Где-то в трущобах, 3 p.m.Трущобы. Идентичные запутанные лабиринты, заброшенные дома, вездесущее вороньё, которое, кажется, уже давно и основательно сделалось главным и единственным населением Гримфолда.
Пустота, запустение и уныние.
Безнадёга, сочащаяся из-за каждого заколоченного окна или ржавой потускневшей под воздействием времени вывески.
Кажется, здесь можно бродить часами и ничего не найти.
Кажется, трущобы безграничны и необъятны.
Некогда Гримфолд был огромным преуспевающим городом, но теперь он – просто тень, обглоданный труп, на костях которого пируют потерявшие остатки страха и достоинства бесчисленные мерзкие падальщики.
Безрадостные железные небеса разражаются монотонным мелким дождём, выбивая рябь на поверхности собравшихся в выбоинах мостовой тёмных луж.
Охотники медленно скользят по безлюдным улицам, с каждой минутой всё сильнее убеждаясь в безнадёжности затеянного ими предприятия. Завывает уныло ветер, скрипит одинокая цепь – на потрескавшейся вывеске выцветшими буквами написано «Трактир Герцогиня».
Заведение ожидаемо мертво, как и десятки других, встреченных на пути несколько ранее.
Впереди, на перекрёстке, мелькает парочка псов. Тёмные линялые шкуры обтягивают выступающие ребра, рваные уши дрожат, морды и поджарые тела изобилуют лишь наполовину затянувшимися свежими шрамами. Едва заметив людей, стая срывается с места и моментально исчезает за поворотом.
Проводив их взглядом, Эмберли лениво скользит глазами по уже приевшимся фасадам двухэтажных домов и цепляется за кое-что необычное. Целые стекла, дымок, поднимающийся из трубы на крыше, аккуратное крыльцо и на удивление чистая отполированная подкова, прибитая на стену около входной двери. Снизу, на дощатой табличке довольно криво накарябано единственное слово «Кузнец».
В отличии от большинства остальных, этот домик определённо выглядит так, как будто в его обитателях по-прежнему ещё теплится жизнь.