Голосование за ходы

Первый день работы "в поле" прошёл отвратительно. По пунктам:
1. Осознание своей (и не только) некомпетентности. Жертвы и разрушения, полное бессилие. Как оказалось, агентской "корочки" недостаточно для того, чтобы успешно противостоять демонам. Кажется, что это попросту невозможно! Даже если представить, что можно победить кого-нибудь вроде Гильотины за минуту (что уже нехилая задачка), то вот как избежать сопутствующего урона совершенно непонятно. Ощущать себя непрофессионалом было противно перфекционисткой душе Ноэля.
2. Единственный комплект выходной одежды был безвозвратно испорчен. Любимая толстовка никак не желала отстирываться, джинсы ещё и порвались, а кроссовки из светло-серых превратились в розоватые. В приличных местах в таком появляться нельзя. Где компенсация за ущерб, причиненный имуществу работника? Или казённая униформа? В следующий раз нужно будет хотя бы верхнюю одежду снимать перед битвой.
3. Потери среди гражданских и личного состава его команды. Причём первое волновало Ноэля больше: напарников он узнать толком не успел, да и они сами знали, на что шли, а вот обыватели пострадали ни за что. Хотя и это было лишь на третьем месте среди неприятных вещей.
Эсмеральда так и не позвонила, Ноэль проверял каждый день и телефон, и дневник: с Амнезии сталось бы забрать его память об этом. Попутно он пытался восстанавливать утраченные на операции знания и вспоминать всё забытое.
Зато зарплата изрядно подняла настроение. Но и тут не обошлось без ложки дёгтя. Получив на руки деньги, которых никогда столько не имел, он чуть было не забыл о своей семье (о которой и так ничего не помнил). Пялясь в строки, написанные его рукой, подтверждающие его намерение помочь незнакомым людям, он не понимал: зачем? Эта семья ничего от него не ждёт, они его не знают, как и он их. Так что руководило им, когда он писал, что три четверти своей зарплаты будет отдавать другим? Это большие деньги: этого хватит на переезд в благополучный район, хорошую еду, на плеер, что показывал Жан. В кафе, куда он ходил со своей командой, было вкусно, тепло и чисто. На эти деньги он мог бы ходить туда каждый день! Так почему он снова обрекает себя на бедность? Это был очень важный вопрос: сейчас Ноэль рассуждал не об этой зарплате, а о вообще всех его деньгах. Сейчас он проверял на прочность свои принципы: доверять Себе-Из-Прошлого и следовать его предписаниям.

В этом было проклятие Амнезии? Потерять себя и превратиться в предсказуемый механизм? А что, если демон сам что-то пишет в его блокнот?

Сейчас он проверял на прочность свои принципы: доверять Себе-Из-Прошлого и следовать его предписаниям. И он не нарушит их. Утром на счёт его семьи пришла крупная сумма, а сам Ноэль проснулся на старом месте — в клоповнике для безработных на окраине Парижа.



На планёрке Ноэль был молчалив, как и всегда. Сперва давая высказаться всем остальным членам команды (особенно Жану), он вскоре обнаруживал, что все возникшие у него вопросы уже заданы, а ответы даны. Такое положение дел его полностью устраивало. А задание... Гольф так гольф. Кажется, он даже умеет играть. В теории.

Всё вокруг стало потихоньку успокаиваться, как вдруг Ноэль почувствовал странный вкус на губах. Совершенно не задумываясь, он облизнулся и понял, что это было. Кровь. Чертова демоническая кровь была повсюду: на лице, на ладонях, вся одежда была ей измазана. Кроссовки промокли когда он был в ванной Эсмеральды. Хорошо хоть в рюкзаке ещё с утра лежал спортивный костюм.
— ​Прости, думаю та кафешка закроется на некоторое время в связи со всем этим
Ноэль взглянул на Жана и у него нервно дёрнулся глаз. Вытянув руки, пытаясь не касаться кожей пропитавшихся кровью рукавов, парень ответил:
— Боюсь, меня сейчас мало куда пустят. И, если честно, аппетита как-то нет. Мать твою, кажется, меня сейчас вырвет... — последнее он сказал уже тихо, интеллигентно отворачиваясь от коллег и сдёргивая маску.

— Эсмеральда...
Ноэль тряхнул головой сбрасывая наваждение.

Тем временем на улице события стремительно набирали обороты: женщина на крыше оживила Горгулью, та попортила фасад Нотр-Дама, а Гильотина врезала по Отису и схватила Руа! А, её уже спасают...

— И вам удачи, — Ноэль развернулся к пробитой стене и оглядел поле битвы. Гильотина опасна, но террористка на крыше гораздо более непредсказуема. Кстати, где она?
Охотник глянул наверх, на тёмное небо... Стоп, что?

На месте величественного собора были руины. Будто что-то сдуло и оплавило большую часть здания. Кругом не было ни души, лишь пятно женского силуэта, выжженное на стене. В тучах мелькнула молния. Грянул гром и по земле застучали чёрные капли дождя. Ноэль подошёл к самому краю и выглянул вниз. По шее и спине побежали тёплые масляные дорожки...

— И вам удачи, — Ноэль развернулся к пробитой стене и оглядел поле битвы. Гильотина опасна, но террористка на крыше гораздо более непредсказуема. Охотник нашёл её глазами и указал рукой:
— Демон, доешь её!

Хлопающие крылья, разлетающиеся перья, птичьи крики, трупы и море крови, демонической и человеческой — не мудрено и орнитофобию заработать. Ноэль тряхнул головой и попытался взять себя в руки. Не получилось. Ноэль пошёл вразнос и теперь Голубь — его цель номер один.

Демон не сообщил ничего дельного. Ну хоть ничего важного не забрал, и на том спасибо. И всё же, кто она? Революция? Свобода? Не так важно: пока она выглядит самой безобидной из трёх противников. Куда важнее то, что проклятая птица сейчас сожрёт невинную девушку! Ноэль уже представил, как вынесет её на руках... Мысли путались и в голову лезла всякая чушь.

Ноэль бросился к Голубю, прыгнул и начал карабкаться по нему, цепляясь руками за оперение. Да, это было глупо. И опасно. Зато круто!
— Ты, гадская птица, никак не хочешь сдохнуть? Помнишь меня, а? Я вот точно помню, что убивал тебя раньше! — Ноэль чуть не добавил "кажется".
Добравшись до головы, Ноэль собрал пальцы руки в щепоть и пробил глаз демона. Кажется, это что-то из карате, куда он ходил пару лет назад. Вот так, с погружённой по локоть в глазницу Голубя рукой, и безумным взглядом он и завалился в ванную комнату "девы в беде".

Сколько нужно времени, чтобы добраться от окраины до центра Парижа? Человек на машине скажет, что не больше часа, если нет пробок. Любитель метро доберётся часа за два. Ноэль же...

8:48
День не задался с самого утра. Юный Лагранж проснулся из-за того, что кто-то в коридоре громко выяснял отношения. Кажется, с рукоприкладством. И таракан на лицо влез. Мерзость.
Потом к нему в окно влетел изрядно побитый жизнью и грязными мальчишками (особенно мальчишками) футбольный мяч. Благо стекла в окне не было уже наверное полгода. Второй этаж как-никак.
Скинув злополучный мячик ребятне (хотелось сделать с ним что-нибудь нехорошее, но нельзя — могут и "тёмную" устроить), Ноэль полез под подушку за дневником. Никаких неожиданностей, первая хорошая вещь за утро. Второй оказалось то, что ругань и шум в коридоре прекратились и никого даже не убили и не покалечили. А значит возиться с телом не придётся.
"Слава пресветлой Лампочке" — едва двигал губами парень. Он не был уверен, что Лампочка слышит его или даже существует, но обращаться к ней получалось как-то машинально. И, что важнее, после этого он чувствовал себя лучше.
Он всегда покидал дом с удовольствием, даже когда жил не в этом, а в относительно нормальном районе с бедной, но любимой семьёй. А уж сейчас-то, тем более. Сколько там до времени встречи, двенадцать часов? Отлично, пора выходить.
...

11:48
Чёрт. Ноэль уже в четвёртый раз возвращался домой. На этот раз он успел уйти дальше, чем в три предыдущих раза вместе взятые. На этот раз проблема была в толстовке. Треклятый мяч всё-таки настиг его и теперь неновая, но до этого момента опрятная толстовка таковой быть перестала. Являться на первое дело, да перед новой (и постоянной!) командой в таком виде — очень плохая идея. До этого Ноэль уже возвращался из-за обтёртых об неудачно открывшуюся дверь штанов, из-за оттоптанных на выходе из подъезда ботинок и просто из-за смутного ощущения, что он что-то забыл. Теперь вот это.
Между прочим, каждый выход из дома для такого, как Ноэль — испытание. Сперва он дважды обходит свою комнатушку и проверяет, что не оставил на виду ценных или важных вещей, затем ещё раз, чтобы проверить, что выключил то, что должно быть выключено и закрыл своё подобие окна. Внимательно осматривает себя в осколок зеркала, приклеенный изолентой к стене ещё прошлым жителем комнаты. Ноэль слышал, что тот долго искал хорошую работу и даже нашёл! Но его за что-то прирезали соседи из комнаты напротив, когда он уже собирался съехать.
Так вот, убедившись, что выглядит он опрятно, но неприметно, а лицо закрыто ровно настолько, чтобы не выглядеть криминально, но и не выдать никаких секретов, Ноэль в предпоследний раз окидывает комнату взглядом, проверяет содержимое карманов, рюкзак и, наконец, в последний раз осматривает комнату. После чего решительно выходит, в самый последний раз заглядывает обратно и закрывает дверь с едва видимым контуром восьмёрки. Затем он пытается окончательно оттереть несчастливую цифру, но минут через пять плюёт на это дело. Потом всё же опять открывает дверь в комнату, заглядывает и закрывает. Теперь всё. И если за то время, пока он запирает, отпирает и снова запирает дверь, никто не попытается протиснуться по коридору мимо него и обязательно не оботрётся об него своим немытым тунеядским плечом, то Ноэль, наконец окончательно запрёт дверь в свою комнату, ещё раз ощупает карманы и двинется к выходу. О том, что ждёт несчастного Ноэля в противном случае, лучше не думать.
...

12:48
По безэмоциональному лицу и не скажешь, но его обладатель ликовал. Ноэль всё же выбрался из гетто! Конечно, пока не насовсем, но скоро ноги его здесь не будет.
На самом деле всё складывалось далеко не так хорошо, как хотелось бы. Покинуть обитель грязных паразитов французского общества без потерь не вышло: в неравном бою с вездесущими грязнулями всё же пала сперва одежда, затем нервы и, наконец, сам Ноэль. В лужу. В форме клятой восьмёрки. Но он выбрался. Гениальный мозг подсказал единственно верное решение — прачечная самообслуживания. Но вернуться за вторым костюмом всё же пришлось: не сидеть же посреди кучи народу в трусах, пока стирается одежда.
Не забыть записать идею в дневник...
...

18:48
Наскоро перекусив хлебом с молоком из минимаркета и без особых происшествий добравшись на своих двоих до площади Отель-де-Виль, Ноэль даже немного растерялся. Конечно, правильнее было бы сказать, что количество происшествий не превышало норму, но здесь и сейчас у Ноэля было слишком хорошее настроение, чтобы портить его излишним занудством и пессимизмом.
Но вот что теперь делать?
...

18:58
"Ску-у-учно..."
...

19:08
Проклятые голуби весь день преследовали его и даже отбили половину завтрака. Однако выросший на окраине Парижа и победивший Демона-Голубя парень знал, как биться с "летучими крысами" и пернатые не обошлись без потерь. Но "тут вам не там", и что позволено на окраине, не позволено у Отель-де-Виль. Без верной рогатки под рукой, да под присмотром стражей порядка, Ноэль мог лишь гневно взирать на таких же нахлебников и бездельников, как и его соседи. Разве что эти летать могут и законом почти не защищены.
...

19:18
"Интересно, какая у меня будет команда? Наивно было бы полагать, что как в каких-нибудь мультиках из детства. Но было бы здорово. Сильный и мудрый лидер; надёжный и прямой боец; холодный, но добрый умник; весельчак и душа компании... Добрая и милая девушка, которая будет о нас заботиться, а мы будем её защищать... Быть может..."
У Ноэля была подруга в школе. Ну как, подруга. Он с ней особо не разговаривал. Вообще. Но она ему улыбалась и даже здоровалась. Ну, она всем улыбалась и говорила "всем привет!" каждое утро.
Ноэль бросил взгляд на часы. Восьмёрка. И девятка, которая почти восьмёрка.
"Да не, бред какой-то. Сейчас приставят к каким-нибудь шизикам и бросят на амбразуры. Будто не знаю, как у нас Агентство работает, и кто идёт в охотники. Но я пробьюсь."
...

20:18
Ноэль слез с парапета, на котором сидел последние полтора часа, и принял "выжидательную" позу. Теперь любой поймёт, что тут у него назначена встреча, с минуты на минуту сюда могут прийти, да и сам он не далее как десять минут назад подошёл.

В больнице удивительно тихо. Длинные, светлые коридоры, одинаковые двери с разными цифрами. Шашечки кафеля слишком мелкие, мешаются, в глазах рябит.

Бесшумно сзади движется белая тень. След в след, резонируют походки, звуки шагов двух существ смешиваются и нельзя сказать, сколько их.

— Ах, боже мой, боже мой! Как я опаздываю! — если Алиса обернётся на негромкое восклицание за спиной, то увидит босого молодого человека в белом медицинском халате и лёгком шарфе. В руке у него простенькие часы на цепочке — наверняка из какого-нибудь сувенирного ларька — а волосы неестественно белые. Да и сам он бледный.
Не сбавляя скорости, он проходит сквозь Алису, а затем исчезает за ближайшей дверью. Точнее, в ближайшей двери. Табличка рядом с дверью сообщает посетителям о том, что за ней находится одиннадцатая палата.

Если Алиса решится войти, то...

— Это всё ясно. А теперь слушай ты. Ты лишь гостья в этом мире, Алиса, — Лорд говорил с молодой феей, как с неразумным ребёнком. Хотя учитывая их истинную разницу в возрасте, она действительно была для него глупой дошкольницей, — Так же, как и Татьяна, и Прасковья Варфоломеевна, да будет сон её вечен, и я. Этот мир терпит нас, и не нам вмешиваться в его порядки, и не нам решать, кому что дозволено, а кому нет. Двор Ветра не станет преследовать одиночку, играющего по своим правилам на своей территории. И мы не обращаемся к силе мира нашего для разрешения конфликтов здесь. Эти простые правила поддерживают хрупкий мир между двумя мирами.

Лорд не повышал голос, но в нём появился лёд:
— Теперь ответь снова: зачем ты здесь, дитя ветра? Почему ты здесь, когда твоя помощь требуется там? Ступай сейчас, а Двор призовёт тебя в своё время.

Правитель самого многочисленного в этом мире Великого Двора щёлкнул пальцами. По пространству пробежала лёгкая рябь и Алиса на мгновение прикрыла глаза от неожиданности. Открыла она их перед входом в "Подвал". Сегодня он был закрыт.

Никто не знал, как выглядит Лорд Двора Ветра. Его много кто видел, и ещё больше было тех, кто мог бы узнать его. Но его образ оставался для всех загадкой. И когда кто-то поставил на столик перед Алисой чашку травяного чая и сел рядом, она поняла, кто это. Зал пустовал и время словно остановилось. Застывший над чашкой пар будто подтверждал иллюзорность происходящего.
— Зачем ты здесь, дитя ветра? — голос был... Обычным? Вообще Алисе вдруг показалось, что вся индивидуальность Лорда вынесена за пределы его тела и запечатана в одном предмете — его волынке. Удивительно, но одно из четырёх влиятельнейших лиц Аркадии было словно концентрат обыденности. А вот всё вокруг него...

— Саша.
Тум. Рука Алисы скользнула под куртку. Ту-тум. В затылке кольнуло, зрачки расширились, в глазах потемнело. Бежать или стрелять? Нет, ждать.
На покрасневшей ладони вдруг появился листок. Самый обычный листок какого-​то растения.
Знающий опешил. Что это? Очередная фейская шутка, агрессия или нечто действительно важное? Опасности он уже не ощущал, но это лишь ещё больше пугало. Как же сложно! Он не мог позволить себе терять бдительность, но постоянно чувствовал себя виноватым за своё недоверие. Его всегда это напрягало.
В детстве ему запрещали разговаривать с незнакомыми людьми, даже если они приветливы. Он практически не выходил из дома.
В школе, получив любовную записку, он нервно оглядывался в поисках группы насмехающихся сверстников. Он не стал читать.
В последнее время, завидев шумную группу людей, он расстёгивает кобуру и переходит на другую сторону улицы. Они — там, он — здесь.
Он выходит на контакт с обитателями Изнанки лишь обладая компроматом. "Он неприятный тип".
Сейчас он стоит в людном месте, готовый бежать или сражаться, напротив печальной Алисы. Он всегда будет один.
Ничего не меняется — всю жизнь страх и вина сковывают его. Когда он в последний раз действительно разговаривал, а не "вёл переговоры"?
Почему он так боится?

Усилием воли он постепенно приходил в себя. Протянул руку — лист герани опустился на холодную ладонь и скрылся в сжатом кулаке. Он ничего не сказал: язык не слушался после панической атаки. Часто оглядываясь, парень покинул площадь.

В универе уже началась зачётная неделя и пар не было. А по большинству дисциплин Александр уже получил автомат, так что можно было считать, что с учебными делами на ближайшее время покончено. Оставалась только практика по работе с большими данными. Этот предмет был для него ключевым:
На практике студентам выделяли кластер — такой мощный комп размером в несколько шкафов — с удалённым доступом. Туда полагалось загружать программы для решения простеньких задачек. Так что в основном кластер простаивал без дела. Пока один умный студент не начал им пользоваться в личных целях. Если вкратце, то он маскировал свои запросы на сервер под неоптимизированные учебные программы своих сокурсников. Так что теперь за ним была мощь суперкомпьютера. С его помощью он взломал некоторые почтовые аккаунты видных представителей Изнанки, проник в городскую систему видеонаблюдения, получил доступ к ряду интересных документов МВД и сделал ещё кое-какие мелочи. Но скоро от этого ресурса придётся отказаться: во-первых это не самый "чистый" вариант, а во-вторых это последний семестр этой практики. Так что сейчас кластер, вероятно, работает над последней своей задачей.

Уже месяц Александр занимается делом о смерти Прасковьи Варфоломеевны Дураковой — почётной фрейлины Двора Ветра. Пятилетней, на секундочку, давности! Иногда он сам удивлялся тому, что взялся за него. Что это было: соблазнился ли он теми знаниями, которые он мог бы получить из первых рук или не смог устоять перед фейским очарованием — не важно. Слово было дано, а значит пути назад нет. И всё же ему часто казалось, что где-то его обманули, и это раздражало.

А задачка не из простых, хотя бы потому что за эти годы не была решена. Фея преклонного возраста умирает максимально естественной смертью. Единственная оставшаяся зацепка — её внучка, посчитавшая это подозрительным. Чудеса!
Начать стоило с мотива, но не вышло: слишком много вариантов. Проверка всех вариантов заняла бы годы. А вот способов убийства было не так много: даже видные знатоки магического мира не назвали бы сходу больше полудюжины. Один из них — лишить фею её сущности. Проще говоря, если фея не будет вести себя как фея, она умрёт. Даже среди самих фей эта информация не слишком распространена, но они не склонны противиться своей природе, так что такое происходит нечасто.
Знакомый Александра рассказал, что подобное может произойти, если психический вампир поглотит её "внутренний огонь". Люди в этом смысле не так хрупки, но и не так "вкусны", как эмоциональные феи. Ещё несколько минут или даже часов фея будет пребывать в состоянии апатии, после чего силы оставят её. Противоречий в этой гипотезе не было, как и в нескольких других, которые Александр и начал прорабатывать. Но все со временем были отброшены, кроме этой.

На данный момент информация по этому делу выглядела так:
Прасковья Варфоломеевна Дуракова скончалась между восемью часами утра и полуночью 7 ноября 2018 года.
В день смерти бабушки Алиса ушла утром и вернулась вечером, обнаружив её тело.
Предполагаемая причина смерти — нападение незарегистрированного психического вампира.
Убийца напал внезапно и следов борьбы не осталось. Возможно, жертва не догадывалась об угрозе даже умирая.

Осталось найти и идентифицировать преступника. Получить записи с камер наблюдения у парадной (слава богам, что они там вообще были!) было чертовски нелегко. Срок хранения видео истёк и файлы уже были помечены, как свободная память. Пришлось подключить связи, чтобы заполучить физический носитель. С восстановлением удалённых данных помог Тима — Тимофей Кузнецов, "спец по железу". Так Александр получил несколько "мыльных" кадров с лицом подозреваемого. Оставалось просмотреть пару миллионов часов видео со всех камер города за последний год и найти соответствия. Этим и занимался кластер.

Александр листал список подозреваемых, обновлённый кластером этой ночью. ФИО, фото, место жительства и работы, список посещённых мест и т.д. Технологии.
Все выглядели как мужчина среднего возраста и "обыкновенной" внешности. Но одна из позиций привлекла внимание программиста: Петров Анатолий Валерьевич. Тот самый, кавалер подруги Алисы. Про него было известно немногое: лишь то, что он не имеет отношения к Изнанке, педантичен и непримечателен, а так же то, что он стал причиной странного поведения Татьяны Вихровой. Вот он, незарегистрированный психический вампир. Всё сходится.

Александр набрал Алису:
— Алло? Есть новости по твоему делу.

"Безумец..."
Ревущая толпа захлестнула его, окрасив мир вокруг в красный цвет. Он стоял посреди бешеного хоровода боли и смерти, вспыхивали и гасли перед его взором искажённые предсмертными судорогами, но всё же узнаваемые лица караванщиков. Одно, второе — сколько на этот раз?
"Хаман Груумш! Хаман Груумш!" — из окружающего шума всё громче и громче выделялись ужасные слова.

"Нет! Я не Груумш! Я не Груумш!" — слабый человеческий голос не мог перекричать тысячи орков.

"Хаман Груумш! Хаман Груумш!" — со всех сторон хватали, тыкали и толкали. "Хаман Груумш!" — холодная рука схватилась за горло.
"Хаман Груумш!"

Арло проснулся. Левой рукой он душил себя, а правой безуспешно пытался отбиться. Лишь через несколько секунд он почувствовал, что вернул контроль над телом и ослабил хватку.

"Вина, это твоих рук дело?" — грозно спросил Делец.
"Отказываюсь отвечать." — Вина умела врать, но придерживалась стратегии отказа от ответа, так что её слова не давали никакой информации.
"Я так больше не могу! Зачем ты вообще здесь?! Очевидно же, что мы никак не могли спасти всех!" — Здравый Смысл сорвался. Последние полгода он вёл ожесточённую борьбу с Виной, но его доводы разбивались о её ледяное спокойствие. Казалось, что она вообще не следовала правилам внутреннего мира.
"То, что вы двое сделали — это предательство. Вы предали не только их, но и себя."
"Это был отличный план! Вот если бы мы ещё глаз тогда не по-настоящему выкололи — было бы вообще отлично..." — вмешалась Смекалка.

В очередной раз завязался бесполезный спор, по второму, третьему и четвёртому кругу звучали уже давно исчерпавшие себя аргументы, пока Арло спускался на первый этаж трактира "Голова Медузы". После пары кружек эля голоса немного поутихли.

— Эй, одноглазый! Как там дела в Лускане? — шутка вызвала пару вялых смешков постояльцев.

              Размозжи уже ему башку

Арло тряхнул головой и поднялся из-за стола. Ему пора в путь, телега сама себя не довезёт.

— Чёрт, — в который раз за сегодня ругнулся Арло. Слишком долго. Сбежать уже не выйдет.

"Есть ещё решение, видимо пора." — сказал Делец.
"Нет, нет, нет, о чём ты говоришь? Ты серьёзно можешь так легко на это пойти? Надо просто подумать ещё..." — попытался возразить Здравый Смысл.
"Нет времени. Нужно действовать. Шансы выше, чем в море, так к чему разговоры?"
"Ладно. Удачи. Но я в этом участвовать не буду." — Здравый Смысл оставил Дельца наедине с его планом.

— Смотри на меня, Пиппен, слушай и запоминай. Не уверен, что это сработает, но если это нас вытащит, я буду требовать с тебя пива.
Арло вышел навстречу смерти с обнажённым кинжалом в руке.

Только что орочьи слова мешались в его голове и он с трудом мог вспомнить хоть что-нибудь, но с решимостью пришла холодность ума. Молниями в мозгу носились мысли, по крупицам формируя понимание чужого языка. Вот вышибала с орочьими корнями выругался на родном языке. Вот гоблины, чего-то требующие за проезд по их территории, но не спешащие нарываться на арбалетный болт. А вот далёкое путешествие по наводке гильдии к голодающему племени дикарей, подозрительно смахивающих на полуорков. Но самое главное — это одноглазый странник, травящий в таверне байки об орочьих шаманах, что выкалывают себе левый глаз во имя Груумша.

— Хой, урк! Мар карун на Груумш ошиг мар гак! Тур варох барат-варуг!* — никогда ещё он не говорил так громко.

"Пора".

Резкое движение, чтобы не успеть остановиться. Кинжал словно живой метнулся к лицу Арло, свистнул и впился в его глаз. Ноги подкосились, а из лёгких вырвался сдавленный хрип.
"Не кричать, не падать, это демонстрация силы".
Что было хорошо — так это то, что страх окончательно ушёл. Есть ли у него шансы? Не важно, он уже сделал, что мог. Теперь нужно было ждать. Это мгновение длиной в вечность, которое определит, будет ли он жить.

С искривлённым от боли и шока лицом, с кровавым месивом на месте левого глаза одинокий торговец стоял против ужасающей армады орков и ждал своей участи.

— Принято, — сложно сказать, к чему именно относилось это утверждение. Вероятно, сразу ко всему, так как иных уточнений не последовало. Аррен сверкнул глазами для убедительности. Чёрт возьми, он мог поспорить, что никогда не чувствовал себя настолько свободно в выражении эмоций!

Внимательно наблюдая за движениями начальницы, Рен почти мгновенно считывал новые записи в своём дневнике. Хм, "Особые просьбы Сайюри-сан".

Высокий приоритет. Выделение памяти. Выделение мощности. Настройка фонового анализатора. Подключение таймера. Система функционирует.

Распоряжений, связанных непосредственно с его должностью не поступило, так что андроид перераспределил свободные ресурсы на анализ окружения, особенно Поло Марконе. Угрожающий субъект. Если дойдёт до насилия, Аррен окажется бесполезен, необходимо предотвратить агрессию на раннем этапе.

Аррен писал в блокноте исключительно по порядку. Он любил и ценил бумагу, как люди ценят хлеб, ведь его дневник — это часть его самого. Потеряв его, он окончательно теряет память, что равносильно смерти. Но сейчас наступил тот самый момент. Аррен перевернул блокнот и начал писать с последней страницы. О чём это говорило? Он намерен остаться здесь надолго. Любой ценой. И помнить, помнить всё. Поэтому Аррен перевернул блокнот. Он начал с привычного вступления:

На следующей странице он нарисовал Сайюри. Такую, которую он увидел, когда только вошёл. Любопытную, дружелюбную, манящую в этот дивный новый мир. Спокойный, стабильный, безопасный. Рука порхала над блокнотом, оставляя след из полос, складывающихся в картинку. Сказать по правде, Аррен не умел рисовать. Он умел срисовывать. Даже рисуя то, чего никогда не видел, он всего-лишь срисовывал картинку из головы, сгенерированную по алгоритмам, которых не знал и не изобретал. Что вообще у него было? Навыки? Свобода воли? А принадлежало ли это ему? И принадлежал ли он сам себе?
Рисование Срисовывание не требовало таких интеллектуальных затрат, как письмо. Поэтому в голову лезли всякие мысли.
Аррен закончил рисунок тем, что добавил на страницу несколько пометок на будущее.

— Сайюри-сан, я предполагаю, что вы могли бы испытывать интерес к написанному в дневнике, — внезапно вернулся к своей механической манере речи Рен, — Если это так, я мог бы дать вам его на время. До следующего обновления я буду дословно помнить его содержание и буду способен восстановить его в случае потери или уничтожения. Так что вы можете не беспокоиться ни о его сохранности, ни о моём комфорте.
Помедлив немного, робот добавил:
— Пожалуйста, воспринимайте это, как дружественный жест.
Дружественный жест — протянутая в руке жизнь. Живые так не рискуют. Живым есть, что терять.

Аррен открыл глаза и огляделся. Тёмное небо над головой, редкие огни в окнах полуразрушенных домов вокруг, угрожающе нависающая над улицей водонапорная башня. А сам он сидел в уютном узком тупичке между домами, прислонившись к стене. Попытался подняться и понял, что правая рука всё это время крепко сжимала какую-то книжечку. На обложке красовалась идеально ровная надпись: "Прочти меня".
У Аррена не было причин не читать блокнот с подписью "Прочти меня", поэтому он открыл его, но оттуда посыпались вложенные между страниц листы. Поймав один, Аррен решил сперва изучить именно его.

Аррен с интересом прочитал список, после чего собрал выпавшие листы в стопку и педантично подравнял края. Ловко пролистал движением, которым считают купюры, знакомясь с содержанием бумаг. Нашёл инструкцию по собеседованию:

Любопытно. Аррен начинал понимать, что происходит и что ему нужно делать. Значит сегодня нужно пройти собеседование, верно? Впрочем, других дел у Аррена всё равно не было. Разве что прочитать, наконец, книжечку.
Ну чего-то такого он и ожидал. Вопросы отпали, конверт и иголка нашлись, а следующие полсотни страниц дневника внесли ещё большую ясность в происходящее. Аррен переоделся в новую одежду, пригладил волосы и решил, что готов. Впереди у него было ещё несколько часов до утра, так что он постелил свой плащ, удобно уселся и погрузился в чтение фантастических рассказов. Светало.
...
Аррен хмыкнул. Три закона роботехники? Что-то в этом было такое, родное, что ли? А ведь есть и роботы-убийцы, и таких большинство. Но Аррен не смог бы. Наверное.
В целом, Аррен сделал вывод, что он, вероятно, гораздо старше, чем большая часть андроидов. Тут и искусственные ограничения на естественность мимики, и световые индикаторы на висках, и три закона о недопущении вреда себе и людям, и это наверняка ещё не всё. Впрочем, это не важно, всё равно он лишь маленький винтик, один день своей жизни. Но именно от него зависит судьба всех этих будущих Арренов. Будут ли они спокойно жить работать в окружении друзей или продолжат скитаться по пустошам на исходе заряда батареи?
Он должен сделать этот последний шаг к своему "Парадизу". И он справится.

Дорога до "Пьяной Нэки" заняла немного больше времени, чем Аррен планировал. Особенно неприятной была встреча со злющим мужиком, у которого он, как оказалось уже спрашивал дорогу вчера. Он решил, что андроид издевается над ним и уже потянулся к пистолету, но Аррен вовремя скрылся в переулке.
Аррен зарисовал его лицо на новой странице с пометкой "ПНдИК", что значило "Произошло Недопонимание, Избегать Контактов".
В конце концов он оказался перед вывеской "Ресторан "Пьяная Нэка". Выждав несколько минут, чтобы быть единственным входящим, он смело шагнул в будущее.

— Помогите раненым. Следите за крышами, окнами и тылом. Если нас сейчас застанут врасплох, мы точно не выдержим.

"Что там? Подмога? Или другая банда пиратов? Что-то пострашнее наших копий. Хоть бы подмога..."
Встав на скамью телеги рядом с раненым возницей, Арло попытался разглядеть в суматохе боя хоть что-нибудь. Да и стрела в ложе арбалета так и просилась на волю. Арло не стал её сдерживать и пустил прямо в толпу, почти не целясь.
"Когда выберусь, скоплю на заказной многозарядный..." — думал торговец, в очередной раз натягивая тетиву.

"...и, по закону подлости, ни разу больше не выстрелю".

Присоединяюсь к словам Canaris'а, было весело, спасибо организаторам, союзникам и соперникам. Способностей много, имён четыре на нос (никнейм, имя перса, явная роль, тайная роль), без таблички ну совсем никак. Соответственно, +респект Mr Fiks'у и Копейке за быстрые резолвы, тиммейтам за координацию и полезные советы.
Пользуясь случаем, хотелось бы передать привет маме поблагодарить Фрезимку, моего напарника-хозяина-наставника за толику спокойствия и уверенности хоть в чём-то в первые три-четыре года жуткой неопределённости.
Было круто, всем хороших игр!