|
|
- Мы думали, что это огромная туча, которая падает прямо с неба на наш корабль. Волны били так, что вся палуба была залита бурлящей водой, и пара матросов, решив, что сам морской дьявол вылез из Преисподней, спрятались в каютах! Мы втроём тянули трос, но ветер тянул словно за сотню бравых ребят, честное слово! Это был настоящий морской ад, дружище!
Байл, как обычно, травит свою любимую байку. Что там дальше, что-то про молнию, ударившую в капитана? Впрочем, сегодня за ближайшим к стойке столиком сидело целых пять новичков, смотря на которых бывалые морские волки грустно покачивали головами.
- На нас шла огромная волна, и я бежал по палубе чтобы сказать капитану разворачивать корабль. И тут тьма разверзлась, и на миг я увидел нечто жуткое: огромное создание, нависшее прямо над кораблём! Его чёрные пустые глаза смотрели прямо на меня, и в них отразилась молния - я никогда в жизни не видел молнии так близко! Это длилось всего миг, после чего эта тварь была поглощена тьмой и бурей, и я забыл о ней - в первый и последний раз за свою жизнь. Я забыл потому что когда я поднялся на мостик, капитан выглядел как огромный кусок угля! Он дымился, а его рука отвалилась и прожгла бы корабль, если бы её тут же не накрыло очередной волной! Угли зашипели, и тогда я понял - капитана с нами больше нет...
Бармен был возбуждён, а на его лбу выступила испарина. Откуда-то из зала донесся возглас пьяного моряка, и рассказ пришлось остановить - Байл схватил бутыль с полки, откупорил и отнёс за дальний столик, после чего вернулся и продолжил свой рассказ.
- Выбирать нового капитана не было времени. Я повернул штурвал, и двое тут же вывалились за борт - по нам ударила волна высотой с Баконский Маяк! Зрелище было жутким. На палубе осталось только четверо, и тогда я приказал - рубить канаты. Если у нас сорвало бы мачту, то толку от посудины было бы мало - в такой шторм нас бы просто перевернуло! И тут я увидел это чудовище снова. Огромная ворона! Размером с тучу! Она хлопала крыльями прямо над нашими головами, а её клюв в щепки разнёс воронье гнездо вместе с беднягой Усатым Карлом!
Пятеро сидели и увлечённо слушали рассказ бармена. Коренастый дварф, о расе которого приходилось судить по росту и телосложению из-за бритой наголо головы. Полурослик с доброй улыбкой и эмблемой Латандера на груди. Юная эльфийка в тёмном плаще с капюшоном. Привлекательная девушка в украшенном вышивкой и бижутерией платье. Маленькая девочка с большим рюкзаком, выглядящая взрослой не по годам для человека, эльфа или полурослика.
Или делали вид, что увлечённо слушают.
- Ворона села на грот-мачту, с которой только что сорвала гнездо, и сложила крылья. Корабль накренился, а мачта треснула в нескольких местах, но какое ей было до этого дело? Она в любой миг могла взмыть в небо, наверное, даже вместе с кораблём! И тогда - клянусь, я был трезв, как церковная мышь! Ворона повернула голову и уставилась глазом прямо на меня! Должно быть, она приняла меня за капитана, и я понял, что происходит... Морской дьявол отправил её забрать наши души к себе на дно, чтобы поживиться ими как следует, и она давала нам шанс - шанс обойтись теми, кто уже оказался за бортом. Одного из матросов смахнуло с корабля сорванным с мачты парусом, и я не мог больше мешкать. Я крикнул, что сделаю всё, чтобы мои люди перестали отдавать души дьяволу и остались со мной. Тогда ворона склонила свою воронью морду прямо над моим лицом - и клюнула меня!
Это было любимой частью рассказа. Байл наклонился через барную стойку, едва не опрокинув пустую кружку, и поднял повязку на глазу, демонстрируя большой шрам, в центре которого зияла пустая глазница.
- Она вырвала мой глаз! Вырвала его, и сожрала! Это была адская боль, я схватился за лицо и не мог больше стоять на ногах. Последнее, что я помню - это как штурвал повернулся вправо, и корабль накренился вновь перед тем, как в свете ещё одной молнии я увидел, как ворона улетает в небо. Когда я очнулся, я узнал от штурмана, что мы остались в живых вдвоём, а корабль разбит в щепки. Он погрузил моё тело на шлюпку потому что ему показалось, что я ещё дышу, и нас несло к берегу. С тех пор я не ступал на борт, да и не ступлю - думаю, достойная плата за мою душонку, повидавшую моря побольше некоторых из вас!
На этом месте Байл начинал заливаться смехом, переходившим в маниакальный хохот, отработанный за тысячу рассказов этой истории. За дальним столиком матросы зевали, а ближе к центру зала - грустно вздыхали и потягивали ром. Довольный бармен, не углубляясь в подробности испытанных слушателями эмоций, смахнул с лица слезинку, выступившую от смеха, и поставил на стойку пять кружек эля - по одной каждому, кто впервые услышал эту фантастическую байку, и кому хватило вежливости, - редкой монеты в этих краях, - чтобы дослушать её до конца. Может, этот эль и не был самым вкусным или крепким на Восточном Берегу, но бесплатная выпивка - это то, что надо, когда пятеро мало знакомых искателей приключений решают начать свой путь.
Официантка, немолодая дварфийка с густой бородой, заплетённой в косы до пояса, поставила по кружке напротив каждого, и шепнула что-то вроде хвалы своим дварфским богам за то, что история, наконец, закончена. Теперь можно было снова окунуться в пьяную тишину таверны с вывеской "Одноглазый Смотрящий".
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
Забавный персонаж. Давай, будь умничкой, умничай =)
|
-
Хорошее начало. Удачной игры.
Да, текст записки в разделе информации =).
|
Навалившись на решетку, девушки оставили только узкий просвет для того, чтобы из него выполз взломщик прежде, чем решетка опустится на него. Макс отсчитал от трех и приложил максимум усилий, чтобы поднять ее как можно выше, и решетка зависла на мгновение над камнем...
Айто бросил ломик и сделал мгновенный бросок, который делал сотни раз в разных обстоятельствах, но не в таких. Рубашка зацепилась за край решетки, и взломщик остановился, оставив одну руку прямо под решеткой.
Которая начала опускаться. Пальцы девушек начали соскальзывать, и Макс уже не мог выдавать столько сил, сколько сделал рывком. Айто несколько раз дернул застрявшую рубашку, но от этого было мало толку, а решетка уже прикоснулась к камню.
Треск, хруст...
Когда решетка ударила о пол, удар эхом разошелся по коридорам. Весь мокрый и красный от тяжелых усилий Макс сел на пол, откинувшись спиной на холодный камень стены, который напомнил, что время безудержно идет к вечеру и скоро станет совсем холодно.
Девушки приходили в себя. У Ю потемнело в глазах и она тоже присела на пол, но не шлепком, как Макс, а осторожно и изящно, по-девичьи. Радмила оперлась на стену и почувствовала злобу, которой она напитана. Злобу, которую не высвободили. Злобу, которая умерла здесь вместе с теми, кто ее держал в себе. Злобу тех, кто пытался забрать Айто к себе.
Айто не почувствовал боли. Когда он открыл глаза, он понял, что лежит вдоль решетки, и что его рука, как и весь он, находится по одну ее сторону. Решетка зажала край рукава, и в последний момент Айто натянул его так сильно, что порвал рубашку и сильно надавил ей на руку, но сбежал от надвигавшейся ампутации. Рука ныла, в висках стучало, а во рту появился знакомый привкус собственной крови. Проведя языком по губе, Айто понял, что она идет из носа, и что является одним из признаков того, что он на грани потери сознания.
Солнце заходило над пустыней, погружая ее во тьму и холод, и сырой воздух катакомб становился все холоднее, сначала остужая пыл недавнего сражения с ловушками, но вскоре грозящий перейти в болезненное чувство холода.
У Макса громко заурчало в животе.
-
На секунду сердце сжалось в ожидании того, что же случится с Айто.
|
Сила - залог того, что в поединке чести достойный может постоять за себя. Сила - гарантия того, что поднявшись однажды, он уже не падет. Сила - то, что отличает архейскую женщину от "цивилизованных" баб, живущих в тени своих слепых к природе мужей.
Меч в руках Макса казался ветхим и слишком легким для оружия войны, а щит вряд ли выдержал бы и удара кулаком. Ю поставила его слева от закрытого входа.
Скорость и ловкость позволяют закалить характер. Они подскажут, как избежать боя, если он нежелателен, и как окончить его, едва начав, если это неизбежно. Это - то, чем архейская женщина может помериться с мужчиной на поле брани, поскольку только в этом они могут оказаться равны.
Айто держал копье двумя руками, поскольку боялся, что оно может переломиться под своим весом. Пыльное и хрупкое, оно уже вряд ли могло послужить своей цели, хотя сейчас должно было сыграть символическую роль. Он несколько нервничая встал справа от входа, чуть дальше от решетки, чем Макс.
Ю проверила записи в блокноте и положила его в сумку, висящую на плече, после чего надела маску.
Мудрость - это то, что позволит увидеть невидимое, найти спрятанное, совершить невозможное. Мудрость археев передавалась от женщины к женщине, недоступная для мужчин. Она была тем, что делало их могущественными и непобедимыми в войне, дипломатии, науке, искусстве и в быту.
Сквозь глаза маски Юхани видела сквозь мрак зала. Тусклый свет, который едва сочился из отверстий в потолке, стал почти дневным, заставляя щуриться, смотря на потолок. На полу, где стояли мужчины, нарисовалась карта звездного неба. Надписи на колонне стали различимыми и неожиданно понятными, и Ю сделала несколько замечаний по поводу своего перевода и интерпретации записей, внезапно поняв, что может читать эти письмена как родной язык. Книга в руках перестала быть ветхой и замшелой, и в ней на каждой странице хранились ценные знания, накопленные за столетия существования империи Берты.
Как только Ю встала на свое место, она заметила, что меч в руках Макса отполирован до блеска, а копье Айто выглядит как новое, готовое пронзить цель. Радмила же...
Радмила выглядела как сверхновая, за её спиной было множество силуэтов, излучавших яркий свет. Она была сильной и уверенной в себе, с жесткими чертами лица, внушавшими уважение и силу.
Радмила, зевнув, подошла к Ю, как было оговорено перед спуском, и осторожно прикоснулась к ветхой маске, а затем к замшелой книге. После этого она проследовала к решетке, оказавшись между Максом и Айто. Повернувшись к Айто, она дотронулась ладонью до наконечника выставленного вперед копья, а затем, повернувшись к Максу, осторожно хлопнула по щиту, после чего должна была остановить ладонью меч. Макс несколько увлекся, и Радмила легко порезалась о лезвие клинка, тут же притянув руку к губам.
Ларра наблюдала за всем происходящим со стороны. Ритуал выглядел скучно и нелепо, и не внушал доверия к принадлежности производимых манипуляций к механизму открытия входа в катакомбы храма, однако как только Радмила отдернула руку от меча, с потолка осыпалось немного песка, попав в глаза. Протирая глаза под грохот и скрип, археологи увидели, как медленно поднимается железная решетка, закрывавшая вход в коридоры и катакомбы храма Берты. За решеткой начинался темный коридор.
|
-
да-да-да, продолжения народу! :)
|
За кулисами зазвенела лютня, означая, что гномы нашли спуск на сцену с второго этажа, минуя главный зал. Под дребезг выбежали Ананас и Шлёп, создавая шум и гам, под который на сцену выкатился Бук-Удук. В течение нескольких секунд всё это выливалось в полнейшую какафонию, но потом сложилось в веселую мелодию, под которую Бук запел:
Моя партия сказала, что я бесполезный хлам И что если бы ни жалость, слился в данже бы к чертям. Я, конечно, первый левел, и себе искать пойду Безопасных приключений, левелапов и голду.
Я бью женщин и детей, я - искатель приключений, Ведь экспе плевать на пол и несходство поколений, Да, бить женщин и детей - дело хаотично-злое, Но бью женщин и детей и лутаю трупов море, о-о-о!
Шлёп лупил по барабану, шмыгая красным как свежий помидор носом. Гномы обыграли проигрыш и Бук продолжил:
Я качаю следопыта, и мой самый злейший враг - Это женщины и дети, я ж не паладин-монах. Если девочку я встречу, много ран ей нанесу - Отыграю так, что мастер даст за отыгрыш экспу!
Я бью женщин и детей, я - искатель приключений, Ведь экспе плевать на пол и несходство поколений, Да, бить женщин и детей - дело хаотично-злое, Но бью женщин и детей и лутаю трупов море, о-о-о!
Шлёп подпевал в припеве, после которого Бук-Удук разбежался и перепрыгнул со сцены на один из пустых столов, на котором сыграл свое фирменное умопомрачительное сторукое соло, от которого задрожала вся посуда в зале. Бук прыгнул на спинку одного из стульев, и пока тот падал, перепрынгул обратно на сцену, где затянул следующий куплет:
А сегодня мне в таверне здоровенный полуорк Плюнул прямо в кружку мёда и под зад мне дал пинок. Ничего не выйдет, сударь, мне не интересно так, Но жена и твой ребенок - следопыта злейший враг!
Я бью женщин и детей, я - искатель приключений, Ведь экспе плевать на пол и несходство поколений, Да, бить женщин и детей - дело хаотично-злое, Но бью женщин и детей и лутаю трупов море, о-о-о!
Шлёп вытащил из-за пазухи деревянную ложку для усиления шума и прокричал вместе с Буком и Ананасом припев в последний раз, только под стук в барабан:
Я бью женщин и детей, я - искатель приключений, Ведь экспе плевать на пол и несходство поколений, Да, бить женщин и детей - дело хаотично-злое, Но бью женщин и детей и лутаю трупов море, о-о-о!
|
Шлёп, порядком принявший на грудь, влез на сцену и подошёл к менестрельке. Она была почти в два раза выше него, и он попросил её наклониться к нему, после чего шепнул ей что-то на ухо. Она хихикнула, смущенно прикрыв лицо рукой, а потом дослушала его и села на краю сцены, свесив вниз ноги и обернувшись на гнома. Тот сел рядом с ней, зажал в ногах барабан и издал короткую трель, за которой последовал мягкий и певучий ритм, на который легко легла мелодия лютни.
Эта песня была трогательной и теплой, возвращая каждого в мыслях в родной дом, как бы далеко тот ни был, к теплу очага и улыбкам домашних. Эта песня согревала лучше костра в самую холодную зиму и придавала сил после самого длинного похода. Эта песня определённо была приправлена щепоткой бардовской магии, ибо иначе нельзя было объяснить её волшебную силу, которая преображала всё и всех вокруг.
Шлёп неожиданно мелодично запел в один голос, в сильный низкий баритон:
Разбуди меня, о-о-о. Разбуди меня когда звёзды уйдут спать, Я оставлю кровать, Я не дам себя ждать, Когда звёзды уйдут спать.
Позови меня, о-о-о. Позови меня вслед за бегущим ручьём, За разбитым щитом, За летящим копьём Я пойду за бегущим ручьём.
Не забудь меня, о-о-о. Не забудь меня через года, Я состарюсь, да, И ты не молода, Помни меня года.
Думай обо мне, о-о-о. Думай обо мне перед сном, Летом и весной, В холод или зной, Думай обо мне и пой.
Шлёп отстучал трель, и Брынька проиграла мелодичный куплет, после которого едва заметным движением стряхнула слезинку с щеки. Шлёп продолжил:
Не иди за мной. Не ходи туда, куда я, Не ищи повсюду меня И не спорь с судьбой.
Не злись на меня. Я избрал тропу, я пойду, Одинок у всех на виду, Ухожу в себя.
Домой не жди меня. Не вернусь под кров или в клеть, Мне нужны холмы, лес и степь, Мне нужны моря.
Не люби меня-я-я! Я заблудший сын ста дорог Согретый у чужих очагов, Я не для тебя!
Не зови меня-я-я! Не вернусь туда, где я был, В теплый дом и сырость могил Лишь раз ступаю я.
Шлёп снова отстучал трель, после чего тихим голосом, почти шёпотом, допел:
Разбуди меня, о-о-о. Разбуди меня когда звёзды уйдут спать, Я оставлю кровать, Я не дам себя ждать, Когда звёзды уйдут спать.
Позови меня, о-о-о. Позови меня вслед за бегущим ручьём, За разбитым щитом, За летящим копьём Я пойду за бегущим ручьём.
Прости меня, о-о-о. Прости меня за то, что пришёл, Что переступил твой порог, Что остаться сам я не смог, Прости, что я ушёл.
Шлёп молча спрыгнул со сцены и, опустив голову, направился к лестнице наверх, где скрылся от глаз.
-
Это же вариация на тему Мельницы, так?
|
Бук-Удук подошел к краю сцены и подозвал к себе одну из служанок, кружившихся по залу с подносами, на которых появлялись и исчезали благодаря клиентам кружки, то наполненные напитками, то пустые. Когда служанка подошла к сцене, Бук просто взял с её подноса самую полную кружку и осушил её залпом поставив после этого на край сцены.
Ананас наиграл мотив, к которому Бук подключился, размяв пальцы с хрустом, которому позавидовали бы жареные ломтики картофеля с кухни. Бук, порозовевший от алкоголя, запел:
Дай мне две кружки э-эля, Прямо здесь и сейчас. Дай мне эля скоре-е, Ведь настал мой час. Дай мне две кружки эля: Одну напоследок, а одну я осушу сейчас... Две кружки эля на этот раз.
Шлёп присоединился к мелодии, которая пьяно текла к следующему куплету:
Дай мне две бочки эля, Прямо здесь и сейчас. Мне нужно больше эля, Больше в этот раз. Дай мне две бочки, крошка, Одну похмелиться, одну чтоб захмелеть... Две бочки эля и я буду петь!
Бук разошёлся и пнул пустую кружку в зал, и она, пролетев над головами посетителей врезалась в грудь стоявшему в углу зала Битусу, который вскочил и оторопел от неожиданности. Бук, заметив это, приутих в следующем куплете:
Дай мне одну пинту - Как-то не звучит. Две пинты пива, о да, И мой живот не урчит. Дай мне две пинты пива, И я стану пьян и добр, Две пинты пива - и доволен гном.
Битус медленно двигался к сцене, что волновало Бук-Удука, но Шлёп отстучал сбивку и стал играть энергичнее, что заставило его подстроиться и перейти почти на крик:
Мне нужно море эля! Мне нужно море, эй! Мне нужно два моря эля! Себе и для друзей! Два моря эля, налей, налей, налей! Налей столько эля, что сам захмелей!
Дай мне две кружки эля! Дай мне две сейчас! И бочонки неси сразу! Мы выпьем всё за раз! Тащи сюда всё что есть, Монет у нас, вроде бы, не счесть, Тащи сюда пойло!
После последней фразы Бук ощутил удар чего-то твердого по голове сзади, и через секунду понял, что его держит за ногу огромный охранник таверны. Битус закончил песню в наступившей тишине на сцене:
Вам пора слезть!
-
Просто спасибо. Обалденно поёте.
-
Хорошее трио. Откуда стихи?
|