|
-
И вряд ли лёгкая смерть принесёт заветный мир, обласканный солнцем, где счастливые люди, полные любви, нежатся в свету взаимопомощи и заботы. увы-с
|
-
цивилизованный и хладнокровный зверь с богатством "рацио". одобряю.
|
— Я буду учиться. Искусству. — С наглостью процитировал старика, когда тот уже уселся. Сам Балдур не выдержал наплыва эмоций, вскочил. — Я буду учиться! Искусству! Я буду учиться! Прилежно слушать, ходить на уроки, как на проповеди старика-клирика! Мы будем гладить белочек, произносить мудрости!.. — Резко задышал, как после злополучной лесной пробежки. Сипя: — Пройдёт год, другой, третий! У меня борода появится, наверное, как смогу бросить молнию в дупло! И что с того?! Хочу я? Не хочу я? Что с того?! — Кулаки треснули костяшками. — Всё уже было сделано! Всё — произошло! Была бы воля, была бы — сила, я взял бы нож у тебя, старик! Взял бы нож, которым ты режешь сало, побежал бы сквозь лес, подкрался бы к ним, и накинулся, как дикий зверь! Драл бы их в шеи, цеплял бы под мышки, до самого сердца рвя, бил бы в животы, вырывая кишки! Была бы сила!.. — Упал на колени вновь, за пряди руками схватившись. — Я вырезал бы их сердца и разбросал бы по полю! Поганые, грязные северяне, варвары, скудоумые хищники! Я вырезал бы их сердца, старик, но я — щенок! Которого вдавят в снег левой кистью, сомкнут её, смеясь, и оборвётся последняя нить моего р-рода!.. Балдур замолчал — и сложился, как тряпичная кукла. Спина дрожала. Лопатки, проступающие под тканью одежды, асинхронно ходили взад-вперёд. Сопела бешеным ритмом грудина. Было ясно, что он снова рыдает — беззвучно, в безнадёге, полном отчаянии. Через несколько тяжёлых выдохов послышался голос, больше похожий на волчий скулёжь: — Дай мне нож, старик. Я хотя бы умру — достойно. Так, как они хотят.
|
-
о боязни последующего долга ты хорошо сказал
|
|
|
-
нормик, кстати, пост, ничо не проходной
|
|
-
Первый абзац очень доставил вот.
-
Нипалиткаректен и жисток ващпе
|
-
in the grim darkness of the far future there is only SENYA
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Воу, Сеня, очнись от анабиоза уже. Даже я постить начал, ты чо
|
|
Хукер.
...пустота и страх. Струйки дыма змеями плелись из ствола, растворялись в воздухе мутной пеленой; дрожащие руки в тяжелых пластинчатых крагах плотно сжимали рукоять винтовки, будто шест в руках канатоходца; быстрое, неглубокое дыхание; капля пота, стекающая по укрытому шлемом лбу. Ты убила её. Расстреляла, выпотрошила насквозь: нежное тело, в ткань комбинезона укутанное, мигом налилось свинцовыми стрелами, потрескалось, пробилось, стало как дуршлаг, как накачанное красной жижей решето. Где была бархатная девичья кожа, где текли реки артерий и вен — месиво, месиво, месиво. Череп — как раздробленная охотничьей картечью тыква на голове пугала, кишки и ребра торчат из дыр в животе, белеет косточка правого плеча под нижней челюстью, грубо набок спавшей. Всего один испуг — и сколько беды. Жуткой, непоправимой беды. Жуткой, непоправимой вины.
Омар подбегает сзади, хватает тебя за спину, тащит куда-то назад, прижимает к стене, своим широким панцирем заслоняя вид бойни, шлем сдирает с головы и холодными пальцами впивается в подбородок. Шлепок по щеке. Еще. Еще. И глаза — в глаза. — Хукер. Хукер! Смотри сюда. Хукер! Сюда. Всё хорошо. Всё нормально. Всё — хорошо. Никто не виноват. Хукер! Никто не виноват. Всё нормально. Грузное тело в карбоновых латах наваливается на тебя, обнимает, прижимает к себе. Но сквозь него, прямо над мощным наплечником доспеха, полоса твоего безжизненного взгляда в одну точку — ту, где лежит еще юное тело, в столь раннем возрасте принявшее насильственную смерть от твоей руки. За что с ней, Хукер? За что?
...
Если инцидент раскрылся бы, полковник Эриксон пошёл бы под суд за использование армейских боеприпасов в частном охранном предприятии, а ты — тогда еще рядовой — закончила бы карьеру несколькими годами института социальной корректировки. Но у полковника были связи: десятки, сотни нитей тянулись от него и к нему; как паук, этот старый властолюбивый еврей протянул свои коррупционные сети во многие структуры. И особенно жаловал он тех друзей, что умели скрывать и подчищать. Щелчок пальцами, один звонок куда надо — и будто чудом он спасает из трясины свою шкуру, даже не промочив ног, а тебя выволакивает оттуда ржавыми крюками да цепями. Спасение стало наказанием. Меч Немезиды не исчез — он пал, пал на твоё чело, пал худшими путями лжи, убийства и укрывательства, пал на невинных, чтобы рубануть с другого плеча виновных. Он пал — и тебе уже захотелось попасть под суд. Он пал — и из трясины затянул тебя в дёгтевое болото. И всё по воле полковника, всё по броску костей его обрюзгшей трясущейся рукой. Но как именно — ты еще не помнишь.
-
Евреи, снова во всем виноваты евреи. Ой вэй
-
Сюрприз за сюрпризом. Мне нравится.
-
Могучая мощь могущественна.
-
|
[Райз]
Как раз в тот момент, когда ты готов уже был вывернуть содержимое своего желудка наизнанку, в бок впилась чья-то грубая кисть и перевернула этот безвольный мешок — тебя — на лопатки. Тошнота на секунду спала, а затем гейзером взорвалась где-то внутри, заструилась, побежала вверх. Не успев даже сообразить в полумраке мыслей и действий, успеваешь лишь ухватиться за ребра, поджав колени к брюху, и в секунду чувствуешь густую, смешанную с желчью слизь, что волною бежит по трахее и носоглотке. Закашлявшись, закряхтев, начинаешь захлёбываться рвотным компотом, корча агониальную гримасу и конвульсируя в предсмертной тряске. Еще несколько мгновений — и дух покинет бренное тело, так и не успевшее пожить в этом жестоком безбожном мире.
[Доул]
Мужчина грубо пнул тебя, отбросил на лавку девушку и встал. И как только ты, смирившись, кинул пустующий взгляд в сторону Райза, надеясь хоть как-то облегчить его страдания, тот громко закряхтел, сомкнулся и вмиг стал заливаться продуктами собственной жизнедеятельности. Еще мгновение — и он окунётся в бурлящие воды Стикса, откуда вытащить его не смогут ничьи уже руки. Быстрее.
[Гейдж]
Перед твоим взором, затуманенным то ли внезапностью пробуждения, то ли сюрреалистичностью всего происходящего действа, предстают совершенно дикие картины. Жестокий деспот под личиной Капитана, что начал расталкивать и пинать всех, только продрав глаза; корчащийся на полу молодой парень, сразу после пробуждения начавший заливать своё лицо, шею и грудь густой рвотой; странный, чем-то неприятный мужчина, пребывающий то ли в той же что и у тебя прострации, то ли волокущий это глухое, вязкое существование всю свою жизнь; и — да, ты сама. Без прошлого. Без настоящего. Без будущего ли? Кто ты, кто они, что это за место — вопросы, пожалуй, который каждый себе задаёт сейчас. Каждый, кроме Райза — — тот думает только о смерти.
[Эйб]
Обступив лежащих на полу людей и встав по центру узкого прохода, у двери, стал ощупывать рукой её гладкие стенки. Левой, конечно — правая, давно лишённая тонких чувств, не смогла бы ощутить все эти грубые мазки, все тончайшие борозды краски. Движение в сторону — и по ровной полосе пространства меж дверьми съехал палец. То ли интуитивно, то ли по еле заметной полоске света там, внутри, понимаешь: примерно тут, как раз в этом месте, в верхушке первой трети между потолком и полом — засов внешнего замка. Можно бы попробовать со всей силы вдарить сюда аугментированной рукой, раз с двух-трёх прогнуть засов, вышибить его к чертям собачьим и распахнуть хлипкую дверь из стального листа, не рассчитанную на подготовленного пленника. Но стоит ли оно того? Пораскинув мозгами, сразу сообразил: если уж сопровождение транспорта и не велико, эвакуироваться из кузова пришлось бы на всей скорости, летя и кувыркаясь по твёрдой земле. Но шансы, шансы-то всегда есть.
[Общее]
Судя по заметному спаду шума и тряски, машина выехала на ровную дорогу. Вдалеке послышался стрекот вертолётных лопастей.
-
Хорошее начало. С социалкой и взаимодействием.
|
[Хукер]
Би-Си. Взгляд скользит по печатным буквам, проецируется в голову. Би-Си. Би-Си. Что-то они значат? Би-Си. Не успела даже спросить себя второй раз, как вдруг — картинка. Мелькают перед глазами застывшие кадры, вспышками отражаются образы, как на экране проектора. Тренировочная площадка то ли колледжа, то ли школы. Вокруг — толпа. Подростки в тёмно-синих комбинезонах с серыми полосами: парни лет тринадцати, девчонки, ровесницы им и тебе, еще группа напыщенных старшеклассников и даже два малолетних сосунка, скрестивших свои тонкие мальчишьи ручонки на груди и что-то бурно между собой перетирающих. B центре этого круга — ты и еще один пацан. Ловишь на себе взгляды и смешки, но по его глазам видишь — то же ловит и он, всеми силами стараясь сковать свои дрожащие губы безразличной миной. Но вдруг, заметив твой взор, не перебивая лепета галдящих зевак, произносит: — Ну чего, Бритти? Готова? — Готова, обсосок. — Со злобой в голосе отвечаешь ты и сжимаешь кулаки. Во мгновение, как по заклинанию, воцаряется тишина. Проходит секунда. Другая. Парень стоит, опасливо поглядывая на тебя, но не двигается. Третья. Пятая. Кто-то снова усмехнулся там, за спиной. Кто-то что-то произнёс. Хмыкнул. А он — стоит. И будто ждёт чего-то. Ждёт, а ты — не хочешь больше. Мгновение — и кидаешься на него, как зверь. Не выдержав порыва, не рассчитав внезапной атаки, мальчишка заваливается на лопатки и бьётся головой о землю. Не думая останавливаться, наскакиваешь ему на грудь, прижимая коленями плечи, и начинаешь бить кулаками по его гладкому юному лицу. Удар. Еще удар. Крик. Что-то мокрое на руке. Еще удар. Еще удар. Еще. Еще. Еще. Еще. Кто-то хватает за плечи, одёргивает назад, но ты вырываешься и снова бьёшь. И снова. И снова! Кровь, кровище, багровые пятна там, где минутою ранее было нежное детское лицо. Кто-то кричит, кто-то отворачивается, кто-то бежит к тебе. А ты — как в вакууме. Вот он стоит перед тобой — а вот уже лежит. Вот сжимает кулачки, в тайне надеясь на отмену поединка, а вот по его подбородку бежит кровавая струя. И сквозь крики, сквозь чужие сопли и плачь, сквозь пульсирующую злобу шёпотом с твоих уст срывается короткий ультиматум: — Не называй меня Бриттани, обсосок.
Вспомнила — и как ножом в сердце. Бриттани Цезария. Бриттани Цезария — это мерзость и ненависть. Бриттани Цезария — это стыд и тоска. Ты не Бриттани, ты Хукер или Капрал. И никак иначе.
|
-
Находчиво. Я вот прям сразу представил диалоговое окно Морки представил.
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
нормик, Сеня. а говоришь: "Гниль".
|
|
|
[Каждому]
...Сквозь тьму небытия прорвался стук, шум и грохот. Вспышка ослепила очи, запищало в ушах, что-то зазвенело, заскрежетало, зашипело змеями. Перед глазами — яркий свет, дым, дым, дым, разбитые стёкла, сталь опор, кандалы на руках, ногах, груди. Что-то впереди раскрывается, дым наполняет камеру, дерёт нос, глотку, распирает и обжигает лёгкие. Страх, ужас, неведомый кошмар касается глубин разума — прикованные члены тела не могут высвободиться, морок становится гуще и жёстче, ничего не видно сквозь клубящиеся серые облака. Только чьи-то крики вокруг, отзвуки голосов от невидимых стен, топот тяжёлых ног, стук, скрежет. Дышать становится всё тяжелее, конечности вянут и слабнут, не могут более сопротивляться. Мышцы словно оседают вокруг костяного каркаса, руки успокаиваются и свешиваются по корпусу, шея — сваливается так, что не поднять глаз. Вокруг помутнело, потемнело, голоса затихли и начали смолкать...
Какой-то силуэт возникает посреди тумана. Стало бы страшно — но не страшно. Нож сверкает в свете диодов и устремляется вперёд. Захотелось бы увернуться — но тяжело. Лезвие режет нити, грубые руки срывают ленты и подхватывают падающее тело: не тело, а безвольный мешок, набитый костями. Захотелось бы сопротивляться — но лень. Лень. Лень. Лень. Всё — лень. И ничего уже не хочется. Сквозь каркасы, сквозь дым, сквозь пустоту — куда-то тащат, волокут. Лишь промелькнувший на потолке просвет — и тут же из помещения. Бело-жёлтый огонь врезается в глаза, выжигает хрусталик. Куда-то доносят по плотной неровной поверхности, как сухая песчанная земля — и снова во тьму. Голоса. Холод металла. Скрип стальной двери. И тишина.
...Проходят минуты. Или — секунды. Или — часы? Не понятно. Не ясно. Ориентиров — нет. Что-то струится по пальцам, конечностям, груди. Тысячи иголок — по всему телу, от мизинцев ног до шеи. Приходит осознание положения, осознание себя, холода пола, тепла чьего-то тела рядом. Прикрытые глаза скачут по помещению, ловя лучи просачивающегося света. Слышен звук мотора, шум колёс по неровному грунту, запах топлива въедается в ноздри и пьянит разум. Кажется, еще минута — и можно будет хотя бы встать. Потрогать себя, ощупать, подумать о чём-то. Есть ли о чём? Тёмные стены. Грубость тёмно-серой краски. Стальной рифлёный пол. Две вытянутых скамьи у стен, меж них — пространство в метр, на котором ютятся четверо. Четверо безмолвных, неподвижных, неизвестных. Только сопение. Кряхтение. Стоны. Вот двинулся кто-то. Вот шевельнулся. Вот пятерня ладони, руку в плече согнув, пытается тело поднять. И получается, вроде.
|
|
-
Неплохой старт, Сеня. Лишь бы запала хватило теперь
-
Как будто в молодость вернулся.
|
-
Ничтожество. Червь в земле. Падаль, которую сожрёт вечная тьма. Помни об этом и не забывай, купаясь в морях Безвременья. Помни — и не забывай.
-
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
Скайрим — это в первую очередь холод, метель и вьюга.
|
|
|
-
-
По сравнению с первыми постами - просто Небо и земля. Ярко. Атмосферно. Растешь
-
|
|
- Ну, а представь вот, что там приземлилась тарелка НЛО и сейчас начнёт облучать нас... ну, зомбирующими лучами, да. И что ты тогда скажешь? Честно, я почувствовал себя умалишенным идиотом, пусть даже это была ирония, но скинул всё на легкий шок и с пола пока не поднимался. Приблизившись сперва к окну и посмотрев в ночную тьму, а потом повернувшись и кинув пустой взгляд на дверь проводника, я невольно хмыкнул и, поправив ремень сумки, все-таки решил встать. - Без сознания там лежит, может. Затормозили же резко. Вокруг были люди, и они мне совсем не нравились. Казалось бы, должно быть спокойствие, что не один в такую ситуацию попал. Да и знаешь, что раз это многолюдный поезд, сейчас быстро силы эвакуации прибегут-прилетят. Но все-таки нет, это не люди, это, скорее, стадо. Еще паниковать начнут, так вообще друг друга поубивают. Или "волк" какой-нибудь придёт по их души, ага. Хотя это уже перебор и, надеюсь, метафора не будет настолько уж точной. - Так, я пока вернусь и посмотрю, жив ли там пацан и эта девушка, а ты попробуй-таки добиться аудиенции проводника. И еще: мы тут, знаешь ли, связаны великой силой - одним купе! Так что старайся не теряться, ок? Скоро вернусь. Не дожидаясь ответа, я пошел назад, протолкнувшись в полутьме сквозь стоящих людей и достигнув нашего купе. Оставшись снаружи, чтобы не мешать, заговорил: - О, привет. Как твои дела, жив? - Взглядом я смерил парня с головы до ног и сам не знаю отчего принял жалостливый вид. - Помочь чем, нет? Голова не кружится, мошки белые в глазах не летают? Резких движений не делай пока. - Повернув голову на девушку, продолжил. - Там проводник не отвечает. Думаю, без сознания, а то и шею свернул себе. Или свернула. Пол её не помнишь? Ладно, не важно. Что тут у вас? Болтовня, болтовня, болтовня. Я заметил, что в последнее время часто забалтываюсь, не давая собеседнику возможности ответить. Или это всё из-за стресса? Ох, в любом случае нужно бы с этим завязывать. И вообще, молодость-то проходит. Спокойнее нужно бы быть, да...
|
|
|
Уходит. Уходит последний живой человек, которого я вижу перед смертью. Это... это должно сближать, наверное. Но сближает ли? Не знаю. Нужно... нужно что-то сказать на прощание. Что-то... не знаю, что. Но надо. Да. Что-нибудь важное. Быстро, быстро придумать что-нибудь важное! Времени нет. Нужно сказать... - Знаешь, я - латентный гей. Блядь. Какая-то чушь сорвалась с языка. Делиться секретами перед смертью? Черт. Это не то, что нужно было говорить. - Э... черт... бля... как в детстве - ничего не могу сказать нормального, когда момент важный и сентиментальный. Так... э... знаешь... э... прости, что оскорбил твои религиозные взгляды. Да. Э... прости. Да. Пока. Да. Херня какая-то. Как всегда, блядь. Ладно. Пусть уходит. Лучше бы я ничего не говорил. "Оскорбил религиозные взгляды?" Ох, вырвалось. Хотя, наверное, стоит признать, что религия - это не так плохо, как я всегда считал. Нет, моё отношение ничуть не изменилось - жизнь бессмыслена, бога нет, чудес не случается... но дух религиозного человека силён, без шуток силён. Да, и на лжи может держаться нечто грандиозное. Ладно. Перед смертью это всё пустые философствования. Так что же не пустое? Свинец не пуст, скажу я вам. Он несёт успокоение. Как лучше умирать - в мучениях и агонии, когда радиация даст свои плоды, а кислорода будет становиться всё меньше и меньше? Или же все-таки за ту долю секунды, пока пуля пробурит мозг, вырвется из затылка и оставит кровавый след на стене коридора? Думаю, второе лучше. И что же? Развернуть кулёк. Взять пистолет. Всё просто. Развернул кулёк. Взял пистолет. Просто. Вставить его в рот. Надавить на курок. Просто. Просто ли?.. Вставил стальной ствол оружия в рот. Резкий вкус и запах металла тут же родился на языке, в глотке и носу. Обхватив губами ствол, невольно вспомнил про латентность. И сразу ассоциации, ассоциации, ассоциации! О да, огромный стальной член прямо у меня во рту! А когда я нажму на курок, он кончит мне в рот, повергнув в вечность бесконечного экстаза! Блядь. Стресс, похоже, окончательно убил душевное здоровье. Да и решимость. Стало сложно. Почему-то сложно. Но почему? Ведь на судне остались только трупы. Я - труп. Тело без духовной оболочки. Теперь я понимаю, зачем была нужна эта чертова религиозность - забить свою пустоту внутри чем-то, что даёт успокоение. Если думаешь, что после смерти будешь вечно жить, тогда и умирать легче. Если думаешь, что из-за дурных проступков ты можешь попасть в Ад и гнить там на веки вечные - ты становишься праведнее, чище. Боишься провести вечность в геенне огненной, разве я не прав? Страх рождает праведность. Забавно. А вообще, по-моему, всё это хуйня. Живи как живёшь, а главное - будь уверен в себе. Иначе никогда не решишься. А решаться нужно быстро и незамедлительно. Закрыть глаза, нащупать курок, надавить пальцем... Привет, вечная тьма.
|
- Бла, бла, бла, бла. - Издевательски произнёс, артистично покачивая головой на каждом "бла". Продолжил уже нормальным голосом. - Тебя учит религия, а она почти всегда лжива. Я, конечно, понимаю, что это всё вбито в твою голову с детства и что ты не приемлешь ничего кроме, но... Знаешь, говорят, что в падающем самолёте нет атеистов. Но, скажу я тебе, в тонущей подлодке - есть. И, по-моему, все твои слова и цитаты - сущая чушь, более двух тысяч лет назад придуманная каким-то ушлым демагогом. А! Случайно, не Мухаммедом ли его звали? Да, до пола ему поклон, раз он так мог умами людскими владеть. Ой, ладно, это как песок в ступе толочь. - Махнул рукой. Вздохнул. До конца сполз на пол и обхватил голову руками. Стал тише говорить. - Я знаю, что ты мне сейчас ответишь. Проявишь свою "мудрость", как-нибудь кратко "опровергнешь" меня. Да, материал такой, на котором мы не можем спорить - точных доказательств нет, а постоянные научные развеивания "чудес" все равно никак не влияют на верующих. Да и нужно ли спорить? Ничего уже никому не нужно. Все мы умрём, когда-нибудь да умрём. Сейчас или потом - мне всё равно. Чего я забыл на поверхности? Ничего. Если я всплыву, спасусь и вернусь к цивилизации, это будет подобно прыжку в реку булькающего дерьма. Двадцать семь лет в этом дерьме плавал, а здесь, вот именно на этой подлодке, наконец-то ощутил себя счастливее как-то. И, знаешь, не хочу отсюда уходить, лучше сдохну здесь. Ну, смотри. Дитя уплыло. Баба уплыла. Верный пёс уплыл. Очкастый, - поднял на него глаза, - сейчас тоже за ними сиганёт. И всё, мы только останемся. Я. Ты. Капитан. И у него, у капитана, - Честь. У меня, такого, как все, мне кажется, думают, подонка и ублюдка, - ярко выраженная социопатия. А у тебя... да какая разница, ладно. Я не пойду, нет, не пойду. Мне, собственно, похую уже всё. Еще раз вздохнул. Голову меж колен положил. Руками закрыл. Дышит мерно, не двигается. Похую уже всё. Похую.
-
Молодец, расшевелил игру. Яркий пост
-
|
-
Кросавчег! В смысле, псих конченый, как и было заявлено! Однозначный плюс.
|
-
Очень, я бы сказал, неправильная позиция со стороны самосохранения)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
Разрыв шаблона. Реально. о_О
-
|
-
Попытка попетросянить засчитана. ^__^ good job, Семён ^___^
|
-
хороший отыгрыш старого пердуна гнома. И хоть не выёживаешься ^^
|
-
Блин, поднял настроеньице-то с утра))) Давно так не ржал.
|
|
-
вай, это похоже на революционные преобразования...но такиж убоись консерваторов =)
|
-
Млин, смех сквозь слезы... Лучше отредакть, совсем цирк какой-то получается))
|
-
Интересный пост-история персонажа.
|
-
"Всё это было бы смешно, если бы не было так грустно." Так что и Сеня тоже могуч.
|
-
от ща кто-то огребет (с) =))))
-
"взяла и мужика у меня увела")))
-
Ты будешь моим новым бойфрендом, кот
|
|
-
Иа бефФпоссядный боез... Ня!!! <^_^>
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
просто охота посмотреть бросок
|
-
-
Правильно, игнорируй солдат. В конце концов они оставят любые попытки задушить экипаж.
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Некуй было уроки физкультуры проебывать ;D
-
-
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
пацан к успеху идет) Если вспомнить, как огреб Кейг, я бы поостерегся.
|
-
Сеня такой Сеня <о_________________о>
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
нет, твой пост не особенно мощен
-
Кхм. Кто-то что-то имеет против уфогиков? Но пост красив и храбр.
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|