В безрадостном свете пасмурного серого утра деревня выглядит ещё более мрачно, чем ночью. По крайней мере – дождь прекратился, пусть клубящиеся над головами тёмные тучи и намекают на скорее продолжение. Рихтер начинает сноровисто взбираться вверх по холму.
– Признаться, я ожидал увидеть одноглазую уродливую каргу, – хмыкает Ханс. – Местной ведьме могла бы позавидовать добрая половина столичных леди.
Они поднимаются на вершину холма, начиная шагать по уже знакомой с прошлой ночи Артуру улице.
– Помнишь вчерашнюю девочку из таверны? – приблизившись к Массаку, спрашивает Ханс шёпотом на ходу. – Не ноксианку, флейтистку.
Вокруг – ни души. По всей видимости, Рихтер прав и местные действительно привыкли просыпаться несколько позже. Лишь со стороны топей доносится писклявый визг какой-то незнакомой Артуру живности. Всполошившись, отвечают обеспокоенным клокотанием куры в близлежащем хлеву. Ханс переходит на быстрый шаг.
– Почти сразу, как вы ушли, к ней приклеился Генри. Он это умеет, ты знаешь. Несколько кружек эля и он уже рассказывает про замки, стены которых в разы выше часовни этой их церкви. Девчонка слушала, раскрыв рот, – Ханс замолкает, задумавшись. – Сьюзи. По-моему, Сьюзи. Дочь кого-то из местных, помогает трактирщику в сезон дождей за пару-тройку монет.
Мимо проплывает фасад белокаменного местного храма. При свете в глаза Артуру бросается не только лишь странный крест, но и прибитые над входом ветвистые оленьи рога.
– Я уже думал их урезонить, но тут вернулись Роб с Уоллесом. Кабан был мрачнее тучи и заказал несколько кувшинов этого местного самогона на все наши последние кроны. Терри почти сразу ушёл в комнату, спать. В общем…
Впереди уже виднеется двухэтажная коробка трактира. Однако, Рихтер уверенно сворачивает в сторону, в направлении одиноко возвышавшегося на самой окраине деревни амбара.
– Стиллвотер с девчонкой закончили ворковать и ушли резвиться на сеновал. Это, по всей видимости, очень сильно не понравилось Кабану. Несколько минут спустя я тоже вышел наружу, отлить. Наткнулся на Лордика. Если я правильно разобрал его лепет, то Кабан снял его с полуобнажённой девицы и отвесил знатную оплеуху. Потом, со словами, что она достойна большего, попытался оприходовать сам.
Ритхер морщится, сплёвывая.
– Бедняжка не оценила всей глубины душевного порыва старины Роба, начала визжать и брыкаться. Кабан успокоил её пощёчиной, – Мясник цокает. – И, по всей видимости, сломал шею.
Ханс заканчивает историю аккурат в тот момент, когда они вместо с Артуром огибают злополучный амбар. Генри, опустив голову, сидит на оградке около самых ворот – на коленях Стиллвотера покоится меч, а сам парень будто любуется утренним светом, что преломляется и переливается в зеркале стали.
Услышав голоса и шаги, Лорд поднимает голову.
На скуле уже набухает свежий синяк, однако глаза выражают совершенно несвойственную обычно Генри решимость.