Голосование за ходы

Демон и орк сидели на крыше кабака. Суета и гомон по ту сторону черепицы входили в резонанс с крутившимися в обоих головах мыслями: слишком много невероятных событий за короткое время. А хотелось наоборот – остыть. Поэтому они были здесь, над только что всплакнувшей и вытершей слёзы небесной далью…
Было хорошо… Оставалось надеяться, что на их макушки, в довесок ко всему, не свалится метеоритный или голубиный дождь…
- Слушай, а что ты там говорил про другую историю? – Демон, отвлёкшись от медитации, повернулся к орку. Тот сидел, подобрав ноги под себя, с закрытыми глазами и прямо-таки подвешенной к ушам улыбкой. Загляденье! – Ты ж вон как умно изъяснялся там, в кабаке, – хоть сейчас в ИШМИ без экзаменов!.. Чего ж ты здесь мордоворотом работаешь? Ещё и пьёшь… до назойливых чёртиков…
…Орк достал из торбочки у пояса маленький… кристалл!.. Поднял его к солнцу… Кончики большого, указательного и среднего пальцев стали для камня временной оправой. Камень играл лучами: свет проплывал сквозь его кристаллическую суть и рассеивался в пространстве неповторимой аурой цветов и бликов.
- Красота, правда?.. – восхищался орк. – Это камень из кольца моей девочки. Она мне его подарила… Я даже в пьяном угаре его не смел пропить… – Не переставая улыбаться, он предался безмолвным воспоминаниям…
…Которые вскоре потекли словами:
- Когда-то я учился в ИШМИ, да… Мальчишка был. Влюблённый по уши в дочку друга нашей семьи. Она тоже там училась, на теологии… А я был сыном ремесленника – должен был унаследовать дело отца и не думал даже о вышке. Пока её не встретил, конечно… Не буду рассказывать, как раздобыл литературу по теологии и прочему, как втихомолку готовился… Когда я изъявил желание поступать в ИШМИ, родители снисходительно посмеялись, но против не были, мол, чем бы дитё не тешилось, лишь бы от работы в отцовской мастерской не отлынивало… А когда я взял и поступил, они смотрели на меня как на чудо природы и ничего не сказали даже. По-моему, даже не поверили сначала и пошли проверять сведения лично… Я учил теологию в одном здании с моей ненаглядной, советовался с ней. Она была на курс старше… А я ещё тогда был тощим, как червяк, и неуклюжим. Даже в уличные драки сверстников никогда не ввязывался… Стоило в сердце поселиться девушке – и это сердце стало беспощадным к телу. Я начал рьяно поднимать тяжести, бегать в грозу вокруг города, фехтовать на мечах и копьях, подрался первый раз в жизни… Короче, превратился в крепыша и ловкача... Столько ещё светлого было тогда: стихи, исписанные магией стены, разбитые носы и новые друзья… чтение при свечах… вместе с ней…
Орк затих. Ему нужна была передышка. Демон не стал встревать, зная, что продолжение неизбежно…
И продолжение зазвучало:
- Моя красавица полюбила другого. Через полгода дом сгорел вместе с родителями… Поскольку я не был должного происхождения, Школа моё обучение не оплачивала. Не стало семьи, не стало денег, не стало учёбы… Руки у меня тогда опустились. Лавку отца я продал за крохотную сумму, на которую и спился с горя… Я тогда должен был сгинуть… Но спасли друзья с улицы, с которыми кулаки точил. Мы вместе подались в наёмники. Привыкшее к нагрузкам и усталостям тело зарабатывало на жизнь своему хозяину. Меч и магия выручали в боях… Кроме того, я не утратил пристрастие к чтению – я познавал мир, открывал для себя новые идеи, по-разному смотрел на вещи. Иногда книги подсказывали ответы на мучившие меня вопросы, наводили на правильный путь... Не жалею ни мгновения, потраченного на чтение… Пить, правда, так и не смог бросить. Сейчас вот более мирную работёнку нашёл, немолодой уже… Были у меня в жизни и другие женщины, и влюблялся ещё не раз… И любовь настоящая была, но…
Орк посмотрел на демона.
- Знаешь, чёрт… Тогда, в юности, это была не любовь – влюблённость. Любовь, она… тёплая и мудрая, а влюблённость – горячая и слепая… Она порой опасна и полна страданий. Я два раза хотел заколоть себя кинжалом, и один раз чуть не утопился, когда понимал всё яснее и яснее, что моя девочка видела во мне лишь друга – не более… Но благодаря этой влюблённости я выжил. Я стал просвещённым. Я стал сильным, я обрёл верных друзей… Она заставила слабого юнца превратиться в орка!.. И знаешь, что ещё здорово?
Он снова перевёл взгляд на прекрасный кристалл.
- Когда влюблённость остывает, затвердевает в памяти… в ней не остаётся плохих воспоминаний!.. Да, было хорошее и плохое в этой истории, но… Когда ты пропускаешь через застывшую влюблённость поток мыслей, она излучает только самые хорошие воспоминания, не отбрасывая теней минувших тягот… Красота, правда?
Кристалл в руке орка сиял на солнце, пропуская сквозь свои грани свет и разбрызгивая его на множество разноцветных капель. Это действительно было прекрасно!
«Интересно, – подумал демон, – из чего появляется такой дивный камешек?.. Наверное, горит диким пламенем в жерле какого-нибудь вулкана…»

Демон и третий орк, что раньше валялся на улице, а теперь протрезвел, стояли над мёртвым телом.
- Можно влюбиться как в иллюзию, так и в реальность.
- Но нельзя влюбиться в уродство. Только в красоту. И он влюбился. Но в чью красоту?
- В красоту её души.
- А как красота её души обрела красоту плоти?
- Он создал её из красоты души.
- Значит, красота её плоти – иллюзия?
- Да.
- Тогда что же реально?
- Красота души.
- Значит, он влюбился в реальность?
- Да.


- Красивая дамочка, – заметил Кри, развалившись на подоконнике.
Девушка, укрытая платьем, умиротворённо спала на диване.
- Да, согласен, – покивал «бывалый». Закинув ноги на стол и прислонившись к стене, он качал в руке деревянный стакан с вином и постукивал трубкой по полочке, что висела рядом. На ней выстроились в шеренгу чёрные горстки скуренного табака.
Молодой вышел на задний двор, отлить и подышать свежим воздухом. «Что-то… нехорошо мне», – пожаловался он им до этого.
- Жаль только, что она оборотень, – вздохнул демон.
Качение стакана прекратилось…
- Что? – спросил «бывалый», будто ослышался.
- Да обормот она! – с ноткой раздражения повторил бес. – Я что, по-твоему, их не различаю? Я сам обормот со стажем... В прошлом. Я что, по-твоему, зря в ИШМИ у Илма Карнарга учился, у главного обормота Империи?!.. А, ну да, я ж не рассказывал, эта история та ещё. Началось всё…
- Что ты про оборотня сейчас сказал? – перебил «бывалый».
Кри беспечно усмехнулся и встал.
- Она оборотень.
- Волк?.. – помедлив, предположил орк. – Лисица?
- Эльфийка, – спокойно сказал демонёнок.
«Бывалый» вопросительно посмотрел на него.
- Эльфийка, обратившаяся в человека, – уточнил Кри. – Слушай, что у вас за дубовые представления об этом искусстве?! Если оборотень – обязательно волк!.. Да чтобы человека, к примеру, волком заделать, знаешь сколько работы надо, какая формула мудрёная?! Это ж и скелет, и мышцы, и органы перестроить, и шерсть отрастить, и мозг изменить… Да человека в эльфа, орка… да хоть в самого Императора – плюнуть да размазать! Вся структура одна и та же, штрихи сверху только поменять…
«Да, видно, Илм и правда в эту башку свою родную стихию залил, когда меня в это тело запихивал», – от души повеселился Кри.
- Ты платье приподними, – подсказал он «бывалому».
Орк подошёл к спящей и убрал её с лица краешек ткани…
Ушко девушки уже начало заостряться; на нём проступала крестообразная родинка…
- Это не естественное обращение. Скорее всего, зелье – временный эффект. Дорогущая игрушка, не везде ещё достанешь… – Кри блистал познаниями.
«Бывалый» ничего не мог выговорить – взгляд его упал на это тёмное пятнышко и не в силах был подняться. Только пальцы его вцепились в одно из множества имён-татуировок – «Талиэль».


Девушка, укрытая платьем, умиротворённо спала на диване. Вечным сном.
«Бывалый» лежал рядом, на полу, сжимая её руку, и умирал. На теле распустились язвы. Кровь текла изо рта орка с каждым его словом:
- Не важно, как мы узнали друг о друге… Но мы переписывались с ней голубиной почтой… По три письма на неделе для каждого… Я был очень молод тогда… Я бы прочёл тебе её строки, чёрт… при иных обсто… Кхе-кхеее… Мы изучали друг друга, мы восхищались, мы… строили на пергаменте свой мир… Она была соткана из этих слов и… Год… Год мы были счастливы, открывая друг другу наши души, но… оба мы жаждали встречи… И оба догадывались, что это рассыплет прахом половину из того, что мы писали… Мы встретились… Не могли не сделать этого… А я уже тогда был гуляка страшный, но трепетный и ранимый в глубине, чёрт её души, души… Повидал много красоток, а она… не была… И это меня угнетало, я себя возненавидел за это, но… В общем, я получил от неё то, что мог получить от любой девушки, и просто сбежал… Я скотина, чёрт, знай это…
- Она отравила своё тело смертельной магией, приняла зелье, стала красавицей на пару часов и… Да, она знала, где тебя искать и чем приманить. – Кри стоял на краешке дивана, предусмотрительно не касаясь ни покойницы, ни без пяти минут покойничка.
- Скотина получает по заслугам, – засмеялся «бывалый». – Её… не надо винить за… эту месть. Она ведь понесла от меня… Я сломал ей жизнь!.. Она успела послать мне одно письмо, прежде чем я уехал из прежнего дома… Я его не порвал после прочтения, я сохранил!..
Последнюю фразу орк произнёс с гордостью, отчаянно требующей заслуг...
«Тот, молодой, уже не вернётся, – понял Кри, когда «бывалый» обмяк. – Красота, как говорится, страшная сила».
К моменту смерти эльфийка по имени Талиэль обрела свой естественный облик.
«А её отсутствие, порой, бывает ещё сильнее и страшнее».


Демон и третий орк, что раньше валялся на улице, а теперь протрезвел, стояли над мёртвым телом.
- Что убило его? Красота её плоти?
- Уродство её души.
- Но её душа не была уродливой всегда: он показывал мне её письма. Что же изуродовало её душу?
- Уродство его души.
- Но его душа не была уродливой всегда: он показывал мне свои письма. Что же изуродовало его душу?
- Уродство её плоти.
- А как возникло уродство плоти?
- Он создал его из красоты её бесчисленных соперниц.
- Значит, уродство её плоти – иллюзия?
- Да.
- Тогда что же реально?
- Красота её души.
- Значит, его убила иллюзия?
- Да.

Когда орк и демон уже через «не могу» допивали остатки апельсинового сока, на улице произошло нечто необычное: из окна в кабак пролился ослепительный свет, а вслед за ним – радужные искорки вперемешку с мелодичным звоном. Стоило орку увидеть сие зрелище, его глаза округлились – кружка выпала из рук, – и он, сломя голову и спотыкаясь на ровном месте, вылетел из кабака. Демон едва успел запрыгнуть ему на плечо…
На пустынной улице открылось прекраснейшее зрелище. Над мощёной дорогой парили четыре девушки – зависли в воздухе и плавно качались вверх-вниз, как на волнах.
Первая была светло-русой эльфийкой в бирюзовом, усыпанном мерцающими звёздочками платье. На носике у девушки сидели очки в золотой оправе в форме двух бабочек. За её спиной трепетали огромные стрекозиные крылья, переливая в себе всевозможные сочетания цветов и солнечных зайчиков. Взгляд эльфийки был гордо устремлён вдаль и лишь иногда касался «нижнего мира». Но не было в нём презрения – только много-много мечтаний о том, каким бы красивым она сделала этот самый мир, будь у неё больше сил и времени…
На плече у второй сидела неподвижно какая-то хвостатая рептилия в чёрно-зелёную полоску. Да и сама девушка выглядела довольно хищно, но оттого не менее маняще: чешуйчатые облегающие брюки, две змеиные ленты, перетягивающие упругую грудь, многочисленные шипы ядовитой желтизны, прямые зелёные волосы, кошачьи глаза… У ног «ведьмы» крутился зелёный смерч из листьев, что удерживал свою хозяйку…
Третья девушка кружилась на месте, любопытно озиралась и заливалась беспричинным смехом. На ней не было привычной одежды: её заменяли каштановые волосы, которые падали с плеч горными реками и оплетали сложными вихрями половину смуглого тела. Волосы были скрещены и завязаны столь хитроумными узорами, что смотрелись с первого взгляда богатым лоснящимся платьем: юбка, корсет, перчатки… Такой укладке (да и самой длине волос) позавидовала бы сама императрица! Девушку держали в воздухе мощные кожаные крылья, похожие на драконьи…
Черты последней девушки, парящей на облаке, были прозрачными и неясными… И непонятно было, на что она похожа… Белоснежный призрак?.. Или чёрная тень?.. Эта игра света и тени, что вводила в заблуждение наблюдателей, завораживала и превращала девушку в некий силуэт, пригрезившийся во сне художнику, – образ идеальной красоты: лишь очертания, а остальное… пусть рисует воображение. Пусть рисует того, кого хочет видеть…
Этот мираж был перед взорами орка и демона только несколько мгновений.
А потом опять – пустынная улица…

В кабаке гудела пресловутая толпа: действие зелья, что дарило уединение, прошло.
Демон и орк с явным волнением (хотя демон – скорее от любопытства) гасили возбуждение апельсиновым соком, на сей раз – без всяких магических добавок. С ними этим же занимался тот самый мужичок, который раньше дрых у стойки. На его лысине бесёнку довелось отдохнуть в то время, когда он ещё дожидался здесь своего заказа, кружу пива… Когда же орки утащили Кри к себе, мужичок вылакал остатки этого пива. Маленький пьяница, коего за длину ушей демон принял за опустившегося эльфа, на деле оказался – прям чудо из чудес! – гоблином!
Дело всё в том, что гоблины были народом полудиким и вездесущим. Обитали они в во всех странах, на всех местностях: горы, леса, пустыни, даже снега… Жили они мелкими племенами, из одежды носили только набедренные повязки, орудовали кривыми дубинками из дерева и звериных клыков, носили всякие побрякушки из тех же костей, ворчали на своём примитивном языке, выплясывали вокруг костров какие-то нелепые ритуалы… Дикари, короче говоря. Вредные и безобидные одновременно. Как комары. Ну да, воровали картошку и морковь из деревень, иногда козу уведут… Не более. Идти на них с вилами и объявлять им всеобщую войну никто не собирался. С комарами-то! Бесполезное и невыгодное занятие. Воевать было попросту не с кем, гоблины не селились крупными общинами. Убить – не убьёшь: проворные, заразы. Ну, прогонишь племя – оно через пару дней где-нибудь в другом месте объявится. Поэтому все цивилизованные народы просто-напросто не обращали на них никакого внимания, всерьёз их не воспринимали. Бед особых от них всё равно не было…
- Так, господари хорошие, – демон возник между орком и странным гоблином, – мне кто-нибудь объяснит, что там всё-таки стряслось, на улице? Кто были те красотки?
- А! Ррашша туриссста! – рыкнул гоблин национальное ругательство, которое не переводилось на другие языки. Наверное, что-то вроде «невежды»…
- Эх, чёрт, чёрт, – вздохнул орк и отхлебнул кислого напитка. – А ещё в мудрецы записался.
- Это были Истинные Богини, недоношенный гоблин! – прошипел гоблин на беса, едва не прибив его своей кружкой.
Увернувшись от удара, Кри спокойно сделал вывод:
- Видимо, на этой неожиданной ноте просветления я должен грохнуться в обморок. И что дальше? Лично я видел только четырёх симпатичных дамочек, которых не прочь бы… Кхм… Ну давайте уже, вашу красивую легенду! Не томите жалкую душонку.
Начал орк:
- Истинные Богини – это религия гоблинов…
- Да! – брякнул гоблин.
- …Но, поскольку эту безобидную расу, коей замшел весь мир, не воспринимают всерьёз, то и религия их даже не занесена в официальную статистику. Таких выходцев, как наш уважаемый собут… собеседник, выучивших цивилизованный язык и вошедших в нашу жизнь, можно по пальцам пересчитать… Так вот, моё мнение – зря к гоблинам так относятся!
- Да! – брякнул гоблин.
- …Потому что они – древнейшая из рас. Раса, которая никогда и ни с кем не воевала, которая не оторвалась от природы… И их «глупая», как принято считать, культура содержит легенды, которые несут внутри себя сердцевину правды. Единственной правды из всех правд.
- И чего ты с такими-то речами в этой дыре делаешь? – недоумевал демон. – У тебя ораторский талант, познания вон какие, а ты…
- А это другая история. Ты лучше слушай дальше. Итак, по вере гоблинов, мир создали не Атнок с Кибаном, не Животворящий Хануэ и уж точно не этот братский Каравэл… Мир создали…
- Истинные Богини, – закончил за него демон.
- Да! – брякнул гоблин.
- Верно, – продолжил рассказ орк. – Четыре Истинные Богини. Весьма странные и загадочные существа. Так вот… Гоблины утверждают, что Богини – это очень даже… реальные, живые существа… Ладно, буду прям: они верят, что они – существа их иного мира. То есть, это обычные девушки того мира. Молодые девчонки!
- О как! – Демон вскочил на плечо орка.
- Теперь ты понимаешь, из-за чего ещё наши расы отвергают эту религию? Кому охота верить, что его мир сотворила четвёрка глупых девчонок?
- Эй! – возмутился гоблин, услышав словосочетание «глупые девчонки».
- Ну, не такие уж они и глупые, если смогли создать наш мирок, горемычный, конечно, но многогранный. – Орк восстановился в глазах гоблина. – Кроме того, Истинных Богинь отличает от остальных богов одна особенность… Они иногда посещают этот мир! Не наблюдают откуда-то, а появляются в нём и совершают самые настоящие деяния, да. Только беда в том, что очень – очень! – немногие их видели воочию. Лишь на страницах запылившихся книг… А тем, кто их видел и клялся в увиденном, не особо-то верили. Улицезреть Истинных Богинь – великая удача! Нам повезло, чёрт. Наш достопочтенный собеседник тоже их увидел – от гоблинов они не скрываются. А мы были отрезаны от мира зельем одиночества, поэтому и нам досталось малость такой чести. Знаешь, появление Истинных Богинь – добрый знак. Рядом произойдёт что-то хорошее, преисполненное волшебства.
- А звать-то их как? – спросил демон.
- Их имена очень необычные: та, что с крыльями насекомого, – Оса, которая породила Кибана и Атнока; девушка-рептилия носит имя Ваша… Ну, знаешь, как в письмах пишут: «Искренне Ваша» – это говорит о её самоотверженности. Все её деяния – на благо этого мира, от сердца. Третью Богиню, самую непоседливую и весёлую, зовут Мне-Жаль: она словно извиняется за свои невинные шутки… А четвёртая – Етнарама, самое непонятно имя…
- Ну хватит! – Гоблин стукнул кружной по стойке. – Исковеркали всё к Эвену!.. Это, кстати, наш главный Бог… и демон в одном лице… Произносите не так – мягче надо! А имя последней Богини перевернули, недоумки! Их зовут: Айса, Ваще, Мишель и Амаранте…

Никто не видел, как в запертой комнате, где стыли два трупа – эльфийки Талиэль и предавшего её возлюбленного, – появилась из ниоткуда прекрасная девушка в бирюзовом платье и в золотых очках. Она печально посмотрела на безжизненные тела…
…подумала…
Лёгкий взмах руки – и завитки разноцветных искорок со звоном окутали мёртвых мужчину и женщину…
…подумала…
Лёгкий взмах руки – и волшебные искорки смыли бесследно татуировки женских имён с рук орка…
«Им будет о чём поговорить», – подумала Богиня, исчезая, когда мужчина и женщина вдохнули и открыли глаза…

Молодой орк, оперевшись плечом на дверной косяк, стоял к «своей» комнатке спиной и наблюдал за пёстрой кровью кабака, бурлившей какую-то лихую песню. Сердце города, одно из, билось и днём, и ночью, как ему и полагалось… Или это почки с мочевым пузыём?.. Да чёрт его знает – разницы-то!
Чёрт, кстати, восседал на подоконнике в позе лотоса и, в действительности, тоже ни черта не знал. Рядом горела на блюдечке свеча, которую зажгли по его просьбе (ну захотелось ему так и всё!), хотя сейчас, при свете дня, надобности в ней не было. Огненная слеза над фитильком будто застыла в воздухе – не шевелилась, как и сам Кри. «Хорошее здесь окно, без сквозняка», – заметил демон.
Он наблюдал за оставленной в покое и ныне мирно спящей девушкой, которую «бывалый» не поленился накрыть её безнадёжно испорченным платьем. Бедняжка так сладко посапывала во сне – аж думать не хотелось, что после пробуждения этой красоте придётся хорошенько проблеваться.
- Расскажи хоть что-нибудь, чудо, – томно улыбнулся «бывалый», не отводя глаз от пасьянса, что развернулся перед ним на тесном столике. Один туз уже был вскрыт – в запасе оставалось три карты. – О чём думаешь?
- О смысле жизни, – скучающе ответил Кри.
Разоблачив даму пик, орк хмыкнул.
- Ну так расскажи, чего надумал. Наполни смыслом своё присутствие здесь, не зря же тебя сюда занесло, – произнёс он и продолжил спокойно и беззастенчиво снимать с карт рубашки.
Демон призадумался: ни о чём он, на самом деле, целенаправленно не думал, выуживал мысль за мыслью, а уж что на крючок попадётся – рыбка или водоросль – как повезёт… Но тем не менее, он как-то оживился, расправил плечи – и впрямь захотелось чем-то поделиться, пускай даже пустозвонной историйкой. Что первое на ум придёт, короче…
- Стало однажды Судьбе скучно невмоготу, – начал он.
- О! – оценил орк, занятый карточной игрой с упомянутой бесом ведьмой. Тема была что надо. Слова же текли из демонёнка будто сами собой:
- Смотрела она на свои ладони и уже отчаялась придумать, как себя развлечь… И вдруг – ну, как это всегда и бывает, – ни с того ни с сего, взяла да и додумалась! Методом тыка нашла она на своих руках, где-то в дебрях пересекающихся линий, одно местечко – таверну. Ничем не примечательную. И решила свести в ней разных личностей, совершенно не похожих друг на друга. Каждый со своей жизненной дорогой, пройденной и предстоящей; каждый по-своему интересен… Достала Судьба бритвочку – мазохистка этакая – и давай крестики-звёздочки на ладошках рисовать, пути героев пересекать. Да, пересекла, дело нехитрое…
«Бывалый» напоролся на второй туз – пиковый. Кри поднялся и, сложив руки за спину, стал размеренными шагами ходить туда-сюда по подоконнику, назидательно жестикулируя хвостом.
- Но хотя с виду Судьба была женщиной зрелой и чарующей… – продолжал он. – Чёрное платье, чёрные локоны, высокая грудь, сочные губы… Пышная оправа для чёрных жемчужин очей… В душе она оставалась наивной и глупой девчонкой. И как всякий ребёнок, могла как до слёз жалеть божью коровку, так и, поддавшись невинному любопытству, оторвать ей ножку, чтобы посмотреть, что будет. А если ей вообще не было интересно – просто отворачивалась и забывала. Кроме того, не могла она долго сосредотачиваться на одном и том же, как бы дивно не разворачивались события, – маленькая всё-таки.
Кри перескочил с окна на стол – на тот самый второй туз.
- Тропинки героев-то она налепила в одну кучу… Да отвлеклась быстро. Вздумалось ей и ножку оторвать, и пожалеть, и повеселиться. В общем, нарисовала она такие каракули, что сама ужаснулась, когда всё оглядела. Тропинки каждого были и без того сложными, ветвистыми, запутанными, а уж после её художеств да всё на одном клочке кожи… Расстроилась Судьба, отвернулась и стала мух на потолке считать… А забытым букашечкам ничего не оставалось, кроме как слепо брести по этому лабиринту, полагаясь на интуицию и знания ориентирования на местности. Хы!.. Когда же Судьба сбилась со счёта, то случайно вернулась к своей «бяке». Увидела, что герои пытаются куда-то идти, выбраться, и даже заметила, что у них что-то получается. Зажглось в ней новое любопытство, и решила она им помочь. Взялась опять за бритвочку – и надо же: начало получаться! Все снова шли в одну точку… Правда… Опять незадача – рядом крутятся-крутятся, а сойтись толком не могут. А если напрямую всех свети – мазня выйдет! И опять загрустила Судьба, пуще прежнего, обиделась на всех и заплакала. Не желала возвращаться к своим безобразным картинкам… И взгрустнули с нею герои, остановились, тяжкие думы их одолели. Кто-то сохранял какое-никакое, а хладнокровие; кто-то горевал и не знал, как поступить, а кто-то… решил не торопить события и верил, что Судьба утрёт слёзки и вернётся к ним и они друг другу помогут…
Туз треф опустился рядом с Кри.
- Это всё? – поинтересовался «бывалый». – На этом история обрывается?
- Ну, не совсем ещё… – замялся демонёнок. – Не знаю, если честно… В конце концов, бритву Судьба не выбросила от досады. Скорее всего, вернётся. Но вопрос в том, как поступит. Хватит ли у неё сил и воображения найти в своих линиях симметрию и довести её до ума? Или она поступит проще и быстрее – зачеркнёт все густо-густо, обведёт пару штрихов… и нарисует чёрный дым над чёрным вулканом. Тоже рисунок, хоть и мрачный, – зато законченный... Но не мне решать!
Кри встрепенулся и посмотрел в глаза орка.
- А к чему весь этот рассказ? – спросил тот, прищурившись. Видно, уже заподозрил ответ. – В чём смысл?
- А ты не смотри, что я чёрт. Я не знаю. – Кри прыжком перелетел на плечо молодого орка, слегка вздрогнувшего. – Рассказал и всё. Судьба так захотела.
Уже двое, орк и демон, наблюдали за тем, как перемешиваются в мглистом помещении люди, эльфы, гномы, орки, ещё кто-то…
В комнатке «бывалый» заканчивал пасьянс, в котором где-то притаился последний туз, бубновый. Сошлась ли партия – этого Кри так и не узнал.
«Наверное, и в этом кабаке решается сейчас участь мира, кто знает», – подумал он.

Комнатка плавала в сером табачном тумане и невидимых мыслях о красоте разврата. Пьяный галдёж толпы, похожий чем-то на пространный плеск морских волн, коим, как известно, можно наслаждаться вечно, а также крепкие запахи курева, вина и плотской любви, – всё это приятно подогревало кровь, пробуждало какое-то слепое вдохновение и, в конце концов, смешавшись, оседало в душу светлой грустью.
Кри лежал на крохотном (по орочьим меркам) столе, заложив под голову руки, которые успел высвободить, и полусонно смотрел в потолок. Связывать опять его не стали, да и бежать он не собирался. Прям природное взаимопонимание, иначе не назовёшь… Думать мешали остатки похмелья…
- Парни, у вас от головной боли ничего не найдётся? – лениво и от «лишь бы язык почесать» спросил Кри, не отрывая взгляд от переплетений запылившейся паутины. – Топор не предлагать.
Молодой орк слева, у противоположной стены, был слишком занят, чтобы отвечать. Его ремень с дубиной, сапоги и штаны валялись на полу в одной куче с надорванным платьем. На пятнистом диванчике, плюнув на кожаный панцирь и меч за спиной, до которых руки не дошли, юнец мял в своих объятиях пьяненькую девушку человеческой принадлежности – ту самую, что второй орк, постарше, «спас» от домогательств посетителей. Старичок диван ритмично скрипел, проклиная бессовестную молодёжь… Девушка что-то невнятно мычала, хрюкала, мило капризничала, надувая губки, и смеялась, будто от щекотки. Вела себя как дитё, с которым уже битый час играют в одну и ту же игру…
- Смысл жизни, – ответил бесу другой орк, только что застегнувший пряжку на поясе, обсыхающий. Он на десяток лет опережал юного соплеменника, и демон уже успел назвать его про себя «бывалым».
- Что? – не понял Кри.
- Подумай о смысле жизни, – посоветовал орк, жуя дымящуюся трубку. Перед ним, на краешке стола, стояла баночка с тушью и крышечка с кисточкой. Руки «бывалого» были сплошь в чёрных полосках. Приглядевшись, можно было распознать в них наколки: больше сотни женских имён. Риза, Талиэль, Арлейринн, Багроира… Нет, всех не перечесть. Вот и сейчас орк тыкал локоть иглой, оставляя себе имя той особы, которую не без удовольствия развлекал сейчас подопечный.
- И что, помогает? – полюбопытствовал Кри насчёт смысла.
- Нет, отвлекает, – уточнил «бывалый».
Демон вздохнул, стащил с ног и хвоста верёвки и повернулся набок, к окну, подперев щёку кулачком. Возле качавшегося маятника часов висел календарь, где тускнели ажурные цифры «23» и надпись под ними: «День Защитника Империи».
На улице, прямо на дороге, вяло барахтался в грязи третий вышибала, никакой в стельку.
Тоскливо капал дождик.
«Империя может спать спокойно», – подумал Кри.

У дугообразной стойки народу тоже хватало – как зубов на нижней челюсти.
Напитки разливали двое.
Первый, весь покрытый шерстью и похожий на переросшую обезьяну, был какой-то сонный. В круглых глазах отражалась вся грусть его редкой и не знакомой Кри расы. На шее у него висел ключ.
- Здесь грустно и одиноко, путник, – медленно наливая только что зашедшему посетителю вина, говорил он…
С лица другого, наоборот, не слезала ехидная улыбка. Взгляд исподлобья постоянно за кем-нибудь следил. Светлые, коротко постриженные волосы, почти под ноль, щетина не младше двух недель, следы от царапин и шрамов, выбитый передний зуб… Как будто этого молодчика выпустили вчера из мест заключения… Один штришок не вязался с картиной: подозрительно длинные уши выдавали причастность к самой благородной и высокомерной из рас. Но сомнения развеивала татуировка на левой щеке, на трёх языках: «Да, эльф. И клал я на это».
Кри готов был спорить, что падший эльф уже давно его заметил. Поэтому бесёнок смело прыгнул на стойку и оказался прямо перед ним. Тут же небрежно бросил:
- Винца кружку, побольше! – и облокотился на чью-то дрыхнущую голову.
Эльф, не переставая жонглировать рюмками и наливать клиентам, покосился на демонёнка всё с той же хитрецой, отвернулся…
- С тебя десятка, – наконец ответил он. – Плата вперёд.
- Золотых, серебряных, медных, девочек? – уточнил Кри, зевнув и забравшись на макушку похрапывающей мечты салата.
- Для экзотических и умственно отсталых рас, вроде твоей, у нас льготная валюта, – усмехнулся эльф, даже не глянув на Кри.
«Этот парень нравится мне всё больше и больше», – подумал бес.
- Какая?
- - - - - - - - - - - - - - - - - -

- Орк спрашивает у эльфа: «Слушай, а почему у вас уши такие длинные?» «Это потому что мы долгожители», – отвечает эльф. «Не понял», – удивляется орк. «И я не сразу понял, – отвечает эльф. – Только на свой тысячный день рожденья, когда гости принялись меня за уши дёргать».
Кри замолчал… Потом с облегчением выдохнул, вытирая испарину со лба:
- Всё… Это был десятый.
…Ответа не последовало…
Эльф всё это время ровным темпом обслуживал пьяниц и как будто не слушал беса. Но тот уже успел понять, что чем меньше домогаться этого субъекта, тем выше шанс, что он соизволит ответить. Поэтому Кри запасся терпением и разлёгся на лысой черепушке налакавшегося мужичка. И кажется – тоже эльфа. Что за мода пошла?
Наконец, очередь дошла и до демона. Перед ним возникла кружка высотой с него самого.
С пивом.
- На вино твоя бородатая бородища не тянет, дружок, – прокомментировал разливщик.
Но Кри не возражал. Взметнулся до потолка… и бултыхнулся прямо в свой заказ, расплескав как минимум один анекдот. Затем с довольной физиономией «намылил» себя пивной пеной и стал отмываться от сажи.

Кри думал о случае, о том, как часто и когда именно судьба его подбрасывает, каким образом распределяет удачу… Наверное, сама толком не знает, дура, и кидает кости.
Он сидел на краю крыши, подобрав под себя ноги, положив ладони на колени и чуть опустив веки. Неподвижный, как статуэтка какого-нибудь божества. Зато хвост это спокойствие компенсировал – вертелся стрекозой вокруг хозяина и тёрся зазубренным острием о кожу: тело начало зудеть от солнечного света, долго он так не прочешется. Нужно было начинать подумывать об укрытии.

Внизу, тем временем, развивалась любопытная сценка. Двое пьяных в дрова мужчин – человек типа «оборванец», в широкой серой шляпе и разодранных остатках плаща того же цвета, и орк в бурых кожаных доспехах, с коротким, но массивным мечом за спиной и деревянной дубиной у пояса – обнявшись по-братски, стояли на коленях и, пригнувшись, что-то серьёзно обсуждали…
- Нет, т-ты… пслушй ссснач-чал… – Человек потряс в воздухе указательным пальцем. – Я долго и глуб-ик!.. глубоко иссссссссс….ледвал… этот вопрос!.. Вот ссстри…
Он начертил на земле сердечко.
- Видишь? Сердешко… Красное… – Он «закрасил» его, разворошив песок внутри него. – Древний символ любви… Вроде б как похож на сердце, да?.. Но скажи мне, дружище орк, выррррвавший… не одно сердце на поле битвы… – При этих словах огромные челюсти его собрата по кружке гордо выпятились, а подбородок поднялся, мол, да, ты прррррррав, человек. – Скажи же мне, разве п-похоже вот это… на сердце, клокочущее, сосудистое, со множеством округлостей, ммм? – Человек даже перестал заикаться, видимо, заговорив на волнующую его тему, а орк со всей силой отрицания мотнул головой, чуть не свернув шею себе и не снеся башку собутыльнику. – Неееет, правильно, мой зеленокожий друг, не похоже… Так что же это, красное из двух половинок? Смотри! – От надутых боков сердечка он опустил вниз две длинные параллельные линии, отчего оно стало похожим на…
«Да, парень может смело садиться за диссертацию. – Кри почесал хвостом затылок. – Дорога в ИШМИ ему открыта, прям сразу в аспиранты…»
- Вот тебе и символ любви, самый конкрррэтный! – похлопав орка по плечу, подытожил кандидат в преподавательский состав Императорской Школы Магических Искусств. – Спорю, это дамочки такое придумали!

Кри думал о случае, о том, как часто и когда именно судьба его подбрасывает.
Кроме укрытия, ему не терпелось с кем-нибудь поговорить. Но кто в здравом уме захочет разговаривать с бесом? Либо перепугаются, либо прихлопнут, а то и продадут за грош.
Но выпал случай: напротив Кри, под крышей, висела вывеска с изображением пузатой пивной кружки. Кабак, самый настоящий. Как раз там люди и нелюди ежедневно сражаются с полчищами чертей, вторгающихся в мир после второй-третьей бутылки. Так что одинокий чёрт, как нечто из ряда вон, там даже внимания не удостоится… А вот поболтают с ним охотно… Наверняка, даже нальют.

Кри несколько раз приходил в себя… Несколько раз из себя уходил… Скоро он сбился со счёта и перестал различать сон с явью, одно мутное месиво сменялось следующим бредом… Хотя нет, запомнился один яркий фрагмент – в прямом смысле яркий. Солнечный свет. Кри помнил, что выбирался откуда-то (то ли пещера, то ли мешок, то ли чья-то пасть), из чего-то мрачного.
И сразу – как удар! – солнце в глаза!
…тьма… – СВЕТ!!!
Такой резкий переход вырубил его (или наоборот – разбудил?) уже через пару секунд. Что он успел сделать за эту самую пару – не помнил…
Однако оказавшись по ту сторону, он видел очень чёткий сон… или, опять же, действительность. Но в любом случае – странные и нелепые события.
…………………………………………….
Кри сидел в кресле, в какой-то комнате, насыщенной зелёными тонами. Его внимание было приковано к нацарапанной на стене надписи на неизвестном языке. Она состояла из трёх таинственных и простых символов. Первый был в виде крестика, второй – тоже крестик, но без правой нижней веточки, а третий… Кри отвлёкся…
Перед ним в красном кресле сидел лысый темнокожий тип. На нём были необычное пенсне – с чёрными стёклами – и чёрный кожаный плащ. В руках незнакомец неспешно крутил металлическую коробочку… На губах мужчины проглядывалась тень любопытной улыбки…
- Объясню, почему ты здесь, – заговорил инкогнито. – Потому что ты что-то понял. Ты не можешь выразить это, но… ощущаешь. Ты всю жизнь ощущаешь, что мир не в порядке – странная мысль, но её не отогнать, а она как заноза в мозгу. Она сводит с ума. Не даёт покоя… Это и привело тебя ко мне.
Пауза… Кри ждал…
- Понимаешь, о чём я говорю? – спросил неизвестный.
- О Матерщине, – догадался Кри.
- Ты хочешь узнать, ЧТО ЭТО? – бесстрастно задал вопрос загадочный собеседник.
Кри кивнул и приготовился слушать…
- Матерщина повсюду. Она окружает нас. Даже сейчас она с нами рядом.
Кри невольно покосился на непонятную надпись…
Незнакомец тем временем продолжал:
- Ты слышишь её, когда смотришь в окно. Или выходишь на улицу. Ты ощущаешь её, когда работаешь. Идёшь в церковь. Когда платишь налоги. Целый мирок, надвинутый на уши, чтобы спрятать правду.
- Какую?
Неизвестный наклонился к нему…
- Что ты только раб, Кри. Как и все, ты с рождения в цепях. С рождения в тюрьме, которую не почуешь и не коснёшься. В темнице… для разума.
Наступило молчание… Кри думал, верить этой ахинее или… Мужчина во всём чёрном опустился на спинку кресла и произнёс:
- Увы, невозможно объяснить, что такое Матерщина. Ты должен услышать это сам.
Он положил коробочку на столик, предварительно что-то вынув из неё. Потом опять наклонился к Кри, держа перед ним стиснутые кулаки.
- Не поздно отказаться, потом пути назад не будет – предупредил он и разжал одну руку. – Примешь синюю таблетку – и сказке конец. Ты проснёшься на улице и поверишь, что это был сон. Примешь красную таблетку – войдёшь в страну чудес, и я покажу тебе… мир без Матерщины.
«Что-то не то», – ни с того ни с сего подумал Кри. Он немного поломал голову выбором… потом занёс руку над пилюлями…
- Помни: я лишь предлагаю узнать правду – больше ничего, – сказал напоследок неизвестный.
И в этот момент Кри понял уже отчётливо, что всё пошло не так. Он знал, что должен был взять красную таблетку.
А взял синюю.
Тут же кинул её в рот и, схватив со столика стакан соды, опрокинул его в себя.
После чего…
……………………………………….

- Ё…………………………………………!!! – разразилось в голове у Кри дикой болью. Этот кошмарный набор слов принадлежал не ему, но мысли демона имели примерно такое же содержание. А ещё Кри знал точно: этот самый «Ё» только что отдавил ему хвост! Бесёнок взвыл (естественно, такая экзекуция мигом вышвырнула его из сладких и не очень грёз) и инстинктивно рванулся всем телом вперёд. То, что он лавировал в гуще движущихся ног, до Кри дошло с запозданием – когда он уже бежал в иной плоскости (по стене, кажется)…
Затем… голова Кри прояснялась постепенно…
Он дышал.
Он не мог отдышаться.
Он не мог отдышаться. Он сидел.
Он сидел на красной черепице.
Он сидел на крыше.
Он сидел на одной из крыш, которых здесь были тысячи…
А над ними – вата и светлая лазурь…

Впервые Реоран-Кри задумался о своё… нет, о прошлом того, кем был когда-то. И его позабавил тот факт, что он «теперешний» почти ничего не помнил о своём угрюмом приятеле по имени Реоран. Да, то, что он был угрюмым, он помнил. Ещё знал, что тот был человеком, учился в ИШМИ у Илма Карнарга (самые чёткие воспоминания!), что стал оборотнем из-за какой-то девушки… ах, да – Итта!.. которая не ответила на его любовь взаимностью… потом крайне смутный период: что-то связано с природой – очень много картинок с… деревьями, скалами, речками, снегом… волком он явился в эту таверну и погиб здесь… по своей воле, да, но… причину выбрал столь бредовую, что выловить её из памяти не представлялось возможным… Мда… Собственно, вот это Реоран-Кри сохранил в своей душонке – и только. Весьма скупые сведения.
Одно ясно: судьба у того паренька была не сахар.
И кое-что всплывало навязчивым подозрением… Почему-то казалось, что этот… Реоран… сам себе яму вырыл. Причём исключительно силой мысли, то бишь думал непозволительно много и не о том.
«Нет, я – Реоран-Кри, и мне это больше нравится, если честно!»
Он открыл глаза и в могильной тишине совершил глу-у-убоооокий вдох… и резкий выдох. Как будто выгнал из себя все мусорные предрассудки, извечные вопросы и прочую хилософию. Он с лёгкостью плюнул на своё трагическое прошлое и туманное будущее. Он – новое существо, демон! И как всякий демон, адепт плоти, он хотел жить – жить сейчас! Смеяться, дурачиться, скакать как укушенный, совать свои уши и рога куда не следует, купаться в кружке с вином, лазить по крышам и горам, спасать от смерти, убивать без причины… Да какая разница! Главное – веселиться по любому поводу!
«Спасибо Атноку и Илму, хрычи вы старые!» - Плечи демонёнка затряслись. Его вдруг переполнила такая сумасшедшая радость, что усидеть было невозможно! Да и ненужно!
«Да здравствуют катушки, на которых съезжает голова! Устроим покойному Реорану достойные поминки!»
Он вскочил с места, приземлился на четвереньки в центр крысиного логова, бешено закрутился волчком на одной ноге, рассекая хвостом свистящий воздух, – черты его тельца походили на маленький огненный смерч…
Вдруг замер в осанистой позе и скрещенными на груди ручками и изрёк с низкой хрипотцой:
- БЕС – это звушит страстно! ЧеРРРРРРРРРРтовски страССССно!!!... Реоран-Кри, «Размышления Сердцееда».
«Точно! – взял на заметку демон. – Надо будет оставить цитатку для Википе..эээ…ой!.. Ну да, для Википериуса Тоха, нашего философа из ИШМИ… Ух ты, как я здорово помню эти годы! Да уж, Илм постарался, чтобы моя душенька запомнила самые тёплые воспоминания – курс лекций всего преподавательского состава, в особенности – его собственные! Хы! Помнится, в конце первого семестра он хотел меня завалить…»
Внезапно стена перед Реораном-Кри прогнулась и поросла жирными трещинами. Они кровоточили слабым пыльно-коричневым светом… недолго. Затем – ба-БАХ! – из земли выперли грязные каменные плиты и обрушились прямо перед демонёнком, рассыпавшись на куски. Тот брезгливо поднял ногу и переступил один из осколков.
«Похоже, он и сейчас этого хочет – уже в прямом смысле. Какой профессиональный фанатизм!.. А в этой прогнившей забегаловке, кажется, ещё Анток с Кибаном в своё «земное» время чесали друг друга кулаками с перепоя!» – Чёрт хихикнул.
В стене же образовалась дыра величиной с… пышноволосую голову, женскую грудь третьего размера и стройную талию… ниже стена уцелела, к сожалению. Девица смотрела на него округлёнными от… то ли испуга, то ли недоумения глазами.
«Оу, какая лэээди!» - Бесёнок пригладил несуществующие волосы.
И взлетел на её плечо. Та инстинктивно дёрнулась, но это не могло сбросить ловкого демона. Ему хватило мига, чтобы оценить обстановку и присутствующих; остальные же в его глазах, наоборот, соображали и двигались слишком медленно. Им никогда не угнаться за проворным Реораном-Кри!.. Длинноватое имечко.
- Не скушай, крошка! – Чертёнок чмокнул ошалевшую красотку в щёчку и молнией выстрелил в свободное пространство под потолком. Понеслась невообразимая карусель! Он начал прыгать с головы на голову, метаться упругим воздушным сгустком из одного угла в другой, ронять со столов и полок всякое барахло, нырять куда-то вниз и вихрем возноситься в дощатые небеса (иногда впечатываясь в них «лепёшкой» - намеренно! И не больно!.. А один раз запутался в балахоне какого-то монахообразного чучела…). Руки, ноги и хвост творили чудеса акробатики! Таверна кутила, праздновала день рождения весёлого существа, гремела обувью и битой посудой…
- КРИИИИИ!!! – вопил, захлёбываясь от восторга, маленький рогатый проказник.
А вот это отличное имя!
Кри!

Внезапно всё чёрное пространство, окружавшее сознание, вонзилось в него нестерпимо громким, разрывающим на части криком! КРИКОМ МЛАДЕНЦА, УМИРАЮЩЕГО МУЧИТЕЛЬНОЙ СМЕРТЬЮ!!!
Крик! Крик! Крик!! Крик!!! КРИК!!!... А-а-а-а-аааааАААААААА!!!!!!!!!!! КРИИИИИ…….!!!!
Реоран-Кри!
Реоран-Кри… Такова цена воскрешения…
И тьма начала стремительно растворяться, превращаясь в мутный кисель из всевозможных красок, преимущественно – карамели и золота. Одичавшая от страха ярость стянула Реорана-Кри тугим жгутом, все конечности разом взорвались неистовыми движениями и дали понять туловищу, что его что-то крепко держит. Приступ отчаяния усилился вдвойне вместе с бешеными попытками освободиться… и через секунду вечности в голову пришло молниеносное ощущение: «Есть! Получилось сдвинуться совсем чуть-чуть! Но вскользь! Проскользнуть под преградой, а не сломать её! Проскользнуть!» Послушное тело, чем бы оно не являлось, тут же взяло открытие на вооружение и принялось с тем же неистовством извиваться в нужной плоскости…
Да! Под натиском собственных мышц Реорана выбро…
КРИИИИ…….!!!ААААААА!!!!!
…Реорана-Кри выбросило из плена, как камень из пращи. Он упал на пространную деревянную площадку со странными… скульптурами на ней – кружки, миски, ложки громадных размером, будто для великанов.
Великаны! Его действительно… взяли в кольцо люди исполинских размеров! Будто горные вершины со всех сторон горизонта!.. УЖАС! Ужас сковал вновь, стоило освободиться…
«Они не смотрят на меня… Они не замечают меня! Пока не заметили!» - хлестнула вдруг мысль и отшвырнула его к краю площадки…
«Разобьюсь!» - взвизгнул страх, проникший в глаза бездонной и бескрайней пропастью. Но в этот момент земля под ногами… нет – дерево под ногами вздрогнуло.
Это был всего лишь шаг одного из великанов. Шаг, окативший волной весь мир!.. Реоран-Кри невольно представил себя стиснутым лапой такого громилы… и прыгнул уже без тени сомнений. Даже был уверен, что не разобьётся и не пострадает: «Прозрачная высота и молчаливый пол гораздо милосерднее этих монстров – уж это точно».
Новое тело было рождено для акробатики: падение не только не отозвалось ударом о твердь, – оно лёгким и точным движением перетекло в головокружительный бег меж редколесья колонн (это были ноги людей и ножки столов и стульев).
Потом они куда-то исчезли, а уносящиеся в бесконечность стены заметно сузились. Наверное, Реорана-Кри занесло в какой-нибудь тесный для великанов проём… Но что это? Дверь!.. Дверь размером с самого беглеца, даже меньше! В неё можно было только заползти, а никак не зайти, но какие уж тут капризы – конечно! Впрёд!.. Хотя это больше походило на вход в пещеру… Нет, её будто… выгрызли!
«Нет времени рассуждать!»
Реоран-Кри исчез в… норе. Последней его мыслью перед тем, как оказаться внутри, было:
«Крысами пахнет!»

Последней мыслью перед прыжком было заклинание, активирующее медальон.
Реоран протаранил дверь. Её даже не сорвало с петель – её просто продырявило. Грохот! Вместе с щепками он влетел внутрь комнаты.

…Даже ничего не почувствовал…

На кровать он опустился почти человеком. Увидел свои заросшие руки и пальцы: когти и шерсть укорачивались, но ещё не исчезли. Длинные чёрные волосы, немного растрёпанные, свисали, доставая до плеч и белых ланит ЦЕЛИ. Она была без сознания…
«Некогда думать!»
Реоран тут же полоснул себя когтем по запястью. Раненая рука остановилась над губами женщины и сжалась в кулак. Кровь ручейком заструилась вниз.
«Голодная вампиресса. Это выбросит её обратно в реальность мгновенно».
После этого Реоран покрепче обнял незнакомку, чтобы монах и драконид не отбросили его в сторону, и подставил своё горло под потенциальный укус ЦЕЛИ.

Ярость оборотня утихла, но бездействие съедало его. Потому что усталость навалилась вдруг на него, но права на сон не было. Хотелось завершить начатое много лет назад и уснуть очень-очень крепко...
Нижний этаж таверны опустел, все, видимо, после какого-то празднования (что там по календарю Империи, забыл уже) разбрелись по своим комнатам. Это было к лучшему. "Не переношу толпу и мельтешение тел!" - подумал с приятным раздражением.
Пассивный дождь вновь сменился шипяшим ливнем, участились вспышки молний и раскаты грома. "Замечательно! - Реоран с наслаждением ощутил на себе тугие хлысты воды, возвращающие бодрость. - Такой шум весьма кстати... Пора."
Звон стекла не должны были услышать.
Лапы, отлитые из чистейшей физической силы, оттолкнулись от навеса и подкинули хозяина вверх, к окну второго этажа.
--------------------------------------------------
Выжженный на двери таверны мелкий текст [продолжение]:
«Я тогда учился на факультете Магии Жизни в Императорской Школе Магических Искусств.
Её звали Итта. Она преподавала у нас на четвёртом и пятом курсах основы орочьего языка. Многие относились к нему с презрением, но она говорила, что времена кровопролитий ушли в историю, что дипломатия будет скоро цениться выше клинков и файерболов. Орки, мол, тоже раса, со своей неповторимой культурой, со своим бытом, о чём мы, «чистые народы», и понятия не имеем, потому что вбили себе в головы зеленокожих орущих обезьян с ржавыми тесаками… Я слушал её с упоением. Не потому что был согласен со всем этим – я вообще ненавидел учить языки. Но я готов был тогда поверить любому бреду – лишь бы он слетал с её губ. Слова, омытые и согретые её дыханием, превращались в лепестки роз и, расплываясь по аудитории, щекотали слух. Её движения, точно морские волны… Нет, бессмысленно это описывать. Идеал со всеми восхитительными мелочами – он для каждого свой. Тот, кто любил до безумия, меня поймёт. Она стала моей ЦЕЛЬЮ. Учёба, фехтование, увлечение магией Воздуха (чтобы сочинять и играть музыку без инструментов), планы на будущее, создание семьи – все свои пути развития я так или иначе связывал с ней, совершенствовался для неё, чтобы быть готовым стать надёжной опорой… Я настолько сильно внушил себе это, что не предполагал возможность какого-то иного ответвления судьбы.»
--------------------------------------------------

"Отлично. Незаселённая комната. - Реоран оглядел тёмное помещение. - Неосмотрительно со стороны владельца. Окна - такая уязвимая часть, а я не столкнулся с охранным заклинанием. И это в придорожной таверне, мимо которой каждый день столько сброду проходит!"

Уставившись на дверь таверны, Реоран медленно мёл по памяти свою "человеческую" жизнь. Это помогало отвлечься от ожидания, но жёлтое сияние его глаз от таких мыслей только разгоралось, угрожая разоблачением. Однако, если бы он решил вспомнить теорию из какой-нибудь учебника магии, то уже спустя минуту плюнул бы на всё и приступил бы к не нужным пока решительным действиям. "Ну и пусть заметят! - ощетинилось ранящими шипами сердце волка. Кровь бурей закрутилась по сосудам. - Я всех раздеру на клочья! Мне нужна моя ЦЕЛЬ!"
Он вовремя отвёл взгляд в сторону, увидев, что дверь объяло дрожащее облако - пропитавшая её дождевая вода стремительно испарялась, спасая древесину от воспламенения... Да, этот свет плюс концентрация могли поджигать пригодные для горения материалы. Когда Реоран только обратился в зверя, но ещё не был так отстранён от людей, он использовал это свойство для общения с ними - выжигал символы на пергаменте. С уходом в объятия природы он перестал нуждаться в словах, зато ощутил потребность в огне, особенно в зимы... Правда иногда случалось, фрагменты мыслей невольно отображались на том, что находилось перед глазами.

Вдруг - боль в голове! Будто стальная заноза на миг очутилась в мякоти мозга, и теперь эхо её мгновенного присутствия рассеивалось тошнотворными импульсами по серой массе нервов: Реоран почувствовал эмоциональную вспышку... в своей ЦЕЛИ. Это могли быть только её эмоции, потому как раньше Реоран не замечал за собой ментальную связь с другими существами. Такой прочный канал мог образоваться только с той, которая была ему сейчас важнее всего остального на свете... точнее, во тьме.
Он посмотрел на таверну и... опять видение... Происходящее внутри... ЦЕЛЬ на полу... поднимается... Реоран чуть было не сорвался с места от молниеносного желания защитить... Спокойно, Реоран, рано вмешиваться... Но кто это? Он пришёл ей на помощь... вместо меня!!!???
Снова ударил в голову тот фрагмент из прошлого.
Кровавое свечение налило зрачки и белки, из носа шумно повалил раскалённый воздух, белый ряд клыков обнажился. Волк стремительным сгустком Ярости полетел к таверне.

-------------------------------------------

Выжженный на двери таверны мелкий текст:
"Имя моё – Реоран. И когда-то я был человеком. Мне не дано забыть эти годы, хотя я пытался столько раз. И лишь в последнее время я начал понимать, что не стираю себе память не потому, что не могу сделать это (магия позволяет и не такое), а потому что не желаю ничего забывать. Поражаюсь теперь, как я умудрялся скрывать от себя столь явную мысль в собственной же голове!.. Да, какую бы невыносимую боль ни доставляли мне эпизоды из воспоминаний, картинки и голоса, я буду дорожить ими как единственными своими сокровищами, ведь они научили меня многому, открыли правду. Горькая, ядовитая правда. Но если бы мне предложили вернуть события назад и изменить один только ключевой момент, когда эта самая правда стала мне известной, жить дальше со своей иллюзией, в тумане неведения, но зато в сладких мечтаниях и надеждах… Нет, решительное «нет». И почему – не знаю. Натура такая… Человеческая!"