль вытащил открытую коробку сока. Быстрее. Быстрее. Он закрыл створку и жадно припал губами к прохладной упаковке. Сок холодным ручьём, ледяным родником пронёсся по телу. От горла до желудка. Стало ещё холоднее. Даниэль подошёл к окну. Протёр рукой стекло и выглянул наружу. Память старательно стерала кошмарный сон. Точнее зарисовать. Закрасить. Залить чёрной краской. но эт не так просто. Дети. Отец. Смерть. Сон. Или нет? Внезапная мысль прорезала сознание Даниэля. Отринув страх, он быстро вбежал в комнату и схватился за телефонную трубку. Быстрее. Быстрее. Дрожащие пальцы нажимали на кнопки. Тишину нарушили гудки. Отец, возьми трубку. Быстрее. Быстрее.

Мария села на кровати. Её тело было покрыто испариной. Дрожь не унималась, будто бы нечто изнутри заставляло тело содрогаться и дрожать, как осиновый лист. Что это было?
Это был её же кошмар...
Девушка устало потёрла слипшиеся глаза. Они болели.
Обернувшись, она увидела спящего мужа. Одеяло мерно поднималось вверх, движимое дыханием Седрика. Он спит. И он не труп.
Ей никогда не снились кошмары... А если и снились, то не такие страшные и... реалистичные.
Мария поднялась и направилась в кухню. Открыла шкафчик, достала аптечку, выпила таблетку от нервов. В последнее время она сильно в них нуждалась - у них с мужем отношения всё ухудшались и ухудшались. Казалось, что они уже прямо говорят друг другу о своих "левых" утехах.
"Сволочь," - подумала Мария. Это из-за тебя так произошло. Из-за тебя я пью чёртовы таблетки. Из-за тебя завела любовника. И из-за тебя сломала свою жизнь, поддавшись твоим романтическим обещаниям...
И этот кошмар был из-за него.
Да-да, из-за него! Он был виноват, что ей начали снится кошмары. Виноват во всём. Только он...
Внезапно перед глазами проплыло воспоминание о его жутком окровавленном лице... Мария представила. как это было бы в реальности. И содрогнулась. Выпила ещё одну таблетку.
Так будет лучше...

Стой ты!!! Ты что творишь? Сoвсем с ума сошел?, - кричал на него Ник.

После долго раздумья, Ош прервал молчание:
-Мммммм тогда я так думаю:
Во-первых, было взаимо непонимание, причем все знают, что оно есть. Можно быть пионерами в этом деле и заняться дипломатией. Во-вторых это было неправильно по всем законам. И вообще была наша дискриминация. Пришли, значит к нам, и наши законы, не соблюдают, думая, что они всегда правы? Глупцы!!! Незнание не освободжает от ответственности!!!! Надо соблюдать и наши законы, в данном случае желания наши на нашей территории. Сами-то за личную территорию, права личности, говорят надо соблюдать на чьей-то территории законы хозяев.... а сами? Нас за личностей не считают, наши жизненные необходимости удолетворять не дают, силой приходится, а потом возмущаются.... хотя в принципе нас есть за что наказывать, но не казнью же смертной? Короче, неправы все, но они - больше, так как неправы же и по своим законам. В-третьих. Хоть нас и больше теперь стало, мы такие же дохлики, нам бошки опять поотсекают, коли к ним пойдем. Предлагаю тихонько в лесу отъесться, поднакачаться, потом к ним прити и с ними по делу поговорить, сказать что не правы, все объяснить, извиниться..... и устроить взаимовыгодное существование, правда сначала богатырей придется побить. А если они не поймут.... надо их самих на своей нежной человечей коже испытать заставить бошкоотсеканье. Или что-то аналогичное. В-четвертых. Если вдуматься, а что если нас не будет? кто девиц будет похищать? Никто. Значит, о них меньше беспокоится будут. Значит, меньше интересоваться. Значит, рождаемость понизиться. А мечи навороченыые будут без нас нужны? Нет! Челоки человеков также легко и обычной железкой завалить может. То есть не будут их делать, изворачиваться..... ремесло, промышленность упадет. А про сказки без нас будут рассказывать? А? Они без нас не могут!! нет что бы сами все отдавать самим... они ещё и присают, глупые, непонимают... может их проучить надо? Заодно сами по митру пройдемся, на пляжке гле-нибудь позагораем, а они по нам соскучаться.......... тогда и вернемся, как вам идея, а?

...Ужин был воистину великолепен. Все краски вокруг, мягкие, чуть приглушенные полумраком; дорогое вино в бокалах тонкого стекла и изысканные деликатесы, позволить себе которые сможет далеко не каждый богатей-транжира - скупердяю тратиться на лакомства подобного рода даже в голову не придет; рыжеволосая чародейка напротив, что-то промурлыкавшая под нос, потянулась сладко-сладко, подмигнула, подалась было вперед - и растаяла, так невовремя спугнутая голосом старосты. Приехали.
- На самом интересном месте, - недовольно зевнул Киха, спрыгивая-сползая на твердую землю. Пламя соломенной шляпы, повинуясь мысленному посылу мага, съежилось и пугливо затрепетало на грани угасания, уже не пылая, но все еще давая немного света. Киха сплюнул. И на этом фронте парню отчаянно не повезло - вряд ли такая красавица пожелает явиться и на следующее свидание с подушкой. Такова жизнь, да...
Истошный крик, раздавшийся в темноте совсем рядом, заставил вздрогнуть и Кихейна, и коротко пшикнувшую шляпу. Меньше всего магу хотелось сейчас встревать в местные, совсем не касающиеся его разборки. Неужели деревенские не могли подождать до обеда, когда отдохнувшие путники оставят селение далеко позади?
Киха и не встревал, вплоть до появления третьего действующего лица. Оставаться в стороне и безучастно наблюдать происходящий бедлам парень не смог, молча (все равно в таком запале он вряд ли будет услышан) бросившись к месту событий.

После осмотра трупа я пошла прочь от леса.

- "Что ж, я же говорил - эти люди будут защищать своих и тех, кто внутри их круга. Если кто-то из них сунется в логово медведя и будет убит им - они во всем обвинят медведя - ведь он другой. Животное. Чужой им и лишний на их землях." - полуэльф улыбался своей правоте - "Они наставили себе рамок и напыщенно-пафосно обозвали их "кодексом чести" и якобы все ему следуют. А по сути, когда никто не видит, спокойно режут друг друга да вешают. Интриги строят. О да, интриги - их любимое занятие."

Кирон поднялся с пня. Кинжалы он уже держал в руках.

-"Я уйду." - громко обратился он к толпе - "И они, если захотят, последуют за мной. А если захотят - останутся. И я не советую вам причинять им зло - потому, что тогда я перережу горло каждому из здесь присутствующих. Бесчестно. Ночью, когда вы будете спать. Такая вот паскудная натура у нас, полуэльфов. И не дадут Боги вам приблизиться ко мне меньше, чем на сто футов, когда я буду уходить."

Лирондир развернулся и пошел прогулочным шагом вдоль рельс в сторону движения поезда. несмотря на видимую расслабленность, он был напряжен. Вслушивался в шум, был готов услышать свист стрелы, топот ног. Вор не знал, пошли ли за ним Матиас и Луиза - но по шагам мог определить - стоит только эти шаги услышать. В Полисах без хорошего слуха, зрения, реакции не прожить - поэтому они у Кирона должны были быть хорошими. И поэтому были таковыми.

*Дорин спит и видит плящущих эльфов... *

- Хорошо. Алекс, попробуй уболтать, я пока около балконов подежурю.
В черной-черной ночи, вокруг черного-черного клуба, бегал черный-черный негр, бросая черный-черный взгляд на черные-черные двери балконов, готовясь в любой момент подхватить падающее тело.

"Блядь, как я теперь понимаю всех этих дубоголовых прапоров с сержантами! Уже второй раз на ровном месте цирк с конями! У, Матерь Б-жья, как же я зол! Кина американского насмотрелись, и давай Брюсов Виллисов из себя корчить! Так, раз-два-три, я командир, держи голову в холоде, ноги в тепле, а план при комнатной температуре...". Кэт поморщился.
- Морг, если тут кто-то психованный есть, то это наш Нео со своей хлеборезкой, так что коли охота пострелять, то пристрели лучше его, пока он в более ответственной обстановке не начудил чего, - Кэт уже спокойным тоном передавал по внутренней связи, - Лед, завязывай со своими борзыми приколами, серьезно тебе говорю. Хотя бы потому, что так тебя никто на задания больше не возьмет, и будешь со своим канделябром один ходить фармить трупаков до первой Клавы.
- Так, народ, чего такие агрессивные все? Понятно, что ты на взводе, мы тоже не в себе, но немые сцены-то зачем устраивать? - Кэт заговорил дружелюбным тоном. Но потом собрал все что есть силы, и рявкнул самым командирским из своих командирских голосов, рассчитывая хоть на какой-то успех в незадавшейся работе организатора - А ну отставить кипиш, суицидальные стремления и нереализованную сексуальную энергию! Все поднялись, оружие сховали и давайте нормально говорить как белые люди! "Что вы как черножопые? Не работали с черными никогда? Они только и делают что все время грозятся друг друга поубивать!" - Теперь Кэт цитировал Бешеных Псов.

Матиас, мой друг.
Я пишу тебе это записку, потому что не знаю, когда ты проснешься - быть может, в это время я отправлюсь по своим делам. И если ты решишь продолжить свое путешествие - мы можем больше не встретиться.
Забавно звучит "по своим делам" - ведь какие могут быть срочные дела у человека, который последние двадцать лет практически не выходил из своего обиталища.
Однако, твое появление, и твоя история - для тебя, несомненно, печальная - подарили мне надежду. Я понял, что жестокий вирус всё-таки смогли победить, что дети снова рождаются, а значит - есть надежда. И может быть, мои умения и мой опыт преподавателя и руководителя - снова понадобится молодым студентам. Спасибо тебе за эту надежду и за обретение смысла в моем существовании. И удачи в твоих поисках.

Арнольд Д.

PS: на случай, если мы не пересечемся, я оставил тебе карту. Здесь неподалеку, в пяти минутах ходьбы, есть станция поезда, который идет до города. Пешком бы ты туда добирался полдня.
PPS: завтрак на кухне, в университетской столовой. Для этого из библиотеки пойди во вторую дверь справа, спустись в подвал, там по коридору, налево, третья дверь - а там дальше по табличкам найдешь.

Лед взял рацию, повертел ее в руках и проговорил в динамик, подражая голосу продавца из телемагазина:
- Здраствуйте, вы хотите купить Супернадувную софу? У нас акция! Всего 499 за штуку!!! - а потом добавил посерьезнее, - Чего у вас там? Выспаться не даете!!!