Голосование за ходы

Мир был еще юн. Столько новых открытий еще предстояло сделать, столько земель освоить, столько богатств прибрать к рукам? Ну а там, где речь идет о богатстве, всегда где-то рядом найдедтся любопытный нос, жадные глаза и загребущие руки жедов. Их вождь Сезом первым оценил потенциал незанятых земель вдоль великой реки и увлек многочисленный племена за собой на северо-восток. Там они вплотную подошли к границам городов-государств солнцепоклонников и землям минотавров. Первые контакты между этими народами прошли достаточно мирно, но пока они еще только присматриваются друг к другу.
Впрочем, столь бурная и быстрая колонизация привела еще и к тому, что земель у жедов стало гораздо больше, а их плотность, соответственно - гораздо меньше. Поселения у горы Босс также страдали от малолюдия, торговля шла не шибко и в результате там осталось лишь несколько временных стоянок, где останавливались и отдыхали племена, проходившие мимо и решившие отдать почести священной горе.
Не слишком прижились и изобретения Йона. Дерево в степи было дефицитом, да и не торопились жеды отказываться от традиционного бураховодства в пользу рыбной ловли. Так что лодки были небольшими, плохо управляемыми и достаточно редкими. На другую сторону реки перебраться можно - и то польза, а для чего-то большего они были мало приспособлены.



А вот минотавры оказались не столь расторопны, как жеды, в результате чего, пока они еще только собирались все южные земли вдоль реки оказались занятыми хитрыми и пронырливыми чужаками. Конечно, земледельцы ворчали, мотая рогатыми головами, что жалко, когда пропадает столько хорошей пахотной земли, но все же это были только разговоры. В остальном жизнь текла неспешно и размерено, урожай был не то что бы хорошим, но и серьезных бед тоже не случалось. В деревнях рассказывали предания и пели песни о великом герое Микалосе, но после его ухода не нашлось столь же сильной фигуры, что бы поддержать наметившееся объединение племен. В результате через некоторое время все вернулось в традиционное русло, а минотавры продолжили заниматься привычными повседневными делами.



Еще более важную роль традиция играла в жизни двемеров, их быт за прошедший век не изменился вообще никак, их поселения оставались на том же месте что и раньше. Посторонний наблюдатель мог бы сказать, что подобная приверженность старине рано или поздно должна перерасти в косность, но самих двемеров, похоже, вполне устраивало их положение.



Вот где косностью и не пахло, так это на землях солнцепоклонников. По крайней мере, политическая жизнь там кипела и бурлила. Каждый из пусть небольших, но многочисленных полисов интриговал и соперничал за первенство с соседями. И лучше всего это получалось у Ромалии, ведомой амбициозным лидером Севером Альбином. Где уговорами, где подкупом, а где и силой, ему удалось сделать свой город первым среди равных, но смогут ли его преемники удержать это положение? Ведь завистливы люди в этой стране, завистливы и властолюбивы, одна-единственная ошибка может здесь низвергнуть бывшего царя горы на дно пропасти.
В остальном, богиня солнца была благосклонна к своим детям. Урожаи были хороши, люди получили передышку от войн и раздоров (хотя бы на время) и даже смогли заселить часть восточных земель. В этом им помогли и свежеизобретенные телеги - большие, скрипучие и неуклюжие, трудно разворачиваемые, они все равно гораздо лучше подходили для перевозки грузов и поклажи, чем волокуши. Вскоре этим открытием Кая Вителлиана пользовались повсеместно.



В целом неплохо шли дела и у альменаров. Род Нейла Рыбака рос и крепчал и вскоре заселил немало прибрежных земель по обе стороны от Рио-Гранде. А вот Феллан Удачливый, вопреки своему прозвищу оказался не столь удачлив на деле. Жизнь в первых поселениях вверх по течению реки оказалась не столь легкой, как он расписывал. Привыкшие строить из дерева дома, выстругивать орудия и отапливать им очаг, люди столкнулись с тем что на равнине этот материал был в дефиците. Летом солнце выжгло посевы, так что дождливой и холодной зимой им пришлось страдать от сырости и недоедания, многие умерли от голода и болезней. Вскоре лишь несколько заброшенных покосившихся хибар остались стоять в память о первой попытке колонизации этих земель.
Впрочем, совсем уж неудачной попытку продвинутся выше по течению реки назвать нельзя. Пусть альменарам и не удалось закрепиться на этих землях, по их стопам прошел Кевин Мудрый, обнаружив к югу так похожив на альменаров людей, что поклонялись солнечной богине. И пусть он нашел их высокомерными, тем не менее у них было множество чудес, неведомых его народу. Огромные поселения - в десять раз больше, чем на его родине!, красивая и удобная тканная одежда, неведомый блестящий материал, из которого они делали ножи, все это очаровало и покорило его. И главное, они вполне готовы были всем этим торговать, правда у альменаров нашлось не так много на обмен. Мед да орехи, единственные товары из тех что моггли предложить альменары, и что были в недостатке у огнепоклонников. Тем не менее, альменарские гости продолжали наведываться в южные земли и торговля, пусть и не шибко, но шла.




Леса гья жестоки, жесток и их бог. Те, кто хочет добиться уважения рогатых охотников, должен быть готов к трудным испытаниям. Номороа Шепот-Листвы была сильна, но недостаточна сильна для того дела, что она задумала. Множество побед было ей одержано, но одного поражения оказалось достаточно, что бы все пошло прахом. Она умерла в поединке, как и подобает вождю и осталась в легендах своего племени, но это и все, что она добилась.


Вольные луораветланы, как и раньше скакали на своих оленях по великой тундре. Впрочем нет, теперь уже не только скакали, ведь был теперь у них завет, переданный через Хыюру-банхы самим Сарлааном Сеем. И тундра была не просто тундрой - посреди нее теперь высился Круг Костей, материалом для которого стали кости самих луораветланов, зримое напоминание сурового порядка их бога.



А на востоке они встретились с народом синекожих ящеров, и встреча эта поначалу не была мирной. Но тут сила нашла на силу, а оленьи пастухи встретили грозного противника, чьи воины были плоть от плоти этой промерзшей земли. Идэры тоже оценили доблесть луораветланов, сочтя их достойными. И хотя это было непросто, но великому воины и вождю А'Ларан'Дерек удалось убедить ящеров оставить в покое стойбища луораветланов, а шаманы последних не советовали тем не заходить на землю идеров.



Благо, опасностей и угроз хватало и с юго-запада. Там плодились занимали новые земли племена некросов. Правда на территории оленеводов, привыкшие к более теплому климату, они пока не претендовали, предпочитая занимать свободные участки пепельных равнин. Но вскоре тех может и не остаться. По крайней мере, рядом с озером и вулканом недостаток свободных мест уже чувствовался. Это же помешало и созданию их первого города - Языкастому удалось собрать в свое племя немало народу, но вот чем всю эту массу кормить... Голод и нужда вскоре заставили пришедших на зов вернуться к множеству мелких поселений вместо одного большого.


Угроза от некросов ощущалась и во владениях вэн. Может быть поэтому они уделяли столько внимания искусству создания ловушек и оборудованию засад. Непросто придется противнику в их лесах, где из-за каждого куста может вылететь стрела, а любой шаг обернуться смертью. Кроме того, воины и ремесленники вэн открыли для себя черный камень обсидиан. Может он и хрупче, чем кремень, но зато гораздо острее.


Жизнь маринеров была неразрывно связанна с морем. И неудивительно, что одним из первых их изобретений стала лодка. И не просто какая-то долбленка или плетенка, а добротное изделие из досок, связанных вместе и проконопаченных паклей. Веревки и пакля из окультуренной канюбы, кстати, стали еще одним из их полезных открытий. На такой посудине уже можно было безбоязненно плавать вдоль берега, но выходить в открытое море все еще было опасно - большие волны могли ее перевернуть или залить водой.
Несмотря на постоянные молитвы и обильные подношения Гидросу, маринерам все же пришлось испытать на себе гнев океана. Сильнейший ураган и вызванная им гигантская волна прямо-таки смыли все население северного острова. Хорошо хоть материковые жители вовремя укрылись в скалах, избежав подобной участи.



Гемини, как и прежде наслаждались гедонизмом на своих островах. Население росло медленно, ресурсов хватало, так к чему лишний раз напрягаться? Даже учение Трессы об искусстве соблазнения не нашло множества последователей, ведь зачем добиваться магией того, чего можно получить и без нее? А уж в любви и оргиях на островах недостатка не было.
Из прочих событий можно отметить необычайно долгое солнечное затмение, длившееся почти два дня, видимое и в других землях. Гемини сочли это знаком благосклонности со стороны своей богини, а прочие народы придумали свое объяснение произошедшему.



Охота рахов была хороша и их народ успешно продвигался на юго-восток, в прерии, встретившись с племенами панийцев. Первые контакты прошли вполне мирно - рахи и панийцы пока мало что могли предложить друг другу, но и враждовать им было незачем.
Кроме того, в пустыне некоторые рахи находили странные камни красного цвета. При ударе они не крошились, а лишь меняли форму, благодаря чему из них получались отличные долговечные орудия. Хотя их было еще весьма немного и в быту по-прежнему главным образом использовался камень.



Панийцам покровительствовал сам Скиатос. Их стада были обильны, дети - здоровы, а сами они не знали нужды. Благодаря этому они быстро осваивали новые земли, а искусство ритуальных песен и танцев процветало.
Кроме того в дельте реки, что проходила сквозь их владения вырос густой лес. Вырос очень быстро, как будто по чье-то воле. Шептались, что это место отмечено Скиатосом и в глубине этих лесов находятся его чертоги.


Пусть в государстве теорусов дела обстояли не так прекрасно, как у их соседей, но и жаловаться им было не на что. Вот только затеянный избранником Хаоса поход на север провалился - сначала среди переселенцев вспыхнула болезнь, затем бунт. Сам Эрл погиб, пытаясь его остановить, а остатки выживших решили вернуться домой, страдая по пути от нападения диких зверей.



Неудачей окончилась попытка освоить новые земли и для народа мэмори, отряд колонистов был небольшим и просто пропал в темных джунглях, растворился без следа и вестей.
А вот в ремесленных делах им удавалось многое. Деревья в джунглях могучи и нелегко срубить такое каменным топором. Зато если уж удалось, то из ствола можно выдолбить лодку в которую поместятся десяток человек, не менее! Такому искусству научила Клинкксента свой народ и ее усилия не пропали даром - вскоре воды реки, что рассекала владения мэмори бороздил целый флот подобных пирог.



А вот на народ сурвов обрушилась череда неудач. Неведомая эпидемия выкашивала целые их деревни, Жнец собирал обильную жатву. Позор, но людей не хватало даже на то, что бы достойно похоронить умерших! И лишь мрачно они косились на пророков, предсказывавших им новые несчастья. Кому охота знать, что завтра придет черед твоего брата или жены, а послезавтра - тебя самого? Может быть поэтому, учение Фуэгана не нашло столько последователей, как оно того заслуживало.

Беда соседей не привлекла особого внимания змеелюдей, они сосредоточились в своих норах на постижение тайн бытия, на той мистической связи, что соединяла их. Но большого успеха в этом так и не достигли, она все еще оставалась загадкой, равно как и пути ее использования. Но вот с вещами более обыденными и приземленными, хотя и не менее чудесными, дела обстояли лучше, они научились разжигать внутренний огонь, что мог согреть их тела в самую холодную ночь. А наиболее одаренные - даже выпускать часть этого пламени наружу, что бы разжечь костер без длительного и сложного вращения палочек.

Интересовались тайнами магии и альвы, и у них-то как раз с теорией получилось лучше, чем с практикой. Впрочем и без практики этот народ не бедствовал и даже смог заселить новые территории.

Темные ритуалы бьют не только по цели, но и, временами, по тем, кто их совершает. Култулук получил тайное знание от своего темного господина, но чересчур возгордился им. И когда он вошел в начертанную пентаграмму, он был уверен, что все сделал правильно, что у него все получится, что он избран самим Сангрелом! Он ошибался. Вместо того, что бы вытянуть остатки духовной силы из трупов животных, заклятье превратило в труп его самого. И не только его, все деревни абодуинов рядом с местом в котором он проводил ритуал опустели, души их обитателей покинули тела, превратившись в неясные тени, что скрываются в джунглях, пугая спутников.

Немало во вселенной миров, но большинство из них - лишь безжизненные куски камня или кипящие газовые шары. Некоторые другие создают по своим прихотям сверхъестественные существа, именуемые богами. Но эта планета отличалась и от тех и от других. Она как будто обладала собственной волей и разумением, словно играя и шутя с богами. Тем не менее, свои охотники нашлись и до мира, сущности олицетворяющие самые разные идеи, понятия или вещи нашли там себе поклонников, или создали их самостоятельно, по своему вкусу.
Каковы же были эти самые поклонники и кому они поклонялись? Мы не будем устраивать экскурсию по всему миру сразу, ограничившись пока небольшой, но весьма примечательной его частью, а именно двумя континентами, уютно расположившимися рядом в северной части этого света.

И начнем мы с северо-восточной окраины. Тут властвует огромный ледник, чье морозное, насыщенное влагой дыхание разносится далеко на материк. У его подножия расположены множество озер и моховых болот, с их неяркой природой и суровым климатом. И даже в разгар недолгого северного лета нежданный порыв морозного воздуха может сковать воду льдом. Немногочисленные обитатели этого края ему под стать - медведи, большие нелетающие птицы дромесы и могучие,но редкие снежные тролли. А главное - воинственные ящеры идэры, что с радостью вступают в битву, неважно с чужаком ли или просто с соседним племенем. Жизнь научила их уважать силу и именно по этой мерке они оценивают других. Ну а кто может быть более могучим, чем великий ледяной дракон Идос?

К востоку от них, где болота сменяются тундрой, пригодной для копыт оленей обитают луораветланы, лихие воины и наездники. А их шаманы могут общаться с потусторонними сущностями, хотя злые языки утверждают что по большей части это общение происходит после нескольких глотков настойки на грибах и травах. Тем не менее, даже они не могут отрицать что иногда с шаманами случаются сверхъестественные прозрения, хотя такие случаи весьма и весьма редки. Говорят, иногда им удается поговорить даже с самим ледяным старцем Сарлааном Сэйем, но неизвестно, правда ли это.

К юго-востоку от тундры ледяные ветра натыкаются на пламенный нрав вулкана Пепельный Бог. Земля здесь плодородна от пепла и прогрета подземным теплом, благодаря чему даже в самые суровые зимы температура не опускается ниже ноля, а из-под земли бьют многочисленные гейзеры и горячие источники, в свою очередь питающие озера. Самое крупное из них, практически внутреннее море, служит истоком величайшей реки континента. Но Пепельный Бог не отдает все эти богатства просто так, раз в несколько лет он извергается и собирает обильную жатву. Впрочем, здешняя флора и фауна хорошо приспособлены к подобным ситуациям.
Если уж речь зашла об обитателях, то нельзя не упомянуть и хозяев этой местности - некросов. Их можно считать злобными дикарями, ублюдками и каннибалами, и я не возьмусь утверждать что все это так уж неверно. Но в воинском умении им не откажешь, равно как и в способностях к изобретению всяких смертоносных штук. Да и плодятся они куда быстрее остальных рас. Удивительно ли после всего этого, что как бога они почитают Великого Воителя?

За высокими горами к западу от пепельных холмов и равнин живут племена двемеров. Это остатки когда-то могущественной и развитой расы, что забросило сюда из другого мира. И не смотря на весь регресс и одичание двемеры об этом не забыли. Они до сих пор избирают общий на всю расу совет и чтут входящих в него старейшин. Это и неудивительно - ведь двемеры весьма консервативны и неспешны, как в общественных вопросах, так и в делах более интимных. Правда, к прогрессу техническому они относятся более благосклонно, в полном соответствии с характером своего божества Трибунала.

Восточнее двемеров, в сырых хвойных лесах обитает народ гья - умелые и жестокие охотники, что редко упускают добычу когда идут по ее следу вместе со своими рогатыми псами. Чтут они заветы своего отца - беспощадного бога Уралагья и не прощают слабости. Хотя одна у них все же имеется - к открытому огню они относятся с неким трепетом и опаской.

Далее на юг мрачную тайгу сменяют сначала широколиственные леса, а затем и светлая лесостепь. Там, в дельте полноводной реки селятся альменары, скотоводы и земледельцы. Верят они в бога Патрема, что покровительствует семье и роду. А больше про них и сказать нечего.

Поэтому мы поднимемся выше по течению великой реки, на запад где у ее развилки и севернее ее мы обнаружим поселения могучих минотавров. Высокие, с бычьими головами они намного сильнее обычных людей, но и прокормить такую тушу им сложнее. Поэтому без устали пашут они землю, что бы принесла та им обильный урожай. И радуется, смотря на это их бог Мика Пахарь.

Впрочем, вернемся к нашей реке, точнее к месту, где она разделяется на два потока, один из них следует на северо-восток, к альменарам и там мы уже были. А вот если мы поплывем на юго-восток, то попадем в плодородную долину близ холмов, щедро согретую лучами двуликой богини Соль. Может быть поэтому здешние жители столь многочисленны и дальше других продвинулись в своем развитии. Им известен металл, чей цвет столь же светел и ясен, как и лик их покровительницы, а их поселения могут показаться выходцам из других народов настоящими мегаполисами.
Однако, все это не принесло солнцепоклонникам мира и процветания. Наоборот - жадны их души до власти и свысока они смотрят на окружающих. В результате конфликты и раздоры истощают эту землю и нет пока никого, кто мог бы их прекратить.

А вот их соседи к востоку, если и пойдут за что воевать то только за звонкую монету (впрочем, денег они пока еще не придумали, но когда-нибудь обязательно изобретут). Они общительны и выносливы, но вот воины из них так себе - трусоваты. Разве что с приличного расстояния метнуть во врага камень или стрелу. Поклоняются степняки прежде всего хорошей прибыли, а во вторую очередь этой прибыли олицетворению, богу Прошефту.

Еще дальше на восток, где начинается холмистое плоскогорье обитает совсем другой народ. Вья, хозяева животных, что молятся их воплощению - великому зверю Мура-Вэну. И сами они как звери, не боятся ночного мрака и во всяком чужаке чуют в первую очередь свою законную добычу.

Маринеры из рода людей населяют гористый полуостров на самой юго-западной оконечности материка. Эта земля камениста и неплодородна, но это не слишком огорчает здешних жителей. Ведь вся их жизнь и помыслы обращены к великому океану и лишь хозяину его соленых вод - Гидросу приносят они свои дары.

Если обратить свой взор на пролив между двумя континентами, то мы увидим цепочку весьма примечательных островов. Даже в ясный день они как бы закрыты сумрачной дымкой. Дымка создается особыми артефактами - шарами, что жадно пьют свет дня и отдают обратно свет ночи.
Это владения народа гемини - оборотней, что могут менять пол по своей воле. кроме того они весьма красивы и обладают множеством других физических достоинств. Однако все портит их нрав, ленивый и направленный лишь на любование красотой и наслаждение удовольствиями жизни. В чем, надо признать, весьма изобретательны. Поговаривают еще, что иногда к ним спускается богиня темного солнца Люструмента (та самая, что и подарила им эти сумрачные шары) и вот тогда начинается такое...

Впрочем, хватит о разврате, перенесемся лучше на северо-западный край южного континента и там мы найдем расу с совсем другим характером. Это птицеголовые рах, кочевые охотники что привычны к жару и сухости пустынь. Гордые потомки падшей расы, они твердо блюдут строгие заповеди так похожего на них бога Йогана.

Те из рахов что кочуют юго-восточнее, в саванне рано или поздно могут постречать еще один народ бродяг - вольных панийцев. Они-то как раз не позволяют законам и наставлениям доминировать над собой ни в жизни общественной, ни в семейной, благодаря чему весьма плодовиты. Кроме того, говорят музыке их научил сам Скиатос и потому она может творить чудеса.

К северу, где саванны переходят в покрытое могучими лесами плоскогорье из которого вытекает большая река живут теорусы. Это могучие маги, чья сила - в хаосе. Но ничего не дается даром и за это им приходится расплачиваться болезнями и мутациями, которые выкашивают их в детстве и не оставляют в зрелом возрасте. Нестабильность накладывает отпечаток и на умы этого народа, делая их непредсказуемыми и склонными в бунтам.
При всем при этом, как ни удивительно, у них есть общий межплеменной совет, во главе которого стоит главная жрица Изначального Хаоса. Возможно, он нужен им именно затем, что бы сдерживать их порывы?

К востоку от земель теорусов простираются владения еще одного странного народа - мемори. И странность тут отнюдь не в том что у них правят женщины, а в том что эти женщины при желании вполне могут обойтись и без своих мужчин, им подойдет самец не только любой расы, но и даже животного. Мужчины же от них в этом плане отстают, но ненамного. За такую неразборчивость в связях им приходится расплачиваться большим риском при рождении детей.
Кроме того, Мать Богов одарила мэмори способностями к магии крови, но и прилагающемся к нему безумием тоже.

Сквозь владения мэмори на юг проходит большая река, а в месте где она впадает в море живут сурвы. Их не страшат ядовитые опасности джунглей, а вот остаться без подобающего погребения - еще как страшит. И не удивительно, ведь поклоняются они самому богу смерти Жнецу.

И надо сказать, устойчивость к ядам сурвам еще пригодится, ведь на востоке они граничат с змеелюдьми. Это умелые охотники, могущие использовать магию огня и обладающими способностями к эмпатии. Последнее свойство помогает им всегда ощущать рядом с собой успокаивающее присутствие Жреца, а через него и их бога Эль Сенаранса. А вот способностей к техническому прогрессу у них практически нет.

Севернее змеелюдей обитает еще одна магическая раса - альвы. Это, пожалуй, наиболее одаренная от природы (а может быть от своего бога Диом'Рена) магическими способностями раса этого мира. Они владеют силами всех четырех стихий и даже могут пользоваться пятой, высшей, что дарует саму жизнь. Хотя, конечно что бы они смогли развить свои задатки в полной мере им понадобится еще немало времени.
Такое родство с окружающей их природой объясняет их недостаток. Металлы, что беспощадной рукой были вырваны из чрева матери-земли и были брошены в огонь горна вызывают у них прямо-таки физическое неприятие и отторжение.

Ну и, наконец мы добрались до самой восточной части этого материка. Там властвуют тени, их хозяин Сангрел и его народ - абодуины, продавшие души в обмен на могущество. Могущество это дает им возможность воплощать тени и вкладывать страх или ярость в разум врагов. А как материальное доказательство этого пакта в самых крупных их поселениях стоят магические кристаллы, что еще больше усиливают их способности и возможности проклятого дара.
Вполне логично, что обладая такой мощью они не слишком стремятся развивать технологии.

Война похожа на пирожок с начинкой, купленный у хитрого лоточника в торговый день - никогда точно не знаешь, что внутри. Вот и сейчас, пандарены не пришли в условленное место. Что у них случилось - кто знает. Но-Акхем не знал, однако от своих планов отказываться не стал. Войско шахраманцев было достаточно сильным, что бы справиться с задуманным самостоятельно.
Однако, сюрпризы на этом не закончились. Похоже, противник решил последовать примеру пандаренов и игнорировал его войска. Никто не помешал Но-Акхему захватить лесопилку и укрепиться в ней. Равно, как и не спешил ее отбивать обратно. Напрасно готовились шахраманцы к бою, укрепляя позиции и создавая засеки в лесу. Напрасно посылал он вперед своих разведчиков высматривать войско врага, никаких признаков его не было даже на горизонте. Лишь перешептывались местные ристы, что вот-вот придет Шалух и прогонит захватчиков прочь.
Впрочем, Вивишратин понимал, что на войне случается разное, и на всякий случай приказал своим воинам собрать все ценное, что они смогли отыскать так, что бы они легко могли захватить это с собой в случае отступления.


Получатели: Вивишратин Но-Акхем.

Поначалу, все шло, как и предполагал Но-Акхем - их высадка оказалось неожиданной и серьезного сопротивления им никто не оказал. Но вскоре его разведчики заметили вдали быстро двигавшееся по направлению к ним войско. По их уверениям, оно было плохо вооружено и никак не походило на основную армию Фэрада.
Тем не менее, вступать с ним в бой и терять своих людей Но-Акхему не хотелось. В конце-концов, не одна эта лесопилка на белом свете, будут и еще, у шахраманцев своя такая есть. А вот обученных и верных воинов в этом диком краю найти не так просто. К тому же этот отряд мог оказаться лишь авангардом для более серьезных сил врага.
Рассудив таким образом, он приказал своим бойцам брать все, что они могут унести и отступать к кораблям.

Досадно было Но-Акхему. Еще бы, сначала до от брода до лагеря пылить без толку, а теперь приказ - обратно... То ждать хотели и врага заманивать, то сами ему навстречу выходим. Ну и кто кого заманил? Да еще и Азропа этого, или как там его, по всей стоянке искать. Он что, мальчишка на побегушках!?

- Вот ты этого Азропа и найди и приказ мефсина ему передай, раз гонец - ответил Но-Акхем посланнику - и скажи, мол Но-Акхем подтверждает.

Развернулся и к своим воинам пошел - собирать и обратно к броду вести.

Наконец, уже начавшее утомлять Кастора Мелича ожидание закончилось - послов известили, что завтра их примет ар-кезарх Варим.

Дворец ар-кезарха был окружен обширным парком. Говорили, что Варим охотч до заморских диковинок, а потому в этом парке можно найти растения со всех восьми сторон света. Также говорили, что в парке расположен не менее богатый зверинец, но его гостям на этот раз увидеть не удалось. Сам же дворец был, может и не так велик, однако построен из драгоценного белого камня, привезенного с отрогов Кассул-гор, а его стены были покрыты тонкой резьбой и украшены разноцветной мозаикой. Многочисленные фонтаны же были построены и расположены столь искусно, что журчание их струй и плеск капель сливались как бы в музыку - негромкую, но мелодичную.

Стратег ожидал, что их сразу проведут к ар-кезарху, однако им пришлось подождать еще немного, прежде чем двери приемного зала отворились и оттуда вышли двое: старик в тяжелом расписном халате и с длинной седой бородой, украшенной золотыми нитями и второй - в более простой одежде, горбоносый, с резкими чертами лица. Чем-то он напоминал крупную хищную птицу. Оба приветствовали Кастора Мелича поклонами, однако старик задержался в нем лишь на мгновение, быстро распрямившись и зашагав к выходу из покоев. Второй же, напротив, поклон отвесил глубокий, однако заговорить также не попытался, лишь улыбнулся и направился вслед за первым. И хотя оба не подавали виду, однако чувствовалась между этими двумя какая-то неприязнь.

Тем не менее, поразмыслить над этим как следует полководцу не дали - ар-кезарх ждал его. Варим оказался мужчиной средних лет, как говорится, в теле, однако покривил бы душой тот человек, что назвал бы его толстым или расплывшимся. Не было в нем присущей многим тучным людям скованности и неуклюжести движений, скорее они, таившейся в них силой и властностью, напоминали о каком-то большом, но могучем звере.

Я рад приветствовать гостя из тех, что не так часто посещают наш город - начал разговор ар-кезарх жестом приглашая стратега устраиваться как ему удобно на широком резном ложе, которое слуги установили напротив сиденья Варим, обложив множеством подушек для мягкости - и да пусть прибывают в здравии твой ум, сердце и печень! Имя Кастора Мелича известно на всех берегах Великого моря, но что же привело его в Шахраман?

Напишу, пожалуй, свои впечатления и я.

Дипломатическая часть стала для меня, если и не самой интересной, то как минимум самой литературной частью игры, и в целом понравилась. Но были, конечно, и недостатки, главным из которых,на мой взгляд, стало то, что военачальники не рассылали послов с предложениями, а ездили нанимать отряды сами. Это отразилось и на темпе, когда игроки были вынуждены ждать других, и на возможности всяких хитрых комбинаций. Да, какой-нибудь наемничий рынок, или как я уже говорил, одновременные посольства были бы интереснее.

И раз уж говорим о дипломатии, попробую пояснить принятое решение воевать на стороне Небукада, которое многим кажется нелогичным. В самом деле, он вроде бы был готов наять гораздо больший отряд и дороже. Однако:
Во-первых, так получилось (не специально, концепт города я создал раньше, чем узнал с кем будем воевать), что и Шахраман и Энкарран - оба богатые торговые полисы, а следовательно, так или иначе соперничают. Понятно, что для шахраманцев возможность щелкнуть своего конкурента по носу - идея заманчивая, так что тут у Небукада изначально был некоторый перевес.
Во-вторых, как это уже объяснял Меличу Акест, это добыча. С разграбления приморья вполне могло получиться денег не меньше, чем заплатил бы стратег. К тому же, шахраманцам удалось развести Небукада на поставку товаров его армии, так что получилось даже еще лучше.
В-третьих, длительность войны. Если бы Кастор Мелич выиграл бы сражение, то война бы на этом и кончилась. А вот при победе гоблинов - отнюдь. Неуже ли бы гордые сенаторы стали бы договариваться с рыжими дикарями? Да ни в жизнь! Собрали бы ополчение, отозвали свои войска на защиту, попытались перекупить кого-нибудь из союзников Небукада, да мало ли еще чего. В общем, war newer ends, а Шахраману только того и надо. Долгая изнурительная кампания на истощение против конкурента, да еще и за чужие деньги - что может быть лучше! Торговцы на таком жиреют, да и понадобись Небукаду подкрепления, где он будет брать? В том же Шахрамане.
В остальном ситуация была примерно равной. Послы Небукада прибыли раньше и им уже было дано предварительное согласие, зато Мелич заявился сам, из-за чего его приняли на более высоком уровне. Оба отказались давать кокие-либо дополнительные политические гарантии, ограничившись только наймом войск. Разве что фраза стратега о том, что ему больше всего нужны именно легкие войска тоже сыграла на руку Небукаду - ведь основные-то войска у Шахрамана были средне-тяжелыми, а легкие играли вспомогательную и несамостоятельную роль.
Тем не менее шансы у Мелича были и хорошие, но для того что бы их реализовать ему нужно было немного побыть политиком. В те несколько дней, что у него было между прибытием и аудиенцией можно было сделать многое. Поднять свои связи (по квенте они у него должны были быть), , разузнать о армии Шахрамана, какие есть политические партии и с какими интересами, о союзниках и противниках. Первых подбодрить, вторых уговорить или просто подкупить, наконец, благо деньги были. К сожалению, он предпочел не делать ничего. А жаль, в противном случае получилась бы интересная дипломатическая интрига и в результате ее шахраманцы, скорее всего, примкну ли бы к Меличу.
У меня была еще идея, прервать на некоторое время переговоры с Кастором что бы он подумал и может быть что-нибудь предпринял. А попутно предложить посланникам Небукада сделку со снабжением его армии шахраманскими торговцами. Но тут Юя недвусмысленно намекнула, что не надо тянуть кота за хвост и основываясь на всем вышеперечисленном, я принял решение выступить на строне противников Энкаранна.

Теперь, собственно, о боевой части. Тут, по большому счету, все уже подробно расписали и до меня, но отмечу несколько моментов.
Увы, как уже заметил Солхан, тяжелые и легкие войска в играх Юи существуют в параллельных мирах. Тяжелые не могут догнать легких, а легкие не могут ничего сделать тяжелым,потому что дистанционное оружие совершенно неэффективно. Шутка ли, бени на протяжении получаса обстреливало более трех тысяч керритов и затем еще метательные машины закатников, а тем хоть бы хны. Понятно,что они прятались за щитами, но даже если в цель попадала одна стрела из ста, то счет убитыми и раненными должен был идти на сотни! Справедливости ради, это не было подыгрыванием одной из сторон, потому что ответный огонь был не более эффективен. В общем, стрелковых отрядов лучше в Юиных играх не делать, это я еще в "Хвое и крови" понял.
Про бой - все-таки, как мне кажется нужно было встречать Мелича лучниками за несколько тысяч шагов до брода, что бы сразу навязать бой и не дать выполнять всякие хитропупые маневры. Ну и бросать заранее заготовленные позиции и выходить в чистое поле, да еще и не всей оравой, а отдельными группами, из-за чего пришлось потом ждать шахраманцев и упускать время для атаки - тоже ошибка. Легче было перекрыть русло реки, благо оно было нешироким и Мелич не мог там использовать свое преимущество в тяжелых войсках. Ну и в самом конце, странно, что Небукад не попросил у шахраманцев помощи на своем фланге. Ведь и них был большой резерв, который почти не использовался. Пятьсот тяжелых воинов вполне могли бы обеспечить перевес, необходимый для победы.

Вот, собственно и все. Сейчас перечитал пост - многовато критики получилось. Но это потому что игра в целом была хорошей, вот и запомнились в основном негативные моменты, как ложка дегтя в бочке меда. Но достоинств меда это отнюдь не умаляет. Спасибо за игру Юе и остальным игрокам!

- Укрепление брода даст нам преимущество, только если Мелич решит переправляться через него. Но имея на другом берегу вражескую армию он этого делать не будет, он не дурак. Скрыть же наше присутствие не удастся, слишком много народу. Просто же сидеть на берегу, дожидаясь, пока Кутха* проснется, нам тоже не с руки - долго удерживать гоблинов вместе мы не сможем, а к врагам, напротив, могут прийти подкрепления.

- Поэтому, на мой взгляд, лучше всего будет вступить в бой с Меличем как можно быстрее, а для этого надо разбить лагерь не на западной стороне Мерка - а на восточной. Разобрав деревеньку по бревнышку, мы сможем выстроить укрепления между зарослями тугаев, которые нас прикроют с боков, с четвертой же стороны у нас будет брод, который тоже можно дополнительно защитить. Это даст следующие преимущества:

- Во-первых, нам не придется беспокоится об элимах, они останутся с запада, по другую сторону реки, и если нам повезет мы даже можем успеть разбить Мелича прежде чем он сможет соединиться с ними.
- Во-вторых, у нас больше легковооруженных воинов, а им нужен простор. Если все сведется к бою за маленький пятачок земли, мы не сможем реализовать преимущество в скорости и многочисленности.
- В третьих, в этом случае, Мелич будет вынужден атаковать наш лагерь. Причина проста - у нас опять-таки больше легковооруженных воинов и стрелков, плюс машины Еорга. Бой на расстоянии ему не выиграть, стоять под обстрелом он тоже не будет. Поэтому все, что ему остается - это лезть на наши укрепления.
- Атакуя же нас, его боевые порядки неизбежно растянутся, слишком уж разные войска он собрал. Если легконогие элимы и не обремененные броней лугимийцы оторвутся вперед, то гораздо более тяжелым гурабенийцам и, тем более, карликам придется их догонять. Мы же, собрав наши силы в кулак, сможем расчленить их ряды и разбить врагов по частям.
- Ну и в пятых, множество битв было проиграно не потому, что у воинов кончились силы, а потому, что в какой-то момент ими овладело позорное малодушие. В нашем же случае, если кто и побежит, то обратно в лагерь, ведь впереди будет враг, а через заросли тукаев так просто не продерешься. А значит, у нас останется шанс, что добежав до укреплений, они одумаются и вернутся в строй.

Стоявший рядом Но-Акхем лишь покачал головой. Судя по тому, что он слышал о Касторе Меличе, стратег отличался осторожностью и предусмотрительностью. Что заставит его лезть на рожон, пытаясь пересечь Мерк именно в этом месте, ввиду врага? Что помешает ему забрать на пару переходов вверх или вниз по течению и форсировать речку уже там? Судя по ее глубине, сама по себе вода его остановить не сможет.

Так что если решили дать битву здесь, то Мелича нужно было не отвращать от выбранного маршрута, убоину в колодцы кидая и палы устраивая, а наоборот - заманивать, скрывая свое присутствие. Но даже и в таком случае сомневался Но-Акхем, что старик атаковать будет, находясь в невыгодной ситуации. А если никто не атакует, если войска просто встанут друг против друга, нападать не решаясь, кому это будет выгоднее? Может, как раз Меличу, зажавшему наемников между собой и Энкарраном.

Вот такие соображения шахраманец и привел Небукаду.

Немало гостей посещают Шахраман, и небольшая группа северян не привлекла особого внимания. Не вызвала удивления и цель их приезда, наемники товар не хуже прочих и горожане охотно делились с ними новостями, слухами и сплетнями - тем воздухом, который нужен торговле не меньше чем товары или деньги. Да, воины Шахрамана сражаются за деньги, и охотно. И их немало, если есть серебро, то желающих наберется столько, что большую войну можно выиграть. Надо только получить разрешение на наем у правителей города. У кого конкретно? Ну, это зависит от того, сколько и зачем. Если нужно пара десятков для охраны каравана, то и помощника мезурабаши* хватит, а если счет идет на тысячи, то без аудиенции у кого-нибудь из карши**, а то и у самого ар-кезарха*** не обойтись. И если в первом случае все несложно, то во втором и третьем - тут особый подход нужен. Впрочем, звонкое имя или не менее звонкая монета могут открыть любые двери...

И в самом деле, уже на следующий день, после того как гости обозначили свои намерения, к ним на постоялый двор заявился человечек с очень гибкой спиной и быстрыми глазами. Назвавшись Гудзой и рассыпавшись в цветастых приветствиях, он, весьма тонко, однако недвусмысленно предложил свое посредничество, вызвавшись за небольшую долю организовать аудиенцию у любого нужного лица. Естественно, при при соблюдении, в случае необходимости, полнейшей конфиденциальности. Пусть лишь многоуважаемые гости назовут, что им нужно, ну а Гудза возьмет на себя все хлопоты.

Значит придется выступать первыми. Чтож, Но-Акхем отдал приказ ближайшему волынщику играть сигнал к атаке. Знакомая каждому шахраманскому воину мелодия разнеслась над полем - не слишком громкая, но ее тут же подхватили десятки волынок других чохт и под эту какафонию стена копейщиков двинулась вперед - к врагу. Поначалу, конечно какие-то чохты вырвались вперед, а какие-то отстали, ибо ровный ряд шагающих солдат, длиной в двести шагов - про такое только книжники, от роду из своих нор не вылазившие, могут написать. Но затем, музыка сменилась на более монотонную и ноги воинов, помнившие муштровку куда лучше ума, сами подхватили этот ритм, линия наступающих выровнялась.

Сам Но-Акхем шагал с резервными чохтами где-то в середине левого фланга. Он знал что произойдет дальше. Не доходя до вражеского строя шагов пятьдесят сигнал к атаке прозвучит вновь, и ему даже не придется отдавать приказ об этом - опытные чохт-ага из первой линии сделают это сами, как только решат, что подошли достаточно близко. На этот раз звуки волынок смешаются с криками, вырвавшимися из сотен глоток воинов, что, опустив копья, побегут на врага. И очень скоро придут новые звуки - треск копий, впивающихся в живую плоть и вопли раненных - хорошо знакомая Но-акхему увертюра боя. А дальше... а дальше все будет, по правде говоря гораздо больше зависеть от решительности и стойкости бойцов, чем от его приказов, но это не значит, что можно расслабляться. Он - символ, он командир, так или иначе воины чувствуют его дух, и если он слаб, то разве может рассчитывать на победу? Нет, Но-Акхем слабым не был.

- О, поистине, мудрость принца сравнима только с его славой! Ибо воины Шахрамана подобны львам среди прочих мужей, их верность не знает себе равных, а сила и мужество таковы, что даже сотня может обратить в бегство целое войско противника! Неудивительно, что карши ревностно относятся к такому сокровищу, и лишь достойнейшим из достойных, к числу которых, несомненно, относятся люди блистательного меридазмаха, дозволяется набирать столь доблестных воинов. Пусть уважаемые не беспокоятся, как только до кого-нибудь из правителей города дойдет слух о прибытии в город столь почтенных гостей, они немедленно захотят встретиться с ними. А уж Гурдза приложит все силы, что бы эта новость достигла их ушей.

И посредник не обманул, уже через несколько дней Гурдза радостно сообщил, что с посланниками принца хочет встретиться сартамаз* Цер-Ширтах.
Резидениция сар-тамаза находилась вдали от шума и суеты торговых площадей, в предместьях Шахрамана среди садов, ручьев и усадьб таких же как он богатых карши. Встреча проходила в просторном зале, в котором стояли два ложа. На одном из них возлежал благообразного вида старик с совсем не по-старчески цепким взглядом из-под кустистых бровей. Одет он был в роскошный халат тонкой работы, а в его длинную седую бороду были вплетены золотые нити. Рядом с ним примостился худой, похожий на аиста, человек из сословия писцов, а за его спиной недвижными статуями застыли два усатых охранника.
Второе ложе предназначалось для того, кто будет говорить от имени принца, а его товарищам было предложено располагаться на подушках, в обилии лежащих на полу.

После надлежащих приветсвий и краткого разговора о пустом, Цер-Ширтах, наконец-таки, коснулся цели визита:

- ... Несомненно, Шахраман блистает как бриллиант среди других мест, однако ведь не только чудеса нашего города заставили вас переплыть море? Я слышал, что меридазмах Небукад Зевдитос собирает людей для войны и послал вас заручиться поддержкой воинов Шахрамана. Это мудрый выбор. Однако с кем же собирается воевать принц, что ему понадобилась такая большая армия?

По прошествию некоторого времени пересуды о приезде Кастора Мелича стихли, их вытеснили другие заботы и новости, а полы Небукада все еще мучались в неведении - что же решили шахраманские карши. И вот, наконец, пришла радостная весть - Гурдза передал ответное письмо сартамаза, в котором говорилось, что по счастью ар-кезарх не прислушался к советам глупцов, чей разум затмила жадность и не встал на сторону Энкаррана. Таким образом, предудущая договоренность о найме воинов остается в силе и сартамаз приглашает послов навестить его, что бы уточнить некоторые детали сделки.

...

- Я уверен, что принц не будет разочарован в воинах Шахрамана - они поистине стоят своей цены! Более того, в знак уважения и искренней дружбы с принцем, я могу сделать ему еще одно предложение. Как известно, большое войско всегда привлекает множество, желающих нажиться на войне. Не менее, далеко не все из них являются достойными людьми, напротив большинство таких торговцев жульничает, пользуясь положением солдат, задешево скупая добычу, а снаряжение и продукты продавая втридорога, да еще и некачественные. Но шахраманские купцы не из таких - на всех берегах Великого моря знают о их честности и верности слову. Поэтому Шахраман предлагает Небукаду Зевдитосу предоставить специально отобранным городом торговцам преимущественно право торговли в войсках, что находятся под его командованием, право снабжения и выкупа добычи. И за это город готов предоставить дополнительно еще пять чохтов* воинов сверх того, что желает нанять принц, причем ему это не встанет в дополнительные траты, и плата останется прежней - тридцать шесть тысяч шеумов.

Казалось бы, все уже позади, Кем победил, осталось только сказать пару слов... Но сделать это оказалось чуть ли не труднее, чем выиграть все битвы на Арене. С детства его учили быть готовым убить, и быть готовым умереть, если понадобится. Это было просто, понятно, привычно. Но вершить судьбы людей - это долг ванов, а не простого воина. А сейчас у Кема была власть, пожалуй, большая, чем у любого главы даже самого могучего клана.

И все-же, каково должно быть его желание? Когда, еще в своем мире, он обращался с яростной, безнадежной мольбой к небесам, он не ждал ответа, мечтая лишь о другой судьбе. И после, готовясь к боям на Арене, гнал от себя эти думы, сосредотачиваясь лишь на том, что бы победить. Однако, ходил по Ровно, смотрел на чужую, столь непривычную ему жизнь, не вмешиваясь, но наблюдая. И невольно закрадывались мысли. Даже здесь, в обители богов жизнь отнюдь не была похожа на рай. Точнее была, но видел Кем и бедность и страдание, и глумление сильных над слабыми - все тоже, что и в его мире, все то же, что и везде. А раз так, то какой новой судьбы можно ожидать от этих кровожадных, пресыщенных боями и зрелищами богов?

Не лучше ли будет попытаться что-то изменить в своем собственном мире? Ведь Кем знал - вану Ямиру отнюдь не была безразлична собственная сестра, он любил ее, но таков уж долг правителей - жертвовать самым дорогим, что есть, если это нужно для выживания клана. Но если жертвовать не придется, если клан будет достаточно сильным, то все может сложиться по-другому. Правда, Кему в этом случае места рядом с ними уже не найдется. Он предал долг слуги, презрев приказ господина. Он запятнал честь воина, сражаясь на потеху вопящей толпе. В его мире, обесчещенные вскрывали себе животы, стремясь показать чистоту своих помыслов. Возможно, Кем поступит также. Потом. Но сейчас это было неважно, абсолютно неважно.

Итак, решение принято:

- Желаю славы и процветания клану Ями!

Кем не боялся смерти, собственно, презрев долг и не выполнив приказ он и был уже мертвецом - в глазах семьи, клана и что важнее - в своих собственных. Но оставалось у него дело, ради которого он и отрекся от того, кем был, и не завершив этого дела умереть он не мог. И оставалась честь, поэтому рад был Кем, что свела его судьба с человеком, сразу видно - достойным, не варваром неумытым. Или того хуже - бандитом татуированным, из тех, что притоны и дома удовольствий держат. Такому и свое имя перед боем сказать не зазорно. Поклонился он на три четверти:
- Кем шо-кай Ямир-ван-ги Яра-кику-ги* - произнес. Хотя это было уже не вполне его имя, так как Кем сомневался, что еще остается членом своего клана, но другого у него пока не было. И выпрямившись, коротко ответил на вопрос служителя:
- Дева.

- Не стоит раньше времени предупреждать врага о наших намерениях, равно как и хвастаться несвершенными победами - высказал свое мнение Яранэ - пусть лучше наше появление будет для них неожиданным, как копье Асалатэ* в тихую ночь. Что мешает сделать нам вид, что на самом деле мы собираемся воевать западников? Пусть об этом судачат на всех восьми сторонах**, а пришедшие первыми могут "пошипать" их приграничные деревни, что бы убедить в этом всех окончательно. Когда же подойдут все воины мы сможем, вместе и скоро выступить на юг.

Перед взрывом внимание Бенни было разделено между жеванием и наблюдением за попытками Чарльзстоуна вытянуть что-нибудь из пленного. Поэтому, когда он случился Бен таки подавился своим обедом и закашлялся - прямо как пленный. Первым его порывом было кинуться в ангар, к машинам, но приказ его остановил приказ симбионта, а окрик Майкла запутал окончательно. Так что пока другие пытались разобраться, что случилось он просто стоял на полпути к дверям, растерянный, со слезившимися от кашля глазами.
Ну, а когда ситуация прояснилась, Бенни даже с некоторым облегчением приступил к устранению повреждений, причиненных минами. Судьба же пленника на некоторое время перестала его интересовать - и без этого хлопот хватало. Но, судя по настроению Джозефа, ничего хорошего ему не светило - капитану явно надоела игра в кошки-мышки и, если пленный не расколется, он действительно рисковал оказаться за бортом.