Голосование за ходы

"Голова... Не могу... Болит... Болит..." Инна схватился за затылок рукой, нажал, как-будто хотел вдавить боль внутрь, вернуть её туда, откуда она возникла. Но от этого она только усилилась, и парень отдернул руку, скривился.
Сознание скупым потоком возвращалось к конюху. "Что... Что это... было?.." Почему так трудно вспомнить произошедшее? "Дождь... Отец... Сильный дождь... Стук... Оленька... Оленька!" Осознав наконец, что лежащее перед глазами тело - его сестра, Инна пополз к ней. Именно пополз, боясь что встань он на ноги, силы его покинут и, рухнув, подняться уже не сможет.
Оказавшись около Ольги, парень сначала осторожно, но потом настойчивее затряс ёе за плечи:
- Сестренка, что с тобой? Тебе больно? Сестренка! Тебе что-то плохое сделали? Ответь же мне!
С ужасом глядя в закрытые веки Ольги, старший сын услышал голос Марешки. Нет, не голос - плач! Просьбы, угрозы, молитвы, ругательства - мысль сменялась следующей в мгновение в голове Инны. За что на них так прогневалась матушка-природа? Какой проступок они учинили, что получили такую кару? Что может происходить сейчас в ихней кровле?
Пойти в дом парень побоялся. Своему страху он выдумал причину - нужно остаться тут, со старшей из сестер. Вдруг ей худо? В доме батюшка и, хоть и молодой, брат. Но оставаться на улице больше нельзя было - что-то, навредившее ему и сестре могло вернуться. Как наилучший Инна выбрал средний вариант - затащить Ольгу в сени, в самый темный угол, и там решить что делать далее.
Взяв девушку подмышки, парень кое-как доправил сестру в избранное место. Положив её себе на руки, несколько нестерпимых секунд конюх прислушивался к происходящему внутри дома. Посмотрел в лицо Оленьки. Тяжело вздохнув, Инна сильней вжался в стену...

Парень напрягся. Когда природа непокоится, каждому, от взрослого до малого, не следует ходить под небом. "Коль гонят нас в укрытия, значит не годно нам разгуливать в поле. А под крышей ничто не страшно." - так матушка успокаивала его в детстве во время грозы.
Так что же заставило прийти незнакомцев в чужой дом? Не боятся ли они разгневать природу-покровительницу? Возможно торговцы, которые не успели дойти до города и ищут убежища? Такие нечасто проходили мимо дома Инны. Пастухи? Нет, они свое стадо не бросят - дойдут до дома. Путники? То же, что и торговцы.
Иногородних путников в семье Инны не любили - те были в основном странными людьми, которые постоянно твердили про каких-то божков. Больше того, заставляли в них поверить! Парень общался с одним однажды и с тех пор зарекся не то что пускать их на порог дома, даже приближаться на двадцать шагов к ним.
Это были только догадки, ответ был впереди.
- Сестренка! Ты где запропастилась? Погоди, не открывай, сейчас подойду.
Парень выскочил из-за стола и направился вслед за Ольгой. По дороге зыркнул в сторону, куда ушли родители. Но те будто ничего не слышали. "Чего ты пугаешься?" - мелькнуло в голове; следующей мыслью были слова отца: - "Никогда не бойся заранее!". И правда, чего ему переживать? "Спасибо, батюшка" Легко выдохнув, парень зашел в сени.

Инна округлил глаза. Он быстро, пока мать не шикнула на брата, засыпал того вопросами:
- Как? Опять? Неужто дали мы им мало минувший раз? Ох князек доиграется! А когда узнал-то? Почему молчал? А батько что по этому поводу думает? Хотя они не расскажут... А кто еще на совет пошел? - Азарт заиграл в глазах парня, ему нужно было знать больше. Зажгла в нем интерес эта новоть. - А большое войско сунет? Мало все этой заразе. - На последнем слове Инна закашлялся, кинув короткий взгляд на матушку, боясь, не расслышала ли она его. Пусть он был уже довольно взрослым, чтобы иметь первого сына, страх и почтение перед родителями в его голове витали. Ведь пока есть возможность, нужно впитывать, впитывать в себя каждое их слово! Недалек тот час, когда ему самому смотреть за хозяйством и опекаться женой с детишками.
В общем, сказанное не к месту слово остудило пыл парня, он заговорил тише, но ему все равно хотелсь узнать больше информации:
- Случ, а ты у малого, сына нашего воеводы ничего не спрашивал? - Инна знал, что брат его водился с этим разгильдяем. В приципе, парень был смышленный и прыткий, но для своих десяти лет слишком ленивый. - Брехать не надо, я вас не раз видел. Не боись, матушке я не скажу. - На подтверждение своих слов, Инна активно закивал головой.
Закончив монолог, парень вспомнил что он все еще голоден. Впившись зубами в кусок куриной ножки, молодой конюх ожидал ответа брата... или, точней, ответов.

- Отсосу, милый, но, боюсь, тебе не по карману, - широко распахнув глаза и выставив губы трубочкой, Венера сделала невинный вид. Затем подняла глаза к небу, - Господи, ну как этот сквернословец может быть всеобщим кумом...

- Знаешь что... э-э-э... милейший... Я Каес, кстате... Вот... Давай я тебя подсажу, а?