Приключенцы наперебой стали успокаивать винодела, проявившего неожиданную твердость характера. Пусть он и выглядел как тюфяк, но касательно винокурни проявлял неожиданные черты. Было видно, что он любит это дело. И пусть у него не хватает опыта и у него сейчас было далеко не лучшее время, но было видно, что Сесар вполне может вернуть семейное дело к былым высотам. Нужно всего лишь усердие и немного удачи.
- Прости нас, Сесар. Никто не желает тебе зла, ни по умыслу, ни невольно - поверь, мы не тронем ничего без твоего согласия, даю тебе слово. Мой друг. Мой друг не желал дурного, он старается помочь, рассматривая все варианты. Ты не будешь против, если мы пока оставим в покое хранилище вина и все вместе выйдем на свежий воздух? Проветрим головы, а после заглянем в кабинет - уверен, что в письме говорится именно о портрете вашего предка Александра. Он должен дать нам подсказку, зацепку - что с твоим отцом.
— Тебе я верю. - Сесар сделал акцент на слове "тебе", как будто подчеркивая, что из всей разношерстной компании именно Иган вызывает больше всего доверия. — И я знаю, что зря пустил посторонних сюда. Сначала Драконы, затем вы. Но вы-то хоть что-нибудь нашли.
Дальше заговорила Люси. Ее сладкие речи были гуще любого десертного вина, которое сейчас вызревало в погребе Сесара.
— Напрасно вы так, Сесар. Я понимаю, у вас тяжелые времена, вам нелегко, но напрасно вы назвали Грандра недоучкой. Вам следовало бы забрать свои слова назад. Вы ведете себя недостойно и неблагодарно. Мало того, что вы не предложили нам аванса за наши услуги, так еще и оскорбляете одного из нас. А ведь он... Ведь он... Ведь Грандр всего минуту назад утверждал, что ваш подвал — самое удивительное место, в котором ему довелось побывать. И цитировал при этом стихи восточных поэтов о поиске истины в вине. Быть может, вас смутило, что он изъясняется на орочьем языке? Так бы и сказали. Зачем же сразу гневаться? Грандр — полиглот, он свободно владеет пятнадцатью языками и порой забывает, что окружающие уступают ему в образованности и широте кругозора. Сами посудите: разве недоучка способен на подобное?
— Люси, возможно, я выгляжу как тюфяк, но не нужно делать из меня идиота. Возможно, я не умею делать вино так, как это делает отец, но к своему возрасту я поднаторел в торговле и прекрасно понимаю, когда мне пытаются запудрить мозги. Впредь попрошу так не делать. Иначе от ваших услуг мне придется отказаться.
Переход от полностью разбитого юноши, который оплакивает возможную кончину своего отца, до холодного торговца произошел стремительно. Герои явно не ожидали такого от парня. Видимо, тот на самом деле справился со своими эмоциями и решил действовать. Он полностью понял и принял весь груз ответственности, который навалился на его хрупкие плечи. Но не согнулся под ним, а даже наоборот, расправился, подобрался. Под ликом сломленного человека стал проглядывать стальной стержень.
Сесар вернул строгий взгляд Люси и, подумав несколько секунд, сказал:
— Мне нужна ваша помощь. Вам, очевидно, нужны мои деньги. Я предлагаю равное сотрудничество. Пойдем в кабинет. И ответ на ваш вопрос: нет. Ключи будут у меня.
***
Дорога к кабинету оказалась обезоруживающе короткой. Приключенцы вышли из погреба, пряча глаза от яркого солнца, щедро дарующего тепло. И сразу нырнули в черный ход, который располагался почти прямо над дверью в подвал. Дом был довольно старым, но не ветхим. В нем чувствовалась основательность. Добротно сложенный из камня первый этаж, деревянный второй. Такой дом был явно лучше, чем у большинства жителей Сюзейла, но до аристократии, конечно, не дотягивал. Семья Борха находилась в довольно шаткой позиции, где чуть выше уже младшая аристократия и хоть и довольно широкий, но высший свет королевства, а ниже просто зажиточные торговцы и граждане с деньгами, которые не отличались по правам от обычных селян. Потомственного дворянства семья Борха, видимо, не заслужила, но какое-то время своей истории была довольно высоко. Сейчас, правда, дом не мешало бы подновить - где-то половицы скрипеть начали, где-то штукатурка потрескалась. Но было видно, что дом строился так же как и подвал - на века. Сейчас он был слишком большой для двух людей, которые в нем проживали до недавнего времени, поэтому в коридорах было пыльно, а почти все комнаты были закрыты на замки.
Кабинет Александра Борха располагался на втором этаже. Светлая и довольно большая комната с массивным деревянным столом. На стенах висели портреты вперемешку с книжными полками, заставленными тяжелыми бухгалтерскими книгами. Прямо над столом висел портрет хорошо одетого мужчины. Наряд его был неброским, если пройти мимо такого в толпе, то вряд ли обратишь на него внимание. Но даже через портрет чувствовалась сила мужчины. Он смотрел как будто сверху вниз. Его поза как будто персонализировала беззвучную власть. Руки сложены на груди, а в кулаке зажаты четки.
Сесар сам подошел к портрету и сам попытался снять его. Получилось плохо. Сесар пытался и так, и эдак, но портрет как будто был прибит. Пальцы юноши стали ощупывать рамку и когда рука проходила возле правого нижнего угла, парень вдруг отдернул руку. Не указательном пальце алела капелька крови. И картина вдруг открылась. Да, именно открылась. Оказалось, что слева ее держали искусно сделанные небольшие завесы - и картина распахнулась как дверца. И за ней действительно обнаружился тайник. За дверцой картины была еще одна дверца, поменьше. размером с несколько ладоней в высоту и ширину. На идеально гладкой поверхности выделялись только две червоточины: крохотная замочная скважина и пять маленьких цилиндров кодового замка, искусно встроенного в дверь. Первый цилиндр показывал букву, а остальные четыре - цифры. Сейчас комбинация показывала странное D6666. Но было ясно, что это только заглушка, а не комбинация, которая открывает сейф.
Винодел недоуменно вытер каплю крови с пальца прямо об штаны и посмотрел на приключенцев. Мол, вот вам еще загадка. Было видно, что сам тайник он видит впервые, и о комбинации знать ничего не знает. Он в массивное кресло, которое так удачно подвернулось рядом, и произнес:
— Что ж, здесь действительно оказался тайник. Но как его открыть и как это поможет мне найти отца, я не представляю.