Голосование за ходы

Напряженно сощурив глаза, баньши пыталась очистить разум от недовольства простоем. В её возбуждённом сознани всё ещё метались отзвуки мелодичного перелива боевых мантр, течения которых подхватывали и направляли её движения, и почти физическое наслаждение пролитой кровью мон-кей. После полёта души в бою, эльдарке всегда было нужно время, чтобы вернуть её в привычную ледяную хватку совершенного самоконтроля. Доли секунды Чиракинан боролась с отчаяным желанием продолжать кровавое безумство, наконец преуспев, ставшая угольно чёрной благодаря фотохромному напылению брони фигура, неуловимым движением скользнула в сумрак помещения. Двигаясь словно мимолётная тень, она направилась к цели первой чуть справа от основной группы, невидимая даже для своих соратников, если бы не потёки крови, обильно забрызгавшие броню аспекта. Баньши отбросила сомнения в удачности их плана, когда ответственность возложена на одного лишь паука. С одним решением экзарха она была совершенно согласна, надо убираться прочь из логова мон-кей: Чиракинан опять сощурила глаза, смакуя ощущение сжимаемой на горле петли...ощущения её редко подводили.

С хищным полуулыбкой-полуоскалом баньши рванулась к недобитому мон-кей. Остатки крови врагов с шипением и желтоватым дымком испарялись с занесённого для удара меча. Эльдарка вновь вкушала радость битвы. Разогнанная этим сладостным чуством кровь заставляла гибкое тело двигаться чёткими, выверенными движениями, всё происходящие вокруг моментально отслеживалось благодаря повышенной гармонами реакции. Но всё внимание её было сосредоточенно на жертве. Словно в время замедлело свой ход, она наблюдала за направляющим на неё оружие охранником...но видела...нет знала, что он не успеет. Созние уже расчитало все шансы и смерть была неотвратима.

Один широкий шаг, хлёсткий удар прямо в лицо человека, и баньши уже приготовилась со злым заливистым смехом неститись на балкон словно воплотившийся материально ветер, пожинать новые жизни во имя Кхаине.