– В офис, – уверенно отвечает Скотт. – Перехватим там Сазерленда, и мне нужно обсудить произошедшее с Стилвеллом. Может, у него будут интересные мысли на этот счёт. По правде говоря, у него всегда есть интересные мысли.
Авто Арчера трогается и скользит вдоль заснеженных тротуаров, оставляя позади и дом Одри, и связанные с ним невесёлые размышления.
3 – The Irish Fortune Небольшой ирландский паб прячется в подвале на ничем не примечательном перекрестке двух улиц. Снаружи – только неброская вывеска с клевером, внутри – изолированный островок Ирландии на территории Штатов. Амелия никогда не слышала об этом заведении раньше, и, по словам Скотта, в этом не было ничего удивительного. «Фортуна» – одно из тех мест, которые негласно зарезервировали для себя полицейские. Каждый второй посетитель здесь – коп. Арчер предупреждал, что здесь практически в любое время суток можно найти по меньшей мере нескольких отлынивающих от несения службы патрульных.
Остаток рабочего дня оказался обделен хоть сколь-нибудь значимыми событиями. В офисе не оказалось ни Фокса, ни Сазерленда, ни Харпер. Итан Макрейвен одиноко скучал за компьютером, заполняя какой-то отчёт. Они с Арчером перебросились буквально парой фраз – Макрейвен шутливо пожаловался, что Арчер снова похитил его напарницу именно тогда, когда наступило время оформлять документы. Расследование в отеле, судя по всему, затягивалось до вечера – Скотт звонил Сазерленду, и по итогу беседы лаконично сообщил, что Джеймс и Харпер безрезультатно обследуют этажи гостиницы один за другим.
Стеллажи за барной стойкой заставлены бутылками и бочками с краниками. Рыжий бородатый бармен флегматично разливает виски по гранёным бокалам. Окон в заведении нет, а свет приглушен. Тихо играет музыка, на экране телевизора позади бармена беззвучно идет трансляция футбольного матча. Кроме агентов посетителей почти нет – компания из четырёх мужчин оккупировала один из дальних столов и о чём-то негромко переговаривается. Собрались не все – Сазерленд поехал домой, к семье, сразу после того, как закончил с отелем. Не было Стилвелла, и его отсутствие на подобном мероприятии казалось удивительно правильным, даже естественным. Чарльз был тем человеком, которого безумно сложно представить в неформальной обстановке.
Взгляд Амелии цепляется за огромный ирландский флаг, занимающий большую часть стены над одним из столов. Несмотря на то, что каждая стена и каждый элемент декора буквально кричит об Ирландии, в пабе уютно. Именно здесь, в окружении коллег, в полумраке, девушка отчего-то чувствует себя в безопасности. Отсутствие окон помогает забыть о мире снаружи, оставляя за дверями заведения не только холод, но и зловещие предзнаменования, и разбитые судьбы.
Амелия и Скотт приехали сюда на машине Макрейвена – они покинули офис сразу после того, как Арчер в общих чертах объяснил девушке порядок заполнения отчётов и протоколов. Все трое разместились за одним из столов – несколько минут агенты обсуждали возможные политические подтексты убийства в отеле.
Следующей появилась Джилл Харпер. Достаточно бесцеремонно сдвинув Макрейвена, она с тяжелым вздохом опустилась рядом с ним на диван.
– Голова раскалывается. Все комнаты этого гребаного отеля – и что бы вы думали? – она посмотрела сперва на Макрейвена, после – на Арчера, будто бы забывая о том, что Амелия существует. – Там есть что угодно, буквально что угодно, кроме следов этого вашего «существа».
– По крайней мере, тебе не пришлось заполнять отчеты по безумной старухе, – бросил Итан в ответ. – Была твоя очередь.
Харпер фыркнула.
Эйдан приехал последним. Буквально ворвался в паб, на ходу расстёгивая пальто.
– Где Джей? Опять прячется дома? – бодро воскликнул сходу.
И призывно махнул рукой, приглашая всех собравшихся к стойке.
– Джо, нам четыре… Пять.
Заметив, что все послушно вылезают из-за стола, выбирается и Амелия.
Рыжий бармен разливает виски по граненым стаканам. Харпер изящно опускается на один из высоких стульев и устало облокачивается на стойку. Все остальные обступают её полукругом. Эйдан небрежно бросает пальто на диван, и первым поднимает граненый стакан. Амелия замечает свежий бинт, перехватывающий его ладонь и костяшки. Бинт, которого совершенно точно там не было утром.
– Это был сложный день, – усмехнувшись, Эйдан окидывает коллег внимательным взглядом. – Полагаю, что для всех нас. Сегодня мы снова старались сделать мир чуточку лучше и, конечно, как всегда, облажались.
Шутку сопровождают смешки Скотта и Итана, и даже Джилл слегка улыбается.
– Но, по крайней мере, я точно знаю одно – мы заслужили хотя бы один стакан хорошего ирландского виски.
Взгляд Эйдана останавливается на Амелии, улыбка пропадает из глаз, уступая место серьёзности.
– Каждый из нас пожертвовал многим, приняв решение вступить в отдел. У каждого были свои причины сделать этот непростой выбор, который принимается лишь однажды и меняет жизнь навсегда. У каждого из вас наверняка были дни, когда вы жалели об этом выборе. Но были другие дни, и этих других дней значительно больше, когда вы чувствовали, что делаете что-то полезное и действительно важное. Правильное. Небольшая традиция коллектива – собираться в этом пабе, когда появляется повод. Сегодня – у нас есть повод. И, в отличие от многих других вечеров, повод приятный.
В какой-то момент Амелия понимает, что внимание всех собравшихся переключается с Эйдана на неё. Кажется, даже рыжий бармен и компания за дальним столом теперь внимательно наблюдают.
– Амелия Лэнгфорд, – последнее Фокс произносит насмешливо-официально. – От лица всего коллектива, я рад приветствовать тебя в нашем отделе. От всей души надеюсь, что ты ещё не успела пожалеть, и шеф не обнаружит на столе утром рапорт на увольнение.
Глаза Фокса смеются, когда он протягивает Амелии тот самый, первый, бокал.
– Мы – первый и единственный рубеж обороны в этой войне, – изрекает он, неплохо подражая интонациям Стилвелла.
Макрейвен, усмехнувшись, начинает аплодировать первым. К нему присоединяется Арчер и, пусть и с неохотой, всё-таки Джилл. Все смотрят на Мел, и она понимает – эти аплодисменты посвящены вовсе не речи Фокса. Эти аплодисменты посвящаются ей, Амелии Лэнгфорд, сотруднице отдела специальных операций Брайт Фоллс.