Перед глазами Амелии темнота. Устройство плотно прилегает к вискам и коже лица, исключая возможность проникновения внешнего света. Вместо ожидаемого экрана внутри – ничего. Не происходит ровным счётом ничего интересного, за исключением нарастающего навязчивого ощущения слепоты.
– Достаточно, мисс Лэнгфорд, – голос Чарльза доносится глухо, издалека. – Снимите устройство.
Словно девушка слышит его сквозь толщу воды, хотя сам Стиллвел по-прежнему должен находиться непосредственно рядом.
Его властные интонации скрывают приказ, настолько требовательный и бескомпромиссный, что Амелия, к собственному удивлению, подчиняется.
Она медленно встаёт с кресла, машинально отмечая, что кабинет изменился. За окном вместо панорамы Брайт Фоллс величественно плывёт непроглядная ржавая мгла. Письменный стол покрыт слоем смутно знакомой Амелии чёрной пыли, в углах потускневшего кабинета – многолетняя паутина. Окружающий мир словно обесцветился в одночасье, потерял привычные краски. Тени заметно углубились, превратившись в нечто почти физически осязаемое.
Это по-прежнему кабинет Чарльза Стиллвела, но, в то же время, нечто принципиально иное.
Отражение. Тень. Изнанка.
– Это новое здание, мисс Лэнгфорд, – голос пожилого агента разносится гулким эхом, резонирует в голове. – У него почти нет истории. Оно, как и любое другое строение, существует в тени – однако его почти не успело коснуться разрушительное влияние этого места. При других обстоятельствах ваш опыт первого погружения мог бы оказаться значительно менее… Позитивным.
Амелия озирается в поисках источника голоса. Её собственные движения кажутся невыносимо медлительными, отвратительно плавными.
Повернув голову, она видит себя. Бледная рыжеволосая девочка, что по-прежнему сидит в кресле с устройством Стиллвела на голове.
– Мисс Лэнгфорд, – требовательный тон Чарльза заставляет её повернуть голову.
Старик, закрыв глаза, по-прежнему сидит за столом. И, в то же время, стоит в полный рост рядом с собственной копией.
У второго глаза горят льдистой обжигающий синевой – единственный выразительный цветной элемент в сумеречным мире серых полутонов.
Именно этот Стиллвел смотрит пристально на Амелию, обращается к ней.
– Существует несколько способов взаимодействия с тенью. Отдельные агенты так никогда и не поднимаются выше соприкосновения, избранные способны входить в тень физически. Большинство предпочитает безопасный и относительно эффективный способ ментальной проекции – тот самый, который вы демонстрируете мне прямо сейчас, – стоящий на ногах Стиллвел сдержанно улыбается. – В этой форме вы входите в тень, но большинство здешних обитателей не способно причинить вам вреда. Ваше влияние на них, впрочем, тоже достаточно ограничено.
Заложив руки за спину, Чарльз проходит мимо своего бледного клона.
– Многие агенты боятся тени. Не понимают её. Другие со временем осознают, что не только твари обладают властью над этой реальностью. Не только они способны менять её, эта способность – и наше оружие тоже, – проекция Стиллвела медленно вытягивает вперёд руку.
Амелия видит, как чёрная пыль поднимается со стола, вихрями кружится вокруг ладони агента, переплетаясь, меняя форму и цвет, преобразовываясь в нечто принципиально отличное.
Несколько секунд спустя в ладони Чарльза уже лежит массивный старомодный на вид револьвер, а пыль рассеивается, словно подхваченная невидимым сквозняком.
– Со временем, быть может, вы тоже сможете освоить нечто подобное. Пока что…
– Достаточно, мисс Лэнгфорд.
Теперь голос Стиллвела звучит громко, отчётливо, совсем рядом.
Амелия вздрагивает, внезапно осознавая, что снова вернулась в кромешную темноту.
– Снимите устройство.