Голосование за ходы

8 октября 308 года н.э. 11:44 по местному времени.
Крепость Освобождения. Лагерь беженцев.

Общее.
С ревом и свистом паромобили продолжили свой путь к крепости, разбивая подмерзшие комья грязи и корочку льда, покрывшую вчерашние лужи, выпуская в небо клубы чернильного дыма и облачка белоснежного пара. Где-то позади остались городки-близнецы Виеда и Верана, а на горизонте уже чернело пятно крупнейшего населенного пункта северной республики- Крепости Освобождения, названного так в честь форта, ставшего центром революционных движений во времена отделения НРА от Империи. Современные жители НРА и Империи, говоря "Крепость Освобождения" подразумевают не только саму крепость, но и весь населенный пункт.

Антуан.
Всю дорогу до крепости Антуан общался со своим амулетом, детально разбираясь в событиях вчерашнего вечера. Вспышками в сознание проникали картинки из чужого прошлого.
Залитая солнцем степь, у подножия горы, на которой расположилась деревня. Хижины, сделанные из всего, что попадалось под руку: шкуры животных, доски, солома, палки, листья, глина. В центре деревни, у огромного дымящего кострища, стоял мужчина-радикулар, необычайно крепкий и высокий, даже для своего рода. Облаченный в богато украшенные одежды, которые выдавали в нем самую значимую фигуру в племени- шамана. Рядом с шаманом "роились" воины племени, десятка два, не меньше, каждый из этих серокожих исполинов подносил к ногам вожака боевые трофеи: имперские доспехи, покрытые диковинными гравюрами; мечи в ножнах, украшенных золотой филигранью; золотые песо; ковры, сотканные вручную; ружья и пистолеты, с резными рукоятями из кости.

Следующая картинка возникла в голове. Люди, закованные в доспехи, несущие в руках огнестрельное оружие, волокущие за собой тяжелые мортиры. Лица закрыты забралами шлемов, но одного взгляда в прорези на металлических масках достаточно, чтобы увидеть в их глазах только одно желание- убивать.

Следующие несколько картинок сменяются быстро. Антуан не успел рассмотреть детали, но в этом и не было необходимости, все и так понятно. Свист падающих с неба ядер. Взрывы, к чертям разносящие хлипкие хижины дикарей. Грохот выстрелов. Крики.
Имперская военная "машина" нетороплива и методична.

Степные травы колышутся под напором легкого ветерка. Багровый диск медленно уплывает за горизонт, окрашивая бескрайние просторы Кансиеры всеми оттенками красного. Почти черная при таком освещении, чем-то похожая на машинное масло, кровь, обильно оросила стебли и листья пустырника, в зарослях которого лежал некогда великий вождь своего племени. На его теле почти не осталось живого места: конечности перебиты, украшения вырваны. Вокруг стоят солдаты Империи. Переговариваются о чем-то громко, но речь их непонятна молодому волшебнику.
Резкий удар ногой. Раздались хруст и чавканье. Тяжелый армейский сапог с металлическим стаканом вышиб зубы радикулару, превратив его губы и рот в кровавое пюре.
- Нравится, серомордая сука?! На еще!- очередной удар.- На! Жри, ебаный мудак!- пожилой мужчина, в темно-синей форме карательных отрядов Империи, похоже, начал терять контроль над собой. Стоящие рядом с ним солдаты спохватились и начали оттаскивать своего командира.
- Отцепитесь, мать вашу! У меня там дочь погибла! Слышите?! Все из-за этих серых ублюдков!
- Он подох уже! Успокойтесь!

Вспышка. За ней пустота длиною в сотни лет. Затем, что-то теплое пролилось на землю, не так много, но хватило, чтобы вырваться из серой монотонности...

Общее.

До крепости оставалось всего-ничего, уже виднелись серые стены самого укрепления и домики, выросшие вокруг него. Незапланированная остановка- дорогу колонне паромобилей преградил отряд вооруженных людей в черных шинелях. Один из них вышел вперед, поднял над головой листок бумаги с нарисованным на нем портретом: мужчина, лет тридцати-сорока, пухлые щеки, маленький нос , глазки такие живенькие (насколько это удалось изобразить художнику), проплешина выглядывает из под цилиндра.
- Мы ищем этого мужчину. Сейчас будет проведен досмотр ваших транспортных средств. Если вы его не укрываете- вам нечего бояться, другие ваши делишки нас не интересуют.- громко, отрывисто произнес тот, кто держал портрет в руках.- Этот человек- государственный преступник, предатель нашей славной республики! Вы можете помочь родине, если сообщите любую информацию об этом человеке.
Спустя двадцать минут, караван двинулся дальше, обдавая мужчин в черном "прощальными" клубами дыма.

Холодное октябрьское солнце яркими бледно-желтыми бликами отражалось от поверхности внушительной боевой машины, стоящей возле двухэтажного каменного сооружения с деревянной дозорной башней и шлагбаумом- блокпоста, который стал вашей следующей остановкой.
Очередной досмотр; предупреждение о том, что оружием, на территории города, лучше не пользоваться- люди сейчас на нервах, мало ли, как отреагируют; указание дальнейшего маршрута и расположение лагеря для беженцев- на все ушло еще минут тридцать.

И вот наконец, колонна машин въехала в лагерь для беженцев, разбитый на самой окраине города. Деревянный забор, отделяющий ровные ряды одинаковых палаток, тянущихся вдоль некоего подобия дороги, от города. Кучи мусора вокруг импровизированного жилья. Хмурые люди, серыми безликими цепочками тянущиеся к полевым кухням. Собаки, кошки, куры, козы и прочая не слишком крупная живность, толкающаяся среди людей. Запахи, настолько противные, что вонь в стойле кажется благоуханием роз.

К вновь прибывшим подошел представительный усатый мужчина в форме блюстителя правопорядка.
- Я мог бы сказать добро пожаловать, но сами видите, что здесь творится. Меня зовут Сэм Гордон. Я тут что-то вроде начальника. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. - усмехнулся, поглаживая усы.- Езжайте прямо до развилки, там свернете налево. На том конце лагеря вроде еще есть палатки пустые. Разберетесь, короче. И это, машины, в случае чего, могут быть позаимствованы правительством и ваш долг, как граждан республики всячески этому поспособствовать, да...

Кивнув швейцару в знак благодарности, Рики вошел в холл "Космоса". Наметанным глазом оценил обстановку.
Простенько и со вкусом. Пока не переберусь к своей пташке, можно и тут пожить.

- Buenos días amigo! Могу я остановиться в этом чудном заведении?- облокотившись на стойку, Энирике достал документы и бумажник, приготовившись к очередной процедуре регистрации.

Пока портье занимался поиском подходящей комнаты (самой дешевой), Сервантес решил узнать о своей новой знакомой как можно больше.
Натали...Натали? Да как же тебя... С-с-с...
К счастью, алгоритмы в современных поисковых системах были отлажены, словно часы швейцарские.
О! Да, кажется Сэндел! Ой, нет, бабуля, уходи.
Если бы человеческая память работала так же хорошо...
Санти? Надо картинки посмотреть. Она. Ну-ка ну-ка... Ох! Ну надо же! Джаз. Как интересно. Хм... А может есть фотки в стиле ню? Сейчас посмотрим...
Увлекшись поиском информации и разглядыванием картинок, Энрике не сразу заметил, как его окликнул портье...

Музыкальное сопровождение: ссылка

7 октября 308 года н.э. 19:41 по местному времени.
Пограничный город Пинторра.
Огненно-красный диск медленно опускался за горизонт, освещая черепицу на крышах аккуратных домиков Пинторры. Яркие блики искрились на смоле деревянных стен, резьбе балконных балясин, на медных флюгерах, что со скрипом вращались на крышах вокзала и соседних строений. Длинные тени, похожие на мягкий темно-синий плед, накрывали мощеную камнем дорогу, укутывали немногочисленных людей, стоящих на перроне, тянулись к дверям вагона, провожая припозднившихся пассажиров.

Для кого-то этот небольшой пограничный городок стал родным, а кто-то пробыл в нем всего несколько дней, не успев посетить трактир братьев Марси, музей Революции и многие другие достопримечательности этого славного места.

Проводник, мужчина в выглаженном сером костюме и аккуратной серой фуражке, захлопнул двери вагона. Город, нежащийся в лучах закатного солнца, остался там, снаружи. Остался доживать свои последние часы покоя.
-Поездная бригада «Касниера-экспресс» желает вам приятного пути!- громко произнес мужчина в сером, повторяя заученные фразы.- Во избежание травм, покидать вагон, во время движения паровоза, запрещено. Чай вы можете попросить в служебном купе. Попрошу вас занять ваши места- поезд скоро отправится.

Через пару минут прозвучал гудок. Вагон слегка качнуло. Состав пришел в движение.

7 октября. 20:32 по местному времени.
Пассажирский вагон «Кансиера-экспресс».

Выбрасывая в дождливое вечернее небо клубы густого дыма, поезд двигался в сторону вашей первой остановки- Крепости Освобождения. За окном проплывали деревушки и города. У них были разные названия, разное население, разная история. Неизменным было то, что оттуда бежали люди, спасая самое ценное, что у них было. Это напоминало своеобразный поезд, состоящий из повозок, телег, паромобилей и просто людей, тащивших на себе свои скромные пожитки.
Люди были напуганы и подавлены. Кто-то поговаривал, что все это из-за залежей ртути вдоль северной границы, кто-то говорил, что из-за наглости сенаторов, решивших «поиграть» в отдельное государство сорок лет назад. Правда, скорее всего, находится где-то посередине.
Вы сидите на мягких красных сиденьях, расположенных друг напротив друга, обитых грубой, на ощупь, тканью. За окном уже стемнело и единственный источник света- лампа с люминесцентным грибом внутри, стоящая на откидном столике, что расположены между сидениями. Теплый, дрожащий, бледно-оранжевый свет играет на эмалированных чашках, расставленных вокруг светильника, отражается в стекле, отделяющем вас от темноты, мягкой кистью вырисовывает лица попутчиков. Из приоткрытого окна дует прохладный осенний ветерок, приносящий с собой причудливую смесь запахов пряных трав и машинного масла, дождя и горелого топлива. Оттуда же (из окна) доносятся еле слышимые раскаты грома, прерывающие симфонию льющейся с неба воды, барабанящей по крыше вагона.

7 октября. 20:54 по местному времени.
Пассажирский вагон «Кансиера-экспресс»; Железнодорожный мост имени Хосе-Спасителя.



Тишина. Спокойно так, будто и не было никакого крушения, а поезд остановился просто. Только стоны людские свидетельствуют о том, что остановка эта была, мягко говоря, не запланированной.

Темно. Лампы на пол попадали, грибы от "стресса" погасли. Лишь лунный свет, идущий сквозь разбитые окна, выхватывал из темноты очертания напуганных лиц, игриво блестел на крови, что забрызгала вагон и вещи, с полок попадавшие.

На ноги встать удалось. Вроде в порядке все- так, помяло слегка. А вот пышечке, которой Джонни предлагал платок, повезло меньше- острое стекло перерезало сонную артерию. Большего вы рассмотреть не успели- вагон жалобно пискнул и покатился. Вернее, полетел куда-то с грохотом...



Общее

Вот теперь все действительно паршиво. Вагон висит метрах в семи над бурлящим потоком, удерживаемый лишь честным словом.
Большая часть пассажиров скатилась вниз, к тамбуру, и теперь лежит придавленная собственными чемоданами. Жирдяй какой-то зацепился пиджаком за сиденье, визжит громко, трясется весь, вагон раскачивая!

Ацитлакатль
В ткань сидения вцепился, ногами в пол уперся- прочно зафиксировал себя в пространстве. Очки только с носа съехали, в остальном- полный порядок, как сидел, так и сидишь.

Рикардо Краньола
Потащило вниз куда-то. За все подряд хватаешься, в надежде прекратить падение. Тщетно.
Рухнул сверху на кого-то. Локтем во что-то мягкое уперся. Стон сдавленный из-за спины донесся, тихий такой, жалобный. Булькнуло что-то.
Чемодан деревянный сверху рухнул. В грудь врезался, искры из глаз высекая.

Джонни Райнер
Руки угол столешницы сжали. Повис в паре метров над людьми, что на дне вагона лежат-копошатся.
На ближайшее сиденье перебрался, ловко уворачиваясь от летящих вниз вещей.

Алистер Стоун
По вагону прокатился, цепляясь за все подряд. Не меньше десятка синяков "посадил". Ничего страшного- бывало и хуже.
За ногу толстяка схватился, раскачиваешься теперь вместе с ним, от визгов его истошных вот-вот оглохнешь.

Акольмицтли
Тело, привыкшее к таким нагрузкам, машинально, на уровне рефлексов, реагировало на быстро меняющуюся обстановку. Зафиксировался между сидением и столиком, закрывшись от возможной опасности. Дождался, когда все успокоится. Выглянул из укрытия, оценивая обстановку.

Музыкальное сопровождение: ссылка

7 октября 308 года н.э. 16:34 по местному времени.
Пограничный город Рио.

Рио провожал вас пустотой, гуляющей по центральным улицам, заколоченными окнами, приглушенными голосами немногочисленных прохожих. Провожал вас и ветер, подхватывая обрывки газет, он кружил их над набережной, нежно катал по перилам маленьких мостиков или закидывал на брошенные лодки, что покачивались возле берега, напоминая о том, что когда-то в Рио кипела жизнь.

Вот и представился последний шанс взглянуть на городок. Услышать плеск воды на маленькой пристани и сделать последний глоток влажного, холодного воздуха. Улыбнуться, глядя на крохотные бревенчатые домики, похожие на избушки из сказок. Оценить величие городской мэрии, построенной еще при первых императорах Церизии.

7 октября 308 года н.э. 18:01 по местному времени.
Где-то в степях, по дороге к Крепости Освобождения.

Погрузив свои вещи в паромобиль Декстера Смита, небольшой грузовичок, предназначенный, в первую очередь, для перевозки мелкой домашней живности, вы двинулись к крепости.

Шел первый час пути. Ваше транспортное средство подпрыгивало на ухабах, рискуя развалиться на части, мотор при этом как-то неестественно булькал и рычал. Солнце неторопливо уплывало за холмы, даря вам последние, на сегодня, лучи тепла. Ваш паромобиль шел шестым в колонне. Клубы пыли, поднимаемые движущимися впереди машинами, мешали нормально дышать и рассматривать холмистую местность северной республики. Но водителю это, похоже, не мешало. Закрыв лицо платком, а глаза очками, мужчина продолжал вести грузовичок.

В открытом кузове было тесно, приходилось сидеть на куриных клетках и мешках с зерном, подложив под спину свои вещи, дабы не посадить заноз десяток. Единственной девушке пришлось взять на руки шумного гуся, как сказал Смит: "Вилли очень пуглив и только тепло женских рук способно его утихомирить. Так что, если не хотите слышать его вопли- держите его на коленях."

К слову, Декстер Смит- мужчина преклонного возраста, занимавшийся разведением домашней птицы в Рио. Одет в выцветшую на солнце рубашку, имевшую когда-то ярко-желтый цвет, свободные штаны из хлопка и легкие тапки из тростника. Его беззубый рот скрыт в серых кустистых, давно не стриженных бороде и усах, а мохнатые брови украшают живые, подвижные карие глаза. Господин Смит рядом с водителем и наблюдает за приборами и механизмами, следя за тем, чтобы с котлом паровой машины все было нормально.

-Господа, успокойтесь! Если это действительно господин, фон Сард, то сомневаться в его лояльности, как минимум поспешно.- Винсент встал и сделал приветственный поклон в сторону барона.- Рад приветствовать вас, мессир. Должно быть, вы уже и позабыли, как выглядит наследник семейства Уильямсов, но уверен, моего отца вы помните прекрасно!

Рассыпаясь в приветствиях, Винсент, тем не менее, внимательно осматривал барона с ног до головы, пытаясь подметить каждую мелочь.

- Мессир, простите мне мою невоспитанность, но не могли бы вы показать нам александритовый перстень, дабы мои спутники успокоились?- юноша заискивающе улыбнулся.