Примечание: для лучшего погружения в атмосферу при дальнейшем чтении рекомендую послушать композицию Journey To Transylvania исполнителя Alan Silvestri (ссылка).
Как ни были прочны доспехи Освободителя, ярость и мастерство гвардейцев были таковы, что каждый их удар нашёл дорожку сквозь броню предводителя Сокрушивших цепи. Глухо взревев, вожак мятежников рухнул на колени. Обычный человек, получив такие раны, уже не смог бы подняться – но вожак мятежников не был обычным человеком.
- Жалкие насекомые, – загремел над ареной полный неописуемой ярости рык. – Как вы смели встать на моём пути?! Колесо истории раздавит вас!
Быстрое движение – и Освободитель уже на ногах. Со свистом рассекает воздух – поднимаясь в позицию для чудовищной силы удара – огромный иссиня-чёрный клинок. Ещё немного, и меч Сокрушившего цепи топором палача обрушится на давший трещину от первого удара щит Клавикуса. Затем – располовинив вместе со щитом и отважного легионера – сокрушительный удар развалит на части храброго гельвета. Ну а напоследок Освободителю останется просто разжать руку – точно пущенное оружие пригвоздит к трибунам северянина. И путь к цели свободен.
- Ты кое-что упустил из виду, мятежник, – окликнул Сокрушившего цепи Волесветл. Могучий северянин уже разорвал удерживавшие прекрасную Лукрецию цепи, а сам столб, к которому была прикована обворожительная патрицианка, вывернул из земли. – Избранное для Избранных, а для тебя – только вот это!
Как заправский атлет на играх у подножия Олимпа могучим толчком метает ядро, Волесветл метнул в Освободителя вывороченный из земли столб. Масса снаряда и сила телохранителя госпожи Тенебраэ сделали своё дело: с чудовищной силой ударив в грудную пластину доспеха Сокрушившего, покрытый землёй заострённый конец столба проломил её и вышел из спины мятежника.
Выронив меч, Освободитель вновь рухнул на колени.
- Мы ещё встретимся, псы Троих, – прохрипел он.
- В другой жизни, – усмехнулся Волесветл, поворачиваясь к гвардейцам и подхватывая Лукрецию на руки. – А теперь уходим: сейчас здесь станет жарко.
Он оказался прав: едва гвардейцы покинули арену, град снарядов метательных машин перешёл в тропический ливень – непрекращающийся грохот разрывов заглушил предсмертный вой Освободителя.
Примечание: для лучшего погружения в атмосферу при дальнейшем чтении рекомендую послушать композицию O Fortuna ВИА Statuto (ссылка).
Мятеж потонул в собственной крови, фавелы сравняли с землёй. Расплата настигла всех, кто посмел бросить вызов Риму. Весело обсуждая события подходящей к концу ночи, вернувшиеся во дворец гости наместника отправились в дворцовые бани-термы. Когда два часа спустя они – раскрасневшиеся, белоснежных тогах – вернулись, рабы уже убрали из пиршественной залы трупы, отмыли до зеркального блеска ещё недавно залитый кровью пол, сменили воду в бассейне, внесли новую мебель взамен изрубленной и подали завтрак. Пиршество продолжилось.
- За величие Империи! – лучезарно улыбнувшись подняла тост госпожа Тенебраэ.
- Многие лета Императору! – отсалютовал кубком Кассус Викус.
- Слава Родине! – громыхнул под сводами пиршественного зала многоголосый хор.
Вместе со всеми гуляла и Лукреция: кто бы что не говорил, но день и ночь у обворожительной дочери Рима выдались чертовски интересные – можно даже будет при случае повторить. Высокородная чаровница уже и думать забыла о гвардейцах, с которыми вернулась во дворец: сейчас она весело проводила вечер в компании трёх молодых офицеров-патрициев, людей её круга.
- Избранное для Избранных, – мельком взглянув на Лукрецию мысленно усмехнулся Волесветл, вновь занявший положенное главному телохранителю место за спиной госпожи Тенебраэ. – Как бы некоторым ни хотелось изменить это. Что ж, пусть попробуют: у нас, цепных псов, есть, чем им ответить. Избранное для Избранных – и так будет всегда.
А про Маркуса никто так и не вспомнил.